Исуна Хасэкура
ВОЛЧИЦА И ПЕРГАМЕНТ
Том 12
Пир ягнят (часть 1)
Перевод с японского: DeepSeek, Клименков Константин
Иллюстратор Дзю Аякура

     

     

     

     ПРОЛОГ

     

     Это был гроб.

     Грубый продолговатый ящик, созданный исключительно для перевозки тяжелых вещей. Рядом лежали гвозди и молоток - чтобы прибить крышку. Чтобы содержимое не вывалилось. Чтобы никто не смог легко открыть его снаружи.

     - Э-э...

     Неосознанно пробормотав, я обернулся - и тут же ощутил толчок в спину, будто меня торопили. Холодный взгляд пронзил меня, словно говоря, что возражения бесполезны. В её руке был зажат небольшой кинжал - любимое оружие убийц. Я сглотнул комок в горле и снова повернулся вперед. Я уже видел, как такие гробы несут по улицам города.

     Суровые мужчины молча несли их с серьезными лицами, и никто не обращал на это внимания. Говорят, что люди, живущие под властью бывшего Короля наемников, зимой берут копья и отправляются на войну в поисках работы. Так что для них такие сцены - обычное дело.

     Снова толчок в спину - и я, как загнанная овца, поднял правую ногу, сделав шаг внутрь деревянного ящика. Раздался противный скрип, а когда я втиснул и левую ногу, показалось, будто дно прогнулось. Я осторожно опустился, вытянул ноги и в последней попытке умолять о пощаде взглянул на того, кто стоял рядом с гробом. Беспощадный взгляд сверху велел мне лечь. Обсуждать было нечего. Я опустился и лег.

     Ощущение было совсем не таким, как если бы я лег на кровать. Руки сами собой сложились на груди. Когда вокруг собрались люди и подняли крышку, я не выдержал и приподнялся.

     -Э-э... Я все-таки...

     Мои слова остановил холодный взгляд. Глаза Миюри, словно красные драгоценные камни:

     - Братик. Нам уже не о чем говорить.

     С невиданной прежде взрослой серьезностью Миюри кивнула окружающим мастерам. Крышку безжалостно опустили, и я снова лег, будто меня вдавили внутрь. Перед глазами сомкнулась тьма.

     ГДОНГ-ГДОНГ-ГДОНГ - гвозди забили быстро и ловко.

     Теперь я не только не мог выбраться из этого ящика, но и не мог даже понять, что происходит снаружи.

     - Несите.

     По краткому приказу Миюри кто-то поднял деревянный ящик.

     Теперь главным здесь был не тот, кого называли Предрассветный Кардинал. Люди подчинялись холодному взгляду Миюри и ее голосу. Я до сих пор не считал свои решения ошибочными. Но Миюри думала иначе - и заявила, что нам не о чем говорить. С оружием убийцы в руке.

     - Работа братика закончена, - из-за стенки ящика донесся тихий голос Миюри.

     Со стороны, наверное, казалось, что она шепчет прощальные слова перед смертью. Но это было недалеко от истины. Гроб уносили куда-то. И скоро в шумном городе Убане не останется никого, кто знал бы, куда и зачем.

     ГЛАВА ПЕРВАЯ

     

     В тот день, дожидаясь конца долгой службы, Миюри бросала хлебные крошки в канал у церкви. Благодаря обильным горным водам в горном городе Убане было много каналов. По ним плавали упитанные рыбы, и Миюри внимательно наблюдала за ними.

     - Вы все еще не помирились?

     Голос без видимого источника.

     Обычный человек, возможно, удивился бы, но Миюри, конечно же, узнала голос вожака крыс Вадена.

     - Я больше не знаю никакого братика.

     С этими словами Миюри отломила кусок хлеба и съела сама. На ее плече вожак крыс Ваден покачал головой.

     - Говоришь так, но парень явно страдает'.

     Миюри упрямо не поднимала глаз. Она смотрела на рыб, ждущих хлеба, и размышляла, как было бы вкусно запечь их с травами.

     - Он почти не спит и даже во время службы путает молитвы.

     Услышав это, Миюри фыркнула.

     Вокруг церкви, где как раз шла служба, стояли многочисленные солдаты. У входа толпились высокопоставленные священники, не поместившиеся внутри, и время от времени кто-то, получивший особое разрешение, спешил внутрь. Конечно, Миюри, кормя рыб, внимательно наблюдала за входящими и выходящими. А кроме Вадена, маленькие крысы сновали повсюду, сообщая, кто именно вошел. Миюри бросала крысам-разведчикам хлебные крошки и вздыхала. Причина вздохов - слишком долгая служба и то, что она сейчас в ссоре с главным героем всего этого действа, своим братом.

     - Так ему и надо. Чуть только его план сработал, он возомнил, что может все сам.

     - Хм? Ну, тот подлый филин получил по заслугам, и мне это приятно.

     Ваден, ловко устроившийся у нее на плече, лениво продолжил:

     - Вообще, ваши братско-сестринские разборки - ваше дело, но начинаются реальные проблемы.

     Миюри посмотрела на Вадена, но вожак крыс лишь махнул мордой в сторону. За кольцом солдат, охранявших церковь, виднелись купцы и ремесленники, нервно ожидавшие конца службы. Миюри скривилась - ведь именно ради них она так старалась. Но теперь, поссорившись с братом, она бросила все дела. Легко представить, как всё застопорилось, словно забитые после ливня каналы.

     - К тому же, у тебя есть гость, которого не проигнорируешь.

     - Э?

     Присмотревшись, как сказал Ваден, Миюри заметила знакомое лицо среди толпы купцов и ремесленников.

     Иления помахала ей, и Миюри ответила тем же. Иления и ее спутники были в дорожных одеждах - похоже, они только что добрались до Убана из далекого портового города Арберка. И если они здесь, значит, времени на раскачку не было.

     - Мне, конечно, все равно, провалите вы свой план или нет, но капитан должен довести корабль до гавани.

     Миюри вздохнула в ответ на слова всегда готового помочь, хоть и ворчливого, вожака крыс.

     - Вот бы братику сказать: 'Посмотри, сколько людей работает ради тебя!'

     - Он и так знает.

     - ...

     В ответ на скептический взгляд Миюри Ваден только пожал плечами.

     - Но он наивен. Не понимает, каких трудов это стоит.

     Миюри усмехнулась, но не от радости. В конце концов, она тяжело вздохнула и встала.

     - Сдаешься и миришься?

     Ваден явно забавлялся.

     - Нет. Виноват братик.

     Вожак крыс почесал затылок задней лапой и фыркнул. Миюри поссорилась с братом около недели назад. Но мелкие стычки случались и раньше.

     После помощи деревне, поклоняющейся медведю-лунобивцу, и истории с не-человеком филином Роше, мешавшим прокладке южной дороги, казалось, что настало затишье... но не тут-то было. Например, после всех этих событий не только Король наемников Дюран, правящий Убаном, но и двое влиятельных выборщиков Империи согласились сотрудничать с Предрассветным Кардиналом. Правда, это сотрудничество было скорее попыткой замять их заговор с целью выставить его еретиком.

     Поэтому Миюри предупреждала брата не слишком доверять им, но милосердный Предрассветный Кардинал не слушал. Более того, он начал читать нотации самой Миюри: мол, подозревать раскаявшихся - нехорошо. Именно тогда у Миюри начал чесаться хвост.

     Впрочем, выборщик Барриндо, планировавший убить Предрассветного Кардинала в горах, явно не ожидал, что он вернется невредимым. Даже крысы Вадена подтвердили, что они дрожали от страха. Но это породило новые последствия. Ведь теперь не только Король наемников Дюран, но и двое влиятельных выборщиков Империи распространяли слухи, что Предрассветного Кардинала действительно защищает божественная благодать. Это быстро стало темой для разговоров даже за пределами Убана.

     Формально, теперь четверо из семи выборщиков Империи поддержали Предрассветного Кардинала. А если добавить к этому слухи о божественной защите, да еще и с оттенком страха? Неизвестно, все ли считали, что борьба с церковью уже предрешена, но многие, не желая отставать, устремились в Убан.

     Однажды утром Миюри проснулась и увидела, что резиденция Дюрана переполнена людьми, выстроившимися в длинную очередь в надежде встретиться с Предрассветным Кардиналом. Среди них были и важные персоны, и не очень, и совсем уж великие. Шествие королей на белых конях и рыцарей с алыми знаменами было зрелищным, но бесконечные визиты быстро надоели. Лучше бы этим занимался ее бестолковый брат или, скажем, Клевенд. Но среди гостей могли быть и недоброжелатели. А ее бестолковый брат вряд ли смог бы разглядеть злой умысел за вежливой улыбкой. Миюри присутствовала на приемах как рыцарь, охраняющий Предрассветного Кардинала, но Коул даже не поблагодарил её. Более того, он игнорировал ее указания по безопасности во время встреч, останавливался, если кто-то звал, и ввязывался в разговоры с незнакомцами. А когда Миюри делала ему замечания, он смотрел на нее с недовольным лицом. Казалось, он думал, что она мешает ему из ревности. Ее раздражали его смущенная улыбка и вздохи, словно блохи, кусающие ее хвост.

     Не с кем было поговорить - Ваден лишь равнодушно пожимал плечами. Но это была не единственная проблема. Потому что ее бестолковый брат совершенно не разбирался в практических вопросах прокладки дороги на юг.

     Строительство дороги - не просто вырубка кустов. В Ньоххире Миюри участвовала в проекте по изменению русла горного ручья, и это было невероятно сложно. Дорога на юг была еще масштабнее и труднее. Но даже это не было главной проблемой. Главной головной болью стало то, что проект привлек слишком много внимания. В идеале, это должно было помочь. Например, расходы на строительство были огромны, и даже выборщик Дюран не мог покрыть их полностью. Даже с помощью выборщика Барриндо средств не хватало. Поэтому нужно было собирать деньги и привлекать людей.

     Но как бы ни хотелось пить, из грязного ручья не напьешься. Теперь многие хотели помочь Предрассветному Кардиналу и запомниться ему. И слишком многие несли мешки с золотом. Одни только переговоры отнимали уйму времени, и нельзя было просто брать деньги у всех подряд.

     Среди тех, кто предлагал золото, были и угнетающие народ землевладельцы, и печально известные торговые гильдии. Приняв их деньги, Предрассветный Кардинал запятнал бы свою репутацию.

     К тому же, некоторые жертвователи враждовали между собой, так что приходилось тщательно выбирать, чьи деньги принимать. Это было не по силам Миюри - тут нужны были Клевенд или выборщики, знающие светские дела. Вместо этого Миюри следила за другим.

     Не все предлагали золото. Некоторые присылали священные книги с золотым тиснением или ослепительно белые шелковые рясы. К счастью, ее добряк-брат не был жаден, зато не умел отказывать. Он переживал, что вернуть подарок - невежливо, или что нужно хотя бы выслушать дарителя. Если бы Миюри не стояла на страже, его бы быстро окружили негодяи. Она постоянно напоминала ему об этом, но Коул лишь улыбался, словно она преувеличивала. Ее взгляд становился холоднее - она знала, на что способны негодяи.

     Подарки - это не только книги и рясы. А если пришлют скромно одетую девушку с просьбой быть рядом с Предрассветным Кардиналом? Это не метафора - таких уже прислали троих.

     Коул, конечно, растрогался бы, увидев скромную девушку со слезами на глазах, и согласился бы на 'ее просьбу'. Миюри сразу раскусила бы обман, но ее бестолковый брат - никогда. Поэтому Миюри и Клевенд вертятся как могут, отгоняя 'мошек' от него. А в результате брат и вовсе уверен, что никаких 'мошек' не существует. Он смотрел на напряженную Миюри, как на ребенка, боящегося монстров в темноте. От этого у Миюри еще сильнее чесался хвост. Впрочем, у нее не было времени ругаться - она была занята тем, что прогоняла подозрительных личностей и помогала Клевенду искать средства на строительство дороги.

     Когда первый этап был пройден, началась подготовка рабочих и материалов. И это тоже было непросто. Нужно было обеспечить людей жильем и едой, закупить материалы и найти место для них. Убан - горный город, и без того тесный, а теперь еще и переполненный желающими увидеть Предрассветного Кардинала.

     Что делать?

     В горах сезон для лагерей короткий. Значит, все нужно успеть до зимы, а из-за нехватки пригодной земли приходится действовать быстро и решительно. Но возникла серьезная проблема. Сам Предрассветный Кардинал. Ее брат, не разбирающийся в практических вопросах, но чувствующий ответственность. Он считал своим долгом участвовать в совещаниях о дороге. Но проект был грандиозным, связанным с борьбой против церкви, и медлить было нельзя. Все соглашались, что иногда нужны жесткие меры. Например, расчистить район, где ночевали бедняки, чтобы освободить место для рабочих. И каждый раз, когда такое предлагали, Предрассветный Кардинал останавливал совещание и начинал говорить о справедливости. В первый раз все восхищались его заботой о простых людях, но со второго раза их лица становились хмурыми. Конечно - если слушать его, ничего не сдвинется с мертвой точки.

     К Миюри приходили с просьбами: уговорить Предрассветного Кардинала, ведь напрямую возражать ему не решались. Миюри уговаривала брата наедине, но он смотрел на нее, как на посланца зла. Каждый раз она сжимала свой зудящий хвост.

     Но она не могла бросить горожан, да и знала, что брат так поступал не со зла. Ей нравилось его стремление к идеалам, и она понимала, что он напряжен из-за приближающейся битвы с церковью. Он работал допоздна при свечах. И Миюри, терпя зуд в хвосте, тоже работала.

     Она надеялась, что после завершения этого этапа у них будет время перед церковным собором - погулять по городу или просто поваляться друг с другом.

     Но...

     - Можно, Солнечная Святая?

     Однажды, когда Миюри, как обычно, сопровождала брата на службу, ее окружили потные, нервные мужчины.

     - Речь не о нашей выгоде! Репутация Предрассветного Кардинала на кону!

     Миюри нахмурилась. Еще с порога она почувствовала неладное.

     Священники нервничали, и было ясно, что они что-то затевают. Бестолковый брат ничего не замечал.

     Едва началась молитва в благовонном зале, как к Миюри, отдыхавшей в соседней комнате, явились высокопоставленные священники.

     - О, Солнечная Святая, да пребудет с тобой благодать! Услышь нас!

     Миюри, забыв о своем образе, скривилась.

     - ...О чем на этот раз?

     - О дороге на юг. Под руководством Предрассветного Кардинала строится священный путь. Его назовут Дорогой Святого!

     - ...А?

     Миюри подумала, что речь о названии дороги. После Ньоххиры она заметила, что даже улочки имеют имена, иногда в честь местных героев. Ей тоже хотелось, чтобы что-то назвали в их честь. - Дорога на юг звучало скучно.

     - Речь о названии?

     - И не только! О деревьях и камнях!

     Миюри нахмурилась. Она много путешествовала с братом, но некоторые вещи все еще удивляли.

     - Деревья и камни?

     - Видите ли, Солнечная Святая, эта дорога священна. Значит, деревья, срубленные ради нее, стали символами жертвы ради правды!

     - ...Что?

     - А камни - знаки раскаяния зла, мешавшего пути к правде! Люди захотят их как символы веры!

     Миюри скривилась.

     Они говорили о реликвиях. Когда-то она сама искала информацию о священных мечах и реликвиях, мечтая о легендарном мече. Реликвиями называли предметы, связанные со святыми, - одежду, кости. И они стоили огромных денег. А теперь даже камешки с дороги, по которой ходил Предрассветный Кардинал, считались реликвиями.

     - Солнечная Святая, позвольте нашей церкви распоряжаться ими. И попросите Предрассветного Кардинала поддержать нас.

     Миюри любила истории о принцессах, но, если это означало ежедневные унижения - нет, спасибо.

     Она глубоко вздохнула. Священники замерли. Миюри вспомнила, как говорить - как юная принцесса, и ответила:

     - ...Хорошо. Я поговорю с братом.

     Священники чуть не распластались перед ней.

     Деревья и камни, срубленные ради дороги, можно было продать как реликвии. Церковь хотела контролировать этот процесс. Наверняка это сулило огромную прибыль. Миюри вспомнила знакомого торговца с нюхом лучше, чем у волка. Решив покончить с этим до того, как вмешаются другие, она рассказала брату тем же вечером.

     - Отличная идея.

     При свете свечи Коул, просматривая кипу бумаг, ответил так просто.

     - Значит, можно передать это церкви?

     Миюри ожидала возражений - брат был принципиален в вопросах денег. Но даже если он запретит, люди все равно будут ценить эти камни и деревья. Тогда начнутся тайные сделки, появятся темные дельцы. Его знакомая Ив первой ринулась бы в эту мясорубку. А когда брат узнал бы, он разозлился. Поэтому лучше сразу отдать всё церкви и возложить на них ответственность. Миюри добавила письмо от церкви в стопку обработанных документов. Но...

     - Ах, да. Передай им кое-что.

     Миюри насторожилась.

     - Наверняка найдутся желающие купить эти деревья и камни за большие деньги. Попроси их не отдавать предпочтение таким людям.

     - ...?

     - Видишь ли...

     Миюри молчала, а брат, не замечая ее настроения, продолжал:

     - Эта дорога - путь паломничества к истинной вере. Чтобы люди помнили об этом, реликвии должны распределяться справедливо.

     - Ты хочешь запретить продажу?

     Церковь явно рассчитывала на прибыль.

     - Хотелось бы, но даже если запретить торговлю, они найдут обходные пути под видом пожертвований.

     Брат хоть немного понимал мир. Не все можно решить строгими правилами. Миюри обрадовалась, но ненадолго.

     - Поэтому нужно справедливо распределять деревья и камни.

     - Справедливо?

     - Да. Например, выделить десять деревьев для тех, кто может пожертвовать, и десять - для тех, у кого нет денег. Так все получат свою часть.

     - Гениально, - язвительно подумала Миюри.

     Если бы это было возможно.

     - И те, кто рубил и перевозил деревья, тоже должны получить долю. А еще - сторонники из дальних земель. Если люди будут носить с собой частичку этой дороги, они почувствуют свою причастность к истинной вере.

     Миюри видела лишь часть его лица, но и этого хватило, чтобы понять - он уже представляет, как все радуются.

     - ...Твой план прекрасен, но...

     Она сказала это с горечью, но брат не заметил.

     - Да, не все пойдет гладко, но нужно стараться. Расскажи им об этом. Они помогут.

     Миюри скептически фыркнула.

     Те, кто хотел деревья и камни, наверняка будут спорить о - справедливости. Церковь, жаждавшая денег, будет отстаивать свою долю.

     Но они боялись гнева Предрассветного Кардинала, так что начнут жаловаться Миюри.

     А бедняки, получив свою долю, быстро ее продадут. Или появится делец, который скупит все. Справедливое распределение быстро превратится в хаос. Брат, конечно, расстроится, но хуже, если его праведный гнев выльется наружу. Он уже не просто милый юноша, которого знала только Миюри. Теперь за ним следил весь мир.

     Как метко сказал Клевенд:

     - Испортить ему настроение - значит испортить настроение тому, кто после победы над церковью может стать вторым после Бога.

     Миюри, знавшая, какой он бестолковый, смеялась над этим, но люди верили всерьез. А он сам - даже больше, чем она. Пока брат говорил о - справедливом распределении, Миюри смотрела на него. На совещаниях и приемах он говорил то же самое. Конечно, не из прихоти или невежества - его слова были основаны на опыте путешествий и стремлении к справедливости. Но в этом мире нет ничего абсолютно правильного. Если бы было, Миюри давно бы стала его женой. Кто-то должен был сглаживать противоречия между его идеалами и реальностью. Результатом были бесконечные просьбы к Миюри и груды документов на его столе.

     Прорубать новый путь через горы, перед которыми даже воины древней империи опустили руки. И, используя это как рычаг, бросить вызов столь огромной организации, как Церковь, став голосом для бесчисленного множества людей. Как история для ее книжки - это звучало бы прекрасно. Но чем грандиознее замысел, тем больше расхождение с реальностью. Пытаться охватить все, вычитать, исправить - невозможно. Где-то нужно закрыть глаза, заткнуть уши и сосредоточиться на главном. Нельзя, как ее брат, лезть во все дела.

     - Ах.

     И в этот момент Миюри вдруг поняла. Истинную причину их безумной занятости. Например, среди ее бумаг были не только просьбы. Из-за того, что брат везде вставлял свои - правильные слова, люди боялись ошибиться и требовали подтверждения. Горы таких бумаг казались Миюри глупыми.

     Иными словами...

     Все были заняты, потому что ее брат был здесь. Он стал слишком велик. Всё вращалось вокруг него, всё сверялось с ним. Наивный, добрый, непредсказуемый, бестолковый, как овца. Из-за того, что все за ним следили, все суетились. Миюри вдруг стало противно перебирать бумаги.

     Люди Убана, может, и не святые, но и не злодеи. И в практических вопросах они разбирались лучше брата. Но из-за того, что Предрассветный Кардинал становился все влиятельнее, его слова имели вес. А он, в свою очередь, считал, что должен участвовать во всем. Поэтому читал, размышлял.

     Времени не хватало, ответы задерживались, создавая новые проблемы. Еду нужно доставлять быстро, иначе она испортится. Лошади и мулы едят и гадят каждый день. К Миюри выстраивались очереди из просителей. И во всем этом был виноват брат. Весь хаос в городе, вечная занятость, даже то, что он не успевал заплетать ей волосы - все из-за него.

     - Миюри, ты слушаешь?

     Брат обернулся, заметив ее молчание. Миюри сделала вид, что читает бумагу.

     - Да. Все поняла.

     - Хорошо. Тогда позаботься об этом.

     Доверчивый брат вернулся к работе.

     Миюри встала. Как волк, настраивающийся перед прыжком. Крысы почуяли неладное и спрятались в щелях. Лишь беспечный барашек, сгорбившись, водил пером по бумаге, словно щипал траву, проросшую из стола.

     - Братик.

     Шёпот Миюри заставил его наконец поднять голову.

     - Братик, мы уходим из города.

     - Что?

     Он обернулся и замер, увидев Миюри с взъерошенным хвостом.

     - У... уходим?

     Он смотрел то на нее, то на бумаги.

     - Но... но работы столько! Дорогу строят с опозданием! Как мы можем уйти?

     Миюри проигнорировала его и направилась в угол комнаты, где лежали подарки. Она взяла кувшин с вином, вытащила пробку и отпила.

     - Ах!

     Коул хотел возразить - он не одобрял, когда она пила, - но Миюри ощетинилась, и он замолчал. Этот напиток был не крепче сладкого сока.

     - ...Кхэ! Слушай сюда.

     Она вытерла рот рукавом.

     - Знаешь, почему все вечно заняты, работа стоит? Потому что это ТЫ всё усложняешь!

     - Э-э?

     - Чем больше ты здесь, чем больше участвуешь в собраниях, тем хуже!

     Она отпила еще и отрыгнула.

     - Но... как... что?..

     Не дожидаясь ответа, Миюри грохнула кувшин на стол.

     

     Миюри резко развернулась, схватила охапку бумаг с кровати и с тем же напором швырнула их перед Коулом.

     - Почти всё здесь - это просьбы, которые приходят ко мне из-за твоих лишних слов на собраниях! Каждый раз, когда работа встаёт, люди приходят ко мне с жалобами!

     - Э-э... что?

     - И я поняла! Всё это - работа, которой бы не существовало, если бы тебя не было в этом городе!

     Человек, известный как Предрассветный Кардинал - тот, кого горожане почитают и одновременно боятся, - на секунду встретился с Миюри взглядом, но тут же робко отвёл глаза.

     Миюри ещё сильнее распушила хвост и схватила брата за загривок, словно волчица, готовая вонзить клыки.

     - Ты стал слишком важным, братик. Пока ты в городе, все должны следить за каждым твоим словом, чтобы не расстроить тебя. Из-за этого всё идёт наперекосяк!

     Она прижалась к его шее так близко, что чувствовала знакомый запах пота, пыли и кожи, смешанный с чернилами и пергаментом. Запах, который был у брата, когда он чем-то увлечён. Конечно, Миюри не ненавидела этот запах. Но они были уже не в купальнях Ньоххиры.

     Они прошли долгий путь, пережили многое. И если продолжать решать проблемы, как в маленьком городке, ничего великого не добиться. Но пока Миюри пристально смотрела на него, Коул, кажется, наконец начал понимать ситуацию. Постепенно его глуповатое выражение сменилось серьёзным - лицом того, кого зовут Предрассветным Кардиналом.

     - Ты прав, я не идеален, - положив руку на грудь, словно признавая вину, сказал он.

     - Мне многого не хватает, да и вообще я не заслуживаю такого почитания. Люди возлагают на меня слишком большие надежды. Но...

     Он сложил руки на коленях и посмотрел на неё с той самой прямотой и честностью, которая всегда была в нём.

     - Но у меня есть ты.

     - ...Э-э?

     Молодой человек по имени Тот Коул наклонился вперёд, взял её руки и посмотрел прямо в глаза. С улыбкой, полной искренности.

     - Когда ты сказала, что хочешь стать рыцарем, я схватился за голову. Но это лишь показало мою недальновидность. Теперь я не сомневаюсь в твоих навыках, и даже недавний переполох мы пережили только благодаря тебе.

     - Э-э... а?

     Миюри растерялась от внезапной смены темы, но, когда он крепко сжал её руку, тепло его ладони будто проникло в самую глубь её сердца.

     - Я знаю, как много ты работаешь. Мне жаль, что так нагружаю тебя. Но сейчас отступать нельзя.

     Он отпустил её руку, мягко взял за плечи.

     - С твоей помощью мы преодолеем даже эту гору. Давай постараемся вместе.

     Прямой взгляд. Ласковая улыбка. Миюри молча смотрела на него, затем отвела глаза и спросила:

     - Ты вообще слушал, что я говорила?

     - Конечно, - уверенно ответил он, но потом, неожиданно, улыбнулся виновато.

     - Мне жаль, что я не могу дать тебе отдохнуть. Но мы не должны сдаваться. Совсем немного - и наша борьба продвинется вперёд.

     И тогда, что было редкостью, он обнял её. Хвост Миюри закачался из стороны в сторону.

     - Прости, но сейчас - только так. Когда работа закончится, я расчешу тебе волосы и выслушаю всё, что захочешь. Миюри, давай, ещё немного...

     Но не успел он договорить.

     Миюри выскользнула из его объятий и резко развернулась. Оставив его в растерянности, она наклонилась к кровати, схватила свою подушку, которая так и лежала в его комнате, и прижала к себе.

     - Миюри?

     Игнорируя его, она громко зашагала к двери, затем обернулась и выпалила:

     - Мне не нужно твоих наград!

     - Э-э? Мию...

     Остаток её имени потонул в громком хлопке двери.

     Миюри направилась в свою комнату, распахнула дверь с размаху и захлопнула её ещё громче. Из щелей в стенах и полу осторожно выглядывали крысы. Миюри пригрозила им взглядом, заставив спрятаться, затем вытерла слёзы о подушку. Если бы он просто отверг её слова, это было бы одно. Но он решил, что она капризничает, выпрашивая похвалу.

     Город переполнен людьми, грандиозные планы в разгаре, а тут ещё слухи, что церковь вот-вот объявит о Соборе. Как тут оставаться спокойной? Да и в последней заварухе её обычно сдержанный брат неожиданно проявил смелость - и его план сработал. Конечно, он немного зазнался, но Миюри готова была простить это как милую слабость.

     Но он обращался с ней, как с ребёнком - как в Ньоххире. Он решил, что её критика - просто каприз, а если сказать - я тебе доверяю, она сразу сдастся.

     - Братик... дурак!

     Она застонала и плюхнулась на кровать. Затем обняла подушку, пропитанную его запахом, и принялась её тискать.

     Закончив яростно мять подушку, Миюри откинулась на спинку стула и произнесла с видом полного изнеможения:

     - Вот и бросила я всю работу. Теперь все жалобы и просьбы пусть идут прямиком к братику. Разве что прослежу, чтобы этому растяпе не воткнули копьё в задницу.

     ◇◇◇

     Когда Миюри закончила рассказ, Иления, сидевшая напротив, лишь растерянно улыбнулась:

     - Так вот почему в порту Арберга было такое столпотворение...

     Так как богослужение в церкви ещё продолжалось, Миюри оставила наблюдение на Вадена с его командой и встретилась с Иленией и её спутниками в дорожных одеждах.

     Повсюду царила невероятная давка, но, заметив Миюри в облачении святой, хозяин таверны любезно предложил им место под навесом. Устроившись с благодарностью, Миюри выложила все свои претензии к брату.

     - Твой брат прямолинеен... но гибкости ему явно не хватает, - заметила Диана, чья мрачная аура заставляла думать, что она рассыпется в прах под солнцем.

     Миюри было удивительно видеть её здесь - она думала, та уже вернулась в родной город, но оказалось, Диана снова посетила Убан вместе с Иленией. Диана провела пальцем по краю деревянной чаши, продолжая:

     - Старик, которого я привела, тоже непростой. Хотелось бы успеть договориться, пока он не начал упрямиться.

     Иления в ответ лишь загадочно улыбнулась - что для неё было редкостью. После того, как Диана заставила Роше, воплощение филина, подчиниться, она отправилась в королевство Уинфилд - улаживать дела с одним не-человеком. Тем самым, кто перевернул представление Миюри об овцах, немного пугающим в воплощении Золотого барана Хаскинсом.

     После всей истории с прокладкой дороги требовался монах, и они собирались просить его сыграть эту роль.

     - Хотя, если встать на место твоего брата... ему, пожалуй, несладко, - сказала Диана.

     Миюри почувствовала, будто её шерсть встала дыбом.

     -...Братику?

     - Да. Я не знаю подробностей вашего путешествия, но он ведь неожиданно стал важной персоной? Титул Предрассветного Кардинала появился уже в пути, верно?

     Миюри задумалась, затем пожала плечами:

     - Но это было так давно! А он всё ноет, что не достоин и всё такое.

     Она говорила совершенно серьёзно, но Диана лишь усмехнулась и переглянулась с Иленией. Та тоже улыбалась - с лёгкой неловкостью. Их реакция смутила Миюри.

     Иления, заметив это, осторожно сказала:

     - Эм... Миюри, но ведь прошло всего несколько месяцев?

     Миюри фыркнула:

     - Ага! Когда мы уходили из Ньоххиры, ещё снега по колено были - ранняя весна!

