Киях Алексей Анатольевич : другие произведения.

Светлейший Властелин - общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Светлые силы победили. Как обычно. И, что тоже характерно, сделали это исключительно благодаря чуду. Но вот сказка закончилась и началась жизнь, жизнь под властью Светлейшего Властелина. Главы 1 - 21, обновлено 01/06/18

  Пролог.
  
  Противостояние Света и Тьмы, что должно было тянуться пока стоит мир, прекратилось с полной и безоговорочной победой Светлых сил. Таинственный странник, явившийся когда Союз Свободных Народов считал свои дни сочтенными, принес новое, доселе неведомое оружие, позволившее переломить ход войны и потоками раскаленного свинца вначале отогнать орды Тьмы, а затем и полностью уничтожить их. На землях Света воцарился мир и каждый день стал днем праздника. Повсюду расцветали ремесла и искусства, вставали новые города и села, воздвигались храмы в честь Странника, так же таинственно исчезнувшего как и появившегося, а Нольке Парм, хоббит-полукровка, первый боец сразивший дракона из огнебоя, подаренного Странником, и увлекший остатки Светлого Воинства в атаку, закончившуюся в самом сердце темных земель, был провозглашен Владыкой всех Свободных Народов. Под его мудрым руководством светлые земли достигли такого благополучия, какое помнили только эльфы и самые старые гномы. На пятидесятой годовщине Светлой Победы и, соответственно, царствования Нольке Великого он был объявлен Светлейшим Властелином, а текущий век - Золотым.
  
   Глава I
  
  Боль разрывала Ыртыла на части. Не телесная боль, хотя две крошечные дырки в плече и бедре, оставленные плевками рыцарских огнебоев, горели огнем все сильнее с каждым шагом, молодого орка терзали душевные муки. Он воин и охотник, мужчина своего племени! Он должен был остаться и встретить смерть вместе со всеми! Он прожил достаточно и видел уже четырнадцатую весну, он знал за какой конец взять кремневый топор и его место было рядом с остальными бойцами! Все было бы так, если бы он не был учеником шамана, мудрого Шарака... Учитель, потерявший зрение еще в последнюю войну, ощупал его лицо своими пальцами с распухшими суставами и велел уходить... Его слова все еще звучали в ушах Ыртыла: "Ты знаешь все наши песни, законы и предания, в тебе память нашего народа, сохрани её и передай кому сможешь - это важнее, чем сражаться сейчас... беги, мальчик мой, предупреди другие стойбища о нашествии, а мы задержим людей сколько сможем". Слово шамана иногда важнее слова вождя, а уж тут они были одним словом и Ыртыл бежал. Лишь на мгновение он позволил себе обернуться прежде чем горящее стойбище скрылось за поворотом горной тропы и до сих пор жалел об этом. Нет, не пойманные из-за остановки пули были тому причиной, а то что он увидел: Грамба, добрый здоровяк, любящий катать маленьких орчат на своих плечах и дарить им фигурки зверей и птиц, вырезаемых собственными руками из дерева, был пронзен тремя копьями разом, но продолжал душить рыцаря, пока другой человек на полном скаку не снес ему голову мечом; учитель Шарак, останавливающий вражеские сердца своим мастерством, был поднят на пику и сброшен в пламя одной из горящих хижин; его отец и братья, прикрывавшие отход женщин и детей, устроили обвал, сделав тропу непроходимой, но пали под градом пуль стрелков рыцарского отряда, что должно вскоре случится с остатками сопротивления. Железные Клыки, племя Ыртыла, было практически полностью уничтожено, а немногим спасшимся оставалось лишь слиться с другими племенами и ждать своего конца, в близости которого не приходилось сомневаться - ни о чем другом, кроме как о намерении извести народ орков под корень, столь многочисленная армия людей в горах свидетельствовать не могла. Поэтому ученик шамана бежал, поливая узкую тропу каплями своей крови и понимая, что лишь от его скорости зависит, успеют ли вовремя узнать соседи о пришедшей беде и смогут ли они спастись.
  Вечерние сумерки окутали землю, а разум орка подернулся мутным туманом и он, уже не понимая куда и зачем бежит, остановился. В висках гулко стучало, из груди вырывалось хриплое дыхание, усталость и слабость прижимали тело к земле. Голос инстинкта, требующего куда-нибудь забиться, переждать, зализать раны, заглушил остатки доводов разума и привел орка в неглубокую пещеру. Влажная прохлада немного освежила Ыртыла и прояснила сознание, позволил разобрать слова, доносившиеся из глубины пещеры.
  
  - ... я некромант и я опасен, так что, кто бы ты ни был, замри на месте! - Несколько неуверенно звучал ломающийся голос с намеком на приказные интонации.
  
  - Некромант? - неуверенно переспросил орк, припоминая все слышанное о властителях праха, и бухнулся на колени. - Господин! Нижайше молю тебя об исцелении ран моих, чтобы я мог донести весть соседнему племени и взамен отдаю жизнь и душу или чего потребуешь!
  
  - Э-м-м-м, ну я как бы некромант, а не целитель... - после паузы донесся не слишком уверенный ответ.
  
  - Тогда подними меня нежитью! Я готов на все ради дела!
  
  - Ну... - в этот раз пауза длилась ещё дольше. - Ты вроде живой еще.
  
  - Так добей! - начал закипать Ыртыл, поражаясь недогадливости могущественного Темного.
  
  - Вряд ли это поможет, - снова замялся невидимый собеседник. - Я... как бы это правильнее сказать... еще не закончил обучение...
  
  Орк, до этого опиравшийся спиной о неровную стену пещеры, медленно сполз на пол, уронив голову на грудь, вздымавшуюся медленно и прерывисто. Он что-то неразборчиво бормотал, то ли жалуясь на несправедливую судьбу, то ли проклиная незадачливого некроманта, то ли просто погружаясь в горячечный бред. Движимый любопытством или ещё чем из глубины пещеры вышел скрывавшийся там некромант, оказавшийся довольно щуплым мальчишкой в местами порванной, местами прожженной одежде, болтавшейся на нем как на огородном пугале. Глаза на бледном и перепачканном сажей лице светились настороженностью и готовностью дать деру при малейшем намеке на опасность, коего от орка ждать не доводилось - он был на грани впадения в забытье. Неуверенной, слегка дрожащей рукой назвавшийся некромантом попытался проверить пульсацию артерий на шее своего нежданного гостя, но еще до того как коснуться бурой кожи ощутил стальную хватку орочьей лапы на своем тонком запястье.
  
  - Фляга... на поясе... пить.. - простонал орк, резко распахнувший глаза.
  
  После первой же попытки вырваться и осознания её тщетности, парень все же нашарил свободной рукой высушенную и выдолбленную изнутри небольшую конусовидную тыкву, висевшую в веревочной петле, приделанной к орочьему ремню. Достав кожаную пробку зубами он залил часть содержимого в полуоткрытый рот орка, отчего глаза последнего прояснились и обрели достаточную осмысленность.
  
  - А ты не очень-то похож на некроманта, - с крайней подозрительностью скорее утвердил чем спросил орк.
  
  - Так я... это... ученик вроде как...
  
  - Неважно, потом расскажешь, - прервал попытки толи представиться, то ли оправдаться орк, отпустивший руку и ухвативший за иное, куда как более уязвимое место, - Делай что говорю, потом познакомимся. Возьми нож, он у меня в правом сапоге, изнутри.
  
  Тихо ойкнув и стараясь не заплакать от довольно ощутимой боли, вызванной крепкими орочьими пальцами, парень осторожно извлек из ножен, притороченных к голенищу мехового сапога, нож с обсидиановым лезвием, длиной и шириной немногим больше пальца. Чуть не порезавшись об острую кромку юноша снова попытался всхлипнуть, но был прерван слегка усилившимся нажимом руки и командным голосом.
  
  - Соберись, рохля! Хлебни из фляги, чтобы руки хоть не тряслись и вырезай пули!
  
  Оставалось только повиноваться и парень приложился губами к сосуду... Ощущения от выпитого были двойственными: вкус и запах протухшей рыбы в смеси с упревшими и слегка подгнившими травами подбросил желудок к горлу, но накатившая следом волна тепла и спокойствия заставила счесть это мелкой неприятностью, не заслуживающей внимания. Перехватив поудобнее клинок человек занялся извлечением пуль. Раньше ему не доводилось не то что заниматься подобным, но даже и не видеть такого в чужом исполнении, но крепнувшая с каждой секундой уверенность не оставляла место сомнениям. Отогнув край сшитой из пары бараньих шкур накидки, укрывающей раненое плечо, назначенный полевым хирургом сделал разрез на месте раны, тут же заполнившийся темной густой кровью, отертой краем рукава собственной куртки. Пуля из плеча вскоре была извлечена под скрежет орочьих зубов и наступил черед бедра. Кожаные штаны пришлось разрезать для лучшего доступа к ране. Может рана была глубже, а может просто парень подустал, но в этот раз он копался ощутимо дольше пока, наконец, не извлек смятый свинцовый шарик и убрал его в карман ко второму такому же.
  
  - В сумке травка, красная с фиолетовыми прожилками... в лист большой завернута... - продолжал инструктировать орк, держась в сознании только неимоверным усилием воли. - Еще мох коричневый... их возьми, жуй... потом в рану положи и из фляги полей.
  
  После небольшой заминки с системой ремешков, закрывающих висевшую на поясе сумку, необходимые растения были извлечены и, в соответствии с рекомендациями шаманского ученика, приготовлены к использованию. После проведенных лечебных мероприятий орк заснул, а человек некоторое время напряженно прислушивался к его тихому дыханию. Полностью убедившись, что раненный не собирается умирать в ближайшие мгновения, парень ненадолго ушел в дальнюю часть пещеры, откуда вернулся с заплечным мешком, пребывавшем примерно в том же виде что и его одежда, и полуметровым жезлом из какого-то черного матового материала с небольшим серебристым шипом на одном конце и бронзовым набалдашником в виде крылатого змея на другом. Достав из мешка книгу в тяжелом деревянном окладе с выжженным на общем светлом наречии названием "Учение Странника в изложении первопосвященного Нольке Великого", человек прошептал несколько слов над жезлом, засветившимся призрачно-белым светом, преобразившим книгу: название сменилось на "Искусство тьмы и праха", а содержание пришло в соответствие с новым обликом. Раскрыв на недалекой от начала закладке, юный адепт продолжил ранее прерванное чтение.
  
   "...исключительно путем глубокой концентрации постигается суть Тьмы как первоосновы, содержащей в себе всё непроявленное, существующее в потенциальном виде. То же относится и к душевным качествам практикующего: в ходе постижения раскрываются скрытые, неявные качества, которые ранее практикующий мог не замечать за собой. Обычно это жестокость, гнев, мстительность, готовность идти на всё для достижения цели. Успех обретения и развития Силы лежит в принятии своей тёмной стороны, её постижении и подчинении своей сознательной воле. К несчастию, многие не выдерживают это первое и, следует признать, наиболее тяжёлое испытание, становясь слепыми рабами своей тёмной стороны, но те немногие, кто с честью проходят его, обретают силы, коим противостоять может лишь немногое во всех известных мирах ибо победа над самим собой самая великая из побед и награда за неё безмерна."
  
  Тяжело вздохнув парень закрыл книгу и усевшись поудобнее в очередной раз принялся концентрироваться на тьме, возникающей при закрытии глаз. Пытаясь осознавать созерцаемое он сам не заметил как поток мыслей унес его в гипотетическое будущее, где он, могущественнейший из всех некромантов, верхом на костяной химере ведет неживые армии в бой, сметая светлые крепости одну за другой и когда зомбированные рыцари выносили тараном ворота последней цитадели всё внезапно затряслось и углубившийся в грёзы повелитель мира понял, что его просто-напросто будят.
  
  - Вставай, человек, скоро рассвет, надо идти, - тормошил его орк.
  
  - Куда? Зачем? - спросонья ничего не понял парень.
  
  - Подальше отсюда, если не хочешь таких же пуль поймать, какие вчера вырезал! В другую сторону! - крикнул орк вслед набирающему скорость человеку, прикрыв клыкастое лицо рукой.
  
  Дальше они бежали уже вдвоём. Орк, слегка прихрамывающий на раненую ногу, все же несколько опережал человека, явно непривыкшего к такого вида нагрузкам и вскоре взмолившегося об остановке. Привалившись к камню, парень пытался отдышаться, держась за правый бок, терзаемый колющей болью, а орк довольно флегматично осматривал свои раны, к счастью переставшие кровоточить. Повторив вчерашнюю манипуляцию с травами орк отлебнул из фляги и передал остатки человеку, жадно их выпившему и пытавшемуся вытряхнуть последние капли.
  
  - Откуда ты взялся такой в наших горах? - поинтересовался орк. - И как звать-то хоть тебя?
  
  - Меня Тален зовут, я ученик колдуна Мерада... был учеником, - поправился человек. - Сожгли его, вместе с домом... Я поначалу думал он просто ведун, да и в городке нашем так все считали - за тем к нему и шли, кому духа буйного угомонить, кому удачу в деле привлечь... за мелочами всякими. Меня он год назад примерно купил...
  
  - Погоди-ка, в смысле купил? - опешил орк. - У вас там что, рабами торгуют что ли?
  
  - Вроде того. Я ж из народа драгов, а мы с темными были, а потому вроде как и не совсем люди получаемся, - посмурнел парень. - Не все, конечно, рабы, только у свободны жизнь не сильно слаще - каждую седьмицу изволь в храм Странника приходить да рассказывать обо всех делах тамошнему жрецу, а его не обманешь, насквозь всех видят и чуть что сразу наказание определяет. И если из светлого народа кто провинится, то ему штраф выпишут, а то и вовсе просто пальчиком погрозят, дескать нехорошо грешить, а уж такому как я меньше чем десятком плетей на площади не отделаться... Даже ни смотря на то, что я свободный - меня прямо на рынке учитель расковал.
  
  - Я думал только нас прессуют... - растерянно проговорил Ыртыл.
  
  - Так ты, поди, с гор-то не спускался ни разу, а то бы знал что в городах жизнь ни для кого не сахар. Ну, если только ты не из светлых народов, тогда тебе везде почет, даже если за душой ничего нет. А вот если из темных, то спрос велик, за каждым шагом следить приходится, донесут в миг. Особенно выслуживаются те, кто в войну сам по себе был и ни к кому не примыкал, те же вальтосцы или шандалы... Их много в городе было, сильно больше чем светлых - те-то в основном по обжитым, по светлым землям живут, а сюда только наездами отправляют кого, по службе или по торговле.
  
  - А кроме людей кто еще живет?
  
  - Ну... орков, если ты об этом, всего ничего, в основном наемники. Гоблинов довольно много, но они своей общиной живут и за пределы её свои носы длинные стараются не высовывать - любой зашибить может, а потом сказать, что тот его обокрасть пытался и ничего ему за это не будет. Гномов немного есть, но те больше торгуют, да за шахтами следят...
  
  - Из светлых кто есть?
  
  - Губернатор, помощники его, офицеров десятка два, которые этими ублюдками из "неопределившихся" вроде шандалов командуют, - с выражением глубочайшего отвращения начал перечислять парень. - Когда их земли отбирали, им сказано было что взамен отобранного дадут в десять раз больше, но им за это служить придется... а уж они так выслуживаются, что каждого бы собственными руками придушил...
  
  - Так чего не придушил? - с усмешкой спросил орк.
  
  - Много их слишком, да и знают они как на них смотрят все местные, а потому меньше чем по пятеро не ходят...
  
  - А может забоялся просто? - уже почти перестал сдерживать смех Ыртыл.
  
  - Может, - не стал отрицать Тален. - Ждал пока учитель мне искусство преподаст... Но он меня только грамоте научил, да мелочам некоторым, а потом в город Псы Странника прибыли.
  
  - Это ещё кто такие? - насторожился орк, услышав незнакомое название.
  
  - Гады это, самые распоследние гады, - посуровел лицом парень, сжимая кулаки. - Они недавно появились... как только светлейший властелин признал учение Странника единственно верным, так их сразу и учредили чтобы эту мысль каждому в голову вбить, особенно тем, кто смел другого мнения быть. Поначалу они просто проповедями занимались, да наказания за грехи раздавали, а потом им всё больше воли стали давать и теперь они уже могут чуть ли не любого в темницу кинуть или на костер отправить... Особенно они любят такое с магами делать, наверное, завидуют, что при всей своей власти реальной силой не обладают. Вот и к нам в Хелем отряд прислали... в тот день мне учитель и открылся, что не простой он ведун, сказал, что меня взял потому как искру таланта заметил... но чему он меня за неделю обучить смог бы?! А потом... потом... - неудавшийся ученик был готов заплакать от нахлынувших воспоминаний, но увидев похолодевший взгляд орка сделал над собой усилие и продолжил немного спокойнее. - Потом они пришли и требовали, чтобы учитель вышел к ним и покаялся во всех грехах. Думали, видимо, что приползет на коленях и умолять о пощаде будет. Нет! Он ответил магией и ответил так, что они как крысы разбежались! Только потом факел на крышу дома подбросили и фонарь масляный в окно... пока дом горел он мне книгу отдал с жезлом вместе, потребовал, чтобы я поклялся что выживу и телепортом сюда отослал... а на следующий день ты пришел...
  
  - Я тоже своих всех потерял, - ободряюще положил руку на плечо парня ученик шамана. - Будем вместе выживать, а там, если будет воля предков, может и отомстить сумеем. Меня Ыртыл зовут, на вашем оно значит "Бегущий с ветром", я был учеником шамана... История не лучше случилась, но это потом расскажу, сейчас надо двигаться дальше. Передохнул? Двинули!
  
  И они снова бежали под палящим солнцем, временами останавливаясь лишь чтобы преодолеть обвалы, оставшиеся после зимних лавин. Когда солнце достигло зенита и стало неторопливо клониться к земле, орк знаком приказал замереть и двое товарищей по несчастью остаток пути крались, прикрываясь камнями и нечастыми деревцами. Стойбище соседнего племени встретило их запустением: не было видно ни одного орка, нигде не курился дым костра, не доносилось ни одного живого звука.
  
  - Опоздали... - обреченно простонал Ыртыл, сгребая рукой прошлогоднюю листву с еще холодной земли. - Они уже прошли здесь.
  
  - Кто прошел? - не понял товарища Тален.
  
  - Армия, каратели, те, кто вчера сжег всё, что я звал домом.
  
  - Но тут-то ничего не сгорело, - резонно возразил парень.
  
  - Да, странно... Может они просто ушли? - с надеждой в голосе спросил орк. - Но кто их мог предупредить? Мы же только сейчас добрались.
  
  Пересвист птиц, на который ни один из путников не обращал внимания пока он доносился короткими трелями с разных сторон, внезапно смолк. В наступившей гнетущей тишине оба путника почувствовали себя незащищёнными, осознав насколько, по сути, открытая местность располагается вокруг них и как много укрытий для невидимых стрелков окружает поселение, на краю которого они находились. Не сговариваясь орк и человек встали спина к спине, обнажив оружие скорее для самоуспокоения чем рассчитывая реально защититься - ни топор ни жезл не смогли бы стать преградой для стрел или пуль, готовых, как казалось, в любой момент вспороть их тела и прервать молодые жизни.
  
  - Гра-ак! - раздался из кустов охотничий клич орков.
  
  - Гра-ак! - откликнулся Ыртыл с явным облегчением в голосе, приветствуя вышедшего из укрытия орка.
  
  Незнакомец был ощутимо старше и крепче ученика шамана, его увитые толстыми канатами мышц руки украшали ритуальные орнаменты, означавшие высокое положение в племени, а с обнаженной груди скалилось изображение волчьей морды, их тотема. Он нес лук, но все стрелы покоились в колчане, висевшем за спиной, тем самым убеждая в мирных намерениях своего владельца.
  
  - Будь сыт и весел, брат охотник! - поприветствовал незнакомца молодой орк.
  
  - И ты будь сыт, брат шаман! - откликнулся он после беглого осмотра немногочисленных татуировок Ыртыла. - Ты доверяешь этому человеку?
  
  - Вполне, такой не предаст.
  
  - Тогда следуй за мной вместе с ним, тут небезопасно.
  
  Непредставившийся орк после раздачи команд небольшому отряду своих соплеменников, оставшихся в засаде, повел товарищей за собой, путая следы и время от времени посыпая их каким-то порошком, доставаемым щедрыми пригоршнями из висевшей на поясе сумки, в иное время, судя по всему, предназначенной для переноски некрупных трофеев.
  
  - Он из племени Туманного Волка, - тихо пояснил Ыртыл ученику колдуна, когда они шли против течения неглубокого, но очень холодного ручья. - Раньше, до войны, они владели половиной степи, как мой клан, Железные Клыки, владел предгорьями. Но теперь, как видишь, и от них и от нас осталось совсем немного... Будь прокляты светлые со своим Странником!
  
  Последняя реплика прозвучала излишне громко и старший орк шикнул на молодого собрата, полуобернувшись с недовольным лицом, и дальнейший путь прошел в молчании. Остановок не делали - темп был довольно бодрым, но двигались все же не бегом, разумно расходуя силы. В вечерних сумерках путники достигли пещеры, у входа которой их провожатый ненадолго задержался чтобы перекинуться парой слов с часовым, а затем провел их вглубь. Внутри пещеры, оказавшейся довольно просторной, разместилось несколько сотен орков разного возраста, причем женщин и детей было значительно больше чем взрослых мужчин. В отдельном закутке блеяла небольшая отара, в другом что-то готовилось на костре, дым от которого уходил через трещины в потолке.
  
  - Отдыхай, шаман, завтра будешь говорить с нашим вождем.
  
  Благодарно кивнув Ыртыл отправился к узнанным издалека остаткам своего племени, откуда тут же стали доноситься возгласы радости вперемешку с причитаниями и жалобами. Тален, не придумав ничего лучшего, снова достал книгу и вернулся к чтению в свете жезла.
  
  "... потому всякая вещь в мире имеет свою противоположность и может быть обращена в неё и обратно. Ночь становится днём, а день ночью, но всегда есть переходное состояние и в некоторых случаях даже не одно, о чём должен помнить любой практик, ибо зачастую именно в этом состоянии и скрывается самая большая ценность. Ни лёд, ни пар не могут быть столь полезны, как то, что лежит между ними - простая вода. Должно понимать, что промежуточное состояние, при все своих потенциальных возможностях, не всегда наилучшее, поскольку "лучше" и "хуже" зависит от оценивающего и ситуации, в которой он находится, а не является чем-либо абсолютным. То же относится и к душевным качествам: ни ярость, ни страх, ни алчность сами по себе не плохи и не хороши, но они должны быть слугами, как им и надлежит, а не хозяевами. Научившийся обращать одно в другое сможет принуждать мёртвое становиться живым, а живое мёртвым - в этом ключ к искусству праха, но лишь один из многих..."
  Глава II
  
  "Это начинает становиться традицией" - подумал Тален, по пробуждении увидев лицо орка, трясущего его за плечо и требующего немедленного подъёма. Размяв сильно затекшую за ночь шею, парень поинтересовался причинами столь странных, на его взгляд, требований, нисколь не стесняясь в выражениях.
  
  - К вождю на разговор идти надо, дурья башка! - коротко ответил орк, поднимая грубым рывком замешкавшегося товарища. - Это честь, особенно для тебя, так что пошевеливайся!
  
  Скрывая неподдельный интерес под недовольным бормотанием Тален последовал за Ыртылом, предварительно стребовавшим с парня извлеченные пули и с помощью костяной иглы продевшего их на длинную жилу. Одев импровизированное ожерелье на шею орк что-то невнятно пояснил о статусных аксессуарах и получаемой таким образом защите от будущих пулевых ран. После недолгого пути по пещере товарищи остановились перед небольшим отнорком, закрытым развешенной бычьей шкурой с намалеванными сценами охоты и охраняемым двумя бойцами, один из которых после беглого осмотра посетителей отогнул край шкуры, приглашая их пройти внутрь. Посреди небольшого природного зала на плоском камне сидел орк настолько старый, что поначалу Ыртыл даже не поверил в возможность дожить до таких лет - он был старше его учителя-шамана не меньше чем на сотню лун. Тело вождя было иссушено временем, но мощный костяк не оставлял сомнений - некогда это был могучий воин, а о делах его молодости свидетельствовали многие шрамы, самый глубокий из которых пересекал лицо рваной бугристой полосой через пустую правую глазницу, в глубине левой же светился жизненной мудростью вполне здоровый и крайне цепкий глаз.
  
  - Заходи, шаман, и ты, идущий путём тьмы, - поприветствовал вошедший вождь.
  
  - Здравия тебе и крепости рук, вождь Мардухай! - со всей почтительностью поприветствовал хозяина пещеры Ыртыл.
  
  - Хех, раньше своего срока в верхнюю степь не уйду, а мои руки уже давно только для того чтобы мясо ко рту подносить, - усмехнулся в ответ старик, обнажив длинные желтые клыки. - Говори как с равным, Ыртыл, ты теперь тоже вождь, как последний оставшийся мужчина своего племени.
  
  - Это честь, брат-вождь, - всё же не стал совсем отметать дистанцию молодой орк. - Ты звал и я пришёл, мои уши и сердце открыты.
  
  - Блюдешь вежество, хорошо тебя Шарак учил, да займет он достойное место у костра предков. На совет тебя позвал, наши племена вместе и беда у нас общая, вместе и будем её побеждать. В этой пещере не только наши племена, ещё здесь Северные Лисы, правда без вождя - все их мужчины погибли, из Южных никто не дошёл. Решать нам, как дальше быть.
  
  - Прогнать людей будет непросто... - осторожно начал Ыртыл.
  
  - Непросто и нескоро, - поправил молодого коллегу старый вождь. - Мои охотники видели тех, кто сжёг твоё стойбище и сочли их. Полсотни конных и почти две сотни с огнебоями. Лис вырезал такой же отряд, но другой, а сколько их всего мне не ведомо, могу только гадать.
  
  - Это и правда большая сила, но они не знают наших гор и эту пещеру смогут искать хоть до следующей весны!
  
  - Не знаю, но у них есть проводники. Да если бы и не было тут нам не высидеть - скоту надо где-то пастись, а под землёй трава не растёт и запасы скудны, сам знаешь, не баловали нас последние годы.
  
  - Предлагаешь уходить ?
  
  - Предлагаю думать, за тем тебя и позвал. Но вначале надо от переметнувшихся избавиться, так выиграем время. Я стар, а без вождя на такое посылать бойцов не дело, так что идти тебе, - скорее попросил, чем приказал Мардухай. - От нашего старого шамана остались кое-какие вещи, может тебе что пригодится. Мой племянник, Уруз, он тебя привел, отдаст как совет закончим.
  
  - Мы все решили, разве нет? - выразил непонимание Ыртыл.
  
  - Не всё... Твой спутник... - начал новую тему старик. - Что он может?
  
  - Пусть Тален сам за себя скажет, - пытаясь скрыть своё незнание перевёл вопрос ученик шамана.
  
  - Немногое, но я продолжаю учиться, - судорожно думал как не ударить в грязь лицом человек. - Гадать могу, удачу привлекать... ещё через мороки смотреть, но это уже только с жезлом.
  
  - И правда немного, но выбирать не приходится, - удовлетворённо кивнул вождь. - Сколько бойцов до утра заговорить сможешь?
  
  - Ну... шесть-семь, может с десяток, я пока что массово не работал.
  
  - Больше и не потребуется, - обнадежил парня Мардухай. - Ыртыл, Уруз и ещё трёх стрелков отправлю, они к тебе подойдут.
  
  - Тогда мы пойдем готовиться. Выйдем до рассвета.
  
  Совещавшиеся поклонились друг другу и оставили старого вождя одного. Встречавший их у входа Уруз передал молодому шаману довольно объемный кожаный мешок, заранее предупредив, что он ждал нового хозяина с позапрошлой осени и что-то могло испортиться, но Ыртыл всё равно был рад столь щедрому дару - среди шаманских вещей, даже если отбросить наверняка ставшие непригодными травы, могло быть очень много ценного.
  Пообедав у общего костра нехитрой похлебкой из каким-то чудом затащенного в горы каменного котла, товарищи разделились - Тален пошел заговаривать на удачу бойцов, а Ыртыл занялся мешком старого шамана, стараясь не слишком громко кричать от восторга при виде каждой находки. А радоваться было чему: помимо неплохого набора трав, почти половину из которого ещё можно было пустить в дело, там обнаружились весьма и весьма полезные инструменты шаманского ремесла. Конечно, бубна там не было, ну да орк бы и не взял его - слишком интимная вещь, которая едва ли стала бы слушаться нового хозяина, зато была трубка. Не та, которую любили зажигать некоторые охотники после долгого дня, а трубка шаманская. Такие обычно делались из правой бедренной кости особо могущественных шаманов и передавались их учениками друг другу не один десяток лет, поскольку при правильном употреблении позволяли прозревать будущее и прошлое, испрашивать совета у предков и находить верные решения в сложных вопросах, как раз таких, какие в скором времени должны были встать перед Ыртылом как единственным шаманом и одним из вождей. В мешке нашлась и подходящая смесь, причем в количестве, которого в мирное время хватило бы несколько лет - видимо бывший шаман Туманных Волков был запасливым орком. Остальные находки тоже радовали: ожерелье из клыков и фаланг зверей и, вполне возможно, разумных существ, при надевании вызвало ощутимый прилив сил и прояснило мысли; небольшая, но качественно исполненная коллекция игл должна была послужить добрую службу в случае ранений; самой же ценной находкой стал нож из настоящего железа. Его широкое листовидное лезвие выдавалось от гарды на пару ладоней, а рукоять была любовно перемотана узкими полосками кожи и веревочками с небольшими узелками, судя по бывшему владельцу оружия, несущими на себе заговоры. Радость Ыртыла от обретения железного клыка была радостью воина, но шаманская часть его души призвала все остальные части к порядку и повелела тщательнее разобраться с магической начинкой оружия. Успокоив мысли молодой орк положил нож себе на колени и под горловое пение начал ритмично раскачиваться, входя в транс. Границы видимого мира сокращались, пока не перестало существовать всё кроме ножа, обернувшегося волком, поначалу зарычавшим, а потом лизнувшим молодого шамана в лицо, вместе с чем пришло и понимание всей заложенной в предмет магии, оставившей Ыртыла вполне довольным - этот нож никогда не сломается, не затупится и не поранит своего владельца будучи в чужой руке, остальное же орка не сильно волновало. Закончив разбор доставшегося наследства шаман решил проведать своего товарища и нашёл его в состоянии легкой прострации.
  
  - Чего потерянный такой сидишь? - деликатно поинтересовался орк. - Умотался?
  
  -Не то слово, - собравшись с силами ответил Тален, всем своим видом выражая крайнюю степень утомления. - У тебя случайно нет ещё немного той жижи, которую по дороге пили?
  
  - Вздрыги что ли? - уточнил орк. - Не, нету, но от неё и толку бы не было, она от шаманской усталости не слишком хорошо помогает. Зато трубка от старого шамана досталась вместе с зельем. У нас, орков, оно хорошо идет, а как на тебя подействует не знаю.
  
  - Да давай уже своё зелье, хуже точно не станет, - отмахнулся человек.
  
  - Ну, смотри, я тебя предупредил, - серьезно посмотрел на товарища Ыртыл забивая трубку.
  
  Вскоре трубка была раскурена и передана ученику некроманта, после первой затяжки долго откашливавшегося, но потом вошедшего во вкус. Дымящий артефакт переходил из рук в руки пока не наступил ожидаемый эффект: вначале пришла бодрость вместе с легким весельем, а потом пошел поток видений. Ыртыл видел настоящее: батальоны людей, сжигавшие стойбища, идущих с ними проводников и притороченные к седлам головы убитых соплеменников. Охвативший орка гнев густой смолой обволакивал мысли, закрепляя в памяти места привалов людской армии надёжнее, чем если бы это были мухи, севшие на каплю древесной смолы. Тален же прозревал прошлое: он видел как орки и люди-горцы стройными рядами стекаются в темную башню, стоящую в скрытой долине, как они слушают речь рыцаря смерти, вдохновляющего воинство на подвиги и ведущего их на соединение с другими армиями тёмных земель, железной волной катящимися через государства светлых народов, сметая всё на своем пути. Он видел последнюю оборону светлых и их первый, пока ещё робкий, опыт использования огнебоев, переломивший войну. Он видел как редеющая темная рать терпит поражение за поражением, откатываясь к собственным границам, как светлые добивают раненых и заковывают в цепи тех, кто захотел остаться в стороне от бойни. Он видел как горит Хелем, бывшая столица бывшего государства драгов, как рушатся храмы и вершится насилие на улицах, видел пирамиды черепов, отмечающих дорогу светлого воинства. Тален видел и предводителя светлых, тогда еще просто Нольке, развлекающегося устроением судов, в которых приговор был всегда один - смерть. Нахлынувшие образы были столь яркими и многочисленными, что утомленное непривычно насыщенной магической практикой сознание отказалось воспринимать их дальше и отправило нерассчитавшего сил парня в тревожное забытье, полное сцен из увиденного, а затем переработанного и произвольно вывернутого юным разумом.
  Отошедший от видений Ыртыл попросил женщин своего племени присмотреть за уснувшим товарищем, а сам отправился собирать отряд - выдвигаться нужно было сейчас, не дожидаясь рассвета, когда человеческая армия могла сняться со своих стоянок и их пришлось бы искать. Уруз идею одобрил и вскоре пятеро орков уже пробиралось к ближайшему человеческому лагерю, а там их ждала удача: единственный орк-проводник, отлучившийся на охоту, сам вышел им практически навстречу и тут же был расстрелян слитным залпом луков. При ближайшем рассмотрении подстреленный оказался изгнанником - его клановые татуировки были грубо срезаны, а на лбу была вытатуирована рука, что прояснило причину изгнания - воровство у соплеменников.
  
  - Эх, надо было его в плен взять и допросить, - сокрушался Ыртыл. - Может чего бы и узнали.
  
  - У него на лице всё, что нужно знать изображено, - возразил Уруз, поворачивая голову поверженного врага носком сапога, чтобы всем было лучше видно. - От разговора было бы шумно, а так можем спокойно уйти.
  
  - С добычей уйти, - с довольным оскалом добавил один из бойцов.
  
  Делёж был неравноценным, но справедливым: Ыртылу достался лук изгнанника, так как кроме топора и ножа у молодого шамана иного оружия не было; стрелы с железными наконечниками забрал себе Уруз, как старший над остальными орками, но свои, костяные, отдал шаману вместо с колчаном, чтобы добытый лук был полезен, а не болтался лишним грузом за спиной. Оставшиеся трое бойцов поделили трофейную одежду, кому что в пору пришлось. Заминка возникла только с кошельком, в котором обнаружилась пригоршня мелких серебряных монет. "Плата за предательство" - заключил шаман и после недолгих раздумий кошель с содержимым был прикопан вместе с бывшим владельцем и завален сверху камнями.
  
  - Пусть думают, что их проводник сбежал, может не станут другого искать, - размышлял вслух Ыртыл, вместе с другими орками закладывая камнями место упокоения бывшего изгнанника и предателя своего народа.
  
  - Что в голове у людей, то орку неведомо, но надо спешить, пока остальные не ушли.
  
  Следующим был отряд, вырезавший племена Лис, одно полностью, а другое почти полностью. До их лагеря орки добрались уже ближе к полуночи. Почти полностью повернувшийся лик Ночной Матери давал достаточно света, чтобы разглядеть человеческий лагерь во всех подробностях. Каратели расположились довольно плотно, чему способствовала и их немалая численность и ограниченность пространства в горах, при этом, как отметил Уруз, их проводник или не слишком хорошо знал горы, или просто решил не утруждаться - буквально за соседней скалой было куда как более удобное место, где людям не пришлось бы так тесниться, ставя палатки практически вплотную друг к другу. Впрочем, оркам это было только на руку, как и не слишком разумное размещение часовых: те хоть и перекрывали весь периметр лагеря, но были хорошо видны и при желании вполне возможно было прокрасться мимо них незамеченным, используя неровности местности и иные естественные прикрытия. После недолгого совещания было решено, что пойдет Уруз, как самый опытный из отряда, проникнет в лагерь и устроит поджег, а потом в возникшей суматохе постарается зарезать проводника или, если ситуация сложится не в его пользу, отступит к зарослям, скрывающим остальных бойцов, чьей задачей будет прикрыть отходящего товарища стрельбой.
  Занявшие удобные для стрельбы позиции орки с тревогой наблюдали за крадущимся собратом, взявшим с собой только нож для удобства перемещения. Он шел осторожно, пригибаясь и повторяя очертания окружающих предметов, стараясь слиться с ними, но ближайшего часового что-то насторожило и он, достав скрываемый до этого фонарь, принялся рыскать лучом по окрестностям, выискивая нарушителя. Замерший Уруз был вне пределов досягаемости луча света, но беспокойное поведение дозорного крайне осложняло дальнейшее передвижение, поэтому он кинул пару камешков один за другим в отдалении от намеченного пути, тем самым переместив беспокойство человека и вместе с ним свет. Дождавшись когда тот успокоится, возможно, уверив себя в излишней нервозности или естественном происхождении настороживших звуков, и закроет задвижку на своем фонаре, орк продолжил пробираться в лагерь, но нагнанные ветром тучи сделали ночь непроглядной, за исключением небольших участков, освещаемых тлеющими в лагерных костровищах углями. Ыртыл, переставший видеть старшего товарища, успокаивал сам себя тем, что если уж он не видит Уруза, то людям его и подавно не увидать. Казалось, ничего не происходит, лагерь мирно спал, готовясь с утра продолжить свой поход, несущий смерть, как вдруг в паре мест вспыхнули огоньки, вскоре раздутые ветром до размеров настоящего пожара, начавшего своё победное шествия от одной палатке к другой под звуки человеческих криков и полное ужаса ржание лошадей, привязанных к деревьям и не могущим спастись от буйства стихии. Лагерь стал подобен подожженному муравейнику: люди беспорядочно метались, пытаясь сражаться с огнём сбивали горящие палатки на землю или оттаскивали подальше обгоревших, отказываясь понимать, что лагерь обречен - окрепший ветер раздувал пламя всё сильнее, пока вокруг не стало светло почти как днем.
  Уруз бежал не скрываясь, может надеясь, что всё внимание людей будет приковано к случившемуся пожару, а может и просто осознавая бессмысленность попытки прокрасться в свете пламени, которое, казалось полностью затопило долину. Орк пересёк линию часовых и был всего в паре десятков шагов от спасительных зарослей как раздался выстрел с того самого места, где стоял беспокойный дозорный, и Уруз, сделав ещё несколько заплетающихся шагов, упал под полный боли рёв соратников, бросившихся вытаскивать товарища пока человек перезаряжал свой огнебой. Ыртыл не стал мешаться подхватившим, как он надеялся, тяжелораненого бойцам и натянув тетиву до уха отправил стрелу в ставшего смертельно ненавистным человека, с удовлетворением отметив как тот падает сломанной куклой.
  
  - Уносите его, третий отряд на мне! - закричал шаман, взбираясь на пригорок, где до этого стоял часовой.
  
  Молодого орка не заинтересовала труба огнебоя с деревянным прикладом, не заинтересовал и лежавший в неестественной позе человек - ему нужен был лишь фонарь, схваченный сразу же после отправленной в сторону появившейся немногочисленной погони стрелы. Железный куб с кольцом на верхней грани таил в себе масляный светильник, чьё пламя усиливалось отполированными внутренними стенками, по какой-то причине не подверженных копоти и дающих вполне достаточный луч, с помощью которого Ыртыл и уводил погоню подальше от своих товарищей. Из-за спины доносились полные злобы крики, иногда проносились пущенные на бегу пули, но орк не позволял людям отставать, оставляя у них ложную надежду настигнуть его. Шаман двигался не по прямой, что в горах и так более чем затруднительно, осложняя задачу возвращения для гонящихся за ним. Решив, что увёл людей уже достаточно далеко, орк позволил себе немного уйти вперёд, оторваться от преследователей, и поставил фонарь на камне, обратив его светом в сторону погони, а сам побежал в другую, должную привести его к третьему отряду. Уже изрядно удалившись, Ыртыл услышал разочарованный слитный вопль и самодовольно ухмыльнулся.
  Незадолго до рассвета шаман вышел к своей цели, к отряду сжегшему его стойбище, убившему его друзей и близких, а сейчас самим фактом своего существования угрожавшим тайному укрытию орков. Забравшись на карниз, нависавший над стоянкой, Ыртыл озирал раскинувшийся внизу лагерь, ещё спящий, но готовый вскоре пробудиться. Ярость клокотала в душе молодого орка - где-то там были те, перед кем у него большой долг, оплатить который способна только кровь. Ярость требовала выхода, требовала сорваться вниз и резать, рубить, рвать руками и клыками ненавистных людей, она клокотала в груди, угрожая принудить своего носителя к безрассудной атаке, погубящей вначале его самого, а потом и его народ. Ыртыл лежал на скальной плите зажмурив глаза и до крови впившись ногтями в ладони, выдерживая битву с собственной душой, требующей немедленной мести. Как-то, пару лет назад, ему довелось бороться с рысью, решившей полакомиться орчатиной и чуть не задравшей его, но тогдашний бой, казавшийся идущим на пределе возможностей и сил, сейчас выглядел чем-то легким, вроде шлепка по усевшемуся на шею слепню. Он будто пытался задушить огонь, шутя прожигающий до костей, будто пытался остановить ураган, отрывающий его от земли, будто дрался с рекой, несущей воду от ледников к подножию гор. Орк чувствовал как с каждой секундой слабеет его воля, готовая подчиниться эмоциям, как манит его торчащий из-за ремня топор, как приятно окропит лицо и руки кровь из вражеских ран, но знакомый с детства голос, идущий из памяти или из самого царства предков, будто вновь прозвучал в его ушах: "... память нашего народа... важнее, чем сражаться... сохрани..." и багровая муть, застившая взор, понемногу стала отступать. Вернулась, хоть и неполная, ясность мысли, а жажда крови, ещё мгновение назад близкая к полному овладению орком, ушла куда-то вглубь души. Ыртыл лежал, свернувшись клубком, как бывало когда-то в далёком детстве во время грозы, пугавшей маленького орчонка до предобморочного состояния. Его левая рука обхватывала колени, а правая до боли сжимала доставшееся от старого шамана ожерелье. Солнце уже поднялось, бросая длинные тени, и лагерь внизу зашумел, пробуждаясь к новому дню, а орк всё лежал. "Надо встать, надо встать" - билась в его голове мысль, пока молодой шаман, наконец, не внял ей. Повторный осмотр подтвердил опасения - лагерь сворачивался. Впрочем, была и хорошая новость, заключавшаяся в наличии снова лишь одного проводника, тихо сидевшего у костра и не принимавшего участия в общей суете.
  Шаман снял свой ремень и используя его на манер пращи, из которой в своё время набил не один десяток птиц, запустил округлый камень, когда-то принесённый на карниз лавиной. Мимо! Снаряд угодил в костер, всполошив сидевшего у него проводника. Второй камень и снова мимо. Предавший свой народ орк ломанулся прочь, а в Ыртыла полетели пули, пока лишь высекавшие искры и каменную крошку. Третий камень угодил в лопатку убегающему орку и, судя по тому, что упавший не стремился подняться, сломал ребра, пропоровшие легкие или сердце. Глаза могли обмануть, но шаманская интуиция утверждала с абсолютной уверенностью: "враг повержен". Впрочем, почти в то же мгновение упал и сам шаман - отрикошетившая пуля под углом вошла в его грудную мышцу, пройдя её почти насквозь. Боль пришла не сразу, постепенно усиливаясь и расходясь пульсирующей волной по всей груди. Необходимо было извлечь пулю, вздымавшую кожу и прочие ткани небольшим бугорком под ключицей. Разрез новым ножом выпустил неожиданно большое количество крови - похоже образовалась гематома, но после схлынувшей волны новых потоков не наблюдалось и орк решил отложить дальнейшую обработку раны, убрав пулю в сумку на ремне, вновь затянутом вокруг пояса. За последние дни было потеряно много крови, но орк летел как на крыльях - он сделал дело, дал своему народу шанс на спасение и даже легкое беспокойство за судьбу Уруза и других бойцов почти не сбавляло его ликования. Он победил и выжил!
  
  ***
  
  Примерно в это же время с тяжким стоном поднялся с пола пещеры Тален. Голова была тяжелой, хотелось пить и, как ни странно, с кем-то поговорить, не о чем-то конкретном, а просто произносить слова и чем больше, тем лучше. И если с первым желанием удалось справиться у протекавшего недалеко от пещеры ручья с ледяной водой, то со вторым было намного тяжелее: орки смотрели на парня если не пренебрежительно, то и вовсе с плохо сдерживаемой ненавистью. Тален не винил их за это, понимая как много зла от людей пришлось вынести им. Куда делись Ыртыл и Уруз парень понял далеко не сразу, что и неудивительно, учитывая обилие мыслей, роившихся в его голове будто рынок в разгар ярмарочного торга.
  
  - Вот гадство же, - начал думать вслух Тален, пытаясь найти хоть какие-нибудь уши, в которые можно было бы слить разрывавшие его голову слова. - Эти двое свалили, а остальные волком смотрят... дрянь дело, язык будто чешется, а поговорить не с кем... чего же делать-то... Ага! Вождь! Не, не вариант, к нему же так просто не подкатишь... думай, думай!.. Точно! Надо ему про башню рассказать, вдруг знает где это... хотя нет, пошлёт поди сразу... да ладно, поговорю хоть.
  
  И преисполнившись решимости парень пошел на поиски вождя. Стоявшая у кожаного полога охрана беспрекословно пропустила посетителя и он вновь предстал перед взглядом, казалось пронизывающего насквозь, глаза вождя.
  
  - Быстро оклемался, думал ещё день проваляешься, - не слишком удивившись вошедшему сказал вождь вместо приветствия. - Что, болтать тянет без умолку, а не с кем? Сильно на вашего брата шаманское средство действует, да только бестолково.
  
  - Да... в смысле нет... - растерялся человек. - Тянет это да, только я видел кое-что...
  
  - Девок поди голых табунами? - засмеялся Мардухай, вытирая набежавшую из глаза слезу. - У таких молодых оно нормально, только искать их не вздумай - девок не найдешь, а зубы потерять запросто можешь.
  
  - Нет же! - возмущенно почти закричал парень, видя как окорачивает его попытки поговорить вождь. - Прошлое видел, войну, армии...
  
  - Ну да, ты ж тоже что-то вроде шамана... - уже спокойнее и как-то задумчивее заговорил старый орк. - Только что бы ты там ни видел, я про ту войну говорить не хочу, с новой бы разобраться да пережить её как-то... об этом, может, мне что-то дельное скажешь?
  
  - Скажу! - с вызовом бросил Тален. - Башню видел, где-то в здешних горах должна быть. Большая, черная, в долине стоит, туда еще солдаты собирались, а потом все вместе на войну пошли.
  
  - Обожди, - прервал парня вождь. - Башня-то эта твоя сама по себе стояла или еще чего там было?
  
  - Вроде бы... - силился припомнить молодой человек, пытаясь восстановить во всех подробностях виденную картину. - Долина большая, там несколько тысяч воинов собралось... ещё какие-то здания были, казармы, наверное, я не понял тогда... И много дыма было, видимо ещё где-то там кузница была или несколько.
  
  - Да, это ты хорошо увидел, тёмный, - прокомментировал орк даже с намёком на уважение в голосе. - Сам-то я и забыл уже, что у нас в горах скрывается...
  
  Однако завершить свою мысль у Мардухая не вышло - в покои заглянул один из стражей, стоявших у входа, и сказав "Отряд вернулся, беда", замер, ожидая дальнейших инструкций. Вождь тяжело, с видимым страданием на лице, встал с камня, но при этом будто сжался, стал меньше, чем был ещё несколько мгновений назад, и пошёл к выходу, перестав замечать окружающее. Талену же не оставалось ничего другого, кроме как пойти за орком и узнать о какой беде сказал охранник, промолчавший в ответ на прямой вопрос парня.
  Глава III
  
  Выбежавший вслед за Мардухаем Тален быстро пожалел о своём поспешно решении: вождь орков, гневно дыша и сверкая глазом, казалось готов был разорвать его на части.
  
  - Ты нарушил слово! - кричал орк. - Где обещанная тобой удача?! Мой племянник ранен, шаман пропал, это ты называешь удачей?!
  
  - Не хули колдуна понапрасну, вождь, - пришел на выручку человеку один из бойцов отряда. - Мы спаслись только чудом, погоня была очень близка и то, что Уруз ещё жив, тоже большая удача, он потерял много крови.
  
  - Как вообще это произошло, Шага?! - продолжил кричать старик, сменив цель своего гнева. - Куда ты и другие смотрели?! Где голова сделавшего это?
  
  - Уруз сам вызвался идти в лагерь, - набычившись ответил Шага. - В него из огнебоя стреляли, чуть не в упор, потому и говорю - чудо, что живой. А который стрелял сам до земли прилег, его Ыртыл убил, своими глазами видел.
  
  - Ладно, потом всё расскажешь, - немного успокоился Мардухай и без особой надежды обратился к собравшимся вокруг бледного и покрытого испариной племянника, лежащего у костра с закрытыми глазами. - Есть кто раны лечить умеет?
  
  Вопреки опасениям вождя такой орк нашелся. Вернее орчиха, причем молодая и, по меркам их народа, весьма привлекательная: на крепких, хоть и не очень длинных ногах, увенчанных широким тазом, находилось плотное тело с выдающимися округлостями, прикрытое нарядом из лисьих шкур, оставлявшим свободными сильные, но при этом без раздутых мышечных бугров, руки с тонкими и длинными пальцами. Её лицо довольно светлого оттенка с выпирающими скулами и миндалевидными чуть раскосыми глазами оканчивалось снизу острым подбородком, а сверху копной иссиня-черных волос, собранных в высокий хвост, доходящий почти до поясницы орчихи. Плотно сжатые губы небольшого рта раскрылись, обнажив мелкие молочно-белые клыки, и оттуда донесся низкий с легкой хрипотцой голос:
  
  - Я Почвара, я умею лечить раны.
  
  - Самка?! - вновь перешёл почти на крик вождь. - Может ты ещё и шаман?
  
  - В моём племени шамана нет ещё дольше, чем в твоём, вождь, и ты это знаешь, - холодно ответила женщина, пытаясь смотреть с вызовом, что было затруднительно учитывая её скромные, особенно по сравнению с вождем, размеры. - Жизнь заставила самих с ранами разбираться и я лучшая среди Лис в этом. Так что у тебя выбора нет, как нет и других, кто осмелится твоего племянника штопать.
  
  - Ладно, делай своё дело, - махнул рукой Мардухай, уходя к себе в логово. - Но если он умрёт ты пожалеешь о своей наглости.
  
  Почвара ничего не ответила вождю, принявшись вместо этого разгонять толпившихся орков, мешавших ей подойти к раненому. По её знаку одна из соплеменниц принесла инструменты, а другая - пучки различных трав и флягу, подобную фляге Ыртыла и, скорее всего, с подобным же содержимым. Орчиха, усевшись на колени, внимательно осмотрела и ощупала безвольное тело, затребовав от своих помощниц воды, вскоре доставленной от ручья в бурдюке из традиционной для орков бараньей шкуры.
  - Холодная, хорошо, потушит пожар, успокоит... - бормотала орчиха, поливая Уруза водой и протирая его одним из травяных пучков. - Сильно горит, плохая рана...
  
  Рана и впрямь не внушала оптимизма: небольшое входное отверстие на пояснице не имело брата-близнеца ни на животе, ни где-либо ещё, и при всей кажущейся незначительности раны сомнений быть не могло - поврежден кишечник. Орчиха длинным прямым крючком, сделанным из, скорее всего, козьего рога, осторожно водила внутри раны, чуть не отдернув руку когда раненый внезапно застонал. Взяв второй похожий крючок она продолжила, аккуратно водя ими в ране и пытаясь подцепить пулю. Её товарки, видимо не впервой участвовавшие в подобном, без лишних вопросов принялись что-то варить в котелке из удивительной для здешних краёв бронзы, подсыпая к содержимому то одну, то другую травку, веточку или вовсе нечто когда-то ползавшее. При этом они что-то напевно бормотали над зельем и старались не заслонять подруге свет, идущий от костра, в который Почвара бросила пулю, до этого с торжествующим криком извлеченную из тела Уруза. Когда же зелье было доварено, орчиха, не дожидаясь полного остывания, залила его в рану, затем закрыв ее смолистой нашлепкой.
  
  - Сильный воин, крепкий, - приговаривала она, гладя начавшее возвращаться к естественному цвету тело. - Долго проживёт, детей много сделает.
  
  Уставшая после завершающего лечение массажа женщина пошла отдыхать, строго наказав оставшимся у костра товаркам звать её при любом изменении в состоянии раненого, а потому не увидела возвращения шамана, принесённого нашедшими его охотниками. Ыртыл хоть и был ранен, но в бессознательном состоянии находился не по этой причине, а из-за крайней усталости и по сути сейчас просто спал. Подошедший к импровизированному лазарету Тален с усмешкой отметил третью пулю в ожерелье друга и довольно кривой шов на груди, видимо сделанный самим шаманом, возможно даже на бегу, как подумалось человеку. Узнать о похождениях орка в ближайшее время было невозможно, а поскольку иных дел у парня не было и даже выдумать их не получалось, то он вновь взялся за свою книгу.
  
  "... самое же простое, а потому часто недооцениваемое, умение, коим надлежит обладать начинающему путь - призывание духов мертвых к ответу. Однако и оно таит в себе опасность для неосторожного и самонадеянного, ибо вызванный дух может оказаться сильнее призвавшего и выдворить его прочь из тела, заняв его самому. Так появляются одержимые, о коих будет сказано в последующем. Для успешного же и безопасного вызова требуется соблюсти несложные правила: призывать в сознании ясном и бодром, чётко рисовать линии призывного круга и не допускать душевных колебаний."
  
  Обрадованный первым действительно практическим указанием парень пристально вглядывался в изображенный на странице рисунок, пока все линии не утвердились в его памяти вместе со словами на незнакомом, но вызывающим смутный отклик в душе, наречии. Захотелось тут же опробовать новое знание, почувствовать, наконец-то, себя настоящим повелителем праха, но рука, уже готовая начертить на пещерном полу первую линию, замерла в нерешительности - Тален не мог сообразить что ему спросить у духа и в задумчивости почесал нос одним из крыльев змея, исполнявшего роль набалдашника у жезла. К тому же орки, хоть и не обращавшие пока что внимания на юного чародея, но все же находящиеся слишком близко, несколько смущали парня, лишь усиливая его сомнения.
  Парень вышел прогуляться, чтобы выветрить остатки шаманского зелья и заодно привести своё сознание в какое-то подобие бодрости, согласно предписаниям гримуара. Стоявший у входа в пещеру дозорный не стал его задерживать, лишь как-то странно оглядел удаляющуюся фигуру. Гуляя в окрестностях пещеры Тален высматривал подходящее для призыва место, какую-нибудь более-менее ровную площадку, свободную от камней, кустов и узловатых корней деревьев, но подходящего холста для его упражнений в начертании круга долго не находилось. Уже исходив, как ему казалось, все горы и с чувством раздражения в душе возвращаясь назад, парень увидел именно то, что искал - довольно ровное место, лишенное всякой растительности, причем находившееся довольно близко к выходу. Удивившись как он мог раньше пройти мимо чародей занялся изучением своей находки, заодно выкидывая прочь мелкие камешки и прочие вещи, способные помешать при нанесении чертежа.
  Чувствуя себя Сандером Мертворождённым, величайшим некромантом прошло, которым по сей день пугали особо непослушных детей, Тален наносил линии одну за другой, затем заключив их в окружность и прочтя заклинание, запнувшись при этом всего пару раз на наиболее труднопроизносимых моментах. В центре рисунка что-то зашевелилось, появилось небольшое белесоватое облачко, метавшееся между границ пентакля и безуспешно искавшее выхода на свободу. Промелькнула мысль, что это может быть тот самый дух, который окажется сильнее и захватит его тело, но волна паники схлынула, стоило парню вспомнить как-то мимоходом оброненную фразу учителя: "Если выяснил настоящее имя духа, демона, да кого угодно - можешь делать с ним что захочешь и он будет в твое власти".
  
  - Назови своё имя, дух! - решил взять быка за рога чародей. - Назови его честно и будь в моей власти!
  
  - Бе-э-э, - донесся тихий призрачный голос со всех сторон разом.
  
  - Прекрати издеваться и назовись как полагается! - Разозлился на охамевшего духа Тален. - Я приказываю тебе своей силой!
  
  - Бе-э-э, - вновь повторился дух, остановившись и приобретая контуры овцы.
  
  В смущении от достигнутого результата, разительно отличающегося от ожиданий начинающего некроманта, Тален гневно стёр все нарисованное рукой, искренне надеясь, что его никто не видел... но надежда не оправдалась - внедалеке опершись на примитивную деревянную лопату стоял незнакомый орк с гаденькой ухмылкой на широкой роже.
  
  - А чего это ты выгребную яму разрываешь? - ехидно поинтересовался свидетель. - Я её только что зарыл, если присесть где хочешь, так новая яма за кустами роется.
  
  - Эм-м-м, спасибо, - не придумав ничего умнее, сказал парень, брезгливо отряхивая руки и одежду.
  
  - Ну, бывай, - ещё раз ухмыльнувшись попрощался орк, возвращаясь к прерванной работе.
  
  Показав спине землекопа неприличный жест рукой, парень отошел подальше от позорного места и усевшись на камень достал книгу, чтобы разобраться где он допустил ошибку. На обороте страницы с изображением круга призыва нашелся ответ:
  
  "Примечания:
  1. Для призыва духа крайне желательно наличие останков либо личной вещи, причем вещь эта должна быть часто используема и длительно принадлежавшая т.е. имеющая крепкую связь со своим бывшим владельцем.
  2. Имеющийся вольт необходимо расположить в круге, желательно в центре его.
  3. После завершения работы с духом его надлежит отпустить и лишь после этого стирать нанесённый рисунок, иначе дух может остаться в мире живых и неотступно преследовать призвавшего."
  
  Осознав всю глубину своей ошибки Тален грязно выругался, особенно же крепкими были обороты при понимании того, что именно послужило в качестве вольта. По завершении нецензурной тирады парень пообещал сам себе впредь дочитывать описание практик и ритуалов до конца, а потом перечитывать ещё на раз или даже два, чтобы наверняка ничего не упустить. Немного подумав, он присовокупил к уже данному обещанию твердое намерение проверять и все остальные участвующие в ритуале элементы: место, инструментарий и различные расходники. Договорившийся сам с собой чародей с горделивым видом от первого пусть и не вполне удачного, но всё же опыта, шествовал обратно в пещеру как его настигло до боли знакомое призрачное "бе-э-э". Напрягшись всем телом парень медленно обернулся и столкнулся практически нос к носу с парящим призраком овцы.
  
  - Да что ж за наказание такое! - с неподдельным отчаянием воскликнул Тален, воздевая руки к небесам. - Я не о такой нежити мечтал!
  
  Небеса остались глухи к словам начинающего некроманта, а призрак дружелюбно лизнул своего нового хозяина в лицо. Прикосновение нельзя сказать чтобы было неприятным, оно скорее напоминало дуновение прохладного ветерка, но парень скривился так, будто в него плеснули из помойного ведра. Перед мысленным взором встали сотни орков, показывающих пальцем на него самого и его новую спутницу, пронеслись десятки остроумных шуток на эту тему и меланхолия пыльным мешком накрыла Талена. У него были даже мысли о том чтобы уйти, скрыться и никому не показываться на глаза пока не избавится от своего нечаянного приобретения, но здравый смысл, говорящий о стремящемуся к нулю шансу выживания для одинокого и необученного человека в горах, все же возобладал и, смирившись с судьбой посмешища, парень понуро поплелся к своему временному пристанищу.
  Орки в пещере занимались своими делами: женщины чинили одежду, нянчились с самыми маленькими орчатами, раздавали подзатыльники расшалившимся старшим детям, готовили нехитрую снедь; значительно меньшие числом мужчины потрошили охотничьи трофеи, выделывали шкуры или просто о чем-то говорили у костра. Никто не отреагировал на появление парня так, как он ожидал - не было ни смешков, ни указывания пальцем, ни шуток, похоже орки просто не видели летящий за чародеем призрак. Это наблюдение было для Талена как глоток воды под палящим солнцем, его плечи будто сами собой расправились, походка стала тверже, а глаза загорелись довольством. Впрочем, проблема овцы-преследователя всё ещё оставалась актуальной для чародея - призрак норовил при любом удобном случае лизнуть лицо или ткнуться носом в ухо, поэтому Тален, примостившись в своём уголке, снова занялся чтением книги в свете некромантского жезла. Пропустив, вопреки не столь давно данному самому себе обещанию, рассуждения неизвестного автора о причинах возникновения беспокойных духов и противоестественности подобного существования между жизнью и смертью, парень углубился в изучение практической части.
  " ... вернейшим методом упокоения является обрыв тех нитей, коими дух привязан к материальному миру. Это могут быть незавершенные дела, неисполненные обеты, несвершенная месть, в более редких случаях - некие вещи или места, как правило к коим была сильная привязанность. Иногда подобная привязанность возникает и к людям, но в таком случае дух, как правило, скорее полезен и старается облегчать жизнь тех, чувства к кому оказались сильнее порога смерти. Если же воспользоваться данным методом в силу тех или иных причин не представляется возможным, то первейшей альтернативой является разрушение остаточной флюидной оболочки, избавившись от которой дух обретает свободу и уходит на тонкие планы бытия, где после дальнейшей очистки от шелухи прошедшего воплощения готовится к воплощению предстоящему. Для сей цели обычно используется энергетическое воздействие, осуществляемое напрямую, с рук, или опосредованно, через жезл либо посох. Плотным, концентрированным лучом выявленный призрак рассекается вдоль или поперёк, после чего его противоестественное существование, попирающее саму природу вещей, прекращается. В случае же неэффективности данного метода возможно использование заклинания изгнания, однако если неэффективным оказывается и оно, то надлежит вернутся к первейшему методу и более тщательно заняться выявлением связующих нитей."
  
