Кильпе Наталия Витальевна : другие произведения.

Герцог Энгиенский

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  
  "ГЕРЦОГ ЭНГИЕНСКИЙ"
  
  ПЬЕСА В ТРЕХ АКТАХ
  
  
  Действующие лица:
  
  Бонапарт, первый консул Французской республики. 34 года.
  Фуше, министр полиции. 45 лет.
  Талейран, министр иностранных дел. 50 лет. Он сохранил манеры галантного века; его речь и жесты отличаются старомодным изяществом. Хромает, поэтому ходит, опираясь на палку.
  Бергер, шпион республиканцев.
  Жак Доминик, секретарь герцога Энгиенского, эмигрант. Живет в доме герцога. 25 лет.
  Тюмери, маркиз, генерал армии роялистов, эмигрант, проживающий в доме герцога в Эттенхайме. 65 лет.
  Мюрат, генерал французской армии. 37 лет.
  Герцог Энгиенский, Луи Антуан Анри де Бурбон, принц де Конде.31 год.
  Шарлотта, герцогиня де Роган-Рошфор, жена герцога Энгиенского. 37 лет.
  Коленкур, генерал французской армии. 31 год.
  Савари, генерал-адъютант Бонапарта, министр тайной полиции. 30 лет.
  Жозефина, жена Бонапарта. 41 год.
  Великий князь Баденский. 50 лет.
  Офицер.
  Слуга Шарлотты.
  Юлен, председатель военной комиссии. 46 лет.
  Эмигранты-роялисты и слуги, проживающие в доме герцога в Эттенхайме.
  Солдаты.
  Мохилоф, мопс герцога.
  
  
  Время действия - с 8 по 22 марта 1804 года.
  
  
  АКТ I.
  
  Сцена 1.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
  Бонапарт, Талейран, Фуше, еще несколько человек из окружения консула..
  
  Бонапарт (быстро входит, в ярости бросает на пол свою шляпу). Мне надоели эти покушения. Уже пятое за два месяца! Я таскаю за собой полк охраны! Фуше! Кой черт я вас сделал министром полиции? Вы ни на что не способны!
  Фуше. Гражданин первый консул! Но мы же арестовали Кадудаля!
  Бонапарт (останавливаясь). Кого?
  Фуше (в замешательстве). Но вы же знаете... Кадудаля - главаря вандейских заговорщиков.
  Бонапарт (издевательски). Да что вы? Неужели? (театрально вздыхает.) Ну наконец-то. Фуше (с достоинством). Это было нелегко.
  Бонапарт. О да! Это было трудно и медленно!
  Фуше. Он дрался, как тигр! Когда мы его брали, он убил двоих моих людей, а нескольких изувечил.
  Бонапарт. К делу, Фуше. Не набивайте себе цену. Что он сказал? Где генерал Пишегрю? Откуда у вандейцев деньги?
  Фуше. Пишегрю в Париже. Мы ищем человека, который бы нам его выдал. Что касается денег...
  Бонапарт (нетерпеливо). Ну!
  Фуше. Деньги роялистам дает Англия.
  Бонапарт. Чертова Англия! Всюду Англия! Англия укрывает братьев казненного Людовика, Англия дает им деньги на войну с Францией, Англия оплачивает наемных убийц. Я не буду в безопасности, пока не покончу с Англией. ...Что он еще сказал?
  Фуше. Почти ничего. Но мы нашли человека, который говорит...
  Бонапарт. Что за человек?
  Фуше. Так, мелкая сошка. Но он говорит, что скоро из Вандеи на Париж должна двинуться армия. С каким-то принцем во главе.
  Бонапарт. Что за принц?
  Фуше. Пока неизвестно. Вроде бы он приезжал в Париж.
  Бонапарт. Вроде бы! Фуше! Делать свое дело плохо - худший грех.
  Талейран. Для меня совершенно очевидно, что это герцог Энгиенский, принц Конде. Бонапарт (перебивает его). Для вас очевидно! ...Бурбон?
  Талейран. Да, Бурбон, член королевской семьи. Каждый заговор роялистов возглавляет один из принцев.
  Бонапарт. Кстати, Талейран, подсчитайте-ка на досуге, сколько еще осталось Бурбонов. ...Что, герцог тоже в Англии?
  Талейран. Нет, господин первый консул. В Англии укрываются его отец и дед, а сам герцог - в Германии, в княжестве Баденском. Всего в нескольких часах езды от нашей границы.
  Фуше (нетерпеливо). Но он же границу туда-сюда не переходит, как ему вздумается!
  Бонапарт. А, так вы тоже знаете об этом, Фуше. Почему молчали?
  Фуше (загадочно). Я многое знаю. А говорю только то, что необходимо.
  Бонапарт. Любите вы туман подпускать, Фуше! Что герцог делает на границе?
  Фуше. Говорят, капусту выращивает.
  Бонапарт. Капусту?
  Фуше. Ну да. В образе жизни герцога нет ничего подозрительного. Он не хотел эмигрировать в Англию, а Баденский князь его принял. Вот он там и живет...
  Бонапарт. Значит, живет. И что?
  Фуше. Ну, живет... просто так.
  Бонапарт (глядя в упор на Фуше). Человек ничего не делает "просто так".
  (Талейрану) Гражданин Талейран, вы ведь уже что-нибудь придумали?
  Талейран (с достоинством). Да, гражданин первый консул. Обязанности, связанные с моим положением министра иностранных дел, заставили меня рассмотреть этот вопрос. Князь Баденский не станет возражать, если на его территории будет проведено небольшое следствие. Легко можно...
  Бонапарт (нетерпеливо). Хорошо. Фуше! Пошлите туда своего человека. Пусть всё узнает и доложит.
  Фуше (с готовностью). Есть подходящий человек - Бергер, австриец. Месяца полтора был в армии Конде.
  Бонапарт. Хорошо, пошлите его. И побыстрее.
  Фуше. Конечно, гражданин первый консул.
  Бонапарт. Кадудаля - на гильотину. Можете идти. ...Талейран, останьтесь.
  
  Фуше выходит. Бонапарт и Талейран.
  
  Бонапарт. Что вы знаете о герцоге Энгиенском?
  Талейран. Ну... Он - последний из рода Конде, правнук Великого Конде... После революции эмигрировал, вступил в армию роялистов. Отмечен наградами за храбрость.
  Бонапарт. Молодец! Это мне по душе.
  Талейран. В вашей армии таких молодцов - каждый первый. Не говоря уж о генералах и маршалах.
  Бонапарт. Конде был лучшим маршалом Франции. Я уважаю его больше, чем всех своих полководцев.
  Талейран. Говорят, что герцог унаследовал его таланты. Говорят, что он такой же искусный полководец, как и Великий Конде.
  Бонапарт (ревниво). Да? Так говорят?
  Талейран (кивает в подтверждение своих слов). В один голос. ( продолжает) После заключения мира герцог поселился в Эттенхайме.
  Бонапарт. Зачем?
  Талейран. Думаю, его не случайно держат поближе к Франции - им воспользуются, когда придет время.
  Бонапарт. Сидит там и ждет, пока меня убьют. ...Сколько ему лет?
  Талейран. Немногим за тридцать.
  Бонапарт (задумчиво). Мы почти ровесники.
  Талейран (быстро). Якобинцы опасаются, что вы хотите вернуть трон Бурбонам.
  Бонапарт (выходя из задумчивости). Какая чушь!
  Талейран. Разумеется. Надо их разубедить. Вам ведь нужны якобинцы?
  Бонапарт. Мне нужны все!
  Талейран. Если удастся захватить герцога, мы заткнем рты якобинцам и напугаем роялистов. Удар будет нанесен всем Бурбонам. Это надо сделать сейчас, пока еще не поздно. Если вы теперь не решитесь принять меры, то потом все равно будете вынуждены их принять. Но тогда уже будет бесполезно.
  Бонапарт (заинтересованно). Вы так боитесь Бурбонов?
  Талейран (смиренно). Вы знаете, что у меня есть на то причины.
  Бонапарт. Да. Вы ведь их продали. ...Вы продаете всех, кто вас покупает, Талейран?
  Талейран. Не беспокойтесь, гражданин первый консул, вас я не продам. Мне это невыгодно.
  Бонапарт. До поры до времени. Если герцог виновен...
  Талейран. Если? Вы придаете до смешного большое значение доказательствам.
  Бонапарт. Не будем торопиться. Подождем сведений от этого Бергера. Я не хочу, чтобы говорили, будто я убийца. Идите, Талейран. Когда вы мне понадобитесь, я позову.
  
  Талейран выходит. Бонапарт один.
  
  Бонапарт. Те, кто хотят меня убить - дураки, а те, кто меня от них защищает - подлецы.
  
  
  Сцена 2.
  Эттенхайм. Кабинет герцога.
  Герцог, Тюмери, мопс.
  Герцог (откладывает письмо, которое он только что прочел). Папа пишет, чтобы я был осторожен. Ему донесли, что заговорщики хотят воспользоваться моим именем. Какой-то Дюмурье... И еще Пишегрю... Я их не знаю. Но ведь этому невозможно помешать. Как вы думаете, Тюмери?
  Тюмери (с важным видом). Да, это довольно затруднительно.
  Герцог. Папа советует мне уехать. Но я, пожалуй, никуда не поеду.
  Тюмери. Почему? Это было бы разумно.
  Герцог. Зачем бежать неведомо куда от неведомой опасности? В Эттенхайме мне хорошо.
  Тюмери. Но война еще не закончилась.
  Герцог. Она закончилась, Тюмери. (Берет на руки мопса, гладит его.) Армии Конде больше нет. Вспомните последние месяцы - мы расстреливали солдат, которые нарвали яблок в чужом саду, а ведь им нечего было есть. Не во что было одеться - ни обмундирования, ни сапог. Ни ружей, ни патронов. Разве это армия, Тюмери?
  Тюмери. Вы устали и разочарованы, Луи.
  Герцог. Нет. ...Впрочем, да.
  Тюмери (со вздохом). Принц Конде прав - вам следует жениться на младшей дочери Баденского князя....
  Герцог. Ну, у него свои планы на мой счет.
  Тюмери. Станете кузеном русского императора Александра, он ведь женат на старшей.
  Герцог (сдерживая раздражение). Династические браки, слава Богу, нас теперь могут не волновать.
  Тюмери. Старый Конде на вас сердится ...
  Герцог. Вы думаете, из-за этого он станет меня меньше любить?
  Тюмери. Нет, но... что вам стоит?
  Герцог (раздражаясь) Но ведь эта жизнь моя, Тюмери! Почему я должен всем давать отчет и все время извиняться?
  Тюмери (примирительно). Да будет вам! Дед кроме добра ничего для вас не желает. Александр только того и ждет, чтобы двинуть войска на Бонапарта. И князь дал бы своих солдат... И тогда - в Париж!
  Герцог (с усмешкой). Вот именно. На белом коне!
  Тюмери (удивленно). Э-э, да...
  Герцог. И что потом? Кто вернет землю, которую дала ему революция? Кто откажется от своих свобод?
  Тюмери (примирительно). Я хочу только справедливости. Бурбоны должны снова занять трон. А вы должны вернуться в Париж, Луи. Народ понесет вас на руках.
  Герцог. О да! Прямо на гильотину.
  Тюмери. Вы в скверном настроении, Луи, но это пройдет. Я верю в вас, мой друг. ...Кстати, на днях сюда прибудут два англичанина. У них есть какие-то предложения для нас.
  Герцог (вскакивая с места). Нет-нет! Утром я поеду к Баденскому князю, оттуда - в Страсбург, а вы уж скажите им что-нибудь...
  Тюмери. Опасно так часто переходить границу. Я понимаю, конечно, риск во имя короля...
  Герцог. Я езжу в Страсбург по частному делу!
  Тюмери (делая хитрое лицо). Ну да! Вы, конечно, можете не говорить, но догадаться нетрудно. Переговоры? (видя, что герцог закипает) Нет, не я один - все так думают.
  Герцог. Пусть думают. Пусть воображают себе все, что хотят.
  Тюмери (со значением). О, я вас понял. Молчу, молчу!
  
  
  Сцена 3.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта. На биллиардном столе разложена карта Европы.
  Бонапарт, Мюрат, затем Жозефина.
  
  Бонапарт. Чтобы высадиться в Англии, мне нужен всего один день - туманный и безветренный. Ла-Манш должен быть спокоен, английская эскадра должна быть слепа. Ты меня понял? Быстрая переправа и высадка.
  Мюрат. А если вмешается Австрия? Если она вступит в союз с Англией?
  Бонапарт. Ну что ж. Это будет означать, что именно Англия принудила нас завоевать Европу.
  Мюрат (смеется). Талейрану прибавится работы.
  Бонапарт. Талейран сделает то, что я от него потребую. У него свое поле боя, но на нем командую я. Я говорю ему, что надо сделать, а он решает, как этого добиться.
  Мюрат (улыбаясь). Будь ты царьком племени голых негров где-нибудь в Африке, народ обожал бы тебя.
  Бонапарт. Я умею заставить себя любить.
  Мюрат. Звучит чудовищно.
  Бонапарт. Мне плевать, как это звучит. Главное, что так и есть.
  Мюрат. Да, солдаты тебя боготворят.
  Бонапарт (равнодушно). Еще бы. Я знаю по имени каждый кусок пушечного мяса. Я рожден быть добрым тираном. Того, кто свяжет свою судьбу с моей, ждет королевская награда. Кто отдаст мне все, я верну с избытком. Стань моим орудием, стань продолжением моей мысли, и ты будешь великим человеком. Ты сам в этом убедился, Мюрат. Я тебя создал.
  Мюрат (с неохотой). Пожалуй.
  Бонапарт. От человека, который рядом со мной, мне нужно все - его тело и душу, его мозг и его время. Каждая минута должна быть потрачена ради моего дела, моей идеи. Но я заплачу ему столько, что он не будет в обиде.
  Мюрат (с достоинством). Солдаты воюют не ради денег.
  Бонапарт. Да, ради славы тоже. Но солдаты знают - пока они сражаются, их жены не бедствуют. Женщины будут сами приводить ко мне своих сыновей. ...Но вернемся к нашим врагам.
  Мюрат. Ты хочешь высадиться в Плимуте?
  Бонапарт. Нет - слишком узко. Лучше в Дувре - оттуда прямая дорога на Лондон. А там раздавим этих крыс...
  
  Входит Жозефина. Она в нарядном платье, тщательно причесана.
  
