Аннотация: Маленькая история его любви и ее измены.
***
Он любил ее,
Она любила летать по ночам.
Гр. "Машина времени" -
"Он был старше ее".
Он был несколько старше, чем она. Высокий, красивый, богатый до не приличия. Всегда готовый прийти на помощь, подставить плечо, утешить, помочь нуждающимся. А она была маленькая, хрупкая и красивая. В груди теплилась душа, и ровно билось сердце. В глазах сиял огонь. Она радовалась всему, восхищалась им, любила гулять под луной и закутываться в плед, выключив свет, в дождливую погоду.
Они считали звезды, ходили за руку, никогда не ссорились по мелочам. Они всегда были вместе. И все вокруг только радостно вздыхали и охали: "Нет! Ну чем не муж и жена?".
И все бы хорошо. И они были бы восхитительной семьей, растили очаровательных детей, ходили вместе в парки и на аттракционы. Смотрели бы фильмы и фотографировались вместе, крепко обнявшись. Они бы любили весь мир вместе, если бы кое-что не переменилось.
Как-то ночью он проснулся. В окно светила полная луна, блестели звезды. В комнате было тихо, словно он оглох. Она, наверное, спала рядом. Но очень тихо, ни сопения, ни движения, ни шороха. Он взволнованно откинул одеяло и перевернулся. Ее место рядом с ним пустовало. Промятая от головы подушка давно приняла свою форму, одеяло аккуратно было заправлено.
Он прислушался, но в квартире была гробовая тишина, только часы на кухне протяжно и надоедливо тикали.
Ему пришлось подняться и поискать ее. Но ни на кухне, ни в ванной, ни в гостиной ее не было. Только кухонное окно было открыто нараспашку, и ветер ласково увлекал за собой на улицу тюль.
Что-то кольнуло в сердце, он подошел к подоконнику и каменными пальцами вцепился в него. Перегнулся, лег на раму и посмотрел вниз. Но там лишь лужа на асфальте отражала нежный, мягкий свет луны.
Он задумчиво смотрел на этот свет, не отпуская подоконника и чего-то ждал.
Часы пробили полночь.
Ветер подул сильнее, звезды ярче засияли. Но ничего не произошло больше.
Он вдохнул побольше ночного воздуха, словно дым сигареты, вернулся в квартиру и лег в пустую постель. Сон долго не шел.
А, когда он начал засыпать, то почувствовал, как кто-то лег на другую половину кровати.
-Где ты была? - сквозь сон спросил, стараясь не потерять ниточку дремы.
-В гостиной, - ответила она, коснувшись его плеча.
-Ты врешь, - едва мог ответить тот. - Тебя там не было.
-Ты меня просто без света не увидел, - возразила она и легла на подушку. - Спи, пожалуйста.
Но, проснувшись следующей ночью, он снова понял, что в квартире один. Теперь она не могла спрятаться, от света не скроешься.
И снова на кухне было распахнуто окно, и снова ветер выдувал на улицу тюль, ворошил стопку бумаг, дергал растение в горшке на стене.
И снова он ждал, смотрел вниз и ничего не видел, снова засыпал и говорил ей, что она лжет, а она говорила, что никуда не уходила. Она была дома и откликнулась бы на его голос.
А потом опять и опять она исчезала по ночам.
Однажды он заставил себя не спать, а только прикинуться. Они вместе долго лежали на кровати, ожидая следующих действий друг от друга. Наконец, он засопел. Она прислушалась, коснулась его пару раз, убедилась, что тот уснул, поднялась с кровати и босиком прошла на кухню.
Он резко открыл глаза, тихо встал и прошел за ней, стараясь не шуметь в коридоре. Он заглянул за угол, на кухню, и увидел то, что пугало его все эти ночи, то о чем он старался не думать.
