Хочу разместить у себя на страничке прогноз на 2007 год для России Михаила Хазина...
* * *
Прогноз для России на 2006 год не был опубликован. Хотя написан был и частично его положения нашли свое место в рамках дискуссии на Форуме. Связано это было с тем, что многие моменты, рассмотренные в этом тексте, могли повлиять на сложную систему отношений различных групп влияния в современной российской элите. Дело даже не в том, что там содержались какие-то "инсайдерские" откровения (по большому счету, их там и быть не могло, разве что случайно, я все-таки не являюсь кремлевским завсегдатаем), просто подавляющая часть нынешней российской элиты "по уши" завязана в тактической схватке, где даже минутное промедление чревато серьезными потерями. А в такой ситуации стратегические линии, требующие широкого взгляда, сильно "забиваются" колоссальным по объему потоком текущей информации. Как говорится в известной поговорке: "за деревьями леса не видно". В результате, многие участники подковерной схватки российских элит совершают серьезные системные ошибки, а стратегический анализ, даже на основании неполной информации и носящий явно субъективный оттенок, может серьезно повлиять на дальнейшее развитие событий. Сегодня же ситуация во многом "вскрылась", главным образом из-за приближающихся выборов, и публиковать подобные тексты стало не то, чтобы безопасно (это и раньше не повлекло бы никаких особых последствий для авторов), а, скорее, безответственно, в связи с чем и появился настоящий прогноз. Для более или менее адекватного описания тех коллизий, которые сложились на сегодня в России, и, тем более, для их продолжения на ближайший год, необходимо дать представление о том, в рамках каких процессов сложилась современная российская политическая элита. Поскольку именно она, с учетом выборов 2007-2008 годов будет определять развитие основных процессов, в том числе и экономических. На момент прихода В.Путина к власти в России были три основные политические силы. Первая, которую условно можно назвать "либерал-реформаторы", возникла как "клиентела" (политкорректный аналог термина "агентура") "Западного" глобального проекта и в этом смысле сама себе отказывала в праве иметь самостоятельное политическое (но не административное или коммерческое!) видение ситуации. Не исключено, что именно из-за этого в их число не вошли искренние советские "западники", склонные по остаточной, идущей еще с советских времен, привычке, к "излишней" политической самостоятельности. При этом подобное ограничение собственной свободы со стороны "либерал-реформаторов" носило не только личностный, но и чисто технический оттенок. Дело в том, что инструкции, получаемые ими из Вашингтона или Нью-Йорка (финансовой столицы США), передавались через "кураторов" конкретных представителей этой группы в российском руководстве. Которые в рамках "Западного" проекта (да и системы госаппарата США) имели достаточно низкие позиции и не имели права даже обсуждать политические вопросы. Соответственно, с точки зрения внешнего наблюдателя, уровень политического самосознания России в 90-е годы прошлого века, в период тотального контроля либерал-реформаторов над российской политикой, был на уровне самых мелких структурных подразделения госдепартамента США, что и вызвало резкое падение авторитета России на международной арене в этот период. Вторая сила олицетворяла идеи "реванша", а структурно и организационно опиралась на КПРФ. Нельзя сказать, что эта сила была обречена на поражение, и в 1996, и 1998 году у нее были серьезные шансы, однако отсутствие сильных лидеров дало о себе знать и эта линия в политической элите постепенно ослабевала, на сегодня практически сойдя "на нет". Третья сила, построенная во многом на корпоративной солидарности работников спецслужб, начала усиливаться в конце 90-х годов. Поскольку само развитие этой корпорации на протяжении ряда десятилетий находилось под идейным руководством Ю.Андропова, не удивительно, что базовой стратегемой этой группировки стал один из вариантов концепции "конвергенции". Для тех, кто не застал дискуссии конца 70-х - начал 80-х напоминаем, что суть этой концепции состоял в постепенном сближении "западного" и советского общества, основанном на понимании и признании специфических черт и особенностей каждого из них. В современной, постсоветской трактовке, очень упрощенно, суть этой концепции состояла в обмене: "нефть и безопасность от "нас" - на вхождение "нас" в элиту "Западного" проекта". При этом обязательным условием реализации этой идеи, с точки зрения ее российских адептов, было то, что определять, кто из наших граждан войдет в "Западную" элиту в рамках этого обмена, должны