Почему-то когда человек теряет сознание, говорят, что ему "Стало плохо". С точки зрения медицины недостаток кислорода действительно не самая лучшя штука, которая может приключиться с вами. Но вот с точки зрения ощущений, по-моему, как раз все наоборот, не плохо становится, а хорошо.
Немного страшно, когда звуки вдруг приглушаются,воздух в душном метро начинает ранить ноздри, сворачиваясь в штопор, и проникнув в мозг, заставляет его скручиваться и выжиматься как мокрое бельё. Лица вокруг вас плавятся, и начинаются перебои с электричеством в виде мигания света, это тоже несколько неприятно. А потом становится тяжело и легко одновременно, можно забыть обо всех своих проблемах, уплывая от этих противных рож,и погружаясь в объятия загустевшего воздуха, как в медленном танце.
Внешне все замедляется, вы уже не в состоянии открыть рот и произнести что-то внятное, ваши движения становятся неловкими - со стороны вы похожи на пьяного.Вы уже не в состоянии контролировать свое непомерно отяжелевшее тело, впрочем, вы скоро забудете о нем, и его неуклюжесть уже не будет вам мешать. Мысли в вашей голове ясны как никогда, они несутся с небывалой скоростью, что дает вам возможность соображать очень быстро и четко.Вам никогда не было так хорошо и спокойно, будто и не надо больше о чем-либо беспокоиться. Как будто вас посадили в непроглядной тьме и дали время просто подумать, никуда не торопясь.
Но вот к вам уже возвращаются звуки, вы открываете глаза и видите вечернее московское небо, в которое устремились монументальные, красиво подсвеченные стены здания Госдумы, из-за которых сверху время от времени выбивается и мечется в воздушных потоках язычок триколора. Но вы, увы, не можете в полной мере наслаждаться этой картиной, потому что чьи-то испуганные темные головы загораживают небо вместе со стенами и триколором, кто-то вопит истерично о воде и врачах. Боже, зачем они все испортили? Это из-за них стало так холодно и жёстко и неудобно. Хватит. Тогда вы распахиваете глаза, и, чтобы окончательно успокоить этих идиотов, говорите совершенно четко и таким безмятежным тоном, будто просто только что проснулись:"Не дадите ли вы мне руку, чтобы я могла встать?"Спина в пыли, но вы не в вечернем платье, так что это не так страшно.Встаете, вам помогают отряхнуться, и ,постепенно снова привыкая к своему телу, уходите, а то еще не дай Бог, приедет неотложка, от этих-то и вовсе не отвяжешься.
У вас пустые газа без выражения и спутанные волосы, а еще у вас на спине осталось немного пыли, поэтому на вас снова смотрят как на пьяницу. Какое вам дело, лишь бы не трогали. Вы заходите во внутренний двор журфака на Моховой, садитесь на колени к Михаилу Ломоносову и наслаждаетесь всей прелестью этого вечера, теплым ветром, месяцем в сетке облаков и замечательно подсвеченным Кремлем. И вам, черт побери, хорошо как никогда.
- - -
Помнится, я как-то чуть не утонула в Черном море. Тонуть было очень интересно и даже немного приятно. Мысли так же стали очень четкими и быстрыми. Мне не было страшно и не было плохо. Страшно и плохо было потом, когда меня еле живую вытащили, и я кашляла до слез, стоя на коленях, исцарапанная до крови, на галечном пляже.