"Арена Детективов -- 2021" - пятый командный конкурс, прошедший в Детектив-Клубе. В отличие от прочих наших конкурсов, этот подразумевает обучение хитрому искусству создания детектива непосредственно в процессе его написания. Во всяком случае, таков был замысел Анвара Кашина, который этот конкурс придумал. Участники сначала излагают свою идею-схему: что, где, как произошло, кто за всем этим стоит, зачем или почему "злодею" всё это понадобилось, какие следы он -- по недомыслию или вмешательству независящих от него обстоятельств -- оставил, и как этими "ключиками" (clues) воспользовался "сыщик", чтобы восстановить картину. Капитан и члены команды высказывают свои соображения по поводу "рыбы", автор с учётом высказанного пишет детектив, команда предлагает очередную порцию усовершенствований, рассказ шлифуется и выставляется на общее обозрение. Далее судьи его разбирают и выносят приговор: насколько получились или не получились детективная (в первую очередь) и художественная составляющие.
Прекрасная задумка при воплощении, как и положено, теряет идеальность. Кто-то не может (а кто-то не хочет) до написания рассказа изложить схему достаточно чётко, чтобы её получилось подправить, кто-то отстаивает свою картинку, несмотря на указанные изъяны, команда расходится во мнениях, капитаны, опасаясь спугнуть музу автора, делают выбор в пользу политеса, судьи руководствуются своими представлениями о прекрасном (в том числе, о прекрасном детективе), о которых в Детектив-Клубе от начала времён ведутся ярые споры, естественное желание победы собственной команде сказывается на восприятии участниками "своих" и "чужих" рассказов... Если добавить сюда неадекватных болельщиков и троллей, вволю порезвившихся на предыдущих АДах, картина получается не радужной. В результате светлой памяти ВК, дважды выступавший капитаном и дважды -- членом жюри, пришел к выводу, что "Арена Детективов" заявленную задачу не выполняет, то есть ни обучению, ни пониманию того, что же такое Детектив, не способствует.
До нынешнего АДа я была склонна с ним согласиться. Более того, у меня были собственные претензии к конкурсу: после третьего и, особенно, четвёртого АДова круга мне стало понятно, что это развлечение не только не умножает ряды любителей и умельцев по части детектива, но и угрожает нынешнему, весьма неустойчивому равновесию в Детектив-Клубе, который, как я уже упоминала, объединяет людей с очень разными представлениями о сути жанра. Пойти на пятый АД меня уговорили -- Анвар уговорил -- посулив, что на этот раз капитаны не станут подпитывать конкурентные настроения участников, постараются направить пыл игроков на создание хороших рассказов и поддержание доброжелательной атмосферы на конкурсе. Насколько удалось задуманное -- тема отдельного разговора, а в рамках выбранной темы должна сказать, что ВК таки оказался не прав. По крайней мере одному участнику конкурса пятый АД открыл глаза на суть Того Самого Детектива, о котором мы бесплодно спорили предыдущие десять лет.
Участник этот, как вы, должно быть, уже догадались, решил поделиться своими открытиями, а также спекуляциями, разразившись статьёй, которую вы сейчас и читаете.
Начну с открытия, касающегося собственно Детектива -- детектива изначального, первородного, если можно так выразиться. Все прошлые годы жизни я ошибочно полагала, что уж кто-кто, а я знаю, что это такое. Детектив -- это художественно оформленная корректная логическая задача. Задача, имеющая единственное и при том неочевидное решение, к которому целеустремленный читатель может прийти самостоятельно до оглашения авторской разгадки. Разгадка должна объяснять все детали и странности описанного события-загадки, тогда как любое другое решение, как неправильная сборка будильника, либо оставляет "лишние" части, либо сталкивается с "недостачей" деталек. Это представление казалось мне настолько самоочевидным, что я ни разу не спросила коллег по клубу, ратующих за тот же вид детектива (классический), согласны ли они с ним, полагая, что иначе и быть не может. И даже тот факт, что мы крайне редко приходили к согласию по поводу конкретных рассказов (детектив -- не детектив, удачный -- неудачный) меня не настораживал. И вот, на пятьдесят восьмом году жизни и восемнадцатом году детективно-просветительской миссии в Детектив-Клубе до Штирлица дошло, что ничего подобного, братцы. Детектив -- не логическая задача. Детектив -- это обратная изобретательская задача, или даже обратное техническое задание.
