Коханский Владимир Александрович : другие произведения.

Конфедерация 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман о скитаниях, странствиях, великих опасностях, батальном сражении, осадном сидении и о коллективном пении... Продолжение "Конфедерации".

  
  
  
  
  
  
  
  
   Владимир Александрович Коханский
  
  
   КОНФЕДЕРАЦИЯ 2
  
   Фантастический абсурд
  
  
  
   книга вторая:
  
   ОКРОПЛЕНИЕ ЯДАМИ
  
  
  
  
  
  
   'В управлении провинциями олигархия достигла предела злоупотреблений, далее которой на Западе никогда не шли. Потомки людей, которые некогда удивляли жителей других стран своей честностью и умеренностью, действовали теперь в провинциях, как организованная шайка разбойников.
  Всевозможные нарушения нравственного и уголовного права относительно отдельных лиц случались ежедневно и почти всегда оставались безнаказанными, целые области были доведены до крайней бедности, почти до обнищания, в разорении провинций римские правители проявили настоящую виртуозность'.
  
   'Частное и общественное хозяйство в провинциях было вконец разрушено. В Сирии многие города стояли совершенно пустые. Для граждан провинциальных городов переход в рабы к человеку сколько-нибудь видному был улучшением их состояния'.
  
   Теодор Моммзен - лауреат Нобелевской премии
   по литературе 1902 года.
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 1.
  
   Разочарует мечтателей рутинная служба спасателей.
  
  
   Солнце пекло немилосердно, поэтому у древних египтян руки бы зачесались задать жару скарабеям, что, нагло пренебрегая трудовыми обязанностями, свалили на посленавозную сиесту, прежде закатив раскаленный шар в самый зенит небесной сферы.
   Приезжих из средней и северо-ворликской полосы тропическое марево тоже изнуряло, но по-разному: иногда баловало индивидуальным подходом, наиболее сносным, потому что кратковременным, с последующим мытарством по страховым компаниям за посуленными медицинскими выплатами. Но охотней откликалось на групповые запросы и потребности тех, кто, заплатив за отупляющий зной, за непереносимое пекло не великие, но деньги, вынужденно наслаждался отдыхом на полную катушку. Курортники даже в тени шкворчали, как шкварки, солились в горячем морском рассоле на подобии сморщенных огурцов, стоически сносили в ожидании вечера прочие тяготы, вплоть до соседства экскурсионных верблюдов, ведомых обмотанными в тряпки зазывалами-погонщиками. А дождавшись, наконец, при свете снисходительно глядящего на шалости перевернутого месяца, вдосталь под пошлый музон трясли зажиревшими с оголенными пупками брюхами. Либо - в зависимости от половой принадлежности - до охряковения насасывались пивом, чтоб разве из ушей не фонтанировало пенными брызгами.
   Каково же приходилось людям ответственным и при деле, кого жарит не по пустой прихоти, а по служебной надобности? В силу непререкаемых инструкций бедолаги просто обязаны днями напролет пялиться на выпячиваемые напоказ безобразия, чтобы потом, распалившись, до трех часов утра не засыпать под долбящие басы 'лабуды', музыкального суррогата, под который из последних сил отдыхающие добросовестно 'отбивают' вложенные 'бабки'. Не до шуток становится должностным лицам в столь суровых условиях...
   Зной, меж тем, за вяло текущим разговором да таким же темпом течения безотрадных мыслей, ярился не на шутку и оказался бы невыносимым даже для оголтелых солнцепоклонников за компанию с ассирийскими последователями зороастризма под эгидой самого Ахуромазды. Но это в наименее вероятном случае, если бы те, вместо чреватого для окружающих неприятностями колдовского шаманства, окунулись в прелести пляжного отдыха. Даже термически закаленных волшебников и магов нисколько не освежили бы опахала находящегося на последней стадии издыхания, еле доползшего до берега морского ветерка, скромные силенки которого растратились в напрасных попытках если не взволновать, то хоть сморщить круче воблы просоленную, не известно в какие далекие облачные края кубокилометрами испаряющуюся водную гладь.
   Приставшая от ежечасных, но нисколь не освежающих купаний морская соль прямо-таки пластами отпадала от налитых массой тел ушкуйника да хитпого. Но крепкие ребята, казалось, на отвлекающие неприятности даже в ус не дули, а увлеченно резались в подкидного, азартно наваливая друг другу семерок да шестерок - необдуманное действие, безусловно мешающее совместными усилиям откомандировать костлявого пацана-переростка на профилактический осмотр отдыхающих. А вот паренек, удачно сбросив мелочевку да в придачу прикупив козырного туза, разглагольствовал мало, что из-под тента, но и через паранджу, сымпровизированную для защиты облезлого носа с ушами от рефлекторных лучей немилосердного светила:
   -Вы-то ладно, всякое повидали, многое пережили - пожили свое, можно сказать.- Как бы в утешение суровому приговору, принял-таки юноша кочующие шестерки, однако со скрытными, весьма вероломными намерениями.- Пожили, пожили...
   Размякшие 'тюфяки', и точно разменявшие по четвертому десятку, в ответ лишь нечленораздельно бурчали-мычали, то ли согласные с диагнозом, поставленным жестокой младостью, то ли обнадеженные капитулянтской стратегией противника.
   -А меня за что упекли? Я ведь только-только вырвался на оперативный простор, разворачиваться начал, на крыло стал, как у нас в авиации... кх, кх, наш знакомый стюард говаривал, но нет - сюда же!
   Ну, что скажете?
   Возмущение юноши, безусловно, заслуживало внимания: не относился он к разряду взбалмошных, легкомысленных безрассудцев, а принадлежал к категории людей, не смотря на жару, хладнокровных, рассудительных. Подобные расчетливые типы, прежде чем очертя голову броситься в пекло, сперва подумают: кому из попавших в очередной переплет товарищей помощь наиболее необходима. Осмотрятся: нет в среде терпящего бедствие коллектива дам, безусловно нуждающихся в поддержке в первую очередь.
   'Телеса' отзывчиво что-то одобрительное по поводу на корню загубленной юной биографии пробурчали, меж тем как взбодрившимися мозговыми извилинами прикидывали себе на уме варианты, очень даже возможно, замаячившего выигрыша.
   -Нет-нет, пока не 'отбой'! А как на счет ту-узика?- С видом свершившейся справедливости юноша последним карточным доводом помог засыпаться упорно отбивающемуся хитпому, а следующим ходом щедро сыпанул атаману шестерок, чтоб коллеги меж собой разбирались, кому какой масти погоны больше к лицу.
   Отдыхающие от хлопот спасательских 'телеса' уж вознамерились промычать нечто возмущенное, но, сбросив карты, лишь безнадежно отвернулись, а огорченный атаман, вдобавок, опять затянул набившую оскомину волынку:
   -От на Олге-то матушке, ледоход должно ужо...
   -Угу - позывы кишивиго обрели направленное действие - щедро сыпанул в полотенце ледку из походного рефрижератора, а бережно свернутый компресс на бычачий загривок - шмяк.
   -У-уф! У-ух, идпуща-аить.
   -Разе ж это лед? Тьху!- пренебрежительно сплюнул атаман в раскаленное марево, лениво потянулся и шлепнул по хитповскому сымпровизированному пакету-охладителю - аж хруст пошел, а у прохлаждающегося изобретателя из глаз флуоресцентными звездочками брызнуло.
   -Видимость одна. От на Олге - ко-олотый... Бабы с коромыслами, румянец во всю щеку...
   -Ц,ц,ц, гарни дивчини...
   А тоби, молодь нипририсшя, чтибь в карти михливить, тик зи дамичкий диглядь учинив би. То ить сизновя в дригий икипижь, пиди, зифрихтивилясь. Оть игизя яка ниписидливя,- досадуя больше на проигрыш, чем на женскую ветреность и непостоянство пробурчал чуток отошедший от перегрева хитпой.
   -Нет,- усилием воли отогнал атаман наваждение,- нечего за юбками бегать, тем более на курорте!- выдвинул вдобавок весьма спорную, при ближайшем рассмотрении, аксиому.- Пускай лучше на службе таланты проявляет - взял, видишь ли, за моду отлынивать, а обязанности за него другие исполняй.
   -Оть, цо фикт ни лице. Пиднялси би ни вишкю, може зи бийки хте зипливить пивидилси?
   -Буйки... Да разешь здесь буйки? От на Олге - ба-акены...
   Да вышка, разешь это вышка? Нет, лучше бы пошел 'горбунов' на другобок переворачивать. Подгорать почнут - поздно будет почем зря сметану переводить, кефир расходовать. Опять вой подымут, хоть уши затыкай.
   -Нет, я понимаю, конечно, что в преклонном возрасте передвигаться затруднительно, но 'дедовской' подход к выполнению обязанностей просто недопустим. Припомните-ка, кто продулся в карты? А?..
   Вот, тому и банку с кремом в руки.
   -Ох, и почто моя лиха головушка по добычу за вами увязалась?- Сокрушенно закачалась голова со буйными ржаного цвета патлами, упорно не поддающимися пагубе тропиков, ровно как прежде - воздействию климата, без малого, полярного.
   -А ним зишто тикя написть: другомисяць тильки при грибижи, налети ди пигримы абирдажни слухать?- Хитпой недовольно перекатил разморенную, распаренную тушу с живота на спину.- Воть мини ифрийтир отписае,- порылся в кармане шорт, чтоб явить ярящемуся светилу цидулю об том, как славно живется в иных краях, лишенных плазменных излучений,- чийкю пичиниимо, риссири спривили знятни...
   -Нет, нет, только не про чайку!- видя поползновение хитпого развернуть донельзя замусоленную от непрерывного на протяжении нескольких недель чтения, протертую на сгибах четвертку бумаги, запаниковал юноша.
   -И то правда,- явленное свету, зачитанное до дыр ифрийтерово послание мигом принудило атамана, проникнутся внезапной ответственностью за порученное дело,- 'горбунов' проведать не мешало бы, ведь если опять с десяток-другой туш подгорит, век отсюдова не выберемся, пока в мувмию какую ни иссохнем.- Неодобрительно окинул взглядом сухощавую, в простынную тогу, навевающую нелестные сравнения, задрапированную фигурку юноши.
   -Ни вилнуйтиси, хлопти: яки дви години, як я тих 'гиририбитив' кримим сбирзнюл - лепше послухайти, яки на чийки зариз килися...
   -Сбрызнуть мало: стопроцентное покрытие не гарантировано, подгореть все равно могут, правда, в крапинку...- поделился печальным опытом юный конфедерат, пару раз проштрафившийся на подобных художествах.
   -Верно, после шваберкой пройтись не мешает как у ладьи двурядвесельной по палубе.- Атаман от отрадных воспоминаний даже сымитировал соответствующие движения.- Сами же не допрут, какой другой член натереть, будто на зло, да запамятуют.
   Но кишивий на чтении цидульки особо не настаивал, а, упокоенный наличием отрадного присутствия послания, начал поклевывать носом, а 'натирочные' движения атамана, не предпринявшего ни малейшей попытки приподняться, становились все медлительней - рассчитывать на претворение пропагандируемых действий в практику не приходилось.
   -Раз сбрызнул, то велел, верно, и растереться...
   -Э-хэ-хэ - даже смачный зевок не отвлек от дремы.
   -А как растирались, проследил?- обставивший в картишки коллег юноша не только по неопытности являлся, но даже не стеснялся казаться чрезвычайно ответственным.
   -...просто обязан был. Что ж он совсем того... 'горбунов' без контроля оставлять?
   -Все же дело рисковое: 'горбиледи' женской принадлежности как часок-другой пожарятся, дозревают и начинают совсем без прикрытия знойничать,- постарался юноша видом не засмущаться,- топлесить непокрытыми кремом местами... участками...
   -Ну так, знамо дело, чем еще расшевелить противополых мастодонтов-то? Без ничего, то нам любо. А?- Подтолкнул кишивиго атаман - тот, колыхнувшись, очнулся.
   -А? Чти?
   -Пойдем, что ли, топлесок переворачивать, чтоб не подгорели с заднего бока.
   -Тьфу, коли б тильки баби с титьками, а те чиловики як в бани, тильки шо биз виникив!- Хитпой пока не выказывал особого энтузиазма.
   -У-уф, твоя вправда.- Атамана передернуло.- В конце концов, старшой имеется, что по обыкновению обдирает подчиненных, как липок, в азартные игры, пущай командует.
   -Вот еще, не хватало людьми помыкать - не старые времена. Через полчаса вместе пойдем,- пришлось юноше проявить командирскую инициативу,- тогда новой смазки как раз до обеда хватит.
   -А че, тоже верно...
   -Вирне? Ничого ни вирно. Ну, який здись обид? Тьфи. Зниу вси кряби ди кряби, а ти и мингусти кляти, рикушки... Тьфи!
   -Что за мангусты?- Юноша невольно прислушался к позывам желудка, припоминая, что неопознанное мог съесть на завтрак.
   -А тебе, небось, вареников подавай да галушек с мамалыгою?
   -Ить те дило!- Разгурманился хитпой от предложенного смачного меню.- Пид гирилочкю и ти, нибись, ни откизилси би?
   Атаман, точно бы, не отказался, потому, вздохнув, лишь глаза на пару с хитпым закатил да губами причмокнул.
   -А-а, лангусты, наверное? Э, да вы с ума сошли!- насторожился юноша, завидев мечтательный блеск глаз вверенных подчиненных, причем настолько выразительный, что запросто мог перерасти в стадию материализации.- Пить на жаре - это пусть не прямое, но верное самоубийство, изощренный мазохизм,- выдумаете же.
   -Много ты понимаешь? Ее бы со льду, другую, третью чарочку,- похлопал атаман по набухшему полотенцу хитпого, где отзывчиво потренькало ледяное, подтаявшее крошево,- пошла бы, как миленькая.
   -Личный состав, попрошу учесть: служба спасателей несет круглосуточное дежурство,- не терял надежды образумить хитпово-ушкуйную вольницу юный конфедерат.- Кто знает, в какое время суток у 'горбунов' взыграет очередная безответственность?
   Но речь начальства, как тому и должно, сквозила мимо ушей, а самые суровые из слов от сознания, точно от каменной стены отскакивали.
   -С имками перебазарить, и дело с концом.
   -Ди-и, биз имкив ито дило ни обтяпить,- в критических ситуациях ли, в безвыходных положениях кишивий с атаманом всегда находили общий язык, с полуслова приходя ко взаимопониманию.
   -Вообще-то наши друзья закатывали списанные баллоны в подсобку, гнилыми бананами, фруктовыми соками, просроченными, интересовались тоже - в буфете слышал,- юноша опрометчиво не устоял соблазна поделиться данными, косвенно подтверждающими внимательность и наблюдательность.
   -Не-е, не то, ликер какой-нибудь...- Пренебрежительно скривился атаман.
   -Ни, вони що мишик рисю спирли, а зя тим рибним обидим аракиим якимсь похвалялися. Що цо, дувмаю, зи аракии в здишним зихилусти, неушти кляти лопстири?
   -Арак? О напитке читал, но ни разу не пробовал. Хорошо бы в свободные, то есть подвахтерные часы продегустировать. Хотя,- собрался силами юноша и мужественно отверг соблазн,- лучше пить сухое вино, тем более прописанное в меню, в жару особо рекомендуется.
   -Не в меню вино прописано, а по рецептуре скупердяя докторишки - стопарь на нос, что капли при чихании.
   -Зато три раза в день...
   -В бари гирбинувським купимо - и дило в киртузи.
   - Начнем по барам пьянствовать - недолго самим в 'горбуны' записаться...
   -Нечего меня долбить агитацией - на Олгу пущай отпускают! Кто ж таперича ватогою коноводит? Ох, распустятся без догляду: голова сарыни требовательна! Э-эх, только бы не со стороны варяжской пригласили управленца: ничегошеньки обалдуи не смыслят в нашинской специфике, душу в дело не вкладывают...- Закручинился, было, атаман.
   -Чего не отпустить? Только заикнись - мигом командируют у кострищ полусырое мясо пережевывать да прежде кистенем намашешься до одурения. Не до чтения мемуаров будет... Стенькиных да Емельяновых.
   Атаман, пристрастившийся со скуки спасательной службы к псевдомемуаристике, лишь вздохнул тягостно.
   -Уж лучше полусырое, чем пресные лопстреры. Ведь что сказывали: для дела, мол, нужон, а где дело-то? Вон люди эскадрами ворочают, ни климат не помехою, ни козни вражьи!- Хлопнул впечатлительный чтец в доказательство по замусоленному 'Сабатиньевому' томику, с которым уже другую вахту не расставался.- А у нас... Да сколь можно здесь чахнуть? Пущай хоть в простые загребные на галеоны-галеасы разжалуют!
   -Ни, липей на чийку - кирмщиким...
   Атаман с кишивим вопросительно уставились на юного конфедерата, будто заявления на стол зелена сукна шмякнули.
   -Ладно, сагитировали, пойдем к имкам - узнаем, как обустроились? Но только после сдачи 'горбунов' по описи,- наложило, какое ни есть, начальство резолюцию.- Хорош трепаться, а то от безделья уподобимся нашим подотчетным -в микроскоп не отличишь. Хотя, на ваше счастье, микроскопы под бегемотные габариты пока не приспособили...
   Швабры наперевес! Взять крема... или все ж таки кремы? Шагом марш на опрыскивание!- Юноша не удосужился проконтролировать исполнение приказания, а первым, спустившись с наблюдательного поста, забросив на плечо емкость со спасительной от солнечных облучений мазью, направился в сторону лежбища, вполне комфортно расположенного под просторными, узорчатыми тентами, под ребристыми навесами.
   Вяло, нехотя, независимым видом демонстрируя пренебрежение, нежелание исполнять предстоящее действо, но соответственно полученной установке экипированная команда потянулась за юным начальством. Ввиду малочисленности не имея возможности растянуться длинной цепочкой, продвигались плечом к плечу, черпая в том решимость не отворачивать от намеченной цели, однако, то и дело, поглядывая в сторону оставленной спасательской вышки, с верхнего яруса которой, если распластаться и башками особенно по сторонам не любопытствовать, то ни лежбища, ни навязчивых курортников почти не видно.
   Отлов и загон в дохленькую, но все же тень русалковидных 'горбиледи', пытавшихся пожариться вне тентов из вредности, а то ради нехитрого завлечения всяк мимо проходящего, заняли немного времени. Бесповоротно, решительно пресекались малейшие попытки тюленеобразных особей мужеского пола отлынивать от вполне безвредной процедуры опрыскивания. Зато доставало канители с 'горбиледями', пускающими в ход обольстительные, неоднократно опробованные чары вкупе с китовыми запашенциями, по жаре пуще нашатыря прошибающими слизистую. С неотразимым жеманством, тонкими, не смотря на прокуренность, голосочками, принудительно намазываемые кремом красотки сокровенно делились обеспокоенностью по поводу возможной порчи макияжа и пренебрежительно возмущались неодушевленностью инструментов натирки. Но от исправно снующих туда-сюда швабр не могли укрыть никакие ухищрения...
   -Спасатель! Спасатель! Моя подружка пропала!- Накинулась, чуть ни запрыгнула на кишивиго топлесочка в жироскладочку.
   -А ну, лягай, падлюкя!
   Заявительница, по въевшемуся автоматизму, послушно брыкнулась - силиконы лишь заколыхались.
   -Зниимо вишего бритя!
   Спасаемую от сгорания на солнце исправно сбрызнули кремом и педантично натерли по частям тела, даже по нескольким не снятым лоскутикам купальника.
   -Ах! Ах! Вы кудесник! Но надо спасать мою подружку! Она тоже нуждается в помощи...
   -Пикизивий, китера изь нихь?!- решительно отринул кишивий, следуя атаманову наказу, попытки поползновения на собственную неприкосновенность и зорко всмотрелся в притихших отдыхающих, затаившихся, даже отползать не рискующих.
   -Вот!- продемонстрировала топлеска, кроме силиконовых рекордов, одну из частей купальника, что даже для собственных наращенных габаритов пришлась бы с запасом.- Все, что осталось от небедной девушки.
   -Тить твию мить-то!- только и молвил озадаченный кишивий, разглядывая пару связанные меж собой ненавязчивыми бретельками кошелок, даже швабру докучливой топлеске передоверил.- Ризмир кик у Ксюхи, уж ни оня ли?
   -Нет, что вы, фи, какая Ксюха?! Мы тут Наташя да Наташя - обслуживающим аборигенам легче запоминать...
   Ах, вот еще полотенце и сумочка...
   -Мижя испириляся пи тикой жире?- Подозрительно уставился из-под козырька приложенной руки на доставучее светило кишивий.- Скильки ризевь скизино било: с пидь нивисиу - ни шигю!
   -Не хватало еще, чтоб всякие хитпые нами командовали!- Топлесочка, завладев инструментом натирки, будто заодно понабралась наглой самоуверенности.- А ну, ищи мою подружку!- Ухватила швабру наперевес, и не известно, за кем бы остался верх в поединке, ни подоспей вовремя подмога.
   -Что, смазываться не хочет?! Вот я тя щчас, егоза!
   Разговор у атамана короткий - взъярившаяся силиконочка, не смотря на обильную смазку, не ускользнула и подверглась повторной обработке.
   -Ах! Ах! А как же подружка? Ах!- даже в ответственный, предохранительный от прожигающих лучей период пляжного существования проявляла преданность женской дружбе.
   -Подавай сюда подружку!- скомандовал разухарившийся атаман подоспевшему юноше - тот педантично принялся выявлять да предъявлять на опознание несмазанных особей.
   -Нет, нет, это не они!
   -Вить,- протянул кишивий атаману двойную кошелку,- уликя.
   -Приметная подружка, не замечал?
   Смущенный юноша в ответ лишь зарделся.
   -Погоняем-ка под такое, пропавшее, дело на катере: может, за буйки заплыла - поищем?!- взыграла у атамана в крови неистребимая любовь к водной глади, пускай даже к тропически-просоленной.
   -Втопля твия пидрюжкя!- обрадовал кишивий топлеску и погрозил насилу отобранной шваброй.
   -Я те покажу, втопла! Никак не могла утонуть: у нас совместный шопинг, она мне бабки должна, понял, морда хитповская!?- Не смутило топлеску отсутствие вооружения, не страшась ответных ударов в надежно защищенный корпус, вот-вот в кулакопашную, а то царапаться за утопшие 'бабки' накинется.
   -Спокойно, отдыхающая!- Юноша, оглядев горизонт на предмет спарено дрейфующих поплавков, перестал беспокоится и угомонил сгрудившихся вокруг 'горбунов', почуявших незапланированную развлекуху, вдвойне приятную, потому как для кого-то уже последнюю.- Со столь положительной плавучестью,- прикинул на глазок объемы 'авоськи',- утонуть можно лишь при помощи торпеды... или акулы...
   -Акулы!- отдыхающие, вне зависимости от пола и возраста, радостно оживились.- А турфирмы нас не предупредили - пускай неустойку выплачиваю-ут!
   -Для пущего спокойствия лучше про барракуд расскажи. Морские гиены, кровожадные твари, стоит за буек нос высунуть, набрасываются стаями... косяками!- возвысил атаман голос, дабы желающим причитать вылось всласть от не предусмотренных страховками неприятностей.- После нападения от курортников лишь нефасованный гуляш остается, памятники ставить нечему.
   -У-у! У-у!- как по команде принялись возмущаться охотники до неустоек.
   -Тихо, нашел место, где распространяться про морских хищников,- постарался юноша угомонить развлекающегося на свой лад атамана и, ухватив за руку, оттащить весельчака в сторонку, но с таким же успехом прогулочный катерок бронированный линкор отбуксировал бы.
   ...а португальские кораблики, про которых отдыхающим знать не следует, мурены, натасканные на выпирающие органы, скаты с шипами, крокодилы морского базирования и...
   -В подводном мире полно обитателей, но только за пределами зоны ответственности спасателей; до буйков - исключительно лишь золотые рыбки,- плавайте на здоровье!
   Ваша подруга, случаем, за буйки ни заплывала?- Юноша предосудительно, а вслед большинство окружающих в ожидании душещипательных новостей воззрились на топлеску, а 'горбиледи', вдобавок, подмечая неудачные, на придирчивый взгляд, подтяжки-перетяжки, перешептывались комментариями, столь едкими, что бедолажка аж прикрылась отзывчиво протянутым спасателями полотенчиком.
   -Нет, что вы, мы у берега, только вот до сих...- продемонстрировала с невесть откуда взявшейся стыдливостью на каком уровне тела находится неназванное место,- доходим, а дальше... что вы...
   -Тогда вопрос исчезновения предельно ясен. Никакой паники! Предъявите к досмотру личные вещи исчезнувшей.
   Так, очень хорошо.- Юноша, с видом опытного сыщика, встряхнул содержимое косметички с пудреницами и помадами.- В каком корпусе, номере остановились?
   -Фи,- вновь накатило напускное, и топлесочка отринула, с осознанием значимости собственной персоны, полотенчико,- мы из индивидуального бунгало!- Задрала нос, голову и прочее...
   -Ключ при себе?
   Настала очередь опрашиваемой встряхивать парфюмерию да рыться в лаках с тушами.
   -У подружки, наверное.
   -Приметы и название бунгало?
   Координаты жилища вновь застеснявшаяся топлесочка прошептала юноше на ушко, но, пользуясь близостью, прямо-таки норовила забодать 'поплавками'.
   -Попрошу следовать за нами. Посторонним оставаться на местах!- вполне авторитетно отсек спасатель любопытствующую толпу.- Ало, ало, 'рецепшн'?- попытался по традиционно хрипящей, только что не плюющейся в ответ рации связаться с обслуживающим сектором.- Срочно прибыть с резервным ключом к розовому бунгало под названием 'Карамелька'...
   И хоть многие из посторонних вроде бы ничего не расслышали, зато гораздо большему числу слушателей засвеченный адресок пригодился впоследствии.
  
   Спасатели наизготовку ухватили швабры, а встревоженный кучерявенький уборщик, гордый свалившейся ответственностью, по той же причине трясясь в волнении, насилу, предварительно выстучав замысловатую морзянку, попал ключом в замочную скважину. Дверь даже скрипнуть не успела, а разволновавшаяся топлесочка уж ворвалась в покои, переехав по дороге, как колесами трактора, вжавшуюся в косяк прислугу.
   -А-а-а!- раздалось из затененных, будто зев пещеры, недр бунгало.- Махмуд, как ты мог?! А ведь клялся в вечной любви!
   -Моя нэ Махмут, моя Ахмэт!- Недоступно прикрылся подносом официант, предлагающий на пляже не только лишь, оказывается, мороженное с прохладительными коктейлями.
   -Какая разница! Все вы на одно лицо - все клянетесь! Вот тебе, сволочь,- последнее обращение относилось уже к подружке,- уводить чужих Ахмедов!
   -А-а, помогите!- из глубин бунгало донесся истошный, вполне призывный вопль.
   Однако слаженный коллектив, без того с лихвой перекрыв норму, до обеда больше никого 'спасать' не собирался, а поспешил со швабрами да кремами к покинутым подопечным. Задержка, связанная с расследованием пропажи и поиском канувшей отдыхающей, на производительности, конечно, сказалась, но, как по распорядку дня полагается, к четырем склянкам с натиркой уложились.
  
   Столовая обслуживающего персонала расположена на отшибе ресторанной индустрии Сектора отдохновения, но подобное несомненное удобство не предусматривало ни малейших преференций в снабжении продуктами, даже наоборот - упор делался исключительно на оздоровительные, благотворно влияющие на умственные способности дары находящегося под боком моря. Хорошо хоть повара старались не испытывать терпения столовавшихся экзотическими изысками - готовили блюда адаптированные к нормальным желудкам: без неуместной мешанины, не злоупотребляя ароматами приправ, остротой специй и, что немаловажно, сахаром. Но, не смотря на щадящее, почти диетическое питание, невзирая на умиротворяющую обстановку, на нарочитую ненавязчивость интерьера со стульями настоящего елового теса, местами истекающими взаправдашней смолкой, да с фреской во всю стену, прихотью тоскующей души неизвестного спасателя художественно изрисованной продрогшими, осенними березками, обеды, как правило, проходили в унылой, подавленной обстановке. На физиономиях портье и горничных, набираемых обыкновенно из обученных аборигенов, застыла несмываемая улыбка. На лицах персонала, имеющего хоть какое-либо отношение к технике или, вдобавок, отвечающих за безопасность процесса отдохновения, сквозь остатки давно развеянного энтузиазма пробивала неприкрытая, нескрываемая хандра. Казалось, радоваться бы предстоящему послеобеденному отдыху, ан нет, и вовсе не потому, что сиеста не приживалась в трудовом коллективе, а потому, что привнесению в распорядок дня столь разумного процесса упорно противились неугомонные отдыхающие, требующие экскурсий, дайвинга, жаждущие гонок на воде ли, посуху, алчущие визжащего экстрима.
   За обедом вяло обменивались последним отсутствием новостей.
  Прикатившие из огнедышащей, каменистой пустыни полуфиопы, вовсе не пытаясь оживить обстановку, буднично сообщили, сколько джипов побито 'горбунами' в предобеденный период, и поделились прогнозами - сколько поколотят в послеобеденный...
   -Надо на вербелюда пересажать: вербелюду поди побей,- отрешенно, будто бы не собственные соображения высказал полуфиоп, обладатель упарившегося голубя . Сыро-кондиционированный воздух приходился явно не по летному нутру - птица то и дело выражала протест, поклевывая полуфиопово ухо, что представлялось чрезвычайно удобным, так как восседала, если пока не на рукавице, подобно исправному охотничьему ястребку, то устроилась не хуже пиратствующего попугая - на плече хозяина.
   -Молодеца, молодеца,- подбадривал питомца полуфиоп-орнитолог, задавшийся целью воспитать голубка в добрых боевых традициях.
   -Вербелюд лучше: без ремонта катать и пелевать на любой гонщика,- одобрил транспортные новшества товарища другой полуфиоп, то и дело набирая в грудь побольше воздуху, чтоб приятелю поотчетливей виделась медаль, поблескивающая как бы ненавязчиво скромно.
   -Полундра, орлы! Завсектора выбирает, кому из обедающих окончательно испортить настроение. Чур, нас...- Атаман в стремлении лишний раз не попадаться на глаза занудливому начальству, пригнул патлатую голову, упершись чуть ли ни носом в одно из приевшихся блюд.
   -О-о, какая встреча!- Заведующий Сектором отдохновения, он же экс-координатор Зелено-синей зоны без спроса - можно подумать: воспитан невежею - вознамерился усесться за стол, минуя, вдобавок, персональное приглашение.
   -Между прочим - для сведения некоторых - мы ждем сменный экипаж с катеров, только ватага чего-то запаздывает,- пробурчал атаман в тарелку вместо ответного приветствия.- Так что, как причалят, кому-то придется место освободить.
   -Ничего, потеснимся - разместятся как-нибудь,- не забивал голову столь незначимыми проблемами завсектора.- Что за вопросы обсуждали да вдруг притихли? Напрасно смущаетесь - энтузиазм на местах да новаторство в Секторе отдохновения приветствуются неустанно и повсеместно. Не надо стесняться присутствием начальства, тем более, постоянно готового помочь, поддержать здоровую, зреющую в массах, так сказать, инициативу.
   -Вот соображения назревают об гораздых на людей плевать беспардонных верблюдах.- Атаман взамен тарелки вполне искренне и откровенно уставился на экс-координатора, в сознании которого, казалось, принялись зарождаться некие сомнения наперегонки с туманными подозрениями.
   -Да - об использовании верховых верблюдов, а чего тут такого?- поспешил развеять сомнения на счет подлинности обсуждаемой темы юноша.- Опасаемся, что 'горбунов' с ног до головы заплюют - претензий потом, воплей не оберешься. К тому же оттирать оплеванных опять поручат нашей вахте.- Неопытный еще начальник примерно болел за подчиненных.- А верблюжья слюна чересчур уж, не за столом будет сказано, с запашком...
   -Ничого, хить китятиню винь ни годину-другю отобьить. Спису нить ить тих клятих пирфюмировь...
   -Нет уж, впредь пускай сами отмываются. Глядишь, хоть верблюды отучат нагло зазнаваться: сперва от плевков увертываться выдрессируют, потом соображать заставят, как безаварийно обходиться хотя бы с верховыми животными - и то и другое на пользу, ведь головы не для того лишь предназначены, чтоб бухло заливать да загривки морщить. Опять же верблюжатину, говорят, по вкусу не отличить от говядины? А?- Хмурился атаман не столько в предвкушении перевоспитания подотчетных 'горбунов', сколь вновь разглядывая на тарелке сугубо морскую закуску.- Вот бы табун, скажем, завести... только где на прокорм столь полезной живности напастись пустынной колючки?- отвлекла практическая реальность от приятных размышлений.- Бегать по жарище - ловить перекати-поле? А ведь каждая из скотин, если определять по брюхатым габаритам, за один присест не менее пары пудов умнет - не поморщится.
   -Траву завозить из прерий...- юноше привиделось, как он лихим ковбоем объезжает особо строптивых двугорбых - лассо, шляпа, вольных ветер, растительность зеленая...
   Но привлеченное недоумение обедающих, также скоренько переключилось на иного адресата:
   -Дело не просто в колючках, друзья мои, спасатели, а намного сложнее.- Отставной координатор, отбросив нервотрепки тягот прежнего проблемного места трудоустройства, ныне же отринув смутные на счет спасателей подозрения, сделался безоблачен, как зияющее над столовым павильоном небесное пространство и доброжелателен как небосвод на далекой, пьянящей свежей прохладой родине.- Сложнее и тоньше: в прейскуранте услуг значится 'сафари', черным по белому... хм, по выгоревшему (пора меню заменить),- со вкусом к процессу продолжил чинуша лавировать в организаторских дебрях.- Дичь окрест, хоть шаром покати, отсутствует напрочь, хорошо, что отдыхающие неприхотливы - без затей ограничиваются тривиальным боем джипов,- железо, чего ему станется. Но стоит появиться в прейскуранте верблюдам, где гарантия, что животных не отнесут к разряду 'дичь'?
   -А мижит слинюку виписить?
   -Ага, от слонища простой колючкой не отделаешься, я уж лучше за перекати-полями побегаю... по утрянке - и гимнастика, и отрезвление... гм.
   -Какое... вы о чем?- со вновь растревоженным подозрением глянул на атамана бывший координатор, но идея о слоне точно массивной доминантой задавила, отвлекла от прочего, второстепенного.- 'Слинюка' - изъясняясь вашей терминологией - мысль весьма примечательная, достойная широкого применения на практике. До титанического масштаба элефантизма в Секторе отдохновения кроме меня... нас, как из просмотренных отчетов следует, ни один заведующий не додумывался. Слон в пустыне! Впечатляет! Натуральная ганнибальщина!
   -Вообще-то, Ганнибал больше по горам, по Альпам...- из начальственной солидарности подал робкий голос юноша.
   -Горы оставим на потом, в первую очередь займемся слонами. Этакую дичь джипом запросто так, за не понюх табаку не засафаришь - слон постоять за себя сможет,- не забыть проконсультироваться со специалистами-зоотехниками...- Зачиркал заведующий что-то соответствующее в планшетке.
   -Ни дивильствие пистивить. Вони, слинюки, ди смичности вириники з чиришнию увижию-уть, тик и милотють хибитями, тик и милотють...
   -Нужно попробовать бифштексов под дело кормежки выписать, а то лопстерина на обед да омлеты с осьминогом на завтрак... Скоро, точно, затрубим хоботами, как слоны с вареников.- Всколыхнул, в надежде разнообразить меню, аржаными патлами атаман.
   -Киль вириникив ни будя, ти нихай ни джипсях клятих бьютьси, пики килися ни итвилютси!- Довел хитпого до выдвижения ультиматума усомнившийся в слоновьих пищевых пристрастиях приятель.- Пидрихтивил и пирядик, чий ни чийкя...
   -Великолепно! Вот именно вам, инициатору почина, лицу неравнодушному, болеющему за новаторство на местах, поручим слоновье направление! Ответственно, со знанием дела возьмете бразды, так сказать... Вареники, что еще?.. А-а, контакты с местным населением на предмет прокорма живности...
   -Ни. Я, чий, ни бабя, чтибь издить к ирябам.
   -Фрукты слоны уважают, ананасы! Недавно по знакомству удалось приобрести древний, закодированный манускрипт с тайной картой; если верить начертанному, то в двухстах милях вглубь скалистой пустыни означен оазис. Организуем экспедицию, разобьем апельсино-банановую плантацию, по ходу поищем сокровища.- Просиял юноша от возможной смены обстановки, а заодно - от перемены рода деятельности.- Командируйте меня первооткрывателем - разведаю местность, займусь поисками. В оазисе, возможно, обитают неизученные племена, закопаны ковчеги, Граали, а в подземельях томятся узницы...
   -И ми тиж пи гриали пидимо, чиму ни?
   -А-а!- решился атаман.- Отсюда - не в загребные, так хоть на плантацию! Пиши,- вручил юноше меню и ткнул в пустующие графы под блюдом 'Клешня омара, запеченная под соусом белого вина',- меня первым нумером на оазисы с пленницами!
   -Чому это тоби першим, а миня щте тильки другим?
   -Отставить запись! Ага, теперь-то понятно, к чему велись завуалированные разговоры о слонах, а особенно о плюющихся верблюдах - всплыла подноготная!- Экс-координатор разоблачительно прищурился.- Похоже: попахивает организованным дезертирством и это в экстремальнейший период заезда-выезда отдыхающих. Неужели начальник смены не разъяснял, что спасатели - гордость Конфедерации?! Вам не просто поручено ответственно спасать подопечных от перегрева не солнце, но в добавок предоставляется участие в дивидендах отдохновенного бизнеса... пока, правда, бесприбыльного. А значит, оказано нешуточное доверие, подкрепленное личной заинтересованностью. Кроме того, направление, по сути, на отдых является поощрением за успехи в прежних достижениях, чтобы отличившимся героям трудовых будней эмоционально разрядиться, разнообразить, так сказать, обстановку, переменить ненастный климат на резко-тропический. Это же не какая-нибудь проштрафившаяся рота, куда направляют, ну, уж самых отпетых; надо ж постараться вытворить нечто эдакое, чтоб загреметь в штрафники...
   Скучающие лица слушателей уже во второй раз (и это за короткое время недоеденного обеда) оживились, вдохновив экс-координатора на дальнейшие поучения, грозящие перерасти в форменные нотации:
   -Должно испытывать гордость, когда белый флаг полощется над пляжем...
   -...капитулянтство перед 'горбунами',- недовольно побулькал в стакан с компотом юный конфедерат, достигая столь бесхитростной маскировкой, казалось, недоученной по учебникам индифферентности.
   -Сколько раз повторять, чтобы перестали употреблять оскорбительное для окружающих субъектов определение 'горбун'? Отдыхающие, в конце концов, могут обидеться, решат, что их относят к разряду рекламщиков пицц, побитособачьего подвида, класса непосенькешапкиных пэррезидентов. А кому приятно столь презрительное отношение к собственным персонам? Даже нашим подопечным не польстит уничижительное сравнение,- экс-координатор акцентировано четко произнес:
   -лицам, годными к работе без ответственности, аббревиатура - 'ГоРабОт'. Вот 'гоработами' отдыхающих величайте на здоровье - нечего унижать людей обидными намеками!
   Средь трапезничающих воцарилось уныние, каковое обладал талантом - за сей дар не следует отдавать должное - мастерски насылать на окружающих, тем более - на подчиненных, экс-координатор.
   -Действительно, уловки, экивоки разные на службе не уместны: намерения спасателей, поступки, даже мысли должны быть предельно четки и ясны.- За обеденным столом, как по заказу разрядить тягостную обстановку, не расположилась, гремя стулом, а будто возникла дамочка, тоже некогда из администрации, а ныне чрезмерно загорелой внешности. Влажные, обвисшие волосы, нестираемый, овальный след от маски, вопреки отечным свойствам, ни сколь не уменьшали, по мнению некоего юного члена спасательной службы, привлекательности ее лица, а наоборот, лупастый от закусывания загубника рот казался прекраснее, чем у растиражированной кинематографом томно-знойной Анджелинки.
   Конфедератский юноша терзался, насилу снося чересчур уж сочувственное отношение предмета воздыхания к экс-координатору, выказывание прожженному чинуше поддержки, не пресекающиеся на корню ответные, неуклюжие знаки внимания.
   -И в среде 'горбу...' 'гоработов' иногда встречаются личности, проявляющие вполне здоровую инициативу...- Одарила дамочка сиянием бриллиантов глаз почему-то именно отставного да опять призванного на должность назначенца. Тот же от внезапной рассеянности вилкой ни просто мимо притихшей сардинки затыкал, а с натуральной с угрозой для сохранности чужих лопстерюг.
   -Если мурен за хвосты не дергают...
   -...акульи зубы на сувениры не норовят повыдергать - лезут ведь в хищные пасти, будто в закусившую удила мордашку лошадкину,- поддержал старшего товарища по экстремальному дайвингу отставной 'берданку заряжающий'.
   Ветеран локальных войн и нескончаемых конфликтов, тоже с отпечатавшимся овалом на лице, отчаявшись то из одного, то из другого уха вышибить навязчиво шумящую воду, тряс склоненной к плечу головой, словно избегая не по адресу предназначенной упомянутой упряжи, продолжил перечисление правонарушений:
   -...коль барракуд не обижают (ведь бедолаги не знают уж к какому спокойному рифу приткнуться) да кораллы не обламывают, для последующего смрада в апартаментах, то случается...
   -...встричаются з дивчинами, кик стимниить, ни плижю у шилиший...
   Другарям радушно освободили место за столом от некультурно раздвинутых локтей да от опостылевших блюд, но от отставного координатора отделаться не удалось.
   -Видите, значит, не совсем, не с концами потеряны подопечные для полезной обществу деятельности.- Взял перманентный начальник себя в руки, но взгляда от дамочки, как магнитом притянутого, оторвать даже не пытался.
   -Очень хорошо, знаете ли, что вам известны облюбованные проявляющими инициативу 'гоработами' места и время встреч,- обратился непосредственно к хитпому.- Давно ведь ищем подходящего кандидата возглавить репродуктивный подсектор, лидировать, так сказать, в зарождающемся движении...
   -Вить ище, шо я бабя, чтиб лизть пидь ирябив?- Редкий из хитпых кишивий, нисколько не терзаясь сомнениями, отказался от командной должности с непременно сопутствующим повышением в звании. Будто оправдываясь, счел уместным добавить универсальное в любой жизненной перипетии поминание:
   -Чи пид клятих ляхив... хте их впитьмях ризбире?
   -Отказываетесь совершенно напрасно, ведь то, что 'горбуны'... - то есть понимаете: речь идет о 'гоработах' - изыскивают неформальные способы общения, говорит о многом. Танцульки, приевшееся тисканье по номерам устаревают. Подопечные отдыхающие пребывают в поисках новых форм реализации потенциальных возможностей, ищут разнообразия, расширяют кругозор ощущений...
   -Ить те, кляти кийфилови...
   -Кругозор, как внутри вылизанной икорной склянке. О каком разнообразии может идти речь? Просто некоторые нестойкие 'горбунцы' не знали уж, куда схорониться: сперва их поджаривают, потом в рассоле, что здесь вместо воды, засаливают, танцульки с музычкой, как дубиналом по ушам. А выпивать сколько приходится? Хорошо, что жара: с потом выводятся излишки продуктов распада, ведь навалившуюся нагрузку никакому метаболизму не вынести - впору открывать вытрезвитель...
   -Все бы ничего, но музыкальная лабудень по ночам... (воют, как псины очумелые) по голове, будто кистенем шибает,- поддержал атаман ментонера ветеранского во вполне обоснованных негодованиях.- А выпивают... так что ж? Хоть, ух, выпимши бывают...- Чуть не взгрустнул, задумчиво разглядывая когда еще просохшую винную стопку.- А металлоборизм - тоже не порядок... у-уф..
   -Фикт, ризлигиищию дли киликтивя горильку питрибляють, пьют, ик кляти ляхи. Э-э-эх,- ни то заклеймил, ни то в заунывной тональности отдал почтительную дань предосудительной невоздержанности кишивий.
   -...оттого и выходит, вопреки нормам законодательства Сектора отдохновения, что после развлекухи с выпивухой, многие до кроватей не дотягивают, а редким, добирающимся до ночлега, не до качественной репродукции...
   -Ни, зовсим ни ди рипридюкции...
   -Прознали 'горбиледи' про тайное лежбище бедолаг, кому жизнь еще мила - налетом из шалашей пляжных выкурили, оккупировали последнее прибежище. Нынче всякого, в темную пору мимо проходящего, в оборот пускают...
   -Фикт, мистни пирубки пиродю пиртют...
   -Ментонер, кишивий, когда вы только успели стать прожженными циниками?! Вдумайтесь, разве не романтично - плеск шлепающих волн, колючий тростник, пластмассовый лежак под таинственным светом Луны?..
   Шлепки волн с забортными воплями 'гоработов' давно уже ментонеру до того самого неправильного, перевернутого месяца, но перечить романтично настроенному заместителю завсектора, нынешнему своему начальству, в силу привязанности к дисциплинарным привычкам, он не мог. Вздохнул лишь и безнадежно уставился в рыбное меню.
   -Нет, Олга легкой водицею, сеновал духмяный, травы-медоносы, василечки - от то лепо!- не постеснялся разойтись во вкусах с дамочкой атаман.
   Многим взгрустнулось.
   -...а снега, когда Олга станет. Бубенцы. Хруст трескучий стоит, а в хате... э-эх, да к самовару шанежки. А березовым-то веничком...
   Взгрустнулось абсолютно всем обедающим.
   -А ни заказать ли по пятьдесят водочки? Гм, для поднятия боевого духа.
   -Под лопстерюгу ее, голубу, только теплую подают... Нет уж, лучше перемочь,- атаман стоически отверг предложение растрогавшегося заведующего сектором, великодушно не воспользовавшись попустительством нарушению режима.- А шалашную репродукцию не кишивиму,- заступился за приятеля,- лучше вон ребятам поручите - потянут: в темноте за аборигенцев сойдут запросто.
   -Не потягивать...- вздохнул полуфиоп-медаленосец и поставил в известность начальство о сложившихся неутешительных обстоятельствах, при этом музыкально переняв кое-что из хитповского наречия:
   -В шилиши толька черны за приличны чиловик считать.
   -Да,- подтвердил сказанное единоплеменник с уже обмотанным салфеткой, к вящему голубиному неудовольствию, ухом,- мой слишком белы - так говорить.- Погрустнел за компанию.
   -Это не ты... не вы белые оба,- встрепенулся погруженный в бесперспективные поиски следов или робких упоминаний в меню отбивных, филе или хоть щуплых ребрышек ментонер, пробужденный, казалось, заковыристой идеей.- Это зубищи ваши антикариесные из пастей прямо выстреливают. В результате выходит демаскировка шалашей, а в интимных вопросах темнота - определяющий фактор неправового деяния. Ритуал, одним словом, без соблюдения которого, как против закона, не попрешь,- завершил с многоопытным видом делиться весьма сомнительного толка соображениями.
   -Фикть ни лице. А видь у нис скичь чирмний гдись в тюмбички припидае.
   -Скотча?
   -Нета, бломастер в зелены цвета...
   -...ни-ни, на таких напала!
   -Думать наш совсем мал-мал знать?- недоверчиво, с выражением хитрости перемешенной с видимостью достоинства на лицах полуфиопы по очереди покачивали головами, подмигивали да иными средствами журили кишивого с ментонером.
   -Что за 'слишком белые' с зеленым фломастером?- начальство как всегда входило в курс событий, высказанных предположений да посеянных в умах идей с опозданием. Тут уж дамочка, кокетливо смущаясь, принялась терпеливо экс-координатору разъяснять истинное положение вещей, чуть ли ни на пальцах для наглядности представлять по ночной поре в шалашах происходящее.
   -Вы, раз зубы не белый, давать сафари после обеда - наш место ваш будка лодка купаться?- Полуфиоп с голубем, давно лелеявший мечту натаскать птичку на летучую рыбешку, решил попытать удачу - переложить на чужие плечи опостылевшую работенку.
   -Да, - поддержал инициативу товарищ,- расширять квалификаций.
   -Не так просто шваброй крема размазывать...
   -Наш уже уметь...
   -...пол с ведра умывать.
   -В этом деле ребята настоящие доки - доверять можно,- отрекомендовал полуфиопов юный конфедерат, то и дело ревниво поглядывающий на дамочку, все-то втолковывающую экс-координатору детальные подробности и, казалось, за столь неувлекательным занятием позабывшую о существовании прочих воздыхателей.- В одних рядах, можно сказать, начинали, пока оперативная работа ни призвала.
   -Э-э-эх - не по возрасту взгрустнулось некогда отчисленному кадету при воспоминаниях о беззаботной юности.
   -А-а, тогда другое дело,- атаман на сдаче зачета по натиранию 'гоработов' особо не настаивал,- раз ребята не со слов с натиркой знакомы, так что ж ...
   -Тик би и гуторили, а скичь у дижюрний тюмбички, коли ште...- Кишивий перебросил полуфипам связку ключей.- Тик чти флиг вим в рутци.
   -С солнцем осторожней, сегодня с моря особо яркие блики - ни под какими тентами не укроешься... хотя, вам-то что? Но, все равно, за буйки у меня - ни-ни! А то знаю: лыбиться лишь горазды, легкомыслы,- линька бы салагам, а не ответственную вахту.
   -И 'горбунов'...- юный конфедерат опять недовольно покосился в сторону экс-координатора, начинающего, вроде, вникать в суть разъясняемого, а посему пропустившего мимо ушей некорректное обращение в адрес отдыхающих.- Подконтрольных подопечных, двумя словами, при купании, чтоб не утопили, от шлюпок отгоняйте, а то цепляются за борта, поспевай лишь отпихивать, будто надувных цацек для потех недостаточно.
   -Фикт, бинан пригуличны пригризли...
   -Да не прогрызли - на солнцепеке слабину дал...
   -Питиму и дил, шо пигризли. Ди ни вси идине - втопь соби и втопь.
   -Не волнаватися, у мой разговора коротки!- Полуфиопу-медаленосцу решимости не занимать.
   Другой полуфиоп, отличавшийся вполне мирными, орнитологическими наклонностями, в жесткости мер к шаловливым 'гоработам' не отставал:
   -Все нарушителя поклевати - не будет заплывати без концев концов!
   -Отлично! Вахты, значит, расписали.- С облегчением, но горько заулыбался юноша, взором, наполненным грустью, то и дело предательски скатываясь в направлении дамочки, все-то с энтузиазмом растолковывающей недоверчивому экс-координатору очевидные, казалось бы, вещи.
   -Мне бы к имкам заглянуть перед выездом - узнать, что с... как ее, матчастью?
   -Ню, пи итой чисти биз прибуксивки. Тик пишлють - пилитишь ик птушка-пирипиличка.
   -Кх-кх - атаман усиленно семафорил подмигиванием.
   -Че, тик який нипав - всьпимнив, ик имьки матюгиютьси?
   -По материальной части спра-авиться-а, проконтролировать надо, как в мастерской дела обстоят с агрега-ата-ами-и, проконсультировать в случае надобности.- Поболтал недопитым соком в стакане и со смаком, будто что иное, стоящее, выпил.
   Кишивий подозрительно понюхал опорожненный стакан и засемафорил в ответ.
   -Тик тичниньки, мавбудь пи митчисти спривиться... мени тож?
   -Нит, тоби тильки к вичиру, як договорено.- Чуть ли ни в хитпые изготовился завербоваться атаман ради конспирации.
   -А мини тиж нит?- Оставшийся без ответного внимания со стороны дамочки юноша изготовился, похоже, удариться во все тяжкие - понурил созревающую к буйству разгульного времяпровождения голову.
   -А тоби, хлопче, с сафаристами працевати, чтоб не вопили, чуть какая заминка приключится по технической части,- и носа не вешать - вечерком взбодримся. Чай, не отвернулась, как конфедератушка говаривал, Фортуна ее величество.- Несколько раз многозначительно подмигнул атаман, распределив экипаж по 'судовым ролям' как раз ко времени, когда экс-координатора прошибло, наконец, осознанием.
   -Так вот оно что!- Вдарил просветленный себя по лбу в ниспосланном озарении.- То-то на предшествующих заведующих сплошь жалобы сыпались за некондиционный приплод вороной масти,- хоть, вроде, на контроль дела ставились, а все без толку. Теперь-то не увильнут от ответственности! Довольно измываться над Сектором отдохновения - ссылаться на антисанитарию да пенять на климатические условия,- выведу нарушителей на чистую воду!- Засияв совсем уж простецкой улыбкой, вдохновленный заведующий увлеченно принялся делиться с дамочкой возникшими масштабными планами. Что-то из замыслов пришлось невольной 'наперснице' явно не по вкусу, но сомнительные детали не оспаривались, а отдельные прекословия возложили на алтарь взаимопонимания.
   Ментонер, пользуясь отвлечением общества на не столь уж частое экс-координаторово озарение, тоже, пусть неделикатно, но многоопытно нюхнул атаманов стакан, от запаха фруктового букета скривился, но стоически не поморщился, а, скрывая разочарование, машинально, в силу привычки, изучил стеклянную емкость на просвет, примечая отпечатки.
   -Та-ак.- Если не нюхом, то дактилоскопическим методом пришел ко вполне определенному выводу.- Где им во сколько?
   -К вечеру у имков.- Подмигнул по инерции 'семафоривший' атаман, ну да каких несерьезных привычек ни приобретешь на курорте после выпитого соку окаянного.
   -С пустыми руками как-то неудобно. Огурчиков бы замалосолить под... и на закуску тоже. В здешнем климате пойдут за милую душу,- размечтался отставной по всем статьям ментонер со стажем.
   -Имеется на вахте спец по камбузу, в кулинарных кругах пользуется авторитетом: 'сило' солить обучил, а то продукт почем зря пропадал - даже приблудные пардусы пожирать брезговали. Зато теперь - безотходное производство, гепардам, правда, одни кости перепадают, зато ни грифов, ни шакалья вокруг, ни нагоняев от шеф-повара.
   -С салом понятно.- Приценился взглядом ментонер ко все-то, не взирая на изнуряющую жару, гладкому кишивиму.- Расследовать бы, куда мясо пропадает? Одно вот - недосуг вести дознание.
   Хитпой, вопреки обыкновению, не набивал цену персональной незаменимости, а, учитывая текущую актуальность заготовительного процесса, свел уговаривания до минимума, поинтересовавшись:
   -Силя шмать - те симо сибий, а воть скильки килигриммив кукюмбирив тих клятиих милосилить?
  
