Китова Эмма : другие произведения.

Обманщики

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    *В процессе*. Что может свести вместе благородную леди и разбойника с большой дороги? Разве что забота о простых людях - только вот разбойник планирует мятеж, а леди изо всех сил пытается не допустить бойни. И для бескровного переворота потребуется лгать, лгать и лгать - себе, друг другу и всем, кто окажется втянут в заговор.

Обманщики

Глава 1. Пленники лесного короля

  
   В первую же ночь до моей комнаты донеслись крики. Тогда я списала их на собственную усталость и тяжелый путь. Мерещится, бывает. Мили ведь даже не проснулась - только почесала во сне голое плечо и перевернулась на живот. Поворочавшись на отсыревших простынях, я заснула, но утром все же спросила барона, не случилось ли чего этой ночью.
   Барон Тей удивился и рассказал байку о замковых призраках, которую уже передала мне накануне вездесущая Мили.
   - Однако их встречают только в подземелье, - с улыбкой добавил барон. - Неужели вы расслышали их крики сквозь толщи камня?
   Можно было бы сказать, что существуют каминные трубы, да и вообще, старые замки - часто загадки даже для их хозяев, но... Барон Тей не желал слушать, он желал играть. Мило и совершенно бессмысленно беседовать, обмениваться ничего не значащими шутками... Да и не могла же я всерьез поверить в призраков!
   - Вы верите в старых богов, барон Тей? - спросила я вместо ответа.
   - Увы, всегда стремился к новому.
   - Похвально. Но кроме всего прочего, древняя религия говорила нам, что нынешние лорды - потомки Великих Зверей. А звери, как известно, обладают превосходным слухом.
   - Милая Рэйлин, - улыбка барона стала шире, а меня передернуло от такого обращения, - это объясняет ваш замечательный слух, но никак не вяжется с вашей прекрасной внешностью. Религия слишком страшна и слишком запутанна, чтобы интересовать столь молодую девушку, и вы, поверьте, меньше всего напоминаете Зверя.
   Когда он отошел, я подвела итог короткого разговора. Барон сказал, что не считает младшую дочь Шеллатов ни умной, ни смелой. В форме комплимента. Возможно, Тей даже считал его приятным.
   Рени за одно это приставила бы к его горлу лезвие ножа. И поинтересовалась бы, что именно имеет в виду барон Тей - что леди Шеллат не сможет разобраться в религии? Что леди Шеллат не достойна своих предков?..
   Но то Рени. Старшая сестра далеко - очень далеко, в этом я убедилась лично, - а младшая может слушать, наблюдать, думать и запоминать на будущее, никак не драться. Отметив, что барон как минимум не внушает доверия, я на этом и успокоилась. Отец слушает меня не меньше, чем слушал Рени, а может, и больше... А барон Тей и без того имел не слишком хорошую репутацию...
   Распутник и пьяница, скажем так. А еще трус, пожалуй. Война закончилась год назад, и Тей так и не явился на поле боя. Прибыл его двоюродный племянник, вдруг объявленный наследником внезапно захворавшего барона... Прибыл - и даже вернулся обратно с войны. А потом Тей "выздоровел" и изъявил желание завести семью, дабы передать наследнику титул и земли. Племянник же, бедняга, остался без надежд на землю, но с деревянной ногой.
   Однако если путешествуешь второй месяц, не время выбирать, где останавливаться.
   Несказанно радовало, что дом я увижу уже через четыре дня. Мы планировали переждать еще ночь или две, починить старую карету и немного прийти в себя после долгой дороги. Перед последним рывком к древнему замку Шеллат...
  
   ...Но на вторую ночь, вновь услышав сдавленные вопли, я не выдержала и разбудила служанку. Мили отчаянно прислушивалась несколько минут, но так ничего и не различила.
   Я заснула с тревогой, вздрагивая от каждого шороха, и потому наутро чувствовала себя отвратительно.
   - Госпожа, госпожа, - тараторила Мили, - госпожа, Кейли говорит, что ехать сейчас - в самый раз! Ночью морозец ударил, грязь подмерзла, повезет - до снега успеем домой!
   - Замолчи, ради всего, - попросила я, с трудом поднимаясь с постели.
   "Ударил морозец" - это слабо сказано. Едва выпутавшись из одеяла, я тут же продрогла - и потому быстренько оделась, на этот раз не отвергнув помощь Мили. Так быстрее.
   За завтраком барон Тей по-прежнему улыбался, а также заверял меня в своей преданности. И вновь это "милая Рэйлин"! Во-первых, мне это просто не нравилось, а во-вторых... Да как он смеет! Тей - лишь трусливый нелепый барон в лесной глуши! Королевская немилость, бедные земли, больные люди - я видела их, когда проезжала... Рэйлин Шеллат ему не подруга и не родственница, даже не ровня!
   - Выбирайте слова, барон, - бросила я, оставляя столовую.
   Должно быть, из-за вспышки злости я так просто решила наведаться в местные подземелья. Хотя бы взгляну - может, там ветер завывает, как человек, или...
   Или там и вправду люди. Это, отчего-то, пришло мне в голову далеко не сразу - только когда, спустившись по крутой каменной лестнице, увидела стражника.
   - Рэйлин Шеллат, - сказала я, показывая рисунок на тыльной стороне ладони.
   - Йон Стаффе... Я узнал вас, госпожа, я видел вас вчера, - ему едва исполнилось двадцать, даже младше меня.
   - Тогда пропусти. Будешь моим проводником.
   - Я подчиняюсь барону Винтропу Тею.
   - Я его гостья. Я желаю посмотреть.
   Поразмыслив, стражник сдержанно кивнул и отпер дверь. Лицо обдало сырым холодом, запах плесени ударил в ноздри... И тут же кто-то тонко заскулил. Сначала один голос, потом второй... И, наконец, третий, громче и яростнее первых двух - вот этот крик я слышала ночью!
   - Замолчи! - крикнул Йон. - Замолчи, пока не услышал барон!
   Тюрьма прямо в замке! У нас в Шеллате тоже были камеры, но они пустовали - есть ведь городские казематы, а это... От здешнего подземелья веяло чем-то диким, немыслимым, варварским, как будто здесь не существовало ни судов, ни... Я потерла лоб. О чем я думаю? Здесь и не существует судов, по всей видимости!
   Камеры находились внизу - по бокам от каменной дорожки. Между железными прутьями показалась чья-то рука и мазнула по воздуху худыми пальцами.
   - Кто это? - спросила я. - За что они здесь? И... и почему ты угрожаешь бароном, а не наказываешь их сам?
   Йон растерянно оглянулся, а потом опустил взгляд.
   - Да позволит благородная госпожа мне сказать... что эти люди и так натерпелись достаточно, чтобы наказывать их снова.
   - Что здесь происходит? - выдохнула я.
   Йон не ответил.
   Я сделала несколько шагов - крик не повторился, даже скуление стихло. Только кто-то зашептал - я не разобрала ни слова, но тут и не требовалось слушать. Просили о помощи.
   Приглядевшись, я увидела, что каждый пленник находится в камере столь маленькой, что нельзя ни подняться в полный рост, ни лечь, вытянув ноги. И... ужас охватил меня - в одной из камер сидел ребенок. Подросток, может, и младше!
   - За что они здесь?! - рявкнула я, оборачиваясь.
   Йона оттолкнул барон Тей - очевидно, спустившийся на крик. За его спиной маячила Мили - эта, скорее всего, кинулась меня искать. Служаночка быстро смекнула, что к чему, и столь же быстро скрылась с глаз.
   Пленные заголосили, завыли и захрипели.
   - Трое из них здесь, - четко проговаривая каждое слово, со злостью начал барон Тей, - потому что осмелились украсть еду с господского стола. Еще двое осуждены за охоту в господских владениях.
   - Леди! - сипло крикнул кто-то снизу. - Нам было нечего есть после войны! После войны во славу короля Нойара!
   - А что здесь делает ребенок?
   - Он один из воров!
   - Он - ребенок! - я и сама не подозревала, что мой голос может быть таким громким. - Дайте мне ключи!
   Лицо его побелело от ярости, рука подозрительно дернулась, но он сдержал и удар, и резкие слова.
   - Если вы не помните, леди, то Теи никогда не являлись вассалами Шеллатов. И разрешением своего сюзерена графа Мервена, я волен устраивать на своей земле те порядки, которые считаю необходимыми...
   - Уверена, граф Мервен не потерпит подобного варварства.
   А еще граф Мервен - близкий друг моего отца. А еще у него пятеро детей, и рядом с его замком раздают хлеб по праздникам... Мервен не стерпит. Но это Тей додумает и сам.
   Я не прогадала. Только вот немного не рассчитала реакцию.
   - Вы все-таки не понимаете, леди, - прошипел Тей. - Остерегайтесь необдуманных слов. Вы в моих владениях, в моем лесу, в моем доме! Здесь я - король, а вы всего лишь...
   Еще секунда - и он бы ударил меня. Я успела отшатнуться, барон бросился вперед, но... Мили, верная моя Мили! Девчонка успела привести в подземелье Кейли и Ридана, сопровождающих меня воинов. И вот Ридан огромной ручищей уже сграбастал барона за шиворот, а Кейли, проворный малый, бросил мне нож.
   - Узнав, что вы покушались на жизнь леди Шеллат, ваш сюзерен заставит вас броситься на ваш же меч, - выдохнула я, приставив к горлу Тея лезвие.
   - Я не...
   - Понимаю. Всего лишь хотели ударить. Но кто вам поверит, если свидетелем был даже ваш собственный стражник?
   Йон Стаффе, все это время отчаянно пытавшийся сообразить, кого ему защищать - даму или хозяина, - раздумывал целых полминуты. И затем отрывисто кивнул. Правильно, здесь его уже не ждет ничего хорошего, так лучше перескочить на мою сторону. Да и обращение с пленниками стражнику, мягко говоря, не нравилось.
   - Можете жаловаться кому угодно, - надавив кончиком лезвия под кадыком Тея, продолжила я. - Но сейчас мы забираем пленников, "король"... маленький трусливый лесной королек. Отдайте ключи.
   Не отдал, но не из-за упрямства - из-за страха. Не мог найти их на поясе, слепо шарил руками, стремясь отодвинуться от лезвия и боясь опустить взгляд. Кейли со смешком сам достал их из баронского кармана.
   Это походило бы на ограбление и, наверное, я бы посмеялась в другой обстановке, но... Люди. Изможденные донельзя люди. Две женщины и двое мужчин - дрожащие, с онемевшими в тесной камере руками и ногами, почти не способные стоять на ногах. И паренек-подросток - вытащенный из камеры, он оказался ростом с Мили - и при этом в два раза ее худее. Все голые, грязные, жалкие... Я пожалела, что позволила барону уйти в свои комнаты. С помощью Кейли, Ридана, Мили и Йона, накричавшего на местных слуг, пленников вымыли и накормили.
   Хозяйничая в чужом доме и приводя в чувство несчастных, мы потратили почти полдня, а затем все-таки отправились в путь. Мужчин, назвавшихся Лэйном и Морлеем, пришлось везти охранникам, а женщины и подросток заняли карету вместе со мной и Мили.
   Меня пугало их состояние. Кора и Вейна почти все время молчали. Кейли обрил их наголо, чтобы избавиться от вшей, а они даже не пискнули, вообще не шелохнулись. Когда карета двигалась медленно, на самых плохих участках дороги, они вылезали и шли, разминая ноги, потом забирались обратно. И все - с тихим "Позвольте?" и "Спасибо".
   Только к ночи они, казалось, отмерзли. Во всяком случае, когда мы остановились в безымянной деревушке, они заплакали. Сначала одна, потом вторая. И плакали очень, очень долго. А наутро уже говорили со мной и Мили. Обе женщины работали в доме Тея и действительно украли однажды хлеб - из самого простого голода. Кухарка увидела, что они припрятали в передниках по краюшке, и донесла Тею.
   - Если голодают господские слуги, то каково крестьянам?.. - озадаченно пробормотала Мили, добрая Мили, никогда не знавшая голода.
   Подростка же звали Тикш - и был он самым замечательным пареньком, которого мне доводилось видеть. Тикшу было четырнадцать, и едва придя в себя, он заявил, что отныне будет служить мне до самой смерти. Станет защищать и оберегать, вот как! Тикш, выросший на улице сирота, и вовсе пробрался в баронский дом через окно - и вот он из всех пленников больше всего заслуживал названия "вор". Воришка, которого внезапно охватило чувство благодарности, - за день пути он трижды успел поклясться мне в вечной верности.
   - Говорите, вы работали в доме... Что ж, отец всегда считал, что у меня слишком мало слуг, - пожала я плечами.
   Лишние рты в замке ни к чему, но тут я права - часть людей увезла с собой сестра, когда вышла замуж (вернее, ей их навязали, потому что "так принято"), потом грянула война, а весь последний год отец то рядом с Его Величеством, то пишет ему же. Отцу не до устройства жизни в замке, так что разбираться мне, да и слуги действительно пригодились бы. Правда, что скажет мать?..
   А, да ничего! Разве что поблагодарит богов за то, что дочь столь милосердна. Алвену Шеллат кое-кто всерьез считает святой... Я, например.
   Мужчинам же проще, они точно найдут себе дело... Но вот что все-таки делать с Тикшем?
   - Что с тобой делать?..
   Закутанный в плащ (за новую ночь стало еще холоднее) на сидениях рядом со мной, Тикш улыбнулся.
   - Я же говорил, леди. Я буду вас защищать.
   Лошади замедлили ход, а затем и остановились.
   - Дерево, - коротко бросил Ридан, когда я высунулась из окна.
   - Дерево, - повторила я.
   Это мы уже проходили однажды. Вероятность того, что дерево действительно рухнуло и перегородило дорогу примерно так же мала, как...
   В дверцу кареты вонзилась стрела.
   ...нет такой вероятности.
   Всадники мгновенно окружили карету. Кора охнула, Вейна прижала ко рту ладонь и оцепенела, Мили испуганно уставилась на меня. Внезапно я поняла, что из всех, кто находится в карете, не боюсь лишь я и Тикш. Мальчишка крепко вцепился в мой плащ и осторожно выглянул в каретное оконце.
   - Сиди смирно, - шепнула я и, прикрытая спиной Ридана, вытащила стрелу. Отломила наконечник и спрятала в складках юбки, а деревяшку кинула на пол.
   Другая стрела угодила в стенку, третья - тоже. Обе пролетели мимо стражников - стрелки явно показывали собственное превосходство.
   - Не двигайтесь с места, - предупредила я служанку и беглянок.
   Я лишь плотнее закуталась в отороченный мехом теплый плащ и принялась ждать. Никогда нельзя позволять страху властвовать над разумом. Я поняла, что будет, почти сразу. Нас мало - это факт. Но каждый из охраны - обученный воин. По пути мы уже отразили одно нападение, и оно строилось совсем иначе. Те олухи топали вперед с одной лишь целью - убить и забрать все добро. Эти - прятались в засаде и не спешили показываться на глаза. Значит, мозгов у них все же побольше. Скорее всего, попробуют стребовать денег за "проезд по их дороге" и обойтись без крови, поэтому и не стреляют в людей. Будь я простой горожанкой, я бы согласилась откупиться, но чтоб дочь маркграфа платила разбойникам... Дилемма.
   В любом случае, в этой карете я - главная защитница. Даже при плохом раскладе у меня больше шансов остаться целой и невредимой - выкуп получить будет выгоднее, и чем целее при этом останется дочь маркграфа, тем лучше. А вот Мили, Кора, Вейна... Их страх был вполне понятен.
   Легче от этого не стало.
   - Эй, вы! - крикнул Ридан. - На ваши стрелы мы уже насмотрелись, хотелось бы и на рожи поглядеть!
   Ридан - простой и прямой, как доска, а еще огромный и сильный, как медведь. Ручаюсь, он бы из собственной груди ножик мог выковырять так же запросто, как я - стрелу из дверцы.
   Я не могла видеть то, что происходило снаружи, из-за Ридана, да и не стремилась. Тут у меня три испуганных женщины и один воинственный ребенок - проблемы поважнее каких-то грабителей. Я не стала говорить "Сохраняйте спокойствие", точно зная, что эти слова способны только подтолкнуть панику, я просто откинулась на спинку сиденья, глубоко и спокойно дыша. Мили, умница, последовала моему примеру, Тикш замер, не отпуская руки, Кора съежилась рядом со служанкой, а вот Вейна... Вейна вдруг удивила меня. На ее лице ясно читался не страх, а всего лишь легкая взволнованность. Я не спускала с нее глаз. Вейна внезапно принялась поправлять платок и юбку, кусать губы... Как будто ей вдруг стало стыдно за свой жалкий вид и обритую голову.
   - Добрый день, господа! - раздался громкий веселый голос. - Смею предположить, вы везете клад? Дев невиданной красоты или просто дорогих монашек из соседнего монастыря?
   Неподалеку и вправду располагался монастырь, куда богатые родители отдавали дочерей "на воспитание". "Дорогие монашки". Я усмехнулась. Точно сказано. Больших трудов стоило не высунуться в окно. Это какой разбойник разговаривает, как актер?
   Всхрапнула лошадь, послышался свист вытаскиваемого из ножен меча и сразу за ним - стрелы.
   - Я бы не ста-а-ал, - протянул все тот же голос. - Вы ведь не знаете наверняка, сколько здесь людей...
   - Полсотни, - пробормотала Вейна.
   Я по-новому взглянула на нее и спросила бы, что она знает, если бы не новые звуки. Кто-то вскрикнул, кто-то ругнулся, раздался звук удара - как будто что-то тяжелое рухнуло на землю. Здесь я уже не смогла сидеть тихо и выглянула все-таки из окна.
   Лэйн и Морлей! Недавние пленники Тея! Они столкнули с коней стражников, вместе с которыми сидели, и теперь встали на защиту грабителя! Охрана, видимо, заметила гораздо больше и потому предпочла не отходить от кареты. Главарь разбойников довольно ухмылялся. Довольно высокий, он показался мне похожим на Кейли - вроде и не огромный, как Ридан, а сразу видно - воин. Не пехотинец и не конный рыцарь, скорее, разведчик, ловкий, быстрый... и наверняка безжалостный.
   - Непохожа на монашку, - он ухмыльнулся шире, заметив меня.
   Что ж, значит, поздно не высовываться. Значит... Я никогда не любила публичные выступления. Долго тренировалась не смущаться, добилась того, чтобы голос всегда звучал ровно, но все равно... Но отступать некуда.
   Я сжала в кулаке наконечник стрелы и отворила дверцу кареты. Спрыгнула на землю и замерла на несколько мгновений, оценивая обстановку.
   Хоть боя еще нет, пара неосторожных движений - и будет. Не страшнее, чем в дипломатических миссиях отца, если вдуматься.
   - Хорошая осанка и надменный взгляд, - продолжал меж тем разбойник. - Дама благородных кровей?.. Только не говорите, что барон нашел себе столь хорошенькую невесту!
   - Брось, Джай! Она спасла нас из каменных ям! - Лэйн спрыгнул с коня и сделал ко мне пару шагов. Один из стражников направился было к нему - я остановила его жестом.
   - Чистая правда, - подтвердил Морлей. - Леди вытащила нас и пригрозила барону ножом.
   Лэйн меж тем, довольный донельзя, приблизился ко мне и со всей возможной почтительностью поклонился.
   - Вас никто не тронет, леди, - заверил он. И, обернувшись, сказал Джаю: - Сегодня ты напал не на тех, приятель!
   - Значит, вот за какую "охоту" осудил вас барон...
   Лэйн улыбнулся мне и не без гордости кивнул.
   - Предатель.
   - Что?
   - Предатель, - громче повторила я, брезгливо отодвинувшись от Лэйна подальше. - Вы не стали и пытаться защитить свою "спасительницу", вы напали на воинов, что помогали вам, полудохлым, держаться в седлах!
   - Леди! Придержите язык! - прошипел Лэйн. - Если уж на то пошло, то Джай спасал меня десятки раз, и не вам...
   - Позвольте мне поговорить с леди, - раздался на диво спокойный голос Джая. - Как сказал Лэйн, я не трону ее и пальцем... И мои люди не станут стрелять.
   Радовало, что не пришлось говорить перед всеми долгую речь и словами выкупать собственную свободу, конечно... Но беседа с грабителем все равно не сильно вдохновляла. Отчего-то мне казалось, что у него гораздо больше уверенности в собственных силах. Но я кивнула стражникам, чтобы не препятствовали Джаю.
   Он подошел ближе, мягко и осторожно, как кот, и остановился в двух шагах, разглядывая меня.
   - Редко встретишь аристократку, которая станет вытаскивать простолюдинов из тюрьмы. Редко встретишь красавицу, добрую душой, - он улыбнулся.
   Подобные комплименты действовали на меня лишь в детстве. Тогда я им еще верила. "Добро" - понятие слишком расплывчатое, часто выходит, что у каждого оно свое, а "красота" и вовсе... Сначала Джай назвал меня "хорошенькой". Слово из тех, которыми всегда называют девушек, во внешности которых нечего хвалить. Вроде и никаких уродств, а вроде и красоты не видно. Пожалуй, это слово мне как раз подходит. Но никак не "красавица". Бледная кожа, обрезанные до плеч черные волосы, не отличающаяся хрупкостью фигура и постоянные тени под глазами, даже если я высыпалась и долгое время проводила на воздухе. Внешность... библиотекаря. Корпящего над книгами и ретортами ученого, в лучшем случае, а никак не прекрасной девы.
   - Вы еще и не то увидите, если покинете лес, - ответила я ровно. - Только, боюсь, со славой грабителя вам далеко не уехать.
   - Боитесь? - переспросил Джай. - За меня?.. Казалось бы, это вам самое время пугаться. Ведь Лэйн, как вы заметили, предатель, да и я недалек от него. Почему бы мне не... не заломить вам руку и не вытащить то, что вы сжимаете в кулаке? Почему бы не приказать своим лучникам выстрелить, а самому не прикрыться вами, дорогая леди?
   Он сделал шаг вперед, дернулся стражник, и тут же новая стрела вонзилась в землю у моих ног.
   - Потому что... Потому что у вас уже было несколько возможностей убить и меня, и всех моих стражников.
   - И что? К тому же, вас я бы не убил никогда, - мурлыкнул Джай. - С огромным удовольствием избавился бы от охраны - сами понимаете, лишние глаза и уши...
   - Хватит! - возмутилась я не столько его наглостью, сколько упертостью. Давно можно было махнуть рукой, сказать "Спасибо за ребят, езжайте себе" и распрощаться, так нет же! К чему вообще этот дурацкий разговор?
   - Давайте уже закончим эту пустую болтовню и мирно разойдемся! - раздраженно бросила я. - Ваши комплименты лживы и грязны, ваши люди теперь с вами, убирать дерево с дороги я даже не прошу. Стреляйте, если так хотите, но хоть представьте для начала, что случится с вами и вообще всем этим лесом, когда маркграф не дождется дочери.
   Джай не перестал улыбаться и смотреть на меня в упор, только напряжение уже словно спало с этого участка дороги. Отчего-то я и вправду, даже без заверений Лэйна, точно знала - здесь мне ничего не грозит. Не верилось, просто не верилось, что этот человек, каким бы мерзавцем он не был, сейчас прикажет убивать. Опасное суждение. Но прогнать его я не могла... И почему? - спросила я себя. И ответила - у него просто слишком чистые глаза. Слишком светлый взгляд... Боги, Рэйлин, ты дура.
   - Вы правы, - тихо сказал Джай. - Правы насчет того, что наша встреча слишком затянулась.
   Он коротко поклонился, и я, помедлив, забралась обратно в карету, где и стала свидетелем того, как Кора крепко держит Тикша и зажимает тому рот. Правильно - иначе бы паренек успел испортить и без того скомканный разговор.
   - Ни слова, - предупредила я его. Кора убрала руки, Тикш насупился, но в руку мою снова вцепился.
   Я перевела взгляд на Вейну, потом - на Джая, не торопившегося уходить.
   - Кажется, у нас здесь еще один ваш человек, - громко сказала я. И добавила, глядя на женщину:
   - Уходи. Я понимаю, когда голодный слуга крадет хлеб с господского стола, но ехать с собой приспешнице грабителей не позволю.
   - Нет! Леди, прошу вас, не прогоняйте! - взмолилась Вейна. - Я буду верна, я... я видела его лишь пару раз...
   Джай тем временем подошел ближе, оперся на дверцу кареты и отодвинул в сторону мешающуюся шторку. Улыбка его погасла, когда он заметил Вейну, но ненадолго.
   - Она не врет, - не слишком довольно заметил он.
   - Леди, прошу вас...
   Не хватало мне еще спорить на глазах и стражи, и разбойников, и выталкивать девку на дорогу...
   - Прощайте, Джай, - с нажимом произнесла я, надеясь поскорее тронуться с места.
   - О, нет, - покачал головой грабитель. - Я подумал и решил, что не могу просто так вас отпустить. Но раз уж я попал в сказку, где юные девы спасают узников, то пусть и выкуп будет соответствующий песне или какой-нибудь легенде... Поцелуй каждой из прекрасных дам - вполне достойная плата за проезд по этой дороге, как мне кажется.
   - Как смеешь ты... Ты! - взвился Тикш и, не придумав, что там "ты", от избытка чувств бросился к Джаю и попытался ударить его. Кора не успела схватить его за шиворот, так что пришлось унимать мне.
   Шикнув на мальчишку и оттолкнув его обратно в руки Коры, я перевела взгляд на Джая.
   Нахальный кретин.
   - Если не вызываете омерзение у моих спутниц... - пожала я плечами.
   Из всех присутствующих покраснела только Вейна. Кора была слишком занята мальчишкой, а Мили не смутить каким-то там поцелуем. Вот и вышло, что Вейна долго мялась, прежде чем поцеловать наглого разбойника (в этот момент он отчего-то не казался особо довольным). Кора "клюнула" его в щеку - с таким же лицом она могла, например, стирать белье. А вот Мили Джая, очевидно, удивила. Во всяком случае, увидь я их впервые, я бы решила, что моя служанка решила совратить какого-то сельского парня. Оторвавшись от Мили, Джай вопросительно взглянул на меня.
   Охрана тоже смотрела - готовая по одному лишь жесту прирезать наглеца, не глядя на стрелы и драку.
   Что за идиотский фарс. Не могу я целовать разбойника. Тем более, на глазах служанки, стражи и ребенка. Тот сидел с таким видом, что рискни Джай протянуть ко мне руку - отгрызет вмиг.
   Прикрыв глаза, я выше подняла голову и медленным, величественным (как мне казалось) жестом протянула Джаю руку. Кто-то из стражников не удержался от смешка.
   Стоило видеть, как изменилось лицо разбойника! Мне почудилась злость! Светлые глаза похолодели. Джай церемонно поцеловал мои пальцы, на миг сжал их и тут же отпустил. Развернулся и быстро ушел.
   Я вздохнула, радуясь, что все это наконец-то закончилось.
   Но все-таки... Он даже слова не сказал. Глупо, но это немного задело меня. Он же сам начал ломать комедию, так смысл обижаться, когда я ответила тем же?..
   И... И знала бы я, чем позже обернется мой надменный жест!
  

Глава 2. Чужая в родной семье

  
   Никто в здравом уме не назвал бы наше семейство нормальным. Но и никто не заявил бы нам в лицо о нашей ненормальности. Такая... семья, что поделать.
   Мать - защитница и заступница обездоленных, - в голодные зимы сама раздавала хлеб с нашего стола беднякам. И (и это, несомненно, лишь подтверждало ее святость) даже самые злобные отщепенцы не трогали ее ни словом, ни взглядом, лишь с почтением принимали еду и благоговейно целовали край ее платья. Святая... Она превращалась в хищную гарпию, едва что-то угрожало ее семье. Мне с детства рассказывали, как она, будучи беременной моей сестрой, была вынуждена защищать замок. Невозмутимо отдавала приказы лить кипящую смолу на врагов, стреляла вместе с лучниками... Еще рассказывали, что однажды в замок пробрался вор, и прелестная юная Алвена собственноручно отсекла негодяю руку мечом, а после, абсолютно спокойно, попросила слугу позвать стражу, вымыть пол в спальне и сменить заляпанные кровью простыни. Ни писка, ни крика, ни единой слезинки. Ледяная леди.
   Отец же... Как столь разные люди могли сойтись, для меня загадка. С детства я знала его ярким, теплым, солнечным и по-хорошему сумасшедшим. Он не умел говорить тихо, смеялся громоподобно, а в гневе был страшен. Огромный рыжий медведь, дикий лесной кабан! Глядя на отца, очень легко верилось в то, что наши предки - и вправду Великие Звери, короли-оборотни с двумя обликами и двумя душами.
   Моя сестра походила на него. Такая же живая, резкая, сильная... Ее поведение часто вызывало, мягко говоря, скандалы. Как же, девушка дерется на мечах наравне с мужчинами! Но это еще ерунда... Реннара стала лучшей помощницей отца, превосходным стратегом. Ее не допустили к собранию совета - и она распахнула дверь пинком. Слишком яркая, слишком смелая, слишком гордая... Сотня причин для ненависти! Но, как и в отце, в ней жило непомерной мощи обаяние, а потому неприятие вскоре сменялось интересом, а затем и привязанностью. Люди любили ее. Она умела вдохновлять. Истинная дочь своего отца.
   А я... Для "истинной дочери своего отца" - слишком тихая и незаметная, с ровным голосом и плавными движениями. Не держала в руках ничего опаснее кинжала. Хороший тактик, да и слушал отец меня всегда внимательно, и уверял, что мои советы ему очень помогают... Но я никогда не стремилась занять видную позицию, подобно моей сестре. Меня устраивала роль тени - тени замковых залов и библиотек, башен и коридоров.
   Что же касается матери... Наша похожесть и холодность сыграла дурную шутку - еще в подростковом возрасте мы стали отдаляться друг от друга. Я не понимала ее, она не понимала меня. Вечная благодать, с которой ассоциировалась матушка, была мне чужда. Я искренне считала ее удивительной и любила - но на расстоянии восхищаться было удобнее. Догадываюсь, и она считала меня слишком непростой, слишком неподходящей для простой материнской любви, обыкновенных выражений нежности, которой родители обычно одаривают детей, даже не замечая этого. Она, конечно, желала мне счастья - но понятия этого счастья у нас сильно разнились.
   При встрече с матерью я поклонилась. Алвена кивнула и сдержанно улыбнулась. Она выслушала мой рассказ о пленниках Тея, постепенно мрачнея, а затем всплеснула руками и, как я и ожидала, похвалила мое милосердие.
   А я как нельзя точнее осознала, что не милосердие мною двигало, и не жалость. А простое, обыкновенное понимание - "Так нельзя". Нельзя вести себя как варвар и оставлять людей гнить в ямах без суда из-за мелкой кражи. Просто нельзя. И не в самих пленниках дело... Но матери знать об этом не стоит.
   А отец... Отец обнял меня так, что кости хрустнули, рассмеялся и поинтересовался, почему это деточка не пустила барону кровь за одну только попытку удара.
   А в голове у меня проносилось, что... что я застряла в семье, между двух крайностей, и сейчас, без сестры, это стало особенно заметно. Что я не отец и не мать, и никого из них мне не понять, и сестры здесь уже нет.
   Настолько острым был приступ одиночества, что я отговорилась усталостью и побыстрее сбежала от родителей. Добралась до своей комнаты в северном крыле, забралась с ногами в кресло, укрылась старым стеганым одеялом... и разрыдалась, кусая собственный кулак.
  
