Кочетков Виталий : другие произведения.

Наше всё, и даже больше

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Мало ли что исходит из человека! Но неужели и плевки его
   хранить в золотых и фарфоровых сосудах!
   Пётр Вяземский
  
  
  Справка: "Наше всё" помещается в одном томе академического издания.
  
  Как много нам открытий чудных готовит просвещенья дух...
   Оказывается, у Пушкина были русские предки! и один из них посадил Самозванца на русский трон! Ну, надо же, а мы думали он сплошь эфиоп...
  
  Было время, когда благородные барыни рожали, не скупясь, обильно и охотно, а вот кормить грудью не желали, и потому пушкинисты недоумённо спрашивают: кто выкормил поэта грудью? - и не могут ответить на этот незамысловатый вопрос.
  
  "Аринна Родивоновнна" - так подписывалась его первая муза.
   Няня Пушкина по сегодняшним временам - это или сублимированная мать, или суррогатная мамка, или жамка, или вообще что-то из ряда вон выходящее: Набоков, например, произвёл няню в хаузкиперы, пытаясь объяснить западному читателю то, что ему и знать-то не обязательно.
   Ныне бедную няню обвиняют по целому ряду статей уголовного кодекса - и за самогоноварение, и за сводничество*, и за содержание борделя в отдельно взятой крепостной деревне. Так и до криминального аборта недалеко, стоит только покопаться в окрестностях Михайловского.
   Нет, что ни говорите, а при большевиках няне жилось не в пример лучше - почти как при Пушкине.
  *Не Арина Родионовна сводня, а Зигмунд Фрейд со всеми его (или нашими?) комплексами.
  
  Анка-пулемётчица да нянька-самогонщица - вот, пожалуй, и весь скупой перечень пленительных женских образов, завещанных нам историей. На остальные мы давно уже потеряли право.
  
  Своё воспитание Александр Сергеевич считал проклятым - гувернёры, знаете ли, учителя всякие, волчье логово - привычное название ликей, который Пушкин поминал каждый год, как правило, в стихах.
   Так вот, няня, считал Пушкин, дана была ему в качестве компенсации. И многие с ним соглашались, в частности Вась-Вась Розанов. "Не университеты вырастили настоящего русского человека, - говаривал он, - а добрые безграмотные няни". Но откуда это знать тем, у кого никого не было, кроме злых революционных родителей, да и тех перестреляли аккурат к столетнему пушкинскому юбилею?
  
  Ум Пушкина по записи Энгельгардта, директора волчьего логова, не имел ни проницательности, ни глубины - "совершенно поверхностный французский ум".
  
  Французский язык Пушкину преподавал родной брат Марата Давид Иванович Будри. Помня обстоятельства смерти родственника, профессор мылся редко, боялся залезть в ванну, бельё менял раз в месяц. Но, если говорить серьёзно, что у меня вряд ли получится, водобоязнь у него обнаружилась за много лет до появления в апартаментах Марата очаровательной Шарлоты Корде, девственницы, как определили французы после того, как отрубили ей голову. Вот такая непоследовательная нация: сначала головы рубит, потом лезет в мочеискупительный тракт.
  
  Карамзин говорил Пушкину, что если б в России была свобода книгопечатания, то он с женой и детьми уехал бы к чёртовой матери, которая, по его мнению, жила в Константинополе.
  
  Константин Гурьев был уволен из лицея за греческие вкусы и попытку эллинизировать самое элитное учебное заведение России. Несмотря на многочисленные препоны, ему всё же удалось устроиться - и куда бы вы думали? - в кавалергарды! по протекции!
  
  В своё время лицеист Пушкин сочинил стихи на бракосочетание принца Оранского и сестры Николая Павловича Анны*, и даже получил за это в подарок от вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны золотые часы с цепочкой. А через два месяца, застигнутый врасплох очередным приступом либерального идиотизма, разбил этот подарок - прилюдно, об каблук.
  *За которую в своё время сватался короткоствольный Наполеон.
  
  А знают ли бывшие советские и нынешние постсоветские школьники, что граждане великой и неделимой России сто лет подряд вскакивали и орали во весь голос слова имперского гимна, который на пару с Жуковским написал лицеист - по сути тот же школьник - Александр Сергеевич Пушкин? Не знают? То-то же! "Боже, царя храни!" - это вам не фунт изюму и тысяча порций мороженного!
  
  В этот период Пушкин совершал много глупостей и не обязательно либерального толка. Надумал, например, стреляться с родным своим дядей Семёном Исааковичем Ганнибалом - из-за девицы Лошаковой. Быть убитым из-за девицы Лошаковой - мало чести. К счастью, родственников помирили.
  
  А в театре в это время шла трагедия Озерова "Фингал", написанная "по всем правилам парнасского православия"*.
  *И опера неизвестного автора "Гульфик".
  
  В 1817 году прошёл слух, что доблестный Александр Павлович собирается перенести столицу Российской империи в Варшаву*. Будущие декабристы возмутились: - А почему не в Париж?! - и решили убить императора, поручив это благородное занятие Якушкину - тому самому, который врал, что не было в армии прапорщика, который не знал бы Пушкина. Это он о тех самых прапорщиках, которые дружно поддержали д"Антеса в его посмертной тяжбе против Пушкина.
  *Для этого слуха были основания: контрибуцию, полученную после войны 1812 года, Александр истратил на развитие Варшавы.
  
  По окончании лицея Пушкин получил назначение в Коллегию иностранных дел. 15 июня 1817 г. он дал присягу Александру I о неразглашении служебной тайны и, подписав соответствующий документ, получил доступ к секретным архивам. Причастность Пушкина к этому ведомству объясняет, почему ему запрещался выезд за границу.
  
  Восхищаясь талантом Александра, дядя Василий Львович написал Вяземскому: "Племянник мой совершенный урод".
   Вяземский согласен с ним: "Какая бестия! Надобно посадить его в жёлтый дом, не то он нас всех заест, нас и отцов наших".
   "О! Как стал писать этот злодей!" - воскликнул Константин Батюшков. Он и с ума-то сошёл скорее всего из зависти к Пушкину.
   А тот в это время беззаботно прыгал по бульварам и блядям*. Походка у него была такая.
   Увлекался, как говорится, пастушками, простушками, потаскушками. И не только...
  *Выражение Александра Тургенева.
  
  
  Александр Тургенев хотел отправить Пушкина в чужие края, но тот и слышать не хотел о загранице, мечтая о воинской службе. "Съезди хотя бы в Любек", - уговаривал его приятель - куда там!
  
  Пушкин никогда не давал, когда просили на чай. "Не русский это обычай, - говорил он. - Вот на водку - пожалуй".
  
  Александр Тургенев писал: нельзя обвинять Пушкина за его Оду на свободу и две болезни не русского имени; в том виновато соседство лицея с дворцом и гусарами. Согласимся с мнением Тургенева о несуразном расположении этого крайне благородного учебного заведения.
   А с другой стороны, что объединяет таких деятелей французской культуры, как Доде, Малларме, Тулуз-Лотрек, Гоген, Нерваль, Бодлер, Жюль де Гонкур, Ван-Гог, Ницше, Мане и Мопассан?
   Сифилис.
   Да здравствуют французские женщины!*
  *Синоним: гризетки
  
  "Эолова арфа" - клубное прозвище Александра Тургенева за постоянное бурчание в животе.
   Брат его Николя, атеист от Бога, родился в самом нигилистическом городе Европы Симбирске - намного раньше Ленина и Керенского, а завершил образование в Геттингене. Очень любил свободу и потому продал всех своих крестьян, а на вырученные деньги переселился в Париж, откуда с удовольствием клеветал на Россию вообще и на царя в частности.
  
  Василий Пушкин писал с непонятным ему самому восторгом: "Славянские слова таланта не дают, и на Парнас они поэта не ведут". Дядя - он и есть дядя, пусть даже самых честных правил.
   Племянник мнение дяди опроверг, хотя отношение его к этой среднерусской возвышенности было несерьёзное: "Хожу я редко на Парнас, - писал он, - и только за большою нуждой". Тем не менее, краткие вылазки принесли ему славу первого российского поэта.
  
  "Парнас окружён ямбами, и рифмы стоят на карауле".
  
  Ночная красавица
  В этот период Пушкин увлёкся княгиней Евдокией Ивановной Голицыной - принцессой ноктюрн, увидев которую он примирился с отечеством и стал завзятым патриотом. Отечество у Пушкина, впрочем, было крошечное - Царское Село. Меньше Ватикана. Или больше?
  
  "Простим ему неправое гоненье: он взял Париж, он основал лицей!"
  
  Удаляя Пушкина из Петербурга, власть в лице графа Капидостриа намеревалась "сделать из него прекрасного слугу государства или, по крайней мере, писателя первой величины". И ей это удалось. Какой благодатный материал!
  
  Протей или Прометей? Пожалуй, всё-таки Протей.
   Пушкина, в отличие от Прометея, никогда бы не назначили кавказским наместником.
  
  Урождённая герцогиня де Граммон, жена Александра Давыдова Аглая, умирала со скуки в варварской России и, дабы развеяться, давала всем кому ни лень (конкретный перечень - в эпиграммах Пушкина-варвара). Когда муж умер, она вернулась во Францию и, обратив свою дочь в католичество, поместила в монастырь - чтобы не мешала вкушать плоды цивилизации. В монастыре, по едкому замечанию Смирновой, девочку посвятили во все тайны римского ханжества.
  
  В сентябре 1822 года Пушкин послал Вяземскому "Гаврилиаду".
   Воинствующие безбожи от Ходасевича до Зорина считают её лучшим произведением Пушкина.
  
  Кишинёвский приятель Пушкина Вигель - наполовину чухонец, наполовину - лебедь. Умный человек, но жопошник. Из уважения или наоборот, потворствуя смрадным наклонностям Вигеля, Пушкин ставил его портрет сзади других.
   Тебе служить я буду рад своей беседою шальною, стихами, прозой, всей душою, но, Вигель, пощади мой зад, писал ему Пушкин.
   Пожалел ли Вигель зад Пушкина - вопрос для литературной олимпиады.
   И два приза в награду: Золотой Осёл и Серебряный Пегас.
  
  В Кишинёве Пушкин влюбился в Калипсо Полихрони - ту самую, которая потеряла девственность в объятиях лорда Байрона. Собственно говоря, ради этого исторического события он и покинул Туманный Альбион. Теперь любовником Калипсо стал молдавский князь Телемах (!).
   Нос у Калипсо был как малосольный огурец и кроме него ничего приметного.
   Пухлая Пульхерица, ещё одна любовь Пушкина, замечательна тем, что её папаша Варфоломей держал крепостных цыган. Взглянуть на это чудо сбегался весь Кишинёв.
  
  Граф Воронцов должен был исправить нравственность Пушкина. Так, по крайней мере, полагал Александр Тургенев, когда хлопотал о переводе Пушкина из Кишинёва в Одессу. Из его письма Вяземскому следует, что граф Воронцов взял Пушкина у Инзова и "будет употреблять, дабы спасти его нравственность".
  
  В декабре 1823 года, написав несколько строф о Наполеоне, Пушкин заявил Тургеневу: "это мой последний либеральный бред*".
  *А знаете ли вы, что слово "либеральный" придумал именно Наполеон, чем немало хвастал, сидя на очередном острове?
  
  Есть в России город-сад, это, как известно, Новокузнецк. И есть в Крыму город-бахча - это Бахчисарай.
   Рукопись поэмы "Бахчисарайский фонтан" Пушкин послал Вяземскому. Тургенев жаждал её прочесть. "Пришли Ключ", - написал он приятелю. "Не ключ, а фонтан, - ответил Вяземский. - Ключи во дворцах не водятся". Тургенев упорствовал: пришли "Ключ" и всё! "Сколько раз тебе повторять! - вспылил князь. - Не ключ, а фонтан!" - "Твоего Ключа не дождёшься, - обиделся Тургенев, - а между тем у него написана новая поэма. Пришли хотя бы листик". Ан нет, не прислал Вяземский даже листика, пока не напечатал поэму. Зато потом прислал ему целых пять экземпляров.
   По признанию Пушкина он действительно в это время писал новую непристойную поэму, полную эпиграмм против женщин. И называлось это произведение "Евгений Онегин".
  
  Когда дело касается выгоды, Россия всегда оказывается в Европе. Это ещё Пушкин обнаружил: "Слёнин предлагает мне за Онегина, сколько я хочу. Какова Русь, да она в самом деле в Европе - а я думал, что это ошибка географии".
  
  Лингвистический казус
  Слово "Европа" неминуемо рифмуется со словом "жопа", но в этом обстоятельстве нет чьих-то злых помыслов - так вышло. Китай, например, с этим словом не рифмуется, и что с этого? Да хотя бы и рифмовался!
  
  "Пакостный народ, состоящий из разбойников и лавочников", - это он о потомках Мельтиада и Фемистокла.
  