   Смены сафари с уничтожением раздолбанных джипов, так же как вахты по натирке тюленеобразных 'гоработов', по спасению хищников от наглых любителей доставшего уж обитателей глубин дайвинга не вечны,- даже у спасателей иногда выдаются минуты, не посвященные чужому отдыху.
   -Вот, молодцы, припожаловали! А то ить жизть впопыхах летит птицею - не угонишься, не посидеть рядком, не потолковать с разумного склада человеками обстоятельно.
   Чья же, гости дорогие, мыслишка об солении кукумберном? Мы уж с племяшом рецептуры обдумывали да где туточки сыскать листа смородишного? Ведь жгуча тоска дерет, как вспомнишь об нашинских нежинских - прямь руки опускаются. Ну, под баньку, могет, и местный засол сподобится. Но с каких витаминов кукумберны столь нескладны вымахивают, как толечки в банки трехлитровые запихивали? Подобные баскетболины сподручней в кадках малосолить.
   -Должно, запрессовывали. Кишивий таланты проявлял, я лишь - по части конспиративной доставки. В тенек банки сгружай,- отдал экс-ментонер распоряжение зеленому напарнику.- Хвоста вроде не привели, в камнях да песках поплутали - поди проследи...
   А на счет баньки... Веришь ли, от знойного марева да водяной прогорклости даже к парку душа не лежит,- не рассчитывая, конечно же, на понимание, однако довел ветеран неумытые толком соображения до некогда замшелого, а нынче точно песочком отдраенного имки.
   -Вот это за здря. Разок-другой в недельку по четвергам ли, в субботку обязательно причаститься требовательно, особливо при нервических обязанностях...
   -В здешних условиях процесс крайне необходимый,- ученый имка также подтвердил банную потребность, не голословно, вполне аргументировано,- для профилактического поддержания бактериального баланса микрофлоры кожного покрова.
   -Опять же венички духмяные завезли, это не пальмовым помелом хлестаться. Банька-то хороша, аккурат на стародавнюю артель рассчитана, из отборнейших материалов сметана...- не уставал нахваливать обжитое хозяйство старшой имка,- ...вышла на загляденьице. Туточки не токма пальмовое дерево, сам баобаб имеется и сикомора, щели же вовсе шандаловой стружкой конопатили. Ка-ак раскочегаришь каменку, ка-ак четыре разы по четвертке ковшика плесканешь - дух хватат да прибират! А в нос шиба-ат..., будто родным ельничком повеяло.
   -Парогенератор бы по уму приспособить, ведь отстаем от прогресса-то. Но зато полати...
   -Полати-и,- не уступая родственничку, исключительно самолично намеревался доложиться об особой, редчайшей банной гордости имка,- из наичистейших липовых досточек...- от нахлынувшего приступа важности допустил в похвальбе паузу, чтоб прочувствовали, оценили раритет по достоинству.
   -Ишь ты!- впрямь восхитился бывший зеленый ментонер невиданной в запропалых краях роскоши.- В тропической гиблости да тес липовый! По обменному курсу перевесит взводное на прежней службе жалование, за месяца не выплаченное, за полгода просроченное, заодно с добавками, клятвенно обещанными!
   Ментонер со стажем, в силу въевшейся привычки, тут же проявил профессиональное любопытство:
   -Откуда же всплыли богатства? Нашли оброненным, или у неизвестных лиц в картишки выиграли? - поинтересовался отставной сыщик, не вкрадчиво, но не без досужего интереса.
   -Летун знакомый, который на стюардово прозвище откликается, доставил по бартеру,- нечего да не от кого таиться имкам: нынче ведь не в стае добытчиков на большаке шуровать приходится.
   -Мы - пару бутылей арака, выгнанного по методу этапной перегонки, нам - тару из-под корнеплодов, что в здешнем климате только в холодильниках произрастать соглашаются...
   -Ящички-то рассупонили... дощечки - чи-истый, как говорено, изумруд,- сам отмывал, от грязей отскабливал. Полати вышли-и... приляжешь - захотишь, не подымешься.
   -Вправду рискнуть, попробовать?..- разохотившийся описаниями, одно, прельстительней другого, бывший ментонер поинтересовался мнением молодого сподвижника по некогда общим злоключениям.- А то ведь как в парной на 'Бульгонской' отметились, до сих пор банебоязнь одолевает. Надо ж, наконец, совладать со хворобой.
   Но некогда зеленого ментонерика от нахлынувших воспоминаний о станционных злоключениях пробрало затяжной, мелкой дрожью, по симптомам не отличить от наитягчайшей разновидности местной лихорадочной лихоманки, передаваемой заразным москитным комарьем, или если по лопоухости свежесть овощей в салате не проконтролировать.
   -А ту-ту-ту-туалет у вас г-г-где?- Выстучал паренек зубами морзянку, втягивая голову в плечи, умудряясь при том боязливо оглядываться - искал, должно, бедолага укромный уголок, где бы схорониться от жутчайших, всплывших в памяти образов.
   Участливый ученый имка, хоть термометр стряхнуть ниже сорока не удавалось, и это к вечеру, живо смерил у обоих болящих температуру да тут же с научным подходом хворобу диагностировал:
   -Интересный, любопытный наблюдается случай, похоже на повальную пандемию - пульпацию бы массажную провести, веничком...
   А сыпь не высыпает ли, иль обмороки не случаются?
   -Нет,- разочаровал ожидания доморощенного Эскулапа ветеран.- Послешоковая остаточная контузия. Партнеру в баню сходить, что на амбразуру без гранаты.
   -Бо-бо-бо-боязно,- еле разжал стучащие морзянкой зубы зеленый ментонер, с трудом выговорив без того вполне понятное разъяснение.
   -Вот-вот я же говорил. Неужто до конца дней обречены позорными несоображалами под душами прыскаться, а то паче, на манер квашни в корытах доходить до кондиции?!
   -Еще чего! Наука не потерпит пораженчества! Думается, в соответствии с веяниями творческой мысли наиновейшей, утвержденной парадигмы, рано обрекаться на непомытости. Медицина в наше время чудеса творит - Парацельс бы позавидовал!- вселил надежду в робеющие сердца ученый имка.- Полагаю...- выдержал многозначительную паузу,- ... дело предстоит иметь не менее как с парофобией, отягощенной паропатологией на подсознательном уровне, к тому же в крайне запущенной форме хронического состояния - лечебное вмешательство настоятельно необходимо, более того, неизбежно!- сурово, отбросив жалостливые сантименты, прозвучал мало чего хорошего предвещающий приговор.- Диагноз безо всякого одиозного оккультизма как на ладошке объективно обсервируется.
   Зеленый теперь уже спасатель с народившейся хрупкой надеждой в стеснительном взоре глянул ищуще на сурового, запросто обходившегося без консилиумов диагноста и, чтобы робко вопросить, попытался сглотнуть ком, застрявший в сводимом спазмами горле.
   -А мы не совсем безнадежны, имеется ли шанс на спасение?
   -Не волнуйтесь, необходимого антидепрессанта нагнано с запасом - любую позорную парофобию отшибет, точно поленом. Но каков вердикт вынесет плебисцит?
   Заменителем всеобщего плебейского собрания выступил некогда замшелый имка:
   -Паротерапия в полной готовности, не зря ж по три охапки пальмового горбыля спалили!- Подергал ветерана ментонерского за рукав и прошептал, чтоб не особо стращался:
   -Эт племяш клопедию на букву 'пы' гдесь выискал, а вообще он сми-ирнай...
   -Депрессант по градусу не зашкаливает ли?- будто между прочим поинтересовался ветеран, не с опаской, совсем даже наоборот, с отрадой осматриваясь на местах имкиных, в немудреном хозяйственном быту, где даже завалинка у северной стены ремонтного бокса присутствовала да покосившаяся разношпоночная хибарка с дымоходом из ржавых, подлатанных глушителей, а еще - грядки редиски да лучка, тимьяна да укропчика, толково разбиты в тенечке, двойным драным парашютным тентом заботливо от солнцепека прикрытые, рядом бочка вкопана с цветущей водицей...
   Э-эх!- вольготно вздохнув, поделился ментонер с напарником отрадными впечатлениями:
   -Хорошо у имков, право слово, будто подлатали да из 'горячей точки' в родные края на побывку...
  
   Предзакатное солнце, меж тем, валилось с небосвода стремительней, чем разогнавшийся литерный с исправно подорванного моста. Светило запросто могло позволить себе подобное послабление трудового режима, так как за день неутомимой лучевой деятельности прокалило камни, песок, даже отдаленные скалы столь основательно, что пребывало во вполне обоснованной уверенности: за ночь по испепеляющему зною никто особо не соскучится. Так что о родимых, покинутых по служебной надобности краям в памяти спасателей всплывали лишь исключительно отрадные, прохладные воспоминания. Типа размороженных с концами батарей, заброшенных вплоть до руинного состояния бойлерных, километров аварийных теплотрасс, из милосердия, дабы спасти от полной ржавости, пристроенных в скупку металла...
   За отрадной ностальгией вырисовался вопрос о крепости антидепрессанта, однако, повиснув в воздухе, оставался актуален, как ни норовили имки по очереди то в подножный песок уставить взоры, то, напротив, вознести взгляд к пока не разбросавшимся хаосом по небосводу звездам. Хозяев переспросить не постеснялись, тем более, что запыхавшийся юный конфедерат, лишь только разговор зашел о чем-то крепче позорного столового винца, точно по неотложному отзыву с вахты, был тут как тут да налетел, в придачу, с досужим любопытством:
   -...сколько градусов все-таки?- не давала покоя клятая ответственность.- А то, если крепость зашкаливает допустимые нормы, то для вверенной мне смены придется купить бананового сока,- ребята, вроде, втянулись, привыкли.
   -Рецептура по пращуровым заповедям - продукт горит на все пятьдесят, но сверх сорока пяти выгнать не удалось,- смущенный не полной кондицией 'депрессанта' принялся оконфуженный пожилой имка перебирать руками нечто ему одному видимое.
   -Нет, на поверку и того меньше,- чуть ни извинился имка ученый главным образом перед зеленым некогда ментонериком, коего обещался сим бальзамом гарантированно исцелить от парофобии.- По последним замерам партия едва дотягивает до сорока трех градусов. Сами должны понимать, с каким сырьем приходится экспериментировать, пустыня - это даже не пампасы, но зато не грозят перипетии с хищными пумами...
   -Вот видите, а по уставу спасательной службы напитки свыше тридцати шести градусов дозволяются лишь при откачивании терпящих бедствия и...
   -Если бы так просто дело обстояло... Тут случай гораздо ответственней - людей предстоит вырывать из тисков хронической, можно сказать, пагубы,- будто втолковывая прописную ижицу второгоднику, глянул на юношу сквозь непререкаемые очки ученый имка.- Наука в лице Плиния старшего, а то даже самого Полибия нам еще в ножки поклонится.
   Перед неоспоримым доводом да мнениями поднаторевших в напитках специалистов юноша замялся, но не спасовал:
   -А как же быть со стариком Плутархом и его корешем Павсанием, неужели ученые патриархи тоже одобрили бы подобный метод спасения хроников?
   -Вне сомнения, более того, непременно пригубили бы для сравнения арака с тем же Пелопоннесским выдержанным...- на то и учены мужи, чтоб не тормозить с аргументами да не киснуть за пустыми стаканами.
   Нет, никоим образом не сдался бы смущенный научными авторитетами юноша, упорствуя в неуместной ереси о пользе соков в знойных тропиках, но тут другой довод не заставил себя долго ждать, выдался заступником внеуставного градуса:
   -А чего это дамочку давненько не видывали? Раньше все 'приветы' да 'как дела'? Кузовными работами, сваркой джиповых крыльев да капотов интересовалась - собственноручно дыры прожигать пробовала. Неужто внове удумала начальствовать?- Замшелый некогда имка вовсе не из вредности, без малейшей задней мысли, а просто обратившись за справкой об улетучившейся особе, неожиданно ловко отстоял производственную марку от покусительства въедливого дилетанта, при этом до наивности чистыми глазами на терзающегося юношу уставился.
   Юный конфедерат крепился, виду не казал, но выглядел весьма уныло: нахлынул полный букет огорчительных терзаний, вечных спутников неразделенных чувств несчастливо влюбленных.
   Имка, мало что в щекотливой ситуации понимавший, тем более под неодобрительным взглядом племянника, сам уж не рад проявленному интересу, а потому на всякий случай пустился пропагандировать лечебный продукт пуще прежнего:
   -...помогает на любые жизненные случаи: как приворот и отворот неразделенной любви, к примеру, дерессант не зря хвален... ото каковских хворей еще, племяш?
   -Рекомендуется для заживления душевных травм, но только без перебора, чтоб не затянуло в пертурбацию.
   -Вот- вот, а я об чем...
   Некуда было деться от навязчивой рекламной акции, проведенной, к тому же, со знанием психологии потребителя.
   -Ну-ка, ну-ка.- Напустив дегустационного туману, взболтнул объемистый баллон да втянул витающий аромат попеременно то одной ноздрей, то другой немного отошедший от страхов, некогда кабальный, отставной ментонерик.- Не, таковского первача у барина по идеологической части не гнали - дух иной, слащавый, как у медовухи, но крепость выше.- Вдохнул, отбросив напускное, двумя ноздрями, полной грудью - аж закашлялся на выдохе.- Ух, ты! Продуктец качественный, бессивушный, шибает, что обухом, к тому же с холодку.
   -Ой ли?- Потрогал влажный, в конденсатных капельках баллон ментонерский ветеран, и, ощутив приятно студящую поверхность, моментом расстался с частью опасений да банных предубеждений. Крякнув по подходящему случаю чуть ни брачным селезнем, выудил из каких потаенных мест некогда эмалированную, тех еще уставных размерчиков круженцию, что прямо заставила трепетать в ностальгических чувствах прокаленные внутренности.- Разве что с холодку...
   -Дак...- вознамерился от души плеснуть скородейственной, мало, что не патентованной для терапии микстуры пожилой имка,- после готовки ее, полезную, через пару рефрижеров пропускаем. Храним же до разливу в подполье, для потаенной сохранности, и ледок тудыть ссыпать сподручнее - лужи утирать не приходится. Не сомневайтесь, продукт сообразен науке, как бородатый Менделей периодически племяшу заповедовал. Ну, не агаряне, чай, чего томить болезого...
   -Стоп-стоп-стоп...- зачастил юный конфедерат, опять в формалистские педанты, не понятно кем, завербованный.
   На ерепенящегося юнца глянули с явной досадой - тот, словно осознав, кашлянул в кулачишко для солидности голоса и пояснил, точно на стоп-кадре застывшей публике:
   -Вахту бы, напарников подождать, а то некрасиво получается.
   -Правильно, молоток!- С понятием опустил круженцию ветеран ментонерский.- Чувствуется школа старинушки нашего - конфедерата.
   -Чего коней-то гнать - нынче не в погонях,- поддержал старшего товарища зеленый спасатель, пока тот помогал боевой емкости невесть куда исчезнуть.- Хотя могли бы поторопиться: джипы перегонять, это не дайвинговое оборудование перекантовывать.
   -Внове, небось, жестянок понаплющили...
   -Не, показатель аварийности в норме - на своем ходу оставалось не менее пятидесяти процентов техники, хватило бы битый хлам дотянуть, отбуксировать до боксов запросто. Поэтому меня гонцом... то есть в смысле на разведку, я хотел сказать, послали.
   -Смотря кому технику сдавать. Бывает, нарвешься мало что на завгара, а то на завсектора - все жилы, придира, вытянет,- да, племяш?
   -Не, вот если на коменданта нарваться, тот, точно, чуть ли ни за каждый смятый капот отчитаться заставит, будто собственноручно жестянщиком подрабатывает, а не нам смятые 'паккарды' в ремонт сбагрит. Пока в порядок приведешь - упаришься, хорошо, что смены ночные.
   -Да, в ночи за порядком следить сподручнее...
   -Порядок - не цель...
   -Тоже верно подмечено, ну какая цель из порядка?- По-хозяйски, пока суть да дело, расположился ментонер на завалинке.- Фиг найдешь, во что пулять.
   -...не самоцель, а средство,- прояснил туманный смысл недосказанного ученый имка.
   Но его родственника даже крайне отвлеченные рассуждения наводили на весьма конкретные мысли.
   -Вот и ладно, коль порядок дозволяет, то по стопочке под огурчик для лечения пропустить - грех не велик. Ребята не обидятся, а вот вне охлаждения, на местных температурах дерессант могет испарить целебные полезности...
   -А, давай!
   Со звякнувшим звоном содвинули бокалы да прочие, пущенные в ход вместо хрусталя емкости, а тут, будто раньше подобные сигналы посылать следовало, атаман вместе с кишивим подоспели. Не одни, а в окружении женского общества, будто со страниц модельных журналов брыкающей походкой соскочившего. Должно, заловеласили, заказановили молодцы на джипах напропалую, раз обзавелись эскортными подружками. Вдобавок заезжего щеголя, в предзакатном мареве смахивающего на погонщика, от чьего произвола сдернула верблюдица, прихватили, точно для демонстрации на огонек забредшим туарегам образцов постколониальной моды.
   Появился франт пред взором непритязательной публики в коротковатых бриджах, в широченных крагах, пылевых очках на фуражке, отчаянно заломленной тульей, да в рассупоненном бежевом плаще до пят - как есть на Лоуренс-аравийский манер в пух и прах разодетый.
   Фасонистыми перчатками отряхнув с рукава плаща никому не видимую соринку, подошел щеголь к ветерану ментонерскому и по плечу возьми да хлопни того, как равного.
   Да, зыбучие пески пустыни завлекают притягательными омутами воистину рисковых парней, кому нипочем самумы, смерчи с пылевыми бурями, наплюют в зубастую пасть крокодилу и, подскочив, отпустят пинка жирафу, чтоб знали дикие дети Ахрики: явился подвижник-преобразователь, перевернет застывшие вокруг устои с ног на голову вверх тормашками!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 2.
  
   Кто о том или об этом, а мы - о продолжении банкета.
  
  
   Немилосердное солнце перед отходом ко сну вознамерилось плюхнуться в рассольную лужу застывшего моря, но вдруг решив повременить с купанием, из последних сил уцепилось за край горизонта, исполняя вечернюю гимнастику вовсе не из водобоязни, а по причине банального любопытства, на поверку оказывается, присущего даже светилам. Очень уж подозрительной показалась разэтакая удалая компания, что вызывающе веселилась и, вполне вероятно, довольными возгласами закат приветствовала, оскорбительно наплевав на солнцепек, как по рекламной рекомендации на сковородку антипригарную для жаротестирования.
   Разве можно стерпеть столь возмутительное пренебрежение, для чего, спрашивается, ярилось половину суток, весь день напролет?- Не вынесло форменной наглости, раздулось солнце, налилось цветом малинишным в негодовании, точно аллергией покрываясь солнцепятнами, по близорукости астрономов открытыми лишь в прошлом столетии. Казалось, испепелит праздных наглецов гневными протуберанцами, иссосет остатки меланина окончательно. Но не на тех нарвался израсходованный гамма-бета облучатель, не на таковских пыжился перезрелой немощью. Никто не запаниковал, даже внимания не обратил на столь вопиющую неприветливость - наоборот, багровый закат лишь придал дополнительного румянца барышням, лучезарности - игривым глазам да ослепительным улыбкам.
  
   -Ох, исхудали красавицы-ы! Помнится, когда торпедку пущали 'малокальную' да на подрыве 'баррикадки заплесненской', оне, вроде, дороднее выглядали да в теле. А нынче, нет, не те. Должно, хлебнули от бескормицы, бедолаженьки? Ты вот что, племяш, подсобери-ка редисточки, а я по вобелке расстараюсь, чую: девичий аппетит нынче разгуляется - как бы не обмишулиться с гостеприимством-то...
   -Вы лучше, дядя, по стаканам распорядитесь - не всем гостям налито, непорядок, а по редиске... производительность грядок не рассчитана на массовое произрастание, чтоб обеспечить 'всех по потребностям'. На диете, небось, барышни потому не в теле - урожай на корню под похудание стрескают.- Ученый имка отчасти был прав: первый порыв радостной встречи иссяк, мужская половина общества, вдосталь натискалась с нежданными, сколь курортных заездов не виденными, ненаглядными боевыми подругами, теперь же застыла, не решаясь предложить забредшим на огонек дамам пригубить напитки из наполненных, но затрапезных кружек да нерепрезентативных стаканов. Во внезапно нахлынувшей деликатности искали взглядами чего-то присущего торжеству момента, не овощных посадок, конечно же.
   Поиски длились недолго: у гостеприимных, запасливых имок даже для расфуфыренных леди нашлись вполне подходящие бокальцы на ножках, пусть с незначительными, тщательно зашлифованными сколами, зато вымытые чуть ни до стерильности. По всему видать, пользовались импровизированными пробирками не для заляпанного бражничанья, а никак не менее, чем для изыскательных опытов.
   -Вот с вечерним катером встретили,- довольный донельзя атаман демонстрировал вновь прибывших, точно нечаянную, а потому вдвойне ценимую добычу.- Как узрели - прямым ходом сюда, без макияжей, с дороги лишь расслабляющих, без соляриев и ванн, на чем толмач настаивал.- Хлопнул от переизбытка радостных чувств по плечу разодетого в пух и прах переводягу, по-другому плечу столь же радушно чуть ни прихлопнул того же адресата ветеран ментонерский, отчего новоиспеченный Аравийский Лоуренс чуть из-под лихо заломленной фураженции не выскочил.
   -А девчата поначалу своих не признали, потому вышло промедление, чуток задержались.- Весьма далекий от смущения, но прикрыл атаман ладонью припухшую щеку, а кишивий переступил ногами да весьма неодобрительно покривился.
   -Мы ж вас запомнили как джентельменов, к дамам обходительных, а тут два чумазых неумытка чуть друг дружке в глотку ни вцепились - все спорили, кто джипсом больше барханов посшибал. Потом, натуральные грубияны, не успев даже удивиться встрече, восхититься красотами - сразу в обнимку тискаться, руки распускать да с Сузьки начали! Ну, кому по нраву столь обидные ситуации? Потому, может, не признали из принципов.- Перецеловавшись с застольной компанией, тиснула атамана, чтоб на затрещину не обижался, несколько сбавившая в весе, а от того пуще прежнего решительная в порывах экс-наложница.
   Сюзи тоже многим уделила знаки внимания, но кишивий, что кривился, как после стопаря перекисленной 'померанцевой', сторонкой опасливо обошелся без реверансов в ее сторону, видать, достало спасателю коронных приемчиков от спецагентки. К успокоению пострадавшего агрессорша проявила наиболее пристальный интерес к конфедератскому юноше, который когда еще удивил отсутствием хоть какой-нибудь разнузданности и столь трогательно краснел, что казался самым привлекательным конспиративным прикрытием из прочих подворачивающихся под руку вариантов.
   -Это смену сдавали, потому малехо заспорили. На приемщиков не угодить: то крыло, то бампер, а то целый радиатор подавай... Где ж взять? Разве что караван засарынить?
   Но юному конфедерату не до оправданий подчиненных. Напрасно атаман с кишивим, изготовившиеся, наконец, поправить здоровьишко, на него поглядывали да с некоторым сомнением чего-то выжидали - выговора для порядка или санкции на прем горячительного? Невысокого полета начальство, чуть ли ни коту под хвост послав перспективу карьерного роста, легкомысленно отнеслось к соблюдению режима подвахтенными. Полностью отрешившись, с неопытностью новобранца, уставилось на Сюзи, агентшу, вроде, вполне обыкновенную, специально для подрыва коллектива, может статься, засланную,- даже произнесение тоста мимо ушей пропустило по рассеянности.
   За встречу выпили, как полагается, дружно, от души, едва успев по-простому, по-бивуачному разместиться за сымпровизированным из подручных материалов, низким, но профессионально, ни шатко - ни валко, аккурат у романтичной завалинки сметанным столом.
   -Шикарно у вас, ма-альчики! Будто в дому на родимом подворье: ни гуси, когда еще побиты, не щиплются, ни петухи, гриппом кинским повалены, не кукарекают, ни псинка, огрейцев, шельма, опасающаяся, не тявкнет.- Не преминула под здоровенный закусочный, тоже навевающий домашние воспоминания 'кукумбер' оценить прелесть ландшафтного интерьера экс-наложница, шлепнув-таки для профилактики по рукам кишивиму, который после всего-навсего первой чарки, уж прищурив маслянисто заблестевшие глазки, покусился, если бы на что стоящее, а то на шматок сала.
   -С точки зрения архитектуры - дорического ордера маловато, зато коринфский присутствует в изобилии,- ничего не скажешь.- Зазнающийся, представший этаким столичным франтом переводяга помахал перед носом у зазевавшегося от нечаянности приятной встречи зеленого ментонера пучком то ли салата, то ли щавеля, самообслуживанием с корешками выдранного с грядки. Но, аппетитно хрустнув, брызнувшим ароматом закусив неразлучную вторую, утратил часть апломба да напялил от щедрот своих на вихрастую, после просоленных-то вод, голову визави пижонскую, заломленную тульей фураженцию.
   -Носи! Это те не позорная форменка, а балрижская модель из последних коллекционных показов - я себе другую по спецовочному заказу выпишу. А вот тебе, старина, специальная подкрокодилья кожа, ни один нож уркаганский не возьмет - на дюбелезабойнике опробовано. Вишь дырищи - под тропический климат вентиляция, главное - пальцами не промахнуться, чтоб наружу не высовывались, а то понаделать отпечатков на уликах долго ли. Носи - вспоминай, как вместе чехвостили вражин, то и дело под ногами шмыгавших!
   Ментонер ветеранский по подарочному случаю освободил от дружеского внимания, перестав похлопывать, сгорбившуюся уж, было, спину некогда партнера по незадавшемуся предпринимательству и одобрительно примерил краговые перчатки, предварительно с оттягом шлепнув подарком о колено.
   -М-мда, знатная экипировочка, весьма способна для конно-мотоциклетного патрулирования! Ну да не подарок ценен, а что не забывал... шкуры с крокодилов сдирать промеж учебою.- Вновь зашлепал раструбами краг о колено, стремясь заглушить трогательное смущение.
   -Хорош пылить, ментанерье! Давай-ка - за хозяев, что тутошнюю обстановку к моему личностному вкусу обустроили!- Экс-наложница, конечно же, без спроса притянула к себе обоих имок: и тщедушного, некогда замшелого, и ученого, тоже не отличавшегося приметной комплекцией, только поспевающего очки поправлять под чмоканье разохотившейся до поцелуев дородной девахи.
   -Ух!- перевела дух.
   -Ну, все как на большой родине - от клиентуры прохода нет!
   -Дзинь! - выпала стопка из не цепких пальцев. То Сюзи, наметанным глазом присматриваясь к действиям товарки, недолго думая, проделала примерно те же самые манипуляции с теперь уж окончательно утерянным для коллектива юношей.
   -Правильно! За гостеприимных хозяев!
   Имки, попеременно, судорожно вдыхающие воздух - прокопченные опытами грудные клетки не выдержали бурного наплыва экс-наложниценых нежностей - скромно, но довольные потупились
   -Да что же не едите-то ничего? Закусывайте, гостюшки дорогие! Вона огурчики... Эхма! Упреж знать о разлюбезном гостевании - пельмешат по случаю забацали бы. Да, племяш?!
   -Запросто, я которую вахту над машинкой пельменелепной размышляю, чтоб попутно филе морских зубаток в мясной фарш обращать...
   Потискали скромничающих хозяев уже не только экс-наложница, но и прочие другари, не в силах в стороне остаться от выражений благодарности за предоставленное тоскующей душе отдохновение.
   -Жаль, редко собираемся ватагою,- в такт сожалениям покачал кудлатой головой атаман - с ним охотно тотчас согласились:
   -Давайте-ка к имкам чаще заваливать!
   -Чего ж, милости просим,- утершийся от поцелуев, от расплесканного дрожанием рук стопаря радушно привечал имка отрадных душе гостей, откомандировав в растроганности чувств племяша за особым араком - трижды перегнанным.
   Прозрачен, как слеза в мелодраматичном синематографе, напиток пронял многих, вернее сказать, поголовно всех ценителей достойной выпивки. Аромат же навеял ностальгию о безвозвратно утерянном прошлом и грезы о таинственно манящем будущем. Будто сызнова возрадовавшиеся встрече застольники, чуть ни закачались плечом к плечу вокруг сымпровизированной, зашатавшейся мебели, рискуя преждевременно учинить бой тары с сопутствующим полнейшим крахом пусть не тонко, зато практично продуманной сервировки.
   -Как здоровски-то здесь: хибарка, закусь под рукой... и на грядке. Уют, располагает к отдыху - спору нет. Возьму-ка десяток отгулов за свой счет да обделаю интерьер под Паросский мрамор - завалинку не узнаете,- лез с непрошеными посулами к насторожившимся имкам развеявшийся от напущенного туману значительности, почти разбазаривший гардероб переводяга.- Не верите? А сейчас ка-ак вызову бригаду строй... и-ик...
   -Ишь ты, брига-аду... пуганые, не застращаешь!- не так-то просто поддавались архитектурному 'наезду' да угрозам обделки имки.
   -...и-ик ...ителей.
   -Не обращайте внимания на малахольного: уши уж прожужжал строительством. Как сто грамм в винтокрыле поднесут - сразу за прожекты принимается. А в душе-то робкий, спокойный, одинокай...- чуть ни пожалеть вознамерилась переводягу экс-наложница.- И то правда - кто на выжигу пронырливого глаз-то положит!?- вовремя спохватилась да, перестав за зря распылять нежности, перебралась поближе к ментонеру ветеранскому, с которым на брудершафт прицелиться вознамерилась:
   -Первачок дивной, как всяк благородный напиток, не в напраслину пьется, а для более близкого знако-омства...
   -Факт непреложный, ведь столько вместе в полетах...- бессознательно прикрывая друга, вновь не спрошено встрял переводяга, решившись сунуться с бокальцем к прямо-таки пышущей жаром средних размеров доменке.- Уважаю женщин, понимающих толк в жизни, особенно в вине! Напиток ни в чем не уступит импортному, марочному кальвадосу, что без лицензий гонят из яблочной падалицы.- Потряс лабораторным фужером, окропив имкиной продукцией зазевавшихся застольников.
   -И-ик - икнув не ко времени, не промахнулся чокнуться доставленным со льда араком мимо обширного, раскалившегося декольте соискательницы контактных знакомств. В темпераменте, будто в специально выставленном под охлаждение вырезе платья от контраста температур если не зашипело, то вполне явственно запарило.
   -Держите ее, модель эту! Я-то знаю: зашибет - и глазом не моргнет!- Зеленый ментонер бросился на спасение товарища, оттащив того, выпившего, а потому упирающегося, не сознающего угрозы вскипающего парами вулканища.
   Тут уж пригодилась силушка атамана да кишивиго, галантность увещевания ментонера ветеранского:
   -Мада-ам, вы же не станете опускаться до скандального дебоша! Бесполезно, поверьте, сердиться на переводягу - это, как заведено, стоит перед носом замаячить чаровнице - не жалеет для ухаживания выпивки, добро бы лишь своей,- широкая натура...
   -Не переживай, краса-девица, не сомневайся - арак-тройничок нарядов не подпортит, а кожа, как чист бархат, опосля применения переливами играт, сият. Скажи, племянничек...
   -Подтверждено экспериментами, проистекающими из опытов - оттенками под синеватый сапфир, включая спектр изумруда; ясно ведь, какие произрастающие компоненты использованы, тропический вариант...
   -Вот-вот ссохшиеся овощи да мешок выбракованного риса с добавлением сока огурчика - для лосьенистости.- Охлаждая, обрызгал опытен имка распалившуюся гостью малосоленым вдобавок рассольчиком.
   -Ну, разве что...- принюхалась экс-наложница,- для лосьенистости.- Запах, видать, пришелся по вкусу.
   -Простить, что ли, невежу-наглеца ради праздника?- легко уговорилась на мировую, удовлетворенно наблюдая зажмурившихся атамана с кишивим, загипнотизировано вдыхающих ароматы перегнанных произрастаний, испаряемых кипящим возбуждением телесности.- К тому ж с блудершафтами чей-то заминка, это в нашей-то разудалой компании!- Теперь уж стало впору на подмогу к атаману с кишивым бросаться, да только про сей случай безрассудных камикадзе коллектив спасателей не выпестовал.
   Сюзи давно уж дивилась целомудренности ворликских нравов, тем более в командировках, и совсем уж излишнему, по ее мнению, витиеватому ритуалу, чрезвычайно запутывающему простые, в общем-то, отношения. Улицезрев же чуть ни кавалерийский наскок подружки, с облегчением вздохнула да, чтоб не особенно выделяться, попыталась, на подсмотренный хитрый манер переплести руку с рукой избранного для прикрытия юноши. Но все-то выходили болевые захваты, а из бокалов вино выплескивалось. Плюнула агентша свысока холуевриканского положения на дикарские обычаи, заломив окончательно руку удивленно хлопающему глазами молоденькому конфедератику, принудила до капельки выпить непролитые остатки и хищно впилась в не просохшие, не изготовившиеся к поцелую губы.
   'Ради чего столь запутанные условности?- думалось агентше в процессе.- Ради того, чтобы не обращаться друг к другу во множественном числе от второго лица - типичное варварство!'
   После силового, но вовсе не принудительного брудершафта юноша не поспешил величать Сюзи на 'ты', напротив, онемев, глаз не отрывал от напористой блондинки. Предыдущие душевные терзания в смеси с эффектом неожиданности придали его лицу усугубленное толикой спиртного выражение утонченной томности, изгнавшее прочь безутешность любовных разочарований. Сюзи даже на мгновение усомнилась, мужчина ли перед ней или пастор из старомодного моногамно-конфессионального прихода в тесном под горло воротнике? Сомнение длилось недолго: юноша, мигом понабравшись дурного, а потому прилипчивого, вульгарного тона холуевриканских манер поведения, с неожиданной решительностью ответно заломил агентше руку...
   'Но чтобы совсем не больно',- излишней щепетильности не обучена вдвойне оценила Сюзи деликатность партнера.
   Затем скромняга принудил выпить замаскированного под невинную текилу напалма, обжигающего жидким пламенем не только небо, а пронявшего организм, закружившего хороводом мыслей сознание, и уже самочинно полез целоваться, без остатка развеяв сомнения по поводу 'пасторской принадлежности'. Поцелуй затянулся - сердце, пусть самый натренированный, но весьма легкомысленный орган, из почти пуленепробиваемого превратилось в обычное, женское, трепетавшее от приятной, но сущей, казалось бы, нелепой мелочи. Дело дошло до того, что Сюзи даже пококетничала перед молодым человеком: после поцелуев, оправив детали гардероба, извинилась за блистательный внешний вид, мол, с корабля и сразу на... за-ва-лин-ку, невинно поинтересовалась смыслом неоднозначного термина, нужно ведь знать наверняка, какие действия предстоит вытворять с юношей дальше.
  