  Жозефина (Бонапарту, не обращая внимания на Мюрата). Нам уже пора ехать. Тебя все ждут.
  Бонапарт (недовольный, что его оторвали от дел) Сейчас.
  Жозефина. Ты же знаешь, что без тебя не начнут. (стараясь смягчить мужа) Сегодня играют "Цинну" Корнеля.
  Бонапарт (с интересом) "Цинну"? Хорошо! (увлеченно) Я только недавно понял развязку этой пьесы. Смотри, Август прощает Цинну, который хотел его убить. (произносит высокопарно) "Дай руку, Цинна, мне! Останемся друзьями!" Зачем он это делает? Чтобы принародно явить милосердие? Глупость! Август был великим императором, в его поступках всегда был расчет. (произносит хитрым тоном) "Дай руку, Цинна, мне! Останемся друзьями!" Вот как надо!
  Мюрат. Значит, он лицемер?
  Бонапарт. Ну да. И все это знают - обманут один Цинна.
  Жозефина (нетерпеливо). Ну поедем!
  Бонапарт (внимательно оглядывая ее наряд и прическу). Этот цвет тебе не идет - он тебя старит. (поправляет ей локон) Я бы подобрал волосы повыше.
  
  Обиженная Жозефина уходит.
  
  Бонапарт (ей вслед). Я сейчас приду! (Мюрату) Что ж, едем.
  Мюрат (удерживая его). Подожди. А что Август потом сделает с Цинной?
  Бонапарт (смеется). Спроси об этом Корнеля!
  
  
  Сцена 4.
  Замок князя Баденского. Кабинет.
  Герцог, князь.
  
  Герцог (входит в кабинет). Великий князь!..
  Князь (приветливо). А, Луи! Мой дорогой мальчик, давненько вы ко мне не заглядывали.
  Герцог. Да, виноват. Вы уж не сердитесь. Знаете, вчера была удачная охота, мы затравили волка. Я привез вам в подарок шкуру - отдал слугам, пусть ей займутся.
  Князь. Как это мило! Спасибо, мой мальчик, спасибо. Не останетесь ли отобедать?
  Герцог. Простите, князь, но именно сегодня никак не смогу. Буду счастлив принять ваше приглашение в другой раз. Ваши обеды! Это волшебство! ...Собственно, князь, я к вам с просьбой.
  Князь (хлопотливо). Садитесь, садитесь и расскажите мне все. Вы же знаете, Луи, что я всегда к вашим услугам.
  Герцог (с неохотой усаживается). Князь, вы знаете, я всей душой благодарен вам за пристанище. Но здесь у меня нет никакого дела. Жизнь, которую я веду, меня просто убивает. Конечно, я никогда раньше не прочитывал столько книг и не вел так подробно свой дневник... Но ведь я человек военный, я праздности не люблю.
  Князь (с нетерпеливым ожиданием). Да, да, Луи, да, мой мальчик.
  Герцог. Так нельзя ли мне вступить в вашу армию? Меня бы устроил любой офицерский чин.
  Князь (разочарованно). Офицерский чин? (решительно) Нет, Луи, это невозможно!
  Герцог. Нет? Но почему?
  Князь. Я не могу принять в свою армию Конде.
  Герцог. То есть как?
  Князь. Вы знаете, мой мальчик, мне бы не хотелось вызвать недовольство Бонапарта... Принять в армию Конде! Это будет вызов Франции!
  Герцог. Но ведь мы не будем воевать с Францией! Если бы я не был так уверен, я бы не просил вас. Подписан мир, уже три года нет боевых действий...
  Князь. Да, но этому Бонапарту только дай повод... Нет, нет, я совершенно не могу.
  Герцог. Ну хорошо, я могу служить под чужим именем. Кто узнает?
  Князь. Бонапарту донесут. Нет, нет, Луи, даже не просите меня об этом.
  Герцог. Так дайте мне должность секретаря, переводчика, библиотекаря... Мне опротивело жить на английские подачки. Да хоть конюшим возьмите!
  Князь. Жених моей дочери - конюший! Ну право, Луи...
  Герцог. Значит, офицер Конде вас компрометирует, а зять Конде - нет? Я что-то не пойму.
  Князь. Я союзник Франции, значит, и мой зять - союзник. А там поглядим... Между прочим, Луи, мне бы хотелось, чтобы вы наконец решились. Ваши родственники первые заговорили об этом браке. Время идет, на руку моей дочери есть и другие претенденты.
  Герцог (встает). Боюсь, Бонапарт этот союз не одобрит. Может, стоит написать ему? Было бы невежливо не поставить его в известность. А, князь? Испросите разрешение, советую вам.
  Князь. Вы не цените доброго к вам отношения, Луи! Я и так многим рискую, принимая здесь эмигрантов. А от вашего деда, кроме обещаний, ничего не видно. Я между двух огней - Англия, Франция, любая акула сожрет этот кусок земли!
  Герцог. От всего сердца желаю вам сохранить кусок для себя. Прощайте, князь. (уходит)
  Князь (вдогонку герцогу). Я не буду терпеть вашу развязность!
  Герцог (оборачиваясь). Разве? Мне казалось, что терпение - ваша главная добродетель.
  
  
  Сцена 5.
  Эттенхайм. Дом герцога. Салон - довольно большая комната с несколькими окнами. Обстановка скромная, почти бедная.
  Тюмери, Доминик и другие. Среди них Бергер. Роялисты с волнением слушают его рассказ.
  
  Бергер (продолжает рассказывать). ...Я перешел границу. С немецкого берега Рейна я видел силуэты французских солдат. Мне все время казалось, что меня заметили, что сейчас будет сигнал тревоги...
  Тюмери. Сколько вы пережили! Ну теперь все позади, теперь вы с нами. Добро пожаловать в Эттенхайм.
  Доминик. Как, вы сказали, ваше имя?
  Бергер. Франц Фридрих Бергер.
  Тюмери (с достоинством представляется). Я маркиз Тюмери, генерал армии принцев Конде.
  Бергер (кланяется). Генерал Тюмерье!
  Доминик (коротко кланяясь). Доминик, секретарь его светлости герцога Энгиенского.
  Бергер (отвечает ему таким же коротким поклоном). А где же его светлость?
  Тюмери (загадочно). Он в отъезде. В Страсбурге. По важнейшим делам.
  Бергер. Надолго?
  Тюмери. Как обычно, дней на десять. Но завтра должен быть здесь.
  Бергер. Герцог в Страсбурге? Не в Париже?
  Доминик (удивленно). А что ему делать в Париже?
  Бергер (стараясь придать весомость своим словам ). О! В Париже много наших людей. Например, генерал Пишегрю.
  Доминик. А зачем нам Пишегрю, когда у нас есть Конде!
  Тюмери. Да! Молодой Конде - наше знамя, наша надежда! Он единственный, кто может противостоять Бонапарту.
  Остальные роялисты подхватывают: Он поведет нас против Бонапарта! На Париж! За короля!
  Тюмери. Герцог - человек редкостных достоинств. Он предан королю всем сердцем.
  Доминик. А как его любили солдаты! Если бы он возглавлял армию, мы бы победили!
  Бергер (внимательно глядя на собравшихся). Счастлив буду познакомиться с ним. Ради этого я и приехал сюда, в Эттенхайм.
  
  Роялисты обступают Бергера и вместе с ним выходят из комнаты.
  
  
  Сцена 6.
  Страсбург. Комната Шарлотты.
  Комната заставлена мебелью - кресла, диваны, ширма. Посередине - стол, заваленный коробками с луковицами растений и семенами. Герцог и Шарлотта увлеченно перебирают луковицы тюльпанов.
  
  Шарлотта. Интересно, зацветут ли этой весной твои тюльпаны.
  Герцог (выстраивая луковицы в шеренгу). С чего бы им и не зацвести? Но меня больше волнуют кабачки и картошка. Что ты смеешься? Прошлогодней картошки нам хватило на всю зиму - всем роялистам Эттенхайма. И капуста удалась...
  Шарлотта. Армии нет, так ты будешь командовать кабачками на грядке.
  Герцог. А что! Из них вышли бы отличные солдаты - крепкие, надежные, выполняющие приказы без лишних слов. (передвигает луковицы тюльпанов) Ать-два! Кругом! ...А после победы ты вставишь мне в петлицу артишок.
  Шарлотта (внимательно смотрит на герцога). Тебе пойдет!
  Герцог. Мне пойдет все, чем ты меня украсишь.
  Шарлотта (смеется). Только не рога!
  Герцог. Ну уж это!.. За такую шутку я тебя отшлепаю!
  
  Герцог делает вид, что хочет схватить Шарлотту. Она с хохотом прячется за ширмой.
  
  Шарлотта (выглядывает из-за ширмы). Знаешь, за что я тебя люблю?
  Герцог (приосанивается и делает важное лицо). Конечно. За мой роскошный титул.
  Шарлотта (выходит из-за ширмы и склоняется в глубоком реверансе). О, ваша светлость! Луи Антуан Анри де Бурбон, принц де Конде, герцог Энгиенский. (поднимает голову) Я ничего не забыла?
  Герцог (церемонно кланяется). Нет, моя светлейшая супруга. Только не забудь сказать, за что ты все-таки меня любишь. А то я никак не догадаюсь.
  Шарлотта (подходит к нему). За то, что с тобой мне весело и спокойно. ...Но раз в неделю переходить через границу - это опасно. Я боюсь за тебя. ...Тебе ведь не надо сегодня ехать в Эттенхайм?
  Герцог (обнимает ее). Надо, Шарлотта. Я не могу приезжать к тебе больше, чем на десять дней. Ты не представляешь, какими слухами это обрастает!
  Шарлотта. Твои роялисты?
  Герцог. Ну да. Рвутся в бой. И мой отец начинает волноваться. Дед так вообще подозревает черте что.
  Шарлотта. Не ругайся.
  Герцог. Прости. Наш тайный брак все страшно усложняет. (целует ее) Ну потерпим еще немножко.
  Шарлотта. Потерпим. (отходит от него, возвращается к столу и рассеянно перебирает семена) Мне жаль, что принц Конде не одобрил твой выбор.
  Герцог. А мне как жаль! Но дело не в тебе, это все политика.
  Шарлотта. Ты ведь до сих пор робеешь перед дедом, да?
  Герцог (неохотно признается). Да, при нем я чувствую себя мальчишкой. Всегда боялся разочаровать его. Знаешь, когда он назначил меня командовать авангардом, я был так горд. Мне было двадцать три года. Я обещал ему быть достойным славы Конде, стать серьезным и не бегать больше за юбками.
  Шарлотта (смеется). Неужели? И ты сдержал слово?
  Герцог. Разумеется. ...Ну, не сразу, а вот когда встретил тебя...
  Шарлотта. Не знаю, стоит ли верить...
  Герцог. Разве я тебе это не доказал?
  Шарлотта. О да! И в стихах и в прозе!
  Герцог (настораживаясь). В каких стихах?
  Шарлотта. Ну, в тех, которыми ты покрыл все окна в моей комнате. Это так романтично - писать по стеклу кольцом с бриллиантом. Но недавно ко мне приезжал дядя...
  Герцог. Кардинал?
  Шарлотта. Ну да. Свет падал очень удачно, и среди лозунгов "Да здравствуют Бурбоны!" и цитат из Корнеля он заметил твой стишок.
  Герцог. Тот самый? Вот ведь угораздило! ...Я тогда был немного пьян.
  Шарлотта. Стихи тебе и без того не даются. Дядя просто застыл в священном ужасе.
  Герцог. Почему? Не так уж плохо получилось:
  "О, Шарлотт! Ваш светлый образ
  Занимает в моем сердце
  Столь значительное место,
  Сколь мой...".
  Шарлотта. Да! "...в моих штанах"!
  Герцог. О Господи!
  
  
  Сцена 7.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта. Бонапарт, Талейран, Фуше, затем Коленкур.
  
  Фуше. Гражданин первый консул! Получены сведения о герцоге Энгиенском.
  Бонапарт (мрачно). Выкладывайте, Фуше.
  Фуше. Живет в Эттенхайме, в княжестве Баденском.
  Бонапарт (нетерпеливо). Это я уже знаю.
  Фуше. Получает пенсию от англичан. В его доме постоянно торчат эмигранты-роялисты. Среди них генерал Дюмурье.
  Бонапарт (оживляясь). Дюмурье? В его возрасте пора бы успокоиться, а не лезть в интриги. Старая крыса!
  Фуше. Есть кое-что, э-э, таинственное...
  Бонапарт (нетерпеливо). Ну!
  Фуше. Герцог часто уезжает куда-то дней на десять.
  Бонапарт. Куда?
  Фуше. Никто не знает точно. Возможно, в Страсбург.
  Бонапарт (раздраженно). Все эти ваши "возможно" и "вроде бы"!..
  Талейран (быстро). Я не хочу сказать, что осведомлен больше г-на Фуше... Разве не ясно, что герцог ездит в Париж? Тут его многие ждут с нетерпением. Это заговор, вот что это такое.
  Бонапарт (бросает быстрый взгляд на Талейрана, затем спокойно обращается к Фуше). Что еще, Фуше?
  Фуше. Ничего. Прямых доказательств участия герцога в заговоре нет.
  Талейран. Не следует так настаивать на его невиновности - он ведь Бурбон.
  Бонапарт. Этого мало для ареста.
  Талейран. Да по-моему, более чем достаточно. Бурбоны! Они думают, что ваша кровь не столь драгоценна, как их собственная.
  Бонапарт. Я сумею наказать их. Если герцог виновен, он мне ответит головой.
  Талейран. Герцога надо судить в Париже. Тогда враги поймут, что власть первого консула простирается на всю Европу. Для правосудия нет границ.
  Бонапарт (заинтересованно). Вы что, предлагаете нарушить границу?
  Талейран. Да, если нам это будет полезно. Границы теперь устанавливает Франция. Великий князь Баденский даже не пикнет. Он будет благодарен, что его самого не увезли.
  Бонапарт (самодовольно улыбается). Это верно. Они все напуганы.
  Талейран. Я напишу князю письмо, в котором объясню, что Франция просто приняла необходимые меры...
  