  Запомнив слова заклинания Тален занялся поиском примечаний, так неудачно упущенных в прошлый раз, и не найдя их решил начать сеанс экзорсизма всё же с заклятия, вопреки указанной в гримуаре последовательности. Слова ложились одно за другим, сплетаясь в узор из непонятного смысла, за которым скрывалась сила, заставлявшая голос вибрировать и метаться между широчайшим спектром интонаций, выбор которых не указывался в тексте, но интуитивно чувствовался чародеем, напряженно концентрировавшимся на творимой волшбе. Произнеся последнее слово Тален рискнул начать, наконец, снова дышать и открыл глаза, с ликованием заметив свободное от назойливого призрака пространство перед собой, но радость была недолгой - знакомый эфирный нос снова ткнулся ему в ухо. Недовольно посмотрев на свою спутницу незадачливый экзорцист отметил, что призрак, вопреки ожиданиям, не только не соизволил покинуть мир живых, но и стал плотнее, осязаемее и будто бы даже ярче. Огорчившись результатом чародей взялся за жезл, повернув его острым концом к овце, но как он не тужился требуемого луча не получалось: он выходил или чем-то напоминающим легкий туман или вообще пунктирной еле заметной линией. Обессилев и перейдя в полулежачее положение Тален сделал последнюю попытку и, к его безмерному удивлению, на этот раз получилось - из жезла вырвался плотный прямой луч, прошедший через призрак сверху вниз, но и этот способ оказался безрезультатным, никак не повлияв на овцу, если не считать изображенного ей чихания. Оставалось искать те самые "связующие нити", но у парня не было ни одной мысли по этому поводу и он, отложив ршение задачи на утро, улегся спать, демонстративно отвернувшись от призрачной овцы, устроившейся у него под боком.
  Пока Тален развлекался некромантскими опытами, в другой части пещеры пришёл в себя Ыртыл. Легкое воодушевление, всё ещё сохранявшееся после победы, лишь усилилось, стоило ему заметить симпатичную орчиху поблизости.
  
  - Я умер и попал в Шатёр Героев? - мечтательно поинтересовался орк.
  
  - Ты делаешь мне приятно, брат шаман, приняв меня за имгу, - ответила незнакомка, кокетливо взмахнув ресницами. - Только я просто женщина, а не посмертная награда. Меня зовут Почвара, из Северных Лис.
  
  - Я Ыртыл, из Железных Клыков, сейчас шаман и вождь, - присев и выпятив челюсть представился орк.
  
  - О, вождь, это делает знакомство ещё приятнее, - несколько сникшим голосом ответила Почвара и, заметив недоумение на лице собеседника от перемены интонации, пояснила: - пойми меня правильно, вождь, я Лиса, а вожди из своего племени уходят только в Небесную Степь.
  
  - Да, понял тебя, учитель Шарак рассказывал мне, что у Лис беда с мужчинами, - силясь припомнить рассказ учителя задумчиво откликнулся шаман.
  
  - Беда... проклятие эльфов, - став ещё грустнее, начала рассказ орчиха, присев рядом с Ыртылом и придвигаясь пока он не обнял её - Много-много лун назад, ещё до последней войны у Лис всё было иначе: было много мужчин, много сильных воинов и добычливых охотников, а у женщин были сыновья и братья. Мы жили в степи и были таким же кланом, как и другие, не лучше и не хуже. Но как-то один из больших вождей собрал кланы в набег и все наши мужчины, кроме совсем старых и детей, взяли оружие, сели на коней и отправились воевать с остроухими. Война была хорошей, они принесли богатую добычу, но с ней принесли и проклятие - кто-то из эльфячьих шаманов, не знаю уж как они там себя называют, проклял наш клан и у нас стали рождаться только женщины. Поначалу никого это не пугало, но мужчин становилось всё меньше, а женщин всё больше, воинам приходилось брать по несколько жён, а женщинам ждать свой черед как у колодца. Это было плохо, но жить можно и так, а вот когда мужчины совсем закончились это стало бедой. Нам пришлось брать мужчин из других племён: из твоего, из Волков, из Красной Скалы, из любого, где был воин, готовый уйти к нам. Мы надеялись, что мужчины другого клана снимут проклятие, но этого не случилось, да и немногие желали уходить, предпочитая забирать жен к себе, поэтому нашему племени пришлось разделиться, разойтись на север и юг, чтобы у каждой стало больше шансов найти мужа и родить дочь. Поэтому вождь у нас всегда чужой, но чаще никакого вождя нет и мы, слабые женщины, сами решаем дела клана, видя сны о сильном и мудром мужчине, - закончила со слезами на глазах Почвара.
  
  Ыртыл крепко прижал орчиху к себе, пытаясь её успокоить, но вместо слов утешения в голову лезли совсем иные мысли, несколько неуместные, хоть и заманчивые. Взгляд, блуждающий в поисках хоть какой-нибудь подсказки как себя дальше вести, наткнулся на завернутого в шкуру товарища, неподвижно лежащего неподалеку.
  
  - Уруз? Живой? - с лекгим беспокойством поинтересовался орк, надеясь заодно переключить ход мыслей Лисы.
  
  - Да, был плохо ранен, я лечила его, - немного отодвинувшись и вытерев слезы тылом кисти ответила Почвара. - У нас женщины лечат, шамана в клане не было давно - не любят твои братья заводить семьи.
  
  - Женщины-шаманы? - удивился Ыртыл. - Не знал что так бывает.
  
  - Не бывает, - возразила собеседница. - Тех, кто ведает как остановить кровь словом, как облегчить роды, как унять лихорадку или узнать что будет завтра у нас зовут ведьмами. Я ведьма, мне далеко до шамана, я не знаю того, что знаешь ты, вождь, а мои силы малы...
  
  - Я расскажу тебе всё, что знаю сам, сестра ведьма, - снова выставив челюсть вперёд пообещал Ыртыл. - Научу полезному, что сам умею.
  
  - Благодарю, мудрый вождь, но тебе надо отдохнуть для этого, а завтра... завтра поучишь меня, - с полунамёком-полуобещанием в голосе распорядилась орчиха, протянув шаману какое-то зелье в деревянном черпачке. - Пей, это сделает сон лучше и добавит сил.
  
  Осушив черпак одним мощным глотком и вернув его с благодарностью ведьме, Ыртыл почувствовал как теплые волны расходятся по телу, как натруженные мышцы расслабляются, а дух становится умиротворённым и безмятежным. Обратно на шкуру орк упал уже снова спящим и ему снились сны, в которых была новая знакомая и нечто неизведанное, дикое и необузданное, но непередаваемо приятное.
  Глава IV
  
  Следующие несколько дней прошли довольно размеренно: орки как могли обустраивались в пещере, Уруз под чутким присмотром Ыртыла и Почвары старательно выздоравливал, а Тален, временно забросивший свои эксперименты под впечатлением от первого результата, упорно пытался вывести вождя Мардухая на разговор о виденной им и, как понял парень, известной вождю башне. Впрочем, последний явно не горел желанием разговаривать с чародеем вообще и на тему прошлого в частности, каждый раз отсылая его под тем или иным благовидным предлогом, но человек не сдавался и, наконец, ему удалось взять старого орка измором.
  
  - Утомил ты меня, парень, на своё счастье, а то оторвал бы тебе голову, чтобы вопросы дурные не слушать, - немного раздраженно начал свой рассказ вождь. - Знаю я эту твою башню, был там по молодости пару раз. Первый когда весь молодняк клана на смотр погнали, такое раньше раз в пять лет по всей Империи проходило... да, ты поди и знать не знаешь, что до войны все народы, которые тёмными называют, жили одной семьей, так, как сейчас даже между своими кланами не живём. Все друг другу помогали: если, например, у песьеглавцев неурожай, то им каждый что может из запасов отсылает, если в горах у цвергов обвалы большие произошли - от каждого народа добровольцы идут разбирать и отстраивать поломанное и так во всём было... Ну, оно не само собой происходило, понятное дело, были по всем землям башни навроде той, что ты видел, их называли "Контрольными Башнями", но по правде сказать это скорее небольшие городки были почти всегда - в них колдуны жили с помощниками, оттуда и управляли землёй, а когда война там войска собирались и под командованием одного из магов шли побеждать. Но это у меня во второй раз было, а в первый был смотр... смотр это когда из молодняка выбирают тех, из кого будут воинов делать. Меня тогда и выбрали, но из-за чего понять не могу, но точно не из-за того, что был большим и сильным - парней и покрупнее заворачивали, зато бывало таких дохляков выбирали, что непонятно было как они в доспехах ходить будут.... правда ходили мы редко, больше бегали, да на плацу кровью блевали, поначалу во всяком случае. Потом вроде ничего стало, попроще... а потом нас снова согнали к башне этой и властитель местный, как щас помню, Терр'Амок его звали, нам и объявил о походе в светлые земли....
  
  - Извините, а всё же, что с башней-то не так? - постарался вежливо вклиниться в поток воспоминаний орка Тален.
  
  - А, да, чего-то меня не туда занесло, - почесав затылок вернулся к вопросу Мардухай. - Нехорошее место, башня эта, там некромант жил, старший маг над горами и предгорьями, и там магии его смертельной было столько, что заходишь ещё в ворота только, от которых до самой башни идти да идти, и сразу будто в могилу лёг. Жуть накатывала такая, что словами не передать. Не знаю чем он там занимался и знать не хочу, только мне как-то дед мой обмолвился, что одно время туда трупы свозили тыщами и по ночам башня так светилась, что и на равнине можно увидать было, правда потом перестала отчего-то... Короче не для живых оно, а больше я тебе и не скажу ничего - не смыслю я в тонких материях.
  
  - Благодарю, вождь... - после нескольких мгновений тишины сказал Тален, погрузившийся в какие-то свои мысли.
  
  - Иди, давай, я тебе всё рассказал, нечего тут у меня рассиживаться без дела, - ворчливо намекнул на окончание аудиенции орк. - А то я ведь могу передумать и отвернуть-таки твою головёшку.
  
  Последние слова Мардухая вряд ли были услышаны чародеем, но сам посыл он уловил хорошо и поклонившись избавил орка от своего общества, отправившись в облюбованный ранее угол. Однако в этот раз парень не читал, он думал о прошлом, смутные призраки которого начали восставать в его сознании, приходя из неизвестных далей. Он видел погибшую Империю в период расцвета, видел её как огромный живой организм, где у каждого было своё место и своя цель. Картины из жизни государства проносились перед мысленным взором человека вызывая восхищение и вместе с тем тоску - то, что он видел за свою недолгую жизнь отличалось от виденного сейчас точно так же как лачуга, раскачивающаяся под порывами ветра, отличается от каменного поместья. В его видениях люди, орки, гоблины и множество иных рас, ранее никогда не виденных парнем, мирно сосуществовали в пределах одного города, на разнообразных лицах жителей встречалась обеспокоенность или печаль, но ни у кого в глазах не было ни страха, ни предчувствия надвигающейся беды, ни отчаяния, которые делали горожан его времени будто обсыпанными пеплом. Тален не понимал как получилось что свободолюбивые орки отдали свои степи и ушли в горы, как хитрые и мастеровитые гоблины позволили низвести себя до уровня городских паразитов, почему гордые люди темных народов смирились с захватчиками и даже не пытались их скинуть. Подобные вопросы десятками крутились в его голове не находя ответа, но от крепкого подзатыльника вылетели все разом вместе с искрами из глаз.
  
  - Зелье для трубки у меня стащил что ли? - с подозрением спросил у потирающего затылок парня Ыртыл. - Или старое ещё в голове бродит?
  
  - Ничего я у тебя не брал, задумался просто, - с обидой ответил молодой чародей.
  
  - Зядюмался, - передразнил его орк. - Ты весь день как дурак сидел и не шевелился, всё пропустил, ничего не видел и говоришь "задумался".
  
  - А чего случилось-то?
  
  - Клан Лунного Молота пришёл... четыре десятка, в основном старики и дети, всё что от трёх стойбищ остались, - поделился новостями шаман. - Говорят, люди горы прочёсывают, ищут тех, кого не успели с наскока вырезать. Молоты от них по ущельям уходили, но зато стадо смогли привести, хотя лучше бы воинов... На совете услышишь что нужно, пошли давай.
  
  - Да что я там забыл и на кой ляд вам нужен? - попытался увильнуть колдун.
  
  - Традиция у нас, - пояснил орк, - что шаманы должны присутствовать чтобы увидеть дело со своей стороны и дать мудрый совет, а ты навроде шамана получаешься, потому и зовём.
  
  Тален, польщённый ответом и осознающий что в случае отказа Ыртыл потащит его силой, пошёл вслед за орком, вздыхая о своей тяжкой доле. В отнорке Мардухая помимо хозяина и Уруза, всё ещё сохранявшего некоторую бледность, их ждал ещё один старик, вождь племени Лунного Молота, с интересом осмотревший Ыртыла, а на Талена бросивший лишь короткий презрительный взгляд.
  
  - Все в сборе, хорошо. - Начал на правах старшего Мардухай. - А вот дела у нас не очень хороши: охотникам приходится уходить далеко за дичью и её становится всё меньше, скот кормить нечем, дети начали болеть, а старики умирать. Да и железнопузые похоже решили взяться за нас всерьёз, раз до сих пор по горам шастают. Что делать будем?
  
  - Уходить надо, тут нас найдут, - внёс предложение вождь Молотов. - К людям подошли другие воины, толковые, знающие как себя в горах вести и как в них искать. Мой клан потерял многих в бою, но ещё больше застрелили эти новые пока мы добирались до вас. Они крадутся, устраивают засады и сбегают, забрав несколько жизней, чтобы потом напасть снова.
  
  - Ты уверен, что не показал им дорогу сюда? - спросил обеспокоенный вождь.
  
  - Да, вчера мы их обманули - зашли в пещеру с двумя выходами и ночью, когда они спят и не нападают, вышли через другой, о котором они знать не могли.
  
  - За ними никто не шёл, - подтвердил слова старика Уруз. - Мои парни следили за всеми тропами и никого там не увидели.
  
  - Это радует. У кого-нибудь есть ещё предложения кроме поиска нового логова? - спросил немного успокоившийся Мардухай, но в ответ получил лишь тишину. - Ладно, значит будем уходить. Только куда, выше в горы? Там с пастбищами плохо, вначале овцы околеют, а потом и мы все. Спуститься вниз? Там нас ещё быстрее порешат - в предгорьях труднее скрыться, а людей там много.
  
  - А может в башню уйдём? - нарушил повисшую тишину робкий вопрос Талена.
  
  - Я тебе уже говорил что плохое это место и мы не пойдём туда! - гневно вспыхнув единственных глазом ответил старик.
  
  - Человек дело говорит, - возразил второй вождь. - Нам больше некуда податься, а что место дурное... так некромант оттуда ушёл и не вернулся, может его волшба за эти годы рассеялась.
  
  - Я тебя услышал, брат Рагга. Остальные что думают?
  
  - Здесь нас перебьют, а в башне может и продержимся если укрепления хорошие, - подал голос Уруз. - Ты сам мне говорил, дядя, что в крепости можно одному против четверых биться и победить.
  
  - Только если на равном оружии, - поправил племянника Мардухай. - Но смысл в твоих словах есть. Что ты думаешь, Ыртыл?
  
  - Вождь Рагга прав, магия могла уйти за полвека, а если и не вся ушла, то она всё равно не смертельнее пуль. Надо уходить в башню.
  
  - Значит решили, - подвел итог одноглазый вождь. - Выйдем как стемнеет.
  
  ***
  
  После оглашения намеченных действий в пещере началась суета - орки собирали свои немногочисленные пожитки, матери успокаивали детей, воины проверяли оружие, пастухи готовили стадо к долгому переходу. Ближе к ночи вернулись загодя высланные разведчики, доложившие об отсутствии поблизости каких-либо скоплений человеческих солдат, и орки, стараясь не издавать лишнего шума, выдвинулись к башне. Хорошее ночное зрения позволяло им двигаться без факелов, что давало дополнительный шанс уйти незамеченными и избежать встречи с егерями, проредившими племя Лунного Молота. Возглавлял шествие Мардухай, ни смотря на груз прожитых лет и полученных за жизнь ран, шедший бодро и показывающий наилучший путь. Однако утром оркам пришлось остановиться - многие были ослаблены, да и дети тяжело переносили дорогу. Уруз, воспользовавшись привалом, снова выслал разведчиков, на этот раз вернувшихся с куда как менее приятными новостями - в окрестностях покинутой пещеры были замечены две группы егерей, которые в скором времени неизбежно обнаружат вначале пристанище орков, а потом и след, оставленный ушедшей колонной. Нужно было поторапливаться. Ыртыл и Почвара, загодя обсудившие предстоящие трудности перехода, раздали самым слабым бодрящий отвар, радуясь тому, что их скудных запасов хватило на всех, и отряд продолжил путь, подстегиваемый угрозой тыловой атаки.
  Привалов больше не делали - любой из них мог закончиться фатально. Скорость была единственным залогом выживания и тех, кто падал без сил, брали на руки ещё способные держаться на ногах. Тален не без зависти поглядывал на орчат и стариков, которых тащили крепкие молодые орки, с трудом перебарывая желание упасть на землю. Нет, он не сомневался, что его поднимут и, скорее всего, даже понесут дальше, но смотреть с плеча, например, Уруза на молодых орков, не всегда старших парня, но упорно несущих груз и оставляющих на камнях кровавые следы босых ног, было бы как-то стыдно. Потому чародей держался и шёл, упорно склонив голову, которой внезапно врезался в спину остановившегося перед ним орка. Подняв взгляд человек увидел, что они пришли - узкое ущелье перекрывала высокая каменная стена с крепкими воротами, к несчастью закрытыми. Но не успели старшие отряда решить как разобраться с этим неожиданным препятствием, среди зубцов надвратной башни показалась фигура, закутанная в плащ.
  
  - Кто вы такие и зачем пришли к воротам имперской крепости? - донёсся сверху голос, более всего напоминающий шорох сухих листьев, несомых ветром, но при этом хорошо слышный всем оркам.
  
  - Я, Мардухай, полусотник третьей сотни пятнадцатого легиона, привел свой народ под защиту башни! - выступил вперёд старый вождь, пытаясь разглядеть своего собеседника. - А ты кто такой и почему ворота закрыты?
  
  - Где твоя форма и жетон, полусотник? - снова спросил безжизненный голос, проигнорировавший вопрос орка. - Только служащие империи могут проходить на территорию, приказ коменданта.
  
  - Какой комендант, какая к демонам империя?! - злился орк, понимая своё бессилие. - Мы же свои, орки, за нами погоня и нам нужно попасть внутрь!
  
  - Приказ коменданта может отменить комендант или лицо с равным положением, - процитировал какой-то устав страж ворот.
  
  Что-то в сознании Талена щелкнуло, будто вставший на место позвонок, и он, сам не совсем понимая что делает, отстранил ругающегося вождя и вышел вперёд, воздев руку с зажатым в ней светящимся жезлом.
  
  - Я, некромант Тален, приказываю отпереть ворота и пропустить меня вместе с сопровождением! - поразившись собственной уверенности распорядился парень.
  
  - Некромант? - впервые в бесплотном голосе зазвучало подобие эмоций. - Прощу извинить меня, Тёмный, за возникшее недоразумение и добро пожаловать в Контрольную Башню Наззай - Шиараз!
  
  Со скрипом давно не смазываемого металла тяжелая решетка поползла вверх, а бронзовые створки ворот с орнаментами, недвусмысленно указывающими на род занятий бывшего владельца башни, медленно распахнулись, пропуская колонну внутрь крепости. Орки опасливо проходили через длинный коридор, испещренный двумя рядами бойниц вдоль стен и заканчивающийся ещё одной решеткой, так же неторопливо ползущей вверх. На выходе ждало великолепное зрелище: огромная долина, ни смотря на не слишком позднюю весну, полностью заросшая густой зелёной травой, с небольшими рощицами деревьев и парой довольно глубоких прудов, щедро напитываемых ручьями, а вдалеке виднелась стремящаяся в небо высокая башня из полированного камня с длинным металлическим шпилем, вокруг которой довольно плотной кучкой располагалось несколько построек, выглядевших более чем скромно на её фоне. Никакого "могильного" ощущения, не раз упомянутого старым вождём, в ней не ощущалось, но прошедшие внутрь орки боязливо жались друг к другу, в отличие от овец, устремившихся попробовать на вкус зденшнюю траву.
  С надваратной башни к путникам спустился страж ворот, чью рассовую принадлежность определить не представлялось возможным - он был полностью закутан в тяжелый плотный плащ, а лицо закрывал конгломерат тряпок и широкополая шляпа. Придерживая рукой в перчатке висевший на поясе длинный меч страж приблизился к Талену.
  
  - Позвольте сопроводить Вас к командиру гарнизона, Тёмный, - с легким поклоном обратился он к чародею.
  
  - Хорошо, но прежде необходимо разместить моих лю... орков, - поправился Тален, старавшийся придерживаться изначально выбранного тона. - И некоторые из них пойдут со мной.
  
  Короткий взгляд, брошенный на Мардухая, встретил одобрительный кивок и указание легкими движениями головы на избранных делегатов, Ыртыла и Уруза, вставших по бокам от юного некроманта.
  
  - Как прикажете, - согласился страж. - Следуйте за мной, а орки будут сопровождены и размещены в казармах.
  
  Несколько легких теней, точь в точь похожих на говорившего с колдуном собрата, отделилось от стены. Они разделили орков на несколько колонн, каждую их которых возглавлял свой страж, уводивший их за собой к виднеющимся вдалеке зданиям. Туда же, но несколько быстрее отправился и Тален, ведомый безымянным проводником.
  Вблизи башня оказалась ешё внушительнее, чем это виделось от ворот: она вздымалась подобно гигансткому чёрному кристаллу, поверхности которого были густо покрыты вязью рун, магических печатей и других символов, незнакомых чародею, но полных силы, что почувствовал даже Уруз, принявшийся толкать локтём в бок Ыртыла и шёпотом требуя обяснений по поводу наблюдаемой картины. Стремящийся ввысь шпиль казался воздетым карающим мечом, а опоясывающий верхнюю часть башни металлический балкон - его гардой. Входа нигде не было, во всяком случае в привычном понимании, но стоило лишь стражу приблизиться к стене, как она разошлась в стороны, образовав круглый проход, выведший к винтовой лестнице. Поднимаясь по ней Тален с любопытством мимоходом заглядывал в помещения, располагавшиеся на её пролетах. Там были лаборатории, жилые блоки и административные, во всяком случае последние по своему устройству очень напоминали чародею городской магистрат, куда учитель изредка отправлял его с поручениями, но во всех них была одна общая черта - толстый слой пыли, покрывавший полы и предметы обстановки, делавший этажи похожими один на другой. Примерно на десятом уровне башни любопытство совсем угасло, на пятнадцатом появились сожаления о столь непродуманном решении как согласие на встречу с начальником гарнизона, а на последнем, двадцать втором или двадцать третьем, парень уже представлял как будет долго и с наслаждением душить виновника своего практически альпинистского подвига. Но стоило лишь ему увидеть стоявшие в приёмной кресла, как он с облегченным вздохом рухнул в одно из них, одарив благосклонным кивком стража, высказавшего намерение доложить о посетителях своему начальству.
  Пока Тален расслаблялся в кресле орки занялись осмотром территории с балкона, выход на который располагался в одной из стен. Долина со всех сторон была окружена неприступными скалами, задерживающими холодный горный ветер и сохраняющими тепло от незамеченного при входе большого термического источника, время от времени выбрасывающего струю кипящей воды к небу. Лишь в одном месте каменный периметр разрывался, но там стояли ранее преодолённые ворота с какими-то зачехлёнными оборонительными машинами.
  
  - Отсюда нас так просто не сковырнут, - с удовлетворением подвел итог осмотру Уруз. - Если те штуки на воротах исправны, то сможем отбиваться хоть целый год, а со скал попытаются зайти - там и одного орка хватит, чтобы закидать их камнями.
  
  - А ты думаешь они придут? - обеспокоенно спросил Ыртыл, заранее зная ответ. - И про какие штуки ты говоришь?
  
  - Придут, обязательно придут. Это, судя по всему, серьезные ребята, с хорошей подготовкой, такие не остановятся пока приказ не выполнят, - спокойно ответил старший орк. - Мне про них Мардухай рассказывал, да и про орудия, которые ты видел тоже. Он же у нас в армии служил и когда их разбили, а я еще несмышленышем был, вождь всё надеялся ответку людям кинуть, отомстить за убитых. Натаскивал нас для этого, рассказывал про всякое... только толку-то с того никакого - в горах у нас железа отродясь не было, оружие делать не из чего, а старого было мало, да и время его не щадило... потому, кстати сказать, сейчас с камнями на палках и ходим.
  
  Ыртыл хотел спросить что-то ещё, но вышедший из кабинета начальника страж пригласил посетителей войти и вопрос был отложен на неопределённое "потом". Кабинет скорее походил на библиотеку и выгодно отличался от остальных помещений башни отсутствием пыли и какой-то обжитостью. Впрочем, его хозяин уместнее смотрелся бы на других этажах - он был будто вывалян в пепле и это касалось не только безжизненно-серого лица, но и одежды, некогда черного с серебряной вышивкой камзола и штанов, сейчас значительно вылянявших, лишь начищенные сапоги блестели темной кожей. На вид ему было немногим больше Талена, которого он поприветствовал не вставая с кресла, где сидел закинув ногу на подлокотник.
  
  - Мне сказали, что прибыл некромант, но что-то я его здесь не вижу, - с ухмылкой сказал странный парень, пристально следя за реакцией чародея.
  
  - Я некромант! - Заявил Тален, но, смутившись под ехидным взглядом хозяина башни, тут же поправился. - Ученик некроманта Мерада.
  
  - Мерад? - прозвучала искреннее изумление в голосе серокожего, даже нормально севшего в своём кресле. - Да уж, не ожидал снова услышать про него.
  
  - Ты знал моего учителя?
  
  - Учи-и-итель... - с завистью протянул начальник гарнизона. - Я вместе с ним учился у Терр"Амока и, поверь уж на слово, большим раздолбаем чем он был только я, поэтому я остался здесь, а он ушел со всеми воевать... правда не знаю теперь кому уж из нас больше повезло.
  
  - Что ты имеешь в виду? - недоумевал Тален. - Как ты мог учиться с моим наставником, если тебе лет почти как мне?
  
  - Было, юноша, было почти как тебе, когда от переизбытка раздолбайства и самоуверенности я решил заделаться личом... только где-то чего-то не то сделал и вместо того чтобы восстать в силе и славе Истинного Повелителя Праха, я превратился в хрен пойми что... - тоскливо вещал погрустневший старый мальчишка. - Я вроде бы живой, в том смысле, что мне нужно есть, пить, ходить до ветру и спать, но при этом и мертвый - не чувствую радости, не расту и не развиваюсь. Не поверишь, но я прочитал вообще всё, что смог найти в башне, но, сколько бы ни пытался сделать что-нибудь новое, мои силы остаются на прежнем уровне! Учитель обещал разобраться с моей проблемой как вернется с войны, но я так и не дождался его...
  
   - Я тебе сочувствую, дружище, не знаю что бы я делал на твоём месте.
  
  - Да забей! - отмахнулся парень. - Вижу, у тебя и самого проблем хоть печь ими топи или на зиму засаливай. Давай, рассказывай уже чего такого случилось, что ты с целой бандой орков пришел. Меня, кстати, Фитаном зовут.
  
  -Рад познакомиться, - попытался быть вежливым Тален. - Про то, как война закончилась знаешь, поди?
  
  Начальник гарнизона, назвавшийся Фитаном, важно кивнул, указав затем на размещенные на стоявшем в углу большом столе мутный шар и удивительно реалистичный макет гор и предгорий с Контрольной Башней в центре. Хозяин выслушал сбивчивый рассказ гостя, временами апатично кивая, где этого требовала вежливость, но зримо оживился при сообщении о шедшей по пятам погони.
  
  - Так-так-так! - Подскочив в кресле сказал он. - Егеря, говоришь? А что, это может оказаться вполне забавным!
  
  Фитан подошёл к макету, поманив своего гостя пальцем, и сделав несколько пассов руками вызвал воздушную линзу, многократно увеличившую заинтересовавший его участок гор. Через неё как из окна было видно около полусотни человек в маскировочных костюмах, обшитых висящими неровными кусками материи, делавшими их практически невидимыми на фоне местности, и лишь движение выдавало идущий к башне отряд. Они не испытывали трудностей с поиском дороги - довольно часто попадались кровавые следы на камнях, да и других признаков прошедшей колонны было более чем достаточно.
  
  - Хех, идут будто они в центре светлой земли! - злорадно прокомментировал увиденное Фитан, потирая руки, а потом обратился к чародею: - Тален, говоришь, тебя зовут? Так вот, Тален, не пройдет и часа как ты увидишь всю мощь Армии Смерти! - сказал командир гарнизона, от которого внезапно потянуло запахом сырой земли, а потом отдал приказ неподвижно стоявшему у дверей стражу: - Сержант! Собирай своих парней, мы атакуем немедленно!
  
  Глава V
  
  По приказу Фитана со странной формулировкой "чтобы были" Уруз побежал собирать отряд орков, безымянный страж будто растворился, а Тален с Ыртылом помогали самопровозглашённому главнокомандующему облачиться в его боевой доспех, представлявший собой комплект кожанной брони с закрепленными человеческими костями, густо покрытыми рунной вязью, и стальной шлем, исполненный в виде черепа. Взяв жезл, подобный тому, что был у Талена, командир гарнизона дёрнул за торчавший рядом с выходом рычаг, отчего ступени на винтовой лестнице сложились, образовав штопорообразный желоб, по которому полумёртвый парень лихо съехал с криком "За мной!". Оставшимся наедине орку и человеку пришлось последовать за ним - зрелище предстояло быть интересным, да и душа требовала мести больше чем отдыха.
  Во дворе башни уже проходил смотр гарнизонного войска - десятка стражей, похожих как братья-близнецы. Подошедшие орки были несколько многочисленнее, около четырёх десятков матёрых мужиков, большей своей частью перешедших полувековой рубеж - всё, что удалось собрать из племён. Конечно были и молодые орки, близкие по возрасту Ыртылу, но задача была неясна, как и исход авантюры, поэтому Уруз решил не рисковать ими, да и толку от них в случае чего было бы немного - молодые валились с ног после трудного перехода. Глядя на собравшееся войско Тален несколько приуныл: хоть бойцов с обеих сторон набиралось примерно равное количество, но короткие каменные и костяные копья с десятком мечей против полусотни огнебоев смотрелись довольно жалко. Однако Фитан был бодр и весел, видимо он знал нечто такое, что было неизвестно чародею, а может и просто от долгих лет безделья его разум помутился и он видел перед собой грозный легион, вместо горстки солдат. Но, как бы там ни было, усиленный магией шлема голос отдал приказ выступать и сборная команда тьмы выдвинулась навстречу врагу.
  Орки, в особенности старшая их часть, были удивлены когда вместо того чтобы устроить засаду или взабраться на скалы, через которые проходило ведущее к башне ущелье, чтобы оттуда закидать людей камнями Фитан повёл отряд в лобовую атаку, бодро шагая впереди всех и размахивая своим жезлом. Он же первый и увидел противника, идущего особо не таясь, и вышел вперед, приказав остальной части отряда укрыться за скоплением каменных глыб, создаваших своеобразное "бутылочное горлышко", а сам взобрался на один из камней откуда обратился к остановившимся при его виде врагам.
  
  - Кто вы и по какому праву пришли с оружием на землю Империи Та'Маназ?
  
  Ответом на вопрос стали редкие хлопки выстрелов, которые должны были смести наглеца с его пьедестала, но вызвали лишь несколько тусклых вспышек на поверхности полупрозрачной сферы, окружавшей тело Фитана и ранее никем не замеченной.
  
  - Вы пришли как враги, но Империя в моём лице милостиво предлагает вам сложить оружие и сдаться.
  
  Эффект от предложения был вполне ожидаем - стрельба участилась, а вспышки на защитном поле слились в одно светящееся пятно, к чести стрелков довольно небольшого диаметра. Бросивший вызов егерям ученик некроманта сохранял спокойствие и выждав время, положенное в случаях предложения сдачи согласно предписаниям погибшей империи, скомандовал стражам "В атаку!", а сам затянул короткое, но пробирающее холодом до костей, заклинание.
  То, что происходило дальше, навсегда отпечаталось в памяти Талена, Ыртыла, да и всех остальных тоже. Егеря, кинувшиеся занимать защищенные и удобные для стрельбы позиции, внезапно будто стали засыпать на ходу: их движения, до того резкие и отточенные длительными тренировками, стали тягуче-медленными, какими-то вымученными, делаемыми через силу; некоторые из солдат вообще замерли с выражением абсолютного безразличия к происходящему, другие же пытались сопротивляться, поднимая свои огнебои с невыразимой мукой на лице и делая выстрелы даже не стараясь прицелиться. Стражи, приведенные некромантом из башни, являли собой полную противоположность егерям, особенно четко видимую по контрасту с их замороженным состоянием. Бойцы гарнизона носились будто тени между солдатами, совершая резкие и быстрые движения мечами, после которых егеря падали, приобретя наконец нормальную скорость, и больше не вставали. Иногда того или иного стража настигала пуля, но, что больше всего поразило шамана, она проходила навылет не замедляя его и при этом не упало ни одной капли крови, лишь на одежде появлялась пара рваных дырок с разных сторон.
  Прошло не больше трёх-четырех дюжин сердечных сокращений как всё было кончено. Егеря лежали неподвижно, изрядная часть отдельно от своих голов, впрочем даже сохранившие головы не вызывали сомнений в своей нежизнеспособности, а посреди этой свалки тел десяток стражей деловито протирал мечи от крови и правил появившиеся на лезвиях зазубрины. Лишь это зрелище холодного практицизма, демонстрируемого посреди бойни, лишь несколько мгновений назад закончившейся, вывел Талена из оцепенения, вызванного невероятностью произошедшего.
  
  - Что, демоны тебя задери, это было?! - ошеломлённо обратился он к Фитану, чуть не сорвавшись с крика на писк.
  
  - Это был праздник, мой друг, праздник справедливости! - радостно подхихикивая ответил некромант уже успевший поднять забрало, скрывавшее его безумно блестящие глаза, и заговоривший нормальным голосом. - Учитель не пустил меня на войну, но война сама пришла ко мне на порог и я победил! Единственный из всех победил!
  
  - Ты просто псих ненормальный! - уже практически визжал чародей.
  
  - Что, так заметно? - резко посерьёзневшим голосом уточнил некромант. - Знаешь, я сам последние лет сорок отмечаю, что слишком долгая изоляция от живых людей, от нормального общения, как-то не очень хорошо сказывается на мне... иногда мне кажется, что я слышу голоса своих однокашников, а иногда вообще сам с собой начинаю спорить о чём-нибудь... Поэтому я действительно рад, что ты пришёл ко мне и, надеюсь, ещё погостишь хотя бы немного! - жизнерадостно закончил исповедь Фитан.
  
  - Эм-м-м, ну, наверное... - вконец растерялся и запутался в собственных эмоциях Тален.
  
  - На, вот, выпей, - протянул чародею небольшую фляжку некромант. - Учитель говорил, что после первого боя некоторым никак без этого.
  
  Не раздумывая о возможном содержимом парень сделал жадный глоток и закашлялся, а потом грязно выругался - чудовищно крепкий алкоголь обжег горло будто пучок крапивы, которым его бывало воспитывали в раннем детстве. Но был и позитивный момент - бушевавший ураган мыслей и эмоций вскоре начал стихать, уступая место приятной расслабленности и принятию произошедшего.
  
  - Подожди-ка, - внезапное озарение снизошло на Талена. - Ты говорил, что не с кем словом перемолвится, но у тебя ведь десяток стражи всегда рядом?
  
  - А, эти... - отмахнулся Фитан. - Они всего лишь кадавры, хотя и высокоразвитые, с ними не о чем говорить.
  
  - Кадавры?
  
  - Плоховато тебя, как я погляжу, учили, - со скептическим выражением прокомментировал неграмотность товарища некромант. - Ну, да это не беда, как вернемся в башню я тебе книжку хорошую подарю, да и остальную библиотеку посмотришь...Только сейчас нам нужно допросить пленных и эту честь я поручаю тебе! Заодно и отвлечешься от своих переживаний.
  
  - Каких ещё пленных? - снова впал в замешательство чародей.
  
  - Ну, вот видишь, тела лежат? - со сдерживаемым раздражением в голосе начал пояснять Фитан.- Они при жизни знали то, что будет небесполезно узнать и нам, а поскольку об их душах никто не позаботился и они пока что не могут далеко уйти от трупов, то они наши пленные и нам надо их допросить. Духов хоть вызывать умеешь?
  
  - Д-да, - не слишком уверенно ответил парень, надеясь, что призрак овцы, в последние пару часов куда-то пропавший, возможно даже ушедший попастись с живыми подругами, не попадётся на глаза некроманту. - Я знаю как это делается.
  
  - Отлично-отлично! Тогда начни вот с этого, - оживился некромант и показал на один из трупов с отсечённой головой.
  
  Пока Тален возился с кругом призыва, морщась, каждый раз как его взгляд падал на установленную в центре рисунка голову, Фитан скомандовал оркам обобрать поверженных врагов, чем те с удовольствием занялись. Когда круг был всё же нарисован и нужное заклятие прочтено, явился дух убитого егеря.
  
  - Отпусти меня, пожа-а-алуйста, - тусклым голосом обратился он к чародею с трясущимися коленками. - Каждый миг это боль...
  
  - Вначале ты ответишь на наши вопросы, а потом мы может быть тебя и отпустим, - пришёл на выручку коллеге Фитан. - Какой приказ выполнял твой отряд?
  
  - Найти и убить... пожалуйста, отпусти.
  
  - Я ещё не закончил! Твой отряд был один или в горах есть ещё егеря? - продолжил жёстко спрашивать некромант.
  
  - Никого, только мы.
  
  - А карательные команды? Сколько их?
  
  - Восемь... батальонов... - в голосе призрака звучала тоскливая боль.
  
  - Какие ещё войска есть? Кто командующий?
  
  - Маг Телес... его охрана... он... главный.
  
  - Где он? - вложив Силу в голос спросил Фитан, чувствуя что призрак близок к уходу.
  
  - В предгорьях... пожалуйста... городок Нирра.
  
  Более ничего от призрака добиться не удалось - в ответ на вопросы следовали только мольбы отпустить, что и пришлось сделать двум тёмным, одному с облегчением, а другому с разочарованием. Больше никого не призывали - едва ли простые егеря могли знать что-то сверх сообщённого, да и пора было возвращаться в башню для отдыха и решения вопроса о дальнейших действиях. Собрав трофеи и, по настоянию некроманта, трупы егерей, победители засобирались в обратную дорогу.
  
  ***
  
  - Объявляю Тёмный Совет открытым! - пафосно сказал некромант, распахнув будто крылья широкие рукава откуда-то извлечённой белой рубахи, приветствуя собравшихся.
  
  Помимо него и Талена в кабинете присутствовали вожди Мардухай и Рагга, явно тяготящиеся необходимостью сидеть в креслах, Ыртыл и Уруз, оставшиеся стоять, и Почвара, затесавшаяся в это компанию под предлогом представления интересов клана Лис и устроившаяся на принесённой с собой шкуре. Начало совета по прихоти хозяина башни было назначено на полночь и проходило при свете черных свечей и камина, зажжённого по упорному, ожесточённому требованию стариков, угрожавших уйти в случае неисполнения.
  
  - Итак, на повестке сегодняшнего собрания война! - объявил самопровозглашённый председатель, разваливаясь в своём кресле. - Конкретнее, вопросы обеспечения армии личным составом, оружием и всем остальным, а также наша тактика ведения боевых действий. Есть у кого-нибудь возражения или вопросы?
  
  - Ты был когда-нибудь в армии, сынок? - угрюмо поинтересовался Мардухай и после того как Фитан молча насупился продолжил свою мысль. - Армия это не деревянные солдатики с оловянными сабельками, это очень сложно. На одного бойца приходится куча народа без оружия: те, кто куют мечи, те, кто делает доспехи, те, кто ведут обозы, те, кто занимается снабжением, да вообще прорва народу. А у нас тут, если считать детей и женщин, даже тыщи орков не наберется!
  
  - Ну, так есть ведь и другие кланы, - попытался возразить некромант.
  
  - Скорее были, - подключился Рагга. - А уж что от них сейчас осталось никто не знает, да и не узнать никак.
  
  - А вот тут ты не прав, вождь! - Не скрывая самодовольства парировал председатель. - С помощью артефактов наблюдения я могу не только узнать где находятся остальные орки, но и пересчитать волосы на голове у каждого. И, сознаюсь, я уже сделал это. В двух днях перехода находится клан Серебряной Звезды, они скрылись до прихода карателей и отсиживаются в пещерах, как делали это вы. У них наберётся не меньше трёх-четырёх сотен бойцов. На перевале в полудне отсюда стоит племя Кровавого Кабана, у тех сотни две боеспособных можно найти. В пяти днях отсюда находится племя Пылающего Копья, они похоже вообще про карателей не знают - устроились хорошо, в укромной долине навроде этой. Они многочисленны и не понесли потерь, у них наберётся не меньше восьми или даже девяти сотен бойцов. Есть ещё небольшие племена и кланы, с тех можно собрать в совокупности сотни три... Ну и племя огров тоже не очень далеко отсюда, днях в четырёх, у них можно сотни полторы воинов взять, но, сами знаете, каждый ихний боец стоит нескольких.
  
  - Это хорошо, но сколько понадобится времени чтобы их всех собрать здесь? Десять дней? Двадцать? - продолжал гнуть свою линию Мардухай. - Думаешь, светлый маг будет столько ждать возвращения своих егерей? Или он решит посмотреть что с ними случилось если ещё не сделал этого?
  
  - Да и вооружить чем-то всех надо, чем-то защитить, не говоря уже о кормежке, - добавил Рагга, пристально глядя на начавшего заводиться некроманта.
  
  - Здесь есть склады и арсеналы, брони и оружия хватит на всех! - излишне резко сказал Фитан, почти до скрипа сжимая напряжёнными пальцами подлокотники кресла. - Запасов еды тоже вполне достаточно, на пару лет хватит легко! И если что всегда можно запустить кузницу, железа на складе тоже немало осталось, а землю распахать и собрать урожай осенью!
  
  - Как раз если сейчас начать, то к осени все эти орки может быть начнут больше походить на бойцов, чем на мишени, - снова возразил одноглазый вождь. - А к осени долину можно найти двадцать раз и столько же раз выжечь, а если у них минометы есть, то и все сто. Знаешь что такое миномет? Это такая хреновина, которая стена разносит, а сотню бойцов за пару выстрелов выносит. Я из-за такой полморды чуть не лишился по молодости.
  
  - Хорошо, что ты предлагаешь? - сдался некромант.
  
  - Пусть Уруз говорит, он мне дельные мысли высказывал.
  
  - Я считаю, что в большой армии сейчас смысла нет, - вступил в разговор племянник вождя. - Надо действовать пока люди разрозненны. Их легче победить по отдельности, чем когда они соберутся все вместе и тем более когда к ним подойдет маг и артиллерия. Небольшая группа, бойцов шестьдесят, можно набрать из молодняка. У нас на руках почти сорок исправных огнебоев и больше сотни патронов к каждому, за пару дней можно обучить, во всяком случае за свой молодняк ручаюсь - они почти все у меня толковые. Можно по ночам налетать на лагеря людей и перестреливать их, а то и вырезать, если обстоятельства удачно сложатся. А если с нами пойдут твои стражи и ты сам, то вообще справимся играючи.
  
  - Хм, мысль недурна, - задумался некромант. - Только стражи не пойдут - им достаточно отойти на три часа от башни чтобы перестать существовать, да и я отлучиться не могу - слишком многое в крепости зависит от магических потоков, за которыми я должен следить. Но я могу посмотреть что осталось в лабораториях, возможно удастся чем-нибудь усилить отряд, но обещать не могу. Да и из егерей можно довольно многих поднять так, чтобы их навыки сохранились - тогда у нас будут уже готовые хорошие стрелки.
  
  - Нам нужно выйти через три дня, не позднее. Скольких ты можешь сделать? - заинтересовался предложением некроманта Уруз.
  
  - Ну, если Тален мне будет помогать, то, пожалуй, около десятка.
  
  - Хорошо, - кивнул Мардухай. - Итого получается десять трупов-стрелков, шесть десятков парней Уруза, он сам, Ыртыл и Тален.
  - Я тоже пойду, - потянувшись и выгнув спину сказала Почвара. - Мой клан тоже кое-чего задолжал людям. Если не дадите огнебой, то буду латать раненых.
  
  - Женщине не место на войне, - попытался возразить Уруз.
  
  - Не веришь, что могу пустить кровь? - с вызовом обнажила мелкие зубки и отобранный из трофеев кинжал Почвара.
  
  - Верю-верю, - примирительно поднял руки орк. - И в твоём искусстве не сомневаюсь.
  
  - Тогда ладно, - успокоилась орочья ведьма. - Со мной ещё несколько моих баб пойдут, за них как за себя сказать могу.
  
  - Твои слова услышаны, женщина, - важно сказал Мардухай. - На том и порешим.
  
  Дальнейший час обсуждались мелкие детали, не вызывавшие серьезных разногласий и, как только всё возможное было обговорено и согласовано, совещавшиеся разошлись по своим спальным местам - подготовка к рейду была отложена на утро. Остались бодрствовать лишь люди: Фитан с помощью своих следящих артефактов устанавливал точное положение карательных отрядов, а остаток ночи перерывал пыльные лаборатории в поисках того, что могло бы оказаться полезным. Талену же просто не спалось. Ему, в отличие от орков, расположившихся в казармах, были выделены покои в башне, довольно споро приведённые в порядок стражами и сейчас являвшиеся эталоном комфорта для юного чародея - за последнее время он уже успел забыть о том, что такое кровать и насколько удобно спать на ней, особенно если сравнивать со шкурой на полу пещеры или голой землей. Множество крутилось в голове чародея, мыслей о том, что произошло за последние дни, о том, чему ещё предстоит случиться в ближайшее время и о том, какое место отведено ему самому во всём этом отведено. Парень не мог поверить, что ещё месяц назад он ходил по утрам на рынок за продуктами, прибирался в доме учителя, ассистировал ему при некоторых ритуалах и каждый день его жизни был похож на любой другой. Когда всё так внезапно поменялось он ещё лелеял смутные надежды, что прошлое может вернуться, но теперь пришло предельно ясное осознание: как бы ни сложилась дальнейшая жизнь, что бы ни произошло дальше, жить так, как жил раньше, он уже никогда не будет. Новая жизнь была яркой, динамичной и полной сюрпризов, а потому обещала быть не очень долгой. Чтобы отвелчься от тяжёлых дум Тален раскрыл подаренную хозяином башни книгу в массивном переплёте с выложенным серебром названием "Приложение к руководству по искусству некромантии с пояснениями избранных аспектов и понятий". После недолгих поисков требуемый материал был найден.
  
  "Кадавры- искусственно создаваемые существа, аналогичные големам (см. стр. 279-283), но вместо материалов неживых при их создании используются материалы мёртвые. Ритуал создания отличается для каждого класса кадавров, но общей сутью является создание управляющего контура, заложение императивов и консервация процессов разложения. Смысл создания кадавров в сохранении человеческих ресурсов. Так, например, при ведении боевых действий с использованием живых людей происходит не только снижение населения и уменьшение числа следующего поколения, но и появляется общественный груз в виде покалеченных и лишенных возможности самостоятельно добывать себе пропитание. В случае же с кадаврами такого не происходит, к тому же военные действия значительно облегчаются из-за отсутствия необходимости обеспечивать армию провиантом и другими условиями, необходимыми для живых. Также возможно их использование при работе в опасных или крайне тяжелых для живых существ условиях, что повышает качество труда и скорость выполняемой задачи при снижении производственного травматизма. Выделяют следующие классы (по мере нарастания сложности в организации и функционировании):
  1. Зомби. По сути это неподготовленный трупный материал, в который внедрен простейший набор императивов с управляющим контуром, обеспечивающим их выполнение до утраты трупом способности к осуществлению действий, на которые он запрограммирован. В боевом плане использование таких кадавров крайне ограничено т.к. они лишены способности понимать команды некроманта-аниматора и в связи с простотой изготовления зачастую обладают весьма ограниченной функциональностью и даже неподготовленный, но достаточно смелый человек при использовании подручных средств способен справиться с двумя-тремя такими кадаврами одновременно. Поэтому военное использование данного класса это либо неживой щит, либо отвлекающая команда, либо средство устрашения. Однако, стоит признать, есть и исключения. Например, модифицированная форма мастера-некроманта Нииза обладает несколько усложнённым управляющим контуром, способным к самовоспроизведению и переходу в тело поражённого кадавром, что приводит через некоторое время к превращению укушенного или оцарапанного в аналогичного кадавра, имеющего ту же самую особенность. Под управлением автора данные кадавры решили исход Войны Пяти Королевств, приведя к эпидемии умертвий в столице королевства Вальсио и его капитуляции. Но это был единственный и до сих пор не воспроизведённый случай. В хозяйственном же плане данные кадавры способны выполнять несложные работы практически в любых условиях. Крайне уязвимы для крыс и падальщиков, в связи с чем после поднятия кадавра крайне желательно произвести обработку от паразитов.
  2. Одержимый мертвец. Главное отличие данного класса кадавров от предыдущего - способность пользоваться сложными навыками, которыми существо владело при жизни, исключая навыки творческие, социальные и магические. Для обеспечения сего свойства часть мозга, содержащую память о требуемых навыках, оживляют и путем дополнительного контура жизнеобеспечения сохраняют функционирование на протяжении достаточно долгого времени, при качественной обработке и подготовке трупного материала способное составлять многие десятилетия. Также для успешного функционирования данного класса кадавров необходим значительно усложнённый контур управления, позволяющий понимать сложные команды и делать оптимальный выбор способа их исполнения из набора сохранённых навыков. Как правило вместо сложного многоуровнего управляющего контура большинство некромантов-аниматоров используют призванного и подчинённого духа, способного взять на себя реализацию всех необходимых функций. Выбор духа особенно важен и ответственен - от его покорности и лояльности зависит безопасность использования данных кадавров. В военном деле это основные ударные силы, создаваемые из умерших опытных солдат, в плане хозяйственном - умелые работники и мастера, выразившие при жизни желание послужить Империи и после смерти.
  3. Тени. Этот класс кадавров отличается от предыдущего полуматериальностью: они способны взаимодействовать или невзаимодействовать с физической материей в зависимости от поставленной задачи. Для обеспечения данного свойства в обработке трупного материала используется расширенный набор составов, за счёт чего время подготовки трупа значительно удлиняется. Также требуется ряд дополнительных ритуалов для обеспечения правильности процесса перехода в полуматериальное состояние. В качестве бойцов подобные кадавры положительно отличаются почти полной невосприимчивостью к физическим воздействиям, за исключением направленного пламени и солнечного света, что повышает срок их успешного функционирования в условиях битвы многократно, но для существования они требуют постоянной энергетической подпитки и потому как правило применяются исключительно в гарнизонах магических крепостей. В производственном плане они идеальны для осмотра коммуникаций и состояния строений, а также для передачи сообщений в пределах города, но и тут требуется дополнительная подпитка, осуществляемая некромантом-аниматором напрямую.
  Есть и более сложные представители нежити, но в силу сохранности личности они не могут относится к понятию "кадавр" и применение его к данным гражданам должно расцениваться как оскорбительное и преследоваться согласно закона (постановление Имперского Суда ?7291 от 142 года с основания Империи Та"Маназ)"
  Глава VI
  
  Утро следующего дня выдалось для Ыртыла беспокойным до крайности. Ему приходилось быть в нескольких местах разом: осматривать извлечённые из складов и арсеналов оружие и вещи на предмет "мёртвой волшбы", которую ставший неоправданно подозрительным Мардухай, занимавшийся разбором запасов крепости, видел абсолютно во всём; лечить заболевших после лишений последних дней вместе с Почварой, ненавязчиво предлагающей сделать "лёгкий массаж для укрепления сил доброго шамана" или просто прижимавшейся то одним то другим бедром в самые неожиданные моменты; на пару с Урузом убеждать молодых орков, что от взятия ими огнебоев в руки ладони не покроются волосами и ничего нужного от тела не отвалится; лично жуя траву и испытываю жуткую жажду мордобития доказывать пастухам безопасность и необходимость выгнать отощавшее стадо пастись. Помимо этого также пришлось проинспектировать амбары, полные различных злаков, хранившихся явно не без использования магии, о чём шаман благоразумно умолчал; провести учёт развешенных в подземном леднике коровьих, свиных и овечьих туш, выглядевших будто ещё вчера жевали сено в загоне; разнимать женщин своего племени, устроивших свару из-за найденных в казарме пары железных котлов и казанов. Его не беспокоили только Тален, припаханый Фитаном, и Рагга, возглавивший ремонтные работы и заготовление дров.
  Призыв к обеду пролился в уши орка как дивная песня, хотя мало кто мог бы услышать хоть что-то мелодичное в зычном крике кашеваров, аккомпанирующих друг другу с помощью чугунных черпаков, не без удовольствия прикладываемых к стенкам источавших сытные ароматы котлов. Приняв из рук раздающего выдолбленную деревянную миску Ыртыл практически мгновенно разделался с её содержимым так и не осознав что же оно из себя представляло. Голова была настолько тяжёлой, что казалось стоит лишь уронить её на землю как горы тут же расколются на две части и из пролома полезут демоны, которым тоже наверняка что-то будет нужно от молодого шамана, забивающего трубку в робкой надежде прояснить мысли и понять как управиться со всем этим бедламом, пока что лишь набирающем обороты. Ароматный дымок возбуждающе защекотал ноздри, а проникнув в широкую грудь орка и разойдясь с током крови по всему телу, вызвал прилив расслабления, при этом не усыпив и не притупив разум, а, наоборот, сделав его острее, а восприятие шире и полнее. Ыртыл будто поднялся в небо, охватив единым взглядом всю картину происходящего в окрестностях башни, казавшееся беспорядочным мельтешение орков, пытающихся освоиться на новом месте и мечтающих увидеть не слишком близкое лето, стало целенаправленным и гармоничным, будто неведомый танец, каждый участник которого выполнял свои собственные фигуры, не всегда ровные и гладкие, часто мешающие другим танцорам, но при этом создавая цельный и прекрасный рисунок танца жизни. В какой-то миг виденные шаманом орки стали листьями, кружащимися на ветру вокруг огромного сухого и некогда поражённого молнией дерева, в которое превратилась Башня. Движение орков-листьев упрощались, сведясь в результате к спиралям, охватывающим отдельные ветви дерева, на которые танцоры садились плотно прирастая черенками, но при этом продолжая колыхаться на ветру, крепнувшим с каждым ударом сердца, начавшего тихо и мерно биться где-то в глубине оживающего дерева, под которое чья-то гигантская рука лила нечто красное, может вино, а может и кровь, из огромного рога. Шаману казалось что ещё немного и он увидит таинственного садовника, но довольно грубое встряхивание оборвало калейдоскоп видений и вернуло орка к суровой реальности.
  
  - Соберись, Ыртыл! Надо напутствовать гонцов к другим племенам, вождь Мардухай зовёт! - тормошил его Уруз, видимо уже не первую минуту пытающийся достучаться до разума товарища.
  
  Что-то невнятно пробурчав и с удивлением взглянув на потухшую трубку, всё ещё полную проясняющего зелья, лишь чуть тронутого пеплом, шаман тяжело встал и поплёлся за главой разведчиков и охотников к уже поджидавшим оркам. Это были те самые матёрые мужики, с которыми не так давно он наблюдал за резней, учинённой некромантом и его стражами, но выглядели они совсем иначе: в извлечённой со складов старой имперской форме из грубой, но очень прочной ткани, по сезону грязно-коричневого цвета с серыми разводами, и вооружённые стальными воронёнными топорами эти орки будто помолодели, раздались в плечай и стали выше ростом. Нет, физически они никак не поменялись, но переполнявшее их чувство значимости возложенной мисии делало своё дело. Даже то, что некоторые из них неловко переступали на месте, пытаясь привыкнуть к необычному ощущению форменных ботинок со стальными накладками на носах, не слишком портило общее впечатление, как и седина, покрывающая некоторые головы на половину, а некоторые полностью.
  
  - А молодые быстрее не добегут? - спросил у вождя шаман.
  
  - Добегут, - согласно кивнул Мардухай. - А потом овце под хвост побегут и ещё будут радоваться, что их не порвали на месте - какой орк станет желторотых слушать? Не о тебе речь, ты шаман, а это меняет дело, но остальные-то просто дурни. Так что говори что должен и мы с тобой потом отдельно побеседуем.
  
  И Ыртыл заговорил. С его губ срывались слова о единстве и силе, о необходимости встать плечом к плечу и общей крови орков, о предках, коих нужно было не посрамить, и потомках, для которых и делалось всё то, что делалось. Язык сам произносил слова, но разум был прикован к горящему в памяти видению, пытаясь постигнуть его смысл, отчего в речи иногда проскальзывали посторонние обороты, от которых гонцы улыбались и перешёптывались "совсем на старого Шарака походить стал, уже и заговаривается почти так же". В какой-то момент молодой шаман осознал, что уже достаточно долго говорит вообще не поделу и пытаясь завершить своё напутствие нежиданно даже для самого себя воскликнул "За Империю!".
  
  - Гр-р-ра-а-а!!! - последовал в ответ дружный рёв трех десятков глоток, а в глазах слушавших его орков загорелся странный огонёк.
  
  Гонцы отсалютовав оружием размерянной рысью направились к выходу из долины, чтобы затем разделиться и донести весть до прочих кланов, попытаться убедить их в жизненной необходимости объединения и привести в башню. Ыртыл смотрел на удаляющихся орков со странной смесью тревоги и удовлетворения в душе, когда ему на плечо легла широкая ладонь вождя.
  
  - Знаешь что ты сейчас сделал? - обратился Мардухай к помотавшему головой шаману. - Ты им мечту дал. Они все на моих глазах выросли, я тогда молодой ещё был, дурной, всё хотел с людьми поквитаться и их тренировал, рассказывал всякое... Каждый из них засыпал, представляя как он будет топором стучать в ворота свтелых замков, а теперь... теперь они чувствуют, что такое может случиться. Только это бредни и дурость - даже если всех орков в горах собрать и тех, что ещё живут в предгорьях и степи, то нас всё равно слишком мало будет.
  
  - Так и светлых мало было когда они нас гнать стали, - возразил Ыртыл.
  
  - Ничего ты не понимаешь! Огнебои тогда уравняли силы, а нам стало страшно невезти, будто проклял кто: вначале градом размером с кулак побило армию, даже шлемы не всегда спасали, затем, когда уже отступали, в топи забрались, которых на карте не было, а оттуда в лучшем случае каждый десятый только вышел, да и из них потом половину, не меньше, лихорадка забрала. Маги с некромантами бесновались тогда, пытались разобраться кто же нам так гадит, да только ничего не нашли и от стотысячной имперской армии осталось в лучшем случае легиона три, может четыре, да ещё почти столько же мертвых за этими труповодами шло... знаешь, как-то не очень приятно видеть товарища, с которым ещё вчера из одного котла ел, идущим рядом с арбалетным болтом в голове, но умом-то я понимал, что так надо, что уж пусть лучше мёртвые пули ловят, чем живые...
  
  Старый орк говорил струдом вытлкивая из себя слова и не глядя на шамана, но чувствовалось, что ему нужно выговориться, высказать то, что вполне возможно он не рассказывал никому и никогда. Однако вождь замолчал и молчание явно затягивалось, ставя под вопрос дальнейшее продолжение разговора, чего Ыртыл допустить никак не мог - шаманское чутьё подсказывало, что он может услышать нечто важное. Раскуренная трубка несколько ослабила хватку воспоминаний на горле старика и тот смог продолжить уже после пятой затяжки.
  
  - Мы сдавали города один за другим, даже не пытались их оборонять - светлых было не остановить. Нам оставалось только прикрывать бегство мирных жителей, чтобы хоть у них был шанс спастись. По сотне-две бойцов и несколько магов заходили во фланг и оттягивали на себя удар. Даже не дни, часы выигрывали, но и это было хорошо. Только из этих групп редко кто возвращался. Я тоже в такой был... - снова помрачнел орк, но после пары затяжек продолжил. - От моей полусотни пятеро осталось считая меня, других орков клинков тридцать было, людей разных человек сорок, пара огров, гоблинов с десяток, песьеглавцев двадцать морд, да трупов ещё почти сотня. Ну и некромантов трое было, все мастера, от учеников тогда уже никого не осталось, магов ещё двое, тоже не мальчишек. Мы все измотаны были, знали что степь нам так и так не пересечь, но надо было задержать людей хотя бы немного, чтобы остальные оторваться смогли, да и город большой с нашими уходил, кажись Гардан он назывался... так вот мы за городом в овраге сидели, ждали ночи чтобы снова в него войти и грабящих светлых порезать кого получится, колодцы отравить, днём с этого толка никакого не было бы - светлые маги всё проверяли как город захватывали, а на утро наверняка не стали бы никуда лезть пока у солдат кишки не вывалятся. Хороший план был, только невезло нам тогда и не вышло ничего... да и сами виноваты.
  
