Ким Жанат Маратович. Бумажник Лестрейда

Бумажник Лестрейда.

Однажды, когда делать нам было совершенно нечего и мы изнывали от скуки (миссис Хадсон была на даче, а денег у нас не было и в помине) к нам пришел Лестрейд. Он получил зарплату и принес литр. Мы страшно соскучились по водке и выжрали его минут за 15, после чего Лестрейд дал Холмсу шиллинг и тот принес флакон самопалу. Мы распили его и стали слушать радио. В это время передавали веселый концерт, и мы лихо плясали до неожиданного приезда миссис Хадсон, которая вернулась раньше положенного срока из-за дождей. Увидев наши художества, она дико озлилась за то, что мы не оставили ей выпить и вытолкала Лестрейда взашей. Холмс получил по спине веником и начал усердно прибираться после пьянки. Что касается меня, то мне повезло, и я успел спрятаться в своей комнате. Холмс, правда, стучал ко мне и требовал, чтоб я не сачковал и помог ему, но я и не подумал. Вместо этого я открыл окно и, спустив занавеску, слез со второго этажа вниз и остановил Лестейда, который жутко обиделся на миссис Хадсон и хотел уже поджигать дом. Вместо этого я предложил ему не унывать и сходить за бутылешкой. Что мы с успехом и выполнили. После этого мы залезли по занавеске ко мне в комнату и продолжили наше святое дело, со смехом прислушиваясь к тому, как Холмс под грозные выкрики миссис Хадсон, драит полы. Лестрейд еще пару раз спускался вниз по занавеске за новыми порциями и приносил то водку "Хуторянка", то пиво "Балтика". В общем, наш праздник затянулся до утра, пока Лестрейд не упал под кровать и не заснул. Я посмотрел на него и тоже рухнул. Часа через три я проснулся от Лестрейдовского храпа. Я ткнул его кулаком в бок, его, но он не ничего не почуял. Тогда я поднял его и вывалил за окно. Он даже не проснулся и продолжал храпеть на газоне. Когда я его выкидывал, то из его кармана выпал бумажник. Я подобрал его и положил к себе под подушку. Потом лег и уснул. Разбудил меня громкий стук в дверь. Я открыл ее и в комнату ввалился Холмс.

- Ватсон, ты что, еще спишь? - спросил он, - Вставай, день уж.

- Время сколько? - хмуро спросил я его, заваливаясь снова на кровать.

- Полвторого, - ответил Холмс и внимательно посмотрел на меня, - ты никак втихаря опохмелялся?

- Нет, - нагло соврал я.

- А это? - возопил Холмс, указывая на стол, где предательски стояли пустые бутылки, - Это откуда?

- Они еще с прошлого года остались, - снова соврал я, - Все никак не выкину.

- Ааааааа, - заорал Холмс, - ты врешь! Ты мышь! Ты скрысятничал, помидор! Ты, скотина, без меня вчера квасил, пока я внизу убирался. Ты вор!

- Ну, даже если так, то что ты мне сделаешь? И причем тут вор?

- Я тебя убью, - взревел Холмс и кинулся на меня с кулаками.

Он запрыгнул мне на грудь и начал ловко молотить мою харю. Я увертывался, как мог, но Холмс был беспощаден. Он нажал мне коленом на грудь и я стал задыхаться. Я и так еле дышал после вчерашнего. Громадным усилием я сбросил Холмса на пол и свалился на него. Он от злости плюнул в меня и попал в глаз.

- Ах, ты урод, - я ударил кулаком Холмсу по уху.

- Аааааа, ухи, ухи, - завопил тот, - Пусти, злодей, ты, кусок протоплазмы, я тя щас прокляну!

- На, проклинай! - и я с размаху всадил кулак в Холмсово рыло.

- Ааааааааа, - ревел Холмс, размазывая сопли вперемежку с кровью по разбитому лбу.

- От-так, собака,- пробурчал я и хотел уже добавить этому лоху, но силы уже были на исходе и я повалился на пол подле стонущего Холмса.

- Ааа, Ватсон, проклятый гуманоид, - скрипел Холмс, - я те никогда этого не прощу. Я те отомщу! Ты умрешь сегодня! Все, ты труп! Я никогда не забуду этого! Считай себя покойником, нигер.

Я повернул голову в его сторону и хотел уже из последних сил наподдать ему ногой, но на глаза мне попало какое-то портмоне, которое свалилось с моей кровати. Я протянул руку, с трудом взял его и узнал Лестрейдов бумажник. Я открыл его и на пол посыпались бабки.

- Ох, е ! - пробормотал я. Холмс, услышав звон монет, мигом повернулся ко мне и вскочил на колени.

- Ватсон, ё пырысыты, смотри сколько бобов, - счастливо говорил он, - это ж Лестрейдов бумажник. Богатый, тварь, а мы бедствуем. Надо восстановить справедливость! Заберем часть денег. Это будет по-честному.

