Аннотация: По материалам фондов ГАКО, для книги "Вятские околицы Германской войны", Изд "Зарубежные Задворки", Дюссельдорф, 2013год
***
Москва - http://shop.bookvika.ru/catalog/product/id/4005136;
Чтобы получить книгу из Америки на сайте "Зарубежные Задворки" жмите на "Бумажные книги". Ищите название книги. Там надо идти по ссылкам до слов "Заказать здесь".
***
Непосредственным, явным следствием побегов военнообязанных и военнопленных из Вятской губернии в 1915 году, стала нота Австр.- Венгерского правительства Правительству России. Копия ноты последовала затем Губернатору Вятской губернии
для проверки фактов, касающихся иностранных подданных, военнопленных.
** *
Нота от 29.09.1916г.Австр. - Венгерского Правительства из Вены поступила в МИД России при посредничестве Посла ССША. Показания военнопленных и военнообязанных, приведенные в ноте датированы 17января 1916г. Тщательная проверка достоверности сведений, приведенных в ноте, проведена силами офицерского состава полиции и Вятского управления Особого корпуса жандармов .Следует отметить, что при проверке нет разделения на австрийских и германских пленных.
По окончанию 10 февраля 1917года результаты проверки отправлены в канцелярию губернатора для отправки в МИД России.
Автор счел нужным привести все сведения касающиеся военнообязанных и военнопленных с полей сражений, содержащиеся в ноте и материалах ее проверки.
*
Содержание ноты, как указано в ней , основано на показаниях одного или нескольких военнопленных и военнообязанных, бежавших из мест их содержания в Вятской губернии. Военнопленные с полей сражений и подданные Австр. - Венгрии, высланные по июльским циркулярам, в ноте не разделены, все называются военнопленными. Нота всех называла военнопленными.
"Дипломатическая Миссия Австр. - Венгрии выражает протест по поводу положения австро-венгерских военнопленных, содержащихся в Вятской губернии.
*
В ноте имеется много обвинений, предъявленных к губернской власти Вятки по содержанию военнопленных.
Перед Губернатором, ВятГЖУ, поставлена задача по проверке доствоерности сведений, под контролем посреднической стороны - Посольства ССША. (Документов , касающихся роли Посольства ССША в проверке сведений к сожалению не обнаружено. Поиски продолжаются)
Обвинения бежавших с Вятки военнопленных, сводятся к следующему.
По Котельничу:
"Военнопленные не могут получить работы. Плата за работы очень низкая. В городе очень дорогие товары. Цены таковы, что многие военнообязанные не могут купить себе продуктов на рынке. Особенно тяжело семейным военнообязанным.
Режим, установленный полицией для военнообязанных, не выходить из квартир на улицу после 8 часов вечера, они считают доля себя унизительным.
Запрещено покидать границы города. Были случаи, полиция помещала в тюремное заключение на несколько недель за отсутствие дома даже в разрешенные ею же часы, или за опоздание быть в назначенный час дома.
Военнопленные, взятые на полях сражений, находятся здесь в концентрационном лагере под городом. Сюда доставлены военнопленные со строящейся железной дороги Петрозаводск - Мурманск. Треть этих людей , около 300 человек, находятся в госпитале г. Котельнича. Шестая часть из привезенных военнопленных - инвалиды, с отмороженными руками, ногамии, ушами и носам".
По Орлову:
"Военнопленные для пребывания в город Орлов поступили на железнодорожную станцию Оричи, 2 марта 1916 года со строящейся железной дороги в Петрозаводске.
Вагоны, набитые военнопленными, оставались на путях до 5 марта. Потом военнопленных пешком и санными конными повозками отправили в город Орлов за 19 верст. Повозок на всех не хватало. Некоторые повозки переворачивались. Как бревна, на дорогу из них падали мертвецы. Живыми из этой партии едва ли осталось 400 человек. До 30 человек за сутки умирали.
По словам автора, в Орлове всего находилось до 1500 военнопленных, причисленных к строящейся железной дороге в Карелии. (Всего, по его словам, к стройке причислено до 40 000 человек, и четверть из них уже погибла). Остальные военнопленные страдают психическими расстройствами, у всех надорвано здоровье, и они находятся в ужасном состоянии.
Виновными он считает предпринимателей - ростовщиков и надзирателей; черкесов и казаков, несущих здесь службу, и причастных к бесчинствам над военнопленными. При 40 градусных морозах военнопленные работают полуодетыми и некоторые из них замерзают до смерти.