  Достопочтенный лорд Мидас, получив образование в Англии, был тщеславен, спесив, мстителен и злопамятен. Тем приятней было наставить ему рога. Спасти нравственность Пушкина не удалось. "Мне не в чем его упрекнуть, кроме праздности", - с горечью признавался граф Воронцов. А ещё этот знаменитый англоман назвал Пушкина жалким подражателем малопочтенного образца - лорда Бейрона.
  
  Насильно отправленный в деревню, Пушкин провёл в захолустье два года, пишут завзятые пушкинисты.
   Помилуйте, господа, да кто же виноват в том, что предки Алексан Сергеича приобрели поместья на Псковщине и в Нижегородской губернии, а не в ближайшем Подмосковье - на Рублёвке, например, или в Питере, на Чёрной речке? Разве император? Нет, конечно.
   И ещё одно замечание. Многие литераторы мечтали бы оказаться в Михайловской ссылке, будучи уверенны, что вернуться из неё с шедевром, равным "Годунову": что такое два года в зареве вечной славы? Миг! Так что не будем, господа, не будем. Я кому сказал: не будем?!
  
  Пишут: Михайловская ссылка стала временем окончательного обрусения Пушкина*. Но только однажды великосветский хлыщ Пушкин надел крестьянскую рубаху и поехал свидеться с русским народом - на ярманку.
   Случился большой переполох.
  "Вот почему наши либералы (синоним - национал-большевики) жалеют, что его не загнали в Париж.
  
  Пушкинист Лимонов*, ссылаясь на собственный опыт, пишет: "Чтобы стать выдающимся писателем, русский должен покинуть Россию".
  *Который назвал Толстого писателем для хрестоматий, а Пушкина - поэтом для календарей. Нацбол - балабол.
  
  Знаменитое петербургское наводнение, описанное в "Медном всаднике", произошло 7 ноября - по старому стилю, в 1824 году. Последствия его несравнимы с теми, что случились в 1917.
   "Что там у вас? потоп! - пишет Пушкин брату и далее по-французски. - Вот прекрасный случай нашим дамам подмыться".
  
  Эссе: "Избранные места из переписки с соседями: Пушкин о Вульвах". Возможно и такое.
   Странно, что нет очереди за этим вульгарным сочинением.
  
  Когда Пушкин родился, Прасковья Александровна уже вовсю резвилась в первой своей супружеской постели, попискивая на французский лад: уи, уи... Она даже кончала по-французски, забыв русские междометия.
  
  Стоит Пушкин псковского оброка?
   Герцен: а как же!*
   Толстой: нет, не стоит.
   А стоит ли Платон и вся древнегреческая цивилизация столь же древнегреческого рабства, без которого она - эта самая цивилизация - никогда бы не состоялась?
   Попробуйте признаться: нет - затопчут.
  *Герцен не мог по-другому ответить на этот вопрос: его благополучие обеспечивали крепостные.
  
  У Чаадаева эллинская культура вызывала омерзение. Мрачное средневековье считал он расцветом христианской культуры, но пришёл Ренессанс и сбил европейцев с верного пути.
   Сам себя он называл философом для женщин. А, между тем, у него было атрофировано половое влечение к кому бы то ни было. Не здесь ли прячутся истоки его противоестественного отношения к родине? Странно, что ни один из почитателей Чаадаева не применил всепобеждающее учение Фрейда к анализу его личности.
  
  "Зачем кусать нам груди кормилицы нашей? потому что зубки прорезались?" - уговаривал Пушкин князя Вяземского, имея в виду смуглые груди своего учителя Василия Андреевича Жуковского.
  
  Из Михайловской ссылки Пушкин передаёт поэтический привет сестре своей Ольге: "Семейственной любви и нежной дружбы ради, люблю тебя, сестра! не спереди, а сзади".
  
  Судя по ножкам, написала Софья Михайловна Салтыкова своей подруге, Пушкин безумно в кого-то влюблён. И в последующих письмах: "Невозможно иметь больше ума, чем у Пушкина, - ах! я с ума схожу от этого".
   Отцом Софьи Михайловны был тот самый Салтыков, которого пригрела на груди шестидесятипятилетняя Екатерина Великая*. А мужем стал пушкинский друг Антон Дельвиг.
  *Глядя на ветхие похождения Аллы П., начинаешь понимать эту императрицу.
  
  Рим. И один Долгоруков, Дмитрий Иванович, пишет другому Долгорукову, Михаилу Ивановичу, во Флоренцию: "Одна строчка Данте, выхваченная наугад, стоит целой поэмы Пушкина".
   А в это время...
   Из письма Пушкина Николаю Раевскому: "душевные силы мои достигли полного развития, я могу творить".
  
  Позвольте мне, сударыня, просил Пушкин Осипову, не всегда быть умным.
   Не будем забывать об этой его просьбе, но не до такой степени, как это предложил косой Abraham Tertz. Самым круглым русским писателем - называл он Пушкина-дурака. Дуриком, дескать, вошёл в литературу, дуриком вышел. И вообще - Пушкин предпочитал бездорожье; его с трудом выволокли на столбовую дорогу.
  
  Пушкин передаёт княгине Вяземской привет, составленный в крайне непристойной, я бы сказал грубой мифологической форме: "Поклон княгине-лебёдушке от арзамаского гуся".
  
  Можно ли влюбиться в талию пусть даже самую тонкую - такую, например, как у Пушкина Александра Сергеевича? Не знаю. В стан ещё куда ни шло - тонкЫй, но в талию...
  
  В ответ на просьбу Вульфа написать подражание Языкову, Пушкин не нашёл ничего подходящего, кроме следующего четверостишия: "Как широко, как глубоко! Нет, бога ради, позволь мне сзади".
  
  В список русских масонов входило 10.000 имён. В громадном большинстве это были офицеры.
   Запретить масонские ложи, конечно же, можно, но что делать с великосветскими салонами?
   Внучка Кутузова Дарья Фикельмон писала Вяземскому: "Мы пляшем мазурку под все революционные арии последнего времени".
  
  Примета
  Говорят, накануне восстания количество заключённых в Алексеевском равелине Петропавловской крепости составляло 3 человека. Как в Бастилии накануне падения. Не помогло.
  
  Евреи в движении декабристов участия не принимали за исключением титулярного советника Переца*. Может, поэтому мятеж не увенчался успехом?
  * Именем которого теперь забит интернет.
  
  Солдаты на Сенатской площади дружно кричали: "Да здравствует Конституция", считая, что это имя жены Великого князя Константина*.
  *Дважды овдовевшим назвал Пушкин Константина, потерявшего империю и Польское королевство (18330).
  
  Граф Милорадович, герой Бородина, по-французски говорить не умел, но любил, чем немало забавлял высший свет. Лишить Петербург Милорадовича - это всё равно, что убрать из нынешней Думы Жириновского.
   Во время декабрьской смуты Милорадович заслонил собою императора, и Каховский, не колеблясь, застрелил его.
  
  Пятерых повесили, сто двадцать одного сослали в Сибирь - а шуму-то, шуму...
   Жуковский открыто называл декабристов "сволочью".
  
  Покойный государь Александр был окружён цареубийцами дедушки Пети и батюшки Паши. Они буквально кишели вокруг - перед иностранцами неудобно, и Николай Павлович решительно покончил с героями 14 декабря, дабы не множить число цареубийц вращающихся в свете.
   Кстати - Николай неизменно отмечал годовщину декабрьских неурядиц: поутру - обедня и молебен, вечером - бал.
   А знают ли школьники, что именно Николай Павлович освободил от крепостного рабства казённых крестьян, предоставив дворянам возможность последовать его примеру? Но они почему-то не решились продолжить сие благородное начинание, и потому сыну Николая Павловича пришлось освобождать крепостных собственным волеизъявлением, иначе говоря - силой.
  
  Следственные дела декабристов раскрывают вопиющие картины предательства и человеческой подлости. Булгарин услужливо сдал Кюхельбекера. Тот, в свою очередь, выдал Пущина, заявив, что именно он подбил его стрелять в великого - не промахнёшься! - князя Михаила Павловича. Князь Трубецкой, потомок Гедиминаса, на коленях молил царя о помиловании и чистосердечно закладывал друзей-декабристов. Стихи Пушкина, признался следственному комитету Бестужев-Рюмин, укрепляли в нём либеральные взгляды.
   И только один из декабристов честно признался в том, что свободный образ мыслей и все либеральные идеи он почерпнул у Баркова.
   "Самый тяжёлый грех декабристов, - пишет Цейтлин, - заключался в том, что они выдавали солдат".
  
  Русские женщины
  Александр Македонский с тридцатитысячным войском отправился завоёвывать Персию. "Это что, - пишет Вась-Вась Розанов, - Пестель и Волконский решили с двумя тысячами гвардейцев покорить Россию... И пишут, пишут историю этой буффонады. И мемуары, и всякие павлиньи перья. И Некрасов с "русскими женщинами".
   Кстати, о походе в Персию: "Щедрин около Гоголя, как конюх возле Александра Македонского".
  
  И, тем не менее, декабристский мятеж нанёс России больше вреда, чем французское нашествие. От масонской шалости мы не оправилась до сих пор, и вряд ли когда оправимся.
  
  К вопросу о том, как выращивали - в отличие от французских - российских императоров: уже в пять месяцев Николя был назначен шефом лейб-гвардии конного полка в чине генерал-лейтенанта.
   Приятно, чёрт подери, что хоть кто-то в нашей стране ещё в колыбели носил генеральское звание!
  
  Все эти Бестужевы и Рюмины хотели сделать из Пушкина Некрасова. Не получилось. И, слава Богу, что не получилось. Зато, когда появился настоящий Некрасов, о Пушкине забыли. Вась-Вась Розанов свидетельствует: "В пору моих гимназических лет о Пушкине даже не вспоминали - не то, чтобы его читать. Некрасовым зачитывались до одури*".
  *Некрасов - поэт на одно поколение, уверяет ВасьВась. Много это или мало? Или, как женщина, на вечер?
  
  О сношениях с иностранцами
  "Мы в сношениях с иностранцами не имеем ни гордости, ни стыда", - написал Пушкин Вяземскому и тут же заявил о желании уехать к этим самым иностранцам. И не только потому, что имел "сильно развитый орган полёта".
   Что же прельщало Пушкин в чужих краях? "Когда воображаю Лондон, - жаловался Пушкин князю, - чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы или парижские театры и бордели - то моё глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство*".
  *Ничего подобного, как известно, в Михайловском не было. И нет - не Лондон, чай, и не Париж. И слава Богу! Умоляю вас, не превращайте Михайловское в заграницу!
  
  Поэт и любил и ненавидел свою страну, гордился ею и стыдился её - обычное состояние подданного России во все времена и при любом строе. А разве может быть иначе?
  
  Можно ли любить Родину издали? Разумеется можно. Как миллионы киноманов любили издали Мэрилин Монро. А можно, как избранные, любившие её впритирку, отклоняясь не более чем на пятнадцать сантиметров.
   Любовь издали и есть безопасный секс. Его кулачковая сущность вызывает сочувствие.
  
  О чём говорили поэт и царь - сказать трудно: они общались без свидетелей, и потому инсинуаций на эту тему множество. Попробую и я пофантазировать на этот счёт. "Мы тоже не пальцем деланные, - обиженно сказал Алексан Сергеич Николаю Палычу, - а нас - в ссылку! Мы, ваше императорское величество, такие же дворяне как вы, и четыре Пушкина подписались под грамотой об избрании Романовых на царство российское. Можно эти подписи и отозвать, да-с".
   Николай Палыч понял, что с этим эфиопом лучше не связываться и обнял поэта.
  
  А вот ещё одно из малоизвестных свидетельств. Бывший лицеист Модест Корф утверждает, что Пушкина привезли из Михайловского "больного, покрытого ранами - от известной болезни". Ох уж эти гризетки! И в Михайловском от них спасу нет!
  
  Пушкин - общедоступен, и потому Николай, представляя его царедворцам, говорит: это мой Пушкин, а Цветаева уверяет нас: мой.
   О Пушкине хочется знать всё.
   Занедужив, известный мифиози Дружников написал: "нам важно абсолютно всё, включая рецепт на лекарство, которым он лечил гонорею".
  
  Все знали, что Пушкин находится в милости у императора, но вот в какой именно - не ведали. Что-то связанное с цензурой. Непонятно, правда, кто подцензурный - Пушкин или государь, а, впрочем, не важно: милость она и есть милость и не о чем здесь рассуждать.
  
