Действие происходит в небольшом курортном городке, расположенном на берегу Черного моря, в квартире ЗЯБЛИКОВЫХ. Квартира обставлена очень богато и со вкусом.
На сцену выбегает СЕМЕН ЗЯБЛИКОВ, небольшого роста суетливый человек лет пятидесяти.
СЕМЕН. (Бегает по квартире. Кричит.) Зинаида! Зайка моя! Ты где?
Из кухни выходит ЗИНАИДА, симпатичная женщина лет сорока пяти.
ЗИНАИЛА. Ну чего тебе? Что разорался? Я ужин готовлю.
СЕМЕН. И что же ты готовишь? Неужели опять то самое гнусное блюдо, которое я терпеть не могу?
ЗИНАИДА. Да, именно то самое гнусное блюдо я и готовлю.
СЕМЕН. Макароны по-флотски?
ЗИНАИДА. Да, макароны по-флотски.
СЕМЕН. Издеваешься?
ЗИНАИДА. Ну что ты, родной, зачем же мне издеваться над любимым мужем? Я могу приготовить омаров под белым соусом, если ты отпустишь мне на это денег.
СЕМЕН. Вот я и говорю, что издеваешься, над моим плачевным положением прикалываешься. А если в тюрьму я сяду не сегодня-завтра, что делать-то будешь?
ЗИНАИДА. Передачки тебе буду носить.
СЕМЕН. Такая ты бессердечная, да? А я вот, между прочим, сейчас, пока ты свои мерзкие макароны варганила, по телефону беседовал. И знаешь с кем?
ЗИНАИДА. Ну и с кем же?
СЕМЕН. С Карпом Сироповичем. И он сейчас придет к нам на ужин.
ЗИНАИДА. Только этого армяшки сладкоголосого мне сейчас и не хватало.
СЕМЕН. А я говорю, он придет. Он уже идет. И встретим мы его по-королевски. Давай, Зайка, выбрасывай макароны в унитаз и доставай весь наш НЗ. Накрой стол, как следует.
ЗИНАИДА. С чего это вдруг?
СЕМЕН. А с того, что может быть именно он и есть мой спасательный круг. Все ведь дружки мои, сволочи, попрятались в норы, когда на меня органы наехали. А он, Карп Сиропович, наоборот, руку помощи мне протягивает. Предложение у него ко мне какое-то выгодное есть.
ЗИНАИДА. И что же это за предложение такое?
СЕМЕН. А вот сейчас придет он и расскажет все. (Раздается звонок.) Вот и он. Давай, Зайка, подсуетись, накрой стол, пока я с ним беседовать буду. (Идет открывать дверь.)
ЗИНАИДА. (Ворчит.) Подсуетись, подсуетись... (Уходит на кухню.)
В комнату входит КАРП СИРОПОВИЧ, богато одетый пожилой армянин. СЕМЕН идет за ним.
СЕМЕН. Проходите, дорогой мой. Располагайтесь. Сейчас жена стол накроет.
КАРП СИРОПОВИЧ. (Садится на диван. Внимательно оглядывает комнату.) Ну что, Сеня, в квартире у тебя все без изменений, как я погляжу. А мне говорили, что мебель ты всю продал, что голые стены у тебя только остались.
СЕМЕН. Да нет, Карп Сиропович. Слухи это все. Разве легко такую красоту от сердца оторвать? Всю жизнь ведь копил, все импортное, все в тон, ковры все персидские, стекло богемское... И вот так взять и продать в чужие руки?! Нет. Рука пока не поднимается. Барахтаюсь еще из последних сил. Может быть и выкарапкаюсь еще с чьей-нибудь помощью... Вот с вашей, Карп Сиропович, например, а?
КАРП СИРОПОВИЧ. Может и с моей, Сеня. Все может быть... Сын-то твой дома?
СЕМЕН. Аполлон? Нет, он еще где-то на пляже болтается. Человек-амфибия прямо какой-то.
КАРП СИРОПОВИЧ. Это хорошо, что нет его дома. Потому что разговор у нас с тобой, Сенечка, будет взрослый и серьезный.
СЕМЕН. Я весь внимание, Карп Сиропович.