Воду приходится брать военнопленным из грязных луж, от чего появляется оспа, сыпной тиф, дизентерия. Больных кладут в железнодорожный вагон, и там они умирают без всякой помощи.
Имена надзирателей, издевающихся над военнопленными: Буратенко, Муксюков, Костраков, Соколов. Зарплата не выдается, деньги по почте не доходят, потому что адресованы старшему надзирателю Комарову.
На 1500 человек военнопленных в Орлове всего два врача. Военный начальник Юзерский там палач. Офицер, помогающий ему, закрыл колодец с хорошей водой, откуда военнопленные брали воду для питья.
Остался колодец с совершенно негодной для питья водой.
Пленные открыли первый колодец. Но двое из них потом исчезли, а остальных оставляли без пищи два дня. Надзиратель из местных людей, проявивший человечность в этом происшествии, был наказан потом офицером, Однажды, перед посещением лагеря военнопленных послом иностранной державы, начальник решил провести электричество в бараки. Но монтеры, которые должны были сделать разводку, отказались работать из-за атмосферы внутри бараков.
По словам военнопленного, некий Милюшин, лишенный сана священника, стал военным стражником, охраняющим военнопленных в Орлове, и считается там образцовым служащим. Он обирает пленных, продает им водку по ростовщическим ценам, берет с них взятки, бьет военнопленных сам и заставляет бить других сослуживцев. За нарушение правил, отправляет на работы в лес, где жить не возможно.
По Яранску:
В селе Солобеляк, где живут военнообязанные, они не могут вступать в разговоры с местными жителями, которых зовут черемисами (марийцы). За нарушение этого правила и возвращение в свои квартиры после 18 часов военнообязанных отправляют в тюрьму.
Полиция отобрала все деньги у высланных сюда Австрийских и Германских подданных. (Над ними измывается местный злодей Бардашевский)
В городских казармах размещены пленные офицеры. Офицерам дано право выходить на улицу лишь один час в сутки.
Все другое время помещения казарм должны быть закрыты. Один из офицеров попытался перелезть через забор, (чтобы сходить в почтовую контору) Он был схвачен и бит".
***
По Малмыжу:
"Обвиняется полиция в несправедливом отношении к военнообязанным. Треть находящихся там пленных больна".
По Слободскому:
"В болотистой местности рассеяно до 4000 военнопленных. Около города находится лагерь для военнопленных, где находится 460 военнопленных, из которых 140 офицеров.
Пристав в селе Полом, заявил, что пленные есть враги, которых надо убивать. За малейшую провинность, пленного тащат в тюрьму.С начала 1916года в городе Слободском умерли до 2000 пленных".
По селу Шестаково:
"В селе находится до 400 военнообязанных, среди которых встречаются 60-летние старики и старухи.
По Белохолуницким Заводам:
" Полиция, якобы напала на военнообязанных перед Пасхой и троих из них убила".
***
РЕЗУЛЬТАТЫ ПРОВЕРКИ СОДЕРЖАНИЯ НОТЫ.
НОЛИНСК.
Военнообязанные находятся в уездном центре городе Нолинск, а также в селах СУНА, КЫРЧАНЫ, БОГОРОДСКОЕ, АРХАНГЕЛЬСКОЕ, ЛУДЯНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ.
Ко времени проверки ноты имелись местные комитеты военнообязанных. Руководят комитетами избранные военнообязанными наиболее авторитетные в их рядах люди.
СУНА-КАРЛ КИРХНЕР, ПАВЕЛ ФЕСТЕР;
ЛУДЯНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ Вальдемар Мюллер;
НОЛИНСК - Рихард Лепах , Герман Гипперт;
КЫРЧАНЫ - ДЖАН ДЖАНОВ БАХ.
Все они германские подданные.
Все члены комитетов показали, что никаких притеснений со стороны полиции в прошлом и настоящем времени они не испытывали. Наоборот, Председатель уездного Совета Старший Советник Грачев М.В., по должности являющийся Председателем Комиссии по передвижению военнообязанных. Уездный Исправник Чемоданов, член той же комиссии. Они идут навстречу всегда в удовлетворении возникающих нужд военнообязанных. "Если принять нынешнее положение вещей вообще, а военнообязанных - в частности, то во всяком случае положение их в городе Нолинске вместе с уездом, можно считать вполне удовлетворительным".