  При создании тайной полиции воспользовались западным опытом - у нас всё хорошее оттуда, а всё плохое - из Индокитая и Монголии...
   Так вот, в основу политического сыска была положена система, созданная Фуше в годы Наполеоновской империи. В логике такому решению не откажешь: откуда зараза - оттуда и методы лечения. Руководящие кадры черпали из Прибалтики. Впоследствии этот имперский опыт в полной мере использовали большевики. Ныне латышский источник поиссяк, будем надеяться навсегда*.
   Первоначальный штат нового ведомства был невелик - 20 чиновников и тридцать осведомителей, среди которых блистали поляки Витт, Собаньская, Булгарин. В состав III Отделения рекрутировали людей известных своим свободомыслием, которые, как говорится, одумались.
   Пушкину тоже предлагали служить в канцелярии III Отделения - а почему нет? но Пушкин отказался. А Гоголь служил, недолго, правда, но служил.
  *И грузинский обмелел, надеюсь.
  
  Герцен о Бенкендорфе: "Вид его был довольно остзейский". Не забудем про графское достоинство и Андреевскую ленту. И ещё одно мнение знающего царедворца - Корфа: "Он не был ни деловым, ни дельным человеком". Как много таковых в наше неспокойное время.
   Если бы частичку поэтического вкуса Вяземского или Тургенева привить Бенкендорфу, думаю, судьба Пушкина сложилась бы иначе.
  
  Вопросы, вопросы...
  Бенкендорф упорно травил Пушкина, а против Герцена, Белинского и Бакунина не предпринимал никаких решительных мер. Парадокс, да и только! И с чего бы это?
   И поминал он Пушкина чаше Белинского. Не справедлива как-то...
  
  За Пушкиным был учреждён полицейский надзор. Зачем, правда, непонятно. "Пушкина любая сволочь узнает, - писал мифиози Дружников. - Донесут мгновенно".
  
  В "Русском инвалиде" сообщается об издании новой прелестной безделицы А.С. Пушкина "Цыганы".
   Кстати - цыгане называли Пушкина бароном - за популяризацию образа жизни своего бродячего племени.
  
  Свобода
  Пушкин после ссылки, свидетельствует Вяземский, "запоем впился в московскую жизнь, влюблён, истаскался и только". Полиция подтверждает: "не столько занят стихами, сколько карточной игрой".
   Неофициальный источник сообщает: Пушкин обедал в Английском клубе, с восторгом говорил о Государе и понуждал обедавших с ним пить за здоровье императора. А Бенкендорф в письме к Его Императорскому Величеству добавляет: "И всё-таки он порядочный шалопай!"
   Через полгода Фон-Фок сообщает по инстанции: "Соболевский возит его по трактирам и поит за свой счёт... Поэт Пушкин ведёт себя отлично хорошо в политическом отношении. Он непритворно любит Государя".
   На обеде литераторов Пушкин заявил: "Царь дал мне свободу" и кричал: "Виват!"
  
  Пушкин учил сына Вяземского Павла играть в дурачка. Вместо карт, запрещённых в доме, он использовал визитные карточки. Тузы, короли, дамы и валеты определялись Пушкиным согласно табели о рангах.
  
  Когда Мария Волконская (в девичестве Раевская) рожала первенца, родители её спорили, где лучше всего совершить этот важный семейный обряд - в постели или кресле. Воля отца одержала верх, и Мария родила сидя, без всякой врачебной помощи.
   От таких родителей уедешь к чёрту на кулички, не токмо в Сибирь.
  
  Вера Вяземская была с Пушкиным в давней дружбе. Бывало придёт к ней Пушкин, заболтается, а потом попросит жалобно: "княгинюшка дозвольте пойти на судёнышко!" и, получив разрешение, уходил к ней в спальню, за ширмы.
  
  Отличительным признаком масона был длинный ноготь на мизинце. Такой ноготь имел Пушкин.
   Однажды Тропинин, придя рисовать с него портрет, сделал ему масонский знак. Пушкин рассмеялся и погрозил ему пальцем.
  
  Волкан
  Пушкин был живой волкан, - рассказывал Фёдор Глинка. - Внутренняя жизнь била из него огненным столбом.
  
  Скучное место
  Салон Карамзина был единственным местом в Петербурге, где не играли в карты и говорили исключительно по-русски.
  
  Вяземский писал: "У многих любовь к отечеству заключается в ненависти ко всему иноземному". Добавим: и наоборот - согласно закону о сообщающихся сосудах.
   "С ума ты сходишь от Берлина; мне больше нравится Медынь*. Тебе, дружок, и хрен - малина, а мне и бланманже - полынь" (Козьма Прутков).
  *В Медынском уезде, кстати, находилось имение Гончаровых Полотняный Завод. Оно и сейчас там. Запущено - жуть! Увидел - прослезился.
  
  Александра Россет (будущая Смирнова*) обожала говорить по-русски в обществе, где предпочитали французский язык, употребляя такие незамысловатые выражения, как "к чёрту", "втюрилась" и иные малопочтенные словечки**.
   Вообще, с этой знатью сплошные мучения! Некоторые специально коверкали русский язык, предпочитая французский. А вот генерал Костенецкий почитал русский язык родоначальником всех европейский языков и лез в драку со всеми, кто не разделял его сугубо научного мнения.
  *Я всегда утверждал: у женщин есть будущее.
  **Не сомневаюсь, что именно употребление мата пробудило интерес к русскому языку у тех, кто сызмальства говорил по-французски.
  
  И ещё вопрос для литературной олимпиады: кто в высшем свете прекрасно знал пять родных языков, в том числе - мамин, папин, дедушкин и двух прабабушек? А русского не знал, так как считал его имперским, и даже оккупационным.
   Ох уж эти русские: заполонили Россию и продыху не дают порядочным нациям!
  
  Одна из великосветских барынь жаловалась Вяземскому: "Какой несносный у меня духовник с любознательностью своей! Ну настоящая пытка! Мало ему чистосердечных признаний, так он ещё допытывается, как, когда и с кем. Да разве всех упомнишь!"
   Счастливая женщина, она не дожила до эпохи психоанализа, не то пришлось бы ей исповедоваться лёжа с неприятными признаниями для наследников.
  
  Пушкин похвалялся тем, что у него постоянный доход с тридцати шести букв русской азбуки. Сейчас этот доход поменьше - с тридцати трёх литер, но всё равно немалый по сравнению с английским языком, на котором, понятное дело, много не заработаешь.
  
  Кипренский нарисовал Пушкина с натуры. Уткин гравировал его с холста Кипренского. Вот эта гравюра, говорят, и есть лучший портрет поэта. Он на нём как живой.
  
  Булгарин пригласил Пушкина на обед. Пушкин обещал явиться к нему с "повинным желудком", прибавив: "голова и сердце моё давно Ваши". Уже на следующий день Вяземский укорял приятеля: "И не стыдно тебе, пакостнику, обедать у Булгарина?"
   Булгарина звали Тадеуш - в честь Костюшки.
  
  - Ты не "Пчелу" издаёшь, ты "Клопа" издаёшь, - говорил Рылеев Булгарину. - Придёт время, и мы тебе голову за этого "Клопа" отрубим.
   Пришло время, и Рылеев прибежал к Булгарину, умоляя сохранить рукописи. "И жену сохрани, и ребёнка".
   Грибоедов, уезжая в Персию, "Горе" своё доверил Булгарину, дружбой с которым дорожил настолько, что сделал его жене мальчика, носившего до самой смерти (к огорчению Тынянова) фамилию Булгарин.
   А ещё Фаддей знаменит тем, что служил в наполеоновской армии, воевавшей против России, и тем, что указал Наполеону переправу через Березину, за что был награждён орденом Почётного легиона.
   Вот таким был агент сыскного учреждения, предтеча Евно Азефа. Здраво рассуждая (не сочтите за антисемитизм), Азеф ему в подмётки не годится.
  
  В Лондоне опубликована статья, в которой Пушкина называют подражателем Байрона, а лучшим произведением его называют поэму "Людмила".
  
  Вяземский пишет жене: "Здесь грязная весна. Пушкин говорит, что русская весна похожа на русскую красавицу". Эксплуатируя эту незатейливую мысль, Виктор Ерофеев снискал себе известность в ближнем и дальнем зарубежье.
  
  Рожа
  А.Я. Булгаков написал брату в Петербург: "Как считаешь, достоин Пушкин воспевать Николая или нет?"
   Александр Булгаков, московский почт-директор и его родной брат Константин Булгаков, петербургский почт-директор, - главные имперские перлюстраторы*. Братья вели между собой историческую переписку. Перл старшего Булгакова - младшему: "Познакомился с поэтом Пушкиным. Рожа ничего не обещающая".
  *Главнее всё-таки питерский - столица-чай!
  
  Пушкин имел обыкновение помечать разными знаками тайные свидания, размещая плюсики и чёрточки на бумажках, подвернувшихся под руку. И вот однажды Цявловский принял такой плюсик за могильный крестик и раньше срока похоронил хаузкипера поэта Арину Родионовну. А закопал он её где-то между проституткой Фанни и Элизой, которая проституткой не была, а была она или графиней Воронцовой, или оперой - выбирайте, кому что нравится. Дружникову, например, нравилась опера: он утверждает, что Пушкин, всплакнул о няне, в промежутке между путаной и посещением петербургского театра.
   А доконали няню любвеобильные славянофилы и желчные западники - не по нраву им русское житиё-бытиё в любой ипостаси. Первые поднимали Арину Родионовну, вторые, как водится, опускали её, устроив своеобразные качели. Спрашивается: какое сердце выдержит? Никакое. И похоронили няню на Смоленском кладбище в Питере. Так-то...
  
  Стыд
  "Кто мог сочинить подобную мерзость и обидеть Пушкина, выпуская оную под его именем?" - искренно огорчился царь Николай, пребывавший в Варне на театре военных действий.
   И Пушкину стало стыдно, очень стыдно, так стыдно, что он признался императору в авторстве "Гавриилиады".
  
  "Пушкин уехал в деревню, - написал Вяземский Тургеневу. - Теперь самое время случки его с музою".
  
  Ревность
  Екатерина Карамзина, утаённая любовь Пушкина, пишет своему брату князю Вяземскому: "Я огорчена, что он отправился в деревню к своей приятельнице, а не в свою собственную, где уединение оказало бы большее воздействие на его воображение, чем общество некоей доброй провинциалки".
  
  Этрусская ваза
  Государь, читая "Графа Нулина", исправил слово "урыльник" на "будильник".
   Куда нам до будильника, хмыкнул Пушкин, если в Болдине я завёл горшок из-под каши и полоскал его каждый раз. Не посылать же в Нижний за этрусской вазой.
  
  "Граф Нулин" - "прыщик на лице нашей вдовствующей литературы", - написал Надеждин. После кого она в трауре - непонятно, но красочно. Надеждин носил самый честный в нашей вдовствующей литературе псевдоним - Недоумка.
   Поэзия Пушкина - пародия, проповедовал Недоумка, автора можно считать гением карикатуры, - и призывал: "Бориса Годунова - сжечь!"
   Как хорошо, что мы не поддались его совету.
  
  Английский рожок
  У сестёр Ушаковых прекрасные голоса - сопрано и контральто, пишут современники Екатерины и Елизаветы. А поют они дуэтом под аккомпанемент арфы и английского рожка. Под нудную шотландскую волынку сёстры петь не решаются.
  
  Фон-Фок в одной из записок Бенкендорфу пишет: "Поэт столь же опасен для государства, как неочинённое перо".
  
  Немцы Пушкина не читают, потому что "русские имена слишком грубы для нежного немецкого уха", - писал Шевырёв. Могут лопнуть барабанные перепонки.
  
  Пушкин самоучкой выучил английскую мову и читал Шекспира в подлиннике. Захар Чернышёв, услышав его, расхохотался. "На каком языке ты балакаешь, Пушкин?" Переводы его, тем не менее, находил безукоризненными.
  
  В первый раз Пушкин читал "Полтаву" в Москве у Сергея Киселёва, который за обедом набрался сверх меры и во время чтения его вырвало чуть ли не на Толстого (Вяземский).
  
  Один из Языковых пишет Комовскому: "Полтава" никуда не годится. Журналисты начинают замечать, что в Пушкине нет ничего общего с Байроном, и значит он, Пушкин, - не гений".
  
  Утверждают, что Пушкин не был за границей. Глупости! Он был за границей вместе с Паскевичем и даже осматривал пленного гермафродита. Читайте "Путешествие в Арзрум". До Таиланда, правда, не добрался.
   И чем, скажите, южное направление хуже западного?
  
  Главнокомандующий русской армии Паскевич гарцевал на сером трухменском коне. Пушкин трусил на казацкой лошадке. Вот основная причина недоразумений между ними.
  
  Идиллия
  Утро. Братья Гончаровы сидят за столом и кушают чай. Слышат громкий стук на крыльце. Из передней в столовую влетает калоша, потом вторая. Это торопливо раздевается Пушкин. Наконец он врывается в столовую и справляется о Наталье Николаевне. За нею идут, но она не решается выйти к нему, не испросив разрешения маменьки. А маменька спит...
   И Пушкин, и Наталья Николаевна порознь ждут, когда маменька соизволит проснуться.
  
