Он жил в темноте и больше всего на свете любил устремляться вперед, чувствуя, как позади извивается Его длинное и склизкое тело. Каждый день Его нескончаемый путь начинался с мощного удара, которым Он пробивал водную толщу; стоило только сделать значительное усилие, а дальше все шло как по маслу - Он мчался, легкий и необычайно быстрый.
Он был королем этой стихии. И Он это знал, хотя в Его необъятном разуме с давних пор теснились два "но".
Первое "но" приключилось холодным днем, когда Он до половины прошел свой ежедневный нескончаемый путь, который имел парадоксальное обыкновение никогда не заканчиваться, однако при этом постоянно начинаться заново. Он летел вперед, рассекая толщу воды, и вдруг услышал пение. Его разум, великий и непостижимый, вмещал в себя все мыслимые и немыслимые истины мира и, уж конечно, это пение тоже нашло в нем слабый отголосок; и все равно Он был поражен, когда заметил в стороне, много выше себя, огромное тело. Оно неспешно плыло, будто бы замерев в вечном течении времени, являя себя миру, словно непревзойденный Бог. Огромная громада, покорившая Океан. Поющий...
Однако даже увидев эту громаду, Он, хоть и был вынужден опуститься перед ней в почтительном жесте, как бы преклоняясь перед этим великим созданием, тем не менее знал, что Поющий - лишь номинальный правитель Океана. И возьмись Создатель судить о том, кто из них главнее, выбор бы без колебаний пал на Него, а не эту громаду.
И все-таки это существо настойчивым "но" встало в Его разуме. Потому что Поющий был прекрасен в своем величии. Каждый раз, когда Он думал о том, что Он - король этой стихии, то вспоминал Поющего и на мгновение сомневался в своей власти.
Другое "но" было куда более сложным и неопределенным. Оно складывалось из обрывков мыслей, из отголосков эха полузабытых сновидений.
Он почти не поднимался близко к поверхности, и, уж конечно, никогда не высовывался из воды. Так Он привык думать, но это, стоит заметить, все-таки не было правдой, и Он сам прекрасно это понимал.
Как-то раз Он рванулся ввысь и глотнул свежего воздуха, однако это было так давно, что Он почел считать это за неправду. Просто сон, старательно пытающийся сойти за забытую истину. И вовсе не потому, что это были неприятные воспоминания, совсем нет. Просто это было очень, очень давно - так много дней назад, что думать об этом представлялось совершенно бесполезным.
У всего есть свой срок. Даже у мыслей. Даже у событий, которые когда-то требовали осмысления.
И все же Он помнил. Помнил, как воздух ворвался в Него обжигающим потоком, а глаза увидели маячащий впереди берег. У Него были особенные глаза: они могли видеть пространство на многие, многие мили вперед. Однажды Он, направив свой путь вертикально, подплыл к поверхности и сквозь мутноватую водную пленку вперил взгляд в небеса. Он увидел голубую гладь, так похожую на Его родную стихию; Он увидел пушистые, невесомые облака; Он увидел черную бездну космоса; Он увидел галактики и планеты; Он увидел бесконечное светлое царство, где жил тот, кто выдумал все это. Выдумал для того, чтобы люди удовлетворили свою потребность познания и наивно полагали, что, изучая планеты, познают истинную сущность мира... О, извечное заблуждение человечества, извечное стремление людей рваться ввысь! А ведь они могли без особого труда узнать все об этой Вселенной, вперив взгляд в глубины Океана, где жил Он со своим всеобъемлющим разумом. Но они никогда не дерзнут... Пусть Он не бог, но Он король этой стихии, и нет такой силы, которая могла бы свергнуть Его с престола. Во всяком случае, ее нет у этих существ, называемых людьми.
Именно люди были еще одним "но" в Его необъятном разуме. Он видел их тогда, вынырнув из воды: видел на песчаном берегу, бесцельно бродящих из стороны в сторону и порой созерцающих мечтательным взглядом недостижимую для них линию горизонта. Они мечтали пересечь море. Мечтали покорить Океан. Мечтали с самого начала, но по прошествии тысячелетий так и не достигли своей цели... Им до сих пор невдомек, что происходит в глубинах стихии. Они до сих пор сотнями опускаются на дно бездушными куклами, потерпев поражение от величественного Океана.
Он не любил людей. Но и не ненавидел их. Они вызывали у него лишь слабое чувство, напоминающее интерес - в конце концов, это были странные создания. Возможно, самые странные из когда-либо созданных Создателем. Он помнил... Смутно, но помнил... Он помнил времена, когда их не было и в помине. А потом они появились и стали неспешно подниматься по лестнице жизни, непрестанно спотыкаясь и скатываясь вниз. Как много знаний о них было в Его разуме, охватывающем всю Вселенную вплоть до царства Создателя! Он видел их всего несколько раз, но Его разум был таков, что Ему не нужно было видеть, чтобы знать. Он знал все. Он видел все и помнил то, чего никогда не было в Его памяти.