  Входит Коленкур.
  Бонапарт. А, Коленкур!
  Коленкур. Простите, гражданин первый консул, меня задержали...
  Бонапарт. Возьмете триста драгун, перейдете Рейн, и привезете мне из Эттенхайма герцога Энгиенского и всех, кого застанете в его доме.
  Коленкур. Но... (решительно) Я предпочел бы уклониться от этого поручения.
  Бонапарт. Это еще почему?
  Коленкур. Мои родители были близки к дому Конде.
  Бонапарт (со снисходительной улыбкой). Видите, как все складывается! Герцогу будет приятнее доехать до Парижа с человеком, который хорошо к нему относится.
  Коленкур. Но это как-то... мне будет неловко.
  Бонапарт. Потому что вы дворянин? Забудьте, Коленкур! Времена изменились - теперь у нас республика.
  Коленкур. Да, гражданин первый консул. Но зачем везти герцога сюда?
  Талейран. Его надо допросить. Допросить и только... Сами понимаете, по доброй воле он в Париж не явится. Мне нужно переговорить с ним - наладить, так сказать, связи. Он человек влиятельный, важный. А вы позаботитесь, чтобы с ним в дороге ничего не случилось.
  Коленкур (с сомнением). Но нарушить границу...
  Талейран. Я дам вам письмо для князя Баденского. Вручите его с должным почтением, объясните все. У вас большие способности к дипломатии, вы сможете предотвратить недоразумение.
  Бонапарт. Коленкур, я не могу поручить это никому, кроме вас. Вы самый подходящий человек.
  Коленкур (смиряясь). Я понимаю, да.
  Фуше. Гражданин первый консул! Позвольте возразить. Это - похищение, это мера серьезная...
  Бонапарт. Фуше, вы ведь голосовали за казнь короля, а? Не боитесь, что Бурбоны вам это припомнят?
  Фуше. Поживем - увидим. Между прочим, князь Баденский - отец русской императрицы, будет скандал.
  Бонапарт. Если роялисты меня убьют, тоже будет скандал. И тогда ваша голова полетит первой, Фуше. ...Нет, она полетит второй. Первой будет голова Талейрана.
  Талейран. Весьма польщен вниманием к моей скромной особе. (Фуше) Вот, Фуше, я вас и тут обскакал!
  Бонапарт. Коленкур! Я на вас рассчитываю. Отправляйтесь немедленно.
  Коленкур. Слушаюсь, гражданин первый консул.
  Фуше (про себя). Лучше кончить все в Эттенхайме. Надо дать Бергеру инструкции.
  
  
  Сцена 8.
  Эттенхайм. Кабинет герцога. В середине комнаты стол. По стенам шкафы с книгами. Возле одной из стен стоят шпаги. Нет ни безделушек, ни украшений. Все очень просто и, как в салоне, почти бедно.
  Герцог читает за столом. Рядом сидит мопс. Входят Тюмери, Доминик и Бергер.
  
  Герцог (бодро). Что англичане? Приезжали?
  Тюмери. Нет, их задержал шторм. Но скоро прибудут.
  Герцог (тоскливо). А-а. (листает календарь) Ну ничего.
  Тюмери. Ваша светлость, имею честь представить нашего нового товарища.
  Бергер (кланяется). Франц Фридрих Бергер к услугам вашей светлости.
  Герцог (встает, протягивает ему руку). Сердечно рад. Нашей маленькой компании недостает новизны. Надеюсь, вы это поправите.
  Бергер (пожимая руку герцогу). Почту за счастье.
  Тюмери. Господин Бергер бежал из Франции.
  Доминик (с сомнением). Господин Бергер так говорит. А еще говорит, что воевал в армии Конде.
  Герцог. О! Так вы вдвойне наш товарищ!
  Бергер. Я служил в австрийских частях.
  Доминик. Я его там не встречал. А вы, ваша светлость?
  Герцог (укоризненно смотрит на Доминика, затем Бергеру). Мне стыдно, что я тогда вас не запомнил. Но ведь вы меня простите?
  Бергер. Ваша светлость! Мне - прощать вас! (тихо) Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.
  Герцог. Доминик, маркиз, не оставите ли вы нас с господином Бергером? Вы уже имели удовольствие беседовать, а мне нужно кое о чем его расспросить.
  Доминик (тихо герцогу). Только сами не рассказывайте ему слишком много.
  Герцог (тихо). Да перестань же.
  
  Доминик и Тюмери выходят.
  Герцог, мопс и Бергер.
  
  Герцог (садится и предлагает Бергеру стул). Располагайтесь. Так о чем вы хотели говорить?
  Бергер (садится). Дело конфиденциальное.
  Герцог. Я таких дел не люблю, но готов вас выслушать.
  Бергер (полушепчет самым доверительным тоном). Ваши письма вскрывает Баденская полиция и передает шпионам Бонапарта.
  Герцог (с вызовом). Ну и что?
  Бергер. Вы знаете, что первый консул всюду видит заговоры...
  Герцог. Ну и что? Если его шпионы действительно читают мои письма, Бонапарт должен знать, что я не одобряю заговоры. Интриги тоже. И никогда своих чувств не скрывал.
  Бергер. Ваши долгие отлучки в Страсбург тоже могут вызвать подозрения.
  Герцог (начиная раздражаться). Мои отлучки, как вы выразились, мое личное дело.
  Бергер. Напрасно вы этим пренебрегаете.
  Герцог. Вашими словами или интригами?
  Бергер. Тем и другим.
  Герцог (заставляет себя сбавить тон). Вам я благодарен за предупреждение. (встает, не в силах справиться с раздражением) ...Но интриги! Этого еще не хватало! Если надо рисковать жизнью ради короля, то я пойду с чистым сердцем и не таясь.
  Бергер (тоже встает). Да! С чистым сердцем выступить против Бонапарта, поддержать Вандею!
  Герцог (овладевает собой, садится). Боюсь, что теперь поздно. (смотрит на Бергера и снова раздражается) Да сядьте же...
  Бергер (садится, изображает нетерпеливое ожидание). Слушаю вас, ваша светлость.
  Герцог (с горечью). Да что! Если бы мы поддержали Вандею раньше, десять лет назад, все было бы по-другому. Так нет, мы предпочли стать наемниками англичан. Это позорно, это... Если бы сейчас нам удалось собрать армию, я бы первым сменил фрак на вандейский мундир. Я воин, а не заговорщик.
  Бергер (настораживаясь). Вы готовы выступить?
  Герцог. Да ведь выступать не с кем! И незачем! (внезапно замолкает.) ...Вот, Бергер, вы меня вконец расстроили. Давайте продолжим нашу беседу как-нибудь позже. (встает.) Я пойду пройдусь.
  Бергер (встает, кланяется). Как будет угодно вашей светлости.
  Герцог (свистит мопсу). Мохилоф! Мы идем гулять!
  
  
  Сцена 9.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
  Бонапарт, Фуше, Савари.
  
  Бонапарт. Ну что, Фуше? Боитесь меня, так привели с собой генерала Савари?
  Фуше. Савари нам помог. Без него мы не взяли бы Пишегрю.
  Бонапарт (живо). Взяли? Где?
  Фуше. На конспиративной квартире.
  Бонапарт. И кто его выдал?
  Фуше. Лучший друг. Трехсот тысяч франков оказалось достаточно, чтобы забыть о дружбе.
  Бонапарт. Так он его продал. ...Что ж, таковы люди.
  Фуше. Я не знаю ни одного правления, ни одного режима, который обходился без предателя, полиции и палача.
  Бонапарт. Жаль! На войне все гораздо проще.
  Савари. Гражданин первый консул!
  Бонапарт (смотрит на него оценивающе). Тоже хотите сказать банальность? Ну! Слушаю вас, Савари.
  Савари. Когда мы казним заговорщика, мы тоже воюем.
  Бонапарт. Ловко! Но ...у нас большое численное преимущество.
  Фуше (тихо). Да, триста драгун против одного герцога, пожалуй, многовато.
  Бонапарт. Не раздражайте меня, Фуше. Вот Савари настоящий солдат. А вы... Вы знаете, что я хочу справедливости и порядка. Если бы этого можно было добиться в честном бою, я не стал бы обращаться к вам. ...Кстати, Фуше, вот поручение, с которым вы легко справитесь. Поезжайте в Оперу и установите в моей ложе зеркало.
  Фуше (удивленно). Простите?..
  Бонапарт. Фуше, не валяйте дурака! Я не собираюсь собой любоваться. Мне нужно видеть все, что происходит в партере.
  Фуше. Понимаю, гражданин первый консул.
  Бонапарт. Ни черта вы не понимаете, Фуше. Я еду слушать музыку. Солдаты оцепляют здание, и это лучше всякой афиши. Подъезжая к Опере, все уже заранее знают, что я там буду. Я не хочу быть подстреленным под завывания тенора.
  Фуше. Но в Опере никогда...
  Бонапарт (Савари). Савари! Допрос Пишегрю я поручаю вам. Я хочу знать правду - кто во главе заговора. Какого принца они ждали. Мне нужно знать правду. Добейтесь ее любыми способами. Слышите? Любыми!
  На лице Фуше обида и беспокойство. Савари, напротив, окрылен. Оба кланяются Бонапарту.
  
  
  Сцена 10.
  Замок князя Баденского. Кабинет.
  Герцог, князь.
  
  Герцог (входя в кабинет). Князь, я прошу объяснений.
  Князь (не вставая). Что вам угодно?
  Герцог. Вы изволили прислать мне письмо, подписанное вашим секретарем. Кто - вы или он - запрещает мне охоту в княжестве?
  Князь (принимая покаянный вид). Ах, мой мальчик, простите! Был занят, поручил секретарю... Я оскорбил вашу светлость? Не имел такого намерения.
  Герцог. Что значит этот запрет?
  Князь. Вынужденный шаг, поверьте. На меня оказали давление.
  Герцог. Ну да! На вас ведь давят разом Франция и Англия - как бы вас совсем не сплющило!
  Князь. Мой милый мальчик, не раздражайтесь, не раздражайтесь. Ваше положение...
  Герцог. Мое положение эмигранта?
  Князь. Вы же ничего не делаете, чтобы его изменить. А могли бы. Не хотите, что ж...
  Герцог. Каким образом? Женившись на вашей дочери?
  Князь. Я не говорил этого. Однако...
  Герцог. Однако вы торгуетесь, как на рынке. Но моя цена невысока - ничего, кроме имени. Конде! Вот и все. Ни денег, ни занятий.
  Князь. Говорят, вы отлично выращиваете редиску.
  Герцог. Да, еще картошку, кабачки и капусту! Зелень тоже. Это осложняет положение княжества?
  Князь. Весьма осложняет, поверьте.
  Герцог. Сожалею. Но Англия будет недовольна, если вы вышлете всех эмигрантов. Это не входит в ее планы. И вы лишитесь преференций в торговле. Да? И придется нас потерпеть, да?
  Князь. Но...
  Герцог. Вы можете запретить мне охотиться, можете сделать мою жизнь невыносимой... Нет, этого вы не сможете. ...Надеюсь, наша стычка не станет началом войны. (откланивается и уходит)
  
  
  Сцена 11.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
  Бонапарт за столом, пишет. Входит Жозефина, в руках у нее букет.
  Бонапарт, Жозефина.
  
  Бонапарт (откладывая перо). Красивые цветы!
  Жозефина. Да, очень. Я встретила подругу, графиню де... (осекается)
  Бонапарт (улыбается). Ты боишься назвать мне имя своей подруги? Почему? Она эмигрантка?
  Жозефина. Она приехала неделю назад.
  Бонапарт. Но ты ведь знаешь, я разрешил вернуться всем, кто пожелает. Я прощаю им грехи, я на все закрываю глаза.
  Жозефина. Они благодарны...
  Бонапарт (продолжает). Да, я создаю новую аристократию. Но я взял в армию многих из старого дворянства и не пожалел об этом. Теперь каждый может добиться чинов и наград. Каждый, кто с чистым сердцем готов служить мне и Франции. Это моя политика. Я не делаю различий между людьми - сын булочника или принц крови, мне все равно. Талант и храбрость, вот что имеет значение.
  Жозефина. Но старые и новые дворяне завидуют друг другу...
  Бонапарт. И презирают друг друга. Это хорошо, это их подстегивает.
  Жозефина. На балах они перенимают друг у друга манеры...
  Бонапарт. Новая аристократия учится чопорности, а старая - наглости.
  Жозефина (смеется). Все так стараются, но ни у кого ничего не выходит...
  Бонапарт. Кстати, а не пригласить ли на бал твою подругу? (листает календарь) Через две недели бал-маскарад в Опере.
  Жозефина. Чудесно! Она будет счастлива.
  Бонапарт. Из-за такого-то пустяка? Как легко осчастливить женщину! Садись, сейчас составим приглашение.
  
  Бонапарт усаживает Жозефину за стол и начинает быстро диктовать.
  
  Бонапарт (диктует). Мадам... Ну, имя ты сама впишешь. ...С самым глубоким удовлетворением мы узнали о вашем возвращении во Францию. Это столь верное решение предписывает вам не чуждаться общества ни тогда, когда оно занято исполнением своего гражданского долга, ни тогда, когда оно предается развлечениям. Посему мы имеем удовольствие пригласить вас...
  Жозефина. Постой, я не успеваю за тобой. Повтори.
  Бонапарт. Я никогда не повторяю того, что сказал.
  Жозефина. Пожалуйста!
  Бонапарт. Нет.
  Жозефина. Хорошо, давай продолжим.
  Бонапарт. Нет. Я занят.
  Жозефина. Прости.
  Бонапарт. Разве я сержусь?
  Жозефина (сдерживая слезы). Но приглашение?..
  Бонапарт. В другой раз. И не вздумай плакать.
  Жозефина. Нет, я не плачу.
  Бонапарт. Умница. Иди же.
  Жозефина (встает). Мы встретимся за ужином?
  Бонапарт. Возможно.
  
  Жозефина уходит. Бонапарт подходит к столу, перечитывает написанное Жозефиной, комкает бумагу и бросает ее в угол.
  
  
  АКТ II.
  