именно в России - в рамках непрозрачных для "Запада" процедур. А до того, как этот обмен будет окончательно легализован, "силовики" (как мы будем в дальнейшем называть эту третью силу) считали возможным выстраивать для себя систему гарантий от "неадекватного" поведения партнеров, выражаясь на современном "новоязе" - от "кидка" со стороны "Западного" проекта. В этом месте необходимо сделать несколько отступлений. Во-первых, чисто патриотические силы России, то есть те, для кого величие страны было важнее формы государственного устройства и прочих "тонкостей", свою группировку сформировать не сумели. Изначально самое сильное, военное крыло этой потенциальной силы, активно "истреблялось" еще с начала 80-х годов всеми остальными участниками политического процесса (южнокорейский "Боинг", дело Матиаса Руста, военные реформы Ельцина и отказ от финансирования армии, убийство Рохлина и так далее), остальные в 90-е годы вначале примкнули к КПРФ, затем - к "силовикам". Но в целом, носителей этих идей не любили и боялись все, кто был во власти или претендовал на нее. Во-вторых, реальных шансов на успех различных вариантов конвергенции не было с самого начала. "Западная" элита формировалась на протяжении многих веков и входят в нее лица, которые управляют "западным" же капиталом . Они не нуждаются в дополнительном "вливании свежей крови" в свою среду и никогда такого безобразия не допустят. Что касается попыток создания внесистемных (по отношению к "Западному" проекту) механизмов гарантии безопасности для каких-либо групп, то они воспринимаются исключительно как прямая угроза самому этому глобальному проекту. Это хорошо видно по сегодняшней западной прессе, описывающей происходящие в России процессы. Эти планы не получились у Андропова, тем более это было исключено для нынешней России, геополитический "вес" которой существенно меньше, чем у СССР, тем более, всего мирового социалистического содружества. Но понять это для лиц, не вовлеченных напрямую в мировую политику, было достаточно сложно, поскольку с точки зрения "абстрактной" логики такой размен выглядит "разумным", а советы со стороны в таких случаях обычно не слушают. В-третьих, само наличие планов конвергенции означало, что силовики, даже получив абсолютную власть (чего не произошло до сих пор, не говоря уже о первых годах нахождения В.Путина у власти) не будут жестко "зачищать" представителей либерал-реформаторского крыла. Поскольку в планах у них было вхождение в "западную" элиту, для которой российские либерал-реформаторы были всего лишь незначительной частью общепроектного управленческого аппарата, то и трогать их ни к чему - аппарат нужен всем. А вот те из российских "олигархов" (которые тоже воспринимались элитой "западного" проекта как служащие, только получившие в качестве "бонусов" небольшой пакет акций), которые претендовали на независимый и самостоятельный вход в "Западную" элиту, должны были быть уничтожены жестко и быстро - что и произошло. В-четвертых, "силовики", все-таки, изначально были не политической организацией, а корпорацией, то есть структурой, построенной на общности профессиональных интересов, а не политических задач. И цели их, соответственно, всегда носили больше технический, чем политический характер. Грубо говоря, они являются, скорее, продолжателями идей "технократического" Политбюро 70-х, чем политического - 30-х - 50-х. А для "технократов" всегда очень важно наличие четко и ясно прописанной цели - не абстрактного светлого будущего, а конкретного договора, с подписями и печатями. В схватке силовиков и либерал-реформаторов победитель был практически очевиден, поскольку у первых цель , даже, в некотором смысле, сверхзадача была, а у вторых - нет, они просто выполняли инструкции, и активно пользовались благами своего положения. И острая схватка, в которой было как минимум три раунда (снятие Коржакова-Сосковца в 1996 г., аппаратная "война" 1997-99 гг. и, наконец, назначение Путина в самом конце 1999 года), завершилась победой силовиков. Придя к власти, последние начали постепенно брать в свои руки аппарат управления (что им не удалось до конца сделать до сих пор, в частности, кредитно-денежная политика и энергетика до сих пор находятся под полным контролем либерал-реформаторов) и зондировать "Запад" на предмет соответствующих системных договоренностей. Последнее, на первом этапе, было воспринято вполне благоприятно, поскольку отказ от угрозы (типа ликвидация российской базы электронной разведки на Кубе) там понравился, а осторожные разговоры о "вхождении в элиту" не были восприняты всерьез. Или, быть может, просто недопоняты, в силу явной неадекватности с точки зрения "западной" системы ценностей. Но вот дальше "медовый месяц" отношений силовиков, то есть, начиная с 2000 года, "команды Путина", с "Западным" проектом начал заканчиваться. Произошло это после того, как, во-первых, силовики практически осознали, что для вхождения в "западную" элиту необходимо иметь под контролем капитал . Поскольку олигархов среди них не было, а рычаги были в основном государственные, то и капитал они стали концентрировать, в основном, в рамках государственных компаний. И в процессе этой консолидации начали серьезно нарушать интересы капитала "западного", который к этому времени, с помощью либерал-реформаторов, уже пустил в России свои корни. Свою лепту в ухудшение отношений внесли и кураторы либерал-реформаторов в органах государственного и финансового управления США, которые обнаружили, что их возможности по непосредственному управлению Россией через своих "подопечных" существенно ослабевают, что автоматически приводит к уменьшению финансовых потоков, идущих через них в направлении "подопечных". А это, в свою очередь, чего уж греха таить, уменьшало и "откаты"... Кроме того, усиление рычагов административного управления давало политической элите России новые возможности по построению "системы безопасности". Разумеется, без участия либерал-реформаторов в этом процессе, поскольку они в таких гарантиях никогда не нуждались. Безопасность при этом понимается в первую очередь именно от "Западного" глобального проекта, тем более что сроки до достижения (как мы понимаем, достаточно иллюзорного) соглашения в рамках концепции конвергенции все время отдалялись. Строилась эта система, в частности, и за счет сложного лавирования между "Западом" (тут еще учитывались экономические разногласия между США и Европой) и Китаем, и экспансии крупных госкомпаний России, и путем использования колоссальных финансовых ресурсов, образовавшихся в результате высоких цен не нефть. Но само создание и усиления этой системы гарантий от "западных" элит, вызывало у них острое ощущение "дежа вю", восстановления угрозы самому существованию "Западного" проекта, как это было во времена СССР. Что еще более усилило их политическую поддержку "либерал-реформаторам" и, соответственно, ужесточило политическую напряженность в России. Со временем, по мере набирания политического опыта, силовики начали осознавать, что шансов на реализацию планов в рамках концепции конвергенции просто нет - и это настоятельно требует принципиального изменения идеологической базы этой политической группы. Отметим, что этот момент достаточно явно проявился даже в рамках нашей, достаточно "урезанной" публичной политической жизни. В виде концепции "суверенной демократии". Ее, естественно, тут же встретила в штыки "либерально-реформаторская" часть политического спектра (от кого суверенитет? От собственных патронов?). А патриотическая и силовая часть широкой общественности, наоборот, приветствовала, поскольку не увидеть утопичность предыдущей сверхзадачи становилось все труднее. Но тут же, в свою очередь, потребовала предъявить новую идеологию, задачу, цель...Поскольку в отсутствие таковых никакая политическая структура не то, что развиваться, существовать не очень может, не говоря уже о корпорации. Но на сегодня никакого консенсуса в части разработки новой идеологии нет. Здесь нужно сделать еще одно небольшое отступление. Еще в 2001-2002 годах некоторые российские эксперты, предвидя этот (тогда еще будущий) идеологический вакуум, предлагали начать широкую (или узкую) дискуссию на эту тему, пусть даже под патронажем Администрации Президента. Какие-то шаги в этом направлении (типа создания "Серафимовского клуба") даже были сделаны, однако вся эта работа довольно быстро выродилась в "распил бюджетов". Дело, конечно, весьма привлекательное, но, как обычно, быстро затмевающее все остальные задачи. Так что в рамках этого подхода что-то сделать сегодня уже затруднительно. А ведь дело не только в идеологии, но и в цели... Именно цель (вхождение в "западную" элиту) выстраивала внутреннюю, неформальную иерархию внутри корпорации силовиков. Грубо говоря, кто кому "делает "ку"? А тот, кто менее важен с точки зрения достижения цели , тому, кто более важен. Независимо от формальных должностей. А если главная цель разрушается? Тут и до гражданской войны в рамках корпорации недалеко, а "верховного арбитра" на всех не хватит. В этом месте поневоле начинают вспоминаться некоторые эпизоды нашей недавней истории, например, недавнее снятие генерального прокурора, но, как пишет А.К.