  Под звуки английского рожка Пушкин записал в альбоме Елизаветы Николаевны имена любимых им женщин, опустив иные сведения. Сначала фамилии женщин угадывали в салоне Ушаковых. Потом эта забава превратилась в игру. Ею увлеклась вся страна. Нашлись и профессиональные игроки - пушкинисты.
   Наталья Кочубей, три Екатерины - Бакунина, Семёнова и Карамзина, Евдокия Голицына, Мария Раевская, Оленина, Пушкина - прекрасные и недоступные женщины. И какой дурак назвал перечень маленьких трагедий донжуанским списком Пушкина?! И удивительно, сколько академических дурней, как дурную болезнь, подхватили это название! Целую книгу - "Пушкин Дон Жуан" - написал извращенец, извиняюсь, невозвращенец Гофман!
   Странное дело: Ольга Массон прибыла на заработки в Петербург, а Гофман с теми же целями отправился в Париж.
  
  Американец Толстой говорил о ком-то (скорее всего о Пушкине): "начнёт играть сам с собою, да и тут найдёт способ проиграться".
  
  Больше всего Пушкин жалел, что у него нет клочка земли в Крыму, где он мог бы выгуливать Каролину Адамовну Собаньскую*. Вяземский писал жене: "Собаньская умна, но слишком величава. Спроси у Пушкина, всегда ли такова". Лучше бы, конечно, поинтересоваться у Мицкевича и Бенкендорфа, у которых с Каролиной были одинаково близкие отношения.
  *Родилась она недалеко от Бердичева, можно сказать рядом, в поместье Погребище, принадлежавшем семье графов Ржевуских.
  
  А знаете ли вы, на каком языке импровизировал Мицкевич перед русской публикой? Всего лишь - французской прозой.
  
  У полек нет сердца, утверждал Вигель. Вместо сердца у них - нет, не пламенный мотор, а - расчёт и чувственность. Особенно досталось от него Каролине Собаньской, под щеголеватыми формами которой, уверял Вигель, скрываются мерзости и запустения - насчёт мерзостей Вигель был дока.
  
  Пушкин посвятил "Бориса Годунова" светлой памяти Карамзина, а Булгарин "Дмитрия Самозванца" - здравствующему начальнику канцелярии III Отделения Фон-Фоку.
   Кстати, Пушкин всегда питал безграничное уважение к Карамзину и его апофегмам. Знать бы ещё что это такое.
  
  Николай I назвал "несправедливейшей и подлейшей" статью Булгарина в "Северной Пчеле", направленной против Пушкина. "Если возможно, запретите его журнал", - дал он указание Бенкендорфу. "Никак нельзя, - ответил Бенкендорф, - ибо перо Булгарина всегда предано власти, а сам он при исполнении".
  
  Моськи
  Веневитинов пишет (кому - не важно): "Булгарин и Полевой уже смело восстают против корифеев нашей словесности и ругают Пушкина и Жуковского".
   Как много мосек в нашем отечестве и за её пределами - было, есть и пребудет во веки веков.
  
  Бесприданница
  За Натальей было обещано 500 крестьянских душ, которых Пушкин так и не получил. Вместо приданного ему предложили никому ненужную медную статую Екатерины Великой.
   Статуя, как и её оригинал, родилась в Германии.
   Пушкин - Бенкендорфу по поводу бронзовой императрицы: "После императора только его царственная бабка может выручить нас из затруднения".
   Не выручила.
   "Grand papa, написал Пушкин невесте, раздумал переплавлять статую Екатерины". А целая она оказалась никому ненужной.
  
  Думал он, думал - уехать за границу или жениться - и выбрал наименьшее из зол. А мог бы и уехать в свадебное путешествие в далёкие края, уверен Вяземский: женатому ему бы разрешили.
  
  Но Пушкин играет в карты и проигрывает...
   И Погодин записывает в дневнике: "Как ищу я денег Пушкину! как собака".
  
  Шаховской интересуется: "Сделайте одолжение, напишите каков Пушкин в мужьях, похож он хотя бы несколько на порядочного человека?" А тот ещё и не женился. Какая уж тут порядочность!
  
  Щедрая осень
  Проживая в селе Болдино, свидетельствуют подведомственные Пушкину крестьяне, барин имел знакомство с очаровательной крестьянкой Вильяновой Февронией Ивановной и собирался на ней жениться - да-с. А до той поры отношения между ними были платонические. Они гуляли, ходили в лес, но исключительно по грибы и ягоды. А остальное - ни-ни, ни в коем разе. Как можно-с*.
  *После окончания щедрой болдинской осени Вильянова удалилась в Арзамас, где прикупила собственный домик.
  
  "Письма ваши короче визитной карточки" (Пушкин - невесте, октябрь 1830).
  
  Пушкин - гений запойный, в чисто русском стиле, записал в дневнике Шевырёв.
   А у нас все гении запойные - кроме Троцкого и Свердлова.
  
  Софья Михайловна Дельвиг держала корректуру альманаха "Северные цветы" и одновременно развлекалась, меняя адресаты пушкинских стихов. Анна Керн рассказывает: вместо заглавия "Кобылица молодая" мы поставили "Мадригал такой-то".
  
  "У Анны Керны ноги скверны". Кто автор - Пушкин или Соболевский?
  
  "Возок несётся чрез ухабы. Мелькают мимо будки, бабы, мальчишки, лавки, фонари, дворцы, сады, монастыри, бухарцы, сани, огороды, купцы, лачужки, мужики, бульвары, башни, казаки, аптеки, магазины моды, балконы, львы на воротах и стаи галок на крестах".
   Из этой строфы "Евгения Онегина" вырос весь Иосиф Бродский, эпигон, перекати-поле русской поэзии:
   "Мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров, мимо шикарных кладбищ, мимо больших базаров, мира и горя мимо, мимо Мекки и Рима, сонным солнцем палимы тащатся пилигримы".
   Вся жизнь - мимо.
   Или такое: "Джон Донн уснул, уснуло всё вокруг, уснули стены, пол, постель, картины, уснули стол, ковры, засовы, крюк, весь гардероб, буфет, свеча, гардины" - и т.д. до самого рассвета.
  
  Катенин спрашивает у Пушкина: - Как, кстати, зовут по отчеству вашего Евгения?
   - А правильно ли переведено французское письмо Татьяны Лариной? - интересуется косоглазый Tertz только для того, чтобы сказать очередную гадость.
   - Ах, не жените, не жените Онегина на Татьяне, - уговаривают Пушкина умные провинциальные барышни. - Он её не стоит.
   - Пушкин сохранил её для себя, - утверждает неуёмный Abraham. - Но почему же он ею не воспользовался?
  
  Прототипом пушкинской Татьяны послужила Апухтина, вышедшая замуж за генерала Фонвизина, будущего декабриста. И что ей Онегин, который декабристом не был?
   Без декабристов жить нельзя на свете, нет...
  
  "Парнас, Пушкину" - адресует письма самодержавному поэту Александр Тургенев.
  
  Пушкин говорил: "Скажи мне, что ты пьёшь, и я скажу тебе, кто ты".
   Сам же любил красавицу-вдову по имени Клико.
  
  Фамилию Дениса, заслуженного партизана, пьяницы и бабника, Булгарин произносил на еврейский лад - Давидов. Пушкин именовал генерала Давидова владельцем Бородино.
  
  Пост-одесские шуточки
  Англичанин Мортон выпустил книгу с оригинальным названием "Путешествие в Россию с заездом в Санкт-Петербург и Одессу", где рассказал о Пушкине, сосланном в Сибирь. Прочитал царь и задумался: а не сослать ли его действительно в Шушенское?
  
  "Мечты, мечты, где ваша сладость..." - романс Алябьева на два голоса и одно фортепиано в "Новейшем песеннике, служащем к невинному увеселению и препровождению времени".
  
  Моська Полевой поздравляет Пушкин с новым годом: "Вы у нас один и единственный..."
  
  Погодин посетил Пушкина и вёл с ним "занимательный разговор, кто русские и нерусские". 1831 год - вон когда это было! А интересно послушать доводы Пушкина на эту тему.
  
  Пушкин рассказывает: в Вильно поляки бросились к ногам светлейшего князя Кутузова и, облобызав голенища, просили прощения. "Встаньте, - сказал недовольно князь, - вспомните, что вы русские люди".
   Русскими подданными были друг Пушкина Мицкевич, Собаньская и даже Дубровский.
  
  Если свадьба не состоится - поеду в Польшу, угрожал неизвестно кому Пушкин. А, когда женился, то принял участие в войне двумя стихотворениями, в которых патриотизма больше, чем шовинизма, или наоборот - всё зависит от точки зрения.
  
  А с другой стороны - чего бы ему их лелеять? В своё время предки Алексан Сергеича поставили на поляков - и проиграли.
   Гаврила Пушкин по существу посадил самозванца на русский трон. Сам вызвался доставить прелестные грамоты в Москву и людей прельщать, и Лжедмитрию челом долбить.
   Гаврила и его напарник, царицынский воевода Плещеев, под прикрытием казацкого атамана Карелы прибыли в Москву прямиком на Лобное место, где по очереди читали "лучшим" людям эти самые грамоты. Обещали много, щедро, а потом всем миром пошли дворы грабить и боярские, и дворянские, и погреба винные. Сколько людей побили, сказать затрудняюсь, но только от пьяного отравления померло в те дни до сотни людишек разного пола и звания*.
   Чем завершилась смута - известно всем, так что не резон было Пушкиным второй раз ставить на ляхов.
  *Подобная судьба, кстати, постигла и доблестного атамана Карелу: без счёта тратя полученные наградные, он, в конце концов, спился и не смог принять посильного участия в последующей смуте.
  
  "Ужас до чего полька"
  Главную роль в польском восстании играли масоны. Они надеялись на помощь Франции.
   И обманулись. В очередной раз обманулись. "И когда поумнеют?" - недоумевал Пушкин.
   Собаньская - и та признавалась: "Даже называть себя полькой омерзительно".
  
  Чаадаев восторженно приветствовал Пушкина за его стихи на усмирение Польши.
  
  "Какая выгода России быть внутренней стражею Польши*? - недоумевал когда-то Вяземский. - Гораздо легче при случае иметь её явным врагом".
   Вот и сбылась вековая мечта князя Вяземского. В очередной раз сбылась.
  *Маленькая такая речка Посполитая, ручеёк по тем временам.
  
  Рабство возмущало до глубины души и всё-таки не до такой степени, чтобы отказаться от крепостных крестьян, да и они, надо признаться, на волю не рвались. Дворяне мечтали превратить крепостных в метеков. Дать вольную без земли по тем временам - это всё равно, что послать на три буквы*.
   А ведь это так просто: взять и отпустить крестьян - вместе с землёй, а потом закричать: "Ай да Пушкин! ай да сукин сын!" - Но что скажут Сергей и Василий Львовичи, и просто Лев, и маменька, и сестрёнка старшая Оля?
  *Т.е. в США.
  
  Умер Дельвиг. Опасались визита жандармов - и целыми пачками, корзинами жгли деловые бумаги и письма. А жандармы так и не пришли...
   И специалисты до сих пор оплакивают потерю пушкинских автографов.
  
  Мадам Дельвиг уверяла Вульфа, что она его, Пушкина, только издали любит, а вблизи нет, и плакала о прежних своих грехах. Что делал в это время Вульф говорить неудобно - лучше почитайте его дневники.
   Оказывается разнос Бенкендорфа, в чём пытаются убедить нас многочисленные пушкинисты, не имел для Дельвига существенного значения. А погубила его - увы! - шершавая ляфамка*, собственная жена, Софья Михайловна Дельвиг.
  *В Петербурге был публичный дом, который назывался "Cherchez la femme". Так, по крайней мере, значилось на вывеске.
  
  О Баратынском - следующем супруге - Софья Михайловна сообщает, что не собиралась за него замуж, но одна минута слабости - ах! - решила её судьбу, и ещё лепечет что-то там о приличии.
  
  Каратыгин - что с него возьмёшь? актёришка! - назвал "Бориса" - "галиматьёй в шекспировском роде".
   Александр Раевский ещё категоричней - "даже хуже, чем Шекспир".
   "Все бранят "Годунова", - записал Погодин в дневнике и решил не отставать от других, заявив во всеуслышание, что это произведение "не принадлежит ни векам, ни Европе".
   А вот Николай Павлович (если кто забыл - всероссийский староста) - с особым интересом соизволил читать сочинение Пушкина.
   Стоит ли удивляться, что сам автор, называя читателей "почтенной публикой", за глаза пояснял: "т.е. та чернь, которая нас судит". И ещё: "Христос запретил метать бисер перед публикой".
  