КАРП СИРОПОВИЧ. Ну слушай тогда, Сеня, слушай. Не хочешь, значит, имущество свое драгоценное продавать?
СЕМЕН. Да за полцены ведь сейчас все расхватают, видя мое положение плачевное, Карп Сиропович. Какой смысл?
КАРП СИРОПОВИЧ. Смысла нет, Сенечка. А деньги-то нужны, и много, и наличные.
СЕМЕН. Ох, как нужны, Карп Сиропович. Может займете под проценты, а?
КАРП СИРОПОВИЧ. Нет, Семен, не займу я тебе денег, и не проси. Из чего отдавать-то будешь, бывший ты мой директор ресторана? Тебе бы сейчас от тюрьмы отмазаться, а ты еще о процентах каких-то вякаешь. Я деньги только в надежное дело вкладываю, ты же знаешь. Но вот нарисовался тут у меня один человечек, который заинтересован у тебя кое-что купить и готов отвалить за это кое-что нужную тебе сумму.
СЕМЕН. И что же это такое кое-что у меня есть? Я ведь, кроме квартиры и обстановки, все уже продал, и машину, и золотишко.
КАРП СИРОПОВИЧ. А этому человечку и не нужно твое барахлишко. Он побогаче тебя будет.
СЕМЕН. Тогда, что же я могу ему предложить? Что у меня еще осталось? Только я сам, моя жена... Постойте-ка, Карп Сиропович, может быть вы это на мою жену намекаете? На мою Зиночку? На мою Зайку? Кому это она там понадобилась?
КАРП СИРОПОВИЧ. Да успокойся ты, хороший мой. Не нужна никому твоя жена, твой Заяц, старовата уже... А зато вот сын твой...
СЕМЕН. А что мой сын?
КАРП СИРОПОВИЧ. Приглянулся он тут кое-кому. И этот человек, а точнее сказать, эта женщина готова отвалить за него любую кругленькую сумму.
СЕМЕН. Любую?! (Начинает бегать по комнате и размахивать руками.) Любую сумму за моего сына?! А что, разве люди продаются?!
КАРП СИРОПОВИЧ. Еще как продаются, и ты это не хуже меня знаешь...
СЕМЕН. (Продолжает бегать по комнате.) Ничего я не знаю! Не ожидал я от вас такого, Карп Сиропович! Я думал, вы мне руку помощи протягиваете, а вы последнее у меня отнять хотите, самое дорогое, что у меня есть, моего сына, мою кровиночку... Ну, Карп Сиропович, ну удружил!..
КАРП СИРОПОВИЧ. (Встает с дивана и, улучшив момент, хватает Семена за руку.) Ну хватит, Сенечка, ветряную мельницу изображать, размахивать перед моим носом руками своими. Они у тебя длинные, вижу. А толку-то что? На плаву-то не смог удержаться. Погрызли тебя акулы современного бизнеса. А ты еще тут выпендриваешься! Сядь, я сказал. (Силой усаживает его на стул и садится сам.) Сиди вот и слушай. Я все же постарше тебя буду и хочу, чтобы ты меня уважал. А то обижусь и уйду, и не получится у нас разговора. Хочешь в тюрьму, Сеня?
СЕМЕН. Нет.
КАРП СИРОПОВИЧ. Ну тогда не кипятись, хороший мой, и слушай, что я тебе скажу. Не зверь же какой лютый положил глаз на твоего юного и красивого сына, а женщина. И женщина эта очаровательна, богата и умна. Муж у нее большой человек, деньгами ее засыпает. Только вот занят он очень, на развлечения у него зачастую времени не хватает, деньги делать тоже не легко, ты же знаешь. Зато ей он дает полную свободу. Вот на курорт на наш одну ее отдыхать отпустил. И она, как это нередко случается на отдыхе, взяла да и влюбилась. А в кого влюбилась, ты, наверное, и сам уже догадался.
СЕМЕН. В сына моего? И что же она хочет от Аполлона?
КАРП СИРОПОВИЧ. Да ничего особенного. Она хочет увезти Аполлончика с собой и облагодетельствовать его, дать ему хорошее образование и вообще все, что он пожелает.
СЕМЕН. И далеко она его увезти хочет?
