Егор Соколов лежал в своей кровати дома. Утро. Восемь часов. Через шторы большого окна пробивается дневной свет, тишина и покой мягкой ватой окутывает всё пространство. Царит то настроение, которое Егор очень любил: вчера осталось вчера со всеми трудностями, делами, сомнением, недовольством. А сегодня праздник - воскресенье, поэтому можно отдаться неспешному течению времени, лени и беззаботности. Мужчина с удовольствием вздохнул, потянулся, радуясь, что впереди много свободного времени, и... попытался вновь заснуть, но мысли путешественники бежали то в одну сторону, то в другую, высвечивали то один эпизод жизни, то другой и не давали покоя. Среди них он вспомнил сон, который приснился перед самым просыпанием, странный, нелепый, как обычно бывают все сны, но в нём было что то особенное, интересное, притягивающее, поэтому вспоминая его, восстанавливая весь ход его событий, Соколов сосредоточился на нём и пытался понять смысл. Странно то, что он вообще во сне пытался найти хоть какой то смысл...
В его возрасте - Соколову на этот момент исполнилось пятьдесят три года, это был полноватый, среднего роста человек - в его возрасте прагматическая жизнь давно выветривает из мужчин иллюзии и фантазии, которыми богаты наше счастливое детство и в особенности самонадеянная юность. То, что происходит во сне, они справедливо и не без основания считают недостойным драгоценного внимания. Но Егор Соколов так не считал, он не входил в клуб любителей прагматической жизни и верил: сны многое несут, могут рассказать будущие события, дать нужную информацию, не все конечно, но некоторые - точно. И тот сон, который он сейчас "перелистывал" и силился понять, входил в разряд тех особенных снов, которые он ценил. "В нём есть смысл, разумное зерно, - говорил он себе, - но какое?" - не понимал.
Сон...
Он со своим другом Антоном Непомнящим ехал в межгородском рейсовом автобусе, таком, каком ещё ездили наши прадеды и деды в благословленное советское время. Егор и Антон сидели на задних сиденьях. Под ними находился мотор, он гудел. Если говорить честно, то он не гудел, а ревел, - ощущение не из приятных, - словно ты перемещаешься не из одного города в другой, а в ракете стартуешь в просторы необъятной Вселенной, и сейчас окажешься в межгалактическом пространстве! (Я отвлёкся!)... Народу много: женщины, старики, дети. Галдёж. Жарко, душно. Много чемоданов и сумок стоят в проходе автобуса, и чтоб пройти по салону, нужно очень постараться. Обычная картина для рейсовых автобусов. И Соколов и Непомнящий тоже едут с большими сумками, и тоже их выставили в проход. "Куда едем, зачем?! - говорил себе Егор, вспоминая эту сцену лёжа в кровати. - Непонятно!" Автобус мчится на большой скорости и подпрыгивает на ухабах.
К ним протискивается пожилая, полная женщина кондуктор с чёрной сумкой на груди и просит оплатить проезд. Оба достают деньги, отдают.
Вообще, странная процедура, если посмотреть со стороны!... Свои солидные, красивые, потом заработанные купюры ты меняешь на маленький, оборванный по краям клочок бумаги, называемым проездным билетом, на котором неразборчиво что то изображено, и это называется равноценным обменом?!... Странная жизнь, в ней много странностей!...
Вернёмся к реальности.
У кондукторши для сдачи Антону не хватало разменных денег, поэтому она просит его подождать, говорит, что подойдёт позже, когда все пассажиры оплатят, и выдаст ему недостающую сумму. Антон соглашается. Женщина отходит от них и начинает обилечивать других пассажиров. Автобус всё также, подпрыгивая на ухабах, мчится на большой скорости по уходящему вдаль шоссе.
