Приключения иммигранта - Джастин
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Приключения в новом мире. Эротики там, на самом деле, никакой нет, но детям до 18 в Российской Федерации читать не разрешается.
|
Джастин
Такого грандиозного позора, как атака на Империю Тейринна, еще не бывало, наверное, в истории космофлота. Если уж Джастину это было понятно из его инженерного отсека, по традиции именуемого "машинным", то капитану корабля и прочим командующим понятно должно было быть тем более, но сигнал об отступлении подавать никто не собирался. "Смерть, но не бесчестье" - дело, конечно, благое, но тут-то в любом случае получится и то, и это... Тем не менее, Джастин не возмущался, и его команда изо всех сил чинила электронику, меняла проводку, перенастраивала компьютеры и по-всякому уговаривала рассыпавшуюся на глазах технику еще полчасика поработать - до тех пор, пока из строя не вышел контроль реактора.
Джастин подключил запасной контроллер, потом, когда это не вышло, - аварийный и попытался его синхронизировать, но добился только диагностики. Диагностика утверждала, что реактор перегружен и разогревается слишком быстро. Еще с полчаса главный инженер лично возился с тремя разнообразно нерабочими контрольными системами, отдав прочие проблемы на откуп и так загруженным сверх меры сотрудникам, но потом был вынужден поверить аварийному агрегату. Реакция пошла, и ее уже никаким графитом не затормозить. Саркофаг пока не течет, и это единственная хорошая новость. Джастин подключил контроллер к дистанционной системе, убрался из реакторного отсека и доложил капитану, что у них есть тридцать минут на эвакуацию.
Всему флоту давно известно было, что капитан Эскроу - идиот, но Джастин не подозревал, что до такой степени. Исчерпав запас приказов в духе "восстановить реактор во что бы то ни стало", он последовательно пригрозил Джастину разжалованием, трибуналом и расстрелом на месте. К тому моменту инженер был уже согласен на расстрел, лишь бы прекратить это сюрреалистическое издевательство и убрать двести человек народу с готового вот-вот взорваться корабля. И тут, как по заказу, сдала связь с рубкой. Ее можно было, конечно, минут за двадцать наладить, но инженер, разумеется, ничего подобного делать не стал, а вместо этого включил общую аварийную связь и по всем каналам дал комманду экстренную эвакуацию на тридцать километров от корабля.
Эвакуация прошла на удивление гладко. Похоже, имперцы ломали только постоянно работающую электронику. Знать бы еще, как они это делают... ну или, по крайней мере, дублировать все цепи по десять раз. Интересно, неужели он первый заметил? Или в главном штабе идею зарубил на корню кто-то особо понятливый? Половина аварийных капсул состыковалась с "Мирным". Другой половине это не удалось, так как идти было чуть дальше, а "Мирный" к тому времени переместился в подпространство. Джастин от души порадовался за экипаж, а потом сосредоточился на маневрировании. Запас хода у капсулы был не ахти какой, и как-то сомнительно было, что если он не найдет, к кому подняться на борт, альтруистичные имперцы начнут прочесывать пространство на предмет завалявшихся противников, у которых заканчивается кислород... Тем не менее, именно это они двадцатью часами позже и сделали. К тому времени Джастин был практически без сознания от кислородного голодания и слабости: то ли во время эвакуации, то ли раньше, когда в момент очередного попадания его швырнуло на контроллер, он поломал или порвал что-то внутри, и это что-то наверняка кровоточило - по крайней мере, ничем иным он не мог объяснить дикую боль в раздувшемся животе. Сопротивления затянутым в скафандры имперцам он не оказал.
Джастин не терял сознания совсем, но и адекватным тоже не был, поэтому путешествие до планеты, посадку и транспортировку в госпиталь он запомнил смутно. В госпитале, впрочем, он чуть-чуть пришел в себя: сначала от резких запахов спирта, свежести и крови, а потом от боли, когда сосредоточенная молоденькая девушка поспешно налепила на него жгучие и колючие шланги, присоединенные к большой аморфного вида трехмерной кляксе. Очевидно, клякса была каким-то видом диагностического аппарата, потому что девушка, погладив ее и пощебетав в ее протуберанец что-то птичье, нахмурилась, глянула внимательно на Джастина и сказала на Стандарте с резким акцентом:
- Ты разорвал себе селезенку, сломал три ребра и повредил почку и аорту. У тебя есть на что-нибудь аллергия?
- На пенициллиновые антибиотики, кодеин и морфий, - послушно уведомил ее Джастин.
Похоже, его собирались не только спасать, но и лечить, что грело душу.
Девушка пробормотала что-то на родном языке и еще раз погладила агрегат.
- Лежи смирно. Я записала тебя в операционную очередь. За пару часов ты не умрешь, а я успею синтезировать новую кровь и ткани. С селезенкой придется пару дней подождать.
- Спасибо, - искренне сказал Джастин и был вознагражден быстрой улыбкой.
- Пожалуйста, - ответила девушка и потянула свой агрегат к следующему раненому.
Все тело болело, к груди и животу страшно было притронуться, спасатели раздели его догола и в таком виде оставили в полной народа комнате, но Джастин не был склонен жаловаться. Спасли - уже хорошо, лечат - еще лучше. Зачем они это делают - сложно сказать, но даже если для допросов и тюрьмы, то здоровому там значительно легче. Он вспомнил яркую вспышку на мутном экране, - взрыв своего корабля, бесплодные попытки состыковаться хоть с кем-нибудь, липкий ужас от осознания пролетевшей "чуть мимо" энергетической торпеды, беспомощную злость, когда в капсуле закончилось горючее, отчаяние от мысли, что слишком многим людям, как и ему, не выбраться из ставших могилами капсул... Да уж, нашел, о чем думать. Джастин чуть повернул голову и встретился взглядом с ближайшим соседом по палате. Сосед, тоже в чем мать родила, был весь в ожогах, блестевших от толстого слоя прозрачной мази, и подсоединен к толстым серым шлангам со всех сторон. Хватался за что-нибудь горячее, наверное: самые кошмарные повреждения были на руках и груди, а дальше они переходили просто в красные пятна. Спутанные волосы соседа падали на лоб, едва не попадая в глаза. Как он, интересно, влезает в шлем с такой стрижкой, и почему его до сих пор не обкорнали до уставной длины... на этом месте до Джастина дошло то, что он должен был понять с первого взгляда, и вопросы разом отпали.
- Привет, - сказал его имперский сосед с улыбкой.
Ему, похоже, успели вколоть обезболивающее, а собственная нагота его не волновала.
- Привет, - ответил Джастин.
Видимо, они все тут говорили на Стандарте. И слава богу, потому что по-имперски он не знал ни слова.
- Не боишься? - спросил сосед с живым интересом в голосе.
- А не поздно? - вопросом же ответил Джастин.
Паразит, конечно, но это святым надо быть, чтобы не позлорадствовать в такой ситуации.
- Поздно, конечно. Меня зовут Талли, - отозвался сосед, переворачиваясь для облегчения диалога на бок.
Джастин не рискнул последовать его примеру, но представился.
- Ты откуда? - продолжил расспросы сосед.
- С "Измира".
- Кто там у вас оказался такой адекватный, что вы успели эвакуироваться? - удивился Талли. - Рвануло так, что я думал - зрение потеряю.
- Кто-то вот оказался, - проворчал Джастин. "Адекватный" - это надо же... - А больше никто не взорвался?
-"Непобедимый" и "Гордость Леванта", - проинформировал его хорошо осведомленный собеседник. - Причем от каких-то внутренних причин. По крайней мере, мы ни во что такое взрывающееся не попали. И оба со всем экипажем.
- Не повезло, - согласился Джастин.
Главный инженер на "Леванте" был вопиюще некомпетентный осел, и взорваться там могло практически что угодно. Инженер "Непобедимого" был Джастину лично не знаком, но, возможно, у него просто не отказала так удачно связь... или тоже проводил ТО по большим праздникам и не глядя, как Наруто. А вот не расстреляли бы коммодора Алигьери пять лет назад, глядишь, и победили бы сегодня. Или, по крайней мере, не были бы биты так позорно. Вот что значит - разбрасываться персоналом... При мысли о коммодоре, его жене и Скотте у Джастина привычно свело скулы, и он отвернулся, смигивая слезы.