     Тогда в Ньоххире был разгар сезона, и брат сильно переживал, что уходит в такое время. Но для Миюри это казалось целой вечностью. Воспоминания о том, как она, прячась в бочке, с бешеной скоростью рванула в мир её мечты вдвоём с любимым братиком, вызывали сладкую-горькую тоску.

     - Но, Миюри... - Иления замялась.

     Миюри удивлённо моргнула. Взрослая Иления с кудрявыми чёрными волосами сказала с извиняющейся интонацией:

     - Когда ты увидела нас с Дианой - что ты почувствовала?

     -...А что?

     - Ну, типа 'как же давно мы не виделись?'

     Миюри наклонила голову:

     - Очень давно! С Дианой больше недели, с тобой - ещё дольше! Если бы вокруг никого не было, я бы вас обеих задушила в объятиях!

     Зачем спрашивать очевидное? Но Диана лишь печально улыбнулась:

     - Мы уже не можем разделить это чувство.

     - ...Что?

     - И... думаю, Коул тоже.

     - ...А?

     Эти двое - словно старшие сёстры - переглянулись, будто подбирали слова.

     - Твой брат, скорее всего, чувствует то же. Для него уход из родной деревни - словно вчера был.

     Миюри хотела возразить, но Диана явно не шутила.

     Внезапно Миюри стало тревожно - словно её собирались огорошить плохой новостью, о которой только она не знала.

     - Вы с братом воспринимаете время по-разному.

     'Не может быть!' - мысленно взбунтовалась Миюри.

     Но они явно не дразнили её. От нервов Миюри заёрзала на стуле.

     - Твой брат переживает куда более резкие перемены, чем ты думаешь. Он же по натуре осторожный, обдумывает всё тщательно...

     С последним Миюри согласилась, но первая часть всё равно не укладывалась в голове. Неужели всё это долгое путешествие... для него - лишь миг?

     - К тому же сейчас он только учится вести себя как важная персона. А ты помнишь, каково это - впервые стать волчицей?

     Взгляд Дианы, мягкий и прищуренный, остановился на мешочке с пшеницей, висящем на шее Миюри.

     - Ты ведь тоже не знала, что делать - просто смотрела по сторонам, копировала других, изо всех сил пыталась сделать шаг вперёд... Разве не так?

     Собственные первые дни в облике волчицы Миюри помнила смутно. Но обрывки воспоминаний всё же жили в ней: бессильный гнев от непослушных лап - как крошки сухого хлеба, царапающие сердце.

     - Редко кто с первого раза всё делает идеально. Даже твой брат, который тебе кажется таким умелым и безупречным.

     Последние слова прозвучали с лёгкой ехидцей. Тупой иглой, лопающей раздутый пузырь иллюзий.

     - Братик..., да он совсем не идеальный!

     Она сморщилась, осознав, как по-детски звучат её оправдания. Диана лишь улыбнулась, не удостоив это замечание ответом.

     - А твоя главная обида - что с тобой обращаются как с ребёнком - это две стороны одной медали.

     - ...?

     Миюри начала осознавать, что, кажется, сильно в чём-то заблуждалась. Но что именно - всё ещё было загадкой. И от этого её пугали слова Дианы. Она съёжилась, глядя на неё исподлобья.

     - Ты сейчас очень быстро взрослеешь.

     И этот вердикт ошарашил её.

     - ...Что?

     На её немой вопрос на этот раз ответила Иления:

     - Я не думаю, что Коул обращался с тобой как с ребёнком. Он искренний и честный человек. Он всегда заботился о тебе. Поэтому, когда он слышит твои слова...

     - ...Он просто не успевает за твоим взрослением. Он говорит с тобой, представляя тебя чуть более юной, чем ты есть.

     Миюри заметила, что рот у неё приоткрылся, и поспешно схватила кружку, чтобы скрыть смущение.

     - Я... я?

     Не удержавшись от вопроса, она тут же ощутила горечь. Ведь она так хотела, чтобы её считали взрослой. Так почему же эти слова вызывали такую тревогу? Она всегда мечтала поскорее вырасти, верила, что это случится совсем скоро. Но слова Дианы прозвучали слишком внезапно. Ведь она сама не чувствовала, что изменилась.

     - И вот что важно: твой брат, вероятно, чувствует то же самое.

     - М-м?.. ...А?!

     Миюри не могла оторвать глаз от мягкого взгляда Дианы.

     - Его внезапно вознесли на вершину, называя 'Предрассветным кардиналом'. А в душе он всё тот же, что жил в Ньоххире.

     Миюри затаила дыхание, сжавшись. Сколько раз брат говорил эти слова, а она лишь злилась, считая его слабовольным. Но что, если это не просто его характер? Что, если так чувствует себя любой?

     - Ты взрослеешь с невероятной скоростью, а брат уже сформировался. Он не может меняться так же быстро. И чем взрослее ты становишься, тем больше его детских черт начинаешь замечать.

     Диана откинулась на спинку стула и спросила:

     - Но скажи... Тебя это успокоит? Или...?

     Только сейчас Миюри заметила, что у неё непроизвольно вылезли уши и хвост. Она вдруг осознала: именно эта нелепая простота брата давала ей опору. За время путешествия она научилась называть это слово - 'Упрямая честность'. Он и правда был глуповатым растяпой. Но если давал слово - выполнял, даже если мир рушился. Даже сейчас, когда весь Убан погрузился в хаос из-за его же принципов. Когда она сражалась с воплощением филина Роше, Диана подхватила её и унесла в небо. С высоты мир выглядел совсем иначе. Но это был лишь другой угол зрения - горы не сдвигались, реки не пересыхали. С братом было то же самое. И его рука тоже никогда не отпустит её. А значит, и её чувства к нему тоже не изменятся.

     - Братик останется братиком!

     Диана улыбнулась, Иления расслабилась.

     - Ну, мужчины в душе всегда дети, - произнесла Диана с неожиданной легкостью.

     Миюри вспомнила историю матери: Диана когда-то полюбила странствующего монаха, и это закончилось трагедией, как часто бывает у не-людей.

     'Наверное, он был таким же...' - представила Миюри.

     Прямолинейным. Неуклюжим. Неумелым в мелочах, но готовым погибнуть за обещанное.

     - Так что, как насчёт этого?

     Словно вытерев стол после трапезы, Диана сменила тему:

     - Чтобы помириться, почему бы тебе, как более взрослой, не пойти на уступки первой?

     Упрямство - удел детей. Да, это подошло бы её брату, но не подобало серебристой волчице. Однако Миюри, немного подумав, ответила:

     - Я могу пойти на уступки, чтобы помириться... но слишком баловать его нельзя.

     Диана лишь слегка пожала плечами:

     - Возможно, это и правда важно.

     Пока Диана и Миюри смеялись, Иления - то ли из солидарности как овца, то ли по другой причине - улыбалась смущённо.

     Ради своего бестолкового, по-детски наивного брата Миюри готова была уступить и проявить снисходительность. Представив это, она едва сдержалась, чтобы уши и хвост снова не вылезли наружу. Ведь вожак стаи должен быть великодушным.

     - Но как сделать это, не задев гордость Коула?

     Иления задала этот вопрос как раз в тот момент, когда церковная служба закончилась, и толпа начала расходиться.

     Крысы, шустро взобравшиеся по ножкам стульев, сообщили, что Предрассветный кардинал и его советники направились в ратушу - видимо, обсуждать городские дела. Хоть они и сидели под навесом, но, если хозяин таверны заметил бы крыс, могла бы возникнуть проблема. Поэтому Миюри спрятала их в рукава своей мантии, заодно сунув туда и хлеб.

     - Ты права: он так занят именно потому, что остаётся в городе. Если бы Предрассветный кардинал уехал, половина дел просто... испарилась бы, как дым, - сказала Диана.

     Её слова лишь подтверждали, насколько брат недальновиден.

     - Но он отказывается это признать. Он убеждён, что раз люди работают ради его планов, то и он должен трудиться больше всех. И чем усерднее он старается, тем больше все вокруг начинают за ним ухаживать - и всё окончательно запутывается.

     Родители рассказывали, как брат блестяще руководил строительством купальни в Ньоххире, координируя мастеров и поставки. Наверное, теперь он действует исходя из того опыта - и в целом его идеи не так уж плохи. Но проблема в том, что он стал слишком важным. Он по-прежнему считает себя овцой, затерявшейся в стаде. А окружающие, стараясь ему угодить, твердят, какой он замечательный 'барашек'. И он, поверив этому, начинает блеять, как они, - вот в чём беда.

     - Как же ему объяснить, насколько он теперь влиятелен и как его все боятся?

     Если он это поймёт, то осознает, насколько неуместен в этой роли. Да, ранимый брат, возможно, глубоко расстроится... но, представив, как она поведёт его за руку подальше от людских глаз, Миюри уже сейчас стало тепло на душе.

     - Накормлю. Поглажу по голове...

     - Проблема в том, что Коул и правда скромен, - заметила Иления.

     Диана рассмеялась в ответ.

     Миюри вздохнула и разорвала вяленое мясо руками.

     - Похоже, это как пытаться накормить лошадь мясом, -она сжала кусок мяса острыми клыками.

     - Тогда, может, попробуем другой способ? - предложила Иления.

     - Другой способ?

     Иления улыбнулась, и её вьющиеся волосы трепетали, словно крылья птицы.

     - В торговле меня учили: если не получается продавить - попробуй отступить.

     Воплощение овцы и посредник в торговле шерстью. Ту самую мудрость Илении передала Ив.

     Миюри кивнула.

     - Если нельзя запихнуть брату в рот мясо со словами 'ты стал великим' ... Что значит 'отступить'?

     

     Пока Миюри размышляла, Диана, отхлебнув вина, сказала:

     - Ловушка.

     Хвост, только что спрятанный под плащом, снова едва не выскочил наружу.

     - Ловушка?

     - У любого упрямца есть слабость, которая отвлечёт его.

     Будь Миюри в волчьем обличии, она бы почувствовала, как шерсть на её спине встала дыбом.

     В глубине улыбающихся глаз Дианы тлел уголёк из далёкого прошлого.

     - 'Разве это важнее меня?' - я часто говорила так когда-то.

     Раздался лёгкий звук - Иления подавилась хлебом.

     Диана - таинственный алхимик и воплощение птицы. Сейчас в это трудно поверить, но когда-то и она была влюблённой девушкой.

     - Почему бы не показать ему что-то, что перетянет его внимание?

     - То, что важно для брата...

     Миюри задумалась на мгновение, но тут же догадалась.

     - Я!

     Диана и Иления переглянулись: 'Ну конечно'

     - И... Бог.

     Произнеся имя главного соперника в борьбе за внимание брата, Миюри запила горечь во рту фруктовым соком.

     - Но Бог... Бог, да?

     - Что-то придумала? - спросила Диана.

     Миюри пожала плечами.

     - Это бесит, но, если сказать: 'Есть работа для Бога' - он точно увлечётся.

     - А, понимаю.

     - Твой возлюбленный тоже был таким?

     Диана улыбнулась в ответ на вопрос Миюри.

     - Теперь даже наши ссоры - хорошие воспоминания.

     Миюри оскалилась в ответ и упёрлась руками в стол.

     - Тогда какой план лучше?

     У Миюри много талантов, но самый главный - охота с ловушками. Бывало, её даже переставали звать на охоту, потому что из-за неё в горах пропадала вся дичь. А её брат и так не смотрит ни по сторонам, ни под ноги. Если приготовить хорошую приманку, заманить его в ловушку будет не так уж сложно. Она представила его лицо, когда крышка захлопнется, затем посмотрела на Диану и Илению.

     - Если я буду бродить по городу, слухи могут просочиться. Поможете?

     Старшие подруги, разумеется, согласились.

     ◇◇◇

     Проводив Миюри, которая бодро шагала к церкви (хвост, будь он виден, наверняка бы весело раскачивался), Иления поднялась со стула.

     - Тогда, может, я займусь обходом выборщиков? Как раз есть кое-что, что нужно передать.

     - Конечно. А мастерские оставь мне. Много кузниц по выплавке железа - я давно хотела их проверить.

     Иления знала, что не-люди часто вмешиваются в дела людей, но алхимик - это всё же неожиданно. Хотя, если подумать, посредник в торговле шерстью - тоже занятие необычное.

     - Связь тоже через них.

     Говоря это, Иления погладила по голове крысу, выглянувшую из её рукава.

     Миюри, не уступая Коулу, привлекала в этом городе много внимания, и, если они будут часто появляться вместе, слухи могут дойти до него. Такие вещи нужно делать втайне, иначе теряется весь смысл.

     - Какие работяги. Может, и ко мне заглянут?

     Крыса на ладони Дианы выглядела крайне озадаченной. Видимо, у неё не было хороших воспоминаний, связанных с птицами.

     - Тогда позже.

     На слова Илении Диана лишь слегка подняла руку, собираясь ещё немного выпить. Иления подобрала вещи у ног и отправилась в усадьбу выборщика.

     Убан был полон путешественников, и Иления в дорожном облачении ничем не выделялась. Обычно женщина в одиночном путешествии привлекала бы внимание, но в нынешнем оживлённом Убане это было плюсом. Хотя, глядя на всё это оживление, Иления невольно усмехнулась. Ведь почти все эти люди приехали в город из-за связи с Предрассветным кардиналом. Если вспомнить, что она встретила Коула и Миюри совсем недавно, перемены поражали. Тогда они путешествовали вдвоём, сражаясь за великую цель. Иления тоже считала, что не отстаёт в погоне за большими мечтами, но то, к чему стремились Коул и Миюри, было другим. Если Новый Мир казался недостижимой мечтой, то борьба с Церковью была чем-то реальным. Это было почти как попытка сдвинуть гору: можно начать хоть сейчас, и теоретически это возможно, но стоит только воткнуть лопату в подножие, как любой понимал, насколько это безумно.

     И всё же Коул смело шёл вперёд, а Миюри поддерживала его. Они двигались так синхронно, что казалось - их связывает невидимая нить. Даже со спины в них чувствовалась какая-то радость. Иления, жившая вдали от стада, признавалась себе: ей было завидно. Коул с Миюри шли к великому свету, плечом к плечу. Хотя, подумав так, Иления горько усмехнулась. Она никогда так не шла ни с кем.

     - Если бы кто-то узнал, о чём я думаю, наша госпожа разочаровалась бы во мне.

     Раньше Иления жила бесцельно, как трава, растущая просто так. Пока не встретила ту самую - окутанную золотом и драгоценными камнями, с бесстрашной улыбкой, покорившую семь морей, женщину-торговца с ненасытной жаждой наживы. Та, казалось, пожирала всё на своём пути и даже не пыталась скрывать этого. И овцу Илению привлекла именно эта сила. Правда, узнав, что Ив связана с Коулом и Миюри, Иления была потрясена, но в то же время почувствовала, что всё встаёт на свои места. Ив вела себя грубо, но в глубине души в ней была странная теплота - это всегда удивляло.

     Поэтому, когда после всей этой истории с поисками астронома Иления отправилась в Эшьютадт и снова встретила Ив, та была всё той же Ив, но, увидев свою любимую торговку, Иления не смогла сдержать улыбки. Ив, кажется, это не понравилось, и Иления поспешно отшутилась. Та странная мягкость и теплота в суровой, как ледяное железо, Ив...У овец не самое лучшее обоняние, но при встрече Иления всё же уловила этот запах. Теплота, исходившая от Ив, пахла так же, как Коул и Миюри. И, наверное, это был запах той самой купальни в Ньоххире. Люди, собравшиеся в Убане, тоже, можно сказать, были привлечены этим ароматом. Как насекомые и звери летят на свет в темноте, так и они тянулись к этому сладкому, приятному запаху в пыльном, сухом мире. По крайней мере, так думала Иления. Выборщик Дюран был одним из тех, чьи морщины на лбу разгладились благодаря этому сладкому запаху и теплу.

     - Благодарю за аудиенцию, несмотря на мою недостойность. Да благословит Господь милосердие и великодушие выборщика.

     Продвигаясь сквозь толпу в усадьбе, Иления, найдя знакомого управляющего, была допущена в покои выборщика и почтительно поклонилась. Дюран слегка кашлянул и сделал знак слугам удалиться.

     - ...Хватит издеваться.

     - Ни в коем случае.

     В мире людей Иления была скромной торговкой шерстью. Но теперь она была одной из тех, кому доверял Предрассветный кардинал. Возможно, на неё повлияла Миюри, но ей захотелось немного пошалить.

     - Итак, зачем пришла?

     - Можно поговорить наедине?

     Улыбка Илении заставила короля насторожиться, но он кивнул.

     - Дело в том, что через принцессу Хайленд вам поступило предложение.

     - От королевства?..

     Дюран нахмурился, ведь в Убане сейчас находился второй в очереди на трон принц Клевенд. К тому же Иления явилась в дорожном облачении, минуя Предрассветного кардинала. У выборщика, видавшего виды, было достаточно оснований для тревожных предположений.

     - Прошу прощения за самоуправство, но мы хотели бы поставлять шерсть королевства напрямую вам.

     - ...

     Скрывая удивление за густой бородой, Дюран наконец перевёл дух и заговорил:

     - Не думаю, что это простая любезность.

     Иления, глядя ему прямо в глаза, улыбнулась.

     - Вы - важная опора для Предрассветного кардинала. И чем прочнее эта опора, тем увереннее мы себя чувствуем.

     Дюран на мгновение смерил её взглядом, но тут же отвел глаза. Как провинившийся, смирившийся грешник.

     - ...Речь о том, что я поддался давлению и действовал против воли кардинала.

     Иления не подтвердила, но её неизменная улыбка говорила сама за себя. Дюран, выборщик империи, недавно вернувший себе власть, даже в собственном дворце не мог противостоять выборщику Барриндо и Жьяддо, которому выборщик Гобурея вручил все полномочия. Из-за этого те вели себя как хотели, а в недавнем инциденте даже попытались присвоить авторитет кардинала, выставив Коула мучеником. Более того, они оказывали давление на Дюрана, пытаясь отравить Газэтто, правителя деревни Фоонан, которого Коул хотел спасти. Говорят, Коул простил их глупые поступки благодаря своему милосердию, но остальные так не считали. Особенно Миюри. Даже добродушная Хайленд не была исключением. В рамках урегулирования последствий поисков астронома и подготовки строительства дороги на юг Хайленд разработала несколько мер, одну из которых поручила Илении - точнее, Ив.

     - Мы будем поставлять шерсть королевства вам через нашу торговую компанию. Мы уже договорились о том же с торговцами Арберга для прокладки пути на юг, но это совершенно отдельное соглашение.

     Дюран, выборщик империи, происходил из знатного воинского рода, но его истинная сила заключалась в ясном уме. Его глубокий вздох, вероятно, означал: 'Я понял'.

     - Значит, вы хотите надеть на меня шерстяной ошейник?

     - Что вы, ни в коем случае.

     Выборщик фыркнул, но, похоже, не сердился. Тайные поставки шерсти для поддержки его власти отличались от простой отправки золота. Королевство Уинфилд было крупным производителем шерсти, и её легко было достать, но дело не только в прибыли - она создавала рабочие места. Знать, у которой было много подчинённых и подданных, должна была удерживать их лояльность, а шерсть, приносящая доход и создающая работу, была эффективнее, чем раздача золотых монет.

     То есть Хайленд, поставляя шерсть, помогала Дюрану укрепить власть и одновременно ставила его в зависимость. То, что это предложение не передали через принца Клевенда, находившегося в Убане, объяснялось просто: как бы скромно он ни вёл себя, он всё же был вторым в очереди на трон. Этот план был откровенной попыткой оказать давление на Дюрана, и его цель заключалась не только в поддержке кардинала. После открытия пути на юг королевство хотело обеспечить свои интересы - меркантильные и корыстные. Вовлекать принца в такое было нельзя. И, конечно, самого Предрассветного кардинала тоже.

     - ...Я с благодарностью принимаю ваше предложение.

     Дюран, человек неглупый, предпочёл выгоду лицемерию.

     - И каковы условия сделки?

     - Вы проницательны. Наша торговая компания будет управлять сделкой, но фактически она будет проводиться через подставную фирму. Также, чтобы сделка выглядела как обычная торговля, нам потребуется номинальная оплата.

     - Назовите что угодно.

     Иления почтительно поклонилась и сказала:

     - Например... древесина, полученная при расчистке пути.

     Когда Иления предложила это Ив, та сразу же назвала это в качестве оплаты. Иления не понимала, зачем везти древесину из такой глуши, но, послушав Миюри, всё осознала. Ив планировала заработать на статуях Девы и церковных гербах, вырезанных из 'благословенной' древесины.

     - Хорошо, хорошо. Я распоряжусь о приоритетной поставке.

     У Дюрана, несомненно, было множество подобных просьб. К тому же Миюри, кажется, уже передала церкви право распоряжаться реликвиями из этой древесины, но тут уж выборщику придётся постараться. Устало откинувшись в кресле, Дюран посмотрел на Илению с упрёком.

     - Предрассветный кардинал может позволить себе такую роскошь только благодаря вашей поддержке.

     Безупречный, чистый, сияющий Предрассветный кардинал. Иления приняла слова короля как комплимент и склонила голову. А затем, подняв глаза, добавила:

     - Именно чтобы Предрассветный кардинал мог и дальше оставаться таким, мы хотели бы попросить вас ещё об одной услуге.

     Дюран насторожился, но на этот раз Иления, без тени лукавства, прямо изложила просьбу.

     - Мы хотим увести Предрассветного кардинала от этой суеты. Перед Собором ему нужно хорошенько отдохнуть. Но он слишком загружен...

     - И не может оторваться от работы.

     - Именно.

     - Это... хм. Хм...

     Для выборщика отсутствие Коула было бы ударом. Но, с другой стороны, подумав о хаосе в городе, который во многом был вызван Коулом, и о возможном вреде, который враги Коула могли причинить прямо у него под носом, Дюран быстро пришёл к выводу. Да и охранять кардинала круглосуточно - дорогое удовольствие. А то, что в его владения стекаются назойливые сильные мира сего, - всё из-за Предрассветного кардинала.

     - Что вы предлагаете?

     - Чтобы отвлечь Предрассветного кардинала, нужно создать дела за пределами города. Мы просим вас составить список знати за пределами ваших владений, которую Предрассветный кардинал мог бы посетить.

     Дюран внимательно посмотрел на Илению, затем расслабился.

     - Если так можно выразиться, это даже полезнее, чем шерсть. Я сразу же распоряжусь.

     - Если солнце будет слишком близко, оно испепелит всё.

     Горькая усмешка выборщика в тот момент выглядела очень человечной.

     Закончив важное дело, Иления покинула дворец короля и, снова пробираясь сквозь толпу, задумалась, что делать дальше. Раз уж она здесь, почему бы не встретиться с тем самым астрономом, из-за которой начался весь этот переполох, и не узнать что-нибудь о Новом Мире? Башня, с которой та наблюдала за звёздами, была видна из любой части усадьбы. Правда, поскольку она, видимо, бодрствовала всю ночь, сейчас могла спать.

     Размышляя об этом на ходу, Иления отвлеклась. Или, может, виной тому было то, что в усадьбе было слишком много людей. Запах она заметила на мгновение позже.

     - Ох.

     - Ах.

     На выходе из усадьбы она столкнулась с одним человеком. В доме правителя её дорожное облачение могло считаться неуважением, однако человек перед ней был одет и того проще. Правда, его грубая шерстяная накидка, почти не обработанная, в городе, где всё крутилось вокруг Предрассветного кардинала, выглядела даже уместно. Говорят, древние монахи-аскеты носили подобные шерстяные одежды на голое тело, страдая от зуда, чтобы приблизиться к Богу. А этот человек, судя по всему, выдавал себя за отшельника-монаха.

     Столкнувшись с Иленией на углу улицы, они замерли, как два диких кота, случайно встретившихся на тропе. Но человек, видимо, благодаря возрасту, прежде чем что-то сказать, открыл дверь.

     - В мире людей так принято.

     Его слова можно было понять как 'это как шерсть, натирающая кожу - неприятно', но Иления кивнула и вошла.

     Он последовал за ней, но просто убежать было бы слишком грубо. К тому же, по крайней мере сейчас, они были союзниками, поддерживающими Предрассветного кардинала.

     - Давно не виделись, Хаскинс.

     Тот, кого Иления недолюбливала, моргнул, глядя на неё, как на взбалмошную внучку, и пожал плечами. По какой-то иронии судьбы Иления шла рядом с Хаскинсом. Как торговка шерстью из королевства, она, конечно, знала его. Более того, какое-то время даже жила под его крылом. Но из-за разногласий она ушла - или, точнее, заблудилась и вышла. Во всяком случае, их взгляды не сошлись, и Иления покинула то овечье стадо. Теперь она понимала, что не нужно было так враждебно относиться к тому, кто о ней заботился.

     Став торговкой шерстью под началом Ив, она осознала, насколько удивительно, что тайное овечье стадо существовала веками, обманывая глаза монастыря. Диана говорила, что Миюри повзрослела, но и сама Иления изменилась с тех пор. Однако, даже отбросив прошлые трения, Хаскинс всё равно был ей неприятен.

     - Эта девчонка тебе не говорила?

     - Э?

     Услышав вопрос Хаскинса, мысли Илении разлетелись, как пузыри.

     - Что я приеду. Та птичья девчонка.

     - Эм...

     Она только и думала, как бы поскорее отвязаться от Хаскинса, и его обычный вопрос застал её врасплох.

     - ...Да, говорила.

     Она смогла выдавить только это, досадуя на свою несообразительность. Прямо как тогда, когда она, ничего не зная о мире, ушла из стада. Иления подняла подбородок и сказала:

     - Я больше удивлена, что ты действительно приехал. Ты же не вмешиваешься в дела внешнего мира.

     Сказав это, она тут же пожалела - снова получилось грубо. Рядом с Коулом и Миюри она была спокойна, но с Хаскинсом снова становилась прежней. Однако стоявший рядом Хаскинс казался на голову меньше, чем в её воспоминаниях о тайном поселении не-людей, и сказал неожиданное:

     - Меня отругала та девчонка.

     - Отругала? Диана?

     - Если тот парень проиграет, королевству тоже не поздоровится.

     Хаскинс посмотрел Илении в глаза.

     - 'И ты просто будешь стоять и смотреть, как страдает твоё драгоценное королевство?'

     - ...

     - 'Какое право ты имеешь так говорить?' - хотел я ответить.

     Хаскинс отвел взгляд и погладил бороду, как старик.

     - Но, когда я наблюдал за тем парнем - Коулом, кажется? - который пришёл в нашу деревню, я вспомнил прошлое.

     По меркам не-людей Хаскинс был долгожителем. Он уже был влиятельной фигурой во времена Медведя-лунобивца, так что Иления даже не могла представить.

     - Прошлое?

     - Времена основания нынешнего королевства.

     Легенда о Золотом баране королевства Уинфилд.

     Перед Иленией стоял тот самый баран, который сражался вместе с юношей, основавшим королевство, на острове, что дрожал под ногами под ударами их битвы.

     - По сравнению с ним ваш Предрассветный кардинал хотя бы твёрдо стоит на земле.

     Он говорил 'тот парень', но кто бы мог подумать, что речь пойдет об основателе королевства? Услышав это, Иления невольно улыбнулась. Она представила Хаскинса, ворчащего на увлечённого идеалами юношу, но всё же помогающего ему.

     - Наверное, ты сейчас именно это и представляешь.

     Старый баран не рассердился, а просто произнёс это и устремил взгляд вдаль.

     - Коул не собирается создавать государство, но сотрясает весь мир. И всё это - будучи таким хрупким. С опорой в виде шаловливой волчицы.

     В профиле Хаскинса Иления снова увидела то, что вызывало в ней протест. Выражение человека, который смотрит на всё со стороны, как будто постиг все тайны мира.

     Куда бы они ни шли, их повсюду встречала холодная реальность - об этом красноречиво говорила ухмылка Хаскинса.

     "Странно," - думала Иления, - "Он прошёл через мир, где буйствовал Медведь-лунобивец, помогал основать королевство на новых землях... А теперь завидует этим двоим."

     - Ты не пытался образумить Коула...?

     Фразу "Как когда-то меня" она не произнесла вслух, но Хаскинс, кажется, понял. В той овечьей общине лишь Иления осмеливалась ему перечить.

     - Образумить?

     Старый баран сделал удивлённое лицо.

     - Пытался. Но не его - Хоро, ту самую Мудрую Волчицу, что можно назвать их матерью.

     Именно Хоро когда-то подобрала юного Коула в пути и воспитала вместе с Миюри. Из-за искренней натуры Коула и, более того, из-за детской наивности Миюри и той необъяснимой глубины, что таилась в ней, я думаю, их мать должна быть выдающейся волчицей.

     Воистину, Хоро была ещё большим сорванцом, чем ты, - проворчал Хаскинс.

     Для легендарного Золотого барана даже самые могущественные обитатели лесов были всего лишь мальчишками и девчонками.

     - Она бросила вызов тому, о чём я и помыслить не смел. И кажется, в конце своего пути действительно обрела это. Глядя на ту парочку - Коула и Миюри - я был вынужден признать её правоту.

     Иления недоумённо прищурилась. Хаскинс лишь скосил на неё глаза.

     - Не понимаешь? Счастливую жизнь с любимыми.

     Если бы кто-то попросил назвать человека, меньше всего подходящего для слов о любви, Иления без колебаний указала бы на Хаскинса. Тот, конечно, и бровью не повёл. Его лицо, казалось, давно утратило способность выражать эмоции.

     - Легко сказать, что "всё когда-нибудь кончится".

     Хаскинс опустил взгляд - словно измерял пройденный долгий путь.

     - Но та волчица вырастила двух таких ослепительных юнцов. Она и её чудаковатый супруг воспитали их без страха перед будущим. Стоит взглянуть на этих детей - и сразу ясно, в каких землях они росли.

     Хаскинс жил во внутренних областях королевства, где летом царят бесконечные дожди и туманы, а зимы укутывают землю плотным снежным покровом. Да ещё и в самом мрачном и упрямом аббатстве королевства.

     "Неудивительно, что он стал таким угрюмым," - подумала бы Иления. Но в каких же землях выросли Коул и Миюри?

     - Они, как когда-то их родители, неожиданно явились ко мне и умчались, словно ураган. Уже после их ухода, глядя на место у огня, где они сидели плечом к плечу, я вдруг подумал...

     - ...О чём?

     - Что, возможно, я сожалею.

     Словно не Хаскинс это сказал.

     - Что, возможно, и мне следовало провести время с тем юнцом.

     Разумеется, речь шла не о Коуле. Тот "юнец" и Золотой баран после жестоких битв покорили острова и основали королевство. А потом баран отверг предложение нового короля править вместе и исчез... по крайней мере, так гласит легенда.