У Непомнящего есть особенная манера (хорошая или плохая, не знаю), в любой ситуации он может расслабиться, и "гори всё синим огнём", и "хоть все стойте на ушах", если он хочет отдыхать, он будет это делать. Так и сейчас, в духоте и шуме мчавшейся машины на него "наскочило" желание поспать, он вытянул свои длинные ноги, насколько позволяли возможности (Антон - высокий человек), откинулся на сиденье, закрыл глаза. Егор же лениво наблюдал за происходящим.
Кондукторша, держась за перила сидений, медленно и с трудом продвигалась по салону. И в самом конце, когда процесс перекачивания денег из карманов пассажиров в чёрную сумочку на груди женщины благополучно завершился, она, недолго поговорив с водителем, остановила машину и вышла на улицу. Автобус вновь начал набирать скорость. "А как же сдача Антону?!" - пронеслось в голове Соколова... Рядом в сиденье лежал друг и не подозревал, что его "надули". Егор изо всех сил начинал трясти его. Тот ошалелыми глазами смотрел на него и не понимал. Когда дошло, быстро вскочил, и мигом, - его бег был похож на спортивный бег на стадионе, с барьерами, - прыжками добрался до водителя и там о чём то громко и, возможно, излишне энергично разговаривал с ним. Автобус остановился. Через окно Егор наблюдал, как друг бежит, догоняет женщину, и на обочине эмоционально разговаривает с ней. В это время водитель вновь нажал на газ, и автобус вновь покатился.
На этот раз показывать свою спортивную форму пришлось Егору. Он тоже прыжками через сумки быстро добрался до водителя, и буквально приказал ему остановиться. Невозмутимый, с коричневым лицом, пожилой шофёр из под лобья смотрел на него, не понимая, что тот от него хочет, большие его усы недовольно топорщились. Поняв, нажал на тормоз. "Вы там недолго!" - крикнул он выскочившему из машины Соколову. Антон с женщиной стояли на обочине невдалеке. Егор поспешил к ним. В это время водитель опять нажал на газ, большая, сизая струя газов вылетела из выхлопной трубы, автобус покатился и с громким рёвом уехал.
Ситуация!... Егор с Антоном, заворожённые смотрели вслед исчезающей машине. "Что с водителем? - каждый думал из них. - Он, что спятил? у него, что не все дома? пьян?..." - мелкой рысью чеканили мысли в голове. Они ещё надеялись, усатый пожилой водитель опомниться, вспомнит, что у него пассажиры "за бортом". Но возникшая критическая ситуация не менялось: знакомый силуэт удалялся, скрылся в низине, появился на пригорке, а затем растаял в воздушной дымке.
"Вот, это да!... Вот, это облом!" - кричали их существа. В одно мгновение рухнуло всё: возможность спокойно доехать до пункта назначения, уехали деньги, документы, вещи, мобильники, вместе с автобусом уехало хорошее настроение. Приехали опустошение, непонимание ситуации, беспокойство и нерешительность. "Что будем делать?!" - каждый думал из них.
Глупое положение: трое человек стояло на шоссе в недоумении и не знали, чем всё окончиться.
Первая опомнилась кондукторша, к этому времени она отдала Антону сдачу за проезд (смешно - сдача за проезд, который не состоялся и состоится ли дальше?!). Она нарушила общее молчание:
- Я живу здесь рядом, в соседнем селе? - показала она рукой на дома, стоящие в километрах двух за небольшим холмом, среди которых сверкала своим куполом небольшая церковь. - Можете там заночевать. У нас там есть хороший пансионат... И поскольку я виновата,... что вы вышли из автобуса,... у меня в том пансионате работает родственница,... её попрошу, она вас устроит... А завтра поедите опять этим же рейсовым автобусом.
- Как завтра? - удивился Антон. - Время только двенадцать часов дня, сейчас поймаем машину и догоним автобус.
- Бесполезно! - отвечала женщина. - Кроме нашего автобуса другие автомобили здесь не ездят.
- Как не ездят?!
- Так, не ездят и всё!