   ...Все в порядке. Так уже бывало раньше.
   Не с кем поговорить при живых и здоровых родителях. Я люблю их, они любят меня - и значит, мне уже повезло больше, чем многим и многим жителям этой земли. Но -если говорить честно, - в семье я словно случайный гость. Ни отцу, ни матери... Говорили, характером я повторяю свою бабку, Бриенну Ларомайр. Я спрашивала - а какой она была, эта бабка? И никто не мог дать мне внятного ответа. Это случалось так часто, что я отчаялась что-либо о ней узнать. Семейные хроники, прочитанные от и до, тоже не дали ответа - там всего лишь значилось, что тогда-то она родилась, а тогда-то вышла замуж, родила детей, умерла... коротко и сухо. Видимо, я и правда близка к той, незнакомой мне бабке. Видимо, обо мне тоже никто ничего не сможет сказать, и никто ничего не вспомнит.
   Просто... просто теперь нет сестры - и мне надо к этому привыкнуть. Мы не то чтобы были особенно близки, но все-таки - почти ровесницы (я на два года ее младше), родные сестры... Мы редко делились друг с другом личными делами, но замечательно дополняли друг друга: с меня знания и советы, с нее сила и напор, с меня осторожность и продуманность, с нее смелость и решительность. Отец говорил, будь мы мужчинами, из нас вышли бы отличные правители - король-маршал и "серый кардинал", один разбирается с врагами-иноземцами, другой раскрывает заговоры внутри страны, один воюет на полях и в море, другой во дворцах и замках.
   Помимо воли я взглянула на портрет, украшавший стену моей комнаты. Маркграф Граяр Шеллат и Реннара - две ярко-рыжие шевелюры (у отца еще и борода), две довольные улыбки, две пары нестерпимо голубых глаз. Отец плечист и коренаст, а Рени стройная и статная, как королева... Мать - сложенные на коленях нежные руки и мечтательный взгляд. Добрые люди стареют медленно и красиво - и у Алвены Шеллат лишь несколько морщинок в уголках глаз, зеленых и влажных, как тина... В детстве я очень жалела, что не унаследовала ни материны глаза, ни отцовские. Получила бабкины, серые. Правда, Реннара утверждала, что в солнечную погоду они кажутся голубыми, но я сама такого никогда не замечала. То же было и с волосами - рыжие и пепельно-русые... а я уродилась черноволосой. Привет вновь, бабушка Бриенна!
   ...И на портрете я тоже как чужой ребенок. Если бы не теплые отношения между родителями, если бы не их любовь и собственная неподвластная разуму интуиция, я бы, пожалуй, считала себя незаконнорожденной.
   Тоска стала захватывать меня. Так нельзя.
   Я встала, глубоко вздохнула и вытерла слезы. Осмотрев покрасневшее лицо в зеркало, решила воспользоваться пудрой и кроличьей лапкой - да, буду еще бледнее, но зато хоть без красных пятен. Не может маркграфиня плакать, а если и может, то так, чтобы никто не заметил.
   Затем спустилась в кухню. Там, рассеянно здороваясь с кланяющимися слугами, глотнула вина, чтобы согреться. Попросила натаскать и согреть воды в купальнях. Потом поразмыслила немного и собственноручно подогрела вина со специями - пока готовится вода, успею поболтать с Ирхемом.
   Подхватив поднос с двумя большими кружками, я добралась до комнат Ирхема в северной башенке. Старый алхимик был единственным в замке, кого я, пожалуй, могла назвать своим другом. По крайней мере, именно с ним я нередко говорила, что называется, "по душам".
   Началась наша дружба очень странно. Когда мне было пятнадцать, я нашла в библиотеке книгу, поразившую меня сильнее всех прочих. Там описывались немыслимые превращения, метаморфозы, перетекания одних веществ в другие; были там и рассказы о рожденных в колбах существах, а неживые вещи описывались, как живые; металлам давались имена и звания... и все это - без намека на волшебство. Буднично, как городские новости за завтраком, незнакомый автор рассказывал о совершенно невообразимых вещах.
   Вдохновившись, я вознамерилась написать автору книги письмо, где выразить свою признательность и задать несколько появившихся после чтения вопросов. Попросила Рени узнать, где живет автор книги. Сестричка тогда рассмеялась и, лукаво подмигнув, пообещала все узнать и лично отправить письмо в тот же вечер.
   Ответа я дождалась через пару дней - и жутко обрадовалась тому, что автор, этот гениальный человек, по всей видимости, живет не так уж далеко от Шеллата... И только через полгода активной переписки шутка сестрички и замкового алхимика раскрылась. Оказалось, книга, которую я читала, была одной из первых, написанных Ирхемом - тогда он еще использовал в подписи выдуманное имя. Мы никогда не общались толком, Ирхем предпочитал затворнический образ жизни. Писал книги, проводил опыты, помогал лекарям и отцу - последний обращался к нему, когда нужно было что-то перевести, узнать обычаи каких-то стран, попросить совета... Поговаривали, будто в тяжелые времена Ирхем и золото выплавлял из свинца, но отец про это ничего не говорил.
   - Почему ты сразу не сказал мне? - спросила я тогда, страшно смущенная.
   - Видишь ли, девочка, я, как и ты, не слишком-то люблю разговоры. Вернее... - он усмехнулся, в подслеповатых глазах что-то блеснуло. - За свою жизнь я узнал многое, но говорить просто и живо, знакомиться и увлекать беседой так и не научился. Мне, как и тебе, гораздо легче было говорить письмами.
   Тот момент я хорошо помню - мгновенно стало легче дышать, уши и щеки перестали гореть.
   За пять лет во мне изменилось довольно многое. Я по-прежнему чувствовала себя ужасно, вынужденная говорить с кем-то незнакомым, но научилась превосходно скрывать это. Могла смеяться, дерзить, даже грубить, сыпать шутками - если того требовала ситуация. Да просто выросла, наконец.
   Ирхем же остался Ирхемом - седым стариком в темных одеждах, магом без магии, алхимиком, знающим все на свете.
   - Милая Рэйлин...
   Меня по-прежнему коробило такое обращение, но от Ирхема я могла легко его стерпеть, поэтому только улыбнулась.
   Комнаты Ирхема - это жуткий бардак в привычных глазу вещах, вроде одежды или посуды, и идеальный порядок на рабочем столе. Колбы и пробирки выстроены по размеру в держателях. Вокруг горелки ни единого легко воспламеняемого предмета и рядом всегда ведро воды. Камни и слитки в ящиках, пыли не увидеть, каждая книга на полке протерта, с аккуратными закладками из разноцветных лент.
   Алхимик, с необычайной для его возраста проворностью, убрал с кресла небрежно сброшенный плащ и халат, запинал тапки под шкаф и принял у меня поднос.
   - Пей скорее, пока не остыло.
   Усевшись в кресло, Ирхем пригубил вина. Мы какое-то время молчали, Ирхем разглядывал мое лицо. Он был одним из немногих людей, чей пристальный взгляд меня никогда не раздражал. Остальные - отец, мать и сестра. Ирхем был мне кем-то вроде друга-учителя, доброго деда, который всегда рад меня видеть.
   - Кто успел тебя расстроить?
   Я чуть не подавилась.
   - Я слишком хорошо тебя знаю, Рэйлин, - вздохнул алхимик. - Если не выговоришься сейчас, потом сорвешься и сорвешься в самый неподходящий момент. Расскажи, если хочешь.
   Он никогда не давил на меня. Хотя - я сама это понимала, - иногда и надо бы. Вот и сейчас лишь покачала головой, зная, что вечером буду выть от одиночества.
   - Что ж, тогда расскажи о сестре и поездке, - мягко улыбнулся старик. - Я уже слышал, что ты привезла с собой двух женщин и мальчишку...
   Я откликнулась с радостью - гораздо эмоциональнее, чем родителям, рассказала Ирхему про барона и его местное "правосудие", описала Стакеи - герцогство, чьей хозяйкой стала моя сестра, призналась, что там скучала по дому, а здесь скучаю по Рени...
   Ирхем слушал внимательно, спрашивал и кивал седой головой. Добрый старик... и очень проницательный.
   - Обратный путь, - пробормотал он, когда я замолчала. - Что так взволновало тебя на обратном пути, что ты так старательно обходишь это стороной?
   Я почувствовала, как к щекам приливает кровь.
   - Ирхем, о чем ты... - с трудом выговорила я. - Я же везла пленников, все мысли были только о...
   - У меня свинец может стать золотом, а ртуть - серебром. А у тебя пятеро пленников превратились в трех. Ты невнимательна, Рэйлин, а значит, случилось что-то, что до сих пор вызывает твое беспокойство. Так куда делись еще два беглеца? Что случилось на пути из Тейоры в Шеллат?
   - Они сбежали. Они оказались грабителями и скрылись, едва представилась возможность, - я запнулась. - Мне трудно говорить об этом, но те двое, возможно, и заслуживали тюрьмы.
   Я врала, и Ирхем это видел. Но, - повторюсь, - он никогда не давил на меня. Поэтому и молчал. А разговор дальше не клеился. Алхимик будто отдалился, но и рассказывать правду я не хотела. Слишком это... слишком личное. Мне хотелось оставить произошедшее в лесу в секрете. Поэтому я и попросила Мили и охрану молчать - якобы, чтобы родители не волновались, а на самом деле из-за себя. Какая-то маленькая личная тайна, как в детстве, когда я ночью путешествовала по замку, скрываясь от слуг.
   Пальцы еще помнили чужое прикосновение и поцелуй. Хотелось потереть их и спрятать ладонь в складках одежды, но это слишком говорящий жест. Родители бы не заметили, Мили бы ничего не поняла, а вот Ирхем - он все увидит. Он такой же как я.
   Страшно лишь то, что ему под сотню лет, а мне, с таким похожим характером, - всего лишь двадцать два. Юная старуха.
   - Не говори так.
   Я спрятала лицо в ладонях - если я начала говорить, не понимая этого, то... То впору мне начать принимать Ирхемовы лекарства от старческих болезней!
   - Характер, Рэйлин, он либо есть, либо его нет. Ты... мы с тобой - сильнее многих. Главный враг - одиночество, не позволь ему сделать из тебя безжизненную хмурую тень. Наслаждайся жизнью, Рэй. Ищи людей, которые будут с тобой, ищи людей, с которыми хочешь быть рядом. Не повторяй моих ошибок, если не хочешь остаться в старости одной.
   Другими глазами я взглянула на старика.
   - Ты не один, - просто сказала я. - И спасибо тебе.
   Можно было говорить и говорить, долго и складно, о том, как он помогает мне, как поддерживает и кем бы я стала без его поддержки... Но тогда у меня просто этого не получилось. Слов не хватило.
   Алхимик поднялся и подошел к рабочему столу. В его центре стояла ваза с цветком - розой, сохраненной с лета. Темные сухие лепестки готовы были осыпаться, казалось, от малейшего дуновения ветра, но все-таки держались. Ирхем поднял вазу к глазам, а потом показал мне. Приглядевшись, я заметила, что почерневший стебель с одной стороны стал зеленым и сочным, как только что срезанный.
   - Мой последний опыт, - произнес Ирхем. - С детства мне говорили, что в этом мире существуют необратимые процессы, и главный из них - старость. Увядание и неизбежная смерть. Но, смотри, стебель начинает зеленеть, и скоро живительная сила дойдет до лепестков - а значит, все можно победить. Но я не знаю, будет это все тот же цветок или новый его вид - возможно, уродливый, возможно, опасный... Поэтому наслаждайся тем, что имеешь, Рэй. Не жди старости, чтобы найти друзей. Мне немыслимо повезло, но я не могу обещать тебе того же.
   Странный вышел разговор. Одна из редких бесед, когда я действительно не знала, что ответить. И потому я просто допила вино и спросила, меняя тему:
   - Что ты знаешь о моей бабушке, Бриенне Ларомайр?
   Ирхем посмотрел на меня растерянно и пожал плечами. Затем улыбнулся.
   - Она была как ты. Точь-в-точь как ты. Тихая, скрытная, осторожная... Удивительно прекрасная.
   - Старый льстец, - усмехнулась я.
   Ирхем склонил голову, прощаясь.
   Как и всегда, после разговора с алхимиком, мне стало легче. Я вспомнила о делах - а это, как известно, лучшее средство от грусти.
   К примеру, у меня были две девушки и Тикш. Кору и Вейну приняли хорошо, в чем я могла убедиться - девушки обрадовались возможности быть чем-то полезными, а еще больше обрадовались тому, что в нашем замке слуг неплохо кормят.
   Вейна хотела поговорить со мной - отозвала в укромный уголок. Мне не хотелось слушать ее заверения в честности и верности, однако девушка меня удивила. Сильно смущаясь, она сказала:
   - Леди... Простите, если лезу не в свои дела, но... Были бы вы поосторожнее, если в следующий раз поедете по дороге через Тейорский лес.
   - Лезешь не в свои дела, - не преминула напомнить я. - Но... это из-за грабителей?
   Вейна кивнула. Бритую голову она прикрывала широким и длинным шарфом, красиво повязанным, придающим ей экзотичный вид.
   - Это из-за Джая. Он... он - добрый человек, но из-за вашего поступка может... разозлиться.
   - Добрые люди не грабят, - заметила я.
   - Он другой, - Вейна отчаянно старалась не смотреть на меня. - Просто будьте осторожнее, если вновь пойдете тем путем.
   - Хорошо. Если это так тебя волнует, то в ближайшие месяцы я не собираюсь никуда ехать.
   "Расскажи о нем, - хотелось сказать мне. - Расскажи, что значит "другой" и почему мне стоит бояться". Но это выдало бы мой интерес, а маркграфиню не должен интересовать какой-то разбойник. Да и Вейна смотрела на меня так, будто ждала вопроса. Я развернулась и ушла. Какое мне дело до леса в землях барона Тея? Пусть он разбирается со своими разбойниками. Пусть...
   День прошел в мелких хлопотах, отдыхе после дороги и рассказах о сестре.
   Тикша я нашла поздно, когда уже совсем позабыла о своем паршивом настроении. Мальчишку взяли младшим конюшим, чему тот сильно обрадовался. С лошадьми паренек ладил, животные его любили. Я вспомнила, как отчаянно рвался он защищать меня от грабителей, и на душе потеплело.
   - Тикш! - подходя к конюшням, позвала я, искренне надеясь вновь увидеть ту горячность и внезапную преданность, которой мне не хватало.
   Мальчишка выбежал мне навстречу и просиял. Но вдруг остановился на полушаге, оглянулся на других конюхов, почтительно склонивших головы, - и тоже поклонился.
   - Что с тобой? - ошарашено спросила я.
   - Леди, - промямлил Тикш. - Леди ж-желает посмотреть лошадей?.. Седлать Тюльпана или Златку?..
   Как будто что-то маленькое, но все-таки теплое и живое, выдрали у меня из сердца.
   Ничего не ответив, я развернулась и ушла.
   Если даже этому горячему мальчишке, рвущемуся в безнадежный бой, хватило всего лишь дня, чтобы держаться от "леди" на внушительном расстоянии, чтобы стать обыкновенным слугой... Что ж, тогда мне не спастись от одиночества, и стоит принять это с достоинством.
  

Глава 3. Гость

  
   Умом я понимала - это болезненное состояние вызвано расставанием с сестрой, вынужденной жизнью без нее, в роли уже единственной наследницы в замке. Понимала так же, что вскоре тяжесть и тоска меня оставят, темные мысли покинут голову. Например, отец обмолвился, что ему требуется моя помощь в переводе некоторых книг (король проявил внезапный интерес к нашим архивам). Но... до следующего дня и исцеления оставалась целая ночь.
   Я пыталась читать - буквы плыли перед глазами. Я пыталась пить - но сочла это слабостью и оставила кувшин. Боги, я пыталась даже вышивать, чего не делала с подросткового возраста! Исколов пальцы и еще больше испортив себе настроение, я второй раз за день спустилась в купальни. Служанки к тому времени уже разбежались по спальням - время позднее. Сама поставила греться котел с водой - одного хватит, чтобы разбавить холодную. Мне бы просто полежать в прохладной воде, заново отмыть волосы и тело, просто чтобы занять чем-то руки... Рени, когда не могла справиться с мыслями (не верилось, но иногда такое случалось), расчесывала волосы - она утверждала, что только поэтому их не остригает, хотя мне думалось, сестра лукавит. В конце концов, мало кто мог похвастаться такими длинными косами, рыжими, как пламя... Мне же беречь было нечего, и волосы мне подравнивала Мили, хоть и причитала при этом так, будто свои стригла.
   "Опять Рени, - подумала я, съежившись в маленьком бассейне, - и опять я. Надо забыть".
   Я опустилась под воду с головой и с внезапной ясностью поняла, что очень легко вот так остаться здесь лежать. Гнилые мысли - сбежать, оставить все, исчезнуть! - неприятно поразили меня. Злясь на себя еще больше, чем прежде, я до красноты терла кожу тряпкой и куском пемзы, пока руки не устали. Потом выбралась, оделась в прихваченную из комнаты ночную рубашку и вернулась обратно к себе, на ходу вытирая волосы и покрываясь мурашками. Да, когда наступит зима, и каменные ступени замка будут леденеть, так уже не побродишь...
   Купание подействовало - теперь я уже хотела только прыгнуть в постель, под одеяло и плед. Еще и шкурой волчьей укрыться - Мили начнет готовить грелки по вечерам только через месяц, мои ночные гуляния она не учитывает, а я и не рассказываю. Так что - гнездо из одеял и спать!
   Дрожа от холода, я заперла дверь и добежала до кровати. Прыгнула на кровать, как будто мне было двенадцать, а не двадцать два, и принялась устраивать себе теплый "кокон".
   - Улыбаясь, вы выглядите гораздо милее, леди, - насмешливо прозвучало со стороны.
   Вздрогнув и мгновенно испугавшись, я стащила с головы край одеяла и повернулась на звук. Некто сидел в дальнем углу комнаты, в кресле, где я днем позорно плакала.
   И мне не потребовалось разглядеть его лицо. Я прекрасно узнала голос.
   И в следующий миг вскочила и бросилась, путаясь в одеяле, к подоконнику - там я в последний раз оставила кинжал.
   - Это ищете? - поинтересовался разбойник. В лунном свете, льющемся в окно, блеснуло лезвие. - Леди, неужели вы думали, что я вошел через дверь?
   Мысленно я обругала себя последними словами. И почему у меня нет привычки Рени везде таскаться хотя бы с ножом и класть его рядом с кроватью?! Почему я так и не удосужилась выучиться им владеть, как выучилась сестра?! И почему я - не она?!
   На миг я зажмурилась, позабыв даже о незваном госте. Опять! Опять эти мысли!..
   Я - не она. Я - Рэйлин Шеллат. Книги и алхимия. Не мне драться, не мне воевать. Тем более, "противник" и с места не сдвинулся. Я натянула одеяло на плечи и поправила его, как будто оно было королевской мантией, спрятала руки, чтобы Джай не видел, как они дрожат, и гордо расправила плечи.
   - Зачем вы явились?
   Он замер на мгновение, оценивая перемену, а потом поднялся и неспешно обошел меня по кругу. Я смотрела в стену и пыталась казаться величественной. Выглядела глупо в этом своем одеяле, но всяко лучше, чем стоять в одной только ночной рубашке. Когда Джай остановился напротив, в шаге от меня, то улыбался так, будто еще немного - и рассмеется в голос.
   - Сейчас уже трудно сообразить, - наконец, ответил он. - Я был готов схватить вас в охапку, зажать рот рукой, пригрозить, даже связать, если потребуется, - он дернул плечом, на котором висела смотанная веревка. - Но никак не думал, что наша новая встреча пройдет так ровно... Или я просто не знаю местных порядков, и это такая традиция марки Шеллат? Ночная аудиенция в спальне?
   Я вновь поразилась тому, что он говорит очень складно для простолюдина. Не удивилась бы, если и читать умеет.
   - Именно. Обычай семейства Шеллат. Только вот заканчивались эти аудиенции обычно драками, весьма безобразными.
   - А вы даже не закричали...
   - Не терплю шума.
   И вправду ведь, не закричала. Бросилась за кинжалом - да. А потом? Ни к двери убегать, нет. Да и страх плеснулся и затих за пару секунд. Что это со мной?
   Матушка приветила единственного неудачливого вора мечом, помнится. Сестра на моем месте уже перебудила бы весь замок шумом драки. Отец попросту выкинул бы разбойника в окно. А я... разговариваю, и спокойно. Опять выделилась.
   Опять паршиво стало.
   Джай, судя по задумчивому взгляду, ничего сообщать пока не собирался, так что я продолжила.
   - Закричать я всегда успею, так что лучше бы вам вспомнить уже цель визита или убраться отсюда.
   Джай усмехнулся и покачал головой. Отвернулся, позволив мне на миг расслабиться и спокойно вздохнуть, и подошел к столику, где помимо ваз с сухими цветами, флаконов духов и шкатулок с украшениями, стоял и недопитый накануне кувшин вина.
   - Позволите? - разрешение ему, конечно, не требовалось. Отпив немного, он отставил кружку, вновь взглянул на меня и растерянно развел руками. - Бесстрашная женщина, - поразился он. - Я уже все вспомнил, но теперь как-то страшно говорить о второй цели моего "визита", как вы выразились. Вдруг у вас... например, припрятан топор под этим чудесным одеялом? Да, это маловероятно, но я не знаю, как еще объяснить отсутствие даже тени страха на вашем лице.
   Да он же просто болтун! Мне надоело стоять, я замерзла жутко, босыми ногами на каменном полу, а он...
   - Скажите о первой цели, - попросила я. - Наверное, она очень серьезна, раз погнала вас штурмовать стены.
   И, кстати, вот как? Как он сюда пробрался?
   - Да, вы правы. Сначала о простом. Итак, вспомним. Вы героически спасли пятерых людей из темниц плешивого барона... - он явно ждал чего-то от меня, я молчала. - И вы - маркграфиня, любимая дочь своего отца, настоящая Шеллат, надежда семьи и прочее, и прочее...
   Любимая и дочь, это точно, а вот насчет всего остального можно поспорить - и я так часто об этом думаю сегодня, то впору бы придушить мерзавца только за то, что снова напомнил о несоответствии меня славному семейству.
   Наверное, на моем лице отразилась досада, так что Джай нахмурился и с участием, внезапным и искренним, спросил:
   - Что, не все так прекрасно? Ссора?
   - Не ваше дело.
   - К сожалению, мое. Скажите, ваш отец знает о пленниках барона?
   - Конечно.
   - И... - он явно растерялся. - И что, вы не планируете ничего?
   Я подняла брови, начиная понимать, куда он клонит.
   - А что мы можем сделать? - я не могла не усмехнуться, несмотря на то что обсуждали мы вещи жестокие и серьезные. Вот она, прямо-таки деревенская простота! Как будто можно просто взять и запретить барону что-то делать! Одним движением, легко и непринужденно. - Вы предлагаете мне пожаловаться на чужие порядки? Может, лично погрозить пальцем злобному барону? Может, составить кляузу и отправить ее сюзерену Тея, графу Мервену? Рассорить Мервена с моим отцом?
   Судя по лицу разбойника, я перечисляла как раз то, о чем он думал, направляясь сюда. Только другими словами назвала.
   - Поймите, я действительно не имею права указывать ему, как жить и как устраивать жизнь в замке. Я могла вытащить бедняг и вытащила, под действием мгновенного решения, и мне повезло, что Кору с Вейной и вправду жестоко осудили за пустяк. А вот Тикш - воришка, и этого не изменить даже в глазах суда. И Лэйн с Морлеем - ваши сообщники, то есть грабители, заслуживающие виселицы.
   - Вы и представить себе не можете...
   - Могу. Представить я могу многое. Остановите, если я не права... - я принялась расхаживать по комнате. - Бесчестный, жадный и жестокий властитель земли с одной стороны. Загнанные и напуганные до полусмерти, вечно голодающие крестьяне - с другой. Несовершенство порядков. Не к кому обратиться за помощью. И в то же в лесу охотится хозяин, и только лишь на сбрую его коня можно кормить семью целую неделю. И так часто сквозь лес ездят кареты, а в городах плачут дети, и горожане ловят крыс, чтобы не умереть с голода...
   И вот вы, - я остановилась и взглянула на него в упор, - благородный разбойник. Надежда забитых, угнетенных, обездоленных... Похвально, конечно. Но если спрашивать моего мнения, то подобных "героев" стоит вешать, по той лишь простой причине, что разбой рано или поздно перейдет в прямые покушения, а народная любовь перерастет в народный же бунт. А далее - картина не нова, и история тоже не на вашей стороне, господин Джай. Восстания с низов всегда оканчивались хаосом. Который подавляли войска Его Величества. У земли появлялся новый хозяин и чаще всего он оказывался хуже предыдущего... Но, - я перевела дыхание, - раз уж вы не мой подданный, не могу препятствовать вашему "благому делу". Только вот и помогать будущему висельнику не в моих правилах.
   - Будущему висельнику? - медленно, тихо произнес Джай. Голос его изменился - теперь в нем не читалось ни капли насмешки. Только плохо скрываемая злость. - Вот кем вы считаете и меня, и моих людей?
   - Не считаю. Вы ими и являетесь. Мятежники - они прекрасны! Особенно в книгах. Но они, как и вы, живут лишь одним моментом. Попробуйте хоть немного предугадать события. Попробуйте по-новому взглянуть на прошлое, - я подошла ближе и заглянула ему в глаза. Никогда не любила речи, но уговаривать могла и умела. Особенно, если нет лишней публики. - Вы могли бы самостоятельно написать графу Мервену, могли бы прийти к нему, могли бы добраться до самого короля, если так печетесь за своих соотечественников! Но вместо этого - вот вы здесь! Ночью, как... кто? Верно, как обычный преступник, которому место в тюрьме.
   Несколько долгих мгновений Джай боролся с рвущимися с языка ругательствами. По крайней мере, одно проклятье я ясно услышала, остальные - не полностью и не так четко. Наконец, он вздохнул и натянуто улыбнулся. Я подумала, что неплохо бы мне взять его за руки - доброжелательный и доверительный жест, успокаивающий. Но... одеяло. И не успела я придумать, как тут изловчиться и что сделать, начал действовать Джай.
   Может, он тоже учился вести разговор по книгам? Или это врожденный талант? Ведь половина задуманных слов вылетела у меня из головы, стоило только ему положить руки мне на плечи!
   И что теперь, гневно оттолкнуть проходимца и разом перечеркнуть весь разговор?..
   - При всей вашей сообразительности, - сдержанно произнес Джай, наклоняясь и глядя мне в глаза, - вы, леди... Ничего не понимаете. Просто не имеете и малейшего представления о жизни за стенами замка.
   - Типичное обвинение, - я не удержалась от фырканья. - Используется, если не хватает ума найти стоящие аргументы. Вы сильно заблуждаетесь, я сама...
   Чуть не проговорилась! Джай заинтересованно склонил голову набок.
   - Я сама... хорошо осведомлена о том, как живут мои люди, - неловко закончила я. Находчивости и смелости явно не способствовало то, что Джай стоял ко мне почти вплотную. - На то я все же и наследница. Да... Этот разговор затянулся, не находите?
   Джай покачал головой, как мне показалось, с укором. Словно - надо же, только что ведь так складно спорила, а теперь какой-то бессвязный лепет.
   - Я правильно понял, что объявись я со своими людьми на вашей земле, вы бы безо всяких угрызений совести перевешали всех нас?
   - Да. И, кажется, я даже объяснила, почему сделала бы так.
   - Объяснили. Но, понимаете, леди, разница в том, что в Шеллате у нас бы не было нужды грабить. Я был и у себя... дома, и здесь. Я знаю, о чем говорю. Стоит ли объяснять, что каждый из подданных Тея был бы рад стать подданным... кого-нибудь другого? Вы можете себе представить ту степень отчаянья, когда в глазах людей любой неизвестный правитель будет лучше нынешнего?
   - То есть... То есть вы понимаете, что... ссора с Теем... может повлечь за собой очень серьезные изменения? Понимаете, что улицы, возможно, вашего родного города потонут в крови?
   - Его улицы и так в крови, - серьезно сказал Джай. - Просто со стороны этого не заметить.
   Внезапно стало холодно. И холод меня отрезвил. Точнее, отрезвил вопрос - когда и как я успела согреться, если ничего не менялось? Кроме...
   Джай отошел к подоконнику и криво ухмыльнулся мне оттуда.
   - А знаете, что самое забавное? - спросил он уже знакомым веселым голосом. Словно и не было ничего. - Разницу жизни подданных в Шеллате и подданных в Тейоре легко заметить при попытке забраться в господский замок. Я пытался проникнуть к Тею трижды за последние два месяца и все тщетно. А здесь - с первой попытки!
   - Дело не в том, что люди так любят нас. Дело в том, что Шеллаты обычно не разговаривают с подобными вам пришельцами.
   - Ошибаетесь, дело как раз в народной любви... Хотя... Почему же вы стали со мной говорить?
   - Я... - я запнулась. "А я вот такая, не вполне Шеллат, что тут поделать". - Мне стало интересно... Вы предлагаете мне заговор, верно? - запоздало спросила я.
   - Я предлагаю подумать над моими словами, - кивнул Джай. - Продолжая грабить, мы мало что можем изменить. Мне нужны союзники, а вы - влиятельный и умный союзник. И добрый, что самое главное, - он снова улыбнулся. Проклятье, с такой улыбкой, наверное, ему никогда не бывает холодно. Стоит только в зеркало посмотреть. - А что насчет вашей выгоды... у меня есть несколько козырей, можете поверить, вы не останетесь в проигрыше.
   - Вот это уже интереснее, - безо всякого выражения проговорила я, глядя, как Джай разматывает веревку и прикидывает, где бы ее зацепить.
   - Поможете мне спуститься? Я мог бы на ножах, так же, как забрался сюда, но это долго, а внизу шиповник...
   Веревку привязали к крюку в стене, на который я обычно вешала светильник, и я пообещала ее отвязать и сбросить, когда Джай спустится вниз.
   - Вы говорили про две цели своего визита, - припомнила я. - Вроде, рассказали только об одной или вторую я просто упустила?
   - Точно! - просиял Джай. - Как я рад, что вы об этом вспомнили!
   Он оставил в покое веревку и быстро приблизился ко мне. И что-то в его улыбке мне сильно не понравилось.
   - Вы ведь должны мне поцелуй, леди, - весело напомнил Джай. - Ту шутку я вам простил, но исключительно из-за публики. Здесь же смущаться не перед кем
   - Когда я впервые вас увидела, то сразу решила, что вы - из тех людей, которые никогда не причинят даме зла, - поспешила сообщить я.
   - Никогда, - согласился Джай, склоняясь к моему лицу.
   Одна жесткая ладонь легла на мою талию, другая - на шею, не давая отвернуться. Кажется, я успела ударить Джая кулаком в грудь, но без особого успеха. Да... проклятье, я не слишком-то и пыталась вырваться!
   На миг, когда его губы коснулись моих, я оцепенела. Только каждое чувство вдруг обострилось до предела. От Джая пахло сырой землей, а руки грели так, будто под кожей огонь беснуется.
   Грусть, досада, все тяжелые мысли, все неприятности этого дня на какое-то время исчезли - поэтому я и ответила на поцелуй. Горячо, жадно, обвив руками его шею, запустив в волосы пальцы, словно стараясь проникнуть в чужое тело, пропасть в нем, исчезнуть.
   Дыхания не хватило, я отстранилась и затуманенными глазами взглянула на Джая. Тот уже не улыбался, даже наоборот - таким же серьезным он был, когда говорил о бароне. Провел пальцами по моей щеке и тихо произнес:
   - А вы снова удивляете меня, леди... Уже в который раз.
   - Мы в расчете, - с трудом выдавила я, отступая на шаг.
   - У вас щеки горят, милая леди, - усмехнулся Джай напоследок.
   Горят, это так. Но если подумать, ничего ужасного в произошедшем нет. В конце концов, никто ничего не видел.
   А вот барон Тей - это да, это, пожалуй, проблема. Тем более что Джай теперь если и вернется обратно, то только с четким планом по его устранению. А кто у нас главный по планам? Кто может выдать десять вариантов развития событий и еще двадцать приберечь для лучших времен? Верно, Рэйлин Шеллат.
   И к тому же, у меня есть город, родной город, который я не видела уже несколько месяцев. И в Шеллате найдется тысяча мелких проблем, требующих решения. И перевод, о котором говорил отец, и...
   ...И только когда веревку требовательно задергали снизу, а я вспомнила, что обещала ее отвязать... Тогда я и поняла, что стою на давно спавшем с плеч одеяле, прижимая к губам ладонь.
  

Глава 4. В чужой шкуре

  
   Работа не задалась с самого начала. Слова не складывались, руны сплетались в замысловатые узоры, а никак не в предложения, и мысли все чаще уводили меня далеко от текста.
   А я ведь люблю иноземные языки. И книги. И, уж тем более, истории о старой религии.
   Лет триста назад мы официально повернулись к новому богу - единому в трех лицах Императору Всего. Короли-оборотни остались в легендах. Исключительно политический ход. С королем-предком даже у самого распоследнего князька появлялась возможность претендовать на престол, а так - есть Его Величество король Нойар, наместник Императора на земле, вся власть по наследству и никаких волнений. То есть до "никаких волнений" потребовалось пролить реки крови, но сейчас - никаких.
   Новая религия успешно существовала годы и годы и обещала продержаться еще много веков, но... Она не мешала ни интересу к старой религии, ни фактическому поклонению древним силам. Короля это, в общем и целом, тоже не слишком беспокоило - он вообще позволял своим вассалам очень многое, если вассалы оставались ему верны. Отец ни разу не дал повода усомниться в своей верности, поэтому и владел более чем сотней древних свитков.
   И личным переводчиком. Даже двумя, только вот Ирхем на старости лет не слишком помогал. Разобраться с диалектами южан или переводом писем ближних соседей он еще мог, а вот древний язык - с ним стало тяжко.
   "И зачем королю потребовались эти архивы?" - в который раз поразилась я, отчаявшись разбирать столбики рун. Не хотелось признавать, что еще вчера днем я радовалась перспективе с головой закопаться в пыльные манускрипты - сама давно собиралась, а тут еще повод услужить Его Величеству...
   Да и сейчас мне все это нравилось, только вот... Не идет мысль! Трудно усидеть на одном месте! И руки чешутся, как бывает от волнения, и взгляд бегает, и пальцам хочется что-нибудь разорвать, искромсать, смять... и губы зудят, словно пчелой ужаленные.
   Я погрызла кончик пера и тут же отодвинула письменный прибор. За последние полчаса я изгрызла это несчастное перо наполовину.
   "Ладно, - подумала я. - Не к спеху. Отец думал, я приеду только зимой, так что не слишком-то обнадеживал Его Величество".
   Помимо книг, у меня существовало еще одно дело, которое всегда мне нравилось и всегда помогало справиться с любыми волнениями. Оставалось надеяться, что хоть оно меня спасет.
   Я убила на бесплодные попытки перевода почти все утро - время близилось к полудню. Времени осталось не так много, как хотелось бы, но хватит...
   Некстати вспомнилось, что завтракала я пять-шесть часов назад (почти не спала ночью, потому и проснулась так рано) и завтракала яблоком и куском хлеба, забытыми на кухне с вечера. Я вышла из библиотеки. Верная Мили, не желая мешать мне (было бы чему мешать!), сидела на подушках в стенной нише и читала прихваченный с полки романчик. По-моему, едва научившись читать, лет пять назад, она читает только его. Про любовь, разумеется.
   А сейчас она и вовсе не столько читала, сколько листала странички и поглядывала на стражника у дверей.
   - Раньше стражи было меньше, - заметила я.
   - Приказ лорда, моя госпожа, - ответил стражник, коротко поклонившись. - Сегодня ночью заметили, как некто бежит из замка.
   - Вор? - я честно попыталась не выдать своих чувств.
   - Никто не знает. Вроде бы ничего не пропало, да и не слышал его никто... Но лорд решил усилить охрану. На всякий случай.
   - Да просто к нашим бегают любовнички из города, - повела плечиком Мили и тут же испуганно ойкнула. - Леди, простите мне...
   - Успокойся, - буркнула я. - Идем.
   Подмигнув напоследок стражнику, Мили спрятала книжку в карман передника и засеменила рядом со мной.
   - Мне нужны бинты, - сказала я. - И еще еда. Завтрак. А потом скажешь, что леди все еще нездоровится после долгого пути и тебя она отпускает до вечера, а сама поспит в своей комнате. И...
   - Леди, - на лице Мили нарисовалось виноватое выражение. - Забыла вам сказать, но Грэхем у нас больше не служит - отправлен домой по старости...
   Я промолчала. Печальная новость, но что поделать... Я кивнула Мили, чтоб не отставала, и быстро, почти бегом добежала до лестницы на третий этаж, поднялась на пролет и уселась на подоконник.
   - Осторожнее! - вскрикнула Мили, когда я почти наполовину вылезла из окна, и для верности схватила меня за край юбки. Тут же отпустила, испуганно охнув.
   Вцепившись в распахнутые ставни, я вгляделась вниз, во внутренний двор, где как раз проходило полуденное построение Серебряных - личной стражи отца.
   - Кого выберем? - с нарастающим отчаяньем спросила я.
   Серебряные прекрасны. Элита. Лучшие из лучших. Верные, как псы, и свирепые, как тигры. Но... Грэхема я с детства знала. Любой из Серебряных отдаст за меня жизнь, но никто не выпустит из замка без сопровождения. Донесут отцу и буду по-своему правы.
   - Это печально, - вздохнула я. - Ни у кого из них маленькие сестры Шеллат не таскали стрелы из колчана. И уж точно никто из них не катал меня на лошади в первый раз. Словом, совершенно ничего, что могло бы нас сблизить...
   - Леди, - Мили потерла носик и неуверенно пожала плечами. - Леди, но ведь есть один стражник... - в ответ на мой непонимающий взгляд служанка изобразила что-то в воздухе жестами. - Такой миленький... и кудрявенький!
   ...Когда она успела заметить, что у Йона Стаффе кудри? Вспоминая нашу встречу и путь домой, я не могла припомнить его без шлема или капюшона. А вот Мили разглядела. Действительно кудрявый. И золотой, как солнце. И действительно милый - чистый, опрятный, в новой одежде, бывший охранник Тея выглядел совсем другим человеком. Кого я увидела в подземельях баронского замка? Какого-то хмурого и сутулого недостража-недовоина...
   Йон нес караул и, по первости, нес честно - то есть ходил взад-вперед по стене, соединяющей "сторожевые" башни замка, а не пялился сверху на служанок, выбивающих пыль из ковров. Джай правильно заметил, как-то слишком мирно все в Шеллате, вот и расслабились все настолько, что... что даже разбойника поздно заметили.
   В который раз за утро отогнав ненужные мысли, я подошла к Йону и попросила остановиться. Сказать, что он удивился, значило ничего не сказать. Удивился так, что вздрогнул и попятился назад.
   - Я тебя испугала?
   - Нет, леди, что вы! Просто... Простите меня.
   - За что?
   - Я задумался.
   - Понимаю, - кивнула я. - Я бы тоже много думала, если бы ожидала посвящения в Серебряные и присяги.
   - Леди... - мне удалось удивить его второй раз. - Моя госпожа, вы думаете, меня примут? Чужака?..
   - Конечно. Не сразу, но примут. Тем более, если докажешь свою преданность. И если я замолвлю за тебя несколько слов.
   Я внимательно взглянула на него. Просияет, вдохновится, заверит, что на все готов ради меня... Выгоню.
   - О чем вы говорите, леди... То есть... Я стал верен Грайару Шеллату, когда его дочь спасла от мучительной смерти пятерых бедолаг, которых видела впервые. Но мне ни к чему заступничество, если маркграф сочтет меня недостойным...
   Молодец! Умник же. Долго с мыслями собирался. Зато собрался - и хотел было откланяться.
   - Йон, - сказала я ему в спину. - А мне ты будешь верен? Поможешь, если попрошу? Если объясню, в чем дело...
   Парень остановился. Обернулся - яркий, светлый, как сам этот солнечный день. Произнес неуверенно:
   - Вам это, видно, очень нужно...
   - Очень! - заверила я. - И не только мне.
   Это было главное - "не только мне". Йон, он добрый. И честный, и совестливый - а потому корит себя в глубине души за то, что так легко переметнулся к Шеллатам. Так что только дай повод помочь кому-то - согласится и стараться будет.
   А если я ошиблась... Что ж, отец впервые за долгие годы станет меня ругать.
  
