Соленый ветер уносит мои мысли. Мы мчимся по прибрежному шоссе. Он изредка отрывает глаза от дороги, но всегда улыбается. Я смеюсь, громко кричу, но ветер уносит и слова. Море уже близко.
Как странно, бухта выглядит совсем не так, как я ее запомнила. Дно совсем не песочное. Мелкие камешки бурого цвета, похоже это керамзит. Откуда он взялся?... Зато вода теплая и прозрачная. Мы уселись на берегу, сняли обувь и подставили пятки соленой пене. О чем шел разговор я не помню, только ощущение было тревожное. Я не хотела, что бы он уезжал и оставлял меня здесь. Он обнимал меня за плечи и все так же улыбался. Я хотела заглянуть в его глаза, они были зеленые я знала, но хотела проверить. Он смотрел в морскую даль. Мне никак не удавалось поймать его взгляд, будто бы мой сачок для бабочек прохудился, и все они разлетались в разные стороны.
Мне стало грустно, и, чтобы не показывать ему свою слабость, я встала и отправилась на виллу. Как я потом пожалела об этом капризе. Я шла, пиная камешки, так и не почувствовав опасности.
Только волна подобралась к его правой ноге, как из моря вышел десант. Он даже не успел крикнуть. В шею впились острые зеркальные лезвия. Пена отползла, набравшись алой краски.
Это были немцы. Их легко можно было узнать по выражению на лице. Грубые черты лица, строгий взгляд и кривая улыбка, черные, лоснящиеся на солнце, костюмы аквалангистов, около десяти человек - все одного роста и схожего телосложения.
Я сидела на кровати и рассматривала наброски к морскому пейзажу. Внизу послышались чьи-то шаги. Я думала мой любимый зашел попрощаться, но дверь в комнату отворилась слишком резко. Я подняла глаза - в дверях стоял немецкий офицер. Что-то знакомое было в его лице, я отлично понимала, что раньше видела его, но где? Он был красив. Широкий подбородок с маленькой ямочкой, волосы чуть выгоревшие на солнце, но сохранившие еще каштановый цвет зачесаны назад, глаза узкие, но я читала в них страсть. Внизу уже раздавались крики и топот солдатских сапог.
Я не стала сопротивляться... Мне хотелось этого, я смотрела на него и удивлялась, как ловко он управляется с моей грудью. Это были не ласки, это было безумство, объятья сатаны, истерия тел. Получая электрический заряд и отдавая ему всю энергию, я никак не могла отделаться от мысли, что связь нарушена. Мы провалились в другой мир, когда он коснулся моей кожи. От него пахло кофе и корицей. Волосы блестели на солнце, рассыпавшись, падали на загорелый лоб.
Так же резко он захлопнул за собой дверь.
Мне стало не по себе, я почувствовала - внутри что-то свернулось и больно укололо под ребра. Я подобрала по себя одеяло и свернулась калачиком.
Через некоторое время, не знаю, сколько - там оно идет совсем не так, двери открылись снова. Теперь их было гораздо больше. Он провел их к моей кровати и стал что-то объяснять на немецком. Потом они шептались. В его лице я не нашла уже той страсти, одна жестокость. Но красота не исчезла. Мне стало страшно.
Три из них уселись на постели и стали делить мое тело. От них разило кислой капустой. Один был еще совсем ребенок, и все его попытки кончались неудачно. Я расплакалась. Из глаз текли слезы, но мне было не жалко себя. Я осознала измену, вот что свернулась тогда в животе. На пороге столпился народ, солдаты пытались их вытолкнуть, но зрелище было воистину захватывающее. И я была в главной роли, а постель была сценой. Я ревела как никогда, вкус соли на губах напомнил мне море - увижу ли я его еще? В комнату вернулся офицер и разогнал еще не удовлетворившихся солдат. Я лежала без чувств. Он сел на край кровати и поднял мою голову. Я очнулась и заглянула в его глаза, в них была темная морская вода. Имени он не назвал, но я решила, что оно начинается на А. Его рука скользнула по моей щеке.
Вскочив с постели, я бросилась к рисункам и собрала все на кровати. Разложила, расправила, но места не хватало. Он был очарован. В комнату ворвались все те же неудовлетворенные и стали рвать и жевать мои рисунки. Мне удалось вырвать один, и ноги понесли меня вниз по лестнице, к машине.
Но ни моря, ни тем более машины уже не было. На улице лежал посеревший мартовский снег. Прямо передо мной стоял киоск, когда-то, в школьные годы, мы часто покупали в нем сигареты поштучно. Я забежала в него, за мной явно была погоня. Руки дрожали, и страшно хотелось пить. В киоске торговали только томатным соком, все стелажи были завалены яркими упаковками. Я порылась в карманах. Интересно, когда я успела одеться? Джинсы были старые, а карманы дырявые. В руках оставался только мой рисунок. Это были "Девушки у моря". Я обменяла его на пакетик сока.
В витрине отражались мои преследователи, они только выбежали из темноты арки. Нужно было спешить. Бросив пустой пакетик на мокрый пол киоска я выбежала на улицу. Пробралась через завалы коробок на заднем дворике и очутилась в знакомой комнате...солнце только вставало.