КАРП СИРОПОВИЧ. Далековато. Но ты, Сенечка, не расстраивайся. Будешь с сыном переписываться, перезваниваться, если захочешь. А на каникулы он сможет приезжать к тебе в гости. Да и скучать-то тебе особенно, по-моему, будет некогда. Будешь в поте лица поднимать свое благосостояние. Начинать-то тебе теперь все с нуля придется. Так что, давай по рукам ударим! (Протягивает ему руку ладонью вверх.) Давай, бей!
СЕМЕН. Но, Карп Сиропович...
КАРП СИРОПОВИЧ. Давай лучше без "но". Бей и все! Глазенки-то у тебя горят, как у игрока на скачках. На какую бы кобылку поставить? А вот она кобылка золотая. Прямо на подносе я тебе ее преподношу на серебряном. А ты еще кочевряжишься. Строишь тут из себя... Бей давай по руке, а то надоест мне, чего доброго, уговаривать тебя глупого, и поплетешься ты тюремные харчи хлебать. Бей!
СЕМЕН. Эх, была не была! (Бьет по руке Карпа Сироповича.) Не знаю, может быть глупость я совершаю страшную, а может быть и наоборот. И вправду, Карп Сиропович, ну что я могу дать своему сыну в теперешнем моем положении? В институт ему надо. А он у меня еще недавно заявил, что хочет поступать в Кораблестроительный, корабли, видите ли, хочет строить. А какой Кораблестроительный я ему могу сейчас устроить, когда сам я плавать разучился? Так что, может быть я вам еще и спасибо скажу, Карп Сиропович.
КАРП СИРОПОВИЧ. И скажешь, Сенечка, никуда не денешься.
СЕМЕН. Ладно, пойду жену потороплю с ужином. А вы пока журнальчики полистайте. (Уходит на кухню.)
КАРП СИРОПОВИЧ. (Ему вслед.) Иди, хороший мой, иди, поторопи своего Зайца, а то из-за дел разных я и не обедал сегодня, как следует. (Устраивается на диване, листает журналы.)
Из кухни раздаются крики:
ЗИНАИДА. Ах ты шкура продажная! И не надо мне ничего объяснять! Я все слышала, что вы там с этим армяшкой задумали!
СЕМЕН. Тише, тише, Зайка моя. Зачем же ты подслушивала? Я бы тебе сам все рассказал в более мягкой форме.
ЗИНАИДА. Да какая форма! И так все ясно. Продал сына, скотина?! Лучше бы ты в тюрьму сел!
СЕМЕН. Я-то сяду! Я сяду! А ты как жить будешь? А Аполлону что светит? Подумай, Зайка моя, о будущем сына. И не кричи! Гость же в доме. Лучше давай, подавай ужин.
ЗИНАИДА. Ужин, значит, вам подавать?! Ну хорошо! (Вбегает в комнату, где сидит Карп Сиропович, со сковородой с макаронами. Семен прибегает за ней.) Вот вам ужин, жрите! (Подбегает к Карпу Сироповичу, бросает сковороду ему на колени.) Жри, подлый сутенер! Чтоб ты подавился!
СЕМЕН. Зинаида! Ты что?! Что ты наделала? Зачем ты так?.. (Подбегает к Карпу Сироповичу, собирает с его одежды макароны.) Простите, Карпуша Сиропович, простите, дорогой мой! Она просто расстроилась. Такая неожиданная для нее информация...
ЗИНАИДА. Информация неожиданная! Как ты культурно выражаешься! А по мне, так просто этот грязный сводня, твой Карп Сиропович, зарабатывает на нашем несчастье. Вот и все!
КАРП СИРОПОВИЧ. ( Встает с дивана, стряхивает с себя макароны.) Ну ладно, Сенечка, ты утихомирь своего разбушевавшегося Зайца, а я пойду, пожалуй. Мне и кушать уже расхотелось...
СЕМЕН. Вы уж простите, Карпушечка Сиропович. Ну баба, баба и есть. Что с нее возьмешь? Но она еще одумается. Я с ней потом поговорю. Все будет хорошо. (Уходит вслед за Карпом Сироповичем.)
ЗИНАИДА швыряет ногой сковородку и уходит на кухню. Гаснет свет.
К а р т и н а в т о р а я
Действие происходит в той же квартире Зябликовых.