-У тебя там были знакомые? - поинтересовался сосед. - Извини.
Джастин покачал головой. Только разреветься еще не хватало. Хотя... какая, собственно, разница? Но он все-таки призвал на помощь оставшееся самообладание, вытер мокрые глаза ладонью и повернулся обратно.
- Ты действительно просишь прощения? - спросил он как можно более издевательски.
Талли рассмеялся, закашлялся и поморщился, прижимая тыльную сторону наименее поврежденной руки к груди.
- Хорошо, не буду, - согласился он. - Что еще тебе рассказать?
- Расскажи, чем дело кончилось, - попросил Джастин, которому было в общих чертах и так понятно, чем.
Но Талли не стал ерничать по этому поводу, не ломаясь, описал ход и результат битвы и даже прикинул примерное количество убитых и военнопленных.
- Куда вы нас всех денете? - присвистнул Джастин, ошарашенный полученной информацией.
- Домой отправим, куда вас еще девать? - обнадежил Талли. - Подлечим только. Смотри, вот Аллира по твою душу. Удачи тебе.
Джастин едва успел поблагодарить нового знакомого за его ободряющее пожелание и уложить в памяти имя девочки-врача, как в него воткнули две здоровенные иглы, опять подсоединили к кляксе и вместе с кроватью поволокли в направлении выхода. От кляксиных щупалец и движения стало очень больно. Он закрыл глаза и закусил губу, чтобы не закричать, и поэтому дорогу в операционную пропустил. Кровать остановилась, стало немного легче, а потом ему, видимо, ввели лекарство, потому что боль притупилась до противного, но терпимого дискомфорта, и Джастин рискнул разжмуриться.
Операционная была очень белой и светлой - на минутку пришлось прижмуриться обратно, чтобы привыкли глаза. Клякса по-прежнему была рядом, шланги - по-прежнему на нем. Аллира передвигала бесформенные агрегаты вокруг поднятой то ли на подставке, то ли на антиграве кровати. Слева что-то зашевелилось; повернув голову, Джастин увидел симпатичного парня, влезавшего в непонятного назначения сбрую со щупальцами. Интересно, имперцы действительно все поголовно смуглые, черноглазые и лохматые, или ему просто везет? И почему они все такие молоденькие? Уж врачи-то, казалось бы, должны быть постарше... Или это просто практиканты?
То ли врач, то ли практикант влез в сбрую, перекинулся с Аллирой парой фраз на своем языке и подошел к пациенту.
- Тебе необходима операция, - сказал он очень серьезно. - Мы дали тебе наших болеутоляющих, раз уж на морфий у тебя аллергия, но ты все равно будешь чувствовать, что мы делаем. Полежишь без истерики, или парализовать тебя, чтобы не дергался? Сильнее, чем при перевозке, больно быть не должно.
- Полежу, - пообещал Джастин, которому для полного счастья не хватало только паралича.
В крошку раздолбать флот, в течение суток выловить из системы спасательную капсулу и за пару часов синтезировать кровь они, оказывается, могут, а дать нормальный наркоз - никак. А что делать: ради спасения жизни стиснешь зубы и стерпишь что угодно вообще без анестезии - терпели же далекие первобытные предки...
Его на всякий случай привязали к кровати - Джастин эту меру предосторожности полностью, хотя и безмолвно, одобрил - и залили какой-то остро пахнущей жидкостью. Стерильное операционное поле здесь, очевидно, не практиковалось... Интересно, какой у них процент инфекции? Впрочем, этого он спрашивать не стал - еще передумают оперировать, и выкручивайся потом, как знаешь. Что бы ему ни дали для обезболивания, оно работало - возню врачей он чувствовал как сквозь вату, и даже когда они начали копаться внутри, боль была терпимой. Едва-едва, но все-таки. Джастин кусал губы, смотрел в потолок и старательно думал о том, что бывает хуже. Например, его давно бездыханное тело могло болтаться в обесточенной капсуле или маленькие кусочки его же тела вместе с такими же кусочками капсулы могли двигаться с постоянным ускорением к ближайшей планете. Подобрали, лечат - и скажи спасибо. Вместе со своими лечат, между прочим, так что даже не попривередничаешь...
По окончании операции Аллира снова залила Джастина дезинфектантом и начала отстегивать его от кровати. Хирург отступил на шажок и начал снимать сбрую.
- Молодец, - рассеянно похвалил он. Джастин вздрогнул от неожиданности. - Начинаю верить, что у вас есть сила воли. Ты первый на сегодня не в соплях. Через пару дней пересадим тебе новую селезенку. Аллира, тащи его обратно и дай еще дозу ирр-оло.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил ошалевший Джастин и приготовился к перевозке.
По прибытии обратно в палату Джастин огляделся более внимательно. Огромная комната с открытыми окнами в двух стенах была хаотически заставлена кроватями и кляксами. Его место было, оказывается, через койку от окна, между уже знакомым Талли, еще одним темнокожим и лохматым парнем и парой блондинов . Больше никого он подробно рассмотреть не успел, так как Аллира водворила его обратно на место, проверила шланги и уволокла одного из блондинов.
- Как дела? - спросил Талли с интересом.
Джастин попытался обернуться к нему, передумал и просто повернул голову:
- Ничего, спасибо.
Наверное, болтать с имперцем не следовало. Кто знает, чем может аукнуться лишнее дружелюбие? Не местные, так свои решат, что заболтался неспроста - потом в жизни не докажешь, что не военными тайнами делился, а пытался отвлечься. Джастин не спросил ничего в ответ и сделал вид, что его очень интересуют соседи: блондин - неизвестно откуда, еще пара светлокожих ребят - тоже, а вот следующий за ними парень смутно знаком. С "Измира" или в порту встречались? Едва видный с этого ракурса товарищ по несчастью пошевелился, и Джастин повернулся обратно к Талли.
- А твои? - спросил он, изо всех сил стараясь изобразить на лице беззаботное любопытство.
Что решат свои, перестало иметь какое-либо значение. Капитан Эскроу, оказывается, послушался умного совета и успешно эвакуировался с корабля. Можно не сомневаться, что если пленных действительно вернут домой, то обещанные трибунал и расстрел будут иметь место.
Талли оказался болтушкой, каких мало, и за следующие полчаса так хорошо отвлек Джастина от грустных мыслей, что тот не променял бы его даже на нормальное обезболивающее. Потом к ним опять подошла врач - на этот раз не Аллира. Она пощебетала с кляксами, потрогала Талли за руки, сказала что-то второму лохматому имперцу и ушла по направлению к выходу.
- А ее как зовут? - поинтересовался Джастин.
- Дайнэ, - просветил его Талли. - И благодари кого знаешь, за то, что она здесь только проездом. Она так оперирует, что сразу в могилу - проще и приятнее.
- А что так? - заинтересовался Джастин.
Из этой фразы вытекало сразу несколько любопытных выводов. Например, что нормальной анестезии нет не только для военнопленных, но и вообще ни для кого. Или что хоронят людей здесь примерно так же, как дома, а не употребляют с маслом и луком.
- Она сама пилот и знает цену нашим жалобам, - улыбнулся имперец. - Но к тебе ее, наверное, не подпустят... А вот Эвиарту категорически не повезло.
- Я ее не боюсь, - со смешком сказал их молчавший до сих пор сосед. - А ты ной погромче, и к Дайнэ придет на помощь братец.
Талли снова засмеялся и закашлялся. Джастин промолчал, не зная, представляться ему опять, или не стоит.
- Больно? - спросил Эвиарт.