Нужды военнообязанных выражаются в следующем:
1/.Недостаток денежных сумм, выдаваемых в виде пособий: 10-12 рублей в месяц на человека.
При растущей дороговизне жизни, на такую сумму денег прожить невозможно.
2/.Недостаток местной врачебной помощи. Отчего местная полиция вынуждена добиваться проходных свидетельств для проезда военнообязанных в город Вятку на прием и лечение к врачам.
Дело это чрезвычайно продолжительное. Для получения проходного свидетельства в Вятку военнообязанному приходится обращаться к Приставу. Тот испрашивает разрешения уездного Исправника. Получив разрешение у Исправника, военнообязанный должен уплатить 2 рубля гербового сбора. В итоге, проходит неделя!
Болезни проходят сами по себе, либо обостряются. Репрессивные меры , обнаружены лишь со стороны пристава 3 стана Гринченко в селе Богородском. Он запретил показываться на улицах села после 6 часов о
вечера, хотя Обязательными Постановлениями Губернатора, военнообязанным разрешено пребывание на улице до 9 часов вечера.
Мера ,однако, эта была применена только к австрийским подданным из цыган, ввиду участившихся мелких краж в селе.
Военнопленных с полей сражений в городе Нолинск находилось 137 человек из нижних чинов. Из них лишь 9 германцев, остальные австрийские мадьяры.
человека заняты на земских работах. 30 человек работали на кожевенном заводе купца Зонова.
30 человек находились в распоряжении воинского начальника. 5 человек заняты в Городской Управе.
100 человек пленных офицеров расквартированы в городе под военным караулом в обывательских домах".
ЯРАНСК.
В уезде размещено 759 военнообязанных. В городе Яранск находится 72 человека из них. Остальные размещены по селам и слободам: Царевосанчурск, слобода Кукарка, села Солобеляк, Кикнур и Русские Краи (Цекеев?-Б.К.).
В слободе Кукарка - Герман Геслер, в Яранске-Франц Гофман, в Солобеляке-Александр Линквист жаловались на нехватку суммы пособий: "Жить приходится впроголодь".
Исправник Стефанов назван чудовищем за его суровый вид лица, действительно отличающееся грубостью черт на нем. Среди военнообязанных он слывет малоинтеллигентным полицейским чиновником, но незаконного отношения к себе с его стороны они не отмечают.
В 2 верстах, в селе Беляк, считающегося частью села Солобеляк, живут 40 военнообязанных. Пристав 2 стана Ларин предупредил военнообязанных, переведенных сюда из Нолинска в мае 1916 года, чтобы они не появлялись на улицах города, потому что местные жители испытывают к ним затаенную злобу.
Причины находят в необъяснимом страхе перед незнакомыми людьми, и во мнении, что военнообязанные виноваты в растущей дороговизне продуктов и вещей. Жители города видят в них же виновников войны, на которую отправлены многие из мужчин окружающих город сел и деревень.
Среди ушедших на войну много погибших, другие вернулись изувеченными и инвалидами.
Разговоры на немецком языке действительно запрещены к тому времени Обязательными Постановлениями Губернатора Руднева. Причем нарушители подлежали административному наказанию.
Событие, ставшее поводом для жалобы и изложения в ноте, состояло в следующем.
"Трое немцев сидели около дома священника Верещагина. Военнообязанный Эмиль Матвеев Шиллинг громко излагал свои мысли собеседникам на немецком языке.
Мимо проходил учитель Наумов, услышавший этот разговор и сообщивший о нем Приставу Ларину.
Тот составил протокол и всех троих подверг аресту на три дня при становой квартире.
Весной 1916 года в селе Солобеляк было сделано распоряжение об уменьшении пособий наполовину. Кто получал 30 рублей в месяц пособия, стал получать лишь 15 рублей. Шиллинг заявил: "Это незаконно и будет доведено до сведения Американского Посольства в Петрограде".
Военнопленных с полей сражений находилось в Яранске 483 человека. Из них 200 офицеров а остальные-нижние чины.
Все офицеры расквартированы по центральной улице Успенской в частном двухэтажном доме, окна которого выходят на тротуары, где часто прогуливается публика. Между пленными офицерами и молодыми барышнями, особенно гимназистками местной гимназии были замечены разговоры словами и мимикой. Были замечены бросания записок в спичечных коробках.