Она распахнула окно. Ветер легко обнял ее, провел колючей рукой по волосам, взял за талию и повел за собой. Она легко шагнула на стул, а с него - на подоконник. Ее нога ступила на алюминиевый карниз, а другая - на воздух. Она подалась вперед и полетела вниз. Он вскрикнул, кинулся вперед, но тут же отскочил обратно за угол, прячась. Она взлетела вверх и полетела прочь с ветром под руку.
Он сидел на полу, обхватив голову руками, и не мог понять, что это случилось именно с ним. Она любит летать по ночам. Почему? Что он не так сделал для нее? Не любит? Любит! Не уделяет внимание? Уделяет! Не хочет слышать? Слышит! Не выполняет ее просьб? Выполняет и даже больше! Но почему тогда ей нужен кто-то еще, если у них идеальные отношения? Чего ей не хватает? Любви? Ласки? Терпения? Детей хочет? Он все готов ей дать, он все кладет к ее ногам, а она улетает ночью от него.
Он долго смотрел в ночное небо, пытаясь угадать, где она сейчас, но не знал. Где угодно!
Но почему? Все к ее ногам, а ей мало? Он любит ее, готов умереть за нее, а она...
Он лег спать под утро. Как только его голова коснулась подушки, она легко вошла в комнату, легла на кровать и уснула так, словно ничего не произошло.
Утром она снова его разбудила, сделала завтрак и убежала на работу.
К наступлению темноты он явно заволновался. Ему не терпелось прийти домой пораньше, до нее.
-Ого, а что это? - спросила она, войдя в кухню.
-Это ужин для тебя! - воскликнул он.
Они поужинали. Он все пытался найти в ней хоть тень чего-то нового, чего он не знал раньше, но она была такой, как прежде. И от этого еще больше щемило сердце.
Перед сном он запер окно на кухне поплотнее. Они еще долго разговаривали, а потом уснули.
Но от переживаний он спал чутко и проснулся, когда она зашелестела одеялом, соскакивая с кровати.
Он испуганно смотрел, как она удаляется из комнаты, поднялся и пошел за ней. Она долго не могла справиться с окном, но, наконец, одолела его, вышла на карниз и улетела.
Он не спал всю ночь. Курил и пил горький чай, привезенный ими из Индии. Луна все также одиноко смотрела в окно, гладя его по лицу, словно успокаивая. Он рыдал, повторяя ее имя, прося вернуться и спрашивая пустоту, почему она ушла. Неужели нельзя обсудить проблемы с ним? Они решат их вместе, и все будет снова в порядке.
Она вернулась под утро и уснула на его плече.
-Милая, мы должны поговорить, - сказал он, входя в кухню.
Она вопросительно посмотрела на него, поднялась на цыпочки, достала коробку с чаем и с удивлением обнаружила, что там почти ничего не осталось. Просто он не пил кофе.
Он подошел к ней, забрал банку, обнял ее крепко-крепко и прошептал:
-Зачем ты улетаешь?
Она резко дернулась, отошла от него и испуганно посмотрела.
-Что ты имеешь ввиду?
-Я видел, как ты шагаешь в окно. Я понимаю, что у всех бывают трудности, но почему у нас? У нас же все хорошо.
-Действительно... все хорошо.
Она запустила пальцы в густые каштановые волосы, вьющиеся по плечам, посмотрела в пол. Казалось, что она испугалась. Но еще больше он надеялся, что она либо честно сознается, либо перестанет улетать.
-Милый, я клянусь - сама не знаю, почему. Правда, - она подошла к нему и обняла. - Обещаю тебе честно-честно, что больше так не буду.
Он хотел спросить ее, высказать все, но не смог, а только беспомощно обнял за талию и уткнулся в плечо, стараясь быть сильным.
И этой ночью она действительно была с ним. Каждую минуту, каждую секунду. Он знал это, чувствовал. Ему не спалось, луна светила в окно. Он смотрел, как она спит и не мог отвести глаз. Теперь они всегда будут вместе.
Он начал дарить ей еще больше роз, стал читать стихи, петь песни, покупать дорогие подарки. Они часто куда-то ходили, вместе покупали любую одежду, ездили отдыхать, ужинали в ресторанах. Они были вместе столько, сколько не были никогда. И днем и ночью рядом.