  Старик снова замолчал, задумчиво вычищая пепел из трубки шамана и предлагая ему забить её по-новой, что то не без опаски сделал - зелье при излишнем количестве могло увести в мир грёз безвозвратно, но на вождя оно похоже почти не действовало, лишь позволяя ему говорить.
  
  - Тогда казалось что, наоборот, улыбнулась нам удача: решили люди суд устроить, из ворот выехало рыцарей с полсотни, эльфов немного и главный ихний, которого они все слушались, хотя сам он мелкий был и с рожей такой надменной, что не понимаю как у них самих кулаки не чесались зубы ему пересчитать. Немного вобщем, можно было бы подгадать момент удачный, напасть и перебить их всех... Они с собой пленных привели в цепях, не знаю уж сколько их за собой тащили, да только на тех ребятах места живого не было и ветром шатало. Главный ихний, который огрызок, на трон забрался - он следом на телеге ехал, и начал с солдатами говорить голоском своим писклявым. Обвинял их во всяком, те отвечали и хорошо отвечали, достойно, только он всё равно сказал казнить всех. Их за эту цепь к столбам приковали, а маг из остроухих огнём подпалил... - орк вновь умолк, но в этот раз буквально на несколько мгновений, видимо вновь переживая события того дня. - Ни один, слышишь, ни один не кричал! Они все встретили свою смерть молча! И мы молчали... главный из магов сказал сидеть тихо, сказал что мы с ними за это расплатимся, надо только выждать ещё немного, когда они назад пойдут, покажут свои спины... Но потом... потом они вывели тех, кто не смог или не захотел уйти из города... старики, женщины, дети... не орки и гоблины, такие же люди как они сами! И их хлыстами и копьями в огонь загоняли... Тогда уже никто не усидел - все бросились в атаку, а светлые этого и ждали - шарахнули по нам из миномётов, почти все с залпа полегли, только маги остались на ногах, да и то ненадолго, но это мне уже потом рассказывали, я-то тогда осколок поймал и без сознания валялся. Трое нас ушло оттуда, вернее двое - меня несли поначалу. Не знаю уж как эти гоблины справились, но отволокли меня ночью подальше, а там уже я сам идти смог, хотя шатало хуже чем пьяного... Мы с ними догнали остальную армию через пару недель примерно, почти у Териала, столицы имперской, которую светлые потом с землей сровняли. Там всем кто остался маги приказали по домам расходиться и своих уводить в безопасные места, а сами вместе с трупаками остались прикрывать...
  
  Мардухай снова замолчал, но так что стало понятно - исповедь окончена. Выждав ещё немного времени и окончательно убедившись Ыртыл осмелился на вопрос:
  
  - А к чему ты мне это рассказал, вождь?
  
  - К тому, что светлые не какие-то слабаки, что они хитры и коварны и что нам их так просто не победить, - сурово ответил старый орк.
  
  - И что, сдаваться? Или всем с обрыва на камни прыгать? - вспылил шаман.
  
  - Нет. Нужно обмануть их, заставить поверить, что они снова победили, тогда они может быть оставят нас в покое на какое-то время.
  
  - Как это сделать? У тебя есть план?
  
  - Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, Ыртыл, а что до того болтал можешь и забыть... Только на всякий случай запомни имена Марит и Буздян - это те два гоблина, что меня вытащили... они из Хелема были, если до этого города доберешься, то поспрашивай о них, они помогут чем смогут, если живы ещё.
  
  - А что я забыл в этом Хелеме-то? - удивился Ыртыл.
  
  - Дослушай и поймешь. Уруз предлагает летучим отрядом беспокоить вражеские батальоны и рассчитывает их уничтожить, но это наивно - там солдаты, может и не самые лучшие, но уж во всяком случае обученные, а у нас только толпа зелёных юнцов, которые не знают за какую сторону огнебой держать. Я не говорю, что этого делать не надо, наоборот, нужно, но не это должно быть главной целью. Нужно увлечь людей за собой и увести их с гор хотя бы до предгорий, сделать так, чтобы они решили что преследуют тех самых орков, за которыми из послали... и чтобы они разбили вас.
  
  - Что?! - не поверил своим ушам Ыртыл. - Ты приказываешь нам просто пойти и умереть?!
  
  - Я же просил тебя дослушать, - с видимым усилием удерживая подобие спокойствия продолжил Мардухай. - Не умереть, а заставить их поверить, что отряд уничтожен, это разные вещи. Если сделать так, то их командование с радостью пошлёт своему начальству отчёт о выполненной задаче и отправится домой - им самим в горах вряд ли интересно находится. Но доказательства этого должны быть железными, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Я не знаю как это сделать и тут ничего не смогу тебе посоветовать, это нужно будет решать на месте, а когда это будет сделано ты уйдешь с выжившими парнями в Хелем, он на границе степи и предгорий стоит, ближайший большой город, в котором можно будет затеряться. Многие наши братья промышляют наемничеством, охраняют караваны от таких же орков и от людского сброда, так что ещё одному отряду никто не удивится.
  
  - План хороший, - задумался шаман, почёсывая подбородок, где начала пробиваться первая щетина. - Но как я найду город, не говоря уже о том чтобы не потеряться там? Я ж в городах-то никогда не был!
  
  - Любой город несложно найти, достаточно двигаться по дороге и рано или поздно упрёшься в ворота, а в самом городе тебе поможет Уруз - он пойдет с отрядом и раньше, в твоём возрасте, он пару раз выбирался в людские поселения, так что опыт у него есть... Да и требуется-то немногое, просто найти гоблинов, а уж они подскажут как вам быть.
  
  - А если его или меня убьют до этого? - продолжил высказывать сомнения Ыртыл. - Или вообще обоих положат?
  
  - Постарайся чтобы этого не случилось, - пристально посмотрел на шамана вождь. - Да и некромант-недоделок местный обещал чего-то там поискать, что поможет... на это расчитывать сильно не стоит, ну да посмотрим что он найдёт... Да и что тебе мешает выбрать несколько парней побашковитее и втолковать им что надо делать если тебя и Уруза не станет?
  
  - Хорошо, я понял тебя, вождь, - кивнул Мардухаю шаман и они разошлись каждый по своим делам.
  
  К счастью орки уже немного пообвыклись и от Ыртыла почти не требовалось ни во что вмешиваться, зато появилось время для сомнений. Предстоящее дело было не просто опасным, оно вполне могло закончиться смертью его самого, отряда, сейчас осваивавшего огнебои под руководством Уруза, тоже вполне способного погибнуть от шальной пули. Да и после боёв в горах, где шаман ещё видел какие-то шансы на победу, предстояло спуститься вниз, в предгорья, некогда принадлежавшие его клану, а теперь осваиваемые светлыми, и это пугало молодого орка. Страх неизвестности был сильнее страха смерти, а помноженный на сомнения в правильности предложенного вождём плана и неуверенность в том, что люди действительно поддадутся обману и оставят горы в покое, выводили его на грань ужаса и паники. Причём Ыртыл боялся не столько за себя, сколько за тех, кто пойдет с ним, и за тех, кто будет ждать в башне, не зная чего ждать от завтрашнего дня - гонца с вестью о победе или людской армии под стенами. И чем больше молодой орк думал обо всём этом, тем сильнее становился страх, в какой-то момент переросший в ярость, клокотавшую как кипящий котел, плотно закрытый крышкой. Хотелось ломать, крушить и причинять боль, но своих трогать нельзя и поэтому Ыртыл просто побежал, надеясь что бьющий в лицо ветер охладит бушующие страсти.
  Злоба душила бегущего орка, а перед глазами снова и снова вставала картина гибели его племени, изредка сменяющаяся видением отряда карателей, прошедшего через родное стойбище огнем и мечом и находившегося под ногами шамана, стоявшего с пращой на скальном выступе, но в этот раз его спиной стояла армия, ринувшаяся вниз и превратившая карателей в мелкий фарш. Охватившая орка мрачная удовлетворенность вскоре сменилась ещё большей жаждой крови, ему виделось как сгорают людские поселения, как его войско едет через сотни и тысячи трупов, а вдоль дороги течёт кровавая река. Перед мысленным взором проплывали сцены массовых пыток и казней, вызывавшие совершенно непонятный восторг и желание воплотить грёзы в жизнь, но Ыртыл внезапно остановился и схватился обеими руками за оставшееся от старого шамана Волков ожерелье и навождение стало отступать. Орк сам не понимал в какой именно момент он понял, что все эти мысли и мечты не его собственные, а взявшиеся неизвестно откуда, но сейчас это было и неважно, нужно было вернуться к своему нормальному состоянию, вспомнить что он не безумец, живущий разрушением, а кто-то другой... но кто? Ыртыл этого не понимал. Он помнил своё имя, помнил своё племя, но про самого себя не мог сказать ничего и это было мучительно, будто потерял какую-то незаметную, но очень важную часть самого себя, как если бы удалили какой-то внутренний орган, неощущаемый до момента своего исчезновения. Дыхание резко перехватило и шаман упал на колени, глубоко погрузив пальцы в рыхлую землю.
  
  - Великие Предки! - взмолился он. - Небесная Мать, Отец Орков!
  
  Подобрать слова, способные выразить просьбу орк не мог, но от одного упоминания именстало легче, будто зудящая пустота внутри чем-то прикрылась, подобно тому как при раннем морозе лужи затягиваются тонкой корочкой льда. Дышать стало легче и Ыртыл этим воспользовался, начав медленно и глубоко вдыхать сырой дух, идущий от побеспокоенной земли, полной грудью, стараясь захватить его как можно больше и не отпускать насколько возможно долго. Голова закружилась и мир вокруг поплыл, но Ыртыл вспомнил всё, как если бы жизнь промелькнула перед ним потоком картин, украденных ураганом из галереи памяти.
  
  - Что за демонская хрень со мной происходит? - спросил шаман пустоту.
  
  Произошедшее окончательно выбило орка из колеи, погрузив в мрачные раздумья, заменившие собой бушевавшие до этого чувства. Бежать уже не хотелось, как не хотелось никого видеть и ни в чём участвовать, поэтому Ыртыл направился в казарму, где ему как вождю и шаману была выделена отдельная комнатка, позволявшая уединиться от остальных орков, расположившихся в больших залах с рядами трехэтажных кроватей.
  Шаман зарылся под груду одеял и отвечал лишь невнятным, но очень недовольным бормотанием на попытки Почвары, а затем и Уруза извлечь его на свет и, когда наконец обеспокоенные орки ушли, Ыртыл смог забыться беспокойным сном.
  Он видел как через зимний лес в свете ущербной луны бежит стая белых волков, преследуемая стервятниками и гигантскими летучими мышами, пикирующими поодиночке и группами на меховые загривки для обмена укусами. То одного, то другого волка поднимали в воздух когти крылатых хищников, раздирающих жертву или бросающих её на землю. Один из упавших подкатился к ногам Ыртыла и раскрыв удивительно разумные глаза сказал до боли знакомым голосом учителя "ты - память нашего народа, сохрани и передай её... это важнее всего".
  Орк проснулся, резко подскочив в кровати и сбросив на пол укрывавшую его гору тряпок. Сердце колотило в ребра как бешенный зверь, запертый в клетку, но сам Ыртыл чувствовал себя спокойным почти до умиротворения - теперь он точно знал что делать, осталось лишь дождаться дня.
  Глава VII
  
  Тален с остервенением оттирал жесткой губкой налипшее на изъязвлённую кожу рук бальзамирующее средство, до этого успешно разложившее две пары перчаток, которые, со слов Фитана, должны были обезопасить некроманта и выдержать воздействие реактивов. Из покрасневших от обилия малоприятных испарений глаз текли мутные слезы, а в легкие будто насыпали песка. Парень совсем не так представлял себе некромантию, искренне считая, что вполне достаточно пары-тройки заклинаний чтобы армия нежити поднялась и ровными колоннами пошла исполнять волю своего аниматора. Реальность же оказалась куда как сложнее: вначале ему пришлось аккуратно высвобождать тела из одежды, затем сшивать повреждения, не забывая присматривать за кипящими в нескольких котлах составными частями бальзамирующих составов, а под конец, когда со множеством высокопарных пояснений и комментариев Фитан все же смешал нужные составы, ещё и обрабатывать каждое тело из отобранного десятка, стараясь не пропустить ни одного участка кожи. К счастью заполнение полостей ещё одним составом взял на себя хозяин башни, милостиво позволивший своему подмастерью ненадолго перевести дух.
  
  - Теперь трупному материалу нужно полежать несколько часов, чтобы состав его полностью пропитал, - подвел итог некромант, закончивший упражнения с полулитровым шприцем. - Так что мы с тобой можем позаниматься более интересными делами... Помнишь, как я заморозил ребят, которым ты только что масляный массаж делал? Хочешь так же научиться?
  
  - Конечно! - вмиг оживился Тален, отбросивший бесполезную губку. - А чему ещё можешь научить?
  
  - В шахматы играть, увлечённо спорить с самим собой на разные темы, скорбеть о прошлом и не случившемся будущем, - с ухмылкой ответил некромант. - Тебе бы хоть это заклинание освоить за оставшееся время. Выше нос, дружище, тут можно и без зелий обойтись!
  
  Заинтригованный предложением Тален пошёл вслед за некромантом на верхний уровень подвалов башни, где располагался компактный полигон для обкатки заклинаний - довольно большой зал со стенами, поглощающими потоки энергии и тем самым препятствующие возникновению локальных катастроф в случае не слишком успешного исполнения того или иного магического действия.
  
  - Сейчас я создам несколько иллюзий, копирующих энергетическую структуру людей и прочих светлых рас, - говорил Фитан, совершая какие-то манипуляции со стоящим в центре зала ящиком, грозно выставившем друзы кристаллов во все стороны. - Твоя задача ощутить заложенную в них энергию жизни и смерти, а потом приглушить первую второй. Вообще на этом довольно много всего основывается, так что если быстро справишься, то можешь поэкспериментировать.
  
  Вскоре со стороны ящика донёсся приглушенный звон и в зале возникло около двух десятков фантомов, лишённых лиц, но вполне неплохо передающих расовые особенности светлых народов. В энергетическом же плане они все были достаточно похожи, разве что только у "эльфов" несколько отличался баланс между "жизнью" и "смертью", что, судя по всему, и объясняло их легендарное долгожительство. Впрочем, заклинание начало получаться уже с восьмой попытки и каких-либо трудностей при наведении его на изображавших эльфов фантомов не возникло и фигуры, до того хаотично перемещавшиеся по залу, стали больше напоминать засыпающих черепах.
  
  - Прямо удивляешь меня, - подивился успеху Талена некромант, вновь начав манипуляции с создающим иллюзии артефактом. - Ну, раз такое дело, то давай-ка приблизим обстановку к боевой. Я пока что отлучусь, а ты развлекайся.
  
  И Фитан ушёл, а у фантомов в руках появились мечи, которыми они с большим удовольствием били Талена, что сопровождалось ощущениями схожими с ожогом от крапивы. Каждый удар был неприятен и мешал концентрации, но когда этих ударов стало происходить по пять-шесть за раз, то ни о каком заклинании не могло быть и речи - приходилось отмахиваться жезлом. Впрочем, боевые навыки юного некроманта оставляли желать много лучшего и не более одного-двух ударов из десятка приходились на жезл, остальные же достигали цели усиливая раздражение и злость. Бегать от фантомов было также бесполезно - большинство из них, не считая изображавших хоббитов и гномов, превосходили парня в скорости перемещения, да и загоняли его весьма профессионально, отсекая все возможные пути отступления. Зажатый в угол чародей отмахивался от наседающих иллюзорных врагов жезлом одновременно с этим пытаясь сконцентрироваться на энергетике смерти, заключённой в них, но слова заклинания, казавшиеся такими простыми и так хорошо запомненными, никак не хотели слетать с языка в нужном порядке, да и периодически прерывались непредусмотренным шипением после особо болезненного удара. Хотелось выть от отчаяния, но сдаваться каким-то иллюзиям было слишком позорно, да и у Талена были серьёзные сомнения в том, что они способны понять и принять признание поражения, поэтому борьба продолжалась. После неожиданно удачного удара по голове одного из противников тот исчез, предварительно изобразив смертельную рану и упав на пол зала, но ликование колдуна было недолгим - вскоре в дальнем углу появился новый, приближающийся бодрым шагом с двуручным топором в руках. Парень очень ярко представил себе ощущения от неизбежного удара топором и выразил свои переживания по этому поводу довольно коротко, но весьма нецензурно, вложив в слова всю гамму эмоций и почувствовав как эти самые эмоции подобно пулям огнебоев устремляются к структурам фантомов. Он ощутил поражение самопроизвольной энергоатакой каждого иллюзорного воина, довольно стереотипно скорчившегося в стремлении изобразить острейшую боль, и, воспользовавшись временной небоеспособностью противников, всё же наложил заклятие замедления.
  Дальше дело пошло куда как легче - фантомы не успевали ни атаковать, ни уворачиваться от ударов чародея, щедро раздающего их со злорадным выражением лица, появляющиеся взамен павших новые иллюзии замедлялись уже практически неосознанно и без приложения существенных усилий. Парень кружился по залу чувствуя себя косой Жнеца, собирающего обильную жатву. Чувство собственного всесилия, окрылившее парня, все же не могло соперничать с накопившейся усталостью и после нескольких брошенных на артефакт взглядов Тален все же решился попробовать его отключить. При ближайшем рассмотрении панель управления оказалась довольно незамысловатой: несколько рычажков, сдвинутых почти до самого нижнего положения, и небольшой стеклянный шар, в котором горела цифра 29, видимо указывающая число поверженных противников. Не перегружая себя раздумьями чародей сдвинул все рычаги в противоположную сторону и с удовлетворением отметил как фантомы растворяются в воздухе. Однако артефакт продолжил излучать свечение и в дальнем углу появился новый иллюзорный боец, отличавшийся от предыдущих не только своим единственным числом, но и длиннополой мантией. Короткая, но при этом веская и безмерно неприличная мысль проскочила в голове Талена прежде чем в парня полетели молнии, срывающиеся с посоха нового неприятеля. Каждый удар будто выворачивал тело наизнанку, безжалостно швыряя на пол и заставляя корчиться от вполне реальной боли. Парню поначалу казалось будто бы крохотные гномы маленькими клещами растаскивают его по кусочкам в разные стороны, а потом ожесточённо бьют молотом, пытаясь, судя по всему, выковать из него нечто полезное. Затем эти "гномики" будто бы разожгли пожар в костях и начали пилить всё остальное тело на дрова. С каждым новым ударом фантома ощущения менялись и раз от раза не становились приятнее, а лишь раскрывали всё новые горизонты и грани боли. Чародей, успевший потерять свой жезл ещё при первом попадании, не смог бы сказать сколько ударов он пропустил при всём желании прежде чем они кончились. В этот момент Тален был счастлив как никогда - простое отсутствие страданий казалось высшим блаженством, несравнимым ни с чем другим. Однако счастье было недолгим - вскоре будто свора пауков забралась в череп с целью оплести паутиной мозг. Мысли становились очень медленными, терялось представление о самом себе, хотелось быть просто вещью в руках опытного мастера, точно знающего место и время для любого своего инструмента. Безволие навалилось на парня ватной горой, не позволяя пошевелиться и медленно удушая. Колдун уже был готов умереть, но фантом приготовил для него нечто иное - тело парня, плачущего от бессилия и унижения, взвилось в воздух будто на ниточках и стало отплясывать залихватский танец. Он готов был кричать от ужаса, но воля противника не позволяла даже этого, заставляя изображать различных животных. Потом снова полетели молнии, но Тален был счастлив - рядом с контролем любая боль казалась чем-то жалким и несущественным. В перерывах между ударами парень подползал всё ближе к оброненному жезлу и добравшись запустил им в голову, впрочем не нанеся серьезного ущерба, но возникшее замешательство противника позволило чародею доковылять до артефакта и опустить все рычажки до упора вниз, а затем и самому упасть на пол и забыться.
  
  - Эй, ты там живой? - через какое-то время растолкал его Фитан, всем своим видом выражавший крайнюю обеспокоенность. - Выглядишь хуже наших трупаков! Что случилось?
  
  - Урод ты, - хрипло ответил Тален, не в силах дополнить слова ударом. - Собака дикая.
  
  - Чего ругаешься? - искренне недоумевал некромант. - Тридцать врагов завалил и умаялся?
  
  В красочных и весьма образных выражениях, за которые не так давно получал от учителя по губам, Тален поведал некроманту вскоре начавшему смущённо прятать глаза обо всём произошедшем.
  
  - Ну извини, я совсем забыл сказать тебе как артефактом пользоваться... а потом просто забыл, но прибежал сразу как вспомнил что ты здесь! Ты это, отдыхай, тебя стражи унесут в комнату, а я всё остальное сам доделаю.
  
  Повинуясь неслышимой команде в зале появилось четверо стражей, подхвативших истерзанное тело парня и понёсших его в выделенные покои. Их прикосновения совсем не чувствовались и чародею казалось, что он летит несомый ветром и лишь продолжающие противно ныть после многих ударов мышцы не позволяли ему полностью расслабиться, однако кем-то заботливо оставленный на прикроватной тумбочке сонный отвар помог разобраться с этой проблемой.
  
  ***
  
  Ыртыл вышел из своей комнаты только поздним вечером, когда орки ужинали, рассевшись по традиции у ярких костров, в свете которых шаман произвел на них впечатление ужасающее: его лицо, руки и тело были расписаны ритуальными узорами, делающими орка похожим на порождение бездны. На его поясе висела пара небольших барабанов, над изготовлением которых он и провел день, и теперь в охватившей пространство тишине, лишь изредка нарушаемой треском сучьев в кострах, их звук разливался волнами рваного ритма, будящего в душах слушателей потаённые желания и стремления.
  
  - Когда земля и небо спали слившись, когда был только холод и смерть, загорелось Великое Пламя, - зазвучал шаманский речитатив Песни Творения. - Земля и небо разбежались, а меж ними задул ветер. Они тянулись друг к другу и выросли горы на земле и облака на небе, но дотянуться не могли и заплакала Небесная Мать и пролились дожди, наполнив моря и болота, родив леса и степь. Горевал и Отец-Земля, из слез его потекли реки и ручьи, а утроба его разверзлась и с потоками земного огня вышли Предки. Они взяли себе степь и горы, леса и поля - всё было их и Мать с Отцом радовались глядя на детей своих, но злился холод, злилась смерть и родили они бледных тварей, эльфов и начали те творить злую волшбу и пошли войной на Предков.
  
  Ыртыл пел, а орки благоговейно внимали, даже малые дети хранили тишину, слушая о битвах, пришествии людей, гномов, гоблинов и других разумных рас, включавшихся в извечный конфликт. Шаман пел о гордости, о жажде жизни и благородстве Предков, завещавших своим потомкам жить достойно, соблюдая оставленные им законы, главным из которых было братство между всеми орками.
  
  - ... и пока Завет блюдется, будут живы дети Земли и Неба, пока будет мир меж ними - будут земли у их ног, - завершил Песнь орк, оглядывая просветлевшие лица своих слушателей в сгустившихся сумерках.
  
  Собравшиеся орки, включая прибывших несколько часов назад Кровавых Кабанов, практически одновременно встали, отставив в сторону миски с недоеденным ужином, и поклонились шаману, а затем принялись бить ногами в землю, выражая восторг, пока Ыртыл не поднял руку, призывая собравшихся к тишине.
  
  - Завтра я поведу наших бойцов против людей, мы дадим им бой и скинем этих захватчиков с наших гор! - сказал Ыртыл и, переждав новую волну восторженного рёва, продолжил: - тех, кого победить не сможем, мы уведём обратно в предгорья и степь, чтобы они думали что мы последние орки и оставили вас в покое. Возможно из тех, кто завтра пойдёт со мной, ни один не вернётся назад, поэтому пусть каждый хорошо подумает прежде чем подойти ко мне и пусть каждый знает - остаться и защищать наш новый дом, обеспечивать женщин, детей и стариков не менее важно чем отправиться на смерть. Да и предки завещали так: вначале "храни своё племя", а уж потом только "карай врагов его".
  
  Первым, как и ожидалось, к шаману подошёл Уруз с парнями, которых он натаскивал в обращении с огнебоями, потом к этим трём десяткам присоединилось почти полсотни молодых Кабанов, уже успевших обзавестись стальными топорами и сейчас с победными криками ими машущими, что тоже было не удивительно - это племя славилось своей яростью и тем, что каждый их боец сражался до последней капли крови в самом буквальном смысле. Удивило же шамана другое - из плотно стоящей толпы вышла Почвара с несколькими другими Лисами и тоже направилась к нему, под нескрываемые смешки Кабанов.
  
  - Это чего же, постельные грелки с нами пойдут? - заржал один из них, сплюнув на землю.
  
  - Как тебя звать, срущий ртом? - спокойно поинтересовалась Почвара.
  
  Не ответив орк ринулся впрёд, стремясь разбить нахалке лицо, но его кулак не встретил ничего кроме воздуха и, даже не успев удивиться, он получил мощный удар коленом в живот, а потом оказался лежащим на земле с заведённой назад рукой, которую старательно выворачивала Почвара, наступившая противнику на поясницу. Орк пытался сопротивляться, добавляя свой полный боли и ярости крик к подбадривающим воплям своих соплеменников, обступивших сражающихся кругом, но когда его голову придавило коленом ноги, до этого подобно игле швейной машинки топчущей его почки и поясницу, а у шеи оказалось холодное он обмяк и прекратил свои трепыхания.
  
  - Ну что, боров, сдаешься или пустить тебе кровь? - с насмешкой спросила Почвара.
  
  - Сдаюсь, - сквозь зубы процедил поверженный.
  
  - До следующей весны будешь старухам в моем племени мясо жевать и пятки чесать, а потом проваливай, - вынесла приговор орчиха. - Все слышали? Есть несогласные?
  
  Орки безмолвствовали, не нашлось никого, кто после столь наглядной демонстрации силы решился бы возразить ведьме и оспорить её решение новым поединком, а стоявшие подле Ыртыла бойцы расступились, освобождая место для Почвары и её подруг, неприминувших этим воспользоваться. Вслед за женщинами подошло ещё несколько орков и на этом поток добровольцев закончился, впрочем отряд и без того набирался довольно внушительным - почти полторы сотни бойцов. Каждому Ыртыл нанёс особым багровым составом узоры войны на лицо, в знак решимости орков идти до конца и отомстить напавшим на их народ. Некоторые проблемы возникли когда подошла очередь Почвары - та непереставая строить глазки будто бы случайно прижималась к шаману то грудью, то бёдрами, то ещё чем-нибудь мешающим сосредоточению на работе. Впрочем, при украшении других орчих было тоже нелегко: даже ни смотря на угрожающие гримассы своей предводительницы те улучали момент и повторяли её действия, однако немного выручал Уруз, заметивший происходящее и немыслимым образом пытавшийся вести светскую беседу одновременно со всеми дамами.
  
  - А теперь отправляйтесь к своим семьям и попрощайтесь с ними, - распорядился шаман, когда с нанесением боевой раскраски было закончено. - Никто не знает кто из нас вернётся и вернётся ли хоть кто-нибудь. Мы отправляемся до рассвета, так что постарайтесь выспаться.
  
  Сам же своему совету шаман не последовал, оставшись одиноко сидеть у костра. Конечно, можно было бы пойти попрощаться к остаткам своего племени, но выслушивать женско-ребетячий вой было выше его сил, да и запираться в комнате как-то не тянуло - хотелось просто посидеть одному, насладиться скорее всего последней возможностью быть предоставленным самому себе. Однако вскоре уединение было нарушено приходом Мардухая, с тяжким вздохом присевшего рядом.
  
  - Хорошая ночь, теплая, - после довольно долгого молчания заговорил старый вождь. - Отчего тебе не спится, брат шаман?
  
  - Эта ночь может стать последней для меня, - ответил Ыртыл, - а наказ Шарака я так и не выполнил, не передал нашу память дальше и она уйдёт со мной, случись мне погибнуть.
  
  - Ты спел самую главную песнь, остальные не так важны, да и в других племенах наверняка есть ещё шаманы, которые помнят законы и песни. Я лично прослежу за тем, чтобы они продолжили то, что начал ты.
  
  - Благодарю тебя, брат вождь, надеюсь твои сегодняшние слова станут завтрашним днём.
  
  Больше не было сказано ничего: Мардухай не видел смысла описывать тяготы войны и делиться опытом полувековой давности - сейчас всё было иначе и совет мог оказаться неверным, ведущим к смерти вместо спасения, Ыртыл же не хотел расстраивать старого орка словами о чрезвычайной редкости рождения шаманов и крайней сомнительности того, что данное вождём обещание окажется возможным для воплощения. Посидев в молчании Мардухай так и не найдя нужных слов просто похлопал забивавшего трубку шамана по плечу и вернулся в казарму.
  Дым лениво вился плавными линиями, не торопясь рассеиваться в наступившем безветрии, а в открывшиеся ворота сознания входил один и тот же образ дороги в различных вариациях: то это была прямая и ровная как стрела каменная полоса, проходящая сквозь всю степь к краю мира и теряющаяся за горизонтом, то извилистая тропка, огибающая топкие окна необъятного болота, а то и вовсе неровный кровавый след на снегу. Ыртыл не понимал смысла показанного Предками, хоть и чувствовал, что он где-то рядом, как нахальный комар тонко пищящий над ухом. На душе у орка от этого становилось только неспокойнее - предстоящая неопределённость угнетала его. Впрочем, когда явился Тален в свежей форме, похожей на выданную оркам, и в сопровождении некроманта с десятком поднятых кадавров-егерей, несущих к тому же массу разнообразных предметов, в большинстве своём имевших назначение непонятное, шаману удалось отвлечься от тягостных дум.
  
  - Хреново выглядишь, дружище, - прокомментировал бледно-синюшный цвет лица и красные глаза товарища орк. - Сам-то часом мертвяком не стал?
  
  - Да лучше бы стал, - отмахнулся Тален. - Чувствую себя не сильно лучше чем выгляжу, но у меня для тебя есть хорошие новости.
  
  - Какие это? - заинтересовался Ыртыл.
  
  - Фитан кое-что интересное нашёл пока свою же башню грабил, но тут уж пусть он сам всё расскажет, я не сильно смыслю в этих делах, - откровенно признался чародей, растягиваясь на земле с явным намерением вздремнуть.
  
  Некромант глядя на такое непотребство только осуждающе покачал головой, но будучи прекрасно осведомлён о причинах столь прискорбного состояния своего подопечного воздержался от какого-либо порицания и поманив орка рукой принялся показывать и рассказывать ему о каждом извлечённом из запасников трофее.
  
  - Это тебе понравится больше всего - экспериментальные противопульные щиты! - торжественно представил он стопку из треугольных воронённых щитов с умбоном в виде скалящегося черепа. - Они отражают пули, стрелы и тому подобное, правда только летящее с лицевой стороны и каждый снаряд отнимает часть жизненных сил у владельца... но это всё равно лучше, чем если он заберёт жизнь целиком, попав промеж глаз!
  
  - И на сколько попаданий хватает сил? - с изрядной долей скепсиса спросил орк.
  
  - Ну, асбтрактный здоровый человек где-то после тридцатого дурноту начнёт чувствовать, а после сорокового без сознания упадёт, но вы, орки, в большинстве своём крепче людей, так что можешь смело помножать числа на два, да и если стреляют по нескольким бойцам со щитами, то затраты деляься на всех и становятся меньше даже в совокупности. Причём чем плотнее строй, тем выше этот эффект.
  
  - Да, довольно неплохо... - задумался о перспективах использования артефактов шаман. - Только мало их что-то, больше не нашлось?
  
  - Что значит мало?! - возмутился Фитан. - Полсотни! Это вообще все какие были изготовлены!
  
  - Так бойцов-то со мной пойдет в три раза больше, если что.
  
  - Из них тридцать с огнебоями будут, а это обоих рук требует, так что им только если на шею вешать, да и остальные орки всё больше двуручные топоры взяли, которые тоже со щитом не сильно сочетаются.
  
  - Ну ладно, считай убедил, - легко согласился и сам это понимающий Ыртыл. - Что там у тебя ещё есть?
  
  - Так, тут, смотри внимательно, амулеты делающие невидимыми для сканирующих и охранных заклинаний, всего восемь штук, - вновь принявший деловой вид Фитан продемонстрировал горстку деревянных блях с выжженными словами заклятий на обоих сторонах. - Только учти, они по сути одноразовые, с момента блокировки первого заклятия действуют с четверть часа и могут выдержать ещё пять-шесть несильных воздействий, а потом можно смело выкидывать - перезарядке не подлежат.
  
  - Ну и по кой ляд они мне? На всех не хватит, да и не узнать когда они сработают.
  
  - Не спеши с выводами, - осадил орка некромант. - Никто не знает какие проблемы перед твоим отрядом встанут, так что я бы посоветовал тебе держать такой при себе постоянно и следить за тем, какого цвета письмена - когда они из чёрных станут красными это будет означать, что воздествие началось, а когда окончательно пожелтеют - тогда заряд амулета и кончится. Это я тебе могу сказать с точностью - их делал мой однокашник и я частенько ими пользовался, когда надо было свистнуть из башни незаметно, например.
  
  - Хм... учту. А это что за пузырьки? Зелья какие-то что ли? - спросил шаман указывая на полный мутных склянок ящичек с открытой крышкой.
  
  - Вроде того, - подтвердил догадку орка Фитан. - Тут подписано что для чего, но поясню на словах, чтобы лучше запомнилось: вот эти красненькие если их разбить дают мощную вспышку огня, она не испепелит, но ожоги тяжёлые после себя оставит; фиолетовые дадут облако плотного тумана, довольно устойчивого к ветру, но магией его развеять не так уж сложно. Черные - парализующий яд, действует быстро и смертельно даже в небольшом количестве, но если хочешь просто кого-то обездвижить, то не больше одной капли давай. В бежевых средство, помогающее снять воздействие большей части проклятий, а зелёные ускоряют регенерацию. В комплекте по два десятка каждого средства и это мой, последний - остальные ушли со своими хозяевами.
  
  - Щедро и весьма полезно, - подал голос Уруз, незаметно стоявший всё это время за спиной шамана. - Чем ещё порадуешь?
  
  - В основном походные мелочи остались. Из важного только три рулона алхимически созданной шкуры василиска, по прочности почти не уступающей настоящей, ей можно форму общить на досуге, хотя она и так скользящий удар вполне способна сдержать... И самое главное что удалось найти, - просияв Фитан показал на вытянутой руке несколько колец. - Это переговорные кольца, одно вставляется в ухо, другое в нижнюю губу, а когда надо с кем-то связаться просто представляете его лицо и говорите. Со мной можно так же говорить, да и я на связь буду выходить если что-то важное покажут следящие артефакты.
  
  Демонстрация была закончена и наступила экзекуция: некромант, вооружённый шилом и благими помыслами, проделывал дырки в ушах и губах выбранных командирами орков и Талена, которого пришлось держать для проведения процедуры. Вскоре весь отряд, облачённый в коричнево-серую форму под оставленными для тепла накидками из шкур и разделённый на три примерно равных части, выслушивал напутствие возглавлявших провожающую делигацию вождей: Мардухая, Рагги и Бурзука, из клана Кровавых Кабанов. Каждый из них определил и командира для той части отряда, что собралась из его племени: от Волков, само собой, выступал Уруз, чьи бойцы забрали себе все огнебои; от Молотов был назначен Ширак, коренастый и довольно зрелый орк, в отряд которого ушла большая часть отражающих щитов; от Кабанов же, наиболее многочисленных и вооружённых двуручными секирами, был избран Гарзак, телосложением превосходивший всех прочих, а потому оставшийся без формы, на что весело пообещавший сшить её себе из выданной некромантом искусственной шкуры, а если той не хватит, то из кожи лично зарубленных врагов.
  Когда с наставлениями и прощаниями было закончено, а походные мешки с запасами провианта и прочими необходимыми в походе вещами водружены на плечи, отряд вышел сквозь открытые ворота крепости навстречу зарождающемуся рассвету.
  Глава VIII
  
  Дистанционно направляемый Фитаном отряд осторожно приближался к цели - ближайшему лагерю карателей. Уже были видны слабые струйки дыма от остывших за ночь и вновь разжигаемых для приготовления завтрака костров, особо чуткие уши улавливали тихое всхрапывание застоявшихся коней, а обоняние под действием легкого ветерка, дующего со стороны лагеря, безапелляционно утверждало - солдаты здесь не первый день. Знаками Ыртыл приказал отрядам занять свои заранее оговоренные позиции: Ширак выстроил своих щитоносцев цепью, "звенья" которой с учётом слов некроманта состояли из трёх-четырёх бойцов для уменьшения энергопотерь; Уруз выставил стрелков сразу за щитами, предварительно убедившись что у каждого под рукой есть по паре сменных пятизарядных обойм, а Гарзак отвёл своих парней на противоположную сторону своеобразной чаши, оставшейся видимо от пересохшего озерца или термального источника, в которой расположились люди, прельстившиеся обилием сочной травы, пригодной для питания коней рыцарской части отряда. Шаман вместе с орчихами расположился чуть в стороне, откуда мог свободно обозревать поле предстоящей битвы, а Тален руководил прикрывающими их поднятыми егерями-кадаврами, другой задачей которых было подавление снайперским огнём возможных очагов сопротивления и выступления в качестве резерва на случай прорыва врагов. Впрочем, вероятность подобного развития событий на идущем уже пару часов совещании вождей и некроманта принималась за минимальную - разработанный план уничтожения карателей был выверен до мелочей.
  
  - Гра-ак! - разнёсся над лагерем крик Уруза, метнувшего одну, а затем вторую и третью склянки с воспламеняющимся зельем.
  
  Часть плотно стоящих палаток практически мгновенно охватил огонь, густо сыпющий искрами и ищущий себе жертв, а спящие внутри солдаты устремились наружу, но лишь для того чтобы упасть под не слишком меткой, но зато обильной стрельбой орков. Некоторые пытались сопротивляться, группируясь у командиров и отстреливаясь в сторону прикрытых щитами орков, но подобные очаги быстро ликвидировались егерями, да и обеспокоенные пожаром лошади, носившиеся между обороняющимися, не добавляли порядка. Люди начинали медленно отступать, осознав бесполезность ответного огня, а редкие беглецы отстреливались егерями-кадаврами во избежание преждевременного обнаружения отряда Кабанов, чьей задачей было подпустить солдат как можно ближе к своей засаде и добить их в ближнем бою, в котором от огнебоев не было бы толку.
  Всё шло по плану и Ыртыл с самодовольной расслабленностью наблюдал за побоищем, искренне наслаждаясь вершащимся возмездием, а сидевшие у его ног орчихи, занявшиеся заплетением кос друг у друга в связи с отсутствием раненных со стороны орков, добавляли особую нотку к испытываемому шаманом удовольствию. Тален же был сосредоточен - он одновременно управлял действиями егерей, выбирая для них цели, и пытался поглощать идущие со стороны погибающего лагеря потоки боли, страдания и смерти, при этом, по совету находящегося на связи Фитана, перенаправляя часть энергии к своим кадаврам. Подобная многозадачность требовала предельной концентрации, но всё шло по плану... пока с другой стороны поля боя не донеслось многоголосое "Гра-ак!" и Гарзак, размахивающий сразу двумя секирами, повёл своих бойцов в атаку раньше назначенного срока.
  
  - Назад, задницы ослинные! Ты что творишь, бараний хрен?! Стоять, долбаки! - взорвалась магичекая связь голосами командиров, заглушавших подобные же возгласы наблюдавших за боем из башни.
  
  Но Кабаны неслись ничего не слыша. От людей, понёсших значительные потери, но всё еще многочисленных и управляемых офицером, прикрытым от пуль какой-то магией, их разделяло расстояние чуть больше сотни шагов, но это было в несколько раз больше запланированного и солдаты, развернувшиеся на рёв, воспользовались этим. Защёлкали выстрелы, почти каждый из которых находил свою цель, в сторону бегущих плотным строем орков полетели металлические шары, при ударе раскрывавшиеся огненными цветами, а уцелевшие рыцари, часть из которых даже успела надеть кольчуги и шлемы, встретили поредевший отряд Гарзака стальной вьюгой клинков.
  
  - Не стрелять! - закричал шаман, видя как смешались орочий и людской отряды. - Топоры к бою!
  
  Бойцы Уруза, бросившие уже ненужные огнебои и доставшие секиры из-за спин, устремились вслед за командой Ширака, несущей потери - часть людей продолжала стрелять в их сторону, а прикрываться щитами на бегу без должной тренировки оказалось слишком непростым делом для орков, впервые в жизни вступивших в бой. Впрочем, людей оставалось не так уж много, да и большинство из них были стрелками, так что орочьи топоры собрали свою жатву. В живых осталось лишь около десятка рыцарей во главе с офицером, окруженных кольцом орков, не рисковавших подходить к этим мастерам меча, у чьих ног лежали раненные и убитые Кабаны из тех, кого не настигли пули.
  
  - Ну что же вы застыли, бурокожий сброд? Неужто испугались? - глумился офицер в помятом узорном панцире, вытирая широким рукавом ещё недавно белой рубахи кровь, заливавшую лицо из рваной раны на покрытой короткими рыжими волосами голове. - Пусть тогда ваш главарь, если у него есть хоть капля чести, выйдет и сразится со мной за свободу моих людей!
  
  - Да что ты знаешь о чести, светлая крыса?! - ответил на вызов Ыртыл, вышедший из строя со щитом и топором. - Ты, который пришел на землю моего народа и убивал наших детей! Какая у тебя может быть честь?!
  
  - О! Какой маленький орк у вас за главного! Или ты заместитель вон того куска мяса? - кивнул в сторону зажимавшего рукой широкую рану в боку Гарзака, истекавшего кровью из множества пулевых отверстий, но продолжавшего стоять на ногах, хоть уже и не рвущегося в бой.
  
  Шаман молча бросился в атаку, но первый же хлесткий удар офицерской шпаги рассёк ему лоб, а второй вспорол бедро, открытое в попытке защитить голову щитом, оказавшимся слишком тяжёлым для орка и тяжелеющим с каждым ударом сердца, выплескивающим кровь из болезненных ран. Ыртыл с трудом блокировал выпады довольно улыбающегося человека, даже не помышляя о том чтобы самому нанести хотя бы один удар топором. Со стороны это напоминало дуэль черепахи и дятла, безжалостно и безнаказанно долбящего стальным клювом об её панцирь. Однако шанс контратаковать всё же представился - когда офицер картинным жестом взмахнул шпагой всторону, отряхивая залившую её кровь, он открылся для удара щитом, чем и воспользовался Ыртыл, осознавший что это было уловкой лишь когда тяжёлая гарда впечаталась ему в висок, опрокинув на землю.
  
  - Скажи своим ублюдкам пропустить моих людей, - твёрдым голосом распорядился офицер, прижимающий кончик лезвия к шее орка.
  
  - Пр-пустите их, - пуская кровавые пузыри хрипло сказал Ыртыл.
  
  Орки разошлись, образуя проход, через который двинулся десяток рыцарей, ощетинившийся во все стороны мечами и ждущий атаки в любой момент. Офицер зорко следил за отходом жалких остатков своего отряда, не забывая приглядывать и за орками, чьи лица выражали взрывоопасную смесь разочарования, обиды и ненависти. Когда рыцари отошли достаточно далеко и разомкнув строй бросились бежать, с торжествующей гримассой офицер поднял шпагу, явно намереваясь сказать нечто пафосное, но прилетевший из рук Почвары камень оставил его слова загадкой, отправив человека в нокаут.
  
  ***
  
  Ыртыл пришел в себя когда солнце достигло зенита. Раны неприятно болели, хотя и были обработаны судя по всему Почварой или кем-то из её товарок, а во всём теле была противная слабость. Больше всего молодому орку хотелось снова закрыть глаза и спать дальше, но он не мог позволить себе такой роскоши и созвал совет из оставшихся на ногах командиров - Гарзак перемотанный бинтами лежал в тени неподалеку и участвовать в переговорах не мог, как и Ширак, получивший тяжёлую рану головы и всё ещё лежавший без сознания.
  
  - Потери большие? - поинтересовался слабым голосом шаман.
  
  - Почти семьдесят бойцов убиты, большинство Кабаны, раненых около двадцати, - ответил Уруз, потирая перевязанное плечо. - Полсотни боеспособных, пополам моих и Молотов.
  
  - Раздай всем регенерирующего зелья, потом может уже и не пригодится, - распорядился Ыртыл после того как тихо выругался.
  
  - Сильно много не давай, а то хуже станет, - удалённо подключился к разговору Фитан. - Десять капель, максимум пятнадцать для особо тяжёлых, так что парой пузырьков ограничишься. И, да, у меня для вас не очень приятные новости: остальные отряды зашевелились и ближайшие два движутся в вашу сторону.
  
  - Далеко до них? - насторожился шаман.
  
  - При том темпе что они взяли, два дневных перехода от ближайшего и чуть больше для другого, но если пойдут и ночью, то к следующему полудню уже доберутся до вас.
  
  - Как они узнали?! Рыцари не могли добраться до них так быстро!
  
  - Ну, видимо у них есть какие-то артефакты связи или их маг увидел произошедшее и отправил приказ, - предположил некромант. - Как бы там ни было, вам в любом случае нельзя задерживаться здесь.
  
  - У нас раненные и мертвецов порядком, мы не можем уйти, - подключилась к разговору Почвара.
  
  - Хм... - призадумался Фитан. - Тален, ты набрал много энергии за бой?
  
  - Да, прилично, а что?
  
  - Попробуешь поднять убитых чтобы они несли тех, кто не сможет идти сам, да и часть груза на них свалить можно будет, - проинструктировал чародея некромант. - Ничего сложного в этом нет, хоть ты и не видел ритуал, но я буду тебе подсказывать как и что сделать. Справишься?
  
  - Справится, - ответил за парня Ыртыл. - Только орков я поднимать не дам, людских трупов хватает. А своих покойников мы похороним в огне, как полагается.
  
  - Ну это уже ваше дело, - не стал спорить Фитан. - Только всё одно поторипиться надо. Я буду держать вас в курсе происходящего и пока вы делаете свои дела посовещаюсь с вождями как нам дальше быть.
  
  - Годится. Работаем, - закрыл обсуждение шаман и работа закипела.
  
  Под предводительством Почвары орчихи оказывали помощь раненым, отмеривая капли регенеранта каждому в соответствии с тяжестью состояния; здоровые и наименее пострадавшие орки занимались сбором трофеев и горючих материалов для кремации погибших товарищей, Тален прислушиваясь к наставлениям некроманта готовился к подъёму примитивных кадавров из убитых солдат, а Ыртыл, ощутивший некоторый прилив сил после употребления зелья и обеда из свежей конины, решил допросить пленного офицера.
  
  - Как тебя зовут, человек?
  
  - А у моего коня ты тоже спросил имя прежде чем его сожрать? - ответил контрвопросом офицер, нисмотря на жуткую бледность, возникшую в результатае обильной кровопотери, сохранявший высокомерно-принебрежительный настрой.
  
  - Вмазать бы тебе, чтобы отвечал как надо, да лень тянуться.
  
  - Ага, для тебя это единственный шанс ударить меня, когда я безоружен и связан, да и то поди промахнешься, обезьяна косорукая, - зло сплюнув в сторону высказался человек.
  
  - Когда мои раны заживут я обязательно прикажу тебя развязать и тогда мы узнаем кто из нас косорукий, - пообещал Ыртыл, морщась от боли в бедре.
  
  - Да ну? - усомнился офицер. - У тебя поди тогда в руках топор будет, а у меня хрен собачий?
  
  - Нет, всё будет по-честному и у нас будет одинаковое оружие, - заверил его орк.
  
  - А, я тебя понял, - с недоброй успешкой ответил человек. - Ты хочешь уморить меня голодом, так чтобы я и на ногах-то с трудом стоял, а потом дать оружие и как бы "честно" победить.
  
  - Тебе что, камнем слух отшибло? - чуть не задыхаясь от возмущения закричал Ыртыл. - Я сказал слово, а слово вождя нерушимо! Или что, тебе еды не дали?
  
  - Ишь ты, вождь! Думаешь я стану своего коня есть? Это подлое издевательство, как раз в духе таких ублюдков как ты и все остальные орки.
  
  - Ну раз уж твоё человеческое величество не соизволит есть точно то же самое, что и все остальные, то могу предложить сухари и солонину - все равно у нас больше ничего нет.
  
  На орочьи запасы человек косился с недоверием, пока Ыртыл демонстративно не съел половину принесённого - регенеративное зелье начало действовать и у молодого шамана проснулся просто зверский аппетит, не говоря уже о нестерпимом зуде в ранах. Впрочем, после еды орка начало клонить в сон и он решил не бороться с этим - всё равно в ближайшие часы отряд никуда бы не выдвинулся, даже нисмотря на довольно опасное положение, и шаман растянулся в тени, повелев не связывать пленного офицера, отреагировавшего недоумённым взглядом и о чём-то крепко задумавшимся.
  
  В это же время Тален усиленно морща лоб пытался разобраться в структуре ритуала поднятия нежити, описание которого в имеющихся у него книгах было довольно туманным и больше напоминающем пересыпанную вычурными терминами поэзию чем руководство к действию:
  
  "... всякая мёртвая плоть хранит в себе отголоски прежней жизни и при должном старании готова вернуться к жизни новой, однако же не следует забывать о мортиальных терминалиях и рассчитывать предполагаемые затраты энергии должно с учётом их. Для поднятия же кадавра надлежит испустить витальный поток, гармонично согласуя его с угасающим потоком взятого тела, кое следует принять как часть себя, тем самым создавая узы подобные союзу неба и земли. Нужно напитать тело соками своего, смешать их и подчинить себе, возвратить циркуляцию флюида, тем самым осуществляя акт анимации..."
  
  От подобных слов хотелось выть, а при упоминании "смешания соков" одолеваемый гормонами мозг рисовал карттны неприятойные и заслуживающие всяческого осуждения в связи со своей противоестественностью, но вскоре всё разъяснилось как только на связь вышел Фитан.
  
  - А, это... Не воспринимай всерьёз, большинство книжек написали уже не слишком-то в уме находящиеся мастера, - ответил разом на все вопросы юного коллеги некромант. - Достаточно ощутить остатки жизненной энергии в трупе и добавить туда своей. Только не лить как воду, а скорее как палкой в погасшем костре пошурудить. Ну и проконтроллировать чтобы появившийся поток везде более-менее тёк ровно, а то, как оно часто бывает, получится зомбак на все ноги разом хромающий и руками ничего схватить неспособный.
  
  - Так чего они в таком виде не написали-то? Это же куда как понятнее! - возмутился Тален, наконец осознавший что от него требуется и на время отставивший в сторону похабные мысли.
  
  - Чтобы жизнь мёдом не казалась, - с усмешкой ответил Фитан. - А может и просто уже не помнили как оно делается, потому столько тумана навели. Но ты давай начинай уже, надо будет потом погонять поднятых, чтобы ты с управлением освоился.
  
  - А что, там есть какие-то трудности? - насторожился чародей.
  
  - Не то чтобы трудности, скорее просто особенности. Относительно развитым кадаврам можно просто слово сказать и они сделают что нужно, как ты уже мог убедиться с егерями, но вот таким недоделкам без хорошего управляющего контура придётся постоянно мысленные команды отправлять, причём предельно детальные.
  
  - Так может мы все-таки сделаем этот контур? А то я как-то не горю желанием за мертвецов ноги переставлять.
  
  - Я-то сделаю, меня больше года только их составлению учили, но вот у тебя это не получится точно - тут без долгой практики никак, даже если теорию знать, который ты не владеешь, - разочаровал парня некромант. - Вот если бы у тебя дух в подчинении был или хороший артефакт с искусственным размуом, тогда бы да, можно было бы на них управление перекинуть.
  
  - Хм... - призадумался Тален, глядя на пасущуюся у трупов призрачную овцу. - Знаешь, я наверное всё же попробую разобраться с управлением сам.
  
  - Похвальное стремление, - одобрил решение парня Фитан. - Но если что обращайся в любое время, в ближайшие дни я всё равно спать не собираюсь.
  
  Однако парень уже решил для себя справиться сам и, предварительно подняв около трёх десятков кадавров, подманил к себе призрачную подругу, тут же радостно лизнувшую хозяина в лицо. Попытка мысленно передать образ колонны трупов, управляемых ниточками, сходящимися в копытах овцы, парящей над ними, потерпела неудачу - помощница лизнула парня в лицо, продолжая смотреть на него добрыми, но не слишком умными глазами. Следующие за этим серии образов и прочие попытки донести информацию также не привели ни к какому результату. Тален снова перечитал посвященные духам места в книгах, но даже через призму приобретённого неудачного опыта ясности от этого не прибавилось. Он разрывался между желанием попросить совета у более опытного Фитана и нежеланием выдавать не слишком приятную историю о происхождении своей спутницы. Впрочем, ситуация разрешилась сама:
  
  - Хозяин, извини, но я не могу понять твоей пантомимы, - заговорила овца. - Ты загадал поход сумасшедших? Или передвижной цирк?
  
  - Фигасе... - растерялся начинающий некромант. - Ты давно говорить научилась?
  
  - Не знаю, вроде бы сегодня. Стоило только перекусить той штукой, что возле людей болталась, и сразу всё как-то по-другому стало, более четко, хотя и менее понятно, - задумчиво почёсывая нос передним копытцем говорила призрак.
  
  - Какой ещё штукой? - продолжил недоумевать парень, испытавший внезапное озарение. - Ты что, астральные трупы у них подожрала?!
  
  - Да, скорее всего это были они, - подтвердила овца-призрак. - Но я не очень сильна во всей этой вашей терминологии, так что, если представится такая возможность, постарайся убить какого-нибудь мага, господин, так мне станет несоизмеримо проще понимать тебя.
  
  - Эм... ну я, конечно, постараюсь, но ничего обещать не могу, - начал выпадать в осадок от запросов овцы некромант.
  
  - Спасибо, хозяин! - Тут же повеселело призрачное животное. - Меня, кстати, насколько помню, вроде бы Долли звали.
  
  - Ну, будем знакомы, Долли, - сказал Тален и пожал протянутое ему призрачное копыто. - Я тебя хотел попросить об одной услуге... правда не знаю, сможешь ли ты выполнить это дело...
  
  - Говори, хозяин, а я отвечу смогу или нет.
  
  - Дело в том, что я тут поднял несколько зомби, но они очень примитивные и нужно чтобы-кто ими управлял...
  
  - Оу... - смущённо захлопала ресницами Долли. - Ты хочешь поручить это мне, господин? Я польщена! Знаешь, наверное в этом есть какая-то высшая справедливость, когда после смерти овца вначале ест людей, а потом пасёт их. Не находишь, господин?
  
  - Эм... ну... наверное, да, - не слишком уверенно ответил некромант, судорожно придумывая благовидные предлоги для того чтобы как можно быстрее свалить от столь нежданно поумневшей спутницы.
  
  - Отлично! Тогда я покажу тебе, что можно сделать с этими трупами, а ты, если возникнет необходимость, отдавай мне мысленные команды, но только словами, а не странными картинками и я сделаю всё в наилучшем виде! - проинструктировала хозяина овца и принялась облетать по спирали своих новых подопечных.
  
  Тален немного посидел, глядя на колонну марширующих зомби, внезапно ставишх исполнять какой-то сложный групповой танец, вероятно извлечённый овцой из памяти кого-то из съеденных ею рыцарей, и с удивлением осознал, что ему невероятно сильно хочется выкурить шаманского зелья и успокоить нервы, преизрядно потрёпанные боем и окончательно уничтоженные ручным призраком. По дороге он без особого интереса поглядел на Уруза, сортирующего и подсчитывающего трофеи, собранные его парнями, и Почвару, вместе с подругами суетящуюся среди раненных. Также и собранный большой костёр, нашпигованный орочьими трупами, не привлёк особого внимания некроманта, а на сидевшего под символическим конвоем пленного офицера он не бросил даже мимолётного взгляда. Но стоило в поле зрения появиться Ыртылу, как глаза у парня загорелись, а шаги ускорились. Орк понял своего товарища-человека без слов - шаману и самому хотелось прояснить мысли после недолгого, но очень глубокого сна, так что трубка была забита практически мгновенно и тут же пущена по кругу, расширяющемуся по мере прибытия новых участников начавшегося разговора.
  
  - Как обстоят дела с трупами? - поинтересовался Ыртыл, принимая трубку у некроманта.
  
  - Поднял три десятка и они вполне справятся с ролью носильщиков, - практически экстатично ответил парень, выдыхая струю густого дыма. - А как в этом необходимость отпадёт, то их вполне можно будет и в строй поставить, с оружием должны справиться.
  
  - Это приятная новость, - одобрительно кивнул шаман, передавая трубку подсевшему рядом Урузу. - А что скажешь ты? Есть чем порадовать?
  
  - И да и нет, вождь, - затягиваясь ответил командир стрелков. - Потери большие, парни приуныли, да и горячка боя многих всё еще не отпустила. А из хорошего, пожалуй, только то, что теперь огнебоев хватит на каждого, даже можно трупакам раздать. Зарядов для них тоже довольно прилично насобирали, можно даже потренироваться будет, если возможность выдастся. Ещё нашли кое-какие запасы, в основном почти такая же солонина как и у нас, да несколько бурдюков вина, слабенького, какое люди любят, ну и золота с серебром по несколько монет, да пригоршню меди - вдруг и правда до города доберёмся, тогда может пригодиться.
  
  - Трофеи это хорошо, - снова кивнул шаман, на этот раз задумчиво. - А парням можешь раздать добытое вино, оно их подбодрит. Я же, как только на закате мы отправим наших братьев в Небесную Степь, буду петь.
  
  - Это мудрое решение, вождь, - согласился с предложением Уруз. - Дров у нас немного, так что думаю стоит воспользоваться огненным зельем, его должно хватить и для такого дела лично мне не жалко.
  
  - Да, ты прав, брат-охотник, павшие заслужили ровного пути в Небесную Степь и наш долг сделать его таким. А что скажешь ты, Почвара?
  
  - Раненые поправляются быстро, зелье сильное, - ответила орчиха затягиваясь из трубки. - День-два и встанут на ноги, но сражаться смогут нескоро - раны у многих серьёзные.
  
  - Я расчитываю на тебя, сестра, нам важен каждый, - сказал Ыртыл и обратился к пришедшему в себя, хоть всё ещё бледному Шираку. - Как твои раны, брат-охотник?
  
  - Чешутся, брат-вождь, - несколько смущённо ответил коренастый орк. - Только ещё сильнее чешутся кулаки поговорить с Гарзаком, из-за которого эти раны у меня появились.
  
  - Не держи на него зла, Ширак, он делал как ему велело сердце и не нам судить его за это.
  
  - Не буду, но морду ему поправлю. Если допрыгну, - под дружный хохот ответил несколько смягчившийся орк.
  
  Когда же закат разлился кровавой волной над горами, сидевшие у немногочисленных костров орки внимательно слушали шамана, певшего о Грундунде, огнённом коне, уносящим погибших орков в Небесную Степь, где их встречали Предки. Ыртыл пел самозабвенно, играя словами на струнах душ своих слушателей, вызывая в них гордость за свой народ и готовность принять судьбу какой бы она ни была. Аккомпаниментом ему был треск погребального костра, ставшего высоким и ярким, стоило лишь напоить его огненным зельем из сундучка некроманта, и молодой шаман сам не заметил как начатая им песнь незаметно перетекла в другую, а затем в третью и многие другие. Орки слушали, раскачиваясь под ритм речитатива и позабыв о бурдюках с вином. Десятки взглядов, полных восторга и обожания, устремились на шамана и лишь одна пара глаз смотрела с недоверием, слегка разбавленным недоумением. Эти глаза принадлежали пленному офицеру, позабытому орками, но отчего-то не воспользовавшемуся представившейся возможностью сбежать.
  
  Из донесения полкового мага Телеса губернатору Тёмных Земель графу Паринту:
  "... столкнулись с сильным отрядом орков, управляемых некромантом. Их внезапный и совершенно неожиданный налёт привёл к разгрому второго батальона, которым командовал виконт фир Эсуи, по сообщению выживших ныне убитый либо пленённый. Также, смею предположить, пропавшая команда егерей скорее всего тоже была уничтожена отрядом некроманта, что характеризует их уровень подготовки как весьма высокий, а представляемую ими опасность достаточно серьёзной. Численность отряда до нескольких сотен, более точно выжившие сказать не смогли. Жду дальнейших распоряжений."
  
