Как только он ее увидел, то рассмеялся. Он не вошел в кухню, так и остался стоять возле двери, прислонился к косяку и умирал от смеха. А она сидела за столом, ела пельмени, и даже не улыбнулась. Он долго не мог перестать смеяться, но, наконец, взял себя в руки, вошел и сел напротив нее.
-Есть будешь? - спросила она.
Ее вопрос не вязался ни с образом, который она создала, ни с атмосферой. Полумрак, на столе горели две свечи. Сервировка стола черная, скатерть белая. Она сидела в черном вечернем платье. На лице нарисовала маску. На его взгляд очень неудачную. Чем-то черным накрасила губы, вокруг глаз - красные круги, нос - темно-фиолетовый. Преобладали кроваво -красные и черные цвета. Этот кривой узор даже залез на половину шеи. Он не понял, какова была ее задумка, что за образ и почему линии так не ровны, а порой и вовсе обрываются. На голове у нее творилось что-то невероятное. Наверно, она просто запутала волосы. Несколько прядей она подняла вверх, торчали они нелепо, как рога, другие наоборот - пригладила. Хотя все вместе его очень позабавило. Вот только пельмешки совсем не к месту.
Если она и хотела его удивить, задор ее явно поубавился. Да что там говорить, она смотрела на него не очень-то приветливо. На столе стояла бутылка красного вина, рядом с ней полный бокал. Она не любит вино и вообще редко употребляет спиртное. А сейчас взяла и отпила несколько глотков. Он заметил, как сильно дрожала при этом ее рука. Ему показалась эта ее дрожь совсем ненатуральной. Да и с чего бы такое внезапное волнение.
-Красивый образ. Ты похожа на Миссис Ловетт из фильма "Суини Тодд".
Возможно, это сравнение ей не понравилось или она уже не помнила фильм, но его замечание не произвело никакого эффекта. Повисло молчание. Вот тут он только заметил, что тарелка и бокал в единственном числе. Она всегда ужинала с ним, без него есть она не начинала.
-Что то случилось? - спросил он. Она у него красивая, правда сейчас в таком виде ему совсем не нравилась. Слишком злобной получилась маска. Она посмотрела на него, опять взяла бокал и медленно мелкими глотками отпила.
Он не выдержал ее затяжного молчания, встал и включил свет. Она закрыла лицо свободной рукой, другой продолжала держать бокал.
-Сегодня заходила к тебе на работу, - сказала она тем же голосом, каким спрашивала совсем недавно о пельменях.
Его сердце екнуло. Ее образ от яркого света стал намного неприятней, еще больше недостатков выплыло наружу. Теперь взгляд не просто казался злобным, а пугал. Он инстинктивно отшатнулся, но быстро взял себя в руки.
-Мне никто не говорил...
-Помолчи, пожалуйста! - ее голос дрогнул. Она встала. Ее шаги, обычно такие тихие, стали громкими. Она повернулась к кастрюле, стоящей на плите.
-Так будешь есть? - голос стальной, он не спрашивал, он приказывал, он не собирался ждать ответа. Перед ним появилась тарелка. Обычная, белая.
-Представляешь, забыла сегодня ключи. Глупо получилось.
-Я уходил ...
Она закрыла ему рот рукой. Он чувствовал, как она вся дрожит, как сильно, как неровно бьется ее сердце.
Взгляд у него стал потерянным. Он вообще перестал шевелиться, замер. Она села на место, протянула ему вилку. Он взял и, так как она смотрела, ждала, стал есть. Она некоторое время наблюдала за ним, потом не выдержала, прикрыла лицо руками и зарыдала. Громко, навзрыд.
Он продолжал жевать, хотя ему хотелось уйти. Он понимал, что, как только она вновь обратит на него внимание, так станет кричать. А он не хотел, он боялся этого ее крика. Он вообще не любил, когда на него повышали голос, это у него было нервное, еще с детства.
Как только он съел пельмени, она перестала плакать и посмотрела сначала на его пустую тарелку, потом на вилку, которую он сжимал в руке, и наконец на него. Она стала говорить шепотом, однако он, ожидавший крика, услышал звук ее голоса и вздрогнул.
- Помнишь в том году, я сказала, что смогу отравить тебя. А ты мне не верил, смеялся надо мной. Я ...
Он моментально понял смысл ее слов. Его сердце замерло, кровь похолодела в жилах. Он кинулся в туалет.
Он не закрыл дверь, спешил. Сел на пол, засунул два пальца в рот и..
-Дурак! В еде нет яда! Просто я ухожу от тебя! Слышишь, я тебя бросаю!
Она смеялась и плакала одновременно. Он же весь дрожал, его трясло, а сердце билось сильно и неровно.