   Покинуть замок утром или днем не составляет труда - можно даже воспользоваться воротами. Приходят и уходят просители, приезжают и уезжают торговцы, туда-сюда бегают служанки, выходят в патрули и возвращаются обратно Серебряные.
   А вот для того, чтобы вернуться туда незаметно вечером или ночью, и нужен свой человек в охране. Йону предстояло вызваться часовым и договориться о незапланированной смене - придумать причину, по которой он не может выступить на дежурство в назначенный день. И открыть мне люк в закутке между кухней и соединяющей башни стеной. Дело в том, что его невозможно было открыть изнутри - весьма разумная мера предосторожности. Отец заверял меня когда-то, что в замке Шеллат есть два подобных хода. За двадцать два года жизни здесь я нашла четыре, и еще один оказался тупиком-ловушкой. Но все они вели за стены не со двора, а из сокровищницы, главного зала и арсенала - естественно, все охранялось круглые сутки, так что выбирать мне не приходилось.
   Конечно, я могла бы покидать замок одна, а Мили могла бы открывать мне люк, и не пришлось бы привлекать никого третьего... Об этом я и говорила своей чудесной служанке четыре года назад. И три года назад. И два... И каждый раз, когда собиралась вот так тайно уходить. Но Мили неизменно упиралась рогом. Нет, конечно, она не пыталась меня шантажировать, обещая все рассказать отцу, не угрожала, но... она рыдала так, что впору было окружать ее стеной и сверху вешать ведро. Колодец набрался бы минут за пятнадцать. Мили причитала и хватала меня за руки, умоляла разрешить ей пойти со мной, говорила, как боится за свою "деточку"... Даром, что деточка лишь на пару лет ее младше.
   Словом, Мили знала один безотказный способ мной управлять. Если б она рискнула применить его в каком-нибудь другом вопросе, то вылетела бы из замка в считанные мгновения. А так... Сначала мне было все-таки страшновато одной, а потом просто привыкла к ее компании.
   Маскировку мне подсказали... предки. Как ни странно. В первую очередь нужно было как-то спрятать ладонь с родовой татуировкой. Перчатки (притом, что первая вылазка состоялась жарким летом) или бинты - само собой напрашивалось, что лучше всего дополнить их струпьями на лице, ранами или еще какими болячками. Такими, чтобы никто ко мне в здравом уме не приблизился. В крайних случаях, если стража решала выгнать меня за ворота, в дело вступала Мили - бросалась с криками и уводила больную "сестру", "подругу", "племянницу", "матушку", "бабку" или еще кого, либо просто отвлекала стражников. Но, к моей гордости, такого почти и не случалось - обычно я сама замечала лишний интерес и вовремя сбегала.
   Краски и грим у меня были и пользоваться ими я умела - Мили научила. До четырнадцати лет девушка ездила вместе с бродячей актерской труппой. Служаночку искренне забавляло то, что она в сговоре с самой маркграфиней. Еще больше забавляло, что за все годы никто даже не начал подозревать нас в чем-то предосудительном. Подозревали, что в городе не продохнуть от шпионов маркграфа Шеллата, подозревали, что это сам отец или Реннара инкогнито обходят владения... А вот "книжную девочку" Рэйлин с верной служанкой и старым стражником не подозревал никто и никогда.
   Через ворота мы не пошли, не рискнули. Поспешно позавтракав, я спустилась во двор и сумела незаметно юркнуть в люк. Растрепав подружкам, что "леди опять больна", Мили вскоре присоединилась ко мне.
   Одежда и зеркало хранились здесь же, под землей, краски и бинты были у меня. На этот раз мы решили обойтись малым - испачкать бинты и закрыть ими большую часть моего лица, открытую кожу затемнить и дорисовать красную "сыпь". Подсохнувшая краска скоро стала походить на облупившуюся кожу. Так и представлялось, что под полосками ткани у меня какие-то жуткие раны.
   Заканчивался ход в лесу - так что пришлось немало пройти сначала туда, а потом обратно - уже по верху.
   Самым трудным в подобном лицедействе оказалось горбиться и смотреть вниз. До сих пор постоянно хотелось выпрямиться и расправить плечи, спина начинала ощутимо болеть уже через полчаса такой "прогулки". Но сегодня я надеялась справиться с делами побыстрее.
   В самом деле, что нужно проверить? Только, пожалуй, ров. Перед моим отъездом отец отдал указания осушить его (и заодно перестать использовать как помойку). Слишком много болезней принес в город этот сток нечистот. Слишком много времени потребовалось, чтобы объяснить: в случае с рвом, скопившем в себе отходы, страшно сказать, поколений жителей, вонь - далеко не самая большая проблема. Пожалуй, дольше мы с Ирхемом только про закрытую канализацию разъясняли...
   Значит, поглядеть, как выполнена работа, а остальное время - на то чтобы потолкаться среди людей и послушать местные разговоры.
   При официальных визитах, понятное дело, все будут работать и улыбаться, и молиться на маркграфа... Но, признаться, уже после первых подобных вылазок виденное во время прямых и тайных проверок перестало отличаться друг от друга. Шутка ли, маркграф словно ясновидцем сделался - все знает и все слышит... Мне надо было лишь намекать - что хорошо бы, к примеру, проверить стройку; или что у мельника репутация клеветника и склочника, не стоит верить его наговорам на соседа; или что можно пригласить заезжего барда в замок - а то, мало ли, эти менестрели могут и лишнего сболтнуть, и неучтиво отозваться о хозяевах земли...
   Почему ж я до сих пор не бросила это дело? Сложно бросить самое увлекательное свое занятие и лучшее развлечение. Хоть и обман - всегда понимала, что вру безбожно, - а перестать не могла. Нравилось мне.
   Замок Шеллат находится на невысоком холме, город спускается ниже, высокие, в два-три этажа, каменные дома переходят в жмущиеся друг к другу хибарки бедняков, чем ниже - тем беднее. Две невысокие стены - за первую пускают круглыми сутками, за вторую - лишь с рассвета до заката. И все это опоясано кольцом рва - ныне там не плескалась протухшая вода и помои, ныне там дно ощетинилось кольями.
   Куда лучше!
   - А при угрозе со стороны можно колья ядом мазать, - поделилась я с Мили. - И второй ряд надо копать...
   Служаночка покосилась на меня с неуверенной усмешкой, и никак не поддержала.
   И не надо. Выполнили ж! Выполнили приказ отца - и вовремя, и отлично!
   Выбравшись из леса, мы с Мили шли вдоль рва к воротам, и я вовсю приглядывалась к работе. Так бы и подошла, и спустилась даже - потрогать, проверить на прочность, рассмотреть поближе... И само по себе приходило в голову - что бы сделать, как улучшить, как изменить... Сотни мыслей!
   Вот теперь я поняла - все, точно все, теперь дома... Скоро все войдет в привычную колею. Будет второй ров с кольями, будут руки с забинтованным родовым рисунком, будут гости и Зимний Турнир, будут здоровые горожане, лишенные старого рва - источника болезней... Все - как прежде. И лучше!
   И только я собиралась поделиться радостью с Мили, как служаночка ахнула и прижала ко рту ладошку. Я остановилась и проследила за ее взглядом.
   Ошиблась. Не все как прежде... Есть же Джай.
   Странно, как хорошо все может портить один только чужак в городе. Забери его мары! И как его сюда занесло? И почему именно сюда?!
   Впрочем, нас Джай не замечал. Шел себе навстречу, но с другой стороны рва, задумчиво глядел под ноги... и вдруг присел на землю, просунул руку между кольев и зачерпнул грязи с земляной стенки.
   - Ирхем ваш, старик, - нахмурилась Мили, - помнится, тоже так делал, когда копать задумали...
   Я только кивнула. Алхимик с этой землей еще потом неделю возился - а потом, как ни в чем ни бывало, заявил, что все хорошо, подойдет земля, стенки не осыплются, укреплять не надо...
   - Секрет ворует?
   И до того потешную рожицу состроила возмущенная Мили, что я не выдержала - рассмеялась в кулак.
   - Да какой же это секрет, умница... Пойдем, думается мне, не заметит. Только капюшон на голову натяни...
   А и Мили и напоминать не надо.
   Прошли, не заметил. Голову повернул, нахмурился, но ничего не сказал. Мили он, может, и узнал, а вот меня распознать - точно глаз не хватило.
   - И чего ему в лесу своем не сиделось? - удивлялась Мили, подходя уже к самым воротам. - До Тейоры три дня конным ходом, а он тут вдруг оказался... Это ж должен был на другой день, как мы проехали, в путь двинуться.
   "Раньше, Мили", - думала я, а вслух говорила, что не знаю, и чувствовала себя распоследней лгуньей.
   - Э-эй, госпожа, - пробормотала Мили, повернувшись от ворот. - Никак, все-таки приметил меня... Во-он, бежит...
   Тут скопилась целая толпа - торговец приехал, стража принялась перетряхивать обоз, да и бродячие музыканты опять пожаловали... Быстро не пробиться, да и мне бы лучше в толпе постоять, послушать.
   - Ты маленькая, Мили, и ловкая, сможешь протиснуться - давай, - сказала я. - Только чтоб он видел, чтоб за тобой побежал. Давай, уводи. За воротами найдемся, если что - у постоялого двора, у "Гусыни" тебя ждать буду.
   Мили послушалась и принялась быстро пробираться сквозь толпу, распихивая всех локтями и не скупясь на выражения. Ругань, шум поднялся! А я отошла в сторону, опустив взгляд, и принялась обдумывать, где бы вторые ворота устроить, чтоб таких давок больше не случалось. Один вход - для простого люда, другой - для торговцев...
   Минута прошла или две - я ме-е-едленно к двигалась к воротам, народ сзади напирал, спереди тормозил... И тут кто-то в толпе схватил меня за плечо, не успела отшатнуться - чья-то рука легла на затылок, заставила поднять голову. Смело так, решительно! Будто самое обычное дело - каких-то замарашек в толпе хватать! Чудом глупость не брякнула, не выругалась.
   - А-а-а, ле...
   - Заткнись! - едва слышно буркнула я, пихнув Джая локтем в бок.
   Старая тетка в цветастой юбке, шедшая рядом со мной, покосилась на высокого парня, приставшего к нищенке.
   - Потеряла меня, милая? - Джай приобнял меня за плечи и ласково улыбнулся тетке. - Сестричку, видите, бедную мою, лечить веду, да в толпе этой растерялись...
   - А чем больна? - с подозрением спросила "соседка".
   - Незаразно, - поспешил заверить Джай. - Я ж вот жив-здоров, да и остальные родичи... А чем больна, точно и не знаем. Выяснить хотим.
   - Во второй круг проберитесь, - неожиданно посоветовала тетка. - До заката пускают. Там лекарский двор, маркграфом заведенный, а в нем ученый такой... имя такое длинное, Вединари или Виддимар...
   Вейтинармарио дей Веймари. Лично ж знакома! По моему совету отец его в город к нам просил! Не удержалась от улыбки.
   - Да, бедняжка, - женщина по-своему растолковала мою радость. - Он отличный врач, и, бывает, если видит какую болезнь незнакомую - берется лечить вот вообще бесплатно. Просто чтоб лекарство найти, да-а...
   А то! Знала, кого выбирать!
   - Святой человек, - едва не прослезился Джай, крепко вцепившись в мое плечо. Рванул за собой, едва представилась возможность проскользнуть между замешкавшимися крестьянами. Склонившись, Джай прошептал мне на ухо.
   - Не было б с вами той красотки, служанки, и не догадался бы, что леди Шеллат - знатная лгунья.
   Только пробрались через ворота, попыталась вырваться и сбежать - не вышло. Мертвая хватка.
   - Отпусти.
   - Нет.
   - Я и так рядом иду.
   - А за руку еще надежнее будет.
   Куда он меня тащит?
   - Мне больно, - прибегнула я к последней уловке.
   - Врешь же, - даже бровью не повел.
   Несколько минут он меня буквально тащил - упиралась как могла. Думала, шум поднять, закричать, но испугалась. Вдруг в суматохе раскроется мой жалкий маскарад? Теперь он и вправду казался жалким - ведь Джаю хватило одного пристального взгляда!
   - Как ты догадался? - спросила я, надеясь отвлечь разбойника.
   - Глаза, - коротко ответил он. - Глаза не изменить.
   - Сотни людей мои глаза видели.
   - И все - так близко, как я? - ухмыльнулся Джай и помотал головой. - Нет, я сразу все понял. Ну давай, рассказывай, что это тебя на улицы толкнуло...
   - Конечно же, ваши слова, - неприязненно ответила я, невольно переходя обратно на "вы". - О том, что я ни малейшего понятия не имею о жизни за стенами замка. Так хорошо не знаю, что вы первый за несколько лет человек, раскрывший мой секрет. И то случайно...
   Джай взглянул на меня, как показалось, с уважением. Внезапно меня охватило чувство гордости за себя. И некстати вспомнилось это его "А вы снова удивляете меня, леди..." Выходит, еще раз получилось?
   - Как долго вы намерены меня удивлять, леди? - словно прочитав мои мысли, пробормотал Джай.
   - Оставь уже свое "леди", - смягчилась я. - Не здесь и не сейчас. Сам, что ли, не понимаешь...
   - Понимаю... Там ваша служанка.
   Сказал, показал, отошел к стене дома, чтобы не мешать прохожим, но руку не разжал. Мили неохотно приблизилась к нам, умудряясь на Джая поглядывать угрюмо, а на меня - виновато.
   - Не повезло, бывает, - раньше меня сказал Джай. - Лед... Рэйлин к вам вернется целой и невредимой, обещаю. Но не сейчас.
   - Да ты...
   Его рука сжала мою еще сильнее - казалось, пальцы сейчас хрустнут. Но не только сила заставила меня кивнуть.
   - Д-да... Да, Мили, не беспокойся. Иди.
   Мне стало интересно. Мили удалось спровадить, а потом... Джай плутал в нижнем городе, как заяц в лесу. И не отвечал на мои вопросы, совсем! Только бросил через пятнадцать-двадцать минут ходьбы:
   - Почти пришли.
   - Куда?
   Он опять промолчал, разумеется.
   Джай завел меня на чье-то подворье. Заметила вывеску таверны "У Матушки Змеи" - кто название придумал, интересно? - и груду полусгнивших яблок, сваленных прямо у стены. Позже их наверняка отвезут свиньям, а пока приходится наслаждаться дивным запахом.
   - Мне бы извиниться сначала, - сказал Джай, свободной рукой копаясь в карманах своей куртки. - Но раз уж сегодня мы обходимся без церемоний...
   - Что ты задумал? - я в который раз попыталась вырваться. Не получилось, только наступила на гнилое яблоко и чуть не упала.
   Я хотела закричать, наплевав на все предосторожности, но тут Джай нашел, наконец, какой-то пузырек, зубами вытащил пробку и... вместо того чтоб крикнуть, я невольно глотнула чего-то приторно-сладкое. Попыталась выплюнуть жидкость, откашляться, но - поздно.
   - Что это? - с ужасом спросила я.
   Джай меня уже не держал - и напрасно. Ноги подкашивались, мир поплыл перед глазами.
   - Сестричка, тебе плохо? - воскликнул Джай, подхватывая меня.
   Кажется, ему даже кто-то помог положить меня на какую-то то ли скамейку, то ли стол... словом, что-то прямо и деревянное. Нестерпимо пахло яблоками. Рядом раздался голос Джая - я попыталась повернуть голову и сосредоточиться, рассмотреть хоть что-нибудь сквозь наплывающую темноту. Не вышло ни того, ни другого.
   - Я думал, нам предстоят долгие и тяжелые разговоры, леди, - сказал Джай. - Но раз уж я встретил вас прямо здесь, столь неожиданно... Глупо не воспользоваться этим шансом. Вы меня проклянете, конечно, но свой долг я выполню.
  
   Глава 5. Зимние яблоки
  
   Голову проткнули ледяным шипом.
   И еще одним.
   И с каждой мыслью, с каждым движением, шипы вбивались глубже и глубже.
   Внезапно я вспомнила, как шеллатские мастера создавали скульптуры для украшения главной городской площади. Как били молотками по долотам, откалывая куски камня.
   Было очень похоже, что мою голову вот так же разбивают.
   И с каждой мыслью, с каждым движением... Удар. Удар. Удар.
   И еще - яблоки. Холод и боль настолько разнились с летним запахом, бьющим в ноздри, что это несоответствие даже заставило меня удивиться.
   Все - не открывая глаз. Веки казались тяжелыми.
   Под щекой - смятая ткань. Правая рука затекла, левая слушалась с трудом. Выпутавшись из складок ткани, пальцы нащупали сначала шершавые деревянные доски, а затем и яблоки. Плоды подрагивали и время от времени подскакивали. Все тряслось - чем чище становились мысли, тем полнее я это ощущала.
   И в голове крутился один навязчивый вопрос - как же называется то зелье, которым напоил меня Джай? Название мне бы ничего не дало - все равно уже глотнула и до сих пор жива. Но в бреду любая ерунда может показаться жизненно важной, вот я и ломала голову. Как же, как?.. Слабость и помутнение разума. Сон без сновидений. Временное онемение тела. Я же знаю!.. Очень сладкий вкус и все тот же яблочный аромат. Туда добавляют мед и яблочную кожуру, чтобы отбить настоящий запах и вкус. На серединной стадии добавляют, а потом отжимают через чистое льняное полотенце, чтобы оставить лишь чистую жидкость. Ирхем учил меня...
   Догадка заставила меня через силу распахнуть глаза и приподняться на дрожащих локтях.
   - "Касание смерти", - выдавила я, через проклятые яблоки пытаясь доползти до борта телеги. - Боги, идиот! Джай, ты идиот!
   Джай остановил кобылу, в две секунды оказался рядом и помог сесть.
   - Чтоб ты сдох, - выдохнула я, прежде чем он успел открыть рот. - Сколько я спала? Сколько?!
   Я тяжело дышала, прижимая руки к груди и прислушиваясь к собственному телу. "Касание смерти" тем и славится, что после него довольно легко приходить в себя. Голова может так жутко болеть лишь в одном случае...
   - Около суток, - белея на глазах, ответил Джай.
   - Боги, - почти жалобно прошептала я, ускоренно вспоминая рассказы Ирхема. - Эффект слишком долгий, пропорции не те... Сейчас... Сейчас будет...
   - Что?!
   Помотав головой, я только рывком подтянулась к борту... и свесилась за него, расставаясь не только с последним своим завтраком и ужином, но и с хорошей долей желчи.
   Дополнительный эффект.
   - Это... Это самое страшное, что может с тобой случиться после зелья? - осторожно спросил Джай.
   - Да, - прохрипела я.
   - Хвала небесам! - с неподдельным облегчением выдохнул Джай.
   - Дай воды.
   В протянутую руку сунули флягу. Сначала с водой - прополоскать рот. Потом с вином - согреться. Холод и озноб тоже был неотъемлемой частью "Касания" - и вот тут уже Джай знал, что может потребоваться жертве.
   - Хоть что-то...
   Вина хватило всего на четыре глотка. Я вытерла губы, склонила голову и сжала флягу в руках, дожидаясь, пока отступит головная боль.
   - Прости. Я купил его втридорога, с обещаниями, что рецепт соблюден в точности, и это зелье - самое лучшее из тех, что я могу найти в Шеллате.
   - У кого покупал? - надо мне найти этого алхимика и руки ему оторвать, а то ведь и покалечит кого-нибудь своими снадобьями.
   Воздух был влажным - казалось, он мокрой пленкой покрывает каждый дюйм кожи. Дышать становилось тяжелее и тяжелее. Сейчас ударит ливень. Возможно, последний шеллатский ливень перед зимой.
   Джай молчал. Я подняла на него взгляд, и только тогда он опомнился.
   - У Креона... или Криона. По прозвищу Ворона. Но, - он заглянул мне в глаза, - разве это то, что ты хотела спросить?..
   Я смотрела на него минуту, пытаясь понять, что он имеет в виду. Меня только что стошнило - ну так и что с того, главное, все обошлось. Главное, вот сейчас я в порядке. Так что о чем он?
   Первые капли стали бить по бортам телеги и яблокам, лошадь принялась фыркать и мотать головой, деревья чуть поодаль от дороги зашумели под порывами ветра.
   И тут - поняла.
   - Сутки? - севшим голосом повторила я. - Я спала сутки?..
   И вспомнила.
   - Будь ты проклят. Будь ты...
   Дальнейшие слова потерялись в шуме хлынувшей с небес воды.
   Сутки! Целые сутки!
   Я толкнула Джая руками в грудь и попыталась добраться до места возницы. Поняла, что с Джаем это будет невозможно - схватил за руки, - снова вырвалась и выпрыгнула (почти свалилась) из телеги.
   - Ты что, пешком собралась в Шеллат?! - крикнул Джай.
   - Да хоть бы и пешком!
   Оскальзываясь в грязи, я почти бежала назад. Кровь пульсировала в висках, от волнения не хватало дыхания. Боги, что же будет, что же будет!..
   - Стой!
   Ослепив на мгновение, сверкнула молния, раздался грохот. Джай схватил меня сзади за плечи и развернул к себе.
   - Прости! Извини, но это было... необходимо!.. Я объясню!
   Я не слышала и половины из того, что еще он говорил. Меня бил озноб, глаза почти ничего не видели из-за воды, а в голове шумело.
   - С тобой все будет в порядке!
   - Ты идиот! - заорала я, наконец. От злости, перерастающей в ненависть, я умудрилась перекричать даже ливень. - Ты просто идиот! Да мне плевать, что будет со мной! Ты хоть думал, что будет с моей Мили?! И с Йоном? Они мои люди! И из-за твоей... из-за тебя! Из-за тебя я их, выходит, подставила!
   Где-то между обвинениями я начала его бить - бессильно, от тупой бессмысленной ярости молотить кулаками по груди и плечам. Длилось это лишь несколько секунд - Джай перехватил мои руки.
   Злость перегорела так же быстро, как вспыхнула. Джай прижал меня к себе, успокаивая. Я почувствовала себя глупой истеричкой, но вспомнила о Мили и Йоне и вновь захотела его ударить.
   - Отвези меня домой, - сказала я ему в ухо, чтоб услышал. - Отвези сейчас, и я сделаю вид, будто ничего не произошло. Я придумаю выход, я...
   - Но ведь все уже произошло, - Джай покачал головой. - И вам не к лицу врать и "делать вид", леди. Ненавидьте, имеете право. Но сейчас нужно попытаться согреться, иначе вы просто заболеете.
   Словно в подтверждение его слов, сверкнула новая молния. Грязь под ногами стремительно превращалась в болото - очень знакомое мне, по недавней дороге, болото.
   - Надо свернуть в лес. Иначе увязнем намертво.
   Телегу оставили рядом с подступающим к дороге лесом, сами расположились у его кромки - так, чтобы телега оставалась видной. Полог, натянутый между деревьями, спасал от дождя, а вот огонь развести так и не удалось. Купленный у того же Вороны порошок не сработал - вспыхнул, потрещал и затух, превратившись в черное месиво. Найти сухое дерево не представлялось возможным.
   - Проклятый Крион, - пробормотала я. - Нужно лишить его права торговать своими зельями.
   - Зато есть еще вино. И еда... И яблоки, - Джай слабо улыбнулся, складывая нехитрые пожитки. Сумка, пара фляжек, несколько яблок, прихваченных из телеги... кинжал и лук с колчаном, полным стрел, арбалет и связку болтов... Конечно, он же тут - страшный похититель.
   Я подобрала яблоко и откусила. Сладкое, перележавшее и перезревшее - остатки осеннего сбора. Я больше любила зимние, их начали собирать совсем недавно - в середине осени. Они тверже, дольше хранятся. Осенние - желтые, летние - белые и зимние - красные. В Шеллате других почти не выращивают, а точное название сортов я никогда не знала, так и различала по цвету и времени... Я потерла лоб - боги, почему в этот странный и страшный момент в голову лезет такая ерунда?..
   Рядом с нами легла флегматичная кобыла Джая. Я впервые видела, как лошадь спит - не стоя, а лежа. Сестра говорила, что так кони становятся наиболее уязвимы. Я подумала, что, вставая, она непременно заденет Джая копытом, но промолчала. Впрочем, разбойник все-таки ответил на непроизнесенный вопрос.
   - Кошка, она умная. Знает, что вреда ей я не причиню, и потому никогда не причинит вреда мне, если видит.
   Кошка - глупое имя для лошади. Откровенно дурацкое - особенно, если разговаривать с ней.
   - Рени говорила, что кони вообще умнее людей. А еще вернее. И честнее.
   - Рени - это Реннара Шеллат? Она умная, твоя сестра. Еще кони добрее... Кошка действительно умнее, честнее и добрее меня. Что же насчет верности... тут мы с ней, пожалуй, одинаковы.
   - Трудно спорить. Особенно насчет честности. Любой зверь будет честнее разбойника.
   Да, пожалуй, злость никуда не делась. Стала тише, превратилась в яд. Я прекрасно это понимала, но менять ничего не хотела. Говорят, словами можно убить. Я хотела ранить.
   Джай вымученно улыбнулся в ответ.
   Он дал мне новую одежду - в сумке, под парой плащей, она осталась сухой. Отвернулся и терпеливо ждал, пока я сначала раздумываю, насколько допустимо переодеваться здесь, вот так, а потом все-таки переодеваюсь. Затем осторожно заметил, что ему тоже бы стоило переодеться. Ему-то, сказал, все равно, но вот леди... Сидя на сложенном плаще, я подтянула колени к груди, опустила голову и закрыла глаза.
   Это не может быть правдой. Это не должно быть правдой. Мили, моя Мили, славная, добрая девушка... И Йон. Его, быть может, и не заденут, а вот служанку...
   - Тебя действительно не волнует собственная участь? - тихо спросил Джай, садясь рядом и касаясь плеча.
   Я подняла на него взгляд. Чувствует себя виноватым, но какая мне разница? И какое дело до причин похищения Мили и Йону, если сейчас просто выходит, что они не сберегли госпожу? Вернее, госпожа их подставила, не вырвавшись вовремя из лап разбойника...
   - Не трогай меня, - Джай поспешно отдернул руку. - Ты - ничтожество. Негодяй и мерзавец, думающий только о себе. Ты не сможешь понять этой... этой...
   У меня из глаз против воли полились слезы.
   - Заботы о своих подданных? - спросил Джай. - Да, мне не понять. Как видишь, у меня подданных нет и не было.
   - Это - мои люди. Мили - моя подруга, что бы ты ни думал об отношениях госпожи и служанки. А Йон... он мог стать моим другом.
   - Если бы они видели вас сейчас, они бы поклялись вам в верности до самой смерти, - Джай хотел еще что-то добавить, но не стал. Подумав, все-таки обнял. Я вяло трепыхнулась. - Мы дойдем до Дайренхона уже завтра. Оттуда ты напишешь в Шеллат. Напишешь, что хочешь. Что тебя похитили и ждут выкуп. Что ты сбежала сама. Что Мили и этот твой Йон ни в чем не виноваты. Попросишь, придумаешь что-нибудь...
   Сутки... Сутки Мили могла врать. Могла и больше... Или уже бросилась в ноги отцу и во всем созналась. Возможно, она в темницах... Или нет. Служанку дочери, обманывавшую исключительно по требованию своей госпожи, могут и просто запереть в комнате. Хорошо бы, если так.
   - Тогда пойдем сейчас.
   - Сейчас нельзя, - Джай говорил со мной, как с больной.
   - Почему?
   - Потому что мы уже не одни.
   Я высвободилась из объятий и оглянулась. К нам и вправду приближались двое - тоже мужчина с женщиной, и тоже с телегой и кобылой. Мужчина правил лошадью, женщина бежала впереди, спасаясь от дождя.
   Заскочив под полог, она, ни капли не смущаясь, стянула плащ и весело взлохматила мокрые светлые волосы.
   - Э-э-эй, а как льет-то, а? - подмигнула она нам.
   Кобыла Джая вздрогнула и попыталась встать. Джай погладил ее по шее.
   - Тс-с-с, Кошка, свои.
   - Умная какая! - восхитилась женщина. - Вы уж простите, что мы так с ходу к вам забрались. Сами понимаете, ливень...
   - Последний шеллатский ливень, - пробормотала я.
   И вспомнила, что нет ни бинтов, ни грима. Только татуировка на тыльной стороне ладони закрыта повязкой. Но женщина меня не признала - не из нашего города, точно. Я покосилась на Джая - что, может, им все рассказать? Крикнуть, что я - маркграфиня, младшая дочь Граяра Шеллата? И что... и что, похищенная, сидела только что в обнимку с чужаком, не связанная и не одурманенная... Сочтут сумасшедшей. А даже если нет... Джай, что Джай? Мне он вреда не причинит - я по-прежнему в это верила, - но подставлять под угрозу других людей... Слишком много для одного дня.
   - Вы уж простите женушку, - под полог ступил и мужчина. - И представиться не подумала... Я Хлаяр, а вот Силь, из Дайренхона мы.
   - Вот ездили, мед на продажу возили, - похвасталась жена. - Совсем пустые ушли!
   - Джай. И Рэй. Яблоки везли...
   - Э-эй, не так удачно, как мы, я посмотрю, - не преминула заметить Силь, глянув в сторону нашей телеги.
   Я не понимала - что, и вправду так вот просто можно познакомиться с людьми за пределами города? Вот Силь уселась и стала спокойно разбирать сумки... Хлаяр освободил лошадь, оставив свою телегу рядом с нашей...
   - Дождь до утра не перестанет, - покачал головой он. - Видать, спать придется в телегах, а лошадей здесь оставить, под пологом... Не против?
   - Ну что ж ты сразу лезешь! - покачала головой Силь. - Сначала бы сел, покушал вот, что прихватили, угостил бы путников... Как никак, вместе в дороге - почти соседи!
   Ее жизнерадостность завораживала. Я ни слова произнести не могла. Впервые со мной говорили вот так просто - притом, что я не скрывалась под личиной, не гнула спину и смотрела прямо и открыто. Даже Мили не забывала про "леди", и даже Джай.
   - И то верно, - улыбнулся разбойник. - Садитесь... У нас еды маловато, но поделимся, чего уж...
   - У нас полно! - обрадовалась Силь. - Вот, сейчас угоститесь, только... отвернулись бы, нам бы одежку сменить. Я уж не такая красавица, а вот ваша девчушка как бы не загляделась на Хлаяра-то.
   Она рассмеялась и подмигнула мне, а я смущенно, быстро отвернулась, чувствуя, как щеки краснеют. Джай тоже отвернулся, сел плечом к плечу и задумчиво уставился на свои руки. За спиной слышались шепотки и хихиканье Силь. Джай сидел, напряженно прислушиваясь. Было заметно, что ему очень хочется обернуться. Я не понимала, в чем дело.
   - Все, благодарность, соседушки! - звонко крикнула Силь.
   Джай тут же повернул голову, коротко выдохнул... А потом вдруг обнял меня за шею и поцеловал в висок. Я не успела удивиться, как он шепнул:
   - Не ешь, не пей.
   - Ай, голубки, уж милуются, - пропела Силь.
   Джай улыбнулся ей в ответ. Я тоже изобразила что-то вроде улыбки.
   Причин волнения Джая я тоже не понимала, но все-таки послушно отказалась от куска холодного запеченного мяса, а предложенное вино, по примеру спутника, вылила в землю, когда Хлаяр и Силь не смотрели.
   Эти милые люди - обманщики и разбойники?..
   Силь подсела ко мне, пока Джай о чем-то увлеченно рассказывал Хлаяру, и заговорщицким шепотом сообщила.
   - Ну ты глянь-ка на моего муженька, милавушка. Я-то по лицу вижу - ничегошеньки не понимает, а все отвечает, ишь, кивает, будто умный.
   Против воли я усмехнулась. Силь мне нравилась - немолодая уже женщина, лет сорока на вид, она походила на мать. Не на мою матушку, а на такую теплую домашнюю женщину, которая дочке - лучшая подруга, и ее подругам подруга, и всегда молодым поможет, все расскажет и посоветует.
   - Яблочком угостишь?
   - Конечно.
   Свое я уже догрызала - вместе с семечками и пленками. За трапезой в замке принято было есть яблоки с ножом и вилочкой, но вспоминали об этом лишь когда в Шеллате гостили знатные вельможи - побратимы отца. А так Рени и отец всегда оставляли огрызки, я - почему-то нет. По-простецки ела, говорил отец, хоть в чем-то Рэй у нас простушка-простушкой. И весело смеялся, обнимая меня.
   - Перележало, - заметила Силь. - Остатки везете?
   - Да. Почти все продали уже... Я больше зимние люблю, - сказала я, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
   Силь сощурила голубые глаза и усмехнулась.
   - Зимние? Красные как кровь яблоки... Говорят, змеи, уползая в норы с холодами, отдают зимним яблочкам весь свой оставшийся яд... А ты у нас когда родилась? Чую, тоже осенью или зимой - зимний плод, зимний...
   - В начале зимы.
   - Оно и видно, - снова усмехнулась Силь. - Однако ж яда в тебе нет, видать, матушка не очень жаловала шеллатские красные. Моя вот летом, рассказывала, когда меня носила, переела летних, что аж жуть. Сильно их любила... С тех пор вот я их и в рот взять не могу - от одного запаха перекашивает, рожа вся красная-красная становится, людей пугать можно... Что, не веришь байкам старой?
   - Какая ж вы старая, - улыбнулась я.
   - Какая-никакая, а уже пятый десяток пошел, - она перевела взгляд на мужа и Джая. - Вот, нашла себе на старости лет опору и защиту, а то все думала - молодая, проживу... Да и прожила бы, а все ж - с Хлаяром, оно легче... А ты вот, сразу видно, умница, вон какого молодца отхватила.
   - Мы не... - я осеклась. Кто мы? Брат с сестрой? Родства в нас не заметить, даже если очень захотеть.
   - Не женаты еще? - по-своему поняла Силь. - Так это дело нехитрое. Главное, вот, в лесу ты не одна, ножичек вон валяется, да и лук... Защитник есть. Метко хоть бьет твой охотник?
   Что-то низкое, пошленькое, двусмысленное прозвучало в этом вопросе.
   - Метко.
   Силь рассмеялась так, что чуть яблоком не подавилась, и погладила меня по спине.
   - Я ж и погадать могу на судьбинушку вашу, - сказала она, наконец. - Хочешь? Ну, хочешь? Все девки ко мне за этим ходят.
   Я не верила в гадания. Со старым алхимиком, умеющим из-за уха доставать серебряные монеты и днями корпящим над ретортами, сложно было верить в подобное.
   - Не хочу. Спасибо, но не хочу.
   - Ай и сложная девчушка, - покачала головой Силь. - Зимние все такие. Говорят "не хочу", а втайне желают. С ними надо просто брать и делать, и не отпускать. Так и вижу твоего этого Джая - он, небось, послушал твое "нет", а потом взял в охапку да и унес из дома. Верно я говорю?.. Вижу, верно. С зимними так и надо, умный молодчик, зрячий...
   Она, эта Силь, странно говорила. Странно и много.
   Позже, когда Джай натянул между бортами телеги полотно, которым раньше просто накрывались плоды, и мы забрались под него, он спросил:
   - Тебе тоже эта баба зубы заговаривала?
   - Еще как...
   Спать предстояло прямо на досках и плащах. Дождь все же стих, но лежать на мокрой земле не хотелось. Лучше уж так, в яблоках, - "прям как гуси на праздничном столе", посмеялась Силь, забираясь в свое точно такое же сооружение, только уже пропахшее медом, а не плодами.
   - Ты думаешь, они тоже разбойники? - спросила я, укладываясь как можно удобнее. Приходилось поджимать колени, а голову класть на сгиб локтя. Джай устроился точно также - коленями мы соприкасались, в остальном же - нас друг от друга отгораживали все те же яблоки.
   - Не "тоже", - заметил Джай. - Не такие, как я, если ты об этом. Но... не верю я им.
   - Почему?
   - Говорят немного не так, как в Шеллате, - Джай поморщился. - Тейорцы, я это от Хлаяра узнал... А тейорцы - не такие, чтобы к первому встречному в "соседи" набиваться.
   - Так ведь дождь же.
   - И что? Потерянного люда, тех же разбойников, обманщиков - мы привыкли их бояться. Слишком привыкли. И здесь не мой лес, где опасность грозит лишь каретам и отрядам.
   Внезапно мне подумалось, что славно было бы ночевать не здесь, а в Тейорском лесу, где Джай - хозяин. Интересно было бы взглянуть на их лагерь. Хорошо было бы спать без опасений.
   Джай положил кинжал рядом с собой, проверил, чтоб одним движением можно было схватить рукоять, а потом потянулся ко мне. Я поспешно прижала руку к груди. Его ладонь остановилась, пальцы побарабанили по желтому яблочному боку.
   - Но ты не бойся, - сказал Джай. - Все вещи при нас. Кошку они не тронут - таких лошадей надо продавать, а не резать на мясо, и каждый вор это поймет. А если полезут сюда, то я услышу сразу. Звериный слух, без него бы не выжил... Проклятые яблоки, - внезапно бросил он. - От одного запаха скоро уже тошнить начнет. Никогда не любил эти, осенние...
   - Сейчас уже зимние собирают.
   - Зимние - самые вкусные, - небо уже прояснилось, и лунный свет падал в мелкие дыры полотнища, поэтому улыбку Джая я прекрасно различила. - Хороший выходит разговор, леди. Про яблоки... Так что хватит уже меня бояться.
   - Я не боялась тебя никогда, - честно ответила я. - А злиться и ненавидеть - ты сам говорил, имею право. Куда ты меня везешь? Что ты хочешь показать?
   - Тейору. Прекрасную и замечательную Тейору - маленький клочок земли, принадлежащий барону Тею. После благостного Шеллата Тейора поразит вас. И именно это мне нужно.
   Я закрыла глаза, пытаясь унять вновь нахлынувшее волнение. Только теперь уже не только тревогу за Мили и Йона, а еще и беспокойство от столь близкого и доброжелательного Джая. В темноте он дотянулся до моей руки и чуть сжал ладонь, погладил пальцы. Оглушительно забилось сердце, а я сделала вид, что уже заснула. И вскоре действительно спала. "Зимние все такие. Говорят "не хочу", а втайне желают. С ними надо просто брать и делать, и не отпускать..." Насколько ж права была Силь!..
   ...Старая тварь!..
   Ранним утром они напали. Быстро - но Джай и вправду оказался быстрее. Хлаяр успел только коснуться полотнища, накрывающего нашу телегу, как Джай сорвал его и стремительно поднялся, крепко держа кинжал.
   Нож, зажатый в руках Силь, занесенный вверх, не оставлял никаких сомнений. Женщина попыталась схватить меня, но я уже перевалилась через борт телеги, а Джай выбил из рук оружие Хлаяра и приставил лезвие к его горлу.
   - Уходи, - мрачно сказал мне Джай и покосился на Силь. Та не бежала от мужа и неудавшейся жертвы, просто с ненавистью смотрела на них обоих.
   Двое против одного, а меня как будто и нет. Но Силь вдруг вспомнила обо мне и бросилась, не обратив внимания на крик Джая.
   В телеге лежал лук и арбалет - из первого я не умела стрелять, второй долго заряжать. Я ухватила последний, подлетела под занесенную руку Силь и просто ударила ту в спину тяжеленным древком, обитым железом. Потом, мало чего соображая, стукнула им же ее, согнувшуюся, в затылок. Отступила в испуге от рухнувшей на землю женщины и обернулась на Джая. Он тоже на миг повернул голову.
   - Осторожно! - Хлаяр собирался достать что-то из рукава, Джай коротко ударил того в висок рукоятью.
   Разбойник упал, пытаясь ухватиться за телегу. Глухо застонала Силь, стараясь подняться с земли. На ее светлых, полуседых волосах заалела кровь. Драться я никогда не умела - по крайней мере, думала так. Сестра, отец, старый Грэхем натаскивали меня - на тот случай, если вдруг придется отбиваться. Пригодилось.
   - Что ж вы так, "соседушки"... - протянул Джай холодно и спрыгнул на землю. Презрительно покосился на беспомощного Хлаяра, но кинжал не убрал.
   Хлаяр сел на земле, ища взглядом Силь. Та подползла к нему, прижимая руку к затылку.
   - Тейорцы? - спросил Джай.
   Силь, удивленная тем, что их не собираются избивать, согласно качнула головой и зашипела от боли.
   - Простите нас, - из ее глаз полились слезы. Я не верила им совершенно. - Простите, - всхлипнула она. - Не от хорошей жизни, поверьте... Не от хорошей...
   Она плела про то, что как бедные люди задавлены налогами и голодом, про то, что нечем кормить детей, про то, что сами они бы не убили нас, а лишь припугнули, связали бы и забрали деньги, оружие и лошадь, а жизнь - нет-нет. И все "не от хорошей жизни"...
   - Много кто живет плохо, - заметила я. - Но грабить других идут лишь нелюди.
   Джай зло взглянул на меня, но промолчал. Он, похоже, им верил.
   - Много ты понимаешь, девчушка, - отчаянно заскулила Силь. - Много ты понимаешь! Из Шеллата, я это сразу увидела, а может, и из прихвостней господских, так, что спесь лишь из ушей не сыплется... Не знаешь ты, каково нам, каково здесь...
   - Проваливайте, - пожал плечами Джай и устало потер лоб. - Хоть жизнь у вас и паршивая, а все ж при вас осталась.
   Даже лошадь не забрал, хотя пригодилась бы. Наблюдая, как Силь и Хлаяр спешно собираются и покидают наш ночной лагерь, я не могла придумать, что сказать Джаю. Это неправильно - отпускать вот так преступников. Это неправильно - им верить.
   - А завтра они найдут других путников, - сообразила я, наконец. - И убьют их без сожаления. Возможно, этими путниками будут мои подданные.
   Джай помолчал. Потом взял арбалет, натянул ворот, вложил болт и передал оружие мне. И сказал:
   - Тогда убей их. За то, что пытались выжить бесчестным путем.
   Разная у нас правда.
   - Я заставлю их дойти с нами до Дайренхона и сдаться властям.
   - А вот этого я тебе сделать не позволю.
   Он ответил, прежде чем я успела спросить.
   - Потому что с Дайренхона начинаются владения Тея. Ты уже видела, как он обходится с ворами. С настоящими разбойниками - гораздо хуже. Они не заслуживают такого. Смерти - возможно. Поэтому если считаешь нужным, то стреляй.
   Почти что с болезненной неуверенностью я подняла оружие. Прицелилась в спину Хлаяра...
   Когда Силь обернулась на ходу, арбалет смотрел в землю.
   Хлаяр тоже обернулся и ускорил шаг.
   А в голове звучали и звучали слова Силь. Про змей и про яблоки, красные как кровь, про зимних детей и про яд, которого во мне нет...
   Слишком слаба я, раз могу пощадить из-за каких-то слов.
  