  Вяземская утверждала, что к Пушкину рано утром после первой брачной ночи пожаловали приятели и он, оставив молодую жену, провёл с ними целый день.
   Я не верю Вере Фёдоровне - это что за приятели такие, которые приходят ни свет, ни заря, словно Бенкендорф какой-нибудь или Фон-Фок? Да и эти приблатнённые* немцы вряд ли совершили бы подобную глупость без соизволения императора.
  *Синоним - "прибалтийские".
  
  "Они обожают друг друга", - пишет Ольга Павлищева, сестра поэта.
   "Они как два голубка", - свидетельствует главный имперский перлюстратор.
   "Он очень влюблён в неё", - замечает Долли Фикельмон.
   "Что Пушкин? - спрашивает Вяземский у Жуковского. - То-то у тебя слюнки текут, глядя на жену его".
   "Если бы только слюнки", - вздыхает Жуковский.
  
  Долли Фикельмон представила Nathalie, свету. Придёт время и она представит ему барона д"Антеса.
  
  После женитьбы Пушкин много выиграл в умственном отношении, но не в карты, подводят итог завсегдатаи английского клуба.
   Кстати, английский клуб - чисто русское заведение, в котором не числилось ни одного англичанина и не было английских газет и журналов, а говорили исключительно по-французски.
  
  Наталья Николаевна напоминала князю Одоевскому Евтерпу из Лувра, с которой он, якобы, был отменно знаком.
  
  Не было ни одного юноши в Петербурге, который не вздыхал бы по Пушкиной, вспоминал граф Сологуб.
  
  "Целую, куда ни попади", часто говорил жене Пушкин, чем немало смущал на первых порах Наталью Николаевну, не привыкшую к подобному хамскому обращению*.
  *Кинесса ещё не родилась, и некому было просветить Nathalie.
  
  "Хороша Гончарова бывшая, - пишет А.Я. Булгаков своему брату и тотчас восхищённо отзывается о собственной дочери, - но Ольге все дают преимущество".
   И кто бы спорил. Ольга, в замужестве Долгорукова, вступила в ни кого не порочащую связь с императором всероссийским Николаем, чему отец был рад до безобразия.
   Сколько их - рогоносцев милостью императора! Но бесчестье ли это, если честь продают с выгодой? В конечном счёте, она такой же нематериальный актив, как и свобода, которая, как известно, ужас как подешевела и ровным счётом ничего уже не стоит. Кроме человеческих жизней, разумеется.
  
  Встретились Николай Палыч и Алексан Сергеич, и первый поведал второму, что просит короля голландского отдать ему домик Петра в Саардаме. Пушкин тут же попросил назначить его дворником в этом доме. Царь рассмеялся и согласился, добавив: "А пока суть да дело, назначаю тебя его историком".
   Плетнёв - Пушкину: "Поступок царя восхищает меня: он тебя балует более, нежели Екатерина Державина".
  
  Путешествуя, Пушкин спросил у попутчика-англичанина: "Что может быть несчастнее русского крестьянина?" - И собеседник ответил: - Английский колхозник.
  
  Очень нравилась Пушкину палата пэров, которую никакими демократическими мерами разогнать невозможно.
  
  "Пушкин никогда не любил ляхов", - писал московский Булгаков Булгакову питерскому. Помилуйте, господа, а как же Каролина Адамовна? а Елизавета Ксаверьевна? Разве это не любовь? А Польшу он любил настолько, что давно уже хотел превратить в Варшавскую губернию.
  
  Самое цитируемое ныне пушкинское стихотворение:
   "Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем, восторгом чувственным, безумством, исступленьем, стенаньем, криками вакханки молодой, когда виясь в моих объятиях змиёй, порывом пылких ласк и язвою лобзаний она торопит миг последних содроганий! О, как милее ты, смиренница моя! О, как мучительно тобою счастлив я, когда склоняяся на долгие моленья, ты предаёшься мне нежна, без упоенья, стыдливо-холодна, восторгу моему едва ответствуешь, не внемлешь ничему и оживляешься потом всё боле, боле - и делишь наконец мой пламень поневоле".
   Автограф и адресат неизвестны, и точная дата не установлена, но Лернер, Брюсов и прочие знатоки пушкинского темперамента и сокровенных желаний относят эти строки к Наталье Николаевне, словно не раз присутствовали во время любовных откровений супругов. А вот не так отдавалась мужу Наталья Николаевна как того заслуживал Пушкин, убеждают они читателей, - без упоения, криков и финальных содроганий! Уррроды!
  
  Император подарил Пушкину Полное собрание законов Российской империи в 45 томах аккурат к годовщине его свадьбы, вроде бы не специально, но кто его знает этого самодержца!
  
  Рост Пушкина 2 аршина и пять вершков с половиной. В метрическом исчислении - 166,5 см. Мерил художник Григорий Чернецов по случаю написания картины "Парад на Марсовом поле" в честь усмирения Польши*. Пушкин, Крылов, Жуковский и Гнедич изображены в числе других националистов, а всего на парсуне 223 персоны шовинистического толка.
   Дружников с Чернецовым категорически не согласен: нет, не в этом росте Пушкин усмирял Польшу. Надо сказать, что все исчисления у Дружникова антисоветские. И антироссийские - смена режима осталась незамеченной.
   "И не фрейдист я вовсе, - уверяет он читателей, - а всё же рост, который указал полиции сам Александр Сергеевич, составлял 160 сантиметров".
   А у Натальи Николаевны было 175 сантиметров. "Пушкин не любил стоять рядом со своею женой", - свидетельствуют Пётр и Вера Вяземские. Лежать - иное дело, но об этом Вяземские почему-то ничего не пишут.
  * Французы гордились взятием Бастилии, а мы Варшавы.
  
  Безумный Батюшков спрашивал себя: "Который час?" и сам себе отвечал: "Вечность".
  
  Самоотвержение
  Пушкин посетил больного Батюшкова, но тот его не узнал. Не дай мне бог сойти с ума...
   Кстати, в качестве последнего средства для излечения Батюшкова от психической болезни врачи предложили сношение с женщиной. Элиза Хитрово* самоотверженно (пушкинское определение) предложила себя в качестве этого самого последнего средства.
   Безумный Батюшков, однако, отказался...
  *Единожды вкусив от этой женщины, Пушкин уже не мог отделаться от неё всю жизнь. Умирая, Елизавета Михайловна собрала вокруг себя родных и прислугу, пригласила митрополита Филарета и громко, прилюдно исповедалась. О своих отношениях с Пушкиным она не сказала ни слова. А, может, и не вкушал Пушкин от неё, и брешут наглые мемуары?
  
  Недостаток
  Прочитал Баратынский сказку о царе Салтане и написал Киреевскому: "Это - совершенно русская сказка, и в этом её недостаток. Одним словом, меня сказка Пушкина не удовлетворила". Думаю, что у этой сказки была другая цель.
   А вот оголтелый шовинист Ушаков утверждал: "Теперь и старый, и малый беспрестанно читают наизусть "Три девицы под окном". Это своё, национальное".
  
  Пушкин в своих письмах жене разбрасывал, не скупясь - налево и направо - сюжеты для многочисленных рассказов.
   "Какая же ты дура, мой ангел!" - писал Пушкин Наталье Николаевне. Или: "Получил я, ангел кротости и красоты! - письмо твоё, где изволишь ты, закусив удила, лягаться милыми и стройными копытцами"
   Ну кто ещё из литераторов умел так изысканно обращаться к собственной половинке?
  
  Николя Тургенефф, отлучённый от родины, как младенец от сиськи хаузкипера, заявил брату: "Пушкин и все русские - варвары". Александр Тургенев попытался смягчить резкое суждение о Пушкине: "Он не весь варвар, он только варвар в отношении к Польше".
   По отношению к Польше все мы - варвары. Создаётся впечатление, что мы только и делали, что расстреливали их в Катыни, начиная со Смутного времени. И до сих пор стреляем.
  
  Чёрные вуали
  На поспешном (потешном) дилижансе ехал Пушкин из Петербурга в Москву (не Радищев, а всё-таки). "Теперь послушай, пишет он жене, с кем я путешествовал, с кем провёл я пять дней и пять ночей - с пятью немецкими актрисами в жёлтых кацавейках и чёрных вуалях. Они со мной амурились, но я отговорился незнанием немецкого языка и как маленький Иосиф вышел чист от искушений".
  
  Пушкин со слов Владимира Даля: "Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей! Что за золото! А не даётся в руки, нет!"
  
  В окружении
  У Нашокиных дома завёлся монах, перекрест из жидов, представляющий в лицах жидовскую синагогу и рассказывающий скабрезные анекдоты о московских монашенках. "Он смешит меня до упаду", - написал поэт жене. И далее о своём первейшем друге Нащокине: "Не понимаю, как можно жить, окружённым такою сволочью".
  
  Пушкин собирается издавать газету. Булгарин в ужасе - конкуренция его "Северной Пчеле"! Греч успокаивает соратника: "Всё обстоит благополучно. Ещё "Пчёлка" не згинела".
   Кстати, новости в "Северной Пчеле" печатались самые либеральные - от III Отделения.
  
  Издатель Смирдин давал так называемый литературный обед. Писатель Семёнов сидел между Гречем и Булгариным, Пушкин помещался напротив. В конце обеда он обратился к Семёнову со словами: "Ты, Семёнов, сегодня словно Христос на Голгофе". Греч захохотал, а Булгарин, утверждают, пришёл в бешенство.
   Кстати, за роман "Иван Выжигин" царь наградил его бриллиантовым перстнем. Зато Гоголю за "Ревизора" кроме бриллиантового перстня выделил ещё и 1000 червонцев
  
  Странная участь у Николая I: и как его только не называли, тем не менее, именно его царствование именуют Золотым Веком русской литературы. Произвол, да и только!
  
  Объявление
  Вышла из печати повесть Ореста Сомова "Киевские ведьмы"*.
  *С гравированными портретами и адресами.
  
  Традиционный Петергофский праздник, который так красочно описал виднейший европейский педераст Кюстин. Государь, проезжая на линейке, увидел гуляющего Пушкина. "Бонжур, Пушкин!" - радостно закричал Николай. "И вам не кашлять", - приветливо помахал ему рукой Пушкин.
  
  Амалия Крюднер: Пушкин ею увлёкся, а Николай пользовался, потом уступил Бенкендорфу - чтобы не завидовал.
   "Слишком белокура", - писал Вяземский о сестре императрицы Александры Фёдоровны Амалии Крюднер. Волосы, лицо, разговор и кокетство - всё у неё было молочного цвета и вкуса. И, тем не менее, Николай Павлович запал на неё, а потом жаловался на её непомерную жадность к деньгам.
  
  Умна ли дама, с которой вы только что беседовали, спросили Пушкина. "Не знаю, - ответил поэт, - мы говорили по-французски".
   А я и не догадывался, почему это высший свет и его шершавые пяфамки говорили исключительно на этом языке!
  
  Лапшев. "Город в шлафроке" называл его Пушкин. А есть ли теперь такие города в России?
  
  Дурь
  Пушкин - жене: "Дурь на меня находит - я и в коляске сочиняю, что же будет в постели?"
  
  Говорят, Пушкин не посвящал жену в литературные замыслы. Может быть, не стану спорить, только вот ведь какая незадача - не брал он её в соавторы, как Ильф Петрова и Сергеев - Ценского. Он брал её в жёны, и пусть хоть кто-нибудь докажет, что она была худшей супругой, чем Пушкина Надежда Осиповна.
   Жена Карамзина, Екатерина Андреевна, плохо знала русский язык, писала с грубыми ошибками, вместе с тем, утверждают, что она держала корректуру "Истории государства Российского". Хотелось бы знать, каким образом, если, конечно, эта книга изначально не писалась на французском языке.
   Жена Булгарина была немкой, взял он её из проституток*. Интересно держала ли она корректуру и каково её участие в литературных успехах мужа?
   Безусловно, Элиза Хитрово была бы ему лучшей женою - голые полные плечи, прекрасные связи и вообще - экстравагантная особа! А международную обстановку она знала как никто из петербургских дам, включая мужеподобную мадам Нессельроде.
   И ещё лучше, если б Пушкин взял себе жену из Эфиопии. Такой вариант устроил бы всех - и Карамзиных, и Соболевского, и Жуковского, и Ахматову с Цветаевой, и даже эту самую эфиопку.
  *Скоро всех женатых мужчин ожидает подобная участь.
  
  Идиотское выражение: "родился не в той стране". Пушкин, родись он в Эфиопии, никогда бы не реализовался как поэт, а Шагал не состоялся бы как художник, родись он в Палестине. И вообще - много мы знаем эфиопских поэтов и израильских художников? Нет, они, конечно же, есть, да нам-то до них какое дело?!
  
  А к пушкинской ветке, оказывается, привита не эфиопская, а камерунская почка. А я его чуть было не женил на эфиопке.
  *Шовинистические историки, правда, уверяют нас, что дедом Пушкина по материнской линии был местный неандерталец (снежный человек), использовавшийся Екатериной II для сексуальных забав.
  