  Сцена 1.
  Эттенхайм, кабинет герцога. На полу стоит дорожная сумка, перетянутая ремнем.
  В кресле сидит мопс.
  Входит Доминик, секретарь герцога.
  Герцог, мопс, Доминик.
  Доминик. Звали, ваша светлость?
  Герцог. Да, Жак. (Протягивает Доминику сложенный лист бумаги и деньги.) Нужно заплатить штраф князю. Не возьмешь ли на себя эти хлопоты?
  Доминик (кивает). За ту косулю, которую вы подстрелили?
  Герцог. Да, за нее. Германия тесновата - в одном княжестве пускаешь пулю, а в другом подбираешь добычу.
  Доминик. На плацу и то просторней.
  Герцог (вздыхает). Ничего не поделаешь. Если уж мужчина не воюет, то, по крайней мере, должен охотиться.
  Доминик. Но как же князь вас унизил! Запретил охоту в своем лесу. А теперь этот штраф!
  Герцог. Что ж, надо мириться. Я здесь, конечно, не пленник, но и не хозяин. А впрочем, меня это не стесняет.
  Доминик. Эх, в прежние-то времена...
  Герцог (резко). Приходится удовлетворяться нынешними.
  Доминик (с надеждой). Но ведь это ненадолго?
  Герцог (бьет кулаком по столу). Черт подери, Жак! Мое время кончилось, хоть мне всего тридцать лет - Франции я не нужен, а в наемники идти не хочу! Победы, слава - все позади, пойми ты! Нас выбили с позиций... (видит, что Доминик напуган) Прости, Жак. Я сегодня что-то не в своей тарелке. (жестом предлагает ему сесть) Понимаю, тебе здесь скучно. Ты бы хоть влюбился, что ли!
  Доминик (с сомнением). Ну да!
  Герцог. А что? Погляди, сколько вокруг девиц. И все прехорошенькие.
  Доминик. Да они ведь немки!
  Герцог (браво). И перед французом не устоят!
  Доминик. Вы всегда смеетесь надо мной.
  Герцог. Ну что ты, Жак, я ведь тебя люблю. Помнишь атаку под Тьонвилем? Мы тогда вместе бросились на укрепление...
  Доминик. А бой при Констанце! (От волнения вскакивает с места.) Республиканцев было в четыре раза больше, чем нас. Мы истратили все патроны, но стояли насмерть. Если б ваш дед со своим войском не подошел, все было бы кончено.
  Герцог. Да, он пришел вовремя.
  Доминик. И оба войска соединились! И республиканцы были выбиты из города! Как вам это удалось, до сих пор не понимаю.
  Герцог (с чувством). Жак! То, что дед спас мне жизнь, ...спас жизнь всем нам, это... Это вызывает во мне ...такую нежность. Знаешь, только в бою, только в минуты опасности я по-настоящему чувствую, что я - Конде.
  Доминик. Ну да, мы тоже это чувствуем.
  Герцог. И ты всегда был рядом со мной. ...А на привале ты лучше всех варил суп. У тебя всегда получалось вкусно.
  Доминик. А когда у меня украли все мои рубашки, вы отдали мне свои.
  Герцог. И зачем тебе были эти рубашки? Все равно они не помещались в твой ранец. Что ты там таскал? Собрание Руссо?
  Доминик. Всего лишь "Элоизу" и еще пару книг.
  Герцог. Да, Руссо надежно прикрывал твой тыл.
  Доминик. Я и сейчас готов под ружье, только бы с вами! Вы бы снова стали моим командиром...
  Герцог (горько). Нет, Жак! (веселым тоном) Да тебе на месте не сидится!
  Доминик. Корсиканец в Париже, а мы здесь! Ох, у меня руки чешутся его повесить! По мне лучше дырявить штыком республиканцев, чем скрести пером по бумаге! И взяли вы меня в секретари только из жалости. Ну зачем вам секретарь?
  Герцог. Нужно же тратить деньги, которые мне дают англичане. Почему бы не потратить их на хороших людей? И кстати, не забудь о штрафе. (Берет со стола газеты) И еще - выпиши-ка для меня новые указы Бонапарта. Что бы ты ни говорил, у корсиканца голова работает - многое, что он делает, очень разумно.
  Доминик (принимает газеты из рук герцога, укоризненно). Хорошо, что генерал Тюмери вас не слышит.
  Герцог. Ты уж ему не говори, Жак, мой милый.
  Доминик (польщен доверием). Ни слова!
  Герцог. Отлично. Сделай к завтрашнему вечеру. ...Или к послезавтрашнему.
  Доминик. Обязательно. Весь день буду переписывать.
  Герцог. Ну тогда до завтра. Доброй ночи. И не забудь о штрафе.
  Доминик. Не забуду. Доброй ночи, ваша светлость.
  
  Доминик уходит. Герцог с мопсом.
  
  Герцог. Бедный малый! Тюмери его совсем запугал. Тоже мне, наместник принца Конде в Эттенхайме! И почему ко мне съезжаются только эмигранты мужского пола? Какая жалость! Надо будет спросить Шарлотту, нет ли у нее подходящей девицы для Жака. Устроили бы свадьбу, а, Мохилоф?
  
  Сцена 2.
  Мальмезон. Приемная, примыкающая к кабинету Бонапарта.
  Талейран.
  
  Талейран (отходит от двери кабинета). Ничего не слышно. Досадно, черт возьми.
  Входит Фуше, читая на ходу послание от Бергера.
  Талейран, Фуше.
  
  Фуше (засовывает письмо в карман). Что же Бергер тянет?!.. Время! Время! Один хороший удар шпагой... (замечает Талейрана) А-а, Талейран!
  Талейран (развязно). Что, вам никак не удается порадовать первого консула?
  Фуше (нарочито сухо). Сегодня удастся - Коленкур с драгунами перешли границу.
  Талейран. Ловко, ловко!
  Фуше (тем же тоном). Это будет бесполезное убийство.
  Талейран. А кто говорит об убийстве? ...Если вернутся Бурбоны, будете хвастать, что хотели спасти герцога, а? Но Бурбоны не вернутся.
  Фуше. А вдруг?
  Талейран. Ну и что? Разве я не осуждал этот варварский план похищения? Разве я не отговаривал Бонапарта?
  Фуше. Да вы же сами...
  Талейран. Мое слово против вашего, Фуше. А вы якобинец, на вас кровь Людовика ХVI.
  Фуше (хочет сказать колкость, но не находит слов). Да идите вы к черту, Талейран!
  
  Фуше входит в кабинет Бонапарта. Талейран провожает его взглядом.
  
  Талейран. Чертов Фуше!
  
  
  Сцена 3.
  Страсбург. Комната Шарлотты.
  Шарлотта сидит в кресле. Входит герцог.
  
  Шарлотта (бросается ему навстречу). Наконец-то! Я так тебя ждала! Сегодня нет дождя, и мы можем поехать кататься. Или ты устал? (Целует его.) Любимый мой! (Усаживает его на диван и садится рядом.)
  Герцог. Совсем не устал. Правда, мне завтра же надо обратно. Ну поеду ночью... Я сбежал к тебе от англичан, которые должны приехать в Эттенхайм. Если бы ты знала, как я счастлив, когда бываю здесь, с тобой. Шарлотта, милая моя! В Эттенхайме никто не дает мне покоя.
  Шарлотта. Прогони их всех прочь.
  Герцог. Это было бы чудесно. Но тогда я оставлю их без куска хлеба. К тому же и среди них есть приличные люди...
  Шарлотта. Чего они хотят от тебя, эти твои приличные люди?
  Герцог. Чтобы я повел их на Париж.
  Шарлотта (смеется). И ты поведешь их на Париж?
  Герцог (смеется). Нет. Я не доставлю им такого удовольствия.
  Шарлотта (становясь серьезной). Но ты ведь должен.
  Герцог (удивленно). Должен? Почему?
  Шарлотта. Потому, что ты Бурбон, ты - Конде.
  Герцог. Знаешь, когда я был мальчишкой и шалил, то меня не ставили в угол и не лишали сладкого. Мне говорили: "Как ты себя ведешь! Ты же Конде!". И я тут же успокаивался. Мне тогда очень нравилось, что я - Конде. И сейчас нравится. Но я уже не мальчик.
  Шарлотта. Кем тебе приходится Великий Конде? (считает, загибая пальцы) Прапрадедом?
  Герцог. Да. Но при чем тут Великий Конде?
  Шарлотта. Ты должен затмить его славу. Разве ты этого не хочешь?
  Герцог. Бог свидетель, не хочу! ...Уже не хочу.
  Шарлотта (откидывает ему волосы со лба). Во главе армии ...ты будешь так красив!
  Герцог (отстраняясь). О да! Я поскачу в Париж, как мальчик верхом на палочке. А за мной кучка безоружных полусумасшедших инвалидов. От такого зрелища Великий Конде в гробу перевернется!
  Шарлотта (удивленно). Но ведь на тебя рассчитывают - твой дед, твой отец, да и другие. В конце концов, ты мог бы стать королем.
  Герцог. Я могу быть слугой короля, но королем - нет.
  Шарлотта. Думаешь, Франции не нужен достойный король?
  Герцог. Я не такого высокого мнения о своей персоне. И потом, махинации, интриги...
  Шарлотта. О! Это сделают без твоего участия.
  Герцог. Так не получится.
  Шарлотта. Ну переступи хоть раз через свою гордость!
  Герцог. Раз, другой, а потом и переступать будет не через что. Совершить один бесчестный поступок и всю оставшуюся жизнь убеждать себя, что ты был прав, что ты не мог иначе. Любимая моя, о чем же ты меня просишь!
  Шарлотта. Но кто-то ведь должен занять трон. Почему не ты?
  Герцог. Шарлотта! Ну что ты говоришь! Братья Людовика ХVI живы. Граф Прованский уже назвал себя Людовиком ХVIII.
  Шарлотта. Ты тоже Людовик.
  Герцог. И что же? Мы все носим это имя, чтобы при необходимости подставить к нему порядковый номер.
  Шарлотта. Все они противные старики, а ты еще молод.
  Герцог. У графа Артуа есть дети. Мой отец старше меня всего на шестнадцать лет - ему нет и пятидесяти. Нет, Шарлотта.
  Шарлотта. Но привилегии Конде!
  Герцог (встает). Привилегии Конде - сражаться и умирать за Францию! Нет, Шарлотта.
  
  Входит слуга Шарлотты.
  Слуга (Шарлотте). Лошади готовы, ваша светлость.
  Шарлотта. Пусть распрягают. Я передумала.
  Слуга. Слушаюсь, ваша светлость.
  
  Слуга выходит.
  Герцог. Послушай, Шарлотта...
  Шарлотта (решительно). Нет. Я не хочу больше ничего слышать.
  Герцог (садится рядом с ней). Почему? Разве тебе плохо здесь со мной?
  Шарлотта. Мне хорошо, когда ты здесь. Мне хорошо, когда я знаю, что ты в Эттенхайме. Но когда ты в пути, я места себе не нахожу! Я боюсь, что тебя схватят и расстреляют на месте. Я не могу больше ждать!
  Герцог. Разве на войне меньше риска?
  Шарлотта. Нет. Но я была бы рядом с тобой - маркитанткой, прачкой, стряпухой...
  Герцог. Какая стряпуха?.. Шарлотта, ты с ума сошла!
  Шарлотта. Может быть. И если бы тебя убили в бою, я умерла бы вместе с тобой - в тот же день, в ту же минуту!
  Герцог. Шарлотта!
  Шарлотта. Что?
  Герцог (немного подумав). Послушай, я не хотел говорить тебе... Сейчас не время... Сейчас у нас нет армии, чтобы идти на Париж, но скоро она будет, и тогда...
  Шарлотта (с надеждой). Скоро?
  Герцог (целует ей руку). Скоро.
  Шарлотта. И ты?..
  Герцог. Я въеду в Париж на белом коне.
  Шарлотта. И я буду рядом с тобой?
  Герцог. Да.
  Шарлотта (порывисто целует его). Мой Конде, мой король, я люблю тебя! (Встает.) Я скажу, чтоб не распрягали лошадей.
  
  Шарлотта выходит из комнаты, герцог встает, чтобы проводить ее.
  Потом возвращается и садится в кресло.
  
  Герцог. Неужели женщине необходимо, чтобы ее обманывали? Даже самая лучшая из них этого хочет... Черт, ну почему никому нельзя сказать правду!
  
  Входит слуга.
  
  Слуга. Лошади готовы, ваша светлость. Герцогиня ждет вас.
  Герцог. Передайте ей, что я иду.
  
  Слуга выходит.
  Герцог один.
  
  Герцог (встает). К черту! Если надо, буду воевать, но в интригах не желаю участвовать.
  
  Выходит.
  
  Сцена 4.
  Эттенхайм. Салон.
  Бергер, затем Доминик.
  Бергер сидит в кресле, развалясь. Входит Доминик с папкой под мышкой.
  
  Доминик (видит Бергера, про себя). Расселся тут!.. (Бергеру) Скучаете, г-н Бергер?
  Бергер. А! Да... (встает) Что вы спросили?
  Доминик. Скучаете здесь, г-н Бергер? У нас развлечений мало.
  Бергер. Я сюда не развлекаться приехал.
  Доминик. Нет? Откровенно говоря, Бергер, я не понимаю, что вас к нам привело.
  Бергер. Как что? Аресты вандейцев, казнь Кадудаля - во Франции оставаться было слишком опасно.
  Доминик. Но почему именно сюда, Бергер?
  Бергер. Мне сказали, что наша армия выступит с берега Рейна. Где же мне еще быть, как не с армией! Я приехал, чтобы служить французской короне, а вынужден болтаться по дому и, как вы заметили, скучать. Но я жду приказа.
  Доминик. Какого приказа?
  Бергер. Приказа выступать - от герцога или от генерала Дюмурье. Настает наше время, ждать недолго! Эти англичане, которые вчера приезжали, должны были привезти деньги, да? Значит, пора собирать армию, пора действовать.
  Доминик (неуверенно). Так вы знаете?
  Бергер. Конечно. (похлопывает Доминика по плечу) Эх, молодой человек! Может, его светлость и не считает нужным вам все рассказывать...
  Доминик (отстраняется от Бергера и показывает ему папку с бумагами). Его светлость сейчас в отъезде, а когда вернется, мы с Тюмери поставим его в известность.
  Бергер. Значит, решено?! А кто возглавит нас - герцог, Дюмурье или сам принц Конде?
  Доминик (вздыхает). Не знаю. Хотелось бы, чтобы его светлость.
  Бергер. Да, мне тоже, мне тоже. Но как узнать? Как узнать? А-а! (указывая на папку) Наверняка там есть имя.
  Доминик. Думаете? (неуверенно) Но ведь нельзя...
  Бергер. Вам да и нельзя?
  Доминик. Ну вообще-то... (развязывает шнурок на папке). Сейчас поглядим.
  (достает письмо, просматривает его) Нет, тут ничего не сказано...
  Бергер. Дайте-ка. (забирает у Доминика письмо вместе с папкой, внимательно смотрит) Да, ничего... (вынимает из кармана карту рейнских земель, кладет ее поверх письма) Вот карта. Если перейти Рейн пониже Страсбурга и пойти в обход крупных городов...
  Доминик. Ну это уж не вам решать!
  Бергер (вздыхает). Вы правы, мой друг.
  
  Бергер складывает карту и вместе с письмом засовывает в карман. Завязывает шнурок на папке и отдает ее Доминику.
  
  Доминик. Мне пора. Надо еще кое-что переписать.
  Бергер. Ну идите, идите. (похлопывает Доминика по плечу) Вы славный молодой человек!
  Доминик (отстраняясь). Не скучайте, г-н Бергер.
  Бергер. Теперь уж не стану, поверьте.
  