У меня при виде денег вся хворь прошла. Я мечтал только об одном - срочно похмелиться. Холмс тоже этого жаждал.

- Сколько там лавров? - спросил я у Холмса. Тот пересчитал их и радостно сказал:

- Двадцать пять фунтов!

- Вот это лихо! - обрадовался и я, - Давай бери пятрофан и дуй за пузырем.

- Зачем пятрофан, - оскорбился Холмс, - давай сразу пару червонцев возьмем. Все равно все бабки наши.

- А Лестрейду че отдадим?

- Отдадим бумажник... Да и пошел он! Ничего не отдадим. Скажем, не знаем ничо. Сам виноват, верблюд.

Подумав и поразмыслив, я согласился. Холмс обнял меня и от счастья прослезился.

- Ватсон, ты мой самый лучший друг! - сказал он, - я никогда этого не забуду. Твоя щедрость не имеет границ...

- Да ладно, вали давай, - пробурчал я, - и так башка трещит, а тут ты еще.... Гони за литром!

- Есть! - и довольный Холмс с громким топотом помчался вниз, послав по дороге к черту миссис Хадсон, которая шла ему на встречу.

Та поняла, что Холмс летит за водярой и, надеясь, что и ей перепадет, молча проглотила обиду. Я подошел к окну и посмотрел вниз на газон. К моему удивлению, Лестрейда там не было.

"Куда он делся, паразит," - подумал я и, не вдаваясь больше в подробности, пошел вниз. Пока я ходил в сортир и сбивал сушняк, примчался Холмс с огромной бутылью литра на три и начал накрывать на стол, победно поглядывая на миссис 0x08 graphic

Хадсон. По своему обыкновению, он принес из кухни пару луковиц, соль и тарелку вареных рожков. После этого он притащил стопари (два) и начал открывать пузырь.

- Ну, че, - спросил я, входя в комнату, - Все готово?

- Готово, - ответил Холмс, разливая водку, - Че, вздрогнем?

- Э, а мне? - сказала миссис Хадсон, подходя с пивной кружкой.

- Че, тебе? - Холмс прикинулся тормозом.

- Насыпай давай, - потребовала миссис Хадсон, - а то на даче все дожди и дожди. Простуду подхватила я. Так и ревматизм недолго заработать.

Холмс вопросительно посмотрел на меня и я кивнул, мол, хай с ней. Тогда Холмс с сожалением налил ей на три пальца. Миссис Хадсон нахмурилась, но Холмс не обратил на это внимания и поставил пузырь на пол (возле себя).

-- Ну ладно, давайте, - я накатил первым, опередив на этот раз Холмса, который замешкался из-за миссис Хадсон.
Та, все еще хмурая, недовольно навернула свою порцию и с громким стуком поставила на стол свою кружку. Потом и Холмс нахлобучил стопку.

-- Так, - сказал он, наливая снова, - после первой не закусывают.

На этот раз Холмс выпил раньше. Я хряпнул и закусил луковицей. Мне полегчало и жить захотелось. Миссис Хадсон угрюмо "съела" свою долю и тяжело вздохнув, встала из-за стола. Она направилась к себе. Холмс довольно улыбнулся, подмигнул мне и показал большой палец. Но миссис Хадсон отсутствовала надолго. Она вернулась с тарелкой жареных баклажанов и литровой банкой соленых огурцов.

- Вот, - сказала она, поставив их на стол, - это вам презент с дачи. Теперь ты доволен, негодяй? - обратилась она к Холмсу, - Будешь теперь лить по-человечески?

Мы с Холмсом оторопели. Такой щедрости мы не ожидали. Холмс молча взял у нее кружак и налил до половины. Я посмотрел на ее расплывшееся в улыбке лицо и подумал, что миссис Хадсон еще ничего. Холмс засунул руку в банку и, вытащив огурец, накатил и громко с наслаждением зачавкал им. Я хлопнул рюмашку и закусил баклажаном.

- Миссис Хадсон, - восторженно сказал я, - вот это я понимаю! Вот это сервис!

- А огурцы просто объедение, - поддакнул Холмс, - Ай да миссис Хадсон!

- Че, вкусно? - спросила миссис Хадсон, - сама сбирала, сама солила.

- Класс! - воскликнул Холмс.

- Ну, если класс, то давай, не забывай там подсыпать еще, - намекнула миссис Хадсон.

- Да, в натуре, ты че застыл ? - поторопил я Холмса. Тот мгновенно наполнил посуду.

- За нашу миссис Хадсон! - с пафосом провозгласил я и накатил после Холмса.