   Огуречные гиганты, в тропических условиях по ускоренному варианту дошедшие до малосолености, мелковатая, горьковатая редиска, чуть ни под корень разухарившимися имками все ж таки выставленная - закусь столь призывно похрустывал, что как 'мировую' опрокинули да за дружбу - прицепчиком, даже не заметили. А потом чуть ни святое:
   -За тех, кто в море!- провозгласил спасательский тост атаман, прочувственно крякнув да взгрустнув мимоходом по ледку на Олге-матушке, по ватаге, оставленной в неустроенности, по соратнику да творцу недавних побед, и добавил вполголоса: - Э-эх, где же наш старинушка обретается? Ему бы костишки погреть под здешнее солнышко, поправить здоровьишко.- Чокнулся с ментонером да с другарями, сплотившимися по случаю нахлынувших совместных воспоминаний.
   -Большой человек,- отметил вполне справедливо, при том морщась от прелести вкусовых качеств напитка, переводяга. Пошатнувшись от вновь накатившего апломба, вовремя спохватился, попытался напыжиться для солидности и потыкал в потемневшее уж небо с легкомысленно высыпавшими для привлечения постороннего любования ночными звездочками. Те, удостоенные жеста, довольные, кокетливо перемигивались, почитая, что именно на каждую из них личностно нацелен перст указующий.
   -В гору пошел... в том смысле, что на Камень откомандировали шороху наводить.
   -Слухами земля полнится - об том предположения строили, а вот каково старинушке тамочки приходится? Может, подмога надобна? Ватагу ни созывает ли? А то чего далеко ходить, в эхо кликать - мы завсегда в походе да наготове!- Атаман с гордостью глянул на принявших надлежащий бравый вид сотрапезников.
   -Конечно, а как вы думали, тут, под тыловыми грядками, отсиживаясь? Нужна помощь! Как без поддержки боями закаленных соратников? Самого меня командировать настаивали!..- поведал, вздернув голову, заинтересовавшимся свежими новостями слушателям, ну никак не истощим на зазнайство переводяга, чье торжественное облачение претерпело к тому времени решительные изменения. Пижонистый плащ до пят, потихоньку стащенный сперва с узковатых плеч, а потом - коварными имками - с гвоздика, галантно постелился под заграничную, поэтому к грубо остроганным лавкам непривычную Сюзи. Сброшенный песчаного тона пиджачный френч вознамерился наброситься на мускулистые плечи ментонера, однако размерчиком подкачал, а торчащие лопатки зеленого спасателя недостаточная теплопроводность материала не устроила. Так, непонятый, отвергнутый джентльменствовал он на грядке в обнимку с бойкой, не смотря на всеобщие потребности, местами уцелевшей 'редисточкой' да с не менее основательно прореженной петрушкой. Самая же преданная, зато и наиболее рассупоненная часть гардероба - жилетка, исправно вкушенными вразнобой угощениями заляпанная, с прилипшими огуречными семечками в скромной своей затрапезности никак не способствовала презентабельности владельца.
   -Командировать хотели на разгребание руин с последующим восстановлением архитектурной архаики, но я как видный специалист выбрал дело поответственней, поразмашистей, - произнес переводяга со смаком, дирижируя в такт самоличному панегирику недогрызенным огурцом,- чтоб с перспективными горизонтами...
   -Да в загранку ты со архитектурою свалить захотел! Всю дорогу талдычил про ордера какие-то да на что валюту тратить выгодно, на что убыточно, ирод!- махнула рукой на распушившего хвост переводягу, разоблачая пред обществом окончательно, а то даже руша сокровенные коммерческие планы, компанейская экс-наложница.
   -Каковский был, таковский и остался! Вот теперь узнаю знакомца по давешнему околотку.- С укоризной, но запанибрата хлопнул по плечу переводягу ветеран ментонерский.- А прикатил-то эким гоголем. Цы-цы-цы...- Не утруждаясь поиском осуждающих слов, лишь покачал стриженной не столь в силу климата, сколь - привычки головой.
   -Нас-то они не бросили, отарину по идеологической части, не к ночи будь помянут, не выдали!- почти никому не понятно на какого идеолога сославшись, в свою очередь упрекнул переводягу ментонер зеленый.- Тут хоть при парадных фуражках, а выходит-то не по-товарищески. Вот!- Вернул шикарный презент, нахлобучив до ушей на переводягину голову, да так, что неповинные органы слуха по примеру локаторов затопорщились.
   -Сызнова руины... По верным приметам видать: старинушку выручать надобно.- Атаман вопросительно и понимающе переглянулся с ментонером. - Есть надежа, что не поздно: аврал, вроде, не семафорили, полундру не оглашали.
   -Объявят они...тревогу, здесь же тишь да гладь...- Ветеран пренебрежительно пожал плечами.- Завтра поутру на свежую голову - рапорт по положенной форме! На передовую, в окопы, на одну стопку в день да на тушенку!- Отчаянной решимостью словно стремился смыть тень позора, брошенную на боевое братство переводягой, шагнул, было, незнамо куда, по направлению выходило - к морю обрыдлому, горько-соленому, но, уткнувшись в одушевленное препятствие, не обошел вниманием проштрафившегося, пусть некогда компаньона.
   Тут уж, как заведено, одни расстарались буяна успокоить - не все, мол, пока потеряно, другие попытались оттащить, чтоб до свалки дело не докатилось, тем самым усугубляя сутолоку, а третьи просто беспричинно встревожились. Одна лишь экс-наложница созерцала сумятицу с неподдельным интересом, чуть ли ни с наслаждением, точно перенеслась на родимое подворье. Попыталась, смакуя нюансы ситуации, плескануть в пожарище керосинчику:
   -Этот выжига, прожженный фарцовщик, не только с Камня отлынивает, он от призыва дипломчиком прикрывается. Купил, небось, или выменял, тоже мне, анжене-ер выискался нос задирать перед честным народишком! Видали такого?!
   Но 'народишко' почему-то, вопреки чаяниям подстрекательницы, утих да примолк, то ли очередную новость переваривая, то ли притомившись без подпитки араковой.
   Переводяга, тужился, пытаясь стащить с головы вдобавок еще и ветераном в сердцах нахлобученную фураженцию, в чьих недрах след малиновых ушей вообще простыл.
   -У-уф,- насилу отдышался и, не находя, куда бы пристроить отвергнутый головной убор, нервно затеребил фуражку руками, словно Сатурн прирученный или другою планету дисковой конфигурации.
   -Ну что, получил?- Грозно глянул из-под насупленных бровей ментонер.
   -Вручили.- Повинно понурилась голова переводяги. Отставив злополучный головной убор, неуклюже принялся перебирать руками поднятый с грядки френч, разукрашенный неравнодушной к полувоенной форме петрушкой.- Вот.- Краснея от непривычного смущения, вытащил из кармана и протянул ветерану синюшную с тесненным гербом книжицу.
   -'Ускоренные курсы перепрофилирования и повышения квали-фи-кации'.- Основательно, уверенно принялся вникать в суть документа, по повадкам судить, ни дать ни взять, пробавляющийся на большаке придорожник, а не ветеран профуканных кампаний, то и дело зачем-то вопросительно поглядывая на переводягину никчемность, словно сверяя понурую личину с отсутствующей фотографией.- Та-ак, гражданин, а это что за бумажка?- Будто купюру ловко выудил из документа вчетверо сложенный листок и освежающе помахал в ночных тропических воздухах.
   -При... при... приложение.
   -А вот врать-то не умеете, хоть должны бы уже выучиться...- Наморщив лоб, заглянул выводящий на чистую воду самозванцев экс-ментонер в вызвавшую подозрение бумаженцию - у остальных любопытствующих аж дух захватило от предвкушения разоблачения ли, оправдания.
   -Тунцы...гм...Танцы...
   Танцы?!- Будто ошалело глянул на пристыженного переводягу ветеран.- Пять! Ух, ты!
   Многие облегченно повздыхали, утерев испарину, подумывая отметить столь высокий, прямо-таки настоящий бал.
   -Этикет? Ух! Та же оценка!
   А-ага. А вот это что?
   Три! Геометрия.- Нашел-таки, больше в силу привычки, закавыку, к чему придраться, ментонер.
   -Три... три... тригонометрия,- пытался ерепенившийся подследственный оправдываться.
   -Три есть три, гражданин, не спорьте, раз написано!- Глянул ученый опытом ветеран приложенный документ на просвет, на оценки, вроде как бритовкой не подправленные.- Н-нда, свидетельство подлинное,- резюмировал, наконец.- Даже специальность проставлена: 'прораб-строитель широкого профиля'. Кому станет охота подделывать столь занудную профессию? Разве что неприглядные олдаване с айджиками позарились бы, но переводяга же не из племени.- На всякий случай, за подбородок развернув, присмотрелся к профилю проверяемого. Так что поздравляю прорабом!- С гордостью за подопечного орлом глянул ментонер на присутствующих.- Растут люди, не то, что здесь 'горбунов' от загара опрыскиваем, подводный мир от бытового вандализма оберегаем. А-а...
   Чего молчал, скромняга?!- Обнял новоиспеченного специалиста, чуть скупую слезу не обронив от прочувственности.- А геометрию все ж таки исправь...
   -Вот это да!- Восторгу ученого имки, получившего в свою очередь на разглядывание диплом, не виделось предела.- Всамделишный!- Даже обложку из кожзаменителя на зуб опробовал.- Не, у нас столь низкокачественный дерматин умельцы не подделывают - не доросла квалификация.
   Атаман с кишивим мало смылили в оформляющих образование формальностях, но к человеку ученому испытывали невольное почтение, как к страдальцу кандальному, от звонка-до звонка отгребшего на дурецкой каторге.
   -Обмыть! Отметить дело дипломное требуется, иначе вкривь да вкось кирпичи класть станет!- единодушно аргументировано, по авторитету ничуть не ниже доцентского уровня, огласили аксиому молодцы, воспользовавшись отвлечением юного начальничка, сосредоточенно, увлеченно растолковывающего Сюзи истинное предназначение завалинки.
   А кто бы спорил со здравым предложением...
   Имка, от совсем нелишне принятого на вечеринке хмеля вновь, вроде, как замшелый, ради весьма уважаемой родным племянником образованности не пожалел налить чуть ни до краев, почти с бугорочком. Обмыли сперва от имени службы спасательной, добавили по настоянию 'дайвингистского' отделения. В процессе поздравлений, что-то в чествовании напутав, воодушевленно не забывали молодого специалиста периодически за настрадавшиеся уши вверх дергать, по-видимому, чтобы в должностном росте не тормозился.
   Одна лишь экс-наложница казалась несколько огорченной нежданным итогом разоблачительной деятельности, но, исцелившись от расстройства имкиной амброзией, быстро утешилась и со вкусом, аппетитно тискала всяк, подвернувшегося под руку.
   -...а какие гигантов лишь достойные свершения развернем в гиблых пустынях - вам и не снилось!- Вновь обретал утраченные амбиции дипломированный прораб.- Все, возведенное ранее, померкнет, как муравьиная возня в сравнении с Парфеноном, обрамленным Колизеями! Масштабы потрясают... даже меня.- Воздел голову, выпятил невесть какой подбородок, незлопамятно позволив зеленому ментонеру вновь владеть фасонистой, не смотря на досадные помятости, фуражкой, а френчу ускользнуть на заслуженный покой под петрушку с редисочкой.
   -Да-а дела-а.- Уважительно, со вниманием закивала вокруг компания.
   -Гляди, человек в люди выбился!- Ветеран помог фуражке переместиться с макушки на нос зеленого ментонера.- А ты, голова непутевая, пока мозги кирзухой не протухли, вон с кого пример брать должен: вместе ведь к делу прибились, в одних чинах...
   -А что? С превеликим удовольствием,- воодушевленный живым примером да духмяной выпивкой некогда 'берданку заряжающий', а ныне обветренный спасатель южных морей изготовился на воистину великие свершения.- В скотники подамся - ученье будь здоров, глядишь, выйду в зоотехники. А если уж совсем подвезет, то с полученным-то образованием на ипподроме в люди выбьюсь - в конюхи.
   -Эх, лошадник ты законченный.- В досаде лишь покачал стриженной под 'ноль' головой не понятый в просветительских порывах ветеран.- Учиться, брат, необходимо - тогда перед тобою свет...
   -Ладно, конюхи ли, ментонеры, банька поспела - аккурат паротерапию прописанную принимать! Гостюшек заезжих тоже просим с дорожки да за компанию...
   Обеспокоенный, по достоинству ли оценят качество пара видные знатоки, импульсивно действуя в волнении, замшелый имка явно перестарался - чуть ли ни взашей попытался впихнуть в баньку как можно больше созревшего для осмотра достопримечательностей народа. Скромненько коптящая у завалинки, пегая, разномастная от рождения хибарка с перепуга, казалось, покосилась еще пущим уклоном. Бедолажка как ожила - заскрипела в натужности ржавыми гвоздиками, несмазанными петельками, изогнулась кряхтящими досочками, будто яйцо снести вознамерилась, затрясла ставеньками и будь, как прототип на куриных ногах, точно бы сдернула куда подальше от избыточного наплыва посетителей.
   -Баня?! Парилка?! Нет, ни за что в жизни!- сея в сплоченных экскурсионных рядах сумятицу, не ко времени запаниковал переводяга. Это не смотря на облачение, точно в тогу сенатскую, в высокое прорабское звание, невзирая на статус да на ускоренное, прополаскивающее мозги чище стирального порошку с тысячью двумястами оборотами образование. Стойко сохранились, видать, в памяти не самые удачные страницы жизненной биографии.- А ну как опять заявятся привырезаторы с секаторами, да, тьфу-тьфу-тьфу, Челумбей с неподъемными 'веками' прикатит на телеге-давильне?!
   -Отставить бояться! Стыдно должно быть.- Ухватил паникера под далеко не белу, после скромной-то душевой помытости, рученьку решившийся ветеран.- Паротерапия - наука точная. Ты, человече, ныне танцам с этикетами обученный, сию прописную истину как никто другой понимать должен.
   -Совершенно верно,- подоспел на подмогу ученый имка, не просто подталкивая переводягу к поскрипывающей хибарке, но попутно действуя убеждением,- антидепрессанта приняли достаточно - теперь ничегошеньки патологического с многоградусного пару не станется.
   Убедившись, к тому времени, что банька никак не осилит пропарить всех загоняемых, замшелый имка принялся регулировать движение:
   -Куда, куда, а ну не напирай! Баня, чай, не гуттаперчевая. Болезных пущай во перву очередь, потом прочия неумытыя...
   -Наоборот бы надо!
   -А ты, как контузят, станешь дожидаться наоборотов для лечения? Осади, кому сказано?!
   Тут ко времени хибарка скрипеть-кряхтеть перестала - то от придирчивого осмотра освободила помещение самая из компании до экскурсий прыткая экс-наложница.
   -Хороша банька, и парок крепок - плохо, что одноместная, где ж развернуться-то? Подпорчу архитектуры, чего доброго.- Ответственно попыталась любительница банных процедур вставить в косяк дверку предбанника, играючи сорванную при выходе.- Разве что когда малехо похудею на овощах вашинских закусочных, может, тогда сподоблюсь...- Увлекла за собой, как водоворотом втянула, жаждущих попариться от не интересующего более предмета к уютному застолью.
   -Вот это верно, истинно и правильно - пока подзакусите. А первопарильщикам - завезенных веничков, не каких-нибудь, а патентовано две недели опосля Троицы скомпонованных, с духмяном можжевелишным!- Замер в чувственном вдохе имка, даже глазки мечтательно закатил.
   -Кехе-кехе, ох, ядренищные. Берегите, сильно не трепите - это как эстафет, да отмочить не поленитесь...
   А-а-а, разешь сумеете, болезные...- Бросился в предбанник, суетливо расставляя да развешивая на положенные места после экс-наложничьего ознакомительного нашествия сорванные да разметанные чуть ли ни церемониальные аксессуары.
  
   -Вси вирно, пущий вони тим, а ми уж здись писидаимо-писнидаемо.- С неистощимым аппетитом принюхался хитпой к закуске да к полнешеньким уж чарочкам.- Потим мижне дивчин в пирилью зигризить...
   -Ишь, загрузила какой выискался!- Незамедлительно потискала парубка, чтоб поощрить здоровый энтузиазм, но пока вполне милосердно экс-наложница.- С таковским грузилом в баньку согласная...
   -Гм-гм, насколько помнится, гм, примадонна,- ученый имка поправил очки, чтобы не ко времени блеснуть натренированной парой томов энциклопедии памятью,- у вас имелся персональный жених. Как, кстати, поживает суженый?
   Экс-наложница, опустив очи долу, в момент погрустнела, с расстроенного лица сбежал ни то, что природный, даже натертый румянец. Яко в скорби молча отринула прочь 'доставучего' хитпого, потом, отыскав милующуюся подруженьку, за компанию оттерла прочь юношу. Пустив слезу в голос, обняла смены партнера не чаявшую, мало что понимающую, растерянную Сюзи, потрясла чуть ли ни на весу в объятиях, в довершении немой сцены, носом шмыгнула.
   -Из-за него страдам, мытарства терпим, гонения. Значится, неразделенна любо-о-овь!- пояснила не интересующейся, в общем-то, Сюзи да прочим любопытствующим ситуацию с женихом в полном объеме и смысле, минуя околичности, почти без недоговоренностей.
   -Вона как вышло,- шустрый, хоть в летах имка, поспешавший от банных дел к обязанностям виночерпия, по ходу не преминул посочувствовать да под горестную нотку налить до бугорка.- А ить мы через того залетчика столь терзаний спытали, вынесли...
   -Ни-и, ибъикть ни такив - ня альфинься ни питяне!
   -Не, куда ему до злодея, красных девиц забижающего...- хитпой с атаманом, припомнив хлюпикову наружность секретаришки, в один голос выступили критически настроенными экспертами порочных наклонностей и возможностей.
   -Много вы понимаете! Да миленок, знаете, каковой-ой-ой... Ти-ихай, ласковый-ый-ый,- вновь, чуть ни слезу пустив, поспешила заступиться за суженого то ли пока невеста, то ли в отставке вновь вакантная женщина.- А какие обхождения балрижские ему ведомы-ы...
   -Мчму- аж причмокнула для большей чувственной проникновенности.
   -Ить тьить твию мить-ти! Хить мил зилитник, ди дирогь...
   -А пода-арки... какие хошь. Даже виллу на Гарлем стритах, уж почище тутошней баньки станется,- уязвила очарованная сказочным принцем дева виновато засмущавшихся имков,- хошь - бунгалом на Скотиш авеню одарит. Одно плохо - по-нашему ни бельмеса. Я уж так да эдак, через Сузьку пыталась достучаться, только строят препоны необоримые любящим-то сердцам, закавыки выдумывают крючкотворы-разлучники!
   Сюзи, отдаленно уловив смысл произнесенного, как бы со скорбью, для полноты подтверждения трагизма любовной коллизии, покачала головой, не покривив притом душой ну нисколечко: Стоило лишь агентше со специальной миссией, в придачу сопровождаемой прилипчивой экс-наложницей, прокрасться в медицинский блок к гнусному секретаришке - на того мигом нападал нервный тик, затем, почти незамедлительно, пробивало ступорное состояние с переходом в более тяжкие проявления 'радости' от внезапного свидания.
   -Разлучили меня, зазнобушку егоную, с суженым, во рубахи длиннорукавные обряженным, на время, говорят, пе-ри-ода пытательного, пока обихода ненаглядного изуверствами релакси-ировать бу-уду-ут!- Заневестившаяся экс-наложница вознамерилась чуть ли ни в девичий плач по невыданью замуж удариться, но натура не подвела - на корню придушила ростки пораженчества:
   -Не выйдет по-ихнему! Любит он меня! Сузя соврать не даст - как завидит, пущай даже издали, аж в трясучке заходится, а коленки-то, коленки туда-сюда ходунами ходют, понятно уж всякому - от нетерпения. Но дохтуры все-то в сторонку оттирают, не допускают до суженого, о пользе к выздоровлению без понятиев, грамотеев из себя корчат. Говорят, душонки пробирочные, порошкоеды таблетные, мол, едва-едва на ноги поставить наладятся болезного, как ты, заявляют мне, которая сохнет почем зря уж невесть скоко, разэтакая - не стесняются в выражениях - завалить тут же норовишь пацента нашего, драгоценного. У, вороги клятые! Видела, как зарятся на миленка медички хищные в распашных халатишках. Не дается из последнего - шпыряют уколами!
   -Супротив медицины не попрешь - штука серьезная, вплоть до того самого, не приведи Господи, этого...- горестно покачав головой, посочувствовал от переживаний за любящие сердца отзывчивый пуще обычного имка, даже позабыв наполнить чарки по новой, за выздоровление болящего,- до, как там бишь, племяш?
   -...до абстинентного противопоказания лекарства, самой природой прописанного.- С уважением к заявленному универсальному средству ученый имка, не столь опытной рукой, но недогляд по разливу устранил.
   -Не кручинься, краса-девица, к чему морщинки от расстройств преждевременных? Лучше свата опытного послухай. Воточки допарим ментонеров - силушки у болезных прибавится, а куда девать-то родимую? Ту-то командируем тепленьких по назначению - им-то не привыкать женишка иноземного выкрадывать,- на моей памяти сей оборот прокручивали не единожды, так что не сомневайся и пригубь-ка рюмашечку - от огорчениев средство проверенное...
   ...че нам стоит!- Атаману море по колено.- Струг справим, снарядим ладью крутобокую, парус пошьем - старинушку вызволим и-и... Плыть-то далече?- поинтересовался у юного конфедерата, который на памяти атамановой, когда-то прилежно пытался разобраться в картографии, но ныне разомлел, сторонясь служебных дел, рассупонился не столь от бесед задушевных, не от арака, а более от внимания сюзиного. Та, за выпивкой разохотившись до брудершафтов, периодически с холуевриканской дотошностью припоминала о профессиональной принадлежности: Стараясь напустить на себя обманчивый непосредственный вид, невинно интересовалась, к примеру, как это можно 'шпик' есть сырым, без яичницы, или нет ли поблизости секретного военного флота? Что за пароли, вооружение, под какие объекты корабли в здешних акваториях маскируются?
   Но ответы рассеянного юноши звучали как-то неконкретно, неопределенно: 'завсектора', мол, его знает. А вопрошающих подчиненных и того проще - культурно посылал справиться у Магеллана с Васко да Гама.
   -От, це дибро, зариз зипишимо фимилию.- Кишивий обстоятельно разгладил на колене затертую цидульку от ифрийтера и старательно завозил замусоленным огрызком карандашика.- Лицман Вясиль Ми-ги-ля-нинь-ко - пи утрю пишукиимо у шилиши с Гаммою...
  
   -Эх-ма! Вот это парок! Позабористей бульгонского!- благодатствовал, щедро направо и налево раздаривая шлепки веником, как вулкан распалившийся ментонерище.
   Зеленый коллега тоже хлестался в охотку, а вот переводягу при совсем некстати прозвучавшем упоминании об 'Бульгонской' чуть ни замутило, закрутило по-серьезному. Рыпнулся по позыву желудка к выходу, но бдителен ветеран не сплоховал - перехватил дезертира, благо за теснотой тянуться далеко не приходилось, и паротерапия, согласно имкиному рецепту, возобновилась по новой, с пущим усердием.
   -Ух-ух! Кажись, вправду полегчало!- восторженно отметил зеленый отставной ментонерик благотворные изменения в самочувствии, когда с потоками влаги из непривычного к обильным возлияниям организма выпарилась добрая половина принятого алкоголя, оставив на месте недобрую, сплошь состоящую из не столь летучих соединений сивушных масел.- Раньше бы кто надоумил.
   -Клин-клином, точно по уставу прописано,- согласился старшой.- А вот прорабу не по себе - до чего же гробят науки здоровьишко. А ну-ка, подмогни...
   Уличенного в неважном самочувствии бедолагу загрузили на верхний полок и пустили в оборот сперва в один веник, потом во все отпущенные имкой мощности. Но сказалась пагуба тропиков - надолго ментонеровой дыхалки не хватило, пришлось довольствоваться, когда совсем стало невмоготу, устными лишь признательными показаниями, что переводягу наконец-таки проняло, и организму вроде как полегчало. Еле стащили возвращенного обществу, чуть было ни состоявшегося пароотступника с полки и повлекли отбитое у недуга, хорошо не столь тяжкое, как выпаренная хвороба, тело к выходу.
   -Вообще-то, в первый заход надо бы просто погреться, вроде на разведку сходить,- вполне взвешено, что за ветераном водилось, с присущим здравомыслием рассудил опытный ментонер, вываливаясь из пышущей жаром парной.- Но коль товарища выручать надобно, тут уж не до рекогносцировок - давай-ка выздоравливающего под душ.
   Немудреный, простенький, с леечным, точно в огородных удобствах, краном душик по тесноте пять очков вперед дал бы даже парилке, зато водичку имки наладили вполне сносную, градусов под двадцать, что в безраздельно царящем зное являлось превеликим достижением.
   -Э, э,- в отдушину оконца, просунулось беспардонное, подвыпившее имкино мурлишко,- чего воду поливочную переводите? Погодь, счас сбацаю холодненькую - зубы раскрой, а то сведет судорогой. Держись!- Мурлишко бесприветно исчезло, но на смену завибрировали трубы, взвыла душевая колонка, со злорадным клацаньем переключаясь на 'правильную' подачу. Из вполне мирного до сей поры леечного ситечка долбануло, как с ледника периода мирового похолодания, аж снежками запахло да льдинами. Невесть каким макаром переохлажденная коварными в изобретательстве имками чуть ни до кристаллического состояния водичка пронзала тела, будто иголками на швейной фабрике. Пить такую - зубы впрямь сломит, к торжеству своекорыстных стоматологов. Ледниковая же вода, смекнув, что не по зубам, аж зашипела на кобрин манер от соприкосновения с раскалившимся телом не чаявшего переводяжки да пошла клубами пара, отплевываясь брызгами, словно на доменный металл выплеснулась. Пользуемого пациента удержать удалось только первые пару минут - вырвался, чтоб сызнова в парилке отлеживаться.
   -Во, видал, как бойцами закаленными становятся?! Ишь, в парную, точно врукопашную на взвод неприятелей ринулся. А водичка-то!..- Запихнул ветеран под струи, для придания крепости духа, зеленого напарника, но, не в пример переводяге, всякое измывательство на барской-то барщине претерпевший младший помощник конюха от освежительной прохладцы лишь на лошадиный манер пофыркивал да, довольный, отплевывался. Потому вытолкал ментонер моржа взашей.- Хорош без толку прохлаждаться!- И отважно заступил на освободившееся место.
   -Ух! Ух...- в восторге поухал с полминуты раскрытым ртом, словно принял добавочную водочную порцию.
   -Имки! Откуда водичка колотушная? Из крещенской иордани доставили?- Восхищенно нарисовалась теперь уже его распаренная мордень, едва втиснувшись, чуть не высадив без того на одинокой петельке болтающуюся форточку.
   -Знамо дело, через рефрижератор гоним, взамен возгонного продукта.- Похлопав новораспечатанную, пузатенькую бутыль с араком, подбоченился для солидности имка, а ученый племяш с горечью посетовал:
   -Уж больно велик расход электричества, но в том вина не наша - счетчик весьма хитер, никак ни жучком не окрутить, ни отверткою сковырнуть, не замкнуть проволочкой: током щиплется, как пингвин императорский иль, того пуще, птеродактиль плейстоценого периода...
   -Не за зря щиплется - холодок по высшему разряду, вот спасибочки!- Распаренная рожа скрылась в банных блаженствах, чтобы уступить в форточной отдушине место клубящимся туманным массам непривычного для пустыни сырого воздуха, но, еще разок освежившаяся, быстро внове закупорила отверстие.
   -Слышь, братцы, самое бы время еще по одной - для закрепления паротерапийного эффекта. А?
   -Знамо дело, как без закрепления, чего уж...- Не скупясь, разлил на глазок имка.- Каков парок?
   -Как в Ахрика и положено, самого слонища наповал сшибет! Но прораб крепок, на милость паротерапии не капитулирует,- точно сводку с передовой донес последние банные новости ментонерский ветеран.
   -Так, может, выпимка ему более без надобностей?- Замер имка с поднесенными стопками.- Чего чистейший продукт пущать на ветер?
   -Не-е, обязательно требовательно: не годится оставлять молодого специалиста не излеченным! К тому же велика вероятность простудиться,- озаботился распорядительный ветеран состоянием здоровья переводяги, выползшего из парилки да тут же плюхнувшегося в водяные струи, аж загустевающие от рефрижераторной морозности, а потому, спасая товарища, протянув требовательные руки, сгреб стакашки без пересчета и формальностей с тостами.
   -Хорош доканывать надежу строительства, а то вечно не знаем меры в закалке организмов, будто любые перегрузки нипочем.- Заботливо вырубил воду ментонер, прежде взбодрив стриженную голову.- Антидепрессант прибыл - налетай, ребята! Передохнем чуток и по второму заходу оформим, а кто из особо рьяных - по третьему. Одно плохо, други...
   -Плохо? Куда лучше-то? Вон даже переводяга оклемался.- Приподнял зеленый напарник голову от фобии, судя по состоянию организма, излечившегося парильщика, фиксируя блуждающий, ищущий взгляд алчущего на стопарике.- О, будто на мушку взял.
   Сфокусировавшись, неверной, трясущейся рукой, но цапнул переводяга стакашек.
   -...плохо, други, то, что нету здесь патрона нашего: уж он-то толк в паре понима-ал...
   -Помню-помню, как же,- после изгнания парофобии впервые расцвел улыбкой при воспоминании о 'гостеприимстве' на станции 'Бульгонской' зеленый ментонер,- как вениками, что розги хвостатыми, мочалили, а патрон ничего, никому потом не жалобился.
   -Предлагаю накатить за протектора!- Полез чокаться с давешними компаньонами пришедший в разумение, оживающий переводяга.- Ответственный мужик. Трансфертами в его компании заниматься - одно удовольствие: удары на себя принимает, все шишки, будто магнитом притягивает. Будь здесь протектор, вы бы со мной не так... не эдак... под ледяную-то воду.
   -Правильно!- одобрил тост ветеран.- Патрон бы не допустил эгоизма одной бессовестной персоной душ занимать - сам бы под ледяными струями моржевался, закаленный мужик. За него, словом, за по-настоящему надежного партнера! Чтоб на поправку шел, вопреки медицине и прочим придирочным диагнозам, по которым боевых ребят почем зря со счетов списывают... А-а, чего там...
   Крякнул ментонер под стопарик да от недосказанности накативших чувств, и, поскольку из организмов улетучилась прибитая вениками позорная парофобия заодно с избыточными от волнения сердцебиениями, то второй заход в парную прошел по накатанному, даже переводяга париться не слишком-то сопротивлялся, более того, силился веником размахивать к морщащемуся неудовольствию окружающих...
  
   Отдыхалось бы, кажется, приятно, в охотку, с удовольствием, но, как уж подлейшими законами заведено, в противовес скромному людскому счастью норовят заявиться напасти, водящие неразлучную компанию со злоключениями.
   Распарились, расслабились - тем неожиданнее прозвучал дикий, голосящий воем первобытности вопль, перемежаемый визжащими сиренами, донесшийся со стороны пляжа, погруженного в объятия тропической, с налетами истомной неги, сахарно-тростниковой, обволакивающей бархатом ночи.
   -Че это у вас,- проявила неподдельный интерес экс-наложница,- неужто охальники оргиальничают - противящихся оприходывают?
   -Мы, конечно, не передовики пока, но вносим скромную лепту - 'гоработов' переворачиваем да смазываем, но столь активного оживления на лежбище что-то не припоминаю.- Насилу оторвавшийся от сюзиного внимания юноша тревожно поднялся из-за стола и пытливо всмотрелся в непроглядную темень.
   -Может статься, налетели вороги?- Преисполненный надежды встрепенулся атаман, тоже предприняв попытку подняться, но так как одной рукой сжал самых многообещающих размеров, злодейского вида вилку, а другой - горлышко едва лишь початой бутыли, то попытка успехом не увенчалась.
   -Да балует, должно, кто. Озорников, что в родных Имках, не счесть...- ближе прочих к истине оказался гостеприимный хозяин, безуспешно, однако, пытавшийся, проявляя заботу об имуществе, разжать пальцы атамана на заветной емкости.
   -Догонята, гонята наша, погоня, как в планшето фильма показывай!
   -Куда гонята? Мой не виновата совсем!- Из темноты вынырнули две хорошо знакомые, чумазые морденции, явно пребывавшие в состоянии паники, готовые забиться куда угодно, ни то, что под стол, но даже под юбку экс-наложнице, обрадованной и давним знакомцам, и ухажерам негаданным.
   -Да не сюда,- выудил беглецов имка из обретенной укромности,- в баньке схоронитесь - ментонеры за ни понюх табаку не выдадут!
   Сюзи, увидев, куда имка загоняет припозднившихся гостей, в облегчении вздохнула, захлопала ресницами, не настроенная укрывать беглых полуфиопов по примеру подружки.
  
   Не смотря на довольное ментонерово бурчание да посвистывание веников в разохотившихся переводягиных руках, пляжный вой произвел впечатление даже на парильщиков.
   -Ишь, компания, нас в парилку, а сами...
   -Не, не наши это: чего выть - харч в достатке, выпимка...
   -Факт, ведь не зверье выть на комфортабельной завалинке, но провести наблюдение не помешает.- Не поленился шаткий от пара ветеран подняться да, прошлепав босиком, настороженно выглянуть из-за скрипучей дверцы, но едва сам не взвыл, столкнувшись нос к носу со внезапно, точно ПТР влетевшими в предбанник, переполненными нешуточного волнения полуфиопами.
   Ментонер зеленый с переводягой прям застыли на пороге парной, один с шайкой, другой с веником, будто окатить кого вознамерились с последующим исхлестанием.
   -Стучаться надо, морд... физиономии немытые, тьфу-тьфу-тьфу- отплевавшись от нечисти, перевздохнул без того навидавшийся видов да ужасов ветеран ментонерский.
   -Погоня-гоня-гоня! Ареста-реста-реста! Губа! Карантина!- затараторили в два голоса стремящиеся проникнуть мимо заградивших путь мокрых тел в спасительный, как представлялось, жар парилки паникеры. Но несоображающие тела в оторопи замерли непролазными препонами, донельзя скользким, в листочках, не проскочить, не оттащить - увязли беглецы в предбаннике.
   -Чего это с ними?- едва прошептал переводяга.
   -Лиха хлебанули ребята.- Вылупил глаза ментонер зеленый, но беглым посочувствовал:
   -Раз в бегах, знать есть от кого - укрыть бы надобно.
   -Приключилось что?! Толком докладывай!- Затормошил ухваченного за шиворот полуфиопа ментонер - второму, более пронырливому, таки удалось протиснуться в парную.- Почему в неприглядном виде? Кто зубы без моего ведома посмел выставить?!
   -Не выставила. Твой мене что говорить? Белый? А-а! А той что рассказывать? Скоча черный! Вота что!- Полуфиоп чуть было руки ни скрестил на груди в праведном негодовании.
   -Говорила, говорила!- поддакнул за спинами откуда-то из-под полока другой, забившийся в невесть какое укрытие беженец.
   -Вона скоча!- Полуфиоп захлопал ищущими ладошками по пустующим карманам, и, не обнаружив ни искомого, ни, за поздним часом, отлынивающего от несения службы неразлучного голубя, все равно глянул по-прокурорски, вроде изобличая пойманных с поличным мзды неплательщиков. Затем, скомкав разоблачительную дикцию, попытаться отлепить с зубов нечто донельзя прилипчивое.
   -Мой с его в шалаши, к горбиледи - нашей говорить: 'Нет! Мал-мал не черный.' Тогда наша зубы улыбать, показать - 'Черны!' Их писком кричать как стай макак джунгли,- пояснила с предосторожностью высунувшаяся из укрытия кучерявистая голова отважного полуфиопа-медаленосца.
   Зеленый некогда ментонер для осмысления, видать, полученной информации, присел прямиком на мокрый, забрызганный пол предбанника.
   -А-а - принял вид, будто что-то сообразил ветеран и тоже присел рядком с младшим товарищем, одно лишь - на скрипучий табурет.
   -Опять без меня чего-нибудь напортачили, влезли в неприятности,- переводяга по восстановившейся банной привычке поискал глазами выпивку,- непутевые...
   -Во-от оно что,- сообразил, наконец, ментонер, где собака зарыта, и из деликатности постарался подавить приступ неуместного смеха, но слезы на глазах все-таки выступили. Когда подавляемые позывы отпустили, сердобольный ветеран помог одной из нечаянных жертв спонтанно сымпровизированного от спасательской рутины розыгрыша избавиться, преодолев сопротивление, от цепляющегося скотча. Другому пострадавшему пытался помочь ментонер зеленый, но медаленосец к тому времени с липучкой справился собственноручно, теперь же, неприступный под полоком, морщился от отвратительного послевкусия.
   -Клей остался, беспокоит, да? Случаем, ни ядовитый?- успокаивал паникеров, как умел, бывший ментонерик.- Неужто вправду так противно?- Покривился за компанию да, по конюшенной привычке не брезгуя, прилепил на пробу будто бы многоразового использования скотч на собственные челюсти - тут уж скривился по-настоящему.
   -Растворителя бы, уайт-спирита - мигом любой клей отдраивает, во!- проявил техническую осведомленность новоиспеченный прораб, разочарованно не обнаружив в стаканах искомого и, очевидно, от расстройства спутал зубы с кафелем.
   -Тоже мне знаток выикался! Одного теперь лишь не доставало - перетравить бедолаг, чтоб не маялись. Хотя...- Ветеран в хмурой задумчивости глянул на чересчур жалко выглядящих полуфиопов.- Борьба с паникерами - концы бы в воду... и ни малейшего уныния в рядах...
   Полуфиопы, то ли от жара добросовестно истопленной парилки, то ли от внезапно проснувшейся подозрительности, аж с лиц посерели, не зная чего уж ожидать от тех еще, оказывается, а ведь некогда боевых товарищей.
   -Нет, отставить растворитель! А это что?- Ветеран потряс переводягиной рукой со скромно слитыми в стопарик недопитками.- Вишь, чему выучился в ускоренных квали-фи-кациях - не до дна да в одиночку выпиванствовать, по-интеллигентному! Именно подобные пагубы приводят к скрытому от друзей алкоголизму.
   -Да я...
   -Смотри у меня...- Словно демонстрируя, как надобно действовать, обмакнул ветеран уголок банной простынки, придирчиво отобрав менее замызганный, в ароматную, куда там уайт-спириту, жидкость и попытался оказать пострадавшим первую помощь - те в отказ. Насилу, при поддержке партнера преодолевал воспылавшую вдруг недоверчивость: проделал прежде операцию по протирке зубов на ни сном, ни духом, ни в чем инкриминируемом не повинном переводяге. С ним-то дело обстояло проще: от возмущения, но, главное, от нахлынувших вопросов новоявленный прораб рта не закрывал.
   Не успели процедуры по оздоровлению коллектива да санации челюстей закончиться, как, шух!- долбануло в форточку светом прожектора... или фонаря чрезмерной мощности.
   -Всем оставаться на местах! Выходить с поднятыми руками!- Голос казался знакомым - казенными интонациями раздражал до крайности.
   -Неужто алковники и сюда добрались с барином-хозяином по идеологической части?- Внове затрясся в лихоманке зеленый ментонер. Антидепрессант, паротерапия, контрастен душ...- все втуне, впустую кануло; расстроился донельзя - прилипчивую гадость с зубов отодрать запамятовал.
   -Не-е, то, видать, альмеговцы прознали о полученной профессии, будь она неладна. Ве-ведь работа-то дипломная, пропади, подлая, пропадом, аккурат по мостовому строительству. Предлагали душевные профессора по коттеджам специализироваться, по особнякам защищаться, ан нет, рванул, куда посложнее - вот уж привычка мерзкая. В жизни никогда к мостам не притронусь - пускай народишко реки вброд переходит!- Затрясся прораб в квартете за компанию с прочими, потому что полуфиопы давно уж под полоком морзянку очищенными зубными рафинадами выстукивали.
   -Ерунда, нечего в пораженчество впадать прежде времени!- На патрицианский манер наспех обмотавшись подпачканной стоматологическими услугами простынкой, пропаренный ветеран с приставшими к темени, без малого лавровыми листочками отважно вывалил из баньки. Однако совершенно напрасно потрясал кулаком с прилипшей черной меткой - прямиком чуть ни в объятия угодил к тоже разгоряченному, но вовсе не парилкой, а духом погони, азартом преследования заведующему Сектором отдохновения.
   -Ага, с поличным! На ловца, как говориться...- возликовал тот.- Вот, оказывается, в чем казус.- Прозорливо уставился на 'метку'- обрывок скотча.- Уж от кого, но никак не от аквалангиста, не от спасателя ожидал столь вопиющего нарушения!
   И вы тоже хороши,- переключил заведующий негодующие внимание на имок, которые вообще ни при чем,- вот, значит, для каких целей банное строительство затеяли - в качестве убежища хулиганствующих элементов, отмывать, без преувеличения можно сказать, беглых преступников!
   -А-а, так то не алковники! - обрадовался сбросивший ярмо гнета отарина по идеологической части зеленый экс-ментонерик, радостно выскочив на поддержку старшому товарищу, но весьма не ко времени...
   -Вот и подельник! Да я разворошил целое логово, осиное гнездо! Приметы-то как совпадают - тоже не черный и с зубами!- восторгам персональной сыскной проницательности не предвиделось предела.- Запротоколируйте,- довольно потирая руки, подвел отставной координатор итог криминалистической деятельности:
   -Подозреваемые изобличены и задержаны с поличным! Плохо, что не на месте преступлении...
   Ветеран вздохнул, неодобрительно покачал стриженной головой, но что-либо возражать, тем более оправдываться не стал, лишь бросил виноватый взгляд на протоколирующую дамочку, что посмотрела в ответ вовсе не осуждающе и казалась вроде бы смущенной - не разберешь.
   -А это что такое?!- Завсектора с любопытством уставился на объемистую бутыль, право на владение которой по инерции продолжало оспариваться атаманом со вновь от выпивки замшелым имкой, последним, правда, без особой надежды на успех.
   -Да я думал: вороги!- Воинственно потряс бутылью атаман, не обращая ровно никакого внимания на цепляющиеся имкины заскорузлостью скрюченные пальцы.
   -Вороги? Хм, тоже мне, размечтались. Дождетесь, пожалуй, здесь ворогов. А если даже так, предположим, чем же вознамерились отбиваться? А-а, я вас спрашиваю?- Бывший координатор втянул чутким носом дух расплескавшегося напитка.- Та-ак, распитие на подвахте! Возмутительно, а ведь на хорошем счету числились - на курсы повышения квалификации, к премиальным представлять уж собирался... Подумывал?
   Но дамочка, выходец из администрации, в силу личной склонности или привычки не отлынивая от неприятных обязанностей, никаких поощрительных намерений начальства не припомнила. А по внешнему виду судить - не особенно-то старалась, лишь вздохнула, словно извиняясь, то ли за произволы начальства, то ли перед ним же - за распития.
   -Что, не представлял? Правильно, и впредь не подумаю! А ну, давайте сюда, под опись,- решительно изъял заведующий бутыль у атамана, взамен непонятного клочка квитанции.
   -С какой стати я должен отдавать личное имущество, если оно мое?- не очень-то убедительно пробубнил привычный, вроде бы, к изъятиям ушкуйник, разжимая захват на бутылочном голышке и растерянно рассматривая врученный квиток.
   -Твое? С каких это пор? Мое, мое лекарственное средство на всю артель нагнано, от знойной чесотки, к прочим полезностям потребляемое,- отважно вмешался в имущественный спор замшелый имка, аж подскочив в негодовании, но пред взором начальственным облапить драгоценную бутыль не набрался решимости.
   -Спокойно! Изъятие производится с целью проведения экспертизы. Если напиток не крепче тридцати шести градусов, то собственность возвратят совладельцам на паритетных, как понимаю, началах, но придется предоставить документы, подтверждающие права владения...
   -А если крепче... вдруг?
   -В лаборатории определят. Ух!- экс-координатор нюхнул прямо из бутыли.- По предварительным прогнозам - жидкость несомненно подлежит изъятию из личного пользования и будет употреблена для нужд сугубо технического или дезинфекционного характера. Лица, принявших участие в распитии, до получения результатов экспертизы выводятся из подвахтерного состояния, вопиющие нарушители порядка - аналогично,- сугубо неодобрительно обратился завсектора к молчаливо застывшим на блаженном, после настоящей-то баньки, тропическом холодке отставным ментонерам.- Уж ваши-то действия, граничащие с преступными умыслами, направленными на срыв репродукции подведомственных 'гоработов' не вызывают ни малейшего сомнения!..
   Ка-ак, и вы здесь? Ну да, а чего, собственно, остается ожидать от тлетворно влияющего на кадры коллектива?- изобличительно обратился заведующий к неосмотрительно, зато как по заказу выпавшему из баньки переводяге.- Молодой специалист, а туда же - скатываться по наклонной плоскости! Руководство надеялись: на вас примутся усиленно равняться, образцом для разгильдяев станете...
   -Что вы, это с других, с меня пример вовсе не берут,- невесть за что содеянное, но на всякий случай оправдался переводяга, потирая занемевшее от подслушивания за дверьми ухо. Настороженно оглядевшись да осмелев от отсутствия альмеговцев, запанибрата подошел к распалившемуся начальству и, бережно придержав 'конфискат', наклонив за горлышко, нацедил-таки стопарик.
   -...подобное обстоятельство может послужить оправданием, в некоторой степени, так что спасибо скажите!..
   -Да? Ну, тогда я еще...- Воспользовавшись льющимися нравоучениями начальства, прикрывшись оправдывающим фактором, нацедил молодой специалист, точно из аракового аппарата, и другой стопарь, и третий, подошел к ментонерам, чокнулся да исполнительно, как было велено, поблагодарил.
   -Во, видишь, как много в нынешние времена значит образованность,- в какой уж раз поставил в пример зеленому напарнику выучившегося переводягу ветеран, при любых обстоятельствах одобряющий дерзкие поступки, на свершение которых самолично не набрался бы наглости.
   Завсектора отдохновения с некоторым запозданием прозрев, побагровел от столь вопиющей бесцеремонности, но тут уж пред разоблачительны взоры весьма кстати нарисовались два полуфиопа, сияющие отмытыми зубищами и потому лелеющие надежду на столь же блистательное ближайшее будущее.
   -Вот с кого пример берите!- Уловив исходящие флюиды, указало на парочку начальство.- Можно ведь оздоровительные процедуры принимать, сохраняя в процессе вполне приличный почти человеческий облик!- Поощрительно шагнул педант-заведующий к сверкавшим улыбками полуфиопам, принялся торжественно пожимать руки, но вновь весьма некстати принюхался.
   -А ну, дыхнуть, живо!- подал безапелляционную команду.- Та-ак, разложение проникло в самую основу коллектива, в корни, можно сказать. Оба, как протрезвитесь, завтра поутру ко мне. И вообще, приглашение касается всех присутствующих спасателей. Слышали?! А особенно вы, молодой человек? Взамен оказанного доверия, порученного поста... вместо того, чтобы в зародыше пресекать созревающие безобразия, допускаете нарушения дисциплины!- с гневным разочарованием обратился несгибаемый экс-координатор на сей раз к понуро стоящему, осознавшему пагубу женских чар на служебные дела молодому конфедерату. Сюзи с экс-наложницей, отзывчивые на отчаяние да раскаянье, сквозящие в юном взоре, попытались прикрыть очередного выявленного виноватого, но тот почел ниже достоинства укрываться за женскими спинами и прочее...
   -Займитесь экспертизой и немедленно!- Завсектора, вздернув нос на манер фарисействующего проповедника, торжественно, точно переходящий вымпел победителю шлюпочных гонок, вручив увесистую бутыль пожавшей плечами дамочке.- Пойдемте!- Не получив вполне заслуженного отпора, ничуть не сомневался в исполнении следующего выказанного пожелания.
   -Нет. Я остаюсь с девушками... со свидетелями - надо опросить...
   -Правильно. Потом доложите.- Гордый сознанием неприступной принципиальности экс-координатор, ко всеобщему облегчению и удовлетворению, удалился.
  