  Сцена 5.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
  Бонапарт за столом. Входит Савари.
  Бонапарт (отрываясь от бумаг). А, Савари! Что-то вы часто стали у меня бывать. Какие новости? Пишегрю сказал что-нибудь о герцоге?
  Савари. Нет.
  Бонапарт. Нет? Но мне нужны доказательства. Так мы далеко не продвинемся. Нельзя же полагаться только на шпиона. Заставьте его сказать.
  Савари. Думаю, Пишегрю уже ничего не скажет.
  Бонапарт (предчувствуя недоброе). Что такое?
  Савари. Утром его нашли в камере мертвым.
  Бонапарт (встает из-за стола). Что произошло?
  Савари. Удавлен собственным галстуком.
  Бонапарт (недоверчиво). Самоубийство? ...Нет? Кто это сделал?
  Савари. Говорят, что вы. По вашему приказу.
  Бонапарт. По моему приказу? Вы тоже так думаете?
  Савари (уверенно). Я думаю так, как думаете вы.
  Бонапарт (растерянно). Но я не делаю бесполезных вещей... У меня есть суд, который осудил бы Пишегрю, и взвод солдат, который бы его расстрелял. Я никогда не делаю бесполезных вещей!
  Савари. Распространители слухов арестованы.
  Бонапарт. Это хорошо. (внимательно смотрит на Савари) ...Что-нибудь еще?
  Савари. Вам не стоит об этом беспокоиться.
  Бонапарт (нетерпеливо). Да говорите же! Что?
  Савари. За день до самоубийства была очная ставка. Человек, которого подкупил Фуше, опознал в Пишегрю принца.
  Бонапарт (растерянно). Не понимаю.
  Савари. Пишегрю был тем, кого заговорщики приняли за принца.
  Бонапарт (встает из-за стола). Но Коленкур уже в Эттенхайме! (ходит по кабинету) Как некстати... Однако... Что ж! Пусть все идет как идет.
  
  
  Сцена 6.
  Эттенхайм. Кабинет герцога.
  Герцог сидит за столом, делает запись в дневнике. На столе лежат бумаги и письма.
  Входит Доминик.
  Герцог, Доминик.
  
  Герцог (откладывая дневник). А, Жак! Ну и вид у тебя! Что стряслось?
  Доминик. Ваша светлость, простите меня!
  Герцог. Прощаю, прощаю! Давай-ка без предисловий.
  Доминик. Бергер украл письмо англичан. Я ему показал, а он украл.
  Герцог (взволнованно). Это от тех англичан, которые здесь были в мое отсутствие?
  Доминик. Да. Они привезли деньги и письмо.
  Герцог. Письмо адресовано лично мне?
  Доминик. Вам и Тюмери.
  Герцог. Скверно... Но почему ты думаешь, что его украл Бергер?
  Доминик. Я дал ему в руки это письмо... Я не должен был, но так вышло... Не знаю, как. И оно пропало.
  Герцог. А ты точно помнишь, что он его не вернул? Послушай, Жак, я не хотел бы... Ты хороший секретарь, но пару раз...
  Доминик (с укором). Не надо об этом! И потом, те бумаги, которые я терял, были совсем не такими важными.
  Герцог. ...Да, конечно. А что было в письме?
  Доминик. Предложение короля Георга собрать армию на берегу Рейна и выступить в поход. Там еще была приписка вашего деда...
  Герцог (встает). Черт! Позови-ка сюда Бергера.
  Доминик (радостно). Сейчас.
  Доминик уходит.
  Оставшись один, герцог прячет в стол письма и бумаги.
  
  Герцог (раздраженно). Все некстати - и этот поход, и это письмо, и этот Бергер.
  
  Доминик возвращается с Бергером. Герцог, Доминик, Бергер.
  
  Герцог (Доминику). Спасибо, Жак.
  Доминик. Но...
  Герцог. Прошу, погуляй с Мохиловом. Очень меня обяжешь.
  Доминик (неохотно). Да, ваша светлость.
  
  Доминик выходит.
  Герцог, Бергер.
  
  Герцог. Здравствуйте, Бергер. Садитесь. ...Мне это неприятно, но г-н Доминик сказал, что показывал вам письмо... от короля Англии. Так?
  Бергер (садится). Признаюсь, я был польщен доверием вашего секретаря. Ну, а прочитанное меня просто воодушевило!
  Герцог. Не помните ли, что стало с письмом?
  Бергер. Что стало? Я его вернул.
  Герцог. Да?
  Бергер (обиженно). А что, по-вашему, я мог с ним сделать? С вашей стороны это... Я дворянин.
  Герцог (примирительно). Нет, только не думайте, что я вас в чем-то подозреваю...
  Бергер. Это оскорбительно!
  Герцог. Прошу вас! Г-н Доминик отличный секретарь, только немного рассеянный... Все может быть...
  Бергер (встает, тем же тоном). Я могу идти, ваша светлость?
  Герцог (обеспокоено). Нет, прошу вас... Это недоразумение... Я не хотел вас обидеть... Уверен, что письмо найдется. ...Давайте-ка выпьем!
  Бергер (тем же тоном). Но если ваша светлость... Я лучше покину этот дом, если вы меня подозреваете...
  Герцог (достает бутылку и два стакана). Бергер, ну не огорчайте меня.
  Бергер (снова садится, благодушно). Ваша светлость! Я готов опустошить весь ваш погреб, лишь бы вас не огорчить!
  Герцог (с облегчением). Отлично! (наливает вино) Бергер, если бы вы знали, в какое положение я поставлен... Ладно, сегодня мне не хочется об этом думать. Выпьем!
  Бергер (пьет). Англичане, однако, предлагают дело!
  Герцог (пьет). Не стоит... Это все ерунда.
  Бергер (притворяясь, что опьянел). Нет! Я вас не понимаю... вы мне не доверяете...
  Герцог (раздражаясь). Бергер, прошу вас!..
  Бергер. ...Вы встанете во главе армии короля!
  Герцог. Армии короля больше не существует. Война проиграна.
  Бергер (наполняя свой бокал). Отличное вино. Не желаете?
  Герцог. Благодарю вас, нет. Я бы и вам советовал не пить больше.
  Бергер. Ерунда. Я никогда не пьянею. (пьет.) Армию можно создать.
  Герцог. Нужны деньги и люди. У нас нет ни того, ни другого.
  Бергер (развязно). Рассуждать так - позорная слабость. Вы - потомок Людовика Святого, который гнал неверных из Иерусалима... (делает еще глоток.) Где вы берете это вино?
  Герцог (раздраженно). В Страсбурге.
  Бергер. А, вот зачем вы ездили в Страсбург. (пьет и причмокивает.) ...Послушайте, Вандея за Бурбонов! В Париже есть наши люди! Все еще возможно.
  Герцог. Этого недостаточно. Нам придется иметь дело с армией Бонапарта.
  Бергер (отставляет бокал). И что вы думаете о Бонапарте?
  Герцог. Он превосходный военный. Судя по тому, как он ведет войну, равных ему нет.
  Бергер. И это говорите вы, наследник Великого Конде, лучшего полководца Франции! Да кто такой Бонапарт? Корсиканский голодранец.
  Герцог. Говорю, как оно есть. Бог дарует таланты, не делая различий между сословиями.
  Бергер. (нагло) Вы так думаете на самом деле?
  Герцог (раздражаясь). Разумеется.
  Бергер (хохочет). А я-то решил, что вы испытываете меня!
  Герцог (в раздражении пожимает плечами). Зачем?
  Бергер (нагло смотрит на него в упор). Я ведь вызвал ваше подозрение... Но это вольтерьянство... эти мысли... недостойны члена королевской семьи.
  Герцог (не в силах сдерживаться). Вы хотите защитить честь Бурбонов?
  Бергер (радостно). Да. Вы... Сами вы на это не способны!
  Герцог (с готовностью). Если вам угодно. (Показывает на стоящие у стены шпаги.) Выбирайте.
  Бергер (с готовностью). С удовольствием!
  
  Бергер берет шпагу, герцог тоже. Оба становятся в позицию. Происходит короткий поединок. Герцог ранит Бергера в руку и выбивает у него шпагу.
  
  Бергер. Черт!
  Герцог (достает из кармана платок, подходит к Бергеру). Позвольте, я перевяжу. (Перевязывает ему рану платком.) Можете гордиться - эту царапину вы получили от Бурбона.
  Бергер. Вы!..
  Герцог. А теперь убирайтесь. И постарайтесь уйти, никого не потревожив.
  
  Бергер покидает кабинет. Герцог один.
  
  Герцог (вытирая шпагу) Черт! Бумага-то осталась у него! (наливает вино в стакан, выпивает) ...Да ладно, может, он ее и не брал.
  
  Ставит шпагу на место.
  (улыбаясь). Десять лет воевать против Республики и проколоть на дуэли роялиста. Какая непоследовательность.
  
  Входит Шарлотта, она в амазонке, с хлыстиком в руке. Когда она открывает дверь, в кабинет вбегает мопс.
  Герцог, Шарлотта, мопс.
  
  Герцог. Шарлотта! Откуда ты здесь?
  Шарлотта. Здравствуй. (Целует его.) Здравствуй, Мохилоф. (Целует мопса.) Вот решила попробовать перейти границу. Это не так уж сложно!
  Герцог. Шарлотта!
  Шарлотта. Не волнуйся, я совсем ненадолго. Сбежала от дяди. Он все еще дуется на тебя, поэтому я не хотела говорить ему, куда еду. (Оглядывается.) Я встретила кого-то на лестнице. Ты один?
  Герцог. Да, по счастливой случайности. До чего ж я рад тебя видеть! Вот ты вошла, и как будто светлее стало. Как же я люблю тебя, Шарлотта! (Порывисто обнимает и целует ее.)
  Шарлотта (отстраняясь). Осторожней! Ты помнешь мне прическу! (Смеется.) Все-таки нужно поскорее объявить о нашем браке. Твоя нелепая холостяцкая жизнь и эти твои друзья... Мне они не нравятся - из-за них ты стал каким-то...
  Герцог. Каким?
  Шарлотта. Грустным. И ко мне тоже приходят грустные мысли. (Садится к нему на колени.) Помнишь наше свадебное путешествие? Как только заключили мир, мы с тобой поехали осматривать австрийские замки. И в том замке, где томился Ричард Львиное Сердце...
  Герцог. В Дюрнштайне. Его там держали на цепи, словно зверя.
  Шарлотта. Ты показал мне железное кольцо, которым он был прикован. Помнишь? И ты еще сказал тогда, что предпочел бы смерть, а не тюрьму. Почему ты так сказал?
  Герцог (беззаботно). Да потому что так оно и есть. Но, Шарлотта, зачем думать об этом? Весна, солнце светит, а через два дня Вербное воскресенье!
  Шарлотта. Да, я хотела поговорить с тобой как раз о воскресенье... Но скажи, если бы пришлось выбирать, неужели ты выбрал бы смерть? Пока жив человек, все может измениться к лучшему. Вот Ричард снова стал королем.
  Герцог. Не знаю, Шарлотта. Обычно пленника не спрашивают.
  Шарлотта. Но все-таки?
  Герцог. Теперь, мне кажется, я выбрал бы тюрьму. (Сдерживая смех.) Я бы сидел в сырой камере на цепи и думал о тебе. Вода текла бы по стенам, ворон кричал бы у моего окна, а я вспоминал бы твои глаза, твой смех и твои ужасные вопросы.
  Шарлотта (вскакивает с его колен, смеется). Фу! Это ты ужасный! ...Так о чем я хотела тебе сказать?
  Герцог. О Вербном воскресенье.
  Шарлотта. Да. Ты ведь приедешь в Страсбург, будешь в церкви?
  Герцог. Непременно.
  Шарлотта. Значит, там мы с тобой и увидимся. Дядя будет служить. До воскресенья никак нельзя - я все дни должна буду проводить с ним. Знаешь, а что если нам обнародовать наш брак сразу после Пасхи? Устроим праздник, пригласим друзей.
  Герцог. Ты же хотела сделать это в Париже. Неужели передумала?
  Шарлотта. Да, передумала. В Париже мы встретим Рождество. А ты-то согласен?
  Герцог. Я-то? Конечно. Правда, мой дорогой папа...
  Шарлотта. А что может сделать твой дорогой папа? Рано или поздно он все равно узнает.
  Герцог. Действительно. Пора кончать с этими тайнами.
  Шарлотта. Тогда до воскресенья!
  Герцог (целует ее в щеку). До воскресенья! Будь осторожна!
  Шарлотта. Не беспокойся за меня. До воскресенья!
  
  Шарлотта уходит. Герцог и мопс.
  Герцог (с восторгом). Боже мой! Вот ведь! (мопсу) А может, она права? Как ты думаешь, Мохилоф? Зачем откладывать? Вполне вероятно, что мы будем счастливы. (гладит мопса) Все трое. Она права! Надо поторопиться, а то у меня вконец испортится характер!
  
  
  Сцена 7.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
   Бонапарт, Талейран, Фуше.
  
  Талейран. Получен ответ от князя Баденского - он не возражает против экстрадиции герцога.
  Бонапарт (довольным тоном). Я в этом не сомневался. По прибытии в Париж герцога будут судить военным судом.
  Фуше. Как заговорщика или как военного преступника?
  Бонапарт. Суд решит.
  Фуше. Если он заговорщик, то лучше посадить его в тюрьму. Все-таки принц крови.
  Бонапарт. Вы боитесь пролить королевскую кровь, Фуше? А как же Людовик ХVI?
  Фуше. Не вам меня этим попрекать. При короле вы не стали бы консулом республики. Так что это была первая услуга, которую я вам оказал.
  Бонапарт (мрачно). Надеюсь, Фуше, вы сказали это, не подумав.
  Талейран (тихо). Не будь Бурбонов, вы могли бы стать королем.
  Бонапарт (оценивает это замечание). Король - это устаревшее понятие, Талейран. Франция устала от королей.
  Талейран. Да хоть груздем назови... Если герцог останется тут в тюрьме, ему начнут сочувствовать. Его военная слава может взволновать армию. Все-таки Конде.
  Бонапарт (задумчиво). Да, Конде. Если суд решит его казнить, эта смерть даст наконец покой Франции.
  Фуше (перебивает). Нет, казнь вызовет бунты. Бывшие роялисты, которые теперь вас поддерживают, разбегутся.
  Бонапарт. Разбегутся только трусы - нам они не нужны. Зато революционеры будут довольны.
  Талейран. Роялисты нас только компрометируют.
  Фуше. Но против герцога ни одной улики - только слухи.
  Бонапарт. То, что нет улик, ваша вина, Фуше. Вы их не нашли.
  Фуше. Невозможно найти то, чего нет.
  Бонапарт. Так постарайтесь. Все должно быть законно. ...На поле боя я жертвовал сотнями людей. Но сейчас, когда заключен мир...
  Талейран. Вы расстреляли четыре тысячи пленных турок, хотя им была обещана жизнь. Из этого похода вы вернулись героем.
  Бонапарт. А что мне было с ними делать? У меня не было провианта, чтоб их кормить, не было людей, чтоб их охранять. ...И героизм вовсе не в том, чтобы расстреливать пленных.
  Талейран. Казнь одного заговорщика не испортит вам репутации.
  Бонапарт. Иногда смерть одного значительнее, чем смерть четырех тысяч. Вам этого не понять, Талейран, вы не военный.
  Фуше. Чем вам мешает герцог Энгиенский? Он ни на что не претендует.
  Бонапарт. У меня тоже здесь нет личного интереса. Герцог - враг Франции.
  Фуше. Пойдут разговоры...
  Бонапарт (раздраженно). Ну так ваши полицейские заставят всех замолчать! (после некоторого раздумья.) Значит, Фуше, по-вашему, герцог станет жертвой, а я - убийцей? Корсиканское чудовище растерзало невинного агнца! Так, что ли, будут говорить?
  Талейран. Какое вам дело, что станет болтать всякий сброд на улицах? Разве герцог не Бурбон? Разве он не хочет вашей смерти?
  Бонапарт. Они все этого хотят. Пока живы Бурбоны, порядка не будет.
  Талейран. Так что вас останавливает? С каких это пор нельзя стрелять в убийцу, который покушается на вашу жизнь?
  Бонапарт. Не знаю... (встает.) Я еще ничего не решил.
  (жестом приказывает Талейрану и Фуше уйти)
  
  Талейран и Фуше откланиваются.
  