Потом был тост за женщин, потом за мужчин, потом за нас (чтоб у нас все было), потом за то, что мы друг друга уважаем, потом Холмс непременно захотел выпить за свою прабабку, потом за мои золотые руки, потом за то, что я свинья.... Дальше я пил один.

Миссис Хадсон и Холмс давно мирно лежали, обнявшись на полу, а я никак не мог остановиться и все пил и пил, благо закуска была...

Проснулся я в кресле от громкого стука в дверь. Я с трудом открыл глаза и, шатаясь, побрел отворять. Распахнув дверь я увидел мокрого взъерошенного Лестрейда.

- Ты че, морда шараповская, - произнес я, - время знаешь сколько?

- Нет, - ответил Лестрейд, - я только что проснулся и замерз. Слушай, есть че бухануть, а то башка как в тумане?

- Зачаливай, - и я пропустил дрожащего Лестрейда в дом.

Мы прошли в зал и я усадил Лестрейда в кресло. Потом я взял Холмсову рюмашку и хотел подлить, но Лестрейд схватил Хадсоновский кружак и подставил мне под флакон. Я оценивающе посмотрел на Лестрейда и. решив, что тому это действительно необходимо, налил солидную порцию. Лестрейд глубоко вздохнул и одним махом навернул порцию (почти 300 гр.). Потом он закусил огурцом и откинулся в кресле. Лицо порозовело, глаза засияли. Я налил себе и грамманул.

- Ну, че, рассказывай, - потребовал я, - откуда ты вообще и так далее.

- То есть как откуда? - Лестрейд вытаращил глаза, - мы ж с тобой вчера калдырили, а потом я. кажись, за пузырем пошел, но не дошел. Я вроде уснул под окном, а потом скатился в угольный погреб. Короче, просыпаюсь я, а кругом темень, ни хрена не видать. Я подумал, что помер и попал в ад. Потом думаю, че в аду так холодно, ведь жарко быть должно, значит живой. Потом мыслю же, соображаю значит, а раз так, живой. Вылезаю, смотрю, точно живой. О, думаю, повезло. Башка только гудит страшно, а так ничо.... Налей

еще.

Я усмехнулся и наполнил стопари. Лестрейд, правда, пытался снова кружак подставить, но я грозно посмотрел на него и он стушевался. Мы хлопнули по рюмахе.

- А эти-то че спят? - Лестрейд кивнул на Холмса, - че, нажрались уже?

- Ну, - кивнул я, - они готовые. Давно уже спят. Кстати, время-то сколько?

Я пошел на кухню и посмотрел на часы. Время было час ночи. Когда я вернулся в зал, то увидел, что Лестрейд лихорадочно роется в своих карманах и что-то ищет.

- Ты че потерял? - спросил я его.

- Я бумажник посеял, - говорил Лестрейд плачущим голосом, - там моя зарплата же. Вот черт!

- Да ну, - прикинулся удивленным я, - как же так. А где, где ты его потерял?

Откуда я знаю, - плакал Лестрейд, - может на улице, а может в подвале угольном. Может, я у тебя оставил в комнате, а?

- Не, ничо ты у меня не оставлял, - ответил я, - если б ты оставил, я бы заметил.

- И че, ты б мне его отдал, скажешь, - рыдал Лестрейд, - Там же бабки. Мои бабки.

- Ты че, гавнюк, мне не веришь? - возмутился я, - Пошли, балбес, сам посмотришь. И если там нет, то я те морду раскромсаю. Ехали!

И я решительно двинулся в свою комнату. Лестрейд покорно поплелся следом за мной, все еще плача. Я с трудом поднялся по лестнице - в голове шумело, в глазах двоилось - и нащупал в кармане ключ от своей комнаты. Я вытащил его и хотел уже вставить в замок, но тут неожиданно вспомнил, что Лестрейдов бумажник лежит у меня возле кровати на полу. Я совсем забыл его убрать. К тому же он был пуст, без денег. Просто одно портмоне. Как же я покажу его Лестрейду? Он увидит свой бумажник, в нем нет ни копейки, и подумает, что я спер его филы. И тогда я попаду в косяк. Холмс, конечно, отопрется от всего, скажет, мол, ничего не знает и вообще он здесь не живет, а я врюхаюсь по уши. Это ж позор! Надо срочно что-то предпринять! Надо затарить бумажник, чтоб Лестрейд его не спалил у меня в комнате! Я разжал руку и ключ упал на пол. Я нагнулся, чтобы его поднять и прикинулся, что у меня голова закружилась. Впрочем, мне и так было не сладко, и особо притворяться не пришлось. Медленно - медленно я повалился на пол.

- Э, ты че, Ватсон ? - испугался Лестрейд, - че с тобой?

- Ох, хреново мне, - прошептал я, закатывая глаза, - принеси мне стопарь, а то помру.

- Я щас, щас, - завопил Лестрейд, - я мигом, я щас.