Глава 6. Рэй из Шеллата

  
   После случившегося мне было трудно смотреть на Джая. И становилось муторно на душе от каждого произнесенного или услышанного от него слова. Я не могла говорить.
   Проклятье, я думала, что избавилась от этого еще в подростковом возрасте! Когда трудно, когда неясно, как реагировать, как себя вести, что показывать, а что скрывать... В таких случаях я и слова не могла из себя выдавить. Сейчас удавалось кивать, через силу отвечать - запоздало, односложно и часто невпопад.
   Я всегда поступала так, как считала правильным. Всегда. И даже свои ошибки считала благом - помнила о былых просчетах годы и годы, но все-таки находила силы признать их и учесть на будущее. И такой опыт с каждым годом уберегал меня от новых проблем.
   Сейчас же, поступив неверно, неправильно, я не могла прогнать досаду. И тем паршивее было то, что я твердо знала - повторись тот уход Силь и Хлаяра, будь у меня в руках арбалет... произошло бы то же самое. Ведь Джай бы опять не позволил мне сдать преступников властям.
   Постепенно злость на себя сменялась злостью на Джая, которая вроде бы затихла еще вечером. Оказалось - нет. Подпрыгивая вместе с телегой на ухабах, вцепившись в собственные плечи, я все больше ожесточалась. Наконец, гнев дал мне силы говорить.
   Однако когда я повернула голову в сторону Джая, тот бросил, опередив меня:
   - Впереди Дайренхон. Надень капюшон. Вряд ли кто-то там знает твое лицо, но все-таки лучше не высовываться.
   У меня появилось желание пожаловаться стражникам у ворот - и тут же пропало. Стоило только взглянуть на кривые ухмылки и масляно поблескивающие глазки. Один из стражей кивнул в мою сторону, усмехнулся и что-то произнес. Что-то короткое и грязное, я не слышала толком - пришел страх. Он настиг меня внезапно, молниеносно. Вдруг, с ужасающей четкостью, я поняла, что здесь, сейчас, никто не вспомнит о моем происхождении. Ни слава отца, ни тень сестры, ни имя матери не сыграют никакой роли. Если они, вот эти люди в шлемах, захотят причинить мне вред - они причинят, даже прежде, чем я успею показать родовой рисунок. Против воли я вцепилась левой рукой в правую. Единственный мой защитник здесь - Джай. И то лишь потому, что я до сих пор верю его словам и светлому взгляду.
   Почему?! Почему я ему верю?
   Стражники пропустили нас, мы проехали еще квартал, прежде чем Джай бросил телегу прямо у какого-то кабака. Сгрузил сумки на Кошку, подхватил ее под уздцы и кивнул мне.
   - Я знаю здесь только одно приличное заведение и одного приличного человека. Идем.
   Я удивилась - целого одного! Если рядом с воротами Дайренхона еще было чисто и спокойно, то чем дальше, тем становилось тревожнее. Узенькие улочки и вытянутые вверх дома - эти места словно предназначались для засад. Утро, но людей мало. И те, которые на виду, сплошь какие-то сгорбленные, юркие, словно готовые в любой момент припасть к земле и скрыться с глаз.
   - Когда мы подъезжали, ты осмотрелась? - Джай взял меня за рукав и чуть отвел в сторону, давая пройти высокой тощей женщине с плетеной корзиной за спиной.
   - Нет. А что?
   - Да ничего, - поморщился разбойник. - Ров хоть заметила?
   - Почувствовала, - я постучала себя по носу.
   - Края там наполовину осыпались. Земля очень рыхлая, я приметил.
   Я вспомнила, что рядом с Шеллатом он зачем-то ковырял землю.
   - Глины бы, - задумчиво пробормотал Джай.
   - Ты собрался...
   - Возможно.
   Эти быстрые слова, да еще уверенность Джая, сбивали с толку.
   - То есть... у тебя что, есть люди, приближенные к барону? - сообразила я, наконец. - Чтобы подсказать идею?
   Это же открывало совсем новые горизонты! Это же... Джай взглянул на меня с деланным ужасом.
   - Как ты могла такое подумать? Если б они были, господин барон уже давно бы болтался на воротах собственного дома.
   Кровожадная шутка, произнесенная так просто, будто Джай уже давно все спланировал.
   - Я прикидываю, что можно сделать в будущем, - невозмутимо продолжил Джай. - В Шеллате от этой вонючей помойки избавились с большой пользой... Очень удачная мысль.
   - Очень простая мысль. И дурак бы додумался, - буркнула я. - Сложнее всего убедить...
   - Я отлично умею убеждать, - не без самодовольства ответил Джай. - Так что когда у этой земли появится новый владелец... тогда и понадобится глина.
   Его самоуверенность сшибала с ног. И, к удивлению, не раздражала меня. Даже с сестрой я порою сдерживалась, чтобы не заорать "Да как так можно, самовлюбленная ты дура?", а здесь - нет. Пожалуй, я бы даже его поддержала.
   И вот опять эта мысль. Откуда во мне столько доверия? Это же... это же я.
   - Почему ты думаешь, что здесь, в Дайренхоне, я стану писать письма, а не доложу о тебе властям?
   "Почему я тебе верю?"
   - Ну... есть у меня одно предположение, - Джай покосился на меня и улыбнулся так, что я захотела немедленно отказаться и не слушать ответ.
   Кошка замотала головой, отвлекая его внимание. Разбойник оглянулся - рядом с ближайшим лавкой (судя по вывеске, столярной), стояло несколько корыт, потрескавшихся у краев, наполовину заполненных водой с прошлого дождя. Джай, очевидно, понял свою лошадь, а потому прошел во двор лавки, зачерпнул воду ладонью, попробовал и погладил кобылу по шее. Кошка принялась пить, помахивая хвостом, а я медленно приблизилась к ним, в который раз поражаясь себе.
   Чего стоило сбежать прямо сейчас?.. Вместо этого я отошла от Джая, к стене соседнего домишки, к сваленным друг на друга ящикам с каким-то хламом - полусгнившими деревяшками, недоделками, щепками, испорченными деталями. Там села на один из ящиков, стараясь казаться беззаботной настолько, насколько это возможно.
   И все-таки - дернуло же! - спросила:
   - Так какое предположение?
   Добавил смелости капюшон - надвинутый на глаза, он мешал мне видеть лицо Джая. Ненадолго, правда, - когда разбойник приблизился, пришлось встать.
   - Очевидно же, - Джай сдвинул край ткани, заглядывая мне в лицо. - Очевидно, что мое общество вам приятно, леди.
   Непроизвольно я распахнула глаза. Нет, подобный ответ напрашивался, и я, чего скрывать, хотела его услышать, хоть и боялась до дрожи в коленях, но... Но какими словами! От Джая, от самоуверенного и наглого Джая!
   - Как будто ты ожидала чего-то другого, - он растолковал мое удивление по-своему.
   - Я ожидала чего-то вроде "Да я же тебе сильно нравлюсь, это просто!" или напоминаний о поцелуе, - от неожиданности я растеряла остатки смущения. - А тут снова это "леди" и "вы" и такой выбор слов... Знай я тебя немного меньше, я бы решила, что ты стараешься меня не пугать.
   - Конечно, стараюсь! - Джай на миг прикрыл глаза и шумно вздохнул.
   Предчувствуя нехорошее, я попыталась его обойти - и оказалась прижата к стене.
   - Конечно, стараюсь, леди, - повторил Джай, вцепившись в мои локти. Склонив голову и сгорбившись, он лбом касался моего лба. - Какой мне толк от девушки, которая до смерти меня боится?
   - Я уже говорила, что не боюсь тебя. И никогда не боялась, - а вот взгляд поднять так и не решилась.
   - Я о страхе иного рода, - по изменившемуся голосу я поняла, что Джай улыбается. - И об ином "толке"...
   А вот это уже тянуло на оскорбление! Собрав волю в кулак, я решительно высвободила руки. Джай не сопротивлялся, позволил себя отпихнуть, а потом снова мягко и быстро перехватил мои запястья. И вновь прижал к стене.
   - Хватит, - твердо сказала я.
   - Посмотри на меня, - потребовал Джай. - Если не боишься. Иначе не верится.
   Выдохнув, я подняла голову, перестав рассматривать его шею и плечи.
   - Вот и отлично.
   Догадываясь, чем закончится вся эта возня у стены, я отвернулась, так что Джай скользнул губами по моей щеке. В меня словно демон вселился! Прекрасно понимая, к чему все идет, я старалась выказать свое недовольство, сопротивление, хотя оно не провело бы даже самого наивного представителя человечества!.. Наверное, потому что никто раньше не добивался моих поцелуев с такой настойчивостью... и дикой, непомерной уверенностью в собственных силах.
   Я же маркграфиня! Я же никого близко не подпускаю! У меня же не взгляд, а лед, и не лицо, а камень! Сотню раз говорили!.. А Джай целует в висок, убирает волосы, чтобы поцеловать за ухом, ласкает мочку, жарко дышит и гладит пальцами шею... Руки уже давно свободны, и Джай шепчет: "Хватит?", а я мучительно соображаю, что же тут ответить и что сделать. Дрожащими ладонями обхватываю его лицо, все еще стараясь хоть как-то разделить нас, вжаться в стену самой или отодвинуть его. Конечно, у меня не получается - только жарче становятся поцелуи, и я уже провожу языком по его зубам... чтобы оторваться на вздохе и вцепиться пальцами в его плечи.
   За несколько мгновений, пока холодный осенний воздух лижет горячую кожу, я успеваю подумать о будущем, представить наши взгляды друг на друга завтра и послезавтра, предвидеть возвращение в замок и неизбежную необходимость все-все забыть. Я ведь прекрасно предугадываю события, вижу варианты...
   И будь проклята эта способность.
   - Я не могу, - выдавила я и помотала головой. - Не могу.
   - Почему? - Джай дышал мне в шею, не торопясь разжимать объятия.
   Он что, идиот?
   - Мне действительно нужно объяснять? - я высказалась дипломатичнее.
   - Обязательно, - Джай погладил меня по щеке и отступил, оглядываясь. - Но не здесь, пожалуй. Хозяин столярной смотрит на нас из окна.
   Я поспешно натянула капюшон. Позабытая лошадь Кошка смотрела на нас, как показалось, с укором.
  
   Постоялый двор, куда он меня привел, отличался от виденных шеллатских жутким бардаком. На окнах отсутствовали ставни, кроме одной, свисающей на петле, несколько переломанных стульев валялось у стены, потолок украшали черные пятна, а пол - дыры на месте отсутствующих половиц. Если в своем городе я могла представить такой бедлам лишь ночью после драки с применением алхимии и городского гарнизона, то здесь, очевидно, ничего никого не смущало.
   Из посетителей присутствовал дремавший на табурете рядом с дверями старенький дед (неужели вышибала?), подозрительный оборванец, околачивающийся у стойки, мужчина и женщина за одним из столов, испуганно притихшие с появлением новых гостей, да девица в более чем откровенном платье. Последняя было улыбнулась вошедшему Джаю, но заметила меня и, поскучнев, презрительно хмыкнула. Мне захотелось влепить ей пощечину.
   Хозяин двора неуверенно ухмыльнулся и кивнул Джаю. Разбойник подошел к нему, держа меня за руку. Оборванец тоже ухмыльнулся, но уже совсем иначе - заискивающе, - и схватился за рукав Джая. Парень - на вид он был старше меня, - отличался жуткими язвами, покрывающими лицо и руки. Приглядевшись, я поняла, что это грим и воск.
   - Джаюшка пришел, - проблеял ряженый, - а ведь еще и ночь не наступила... Что случилось, родненький?
   - Да брось ты, болван, - тихо фыркнул Джай, стряхивая чужую руку. - Идиотский образ.
   Парень обиженно скривился и пожал плечами.
   - Все ради искусства. Ты второй, кто так говорит, остальным понравилось.
   - Первым был я, - сказал хозяин. - Здравствуй, Джай. Знакомь с девчонкой.
   Хозяин двора глядел на меня по-доброму, и отчего-то мне казалось, что причина этой доброты кроется в разбойнике, за руку которого я по-прежнему держалась.
   - Это Дойган, мой друг. Человек редкого упрямства и святого терпения. Четвертый год спасает "Лилию" от смерти и уже полгода как помогает мне в Дайренхоне, - хозяин чуть склонил голову, довольно улыбнувшись. У него был нос, неровно сросшийся после перелома, след ожога на правой скуле и спутанные русые волосы, собранные в хвост.
   - А это Нимерис... Непонятное существо с десятком лиц.
   - С сотней, братишка, - хмыкнул Нимерис, облокотившись на стойку и разглядывая меня. Он казался болезненно худым и ломким, будто кукла из сухих веток. - Нимерис Прокаженный, ранее Нимерис Прекрасный, главный на сцене блистательного Театра Лицемеров.
   - У Нимериса раньше была своя труппа и раскрашенный фургон, - пояснил Джай.
   - И славное было времечко, - кивнул лицедей. - А ты, дева?..
   - Рэй. Она не отсюда.
   - Твоя подруга?
   - Твоя подруга умеет говорить? - спросил Дойган.
   - Умеет, - произнесла я. - Любезный, у вас есть голуби?
   - Найду парочку, - пожал плечами Дойган. - Вам зажарить или в суп?
   - Мне письмо отправить.
   Дойган басовито рассмеялся.
   - Ну конечно, Джай ко мне за другим и не ходит... Есть, на чердаке держу. Есть и филин, - он заговорщицки подмигнул Джаю. - Ученый филин, умный - жуть. Умнее Нимериса, скажу я. Ночью летает, принесет не только письмо, но и пару дохлых мышей в подарок...
   - Голубя хватит, - улыбнулся Джай. - И чернила с пергаментом - еще есть?
   - Всегда есть, - вздохнул Дойган.
   - И комнату бы.
   - На час? - странным тоном поинтересовался Нимерис, невинно улыбаясь. - Или быстрее управишься?
   Джай не ответил, только забрал у Дойгана лист, баночку чернил с пером и ключ. Денег с него не спросили.
   - Таинственные друзья в мрачном городе, - пробормотала я, когда мы оказались в крохотной комнатенке с кроватью и парой стульев. Больше здесь не было ничего - даже покрывала на постели, только грязноватый тюфяк. - А в Шеллате у тебя свои люди есть?
   - Будут, если прикажу, - сухо ответил Джай.
   - Прикажешь?
   - Прикажу. Леди, может, вы еще не понимаете, но эту... борьбу... я веду уже больше года. Дойган не был бы моим другом, если бы не помогал мне и не слушался меня.
   "Я тоже еще не помогаю тебе, - подумала я. - Тогда кто я?" Но вместо продолжения разговора взяла перо.
   Что написать? Я положила лист на один стул, сама уселась на другой и задумалась. "Я в плену"? Нельзя волновать близких еще больше и давать повод обвинять Мили.
   "Дорогой отец, - вывела я. - Ты всегда говорил, что правитель должен знать своих подданных. Я покинула замок самостоятельно и прошу прощения за ваше с мамой беспокойство. Я соврала Мили и прошу не трогать ее. Она ни в чем не виновата. Я извинюсь и перед ней, и перед вами, когда вернусь. И отвечу. Уверяю, что со мной все в порядке. Пойми меня, пожалуйста. Ваша Рэйлин".
   Поставила подпись - отец ее прекрасно знает, - настолько заковыристую, что сложно подделать, и взглянула на Джая.
   - Будешь читать?
   - А можно?
   Я подула на чернила и протянула ему лист.
   - Спасибо, - произнес Джай. Прочитал он очень быстро, буквально скользнул по строчкам взглядом. Я вновь поразилась. - Я бы отправил любое письмо, но... спасибо. И это лучшие слова, которые ты могла выбрать.
   - Я знаю.
   Я свернула записку и перевязала лентой с рукава своего платья. Вместе с Джаем поднялась на чердак, где на паре жердин сидели белые и сизые голуби. Джай выбрал одного и привязал к лапке послание.
   - Этот прилетит на шеллатскую голубятню. Не замковую, а городскую, конечно... Письмо прочитают. Ты уверена, что его передадут твоему отцу после этого?
   - Уверена. Первым делом.
   Не знаю, как относятся в городе ко мне, но отца уважают и любят. Отнесут сразу же и еще сокрушаться будут, что выступили "темными вестниками". А содержание таково, что не раскрывает моих предыдущих обманов, если Мили еще о них не рассказала.
   Мне стало спокойнее.
   - Все хорошо? - чутко спросил Джай, когда голубь выпорхнул в окно.
   - Все гораздо лучше, чем было.
   Мы помолчали.
   Потом я хотела вернуться с чердака в комнату, но Джай меня остановил. Остановил спокойно и твердо, развернув к себе за плечо.
   - Здесь лучше, чем в комнате, - тихо сказал он.
   Я не могла не согласиться. Здесь хотя бы пахло птицами, а не помоями и сырой соломой. Птицами... и сырой землей.
   - Здесь ты можешь объяснить, - продолжил Джай, - почему целуешь меня, но говоришь "не могу".
   Я молчала, собираясь с мыслями, подыскивая слова и молясь, чтобы Джай вновь меня не обнял. Он шагнул ко мне, я отшатнулась. Вопрос вырвался непроизвольно - главное, отвлечь.
   - Где ты научился так быстро читать?
   Джай усмехнулся.
   - По-вашему, леди, простолюдины не могут обучиться грамоте?
   - Нет. Мили отлично читает, я сама ее учила...
   Он снова приблизился, я снова вспомнила ненужный вопрос.
   - И... ты не думаешь, что, называя меня "леди", можешь привлечь чье-то внимание? Все-таки я сейчас не Рэйлин Шеллат, а просто Рэй, Рэй из Шеллата, если кто спросит. Договорились? - я улыбнулась как могла весело и попыталась вновь отступить к лестнице.
   Джай перегородил дорогу и молча, выжидательно посмотрел на меня.
   - Что ты хочешь услышать? - сдалась я. - Ты ведь и сам все понимаешь... Не можешь не понимать! Я верю тебе, хотя это глупо... Но я все равно остаюсь...
   Я не договорила, потому что Джай обнял меня за плечи. Очень крепко.
   - Сдается мне, ты сейчас хочешь опровергнуть свои же слова. Как ты сказала, ты сейчас Рэй из Шеллата, и...
   - Я снова стану Рэйлин Шеллат, - хмуро прервала его я.
   - Но сейчас... - подсказал Джай.
   Я зажмурилась, уткнувшись в его плечо. От осознания того, что "сейчас" заканчивается с каждым мгновением, стало почти физически больно.
   - Как это вообще вышло? - спросила я.
   - Прекрасная леди спасла однажды пятерых бедолаг из каменных ям, - почти весело отозвался Джай, гладя мои волосы. - Потом отказала в поцелуе разбойнику, а потом сам разбойник ночью влез в ее окно, а затем... Тебе напомнить дальше? - Джай прикоснулся к моему лицу, заставив поднять голову. Как я и думала, он улыбался. - Напомнить? Мне не сложно!
   Тогда я забыла о терзающих душу мыслях - о родителях, о сестре, о покойной бабушке... Сейчас могла забыть о том, что я Рэйлин Шеллат с рождения. Можно ли?..
   Джая мое смятение не волновало. Его руки скользили по моей спине, дыхание - по щекам и рту. Хотелось обнять его за шею и дотянуться до губ, но я не могла. Словно цепью сковала память и понимание невозможности, немыслимости происходящего.
   - Рэй, - прошептал Джай мне в губы. - Рэй из Шеллата.
   С улицы донесся собачий лай и чей-то крик. Внизу что-то громыхнуло, а затем послышались женские вопли.
   - Нет, - выдохнул Джай сквозь зубы и, наклонившись, быстро поцеловал мое плечо сквозь плотную ткань. - Нет.
   В его голосе сквозило отчаянье, передавшееся мне. Крики на улице становились громче.
   Джай первым метнулся к лестнице.
  