Толстой: "Ходить бывает склизко, По камушкам иным. Итак, о том, что близко, Мы лучше умолчим". Таким образом, с "глобально-стратегической" точки зрения сегодняшнее положение российского руководства и значительной части элиты можно сформулировать в рамках следующих тезисов. Во-первых, даже самые укоренившиеся иллюзии по поводу различных вариантов схем конвергенции после вакханалии в "западной" прессе по поводу Политковской и Литвиненко, а также реакции Европы и Германии на энергетические предложения В.Путина полностью развеялись; во-вторых, окончательно стало понятно, что никаких вариантов консенсуса силовиков с либерал-реформаторами в рамках кандидатуры нового руководителя страны и формирования политики на следующие годы быть не может, поскольку последние не имели, не имеют и не могут иметь политических позиций, отличных от позиций их кураторов от "Западного" проекта; в-третьих, даже самые добрые личные отношения отдельных силовиков (включая Путина) с конкретными представителями либерал-реформаторов не защищают от проведения последними абсолютно вредоносной политики, подрывающей как систему безопасности, выстроенной силовиками, так и ту систему управления государством, которую они с грехом пополам и весьма частично восстановили. При этом уровень нестабильности финансовой, в частности, банковской системы и энергетики (то есть как раз тех областей экономики, которые были отданы под полный контроль либерал-реформаторов) достиг критических значений, вплотную подойдя к состоянию, сравнимому с 1998 годом; в-четвертых, отсутствие идеологической базы не дает силовикам ни продвинуться дальше в деле отстраивания (восстановления) рычагов управления государством, ни выстроить новую внутреннюю иерархию под новые цели и задачи, ни обеспечить построение системы политических союзников, как внешних, так и внутренних. Ну, действительно, кто у нас сейчас главный союзник: Белоруссия? Германия? Латвия? Венесуэла? Исходя из официальных документов дать ответ на этот вопрос совершенно невозможно... А если еще сюда добавить, что совершенно непонятно, кто "главнее" в рамках неформальных отношений в деле управления государством, Фрадков или Кудрин, Грызлов или Миронов, Лавров или Приходько, или, даже упомянуть страшно, Патрушев, Муров или С.Иванов... И вот здесь самое время перейти к прогнозу... Президент России В.Путин твердо решил уйти со своего поста. И решение это вызвано не только положениями Конституции, требованиями "Запада" и какими-то личными опасениями. Как раз эти проблемы можно было бы, при большом желании и давлении соратников, преодолеть. Скорее, дело в том, что Путин осознал, что он не в состоянии "вменить" элите и обществу ту новую идеологию и сверхзадачу, без которой они обречены - сначала первая, а затем и второе. А вместе с ними - и вся корпорация силовиков, включая, с очень большой вероятностью, самого Путина. Причин такой ситуации можно найти много, с моей личной точки зрения это связано с той ролевой функцией в элите России, которую выполнял Путин все время своего руководства. Это была функция "посредника", "разводящего", человека, который искал консенсус и даже выводил из элиты отдельных персонажей не столько собственными руками, сколько создавая и разрушая все новые и новые элитные группировки. Такой подход вполне адекватен в рамках консенсуса по вопросу глобальной цели (которая устраивала не только силовиков, но и либерал-реформаторов, поскольку она не меняла верховного куратора этой группы - элиту "западного" проекта), но не работает в условиях, когда нужно вменить элите и обществу некоторую новую идеологию, жесткой рукой подавляя альтернативные концепции, в том числе, прозападные. Путин еще может эту новую идеологию "освятить" своим именем в рамках процедуры легализации своего преемника, но сделать ее базовой и проводить соответствующую политику этот преемник сможет только самостоятельно. Поскольку Путин является не просто Президентом России, в коем статусе он формально никому не подотчетен, но и лидером своей политической группы (не оформленной в партию) и корпорации (которая в принципе в политическую партию не оформляется), в рамках которых система ответственности существует, то решить поставленные выше задачи ему придется. И первая из них, которую мы точно увидим в наступившем году, это назвать преемника. Причем увидим, скорее всего, уже весной, если не еще раньше. Связано это с двумя основными причинами. Во-первых, отсутствие базовой идеологии, структурирующей отношения внутри корпорации силовиков, создает, как это уже было отмечено выше, невероятную напряженность. Вторая причина - необходимость для преемника быть значительно более жесткой фигурой, чем сам Путин. Без этого сохранить преемственность власти (путем изменения идеологии) в России не получится, а будущее самого Путина и