Поясню. Под прямой задачей в науке понимают создание математической модели, описывающей некое физическое явление, другими словами -- подбор математической функции, устанавливающей взаимосвязь между двумя величинами, доступными измерению. Скажем, между силой притяжения и расстоянием, или давлением и температурой. Меряем одно, меряем другое и устанавливаем правило (формулу, точную или приблизительную), по которому одно можно получить из другого. Обратные задачи возникают там, где величины нельзя измерить непосредственно: эксперимент физически невозможен (скажем, измерение температуры звёзд), неэтичен (медицина), непредсказуем в смысле последствий (экология), запредельно дорог (удалённые космические станции). Имея годную математическую модель, можно уточнить её неизвестные параметры (коэффициенты дифференциальных уравнений, границы области, начальные и граничные условия) по косвенной информации о наблюдаемом явлении. Упрощённо говоря, есть две картинки -- до и после, есть гипотеза о процессе, который привёл из начального состояния в конечное, и из сравнения картинок вы делаете выводы относительно параметров, участвующих в математическом описании процесса. Изобретательская задача - чисто практическое "ноу хау". Есть имеющееся положение дел, есть желательное, и нужно придумать, как из первого состояния перейти во второе. Как -- в подробностях: материалы, средства, действия, их последовательность, минимизация нежелательных побочных эффектов, всякое такое. Обратная изобретательская задача, соответственно, - это когда кто-то решил прямую, а вам по картинкам "до" и "после" нужно понять, как именно он это сделал.
Как только новое понимание сложилось и уложилось у меня в голове, мгновенно рассосались все недоумения, годами не дававшие мне покоя. Почему, недоумевала я, люди, считающие себя сторонниками классического детектива, яростно ломают копья по поводу реалистичности описываемых событий? Почему сомнения в этой самой реалистичности порой приводят к тому, что рассказ отказываются признать детективом? С точки зрения логической, да и любой другой математической задачи, главное, чтобы её условия не противоречили друг другу и чтобы их было достаточно для решения. Для того, чтобы насладиться хорошей головоломкой и доказать себе, что ты ещё ого-го-го, не имеет никакого значения, существуют ли в природе вампиры, которые всегда лгут, правители, предлагающие узникам выбор между принцессой и тигром, психиатрические клиники с больными докторами и здоровыми пациентами. Но с точки зрения изобретательской задачи (неважно, прямой или обратной) реалистичность приобретает определяющее значение. Никто из изобретателей и приступать к задаче не подумает, если расходные материалы описаны условно или их характеристики взяты с потолка, или таких материалов вообще не существует в природе.
С такой же волшебной лёгкостью разрешился вопрос с непременным требованием материальных улик. Казалось бы, мы же не в суде, зачем нам вещдоки? У нас и в правилах чёрным по белому написано: разоблачение преступника в глазах закона не обязательно. И с точки зрения логической задачи для решения вполне достаточно установить, что совершить описанное преступление мог единственный человек. Почему же это "мог" непременно должно подкрепляться потожировыми следами или эпителием жертвы под ногтями, чтобы твой рассказ признали детективом? А вот потому. Изобретательские задачи не решают методом исключения или любыми другими умозрительными построениями.
Вообще, при переопределении становится понятным, почему поклонники Детектива уделяют внимание исключительно технической возможности совершить преступление и не принимают в расчёт возможность психологическую. Скажем, если убийца-женщина донесла корпулентный труп от квартиры до машины, автору незамедлительно укажут на неправдоподобие разгадки. А отсутствие каких-либо указаний на то, как мадам дошла до жизни такой, что сумела с лёгкостью одолеть одно из базовых биологических табу, скорее всего, никого из детективщиков не смутит. Не изобретательское это дело - учитывать психологию того, кто решил изобретательскую задачу.