Он был то ли постарше Талли, то ли просто серьезнее, а в остальном они были очень похожи, и не только лохматостью. Одинаково мягкие очертания лиц, полные губы, темные яркие глаза... а вот у хирурга глаза были немного миндалевидные, но тоже карие. Что ж они все как близнецы? И интересно, как выкручиваются, например, авторы романов? В Федерации просто: брюнет, глаза синие, подбородок волевой, шрам над правой бровью. А здесь что же - только по шрамам?
- Нет, ничего, - ответил Джастин, когда по молчанию Талли понял, кому был предназначен вопрос.
- Будет очень - скажи, - посоветовал Эвиарт. - Мы с Талли что-нибудь придумаем.
- Что вы можете придумать? - удивился Джастин, которому с каждой минутой становилось все интереснее.
- А это зависит от того, насколько будет больно и когда, - ушел от ответа Эвиарт, и Джастин решил удовлетвориться этим объяснением.
В следующие пару дней воспользоваться предложением Эвиарта не пришлось. Боль была терпимой, а вокруг было столько любопытного, что Джастин совершенно не обращал на нее внимания. В палате было гораздо больше пленных, чем коренного населения, но еще трое смуглых и лохматых ребят, оказывается, оживляли комнату до пределов возможного. Они переговаривались и пересмеивались между собой, заигрывали с врачами, порыкивали на пленных и вообще развлекались, как могли. На Джастина ни один не прикрикнул, и вообще с ним они были милы до удивления, а одного из них, рявкнувшего на Эскроу: "Да перестанешь ты ныть когда-нибудь?" - инженер был вообще готов за это расцеловать. Жаловаться на бесчеловечное обращение капитан, разумеется, не перестал, но стал делать это гораздо тише.
Один из пленных - Джастин не знал его имени и звания - попробовал без разрешения выйти из палаты. Его окликнули и, когда он не отреагировал на приказ "оставаться, где положили", сняли выстрелом из неизвестно откуда взявшегося парализатора. Вопросы о том, как осуществляется охрана пленных... не совсем отпали, но их разом стало гораздо меньше. Джастин наконец сообразил, почему хозяева планеты рассредоточены по комнате, и не понимал только, когда же они спят. Ну, и еще не понимал, откуда у них столько уверенности в своих силах, чтобы поручать пятерым, по всей видимости, тяжело раненным ребятам сторожить тридцать человек разнообразно раненных противников. Впрочем, пока ребята справлялись, а податься на планете все равно было бы некуда.
На второй день Эвиарта уволокли из комнаты на несколько часов. Когда его вернули обратно, у него был стеклянный взгляд и прокушенные губы. Джастин попытался окликнуть соседа, но с первого раза тот не услышал, а второго не допустил Талли.
- Оставь, - посоветовал он. - Дай ему отдышаться. Через полчасика придет в себя и расскажет тебе все, что ты хочешь знать. Ну, или давай я расскажу.
- Расскажи ты. Что с ним? Тоже операция без нормального наркоза?
- Вообще без; нам нельзя.
- На самом деле? - поразился Джастин, до сих пор считавший слухи о том, что имперцы боятся лекарств, неумной пропагандой.
- А что тебя так удивляет? У самого ведь аллергия на морфий.
- Этих обезболивающих целый каталог, и у меня ни разу в жизни не было больше ни с чем проблем.
- А-а-а, - протянул Талли, как показалось Джастину, с интересом. - Мы синтезируем торадол и морфий для вас, и своих у нас штук пять - тоже для вас. И все все равно жалуются, что они в нестерпимой агонии и вот-вот отдадут концы.
- Так правду говорят, - усмехнулся Джастин.
- Ну, отдать концы мы вам, положим, не позволим, - рассмеялся Талли. - Давай я тебе лучше что-нибудь интересное расскажу, а то нашли мы с тобой тему...
Эвиарт действительно пришел в себя быстро, и они с Талли на пару до вечера травили байки, подобных которым хватает в любой армии. Джастин послушно развлекался и заодно составлял для себя общее представление о месте, куда его занесло. Никакого официального объявления о том, что их ждет в дальнейшем, пока не было, а хотелось бы знать...
Талли прооперировали на следующее утро; он вернулся в палату таким же некоммуникабельным, как и Эвиарт, и пришел в себя так же быстро. Джастин настроился было расспросить его о том, что с ним делали - ожоги имели ровно такой же вид, как до лечения, - но тут Аллира явилась за ним, и инженера начали занимать совсем другие вопросы.
- Прогуляйся сам, красавец, ведь наверняка хочется, - предложила врач, отлепляя осточертевшие шланги от кожи.
Вставать не слишком хотелось, но Джастин послушался и обнаружил, что, несмотря на боль в животе и головокружение, в вертикальном положении ему гораздо удобнее. Аллира за ручку довела его до операционной, помогла устроиться на столе, опять закрепила ремнями и соединила с кляксами. От постоянного общения с местной аппаратурой Джастину уже начало казаться, что он начинает различать агрегаты - вот этот с синим отливом, а прошлый, в палате, был красноватым, и верхнее щупальце повернуто в другую сторону... Интересно, это разные машины или одна и та же модель, но с дефектами? Или просто разные специализации, типа насадок на дрель?
В противоположную той, в которую вошел Джастин, дверь ворвался уже знакомый хирург, разговаривая с кем-то на ходу. "Кто-то" был совсем незнакомый, но Джастин не успел его разглядеть, потому что он немедленно вынырнул обратно из комнаты. Хирург, наоборот, подошел поближе. В ярком свете операционной Джастин хорошо его разглядел и ужаснулся осунувшемуся, вымотанному виду. Вот только не хватало, чтобы этот товарищ кого-то оперировал! Он же на ходу засыпает!
- Неужели селезенка - это так срочно? - осторожно спросил Джастин, понимая, что сказать: "Кто же работает в таком состоянии?" - не решится.
- Совсем не срочно, - улыбнулся хирург. - Я не устал, это просто откат от ваших эмоций. Так что лучше не будет, привыкай. Вы вообще эмоциональные ребята... Ну что, готов к повторению процедуры? Ты лежишь смирно, я быстренько возвращаю селезенку на место, и все твои проблемы заканчиваются.
- Готов, - согласился Джастин, хотя, конечно, повторения процедуры ему категорически не хотелось. - Могу спросить?
- Пожалуйста, - разрешил хирург, втискиваясь в уже знакомую сбрую.
- Зачем мне вообще селезенка? В Федерации не стали бы заменять.
- На самом деле? - кажется, искренне удивился врач, перехлестывая ремни на груди. - У вас и так не иммунная система, а готовый обед для бактерий; как вы вообще выживаете без селезенки? А костный мозг тоже не меняют?
- Про костный мозг я не знаю, - признался Джастин.
- А интересно было бы посмотреть... - продолжил хирург уже, кажется, наполовину про себя. - Возвращаясь к селезенке - она предохраняет организм от особого класса бактерий, и выпускать тебя в нестерильные помещения без нее мне как-то боязно. Аллира, вводи ему ирр-оло и дайен.
Операция оказалась ничуть не лучше и не хуже прошлой, только на этот раз Джастин знал, чего ждать, и, по крайней мере, не испугался. А еще она прошла быстрее, и отошел от нее пациент тоже быстрее, а отойдя, понял, что в палате произошли некоторые перестановки. Талли и Эвиарта там уже не было, единственный оставшийся имперский парень лежал у входа и, кажется, никого не замечал. В соседи Джастину теперь достались сплошные знакомые... и такие это были знакомые, что инженер без колебаний вернулся бы в операционную на сколь угодно долгий срок, только бы избавиться от их компании. Капитан Эскроу справа, ассистент навигатора Хале слева, и еще механик Гройко - единственный из его команды, с кем Джастин не ладил, - наискосок. Инженер закрыл глаза, притворился, что продолжает страдать, и попытался решить, про кого же больше говорит тот неоспоримый факт, что он предпочитает общество врагов, а не соратников: про врагов, про соратников или все-таки про него самого?
К вечеру Джастину пришлось прекратить притворство, так как Аллира всерьез обеспокоилась его состоянием, а волновать ее насквозь благодарному пациенту не хотелось. Он принял из рук врача ужин, заверил ее, что ему практически не больно, и принялся за еду, стараясь не встречаться взглядом с соседями.