  
  Сцена 8.
  Эттенхайм. Улица перед домом герцога. Раннее утро. В серых предрассветных сумерках расплываются силуэты солдат. Драгуны окружают дом.
  Коленкур и офицер.
  
  Коленкур. Дом совсем простой. Вроде тут не должно быть потайной двери.
  Офицер. Даже если есть, никто не удерет. Дом окружен.
  Коленкур. Шпион говорил, что ничего такого здесь нет. А герцог молодец, что проткнул ему клешню. Не люблю я эту шушеру...
  Офицер. Какие будут распоряжения?
  Коленкур. Без необходимости не стрелять. Задержать всех, кого найдете. Людей собрать в одной комнате. Дом обыскать. Бумаги герцога опечатать.
  Офицер. Понятно.
  Коленкур. И что бы ни случилось, ни одной пули в герцога! Даже если он сам будет стрелять. Это приказ!
  Офицер. Понятно.
  Коленкур. Начинайте.
  
  Сцена 9.
  Эттенхайм. Дом герцога. Салон.
  Тюмери, Доминик и другие. Все одеты наспех и небрежно. Тюмери в мундире и ночном колпаке. У некоторых в руках ружья, у некоторых шпаги и пистолеты.
  Тюмери командует, остальные выполняют его распоряжения.
  
  Тюмери. Пусть каждый займет окно. Зарядите ружья. Те, у кого шпаги, встаньте у двери.
  Доминик (заряжая ружье). Пуль маловато.
  Тюмери. Жаль, пушки нет. Дать бы заряд по сволочам... Занять позиции! (Поднимает руку.) Готовься! Стрелять только наверняка!
  Остальные роялисты. Умрем за короля!
  
  Входит герцог, он при шпаге и тщательно одет, в руках охотничье ружье.
  
  Герцог (командует). Отставить огонь! Не стрелять!
  Тюмери. Да вы что?! Дом окружен. (Командует.) Готовься!
  Герцог. Не стрелять! (Тюмери) Здесь командую я.
  Тюмери. Как старший по званию я...
  Герцог. Не сходите с ума, маркиз. ...Вы присягали Бурбонам. Один из них перед вами. Выполняйте приказ.
  Тюмери (раздраженно тряся головой). Как вам будет угодно, ваша светлость.
  Доминик (бросается к герцогу). Ваша жизнь в опасности!
  Герцог. Жак, я ведь твой командир.
  Доминик. Да. Но...
  Герцог. Я разве когда-нибудь отдавал дурацкие приказы?
  Доминик. Нет. Но...
  Герцог. Тогда слушайся. Нельзя стрелять. Если откроем огонь, всех перебьют.
  
  Раздается громкий треск.
  Доминик. Они ломают ворота!
  
  Все, кроме герцога, кидаются к двери.
  
  Герцог (командует). Отойти от двери. Оружие на пол. Встать на середину.
  
  Все неохотно подчиняются и отступают. Слышны шаги солдат на лестнице. Герцог, не выпуская из рук ружья, идет к двери.
  
  Доминик (бежит за герцогом). Ваша светлость! Вы-то куда?!
  
  Доминик вырывает ружье из рук герцога, бросает его на кучу оружия, сваленного посреди комнаты. Герцог хочет обнажить шпагу, но Доминик его удерживает.
  
  Герцог (с сожалением). Жак!..
  
  Сцена 10.
  Дверь открывается, и вламываются драгуны. Двое встают на караул у двери, остальные окружают роялистов.
  В сопровождении офицера входит Коленкур, оглядывает комнату.
  Солдаты, Коленкур, офицер, герцог, Тюмери, Доминик и другие.
  
  Коленкур (подходит к герцогу, пытается говорить резко, но в голосе чувствуется неуверенность). Луи Антуан Анри де Бурбон, герцог Энгиенский, именем Республики вы арестованы.
  Герцог (отдает ему шпагу). Я подчиняюсь. Мои люди безоружны.
  Коленкур. Мы пришли сюда не для того, чтобы убивать. Где генерал Дюмурье?
  Герцог. Я не знаю генерала Дюмурье, и здесь его нет.
  Коленкур (солдатам). Обыскать дом!
  
  Офицер делает знак. Солдаты расходятся по дому. Затем выходит и офицер.
  
  Коленкур (герцогу). Ваша светлость, вы обвиняетесь в заговоре против первого консула республики.
  Герцог (твердо). Я не участвую в заговорах.
  Коленкур (внимательно смотрит на герцога). Вы недооцениваете серьезность дела.
  Герцог. Да, наверное. (улыбается) Я ведь невиновен.
  
  Входит офицер с бумагами герцога.
  Офицер (показывает бумаги Коленкуру). Вот все, что нашли в кабинете.
  Коленкур (герцогу). Что это за бумаги?
  Герцог. Личные бумаги. В основном письма родных.
  Коленкур. Они будут опечатаны и отправлены в Париж.
  Герцог. В них нет ничего важного.
  Коленкур. Там разберутся. (извиняющимся тоном) ...Ваша светлость, мне также предписано доставить во Францию вас.
  Герцог (обеспокоено). Меня посадят в тюрьму?
  Коленкур (удивленно смотрит на герцога). Думаю, сначала вас допросят.
  Герцог. Да, наверно... Что будет с моими людьми?
  Коленкур. До границы они проследуют вместе с вами.
  Герцог. Все? Даже слуги?
  Коленкур. Все. До особого распоряжения первого консула.
  Герцог. Прошу вас доложить, что они не оказывали сопротивления.
  Коленкур. Доложу. Я сделаю все, что в моих силах... Но, ваша светлость, ваша собственная участь должна вас беспокоить больше.
  Герцог. Конечно, я же не сумасшедший. ...На все воля Божья.
  
  Герцога и роялистов выводят под конвоем. За ними выходят солдаты и Коленкур.
  
  
  АКТ III.
  
  Сцена 1.
  
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта. На столе - бумаги герцога.
  Бонапарт, Талейран, Фуше.
  
  Фуше. В доме герцога Энгиенского не было генерала Дюмурье.
  Бонапарт. Почему?
  Фуше. Да просто не было. Там был другой генерал - маркиз Тюмери. Он тоже старый хрен и роялист, но не опасен. Шпион перепутал - немцы не выговаривают французские фамилии: сказал "Тюмери", послышалось "Дюмурье". Все дело в произношении.
  Талейран. Да какая разница? Тюмери, Дюмурье! Доставили бумаги герцога, тут кое-что поважнее.
  Бонапарт. Что там? Читайте, Талейран.
  Талейран (читает письмо). Письмо деда к герцогу. "Мое дорогое дитя"...
  Бонапарт. Дитя!
  Талейран (продолжает). "Не знаю, куда вы ездили - в Париж или в Страсбург - но будьте осторожны. Не рискуйте понапрасну вашей жизнью и свободой и не попадайте во время ваших поездок в поле зрения консула".
  Бонапарт. Интересно все-таки, куда он ездил.
  Талейран. В Париж, конечно. (продолжает) "Помните, что храбрость не должна быть безрассудной. Лучше оставайтесь в Эттенхайме, чтобы в случае наступления нашей армии быть вблизи от границы". Подписано: Луи Жозеф де Бурбон.
  (пожимает плечами) Чего ж вам еще?
  Фуше (забирает у Талейрана письмо, рассматривает его). Письмо написано год назад
  Талейран (пожимает плечами). Ну и что?
  Фуше (перебирая письма). Там есть и ответ.
  Бонапарт. И что он пишет?
  Фуше (проглядывает письмо). Что в Париж не ездил, а был на ледниках в Швейцарии. Дает слово чести, что не затевает никаких интриг против первого консула. И что ни с кем во Франции не связан.
  Талейран. Мало ли, что он пишет!
  Фуше. Но он дает слово чести.
  Талейран. Это ничего не значит.
  Фуше. Для вас - ничего, для герцога - все.
  Бонапарт. Хватит. Довольно и того, что герцог ждал приказа выступить против Республики.
  Талейран. Справедливость требует наказать строго, а политика должна быть беспощадной.
  Фуше. Можно спросить самого герцога, когда его привезут.
  Талейран (быстро). Вам нельзя компрометировать себя встречей с Бурбоном. Это будет иметь последствия...
  Бонапарт. Я не стал бы встречаться даже со Святым Людовиком, а уж с Луи Энгиенским и подавно.
  Талейран. Раз вино нацежено, надо его выпить
  Бонапарт (с усмешкой). Любите поговорки, а, Талейран?
  
  
  Сцена 2.
  Граница Франции и Баденского княжества. Коленкур, драгуны. Герцог, Тюмери, Доминик и другие.
  Доминик. Вам что-нибудь объяснили?
  Герцог. Нет, зато позволили написать письмо Шарлотте. Надеюсь, она его получит.
  Доминик. Может, и получит. Только сначала его прочтут люди Бонапарта.
  Герцог. Не страшно, пусть прочтут. Там ничего не значащие пустяки. Я писал в самом легком тоне и на другой адрес. ...Просто очень хотелось написать ей.
  Доминик (указывая в угол сцены). Смотрите, там Мохилоф!
  Герцог. Что ты сказал? Где?
  Доминик. Да вот он!
  Герцог (берет мопса на руки). Мохилоф! Ты бежал за мной от самого дома? На своих коротких лапах? Мохилоф!
  
  Коленкур подходит к герцогу, отводит его в сторону. Коленкур чувствует себя неловко, герцог слишком обрадован обретением Мохилофа, поэтому в начале разговора несколько рассеян.
  
  Коленкур. По приказу первого консула вы направитесь в Париж один.
  Герцог (удивленно). В Париж? Один?
  Коленкур. С охраной, разумеется.
  Герцог (улыбается). Разумеется. А мои спутники?
  Коленкур. Останутся здесь.
  Герцог. Они свободны?
  Коленкур. Полагаю, что их скоро освободят.
  Герцог. Отлично. Спасибо, генерал. (обеспокоено) ...Скажите, генерал, Бонапарт берет меня в заложники? Запрет в какой-нибудь крепости?
  Коленкур. Не имею полномочий обсуждать с вами намерения первого консула. ...Я не знаю.
  Герцог. Да, конечно. ...Могу я проститься со своими друзьями?
  Коленкур. В моем присутствии.
  Герцог (кивает головой в знак согласия, затем обращается к Тюмери) Подойдите ко мне, Тюмери.
  Тюмери (подходит к герцогу). Да, ваша светлость.
  Герцог (снимает с пальца кольцо, отдает его Тюмери). Передайте это герцогине де Роган, моей жене.
  Тюмери. Вашей жене! (не хочет брать кольцо). Ваша светлость, но...
  Герцог (настойчиво). Прошу вас! Найдите ее, скажите, что я уехал в Париж, и что все это долго не продлится. Я невиновен, ...это ошибка.
  Тюмери (с неохотой принимая кольцо). Что-нибудь еще?
  Герцог. Скажите, что я здоров. Да, вот еще: убедите Шарлотту, чтобы она не искала меня. Как бы я ни был счастлив ее видеть, мне важнее знать, что она в безопасности. Скажите, что в тюрьме я или на свободе, она всегда в моем сердце. Нет, про тюрьму не надо. ...Только от себя ничего не прибавляйте, Тюмери. Ничего, что могло бы ее встревожить (пожимает ему руку).
  Тюмери. Будьте осторожны.
  Герцог. Постараюсь. Прощайте, Тюмери. (обнимает Доминика) Прощай, Жак.
  Доминик. Я поеду с вами.
  Герцог. Нельзя, мой милый. (замечает на глазах Жака слезы) Ну что ты? Не надо. ...Ну вот, я тоже, кажется, заплакал. Нет причины. Все скоро образуется. (остальным) Прощайте.
  
  Спутники герцога уходят.
  Герцог, Коленкур.
  
  Герцог. Могу я взять с собой собаку?
  Коленкур (улыбается). На этот счет у меня нет предписаний.
  Герцог. Значит, да?
  Коленкур. Он же вам так предан.
  Герцог. Благодарю вас.
  Коленкур (растроган). В ваших бумагах есть что-нибудь, что могло бы вас обвинить?
  Герцог. Ничего, что не было бы вам известно. Не стану лгать, будто я в восторге от революции, но заговоры мне отвратительны. Предпочитаю честный бой.
  Коленкур. Если так, вас быстро отпустят.
  Герцог. Бог даст! ...Вы сын маркиза де Коленкура, да? Я много слышал о вашем отце.
  Коленкур. Да. Отец участвовал в боях вместе с вашим дедом.
  Герцог (грустно). Вот ведь как...
  Коленкур (говорит быстро, стараясь скрыть неловкость). Мы можем пообедать на постоялом дворе. Там все приготовлено.
  Герцог. Отлично! А мои люди?
  Коленкур. Их накормят.
  Герцог. Думаю, они предпочли бы обедать дома. (Мопсу.) Ну, Мохилоф, разделим трапезу по-братски. Ты ведь тоже проголодался?
  
  
  
  Сцена 3.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта. На столе лежит свернутая карта Европы.
  Жозефина и Бонапарт.
  