  Из ответа графа Паринта:
  
  "... в свете возникших обстоятельств надлежит временно отложить сокращение поголовья диких орков и избрать основным приоритетом обнаружение и уничтожение отряда некроманта. В случае превосходства противника отступайте незадумываясь - каждый погибший солдат пополнит его армию и она может стать ещё более серьёзной угрозой. Если же сила будет на вашей стороне, то постарайтесь взять некроманта живым. Да пребудет с вами благословение Странника!"
  Глава IX
  
  На утро Гарзак красовался распухшим носом - похоже Шираку таки удалось допрыгнуть до лица рослого товарища. Остальные раненные тоже довольно уверенно шли на поправку, но большинство всё же были слишком ослаблены и поднятые Таленом зомби занялись их переноской на импровизированных носилках. Поредевший отряд двигался по ущелью не высылая дозоров - Фитан в башне бдительно следил за перемещением человеческих батальонов и с его слов опасности не было. Орки, до этого относительно похожие на регулярную воинскую часть, теперь напоминали в лучшем случае банду наёмников, а то и вовсе бандитов - помимо традиционных шкур, к которым теперь прибавились и конские, форму тёмноимперских войск прикрывали кольчуги, кожанные куртки стрелков и прочая трофейная аммуниция, а некоторые орки даже смогли подобрать шлемы для своих крупных голов. У каждого за плечами висел огнебой и топор, а пока что не слишком нужные щиты свесили на кадавров, не занятых переноской раненных. Настроение у орков было скорее подавленным - победа далась слишком высокой ценой и каждый потерял хотя бы одного знакомого или друга, а это уже наводило на мысли о собственной смертности и слишком смутных шансах на возвращение домой. Это не укрылось от глаз Ыртыла и на ближайшем привале шаман вышел на связь с башней.
  
  - Бойцы засмурнели? - довольно жизнерадостно поинтересовался Мардухай, приглашённый дежурившим у артефактов некромантом. - В моё время нас по утру пороли, два-три удара плетью вместо завтрака и весь день бодрым бегаешь, а мыслей дурных ни одной нет! Только в твоём случае такое дело поздновато начинать.
  
  - Так что делать-то? - в очередной раз воззвал к опыту старого вождя Ыртыл, уже успевший выслушать пространное сказание на тему "в моё-то время...".
  
  - Ну, сейчас парням полезно будет кровь врагу пустить, оно, знаешь ли, освежает очень и в голове порядок наводит, - перешёл наконец-то к делу ветеран. - Да и выбора у тебя нет - хоть один отряд карателей и отстал, видать заблудились где-то, но второй за тобой как привязанный идёт, на пару часов отстают, не больше, а движутся пободрее и завтра уж точно нагонят.
  
  - И ты молчал всё это время?! - взорвался Ыртыл, поражённый новостью, идущей вразрез с недавними увещеваниями в благополучности тактическо ситуации.
  
  - А чего слова тратить понапрасну? - искренне не понял возмущения коллеги старик. - Пока не порешали что с этим делать так и не вводили в курс дела, но вот теперь слушай внимательно. К закату доберешься до расширения ущелья, там парней в пещерах скроешь, их в этих местах достаточно, так что найдешь какую-нибудь и будешь внимательно следить за тем где встанут люди, они ночью всё равно двигаться не станут. А перед рассветом, где-то за час, не больше, вначале снимешь дозорных, а потом уж парням дашь возможность порезвиться - спящие сильно рыпаться не будут.
  
  - Понял, - коротко ответил Ыртыл, хотя у самого в голове крутилось множество вопросов и сомнений, но выражать их сейчас значило бы лишь убедить старого вождя в своей некомпетентности и необходимости в качестве бездумного исполнителя и дальше.
  
  - Ну, раз понял, так молодец, а как это всё лучше сделать сам соображай.
  
  Поговорка "одна голова хорошо, а две лучше" у орков использовалась исключительно в смысле сбора трофеев, но шаман знал и то значение, которое придавали ей светлые народы, а потому поделился возникшей проблемой с командным составом, что вызвало бурную реакцию, особенно со стороны жаждущего реабилитации за недавний провал Гарзака, вызывавшегося пойти чуть ли не в одиночку. Остальные предложения были тоже не слишком разумными: идея действовать по прошлой схеме, выдвинутая Шираком, была отметена не только из-за недостатка бойцов для подобного манёвра, но и из-за того что люди, бесспорно являвшиеся куда как более опытными стрелками, с легкостью могли ответным огнём зажать орков в пещере и благополучно дождаться отставшего батальона, вместе с которым уже пойти на штурм и уничтожить всех бурокожих. Предложенная Почварой идея с использованием парализатора тоже не выдержала критики изредка подающего голос некроманта, участвовавшего в обсуждении скорее из скуки, чем от желания реально помочь. Зелье действовало стремительно и, по уверениям Фитана, пострадало бы не больше пары десятков наиболее алчных до еды людей, остальные же успели бы заметить погибших и отказались от еды, занявшись прочёсыванием местности, что снова неизбежно привело бы к обнаружению отряда, подавлению его огнём и последующему уничтожению после подхода второго батальона. Другой же яд, предложенный орчихой и действующий ощутимо медленнее, требовал для своего изготовления множества ингридиентов, добыть которые в имевшиеся сжатые сроки не представлялось возможным даже при самом невероятном везении. Лишь Уруз высказал относительно дельную идею с использованием обмоток поверх обуви для приглушения звуков шагов и натиранием золой трофейных кинжалов, создавая тем самым импровизированное временное воронение, должное предотвратить обнаружение диверсантов случайным отблеском костров на стали. Однако сомнения в том, что даже со всеми предосторожностями удастся эффективно и безшумно провернуть задуманное были у каждого, а варианта с гарантированным успехом предложить не мог никто - в каждом случае было как минимум по паре слабых мест, вполне способных привести к полному провалу и гибели отряда.
  
  - Скажи, Фитан, а моим егерям ты оставил только навыки стрельбы или остальные у них тоже сохранились? - подал голос молчавший всё обсуждение, продолжавшееся уже на ходу, Тален.
  
  - Обижаешь! - самодовольно откликнулся оживившийся некромант. - Боевые навыки сохранены в полном объеме, так что запросто можешь отправить своих кадавров резать глотки дозорным, они справятся без всяких сомнений. Да и солдатня не сразу сообразит кто их режет - в темноте зомби какое-то время за живых вполне сойдут. Кстати, разобрался с управлением остальными трупами?
  
  - Да, вполне, - не вдаваясь в подробности ответил чародей. - Может и их подключить удастся, мне надо подумать...
  
  - Нечего думать, если твои гнилоходы снимут дозорных, то остальное мои парни и без помощи сделают, - вмешался в диалог колдунов Уруз, заметно повеселевший от новых перспектив.
  
  После вновь ожившего обсуждение командование новоявленной армии Тьмы окончательно утвердило следующей план своей второй и обещавшей пройти значительно успешнее битвы: кадавры-егеря перед рассветом вырезают часовых и продвигаются вглубь человеческого лагеря, не забывая убивать всех подвернувшихся на пути, затем подключаются орки, подавляющие остатки сопротивления, а егеря, объединившись с поднятыми после предыдущей битвы солдатами встречают бегущих противников и обеспечивают окончательное уничтожение карателей. План вызвал полное одобрение в башне и даже у Фитана не нашлось ни одного едкого замечания и достигнув обозначенной точки отряд занялся подготовкой к предстоящему делу.
  Найти подходящую пещеру, способную вместить всех орков, оказалось не столь просто, даже нисмотря на их обилие - большая часть была или слишком низкой, или узкой или просто недостаточно глубокой, так что пришлось воспользоваться несколькими: в одной сложили раненных под присмотром орчих, которым в виду их ценности как лекарского подразделения было категорически запрещено участвовать в вылазке, ещё в двух разместились бурокожие бойцы под командованием Уруза и Ыртыла, а в находившейся напротив скрылся Тален вместе с зомбированными солдатами, оставив егерей в небольшой расщелине неподалеку от занятых орками пещер. Конечно, юный некромант вполне мог остаться и вместе с бурокожими товарищами или даже с орчихами, благо Долли уверила его в своей способности справиться с поставленной задачей и управиться со всеми кадаврами разом, правда не забыв при этом стребовать с хозяина звание полусотника и новый колокольчик, утверждающий высокий статус призрачной овцы, но Тален расчитывал выжать из предстоящей бойни максимум энергии, а для этого требовалось спокойствие и уединение, которое было совершенно невозможно рядом с пышущими азартом орками.
  Десятки глаз напряжённо наблюдали за располагающимися на ночной привал людьми, занявшими место несколько дальше предполагаемого, но всё же не спутавшими этим планов. У каждого наблюдателя были свои мысли: Тален подсчитывал возможное количество новых неживых бойцов для своего личного войска, беззвучно обсуждая с Фитаном возможность консервации тел без применения сложных растворов и зелий; Уруз оглядывал расположение лагеря, намечая ути атаки, а Ыртыл, нервно жующий губы, опасался что кому-нибудь из людей придёт в голову мысль проверить пещеры перед наступлением тьмы. Большинство же орков мрачно предвкушало кровопролитие и возможность посчтитаться с ненавистными людишками за погибших. Пленный офицер ни о чём не думал - его заблаговременно опоила сонным зельем Почвара, боявшаяся ран или даже смерти в предстоящем бою вполне определённых орков.
  Егеря, оставившие огнебои в пещере и обнажившие натёртые золой кинжалы, словно тени понеслись к дозорным, уже час как переставшим даже изредка перекликаться. В лишь зарождавшихся предрассветных сумерках сложно было что-то различить даже оркам, но практически одновременно вышедший с другой стороны лагеря десяток кадавров увидели все и сдерживая рвущиеся из глоток крики ярости молча побежали вперёд, неся смерть в беззащитный лагерь. Ыртыл нёсся впереди всех - он во время наблюдения узнал некоторых людей и успел понять, что это те самые каратели, которые уничтожили его племя, и ярость от этого осознавания придавала ему скорости, так что даже тайком приставленные к нему Урузом бойцы не успевали угнаться за своим опекаемым.
  Шаман одним резким ударом раскрыл войлочную стену ближайшей палатки и тихим рысиным пряжком проник внутрь, увидев скорее носом чем глазами десяток похрапывающих тел. Зажатые в руках ножи тряслись от переполнявшего молодого орка гнева и лишь крепко сжатые зубы не позволяли вырваться наружу дикому рыку. Следовало по-тихому перерезать спящим глотки, зажимая рты рукой, но это было выше его сил и Ыртыл стал наносить беспорядочные удары ножами в лежащих у его ног людей, мысленно проговаривая "за отца, за Шарака, за Грамбу". Почти все обитатели палатки успели проснуться, но на ногах встретил смерть лишь последний из них, успевший даже поднять кинжал в тщетной попытке защититься от выбившего его на улицу мощным пинком орка, прыгнувшего следом и практически отгрызшем голову своей последней жертве.
  В лагере царил хаос: люди, не успевшие в полной мере осознать происходящее, метались между палаток, пытаясь защищаться от залитых кровью буорокожих головорезов, вспарывающих им животы, вырывающих сердца и рвущих глотки крепкими клыками. В центре же этой кровавой бани возвышался как мельница смерти Гарзак, нисмотря на чёткие распоряжения взявший с собой топоры и разрубавший ими врагов на куски, причём, как показалось шаману, он тоже повторял какие-то имена с каждым ударом. Ыртыл, не утоливший жажду мести кровью битого десятка, бросился к сбившимся в кучу врагам, подхватив выроненный кем-то из обитателей погибающего лагеря шестопёр, о который чуть не споткнулся. Шаман проламывал черепа, крушил кости и бил ножом, совсем не замечая собственных ран и не останавливаясь даже когда враги окончательно побежали, спасая свои жизни. Он хотел ринуться за ними, но был повален на землю Урузом, зло прошептавшим на ухо:
  
  - Замри, дурень безголовый!
  
  Неполная сотня людей, вырвавшаяся из лагеря, уже подожжённого кем-то из орков в запале битвы, разразилась радостными криками, увидев, как им показалось, своих товарищей, вставших из-за камней с огнебоями в руках, но после первого залпа радость сменилась паникой, а после второго и третьего в ущелье вновь воцарилась тишина. Лишь после этого Уруз отпустил своего друга и командира, позволив ему встать и оглядев подозрительным взглядом.
  
  - Я в порядке, - заверил его шаман, чувствующий как ярость разжимает свои объятия и возвращается контроль над мыслями. - Надо найти недобитков и вынести трофеи пока тут всё не сгорело к демонским матерям.
  
  - Сделаем, вождь, - улыбнувшись ответил Уруз и затем крикнул наводнившим лагерь бойцам: - Чё застыли, долбоклюи?! Грабьте!
  
  И началось разграбление. Орки, разбившиеся по парам, обыскивали трупы, дорезая раненных, выносили оружие и мешки с припасами, а особо ловкие смогли даже изловить часть коней, не успевших ускакать прочь из лагеря. Когда горячка боя окончательно спала и с лагерем во всех смыслах было покончено Ыртыл приказал всем собраться перед ним.
  
  - Бойцы! Этим утром вы стали настоящими воинами! - говорил шаман оркам с окровавленными руками и лицами, сверкающими яростью глазами, - Мы полили наши горы кровью тех, кто пришёл чтобы убивать наших матерей, сестер и братьев! Мы отомстили за павших и теперь перед нами открыта дорога к предгорьям! Там наши топоры соберут урожай и бледнокожие демоны больше никогда не посмеют даже смотреть на наши горы! Мы покараем их во славу Предков! Гра-ак!
  
  - Гра-ак! - откликнулись орки, вздымая отрезанные головы солдат к залившему небо кровью рассвету и потрясая оружием. - Гра-ак! Гра-ак!
  
  Лишь Тален хранил молчание и не слушал речь своего друга - его переполняла энергия, собранная за недолгие минуты прошедшей резни и требовавшая выхода, в связи с чем всё внимание некроманта было приковано к солдатам погибшим последними. Их тела ещё не успели остыть, а смерть пока не вторглась в мозг, уничтожая воспоминания, и у чародея было вполне достаточно времени чтобы поднять лежавших перед ним рядами трупов полноценными кадаврами с полным набором имевшихся при жизни боевых навыков. Слегка модифицированная, согласно рекомендациям Фитана, энергия смерти упругими жгутами срывалась с рук парня, заставив несколько десятков тел биться в будто бы вновь начавшейся агонии, а затем подняться на ноги и устремить полные покорности пустые взгляды на своего аниматора.
  
  - Долли! Принимая новых рекрутов под своё командование! - насколько мог пафосно распорядился Тален, обратившись к своей призрачной помощнице, активно пасущейся среди трупов.
  
  - Угм-хмгм, - ответила овца, непереставая орудовать челюстями и изобразив воинское приветствие левым задним копытом.
  
  Пересчёт показал, что теперь личная гвардия некроманта насчитывала больше сотни бойцов, о чём Тален не приминул тут же уведомить своего оставшегося в башне коллегу, с которым вскоре завязалась долгая и обстоятельная беседа о вопросе создания и применения химер - особого вида кадавров, создаваемого посредством сложного ритуала из нескольких простых. В процессе метаморфозы тела перемешивались между собой, создавая чудовищные формы, рождавшиеся в самых глубинах сознания некромантов, занимавшихся этой областью тёмного искусства. На выходе как правило получалось многолапое зубастое чудовище, повергавшее врагов в трепет одним только своим видом, но и боевые качества подобных тварей поражали - помимо высокой скорости, силы и устойчивости как к магии так и к вполне физическим атакам, химеры обладали и личными особенностями: ядом, способность легко взбираться на стены или проходить под водой, стрелковыми органами и многим другим, на что хватало сил и мастерства у их создателей. Однако создание даже одного подобного монстра требовало колоссальных сил, множества ингридиентов для проведения ритуала и, как правило, массового жертвоприношения, в связи с чем химеры были довольно малочисленны в армии ушедшей в небытие империи. Впрочем, всё это не останавливало Талена а даже наоборот лишь раззадоривало его азарт и вскоре он добился от Фитана не только полного и подробного описания ритуала, но ещё и примерного рассчета затрат и результатов этого действия.
  Орки же в это время отсыпались - бессонная ночь и ожесточённый бой забрали у них силы. Впрочем, до того как разлечься в пещерах и трофейных палатках они успели получить лекарскую помощь от орчих и плотно набить животы. Некоторые из бурокожих отведали и человеческой плоти, уделяя особое внимание печени и сердцам, на что Ыртыл закрыл глаза - такое часто делалось со свежей добычей, а убитых солдат орки вполне законно могли причислить к ней. Однако сам он от подобного хотел воздержаться и лишь после долгих и настойчивых уговоров Мардухая согласился съесть мозг командира побеждённого батальона, что, согласно убеждению старого вождя, должно было дать шаману мудрость поверженного врага, с чем сам Ыртыл был не совсем согласен, но счёл за лучшее не спорить со стариком.
  На месте битвы орки, не понесшие, как оказалось, потерь, пробыли до следующего утра, занимаясь дележом трофеев и починкой снаряжения, а ближе к вечеру устроили стрелковые учения по развешенным на камнях телам и водружённым на колья отрубленным головам. Мастерство владения огнебоями росло на глазах и теперь редкий орк с расстояния в сотню шагов попадал по трупу меньше чем один раз из трёх. Конечно, мишени были неподвижны, не прятались за естественными укрытиями и не отстреливались в ответ, но и такой результат для лишь недавно взявших в руки огнебои был более чем удовлетворительным. Единственным кто не проявил в этом деле успехов был Гарзак, но оно и неудивительно - с его толстыми пальцами было совершенно невозможно использовать огнебой, да и сам он не хотел расставаться со своими топорами, поэтому пока остальные орки стреляли предводитель Кабанов занимался пошивом личного доспеха из искусственной кожи василиска, как и грозился в начале похода. К счастью материала ему хватило, так что человеческие трупы не подверглись дополнительному поруганию.
  
  - Это будет нечто! Настоящая химера! Да вы вообщепредставляете себе какая это сила?! - со сверкающим взором размахивал руками Тален на вечернем совете. - Одна такая штука может сотню солдат за минуту уничтожить, не меньше!
  
  - Да мы уже поняли, что эта твоя хренмера хороша, - наверное в десятый раз повторил Ыртыл, единственный, кто не отчаялся донести до разошедшегося некроманта принципиальной согласие на создание нового кадавра. - Нас-то она хоть не тронет?
  
  - Нет, ты что! Я же ей управлять буду лично! - заверил вождя чародей. - Химеры же почти разумны, ей достаточно будет объяснить, что орков есть нельзя и она всё поймет!
  
  - А если нет? Что тогда? - понитересовался Мардухай, всё же сохранявший некоторый скепсис в отношении "тёмного колдунства и трупогонства", о чем неприменул заявить.
  
  - Такое возможно только если кто-нибудь перехватит контроль над ней, а поскольку некромантов среди светлых нет и быть не может, то такое развитие событий считай что невозможно в принципе, - успокоил вождя Фитан, также дистанционно принимавший участие в обсуждении. - Так что от этого решения одни плюсы и никаких минусов. Я голосую за ритуал.
  
  После того как и остальные командиры проголосовали за выдвинутую идею Тален с радостными визгами унёсся к своим кадаврам изкоторых собирался делать нового монстра, заодно прихватив трофейный табун из почти трёх десятков коней, предназначенных в жертву и своей жизненной силой должных заменить некоторые недостающие ингридиенты.
  
  - Теперь, когда этот в голову ужаленный ушел, можно и по делу поговорить, - продолжил совет председательствующий, по уже сложившейся традиции, Мардухай. - Тот второй батальон, который мы считали отставшим и потерявшимся, на самом деле шёл в обход, расчитывая выйти к другому концу ущелья и взять вас в клещи вместе с первым батальоном. И, да, они уже занимают позиции на выходе, до которого вам ещё двое суток идти.
  
  - Другие выходы есть? - спросил Уруз. - Этих-то мы вырезали только потому что нас не ждали, а если враг будет готов, то шансы наши сразу станут хуже некуда.
  
  - Есть, - подтвердил Фитан. - Но только по воздуху, по скалам вам всё равно не взобраться, а назад поворачивать опасно - там тоже начинают подтягиваться солдаты, так что вы все в ловушке.
  
  - Козлячий навоз их матерям в утробу! - непонятно в чей адрес выругался Гарзак. - Раз выхода нет, то прорубим его топором!
  
  - Ты уже прорубил разок, кучу парней из-за тебя потеряли, так что помолчи уж, троллий охвосток, и дай некроманту договорить, - осадил бугая старый вождь.
  
  - Спасибо, Мардухай, - деловым голосом сухо поблагодарил орка Фитан и продолжил. - В принципе данную проблему вполне можно было бы решить химерой, над созданием которой сейчас как раз работает мой юный коллега, особенно если она сможет взобраться по скале и атаковать светлых с тыла, пока кадавры свяжут их огневым боем, но дело осложняется более чем вероятным подходом мага с личной охраной.
  
  - А далеко он? И что из себя представляет? Какая охрана? - завалил некроманта вопросами Ыртыл.
  
  - Он прикрывается каким-то из пологов, препятствующих наблюдению, но могу точно сказать что занять позицию он успеет почти наверняка раньше вас и тут весь вопрос только в том насколько хорошо он сможет укрепить её до вашего подхода, поэтому придется поторопиться - с каждым часом шансы на победу будут таять. По поводу него самого сказать нечто определённое затрудняюсь, но в целом полковые маги обладают оборонительными, наступательными и разведывательными чарами, во всяком случае так было до последней Войны, да и сейчас на такие должности вряд ли кого попало назначают. Справиться с ним будет очень сложно, даже я в личном поединке скорее всего не смог бы победить полкового мага, во всяком случае в прямом столкновении... но вот если использовать какую-нибудь хитрость, то успех вполне реален - военные маги в большинстве своём не отличаются особой гибкостью мышления. Насчет охраны мне вообще нечего сказать, это единственное непредсказуемое что есть в вояках: гвардия может состоять из чего угодно, начиная с простых бойцов и заканчивая големами, причём со множеством вариаций. В любом случае что-то более предметное я смогу сказать не раньше, чем вы увидите что из себя представляет эта самая охрана, впрочем, вам может повезти и там не будет ничего такого, с чем не получится справиться топором и пулей.
  
  - Будем надяеться, - высказал общую мысль Ыртыл, заканчивая собрание.
  
  Орки разошлись проинформировать своих подчинённых о предстоящей новой битве и обдумать полученные тревожные известия. Каждый понимал, что новый бой будет решающим и от его исхода зависит смогут ли они выбраться в предгорья и затеряться там или же нет. А Тален уже начинал ритуал, щедро заливая выбитый в твёрдой земле рисунок кровью лошадей, чьи трупы он усилиями кадавров добавил в уентр круга, где уже стояло два десятка оживлённых мертвецов, по наитию некроманта обвешанных броней и оружием. Заклинания читались одно за другим, узор насыщался остатками от собранной в бою энергии, а сам некромант осунулся и побледнел, что и неудивительно - он был вынужден пожертвовать почти литр собственной крови для создания гарантированной связи с химерой и придания ей особых свойств. Парня изрядно качало, изображение перед глазами было нечетким, причем не только из-за бужующих в пределах магического чертежа урагане энергий. Но дело шло и подопытные кадавры уже стали меняться, сливаясь в единый конгломерат с лошадинными трупами, а чародей видя это будто обрел второе дыхание и с новыми силами принялся начитывать заклятия, контроллирующие и направляющие процесс некроморфоза, окутывающие непроглядными чёрными тенями происходящее в круге. С последним словом образовавшийся подвижный чёрный шар будто взорвался изнутри и взору обессиленного парня предстало нечто. Больше всего получившаяся химера напоминала многоножку, чьи конечности оканчивались длинными костяными выростами, тело было покрыто странно изменённой и сросшейся с плотью кольчужной тканью с элементами панцыря; на одной из концов располагалось три толстых хвоста, покрытых полуметаллическими полукостяными шипами с аналогичными тяжёлыми шарами на концах, на другой жестороне тела было нечто напоминающее человеческий торс, но непомерно раздутый и перекрученный мышцами и металлическими элементами. Вместо рук у "тела" были длинные окостеневшие отростки с несколькими суставами и оканчивающиеся секироообразными расширениями, сама же "многоножка" была покрыта выпирающими в разных местах шипами, некоторые из которых достигали почти метра длинной, оставляя свободными лишь брюшко насекомообразной химеры и те участки тела, где они могли поранить движущиеся конечности.
  
  - Хоз-з-зяи-и-ин! - с какой-то противоестественной радостью обратилась тварь к Талену, взглянув на него сгустками тьмы, клубившимися в провалах глазниц.
  
  Глава X
  
  Тален ехал на носилках, сделанных из двух кавалерийских пик и конской шкуры, вполне возможно раньше принадлежавшей коню хозяина одной из импровизированных ручек. Поначалу это было вынужденной мерой - юный некромант потратил почти все свои силы на создание химеры и сам идти не мог, да и зомби-носильщики были ничем не заняты, поскольку все раненные орки уже встали на ноги и двигались с армией своим ходом. Однако после нескольких часов мерного раскачивания на шкуре, да ещё будучи прикрытым парой одеял и снабжаемым едой из несомого одним из кадавров мешка, Тален решил "поболеть" ещё немного, примерно до следующей битвы, а заодно переварить сделанное им накануне.
  Подумать ему действительно было о чём, но это сам парень понял только после длительного и крайне бурного разговора с Фитаном, видевшим произошедшее благодаря своим артефактам наблюдения.
  
  - Ты вообще представляешь что ты сделал?! - бушевал тогда некромант из башни, рискуя накалом своих эмоций прервать дистанционную связь. - На одной тупой силе поднять сотню кадавров второго класса! Да такое даже мой мастер не мог сделать! А потом ещё и химеру создать!!!
  
  - А что такого-то? - вяло интересовался Тален, наслаждавшийся начавшим пригревать солнышком.
  
  - Да то! Твоих личных сил должно хватать максимум на одного кадавра первого класса, максимум двух, да и то после этого сутки в отключке валяться должен, слюну пускать и под себя ходить!
  
  - Но я же собрал энергию, много собрал, - больше для поддержания беседы чем для чего-то другого возразил парень. - Да и ты сам говорил, что моих запасов хватит и на химеру.
  
  - Той энергии с твоим уровнем развития не больше чем на четырех кадавров второго класса хватить должно было, а то, что ты поднял сотню заставило меня пересчитать затраты на химеру, - пытаясь держать себя в руках объяснял Фитан. - Но это невозможно, понимаешь?!
  
  - Нет, - честно сознался Тален.
  
  - Ладно, попробую объяснить по-другому. Твои силы как кружка с водой, а ты вылил на это дело озеро, причём немаленькое и вылил водопадом, а не тонкой струйкой, на какую реально способен. Знаешь что это значит?
  
  - Э-э-э... нет.
  
  - Тогда я тебе объясню, только постарайся не упасть.
  
  - Ну я вроде и так лежу, - заинтересовался Тален, выуживая трофейное яблоко из поднесённого кадавров мешка.
  
  - Твоя невероятная сила почти наверняка обусловлена интересом кого-то из богов смерти! - торжественно и многозначительно провозгласил Фитан.
  
  - И что? - не понял чародей, вгрызаясь в бок пленённого фрукта.
  
  - Как что?! - снова разъярился некромант. - Ты что, вообще ничего не понимаешь? Не осознаешь всей серьёзности ситуации?
  
  - Ну а что такого? - продолжил недоумевать парень. - Какой-то бог дает мне силу, я этой силой пользуюсь, в чем проблема-то?
  
  - В том, что за всё в нашем мире приходиться платить, а когда дело касается богов, демонов и прочей астральной братии, то платить цену непомерную. Например, и то только в лучшем случае, ты будешь вынужден после смерти стать на какое-то время собственностью такого бога, уйти к нему в услужение. А может и даже вполне вероятно, что он поимеет тебя уже при жизни, сделает своей бессловесной марионеткой и твоими руками станет творить такое, что тебе даже в самом жутком кошмаре не привидится!
  
  - Опаньки... - стало наконец-то доходить до Талена. - И что мне делать?
  
  - А я почём знаю? Мы богов и прочее довольно поверхностно проходили, только самое основное, а именно что от них лучше держаться подальше.
  
  - Хреново дело... что-то мне не очень хочется чьим-то рабом снова становится, - впал в уныние чародей.
  
  - Тогда постарайся пока что силой не пользоваться, иначе с каждым её использованием ты всё больше будешь уходить под власть этого божества. Ну и как доберешься до Хелема, то попробуй поискать других тёмных, вряд ли твой мастер был единственным выжившим.
  
  - Да, спасибо, попробую... вроде бы к мастеру довольно часто заходил один человек... мне тогда казалось что от него просто веет какой-то силой и жутью... попробую его найти.... Если, конечно, и до него Псы Странника не добрались.
  
  - В любом случае это зацепка, твой шанс разобраться, так что постарайся. Удачи тебе и пусть Тьма не оставит тебя своей милостью!
  
  - И тебя пусть не минует её взор!
  
  Тален уже наверное в десятый раз прокручивал этот разговор в голове, но с каждым разом становилось только тоскливее. Он не слишком долго был рабом, хоть и, по правде сказать, с хозяином ему несказанно повезло, но снова возвращаться в неволю не хотелось, тем более в такую, какая не завершиться даже смертью. Ещё горше становилось от понимания того, что сила, к которой он стремился и которой овладел, теперь недоступна, да и была не его достижением, а чем-то вроде приманки в ловушке для рыбы. "Видимо судьба такая - быть ничтожным рабом, бессловесной скотиной у того, кто сильнее" - думал про себя Тален, флегматично дожёвывая яблоко. Конечно, оставалась некоторая надежда на того таинственного знакомого его мастера, которого, кажется, звали Терий, но парень даже не знал где он живёт, да и внешность помнил довольно смутно - только ощущение силы и власти, исходящее от него и подавляющее юного чародея.
  
  - Да ладно, хозяин, стоило бы переживать из-за этого! - пыталась утешить некроманта Долли. - В крайнем случае просто убьёшь этого бога, а я его съем!
  
  - Было бы это так просто... - возразил все же усмехнувшийся Тален. - Впрочем, ты права, сдаваться рано и надо искать пути решения.
  
  - Правильно, хозяин! Только не забывай мыть руки перед едой и вытираться после посещения кустов.
  
  - Эм-м... хорошо, Долли, - не нашёлся что сказать повелитель кадавров.
  
  Настроение Талена немного улучшилось, особенно когда он вспомнил о собственной химере, двигающейся параллельно армии по скалам над ущельем дабы не смущать своим видом орков, испытывающих массу самых неприятных чувств от такого соседства. Конечно, на ней нельзя было проехаться верхом, как совсем недавно мечтал парень, в основном из-за обилия разномастных шипов и непредсказуемого норова, но даже просто осознавать этого монстра своим верным слугой было приятно, а увидеть на что он способен интересно, поэтому встречи с преграждающим выход из ущелья отрядом некромант ждал с нетерпеливым вожделением.
  Ыртыл же испытывал беспокойство, но не потому что сомневался в победе или боялся смерти, а из-за тех чувств, что пробудила в нём недавняя резня. Огненным клином в память врезался дурманящий запах горячей крови, вытекающей толчками из ран, нанесённых врагам, корчащихся у его ног. Этот запах лишал разума и вызывал злорадное ликование, призывая к разрушению и насилию. Шаман понимал, что даже окажись перед ним дети или просто беспомощные люди, он бы вырезал всех, испытывая при этом ни с чем не сравнимое наслаждение, и это пугало молодого орка, он не мог принять себя такого, хотя какой-то тихий голос будто бы нашёптывал из глубин сознания: "ненависть к людям высшее благо... кровь, больше крови, заставь их страдать!".
  
  - После хорошего боя, особенно если он первый, с каждым такое бывает, - успокаивал шамана Мардухай, внимательно выслушавший его сбивчивую исповедь по дистанционной связи. - Можешь других поспрашивать и они тебе почти то же самое расскажут.
  
  - Но это же не первый бой! - возразил Ыртыл. - Мы ведь до этого с ещё одним отрядом схлестнуться успели.
  
  - Так то стрельба была в основном, а тут настоящая драка, когда ты чувствуешь запах врага и видишь смерть и отчаяние в его глазах, когда чувствуешь как его кровь обжигает твою кожу и слышишь его последний хрип, - объяснял Мардухай и хоть Ыртыл и не видел его, но по голосу чувствовалось, что с каждым словом старик всё сильнее ощущает то самое состояние, о котором и шла речь.
  
  - И что, теперь так каждый раз будет? - с плохо скрываемым отчаянием спросил молодой орк.
  
  - Пока не умрешь, - подтвердил опасения шамана старый вождь. - Такова уж наша природа, Ыртыл, что стоит лишь завидеть врага как разум сразу же уходит. Впрочем, с годами становится проще справляться с собой, но до этого ещё нужно дожить... Хотя ты шаман, так что тебе может и быстрее удастся этого добиться.
  
  - А как ты сам справлялся, брат вождь?
  
  - Вспоминал тех кто остался ждать меня в племени, - ответил Мардухай. - А потом уже думал о том, что сорвавшись я добьюсь намного меньшего, чем если смогут сдержать свой гнев.
  
  Ыртыл задумался над словами вождя, уже имевшими подтверждение в жизненном опыте молодого орка, и сам не заметил как мысли унеслись куда-то вдаль, к временам далёкого прошлого, когда его народ процветал даже несмотря на непрекращающиеся войны с людьми, эльфами, гномами, да и с тёмными народами тоже - не всегда они были единой империей... но как ей стали шаман не помнил, хотя что-то такое и было в рассказах учителя Шарака, но в памяти будто выросла непроницаемая стена, отделяющая орка от воспоминаний и пробиться через неё не было никакой возможности. Однако пообещав себе утроить медитацию и посмотрев на безмятежно общавшихся Уруза, Ширака и Гарзака шаман несколько успокоился, а потом был отвлечён подошедшей проверить его хоть и не слишком опасные, но многочисленные раны, полученные в последнем бою.
  
  - Совсем себя не жалеешь, вождь, - недовольно говорила женщина, осматривая ножевые порезы и вновь накладывая повязки, смоченные в запасённом загодя отваре. - А ведь молодой ещё, детей даже не нажил.
  
  - Мне и так хватает за кого отвечать, сестра, и за тех кто сейчас вперёд идёт пока мы тут сидим тоже.
  
  - О себе бы лучше подумал, - отчего-то зло сказала орчиха, а потом, смутившись добавила: - или обо мне...
  
  Глядя вслед убегающей Почваре шаман остро осознал, что загадки прошлого ничто в сравнении с окружающими его тайнами, а в груди появилось какое-то странное и непонятное ощущение, для которого Ыртыл не смог найти нужного слова, хотя, как искренне считал молодой орк, за последние пару недель он успел пережить все существующие чувства.
  
  ***
  
  На выходе из ущелья шла активная подготовка к встрече орков: солдаты строили баррикады из поваленных деревьев и мешков с землей, укрепляли в них заточенные колья, оборудовали огневые позиции. Недавно прибывший маг ограничился созданием сигнальной сети, пока смазливые гвардейцы с томными выражениями лиц устанавливали его разноцветный шатёр, а потом ушёл в него, зажимая нос надушенным платком и поманив за собой пару своих охранников. Разбитый неподалеку лагерь пустовал - все были на баррикадах в полной боевой готовности.
  
  - Солдаты! Приготовьтесь, орки на подходе! - сообщил батальону новость выбежавший из шатра в одних штанах гвардеец.
  
  Однако ни он, ни его господин не знали, что ещё за час до пришедшего сигнала враг уже успел осмотреть их позиции - отправленная некромантом Долли была не замечена сетью, настроенной исключительно на существ имеющих плоть. Призрачная овечка дала полный отчёт Талену в совокупности с тактическими и бытовыми рекомендациями, а также пожеланием обязательного убийства мага, поэтому орки с абсолютной точностью знали что их ждёт.
  Отряд вышел сразу же боевом построении: ряд щитоносцев прикрывал стрелков, преимущественно кадавров. Столь странный для орков, с неприязнью и отвращением относящихся к своим немёртвым спутникам, выбор был обусловлен открытием, совершённым на одной из тренировок по отработке командного взаимодействия, которые Уруз проводил на каждом привале: оказалось, что отталкивающая сила щитов способна ускорять пули, летящие из-за них, в результате чего убойная дальность оружия увеличивалась почти вдвое, но поскольку меткость бурокожих стрелков по-прежнему оставляла желать много лучшего, то скрепя сердце Ыртыл после затяжного спора с остальными орками-командирами поставил на огневой рубеж кадавров.
  Первые выстрелы по не ожидавшим столь раннего начала стрельбы солдатам собрали щедрый урожай, ранив или убив почти три десятка человек, но дальше дело пошло намного хуже: попрятавшиеся за укрытиями каратели стали значительно более сложными мишенями и хоть их вялый ответный огонь не достигал цели, но и кадаврам вместе с наиболее преуспевшими в освоении огнебоев орками не удавалось поражать врагов. Перестрелка длилась уже несколько минут когда из своего шатра вышел маг Телес, заканчивающий маникюр уже на ходу. Он вскинул жезл и с него после короткого заклятия сорвался белый луч, ударивший в ставшую видимой энергетическую полусферу, сформированную щитами, но лишь расплескался по ней, добившись только временного ослепления орков.
  Маг готовился совершить новую атаку, но слова заклятия застряли у него в горле - со скальной стены ущелья в потоке некрупных булыжников на него неслась химера, на чьи шипы было нанизано несколько кадавров, стреляющих из огнебоев по замершим в ужасе солдатам. Химера, разметав часть баррикад и раздавив оказавшихся на них солдат, прорывалась к магу, разрубая своими секирообразными псевдоруками всех, кому не посчастливилось оказаться у неё на пути. Замерший маг попытался остановить некротварь выпущенной из жезла молнией, но она лишь поджарила стрелявших кадавров не нанеся никакого видимого вреда основному противнику. На вторую молнию у мага уже не хватило времени: приблизившаяся химера нанесла мощный удар, который должен был разрубить мага напополам, но вместо этого отбросил, благодаря заранее поставленной защитной сфере, недовольно мигнувшей после приземления. Все сила мага, лежавшего на земле под градом ударов костяных топоров химеры, были направлены на поддержание защиты, кое-как сдерживающей мощь создания некроманта. Стрелки, во всяком случае те, кто не поддался ужасу и остался на своих позициях, пытались поддержать мага огнём, но выстрелы из огнебоев не наносили химере серьёзных повреждений, лишь в нескольких местах пробив прочную броню. Это было их фатальной ошибкой - отделившийся от строя кадавр забросил на баррикаду склянку, содержавшую смесь туманного зелья и парализатора, которая разбившись окутало поле боя ядовитой завесой, через некоторое время выпустившей довольную химеру, густо забрызганную кровью. Бой был закончен и перед орками лежала дорога в предгорья, правда пока что закрытая созданным ими же препятствием, но, по уверениям Фитана, через несколько часов туман должен будет рассеяться. А пока кадавры, полностью нечувствительные к яду, могли собрать трофеи, чем они и занялись под присмотром Долли, увлечённо пожирающей астральный труп измолотого в фарш мага.
  
  - Я в полном, абсолютном восхищении! Отличная работа! - вещал по дистанционной связи Фитан. - Теперь вам нужно скрыться пока не подоспели другие батальоны, но помните: в предгорьях мои артефакты будут бессильны, хотя связь скорее всего будет работать... Хотя можно решить эту проблему если перенастроить разведывательные артефакты этого Телеса, но это сделать получится только в городе. Нет-нет, Тален, даже не думай! Тебе пока что лучше вообще забыть о силе и надеяться что это не навсегда.
  
  - А что нам делать в этих предгорьях? - спросил Гарзак, крайне недовольный тем, что так и не удалось помахать топором.
  
  - Действовать согласно плану, - ответил Мардухай, скрывавший свою радость от благополучного завершения боя под видимой суровостью. - Затаиться, осмотреться и решить как лучше изобразить гибель отряда так, чтобы у светлых не возникло никаких сомнений.
  
  - Идём в Хелем? - уточнил Ыртыл.
  
  - Верно, - подтвердил Мардухай. - Только не всей кодлой, достаточно колдуна и пары бойцов, которые будут его охранников изображать. Там надо гоблинов найти, надеюсь Буздян и Мерит ещё живы, они бы обязательно вам помогли и подсказали что делать... но если и нет, то можно и с другими сговориться, лишь бы золота хватило.
  
  - Если даже не хватит, так трофеями поделимся, их у нас порядочно скопилось, - уверил вождя Уруз. - С остальным на месте разберёмся.
  
  - Нисколько не сомневаюсь в вашей способности сделать это, однако один крохотный моментик вы не учли, господа орки, - раздался ехидный голос Фитана.
  
  - Какой ещё моментик? - насторожился шаман.
  
  - Вашего пленного офицера, - торжествующе пояснил некромант. - С ним-то что делать думаете?
  
  - Могу сожрать живьём, - выдвинул предложение Гарзак. - А могу Почвару попросить чтобы поджарила с травами ароматными.
  
  - А навоза за щеку не хочешь? - беззлобно отозвалась орчиха.
  
  - Так шаману же ты готовишь всякое, что получше, а я чем хуже? - почти обиделся орк-здоровяк.
  
  - Тихо! - злобно зашипел Мардухай. - Потом разберётесь кто кого хуже. Человек дело сказал, надо от пленника избавляться.
  
  - Я обещал его не убивать, - сказал с ледяным спокойствием Ыртыл. - Во всяком случае просто так, без поединка.
  
  - Зря. Или думаешь, что он с тобой точно так же поступил бы? - спросил старый вождь. - А может считаешь, что если ты его отпустишь, то он тебя братом тут же назовёт и будет тебе спину прикрывать? Запомни, только мёртвый не укусит! Ну, если до него некромант не добрался, конечно.
  
  - Значит мне придётся убить его в поединке, - продолжал демонстрировать невозмутимость молодой орк.
  
  - Ты уже попытался и, насколько помню, не слишком хорошо это у тебя получилось, - снова подал ехидный голос некромант. - Лучше доверься дядюшке Фитану в столь сложных вопросах как размышление и планирование, договорились? Человека ты отпустишь, отдашь его тыкалку и коня выдашь, из тех которые от последнего батальона остались, а напоследок скажешь, что будешь ждать его у Галикии для поединка.
  
  - Я даже не знаю где это, колдун, а ты мне предлагаешь туда идти в обход плана?
  
  - Нет же! - раздражённо ответил Фитан. - Тебе нужно так только сказать, а идти со всеми под Хелем. А вот здешний наместник войска вышлет как раз к Галикии только услышит эту новость от вашего пленника.
  
  - С чего бы вдруг? - усомнился Ыртыл.
  
  - С того, что этот городок на торговом пути лежит и защищён хорошо, - ответил Мардухай, понявший замысел некроманта. - Единственную нормальную дорогу держит и если его взять, то это считай как клещами предгорья схватить, никому не войти и не выйти. Если сильно захотеть, то. Конечно, можно в обход пройти, но в лесах полно тварей, рядом с которыми эта ваша химера просто щенок беззубый, так что светлые туда не сунутся, да и в горы не пойдут - они же не знают что у нас пока что некого на них отправить. Хотя через пару месяцев уже начнём сами огнебои делать, да и бойцов прилично скопилось, никто же не отказался под знаменем Империи постоять...
  
  - Ты заболтался, вождь, - насколько мог мягко осадил старика некромант. - Им незачем головы такими словами перегружать, пусть знают что должны делать и не больше того - так меньше рассказать смогут палачу если в плен попадут.
  
  - Умно, хоть и жестко, - одобрил старый вождь.
  
  Совет продолжался ещё пару часов, уточнялись детали маршрута и прочие небольшие, но важные детали следующего этапа плана по введению в заблуждение светлых войск. За это время ядовитый туман полностью рассеялся и орки смогли приступить к очередному сбору трофеев. Помимо чуть больше чем двухсот огнебоев с зарядами в руки к тёмным попали неплохие запасы продовольствия, которые после ритуала очищения проведённого Ыртылом были признаны вполне пригодными для дальнейшего использования, довольно много разнообразной амуниции, около сотни пасшихся стреноженными в отдалении и потому не пострадавших коней и, на радость Талена, сохранившееся в целости имущество мага. В основном это были предметы с непонятным для юного некроманта назначением, да и осмотревший их посредством артефактов слежения Фитан не смог прояснить этот вопрос, порекомендовав разобраться с ним в городе. Однако было и несколько с легкостью опознанных вещей, например, стихийный жезл и полупрозрачный шар, выточенный из тусклого желтоватого топаза, который не мог быть ни чем иным кроме как артефактом для просмотра местности, да и книги не вызывали сомнений в своём содержании. Причём последними особенно сильно заинтересовалась Долли, потребовавшая от своего хозяина переворачивать страницы и быстро бегавшая своим призрачным взглядом по рядам символов. Овца клятвенно обещала пересказать чародею то, что сможет извлечь из фолиантов, но только если он будет хорошо питаться и тепло одеваться, на что Тален обречённо согласился, оставив расспросы на отдалённое "потом".
  Освобождение офицера прошло довольно буднично, хотя и стало полной неожиданностью для него. Человек внимательно выслушал Ыртыла, старательно демонстрирующего, как советовал некромант, надменность и собственное превосходство и не забывшего бросить пару намёков о войсках, идущих следом за его отрядом, а потом со сдержанной благодарностью принял свой клинок и умчался вдаль на выделенном коне. Орки же никуда не торопились - нужно было дать человеку время добраться до наместника, а наместнику выдвинуть войска к Галикии, пересекаться с которыми было равносильно самоубийству, тем более на незнакомой местности и заведомо уступая им в числе. Однако предгорья уже лежали перед их ногами и манили, обещая новые битвы и славу.
  
  Из письма графа Паринта, губернатора Тёмных земель, Императору Нольке Великому:
  "Светлейший! Тёмные силы смогли уничтожить более половины отправленных в горы войск и вышли в предгорья. Со слов побывавшего в плену виконта фир Эсуи с ними идёт могущественный некромант, что объясняет их ужасающие успехи, и они направляются к Галикии. Мной была взята на себя смелость усилить гарнизон этого города своими войсками в сопровождении магов и Псов Странника, для лучшего противостояния некроманту. Также я разработал план предстоящего окружения и уничтожения тёмных под Галикией, копию которого отправляю Вам для рассмотрения..."
  
  Из ответа Императора Нольке:
  "...предстоит ответить за провал и предстать перед трибуналом. Однако я, вполне возможно, несколько смягчусь, если Вы принесёте с собой на суд головы главарей этих мерзких орков. Некроманта же я хотел бы видеть в клетке, но целого, чтобы я сам лично мог заняться им. Впрочем, можете вдеть ему кольцо в нос, чтобы его можно было запрячь в мою садовую карету. При таких дарах Вы скорее всего сохраните своё положение и возможно даже получите не слишком много плетей, хотя за своё разгильдяйство и безответственность заслуживаете самой долгой порки на Площади Странника! Поторопитесь же, я жду добрых вестей."
  Глава XI
  
  Орки чувствовали себя несколько неуютно в незнакомой местности, существенно отличавшейся от привычных и родных гор, хотя, и это признавали все, в здешних густо поросших лесом холмах с лёгкостью можно было спрятать не то что их небольшой отряд, но и целую армию. Они шли вдоль заросшей дороги не слишком приближаясь к ней, но и стараясь не терять свой единственый ориентир из вида. До Хелема, по прикидкам Фитана, было около трёх дней пути и ни одного сколь либо значимого населённого пункта. Так и оказалось - редкие попадавшиеся деревни были совсем небольшими и давно заброшенными, что, как объяснил Тален, скорее всего было связано с предпринятой светлыми через пару лет после захвата территории "профилактики рецидива тёмной ереси", которая заключалась по сути в истреблении взрослого населения. Внешне это выглядело формально прилично: жители деревни выстраивались на улице и приводились к присяге на особым образом освящённом экземпляре "Учения Странника", энергетика которого входила в резонанс со злобой и обидой, испытываемыми тёмноземельцами по вполне понятным причинам, и вызывала появление ожогов на приложенной к обложке ладони. Чем сильнее были чувства - тем выраженнее получался ожог и он являлся главным и единственным критерием для вынесения "превентивного смертного приговора за мятеж против законной и благословлённой Странником власти". Обычно "бунтовщиками" оказывалась большая часть деревни и, как было указано в руководстве для проводящих присягу, если начинать казнь непосредственно после получения ожога, то количество выявленных злоумышленников возростало до количества жителей деревни. Оставшихся же детей куда-то увозили, но куда именно никто не знал, а возвращали лет через десять, полными угодных Страннику воззрений и восторга перед Императором. Это продолжалось лет тридцать, а потом как-то сошло на нет, да и "бунтовщики" перестали появляться. Однако такое происходило только в деревнях, в городах же "к присяге" подводили выборочно и проводили её в храме, стоило лишь ему построиться в городе, где практически все присягнувшие сжигались столбом света, возникающим из ниоткуда.
  К концу третьего дня вдалеке показался город, стоявший на относительно ровном участке местности с вырубленным лесом. Его окружала мощная, хоть и давно не ремонтируемая, стена с редкими башнями и воротами, к которым подходила ставшая несколько ухоженее дорога. Нужно было определиться с дальнейшими действиями и командование отряда село в круг у костра под натянутыми поверху шкурами, призванными рассеивать дым и сохранять секретность стоянки, обещавшей быть долгой.
  
  - Самое разумное будет если я переоденусь в тряпки этого мага, возьму его жезл и буду выдавать себя за чародея, а вы сойдёте за охрану, - выдвинул предложение Тален.
  
  - Как чучело будешь выглядеть, если вообще не утонешь в этом ворохе ткани, - усмехнулся Уруз.
  
  - Можно подшить и подогнать под размер, - не согласилась Почвара.
  
  - А что, нам тоже надо будет как-то по-особому наряжаться? - обеспокоился Гарзак
  
  - Нет, вы и так более чем похожи на орков-наёмников, - успокоил его некромант. - Разве что щиты придётся в лагере оставить как слишком уж приметные, да и огнебои с ними - такое оружие только солдатам положено, их даже стражникам и всяким надзирателям вроде шандалов не дают.
  
  - Проверять-то нас не будут? - уточнил Ыртыл. - А то приведут к этой самой присяге, о которой ты рассказывал, и сгорим к демоновой матери.
  - Не должны бы, - немного подумав и почесав подбородок ответил Тален. - К магам вообще лишний раз стараются не соваться, да и с наёмниками тоже только при крайней необходимости связываются - и те и другие вполне способны погром учинить если им что непонраву окажется.
  
  - А эти, как их ты там называл... Блудные Собаки? - продолжил распрос шаман.
  
  - Ты имеешь в виду Псов Странника? - уточнил заулыбавшийся парень. - Так их вроде никто не называл ещё! Только смотри в городе такого не скажи, а то точно их заинтересуем. Они предпочитают, если я верно понял, вначале присмотреться, информацию собрать, а уже потом только за жабры и прочие места брать. Мы же, я надеюсь, сделаем дела быстро и из города свалим раньше чем это случится. Да и в случае чего можно в заброшенной части скрыться - после морового поветрия лет двадцать назад полгорода вымерло, всё больше бедняцкие кварталы, и там до сих пор никто не живёт, только скрываются. У гоблинов, кстати, община как раз на границе с заброшенными кварталами, так что можно будет в случае чего и из них действовать.
  
  - Ну ладно, - с сохранявшимся сомнением в голосе согласился Ыртыл. - А мертвяков своих со страшномордой тварью куда денешь?
  
  - Хм... пожалуй их можно будет расположить тут поблизости, чтобы они оркам не мешали, но и могли в случае чего придти на помощь хоть оставшимся, хоть нам, кто в город пойдёт.
  
  - Тварь-то твоя не сожрёт часом моих парней? - спросил Уруз.
  
  - Нет, ты что! Я же ей запретил! Да и так химеры кдавров предпочитают, в день по одному-два съедают и вполне хорошо себя чувствуют, - успокоил орка некромант. - Так что никого она не тронет, а если понадобиться, то у нас с ней ментальная связь и я в любой момент смогу отдать команду.
  
  Когда Тален говорил это он немного покривил душой - связь хоть и была, но для полноценного управления, тем более на расстоянии откровенно не годилась. Сам же парень рассчитывал управлять своим поднятым войском через Долли, у которой как раз-таки эта связь работала отлично, особенно после пожирания астрального трупа убитого недавно мага. Это дало ей и кое-какие другие возможности, о чём она многозначительно намекала хозяину в перерывах между лекциями оздоровом образе жизни и проверками сухости ботинок со штанами.
  Как только все необходимые приготовления были сделаны разведгруппа во главе с некромантом, теперь одетым в просторный костюм кричащих цветов поверх формы, выдвинулась к городским воротам верхом на трофейных лошадях - так они должны были выглядеть представительнее, да и никто бы не поверил в пешего мага. А так стража лишь поинтересовалась именем "его магической милости" и с не слишком правдоподобным смущением спросили въездную пошлину, тут же вальяжно и одновременно презрительно брошенную в дорожную пыль к ногам командира воротной команды. Разведгруппа незадерживаясь проследовала к гостиннице "Золотой Фазан", где, как было известно Талену, обычно останавливался торговый люд, но и молодой не слишком обеспеченный маг вполне мог снять комнату не вызывая при этом ни у кого недоумения.
  Для поддержания реноме было снято две комнаты: одна для Талена, а другая для Ыртыла, Уруза и Гарзака - приглядывать за отрядом остались Ширак и Почвара. Команты распологались на втором из трёх этажей гостинницы, а на первом был обеденный зал с чистыми тяжёлыми столами и плетёнными стульями, которые были относительно безопасны в изредка случающихся драках. Но в этот день им вряд ли предстояло отправиться в полёт - публика была малочисленна и степенна. Впрочем и пытаться что-то узнать у таких господ было бы делом не слишком разумным, так что разведчики быстро поели, стараясь не привлекать к себе внимания, и выдвинулись на рынок, где Тален расчитывал встретить хотя бы одного гоблина.
  Раньше эти выглядящие как субтильные подростки с лицами, которые напоминали бы бульдожьи если бы не длинные носы, занимали видное положение в городе, да и в Империи тоже, что обусловливалось их мастерством в выполнении тонких и сложных работ, крепкой дружбе с механизмами и алхимией. Как правило из гоблинов получались отличные торговцы и ремесленники, но с окончанием Войны всё поменялось: гномы, издревле ненавидящие гоблинов, не желали терпеть никаких конкурентов и выбили официальный запрет для них заниматься большей частью ремёсел, за исключением тех, которыми брезговали гномы, и торговлей, исключая самую мелкую, с переносных лотков. Это был сокрушительный удар для их народа, даже больший чем "добровольные пожертвования имущества на благое дело Света" - они не только потеряли своё место в обществе, но и лишились самого смысла существования, да и способа это самое существование поддерживать. Однако ни это, ни что другое не смогло лишить гоблинов страсти к жизни и авантюризма, а потому для них вскоре нашлась скользкая дорожка криминальной деятельности. Бывшие мастеровые, механики и алхимики стали взломщиками, карманниками и мошенниками, хотя официально в их небольшой общине были только углежоги, горшечники и плотники со столярами, что они старательно доказывали при каждой регулярной облаве стражи, как правило расставаясь при этом со своими сбережениями и, если последних оказывалось недостаточно, зубами.
  За пределами общины встретить гоблинов, во всяком случае днём, было делом непростым, а ночью ещё и нежелательным - в последние годы они перестали гнушаться грабежей. Но удача была благосклонна к некроманту и оркам - после всего часа блуждания по рынку им попался довольно молодой гоблин, торгующий глиняными свистульками с лотка.
  
  - Что за товар попросишь? - доброжелательно поинтересовался Тален.
  
  - Э-э-э... семь медяков за такие и девять за вот эти, господин маг, - несколько растерялся продавец.
  
  - Держи, - сказал некромант, протягивая ему большую серебрянную монету с профилем императора Нольке. - Сдачи не надо. Как и свистульки.
  
  - А чего желает господин? - жалобно спросил всё же принявший и куда-то спрятавший металлический кругляш гоблин, лихорадочно высматривающий пути для вполне возможного бегства.
  
  - Мне нужно пообщаться с твоими соплеменниками, Меритом или Буздяном, и желательно в самое ближайшее время.
  
  - Не знаю таких! - крикнул носатый торговец, вырываясь из рук попытавшегося схватить его Гарзака и убегая в узкий проход между окружавшими рыночную площадь домами.
  
  Преследовать гоблина было заведомо бессмысленно - он куда как лучше знал окрестности, да и вполне мог затаиться в какой-нибудь щели, пережидая погоню, так что от этой идеи отказались сходу, решив поискать какого-нибудь другого, более спокойного представителя этого племени. Впрочем, проблуждав по рынку ещё несколько часов до самого его закрытия, они так никого и не встретили - похоже что сбежавший предупредил своих товарищей о чужаках, проявляющих к ним непонятный интерес, а потому наверняка опасных. Так что оставалось только вернуться в гостинницу и надеяться на завтрашний день, для приближения которого разведчики решили лечь спать сразу же после плотного ужина.
  Проснулся Тален посреди ночи от какого-то смутного предчувствия, но мелькнувшая на фоне окна тень бросила какой-то порошок в лицо парню и он практически мгновенно вновь ушёл в мир грёз.
  
  ***
  
  Повторно юный некромант пришёл в себя от крайнего дискомфорта, вызванного затёкшими ногами и руками, почему-то связанными, а на глазах была плотная повязка.
  
  - О! Да ты очухался, как я посмотрю! - раздался откуда-то жизнерадостный хоть и надтреснутый голос. - Давай-ка рассказывай, кто ты такой и чего хотел от гоблинов.
  
  - А сам-то ты кто? - сдерзил парень, но после пинка по рёбрам решил на этом прекратить геройствовать. - Меня Тален зовут, я чародей.
  
  - Врешь, - не поверил невидимый незнакомец. - Одёжка у тебя чародейская, да только в твоей комнате нашёлся ещё и комплект офицерской формы, причём не абы какой, а стандарта имперских войск Та'Маназ. Что ты на это скажешь?
  
  - Ничего не знаю! Это от прошлых постояльцев остаться могло, я только сегодня заехал! - попробовал отбрехаться парень.
  
  - Опять врешь, - заскучавшим голосом повторился незнакомец, отвесив ещё один, на этот раз более чувствительный пинок по тем же рёбрам. - Выдумай что поинтереснее, а то я начну другим способом себя развлекать и боюсь он тебе совсем не понравиться.
  
  - Да не знаю я ничего! - закричал некромант, чьё воображение предложило аж несколько вариантов этого самого "поинтереснее". - Зачем вы вообще меня взяли?!
  
  - Тут я вопросы задаю, - ответил тот же голос с очередным пинком. - И ответа до сих пор не услышал.
  
  - Я всё расскажу, только не бейте!
  
  - Уже лучше, - одобрил чуть расслабившийся хриплый голос. - Так кто ты такой и зачем искал гоблинов?
  
  - Твоя смерть! - крикнул Тален, выпуская в пространство заряды энергии, при этом стараясь черпать силу с самой поверхности, не прикасаясь к бурлящему океану темноты, пытающемуся вмешаться в его действие.
  
  - Ого! Некромант! - слегка удивлённо ответил хриплый голос. - Снимите-ка с него повязку.
  
  Чьи-то ловкие пальцы быстро раскрутили тугой узел на затылке и подслеповато щурящемуся парню стал виден обладатель голоса - пожилой, даже скорее старый гоблин с редкими прядями серых волос на морщинистой голове, густо покрытой пигментными пятнами, желтым клыком, сиротливо выглядывающим из-под нижней губы, и цепкими глубоко посаженными чёрными глазками. Одет он был неброско, в типичные для этой местности куртку со штанами, но при внимательном взгляде становилось видно, что на их изготовление пущен шелк из светлых земель, делающий стоимость одежды на вес если и не золота, то серебра уж точно. Другой необычной деталью в облике незнакомца была подвеска, испускавшая тонкую струйку сизого дыма, похожие были надеты и на ещё троих присутствующих гоблинах, более молодых и крепких. А находились они, как запоздало понял парень в заброшенной системе подземных туннелей, ранее выполнявших множество функций, но заваленных по приказу самого первого светлого губернатора, хотя, как оказалось, не полностью.
  
  - Ну что же, кто ты такой мы выяснили, хоть и ценой дорогостоящих амулетов, которую ты, само собой, оплатишь в тройном размере, - самодовольно потирая подбородок сообщил парню бывший здесь за главного гоблин. - Гоблинов ты считай нашёл, так что теперь тебе осталось только рассказать нам кто тебя и зачем послал.
  
  - И не вздумай дурковать, а то огребёшь! - выступил вперёд жилистый гоблин в кожаной жилетке и штанах, замахиваясь дубинкой, оббитой войлоком для предотвращения преждевременного сокрушения черепа.
  
  - Ценное замечание, Мерду, но впредь не встревай в мой разговор, а то огребёшь сам, - даже не поворачиваясь к подчинённому осадил его старший. - Итак, господин некромант, что вы теперь имеете мне сказать?
  
  - Я... меня послал Мардухай, он сказал найти Мерита или Буздяна и поговорить с ними, - заговорил Тален со смесью страха и облегчения: с одной стороны, он боялся увидеть Псов Странника, но с другой и гоблины, раньше казавшиеся ему смешными и жалкими, наглядно показали свою опасность.
  
  - Мардухай? - удивлённо поднял тонкие брови вожак длинноносых. - Я уже почти забыл этого орчину. Чего он хотел от меня? Я Мерит, так что говори смело.
  
  - Он надеялся, что вы с Буздяном поможете нам, в смысле мне и другим оркам... - начал говорить парень, но был перебит гоблином.
  
  - О! Этому большому глупому орку снова понадобилась помощь маленьких и слабых гоблинов? - злорадно, как показалось Талену, отреагировал Мерит. - Ну-ну, так чего у него случилось?
  
  И Тален подробно рассказал о карателях, их уничтожении и планах по обману светлых. Гоблин слушал поначалу пренебрежительно и недоверчиво, но к концу повествования в его глазах стало проглядывать даже что-то похожее на уважение.
  