Когда младшей кузине Джастина было три года, а будущему главному инженеру дестроера - чуть больше, они часто играли в прятки. Кузина "пряталась" в центре комнаты и закрывала глаза ладошками, а благовоспитанный старший товарищ искал ее по темным углам, громко призывая на помощь мам, бабушек и собаку. К сожалению, капитан Эскроу был вышколен хуже, чем пятилетний Джастин, и заметил подчиненного сразу же после ужина.
- Подлый предатель, - процедил он сквозь зубы, но достаточно громко, чтобы вся палата имела возможность с интересом прислушаться. - Что ты был намерен выгадать своим саботажем?
Секунду Джастин колебался. Отвечать было в любом случае бесполезно, но что хуже: безмолвно и покорно слушать этот бред или до самой отправки домой препираться с Эскроу и сотоварищами? Отвращение к пустопорожней ругани победило - Джастин откинулся на подушку, закрыл глаза, и начал извлекать квадратный корень из даты своего рождения.
За вечер тандем Эскроу-Хале надоел больше, чем макароны в студенческой столовой, и даже больше, чем квадратные корни. Джастину уже не было страшно - только противно. Вот эти люди вылезут по его телу к прежним своим постам и продолжат разваливать космофлот - так же, как адмирал Галарго выполз из помойной ямы истории, где ему было самое место, по телу коммодора Алигьери. О том, что коммодор был кругом прав, будет помнить хотя бы Скотт, пока жив... если еще жив. Интересно, что еще, кроме взрыва "Измира", на него повесят? Потому что адмиралу Гарсии тоже, наверное, есть, что свалить на подчиненных, но может не хватить достаточно строптивых подчиненных... Да какая разница, в конце концов? Послушал бы капитана, как хороший мальчик, взорвался бы на "Измире" и кучу ни в чем не повинных людей с собой уволок. Зато погиб бы как герой, грудью заслоняя соратников от реактора... тьфу, чушь какая! Скотта бы сюда, ему было бы, наверное, смешно... Вот интересно, какие в Империи тюрьмы? Какие в Федерации, кстати, совершенно неинтересно, хотя ему именно там сидеть... Если бы у него осталось оружие, он мог бы, например, застрелиться. Неплохая, кстати, идея, тогда, по крайней мере, Эскроу придется отвечать хоть за что-нибудь... Интересно, Талли одолжил бы ему бластер? Вряд ли, они тут, похоже, гуманны до отвращения... Как же не хочется домой... Черт бы с ним, с расстрелом, а уж с тюрьмой - тем более, но как омерзительно думать, что Эскроу, Гарсия и иже с ними, провалившие операцию по причине полной тактической бездарности и стратегической неподготовленности, выйдут сухими из воды только потому, что им будет, на кого пальцем показать... Из этой навязчивой мысли был какой-то вывод, и Джастин почти уже понял, какой, но тут его опять окликнула Аллира. Врач спросила: "Больно, красавец?" Он попытался ответить и с удивлением понял, что да, больно, как-то совершенно ненормально больно, и сумел выдавить из себя только невнятный стон.
Следующий день тянулся долго и муторно, как кошмар, и единственным утешением было то, что Эскроу и компанию инженер просто не слышал. Аллира подходила к нему каждый час, теребила его, теребила кляксу, заставляла глотать приторно-сладкую жидкость. Джастин покорно глотал, но легче не становилось. Он грыз губы и руки, прятал стоны в подушку, метался по постели и понимал, что ему становится только хуже и конца этому "хуже" не предвидится. В какой-то момент он услышал на грани сознания знакомые голоса, говорящие на незнакомом языке, попытался приподнять голову, но смог ее только повернуть.
- Ты лежи, а то хуже будет.
Знакомый голос заговорил на Стандарте, и Джастин узнал Талли.
- Почему ему так плохо? - второй голос был тише, глуше - Джастин его не помнил.
- Потому что они все на коктейле из морфия и торадола, а ему морфия нельзя. А ирр-оло и торадол не берут регенерацию...
- Жалко парня, - это опять Талли. - Тем более, что он пока держится. Аллира, ну не убьют меня эти несчастные двадцать пять единиц, что ты упираешься?
- И не думай даже. Лаэри, тебе я разрешу.
- Хорошо, давай, - согласился второй голос. - Джастин. Джастин.
Инженер сообразил, что у него опять закрылись глаза, открыл их и посмотрел прямо в лицо незнакомому мальчишке... что ж они все как из средней школы!
- Джастин, сейчас боль пройдет. Не двигайся еще полчаса. Потерпи секунду, я до тебя дотронусь.
Прикосновение обожгло - правильно его предупредили. Мальчик повозился с его свободной левой рукой, потом отпустил, а через мгновение боль исчезла. Джастин хотел сесть, вовремя вспомнил, что ему велели, и остался неподвижен.
- Молодец, - похвалил Талли. - Лежи смирно. Спасибо, Лаэри.
- Не за что. Я завтра зайду к тебе за браслетом, Джастин... Ну, или послезавтра. Пока не снимай его. Это редкий и сложный вид обезболивающего, лучше тебе его вообще не трогать, а то испортишь. Аллира, забинтуешь ему руку на всякий случай?
- Я на него даже дышать побоюсь, - пообещал Джастин совершенно искренне.
Талли и Лаэри засмеялись.
- Выздоравливай тогда, - пожелал Лаэри и вышел.
Талли присел на пол у кровати.
- Я к тебе, - сказал он. - Не возражаешь? А то начальство вспомнит, что я уже выздоровел, и куда-нибудь зашлет. А так я при деле, и засылать придется кого-нибудь еще.
- Стратег, - похвалил Джастин, с удивлением осознавая, как ему приятно знать, что о нем не забыли. - Кто, кстати, твое начальство?
За спиной возмущенно зашебуршал Эскроу. Его опальный подчиненный с наслаждением не обратил на возню внимания.
Талли или Эвиарт заглядывали ежедневно. В их присутствии Эскроу большей частью молчал, но когда они уходили, начинал нести совершенно наркотический бред. В скором времени вся палата уже знала "официальную" версию событий, согласно которой Джастин мало того, что проигнорировал прямой приказ, так еще и собственноручно повредил реактор. Несомненно, эти страшные преступления были совершены с целью обеспечить Империи победу в сражении, так что в результате инженер оказался еще и шпионом-террористом. Огрызаться не было смысла, и Джастин молчал. Во время трибунала придется говорить - с тем же нулевым успехом, несомненно, но придется, - а сейчас только зря языком трепать. Разговаривал Джастин с Аллирой, со своими неожиданными имперскими приятелями и, один раз, с курсантом с "Лоренцо Д'Орвилля". Курсанту интересно было, на самом ли деле Джастин - такая редкостная скотина, хотя сформулировал он этот вопрос несколько иначе... А еще курсанту было больно от регенерации ноги и тошно от морфия, и он жаждал утешения хоть от одной доброй души. Джастин, с которого "редкий и сложный вид обезболивающего" сняли через сутки, искренне ему сочувствовал, но утешать все же не стал, только пообещал, что все когда-нибудь пройдет.
Примерно через неделю после второй операции случилось, наконец, то событие, которого военнопленные ждали с душевным трепетом: в палату зашла женщина в знакомой по учебным фильмам синей форме. Джастин смотрел в это время на дверь, поэтому увидел ее сразу. Единственная не черноволосая и не лохматая из виденных им пары десятков имперцев, она выглядела тоже очень молодо. Длинная каштановая коса была переброшена через плечо, но, несмотря на невоенную прическу, бластер и нож на бедре сидели так, как будто пришелица с ними с рождения не расставалась. Женщина постояла немного у входа, осматриваясь, сказала что-то негромко единственному остававшемуся в палате имперцу и объявила: "Прошу внимания". Голос у нее был ровный, громкий и спокойный - такой безо всяких технологических выкрутасов перекроет и конференц-зал, и плац, и даже, наверное, детскую площадку. Пленные обернулись на звук, замерли и затихли.