Так же дело обстоит с Честной Игрой. Если автор попробует утаить от читателя пуговицу, которую сыщик обнаружил на месте преступления, автору воздадут укоризну, а то и откажутся подавать руку при встрече. Если же выяснится, что главгад или свидетели, описанные как люди порядочные и честные, врали сыщику напропалую и не краснели, ценитель Детектива и не поморщится. Внешность обманчива, чужая душа - потёмки, никто не знает, на что способен человек в стрессовой ситуации... Ну да, ну да, а о физических возможностях человека в стрессовой ситуации все всё, конечно, знают. Нет, дорогие мои, дело не в том, что "голова - предмет тёмный и исследованию не подлежит". А в том, что для логической задачи психологические характеристики (например, способность лгать) - полноценное условие, такое же, как, к примеру, данные о массе планеты, на которой происходит дело, а для изобретательской эти характеристики просто "белый шум".
И наконец, в результате переопределения мне стало понятно суровое неприятие сторонниками традиционного детектива моей слабости к рассказам-загадкам, где задача сложить пазл предоставляется читателю. С точки зрения корректной логической задачи, имеющей единственное решение, совершенно не обязательно, чтобы это решение было приведено. С точки зрения изобретательской задачи единственность решения - нонсенс. Во всяком случае, ни один изобретатель никогда не попытается доказать, что его решение единственно, если не хочет, чтобы его подняли на смех. Так что приведённое решение - действительно непременное условие Детектива, а мои попытки открыть единоверцам глаза на красоту Детектива без разгадки - ересь.
Второе открытие, вынесенное мною с пятого конкурса Арена Детективов, касается художественного наполнения лит. произведения и судейских оценок. Хотя, наверное, "открытие" - не вполне удачное слово, открытие в моём представлении это нечто вроде мгновенного просветления: блуждаешь-блуждаешь в потёмках, мучаясь каким-то вопросом, а потом на тебя вдруг проливается свет истины. Мысли, которые я сейчас попытаюсь донести до терпеливого читателя, зародились у меня давно и складывались в концепцию постепенно, каждый конкурс, в котором я участвовала - в качестве игрока, судьи или просто "обзориста" - помогал что-то уточнить или дополнить в моих смутных представлениях о том, что происходит, когда сталкиваются два мира -- авторский и читательский.
Тут надо бы предупредить, что мы вступаем на почву философии, где я чувствую себя примерно так же уверенно, как представитель первобытного племени на лекции о принципах работы ускорителя заряженных частиц. Стало быть, вы сейчас выступаете в роли просвещённой современной аудитории, внимающей мыслям того самого дикаря, вынесенным с той самой лекции. У меня даже возникало искушение обратиться к Наталье нашей Станиславовне, чтобы она помогла мне переписать этот пассаж в адекватных терминах, но я его одолела, решивши, что толика вашей снисходительности к моим мыслительным потугам будет мне на руку.
Итак, в моей дикарской терминологии вопрос звучит так: возможна ли в принципе объективная оценка художественного произведения? Большинство культурных людей полагают, что да. Но большинство культурных людей стоят на сциентистских позициях, то есть считают высшей ценностью и высшей истиной научное знание - факты и логические связи, выстраивающие факты в систему. А я отношу себя к радикальному клану последовательных антисциентистов, полагающих, что высшая ценность сциентистов - чепуха, поскольку действительно сущностное нельзя ни взвесить, ни измерить, ни даже определить. Особенно, если речь идёт о человеке. Всё, что можно сказать о нём объективного - анкетные и антропометрические данные, свидетельства медицинских обследований, результаты психологических тестов, перечисление привычек, навыков и вкусовых предпочтений - ни в малейшей степени не описывает Person. Это термин такой из экзистенциально-аналитической теории личности, которому тоже невозможно дать определение. "Возможность резонанса с собственным бытием", "изначальное, подлинное, сущностное в человеке", "собственное в человеке, его аутентичность", "глубинное Я", "вибрация собственного бытия". Ещё было что-то про аналог души без религиозного наполнения, но цитату я не нашла, а отсебятину нести не хочу. Так вот, ни описать, ни объяснить Person невозможно, а понять -- да, можно. Есть метод в гуманистической психотерапии, называется феноменологический подход. Но и без знания метода, в обычной человеческой жизни, такое понимание случается - когда твоя собственная Person резонирует с Person другого. Мартин Бубер, автор концепции истинного диалога, называл такие случаи Встречей.