И он помчался вниз, в гостиную. Я быстренько поднялся, взял ключ и, открыв дверь, влетел к себе в комнату. Тут снизу донесся крик Лестрейда:

- Ватсон, а закуску тащить или не надо?

"Вот тормоз, твою иметь, - подумал я, - идиот с большой буквы". Я подскочил к кровати, схватил этот чертов бумажник, лежавший возле нее и начал лихорадочно соображать куда его деть. Тут на лестнице раздался топот Лестрейда.

"Идет, гад", - подумал я и, засунув бумажник к себе в карман, выскочил из комнаты и растянулся на полу. Лестрейд влетел на площадку, где валялся я, таща поднос с пузырем, стопарями и банкой огурцов.

Ватсон, я все принес, - говорил он, поставив поднос на пол подле меня, - как ты? Как самочувствие?

- Дай накатить, - слабым голосом проговорил я.

- Вот, вот, на, Ватсон, держи, - засуетился Лестрейд, протягивая мне полный стопарь, - Вот огурчик, закуси, на.

Я взял стопарь и хряпнул. Потом закусил огурцом. Лестрейд тоже жахнул за компанию и присел рядом со мной.

- Ну как, те лучше? - спросил он. Я кивнул, а он продолжил, - Черт, как ты меня напугал. Я подумал, все каюк Ватсону.

- Не дождешься, - сказал я, - Я вас всех еще переживу. Я раньше чем в 150 лет помирать не собираюсь.

- Э, вы че тут делаете, - раздался хриплый голос и на площадке возник Холмс с опухшей рожей, - Вы че бухаете что-ль? Вы че, козлы, без меня пьете?

И злой Холмс подскочив к нам, схватил бутыль и осушил из горла все, что там оставалось. Потом он упал рядом с нами и захрапел.

- Э, Холмс, ты че, - возмутился Лестрейд, - Ватсону плохо стало и я принес сюда синеву, чтоб ему здоровье поправить.

- Ватсону плохо стало? - повторил Холмс, приоткрыв один глаз, - Ты че мелешь, дурак? Когда это Ватсону от водки плохо было?

- Да я в натуре говорю! Ватсон, подтверди! - и Лестрейд посмотрел на меня.

Холмс тоже уставился на мою харю, как баран. Мне нужно было срочно дать ему знак, чтоб он не проговорился про бумажник. Поэтому я вздохнул и кивнул головой:

- Да, что-то меня накрыло. Голова закружилась малость, но теперь прошло. Лестрейд победно поглядел на Холмса, а тот недоверчиво смотрел на меня и медленно обалдевал.

- Че, серьезно? - спросил он, - ну ты, Ватсон, даешь. Не ожидал от тебя такого. Че ж ты такой слабак стал - то?

- Кто, я - слабак? - я рассвирепел, - да я тя могу перепить, как нечего делать.

- Да ну, - Холмс оживился, - давай попробуем. Лестрейд ты свидетелем будешь.

- Не, - отказался Лестрейд, - я хочу быть участником. Да и потом мне пока некогда. Я бумажник посеял. - и Лестрейд всхлипнул.

- Бумажник? - Холмс воззрился на Лестрейда, - какой бумажник?

- Свой собственный бумажник с зарплатой, - Лестрейд уже плакал, - На что я теперь жить буду, меня хозяйка из хаты выгонит. Я и так задолжал ей за три месяца. А зарплату нам теперь не скоро дадут. Только через месяц.

Холмс перевел взгляд на меня и я понял, что он уже начисто забыл о том, как мы "грабанули" Лестрейда. Я подмигнул Холмсу и увидел, как он медленно со скрипом начинает припоминать прошлые события.

- Ватсон, пойдем, посмотрим, может, найдем, - и Лестрейд поднялся на ноги.

Я тоже встал и пошел за ним. Холмс наконец все вспомнил. Он схватил меня за руку и, сделав страшные глаза, прошептал:

- Э, ты че, там же его портмоне, - и он указал на мою комнату.

Я отмахнулся и подойдя к двери, распахнул ее.

- Проходи, - сказал я Лестрейду, - ищи. Что найдешь - твое.

И подтолкнул его в спину. Когда он скрылся в спальне, ко мне скользнул Холмс и зашептал:

- Ты че делаешь? Он же щас найдет....

Я не дал ему закончить и, вынув бумажник из кармана, сунул его в руку Холмсу и прошептал:

- Выкинь его в угольный подвал. Давай живо.

Холмс хотел что-то сказать, но я подтолкнул и его и он помчался вниз.

Минут через пять из комнаты вышел заплаканный Лестрейд. Он посмотрел на меня и покачал головой.

- Я же те говорил, нет у меня твоего бумажника, - сказал я с презрением ( в душе радуясь, что все обошлось), - Ты, наверное, его посеял в подвале. Я так думаю.