- Я Вика, советник Тейринна, - продолжила женщина, не меняя тона. - Как только вы будете долечены, вас отправят домой. Для этой цели сейчас приводятся в порядок несколько транспортов. С каждым из вас до отъезда будет проведено собеседование. Желаю вам скорейшего выздоровления.
Советник - интересное какое звание, знать бы еще, что оно означает, - заговорила с одним из пленных у самой двери. Видно, решила, что все уже объяснила. Значит, домой. За последнюю неделю это слово приобрело для него траурное значение. Домой, трибунал, расстрел... причем даже сомнений нет, что так все и будет. Эскроу отделается легким испугом, Гарсии и того не перепадет, и все будет, как было... И выхода отсюда никакого нет; что бы он ни сказал на разбирательстве, его не станут слушать. Вот если бы имперцы не подобрали его в космосе или та торпеда задела бы капсулу хоть краем, тогда разговор был бы другой. На отсутствующего инженера, даже с сомнительной биографией, все подряд не свалишь - правильный козел отпущения должен быть сурово наказан и публично казнен. Может, действительно попросить у Талли бластер? Тогда хотя бы Эскроу поплатится за вопиющий идиотизм. Расстрелять - не расстреляют, но с поста снимут. Глядишь, и еще парочку некомпетентных кретинов куда-нибудь отправят... Или не отправят, а найдут другое жертвенное животное, но хотя бы это будет уже не Джастин. Как-то наизнанку все получается. Или после смерти коммодора он уже вообще готов на что угодно, только бы не предоставлять всякой мрази возможность быть мразью и дальше? Тем более, раз все равно умирать, можно же выбрать хотя бы способ... Если бы имперцы были хоть отдаленно похожи на то, как их рисуют, можно было бы попробовать нарваться на неприятности здесь, но они хуже паствы воскресной школы. Как-то сомнительно, что Талли, приволокший к постели едва знакомого врага не расходуемое даже на имперцев обезболивающее, сумеет организовать достаточно фатальные неприятности, какой бы качественной провокация ни оказалась. Вот разве убежища у них попросить... Эта мысль, настойчиво просившаяся наружу последние несколько дней, заставила Джастина вздрогнуть и закусить губу. Почему, кстати, нет? Предателем его назовут и так, и эдак... Правда, по-настоящему он станет им только в одном случае... И тем не менее, он не ломал этот несчастный реактор, который уже просто отслужил свое, и его предательство будет, в общем, личного характера. Ничего особо секретного он не знает, ни одной новой разработки пять лет как не видел... Родители уже сколько лет с ним не разговаривают, Скотт в тюрьме... Стоит ли его незапятнанное самосознание того, чтобы Эскроу вышел сухим из воды? Чтобы в очередной раз победили мерзавцы, трижды пофигу, откуда они родом? Что бы предпочел коммодор Алигьери: остаться в памяти сына героем, или чтобы автор преступного приказа был хоть как-нибудь наказан? Если бы у него был, конечно, такой выбор?
Джастин резко выдохнул. Решение было принято. Когда советник, неспешно шествующая между постелей, поровнялась с его подушкой, он окликнул ее:
- Мэм, могу я с вами поговорить?
Женщина кивнула и присела на край кровати.
- Я слушаю.
- Я прошу у вас убежища, - насколько мог спокойно сказал Джастин. - Не надо никаких гарантий, кроме того, что меня не вернут обратно.
- Вы можете объяснить свою просьбу? - удивилась советник.
Объяснять ей про Эскроу, козлов отпущения и абстрактную справедливость, наверное, не стоило. Еще решит, что это не ее дело, и будет, в общем, права.
- Дома меня расстреляют.
- За что?
- Я отдал приказ об эвакуации корабля вопреки прямому приказу командира.
Странная эмоция промелькнула в глазах женщины: удивление, удовлетворение, интерес? Скорее всего, он просто не умеет читать их лица.
- Хорошо, - раздумчиво сказала она. - Тебе предоставлено убежище. С сегодняшнего дня ты находишься под охраной и защитой Империи Тейринна. Долечивайся, потом договорим.
Долечивался Джастин еще долго, но вот из палаты его перевели в тот же день. То ли советник была чувствительнее к эмоциям, чем местные врачи, то ли она каким-то образом знала, кто тут чей командир, но в любом случае от соседства с Эскроу и компанией инженер был избавлен. Талли, разумеется, без труда нашел его и на новом месте. Он почему-то даже не удивился, узнав о разговоре с советником. Джастин отказывался верить, что такие случаи происходят здесь дважды в день, но не знал, чему еще приписать отсутствие соответствующей новости реакции.
К тому моменту, как военнопленные отправились домой, Джастину разрешили вставать и нагрузили комплексом упражнений, которые только с большой натяжкой можно было обозвать терапией. Статус беженца накладывал определенные обязательства; инженер послушно делал, что велели, и только надеялся, что от лечебной физкультуры не разойдутся швы. Еще через недельку стало ясно, что врачи знали свое дело - швы выдержали, и Джастин в гораздо лучшей физической форме, чем он мог представить себе после операции, был отправлен "на ориентацию".
Ориентация проходила в огромном здании, расположенном посреди крохотного пустынного островка, и по структуре своей создавала впечатление возвращения в среднюю школу. Два десятка ребят и девушек ежедневно разбивали население здания на произвольного размера группы и читали им лекции по языку, социальному устройству и планетографии - почему-то только одной планеты. Познакомившись с товарищами по несчастью, Джастин быстро выяснил, что они представляли из себя в основном биологов, экспериментировавших с человеческим геномом, и военных преступников типа него самого. Биологов Империя планомерно выкрадывала, как только нелегальные эксперименты получали огласку (а экспериментаторы - потенциальные или реальные тюремные сроки), а разрозненные военные были выловлены либо со скамьи подсудимых, либо из следственных камер. Вторые, кстати, рассказывали страшные вещи про следователей и следствие. Джастин не был уверен, что на все сто процентов доверяет такой информации, но и совсем отвергать ее было бы несколько наивно. Никто из населения острова не понял пока, зачем имперцам такая странная выборка иммигрантов и какую пользу они намереваются из нее извлечь. Руководитель ориентационной программы Бенджамен уверял, что они "нафиг никому не сдались" и шефу разведки их просто жалко. Беженцы возмущались и не верили, а вот Джастин, вспомнив опеку Талли, Эвиарта и Лаэри, осторожную ласку Аллиры и ужас безымянного хирурга при мысли о том, что Джастина можно выпустить без селезенки в нестерильное помещение, поверил сразу и безоговорочно. О своем выводе он никому не сообщил, но укрепился в нем, услышав, что биологи были привезены на Гизаэллу не в одиночестве, а вместе с малолетними плодами своих экспериментов. Бенджамен, кстати, был очень интересной фигурой - светловолосый, сероглазый и совершенно не по-имперски симпатичный, он тоже был очень молод, но, очевидно, вполне доволен и самостоятелен. Джастин спросил его как-то, не из Федерации ли он сам, получил утвердительный ответ и вслух задумался о том, откуда же в таком случае советник Вика. Бенджамен сначала не понял вопроса, а услышав объяснение, мол, остальные имперцы похожи, как близняшки, долго смеялся и пообещал продемонстрировать кого-нибудь еще посветлей мастью.
На следующий же день в гости приехали визитеры со всех концов Империи. Боевой пилот с такой же каштановой, как у Вики, но лохматой, как у всех остальных, шевелюрой, завлекательно рассказывал о "живой технике" имперской армии. Девушка-врач с яркими синими глазами и копной золотых волос преподала основы первой помощи, сильно отличавшиеся от сводившейся к "залепи пластырем и вызови врача" лекции, выслушанной Джастином несколько лет назад на переподготовке. Милая рыженькая женщина, которой на первый взгляд можно было - наконец-то! - дать не пятнадцать, а целых тридцать лет, прочла лекцию о физических отличиях имперцев от федералов или, с ее точки зрения, наверное, наоборот. Оказалось, что в основном имперцы выделяются наличием эмпатических способностей, более сильной иммунной системой, иногда жабрами и юным внешним видом, и еще по мелочи - разницей в восприятии цветов, звуков и запахов. В качестве практического занятия лектор продемонстрировала, как дышит жабрами в аквариуме один из их преподавателей, и предложила угадать, сколько ей лет. С последним заданием весь класс потерпел сокрушительную неудачу. В конце концов сжалившаяся женщина призналась, что послезавтра ей будет восемьдесят, и разогнала пораженных слушателей отдыхать.