На сцену выбегает СЕМЕН в выходном костюме, на ходу пытается завязать галстук.
Из кухни выходит ЗИНАИДА тоже в красивом вечернем платье.
ЗИНАИДА. Ну чего тебе?
СЕМЕН. Галстук завяжи, будь другом.
ЗИНАИДА. Опять двадцать пять! Сколько можно учить тебя галстук завязывать? Бездарь какой-то! (Завязывает ему галстук.)
СЕМЕН. Ну бездарь, так бездарь. (Поправляет завязанный галстук.) Не получается у меня так ровно и красиво, как у тебя... Спасибо, Заинька. (Хочет поцеловать ее.)
ЗИНАИДА. (Отмахивается от него.) Да отстань ты, подлиза.
СЕМЕН. А где Аполлон? Он уже одет?
ЗИНАИДА. Одет, одет.
СЕМЕН. Где он? Я хочу посмотреть на него. (Кричит.) Аполлон! Поли, сынок! Ты где? Иди сюда!
Из другой комнаты выходит АПОЛЛОН, стройный, красивый семнадцатилетний юноша в модном дорогом костюме.
АПОЛЛОН. Ну что, папа? Что ты хочешь?
СЕМЕН. Хочу посмотреть на тебя, как ты выглядишь.
АПОЛЛОН. Как пугало огородное, вот как я выгляжу в этом костюме, который вы мне навязали.
ЗИНАИДА. Ну что ты, сынок, где ты видел, чтобы пугало на огороде стояло в новеньком костюме от Пьера Кардена?
АПОЛЛОН. Но мне в нем неуютно. Я не привык быть таким разнаряженным.
СЕМЕН. Конечно, ты привык таскать шорты и майки, майки и шорты.
АПОЛЛОН. Ну и что, я так привык.
СЕМЕН. И на море целыми днями болтаться, как пират какой-то, тоже привык? Лучше бы со сверстниками своими общался, на дискотеки ходил бы, на тусовки разные.
АПОЛЛОН. Да не интересно мне на дискотеках. И что плохого в том, что я море люблю? Только на море я чувствую себя по-настоящему свободным и счастливым.
ЗИНАИДА. Ничего в этом плохого нет, сынок. Но сегодня ты должен побыть дома, сегодня у нас гости, ты же знаешь.
АПОЛЛОН. Знаю. Та самая тетка, с которой я должен буду уехать к черту на кулички.
СЕМЕН. Во-первых, не "та самая тетка", а тетя Ирма, наша дальняя родственница, очень хорошая и очень красивая. А во-вторых, ты поедешь с ней не к черту на кулички, а в Среднюю Азию.
АПОЛЛОН. А для меня это к черту на кулички, потому что там нет моря.
СЕМЕН. Ничего, в бассейне плавать будешь.
АПОЛЛОН. Да не нужен мне бассейн!
ЗИНАИДА. Поли, сыночек, папа прав, тетя Ирма очень хорошая и добрая. А знаешь, какой сюрприз она тебе приготовила?
АПОЛЛОН. Какой?
ЗИНАИДА. Мы с папой рассказали ей о том, как сильно ты любишь море. И она, представляешь, чтобы тебе не было грустно вдали от моря, заказала самому лучшему нашему местному художнику картину.
АПОЛЛОН. Какую картину?
ЗИНАИДА. Огромную картину во всю стену. А изображено на ней твое любимое море, дикий пляж, на котором ты всегда загораешь, скала, с которой ты любишь нырять, и даже корабль с алыми парусами, который ты мечтаешь построить.
СЕМЕН. Ну корабль, предположим, это он зря пририсовал. Глупо верить в какие-то там сказки.
АПОЛЛОН. Почему глупо, папа?
СЕМЕН. Да потому что перевелись уже все Греи со своими алыми парусами, все Ассоли, ждущие на берегу, одни акулы остались. И, вообще, зря мы с матерью тебе в детстве сказки с картинками покупали, надо было, чтобы ты уже с первого класса теорию бизнеса изучал, тогда человеком бы вырос, а не мечтателем.
АПОЛЛОН. А что мечтатель не человек?