   -Неужто все добро до последней капельки на хспертизу уйдет да на нужды непотребные?- хозяйственно обеспокоился имка.- Это ж тройничок, арак самого, что ни есть, высочайшего качества. Для себя берег да на 'раз уж такое дело'!
   -Не беспокойтесь, на посошок хватит,- дамочка конспиративно всмотрелась в поглотившую начальника зияющую темень и взболтнула бутыль,- а мне - на 'за встречу' с подружками.- Трогательно обнялась с Сюзи и с непривычно застоявшейся в растерянной неподвижности невестушкой, давненько уж не встречавшей мужеского рода сухарей, напрочь игнорирующих выдающиеся достоинства.
   -Вот и ладненько. Мне-то что, не жалко, не последняя, просто добро переводить на хспертизы зряшные... тьфу на них. Это ли дело?- бурчал под нос имок, оправдываясь в бережливости да наливая бугорочками, чтоб не особенно-то зажировала экспертиза клятая.
  
   Олга, подернутая застывшей прохладцей, даже не трепыхалась, а оцепенела, как вобелка, кружкой прохладного пивка зачарованная. Необъятные дали веяли свежестью, дышали неторопливо, а потому притягательно. На стругах, нехотя, с льняным хрустом колыхались воздухи. Ширь.
   Простор-то какой, гладь благодатная, раздолье, э-эх.
   Одно только - княжна, даром что прикидывалась утонченной персиянкою, а навалилась сущей тяжестью. А ну-ка, за борт самозванку - доставлю ватаге невесть какое, но развлечение в долгом плаванье.
   Бултыхнулась княжна нежданным от точеной фигурки весомым всплеском. Всколыхнулась гладь водная, заиграла-забаловала, но не суетно, а с солидностью, не нарушая величия дум, да все ж за шиворот косоворотки затекла остужающей водицею.
  
   Не видать берегов, одно лишь черное, бездонное небо нависло над чубатой головой, словно за отступничество карающим полумесяцем. Звездоньки лукавые многообещающе заподмигивали, как в Рождественскую ночь перед поеданием вареников. Тишь, только 'редкие птицы', обессилев, словно неведомым гриппом подкошены или мнительно начитавшись классики, так и валятся, вздымая приятные, прохладные брызги, то справа по борту чайки, то слева, то прямо по фарватеру... Но что с того отважному кишивиму, крепко сжимающему кормило, правящему к одному ему ведомой цели?
  
   -Эй, застольники, хорош дрыхнуть!- Окатил имка полукувшином рефрижерной водицы сперва одного из наиболее стойких собутыльников, потом другого, и, когда те с понимающим видом, будто вовсе от дела не отвлекались, подавляя зевоту, заморгали соображающими глазами, выставил на стол очередную заповедную.
   Атаман уже не во сне, наяву отпихнул плечом навалившуюся тушу кишивиго, распрямился и невольно прислушался к давно неслыханному в пустынном бесптичьем хозяйстве чириканью.
   -Мальчики, для экспертизки оставьте.- Смеющаяся неизвестно чему женская стайка, вспорхнув, изъяла, непочатую бутыль, якобы для отчетности перед педантичным руководством.
   -Это ж мед!- Огорченный нечаянным набегом имка ссутулился непривычней обычного.- Это ж импорт на привозных шишках. Это ж для другарей, в нормы прийти, чтоб, как огурчики. А арак-ак-ак вышел весь - прикончилась-лась, стал быть,- затрясло до заикания имку, оживившегося от злорадства,- хспертизка ваша, фиг ей достанется!
   -Точно, что фиг. Наливай, дамочка, да не скупись для девичьей компании. А им вот...- невесть что посулила мужской половине кукишем истерзавшаяся в разлуках с суженным невеста.- Выпьем, подруженьки, за долюшку безутешну, да пора апартаменты осматривать,- плохо: провожатые, как есть вдрызг упимшиеся.
   Не вся мужская компания служила иллюстрацией сему утверждению, но экс-ментонеров с переводягой, уж точно, развезло после оздоровительных процедур да беспричинных начальственных выговоров донельзя - свалило, словно заезжих патрициев в простынных тогах да в триумфальных лаврах многоценных веников.
   -Чау, бамбины!- Принудив-таки кряхтящего имку навсегда распрощаться с заповедной бутылью, девчата, пренебрежительные к расслабленным кавалерам, удалились, прихватив, не спросив разрешения, весьма сподручные не в экспертизе, а для девичника бокальцы.
   Хитпой, помятуя про естественные надобности страждущего организма, встрепенулся, но на канитель с провожаниями не отважился. Юный же конфедерат, до того искренне распереживался выговору, что упустил из виду уже не просто дамочку, а с ума сводящую, как у блондинок заведено, иностранку, однако, блюдя лицо родины и прочие атрибуты мужества, потянулся вослед, но атаман одернул обоих:
   -Знаем этих княжен, проходили. Навалятся - сбрасывай потом обузу в набежавшую, будто штангу выжимать приходится. Не до них сейчас.
   Как наяву помнится, ух, великого ума человек говаривал: раз после выпимки голова трещит да раскалывается - не пей.
   -Ни пий.
   -Говорил сей умен человек: коль живот крутит да вертит, одно спасенье - не пей.
   -Ни-ни, ще ризь.
   -Вот видишь, братуха, у вас - то же самое! Наливай по совпадению, потому что человек сей опытен про случай, когда враз и голова, и живот - ничего не сказывал, а я по неопытной младости спросить не удосужился.- Хлопнул по плечу соседа, бодрясь, атаман. Кишивий, за думкой задремав, вновь встрепенулся, прочь стряхнув сонное оцепенение, потянулся к откуда лишь взявшейся бутыли, но имок, не перепоручая более никому ответственное дело разлива, из темени, как гном из шахты вынырнул, многоопытно 'сокровище' перехватил.
   -Конечно, не говорил и сказать не мог, потому как вот,- любовно похлопал бутылку по брюшку,- самое есть лекарство. А человек, коль вправду умен, как сказываешь, всенепременно медком моим пользовался, потому не хворал.- Бережно, в отличие от арака пустынного, разлил имка по стакашкам напиток, попахивающий заснеженной изморозью, и все-то переживал:
   -Бутыль заповедного деревского уволокли, это ж... А, а равноправия где - ресурсы административны в ход пущать? Стращать хспертизою - каково, разве по правилам?
   -Нет, но правильно. Мало нас, стойких бойцов, осталось, а рассвет не за горами, с убереженным бы поспеть управиться. Так что, девчата - молодцы, на подмогу подоспели вовремя,- утешил, как мог, имку атаман и по отзывчивости души вознамерился разбудить кого из банной компании, но те в ответ лишь натренированно вениками отмахивались.
   -Тоже верно,- атаман нисколько не огорчился,- пускай отдохнут до завтрака, залетчики,- вскорести жарче парной шпарить будут...
  
   Дознание первой смены нарушителей проходило довольно гладко, без излишних препирательств. Выспавшийся, плотно позавтракавший, привычный к периодическим выкрутасам подведомственных бузотеров комендант, по-напускному злодейски насупленный, в общем-то, благодушествовал. Участие в весьма кстати, аккурат после завтрака подвернувшейся экспертизе настраивало на умиротворенный лад; так что, как брови ни хмурь, как лоб ни морщи, а походил на сытого сивуча, дремотно следящего за владениями подведомственного прайда. Зато экс-координатор, ныне заведующий Сектором отдохновения, один витийствовал за двоих, будто не спал вовсе, а ночь напролет терзался праведным негодованием за составлением обличительной речи.
   -...скажите главное - от кого исходила преступная затея с зубами?- как бы исподволь сплетал нити следствия в непролазную для злоумышленников паутину.
   -Лично от меня,- охотно признался спасатель первого класса с правом вождения сопутствующей техники, отрадно оглядев нехилые руки, отпаренные, наконец, от постылого, прилипчивого, как грязь, южного загара вплоть до проявления боевых шрамов и памятных татуировок.
   -В таком случае объясните следствию внятно, осмысленно, зачем, для чего понадобилось учинять подобное сумасбродство, какие цели преследовал злой умысел? А еще лучше - кто надоумил, какой окопавшийся враг зародил идею диверсии? Не подвергались ли прямому шантажу извне сектора или тлетворному влиянию засланных извращенцев?
   -Думал помочь товарищам обрести счастье да самому попутно от скуки развеяться: давно ведь не шантажей, не грабежей, не, соответственно, задержаний; диверсанты порой встречаются, но не вражеские: либо бестолочи, либо в руководстве - гонять некого.- Чуть не зевнул в ответ ментонер.- Пошутил, конечно, неудачно, но, похоже, попал в яблочко...
   -Пошутил?! Неслыханно! Какой неприкрытый цинизм - одним махом пустить под откос достижения, наработанные месяцами, кварталами коллективного труда. Теперь горбиледи неделю на представителей противоположного пола не позарятся, устроят обструкцию по всему лежбищу в отместку за недопустимо-необдуманное, легкомысленное поведение спасателей, между прочим. Вот, получена предварительная распечатка, насколько негативно скажется шоковое потрясение на приросте популяции, более того, результаты, по заверениям исследователей, грозят непредсказуемым всплеском весьма вероятной переориентации. Так что никто теперь, на отдыхе - заметьте, не сможет чувствовать себя в безопасности!- Попытался судия заинтересовать ментонера распечатанной сводкой, но тот подобного добра столько за предыдущую службу нагляделся - с души воротило.
   Нисколько не смущенный чуть ли ни демонстративным отсутствием интереса завсектора перенес допросную активность на робко жавшихся в уголке полуфиопов:
   -Пили?!- Будто пригвоздил провинившихся обличительным жестом.
   -Кофа с капучино.
   -Нета, с кокос молоко.
   -До чего докатились - отрицать выявленные факты по предварительному, небось, сговору заодно с круговой порукой!- в неподдельном переживании констатировал неприглядность морального облика опрашиваемых непреклонный дознаватель.- Что, кстати, показала экспертиза? Куда запропастились данные?
   -Параметры уточняют для распечатки.- Вздрогнув, вынуждено отвлекся от накатившей дремы комендант.- Формула напитка уж больно мудреная, но результат воздействия на организм положительный,- зажмурился от приятных воспоминаний и ощущения умиротворяющего урчания в желудке,- очень даже...- причмокнул губами.- На своем веку многое пивать доводи... и без анализов крепость определяю в сороковник - как минимум.
   -А ведь отрицают очевидное - видели, слышали когда-нибудь подобное? Найти бы, кто за наглецов поручился пред Конфедерацией - век бы у меня с пляжа не вылез!
   Вот вы, подследственный, может, тоже вздумаете отпираться, утверждать, что зубы не чистили? Не юлите - от нас ничего не утаишь, любого лжеца на чистую воду выведем.
   -По утрянке некогда было. Сами, небось, знаете: пока глаза продерешь - а уж на завтрак скликают,- пытался за напускной грубостью сокрыть постыдное бескультурье некогда зеленый ментонер, через полусмывшийся загар трогательно покрывшийся стеснительным румянцем.
   -А ночью, простыней, чтобы следы замести?- С вкрадчивостью, не уступающей манерам стоматолога, подобрался вплотную к допрашиваемому завсектора.
   -Да-а!- Перестал смущаться, позабыл таиться ныне зеленый спасатель третьего, без права погружения в глубину, класса. Отлегло от сердца - расцвел румянцем пуще прежнего.- Было дело, а то чего ж людям с клейкими-то зубами разгуливать без Гигиеничности, или как кличут ту, кому велено следовать?
   -Хотелось бы поверить, но уж больно ваша искренность показушная. Поняли, небось, что отпираться бессмысленно, доказательства налицо?!- Разоблачительно извлек завсектора из в меру помятого, сыроватого магазинного пакета многострадальную простынку с несколькими прилипчивыми банными листочками и торжественно шмякнул на стол пред комендантским клюющим носом.
   Не разобрав, развернул подношение комендант, но брезгливо поморщился.
   -Вот видите, не удалось замести следы преступления!- восторжествовал экс-координатор.- По верному пути пошло следствие - извлекло сданную в прачечную улику! Осталась мелочь - определить меру наказания в зависимости от степени ответственности!..
  
   -Уф! - из кабинета начальства вывалились ментонеры, красные, что ошпаренные ракообразные, к имкиным угощениям атаманом категорично запрещенные. Вослед плелись понурой походкой полуфиопы с грузом запоздалого осознания и, несмотря на просвещение на счет вреда пьянства, с потемнелыми лицами цвета раков обыкновенных, в кастрюлях не уморенных.
   -Следующие!- из кабинета болезненно для голов, на манер корабельной рынды, донесся зычный комендантов голосище.
   -Ну, каково там?
   -Ню, ще?
   -Влетело?- шепотом, весьма напряженно поинтересовались атаман с хитпым да более других переживающий юноша.
   -В поле - всех под одну гребенку, в команду проштрафившихся оперативников до первого ранения или сотрясения - как повезет!- в предвкушении удовольствий радостно сообщил ветеран, сияющий, чисто наградной орден, в очередной раз не отметивший подвиги.
   -Во везуха! Мне бы туда.
   -И мини в пиле...
   -Размечтались, мелких залетчиков направляют исключительно в тепленькие местечки...
   Молчаливые, чуждые человеческому любопытству двери замкнуто захлопнулись и за юношей, и за повязанной, почитай, одной веревочкой ватагой.
   -Мальчики, как вы? Что грозит?- Запыхавшаяся дамочка да подружки ворвались в приемную, распространяя ностальгические по вчерашнему вечеру ароматы.- Мы волновались, переживали - почти не ложились спать.- Поморгала дамочка и впрямь не выспавшимися, а от того сияющими ярче прежнего, интригующими глазами.
   -Как заснешь, раз танцульки до полуночи весьма подходящи, только кавалеры подкачали: больно брюхаты, за юбками еле волочатся, а туда же - в ухажеры.
   Сюзи, по-агентски традиционно привычной к смешанным коктейлям, но ко двум-трем максимум, было не до расспросов: слегка пошатываясь, силилась на ком-нибудь сфокусировать внимание.
   -Все путем, дамочка - в опера да на севера, как положено!
   -Ух, молодцы какие!- Кинулась дамочка поздравлять экс-ментонеров.- Не зря с девочками постарались: хоть часть восхитительного напитка, что на полярную клюковку похож, но в комендантскую лабораторию доставили - помогла экспертиза, наверное.
   Покорная судьбе, пребывая в несколько расстроенном состоянии, Сюзи старалась не отстать от дамочки и нашла товарищей по неважному самочувствию в огорченных донельзя полуфиопах. Попросила на почти полуфопском наречии не особенно расстраиваться, потому что в очередном рассекреченном секторе, похоже, как и повсюду царствует хаос, который местным обитателям, похоже, до 'лэмпочки', а агентов, засланных с заданием, просто ни в полупени не ставят.
   -Наш выпила мало-мало кокос за обед...
   -Не знай, что нельзя теперя...- Наконец-то нашлась внимательная слушательница, заинтересованная в выбалтывании секретов.
   Однако вослед пониманию нахлынуло сострадание:
   -Вот, дурашки, бегаете где-то, шалаши всполошили, а удобствами на местах обслужиться долго ли...
   Верно, Сузя?
   Ничего, на отвальной самоличной персоною займусь кое-кого воспитанием - сторицей упущенное наверстаете.- Потрясла, чтоб растормошить, обоими полуфиопами, как сушеными погремушками, поднакопившая за разгульную ночку энергии экс-наложница.
   -Где все?! Почему не разбудили?!- Переводяга ворвался в приемную эдаким смерчиком - в рассупоненном, развевающемся плаще на голое тело.- Я же с миссией, а со мной так-то...
   -Не переживай - все путем.
   -А то давайте дипломанта с собой на передовую прихватим, для веселья?..
   -Не, нечего строителями разбрасываться, глядишь, в тылу геройствами отличится.
   -Неужели распределили, успели, назначили? Куда, к кому, кем?
   -А как же, пока некоторые дрыхнут, мы шась и в дамки. Будем опять как прежде...
   -...возможно на конях!- Аж дух защемило у зеленого некогда ментонера от запавшего с младых ногтей в душеньку занятия.
   -Конный патруль? Что ж, это мысль. Отпечатки снимать, дубинками помахивать, то да се, только, чур, уговор - протоколы ты составлять будешь.
   -Куда вас опять понесло? У меня ведь при себе амнистия для любых встречных-поперечных забубенных, даже осужденных и посаженных! Я уполномочен...- Потряс переводяга грамотой с висячими на шнурах печатями, выглядевшей столь же многообещающе, как лицензия контрактовать рабов на сахарную плантацию.
   -Тогда чего мнешься? Не нас, хотя бы ребят выручи: может, их уже с пристрастием допытывают, пока прохлаждаешься тут...
   -Пум - впихнул ветеран уполномоченного прораба на расправу к руководству да заодно, чтоб в приемной стало потише, а то далеко ли от досадливой трескотни до головной боли?
   -Произволы учиняют! Тару конфисковали! Разгром даже по предбаннику! Безобразия!- Вкатилась новая угроза безболезненному самочувствию с проблемами в виде двух возмущенных имок.- Одно утешеньице - на опохмелку ничегошеньки не оставили, а то б - конфискат с ликвидацией. Определи-ка, племяш, как по науке окрестить сих передельщиков?
   -Промискуитетчиками.- Припомнилось ученому имке самое непристойное из вычитанного в раздобытом томе энциклопедии.
   -Ай да племяш, ни в бровь, а глаз, наглющим харям по мордасам! Как есть, комитетчики, всего-то и горазды громить дело чужих рук да на разборки зазывать повестками!- Демонстративно бросив под ноги, растоптал имка разбитой обувкой неприглядную официальную бумажку.
   -Не теряйте, приятели, времени: от переводяги штрафникам выходит амнистия - может статься по вашему правонарушению предусмотрено послабление. Кто разберет причуды начальства?
   -Глядишь, тару возвернут, а, племяш, как полагаешь?
   -Предпочтительней - перегонное устройство, чего тара-то? Взяли, сколь надобно, да на бой списали.
   -Тоже верно. Воротят змеевик как миленькие - никуда не денутся!- Расхрабрившийся пред обществом имка парадным шагом промаршировал, было, в начальственны альковы, но у дверей шаг укоротил, а по лицу видать: бодрится, аки пожарник изготавливается к борьбе с наводнением.
   -Быстро, двигайте.- Принялся ментонер запихивать имок в молчаливо, омуту подобно вбирающее проштрафившихся бездонным кабинетным зевом пространство.
   -Зачем так много народа сразу? Неразбериха же...
   -Вот-вот, специальный подарок завсектору - пускай блеснет администраторскими способностями. Хочешь ему помочь?- Ментонеру, в числе многих, явно не по душе пришлось увлечение дамочки сухарем-координатором. Вновь приоткрыл двери, но из кабинета донесся столь неприветливый комендантский рык, что дамочка предпочла от нарушителей дистанцироваться.
   -Похоже: без меня помощников предостаточно, я лучше с подружками...- Как раз весьма кстати Сюзи отвлекла просьбой пособить разобраться с лингвистическими полуфиоповыми вывертами, так что остался экс-координатор, к мстительному ветеранскому удовлетворению, одиноко брошенным на растерзание нарушителям.
  
   -Ну как, что?- Истомленные пусть не столь уж продолжительным, но выматывающим ожиданием девицы, к тому же недоспав, вынужденно презревшие завтрак со сдобными булочками, с тем большим нетерпением накинулись расспрашивать выходящих.
   Штрафники от дам не отставали:
   -Может, к нам?- приветливо поинтересовался зеленый ментонер.- В конный патрульный разъезд?
   -Не-е, сухопутные варианты не про меня. В Мариманский корпус определили.- Донельзя заважничал вчера еще свой в доску атаман, свысока поглядывая даже на восхищенно заробевшую, казалось, дамочку.
   -Всех?!- восхитился экс-ментонерик, поневоле представляя себя в шикарной матроской форме, но почему-то с вожжами в руках да на плюющейся пеной тройке.
   -Не,- столь же важно продолжил атаман,- корешок медкомиссию по возрасту не прошел, к тому же выхлоп не тот, в батисфере, говорят, экипажные задохнутся.- Сочувственно, тоже благоухая далеко не фиалками, похлопал по спине вновь, вроде, замшелого, согбенного пуще обыкновения имку да снисходительно добавил:
   -Вот его-то как раз к вам: старикан шустрый - с унтер-офицерской должностью справится запросто.
   -Я тоже в полевики вызывался,- ученому имке донельзя не по нутру предстоящая разлука с родственничком, под чьей опекой выпестован, чьими наставлениями набирался житейских премудростей,- но тест по образованию превзошел на свою голову.
   -У нас во флоте да с образованьем - в шкипера одним махом!
   -Да мне тож, только захоти, в шкиперы - раз плюнуть, но рецепт раскрыть требовали, тогда хоть на продсклад да в самый Воздушный корпус... заправщиком. Тока никак нету возможностей, таковский зарок даден!- Напустил туману отбракованный имок.- Сказание древних годов баяны упившиеся горланят-сказывают: 'Как,- то вороги спытывают,- готовите вы, имки, деревсковый мед?!'- значится.- Выразительно глянул на ученого родственничка.- Раскрыть, ну, ни в жизть не дозволяется! Зарок. А то недолго загреметь кой-куда с высотной-то руинки...
   -Правильно!- одобрил ветеран ментонерский имкину решимость.- Нечего араками, тем паче медами тыловых паразитин баловать. По эксклюзиву, к тому ж тайно выгнанному, на северах жажда более насущна.
   -Э-эх, где ж в тех краях подобающий ингредиент сыщется? Нету должного сырья тамочки.
   -А образованный кадр на что?- Предовольный ветеран взъершил голову донельзя расстроенного переводяги, печально глядящего на зажатую в руке, не пригодившуюся давним друзьям гербовую с печатями амнистию.- Пришлет аэропочтой, а то - с сухопутной оказией! Эй, кореш, очнись, тебя что, контузило?
   -Расстаемся,- промямлил переводяга.
   -Стало быть, разлучаемся,- в унисон констатировал непреложный факт ученый имок,- но лучше уж так, чем в домашнем сказании 'О меде деревсковом'.- Представив жуть древнего бытописания, невольно поежился.
   Атаман, по давешней памяти большедорожного сотрудничества посвященный в имкин героический эпос и осведомленный об антигуманной концовке сказания, поспешил успокоить ученого:
   -Раз на роду прописано мариманить, то никакими медами от рекрутчины не откупишься. Рано ли, поздно, но море призовет, лишь бы куда подальше от акульих тропиков,- добавил уже для личного успокоения, а от неприятных воспоминаний брезгливо поежился.
   -Э-эх, что вы понаделали?!- Переводяга, стоически перенеся тяготы раннего, почти бессонного подъема, пришел в себя - не сломило прошедшего горнило ускоренного обучения специалиста неважное самочувствие, но выбивала из колеи очевидная неудача с амнистией.- У меня же разнарядка на вербовку подследственных любых штрафных уровней, а вы... не захотели в строители... Мы бы уж понастроили, навоздвигали эдакого, как мечталось - голова пошла бы кругом. Планы грандиозные...
   -Не, милок, уволь, у меня в сем деле достало опыта: строишь, возводишь Имки, а потомочки ка-ак бабахнет - и будто летописная старуха у разбитого корыта. Нетушки, пускай другие турусят апартаменты, а я довольно уж банных срубов насметал, хватит.
   -А шо? В стриитили - то мини любо, будимо будовати. Ифрийтиря випишимо с чийкию дли пидвизу циминта ди кимишу...- один лишь кишивий изо всей компании купился прорабскими посулами.
   Юный конфедерат, казалось, всерьез опечалился и тем, что не справился с обязанностями, и разжалованием, но к нему вплотную подобралась Сюзи, за компанию с дамочкой, трогательно обняли - паренек, будто окрылился, расцвел, как магнитом утянутый от прозы будней в беззаветную героику, чтобы знали, годились, писали письма в действующее подразделение.
   -Что-то в тылу засиделся,- скромно сообщил напускавшим чары женщинам, лишь едва заметно взгрустнув от предстоящей разлуки.- Непривычно как-то, неуютно без тревог, разрывов бомб, снарядов...
   -'Оу, глэмэ лаверфренд', мне недавно конспиративно переслали 'тхе пэн', презент тебе 'то врите летер' на борту замаскированного авианосца.- Пощелкала агент ручкой, но так, чтобы ученый имка не заинтересовался и не озаботился последующим усовершенствованием устройства.
   -Оу, Сюзи, меня - просто в пехоту. Сказали, что для флота я пока 'разгильдяй недостаточный'.
   -Безобразие, со столь многообещающим послужным списком и 'недостаточный', комиссия наверняка не ознакомилась с данными личного дела! Возможно, часть досье где-нибудь затерялась - сейчас я мигом все улажу...
   Но претворить инициативу в жизнь дамочка не успела.
   Двери без предупредительного скрипа распахнулись. Из темнеющих недр кабинета вышел сухощавый, подтянутый завсектора, выглядевший весьма довольным, в компании, напротив, распаренного, тяжеловесного коменданта, неодобрительно то и дело поглядывавшего на упорствующего, не выдавшего рецептуру имку.
   -Внимание! После полдника всем отчаливающим получить новые предписания вместе с командировочными и подъемными. Личный состав полевиков возглавит вот он,- комендант недружелюбно поглядел на расцветшего улыбкой экс-координатора,- как лицо, с треском провалившее деятельность вверенного Сектора отдохновения. А за доставку экипажа в Мариманский корпус отвеча-ает... вот ты.- Указал комендант на пуще прежнего возгордившегося атамана.- Отчаливающим сдавать дела - паковать чемоданы, а вечером дозволяю, данной мне властью и полномочиями, отвальную. На сей раз не возбраняется,- поглядел на имков многозначительно,- пригласить кое-кого из администрации...- Но сколь начальственный либерал губешками со вкусом ни причмокивай, имки столь же упорно делали вид, что подобное мероприятие их не касаемо, и невозмутимость непонятными намеками не прошибить.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 3.
  
   По заветам Гиппократа вылечат и супостата.
  
  
   Кто не побывал в клинике с клистирами и градусниками, тем просто повезло; кто не доставлялся в больничку с перспективой поваляться в коридоре, за неимением вакантных мест в палатах, пропахших гнилью язв и немытыми телами, тем повезло двукратно. Кто не загремел мимо лечебницы прямым ходом в реанимацию, тем не то что повезло, а элементарно подфартило. Фортуна улыбнулась, как алчному Крезу с финансами и рыжему эллину Фемистоклу в морском сражении: лишены были счастливцы запаха карболки, обхождения персонала, понаслышке лишь ознакомленного с гиппократовым кодексом, избежали шприцевания мимо вен и процедур от капельниц, до действующих совсем по-иному принципу.
   Просветить бы счастливчиков, которые за незнанием сути предмета, не в состоянии оценить с ними не произошедшего, но поздно: вышеперечисленные прелести нынче не бесплатные и в такую влетают копеечку, что надобно обернуться тем самым Крезом, чтобы спонсировано подвергнуть недоумков поучительному лечению.
   Однако жалки, никчемны пребывающие в иных реалиях здоровяки, достойны презренного сожаления. Что их белоснежная, тридцатидвузубая улыбка супротив надежно прогрессирующего кариеса, что их не познавшая изнанки жизненных соблазнов печенка, супротив подгорелой, как на сковородке, боевой, проверенной печени? Что отсутствие даже самого никчемного песочка супротив добротных, наработанных безрежимным, под пивко питанием камешков в весьма ответственных органах - что их жалкое здоровьишко против стационара в Оздоровителе Конфедерации?
   Не раз и не два 'аки тати в нощи' отлавливались подозрительно румянощекие лица, желающие нелегальными путями, вплоть до самозаражения инфекцией, проникнуть в святая святых медицины.
   -Э-э,- прикрывались отговорками с поличным задержанные нарушители, мол, к сестричкам симпатичным пробираемся, а нарушительницы женского полу бессовестно 'гнали' на санитаров. Но были выявлены, разоблачены и после прививок от гриппа да прочих обеззараживающих мероприятий изгнаны из Оздоровителя во внешнее бациллоносное пространство, дабы неповадно впредь самозванствовать.
   Кафель, мрамор, зеркала, работающие лифты - не в счет. Стервизоры, демонстрирующие вместо тошнотной рекламы ваш симпатичный хирургу кишечничек - это само собой. Кухня: салаты из креветок, полезная выздоравливающим жареная на сальце да с лучком картошечка - в счет не идет тоже.
   Обхождение обслуживающего персонала на высшем культурном уровне, а в подходящем случае даже с приведением по памяти цитат самого Парацельса - тоже ничего удивительного: выдержав нешуточный конкурс при устройстве на работу в храм оздоровления, никто из уважаемых эскулапов, медсестричек и должностных уборщиц даже подумать не мыслили вести себя по-иному.
   -Утю-тю-тю-тю, дорогой пациентик!- Пощекочут стетоскопом за ребрышки для бодрости духа да подъема тонуса.- Чего пожелать изволите: клизмочку, уточку или предпочитаете в иной последовательности?- И это без предварительного обследования кредитоспособности: магнитных карточек, чековых книжек и содержания бумажников.
   -Полная чушь!- возмутятся многие.- Не верим: нигде, ни в каких краях не существует столь фантастического сервиса!
   Что нам до них? Во что верят - пускай и живут соответственно, в том числе - лечатся. Недосуг препираться с Фомами неверующими, а то вовсе с откровенными пропагандистами убогих идеалов. Оздоровитель был таков, как есть, и точка.
  
   Гнусный секретаришка, будто билет лотерейный в Оздоровитель у болезного зеваки без зазрения отсутствующей совести стибривший, хоть поначалу, затаившись, пребывал в забытье, но видя, что никто его драгоценную особу 'секуляризировать' в обозримом, по крайней мере с кровати, будущем не намеревается, на шланго-датчики не подвешивает, не мстит за проваленную миссию, не благодарит за то же самое и не перевербовывает, сообразил, что имеет дело с полными олухами, да решил поскорее 'сдернуть', а мимоходом подзаработать за счет простофиль на комфортную дорожку в бизнес классе с шибающим в нос газированным винчиком.
   -Неужели наконец-то привалила удача?!- надеялся, но не верилось окончательно, что вырвался-таки из заклятого круга нескончаемого краха, сменяемого лишь очередным витком совершенного фиаско.- Необходимо выждать удобный момент и, когда представится подходящий случай, взять да выявить средь придурочных чистоплюев 'неверного' человека, с кем переговорить о проблемах, связанных с отягощенностью купюрами, чтоб стрясти подъемные по статье общего предпринимательства. Загребу чистоган - только меня в процедурной и видели...
   Стал, было, закидывать секретаришка 'удочки', но тщетно: должно, выбитые душевными да физическими травмами прохиндейские навыки восстановились чересчур медленно. Попыток не оставлял, а точно паучишка на подломленных лапках с терпеливой, холодной злобой сплетал сеть, поджидая, когда же подвернется заинтересованный в приумножении капитала человечек. Но народ большей частью попадался бессовестен: как только секретаришка, предварительно разов с десяток подмигнув для установления взаимопонимания, заговаривал о существенном, всяк норовил злокозненно ткнуть рукояткой ланцета под ребра, а когда отвлечешься на неприятные ощущения, хорошо если просто заставят вылупить глаз, чтоб пошуровать по роговице фонариком, а то ведь за язык ухватят да для осмотра сверх полной длины вытянут - это когда, проморгавшись, вслух возмутиться вздумаешь...
   Нет, не присутствовало в здешнем заведении понятия о соблюдении коммерческого интереса, не говоря уж о секретариковой выгоде.
  
   -А ну-ка, сообщите, пожалуйста, пациент высокочтимый и, к великому сожалению, все-то болеющий, что вам напоминает предъявленный рисунок?
   Секретаришка внимательно, с максимально доступной серьезностью отнесся к солидному господину, весьма предусмотрительно защитившему глаза очками в золотой оправе, и как бы полунамеком, будто пробный шар для прицеливания закатывая, произнес:
   -Изображение напоминает засекреченную карту с подробными планами зарытых в Тюрикских банках несметных счетов с сокровищами.- Небрежным жестом изъял у опешившего профессора очки, дабы проницательно по выражению глаз определить степень заинтересованности субъекта в финансовом преуспеянии. А чтобы разглядеть получше, напялил конфискованную оптику на нос и возвращать добровольно не собирался, разве что в обмен на заграничный паспорт с видом на укрывательство. Но профессора очки интересовали мало: он чуть ли ни с головой погрузился в заляпанный пятнами различных конфигураций околонаучный атлас, силясь рассмотреть особо близоруким левым глазом, что же потаенного может скрываться за никчемной, пусть даже чрезмерно разлапистой кляксой?
   -Э-э, уважаемый и, гм, любезный, а нельзя ли поточнее указать место и номер какого-нибудь счета, посолидней? Поставьте-ка для начала крестик.
   Секретаришка милостиво протянул руку и тут же получил безопасностью запрещенный, отточенный карандаш, каковым инструментом без малейших злых умыслов сосредоточенно поковырял в ухе. Не смотря на недовольство серной урожайностью, милостиво нарисовал нолик, так как, стосковавшись по свободе, к различным крестовидным конфигурациям, точно к решетками холуевриканского узилища, относился весьма настороженно,- месторасположение же крестика препоручил определять профессору.
   -На ковер сыгранем.- По-хозяйски огляделся секретаришка в кабинете. - Все по-честному - очки ставлю.
   -Мои?- счел уместным уточнить профессор, раздумывая над вырисовывающимся ребусом.
   -Зато со стопроцентной гарантией, что подойдут.
   -Ненужно преувеличивать квалификацию и слишком уж лестно судить об офтальмологах. Хотя... а ведь в вашем суждении, пожалуй, прослеживаются отблески логического мышления. Чрезвычайно любопытно - случай, из рамок вон выходящий...- Поддавшись азарту, чиркнул крестик и, конечно же, не там, где следовало.
   -Дебют проигрышный: срабатывает Сицилианская защита - сворачивай ковер.- Небрежно ткнул выявленный 'выходящий случай' в место, где надлежало присутствовать следующему нолику - профессор старательно вывел овал с завитушкой как у писсуара,- давно, видать, не брал уроков рисования, а то имел обыкновение пялиться, куда не след.
   -Сворачивай и адью!- Помахали ему на прощальный манер ручкой.
   -Погодите-погодите, сразу и скатывать. Ведь за мной ход...
   -Ничего от следующего хода не зависит - победа в моих руках,- поднапряги извилину-то. Что, никак не сообразить?- Беспардонно разметал секретаришка несколько по недосмотру не привинченных стульев, чтобы сподручней упаковать ковер в походный рулон.- На, очки нацепи,- смилостивился над щурящимся ученым мужем, - а мне верни карандаш. Простенькие задачки в уме решать полагается, это не кляксами бумагу замарывать - тренируйся.
   -Неужели в уме? А-а, а зачем вам карандаш? Не положено, вроде бы...
   -Грызть стану... в лежбище, чего с ним еще делать? 'Мазер тудазер!'- не выдержала подлая секретарикова натура, чтоб с усвоенного в походных условиях благородного ворликского диалекта ни скатиться на грязные холуевриканские выражения.
   -А ко-ковер для чего?- запоздало забеспокоился профессор о сохранности имущества.
   -Не твое дело. Вопросы задавать будешь, когда задачку решишь, дошло?
   -Но позвольте!.. Понял. - Спохватился профессор, не стремящийся к конфликтам, более того, от их проявления лечащий.
   -Ответ правильный. Ну, коль мужик ты покладистый, разъясню: лежбище обустраивать. На подельников теперь одна надежа, а то с олухами вроде тебя вступать в деловые отношения даже мне, прожженному цинику, и то стыдно. Где ж прикажешь вызволения дожидаться с вашими народными обычаями в утопительный период батареи то и дело размораживать? Холода-то ого-го каковские! В окошко вон посмотри - задувает, а ватник, другарями дареный, изъяли.
   Ну, чего уставился?
   Да ты, видать, совсем не грамотен - новости не смотришь про теплотрассы-то?
   -А-а! Так это но-овости! Наконец кое-что прояснилось.
   Не пропускать!
   Санитары, тоже очень обходительные, но подозрительно сосредоточенные, скрестив на животах крупно-рельефные руки, заступили выход.
   -Та-ак, голубчику назначаю: таблеточек розовых в крапинку дозочку чуть увеличить, по одной зелененькой с голубыми шашечками - раз в полчасика и никаких, категорически никаких новостей по стервизору, одни мультяшки да комедии, но не холуевриканской, садистской направленности...
   -Не проглатывает пациент лекарства...
   -...за щеку - а потом в горшок...
   -Ишь ты! Ло-овок. Да вы тоже - молодцы!
   Как узнали-то? Дай-кась, угадаю. Ага! Препараты оказались настолько сильны, что поступила жалоба от сантехников?
   -Если бы. Он хитер - в горшок с бегонией медикаменты сплевывает.
   -Ах, бедный цветочек. Что теперь с ним?
   -Кто знает: убегла бегония - не сыскать.
   -Не-е, уборщица сказывала: вроде с фикусом со второго уровня спуталась - не расцепить.
   -Как, неужели удалось?! Вы хоть хронографировали интервалы, последовательность выплевывания медпрепаратов?!
   -Не волнуйтесь, профессор, плевки подробно запротоколированы.
   -Пробуждение осознанного рассудка у представителя растительного мира! Чудо, претворенное в практику моим невралгическим отделением!- Закружилась голова у профессора от предстоящих чествований с академическими триумфами.- Пропустить пациента вместе с ковром! На тебе, голубчик, от имени благодарного научного сообщества и другой карандаш - грызи на здоровье.
   Заменить таблетки уколами...
   С тех пор секретаришка начал путаться в элементарных вещах, все-то пытаясь обрести, пусть не полную свободу - потому что убежище уж обустроил... в виде скомканного ковра под кроватью, из которого с попеременным успехом отбивался от швабры уборщицы - так хоть послабление режима. То и дело называл сестричкам слова заветные, ключевые двойных и более путаных паролей, но, немотивированно вдруг перестраховываясь, вместо кодовых цифр сообщал интимные телефоны полюбовниц заморских пэррезидентов, а то и обретающихся не за морем. Не принимали столь пошлого подхода санитарочки, не ценили медсестрички - без малейших скидок на невменяемость шпилили в седалищные четвертинки на полную игольную мощность, как полагается.
   Сгрыз секретаришка карандаш - выручка ментонерова запаздывала, экономно обглодал и другой - все едино, подельников след простыл. Затаился, осознав, что обрекается мучениям, на приветливый медперсонал не огрызался, а с мазохистским изголением принимал лечебные измывательства в процессе которых недобро щурил глаза да клялся холуевриканскими 'мазерами', что отомстит, и мщение будет ужасно.
   Поплыл секретаришка затяжным заплывом, курсом, весьма далеким от релаксации. Мнилось горемычному, что в окружении распаренных ворликских авторитетов принимает муки на станке пыточном - на банном полоке. Потому матерился в бессознательности почем зря и вновь клялся наизабористыми из заморских матюгов, что ничего не выдаст, не раскроет ни самой малюсенькой тайночки, требуя взамен паспорт с Кокодильих островов и полную замену внешности... всем медсестричкам на уродин.
   Пытались подсовывать, чтобы успокоить да притупить бдительность, бумажки всевозможные, что под рукой о сдаче анализов, да только справки липовые, достойные лишь мигрантской шушеры, были отвергнуты с придирчивым пренебрежением.
   Не знали уж, в каком направлении силы науки к неподдающемуся больному прикладывать? К тому же, во след за бегонией, светило науки, профессор, посрамленный крестиками-ноликами, решил, по здравому размышлению, в ботаники на Биофак податься, как на дело весьма перспективное и более приятное в общении.
  