А назавтра Бенджамен предложил Джастину выбрать место работы, пообещав, что язык он сможет доучить где угодно. На подготовку к самостоятельной жизни в новой стране ушел всего месяц. Джастин знал, что многие беженцы учились гораздо дольше, но спорить не стал, ткнул пальцем в один из трех предложенных сельскохозяйственных островов и в тот же вечер отправился туда на парусной яхте, с помощью которых, как оказалось, осуществлялись в Империи водные пассажирские перевозки.
Остров с девичьим именем Иллорана находился в субтропиках. Впрочем, вся имперская территория на Гизаэлле располагалась в той же географической зоне. Как часто бывает во влажном и жарком климате, сельское хозяйство заключалось в том, чтобы вовремя бросить семечко в землю, а потом целый сезон отбивать его от сорняков и вредителей. Так, по крайней мере, объяснила Джастину его экскурсовод с очаровательным и на слух совершенно не имперским именем Мила. Джастин увидел ее еще с палубы - юркая невысокая девочка ждала на пристани, чуть подпрыгивая от нетерпения. Как только Джастин спрыгнул на пристань, она подбежала к нему, распахнув руки, словно для объятий, но в последний момент передумала, уронила ладошки по швам и вежливо спросила:- Джастин?
Он кивнул, но не успел даже открыть рта для приветствия, как девочка затараторила:-Я Мила, я здесь учусь, я тебе все покажу! Пойдем, я отведу тебя домой! Я сама выбрала тебе комнату, самую тенистую, тебе понравится. А почему ты весь красный? Ты сгорел? И еще не перелинял? Хочешь, я тебя чем-нибудь намажу, только я еще не знаю, чем, но я посмотрю. Пойдем, пойдем, спасибо, девочки, что привезли, я его забираю.
Все время осмотра Храма Иллораны, где ему предстояло теперь жить, Мила прощебетала в этом же духе. Джастин не возражал, и только попытки сохранить серьезное лицо немного портили ему настроение. Комната, которую она ему выбрала, оказалась действительно тенистой и уютной. Кровать была широковата для одного человека, и покрывало на ней было агрессивно девчачье, в мелкий розовый цветочек, но раз уж Мила сама выбирала комнаты, то другим оно, наверное, быть не могло. Территория у храма была огромная, с фруктовыми садами, пляжами, полями и даже собственной пристанью, а вот здания оказались небольшими, двухэтажными и уютными. Джастину уже объяснили, что храм - место для жизни, а не для молитвы, и предметов религиозного назначения там можно не найти, но он все равно искал взглядом собор. Этим вечером Мила показала ему все закутки дома, в котором располагалась его комната, почему-то объединенную со столовой кухню в здании напротив, библиотеку, где милая женщина с сединой в волосах (Джастин побоялся спросить, сколько ей лет) вручила ему стопку книжек по грамматике, и пляж, где голосисто играла стайка маленьких детей. Дети были не прочь вовлечь нежданных посетителей в свое времяпрепровождение, но Мила шуганула их обратно в воду и повела Джастина дальше по экскурсионному маршруту.
Уже ночью, прогуляв свою добычу мимо разноцветного костра, в котором несколько девочек пекли раковины, Мила вернула его к розово-цветочному покрывалу. - Ты запомнил? - спросила она с интересом, зажигая масляную лампу.
Школа иммигрантов освещалась фосфоресцирующими панелями, так что смысла использования в домашних условиях открытого огня инженер не понял, но светильник был достаточно ярок для чтения, а больше ничего от него, наверное, не требовалось. Да и строения все каменные, много тут не сгорит...- Большую часть запомнил, - согласился Джастин. - Спасибо.
Он измотался за полдня ходьбы по тропинкам и коридорам, и больше всего ему сейчас хотелось спать. Запомнил - не запомнил, завтра разберется.- Хорошо, тогда завтра я покажу тебе, где ты будешь работать... Попробуй кровать, мягкая?
Джастин послушно сел на покрывало - кровать действительно была мягкой и упругой. В такую можно падать, как в гамак.- Очень, - честно сказал он.- Хочешь, я с тобой останусь? - предложила Мила, и уже засыпающий мозг Джастина рывком переключился обратно в рабочее состояние.
Про это ему тоже рассказывали в школе иммигрантов, и он половину прослушал... А надо было быть внимательней! Тэфи, милая учительница "по чему попало", сидела на подоконнике, болтала ногами и говорила: "И не вздумайте соглашаться, когда кто-то предложит вам разделить ночь. Замучают, и плакаться будет некому. А предлагать будут много и часто. Вы - экзотика, а наши ребята на нее падки". - "В каком смысле "замучают"?" - поинтересовался тогда какой-то биолог. "В прямом. С утра будете разбитые, усталые, потянутые, в синяках и о сексе полгода думать побоитесь, - охотно объяснила Тэфи. - Вот освоитесь чуть-чуть, познакомитесь с кем-нибудь поближе, они поймут все про ваше физическое состояние, и тогда вперед".- Я очень устал, Мила, - сказал Джастин, выбрав из всех возможных оправданий самое честное. - Спасибо тебе за предложение.- Не за что, - разочарованно откликнулась девочка. - Ну, может, потом. А точно не потому, что я для тебя маленькая?- А сколько тебе лет? - задал встречный вопрос Джастин.- Десять, - похвасталась его провожатая.- В Федерации была бы маленькая, - согласился инженер, подумав, что имперцы, оказывается, не только стареют медленней, но и растут быстрее, поэтому вопрос: "Сколько тебе лет?" - с этой минуты становится насущным, и ему плевать, прилично это или нет. - Но здесь все по-другому. Я правда очень устал. Спокойной тебе ночи.
Его работа на острове, за которую странной смесью жилья, еды, учебы и наличных денег платил храм, оказалась неинтересной, но необременительной. Часов шесть в день он проводил на одном из полей, пропалывая, удобряя, прореживая и собирая разнообразные растения. Перед каждой отдельной задачей ему подробно объясняли, что именно он должен выполоть, а что - удобрить, так что особо забавных проблем не возникало. Однажды он обжегся местной разновидностью крапивы и пару дней потом лечил волдыри на руках, еще один раз его укусила неядовитая, к счастью, змея, но в общем сельское хозяйство оправдало его ожидания мирного и спокойного времяпрепровождения. После работы он шел к морю купаться, изо всех сил надеясь, что его не сожрут местные твари. Впрочем, дальше, чем трехлетние карапузы, он не заплывал, а потому был за свою шкуру относительно спокоен. После купания и обеда его ждали в библиотеке или классах. Языку его учила стайка болтливых детей всех возрастов, Мила среди них; в обмен ожидались уроки Стандарта и рассказы о Федерации. Среди девочек Джастин пользовался устрашающей популярностью, но пока ему удавалось отговариваться усталостью и ранними подъемами. По вечерам библиотекарша по имени Дали указывала ему на следующую порцию чтения и спрашивала, есть ли вопросы по предыдущей. Вопросы обычно были, но после ответов Джастин валился в постель с книгой в руках и часто засыпал, не успев задуть лампу.
Как-то раз во время очередного сеанса прополки, когда голова была еще относительно свежей, он сложил в уме застрявшие с вечера цифры, потом, не поверив своим арифметическим способностям, нацарапал вычисления палочкой на земле, а сразу после купания зашел к себе за книгой и проверил исходные данные. Урока языка в этот день не получилось, так как рассеянный Джастин не мог связать двух слов, но ко времени очередной библиотечной сессии он успокоился до такой степени, что задал вопрос почти нормальным тоном:- А правда, что население Империи - чуть меньше двухсот тысяч человек?- Теперь уже чуть больше, - поправила его Дали, обрезая истрепанные края книги.