ЗИНАИДА. Ну хватит вам спорить! Не обращай, Аполлон, на отца внимание, у него вместо сердца калькулятор.
АПОЛЛОН. Мама, а где эта картина?
ЗИНАИДА. А ее тетя Ирма уже отправила туда, где ты теперь будешь жить, в твой новый дом. Вот приедете вы с ней, и ты увидишь эту картину...
СЕМЕН. Ну хватит, хватит вам болтать! Картина, паруса!.. Времени уже сколько, посмотрите! Они уже на подходе.
ЗИНАИДА. А у меня уже все готово.
СЕМЕН. Готово? Это хорошо. Надеюсь, на этот раз обойдется без макарон?
ЗИНАИДА. Может и обойдется. Хотя, я бы с привеликим удовольствием угостила бы твоего любимого Карпа в сиропе именно макаронами.
АПОЛЛОН. Мам, а почему ты не любишь Карпа Сироповича? Он же, вроде, ничего. Мне, например, нравится поболтать с ним иногда. Он много знает и меня всему учит.
ЗИНАИДА. Да?! И курить тебя именно он научил!
СЕМЕН. Ну и что. Настоящий мужчина рано или поздно должен выкурить сигарету.
ЗИНАИДА. И первую рюмку он тоже выпил в доме этой рыбешки мелкой.
СЕМЕН. Опять ты начинаешь, Зайка моя? Карп, между прочим, не мелкая рыбешка, а так средних размеров. И потом, какая разница, где он испил свою первую рюмку. Что, было бы лучше, если бы он попробовал самогону где-нибудь в подворотне вместо настоящего армянского коньяка в доме приличного человека?
ЗИНАИДА. Приличного? Да не смеши ты меня. Этот твой селедка в сиропе приличный человек?
СЕМЕН. Ну вот! Опять ты заводишься?! Зайка, ну давай не будем при ребенке перемывать кости Карпу.
ЗИНАИДА. Какой же он ребенок, если уже пить и курить научился? (Аполлону.) Да ладно, сынок, не обращай на нас внимание.
АПОЛЛОН. Да я и не обращаю.
Раздается звонок.
СЕМЕН. Вот! Вот пришли они уже! Давайте, ведите себя, как следует, будьте людьми, я вас умоляю. (Бежит открывать дверь.)
ЗИНАИДА. Сыночек, ты присмотрись к тете Ирме, она хорошая, она тебе понравится.
АПОЛЛОН. Ладно, мама.
В комнату входит ИРМА, элегантная, красивая женщина лет сорока. За ней идут КАРП СИРОПОВИЧ и СЕМЕН.
СЕМЕН. Ну вот и гости наши дорогие! Аполлон, познакомься, это тетя Ирма.
АПОЛЛОН. (Подает Ирме руку.) Очень приятно познакомиться.
ИРМА. Мне тоже. Я надеюсь, что мы с тобой подружимся, Поли.
АПОЛЛОН. Возможно.
ЗИНАИДА. Ну вот и познакомились. Вот и хорошо. А теперь располагайтесь. А я на кухню.
СЕМЕН. Ирмочка, Карп Сиропович, располагайтесь, пожалуйста, чувствуйте себя, как дома. Сейчас ужинать будем.
КАРП СИРОПОВИЧ. Я надеюсь, Сенечка, на ужин у вас сегодня не макароны по-флотски?
СЕМЕН. Нет, Карпушечка Сиропович, что вы, никаких макарон, я вам обещаю. Сегодня у нас фуршет, бутерброды с икорочкой, шампанское, вино марочное и еще кое-какие деликатесики...
ИРМА. Карп, а ты что так не любишь макароны?
КАРП СИРОПОВИЧ. Не люблю, Ирмочка, ох, как не люблю, ненавижу прямо, особенно те, которые его Заяц варганит.
АПОЛЛОН. А мне нравится, как мама макароны готовит.
КАРП СИРОПОВИЧ. Аполлончик, хороший мой, на вкус на цвет товарища нет. Такая поговорка есть.
Из кухни выходит ЗИНАИДА, везет перед собой тележку с бутербродами и вином.
ЗИНАИДА. Ну как, не скучаете?
ИРМА. Да нет, Зиночка, мы тут про макароны по-флотски беседуем.