Глава 7. Волки на псарне

  
   Внизу не осталось никого, кроме Дойгана и Нимериса. Первый смотрел в пол, второй - на собственные сжатые кулаки. Джай ничего не спросил, только бросил на них взгляд и кинулся к двери. От порога обернулся и крикнул мне:
   - Оставайся здесь! Вы двое - не пускайте ее!
   - Что случилось? - страх холодными пальцами впился в горло.
   Дойган успел схватить меня за локоть.
   - Что случилось? - требовательно повторила я, дернув рукой. Я не собиралась с ним драться, разумеется, но тон подействовал - Дойган разжал пальцы.
   - Охота, - буркнул Нимерис. - Миленькое местное развлечение, девочка.
   Он улыбнулся той широкой и дикой улыбкой, глядя на которую сразу понимаешь - за ней боль. Боль глухая и страшная. Я, помедлив, отступила от Дойгана на шаг и взглянула на Нимериса.
   - Я должна видеть. За этим Джай и привел меня сюда.
   - Не похоже, - буркнул Дойган, отводя взгляд.
   Нимерис же не отвернулся. Я глубоко вздохнула и выпрямилась. Расправила плечи, подняла голову. "Я - меч, я - копье, я - тетива лука, - говорила сестра в тяжелые минуты, когда ее слышала только я. - Когда ты - уже оружие, а не человек, проще сражаться".
   Холодные глаза у Нимериса. Холодные и тоскливые. Но губы сжаты в нить, а дыхание шумное и глубокое.
   - Ты, - сказала я ему. - Ты отведешь меня. И будешь защищать, я полагаю.
   Нимерис смотрел на меня секунду или две, а потом коротко кивнул.
   - Да ты... - поднял голову Дойган.
   - Ни слова больше, - предупредила я так, будто представляла огромную опасность. И протянула Нимерису руку.
   Со двора в переулок, а затем на улицу, - очень скоро мы оказались в живой толпе. Человеческий поток бестолково мчался, люди толкали друг друга, ругались, кричали, но продолжали двигаться. Мне не хватало росту, чтобы разглядеть, что творится впереди. Нимерис сжимал мою руку так сильно, что болели пальцы, но иначе - иначе меня бы точно отнесло в сторону. Мы выбежали на маленькую площадь. Нимерис пробивался сквозь толпу, огрызаясь, щерясь в злобной усмешке, то и дело обещая убить - и ему верили. Толкали в спину, крыли последними словами, но пропускали.
   Я не ошиблась, когда из двух выбрала не "одного приличного человека в Дайренхоне", а именно Нимериса. Дойган бы меня не послушался.
   - Хотела смотреть, юная леди? Смотри! - он потянул меня к высокому помосту, заполненному людьми. Меня совершенно не удивило это "юная леди". Нимерис - он зоркий.
   Он втащил меня наверх и толкнул к ограждению. Помост был выстроен вокруг фонтана - сейчас заброшенного. От лица девы, когда-то лившей воду из кувшина, остался лишь подбородок да блаженная улыбка каменных губ.
   А внизу... Меня вжали в перила, я глотнула ртом воздух и невольно согнулась пополам - и увидела внизу чью-то рыжую макушку. И трех волков.
   Звери, казалось, испугались шума, людских криков, не меньше, чем их "добыча"... Девчонка из "Лилии".
   - Что скажете, госпожа? - прошипел Нимерис. - Справедливый суд над шлюхой?
   Я не ответила, вперившись взглядом не в жертву, а в зверей. Они - худые и, скорее всего, больные животные, только-только начали понимать, что еда совсем рядом. Стали осторожно подходить, пружинистым шагом, пригибая морды к земле.
   - Это вы хотели видеть? У нас такое случается... раз в месяц, скажем. Отличный способ выместить чужую злость. И прекрасное развлечение, куда там моему театру!
   Он выплевывал слово за словом, а я все смотрела.
   Девка онемела от ужаса, несколько раз она беспомощно глядела наверх, тянула руки. Прямо рядом со мной какой-то мужчина наступил ей на пальцы с победным гиканьем. Я опомнилась не сразу и, присев, попыталась ухватить ее ладонь. Нимерис рывком заставил меня подняться.
   - Хочешь, чтобы тебя кинули к ней?!
   Оставалось смотреть. Тоненький скулеж несчастной врезался в уши, пробивался сквозь крики толпы.
   Тогда, в замке Тея, я спасла людей! Я - спасла!.. Но тогда у меня были слуги, и нож, да и другой противник. Враг - но разумный и живой, а не это... эта... свора.
   Я перевела взгляд на волков. Не может быть, чтобы здесь не осталось никого, кто прислушается к голосу... разума или сердца, плевать! У толпы нет ни того, ни другого.
   - Вашали-и-ид ан.
   "Слушай меня". Праязык марки Шеллат, тогда еще вольной, не знавшей Императора Всего и его наместника, подчиняющейся лишь своему королю. "Слушай меня" - значит, и "послушайся", и "выполняй". "Слушай меня" - там нет слов просьбы, только приказ.
   - Вашали-и-ид ан, - повторяла я и едва слышно, и про себя, в собственном разуме.
   И волки не нападали.
   Люди бесновались, девчонка молчала, глотая слезы, а волки не двигались. А затем улеглись на землю. В них тут же полетели камни - в них и в девушку.
   Еще немного - и вместо камней будут стрелы.
   Я подняла взгляд, силясь понять, кто же среди всего этого безумия - кто еще, кроме зверей, - меня услышит.
   И столкнулась взглядом с Джаем. На другом краю помоста, он смотрел на меня, не моргая, пару долгих секунд. Когда рядом с ним какая-то толстуха хотела бросить булыжник, он вывернул ей руку и отшвырнул тело назад, сбив с ног несколько человек. Мгновенно завязалась драка.
   Глаза выцепили из своры еще людей - один паренек выбил у другого приготовленный арбалет; какая-то женщина, пугаясь собственного порыва, вырвала у мужчины из рук очередной камень; кто-то совсем близко ко мне закричал, что раз зверье девку не трогает, то люди должны оставить... Люди, подумала я, уже оставили. Свору бы унять.
   Я склонилась к девчонке, твердо зная, что Нимерис сзади и он меня защитит. Крикнула ей, чтобы хваталась за руку. Она ухватилась, от страха не сразу сообразив, что надо подтянуться, помочь себе коленями, ведь одна я ее вытащить не в состоянии.
   Сзади на мою шею брызнуло что-то горячее. Неужели кровь?!
   - Быстрее! - Нимерис подтянул девку за шиворот, одним рывком.
   В то место, где она только что стояла, врезалась стрела. Я взглянула, откуда она прилетела - туда уже пробивался Джай.
   Пробился - и выбросил через перила стрелка, худого бородатого мужчину. И одними губами сказал "Беги".
   Вой оглушил меня, когда Нимерис расталкивал всех, а я тянула за собой только что спасенную девушку. Волки получили еду. Свора - свое зрелище. "Развлечение", как сказал Нимерис. От произошедшего... и продолжающегося... я не видела почти ничего. Только спину Нимериса. Просто бежала и тянула за собой кабацкую девку. В какой-то момент она стала тащить меня за собой - проснулись силы, проснулась воля...
   Она крикнула мне на бегу "Держись!". И понимание того, что эта женщина, пусть и какая-то грязная шлюха, не бросила меня из чувства благодарности, вдруг придало мне сил. И позже, сидя в комнатке "Лилии", я готова была ее обнять.
   Пока разум ко мне не вернулся.
   Девка - теперь я заметила, что она на вид не намного старше меня, а может, и младше.
   - И что, - сказала я, - много ли раз ты смотрела на подобное?
   По тому, как она растерялась, я поняла - много.
   - Тоже кричала, наверное. Может, и камни бросала.
   На шее, под затылком, и вправду оказалась кровь. Нимерис успел кого-то порезать? Крови я никогда не боялась, но из-за чувства брезгливости меня затошнило. Я все терла и терла шею рукавом, а Нимерис и шлюха молчали. Первый застыл у окна, напряженно вглядываясь и прислушиваясь, вторая - рядом со мной. Благодарность в ее глазах постепенно сменялась злостью.
   - Плакала, - наконец, сказала она. - В первый раз. Потом подралась с одним... Он меня и схватил сегодня. Запомнил, видимо.
   Она сухо, нервно рассмеялась, сжимая воздух пальцами, словно птица - ветку когтями. Затем развернулась и неловко направилась к двери. Я ее не остановила, не смогла.
   Вроде бы научилась разбираться в людях, читать по лицам, вроде бы умела... А нет. Сначала Силь и Хлаяр, показавшиеся добряками, теперь эта... эта. Даже имени ее не спросила. Тейора и вправду меня удивила. "Маленький клочок земли, принадлежащий барону Тею"... Что ж, это хотел показать мне Джай? Так почему убежал в одиночку?
   Нимерис повернул голову и искоса взглянул на меня. Спросил ровно:
   - Так ты ведьма?
   - Нет! - испугалась я. - Разве ты веришь в... такое?
   - Нет, - он пожал плечами. - Но я видел, как ты шепчешь, слышал слова, да и волки присмирели. Что я должен думать?
   - Что нам дико, немыслимо повезло.
   - Ага, - он криво ухмыльнулся и быстрым шагом подошел ко мне. Взял за руку и распутал грязные бинты, скрывающие ладонь. Я не сопротивлялась. Сил бы не хватило сопротивляться, и...
   - Ты догадался раньше.
   - И не знаю, почему... - Нимерис разглядывал родовую татуировку безо всякого выражения, без капли удивления.
   - Я знаю.
   Он поднял взгляд - спокойный, пожалуй, самый спокойный и безмятежный, какой мне только доводилось видеть за сегодня.
   - Потому что ты волк, а волки меня слушают.
   - Так это не впервые?..
   Я покачала головой, но объяснять не стала. Он и не стал расспрашивать. Тихое, молчаливое понимание - очень ценный момент, который с непривычки так и хочется разрушить. Потому что слишком необычно и слишком сложно вот так - понимать.
   - Мне готовиться к полнолунию и подыскивать жертву, о моя госпожа? - насмешливо спросил Нимерис.
   - Нет, - улыбнулась я. - Это... это другое.
   - Пожалуй. Мне... мне понравилось это чувство, - он снова пожал плечами. - В любой другой день мне не хватило бы смелости. У нас здесь... - он отчаянно пытался подыскать нужные слова, но не мог. - Только Джай... только он мог вот так, как сегодня, вломиться в толпу, встать в одиночку и стараться хоть что-то изменить. Мог устроить такое... представление, мне и не снилось... Я жалею, что он не притащил тебя раньше.
   Я не ответила. Я не Джай. Я не собираюсь ничего менять. Сегодня я видела достаточно, чтобы это решить. Только говорить мне это не Нимерису, больному волку на псарне, а именно Джаю, притащившему меня в эту дыру.
   - Не рассказывай ему, - попросила я. - Не рассказывай ничего. Я не хочу, чтобы он знал.
   Пусть считает героической дурочкой. Это лучше, чем знать о некоторых родовых особенностях. Между нами и так стоит много всего, так не стоит вмешивать еще и это... К тому же, он, Джай... он и так вытягивает из меня все. Жилы, душу, тайны, глубоко запрятанные чувства и желания. Так будет лучше. Я хочу оставить свой секрет.
   - Хорошо, - легко согласился Нимерис. - Хотя, - он лукаво подмигнул, - ты не нашла бы лучшего... хм, поклонника твоих талантов, чем Джай.
   - О, не сомневаюсь. "Все на борьбу с тиранией, включая волков, барсуков и полевых мышей", так и слышу...
   - Таков Джай, - весело согласился Нимерис. - Из него просто невыносимый предводитель, это воплощенный...
   - Кто? - поинтересовался Джай, открыв дверь секундой раньше.
   - Что. Воплощенный идиотизм во всей своей красе.
   - Приятно знать, что вы говорите обо мне, - холодно отозвался Джай, запирая за собой дверь.
   От его взгляда, конечно, не укрылось ничего - ни Нимерис, стоявший слишком близко, ни моя ладонь в его руках, ни наши улыбки.
   - Хотелось бы мне знать, что случилось с Дойганом, - он со вздохом привалился к стене, скрестив руки на груди. - В обычное время он бы ни за что не ослушался меня, не отпустил бы тебя с этим пройдохой, не...
   - Странно ты говоришь о нем, - заметила я. - "Ослушался"... Слушают не только тебя.
   Нимерис усмехнулся в кулак, чем заметно разозлил Джая - взгляд его похолодел еще сильней. Это я знала - там, у фонтана, слушались как раз меня. Но сейчас, со стороны, это выглядело, словно мы с Нимерисом успели обзавестись личным секретом, которого не поймет никто другой. Так, в общем-то, и было.
   Пожалуй, злость Джая мне только на руку. Пожалуй, так будет проще... избавиться от него? Сейчас, когда между нами было не меньше пяти шагов расстояния, думать так было очень просто.
   - Не обижайся, Джай, - ухмыльнулся Нимерис, обходя его. - За такими идиотами всегда идут, очень охотно, так что это, можно сказать, признание тебя как лидера...
   Слава Императору, он ушел, не дождавшись кулака в челюсть! Джай сдержался и перевел взгляд на меня.
   - Что ты сделала? - сощурился он. - И... и зачем? И как?
   Я не была уверена, что правильно понимаю его, но принялась отвечать. Что хотела увидеть своими глазами тот хаос, от которого он меня пытался уберечь. Что его опека глупа - разве не затем я в Дайренхоне, что должна увидеть настоящую Тейору, настоящий другой мир? Что я не сделала ничего, кроме того, что делаю так часто - спасаю воров, грабителей, а теперь еще и шлюх... В какой-то момент меня стало заносить в обиды, в непонимание, в злость на Джая и на всех этих людей.
   Он молча слушал, потом также молча подошел. Хотел обнять, но через миг опустил руки. А мне не хватало, сильно не хватало того тепла, которое охватывало меня каждый раз в его объятиях. "Дура, - подумала я. - Так же проще... Гораздо проще..."
   - Ты хотел, чтобы я это видела? Отлично, посмотрела. Восхитительное зрелище, просто прекрасное. И... чего ты теперь от меня хочешь? Чтобы я воспылала теплыми чувствами к этой безумной толпе? Чтобы со слезами на глазах вспоминала этих... этих несчастных, бедных людей, готовых разорвать на куски какую-то девку? Несомненно, они, как и Силь с Хлаяром, от отчаяния натравили зверей на живого человека. И от тяжелой жизни бросались камнями, стреляли... А как выли! Громче раненых вепрей на королевской охоте, громче волков зимой! Просто бедняги! И ты!.. Ты их защищаешь! Да как ты можешь?!
   Я покачала головой, унимая собственный гнев.
   - Ты не это хотел мне показать, верно? Хотел показать... голодных, больных, обездоленных людей, пытающихся выжить. Не вышло. Ты не прав. Они... эти... они заслуживают такой жизни. Шел бы ты... в храм Императора со своим состраданием, а не ко мне. Во мне его слишком мало.
   Это странно было - не видеть злости в чужом лице, когда сама бы я в ответ на такую отповедь, самое меньшее, отвесила бы пощечину. Но злости не было. Только грусть... и внезапная нежность.
   - Ты и вправду не понимаешь, - потирая лоб, произнес Джай. - Ты и вправду не понимаешь... Дело не в том, какие они. Дело в том, что это... все это... можно изменить.
   - Нет! - с прежним пылом ответила я. - Такое уже не изменить, уже не вылечить! Ни добротой, ни милосердием, ни лучшей жизнью. Только если... только если вырастут новые люди, другое поколение, никогда не участвовавшее в подобной травле, не знавшее такой жестокости... Но скажи, ты... У тебя и вправду такие грандиозные планы? Лечить их не жестокостью, к которой они стремятся, а временем и уговорами?.. Ты идиот, Джай, Нимерис прав. И ты безумен. Совершенно безумен.
   - Возможно, - Джай отвернулся, отошел, пожал плечами. - Мне говорили это не раз. Дойган говорил, а теперь укрывает меня... Многие говорили. И скрывались в лесах, доставали луки и мечи, нападали на обозы, идущие в замок, подбрасывали к дверям домов еду и деньги, сражались даже не ради себя, а ради кого-то другого, незнакомого, ненужного... Говорили, а потом шли за мной, - он, наконец, повернулся и снова посмотрел на меня. - И когда за мной пойдешь ты... тогда я буду счастлив.
   "Когда". О силы небесные и земные, не "если", а "когда"! Я выдохнула все непроизнесенные проклятья и покачала головой в недоумении.
   - С тобой невозможно спорить. Ты... ты упертый, как баран, как...
   - Это мне тоже говорили.
   Да он... улыбается! Опять. И опять близко, слишком близко...
   - Не помогай им, - шепнул Джай, обнимая меня. - Не помогай им, помоги мне. Ты же... добрее, чем кажешься. И умнее многих... каждый в Шеллате готов жизнь за тебя отдать, это ведь неспроста. Ты ведь наверняка уже придумала сотню способов избавиться от Тея. Я далеко не так умен.
   Я не ослышалась? С каким трудом он это произнес! Мало кто может вот так... Сначала разглядеть, а потом признать собственные недостатки.
   - Мало кто...
   Но помимо воли с языка сорвалось другое.
   - Для этого я тебе нужна? Только для этого?
   В общем-то, ничего удивительного. Больно, но зато в разы яснее.
   - Мог бы обойтись тогда без комплиментов и поцелуев, мне твои игры...
   - О, вот как ты заговорила? - удивился Джай. - Что ж, это приятно, я отвечу: нет. Не только. Ты мне просто нужна. Для... для всего. Возможность целовать тебя - просто самая приятная часть нашего спора.
   И вот здесь я не могла не согласиться. А даже если бы могла - поздно. Я старалась не отвечать ни на ласки, ни на поцелуи. И, как и во все разы до этого, не заметила, в какой момент поддалась.
   Оторвавшись от него и закрыв глаза, чтобы не видеть ни лица, ни взгляда, я произнесла только:
   - Так мы ничего не решим.
   И, вырвавшись из объятий, кинулась к двери. Джай меня не остановил, только вздохнул и пошел следом.
   Зачем и куда иду, я понятия не имела. Наверное, - решила, - вниз. Там Дойган и Нимерис, там другие люди и другие разговоры... Наедине с Джаем оставаться точно нельзя. Нельзя - любые беседы закончатся одинаково. Похоже, иначе он не умеет. Или - что-то больно кольнуло в сердце, - не хочет.
   На ступенях лестницы я споткнулась и не смогла больше сделать ни шагу. Внизу... "Лилия" внезапно наполнилась народом. Человек десять, не меньше. Дойган, отвыкший от посетителей, обернулся на мои шаги и только растерянно развел руками. Нимерис, вставший у лестницы, шепнул: "Леди", и указал взглядом на мою руку. Я поспешно натянула рукав до кончиков пальцев. Никто не заметил. Никто не смотрел на мои руки. Все смотрели в глаза.
   - Я заметил... - подал голос какой-то парень, переминаясь с ноги на ногу. - Заметил, куда убежали вы с этой... девушкой.
   "Эта девушка" пряталась за спиной Дойгана, а паренька я вспомнила. Он выбил у кого-то арбалет там, рядом с фонтаном...
   - Я... я, правда, не знаю, как здесь оказались все остальные...
   - Не один ты такой глазастый, - буркнула измученного вида женщина в сером платье. Ее я тоже узнала. На ее голой руке наливался синяк.
   - А... - на ум лезли только глупые и злые шутки. Я просто не знала, как себя вести. - А чего ж не с вилами и факелами? Зачем пришли?
   Я беспомощно посмотрела на Нимериса. Тот улыбнулся в ответ - знакомо, дико и горестно, словно оскалился.
   - Смело было, - пробормотал еще кто-то. - Ты... это... за тобой так нагрянуть могут... У меня погреб, спрячься, если хочешь... И ты, ряженый... И девку эту найдем, куда...
   - До соседей довезти могу, если припечет...
   - Недавно здесь же? Ты не бойся, ты...
   - Они дурные, доча, не гляди волком, - опять та женщина. - А мы спрячем, раз уж так оно вышло...
   - Джай! - я оглянулась на него, стоящего за моей спиной. Похоже, мне как никогда требовался защитник. Только защищать не от чьей-то ненависти, а от внезапной, немыслимой благодарности.
   - Джаюшка, - приторным голоском пропел Нимерис. - Знакомьтесь, добрые люди, тот самый...
   - Прятать никого не надо, - твердо сказал Джай, спускаясь по лестнице. - И самим прятаться не стоит. Теперь - не стоит...
   - О-о-о, - протянул Нимерис тихо. - Иди-ка сюда, Рэй. Сейчас будет тоскливо, занудно и на полчаса, не меньше. Джай так умеет...
   Я поспешно спустилась, радуясь, что внимание переключилось на кого-то другого. Если Джая не знали, то, самое меньшее, слышали о нем. И слушали... Пока что недоверчиво и настороженно, но слушали. Я же не люблю быть в центре. Мне хватит на сегодня этих людей... Мне достаточно сидеть рядом с Нимерисом, моим волком, которому, как и мне, дела нет до бунтов и тайных воин.
   Но... но что-то странное разливалось внутри, в сердце и душе. Я забилась в дальний уголок таверны, не слушая ни Джая, ни кого другого, и просто ощущала это. Что-то новое, незнакомое, но, кажется, приятное. Рядом приткнулась спасенная девка и, пересилив себя, я спросила ее имя. Ларунка.
   - Прости меня. Я... не хотела. Я не знала.
   Та качнула головой, грязными рыжими патлами, и погладила меня по руке. Не сразу я поняла, что край рукава сполз, и рисунок на тыльной стороне ладони ей прекрасно виден.
   Я, маркграфиня Шеллат, сижу рядом с проходимцем-лицедеем и кабацкой шлюхой... От дикости происходящего я тихо, нервно рассмеялась. Ларунка поняла это по-своему.
   - Заливает Джай, ох, заливает... Но, знаешь ли, иногда думаю - всю жизнь бы слушала...
   Она печально улыбнулась, а я сцедила последние смешки в кулак.
   Дико. Невозможно. Она меня сдаст. Продаст за пару монет. Расскажет стражникам, а те прибегут и притащат меня к барону, в лучшем случае.
   - Не говори никому, - пробормотала я, понимая безнадежность своей просьбы.
   И Ларунка посмотрела так, что мне стало стыдно.
   Когда все разошлись, я все так же сидела, только допивая из кружки похлебку, принесенную Дойганом. Джай подошел, сел напротив и уронил голову на сложенные руки. Нимерис, ухмыльнувшись, встал и увел за собой Ларунку.
   - Похоже, в твоих рядах пополнение, - едва слышно шепнула я ему, растерянная донельзя.
   Джай поднял голову.
   - И это лучше всего доказывает мою правоту, - серьезно ответил он.
  

Глава 8. Возвращение

  
   "Я не ждал ничего подобного. Но раз так вышло... теперь у меня другие дела. И я вынужден тебя оставить". Это сказал Джай. Но отчего-то у меня было чувство, будто это я его как раз оставляю. Возможно, дело в выражении лица, с которым он это говорил.
   Я обрадовалась. Внезапно "Лилия" превратилась в вербовочный пункт, а недавние горожане - в рекрутов. Кто-то обещался помогать в Дайренхоне, кто-то собирался уходить, но четверо - два парня покрепче, и двое мужчин без семей, - решили присоединиться к отряду в Тейорском лесу. И вот с ними-то предстояло разобраться в первую очередь. Джай берег каждого, кто вызывался помочь, и все строил на вере и надежде в лучшее - это он умел. "Новобранцы" ушли из города на следующий же день, а Джаю следовало отправиться за ними.
   Чего скрывать, именно на это я и надеялась. Его дурацкая затея обернулась внезапной удачей, а мне пора вернуться домой. Джай хотел каких-то действий с моей стороны, и вот - так получилось, я дала даже больше какого-то там согласия. В конце концов, согласие - слова, а рекруты не валяются на обочинах, ожидая приказов.
   Однако Джай так не думал, совершенно точно. Я только начала объяснять, что он поступает абсолютно правильно, и вообще, стоило бы не задерживаться из-за меня, а отправляться к своим людям немедленно... как Джай произнес со вздохом одно только слово:
   - Замолчи.
   И такая тяжесть прозвучала в его голосе, что я не смогла даже обидеться.
   - Замолчи, Рэй, - произнес он после паузы и отвернулся. - Ты сделала... многое. Однако главного от тебя мне так и не получить, верно? Ты никогда не согласишься с...
   - С войной? С бойней, которую ты хочешь развязать? - перебила я. - Мне бы стоило сдать тебя страже, и я бы так и сделала, если бы не знала...
   "Тебя", хотела сказать. Но не сказала. Вместо этого выдавила:
   - Если бы не знала барона Тея... На одних только благих помыслах далеко не уедешь. Ты хочешь сражаться - сражайся. Это выбор твой и твоих людей. Но что после? Что будет после смерти тирана? Хочешь знать? Граф Мервен станет мстить за смерть вассала. Земли Тея, без хозяина, временно погрузятся в хаос. Появится новый барон, родственник Тея, вероятнее всего, и... как он отнесется к тому, что в его владениях вызрел бунт, и народ боготворит повстанцев? И все это, если только...
   - Если? - без особой надежды спросил Джай.
   - Если только отряды Тея не найдут вас и не сравняют ваши лагеря с землей гораздо раньше.
   Это слишком напоминало разговоры с отцом. Он так учил меня. Высказывал предположение и короткими вопросами заставлял разворачивать план возможных действий. Или объяснять причины, по которым предполагаемое абсолютно невозможно.
   Только то время - прошлое. И тогда я могла представить военный совет или собрание лордов, но никак не разговор с мятежником.
   - Мне бы этого не хотелось, - добавила я, понимая, что сказанное ранее слишком жестко звучало. Недавно Джай убеждал всех, что они принесут благо и мир, а тут я говорю, что они идут на смерть.
   И все же я думала. Думала, как можно смягчить последствия. Два дня обратной дороги в Шеллат мы молчали, и это давало определенное спокойствие, необходимое для размышлений. К моему удивлению, Джай старался лишний раз даже не касаться меня, когда мы останавливались отдохнуть. Впрочем, и уйти с обозом, направляющимся в Шеллат, не позволил.
   Я вспоминала толпу нелюдей у разбитого фонтана в Дайренхоне. И видят боги, мне бы не хотелось, чтобы когда-нибудь Джай вел в бой подобную стаю.
   - Вот и Шеллат, - пробормотал Джай, когда впереди замаячил замок. - Мне стоит просить прощения за то, что... за все?
   Я сидела на лошади впереди него, и потому не видела лица.
   - Не проси, если не считаешь себя виноватым.
   - Тогда не буду, - мне показалось, его голос потеплел.
   Он спрыгнул с лошади, и я последовала его примеру. Дальше мы двигались пешком. Грязь под ногами схватилась новым льдом - и этот уже не растает. Уже не будет дождей, только снег. И яблоки - только красные. И мне нужно быть маркграфиней Рэйлин Шеллат, а не бродяжкой Рэй из Шеллата. И поэтому как бы ни хотелось обнять Джая - не стоит.
   - Ты твердо решил сражаться, я вижу, - сказала я, и Джай вздрогнул. Вздрогнул, но даже головы не повернул. - Меня это беспокоит.
   А теперь - улыбнулся.
   - Я просто... Я думала. И могу сказать только одно - без поддержки знати это будет именно бойня, бойня без конца, в которой не выжить ни тебе, ни твоим людям. Чтобы она закончилась, едва начавшись, нужен тот, кто встанет на место Тея. Кто-то из его родни, кто-то, кого примет Мервен. И кто-то, кто будет с вами заодно. Иначе никак. Ты...
   Джай остановился и взглянул на меня, приподняв брови. Придержал Кошку.
   - Ну, скажи, кто я.
   - Простолюдин. Мятежник. Угроза власти. Просто... просто найди нового правителя для земли, прежде чем уничтожишь старого. Обеспечь себе хоть какую-то защиту. Пусть лучше это будет грязный темный заговор, чем сотни честных смертей.
   Джай молчал довольно долго. Я ежилась на ветру, постепенно замерзая все сильнее и сильнее. Зима идет, приближается. "Зимой воевать страшнее, - говорила сестра. - Зимой кровь ярче". Если рядом будет рушиться Тейора - встанет ли Шеллат на ее защиту? Вот что еще меня волновало.
   - Во-первых... - я не сдержала облегченного вздоха, не заметив в Джае ни злости, ни обиды. - Во-первых, меня несказанно радует, что тебе все-таки не плевать на мое будущее. Я так понимаю, сдавать нас страже ты все-таки не станешь.
   Проклятье, он опять несерьезен! Как так можно?!
   - Но и втянуть в восстание Шеллат я не позволю.
   - А во-вторых... - Джай потер лоб и вздохнул. - Неужели ты и вправду считаешь меня таким идиотом?
   - После всего произошедшего - да! - выпалила я. - Скажи, что я неправа! Скажи, что озаботился поисками нового барона!
   - Конечно, - обезоруживающе улыбнулся Джай.
   И я не нашла слов для ответа.
   ...Тот самый племянник Тея, Белен, потерявший на войне ногу. Дядюшка сначала обещал ему земли, а потом вознамерился жениться и обзавестись прямым наследником. Джай довольно и насмешливо улыбался, щуря глаза. Мне показалось, что солнце стало светить ярче.
   - Откуда? Откуда ты его знаешь?
   "Я видел... многое". Это объясняло все - и почему Джай умеет читать, и почему говорит складнее обычного селянина, и почему умеет драться и организовывать людей... Джай служил у того племянника, служил разведчиком и, я подозревала, успел даже с ним сдружиться. Очень легко было это представить - я еще не встречала человека, который мог вызывать доверие так просто и непринужденно.
   - Когда я вернулся из чужих земель, то и понял... В глаза бросилась и несправедливость, и жестокость. Я ведь раньше и не думал, что бывает иначе. А там... странное дело - за битвами разглядел.
   Джай был абсолютно безмятежен, а меня вот бросало то в дрожь, то в жар. Просто из мятежника с редкими талантами Джай вдруг стал воином, не понаслышке знающим о правилах ведения боя, о тактике и боевом духе. Ополчение в моих мыслях из сотни селян с вилами и дубинами вдруг стало настоящим отрядом. С одной стороны - славно, но с другой... война за один миг стала гораздо, гораздо ближе.
   Боги, Рэй, ты же сама хотела хоть какой-то ясности! Сама надеялась, что Джай обзаведется поддержкой!
   - Что же с тобой, милая? - вкрадчиво поинтересовался Джай.
   Я подошла к нему. Не обняла, но крепко вцепилась в плечи. Он выглядел удивленным, но и довольным по-прежнему.
   - Скажи мне. Скажи мне, есть ли хоть одна возможность решить дело миром?
   - Нет, - улыбка исчезла с его лица. - Если и есть, Рэй, то я ее не вижу... Ты ведь понимаешь, что большие изменения не происходят тихо.
   Не хотела я этого понимать.
   Вздохнув, я отпустила его плечи, и развернулась, и пошла вперед.
   Не знаю, шел ли он следом, а если шел, то как долго. Оглянулась я лишь подходя к воротам, где вновь толпились люди - на этот раз, не так много. Никого за спиной уже не было видно. Это и злило меня, и радовало.
   Я замешкалась, оказавшись среди людей, которые меня не узнавали. Пара бродячих музыкантов, да семейство с многочисленными шумными отпрысками и бабкой, сидящей в старой телеге. Сначала хотела проскользнуть мимо, как делала раньше, но усталость и обида добавили храбрости. Подойдя к стражникам, допытывавшихся до какого-то волынщика, я сдернула капюшон и молча показала тыльную сторону ладони.
   - Госпожа! - выдохнул стражник. - Госпожа...
  -- Проведи меня к замку.
   Слегка ошарашенный, он кивнул, а его товарищи отчего-то окружили меня, предупреждающе положив ладони на рукояти мечей и злобно зыркая на горожан.
   - Оставьте, - пробормотала я, тронув за плечо ближайшего стража. - Мои люди не причинят мне вреда.
   А может, и причинят, но не здесь и не сейчас. Просто "здесь и сейчас" не стоит показывать свое недоверие. Поэтому я улыбнулась отцу незнакомого семейства, так и застывшего, не донеся платы за въезд.
   Первым, кого я увидела, войдя в тронный зал, стал не отец и не мать, а Ирхем. Он будто помолодел - так быстро подбежал и так крепко обнял. Мне удивительно было подобное приветствие, ранее алхимик никогда не проявлял так своей привязанности.
   - Рэйлин! - только и смог произнести он. - Рэйлин!
   А следом вошел отец. И вот тут настала пора собраться с духом. Он стоял в дверях, огромный, сильный, обеспокоенный, с сурово нахмуренными бровями... Стыд пробрал меня до кости. Не зная, как выразить свою вину, я смотрела на него несколько мгновений... а потом опустилась на одно колено и склонила голову. Рядом охнул Ирхем.
   - Прости меня.
   Будто на казнь явилась.
   - Дочь! - с мукой в голосе выдавил отец, в три шага приблизившись ко мне и одним рывком поставив на ноги.
   Он вглядывался в мое лицо очень долго. Настолько долго, что я рискнула заговорить.
   - Я не жалею о своем поступке, - твердо сказала я.
   Хотела еще сказать, объяснить, но отец только сжал меня в объятьях, знакомо, сильно, до хруста, и, отстранившись, громоподобно рассмеялся.
   - Я и не ждал, что моя дочь станет жалеть о собственной храбрости! Только, Рэй, неужели ты думаешь, что я бы не понял твоего желания?
   В этом весь Граяр Шеллат. Безумные желания ему близки. Безумные поступки считаются храбростью. Я улыбнулась, обняв его, и он, кажется, смутился от этого больше, чем от моего "приветствия".
   - Только вот твоя мать...
   - Рэйлин!
   Приготовившись, я повернулась к матери. На миг мне показалось, что она меня ударит. И было, за что. Страшно представить, что творилось у нее в голове, когда пропала дочь.
   - Правитель должен знать, как живут его подданные, - упрямо проговорила я. - Прости меня, мне... Мне жаль, что я заставила тебя волноваться.
   - "Волноваться"? Рэйлин, это ты называешь "волноваться"?..
   Мать смотрела на меня, не приближаясь, светлая и будто даже сияющая, как нереальное существо. И я не могла себя заставить сделать шаг навстречу.
   - Я - дочь своих родителей, - наконец, нашлась я. - Ты не раз выходила к людям без всякой охраны, отец помнит имена всех своих Серебряных и может зайти на обед в придорожную харчевню без страха получить яд или нож в спину... Так и мне, как видишь, нечего бояться в своих владениях. И за меня бояться не стоит.
   - Но я боюсь за тебя, - чуть повысила голос Алвена. - И за мужа. И за Реннару. Ох, Рэйлин! - она всплеснула руками совсем по-земному, и я поняла, что буря прошла стороной. - Никак я не ждала, что и младшая дочь будет повторять выходки отца и сестры!
   - Милая моя, - ласково сказал отец, - ты же знала, за кого вышла замуж. Это у нас в крови теперь, не отнять. Шеллаты всегда славились дерзостью и всегда...
   - И всегда заставляли своих более спокойных родственников седеть раньше времени, - грозно сверкнула глазами Алвена.
   - Ты и седая будешь красавицей, - заверил Граяр. - А ты, дочь, немедленно в свои покои - отмойся и переоденься, порадуй мать скромным обликом...
   И вправду, у меня волосы слиплись в патлы, а одежда знавала лучшие времена.
   - И отопри свою служанку, - отец протянул мне ключ от комнатки Мили. - Если она еще не утонула в собственных слезах.
   Сердце вновь кольнуло стыдом. Коротко поклонившись, я убежала.
   Мили, с бледным, в красных пятнах, лицом, бросилась ко мне, по новой заливаясь слезами.
   - Прости меня, - прошептала я, стараясь ее успокоить, неуверенно гладя по волосам и трясущимся плечам. - Прости меня... Меньше всего я хотела подставить тебя и Йона.
   - Да что ему буде-е-ет, - пытаясь унять собственный, еще не отпустивший страх, бормотала Мили. - Ему-то ничего, никто и н-не узн... узнал... А я так перепугалась, так... Я же соврала, я же...
   - Мили, - она подняла на меня заплаканное лицо с такой надеждой и преданностью, что я растерялась. - Мили... Как же хорошо, что ты никому не раскрыла правды. Ты... ты очень славная, Мили. Я у тебя прощенья прошу, слышишь?
   - Ты... Вы же... госпожа, вы...
   До нее только дошло, что мы так и стоим в обнимку посреди комнатки, и это совсем не вяжется с обыкновенной встречей служанки и ее госпожи. Мили неловко высвободилась и поклонилась.
   - Дурочка, - вздохнула я. - Ну, скажи, прощаешь? Только честно.
   - Не стоит же прощенья просить, не вам, что вы... - под моим взглядом она осеклась. - Прощаю. И... хорошо как, что вы вернулись, госпожа! Без вас так плохо.
   Мили соврала моим родителям, не сказала, с кем я ушла, промолчала, и все же я не могла даже подумать, что служанка сделала это ради своей пользы. Нет. Только верность. Верность и уверенность во всех моих действиях. Поразительно.
   Я тоже обманула. Уже не в первый раз. И это ело меня изнутри. Но все же я прекрасно осознавала, чем обернется честный рассказ. Отец мог понять и поверить в решение дочери путешествовать тайно и в одиночку, но вот с сомнительным мужчиной... уже совсем другой расклад. Узнай он Джая, голову ему свернет - и будет прав.
   И все же был человек, которого обмануть не удалось. Ирхем - он насквозь меня видел. Это не страшило, ведь алхимик никогда меня не выдаст, просто смотреть ему в глаза было трудно.
   - Расскажешь мне? - только и спросил старик, когда я поднялась в башню. Он и говорил теперь тверже и увереннее, чем раньше, и я понять не могла, что же с ним произошло. Я ничего не рассказала, и он, конечно, тоже не стал отвечать на вопрос.
   Что ж, по крайней мере, хоть это - честно.
   Сомнения и раздумья о Джае и будущей бойне оставили меня до ночи. Нужно было разговаривать и снова врать. Ложь давалась столь легко, что это даже пугало.
   А вот ночью... мне снилось, будто я сдерживаю пламя. Будто по моей комнате скачет огонь, и только моя воля, мое желание, дающееся через жуткую головную боль, не позволяет ему разгореться в пожар. Потом мне снились охваченные пламенем леса и поля, я слышала треск падающих деревьев и крики - звериные и людские. Я слышала протяжный волчий вой и видела печального Нимериса. А Джая не могла увидеть, как ни старалась, хоть и понимала отчего-то - он теперь здесь. Везде. Всегда рядом, и даже пожелай я, от него не скроюсь.
   Я проснулась посреди ночи, во власти смутных догадок. Натянув первое попавшееся платье и подхватив со столика свечу, вышла в коридор и добралась до библиотеки. Отыскала словарь, по которому когда-то учила праязык шеллатской марки. Там не нашла ничего похожего на имя "Джай", взялась за другой - старый диалект Тейоры. И вправду, откуда Джаю знать древний язык? А вот пару слов из тейхары, на которой говорили его земляки сотню лет назад, вполне возможно. В конце концов, старики до сих пор могут понимать ее, говорят, даже поговорки местные есть, песни... Так я думала, судорожно листая страницы, пока не наткнулась на перевод.
   "Джай", как я и предполагала, означало "огонь". Сильный огонь - пожар. Для обозначения очага и пламени свечи в словаре нашлись другие слова.
   Его, конечно, могли назвать так родители. Но более вероятным мне казалось, что свое настоящее имя Джай попросту скрыл. Не лишено смысла, признаться, ведь через настоящее имя могли найти его родственников... Но все-таки мне стало обидно.
   Я долго сидела за столом, глядя на раскрытую книгу. А потом захлопнула ее, с внезапной злостью ударила кулаком в столешницу и твердо, с ожесточением, произнесла:
   - Я. Остановлю. Этот. Пожар.
   Остановлю огонь.
  

