Аннотация: Что - или кто - стоит за климатическими аномалиями?
Весна в этом году пришла рано. Снег исчез буквально за пару дней. Воздух, прогретый солнечными лучами, быстро разгонял остатки зимнего оцепенения. Жизнь переместилась из закрытых помещений на улицы, город наполнился движением и шумом.
А потом что-то пошло не так.
Одним апрельским днем с севера подул резкий ветер. Столбик термометра почти сразу просел на десять делений, а ночью выпал снег. Люди злились, доставая уже убранную с глаз долой зимнюю одежду. Первое время всем казалось, что этот рецидив зимы - ненадолго, что тепло вот-вот вернется. Но время шло, а холод не уходил.
Начался июль, а погода по-прежнему стояла ноябрьская. Выпадал и таял снег, иногда сменяясь ледяными ливнями. Земля превратилась в холодную грязь, с деревьев облетели, не успев толком распуститься, листья. Люди мерзли в своих квартирах, болели, и просвета во всем этом не было видно.
Вика сидела за компьютером, уставившись ненавидящим взглядом в заготовку очередной статьи. Работа продвигалась крайне медленно, и вообще все валилось из рук. Вика принадлежала к несчастному племени метеочувствительных людей, и нынешнее лето уже успело доставить ей множество проблем с самочувствием.
В браузере было открыто около десятка погодных сайтов, ни один из которых не обещал ничего хорошего. Все называли это лето самым холодным со времен царя Гороха и утверждали, что в обозримой перспективе погода не изменится.
Разумеется, аномальное лето породило массу обсуждений и споров. В чем только не искали причину мерзкой погоды - от вулканической активности до секретных испытаний некоего климатического оружия. Вика довольно быстро махнула рукой, поняв, что и за десять жизней во всем этом не разберется.
Встречались и совсем странные версии. В комментариях к одной из погодных статей Вике попался длинный текст неизвестного авторства и без каких-либо ссылок на первоисточник. Анонимный комментатор обстоятельно и со вкусом рассказывал об одном жутком культе, который будто бы существовал у наших древних предков. Культ этот был посвящен духу холода. Морозко, как его называли в этих краях, отличался весьма неласковым характером, и люди, чувствуя себя заложниками суровой и долгой зимы, не жалели ничего, чтобы его задобрить. Доходили они в своем усердии и до человеческих жертвоприношений.
Жертву - в ритуальных текстах она именовалась Снегурочкой - выбирали среди самых красивых девушек. Ее одевали в богатый наряд - она должна была понравиться хозяину зимних холодов, от этого зависело, придет ли весна вовремя. Оплакав красавицу, покидающую мир живых, ее отводили в лес и оставляли там замерзать.
Пренебрегать этим ритуалом было смертельно опасно. Не получив положенную дань, разгневанный Морозко мог отправиться за ней к людям, заходя во все жилища и убивая все живое по пути.
Текст обладал своеобразным внутренним ритмом и был насыщен необычными речевыми оборотами, от которых веяло какой-то древней жутью. Он вызывал отторжение и завораживал в одно и то же время. Вике стало нехорошо при мысли о том, сколько их было - красивых юных девушек, которые послушно умирали в угоду какому-то жестокому чудищу, к тому же вымышленному.
Она нажала под сообщением кнопку "не нравится" и закрыла страницу.
Ночью ей снился снег, лесная поляна, окруженная стеной высоких елей. В центре поляны темнела женская фигурка, закутанная в меха. Она не шевелилась и, похоже, не дышала. В глубине леса скрипел под тяжелыми шагами снег - кто-то приближался.
Щербатая луна выглянула в разрыв темных облаков, высветляя детали картины.
У замерзшей девушки было Викино лицо.
Проснулась Вика от совершенно невыносимого холода, сводящего все тело. По ощущениям, температура в комнате была минусовая. Утренний свет уже просачивался сквозь шторы, и в этом свете можно было различить вырывающиеся с ее дыханием облака пара. Электрообогреватель, который Вика оставила включенным на ночь, оказался ледяным на ощупь. Она пощелкала выключателем на стене - электричества не было. Дотянувшись до мобильного телефона, Вика убедилась, что связи тоже нет.