  Жозефина. Я слышала, герцог Энгиенский арестован и сейчас во Франции.
  Бонапарт. Да. Тебя это беспокоит?
  Жозефина (смущенно улыбаясь). Сама не знаю, почему.
  Бонапарт. Потому что он красавчик или потому, что Бурбон?
  Жозефина (продолжает улыбаться). Ты ведь не будешь к нему слишком жесток?
  Бонапарт. Жесток? Думаешь, у меня нет сердца - такого же, как у других? Я ведь довольно добрый человек, ты знаешь. Но я с детства заставлял свое сердце молчать, я... Теперь оно не издает ни звука.
  Жозефина (обнимает его). Даже когда бьется рядом с моим?
  Бонапарт. Я люблю тебя. Но ты женщина, а женщины ничего не смыслят в политике. (Отстраняет ее от себя.)
  Жозефина. Прости герцога. Он уже не может тебе повредить, а добрый поступок умножит твою славу.
  Бонапарт. Что, моя слава зависит от того, жив или мертв герцог Энгиенский? По-твоему, я не заслужил славу? Я мало сделал для Франции?
  Жозефина. Франция устала, ей нужен покой. Не надо больше крови.
  Бонапарт. Наше поколение не создано для покоя. И герцог должен бы это знать не хуже меня. Он ведь солдат, как и я. Покой скосит нас быстрее, чем война.
  Жозефина. Ты снова хочешь войны.
  Бонапарт. Да, я хочу войны. Я люблю войну.
  Жозефина. Ты любишь войну больше, чем меня.
  Бонапарт (целует ее). Я люблю вас по-разному. Но одинаково сильно. Слишком сильно.
  Жозефина. Побудь со мной.
  Бонапарт. Не могу. Уходи. Сейчас здесь будет Мюрат. Он должен назначить военную комиссию.
  Жозефина. По делу герцога?
  Бонапарт. Да.
  Жозефина (уходя). Все-таки прости его. Прощать - привилегия победителя.
  
  
  Сцена 4.
  Застава при въезде в Париж.
  Коленкур, офицер.
  
  Коленкур (смотрит на часы, раздраженно). Почему Бонапарт не дает нам въехать в Париж? О чем он только там думает?
  Офицер (подходит к Коленкуру). Гражданин генерал! Герцог просит разрешения выйти из кареты и немного пройтись. Говорит, что замерз.
  Коленкур. Еще бы! Мы стоим тут уже пять часов. Сходите за ним.
  Офицер. Слушаюсь.
  
  Офицер уходит и возвращается с герцогом. Рядом бежит Мохилоф.
  Коленкур, герцог, мопс, офицер.
  Пока герцог разговаривает с Коленкуром, офицер играет с мопсом.
  
  Герцог (подходит к Коленкуру, нервно). Это ожидание может с ума свести.
  Коленкур. Вам нужно немного поспать.
  Герцог. Не вышло. Я было заснул, но проснулся от холода. Какая сырая весна... Мне кажется, что я болен.
  Коленкур. Это от усталости.
  Герцог. Нет, от бездействия. Хуже всего я переношу бездействие.
  Коленкур. Но ведь и на войне приходится ждать.
  Герцог. Там ждешь начала боя, готовишься к нему, занимаешься тысячью разных дел. Да вы и сами знаете. ...Скажите, генерал, для меня не было письма?
  Коленкур. Нет.
  Герцог. Или мне его не отдают?
  Коленкур. Нет, корреспонденции не было. ...Вы ждете письма от той особы, которой писали в Страсбурге?
  Герцог. Да. ...Почему она мне не отвечает? Может быть, мы больше не увидимся. ...Лучше бы все кончилось в Эттенхайме!
  Коленкур (кладет руку ему на плечо). Не надо. Вы это говорите, потому что устали и не выспались. Отдохнете, и все пройдет.
  Герцог. Спасибо, генерал. ...Я, кажется, позволил себе лишнее.
  Коленкур (с улыбкой смотрит на него). Нет, нисколько. Разве военный не такой же человек, как другие?
  Офицер. Скоро должен прибыть курьер от Бонапарта.
  Коленкур (смотрит на часы). Надеюсь, мы тогда сможем ехать.
  Герцог. Не знаете, почему такая задержка?
  Коленкур. Ждем распоряжений первого консула.
  Герцог. Мне нужно встретиться с ним, прежде чем...
  Коленкур. Прежде чем что?
  Герцог. Если б я знал!
  
  
  Сцена 5.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
  Бонапарт разворачивает карту Европы. Входит Мюрат.
  Бонапарт, Мюрат.
  
  Мюрат (с порога, запальчиво). Ты хочешь, чтобы на моем мундире появилось пятно!
  Бонапарт (поднимая голову от карты). Никогда. Уверен, ты даже в атаку не пойдешь, если костюм не в порядке. О чем это ты?
  Мюрат (умерив пыл). Ты прекрасно знаешь. О герцоге Энгиенском.
  Бонапарт (откладывает карту в сторону). О нем и поговорим. Герцог Энгиенский должен быть доставлен в Венсеннский замок. Там все для него приготовлено. Вероятно, он прибудет туда этой ночью. Прошу тебя, распорядись о его охране - в Венсенне, и по дороге из Мо, по которой он проследует. Нужно сохранить в тайне имя заключенного и все, что с ним связано.
  Мюрат. Что ты с ним сделаешь?
  Бонапарт. Я? Ничего. Герцог предстанет перед военным судом. Он будет судим как зачинщик заговора против внутренней и внешней безопасности Республики.
  Мюрат. Ты ведь знаешь, что это не так.
  Бонапарт (с интересом смотрит на него). Я этого не знаю. Но почему ты думаешь, что герцог невиновен?
  Мюрат. Заговорщиком он быть не может, это не по нему. Он смел, он великодушен. Он заслужил уважение даже своих врагов. Знаешь, как называли его наши солдаты? "Маленький герцог с большим сердцем"!
  Бонапарт. Твой маленький герцог уже вырос! И сделался большой опасностью!
  Мюрат. Для кого?! Я видел герцога в бою - он храбрый солдат. Он стал бы маршалом Франции, если бы служил тебе. Послушай, я прошу тебя - поговори с ним. А потом суди его, если решишь, что он предатель.
  Бонапарт (сухо). Тебе поручено назначить военную комиссию.
  Мюрат. Я не стану этого делать. Клянусь Господом, я останусь чист!
  Бонапарт. О да! И чистым отправишься домой, в горы Керси. И когда я буду покорять для Франции весь мир, ты останешься не у дел. Великая Франция и не вспомнит о бывшем генерале Мюрате. О славном, храбром генерале Мюрате, герое Итальянской кампании.
  Мюрат (неуверенно). Если ты хочешь составить военную комиссию, сделай это сам.
  Бонапарт (подает ему листок со списком). Председателем следует назначить Юлена. Он герой взятия Бастилии - это хорошо для нас. Я пошлю Савари проследить, чтобы Юлен все сделал правильно. И еще шестерых, все - боевые офицеры. Подпишите, генерал.
  Мюрат. Может быть, ...вы подпишете сами?
  Бонапарт. Подпишите, генерал Мюрат.
  Мюрат. Слушаюсь, гражданин первый консул. (подписывает бумагу)
  Бонапарт (улыбаясь). Это ведь чистая формальность. Да, генерал? Сделайте все для охраны герцога и приведения приговора в исполнение.
  Мюрат. Да, гражданин первый консул.
  Бонапарт. Дайте понять членам комиссии, что все надо закончить до утра. Прикажите, чтобы приговор был приведен в исполнение незамедлительно. Осужденный должен быть захоронен в одном из дворов замка. Вам это ясно?
  Мюрат. Да, гражданин первый консул.
  
  
  Сцена 6.
  Венсеннский замок. Помещение с голыми каменными стенами и огромным камином. Из мебели - простая кровать и несколько стульев.
  Входит герцог с мопсом на руках. Дверь за ним захлопывается, слышно, как поворачивается ключ в замке. Герцог сажает мопса на стул, снимает с себя плащ и фрак, встряхивает их и развешивает на спинках остальных стульев. Снимает каскетку, подходит к камину.
  Герцог, мопс.
  
  Герцог. Черт! На улице ливень, я вымок до нитки, а они даже не разожгли камин. (оглядывает комнату) И дров нет. Да, Мохилоф, на войне как на войне. ...Венсенн. Его снова сделали тюрьмой. Знаешь, Мохилоф, Великий Конде когда-то просидел здесь целый год. От нечего делать выращивал гвоздики во дворе...Впрочем, что тебе до Великого Конде. Все эти призраки... Сколько меня здесь продержат?.. Дай-то Бог, чтоб недолго. Бедная Шарлотта! (снова оглядывает комнату) Кровать здесь все-таки есть. Отлично. Не пора ли нам с тобой, дружок, немного поспать? Этот переезд меня измотал... (подходит к кровати, откидывает покрывало) Да тут как в болоте! (стаскивает покрывало на пол и ложится на него, не раздеваясь) Иди сюда, Мохилоф. Вдвоем будет теплее.
  
  Едва герцог засыпает, как раздаются удары в дверь. Затем слышно, как ключ поворачивается в замке. Дверь со скрипом приоткрывается.
  Герцог, мопс, затем офицер.
  
  Офицер (из-за двери). На допрос.
  Герцог (просыпается). Дьявольщина! Что вам нужно?
  Офицер (стучит еще раз и входит). Вас ждут для допроса.
  Герцог. О чем?
  Офицер. Мне это неизвестно.
  Герцог (встает; поморщившись, надевает мокрый фрак и каскетку). Я готов. Бонапарт совсем не жалеет своих людей, если заставляет их допрашивать пленных по ночам! Пойдем, Мохилоф.
  
  Герцог берет на руки мопса и выходит в сопровождении офицера.
  
  
  Сцена 7.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
   Бонапарт, Коленкур.
  
  Коленкур. Герцог доставлен в Венсенн.
  Бонапарт. Поздравляю, Коленкур, вы отлично справились. Как он себя ведет?
  Коленкур (растерянно). Как себя ведет? ...Ну... Конечно, он взволнован, не знает, чего ждать... Но держится хорошо, ...доброжелателен, вежлив.
  Бонапарт. Аристократы всегда вежливы со слугами.
  Коленкур. В нем нет высокомерия.
  Бонапарт. Коленкур, вы, кажется, поддались королевскому обаянию.
  Коленкур. Нет... Но герцог расположил к себе даже конвойных. Все старались ему угодить.
  Бонапарт. Революция ничему не научила французов!
  Коленкур. Французы добры. Они не будут унижать пленного. ...Герцог останется в Венсенне?
  Бонапарт. Да. Какое-то время.
  Коленкур. А потом? (Бонапарт ему не отвечает) Но вы ведь не?.. (замолкает )
  
  
  Жозефина входит в боковую дверь. Услышав разговор, она останавливается.
  Бонапарт, Коленкур, Жозефина.
  
  Коленкур (решительно). Герцог просил встречи с вами. Что ему ответить?
  Бонапарт. Ничего. Я не стану с ним встречаться.
  Коленкур. Вы делаете ошибку. Возможно, он невиновен. ...Я уверен, что он невиновен. При аресте он даже не оказал сопротивления.
  Бонапарт. Знал, что это не имело смысла - оценил обстановку по-военному. Мне говорили, что герцог человек достойный и мужественный. ...Но это не делает его невиновным.
  Коленкур. Герцог человек разумный. И честный. И не похож на заговорщика.
  (замечает Жозефину, кланяется ей)
  ( Бонапарту.) Я бы вам советовал увидеться с ним.
  Бонапарт. Нет.
  Коленкур. Вы словно боитесь переменить свое мнение...
  Бонапарт. У меня еще нет никакого мнения. (дает понять, что аудиенция окончена) Нет.
  
  Жозефина подходит к Бонапарту. Коленкур откланивается и уходит.
  Бонапарт, Жозефина.
  
  Бонапарт (раздраженно). Ты снова здесь?
  Жозефина (в волнении). Что будет с герцогом?
  Бонапарт. Это решит военная комиссия.
  Жозефина. Ты говоришь, как Понтий Пилат.
  Бонапарт. Пилат сделал то, что хотел от него народ.
  Жозефина. Послушай... Идет Страстная неделя...
  Бонапарт. И что? Роялисты устроили на меня покушение в Рождество. На Страстной неделе я им ничего не должен.
  Жозефина. Ты так уверен, что он виновен?
  Бонапарт (задумчиво). ...Да, иногда мне кажется, что он невиновен. Но как узнать? Никто ведь не скажет правды. Слишком многое против него...
  Жозефина. Но если он невиновен, ты станешь убийцей.
  Бонапарт. Ты думаешь, я не хочу быть великодушным? Очень хочу. Не могу же я теперь его отпустить! После того, как его арестовали и притащили в Париж. Я буду выглядеть дураком - и перед роялистами и перед революционерами.
  Жозефина. Ты убьешь человека.
  Бонапарт. Я казню преступника. Надо выбирать. Или я сейчас решусь на это, или мне придется каждый день наказывать новых заговорщиков. Суд над герцогом оправдает меня перед всеми партиями. ...И даст мне право в будущем быть милосердным.
  Жозефина. Но почему не сейчас?
  Бонапарт. Рано. Сначала нужно напугать их. Нельзя подарить жизнь тому, кто не уверен, что ты можешь ее отнять. Где нет страха, не может быть милосердия.
  Жозефина. Прошу тебя! Ты обещал выполнять все мои желания.
  Бонапарт. Я уже не умею повиноваться... Пойми, начинается новая эпоха. Я должен работать, работать, работать, чтобы создать новый мир! Я чувствую, что время - у меня в кулаке!
  Жозефина. Я боюсь.
  Бонапарт (обнимает ее). Чего ты боишься, дурочка? Бурбонам пора дать острастку. Франция станет владычицей мира, а ты - хозяйкой Франции.
  Жозефина. Не надо. ...Обещай, что ты ничего не сделаешь герцогу, пока сам не разберешься во всем.
  Бонапарт. Я подумаю. Время еще есть. А сейчас оставь меня. Увидимся за вечерней игрой.
  Жозефина. Я ...буду надеяться.
  Бонапарт. Не беспокойся. (целует ее) Ни у кого нет такой доброй жены, как у меня.
  
   Жозефина уходит. Бонапарт один.
  
  Бонапарт (делает несколько шагов по кабинету). Черт знает что... Ладно, время еще есть...
  
  
  Сцена 8.
  Венсеннский замок. Зал. За длинным обеденным столом сидит военная комиссия в составе семи человек. В центре председатель комиссии Юлен. Генерал Савари стоит за спиной Юлена. Конвой вводит герцога, который держит на руках мопса. Герцога усаживают на табурет, стоящий напротив стола.
  Юлен, герцог, Савари, члены военной комиссии, конвойные.
  