   Ах, как не хотелось отрываться от любимой книжки маститого бексиканского автора про любовь с настоящими чувствами да от шоколадки, но что поделаешь, приходилось на дежурстве заниматься рутинными занудствами, далекими от глубинных переживаний метущейся меж Эстебанами да Родригами души девичьей.
   -Пациент, попрошу вас лечь на кровать и спустить штаны!- Представляла, чтоб отвлечься от неприглядных обязанностей, пухленькая как шанежка и столь же для гурманов аппетитная медсестричка, что спасает инкогнито в Оздоровитель загремевшего самого милашку Альберто от знойной - прикоснешься - зашипит - тропической лихоманки - Марисобели чудодейственной вакциной, из кураре с агавой провизорами выведенной.
   -Паспорт с визой - тогда рассекречу двоичные коды, нет - отомщу, даже самому жутко становится, как...
   Уж очень не хотелось сестричке, чтобы на болезного беднягу, вдобавок к хвори, напустилась злопамятная мизантропия, не хотелось собственноручно штаны пижамные спускать с костлявого секретарикового седалища, украшенного посредством прицельного шприцевания двумя расплывшимися синяками.
   -Ладно, что с тобой, доставучим, поделаешь? Держи уж...- Разделила шоколад по-сестрински, пожертвовав на алтарь медицины хрустящую обертку, изукрашенную пальмами, кокосами да изображением весьма примечательного ахро-негроида. Тот лыбился с портрета во весь рафинадный оскал бритого черепа, должно от радости, что предстает при полном параде: с серьгой в ухе, в бренчащих ожерельях и со свинячьей косточкой, продетой сквозь носярник, то есть понарядней дядюшки 'анкла' с продуктов питания сомнительного качества. Сама же сестричка скромненько за щечки закусила остатки шоколадки, отчего предстала миловидней прежнего, теперь даже для приверед-эстетов притягательней поспевшей ягодки.
   -Быстро работаете.- Доволен остался секретаришка выправленным 'документом'.- Смуглый я на фотографии - загорать не придется.- Полюбовавшись портретом ахро-негроида, спрятал полученный 'паспорт' в пижамную потаенность да рассеянно, по приказанию спустил штаны, успев по ходу очароваться марисобелиной соперницей - пришлось той самой вульгарного пошляка на живот переворачивать.
   -Постыдились бы в вашем-то возрасте демонстрации устраивать.- Не вколола сестричка, а вшпилила - ото всей души.
   -У-ух, кому другому отомстил бы, но ты... тебе обязан - прощаю: можешь пригодишься впоследствии для обналичивания и легализации...
   Так и быть, записывай,- произнес секретаришка несколько сложных нетренированному выговору, заплетающих язык словес типа Антананариву - Гвадалквивиру и с десяток циферок.- Успела? Записала?
   -Да, других забот нету. Ватку держи, Танаваривер неугомонистый. Ладно...- природная душевность взяла свое,- какая 'ривэ' и где протекает?
   -В Тюрихе, как прилетишь - сразу по такому-то адресочку...
   И в сей точно момент тиком мимолетного содрогания дернулись несколько экс-премьер-воров, когда еще из мятущейся Ворликии сдернувших, а посему в ус не дующих. Вздрогнули за беззаботностью времяпрепровождения, но так как ничего себе, за спиной преемственности-то, разорительного не думали - не гадали, решили: почудилось. Запили померещившийся кошмар виски из дорогущих стеклянных со свинцом графинов, пакостно ухмыльнулись собственному стаканами разграненному отражению и продолжили, знай себе, торчать в гольф-клубах, где на них прочие неприличные члены почтительно пялились. А то, что некоторые редкие приличные завсегдатаи, весьма консервативно не прерывавшие из-за окаянного соседства от отца к сыну переходящее гольфовое членство, косились со всей допустимой светским воспитанием неприязнью, так то, конечно же, проистекало от зависти.
   Душевная же девчушка, столь отзывчиво угомонившая беспокойного пациента, отныне пребывающего в отрадной беззаботности, и предположить не могла, что надежно припрятанная бананово-ананасная обертка толкнет больного на благодатный путь выздоровления. Наконец-то в мирском хаосе обрел секретаришка стабильный базис, от которого можно оттолкнуться, чтобы, привычно извернувшись, выскользнуть из липких объятий на сей раз реального помутнения рассудка.
   Дела еще потому пошли на поправку, что профессор, отвергнутый на Биофаке капризной бегонией, рвался обратно в Оздоровитель похлеще настырных крепышей за досужими развлечениями. Неймется ему, видишь ли, вновь курировать невралгическое отделение - именно сия причина, вполне согласуясь с естеством научного мира, подвигла новое честолюбивое руководство к более активной деятельности по выявлению выздоравливающих, а то просто проявляющих робкое желание релаксации или хотя бы подающих симптомы осмысленности.
   У секретаришки, как по заказу, карандаши когда еще вышли, лежбище, к облегчению уборщиц, пустовало заброшенным, прожекты мщения, может статься не в мыслях, но на словах он более не вынашивал и даже пару раз потребовал добавки экзотического персикового пюре, выжатого из гораздо полезнейшей для стабилизации психики антоновки. То есть, судя по симптомам, больной уверенно принялся выздоравливать. Тут еще непрестанный интерес верхов к непримечательной буйствами особе, возросший в разы после запротоколированных медсестричкой хитрых словечек и немудреных циферок. Вот и потребовала цепочка совпавших факторов привлечения выписанных на консилиум светил туманности человеческого бессознания, академично мерцающих в галактике утерянного разума (без особого, конечно же, толку, по мнению дежурного персонала). 'Светила' то и дело шастали в хвостатых, как у комет, халатах, под прикрытием озабоченности выдувая невесть сколько подотчетного коньяку. Кому из кадрового персонала по вкусу придутся подобные обстоятельства - стали готовить пациента к поднадзорной выписке, но без права преподавания в дошкольных учреждениях да с запретом кулинарного творчества на предприятиях общественного питания...
  
   -Ура, ребята! Девчата, ура! Нас премируют!
   -С какой стати? Брось шутить. С таким-то показателем по израсходованным средствам на выписываемую единицу...
   -Точно, вам говорю - данные проверены! Особо выдающихся фельдшеров - в спасатели для смены обстановки на долговременное проветривание: вакансий в секторе Отдохновения освободилось - пруд пруди.
   Средний медперсонал приуныл, но, сориентировавшись, ну интерн на практиканта валить, кто наиболее достоин поощрения.
   -А вдруг позабудут, и пронесет?- Замерла в неподдельном ужасе пухленькая любительница шоколадок: не замечая за собой какой-либо исключительности, больше за друзей переживала.
   -Вряд ли, обо всех помнят персонально. Вот тебя, Ягодка, к примеру, командируют в очную аспирантуру на Психологический факультет с заочным подтягиванием по профилирующим предметам и с сохранением оклада. По окончании запросто можешь возглавить Оздоровитель. Так что поздравляю!
   -А-а?- Машинально достала без малого аспиранточка из кармашка и рассеянно взглянула на шоколадку любимой марки с фруктами и злосчастным, издевающимся ахро-негроидом на обертке.- Паспорт, фотография... скорее обратно сюда по прямому назначению попаду...
   ____________
  
  
   -Поздравляю! Поздравляю!- Шлепнул вице-владелец пухлую секретарикову медкнижку на стол, до того лишь стаканами заляпанный.- Давай-ка по столь счастливому случаю соку агавы выпьем! Ведь не каждый день полезного для дела человека выписывают из Оздоровителя с обнадеживающим диагнозом, тем более пациентов, вроде тебя, столь превеликими трудами загремевших на излечение.
   Секретаришка поморщился, поерзал в удобном полукресле исколотыми четвертинками, повертелся, кривясь от неприятных ощущений; подобным образом уже минут пять недоуменно озирался, хоть особо разглядывать было нечего. Столь убогого убранства не доводилось видеть ни в одном офисе самых удаленных от аферистских сфер компаний, ни у одного придурочного, а потому неподкупного судьи и ни у одного умственно отсталого хренатора, за столь выдающееся качество выдвинутого на законодательный пост заправилами животноводческого бизнеса.
   -Да, согласен: сок агавы, конечно, на любителя,- уловив недовольство гостя, продолжал, как ни в чем не бывало, вице-владелец, будто к конкурсу барменов подготавливался.- Можно бы сухого красного, но, знаешь ли, виноделие в Конфедерации, к стыду моему, никак не достигнет приемлемого ценителями уровня потребления - не создано пока затейливых, богатых букетом, насыщенных танинами вин. Не налажена, к сожалению, столь ответственная отрасль...
   Конечно, про всякий случай имеется 'Шустовский', но уж больно много изысканного напитка уходит на нужды авиации,- винтокрылы коньяком заправляют, наверное? Надо бы проверить, разобраться...
   Спрос же в первую очередь порождает, увы, вовсе не предложение, а диктует цены.- Вздохнул вице-владелец с оттенком грусти, разбавленной бережливостью, однако, не уловившему голосовых нюансов секретаришке подумалось о банальной скупости.
   -Но поскольку до ужина я из принципа не пью крепкого,- многоопытно не уловил секретаришка на сей раз в голосе хозяина искренности,- да, вдобавок, как убежденный протекционист, потребляю лишь отечественное, то кроме, разве что, фирменной минералки, ничего выдающегося продегустировать не предложу...
   Секретаришке подумалось, что вице-владелец шутит: за встречу да не дерябнуть... нет, не заведено в Ворликии столь позорного обычая - уж этому-то его выучили.
   -Вот соберусь, разыщу-таки достойного человека, чтобы порядок навел в питейной сфере Провиантского ведомства... да что ведомство - воеводство выделю! Тогда держись! Но разве сыщешь, чтоб авторитетен да ответственен и, главное, с творческой жилкой? Пока одни лишь забулдыги попадаются...
   Зато в противоположном направлении достижения налицо - попробуй водичку, не одному же мне во всей Конфедерации ею травиться. Рекомендую: бодрит, дух прочищает - нашатыря не надо.- С нелишней предосторожностью наполнил вице-владелец исходящей парком жидкостью на четверть сначала один стакан, потом, решившись, свой.- Только не чокаться: жидкость требует бережного обращения, в соответствии с инструкцией на этикетке: 'Перевозить и потреблять с тщанием. Знать меру!'
   Секретаришка вознамерился подозрительно прищуриться да принюхаться, но, не отдавая отчета разуму действием, рефлексивно, следуя приобретенному навыку, дернул залпом, что было налито.
   -У-ух!- Следуя тому же рефлексу, стараясь не вдыхать, затряс головой.
   -Запить бы...- на сдерживаемом дыхании замялся, гадая для подстраховки да избегая неприятностей, на какой манер, чтоб не прогневить, обращаться к 'гостеприимному' хозяину? Припоминая, какие от того можно ожидать каверзы, решил именовать вице-владельца неопределенно, а стало быть, во множественном числе, что позволяло, пусть всего лишь интонациями, но как бы отождествлять давнего знакомца, восточного загнипийца, с обрушившимися на секретарикову головушку неприятностями.
   -И это называется 'минералкой'?- Но, после принятого 'лекарства' глянув на окружающее пространство другим, будто прочищенным взором, впервые, возможно, за долгое время испытал состояние полного оздоровления.
   -Не отрицаю, некоторые вещи, напитки, явления - чего в цивилизованном мире нет и быть не может, у вас присутствуют в переизбытке. Но, похоже, необходимых в быту вещей так и не завели...- не уставал гость несколько удивленно осматривать нарочито скромную обстановку кабинета.
   -Я же говорил: взял за правило потреблять лишь произведенное именно в Конфедерации, за исключением тропических фруктов, которые не употребляю принципиально, пока пустыню ни освоим,- о напитках ты уже в курсе...- Прислушивался вице-владелец после принятия оздоровительной водички ко вкусовым ощущениям, явно подумывая о закусить или прополоскать горло, но насущными нуждами стоически пренебрег.
   -Вот стены, возведены доморощенными строителями, надежные - не нравится?
   Секретаришка поерзал, покривился, пусть стены четырежды были ровные - нашел к чему придраться:
   -Умные нации на стройках используют гастарбайтеров или наоборот - аборигенов, выпущенных из резервации. А когда на работах категории 'сри ди' трудятся свои же сограждане, обладающие правом голоса, то это очень дорого... страховки оплачивать.
   -Грязно, опасно, трудно, но очевидны выгоды, социальный комфорт в частности: ни тебе гортанных кликов, ни интеграции диковатых нравов. К тому же экономия: впоследствии не придется сооружать чуждые храмы да школы для невесть каких меньшинств, что через три-четыре поколения неизбежно превратятся в этническое большинство с последующим, пусть не официальным, но фактическим отчуждением территорий.
   -Я, вообще-то, веротерпимо отношусь к разнообразию религий и толерантен даже к откровенно дикарским нравам, при условии, если гастарбайтеры или по недосмотру не перебитые аборигены непреложно чтут кредитные обязательства, с готовностью на протяжении никчемных жизней исправно выплачивают проценты, налоги... Именно этот глобальнейший фактор рационально превалирует в истинно цивилизованном обществе над прочими розовыми соплями.
   -Я тоже готов с терпением отнестись к чуждым духовным воззрениям, если апологеты не конфликтны и не проползают на ПМЖ ко мне на Родину, потому что когда на одной горе сооружают чуть ли ни пять храмов разным божествам, то начинает попахивать идолопоклонничеством. Чур, меня...- Безжалостно предложил вице-владелец 'веротерпимцу' вновь всего лишь минералку на угощение, потому что гость большего не заслуживал.- Да, стены.... я с удовольствием украсил бы картинами. Погрузиться в мировосприятие того или иного художника, изучить манеру письма, исполнительское мастерство, композиция, перспектива, присутствовала ли сверхзадача вообще, удалось ли раскрыть замысел? Умиротворяющие пейзажи: журчащий ручеек, тенистый лес без докучливого комарья или прокаленный песок горьковатого морского пляжа без опасений изжариться на солнце, а то игривая, беззаботная сень города Балрижа, где люди, как птицы, детвора и шарманка... не достают арапы с контрафакцией, не навязывают твои же фотографии...
   Но нет, вместо живописных шедевров - большей частью бестолковая, подмалеванная, не дотягивающая до ведуты графика - то поиски архитектурных решений.- Вовсе не извинялся хозяин, а разъяснил причину украшения безупречных стен весьма сомнительными, с художественной точки зрения, урбанистскими по тематике плакатами.- Если чертежный рисунок здания постоянно маячит перед глазами и не вызывает раздражения или тошноты хотя бы неделю - значит, можно претворять в камне,- метод не новаторский, некогда присущий общеизвестному тирану, зато проверенный. Так что в интерьере, как во многом другом, не до помпезности, не до шика - оправдания богатств, хотя доводилось проходить через подобные отвлечения от истинных ценностей бытия, но искусы алчности меня занимало недолго. Все-то не давало покоя чувство, будто шагнул на неверный путь, увяз и не выбраться. Отныне никакой утягивающей в трясину роскоши. Производится, конечно, мебель с завитушками, витиеватости, лепнина, золочение... умельцев в достатке, но заказами их балуют общественные центры, дворцы-музеи,- я же гостей, не обессудь, принимаю по-простому.
   'Видишь, чай пью - садись, пей', как говаривал легендарный комдив.
   -Вот-вот, в спартанской обстановке даже чайника с 'ти-и' не вижу, а не отказался бы от чашечки с коньяком...- Мечтательно зажмурил секретаришка глазенки.- Помню: 'эйрплайн', 'ти-и' и кто-то убаюкивает, как ласковая медведица... только уже без меха.
   -О 'медведице' не переживай - отсутствует временно. Коль пошел на поправку - выпишем подружку с отдыха, а раз проявила чуткую заботу о пострадавшем - шубой одарим,- видать, запала в душу-то...
   А коньячишко, что ж, осталось немного, исключительно для поправки здоровья. С тех пор, как перестали напиток позорно именовать 'бренди', сделался вполне приличного качества, вкус очень даже ничего... Поступиться, что ли, разок принципами - сбрызнуть твоею выписку? И чайку бы сбацали - где-то имелся кипятильничек...
   -Вы... вы меня пугаете.- Искренне насторожился секретаришка.- Неужели у вас нет секретаря? Нет 'офисбоя', нет буфетчика? На что растранжирили 'мании'? А может... Не-ет, на подобное безумство неспособны даже ворлики. Нет, вы не вложили деньги в холуевриканские ценные бумаги! Ведь нет?
   -Трудно ответить на все вопросы сразу. Словом, чай собственноручно завариваю, а на деньги что-то сделать удалось, на какой-то жалкий, набитый купюрами фургончик... Вон полюбуйся.
   -Город...- подошел секретаришка к витражному окну слегка шаткой после приема минералки походкой,- деревья зачем-то нерационально посажены. 'Трисы' обязаны расти в 'сентрал' парке, куда, как стемнеет, носа не сунуть. 'Кар' нету совсем, а это что ползет и... неужели тренькает?- Прислушался секретаришка.- Звенит! О-у, 'трэм'! Древнейший анахронизм!
   -Да, потому что это - город-сад, о котором мечтал поэт... вернее - город-парк.
   -Не знаю, какой цивилизованный поэт вздумает мечтать о захолустье, и как может жить в подобной глуши заработавший 'манеи' человек: слишком уж много дикарства - урбанизм отсутствует напрочь.
   - Дело вкуса. Кому что нравится, тем более на твоей местной прописке никто не настаивает.
   -Нет-нет, я весьма далек от категоричности в выборе места прибежища, тем более пейзаж пока не разглядел, как следует. Возможно, присутствуют какие-либо скрытые от взора достоинства?- Спохватившись перечить вкусам хозяина, человека, от которого в нынешнем положении зависит не абы как, а, похоже, с потрохами, целиком, полностью, попытался секретаришка сделать вид, что внимательно вглядывается в панораму. Но не покривил тем, что имелось вместо совести:
   -Прямо скажем, взгляду уцепиться не за что.
   -Вот-вот, чтобы появились достопримечательности, кое-кому придется поработать. Прожектов-то сколько, гляди!- Широко взмахнул рукой вице-владелец, отчего многие чертежные рисунки на стенах затрепетали, просясь претвориться в жизнь в первую очередь.- Стадионы, дворцы, театры... ипподром.
   Пока секретаришка изображал немую сцену живой заинтересованности, вице-владелец размотал шнур и сунул кипятильник в соответствующую, столь же нерепрезентативную емкость.
   -Кстати, к вопросу 'о поработать' - как поживает Мусорос, не соскучился ли неустанно меценатствующий филантроп по заманчивым предложениям?
   -О-у, старикан совсем сдал, живет лишь пустыми прожектами и когда-то гремящим по мировым биржам прошлым. Вспоминает, как опускал валюты, кинуть кого-то обещается, но осторожничает. Злопамятен. Подозреваю, что не без его помощи меня... гм, у меня были весьма продолжительные неприятности.
   -Да-да узнаю, неисправимый фантазер. Очень признателен старику за это ныне редко встречаемое, отмирающее качество, ведь мечтать не вредно, как говориться, а вот не мечтать... Ничего не поделаешь, придется переключаться на финансистов, мыслящих сугубыми реалиями: с них проку больше, причем при меньшем напряжении воображения. А вот о неприятностях, к тому же продолжительных... весьма удивлен, что ты не спихнул незадавшуюся планиду на кого-нибудь козла отпущения. Неужели подходящий кандидат не подвернулся?
   -Никто, кроме 'ванн' тупой 'адмирэл'.
   -О! Совсем неплохо, значит, навыки не утеряны. Почему бы, пользуясь восстановленными физическими и, возможно, не утерянными умственными кондициями ни заработать на безбедное существование, а заодно - на претворение в жизнь явленной осмотру живописи?- Вице-владелец, уделяя больше внимания заварке чая да разливу коньяка, поглядывая между делом на развешенные чертежи, к ответу, казалось, особо не прислушивался.
   -Ой, нет. Я пас.- Секретаришка помимо воли непослушным сознанием пустился перебирать в уме кое-какие приберегаемые на безбедный пенсион тайные вклады да сокрытия подопечных, как отставных, так и не помышляющих о завершении прибыльной карьеры премьеров и безбедных министров. Мысленно прикидывал в уме, ни наступил ли тот самый 'цунг-цванговый' момент, когда дальнейшая инициатива по приумножению капитала неизбежно наказуема гораздо большими утратами.- Довольно. Не могу. Пора остановиться. Финансы, подлоги, растраты - такая грязь! Лично меня, например, с некоторых пор при воспоминании о купюрах бросает в оторопь, к горлу подкатывает тошнота. Похоже: необходимо долечиться.
   -От тошноты настоятельно рекомендую минералочки...- Принудили пожаловавшегося на здоровье гостя осушить чуть ни полстакана.
   -Думал: у мусоровского секретаря нервишки покрепче канатов, а на поверку-то оказалось: натура, легко ранимая, донельзя впечатлительная и чистоплотная. Работка грязная, верно, согласен. У нас,- вице-владелец глянул на развернувшуюся за широким окном панораму,- далеко не всякий вынужден печься о деньгах, но чтобы многие могли позволить себе эдакую роскошь, кому-то приходится мараться.- Приветливо улыбнулся не чаявшему столь чуткой заботы городу.- Отвращение же к купюрам - чрезвычайно редко встречающееся качество, а потому ценимое на вес золота, но ревизором столь прожженного пройдоху как ты, назначить не рискнул бы.
   Понимаю: хлебнул лиха,- на правах старого знакомого, в свойственной ему манере с прохиндеями особо не деликатничать, постарался утешить секретаришку вице-владелец,- досталось, конечно, хотя... а чего лучшего, собственно, ты заслужил? По делам и награда, к тому же полученная не сполна, ведь не сгорел синим пламенем вкупе с презираемыми дензнаками. Считай: в сорочке родился или, по своему обыкновению, спер у кого-нибудь одежонку, чтобы не голышом марать свет Божий!
   Но после некоторой паузы, припомнив кое-что из грешков молодости, вице-владелец переключился на лад более философский да самокритичный:
   -Другое дело - не мне выступать моралистом да в чем-либо тебя упрекать, тем более осуждать, а тут еще статистика, штука чрезвычайно упрямая, неумолимо свидетельствует: 'Мало кто получает по заслугам'.
   Перековался, значит? Бывает - по себе знаю. Гм, лирику на сон грядущий пописываешь, грешишь стишками или предпочитаешь любоваться ночными звездными небесами? Впрочем, одно другому не помеха. О чем разговор, занятие возвышенное, достойная замена прежней пакости - самозабвенно копаться преимущественно в чужих, но столь же грязно заработанных банкнотах.
   Даже в лучшие времена секретаришка смахивал на осажденного в Рущуке дурецкого сераскира, где по диете от Кутузова жрал исключительно одну лимитированную конину. Ныне же, после мытарств да лечений, пожамканный, исколотый добросовестней запоздавшего с капитуляцией башибузука, и впрямь приобрел чахоточный лоск принудительно вытащенного из сквозняков мансардного чердака художника, хоть и широкого профиля, но хлипкого здоровьем.
   -Видно, имеешь счастье принадлежать к немногим 'избранникам праздным, пренебрегающим презренною пользой' - можешь позволить себе отвлеченный, артистический образ жизни и мыслей... или тешишься иллюзией, будто бы можешь...
   'Что это он имеет в виду, уж ни собирается ли меня шантажировать?'- лихорадочно силились прокрутиться скрипучие шестеренки в мозгу секретаришки, но зловредный, наглый, себе на уме тип не стал погружаться в длительные размышления да предположения. Чего напрягаться-то, тем более ни оправданий никто не требовал, ни счетов к оплате не предъявлял? Восточный же загнипиец пусть нынче на коне, но, похоже, зуб на секретаришку не точит - совпадение отрадных обстоятельств, от которых в скитаниях да заключениях гнусная натура вроде как поотвыкла.
   На сей раз попытался секретарик провернуть застывшие мыслительные шестерни в привычном направлении наиболее пакостного использования сих благоприятных факторов, но застоявшаяся мозговая механика без долгой практической смазки ходу не давала.
   -Не тужись, не перенапрягайся - лучше чайку 'прилиптонского' на ниточке, как вы, загнипийцы, от домохозяек вплоть до премьеров уважаете, выкушай, я же по-простому - привычной 'Бодрости'.- Отсыпал вице-владелец заварочки.- Видишь, без 'офис боя' преотлично разобрались. Коньячишко, как я рекомендовал, а ты заказывал, знатный, по стародавней рецептурной памяти восстановленный. Со знатным 'Шустовским' катаклизмы нипочем, стрессы по колено: нагрузка на нервную систему понижается, сосуды, кровоснабжение, оптимизм и прочее... Увы, но более достойного напитка изобрести пока не удалось.
   Хотелось бы выпить за возвращение в строй, но пока просто - за выздоровление!
   Отпили совсем недурного коньяку, посмаковали, прочувствовали ощущения, повторив, задышали, будто прочищенными воздуховодами.
   -Постарайся отвлечься от пустых, суетных дум. Незачем натруживать неокрепший организм, тогда не станет нужды долечиваться - вовсе не к чему позволять медицине лишать нас удовольствия взаимовыгодного общения еще на месяцы. Увы, это непозволительная роскошь, тем более что сейчас мы даже мыслим в схожих, совпадающих направлениях: ты, по привычке - с кого бы побольше содрать, облупить, как липку, я - о прибытке Конфедерации.
   Нервно дернулся секретаришка, но никого, нисколечко, за отсутствием медперсонала, настораживающим симптомом не озаботил - не кинулся вице-владелец с чудодейственной 'микстурой' на выручку.
   -Говорил ведь: не напрягайся. Отходы чайной промышленности в стакане уже заварились, попей-ка лучше. Я ведь кое о чем, совместно да успешно провернутом, помню и, отлично понимая, с кем имею дело, по старой памяти предлагаю интересное мероприятие; кривить душой не стану - прежде всего, выгодное мне, но для тебя тоже не лишенное привлекательности...
   'Что за достойное внимания дело, о каком бы я не догадывался, может предложить этот никчемный аферист?- подлая секретарикова натура щедро наделяла подобными же презрительными определениями, нелестными эпитетами встречных - поперечных финансово-озабоченных дилетантов, при этом редко когда ошибалась.- 'Должно быть, кое о чем прознал, что-нибудь выудил, выкрал из моей законной добычи'.- Нюх тоже редко подводил секретаришку.
   -Давно уж стало известно: загремел ты в холуевриканские застенки. За толику деньжат удалось узнать номер бокса, где болтаешься, подвешенный на шланго-датчики, какой дрянью тебя пичкают, но выручить, извини, не смог: на расценки холуевриканских штабных недельного бюджета не хватило бы. А тут, представляешь, 'подарочек' собственной персоной присылают да прямиком в руки! Поначалу даже не поверил, по размышлению решил, что после застенков ты - отработанный, по сути, пар, а заброшен лишь в качестве наживки. Но заполучить 'приз' все же распорядился, не из расчета, нет, так, по старой памяти, и оказался не просто прав, а прав вдвойне!..
   В том смысле, что приятно, когда благородные порывы вознаграждаются. Ты не пар - ты залежь неразработанная. Кстати, вот по этому счету, к примеру, сумма изъята полностью, вплоть до получения кредита под недвижимость - движимость из гуманности оставили хозяину, в качестве средства перемещения, колесить в поисках пропитания.
   Насторожившийся секретаришка, позабыв злокозненно благодушествовать, сверлящим взглядом впился в предъявленные двойные пароли да в заковыристые шифры. В голове, вослед за конвульсивной запивкой 'Шустовским', заперемигивались втравленные в память цифровые данные, удалось даже припомнить нечто, сокрытое на подсознательном уровне - в рассеянности порылся по карманам теперь уже цивильного пиджака со штанами и в потаенном закутке, справа от незастегнутой ширинки, обнаружил надежно перепрятанное искомое.
   Нечто, представлявшееся чрезвычайно важным, значимым, патентовано гарантирующим прибежище под сенью мангровых зарослей, оказалось напрямую связанным с никчемным фантиком. С чувствами неприкрытой неприязни отбросил прочь секретаришка ни в чем, в общем-то, не повинную, некогда заботливо вчетверо сложенную шоколадную обертку, изукрашенную пальмами, кокосами да прочей экзотической атрибутикой вплоть до утрированного ахрокожего субъекта. Горечь, обида захлестнули и, не без участия очередного разочарования, травмированное сознание, вымолвить хоть что-либо сделалось невозможным, пока вновь судорожными глотками, но весьма благотворно для организма ни подействовал целительный коньячок.
   -Я, я, я... Ягодка!- припомнилась пухленькая любительница шоколадок. От кого угодно, но только не от излучающей неподдельную искренность медсестрички ожидал подвоха секретаришка.
   -Не знаю, ягодка ли, ананас, но бумажка с тропическим натюрмортом уникальна - а ты выбрасывать. Вставлю-ка в памятную рамку, отделанную золотом c яшмовыми вкраплениями - заслужила: обыкновенная, казалось бы, обертка, а обошлась кое-кому на несколько порядков дороже наиценнейшего полотна 'Доктора Гошета',- остается порадоваться, что не миру искусства, к тому же тебя, надеюсь, в особый разор не ввела ...
   Встревоженный секретаришка напряженно порылся в памяти, спустя полминуты вздохнул с некоторым облегчением, но постарался выглядеть донельзя расстроенным.
   -Капиталишко из серии сбережений непуганых экс-премьерчиков - приберегаю на заслуженный пенсион, а ты... вы в благодарность так со мной...
   -Не хиленькая намечается пенсия, к тому же 'покой нам только сниться'. Не особенно огорчайся: у одинокого шакальчика, вроде тебя, с отставными акулами вряд ли дельце выгорело, разве что в виде якорной стоянки на дне Тюрикского озера. С нами же расчет на месте и чистоганом, вот получите - пять процентов, как по депозиту во вполне приличном банке при инфляции в десять...
   Секретаришка добросовестно попытался вникнуть в сущность разукрашенных пропеллерами да пузатыми, донельзя от важности раздутыми дельтапланами, против обыкновения расписанных основательной кириллицей, деловых, по приметам видать, бумаг, но безуспешно.
   -Акции 'Рижаблестроя' - дело верное. Погоди чуток, наберись терпения, котировки взлетят - не угонишься. Правда, мало кто понимает очевидную выгоду, из-за чего непорядок с привлечением инвестиций, но с твоей-то поддержкой да вливанием капитала...
   -Так это - доля?- Недоуменно уставилась жертва финансовой комбинации на красиво изукрашенные, но весьма сомнительной ценности активы.- Я же работаю из пятидесяти процентов, а тут...
   -Всему свой срок, лет этак через десять стоимость акций возрастет даже гораздо выше твоей нагло претендующий на половину изъятого заявки. А что касается доли, то прежний уговор носил разовый характер, теперь же дела обстоят примерно как с авторскими гонорарами: выплаты небольшие, зато необязательные. Имеется другой вариант - провести расчет паспортами с Кокодильих островов - за сим дело не затормозится, да только не советую. Чей-то из нас двоих недобрый знакомый, черыреххвостый адмирал, в тамошних краях чувствует себя, как щука в родном омуте среди плотвички, и уж достать нынче кое-кого, не оправдавшего возлагаемых надежд, расстарается с особой прытью. Ведь, если верить купленным по демпинговой цене разведданным, один весьма подозрительный прощелыга клятвенно обещался уладить проблемы со срезанными винтами, а воз и ныне там, более того, осложнения не прекратились - ухари Мариманского корпуса все-то не угомонятся.- Покачал вице-владелец головой, но не похоже, чтобы осуждающе.- Со времени твоей действующей командировки отметились пару раз... по винтовой части.
   -Ага, значит, я был прав! 'По винтовой части', вот именно!- погрязший в финансовых аферах секретаришка на дар провидца, ввиду привычки действовать исподтишка, без предупреждающего афиширования, не притязал, но, тем не менее, несказанно обрадовался, что занесла-таки нелегкая по искомому адресу. Задрал ополоснутый от волнения в коньяке нос, без намека на стеснение приписывая попадание в десятку своей якобы выдающейся прозорливости:
   -Вот оно, отсюда, из замаскированного логова, ниточка вьется!- Подпитывал самомнение в неиссякающем, потому как вновь наполненном бокале.
   -Конечно. Кто же еще способен на столь вопиющие безобразия?..
   Ты бы лимончика отведал - 'николаевской' закуски. Ух, кислый паразитина. Должно, привозной, не доморощенный, не из родной оранжереи...
   Так вот... способны только выпускники Мариманской школы, лоботрясы. Традиция, видишь ли! А с чего пошло? Одно время, точно тати, таясь в ночи, конному памятнику некий срамной фрагмент шлифовальной пастой надраивали, а как перестали запрещать - сделалось неинтересно, вот в пику чрезмерно либеральному командованию да из потребности пощекотать нервишки на субмарины, как гончие на дичь, набросились. А ведь сколь сурово залетчиков наказывают: и в пехоту, и на севера, и на гальюны, само собой разумеется, - любая суровость приговоров нипочем!
   Но нельзя однозначно заявлять, чтобы подобное занятие является совсем уж бесполезным: винты, все как один, на мелководье учебного полигона выполняют функцию волнорезов...
   -Винты похитили не только с субмарин, даже с авианосца...- поспешил заложить ослушников закона секретаришка, обмозговывая, какую выгоду поиметь со столь внезапного разоблачения, и кто больше отстегнет: адмирал - за раскрытие тайны океанов, или за сокрытие - восточный загнипиец?
   -К сожалению, информация неточная: не сладилось что-то с авианосцем. Жалко, конечно, столько металла коту под хвост, а ведь винт-гигант стал бы украшением коллекции, достопримечательностью. Но теперь хулиганства на водах пресечены. Можешь даже адмиралу телеграфировать: 'С безобразиями отныне покончено!'
   Доложись - раз завербовался на шпионскую службу - что виновные выявлены и примерно наказаны: ниже полярного круга никто из штрафников к погружениям целый год допущен не будет!..
   Хотя, не многовато ли, не погорячилась ли Морская коллегия? Три, нет, целых четыре месяца - вполне достаточно! Пускай знают о строгости и непреклонной твердости в наказаниях!- Посуровевший вице-владелец, известный секретаришке восточным загнипийцем, под решительное настроение, перестав смаковать, одним махом приговорил призывно, плавными перекатами поигрывающий в бокале коньячишко.
   -С докладом начальству поторопись, а то, прикрываясь потерей распроклятых винтов, холуевриканский флот тотально истребляет океанскую фауну. Столь масштабного коллапса планета может не вынести - накажет всех подряд обитателей без разбора, не спрашивая, лживый ли он политикан или вполне искренний человек? К тому же из истории доподлинно известно, что именно безнаказанные злодейства распаляют аппетиты разномастных проходимцев - как полагаешь, не собирается ли адмирал баллотироваться в холуевриканские пэррезиденты: кандидатура вроде вполне подходящая?
   -Кишка у него тонка: от достойного кандидата в пэррезиденты я бы фиг ускользнул,- раздобытая информация представлялась крайне интересной и, обдумывая, кому бы сбагрить ее, тепленькую, отвечал секретаришка несколько рассеянно, а потому с элементом искренности.- А на биржу телеграмму тоже разрешено отправить?
   -Можешь послать весточку адмиралу, но без указания обратного адреса, который тебе, собственно, не известен. Да что там, телеграмму, я бы даже по стервизору разрешил 'позвонить', чтоб видел четыреххвостый в каком ты полном, вопреки палаческим стараниям, здравии. Но, увы, в отсталой Холуеврике новейшая техника конфедератского производства под запретом, вроде как нет стервизоров и точка. Как раньше штамповали школьные географические карты с белым пятном вместо ныне почившего Союза - нет, мол, на евразийском севере ничего, и верьте на слово учителю. Так что мракобесам и ретроградам к подобным фортелям не привыкать.
   -Сообщить... надо обдумать, как. Не простое же 'летер' отправлять, а поквитаться, чтоб другим адмиралам неповадно было... Должен же я, в конце концов, хоть кому-нибудь отомстить!?- Вновь поерзал секретаришка в полукресле исколотыми четвертинками.
   -Вот видишь, я ведь тоже примерно об этом: поквитаться не мешало бы, но не пустой же местью, что, по заверениям чистоплюев-философов, унижает прежде всего достоинство самого мстителя - в тебе ведь присутствует нечто эдакое, не так ли? - а действовать с умом: по твоим 'наводкам' в финансистской среде, с нашей технической поддержкой и телесной подстраховкой. Видел бы, что за кадры к мужикам приставляются страховыми агентками... у-у...
   -Уже представляю.- Секретаришка посмотрел на несчастную, мятую обертку прямо-таки испепеляющим взглядом, будто всю расподлую жизнь являлся, вдобавок, законспирированным ненавистником шоколадок.- Если прочие кадры столь же ловко действуют, то...- сорок пять.
   -Ладно, поскольку отныне ты - акционер 'Рижабльстроя' и на сотрудничество подписываешься добровольно, без принуждения, то по льготному тарифу полагается... семь.
   -Если надо мной решили поиздеваться, то нечего было из Оздоровителя выписывать, я даже за сорок работать не стану, не говоря уж о каких-нибудь жалких тридцати.
   -О! Вот теперь верю: пациент выздоровел окончательно. Давай-ка накатим по столь отрадному поводу...- Не скупясь, разлился по бокалам 'Шустовский'.- Может, имеется желание справить лицензию на розничную торговлю? Устрою по старому знакомству - на базаре вдосталь поторгуешься...
   Восемь, и то в расчете на плодотворное сотрудничество да учитывая некоторые предыдущие заслуги. На твоем бы месте я потрудился хотя бы из одного эстетического удовольствия: ведь пристального внимания ожидают, ух, какие неприступные, по канонам потребительского общества прямо-таки неприкасаемые лица. Разгрызать пуленепробиваемые 'орешки' равносильно чуть ли ни эпохальному творению, не знамо уж какого вида искусства.
   -Но мне придется пойти против закона...
   -Ба! Вот это новость! Давно ли стало беспокоить соблюдение законности? Что ж, тогда - десять...
   -...против закона действующей коммерции. Если преступить каноны, то где гарантия, что по отношению ко мне станут соблюдать хоть какие-либо правила?
   -А-а, вот оно что, все-таки - восемь.
   Знаешь, у каждого свои законы. Ваши - писаны во благо аферистов, банкиров и проходимцев. Наши - служат защите от проходимцев, аферистов и ростовщиков, как бы последние ни именовались. Нечего существовать по своим законам - живи по нашим!
   -Ваши, это которые против меня... гм.
   Но личность секретаришки бесповоротно уже вступила на путь противления подленькому, сквалыжному сознанию.
   -Дзинь-нь - после непродолжительного раздумья звякнули бокалы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 4.
  
   Не утаить под водой: храбрец ты или вправду герой!
  
  
   Конбандисту и не отдыхалось, и не училось, широкая натура требовала простора, а получала лишь жалкий суррогат приволья - что еще могло предложить замкнутое пространство тренировочного против клаустрофобии кубрика, пускай рассчитанного на целое отделение, но даже для одного-то бодрствующего тесноватого?
   'Учиться - не поздновато ли? Уже не вдохновляют вентили с мудреными редукторами слабого давления, высокого. Другое дело - жесткий скафандр. Дыши, сколь душеньке заблагорассудится. Кончился воздух - дави на клапан, всплывай, никакой декомпрессии, и с фонарем не сыскать глубинных режимов погружения, выгружения... тьфу, всплытия. А в гидрокостюме плавай по распорядку, как лягуха образованная, шевеля ластами да дожидаясь, пока на тебя позарятся хищники морских глубин... Вот-вот, про давление...'
   -Какую, подглядим-ка, глубину держит жесткость скафандра? Ну-ка, ну-ка... А если без подглядываний!- Конбандист стоически отвел взгляд от перевернутой страницы.- Нас пустячными вопросиками не подковырнешь. Семьдесят метров - иначе азотный наркоз и кранты. Вот! По-моему - правильно. Ну, сколько там?
   А-а, двести пятьдесят, ух ты! Странно, откуда в водной среде взяться чуть ли ни астрономическим цифрам? Ведь это даже не расценки на спиртное выше тридцати шести градусов.- Недоверчиво осмотрел конбандист обложку штудируемой книги.- Добро бы - мой конспект, а то ж учебник - врать не должен. И сколько же пудов придется на один квадродюйм? Сейчас по формуле просчитаем, от нас не отвертишься - двести, не меньше!- Принялся студиоз усиленно выискивать формулу, чтоб, посрамив, вытащить за шкирку да на солнышко авторский коллектив первого тома акванавтики.
   -О! Вот молодец, занимаешься.- В люк чуть ли ни с хлопком плотно пригнанной пробки протиснулся курсант полноватой комплекции.
   -Я тоже времени зря не терял - како-ой девушке свидание назначил... Познакомлю - закачаешься, мариманочка высший сорт, в якоречках, в ленточках, что подарочек в упаковке. У нас на неможне тоже, знаешь, встречались разные, но эта-а цепляет - не оторвешься.
   -Знаю твою неможню как облупленную.- С охотой отвлекся конбандист от чересчур черствого гранита науки.- Даже на заварку кофе кастинг, как в стюардессы или в голоиудские звезды с губами и бюстами. Но если в якоречках да цепляет еще забористей, то представля-яю...- чуть дух не перехватило у конбандиста, напрочь из головы повылетели приметы почти выявленной формулы.- Опять учеба насмарку. Ну, уж нет, на фиг твои знакомства. Потом гуляй под ручку ночь напролет или сразу прямым ходом в семейные боксы переселяйся. Это же верный крест на морской карьере! Хотя, мне и холостому тут ничего не светит. Вроде, когда сухопутные границы пересекал - дела путем шли, а вот в воде бултыхаться... как-то не очень.
   Слышь, неможня, ты часом не интересовался, за какие выдающиеся заслуги нас укатали именно в Морской корпус? Ведь жили-то тихо-мирно, при деле, старались, чтобы обществу ничегошеньки путного не перепало, не лезли на рожон...
   С баконьером-то дело понятное: мужик рисковый, в морской среде как в родной стихии, плавни, что хата обжитая, с острогой управляется, будто с тещей на вилках дискуссирует - этакому Ихтиандру на водах самое место, а мы-то здесь зачем?
   -Вот непонятливый, мозг-то поднапряги, а то с концами отупеешь за книжками. На чем повязали-то, помнишь?
   -Конечно. Ты ведь, как последний баран, не предупредил, что на неможне проверка!
   -А ты, как первый осел, ввалился без зова и спросу с поздравлениями.
   -Привычка, потому и ввалился, а Мариманская школа тут причем?
   -На осетрине нас повязали. Не разобрались, как водится - решили, что подвизаемся по промысловой части и вот... сидим, правда, без тещ, но тоже дискуссируем себе на здоровьечко, а над головой двадцать саженей водицы да косяки прикормленных макрелей. Но я не жалею: здесь перспективы, девчата нелегкомысленные, обстоятельные, мечтают о фермерстве...
   -Лично меня никто не повязывал. Если бы не организованная засада, до сих пор рыбные ряды недоброкачественной продукцией заваливал бы. А че, свежий воздух, интеллектуальные беседы с торговыми хапказцами: что по чем, привес-отвес и до свидания. Н-нда, однако тут, при ближайшем рассмотрении, почти тоже самое - загубники-клапаны, пуды на дюймы...
   Сколько ж в задачке давит атмосфер, поделенных на квадровершки или на аршины?..
   О! Вроде докопался до причины, припоминаю: числится грешок, точно. Помнишь партию купальников, таких, в призывный горошек,- не поленился конбандист, для наглядности изобразил парочку кукишей, приложив к тельнику,- неможенницам из управы целый тюк по знакомству сбагрили.
   -Не, что-то не припоминаю,- замутила, видать, неможеннику мыслительные процессы 'зацепистая' мариманочка.
   -Может статься, именно потому во флотские рекруты и определили. Купалькички-то под пляжный отдых, морские, можно сказать, а оформили, как ввоз отходов порномакулатуры для мусоросжигания. Я-то ладно, а тебя за подлог и соучастие должны бы не в школу списать, а на дырявый брандер.
   -Неужто всплыли купальнички? Знать бы - где, мариманочке конфисковал бы парочку?
   -Товар некондиционный, знаешь ли, после первого купания краска смывается вплоть до прозрачности.
   -Тогда, тем более, взятки гладки: порно есть порно - к документишкам не подкопаться.
   -Да, брат, повязали нас одной веревочкой... такелажем, то есть.- Представил захватывающие воображение виды конбандист, но вовремя отринул непредусмотренное акванавтикой затяжное погружение.- Уф. Знаешь что? Ну тебя! Приходит со своими знакомствами, а потом взамен учебы мечтай о женщинах в смывшихся купальниках. Я, между прочим, ответственными расчетами занимаюсь - не до отвлечений: одну запятую не там чиркнул - расплющит в консервную банку.
   Оба, каждый о своем, призадумались.
   Но кубрик погрузился в тишину ненадолго. Как неможенник ни крепился, мысли рвались наружу, настаивали на высказывании, точно детектором лжи в злокозненных холуевриканских застенках после впрыскивания провоцирующего препарата выпытанные, а посему пустился в отрадные воспоминания:
   -Сперва свидание назначить пробовал у Морского музея - романтично: рангоут, утлегари, выбленки, дублоны, должно, при досмотре изъятые. А мариманочка знаешь, что говорит? Мол, надоело, сколько можно по музеям болтаться? Сокровища - вовсе не главное для женщины. Нужно, чтобы спутник жизни повстречался надежный да поменьше задавал вопросов, типа, почему поздно с работы пришла? Давай, говорит, в винтовой аллее встретимся... Подводная прогулка, представляешь, прямо по профилю специализации, здорово, правда ведь? Но, говорит, винты поросли водорослью да изгажены рапанами. Новых никто не доставляет - куда только настоящие мужики подевались? Неужто перевелись?
   -Ну, а ты чего?- Конбандист напрочь отринул расчеты, тем более запутавшись в переводе пудов на фунты, а квадратных дюймов на футы.
   -А я чего, говорю: не сомневайся - не перевелись. У меня, говорю, другари... винтарь на зуб не попадайся - отгрызут, и дело с концом!
   -Вот это, молоток, правильно ввернул на счет другарей - пусть знает наших! А она чего?
   -Поверила. Женщины, они доверчивые.
   -Поверила? Ну, тебе и пруха - не такая как все...
   -А я о чем? Поэтому сразу из толпы выделил. Стоит, одинокая, салажата гардемарины от нее аж шарахаются.
   -Старомодная, что ли? В смысле, сперва - в загс?
   -Почему это? Нет, наоборот, в ленточках, эдакая призывная.
   -Ты и поймался. Это поперву мариманочки зазывными прикидываются, романтики якобы подавай, а на поверку клюют на поднятые со дна галеоны. Для отвода глаз лепечут: 'Раритеты, исторические ценности, орудия...' - на самом-то деле карбункулами, сапфирами, агатами-каратами зачарованы, глазки оторвать не в состоянии. Оно понятно, учитывая долевое участие фартовых добытчиков в прибыли.
   Так что у старомодных есть свои преимущества: пару семестров назад - от морских волчар доподлинно известно - мимо загсов на винты клевали - отбоя не было; жух - в 'мокрые' скафандры и поплыли парочками новый экспонат осматривать, на шеи вешались. Теперь на тех винтах одни лишь крабы гнездовья вьют да клешнями из логовищ щиплются.
   -...и правильно делают, иначе молодчики, вроде тебя, живо трофеи жапанцам на ржавье чахоточное сменяли бы да ввезли 'мусорники' беспошлинно, а неможне саке лишь рисовое перепало бы.
   Старомодная... Видел бы ее, а-ах...
   -Хорош ахать. Хотя ахай на здоровье: все равно формула не заладилась - подтянул бы кто по акванавтике... У мариманочки, случаем, подружки-математички ни имеется, а то ведь засыплюсь, честное слово?..
  