Она подошла к окну, отдернула шторы и застыла, не веря своим глазам.
Все стекло было покрыто причудливыми узорами инея.
Стуча зубами, Вика натянула на себя все самые теплые вещи, какие только нашлись в ее гардеробе, включая зимнюю дубленку и шапку. Закутанная, как полярник, она отправилась на кухню. Ей в жизни ничего так не хотелось, как выпить сейчас кружку горячего чая.
Но все попытки зажечь газ оказались напрасными. Сколько она ни щелкала электрической зажигалкой, сколько ни чиркала спичками, пламя не загоралось. Мозг отказывался верить в происходящее. Но нужно было что-то делать - для начала хотя бы отыскать теплое помещение и поймать связь. "А дальше видно будет", - решила Вика и вышла из квартиры.
Лифт, понятное дело, не работал. Но Вику озадачило другое - странная, неестественная для многоквартирного дома тишина, которая нарушалась только звуком ее собственных шагов вниз по лестнице. "Спят все, что ли?.." - неуверенно подумала она и толкнула дверь подъезда.
Снаружи было еще холоднее, чем в доме, и так же тихо. Куда-то пропали абсолютно все звуки, из которых складывается столь привычный для городского человека шумовой фон. Не слышно было ни проезжающих машин, ни человеческих шагов, ни голосов. Как будто город покинули все его обитатели.
Вика обогнула здание. Нарастающая тревога заставляла ее двигаться как можно тише и незаметнее. В голове билась одна-единственная мысль: куда делись люди?
Выглянув за угол, она сразу получила ответ на свой вопрос. В горле что-то сухо щелкнуло, а сердце пропустило удар.
Людей на улице было полно. Вокруг сложенных костров, которые так и не загорелись. В машинах, которые так и не завелись. Лежащие, сидящие, скорчившиеся на земле, судорожно прижимающие к себе детей и домашних питомцев.
Все они были мертвы. На негнущихся ногах Вика ходила между ними, заглядывала им в лица - одинаково белые, с посиневшими ртами. Никаких следов насилия видно не было. Всё выглядело так, как будто люди просто замерзли, - всё, кроме застывшего в их глазах выражения нечеловеческого ужаса. Как будто то, что им пришлось увидеть в последние секунды жизни, было хуже, чем смерть.
И вдруг одно из этих лиц на мгновение ожило. Синие губы пошевелились и с последним выдохом прошептали что-то - тихо, почти беззвучно, но Вика поняла. Это было одно-единственное слово.
- Морозко...
Дышать было все труднее. Легкие горели, в них хлюпала жидкость. Не чувствуя обмороженных ног, Вика медленно шла вдоль синего забора, огораживающего какую-то стройку, которую, судя по всему, недавно бросили - и, как видно, навсегда. Время от времени темнело в глазах, и она будто проваливалась в бездонную черноту космоса, туда, где нет ничего, кроме вечного холода. Но потом приходила в себя и продолжала свой путь.
Теперь она знала, что ищет, и ей нельзя было останавливаться.
Она знала - нужно найти смерть. Любую смерть, только бы не от холода. Уйти из жизни любым способом, только бы не увидеть Морозко. Это существо, чем бы оно ни было на самом деле, не должно до нее добраться.
"Тепло ли тебе, девица?.."
Голос, наполняющий душу ледяным безумием, звучал, казалось, со всех сторон. Вика поняла, что бежать поздно.
Чудовище смотрело прямо на нее, и невозможно было отвести взгляд от его синего лица, от мерцающих неживым светом голодных глаз. Черные шелушащиеся губы разошлись в ужасной улыбке, открывая два ряда длинных зубов, похожих на иглы льда.
Морозко все-таки нашел себе Снегурочку.
Сделав неловкий шаг назад, Вика оступилась и упала, ударившись затылком о промерзшую твердую землю. Больше она не двигалась, только смотрела, не отрываясь, на гаснущее солнце. А может быть, это всего лишь угасало ее сознание.
"Теперь потеплеет", - успела она подумать перед полным погружением в ледяной мрак. - "Теперь должно потеплеть."