     На самом деле король знал, где искать Хаскинса, но делал вид, что не в курсе. Пока на смертном одре не послал весть - первую за все эти годы.

     - Интересно, считает ли он меня бессердечным?

     Иления чуть не споткнулась.

     Рядом шагал высокомерный старый баран, будто вобравший в себя все тяготы мира - угрюмый, замкнутый, непреклонный. Или... просто баран, проживший долгую жизнь. Иления промолчала. Вряд ли Хаскинс ждал ответа от такой девчонки, как она.

     И всё же она спросила:

     - Почему ты говоришь мне всё это?

     - ...

     Хаскинс медленно поднял голову. Смотрел так, будто перед ним снова стояла та самая Иления, что кричала о расширении поселения не-людей, о создании убежищ по всему королевству. Та Иления, что злилась, ведь даже овцы достойны будущего.

     - Разве ты не живёшь на землях монастыря? Людей, выслушивающих исповедь, должно быть много. "Если на то пошло, здесь же присутствует его преосвященство Предрассветный кардинал.

     Язвительность, колкость, намёк. Ей было всё равно, что он подумает - в этих словах и правда звучала обида. Потому что в её памяти Хаскинс был непоколебимым стражем общины, равнодушным ко всему остальному - живым воплощением отрешённости. В той скрытой овечьей деревне он был мрачным божеством. Все её протесты тогда тонули в молчаливом презрении.

     Чтобы этот Хаскинс сейчас сомневался в прошлом? Нелепый розыгрыш.

     - Верно, - тихо сказал Хаскинс. - Совершенно верно.

     Поначалу она подумала, что он закашлялся. Оказалось - он смеётся.

     - Мёртвые ответов не дают. Поэтому я и пришёл помочь тем юнцам. Не для того, чтобы исправить былые ошибки.

     В его словах было нечто, чего Иления никогда прежде не замечала в Хаскинсе. Что-то... светлое.

     - Рад видеть, что ты не изменилась и преуспеваешь.

     - Что?

     Иления запнулась и на этот раз действительно споткнулась. Хаскинс поддержал её.

     - Ты покинула стадо, нашла свою цель - гоняешься за этим Новым миром?

     Похоже, Диана ему не рассказывала. Вряд ли такие сведения ходят в народе - значит, у старого барана до сих пор есть глаза и уши в королевстве.

     - Недостижимая мечта. Можно сказать, глупая.

     Хаскинс говорил по-прежнему прямо и безнадёжно.

     Живя среди нелюдей в той скрытой деревне, Иления задыхалась от бесцельного существования. Тогда её переполняли чувства безысходности и раздражения. Но сейчас в его взгляде не было и следа того презрительного равнодушия. А может... его и никогда не было?

     

     - Я не знаю, где этот Новый Свет, но я всегда буду там, где я сейчас. Даже если королевство падёт и возродится вновь.

     - Это...

     Хаскинс, убедившись, что Иления пришла в себя, кивнул.

      - Я создал там дом для нашего стада. Ты всегда можешь вернуться.

     Он не был тем человеком, что станет улыбаться в такие моменты. Да и слова его прозвучали так неожиданно, что Иления не успела их осмыслить. Слова - жалкая оболочка. Но их тепло осталось в её ладонях.

     - Да, - неожиданно просто ответила Иления.

     Хаскинс, что удивительно, тоже казался смущённым - куда больше, чем при их встрече у ворот усадьбы.

     - Хм, - старый баран фыркнул. Затем ещё раз.

     И неожиданно сменил направление.

     - Мне нужно в церковь. Придётся изображать монаха ради того юнца.

     Ни "до свидания", ни "увидимся". Вряд ли он вообще задумывался о таких вещах. Но Илении этого и не требовалось. Она смотрела, как он уходит. А затем сделала шаг вперёд. Она оказалась здесь благодаря встрече с необыкновенным юношей и серебристой волчицей. Как и Хаскинс. Их пути неожиданно пересеклись вновь.

     Когда Хаскинс скрылся из виду, Иления по-овечьи потопталась на месте.

     Ей нестерпимо хотелось скорее рассказать Ив. Обнять Коула и Миюри со всей силы.

     - Надо делать, что могу. Продвигать Коула и Миюри вперёд. Их следы станут тропой, которая приведёт многих других.

     ГЛАВА ВТОРАЯ

     

     Когда Диана посещала кузницы, все мастера невольно хмурили лбы. Сначала - привычная реакция: "какое дело женщине до огня, пота и железа?" Затем - робость перед её одеянием и аурой. И наконец - припоминание смутно знакомого, тревожного ремесла. Алхимики идут против естественного порядка вещей, их считают прислужниками демонов. Но находились и любопытствующие смельчаки, задававшие вопросы о выплавке металлов.

     Диана выбирала среди них самых надёжных - тех, кто умел держать язык за зубами.

     - План у вас леденит душу, - сказал старший мастер, пожимая Диане руку. - После целого дня у раскалённого горна - самое то для охлаждения.

     Эти ремесленники в плохие времена брались за копья и шли наёмниками - народ здесь был боевой. В мастерской, согласившейся помочь Диане, стояли десятки пробных копий, а на стенах висело родовое оружие, прошедшее сотни битв. С таким арсеналом можно было бы скрыть планы даже от самого Господа. Задумка Миюри не отличалась особой сложностью или оригинальностью. Главным требованием было умение сохранять невозмутимость - а с этим у мастеров проблем не наблюдалось. Диана с удовольствием удовлетворила ненасытное любопытство кузнецов и покинула мастерскую.

     - Ну-с, - положив правую руку на бедро, Диана левой сделала лёгкий взмах.

     Вскоре из её просторного рукава показалась крыса.

     - Где сейчас твой предводитель?

     Улыбка Дианы заставила крысу съёжиться. Для них большие птицы всегда были врагами - тем более, когда воплощение птицы ищет их вожака. У Дианы были причины, по которым она, выполнив просьбу Коула и доставив Хаскинса в королевство, направилась не в Кумерсон, а вернулась в Убан. А именно - встреча с Ваденом, предводителем этих трудолюбивых грызунов.

     - Я не собираюсь тебя есть, успокойся, - сказала Диана.

     Крыса, наполовину спрятавшаяся в складках рукава, нехотя начала показывать дорогу.

     Разумеется, Диана с самого начала была в курсе событий вокруг Предрассветного кардинала. Как алхимик, она внимательно следила за делами Церкви. Насколько ей помнилось, всё началось со спора между королевством Уинфилд и Церковью из-за налогов, а разоблачение церковной коррупции было лишь предлогом.

     Когда королевство отказалось платить церковную десятину, а папа в ответ приостановил богослужения, ситуация зашла в тупик.

     "Так и должно было случиться", - думала Диана в своей мастерской в Кумерсоне.

     Церковь не откажется от доходов, но у нынешнего папы нет ни смелости для прямого нападения, ни влияния, чтобы подвигнуть на это знать. Да и королевство формально остаётся правоверным - неудобно нападать. Конечно, и королевство не могло атаковать священную столицу. Всё это напоминало перебранку уличных котов - громкие угрозы для вида, но в конечном счёте всё пошло по кругу привычных дипломатических уловок.

     Так она считала.

     Пока не явился он.

     "Явление кометы" - так теперь называли того, кто один за другим разоблачал церковные злоупотребления, сокрушал упрямых епископов, вразумлял закрытые храмы и даже привлёк на свою сторону рыцарей ордена святого Крузы, которые были "Мечом в рукаве папы".

     Имя этого человека - Предрассветный кардинал, несущий свет в тёмный мир.

     Узнав, кто скрывается за этим именем, Диана поразилась - она слышала о нём в переговорах с торговцами рудой из гильдии Дива. Коула она мельком видела лишь на свадьбе родителей Миюри в Ньоххире - тогда он показался ей смышлёным юношей, а о Миюри и вовсе едва догадывалась. Рассказы об их подвигах будили воображение, и когда их пути наконец пересеклись, Диана замерла в предвкушении.

     Когда-то она лишь ненадолго присоединилась к весёлому путешествию родителей Миюри. Но тот опыт оставил глубокий след и долгий отзвук в её душе. Вид счастливых путников - мудрой волчицы и торговца, идущих рука об руку, - впервые за десятилетия пробудил в ней забытое чувство тоски. И тогда Диана вышла из своего уединения.

     Для Дианы просьба Миюри о помощи была подобна продолжению той самой истории. Причём новая история оказалась ещё ярче, опаснее и трогательнее. Родители Миюри и сами были не промах, но в Коуле и Миюри чувствовался особый блеск неотёсанного алмаза. Глядя на это неуклюжее, но сияющее дарование, Диана впервые остро ощутила свой возраст. Долгая жизнь притупляет восприятие времени - можно сказать, она жила в вечной остановке в своей кумерсонской мастерской.

     Но так было не всегда.

     Когда-то Кумерсон был грязным приграничным городом, где сновали подозрительные личности, а странствующие монахи искали пристанища для своих горячих молитв. Диана застыла во времени - нет, не с момента встречи с тем монахом, а с момента их расставания. Беспорядочные приключения родителей Миюри впервые за долгие годы стряхнули пыль с её воспоминаний. Она слегка встряхнулась, но взлететь вновь ещё не решалась. Помощь Коулу и Миюри в их грандиозной авантюре наконец сдвинула стрелки её жизненных часов.

     "Самое время начать что-то новое", - подумала она.

     Однако, едва включившись в события, она то спасала безрассудного Коула, то слушала любовные переживания Миюри по дороге. А потом была встреча с упрямым Золотым бараном Хаскинсом - видимо, всё это разогнало её кровь. Ржавая крышка воспоминаний в её сознании наконец приоткрылась. Там хранились давно забытые, но всё ещё сидящие глубоко в груди воспоминания о старых временах и людях - среди них попадались и особо ценные. Как воплощение птицы, прожившей намного дольше людей, Диана хранила в своей памяти даже то, что человечество предпочло бы забыть.

     - Поэтому я хочу, чтобы ты отправился в Святой престол.

     Крысы привели Диану в обветшалый дом на окраине Убана. Богатые торговцы часто арендовали целые дома для длительных визитов - видимо, это был такой случай. Хотя хозяин наверняка упал бы в обморок, увидев полчища крыс, снующих по комнатам.

     - С какой стати я?

     Ваден принял человеческий облик - видимо, недавно вернулся с какого-то задания.

     - Потому что ты идеально подходишь. И потому что кроме тебя некому.

     Улыбка Дианы вызвала гримасу недовольства на лице предводителя пиратской команды.

     - Послушай, в папской резиденции сидит тот филин. Да, ты и Предрассветный кардинал его проучили, но это его логово. Зачем мне туда соваться?"

     Филины - естественные враги крыс.

     - Я тоже считаю, что великодушие Предрассветного кардинала - палка о двух концах.

     Коул не только не убил филина Роше, но даже не стал его запирать. Вчерашний враг редко становится сегодняшним другом, а после дождя земля не всегда твердеет. Хотя опасения Вадена были обоснованны, у Дианы тоже имелись аргументы.

     - Оптимизм Предрассветного кардинала - его достоинство. Но все вокруг стали слишком легкомысленно относиться к Собору.

     Ваден сморщил нос - видимо, контрабанда развила в нём хорошую интуицию.

     - Говорят, ты живёшь очень долго.

     - Да. Поэтому я знаю о прошлых Соборах то, чего нет в записях.

     Последний был не сто лет назад, но близко к тому. А до этого Соборы проводились куда чаще. В эпохи войн Церковь часто меняла курс. А в смутные времена у сильных мира сего всегда находятся новые претенденты на их место.

     Диана знала, чем заканчивались такие вызовы.

     - Если я тебя дослушаю, нам точно придётся лезть в совиное гнездо, - пробормотал Ваден.

     Его страх был оправдан - на кону стояла жизнь. Святой престол, размещённый в тысячелетнем здании, был настоящим государством с лабиринтом коридоров. Крысы могли проникнуть куда угодно, но выбраться обратно было почти невозможно.

     - С твоими габаритами нам не поможешь. А если нас возьмут в заложники? Ты что, вонзишь свои здоровенные когти в Святой престол и будешь выковыривать нас, как мёд из пчелиных сот?

     Диана представила эту картину и мысленно похвалила метафору.

     - Забавное сравнение.

     - Было бы смешно, если бы не мы оказались теми самыми пчёлами.

     Прямо как крысы в мышеловке.

     Диана тяжело вздохнула.

     - Но Предрассветный кардинал всё же собирается участвовать в Соборе, верно?

     Слухи об этом уже вовсю ходили по городу. После таких потрясений, которые устроил Предрассветный кардинал, Церкви ничего не оставалось, кроме как созвать Собор для доказательства своей невиновности. И, судя по всему, Коул примет вызов.

     - ...Ты права. Но это не значит, что мы должны заранее пробираться в Святой престол и составлять подробные планы! Разве это справедливо?

     Именно это Диана и предложила Вадену. Перед вторжением на вражескую территорию карта местности была абсолютно необходима. Особенно если эта территория - настоящий лабиринт.

     - Верно. Но кто-то же должен это сделать, - тихо сказала Диана, - Иначе той милой волчице в одиночку не защитить своего брата.

     Ваден вздохнул и почесал затылок.

     - То есть Церковь планирует убийство?

     - Да. Непременно.

     Лицо Вадена исказилось ещё сильнее от этого "непременно".

     - На прошлых Соборах, помимо основных вопросов, всегда приглашали людей с "опасными" убеждениями. Официально - для диалога и примирения. Многих алхимиков тоже заманивали сладкими речами о "нахождении приемлемых для веры границ исследований".

     - И они шли как ни в чём не бывало?

     - Конечно, все были настороже. Но Церковь клятвенно гарантировала безопасность. Привлекала королей и знать в качестве свидетелей.

     А потом неизменно следовал привычный сценарий...

     - ...И это не случайные недоразумения?

     - Если это происходит каждый раз - явная закономерность.

     К тому же, подобные случаи редко попадают в официальные хроники. Всё решается за толстыми дверями Святого престола.

     Ваден крякнул и постучал пальцами по столу.

     - А сам Предрассветный кардинал об этом знает?

     - Нет.

     - Почему?

     - Если бы это могло его остановить, он бы уже давно свернул с этого пути.

     Даже во время недавних событий, когда Диана их выручала, она удивлялась, как Миюри вообще отпустила его. Один неверный шаг - и всё могло закончиться плачевно. Но их путешествие до сих пор было чередой успехов - настолько, что даже Миюри поверила в эту удачу. Со стороны их путь казался опасным, но они сами этого не замечали. И в этом не было ничего плохого. Именно поэтому столько людей с горящими глазами поддерживали их. Что, если рассказать им мрачную правду о Соборе? Если Предрассветный кардинал дрогнет? Или, если не дрогнет, но примет эту жестокую реальность и впустит её в своё сердце?

     Он уже не будет сиять так же ярко.

     Только будучи идеалистом до глупости, можно стать светом для других.

     - В конце концов, тебе тоже невыгодно, чтобы эти двое потерпели неудачу, верно?

     Диана, конечно, не хотела, чтобы история, начатая родителями Миюри, оборвалась. К тому же она сама решила открыть окно своей мастерской и шагнуть в мир. Чтобы вдохнуть аромат новой, яркой истории и убрать на дальнюю полку старую, пропахшую нафталином.

     Прошлое не вернуть. И вернуться к нему невозможно.

     - Я не останусь в стороне, - сказала Диана, - хоть вижу, что вы и сами не сидите сложа лапы.

     Это выходило далеко за рамки простой договорённости.

     - ...Они вытащили наш корабль, когда мы сели на мель.

     По словам Миюри, они действительно находились в бедственном положении, когда она их обнаружила - вероятно, это был намёк на что-то большее. Из краткого рассказа Миюри Диана знала: они искали благодетеля, давшего им смелость и корабль. Кажется, какого-то не-человека алхимика, воплощение кошки.

     - Обычно мне не нравится такое вот вмешательство, - начала Диана, - но в святой престол веками свозили книги со всего мира. Туда стекаются люди всех народов.

     - ...?

     - Вполне возможно, ты найдёшь там то, что ищешь. Будь то человек, предмет или просто новое пристанище для своего корабля.

     - Я помогу чем смогу. Если филин возьмёт вас в заложники - разнесу его гнездо, будь уверен.

     Хотя разнести гнездо она могла, но крысы перед её когтями казались слишком хрупкими. Шансы на успех были невелики.

     - Или... может, ты знаешь кого-то более подходящего для этого дела?

     Диана прожила долгую жизнь, но большую часть провела в душной мастерской. Знакомых у неё было раз-два и обчёлся.

     - Мы - лучший вариант. Поэтому... если уж на то пошло, мне нужен надёжный прикрывающий. А лучше - чтобы ты прошла внутрь вместе с нами. Тогда и филин не рискнёт пикнуть.

     - В таком виде? - Диана шутливо пожала плечами.

     Ваден скривился:

     - Не выйдет. Даже переодевшись паломником, посторонние не пройдут дальше соборной площади.

     - А если найдём кого-то изнутри?

     - В святой престол? Ну... если подумать, там есть один возможный помощник.

     - О? - Диана заинтересовалась.

     Но Ваден покачал головой:

     - Но это хлипкий человеческий щенок. Не боец.

     - Хм. Прикрытие, говоришь?

     - Да. Но дело не только в силе против филина. Надо ещё объяснить его присутствие. Ты ведь хочешь изучить план здания? Чтобы предотвратить покушение - нужно выявить все потайные ходы и пути отступления.

     - Именно. На прошлых Соборах использовали такие проходы, чтобы утаскивать неугодных в глубины.

     Не зря святой престол называли паутиной - в прямом смысле.

     - Тогда одного-двух дней мало. Придётся перемещаться, а многие зоны закрыты для обычных посетителей.

     Даже с рекомендательным письмом высокопоставленного священника удастся проникнуть разве что в часовни. Задержаться на дни - невозможно. Для защиты картографов потребуется сверхчеловеческая сила и свобода передвижения.

     - Или... может, мне просто схватить того филина?

     Ваден пожал плечами:

     - Было бы проще, но как на это посмотрит Предрассветный кардинал?

     Язвительное замечание, но Диана вздохнула, понимая намёк. Коул и Роше скрепили договорённость клятвой (примечания переводчика: в оригинале с японского (синси кё:тэй) -заключили "джентльменское соглашение" как устойчивый термин).

     Его нарушение разрушит взаимное доверие.

     - Да и сможешь ли ты? - добавил Ваден. - Если б филин чистил перья на шпиле - ещё куда ни шло. Но в самом здании, на глазах у всех? Ты что, крылья ему обломаешь?

     Теперь Диана пожала плечами:

     - Значит, нужен план выманить филина... или другой помощник.

     Она задумалась, подперев подбородок, но ощутила настойчивый взгляд Вадена.

     - Что ещё?

     - На всякий случай напомню: я ещё не соглашался помогать.

     Диана - алхимик, бросающий вызов естественному порядку. Она лишь улыбнулась, проигнорировав его логику.

     ◇◇◇

     - Кстати, Ваден пояснил, что внутренний помощник - это юноша, работающий в библиотеке святого престола.

     Услышав, что он сильно увлекся Предрассветным кардиналом, а Миюри от этого забеспокоилась, Диана невольно улыбнулась. Ханаан сейчас как раз находился в святом престоле - разбирался с последствиями недавнего инцидента. Хотя проблема уже решилась, будучи обычным человеком, он не мог быстро получить известия. Так что, скорее всего, всё ещё оставался там ради Коула. Казалось бы, можно попросить мальчика нарисовать подробный план помещений. Но, как и в случае с попыткой Дианы проникнуть туда самой, возникала проблема статуса.

     Будучи своим, Ханаан имел свободу передвижения, но все знали его в лицо - любое необычное поведение сразу бы заметили. Да и будучи простым смертным, он становился легкой добычей для филина Роше. Вряд ли мрачный филин всё ещё замышлял что-то против Предрассветного кардинала, но, заметив подозрительное, не остался бы в стороне. К тому же, нельзя было исключать, что в святом престоле обитали и другие не-люди помимо Роше, способные угрожать Ханаану или Вадену.

     - Итак, охрана для Вадена и его людей...

     Диана, встретившись с Иленией, поделилась собранной информацией. За время разговора Диана заметила, что атмосфера вокруг Илении изменилась - та словно сбросила груз, её лицо выглядело просветлённым.

     "А как насчёт меня?" - мельком подумала Диана, возвращаясь к обсуждению.

     - В открытом пространстве я или даже ты могли бы их прикрыть...

     - Да. Если на Соборе начнётся крупный переполох, я смогу помочь, - спокойно ответила Иления.

     Её невозмутимость наводила на мысль, что где-то эта овечка уже проявляла свою силу.

     - Жаль, что не вспомнила об этом раньше...

     - О прошлых Соборах?

     Диана слегка пожала плечами:

     - Один человек может быть робким и добрым, но собравшись вместе, люди проявляют жестокость и высокомерие, превосходящие наше понимание.

     А Церковь - величайшее из известных человеческих скоплений. И вот Коул бросает им вызов. Добрыми намерениями и энтузиазмом тут не победить.

     - Действительно, даже с Миюри вряд ли удастся справиться, - заметила Иления.

     Интриги. Тайные манёвры. Превосходящие силы. Соборы традиционно проходят в святом престоле - преимущество на их стороне. Контрмеры необходимы, но даже с помощью королевства Уинфилд дистанция останется проблемой, да и человеческие возможности ограничены.

     - Я уже связалась с теми немногими, кто мог бы помочь. А у тебя есть варианты?

     Иления смущённо съёжилась:

     - Разве что Хаскинс...

     - Вряд ли он согласится, - покачала головой Диана.

     Упрямый старый баран вряд ли отправится в святой престол. Да и для сопровождения крыс в тесных коридорах золотой баран не лучший выбор. Он блистал на равнинных просторах Уинфилда - в масштабных сражениях. Только если потребуется сравнять святой престол с землёй.

     - Для охраны Вадена лучше всего подошла бы сама Миюри, - задумчиво сказала Иления.

     Чуткий нос, клыки и когти идеального размера для тесных помещений...

     - Но она должна защищать брата, - с улыбкой ответила Диана, и Иления тоже рассмеялась.

     Эта любительница приключений наверняка обрадовалась бы плану проникнуть в лабиринт святого престола - хвост трубой, глаза горят. Но тогда Коул остался бы без защиты. Да и вряд ли Миюри согласилась бы отойти от него.

     Диане нравились их сладко-горькие, напряжённые отношения. Она с нежностью наблюдала за ними, как за пламенем свечи на воде, пока не заметила, как улыбка Илении вдруг исчезла.

     - О, но... Миюри. Говоря о Миюри...

     - У тебя есть идея?

     - Да. Недавно она завела нового друга...

     - Эта серебристая волчица со всеми находит общий язык, - улыбнулась Диана. - Даже Хаскинс превращается в добродушного старика, когда речь заходит о Миюри.

     - Так кто же этот новый друг? - поинтересовалась она.

     - В Акенте, городе школяров, она познакомилась с девушкой, воплощением волчицы, - ответила Иления.

     - О?

     - Может, попросим её о помощи?

     - Акент... - Диана, как алхимик, знала этот город. Подумав, она добавила: - Тогда, пожалуй, стоит рассказать и той девочке о нашем плане. Она умеет хранить секреты от Коула, да и к военным хитростям неравнодушна.

     - Очень неравнодушна, - подтвердила Иления.

     С улыбкой Диана представила общую картину. Художники, рисующие городские пейзажи, называют это "видом с высоты птичьего полёта" - а она и была птицей. Мысленно паря над святым престолом, она обдумывала расстановку сил. Предрассветный кардинал, кажется, воспринимал Собор как обычное собрание, но на деле это было сражение, где насилие неизбежно. И Диана знала толк в битвах.

     Город Кумерсон, где стояла её мастерская, в прошлом был сомнительным местом: Церковь не раз нападала, считая его пристанищем еретиков. Она противостояла многим сильным мира сего. И всё это - чтобы защитить память о том странствующем монахе...

     Неожиданно вспомнив об этом, она мысленно усмехнулась: "Не по годам волнуюсь". Ведь она явно ощущала это давно забытое возбуждение.

     - Да, слишком долго я просидела в мастерской...

     - ...?

     Иления вопросительно посмотрела на её бормотание.

     Диана лишь загадочно улыбнулась и покачала головой:

     - Так ты свяжешься с ней?

     Она обратилась к крысе, выглядывающей из её рукава.

     - Попросить помощи у Рутеи?

     ◇◇◇

     Услышав о кровавой подоплёке грядущего Собора, волчица загорелась азартом. Но когда зашла речь о привлечении Рутеи, Миюри заколебалась. Вспоминая её реакцию, Диана летела на юг. То, что Миюри называла ту по имени, подтверждало их дружбу. Но в городе школяров Акенте, видимо, были свои сложности. Даже ради безопасности обожаемого старшего брата она не решалась просить Рутею.

     - Брат вернулся тогда... весь пропахший слезами Рутеи... - неохотно объяснила Миюри.

     Иления пыталась успокоить её, а Диана под улыбкой вспоминала прошлое. Времена меняются, но некоторые вещи остаются прежними. Благочестивые священники - серьёзные и великодушные, а потому невольно становятся сердцеедами. Нелёгкая доля для волчицы, желающей завладеть Коулом целиком.

     Диана знала это по себе.

     - Но Рутея наверняка поможет. Она знакома с Ханааном и изучала то же, что и брат - идеально подходит для разведки в святом престоле.

     Рутея, оказывается, изучала церковное право в Акенте. Вопрос о вовлечении Ханаана оставался открытым, как и проблема доступа в святой престол. Но с Рутеей охрана Вадена была бы обеспечена.

     Переписка казалась слишком долгой, поэтому Диана решила лететь сама, заодно посмотреть на современный город школяров.

     - Только Ханаан не должен узнать, кто мы на самом деле, - предупредила Миюри. - Лично я бы рассказала, но Коул против.

     Видимо, это была его забота - не о сохранении тайны не-людей, а о том, как изменится мировоззрение юноши. Он чувствовал ответственность.

     - Диана так и не раскрыла свою истинную природу тому странствующему монаху по тем же причинам.

     Он, без сомнения, догадывался - будучи умным человеком, он почти наверняка нашёл ответ. Но молиться, положив ладони на общую стену, и держаться за руки - разные вещи. Даже при одинаковой физической близости, разница была огромной. Поэтому он не задавал решающих вопросов, а она не признавалась. Не смогла открыть дверь своей комнаты, затем его - и навсегда упустила шанс ухватиться за его руку, когда он отправлялся в путь. Слова оказались бессильны удержать уходящего. Или... возможно, существовал лучший способ? Как удалось тому нелепому дуэту - торговцу и мудрой волчице, посетившим её мастерскую? Диана задавалась этим вопросом - и удивилась самой себе.

     "...Слишком поддалась их атмосфере".

     Коул и Миюри, несмотря на свою неуклюжесть, изо всех сил сопротивлялись надвигающейся угрозе. В их отношениях было столько отголосков её прошлого. Словно в ледяном подвале без окон то тут, то там пробивались светящиеся грибы, а малейшее движение поднимало клубы пыли с голубоватых воспоминаний.

     "Хотелось бы разом вымести всё это..."

     Благодаря Коулу и Миюри она вновь ощутила, как прекрасно создавать что-то вместе. Для этого требовалось освободить место на забитой старыми воспоминаниями полке... но как? Не найдя ответа, она заметила очертания города на горизонте. Улицы, расходящиеся по земле, уже говорили о его оживлённости.

     Город школяров Акент славился буйными учениками - под именем Бога и науки они творили такое, что даже Господь опускал руки. Алхимиков тоже не жаловали, что вызывало у Дианы некоторое родство.

     "И всё же... пропахший слезами Рутеи, хм".

     Хотя те двое помогли Рутее в Акенте, Миюри, кажется, не знала подробностей. Коул не рассказывал, ссылаясь на обещание, данное Рутее. Грешно, но Диане стало интересно - что же Коул скрывает от Миюри? Его прямолинейность исключала любовные тайны. Как алхимик, живущая разгадкой скрытых истин, она не могла пройти мимо. Размышляя об этом, Диана сделала широкий круг в предрассветном небе, начиная снижаться к безлюдному месту.

     Акент оказался шумным, но не таким диким, как говорили. Множество книжных лавок, пропитанных запахом пергамента, вызывало симпатию.

     "Здесь было бы приятно устроить мастерскую", - подумала она.

     Конечно, Кумерсон нельзя было оставить, но сама мысль радовала. На рассвете она бродила по оживающим улицам и у рынка её птичий глаз сразу заметил цель.

     - Вы Рутея? - Диана обратилась к девушке с детьми, закупающей провизию.

     Та обернулась без особой настороженности - и замерла.

     Рынок ломился от еды: куры, утки, перепёлки, гуси - но живых птиц с головами здесь явно не ждали.

     - Вы... кто?

     - Диана, - улыбнулась она, добавив: - Миюри говорила обо мне.

     Этого хватило - хотя в глазах Рутеи осталась настороженность, плечи расслабились.

     - А.... я пока занята покупками...

     - Конечно. Я помогу.

     Диана взяла часть сумок у ошарашенных детей.

     - Хотя выдавать себя за школяра мне будет сложновато.

     На её шутку Рутея ответила смущённой улыбкой.

     - Оказалось, Акент разделён на территории, - пояснила Диана. - Рутея возглавляет группу школяров с севера.

     Как ремесленные гильдии и торговые объединения, школяры тоже имели своё 'убежище'. Рутея провела Диану на верхний этаж шумного здания.

     - Извините за шумиху, зато подслушать нас невозможно.

     - Иногда шум даже кстати.

     Здесь кипела энергия молодых умов. Тонкие алхимические расчёты здесь были невозможны - зато царила особая, живая атмосфера.

     - Алхимик, говорите? - Рутея подняла бровь.

     Диана пожала плечами:

     - Но на сей раз я ищу не философский камень, а помогаю Предрассветному кардиналу.

     Рутея кивнула столь же скупо:

     - Понятно. Но то расследование ещё не закончено. Давить на меня бесполезно.

     - ...?

     Диана склонила голову набок.

     Волчица широко раскрыла глаза, затем прищурилась:

     - О... Не об этом? Раз ты алхимик, я решила...

     Видимо, Коул проник глубоко в доверие этой недоверчивой волчицы. "Пропахший слезами Рутеи" - говорила Миюри. Что же они делали? Какие секреты разделили? Более того, похоже, Коул поручил волчице в городе школяров какое-то расследование. Любопытство алхимика разгоралось.