ЗИНАИДА. А! Это мое коронное блюдо. Тут кое-кто об этом знает. Но сегодня обойдемся без макарон. Сегодня у нас фуршет. Угощайтесь.
Все разбирают бутерброды и бокалы с вином.
ИРМА. Поли, скажи, пожалуйста, ты никогда еще не был в Средней Азии?
АПОЛЛОН. Нет.
ИРМА. Ну тогда, это путешествие будет для тебя интересным и познавательным. Как говорится, "Восток - дело тонкое".
СЕМЕН. Эх, Аполлон, я бы на твоем месте от радости до потолка прыгал, путешествие, смена впечатлений, да еще рядом с такой женщиной, как тетя Ирма! А ты сидишь, как в воду опущенный. Моря, видите ли, его любимого там нет.
ИРМА. Да, моря у нас, к сожалению, нет. Но зато есть "золотой океан".
АПОЛЛОН. Океан?
ИРМА. Да, огромный "золотой океан" - пустыня. И, поверь, она не менее красива, чем синее море. Барханы. Саксаулы. Верблюжья колючка. И еще... Весной среди песков можно увидеть дивное зрелище. Пустыня расцветает. Такое впечатление, будто по золотым пескам прошелся художник-авангардист и своей талантливой рукой разбросал на песке причудливый разноцветный орнамент. Синий цвет --васильковое поле, ярко желтый - одуванчики, алый - маки, а еще розовый, красный, фиолетовый, малиновый... Целая цветовая гамма. Это очень красиво, Поли. И как-нибудь весной, если захочешь, я отвезу тебя к "золотому океану", и ты полюбуешься этим великолепным зрелищем.
АПОЛЛОН. Я хочу это увидеть, тетя Ирма.
ИРМА. Ну вот и договорились.
ЗИНАИДА. Ирмочка, вы только берегите его там. Он у нас мальчик впечатлительный и ранимый.
ИРМА. Не беспокойтесь, Зиночка, я все понимаю.
СЕМЕН. Да чтобы такая женщина, как Ирмочка, не нашла подход к нашему оболтусу, да быть такого не может! И вообще, пора парню во взрослую жизнь вступать, а не держаться за мамкину юбку. А то избаловали мы его совсем. Я бы, например, за такой женщиной, как наша дорогая Ирмочка, на край света пошел бы. (Смотрит на Зинаиду.) Но у меня уже есть моя Зиночка, моя Зайка любимая, мой друг, моя опора...
ЗИНАИДА. Ну хватит дифирамбы мне петь фальшивым баритоном, подхалим ты мой несчастный...
КАРП СИРОПОВИЧ. Господа! А музыка у вас в доме есть?
СЕМЕН. А как же, Карп Сиропович! Музыки у нас в доме полно, целая фонотека!
КАРП СИРОПОВИЧ. Ну тогда, включи нам что-нибудь лирическое, Сенечка, включи, хороший мой. И наш дорогой Аполлончик сейчас пригласит на танец тетю Ирму. А я, с твоего, Сенечка, позволения, рискну пригласить на танец твоего Зайца. (Подходит к Зинаиде.) Мадам, ради сегодняшнего вечера давайте мы с вами объявим перемирие и потанцуем.
Звучит музыка. Начинаются танцы. Постепенно гаснет свет.
Конец первого действия.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
К а р т и н а п е р в а я
Действие происходит а квартире, купленной Ирмой для Аполлона. Обстановка в квартире похожа на ту, которая была в квартире Зябликовых.
За сценой слышен перестук колес. Затем слышно, как к дому подъезжает такси, скрип тормозов, стук дверцами машины. Далее слышны шаги на лестничной клетке. Дверь в квартиру открывается, зажигается свет. На пороге появляются ИРМА и АПОЛЛОН с чемоданами.
ИРМА. (Бросает чемодан, входит в гостиную. Аполлон идет за ней.) Ну вот, это и есть твой новый дом, Поли. Квартира на улице с очень красивым названием, на улице Весны. Я постаралась воссоздать здесь атмосферу твоего родного дома...
АПОЛЛОН. А я это сразу заметил, тетя Ирма. И мебель почти такая же, как у нас, и ковры... И так же уютно...
ИРМА. Тебе нравится?