- Да, - Лестрейд кивнул головой, - скорее всего там. Ватсон, ты извини меня. Я был неправ.

- Ладно, бывает, - миролюбиво проговорил я, - Не переживай ты так. Найдем мы твое добро. Куда оно денется.

- Да, ты правда так думаешь, - обрадовался Лестрейд, - Как хорошо. Если мы найдем мой бумажник, то я литр поставлю, обещаю.

- Вот и лады, - я похлопал его по плечу и пошел вниз.

- А где Холмс? - спросил Лестрейд, спускаясь следом.

- В сортир пошел, - ответил я. Сойдя в гостиную, мы увидели Холмса, который сидел в кресле и набивал свою трубку.

- Ну че, нашли? - поинтересовался он.

Лестрейд тяжко вздохнул и отвернулся. Я вопросительно посмотрел на Холмса и тот чуть заметно кивнул. Я сразу повеселел и сказал:

- Вот, Лестрейд, обещал, что если мы найдем его портмоне, то он литр поставит.

- Да ну, блин, - возрадовался Холмс, - че вы стоите тогда? Давайте искать! Ты где его мог потерять?

- Не знаю, может в подвале, - Лестрейд пригорюнился снова.

- Ну, че, пошли искать тогда, - бодро сказал я.

- Когда, щас что-ли?, - пробормотал Лестрейд, - Вы че, время два часа ночи. Темень там.

- Ничо, - отвечал Холмс, - щас я фонарик возьму и пойдем.

Холмс принес фонарь, побултыхал его, долил керосину и зажег.

- Ехали, - кратко сказал он и пошел на улицу.

Обещание Лестрейда насчет литра сильно взбодрило его, но он как-то забыл, что в бумажнике нет денег, а, значит, и литра. Я же помнил об этом, но хотел, чтоб Лестрейд
ничего не заподозрил.

Мы вышли из парадного входа и остановились у лестницы. Спускаться нам не пришлось. На верхней ступеньке лежал бумажник.

Увидев его, Лестрейд взвизгнул и, схватив обеими руками, стал его целовать. Мы с Холмсом разинули рты.

- Вот он мой бумажник, - говорил счастливый Лестрейд, - вот он мой дорогой. Нашелся. Вернулся к папочке. Теперь все будет хорошо.

Лестрейд раскрыл портмоне и заглянул во внутрь.

- А где? - пробормотал он, тряся свой кошелек, - где деньги?

Из бумажника что-то выпало. Лестрейд стремительно нагнулся и поднял эту штуку. При свете фонаря мы увидал что это была монета "достоинством" в полпенса.

- А где, где деньги,- орал Лестрейд, - где моя зарплата? Куда она делась? Ведь тридцать пять фунтов было....

- Тридцать пять? - изумился Холмс, - Да ты лжешь, собака. Не может быть!

- Было, - рыдал Лестрейд,- я вчера получил. И у вас я пропил 10 фунтов. Должно же еще 25 фунтов остаться.

- А, ну да, ну да, - пробормотал Холмс с облегчением, - четвертак должен быть.

- О, мои деньги,- ныл Лестрейд,- моя зарплата....

Через час мы сидели в гостиной. Лестрейд тихо плакал в углу. Свой бумажник он швырнул обратно в подвал теперь был безутешен. Холмс тоже насупился и молча смотрел на пустой пузырь. Я курил трубку.

"А, интересно, - подумалось мне, - Холмс взял из портмоне Лестрейда все бабки, весь угол, ничего не оставил. Но водки принес где-то литра три. Это примерно чирик. Тогда где остальные бобы? Где еще 15 фунтов?"

- Слышь, Холмс, - грозно сказал я, - пойдем выйдем, пообщаемся.

Лестрейд перестал плакать и испуганно уставился на меня. Холмс тоже недоуменно на меня посмотрел нахмурился и взял со стола вилку. Лестрейд начал медленно продвигаться к лестнице, не спуская с нас глаз. Я усмехнулся и пошел на кухню. Холмс - за мной. Он остановился у порога, сжимая свою вилку.

- Ну, че хотел? - нагло спросил он и выпятил нижнюю губу.

- Дверь прикрой, - приказал я, усаживаясь на стул.

- Зачем? - Холмс заметно напрягся.

- Дует, - я закинул ногу на ногу и когда Холмс закрыл дверь, поманил его пальцем.

- Ты куда остальные бобы дел? - спросил я.

- Какие бобы? - Холмс понял, что битвы не будет, во всяком случае пока, и подошел поближе, не выпуская, впрочем, вилку из руки.

- Ты взял из бумажника 25 фунтов, все, что там было, помнишь? А принес три литра. Это только на червонец. Куда еще 15 колов дел?