     - Тогда в чём дело? - наконец спросила Рутея, теперь уже явно не собираясь говорить первой.

     Диана не стала настаивать и изложила суть:

     - Когда откроют Собор, Предрассветный кардинал примет вызов. Нам нужен детальный план вражеской территории.

     Выслушав о прошлых Соборах, Рутея быстро уловила суть:

     - Разведка перед битвой - дело нужное. Особенно для слабой стороны.

     Диана улыбнулась. Этот кипящий юностью город... Наверняка Миюри, попав сюда, закатывала рукава и бурно включалась во все дела.

     - Я помогу, если смогу. Но...

     - Но?

     - Попадём ли мы куда надо?

     Несмотря на то, что Рутея была старше Миюри, в ней чувствовалась неуверенность. По словам Миюри, волчица, потерявшая добрых аристократов, которые о ней заботились, погрузилась в шумную жизнь школяров, чтобы заглушить одиночество. История будто знакомая, да и не редкая. Хотя Диана ни в коем случае не считала её банальной. По мелькнувшему на лице Рутеи выражению было ясно - те времена дались ей нелегко. Сейчас она, похоже, лишь начинала учиться идти самостоятельно - с помощью Коула и Миюри.

     - Собственно, я надеялась посоветоваться об этом. Ты изучаешь церковное право, а этот город - кладезь знаний, не так ли?

     Преподаватели церковного права наверняка знали способы проникновения в святой престол.

     - Да... Возможно, стоит спросить у них.

     - Не могла бы ты...?

     Рутея скривилась в ответ на вопрос Дианы.

     - Сложно?

     Волчица надула губы:

     - Я только что с ними поссорилась...

     Диана не сдержала смешка при таком откровенном признании.

     - Если преодолеешь неловкость, это снизит риски для Предрассветного кардинала.

     Рутея покраснела под её улыбкой:

     - Понимаю... Лучший способ отплатить за помощь.

     - Я тоже помогу. Правда... у меня не так много ресурсов, - сказала Диана.

     Рутея ответила горьковатой усмешкой:

     - Деньги?..

     Диана слегка заморгала:

     - В мире людей золото - универсальное лекарство, разве нет?

     - Здесь город школяров. Да и ты, алхимик, прожила куда дольше меня. В этих стенах знания ценятся выше золота.

     - Предлагаешь мне уговаривать преподавателей церковного права, размахивая колбами с серой и кислотой?

     Рутея пожала плечами, задумчиво повела взглядом по комнате - и вдруг остановилась на книжных полках.

     - А как насчёт редких книг?

     - Книг?

     - Предрассветный кардинал до безумия любил книги, а в этом городе таких чудаков - тьма. К тому же, в этом городе редкие книги - товар для торговли.

     Выслушав рассказ Рутеи о махинациях на учебниках, Диана не знала, то ли удивляться, то ли возмущаться. Из-за трудоёмкости переписывания спрос взвинчивал цены. С редкими книгами такие схемы легче провернуть. Хотя, конечно, находились и те, кто ценил их за мудрость, а не за стоимость.

     - Что ж, книги... - протянула Диана.

     - У тебя наверняка найдутся экземпляры, которых здесь не видели.

     Рутея внезапно замялась, нервно почесав голову:

     - Хотя... сейчас не лучший момент.

     На вопросительный взгляд Диана она устало пояснила:

     - Всё из-за вашего Предрассветного кардинала. Церковь готовится к схватке с ним. А этот город - идеальное место для вербовки учёных-наёмников. По слухам, святой престол уже заманивает сторонников редкими книгами из своих архивов - готовится к Собору.

     - Значит, цены на учёных-наёмников взлетели?

     Рутея кивнула. Диана ответила вздохом.

     Если святой престол пустил в ход свои сокровища, обычными книгами преподавателей не соблазнишь. Но сама идея с редкими книгами была неплоха. Да и как алхимик, Диана не могла не бросить вызов церковным архивам. Она мысленно окинула взглядом свою мастерскую в Кумерсоне, пытаясь вспомнить что-то ценное. И вдруг осознала, что не может чётко представить, какие книги стоят на полках. В памяти всплывали лишь записи о рослых торговцах, что захаживали в мастерскую с занятными историями. Горькая усмешка тронула её губы.

     "Новое вино - в новые мехи", - гласила одна священная фраза.

     Она решила распахнуть окно мастерской, впустить свежий ветер и расставить на полках новые истории. Однако старые тома оказались куда многочисленнее, чем она помнила - пыльные воспоминания с нечитаемыми страницами. Самое время разом всё вымести. Диана нырнула в глубины памяти, распахнула дверь в затхлое книгохранилище, впервые за века впустив туда свет.

     И среди освещённых лучей томов, в самом дальнем уголке сознания лежала книга, ставшая отправной точкой её связи с миром людей, ещё до звания "алхимика из Кумерсона".

     - Возможно, кое-что есть...

     - О-о? - Рутея вытянула шею, в глазах вспыхнул интерес.

     Несмотря на сложные обстоятельства, её тяга к знаниям была подлинной. Но, прежде чем назвать книгу, Диане предстояло вытащить её из глубин памяти, стряхнуть пыль. Она всегда считала, что бережно хранила её - но сейчас, чтобы вспомнить, требовалось усилие. В этом была и грусть, и одиночество... но также лёгкость. Оказывается, прошлое не так тяготило, как она боялась. Как будто сквозь облака, она возвращалась в настоящее - подобно тому, как звёзды вспыхивают в ночном небе.

     - Правда городские преподаватели церковного права - нынче на вес золота...

     - ...?

     - Ах да, буквально на вес золота.

     Перед озадаченной Рутеей Диана наконец осознала, что проговорилась вслух - старая привычка одинокого исследователя.

     - Верно. С этой книгой большинство проблем решится, - извинившись перед оставшейся в недоумении волчицей, она продолжила: - Знаешь имя Святого Луцифера?

     Рутея, хоть и ошарашенная внезапным вопросом, всё же показала себя образцовой студенткой:

     - Знаю... Довольно редкий святой, прославившийся поэзией. В конце эпохи Древней Империи он обратил в веру множество язычников, двигаясь с войсками на север, а в конце, кажется... - Она замолчала, уставившись на Диану. - Северные земли? Там? С тобой?

     Диана не подтвердила и не опровергла, лишь пожала плечами:

     - У меня есть полное собрание поэзии Святого Луцифера и комментарии к каноническим текстам, известные лишь наполовину.

     В памяти всплыл образ сурового на вид монаха, одержимого стихосложением. Он ненавидел, когда его записывали, но никогда не останавливался. Горькая усмешка тронула губы Дианы. Тогда это был их шаг навстречу друг другу - единственно возможный. Но если бы она действительно хотела удержать его, то должна была, как та самопровозглашённая Мудрая Волчица с торговцем, схватить его за руку. Или, подобно ослепительной серебристой волчице, броситься вперёд без оглядки.

     - Луцифер ведь канонизирован, верно?

     - Д-да... Не помню, на каком Соборе.

     - Тогда если наивно заявить, что хочешь передать книгу в святой престол, чтобы помочь Предрассветному кардиналу в его борьбе, разве нельзя в качестве оплаты попросить экскурсию по всем уголкам?

     Рутея смутилась, затем скривилась:

     - Я должна играть роль наивной девицы?

     - Классический сюжет: простая деревенская девушка, проходя мимо заброшенного монастыря, по наитию находит спрятанные сокровища.

     Хотя в Рутее чувствовалась волчья грубоватость и сила, в целом она вполне сходила за бесхитростную дикарку из глубинки.

     Ведь именно такие девушки в былые времена подгоняли мужчин в кризисные моменты, когда Кумерсон был ещё деревушкой. Более того - это выглядело бы правдоподобно для носителя чуда, и Церковь вряд ли заподозрила бы неладное.

     - Как там его... Ханаан? Если хранитель архивов поможет, мы сможем раздуть ценность книги. Девушка, узревшая чудеса святого, вполне может пожелать осмотреть каждый уголок святого престола - событие же единожды в жизни!

     А под шумок Ваден с товарищами составят план помещений.

     В воображении Дианы возникло недовольное лицо Роше.

     - Теоретически... это могло бы сработать, - Рутея опустила взгляд, затем слегка сморщила нос. - Но... ты уверена? Это же твои воспоминания.

     Диана уловила вопрос в её взгляде.

     - Разве это не дорогая тебе реликвия?

     Рутея, потерявшая близких и замкнувшаяся в этом городе, понимала такие чувства. Диане эта боль была знакома слишком хорошо - но теперь в ней не осталось реальности. Её женственность осталась в далёком прошлом, кратком эпизоде. Пришло время переставить книги на полке.

     - Пустая полка какое-то время будет казаться печальной, - Диана переплела пальцы, глядя в деревянное окно. - Но зато появится радость от новых книг.

     Бросив Рутее выразительный взгляд, Диана увидела, как та вздрогнула, словно этот взгляд физически пронзил её, и затем кивнула:

     - Да... То есть, точно да.

     На мгновение задумавшись, глядя в деревянную раму окна, Рутея повернулась к Диане:

     - Что ж, действуем через Ханаана? Разрабатываем план?

     - У тебя есть с ним связь?

     - Я выяснила, кому именно адресовать письма в святом престоле. Воплощение орлицы Шарон, подруга Миюри, предоставит своих птиц. Доставят в мгновение ока.

     - О, мне тоже стоит поблагодарить их.

     С момента прибытия Дианы городские птицы заметно нервничали.

     - Но... - Рутея внезапно перевела взгляд на Диану.

     Если та не ошибалась, в нём читалось любопытство, граничащее с бестактностью.

     - Стихи святого Луцифера в основном воспевали ангелов и Деву Марию...

     Диана не оправдывалась, но и не подтверждала. Если те неуклюжие стихи были признанием в любви - кто виноват: она или тот простодушный монах? Вопрос спорный. Вместо ответа она слегка наклонилась вперёд на стуле, словно собираясь поведать секрет:

     - А ты как думаешь?

     - Э-э? - Рутея явно не ожидала вопроса и ответила с растерянной ухмылкой:

     - Чтобы точно ответить, мне нужно знать тебя получше.

     Диана пожала плечами. Рутея поднялась со стула:

     - Здесь слишком шумно для разговора, но, может, продолжим за обедом?

     - С удовольствием.

     Когда Диана встала, Рутея замерла с рукой на дверной ручке:

     

     - Скажи... Миюри не поручала тебе выведать наши с её братом секреты? - спросила Рутея, пока Диана вместо неё открывала дверь.

     - Личный интерес имеется, но заданий не получала.

     - Ха. Не ожидала от Миюри такой покладистости.

     Они вместе вышли, закрыв за собой дверь. Рутея тщательно подбирала слова:

     - От меня ты ничего не услышишь... но, если спросишь Предрассветного кардинала - возможно, он ответит. Ты же алхимик.

     В ответ на безмолвный взгляд Дианы волчица усмехнулась:

     - Это... тот самый разговор.

     - Тот самый?

     - Да. Говорит, для Миюри тема слишком болезненная. Чрезмерная опека, по-моему.

     Диана лишь улыбнулась - они оба опекали друг друга сверх меры.

     - Кстати, исследуя этот вопрос, я наткнулась на странный слух, - продолжала Рутея, переступая через детей, сновавших по коридору, и юношу, сгорбившегося над книгой.

     - Ты ведь полетишь обратно за теми ценными книгами? Передай Коулу кое-что.

     Её глаза внезапно приняли волчий облик:

     - Церковь собирает сведения о пустынных землях. Ищет людей, понимающих языки древней империи или пустынных народов.

     - О?

     - Там произошел крупный переворот... с любопытными подробностями.

     Спускаясь по лестнице, Рутея обернулась:

     - Говорят, это сделано не армией, а жезлом из олова, что Бог забыл на земле.

     - ...

     - Слухи, конечно.

     Она пожала плечами:

     - Но Церковь явно заинтересовалась.

     - Да уж. И время выбрано крайне неудачное, - Диана не стала уточнять очевидное: Церковь, притеснённая Предрассветным кардиналом, готовит контрудар на Соборе. И уж точно не без козырей в рукаве. Любой проницательный человек это понимал. Но был ли слух Рутеи дымом без огня или...

     - Жезл из олова, говоришь? Реликвия? - тихо спросила Диана.

     - Скорее всего.

     Легенд о чудесных реликвиях - множество. Церковь веками копила эти "ниспосланные свыше" артефакты. Идеальное оружие против врагов Церкви. В её сокровищницах лоскутков от божественных одеяний хватит, чтобы облачить не одного первосвященника.

     Лично Диане было любопытно, какую реликвию они применят против кардинала. Но на кону - судьба дорогих ей людей. Запомнив эти сведения и как алхимик, и как друг, Диана помогла Рутее с подготовкой обеда, приятно проведя время. Типичный город школяров - любознательные юноши засыпали её вопросами. Слова о младших братьях и детях неожиданно всплыли в памяти и вызвали у неё грустную улыбку. Закрыв глаза, Диана представила город, землю, весь мир с высоты. Ещё столько радостей впереди...Особенно - история серебристой волчицы и доброго юноши. Она мысленно окинула взглядом мир, желая им счастливого финала. Смахнула пыль со старых историй - вместе с грустной улыбкой.

     ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     

     - Говорят, есть такое выражение - "переправа требует лодки"*.

     Миюри в который раз подумала об этом за ужином.

     (*прим. переводчика: "переправа требует лодки" устойчивая японская идиома, использующаяся в значении: "своевременная помощь", "подходящее средство для сложной ситуации")

     Коул, окружённый важными персонами, будто запутался в побегах семян, что сам же и посеял. Предел его терпения был близок. И жители города, наблюдавшие за Предрассветным кардиналом издалека, чувствовали то же самое. Скромный, внимательный слушатель, искренне желавший людям счастья, теперь казался им глупой овцой, бестолково бродящей вокруг грандиозного замысла.

     И тут Диана вернулась из Акента, сообщив, что заручилась поддержкой Рутеи и нашла способ проникнуть в логово врага - святой престол. Осталось лишь приступить к плану по загону овец. Но Миюри, зная, какой упрямец её брат, хотела добавить ещё один штрих.

     И тут пришло сообщение от Вадена:

     - Пятеро врагов. Натренированные мастера своего дела.

     В этот момент Миюри холодным взглядом окинула брата - тот так усердствовал в непривычной любезности, что его улыбка давно окаменела. И всё же эта наивность придавала ему ауру святого бедняка, и половина гостей во дворце всё ещё верила этому образу.

     Глядя на беспомощного брата, Миюри шепнула Вадену, спрятанному в рукаве:

     - Думаю, я этим воспользуюсь.

     - Хех, страшновато.

     В ответ Миюри поднялась с места. Несколько опоздавших завладеть вниманием Предрассветного кардинала тут же устремились к ней. Миюри отгородилась от них холодной улыбкой знатной дамы - той самой, которой научила её Хайленд. Расплывчатая улыбка обычно расчищала путь. Брату как раз не хватало такой беззаботной уверенности.

     - Если я отлучусь, брат будет в безопасности?

     - Идиотов с оружием тут нет. Мои ребята и тот тип Клевенд на месте.

     Миюри пожала плечами, взглянув на принца Клевенда, который с видом старого друга стоял рядом с Коулом. Принц мог казаться легкомысленным, но отлично фехтовал и был сообразителен. Он сразу заметил её взгляд и ответил дразнящей ухмылкой. Хоть это и раздражало, но как телохранитель он подходил идеально.

     - Тогда я пошла.

     - Да пребудет с несчастными нападающими Божье благословение.

     Выйдя из банкетного зала в тихий коридор, Миюри разгладила складки платья:

     - Я не такая страшная, как Иления.

     Ваден, выбравшийся из рукава ей на плечо, демонстративно дрогнул.

     Дворец короля наёмников, где пиры следовали один за другим, теперь напоминал город без ночи.

     Пройдя несколько шагов по коридору, она наткнулась на молодых аристократов:

     - Вы уже уходите? Ночные улицы опасны, позвольте проводить.

     Но на этих мужчин холодная улыбка знатной дамы не действовала. Пришлось изобразить смущение, пробормотать что-то о "цветах" и ретироваться. В конце концов она подобрала подол и побежала по коридору, через пустую комнату выбралась через окно наружу. Просочившись мимо зевающих стражников, она наконец вырвалась за пределы владений короля наёмников и смогла перевести дух.

     - Праздничные угощения вкусны лишь тогда, когда их ешь нечасто.

     - А я хоть каждый день! - фыркнул Ваден.

     Миюри щелкнула его по носу, затем ловко сбросила платье, распустила пояс и бросила его крысам, кружившим у её ног. Найдя подходящий тёмный переулок, она ловко скинула одежду и аккуратно сложила. Заинтересовавшаяся дворняга тут же с визгом ретировалась.

     - Ну, куда?

     Вернувшаяся к волчьему облику Миюри потянулась, и суставы приятно хрустнули. Слишком долго сидела в четырёх стенах, угождая брату.

     -Тот постоялый двор, третий этаж. Наши уже ждут.

     Миюри подняла морду, прищурившись. В этом районе дома были убогими, и тот постоялый двор тоже выглядел покосившемся. Можно было оттолкнуться от стены соседнего дома и запрыгнуть прямо в окно, но стена казалась ненадёжной - можно проломить её.

     - Можешь открыть изнутри?

     - И ты в таком виде собралась на постоялый двор заходить?

     - Я уже почти перелиняла после весны, всё в порядке!

     К счастью, каменная плитка не запачкает мои подушечки лап, и следов не останется.

     - Беднягам-постояльцам остаётся лишь молиться, чтобы любопытство не выгнало их из комнат, - сказал Ваден, переглянувшись с товарищами.

     Как тени от колеблющегося пламени свечи во тьме, крысиная стая проскользнула в щели постоялого двора. Вскоре дверной замок щёлкнул, и Миюри, толкнув дверь носом, вошла внутрь. Достаточно было пары вдохов носом, чтобы понять - место было из дешёвых. Воздух пропитали запахи перетопленного свиного сала, грязной кухни с налётом плесени и кислятины, похожей на поддельное вино.

     Хотя Миюри могла бесшумно идти по лесу с ковром из сухих листьев, ветхие половицы этого постоялого двора, в отличие от орлиного леса, негодующе скрипели под её весом.

     Зная, что враги настороже, она старалась идти как пьяная - небрежно, но осмотрительно. С каждым шагом подушечки лап ощущали противную маслянистую грязь - смесь животного жира из свечей и пыли.

     'Придётся хорошенько вытереть лапы, когда вернёмся', - подумала Миюри.

     Вскоре, ведомая крысами, она без труда поднялась по лестнице, прошла по коридору и оказалась у нужной двери. Медленно втянула воздух носом, выделяя нужные запахи из вони грязного постоялого двора. Пять врагов. Все усталые, но собранные и полные решимости. Среди всеобщей вони дешёвого жира этот благородный аромат оружейного масла выделялся так резко, что хвост раздулся от вздыбившейся шерсти.

     Брат, кажется, считал такое маловероятным, но при их известности стоило ожидать, что какие-то мерзавцы уже несколько дней ведут разведку в Убане. Поймав бандитов с поличным, она заставит брата задуматься о собственной безопасности. И сейчас в Убане это могла сделать только она.

     Клевенду и другим не рассказывали о силе не-людей, поэтому предупредить их о подозрительных типах было сложно. Ваден и его команда, хоть и могли незаметно подслушивать, из-за размеров были слабы в бою. А Иления и Диана, напротив, были слишком сильны. Если просить их о помощи, речь пойдёт о сносе домов до основания или разгроме целых армий.

     В общем, Миюри пришла за живым доказательством, что защищать Предрассветного кардинала в бурлящем Убане - нелёгкая задача. Понюхав воздух, она уловила запах горящего воска. Если крысы погасят свечи, враги, какое бы ни было у них ночное зрение, на несколько мгновений окажутся слепы. Этим нужно воспользоваться, чтобы захватить их живыми и по возможности невредимыми. Добряк-брат не любил жестокости, так что нельзя было возвращаться в крови. Хотя он всё равно нахмурится и рассердится, узнав, что младшая сестрёнка занимается таким.

     'А кто же ещё его защитит?' - думала Миюри. Наверное, он ответил бы: 'Бог'.

     Ненавистный бог церкви, которого никто не видел и не слышал, но привлекающий всё внимание брата. Пока Миюри бурчала от ревности, крысы встревоженно заглянули ей в глаза - видимо, решили, что за дверью ждёт могучий враг. Она опустила взъерошенный хвост и отрицательно мотнула головой.

     Затем кивнула - сигнал к началу.

     - Крысы?!

     Крики из-за двери раздались, когда замок уже щёлкнул изнутри. Миюри скользнула в комнату, как ветер, мгновенно оценив обстановку. Деревянные ставни, призванные хранить тайны, были дырявыми, и звёздный свет лился внутрь. Враги в панике хватались за оружие, но человеческое зрение имеет пределы. Последнее, что они запомнят - огромные красные глаза, движущиеся в темноте без единого звука.

     - Молодцы, - мысленно похвалила Миюри.

     Опрокинутая свеча погасла с шипением, выпуская струйку дыма. Пока дым ещё клубился у потолка, пять тел уже аккуратно лежали на полу, оглушённые ударами мягких лап.

     - Они... не мертвы?

     - Живы. Всё прошло отлично.

     Недавнее раздражение немного улеглось, и Миюри почувствовала облегчение. Ваден, шарящий по столу, принюхался к стопке бумаг.

     - Значит, это план операции? Хорошо, что успели ворваться до того, как его сожгли.

     Миюри подошла ближе - документы были написаны на незнакомом языке или, возможно, зашифрованы.

     - Они хотели убить брата?

     - По словам наших крыс, подслушавших их разговор - да. Чтобы узнать, кто именно нанял их, нужно либо расшифровать это, либо выбить признание.

     - Так они планировали смешаться с утренними прихожанами и ткнуть ножом в спину, когда мой добряк-брат радушно их встретит?

     Миюри вздохнула, представив, как ничего не подозревающий брат в последний момент осознает предательство.

     На столе аккуратно лежали заточенные кинжалы - странные, почти скользкие на вид, слишком маленькие, чтобы быть практичными. Даже Миюри, любившая оружие, не видела таких раньше. Их невоинственный вид напоминал: для настоящего убийства даже ненависть не обязательна. Они тщательно готовились, проверяли план и методично его выполняли.

     - Но это даже кстати. Думаю, мы воспользуемся их планом.

     Оглядев связанных убийц, Миюри ухмыльнулась.

     ◇◇◇

     Туманным утром, когда Миюри зевнула, её дыхание превратилось в белый пар. Среди этой дымки толпы людей, как всегда, тянулись к церкви. Идя чуть позади брата, Миюри заметила его неровный шаг. Да и без взгляда на лицо - по запаху было ясно: он почти не спал. Серьёзный, непреклонный, упрямый...

     В конце концов, Коул так и не сделал шаг к примирению, и Миюри спала, обхватив собственный хвост. Но сегодня всему придёт конец.

     Впереди шли выборщик Дюран и епископ, за ними - охрана и знать. Среди охраны мелькал и Клевенд. Миюри читала о таких процессиях в книгах, замирая от восторга. Но в реальности интерес иссяк уже через пару дней. У церкви зачитали молитвы и открыли двери. Здание было немаленьким, но, конечно, не вмещало всех. Да и из соображений безопасности список допущенных составили заранее. Раньше Миюри помогала с этим, но в последнее время забросила. Клевенд, хоть и покачивал головой из-за их ссоры, но взял на себя организацию - видимо, вспомнив собственные семейные размолвки. А прошлой ночью Миюри попросила его об одолжении: немного подправить списки и помочь с последствиями их плана.

     Клевенд нахмурился, но, почесав голову, сказал:

     - Тогда забудем про тот случай с похищением твоего брата?

     Миюри скрестила руки на груди и фыркнула - мол, ладно уж.

     В результате утренняя служба собрала странную компанию.

     Знать почти отсутствовала, зато явились скромные молодые монахи. По слухам, они пришли в Убан, услышав имя Предрассветного кардинала. Все нервничали, пряча лица под глубокими капюшонами. А позади них выстроились коренастые кузнецы, несущие что-то вроде огромного гроба. Они надеялись получить благословение кардинала на свои изделия - для удачи в бою и повышения цены. Такие просьбы сыпались без остановки, и с тех пор, как Миюри перестала помогать, брат явно был на пределе. Он наверняка даже не понимал, кто и зачем здесь. Что, конечно, играло им на руку.

     - Во всём виноват брат, - прошептала Миюри, перебирая в руках отобранный у убийцы нож.

     ◇◇◇

     - Все внутри? Закрываем двери.

     Когда Клевенд с помощниками захлопнули церковные двери, шум снаружи стих. Из нефа доносились молитвы, воздух пропитался сладковатым ладаном. У Клевенда урчало в животе - некогда было позавтракать.

     - Хозяин, корабль уже прибыл, - доложил подошедший со стороны церковного чёрного хода соратник.

     - Хозяин? - Клевенд оскалился. Хватит называть меня хозяином. Где двойник?

     - Сейчас Солнечная святая проверяет его.

     Клевенд пожал плечами, вспомнив, как глубокой ночью к нему в комнату ворвалась Миюри с безумным планом. 'Ты поможешь мне вытащить моего упрямого брата из этого города' - и затем изложила дерзкий до безобразия замысел. 'В прошлый раз же получилось? Значит, и сейчас будет легко!' - с такими словами она поставила Клевенда и его людей перед выбором... которого у них, по сути, и не было. Ведь это они когда-то похитили Предрассветного кардинала, приняв его за другого. Как принц королевства, он должен был возмутиться - но в глубине души Клевенд даже обрадовался. Благодаря этой волчьей девчонке он наконец смог сбросить королевскую мантию, которую сам никогда не осмелился бы снять.

     - Маршрут для выноса 'гроба' подготовлен?

     - Конечно. Проверили пять раз.

     Клевенд хлопнул товарища по плечу - и на мгновение ему показалось, будто в углу зрения мелькнула серебристая волчица. Но, моргнув, он увидел лишь Солнечную святую.

     - Ну что, двойник подойдёт?

     - Ну, более-менее похож. Хотя он так нервничает, что его вот-вот вырвет.

     - Да ниспошлёт Господь милость бедному агнцу, - усмехнулся Клевенд.

     Сейчас мир полнился гневом против злодеяний Церкви - но не все храмы погрязли в грехе. В Убан стекались и те священники, чьи обители едва сводили концы с концами. Они умоляли Предрассветного кардинала о помощи - и среди них нашли монаха, похожего на него лицом.

     - А 'нападающие' готовы?

     - Выглядят ещё более испуганными, чем он!

     Миюри рассмеялась - и Клевенд невольно последовал её примеру. Бедный молодой монах, выбранный двойником, вызывал жалость - но ещё больше её заслуживали его товарищи. Им, вооружённым тупыми кинжалами, предстояло 'напасть' на 'Предрассветного кардинала'. Да, этот спектакль был нужен, чтобы выманить упрямца из города - но для участников он стал сущей пыткой. Впрочем, им пообещали щедрое пожертвование их монастырю - так что оставалось лишь надеяться на их актёрские таланты.

     - А где Амаретта?

     - Уснула за книгами.

     - Ну конечно...

     Астронома стащили с башни после подмены - теперь 'двойник' должен был молиться там, чтобы никто не заподозрил обман. 'Он изучает комету и её богословское значение' - под этим предлогом башню объявили запретной зоной. А тем временем настоящий Предрассветный кардинал тихо покинет Убан, растворившись в дорожной пыли. Но, как говорится, 'на бумаге гладко' - и кто-то должен был воплотить этот план.

     На рассвете Клевенд лично поднялся в башню, где девушка-астроном всю ночь сражалась с цифрами. Он объяснил план, но та, уже собравшаяся выпить и завалиться спать - встретила его таким взглядом, что даже второй наследник трона Уинфилда почувствовал себя жалким червём.

     - Доверься нам. В прошлый раз даже ты ничего не заподозрила.

     При упоминании о похищении её брата по ошибке Солнечная святая сверкнула глазами страшнее любого бандита.

     - Что ж, эта девчонка не уступает моей сестрёнке! - Клевенд криво усмехнулся, а Миюри фыркнула.

     - Эй, служба у важных персон скоро закончится. Пора менять людей.

     После благородных господ в церковь пускали простых прихожан и монахов-паломников. Такова была традиция, введённая самим Предрассветным кардиналом - во имя равенства. Сегодня это сыграло им на руку. Девушка, чья улыбка была нежнее весеннего цветка, вдруг хищно оскалилась и провела рукой по узкому подбородку:

     - Пойду-ка я взгляну на глуповатое лицо братика.

     И хотя Клевенд сам был старшим братом, в тот момент он проникся к Предрассветному кардиналу и мысленно пожелал... помощи свыше.

     После ухода знати началась служба для мирян и монахов-паломников. И тут случился переполох. Группа молодых монахов внезапно набросилась на Предрассветного кардинала. Церковная стража, конечно, досмотрела его перед службой, но лезвия, скрытые в переплётах священных томов, ускользнули от их глаз. А великодушие Предрассветного кардинала, позволявшего приближаться к себе без опаски, сыграло с ним злую шутку.

     Голос Миюри, холодным тоном объяснявшей это Коулу, который сейчас сидел, поджав ноги, с выражением полной безнадёжности на лице, разносился по залу. Клевенд переглянулся с соратниками.

     - Ладно, впускайте мастеров.

     Оружейники, зимой сами ходившие в бой с копьями на плечах, внесли ящик, похожий на гроб, рассчитанный на несколько человек. Внутри лежала дюжина копий - сегодня кардинал соблаговолил освятить их. Убан славился кузнечным делом, и теперь оружие отсюда, благословлённое Предрассветным кардиналом, продавалось за немалые деньги. Когда дверь в неф открылась, и мастера вошли, ледяные слова Миюри стали слышны отчётливо:

     - Братик, нам больше не о чем говорить.

     Этот отстранённый тон не имел ничего общего с её обычной беспечностью - будто открывал истинную суть девушки.

     'Странная она', - подумал Клевенд, наблюдая за происходящим в нефе.

     Как раз в этот момент Предрассветного кардинала, пытавшегося в последний момент выбраться из гроба, грубо затолкали обратно и захлопнули крышку. Миюри бесстрастно наблюдала, как в крышку забивают гвозди. Клевенд невольно поёжился - 'Эта девчонка пугает до дрожи'.

     Теперь ему оставалось лишь идеально сыграть свою роль, чтобы её гнев не обрушился на них.