Он знал, что жизнью многих из них управляет Книга. Эта Книга особенно занимала Его мысли, когда Он раздумывал о вошедших в Его жизнь "но". В Книге была записана история сотворения мира и человечества. В первый день, говорит Книга, свет отделили от тьмы... Во второй были созданы твердь и вода... В третий появились суша и растения... В четвертый небо озарили небесные светила... В пятый землю заселили птицы и рыбы... В шестой появились животные и, озаренный ореолом несуществующей славы, человек. В этой истории не было места для Него, а если бы и было, то его наверняка определили бы в пятый день, когда были созданы птицы, рыбы и ползучие твари. Как это странно! Его забавляла эта история, потому что в ней Его существование было покрыто загадочным мраком.
Он помнил землю до того, как появились люди. Он помнил ее до того, как небеса заполонили летающие существа, до того, как Океан наполнился рыбами. До того, как в этот мир пришел Поющий... Он помнил землю до того, как на нее пролился свет.
Он помнил все, хоть и не хотел помнить. Если Бог и создал мир за шесть дней, то Он был сотворен не позже второго дня. Он выше всех, существующих в этом мире, кроме разве что самого Создателя. Его разум охватывает все - все, что существует, все, что существовало, все, что будет существовать и даже все то, чего никогда не было и не будет.
В тот день Он в очередной раз повторял свой нескончаемый путь. Он рассекал водную гладь в самой ее бездне; легкий и быстрый, Он разрезал плоть Океана своим длинным склизким телом, извивающимся за Его головой подобно победоносному знамени цвета насыщенной вечерней синевы. Он мчался вперед, и ничто не могло остановить Его вопреки Его воле.
Он прервал свой путь сам. Необычайно редкое явление: как правило, Он останавливался, только если видел Поющего. Но на этот раз, когда Он замедлил свой ход сквозь океаническую толщу, Поющего рядом не было.
Словно молния пронзила Его всеобъемлющий разум. Он знал - на поверхности Океана человек. Такое бывало и раньше, сотни, тысячи, сотни тысяч раз; Он знал об этом, и, не прерывая своего пути, позволял странным существам спокойно опускаться на дно или становиться жертвами морских хищников.
Но в этот раз все было иначе. Оттого ли, что человек находился совсем недалеко от Него? Нет, так случалось и прежде. Может, это какой-нибудь особенный человек? Но разве не все они одинаковы? Или просто не оставляющее Его "но" так не вовремя смутило Его разум? Скорее всего.
Резко вильнув хвостом, Он изменил направление и поплыл не только вперед, но и вверх. Ближе, еще ближе... Теперь там не один человек. Там что-то еще. Что-то большое, что-то такое, с чем может сравниться разве что сам Поющий.
Память снова помогла Ему. Корабль! Да, Он знал о них. Он не любил корабли. Бездушные куски дерева или металла - очередная жалкая попытка одолеть стихию и обмануть мир. Но это не твоя стихия, человек! И она никогда не будет твоей. Как и никакая другая. А впрочем... Да, да, твое дело - стремиться ввысь и падать за тем, чтобы никогда не достичь чаемого величия. Твое дело - развлекать богов, которые породили тебя так же, как ты породил их.
Он подплыл поближе к поверхности и устремил свой взор в бесконечную ввысь. Целый сонм ангелов заинтересованно наблюдал за кораблем и человеком, отчаянно барахтающимся в воде и взывающим о помощи. И Он тоже стал наблюдать за ними. С Его глазами и разумом это было совсем несложно.
Вскоре от большого корабля отделился совсем крохотный кораблик: на воду спустили шлюпку. Человек перестал кричать, потому как теперь было очевидно, что его спасут.
И впрямь, люди, сидящие в лодочке, помогли Утопающему вскарабкаться на борт. Казалось бы, должна воцариться тишина, но теперь сквозь воду пробирался другой звук, пронзительный, совсем непохожий на прежний крик Утопающего. Очень резкий, этот звук тем не менее чем-то напоминал песню Поющего...
Люди о чем-то заговорили. Их голоса были едва слышны сквозь пронизывающий крик, и Он подплыл почти вплотную к лодке. Ему хотелось узнать, что это за странная, жуткая песня, и о чем говорят люди.
В лодке сидели двое мужчин и одна женщина. Женщина держала в руках уродливый кусочек мяса, который и издавал отчаянный по своей бессмысленности вопль. Впрочем, чуть приглядевшись и пройдя немалый путь по тропам своей памяти, Он нашел, что этот клок плоти чем-то напоминает человека; у него тоже были голова, руки и ноги, только маленькие. Память подсказала Ему, что это существо - человеческий детеныш. Младенец, так обычно называли таких существ сами люди.
Младенческая песнь немного отвлекала Его, но все же Он смог прислушаться к людским голосам.
- Ты чуть не утонул, - сказала женщина Утопающему.
- Да, - подтвердил Утопающий.
- И все-таки ты не утонул! - воскликнул другой. - Тебя спас морской Бог.