  Недотыка
  Пушкин - жене: "Две вещи меня беспокоят: то, что я оставил тебя без денег, а может быть и брюхатою. Воображаю твою досаду". И далее: "Что ты за недотыка?"
  
  Пушкин - опять-таки жене. То ли действительно услышал, то ли сам сочинил - рассказ о том - "Как Пушкин стихи пишет - перед ним стоит штоф славнейшей настойки - он хлоп стакан, другой, третий - и уж начнёт писать! - Это слава".
   Сочинение анекдотов о Пушкине стало модным при жизни поэта и остаётся таковым по сегодняшний день. Даже пушкинисты их сочиняют. Среди известнейших - Хармс и его последователь Tertz., не говоря уже о мифиозе.
  
  Из письма жене: "Я на днях отказался от башкирки, несмотря на любопытство, простительное путешественнику".
  
  Пушкин пытался мистифицировать жену: "Не люблю всё, что пахнет московской барышней, всё что не comme il faut, всё что vulgar".
   Любил - да ещё как! - и московских барышень, и вульгарных девиц.
  
  Пушкин - жене: "Курва, у которой переняла ты причёску, Ninon, говорила: на сердце каждого мужчины написано: самой податливой". Самое интересное, впрочем, не в этих словах, а в примечании: как хороша, должна быть, ты с этой причёской, "я об этом думал сегодня ночью".
  
  Аракчеев утверждал: "нет такого камер-юнкера, который не хотел бы стать камергером". А вот нашёлся такой - Пушкин!
   В канун 1834 года царь преподнёс Пушкину новогодний подарок - пожаловал в камер-юнкеры*. Пушкин впал в отчаяние, Nathalie - в экстаз: назначение мужа камер-юнкером открыло ей двери в Аничков дворец, своеобразный сераль, клуб по-нашему - европейские монархи, в отличие от восточных, могли прилюдно похваляться своими гаремами.
   Даже мебель жаждала танцевать в Аничковом - см. пушкинские дневники.
   Пушкин хотел, конечно, пустить Наташу в свет, но не до такой степени.
  *Звание камер-юнкера приравнивалось к чину штабс-капитана, камергера - к чину генерала. В придворном штате числилось 12 камергеров и 36 камер-юнкеров.
  
  Лев Нарышкин получил звание камергера в четырнадцать лет. Правда, отец его был обер-гофмаршалом. У Пушкина такого папаши не было.
   Пётр Вяземский тоже имел чин камергера.
   И самое обидное: за три года до этого назначения Бенкендорф предлагал Пушкину камергера, желая иметь его при себе, но поэт отказался, заметив: "Вы хотите сделать из меня Вольтера".
   Никто не хотел быть Вольтером в нашей распроклятой стране.
   Камергерский ключ носили над ягодицей. Местоположение разъяснялось в поэтической форме: "Не обижайся, мир сановный, что ключ алмазный на холопе. Нельзя ж особе столь чиновной иным предметом дать по жопе".
  
  Император освободил девять миллионов крестьян. Пишут: "На казённых землях для четвертой части русского крестьянства было восстановлено самоуправление". Проявив инициативу, император приглашал помещиков последовать своему примеру.
   И что же сделало высшее общество, говорившее на нескольких языках и считавшее себя просвещённым*? А ничего. Оно так и осталось просвещённым. И только.
  *Дурак, говорящий на латыни, не перестаёт быть дураком. И несколько языков не спасают.
  
  Негодуя на царя, одевшего его в мундир, Пушкин заявил Вульфу, что возвращается в оппозицию.
   Вульф тоже был в оппозиции, если таковым считать крепостной гарем*.
   И ещё о крепостных.
   В последние годы тёща Пушкина Наталия Ивановна Гончарова, по свидетельству Соболевского, "целый день пила и ... со всеми лакеями".
  *В Малинниках он устроил гарем из двенадцати крепостных девушек и присвоил себе право первой ночи.
  
  Мифиози Дружников моделирует фантастическую ситуацию.
   Представьте себе: полный зал черни вперемешку с хамовым племенем*.
   Вопрос залу: если б Наталья Николаевна изменила Пушкину с императором, он:
   а) убил бы Николая - подло, из-за угла, так как дуэль между ними была невозможна. Нажмите красную кнопочку;
   б) проглотил бы обиду. Нажмите синюю кнопочку.
   И чернь нажала красную кнопочку, а хамово племя - синюю.
  *Терминология Пушкина.
  
  В январе 1834 года в армию были приняты офицерами два француза - маркиз де Пин и барон д"Антес. Позже один из них украдёт серебряные ложки и вынужден будет подать в отставку, второй - убьёт Пушкина.
  
  Жуковский приглашает на именины "Пушкина, стихотворца, с его собственною музою, Натальей Николаевной".
  
  Голландского посла в России звали Якоб-Теодор-Борхард-Анна ван Геккерн де Беверваард - ну и имечко! вот так имечко! ну просто ... твою мать, а не имечко! И как изыскано - право слово! - на этом фоне звучит Иван Иваныч Иванов! Или даже Сидоров!
   Геккерн - не просто посланник в ранге министра, он - труженик тыла, проще говоря - жопошник. Сегодняшние Нидерланды должны быть благодарны этому завзятому педерасту: он торил дорожку в её светлое сексуальное будущее. В 1833 году за заслуги перед Российской империей хрен голландский Геккерн был удостоен ордена св. Анны I степени - на голубой ленте, кажется.
   А ещё Геккерн - прожжённый жуир, узкоплечий и худой, с вихляющей походкой, бегающим взглядом и беспримерным, граничащим с наглостью самомнением.
   Каким бы не было государство (правовым или не очень), а порой так хочется послать по матушке очередного иноземного посла - сил нет!
  
  Щёголев, поминая гомика, то и дело повторял - "наглый разврат". Почему он называл его наглым? Неужели предвидел загодя сегодняшние гей-парады и мэров-педиков?
   Кстати, русский педераст стал градоначальником намного раньше, чем какой-либо европейский гомик. Город, правда, был маленький - Керчь, но что это меняет? Имя керченского градоначальника Вигель.
  
  Д"Антес - дитя двенадцатого года. Он ниспослан нам в наказание за победу в Отечественной войне и попытку противодействия очередному объединению Европы.
   Геккерн подобрал его больного, несчастного в каком-то заштатном немецком городке и привёз в Россию. Трудно сказать, склонил ли Геккерн д"Антеса к сожительству или тот склонился сам, как ива к ручью*, но факт остаётся фактом - это была любовь с первого взгляда, и потому Геккерн решил его усыновить. Истинный отец д"Антеса торжественно и благодарно уступил сына чужому дяде.
  *"Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном, или Геккерн с ним, - писал князь Трубецкой - Надо полагать, что в сношениях с Геккерном д"Антес играл пассивную роль".
  
  Русская знать начинала службу в гвардии рядовыми - пассию Жоржа зачислили корнетом. А убьёт он Пушкина уже в звании поручика. За этот подвиг его разжалуют в солдаты, но это будет потом, а пока...
   Пишут: он не мог по-русски связать и двух слов. Непонятно, правда, зачем ему русский язык, если всё высшее общество балакало исключительно на галльско-масонском?
   Малый был себе на уме, неуклюж - поначалу мало кто завидовал его наружности, болтлив, как и положено французу, нравился не только женщинам, но и Гроссману Леониду - мундир и ваще. А то, что он полное ничтожество, заметили многие, но уже позже, после роковой, как булгаковские яйца, дуэли.
  
  Жуковский - человек крайностей. Было время, когда он предлагал Пушкину "первое место на русском Парнасе". Теперь он предложил питомцу, "щетинистое ты животное", пожить недельку в жёлтом доме.
  
  Однажды в Болдино к Пушкину пришла солдатка с жалобой, что сын её записан в выблядки, хотя она родила мальчонку, как и положено, через 13 месяцев по отдаче мужа в рекруты. Пушкин обещал похлопотать за честь оскорблённой мамаши.
  
  "Не хочу, чтоб могли меня подозревать в неблагодарности. Это хуже либерализма", - говорил Пушкин.
   Глупый либерал непременно глупее глупого консерватора. Замечание Вяземского.
  
  В своё время Пушкин написал жене о детях своих - Машке и Сашке: "Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что их маменька ужас как мила была на Аничковских балах".
   Некоторые пушкинисты восприняли эти слова как завет и рефреном тешат благодатных слушателей.
  
  Пушкина прыгала всю зиму, будучи два месяца как брюхата. На масленицу танцевала уже два раза в день, пока не выкинула. Пушкин наказал её ссылкой - в имение матери, но и там она танцевала до упаду. Будто спешила куда-то.
   Пушкин - жене, из Петербурга - на Полотняный Завод: "В корректуре я прочёл, что Пугачёв поручил Хлопуше грабёж заводов. Поручаю тебе - слышишь ли ты, моя Хло-Пушкина? ограбь Заводы и возвратись с добычей".
  
  Дабы очернить поэта, из салона Нессельроде* шла гнуснейшая клевета о жестоком обращении Пушкина с Натальей Николаевной. Рассказывали, что преждевременные роды случились у неё потому, что Пушкин бил её ногами по животу.
  *Вел. Кн. Михаил Павлович называл графиню Нессельроде "господин Робеспьер".
  
  Пушкин - жене: "На днях встретил я м-м Жорж. Она спрашивала о твоём здоровье; я сказал, что на днях еду, чтобы сделать тебе ребёнка. Она стала приседать, повторяя: Ах, мосье, вы доставите мне большое удовольствие".
  
  Суть
  Пушкин: "Вольтер, человек порядочный, и его сношения с Екатериной суть исторические". И кто бы спорил! Любые сношения Екатерины - исторические. Даже такие.
   Своего прежнего кумира Пушкин называл "фернейским шутом".
   "Гуманизм сделал французов язычниками".
  
  До женитьбы князь Михаил Александрович был просто Корсаковым - не Римским, конечно, но всё-таки. Женившись, он присовокупил к своей фамилии Дондукова, потому что супруга его происходила от калмыцкого князя Дундука-Амбы.
   Кстати, Ленин тоже из калмыков, и тоже амбивалентное существо.
   "В Академии наук заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундуку такая честь; почему ж он заседает? Потому что жопа есть".
   Вигель, проще говоря Филипп Филиппыч, ещё проще Фил - всегда ездил мимо Академии наук зажмурившись, и только, когда там сел князь Дундук, оставил эту гадкую привычку.
   Вот и Фет плевал в МГУ, пока плюв не кончился. И чего его так распирало?
  
  Страсть к картам Пушкин считал важнее свободы. Казино и рулетка были запрещены в пределах Российской империи, и потому полиция следила за карточными игроками и даже вела собственный рейтинг. На первом месте в нём значился друг Александра Сергеевича граф Фёдор Иванович Толстой-Американец - тот самый, что жил со своей обезьянкой, как с женщиной, а потом, когда она ему наскучила, убил и съел.
   Мало кто знает, что Пушкин ехал на Кавказ ради карточной игры.
   Ему жутко не везло, и он залезал в долги. Пытаясь рассчитаться с кредиторами, нередко закладывал святые крепостные души - живые, конечно, мёртвые - они ведь только в поэмах да ревизских сказках.
   Когда долги достигли астрономических размеров, Пушкин обратился к императору. "Из 60 000 тысяч моих долгов половина - долг чести", - написал он. Дайте хотя бы тридцать тысяч.
   Царь не хотел оплачивать карточные долги, но откровенность поэта обезоружила Николая, и он распорядился выдать ссуду.
   И Пушкин её тут же проиграл.
  
  Несчастье
  Мудрёно, занимая деньги в казне, сохранять положение независимого человека и литератора. Но Пушкин старался.
   "Я имею несчастье быть человеком публичным, - жаловался он Сологубу, - а это, знаете ли, хуже, чем публичная женщина".
   Теперь это знают все: достаточно включить телевизор. А сколько там непубличных людей, которых хуже проституток!
  
  Граф Фёдор Иванович Толстой, алеут (все они алеуты), именовал Пушкина Чушкиным.
  
  Чтение книг во времена Пушкина было занятием трудоёмким, ибо надо было разрезать страницы.
   Однажды Гоголь прислал Пушкину свои "Арабески" и попросил выправить несуразности. Страницы в книге были услужливо разрезаны.
  
  Второго сына Nathalie хотела назвать в честь любимого императора, но Пушкин не позволил - ему одного Николя было выше крыши дома на Мойке.
  
  Плещеев пишет Пушкину: "Прощай будь здоров умён богат и развратен как Саломон".
  
  Высший свет - это иностранцы, мнившие себя русской аристократией*.
   "Свет - мерзкая куча грязи, - написал Пушкин в сентябре 1835 года. - Тригорское мне милее".
  *Величайшее заблуждение дореволюционной эпохи.
  