     - Ваша очередь, ребята. Не подведите.

     В ответ кивнули 'солдаты' в простых доспехах. Все они были младшими сыновьями знатных родов - ненужными наследниками. И теперь, замешанные в этой авантюре на краю света, они пылали азартом. Взяв по копью, они вышли из церкви - будто всё время стояли на страже. Таким образом, по плану, пустой ящик превратился в 'гроб' с Предрассветным кардиналом, готовый к отправке.

     За 'солдатами' последовали мастера, 'завершившие' обряд благословения. Немного запоздавшая Солнечная святая привлекла внимание, но все взгляды тут же переключились на астронома Амаретту и её спутника в чёрных одеяниях. Двойник, неестественно сгорбившись, делал вид, что поглощён 'учёной беседой'. При ближайшем рассмотрении было видно, как бегают его глаза, а Амаретта то и дело толкает его под лопатку. Клевенд предусмотрительно окружил их подставными богословами со священными писаниями - для видимости дискуссии. Проводив их, он тут же скрылся, не дав себе передышки.

     Его цель - канал в переулке у церкви.

     Там уже ждали сообщники. Один подал сигнал рукой - и вскоре по воде подошла лодка. Под наблюдением Клевенда она непринуждённо причалила, как раз когда прибыли мастера. Те, словно делали это сто раз, погрузили 'ящик с копьями' на борт. А затем на лодку легко прыгнула Миюри - уже в дорожном платье. Даже когда лодка скрылась за поворотом, Клевенд не отрывал глаз от канала. Лишь убедившись, что погони нет, он выдохнул:

     - Дальше - как Богу угодно.

     Но ноги не слушались. Он продолжал стоять, уставившись на воду.

     - Хозяин?

     Очнулся он только от голоса подошедшего соратника. Дела ждали: нужно было объявить, что Предрассветный кардинал тайно покинул Убан. А ведь в город съехались и аристократы, и торговцы - все ради него. Даже объяснив, что это ради безопасности кардинала перед Собором, недовольства не избежать. Придётся усмирять его вместе с выборщиком Дюраном.

     'Вот задачка...' - мысленно кряхтя, Клевенд наконец развернулся.

     Пока он обсуждал дальнейшие шаги с соратниками, его осенило: он смотрел на канал, потому что хотел отправиться с ними. Второй наследник престола, неоспоримый принц крови...Но шансов занять трон почти нет. В это мирное время, после коронации брата, ему останется лишь передавать традиции следующему поколению. Конечно, сбежать нельзя. Сколько бы он ни играл в безответственного, подвести семью и тех, кто ей служил, он не мог. И вот теперь, предав тех самых младших сыновей, он примет титул главы дома. Хотя соратники понимали его выбор, чувство измены не исчезало. Однако, словно прекрасно понимая чувства Клевенда, его соратники нередко повторяли здесь, в Убане:

     'Даже этот короткий срок, что мы смогли провести в чужой стране ради Предрассветного кардинала - всё благодаря тебе'.

     Они унесут эти воспоминания с собой, возвращаясь к размеренной жизни в королевстве. Таков путь, уготованный им Богом. И всё же...

     - Хех.

     Клевенд язвительно усмехнулся, фыркнув. По сравнению с ними, приручёнными, и Коул, и та девчонка Миюри были до неприличия свободны. У них хватало таланта, отваги и безудержного жизнелюбия, чтобы позволить себе это. Такую, как Миюри, не сыщешь и за сто лет, даже обойдя все знатные дома королевства. Остаётся лишь вздыхать.

     'Каждый из них втайне подсчитывал, насколько она моложе'.

     Хотя браки между аристократами с разницей в поколение - не редкость, первый союз с девушкой, годившейся в внучки, всё же выглядел бы нелепо.

     'Лет десять назад, может, и...' - но Миюри вряд ли отвела бы взгляд от Коула.

     А потому Клевенд, когда уляжется эта суматоха, унаследует титул и обручится с давно предопределённой невестой. Он слишком хорошо понимал: ему не хватало смелости нарушить установленный порядок. Их путешествие окончилось, когда та лодка скрылась за поворотом.

     Но...

     Если бы он ступил на борт, продолжив это приключение...

     Достаточно задуматься об этом, чтобы понять: внутри него всё ещё живёт тот мальчишка. Но Клевенд, застрявший между юностью и зрелостью, стиснул зубы, продолжая играть роль взрослого.

     - Господь даровал каждому из нас своё предназначение.

     Только вот предназначение это далеко не справедливо. Он снова представил лодку, исчезающую в канале.

     'Какой бы сделала лицо Миюри, попроси я взять меня с собой?'

     'Рассмеялась бы, слыша такие детские слова от взрослого мужчины?'

     Прокручивая бесполезные мысли, Клевенд фыркнул и горько усмехнулся.

     ◇◇◇

     Барриндо и прочие, не посвящённые в план, обрушили на Клевенда шквал негодования, узнав об отъезде Предрассветного кардинала. Ему едва удалось утихомирить собравшихся знатных особ.

     Вскоре Иления, Диана и другие загадочные спутники Коула и Миюри тоже покинули Убан. Ваден с людьми, словно паутина опутавшие город своей осведомлённостью, задержались ненадолго, чтобы завершить дела, прежде чем вернуться в горы.

     С отъездом кардинала поток просителей иссяк, словно отлив, зато работы по прорыву пути на юг закипели с новой силой. Барриндо и прочие выборщики, видимо, решили, что без кардинала оставаться в горах бессмысленно, и начали собираться в дорогу. Усадьба выборщика Дюрана опустела до неузнаваемости.

     Но, глядя на неторопливую походку Дюрана, прогуливавшегося по двору с тростью, Клевенд невольно ухмыльнулся.

     'Не каждому дано дело по душе'.

     Слабый луч утешения. Перед отъездом он сообщил Дюрану о возвращении в королевство:

     - Не знаю, вернусь ли я лично, но королевство продолжит отправлять сюда людей для работ на южном пути.

     Дюран, больше всех пострадавший от этой бури, устало улыбнулся:

     - Я уже привык к оживлению. Присылай кого угодно - лишь бы было с кем поговорить.

     Управляющий, давно служивший ему, неодобрительно нахмурился - то ли всерьёз, то ли в шутку.

     Когда Клевенд, поклонившись, уже собирался уходить, Дюран тихо, словно себе под нос, бросил:

     - Скажи...

     Он смотрел в сад, будто спрашивая у воздуха:

     - Неужели этот Предрассветный кардинал и вправду способен принести миру надежду?

     Расплывчатый вопрос, навеянный нереальностью внезапной тишины.

     'Или...'

     Честно говоря, Клевенд и сам не знал.

     Став свидетелем влияния кардинала, он всё же видел перед собой самого обычного юношу. Подобные ум и честность - не редкость среди королевской знати.

     'Способен ли он изменить судьбу мира?'

     Клевенд не мог ответить утвердительно.

     - Возможно, все великие герои были такими.

     Дюран рассмеялся, подавившись собственным кашлем, и стукнул посохом по земле.

     - Даже Легендарный Король-наёмник, быть может, дрожал от страха перед битвой.

     Хотелось бы назвать это кощунством, но ведь Дюран как раз и был наследником того самого имени. Да и, если вдуматься, в этом могла крыться горькая правда.

     - Тогда и Папа не исключение. Наша борьба непременно увенчается успехом.

     Дюран повернулся к Клевенду, и на его губах появилась тёплая улыбка.

     - Разумеется. Хоть сейчас это и кажется несбыточным сном, главные испытания ещё впереди.

     Поблагодарив короля за напутствие, Клевенд покинул покои.

     Когда он вернулся в отведённые для его свиты апартаменты, те уже закончили сборы.

     - Ну что, наш поход окончен.

     В ответ соратники улыбнулись - грустно, но с ощущением выполненного долга. С тех пор, как они без лишних церемоний покинули Убан, прошло три дня. Спустившись по реке до портового города Арберга, они должны были дожидаться королевского корабля. Клевенд как раз пересчитывал оставшиеся монеты, раздумывая, не устроить ли прощальную пирушку, когда в их покои явился неожиданный гость. Более того, пергамент, вручённый посетителем, содержал ещё более невероятные вести.

     - Братец, может, всё же проявишь хоть каплю радости?

     Клевенд, изучавший документ с печатью Хайленд, выглядел совершенно ошарашенным.

     - До конца Собора любой ценой защищать Предрассветного кардинала?

     Если вкратце - да. Но больше всего его шокировала часть о вознаграждении:

     Младшим сыновьям знатных домов из числа его сподвижников были обещаны королевские земельные пожалования.

     - Что за дух вселился в того упрямого старика?

     Он недоверчиво окинул взглядом саму Хайленд.

     Её наряд говорил не о лёгкой поездке, а о путешествии главы рода. Более того - за стенами постоялого двора развевались штандарты с гербами королевства и дома Хайленд. Использовать королевскую символику за пределами страны, даже будучи ответвлением правящей династии, требовало особого разрешения. Для незаконнорожденной дочери, всегда оттеснённой на второй план, это было неслыханной привилегией.

     - Честно говоря, я сама ещё не пришла в себя, братец.

     Она назвала его "братцем" с презрительной сладостью, отчего он непроизвольно усмехнулся. Да и сама Хайленд, похоже, не знала, как ей относиться к своему новому статусу. Её церемонный наряд даже казался ей неудобным.

     - Это из-за Предрассветного кардинала?

     - Да. Мне поручено внешнеполитическое взаимодействие по вопросам, связанным с ним.

     - "За рубежом тесно сотрудничать с братом и сражаться до конца во имя королевства".

     По сути, её функции не изменились. Но теперь за ними стояла официальная воля короля. Фактически - она стала полномочным послом.

     Её слово - слово короля.

     Её решения - его решения.

     Сама Хайленд, кажется, не могла в это поверить.

     Затем, после паузы, она добавила:

     - Говорят, король видел видение.

     - Что?!

     Хайленд поморщилась в ответ на его недоумение.

     - Я и сама едва скрываю смятение.

     - Но после встречи с отцом Джаредом он пал на колени, покаялся в своём невежестве перед Богом и посетил гробницу Прародителя.

     Джаред - придворный священник, чьими "уроками" под розгами Клевенд "наслаждался" с детства. Хоть король и не отличался набожностью, теперь...

     - Старик Джаред, наверное, обомлел от такой перемены?

     - ...Он уже созвал придворных лекарей для осмотра короля.

     - Все решили, что это старческий маразм на фоне приближающейся смерти, да?

     Клевенд горько усмехнулся, и Хайленд, хоть и не засмеялась в ответ, но и не стала отрицать его слова.

     Она лишь осторожно подобрала слова и произнесла:

     - Странно то, что у его изголовья явился не Бог и не ангел, а полу-баран в облике старика.

     - Что?

     - Этот старец, сражавшийся бок о бок с Прародителем в войне за основание королевства, заявил, что нынешние события - вторая по значимости битва после той самой.

     - ......

     Легенду о Золотом баране знал, конечно, каждый в королевстве - он же украшал королевский герб.

     - И этот старец якобы сказал: "Закаляй молодых в битвах, готовь их для грядущей эпохи. В этом - твое последнее предназначение".

     Истории о таинственных пророках, являющихся накануне судьбоносных сражений, не были редкостью. Клевенд всегда считал их подделками, призванными укрепить чей-то авторитет.

     Но...

     - Наш отец никогда бы не придумал нечто столь... театральное.

     - Король - человек глубоко благочестивый.

     Хайленд произнесла это без тени улыбки - сказывались годы жизни при дворе, где каждая стена имела уши. Это выражение лица было привычным для Клевенда. А вот свет в глазах сестры появился лишь после встречи с Коулом и Миюри. Клевенд невольно провел рукой по подбородку.

     - Возможно... это было настоящее.

     - Что?

     Хайленд переспросила, не расслышав его бормотание.

     - Со стороны они выглядят как обычный упрямый юноша и бойкая умная девчонка...

     Вспоминая их, Клевенд непроизвольно щурился, будто глядя на слишком яркий свет. Двор блистал драгоценными камнями, но светлым местом не был. Там не было места прямолинейности, вере в правду или открытым чувствам. В лучшем случае можно было, как Клевенд, притворяться беспечным - но это было не более чем детской обидой. И это считалось естественным порядком вещей. Поэтому Клевенд снова и снова возвращался мыслями к той лодке, скрывшейся за поворотом.

     К тому, что он не был на её борту.

     К тому, что между ними - пропасть.

     К тому, что у него не было свободы для таких авантюр.

     Он, конечно, не ожидал, что все мечты сбудутся - Хайленд, например, была в куда худшем положении. Это она поддерживала слабый огонь сопротивления, когда война королевства с Церковью зашла в тупик. Но ей не хватало харизмы, чтобы повести за собой массы, и на континенте она сражалась в одиночку. Скорее всего, её просто использовали, раз уж она была "никчемной незаконнорожденной".

     Всё изменилось с появлением тех двоих. Таинственные пришельцы из гор Ньоххиры несли с собой то, чего не хватало Клевенду и Хайленд.

     Надежду. Веру.

     Можно подобрать и другие слова, но ни одно не передаст сути. Если бы нужно было описать их одним словом:

     - Свет. В них есть свет.

     Хайленд отвела взгляд, услышав его шёпот.

     - На них действительно падает божественное сияние.

     - Тогда мы, выходит, мотыльки, слетающиеся на этот свет.

     Обычно она морщилась от его грубых шуток, но теперь в её улыбке читалось смиренное принятие.

     - Хотелось бы думать, что мы не просто мотыльки, а приносим им пользу.

     - Приносим.

     Сам Клевенд удивился собственной горячности, а Хайленд и вовсе округлила глаза.

     - Должны... приносить.

     Лодка уплыла. Совсем. А он так и остался стоять на берегу.

     С детства окружённые расчётливыми людьми - даже дочери великих аристократов, которым брак назначили ещё до рождения. Их окружали заносчивые, капризные невежды, едва умевшие читать. И всё же - взявшись за руки, они должны были изображать счастливую пару.

     У Клевенда не хватило духу разрушить эту игру. Но иногда он думал: а если бы родился в глухих горах Ньоххиры?..

     Ветераны рассказывали, что ампутированная конечность порой болит, будто живая. Тупая боль в груди Клевенда - эхо потерянного детства. Он не стал героем приключений. И эта мысль разъедала его изнутри.

     Но.

     Клевенд сжал кулаки. Он уже взрослый. У него есть статус, друзья. И обязанности, которые нельзя игнорировать.

     - Куда ты теперь направляешься?

     Хайленд на мгновение растерялась от резкой смены темы, но тут же ответила с привычной придворной выдержкой:

     - В Убан. Предрассветный кардинал велел наладить там массовый выпуск перевода Священного Писания на обычный язык, чтобы сделать город оплотом веры на континенте.

     - Понятно. Только кардинала там уже нет.

     - ...Что?!

     Обычно холодная и надменная, Хайленд расплылась в таком трогательном недоумении, что Клевенд рассмеялся.

     - Его популярность стала проблемой. Толпы, угрозы... Пришлось тайком вывезти его в горы. До Собора он будет в укрытии, набираясь сил.

     - Тогда... где они сейчас?!

     Её дрожащий голос и глаза, готовые заплакать, выдавали: она уже представила их весёлую жизнь в Убане. Наверняка она привезла целую гору подарков - особенно для Миюри, которую легко подкупить сладостями. Мёд был отличным выбором.

     - Точное место мне неизвестно. Я и не собирался их преследовать...

     Клевенд взглянул на пергамент в руке. Лодка скрылась за поворотом. Но если пойти следом - ещё можно догнать.

     - ...А я? - Хайленд растерянно заморгала, словно котёнок, оставшийся без угощения.

     Клевенд добродушно улыбнулся:

     - Не переживай так. На Соборе Предрассветный кардинал точно появится - нравится тебе это или нет.

     - Но... братец... эх...! - её глаза округлились, а губы предательски задрожали.

     Этот детский жест обиды заставил Клевенда рассмеяться ещё искреннее. "Неужели моя сестра всегда была такой милой?"

     - Шучу, шучу! - он подмигнул. - Я подменю тебя по пути. Когда Церковь начнет действовать, тебе ведь нужно будет обсудить кое-что с теми двумя?

     Её реакция была бесценна! Он едва не попросил: "Ну скажи теперь 'братец'!" - но сдержался, не желая смущать её ещё больше.

     Сейчас важнее было догнать ту лодку...

     - Кстати, - невинно добавил он, - хочешь, я передам им твои подарки?

     Хайленд мгновенно приняла свой знакомый начальственный вид:

     - Это нечестно! Чтобы только ты были у них в любимчиках!

     Клевенд лишь развёл руками, глядя на подозрительно прищуренную сестру.

     Но в глубине души он радовался - кто бы мог подумать, что они когда-нибудь смогут так разговаривать...?

     

     Эти двое стали любимцами народа не только из-за их борьбы с Церковью.

     Наверняка они дарили подобные перемены многим людям во время своих странствий.

     Клевенд сложил пергамент и произнес:

     - Может, для начала поедим?

     Хайленд, хоть и слегка удивилась, на этот раз не сделала недовольного лица и просто кивнула.

     ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

     

     Скрутив солому в верёвку и сколотив деревянные балки, они соорудили ворот. Затем вырезали круглый деревянный диск, соединили его с конструкцией, перекинули верёвку - так родилось примитивное подъемное колесо. Когда первое ведро с только что выкопанной землёй подняли со дна пробной шахты, раздался всеобщий ликующий возглас. Среди покрытых древесной стружкой умельцев, с гордостью демонстрировавших своё мастерство, неожиданно оказался и наш рыцарь.

     Рожденная в горячих источниках Ньоххиры, с детства помогавшая рыть каналы для купальни, она управлялась с работой не хуже бывалых мастеров. Да и дети, как известно, получают особое удовольствие, копая ямы и возводя холмы. Так что, случайно заехав в деревню, где мучились с колодцем, резвая волчица тут же с радостью принялась помогать.

     - Ох, из вашего братца вышел бы славный мастер!

     Услышав слова старого деревенского священника, Коул скорчил гримасу, будто съел что-то кислое.

     - Совсем ни минуты не может усидеть спокойно...

     Взгляд его упал на Миюри, которая вместе с деревенскими ребятишками вытаскивала из ямы заполненное землёй ведро. Вымазанная в грязи и опилках, шумящая как сорока, она вряд ли соответствовала образу девушки, которой предстоит замужество.

     Пока Коул вздыхал, старый священник смеялся. Вдруг кто-то дёрнул его за рукав:

     - Господин учёный! Господин учёный!

     - Да, да... А, нет, я вовсе не учёный...

     Но мальчуган, тихий и серьёзный, лишь склонил голову в недоумении.

     Рядом с колодезной суетой шёл урок под открытым небом - дети робко показывали начертанные на земле буквы. Коул, проверяя их, не мог сдержать улыбки, глядя, как они то радуются, то огорчаются из-за ошибок. Старый священник тоже участвовал, старательно выводя известную молитву из Писания. Но его грамматика и орфография были столь же шаткими, как страницы книги, приснившейся во сне. Каждую ошибку встречали дружным смехом учеников.

     - М-да... Наизусть-то я знаю, а вот писать...

     Почесав голову, священник поправил свою поношенную одежду - нечто среднее между рясой и просто длинным куском ткани. Единственным знаком его сана был деревянный церковный медальон на шее.

     Жалованье священника он, видимо, получал, но сомнительно, чтобы оно доходило из далёкого городского храма. Да и его "церковь" - обычная лачуга - не внушала мыслей о связях с официальной иерархией. По правде говоря, он не проходил никакого обучения - просто в молодости осел в деревне, а когда старый священник умер, деревенские выбрали его за то, что он знал наизусть несколько молитв, подслушанных в городских тавернах. Читал он с трудом, о богословии не имел понятия, да и в глаза не видел настоящего Священного Писания. Можно было бы сказать, что он просто притворяется священником...Но в глухих деревнях такие "пастыри" - не редкость. К счастью, старик был добродушен, а вера его - искренна. Деревенские любили его, и дети буквально висели на нём. Видя это, невольно задумываешься: а что тогда "настоящий" священник? То же самое - с величественными соборами и суммами пожертвований.

     Конечно, на свете есть не только такие тихие деревушки, и Церковь действительно нуждается в средствах и влиянии для борьбы со злом. Без этого ни накормить голодных, ни приютить бездомных. Но глядя на эту деревню, понимаешь:

     Чтобы следовать учению Бога - достаточно простой, искренней веры. Отведя взгляд от мальчишки, выводящего буквы, Коул поднял глаза к небу. Шум Убана остался где-то далеко. Он снова ощутил, как медленно течёт время и какая спокойная здесь жизнь.

     За что он, собственно, сражается с Церковью?

     Разве не затем, чтобы защитить вот такие простые верования и тихое существование?

     И разве не ради этого он когда-то отправился из родной деревни в город школяров?

     Погружённый в мысли, он время от времени возвращался к уроку, поправляя старика и детей. И не успел оглянуться, как солнце уже клонилось к закату.

     И тут - знакомый голос:

     - БРАААА-ТИИИИК!

     К нему мчалась, подпрыгивая, запачканная в земле Миюри. Уклонившись от объятий, он указал на ручей на окраине деревни.

     ◇◇◇

     С тех пор, как меня вывезли из Убана в ящике, похожим на гроб, прошла уже неделя. Миюри действовала без права на возражения, а Диана, Иления и даже Ваден не пришли на помощь. Когда даже Клевенд встал на сторону Миюри, стало ясно - сопротивление бесполезно. В тот момент всё было предрешено. Все согласились с этим планом. Потому в этом подобии гроба мне оставалось лишь смириться.

     Миюри была права - моя изнурительная работа в Убане не только не помогала, но и усугубляла ситуацию. Сама идея открытости для всех людей по-прежнему казалась мне верной в теории. Но на практике ошибка стала очевидной, когда под видом странствующих монахов ко мне пробрались убийцы. Кто бы мог подумать, что покушение окажется настолько простым?

     Миюри всегда мешала мне, оттаскивая, когда я останавливался поговорить с людьми. Теперь я понимал - у неё были веские причины. Даже будучи превосходным рыцарем, она не всегда могла успеть, если враг оказывался слишком близко. Так мне в очередной раз, до тошноты, показали мою наивность. В этом смысле, быть запертым в тёмном ящике оказалось даже к лучшему.

     После погрузки на лодку и путешествия по реке, по звукам и тряске я понял, что нас перегрузили на повозку. Когда крышку наконец открыли, колокола соседней церкви возвещали полуденную молитву. Прежде чем обрадоваться свежему воздуху, я умолял снова закрыть крышку. Миюри извинилась за грубое обращение и, видя моё уныние, искренне пыталась утешить. Но в её поведении было что-то странное - она радостно гладила меня по голове, кормила с руки, с энтузиазмом готовила постель и даже читала вслух, когда мы ложились спать. Вряд ли это можно было назвать просто утешением. Но я позволил ей делать, что хочется - после всего, что произошло в Убане, вина явно лежала на мне.

     Так меня вывезли из Убана: ведя за руку, с накинутым капюшоном, мы дни напролёт шли по неизвестным дорогам. Миюри явно знала, куда идёт, а я - нет, и не спрашивал. Лишь смутно понимал цель этого бегства: Собор Церкви был неизбежен, и Предрассветного кардинала нужно было уберечь - и от физического вреда, и от ударов по репутации.

     Моя слава уже утвердилась - теперь важнее было её не запятнать, чем продолжать расти. Короче говоря: "Сиди тихо, пока сцена не будет готова".

     Но кто-то же должен управлять ситуацией? Как оказалось, Миюри взяла всё в свои руки. Хоть это и вызывало опасения, именно она разбирала последствия моих действий в Убане и видела картину целиком лучше меня. Теперь все почтовые птицы пролетали мимо меня, садясь только на плечо Миюри.

     "Братик должен отдыхать" - сказала она, и мне следовало слушаться. Но я чувствовал себя ребёнком, у которого отняли игрушку. И тогда я наконец осознал свою греховность: я незаметно для себя начал считать себя главным героем этой истории. Если борьба с Церковью шла успешно, не имело значения, кто её возглавлял. Я должен был просто делать своё дело, без претензий на большее. Но только потеряв тот период в Убане, когда меня окружали толпы людей, вознося как "Ваше Преосвященство", я понял - мне нравилось быть в центре внимания. Останься я там, честолюбие поглотило бы меня. Вскоре я бы начал считать себя незаменимым лидером этой борьбы, ожидая беспрекословного подчинения. В этом смысле, Миюри оказалась истинным рыцарем - серебристый волк вытащил глупую овцу, заблудившуюся в тёмном лесу.

     "Но как долго мы останемся в этой деревне?"

     Вообще, это даже не деревня, а скорее придаток соседнего села за холмом. Но с ростом населения местный землевладелец признал его отдельной деревней. Несмотря на ручей с родниковой водой, они копали центральный колодец - видимо, для солидности.

     Здесь не было постоялого двора, и мы снимали сарай. Пришлось довольствоваться земляным полом и импровизированной кроватью из сена. Но Миюри, привыкшая к роскоши в Убане, расстелила прихваченное оттуда льняное полотно поверх соломы, положила шерстяную подушку - получилось почти благородное ложе.

     Миюри небрежно развалилась, записывая события в Убане в свою книгу историй.

     - М-м... никаких конкретных сроков нет, - ответила она, окружённая крысами, пришедшими из Убана, и щенками, рождёнными местной собакой ранней весной.

     Вся эта милая деревенская суета заставила меня расслабиться, хотя в глубине сердца всё ещё дрожали отголоски Убана.

     - Вы получили от выборщика Дюрана список землевладельцев, которых следует посетить?

     Хотя это и называлось "бегством", мы не просто бродили без цели - конечным пунктом должно было стать крупное поместье за горами, где предстояло склонить местного землевладельца на нашу сторону.

     - Да, но сейчас мы вдвоём. Если постучимся в ворота, никто не поверит, что перед ними Его Преосвященство.

     - ...

     Она была права. Когда мы прибыли в эту деревню, моей выдуманной личности поверили без вопросов.

     - Здешние все уверены, что мы просто дети торговцев, путешествующие от скуки. Верно? - крысы-шпионы ответили ей дружным писком.

     Люди судят по внешности - иного выбора у них нет. Сияющие нимбы остались лишь в житиях святых.

     - Всё же, тебе пора перестать притворяться мальчиком. - вздохнул я.

     Путешествие брата с сестрой привлекало бы слишком много внимания, поэтому Миюри представлялась моим младшим братом. Её уверенность развеивала все сомнения - кто бы мог подумать, что девушка так ловко управляется с воротом колодца?

     - А ты можешь притворяться моей старшей сестрой, если хочешь, - парировала она. Мы уже проделывали это на северных островах, обманывая торговцев.

     - Не зацикливайся на мелочах, просто отдыхай.

     Я вздохнул и, гладя единственного щенка, который ко мне привязался, поднял взгляд на высокую крышу.

     - Без дела я чувствую беспокойство.

     Война с Церковью приближалась к развязке. Даже здесь, в этой деревне, птицы, доставлявшие послания, прибывали беспрестанно - признак активных событий. Миюри бегло просматривала письма, быстро составляла ответы, пока я гладил щенка или учил детей и старого священника грамоте. И всё это происходило без моего участия. Да и нужды в нём, похоже, не было. Многие работали, и справлялись лучше меня.

     От меня ждали лишь одного - блистательно появиться на Соборе как безупречный Предрассветный кардинал. Было ли это правильным? Я не знал. Но чувство неловкости не покидало меня.

     Миюри, перечитывая записанное, почесала пером подбородок:

     - Теперь понимаешь, каково это - когда тебе говорят: 'Ты уже в возрасте для замужества, сиди дома, а не размахивай мечом на улице'?

     После событий в Убане она стала менее снисходительной. Если раньше её слова были остры, то теперь в них появилась весомость.

     - Это совсем другое... - начал я, но остановился. Разница была невелика. Главный герой грядущих событий, вынужденный сидеть сложа руки, пока другие работают.

     Удовлетворённая моей покорностью, Миюри вильнула пушистым хвостом и поднялась.

     - Когда о тебе заботятся - это приятно, но ещё это может быть удушающим и угнетающим, верно?

     - Да, именно так.

     Признав поражение, я увидел, как она ухмыляется. Оставив книгу открытой на полке - возможно, чтобы чернила высохли - и пригрозив крысам не шалить, она повернулась ко мне.

     - Хотя если это братик... я не против даже самой удушающей заботы.

     Затем она грубо уселась на мою постель, едва не рассыпав связку сена, но не обратила на это внимания. Вместо этого она схватила "моего" щенка за шкирку, подняла до уровня лица и, оскалив клыки, ясно дала понять: "Это моя территория".

     - Перестань быть такой злюкой, - протянул я руку к барахтающемуся щенку. Миюри фыркнула, но отпустила его.

     - Ну ладно... Раз братик хоть немного осознал свои ошибки в Убане, может, я и позволю ему поучаствовать в войне с Церковью. Если он будет хорошо себя вести.

     Это ведь она в свое время залезла и спряталась в лодке, когда я покидал Ньоххиру с твердым решением и большими надеждами. А теперь инициатива полностью в ее руках. Путешествия действительно меняют людей. И если говорить о потенциале роста, Миюри оставила меня далеко позади.

     - Я смиренно прошу освободить меня от заточения, - нарочито монотонно произнес я, хоть и не без доли искренности.

     В темноте того ящика-гроба, пока нас везли из Убана, у меня было достаточно времени, чтобы переосмыслить свои поступки. А после трех-четырех дней беспрерывной ходьбы, когда нас выпустили в каком-то захолустье, даже рой жужжащих мыслей в моей голове потихоньку разлетелся. Теперь я прекрасно понимал, насколько потерял голову в Убане. И Миюри, шедшая все это время рядом и не отпускавшая мою руку, наверняка видела каждый мой шаг. И все же ее алые глаза по-прежнему смотрели настороженно.

     - Рано еще.

     Она взяла мое лицо в свои ладони.

     - На лице братца все еще написано "я готов действовать".

     - ...Разве наличие рвения - это повод для запрета? Довольно жестокое обращение с твоей стороны.

     - Что будет с представлением, если кто-то выйдет на сцену не вовремя? Весь спектакль пойдет насмарку.

     Возразить было нечего. Думать, что я могу сыграть все роли один - верх самонадеянности.

     - Сейчас твоя работа - копить силы, - провозгласила Миюри, усаживаясь ко мне на колени.

     Она медленно подняла свои руки и обвила ими мою шею, словно это был шарф.