   -...мало потрясти школу дипломной работой, надолго запомниться преподавательскому составу - тоже недостаточно! Не на эффект бить должно - на научно-прикладную значимость!
   -Точно, в самое яблочко! Мне думается: набить рыбешки посмачнее да позубастее, чтоб ты ей - в глаза, она - тебе, ни вправо, ни влево не разминуться, у кого нервы крепче, тот того...- Баконьер, как прицелился - даже очередь в буфет расступилась, что пришлось весьма кстати, и приятели продвинулись, на пару шагов приблизившись к прилавку.
   -А я о чем? От винтов, с океанографической точки зрения, вреда явного нет, зато польза очевидна - гнездование лопстеровых на порядок увеличивает поголовье. Вместо кочевья по морским глубинам, питания подлапной падалью, морские обитатели начинают вести более продуктивный, оседлый образ жизни.
   -Вроде наших умыков - тоже раньше в набеги шастали, а прибились к промыслу - остепенились, филиал шахматной федерации на трех-четырех человек создали...
   -Вот видишь, потому прогресс, наука... Ух, ты!- У ученого имки от богатого буфетного ассортимента чуть очки с носа не спрыгнули.- Значит, берем наших любименьких? Взвесьте по полкило на брата и по бутылке брютика.
   Нет, не две - нам на пятерых.
   -Может, лососинки? Балычка?- робко попытался проинформировать ученого приятеля об отсталых пищевых пристрастиях баконьер.
   От вопиющего ретроградства во вкусах ученый имка аж поморщился.
   -Балычок - это великолепно, но при других обстоятельствах, а нынче потребуется тонкость мыслительного процесса - не отягощаться же примитивными закусками, не отвлекаться же на банальные чревоугодия? - не нашли простецкие яства отзвука в желудке гурмана.
   -Эй, чревоугодники, хорош привередничать! Очередь не задерживайте!..
   -Чего еще соизволите? Маринованные мидии имеются, строганина из кальмаров, квашенные со льду устрицы, или сушеная водоросль под 'Шикулевское' идет - закачаешься.- Расплылся в маслянистой улыбочке пухлолицый буфетчик.- Но рекомендую дежурное блюдо - пирожки с медузою, с пылу с жару, свеженькие...- ни желаете?
   Баконьер взглотнул, томимый жаждою, вдохнул кружащие голову аппетитные ароматы...
   -Нам пузо набивать особо некогда. Еще алтын.- Мигом прикинул сдачу ученый имка.- Спасибо.
   -Пирогов не берут, пива не пьют, сдачу пересчитывают - клиенты пошли...- недовольно бурча под нос, буфетчик обильно пенил в кружки пиво, с лихвой компенсируя на простонародной публике недобранное с эстетствующих приятелей...
   -...кроме того,- нагрузил баконьера пакетами имка, чтобы не мешали убедительной жестикуляции,- в проект окультуривания винтов смело можно включать разведение жемчужниц, а это, помимо дамского интереса к блестящим побрякушкам, богатые белком моллюски - отменная закуска к брюту.
   -Ну, разве что закусь...
   -Винты, даже не считая прикладной пользы, разрезают волны, а нанизанные на генераторные оси, используя силы прилива и отлива, с лихвой обеспечат Мариманскую школу да близлежащие фермы дармовым освещением.
   -При Хренайзе без электричества мыкались и ничего - выдюжили. Хотя, на ночной свет морская живность очень даже охотно приманивается. Вот подумываю загарпунить парочку разнополярных скатов для постоянного тока... Э, э,- одернул баконьер все-то прожектерствующего имку,- куда расшагался? Вон наш кубрик.
  
   -Вас только за морской капустой посылать...
   -А чего приключилось-то? Уж ни вышла ли, пока затаривались, баконьерам амнистия?
   -Не без того, планируется, но поперву конбандистам, чтоб признать их нелегкий труд общественно-значимым, да освободить под чистую за компанию с сопутствующей цепочкой несознательных элементов.
   -Ух, ты! А дозволят ли внове по плавням промышлять забоем?- Вознамерился от радостной новости развести руками баконьер да замешкался с пакетами.
   -Дозволят, только по-честному, без колюще-режущего оружия, в хвосто-зубо-рукопашную, один на один, как некоторым мечтается.
   -Это как?..
   -Да-а, вижу: кому-то тоже не помешает со мной за компанию мозги проветрить, а то завяз в формулах - совсем уже ничего не соображаю. Что принесли для прочистки извилин? О-о! Как всегда - завтрак аристократа в эмиграции периода вполне справедливых гонений на родине.
   Имка, донельзя довольный конбандистским одобрением кулинарного выбора, запотчевал:
   -Кому брютца? Может, кто не желает?
   -Неможне не наливать: опять влюбился, а значит на полдня потерян для коллектива. Атамана... ц-ц, лучше не будить: спросонья-то потребует доложить формулу, чего ж я стану докладывать?
   -Что за формула?- налив неможеннику, из уважения поставив пусть и не наполненный бокал атаману, пытливо поинтересовался имка, готовый на научные дела отвлекаться даже от соблазнительного застолья.
   -Потом расскажу, увлекательная штукенция с квадратными дюймами и расплюснутой консервой... ну, двинули! Только ти-ихо...
   Имка, проявив морскую выдержку, подавил на время любопытство. Совсем недавно его да атамана определили лишь в подготовительный класс, и вот они уже на равных закусывают, шутка ли, с без пяти минут мариманами. Более того, к дипломной работе допущены наравне с выпускниками, которых нагнали в учебе, штурмуя науки экстерном да осаждая зубрежкой. Здоровущего атамана от эдакого форсированного темпа сморило, а имке, наскоро, благодаря товарищеской поддержке, но более - собственным способностям, натасканному в морских премудростях - ничего. Напротив, не усталость с отупением накапливалась в пытливом сознании, а все более просыпалось любопытство к неведомому миру. Миру, напичканному технической невидальщиной вперемешку с морскими чудищами, про которых даже в энциклопедическом слове 'океан' поведана самая малость. Всплывающие то и дело восторги имка зачастую не стеснялся выплескивать на окружающих, вот и сейчас, с удовлетворением оглядев аппетитно похрустывающих закусочкой сокурсников, поделился удивлением:
   -Невесть сколь годов в имках да, вдобавок, седьмиц в спасателях состоять довелось, а столь чудного фрукта не едал. Одно слово - реликт, доползшее до нынешних дней, перевалившее через палеолит наследие палеозоя.- Со вкусом знатока потягивал полюбившийся брют, но не под банальную устрицу, а с аппетитом закусывая того же поля ягодой, но продуктом гораздо более романтичным - трепангом. Тот, бедолага, неприступным видом выражал явное неудовольствие столь бесцеремонному беспокойству, противно попискивал и непременно попытался бы, будь подобные функции заложены природой, улепетнуть прочь с тарелки.
   -По склонностям к морепродуктам посоветовал бы устроиться на подводную ферму - вакансий океан и маленький заливчик, но сперва требуется остепениться, невесту подыскать, например, да не зарываться с головой до ушей в образование. Я бы тоже в фермерство подался, но свободу ни на какие коврижки не променяю.- Пощекотал конбандист морского огурца вилкой и гуманно позволил от испуга отдышаться.- Больше по душе романтика, беспрепонный простор морских путей, ширь, гладь...
   -Нет уж, довольно, от просторов одни лишь злоупотребления на местах происходят, а чем пути без шлагбаумов заканчиваются - достоверно на собственной шкуре испытано - полным прогаром.- Неможенник, человек основательный, в планах на жизнь приземленный, мыслил сугубо реалистическими категориями.- На фермах же... сыровато, конечно, зато - пожаробезопасность, хозяйство крепкое. К тому ж прибавь стабильный заработок, долю в доходах, да мариманочкам по нраву мужчины основательные, а не вертопрахи, туда-сюда по морям, по дорогам ли шлындрающие, троечники, буксующие в простейших формулах. Вот у меня, к слову, уже имеется на примете по морским статьям подходящая, веселая, но обстоятельная спутница жизни.- Сладко зажмурился неможенник, под завистливыми взглядами приятелей, представляя желанный образ в кокетливых ленточках.
   -Только не начинай опять про якоречки с купальниками. Дипломная работа на носу, к выпускным подгребаем, а выискавшийся женишок все уши прожужжал - вот формулы из головы и повылетели. Кто же после этого виноват, что отметки получаю всего лишь удовлетворительные?! На,- щедро поделился неусвоенными знаниями в виде учебника конбандист с неможенником,- реши задачку, используй-ка образованность по назначению. Ну, сколько пудов на квадродюйм выходит?
   Немолодой уже, а потому вполне созревший к устройству личной жизни неможенник не стал по-напрасному препираться с бестолковым романтиком и, вопреки практицизму, не увлекся общим обсуждением заковыристой формулы с переводом саженей глубинного погружения в десятые доли атмосфер. Вместо весьма актуального занятия вновь в мечтательном ключе завздыхал о ленточках да подводных свиданиях у гребного винта нешуточных размеров, каковые лишь смогла вообразить реалистичная натура, чтоб знала мариманочка, с кем дело имеет.
   -Ага, значит, на заданной глубине в двести пятьдесят на квадродюйм поверхности давить станут аж пять пудов! Уф, ну наконец-то. А если глубже, то - консервная банка.
   -Абсолютно проверено, сплющенная железяка после удара хвостатого кашалотища.- Ученый имка с видом корифея точных премудростей щедро наполнил, по ходу пропаганды просвещения, бокалы брютом.
   -Погодь, а что за семьдесят метров с наркозом?
   -Это, если без жесткого скафандра в мокром или в изолированном снаряжении при погружении без использования воздушных смесей. Ясно?
   -А в саженях?
   -Не глубже двадцати восьми...- С неодобрением воззрился превзошедший науки имка на неуча, от которого, вполне возможно, уже на днях будет зависеть безопасность всего экипажа.
   -А-а, ну конечно, что ж я совсем, что ли...- Не подал виду конбандист, в чье упорствующее, вопреки заверениям, непонимание закралось, вослед за непрошибаемостью, коварное сомнение.
   -Ну, вот видишь...
   -А глубже семидесяти, если в жестком?- Баконьер в отличие от приятеля не страдал застенчивостью и если что недопонимал, то тем хуже было объясняющему.
   -Да никак, я тебе потом растолкую,- конбандист взял шефство над несообразительным приятелем, который, по устоявшемуся мнению товарищей да и по выводам преподавательского состава, вникал в профилирующие предметы, за исключением рыбодобычи, с некоторым предубеждением и излишней настороженностью, будто подвоха ожидал от существ, неизвестных повадками.
   -С формулами покончили. А теперь,- поднял конбандист бокал, призывая к тому же приятелей,- о серьезном...
   Выпили, дружно поморщились, все, кроме тонко смакующего вкус брютца имки.
   -...Пораскинуть требуется, у кого, чем имеется...- отпустило конбандиста после захватившей дыхание газированной сухости напитка,- ...на предмет дипломной работы, каким-рассяким героизмом запятнать спаянную команду, чтоб к выпускному подойти в полной красе да прочим экипажам не стыдно было в газа посмотреть?
   -Метко сказано, в самую точку попал! Школа Мариманская, как с учебой ни тяни, не резиновая. К концу дело подходит, распределение на носу, а мне бы желалось загреметь в края добычливые, нерестовые...
   -Вот - человек сообразительный, ситуацию понимает. А зависит распределение от произведенного впечатления - выпускник-троечник рассказывал - от аккорда примечательного, а не от пятерок, пусть даже сквозь их строй в аттестате не протиснуться.- Снисходительно похлопал ладонью конбандист по возвращенному учебнику акванавтики.- Уж руководство разных чудес насмотрелось, так что если ничего стоящего не сообразим - сошлют селедку, как в морском пособии для юнг сказывается, пасти.
   Немногочисленный экипаж пытливо переглянулся, даже неможенник в виду назревающей неприятной перспективы отвлекся от воздыханий по зацепившей мариманочке.
   -А троечника куда распределили?
   -По всем статьям выходило - в полярные воды. Винтарь на перехвате профукали, не рассчитали чего-то с турбулентностью, в результате - разжалование в нестроевые преподаватели мелкого плавания и к белухам. Нет, с винтами одна морока. С прошлого выпуска некие чудаки винт, конечно, прибуксировали, но размером со столешницу, ну, чуть больше. Обидели какую-то 'малютку'. И что?- Конбандист зачем-то задал риторический вопрос, с загодя известным ответом.- Упорствующих ортодоксов выпустили за последними номерами - не почета тебе, не... даже сокурсники отнеслись с сочувственным снисхождением.
   -Да что сокурсники,- поддакнул неможенник,- что небрежение? Мариманочки - ноль внимания как на пустое место, стороной обходить стали. На выпускном балу те из бедолаг, кто с замухрышками, типа не переодетых в принцесс золушек, танцевали, выглядели чуть ли ни счастливцами.
   -Станешь довольным, если товарищи вдоль стеночки стоят, отвергнутые даже дылдами-второгодницами.
   -Вот-вот... да что все о танцульках? Распределе-ение на носу! А мне дипломную работу необходимо защитить никак не меньше чем на фермерство, чтоб с милашкой хотя бы вот огурцы морские в теплых водах пестовать заодно с детишками.- Семейно озабоченный неможенник, решившись, безжалостно ткнул трепанга в бок вилкой, стоически крепясь, немилосердно прожевал, а скривился лишь после запивки брютом.- Сколько раз просил, не покупать кислятину!
   -Много ты смыслишь в виноделии.- Имка в изящном, высоком бокале колыхал изысканный напиток, шипящий в ответ на внимание эдакими игривыми волночками.- На неможне, небось, ароматизированной бурдой вкус попортил, теперь ищешь виноватого.
   -Я-то не смыслю?- на сей раз вроде по делу возмутился неможенник.- Да мне случалось такое пивать, что имкам и не снилось!
   -Скажи еще, что арак пивал?
   -Арак - помои? Виски пивал дубово-бочечные да бренди купажированные, газировке не чета!- Сгоряча допил поносимый брют, позабыв в полемике даже поморщиться.
   -Тише, спорщики, старшину разбудите!- тоже далеко не шепотом одернул эстетствующих выпивох баконьер.- От бренди в сон бросает, от виски отрыжкой маешься - для рыбалки напитки, ну, самые неподходящие.
   -К тому же виски - отрава первостатейная. Это раньше я нахваливал, чтоб отношения с неможней поддерживать, а теперь правду скажу: сперва крыша едет, потом по копытам бьет, а по утрянке голова отшибленная раскалывается - тоже мне удовольствие! Вот.
   -Смотря, какими дозами потреблять. Бывает, некоторые нормы не знают и пределов не ведают, хоть шлагбаум на разверстые пасти навешивай!- Исподволь изготовившийся к семейному укладу неможенник морально уж приноравливался отступнически переметнуться в трезвенники.- Пьянствовать на беспробудный манер никаких голов не напасешься.
   А-а! Погоди-ка, ведь эти виски ты сам же привозил! А-га! Поэтому, значит, нахваливал. Ох, не знал, с кем дело имею, поздно раскусил лицемерину!
   -Пью много?! Я бы совсем не пил, да покатайся с мое, с коррумпированными чинушами накоротке пообщайся - другой бы запойным сделался!
   -Тише!..
   -Чего уж, горланьте дале...- Потянулся устало дремлющий на первом ярусе встроенных коек за полузадернутой шторкой атаман.- После арака, кстатейно, голова тоже не очень, да если бы только она.- Пошлепал по месту расположения многострадального желудка.- Что на счет распределения? А-а...- единожды, но решительно зевнув, обратился атаман к неможеннику.- Куда, говоришь, сослали горе-винтарей?
   Атаман, человек, напрочь отвлеченный от общественной жизни, наткнувшись, наконец, на увлекающее целиком, без остатка как духовные, так и физические силы организма призвание, решительно вышвырнул за борт прочие второстепенные отвлечения, препятствующее скорейшему достижению цели. Изучению, освоению водной стихии, как у всякого 'завернутого' на чем-либо фанатика, посвящалось и учебное, и свободное время; ни просто часы, минуты приносилось на алтарь сверхпланового обучения да посвящались тренингу, подтягиванию вверенной команды хотя бы до уровня сработанной ватаги. Дело спорилось: даже из весьма отдаленно связанных с морем, по сути сухопутных, за исключением баконьера, то и дело отлынивающего на соблазнительные поклевки корюшки, пентюхов выковывались, матерели, пусть не волки, но морские спецы вполне удовлетворительной квалификации. В перспективе же готовые, при всем своем почтении, на ты общаться с который уж век не обихоженными тремя четвертями планеты.
   -Кого - в плавинструкторы, кого - в ихтиологический рыбнадзор, но особо отличившихся - на севера айсберги отлавливать, медведей пасти для шкурного интереса.- Неможенник поежился, встревожено поглядывая на атамана.- Там ферм никаких нет, одни заимки в полярной нощи зябнут: дров ни поленца - когда еще карликовые березки на багет со шпоном порублены, потому и тундра...
   -От жары, значится, подалее.- Атаман задумчиво поскреб заросший в ночных за научными книгами бдениях подбородок.- Запретные винты или... А что задувает по другому галсу дипломной работы?- обратился на сей раз к имке, поспевающему ориентироваться в не столь уж многогранных сферах методики учебного процесса.
   -Сплошная профанация авантюристского промысла - перелопачивание сотен тонн ила, дробление не меньшей массы отмерших кораллов - все, чтобы найти фибулу напившегося викинга, стертую монету, пряжку от башмака забулдыги-шкипера да в придачу - дюжину ржавых зубочисток, выдаваемых за кованые гвозди. Бывает повезет - отыщется обгрызенная вилка с историческим оттиском челюстей известного мореплаванию адмирала, напоровшего судно на рифы,- большинство 'галеонщиков' пробавляются именно подобными 'сокровищами'. У нашего экипажа тем более шансов нет: в тренингах да в подтягивании по учебе даже самую завалящую карту затопленных пиратских кладов приобрести не удосужились. Сплошной пассаж, точно как с ошибочным пангенезисом.- Словно извиняясь, развел ученый имка руками - одной с трепангом на тарелке, другой с полупустым бокалом.
   -Ил перелопачивать, коралл дробить...- хлопотная работенка у кладоискателей.- Неможенник, когда еще отвыкнув от продуктивной деятельности, мысленно перенесшись под нависающие кручи морского мусора, аж передернулся.
   Пока остальные виновато в смущении переглядывались, имка продолжил безо всякого к себе да к друзьям снисхождения:
   -Так что светит по дипломной работе то еще распределение.- Ковырнул вилкой расслабившегося в надежде на послабление режима с отпуском на подводные грядки морского огурца.- Ферма подарком покажется, а вернее - командируют рыбьи косяки подальше от холуевриканцев пасти, чтобы сохранить от истребления хотя бы популяции отдельных видов. Если же подфартит - в доки отправят на ремонтные работы, днища судов отскабливать, сбивать окалину со сварочных швов, грунтовка, покраска... сурик, одним словом.
   -По винтам работать тоже не сахар, по лезвию, считай, ходить, в петлю добровольно засовываться - риск,- все-то не угодить на привередливого неможенника.
   -То как майский жук жужжал о свидании в винтовой аллее, то вдруг о риске вспомнил. Уж кому, а тебе дерзать прямой резон - перед мариманочкой блеснуть удалью, а нам... Нам никакого резону нету.
   Пристыженный неможенник о чем-то сокровенном задумался, в то время как конбандист, сполна хлебнувший лиха в предыдущей ипостаси, впредь подставляться считал непозволительной роскошью:
   -Было бы дело престижное, а то ведь из моды вышедший, чистейшей воды анахронизм, честное слово, а мода - знакомые 'челноки' говаривали: 'хитрая штуковина сегодня кажется невозможной, а завтра уже смешной - фиг на нее угодишь'. Переть на рожон, чтобы предстать посмешищем лично я психологически не подготовлен: пока еще не с концами презираю общественное мнение.
   -А психически?..- поинтересовался имка.
   -И в этом плане пока не свихнулся, хоть не мудрено в тесноте да с клаустрофобией.
   -Рисковать? Зачем?- баконьеру просто-таки категорически не хотелось ввязываться в сомнительное предприятие.- Проще надо действовать. Давайте-ка жапанцев нагреем: заманим на мелководье, невод - на винт, ходу нет - пускай выкупаются! А то сейнер конфискуем. На кораблике да с ветерком могли бы краба промышлять иль хоть кальмара на электричество, а когда из проводов свет вытечет - на керосиновый фонарь, а то скатов гарпунить... Я добуду - имка гадам лампочки вкрутит.
   -Жапанцы-то ладно, а вот морских тварей забижать почем зря не пристало,- размышлял заодно с остальным коллективом атаман, после того, как брюта для освежения организма бокалец со вкусом выкушал.- Не уподобимся же еретикам-холуевриканцам!
   -Они - за хряксы, небось...
   -Я и говорю: почем зря.
   -В том-то и дело, разорять морские угодья - дело чересчур уж мирное, не рисковое, потому оценки экзаменационные соответственные. Никого не потрясем, не произведем впечатления.- Нежданно воодушевился неможенник, припомнив, что к семейным да помолвленным Кадровому отделу велено проявлять послабления - в Заполярья, чтоб не заморозить взаимные чувства, не направлять.- Персонально я готов даже на рожон, чтоб команду не подвести. Да только брать надо не какую-нибудь завалящую мелочишку, а рекордный экспонат, украшение аллеи, чтоб на свиданку не стыдно...
   -Коню понятно, морскому: мелочевка - не наш профиль. Верно, атаман?!- Перспектива добыть что-либо по-настоящему ценное заставила конбандиста презреть осторожность заодно с модой да за компанию с общественным мнением.- А-а, ладно, уговорил, где наша не пропадала! Но пускай попробуют только посмеются галеонщики-гальюнщики над истыми традиционалами!
   -Речь вовсе не о добытой мелочевке, даже не о крупняке, а об утилитарности. Ведь чем габаритнее гребной винт, тем больше килоджоулей выработает на элементарных приливах-отливах. Не далее как в буфете я уже излагал подобную точку зрения, так ведь?
   Теперь уж баконьеру деваться стало некуда.
   -Ну, может, излагал. Я ведь не против Джоулей, раз ребята работящие. К тому же если кого за шкварник или гарпунишком отходить - на меня всегда можно положиться,- будто не знаете.
   -Уж это нам известно, наслышаны,- атаман поспешил успокоить да на место усадить баконьера, решительно потянувшегося к висевшему у изголовья, вместо фотографий актрис да фрегатов под парусами, гарпунному наконечнику.- В кубрике колющими предметами чур не баловать!- Присев, заскрипел в раздумьях табуреткой, что в морских кругах именовалась, непонятно из-под чего, 'баночкой'.- А вот ведомы ли ватаге - прямо как встарь - координаты местонахождения объекта?
   -Ведомы... то есть известны, определены, если по-научному.- Гордый ученостью имка без ложной скромности раскрыл морскую планшетку и зачем-то пощелкал выпендрежистым компасом, где вместо стрелки перемещалась электронная картушка, означающая также перемены ветров, волнение в баллах, крутизну валов в градусах, капризы течений, границы паковых льдов, дрейф со спутников выявленных айсбергов.- Флагман 'Могикан' - если справиться по Гринвичу - дрейфует в районе Мариманской впадины...- насладился наступившей от многомильного, масштабного мышления тишиной,- в кольце фрегатов с бомбометами.
   -Принесла же нелегкая...
   -На пловца и зверь...
   -Может, ошибочка вышла? Это же с 'Могикана' неподъемный винтарь упустили! На аллею бы такой, ух!
   -Погрешности исключены: полученные данные согласованны с навигационной службой,- отсекал имка пути к отступлению вновь сомневающемуся неможеннику,- ошибки учтены - что не удалось предшественникам, разрешим и претворим, наконец, в деяния.- Обрубил заодно прочие возможные возражения, выудив из планшетки пухленькую, витиевато изрисованную да заковыристо исчерканную пачку документации.- Винт в бездну не утянет: к тому имеются расчеты, препятствующие утере и потоплению, осталось продумать механизм срезки.
   -С глубины брать будем.- Атаман полувопросительно, скорее утвердительно, но, главное, пытливо глянул на докладчика, прикончив для верности, как точку в обсуждении поставив, взболтнутый в бутыли брютец. На что имка решительно 'приговорил-таки' от безнадеги скуксившегося трепанга, неторопливо утерся салфеткой и молча, со всей допустимой юности солидностью утвердительно кивнул.
  
  
   Притягательность интригующих игривой бирюзой да внезапно оглушающих кромешным мраком морских глубин завлекала ворликов вплоть до сплющивания сознания и вытекания можжечков через насярники. Но то - баловство дайвингом на ограниченных просторах южных морей, а вот сокровенно манящая таинственность океана легко, почти не волнуясь, под корень пресекла бы любопытствующее племя, столь легкомысленно относящееся к смертельной среде, будто вчера лишь оторвались от сосок, закусив загубники. Дорвавшуюся до вод континентальную популяцию от повальной декомпрессии спасало лишь отсутствие арапских курортов на побережье Пасифика. К тому же сам Великий океан пока не озаботился дефицитом негигиеничного крабьего корма в ластах: отвлекало от насущных нужд обитателей глубин вездесущее проникновение холуевриканцев, повсеместно, третий уж век не жалея боеприпасов, миротворчески отправляющих немногих уцелевших обитателей природы в резервации. Потому-то обрадовался, даже помочь, а то поддержать изготовился неустрашимых акваплавателей, судя по повадкам, явно готовящих пакость холуевриканскому флагману.
   'Дерзайте, отважные попытчики, попутный ветер, благоприятное течение, температурный режим, достоприсные 'семь футов', прочие преференции гарантирую, лишь бы насолили мерзким паскудникам!'- Как бы исходило приветливой мощью от порой гневливого, но, в общем-то, миролюбивого и обстоятельного Пасифика.
  
   Батисфера, которую расплющить можно разве что тектоническими подвижками плит земной коры или, зажав меж двух взаимопритягаемых астероидов, приступила к плавному, неторопливому подъему, добросовестно поглощая немыслимую частотную какофонию, злокозненно испускаемую сторожевыми сонарами; на всплытии соблюдался режим тишины, чтобы не уловили посторонние шумы ушастые гидрофоны и лопоухие акустики.
   Когда до облепленного остро отточенными раковинами моллюсков, поросшего полезной йодами разлапистой морской водорослью днища 'Могикана' оставалось метров полста, не более, гриб батисферы плавно притормозил ход водометными сервомоторами. Уравновешивая стабилизаторами положение в забортной, окружающей таинствами, поджидающей, казалось, гостей среде, аппарат замер, словно о чем-то еще потаенном призадумался.
   -Вот и вся недолгота, ни тебе сетевого оцепления, ни кольцевых, концентрических минных полей преодолевать не след!- торжествовал имка, внимательно исследуя слеповизором брюхо пока не окончательно обезвинченного гиганта.
   -А заросло-то как - хорошо хоть не в нашем доке отскабливать,- неодобрительно покачал головой конбандист, скребя щетину подбородка,- хотя,- почесав уже макушку, привычный к формуле 'ты - мне, я - тебе', счел уместным добавить,- разве что в качестве компенсации за винтарь - было бы справедливо...
   -Чисткой днищ, если повезет, после распределения займемся, к тому же за сдельную оплату, а от холуевриканских торгашей даже спасибо толкового не дождешься, по скупердяйской традиции жвачкой отдарятся, что даже на поклевку не годится.
   Что с биоохранением? Задействовать ли посылочку?
   -Пускаем в оборот на полную силу! Неужто зря профессора умолял да улещивал: якобы зубастосы для гарпунов да острог непробиваемы, а некоему балбесине просто повезло зафиндились острогой в мертвую точку.
   -Ну, конечно, при моем-то умении, должно вести, да только не восемь раз кряду,- чуть ли ни обиделся баконьер на столь оскорбительное отношение к годами наработанному профессионализму.
   -Какие восемь? Загарпунил всего с пяток 'зубастосов', а бает-то, бает... Всякое про баконьеров слыхал, но чтоб привирать при свидетелях...
   -Может, не восемь, кто ж знает - не до подсчетов на промысле, может статься, больше...
   -Тишина на борту! А то даже слеповизор снизил видимость от посторонних низкочастотных модуляций.- Атаман да имка напряженно всматривались в выдыхающееся, точно месяц без подзарядки, изображение...
  
   Баконьеру, проявлявшему сноровку в гарпунном деле, да конбандисту, то и дело генерирующему продуктивные идеи, экипаж поручил подготовку средств нейтрализации биологически активной охраны, в чем 'доверенные лица' и преуспели. По крайней мере, конбандист в благоприятном итоге команду убедил, но какое орудие предстояло использовать, благоразумно помалкивал, напускал тумана таинственности. Ему же удалось сбагрить на сторону начавшего кое о чем догадываться неможенника - рекомендовать пилотом на перехватчик (работенка ответственная, точная и, самое главное, на некоторое время предопределяющая изоляцию от общения с коллективом) даже не порекомендовал, а настоял, несмотря не некоторое противление атамана:
   'А не слишком ли суровое испытание, ведь неможенник - человек несколько нерешительный характером, инициативой не отличается, медлителен для перехватчика? Пусть лучше подмогнет с винтом управиться, а на перехват отрядить имку, сметливого в расчетах по точной математике?'
   'Ничегошеньки подобного! Неможню знаю, как облупленного. Хоть по виду - пентюх-пентюхом, зато мимо него мышь не проскочит, сдерет три шкуры по полной программе, скелета не останется. Именно с таким хватом-удальцом, настоящим перехватчиком, утеря винта, тем более проскальзывание мимо шлагбаума... сети исключаются полностью!'
   'Ишь ты, а с виду не подумаешь, не говоря уж, что не скажешь...'
   После столь лестной, аргументированной рекомендации достоинств кандидата дел у неможенника стало невпроворот, а значит: руки не доходили до полученной конбандистом да баконьером, в обход профессионально натасканного внимания, посылочки. Не докучал приятелям и дознавательными вопросами: шутка ли - доверялось неможне главное, по всеобщему мнению, задание - винт улавливать!
   Нынче же мало, что не совал нос не в свое дело, так, вдобавок, находился на запредельной водной глубине в рубке вибрирующего от нетерпения, мощнейшего, что удалось раздобыть, подводного тягача и, знай себе, преспокойно рисовал сцены свидания с мариманочкой под сенью наиразлапистого из всех возможный собратьев винта. Вот на лопасти-то размером в восемь кубриков с полным основанием, по праву добытчика - ни одни патруль не придерется - запросто выцарапает имена влюбленных, суммирующиеся в милое, симпатичное сердечко. Так что ждал неможенник с не напускным, а с присущим натуре акванавта хладнокровием сигнала о винтовой посылочке, пульс при этом... разве что у атамана ударов отбивал поменьше.
  
   -Как бы радикальное средство в кессоне не задохлось - чем быстрее применим, тем действенней сработает.
   -Точно, гарпунишком приветить иль острогой это гуманно, спору нет, а морить... не, не уважаю.
   -Вот оно! Обнаружены четыре, нет, аж шесть морских львов-антидиверсантов - ваш черед действовать, ребята!
   А еще парочка 'мерзких котиков', но те, вроде как, в клетке спрятались.
   -Не, подобную публику парочками никуда, даже на глубину не посылают, вон другие четыре ласты торчат вверх ногами. Только пакостить горазды в океане-батюшке, тьфу, изголенцы!- Атаман не казался обеспокоенным, но недовольство присутствовало на лицо.
   -Что я говорил?!- Зато весьма довольным выглядел баконьер, будто вдвое, почитай, раззадоренный возросшим числом противников.- Одним 'зубастосом' не обойтись - придется самим руку приложить, поупражняться на практике!- Удовлетворенно потер ладони, изготавливаясь ухватиться за гарпун или острогу.- Нет, не зря не забросил гарпунишко!- Принялся расчехлять неразлучный, зазубренный наконечник.
   -Рано, приятель, сперва используем биологическое орудие.- Призывно похлопал бескомпромиссного добытчика по плечу конбандист.- Пора, двинули!- Но первым в кессон уступчиво норовил пропустить баконьера.- Разбирайся с посылочкой: профессор настаивал, чтобы лично в твои руки.
   Однако адресат замешкался, припомнив об еще одном аксессуаре, непременно необходимом в обращении с 'зубастосом'.
   -Эй, никто не видел лопату совковую, одну штуку - туточки, к переборке прислонял? Ну и кто на совке уже успел примоститься? А-а, вот народ, скафандр повесили, будто рабочий инструмент - вешалка. Позабудете вынуть при надевании, как потом выполнять поставленную задачу - колом ведь выйдет?- недовольно побурчал баконьер, но видя, что пристально ведшим наблюдение имке с атаманом не до него, скромно поспешил на подмогу, а может статься, на выручку товарищу.
   Профессорский выкормыш вел себя не сказать чтобы образцово и примерно, но старых знакомств не забывал, это уж точно. На конбандиста, кому пришлось-таки раскупорить амфорообразную бандероль, еле поместившуюся в более чем трехсаженной длины кессоне, хищник подвида Бланкас зубастос покосился, вроде, нехотя, как на ничем не примечательную мормышку. Даже с виду заскучал, но стоило лишь в добровольные помощники нарисоваться баконьеру, как в глазных бойницах зубастоса будто мстителен огонь проблеснул. Не зря, видать, а с коварной миссией прислан вспыльчивым да злопамятным, лишь для виду отходчивым профессором представитель подотряда морских хищников. Повезло баконьеру, что вширь да ввысь кессонная камера далеко не просторна, а акулища из-за телесной массивности не столь уж гибка, а то состоялась бы радостная для 'посылочки' встреча с отмщением за братиков да сестричек, некогда загарпуненных.
   -Клац - сомкнулись невесть во сколько зубных рядов челюсти, где миг назад присутствовали мягкие ткани рискового рыбодобытчика.
   -Ам- стиснулись в другой раз с захватом, но лишь провокационно пофыркивающей воздушными пузырьками, без того распоротой амфорообертки. Чуяла селекционная тварь, что ухватила не то, кого заказывали, но отказаться от удовольствия растерзать ненавидимую на протяжении длительной дороги к адресатам амфору не могла. А тут баконьер перешел к дрессировочным действиям:
   -Уф, ну и быстра, сволочуга! Чего ты вдруг профессорские бандероли, не вооружившись, вскрывать вздумал?!
   -Аккуратней, бережней с посылочкой! Зубики не повреди. Все-то на уме остроги да прочие колющие принадлежности!- В тщете вознамерился конбандист изъять у приятеля гарпунный наконечник.- Если хоть один прокол выйдет, самим достанется за львами гоняться?
   -А вот это видал?!
   -Хрясь - теперь уже баконьер озвучил наступательные действия, огрев вновь зубы наточившего 'бланкаса' по месту, грудой мяса да хрящей означавшего голову.
   -Хрясь - добротная лопата выдержала и другой размашистый удар. Бланкас блаженно поморщилась или поморщился - как звать питомца профессор не отписал, а велел только одно: не кормить перед выпуском - и захрустела или захрустел железным совком, вплоть до искривления металла и искристости на зубах. Потом, разгурманившись напропалую, зачавкала-зачавкал зубастос черенком с видом мечтательным, будто не древесину крошит на тысячи зубочисток, а костишки кое-кому из присутствующих перемалывает.
   -Кранты, лопата вся вышла, а была в одном экземпляре, и ту под твое честное слово одолжил в кочегарке - смываемся!
   -Почему - под мое?- 'смываясь' из шлюза и параллельно подавая команду на открытие кессона, зачем-то поинтересовался конбандист.
   -Под мое только саперную, червей накопать выдавали, а без совковой куда тут сунешься - ты же сам видел?
   -Даже в деле опробовал, но в кочегарке разве поверят...
  
   Донельзя самоуверенный 'Могикан', незыблем, ни на волнах, ни даже на штормовых валах не покачивался, а навис над Мариманской впадиной стотысячетонной тушей, будто изготовился к предосудительному в стародавние, нравственные времена меж неженатыми действу. Четыре-пять баллов волнения для флагманского авианосца - что легкий бриз для сноровистых фрегатов, услужливо шнырявших взад-вперед, вокруг да около. У пристально следившего за флотским маневрированием всего лишь однохвостого адмирала, а некогда, в беспечном прошлом, злорадного старпома, подсидевшего-таки начальство, голова предательски для морского волка - каковым карьерист себя возомнил после получения хвоста на погоны да бразды командования в руки - закружилась, и капитанский бинокль услужливо перенацелился в величественные небеса. Средь бездонной лазури замысловатыми зигзагами, ломтиками, кружочками бдительно нарезали покорно застывшие в испуге облака 'коршуны' да 'стервятники' - истребители-штурмовики, готовые к уничтожению любой несанкционированной цели, неосторожно заглянувшей в прицел или попавшейся на мушку кровожадным бортовым компьютерам. Мазута с керосином сжигалось столько, что обратись топливо в чистый 'голд', то перевесило бы нечистую совесть половины хрената с тремя четвертями хренсменов в придачу. Зарябило в глазах у новоявленного адмирала от выбрасываемых на ветер миллиардиев, посуровел с лица, погрустнел, что не ему подотчетны столь астрономические суммы,- и вообще, приподнятое настроение когда еще было утеряно вместе с беззаботным 'старпомством'.
   -Вот что я вам скажу, 'эдмирэл',- обиходная бортовая психоаналитичка неотступно подбирала отмычку к ерепенящейся, неподатливой адмиральской натуре,- нельзя целиком и полностью отдаваться службе, будь треклятая неладна... гм... - иногда приходится употреблять сленг, чтоб понятней доходили психические термины.- Леди безапелляционно уперлась в намеченную жертву унизанной медальными планками, невесть из чего за флотский счет состряпанной грудью и развернула горевшего на работе служаку на выход.- Это тем более нелепо, так как у вас давно назрел сеанс релаксации.- Будто прожгла взглядом лампасные брюки потенциального пациента - у которого и впрямь в штанине потеплело, но, увы, всего лишь от вызванного подгулявшими нервишками недержания.
   -Боцман! Примите бинокль!
   Боцман, невесть сколько вахт клык вставной челюсти точивший на оптическое сокровище, не преминул, как адмиралик ни противься, выполнить команду.
   -Каталку! Адмирал переслужил - на ногах еле держится.
   Поданную команду выполнили беспрекословно, потому что каталки, поставленные вскладчину благотворительными милитаристскими фондами противников разоружения, загнать налево удалось пока не все.
   -Вот и славненько. Боцман - виски!
   Эту команду морской волчара выполнять не торопился да кряхтел всякий раз, будто напиток являлся смазкой, с натугой выжимаемой из собственных скрипучих суставов.
   -Видите, адмирал, вы сегодня наслужили на стаканчик бодрящего мужчин напитка. Не жалей, боцман, помни: ты вкладываешь виски в верное дело сотрудничества на благо торжества финансового преуспевания!- Хлопнула психологиня служаку по плечу, по-матросски браво 'приговорила' стакашек и не поморщилась.- Ведь так, 'эдмирэл'?
   -А винт,- все-то отказывался угомониться бывший старпомишка, пролаза и наушник, тщетно пытавшийся выдать себя за образцового служаку,- кто будет охранять?
   -Когда окажемся тет-а-тет в каютных апартаментах, и ты опять вместо дела начнешь скулить да ударишься в истерику,- вновь произвела психологиня атаку грудью,- то я разыщу здоровущий справочник, сплошь состоящий из 'фобий', по самой замухрышистой из которых, мой адмиральчик, и не таких командиров вышвыривали на берег - пикнуть не успевали! Так что поторапливайся, крути колеса...
  
   Под брюхом 'Могикана' служба протекала не столь напряженно как на камбузе и намного веселее, чем на капитанском мостике. Играть в 'Си кэт блэк Джэк' на наличные, мухлюя наиподлейшими способами - дело само по себе занимательное, в подводных же условиях в исполнении архисложное, а потому увлекательное вдвойне. Но когда по стояночному расписанию шулерством приходится заниматься, запершись в клетку, чтоб не беспокоили натасканные спецподразделением на собственные головы да на особо чтимые холуевриканцами, расположенные пониже спины местечки вездесущие морские твари, выпрашивающие подачку, тут уж азарт приобретает особый характер, с закладом имущества вплоть до подводного снаряжения.
   -У меня 'Джэк'!
   -Откуда у тебя может быть 'Джек', Подлый Жим, если я всех королей из колоды при сдаче морскому льву в пасть скормил, чтоб отвязался и не клянчил протухлую селедку?
   -Все верно, Вонючий Скотти. Пришлось выкупить королей у льва за промокшую галету в дырявом целлофане. Теперь не надейся, что при каждой твоей сдаче у меня на руках окажется 'шестнадцать'!
   -О каком 'Джеке' может идти разговор, если туз из другой колоды? Подобная мухлевка не вписывается даже в рамки подводных, а потому весьма толерантных правил!
   -Очень даже вписывается, Пакостник Мик. Туз из колоды, припрятанной в твоих ножнах вместо морского тесака с пилой.
   -Но я ж не виноват, раз тесак понадобился командиру для выяснения отношений с очередным адмиралом,- извинился наиболее совестливый из компании картежников, что вызвало у приятелей гогот, вспугнувший не только рыбную мелюзгу, но даже докучливых, подручных морских львов.
   -Хорош чесать языками, парни: через полчаса смена, а мне надо успеть отыграть дыхательный аппарат, не говоря уж о наличности,- подал писклявый голосок Сморчок Хилли, стараясь экономно, чтоб не отняли, дышать из баллона с подчистую продутым воздухом.- Тем более, наконец-то, пошла карта!
   -Ишь ты, два туза! Везет же прохиндеям! Я-то думал: Хилли горазд лишь дыхательные шланги из-за угла перекусывать да соплями давиться, когда настоящие мужчины выдувают его порцию 'фрути джуйса' за завтраком.
   -Оу! У нас в игре две колоды - тузы-то бубновые!
   -Четыре колоды: у меня тоже на руках парочка блондинистых тузов!
   -Везет нам сегодня, ребята, не зря же мы - 'мерзкие котики'! Вот тоже тузы, и кто угадает, какой масти?
   -Замучился уж колоды пересчитывать, но, похоже, джентльмены, мы в крупном выигрыше! Думаю: сэры уже догадались - мои карты не уступают вашим!
   -Так это что же, я могу возвратить баллон?!
   -Хилли, забудь о сущей мелочи! Оглянись вокруг, что ни увидишь - принадлежит исключительно нам!
   -Мы выиграли весь гадостный мир с вонючими потрохами и ближайшими примыкающими штатами!
   -Не забывайтесь, джентльмены! Прежде всего, выигран авианосец, что совсем не плохо для начала. Предлагаю сыграть на корабли сопровождения, на оставшихся в живых рыб в океане, на хвосты с погон адмиралов, на звезды...
   -...с погон пылеглотов из пехтуры?
   -Не будем тратить время на презренную шелупень! Ставка - звезды с неба, сисястые стары Голоиуда, и-и...
   -...дармовое пиво в баре!
   -Верно, неделю напролет!
   -О-у! 'Янки дудли' с пьянки!- загорланили довольные игроки, сдавая исключительно бубновых тузов оптом и в розницу. Немудрено, что при столь увлекательном занятии никто даже внимания не обращал на вцепившегося в прутья и сотрясавшего клетку на манер шейкера двадцатифутового бланкаса зубастоса.
   -О-у, а не сыграть ли нам в кости?!
   -Отличная мысль! Если с толком использовать дармовую тряску, то вполне реально выиграть вселенную в придачу к резервным запасам бурбона штата Кентмухи!..
   Отчаялся бланкас обращать на себя внимание, лишь содрал неосторожно высунувшуюся ласту, пожевав в дегустационной задумчивости, пренебрежительно выплюнул.
   'Тьфу, ластоногие трусы, насквозь пропахшие резиной и чем-то еще более мерзопакостным. Фу, гадость. Ну и в дыру сослал меня пестун-профессор, а обещал-то, что засылает с миссией возмездия. Нет, с морскими львятами резвиться гораздо интересней',- прикинул холодным мозгом достойный представитель подотряда Бланкасов зубастосов да вновь припустил гонять многоцентнеровых львов с максимально доступной скоростью и энергией застоявшегося организма. Напрасно гонимые хрюкали 'мерзким котикам' 'тревогу' и прочие надрессированные сигналы - на кону вершились ставки, сопоставимые с безнадежным долгом Холуеврики.
  