- Пятнадцать колов? - Холмс удивился, - Да, я взял большой пузырь на чирик, а остальные...

Он опустил голову и задумался. Я не мешал ему. Холмс думал минуты две, а затем поднял голову. Глаза его сиял

- Ес! - воскликнул он, - вспомнил! У нас есть бобы на пузырь! Они у меня в куртейке, в кармане. Я ж туда сдачу положил! Ватсон, ты гений! Пошли забухаем. Продолжим праздник! И счастливый Холмс, швырнув на пол свою вилку, обнял меня за шею.

- Да погоди! - я оттолкнул его от себя, - Как ты будешь синячить при Лестрейде. Он сразу просечет, что это мы его бабки опускаем. Он же знает, что у нас вообще не было копеек, а теперь они появились. Откуда?

- А давай скажем, мол, это Хадсоновские лавры, - предложил Холмс.

- Да? А если она нас не поддержит. Возьмет и отопрется. Или еще того хуже скажет, что мы ее грабанули потребует с нас "свои" бобы.

- Че ж тогда делать? - Холмс почесал башку, но тут же просиял: - Все ништяк, щас я Лестрейда вытурю, - и он схватил свою вилку.

- Стой! - вновь остановил я Холмса, - Как ты будешь его молотить при миссис Хадсон. Она тогда нас всех троих выгонит.

- А мы потихоньку, - Холмс рвался в бой, - Мы ж ему только морду немного разобьем и все. Че здесь такого?

- Он же орать будет, как труба. Че, Лестрейда не знаешь что ль?

- А мы ему рот завяжем и кляп затолкаем. И вообще, че он тут делает? Пусть к себе шлепает. А если не понимает, то поможем ему. Так и скажем миссис Хадсон, если че.

Я задумался. В словах Холмса был резон, причем весьма существенный, и я согласился. Мы вышли из кухни и пошли в гостиную. Но там, кроме громко храпящей миссис Хадсон, никого не было. Мы обыскали весь дом. но никого не нашли.

- Сбежал, гавнюк, - с сожалением сказал Холмс, - очканул, сволочь! И он плюнул на пол.

- Да ладно, не переживай, - я махнул рукой, - все на мази! Так даже лучше. Проблем меньше.

- Я так хотел ему по мордасам пройтись. Я б его в банку затолкал! Я б его утюгом погладил. Я б его прокрутил в миксере. Я б у тя кастет твой взял и наставил на нем отметин "ДВ", - мечтал Холмс, - а этот кальмар все испортил и сбег. Эх, я б его ...

- Да хорош ты, - оборвал я его, - иди лучше тащи бабки. Щас за бухаловым пойдем.

Холмс, все еще недовольно бурча, пошел в прихожую. Я подвинул миссис Хадсон, которая разлеглась на весь палас, к стенке, сел в кресло и хотел уже набить себе трубочку, как снизу донесся дикий вопль Холмса. Я вскочил и бросился к нему.

- Э, че орешь, - спросил я, подбегая к вешалке.

В прихожей было темно (у нас перегорела лампа), но я заметил Холмса, который, бросив свою куртку на пол, выворачивал все карманы.

- Ватсон, - орал Холмс, - нет бабок! Были, а теперь нет. Сперли их! Это Лестрейд, падло, я его убью!

- Тормози! Ты точно уверен, что они у тя в куртке лежали?

- Конечно, уверен! Я их нарочно во внутренний карман засунул и на пуговицу застегнул, чтоб не посеять! А теперь, смотри, карман расстегнут, а денег нет. Это точно Лестрейд стырил, а потом свалил. Бежим, догоним его, заберем наши бобы и накостыляем ему по рылу!

- Постой, - я попытался остановить Холмса, но он не слушал и кричал: - Да скорее же бежим, пока он далеко не ушел!

- Ладно! - я махнул рукой, - Бежим.

Холмс схватил кочергу и ломанулся к выходу. Я мчался следом. Мы летели сломя голову по ночным улицам Лондона, кое-как освещенными тусклыми фонарями. Было довольно прохладно. Часы на Тауэре пробили три. Холмс выбрал самый короткий путь до Петушиной улицы, где жил Лестрейд, и мы бежали через подворотни и проходные дворы, где и вовсе был полный мрак. Я боялся споткнуться обо что-нибудь и упасть, но Холмса ничего не смущало. Он летел мстить! И, главное, за водкой! Мы добежали до дома Лестрейда минут за пятнадцать. Я все посматривал по сторонам, надеясь, что он еще не дошел до своей хаты, но, увидев свет в его окне, понял, что мы опоздали. Впрочем, Холмса это не смутило, и он полез на второй этаж по стене. Он вскарабкался до подоконника и заглянул в окно.

- Ну, че там? Че он делает? - вполголоса спросил я.

- Гад! Он бухает! - Холмс даже задохнулся от возмущения и, размахнувшись, разбил кочергой окно.