Если человек пишет художественное произведение не в откровенно выставочных целях, а "собой" (как он дышит, так и пишет, словами Окуджавы), то в этом произведении обязательно будет отпечаток Person - некое метапослание, которое автор, быть может, неосознанно туда вкладывает. И вот когда читатель это послание улавливает, и не просто улавливает, а ощущает отклик собственной Person, когда происходит резонанс, совпадение частот, попадание в одну волну, можно говорить о чуде Встречи. Но чудо на то и чудо, чтобы происходить в исключительно редких случаях, гораздо чаще понимание (или непонимание) метапослания лежит на уровне менее глубоком - на уровне вкусов, идей, убеждений. В приличном обществе нынче не принято говорить о политике или религии, а убеждения, которые могут задеть чувства присутствующих, не было принято высказывать и прежде. Тем не менее они у всех у нас есть и в той или иной мере в наших текстах проступают, вызывая у аудитории весь спектр реакций, от полного неприятия до опять-таки полного согласия. И понятно, что чем более выражена степень неприятия или согласия у того или иного читателя, тем менее объективна его оценка произведения. Хорошо, если читатель это отрефлексирует и скорректирует при выставлении конкурсной оценки, но ведь может и не заметить или не захотеть личным отношением пренебречь.
Да и так ли она важна, эта непредвзятость? Допустим, в жюри заседают только профессионалы, знающие критерии, по которым оцениваются художественные произведения, допустим, эти профессионалы отсекут личное и разъяснят автору, что он злоупотребляет метафорами или упустил одну из сюжетных линий, или укажут на размытую кульминацию. Всё это важно с точки зрения "ремесленной" составляющей писательства и, несомненно, полезно для начинающего автора. Авторы со стажем либо могут углядеть эти изъяны (возможно, по прошествии времени) самостоятельно, либо вообще не придают значения этой стороне писательства. В любом случае, техника исполнения -- это внешнее, это средство, а цель любого творчества -- самовыражение. Выражение тех самых идей, убеждений, вкусов, взаимоотношений с собственными ценностями, а в конечном итоге - своего "глубинного Я", воспринимать которые объективно невозможно.
Итак, в чём же суть моего второго открытия? В том, что объективная оценка художественного произведения - утопия, а профессиональная ни к сути произведения, ни к сокровенным чаяниям автора отношения не имеет.
Напоследок -- о выводах, которые я для себя сделала.
Во-первых, Детектив в том смысле слова, который вкладывали в это понятие отцы-основатели, как выяснилось, "не моё". Ну вот ни разу я не изобретатель. Приношу извинения всем, кого много лет сбивала с толку своим неправильным видением и огорчала своими неправильными комментариями, обзорами и оценками. Больше не буду.
Во-вторых, конкурсы с их состязательными страстями, местами, оценками и комментариями, стали слишком тяжёлой ношей для моей нервной системы. Не знаю, получится ли у меня писать свои неправдоподобные логические головоломки "просто так" или настроить себя на буддийскую отрешённость от всяческой суеты, если я решусь таки на участие в каком-нибудь из наших (нереалистических) конкурсов, но точно знаю, что ещё один командный я не вытяну.
И в качестве послесловия. Оправдались ли наши с Анваром надежды, возлагаемые на пятый АД? С точки зрения хороших рассказов, по-моему, да. Мне кажется, что ни на одном из предыдущих АДов не было такого разнообразия ярких, запоминающихся и просто качественных рассказов. А с точки зрения объединения "творческих сил" нашего ДК, расколотых прошлыми Адами, пока не знаю. Надо выждать какое-то время, чтобы командная принадлежность перестала влиять на степень нашей доброжелательности в восприятии рассказов от "своих" и "не своих". Но, по крайней мере, мы не перессорились и не разобиделись друг на друга, а стало быть, жизнь на Марсе, то бишь командная игра без непременного отравления атмосферы терпимости в Детектив-Клубе, возможна.