И ему верилось, что теперь все так и будет. Он хватался за нитку, как ребенок, выпустивший воздушный шарик. Как дурак, как слепо верящий щенок, которому пообещали, что больше его не ударят.
И каждую ночь ему было не до сна - он смотрел, как засыпает она. Ему надо было видеть, как веки ее шевелятся во сне, как пальцы сжимают его руку, как мерно вздымается и опускается грудь. И утром ему надо было чувствовать, как она будит его поцелуем, видеть, как она готовит завтрак, как они едят и идут на работу, а потом едут в кино, ресторан, клуб.
Он стал уделять ей столько внимания, сколько не уделял никто. Любое ее слово было записано в его памяти. Любой каприз исполнялся. Он давал ей столько денег, сколько она просила, покупал такие духи, какие она хотела. Водил ее туда, куда та хотела. Все было ради нее, каждый его вздох, каждый шаг, каждая мысль.
Но он не знал, что все не так, как ему хотелось видеть и виделось. Он снова стал спокойно спать, веря, что спит рядом с ней. А она снова уходила, чувствуя, что за ней никто не следит. И снова ступала на карниз, взлетала и исчезала.
Он понял это не сразу, а когда она, выходя, задела ногой фарфоровую тарелку.
Он увидел пустую постель, в ужасе сжалось сердце. На кухне тихо сидел ветер, глядя на обломки тарелки. Но ее не было.
Слезы покатились по его щекам, сердце зашлось, руки затряслись.
Он снова сидел на кухне и пил крепкий, заваренный до рвущей горечи чай.
А утром, входя в окно, она клялась, что это был последний раз, что такого больше не повторится. Он хватался за нее, как дурак, а она улетала и снова клялась, что не сделает тоже самое завтра. И он прощал. И она улетала снова.
И вот однажды, когда он снова курил и пил чай, внутри зародилось страшное, колющее, жгучее сомнение: не забудет ли она дорогу домой? Ночью темно и не факт, что она не заблудится.
Он боялся, что не увидит ее снова и кидался обнимать, когда та возвращалась. А она говорила, что не удержалась, но больше не сделает этого. Но снова улетала. Он рыдал, курил, боялся и просил ее не уходить. Она обещала и снова срывалась. И так постоянно, пока она не позабыла, куда вернуться.
Он в ту ночь просидел дольше обычного. Часы уже показали шесть, а ее все не было и не было.
Он испугался, сердце учащенно забилось. Неужели забыла? Неужели больше не вернется?
Он отменил все свои встречи, сел у окна и ждал. Ждал до глубокой ночи, выглядывая в окно, возвращаясь на место и твердя ее имя. Он просил, чтобы она вернулась, обняла его и снова соврала, что никуда больше не уйдет.
Но ночью ее не было и утром следующего дня. И ночью. Он все сидел, раскачиваясь в разные стороны, зажав ладони между коленей и борясь с бьющей дрожью. Он открыл все ставни, сорвал занавески. Он ждал, умолял ее вернуться, но она не слышала.
И снова утро и снова ночь. А ее нет.
Он поднялся на подоконник, держась за трубу, выглянул в окно. Внизу блестела лужа, отражая звезды. Ветер обнял его, предложив пройтись. И он поддался. Если у нее получается, то почему у него не получится? Он тоже начнет летать и забудет дорогу домой. И ее забудет и жизнь. Будет всегда там, где нельзя, где не должен находиться.
И все пройдет. Раны затянутся, любовь заживет, глаза высохнут, слезы перестанут течь. Он забудет колючий вкус надоевшего чая и крепких сигарет. Теперь все будет хорошо.
Он постарался прислушаться к ветру, уверенно занес ногу и шагнул.
И он взлетел так, как она, почувствовал так, как она. Он наслаждался ночным воздухом, небом и землей внизу. У него получилось! Получилось взлететь так, как он видел каждую ночь, когда следил за ней. Он летел!