- Ой, мама, что это? - раздался крик Лестрейда, - кто это? Что вам нужно?

- Это я, - произнес Холмс и полез в окно.

Он быстро исчез в комнате, и после этого воцарилась тишина. Я подождал пару минут, не понимая в чем дело, а затем тоже полез на стену. Я дополз до окна и увидел, как эти два лося хлопнули по стопарю.

- Ах, вы шакалы, - крикнул я, - вваливаясь в хату, - Пьете уроды? Без меня! Убью!

- Ватсон, - вскрикнул Лестрейд и, подбежав ко мне, помог подняться на ноги.

Затем он взял со стола большой стопарь и протянул мне. При этом он улыбался, как павлин. Я, озадаченный таким приемом, машинально взял рюмаху и проглотил содержимое. Лестрейд протянул мне кусок колбасы и я закусил.

- Братаны, как хорошо, что вы пришли, - сказал Лестрейд, а сам сияет, как светофор ночью, - Я нашел свои бабки. Они у меня, оказывается, в плаще были в кармане, а я, тормоз, их в портмоне искал.

- Как в плаще, - возопил я, - У тя, выходит, кроме тех еще бобы были?

- Нет, это те же филы, которые в бумажнике лежали, - ответил Лестрейд, - Только я их, видимо, чтоб не потерять, положил в карман плаща и на пуговку закрыл. А потом забыл про них.

- Как на пуговку? - переспросил я и грозно взглянул на Холмса, который стоял, разинув рот, и с слушал Лестрейда, - а сколько там было бабок?

- Да немного осталось, - Лестрейд вздохнул, - Пятнадцать фунтов всего. Но ничего, я думаю, мне хватит. Буду экономить. Я уже вообще-то жил раньше на пятнадцать фунтов.

- А че ты свалил от нас? - горестно спросил я.

- Я подумал, что вы биться будете, вот и не стал мешать. Надел плащ и пошел домой. По дороге засунул руку за пазуху, думаю, че такое? Вытаскиваю, вроде бабки. К фонарю подхожу, точно бабки! Вот я обрадовался. взял пузырь и домой! Ну, че, давайте накатим, что-ли.

И Лестрейд наполнил рюмки

На другой день я лежал в гостиной на диване и хмуро разглядывал потолок. Миссис Хадсон стояла у окна и уныло смотрела на улицу. Холмс тихо сидел в кресле и виновато сопел. Вчера, когда мы вышли от Лестрейда. я здорово отоварил Холмса кочергой за потерю "наших" бабок. Я популярно объяснил ему, что ходить в ларек-нужно в своей куртке, а не надевать чужое добро, да еще и класть туда лавры. Холмс, когда бежал за пузырем, надел Лестрейдов плащ (я думаю, чтоб казаться круче) и, купив бутылешку, положил сдачу в карман, да еще и аккуратно закрыл его, чтобы не потерять деньжат. За это я вчера его провел рылом об асфальт, чтоб никогда больше не делал таких ошибок. Теперь Холмс угрюмо молчал, поглаживая расцарапанное лицо, и иногда тяжко вздыхал.

- Че, лось, болеешь, а? - ехидно спросил я.

- Да, хреново, - произнес Холмс, - башка прямо раскалывается.

- Так те и надо, идиот, - злобно сказала миссис Хадсон, - Одел б вчера свою одежу, щас опохмелились бы. Че те трудно было что-ль свой куртофан напялить? Вон одел бы Ватсоновскую фуфайку. Или мой ватник хотя бы. Эх, урод, чтоб те пусто было!

И миссис Хадсон плюнула в цветочный горшок.

- Миссис Хадсон, а вас нет финансов малость? - спросил я.

- Да если б были, то мы давно б уж здоровье-то поправили, - ответила она, - только этому я б не налила.

Миссис Хадсон кивнула на Холмса. Тот засопел еще сильнее и отвернулся.

Мы совсем приуныли и надолго замолчали. Каждый размышлял, где раздобыть лавэ и остограммиться. Но мне в башку ничего стоящего не лезло. Я ни хрена не мог ничо придумать. Все лежал на диване, а голова просто разрывалась. Кроме того, я был зол на Холмса - урода и решил, что когда мне чуть полегчает, то я его башку в блин превращу кочергой. А пока меня сильно мутило и я даже шевелился с трудом. Так прошло минут сорок. Вдруг Холмс резко вскочил с кресла и куда-то помчался. Через минуту мы услыхали, как хлопнула входная дверь.

- Куда это он? - удивился я

- А хер с ним, - лениво проговорила миссис Хадсон, - Че, нашего балбеса не знаешь? Щас пойдет на базарчик. попробует занять пузырек, но никто только ему не даст. Он уже и так всем должен.