  
   -Обалдрепеллент сработал - можно выдвигаться на позицию.
   В шлюзовой камере, после выдворения бланкоса, простора - хоть балы закатывай.
   -А на нас репеллент не того...
   -Нет, проверено и взвешено: жесткий скафандр даже из обалдраспулителя не прошибить, а репеллентик - снадобье для малышей тюленчиков да сивучного молодняка, чтоб не брыкались при отборе - в дрессуру или в аквапарк да для сохранности в питомники. Смотрителям, правда, приходится отпаивать зверят целебным кагором, а то пищат, как заезжий Паганини по нервам - на вахте, говорят, не заснуть.
   -Не забыть на всякий случай 'поправиться', а то без принятия антидота, как бы тоже в зоопарк не списали или, того пуще - в трезвенники. А так полный букет - и нарушители дисциплины, и кагорщики.
   -Подмогни, 'кагорщик' - тяжеловато одному лазерный резак кантовать. А ты погодь, куда тяжесть подтаскиваешь? Успеешь еще понадрываться.- Атаман явно приберегал имку для наиболее ответственной, интеллектуального рода деятельности.
   -Мне помочь не тяжело, ведь снаряжение готово: стропы, дополнительные сферы плавучести - оборудование должно сработать безотказно. Глубина, правда, несколько варьируется, в зависимости от поведения винтомассы, да траекторию точно рассчитать не удалось. Даже если ликвидировать ввинчивание в водную среду, угол погружения многовариантен и... Лучше бы мне на перехватчике...
   -Не тушуйся: неможенник, даже носа из дежурки не высовывая, погабаритнее штуковины улавливал. Осетриков мутагенных видывал? Об том, что ни едал, не спрашиваю, а то б не свиделись...
   Не-ет? То-то и оно.
   -Беспокоюсь, чтоб стропы не запутались, а то закрутит-завертит, оборвет тройной запас прочности, в паспортных данных гарантированный...
   -Не беспокойся, подай верный сигнал, а уж в остальном матерый специалист не подкачает, самое путанное на чистую воду выведет - разберется.
   -Все на выход!- скомандовал атаман.- А этот, как его, бланкас с зубищами на людей не бросается?
   -Не, ручной совсем, к тому же дел у хрящекостуса и без нас полным-полно, пока со львами разберется, пока охрану блокирует, но лучше поторопиться: голод - не тетка, а мы в скафандрах уж очень упитанными кажемся - как бы слюнки не потекли. Ну, раз-два, взяли! Врубай кессон.
  
   К винту приближались, минуя неприятные встречи, без приключений и особых впечатлений, а то, что тени бланкаса да отгоняемых львов проносились попеременно справа или по другому галсу, так это дело привычки и выдержки морского характера, тем паче баконьер на всякий пожарный с гарпуном подстраховывал. Работу облегчило отсутствие головоломки с выбором - винт оставался единственный, но зато какой...
   -Ух ты! Настоящий левиафанище!- залюбовался конбандист предметом предстоящей скрытной доставки, пытаясь оттереть до металлического блеска хотя бы пятачок на гигантской поверхности.- Теперь я неможенника очень даже понимаю!- невольно представил приятеля на парочку с мариманочкой под сенью развесистых, загребущих лопастей.- За уловление спокоен окончательно: мышь без досмотра не прошмыгивала, теперь и пескарь не проскользнет.
   Эй, наука, за какую лопасть стропы цеплять - как бы не сорвался уловище?
   -Крепи за все подряд для надежности да пенообразователя не жалей - безотказное средство от турбулентности с завихрениями.
   -Уж расстараюсь, не беспокойся: для другаря пены не жалко,- вот же липкая сволочуга... Представляю, как неможня обрадуется!- Конбандист, намертво закрепив пришедшиеся на его долю строры, с художественным вкусом неоцененного по достоинству визажиста, разжалованного в брадобреи, принялся наносить толстенные, разбухающие слои пенно-гипса. Хаотичные наросты, твердея, превращали винт в бесформенную глыбу.
   -Сейчас только на практике постигаю,- отплыл чуток в сторону к восторгу зубастоса, но от ужаса океанских глубин, не заостряя особого внимания, отбился, пшикнув пеной из распылителя,- каков примерно подъем вдохновения испытывали ваятели эпохи Вырождения, чего только и куда ни наляпывая.- Критическим взглядом отметил в творении дисгармонию и эстетично подправил некоторые детали.
   Имка, меж тем, помог атаману закрепить да понадежней принайтовить к корпусу резак, потом занялся делами гораздо более ответственными.
   -Самое главное - маячок понадежней закрепить, вот так. Раз.- Ученый имка остался доволен проделанной работой.- Для обеспечения торможения запустить насосный таймер. Готово - два.
   Врубить глубинный манометр на всплытие - три...- отчитывался перед самим собой ввиду повышенного чувства ответственности.- Не забыть отплыть на безопасное расстояние - четыре. А то махина без всяких расчетов в омут затянет, и с концами.
   -К срезке готов!- предупредил атаман.- Всем - безопасное отплытие, мне - полный вперед!
   Легированный бронеметалл податливо истекал беспомощными каплями. Не чаял атаман, что операция, представляющаяся наиболее ответственной и трудоемкой, займет каких-то секунд тридцать-сорок, а на самом-то деле того меньше: в боевой обстановке время чувствовалось острее, точно размякшая резина растягивалось.
   Плод творчества несостоявшегося гения монументалистики, подобно созревшему к чаю ломтю кекса, отвалился бесформенным чучелом, и тут же, набирая скорость, чиркнул в водной среде слегка наискось, как оброненная зевакой-туристом в сувенирный фонтан монета.
   -Дзинь - звякнул винт напоследок, послав акванавтам из глубины вместо прощального приветствия облако воздушных пузырьков.
   -Таймер сработал?- поинтересовался незапланированным эффектом атаман, удерживая метнувшегося, было, за винтом в темнеющие глубины отчаянного имку.
   -Батисфера. Она погружается,- в отчаянии прошептал тот.- Винт повредил балластную цистерну - серводвижители с нагрузкой не справятся...
  
   'Могикан', не осознав окончательной, бесповоротной обезвинченности, сохранял стоическую неподвижность, но какое-то подспудное, нервическое ощущение заставило махину, точно в накатившем ознобе, поежиться. Запищали перегруженные пьянствующей матросней трапы, жалобно заскрипели переборки, как будто 'наширявшиеся' торпедисты вознамерились протаранить сталистое железо вверенным взрывчатым арсеналом, напряглись палубы на различных уровнях подряд снизу доверху, словно изготавливаясь к таранным приземлениям асов авиации...
   Под водой же, в силу разницы плотности среды, тревожные эфиры распространяются куда быстрее, чем на самодовольной поверхности.
   Даже баконьер подплыл встревоженный.
   -Слыште, львятам с бланкосом чего-то не понравилось - сгинули прочь, точно кашалот языком слизал.
   -Видать - инстинкт сработал, нюх развит на крупные неприятности. Уходим на глубину или ждем привета от бомбометчиков?- Конбандисту ничего объяснять не понадобилось.
   -Подаю сигнал на всплытие. Батисфера должна подняться хотя бы на доступную глубину - максимум двести пятьдесят метров.
   -Долго ждать - гребем навстречу, надеюсь, не разминемся. Не бомбометчики, так другая напасть непременно объявится, ведь даже у холуевриканцев случаются внештатные проверки вверенного имущества, а мы, вдобавок, напузырили, как от несварения...
   И четверо без пяти минут дипломантов, влекомые балластом резака, скрылись в глубине, на сей раз без обмана таящей неизвестное, стараясь плыть в фарватере воздушных пузырей, что на глазах уменьшались в размерах то ли по причине истощения воздушного баланса, то ли из-за нарастающего давления.
  
   Пи-пип. Пип-пи-и-и-и - запищал, даже засветился для пущего привлечения внимания датчик-индикатор - неможенник встрепенулся и, дабы не подумали, что задремал на вверенном посту под сладкие грезы о мариманочке, суетно защелкал по пульту пухлыми, но проворными, привычными к пересчету купюрных подношений пальцами. Наконец угадал нужную клавишу, и индикатор не просто погас, но, презрительно пискнув, умолк.
   'Знали морские бродяги на кого взвалить полноту ответственности, ну да нам не привыкать стать',- мысленно бодрился пилот перехватчика, пытаясь из путаных показаний аппаратных данных извлечь хоть какую информацию об ожидаемом маршруте груза. Безответные показания, погрязнув в педантичном упрямстве, упорно фиксировали лишь дистанцию до объекта в кабельтовых да брали пеленг с постоянным считыванием луча паралакса. Но каким бы ни являлось действительное расстояние с переводом морских единиц в привычные метры, цифры неумолимо шли на убыль.
   -Ничего-ничего, подарочек велено на транзите застукать - не проскользнет - не проскочит, пусть даже не рыпается!
   Пенно-гипсовая болванка проскользнуть вовсе не стремилась, но попасть в очередную мишень, в буксир, возведенный соответствующей на скорую руку модернизацией в ранг подводного тральщика-перехватчика, не удалось. Сам Робин Гуд, заступник обездоленных, по целой банде беззастенчивых шерифов-угнетателей промазал бы с расстояния пары тысяч уносящихся в глубину саженей.
   Словом, погрузился упакованный в пенно-гипс по уши, но от того не утоливший жажды мести винт мимо буксира, злобно сожалея, что промахнулся, не нашинковал да не раскрошил ротозея, не оказавшего достойной встречи шедевру искусства металлообработки, каковым почитался без малейшей ложной скромности. В мрачном настроении замыслил с концами ввинтиться в темень поглощающей бездны - что бдительно не позволили и пресекли на корню. Заиграли зазнавшимся 'шедевром', как исполнительной марионеткой, затормозили низвержение в пучину, потянули вверх, будто тот с винтокрыла соскочил, а не от флотской службы отмазался, 'все выше, и выше'. Пускай не достиг прежнего положения, но поднялся на вполне приличный уровень, но тут, казалось, призадумался, стоит ли продолжать играть судьбой, ни оставить ли вертлявый образ жизни да ни остепениться? Как не поразмыслить в подобной ситуации, если над тобой раздулись понтонные поплавки, а стропы впиваются, чуть ли ни пилят лопасти, точно излишне преданные домострою супружницы неосмотрительно развернувшегося на полную катушку многоженца. Избавиться от докучливых приставаний имеется лишь один верный выход - окончательно опуститься да залечь на дно. Но не гуляки, на манер винта, а надувшиеся важностью понтоны, убоявшись океанских глубин, вовсе не стремились в зияющую темень, не находя во мраке для положительно плавучего имиджа ничегошеньки привлекательного, потому рванулись, что есть мочи, к утраченному свету. Винт, низведенный на постыдную роль безропотного балласта, перестал болтаться да настаивать на дальнейшем погружении, и поддался-таки на убедительные уговоры пилящих, знай себе, впившихся стервозных строп.
   -Еще пару сотен саженей и ты наш, голубчик! Не отвертишься, хоть трижды присягай на неможенном кодексе!- Направил специалист по выявлению незадекларированного багажа послушный подводный корабль, истосковавшийся по твердой руке и уверенному управлению, к одному шкиперу ведомому, а техникой лишь предполагаемому месту рандеву.
   -Перехват! Есть перехват,- войдя во вкус, подавал и дублировал команды решительным, порой даже басовитым голосом, не хуже просоленного капитана с татуировкой якорями да при фуражке с развесистой, серебряной капустой на козырьке, с разлапистым крабом вместо кокарды.- Понтоны пропускаем: порожняком идут. К захвату строп товсь! В захлест пошла, родимая! Есть, нарушитель зоны контроля! Не сорвешься - не уйдешь, растаможу как миленького!
   Тряхнуло тральщик-перехватчик, понтоны рванули судно вверх, вплоть до вертикального положения, но неможенник на неудобства - ноль внимания.
   -Захва-ат... Есть захват. Пошел крепеж! Балансировка!
   Выполнение последней команды давалось с заметным напряжением: накатила перегрузка, а легко ли висеть пристегнутому страховочными ремнями да при животике, да в возрасте, когда жизнь наштамповала, ох, предостаточно оттисков на биографии, особенно не минуя здоровьишка...
   -Э-эх, это тебе не вобелка под пивко да в тенечке от летнего солнышка.- Напрягся ответственный на перехвате, чтоб не просочиться с кресла мимо скрипящих от усердия страховочных ремней.- В нашем деле опыт требуется, чутье, а ни того, ни другого не занима-ать...- шипел сквозь стиснутые зубы, недаром выдвинутый коллективом на шкипера неможенник, силился зацепиться хоть за что-нибудь подошвами гладкой герметичной обуви для придания телу хотя бы относительной остойчивости.
   Отчасти благодаря полученной команде, но больше послушный данным гирокомпаса перехватчик, как понтоны с винтом ни крути - ни болтай, все же занял подобающее буксировке, а заодно удобству единственного члена экипажа положение.
   -Подготовить движки к форсированному запуску!
   Есть!
   'Целый час, как прогреты двигатели - сбавлять ход не понадобиться. А то ребята, небось, меня дожидаясь, пивко попивать примутся из хрустящих баночек'.- Представилась неможенику полная расслабленности атмосфера родного кубрика.
   -Полный вперед!- надавил до упора в панель управления рычажок крейсерского хода.
  
   -Все!
   -Приплыли?
   -Обоюдный предел.
   -Расшифруй изъяснение...
   -Достигли предельного погружения.
   -А что батисфера?- атаман почел нужным вклиниться в ход беседы имки с отставным конбандистом.
   -На предельном подъеме. Вертикальные сопла не справляются, автопилот нагнетает воздух, тот из-за нарушения герметичности выходит наружу. Команда будет выполняться, насколько хватит газа и энергии.
   -А потом?
   -Батисфера уйдет на глубину.
   -А мы?
   -Если по формулам - можем рассчитывать лишь на самостоятельный ход.
   -До места рандеву дотянем? Хотя, что я... - атаман крепко призадумался.
   -А если бланкаса зубастоса взнуздать попробовать?
   -Только в крайнем случае...
   -Похоже, случай наступил.
   -Вот если бы бланкас батисферу подтолкнул да пробоину заделал,- не склонный к прожектерству имка дал волю вырвавшемуся из тенет трезвого разума да точного расчета буйству фантазии.
   -Ловить замучаешься зубастика, тем более я его пенной пометил - теперь к нам ни на шаг,- к тому же лопата вся вышла...
   Проще уж самому дырищу загипсовать. А что? Агрегат при мне...- уловил, почувствовал конбандист недоверие не баконьера на пару с имкой, а самого атамана, кому действие распылителя и продемонстрировал для убедительности.- Не бросать же имущество - за мной ведь числится.
   -Глубина предельная,- повторил атаман, списывая конбандистскую забывчивость и пустое прожектерство на последствия волнения да на отставание по профилирующему предмету - акванавтике.
   -Какая предельная?- не собирался тот угомониться.- По формуле... я считал... выкладки имеются, вот сейчас...- Последовал забывчивый жест, будто после застолья в ресторации полез за бумажником.- Ах, да.- Рука в кованой перчатке уперлась в броню.- Но я наизусть помню: семьдесят метров до азотного наркоза да плюс пяток пудов на квадродюйм - жесткость скафандра. О! Как раз столько на манометре. А до батисферы на дальнометре осталось?..
   -Во-во-семдесят во... уже под девяносто,- силился имка глубины в уме подсчитывать, вроде выходило, но как-то не основательно, без гарантии.
   -То, что требуется! Десяток-другой метров надбавим на скафандровую жесткость - пусть поскрипит, старушка. Нагнетай, братва, атмосферы, чтоб уравновесить с семьюдесятью метрами, а то мой воздухозапас лучше не подсчитывать: это по другой формуле, я до нее пока не добрался...
   -Глядишь, и сработает,- вдохновился, после прикидок имка, тем более, что речь зашла о тех самых слышимых, но не виданных досель научных открытиях, и решительно подключился к вентилю конбандистского скафандра, инструктируя того, пусть в спешке, но обстоятельно, как перед выходом в неведомое пространство:
   -Продувку, продувку давай! Готово?
   Как погрузишься, сперва попробуй восстановить герметичность. Если пенно-гипс прорвет, времени не теряй - прямиком в кессонную камеру. Потом - команду на экстренное всплытие до глубины двести пятьдесят, только не по твоей формуле, чтоб без азотного плюса. Не потянет - сбрасывай балласт, только не весь и не сразу...
   Ух, чего-то с дыхалкой не то - подключайся следующий, у меня кранты,- Имка в исследовательском запале, ради научно-спасательного эксперимента полностью, почитай, дыхательный запас выкачал.
   Воздуха на круг оказалось маловато: атаман легочными объемами потреблял чуть меньше, разве что, пароходной топки; баконьер в трудах по отбою от расшалившегося бланкаса, а то от дурно воспитанных львов тоже запаса не экономил.
   -Пять атмосфер. Не хватает еще двух,- расстройству имки, казалось, нет предела.
   -Так я смотаюсь - у мерзких котиков позаимствую. А, может, зубастос объявился - подсобит?- Судорожно дышал, подергивался лицом, усеянным капельками пота, баконьер.
   -Некогда, без того удивительно, что бомбардировка не началась. С каких это пор холуевриканцы стали деликатничать?- Казалось: атаман в надежде на полноценный вдох, чуть еще, и броней скафандра заиграет, как чувствительной мембраной.
   -Должно быть, на мерзких котиков полицейский патруль с применением силы набросился, или что у них за балдение на посту полагается? Думают: перепились, а под давлением это та еще штука - учил, помнится...
   Выберемся - опробуем, а сейчас двигаю. На специалистов вроде меняя, что ни делается, должно быть с двойным запасом, особенно по прочности.
   -Про режим декомпрессии не позабудь на обратном пути... не то... Жесткое снаряжение не сбрасывай в шлюзе...- Перед глазами расплывались круги неширокой гаммы фиолетового спектра, но все-то силился имка на прощание конбандиста проинструктировать.
   А тот уж стремглав ушел в пучину по направлению к еще пузырящей пробоине под аккомпанемент, словно тех самых, ни сном, ни духом накликанных неможенником пивных баночек - когда-то неприступно жестких, а ныне хрустящих броневых пластин скафандра.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 5.
  
   На образцовой ассамблее уцелеет, кто шустрее.
  
  
   Как у ворликов периодически возникает непереборимая тяга к уничтожению собственной страны с последующей воровской вакханалией, так у холуевриканцев - к банкротству с последующими неудобствами потребительских ограничений.
   Использование альтернативных источников питания, в том числе - видов топлива, давало о себе знать повсеместно. Порожденные жесткой экономией хаос, неразбериха, неустроенность подкрались даже к столпам общества, коварно пытаясь опутать по рукам и ногам в возможностях тривиального перемещения в пространстве, но закаленных кризисами c дефолтами мужей сломить не так-то просто...
   Хренатор, несмотря на солидную комплекцию, шествовал ни шатко ни валкой походочкой, его голове, загруженной делами государственного значения, некогда было переживать о брошенном на обочине мобиле, что, вопреки многообещающему термину, наотрез отказывался двигаться пусть по накатанной автостраде, но со стерильно высосанным, прямо-таки высушенным баком. Ведь как ни пинайся, ни матерись 'факами' - ничегошеньки на бессовестную, сволочную железяку не подействовало. Утешившись тем, что окрест, сколь глазом ни окинь, простирался сплошной Гарлем с привнесением на взгорках-пригорках чернеющих незастекленными оконными проемами фавел, а значит: падлюге-мобилу недолго красоваться всеми тремя колесами, экономичной фарой да почти целым, если не считать побитостей от камней, ветровыми стеклом, довольный неизбежной местью хренатор потопал, знай себе, пешедралом. Ну, а вместо гудящего кондиционера от испарины крупного тела и треска в голове после вчерашней-то партийной вечеринки, изобретательно обмахивался кейсом, под завязку набитым правительственными тайнами, в распечатанном их варианте.
   'Секретами,- тешился самодовольной мыслишкой государственный муж,- за которые первый встречный враг свободы издевательств над демократией без раздумий отвалил бы пригоршню цинковых монет на газировку, приправленную жженым сахарком и тонизирующей кокой. Жаль только, зебрские генноцидники да нелояльные мульмане из Аль-Аиды будто нарочно попрятались - а поди-ка поищи нерадивых простофиль по несносной-то жарище'.
   Мимо, не оборачиваясь, проезжали, как проползали, запасшиеся альтернативным топливом водители, но от того, что выхлопы мобилей декларировались безвредными, смердело-о... - впору на обочине фабричку по сжижению сероводорода открывать. Старые-добрые 'линкольны' с 'бьюиками', не перенеся конкуренции по выделяемым вонизмам, под благовидным предлогом экологических требований когда еще безжалостно ошельмованы и сплющены, в лучшем случае - задвинуты в пыльные углы гаражей финансово-озабоченными хозяевами.
   -Э-э-эх!- вздохнул ностальгически хренатор по сырому, пропахшему порошком от крыс кондиционированному воздуху заброшенного на заднем дворе, уже без передних колес 'кадилаку' - и как в ответ:
   -Пуцф, пуцф, пуцф - 'пцфукнул' и вероломно заглох мобильный тарантас, издевательски продудевший на полном десятимильном ходу обгоняемому пешеходу презрительную клаксонную руладу. Видно, на какофонию и сгинул энергозапас экотоплива.
   -Шляются нищие прощелыги по обочинам - отвлекают от скоростного движения!
   Выскочивший как чертик из мобиля плешивый, носатый, очкастый плюгаш первым делом принялся честить деклассированные элементы, бездоходно болтающиеся по пыльным дорогам Холуеврики:
   -'Даст роуд оф Холуеврика, мазер тудазер!' - тратишь на бродяг последние гигакалории в качестве благотворительности! А ну-ка, подойди, ты, ты, толстомордый. Вот распишись здесь, тут и там. Живо! Чего вылупился? - Агрессивно настроенный водитель уставился прицельными диоптриями на помешавшего лихому проезду невежду. Но трудно распознать, с кем имеешь дело, через очки, запотевшие от разницы температуры мобильного салона и наружного, пышущего саванным климатом воздуха, нагнанного очередным тропическим циклоном. К тому же прозрачности 'спиектеколзов' препятствовали антигигиеничные выделения приступом подагры скрюченного хозяина, вскипающего гневом наподобие закупоренного злопыхателями, перегревшегося радиатора.
   -Кто другой на моем месте уже переехал бы раззяву раз десять туда-сюда и обратно! Ну ладно, поживи пока: я из тех сэров, что умеют держать себя в руках. Да не бойся, дурила, не дрожи коленками, это не чек, не вексель на обноски да на картонный ящик для спанья - это отчет о расходах на благотворительность. Подписывай, живо!
   -Ты что, за нищего меня принимаешь, поганка смердючая?- Глянул хренатор на злополучно заглохшего хренсменчика, как слон на им же раздавленную жабу.- Кто я тебе, мелкий предприниматель в очереди за бульоном из мясных отбросов неизвестного происхождения или агрорабочий, прихлопнутый мешком пестицидов с навозоразбрасывателя? Счас как врежу... портфелем!- Продемонстрировав государственный ум, нашел-таки применение секретам правительства хренатор.
   -Ах так! Ты драться?!- Заведшийся с полуоборота, задиристый хренсмен засучил ручонками по воздуху в сторону, совпадающую с местонахождением опрометчиво издающего пыхтящие звуки хренатора.
   -'Спиктеколзы' сперва протри, козявка! Вот тебе!- Не устоял пред соблазном - шмякнул хренатор противника портфелем по макушке прилизанной проплешины, но явно погорячился - пришлось портфель, вправду как от расплющенной жабы, платком оттирать.
   -А-а! Вот ты как! Посмотрим, что на столь вопиющее, ничем не спровоцированное нападение скажет 'полисе'?!- Нисколько не огорченный, напротив, торжествующий хренсменишка подобно черепахе выдвинул вбитую в рахитичные плечи, мерзкую голову.- А скажут, что травмированному инвалиду причитается пожизненная выплата! Преступника сходу упекут в каталажку на военное производство - будешь остаток скотской жизни стальные канаты для флота плести да закручивать, что бы мне хватало на психопатологов и анализы с прочими медицинскими прибамбасами. Понял?! Нет? Вот, дурила. Специально для дебилов, вроде тебя, начну сызнова:
   -Ах! Ох! Меня травмировали до инвалидности!- Затряслась 'жертва' в натуральных конвульсиях.- Ну, что, убедительно?..
   Главное - очень доказательно! А потом звонок в 'полисе'... Или нет, сначала в 'полисе'?- Безуспешно пытался хренсменишка выковырять в заляпанной неумытыми ладонями 'трубе' нужные клавиши.- 'Спиктеколзы' паршивые, вечно с линзами что-нибудь не так!
   Но от протирки мятой, грязной, чуть ли ни запахи миазмов источающей тряпкой, по недосмотру антиинфекционной инспекции используемой в качестве носового платка, диоптрии прозрачней не становились - скорее наоборот.
   -А-а? - Прищурился, глядя по направлению противника, явно нуждающийся не только в вещественной помощи, но и в моральной поддержке хренсмен, передоверившийся сенсорному восприятию длинных, липких пальцев.- А-а! О! Какая удача! Это как раз то, что необходимо!- Изъял из растерянных хренаторовых рук брезгливо отвергнутый костюмными карманами, задействованный на оттирке пострадавшего портфеля платок, что раньше нахально, знай себе, торчал уголком в нагрудном кармашке и не чаял столь печального фортеля во вполне благоустроенной биографии.
   -Когда выпустят из тюрьмы - если дотянешь до конца суммированного срока - мы можем даже подружиться.- На этот раз хренсменишка с относительным успехом, но протер осчастливленные 'спиктеколзы', помышлявшие уж в отчаянии от невозможности исполнения прямых обязанностей разбиться вдребезги, потом удостоил взглядом хренатора, раздумывая, стоит ли возвращать лопуху не ахти какое, но все же имущество.
   -О-у! Какая встреча! Давно ли из Хрената?- понял, что мигом разбогател на целый, относительно стерильный платок: не возвращать же, в самом-то деле, привалившее имущество известному в кругах истеблишмента простаку и ротозею.
   -Да уже давненько. Как бы не опоздать в Кознипэлэс к главе на очередную сессию, а то ведь с ним шутки... сам знаешь какие.
   -По моим сведениям: башки пооткрутит, потом и захочешь, не сыщешь, куда забейсболит. Эх, раздобыть бы где поблизости альтернативного топлива, а то на дружеское приветствие весь бак израсходовал - трехколесный лимузин последней модели теперь ни с места... Слышь, давай, ты станешь толкать, я - рулить, по примеру, как в политике заведено?
   -В хренатских кругах как раз наоборот принято - правят речистые толкачи.
   -Надо же! У хренсменов та же самая проблема - спикером называется. А когда дело идет вразрез с устоявшейся организацией общества, нельзя поступаться принципами даже в самом малом. Удивительно, что непрошибаемые остоло... столпы обирализма, вроде тебя, усвоили, наконец-таки, основополагающие истины.
   Хренатору уж очень не хотелось толкать хренсменов мобиль, но пешедралом заявляться перед штаб-квартирой Бессистемного резерва - это не просто опоздать, но и выглядеть вызывающе неприлично,- отдавало бы дурным тоном. Осмотрел оценивающе перекособоченную хренсменову фигурку, сосредоточенно выдувавшую из носярника в неблагоприобретенный платок звуки, походящие на сигнал атаки эскадрону кавалерии.
   'Интересно, если впрячь дохлятину - дотянет ли?'
   -А чем это от тебя так приятно несет? Неужто джином взамен одеколона пользуешься?- не замедлил проявить оба присущих в прочищенном состоянии качества отвислый, продутый хренсменов носярник - чуткость к спиртному и излишнее любопытство.
   -Вонючего бурбона вчера перехватил по случаю. Виски должны были в Центральный объединенный штаб отправить, только поставку притормозили: столь шикарная выпивка никому из тамошних забулдыг может больше не понадобиться. Гы-гы-гы!- весьма довольный выходкой, пыхнул хренатор на приятеля еще более концентрированным выхлопом.
   -Замри! Стой, не дыши! Нельзя же в нынешнее энергосберегательные времена оставаться столь расточительным транжирой! Не шевелись, не выдыхай... Так и быть, подброшу: поедешь в багажнике у водородного заборника.
   -Где?! Да я тебя самого в заборник, как кривой гвоздь, вколочу!- вознамерился хренатор вновь использовать портфель не по прямому назначению, что послужило бы наглядным примером учащейся в колледжах молодежи, но, в виду конфискации платка, явилось бы поступком крайне необдуманным.
   -Глупости!- Распетушившийся хренсменишка принялся наскакивать на тучного хренатора, силясь подтолкнуть мало что непонятливую, так еще неповоротливую тушу в заданном направлении.- Повезло: мы не в Кознихолле - твоей тупости не имеется свидетелей,- засмеяли бы. Ну да неладно, где моя ни пропадала, спас дубаря от тюрьмы с компенсацией, спасу и в другой раз - лезь в багажник...
   -Что!?
   -Лезь в багажник, выдыхай в топливозаборник - в Кознипэлэс поспеем самыми первыми!
   И точно, тарантас с аппетитом прочихался да 'замобилил' по прямому адресу, где уж не ожидали, что кто-либо из приглашенных доберется вовремя, а потому премировали за пунктуальность особым к главе приближением.
  
   По давно-заведенной традиции в Кознихолле подавать голос рекомендовалось исключительно лишь по поводу патриотическому да в духе преданнейшей лояльности. Аплодировать же патетическим высказываниям даже в контрактах избранных от штатов и партий отдельной строкой не проходило, а подразумевалось как само собой разумеющееся, обязательное к исполнению, бесплатное приложение к присяге на конституции. Карать же ослушников да в чем другом провинившихся принято было без снисхождения и прочих проявлений нерешительного стремления или, того паче, слабой воли.
   Вот и тявкали допущенные к сессии счастливцы, разминаясь по дороге сообразно предписанным проявлениям:
   -С лопоухим простофилей пора кончать!- Хренсмен, от волнения вспотев пуще обычного, все-то норовил высморкаться в трофей, но побаивался эха, умноженного зловещими сводами.
   Хренатор негодовал ничуть не меньше, в запале позабыв втягивать объемистый животишко, что беззастенчиво выказывал сибаритские привычки народного служителя, неряшливо свисая поверх брючного ремня.
   - С позорным ротозеем вопрос давно решенный! Партийные функционеры предлагают прилюдно, показательно линчевать борова! Чего тянуть, зачем назревшую процедуру откладывать? Мы же превращаемся в посмешище!- Затряслось брюхо в возмущении, выдаваемом за искреннее негодование, даже не пытаясь прикрыться полами явно льстящего 'стройности' носителя, а потому постоянно расстегнутого пиджака.
   -Партийные спонсоры давно бы собственными руками подвесили нерадивца за компанию с алкашами-капитанами, тогда как именно ваша палата настояли на очередном поощрении сущего профана, забулдыги, вопиющей бестолочи! Разве не так?!- Обильно смоченным коктейлем из пота с соплями платком хренсмен вновь безнадежно попытался протереть затуманенные злобой 'спиктеколзы', обвинительно, как кобра перед ядовитым плевком, щурясь на попутчика.
   -Мы?.. На поощрении?!..- в силу привычки норовил хренатор отрицать очевидное.- На момент возмутительного недоразумения, речь шла о хряксовой интервенции, о расширении типографского производства, об увеличении рабочих мест - налогообложения и кредитования соответственно. А разве ваши спонсоры добиваются иного? Вот и получайте, чего хотели!- Хренатор, выписывая выпирающими телесами кренделя, подобно расшалившейся танцовщице с неблагополучного Востока, напирал на оппонента, стараясь придавить неоспоримо весомым доводом.
   -Это и ослу понятно. Ладно, какие счеты меж своими. Не до того сейчас...- решил замять щекотливый вопрос привычно ловко нашедший выход из тупика с протиркой очков хренсмен, используя клубный галстук, столь дружески предоставленный к самому носу хренатором.
   -Глубже надо смотреть. Адмирал - лишь повод, а в чем первопричина?! Какие меры воздействия прикажете применить к неподдающимся строптивцам?!- Чуть ни в гневе вскипающем, декларативно вопрошал отбивающиеся эхом своды хренатор.
   -Кие-кие-кие! Цам-цам-цам!- рикошетировало в ответ.
   -М-мда, задачка?!
   Ачка-ачка-ачка...
   -Гуманитарную катастрофу устроить не удастся: что-либо схожее с нынешним катаклизмом даже нам организовать не по силам,- посетовал хренсменишка, семеня вслед за солидных габаритов спутником, заодно, на всякий случай, им же прикрываясь, так как проходили через предзальные анфилады, приближаясь ко входу на сборище радетелей устоев обиральной разнузданности.
   -Чего скромничать-то?- пожурил хренатор, вроде как добродушно, но чтобы сподручней перейти на разоблачение отставшего спутника, явно занижающего уровень собственных нехилых возможностей.- Другим очки втирай, козявка! Про то, как ты на костерке из стран третьего мира ручонки нагрел да налогов - ни хрякса да со мной почти не поделился, известно доподлинно - данные учтены, подсчитаны!- Потряс над вжавшейся головой хренсменишки плотно набитым убийственным компроматом, наказующим без промаха портфелем.
   -А мне, думаешь, ничего не известно?- Стоило лишь отвернуться - мстительно уставился в розовый загривок разоблачителю ядовитым, змеиным прицелом хренсменишка.- Про шоу 'герлз' на партийных оргиях с последующим шантажом высоких должностных лиц, про вымогательство выгодных 'милитари' подрядов - темные делишки под прикрытием нужд пополнения партийных фондов! Про заказы на старье по раздутым ценам новейшей военной техники! Про реальные расценки на ковровое бомбометание и сколько вы, корыстные санкционеры, заламываете, прикарманивая жирную маржу!
   -А вот это - перебор, приятель! Ты что, выступаешь против бомбардировок, во сколько бы ни обходились боеприпасы вкупе со средствами доставки?! А?!
   -В самом деле, чего это я?- спохватился распалившийся хренсмен.- Просто так брякнул, к слову пришлось... о вопросе актуальности образования... дебилов из подростков, наверное...- нашелся с оправданием скользкий тип, хоть и не сразу, по ходу истекая потливыми бисеринками.- Не допустим экономии на безопасности оплота обирализма! Пускай враги знают: не допустим! Кто посмеет запретить отстаивать удемосаукратию в любой точке жизненного пространства?! Хэй-хей, хэллоуин!
   -Хэллоуин 'форевер', гип-гип!- поддержал клик хренатор, не желающий быть заподозренным в нелояльности к радикальному разрешению повсеместных проблем Холуеврики.
   С задорным гиком ввалились, стремясь опередить друг-друга, в представительский зал Кознипэлэса.
   -Вау-вау, гип-гип, хэллоуин!- громогласно приветствовали вопящую парочку, увы, не многие пока собравшиеся, тем паче не желающие отставать в энтузиазме проявления патриотизма, исподтишка примечая: все ли из присутствующих к 'проявлению' присоединились? Самые бдительные тут же взяли на заметку проштрафившихся: стенографистку, застывшую с раскрытым ртом над клавишами, работника секретариата, обронившего от растерянности пачку распечаток, и разносчика попкорна, не ко времени хрустнувшего пакетиком. Выявленные нарушители, осознав надвигающуюся угрозу, засуетились, с опозданием, не в такт судорожно пытались профальцетить что-то из вдолбленных школьной скамьей слоганов, но поздно - провинившихся под конвоем дюжих лакеев увели пытать на лояльность бездушным детектором, оперативно заменив другими осчастливленными прислужниками.
  
   -Серые пэры и немногие прочия! За неувядаемые проявления патриотических настроений и решительность изъявления эмоций всем присутствующим выносится благодарность с отсрочкой платежей по неустойкам!
   Вновь раздались восторженные клики, затем последовали разбавленные свистом аплодисменты, на этот раз в адрес заправилы Кознихолла, главы Бессистемного резерва по совместительству.
   -По случаю единения в сплоченности предлагаю отодвинуться недруг от недруга на недосягаемую для когтей дистанцию и единогласно утвердить внеочередной налет на Багдоград и Ливран с использованием отходов атомных 'стейшн' - не все же загаживать ядерными свалками собственную территорию!
   Хренсмены с хренаторами, а особенно новопроизведенные 'серые пэры', в проявлении восторженного исступления знать не знали и не ведали границ - не дотянувшись до соседей, впились когтями в раритетную мебель, не пожалели даже подлокотников персональных кресел. Клич 'гип-гип' в их исполнении вылился в стойкий вой с тенденцией перерастания в злобный рык, будто полнолуние случилось не ко времени, и аккурат лунный лик, а не обжигающее солнце пыталось пробиться в холл сквозь плотные занавесы.
   Тут уж бдительные служители, по молчаливому повелению главы, засуетились, стремясь не допустить преждевременного прорастания шерсти на вздыбленных загривках истово зашедшихся особей,- хорошо хоть, по случаю сносной погодки опушка не привилась. Сноровисто экспериментировали стрижками-завивками, со всевозможными ухищрениями и привнесением художественного вкуса приглаживали так и прущую дикую волосню. Мажордом, он же главный смотритель за ритуалами и соблюдением бесприличий, опытным глазом определил ту грань дозволенного, которую переступать на дневных сборищах, тем более по пустяковым поводам, регламентом не рекомендовалось, а правилами не прописывалось. По кивку главы отдернул шторы, и в пропыленный воздух безжалостно вонзились строгие, с геометрической четкостью очерченные солнечные лучи.
   Завоняло паленой шерстью, а наиболее оголтелых в порывах патриотизма пэров пришлось мазью от ожогов пользовать. Но, оправив слегка продранную одежду, стряхнув с воротников, лацканов и фалд отпавшие лохмы, хренсмены с хренаторами вальяжно разместившись на несколько пострадавшей, но не под седалищами, мебели, представились очень даже способными к исполнению должностных обязанностей.
   -Господа, серые пэры, и кем-то, наверное, чтимые хренсмены, теми же малахольными придурками уважаемые хренаторы! Итак, мне вполне понятны неправедные чувства и яростное негодование, более того, я вполне разделяю выказанное проявление лояльности.- Глава счесал с загривка вылинявшую шерстку, языком машинально прощупал длину почти втянувшихся клыков, а когтистые лапы укрыл в карманах, приняв, тем самым, вполне респектабельный, обывательский вид. Недавнюю трансформацию выдавали лишь щелеобразные зрачки, что более пристали рептилии, чем существу, в дневную-то пору председательствующему в Кознихолле. Но мажордом осмелился привнести последний штрих во внешности повелителя, напялив тому на нос темные, допустимые рамками протокола очки с круглыми стеклами, казавшиеся вполне уместными в чрезмерно освещенном помещении.
   -Гм, выплеск столь единобездушных эмоций считаю не чем иным, как одобрением персонально моей председательской деятельности.
   Сидеть! Тихо, мчфу-мчфу-мчфу...- запричмокивал глава, стремясь успокоить по-прежнему раззадоренных, готовых в любой момент взбелениться, вплоть до проникающих солнечных ожогов, серых пэров.- Спокойствие, господа! Ибо еще не вечер, не время безоглядно, на полную катушку демонстрировать преданность идеям истинного стиля существования высших форм проявления инволюции.
   Итак, к делу!
   Внемлющие 'пэры' ответственно взяли себя в руки, но большинство - в когтистые лапы.
   -Заслушаем докладчика по предварительному приговору, а то времечко уже подкатывает к ленчу.
   -Гм, гм - попытался обратить на себя внимание хренсмен, но привлечь интерес главы удалось лишь после того, как высморкнулся всего-то вполовину громкости.
   -Тысяча тонн! Без малого тысяча тонн, вдумайтесь, господа - отменной типографской продукции 'кэту', 'экскузе мяу', выражаясь по-хренпузски, под хвост!- Хренсменишка сокрушенно покачал головой, от расстройства пустив из понурого носа соплю, но на сию мелочь даже не подумал обращать внимание, а лишь машинально втянул натренированным носярником обратно.- Вот!- Достал из внутреннего кармана обильно пропитанные выделениями влаги шпаргалки, потряс в воздухе и не постеснялся шмякнуть на стол перед самим подозрительно принюхивающимся главой. Затем, вперив в зачарованную эдакими пасами публику взгляд из-под насупленных да вдобавок запущенных, как сад возле собственной обветшалой виллы, бровей, разоблачительно продолжил:
   -Растраты досконально подсчитаны! Столь колоссального объема липы, то есть наличных, разумеется, вполне достало бы организовать крах правительств аж восьми, а то десяти отброшенных за черту цивилизации стран, с уже неугодными Холуеврике режимами. А подобные действия, как понимаете, насущно необходимы, ведь у избирателей низшей ступени двухэтапных выборов могут возникнуть резонные вопросы о компетенции власти, да чем мы тут вообще занимаемся?!- Замутненные диоптриями, малосознательные глазки докладчика бескомпромиссным выражением решительной ярости не предвещали ничего хорошего, только не понятно кому именно, то ли избирателям, то ли режимам, то ли всем скопом избранникам, опрометчиво собравшимся на сессию.- Чтоб подстегнуть рейтинги, необходимо выдвинуть на поругание одиозную кандидатуру виновного. Нам же доподлинно известно, кто именно настаивал на проведении провальной хряксовой интервенции!
   Глава, не веря услышанному, стянув с носа черные очки, хмуро уставился на недостойную, взмокшую хренсменишкину проплешину, точно в зашкаливший момент ярости изготовился размозжить сию гниль мощным ударом колотушки.
   В зале, стесняющемся глаза понять на председательствующего, с рыльцем-то в пушку, повисло явление, именуемое тягостным напряжением, и хоть лампочки от того самопроизвольно не загорались, но потелось не хилее, чем Фаренгейту при двухсот пятидесяти градусах.
   -Четыреххвостый!!!- на кого же еще было взвалить ответственность хренсменишке.- Ату его!
   -Ату! Ату!- с лояльным энтузиазмом, заискивающе поглядывая на несколько успокоившегося главу, завопили в зале - как наперегонки затявкали.
   -Для полного изобличения с последующей обструкцией имеющегося материала предостаточно,- пошлепал нечистоплотной ладошкой по хлюпающей кучке шпаргалок зашедшийся в разоблачительном экстазе хренсмен,- но персонально моими ревностными стараниями собраны дополнительные сведения.- Шмякнул перед носом главы следующей порцией бумажек, воняющей пуще прежней.- Вот...
   Погодите! Натявкаетесь еще - обещаю. Ведь превосходно знаете,- шмыгнул докладчик носом в патетике, пустив соплю уже другой ноздрей из эстетических, должно быть, побуждений, для симметрии,- что поныне вопиюще не пресечены издевательства и прямая угроза флоту! Никаких действенных мер не предпринимается, притом средства поглощаются соизмеримые с бюджетом метрополии, к тому же под смехотворные проценты!
   Нынешним почти коллегой, а с недавних пор, не постесняюсь этого слова, сподвижником, хренатором, после консультации, не без поддержки, конечно же, и содействия с моей стороны, приостановлены поставки в Центральный штаб немереной партии бурбона, закупленной разнузданным руководством за казенный счет, разумеется! Потребляй Кознихол столь плебейский напиток 'дей анд тхе найт', хватило бы напиваться в стельку и не просыхать аж до следующего 'викенда', да на 'опохмелку' - метод оздоровления организма, к которому, без зазрения совести, прибегают исконные враги Холуеврики - останется. Теперь пусть только кто-нибудь посмеет заикнуться о разногласиях меж двумя властными палатами - живо пустыми бутылками закидаем!- Решительно шлепнул воинственный хренсменчик скрюченной ладошкой по брызнувшим шпаргалкам.
   -Ату! Ату!- вновь дружно заскандировали в зале.
   Глава, не разделявший вкусов подопечных, при слове 'бурбон' брезгливо поморщился, но ради общего дела стерпел очередную выходку распалившегося докладчика.
   -Субмарин в глубине вод общественности не видно, но винты с авианосца - это уж слишком! 'Биг шип' на виду всего океана - этакую махину не запрячешь, а значит, Холуеврике вновь нанесено публичное оскорбление! Пощечина, вызов! Это не капля, не струя... нет, водопад, переполнивший чашу терпения. Доподлинно известна персоналия, регулярно заверяющая низменночтимое собрание в постоянных успехах флота, в полной, окончательной 'виктори'! Уж ни над бутылками ли бурбона одерживается пресловутая победа, уж ни вонючим ли пойлом попахивает?- Попытался принюхаться хренсменишка к склизким шпаргалкам, но, осознав тщету попытки, неопрятным пальцем выковырял из носа препоны, опробовал на вкус, зажевал и не выплюнул.- Считаю, господа хренсмены и хренаторы, необходимым произвести слушание виновного, с последующим... ну, сами знаете, чем и чего...
   -Поток бурбона вовремя перекрыт, основной потребитель заказан к ленчу - на этот раз не отвертится. Какие последуют предложения собрания?- почел необходимым соблюсти пустяковую формальность глава, предварительно чистоплотно сплюнув под стол, чтобы туда же не стошнило от чрезмерно-близкого присутствия хренсменишки.- А вы, неуважаемый, заберите, гм, достаточно убедительные выкладки. Мажордом, немедля, протрите стол и продезинфицируйте, потом приконвоируйте следующего докладчика.
   Лица членов низменночтимого собрания приобрели мужественное выражение титанических борцов, вынесших на крепких плечах да загривках свалившееся бремя ляпов и череды проколов несоответствующего должности отщепенца.
   -Подать сюда виноватого!- пыхнул полногрудым легочным объемом, стравив сдерживаемые пары бурбона, хренатор да, стремясь оправдать возведение в ранг 'сподвижника' и не отстать от хренсменишки в негодовании, будто бы горя жаром возмездия, потряс в воздухе кулачищем с накрепко ухваченным, наказующим портфелем.
   -Сначала приговоренного заслушаем... Заслушаем-заслушаем: надо ж подстегнуть аппетит перед заработанным-то ленчем,- зашипел в гадостной, многозначительной ухмылке, старательно, но напрасно щурясь сквозь безнадежно помутневшие 'спиктеколзы', хренсмен, продвижением на ощупь уползая на отведенное ранжиром место.
  