Она часто возилась вечерами с какой-нибудь оформительской или ремонтной работой.- А в космос вы вышли одиннадцать лет назад?- Около того, - подтвердила женщина все таким же спокойным тоном. - А что ты так волнуешься по этому поводу?
Эмпаты, так их... Интересно, что подумали о его возбужденном состоянии малолетние учительницы-ученицы? Или лучше ему не знать?- Я не понимаю, как вы в этом случае воюете с Федерацией, - осторожно сказал Джастин.- Это не ко мне. - Похоже, кого-кого, а эту леди тема войны совсем не занимала. - Вон Вика заедет, у нее спросишь.- Вы ее ожидаете? - осторожно уточнил Джастин.
Собеседница меланхолично улыбнулась.
- Что ты, кто же ожидает Вику? У нее нет расписания. Но когда-нибудь она наверняка заедет на тебя посмотреть. Ты, пожалуй, не читай сегодня. Все равно ничего в голове не задержится. Иди поплавай, что ли... Или подружку себе найди.- Мне рекомендовали с этим обождать, - замялся Джастин.- Кто, Бенджамен? Вот ведь вырос перестраховщик... Нельзя гвардии детей доверять - сколько раз я говорила. Не волнуйся, красавец, сейчас все устроится.
Библиотекарша встала - для своего наверняка запредельного возраста двигалась она с удивительной грацией, - выглянула в окно и позвала:- Райдэли! Иди сюда!- Минуту! - откликнулся со стороны пляжа веселый голос.- Я вас сейчас познакомлю, - пообещала женщина ошарашенному Джастину. - Райдэ тебя не обидит и не покалечит. Понравитесь друг другу - хорошо, а нет - так хоть погуляешь, вместо того, чтобы с книжкой обниматься.
Райдэли Джастину, разумеется, понравилась. Она была, как и большинство встреченных им до сих пор имперцев, веселой, смешливой, лохматой - и удивительно привлекательной не столько полумальчишеской фигуркой и длинными ресницами, сколько живой открытостью и интересом ко всему необычному. Ничуть не удивившись вызову в библиотеку, она прокомментировала просьбу "прогулять гостя" улыбкой и понимающим: "Ну конечно, сколько же можно все время с детьми!" - и пригласила Джастина пройтись до мыса, с которого виден был в хорошую погоду соседний город. По пути инженер выяснил, что Райдэли недавно исполнилось восемнадцать и что она уже четыре года работает воспитательницей и учится на агронома на Иллоране, куда приехала с Алатена. "Агроном", кстати, на имперском звучал как "воспитатель растений", и Джастин подозревал, что между двумя профессиями есть некоторое сходство. Он бы еще, может быть, поспрашивал о профессиях, но тут они дошли до цели путешествия и Райдэ потащила его в воду, а потом начала так недвусмысленно набиваться в любовницы, что сельское хозяйство разом вылетело из головы.
В результате, Джастин впервые со времен скаутских вылазок в десятилетнем возрасте провел ночь не под крышей и так умотался, что начал подозревать правоту Тэфи. Впрочем, утро он встретил без растяжений и синяков, и тем более без отвращения к сексу, так что правота оказалась лишь частичной. Райдэ, похоже, слишком разочарована не была; Джастин облегченно перевел дух и решил, что то ли он уже освоился, то ли инструкторы по ориентации имели в виду не воспитательниц детского сада, а какой-то другой срез популяции.
Домой Райдэли бежала вприпрыжку и трещала без умолку. Засыпающий на ходу Джастин всерьез задумался, как здесь проходит день у нормальных людей и откуда в них столько энергии. Он бы расспросил об этом попутчицу, но она так завлекательно болтала о своих братьях и сестрах, что не хотелось прерывать.
Все утро он зевал над грядками, но после купания к нему пришло второе дыхание, так что уроки с малолетними обитателями храма прошли неплохо, а в библиотеку он вернулся, на первый взгляд, достаточно бодрый, а на второй - ничего не соображающий. Дали при виде его только махнула рукой и отправила его в постель. Джастин, не возражая, пошел куда послали, утром проспал все на свете и в результате оказался в поле не в обычное рассветное время, а значительно позже.
Инженер знал, конечно, что не он один тут ухаживает за растениями, и даже видел иногда других сельхозрабочих, но обычно они трудились где-то в отдалении либо появлялись, когда он уже заканчивал работу, а тут один обнаружился прямо на любимой грядке, которую пора стало полоть по второму разу. "Кто-то" был традиционно лохматым созданием небольшого роста и неопределенных очертаний - эту комбинацию Джастин уже научился ассоциировать с детьми. Создание выдергивало лишние растения быстро, аккуратно, но как-то совершенно без интереса. Похоже, в поте лица трудился не будущий агроном, а некто, отрабатывающий повинность.- Светлый день, - поздоровался Джастин, пристраиваясь на соседний ряд.
Ему было о чем подумать, но поболтать за работой тоже неплохо.- Светлый, - подтвердил ребенок. - А жарко как будет! Меня зовут Шаэле, а тебя я знаю. И мне восемь лет, а то ты всегда спрашиваешь.- Мне показалось, или ты сюда за что-то сослан? - осторожно спросил осведомленного соседа Джастин.
До сих пор он не видел здесь наказанных детей, и ему было очень любопытно, бывают ли они вообще.- Не показалось, - фыркнул ребенок. - А ты будешь дальше спрашивать, да? Я подрался неудачно.- С кем?- С подружкой. И мы сломали стол. Так что она чинит стол, а я отправлен сюда, потому что вдвоем там вообще делать нечего.
Наказание было разумным. Забавно только, что оно не за драку, а за сломанную мебель... Его самого, кстати, примерно в том же возрасте ставили в угол за драку с кузиной. И долго еще потом втирали, что обижать девочек нехорошо. Были, кстати, правы, хотя кузина начала первая.- Из-за чего хоть подрались? - поинтересовался Джастин.- Просто так, - совершенно серьезно ответил ребенок. - Хотя надо было, конечно, на улицу выйти. А ты не любишь?
- Драться? - удивился инженер. - Нет, не очень.
-- Ну да, ты же, наверное, не умеешь...
-- Скорее всего, нет, - согласился Джастин, понимая, что он споткнулся о какую-то кардинально новую концепцию.
-Вас не учат? - Шаэле, кажется, тоже было о чем спросить. Почувствовав непонимание собеседника, он объяснил: - Ну, в школе или в армии... Ты же был в армии, у вас же призыв?
- Был, - согласился Джастин и коварно спросил: - А у вас разве нет призыва?
- Издеваешься? - вздохнул ребенок. - Я вообще не понимаю, как в армию можно насильно запихнуть... Так тебя в армии не учили?
- Учили немножко, и в колледже я занимался, - признался инженер, которого неугомонный Скотт затащил на первом курсе на какой-то подвид джиу-джитсу и не отпускал оттуда до выпускного вечера. - Но это же не для драк.
- А для чего?
- Для самозащиты в основном, - сказал Джастин на Стандарте, потому что имперского эквивалента он пока не знал.
Не исключено, что эквивалента не было вообще, потому что Шаэле, разобрав слово по слогам, все равно его не понял и заставил собеседника привести несколько примеров.
- А, ясно. То есть ты не должен первым начинать, - "перевел" он, выслушав леденящую кровь историю о двух курсантах в темной подворотне. История, кстати, была с начала до конца правдивая. Их тогда только-только забрали в армию, и Скотт поволок друга "праздновать" в какие-то злачные места... - А если я начну?
- Все равно нельзя, - быстро сказал Джастин, пока Шаэле не пришло ничего в голову. - С детьми и женщинами не дерутся.
- Как, совсем? - ужаснулся мальчик. - Даже невсерьез? Никогда?