  - Ясно, хотя звучит... как-то слишком красиво. Пожалуй, мы поможем вам и с исчезновением, и с поисками этого твоего Терия попробуем поспособствовать, - вынес свой вердикт главный гоблин. - Только вот чем вы нам заплатите? Сразу предупреждаю: шкуры и скальпы нам не нужны, да и магическое барахло без сильной надобности.
  
  - Эм... ну деньги вы вроде и так у меня уже забрали, - сказал Тален, только сейчас осознав, что сидит привязанный к стулу вообще без одежды, не говоря уже о кошельке. - А так мы можем вам предложить... да, наверное, только огнебои с зарядами.
  
  - И много их у вас? - с ощутимо возросшим уважением уточнил Мерит.
  
  - Из нам самим не нужных где-то сотни четыре или даже пять наберётся, - мысленно прикинув отрядный арсенал ответил некромант.
  
  Гоблин закатил глаза и схватился рукой за правую половину груди, затем переложил на левую, видимо вспомнив анатомию, издал протяжный вздох и весьма театрально изобразил обморок, удачно упав на подставленный его помощниками стул.
  
  - Развяжите уже наконец нашего друга и принесите нам чаю! - распорядился Мерит с выражением крайней доброжелательности на своём хитром лице.
  
  Верёвки тут же упали разрезанные ножом, Талену вернули одежду, а между стульями появился небольшой столик с заварником и парой пиал, в которые уже разливал чай радушный хозяин подземелья, когда парень закончил одеваться. Разговор между гоблином и человеком шёл в подчёркнуто вежливом и деловом тоне, а результате они договорились о повторной встрече за городом завтрашним вечером, где Мерит смог бы переговорить со всем отрядным командованием разом и разработать план совместных действий. Также гоблин пообещал рассказать что удастся выяснить о Терие и со множеством добрых пожеланий попрощался с некромантом, велев своим подручным вывести его как можно ближе к "Золотому Фазану".
  Пока Тален шёл по казавшимся бескрайними туннелям, сопровождавший его Мерду, который благополучно спрятал куда-то своё оружие и достал вместо него дружелюбный оскал, рассказал многое о жизни Хелемской общины гоблинов, причём большую часть этого нескончаемого потока слов парень старался пропускать мимо ушей, но кое-что всё же осело в памяти. Как оказалось, если верить болтливому гоблину, первый светлый губернатор, избравший своей ставкой Хелем именно из-за его укреплённости, имевшей большое значение в беспокойные первые годы светлого владычества, был довольно скуп и поэтому для выполнения своего приказа по ликвидации туннелей нанял тех, кто назначил минимальную цену. Само собой, это были гоблины и, более чем закономерно, они не собирались выполнять то, за что им было заплачено. Вместо этого длинноносые пройдохи сделали штуку, которую Мерду назвал "земляной пробкой" - видимостью плотного завала при его реальном отсутствии. Так гоблины получили в своё распоряжение всю подземную сеть, которая даже будучи разграбленной представляла собой известную ценность - она позволяла исчезнуть и появиться практически в любой точке города, включая отданное под губернаторскую резиденцию здание магистрата, и даже за его пределами, да и отсиживаться в ней преследуемые законом гоблины могли хоть вечность без риска быть обнаруженными стражей.
  Где-то через полчаса Тален вышел из неприметной щели в благодатную темноту и, что было более приятно, тишину глухого тупика между плотно примыкающими друг к другу домами. Попрощавшийся провожатый юркнул обратно, придвинув за собой казавшийся неподъёмным камень, полностью закрывший собой секретный проход. Выйдя на улицу парень с удивлением обнаружил, что находится буквально в нескольких шагах от гостиницы, из которой был похищен. Орки, не заметившие его пропажи, мирно спали и некромант решил новости вполне могут подождать до утра и пошёл в свою комнату, в которой почти так же хорошо слышался орочий храп как и в соседней. Однако самому парню не спалось и засветив жезл он принялся искать сведения о тёмных богах в прихваченном с собой руководстве.
  
  "...некоторые порождены Тьмой Изначальной, другие же, вполне возможно, были и до неё. В основном это относится к божествам Хаоса и Бездны, однако некоторые адепты, в частности Патрам Теневод, утверждают, что самые древние и могущественные из богов смерти также существовали до зарождения Тьмы. Он же вывел следующую классификацию в соответствии с положением божеств и их влиянием на мир:
  1. Мородруар - древнейший, олицетворяющий собой смерть самого мироздания, богов и времени. Он не проявляет себя никоим образом, лишь выжидает назначенного ему часа. Достоверной информации о нём нет, известно лишь из откровений жрецов других богов смерти. Личного культа не имеет, ритуалов обращения не существует.
  2. Сингари - сопоставим по древности, но несколько уступает в могуществе Мородруару. Божество, уничтожающее небесные тела и гасящее звёзды. Также не имеет культа и ритуалов обращения. В общении со смертными не заинтересован, возможно из-за масштабности своей задачи, а может, как считают некоторые адепты, особенно последователи Синской Ветви искусства, просто является скорее воплощением стихии, энергии смерти, чем самоосознающим и обладающим личностью существом.
  3. Жнец. Наиболее общая и полная ипостась смерти, существующая по наблюдениям большинства авторов практически в каждом населённом живыми носителями разума. Соответственно воплощает собой все аспекты смерти живых существ. Культов множество, однако большинство из них взывают к более специализированным ипостасям Жнеца, в большинстве случаев даже не понимая разницы. В тёмной практике используется разве что как объект постижения, открывающий путь к могуществу смерти. Для более же практических целей рациональнее обращаться к другим божествам.
  4. Моораагу - божество массовой ненасильственной смерти, воплощением которого являются поветрия, неурожаи, голод и засуха. В разных культурах имеет разные имена и изображения, указанное же имя сообщено им самим Иргу из Петандара, жрецу антагониста этого божества, Сантимала - богини исцеления и очищения людей и земли, во время легендарного Поветрия Сухой Плоти, уничтожившего большую часть разумных существ, но и прекратившего войны почти на две сотни лет. Ирг в последствии стал жрецом Моораагу и объединил разрозненные культы данного божества, приведя ритуально-обрядовую сторону к единому виду - такова была цена, названная богом для прекращения Поветрия. Особо стоит отметить что Ирг, по некоторым данным до сих пор живой и обитающий в отшельничистве последние как минимум три тысячи лет, от служения Моораагу лишь до невероятных высот усилил свои целительские способности, но так и не смог призвать даже самую незначительную хворь. Ни смотря на своё отшельничество считается главой культа, что приводит к отсутствию единого управления и вновь начинающихся разногласий в обрядовости. Как правило служитель божества сам переносит болезни и хвори, которые не убивают, но обезображивают и в связи со своим постоянным пребыванием превращают жизнь адепта в постоянное страдание, из-за чего положение жреца в данном культе легко определить по его внешнему облику.
  5. Брандазо - божество истребления и мщения, будь то войны, кровная вражда или казни, подвигает чувствительных к его силе на совершение массовых убийств, в остальное время требует глобальных жертв, за которые может выполнить просьбу своего последователя и уничтожить его врагов сколь бы многочисленны они ни были. Однако, стоит отметить, что большая часть адептов данного божества через несколько лет служения перестают контролировать себя и начинают совершать беспричинные убийства, в связи с чем культ считается запретным даже в некоторых тёмных землях.
  6. Машрам - богиня скорее нежизни, чем смерти: покровительствует поднятым существам, способствует самозарождению некротических созданий. Способна наделить смертного силами и возможностями, подобными некромантским, однако служитель ещё при жизни начинает обращаться в нежить и утрачивать собственную волю..."
  
  Остальные несколько десятков божеств, чьих имён Талену не доводилось даже слышать, были довольно похожи между собой, как их описание, так и сопутствующее ему изображение: выглядели жутко, отвечали за не менее жуткие явления мира и, за редким исключением, за своё покровительство брали с адептов непомерную цену, в большинстве случаев просто превращая их в свой бессловесный инструмент. Думать о том, что кто-то из них решил "проявить милость" парню совершенно не хотелось - и без того будущее выглядело мрачновато, так что Тален решил просто и банально утопить свои страхи в вине, чему хозяин гостиницы с готовностью поспособствовал стоило лишь завидеть блеск золота на стойке.В результате некромант был найден орками только после обеда лежащим в кустах неподалёку от "дворовых удобств", кои, судя по всему, хотел посетить не выпуская винный бочонок из рук и то ли заснул на ходу, то ли подскользнулся и упал, а потом просто не смог выбраться, но вид он имел довольно болезненный. Впрочем, бурокожим все же удалось разобрать из бессвязной речи парня слова о назначенной встрече и сразу после проведённой шаманом методики экстренного протрезвления выдвинулись к условленному месту.
  Выйдя за стены и проехав мимо ряда старых виселиц разведгруппа добралась до больших камней, лежащих полукругом поблизости от тропинки, по которой пришлось двигаться спешившись - иначе бы это сделали низкорастущие крепкие ветви деревьев. На месте никого не было, поэтому орки привязали коней неподалёку от густого кустарника, создававшего ощущение отгороженности этой небольшой полянки от остального леса, и принялись ждать. Солнце уже благополучно село и даже вечерние сумерки начали сменяться ночной тьмой как в свет разведённого бурокожими костра шагнул человек в плотно запахнутом плаще и с тканевой маской, скрывающей лицо и без того прячущееся в тени капюшона.
  
  - Так-так, все четверо здесь, - сказал скрытный визитёр обращаясь видимо к самому себе. - Очень хорошо! А теперь положите оружие и встаньте так, чтобы я вас мог хорошенько рассмотреть, и даже не вздумайте делать резких движений, иначе превратитесь в ежей.
  
  Со всех сторон раздались звуки взводимых самострелов, подтверждая и подчеркивая серьёзность слов незнакомца.
  Глава XII
  
  Совсем недавно отбитые рёбра предательски заныли, как бы предлагая юному чародею вести себя смирно, в горле будто появился слизистый вязкий комок, который ни проглотить, ни выплюнуть, а ноги мелко задрожали. Орки же сразу схватились за оружие, но выронили его из рук стоило лишь незнакомцу заговорить.
  
  - Тише, тише, мои бурокожие друзья, - вложенная в слова сила будто хлестнула крапивой по глазам орков, вызывая полную дезориентировку в пространстве. - Молодцы, это плохие железки, ими можно и пораниться. А можно и до земли прилечь, особенно если делать всякие глупости. Так что просто подойдите к костру и дайте мне вас рассмотреть.
  
  Страх, сковавший тело Талена никуда не делся, но в глубине души будто проснулся вулкан: гнев, ненависть и жажда разрушения вздулись огромным пузырём, готовившимся взорваться и разнести всё вокруг, а смертельная сила, пусть и чужая, заёмная, но готовая повиноваться воле молодого некроманта, наполнила тело парня. Когда лезвие палаша незнакомца повело вверх подбородок Талена, выражение его лица могло спугнуть бы и демона, но человек в плаще остался безучастным.
  
  - А ты подрос, Тален, - сказал он снимая капюшон, скрывавший добродушное румяное лицо, которое вполне могло бы принадлежать булочнику или какому-нибудь другому обывателю, если бы не взгляд будто бы снимающий кожу.
  
  - Мэтр Терий? - растерянно спросил об очевидном юноша, чувствуя как невостребованная сила скрывается во внутренней бездне, недовольно шипя будто оставшаяся без добычи змея.
  
  - Верно, малыш, - подтвердил Терий, убирая клинок в ножны. - Просто хотел убедиться, что гоблины не обманули меня, а то от этих пройдох можно всякого ожидать. Как вижу, ты обзавёлся свитой?
  
  - Да... в смысле нет... то есть я хочу сказать, что орки мои товарищи, а не что-то там ещё, - путано попытался объяснить свои взаимоотношения с бурокожими парень. - Они здорово помогли мне, а я им, так что, можно сказать, мы союзники или что-то вроде того.
  
  - Союзники это хорошо, - одобрительно кивнул мэтр. - Нам очень пригодятся союзники, особенно владеющие огнебоями. Кстати, господа орки, моё имя вы услышали, а как звучат ваши?
  
  - Ыртыл Железный Клык, вождь и шаман, - представился орк, а затем назвал своих собратьев. - Уруз из Туманных Волков и Гарзак из клана Кровавого Кабана. Со мной есть ещё орки, много орков, желаешь узнать их тоже?
  
  - Да, это вторая причина по которой я сюда пришёл, - согласился Терий, игнорируя плохо скрытую угрозу в словах шамана. - Веди же нас, вождь Ыртыл!
  
  Будто из ниоткуда появились другие люди, чьи фигуры до этого скрывались плащами со множеством нашитых кусков и полосок ткани, позволяющих практически сливаться с местностью. Каждый был достаточно молод, атлетично сложен и помимо самострела в руках имел клинок на поясе, а глядя в их лица Тален признал в этих людях шукари - представителей народа, владевшего Хелемом и землями вокруг него до прихода светлых. Вскоре к ним присоединились и гоблины во главе с Меритом, легкомысленно и как бы извиняясь пожавшего плечами в ответ на гневный взгляд орков и Талена. "Все разговоры потом" - ответил на невысказанную лавину вопросов парня мэтр, бодро шагавший опираясь на неизвестно откуда извлечённую трость с набалдашником в виде когтистой лапы, сжимающей сердце, и Талену осталось лишь следовать за ним. Однако вскоре к парню приблизился предводитель шукари, чей бронзовый оттенок кожи в совокупности с тонким носом, острым подбородком и миндалевидным разрезом глаз выдавали в нём выходца из знатного рода.
  
  - Я Арутио, атаман лесных братьев, и я рад увидеть живого некроманта, - назвал себя шукари, стараясь изобразить улыбку, явно непривычную для его обветренного лица. - Добрый знак, что на нашей земле есть ещё адепты праха, это вселяет надежду.
  
  - Какого вы рода, маас Арутио? - поинтересовался Тален.
  
  - Не нужно этих сословных излишеств! Просто Арутио, - отмахнулся мужчина, всё же оказавшись способным обнажить набор белоснежных зубов в довольно искренней улыбке. - К тому же я всего лишь бастард, так что не заслуживаю подобного обращения. Бастард рода Оклеис, если это имеет какое-то значение.
  
  - О, я слышал про этот род! - решил поддержать разговор парень, а заодно и попытаться выяснить что-нибудь. - Это же баронское семейство, которое после поражения империи ушло в разбойники, верно?
  
  - Разбойники... - печально вздохнул Арутио. - Да, пожалуй, сейчас нас можно только так и назвать. Но мы грабим только светлых и их прихвостней! И теперь я вижу что это в прошлом, теперь мы можем воплотить мечту моего покойного незаконного отца - прогнать свиней недомерка Нольке с нашей земли! С твоей помощью и помощью твоих орков! Ведь вы не откажете нам?
  
  - Ну, да, пожалуй да, - несколько опешил от такого поворота Тален. - Только это же ещё обсудить надо, я ведь тут не самый главный.
  
  - Обсудим, - решительно кивнул атаман шукари. - Извини что смутил тебя, Тёмный, я просто хотел познакомиться с тобой и сказать что это честь для меня.
  
  - Да ладно, чего уж там, - теперь действительно смутился парень.
  
  Сводный отряд продвигался к лагерю и через пару часов уже миновали первого дозорного орка, посмотревшего на них изумлёнными глазами, но беспрекословно пропустившего после утвердительного кивка головой Ыртыла. Ещё через полчаса все предводители сидели вокруг костра и передавали друг другу чашу с вином, долженствующую обозначить дружественность намерений.
  
  - ... ситуация идеальная: все войска выдвинулись к Галикии, в городе остались только стражники, вальтосцы с шандалами и нратами, у которых ничего серьёзнее дубинок нет, да личная гвардия губернатора. Гвардейцы хоть и серьёзные ребята, знающие за какой конец держать хоть меч, хоть огнебой, но их не больше полутора сотен, так что играючи сомнём их! С вашей помощью, само собой, - вещал Арутио смотрящим на него оркам. - И когда это случится вам уже не надо будет изображать свою гибель или идти на какие угодно уловки, вместо этого мы вместе раздуем пламя ярости и мести, зажжём им все земли тьмы!
  
  - Вождь Мардухай говорит что это плохая идея, - довольно флегматично возразил разгорячившемуся оратору Уруз. - Он говорит, что светлые приведут войско к стенам города и сотрут его в пыль, а землю где он стоял перемешают с солью в назидание другим народам.
  
  - А где он, этот твой вождь? - подозрительно поинтересовался Терий.
  
  - В башне, в горах, а с нами говорит через вот эти кольца, - пояснил орк, демонстрируя артефактный пирсинг на своём лице и лицах других предводителей.
  
  Мэтр с нескрываемым интересом рассмотрел артефакты, признав в них, как он выразился, войсковые костыли, и после краткого сосредоточения проник в общую сеть.
  
  - Кто здесь? - насторожился Фитан, почувствовавший колебания энергетической структуры, объединяющей связные артефакты.
  
  - Терий арк Монуоро, магистр малефиции и бывший руководитель расформированной кафедры академии тёмных искусств города Сатаранда, - представился маг. - С кем имею честь общаться?
  
  - Фитан Данрок, некромант, командир гарнизона Контрольной Башни Наззай-Шиараз и один из руководителей этого отряда, имеющего дерзость называть себя армией тьмы, - непривычно сухим официальным тоном назвал себя Фитан. - Для меня честь знакомство с Вами.
  
  - Бросьте, мы все в одной лодке, не стоит тратить время на формальности, - усмехнулся в ответ магистр. - Дело прежде всего, а реверансы подождут.
  
  - Как скажете, - согласился Фитан. - Вернёмся к обсуждению. Я солидарен с вождём Мардухаем в отношении Вашего предложения. Светлые войска превосяходят наши скромные силы многократно и даже укрепившись в городе у нас практически не будет шансов против них, к тому же этот город ещё нужно взять, что хоть и вполне реально, но сопряжено с ощутимыми потерями, а это в свою очередь ухудшает шансы на благополучную оборону, низводя их до величины ничтожной.
  
  - Верно, однако Вы не учитываете фактор, скажем так, местных ресурсов, - явно потешаясь малефик скопировал тон некроманта. - К городу ведёт всего лишь три дороги, проложенных через леса, в которых светлые не ориентируются, в отличие от присутствующих со мной лесных братьев, которых в здешней округе около семи сотен и которые более чем готовы поддержать наши действия. Светлой армии идти через контроллируемую ими территорию не меньше полутора суток, которые удлиннятся до четырёх с учётом постоянных атак лесных братьев, а это в свою очередь сократит численность светлых войск и необходимость принимать осаду станет вещью призрачной и малореальной, особенно если выдать нашим партизанам огнебои и некоторые другие средства воздействия.
  
  - Это хорошо, но с армией будут маги и это нарушит Вашу стратегию, магистр, - возразил некромант.
  
  - Маги, - презрительно сказал будто плюнул Терий. - Большинство маги только на бумаге, а на деле стоят не больше какого-нибудь самоучки. Они ремесленники, их методы топорны, а разум зашорен. Они даже близко не стояли с настоящим Искусством, благодаря которому я создал ловушку специально для них - особый контур, захватывающий собой все окрестности Хелема и медленно, совсем незаметно для этих недоумков, вытягивающий их энергию. Сейчас он неактивен, но стоит лишь его запустить и уже через день пути по нашей земле у этих с позволения сказать магов не хватит сил даже на то чтобы утереть себе нос, не говоря уже о попытках колдовать.
  
  - Склоняюсь перед Вашей мудростью и могуществом, - выдавил из себя поражённый известием Фитан, единственный кто смог в полной мере оценить грандиозный масштаб творения магистра. - Это полностью меняет ситуацию. Однако как Вы планируете захватить сам город?
  
  - Быстро, решительно и дерзко, - вновь усмехнулся Терий. - Гоблины контроллируют подземные туннели, по которым ударный отряд орков и лесных братьев проникнет во дворец губернатора и уничтожит его гвардию, а наёмники, в большинстве своём свято хранящие верность обещанному им золоту, устроят беспорядки в городе, ликвидируя стражу. Ваши же мертвецы подойдут к стенам и торжественно войдут в захваченные гоблинами ворота, тем самым объявляя освобождение города свершившимся. Возможно некоторые проблемы возникнут с Псами Странника, но их ликвидацию возьму на себя я лично при поддержке некоторых чародеев, кому посчастливилось выжить в войне, и их учеников.
  
  Дальнейший разговор носил чисто технический характер: согласовывалось время атаки и силы, которыми она должна быть произведена. Причём некоторые участники совета, в частности вождь Рагга и Мерит, которому уступила связующие артефакты куда-то убежавшая Почвара, вообще занимались обсуждением посторонних вопросов, в частности изготовления огнебоев. Разобравший один из них гоблин высказывал множество идей по модернизации не только самой конструкции, но и по преобразованию снарядов - воспламеняющий состав на его взгляд мог стать ощутимо эффективнее при изменении пропорций составляющих веществ, а при добавлении ещё парочки стать оружием сам по себе.
  Ыртыл тоже вышел из беседы стоило лишь удалиться орчихе - её перепады настроения в последние дни очень беспокоили молодого шамана, а предложенное Урузом объяснение через "дурные дни" не выдерживало критики, во всяком случае другие женщины утверждали что этот период у Почвары прошёл ещё в горах. Шаман нашёл орчиху вдалеке от лагеря, она беззвучно рыдала, лежа в корнях старого дерева и прижав ноги к животу.
  
  - Почвара! Что с тобой происходит? - окликнул женщину орк.
  
  - Ничего! Уходи! - Крикнула орчиха шаману, но стоило лишь ему развернуться, тут же переменила решение: - Нет, стой! Куда ты?
  
  - Ну, так ты же мне сказала уходить, - ответил недоумевающий Ыртыл. - Вот я и пошёл.
  
  - Дурак! Дурак! - заголосила Почвара, зарыдав ещё сильнее. - Не уходи от меня никуда и в город не ходи, тебя там убьют!
  
  - С чего ты взяла? - насторожился орк.
  
  - Я видела это, во сне видела как тебя пронзают мечами в каком-то дворце, - успокаиваясь и вытирая слёзы заговорила ведьма. - А когда этот страшный человек сказал, что ты пойдешь во дворец, то я поняла - сон вещий был.
  
  - Значит такова моя судьба, - решительно сказал Ыртыл и уже развернувшись добавил, - я не брошу свой народ в этом бою и ни в каком другом.
  
  Помрачневший шаман шёл к лагерю и не видел как женщина осенила его обережным знаком, не видел как она взывала к Предкам, умоляя их о милости, не видел её слёз, прочертивших толстые полосы на грязном лице. Он видел только своих бойцов, гоблинов и людей, многим из которых предстояло умереть завтра после заката. Как, ели верить ведьме, и ему самому.
  
  ***
  
  Тален с трепетом внимал мэтру Терию, вспомнившему лекторское прошлое и после выслушивания проблемы парня закатившего долгое и пространное выступление, густо пересыпанное цитатами на к"ханти, старотёмном наречии, используемом в основном магами и прочими учёными мужами, а также проиллюстрированное энергетическими картинами, создаваемыми мэтром прямо в воздухе.
  
  - Простите, магистр, у меня есть вопрос! - подняла копытце Долли, до этого старательно записывающая лекцию. - Мне кажется, что теория Довери и теория Шантана не вполне корректны в плане достоверности определяемой погрешности нестабильности нитей вероятности и при использовании их методов добиться устойчивого результата преобразования энергоструктур мягко говоря затруднительно. Не будет ли эффективнее вызывать преобразования, действуя с более высокого уровня энергий?
  
  - М-да, раньше я только шутил, что даже овцы мудрее моих учеников, но теперь вижу - это были совсем не шутки... - поначалу опешил Терий, причём в большей степени от содержания вопроса, чем от личности задавшего его, но вскоре взял себя в руки и продолжил в прежнем уверенно-ироничном тоне. - Да, это один из способов, может и не самый изящный, но хороший и эффективный, так что браво! Однако слова только колебания воздуха, нагляднее показать это на деле, к тому же Талену и так предстоит инициация, а это наилучшая иллюстрация сказанного. Как Ваше имя?
  
  - Долли, мэтр, - скромно представилась овечка, потупив взор.
  
  - Отлично, Долли! Следуй за мной и Таленом, - распорядился магистр, увлекая своих новоявленных студентов в глубь леса.
  
  Он долго водил их по чаще пока не обнаружил большое старое дерево, стоявшее без листьев и коры, зато густо покрытое мхами и лишайниками преимущественно мёртвенно-бледного цвета, из-за чего оно казалось рукой призрака, пытающегося поймать плывущую по небу полную луну. Оно будто бы отталкивало прочие растения и рядом с ним был внушительных размеров круг практически пустой земли с редкими вкраплениями грибов с деформированными серыми шляпками и кривыми ножками, которые даже одним своим видом обещали долгую и мучительную смерть рискнувшему попробовать их на вкус. Когда путники вошли в этот неживой круг, по спине парня будто проползло стадо гигантских слизней и появилось чувство чьего-то безразличного, но очень внимательного взгляда.
  
  - Типичный представитель Шаас Мулазаари, как это называется на к'ханти, или Дуб Мертвецов, как называют в народе, - вновь начал лекцию магистр, повернувшись к слушателям. - По факту же это никакой не дуб и даже не представитель растительного мира, как и мира материального вообще. Шаас Мулазаари относится к мирам смерти, является в своём роде пограничным столбом и может быть обнаружен лишь ночью в местах с обилием неупокоенных и некромантом или как минимум человеком, отмеченным смертью и имеющим предрасположенность к обретению её силы. Так что, Тален, сам факт нахождения этого места свидетельствует о возможности для Вас пройти некромантическую инициацию, однако не гарантирует её успешного завершения. Стоит особо отметить довольно невысокий процент успешных инициаций среди некромантов, в связи с чем их количество, ни смотря на обилие желающих причаститься тайн жизни и смерти, всегда было более чем скромным даже в период расцвета Империи Та'Маназ и лишь долгая, практически неограниченная, продолжительность, как говорят сами некроманты, "ношения трупа на себе" обеспечивала возможность передачи знаний и продолжения ученической преемственности...
  
  - Извините, мэтр Терий, но что Вы имели в виду говоря о низкой вероятности успеха? - рискнул перебить магистра заранее пришедший в ужас парень.
  
  - В основном низкую выживаемость и частые осложнения, как правило в виде ментальных нарушений, в большинстве своём несовместимых с возможностью существования в обществе, - пояснил малефик. - Однако у Вас, учитывая особенности проблемы, выбора нет - риск и смерти и утраты разума в обоих случаях примерно одинаковый, но при успешном прохождении инициации появится возможность как минимум отсрочить неизбежное.
  
  - Ясно. Что мне нужно сделать?
  
  Терий дал необходимые инструкции и парень принялся копать руками похожую на плотный пепел землю у корней псевдодерева, подготавливая могильную яму для себя. При этом он повторял за магистром слова заклинаний и обращений к силам смерти, стараясь выполнять всё в точности, и, как только яма была признана достаточной для запланированного, принятым из рук магистра ритуальным кинжалом продольно рассёк вены на своих предплечьях и улёгся в яме на спину, позволяя крови свободно стекать и смешиваться с пеплом.
  Все мысли куда-то делись, оставив тягостную пустоту в голове, и Тален погрузился в свои ощущения: вначале он чувствовал боль от разрезанных рук, вскоре сменившуюся холодом и щекоткой, производившей впечатление того, что окружающий пепел поднимается по струйкам крови, проникает в вены и замещает собой кровь. Поднять голову и посмотреть так ли это не было сил - апатия и безволие драконьими лапами придавили парня к земле, да и это его не сильно беспокоило. Холод постепенно распространялся по всему телу, неся с собой чугунную тяжесть и приглушая звуки окружающего мира, и без того довольно скудные в этом месте. Парень будто бы засыпал, но при этом сознание оставалось активным и во всю било тревогу о скорой смерти, однако страха он не испытывал - все эмоции будто покрылись льдом и выстроились как товары на витрине торговой лавки, позволяя себя рассмотреть, но не давая прикоснуться и воспользоваться ими. Тален понимал, что в такой ситуации ему следовало бы испытать страх, смятение, злость и обиду, но он не ощущал ничего. Зато обострился разум и многое ранее вызывавшее недоумение стало понятным, а мир будто повернулся скрытыми сторонами, представая в совершенно ином виде и будто бы открываясь перед взглядом парня, показывая ему закономерности и процессы приводящие в движение реальность. Потом пришла боль. Всё тело ломало и будто перекраивало, вырывая куски и вставляя их обратно изменёнными и преображёнными, но и это было воспринято безучастно, как данность, а как только процесс закончился Тален, теперь уже, как он осознал, практически полноценный некромант, ощутил охватывающие его темные щупальца, держащие крепко, хоть и очень бережно. Парень потянулся разумом вдоль них, рассчитывая найти их источник, узнать кого же из богов заинтересовала его скромная и неприметная фигура, но все попытки будто натыкались на упругую стену, с настойчивой осторожностью отталкивающую его обратно, и лишь на грани слышимости раздавался сонм тихих голосов, похожий больше на шелест ветра или шуршание песка. Они что-то говорили парню, спорили друг с другом, но вычленить отдельные слова из этого практически бесшумного хора не представлялось возможным пока голоса не слились в один, будто бы придя к единому мнению, и тогда некромант услышал "Убийца! Убийца! Убийца богов!", а перед внутренним взглядом промелькнул образ тёмного пятна с багровыми всполохами, тот образ, который приписывали Мородруару, и после этого всё резко прекратилось, будто отсечённое ножом гильотины.
  
  - Вставай, Тален, восстань из праха во славу его и для дела его! - Услышал парень слова магистра, знаменующие окончание инициации.
  
  Сев в могиле новопосвящённый некромант заметил как проглядывает трава через её стенки, становящиеся полупрозрачными и постепенно тающие в лучах восходящего солнца. Когда он смог встать на ноги вокруг был уже совершенно обычный лес, но теперь он выглядел необычно для парня, прошедшего посвящение: все живые существа на многие мили вокруг ощущались пульсирующими сферами энергии, больше всего напоминающими мыльные пузыри, обвитые тонкой паутинкой, а его кадавры среди этой бури жизни казались углями брошенными на траву. Тален мог дотянутся своей мыслью до каждого как живого, так и мёртвого существа, он чувствовал яркие потоки природных энергий, напоминающих то звонкие весенние ручейки, то пляску медведя, а то и нечто вовсе не имеющее никаких даже самых абстрактных аналогий. При этом ощущалась и смерть, скрываемая буйством жизни, но серым туманом охватывающая всё сущее и неотвратимо сжимающаяся на нём. Однако две соседки, жизнь и смерть, не враждовали между собой и даже не соперничали, наоборот, они перетекали друг в друга, дополняя и поддерживая свои противоположности.
  
  - Мородруар? Необычно, но ведь когда-то же и его черёд должен был придти, - отреагировал лёгким удивлением на сухой отчёт Талена магистр. - Впрочем, это может быть даже и хорошо, увидим. Я пока что покину тебя, мне предстоит заняться подготовкой штурма, так что продолжим разговор после победы, возвращайся к своим кадаврам. Тогда же и попробуем разобраться с твоими эмоциями, а то выглядишь как рыба с ледника взятая.
  
  В ответ некромант просто кивнул, осознав что не имеет ни желаний, ни каких-либо потребностей, только чувство необходимости предстоящих дел. По возвращении в лагерь он чувствовал волнение окружающих его живых, их надежды и опасения, их решимость и отчаянность, но не мог разделить их, да и не видел смысла в этом, занявшись осмотром своих кадавров. Новый взгляд показал несовершенство творений некроманта, однако часть из них вполне можно было скорректировать до наступления назначенного часа штурма, приближающегося с неотвратимостью последнего вздоха.
  Глава XIII
  
  Тален ехал верхом на химере, оказавшейся вполне способной втянуть часть шипов в своё тело и принять седока. Город ещё не было видно за деревьями, но некроманту не требовалось пользоваться физическим зрением - он и так прекрасно ощущал местоположение Хелема по густому скоплению живых "пузырей". Большинство из них были спокойных цветов, преимущественно разных оттенков синего и зелёного, но вот появилось несколько десятков с пятнами желтого, оранжевого и красного цветов, их количество стало расти и они пришли в активное движение. К ним устремились другие пузырьки, также обзаведясь красными пятнами, но те быстро сменились коричневыми и их обладатели стали затухать или же удаляться. "Наёмники разобрались со стражей" - подумал Тален и был прав. Вот ещё несколько десятков небольших, но очень подвижных пузырьков, прямо-таки искрившихся оранжевым цветом бросились на окраину города, навстречу колонне мертвецов, а вставшие на их пути другие пузыри окрасились красным, но вскоре затухли. "Ворота взяты" - интерпретировал увиденное некромант и снова угадал. Несколько таких же быстрых пузырьков двигалось под землей, ведя за собой целый поток других, светящихся багровыми и алыми красками, но внимание парня не задержалось на них ни одного лишнего мгновения - оно было приковано к скоплению особо крупных пузырей почти в самом центре города, меньшая часть которых была окрашена в жёлто-бирюзовые цвета с редкими пятнышками красного, а другая, ощутимо большая, окружала их и красовалась цветами от болотно-зелёного до тёмно-бурого. Пространство вокруг этих больших пузырей будто полыхало костром и не оставляло место для сомнений о происходящем там. Ускорившаяся по приказу Талена колонна уже через несколько минут входила в распахнутые ворота города и устремилась к его центру, где кипел бой.
  Мэтр Терий собрал всех адептов тёмных искусств, кому до настоящего времени удавалось благополучно скрываться от оккупационной администрации и служителей Странника, и набралось их почти три дюжины. Они были разного уровня силы и развития, занимались разными направлениями магии и даже принадлежали к разным расам, но было и то, что их объединяло - лютая ненависть к захватчикам и жажда реванша. Поэтому пришли все и никто не отступил даже когда стало ясно, что укрепившихся в Храме Странника жрецов и прочих служителей выбить намного сложнее чем изначально предполагалось и что им как раз-таки очень удобно находясь под защитой храма своего божества уничтожать тёмных. Сложилась парадоксальная ситуация: осаждённые атаковали, а осаждающие держали оборону. Вот пронзённая световой стрелой пала Анга, матёрая ведьма и глава небольшой хелемской гнолльей общины; вот Пунта, Брик и Гроро, братья-шаманы из длинноносого народца, вспыхнули ослепительным пламенем и развеялись пеплом; вот Наурций, один из его подающих надежды учеников, упал на колени задыхаясь и выцарапывая себе глаза, а потом после недолгих жестоких конвульсий затих. И это были лишь те, кто находился в непосредственной близости от магистра, а что творилось на других сторонах храма он даже не представлял. Сила Странника поглощала все атакующие заклинания, а проклятия, способные хоть как-то ослабить светлых, довольно быстро рассеивались.
  Когда на прихрамовую площадь, ранее, ещё до войны, называвшейся Сердцем Времени из-за расположенных на ней башенных часов, въехал некромант на химере его прибытия никто не заметил. Он тихо сидел и наблюдал за происходящим, как могло бы показаться стороннему наблюдателю, далёкому от тайного мастерства, на самом же деле Тален оценивал защиту храма и нашёл в ней одну существенную брешь, которой и воспользовался. Божественная сила закрывала светлых от прямых ударов и воздействий идущих извне, но была совершенно неспособна отвести удар направленный изнутри, да никто и не предполагал такой возможности, данной Талену основополагающими магическими законами подобия и контакта. Поэтому светлые оказались совершенно не готовы к тому, что в их незащищённые спины воткнутся ржавые мечи их бывших соратников, погибших в войне и позже погребённых в фундаменте храма. Впрочем тёмные тоже не ожидали увидеть выбегающих в панике жрецов Странника, поэтому их жизни были оборваны кадаврами, уже успевшими оцепить площадь.
  
  - Браво, Тален! Изящная работа! - только теперь заметил некроманта мэтр Терий.
  
  Парень ничего не ответил - его охватила сила Мородруара и он решил не противиться ей, а понаблюдать чего же задумал этот таинственный бог, ранее, если верить учебнику, никогда не проявлявший интереса к миру живых. Повинуясь мысленной команде химера пошла к зланию храма, вздымавшемуся в небо каменной иглой, обшитой плитами белого мрамора, изукрашенного барельефами, иллюстрирующими "Учение". Венчал башню крупный прозрачный кристалл, опознанный ранее неактивным участком памяти как двусторонний концентратор. В распахнутых высоких листовидных воротах храма лежало тело одного из жрецов с обломком меча в голове, там же выстроились два десятка мумифицированных рыцарей в проржавевшей броне, ещё сохраняющей атрибуты императорской гвардии. Кадавры расступились, создавая коридор для своего господина, спешившегося лишь у алтаря, возвышающегося каменным кубом в центре помещения. Он стоял в столбе света, льющегося из нижней части шпиля-кристалла, этот же свет расходился по всему залу, но от Талена он будто отстранялся и взятому кадаврами в плен одному из Псов Странника казалось что вокруг некроманта сгущается тьма, коей не было места в храме. Некромант возложил руки на алтарь и раздался бестелесный крик боли, который, казалось, шёл со всех сторон и не прекращался, а сам алтарь посерел и покрылся трещинами. Кадавры возложили на рассыпающийся песком камень своего пленника, в чьих глазах плескался ужас, граничащий с безумием, и вскоре его крик слился с криком божества, лишь усилившимся после принесения в жертву своего слуги. Кристалл выпал из удерживающих его бронзовых колец и рухнул вниз, окончательно сокрушая осквернённый алтарь и разлетаясь множеством тусклых осколков. Один из них рассёк некроманту скулу, но вытекшая слабой струйкой кровь тут же затекла обратно в рану, закрывшуюся без следа, и Тален вышел из начавшего заваливаться в сторону храма.
  
  - У Странника больше нет силы здесь, - объявил парень взирающим на него с трепетом тёмным магам. - Город вновь принадлежит Тьме.
  
  ***
  
  Ыртыл возглавлял штурмовой отряд, идущий по туннелям. Слова Почвары частью выветрились из его памяти, а частью были сознательно выдавлены из неё - молодой вождь не мог позволить себе сомнений перед лицом врага, угнездившегося в бывшем здании магистрата. Вместе с орками шло около сотни гоблинов, вооружённых огнебоями и чуть больше лесных братьев во главе с Арутио, отобравшим самых опытных бойцов. Топот сотен ног разносился гулким эхом по туннелю, но тёмные были спокойны - земляная пробка гарантированно глушила все звуки и их приход должен был стать неожиданностью для губернаторской гвардии, занявшей оборону во дворце, как дистанционно сообщил Мерит, координировавший действия не только своих длинноносых бойцов, но и наёмников, уже почти закончивших разбираться с городской стражей.
  Вот, наконец, показалась нужная пробка, представлявшая собой большой ящик, заполненный грунтом и упирающийся в выход, и дружными усилиями она была сдвинута с места, упав на бок и расколовшись, что никого не огорчило - уже совсем скоро необходимость в её сёстрах и всех остальных мерах маскировки отпадёт. Тёмные устремились вверх по приставной лестнице, оказавшись в винном погребе, заполненном обросшими паутиной бочками и носящим следы явной заброшенности, что и не удивительно - сторонники культа Странника в большинстве своём соблюдали довольно жёсткую, хоть при этом и несколько странную аскезу, отказываясь от простых радостей жизни и вместо них выбирая себе одно-два мягко говоря необычных увлечения. Кто-то хлестал себя плетьми на публике, раскаиваясь в зачастую надуманных грехах, кто-то, даже имея большой и тёплый дом, уходил спать в хлев к свиньям; другие посвящали свои жизни удовлетворению прихотей и капризов "святых старцев" - зачастую просто полубезумных кликуш, выкрикивающих славословия Страннику в перерывах между вычурными поношениями окружающих, а были и те, кто регулярно вскрывал себе вены на специально для этого созданных алтарях, дабы, как говорили жрецы, "смыть с себя позор порочной жизни кровью и ослабить тем самым ввергающее в непотребство тело". Впрочем, подобные развлечения были характерны только для простонародья - аристократия и остальная верхушка общества уже по одному только своему происхождению считалась осенённой благодатью Странника, а любое преступление против неё приравнивалось к святотатству. Оркам это не было ведомо, да и расскажи им кто не обратили бы внимания - каждый был сосредоточен на предстоящем деле.
  В обширном подземелье, даже ни смотря на его загруженность бочками, смогли разместиться все бойцы сводного отряда, замершие в полной готовности и пристально следящие за тем как трое гоблинов обливают дверные петли маслом и тихо открывают проход в верхнее помещение. Лёгкие остроносые тени, сжимавшие в руках небольшие свинцовые шарики соединённые попарно стальной цепочкой, проскользнули в небольшую светлую щель между дверью и косяком, а буквально через полсотни ударов сердца дверь снова беззвучно приоткрылась и выглянувший гоблин подал знак кипящим от возбуждения бойцам. Тёмная волна хлынула вверх по лестнице, заполнив собой обширную кухню и растёкшись по первому этажу здания.
  Сопротивления не встретили - редкие слуги бледнели или падали в обморок и лишь один, оказавшийся как и отсутствующий Тален даргом, сообщил, что губернатор вместе со своей гвардией занял оборону на втором этаже. Тёмные устремились к широкой каменной лестнице с кованными перилами, но тут же отхлынули, укрывшись за колоннами - со второго этажа вёлся активный и достаточно точный огонь. Орки и лесные братья огрызались редкими выстрелами из-за колон, но толку с этого было чуть - гвардейские огнебои продолжали собирать жатву, откалывая от колон куски и разрывая в клочья тела. Гоблины, понадеявшиеся на свою скорость и поставленную ими же алхимическую дымовую завесу, попробовали прорваться вверх, но светлые будто могли видеть сквозь густой дым и нижние ступени усеяли тщедушные длинноносые трупики.
  
  - Щиты! Где, долблёна елдырница, щиты?! - пытался перекричать грохот выстрелов Уруз.
  
  Почти никто не услышал орка - грохот выстрелов и звук крошащегося камня заглушали его слова. Почти никто, но услышал Ыртыл и в его голове родилась мысль.
  
  - Ширак, строй парней плотным рядом, за каждым троих поставь, а остальные пусть палят что есть духу! - распорядился шаман по дальней связи.
  
  Где-то между ушей по-прежнему непривычно прозвучало "Есть!" и огонь с тёмной стороны через какую-то пару мгновений возрос, а из глубины зала стал быстро приближаться плотно сбитый строй щитоносцев. Впрочем, в отличие от предыдущих боёв, орков ждал неприятный сюрприз - мощь гвардейских огнебоев оказалась вполне достаточной для того чтобы уже после трёх-четырёх попаданий даже самый крепкий орк падал на пол содрогаясь в конвульсиях и пуская пены изо рта. Некоторые щиты даже раскалывались, как, например, щит Ширака, шедшего по правому краю, согласно военной науке павшей империи. Сам орк был сильно посечён осколками казавшегося несокрушимым артефакта и, оставив бурые полосы на полу, утащён кем-то в сторону. Когда щитоносцы достигли колонн, за которыми укрывались Уруз и Ыртыл с вступившим в первый огневой контакт отрядом, за их спинами не было уже никого на ногах - весь резерв вышел, оставшись лежать на грязном полу.
  
  - Подпереть строй! - крикнул вождь и сделав последний выстрел в сторону врага бросился под прикрытие щитов, увлекая за собой и остальную группу.
  
  Через несколько шагов шедший перед шаманом орк упал, посмотрев на него бессмысленным взором и безропотно позволив забрать щит из своей ставшей будто кисель руки. Оказавшись впереди Ыртыл видел на удивление спокойные, практически бесстрастные лица светлых, а под его ногами бодро бежали каменные ступени, уже свободные от гоблинской крови.
  
  - Шагу! Гра-ак! - скомандовал орк, взлетая вверх по лестнице к столь ненавистно-желанному строю гвардейцев. - На ножи их!
  
  И сам, отведя щитом летящий в лицо огнебой с примкнутым штыком, распорол живот ближайшему светлому, добавив напоследок ногой. Однако место павшего тут же заняло двое других воинов, чьи клинки замелькали подобно снегу в лютую метель, не давая ослабевшему от как минимум двух попаданий в щит орк ни шанса на контратаку. Впрочем, с его не слишком длинным кинжалом на это и так не было шансов, но ярость и запах горячей крови уже овладели вождём и он бросился на врагов с утробным рыком, тут же перешедшим в хрип - сразу три клинка пронзили его горло, грудь и живот.
  Ыртыл будто оглох, а всё вокруг погрузилось в густую смолу - пол приближался мучительно медленно, позволяя разглядеть будто высеченные из мрамора лица светлых в обрамлении золотистых локонов, увидеть смерть ещё одного орка, кажется его звали Мадрак, лишившегося головы, встретиться взглядом с Урузом, кричащим "Они убили вождя!" и размахивающим топором будто корова хвостом в окружении мух. Удара о ступени Ыртыл уже не почувствовал, лишь ощутил как кто-то вливает ему в рот зелье, благополучно выливающееся на грудь через дыру в горле, причём последнее он увидел уже почему-то сверху. А уже из-под потолка он наблюдал за вошедшими в раж орками, яростно сминающими строй губернаторских защитников и игнорирующими раны. Потом был полёт, постоянно ускоряющийся полёт по какому-то вертикальному туннелю, выкинувшему шамана в бескрайнюю степь.
  Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулось море диких трав и цветов, пестревших хоть и чуть тусклыми, но разнообразными красками. Орк попытался вдохнуть их запах, но понял что не может дышать, да и потребности в этом не испытывает, равно как и в чём-либо другом - тело было легким и будто сплетённым из лучей света, которому не нужно совершенно ничего. Прямо перед ним возвышались три каменных клыка, составленных треугольником, очерчивающим большую обсидиановую чашу. Такие места шаман знал лишь по рассказам учителя - они назывались "Небесные Колодцы" и служили, если верить словам старика, для связи между степью нижней и верхней. Рядом с чашей этого колодца стоял ссутулившийся орк, обернувшийся навстречу подошедшему Ыртылу.
  
  - Отец! - окликнул аборигена шаман, узнав в нем Раддага, предыдущего вождя племени и своего родителя.
  
  - Тебе не место здесь, - сурово ответил предок.
  
  - Но я пал в бою, как воин! Лицом к врагу и в крови врагов! - оправдывался Ыртыл.
  
  - Тебе не место здесь, - продолжал настаивать на своём бывший вождь. - Ты покинул свой народ в беде, ушёл до срока. Тебе не место здесь.
  
  - Меня убили! - чуть не закричал шаман, лишь сейчас осознавший, что весь разговор идёт с сомкнутыми губами и без участия слов.
  
  - Нет, ты позволил себя убить, - возразил Раддага. - Ты хотел этого, хотел увидеть меня и мать, вместо того чтобы вести наш народ к спасению. Тебе не место здесь.
  
  - Да, сынок, ты пришёл не к сроку, - добавила появившаяся из ниоткуда крутобёдрая орчиха с подёрнутой серебром гривой чёрных волос, мать Ыртыла, Ванази. - Ты увидел нас, получил что хотел, теперь возвращайся назад. Тебе не место здесь.
  
  - Тебе не место здесь, - говорили всё новые и новые орки, будто выходившие из камней Небесного Колодца и полукругом отталкивающие молодого шамана назад.
  
  - Возвращайся как исполнишь свой долг, - сказал идущий впереди остальных отец и толкнул Ыртыла в грудь, отчего тот опрокинулся.
  
  Полёт вниз был куда как менее приятным: орк чувствовал себя одновременно объятым пламенем и идущим ко дну с камнем на шее. Вернувшись в тело он ощутил себя скованным крепкими ремнями, а когда к этому и так не слишком радостному ощущению добавились мириады крохотных иголочек, колющих его изнутри и снаружи, то шаман с хрипом выгнулся дугой, увидев сквозь широко распахнутые веки незнакомый низкий потолок с деревянными балками, стрельчатое витражное окно, пропускающее тусклые лучи солнца и залитое слезами лицо Почвары, тут же отпрыгнувшей от него и обнажившей нож.
  
  - Кто ты такой, злобный дух, захвативший тело моего возлюбленного? - злобно прошипела женщина, с яростью глядя на тяжело поднимающегося с какого-то помоста шамана.
  
  - Почвара, сестра, ты чего? - сквозь не ослабевающую боль выразил недоумение орк. - Это же я, Ыртыл!
  
  - Он умер! - сорвалась на визг ведьма. - Умер! Его убили!
  
  - Предки сказали мне вернутся, сказали что я не выполнил свой долг, - достаточно спокойно возразил молодой вождь, а потом ставшим привычным жестом почесал щетину на подбородке. - Погоди-ка, как ты меня назвала?
  
  Вместо ответа женщина выбросила нож и с новым потоком слёз заключила Ыртыла в объятия. Дальнейшее он помнил смутно: в памяти отложились лишь быстрые поцелуи, испуганно-возбуждённый шёпот "Живой! Живой! Не отдам никому!" и сладостный момент слияния тел и душ на пике страсти.
  
  ***
  
  Уже в поздних вечерних сумерках шаман вышел из приютившего его дома мэтра Терия, приобнимая рукой полувисящую у него на плече Почвару, что-то довольно мурчащую и временами томно вздыхающую. Ни смотря на позднее время улицы города были ярко освещены и в свете факелов происходило разнузданное празднование победы, заодно совмещённое с возданием почестей тёмным богам, в особенности Амдар, Великой Матери, покровительствующей жизни и свободе. Об этом ясно свидетельствовали обнажённые парочки, переплетающие ноги повсеместно, никого не смущаясь и ни у кого не вызывая возмущения, даже если в этом деле участвовали представители разных рас. Тут и там попадались парочки и даже небольшие группы, воздающих хвалу Амдар, но Ыртыл с Почварой проходили мимо, вежливо отказываясь от заманчивых предложений присоединиться - они были полностью погружены в ощущение принадлежности друг другу. Они шли по зажиточным центральным кварталам Хелема, плотно застроенных каменными домами, на первых этажах которых как правило размещались лавки или иные заведения, обеспечивающие жителей дома; прошли по центральной площади, заваленной обломками рухнувшего прошлой ночью храма, уже исписанными различными прочувствованными надписями от местного населения, мимо украшенного неизвестно откуда извлечёнными флагами Империи Та"Манназ бывшего губернаторского дворца, где встретил смерть шаман и многие другие, кому не посчастливилось в отличие от него вернуться назад. Они блуждали без особой цели и направления, но ноги сами вынесли их к роще, чудесным образом до сих пор сохранившейся почти в самом центре города, а там у казавшегося бездонным пруда происходило священнодействие, которым руководил мэтр Терий, правда узнать его сейчас было бы сложно: вычурный наряд со множеством ленточек, густо исписанных слегка светящимися сакральными символами венчал череп рогатого дракона, также украшенный символикой и в дополнение к ней небольшими серебряными колокольчиками, мелодично звенящими при каждом повороте головы магистра, стоявшего между двумя курильницами, в которые он периодически что-то подбрасывал, отчего дым идущий из чаш менял цвет. На поляне расположилось множество людей, орков, гоблинов, гноллов и прочих коренных обитателей тёмных земель, находящихся в полуэкстатическом состоянии и совершающих будто бы плясовые движения в рваном ритме читаемых жречествующим магистром заклинаний. Вокруг этой фантасмогории, дополняя и завершая картину, носились бесплотные тени, будто бы тоже желающие принять участие в праздновании и вершащимся ритуале, к которому без раздумий присоединились Ыртыл и Почвара. Волна всеобщего единения и ликования захлестнула их, позволив ощутить себя частью чего-то большего, чего-то яростного и одновременно ласкового, ощутить увядание и зарождение в едином движении жизни, почувствовать себя хищником и добычей, пробуждающимся семечком и вековым деревом, луной и солнцем. Ощущения были самыми контрастными, но при этом не противоречили, а лишь дополняли друг друга, делая свои кажущиеся противоположности более сочными и яркими, позволяя оценить красоту мира и радость жизни. Управляющий всем этим Терий тонко чувствовал момент когда надо увеличить накал ощущений, взвинтить его до горных вершин и когда, наоборот, нужно затушить пожар страстей и упасть свежей росой в низинах, а когда и вовсе перекинуть чувства на совершенно иную плоскость, где они становились чем-то большим.
  Праздник жизни продолжался до самых предутренних сумерек и на нём не было лишь одного человека сыгравшего не последнюю роль в том, что стало причиной всеобщего ликования - не было Талена, увёдшего за собой из города всю свою неживую армию, успевшую получить пополнение из павших врагов.
  
  Из доклада таур Энтала, командующего группировкой войск под Галикией:
  "...в связи с чем оборону можно считать завершённой. Однако сообщённые нам сведения оказались неверными - враг атаковал Хелем и полностью его захватил. Точное количество жертв неизвестно, однако наши соглядатаи докладывают, что некроманту неизвестным образом удалось за фантастически короткое время сплотить вокруг себя всех окрестных разбойников, ныне взявших на себя, как ни парадоксально, роль городской стражи, а также призвать под свои мерзостные знамёна и ощутимую часть местного населения, причём без выраженных расовых различий. Насколько нам известно некромант покинул город сразу же после осквернения и разрушения Храма Странника и в настоящее время его мертвецы чинят беззаконие и зверства во всей округе, однако их перемещения хаотичны и предсказать дальнейшие планы некроманта не представляется возможным. Также к нам прибыл губернатор... мне больно писать эти строки, я пытаюсь забыть увиденный ужас, но долг велит сообщить Вашему Императорскому Величию всё в точности и без утайки. Губернатор приехал на зомбированной кобыле прибитый к ней гвоздями за ноги, его руки были связаны за спиной ремнями из кожи с этой же спины срезанной, на его лице тёмные твари выжгли свой мерзостный символ - колесо тьмы, а на остальном теле вырезали послание, смысл которого сводится к набору угроз не проясняющих их дальнейшие планы и идёт приложением к письму.
  Поскольку ситуация сложна и неоднозначна, а неверный выбор может стать причиной массы смертей жду Вашего мудрого указания или совета, мой Император, да продлит Странник Ваши дни бессчетно и приумножит Ваши славу и могущество тысячекратно."
  
  Из ответа императора Нольке:
  "...лучше бы прислал кожу с этого шута. Надеюсь, ты не будешь столь же глуп и бездарен и сможешь достойно ответить на возникшую угрозу. А что касается совета... верни мне Хелемские предгорья к концу месяца или я верну тебе твою дочь. Каждый день по кусочку возвращать буду. Действуй, генерал, и не смей огорчать своего Императора!"
   Глава XIV
  

Всеобщее гулянье в честь освобождения города длилось несколько дней, но сколько точно Ыртыл не смог бы сказать при всём желании - череда событий слилась в один сплошной поток ощущений, где преобладали пьянящая радость, экстатическое возбуждение и безудержный восторг. Всё это время неразрывно с ним была Почвара, с которой молодой орк сам того не вполне понимая сблизился настолько, что она казалась неотъемлемой частью собственного тела и души. Однако любая радость рано или поздно уступает место заботам и хлопотам, из которых по большей части и состоит жизнь, поэтому город начал возвращаться к своему обыденному ритму ещё до завершения празднества: на центральной площади приносили в жертву очередного быка, воздавая хвалу Тёмным Богам, и тут же бригада кобольдов разбирала завалы от рухнувшего храма Странника, передавая их гноллам для ремонта городских укреплений, по-прежнему увешанных гирляндами из цветов и колючих лоз; полупьяные группы существ ходили обнявшись и распевая старые песни имперских лет по улицам, где стучали молотки кузнецов и плотников, а из лавок кожевников и ткачей разносились непередаваемые запахи щёлока и красителей. Однако эта смена праздника трудовыми буднями происходила как-то исподволь и в полной мере молодой шаман осознал её лишь сидя за большим столом в таверне непривычно трезвым и в окружении других командиров своего небольшого, но уже названного героическим, отряда. Помимо привычных лиц Уруза, Ширака, Гарзака и, само собой, Почвары за столом с видом дорвавшегося до крынки со сливками кота сидел Арутио, сменивший своё боевое облачение на довольно аляповатый пёстрый костюм со множеством буфов, оборок и прочих излишеств, гоблин Дроро и гнолл Равкат. Эта троица неорков вскоре после разгрома светлых примерно в одно время выразила желание присоединиться к отряду Ыртыла вместе с некоторыми из своих соплеменников, жаждущих славы и, чего уж таить, трофеев из освобожденных городов, в близящемся походе на которые никто не сомневался. Собравшимся за столом предстояло решить что же им делать дальше.

  
  - Давайте уже похмеляйтесь, приходите в ум и начнём совет, - распорядился по дальней связи Фитан. - И скажите мне уже наконец по кой ляд Тален не выходит на связь! Он вообще с вами или где?
  
  - Нет, его никто не видел с окончания штурма, - отозвался Уруз.
  
  - Говорят он покинул город вместе со своими мертвяками сразу же как рухнул храм Странника. - дополнил орка Арутио.
  
  - А ничего не говорил куда собирается? - обеспокоился некромант из башни.
  
  - Да он вообще последнее время почти не болтал, это раньше его не заткнуть было, а сейчас только посмотрит нехорошо так и молчит - вот и весь разговор! - высказался Ширак под активное кивание Гарзака, с которым успел обратно сдружиться после победы.
  
  - Охотники говорили мне, что видели человека пахнущего землей вместе с пахнущими падалью, - удивительно чисто и складно для своего племени сказал Равкат. - Они шли через деревни и охотились на светлых, а потом те вставали и шли за ними, но уже пахли иначе.
  
  Ыртыл внимательно посмотрел на заговорившего гнолла и только сейчас отметил, что он несколько отличается от своих соплеменников. У Равката была приплюснутая, почти плоская чёрная морда, позволявшая ему достаточно внятно пользоваться языками прочих рас, что в свою очередь дало возможность практики, приведшей к относительно привычному и приемлемому выражению мыслей. Впрочем, это было не единственным отличием: вместо типичной гнолльей поджарости он обладал куда как более рыхлой комплекцией и мог похвастаться складками на боках, если бы их не прикрывала бархатная жилетка, тоже довольно странная для гноллов, предпочитающих обычно плотную кожу и уж точно не носящих беретов на головах, да и не использующих для украшения перья, в отличие от Равката. Руки большинства гноллов были короткопалы и малоподвижны, напоминая скорее лапы чем трудовые конечности и тем самым обрекая городских гноллов преимущественно на роль чернорабочих, но у сидевшего за столом они были практически человеческими, хотя до ловких гоблинских им было очень далеко. Хвост, выходящий из специального отверстия в кожаных бриджах, прикрывающих тело от пояса и почти до торчащих назад голеностопных суставов, загибался небольшим колечком, чего у гноллов практически не наблюдалось, да и серо-песочная расцветка поразительно короткой шерсти выделяла своего обладателя на фоне других соплеменников. Впрочем, для большинства орков, гоблинов, людей и прочих рас все гноллы были практически неотличимыми друг от друга и все эти странности могли бы остаться незамеченными если бы не удивительно чистая речь, обратившая на себя внимание первой и повлекшей дальнейшие находки, сложившиеся у Ыртыла в смутную догадку.
  
  - Это хорошая добыча. Расскажи нам свой запах, чтобы дальше охотиться с нашей стаей, - пытался подражать гнолльей манере речи шаман.
  
  - Псы говорят "задери хвост и возьми мой", - поправил орка Равкат, раскрыв в подобии улыбки полную клыков пасть и высунув длинный розовый язык. - Но я говорю как псы только с псами, с орками говорю как орки, с гоблинами - как гоблин, а с врагами как охотник. Так сказал как сказал лишь чтобы передать слова охотников в точности и не сказать неправды.
  
  - Я понял тебя, Равкат, - кивнул Ыртыл. - Расскажи о себе и своём отряде. Ведь, если я правильно понимаю, ты хочешь идти с нами, как Арутио и Дроро со своими бойцами?
  
  - Верно, я хочу и стая хочет, - подтвердил гнолл с видимым усилием подавляющий желание почесаться задней лапой за ухом. - В моей стае тридцать псов и почти столько же самок. Есть и щенки, но они не пойдут, останутся в логове. Что хочешь знать про меня?
  
  - Ну, ты отличаешься от других гноллов, которых я видел... - Смущаясь от ощущения что лезет в какую-то интимную область всё же спросил орк.
  
  - Понимаю. Я полукровка. Светлые хотели приручить мой народ, посадить на цепь и делали эксперименты, но у них не вышло... тогда мало щенков выжило. Я выжил и иду мстить.
  
  - Значит тебе с нами по пути, - заключил Ыртыл и перевёл взгляд на гоблина и человека. - А вы что скажете?
  
  - Я помог отбить свой город, но мой народ ещё не до конца освобождён, - первым взял слово Арутио, задумчиво что-то вычищая из-под ногтей длинным узким кинжалом. - Со мной пойдет две сотни бойцов, может даже три наберётся, пока что сложно сказать: добровольцев хватает, но не хочется вести с собой совсем зелёных, которым всё это дело кажется просто увлекательным приключением и у которых почти нет шансов вернуться.
  
  - Не могу похвастаться такой оравой, как наш человеческий друг, но и у меня наберётся под сотню стрелков, к тому же наши старики разобрались со светляцкими огнебоями и сейчас делают кое-что получше, - самодовольно задрал к потолку длинный нос Дроро, довольно непримечательный гоблин средних лет. - Через пару дней всё будет готово. Никто ведь не собирается выходить раньше?
  
  - Даже если и собирается, то вначале нужно провести смотр, собрать обоз и провести другие приготовления, - дистанционно включился в разговор Мардухай.
  
  - Верно. А ещё надо определиться со следующей целью, - согласился Ыртыл.
  
  - Насколько помню, ты обещал одному человеку встречу у стен Галикии, - напомнил шаману старый вождь.
  