АПОЛЛОН. Да.
ИРМА. Я сделала это для того, чтобы вдали от дома тебе не было слишком грустно.
АПОЛЛОН. Спасибо, тетя Ирма.
ИРМА. Дорога была нелегкой и долгой, но, знаешь, я даже совсем не устала. Может быть потому что рядом со мной был ты...
АПОЛЛОН. Я тоже почти не устал, тетя Ирма. С вами было так весело, вы рассказывали мне так много интересного всю дорогу.
ИРМА. А сколько городов мы с тобой объехали! Прямо целый круиз по России и Средней Азии.
АПОЛЛОН. Да! Это было что-то!
ИРМА. А где тебе понравилось больше всего? Осталось какое-нибудь особенно яркое впечатление?
АПОЛЛОН. Не знаю, тетя Ирма. Все это наше с вами путешествие теперь представляется мне разноцветным калейдоскопом. Все было ярко и празднично. И так, чтобы выделить что-нибудь особенное, даже и не припомню... Хотя нет, вру, вру, тетя Ирма. Знаете, что мне запомнилось больше всего?
ИРМА. И что же?
АПОЛЛОН. А помните, как в каком-то небольшом городке я купил газету и прочитал объявление о том, что в город приехал Лунапарк? Помните?
ИРМА. Помню.
АПОЛЛОН. И мы с вами взяли такси и поехали туда...
ИРМА. И ты, в первую очередь, затащил меня на "Американские горки", и я, как девчонка, кричала на весь парк на этих крутых спусках...
АПОЛЛОН. А потом вы затащили меня в Кегельбан.
ИРМА. И мы с тобой взяли одну на двоих корзину с шарами и опрокинули ее, шары разбежались по лункам, и нам достался приз. Помнишь какой?
АПОЛЛОН. Еще бы! Это был самый красивый приз из того, что там было.
ИРМА. Да, кстати, а где он у нас? По-моему, я не прятала его далеко... (Открывает чемодан, перебирает вещи.) Вот оно! Смотри! Наше маленькое хрустальное сердечко на хрустальной подставочке, наше хрустальное чудо...
АПОЛЛОН. Какая прелесть!
ИРМА. А давай поставим его на самое видное место в твоей новой квартире, как талисман твоей новой жизни!
АПОЛЛОН. Давайте. А куда? Я еще не знаю, где в этой квартире самое видное место.
ИРМА. А мы его сейчас найдем. (Подходит к серванту.) Вот. Будем считать, что здесь и есть самое видное место. (Ставит сувенир на сервант.) Красиво?
АПОЛЛОН. Да.
ИРМА. Ну вот и отлично. А теперь, Поли, давай раздеваться, располагаться... И будем праздновать! (Достает из чемодана бутылку вина, свечи, консервы.) Давай, помогай мне! Ставь все это на стол. (Они наскоро сервируют стол.) А теперь, Поли дорогой, как гостеприимный хозяин, приглашай меня к столу. (Ирма снимает плащ и остается в красивом вечернем платье с глубоким декольте.)
АПОЛЛОН. (Подает ей руку.) Прошу вас, прекрасная леди. (Подводит ее к столу.)
ИРМА. Благодарю вас, мой галантный кавалер. (Они садятся за стол. Небольшая пауза.) Поли, ты когда-нибудь раньше ужинал при свечах?
АПОЛЛОН. Нет.
ИРМА. Ну тогда мы их сейчас зажжем, и ты увидишь, как это красиво. (Зажигает свечи.) Нравится?
АПОЛЛОН. Великолепно.
ИРМА. А теперь, дорогой мой, открой, пожалуйста, шампанское. Я хочу сказать тост. (Аполлон открывает шампанское, разливает в бокалы. Ирма берет свой бокал в руки.) Поли, я хочу выпить за тебя, точнее за нас с тобой, за нашу такую хорошую и теплую дружбу. Ведь мы с тобой уже успели стать хорошими друзьями, правда?
АПОЛЛОН. Да, тетя Ирма. Мне вы сразу очень понравились, еще во время первой нашей встречи. Мне с вами как-то легко и просто...
ИРМА. Я рада это слышать. Давай за нашу дружбу до дна. (Пьют шампанское.)