Мужчины переглянулись, посмотрели по сторонам. В суматохе и неразберихе ситуации они не заметил, что шоссе совершенно пустое, ни справа, ни слева автомобилей не было видно. Друзья не верили: не может быть, чтоб через некоторое время не проехала ни одна машина, ведь, для того и прокладывают дороги, чтоб по ним перемещались многие,... а не для одного автобуса прокладывают путь. Начали ждать.
- Как хотите, - произнесла женщина, - если надумаете, приходите, я живу в крайнем доме, - и пошла по просёлочной дороге к себе в село.
Вскоре она скрылась.
Может быть, если бы мужчины не попали в такую ситуацию, и не были так обескуражены создавшимся положением, они нашли бы, что место, где их оставил автобус, прекрасно.
Лето. Полдень. Кругом до самого горизонта простираются цветущие жёлтым цветом холмы. Немногочисленные зелёные перелески темнеют то тут, то там, оттеняют красоту Земли, над которой навис фиолетовый купол. Прогретый воздух напоён ароматами цветов и трав. Высоко вверху, за стоящим в зените солнцем, пели невидимые звонкие жаворонки. Даже пустое шоссе не нарушало гармонию, оно идеальной отточенной стрелой лежало на холмах.
Но мужчины ничего не замечали, хотелось одного - скорее уехать, нагнать автобус и высказаться водителю.
Вскоре, на жаре, через несколько часов ожидания друзья поняли: женщина права, за это время по шоссе не проехало ни одной машины,... и отправились по просёлочной дороге вслед за ней.
Вспоминая этот отрывок сна, лёжа в своей кровати дома, где царил полумрак, и где сквозь плотные шторы пробивался дневной свет, Егор Соколов дивился: "Как мы тогда с Антоном влипли?!... - совсем забывая, что это был всего лишь сон,... сомнительный,... неправдоподобный, и совсем не реальный. - Но ещё более странный оказался конец!" - думал он, через некоторое время. Егор вновь погрузился в воспоминания.
Сознание высветило следующую сцену.
Пять часов утра. Большая светлая комната. Стоят несколько кроватей. На двух из них лежат друзья. Спать не хочется, но и вставать тоже. Кондукторша не подвела, она поговорила с родственницей, и та поселила их в пансионате, сказав: "Наш пансионат не работает, некому финансировать, но мы держим одну комнату для "своих людей", она сейчас как раз свободна". Выдала постельное бельё. А когда мужчины спросили её, почему на окне нет занавесок, ответила: "Я вам и говорю, денег нет даже на шторы, хорошо, что тюль висит, - заявляла она громко и уверенно, таким тоном, словно селила клиентов не в обанкротившееся заведение, а в пятизвёздочный отель. - Да, вы не беспокойтесь, - сбавив громкость голоса, прибавила она, - чужие здесь не ходят, никто мешать не будет!" И ушла.
И теперь, проснувшись в пять часов утра, выспавшись, - вчера они легли рано, - успокоившись после событий вчерашнего дня, друзья лежали в своих кроватях и вставать совсем не хотелось... Сквозь большое арчатое окно, на которое не хватило денег на шторы, в комнату непрерывными потоками лился солнечный свет, он освещал большую часть пространства, согревал её, наполнял каким то удивительным, почти неземным сиянием. Прозрачная тюль, которая только делала вид, что закрывала окно, не только не портила общую картину, но дополняла её, смягчала, делала таинственной. Мужчины не говорили, они лежали, прикрыв глаза, наслаждаясь уютом, теплом и светом, хотелось одного: чтоб так продолжалось долго, очень долго...
Утро, прекрасное утро заключило их в свои объятия!...
Неожиданно с лёгким шуршанием окно распахнулось... Свежий ветер, подняв на своих крылах тонкую тюль, отодвинул её в сторону, мягким порывом влетел в комнату и наполнил её запахом цветов, деревьев и полей, окружавших пансионат, наполнил её прохладной свежестью.