  - Снова верно. Считаешь, пора сдержать слово? - уточнил высказанную мысль шаман.
  
  - Пора, Ыртыл, да и выбора нет - если сам не пойдешь к ним, то они придут сюда.
  
  ***
  
  Разросшийся до более чем полутысячи отряд Ыртыла выстроился следующим утром, ещё до рассвета, неподалёку от города, на месте, которое каждую весну и осень превращалось в самую крупную ярмарку предгорий. Почти половину войска составляли люди, бывшие лесные братья, теперь щеголявшие сюркотами с древним гербом Хелема - пикирующим алым соколом на сером поле, остальная же часть в более или менее равных долях состояла из орков, гоблинов и гноллов, отличавшихся выраженным разнообразием экипировки, зато схожих выражениями лиц. В обозе тоже были в основном люди, управляющие гружёными войсковым скарбом телегами, приводимыми в движение парой тяжеловозов каждая. А командовал этой сборной по-прежнему Ыртыл, однако над каждой из представленных рас был свой, отдельный командир: Уруз у орков, Дроро у гоблинов и осадной команды, возникшей за счет выделенных городом пяти трофейных пушек и трёх старых скорпионов; Равкат у гноллов и команды разведчиков-фуражиров, Арутио же помимо собственно человеческого контингента также отвечал за обоз. А над этим интернационалом развевалось полностью чёрное знамя, под которым тёмные рати ходили с времен давних, практически легендарных, когда, если верить этим самым легендам, один из императоров, возжелавших объединить народы, приказал неизвестному художнику создать общий для все символ. Этот художник, движимый то ли гением, а то ли просто похмельем или даже банальной ленью, нарисовал на холсте герб правящего рода и пока не высохла краска, нарисовал поверх все остальные гербы, в результате чего получилось полностью чёрное полотно, понравившееся императору ещё до того как творцом был разъяснён смысл.
  Ыртыл оглядел разношёрстное войско с высоты подаренного ему горожанами коня, отличавшегося спокойным нравом и преизрядной мохнатостью. Он хотел быть честным, объяснить солдатам, что идут не за славой и добычей, а за смертью, что их задача лишь отвлечь светлых, обмануть их и тем самым дать Хелему подготовиться к настоящей войне, выковать оружие и обучить армию. Он хотел сказать, что дело такое же безнадёжное как и неполный месяц назад, когда он с горсткой орков спускался с гор, не зная дойдёт ли, справиться ли с поставленной задачей. Он хотел сказать, что любой может уйти если пожелает и в этом не будет никакого позора. Он многое хотел сказать, но огонь, что пылал в глазах каждого жадно взиравшего на него солдата, убедил вождя в бессмысленности любых слов и он, сказав лишь лаконичное "За мной!", направил коня по дороге, ведущей в Галикию. Войско относительно ровной колонной последовало за его ссутуленной спиной.
  Шаман не сразу заметил поравнявшуюся с ним Почвару, едущую на тонконогой пегой кобыле, также получившей её от горожан наравне с остальными вождями кроме Равката, воспринимавшего любое копытное лишь как пункт меню и вместе со своей стаей под предлогом разведки и передового охранения охотящегося в лежащих перед армией лесах. Женщина ехала молча радуясь тому, что смогла заставить Ыртыла надеть бригантину и думала как принудить своего мужчину ещё и к ношению шлема. Она не хотела отвлекать его от наверняка важных мыслей, но орк сам обратился к ней:
  
  - Я не знаю, правильно ли поступил, Почвара, когда согласился вести армию...
  
  - Боишься не справиться? - спросила орчиха.
  
  - Нет, тут дело в другом, - принял ещё более смурной вид шаман. - Дело в Талене.
  
  - Переживаешь за него?
  
  - Нет... хотя может и да... не знаю, - не смог определиться орк. - Просто он всегда был со мной, был рядом с первого дня, а сейчас неизвестно где, жив ли и смогу ли я когда-нибудь его увидеть.
  
  - Хм... - задумалась женщина. - Наверное помнишь, когда-то у тебя были молочные зубы, которые выпали чтобы смогли вырасти новые, постоянные?
  
  - Помню, но причём тут это? - не понял собеседницу шаман.
  
  - В жизни всегда так: что-то старое уходит, чтобы уступить место чему-то новому, - пояснила ведунья. - Только это не значит что твой человеческий друг не вернётся. Всякое может быть.
  
  - Хорошее сравнение, Почвара, правда хорошее, - наигранно бодрым голосом прокомментировал Ыртыл, стараясь перебороть лезущую наружу горечь.
  
  - Что не так? - насторожилась орчиха.
  
  - Просто я себя тоже чувствую чем-то на вроде выпавшего зуба, - перестав бороться с собственной мимикой сознался молодой вождь. - Я перестал слышать Предков и они не отвечают мне как бы я ни звал их.
  
  - Это не очень хорошо, да? Давно такое с тобой?
  
  - С того дня как умер, - ответил Ыртыл.
  
  - Не напоминай мне об этом! - чуть резче чем хотела воскликнула орчиха и смущённо умолкла.
  
  Дальнейшее движение прошло в тишине до полуденного привала, лишь иногда марширующая колонна затягивала песню, но вскоре сбивалась и замолкала вновь. На караванной стоянке, где остановилось войско, вскоре запылали костры, на которых готовились оленьи туши, добытые гноллами, а сами же песьеглавцы, не выказывавшие ни тени утомления и судя по всему неплохо перекусившие во время охоты, с одобрения Ыртыла помчались вместе с десятком следопытов из бывших лесных братьев дальше вдоль дороги разведать лежащий впереди участок пути. Они размахивали традиционными боло, практически единственным оружием способным компенсировать неуклюжесть их верхних конечностей, и заливисто лаяли стартуя из лагеря, но стоило лишь им отбежать на расстояние полёта стрелы как охотников стало совсем не слышно.
  Вождь не спешил выдвигаться, давая солдатам отдохнуть, а разведчикам всё осмотреть и вернуться обратно. Сам же он раскуривал трубку в тщетной надежде увидеть вероятное будущее. Остальные офицеры тоже занимались кто чем: переодевшийся в походную одежду Арутио с видом генерала наблюдал за конюхом из обоза, чистящим его коня со сбруей густо украшенной блестящими бляшками; Ширак и Гарзак шумно играли в кости с гоблинами, чей командир Дроро пытался пресечь повсеместно развёрнутую его подчинёнными мелкую торговлю, а Почвара сидела в компании своих товарок и о чём-то с ними шепталась. Вскоре от одного из костров отделился Уруз, с довольным видом на ходу обгладывающий оленью кость, и подошёл к Ыртылу.
  
  - Чего не ешь? - поинтересовался орк у шамана. - Мясо прямо как дома сделали, может даже чуть лучше.
  
  - Да я лучше пока тут постою, в сторонке, - не слишком уверенно ответил молодой вождь. - Аппетита как-то нет.
  
  - Постоишь, значит, - с хитрым прищуром повторил Уруз. - Ты, раз уж стоишь, дойди до Почвары чтобы мазь дала, а то я после этой ездовой отбивной тоже сесть не мог поначалу.
  
  Смутившийся орк решил последовать совету опытного товарища и намазался в нужных местах пахнущей какими-то душистыми травами густой бурой мешаниной, которая ни смотря на свою липкость приятно холодила кожу и прогоняла боль из мышц, так что вскоре он смог присоединиться к сидящей у костра разноплеменной кампании.
  
  - ...ну а хоббит и говорит гному, что, мол, они такие маленькие потому как валят выше своего роста, - под дружный хохот закончил анекдот рябой солдат, отодвигаясь в сторону и освобождая место для подошедшего командира.
  
  - Держи, начальник, не побрезгуй, - протянул Ыртылу кусок ещё горячего мяса другой солдат с большими кулаками и как минимум дважды сломанным носом.
  
  - Правильно говорить "вождь", а не "начальник", - поправил человека один из сидящих у костра орков, параллельно пытаясь выковырять что-то застрявшее между клыков обглоданным куском ребра.
  
  - А ты в школе-то хоть разок был чтобы учить меня, грамотей буророжий? - под новый взрыв хохота возразил солдат, уворачиваясь от куска кости, брошенного присоединившимся к веселью орком.
  
  - Извольте немного перцу и ароматной занни, господин маршал, - суетился вокруг шамана юркий гоблин, посыпающий мясо обозначенными приправами из небольших баночек. - Для Вас с хорошей скидкой, дорогой вождь.
  
  - Щас я тебе твою занни в задницу затолкаю, торгаш недоделанный! - тут же подлетел невесть откуда взявшийся Дроро, принявшись гоняться с нагайкой за подопечным, яростно что-то верещащим о свободном рынке.
  
  Чуть не подавившемуся Ыртылу застучало по спине сразу несколько рук, а кто-то из людей протянул большую флягу, чьё содержимое испускало сивушные ароматы и прокатилось по горлу обжигающей волной. Впрочем, стоит отметить, шаману довольно быстро полегчало, однако решив более не рисковать здоровьем он поспешил откланяться, под предлогом приёма доклада от ожидаемых вскоре разведчиков, которые на самом деле вернулись несколько позже. По их сообщению дорога и окрестности были чисты, из чего следовало, что светлые либо ещё не выступили, либо вообще не собирались покидать городских стен, но как бы там ни было отряду предстояло пройти изрядный кусок пути и лагерь был поднят для продолжения движения.
  Ближе к закату предгорья закончились, о чём недвусмысленно намекала выровнявшаяся местность с заметно поредевшей растительностью, а с последним лучом солнца тёмная армия вышла в степь, кажущуюся безбрежным морем под низким небом, с которого того и гляди упадут тяжёлые низкие тучи. Встревоженные и идущие на полусогнутых орки здорово развеселили остальных солдат и шутки по этому поводу продолжались не только когда обозные телеги составлялись в круг, призванный сыграть роль импровизированной стены, но и после отбоя у костров то тут, то там можно было услышать нечто плоское и при этом безмерно веселящее дозорных.
  Первыми тревогу подняли гноллы, судя по всему вышедшие на ночную охоту за пределами периметра и потому первыми же столкнувшиеся с врагом. Яростный лай, рычание и хлопки одиноких выстрелов вскоре подняли на ноги весь лагерь, сбежавшийся на защиту стен от невидимого в темноте безлунной ночи противника. Впрочем, вскоре ночь осветилась вспышками взрывов от гранат, которыми стоящий в поле вагенбург забрасывался носящимися вокруг кавалеристами светлых. Ответный огонь вёлся ни смотря на полную свою бессмысленность - пылающий практически у самых лиц защитников огонь ещё больше усугублял непроглядность ночи ослепляя и отвлекая. Когда же почти половина телег занялась огнём было принято решение выйти в поле и, раздвинув не затронутые пожаром обозы, войско вылилось в степь, стараясь рассредоточиться чтобы не попасть под пули - повсеместно кружащие светлые наездники стреляли метко даже на полном скаку, при этом извиваясь в седле не хуже ужей и сами будучи крайне сложными мишенями. Впрочем, и на них находилась управа в лице гноллов, чьи боло летели практически без промаха и оплетали ноги коней, роняя их на землю и делая кавалеристов, ещё мгновением раньше опасных и неуязвимых, легкой добычей для орочьих топоров и гнолльих клыков.
  Тени, создаваемые объятым пламенем лагерем, метались в безумной пляске и делали окружающее чем-то нереальным, будто не закончившимся с пробуждением кошмаром. Тёмные солдаты падали поражённые пулями и не слышали команд взобравшегося на коня Ыртыла, пытающегося призвать их к порядку и хоть как-то построить для отражения атаки. Ситуация несколько улучшилась когда шаман смог найти в безумной толчее Гарзака, чей раскатистый бас оказался сильнее шума битвы и смог проникнуть в уши солдат. Люди выстроились в неровный квадрат под прикрытием вспомнивших о пулеотражающих щитах орков, заключив собой командиров и оказавшихся на удивление немногочисленными раненных, которым тут же начали оказывать помощь отрядные медики под руководством Почвары. Беспорядочная, хаотичная бойня стала походить на битву, но когда закрывавшие небо тучи рассеялись под резким порывом ветра в свете звезд и только-только нарождающейся луны стала видна огромная, неисчислимая кавалерийская лава, несущаяся на со стороны степи с абсолютно беззвучно воздетыми к небу клинками. Неясно чем был сокрыт звук - магией или какой-то вполне материальной хитростью, навроде войлочных обмоток, но от этого безмолвия приближающийся враг выглядел ещё более жутким.
  
  - Отступаем! В лес, все в лес! Бросайте всё лишнее, спасайте жизни! - разнёсся над полем в повисшей тишине и неподвижности голос Ыртыла.
  
  И тёмное войско побежало к близкому и обещающему надежду на спасение лесу. Это бегство, хоть и напоминало паническое, всё же не было таковым: периодически группы солдат останавливались и стреляли по несущемуся противнику, а затем продолжали бежать дальше, уступая место другим стрелкам и перезаряжаясь на ходу. Но сам шаман этого не видел - его вставший на дыбы конь поймал грудью сразу же несколько пуль и упал на спину, погребая под собой седока, вдобавок ещё и ударившегося об землю так, что из него тут же выбило дух.

  
  Из доклада таур Энтала, командующего группировкой войск под Галикией:
  "Император! Конная дивизия под моим командованием в результате ночной атаки разметала вышедшее к Галикии войско тёмных. Наши потери минимальны, враг разбит на голову и позорно бежит к коварно захваченному Хелему. Я пишу Вам в седле, преследуя и добивая остатки орков, гоблинов и прочих мятежников. К завтрашнему вечеру мы возьмём город с наскока либо, если трусливые тёмные собаки найдут в себе хоть каплю мужества и осмелятся закрыть ворота,начнём осаду. Но в любом случае город будет Ваш в ближайшее время.
  В Галикии мною оставлен достаточный гарнизон - сотня городской стражи при поддержке батальона стрелков и около трёх сотен наемников из купеческой охраны, мобилизованных в связи с ведущимися военными действиями. В качестве командира я осмелился оставить виконта фир Эсуи, как наиболее старшего по званию офицера, однако, в связи с тем что его лояльность вызывает некоторые сомнения из-за попадания в плен, при нём будут постоянно находиться мои люди, которые не позволят виконту совершить какой-либо неверный шаг.
   Ваш верный слуга, полковник Энтал"
  
  Из ответа императора Нольке:
  "Браво, полковник! А то я уже начал опасаться, что вокруг меня одни болваны, неучи и изменщики. Порадовал ты меня, не скрою. А значит и я порадую тебя - отправляю твою дочь в Галикию, а то, небось, соскучился уже, почитай года три не видел её? Ну и про то, что я шутил насчёт всякого, надеюсь, тоже понял. Если, нет, когда! Когда ты освободишь Хелем, то я, пожалуй, даже назначу тебя его губернатором. А то, поди, надоело уже задницу в седле до костей протирать гоняя бандитов по степи? Вот и я так думаю. Да, некроманта и главарей в плен брать не обязательно, но я был бы польщен таким подарком, хотя сойдут и обычные пленные, хотя бы пару сотен, желательно чтобы разных рас, возрастов и пола - мне недавно шалун маркиз Ри'Танганиэль прислал очень презабавную коллекцию инструментов, от вида которой (только подумайте!) мой бессменный палач начал краснеть и заикаться! Очень не терпится опробовать на ком-нибудь. Так что, любезный мой полковник, не откажите старику в такой малости, порадуйте ещё разочек.
  
   Нольке Великий, милостию Странника Император."
  Глава XV
  
  Один глаз открылся относительно легко, в отличие от второго, до которого, судя по всему, уже успел добраться разливающийся по всему телу синяк. Впрочем, сдвинуть с себя труп лошади оказалось задачей посложнее и Ыртыл успел пару раз потерять сознание прежде чем полностью выбрался из-под навалившейся на него туши. Молодого орка мотало в разные стороны, ноги категорически отказывались слушаться, а земля и небо попеременно сменяли друг друга будто бы издеваясь над одиноким живым среди устланного мертвецами поля, готового стать пиршественным столом для ещё не проснувшегося воронья. На фоне таких метаморфоз, происходящих с окружающим миром, боль и слабость во всём теле казались чем-то незначительным, а больше всего беспокоило почти полное отсутствие оружия - огнебой и топор где-то потерялись, остался лишь нож за голенищем сапога. Ыртыл слабо представлял где он находиться и что тут происходило, но точно знал что враги где-то рядом и жаждут его крови. Пошарив вокруг себя в предрассветных сумерках он наткнулся рукой на кавалерийский палаш с выполненным из витых железных прутьев эфесом и чуть загнутым на конце лезвием. Клинок, видимо принадлежавший лежащему рядом с убитым конём растоптанному копытами кавалеристу светлых, удобно лёг в руку, порождая ощущение уверенности, хотя сейчас орк мог использовать его только в качестве костыля.
  Стена леса, чернеющая неподалёку, приближалась с поистине черепашьей скоростью, хотя, как только что вспомнил Ыртыл, лагерь, чьё пепелище до сих пор продолжало дымиться, был разбит не дальше чем в паре полётов стрелы от неё. Однако оказаться в тени деревьев шаману удалось лишь после рассвета и истратив практически весь свой скудный остаток сил. Впрочем, идти стало немного легче - расстилавшийся под ногами ковёр из мхов смягчал шаги, до этого отдававшиеся болезненными вспышками в голове, а напитанный сырыми испарениями воздух заметно облегчил дыхание, позволив орку не заходиться натужным кашлем через каждые несколько шагов. Через какое-то время, когда под ногами стало откровенно хлюпать, Ыртыл упал и жадно напился чуть затхлой воды, собравшейся на месте следа от его сапога, глубоко погрузившегося в мох. Из второго следа он умылся, после чего решил оглядеться по сторонам, но окружающая заболоченная местность не вызывала никаких ассоциаций - на виденных в городе картах не было абсолютно ничего подобного, хотя, что не вызывало никаких сомнений, в своём состоянии Ыртыл не мог уйти далеко от дороги, по которой ещё вчера шёл вместе с армией... с армией и своей женщиной, ни имени ни лица которой он не смог вспомнить, а попытка напрячь память породила лишь новую вспышку боли, обрушившую орка на колени.
  Из оцепенения Ыртыла вывели лёгкие удары палкой по наплечнику его бригантины. Орк поднял глаза, готовый напасть на неведомого противника и изрубить его благоприобретённым мечом, но увидел перед собой маленькую согбенную грузом прожитых лет человеческую старушку, чьё похожее на печёное яблоко лицо выражало крайнюю степень доброжелательности, а зажатый в руке скорее прутик чем палка, которым она осторожно постукивала, даже близко не походил на оружие.
  
  - Вставай-ка, мил человек, нечего тут спину студить, пойдём до моего дому, - позвала Ыртыла старушка и засеменила куда-то вглубь болота.
  
  - Я орк, - известил женщину Ыртыл.
  
  - Да хоть кто, поясница-то всё одно не казённая, - отозвалась старушка не оборачиваясь и вынуждая шамана следовать за собой.
  
  Ыртыл шёл сам не понимая зачем он это делает. Хоть бабулька казалась вполне безобидной, но по старым сказкам, услышанным от учителя Шарака в далёком и кажущемся чем-то выдуманном детстве, орк знал, что такие встречи в большинстве случаев оборачиваются чем-то малоприятным. Особенно сильно эта мысль забилась в его голове стоило лишь после дороги, в которой их сопровождали пляшущие болотные огоньки, выйти к жилищу старушки - бревенчатой хибаре, висящей среди старых высоких деревьев на канатах, будто паук в сердце своей паутины. Ыртыл даже попятился от такого зрелища, но уткнулся спиной в ствол дерева, отсутствовавший за мгновение до этого. Оглядевшись орк убедился в своей догадке - деревья сомкнулись непреодолимой стеной вокруг старухиного дома, не оставляя ему выбора, и он полез по перепутанным канатам вслед за пригласившей его хозяйкой, уже успевшей забраться до порога. Сам же Ыртыл повторил это достижение лишь через несколько сотен ударов сердца и пару приступов головокружения, а когда он приблизился к своей цели старуха подала ему взяла его за руку и втащила в дом с такой легкостью, будто он весил не больше котёнка.
  Поначалу внутреннее пространство показалось шаману пустым и заполненным какой-то рябью, от которой голова разболелась особенно сильно, но стоило лишь Ыртылу зажмуриться от боли, как по открытию глаз он увидел совсем другое зрелище: теперь в центре комнаты стоял накрытый стол, аромат блюд с которого вызывал урчание и спазмы в животе, у дальней стены находилась бадья с исходящей паром горячей водой, а чуть поодаль стояла устланная шкурами кровать. Изменилась и хозяйка дома - теперь она выглядела как зрелая орчиха, чем-то неуловимо напоминающая его мать, только голос остался почти тем же, лишь стал немного глубже.
  
  - Удивлялками-то не хлопай, за стол лучше садись пока слюной не захлебнулся, - распорядилась женщина, открывая ранее незамеченный окованный железом массивный сундук и что-то в нём перебирая.
  
  Пока Ыртыл набивал рот выставленным на стол угощением, хозяйка дома суетилась между сундуком и бадьёй, бросая туда какие-то травки, корешки и порошки, распространяющие тягучий и вместе с тем успокаивающий дух по дому. Вскоре орк был практически насильно разоблачён и погружен в воду, где получил в руки кусок потрескавшегося мыла и жёсткую мочалку. Впрочем, воспользовался помывочными средствами он не сразу, предпочтя вначале просто полежать в убаюкивающей и расслабляющей тёплой воде, а когда всё же почувствовал себя готовым к омовению, то здорово удивился - кожа с синюшного цвета вернулась к вполне здоровому бурому, а отек и боль практически полностью исчезли.
  
  - Не о том думаешь, парень, - ответила на не заданный вопрос женщина, к этому времени похожая на человеческую девушку, скорее даже девочку, с тугими каштановыми косичками и вздёрнутым носиком, теряющимся среди веснушек, густой россыпью покрывающих бледную кожу.
  
  - А о чём надо? - переспросил Ыртыл.
  
  - Так ты подумай, пошевели кумекалкой неторопясь, - усмехнувшись ответила женщина, снова оборачиваясь старушкой, какой представилась вначале.
  
  - Я что, снова умер? - осел обратно в бадью почти уже вышедший из неё орк.
  
  - Нет, милай, не умер точно. Думай дальше, - опровергла идею старушка, помогая шаману выбраться.
  
  Ыртыл, вытершись предоставленным полотенцем и облачившись в ставшими чистыми и целыми одежду и доспехи, присел обратно к столу. Высказываемые им предположения отвергались со смехом, отчего молодой вождь всё больше терялся в догадках и непонимании происходящего.
  - Ох, потешил ты меня, драгоценный, - держась за пухлый живот и вытирая слёзы ответила на последнюю из догадок женщина, теперь похожая на непомерно раздобревшую хоббитку. - Ладно, всему свой предел, не буду больше тебя мучить, а скажу как есть. Заблудился ты, парень.
  
  - Не спорю, твоего болота ни на одной карте не видел, - осторожно ответил орк, ожидая подвоха.
  
  - Правильно не видел - его и нет нигде, ни на земле, ни тем более на картах, а попасть сюда могу только я, да те, кого хочу видеть.
  
  - Тогда получается что я не заблудился, а в гостях сижу, - продолжил развивать мысль Ыртыл, ещё острее чувствуя смутное беспокойство и выискивая глазами присвоенный меч.
  
  - Не поможет тебе железяка твоя, ума не прибавит, - предупредила женщина. - А заблудиться и быть в гостях одновременно это дело вполне обычное.
  
  - Объясни, я не понимаю.
  
  - Да тут так просто не объяснить, проспись-ка сначала, а уж там покалякаем, - распорядилась хозяйка дома и Ыртыл тут же ощутил непреодолимый зов кровати, упал на которую он уже спящим.
  
  ***
  
  Ыртыл уже видел это чередование дорог, но не мог вспомнить где именно - во сне или в видении, вызванном шаманской трубкой. Однако в этот раз он чётко осознавал, что видит сон, но любая попытка сделать что-либо, попытаться пройти по сменяющимся перед ним дорогам, не приводила ни к какому результату - некая сила влекла его в иную сторону, практически волокла по камням и обломкам металла, топила в ручьях крови и погружала в заполненные раскалёнными углями ямы. Шаман не был безволен, он сопротивлялся этой силе, но, что бы он ни делал, всё было тщетно. В какой-то момент, кажется когда его волокло через поле, покрытое торчащими из земли руками, хватающими и бьющими орка, или когда его несло по кротовьей норе, где свисающие со всех сторон белёсые корни растений оплетали тело шамана, вгрызались под кожу и проходили через все органы, Ыртыл заметил, что к его рукам и ногам будто привязаны верёвки. Нечто подобное со своими деревянными фигурками делал Грамба, его соплеменник, который погиб, как теперь казалось, вечность назад. Оснащённые таким образом деревянные звери и птицы становились будто живыми и шевелились от движений рук орчат, забавлявшимися с поделками здоровяка-искусника. Все просторы ужаса, через которые пронёсся Ыртыл, не вызвали той паники, что смогли вызвать эти верёвочки, пробудившие давние воспоминания и буквально пинком выкинувшие молодого вождя из сновидения.
  
  ***
  
  - Ну что, понял хоть что-то? - спросила уподобившаяся гнолльей самке старуха с недоверчивым прищуром. - Молчи уж, вижу сама что ума у тебя ни на каплю не прибавилось.
  
  Ыртыл не ответил ничего. Во всяком случае ничего цензурного, да и высказанные слова передавали скорее его эмоциональное состояние, чем какую бы то ни было смысловую нагрузку. Орк был занят осмотром своих рук и ног на предмет следов от верёвок или ещё чего-то такого, когда женщина отвесила ему гулкую оплеуху и, сжав его подбородок будто вытесанными из гранита пальцами, заставила посмотреть себе в глаза.
  
  - У тебя с-с-слиш-ш-шком мало времени, с-с-с-смертный, ш-ш-штобы тратить его на глупос-с-с-с-сти! - донеслось из узкой щели рта на треугольном лице, венчавшем змееподобную фигуру, принятого женщиной образа. - С-с-с-спи с-с-с-снова!
  
  И Ыртыл погрузился в очередной кошмар.
  
  ***
  
  На этот раз сон был куда как менее динамичным: орк просто сидел в котле, медленно сливаясь с его содержимым, устремившимся затем по системе трубочек и спиралей во множество меньших емкостей. Эти склянки и пробирки то нагревались, то охлаждались практически до полной заморозки; то в них добавляли нечто, вызывающее бурное вспенивание, то, наоборот, что-то отнимали. Общим у происходящего было одно - любое действие вызывало наплывы эмоций, сменявшихся вскоре на совсем иные и, если правильно понимал шаман, снова осознающий сновидческую реальность происходящего, каждая такая метаморфоза и каждая его реакция заставляли жидкость коей он стал устремляться всё дальше и дальше по трубочкам. В конце всего этого алхимического процесса от самого Ыртыла осталась только бурая густая жижа в совсем крошечной тонкой пробирке, которую подхватила чья-то рука и выплеснула в тёмную дыру.
  
  ***
  
  - Снова ничего не понял, дурашка? - звенящим будто комариный писк голосом поинтересовалась здорово уменьшившаяся в размерах хозяйка дома, порхая вокруг лица орка но крошечных крыльях наподобие стрекозинных.
  
  - Скажи мне хотя бы что искать! - взмолился орк, предчувствующий новый кошмар.
  
  - Себя ищи, глупенький, - ответило фееобразное существо, картинно сдувая с ладошки искрящуюся пыль, вновь погрузившую шамана в сон.
  
  ***
  
  В этот раз Ыртыл оказался в родном стойбище, ещё до его сожжения и разрушения, но смотрел на себя снаружи, откуда-то сверху, как если бы стал птицей, но птицей с глазами по всему телу. "Неплохое начало" - подумал про себя орк, не позволяя смутной надежде во всём разобраться разрастись и обернуться в результате разочарованием.
  Племя занималось своими повседневными делами как и Ыртыл-на-земле, ходивший с другими мужчинами на охоту, внимавший мудрости стариков у вечернего костра и узнававший удивительные вещи от учителя Шарака. Ыртыл-в-небе чувствовал непонятную тоску и печаль взирая на это, но вскоре приятный сон вновь обернулся кошмаром - на племя напали люди, те самые каратели. Только теперь шаман видел, что у многих из нападающих расколоты топорами головы, другие красовались ранами от огнебоев, а третьи были обгоревшими или уничтоженными каким-то иным способом. Однако не это приковало внимание орка, а разделившийся на несколько близнецов Ыртыл-на-земле: один из них ринулся с каменным копьём на карателей и пал под ударом меча, другой бросился защищать учителя и был вместе с ним пронзён копьём, третий прикрывал бегущих женщин с детьми и получив несколько ран скрылся вместе с ними в горах, а четвёртый повторил выбор Ыртыла-в-небе. Двое спасшихся близнецов шли разными тропами, время от времени вновь разделяясь на несколько копий, часть их которых погибала, а другая торила новые дороги. Совсем ненадолго почти все живые близнецы сошлись в пещере, занятой племенем Мардухая, но затем вновь разбежались, не переставая множиться и погибать. С каждым таким разделением Ыртыл поднимался всё выше чтобы иметь возможность охватить картину целиком и когда он уже почти достиг Луны, то это выглядело как мушиный рой, облепивший горы, от которого тонкой струёй стекала капля вниз, к подножию, где бушевало призрачное пламя.
  
  ***
  
  - Снова-а-а?! - полувопросительно прорычала принявшая вид огрихи женщина замахиваясь подобным пушечному ядру кулаком, видимо предназначенным для погружения в новый сон.
  
  - Стой! Нет! Не надо! - взмолился Ыртыл, закрываясь руками.
  
  - Что, неужели в темноте твоего разума начался рассвет понимания? - мелодичным голосом спросила женщина, принявшая вид эльфийки.
  
  - Да... - хрипло ответил шаман. - Да, я кажется кое-что понял.
  
  - Очень хорошо, - одобрительно кивнула женщина, вызвав бурное хождение волн по своим золотистым кудрям. - И что же ты понял, мальчик?
  
  - Что я в глубокой заднице, - прямо ответил Ыртыл.
  
  - Фи, - сморщила тонкий нос хозяйка. - Но сказано верно. И в чем же она заключается?
  
  - Ну, э... наверное я что-то делаю не так или не то, - засомневался орк, пряча глаза и сохраняющееся непонимание.
  
  - Так что именно не так? - продолжила расспросы собеседница, на этот раз принявшая облик кошки, тщательно вылизывающей задранную вверх заднюю лапу.
  
  - Эм-м-м-м... - не смог ничего придумать Ыртыл.
  
  - Не знаешь, значит, - заключила женщина становясь уже виденной орчихой. - Я тебе помогу. Скажи мне, кто ты?
  
  - Я Ыртыл, сын Раддага и Ванази, ученик Шарака, шаман и вождь племени Железных Клыков, - чётко и без запинки ответил орк.
  
  - Ну хоть что-то ты знаешь, - оскалила в ухмылке желтоватые клыки орчиха. - А что должен делать шаман и вождь ты тоже знаешь?
  
  - Конечно, - чувствуя возвращающуюся уверенность кивнул Ыртыл. - Должен защищать и направлять своё племя, заботиться о соплеменниках и обеспечивать им кров и еду.
  
  - А чем занят ты?! - воскликнула женщина, ударяя рукой по столу, украсившемуся четырьмя глубокими бороздами от когтей.
  
  - Войной. Это тоже долг вождя и так я защищаю своё племя, - чувствуя к чему клонит собеседница, но по-прежнему уверенно ответил шаман.
  
  - Да, в горах ты дрался за своё племя, но что ты делаешь сейчас? За кого дерешься сам и обрекаешь на смерть других? Чего ты хочешь?
  
  - За свой народ и за другие тёмные народы, за их жизнь и свободу, - продолжал стоять на своём шаман. - А хочу я прогнать светляков в ихние светляцкие земли и сделать с ними то же самое, что они делали с нами.
  
  - Мальчишка, - недовольно фыркнула женщина. - Недавно говорила с таким же... все вы, дурни, одинаковые - прогнать, защитить, наказать... А что потом делать будешь, когда такой же молодой да горячий у этих твоих светляков народится и решить с тобой всё то же самое провернуть? Снова будешь на смерть других посылать, вдов и сирот плодить?
  
  - Подожди-ка... - испытал внезапное озарение Ыртыл. - Ты говорила с императором Нольке?
  
  - Ишь, как обозвался! - цокнула зубом женщина, принимая облик человеческой старушки. - С ним самым, только, смекаю я, для меня оно почитай вчера было, а для вас-то поди времени преизрядно утекло.
  
  Своё удивление молодой вождь выразил крайне нецензурно, но смутившись тут же извинился.
  
  - Да-да, и от него такое же слышала, - предаваясь воспоминаниям почесала длинный гоблинский нос старушка, снова внешне изменившаяся. - Ещё он тут мне ножульками топал и ручонками махал, болтал про свет, добро и справедливость... Только, видимо, добро со справедливостью у него не очень-то получились раз теперь ты на том же месте сидишь и почти то же самое бормочешь.
  
  - Кто ты? - спросил Ыртыл через силу, боясь услышать ответ.
  
  - Мать, просто мать, - тепло улыбнувшись ответила она, на этот раз в образе человеческой женщины в венке из колосьев и трав. - И мне очень не нравится когда мои дети убивают друг друга.
  
  - Прости, что не признал сразу, - смущенно сказал вставая на колени шаман, наконец-то понявший куда и к кому попал. - Прошу совета и милости, Подательница Жизни.
  
  - На лавке-то сидится плохо или тебе поясницу продуло да скрутило? - сварливо поинтересовалась Мать из образа старушки, в котором встретила орка на болоте. - Сядь на место и уши свои мохнатые расправь как следовает, чтоб ни одно слово мимо них не пролетело.
  
  Ыртыл покорно вернулся на скамью и не зная куда деть руки сцепил их в замок, уставившись в досчатый пол. ОН многое слышал про Всеобщую Мать от своего учителя, но никогда даже помыслить не мог о встрече с ней, к тому же Мать для молодого шамана представлялась какой-то безличной природной силой, наподобие силы плодородия или сезонной цикличности. Другие божества орк тоже считал просто теми или иными силами, не придавая особого значения тем словам, что учитель Шарак с пеной у рта пытался донести до его сознания, доказывая существование глубокой схожести между богами и смертными, хоть и существующими на разных планах бытия, но вполне способными понять друг друга из-за существования общих внутренних качеств, отличных лишь по степени развития и выраженности, но никак не по сути. До этого дня из небожителей для него личностями были разве что предки, да и то в большей степени из-за опыта непосредственно общения, чем из-за чего-либо другого.
  Сейчас же шаман вспоминал и переосмысливал всё известное ему о Великой Матери, впрочем, как оказалось, знал он немного: она не могла считаться богиней, поскольку все или почти все божества были такими же её детьми, как и самая малая мушка-однодневка; она породила мир и всё сущее в нем, отделив их от себя и продолжая быть неразделимой со своим творением, в каждой грани которого было её присутствие. Мать была источником и символом любого созидания, хранителем и пестователем сотворённого и благословенным чревом для того, чему ещё только предстояло появиться в мире. Она никогда ничего не уничтожала, но её гнева боялись больше смерти, а её расположение считалось одним из высших благ. Каждый народ изображал её по-своему, к тому же как минимум в двух образах - гневном и благостном, что, как теперь понял Ыртыл, было связано вовсе не с эстетическими измышлениями или предпочтениями, а просто пыталось отразить суть Матери, дающей жизнь всему в мире и самому миру.
  
  - Смотри-ка, забегали мыслишки, не совсем пусто у тебя в голове оказалось, - ехидно заметила Мать, обмахиваясь русалочьим хвостом, водные брызги с которого долетели и до шамана, вернув его к реальности. - Теперь-то готов слушать?
  
  - Готов, Прародительница, твоя воля - закон.
  
  - По-проще постарайся быть, мальчик, - улыбнулась Всеобщая Мать, взлохмачивая волосы на затылке орка. - Да и дело твоё несложное, хотя тебе может показаться иначе. Твоя задача возвратить мир светлым и тёмным народам, сделать его вечным, прекратить войну. Многие до тебя побывали тут и уходили с тем же делом, но у тебя должно получиться... хотя если не получится - тоже не расстраивайся, следом обязательно придёт кто-то другой.
  
  - Но как я сделаю это, Великая? - растерялся Ыртыл. - Мы ненавидим светляков, а они ненавидят нас, мы убивали и убиваем их, а они делают то же самое с нами.
  
  - У любой ненависти три корня: обида, страх и зависть. Тебе нужно выдрать каждый. Вопросов не задавай, просто открой глаза и душу - тогда всё станет ясно и увидишь кто тебе поможет, а кто будет только мешать.
  
  - Так ведь война идёт! Мне что, нужно сдаться? - впал в отчаяние молодой вождь.
  
  - Нет, тут не должно быть ни проигравших, ни победивших, - возразила Мать. - Только постарайся не губить тех, кого можно пощадить.
  
  - Я... постараюсь, сделаю как ты говоришь, - пообещал Ыртыл.
  
  - Хороший мальчик. А это не твои друзья, случайно, там идут? - улыбнулась в ответ женщина и указала куда-то за спину орка.
  
  Обернувшись Ыртыл не увидел ничего кроме леса, а повернувшись обратно столкнулся с той же картиной - болота, висящий между деревьев дом и Великая Мать исчезли, растворились будто туман на восходе, оставив лишь после себя какое-то незнакомое беспокойной чувство глубоко в груди. Впрочем, размышлять и заниматься самокопаниями у шамана не было времени - до него донёсся радостный лай и вскоре с выражениями восторга на мордах показались гноллы во главе с Равкатом.
  Глава XVI
  
  - Чем закончился бой? Потери большие? Кто погиб? - завалил вопросами виляющего хвостом вожака гноллов Ыртыл, желая и одновременно боясь услышать ответы.
  
  - Мы отступили, вождь, - с виноватым видом ответил гнолл, почесывая слегка укоротившееся ухо наскоро перебинтованной левой лапой. - Потери не слишком большие: обоз и артиллерия полностью, из бойцов каждый десятый примерно, может чуть меньше... А из тех, про кого хочешь узнать, никто не погиб, все вышли и остальных за собой увели. Твоя самка, когда уже полдороги до города дошли, нас отправила тебя искать...
  
  - А давно это было?
  
  Равкат снова начал чесаться, но на этот раз с глубокомысленным видом, а затем, понюхав воздух и пристально посмотрев на солнце, ответил:
  
  - Где-то день прошёл, может чуть больше. Наши уже в городе наверняка и тебя ждут.
  
  - А если они не дошли? Если их люди догнали? - забеспокоился Ыртыл.
  
  - Это навряд ли - часть правильных людей сразу в леса ушла чтобы светляков за бока кусать с разных сторон, да и дичь, на которой они едут, хоть и безмерно вкусна, но по лесу идёт очень плохо, легко догнать, - возразил гнолл мечтательно облизнувшись.
  
  - Хорошо, Равкат, спасибо тебе за добрые вести, - сказал шаман и огладил гнолла по загривку. - Думаю нам тоже стоит вернуться в город и помочь своим в обороне.
  
  - Я тоже так думаю, но другие вожди, которые имеют голос, но не имеют тела, сказали искать некроманта и я должен был это сделать сам если бы не нашёл тебя или нашёл совсем мёртвым.
  
  - Хм-м-м... А ты помнишь запах Талена? Сможешь его найти? - спросил Ыртыл сам не особо веря в положительный ответ.
  
  - Нет, вождь, я встречал его только раз и тогда было слишком много других запахов... Но он с собой таскает много падали, а уж этот запах мы наверняка учуем, - предложил альтернативу гноллий вожак.
  
  - Отлично! Тогда не будем терять время, - обрадовался Ыртыл.
  
  - Немного придется всё же потерять, - раздался в голове транслируемый из башни трескучий голос Фитана. - Но не заводись: то, что я тебе скажу, стоит задержки и вполне может спасти тебе жизнь, а сам спрашивать ничего не буду - о тебе и так всё мне понятно.
  
  - Говори и я тебя услышу.
  
  - Похоже что наш общий друг после проведённого ритуала инициации получил несколько не такой результат как нам бы хотелось... - уклончиво начал некромант. - Он должен был стать менее восприимчив ко всяким воздействиям, в особенности ментальным, да и то божество, которое его на крючке держало, тоже должно было бы хватку поослабить...
  
  - Не тяни, скажи прямо что с ним случилось! - всё же разозлился Ыртыл, сгорающий от желания начать действовать.
  
  - Хорошо, мой неторопливый бурокожий друг, скажу прямо: Тален либо крепко повредился головой, которая у него и так не совсем на месте стояла, либо попал под власть Мородруара, ни смотря на наши усилия, либо с ним ещё какая-то хренотень приключилась, - выложил карты на стол Фитан. - Но, как бы там ни было, для тебя важно только то, что наш старый знакомец Тален теперь движим демон его знает чем и не стоит от него ждать чего-либо привычного или хотя бы логичного - он может отреагировать на тебя абсолютно любым способом и ты должен быть к этому готов.
  
  - Я понял тебя, некромант, - с кулаками сжавшимися от злобы на всю магическую братию ответил орк. - Только это не важно, другое важно - как помочь ему.
  
  - Эм-м-м-м... что? Совсем ничего не слышу... кажется твой артефакт неисправен, - не слишком убедительно, зато очень четко и разборчиво прозвучали слова Фитана. - Попробуем связаться позже, жуткие помехи. Наверняка где-то магическая буря!
  
  Мрачно ухмыльнувшись и засунув трофейный меч за пояс Ыртыл побежал вместе с гноллами, успевшими что-то унюхать пока он выслушивал бормотание некроманта. К своему удивлению орк не чувствовал ни усталости ни боли от недавней травмы, а ноги мелькали будто сами собой, причём со скоростью позволявшей ему бежать наравне с песьеглавцами не сбивая дыхания. Легкое утомление он ощутил только когда отряд, разросшийся почти до трёх десятков бойцов за счёт присоединившихся по дороге других поисковых партий гноллов, остановился у опустевшей деревни.
  Это поселение было довольно крупным - с полсотни дворов, причём дома выглядели добротно, да и заборы, из-за которых доносилось животное многоголосье, стояли ровно и могли похвастаться относительно свежим слоем краски, но не было видно ни души, будто все жители разом встали и куда-то ушли. Это настораживало и гноллы, ни смотря на бурчащие животы, даже не облизнулись в сторону бесхозных куриц, бегающих по раскатанной колёсами телег улице, переходящей в грунтовую дорогу бегущую прочь из деревни, а принюхивались, пытаясь почуять неведомую опасность раньше, чем она успеет проявить себя. Беспокойство, казалось бы, должно было передаться и орку, но Ыртыл отчего-то чувствовал себя в безопасности, хотя головой он понимал некоторую ненормальность окружающего.
  
  - Ты чуешь что-то, Равкат? - спросил шаман у гнолла.
  
  - Да, тут скверно, очень скверно, - ответил мелко вздрагивающий песьеглавец, растерянно и как бы извиняясь взглянув на Ыртыла.
  
  - Живые тут есть? Кроме животных, само собой.
  
  - Кажется... да, вроде бы в той стороне, - указывая на дальний конец деревни сказал гнолл с начавшим обратно закручиваться в колечко хвостом.
  
  Отряд продвигался рассредоточившись на случай неожиданностей вроде залпа из огнебоев или пары гранат, с которыми они успели не так давно познакомиться. Однако ничего не происходило вплоть до того самого момента пока гноллы во главе с орком не подошли к большому и крепкому сараю, в котором при желании вполне могло свободно разместиться средних размеров стадо коров. Стоило им приблизиться на расстояние в несколько шагов как подувший со стороны сарая ветерок принёс с собой запахи, от которых поморщился даже Ыртыл, не говоря уже о песьеглавцах с их чувствительным обонянием - пахло давно не мытыми телами, испражнениями и болезнью. Это амбре едва ли могло издавать что-то опасное, но шаман предпочёл проявить осторожность и пустил гноллов в обход сарая. Единственное окно, которое удалось обнаружить, было под стыками скатов крыши, а щели между брусьями не позволяли заглянуть внутрь, поэтому было решено открыть ворота, запертые снаружи на окованный железом засов.
  Гноллы выстроились полукругом раскручивая свои боло и готовые пустить их в ход, Ыртыл стоял прямо напротив ворот в боевой стойке с мечом наголо, а двое песьеглавцев осторожно и стараясь не шуметь сняли засов и, схватившись за выполняющие роль дверных ручек кольца, потянули створки ворот в разные стороны. Вырвавшаяся волна вони заставила орка зажать сморщившееся лицо обеими руками, а кое-кто из гноллов даже заскулил, но не покинул строй. Через какое-то время из сарая стали выходить бледные истощённые люди в тряпье и с кандалами на ногах. Они защищали глаза от солнца, которого, судя по всему, давно не видели, и поддерживали друг друга чтобы не упасть. Их становилось всё больше, Ыртыл сбился со счёта приближаясь к третьей сотне, а первые из вышедших, уже успевшие оглядеться по сторонам, смотрели на отряд с тревогой и пытались отступить обратно в сарай, но всё выходящие люди не давали им сделать это.
  
  - Кто вы такие и почему сидели там? - спросил шаман ни к кому конкретно не обращаясь.
  
  Никто не отозвался, а под взглядом орка недавние пленники опускали глаза и вжимали головы в плечи, будто стараясь стать как можно меньше и незаметнее. Повторение вопроса также не привело ни к какому результату и Ыртыл, выбрав наиболее твёрдо стоящего на ногах мужчину, обратился непосредственно к нему, подойдя ближе и стараясь поймать его взгляд.
  
  - Мы просто рабы... господин, - ответил мужчина, с трудом выдавив из себя последнее слово. - Мы находимся в этом сарае когда не работаем.
  
  - Я не господин ни тебе, ни кому-либо ещё, - стараясь говорить как можно мягче возразил Ыртыл. - Как тебя зовут, друг?
  
  - Данаци, госп... извините, господин, - ответил раб, сжавшись в предчувствии удара.
  
  - Я не трону тебя, Данаци, я здесь чтобы помочь тебе и остальным, - чувствуя как сердце пропустило несколько ударов, попытался успокоить мужчину шаман. - Расскажи мне, что здесь случилось?
  
  - Два или, нет, три дня назад в деревне был бой... я не знаю кто это был... была ночь, мы уже были заперты, - сбивчиво начал рассказывать мужчина, трясясь от вновь переживаемого ужаса. - Были крики, кто-то пытался бежать... а потом наступила тишина. Мы боялись что нас найдут... но они прошли мимо... сотни ног шагали, земля тряслась... они были совсем рядом, но никто не зашёл к нам... они не могли знать что нас тут нет...
  
  - Вы что, провели всё эти дни в сарае? - не веря своим ушам переспросил Ыртыл и посмотрел на Равката, стараясь вложить в свой взгляд даже не приказ, а немую просьбу, для которой не мог подобрать слов.
  
  Вожак гноллов прекрасно понял орка и разразился очередью лающих команд, разогнавших его подчинённых по деревне. Вскоре песьеглавцы вернулись увешанные колбасами, несущие мешки с хлебом, сыром, сушёными яблоками и прочей снедью, добытой в кладовых пропавших поселян. Бывшие рабы с неожиданной для своего состояния силой вырывали еду из протянутых лап и вгрызались в неё не хуже бультерьеров, а когда заканчивалась отмеренная каждому пайка, достаточная чтобы подкрепить силы, но не слишком большая чтобы вызвать спазмы и смерть у длительно голодающего организма, провожали раздающих пищу с жалостью и обидой в глазах. Как только было покончено с раздачей, наступило время клещей, зубила и молота, с помощью которых Ыртыл при активной поддержке своих гладкошёрстных бойцов снимал кандалы с бывших рабов, а освободившихся отводили мыться в найденную неподалёку баню чтобы затем, вымытых и одетых в добытую из запасов поселян одежду, развести по домам и устроить там на постой.
  Всё это длилось до поздней ночи, отряд изрядно вымотался, но гноллы с высунутыми языками продолжали своё дело, да и Ыртыл, хоть и чувствовал что молот тяжелеет с каждым ударом, продолжал расковывать рабов. Процесс освобождения закончился уже в свете костров, на одном из которых поджаривалась туша свежезабитой свиньи, ставшая наградой гноллам и орку. Перекусив, гноллы расположились на ночёвку под открытым небом - дома были полностью забиты освобождёнными людьми, а Ыртыл, которому не спалось из-за обилия переживаний последних дней, сидел у костра вытянув гудящие ноги и раскуривая трубку. Пляска языков пламени успокаивала и наводила отрешённое состояние, позволяя ощутить себя где-то далеко, не в этом мире и не в этом времени, где-то где нет войны. Глядя в огонь шаман заново проматывал в голове произошедшее у Матери, пытался найти какой-то намёк или подсказку в её словах, но сознание с ослиным упорством возвращалось к заданному богиней вопросу "Чего ты хочешь?". В нём не было ничего особенного, но отчего-то этот вопрос вызывал у орка раздражение, протест, желание крушить и ломать. Орк отгонял его от себя, но пользы в этом было столько же, сколько и в попытке отогнать комариный рой руками - вопрос с целеустремлённостью дятла долбился в голову пока Ыртыл всё же не взял себя в руке и не отбросил вызываемое им раздражение, сосредоточившись на сути. Поначалу перед мысленным взором шамана мелькали картины победного шествия через освобождённые города, колонны пленных и горы трофеев, но в них чувствовалась какая-то фальшь, неестественность наподобие той, что орк ощущал наблюдая в Хелеме за кукольным представлением в передвижном театре, где тряпичный рыцарь в жестяных латах и на деревянном коне вскрывал многократно зашитое брюхо тряпичному же дракону и увозил на своём скакуне фарфоровую принцессу в нарисованную на ширме счастливую даль. Возникшая ассоциация была яркой и захватила мысли Ыртыла, приведя их извилистыми путями к одному из уроков старика Шарака, учившего бестолкового орчонка справляться с наваждениями и внушениями, а вспомнив это шаман вернулся к всплывавшим образам, но посмотрел на них уже совсем иными глазами и рассёк своей волей, собранной и сконцентрированной в подобие клинка. Картины победного триумфа вспыхнули подобно куче тополиного пуха, а когда пепел от них рассеялся, то Ыртыл увидел родные горы, покрытые цветущими травами, увидел множество мужчин своего племени, играющих на барабанах и окружающих двух борющихся бойцов, увидел огромные стада овец и себя на курултае, шаманском совете. Десятки старых орочьих ведунов в рогатых шапках и со множеством металлических бляшек и фигурок на одежде, каждая из которых символизировала то или иное достижение, слушали его как равного и как равному же передали пущенную по кругу чашу. Но когда Ыртыл хотел отпить из неё, то что-то его остановило, а приглядевшись он понял - из-под косматых шапок выглядывали черепа с глумливыми ухмылками, да и чаща тоже оказалась черепом, чьи глазницы вспыхнули багровым пламенем, а зубы вцепились в лицо шамана, вновь вызвав череду картин с грудами убитых врагов, горящих городов и земли, вытоптанной до каменной твёрдости ногами неисчислимой армии.
  С трудом переборов очередное наваждение, молодой вождь решил на время прекратить эксперименты, надеясь что в следующий раз результат окажется более приемлемым. Хотя достигнутое сейчас тоже наводило на определённые мысли и порождало массу вопросов, на которые Ыртыл не находил ответа: хоть для него и было предельно ясно, что он находится под каким-то странным ментальным воздействием, но ни почувствовать управляющие им нити, ни тем более понять откуда они тянутся шаман не смог. Впрочем, поразмышлять над этим вопросом орку не удалось - к нему подошёл недавний знакомец Данаци и, неуклюже потоптавшись и помявшись, осторожно присел рядом, всем своим видом выражая то ли просьбу, то ли какой-то вопрос, но не решаясь его задать.
  
  - Что-то случилось, Данаци? - решив не ждать пока бывший раб наберётся смелости заговорить первым, спросил Ыртыл.
  
  - Да, хозя... в смысле господин, то есть вождь, - вновь не сразу определился с обращением мужчина, улыбнувшись в ответ на ободряющую ухмылку орка. - Я хотел поблагодарить тебя за спасения меня и остальных.
  
  - Не надо вот этого, не люблю такое, - возмутился орк, поднимая растянувшегося перед ним на земле человека, хотя при этом чувствовал какое-то гаденькое удовольствие, напугавшее своей непривычностью и явной чужеродностью. - Давай-ка забывай уже эти повадки, ты теперь свободный.
  
  - Спасибо... вождь. Ещё я... если мне будет позволено...
  
  - Говори, не бойся! - Начал сердиться Ыртыл.
  
  - У нас некоторые люди больны... больше женщины и почти все дети... лихорадка...
  
  - Ты знаешь в каких они домах?
  
  - Да, их всех положили отдельно от остальных, я покажу, - засуетился человек, увлекая шамана за собой.
  
  Впрочем, далеко идти не пришлось - заболевших и ослабленных разместили в ближайших домах, правда при этом старались не разбивать семьи из-за чего вместе с больными находились и относительно здоровые люди, пытающиеся помочь в меру своего понимания и возможностей. Они встречали Ыртыла настороженными взглядами, но, поняв зачем он пришёл, расцветали и, ни смотря на истощение, бросались на поиски лекарств, так что вскоре перед орком образовался небольшой стожок из связок засушенных трав, батарея склянок с настоями и даже несколько баночек с мазями. Хоть запасы поселян и впечатляли, но одних только лекарств оказалось недостаточно - у некоторых из рабов были обнаружены крупные гнойники, которые пришлось вскрывать и осушать. Луна клонилась к земле когда Ыртыл закончил работу и, полностью выбившись из сил, заснул рядом с кроватью своего последнего пациента.
  Проснулся шаман с тяжёлой головой, которая ни в какую не хотела понимать того, что упорно втолковывал Равкат, неотступно вытаскивающий вождя из-под груды одеял, принесённых бывшими рабами. После ожесточённого сопротивления орк всё же поддался настойчивому гноллу и перестал закапываться в свою тканно-меховую нору, поднявшись и проследовав за песьеглавцем, проводившим Ыртыла до остатков часовни Странника на окраине деревни. Увиденное там в мгновение прогнало остатки сна: на единственной уцелевшей стене были подвешены на вбитых в камни крюках жрец с прислужниками и некоторые из деревенских жителей. Вероятно их трупы должны были образовывать собой некий символ, но сейчас они извивались будто хотели куда-то бежать и тем самым грубо нарушали изначальную задумку художника, чья личность не вызывала сомнений.
  
  - Да, я примерно то же самое подумал, - согласился Равкат с орком, крайне нецензурно выразившим свои впечатления от увиденного. - Только не решил что с этим делать.
  
  - Снять и сжечь! Хотя... - задумался на мгновение Ыртыл. - Как считаешь, куда эти жмурики так рвутся?
  
  - Так откуда мне знать, - пожал плечами гнолл. - Может к своей стае, а может просто сожрать хотят кого-нибудь.
  
  - Ну да, или одно или другое, - кивнул то ли Равкату то ли собственным мыслям Ыртыл. - Ладно, пусть повисят пока что, чуть позже ими займёмся.
  
  Остаток утра прошёл в суете: шаман разделил гноллов на несколько групп, одна из которых должна была остаться в деревне, носившей название Краатун, данное ещё основателями, чьи потомки вновь овладели ей прошлым вечером, чтобы помогать людям пока те не оправятся полностью от заточения, другие же группы должны были проследовать в соседние деревни и проверить их на наличие таких же загонов с рабами и предотвратить их превращение в склепы. С собой же Ыртыл хотел взять только Равката, но сдался под напором гнолльего вожака и согласился ещё на двух бойцов. Когда же со всеми распоряжениями было закончено, орк и гноллы вернулись к разрушенному храму, где осторожно сняли со стены крестьянскими вилами жреца , тут же ломанувшегося куда-то в сторону, но оперативно стреноженного догнавшим его и опутавшим ноги боло, вскоре заменённым на простую верёвку. То же самое произошло и с остальными кадаврами, сложенными в штабель из которого их по одному доставали и впрягали в телегу признанную наиболее прочной. Как только последний трупоход занял своё место в упряжке, один из остающихся в деревне гноллов разрезал путы на ногах у мертвяков и апокалиптическая телега понеслась по дороге, неся шамана с эскортом к армии мертвецов.
  
  ***
  
  Военный совет осаждённого Хелема молча выслушал доклад Фитана о произошедшем с Ыртылом и хоть они и были рады спасению орочьего вождя, но эта радость не перевешивала другие чувства, испытываемые от сложившейся ситуации. Изначальный план обороны сработал лишь наполовину: маги не могли особо досаждать осаждённым, но вражеский командир оказался чересчур опытным, да и солдаты были ему под стать, а потому попытки лесных братьев атаковать колонну на марше не приносили ожидаемого результата и гасились ещё на уровне флангового или тылового охранения, не добираясь до основной части войска, движущейся по дороге с хорошей скоростью. Сейчас люди уже поставили лагерь под стенами и занимались изготовлением таранов, ставших необходимостью после утраты кавалеристами едущих в обозе пушек, что, по сути, было практически единственной удачной атакой лесных братьев. Впрочем, по большому счёту ни пушки ни тараны людям не были особо нужны - с их численностью оказалось бы вполне достаточным наделать побольше осадных лестниц и наброситься на обветшалые городские стены со всех сторон одновременно, просто задавить защитников массой. Это прекрасно понимали все собравшиеся в малом зале бывшего дворца наместника и те, кто участвовали в совете дистанционно.
  
  - Сколько у нас есть времени? - громом прозвучал в повисшей тишине вопрос Арутио.
  
  - Судя по тому, что я услышал, дня три, может четыре, - ответил Мардухай. - Человеческий командир видимо не хочет терять своих людей больше необходимого и это хорошо, потому что даёт время, но плохо потому что показывает его ум, а умного человека победить сложно.
  
  - Сложно, не сложно... нужно, а значит возможно! - включился в разговор Уруз. - Они могут быть сколь угодно опытными, но на коне по лестнице не взберутся и на стену не залезут, а уж без коней-то такими резвыми не будут.
  
  - Это замечательные мысли, только вот из огнебоев не кони стреляют, - возразила Почвара. - Мои бабы да и местные знахари с целителями из лазарета не выходят - постоянно со стены то одного приносят, то двоих, а то и сразу десяток раненых.
  
  - Да, силы тают, но мы не можем убрать воинов со стен! - сказал Арутио. - Если это сделать, то уже через несколько минут светлые будут в городе.
  
  - Ну так стреляйте лучше! - вспылила женщина, вставая со своего места. - А вообще некогда мне тут с вами рассиживаться, я услышала что хотела и возвращаюсь к раненым.
  
  - Хорошо, иди, - согласился Уруз, глядя в спину выходящей из зала орчихи. - Сколько у нас бойцов в строю?
  
  - Около двух тысяч, если считать новобранцев, то почти три с половиной, - ответил Ширак, как раз вместе с Гарзаком занимающийся подготовкой новичков.
  
  - А светляков больше десяти тыщ... получается один наш против пяти ихних, с новобранцев-то не сильно много толка, - грустно подвел итог Уруз.
  
  - Не такое уж плохое соотношение на самом деле, хотя один к трём или к двум было бы лучше, - попытался ободрить племянника Мардухай.
  
  - Да, тем более их маги с каждым днём будут слабеть, а у нас помимо магии ещё и алхимическая лаборатория начала жидкий огонь варить, через эти три-четыре дня его будет достаточно чтобы под стенами озеро пламени сделать, - вступил в разговор мэтр Терий, до этого только слушающий.
  
  - Хм... в таком случае дело не совсем безнадёжным выглядит, - задумчиво сказал Арутио, почесывая подбородок с затягивающейся под действием регенерантов раной от сабли.
  
  Возникшее в зале оживление и радостный гомон оборвались вместе с появлением запыхавшегося сержанта, вбежавшего в открытые после ухода Почвары двери.
  
  - Светлые лезут на стены! - упавшим голосом сообщил вояка.
  
  Глава XVII
  
  Военный совет Хелема в практически полном составе ринулся прочь из зала, в город, к солдатам, но был остановлен властным окликом Терия:
  
  - Стойте! Вернитесь на свои места и сидите спокойно! - распорядился маг и, довольно кивнув от вида подчинившихся его воле людей, орков и гоблинов, продолжил уже спокойнее. - Битва выигрывается из ставки, а не из строя, господа командующие. Конечно, нужно было заранее поставить систему управления, как оно делалось в Империи, но, сами знаете, не до того было...
  
  - О чем ты говоришь, колдун?! - разозлился от спокойного и самодовольного вида тёмного мага Уруз. - Какая к демонским потрохам система?!
  
  - Я не закончил! - снова повысил голос Терий, отчего орк всем телом ощутил как его вминает в спинку кресла. - Система управления разработана ещё во времена расцвета Та'Маназ, но применялась довольно редко, потому как развить её устойчивость к магии так и не получилось. Однако сейчас у нас вполне подходящий случай... вернее надеюсь что светлые недомаги достаточно ослабли чтобы он был таковым. Но, как бы там ни было, сейчас мы её выстроим и буквально через пару минут вы получите полный контроль над гарнизоном. Просто делайте что я говорю.
  