всей корпорации силовиков, точнее, их нынешних лидеров, становится весьма спорным. Именно необходимость максимального повышения вероятности успеха требует, чтобы как можно больший период сам Путин со своим возможностями и опытом "вел" преемника по пути реализации поставленных задач. Отметим, что важной составляющей этого процесса будет ослабление "Единой России" как "партии власти", собственно, даже лишение ее этого статуса. Дело тут и в том, что ЕР сама себя позиционирует как единственный источник политической легитимности в России и в этом смысле никогда не согласиться с кандидатурой преемника из среды силовиков, относящихся к этой организации с плохо скрываемым презрением. И в том, что она приложит все усилия для того, чтобы преемник не получил собственного аппарата, обеспечивающего ему победу на выборах и самостоятельное управления. И потому, что созданная в рамках "застоя" 2001-2006 годов ЕР будет скорее тяготеть к более пассивным претендентам на президентский пост, чем выбранный Путиным в рамках решения описанных выше задач, даже если это претенденты будут предложены либерал-реформаторами. И не надо считать, что ЕР - бессмысленная организация, полностью управляемая соответствующими подразделениями администрации Президента. Дело в том, что ЕР - это квинтэссенция российской бюрократии. А способности российской бюрократии недооценивать не стоит - это поняли на своей шкуре даже такие "зубры" как Л.Берия в 1953 году и Н.Хрущев в 1964. Именно по этой причине появилась "Справедливая Россия" и роль ее будет расти ровно до тех пор, пока не будет решена задача обеспечения независимости преемника от любых политических сил. Еще одним процессом в политико-экономической жизни России в 2007 года станет ослабление аппаратных позиций либерал-реформаторов. Поскольку их нынешние возможности достаточно велики, чтобы разрушить все планы по обеспечению поставленных выше задач (хотя бы из-за контролируемой ими возможности организовать кризис, сравнимый по масштабу с августом 1998 года), а договориться с ними в рамках политического процесса невозможно - по описанным в начале этого текста причинам. Весной этого года должна будет озвучена и новая идеология силовиков, альтернативная конвергенции. На первом этапе, быть может, публично она будет высказана только как одна из многих. Но сами силовики должны сформулировать новую корпоративную сверхзадачу как можно быстрее, поскольку без нее невозможно будет сплотить корпорацию вокруг фигуры преемника. Будет ли эта идеология сразу с ним связана - вопрос вторичный, но в процессе ее широкого обсуждения такое отождествление произойдет. После чего, к концу года, все крупные политические партии России (включая ослабленную ЕР) присягнут как этой идеологии, так и самому преемнику. Отметим, что разрабатывать эту идеологию можно только в трех основных направлениях: национализм (то есть, в случае ужесточения режима в условиях серьезных экономических проблем, переход к методикам фашизма), социализм (резкое усиление государственного контроля над экономикой, упор на государственное перераспределение ресурсов и на госинвестиции, в общем, белорусский вариант) или православная империя. При этом второй и третий вариант, в общем, совместимы друг с другом, но оба они категорически несовместимы с первым. Технически, все вышесказанное, скорее всего, выразится в смене правительства еще до майских праздников, причем премьером будет назначен "преемник" Путина, а количество либерал-реформаторов в правительстве резко сократится. Но на ключевые посты будут, видимо, назначены не яркие специалисты, имеющие свое мнение и планы по выходу из кризиса, а достаточно пассивные бюрократы, в задачу которых будет входить только любой ценой снять те угрозы экономического кризиса, которые организовали либерал-реформаторы по рецептам 1996-98 гг. При этом некоторые из них могут (и даже обязаны) быть вполне либерального происхождения - поскольку жесткий разрыв с "Западом" силовикам вовсе не нужен. Важно только, чтобы они были политически и организационно пассивны. Разумеется, для того, чтобы работа этого "безликого" правительства, основной задачей которого должен стать вывод "преемника" на достаточно высокую политическую орбиту, была эффективной именно в части предотвращения возможных экономических рисков, ему необходим некоторый экспертный "штаб". Организовывать его внутри правительства, скорее всего, нецелесообразно - это вызовет острый конфликт с "пассивными" министрами, а сам новый премьер-преемник будет занят политическими проблемами и не сможет заниматься разрешением конфликтов, которые могут принять достаточно острый и, используя термин Е.М.