В 90-годах в продаже появились зарубежные ортопедические матрасы. Рая, жаловавшаяся на спинальные проблемы, загорелась желанием приобрести такое чудо, однако, цены 'кусались'.
Но вскоре в рекламных брошюрах я нашёл значительно более дешёвые матрасы отечественного производителя. Тщательно изучив по прилагаемым рисункам и описаниям строение и тех и других, я понял, что отличие наших матрасов от не наших только в том, что наши матрасы собираются в Днепропетровске из не наших комплектующих: итальянские пружинные блоки, гипоаллергенный латекс из сока бразильской гевеи, кокосовая койра и другие слои-наполнители. Определяясь с размерами, структурой и ценами, посетив несколько магазинов, повалявшись на разных матрасах и ознакомившись вживую со строением матрасов в представленных в магазинах образцах в разрезе, как-то летним вечером я приехал в мебельный магазин в начале Русановской набережной.
Так как обычно наша собака ночевала на Раиной кровати, я заплатил за самый большой одиночный матрас 190 x 90 x 25см.
Размеры идеально подходили под остов кровати. Всё складывалось необыкновенно удачно. И кто бы мог подумать, что вот именно с этого приятного момента начнётся такой 'геморой', в смысле, сюрприз за сюрпризом в моём мероприятии. В магазине были представлены образцы, а получить матрас можно было по накладной только на складе, до которого топать километра три. Кроме того, доставкой ни магазин, ни склад, как оказалось, не занимаются.
Что же делать? Ну, не возвращаться же домой в другой конец города, да и Раюша моя дома ждёт, предвкушая разрекламированный долгожданный благотворный лечебный эффект и несказанный комфорт. Решив, что где-нибудь по дороге найду машину, я за час до закрытия склада смело направился вдоль Русановского канала навстречу неопределённостям.
В ангаре склада, где я был запоздалым одиноким посетителем, кладовщик, взглянув в накладную, повёл меня в глубину склада и ткнул пальцем в один из матрасов со словами: 'Вот ваш'.
Схватив матрас, я сразу понял, что нести его несравненно проблематичней, чем пресловутый чемодан без ручки. Он был в полиэтиленовой плёнке, без каких-либо ремней для переноски, и нести его хоть как-то можно было только в вертикальном положении, крепко обжав раскинутыми руками с обеих сторон. Его не понести в горизонтальном положении, подмышкой, смещая влево или вправо - не хватало длины рук, а при переносе вертикально перед собой жутко неудобно, т.к. он закрывал обзор, да и руки быстро уставали.
Когда я вынес матрас из ангара, до широкой калитки оставалось метров двадцать, и кладовщик, видя мои затруднения, спросил:
- Вам открыть ворота, чтобы вы заехали, или вы уже там погрузитесь?
- Я уже там, - бодрым голосом постарался ответить я и, несколько артистично делая вид, что мне нести такого рода груз легко и даже в удовольствие, быстро зашагал к калитке.
Выйдя за забор склада, я чуточку загрустил, т.к. в поле видимости были одни склады и пустыри и лишь вдалеке просматривалось что-то вроде остановки маршруток. Немного покувыркавшись с этим матрасом, перекладывая его на разный манер, я пришёл к выводу, что рациональней всего нести его на голове. Согласен, по весу он, конечно, несколько тяжелее шляпы, да и вид, прямо скажем, странный и не эстетичный, но тут уж, как говорится, не до нежностей.
Дойдя до остановки, я, с сознанием того, что главные трудности позади, с чувством человека поймавшего удачу, как-будто выиграл рубль по лотерейному билету, сгрузил ношу и стал мысленно прикидывать, как протиснуть матрас в двери маршрутки, видя в этой задаче последнее несущественное затруднение. Постояв немного, я с лёгким сердцем, в приподнятом настроении, спросил у рядом стоявшего мужчины:
- Скажите, пожалуйста, а как часто ходит маршрутка в направлении моста Патона?
- Патона? - удивлённо посмотрел он на меня, - Эти маршрутки в ту сторону, вообще, не ходят, - добавил он, - это вам нужно идти к проспекту и садиться на трамвай.
До проспекта тоже было не близко. Незаметно подкрадывались сумерки. Преодолевая лёгкое уныние, дойдя до трамвайной линии с изрядно потяжелевшим грузом на голове, я посмотрел налево и направо, но остановок не увидел.
Прислонив матрас к столбу, я вышел к проезжей части и стал 'голосовать', пытаясь остановить авто с багажником. Однако, через некоторое время я сдался, ввиду полной безрезультативности таких усилий - ни одна 'зараза' даже не притормозила. Привычным движением взгромоздив на голову матрас, который на мне уже сидел, как влитой, я с чувством наплывающей безысходности пошёл по шпалам в сторону моста до предполагаемой остановки. Наконец, увидев вдалеке остановку, я снова почувствовал себя 'на волне'.
Благодарение Богу, с трамваями мне повезло - первый был полупустой, а на второй ?14 я пересел на конечной, на Красной площади, и ехал домой, сидя сразу за кабиной водителя и разместив между собой и кабиной громоздкий матрас, который, впрочем, здесь никому не мешал. Я был доволен собой и приятно расслабился. Однако, по мере приближения к дому, во мне нарастала тревожность. Народа набилось столько, особенно из метро 'Берестейская', что пройти к выходу было сложно даже без вещей.
Вплотную ко мне стояли две кумушки, разговаривавшие так оживлённо и увлечённо, будто впервые в жизни получили возможность выговориться.
Когда до моего выхода оставалась одна остановка, я спросил у них:
- Простите, вы будете выходить на Василенко?
- Мы вас пропустим, - отмахнулись дамы от меня.
- Может быть, мы поменяемся с вами местами? - не смело переспросил я.
- Сидите, мы вас пропустим, - резко ответили они, словно назойливому несмышлёнышу, тем самым как бы пригвоздили меня к месту.
На подъезде к моей остановке, я встал и, решительно протискивая перед собой матрас, громко попросил:
- Разрешите выйти.
Затем я мягко, но упорно стал почти метровым в ширину матрасом продавливать перед собой проход. Делал я это настырно, но осторожно, боясь вывалить кого-нибудь из открывшихся дверей, и при этом тупо громко повторял:
И тут поднялся страшенный гвалт. Громче других кричали обе кумушки:
- Это ж надо додуматься - впереться в трамвай с такой 'бандурой'!
- Нет, вы посмотрите на него - он хочет, чтобы из-за его двухметрового матраса пол трамвая вышло!
Когда, наконец, я вырвался из этой социальной душегубки на колёсах, мне хотелось вскинуть руку со сжатым кулаком и победно крикнуть:
- Я это сделал!!!
Оставалась сущая ерунда - пройти от остановки до дома каких-то полтора километра с матрасом на голове.
- Это уже не ходьба, а прогулка, можно сказать, - подумал я, подбадривая себя.
Войдя в квартиру, я занёс матрас в Раину комнату, прислонил его к стене и, тяжело выдохнув и натужно улыбаясь, с огромным облегчением и удовлетворением произнёс:
- Вот он, твой ортопедический матрас - мечта для тела - теперь ты будешь лечить свой поясничный остеохондроз. Ну, а я уже, - медленно и осторожно проворачивая руками голову влево и вправо на одеревеневшей шее, чтобы, как говорится, резьбу не сорвать, проговариваю, - ну, а я уже - шейный...