- Меня спасли вы, - справедливости ради заметил Утопающий, и Он, прислушиваясь к разговору, не мог с ним не согласиться.
- Если бы морской Бог захотел твоей смерти, - сказала женщина, - то тебя никто бы не смог спасти.
- Но он не захотел, - добавил мужчина.
Кусок мяса - младенец - продолжал голосить.
- Это так, - согласился Утопающий.
- Ты должен отблагодарить его, - сказала женщина.
- Нет, не должен! - возразил мужчина. - Благодарить надо за избежание неприятностей. Да, за это нужно благодарить, проливая свою кровь! Но он чуть не утонул. Это не неприятность, а опасность. С Богом нужно поступить по-честному.
- По-честному, - повторила женщина.
- Ты должен отдать Ему жизнь взамен своей, - сделал вывод мужчина.
Ангелы в небе заулыбались: такая точка зрения явно показалась им забавной.
- Но у меня нет второй жизни, - с некоторым смущением признался Утопающий.
- Милостью морского Бога мы тебя спасли, - сказал мужчина. - Значит, мы за твои дела отвечаем.
- Положи его в воду, - женщина протянула Утопающему младенца.
Тот послушно взял ребенка на руки и опустил на водную гладь. Ему представлялось, что младенец сразу пойдет ко дну и его громкий плач смолкнет. И ожидания Утопающего оправдались, но только наполовину: младенец умолк, однако вместо того, чтобы скрыться под водой, он стал довольно активно перебирать ручками и ножками. Ребенок плыл, в своем детском неразумении, прочь от лодки.
Он видел, как над ним движется крохотное тельце, и разглядывал его с любопытством. Ангелы тоже продолжали с интересом наблюдать за происходящим. Они радовались умению неразумного существа.
- Дьявол! - воскликнул пораженный мужчина.
Женщина торопливо перегнулась через борт и легко подхватила младенца. Оказавшись в лодке, он снова заголосил. Но женщина взяла его за ножки и, привстав, с размаху ударила младенца о скамью. Крик тут же смолк. Хрупкий череп ребенка раскололся, и половина мозгов осталась на деревянной планке, а другая половина с тихим плюханьем сползла в воду.
Утопающий воздал молитву морскому Богу и попросил принять дар. Женщина с печальным вздохом погладила останки принесенной жертвы. Мужчина облегченно вздохнул. Небеса сотряслись от ангельского смеха. Ангелы хохотали до слез: так расточительно и глупо уничтожить жизнь! Додуматься принести жертву, о которой их никто не просил!
Женщина сбросила труп младенца в воду. Шлюпка стала отплывать обратно к огромному кораблю. Люди на этом судне приветствовали возвращающихся радостными криками. Они гордились женщиной, которая смогла убить собственного ребенка ради неведомого морского Бога.
Он тоже был тронут. Едва лодка и корабль отплыли на достаточное расстояние, Он поднялся еще выше и, обвив склизким хвостом то, что осталось от ребенка, устремился на глубину. Он искал и искал, и никак не мог найти; Он бы закричал, если б мог, но Ему оставалось только распахнуть навстречу неведомому свой необъятный разум, в который теперь беспрепятственно вливались картины и звуки. И среди них ярким пламенем звучала пронзительная песнь...
Наконец, Он нашел Поющего. Невообразимая громада неспешно проплывала прямо над Ним.
Он снова поднялся выше и замер перед глазом Поющего. Он склонил голову, выказывая ему свое уважение; Поющий понимающе моргнул и едва заметно накренился вперед всем своим телом, стараясь отвесить Ему еще более глубокий поклон. Поющий знал, что перед ним истинный правитель Океана, и с удивлением и благодарностью принял протянутый подарок.
"Он поет почти так же красиво, как ты", - мысленно сказал Он, позволяя нитям течения подхватить труп младенца с тем, чтобы донести его до Поющего.
Щедрый дар медленно вплыл в распахнутую пасть Поющего. Глядя на это, Он впервые в жизни ощутил нечто, похожее на человеческое волнение, а когда Поющий отблагодарил Его песней, почувствовал искреннюю радость. Наслаждаясь чарующими звуками, Он перевернулся и устремил свой взгляд ввысь... Сквозь толщу воды... Сквозь небесный свод... Сквозь космическое пространство...
Отсмеявшись, ангелы кое-как настроились на серьезный лад. Была унесена невинная жизнь; Он ясно видел, как они простерли руки, оживляя младенца, послужившего жертвой людям и игрушкой им.
Ребенок будет расти в чреве Поющего. Они будут петь вместе. Пройдут десятки, быть может, сотни или даже тысячи лет, прежде чем они вновь пойдут разными дорогами и некогда убитый младенец, ведомый высшими силами, обрушится на людей за их прегрешения. А до той поры они будут петь...
Он отправил Поющему последний мысленный поклон и устремился вперед, чувствуя, как позади извивается Его длинное и склизкое тело. Он мчался сквозь водную толщу, легкий и необычайно быстрый.
![[Jallu Hellios]](/img/k/klingenberg_m/iona/78260387.jpg)