  Юлен. Ваше имя, возраст и место рождения?
  Герцог. Луи Антуан Анри де Бурбон, герцог Энгиенский. Родился 2 августа 1772 года в Шантийи.
  Юлен. Где вы находились после того, как покинули Францию?
  Герцог. Последовал за семьей и вступил в армию Конде. Прежде состоял в армии Бурбонов, участвовал в кампании 1792 года в Брабанте.
  Юлен. В каком чине вы служили в армии Конде?
  Герцог. В чине командира передового отряда.
  Юлен. Вы признаете, что участвовали в военных действиях против Франции?
  Герцог. Я сражался не против родины, а против революции, которая заменила трон эшафотом.
  Юлен. Как часто вы приезжали в Англию?
  Герцог. Никогда там не был.
  Юлен. Разве не Англия выплачивает вам содержание?
  Герцог. Англия посылает мне пенсию. Это единственный источник моих доходов.
  Юлен. Замышляли ли вы убийство первого консула?
  Герцог. Нет.
  Юлен. Участвовали ли вы в заговоре против первого консула?
  Герцог (встает, срывает с головы каскетку и бросает ее на стол). Я же сказал, что нет!
  Юлен. Успокойтесь и ответьте на вопрос.
  Герцог. Вы оскорбляете меня, подозревая в бесчестье! Я не участвую в интригах! Я готов сражаться в открытом бою, но не стану подсылать убийц!
  Юлен. Вы что же, признаете себя врагом Франции?
  Герцог. Я не враг Франции. Но мое имя и положение делают меня врагом вашего режима и врагом Бонапарта.
  Юлен (ошарашено). Вы понимаете, что говорите?
  Герцог. Перед Бонапартом я ни в чем не виноват. Уверен, что он это знает. Что касается остальных обвинений, то ведь война закончилась три года назад.
  Юлен. Да... Но сейчас вы перед военным судом, а военному суду аппеляцию не подают. Все это серьезно и может плохо для вас кончиться.
  Герцог. Ну не расстреляют же меня, в самом деле, за то, что я Конде!
  Юлен. Прошу вас, сядьте и ответьте на последние вопросы. Вы еще можете доказать вашу невиновность.
  Герцог (успокаивается, садится). Благодарю за ваши добрые намерения, но я не могу ими воспользоваться. ...Я прошу о встрече с первым консулом. Мы поговорим, и он убедится, что я не заговорщик.
  Савари (быстро). Юлен, продолжайте!
  Юлен (оглядывается на Савари, затем обращается к герцогу). Знаком ли вам бывший генерал Дюмурье?
  Герцог. Не припомню, чтоб я его видел. Знаю, что он хотел меня видеть. Если, как говорят, он хотел втянуть меня в заговор, то я рад, что не знаком с ним.
  Юлен. Знаете ли вы генерала Пишегрю?
  Герцог. Не больше, чем генерала Дюмурье.
  Юлен (после паузы). Желаете ли вы сказать что-либо в свою защиту?
  Герцог. Больше мне сказать нечего.
  Савари. Подпишите протокол.
  Герцог. Минуту! Я настоятельно прошу аудиенции у первого консула. Мое имя, звание, мой образ мыслей, ... ужас моего положения дают надежду, что он не откажет в просьбе.
  Савари. Подпишите протокол.
  Герцог (спускает мопса на пол). Позвольте мне написать первому консулу...
  Юлен (быстро дает ему перо, бумагу и чернила). Пишите.
  
  Герцог пишет письмо, затем складывает его. Хочет запечатать, но отказывается от этого.
  Герцог (встает из-за стола, протягивает письмо Юлену). Передайте это письмо Бонапарту.
  
  Юлен хочет взять письмо, но Савари выхватывает бумагу из руки герцога и прячет за обшлаг.
  
  Савари (герцогу). Не беспокойтесь, первый консул получит ваше письмо. Теперь подпишите протокол.
  
  Герцог подписывает протокол, снова берет на руки мопса. Конвой выводит его из комнаты.
  
  Те же, без герцога.
  Протокол подписывают все члены военной комиссии. Последним это делает Юлен.
  
  Юлен (держа перо в руке, Савари). Герцог не виновен ни в каком заговоре. Головой ручаюсь. Надо написать Бонапарту ходатайство от имени суда о смягчении приговора.
  Савари (вырывает у Юлена перо). Ваше дело кончено. Остальное уже мое дело.
  Юлен. Но...
  Савари. Комиссии хватит четверти часа, чтобы все оформить?
  Юлен (в замешательстве). ...Думаю, что да.
  Савари (кричит). Офицер!
  
  Входит офицер.
  
  Савари. Через четверть часа приведете герцога.
  Офицер. Он только что заснул.
  Савари. Ну и что?
  Офицер. Жалко будить.
  Савари (изумленно). Вы что, с ума сошли? Выполняйте приказ.
  
  Офицер щелкает каблуками и уходит.
  
  
  Сцена 9.
  Мальмезон. Зал, полный гостей. Много света. Расставлены карточные столики. За одним из них сидят Жозефина, Мюрат и Коленкур. Игра у них явно не клеится.
  Быстро входит Бонапарт, за ним, прихрамывая, но стараясь идти рядом - Талейран.
  
  Талейран. Так вы решились? Герцога казнят?
  Бонапарт (не глядя на него). Не пора ли вспомнить о милосердии, Талейран?
  Талейран (пожимает плечами). Но это сочтут слабостью. Подумайте о последствиях.
  Бонапарт. Именно об этом я и думаю.
  
  Бонапарт быстро направляется к карточному столику.
  
  Талейран. Это черт знает что за человек! (садится в кресло и наблюдает за Бонапартом)
  
  Бонапарт садится играть в карты с Жозефиной, Мюратом и Коленкуром. Над карточным столиком повисло напряженное ожидание.
  
  Бонапарт (внимательно глядя на Жозефину). Почему ты не нарумянилась? Ты слишком бледная. (смеется) Женщина, которая забыла румяна! Жозефина, с тобой такого не бывало!
  
  За креслом Бонапарта пристраивается один из маленьких немецких монархов. Время от времени он изгибается и на лету целует руку Бонапарта. Бонапарт не обращает на это никакого внимания.
  
  Бонапарт. Сегодня вы все отвратительно играете. Мюрат! Зачем вы пошли с тройки?
  Мюрат. Простите, гражданин первый консул.
  Бонапарт. Вы очень рассеянны. Для генерала это непростительно.
  Мюрат (раздраженно). Я не на поле боя, а за карточным столом!
  Бонапарт (с улыбкой). Проигрывать всегда плохо.
  Жозефина (тихо Коленкуру). Вы не видели Савари?
  Коленкур (так же тихо). Нет.
  
  Бьют часы. Жозефина вздрагивает.
  
  Жозефина. Два часа ночи. (глядит в окно.) Какая темнота.
  Бонапарт (тихо, но по-актерски внятно; так, чтобы его могли слышать сидящие рядом).
  "Дай руку, Цинна, мне! Останемся друзьями!"
  
  Мюрат, Коленкур и Жозефина обмениваются взглядами.
  
  Коленкур (Бонапарту). Это ваш любимый Корнель.
  Бонапарт. Да, это "Цинна".
  Жозефина (тихо). Слава Богу! Он спасен.
  
  Сцена 10.
  Полутемная лестница замковой башни Венсенна (в театре - железная лестница на задней стене сцены).
  Офицер, герцог с мопсом на руках. Офицер, держа герцога за плечо, сводит его вниз. Шаги гулко отдаются по железу ступеней.
  
  Герцог (раздраженно). Куда вы меня ведете?
  Офицер. Соберите все свое мужество.
  Герцог. Куда вы меня ведете?
  Офицер. Прошу вас, мужайтесь.
  Герцог. Куда вы меня ведете? (останавливается, прислушивается) Дождем пахнет. ...Так это?.. Нет! ...Уже?
  Офицер. Вам зачитают приговор.
  Герцог. Сейчас? (смотрит вниз и видит приготовления к казни) ...Да, конечно. Сейчас. (успокаиваясь и воодушевляясь) Благодарение Богу, я умру как солдат. (делает несколько шагов, останавливается) Мне нужен священник.
  Офицер. Здесь нет священника.
  Герцог. Нет? ...Ну да ладно. Чтобы примириться с Богом, не надо писать прошений о помиловании.
  Решительно сходит по лестнице.
  Сцена 11.
  Ров Венсеннского замка. Ночь.
  Юлен, члены военной комиссии, Савари и офицер взвода. Солдаты стоят наготове. Герцога с мопсом на руках в сопровождении конвоя проводят мимо них и ставят у стены. Рядом со стеной вырыта могила. Возле нее стоит фонарь.
  Юлен, герцог, Савари, офицер.
  
  Юлен. Выслушайте приговор. "Суд единодушно признает Луи, бывшего герцога Энгиенского, виновным в участии в интервенции против Республики, в пoлучeнии денежного содержания от Англии, в составлении заговора против первого консула, а также против безопасности государства, и посему приговаривает его к смертной казни. Вынесено в Венсенне 21 марта 1804 года в 2 часа 45 минут пополуночи. Настоящий приговор надлежит прочесть осужденному, после чего привести в исполнение немедленно".
  
  Юлен подходит к герцогу.
  
  Юлен (предлагает герцогу черную повязку). Возьмите. Так будет легче.
  Герцог (спокойно). Это лишнее. Бурбоны умеют умирать. ...Не могли бы вы кое-что для меня сделать?
  Юлен. Все, что в моих силах.
  Герцог. Вы хороший человек. (передает Юлену мопса) Позаботьтесь о нем. Его зовут Мохилоф.
  
  Юлен, взяв мопса, отходит от герцога.
  
  Офицер. Солдаты, готовься!
  
  Солдаты встают на одно колено и поднимают ружья.
  
  Офицер. Целься!
  
  Среди солдат происходит замешательство.
  
  Солдаты (офицеру). Господин офицер! Темно. Осужденного не видно. Невозможно стрелять.
  Савари (раздраженно офицеру). Так повесьте ему на грудь фонарь. (видит, что офицер не двигается с места, Юлену) Юлен!
  
  Юлен передает мопса одному из членов комиссии, поднимает с земли фонарь и нерешительно подходит к герцогу.
  
  Герцог. Если хотите, я подержу.
  
  Герцог берет фонарь и держит его возле сердца. Юлен отходит в сторону.
  
  Герцог (тихо). Горячо.
  Офицер. Солдаты, готовься! Целься в свет! Огонь!
  
  Раздается залп. Герцог падает.
  
  Сцена 12.
  Мальмезон. Кабинет Бонапарта.
  Талейран, Фуше, Савари, Мюрат, Коленкур, затем Бонапарт.
  
  Талейран (тихо). Фуше, я что-то боюсь...
  Фуше (с издевкой). Да что вы!
  Талейран. Бонапарт не в духе - вчера весь день никто не осмеливался с ним говорить. Может, вы отдадите письмо?
  Фуше (тихо). Что за письмо?
  Талейран (так же). От герцога Энгиенского.
  Фуше (так же). Сами кашу заварили, сами и расхлебывайте.
  
  Входит Бонапарт. Все замирают.
  
  Бонапарт (раздраженно). Все стены домов исписаны оскорблениями!
  Фуше. Ничего нельзя сделать! Только мы их сотрем, как они снова появляются.
  Талейран (подносит Бонапарту письмо). Позвольте, гражданин первый консул...
  Бонапарт (грубо). Дайте сюда. (Разворачивает письмо, заглядывает в него.) ...Он просит сохранить ему жизнь.
  Талейран (разводя руками). В его положении это было так естественно.
  Бонапарт (презрительно глядя на Талейрана). Вы же знаете, что он не струсил.
  (читает письмо) "Я считаю династию Бурбонов конченной, - это мое твердое убеждение. На Францию я смотрю только как на свою родину и люблю ее со всем пылом самого искреннего патриота. Чувства, меня одушевляющие, те же, что чувства всякого французского гражданина. Я нисколько не помышляю завладеть короной, так как для прежней династии она утрачена навсегда. Поэтому, исходя единственно из того, что я француз и что Франция - моя родина, я прошу разрешения посвятить ей свою жизнь и свои силы. Я готов занять любую должность во французской армии, быть храбрым и верным солдатом, безоговорочно повинующимся приказаниям власти, в чьих бы руках она ни находилась. В заключение я клянусь, что, если мне будет сохранена жизнь, то я, соблюдая непоколебимую верность, посвящу себя защите Франции от ее врагов".
  (Встает, вглядывается в лица присутствующих.) ...Если бы я прочел это раньше, я бы его простил.
  Талейран. Но, гражданин первый консул... Интересы государства...
  Бонапарт (в ярости). Этот несчастный человек! Кто мне сказал о том, где он находится? Кто заставил меня расправиться с ним? Вы, Талейран!
  Талейран. А что, собственно, произошло? Заговорщика арестовали, привезли в Париж и расстреляли. Что тут необыкновенного?
  Бонапарт. Я ведь думал... Я был почти уверен... Это вы убедили меня, Талейран! (Срывает с себя шляпу и бросает ее на пол.) Вор, мерзавец! Вы продали бы родного отца!
  
  Бонапарт наступает на Талейрана с поднятым кулаком, Талейран пятится от него, спотыкаясь о свою палку.
  
  Бонапарт. Почему я вас до сих пор не повесил? Я еще это сделаю. Вы - дерьмо в шелковых чулках!
  Талейран (сгибаясь в судорожном поклоне). Как вам будет угодно... Если я имел несчастье вызвать ваш гнев...
  Бонапарт (продолжая наступать). Вы за это ответите!
  Коленкур (выступая вперед). Я тоже был обманут. Я тоже скомпрометирован.
  Бонапарт (опускает кулак и оборачивается к нему со злой усмешкой). Вы скомпрометированы? Не беда. Будете служить мне еще лучше.
  Мюрат. Я говорил вам... Клянусь, в гибели герцога я невиновен...
  Савари (громко). Перестаньте, господа! Коленкур похитил герцога, Мюрат его судил, а я - велел расстрелять.
  Талейран (поправляет свой костюм). Что ж поделаешь? Это политика.
  Бонапарт (внимательно смотрит на него). Политика?..
  Талейран. Ваше законное право на самозащиту и забота о спокойствии общества заставили вас сделать это.
  Бонапарт (устало). Да, конечно... Мое право... Мое законное право... И все-таки... Мне кажется, я дорого заплачу...
  Талейран. Кому? Кто потребует у вас ответа за то, что вы защищали свою жизнь?
  Бонапарт (без всякого выражения). Да, вы правы, Талейран - моя жизнь необходима для сохранения порядка... Но последствия...
  Талейран. Какие последствия? Мопс герцога сдох от тоски на его могиле и господин де Шатобриан подал в отставку - вот и все.
  Бонапарт. Австрия уже прислала мне ноту.
  Талейран. Вы покорите Австрию!
  Бонапарт (рассеяно). Да. (Фуше). А вы что думаете, Фуше? Почему вы молчите?
  Фуше. Это хуже чем преступление. Это ошибка.
  Бонапарт. Я ошибся, я и должен страдать. ...Но я буду страдать во имя Великой Франции. Смерть герцога Энгиенского была необходима для безопасности, интересов и чести французского народа. Я поступил так, как должен был поступить... (упавшим голосом, ни на кого не глядя) И не жалею об этом.
  Талейран. Теперь вы сможете сделаться всем, чем вам угодно - королем, императором... Никто не стоит у вас на пути.
  Фуше (тихо). Нехорошо. Одним героем стало меньше и одним мучеником больше.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"