Примакова, контрпродуктивный характер. Есть и еще одна причина, по которой такой экономический "штаб" должен быть вне правительства. События мировой экономики в прошедшем, 2006 году показали, что процесс распада мировой финансово-экономической модели начался и дальше уже не остановится. Это означает, что любые действия, как в рамках реализации экономической политики внутри страны (которой на сегодня просто не существует), так и, тем более, в рамках международной политики, должны учитывать как сами эти объективные мировые процессы (в частности, динамику цен на энергоносители, динамику основных мировых валют и так далее), так и реакцию на них основных внешнеполитических игроков. Иными словами, в этот экономический штаб должны входить люди, спектр интересов которых явно выходит за пределы текущей сферы деятельности правительства. Таким образом, центром разработки текущей экономической нового Правительства на ближайшие годы должна стать либо администрация Президента, либо же одна из крупных государственных корпораций, находящаяся под "патронажем" силовиков. И соответствующие разработки должны "вменяться" правительству образца "до марта 2008 года" уже в готовом, окончательном виде. Отметим, что упомянутый внутрикорпоративный кризис в среде силовиков может существенно помочь Путину в решении описанных задач. Поскольку его активизация явно неприемлема, многие из лидеров силовиков, имеющие собственные политические амбиции, пойдут на существенные уступки ради его прекращения. Разумеется, осуществить такое развитие событий возможно только под "патронажем" нынешнего Президента. На этом, собственно, прогноз и заканчивается. Повторим еще раз примерный порядок прогнозного развития событий в уже начавшемся году, добавив некоторые чисто экономические детали... В самое ближайшее время Президент должен назвать своим соратникам имя своего преемника, а также "ввести" в политическую дискуссию новую идеологию, которая должна стать базовой для его преемника. Затем, в течение двух-трех месяцев должна произойти смена правительства, причем руководить его новым составом будет преемник, а роль либерал-реформаторов в нем будет существенно снижена. В процессе замены правительства может также пройти кадровая ротация в администрации Президента, с созданием там стратегического экономического штаба. Отметим, что все это время экономическая ситуация в стране будет ухудшаться, инфляция расти, экономический спад усиливаться. Особенно опасная ситуация будет в банковской системе, либеральная макроэкономическая политика будет продолжаться. Эти угрозы будут тем более сильны, чем ниже будут мировые нефтяные цены. После замены правительства в экономической политике государства должны произойти серьезные изменения, а дискуссия об идеологии будет принимать все более и более "персонифицированные" формы. Дальнейшее развития ситуации будет определяться одним важным обстоятельством - хватит ли у российской экономики "запаса прочности" на то, чтобы удержаться "на краю", не сорваться в острый кризис по образцам августа 1998 года. Отметим, что чем раньше произойдет смена правительства и отрыв либерал-реформаторов от рычагов финансового управления страной, тем больше шансов избежать кризиса. Именно в рамках этой дискуссии произойдет "демократизация" политического поля России, ситуация, при которой есть одна партия и "все остальные" будет активно меняться в направление к двух-, а то и трехпартийной системе. Что касается экономической ситуации, то рубль во второй половине года начнет, наконец, падать, что усилит позиции отечественного производителя, однако улучшения эти будут на первом этапе незначительными, а в случае острого кризиса предварятся резким ухудшением ситуации, прежде всего, проблемами с банковской системой. В заключение отметим, что приведенный выше анализ и прогноз описывает будущее исключительно в рамках понимания его автора. Хотя я и пытался максимально (в рамках своих интеллектуальных способностей) его "объективизировать". Совершенно не исключено, что основные участники политических процессов видят ситуацию совершенно иначе и, соответственно, действовать будут исходя из своего понимания. Кроме того, будут проблемы, связанные с политическими усобицами и действиями политических противников, предсказать которые почти невозможно. Тем не менее, по моему мнению, продвижение по описанному в этом тексте сценарию почти неизбежно для более или менее успешного и бескризисного решения "проблемы 2008". Отклонение от этого порядка действий, как по содержанию, так и по срокам, почти наверняка вызовет серьезные пертурбации и потребует экстраординарных и по содержанию, и по методам действий, чего бы очень не хотелось.