Распоряжением капитана Бордашевского, делопроизводителя уездного военного ведомства, окна дома были закрыты наглухо, после чего их замазали белой краской.
КОТЕЛЬНИЧ.
Летом 1916 года в Котельническом уезде находилось 660 военнообязанных. В городе-167 военнообязанных, остальные по селам и деревням.
До 300 человек проживало по селам Арбаж, Пишнур, Сорвижи, Морозово и в соседних с ними селениях.
Выборные от военнообязанных Юлиус Гергаузен, водворенный в село Пишнур, пожаловался, что местный врач Голохвостов отказал военнообязанным в медицинской помощи. Двое из них, живших в селе (Юма ?), умерли.
Представители Комитета Военнообязанных в городе Котельниче, австрийские подданные барон Лужинский и Феликс Невадский, германский подданный Франц Штробель, заявили: "Как представители Комитета, так и наши товарищи по ссылке, никаких притеснений со стороны полиции не видят. Если кто и был наказан, то за неисполнение Обязательных Постановлений Вятского Губернатора. А на это жаловаться у нас нет права".
Военнопленных с полей сражений в конце 1915 года в Котельниче находилось до 300 человек. В ноябре 1915 года со станции (Гостовская-? Б.К.) Северной железной дороги прибыла партия военнопленных 4о человеке с отмороженными руками и ногами. Все они сразу размещены в земской больнице. По свидетельству старшего врача больницы Шейнкмана, не удалось спасти одного человека. Смерть наступила от туберкулеза легких, после семи дневного пребывания в больнице.
В то же время в больнице находится 12 инвалидов из числа военнопленных, которые по мере выздоровления обмениваются на русских военнопленных.
ОРЛОВ.
В уезде к 1916 году скопилось около 600 военнообязанных. В городе находилось около сотни человек, остальные расселены по селам, и прилежащим к ним деревням: Верхошижемье, Коршик, Чудиново, Казаково, Слудка, ст. Мураши.
Комитет военнообязанных в городе Орлов возглавлял австрийский подданный Адольф Васильев Лю; в Казаково-Вальтер Бейтнер. В остальных станах руководители комитетов военнообязанных нотой не названы. Руководители комитетов военнообязанных заявили, что больших притеснений со стороны полиции они не испытывали. Случаи неудовлетворения нужд военнообязанных однако имеются. Так врач Маркушев в селе Верхошижемье не выдает военнообязанным медицинские свидетельства для лечения на выезд до города Орлов. Он объясняет это нежеланием обострять отношения с палицей.
В селе Казаково полицейский урядник взял на себя роль цензора. Он вскрывает письма для военнообязанных, уже прошедшие через Вятскую Цензурную Комиссию.
Уездный исправник Кучеров держит себя с военнообязанными грубо. Кроме того, он также вскрывает и подвергает цензуре письма отправленные военнообязанными. Если почерк военнообязанного оказался ему непонятен, он вызывает его к себе и заставляет переписывать письмо понятным почерком.
Всеми мыслимыми способами он тормозит подачу прошений и ходатайств к Губернатору от военнообязанных.
В конце 1915 года он приказал всем военнообязанным, живущим в городе Орлов, подать прошения на его имя "Об оставлении их на жительстве в городе", причем потребовал оплатить гербовый сбор по 2 рубля.
При дороговизне продуктов, скудности средств, такая сумма оказалась для некоторых военнообязанных неподъемной.
А собранная сумма оказалась немалой: 88 умножив на 2, получим 176 рублей.
Кучеров по результатам данной проверки, заменен другим исправником.
Военнопленные с полей сражений. В 1915 году русскими войсками на фронтах было взято много военнопленных. Из губернского Военного ведомства поступил запрос: "Сколько военнопленных сможет принять город Орлов?"
Городская Управа города Орлов дала ответ-1200 человек. Такое количество военнопленных и было отправлено в город. Их легко было разместить в холодных бараках, пока на улице было лето, и не пришли осенние, затем зимние холода.
С наступлением зимних морозов военнопленных пришлось разместить по обывательским домам и квартирам. В городе к февралю - марту 1916 года образовалась жуткая теснота.
(Возможно, какому-то количеству военнопленных в городе Орлов зимовать все равно пришлось в бараках-Б. К.)
С приходом тепла вспыхнул брюшной, затем - сыпной тиф. Незначительное количество врачей и фельдшеров в городе не смогло предотвратить эпидемию. Случались дни, когда умирали 20-30 человек.