Лежать уже было невозможно.
Антон встал с кровати и, не одеваясь, в трусах пошёл закрывать окно. Вместо этого он открыл дверь на давно не крашенный, белый, местами с осыпавшейся штукатуркой большой балкон, вышел на улицу. Мужчина не замечал признаков разрухи, его интересовало другое. Он озирался по сторонам. "Природа!... - говорил он себе. - Как она прекрасна!... Мы даже не замечаем её, живя в городе,... спешим куда то, зачем? к чему?... что то пытаемся найти там, чего? непонятно... нет время даже спокойно поесть, подумать,... а счастье... вот оно, здесь!... за ним не нужно ехать далеко,... в дальние страны, за тридевять земель... Сейчас до него можно дотронуться рукой!" - спокойно текли мысли в голове.
Номер находился на втором этаже. Верхушки деревьев окружали балкон, и он, в отличие от комнаты, находился в тени. Прохлада освежала разогретое тело, наполняла энергией и желанием жить и дышать полной грудью, делать что то хорошее и прекрасное. Антон глубоко вдохнул в себя сладкий воздух и с шумом выпустил его из себя. Кругом слышались голоса многочисленных птиц. Слева, сквозь холодную листву, пробивались яркие, красные лучи поднимающегося солнца. Высоко вверху находилось бездонное, без единого облачка голубое, царственное небо. Внизу располагался заросший сад. Творение жило, дышало, напоминало о чём то глубоком, ушедшем, давно забытом,... а, возможно, и о будущем,... в которое хотелось вернуться.
Вслед за другом на балкон вышел и Егор. Они не говорили, не вспоминали былое, они наслаждались природой, и хотели, чтоб это сказка продолжалась всегда.
Затем начались и совсем чудеса (во сне - пути неисповедимы!).
"Зачем нам город с его грязью, беспокойством, немотой, когда жизнь и так хороша, - рассуждали они между собой. - Вот, она!... Здесь течёт настоящая живая жизнь! " - говорили они и... решили остаться и жить в пансионате навсегда (невероятно!). Они что то там делали, строили, ремонтировали, и нисколько не жалели об оставленном городе, уехавших вещах, деньгах и мобильниках, не вспоминали даже родственников. Знакомая кондукторши тоже изменила к ним отношение и больше не повышала на них голоса. У них появилась подопечные: собака и кошка. Рай встретил их, и они не спешили его оставлять!
Потом во сне света стало ещё больше, пространство и положения начали меняться и не вписываться в привычный физический мир... Природа, жизнь и Бог соединились, и жили одним творением!
Эту часть сна описывать невозможно, трудно,... оставим попытки. Друзья же воспринимали происходящее, как должное, и совсем не удивлялись происходящему.
На этом сон кончился.
"Да!... - говорил себе Егор Соколов, лёжа в кровати, в своей комнате. - Удивительный сон!... Невероятный!... Хорошо, что тогда (во сне) я не стал настаивать на продолжение поездки (он рассуждал так, словно это были реальные события), не стал беспокоиться об уехавших вещах, деньгах, отдался той жизни, которая окружила нас". Он снова и снова прокручивал события в памяти.
Затем вернулся к реальности. Открыл глаза: дневной свет пробивался сквозь плотные шторы, знакомые стены и предметы окружили его. Утро, девять часов. Воскресенье, и впереди много свободного времени. Егор - пятидесяти трёх летний мужчина, плотный и среднего роста легко вздохнул, вытянул из под одеяла руки, громко зевнул, с удовольствием, как в детстве, когда он был совсем маленьким, и мама вот-вот должна была прийти к нему в комнату будить, потянулся.
Вместе со сном ушло что то неприятное, тяжёлое которое тревожило душу в последнее время, портило настроение. Пришла лёгкость, желание жить. "Искать смысл сна, зачем?... - подумал он. - Главное я знаю, теперь всё наладиться, теперь всё будет хорошо!"