  Нащокин, познакомившись с Брюлловым, нашёл его гением, а потом написал Пушкину: "В Москве гений не диковинка. Их у нас столько, сколько у вас, в Питере, разносчиков апельсинов". Может быть поэтому Брюллов боготворил Италию, где апельсинов - навалом, а с гениями напряжёнка.
  
  Прочитав оду Пушкина "На выздоровление Лукулла", Уваров пришёл в ярость и грозился приставить к Пушкину не одного, а двух цензоров. "Трёх, - почтительно заметил цензор Гаевский, - вторым у него Его Величество".
   Преподаватель Казанского университета Жобар перевёл эту оду на французский язык и послал Уварову с просьбой оценить качество перевода. Изгнанный из империи он заказал визитные карточки, на которых под его фамилией значилось: "высланный из России"*.
  *Этот метод взяли на вооружение многие советские литераторы и постсоветские олигархи.
  
  В марте 1836 года Жорж д"Антес зачастил к восемнадцатилетней княжне Марии Барятинской, невесте завидной во всех отношениях, но ему отказали. Высший свет знал, что Геккерн удочерил д"Антеса, но вслух об этом говорить не решался.
  
  Полякам так понравилась "Пиковая дама", что они приписали её авторство Фаддею Булгарину.
  
  В 1836 году Смирнов собрался за границу. Пушкин заявил ему, что тоже хотел бы, да денег нет, и занять не у кого - даже у тех, кто хотел бы загнать его в Лондон.
  
  Из сочинений Пушкина неизгладимое впечатление на сына Вяземского Павла произвёл ненапечатанный монолог обезумевшего чиновника перед Медным Всадником. "В монологе, - утверждал Павел, - слишком энергично звучала ненависть к европейской цивилизации".
  
  Нам незачем бежать за другими, писал Чаадаев. А мы всё бежим и бежим, дурашки...
  
  Приглашая Языкова участвовать в "Современнике", Пушкин написал ему: "Ваши стихи вода живая; наши - вода мёртвая".
  
  Прочитав опубликованное в "Телескопе" письмо Чаадаева, Вигель оскорбился и поплакался Пушкину: "Нежную, обожаемую мать ударили при мне по щеке". Это он о России.
   Место написания письма Чаадаева - Некрополис. А это о Москве.
  
  "Я соглашаюсь, что наше нынешнее духовенство отстало, - пишет Пушкин Чаадаеву в издевательском тоне. - Но хотите знать причину? Оно носит бороду, вот и всё: оно не принадлежит к хорошему обществу".
   Рубили-рубили - всё без толку! И что нам Пётр в этом ряду?..
  
  Пушкин, конечно же, сволочь: другой истории он, видите ли, не хотел. А мог бы и попросить - у Карамзина*.
  *Или у Фоменко.
  
  Словечки того времени: если - есть ли; дуэль - дуеля; январь - Генварь; панехида, на зло, по рознь, портфейль, почталион, поцалуй, но лучшее из всех: не уж то.
  
  Любовь к опере
  Великий князь Михаил Павлович посылал провинившихся солдат слушать оперу Глинки "Руслан и Людмила" - вместо гауптвахты.
   Виельгорский называл оперы Глинки "музыкой для кучеров", тем не менее, Николай I велел ставить их на сцене Императорских театров.
  
  Романтический юноша д"Антес выражал желание проехаться на Кавказ и подраться с горцами. Заявление в письменной форме он, однако, командованию не подавал. Жаль.
  
  Щёголев* выяснил, что еврей Нессельроде любил деньги (эка невидаль!), но не любил русских (тоже не новость), считая их ни к чему не способными, зато боготворил немцев. Ну-ну...
  *"Щёголев - автор дуэли и смерти Пушкина" - написала о нём Берберова. А мы, дурашки, всё ищем, да ищем виноватого в этой истории и никак не можем найти.
  
  Нащокин откровенничал: "Императрица жуть как нравилась Пушкину; он даже имел к ней какое-то чувственное влечение".
   Не какое-то, а очень даже зримое, почти что напоказ*.
   Нервный тик Александры Фёдоровны - последствие 14 декабря - придавал ей особый шарм. Увы, она была без ума от князя Трубецкого - из противоположного лагеря.
  *Поэтому и опасался ездить в Аничков.
  
  Раньше объяснялись изысканно - и малопонятно. Д"Антес просил Nathalie "пренебречь для него своим долгом". Редкая современная женщина поняла бы чего этот гад от неё хочет, но Nathalie поняла и пренебречь отказалась.
   Многие не верят этому утверждению. "Дала или не дала? - дословно, но витиевато, как и положено вшивому интеллигенту, спрашивает Abraham Tertz. - Таки дала или нет?"
  
  Некоторые пушкинисты утверждают, что д"Антес, приударив за Nathalie, решил отыграться на ней способом, каким с ним обращался его приёмный папаша, но Nathalie такой способ не нравился. Другие уверяют нас, смертных, что цели д'Антеса были немного благороднее: он хотел якобы рассеять порочащие слухи о его противоестественных отношениях с приёмным папашей.
   А в это время д"Антес писал Геккерну: "Не ревнуй, мой драгоценный, ты-то останешься навсегда" - не в пример этой жестокой кокетке.
  
  Великосветские дамы были на стороне д"Антеса. Они говорили: Пушкин так дурён собой, что не имеет права требовать любви от жены.
   Фрейлина Мердер восклицала: "Какой nonstre! Если б можно было соединить госпожу Пушкину с д"Антесом, какая прелестная вышла бы пара".
  
  Наш современник, мифиози Дружников, задал компьютеру задачку, чтобы доказать правомерность подобных мечтаний.
   Исходные данные таковы: д"Антес - красавец.
   Внешность императора названа обычной, при этом проигнорировано мнению крупнейшего специалиста по русскому вопросу Астольфа де Кюстина - куда до него Дружникову! Кюстин считал Николая Павловича самым красивым мужчиной Европы. И должность императора Дружников скрыл от компьютера, хотя любая женщина империи готова была отдаться ему по первому требованию. Герцен* аж стонал от зависти и крыл самодержца последними и предпоследними словами...
   В исходных данных Пушкина указано: потомок негров безобразных. М-да...
   И беспристрастный компьютер отдал первое место д"Антесу, второе - Николаю, а Пушкина отверг, как неприемлемого кандидата, видимо, по расовому признаку: Ох уж эти расисты-программисты!**
   Наилучшей невестой для Пушкина компьютер назвал бывшую одесскую еврейку из Калифорнийского университета. Реальных одесситок ему было мало, подложили виртуальную. Сегодня - это признак хорошего тона, которому подвержен даже компьютер.
  *Незаконный сын Герца из рода Ротшильдов. Ротшильды, кстати, и отливали ему "Колокол".
  **Впрочем, последняя версия "Word"в преддверии выборов Обамы уже не воспринимает слово "негр". Обаму эта версия тоже пока игнорирует.
  
  Кстати, Пушкин генетически боялся белого человека*. Вот до чего доводит человека расовая сегрегация.
  *И даже белой лошади
  
  За благо счёл бы Пушкин изгнание в деревню (какая там заграница! не Герцен чай), но Николай не отпускал его, да и Наталья слышать не хотела об отъезде из столицы.
  
  Шуточки
  Граф Сологуб свидетельствует: "В начале декабря д'Аршиак показал мне несколько печатных бланков с разными шутовскими дипломами на разные нелепые звания. Он рассказал мне, что венское общество целую зиму забавлялось рассылкою подобных мистификаций".
  
  Ох уж эти мальчики с апострофами, которые хуже пистолетов - д"Антес и д"Аршиак! Данзас тоже был когда-то с апострофом, но ведь исправился!
  
  Улики
  Вяземский писал об авторстве подмётных писем: "Есть подозрения, почти неопровержимые, но нет положительных юридических улик".
   Император Александр Николаевич знал автора анонимных писем и смело называл Нессельроде.
  Пушкин до конца жизни был уверен, что автором позорного диплома был Геккерн.
   Хер голландский обладал дипломатическим иммунитетом, его нельзя было вызвать на дуэль. Он и есть Запад, если не весь, то его великосветская часть*.
   "Я сумею заставить вас оценить по достоинству звание, которым я облечён", - написал он Пушкину.
  *Мнение советских искусствоведов.
  
  К кругу молодых шалопаев, полагал Щёголев, тянется нить - педерастическая. Но за ниточку эту так и не потянул - не позволили.
   А вот Григорий Климов, который как Герцен, уехал за кордон, чтобы писать правду, потянул и ответственно заявил: "Пушкина затравила и убила шайка педерастов - Геккерен, д'Антес, Долгоруков и Ко".
   Климову можно верить: он знает всё - и о Пушкине, и о евреях, а особенно о педерастах.
  
  Довольный тем, что заставил Жоржа д"Антеса жениться на Екатерине Гончаровой, Пушкин повторял время от времени: "Ты этого хотел, Жорж Данден".
  
  Леонид Гроссман заставил забеременеть Коко без всякого участия д"Антеса, через восемьдесят пять лет после её смерти. Такое не под силу даже евангелистам.
   Кто сказал, что пушкинистика наука?
  
  Мальчонка окончательно запутался в женщинах и мужчинах: Nathalie, Екатерина, Мария Барятинская, барон Геккерн-папаша. И общество недоумённо обращалось к д"Антесу с вопросом: скажите, пожалуйста, а на кого у вас такая эрекция?
   Пушкин действительно заставил его играть постыдную роль.
  
  Пушкин писал Геккерну, что его сын, ухаживая за Натальей Николаевной, находился в сифилисе. Теперь уже трудно сказать, в сифилисе или какой иной гонорее пребывал д"Антес, но он продолжал преследовать Nathalie.
  
  Волконская едет за нелюбимым мужем в Сибирь, Nathalie хранит верность постылому супругу...
   Как много тех, кто не понимал этих женщин. Ещё больше тех, кто никогда не поймёт.
  
  Все зарубежные пушкиноведы давным-давно уверяют нас, что Пушкин был близок с одной из сестёр жены - Александриной и даже знают когда - в то время жена его была на сносях.
   Она всё время была на сносях, но всё успевала - не то, что нынешние сикухи*.
   И вообще - счастливая женщина: и Пушкин, и император, и этот ... как его?.. Ленский?.. Нет - Ланской, будущий петербургский генерал-губернатор. Жизнь у Натальи Николаевны, как говорится, удалась. Не переживайте, милые барышни, вам до неё - как Есенину до луны, глядя на которую он испытывал необъяснимые желания.
   Ни одна из жён американских президентов не годится в подмётки первой леди русской словесности.
  *Невежественный человек открыто называет женщин дурами. Благородный, типа князя Вяземского, выражается витиевато: "Женский ум не поддается положительной оценке".
  
  "Он всю жизнь любил распутных и легкодоступных женщин", - пишет главный зарубежный мифиози Дружников.
   Я завидую Дружникову: он чётко знает, где проходит эта грань.
  
  Мерзок Пушкин как мы или как-нибудь иначе? - вот вопрос, на который каждый из нас отвечает по-своему.
  
  Поведение мадам Пушкиной осуждали, в первую очередь, читатели и почитатели Алексан Сергеича, С этой публикой нельзя было не считаться. Никто, даже царь, не властен над людской молвой, но есть ли молва общественное мнение? И что есть сплетня в этом ряду?
   "Зависеть от царя, зависеть от народа - не всё ли нам равно? Бог с ними", - писал Пушкин и в то же время жалел об отсутствии общественного мнения.
   У нас испокон века нет общественного мнения, которым мы исстари дорожим.
  
  Ревностный педераст утверждал, что д"Антес побочный сын голландского короля. В письме, сделавшем дуэль неизбежной, Пушкин обыграл эти измышления, назвав д"Антеса ублюдком, а мать его блядью.
   Русские титулы были иностранцу к лицу.
   Государь, получив от Геккерна-отца подлинник этого письма, заявил, что если б он был д"Антесом (тьфу! тьфу! тьфу!), то вынужден был бы стреляться.
   А вообще-то император попал в крайне неприятное положение - его придворный нанёс немыслимое оскорбление посланнику европейской державы! - ладно бы азиатской - и он приказал сжечь письмо.
  
  Николай I велел Бенкендорфу предупредить дуэль.
   "Что мне делать?" - спросил растерянный граф у княгини Белосельской. - А вы пошлите жандармов в другую сторону.
   После дуэли граф был безутешен.
   - Чёрная речка... Красное Село - перепутал маленько... - бормотал Бенкендорф. - Обмишурился... с кем не бывает...
  
  "Истина сильнее царя" - написал Пушкин за день до смерти.
   Да что там царь, возмутился Вась-Вась Розанов, истина сильнее Бога!
   "И что есть истина, - недоумевает Всевышний. - Покажите мне её".
  