     - И благодарить меня за всю мою тяжелую работу.

     В завершение она устроилась поудобнее, плотно усевшись между моих ног.

     Так она заняла место, где до этого сидел щенок. Вот только в отличие от щенка, эта волчица была довольно крупной, а ее пушистый хвост в такую жару доставлял немалый дискомфорт.

     - Миюри, убери хотя бы хвост!

     - М-м-м, не-а! - Она потёрлась щекой о мою, а затем прижалась спиной, не убирая хвост.

     В Убане у меня не было времени на Миюри, а после нашей ссоры мы и вовсе спали отдельно несколько дней.

     

     Если эта ее духота - способ наверстать упущенное, мне остается только терпеть.

     Хотя от жары и тяжести я все же попытался незаметно сменить позу.

     - Но мне все равно одиноко.

     - Что?

     Не успел я подумать: "Ты же обращаешься со мной, как с меховым ковриком!", как Миюри развернулась и прижалась к моей груди.

     - Потому что если у нас и будет следующее большое приключение... Оно станет последним.

     - ...

     - Разве не так? - Ее взгляд, устремленный на меня, был не по-детски серьезным.

     Но словно пытаясь это скрыть, Миюри закрыла глаза и уткнулась лицом в мою грудь.

     - Когда мы победим Церковь, это путешествие тоже... - Она не стала продолжать.

     Будто за этим не было ничего - только тьма.

     Я тихо вздохнул и слегка обнял ее стройное, но удивительно плотное тело.

     - Прежде всего, одно замечание, - уши Миюри насторожились. - Не думай, что мы легко победим на Соборе.

     Я не думаю, что мы проиграем. Но смогу ли я сказать, что мы победим? Этого я не знаю.

     - И ещё... Вселенский собор, проводившийся восемьдесят лет назад, длился целых три месяца, - сообщил Коул.

     Хвост Миюри приподнялся и начал качаться из стороны в сторону.

     - ...А если затянуть, то и год?

     Исчез весь её взрослый вид, будто его и не было. Взгляд шаловливой девчонки скользнул снизу вверх, и Коул в ответ легонько ткнул её в лоб.

     - Все расходы на наше пребывание покрывает принцесса Хайленд и госпожа Ив. Чем дольше это тянется, тем больше неудобств причиняется многим людям.

     Надувшись, Миюри потёрлась лбом о его грудь, затем расслабилась и полностью обмякла в его объятиях.

     - Три месяца, а...

     - Я бы предпочёл, чтобы всё закончилось за несколько дней... Ой, больно, больно же!

     Когда он запротестовал, Миюри вонзила в него когти, затем демонстративно отвернулась.

     Но через мгновение тихо добавила:

     - Вот бы всё всегда оставалось таким же весёлым.

     Позволить себе такую роскошную мечту - наверное, привилегия её возраста. Хотя... нет. Коул поправил себя: даже в детстве он никогда не думал подобным образом. Значит, это исключительная привилегия этой бесстрашной девушки-сорванца.

     - Согласен.

     Когда он погладил её по голове, волчьи уши Миюри затрепетали. Но вскоре она подняла лицо и пристально уставилась на него.

     - Ты же просто соглашаешься для виду, да?

     Детские уловки на неё уже не действовали, да и словарный запас её становился всё богаче. Миюри росла, как цветок в начале лета - стремительно и неудержимо. Коул, чья пора расцвета уже прошла, мог лишь ответить горьковатой улыбкой.

     'Вот бы всё всегда оставалось таким же весёлым': да, пожалуй, он и сам так думал.

     ◇◇◇

     Строгий контроль Миюри так и не был снят, и Коул по-прежнему оставался в стороне от разговоров о Вселенском соборе. Но время текло, даже когда он учил деревенских жителей грамоте и счёту. И словно напоминая об этом, в деревню прибыли гости. Как раз в это время из дальнего города привезли кирпичи для укрепления внутренних стен колодца, и позади гружёной телеги, которую с трудом тащил мул, шёл знакомый человек.

     - Вот где ты прячешься!

     Клевенд, смахнув капли пота со лба, был почти неотличим от настоящего ремесленника в своей простой холщовой одежде.

     - Неужели это вы, принц Клевенд?..

     На его слова Клевенд лишь горько усмехнулся:

     - Это имя сейчас опасно. Пусть будет... Клив.

     Рядом с ним был лишь один помощник - тот уже присоединился к работе, укрепляя стенки колодца кирпичами. Миюри, как всегда, с рассвета трудилась без устали: в последний раз, когда Коул её видел, она энергично месила известковый раствор, чтобы скрепить кладку.

     - Клив... господин?

     - М-м?

     Принц, так искусно игравший роль простолюдина, вызвал у Коула улыбку, но тот тут же понизил голос:

     - Вы знаете, что происходит снаружи? Как идут приготовления к Соборному совету?

     Он слегка сгорбился, а взгляд его был прикован к колодцу. Если бы Миюри подслушала, неприятностей не избежать.

     - Ха-ха. Похоже, тебя здорово 'проработали', да?

     Видимо, ему хорошо вправили мозги- справедливость восторжествовала.

     - 'Не подговаривай брата', - мне уже строго-настрого наказали.

     Передразнив Миюри, Клевенд - изнывавший от летнего зноя после долгой дороги с телегой - снял сапоги и направился к деревенскому ручью.

     - Всё идёт как надо. Моя сестрица тоже не сидит сложа руки.

     - Принцесса Хайленд всегда проявляет усердие.

     Коул поправил его, и Клевенд пожал плечами.

     - Это верно, но теперь у неё официальный статус.

     Услышав объяснение, что ей теперь дозволено использовать королевский герб и она прибыла в Убан как полномочный посланник короля, я испытал одновременно и радость, и изумление. Правда, когда выяснилось, что причиной королевского решения возвысить Хайленд стало его видение у изголовья - не ангела, а золотого барана, - я не знал, смеяться мне или делать вид, что ничего не заметил. Без сомнения, это был Хаскинс - вероятно, Диана его уговорила, и он наконец решился на этот шаг. Как же я хотел бы посмотреть, как Хаскинс с его вечным недовольным выражением лица нехотя изображает это 'видение'!

     - Как бы там ни было, это твоя заслуга.

     Слова Клевенда вернули меня к действительности, и я заморгал от неожиданности.

     - Благодаря тебе мы с сестрой снова можем вместе разделить трапезу.

     - Это...

     Тяжелая ладонь Клевенда опустилась мне на плечо. Затем беззаботный принц зашел в ручей, немного побаловался, а потом с удовольствием растопырил босые ноги на прохладной траве.

     - Ручей никогда не застоится... Но взгляни на пруд - без встряски превращается в болото. Только свежая вода даёт жизнь новым побегам.

     Клевенд смотрел на ручей, и в его улыбке читалось что-то вроде самоиронии, прежде чем он закрыл глаза.

     - Кстати, если мы благополучно доставим тебя на Собор, король обещал нам награду. Наши неприкаянные друзья получат хоть и небольшие, но собственные земли.

     Когда он повернулся ко мне, на его лице смешались радость и сожаление. Он собрал вокруг себя младших сыновей знатных родов, тех, кому не досталось наследства, создав довольно неспокойную компанию. Но без войны им негде было проявить доблесть, и эти вооруженные бездельники оставались просто опасной бандой. Клевенд, должно быть, всерьез беспокоился о будущем своих товарищей. Хотя я не собирался приписывать это своей заслуге.

     - Я...

     Клевенд прервал меня, положив свою большую ладонь мне на рот. Потом он покачал головой, и в его глазах мелькнула грусть. Как будто хотел сказать: 'Если ты станешь меня жалеть, мне будет только хуже'.

     - Как бы ни повернулся Вселенский собор, Церковь уже не будет прежней. Так что ты... нет, ты и моя сестра - вы взбаламутили застоявшуюся грязь в этом мире и сдвинули с мертвой точки множество историй.

     Лично я считал, что просто помогал Хайленд, но, оглядываясь на события в Убане, понимал, что притворяться второстепенным персонажем было бы безответственно. Поэтому, сглотнув смущение, я намеренно сменил тему:

     - Моя младшая сестра и мысли не допускает, что может проиграть на Соборе.

     - О-о?

     - Более того, она хочет специально затянуть победу, чтобы подольше наслаждаться 'приключением'.

     Клевенд рассмеялся, встряхнув плечами, затем вздохнул, глядя на Миюри и других, работающих у колодца.

     - Ну и характер! Вот если бы я был лет на десять помоложе...

     Я понял, что он имел в виду, и попытался сдержать улыбку, но уголки губ предательски дрогнули. Мне слишком живо представился юный Клевенд, путешествующий с Миюри. Но за время нашего странствия я кое-что осознал:

     - Когда мы жили в Ньоххире, я искренне надеялся, что найдется добрый человек, который возьмет ее в жены, несмотря на полное отсутствие интереса к кулинарии, шитью и домашним делам.

     - М-м?

     - Но теперь я понимаю: тому, кто на ней женится, придется несладко, так что лучше не торопиться с рекомендациями.

     Вряд ли ее устроит обычная жизнь, а если выдать ее замуж за кого-то знатного, ее любовь к приключениям может обернуться бедой. Если однажды появится страна с развевающимся любимым волчьим гербом Миюри, и её будут называть "разрушительной красавицей-воительницей", я, пожалуй, не удивлюсь.

     - Но скучно с ней точно не будет.

     Клевенд прищурился, и в его профиле на мгновение мелькнуло что-то то ли грустное - будто он сожалел о месте и времени своего рождения, - то ли радостное - словно он наслаждался мимолетной мечтой. Однако этот принц не был сентиментальным слабаком.

     - Тогда вот тебе предложение: когда Собор закончится, поедешь с нами?

     - Э-э?

     Клевенд широко ухмыльнулся и скрестил мощные руки на груди. И в тот же миг его облик наполнился властностью, не свойственной простолюдину.

     - Трудно представить тебя в большом городском храме, считающим пожертвования и разрывающимся между запросами священнослужителей и нуждами прихожан. Хотя и для уединённой работы над священными текстами в монастыре тебе недостаёт нужной... отчуждённости.

     Хотелось возразить, но оценка казалась справедливой.

     - Тогда как насчёт частной часовни в наших владениях? Ты мог бы стать духовной опорой для избранных, проводя дни в молитвах и размышлениях.

     - ...

     Капеллан частной часовни - не то, что городской священник: никаких хлопот с управлением. Да и церковное жалование тут ни при чём - можно держаться подальше от церковной иерархии.

     - А сестрицу... ну, просто отпустим бегать по просторному саду.

     Звучало, будто он говорил о щенке, но, наверное, чувствовал нечто подобное. Для человека статуса Клевенда было бы естественно содержать в своих землях пару странствующих художников или философов. И если среди них окажется непоседливая искательница приключений, то что с того? А я бы в роли капеллана встречал эту самую Миюри...Нарисованная картина казалась... неплохой. Но тут я заметил подвох.

     - ...Принцесса Хайленд в курсе этих переговоров?

     Искушённый в житейских делах Клевенд сделал невинное лицо. Негоже портить едва наладившиеся отношения между братом и сестрой.

     - Твоё предложение действительно трогает меня до глубины души.

     Клевенд пожал плечами, будто отмахиваясь от комплимента, но это и правда не было лестью. Ведь буквально вчера я был всего лишь подручным в купальне. Стать капелланом в доме второго по влиянию рода королевства Уинфилд - это уже слишком даже для истории головокружительного взлёта. Однако...

     - Другое дело, чего хочет сама Миюри.

     Взгляд Клевенда намеренно стал вызывающим, будто он рассматривал соперника. Я мог лишь горько усмехнуться - он попал в точку. Желающих заполучить Миюри хоть отбавляй, но она вечно таскает под мышкой толстый том историй. Так что же она схватит своей единственной свободной рукой? Пока я размышлял, Клевенд обулся, потянулся и размял спину.

     - Не хочу навлекать на себя гнев сестры, так что больше уговаривать не стану. Но о своём будущем ты всё же хорошенько подумай.

     - Хорошо.

     Но мой ответ, похоже, лишь развеселил его.

     - Ты вообще понимаешь?

     - ?

     Не успев спросить, что он имеет в виду, я увидел, как Клевенд почесал затылок.

     - Глядя на тебя, ясно понимаешь, каким проницательным взглядом обладает та барышня, что буквально вытащила тебя из Убана.

     Я слегка надулся от сравнения с Миюри - должно быть, во мне ещё осталось что-то от старшего брата. Но Клевенд, наклонившись всем своим грузным телом вперёд, продолжил:

     - Слушай сюда. Представь, что ты вдруг победил на Вселенском соборе. Какой мир откроется перед тобой?

     - Э-э...

     - Ты переспоришь самого Папу, выйдешь из зала - и все властители мира уже расстелют перед тобой ковры.

     - ...

     - Я знаю, ты не из тех, кого купишь золотом. Но бескорыстных людей не бывает. Тебя станут заискивать, льстить - и постепенно это сведёт тебя с ума.

     Отрицать было глупо: события в Убане ещё слишком свежи в памяти.

     - То же самое, даже если совет закончится расколом. Сам факт его созыва доказывает, что Церковь испугалась тебя настолько, что вынуждена была пойти на это. То есть ты уже обладаешь авторитетом, способным сдвинуть с места самого Папу. И этот блеск не померкнет в веках. Для власть имущих, у которых свои счёты с Церковью, ты будешь полезен даже в случае поражения.

     И первым в этом списке, несомненно, окажется королевство Уинфилд, что первым оскалилось на Церковь.

     - Поэтому, пока оглушительный шум не сбил тебя с толку, пока глаза окончательно не заволокло туманом - приготовь карту и компас, чтобы пройти через бурю.

     Даже ливень из праздничных цветов может сбить с верного пути. Ведь битва не заканчивается с победой над врагом. Внутренние демоны - не менее коварные противники.

     - Хотя, пожалуй, тебе стоит сосредоточиться на схватке, а всё остальное оставить той девушке-сорванцу.

     Клевенд кивнул в сторону Миюри, которая обсуждала с деревенскими жителями консистенцию раствора для кирпичей.

     - Судя по её действиям в Убане, она прекрасно справится.

     Бесспорно, Миюри - мой лучший понимающий и проницательный наблюдатель. Порой кажется, она знает меня лучше, чем я сам. Но меня терзали сомнения. Собор станет последним испытанием нашего путешествия. Когда он закончится, нахлынет осознание: путешествию тоже конец. И в этой атмосфере... доверить Миюри выбор моего будущего? Это... пожалуй... нет, это определённо пугает. Потому что это же Миюри. Вполне вероятно, что она затащит меня в дупло огромного дерева с единственным выходом где-то наверху. Где еду и питьё придётся принимать из её рук, а ночами греться в волчьей шкуре. Я живо представил её довольную волчью ухмылку перед беспомощным мной. В этой девчонке есть что-то поистине пугающее. Довериться и взять её руку - одно дело. Но отдать все бразды правления - ни за что.

     - ...Я серьёзно об этом подумаю.

     Не знаю, угадал ли он мои мысли, но Клевенд весело рассмеялся и хлопнул меня по плечу. К тому времени, как мы выложили кирпичами половину колодца, солнце начало клониться к закату. Закончившие работу деревенские, а вместе с ними Миюри и даже Клевенд, отправились вверх по ручью. Там, у небольшого утёса, находился чистый пруд с ключевой водой, куда все, перепачканные глиной, тут же начали нырять. Миюри, к её чести, сохранила достаточно самообладания, чтобы не раздеваться при людях. Но, вылезая, она отряхивалась, совсем как собака, а заметив меня на берегу с холщовым полотенцем, помчалась прямо ко мне.

     - Не вертись.

     Не знаю, что её так развеселило, но, накрыв с головой большим полотенцем, я принялся вытирать её, а она хохотала и извивалась. Похоже, все уроки благородных манер от Хайленд давно забыты. После Убана она и смотреть не хотела на одеяния святой. Я слегка ворчал, вытирая её лицо и голову, но Миюри лишь блаженно закрывала глаза и тыкалась лицом в полотно, требуя продолжения.

     - Эй, оставь что-нибудь на потом! И не вздумай заснуть от усталости!

     Это был Клевенд, который, сняв рубашку, выжимал её неподалёку. Миюри высунулась из полотенца и помахала ему в ответ.

     - ...В чём дело?

     В ответ она лишь многозначительно ухмыльнулась.

     - Хочешь знать?

     Я вздохнул и грубо вытер её волосы, на что Миюри фыркнула: 'Ну!'

     - Наш 'надсмотрщик' из города в благодарность за гостеприимство отдал старосте кучу еды. И что дальше?

     Мы выдавали себя за распущенных детей крупного торгового дома. Клевенд с его боевой закалкой идеально подходил на роль надзирателя за такими гуляками.

     - Пир?

     - Угу. Решили заодно отпраздновать завершение строительства колодца, хоть и рановато.

     Её слова были небрежны, но я сразу уловил смысл.

     - Значит, скоро уезжаем?

     Если бы мы задержались, пир устроили бы после завершения работ. Мой голос, должно быть, выдал волнение, потому что Миюри скривилась и нехотя кивнула.

     - Они нас уже вычислили, и, если не сменить место, слухи поползут.

     Клевенд наверняка действовал осторожно, но риск оставался. Да и нельзя же было запретить деревенским общаться с заезжими торговцами.

     И если странные братья остановились здесь, причём младший из них - редкостный красавец с серебряными волосами... то те, кто выслеживает передвижения Предрассветного кардинала, наверняка сразу догадаются.

     - Тогда, может, снимешь с меня ограничения?

     Обычно это Миюри шалила и выпрашивала прощение. То, как её волчьи уши подрагивали под холщовым полотенцем, выдавало удовольствие от смены ролей.

     - Но зачем тебе знать о ходе дел? Братик ведь мало что может сделать.

     В её словах не было злобы - лишь констатация факта. Однако если сейчас делать нечего, то после...

     - Даже при одинаковом исходе, в зависимости от обстоятельств, мне, возможно, придётся изменить свои планы.

     - ...

     Взгляд из-под полотенца принадлежал не избалованной девочке-сорванцу, а остроглазой волчице.

     - К тебе ведь постоянно прилетают птицы с письмами, и ты усердно отвечаешь. Даже Клевенд специально приехал. Рискуя раскрыть наше убежище. Значит, дела идут не так уж гладко?

     Яростно натянув полотенце себе на глаза, Миюри сквозь зубы выпустила раздражённый вздох.

     - Обычно такой дурень, а тут вдруг прозрел.

     - Благодаря твоей заботе мой разум прояснился.

     Она явно восприняла это как издёвку и заворчала в ответ.

     - Ну и?

     После моего повторного вопроса Миюри неохотно заговорила:

     - Да. Ты прав, брат. Дорога на юг от Убана здорово встревожила высшее руководство Церкви. Они в панике ищут помощи у кого попало, и главная проблема - наёмники.

     Церковь официально не имеет вооружённых сил. Орден Святого Крузы существует, но это, по сути, военно-монашеский орден, к тому же немногочисленный. К тому же, они созданы для борьбы с еретиками - им нужен благородный повод. Чтобы выставить Уинфилд и союзников еретиками... при нынешних обстоятельствах это немыслимо. Безосновательные обвинения лишь подорвут авторитет Церкви. Поэтому они, видимо, решили нанять кого угодно за деньги.

     А это значит - они готовы к войне.

     Или...

     - На нашей стороне тоже есть агрессивно настроенные силы?

     Ещё в Убане я слышал, что император всё меньше скрывает территориальные амбиции. Он хочет воспользоваться моментом и отхватить церковные земли.

     Миюри устало пожала плечами:

     - Клевенд не единственный, кто жаждет славы.

     Первая за долгое время крупная война...Беда для мира, но и лёгкий способ для знати получить желаемое.

     - Только это как спор про курицу и яйцо - оба одинаковы.

     - Курицу...?

     - И яйцо. У каждой стороны есть повод готовиться к войне. Братик же не думал, что мы просто так пойдём на Собор... правда?

     К концу фразы в её голосе прозвучало раздражение, а взгляд стал укоризненным.

     - Неужели забыл, что было в Убане?!

     - Нет, я помню. Помню.

     Вселенский собор - место для переговоров, где не нужны мечи и копья. В идеале. А идеалов в этом мире - по пальцам пересчитать.

     - Ну просто...

     Её раздражённый тон был так похож на мой, что мне стало неловко.

     - Короче, все уже точат мечи и чинят доспехи, так что надо готовиться, кто бы ни начал. А с искателями славы - одна морока, их же не проверишь. Да и святой престол - он как крепость, да? Туда просто так не попадёшь, всё сложно.

     - Понятно.

     - Вот как обстоят дела, поэтому мы не можем окружить брата большой охраной. Хотя мы с Ваденом и другие будем на его стороне...

     - Разве этого мало?

     Я намеревался дать понять, что это не так. Даже если филин Роше находится на их стороне, вряд ли он причинит прямой вред. Или у Церкви есть и другие не-люди в резерве?

     - Хотела бы сказать, что меня одной хватит, но после рассказов Вадена и Ханаана стало немного тревожно.

     - Ханаана...?

     Сочетание этого имени с Ваденом, показалось мне странным, пока Миюри снова энергично вытирала волосы.

     - Сестра Диана рассказала мне. Церкви нельзя доверять. У Вселенских соборов есть темное прошлое, не попавшее в исторические хроники. Увидев мое недоумение, Миюри немного колебалась, но затем сдалась и объяснила:

     - Раньше на Соборах в основном обсуждали, как Церкви действовать в войнах с еретиками. Но в борьбе с врагами внутри самой Церкви возникло много разногласий.

     - Я знаю эту историю. На прошлых соборах устанавливались важные правила и толкования священных текстов. Но...

     - Но в учебниках все подается так, будто все вопросы решались мирно, а в конце все брались за руки под звон колоколов.

     Вряд ли все было настолько мирно, но из слов Миюри следовало, что реальность была куда мрачнее.

     - Сестра Диана говорит, что никаких обсуждений по сути не было.

     - Что?

     - Они встречали гостей с распростертыми объятиями и улыбками, мол, давайте обсудим будущее Церкви. А потом закрывали двери... и всё.

     "И всё". Вошедшие больше не возвращались.

     - Брат слишком заметная фигура, так что с ним могут поступить изощреннее.

     - Значит, Церковь готова к убийствам?

     Миюри пожала плечами: "Поэтому мы и отправили крыс к Ханаану".

     - Чтобы проверить воспоминания сестры Дианы по архивам библиотеки святого престола и с помощью крыс составить детальный план папского дворца со всеми тайными ходами.

     Подтекст был ясен: защитить спальню от убийц, обеспечить пути отступления. Уж точно не веселое приключение в поисках секретной сокровищницы.

     - В ходе разведки они нашли не только множество тайных ходов, но и подозрительные катакомбы под дворцом. Там были похоронены бесчисленные мертвецы - явно не с почестями.

     Те, кто бросил вызов Церкви. Или глупцы, осмелившиеся говорить неудобные истины?

     - Сестра Диана сказала, что брату лучше об этом не знать.

     - Но...

     - "Только будучи безрассудно устремленным вперед, он может быть путеводной звездой для всех".

     Я не настолько простодушен, чтобы принять это за чистую похвалу, но смысл понятен. Узнав темную сторону Церкви, будь то ее отрицание или принятие, можно потерять твердость. Если перестанешь верить в идеалы - не приблизишься к учению Бога.

     - Открытия крыс через сестру Диану стали известны всем. Только вот блондинка... сестра Хайленд, кажется, не особо удивилась.

     Миюри, нехотя признавшая статус Клевенда, видимо, мысленно повысила и Хайленд.

     - В общем, Церковь не просто собирает наемников и союзных землевладельцев для открытого противостояния - они почти наверняка прибегнут и к грязным методам. Поэтому и нам нужно ответить серьезно. Но сестра Хайленд и другие из королевства по ту сторону моря. Они не могут привести огромную армию. А старик Хаскинс и Иления не годятся для защиты в тесных помещениях. Курица может быть полезна как будильник, но не как боец.

     Только называя Шарон, воплощение орлицы "курицей", Миюри выглядела по-настоящему довольной.

     - Остается разве что Рутея, но и этого мало. Поэтому все были заняты, решая, что делать.

     - ...И что решили?

     Миюри пожала плечами, будто речь шла о покупке продуктов к ужину.

     - Придется звать дядю Руварда.

     Один из немногих людей, кому доверяют не-люди, и при этом - закалённый в битвах воин.

     - Дядя Рувард говорил, что, может, стоит позвать маму.

     Выражение лица Миюри стало таким же, как когда она болела и ей засовывали в рот горькие травы. Мать Миюри - та самая Мудрая Волчица.

     Если полагаться на него, он действительно внушает доверие...

     - Но мама - нет. Ни за что!

     Закутанная в грубое полотенце Миюри выглядела непреклонной. Казалось бы, типичная девчонка-сорванец, но на деле она удивительно внимательна к деталям и трезво оценивает пользу - это, вероятно, отцовская черта. Но Миюри оставалась собой.

     - Верно, - улыбнулся я, - это твоя история.

     Полотенце на голове Миюри дёрнулось. Она посмотрела на меня и надулась, как ребенок.

     - Наша с братиком!

     Изначально таких планов не было. Но когда Миюри залезла в тот бочонок и навязалась в попутчицы, судьба совершила резкий поворот. Хотя...Разве я мог от нее отвязаться? Да и Мудрая Волчица, похоже, подтолкнула её к этому. Так что, пожалуй, все было предопределено. В этом смысле у истоков нашей истории стоит та волчица с волосами цвета тёмного льна, чей взгляд так гармонировал с золотыми пшеничными полями. Но дальнейший путь определили грязь на наших сапогах и угли костров, что согревали нас обоих.

     - В большинстве писем как раз об этом. Никто не верит, что Собор закончится мирно. Все исходят из худшего и думают, как действовать дальше.

     Закончив, Миюри словно сбросила груз. При всей ее строгости ко мне, скрывать все это, видимо, было непросто.

     - Во-первых, - начал я с улыбкой, - я поражен, насколько умело ты взяла на себя роль командира. Не ожидал.

     Внезапная похвала вызвала у Миюри не радость, а подозрительный взгляд.

     - Честное слово.! После Убана я специально не лез вперёд - знал, что на тебя можно положиться. И судя по всему, так и вышло.

     Когда с ней обращаются как с ребёнком, она злится, но искренние похвалы приводят её в замешательство. Видимо, она сама ещё не вполне свыклась с тем, что взрослеет.

     - Однако в то же время, - специально, как с ребёнком, я ткнул её по голове через холщовое полотенце. - Что бы ты делала, если бы я, не зная таких важных вещей, продолжал строить планы после Собора?

     - Ай!.. Чего? - Она разыгрывала преувеличенную боль, хотя не могло быть больно, а потом удивлённо замерла.

     - Например, я считал неплохим вариантом после Собора построить нечто вроде церкви на том утёсе к югу от Убана.

     Место с открывающимся на юг прекрасным видом. Достаточно близко и к северным, и к южным землям - куда бы ни заносило Миюри в ее странствиях, навещать было бы удобно.

     - Если бы я с такими наивными планами шёл на Собор, то быстро бы понял, как жестоко ошибался, и запаниковал.

     Нелепо возводить храм на пути к враждебному центру церковной власти. С разрушенными планами, победа или поражение, я бы погрузился в хаос, потерял верный путь, как предупреждал Клевенд. Без времени на раздумья, под давлением, я бы наверняка выбрал неверный вариант.

     - Если церковь так враждебна, то после Собора вряд ли получится путешествовать по континенту, общаясь с богословами и священнослужителями.

     Пожалуй, южные земли будут для меня закрыты навсегда. А значит, выбор невелик.

     - Мне остаётся либо север, где слаба церковная власть, либо королевство Уинфилд.

     Я не упомянул Ньоххиру - ведь если бывший Предрассветный кардинал стал там появляться, это смутило бы местных церковников. Да и Миюри, привыкшая к свободе без родительских нравоучений, наверняка бы надулась. Но девушка-сорванец, как всегда, превзошла ожидания.

     - Есть же Новый мир, - её чистая улыбка даже не намекала на шутку.

     - Я же сказал - не хочу.

     - Тогда пустынные земли! Туда можно добраться по суше, и, как ты сам говорил, там могут быть следы к Новому миру. Возьмём с собой Илению, Вадена и Рутею - продолжим путешествие вместе! Если не хочешь идти пешком - возьмём корабль вдоль побережья, это же безопасно, тебя ведь не укачивает? А потом одолжим судно у госпожи Ив и устроим гонки с кораблём крыс! - с энтузиазмом загорелась она, выдумывая фантазии, какие не всякий ребёнок осмелится озвучить.

     Её мечты всегда были слишком грандиозны для моего понимания.

     - Если говорить о постоянном пристанище..., то только королевство Уинфилд.

     В сказках детям запрещают отвечать на зов из темноты.

     Я сделал вид, что не слышу её неудержимых фантазий о странствиях, и тут же был стиснут в объятиях, словно добыча. Немного удивившись, я рассмеялся, увидев, что она не собирается ничего добавлять.

     - Корабль, на котором ты отправишься в Новый мир, наверняка будет принадлежать тому чудаковатому аристократу Нордстоуну. А значит, твой путь будет лежать через Уинфилд.

     Мы всегда сможем увидеться. Но во время великих приключений в Новом мире меня не будет с ней. В знак несогласия Миюри стиснула меня в объятиях, и лёгкий хруст напомнил, как изменились наши тела. Вот только в детстве её тисканье было забавным, а сейчас чувствовалось, что волчица подросла... вместе с силой лап.

     - Я же, скорее всего, приму предложение принца Клевенда или принцессы Хайленд и буду притворяться священником под их покровительством.

     Учитывая проницательность Клевенда и привязанность Хайленд к Миюри, возможно, придётся делить время между двумя владениями. В любом случае, после грядущего хаоса, который неизбежно разразится после Собора, Уинфилд останется единственным безопасным местом.

     - Спокойная жизнь в маленькой часовне среди королевских лугов. Буду молиться за твоё безопасное путешествие... Ой-ой, больно!

     Не удовлетворившись объятиями, она ущипнула меня за спину. Но я говорил это не со зла. Потому что это была уже не моя проблема, а её собственная. Миюри больше не та девочка, что слепо бежала за спиной старшего брата. За это путешествие она повзрослела больше, чем я. И теперь ей самой предстояло разобраться в своих чувствах. Была ли это просто привязанность? Или...Настоящая любовь?

     - Но если позволишь дать совет как старшему...

     Я положил руку на её голову, всё ещё уткнувшуюся в меня.