   Никто из собравшихся на совет не стал спорить с тёмным магом. Они составили кресла вкруг, окружив их спинками мэтра, раскинувшего руки и шепчущего заклинания, а сами сели на свои места, чувствуя как слетающие с ладоней мага невидимые искры входят под кожу и разбегаются по всему телу. А потом мысли всех участников совета открылись друг для друга и стали общими, быстро придя к единогласию после вспыхнувшего в первые секунды гвалта. Орки, люди и гоблины не чувствовали своих тел и их глаза ничего не видели, но открылся будто внутренний взор, перед которым весь город предстал с высоты птичьего полета и одновременно так, как если бы командующие смотрели из глаз каждого солдата. Увиденное не радовало: постройка таранов и ленивая стрельба по стенам оказались отвлекающим манёвром, скрывающим идущую в лесу заготовку лестниц, частично уже стоящих у стен, а в большинстве ещё несомых к ним. На некоторых участках стены уже начиналась рукопашная, на других же защитники ещё могли стрелять по приближающимся светлым, но все они были в смятении страхе, которые остро ощущались командирами, ставшими единым целым. Из казарм бежало подкрепление, но совсем не туда, куда было нужно. 'На западную стену, идиоты, на западную!' - пронеслась общая мысль и будто повинуясь ей отряд стрелков резко повернул устремившись в нужном направлении. 'Управляйте боем, контроль установлен' - прозвучали в общем облаке мыслей слова мэтра, неведомым образом принёсшие понимание механизма работы созданного им командного контура.
   Объединённый разум совета охватывал неровный круг городских стен, а также происходящее в нём и за его пределами. Ситуация, казавшаяся поначалу катастрофической, при ближайшем рассмотрении была расценена как рабочая и имеющая несколько вариантов разрешения. Оценка перспектив каждого из них заняла менее секунды, а воплощение признанного оптимальным - чуть более минуты. Направляемые единой волей бойцы гарнизона выстроились подобием кольца параллельно стенам, взяв их край на прицел, а как только это случилось сражавшиеся в рукопашной тёмные солдаты отступили прочь со стены, оставив её возликовавшим светлым, тут же ускорившим свой подъём и устремившимся вниз, в город. Лишь через несколько минут опьянённые иллюзией победы люди смогли осознать что большая их часть, являясь отличной мишенью на фоне неба, спускалась со стены безжизненным куском плоти, нашпигованным свинцом, а те немногие кому не доставалось пули оказывались одни против пяти-шести противников, чьи мечи и топоры вскоре превращали их в фарш. Впрочем, даже понимание происходящего не сильно помогло людям - пытавшиеся отступить выталкивались обратно напирающими светлыми силами, жаждущими резни и грабежа и только когда один наиболее сообразительный солдат или сержант догадался заорать во всю мощь своих лёгких 'Ловушка!', конвейер бойни дрогнул и вскоре, видимо стоило лишь командованию понять что значил этот крик слетевшего со стены бойца, откатился назад, прочь от города. Солдаты гарнизона вновь вернулись на стены, густо залитые кровью и напоминающие оскал старого упыря после получаса проведённого в мирно спящем доме.
   Это была победа - на две с половиной сотни убитых и раненных приходилось как минимум в десять раз больше выведенных из строя врагов, однако они по-прежнему ощутимо превосходили гарнизон числом и не подлежало никакому сомнению, что светлый командир больше не допустит такой ошибки и впредь будет намного осторожнее вести осаду. Однако и это было неплохо - осторожный командир не торопится, а время в данной ситуации на стороне тьмы и с каждым днём идущее с гор подкрепление всё ближе и шансы что Ыртыл и Равкат выполнят свою миссию всё выше.
  
  ***
  
  Запряжённая зомби повозка неслась по ухабистой дороге с хорошей скоростью и сидящие в ней гноллы и орк даже не успели разглядеть ту пару деревень, через которые они пролетели подобно урагану. Впрочем, это было ещё днём, а сейчас, в свете ущербной луны и тусклых звёзд, окружающие пейзажи просто сливались в мелькание тёмных пятен, абсолютно лишая какого-либо представления о местонахождении и маршруте. Стало немного легче когда повозка проехала через пылающий хутор - по крайней мере это ясно свидетельствовало о близости армии мёртвых, как, следует признать, и о неидеальности их тактики, раз селяне успели подпалить свои дома и, видимо, сбежать в лес. Вероятно эта же близость других умертвий заставила кадавров прибавить ходу и свернуть с дороги на откос усыпанный крупными валунами, превратившими телегу в жалкие обломки и освободившими от неё немёртвых скакунов, скрывшихся вдали.
  
  - Все живы? - сквозь стон спросил Ыртыл, пытаясь встать с принявшего его в объятия камня и давая себе зарок впредь передвигаться только на своих двоих.
  
  Но никто не откликнулся - кожаные доспехи гноллов оказались не столь хорошей защитой как бригантина орка и они лежали неподвижно. Прихрамывая на правую ногу шаман подошёл у ближайшему гноллу и погрузил пальцы в его густую шерсть, вскоре найдя под ней мерно пульсирующую сонную артерию - песьеглавец был жив. 'Хорошо если просто без сознания, не в коме' - подумал Ыртыл, ковыляя к следующему, лежащему чуть дальше в таком же состоянии. Последнему из сопровождающей троицы бойцов досталось немного меньше - после лёгких прикосновений шамана его глаза открылись и, слегка поскуливая, гнолл лизнул руку орка.
  
  - Эй, ты как? - неуверенно спросил Ыртыл, с легким чувством вины осознав, что не знает имени лежащего перед ним.
  
  - Вуф! Муть... боль... - разобрал сквозь хрипящий скулеж орк.
  
  - Потерпи немножко, мне придётся причинить ещё немного боли, но это нужно чтобы я понял как помочь тебе, - почувствовав укол где-то в груди как мог ласково сказал шаман, успокаивающе почёсывая гнолла за ухом.
  
  Густая и местами свалявшаяся шерсть немного мешала, но с каждой минутой движения Ыртыла становились всё увереннее и вскоре он мог сказать с абсолютной уверенностью, что у скулящего от боли, но тем ни менее продолжающего смотреть на него преданными глазами, гнолла все повреждения ограничились несколькими гематомами и легким сотрясением мозга. Кости же и внутренние органы, судя по всему, остались целыми. С явным облегчением орк проколол наиболее крупные гематомы, выпустив скопившуюся в них тёмную кровь, и вылил в пасть гнолла содержимое одной из склянок, прихваченных перед уходом в Краатуне. За здоровье этого песьеглавца можно было больше не волноваться - гноллы отличались неплохой регенерацией, а уж с поддержкой зелья только что пролеченный боец вполне мог ощутить себя полностью здоровым уже к утру. Второй гнолл, чьё имя также не было известно орку, пострадал больше - у него помимо всего прочего было сломано несколько рёбер, которыми он крайне неудачно приземлился на довольно крупный камень. Однако он вполне мог самостоятельно передвигаться и переломы были 'чистыми' - ни один из осколков рёбер не проткнул ни лёгкие ни что-либо ещё, так что и здесь Ыртыл мог быть спокоен за будущее бойца.
  
  - Сколько звёзд... неужто я попал к Небесной Стае? Хотя нет, старшие ничего мне не рассказывали про звёздных блох, - подал голос пришедший за это время в себя Равкат, тут же принявшийся яростно чесаться прежде чем подняться на задние лапы.
  
  - Как себя чувствуешь, дружище? - поинтересовался орк.
  
  - Как собака побитая, - ухмыльнувшись ответил Равкат, к чему-то принюхиваясь. - Но это может стать сильно хуже уже очень скоро - к нам идут гости.
  
  Ыртыл подскочил, разворачиваясь в ту сторону, куда были направлены глухо рычащие морды гноллов и вытаскивая меч и нож, полностью готовый принять бой и уничтожать. Однако время шло, а никого так и не показывалось и когда орк уже почти решил что его мохнатые спутники что-то напутали, до него донёсся треск веток и вскоре из леса на другой стороне дороги вышла гурьба фермеров, видимо тех самых погорельцев из последней деревни. Их становилось всё больше и, хоть в темноте нельзя было сказать точно, напротив тёмных стояло по меньшей мере несколько десятков людей и хоббитов. Они были разными: кто-то одет богато, а кто-то в обносках, у кого-то в руках был старый огнебой, а у кого-то только черенок от лопаты, кто-то терял последние седые волосы, а кто-то не обзавёлся ещё даже пушком над верхней губой, но у всех них было одно общее - ненависть в глазах и желание поквитаться за потерянные дома и прочее имущество.
  Светлые даже не пытались скрыть свои намерения, кровожадно сжимая в руках разномастное оружие и осторожно обходя четверых противников со всех сторон, однако они были обычными фермерами и война лично для них началась всего с полсуток назад, а потому они ещё не могли наброситься на врага лишь только завидев его и потому же вперёд вышел их представитель с речью.
  
  - Добрый вечер, - поздоровался больше всего похожий на грушу с тонкими ножками, облачённую в бархатный камзол с наплечными буфами, потомок хоббитов и людей, сам смутившийся от вырвавшихся по привычке слов и продолживший более сурово, нахмурив жиденькие брови и сжав губы в подобие куриной попки. - Я староста деревни, а вы кто такие и чего здесь делаете? Отвечайте!
  
  - Не ответов ты хочешь, - с трудом сдерживая смех сказал Ыртыл, впрочем не переставая следить за находящимися в поле зрения светлыми. - А я хочу просто уйти отсюда, я не хочу никого убивать.
  
  - Как ты смеешь со мной спорить?! - завизжал староста, недовольно топнув ножкой. - Твои дружки сожгли мою деревню и ты за это заплатишь!
  
  - Хорошо, уважаемый, как только доберусь до Хелема, тут же зайду в гномий банк и распоряжусь о переводе тысяче золотых твоей деревне и двух сотен тебе лично, - заверил старосту шаман, опуская оружие, но готовый в любой момент его поднять и пустить в ход.
  
  - Оу... да Вы, как я вижу, серьёзный человек... ой! Простите, орк. - Резко сменил тон староста и даже натянул на себя очень масляную улыбку. - Моё имя Ратик Ширкун, староста деревни Тератук, можете просто перевести всё на мой счёт, не затрудняйтесь пересылкой, а я уж сам со всем разберусь, глубокоуважаемый господин орк.
  
  - Как скажете, староста Ширкун, - слегка поклонился Ыртыл, заговорщически подмигивая хоббиту-полукровке. - Ждите перевода в ближайшее время. Счастливо оставаться!
  
  И с этими словами орк и опешившие гноллы стали пятиться назад, причём шаман раскланивался на все стороны и расточал добрые пожелания, пока не закончились люди так и не успевшие замкнуть кольцо, которое, впрочем, стало теперь стягиваться вокруг старосты и активно гудеть. Даже удалившись на три полёта стрелы тёмные продолжали слышать звонкий и жизнерадостный фальцет:
  
  - У каждого будет каменный дом в два, а то и в три этажа! По сотне голов скота, а то и по две! Личная карета или паланкин!
  
  Облегчённо посмеиваясь орк и гноллы перешли на легкий бег, увеличивая расстояние между собой и оставшимися позади фермерами.
  
  - А когда ты успел открыть счёт в гномьем банке, Ыртыл? - спросил Равкат, бегущий впереди хромающего отряда и продолжающий обнюхивать воздух.
  
  - Да, если совсем уж честно говорить, я этого банка даже не видел, - слегка смущённо ответил шаман. - Мне про него Гарзак рассказывал, что когда он с парнями после штурма дворца пришёл его грабить, там уже были гоблинские руны на вывеске и один длинноносый их прогнал шваброй, сказав приходить за ссудами через неделю, когда закончат деньги считать.
  
  - Хм... и как ты собираешься в таком случае заплатить этим фермерам?
  
  - Ну... пожалуй что никак. Но мне очень стыдно из-за этого, - уверил гнолла шаман.
  
  Дальше они перешли на неспешный шаг - пострадавшим при крушении телеги на немёртвой тяге было тяжело идти быстро, что и сыграло роковую роль в самом скором времени, позволив десятку деревенских парней нагнать почти почувствовавшую себя в безопасности группу. Эти парни потной запыхавшейся сворой выскочили из-за оставленного позади скопления валунов и окружили гноллов с орком в подлеске. Они были физически крепкими благодаря постоянной работе на свежем воздухе, но к каждому из них в большей или меньшей степени подходило слово 'увалень'. У троих были вилы, ещё четверо несли с собой лесорубные топоры на длинных ручках, у двоих были разделочные ножи, а самый крупный из увальней мог похвастаться огнебоем старого образца. Его поросячьи глазки внимательно смотрели на четверых тёмных бойцов из-под покатого лба, почти до середины покрытого короткими чёрными волосами. Пальцы-сардельки нервно играли на ложе огнебоя, выдавая нетерпение своего хозяина, приблизившегося почти вплотную к орку и, обдав его смесью запахов застарелого перегара и чесночной колбасы, упёрся стволом в грудь шамана.
  
  - Слышь, эта, орк проклятый, староста сказал прямо щас деньгу чтоб гнал, - разбрызгивая слюну заговорил увалень. - Так что кошель развязывай и вещички свои отдавай.
  
  - А если я вернусь к старосте, то он подтвердит твои слова? - уточнил Ыртыл, отодвигаясь на полшага назад и готовясь достать оружие.
  
  - Ты чо, охамел, морда навозная?! - заорал выпуская целое облако из брызг слюны громила и попытался ударить орка прикладом огнебоя в лицо.
  
  Шаман ждал чего-то подобного и увернулся, одновременно с этим ударив сапогом в колено противника и затем добавив яблоком вытащенного палаша по затылку. Гноллы также вступили в бой, но отсутствие места для маневра и полученные ранее травмы вскоре заставило их перейти в оборону, удерживая деревенских на расстоянии вращаемых боло. Ыртыл же крутился подобно вихрю, отражая неуклюжие выпады фермерских парней и раздавая удары во все стороны. Он не врал, когда говорил старосте что не хочет никого убивать и просто пытался разоружить своих противников: перерубил топорище у одного, сразу же выбив несколько зубов яблоком палаша у другого и отправив его в нокаут, прямым ударом ноги в тяжёлом сапоге выбил дух из третьего и резко присев подсёк четвертого, уже замахнувшегося топором для сокрушительного удара, но вместо этого рухнувшего к ногам орка как куль и окончательно ушедшего в забытьё после не слишком сильного пинка в висок. Ыртыл уже хотел бежать на подмогу гноллам, но тут к нему подполз на коленях первый из обезвреженных парней, умоляя пощадить его молодую жизнь и пытаясь облобызать комья грязи на сапогах орка. Непривычное чувство отвращения, отчасти к этому унижающемуся человеку, а отчасти, что поразило Ыртыла ещё больше, к самому себе, всплыло из глубин живота подобно рвотному позыву или зловонной застойной отрыжке и из-за него орк не заметил как нехорошо блеснули глаза парня а затем и вытащенный им откуда-то нож, чьё лезвие легко прошло между пластин орочьей бригантины. Живот шамана сжался как кулак поймавший полночи звенящего под ухом комара, дыхание перехватило, не позволив вырваться из губ даже стону, а по ногам потекли горячие струи крови.
  'Проникающее... сучий слизняк... убью!', - вспыхнули фейерверки мыслей в голове молодого орка, а как только чуть расслабилась диафрагма, проталкивающая легкие в глотку, он с поистине звериным рычанием ударил обеими руками по боковым сторонам фермерского черепа, расколов его будто гнилую тыкву, но тут же получил сокрушающий таранный удар, бросивший Ыртыла на тело только что поверженного человека. Ярость, до того клокотавшая в груди шамана, прошлась по всему телу огненным цунами, перед глазами заплясали багровые круги, среди которых орк разглядел ухмыляющегося главаря деревенских с огнебоем, из ствола которого поднимался легкий дымок. На миг Ыртыл ощутил звенящую тишину, в которой пропали все чувства, мысли и желания; всё, что составляло молодого орка и являлось им, растворилось в этом мгновении тишины и пустоты, уступив место непередаваемой ненависти, настолько ядовитой, жгучей и концентрированной, что даже одной её капли, будь она жидкостью, оказалось бы вполне достаточно чтобы отравить целое море и сделать его безжизненным на многие сотни лет. То, что произошло дальше, почувствовали даже самые зелёные подмастерья по всему континенту - эта лютая ненависть исторглась из шамана, распылив на кровавый туман напавших на отряд крестьян и превратив в пыль всю растительность и даже камни насколько хватало глаз, никак не затронув при этом гноллов и находящуюся совсем рядом армию мертвецов.
  
  ***
  
  Тален ехал на огромной химере, не так давно синтезированной из нескольких меньших, в окружении достигшей нескольких тысяч кадавров разного уровня сложности и степени сохранности. Он тоже почувствовал произошедшее на поляне и в его замершем сознании начали всплывать образы, смутные картины из жизни какого-то человеческого детёныша: этот маленький комок страха, боли, обиды и голода стоял переполненный восхищением под каменным балконом высокого дома, где играла на арфе хрупкая женщина, которая, как казалось пареньку, не просто отражала свет заходящего солнца своими золотистыми волосами и лёгким, будто сотканным из утреннего тумана и росы, белоснежным платьем, а сама излучала собственное сияние одухотворённым лицом с тонкими чертами. С её пальцев, мягко и нежно ударяющих по струнам, порождая звуки, заставляющие сердца скопившейся на улице и замершей толпы парить выше облаков в экстазе и тут же обрушиваться в глубины демонических пустот от вызываемого ими же горя. Ярко алые губы женщины оставались сомкнутыми, но музыка рассказывала всё без слов: о временах давних и ближних, о подвигах самоотверженности и бесчестном предательстве, о великих душах и коварных делах.
  Эти образы и несомые ими переживания смутили некроманта, на мгновение сбили армию смерти с её стройного шага, но были безжалостно задавлены Таленом, развернувшим своё войско в сторону пришедшего с поляны ощущения мощи, очень близкой и родной той Силе, рабом и господином которой стал юный некромант. Сам же он, намного опережая основную часть армии благодаря быстроходности своей новой химеры, ощущал нечто странное, уже не силу, всколыхнувшую все магические поля мира, а что-то вроде её отголоска, хотя это было не совсем верным определением, как понимал некромант. Это было не эхо, являющееся подобием звука его породившего, нет, то что он ощущал не имело ничего общего с причиной своего возникновения... скорее это было как круги разбегающиеся по глади спокойного озера, в которое человеческий детёныш кинул плоский камень, запрыгавший по воде. Опять! Снова этот мальчишка! Откуда же он взялся в голове? Этот детёныш образами со своим участием вызывал странные ощущения... нечто знакомое... кажется, это называлось 'эмоции'... И сейчас сознанием некроманта овладела эмоция 'смущение' или даже 'растерянность' - их названия всплывали в сознании, разрушая его мёртвенный монолит, заставляя его покрываться глубокими трещинами, из которых бурными потоками вырывались новые образы, мысленные картины... Нет! Они называются 'воспоминания' и это было... с ним? С кем? Кто он? Кто... я? Происходящее было чудовищным, разрывающим реальность в клочья и собирающим её заново, во что-то непонятное и пугающее, но при этом смутно знакомым... Как и этот орк, стоящий перед ним и что-то кричащий, размахивая руками.
  
  ***
  
  - Тален, драть тебя во все стороны! Ты меня слышишь вообще?! - орал Ыртыл, забыв о недавнем всплеске силы, о продолжавшей кровоточить пульсирующей болью ране и глядя на замершего с перекошенным лицом некроманта, восседавшим верхом на каком-то запредельном кошмаре, сплетении сотен рук, тел, обломков зданий и оружия. - Ты нам нужен, труполюб хренов! Все наши в опасности: Уруз, Арутио, Почвара... их порешат если ты не придёшь на помощь! Да скажи ты хоть что-нибудь, дурья башка!
  
  Тален ничего не ответил орку, а лишь развернул химеру и умчался вдаль, подняв гигантское облако пыли, ещё недавно бывшей травой, деревьями и камнями. При этом он весь будто сжался, а окружающая его аура безразличной и подавляющей силы померкла, практически перестав существовать. Ыртыл плюнул ему вслед кровавой слюной и только тут почувствовал как ослабели его ноги и как знобит всё тело. Он рухнул бы на землю, не подхвати его гноллы и был готов выть от охватившего его отчаяния как перед ним из пустоты соткался призрачный силуэт овцы.
  
  - Похоже ты не очень-то убедителен был, дружочек, не хватило тебе красноречия - недовольна сказала Долли. - Хотя мне и даже так не удавалось достучаться до господина... Ну, в любом случае ты ему сейчас ничем не поможешь.
  
  - Ты кто вообще? - вырвалось у Ыртыла, снова забывшего о боли и слабости от вида отчитывающей его овцы.
  
  - Нет времени объяснять, да и не хватит тебе ума чтобы понять, - сурово отрезала призрачная овца, зажигая на конце переднего копыта яркий зеленоватый шарик. - Просто следуй за огоньком и поторапливайся, времени почти не остаётся, у тебя последний шанс спасти своих друзей. А насчёт господина... я свяжусь с тобой когда будешь нужен.
  
  И овца снова исчезла, оставив после себя нервно и нетерпеливо приплясывающий светящийся шарик и покрыв тело Ыртыла розоватым облаком, напоминающим по ощущениям тёплую и мягкую шерсть, которая проникала во все поры кожи и восстанавливала всё, что было повреждено. Рана в несколько мгновений затянулась даже не оставив после себя рубца, а сам орк почувствовал себя переполненным силой, но не той, что уничтожила поляну, а скорее той, с которой он познакомился в день когда Почвара стала его женщиной. И он теперь не сомневался в важности сказанного призрачной овцой, кем бы она там ни была, а значит нужно исполнить всё в точности, тем более что время уходит.
  
  - Вперёд, за мной! - крикнул он гноллам, устремляясь в погоню за летящим над землёй зеленым огоньком.
  
  
  Глава XVIII
  
  Полковник Вонге таур Энтал сидел в своём шатре над картой Хелема, взятой в Галикии и густо изрисованной пометками, появляющимися после возвращения каждого разведчика, посылаемого им в город через найденные подземные ходы. Их нашлось всего шесть, но полковник знал точно - в реальности таких ходов не меньше двух а то и трёх десятков. Любой тёмный город, во всяком случае раньше, во времена его юности, напоминал муравейник, большей частью находящийся под землей и готовый в любой момент исторгнуть орды яростных солдат в самом неожиданном месте. Спасало только то, что засевшие в городе были просто разношёрстным сбродом - будь они хоть на четверть подготовлены так как бойцы поверженной империи, то голова полковника уже смотрела бы на трупы своих солдат с пики на стене города. Это внушало определённую надежду на победу, но действия этого самого сброда во время штурма, их слаженность и поразительная точность неопровержимо свидетельствовали против полковника и его планов. Возможно у осаждённого отребья были какие-то артефакты из наследия Та'Маназ, а может, что намного хуже, в их рядах оказался кто-то из давних недобитков, причём не самого низкого ранга и тогда вопрос превращения мятежников, бандитов и дикарей в Легион Тьмы становился вопросом времени. А значит надо взять город в самые кратчайшие сроки и сделать так чтобы никто из представляющих опасность для светлого порядка не ушел. Но прошлый штурм обошёлся слишком дорого, а предстоящий мог оставить его вообще без войска - тёмные постоянно создавали что-то новое, каждый день осады приносил неприятные сюрпризы и никто, даже лучшие из ходивших в город разведчиков, не могли сказать что готовят враги на случай штурма. Впрочем продолжать сидеть под стенами тоже было нельзя - со вчерашнего дня у тёмных появилось новое оружие, каким-то образом усовершенствованные огнебои, из которых наиболее меткие стрелки могли спокойно расстреливать со стен его солдат прямо в лагере, тем самым заставив светлых отступить практически к самому лесу. Пока что такого оружия было немного, но разведка докладывала о нескольких мастерских, занятых его производством и в самые ближайшие дни можно было ожидать что подобные огнебои окажутся у каждого третьего, а то и каждого второго тёмного и тогда к стенам будет не подступиться даже выкладывая дорогу трупами своих. Лезть же под землю хотелось ещё меньше, от мыслей об этом снова зачесался старый шрам, тонкой бледной полоской идущий от левого виска до подбородка. Он остался на месте раны полученной в одном из таких подземелей, причём далеко не под самым крупным тёмным городом. Таур Энтал, тогда ещё только-только капитан вёл свой батальон следом за авангардом, безпрепятственно прошедшим подземелья лишь для того чтобы быть отсечённым от остальных сил уничтоженным - следом за ними ловушка заклопнулась и основная часть удара пришлась как раз на подразделение Энтала: камни пола и стен раскалились как угли в жаровне, с потолка посыпался ядовитый песок, выжигающий глаза и лёгкие, а когда люди стали отступать, то из скрытых ранее проходов вылетали гоблины и нанеся несколько ударов по ближайшим солдатам скрывались обратно, закрывая за собой тайные ходы. Тот город, конечно же, был взят и сожжён как многие другие, но он остался в памяти полковника не столько из-за шрама, сколько из-за лиц тех пятерых бойцов, кого он смог вывести из-под земли... они дезертировали в ту же ночь, но Энтал никому не сообщил об этом поскольку и сам думал о таком и его останавливала лишь жажда мести за сожжённое двумя годами ранее поместье и вырезанную семью. Полковнику нужен был совет, но спросить было не у кого - все его боевые товарищи по Великой Войне, командиры и герои, чьи подвиги до сих пор воспевались в песнях, давно мертвы, а у нынешних офицеров в почёте только одна наука: как посильнее извратиться в выражении верноподданических чувств императору. Да отхватить невесту познатнее и побогаче. Поэтому Энталу оставалось только думать чтобы сделали и сказали в такой ситуации его покойные друзья.
  Громвульд Пивная Бочка, чья статуя стояла на главной площади Торнхема, главного города гномов, со своими сапёрами обезвредил бы все ловушки в подземелье и вытащил бы всю казну до последней монеты, а потом в первых рядах выбрался бы из-под земли и рубил бы своими секирами всё, что не похоже на светлого солдата. Казна, кстати сказать, большей частью была бы отправлена семьям погибших, десятая доля отошла бы выжившим, а себе Громвульд оставлял ровно столько, сколько стоила бочка пива в тех краях, которую он благополучно и выпивал на центральной площади города, горланя песни про гномьих праотцов и предлагая всем прохожим помериться бородами. Да, со стариной Громвульдом таур Энтал взял бы этот город играючи, но, к сожалению, бородач-весельчак был казнён вскоре после победы, когда посмел перечить Императору в вопросе, как ему казалось, излишней жестокости в отношении населения тёмных земель. Тогда Нольке обвинил его в тёмной ереси, а только появившиеся Псы Странника радостно подтвердили наличие "мерзостной скверны в душе еретика" и отправили его на костёр. В тот же день все гномы покинули армию Нольке, за что их народ поплатился всего лишь трёхкратным увеличением налогов... да, тогда Император был определённо мягче и милосерднее чем сейчас.
  Фираиль наверняка взял бы десятка полтора остроухих и под покровом ночи вырезал бы или пленил всё городское командование, а потом открыл бы захваченные ворота. Но и его не было рядом - по официальной версии он умер от заворота кишок, как и те, кто после утверждал что эльфы не умирают от столь лёгких хворей и даже не страдают ими, не говоря уже о том, что при завороте эти самые кишки никак не могут вывалиться наружу, да и проткнуть остальное тело в нескольких местах тоже. Впрочем, даже самый глухой и слепой житель Синтареи, светлой столицы, догадывался что кишки у лесного барда завернулись скорее всего от песен о старых законах светлых земель и благородных королях древности.
  Не помешал бы при осаде и Мансур вур Далант, который невзирая на противомагическую ловушку всё равно поднял бы своих гаргулий со встроенными маногенераторами в воздух и они закрутились бы в торнадо, которое за пару часов выловило бы всех защитников крепости, рискнувших выбраться из катакомб. К сожалению и он погиб. Говорили что это был несчастный случай, взрыв в лаборатории... но что могло взорваться если архимаг Мансур в последние годы своей жизни экспериментировал исключительно над плодородием почвы? Правда, говорят на следующий день когда совет магов избирал нового председателя, то не досчитались пятерых советников...
  Брамбольд Стальная Шишка, Токва Свинопас, Китан фир Лани, Глантилиас из Старого Леса, Морка Три Ножа... десятки имён и лиц - все они не дожили до сегодняшнего дня. Из старых героев последней войны в живых кроме таур Энтала оставались разве что Лодар Свирепый, ушедший замаливать грехи в южную пустыню почти сразу после победы, и адмирал Каталан, который после первых смертей объявил бессрочную экспедицию по изучению дальних вод и поиску новых земель и с тех пор про него никто ничего не слышал. Ну и, само собой, оставался в живых главный герой той войны - Нольке, Первый Убийца Драконов, Император, Светлейший Властелин, но его рядом с собой полковник Вонге не хотел бы увидеть даже утопая в зыбучем песке и не имея иного шанса спастись. Таур Энтал хорошо помнил годы, проведённые в дарованном поместье на крайнем севере, где кроме нескольких семей рыбаков и лесорубов полковнику составляли компанию только разнообразные виды северного самогона и постоянный страх, ожидание чего-то такого, что в столице назовут несчастным случаем или ещё как-нибудь. Нет, таур Энтал определённо не был трусом, но как-то так сложилось, что уже через несколько лет после объявления Нольке Светлейшим Властелином почти все оставшиеся на то время в живых герои войны плохо спали по ночам и старались подолгу не задерживаться на одном месте, а уж тем более избегать публичных выступлений или обсуждения политики императора.
  Впрочем, в течение этих более чем трёх десятков лет никто особо не трогал Вонге, позволяя ему благополучно спиваться и дряхлеть. Может это было следствием очень тихого поведения полковника, а может его просто держали про запас, на всякий случай. Таур Энтал тешил себя надеждой что верным был всё же второй вариант, тем более когда в тёмных степях подняли голову разбойники, ловко водившие за нос отряды под командованием офицеров нового формата, то старый герой был с почестями отконвоирован в Синтарею, где для него даже совершили крайне сложный и дорогостоящий обряд омоложения, позволивший полковнику вновь чувствовать и выглядеть так, как он выглядел в лейтенантские годы, а потом отправили в Галикию, покорять одичавшую степь. Да, первые несколько лет в степи были для Нольке определённо самыми счастливыми, во всех смыслах второй молодостью: он вновь вел войска, его, по крайней мере так казалось, никто не контролировал, да и в душе вновь распустились давно увядшие цветы, когда он встретил Асалу, девушку из рода местных купцов, вскоре ставшую его женой и осчастливившую дочерью Патейрой. И на службе всё было весьма успешно: степь стала почти безопасной, солдаты боготворили своего отца-командира, а благодарные купцы скинулись и отстроили ему солидный особняк в благородном квартале города.
  Всё было хорошо до той самой ночи когда в дом полковника ворвались неизвестные люди в масках. Таур Энтал с первого дня войны завел себе привычку спать с мечом в изголовье и никогда не изменял ей, а молодое сильное тело с опытом и навыками старого вояки отреагировало быстрее удара молнии. Первая пара ворвавшихся в спальню упали без голов не успев совершить второго шага по дорогому шандалскому ковру, но следом за ними вломились ещё трое, а затем четверо... в какой-то момент окна спальни разлетелись кровавым дождём в свете разгорающегося пожара и комната заполнилась несущими смерть арбалетными болтами. Ни один из них не задел полковника, хотя его ничем не прикрытому телу и без того хватало ран от мечей и кинжалов, но Асале повезло намного меньше. Вонге на руках вынес её тело завёрнутое в обагрившуюся простыню из полыхавшего дома навстречу неожиданно быстро оказавшимся на месте происшествия Псам Странника, при виде которых полковник положил свою скорбную ношу на землю, поцеловал остывающие губы и с кличем "Изыди, Тьма!" набросился с мечом на Псов. Против одного его меча было полтора десятка громовых жезлов, после первого удара которых падают, а после второго уже никогда не встают, но через несколько дней, уже лёжа в холодной камере, таур Энтал насчитал на своём теле тридцать восемь обугленных шрамов.
  Ему предстоял суд и Вонге жалел лишь о том, что его меч успел пустить кровь лишь пятерым Псам, а в сути приговора он не сомневался, заранее смирившись со скорой и позорной смертью на эшафоте. Однако дело обернулось несколько иначе: гильдия купцов, в которой род Асалы имел большой вес, взбунтовалась полностью прекратив торговлю и надавила на все имеющиеся рычаги, добившись правда лишь отсрочки, необходимой на прибытие Старшего Судьи из самой Синтареи, то ли брата мужа троюродной племянницы Императора Нольке, то ли ещё какого родственника. Впрочем, этой отсрочки оказалось вполне достаточно - пока судья находился в пути разбойное братство подняло голову и выпрямилось в полный рост, причём настолько, что судья в результате с сильной задержкой приехал на телеге запряжённой десятком шелудивых собак, да ещё и зашитый в две свиные шкуры (в одну он просто не влез бы, как и большинство хоббитов-чиновников), на которых золой было написано: "Падарак палковнегу на день казни от лихих ребят. Мы тибя уважжаим, ты мужик!". И буквально через полмесяца разбирательств и заседаний Старший Судья, преизрядно похудевший и всё это время демонстрировавший многоступенчатый нервный тик всем лицом, вынес оправдательный приговор, во многом благодаря именно изданному Вонге кличу, который нанятые купцами законники-защитники обратили во благо полковнику, доказав что таур Энтал принял Псов Странника за остатки нападавших на его дом бандитов. Законники-обличители не слишком возражали, мысленно пересчитывая блестящие желтые кругляши, ждавшие каждого из них дома. Лишь сам полковник был в корне с этим не согласен, особенно с тем, что нападавших обозначили бандитами - он слишком хорошо знал преподаваемую в Офицерском Корпусе технику фехтования чтобы не узнать её в бою, пусть даже таком. Однако его оправдали и это, как уверял отец покойной Асалы, купец алмазной цепи Друль Кован, было самое главное. Правда в эту бочку мёда сомнительной слабости было добавлено вёдро отборного дёгтя - дочь полковника, Патейру, гостившую во время ночной атаки у тётушки, забрали в столицу, для "обучения манерам благородной дамы и пущей безопасности в виду творящихся на тёмных землях бесчинств". Но тем ни менее полковник вновь вернулся в седло и получил обратно командование, только теперь он хоть и отсылал по-прежнему головы разбойных главарей с изрядной частотой, но не стремился настигать убегающих, а уж если посреди степи видел растянутую на раме свиную шкуру, то с грустной улыбкой сворачивал в сторону. Сгоревший дом он не стал отстраивать заново, только иногда приходил на могилу жены под старым деревом и что-то шептал, но не молитвы, скорее клятвы; жил же теперь полковник в казарме, со своими солдатами, а когда точил меч к нему никто не приближался - слишком холодным, промораживающим до самого нутра становился у него в это время взгляд.
  Однако теперь всё могло перемениться - Император возвращал ему дочь, которая наверняка здорово выросла за эти годы и стала такой же красавицей как была мать. Теперь можно будет отстроить заново дом, выдать дочку замуж и нянчиться с внуками... правда придётся прежде чем это произойдёт захватить проклятый Хелем и после этого постараться как можно скорее выйти в отставку и уехать как можно дальше отсюда, в самую дальнюю часть материка, где до него не доберутся длинные руки Императора... а если и доберутся, то их можно будет обрубить, особенно если из самых проверенных своих солдат собрать наёмную дружину... Но это всё лишь предстояло и было не более чем возможностью, да и думать о приезде дочери было намного приятнее чем об осаде и предстоящем после победы бегстве, поэтому таур Энтал отбросил планирование штурма и его обветренное лицо попыталось исказиться в неумелой и позабытой улыбке.
  
  - Полковник!.. Ваша дочь!.. Тёмные!.. Скорее!.. - Прокричал задыхающийся лейтенант с вытаращенными глазами ворвавшийся в шатёр таур Энтала. - Там! Там!
  
  Вонге будто собрался в кулак и подхватив меч выбежал навстречу неясной, но явно неприятной новости.
  
  ***
  
  Ыртыл со стаей гноллов, воссоединившейся по пути к Хелемскому тракту и дополненной несколькими наиболее крепкими рабами разных рас, решивших присоединиться к восстанию, резко сорвались с последнего привала, где шаман выкурил полную трубку своего зелья и наконец-то снова смог увидеть предков. Он бежал впереди всех подгоняя слегка отставших бойцов криками и прокручивал в голове произошедший разговор.
  
  - Тебе нужно спешить, сын, - говорил отец. - По тракту едет важная человеческая женщина и твоя задача отбить её у конвоя - она ключ к спасению нашего народа и многих других народов, не только тёмных.
  
  - Как? - не смог полностью сформулировать вопрос Ыртыл, больше поражённый самим фактом разговора, чем сказанными словами.
  
  - Нам... тоже сообщили об этом, - на мгновение смутившись ответил Раддаг. - Источник сказал, что ей угрожает та же опасность, что и нашему народу и избавив от неё эту женщину и мы получим шанс на жизнь, а остальной мир возможность иметь будущее.
  
  - Этот... источник... Это была овца? - Спросил молодой орк, подозрительно глядя на дух отца.
  
  - Ну... да, овца, - смутившись ответил он. - Ты, как понимаю, тоже с ней имел беседу. И если увидишь ещё раз, то присмотрись к ней по-внимательнее - с этой немёртвой овцой что-то сильно не так, но по-хорошему не так. Большего я тебе сказать не могу. Удачи, сынок, и поспеши!
  
  Ыртыл всегда считал Предков всеведущими и если не всемогущими, то очень близкими к этому, а произошедший разговор в корне подрубил веру молодого шамана. Впрочем, как бы там ни было, Предки в любом случае оставались мудрее и опытнее его, а значит следовало прислушаться к совету и при следующей встрече с этой таинственной овцой постараться узнать как можно больше. Ну а прямо сейчас надо было продолжать гнаться за зелёным огоньком, который в последние несколько предутренних часов стал особо беспокойным, вынуждая отряд идти всю ночь, что, как считал Ыртыл, свидетельствовало о приближении к цели.
  Шаман подал знак бойцам двигаться как можно тише когда огонёк начал тускнеть и окончательно погас над растущими вдоль тракта кустами. Приказав отряду замереть орк крадучись пробрался сквозь кусты и выглянул на дорогу: там двигалась не слишком шикарная, но добротная карета в окружении сотни всадников, большая часть из которых была в стандартных мундирах, а меньшая, буквально с десяток человек у самой кареты, носила серые накидки с гербом в виде занесённой снегом горы и меча, держащего её на конце острия. Внешне колонна выглядела спокойной и умиротворённой. Никакой опасности, даже потенциальной, Ыртыл никак не мог углядеть, хотя теперь он знал где находиться поставленная цель и решил пронаблюдать за каретой, а потому дальше тёмные бойцы двигались вдоль дороги под прикрытием растительности.
  Ыртыл недоумевал что же за опасность грозит человеческой женщине, что с ней не сможет справиться прорва всадников с огнебоями, но сможет один орк при поддержке гноллов и нескольких разноплеменных рабов? Впрочем, вопрос разрешился сам вместе с почтовым соколом, севшим на подставленную руку командира конвоя, в отличие от остальных бойцов одетого в кожаный доспех и сверкающего лысиной. Он снял небольшой свиток с лапки сокола, развернул его и начал читать, активно играя складками на лбу и беззвучно двигая губами, а как только дочитал - скомкал бумагу и бросил себе под ноги, что-то прокричав солдатам. А дальше... Ыртыл не верил своим глазам... солдаты в серых мундирах начали рубить других, облачённых в накидки, причём отчего-то стараясь в первую очередь лишить противников лошадей, а не жизни. Последние, хоть и застигнутые поначалу врасплох и серьёзно уступающие в числе, всё же не побежали, а сомкнули кольцо вокруг кареты и сдерживали напор предателей, сражаясь иногда в соотношении один против четверых. Времени на раздумья не было и шаман ринулся в бой, заменив команду к атаке злобным рычанием.
  Человеческие предатели стояли в два ряда и задний расслабленно бездействовал - их, даже успевших уже спешиться, было слишком много для того чтобы одновременно всем сражаться с горсткой защитников кареты, так что обрушившиеся на их серомундирные спины удары меча Ыртыла, железных шаров-боло гноллов и топоров недавних рабов стали неприятным сюрпризом и ощутимо охладили вражеский пыл. Орк неистово прорубался, отсекая вооружённые руки, снося головы и разрубая всё остальное. Вот он уже вошёл клинком в живот бойца первого ряда, а потом провернул меч и вывел его через рёбра, раскрывая солдата как гороховый стручок и с восторгом ощущая брызги распалённой битвой крови на своём лице. Перед ним оказался пикинёр в накидке, тут же совершивший укол в направлении орка, и рука Ыртыла уже изготовилась спарировать, перерубить древко, но в последний момент он заметил, что копьё идёт немного правее и входит в подмышку одетого в серый мундир солдата, уже размахнувшегося топором для удара по орочьей голове. Благодарно осклабившись шаман повернулся спиной к пикинёру и продолжил рубить и кромсать, не замечая что его палаш, всего несколько дней назад висевший на поясе рядового кавалериста, раскраснелся уже не от пролитой крови, а от какого-то зловещего внутреннего жара, позволяющего не самой лучшей стали меча перерубать другие клинки и рассекать кольчуги и скрывающуюся под ними плоть как воду.
  Натиск тёмных оказался слишком свиреп и внезапен для серых конвоиров и менее чем через три минуты все они устилали своими телами Хелемский тракт. Однако Ыртыл не чувствовал успокоения, ему хотелось ещё крови, больше крови и боли! Но стоило ему увидеть как тёмные перевязывают раны светлым, а светлые тёмным, что-то в боевом настрое надломилось и руки напряжённо сжимающие старый палаш и добытую в процессе боя дагу обвисли как плети. Шаману хотелось умыться, но прежде надо было удостовериться в целости женщины в карете. Он неспешно подошёл к дверце, но ощутив опасность тут же отскочил, разминувшись на всего лишь полпяди с блестящим болтом, басовито прорезавшим воздух перед его носом, а затем дверца с грохотом ударила в борт кареты и из её утробы выскочила невысокого роста пухлая девчушка в костюме для верховой езды годков пятнадцати отроду, с копной рыжих волос и короткими сабельками в руках. Следом за ней шурша шелком вывалилось пышное платье, которое она, судя по всему, переодевала с начала боя чтобы иметь возможность в нём поучаствовать.
  
  - Тьма, изыди! - прокричала она тонким голосом, размахивая своим оружием и никак не попадая по уворачивающемуся и отходящему орку с вытянувшимся лицом. - Да стой же ты на месте, трус! Дай мне выпустить твои кишки!
  
  - Не-не-не, они мне дороги как память о материнской похлёбке, так что позволь мне сохранить их для себя, о, грозная воительница! - сдерживая хохот попытался изобразить ужас и трепет молодой орк, танцуя вокруг пыхтящей и пытающейся отмахнуться от закрывающих обзор собственных локонов девушки и продолжая визгливо умалять её: - не губи меня, лучше прикажи окунуть в выгребную яму!
  
  - Я тебе уши отрежу, сволочь тёмная! - ярилась девушка наращивая скорость безспешных ударов поражающих лишь воздух.
  
  - О, нет-нет, позволь мне сохранить их чтобы наслаждаться твоим чудным голоском! - залебезил уже чуть не прыская от сдерживаемого смеха орк. - Не лишай меня этого неземного счастья, о, королева битвы!
  
  - Ты у меня узнаешь как сметь издеваться над благородными, - уже не на шутку разошлась девица и сказала как плюнула: - мерзкий раб!
  
  Возможно она хотела добавить ещё что-нибудь, но её лицо совершенно внезапно и обидно врезалось в мозолистую ладонь орка, а сама фехтовальщица самым позорным образом плюхнулась на зад, попутно выронив свои клинки.
  
  - А вот тут уже стоп, - сквозь бурю обиды услышала она серьёзный и на диво холодный голос орка. - Запомни: рабства больше не будет, нигде и никогда, а за такое обращение будет наказание, в твоём случае порка по заднице.
  
  - Не раньше чем я перестану дышать, - вмешался сурового вида гвардеец, встав между орком и потирающей ушибленное место девушкой. - Ты и твои ребята помогли нам, но я никому не позволю тронуть госпожу пока жив и способен держать оружие в руках.
  
  Гвардейцы и тёмные, видя какая складывается ситуация, с выражением недовольства и разочарования нехотя поднялись со своих мест и встали двумя группами ожидая команды старших и всем видом показывая острое желаний оказаться где-нибудь в другом месте или хотя бы оглохнуть.
  
  - Ну тогда пусть извинится за свои слова и будем считать ситуацию исчерпанной, - предложил компромисс Ыртыл.
  
  - Благородная госпожа не будет извиняться перед простолюдином, тем более орком, хотя ты и получше многих людей, если бы меня кто спрашивал, - отказал шаману гвардеец.
  
  - Вообще-то я вождь племени Железных Клыков, предводитель Армии Тьмы и член Тёмного Совета, - снова оскорбился Ыртыл, впрочем несколько польщённых второй частью ответа своего оппонента.
  
  - Оу, так Вы вроде как принц? - включилась в разговор девушка, а потом продолжила с мечтательной поволокой в глазах: - тёмный принц... Конечно, я согласна извиниться перед его высочеством и даже не против чтобы он поучил меня манерам.
  
  - Тебе батя за такое сам задницу отхлещет и уши оборвёт, госпожа, - хохотнув возразил командир гвардейцев, а потом повернулся к орку и протянул ему руку. - Галуаз, раньше сотник имперской армии, а нынче главная нянька у этой барышни.
  
  - Ыртыл, раньше мерзкий раб, а нынче тёмный принц, - пожал руку орк, давая отмашку своим парням, тут же заулыбавшимся, насколько это могло получиться у гноллов и также начавших знакомиться со светлыми.
  
  - Рад встрече и знакомству, Ыртыл, - сказал Галуаз, оставшийся доволен крепостью орочьей руки. - Судя по тому как ты себя обозначил, нам возможно уже завтра придётся сойтись друг против друга, но сегодня я не хочу больше никакой крови, а хочу попросить тебя и твоих бойцов сопроводить нас до ставки полковника таур Энтала, а то мало ли что тут ещё может случится.
  
  - А вам туда зачем? - насторожился орк. - Мне-то там будут рады только в мёртвом виде.
  
  - Так эта егоза дочка его, а мы её доставить должны, - ответил старший гвардеец.
  
  - Вот как.. - задумчиво проронил Ыртыл и начал ходить по поляне пока чуть не споткнулся о труп командира серомундирников, а потом хлопнул себя по лбу и принялся обшаривать землю в поисках записки, доставленной соколом перед началом резни.
  
  Понявший намерения орка Галуаз зычно распорядился чтобы все держались подальше от этого пятачка и присоединился к поискам шамана. Довольно быстро искомое нашлось - клочок плотной бумаги был вдавлен в землю копытом флегматично обгладывающей кусты неподалеку лошади.
  
  - Вот как... - повторился вслед за Ыртылом гвардеец ознакомившись с текстом послания.
  
  Шаман осознал что в ближайшие минуты едва ли добьётся от новоприобретённого знакомого сколь-либо вразумительного ответа и забрал у него записку, решив прочитать её сам. Он не слишком хорошо знал светлую письменность, однако с текстом всё же справился:
  
  "Сотнику Дагару.
  Предыдущий приказ отменён. Новый приказ Императора: девку убить, а затем доставить полковнику и сказать что попали в засаду орков. Особенно обращаю твоё внимание на необходимость перебить всех гвардейцев - ни один не должен уйти и тем более не должен рассказать полковнику о произошедшем. Нескольких своих людей, кого не жалко - сам выбирай кого, переоденешь в гвардейскую форму и они подтвердят твой рассказ, а полковник их скорее всего казнит. Если сильно захочется, можешь огулять девку, но не перестарайся - полковник не должен ничего заподозрить. Об исполнении доложишь мне лично, через мага Ковиния, он моё доверенное лицо в армии полковника. Письмо после прочтения сжечь.
  Герцог Брунёк."
  
  - А кто такой этот герцог? - спросил Ыртыл у Галуаза, выводя того из ступора.
  
  - Да брательник императорский, он подкрепление в Галикию привёл, а мы с ним дотуда двигались... - всё ещё не отошедший от открывшейся правды ответил гвардеец. - Слышь, Ыртыл, ты бы мне отдал эту бумажку что ли, а то, сдаётся мне, полковнику её увидеть надо не меньше чем дочку.
  
  - Держи. И теперь я согласен сопроводить тебя и твой... ценный груз, - с ухмылкой ответил Ыртыл, протягивая Галуазу письмо, тут же спрятанное гвардейцем за пазуху.
  
  - Эй, вы! Не смейте меня грузом называть! Я не мешок сухарей! - возмутилась Патейра, впрочем больше желавшая обратить на себя внимание "тёмного принца".
  
  - Уж лучше бы правда сухари везли, - тихонечко буркнул в сторону Галуаз, а потом обратился к девушке. - Полезайте обратно в карету, госпожа, нам следует поторопиться.
  
  А дальше начались сборы: тёмные люди из освобождённых подбирали себе оружие и доспехи из трофеев, гноллы ловили частично разбежавшихся лошадей, а светлые хоронили павших товарищей, к счастью не очень многочисленных. Галуаз предлагал Ыртылу коня убитого сотника Дагара, потом своего, а потом любого на выбор, хоть десяток сразу, но орк отказывался, говоря что по своей воле больше ни на какое животное не сядет, а съесть столько не сможет и за три дня. Тогда командир гвардейцев недовольно что-то бурча слез с коня и пошёл рядом с шаманом, прикрикнув на своих бойцов, попытавшихся также спешиться - уважение уважением, но боеспособность снижать не годится.
  Дальнейший путь прошёл без происшествий - лес шумел свежей листвой, в ветвях пели птицы, не всегда считающие нудным улетать при проходе колонны, а после полудня дорогу перебежала дикая кошка с котёнком в зубах, незадолго перед тем как отряд сделал привал у бойко журчащего ручья, где после плотной трапезы солдаты спели пару походных песен, а гноллы устроили беззлобную свару за право ношения шкуры съеденной ими лошади. Сторонний наблюдатель мог и не понять что этот отряд при немного других обстоятельствах вполне мог схватиться насмерть, но сами солдаты, что светлые, что тёмные, прекрасно это понимали, а потому особо остро чувствовали радость от этой короткой возможности расслабиться и на время забыть об идущей войне.
  Незадолго до заката отряд достиг ставки светлых войск, вызвав ажиотаж на дальней заставе, откуда сразу же стартовал гонец к полковнику, а сам отряд попытались задержать, но едва сдерживаемая Галуазом вырывающаяся из кареты девушка, разъярённая очередной задержкой, а ещё больше тем что "какие-то грубые мужланы смеют задерживать целого принца", заставила солдат отступить и пропустить их в лагерь. Правда перед этим Галуаз был вынужден со множеством извинений разоружить тёмных, дав слово чести обеспечить их безопасность и поручившись в том своей жизнью, но в остальном колонна прошла без задержек и расположилась на обочине за краем леса.
  Спустя менее чем минуту примчался таур Энтал с мечом наголо, но быстро оценив ситуацию вернул оружие в ножны и неспешно пошёл принимать доклад у начальника гвардии, как чуть не был сбит с ног налетевшим рыжим вихрем, снова облачённым в шелка и восторженно пытавшимся рассказать обо всём сразу.
  
  - Тише, тише, моя сладкая булочка, папе нужно поговорить с дядей Галуазом, а потом я обязательно пообщаюсь с тобой, радость моя, - пытался угомонить дочку полковник, с аккуратной нежностью высвобождаясь из её объятий и отцепляя части платья от своих доспехов.
  
  - Таур полковник! Разрешите доложить! - вытянулся в струнку Галуаз, незаметно отвешивая пинка задремавшему на травке гвардейцу.
  
  - Докладывай, капитан. И заодно объясни что это за тёмные с тобой пришли и как вас вообще пропустили.
  
  - Это принц, папа! Самый настоящий принц! Он нас всех спас, а ещё, ещё... - восторженно на одном вздохе сообщила Патейра, покрывшись лёгким румянцем, но по знаку отца замолчала и надувшись отошла в сторону, поближе к Ыртылу.
  
  - Ваша дочь доставлена в целости и сохранности, командир, - заговорил Галуаз после кивка полковника Вонге. - Сопровождавшие нас солдаты, приданные для усиления герцогом Бруньком, предательски напали на нас во время марша после того как их командир получил вот это письмо.
  
  Грозно нахмурившийся полковник принял протянутый ему клочок бумаги, сжатый побелевшим кулаком после прочтения, а затем аккуратно разглаженный и убранный в кожаный футляр для документов, висевший у него на поясе.
  
  - Колдуна Ковиния ко мне в шатёр, немедленно и глаз с него не спускать. Он пока не арестован, но если начнёт делать что-то непонятное, что угодно, тут же глушить и вязать, - распорядился таур Энтал одному из лейтенантов, бросившемуся выполнять приказ без промедления, и продолжил разговор в Галуазом. - Этот момент мне ясен, про потери расскажешь позже, а сейчас всё же объясни что это за гноллы с орком?
  
  - Они вмешались в разгар битвы и только благодаря их своевременной помощи нам удалось выстоять и перебить всех уродов, - ответил Галуаз многозначительно глядя в глаза полковнику.
  
  - Ясно, хоть и неожиданно, - зримо смягчившись прокомментировал полковник, на лице которого пронеслась кавалькада мыслей. - Кто у них старший?
  
  - Ыртыл, с вашего позволения, таур полковник, - выступил вперёд орк, чуть склонив голову в поклоне, но при этом глядя на Вонге смело, почти даже с вызовом.
  
  - Почему ты вмешался, Ыртыл? И в каком...э-э-э... звании находишься? - обратился уже к шаману полковник, неумело пытаясь скрыть свою неприязнь ко всем представителям тёмных народов.
  
  - Предки сказали мне сделать это, они сказали что от жизни вашей дочери зависит судьба мира и я должен её спасти, избавить от опасности, - ответил Ыртыл проигнорировав тихий вздох девичьего восхищения раздавшийся из-за спины. - Сам я вождь и шаман своего племени, один из командиров Армии Тьмы и член Тёмного Совета, если это имеет какое-то значение.
  
  - Не думал что когда-нибудь скажу такое орку, но спасибо тебе, Ыртыл, - после долгого молчания с трудом выталкивая из себя каждое слово сказал полковник, протягивая руку шаману.
  
  - И я не думал, что буду защищать тех, кто загнал мой народ в горы, но на то воля Предков, - сказал Ыртыл, принимая протянутую руку и затем добавил: - да и среди светлых, как оказалось, есть неплохие люди.
  
  - Не уверен что могу сказать то же самое о тёмных, но то что среди светлых есть те кто хуже вас уже не сомневаюсь, - высказался таур Энтал. - А раз ты, как я понял, не последний... орк среди тёмных, то могу ли я передать предложение временного перемирия и прекращения огня через тебя?
  
  - Конечно, таур полковник, - ответил с улыбкой Ыртыл. - Да и вообще я считаю что нам с вами незачем воевать.
  
  Полковник хотел сказать что-то ещё, но один из дозорных затрубил в рог, подавая сигнал тревоги, а из раскрывшихся ворот Хелема в клубах пыли вылетел конный отряд, во главе которого и с ощутимым отрывом неслась Почвара, размахивая топором над головой и что-то истошно крича.
  
  - Перемирие! Стой! - проорал Ыртыл несколько раз приближающейся кавалькаде.
  
  - Не стрелять! Перемирие! - вторил ему полковник, а другие офицеры передавали дальше.
  
  Однако никто будто не слышал командиров: тёмная кавалерия неслась не сбавляя скорости, а светлые стрелки бегом занимали позиции для стрельбы. Не успевшее начаться перемирие грозило обернуться очередной бойней, но ситуацию спасла случайность и Равкат - растерявшийся гнолл нервно почесал лапой за ухом, задев торчащую там серьгу-передатчик и хлопнув себя полбу активировал её сообщив о перемирии.
  
  - ВСЕМ СТОЯТЬ! - Раздался с неба голос магистра Терия магически усиленный до громоподобного. - ПЕРЕМИРИЕ, МЕЧИ В НОЖНЫ!
  
  От его голоса светлые стрелки упали зажав уши, скачущие кони частью встали на дыбы, а частью присели, выронив большую часть своих ошарашенных седоков и лишь Почвара легко спрыгнула со своей лошади и, отбросив топор вместе со шлемом, побежала к Ыртылу в вихре развевающихся смоляных волос. Она бросилась на шею своего мужчины, разом выбив из него весь воздух, не в силах выдавить из себя ни слова от облегчения и счастья.
  
  - Кх-кхм! - Раздалось возмущённое покашливание со стороны недовольно сложившей руки на груди Патейры. - Вообще-то это мой принц! Я его первой заметила!
  
  - Вообще-то это мой муж! - тут же утратившая всю благостность огрызнулась в ответ Почвара, смерив презрительным взглядом подавшую голос пигалицу.
  
  - Так ты женат?! Почему ты мне об этом не сказал?! - в отчаянии крикнула девушка замершему в недоумении орку.
  
  - Ты не сказал ей что женат?! Как ты мог?! - с возмущением прошипела в лицо шаману Почвара, а потом повернулась к девушке: - Ох, дорогая моя, пойдём-ка, погорюем о нашей бабской доле.
  
  - Все мужики козлы! Даже принцы! - задрав нос крикнула напоследок Патейра и взявшись под ручку с орчихой удалилась.
  
  Над полем висело неловкое молчание: упавшие с коней тёмные поднимались с земли, светлые прочищали уши, пытаясь тем самым восстановить временно упавший слух, а свидетели маленькой семейной бури просто молчали не зная как выразить своё сочувствие замершему в недоумении орку.
  
   - Да уж, подзасрали исторический момент, - разнёсся над полем голос Терия, уже намного тише и с плохо скрываемым ехидством.
  
  Глава XIX
  
  В лагере светлых ходили крайне противоречивые слухи: одни говорили что орки взяли в плен дочь полковника и требуют ухода войск за её возвращение, другие возражали что дело обстоит совершенно иначе и это дочка полковника взяла в плен принца тёмных по дороге в лагерь и скоро город сдастся, третьи же утверждали что это полная ерунда и дочка полковника с тёмным принцем будут жениться, а потому и войны больше не будет. Последнюю версию активно поддерживали гоблины, тайком от светлых офицеров шныряющие по лагерю с коробами и сумками, - после её подтверждения с самым серьёзным видом гоблинские товары, особенно алкоголь, продавались намного лучше, да и солдаты охотнее соглашались сыграть в напёрстки или карты.
  В это же самое время в шатре полковника, окружённом двойным кольцом из родовых гвардейцев, доставивших Патейру, и наиболее доверенных ветеранов из кавалерии, таур Энтал сидел за столом в компании с одним из лейтенантов, отличавшимся крайней немногословностью и потому ведущему всю переписку полковника большую часть времени, а сейчас пишущему протокол допроса. Напротив них стоял мелко трясущийся колдун Ковиний, чьё бледное и тощее тело в противомагических оковах (не слишком полезных в условиях всё ещё действующего манопоглощающего поля магистра Терия, но не теряющих от этого своей основной функции - подавления воли и демонстрации полной власти над пленником) выглядело более чем жалко на фоне стоящего за его спиной Галуаза, надевшего палаческий колпак и демонстрировавшего загорелый атлетический торс с густой порослью курчавых волос.
  
  - Представьтесь, - холодно распорядился полковник, презрительно глядя на колдуна.
  
  - К-к-ковиний, маг войсковой поддержки четвёртого ранга, - бегая глазами по углам шатра тихо сказал колдун.
  
  - Что вы делали когда гвардейцы зашли арестовать вас? - начал допрос таур Энтал, проигнорировавший отсутствие полагающегося обращения в ответе задержанного.
  
  - Я? Н-ничего, - визгливо сказал колдун, а потом выдал другую версию: - просто собирался готовить зелья для... для улучшения ночного зрения у дозорных.
  
  Ковиний, упавший на колени, вначале взвизгнул, а потом захрипел в то время как на его спине наливался краснотой след от удара тонкой палки, зажатой в руках Галуаза, скривившегося под своей маской от необходимости бить безоружного.
  
  - Господин экзекутор тебе не поверил, колдун, да и я не верю, - ухмыльнулся полковник, кивнув лейтенанту, спрашивающему взглядом записывать ли произошедшее. - Расскажи нам, зачем тебе был нужен шар дальней связи, причём неучтённый в войсковом имуществе и стоящий как три твоих годовых жалования? Заодно расскажи откуда он у тебя взялся и не пытайся нас обмануть в этот раз.
  
  - Мне его дали ещё в академии за хорошую учёбу, а я хотел связаться с кафедрой алхимии для уточнения рецепта, - на одном дыхании выпалил колдун стоящий на четвереньках и тут же уткнувшийся лицом в утоптанный земляной пол, а потом с тонким всхлипом вздёрнутый за волосы обратно на ноги.
  
  - Если ты так хорошо учился что заслужил столь неимоверно дорогой подарок, то неужто сам не знаешь рецепта зелья? - скептично хмыкнув задал вопрос таур Энтал, а потом сам же на него ответил: - Здорово сомневаюсь в этом. Да и врёшь ты крайне бездарно для хорошего студента. Если ещё раз такое допустишь, то господин экзекутор будет вынужден прижечь твои причиндалы для большей искренности.
  
  Галуаз недоуменно склонил голову, а потом ухмыльнулся и кивнул поняв замысел своего командира. Он придвинул поближе к допрашиваемому жаровню полную пышущих жаром углей и с демонстративным лязгом принялся укладывать туда инструменты дознания на глазах замершего от ужаса Ковиния.
  
  - Я не соврал ни слова, таур полковник! Прошу, умоляю, не надо!
  