Глава 9. Свои люди

  
   С последним месяцем осени в замок пришли болезни. На какое-то время это выбило из головы все другие тревоги. Плохо приходилось, в основном, слугам. Серебряных же и семью Шеллат словно что-то берегло, впрочем, это никого не удивляло. Воины смеялись - им-то что, они с юношества привыкли бегать по морозу в одних только штанах и обливаться ледяной водой. Ну а семейство... "Вы ж Шеллаты, - говорила Мили. - Вас никакая хворь не берет". Крепким здоровьем могла похвастаться даже я, даром, что в иное утро могла выглядеть как умертвие. Мили, к слову, тоже не поддавалась простудам - но теперь уже исключительно из-за моей заботы. Я сразу же заставила ее пить по утрам горький травяной настой с имбирем, отбивающий хвори.
   По коридорам разносилось чихание и кашель, Ирхем то и дело подпрягал меня к своей работе - отбирать лекарственные травы из прошлогодних запасов, настаивать, варить, отжимать, разносить по больным и следить, чтоб непременно пили, а не выливали, надеясь на "а вдруг пронесет" и не желая пить "разваренную солому".
   То, что я часто находилась рядом, не мешало алхимику держаться отчужденно. Обиделся - с удивлением понимала, но все равно не хотела ничего рассказывать. Здесь уж как - или дальше врать, завираться и придумывать другую историю, либо правду выкладывать... а последнего я отчего-то опасалась. Он изменился, мой старый друг, а как - я все не могла этого понять.
   Напряжение росло, но я прекрасно с ним справлялась. Поэтому первым и сдался Ирхем.
   - Почему ты от меня таишься? - спросил он как-то раз.
   Я отвлеклась от корня, который старательно резала тонкими, почти прозрачными ломтиками. "Кротовый корень" - добавь в кипящее зелье слишком большой кусок, и мерзотная гниль не позволит даже к носу фиал поднести, не то что хлебнуть. Однако маленький кусочек, разваренный в молоке, поставит больного на ноги за день-два.
   Ирхем смотрел внимательно, и мне в голову пришло, что он, должно быть, уже долго наблюдает за ученицей, сгорбившейся над доской.
   - Казалось бы, мы стали друзьями, - добавил алхимик, пожав плечами. - Однако ты лжешь, лжешь родителям... Меня же не проведешь, Рэйлин, - он вздохнул и опустился в кресло.
   - Так и ты мне всего не рассказываешь, - с трудом выдавила я.
   - Что мне тебе рассказать? - усмехнулся старик. - За те дни, когда мы не знали, где ты и что с тобой, я ничего толком делать не мог. Это жестоко, Рэйлин, жестоко и глупо.
   - Я прислала письмо. Отец и мать меня простили.
   - Отец и мать волновались за дочь. А я... я смотрел на тебя, Рэйлин, как на жизнь, которую я, старик, теряю с каждым днем. И вот ты пропала - одним мигом и без следа! Что, по-твоему, могло со мной произойти?
   - Я... я не знала. Не думала, - бестолково ответила я.
   Ирхем помолчал, не сводя с меня взгляда. Странно, но стыда я не чувствовала совсем. Неловкость - да, пожалуй. И медленно вскипала злость... Да как он смеет! Кто он мне, чтобы обвинять во лжи и требовать объяснений? Не родня и не...
   - А еще глупее то, что на старости лет я успел сдружиться с молодой и злой девкой...
   Это старческое и грубое "девка" прошло мимо ушей. Злость и спесь слетели разом. Вот же, проклятье... "Сдружиться". А ведь я считала его другом, но так ли поступают с друзьями?
   - Не могу я рассказать, Ирхем, - устало отозвалась я. - Просто не могу. Или, хотя бы, не сейчас.
   Он снова пожал плечами и поднялся. Кивнул на стол, где помимо прочего, по-прежнему стояла в вазе роза. В прошлый раз у нее лишь стебель позеленел с одной стороны - теперь живительная сила дошла до лепестков, крайний стал совсем алым, да и несколько других уже не грозились обвалиться.
   - Что мне тут оставалось, - хмыкнул Ирхем. - Цветы вот выращивать...
   - Это же успех, - робко напомнила я.
   - Отчего-то не радует.
   Мне вспомнились его слова: "Ищи людей, которые будут с тобой, ищи людей, с которыми хочешь быть рядом. Не повторяй моих ошибок, если не хочешь остаться в старости одной". Казалось бы... Казалось бы, после такого - вот он, тот человек, который никогда тебя не подведет, давай, расскажи, попроси совета, помощи... Но я не могла. Что-то мне не нравилось в изменившемся алхимике, что-то настораживало... Слишком ретивая забота, может? Слишком явное желание выпытать правду? Раньше он так себя не вел, а я не верила в то, что этих черт характера я просто раньше не замечала.
   Но все же тот разговор помог мне.
   "Что ж, Рэйлин. У тебя есть люди". Эту мысль я приняла с удивительным спокойствием. У меня есть люди. Не те, кто клялся в верности отцу и семье Шеллат. Не Серебряные и уж тем более не простые горожане. Свои люди - такие, которые, в первую очередь, будут слушать именно меня. Не отца.
   Их мало. Двое. Быть может, трое. Но надо же с чего-то начинать! И первая здесь - Мили, маленькая верная служанка. После той нашей встречи, после ее рыданий, я не могла скрывать от нее ничего. Вернее сказать, могла, но не хотела и не считала нужным. Наоборот - Рени говорила, что нужно доверять своим людям, и я впервые с ней в этом мысленно согласилась. Поэтому в один из вечеров, когда Мили заглянула в мою комнату сменить догорающие свечи, я отложила книгу и внимательно посмотрела на нее вместо дежурного кивка и короткого "спасибо".
   - Ты не спрашиваешь, что случилось со мной во время... того "путешествия".
   - А разве вы скажете, госпожа? - смущенно улыбнулась Мили. Какое-то время соскребала со столешницы застывший воск, но все же не сдержалась. - Или хотите рассказать?
   Я только усмехнулась. Сколько ей лет? Двадцать пять? А все на лице написано, просто ребенок.
   - Ой, а вы не... - вот, сейчас сама все додумает и придумает. - Ой, а как же мне это сразу в голову не пришло... Ты... Вы в порядке, госпожа? Может, и вправду что-то рассказать хотите? - она мгновенно оставила свечи и подскочила к моему креслу. Уселась прямо на пол, пытливо заглядывая в лицо и порываясь взять за руку. - Может, что... что-то произошло?
   "Мне б знать, что ты имеешь в виду!"
   - Вы не бойтесь, я хоть и молодая, а всякое знаю, мне все сказать можно, - заверила Мили.
   - Все? - я по-прежнему не понимала, на что она намекает.
   - Все, - уверенно кивнула Мили и тут же смутилась. - Ну то есть, я не то чтобы такая уж... Но по женской части все знаю и подскажу, если надо...
   - Мили! Предками клянусь, не было ничего!
   - Ф-фух, от сердца отлегло! Я ж и не подумала бы, все ж он вроде не мерзавец какой, чтоб заставить, а вы девушка строгая... - Мили запоздало покраснела и виновато потупила взгляд.
   А может, и стоило быть не такой строгой? Вернее, стоило быть еще менее недоступной - Джай и так делал из меня непонятно что. Сейчас, вдалеке от него, это злило и вызывало стыд. Проклятье, как я могла так себя вести? Боги, да я целовалась-то до Джая... раз в год, на праздник летнего солнцестояния, когда особо смелые парни, за выигранную в состязаниях атласную ленту, могли потребовать поцелуй с любой девушки - даже с маркграфской дочки. Отказать значило испортить праздник.
   Но все-таки мысль о том, что я могла тогда позволить больше - а будь Джай еще настойчивее, это бы случилось! - отозвалась не только тихим ужасом, но и жутким смущением.
   - Нет. Ничего не было, - повторила я. И, вздохнув, рассказала правду.
   Мили выслушала все, охая и ахая, то и дело прерывая меня причитаниями. А после, когда я ждала от нее отклика, только потеребила край передника и, состроив умильную рожицу, спросила:
   - Ну, вы ж, госпожа, умная. Вы же в пекло не полезете... Правда ведь, не полезете?
   - Да не дойдет ни до какого "пекла", - неуверенно пообещала я.
   - А вот не скажите... - Мили поморщила лоб. - Вейнушка, пленница та, которую вы от барона забрали, она - только волю дай! - рассказывает, что и когда Джай только появился, кто только не пророчил ему скорую смерть. И предавали, говорит, и логово их выслеживали, и нападали, да только он заговоренный словно. Скажет "Будет вот так!" - и так оно и становится. И если уж задумал мятеж, госпожа, то будет... И мятеж, и мятежная армия, и... И пекло, госпожа.
   - Только волю дай, говоришь, - помолчав, проговорила я. - А выгоню-ка я эту дуру из замка.
   Сама не заметила, как вскочила. Мили вцепилась в руку.
   - Вот же тварь! - не выдержала я. - Ее, значит, в дом пустили, а она среди челяди о бунтах болтает?!
   - Она ж не про вас! Про вас она только хорошо, чуть ли не молится! Я б первая сказала, если б что плохое услышала!
   - Да я верю, верю, - раздраженно откликнулась я. - Только все равно тварь. И дура, каких свет не видел!
   Мили, уже раздосадованная своими откровениями, вздохнула. Но все же на следующее утро позвала ко мне Вейну и осталась стоять рядом с самым строгим видом.
   Волосы у бывшей пленницы барона отросли совсем чуть-чуть, она по-прежнему носила на голове платок, отчего ее шея казалась еще тоньше. Красивая женщина - темные и круглые, как вишни, глаза, чистая кожа и высокие скулы. Здоровый румянец и ямочки на щеках - Вейна уже мало походила на ту беднягу, вытащенную из темницы.
   Я долго-долго смотрела на женщину, стараясь взглядом дать ей понять все что думаю по поводу ее болтовни. Очевидно, получилось: Вейна сначала покраснела, потом побледнела и опустила голову, ссутулила плечи. Слабая. На Рени мои взгляды никогда не действовали, да и Мили раз через раз умудрялась сохранять гордую осанку, даже если была в чем-то виновата.
   - Так вот как ты платишь мне за спасение... - медленно произнесла я, отводя взор и изучая собственный рукав. Давным-давно подцепила жест у Реннары - у сестрицы он, вкупе с вкрадчивыми фразами, выглядел так, будто еще немного - и она сожмет кулак, и этим самым кулаком повыбивает провинившемуся все зубы. У меня это вряд ли смотрелось так ярко, зато голосом я владею лучше. Так что зловещее шипение сыграло свою роль.
   - Я... Я ж не... - вскинулась Вейна. На миг опомнилась, попыталась взять себя в руки. - Я ж не знаю даже, о чем вы, леди!
   - Все ты знаешь, - неприязненно буркнула Мили. - Ты ж сама...
   - Т-с-с! Может, Вейна самостоятельно вспомнит, что там успела понарассказывать служкам?.. Что ты смущаешься? Давай, говори, у тебя тут прекрасный слушатель в моем лице!
   Вейна молчала, испуганно переводя взгляд с меня на Мили и обратно.
   - Давай, - продолжила я, - расскажи, к примеру, откуда ты так хорошо знакома с шайкой Джая? Признаться, этот вопрос не дает мне покоя с тех самых пор, как мы успешно выбрались из его западни.
   - Да он бы никогда... никогда не...
   - О! Так ты действительно хорошо с ним знакома, раз "он бы никогда не"? У разбойников, Вейна, нет ни чести, ни совести. Это - корень зла, отсюда грабежи и убийства, за это их вешают!.. Так же, как их сообщников. Но знаешь, кто еще хуже? Крысы. Чумные крысы, которые пробираются в дом и приносят с собой заразу!
   - Леди! - еще немного, и она на колени упадет. - Я ничего такого не собиралась, я ж... Дайте я расскажу, леди, позвольте...
   - За этим я тебя и звала!
   Вейна глубоко вздохнула, впервые решившись поднять взгляд, и тихо, сбивчиво заговорила.
   - Когда... когда слух пошел, что в лесу мятежники... То есть, слухи-то давно ходили, но чтоб так явно... Я туда сбежала. Я помочь хотела, как смогу, чем смогу... Самой поперек горла эта... это все, эта жизнь стояла! Думала, там оно лучше...
   Я не верила, что у этого побега не было других причин. Просто в голове не укладывалось. Но если б я накричала на нее в тот момент, она бы заткнулась и не сказала больше ничего. Да и не так важны были ее личные причины.
   - И что, лучше?
   - Да! - горячо выдохнула Вейна. - Уж поверьте мне, те темницы в баронском замке недолго пустовать будут, и так везде... А там... там свобода, леди. Свобода, какой я никогда не видела...
   Я едва удержалась от фырканья. Вот оно! Свобода - нападать на кареты, ставить ловушки путникам и воровать! Вот как оно называется теперь! А про честь она вообще что-нибудь слышала, интересно?
   - И вера, - тише проговорила Вейна. - Что все, знаете, все... все будет хорошо. И что мы уже это "хорошо" делаем...
   - Как же ты тогда у барона оказалась?
   Вейна беспомощно развела руками.
   - Прогнали...
   - Что?!
   Чтоб Джай выгнал человека, даже не очень-то нужного, - в это мне верилось слабо. Он бы любого приставил к делу.
   - Я влюбилась там... в одного... Мираном звали. А там... ну, дело их - воевать. А мы о семье стали думать, о детях... Вот Миран и остался, а мне уйти пришлось. Сказал, когда все закончится, вспомнит обо мне. Не верила никогда, - покачала головой Вейна. - А все ж как-то легче было. Вот даже думала, что в замок если проберусь, то там от меня больше пользы будет...
   Мили смотрела на нее чуть ли не с ужасом. А мне очень хотелось сесть. Сколько еще раз я могу ошибаться в людях?!.. И все-таки я не могла до конца поверить в сказанное. И не нашла ничего лучше, чем спросить:
   - Это правда?
   Вейна прижала руки к груди и посмотрела с мольбой, как осужденная перед палачом.
   - Тогда иди.
   Когда дверь за ней закрылась, Мили, в ответ на мой взгляд, только пожала плечами. Она тоже не знала, что тут думать.
   Может, Вейна не соврала ни в чем? Откуда тогда столько сомнений?.. После общения с Джаем как-то в голове не укладывались сразу две мысли. Первая - что там, в лагере мятежников, этом оплоте борьбы и надежд, кто-то вот просто может кого-то любить и думать о простых земных вещах. Вторая - что Джай может быть против этих простых земных вещей. Нет, я сама поступила бы также - тихая и напряженная война не прощает романтических увлечений. Но это я. Джай же казался... другим.
   Да и вообще... Чем больше я узнавала о лагере, тем больше тот их уклад, стремления и цели... тем больше все это отдавало фанатизмом. Тем, чего я боялась. И Джай, несмотря даже на какой-никакой, но план с наследником барона, прекрасно вписывался в образ главного фанатика.
   В который раз я отметила, насколько трезвее мои размышления, когда его нет рядом.
   - Не стоит ее выгонять, наверное... - подала голос Мили. - И, леди... можно вопрос задать?
   - Конечно, - поборов растерянность, пробормотала я.
   - А вот... а вот зачем вы все-таки мне все рассказали? То есть, я не то чтобы против, мне это наоборот, и приятно, и интересно, но... все-таки, - бестолково закончила служанка.
   Ах да. Свои люди. И как же это? Как же себя повести, чтобы вызвать еще большее доверие? После стольких неудач с простым людом - сначала ошиблась насчет тех путников, Хлаяра и Силь, потом промахнулась с Ларункой, теперь вот Вейна, - я уже не знала, как себя вести с Мили.
   И тут вспомнилось, что по возвращению я ничего не прикидывала и не планировала, а просто говорила так, как чувствовала. И прощения просила искренне.
   - Я... Мне понадобится помощь, Мили. Возможно. Я еще не знаю ничего, не понимаю, как действовать, и как же это злит!
   Мили удивленно моргнула, не ожидая увидеть хоть какое-то проявление эмоций.
   - Но на кого я еще могу положиться, кроме как на мою маленькую верную служанку?
   Мили, вероятно, в собственных мыслях взлетела до небес, обогнав все семейство Шеллат, Серебряных и Ирхема с Джаем заодно. Ей доверяет леди! Отцу и матери ничего не сказала, а ей все карты раскрыла!
   - Вы придумаете что-нибудь, госпожа! - дрожащим голосом поведала она. - Вы обязательно придумаете - вот как с нашими вылазками в город! И я, конечно, помогу!
   Несколько секунд я сомневалась - а может, зря? Может, не следовало рассказывать все служанке? Но Мили меня не раз выручала, а недавно так и вовсе... Но все-таки... Я взглянула на нее и сдалась.
   - Да не смотри ты на меня так! Я еще ничего не знаю!
   Впору было обхватить руками голову и побиться ею о стол. От Ирхема, старого моего, доброго алхимика, скрылась, а служанке - все выложила! И не жалею ни капли. Странное дело - не жалею.
   С Йоном было проще. Я только прощения попросила, за то что сгинула без следа по собственной дурости. Выслушала бормотание в духе "да что вы, да не надо так..." и поняла, что он от меня никаких объяснений не ждет. Не его это дело - понимает и принимает. А я расскажу, конечно, не сейчас, а когда время придет. Когда понадобится мне помощь стражника.
   "Вот так и выбрала ты себе людей, Рэйлин, - думала я. - Хороша команда: леди со своей верной служанкой и страж". Как там говорила Рени? Кому в разведку идти, кому в дозоре стоять, кому сражаться? Выбор, мягко говоря, невелик. Мили будет за шпионскую сеть, Йон за военную мощь, а я за мудрого правителя. Я невольно рассмеялась, думая так.
   Но в одном все-таки ошиблась. В том, что свой шпион - всерьез! - у меня все-таки будет.
  

Глава 10. Оборотень

  
   Через пару дней отец напомнил мне о переводе. Очень настойчиво напомнил, буквально за руку выведя из комнат Ирхема и вручив первый из шести непереведенных свитков.
   - Нойар... Его Величество лично просил меня позаботиться об архивах. И ждет переводы уже зимой, а ты в последнее время, прямо скажем, не отличаешься усидчивостью.
   - Да! Я как раз собиралась приказать седлать коней и инкогнито объехать наши владения...
   - Если "приказать", то "инкогнито" уже не получится, - рассеянно заметил отец, провожая меня до библиотеки. - Седлаешь вечером, берешь одежду постарее, выезжаешь с обозом... Рэй!
   - Вот ты мне все и выдал, - вздохнула я.
   - Рэй, не смей так делать! - рассмеялся отец. - Или хотя бы никому не рассказывай, что собираешься... Рэй!
   Отец опомнился и хотел вновь исправиться, но вдруг остановился и прищурился, глядя на меня.
   - Ха, а я уж думал, отсутствие Рени плохо на тебя повлияет, - усмехнулся он. - А ты вот... Дай-ка посмотрю...
   Я послушно вытянулась в струнку и гордо задрала подбородок. Маркграф Шеллата, по словам матери, так и остался мальчишкой - любил подурачиться. Только вот дочка редковато подыгрывала отцу.
   - Прямая спина, высоко поднятая голова, - одобрительно покивал отец. Я старательно нахмурила брови. - Грозный взгляд... Все при ней, ты погляди-ка! - он щелкнул пальцами, призывая в свидетели стражника, замершего у дверей. - Растешь, девочка моя! Алвена, конечно, не обрадуется второму "нежному цветку", но Реннару благополучно отправили в Стакеи, а значит, и с тобой все выйдет наилучшим образом.
   - Это вот что вы с матушкой обсуждаете за моей спиной? - поинтересовалась я, подождав, пока он закроет за собой дверь в библиотеку. Стражник уже и так слышал многовато - отец никогда не обращал внимания на то, где и что говорит.
   - Не поверю, что тебя это удивляет, - ничуть не смутился отец. - Кстати, хорошо, что ты завела этот разговор... Девочка моя, давай присядем.
   Я послушно опустилась на стул, благовоспитанно сложила руки на коленях и изобразила внимание, отец походил немного и присел на подоконник, в трех шагах от меня.
   Свадьба в нашей среде - дело известное и, как правило, решенное заранее. Обычно девочка-дворянка с детства знает, кто станет ее мужем. Пожалуй, только из книг - приключенческих романов, - я поняла, что девочка (или мальчик, будущий муж) может быть не согласна с выбором, может противиться воле родителей и разрывать помолвку. Все это - возможно. Но... глупо. Чем больше владения, тем глупее. В случае с наследницами графств, свадьба - это лишь ход. Просчет будущего, улучшение благосостояния семейств, укрепление авторитета, выбор возможных союзников. Не до личных симпатий.
   Поэтому слов отца я ждала без содрогания и трепета.
   - Для начала хочу тебя успокоить - твоя дорогая мать не намерена отпускать вторую дочь следом за первой.
   Это тоже не стало новостью. Мама, хоть и никогда не была особенно близка со мной и Реннарой, нелегко перенесла отъезд старшей дочки, пусть и заметить это могли лишь мы с отцом.
   - Однако стоило бы тебе присматривать жениха. Реннара показала себя на редкость благоразумной девушкой, и я надеюсь, ты последуешь ее примеру. Признаться, я был бы полностью спокоен за твое будущее... А, что я несу! - Граяр фыркнул и широко улыбнулся. Я не знаю ни одного взрослого человека, которому бы так шла эта мальчишеская улыбка и хитрый прищур глаз. - Я и так спокоен за твое будущее! Да когда тебе исполнилось десять, я уже был спокоен! Шеллаты способны выбраться из любых передряг, а ты - Шеллат даже больше, чем я.
   Сказать, что подобное, пусть и шутливое, признание меня поразило, значило промолчать. Очевидно, удивление так четко отразилось на моем лице, что отец не замедлил ответить на так и не высказанный вопрос.
   - Конечно, - степенно кивнул он, вновь надевая маску наигранной величавости. - Шеллаты всегда решают проблемы самостоятельно и наилучшим образом. Только мне или Реннаре для этого обычно нужен меч и щит, в самых тяжелых случаях - войско, а тебе достаточно будет ума и нескольких слов.
   - Я запомню это, - чувствуя, как краска заливает щеки, ответила я. - И буду гордиться.
   - Вылитая Бриенна, - вздохнул отец. - Признаться, когда твоя бабушка навещала Алвену, я не знал, куда деться, и чувствовал себя очень паршиво... Ларомайры всегда славились любовью к традициям и строгими нравами, и я пытался дать понять, что их любимая доченька попала к во всех смыслах благовоспитанному человеку. Корчил из себя непонятно кого, - он усмехнулся и покачал головой. - Но... Но однажды эта леди отловила меня в коридоре и самым суровым голосом произнесла: "Молодой человек, свои пляски можете оставить для двора. При мне же извольте оставаться тем, за кого моя дочь вышла замуж". И все! Можно было вновь драться с Серебряными, возиться с псами, громко смеяться и непристойно шутить! Бриенна даже смеялась... Иногда. Она меня насквозь видела.
   - Не то чтобы это было трудно, - не удержалась я.
   - Вот-вот. Она то же самое говорила. И добавляла, что их чопорному семейству как раз не хватало горячей крови. Холодный расчет Ларомайров, решительность Шеллатов, выйдет прекрасная смесь, говорила она. И я гляжу на тебя и понимаю - Бриенна опять оказалась права... Но вернемся к делу. Ты обещаешь мне определиться с будущими женихами? После Реннары мне бы совсем не хотелось возобновлять эти дурацкие обычаи со смотринами и высыланием портретов.
   - Обещаю, - заверила я. - Каков срок?
   - На меньше, чем полгода не рассчитывай, - махнул рукой Граяр. - Но знай, что я против чужеземцев, если только они сами не решат переселиться в империю. Великие Звери защищают родную землю, и точка.
   - Об этом не беспокойся. Империя обширна, и Шеллаты уже дотянулись до Стакеи через Реннару. Я буду присматриваться к югу, и тогда мы сможем смело сказать, что империя под защитой - Великий Зверь Шеллатов на страже.
   - Я еще не решил, коварство это или прагматичность, но мне нравится, - кивнул отец. - А теперь - перевод. Его Величество... не стоит его разочаровывать.
   Отец ушел, я взялась за перевод. Спокойно и холодно. Разговор прошел лучше, чем я думала. Признаться, в голову раньше закрадывалась мысль о том, что мне придется столкнуться с той самой традицией предрешенной свадьбы, но... Но Шеллаты вносили свои поправки. И первой здесь, конечно, была Реннара. Отец не шутил насчет недовольства матери "нежным цветком", который рубится наравне с Серебряными и пинками распахивает двери. Алвена справедливо опасалась, что Реннара так и останется одна, плюнув на семью - и на нынешнюю, и на возможную будущую. Но Рени была все же более благоразумна, чем думала мать. Потому и... договорилась с отцом.
   Я знала об этом с ее слов. Рени честно призналась, что вообще не разбирается "во всех этих родах, древах и ветках", а потому доверяет выбор отцу. И может только сказать, кто ей точно не нужен, а именно: старый, злобный, жадный, трусливый и бесчестный. За такого - никогда и ни за что. А вот с остальными качествами она была готова мириться.
   Ну а отец... Отец нашел с десяток подходящих кандидатов, а потом пошел советоваться со мной. Так и вышло, что мужа Реннаре выбирала и я тоже. И, побывав в Стакеи и посмотрев на молодых, я ни разу не пожалела о нашем выборе. И Реннара тоже не жалела - а это было для меня наиболее ценно.
   ...Я поздновато поняла, что спокойствие мне все-таки отказало. Опомнилась, лишь когда процарапала пером лист, на котором уже красовались первые строчки перевода.
   Ну, конечно. В моих мыслях не хватало Джая... Почти забытой уже болью кольнула невозможность - невозможность каких бы то ни было отношений между наследницей маркграфа и безродным повстанцем. Если уж даже Реннара отказалась от свободного выбора в пользу долга...
   Впрочем, у нее не было выбора как такового. Вряд ли сестрица согласилась бы на династический брак, будь у нее кто-нибудь на примете... Или все-таки согласилась бы?
   Проклятье! Отец оказался не прав. Мне не хватало сестры. Больше, чем я сама думала.
   "Перевод, - напомнила я себе. - Перевод!"
   Спустя час напряженного чтения и поисков по словарям я была вынуждена признать, что клятый свиток надо мной издевается! Нет, Великие Звери, Император Всего, все силы земные и небесные, это же просто немыслимо! Предки воевали, воевали и воевали - если судить по другим прочтенным книгам, это было основным занятием тех времен. Воевали за землю и защищали ее же. Но здесь... Первый квадрат рун ясно указывал на конфликт, разгоревшийся явно не из-за владений. Прямо как в старых сказках - есть некая девица и есть некий молодец, вспыхнувшая любовь. Действительно, "вспыхнувшая" - руна огня-пожара мне уже хорошо знакома.
   Такие истории мне рассказывала покойная уже няня. Это потом, немного повзрослев, я откопала оригиналы историй - и не без интереса выяснила, что прототипы сказочных персонажей не просто там влюбились друг в друга, а обманывали своих законных супругов на протяжении пары месяцев, после чего и закончили жизнь, она - в монастыре, он - в изгнании. Мне бы стоило их пожалеть, наверное, да только еще пара вечеров в библиотеке, и вот уже ясна вся картина, а именно, заговор с целью свержения муженька "девицы". Я б за такое казнила, а не ссылала, и не придумывала бы красивую сказочку, а заклеймила бы виновников позором...
   И тут... Не могли же мои воинственные предки запечатлеть историю любви наравне с описаниями великих битв!
   Но второй квадрат все расставил по местам. Сказали и об армий, и о противнике. "Девицу" якобы заперли в темнице посреди леса Тейа, в непролазной чаще. "С чего бы вдруг?" - хотелось спросить мне, но сказания не отличаются логичностью. Все приходится додумывать самой. Тейа - местность нынешнего Тейорского леса, здесь даже атлас не нужен, из названия ясно. Руин там вроде не водится, но с Великих Зверей станется сравнять крепость с землей... где-нибудь в конце шестого свитка.
   К пятому квадрату неизвестный летописец уже забыл, что начинал с любви, и предоставлял полные выкладки численности и расположения войск, описания укреплений... На этом моменте я наконец-то вздохнула спокойно. По крайней мере, понятно, зачем Его Величеству понадобились эти свитки. Учиться у предков - это же прекрасно! Правители прошлого отличались дотошностью в том, что касалось запечатления боев. Я глянула в четвертый свиток - взяла наугад. Так и есть - половину занимала схема со стрелками, квадратами и точками - план боевых действий.
   С шестого квадрата автор стал отступать в сторону мистики. Без нее тоже мало что обходилось. Великие Звери не назывались бы так, не были бы легендарными королями-оборотнями, не подчиняйся им лесное зверье.
   И в такие моменты меня всегда охватывала дрожь.
   Раньше я пыталась смеяться, читая подобное - надо же, древние на полном серьезе говорят о волках, что повинуются жесту человеческой руки, утверждают, будто ночами филины носят прежним владыкам вести. Я пыталась смеяться. Шутила - а чего ж только волки и филины? Почему не мыши-полевки и не голуби? И куда дели кабанов и лосей?..
   А потом поняла, что волки меня слушаются.
   ...Мне было семнадцать, когда Шеллаты отбивали набег Илэниров, воинственного дома, отколовшегося некогда от Империи. Пограничная земля - мы были привычны к подобного рода стычкам, отец пропадал на рубежах, а вскоре туда сбежала и Реннара. Илэнирам тогда выбили все зубы, на годы отбив охоту смотреть в сторону границ Империи... Впрочем, до решающего сражения кому-то удалось прорваться... И близ Шеллата стали появляться трупы. Просто трупы. Летом у волков хватает добычи - и некоторые тела находили всего лишь с разодранным горлом. Один из пастухов утверждал, что средь бела дня молодой волк гнал раненого человека - и загрыз совсем рядом с отарой. Овцы остались целы, а в мертвеце опознали северянина, то ли разведчика Илэниров, то ли дезертира.
   Люди в Шеллате отчаянно боялись зверья, матери предложили собрать охотников... В то лето Алвена запретила охотиться на волков. Сказала "Они защищают нас", и ее послушали, как слушали всегда. А я... я обливалась холодным потом от страха... Словно бы кто-то другой до того отчаянно желал смерти противнику и думал, что Илэниры, отобравшие и отца, и сестру, не заслуживают пощады.
   Но родные вернулись, а люди превратили волчье лето в еще одну байку шеллатской земли.
   Мне было девятнадцать, когда отец ушел на войну вместе с королем Нойаром. Далеко на юг... Замок остался на Реннаре. Вместе с отрядом она обходила дозорами земли, и иногда признавалась - ночью за отрядом следуют волки. Я искренне не понимала ее опасений и отмахивалась, будто не верила ее рассказам. Рени и в голову не приходило, что причина странного поведения животных - она сама. А может, сестра просто не хотела показывать, будто верит в это.
   Но последнее подтверждение я получила совсем недавно, в Дайренхоне. Так открыто я обратилась к зверям впервые. Не порыв, не бессильная ярость, которая овладела мной во время войны с Илэнирами... Приказ. Четкий приказ - и волки подчинились.
   Знает ли о своей силе отец? Знают ли другие лорды, носящие родовые татуировки?.. Вряд ли мне достанет духу спросить это когда-либо. Несмотря на лояльность короля и поразительную слепоту церкви, заявлять о своей связи с древними силами не слишком разумно.
   Из раздумий меня вырвала Мили. С укором покачала головой, глядя на заваленный бумагами стол.
   - Обедать уже поздно, да? - спросила я, прикидывая, сколько времени прошло за переводом. Спина затекла. Я встала, с удовольствием потянулась.
   - Так на ужин матушка зовет, - откликнулась Мили.
   - Пусть сюда принесут... чего-нибудь. Я и так поздновато взялась за эти свитки.
   - Как, и менестреля слушать не станете? Отец ваш с полчаса уже с ним - забавный, должно быть... Хохот по всему крылу слышен.
   А вот это уже серьезнее. Менестрелей я не любила, признаться честно. И песни их не любила. Большинство баллад навевали тоску, веселые куплеты частенько отдавали похабщиной, от шуток сводило зубы - глупость одна, ничего интересного... Отец и Реннара любили слушать заезжих бардов, иногда присутствовала мать. Ну а мне - приходилось. Странствующий бард - это, конечно, очень романтично, но подумать только - какой простор для шпионажа! От простого люда чужак с лютней добьется большего, чем просто чужак. Сами все расскажут, да еще и сплетни-слухи поднесут на тарелочке - только спой, а лучше, про наш край песню сложи, вот тебе все, что сами знаем. Да и в замках бардов частенько привечали. Хватит таланта - пробьешься на господский прием, а уж там... Хмельная знать может болтать не хуже черни. Мне и самой приходилось пару раз дергать отца за рукав, чтобы не заговаривался.
   Конечно, подобное отношение к бродячим музыкантам нельзя было назвать здоровым, но лучше уж осторожничать, чем потом узнавать, что неприятные сведения просочились куда не следует.
   - Хорошо, - вздохнула я. - Значит, ужин и уйма нелепых слов, по недоразумению названных песней... Просто отлично. Скажи служанкам, чтоб в библиотеке сегодня не прибирались. И не трогали ничего с этого стола. После ужина я вернусь.
   Однако меня ждало нечто поинтереснее очередного поэта.
   Просто... В замок пришел волк.
   Мой волк.
   Я с трудом сдерживала смех, когда разодетый Нимерис рассыпался в любезностях перед отцом и матерью, и отнюдь не из-за его шуток. Просто это дико было - видеть его, вытащившего меня из сдуревшей толпы, злого моего, больного, усталого волка... другим.
   Вот тогда до меня и вправду дошло, что Нимерис - лицедей. Или, что вернее, - оборотень. Настоящий перевертыш, он действительно пел - веселое и смешное, - а мне, наоборот, хотелось плакать, глядя на него. Так себя вывернуть, чтобы и не догадался никто о настоящем характере... О блеклом взгляде и резких жестах. Сухие воспаленные глаза, отчаянный шепот - все исчезло, скрылось под чужой маской. Этот Нимерис был задорен и весел, лукав, как лисица... Только я не верила ни единому его слову.
   Значит, мои опасения насчет менестрелей в кои-то веки оправдались... Шпион, вот уж точно - и даже спрашивать не надо, кто его послал.
   Я вышла из-за стола раньше, сославшись на усталость, а после попросила Мили передать Нимерису короткое послание. Она, служанка, могла постучаться в гостевые покои бродячего менестреля - а в том, что Нимерису выделят комнату, я не сомневалась. Подождав, бесцельно побродив по коридорам замка, я вернулась в библиотеку. Вряд ли отец отпустит Нимериса так скоро... Но нет нужды присутствовать и следить за чужой речью. Собственная уверенность радовала, радовала безмерно. Джай, может, и посчитал, что Нимерис будет верен ему. А может, Нимерис убедил его в этом... В любом случае, я-то знаю, кого станет слушать этот человек-перевертыш.
   Скрипнувшая дверь и его шаги не заставили меня вздрогнуть. Я даже не оглянулась, только махнула рукой, приглашая садиться.
   - Чудесный прием, - сообщил Нимерис, сохраняя образ плута и пройдохи. - Да и ваш отец, леди, столь добр к нам, усталым бродягам.
   - Хватит, - попросила я. - Тебе это не идет.
   - Ты не права, - хмыкнул актер. - Мне это очень идет, настолько, что все верят. Кроме, разве что, юных заклинательниц, по недоразумению попавших в дайренхонскую "Лилию"... Так что, Рэй, ты хотела мне сказать?
   - Спросить. И предложить.
   - О-хо-хо! - всплеснул руками Нимерис. - Второе интригует сразу. Так что, какие будут слова? "Сколько бы тебе не заплатил Джай, я плачу вдвое больше", так? Или "властью, данной мне от рождения, я приказываю" и далее?
   - Отлично, на вопрос ты уже ответил. Значит, действительно Джай... И что же ему нужно?
   - Легче сказать, что ему не нужно, - недовольно фыркнул Нимерис. - Ты же знаешь, ему нужна свобода и справедливость, а уж что он к ним относит... Еще ему нужна ты, судя по всему. Но все это и так ясно, к чему дурацкие вопросы?.. Я послан сюда временным соглядатаем и гонцом, человеком, который свяжется с тобой и, если ты захочешь, с ним.
   - И только?
   - А чего ты ждала? Шеллат Джаю без надобности, тайны дома - тоже. Но, сдается мне, ваше прощание вышло далеко не теплым, раз Джай сам предложил мне взяться за старое.
   - И что ты станешь делать?
   - Остановлюсь на зиму в таверне, радуя посетителей и время от времени услаждая слух владетелей этой земли.
   Ответы его звучали так складно и быстро, что сомнений не оставалось - Нимерис продумал весь разговор, и мои слова для него вполне ожидаемы.
   - И даже не станешь возвращаться время от времени в Тейору?
   - Только если с вами, юная леди, случится что-то ужасное, - не без издевки отозвался Нимерис, ядовито улыбаясь. - Тогда будьте готовы, что сами деревья Тейорского леса пойдут штурмовать замковые ворота... или что там успеет придумать Джай.
   Отлично, только такой вот "няньки" мне не хватало.
   - Отлично, - кивнула я. - Отлично! Тогда возвращайся в лес. Возвращайся и уходи снова. Только неси вести не Джаю, а мне. Мне нужно знать многое. Например, расположение лагерей и временных стоянок - Джай ведь не сидит на одном месте, верно? Еще мне подойдет... численность и деление отрядов... Присутствуют ли среди повстанцев люди благородного происхождения... особенно подойдут те, которые за что-то обижены на родственников. Каких именно родственников, я хочу знать, и причины обиды... Еще пригодятся твои личные домыслы: кто там действительно одержим идеей, как Джай, а кто просто спасается от виселицы или пытается выбраться из нищеты... Часто ли встречаются в Тейорском лесу волки... Словом, мне нужно многое. Ты согласен?
   - Но что я принесу Джаю? Зачем вдруг вернусь в лагерь?
   - Я напишу письмо, - пожала плечами я. - Что-нибудь придумаю. Например... например, что скучаю, думаю и все такое прочее.
   - Давай уточним, Рэй, - Нимерис весь подобрался, хищно улыбнулся, облизнул пересохшие губы. - Ты предлагаешь мне обманывать Джая?
   - Тебе тоже не нужен бунт, - быстро сказала я. - Я видела там, в Дайренхоне. Не ври мне, что тебе важны те люди... Не ври, что пришел сюда потому, что согласился с Джаем. Тебе тоже не нужна война. И если Джай хочет ее развязать, то я - предотвратить. Выбирай сам.
   - Я спрошу иначе, - качнул головой Нимерис. - Ты... Ты собираешься обманывать Джая? Этими письмами... и "всем таким прочим"?
   Он передразнивал, но смотрел серьезно. И его вопрос меня смутил.
   - А что не так? - я встряхнула головой, прогоняя сомнения. - Если это поможет - то да, именно, я его обману.
   - А ты коварна, Рэй, - протянул Нимерис и, поставив на стол локти, сплел пальцы, опустил на них подбородок.
   И замолчал, глядя в стол. Надолго.
   Тянулись, как сироп, секунды. Если он, пусть оборотень, пусть перевертыш, пусть лгун по своей натуре, все же решит, что это - слишком...
   Нимерис коротко вздохнул и поднял взгляд. И эта спокойная улыбка была мне хорошо знакома.
   - Подсказать тебе слова, Рэй?..
  