Трупы возили в осмоленных специально для этой цели ящиках, на отведенное для того времени кладбище.
СЛОБОДСКОЙ.
В 1916 году большинство военнообязанных расквартированы в Слободском и на заводах Белохолуницкий, Климковский, а также по селам и прилежащим к ним деревням: Мулино, Вагино, Всехсвятское, Полом, Николаево, Шестаково; деревня Иванцовская Сочневской волости.
На Белохолуницком заводе Комитет военнопленных возглавлял пастор Альфонс Шиллинг. Ему помогали Эких Ганцев, Альберт Шютце. Они жаловались на некорректность и грубость местного пристава Ширяева. Они дважды отмечали в 1916 году нападение местных жителей на военнообязанных. Вечером, в начале января ударом ножа был убит на улице военнообязанный, германский подданный Штробель. На момент проверки убийца не найден, ввиду чрезвычайно слабых мер, предпринятых приставом Ширяевым.
Вскоре ударом ножа был ранен в руку Вернер Ганшев из военнообязанных. Виновник сразу обнаружен. На момент проверки ноты, Окружной Суд разбирает это происшествие.
Пристав Ширяев очень небрежен с письмами, переводами и посылками для военнообязанных. Например, 6 февраля письмоводитель выдал ему 40 писем и повесток на денежные переводы для военнообязанных на различные суммы. Все они лежали без движения целый месяц в канцелярии пристава.
Повестка на имя Анны Николаевны Жеймест получена 7 января, а деньги она смогла получить только 6 февраля.
Посылки военнообязанным от родных лежат не осмотренными по две - три недели, поэтому все содержимое в них портится.
В селе Полом Комитет возглавлял Фридрих Карлов Шмидт, членами Комитета избраны Рудольф Брауль, врач Иван Репорт. Местный пристав Калистов не защищает высланных сюда военнообязанных от местных хулиганов. На масляной неделе большая группа молодежи напала на четырех человек из военнообязанных. Завязалась драка. Причем молодежи дан был жесткий отпор.
Стражник, по приказу пристава, поместил четверых оборонявшихся военнообязанных в кутузку при своей канцелярии. Пристав составил протокол на военнообязанных, а не на молодежь.
После того случая военнообязанные заявили, что на Пристава и стражника Калиства они собрали громадный материал, уличающий их в ненадлежащем исполнении своих обязанностей, нарушении законов Государства, Обязательных Постановлений Губернатора, и даже бесчеловечности. После войны они обязательно найдут справедливость, пожаловавшись куда надо.
В Шестаково с ближайшими селениями находилось до 350 военнообязанных. Старики среди них действительно находятся, как указано в ноте.
Готлиб Ковальчик - 67 лет;
Август Лаже - 65 лет;
Лейдерейтер - 60 лет;
Юлмиус Пришер - 62 года.
Все они физически работать не могут. Пособий в сумме 15 рублей на человека, им не хватает, поэтому положение их действительно весьма тяжелое. ( Ф. 714, оп. 1, д. 1734.)
Проверка содержания ВОЕННОПЛЕННЫХ с полей сражений.
Фото 12(арх.Е Пятунина.) - неизвестный автрийский солдат, пленный лагеря в Слободском;
Фото 13.(арх. музея г. Слободской).- Фото из г.Вены, на память слобожанке Клавдии Алыбовой от бывшего пленного Иосифа Коха.
Фото 14.Памятник австрийским пленным в г. Слободской.Сооружен в 1918г.
В Слободском уезде насчитывается до 3500 военнопленных с полей сражений.
Около 1100 из них работали на рудниках Белохолуницкого и Климовского заводов, а также на лесных работах. Случаев побоя кого-либо из них не обнаружено, кроме одного. 31 октября 1916 года при попытке побега с работ легко ранен урядником военнопленный Лещак. Призывов к убийству военнопленных или военнообязанных местными жителями также не установлено. Названных сбежавшими (Пастухов, Зубарев) среди военнопленных в Слободском, Климковке, Белой Холунице не обнаружено.
6 февраля 1917 года МВД России шлет Вятскому Губернатору Рудневу телеграмму с требованием ускорить проверку и "дать скорейший
ответ на ноту".