     - Тебе не нужно спешить с выбором. Сначала насладись путешествием сполна.

     Миюри ещё не вышла из возраста, когда мир делится только на добро и зло. Но жизнь, как известно, пишется полутонами.

     Путешествие в Новый мир или пустынные земли - не прощание навсегда. Можно иногда возвращаться. С каждым сезоном она будет приезжать всё выше, загорелее, сильнее. А я останусь практически таким же. И когда наши глаза окажутся на одном уровне, может быть, она наконец поймёт. Что на самом деле значили её детские чувства. Мне уже сейчас видится её смущённая улыбка в тот момент.

     - Я однажды нашёл в себе силы покинуть уютную Ньоххиру и сделать первый шаг. Теперь твоя очередь.

     И лодка, принявшая непрошеную попутчицу, когда-нибудь, рано или поздно достигнет конца реки. Чтобы пойти дальше, придётся сойти и найти новое судно. Спуститься по течению к неведомым морям? Или вместе подняться на причал, отложив приключения? Пока Миюри колеблется, все, кого мы встретили в пути, уже выбирают свои дороги. Некоторые корабли уйдут навсегда, если не принять решение сейчас. Но какой бы выбор она ни сделала, путь окутан туманом - и лишь пройдя его, можно понять, был ли он верным. Как и мне когда-то, ей предстоит в неопределённости разглядеть самое важное и найти смелость двигаться дальше.

     - Однако...

     Я горько усмехнулся и крепче прижал её хрупкое тело. Вспомнив себя в том возрасте, когда был того же роста, что и она сейчас. В середине путешествия с родителями Миюри мне пришлось временно с ними расстаться. Хотя я и говорил ей всё это, сам тогда, будучи ребёнком, рыдал без остановки. Лишь благодаря строгому, но доброму наставнику рядом мне удалось успокоиться. Кстати, интересно, как он сейчас поживает...

     - Кроме того, перед трудным решением у тебя есть множество людей, к которым можно обратиться. Иления и Рутея выслушают на равных. Если нужно мнение старших - есть Диана. Или же можно положиться на принцессу Хайленд.

     Перечисляя, я осознал, сколько сильных союзников подарило ей это путешествие. И большинство из них появились благодаря Миюри. Какой бы путь она ни выбрала, её будущее будет светлым.

     - ...А ты?

     - Что?

     Переспросив, я увидел, как Миюри поднимает голову.

     - А что думает брат?

     В Ньоххире, сколько бы я ни ворчал, её четыре уха пропускали всё мимо. А теперь она просит указать направление. Будь у неё такая открытость раньше, мои дни были бы спокойнее. Хотя, возможно, и не такими шумно-жаркими.

     - Лично я не против, чтобы скромная солнечная святая осталась в часовне. Глаза Миюри тут же сузились, обнажив клыки, но я сказал это не со зла. Я легко мог представить, что будет, если попытаться удержать её.

     - Мне бы не хотелось..., прошептав, я похлопал её по спине, - видеть, как ты, отказавшись от путешествий в любом виде, сидишь на ограде и смотришь вдаль.

     Миюри умна и упряма. Если уж решит - будет стоять на своём. Однажды отвергнув дорогу, она уже не изменит решения.

     - Но, как я уже говорил, путешествие - не прощание навсегда. Я буду ждать твоего возвращения, а ты не забудешь дорогу назад.

     Конечно, это если в пути ничего не случится, да и я могу слечь с какой-нибудь лихорадкой. Такое случается. Но даже так - стоит тянуться к желаемому. Если я и могу выполнить свою роль старшего брата, то только так.

     Только так.

     - Даже если ты в пути разозлишь пчелиный улей и вернёшься, со всеми перессорившись, я всё равно буду на твоей стороне.

     Миюри больше не обнимала меня. Теперь это мои руки удерживали её.

     - Хотя, выслушав подробности, могу и поругать немного.

     Я отпустил её и слегка щипнул за щёку. Миюри молча смотрела на меня. Я улыбнулся в ответ и убрал руку. Чтобы волчица могла свободно выбежать из гнезда.

     - У тебя получится.

     Я не уточнил, что именно. Умная волчица и так понимала. Поэтому Миюри, сняв наконец полотенце с головы, неуверенно улыбнулась:

     - Раз у брата получилось...

     Вот это дух.

     - Ты могла бы проявлять чуть больше уважения.

     - Если бы не было такого, как в Убане, я бы подумала об этом.

     Её злобная ухмылка вызвала у меня естественную улыбку.

     В этот миг мне показалось - нет, привиделось - будто... я увидел я волчицу, ещё покрытую нежной шерстью: как она нерешительно бежит вперёд, раз, другой оглядываясь назад. Но промежутки между этими взглядами становились всё длиннее... Пока она совсем не перестала оборачиваться. Остались лишь лёгкие следы на опавших листьях - да и те вскоре исчезли.

     - ...Брат, ты что, плакать собрался?

     Её голос звучал откровенно раздражённо. Я прикрыл ладонью переносицу, прежде чем ответить:

     - Я же... твой старший брат.

     Проводы радостны и грустны одновременно. Миюри пристально посмотрела на меня, затем фыркнула. Такая же, как всегда, девчонка-сорванец - только улыбка её была немного иной.

     - Давай быстрее переоденемся! Пир уже начинается!

     Она потянула меня за руку, и я покорно последовал за ней. Такое простое действие - и вдруг я осознал, что больше никогда не буду бегать за этой своенравной девчонкой, ругая и беспокоясь о ней.

     - Только без переедания, ясно?

     Но читать нотации я пока ещё могу. Миюри обернулась, оскалившись в ухмылке:

     - Ла-ааа-дно!

     Её нарочитое ответное бормотание было дерзким, самоуверенным - совершенно в её духе.

     Пир в безымянной деревне был простым, но люди умеют находить радость в малом. Кто-то играл на примитивной лютне из бараньих сухожилий, другие отбивали ритм по дну деревянных вёдер. Даже незатейливая пляска, когда десяток человек, взявшись за руки, пытаются синхронно топать - уже настоящее испытание.

     Хоть Клевенд принёс лишь скромные запасы еды и крепкого вина, но для веселья не нужны ни серебряная посуда, ни придворные музыканты.

     - Ну как, веселишься?

     Клевенд, подоткнувший верхнюю одежду за пояс, был потный и раскрасневшийся. Грозный на вид, но общительный, он пользовался популярностью у деревенских, которые то и дело тащили его плясать. Особенно он пришёлся по душе детям - даже дворовые собаки виляли хвостами, крутясь вокруг него.

     - Да, спасибо.

     Когда я поднял и показал свой нетронутый кубок вина, он лишь пожал плечами. Плюхнувшись рядом, он достал из-за пояса вяленое мясо, затем выхватил у меня глиняную кружку и залпом осушил.

     - Кхэ! Пей быстрее, а то весь вкус улетучится.

     Некоторые таверны специально подают напитки в глиняных кружках - в такой посуде пить нужно сразу, иначе вкус испортится, чтобы гости не задерживались.

     - Помирились?

     Спрашивать, с кем, не требовалось. Мой взгляд скользнул к колодцу, почти достроенному - там резвилась одна девушка с таким рвением, что затмевала даже неугомонного Клевенда.

     - Трудно сказать. Дистанция, кажется, только увеличилась.

     - М-м?

     Клевенд, кусающий мясо, удивлённо покосился на меня.

     В сарае, где мы остановились, Миюри переоделась без моей помощи и усердно причёсывалась. Обычно она придумывала нелепые отговорки, чтобы я помогал, прилипая, как тесто к недостаточно присыпанной мукой доске. Но Миюри больше не ребёнок - она справляется сама. Так будет и дальше.

     - Ну, не похоже, чтобы было плохо.

     Когда я перевёл взгляд обратно на Клевенда, тот растянулся в довольной ухмылке. Трудно поверить, что это второй принц Уинфилда - люди бывают удивительны.

     - Принц Клевенд... то есть Клив... ты сам знаешь, куда путь держишь?

     Менять обращение к людям непросто. Я вспомнил, как Миюри пыталась - и не смогла - называть меня иначе, чем "брат", когда осознала свои чувства.

     - Понятия не имею. Даже если завтра двинемся вместе, на первой же развилке наши дороги могут разойтись.

     Его лицо приняло кислое выражение - возможно, Миюри что-то ему сказала

     Один лишь визит Клевенда в эту деревню уже дал Коулу понять - планы относительно Собора пошли наперекосяк. Юная волчица, мечтавшая подольше поваляться здесь, наверняка жаждала вцепиться в него зубами.

     - Не думаю, что наши пути разойдутся.

     - Да?

     Я легко кивнул.

     Как раз в этот момент Миюри посмотрела в нашу сторону, и наши взгляды встретились. Обычно девушка-сорванец махала бы руками изо всех сил, но сейчас лишь слегка улыбнулась и вернулась к танцам.

     Беззаботно.

     Не обращая ни на кого внимания.

     - Вы, чертовки, странные, - произнёс Клевенд, откусывая ещё кусок вяленого мяса.

     - Странные. Словно сошли со страниц древних преданий.

     - ...

     Я растерянно уставился на него, не зная, что ответить. Мне вдруг показалось, что этот мужчина с волчьей проницательностью, как у Миюри, заподозрил, что за завесой скрываются не-люди? Я мельком взглянул на волчонка - проверить, не отбрасывает ли её танцующая тень у колодца острые волчьи уши и пушистый хвост. Но, конечно, Миюри не настолько беспечна, а Клевенд, даже если и заметил что-то, уже научился держать язык за зубами.

     - Нет, ты и вправду станешь персонажем легенд.

     - ...Легенд о Предрассветном кардинале?

     Исходя из опыта прочтения множества историй о святых, меня уже сейчас тошнит от мысли, что обо мне напишут так преувеличенно.

     - Верно. И о нашем короле-основателе. Я всегда считал эти истории просто напыщенной чепухой для укрепления авторитета власти.

     Дерзкие слова для человека, которого от трона отделил лишь один криво положенный кирпич.

     - Великие приключения действительно существуют. Я вне себя от предвкушения!

     Ритм, отбиваемый по барабанам из вёдер, становился всё быстрее. Взрослые и дети - и, конечно же, Миюри - ускоряли шаг, закручиваясь в стремительном танце.

     - Вы доказали это мне. Дали увидеть собственными глазами.

     Бум-бум-бам! - ритм достиг апогея, бараньи струны выли как от боли.

     - Куда приведёт этот путь - не знаю, но мы пройдём его до конца... - его слова потонули в криках ликования и подбадривающих возгласах.

     

     Танцоры, сияя от счастья, хлопали друг друга по плечам. Я наблюдал за сияющей Миюри, затем перевёл взгляд на Клевенда.

     - По словам нашего юного командира, Собор вряд ли пройдёт гладко.

     - Ага.

     - Но только сообща мы сможем прорваться.

     Чего ожидать - моих скудных знаний и воображения не хватало, чтобы представить, что нас ждёт. Раньше я бы разглядел в этом нечто невидимое, запаниковал и растерялся. Но с начала пира, когда Миюри принесла мне вино и еду, я спокойно сидел здесь.

     - Я тоже... жду с нетерпением.

     Клевенд заморгал - то ли я не выглядел таким, то ли это стало неожиданностью.

     - Ведь я наконец узнаю, ради чего ступил на этот корабль.

     В Ньоххире ещё лежали толстые сугробы. Я думал, мои кости будут погребены в той земле.

     - Господь укажет нам путь.

     Нам, ягнятам, остаётся лишь идти.

     - Верно. Но...

     Клевенд вернул мне почти пустую кружку и поднялся.

     - Молюсь, чтобы этот путь привёл в мои владения.

     Слишком беспечное замечание для человека, приглашающего Предрассветного кардинала в придворные священники

     - Мне нужно посоветоваться с принцессой Хайленд.

     Клевенд пожал плечами и удалился, явно довольный. Как раз в тот момент, когда музыканты заканчивали передышку и готовились к новому витку веселья. Но, похоже, проницательный принц ушёл не для того, чтобы снова пуститься в пляс, а почувствовав неладное.

     - Братик, тебе опять нашептали чепухи?

     Незаметно подкравшаяся Миюри произнесла это с лёгкой усмешкой. Когда обсуждали печать Священного Писания в том постоялом дворе, его похитили сообщники Клевенда. Кто-то чересчур доверчивый и беспечный мог бы снова оказаться в подобной ситуации.

     - Всё в порядке. Он даже выпил за меня.

     Миюри пожала плечами и опустилась рядом. Затем взяла из моих рук кружку, собралась допить, но остановилась.

     - ...Ты не сердишься?

     - Хочешь, чтобы я рассердился?

     Она дерзко ухмыльнулась и вернула кружку.

     - Я... сегодняшний день...

     - М-м?

     - Думаю, запомню его навсегда.

     Её губы улыбались, но глаза - нет. Эта двусмысленная улыбка, свойственная взрослеющим девочкам.

     - Хотелось бы, чтобы ты хоть что-то запомнила из моих наставлений.

     - Я всё помню, братик. Просто не собираюсь слушаться.

     Поймав мой взгляд, она непринуждённо рассмеялась.

     - Завтра мы покинем деревню и отправимся на запад.

     Её внезапное заявление не слишком удивило меня. Сделав глоток вина, я спросил:

     - Чтобы убедить какого-нибудь землевладельца?

     - И это тоже. Но я хочу встретиться с Иленией и Ваденом. Нам нужен порт, где можно бросить якорь.

     Разве Ваден не отправился рисовать подробные карты святого престола? Да и Иления, казалось бы, не должна быть на корабле. Я предполагал, что они отправятся в Новый мир только после завершения соборной суматохи. Значит, предстоит что-то ещё. Какое-то приключение, которое Миюри скрывает от меня.

     - Что ты от меня прячешь?

     Сидевшая рядом Миюри пристально посмотрела на меня. Её большие алые глаза, унаследованные от матери, отражали свет костра, сверкая золотыми искрами. Была ли у той Мудрой Волчицы, в чьих глазах мерцала лёгкая грусть, такая же пора? Нет, скорее, это просто разница в характерах. У них была своя история. А у нас - своя.

     - Удивишься, если расскажу?

     - Ты уже не раз меня удивляла.

     - Но это переплюнет всё! - Оскалив клыки, Миюри рассмеялась.

     - Говорят, у Бога может быть посох.

     - ...Что?

     - Реликвия, так? Церковь, возможно, готовит к Собору посох самого Бога! Хи-хи, представляешь? Думаю, он может метать молнии!

     Посох Бога. Напоминает о Божественной каре, а Божественная кара, конечно, ассоциируется с молниями.

     - Когда молния действительно поражает кого-то, люди говорят, что это гнев божий, - произнесла девушка-волчица с нечеловеческой кровью, что звучало довольно противоречиво.

     Хотя если уж говорить о чудесах, то само её существование - уже настоящее чудо.

     - Братик, а твои кости - это тоже реликвия? Молнии из них можно вызывать? - она игриво взяла мою руку и начала ковырять в ладони, словно озорной щенок

     Ее серьезность была сомнительной, что вызывало лишь вздох.

     - Нет, не могу. И что это вообще за посох? Если уж говорить о реликвиях, то подобные истории действительно иногда встречаются...

     - Я тоже не особо разбираюсь. Сестрица Диана слышала это от Рутеи, когда встречалась с ней.

     - От Рутеи?

     - Ты же просил ее исследовать пустынные земли в поисках зацепок о Новом мире? Вот тогда она и услышала эту историю.

     Посох, принадлежащий богу. Я склонил голову в раздумьях, а Миюри отпустила мою руку, словно уставшая от игрушки.

     - И почему-то этот слух уже распространился среди торговцев. Поэтому Иления отправилась к госпоже Ив за подробностями.

     - А, вот почему корабль...

     Торговцы пойдут куда угодно ради прибыли, особенно дальние мореплаватели. Если Церковь искала подозрительные реликвии в далеких землях, логично, что они воспользовались помощью торговцев. А в портовых тавернах всегда полно сказочных историй.

     - Я переписываюсь с госпожой Ив, и даже по ее ответам видно, что она не в восторге.

     Ив обычно и гроша не вложит в сомнительное дело. Похоже, она помогает нам, ожидая солидного вознаграждения, но мы все же создаем ей немалые трудности. А теперь еще эти непонятные истории - её и без того холодное и острое выражение лица наверняка стало ещё неприступнее.

     - Вот почему тебе не стоит слишком много пить. Завтра нам предстоит долгий путь через горы.

     Когда Миюри говорит "долгий", она имеет в виду ОЧЕНЬ долгий. Я мысленно решил во что бы то ни стало раздобыть лошадей - если пытаться поспевать за ее энергией, мое тело не выдержит.

     - Хи-хи.

     И вдруг Миюри смущённо засмеялась.

     - Что такое?

     Хотя она и сказала не пить слишком много, без выпивки мне не справиться. Когда сладко-кислое вино согрело мой желудок, Миюри произнесла:

     - Как же весело.

     Её лицо светилось, если можно так сказать, счастьем. Я невольно улыбнулся в ответ и кивнул. Затем поднялся и произнёс:

     - Да, очень весело. Может, потанцуем?

     Миюри открыла рот так широко, будто собиралась издать возглас удивления - но вместо этого её глаза просто загорелись искренней радостью.

     - Я научу тебя!

     - Полегче. Ведь завтра нам предстоит долгий путь, верно?

     - Да плевать! Если что, пусть дядя Клевенд несет нас на спине!

     Я только успел усмехнуться ее грубости, как она уже потащила меня за собой.

     Барабаны забили, струны из бараньих жил заиграли свою незатейливую мелодию - вечер только начинался.

     - Братик, ты в порядке??

     - Да, да.

     Я поднял ногу, повторяя движение за Миюри.

     Так же мы делали, покидая Ньоххиру.

     Так же - когда ребенком уходил из родной деревни.

     И так будет снова.

     И снова.

     - Браа-тик! Раз-два!

     И вновь шаг, уверенный и твёрдый, врезался в землю.

     

     ГЛАВА ПЯТАЯ

     

     Когда птица уселась на оконную раму, Ив недовольно нахмурилась. Даже под её грозным взглядом голубь лишь деловито ворковал, будто требовал положенного угощения за донесение в виде бобов.

     - Господин, голубь... - с едва уловимой усмешкой промолвила Иления.

     Ив тяжело вздохнула и подошла к пернатому гостю.

     - Меня ещё никогда так не эксплуатировали.

     Она сняла с лапки письмо и развернула его. Голубь уставился на неё взглядом, полным ожидания угощения, поэтому Ив кивнула в сторону Илении, и птица тут же перепорхнула к ней.

     - И что на этот раз?

     Письмо было исписано размашистым почерком, буквально излучавшим энергию автора.

     - Что пишет Миюри?

     Иления, кормившая голубя бобами с ладони, услышала лишь сердитый фырк в ответ.

     - Она наняла наёмников через компанию Дива и требует денег на экипировку в Убане.

     Большую часть письма занимали восторженные описания доблести этих наёмников, нежели деловое послание. Там были даже рисунки копий и мечей, от которых Ив невольно усмехнулась. Когда этих наёмников вызывали в Эшьютадт, Ив не видела их в деле. Но по их слаженности и тому, как его собственные люди после этого резко активизировали тренировки с мечами, стало ясно - бойцы они серьезные.

     - Но как легко она это говорит...

     Эта девчонка, кажется, уверена, что у торговцев золотые монеты запрятаны под каждым стулом. Хотя средства не бесконечны, признаться в их отсутствии для торговца непростительно. С письмом в руке Ив окинула взглядом большую карту на стене. Её люди были расставлены во всех ключевых портах, управляя торговлей.

     Где и как перебросить средства?

     Обычно она держала изрядный запас монет на случай внезапных выгодных сделок, но сейчас все резервы уходили на скупку товаров. Причина, конечно, - Предрассветный кардинал.

     Слухи, что он заручился поддержкой всей Империи, заставили торговцев броситься скупать всё подряд. Церковь уже не могла игнорировать Предрассветного кардинала, и даже если до войны не дойдёт, предстоящий Собор означал масштабное перемещение людей и ресурсов, сопоставимое с военной кампанией.

     А такие потрясения сулят огромные прибыли.

     Высшие священнослужители, теологи, влиятельные землевладельцы- все они съедутся на недели, а то и месяцы. Их свиты, требующие провизии. Лошади, перевозящие их, пожирающие горы сена. Многие обновят экипировку для важного события, а кто-то закажет новые наряды, чтобы произвести впечатление. Старые друзья устроят шумные пиры с дорогими подарками. Спрос на зерно и фрукты для вина взвинтит цены на продукты. Как следствие, подорожает древесина для бочек, что ударит по пекарням и оплате труда работников. Эффект распространится на все товары, и цены поползут вверх. А поскольку толпы соберутся у святого престола, знать точное место скопления стольких состоятельных людей - для торговца это всё равно что найти золотую жилу. Покупай что угодно - прибыль гарантирована.

     Поэтому Ив раскинула сети, скупая всё, но параллельно нужно было финансировать прокладку дороги к югу от Убана. Контракт на тайные поставки королевской шерсти из Убана давал небольшой доход, но это капля в море. Деньги для любимых наемников той девушки-сорванца - сумма немалая. Даже их предыдущий визит во время столкновения с самозванцем, взявшего имя Предрассветного кардинала, оставил дыру в её счетах.

     Да, для защиты кардинала нужны ресурсы, и наёмники - разумный выбор. Но их содержание не приносит прямой прибыли, пока другие торговцы богатеют. И что же - сидеть сложа руки? Ворчание, впрочем, лишь подчеркивало главное - нехватку средств. Когда денег нет - приходится занимать, а торговец, боящийся долгов, подобен капризному ребёнку и никогда не вырастет.

     К тому же нужно было обдумать смысл полученного от Миюри письма. Как ни парадоксально, просьба оплатить наёмников - это её своеобразная забота. Скорее всего, отряд сейчас находится на севере, на территории компании Дива. Потому в письме и говорилось о найме через них. Логичнее было бы, чтобы компания Дива, изначально поддерживающая Коула, сама оплатила наёмников. Но девчонка намеренно обратилась к Ив - не из вредности, а чтобы показать всем: казначей при Предрассветном кардинале именно Ив Болан. Так она невольно защитила репутацию Ив.

     Наверняка она компенсировала компании Дива другим выгодными делами. Миюри куда лучше брата разбирается в торговых делах, но молодость мешает ей чувствовать меру - единственный её недостаток. Вспомнив, как Коул терпеливо выносил все её выходки, Ив невольно начала уважать того добродушного юношу чуть больше.

     - Может, займёмся шерстью здесь? - спросила Иления, пока Ив разглядывала карту.

     Шерсть из Уинфилда ценилась на вес золота и раскупалась. Она не портилась, поэтому иногда даже использовалась вместо валюты. Ив приподняла бровь, глядя на Илению с сытым довольным голубем на плече.

     - У тебя есть неизвестные мне запасы шерсти?

     - В некотором смысле.

     По её смущённой улыбке Ив догадалась. Они познакомились, когда Иления торговала подозрительной шерстью в портовом городе Уинфилда. Оптовые гильдии были в ярости, разыскивая контрабандиста. Заинтересовавшись, Ив тоже включилась в поиски - чтобы обезопасить свои дела и узнать методы конкурента. Оказалось, та просто стригла и продавала собственную шерсть. Ив уже хотел спросить, не об этом ли 'запасе' речь, но Иления с неожиданным смущением добавила:

     - В Убане... разрешился один старый конфликт.

     - ...Хм?

     - Золотой Баран сказал, чтобы я обращалась, если понадобится шерсть.

     Ив, как торговец, считала выражение лица своим оружием. И теперь эта самая Ив уронила это оружие. Она уставилась на Илению, забыв сохранить маску.

     - Старик? Погоди... Вы с ним помирились?

     Иления сгорбилась, будто пойманная на шалости. Голубь на её плече забил крыльями, лишившись устойчивой опоры.

     - Благодаря Коулу и Миюри.

     Ив тоже встречала Хаскинса. После того как он взял Илению, торгующую собственной шерстью в обход гильдий, она отправилась к Хаскинсу, узнав, что та раньше была под его опекой. Тот монастырь славился лучшей шерстью в королевстве - и строжайшими ограничениями для посторонних. Доступ к их 'источнику' сулил огромную прибыль. Но воспоминания о той встрече до сих пор вызывали у Ив горечь поражения. Старик оказался неприступен, а поведение Илении только усугубило ситуацию. Никакое красноречие не помогло бы примирить упрямого деда и строптивую внучку.

     - Наверное, я стала немного взрослее.

     Ив фыркнула. Что значит возраст для не-человека, чей срок жизни неизвестен?

     - Уши горят от таких слов, - пробормотала она.

     Иления удивлённо моргнула:

     - Что с тобой?

     - Ничего... Просто не ожидала от себя такой слабости, - Ив криво усмехнулась, поправляясь в кресле

     Её рука потянулась к раскрытой на столе бухгалтерской книге.

     - Повзрослеть? Я с тех пор, как те двое меня переиграли, только и жду момента для ответного удара.

     Иления напряжённо улыбнулась - видимо, не зная, насколько серьёзны её слова.

     - В Раусборне они испортили мои тщательно выстроенные планы. Пришлось сохранять лицо перед старшими, но внутри я кипела.

     Иления наконец расслабила плечи.

     - Но сейчас госпожа выглядит счастливой.

     - Ещё бы, - Ив взяла перо, обмакнула его в чернильницу. - Они создали нечто куда грандиознее, чем все мои схемы.

     Перед тем как начать писать, она взглянула на Илению.

     - Хотя и не столь масштабное, как твои планы по торговле с Новым миром.

     Иления расплылась в улыбке, даже выпустила бараньи рога - верный знак крайнего удовольствия.

     - Я остригу этого упрямого старика до последнего клочка, сколько потребуется! - заявила она с прежней весёлой улыбкой.

     Ив посмотрела на неё, но Иления лишь раздула ноздри, сохраняя победный вид.

     - Очень мило с твоей стороны.

     Ив отвела взгляд от чересчур преданной девушки-овцы и вернулась к письму.

     Истинного облика Золотого Барана Хаскинса она не видела, но Илению знала хорошо - и представляла, на что та способна. Однажды, узнав о краже ценного груза, Иления, не дожидаясь разрешения, ворвалась к ворам и буквально перевернула их контору. То заведение и так не пользовалось доброй славой, потому всё сошло за божью кару. Но Ив хорошо запомнила, как Иления, невозмутимая посреди всеобщего переполоха, вернулась к ней с милой улыбкой, жаждущей похвалы.

     Да, пожалуй, с тех пор она и правда повзрослела.

     - Но давай прибережём козыри на потом. На этот раз поступим иначе.

     Нажим пера усилился. Она писала ответ Миюри:

     'Из-за роста цен экипировка наёмников будет минимальной. Их вызов отложим до утверждения дат Собора - содержать их дорого даже день'.

     Она старательно расписывала каждую деталь. Если её брат ещё как-то сдерживался, то сестра и понятия не имела о бережливости.

     'Даже я, знаток расточительности, признаю - эта девчонка далеко пойдёт', - подумала Ив.

     - Деньги скоро понадобятся везде. Даже если остричь Золотого Барана, его шерсти не хватит.

     - Понятно... Но как вы поступите? Торговля уже и так на пределе... - Иления взглянула на карту на стене, испещрённую записями о сделках.

     - Придётся ускорить взыскание долгов по поставкам.

     Закончив письмо, Ив кивнула девушке с зонтиком, вышивавшей в углу:

     - Пусть чернила просохнут, затем принеси отчёт о расходах.

     Приказав приготовить карету, она взглянула на Илению.

     - Ты так и жаждешь спросить, чем же я торговала?

     Иления, пойманная на месте, поспешно провела рукой по лицу. Несмотря на мягкую внешность, в ней угадывались жадность и любопытство истинного торговца.

     - Я продавала самый ценный товар на свете, - сказала Ив, надевая накидку, которую поспешно принесла девушка с зонтиком.

     - Доверие.

     Ив усмехнулась, наблюдая, как Иления застыла, затаив дыхание. Взгляд девушки скользнул к письму от Миюри - сейчас именно оно было самым ценным товаром - доверие Предрассветного кардинала.

     - Пойдём со мной. Предстоит встреча.

     - Д-да, но...- Иления металась между долгом, преданностью и дружбой, подогреваемая любопытством.

     Ив продолжила, развлекаясь её замешательством:

     - Кажется, ты говорила, что внедрила своих людей в Святой престол для составления планов? Это пригодится.

     Добродушие исчезло с лица Илении, сменившись тем же выражением, что было во время их тайных операций по продаже шерсти.

     - В святом престоле нужно знать, кто враг, а кто - потенциальный союзник. Если наши люди во дворце окажутся в опасности, это знание может стать их защитой.

     - Союзник... В святом престоле? - Иления округлила глаза.

     Святой престол, вершина церковной власти, был злейшим врагом Предрассветного кардинала. Ходили слухи о странных личностях в дворцовой библиотеке, симпатизирующих Предрассветному кардиналу, но всерьёз их никто не воспринимал.

     Ив ухмыльнулась ещё шире:

     - В любом лагере найдутся те, кто может стать союзником. Перед оружием торговца многие склонят головы.

     Она щелчком подбросила золотую монету со стола. Иления поспешно поймала её, крепко сжав в ладонях.

     - Ты ведь мечтаешь открыть Новый мир и править его торговлей? Учись. Ради меня.

     - Д-да!, - Иления кивнула так резко, что напомнила бодающуюся овцу.

     Ив рассмеялась.

     Продать что-то, получить медяк. Повторить, пока медяки не станут серебром, а серебро - золотом. Такова основа торговли, но её истинная суть лежит глубже. Когда понимаешь, что можно продать и купить что угодно - даже то, чего нельзя потрогать, увидеть или то, от чего отвернулся бы сам Бог, - назад дороги нет.

     Всё в мире - товар.

     Всё - возможность для прибыли.

     Не зря жадных торговцев называют бесчеловечными. Ведь можно продать даже саму человечность.

     - Прекрасного вам дня, Ваше Преосвященство.

     Когда Ив вышла из кареты, архиепископ Эшьютадта ждал ее в окружении высокопоставленных священнослужителей с кислым выражением лица.

     - Давайте будем кратки. Мы не знаем, где могут прятаться крысы. Его Святейшеству нужно вскоре удалиться.

     - Прекрасно понимаю. Мы одни?

     -Да. Там, за алтарём. Сокровищница.

     Священники почему-то всегда прячут ценности за алтарём.

     Когда Ив двинулась к пустому собору, один из священнослужителей окликнул:

     - А это кто?