Глава 11. Древние свитки

  
   Первое письмо написалось со скрипом. Последующие - гораздо проще. Врать оказалось очень просто, и в другое время меня бы насторожила подобная легкость. Но сейчас - сейчас у меня была весомая причина лгать. Лгать и строить из себя влюбленную... нет, не дурочку - откровенные глупости Джай бы раскусил, - а строгую леди. Мятущуюся, но все же верную и обещающую посильную помощь. Все было просто - мои письма тормозили Джая. Странно было осознавать эту власть, но Нимерис неизменно отчитывался - отряд повстанцев ведет себя тихо, не рискует почем зря. Я упрашивала быть осторожнее, обещала подумать, обещала прикинуть планы, как незаметно обеспечить мятежу поддержку, - но это было правдой лишь наполовину.
   Войны - не случится. Так решила я.
   Но чтобы ее не случилось, нужно и вправду вовлечь в борьбу власть. И я нашла выход, внутренне недоумевая, почему не увидела его раньше.
   Ведь в наш замок прибывало королевское посольство. Внешней причиной был простой осмотр - убедиться в прежней незыблемости марки Шеллат. Внутренней, скрытой, - древние свитки. Его Величество не мог доверить послание незнакомым людям, да и повод отослать людей в Шеллат выдался на редкость хороший - приближался день зимнего солнцестояния, большой праздник.
   И я обещала вызнать об отношении королевского двора к варварским порядкам Тейоры. Подготовить почву, возможно. Битва - если это можно было так назвать, - планировалась дипломатическая, и только.
   По крайней мере, я рассчитывала на это. У нас есть суды и есть законы, а барон Тей почти наверняка имеет врагов среди знати. Все сложится славно, и его сместят бескровно, обменяют на несчастного Белена, так несправедливо оставленного после войны калекой без права на землю.
   Я не могла допустить мысли о войне.
   Посольство прибыло раньше срока, и первый отряд назвался, в шутку, "разведывательным". После схлынувшей суматохи первый посол - господин Гэллиарэ Айне, - со смехом рассказал, что никогда еще никому не удавалось застать Шеллат врасплох, в хаосе, а может, Шеллат действительно столп порядка на этой земле. Мне льстили эти слова.
   Основное посольство ожидалось через неделю, и на время мои мысли целиком заняла подготовка к празднику и встрече с доверенными короля. Впрочем, от глаз не укрылось, что главный здесь - Айне. Это с ним отец беседовал, ему передал переведенные свитки - мне оставалось совсем немного, и я почти чувствовала исходящее от посла нетерпение.
   Что ж, это нужно было сделать своим преимуществом.
   Мы никогда не говорили с королевским послом наедине - этикет этому препятствовал, - однако я уже отлично видела, что отец пытается подстроить нашу встречу. Действовать тайно он не умел, а потому я поговорила с ним честно, насколько могла. Узнала то, о чем и так догадывалась, - господин посол желает получать части перевода немедленно, прямо из-под пера.
   И скоро он получил эту возможность.
   Пришлось задержаться допоздна в библиотеке, дожидаясь его, и отослать Мили, без которой я уже чувствовала себя не слишком уверенно. Но, раздумывая над этой секретностью, я была вынуждена признать ее необходимость.
   Помимо близкой угрозы войны я начала видеть тайну. Тайну, скрывавшуюся в древних свитках - точнее, в неожиданном и неослабевающем интересе к ним. Самое интересное в переводе нашлось ближе к концу. Рассказы о битвах с легким налетом мистики сменились откровенной блажью - так я называла это, не показывая виду, что описания того, как управлять дикими зверями, мне близки. Короли-оборотни, Великие Звери, судя по другим переводам, обращались к помощи природы очень часто, но везде подобные рассказы оставались чем-то вроде жутковатых баек... Вроде той, когда марку Шеллат защищали волки. О волчьем лете, когда я еще сомневалась в своем умении отдавать приказы зверью.
   В этих же свитках, начавшихся с романтичной сказки, все обстояло иначе. В открытую описывались обряды и подношения, заклинания - или что скрывалось под этим словом, не нашедшим точного определения в современном языке. Магия.
   И меня очень интересовало, что же хочет узнать Его Величество Нойар. Он не славился приверженцем церкви, вера в Императора Всего по-прежнему оставалась лишь политическим ходом, что понимали все, абсолютно все, поэтому я отсекала возможные обвинения в ереси. Что, конечно, не значило, что стоит признаваться послу в собственных талантах.
   - Леди.
   Он подкрался, дав о себе знать исключительно из вежливости, а я не вздрогнула только благодаря глубокой вовлеченности в размышления.
   - Господин посол, - я встала с кресла и легко поклонилась, а потом взмахом руки указала на заваленный бумагами стол.
   Гэллиарэ Айне вежливо улыбнулся и присел вслед за мной, напротив.
   - Я рад, что нам наконец-то удалось поговорить наедине. Так вышло, что Его Величество доверил сохранность переводов именно мне, и никому иному.
   - Библиотека замка Шеллат сродни сокровищнице, могу заверить, что здесь свитки в полной безопасности.
   - Тем более, под защитой такого замечательного стража, - кивнул посол. Его улыбка перестала быть нарисованной, заученной - и эта искренность меня удивила. - Смею предположить, - он окинул взглядом мои записи и раскрытые словари, - вы продвинулись гораздо дальше, чем знает ваш отец.
   - Манера изложения моих предков и особенности рунического письма требуют крепкой связи последующих свитков с предыдущими. Слишком много отсылок и повторов, да и порядок, как выяснилось, был нарушен... Так что да, у меня найдутся совершенно новые переводы, и я почти закончила...
   - И что вы думаете? - живо, очень живо для сдержанного посла, поинтересовался Айне. - Я обсуждал описания... деяний ваших примечательных предков с вашим отцом, но иная точка зрения никогда не будет лишней.
   - И что же сказал мой отец?
   Гэллиарэ Айне улыбнулся просто - честно показывая, что не откроет этого, пока не услышит мнения переводчика. От меня не ускользнуло, как он споткнулся в последней фразе, на слове "деяния". Я хотела сцепить руки в замок, но передумала - положила ладони на стол, демонстрируя открытость. Его Величество - Великий Зверь по крови, а значит, не допустит в ближнюю стаю лжецов и предателей. Даже случайно - нет таких случайностей... И об этом - о чутье королей-оборотней, - тоже говорилось в свитках. А значит, мне рядом с ним не стоило беспокоиться.
   - Это интересно, - сказала я, пожав плечами. - Ближе к финалу это повествование обрастает совершенно новыми подробностями. И, признаться, я не встречала раньше подобных историй. Это наводит на мысль о том, что Его Величество сталкивался с ними, раз заинтересовался именно этими свитками.
   - Он знал, где искать, - согласился Айне.
   - Другие летописи?
   - Со ссылками на предыдущие.
   - Надеюсь когда-нибудь их увидеть.
   - Это вероятно.
   Перебрасывание репликами успокаивало меня и очевидно нравилось послу - он наслаждался разговором с переводчиком, не менее сведущим, чем он сам. Фактически - поняла я, - мы могли так и говорить, не называя предмета беседы, и это придавало нашей встрече романтику тайного сговора.
   - Так каковы ваши мысли? - снова спросил Айне. - Есть в этих свитках крупица здравого смысла или все это - лишь страшные сказки древности?
   - Не здесь, - медленно произнесла я. - Характер... письменной речи... Ее сухость и прямота, не свойственная сказаниям, больше указывает на то... что летописцы говорили о чем-то совершенно обычном.
   - Вот как?
   - Или о том, во что безоговорочно верили, - поспешно добавила я, опасаясь показаться дурочкой. - Вы ведь знаете об описаниях обрядов, дающих королям-оборотням так называемую "силу земли"? Очевидно, что сами обряды не несут в себе ничего мистического, это больше похоже на... ритуал. Сделать то, и сделать это, встать вот так и произнести определенные слова - в сказках все это окутано тайнами, упоминаниями о сосредоточении, воззваниях и прочих... вещах, которые присущи легендами. Здесь же...
   Я перевела дух - Айне смотрел со спокойным интересом, и это несколько охлаждало пыл. Однако он был доброжелателен, всем видом показывая - "говорите, леди, я - само внимание".
   - Могу предположить, - осторожно продолжила я, - что сами по себе действия, предписанные обрядами, не несут никакой ценности. Кроме, разве что, способа настроиться и, вероятно, приукрасить власть королей-оборотней перед несведущими людьми. Солдатами или простыми подданными, возможно, перед врагами... Вы знаете, многие из потенциальных противников королевства до сих пор испытывают трепет перед так называемой магией.
   - "Так называемой"? - переспросил Айне. - То есть вы не верите в правдивость этих историй?
   - Я считаю, магией это стало с течением времени. Для нас и для многих других. Не забывайте, что короли-оборотни - Великие Звери, сам этот титул подразумевает, что у них была определенная власть над обычными зверями. Я считаю, что для наших предков "сила земли" была столь же обычна, как для нас дыхание или сон.
   Я увлеклась и сказала "наших предков", привыкнув называть так королей-оборотней в собственных мыслях. Досадная оплошность, если не сказать грубее. Подобными словами не раскидываются перед теми, кто не обличен властью. Но Айне не отреагировал на это - меня кольнуло первым подозрением.
   - Это "обычно" для вас, леди? - медленно, очень медленно спросил он, не отрывая взгляда. - Немногие допустят существование подобного.
   - Не уверена, что понимаю вопрос, - холодно ответила я, слегка отстраняясь и все-таки сцепляя руки над столом. Решила обойтись общими фразами. - Прошлое не так ясно, как мне бы того хотелось, мое дело - лишь догадки, о которых вы и спрашивали.
   Айне замер, и его взгляд прожег мне голову до затылка. Медленно, величественно поднявшись, он жестко опустил ладонь на столешницу.
   - Не лгите мне, Рэйлин Шеллат, - спокойно и твердо сказал он.
   Я смогла только нахмуриться, сраженная этой внезапной переменой.
   - В первых свитках было сказано о первом даре Королей, - его речь стала тяжеловесно-плавной, заставляющей молчать и лишь благоговейно внимать, не нарушая поток даже дрожью ресниц. - И дар этот был - дар видеть ложь. Король-лисица в медной короне, с речами соловья и взглядом ястреба, король-оборотень, царь всех и один из равных, даровал предкам силу слов, и лжи, и правды, которую увидит лишь тот, в чьих жилах течет его кровь.
   Задыхаясь от догадок, я встала и опустилась рядом с ним, на одно колено, склонив голову в почтении.
   - Обман окутывает вас покрывалом, но вы соврали мне лишь впервые - и силой, данной мне кровью и землей, я оставляю вам ваши тайны.
   Его рука коснулась моего плеча. Я догадалась подняться, но не из-за прикосновения, а из-за чего-то очень глубокого, древнего и священного, отозвавшегося во мне ликованием и ослепляющей преданностью...
   Клятва говорила во мне. Клятва вассала.
   Одна из его первых фраз - с секундной заминкой, - снова прозвучала в голове. Он споткнулся не на слове "деяния". Он задумался над словом "ваших". Ведь эти предки были и его тоже.
   - Тем более что я тоже не открыл вам всей истины, - он мягко улыбнулся, и во взгляде промелькнуло что-то лисье, звериное, очень хитрое и бездумное.
   Естественное, как дыхание или сон.
   - Вторые свитки хранили тайну второго дара Королей, и дар этот был - дар преображения. Король-змея в серебряной короне, с повадками кота и молчаньем рыб, король-оборотень, царь всех и один из равных, даровал предкам силу взгляда, и помутнений, и внимания, которое проявит лишь тот, в чьих жилах течет его кровь.
   И чужое лицо стало таять, как лед на солнце. Капли морока падали вниз и растворялись, не доставая пола. Под светлыми глазами скрывались темные, под каштановыми кудрями - серая проседь, под чистой кожей - застарелые шрамы.
   - Ваше Величество, - выдохнула я, пошатнувшись. - Ваше Величество!
   И упала в кресло, к которому меня подтолкнул мой король.
  
   Его Величество Нойар молчал, давая мне время собраться с мыслями. Произошедшее ошеломляло, но не пугало абсолютно. Естественность. Естественность всего завладела разумом. Поведение, нужное именно здесь и именно сейчас, вырисовывалось будто само по себе. Оно было привычным и простым - именно таким, какое свойственно двум потомкам Великих Зверей. Так вел себя мой отец, когда Его Величество посещал Шеллат.
   Я глубоко вздохнула и взглянула на короля, ныне занявшего мое кресло напротив.
   - Зачем все это?
   Вопрос, как и порыв преклонить колени, пришел изнутри, подчиненный крови, а не разуму. Я знала, что спрашивать, и знала, что Его Величество меня поймет.
   - Это свиток изначальный, - просто и печально ответил король. - Начало рассказа о том, как короли похоронили силу в земле, чтобы дайте ей вырасти в одном, кто подчинит себе все. Пусть даже для этого ему придется прибегнуть к новой вере.
   Земли Королей разрывались на части в междоусобицах - это не было секретом. Император Всего, несуществующий бог, позволил сплотить всех хозяев. Его именем правил и нынешний король... Но нет таких постулатов в придуманной вере, которые бы оправдали дары Великих Зверей. Это значит - либо скрывать силу до конца времен, что невозможно и бессмысленно, либо вернуться к корням и попытаться при этом избежать нового раскола.
   - И вот сила стала проявляться вновь, - король буднично пожал плечами. - И ты подчиняешься мне, а значит, все идет верно.
   Его спокойствие заражало, завораживало.
   - Они выбрали верно, и эта земля уже не расколется. Пришло время вернуть старую веру, ведь все потомки, подвластные мне и верные, уже проявляют свои таланты, - он взглянул на меня в упор, резко повернув голову и не мигая, как ястреб или иная хищная птица. - Это то, в чем я должен был убедиться. Это то, что должно остаться в тайне до поры. Это то, о чем ты мне солгала.
   - Я поняла это недавно. Я боялась.
   - Как и все, - согласился он и продолжил. - Лорд Бэкстрок с Милосердной реки плавает лучше любой рыбы и дышит под водой так легко, как вы - на суше. Граф Лорвен с южных пределов держит рысей вместо стражей. Леди Девера из Зеленого Эйсли говорит с птицами, и орлы вьются над ее замком день и ночь. Есть и другие, леди, склонившиеся передо мной без единого слова, распознавшие мороки и разгадавшие молчание. Есть ваш отец, леди, и ваша мать, которых никогда не трогали дикие звери...
   - Я приказываю волкам, - сказала я под выжидающим взглядом. - И они меня слушают. Подозреваю, что моя сестра умеет говорить с ними, как и я.
   - И есть вы, сестры, которых слушают волки, - он кивнул и улыбнулся, будто подбадривая меня.
   - И есть один, которому мы служим, - закончила я. - Его дар пробудился, сильнее чем прежде. Древние короли сделали верный выбор. Пришло время им вернуться - через нас.
   И что-то в этом пугало меня...
   - Но большие изменения не проходят тихо.
   Слова Джая. И воспоминание о нем и моем изначальном намерении - пока разговор не превратился в древний ритуал, - вновь встало передо мной очень четко. "Короли королями, - холодно подумала я, - но опасность уже на пороге".
   - Не в этот раз, - покачал головой Его Величество. - Разве ты противишься этим переменам? Разве, по-твоему, противился кто-то другой? Мне нужна лишь сплоченность - и я вижу ее, куда бы ни прибыл.
   Я вздохнула глубоко и громко. И выпалила, облизнув губы, пересохшие от волнения:
   - Но в этих землях нет мира.
   Речь далась легко. Угроза войны - мятежа, - была видна пока лишь мне, но Его Величество слушал с внимательностью и нарастающей тревогой. Ложь отпустила меня - не было нужды врать, не перед ним. Понимание рождалось помимо воли нас обоих, ведь разве мыслимо это - не понимать друг друга двум потомкам Великих Зверей?.. Его Величество услышал и о лесном корольке-варваре, и о собирающемся восстании.
   - Я не прошу вас вмешаться, - ответила я на непроизнесенный вопрос и встала, пытаясь совладать с волнением. Все обернулось совсем не так, как я планировала, а вот к лучшему это или к худшему... "К лучшему", - твердо решила я. И продолжила:
   - Наоборот, я прошу вас не вмешиваться совсем. Позволить действовать мне и в случае, если барон Тей успеет поднять шум...
   - Промолчать, - бесцветно сказал король.
   - Это не тот союзник, который вам нужен, - смело, слишком смело бросила я. - Новый барон станет лучшим правителем и будет верен вам. Вы уже сталкивались с ним, возможно, вы помните - когда барон Тей сказался больным, именно его племянник пошел воевать за вас и повел всех баронских солдат. Он уже больше чем правитель, он воин и лидер.
   - Я правильно понимаю, что наше знакомство дало вам больше возможностей?
   - Несравнимо больше, - призналась я. - Я не могу упустить этот шанс. Восстание все равно грянет, но без вашей поддержки барон обречен, а я смогу не допустить жертв.
   - Или же я уничтожу мятежников раньше, не дожидаясь бунта.
   В его словах не было угрозы, он лишь размышлял вслух - давал мне повод продолжить речь.
   - Вы не знаете, где они.
   - А вы?
   - В данный момент - нет. Но смогу найти.
   - Как?
   - У меня есть шпион.
   Вот оно! Впервые за весь этот, мягко говоря, непростой разговор мне удалось его по-настоящему удивить. Удивить приятно.
   - Он верен мне. Он мой волк, - продолжала давить я, создавая видимость того, что я гораздо лучше, чем было на самом деле, контролирую ситуацию.
   - Вы планировали нечто подобное и без моего участия, верно?
   - Но вы появились - и я не могу врать. Лишь пытаюсь убедить, что...
   - Я уже прекрасно понял, в чем вы пытаетесь меня убедить, - он поднял ладонь, и я замолчала, с ужасом понимая, что уже вышла за любые возможные рамки. - Вы предлагаете бескровный переворот, сулящий мне верного союзника. Да, я видел юного Белена на поле боя... Но, - он нахмурился, - остается один вопрос. Где же он? Где он сам, тот, за которого вы так отчаянно ратуете?
   - Я не знаю. Пока.
   - Самоуверенности вам не занимать.
   - Их отряды раз за разом обманывают патрули барона, - медленно и тихо произнесла я. - Лес - их дом. Вероятно... Вероятно, Ваше Величество, что древняя кровь говорит не только в знаменитых владетелях этой земли. Вероятно, удаче повстанцев способствует нечто большее... Дар Белена, например.
   Просто верный подданный превращался в потомка королей-оборотней с пробудившимся даром. Это было козырем. И чистой воды предположением, ничем не подкрепленным. Ведь до этого момента мне и в голову не пришло бы подобное. Я видела Джая и то, как люди его слушают, видела его заботу о своих солдатах и простом народе - и легко списывала успехи мятежников на одни только его таланты.
   Его Величество смотрел уже знакомо - тяжело, не двигаясь и не моргая.
   - У вас есть мое разрешение, - произнес он, и я почувствовала, что готова упасть в обморок от перенапряжения. - Секретное, разумеется.
   - Разумеется, - повторила я. - Я уже знаю, что делать дальше.
   Граф Мервен, сюзерен Тея, стоял между мятежниками и бароном еще одной политической преградой. Мервены обязаны будут мстить за развязанную повстанцами бойню и могут даже, благодаря дружбе с моим отцом, просить помощи Шеллатов. Ничего из этого нельзя было допустить. А значит, мне требовалось еще и молчание графа. Тогда барон лишится любой поддержки.
   - Граф Мервен прибудет на праздник, - сказала я, поднимаясь и держась за спинку кресла. - Я поговорю с ним. И он меня послушает, я обещаю. А затем - затем я встречусь с Беленом.
   - Вы приведете его ко мне, - поправил король. - Раз уж это будущий барон, то я должен его видеть.
   "И убедиться в его даре", - сказала я про себя и поклонилась.
   - Как вам будет угодно. Вы ведь задержитесь после праздника?
   - Несомненно.
   Он молчал, я ждала его действий. Разговор был окончен, и победа вкупе с внезапными открытиями опьяняла лучше любого вина. Я не сразу поняла, что улыбаюсь.
   - Есть еще один вопрос, который я хотел бы с вами обсудить.
   Я приподняла бровь. Его Величество разглядывал меня со странным выражением лица.
   - Должен признать, что он пришел мне в голову только сейчас. Однако... Скажите мне, леди, семья уже договорилась о вашей свадьбе?
   Что-то внутри меня сжалось, скрутилось узлом. Я не сдержала эмоций и даже отшатнулась от неожиданности.
   И король рассмеялся.
   Смех у него был хрипловатым и негромким, но все же искренним, морщины вокруг глаз стали глубже. Он хлопнул себя по колену в совсем простом, человеческом жесте.
   - О нет, юная леди! - вытерев заблестевшие глаза, Его Величество поглядел на меня с доброй усмешкой. - Я не настолько жестокосерден и безумен, чтобы звать в жены молодую девушку, - он отсмеялся, и я неуверенно улыбнулась в ответ. - Я говорю о моем сыне.
   Он поднялся, разглаживая манжеты на рукавах и медленно принимая вид Гэллиарэ Айне.
   - Во время этого обхода владений я видел многое. И, признаться, кроме древних свитков меня вели совсем простые вещи. Так, я присмотрел четырех прекрасных дам, каждая из которых способна стать верной спутницей короля. Но никто из них не планировал заговор, который... Я верно понимаю, что вы собирались провести все совершенно тихо, и только мое вмешательство спутало вам карты?
   Я кивнула, внутренне холодея.
   - Абсолютно бескровный переворот ради всеобщего блага и из любви к людям... Так вот, - он резко кивнул. - Если у вас все получится... Согласитесь ли вы стать супругой моего сына и наследника?
   - Мы разговаривали с отцом насчет моего замужества. И пришли к выводу, что мой брак должен укрепить дом Шеллат, а я сама... Я сама заинтересована в достойном молодом человеке. Мой ответ очевиден, Ваше Величество.
   Он улыбнулся снова - с почти отеческой теплотой, - и подал мне руку.
   В облике Гэллиарэ Айне он провел меня к выходу из библиотеки, что-то говоря о грядущем празднике. Светская беседа. Я даже отвечала что-то.
   Совсем недавно я говорила с отцом о замужестве и не боялась. Принимала брак как данность. Теперь стало ясно, что страх угнездился глубоко-глубоко в душе, скрытый насущными заботами. Просто появление короля и его неожиданное предложение лишило меня способности... надеяться? На что?
   Я хотела умереть.
  

Глава 12. Солнцестояние

  
   Легкое помешательство и духовная слабость все-таки ушли. Ушли очень быстро. Я понимала, что вновь откладываю раздумья о своих собственных чувствах, прячу неизбежное за делами, но тогда это казалось лучшим выходом. Мне предстояло следить за подготовкой к празднику, участвовать в празднике - и говорить с графом Мервеном.
   И это позволяло оставить тяжелые мысли.
   В последние дни перед праздником внешний двор замка заполонили рабочие. Прямо на склоне холма возводились трибуны, уходящие вниз к ристалищу и городской площади. Праздник горожане и правители традиционно проводили вместе. К ночи знать, конечно, собиралась в замке, а люд растекался по домам и меньшим площадям, где уже ждали сложенные костры, бочонки эля и уличные музыканты. Но начало - турнир и первые кубки с горячим вином, - принадлежало всем. Зимнее Солнцестояние было особенно любимо здесь, где природа сурова, праздник показывал, что даже лютой зимой мы - одно целое и у нас хватает задора и сил на громкое веселье.
   Тем более что нынче в Шеллате гостил король Нойар, скинувший маску Гэллиарэ Айне.
   В день перед праздником в замок вернулся Нимерис. Отец удивлялся внезапной дружбе дочери и заезжего барда, но закрывал на это глаза, считая, что дочке, стремящейся ближе узнать свой народ, это общение пойдет на пользу. Остальные сочли, что молодой леди интересны рассказы путешественника и плута. Поэтому мы прогуливались вместе - я, Мили и Нимерис. Чуть поодаль шел Йон, внимательный, очень серьезный и гордый местом временного телохранителя. Неподалеку маячил громила-Ридан - по настоянию матушки, справедливо сомневающейся в молодом стражнике. В обществе своих людей мне было необычайно спокойно. Я делала вид, что в последний раз осматриваю приготовления к празднику. На самом деле - слушала.
   Нимерис принес новые вести - о лагере мятежников. Зимовать в лесу трудно, даже если где-то тебя ждет теплый дом, и повстанцам приходилось несладко.
   - Они заваривают сборы, что я передавала? И кротовый корень? Он лучше действует с молоком, но при необходимости...
   Нимерис громко фыркнул, Мили кашлянула в кулачок, пряча смешок.
   - Что? - не поняла я.
   - Как вы себе это представляете, леди? - с одобрительного кивка Нимериса поинтересовалась Мили. - Толпа мужчин, у которых на уме лишь бои, опасные вылазки и постоянная угроза, - не удивлюсь, если сразу по отъезду волчоночка они нашли им лучшее применение.
   - Скурили - и утверждают, что этот вонючий дым отлично прогоняет хвори, - объяснил Нимерис, отреагировав на "волчоночка" лишь красноречивым взглядом. - А каково вам, леди, в роли поставщика для повстанческой армии?
   - Думаю, в замке найдется какая-нибудь теплая одежда, - сдержав недовольный вздох, продолжила я. - Зима обещает быть холодной... Нимерис, оставайся на праздник.
   - А вы полагали, я пропущу такое?
   - Оставайся и после него. Скорее всего, мне потребуется твое сопровождение.
   Нимерис покосился в мою сторону, но ничего не сказал. Наверняка догадался о планах - чуть раньше я уже расспросила его о том, не замечал ли он чего-либо странного за Беленом, неслучившимся наследником барона. Вместо этого он сказал, словно бы невзначай:
   - Поговорим о Джае?
   - Нет.
   - Но он...
   - Нет. Что-то важное ты сказал бы сразу, а для пустой болтовни сейчас не лучшее время.
   - Хорошо.
   В его голосе явственно читалась насмешка и даже злорадство, но я только отмахнулась. Мили и Нимерис обменялись взглядами, будто убеленные сединами бабушки при виде взбалмошной, но любимой внучки. Я не видела Джая и вспоминала о нем, только когда сочиняла очередное письмо. И так было очень легко поверить, что он мне совершенно, совершенно безразличен.
   Я принялась подниматься по холму к замку, и, обернувшись, с высоты увидела, как мимо городских домов неспешно едет отряд. Десяток стражников в теплых стеганках и начищенных кирасах и скромная карета, запряженная двойкой гнедых. Плечи каждого воина покрывали одинаковые черно-зеленые плащи, отороченные мехом бурых лисиц, - цвета дома Мервен. Впереди, залихватски сдвинув набок берет с фазаньим пером, - убор красивый, но неподходящий для зимы, - ехал сам граф, к шестидесяти годам не растерявший ни привязанность к ярким нарядам, ни умение обращаться с лошадью, ни молодецкую удаль. Я невольно улыбнулась - граф дружил с моим отцом и нравился мне, - и тут же спохватилась, зная веселый нрав Мервена. В прошлую встречу он долго-долго "путался", принимая Реннару за одного из Серебряных, потому что сестра умудрилась попасться ему на глаза в офицерском мундире, а мне досталось за нездоровую бледность и слишком простое для маркграфини платье. Так что я торопливо одернула рукава, поправила плащ... И поймала веселый взгляд Мили.
   - Ты, должно быть, ясновидящая, - вздохнула я.
   Этим утром служанка буквально вынудила меня одеться наряднее, чем обычно, - попросту отнесла почти всю одежду, даже чистую, на стирку. Мили и раньше пыталась "приодеть госпожу", но только сейчас верхнее платье из яркой шерсти, новый плащ и пушистая лисья шапка пришлись кстати.
   Мили, крайне довольная собой, схватила за рукав Нимериса, оттащила того к вытянувшемуся в струнку Йону и почтительно склонилась, когда Мервен остановил кобылу и заставил ее картинно подняться на дыбы.
   - Граф, - улыбнулась я, приседая в реверансе.
   Мервен лихо спрыгнул на землю, бросил поводья подбежавшему мальчишке из свиты, и хитро сощурился.
   - А я смотрю, дочь моего дорогого Грэйра наконец-то научилась манерам! Помнится, в последний раз я застал тебя в коридоре и получил книгой по лбу.
   Книги тогда вывалились у меня из рук, и получил граф Мервен не по лбу, а по ноге, и услышал уйму извинений.
   - Меня тоже радует, что нынче получилось встретить вас, как подобает.
   Ненадолго оставив шутливость, граф подошел и крепко пожал мои ладони.
   - Ты гляди, какая шапка, всем шапкам шапка, - заметил он. - И плащ... Ну-ка повернись... Да, точнее некуда, скоро рыцари будут биться на турнирах за руку юной Рэйлин.
   Мимо в замок неспешно ехал отряд и карета, а граф вовсю прикидывал, как бы младшая Шеллат не переплюнула по красоте его жену на грядущем пиру, и сокрушался, что недавно женил последнего сына. Графиня Лиэлле подарила ему пятерых детей - и только одну дочь, самую старшую, давно покинувшую отчий дом. Думается, в дочках близкого друга он видел свою маленькую Лидэль.
   Словно почувствовав что-то - будто лицо вдруг укололо невидимой иголкой, - я взглянула за плечо графа на пару мгновений.
   И остолбенела, от удивления широко распахнув глаза.
   Последним в эскорте Мервена ехал всадник, хорошо мне знакомый.
   Джай отвел взгляд.
   С трудом уловив, что говорит Мервен, я вновь улыбнулась и приветственно повела рукой в сторону замка - безусловно, граф, наш дом так же гостеприимен, как и год назад, и в комнатах вас уже ждет все необходимое...
   Кровь стучала у меня в висках.
  