- Да нет, невсерьез можно, - утешил его не понявший настолько бурной реакции инженер. - А что ты так испугался?
- Я не испугался, я расстроился, - с достоинством пояснил ребенок. - Потому что мне уже надоели эти сорняки, и я думал, ты подерешься со мной немножко. Невсерьез.
Джастин рассмеялся было, но, увидев оскорбленное выражение на лице Шаэле, прикусил губу. Вот, теперь обидел ребенка. Который, кстати, наверняка не имел в виду ничего плохого.
- Ну давай, - согласился он, надеясь, что за быстрое согласие детка простит ему смех, удержаться от которого было в любом случае выше его сил. - Только отойдем отсюда, а то мы опять что-нибудь поломаем.
Шаэле с удовольствием оторвался от сорняков и побежал между грядок. Джастин последовал за ним. Удивительно, как похож был Шаэле на Скотта. Такой же всегда готовый сцепиться неизвестно с кем... Скотта бы тоже не озаботило, что предполагаемый противник выше его на полметра и тяжелее вдвое. Вот кому надо было попасть здесь в плен и остаться - его через два часа было бы не отличить... ну, или через два месяца, когда отросли бы волосы.
Шаэле выбежал на дорожку и остановился. Джастин встал напротив него, принял боевую стойку и сказал: "Ну давай, начинай". Дальнейшее оказалось категорически непредсказуемо.
Ребенок прыгнул вперед практически мгновенно - Джастин едва успел убраться с его дороги и не успел уйти от прямого выпада, за которым немедленно последовал второй выпад и попытка захвата. Хорошо, что оба удара пришлись в корпус и были хотя и болезненны, но неопасны. Оказывается, "подраться невсерьез" с этой деткой означало не "повозиться в траве, демонстрируя полузабытое джиу-джитсу", а нарваться на спарринг со вполне достойным противником. Бедная подружка и бедный стол... За следующие полминуты Джастин выяснил, что Шаэле быстрее его втрое, и единственное, что дает ему хоть какое-то преимущество, это длина рук. Преимущество, увы, оказалось недостаточным - ребенок поймал один из его выпадов и швырнул его на землю через плечо. Джастин покатился по траве, уходя от очередного удара, но что-то громко хрустнуло еще в полете, и, вскочив на ноги, он понял, что спарринг закончен - правая рука не двигалась, и дико болело искореженное плечо.
- Ой, извини, - сказал Шаэле.
Он остановился, наверное, как только услышал хруст. Или почувствовал - что там положено чувствовать эмпатам...
- Ничего, - сказал Джастин, осторожно садясь на землю. От резкой боли он иногда терял сознание, а падать сейчас на правый бок было бы совершенно излишне. - Бывает.
Ребенок подошел поближе, помог инженеру снять рубашку и с интересом посмотрел на выпирающую вперед кость.
- Ты выбил плечо, - виновато констатировал он не нуждающийся в констатации факт. - Действительно, извини, пожалуйста, я не нарочно. Подожди, я сейчас кого-нибудь позову.
- Не зови пока, - попросил Джастин.
Тошнота и слабость проходили. Он вдохнул поглубже и сел прямо.
- Хорошо, - согласился ребенок, присаживаясь рядом.
- Тебе не больно? - спросил инженер. - Я же не знаю, что вы чувствуете.
- Знаешь, нет. Ты какой-то полузакрытый все время.
- Уже хорошо. Ты не переживай, действительно бывает.
- Да я не то, чтобы переживаю, - честно сказал Шаэле. - Просто мне тебя жалко, и еще мне жутко влетит.
- Как тебе влетит - это второстепенный вопрос, - успокоил ребенка уже пришедший в себя Джастин. - А вот с какой стати мне захочется так позориться перед всем островом - первоочередной. Ни за что не поверю, что на вашей помешанной на биологии планете тебя до сих пор не научили вправлять вывихи.
- Ну, научили, - признался ребенок.
Виноватое выражение его лица сменилось заинтересованным.
- Тогда вправляй, и забудем об этом.
- Будет больно, - предупредила детка. - И тебе придется неподвижно полежать.
Джастин пожал здоровым плечом. Как будто если сюда сбежится полхрама, ему придется делать что-нибудь другое.
- Ну ладно, - согласился Шаэле каким-то новым тоном. - Ложись тогда, а я тебе найду что-нибудь в зубы и перевязать потом руку.
Плечо болело еще несколько дней и очень мешало и работать, и развлекаться. Он сказал всем, что упал, но каким-то образом правда расползлась по храму буквально за вечер. Дали сделала вид, что не слышала, дети пытались вытянуть из него подробности, а Райдэли предложила помощь. Она зашла к нему ночью, когда Джастин, дочитав очередную главу из учебника истории, ворочался на кровати, пытаясь устроиться. Дверь в комнате была бесшумная, и инженер заметил серую тень в проеме, только когда она спросила: "Не спишь?" - знакомым голосом.
- Нет, заходи.
- Искалечил тебя ребенок? - весело спросила Райдэ.
Она закрыла дверь и принялась стягивать одежду. Согласие Джастина то ли подразумевалось, то ли никого не интересовало. Он подвинулся, давая девушке место, и подставил губы под поцелуй.
- Откуда вы все знаете?
- Планета телепатов - чего ты хочешь? - фыркнула девушка.
- А мне говорили - эмпатов, - удивился инженер.
- Ну-у, не знаю... - протянула Райдэ. - Ненаправленные мысли мы, конечно, не читаем... Зато читаем направленные. И любим сплетни. Так что если кто-то что-то видел или слышал, то лучшие друзья знают через пять минут, а все остальные - через десять. А что, это был секрет?
- Да нет... А "направленные мысли" - это как?
- Ну, если, например, Дали подумает с целью передать мне что-то.
- А если я?
- Не получится, нужны две активные стороны.
Девушка залезла к нему в постель со вполне определенной целью, так что вопросы Джастин отложил. Плечо отвлекало, но Райдэ явно не впервой было развлекать покалеченных любовников, и постепенно Джастин забыл о том, что у него что-то болит. Правда, когда они в конце концов угомонились и устроились на немного тесной для двоих постели, он немедленно об этом вспомнил. Ныть в присутствии девушки было стыдно, заснуть не получалось... Джастин уткнулся Райдэ в шею и попробовал хотя бы просто полежать. Девушка обхватила его за плечи и прижала теснее.
- Неудобно, да? - спросила она.
- Немножко, - признался Джастин. - Но ты не уходи. Неудобно мне будет все равно, а с тобой уютнее.
- Ну, как скажешь, - Райдэли поцеловала его в щеку. - Может, браслет на тебя надеть? Хоть выспишься нормально.
- А он у тебя откуда? - поразился Джастин, вспомнив объяснение про этот вид анестезии.
- Практически у всех есть, а что тебя так удивляет?
- В госпитале мне сказали, что это редкость.
- Да? А кто сказал?
- Я его видел-то один раз и практически ничего не соображал, - объяснил Джастин. - Знаю только, что он военный и зовут его Лаэри.
- Мы незнакомы, - покачала головой девушка. - А больше ничего не объяснил?
- Нет.
- Может, он просто не хотел, чтобы ты отказался? - предположила Райдэ.
- Тогда объясни ты, а то я перестал понимать, о чем речь.
- Это телепатический трансмиттер, он снимает чью-то боль и передает на парный браслет. Ну, как если бы ты дал свое плечо кому-то "поносить".
Джастин вспомнил свое кошмарное состояние после второй операции и похолодел. Неудивительно, что Аллира не дала только что вставшему с постели Талли применить такой метод обезболивания - удивительно, что она позволила Лаэри. Еще удивительней, что он согласился... какое согласился, практически вызвался! А некоторые еще не верят, что имперцы импортируют инопланетян исключительно из жалости...
- Ты что затих? - спросила Райдэ. - Вспомнил госпиталь?
- И это тоже. Ты, наверное, права - он решил, что если мне объяснить, как это работает, я откажусь.
- А что, неправда?
- Нет, конечно. Он был обо мне незаслуженно хорошего мнения.