  - Жаль что ты так и не понял меня, колдун... - огорчённо помотал головой полковник Вонге, весьма не любивший запах палёной плоти с той самой ночи, круто поменявшей его жизнь.
  
  Ковиний был отведён Галуазом к крепкому и толстому центральному столбу полковничьего шатра и за противомагические оковы зафиксирован на вбитом в столб крюке. А потом раздалось шипение отдающего жар металла и дикий крик колдуна, решившего что утратил свои мужские органы тогда как на самом деле клещи коснулись только внутренней поверхности бёдер, впрочем ощущения от этого тоже были весьма и весьма далеки от приятных. После вылитого ведра воды Ковиний нерешительно раскрыл глаза и посмотрел на полковника уже без прежней мольбы, а лишь с тупой обречённостью. Он открыл рот чтобы что-то сказать, но прежде чем из него вылетел хоть один звук голова колдуна взорвалась, обдав всех присутствующих брызгами крови, зубов и мозга.
  
  - Браво, таур полковник, - сказал вошедший после этого в шатёр магистр Терий, издевательски растягивая слова и аплодируя. - Вам удалось избавиться от ценного источника информации, вполне способного, между прочим, стать ещё более ценным двойным агентом. А всё исключительно из-за Вашей самонадеянности и недальновидности.
  
  - Ты кто? - резко обернулся полковник и почти до половины вытащил меч из ножен как на его лице промелькнула тень узнавания и он расслабленно сел обратно на своё место. - Кажется я Вас знаю... магистр Терий арк Монуоро, если не ошибаюсь?
  
  - В этом не ошибаетесь, - подтвердил магистр слегка улыбнувшись. - А вот всё остальное, все Ваши действия, мысли и замыслы ошибочны и даже более чем.
  
  - Что ты имеешь в виду и как посмел убить моего пленника? - с видом хозяина положения бросил свои вопросы таур Энтал.
  
  - Таур полковник, допрос закончился когда Вы изволили забыть что у колдунов-шпионов как правило стоит такая вот забавная блокировка на запретную информацию, так что извольте смягчить тон, - рассеяно ответил Терий, осматривающий шатёр на предмет ещё одного раскладного стула и не найдя его вальяжно развалившийся на полковничьей койке. - Да и в бою мы не сталкивались, а, следовательно, личного счёта у Вас ко мне быть не должно никакого.
  
  - У любого солдата не может не быть личного счёта к убийце детей и военнопленных! - почти сорвался на крик полковник, а затем мотнул головой в ответ на безмолвный вопрос своего лейтенанта и Галуаза, готовых наброситься на тёмного мага, но после знака полковника просто покинувших шатёр.
  
  - Видимо речь идёт про оборону Сатаранда? - спросил мэтр Терий слегка приподнимаясь с койки и улыбаясь. - О, да, моя кафедра тогда славно утёрла нос светлякам! Впрочем, тебе, полковник, не понять что принесённые в жертву были обречены в любом случае, а так их жизни открыли портал чтобы всё население города и гарнизон смогли уйти в безопасное место. До сих пор не нашли сатарандцев, верно?
  
  - Верно, - согласился полковник чуть остывая.
  
  - Вот и не стоит их искать, равно как и повода для свары, - снова улыбнулся тёмный маг окончательно усаживаясь на койке. - Лучше поговорим о деле, таур полковник.
  
  - У меня не было, нет и не может быть никаких дел с тобой и такими как ты, - грубо ответил таур Энтал.
  
  - Ну-ну, именно поэтому ты приказал одним своим псам выйти, а другим пропустить меня беспрепятственно, - съехидничал тёмный. - Тебе со мной не сильно хочется договариваться, но и со своим уже, как я понимаю, бывшим начальством теперь хочешь говорить только на языке свинца и стали.
  
  Вонге таур Энтал недовольно сопел, но ничего не сказал в ответ и тогда мэтр Терий поочерёдно вопросительно подняв вначале левую, а потом правую бровь продолжил.
  
  - Слабо представляю что ты хотел мне предложить, да и сам ты вряд ли это знаешь, поэтому выскажу свои варианты. Первый самый простой: мы дружно притворяемся что город взят и ты быстро-быстро скачешь назад чтобы расквитаться с обидчиками, а потом неторопливо сгораешь на костре после пыток. Вариант второй: никто ни в чём не притворяется, просто ты идёшь мстить, а мы следом и уже по трупам твоих солдат доходим до Галикии и добиваем остатки гарнизона. Вариант третий и, как мне кажется, наиболее интересный для тебя: мы заключаем союз и мстим вместе.
  
  - Я тебя услышал, чародей, - мрачно ответил таур Энтал, прекрасно осознавая что маг не сказал ничего кроме правды. - Только ни я, ни мои бойцы не примут тьму.
  
  - Это уж скорее Тьма тебя не примет, - хохоча поправил полковника маг. - Ты думаешь что Тьма просто жаждет получить как можно больше адептов, подгребая к себе всех без разбора? Нет, такое больше похоже на ваш культ Странника, а Тьма никого не зовёт, к ней приходят сами и только отказавшись от лицемерной морали и позволив себе стать самим собой.
  
  - Да-да, отдаваясь во власть диких инстинктов, потворствуя своим порокам и наслаждаясь жестокостью, - пренебрежительно хмыкнул полковник.
  
  - Совсем не обязательно, Вонге, но для тебя этот путь в любом случае считай что закрыт, - примирительно развёл руками мэтр Терий. - Зато ты можешь идти вместе с нами пока нам будет по пути.
  
  - А что потом? Перережешь всех моих людей и устроишь на светлых землях пляски демонов?
  
  - Нет, я не буду повторять то что сделали светлые, - ответил помрачневший маг. - Моя задача восстановить старую границу между землями Тьмы и Света и упрочнить её насколько возможно, не более того. А уж станешь ты переходить горы и идти в Синтарею или нет меня не интересует.
  
  На какое-то время полковник задумался, потирая шрам на лице и пытаясь найти подвох в словах тёмного или в его облике, но абсолютно ничего подобного не находил, однако и согласиться с предложенными условиями так сразу не получалось - что-то в его душе восставало против идеи подобного союза, хотя абсолютно никаких рациональных доводов в пользу отказа сам он найти совершенно не мог.
  
  - Ну, хорошо, чародей, - с тяжёлым выдохом начал Вонге таур Энтал. - Допустим, я всё же на какое-то время соглашусь на союз с тобой... Что я получу с этого?
  
  - А вот это уже похоже на разговор, - довольно ухмыльнулся Терий. - Твои люди получат новое снаряжение и магическую поддержку, к тому же мы не будем препятствовать пополнению твоей армии пленными, ну и на время союза ты войдёшь в Тёмный Совет, правда не со всеми возможностями.
  
  - Это ясно, - кивнул полковник. - А что будет требоваться от меня?
  
  - Выполнять поставленные Советом задачи в битвах и хранить в секрете всё что узнаешь здесь, - пожав плечами ответил мэтр. - А уж ставить на эти сведения блокировку или нет я решу позже, когда наш союз будет подходить к концу.
  
  - Пожалуй я склонен согласиться, но не уверен что все мои люди поддержат меня.
  
  - О, это сущие мелочи, таур полковник, - игриво взмахнул рукой мэтр Терий. - Одно небольшое заклинаньице и любые Ваши слова станут убедительнее чем глас с неба.
  
  - Пойти на обман? Мне? - снова разъярился полковник. - Да как ты смеешь вообще мне такое предлагать, змея болотная?!
  
  - Ты начинаешь меня утомлять, полковник, - сурово взглянул на Вонге действительно по-змеиному холожными глазами тёмный маг. - Пойми, твои солдаты могут выйти из предгорий только под тёмным флагом. Те, кто не захотят продолжить путь с тобой, никогда не выйдут из леса, а если ты вдруг решил передумать и отказаться от союза на который только что согласился, то я прямо сейчас телепортируюсь обратно в Хелем и прикажу опрокинуть установленные на стенах сосуды с жидким огнём, а он, смею тебя уверить, добежит до степи быстрее любого коня.
  
  - Я тебя ненавижу, - в бессильной злобе выдохнул полковник, роняя голову на руки.
  
  - Взаимная ненависть всегда была отличным залогом для отличного сотрудничества, - ухмыльнулся мэтр и оставив на столе перед полковником небольшую склянку исчез с хлопком воздуха, заполнившую пустоту образовавшуюся на месте где только что стоял тёмный маг.
  
  Полковник поднял мутный взгляд на вызывающе стоящий перед ним пузырёк с желтоватым слегка искрящимся содержимым и даже поднял руку чтобы смахнуть со стола этот вызывающий омерзение предмет, но безвольно уронил свою длань, сразившую сотни врагов. Он с силой несколько раз ударил по столу, отвечавшему гулкими звуками, а на последнем ударе даже жалобно скрипнувшим одной из своих толстых дубовых досок, но склянка продолжала стоять на своем месте и как бы насмешливо и дерзко подмигивала полковнику загорающимися и тухнущими искрами в своей глубине. Таур Энтал метался по своему шатру как тигр пойманный в клетку, он наносил беспорядочные удары по опорным столбам и предметам обстановки, перевернул свою кровать и растоптал карты, безостановочно что-то бормоча как безумный, один раз даже с криком доставал меч из ножен, но потом со слезами вернул его обратно. Полковник, для которого выбор всегда был простым и понятным, никогда не мог даже и подумать, что самая суровая битва в его жизни будет происходить с самим собой, однако перед закатом он всё же сел обратно за стол и откупорил пузырёк, тут же заполнивший весь шатёр чарующим и дурманящим ароматом.
  
  - За Асалу, Громвульда, Фираиля, Мансура... и во имя будущего, - сказал Вонге и запрокинул голову, выливая тёмное зелье себе в рот.
  
  ***
  
  - Всё-всё, выметайся уже, а то ребёнка мне разбудишь, - выталкивала Ыртыла за дверь Почвара, удивительным образом сочетая мурлыкающие интонации с рычащими и прикрывая обнажённое тело изрядно помятой простынёй. - Считай что простила тебя, но в последний раз и не делай так больше.
  
  Женщина захлопнула тяжёлую дверь занятого ею дома перед самым носом опешившего орка, тихонько зашла в комнату где спала изрядно захмелевшая после долгой беседы о горькой женской доле Патейра, подоткнул одеяло и, поцеловав девушку в лоб, отправилась к большому зеркалу. Там орчиха скинула с себя простыню и стала любоваться новым золотым ожерельем в виде яблони с изумрудными листочками и рубиновыми плодами, сделанной 'под эльфов', потом перевела взгляд на украсившие пальцы обеих рук кольца и слегка притопнула ногой, вызвав мелодичный звон подвесок на лодыжечном браслете.
  
  Ыртыл же тупо смотрел на дверь, смутно осознавая под ехидное стрекотание сверчков что он где-то опять сделал что-то не так, пока в него не вцепилось несколько гоблинских рук и с десяток перебивающих друг друга голосов не потребовали его скорейшего прибытия на заседание Тёмного Совета. Орка усадили в экипаж, резко сорвавшийся с места и доставивший своего пассажира в один из старых кварталов города, где остановился у трёхэтажного каменного дома с пристроенной к нему башней, на которой развевался багровый флаг с чёрной когтистой лапой сжимающей серебряный полумесяц. 'Знамя провинции и города Сатаранд' - вспомнил один из уроков Шарака молодой вождь, уже беря в руку дверной молоток в виде кусающего себя за хвост змея, зажатого в пасти химеры. Однако дверь открылась сама, не дожидаясь удара, а оказавшийся за ней тёмный зал слегка осветился вспыхнувшим на ковре узором, приведшим орка в небольшую комнатку, освещённую факелами, где за столом сидели Уруз, Арутио и Мерит, а перед ними с видом объевшегося сметаной кота расхаживал мэтр Терий.
  
  - О! Наш юный друг изволил всё же явиться на совет, - чуть не лопаясь от ехидства обратил внимание на вошедшего тёмный маг и удержался от готовой вырваться скверной шутки лишь услышал ненавязчивый предупреждающий тихий рык Уруза. - Ну, что же, по такому случаю начнём. Конкретно для тебя, Ыртыл, я поясню, что мы здесь собрались в столь ограниченному кругу чтобы принять реальное решение, которое будет как бы обсуждаться завтра на совете в полном составе. Кстати, там же будет наш новый союзник, полковник таур Энтал. Он, стоит отметить, очень достойно, красочно и убедительно выступил перед своими солдатами пару часов назад. Признаюсь, мне было весьма забавно за ним наблюдать - полковник искренне считал что единодушное согласие его людей обеспечено действием моего зелья, которое я обычно принимаю при несварении желудка, а сейчас он, насколько я знаю подобных ему людей, скорее всего мрачно напивается в своём шатре вместе с несколькими доверенными офицерами. М-да, как-нибудь я даже, пожалуй. Расскажу ему, что его люди пошли бы за ним хоть в драконью пасть прикажи он такое.
  
  - Он хороший человек, зря ты так с ним, - недовольно буркнул Ыртыл.
  
  - Это было необходимо, причём ему самому, иначе наш дорогой полковник до самой смерти терзался бы размышлениями о правильности или неправильности своего поступка, - пояснил орку маг. - Однако важно не это. Орки и тролли из башни Наззай-Шиараз будут в городе к послезавтрашнему вечеру, так что у нас будет примерно седьмица на совместные тренировки и отработку взаимодействия под управляющим контуром и без него. Потом светлые начнут сомневаться в той информации что им передаётся через трофейный шар дальней связи и нам нужно будет или выступать к Галикии или наращивать оборону - смотря какую информацию принесёт разведка.
  
  - Разумно, - согласно кивнул Уруз. - Но в разведку нужно будет послать светляков, а им доверия нет, да и если кого из наших приставить, то прирежут по-тихому и скажут потом что так и было.
  
  - Если я пойду, то так не будет, - возразил Ыртыл.
  
  - Ну, тогда и я пойду, приглядеть за тобой, - донёсся голос Арутио из-за взгромождённых на стол сапогов. - А то мне тут понарассказывали, что ты уж шибко любишь помирать при любом удобном случае - без пригляда никак.
  
  - Да хоть всем скопом идите, только не забудьте от меня весточку передать старому Бонзо что у тамошнего рынка скобяную лавку держит, - ворчливо посоветовал Мерит. - Он вам столько расскажет за час, сколько вы сами не узнаете и за год.
  
  - Это замечательно, но возьмём мы эту демонову Галикию как взяли Хелем, а дальше что делать будем? - спросил у собравшихся Уруз.
  
  - Дальше пойдём скорым маршем на Торраск и захватив его полностью отсечём степь от светлых, - ответил мэтр Терий. - За ним крупных городов не будет аж до реки Гентаны, а от неё до гор, до старой границы всего пара дней пути.
  
  - Ага, а пока мы топаем в Торраск светляки со всех остальных земель за нашей спиной соберутся в стальной кулак и вдарят нас по загривку, - скептически хмыкнул Уруз.
  
  - Нет, мой дорогой орк, - покровительственно улыбнулся тёмный маг. - Пока вы тренируетесь и проводите разведку и совершу небольшой вояж по этим самым 'заспинным землям'... Возможно кто-то из вас думает что последние полвека я вздыхал об утраченной империи и бессильно выл на луну, как оно в наше время принято, так вот спешу вас разочаровать - все эти годы я искал уцелевших адептов и офицеров, собирал из них организацию, готовил для того что, признаюсь честно, начал Ыртыл вместе с остальными своими товарищами, а я планировал начать лет так через десять не раньше.
  
  В комнате повисла тишина. Все собравшиеся пытались осмыслить сказанное мэтром Терием, а он наслаждался достигнутым эффектом.
  
  - Ирония в том, что как и у светлых полвека назад в нашем случае решающую роль сыграло появление огнебоев, - прервал затянувшуюся паузу маг. - Но полагаться лишь на него крайне наивно, ибо давно известно что против любой силы всегда найдётся другая. А так ставка сделана не на грубую мощь, а на тактику, организованность, внезапность... да много на что, но в результате когда мы будем подходить к Гентане к нам присоединиться подкрепление из оставленных позади земель.
  
  - Да, это определённо меняет дело, - неторопливо проговорил Уруз.
  - Не сильно, - не согласился Мерит. - Поверьте старому больному гоблину, если что-то может пойти не так как планировалось, то оно обязательно так и сделает.
  
  - Мудрые слова, мастер Мерит, - кивнул ему Терий. - Нам действительно следует помнить об этом. Ну а завтра предстоит очередная говорильня, так что советую всем выспаться.
  
  - Ага, всем кто способен спать, - подал голос по магической связи Фитан, внимательно слушавший весь разговор.
  
  - А ты в транс уходить не пробовал? - уточнил у некроманта тёмный маг, единственный из присутствующих не удивившийся.
  
  
  Глава XX
  
  Эту ночь Ыртыл не спал, он находился в каком-то странном забытье, полугрёзах, полубреду: перед его мысленным взором проносились вереницы образов и казалось, что он видит прошлое Тёмных Земель, но не седую древность, а буквально последние десятилетия. Он видел как множество людей, орков, гоблинов, гноллов, даже троллей и минотавров, израненных и напуганных бежали от светящейся волны растекающейся по земле как потоки лавы из пробудившегося вулкана, а беглецы были подобны волнам пепла, несущимся перед огнём и прочь от него. Ыртыл видел как они возвращаются в свои дома, во всяком случае те из них у кого эти дома уцелели, видел как кто-то в панике сжигает свою форму и сводит татуировки, видел как другие ночью, таясь от чужих глаз, закапывают ставшие опасными вещи в глубине болот или песков, чтобы потом вернуться обратно в свои жилища, но вернуться не теми кем уходили, а будто сжавшись и постарев. Но видел он и как некоторые аккуратно сворачивали мундиры и вместе с оружием и доспехами, покрытыми для лучшей сохранности толстым слоем смазки, прятали их в своих домах или где-то еще, откуда можно легко достать когда придёт время... какое-то время. Они были напуганы и опустошены не меньше прочих, но под холодным пеплом страха скрывались обжигающие угли ярости и хоть они со временем немного остывали, однако отблески их жара было видно на глубине глаз что людей, что орков, что представителей прочих рас. Такие обычно кланялись при виде новых господ и слуг Странника особенно низко, но не из трепета и страха, а чтобы те не увидели их ненависть... не увидели её раньше чем придёт время. И Ыртыл будто проникал в их мысли, находился в одном ритме с их сердцами, а потому был совсем не удивлен когда увидел как то тут, то там, старые боевые товарищи начинали собираться вместе. Почти везде и почти всегда это выглядело довольно одинаково, хоть речь шла о гоблинах, хоть о людях, а хоть даже и о гноллах: они сходились будто бы поговорить о делах, о ценах на зерно или о ходе торговли, но отчего-то делали это не на рынках или других подобающих местах, а в какой-нибудь дыре или вообще за стенами города, причем не днём или даже вечером, а в сумерках. Все они держались смущенно и избегали смотреть друг другу в глаза, будто бы их связывала какая-то общая немая тайна или беззвучно кричащий позор.... разговоры становились всё тягостнее, а слова выходили всё более вымученными и как правило собравшиеся просто расходились, но лишь для того чтобы собраться так ещё раз и не важно через неделю ли, через месяц ли, но такая встреча повторялась. И сценарий её часто тоже повторялся, однако почти везде, где-то раньше, где-то позже, но всегда случался такой момент который менял всё. Так происходило что кто-то внезапно, совершенно неожиданно и неуместно вскидывал сжатую в кулак руку в тёмном приветствии и произносил веющие древностью слова 'Ар Табалар', что всегда значило 'стоек будь'. И это было как то самое дуновение ветра, сметающее остывший пепел с пылающих жаром углей, и другие руки поднимались в ответ и из других глоток, так и не забывших нужные слова, вырывалось это приветствие. Конечно, были и те, кто не решался присоединиться к этому порыву, но они довольно быстро покидали город или же с ними случалась какая-нибудь неприятность... смертельная, как водится. Но были и совсем другие группы бывших воинов Тьмы. Они тоже собирались и вели себя точно также... но потом кто-то говорил совсем другие слова и они всем скопом, но таясь, шли к светлым ставленникам и предлагали продать им тех, с кем не так давно делил хлеб и тяготы войны. И светлые соглашались. А потом лилась кровь - отступники слишком хорошо знали тех кого предавали и сохранившие верность Тьме оказывались беззащитны. Почти никому из них не удавалось уйти. Впрочем, и сами перебежчики ненадолго переживали своих жертв: либо успевшие каким-то образом избежать первого удара тёмные вырезали их с особой жестокостью, либо же, как только грязное дело оказывалось сделанным, светлые сами казнили своих новых продажных слуг. Однако довольно многие выжили. Не всегда самые сильные и умелые, чаще просто самые осторожные и опытные, а ещё чаще просто удачливые. И, само собой, те к кому успел придти мэтр Терий или кто-то равный ему.
  Ыртыл видел это и понимал, что увиденное было чем-то большим чем просто фантазии. А может даже большим чем реальность. Он видел одну из групп: несколько гоблинов ставших карманниками, одного человека, в не столь давнем прошлом студента тёмных искусств, а ныне помощника младшего писаря при городской управе, двух орков-наёмников, ранее пехотных сержантов, и цверга, когда-то командовавшего сапёрной ротой, а теперь скромного подметальщика улиц. Они собрались в руинах форта на подступах к городу и внимательно изучали подрезанный кем-то из гоблинов карманный четырёхзарядный арбалет. При этом Ыртыл слышал неслышимые прочим тихие голоса, скорее даже шепотки, идущие из ниоткуда и не принадлежащие миру смертных. Они спорили друг с другом, пока один из них, наиболее жуткий, хоть и смутно знакомый, не задавил все прочие. А собравшиеся в руинах не слышали и не замечали совершенно ничего, они были воодушевлены и вроде как даже планировали покушение на кого-то из светлых, когда в проломах стен замелькали факелы, наполняя крепостной двор городской стражей вместе с почти двумя десятками примкнувших к ним бывших солдат Тьмы, алчно скалящихся при виде добычи - ведь за голову каждого выявленного по их наводке тёмного полагалось по две серебряные монеты, а окажись среди пойманных офицер или чародей - по золотому. Почти пятикратный перевес не оставил бы ни единого шанса даже если предположить что такой шанс был у ножей и кинжалов против мечей, огнебоев и алебард, но тёмные всё же бросились в атаку. Впрочем, вылетевшие с крыши донжона тучки матово чёрных колдовских игл, проходящих через доспехи и плоть как через воздух, опередили отчаянных и окружённых заговорщиков, выкосив разом не меньше трети нападающих и серьёзно ранив почти всех оставшихся. А вслед за иглами, но более плавно и величественно с крыши слетел в ореоле развевающегося плаща мэтр Терий, вызывающе поклонившийся своим противникам, а потом впечатавший их в землю воздушным молотом, мощнейшим поток ветра, чей удар можно было сравнить разве что с ударом тролльей булавы. Потом следовали ироничные извинения за украденную победу перед не верящими своему спасению тёмными, а потом, согласно отработанному сценарию, он обычно давал им мешочек с золотом или серебром - смотря что удавалось добыть по дороге и помогал избавиться от трупов. Он обговаривал со спасёнными способы связи и решал разные вопросы прежде чем отправлялся дальше, к следующей группе. Впрочем, временами тёмный маг задерживался надольше, особенно когда ему удавалось встретиться с кем-то ведущим схожую работу. Иногда это были другие маги и некроманты пережившие войну, но чаще такими коллегами оказывались офицеры или дворяне. Они с радостью примыкали к Терию и сплетённые им сети сливались с сетью тёмного магистра, охватившей собой почти все Тёмные Земли за какие-то несколько лет. Некоторые группы погибали, став самонадеянными или просто совершивших фатальную ошибку, но по большей части они выживали и продуктивно сотрудничали друг с другом, причём больше даже в плане торговли и вообще выживания в изменившемся мире. Шли годы и Ыртыл видел как эти группы бывших солдат, опустившихся почти на самое социальное дно, поднимались все выше: они создали и контролировали чёрный рынок, при этом занимаясь и легальной торговлей насколько это позволяли законы светлых, захватили практически все мелкие должности в административных органах, заключали браки со светлыми, укрепляя тем самым своё положение и склоняя новоприобретённых родственников к Тьме, а кое-кто даже пробивался в стражу. Они действовали мягко и незаметно, но неуклонно и целеустремлённо. Шаман видел всё это, осознавая масштабность и продуманность плана магистра Терия, и он прекрасно понимал что через те самые десять лет, о которых говорил маг, власть в Тёмных Землях по сути сама оказалась бы в его руках и даже наводнившие города Псы Странника не смогли бы этому сколь-либо ощутимо помешать.
  Ыртыл смотрел эти картины при этом краем сознания отмечая какой-то тихий, но навязчивый шёпот. Периодически он вслушивался стараясь разобрать хоть слово, но то ли язык был ему незнаком, то ли просто сам шелестящий голос был неразборчив, однако эти попытки вызывали непонятное раздражение, доходящее до ярости и чем дольше орк вслушивался, тем сильнее ему хотелось свернуть кому-нибудь шею, а ещё лучше вырвать глотку клыками и пить кровь до полного одурения, а потом раскроить череп топором.... расставить колья вдоль дороги и рассадить на них врагов. Шаман боролся с захлёстывающими его эмоциями, но шепотки становились всё настойчивее, а слова разборчивее... орк начинал улавливать что речь идёт о радости бойни, кровавых реках, текущих по вытоптанным ордой полям, об экстазе победы и казни поверженного врага. Эти слова пробуждали в нём зверя, но сознательный разум, тщательно выпестованный покойным Шараком, сопротивлялся изо всех сил и позволил Ыртылу продержаться до рассвета, когда переполненные жестокостью голоса наконец отступили, а сам орк обнаружил себя возле стены с отбитой штукатуркой и начавшими крошиться каменными блоками. Руки дико болели, кожа на кулаках была сбита чуть ли не до кости, а сам шаман чувствовал себя измотанным и потому совершенно не слушал что говорилось на совете, совершенно безучастно отнёсся к тому как его обряжали в кожу, должную изображать экипировку наёмника, как отряд отправлялся в путь. Он даже проигнорировал слова Почвары, смотревшей на него странным взглядом пока занималась обработкой и перевязкой его рук. Единственной реакцией орка на внешний мир было только яростное сопротивление попытке усадить его на лошадь - поездка на запряжённой кадаврами телеге всё же оставила яркий отпечаток в памяти.
  Однако несколько часов пути по дороге сквозь лес привели Ыртыла в более-менее приемлемое состояние и он даже смог включиться в беседу с Галуазом и Арутио, каждый из которых вел за собой по десятку лучших бойцов, также переодетых в наёмников, а вся эта команда выглядела не лучше какой-нибудь разбойной банды средней руки, если бы не красный флажок с желтыми и серыми кругами, долженствующими символизировать серебро и золото, который давал понять регулярным частям армии издали что это наёмники и зачастую был действительно единственным отличием торгующих мечом от джентльменов удачи.
  
  - Эти твои удары с разворота хороши только чтоб перед девками красоваться, и если против тебя салага не знающий за какой конец меч держать, - посмеивался Галуаз. - Нормальный боец пока ты крутишься так тебя по заду отхлестать успеет что дня три сидеть не сможешь!
  
  - Что ты можешь понимать, деревенщина, - беззлобно улыбнулся в ответ Арутио. - Я таким ударом в позапрошлом году взял кубок Хелема.
  
  - Взял, да подержать не успел, ага? - хитро прищурился гвардеец, явно что-то вспомнивший.
  
  - Ну, да... - чуть смутился Арутио, а потом пояснил Ыртылу. - На турнире для светлых в финал вышел, разделал под орех бывшего капитана стражи, но не учёл что победителя всегда чародей проверяет... тут-то с меня личина и спала, пришлось тактично удалиться...
  
  - А когда линял-то с турнира этого, то дорогу себе тоже реверансами и ужимками прокладывал? - не унимался Галуаз.
  
  - Нет, всё больше гардой, кинжалом и местами посредством пинков...
  
  - Вот теперь верю! - расхохотался командир гвардейцев. - А ты, Ыртыл, что думаешь насчёт всех этих выкрутасов?
  
  - Думаю что лучший фехтовальный приём это выстрел из огнебоя, а ещё лучше залп из десятка, - ответил орк. - А так-то я больше к топору привычен, хотя и эти ваши ножички имеют свои приятные стороны... в зубах поковырять ими можно, например.
  
  - М-да... как-то я и правда не учёл что ты к клинковому оружию непривычен... - задумчиво почесал густую щетину на подбородке Арутио. - А давай-ка мы с тобой на привале занятия проведём! Заодно и оценишь чья техника лучше.
  
  - Агась, хорошая идея, - одобрил Галуаз, - только сразу условимся - проигравший весь отряд угощает в 'Сломанной подкове' что перед Галикией стоит.
  
  - Это где наёмный сброд с ворьём всяким собираться любит? - с брезгливым выражением уточнил Арутио.
  
  - Там... только не наёмный сброд и ворьё, а братья-бойцы и жулики, - поправил Галуаз. - И запомни это хорошенько, иначе может так статься, что у себя между рёбер кусок железа внезапно найдёшь.
  
  - Ты так говоришь будто уже бывал там, - полуутвердительно спросил орк.
  
  - Да, доводилось... но это было давно, до того как к таур Энталу на службу поступил.
  
  ***
  
  Незадолго до заката отряд остановился для ночёвки на расположенной неподалёку от дороги поляне. Пока рядовые бойцы ставили лагерь, собирали топливо для костра и ухаживали за лошадьми, командование в лице Ыртыла, Галуаза и Арутио вышли в центр поляны для тренировки. Мечи оставались в ножнах, надёжно примотанных к гардам, что давало гарантию безопасности, хоть и снижало скорость.
  Первым против орка вышел Арутио, раскинувший руки будто для объятий или как приглашение поразить его прямо в сердце. Ыртыл не раздумывая резко рубанул сплеча, но его палаш рассёк лишь воздух, а сместившийся неуловимо плавным движением в сторону человек легонько ткнул его в лоб латунной накладкой на дне ножен. Шаман недоуменно помотал головой не в силах осознать произошедшее и взревев от злости принялся наносить беспорядочные удары, которые, впрочем, не достигали тела другого бойца, хоть и проходили буквально на волосок от его конечностей, боков или головы. Сам же человек, неустанно вытанцовывая вокруг орка и осыпая его беззлобными насмешками, не упускал ни единой возможности ткнуть в любое незащищённое место при этом стараясь не повторяться. Ыртыл приходил во всю большую злость, прекрасно осознавая что Арутио просто играется с ним и подставляется под клинок уходя в самый последний миг лишь чтобы ещё больше уязвить орка, но не мог ничего сделать - оппонент будто видел во все стороны вокруг себя и даже если за его спиной оказывалось бревно или камень, то он ловко перепрыгивал их даже не сбиваясь со своего размеренного дыхания и не сбавляя темп поединка, возраставший вместе со злостью орка. Впрочем, однажды Арутио всё же споткнулся и взмахнул руками пытаясь сохранить равновесие, но бросившийся в атаку Ыртыл получил резкий удар сапогом в живот и уже отлетая от своего противника на утоптанную землю осознал что эта инсценировка тоже была частью его игры.
  
  - Ты держишь клинок так, будто собираешься им дрова рубить, - сказал Арутио, помогая орку встать и отряхивая с него налипшую хвою и листья. - Постарайся расслабиться и держи меч более мягко.
  
  - И что, этого будет достаточно? - недоверчиво спросил Ыртыл, пытаясь восстановить дыхание.
  
  - Нет, но надо же с чего-то начинать, - улыбнулся в ответ Арутио, а потом обняв орка шепнул ему на ухо: - Галуаз слишком выставляет вперёд правую ногу перед атакой.
  
  Орк незаметно кивнул и попытался взять меч так, как показал ему недавний противник, пока готовящийся к поединку Галуаз скидывал с себя кожаную куртку с нашитыми на неё металлическими пластинами и рубаху. К тому времени как второй соперник и нынешний предводитель отряда встал в стойку напротив него Ыртыл уже успел освоиться с новым хватом и оценить его преимущества перед прежним.
  В этом бою орк держался намного осторожнее, стараясь предугадать действия противника, чья манера боя отличалась от предыдущего точно так же как моргенштерн отличается от шпаги - Галуаз пользовался исключительно простыми, солдатскими ударами, но при этом чувствовался долгий успешный опыт их применения, явно дающий понять что в конце каждого из ударов должна происходить смерть или тяжёлое увечье, выводящее врага из строя. И хотя гвардеец сдерживал силу, тем ни менее вскоре на теле Ыртыла уже появилось несколько ссадин и довольно болезненных гематом. Орк чувствовал что начинает выдыхаться и решил воспользоваться подсказкой Арутио, но возможности пока что не представлялось - Галуаз избрал совсем иную тактику и позволял Ыртылу атаковать, лишь защищаясь и всё больше изматывая своего противника. Но вот настал тот момент когда, судя по всему, гвардеец решил нанести последний удар долженствующий завершить поединок и его нога вышла из-под защиты клинка, тут же попав в прицел взгляда Ыртыла, переставшего видеть противника в целом и потому не заметившего как тот лукаво сощурил глаза прежде чем увести ногу от удара и сокрушительно рубануть по верхнему краю левой лопатки орка, рухнувшего от такой неожиданности на колено.
  
  - Ты хорошо дрался, но если бы держал спину прямо, то дрался бы ещё лучше, - ободряюще сказал Галуаз, помогая орку встать, - Да и было бы неплохо следить за своим лицом и взглядом - они слишком красочно говорят о том что у тебя в голове происходит.
  
  - Кха-а, - только и смог ответить Ыртыл, отхаркивая комок мокроты с прожилками крови.
  
  - Ну и кто из нас лучше? - требовательно спросил подошедший Арутио.
  
  - А демон вас разберёт, - хрипло выдохнул орк.
  
  - Тогда остаётся только одно, - притворно вздохнув сказал человек и вытягивая меч из ножен и направляя его на гвардейца в приглашающем жесте.
  
  Ыртыл отошёл к одному из костров, разгоняющих тьму успевшей опуститься ночи, и присел к другим солдатам, ободряюще хлопающим его по спине. Он быстро съел свою порцию густой каши и надолго приложился к бурдюку с разбавленным вином, а потом вместе со всеми стал наблюдать за начинающимся поединком, обещавшим быть крайне интересным - обнажение оружия было не только знаком взаимного признания мастерства, но и говорило о том что бой будет идти до первой крови, которая и определит победителя.
  Три костра стреляющих искрами давали достаточно света и вместе с тем ограничивали круг в котором сражались дуэлянты, чьи порхающие мечи отбрасывали резкие отблески и лишь иногда со стальным звоном встречались друг с другом. Бой, начавшийся не так давно, уже успел выйти на предел своей скорости или по крайней мере приблизиться к нему, так что не всегда удавалось в полной мере отслеживать удары и приёмы противников, хотя ни на одном из них до сих пор не было ни царапины и лишь испарина на коже их атлетически сложенных торсов и на буграх мышц покрывающих руки поблёскивала в свете костров. Обмен ударами проходил в почти полной тишине - зрители наблюдали сдерживая дыхание и лишь изредка восхищённо вздыхая когда казалось что очередной выпад должен неминуемо причинить смерть одному из сражающихся. Ыртыл смотрел вместе со всеми прекрасно осознавая что оба бойца изрядно щадили его и окажись он на месте любого из них сейчас, то на нём не осталось бы живого места. Но вместе с тем он не мог не восхититься уровнем мастерства Галуаза и Арутио, устроивших стальной ураган на поляне и непонятно в какой момент дополнивших мечи кинжалами. Эта пляска смерти завораживала и у зрителей давно уже пропало чувство времени, хотя бойцы всё ещё выглядели полными сил и лишь по едва заметным признакам вроде изредка сбивающегося дыхания можно было понять что они начинают уставать. Казалось что они могут сражаться бесконечно, также как прибрежные скалы бесконечно сражаются с волнами прибоя, но это явно не устраивало ни одного из них и в какой-то момент бойцы вошли в клинч, перестав соревноваться в мастерстве и сделав ставку на силу и выносливость мышц. Вены на шеях вздулись синими канатами, лица исказились в яростном напряжении, дыхание сменилось рыком, а кинжалы были отброшены - в такой ситуации даже у столь опытных бойцов могло не получиться верно рассчитать силу, чего никто из них не хотел. Будто два айсберга из тёмных северных морей столкнулись на поляне, подавляя друг друга и ожидая когда же один из них пересилит. Зрители забыли как дышать и лишь когда Галуаз начал уступать и клинок Арутио стал продвигаться к его гарде одни поражённо выдохнули, а другие разразились ликованием... оказавшимся преждевременным - почти незаметный у самого основания клинка гвардейца крюк поймал лезвие предводителя лесных братьев и резкий поворот меча оставил Арутио безоружным, но он растерялся лишь на краткий миг, а в следующий уже доставал засопожный нож в длинном отскоке, изготовившись для метания. Сложилась патовая ситуация - расстояние было слишком мало чтобы рассматривать всерьёз шансы увернуться, но и вероятность отражения летящего ножа клинком была вполне реальной, а потому оба бойца сверлили друг друга взглядами не решаясь на какое-либо действие и ожидая решения от другого. Они замерли как тетива ростового лука за миг до выстрела и казалось что сейчас прольётся кровь, но оба почти одновременно опустили оружие и расхохотались заключая друг друга в объятия.
  
  ***
  
  Весь следующий день пути вчерашние дуэлянты ожесточённо спорили кто же из них победил. Они спорили в дороге, спорили на привалах и даже гоняя Ыртыла в тренировочных поединках. В конце концов орк, чьи уши болели намного сильнее чем получившее новые ссадины и гематомы тело, предложил им кинуть монетку чтобы решить попал бы нож в Галуаза или нет. Оба согласились, признав что такое событие было бы действительно по большей частью волей случая, однако стоило только выпасть профилю императора Нольке, сияющему потёртой медью второго подбородка, как Арутио принялся возмущаться и требовать переброса своей рукой и вести игру до трёх побед... а потом до пяти... семи.... девяти... И когда на счету у обоих было уже по полсотни бросков дело решил всё тот же нож, проткнувший монету в полёте и пригвоздивший её к стволу дереву у обочины. С интересом подъехавшие бойцы отряда снова увидели профиль Нольке, из глаза которого торчал мелко вибрирующий нож Арутио. Впрочем, ситуация на этом и решилась - Галуаз был признан победителем, а Арутио получил трофей, с нескрываемым удовольствием продев через дыру в глазу кожаный шнурок и надев символ своей меткости на шею. Оба остались довольны и до самого заката ехали в благостной тишине пока на горизонте не появилась 'Сломанная подкова'.
  Когда-то давно это был небольшой придорожный трактир с кузницей, где путешественники из предгорий могли перековать лошадей и, если они везли товары, передохнуть перед базарным днём за довольно скромную и несравнимую с городской плату. Впрочем, это было много лет назад, сейчас же бывший трактир разросся практически до размеров деревни - помимо много раз перестроенного и расширенного здания трактира тут же дымили трубами уже целых три кузницы, в которых теперь не только подковывали лошадей, но и чинили оружие и броню наёмников очень полюбивших это место и предпочитавший стоять лагерем возле него после завершения текущего заказа и в ожидании следующего. У неподалёку вырытого пруда стояла баня рассчитанная на пару десятков человек разом и почти никогда не пустовавшая, а вытекающий из пруда ручей вращал колесо небольшой мельницы и активно использовался стоявшим чуть дальше домом прачек, которые не только стирали но и с удовольствием чинили одежду путешественников. Тут же раскинулись огороды где несколько фермерских семейств выращивали овощи отчасти для трактира, а отчасти на продажу в город, а ещё дальше простиралось пастбище периодически оглашаемое гулким мычанием коров. Палаточные лагеря наёмников по заведённой издавна традиции стояли с другой стороны дороги вместе с винокурней и небольшим торжком, где сбывались трофеи и, с чуть более поздних времён, ещё и награбленное многочисленными степными бандами, хоть и изрядно прореженными таур Энталом, но всё же продолжающим своё существование.
  Это место было не единственным в своём роде - подобные трактиры-поселения находились и на дороге ведущей вглубь тёмных земель и на дороге к Торраску, но они были куда как мельче и не вызывали такого раздражения у властей, впрочем периодически ослабевающего после очередного сбора налогов и тихого перемещения увесистым мешочков под столами бюрократов. Для всех же остальных 'Сломанная подкова' была пожалуй самым безопасным местом - тут крайне негативно относились как к обнажению оружия так и к воровству и даже самые отъявленные негодяи предпочитали держать себя в руках прекрасно зная что наказание за любой проступок будет стремительным и безжалостным, а захмелевший купец мог спокойно уснуть прямо под звёздами а наутро проснуться не утратив не только жизни, но и ни одного перстня или даже самой мелкой монетки из мошны. К тому же за столом в здешнем трактире всегда можно было узнать за сытной трапезой самые свежие новости о состоянии дел в степи и в самой Галикии, поэтому пока рядовые бойцы ставили палатки среди нескольких десятков уже стоящих и занятых другими наёмными отрядами, Галуаз, Арутио и Ыртыл с важным и надменным видом, приличествующим предводителям степной ватаги, проследовали в трактир.
  Трапезный зал, обычно в любое время многолюдный и наполненный гомоном, хохотом и похабными песнями, сейчас подавлял гнетущей тишиной и почти полным безлюдием. Только какой-то осунувшийся и посеревший трактирщик стоял за стойкой держа руки на виду, да в дальнем конце зала за столом с несколькими блюдами и кувшинами восседали светлый рыцарь в лёгких доспехах, двое Псов Странника и писарь, тут же пристально поглядевших на вошедшую троицу, за чьими спинами резко захлопнулась дверь, а из тёмных углов показалось полтора десятка стражников с обнажёнными мечами. Закрывший же дверь солдат не терпящим возражения жестом приказал псевдонаёмникам проследовать к столу, из-за которого навстречу им встал рыцарь, при ближайшем рассмотрении узнанный Ыртылом - это был виконт фир Эсуи, командир уничтоженного в горах отряда, ранее пленённый и отпущенный после победы в поединке. В глазах человека блеснула гневная искра узнавания.
  
  
  Глава XXI
  
  - Приветствую вас, господа наёмники! - сказал виконт вставая с распростёртыми объятиями и выражая дружелюбие, хотя его взгляд, скрытый от восседавших с ним за одним столом, метал молнии. - Я виконт Этьен фир Эсуи, милостью Императора и Странника управляющий этим вербовочным пунктом. А теперь вы, будущие солдаты империи, назовите свои имена и насколько велик отряд идущий с вами.
  
  Мгновенное замешательство сменилось бурным и быстрым обменом мыслями по ментальной связи, после которого Галуаз выступил вперед, придав своему лицу выражение лихой бесшабашности, густо замешанной на алчности и подозрительности - похоже когда-то это было естественным для него и сейчас он просто вспомнил 'весёлые деньки' о которых иногда скупо рассказывал.
  
  - Меня звать Галуаз, но тут меня знают как Большой Карман и я люблю наполнять этот самый карман золотом, - развязно представился псевдонаёмник, поглядывая на виконта так, как если бы тот был симпатичной горожанкой. - А эти двое просто бойцы, у меня ещё три десятка таких рыл лагерь ставят. На какой срок ты хочешь купить наши мечи и против кого их направить?
  
  - Большой Карман, значит... - задумчиво протянул фир Эсуи. - Говорят, тебя давненько здесь не было. Кое-кто даже думал что ты завязал с торговлей или доторговался до двух последних монет на глаза.
  
  - Про меня всю жизнь так говорят, - самодовольно осклабился Галуаз, слегка сместившись вправо чтобы закрыть собой Ыртыла, которого виконт всё ещё буравил гневным взором. - Торговал в другом месте, но мой контракт закончился и я привёл своих лучших бойцов в родные степи.
  
  - Хорошо, пусть так... - не сбавляя подозрительности согласился Этьен. - Императору нужны ваши клинки чтобы загнать мятежников в предгорьях обратно в их норы, думаю это займёт не больше пары лун. Плата стандартная - по серебру за седьмицу бойцу и малый золотой капитану, а за каждого убитого мятежника по десятку меди, за командира или колдуна по золотому, тоже малому.
  
  - Ну, за трофеи и правда неплохо, а вот за те деньги что ты назвал мои парни разве что в лагере сидеть да императорскую кашу есть согласны, - начал торговлю окончательно вошедший в образ командир отряда. - Со мной сосунков нет, все матёрые волчары, причём лучшие, так что и плата должна быть соответствующей.
  
  - Без обид, наёмник, но сейчас есть та плата что я назвал и другая, верёвкой и железом, но она вряд ли тебе понравится, - прервал излияния виконт.
  
  - Ага... - сделал вид что задумался Галуаз. - Теперь я вижу что да, плата монетой как-то выгоднее смотрится. Так что я согласен и готов принять аванс.
  
  - Нисколько не сомневался в твоём выборе, приятель, - торжествующе ухмыльнулся фир Эсуи, а потом обратился к заседающим с ним за столом Псам Странника. - Похоже что это последние на сегодня, так что, благостные братья, думаю нам можно расходиться для отдыха.
  
  С поклоном виконт покинул здание как и последовавшие за ними Псы, а писарь ещё какое-то время выводил закорючки на пергаменте контракта и со страдальческим выражением отсчитывал монеты будто отрывал их от самого сердца. Впрочем он заметно смягчился и даже повеселел когда Галуаз предложил ему угоститься вместе с ним, а заодно и стражникам охранявшим выделенную для вербовки казну. Трактирщик тоже заметно повеселел предчувствуя как серебро из кошелька наёмника плавно перекочует к нему, так что вскоре в обеденном зале воцарилась атмосфера взаимопонимания и почти дружеской приязни, позволившей Ыртылу и Арутио незаметно покинуть это место. Они спешно направились к уже разбитому лагерю, но их дорогу перегородила знакомая фигура в доспехах.
  
  - Ну здравствуй, орк, - мрачно подал голос виконт, неуловимым движением выхвативший клинок и уткнувший его остриём в шею Арутио, не успевшему достать свой меч даже на половину. - Не делай глупостей... чемпион, тебя я тоже узнал. Теперь вы оба тихо и держа руки на виду пойдёте со мной и мы поговорим, а там... а там посмотрим что с вами делать.
  
  Пока рыцарь вёл своих пленников сквозь строения Сломанной Подковы на другой берег ручья, Ыртыл мысленно обрисовал ситуацию оставшемуся пировать Галуазу и, получив от того обещание привести отряд к месту разговора, продолжил идти в указанном направлении. Он так и шёл склонив голову до другого берега, скрытого от остального лагеря-поселения густыми зарослями кустов, и остановился по команде виконта, не делая никаких необдуманных движений, как тот и требовал.
  
  - Пожалуй тебе стоит рассказать мне всё и без утайки, орк, только прежде свяжи своего подельника, - распорядился рыцарь, бросая Ыртылу моток верёвки до этого висевший на его поясе. - И вяжи крепко, чтобы даже мыслей у твоего дружка не появилось каких не надо - любая из них закончится моим железом в его трупе.
  
  Шаман, мысленно направляя извинения, принялся неторопливо выполнять приказ, демонстративно напрягая мышцы при завязывании каждого узла и предельно затягивая окончание связывания.
  
  - Что ты хочешь знать, человек? - с почти настоящей обречённости спросил орк как только верёвка закончилась не оставив возможности растянуть время на ещё пару-тройку узлов.
  
  - Всё, - осклабился фир Эсуи. - А начни-ка с конца и расскажи мне каким демоновым ветром тебя принесло сюда. Неужто решил выполнить своё обещание и скрестить со мной клинки?
  
  - Может он чего и хотел, но здесь оказался по приказу полковника таур Энтала. Знаешь такого? - спросил из кустов голос Галуаза, вышедшего из зарослей в сопровождении почти половины отряда, тут же окружившей место импровизированного допроса.
  
  - И не только он, верно? - повернулся к псевдонаёмнику рыцарь, не дрогнув ни единым мускулом на лице и будто вправду ожидавший его визита. - Но вот могу ли я доверять тем, кто вечером выдавал себя за вольную ватагу, а утром, быть может, вешал моих солдат на опушке?
  
  - Можешь что хочешь делать, а можешь и сам приказ почитать, если умеешь, конечно, - ответил командир доставая из подсумка пергамент и разворачивая его в свете горящей лампы, поднесённой одним из бойцов и до этого скрытой под плотной тканью.
  
  - Хорошо, допустим похоже на почерк полковника, - сказал виконт закончив чтение приказа, зажатого в вытянутой вперёд руке Галуаза. - И даже почти готов поверить что ты не подобрал его с трупа настоящего посланника, но вот в то что легендарный Вонге таур Энтал связался с тёмными не поверю никогда.
  
  - И он не верил пока не узнал что император распорядился его дочь прикончить, - возразил Галуаз, с ухмылкой отметив как дрогнул кончик меча виконта, всё ещё упёртый в шею орка.
  
  - Патейра? Она... погибла? - вмиг охрипшим голосом проскрипел рыцарь.
  
  - Ну, когда мы выезжали была жива, хоть и дико похмельна, - сообщил капитан, прищурившись и чего-то прикидывая у себя в уме. - И то и другое благодаря вот этому орку, кстати сказать. А ты сам-то не служил ли случаем у полковника? Сотню может водил или полсотни?
  
  - Десяток из сотни личной охраны...
  
  - А, ну точно! - с чувством окончательного узнавания подтвердил Галуаз, хлопнув себя по лбу. - Ты ещё в пехоту ушёл после той ночи... Хотя полковник тебя не винит и зла не держит.
  
  - Он... благородный человек, -с видимым сопротивлением вытолкнул из себя слова виконт и окончательно опустил меч.
  
  - Эт точно! - согласился капитан. - Он даже потолкует с тобой через несколько дней, если дозволишь одному из моих парней вернуться обратно и принести ему весточку.
  
  Виконт кивнул и воздух наконец-то окончательно перестал звенеть от напряжения, а кое-кто из бойцов даже рискнул начать развязывать Арутио, всё это время сидевшего с прямой спиной и гордым, почти высокомерным молчанием, как если бы был королём на театральной премьере, что не слишком хорошо удалась. Когда же последние узлы были развязаны и тёмный встал, разминая затёкшие руки и со всей доступной дипломатичностью обратился к своему недавнему пленителю:
  
  - Осталось решить последний вопрос - будешь ты тыкать своим мечом в нашего орка или всё-таки нет. Решать, конечно, тебе, но я успел несколько привязаться к этому вонючке и мне было бы весьма жаль хоронить его.
  
  Фир Эсуи посмотрел на Арутио стеклянными глазами, видимо не совсем понимая что это за человек и чего от него хочет, а потом повернулся к Ыртылу:
  
  - Это правда что ты спас молодую госпожу Патейру?
  
  - Да, хотя не могу сказать что спасал именно её, - подтвердил орк.
  
  - Расскажи мне как это произошло, расскажи всё и без утайки, - повелел виконт.
  
  - М-да, кажется я это уже где-то слышал, - буркнул в сторону шаман и принялся рассказывать о бое на дороге, в который он ввязался по велению Предков вместе с гноллами, приукрашивая некоторые подробности и умалчивая о тех, какие не считал нужным сообщать.
  
  Фир Эсуи слушал с почти благоговейным вниманием, которое по мере разговора становилось всё сильнее, а на моменте появления дочери полковника (приукрашенном настолько, что редкий бард не постеснялся бы от такого отклонения от правды) даже схватился за сердце, но потом засыпал Ыртыла ворохом вопросов о ней. Шаман отвечал с предельной осторожностью, при этом удивляясь что светлый рыцарь оказывается не настолько похож на бездушного боевого голема, как казалось поначалу. Впрочем, это было ему только на руку и постепенно рассказ о Патейре перешёл на встречу с полковником, заключение перемирия и последовавший за ним союз.
  
  - Это всё звучит слишком... невероятно, - высказал своё мнение виконт. - Но что-то во мне очень хочет верить твоим словам, орк... Так что я дождусь полковника и если ты мне соврал, то я прикончу тебя, но если сказанное тобой правда...
  
  - Замуж его позовёшь? - подколол светлого Галуаз. - А то смотри, вмиг обвенчаем, готовь приданное. Да и отправил я уже гонца пока ты песни шаманские слушал.
  
  - Тем ни менее я настаиваю на том чтобы вы все оставались в лагере пока не прибудет полковник, - вмиг посерьёзнел фир Эсуи. - И я буду особо внимательно приглядывать за каждым из вас.
  
  ***
  
  Эти несколько дней прошли для Ыртыла в тягостном безделье - в отличие от своих товарищей людей, активно пропивавших императорское жалование, общавшихся со старыми знакомыми и братавшихся с новыми, ему было совершенно нечем занять себя. Даже тренировки периодически устраиваемые то Арутио, то Галуазом, хоть и вносили некоторое разнообразие, но не могли избавить орка от гнетущего чувства чего-то приближающегося с неотвратимостью и безжалостностью шторма. Предки тоже не давали никого ответа, хотя иногда шаману казалось что он слышит их отдалённые и приглушенные голоса, но со сколько-нибудь определённой уверенностью он не мог бы сказать было ли это его воображением или в самом деле каким-то посланием, может быть приглушенным магией светлых или той аурой, что испускали Псы Странника. Постоянно находящиеся где-то неподалёку стражники внимательно следящие за небольшим лагерем псевдонаёмников тоже не добавляли расслабленности здешней атмосфере. К тому же после отчёта о произошедшей встрече с виконтом фир Эсуи от Тёмного Совета поступил приказ на поддержание молчания по мысленной связи для предотвращения обнаружения со стороны Псов или магов, которые, как стало известно мэтру Терию, активно прибывали в город и вполне могли насторожиться из-за непонятных колебаний на ментальном плане.
  Впрочем это тянулось только до вечера когда в лагерь вернулся отправленный гонец, сообщивший о прибытии полковника, ожидающего встречи с командирами отряда и виконтом неподалёку. Галуаз передал известие Этьену и тот вместе с десятком наиболее доверенных стражников отправился на встречу. Выдвигались постепенно чтобы не вызвать никаких подозрений со стороны Псов Странника и прочих представителей Империи, коим не следовало знать о предстоящей встрече, а потому к оврагу где ждал полковник вышли уже в свете высоко забравшейся в ночное небо луны. Поначалу казалось что произошла какая-то ошибка и в назначенном месте никого нет, но стоило приблизиться и из густой травы показались силуэты полковника и нескольких его бойцов, одетых в маскировочные костюмы, позволяющие сливаться с местностью и вести разведку или ждать в засаде оставаясь незамеченными. Среди бойцов оказалась и Почвара, тут же утащившая Ыртыла куда-то в сторону, шипя подозрения о его неприличном поведении и растлении половины Галикии, а Этьен, стоило ему узнать полковника в одной из вставших фигур, тут же пал на колено и протянул ему свой меч, склонив голову.
  
  - Вообще это было не обязательно, да и я вроде как твоего увольнения не подписывал, так что будем считать твоё отсутствие просто самоволкой, - достаточно резко отреагировал таур Энтал, а потом добавил немного мягче: - рад что ты жив, Этьен, можешь уже встать. Нам есть о чём поговорить.
  
  - Как прикажете, таур полковник! - Радостно подскочил виконт и казалось он был готов влиять хвостиком, да только его анатомия не предполагала такой возможности.
  
  - Хорошо, давай-ка отойдём немного в сторону и побеседуем.
  
  Впрочем, это 'немного' оказалось почти двумя полётами стрелы, но обеспечило лишь иллюзию уединённости - рядом со светлыми офицерами незримо присутствовал мэтр Терий, оставивший своё тело в Хелеме. Он со скучающим видом слушал как полковник рассказывает виконту о событиях последних недель, а тот уверяет своего командира в своей преданности и готовности идти до конца вместе со своими солдатами и наёмниками, хоть и нанятыми за императорские деньги, но готовыми обратить мечи против того, на кого укажет платящий эти самые деньги виконт. Это были приятные хоть и более чем предсказуемые новости, но было и что-то такое, чего мэтр не мог уловить даже после глубокого послойного сканирования пространства на предмет чужих воздействий, сигнальных сетей и всего остального о чём только смог вспомнить. Уйти оставив эту загадку открытой он тоже не мог, а потому появление вынырнувшей из каких-то неведомых слоёв реальности призрачной овцы принесло облегчение вместе с новой волной настороженности.
  
  - Ты кто? - спросил он подготавливая несколько боевых заклинаний разом.
  
  - Меня зовут Долли, - ответила овца скептически осматривая формирующиеся воздействия. - И я пришла договариваться, а не мериться рогами, к тому же у меня их никогда и не было.
  
  - Долли... ладно, хорошо... А что ты такое, Долли?
  
  - Насколько могу судить по тем разрозненным знаниям что у меня есть, я определённо представляю собой нежить, но имеющую подобие жизни по некоторым причинам, - начала объяснять Долли, приняв серьёзный вид и откуда-то достав профессорскую шапочку. - Может быть это связано с тем обстоятельством что использованный моим создателем некроматериал был обработан внутренностями других живых и в связи с тем что этот материал формально являлся удобрением, а значит и нёс в себе потенциалы жизни, а может быть причина в нарушении ритуала призвания и высокой эмоциональной заряженности хозяина, из-за чего на меня переместился довольно прочный слепок его личности и бессознательных тенденций. Впрочем, лично мне кажется наиболее вероятным всё же вмешательство неких сторонних сил, которое в расчётном уравнении Хара диль Тона обозначается переменной 'зух' и подразумевает собой эманации существ высшего порядка либо пространственно-временных и событийных закономерностей, в бытовом варианте называемых 'пророчеством', а также...
  
  - Тише-тише! - принялся успокаивать разошедшуюся овцу мэтр Терий. - Я вспомнил тебя, Долли и теперь удивляюсь как вообще мог забыть... Для чего ты пришла ко мне?
  
  - Моему хозяину нужна помощь, - ответила Долли с просящим взглядом снимая шапочку. - Он теряется, растворяется в тех потоках силы Мородруара, что проходят через него и становятся всё интенсивнее с каждым разрушенным храмом... Я не знаю как спасти его, мэтр, мне нужен совет и помощь!
  
  Сказанное призрачной овцой сопровождалось потоком образов, где посреди армии изменённых кадавров, чей класс было определить крайне затруднительно, на множестве ног шагало нечто, напоминающее скорее порождение самого тёмного кошмара, чем что-то реальное. Это была сверххимера, созданная из других химер второго и третьего порядков, которые в свою очередь также были результатом слияния химер обычных. Чудовище окружала черно-багровая туча беспокойной энергии, преобразующей других кадавров в более сложных монстров и высасывающей жизнь из всего окружающего. Однако в центре этого ужаса мэтр Терий, поначалу даже не поверив самому себе, почувствовал очень редкое и слабое биение живого сердца.
  
  - Да, дело определённо приобретает крайне скверный вкус, - резюмировал увиденное старый малефик. - Насколько я могу судить, энергия смерти вокруг Талена близится к критической массе и в ближайшие дни может достигнуть её...
  
  - И что произойдёт тогда, мэтр?- обеспокоенно спросила Долли. - Мы потеряем его?
  
  - Я совершенно точно не хочу знать что произойдёт тогда, но имею все основания опасаться разрыва ткани реальности и вторжения какого-либо из миров смерти в наш мир... а это гарантированное и неизбежное уничтожение вообще всего.
  
  - Моего хозяина тоже?
  
  - Да, его в первую очередь, - подтвердил Терий. - Но если мы сможем убрать хотя бы часть энергии, а в идеале повредить каналы по которым Мородруар накачивает Талена, то сможем и предотвратить такой исход.
  
  - Я готова сделать всё необходимое. Распоряжайтесь мной!
  
  - Хорошо, Долли, смотри как мы поступим... - сказал магистр переходя на поток образов.
  
  - Это выглядит... опасно, - через некоторое время задумчиво сказала Долли. - Но я верю Вашей мудрости и полностью полагаюсь на неё.
  
  После этих слов призрачная овца растворилась в окружающем пространстве, направившись, как надеялся мэтр Терий, воплощать предложенный им план. Сам же он ещё какое-то время парил в своём энергетическом теле на этом месте, откуда уже давно ушли и полковник с виконтом и все остальные, о ком маг уже и думать забыл. Без физического тела его мысли были близки к кристальной ясности и всё происходящее сейчас и происходившее ранее, на протяжении долгой истории светлых и тёмных народов, ощутимую часть которой он наблюдал лично, а другую знал из старых книг и от очевидцев, приобретало новый, пугающий смысл. До этого момента мэтр представлялся себе самому кукловодом, дергающим за ниточки, гигантским пауком, опутавшим своими сетями все тёмные земли и контролирующим почти всё происходящее в них... но сейчас он ощущал себя не самой крупной фигурой в длительной партии малопонятной игры, за столом которой сидели создания несоизмеримо превосходящий его как в мощи так и в древности.
  
  - Ар Табалар! - сказал Терий возвращаясь в тело.
  
  Из послания Императора Нольке к Герцогу Бруньку, командующему третьей и четвёртой ударными армиями:
   ... вряд ли этого волчару смогут забодать какие-то орки и прочий тёмный сброд, но я хочу быть уверен в том, что он больше меня не побеспокоит. Шкуры Энтала будет вполне достаточно для этого. Тебе же, дорогой мой брат, необходимо укрепиться в Галикии и подготовиться к приходу некроманта - он был и остаётся главной угрозой. Я верю в тебя, но посылаю в помощь лучших Псов Странника и магов. И помни: некромант должен быть уничтожен, даже если для этого тебе придётся положить всех твоих людей и обрушить тёмные земли в бездну.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"