   Я места себе не находила, прикидывая, как встретиться с Джаем и поговорить без лишних ушей рядом. Ходила от одной стены к другой, гадая, что он здесь забыл, и как - Великие Звери, как?! - успел затесаться в отряд Мервена. Словом, волновалась, как море перед штормом... А Мили как ни в чем не бывало щебетала о предстоящем празднике.
   - Ну же, госпожа, присядьте и успокойтесь...
   Я послушно села на кровать, уставившись на собственные сжатые кулаки. Джай умел портить чужие планы - и этого никак, просто никак нельзя было допустить!
   Мили порхнула ко мне и, взяв за руки, пересадила на пуф возле зеркала.
   - Успокойтесь, госпожа, - уморительно менторским тоном повторила служаночка, вооружаясь гребнем. - Вы сами всегда говорили - решать проблемы надо с ясной головой. Вот и подумайте, что для вас сейчас важнее праздник, а на празднике и скрыться с глаз будет проще. Не сразу, конечно, а как господа гости развеселятся да разойдутся. У графских ребят, вот клянусь, свое веселье начнется, там и Джай сбежать успеет. А замок вы лучше моего знаете - уж найдете какой уголок, чтобы пошушукаться да поворковать...
   Через отражение в зеркале я пристально взглянула на Мили. Та мигом покраснела и испуганно ойкнула. "Пошушукаться да поворковать"?! Это так теперь называется заговор?!
   - Да Нимерис же, волчоночек рассказал, что вы... что он с вас глаз не спускал, - пробормотала Мили виновато. - Ну я и подумала - вы ж молодая, самое время...
   Я нахмурилась сильнее, начиная понимать, отчего служанка совсем не удивилась.
   - Ты знала? И Нимерис тоже?!
   - Так он и сказать собирался, предупредить! - Мили уставилась на меня с отчаяньем, напуганная внезапной злостью. - Только вы ж сами от разговоров от Джае отмахиваетесь!
   - И поэтому именно сегодня случилась эта стирка?
   - Так все же хорошо вышло. И граф только порадовался.
   - Как Джай попал к графу, никто, разумеется, не знает?
   Мили покаянно мотнула головой. Помедлив - убедившись, что я больше не злюсь, - она принялась расчесывать мне волосы.
   - Вы такая красавица сегодня, госпожа, - безбожно льстила служанка. - И смотрите, темноту под глазами как хорошо скрыли. И волосы у вас отросли... Можно под сетку убрать или жемчугом украсить. Этот... Все. Все шеи посворачивают, вот точно.
   - Что, идут мне отросшие волосы? - мрачно спросила я.
   - Вот бы еще подлиннее отпустили...
   - Отрежь.
   Мили душераздирающе вздохнула, но достала ножницы и привычно отмерила длину снизу пальцем.
   - Выше, - сказала я. - Еще выше. Я, Мили, меньше всего сейчас заинтересована в том, чтобы быть привлекательной.
   Не лгала. И новая длина волос - уши едва прикрыты, - мне совершенно не шла. И наряд, подготовленный к утру, отличался от привычного разве что более плотной вышивкой, что в глазах Мили приравнивалось к святотатству. Меня пугало собственное отношение к Джаю, и не хотелось давать лишних поводов для продолжения... чего-либо.
   Поэтому утром я выслушала от матушки о неподобающем внешнем виде, - который, по правде, сильно волновал лишь ее да Мили, - и встала слева от нее и чуть позади на высоком пороге замка, где нас встретил отец.
   Родители пошли рука об руку из внутреннего двора во внешний и ниже, к трибунам. Они ступали по доскам, уложенным на перемешанную со снегом грязь, так, будто это была ковровая дорожка к трону, и любой бы залюбовался ими. Хозяева замка, следуя обычаю, шли даже впереди короля - Его Величество Нойар в окружении свиты следовал позади, но привлекал еще больше внимания. Я шла за ним, вместе со стражником, несущим шеллатский стяг, ведя за собой остальных гостей и самых уважаемых горожан.
   Церемонии Шеллата были просты, но люди взирали с неизменным уважением. Вот владетели марки заняли свои места на возвышении, рядом с высоким резным стулом, предназначенным Его Величеству, и две юные девушки из народа, недавно признанные самыми красивыми в городе, поднесли моим родителям и Его Величеству кубки с горячим вином. Они выпили одновременно и похоже отсалютовали кубками - и только тогда трибуны взорвались шумом, и вверх взлетели чьи-то шапки, а музыканты принялись играть.
   На ристалище, то и дело оскальзываясь, выбежали два шута-дудочника в ярких одеждах, начиная представление и давая толпе вдоволь насмеяться перед состязаниями.
   Я перевела дух - какими бы простыми не были церемонии, я неизменно чувствовала себя неловко по сотнями взглядов, - и покосилась в сторону Мервена, которого от меня отделяли родители и Его Величество. Вскоре я заметила рядом с графом светловолосую макушку - Джай пробрался между гостями и присел рядом с его стулом на корточки, что-то быстро рассказывая. Потом исчез.
   Поближе ко мне подсел Ирхем - я удивилась, увидев его, но и обрадовалась очень сильно.
   - Ты никогда раньше не посещал подобные праздники. Но приятно тебя видеть.
   - Все меняется, леди
   Ирхем улыбнулся незнакомо - очень тепло и как-то по-новому, лихо, криво, по-молодому. Он, казалось, сбросил лет десять, даже лицо разгладилось и посвежело. Вероятнее всего, из-за чистого воздуха и солнечного света - до того я видела Ирхема исключительно в замке. Я протянула руку, легонько сжала его ладонь и поняла, как мне не хватало старика после той легкой размолвки.
   Отец уже о чем-то разговаривал с Его Величеством, а граф Мервен, успев изрядно хлебнуть из кубка - уже третьего, самое меньшее, - покинул свое место и тоже перебрался ко мне.
   - Не будет ли милая леди столь любезна, что даст мне поговорить со своей матерью?
   - Только если вы заставите ее рассмеяться, - заговорщицким шепотом ответила я, подвинувшись на скамье.
   - Как раз это я и собирался сделать, - заверил граф, прижав руки к сердцу. - Ваш отец оценил все мои шутки еще вчера вечером, но леди Алвена так рано нас покинула и...
   - Ох, граф! - всплеснула руками мать, открыто слушая это паясничество. - Садитесь уже! И да, я жажду услышать о том, как поживает моя милая Лидэль. Графиня Лиэлле вчера была возмутительно немногословна.
   - Графиня Лиэлле плохо переносит дорогу. Вдобавок, в пути стало жутко холодно, - пожаловалась жена графа, появляясь рядом и одергивая нарядный теплый кафтанчик, накинутый поверх ярко-малинового платья. - Оттого и ушла спать, едва покинув карету. Но сейчас, дорогая Алвена, я вся ваша.
   - Когда-то после таких слов я и решил взять ее в жены, - вставил граф.
   - Я давно собиралась подарить вам чудесную шубку, Лиэлле, как раз для наших холодов, - шутливо отмахнувшись от Мервена, мать протянула подруге руку.
   Я отодвинулась еще дальше вместе с Ирхемом, давая дамам и блистательному графу вдоволь наговориться о погоде, одежде, семьях и детях, пока отец и Его Величество обсуждали какие-то, очевидно, более серьезные вопросы.
   - Не прошло и десяти минут, - негромко сказала я Ирхему, - как я великий праздник превратился в дружные посиделки.
   - Настоящие праздники всегда напоминают дружные посиделки, - усмехнулся алхимик. - Дело лишь в количестве людей.
   Я огляделась хорошенько, но так и не увидела нигде Джая. И к лучшему - бросать старика одного не хотелось, равно как и выдумывать оправдание для внезапного ухода. К Мервену подступиться тоже пока не представлялось возможным - он как раз пустился в долгие рассказы о внуках, всецело завладев вниманием матери, - да и я пока еще не придумала, как осторожно выспросить у него о новом стражнике, не вызывая подозрений.
   Так что я стала смотреть выступление, время от времени переговариваясь с Ирхемом. Нимерис присоединился к шутам, невпопад подыгрывая на лютне и изображая то волка, то медведя, то бешеного козла. Мили, в обнимку с пузатой подушкой, вскоре пробилась ко мне и уселась прямо на помосте, нагло пользуясь нашими с Ирхемом спинами как прикрытием и наблюдая представление поверх наших плеч, то и дело восторженно взвизгивая и заливаясь хохотом.
   Наконец, шуты прекратили плясать и дурачиться и освободили место для первых состязаний. Двадцать восемь всадников попарно бились друг с другом, и не раз трибуны замолкали в испуге, чтобы через секунду взорваться криками. Когда воинов осталось семеро, они схлестнулись между собой уже спешенными, с мечами и щитами. Трех успели ранить почти сразу, еще один - ветеран из Серебряных - держался полчаса, прежде чем сдаться с хохотом и заявлениями, что он-де хоть и разменял уже шестой десяток, но сражался славно и, можно сказать, наравне с нынешними героями. Оставшаяся троица билась долго и изнурительно и получила-таки свои венки с медными, серебряными и золотыми листьями - "предвестниками весны", как говорили в Шеллате. Получили рыцари также и яркие атласные ленты, расшитые бисером и цветными нитями, которые надо было тут же и продать за поцелуй выбранным девушкам.
   Занявший первое место капитан Серебряных даже не раздумывал - быстрым шагом направился к трибунам, где уже заждалась его зардевшаяся девица в скромном наряде, то ли невеста, то ли молодая жена. Двое других, переговорив и кивнув друг другу, воспользовались случаем расцеловать двух "королев из народа" - тех самых девушек с кубками, что теперь сидели на трибунах на высокой лавке, украшенной бумажными цветами. Под смех и шутливые напутствия рыцари вернулись к собратьям, оставив девушек повязывать друг дружке вышитые ленты.
   Дальше пошли состязания воинов уже из горожан и селян, собравшихся на праздник. И тут никто не вспоминал о своде турнирных правил - в ход шли пинки, тычки, пригоршни снега, запущенные противнику в лицо, а также самые непристойные выкрики и подначки. От шума порою закладывало уши, но эти бои справедливо считались самыми интересными. Уже шесть девушек по итогу принялось вплетать в волосы расшитые ленты, а один молодец, белобрысый и рослый, алея как маков цвет, поднес ленту моей матери.
   Когда Алвена, под взглядами притихших горожан, медленно спустилась к победителю, тот струхнул и вознамерился было поцеловать край ее пояса. Но мать больше других чтила местные порядки - а потому, искренне рассмеявшись, запечатлела на щеке рядом с его губами скромный поцелуй, заставивший детину покраснеть еще больше и убраться с ристалища самым счастливым человеком на земле.
   - Ох, и кем же были мои предки, запретившие маркграфу лично участвовать в состязаниях на Солнцестояние... - посетовал отец.
   - Разумными людьми, - улыбнулась Алвена, усаживаясь рядом. - Знали, что даже самому лучшему из рыцарей не стоит расслабляться, имея столь прекрасную жену.
   Следом выступали лучники - все разом, здесь уже не играло роли воспитание, да и правила были ясны всем. Слуги вынесли мишени и раздали одинаковые луки - чтобы уравнять и богатых, и бедных в возможностях. Игры лучников часто приносили что-то неожиданное. В прошлом году победителями стали никому не известный селянин - теперь, впрочем, служащий егерем у отца, - а также заезжий бард, прикинувшийся стариком в лохмотьях и вдоволь повеселивший народ, и переодетая парнем девица пятнадцати лет от роду, таким странным методом доказывавшая матушке свою самостоятельность.
   - Ваша бабушка Бриенна, помнится, получила ленту на точно таких соревнованиях, - сказал Ирхем, мечтательно улыбаясь.
   - От кого же, не помнишь?
   - Отчего же, помню, - кивнул Ирхем, пока лучники пристреливались. - Лента была белая, как снег, расшитая серебряными и красными нитями, а ваша бабушка, леди, неизменно строгая и внимательная, сидящая рядом с дочерью и совсем на нее не похожая... А меня, должно быть, пропустили вперед из жалости - немолодого уже, стреляющего из рук вон плохо, но так сильно надеявшегося на победу.
   От неожиданности я широко распахнула глаза. Ирхем пожал плечами.
   - Ваша бабушка редко улыбалась, и я думал, это ее развеселит. Хотя развеселил подарок, большей частью, вашего отца и мать.
   Граф Мервен прервал наш разговор, громогласно заявив, что вот тут-то его стражники, пока что не занявшие ни одного места, точно должны проявить себя.
   - Надеюсь на того паренька, - с азартом отозвалась Лиэлле. - Представляешь, дорогая Алвена, в пути наш новый стражник изрядно всех удивил - колесо сломалось на дороге, и дабы я не заскучала, он воткнул прутик в землю и попал в него с тридцати шагов!
   - Достойно баллады, - заметил Его Величество, прислушавшись к разговору.
   - Не с первого раза, - заметил Мервен довольно. - Но я тоже надеюсь, что нынче мы уедем хотя бы с одним шеллатским венком.
   - Это вы не видели нашего Кейли...
   Отец начал расписывать мастерство Кейли, а я забеспокоилась, сама не зная почему... И позорно пропустила момент, когда можно было вмешаться в беседу и разузнать про появление Джая у Мервена - граф уже вновь был занят, на этот раз расхваливая наше вино. Но, по крайней мере, стало ясно, о чем Джай говорил с графом в начале праздника.
   Сцепив зубы и разозлившись на себя, я глубоко вдохнула и вернулась к состязаниям - они как раз начались, и первые стрелы полетели в мишени.
   Оправдывая надежды Мервена и Лиэлле, Джай попросил слугу не убирать стрелу, попавшую точно в центр, и, прищурившись, расщепил древко надвое, вызвав бурю восторгов на трибунах. Граф Мервен выкрикнул что-то одобрительное, графиня захлопала в ладоши от избытка чувств.
   - Он долго прицеливался. В бою от таких выстрелов мало толку.
   - О, юная леди тоже заинтересовалась серьезными сражениями? - подмигнул Мервен.
   - Бросьте, дорогая, - сказала Лиэлле, - здесь ведь не бой, а праздник.
   И кто же тянул меня за язык?.. Я натянуто улыбнулась и наказала себе молчать.
   Удача благоволила Джаю, и граф Мервен веселел и веселел с каждым выбывшим игроком. Графиня мягко поинтересовалась, отчего "юная леди" так напряжена, и я поспешно притворилась радостной и даже похлопала особо метким стрелкам. Позади елозила на своей подушке Мили, не решаясь громко выражать восторг мастерством Джая, и Ирхем поглядывал на меня с подозрением.
   Джай ожидаемо победил, обогнав Кейли и смущенного горожанина - торговца из города, удивленного собственной победой. Джай, широко улыбаясь, показушно раскланялся перед трибунами и резво побежал к помосту, где сидели маркграфы и Его Величество с гостями и свитами. Народ одобрительно загудел - когда кто-то из своих, простых, выпрашивает поцелуй у знатной дамы, это всегда весело.
   Я ничего не говорила. Я предчувствовала... Предчувствовала то, что, учитывая характер Джая, непременно должно было произойти. Но все равно мне стало неуютно, и кровь прилила к щекам, когда Джай протянул ленту и назвал мое имя.
   Граф Мервен громко похвалил смелость своего лучника. Рассмеялся отец. Лиэлле произнесла что-то, и зашептала Мили - я уже не слышала. Джай, ничуть не смущаясь и не боясь показаться неприличным, смотрел мне прямо в глаза.
   Я подумала, что сейчас самое время кому-то из стражи увидеть в нем разбойника, но этого не произошло - цвета Мервенов и доверие графа меняли Джая, казалось, до неузнаваемости. Ведь даже Кейли, стоявший с ним бок о бок совсем недавно, не высказал никаких сомнений. Или - тоже вероятно, - видел, что я сама не признаю в нем бандита и доверялся моей памяти.
   Спустившись с помоста по узким деревянным ступеням, я остановилась на последней, чтобы быть немного выше него. Мелькнула идея провернуть тот же трюк, что и в первую нашу встречу, - протянуть для поцелуя руку. Но это значило испортить праздник и мнение о себе в глазах горожан. Еще вспомнилось - так же быстро, за секунду, - как он целовал меня в Дайренхоне, и кожа запылала от прилившей крови.
   Не медля больше, я склонилась к его лицу с вежливой улыбкой и коснулась губами его рта. Шум вокруг затих на несколько мгновений, чтобы потом обрушиться волной. Джай обхватил меня за талию, оторвал от земли и крутанул в воздухе - будто вырвал движение из простого деревенского танца. От удивления я охнула и рассмеялась, когда он поставил меня на землю.
   - Я заметил, что леди так редко улыбается, - объяснил он всем. - Рад, что удалось повеселить.
   Джай манерно поклонился. Я присела в реверансе, завершая внезапный балаган, и вернулась на место, сжимая в ладони ленту.
   Мервен вытирал слезы, выступившие от хохота, и подшучивал над отцом - вот, мол, того и гляди посадит Рэйлин на лошадь такой молодец да и увезет из дома. Я украдкой прижала к пылающим щекам холодные ладони, повернулась к Ирхему и собиралась тоже пошутить, чтобы скрыть неловкость и смущение... но осеклась.
   Ирхем смотрел вперед остекленевшим взглядом, и кожа у него была белая-белая.
   На лице его застыло негодование.
  

Глава 13. Лжец

  
   Ускользнуть с пира оказалось не так-то просто - матушка будто почувствовала, что между мной и Джаем произошло что-то непозволительное. Я слушала ее осторожные намеки, испытывая жгучий-жгучий стыд за то, что не могу сказать ей правды. Материнская прозорливость проснулась очень некстати.
   И спасла меня Мили. Для виду прихватив кувшин с вином, маленькая служанка пробралась вдоль стены до моего места по левую руку от родителей и, рассыпаясь в извинениях, сказала, что больным в замке стало хуже...
   - ...а в прошлый раз госпожа такую жижу сварила, с медом да корнем тем, что раз-два - и стоит наш Родди цел-здоров, как будто не он тут неделю бревнышком лежал и...
   - "Жижу", Мили, - поморщилась мать. - Не поверю, что в замке не найдется никого, способного сварит зелье.
   - Никогошеньки, - с честными-честными глазами ответила Мили, заставив маму вновь ужаснуться речи служанки.
   - Все равно я собиралась уходить. Очень хочется спать. Доброй ночи, матушка.
   С этими словами я поднялась, тихонько попрощалась с отцом, поклонилась Его Величеству и в сопровождении Мили покинула зал.
   - Это правда? - на всякий случай уточнила я по выходу.
   - И да, и нет, леди, - как ни в чем ни бывало откликнулась Мили. - Вейнушке и Марви и впрямь плохо, да только ничего такого, чего мы за эту зиму не видели. Простуда все та же. Санга им зелье варит точь-в-точь по рецепту, так что не волнуйтесь лишний раз.
   - Тогда надо бы во двор выбраться...
   - Надо, - согласилась служанка. - Только идемте хоть плащик захватим, застудитесь же.
   Воодушевление и уверенность Мили должны были меня напрячь, но не напрягли. Поэтому, когда она, у дверей моей комнаты, вдруг хитро сощурилась, я только удивилась.
   - Да только ваша верная служанка, леди, уже постаралась и все устроила.
   - Что...
   В комнате меня ждал Джай.
   - Ты становишься сводней.
   - Какой сводней, леди? - надула губки Мили. - Я ж только помочь, все ради дела вашего!
   Не дав мне ответить, она закрыла дверь, оставив меня наедине с... Интересно, а можно ли назвать Джая союзником?
   - Теперь я знаю два тайных хода в замок, - сказал Джай вместо приветствия. - Один - заваленный. Мили не сразу вспомнила.
   - Учти, что в следующий раз тот ход будет заперт.
   - "В следующий раз"?
   Я помотала головой, не спеша отходить от двери. Джай сидел на подлокотнике кресла, не особо серьезный, что никак не вдохновляло на деловой разговор.
   - Так... - я взяла себя в руки и прошлась до стены и обратно, приводя мысли в порядок. - Джай... Какого...
   Джай заинтересованно поднял брови, почти с детским восторгом ожидая несдержанной ругани от благородной дамы. Не дождался.
   - Как ты проник к Мервену?
   - Пришел. Поговорил, - важно кивнул Джай.
   - Правда?
   - Да. Но не так, как ты подумала. Я побоялся, что меня схватят прямо во время аудиенции, поэтому пришел - пришел Мервен. Я "поговорил" - это про нас обоих, - объяснил Джай. - Граф - большой поклонник охоты, ты наверняка знаешь. А я знаю пару отличных охотников и - это ты тоже знаешь, - сам неплох в том, чтобы устроить засаду... Я говорил с графом, почти как с тобой в нашу первую встречу, только целоваться не лез. И он... счел, что меня стоит послушать.
   - Как?
   - Белен лучше, чем Винтроп Тей. Граф увидел людей и услышал их... И, думается, их слова совпали со слухами, которые начали до него доходить.
   - И эти слухи...
   - Чистая правда. Варварская жестокость, бедные люди, зреющий мятеж... Я был неправ, Рэй. Среди вас, аристократов... больше разумных и добрых, чем мне казалось.
   - И как же ты решился на то, чтобы это проверить? - не поверила я.
   Джай развел руками.
   - Всего лишь следовал твоему совету. Спасибо, кстати.
   Я непонимающе нахмурилась.
   - Не ты ли говорила, что будь я умнее, то постарался бы добиться своего через знать? Обратился бы к графу...
   Следующий вопрос - про то, зачем он явился сюда, - остался непроизнесенным.
   - Дошел бы до самого короля, - вспомнила я свои же слова. - Джай!
   Поражало, во-первых, что он действительно не пропустил мою речь - помнится, довольно взволнованную и не слишком связную, - мимо ушей. А во-вторых... что он попросту сделал что-то вместо меня. Часть забот, которые лишали меня сна, просто взял и взвалил на себя, сам того не зная. Стало легче.
   - А ты не такой, каким я тебя считала, - призналась я. - Разумнее. Внимательней.
   - И так сложно оставаться разумным и внимательным рядом с тобой, милая моя леди! - притворно вздохнул Джай. - Кажется, куда уж больше и разумности, и внимательности? И так явный переизбыток, чтобы еще и мне таким становиться.
   - Ну вот. Я уже передумала.
   Джай соскользнул с подлокотника и тихим мягким шагом подошел ближе. Встал сзади и обхватил за плечи. Не решаясь на более смелую ласку, прижался щекой к моей макушке.
   - Представь только, Рэйлин, кем бы я был, сохраняя серьезность всегда и везде? Даже рядом с тобой, даже вдалеке от лагерей и леса, никому не приказывая и ничего не страшась? Да я бы просто с ума давно сошел, - сказал он серьезно. Но тут же вернулся к привычному тону. - И мы с тобой, как два сказочных злодея, составляли бы коварные-коварные планы, безумно гогоча и перебивая друг друга.
   - Я не гогочу.
   - И это досадное упущение.
   Он не торопился разжимать объятия, и мне нравилась подобная близость - она уже не волновала так сильно, как раньше. Наоборот, дарила спокойствие. Безотчетно я подалась назад и потерлась затылком о его плечо. Дыхание обожгло мой висок.
   И я... знала следующий шаг.
   - Значит, дело за малым. С королем поговорила я, с графом - ты. И Мервен, я полагаю, никак не обозначил своего недовольства возможным смещением барона.
   - Он выражался проще, но да, это так.
   - Его Величество тоже не будет вмешиваться, если все пройдет тихо. Но он хочет увидеть Белена.
   Джай мгновенно отстранился. Я обернулась. Он отступил на шаг и сложил руки на груди. Нахмурился, глядя на меня с подозрением.
   Сердце внезапно кольнуло догадкой. Слишком уж... Слишком резкой была перемена. Слишком напряженным стал Джай.
   - Зачем это? - спросил он глухо. - Белен не шут, чтобы выступать перед королем, и не пес, чтоб мне тащить его на поводке.
   - Это не моя тайна. У Его Величества есть серьезные причины, поверь. Или... - сощурилась я. - Ты что-то скрываешь, Джай?
   Сердце застучало быстро-быстро. И еще быстрее в голове стала складываться картина - складная речь Джая, какие-никакие манеры, забота о будущем Тейоры и ее людях... Поразительное наплевательство на все, что касается нас двоих, - точнее, уверенность в нормальности каких-либо близких отношений между благородной дамой и простым разведчиком. Все это объяснилось бы тем, что простым разведчиком Джай попросту никогда и не был.
   - Конечно, скрываю! - раздраженно откликнулся он. - Белен - наша единственная надежда на достойного правителя, а ты предлагаешь притащить его сюда!
   - Это оправданный риск. К тому же, я не позволю обвинять его в чем-либо.
   "Невыносимый ты лжец", - добавила я про себя.
   - Ты понимаешь, какой это риск для меня? - подумав, спросил Джай. - Мне придется отвести тебя в лагерь, наш лагерь. С людьми, которые безоговорочно мне верят. Отвести - тебя, - повторил он. - Маркграфиню, которая, вернувшись, может приказать выжечь само это место дотла?
   - Ты знаешь, что я этого не сделаю.
   - И лишь я это знаю! - фыркнул Джай. Выдохнул сквозь зубы, помотал головой.
   Кажется, в таких случаях нужна мягкость... Я протянула руку и осторожно погладила его по плечу. Он воззрился на мою ладонь с нескрываемым негодованием.
   - Даже не пытайся. Моя... привязанность к тебе кончается ровно там, где начинаются мои люди.
   - Спасибо за честность, - я даже не подумала злиться.
   Интересно, а сколько раз он уже, за все наши встречи, назвал "своими" людей, которые, по легенде, являются людьми "Белена"?.. И почему я раньше этого не заметила?
   - Ты пойдешь одна, - резко сказал Джай. - Ладно, девчонка, вытащившая пленников из темниц, вряд ли станет уничтожать толпу селян. Но насчет других я не уверен. Ты пойдешь одна.
   - Исключено. Меня просто никто не отпустит в одиночку. И Мили не сможет поддерживать обман достаточно долго, если ты подумал о моем традиционном маскараде.
   - Тогда о чем мы говорим?
   - Один стражник. Это уже нарушение всех мыслимых правил, но отец может согласиться. Один - Йон, ты его видел. Он служил Тею, и у него много причин считать его чудовищем.
   Еще пойдет Нимерис, но Джаю необязательно знать, что бард - уже тоже "мой" человек, а не его. И Джай - я это видела, - еще не произнес, но уже согласился на условия. В голову пришло, что авторы романтичных историй имели в виду нечто другое, говоря о таинственной "женской власти над мужчиной". Хотя бы потому, что героини этих историй не стояли столбом во время уговоров, сцепив руки в замок и хмурясь.
   - Джай...
   Я вспомнила об открытых жестах и звуках имени, всегда приятных для носителя, - опустив руки, подошла ближе и заглянула ему в лицо.
   - Обещаю тебе. Твои люди не пострадают. А в замке я лично буду защищать Белена, если придется. Хотя не придется - Его Величеству ни к чему смерть подданного.
   Он врал мне. Я делала вид, что этого не знаю. Чудесно.
   Самое время ему было отринуть все сложности планируемого путешествия - просто признаться, что Белен уже как день стоит перед самым королевским носом. Однако он упорно не желал этого делать. Даже не высказал желания встретиться с Его Величеством Нойаром, чтобы договориться самостоятельно, оставляя меня в мнимом неведенье.
   Лжец.
   Вместо этого он обхватил ладонями мое лицо, глядя пристально и с долей злости.
   - Ты хоть понимаешь, какой это риск? - повторил он. - Ты хотя бы ценишь это?
   - Очень, - призналась я. И потянулась к его губам.
   Поцелуй - первый порыв с моей стороны, - удивил его. Но он ответил.
   - Ты врешь мне, - печально сказал он полминуты спустя. - И сейчас, и тогда, через эти идиотские письма, верно? Я даже верил в те слова... Несколько секунд. Сначала. Мне процитировать?
   - Нет.
   - Отлично, что ты ничего не отрицаешь.
   - Они должны были тебя удержать, и удержали, - глупо было спорить. - Теперь ты сам видишь, что без поддержки Мервена, решись ты на открытое сопротивление...
   - Вижу. Но это не отменяет того, что ты - редкая лгунья.
   "Как и ты", - чуть было не бросила я. Вовремя спохватилась. Он продолжает этот фарс - что ж, отлично. Поддержим.
   - Так было нужно. Джай, я...
   Я мысленно призывала на помощь всех известных мне авторов, когда-либо писавших об отношениях мужчины и женщины. Не помогало.
   - Ты когда-то сказал, что никогда не причинишь мне вреда. Я поверила сразу и верю до сих пор. А теперь я говорю - я никогда не причиню тебе вреда, Джай.
   Ложь давалась гораздо легче, чем искренность. Ни за что бы не подумала так раньше.
   - Мне лишь нужно встретиться с Беленом. Поговорить с ним - можно и в твоем присутствии, разумеется, - и познакомить его с королем. Тогда у... у нас... будет все. Все, понимаешь? Развязанные руки, разрешение быстро и тихо сместить барона и оправдать все надежды твоих людей.
   Он покачал головой и развернулся к двери. На самом пороге ответил, с внезапной яростью и убийственной прямотой признался:
   - Все было гораздо проще, когда ты зависела от меня, а не наоборот.
   Ответить я не успела. Дверь захлопнулась, ойкнула Мили, а я осталась наедине с чувствами.
   А еще - вспомнила одну вещь. Очень простую вещь, о которой и не подумала сообщить. Зато потянулась целоваться, дура... "Знаешь, Джай, давай только о деле. Ведь оно точно пройдет гладко - и тогда я, уже дав согласие, стану невестой принца". Так просто, не правда ли?
  
   Помощь пришла внезапно - со стороны Мервена. Я уже подготовилась к тому, чтобы рассказать отцу о сговоре и Тее, и выпросить позволения покинуть замок. В качестве дипломата. В лес. К разбойникам... Как Мервен высказал желание устроить долгую прогулку по нашим владениям. Устроить охоту на пару дней и навестить храм Императора в соседнем городке. Полюбоваться окрестностями... эдак, неделю. Оставить Его Величество отец, разумеется, не мог - и, выражаясь с пафосом, тут пробил мой час.
   После этого Мервен, взволнованно и нервно, попросил меня быть крайне осторожной и выбрать самого верного из своих стражников. Конечно, кандидат уже имелся.
   Мервен собирался разойтись с нами в лесу, и очень тревожился из-за того, что оставляет дочь друга в такой непростой ситуации. Одно мое слово - и он бы отказался. Но я в свою очередь принялась благодарить его и уверять, что полностью осознаю риски и сама не придумала бы повода лучше, чтобы покинуть замок. А убеждать я умела.
   Однако я до последнего не верила, что путешествие состоится.
   Я не сомневалась в том, что Джай найдет способ поговорить с Его Величеством, не ставя никого в известность. Не сомневалась уже и в его лжи по поводу собственного происхождения... Но фарс продолжался. И это начинало меня беспокоить.
   Но я решила - хорошо. Пусть будет так, как хочет Джай. Пусть продолжается спектакль. Вероятно, у него есть очень серьезные причины заводить обман так далеко... А я задолжала ему после этих дурацких писем. Ему нужен контроль над ситуацией? Мне всегда больше нравились вторые роли. Даже, пожалуй, изображу удивление, когда он решит раскрыть правду...
   Через день, еще затемно, мы покинули Шеллат.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"