     Он указывал на Илению.

     - Мой младший брат, наследник и близкий друг Солнечной святой. Предрассветный кардинал доверяет ему больше, чем мне.

     Её язвительный тон заставил священнослужителя попятиться. Архиепископ, наморщив лоб, вздохнул:

     - Пусть войдёт.

     Иления почтительно поклонилась и последовала за Ив в собор, ведомая молодым послушником в белых одеждах.

     Бывшая аристократка-изгой и простая торговка шерстью - в иные времена такое было немыслимо. Лишь хаос, посеянный Предрассветным кардиналом, позволил им оказаться здесь.

     Ив подняла взгляд.

     Огромный собор с его неестественно высокими сводами нарушал восприятие пространства. Потолок был расписан лаковой живописью, а каменные колонны украшала искусная резьба. Какой бы успех ни сопутствовал ей в торговле, Ив понимала: накопить за жизнь достаточно, чтобы построить подобный собор - невозможно.

     К тому же, этот собор одновременно служит резиденцией местного аристократа, владеющего множеством земель, домов и обширными полями, приносящими налоги. Одна только мысль о том, сколько золотых монет здесь оседает и утекает, заставляла Ив содрогаться. Какой бы крупной ни была её торговля, в этом мире всегда плавают рыбы и покрупнее. Поражение от Предрассветного кардинала в игре интриг было унизительным, но настоящий торговец падает лишь для того, чтобы подняться с прибылью. Глотать гнев и сожаление, сохраняя достойный вид, - оно того стоило. Знакомство с королевской семьёй Уинфилда - само по себе удача, но главный куш ждал её здесь. Перед Ив молодой священник, словно перед знатным аристократом, почтительно распахнул двери сокровищницы. И там их ждали - несколько стариков.

     - О-о, так это ты?

     Белобородый старец в чёрном одеянии. Золотая окантовка на воротнике ослепительно сверкала. На голове - плоская, словно лепёшка, шапка священнослужителя. Посторонний мог бы принять его за просто высокопоставленного священника. Но Ив, не кланявшаяся даже перед архиепископом Эшьютадта, опустилась на колени и склонила голову.

     - Ив Болан. Прошу прощения за дерзость мелкой торговки, осмелившейся представиться.

     Затем она медленно подняла лицо.

     - Ваше Высокопреосвященство.

     Улыбка Ив заставила белобородого старца слегка прищуриться.

     - Кардинал Торрено.

     

     Седьмой в церковной иерархии, член Конклава, выходец могущественного герцогства Сфельцо на юге. Даже среди рождённых с золотой ложкой во рту он занимал особое место.

     Но Ив с первого взгляда поняла его сокровенную муку:

     Тысячи, миллионы верующих... а он всего лишь седьмой. Шесть человек отделяют его от престола Бога. Его глаза, лицо, вся осанка выдавали человека, неспособного смириться с этим. К тому же он был старше, чем она предполагала. Он понимал лучше всех: времени осталось мало. Каждую ночь его гложут нетерпение, гнев и отчаяние.

     'Я понимаю вас, Ваше Высокопреосвященство. Понимаю слишком хорошо', мысленно повторяя это, Ив по правилам этикета поцеловала руку кардинала. Так и хотелось укусить - и она даже не скрывала этого в взгляде. А в ответ - его глаза. Взгляд человека, осознавшего, что им пользуются, но готового использовать это, чтобы подняться выше. Мгновение фальшивого церемониала - в нём целая жизнь амбиций, расчётов, надежд. Пропасть между кардиналом и Ив была огромна. Но выгода способна связать даже небо и землю.

     - Итак, вы приняли решение, Ваше Высокопреосвященство?

     Из-за интриг Предрассветного кардинала поднялась муть, и в ней зашевелилась жадная рыба. Ив давно раскидывала приманку - и вот клюнул неожиданно крупный улов.

     Кардинал вытер губы и ответил:

     - Да. Моё присутствие здесь - тому доказательство.

     Разумеется. Ив усмехнулась и жестом подозвала служанку с зонтиком. Та мгновенно подала свёрток пергаментов.

     - Тогда опустим скучные договоры. Эта сделка совершается перед лицом Бога.

     Кардинал приподнял бровь, но гнева не последовало - скорее, азартное предвкушение.

     - Однако, если позволите... мне потребуются средства на первоначальные расходы.

     - Говори.

     - Вот список.

     С почтительным поклоном Ив протянула пергамент. Сначала его принял помощник, затем - сам кардинал. Он, привыкший выслушивать жалобы нищих, теперь листал страницы, и его виски напряглись. Первая, вторая... восьмая, пятнадцатая...

     - Для начала - пятьдесят тысяч золотых румионов. Этого хватит на первые нужды.

     Иления, стоявшая позади, аж задохнулась, а кардинал, дочитав, впился в Ив взглядом. Даже для приближённого к небесам это была огромная сумма - стоимость морской торговой экспедиции или небольшого поместья вместе с титулом.

     На эти деньги можно нанять все наёмные отряды, какие только пожелает Миюри.

     Пятьдесят тысяч золотых превращали человеческие жизни в пылинки.

     И это был лишь первый платёж.

      Но 'доверие', которое завоевала Ив, стоило таких трат

     - Наличными? - отрывисто бросил кардинал. - Если наличными... потребуется время.

     - О нет, Ваше Высокопреосвященство. Достаточно будет дорожного чека, выписанного на торговый дом, которым управляет ваша семья.

     Настоящему торговцу не нужны тяжёлые мешки с золотом - бумажка справится с этим куда лучше. Так работают дорожные чек: предъявитель получает наличные в указанной торговом доме, а сама бумага может стать платёжным средством в новых сделках.

     - Золотыми румионами, говорите? - кардинал приподнял седую бровь.

     - Именно. А обменный курс... Полагаюсь на милость Божью.

     - Пфф.

     Грубый смешок Торрено обнажил всю грязную правду о его восхождении по церковной иерархии. Ив чуть не замурлыкала от умиления, мысленно благодаря Бога за то, что не родилась с ним в одном поколении. Иначе вместо рукопожатий они бы, скорее всего, грызли друг другу глотки.

     - Даже придворные торговцы Святого престола не оперируют такими суммами так запросто. Ты... кто ты на самом деле? - его взгляд скользнул по её фигуре. Мне говорили, ты из падших аристократов Уинфилда?

     Иления затаила дыхание, но Ив лишь рассмеялась - искренне, без тени фальши.

     - Если позволите... мы с вами, Ваше Высокопреосвященство, в этом похожи.

     - Что? - его борода дёрнулась.

     - Мы оба любим взбираться на вершины.

     На мгновение в сокровищнице воцарилась тишина. Затем кардинал разразился хриплым смехом:

     - Кх-кх-кх... Прекрасно! Времени у меня мало. Чтобы достичь Бога, нужны такие как ты.

     - Честь для меня.

     - Но ответь на один вопрос. Вопрос ценой в пятьдесят тысяч золотых.

     Передав пачку документов помощнику, кардинал наклонился к ней. Человек на вершине власти - а в его глазах читалась таящаяся злоба уличного мальчишки, наблюдающего за прохожими.

     - Ты используешь мои деньги и влияние, чтобы зарабатывать ещё больше. И я сомневаюсь, что я твой единственный... партнёр. Но вот чего я не понимаю...

     Он прищурился:

     - Я ожидал, что ты попросишь ходатайства о возврате утраченного титула. Но ты говоришь только о золоте. Зачем тебе столько денег?

     Этот вопрос Ив слышала не раз - обычно сквозь скрежет зубов конкурентов. Большинство из них она даже не помнила в лицо. Но один всё ещё стоял у неё перед глазами.

     - Чтобы купить счастье, - ответила она, вспоминая то глупое выражение лица.

     Старик остолбенел.

     - Нелепость! Счастье - это...

     - О, я знаю, что вы хотите сказать! - перебила она, ловко подбирая слова. - Что изменится, если на миллион золотых монет навалить ещё миллион? Да-да, конечно! Вся эта прибыль подобна солёной воде: пьёшь-пьёшь, а жажда только сильнее. Но...

     Её взгляд упал на церковное знамя - единственному напоминанию, что они всё ещё в священном соборе.

     - Именно недостижимое и обладает истинной ценностью.

     Торговля не знает конца. Всё больше, всё выше - такова её природа. Церковь называет это грехом алчности. Но Ив знала правду:

     - Это просто... забавно, - Разве вы не чувствуете того же, Ваше Высокопреосвященство?

     Служанка с зонтиком, поняв, что сделка завершена, подала ей накидку. Ив ловко набросила её на плечи, продолжая:

     - Благодаря мне вы станете Папой. Мечта всей жизни, успеть до гроба... Но разве это конец? Неужели?

     Она шагнула ближе, улыбаясь во весь рот. Перед ней был дряхлый, иссохший волк - но в его глазах всё ещё горел огонь.

     - Став папой, вы захотите войти в историю. Вернуть земли, отнятые империей. И потому...

     Она взяла его руку с большим почтением, чем во время церемониального приветствия.

     - Когда настанет час - вспомните обо мне. Наёмники, провиант, переговоры с правителями... Всё к вашим услугам. Пока вы не завладеете миром, я буду вашим казначеем.

     - Х-ха... - Старик издал нервный смешок. В его глазах читалось почти болезненное удовольствие.

     - Тогда будьте добры обеспечить пятьдесят тысяч золотых румионов.

     Поцеловав ему руку, Ив развернулась. За ней последовала девушка с зонтом, а Иления на мгновение задержалась. В коридоре молодой священник поспешно распахнул дверь в боковую комнату, откуда вышел архиепископ Эшьютадта.

     - Переговоры завершены. Желаете подробностей?

     - Лучше не знать. Мне достаточно факта, что я предоставил это место вам и Его Высокопреосвященству. Ты... не забудешь этот долг?

     - О, несомненно. Лишь по вашей милости, Ваше Преосвященство, эта встреча стала возможной.

     - Чёрт возьми... Вот что значит не бояться Бога.

     На ворчание архиепископа Ив ответила лишь улыбкой. Сделка с кардиналом Торрено, разумеется, шла вразрез с волей Святого престола. Более того - сам Торрено был специальным посланником Папы, объезжавшим земли, чтобы убедить землевладельцев выступить против Предрассветного кардинала. Но лишь те, кто не знал истинного положения дел, преклонялись перед его статусом. Оказавшись в нижней части церковной иерархии, он был вынужден выполнять подобную грязную работу. Для человека, уверенного в своем праве занять самую вершину церковной власти, а то и места рядом с Богом, такое задание было унизительным. Но именно в умении обращать поражения в победы и кроется истинный успех. А этот старик оказался жадным торговцем до мозга костей.

     - Кто бы мог подумать, что верный слуга Церкви кардинал Торрено окажется в мятежном Эшьютадте? Даже Господь, наверное, удивился.

     Слишком слащавый тон Ив заставил архиепископа скривиться - усталость и раздражение читались на его лице.

     - Предрассветный кардинал - благородный юноша. Как он мог связаться с тобой? Он что... ошибся в тебе?

     Прямолинейный вопрос рассмешил её.

     - Он не настолько глуп, Ваше Преосвященство. Просто моя подлость меркнет перед его сиянием. Даже моё коварство бессильно против его безграничной доброты.

     Она не льстила и не преувеличивала. С такими наивными взглядами обычно долго не живут. В этом смысле он - чудо. Мир полон добряков. Но большинство ломается, падает или гибнет. Его же спасло лишь то, кого он встретил на пути.

     А теперь рядом с ним - та самая грозная волчица, готовая разорвать любую угрозу. И эта волчица, благодаря его бесконечной доброте, навсегда останется белоснежной - освящённая его чистотой. Они были единым целым - и потому невероятно сильны. Против этой идеальной пары одинокий воин не имел шансов. Осознав это, Ив перестала сражаться в одиночку

     - Всё в руках Господа! А нам... лишь играть отведённые роли.

     Архиепископ, содрогнувшись от её улыбки, выдохнул:

     - Поскорее бы ты покинула мои земли.

     - Увы, но здешнее расположение слишком удачно - не зря же древняя империя когда-то обратила на него внимание. Придётся вам потерпеть.

     - Ладно, ладно...

     Махнув рукой, как от назойливой мухи, он направился обратно - к сокровищнице, где оставался кардинал.

     Ив усмехнулась и уже сделала шаг, как вдруг Иления вплотную прижалась к ней.

     - Госпожа... - Иления, надувшись, уставилась на неё овечьими глазами. - Я ничего не понимаю. Почему враг... кардинал Святого престола... вдруг предаёт своих и приходит к вам? И пятьдесят тысяч золотых румионов... откуда...

     Тут она замолчала, будто осознав что-то.

     - Неужели... вы правда собираетесь использовать Коула и Миюри...?

     Казалось, пушистые волосы Илении стали вдвое объемнее. Та самая Иления, которая когда-то разругалась со своим угрюмым упрямым дедом, сбежала из родного дома, обрезала свои косы и продала их в порту. Под этой мягкой оболочкой скрывался характер, способный удивить даже ту серебристую волчицу.

     - Я просто предложила ему то, чего он хочет. Любая сделка строится на этом.

     Ив пожала плечами.

     - Хотя твои опасения небеспочвенны. Эту сделку лучше пока скрывать от Предрассветного кардинала. Он точно взбесится.

     - ......

     Взгляд Илении сменился с лёгкой ярости на полное недоумение.

     Она на мгновение закрыла глаза - и когда открыла их снова, в них читалась привычная покорность.

     - Вы мне объясните, да?

     - Конечно. Иначе как я усну, зная, что ты можешь перевернуть мою кровать своими рогами?

     - Я... я бы никогда!

     Рассмеявшись над её возмущённой гримасой, Ив одновременно кинула взгляд на свою служанку с зонтиком, которая одиноко стояла в стороне. Хлопотно, но весело.

     - Ладно, пора за вином и едой.

     Прищурившись от яркого света, Ив распахнула двери собора и вышла наружу.

     Она искусно и терпеливо выстроила свою роль - 'казначея' Предрассветного кардинала. Именно поэтому она терпела этот душный, сырой город Эшьютадт, следуя за путешествиями Коула и Миюри. Именно поэтому она без колебаний тратила деньги на их нужды, покрывая расходы, которые даже Хайленд не могла полностью обеспечить.

     Коул, в отличие от Миюри, наверняка переживал из-за этого.

     Но разве торговец стал бы действовать в убыток себе?

     Скорее, эта проницательная серебристая волчица предвидела, что Ив будет использовать Предрассветного кардинала для своей выгоды - и намеренно позволяла ей это, чтобы держать под контролем. А если бы она перешла черту - Миюри без колебаний отгрызла бы ей ногу. Поэтому Ив тоже действовала осмотрительно, выстраивая свою игру с таким азартом, что это даже доставляло удовольствие.

     - Ты должна была видеть в Убане то же самое, что я сейчас пытаюсь сделать.

     Вернувшись в свою прибрежную резиденцию, Ив заказала роскошный ужин. В соборе Иления подумала, что Ив 'продала' Коула и Миюри Церкви - и от этого её волосы встали дыбом. В этом было зерно правды, и теперь Ив дразнила её, чтобы та не взорвалась снова. Поэтому Иления, надувшись, яростно рвала хлеб на куски.

     - Я не понимаю... но я верю вам, госпожа.

     - Однако выглядишь ты при этом довольно зловеще. - рассмеялась Ив, покачивая плечом. - Тот кардинал отчаянно хочет стать папой.

     Она протянула бокал служанке с зонтиком, и та налила ей вина из лесных ягод.

     - Но тогда... зачем ему платить вам? Разве это не значит, что он хочет, чтобы вы... подстроили поражение Коула и Миюри на Соборе?

     Ив усмехнулась, услышав слово 'подстроить'. Видимо, жизнь в порту научила Илению не только торговать шерстью, но и кое-чему похуже.

     - Или, может, я должна лично подавать им еду? - пошутила Ив.

     Смогла бы та волчица почуять отраву?

     Азарт торговца подталкивал её проверить, но ставить на заведомый проигрыш - выше её достоинства.

     - ...Другой причины давать вам деньги у кардинала нет, - упрямо сказала Иления, хотя сама не верила в свои слова - иначе она бы уже перевернула весь дом вверх дном.

     - Ты же слышала наш разговор. Его цель - не просто победить Предрассветного кардинала. Он хочет стать папой. А для этого есть два пути: либо возвыситься заслугами... либо?

     - Либо...?

     Иления, всё ещё с кусочком листа репы на уголке рта, задумалась, а затем воскликнула 'А!', выпустив бараньи рога.

     - Перевернуть тех, кто наверху?

     - Именно.

     Ив лениво откинулась на спинку кресла, попивая вино.

     - Нынешний папа должен пасть, а заодно было бы неплохо, если бы высокопоставленные кардиналы тоже споткнулись. Тогда наш великий кардинал Торрено сможет подняться и стать следующим папой.

     - ......

     Еда состояла в основном из рыбы и овощей. Иления, что-то обдумывая, откусила кусок запечённого голавля вместе с хребтом, приправленного травами.

     - Но, если папа падёт... разве не заменят всю Коллегию кардиналов?

     - Верно.

     Ив провела пальцем по краю бокала.

     - Кардиналы единогласно избирают папу и несут за это ответственность. Но представь: если среди этих упрямых фанатиков, орущих о 'священной войне', окажется один-единственный голос, призывающий к примирению...

     - Примирению?

     - Сейчас главная цель в Церкви - раздавить Предрассветного кардинала и вернуть былое влияние.

     Она намазала хлеб острыми семенами и протянула Илении.

     - Естественно. Его проповеди лишили их 'мёда' - возможность пополнять казну прежними способами. Чем выше положение, тем болезненнее удар.

     Иления стиснула пальцы:

      - Значит, сам папа и его сторонники хотят уничтожить Коула... но не все?

     - Да.

     Ив усмехнулась.

     - Церковь иерархична. Если сверху говорят 'белое' - даже чёрное станет белым. Нижние чины годами поддакивали начальству - и теперь, когда Предрассветный кардинал оказался серьёзной угрозой, отступать уже поздно. Оттого его и клеймят 'змеем' или 'демоном'. Глупость стадного мышления везде одинакова.

     Овцы - классический пример стадных животных, но Иления - та ещё упрямица - её довольная ухмылка говорила, что она уже сталкивалась с подобным.

     - И вот представь, что они проиграли.

     Ив отхлебнула вина и тихо поставила кубок на стол.

     - Начнётся хаос. Но вот главное: даже после поражения Церковь не исчезнет.

     Иления замерла, уставившись на Ив.

     - И уж тем более Предрассветный кардинал вряд ли займёт папский престол. Его характер и сама структура Церкви не позволят.

     - Но...

     Иления пробормотала, будто во сне:

     - Но тогда папа и его сторонники будут ответственны за поражение... Значит, за стол переговоров сядут те...

     Она сама поняла ответ и фыркнула.

     - Ага. Те, кто тайно искал компромисс с нашей стороной.

     - Именно они и поведут новую Церковь.

     Иления почти согласилась, но тут же нахмурилась:

     - Но это же слишком рискованно! Всё это - только если Коул победит, да?

     Ив театрально захлопала в ладоши.

     - Верно! Шансы малы.

     Сделав глоток ежевичного вина, она схватила пальцами кусок палтуса в масле, добытого на мелководьях Эшьютадта.

     - Собор, скорее всего, закончится ничьей - обе стороны объявят победу. Тогда наш кардинал Торрено останется не у дел... Если только....

     - Если только...?

     - Если не сдаваться - выход найдётся всегда. Например - компромисс.

     - Компромисс?

     - Я советовалась с канонистами и теологами.

     Ив облизала пальцы.

     - Если Церковь и Предрассветный кардинал придут к соглашению, оно будет примерно таким: обе стороны захотят сохранить лицо, но вечная вражда невыгодна, поэтому придётся найти удачный баланс. А идеальных решений не бывает.

     - Разве такое... возможно?

     - Ещё как возможно.

     Ив сделала глоток вина, наслаждаясь ошеломлённым выражением лица Илении.

     - Есть способ, как сохранить Предрассветному кардиналу лицо, но при этом показать миру, что Церковь подчинила его своей власти.

     - Канонизация.

     - ЧТО?!

     - Церковь пойдёт на компромисс - признает его святым. Раз он святой, значит, придётся принять часть его реформ. А сам он, став при жизни ближайшим к ангелам существом, признает авторитет Церкви и вольётся в её иерархию. Все довольны.

     Воевать - бессмысленно. Всё это лишь видимость, и даже королевство Уинфилд с союзниками примет такие условия.

     - Но у этой истории есть продолжение.

     В глазах Илении, до этого смотревшей в пустоту, вспыхнуло понимание.

     - Святой... А-а, священные реликвии! То, что вы упомянули про Убан - это оно, да?

     Она чуть не поперхнулась куском хлеба.

     - То, что я должна была увидеть в Убане - это оно?

     Святой, по определению, - тот, чьи прикосновения творят чудеса. Если Коул станет святым - он превратится в 'золотое дерево'.

     - Значит, вы пообещали кардиналу Торрено...распоряжаться священными реликвиями Коула?"

     Ив лишь слегка пожала плечами.

     - Если он станет смотрителем 'золотого дерева, то даже если такая низкая торговка, как я, будет пожирать его потроха, это пустяки. А с золотом... папский престол будет в кармане.

     Одежда святого, стул, на котором он сидел, случайный камень, поднятый с дороги - всё превратится в реликвии. А власть церквей по всему миру измеряется количеством таких собранных реликвий. Они привлекают толпы паломников, а паломники несут пожертвования. Поэтому за них идёт непрестанная борьба. И кто держит в руках этот ресурс - тот сильнее всех.

     - Значит, кардинал Торрено будет давить на других: 'Голосуйте за меня на выборах папы, если хотите доступ к священным реликвиям Коула'?

     - Именно.

     Ив усмехнулась, поправляя бокал.

     - Но наш мальчик - не просто святой. Предрассветный кардинал - это уже символ. Сколько найдётся желающих заполучить его реликвии, и так очевидно по той истории с дорогой в Убане, не правда ли?

     Иления кивнула, кривя губы.

     Говорят, Предрассветный кардинал своим духовным чутьём указал путь через непроходимые горы на юг... И теперь камни и деревья с того места уже делят как священные реликвии. А что будет, если он действительно станет святым? Кардинал Торрено, из-за своего низкого ранга, не мог открыто встать на сторону Предрассветного кардинала в конфликте. Но это даже сыграло ему на руку. Никто не следит за неудачником. Для него ничья, или даже проигрыш Церкви - лучший сценарий. Даже если придётся идти по лезвию ножа. А торговец всегда продаёт то, в чём покупатель нуждается.

     - Вы все... поразительны, - сказала Иления, опустив плечи.

     Тон её голоса звучал то ли с восхищением, то ли с лёгким отвращением. Впрочем, сама Иления мечтала найти новый континент и единолично заправлять торговлей между старым и новым миром.

     Ив лишь усмехнулась в ответ.

     - В этом-то и веселье.

     Она допила вино, которое ей налила служанка с зонтиком, и встала из-за стола. На стене висела большая карта. Возможности для заработка были повсюду, но никто не мог успеть за всем сразу. Поэтому вместо этого она отправляла тех, кому доверяла - и кто доверял ей.

     Доверие.

     Ив мысленно повторила это слово, и горькая улыбка застыла на её лице, смешавшись с винным послевкусием.

     Этим двоим она верила. Они стоили вложений. Уже сейчас её торговый дом скупал и перепродавал товары в портах, но эта прибыль была мелочью. Её главный товар - доверие самого Предрассветного кардинала.

     После Собора, учитывая отсутствие у Предрассветного кардинала опыта в светских вопросах, она намерена выступить посредником в переговорах со Святым престолом. Коул наверняка даже выразит благодарность. Рядом, конечно, может стоять серебристая волчица с ледяным взглядом, но её легко задобрить сладостями. Если всё пройдёт гладко - доверие Предрассветного кардинала станет рычагом для невиданной прибыли. Ради этого она готова пахать как лошадь - и даже терпеть надменные взгляды почтовых голубей.

     К тому же...

     - Госпожа.

     Грубоватый голос за дверью прервал трапезу. Иления вытерла рот, а служанка с зонтиком тихо приоткрыла ставни - на всякий случай. Если у святого Коула есть блистательный рыцарь, то у неё - целая армия. И Ив этим гордилась.

     - Госпожа, докладываю.

     Повторный стук заставил Илению открыть дверь. После молчаливого кивка в комнату вошел мужчина, сжимающий в руке листок бумаги. Иления слегка отпрянула, а Ив криво усмехнулась - виной тому был невыносимый запах свежей рыбы, исходивший от прибывшего. Вероятно, он схватил первую попавшуюся рыбацкую лодку, спеша доставить срочные новости. В большой торговле неожиданности - обычное дело, а лёгкая нажива - редкость. Но для Ив эти трудности были столь же увлекательны, как и сама прибыль.

     - Касательно слухов, которые вы поручили проверить...Пока что эти слухи ходят лишь среди дальних торговцев, но...

     Эти слухи Ив уже слышала в порту, а потом получила подтверждение в письме от Миюри. Одно и то же - но в совершенно разных местах. Говорили, что Церковь заполучила реликвию - жезл, именуемый 'Божественным Скипетром'. И что его чудесная сила сможет противостоять Предрассветному кардиналу.

     - Однако, расследуя эти слухи, мы наткнулись на... странную торговую сделку.

     Мужчина протянул листок.

     - Сделку?

     Ив обменялась взглядом с Иленией, и та подошла ближе, вглядываясь в записи.

     Там коротким шифром, используемым среди своих, были указаны названия торговых домов и товар.

     - Это...

     - Огромные объемы. И все направляются в... Святой престол.

     Иления подняла взгляд на Ив. На первый взгляд - обычный товар. Но очень, очень неприятный. Хотя Ив не испытывала ни капли веры, но ради общения с высокопоставленными лицами прочла и Священное писание. И потому не могла не вспомнить известную строку:

     "О, грешник, ты будешь гореть в вечном пламени ада..."

     - Огромные партии серы. Что прикажете делать?

     Видимо, этот подчинённый спешил настолько, что даже не переоделся, - значит, дело срочное. На листке были знакомые и незнакомые торговые дома. Насколько Ив знала, сера не пользовалась особым спросом. Конечно, её использовали в медицине - может, Церковь готовится к большой войне после Собора?

     Но интуиция жгла ей затылок.

     Ведь адское пламя в Священном писании - это горящая сера.

     Торговцу нужны доверие, проницательность ...

     ...и решимость.

     - Бросьте людей на проверку. Немедленно. Сначала опросите тех, кто использует серу - золотильщиков, красильщиков шерсти. Они знают рынок лучше всех.

     - Так точно!

     - И алхимиков, - добавила Иления, поймав взгляд Ив.

     Та улыбнулась в ответ.

     - Да, и алхимиков.

     Подчинённый, слегка растерявшись, поклонился и вышел.

     - Сера... Сера, говорите?

     Ив прикрыла рот рукой - чтобы скрыть непроизвольную улыбку. За странными торговыми сделками всегда стоит чьё-то коварство.

     А уж если это сера...О, как же это забавно.

     - Думаете, это связано с тем 'Божественным Скипетром'?

     На вопрос Илении Ив ответила лишь взглядом.

     'Божественный Скипетр' - само название реликвии намекало на божественную кару. Но кто же в нынешнем мире был врагом Церкви?

     - Иления.

     - Да?

     Ив не смогла сдержать улыбку, которая так и рвалась наружу. Похоже, противник тоже не сидит сложа руки. Огромная организация, правившая миром два тысячелетия. У них нет недостатка в ресурсах.

     - Защити для меня Коула и Миюри, ладно?

     Иления широко раскрыла глаза.

     - Ради моей прибыли.

     А затем улыбнулась в ответ:

     - Конечно. Они же мои дорогие друзья.

     Эта мягкая, словно овечья шерсть, неторопливая девушка с невинными глазами...Ив поймала себя на мысли, что, возможно, Иления - самая опасная из них всех. Но именно поэтому она и стоила того, чтобы её подобрали.

     - Поднимайте паруса. Надвигается великий шторм.

     Предвкушение грядущей бури переполняло Ив.

     'На этот раз я заставлю этих двоих... нет, весь мир - танцевать у меня на ладони.', - уголки её губ дрогнули в ухмылке.

     Собор, где сплетутся все заговоры мира, должен был быть объявлен очень скоро.

     ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

     Привет всем, с вами снова Исуна Хасэкура! Перед вами уже двенадцатая книга серии - и впервые она разбита на две части.

     И да, сюжет наконец-то подошёл к тому самому моменту... Ждите продолжения!

     В этот раз я впервые в серии 'Волчица и пергамент' написал главы с разных точек зрения. Раньше у второстепенных персонажей не было шанса раскрыться - ведь у нас нет отдельных сборников рассказов. Даже герои из 'Волчицы и пряностей', которых не удалось нормально показать в прошлых томах, наконец получили своё. Было очень интересно писать! Кстати, если вы не читали предыдущую серию - ничего, всё понятно и так.

     Ещё я наконец смог показать не самые лучшие стороны Коула - что сложно сделать от первого лица. Ведь когда герой сам рассказывает историю, всё - и хорошее, и плохое - это его субъективный взгляд. А то, как он сам себя видит, и то, как его видят другие - совсем разные вещи.

     Восприятие - оно такое... кривое...

     (Нет-нет, у меня в личной жизни всё в порядке. Просто мысли вслух.)

     Но не переживайте - в следующем томе Коул должен выглядеть куда круче.

     Надеюсь.

     Когда ждать продолжения?

     Постараюсь выпустить до конца лета - держите кулачки за меня!

     Искажение восприятия - это страшная штука.

     Недавно я наткнулся в телефоне на фото из поездки - то самое, где когда-то решил начать тренировки и записывать прогресс. Естественно, 'дневник изменений' прожил недолго. Но вот что по-настоящему страшно - когда я сейчас посмотрел на это фото, то подумал: 'Ого, какой же я тут худой!' Хотя на тот момент уже набрал +7 кг! Вот до чего доводит искажённое восприятие себя...

     Всё изменилось, когда я отравился устрицами (спасибо им за -3 кг!) и пересмотрел питание. Теперь постепенно худею. Оказывается, если не глушить ночной рамен с сосисками (в 3 часа ночи, ага), вес уходит сам! Скоро вернусь к 'тому самому' весу с фото... Смогу ли пойти дальше? Отчитаюсь в следующем послесловии.

     ...Если промолчу - сами понимаете, что это значит.

     До встречи в новом томе!