Проверка, однако, затягивается по Малмыжскому, Сарапульскому и Елабужскому уездам. Проверку по Малмыжском уезду проводил унтер-офицер ВятГЖУ, Григорий Свободин, а также помощник начальника Управоления Добровольский.(Добролевский-?Б.К.) и закончилась 10 февраля 1917 года.
Свой доклад они начинают словами обращения, по-видимому к ротмистру Богдановичу, своему непосредственному начальнику: "Сведения собраны помимо военных властей, как Вы изволили приказать".
Сведений по Глазовскому, Сарапульскому и Елабужскому уездам в деле, однако, нет. Возможно, хотя это мало вероятно, сведения отправлены непосредственно в МИД России или Американское посольство.
МАЛМЫЖ.
Военнообязанных в уезде с городом насчитывается до 313 человек. Все они обязаны заниматься личным трудом - кто какое ремесло знает.
За свой труд они получают плату, хотя плата эта невелика. Американским Посольством через Канцелярию Губернатора нуждающимся военнообязанным высылаются пособия: австрийским подданным - 10 рублей, германским подданным-15 рублей в месяц.
Помимо того многие военнообязанные получают некоторые денежные средства от своих родственников и близких людей.
Все они находятся под строгим надзором полиции, котрый установлен Председателем уездного Совета.
Он заявил, что за 1916 год военнообязанным заведено одежды на 8 тысяч рублей".
ВОЕННОПЛЕННЫХ с полей сражений находилось в городе Малмыж 95 человек, из которых 60 офицеров и 35 нижних чинов. Все находятся в подчинении Малмыжского Воинского начальника.
Все военнопленные-люди состоятельные, имеют денежные средства. Часть из них покупают с местного рынка дичь, птицу домашнюю, свинину.
В марте 1915 года в уезд прибыла большая партия военнопленных, из которых многие заболели брюшным и сыпным тифом. Все больные были устроены на лечение в Малмыжскую земскую больницу, до выздоровления.
Всего, с начала войны, тифом болели 81 военнопленный. Из них умерли 18 человек".
***
Заключение, написанное упомянутыми выше чинами Вятского Жандармского Управления, любопытно отражает уровень жизни собственного населения в Малмыжском уезде, а возможно и во всей Вятской губернии: "Военнопленным в Малмыже живется хорошо, так что бедными жителями, проживающими в Малмыже, выказывается зависть".
*
Другой вопрос, который ставила нота - прекращение публикации в русской прессе о положении русских военнопленных в Австрии и Германии.
"Русская печать вменяет себе в обязанность публикацию лживых повествований о русских воинских чинах в австрийском плену, разжигает ненависть своего народа и власти против австрийских военнопленных в России".
" Статьи, размещенные в русских газетах, возмущают умы, сообщая измышленные сведения о зверствах в Германии и Австрии в отношении находящихся там русских военнопленных.
Если военнопленный от отчаяния переходит в православие, его зачисляют в действующую армию и отправляют воевать на Кавказ".
Военное Министерство Австро - Венгрии запретило публиковать тревожные сведения о положении своих военных чинов, находящихся в российском плену, даже когда сведения соответствуют действительности.
Как примеры, приводятся:
Эпидемии среди военнопленных в Томске, Сретенске, Ново - Николаеве, Красноярске;
Невыносимое положение военнопленных на Кольском полуострове;
Обращение с пленными офицерами в Астрахани;
Массовая смертность среди военнопленных, находящихся в Туркестане.
Правительство Австро - Венгрии в таком случае не смогло бы обеспечить русским военнопленным благоприятных условий содержания, в которых могут убедиться русские сестры милосердия при посещении концентрационных лагерей".
Американское Посольство в Петрограде, надо сказать, соблаговолило посоветовать настоятельно Императорскому Правительству России, принять действенные меры к устранению положения, занятого русской печатью".
В отношении газет Вятской губернии данный упрек Правительства Австро - Венгрии не справедлив.
"Вятская речь" на стр. 3, еще 9 августа 1914 г. небольшой заметкой призывала вятчан к гуманному отношению с военнопленными, поток которых устремился в Вятскую губернию.
" ...Мы, вятичи, столкнулись с уже именно этим безоружным "врагом". Не запятнаем своей чести, не будем бить лежачего. Это не в наших русских нравах. Мы - не немцы.
Мы сами дадим немцам пример, как должно обращаться не только со случайными гостями, но и с военнопленными. Это будет нашей честью. В этом же право на звание культурной нации".