  Пушкин и Данзас ехали на дуэль. Навстречу им попалась карета графа Борха, упомянутого в анонимном дипломе. Граф ехал с женой, урождённой Голынской. Пушкин сказал Данзасу: - "Вот две воистину образцовые семьи" и пояснил: "Жена живёт с кучером, а муж - с форейтором".
  
  Данзас слыл балагуром, имел истинно русский склад ума, любил острые словечки и шуточки, жил и умер в бедности, не нажив состояния, и был похоронен за казённый счёт. Как Пушкин.
  
  Искал ли Пушкин гибели? Конечно, нет: он любил жизнь, жену и детей, сиротство которых не входило в его планы. Пушкин предполагал, что будет сослан в Михайловское, куда и без дуэли рвался все последние годы. Путь в деревню лежал через Чёрную речку.
  
  Накануне дуэли о ней знали почти все друзья Пушкина. Чтобы остановить её, достаточно было обратиться к Жуковскому. Ничего подобного не случилось.
  
  Abraham Tertz: "Не в постели, а на сцене умирал Пушкин".
  
  Пишут: прощальным взглядом он окинул книжные полки и сказал: "Загоскин стоит выше Купера. Это правильно".
  
  Он уходил в вечность, прихватив ненароком имена своих современников - и друзей, и врагов, уровняв и тех, и других в правах на бессмертие - божественное свойство.
   Умер Пушкин в день рождения Жуковского.
  
  Данзас свидетельствует: "Тело Пушкина стояло в его квартире два дня, вход для всех был открыт, и во всё это время квартира Пушкина была набита битком".
   Вторит ему германский посол* Либерман: "в его доме перебывало до 50 тысяч лиц всех состояний""
   Приходили, молчали и уходили.
   Их никто не учил, как надо себя вести, когда умирает Пушкин. Да и кто мог бы стать этим учителем?
  *Отечественные масоны, как известно, доверяют исключительно иностранным источникам.
  
  Чтобы разбудить наше национальное самосознание, надо, оказывается, убить величайшего из поэтов. А потом следующего по ранжиру - чтобы не засыпало. Это что за самосознание у нас такое национальное?!
  
  В день похорон Пушкина Геккерны в полном составе явились к его вдове, дабы примириться с ней и подготовить её к выступлению в суде. Голландский министр и кавалергард были остановлены и со скандалом изгнаны вон.
   На отпевании Пушкина присутствовал весь дипломатический корпус.
   Граф Фикельмон стоял при параде, супруге и орденах.
   Отсутствовали английский и греческий послы, а также Геккерн и Либерман. В своих донесениях этот самый Либерман именовал поэта статским советником Мусиным-Пушкиным и отмечал, что он "встречал поклонение у русских низших слоёв, которые не знают иностранной литературы и не имеют вследствие этого критерия для справедливой оценки литературных заслуг поэта".
  
  Берберова, со слов очередного масона*, утверждала, что Вяземский положил ему в гроб перчатку. "Наталью Николаевну Жуковский и Вяземский, видимо, устранили от этой обязанности, - обычно это привилегия вдовы".
  *По признанию Берберовой все её питерские знакомые были масонами.
  
  "А что д"Антес, что д"Антес? - говорили в высшем обществе. - Вон Фёдор Толстой одиннадцать человек укокошил - и ничего. А тут - одного Пушкина!"
   "Зачем подвергать его наказанию, если все одобряют его поведение?" - недоумевала сестра Жоржа - увы, она звалась Нанина.
   Дядюшка Nathalie, граф Строганов, писал: "Наказанный преступник является примером для толпы" - это он о Пушкине. "Невинно осуждённый имеет право на сочувствие всех честных людей" - а это о Дантесе. И заверял голландского посланника в том, что двор и общество всецело на его стороне.
   Посетители салона Нессельроде устами Корфа заявляли, что Пушкин представляет собой тип самого гнусного разврата - многие и сегодня гнут эту линию.
   "Впечатление кончины Пушкина на российских студентов было незначительное", - свидетельствует студент Павел Вяземский.
  
  По действовавшим законам убитые на дуэли приравнивались к самоубийцам. Их не отпевали и хоронили по-иному. В отношении Пушкина все эти ограничения были сняты.
  
  Наша знать всегда была, есть и пребудет красносотенной. Уж так повелось. Может быть поэтому кавалергарды носили красные мундиры.
   Самый привилегированный из русских гвардейских полков в полном составе был против Пушкина - ай да гвардия! вот так гвардия!
   И оправдание есть - по понятиям того времени оскорбление офицера пятнало честь всего полка.
   В ночь после отпевания Конюшенную улицу охраняли красногвардейцы.
   В подвале Конюшенной церкви покоилось тело Пушкина.
  
  Во время отпевания полы сюртука Пушкина были разорваны в лоскуты, а бакенбарды его и волосы на голове - обрезаны поклонницами.
  
  Тело Пушкина поместили в склеп Конюшенной церкви, где продолжилось поклонение поэту. Некоторые поклонницы - и среди них Аграфена Закревская - ночевали в склепе. Сидя около гроба и обливаясь слезами, она знакомила подруг по несчастью с интимными особенностями дорогого ей человека.
  
  Тургенев в своё время отвёз Пушкина в лицей, теперь он вёз его в последний путь - "в ящике".
   На дрогах сопровождал святые мощи Никита Козлов.
   Тригорские могилокопатели, не имевшие ничего общего с шекспировскими, долбили мёрзлую землю. На отпевание в Святогорский монастырь явились Тургенев и столичный жандарм.
   В похоронах Пушкина и Моцарта - двух и единственных гениев вечной гармонии - так много общего, что поневоле веришь в Божий промысел.
  
  Присяжный писатель
  "Список людей, которым помог Александр Тургенев, мог бы превзойти длинный перечень любовных побед, одержанных Дон-Жуаном", - с нежностью писал о нём Вяземский.
   Я присоединяюсь к этой нежности.
   "А русским языком он владел, как немногие из присяжных писателей".
  
  Комиссия военного суда приговорила всех участников дуэли, включая Данзаса, к смертной казни через повешение. Производство дела по камергеру Пушкину было прекращено в связи со смертью подсудимого.
   Каким образом Пушкин, будучи гражданским лицом, попал под юрисдикцию воинского устава, никто из историков объяснить не может. Равным образом и то, как и когда Пушкин стал камергером.
   А, между тем, в Судном деле о дуэли он именуется не иначе как камергер. Проводивший расследование полковник Галахов, да и сам д"Антес были уверены, что Пушкин является камергером. В приговоре суда он неоднократно именуется этим придворным званием.
   Более того, оказывается, у Его превосходительства Пушкина Александра Сергеевича был ранг тайного советника. Выше - только канцлер и действительный тайный советник. Сумма положенного ему оклада семикратно превышала ставку титулярного советника, каким он числился во всех официальных документах. Вот и возникает вопрос: а не был ли Пушкин особо секретным сотрудником, освещение деятельности которого не желательно для государства?*
   Как тут не вспомнить, что лицей был закрытым учебным заведением. В нём готовились будущие нелегалы. Не без оснований утверждают, что он располагался даже не в Царском Селе, а в каком-то ином месте. Уже в лицее готовились легенды. У Пушкина была своя: бабский угодник, картёжник, поэт и вольнодумец...
  *По этому вопросу очень подробно пишет Анатолий Клёпов, к которому я и отсылаю всех интересующихся.
  
  Похоже, вся жизнь Пушкина была сплошная легенда. Творчество, впрочем, тоже. И какое творчество!
  
  После смерти Пушкина жандармы изъяли тетрадь с его записями под Љ 1 и не вернули родственникам поэта. Она бесследно исчезла. Есть предположения, что в ней содержались сведения государственной важности.
  
  Вторя Лермонтову*, царь Николай написал Смирновой: "Рука, державшая пистолет, направленный на нашего великого поэта, принадлежала человеку, совершенно неспособному оценить того, в кого он целил. Эта рука не дрогнула от сознания величия гения, голос которого он заставил замолкнуть".
  *Разве что не в стихах.
  
  Пушкинские долги исчислялись суммой в 136 тысяч рублей. Император лично рассчитался по ним. Кроме того, казна очистила от долгов и отдала семье погибшего заложенное имение отца поэта - село Михайловское. Пенсия, которую начислили вдове Пушкина после его смерти, составляла 10.000 рублей.
   В пользу наследников Пушкина было издано полное собрание его сочинений. Только за первый год подписка принесла 262 тысячи рублей дохода.
   Благодаря Пушкину (мёртвому!) Тургенев вернул себе расположение царя.
   Щедрость императора, оказанную семье покойного, многие современники расценили как излишнюю. "Это слишком", - заявил шталмейстер Дурново.
  
  Чувство юмора
  "Жоржу не в чем себя упрекнуть, - писал Геккерн. - Его противником был безумец; ему просто жизнь надоела, и он решился на самоубийство".
   И через сто пятьдесят лет ему подпевает Abraham Tertz: "Стрелял человек, доведённый до крайности, загнанный поэтом в тупик, в безвыходное положение. Но у рока есть чувство юмора: Пушкина угораздило попасть в пуговицу".
   Чтобы понять Дантеса, надо лет тридцать прожить в эмиграции. После этого станет легче стрелять в Пушкина.
  
  А ведь не убивают нормальные люди поэтов.
  
  Друг Божьей милостью - Жуковский.
   Хорошо иметь друга, который возьмёт да и перепишет всю твою жизнь по собственному разумению.
   И разве есть другие?
  
  Потрясающая жизнь Алексан Сергеича, в которой было всё и даже то, чего не было.
  
  На прощание Геккерн получил от Николая традиционную в таких случаях бриллиантовую табакерку, украшенную портретом его императорского величества. И высший свет вынес свой приговор: дуэльная история, по его мнению, не стоила понюшки табака.
  
  Наклоны влево, наклоны вправо...
   Нет, это не танец и не физические упражнения. Это эксперт-графолог Алексей Сальков ищет автора злополучного диплома.
  
  "Мы ленивы и нелюбопытны", - написал Пушкин и тысячи старателей принялись перемывать его золотые косточки. После смерти Алексан Сергеича все приятели и знакомые поэта заделались отменными пушкинистами и наперебой принялись рассказывать каким он парнем был.
   Появились хулители.
   Всё, что можно было сказать о Пушкине дурного, поведал Корф. Нужно ли стараться сегодняшним злопыхателям?
   Нужно, утверждают они, и по инерции всё ещё едут за границу, чтобы писать гадости о нас грешных, хотя этим более, чем где-либо, позволено заниматься на родине*.
  *Им бы снять глянец с Пушкина - желательно вместе с исподним.
  
  Ахматова и Цветаева, защищая поэта, могли перегрызть горло кому угодно, хоть Tertz"у, хоть д"Антесу, но Пушкину не нужна были в постели цепные собаки, пусть даже самые породистые.
  Пушкин в постели с Ахматовой - это новый тип извращения, невозможный даже в воображении советских параноиков, не в пример зарубежным парамоновым.
  
  Авторитарность Пушкина в литературном мире оглушительна и опустошительна.
   "Куда ни сунешься - всюду Пушкин" - недоумевают злопыхатели - и столько обиды слышится в этой фразе. Пострел - везде поспел.
   "После Пушкина все уроды, - подзуживает Чуковский, - и только уродством своим различаются друг от друга: и Тютчев, и Фет, и Некрасов".
   И Блок, и Маяковский, и Бродский - все.
  
  Шли годы, и мнения пушкинистов разделились. Одни считают, что Пушкина (а заодно и Лермонтова) убили евреи, другие утверждают, что Пушкин сам был евреем* - то ли палестинским, то ли эфиопским, то ли местечковым, как Марк Шагал, который, как известно, изобрёл вездесущий летательный аппарат, неуязвимый для средств ПВО.
  *Борис Парамонов давно уже грозится написать статью под многообещающим названием "Еврей Пушкин", но пока ещё не сподобился. Ждём-с.
  
  Что было бы, если б не было Пушкина?
   Некорректный вопрос и задаётся он только потому, что Пушкин был.
  
  Спорят, кричат, ругаются...
   Непримиримей нашей интеллигенции, как известно, нет секты на белом свете.
   Бог ей судья*.
  *Любимое выражение атеистов.
  
  Ну и напоследок о других героях нашего повествования.
   Бенкендорф, получив от Николая полмиллиона рублей, уехал лечиться за границу и там сошёлся с француженкой. Решил привезти её в Россию. На пароходе принял католичество и, не доехав до Петербурга, испустил дух.
   Жорж д"Антес до самой смерти читал статейки о себе подлеце; тем не менее, прожил 83 года и умер, окружённый детьми, внуками и правнуками.
   Барон Геккерн едва не отпраздновал девяностолетие, отойдя в мир иной через 47 лет после смерти Пушкина.
   Граф Нессельроде прожил 96 лет.
  
  А мир по-прежнему неправеден и скучен - живучи сволочи ещё, живучи, и если есть на свете Агасфер, он в сволочном обличии, поверь ...
  
  2010
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"