- Может дадут хоть чакушку?

- Какое там, - отмахнулась миссис Хадсон, - Даже стопки и то не получит. Разве только в морду дадут.

Я повернулся к стенке и попытался уснуть. Но сон не шел. Появилась мысль навестить Лестрейда, но я знал, что он на работе. И потом от сам на мели - на 15 фунтов в месяц не разъешься. Вдобавок мы вчера с ним пропили фунта два-три. Так что у Лестрейда ничего не светит.

- Ох, совсем муторно стало что-то, - сказала миссис Хадсон, - пойду рассолу огуречного хряпну. Ты, Ватсон, будешь?

- Да, не откажусь, - ответил я, вставая. Тут внизу послышался скрип отворяемой двери.

- О, вот он и вернулся,- миссис Хадсон скорчила мину, - Щас будет говорить туда ходил, сюда ходил.

Она не успела закончить, как в комнату ввалился Холмс с громадной бутылью литров на десять. На ней было написано "СМИРНОВЪ". Он поставил ее на пол, отдышался, победно оглядел нас и сказал:

- Че, лоси, не ждали? Я во все глаза смотрел на него и ничего не соображал. Миссис Хадсон отлепилась от пола и подошла к Холмсу.

- Что это?- слабо спросила она.

- Че, не видишь что-ль? Синева это. Причем элитная. Мы давно такой не пили. Ватсон, тащи рюмки.

- Холмс, откуда? - только и смог сказать я. Холмс гордо улыбнулся и произнес:

- Вы, двое, скажите, что я самый великий человек в мире и нет мне равных. Что вы мне и в подметки не годитесь. И вообще извиняйтесь передо мной. А то не налью ни капли. Сам все выжру.

Мы, совсем обалдевшие от такого бутыля, послушно повторили его слова и извинились. Холмс снисходительно посмотрел на нас и удовлетворенно хмыкнул. Потом он обратился ко мне:

- Слушай, сын мой! Помнишь, Лестрейд свой пустой бумажник в подвал швыранул. Так он там и валялся. Я подумал, может его толкнуть. На пузырек должно хватить. Я достал его и понес в ломбард. А там посмотрели и говорят, что это настоящая крокодиловая кожа. У меня спрашивают, зачем, мол, ты его толкаешь, это ж дефицит большой. А один тип как увидел, так и вцепился в меня. Мне, говорит, продай. Я ему: "Сколько дашь?" А он говорит: "Даю тридцатник, а больше денег нет". Ну, я и продал ему.

- Да ты че, - изумился я, - этот драный кошелек тридцать фунтов стоит? Невероятно.

- Я отвечаю! - поклялся Холмс, - Я сам чуть не сковырнулся с копыт, когда узнал. Я взял бобы и сразу в магазин. Кстати, Ватсон, я в своей куртейке ходил, - добавил он лукаво.

- У тя сдача осталась? - спросил я

- Да, еще пятрофан!

- Держи пять! - и я радостно пожал Холмсу руку.

- Че, давайте квасить что ли, - Холмс довольно улыбнулся, - А то головка -то болит!

- Прекрасно, - миссис Хадсон всплеснула руками, - А у меня как раз и огурчики есть маринованные, и грибочки соленые, даже салат есть "Лечо" называется. Щас принесу!

- Давай- давай, миссис Хадсон, - я был на седьмом небе, - как это здорово. Как замечательно! Миссис Хадсон весело засмеялась и помчалась за закусоном. Холмс начал открывать бутыль.

- Неудобно ее держать, - пожаловался он, - Очень здоровая она. Надо куда-нибудь отливать по-немногу, а то пупок развяжется ее поднимать.

- Да, щас в ковшик перельем и будем оттуда лить, - сказал я, - Вот только, если Лестрейд придет и будет искать свой бумажник, че ему скажем? Он же не знает, наверно, что его кошелек столько стоит.

- Конечно, не знает, иначе б не выкинул, - ответил Холмс, - а про портмоне, то он сам его выкинул, мы его не заставляли. Так что пусть и ищет сам. Если найдет, - и Холмс весело засмеялся.

- Ну, - я тоже махнул рукой, - в этом подвале не только мы уголь храним, еще и соседи наши в нем свои запасы держат. И потом там канализация рядом

Давай не будем об этом, - сказал Холмс, - Что упало, то пропало. Тут в гостиную вбежала миссис Хадсон с банками, тарелками и чашками и стала расставлять их на столе.

Вау, - воскликнули мы с Холмсом, увидев такое богатство, - Вперед!

Оставить комментарий © Copyright Ким Жанат Маратович (www.janat@mail.ru) Размещен: 04/09/2018, изменен: 04/09/2018. 56k. Статистика. Статья: Байки		Ваша оценка:

Ким Жанат Маратович : другие произведения.

Бумажник Лестрейда