   Четыреххвостый адмирал, отрешенный от до и после полдничной чарки, боевого духа лишаться не помышлял, даже робел не особенно-то - нутром чуял: 'Грядет нечто вроде решительного абордажа или торпедной атаки, а то на скачках сыграет ставка из удержанного жалования штабных на темную лошадку. Где-либо, в чем-нибудь, но выигрыш неизбежен!'
   Опыт общения с кознихолльской шатией-братией приводил к умозаключениям, аналогичным элементарному инстинкту самосохранения: 'Первое - ни в коем случае не признавать вины и не оправдываться.
   В крайнем случае, сознаюсь, что дурак - хотя на деле, конечно же, не все так безнадежно - собранию будет приятно',- изготовился адмирал потрафить кровожадной публике.
   'Второе - наступление! Постоянно нападать, обвинять кого угодно, в чем только вздумается, именно накидываться, налетать бомбардировщиком, а не отстреливаться холостыми зарядами. И третье, самое главное...'- как всякий уважающий себя моряк, адмирал никогда не отправлялся в плавание без спасательного круга, даже с усыпляющим бдительность опытом не приобрел столь пагубной, многих самоуверенных пловцов отправившей на дно привычки. Словом, не на мальчонку для битья напали.
   -Приемная! Подать к потайному выходу запасной педалемобиль!..
   Что?! Какая отставка?! Просто я - не штабная крыса. Мне как просоленному морскому волку присуща скромность, презрение к роскоши! Усилить охрану, чтоб на месте пресекала малейшие сомнения, слухи, сплетни, распускаемые за спиной командования! И-и, и еще... Должен заявиться выписанный командировочный лектор - по прибытию незамедлительно направить на моем личном броне-лимузине по адресу, указанному в предписании, и подбавьте-ка под капот педальщиков, чтоб быстрее допедалили!
  
   Несмотря на зловещую, не предвещающую повышений в чине, поощрений акциями тишину замершего зала, адмирал строго, словно в кильватерном ордере, следовал намеченной диспозиции:
   -Значит так, по пункту первому: флот задыхается от поставок якобы наукоемкого дерьма!- Не стесняясь грубых, солдафонских выражений, не смущаясь цоканья подкованных башмаков, адмирал промаршировал примерно на то самое место, где прежде гнусавил в пересвист с соплями хренаторишка. Но предстать пред главой тет-а-тет все же поосторожничал - развернулся и обвинения бросил в зал, а потом уж учтиво отдал честь заправиле Кознихолла, который, ровно как прочие, уставился на ерепенившегося, считай, подследственного с некоторой оторопью.
   -Офицеры вынуждены на службе просиживать за освоением постоянно обновляемых программ и отвыкают использовать старые, проверенные бомбы с капсюлем ударного действия - воевать со злоумышленниками становится некому! Наукоемкая техника - форменное надувательство и сплошной обман налогоплательщика, при использовании реально опасна для обслуживающих расчетов, а противника лишь потешает, единственно - вводит в недоумение!
   -Предъяви доказательства, лампасник?!- Возопил раскрасневшийся хренатор, которому не давали покоя цицероновы лавры названного сподвижника. Коллеги по наживам бойко поддержали требование:
   -Поклеп!
   -Испытания по реальным целям прошли на 'олрайт'!
   -Никто не жаловался!
   -В том-то и дело,- вернул инициативу брюхатый хренатор,- проверяющие чины в обиде не остались!
   Припертому к стенке адмиралу оставалось лишь подтвердить, что да, высшие чины, в том числе присутствующие в зале, не обижены - охотно пользовались довесками, в несколько раз превышающими должностное жалование. Но это к вопросу о технике, а как быть с элементарными, обиходными предметами армейского быта, от ножей, ремней до клацающих затворами винтовок? Барахло, незаслуженно именуемое снаряжением да личным вооружением, с блеском выдерживает полигонные испытания, но в боевых условиях рассыпается.
   -...да, низменно чтимое собрание, приходится пускать в ход трофеи, хорошо хоть поставляемые в достатке, благодаря продажности сторонников Холуеврики на местах.
   -Гнусная ложь!- возопил к неудовольствию встревожившегося главы, зато к выпячиванию собственного 'я' подзабытый хренсменчик.- Мы недавно предоставили стопроцентный кредит в объеме пятидесяти тонн хряксов на закупку армейской амуниции,- ликующе глянул на переплюнутого в ораторстве хренатора,- изготовленной из высококачественно переработанной вторичной пластмассы.
   -Давали кредит, а как же!- последовала немедленная поддержка отдельных заинтересованных лиц.
   -Это снаряжение годится лишь допрашивать пленных, даже лошадей от нее тошнит,- адмирал радостно ввязался в перепалку по отвлекающему от главной темы вопросу.
   -Вот и организовали бы 'милитари' поставку нынешним союзничкам. Да не за красивые глазки, а с поэтапной выплатой кредита в золотом эквиваленте!- Будто те самые вторично-пластмассовые удила закусил - не унять хренсменчика, несмотря на скудность средств гигиены: платки никто не одалживал, галстуки неосмотрительно не подсовывал.- Азам бизнеса учить приходится!
   -А то мы поступили по-другому?!- адмирал старался казаться оскорбленным в наигнуснейших, воплощенных в действие помыслах, потрясенным вопиющей недооценкой персональных деловых способностей.- Сбагри... поставили недоброму десятку недоразвитых союзников с принудительным включением расходов в бюджет, к тому же под всеобщее народное ликование с плакатами, последующей гульбой на главных площадях и перетасовкой колоды не проявляющих должного энтузиазма политиков.
   Как не стыдно бросать на военного человека позорную тень недостаточной предприимчивости?!
   -А где эквивалент?! Не видим поступления истинной ценности!
   -Да откуда у голодранцев золотишко? Чего было - то сплыло, злодаря вашим консультациям, между прочим! К тому же народцы, по демосаобократским эталонам, дики и недоразвиты, а туда же, с гонором: норовят ютиться в тепле, наглецы, со светом, да чтоб из крана - 'клин вотер'. На обед подавай первое, второе... нет, чтобы в догбургерной давиться сэндвичами. Вопиющая наглость - по дешевке норовят примазаться к коллективной безопасности, жирнюги загнипийские! Пока с основными выплатами приходится временить, иначе усмирение голодных бунтов влетит в центишку - никакими эквивалентами не компенсируешь.
   -Завалите неблагодарных проходимцев отходами пищевой промышленности - пускай взамен безопасности поминают холуевриканскую злотворительность и днем, а особенно на горшке ночью! Не до бунтов станет. О-о, разбалованные, изнеженные нации!
   -Забрасывали уже, тоже в кредиты под эквиваленты. Но у неженок даже с самых качественных отходов, не говоря уж об отбросах, не просто вздутия животов, а инфлюэнца, чередой с инфекциями делаются. Тоже мне союзнички, а как прикажете возиться с 'героями' в боевой обстановке? На одних сменах подштанников обанкротишься. Единственное - упреждающе разбомбить, пока наперегонки в плен не побежали сдаваться. Бомб навалом, но опять же... кто оплатит расход горючего?! Нет, слишком дорого прилипалы обходятся.
   -Безобразие!
   -Отсталые варвары, никакой культуры поведения!
   -Примерно не разбомбим - вослед прочая шушера начнет позволять себе невесть что!
   -Наказать, чтоб другим неповадно было! Карать с непреклонной строгостью...- накипало негодование собравшихся.
   -Не волнуйтесь, серые пэры. Дойдут руки - призовем ерепенистых неслухов к порядку: энергокризисы, финансовые крахи, вражда этносов, профанация правительств, чехарда кабинетов... - неправедные орудия всегда в наших руках. Никто, ни за каким сложным рельефом местности не укроется - союзнички станут, как шелковые.
   -Что ж, заверения обнадеживают. На всякий случай на горючку деньжат, разумеется, подкинем и даже, может быть, на счет премиальных за точность бомбометания расстараемся... м-м...
   Адмирал, кого вы, собственно, намереваетесь сбить с толку? Мы вовсе не бомбардировщики, попавшие под 'дружественный' огонь,- глава, отринув сочувственные помыслы, вновь прибрал к рукам упущенные бразды правления.- Продавать недоразвитостям амуницию кавалерийских времен - это одно, но, полагаю, уши недовольства союзников растут из другого места. Отчитайтесь-ка о положении во флоте, а не о коммерческих контрактах на массированные бомбометания.
   -В том-то и закавыка, низменно чтимое собрание важных пэров, дело было на мази, так сказать, но успешная работа резидента, о которой уже докладывалось, деятельность засланных агентов просто-таки смята волной неупорядоченного раздела хряксовой интервенции, увы, закончившейся крахом из-за бесконтрольности в области расхищений.
   Столь безотрадное положение вещей вызвано непрестанной подпиткой алчных этносубъектов, образцовых властных компрадоров и поощряется греющими ручонки на разворовывании отсталых цивилизаций представителями холуевриканского истеблишмента. К сожалению сии государственные, зачастую, мужи близоруко не выделяют из добытого ни хрякса на военные нужды, хотя бы в форме пожертвований на поощрения личного состава - служивым на выпивку, к примеру. А то ведь до чего доходит, 'чикенам' на смех - штабное руководство оставлено без бурбона!- адмирал, затронув больную тему, отклонился от намеченной тактики и возмутился вполне искренне.
   Отсутствие патетических нот в интонации не осталось незамеченным - глава настороженно встрепенулся.
   -Да-да, адмирал, хорошо, что напомнили, а то напрочь из башки вон. Смотрю, просто любуюсь полнокровным цветом вашего лица, донорск... дородной упитанностью тела, но все-то, кажется, чего-то недостает, а я ведь обещался кое-кого угостить 'Шато Брюньоном' сепсесят какого-то года. А?.. Вижу - припоминаете.
   Так подать сюда бутылочку-другую и бокал для приговоре... отчитывающегося!
   -Чрезвычайно признателен,- адмиралу, уж точно, пришла пора промочить горло. Выработанная армейщиной природа красноречия нуждалась либо в подпитке активными действиями, как то, изгаляться над никчемным адъютантиком, пускать в ход подлые приемчики, сея панику в кругу штабных интриганов, либо, на худой конец, просто в отвлекающей от суетности мероприятий релаксации - в выпивке.- А не найдется ли в баре чего позабористей?
   -Нет, адмирал, в винном погребе краски для заборов не держим и, уж тем более, не позволим чьим-либо дурным наклонностям загубить главное блюдо к ленчу. Продолжайте излагать,- злодушно промурлыкал, точно прорычал, глава, пощурил и вновь скрыл рептилиевые газенки за темными стеклами очков.
   -Так вот...- разочарованно крякнув, адмирал некоторое время отчитывался беспрепятственно, потому что в предвкушении ленча прочие потенциальные диспутанты на пренаглой речи не очень-то заостряли внимание, а лишь то и дело смачно облизывали подсыхающие от голодных желудочных позывов губы.
   - ...столь успешно проведенная операция бездарно провалена агентурой 'внутреннего влияния', это не смотря на многократные заверения, что все будет так называемым 'путем'. Более того, перед началом интервенции на запрос пришло подтверждение финансовой состоятельности термина 'путем' непосредственно из самого Хрената!
   -Нечего в прогорелые делишки погрешимый, безавторитетный Хренат впутывать!
   -Нет уж, пускай докладывает! Придется ответить за учиненные художества!- оживился во вновь прошибившем насморк негодовании хренсмен, заклокотал для разнообразия вскипевшим чайником, подскакивая, как бренчащая под паровым напором крышка, но засморкался от чрезмерного напряжения, оплевав соседей и распространив в зале вредоносные бациллы за компанию с вирусами. Подбадривая, призывно засемафорил адмиралу под завязку использованным платочком и вновь попытался обреченными на неудачу потугами привести в порядок 'спиктеколзы'.
   Обрызганное собрание пренебрежительно отворотилось от хренсменишки, лишь хренатор, памятуя совместное передвижение в мобиле, милостиво поманил вконец загубленным элементом гардероба. Но, дождавшись проявления доверия, вместо хвоста галстука коварно сунул под нос приятелю категоричный кукиш.
   -Это вот видал? Хочешь утереть носярник - заткнись. Приличные заседатели уже к ленчу изготовились, а тебе лишь бы аппетит испортить...
   -Адмирал, возвращайтесь к своим баранам, то есть к некогда нашей гордости, к флоту. Хренат же оставьте в покое, а то скоро на преференции лиц гораздо низменнее поставленных покуситесь,- высказанное опасение не помешало главе плотоядно цыкать клычком на докладчика.- Знаете ведь, что положено одним - другим даже присниться не смеет. Ответствуйте по существу.
   -Флот оборонялся храбро и неприступно: набили столько морской добычи, что теперь с большим трудом и денежными вливаниями удается сдерживать падение цен на рыбном рынке. Словом, успехи налицо!
   Более того, флот не расслабился, даже опустошив рыбные отмели, банки, а, разогнав конкурирующие траулеры, геройски двинулся дальше. Враг, учуяв решительную мощь яростной справедливости, затрясся в паническом страхе и поджал хвост - об этом явственно свидетельствует сведенная до минимума винтопотеря. Но тут, как 'сноу' на не прикрытую каской голову - досадный инцидент с 'Могиканом'...
   Что это, вновь вызов?! Нет, господа, это - агония. Враг почуял неминуемую гибель, поэтому вместо срезания винтов сравнительно малогабаритных, вновь переключился на эксклюзивно-гигантские. В действиях противника просматривается явная неуверенность, сомнения, метания, очковтирательство и показуха, если хотите.
   -А что с показаниями подвешенных капитанов, проясняется хоть что-нибудь? Куда ведут следы?
   -С отбросами и позором нации дело предельно ясно - стереть отщепенцев, как грязное пятно с доблестного, парадного мундира. Да, наши предположения, даже самые невероятные, нашли подтверждения. Настораживает одно - сеть подозреваемых заговорщиков простирается от зулусов из Ахрика, до моржеглотов приполярья. Меня настойчиво посещает мысль: не пытаются ли сбить со следа сертифицированную в допросном деле контрразведку?- Пытливо оглядел присутствующих адмирал, будто пресловутая злодейская сеть накрыла даже непосредственно сам низменно чтимый Кознихолл.
   В зале мигом сделалось неуютно, невольные подозреваемые нервно заелозили, протирая брюки не ко времени обвисшими кобчиками. Один лишь глава держался молодцом.
   -Гм. А что с новопроизведенным флотоводцем, однохвостовым адмиралом, из ротозея уже выкачивают информацию?
   -Этого недостойного негодяя, обманувшего доверие представителей величайшего в мире сообщества потребителей, неизбежно подвесят на шланго-датчики и... О-у, клянусь эскадренным миноносцем, тогда многое прояснится!
   -А я вот располагаю несколько иными данным. По моим сведениям, однохвотый позорно сбежал на берег с корабельной кассой, прихватив психоаналитика для удовлетворения низменных потребностей, в придачу с боцманом, старым, заслуженным человеком...
   -Тоже для потребностей?- прошиб неподдельный интерес, захватило дух у публики.
   -Разные возможны варианты, потому что в услугах носильщика кассы и по совместительству заложника позорный дезертир тоже нуждается.
   -А-а-а, что и требовалось доказать! Сами видите, у злокозненных негодяев имеются внедренные, замаскированные пособники; чем больше выявим подлых предателей, тем вернее пойдем по следу. Враг явно пребывает в панике, трепещет, надеясь забиться в щель, удрать от неотвратимого возмездия, но мощная решительность и справедливая ярость настигнут противника! Поэтому,- одернув китель, адмирал подтянулся, соответствуя историчности момента,- я обращаюсь к низменно чтимому собранию: Созрела насущная необходимость 'Меморандума Триллера' на применение 'Эй-бомбы'! Без нее - как без рук.- Адмирал драматично развел и для наглядности заложил руки за спину, затем, напрочь истощив красноречие, заворожено уставился на бутылку вина, многообещающе откупориваемую мажордомом.
   -Эк, хватил!
   -Во дает!- У некоторых из собравшихся от накатившей зависти даже мыслишки о ленче отшибло напрочь, а кто-то из не обремененных жизненными перипетиями успел даже восхититься:
   -Ух, ты! Вот это 'херроу'! Нам бы так!
   Заявка адмирала не являлась чем-либо из ряда вон выходящим, но требовала некоторого умственного осмысления. Под шумок гвалта глава милостиво кивнул мажордому наливать, понюхал зачем-то напиток, взболтал, глянул на преломленный в бокале луч света, вздохнул с сожалением.
   -Изысканному вину и не дать подышать... Вкус теряет частицу прелести, но на сессии как на войне - привередничать не приходится.- Стоически отпил, кивнул еще разок - когда долили, приложился уже изрядно.
   -'Меморандум Триллера', безусловно, в обозримом будущем потребуется, адмирал,- несколько расслабившись выпивкой, приветливо кивнул глава подследственному докладчику, который вместо обещанного подношения лишь рефлекторно выделившуюся слюну сглатывал,- но в данном случае, пожалуй, с заявкой вышел перебор.- Глава покачал умудренной головой, допил вино и, вроде как рассеянно, протянул бокал за добавкой.- Применение 'Эй-бомбы'?..
   Кого же прикажете на следующих выборах назначать пэррезидентом? После столь публичного проявления безоглядной решительности с вашей стороны, на выдвижение просто никакой другой кандидатуры не останется. Все без исключения присутствующие должны понимать: 'Эй-бомба'- прямой путь в спасители идеалов и ценностей нации, миропорядка, страны в целом, с соответствующим вступлением в высшую должность.
   Присутствующие растревоженными шершнями загудели, зашумели, словно избыточное давление в голове подгулявшего гипертоника, то со жгучей неприязнью, а то откровенно завистливо поглядывая на выскочку-адмирала.
   -Возможно, по некоторым свойствам натуры и личностным параметрам вы бы подошли...
   У четыреххвостого без бурбона да прочей обещанной выпивки аж дух захватило. Глава, меж тем, как ни в чем не бывало, запив предположение винцом, продолжил:
   -...тем более, хотя бы в силу занимаемой пока должности, ни перед чем не остановитесь, но это качество не столь уж редко встречаемое. Вы не выпячиваете ум, который еще поискать, что тоже немаловажно. Лично мне весьма импонирует подобное качество.- Глянул глава на нечаянного соискателя высшей должности сквозь наполненный бокал, точно через линзу, выпученным, налившимся, кровавым глазом, насквозь проникающим в затаенные закоулки адмиральской сущности.- Ваш капитал почти достиг необходимого уровня... или уже превысил?.. Неужели вы утаили часть акций 'Фиш инкорпорейтид'? Да, никогда не стоит недооценивать образцовых исполнителей: видно, не обо всех скрытых авуарах известно в секретариате.
   Адмирал напряженно покраснел, потупив взор, спрятал вороватые глазки. Несмотря на приподнятость настроения, чувствовал он себя неважно: от вырисовывающихся перспектив дух захватило вплоть по проявления симптомов одышки, а от винного причмокивания главы до жути настоятельно приспичило промочить горло.
   -Не обо все-ех...- проницательно констатировал глава.- Что с вашей стороны весьма предусмотрительно и тоже мне импонирует. Но очередь из более подходящих кандидатов, не беспородной, заметьте, шантрапы, а принадлежащих к родовым первопереселенческим кланам, с 'фазерами' основателями в надесятом колене уже распределена на пару десятилетий вперед, причем с учетом взаимных интересов. Не так ли, господа?
   -И то неправда,- облегченно вздохнула пусть меньшая, но наиболее заматерелая половина приглашенных на сессию,- совсем из головы вон.
   В то время как другая половина 'сессионистов' злорадно запищала раздавленной мышью, зашипела как дух из нее вон, вновь заулюлюкала:
   -Ату его! Ату выскочку! Пусть знает свое место!
   -В привратники, в лакеи - лампасов хватает! Наука будет - нечего поперек трилиярдеров в пэррезидентство вне очереди!
   -Бац! - удар для адмирала, взлетевшего, было, на высоты надкознихольские, но оказавшегося вновь всего-то при прежних четырех хвостах, оказался слишком силен - штабного вояку зашатало, однако инстинктивно даже в нокауте изобразил радение о службе:
   -Как же так? Как я теперь без 'Эй-бомбы-то'?- вроде бы искренне обиделся, даже по отбитой в Бестолковых понтах привычке шмыгнул по-мальчишечьи носом адмирал. Получилось весьма натурально и непосредственно, что растрогало не только немногих отходчивых пэров, но даже умилило под потягиваемое винцо настроившегося на мелодраматический лад главу.
   -Не печальтесь, адмирал: на однократное использование 'Эй-бомбочки' я постараюсь завизировать разрешение у действующего пэррезидента, но только в том случае, если ты, шалунишка, будешь примерно себя вести-и...- Погрозил четыреххвостому пальцем, как нашкодившему котяре.- Ну, иди сюда, кысь-кысь-кысь. На, пососи из бутылочки.- Сострадательно, на манер соски сунул глава в рот адмиралу уполовиненную бутылку, и они пару минут чуть ли ни пасторально в унисон чмокали.
   -Но ты не должен шалить и гадить у столпов общества под ногами, а особенно - за нашими спинами, нехорошо?
   -Нехо-ро-шо...- адмирал, казалось, от заботливого внимания да от получаемого удовольствия вот-вот загу-гукает.
   -Па-аинька.- Поощрительно похлопали послушного выпивоху по короткостриженому, редкому ежику уставной стрижки.
   -Эй, прислуга, живо подать орденок позвездистее - вручу бедолаге, чтоб утешился.
   Распоряжение главы мигом исполнилось.
   -Ну вот, думаю, раз четыреххвостик продемонстрировал образцовую, решительную преданность (адмирал после получения наградки к главе чуть ли ни ластился), повторный казус с 'Могиканом', так и быть, на время замнем, но это в последний раз, слышишь, проказник?- Глава почесал адмирала за ушком.
   -Замнем.
   -Неладно.
   -'Фа...пи-и мазер' с ним,- раздалось без особого энтузиазма, но повсеместное поддакивание.
   -Но вот что прикажете делать с прожиганием тысячи тонн почти настоящих хряксов? А-а?!- глас председательствующего, выплеснув запас мажора, вплоть до минора посуровел.- Кто ответит за растрату?!- Бессочувственно вырвали бутылку из присосавшейся адмиральской пасти.
   В зале воцарилась ничегошеньки хорошего ответчику не предвещающая, напряженная тишина. Во внезапно побледневшее, отблескивающее стекающими ручейками пота лицо вопрошаемого вновь как по команде впились посуровевшие, недобрые взоры заседающих.
   -Спрос с кого?!
   -Есть! Есть...- Опередив на долю секундного мига волну общественного порицания, из которой бы не выплыть - не вырваться, как коверный клоун на арену, выскочил адмирал в центр зала да раскланялся (ни от благотворного ли винца взялась реактивность движений в застоявшемся теле?) и продолжил, будто репризку разыгрывая:
   -Есть с кого!- отрывисто, казалось, команды тявкая, пояснил форменное циркачество застывшим вокруг, ощетинившимся, не смотря на избыточную освещенность, зыркающим недобрыми, но вопросительными пока взглядами пэрам:
   -Вызван лично мной от имени восторгающейся администрации 'Дженерал ведерс' для репрезентации экасперлического опуса и чтения лекций лидер инициативной группы по встрече контейнерной переброски, что с хряксами хрюкнулась...
   -Кто таков?! Молод ли, холен? Избирателен ли в питании и напитках?- глава привередничал.
   -Всеворликский элекропролетей, всех рубильников начальник и тарифов командир, гений по скручиванию проводов, гроза трансформаторных будок, сокрушитель распределительных щитов и прочая... Уф,- перевел дух адмирал.- Некто Хренайз!
   -Гм, ординарная сессия имеет шанс перерасти в ассамблею. Что ж, приятно, да и компрадоришка сей, вроде, на слуху.- Глава казался заинтригованным.
   -Так точно, ваша низменночтимость, по проверенным данным - наипримернейший из одиознейших кромешников. Закусывает исключительно диетическим. Ви-ви-вино употребляет дорогущее. Я бы не стал первую попавшуюся шваль подзаборную приглашать для чтения...
   -Ви-вино? Гм, чувствуется - человечек со вкусом. Что ж перемена блюд в меню иногда допускается. А ты, шельма, по кулинарным моим пристрастиям видать, опять вывернулся. Пожалуй, подобное изворотливое качество мне тоже импонирует. Что ж, служи, хвостатая псина!
   Исполнительный адмирал и без поданной команды стоял уж на задних лапках.
   -Эй!- Призывно щелкнул глава когтистыми пальцами и повелительно кивнул мажордому.- Подать столовые приборы да кликнуть заезжего лектора!
   Адмирал, можешь быть свободен. Иди пока. Вот тебе на дорожку.- Милостиво протянул почти опорожненную бутылку. Впредь же смотри, пропьешь хоть один винт - на-ка-жу,- мягко пожурили четыреххвостого напоследок и чуть ли ни приветливо кивнули на прощание.
   У адмирала достало выдержки - хоть пятки чесались донельзя - церемониально поклониться, приложить, отдавая честь, руку к 'пустой' голове, и только после сего политеса быть таковым. Достало коварства на выходе насквозь фальшиво, деланно-обнадеживающе улыбнуться во всю имплантированную стоматологию Хренайзу, мол, держи, паря, карманы шире. Достало цинизма продемонстрировать кружок замкнутыми большим да указательным пальцами, что на языке водолазов означает 'окей', из книжки же вычитанной Хренайзом о Санкрите - тоже, вроде, 'все в порядке', а в представлении адмирала - тот самый спасательный круг, без которого из гиблого омута не выплывешь. Но лишь только шмыгнул за дверь, полетел четыреххвостый прочь, словно в авиацию перевербовался, а хвосты променял на пропеллеры. Педалеров всю дорогу шпынял так, что, добросовестно выполняя приказы, бедолаги создали на мобилестраде не счесть сколько аварийных ситуаций, спровоцировали велозатор и непролазную пробку на съезде с акведука.
  
  
   Вальяжный, медно-золотистый, словно надраенный песочком фальшивый червонный, Хренайз, задирая нос, ведомый под ручку, чтоб не сбежал, да с прочими подобострастиями бдительными служителями, степенно восшествовал в залу.
   -Ах, каков!..- аж дух сперло у пэров, заждавшихся анонсируемого ленча.
   Невольно залюбовался аки блистающим Фебом и сам глава: дородность, местами мягко преходящая в пухлость, сопутствующая особям с завидным административным положением, двойной подбородок - в отсталых обществах символ сытости и представительности, глазенки с хитрым прищуром - верный признак отсутствия терзаний ненужной совести да прочие атрибуты полнокровной внешности заставили гурмана сглотнуть набежавшую слюнку.
   -Опусы, значит, в лектории репрезентируете?
   -Ну, вы зна-аете...- в чванливом удовлетворении оглядел Хренайз застывший холл с, казалось, пожирающими представленную персону лектора не только глазами, лицами, внемлющими каждому слову, малейшему жесту, а особенно, почему-то, каждому шевелению фигуры, и со скромностью, присущей гению, продолжил:
   -...я больше специалист по планированию глобальной стратегии, по принудительной тактике реализации, претворения ревороваций...
   -Ах, пухлячок какой сдобненький!- не выдержав более искуса, пискнул кто-то из зала и, означив себя, с аппетитом высморкался.
   -А-ах!- вторил писку басовитый голос:
   -Досель подобных бройлеров не видано, об столь качественном продукте не слыхано!
   -Не соглашусь, наоборот, еще как наслышаны: переброску в холуевриканскую экасперлику ворликских стратегических резервов 'лектор' организовал тактически безукоризненно. Подобные делишки Бесситемному резерву по вкусу, мы всегда 'за', более того, готовы удовлетворять чаяния лиц, обтяпывающих подобные мероприятия,- несколько убаюкал глава насторожившегося, носом чутко к возможным неприятностям принюхавшегося Хренайза, чтобы последующий оборот беседы оказался для того еще более парализующим.- Да только, вот беда, прожигать интервенции, будь те хоть трижды валютно-макулатурные, не дозволено никому!
   Хренайз побледнел, задергал, заколыхал в оправдание подбородочным курдюком, манерой индюка переростка - для окружающих гастрономов интригующе привлекательно.
   -Меня пригласили с лекцией выступить... перед вами?- не нашелся брякнуть чего более подходящего случаю.
   -По заслугам и пригласили, только право на лекции сперва заслужить надобно, потом и... кровью.
   Не волнуйтесь, голубчик, выпейте-ка лучше 'Брюньону'. Пропойца-адмирал не все вылакал, еще прилично осталось - как раз достаточно для маринования.- Милостиво, собственноручно доверху наполнил глава объемистый фужер из резервной бутылки и протянул соискателю лекторства.- Не вашим потом, разумеется. Кровью, при здравом уме, тоже не вашей. А вот тут, золотце...
   Ну, пей до дна...
   -Пей до дна! Пей до дна!..- поддержали из зала.
   -Вот молодец! Так о чем это я? А-а, именно о здравии ума...
   Хренайз, едва улавливая, чего, собственно, с чьим умом обстоит, слегка лишь поперхнувшись винцом, вообразил, что подвергнут испытанию, таинственному орденскому посвящению, обряду для избранных - зарделся от столь льстящего внимания, как маков цвет, опять же к вящему удовлетворению собравшихся.
   -Ответствуй, голубчик, кто ж при наличии здравого ума хряксы прожигать станет?
   Мажордом, он же по совместительству, весьма вероятно, референт что-то услужливо нашептал главе на оттопыренное, заостренное кверху ухо.
   -Ах, ну да, у ворликов подобное, конечно, в порядке вещей, но даже со скидкой на особенности непредсказуемого менталитета, ведь не в таком же количестве, да вдобавок развеять пожженное по ветру. Хоть бы в задрипанных котельных сжигали или в каминах, если таковые в дикарской стране когда-либо существовали, но ведь не просто же в дым пускать! Или... или за подрывной акцией кроется далеко идущий умысел?- вкрадчиво произнес глава, снял темные очки и вперил в нечаявшего Хренайза подозрительно прищуренное змеиноглазие.- Не являлся ли акт, на первый взгляд кажущийся безрассудством, диверсией, торпедирующей монетарно-финансовое всевластие Холуеврики?!
   -Ах!- ужаснулись в представительском зале все хренаторы с хренсменами без исключения, слыша, в каком пресветло-добродетельном деянии подозревается поданный к ленчу продукт, по виду-то прикидывающийся вполне деликатесным.
   -Ни заслана ли в Кознихолл пораженческая эпидемия?!- не на шутку забеспокоились присутствующие, чуть ли ни впадая в панику.- Ни пронзают ли собравшихся на вполне злообидную сессию безжалостные к финансовому преуспеянию вирусы?!- в близком к шоковому состоянии засыпали председателя меркантильно озабоченными вопросами:
   -А это не заразно?!
   -Каким путем распространяется инфекция!?
   -Угрожает ли пандемия лишь несчастным триллионерам или нищие миллиардеры тоже подвергаются опасности?!- Не знали, что укрывать, оберегать в первую очередь - носоглотки ли, поры на ощерившихся мордах или кошельки с бумажниками и зажимали, закрывали, прятали все скопом для пущей гарантии.
   -Слышали, Хренайз? Ни являетесь ли вы, случаем распространителем диогеновой заразой, инфицированным вирусом монетарного ненавистничества? Если да, то готов понять, даже простить подобное подвижничество, потому что разорить, а то попросту на тот свет вслед за собой уволочь как можно больше народу - намеренье лично мне близкое и понятное, а потому похвальное, достойное подражания. При столь печальных обстоятельствах вас более не задерживали бы - отпустили после дезинфекции.
   Справка есть?
   -С чего это...- собрался Хренайз ляпнуть слово 'нелепые', но, по неосторожности глянув в рептилиевые зрачки главы, осекся,- ...подозрения в мой адрес?- Даже немного засмущался от столь пристального интереса к личной, пусть, вне сомнения, выдающейся, но все-таки человеческой персоне.- Я как раз наоборот здоров и вполне нормален - могу показаться врачам, если к чтению лекций имеется подобное препятствие? А справка вот, пожалуйста, об анализах... на визу.- Шлепнулась на стол пара листочков, вытребованных для допуска в будто бы пышущую здоровьем Холуеврику.
   -О! Чрезвычайно интересно! Ну, чем ни занимательное чтение?! Вот это я хвалю, от бездушии приветствую, искренне одобряю: не всякий поданный на ленч субъект столь предупредителен.- Глава будто в богатейшее выбором меню погрузился. Увлечено зачитываясь, принялся доводить до собравшихся данные по гемоглобину, кровяным тельцам, сахарку, фруктозе-лактозе, лейкоцитикам...- Винца, винца еще выпей, молодчинка.
   -У-уф - собрание облегченно вздохнув, трогательно уставилось на заморское подношение, все более умиляясь по мере проникновенного ознакомления с нормами холестеринчика, глицеридиков...
   -Умница, спору нет.- Закончив чтение, облизался глава.- Но все же с одним утверждением позвольте не согласиться.
   -С темой лекции?- возомнил Хренайз, самообольщаясь, что научные, судя по пытливым манерам поведения, оппоненты ввязываются в диспут.
   -Нет, с утверждением справки - 'вполне нормален'. Таковым вы могли бы считаться в жапанской, допустим, среде, где на каждом бамбуковом углу царит культ камикадзе. Ну да нам-то что? Отчаянное безумство не заразно, на текущий момент это - определяющий фактор. А то, как вы дареными хряксами распорядились да после вопиющего тьмотатства над финансами вознамерились поучать цивилизованную общественность выездными лекциями... Что ж, отважные сумасброды с непрестанным выбросом адреналина - мне по вкусу!- Глава не удержался, чтобы вновь ни облизнуться.
   -И нам, и нам по вкусу!- Восхищенно причмокивая, прочее сборище потянулось к Хренайзу. А тот подобно не изучаемому нынче в школе, запертому в острог Чернышевскому, даже не разумел 'что делать?', более того, что и подумать, тоже не знал. С одной стороны, от низменно чтимого собрания веяло родным, близким, словно дома в прокопченных стенах, под такими же неосвещенными, энергосберегающими сводами оказался, а с другой - отношение к его нескромной персоне столь, казалось бы, родственных, схожих с ним по сути особей начинало настораживать, даже не на шутку беспокоить.
   -Да нормальный я! Свой, паны-товарищи, господа-братья, с потрохами свой! Не по моей вине промашка с хряксами вышла - то Хренебень внове наколобродил, смуту замутил. Вот уж точно, больным на голову уродиться требуется, чтобы разобраться в художествах самодура. Но даже при стесненных обстоятельствах неусыпными стараниями малую толику хряксиков заныкать удалось! Вот, пожалуйста!- В знак вещественного доказательства лояльной непричастности к финансовому прогару потряс перед алчущими лицами, с каждой минутой все явственней начинающими походить на песьи морды, подтянувшихся поближе пэров увесистой пачкой купюр. На что те, невольно воротя носы, лишь морщились, обострившимся нюхом безошибочно определяя недоброкачественность 'пиджин' продукции.
   -Свой...- уже не декларировал утверждения, а попискивал Хренайз, потрясенный тщетой приведения столь вещественного доказательства.
   -Свой? Хочешь сказать: родственное нам существо?- с ироничным недоверием - почему бы ни поиграть с жертвой перед гарантированным закланием? - отнесся к заверениям гостя председательствующий.
   -Вот-вот! 'Уез-уез'! Такой же!- Хренайз невротическими движениями принялся то галстук в пижонскую полоску демонстрировать, то уголок платочка в кармашке заламывать, то мельтешил ручонками, будто не зная за нос ли хвататься, за ухо...
   Эдакая подозрительная чесотка вызвала в публике некоторые опасения:
   -Кому поверили?! Неужто и впрямь инфицированного, с катастрофической сворачиваемостью, зудом и нервными тиками лекторишку подсунул завравшийся адмиралишка?- Готовы чуть ни в погоню пуститься за из-под носа ускользнувшим аферистом.
   -Хорош кривляться, прекратить сеять панику, заезжий фигляришка!
   -Вот именно! 'Уез-уез!' Я же говорю: свой, из лужи 'Фиглярной звезды',- невесть чему обрадовался наивный заезжий.
   -В луже за своего и сойдешь, а в Бессистемном резерве ты в последние лакеи кандидатишка, сомнительной, к тому же, пригодности. Зарядил: 'свой да свой'! От своих, чтоб на будущее запомнил, у меня несварение!
   Ух! Столь зверского аппетита со вчерашнего ужина не нагуливал, что ж теперь дозволять портить ленч заезжим прощелыгам-лекторам?
   Успокоенные заверениями главы на счет кондиции блюда, собравшиеся вновь сфокусировали внимание на госте, потянувшись отточенными, как магнитом вытягиваемыми в рост клычками да отрастающими когтями.
   -Ай!- айкнул Хренайз от нехорошего предчувствия. В этот критический миг лукавого существования не припомнился ни двухстраничный, впрок заготовленный список отговорок, ни высокий чин покровителя, обещавшего гонорары и протекцию. Нет, но почему-то всплыл из недр памяти поначалу обнадеженный, затем подавлено-отчаявшийся, а под конец затравленный, как у загнанного зверька, взгляд страдальца-иноземишки, который тоже пытался на ассамблее что-то трогательное блеять в оправдание.
   'А ведь ускользнул-таки, гад!'- мелькнула в вертком сознании злобная и, как показалось, спасительная мыслишка.
   -Тестирование! Требую тестирования! Как всякий субъект, подверженный ценностям демосаобократских издержек цивилизации, имею право на тестирование!
   Глава уставился на шибко грамотного лектора недоуменно-вопросительно.
   -Ну, нищих обобрать, калек переколотить, опять же на счет детишек... гм...- Хренайз, вмяв подушечную грудь, гордо скрестил руки и окинул кровожадную, погрязшую в темном невежестве публику взглядом чуть ли ни высокомерного, конкистадорского превосходства.- Неужто не в курсах?
   -Как долго еще пухленькая цыпочка будет наглеть и издеваться над назревшими потребностями сессионистов?!- выразил общую, полную негодования мысль донельзя разаппетитившийся хренсменчик, всасывая то одну из отвисающих сопель, то другую, причмокивая прочими сортами выделяемых жидкостей. Толстобрюхий хренатор еле сдерживал агрессивные порывы приятеля.
   -Ага, ага-ага,- глава мерно кивал лобастой головой, снабжаемой соответствующей случаю информацией,- ага, достаточно.- Отстранил референтствующего мажордома.- Распорядись-ка задернуть поплотнее шторы, а то вон лучик света - и прямо деликатесному лектору на артерию.- Плотоядно сглотнув, в который уж раз со вкусом облизнул пересохшие губы.
   -Что ж, совершенно несправедливо. Более того, требование цып-цып... цыпочки вполне обоснованно.
   -Как!- чуть ли ни ужаснулось публика, искренне досадуя на любое промедление, задержку, не говоря уж об отсрочке.
   -Да! Пора бы зарубить на носу, что подобное тестирование предусматривается регламентом...
   -А-ах!- прокатился вздох искреннейшего разочарования, аж задергиваемые занавеси предательски всколыхнулись, озаряя зал неуместными, радостными лучиками, а с ними, уловив золотистые блики, встрепенулся взыскующий справедливости заезжий наглец.
   -Пожалуйста,- глава явно наслаждался историческим моментом, что надолго запомнится алчущим и страждущим членам низменно чтимого собрания, более того, низринет авторитет председателя в пущую бездну недосягаемой примитивными чистоплюями пучины,- с удовольствием удовлетворим правомочное требование. Тестирования у нас в почете, только не в форме свистопляски с избиениями да прочим примитивом - в Бессистемном резерве все больше в ходу...- глава непринужденным движением когтистых лап повязал поверх груди салфетку,- ...дегустация! Грех обижаться: как видишь, мы тоже подвержены ценностям цивилизации, только цивилизация наша... несколько иная.- Прощупал кончиком языка начавшие, как по полученной команде, отрастать клыки.
   -А-а-а!- пропищал Хренайз сперва дурным, потом тонким, сорвавшимся в пике юношеского фальцета голосом.
   Вполне допустимое, приятное акустическое сопровождение прямо-таки умилило, вызвало искренний восторг у начавших порастать диким волосом дегустаторов.
   -Ишь, как сдобный поросеночек-то повизгивает!..
   Руки-лапы, оскаленные пасти потянулись к бледному, трепещущему телу.
   Глава, неторопливо осмотревшись, с удовлетворением отметил действия смотрителя по кардинальному уменьшению освещенности помещения, чьими стараниями представительский зал собрания прямо на глазах превращался в уютную столовую. Удостоверившись в надлежащем порядке, рыкнув, решительно протиснулся к поданному блюду.
   -А-а-а,- все также робко, зато вконец сорванным голосом хрипел Хренайз, теперь-то конкретно, с абсолютной полностью осознав, что лекция отменяется, тестирование не состоится, а нищих в Холуеврике грабить и без него желающих предостаточно. Осмысление же прочих 'щекотливых' обстоятельств парализовало накатившей волной ужаса - ни то чтобы вырываться, даже трепетать тело было не в состоянии, что представлялось чрезвычайно удобным в пользовании; гурманы, с благодарностью за отзывчивость, так и буравили блюдо уже не только налившимися кровью глазищами.
   -Гад! Гад!- с чувством просипел Хренайз напоследок, так как пред конвульсиями в памяти всплыл еще один, неуместный в нынешнем окружении, вполне человечий взгляд, недоверчивый, ироничный, будто с концами провожающий и, как оказалось, провидческий. Именно подобным взглядом одарил на прощание Хренох, рискнувший в память о старом подельничестве проводить Хренайза аж до Ширлемырдьево.
   Хренох скептически отнесся к приглашению осчастливить отсталых в глобальных внутренних потрясениях холуевриканцев кое-как накарябанным опусом, тем более озарить блеклость примитивного сознания зажиревших обиралов лекциями о досель в мире неслыханном низвержении развития гигантской страны во тьму деградации.
   -Сам-то не полетел. Вот гад!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 6.
  
   Штрафбат не для слабых ребят.
  
  
   Птички не чирикали по причине отлета со студеных гнездовий в места теплые, прикормленные, хлебные. Виднелись березки, ободранные, хорошо если на нужды просвещения - на берестяные грамоты, а то ведь, небось, на растопки, на нескончаемые раскурки, а потом и на подтирки. К оголенным деревцами жались подружки по несчастью, липки; эти-то облуплены по делу - на уверенно растущие лыковые потребности обувного производства. Лишь поименованные скромные произрастания, дохловатые, но, вопреки бытовым неурядицам, робко надеющиеся по проснувшейся весне начать новую с чистого листа, в буйной зелени жизнь - вот вся флора, безуспешно пытающаяся скрасить унылость подернутого утренним туманцем кочковзгорья. Романтики в сем месте представлялось не больше, чем в пресловутой обглоданной, а потом отброшенной небритым хапказцем арбузной корке. Добро, если на огрызке, обломав шпильку, поскользнется краса-девица - да прямо в объятия спасителя-искусителя при бандане, кожане, верхом на вороном 'харлее'. Но это в давней рекламной агитке, а в бесцветной реалии членовредительство осуществлялось без столь прельстительных фокусов.
  
   По прутику, упражняясь в беспозвоночной йоге, полз ни то слизняк, ни то набухшая гусеница, которой не по сезону приспичило заделаться бабочкой.
   -Ишь, пригрелась при войске. Погоди, пехота - налетит авиация, грачи-скворцы, уж не побалуешь.
   Прутик вместе с безбилетным пассажиром спланировал за бруствер полуосыпавшегося люнета, а 'комотд' с гордыми шевронами за выслугу на рукаве, он же в прежней беззаботной ипостаси ментонерский ветеран, а ныне командир отдельного ратного подразделения вдохнул полной грудью морозного воздуха, обвел увлажнившимся взором студенисто-застывшую весеннюю расхлябь и молвил сурово, без словесных прикрас:
   -Красоте-ень-то кака-ая... - ни одной сволочи не отдадим!- Машинально сжались кулаки, но привычной рукояти пистолета-пулемета или, хотя бы обалдраспулителя не обнаружили: части оружейного обеспечения как в воду канули. Лишь руками развел экс-ментонер да вздохнул тягостно.
   'Разве может хлыст нейтрализатора служить крепким гарантом слову данному?'- огорчился очевидному ответу, глянул на березки ободранные с липками, и те, словно поняв да вникнув в боевую обстановку, сочувствуя, закивали пока без листиков, поределыми, ощипанными головушками.
   -Гм, шквала вроде не наблюдаестся.- Вгляделся ветеран в природу, захолодившую бы душу каждому, но не человеку боевой закалки да опыта - зыбкий туманец у корневищ дерев, вроде как, пошевеливался. Припал ухом к землице, властным планом 'Освоения природных богатств' своим не наделенную, зато чужим с потрохами выданную - скрипит землица, будто неурочной буровой установкой потревоженная. Зная дело службы на зубок, командир отделенный, не медля ни секунды - моментом к рации.
   -Подъем, братишка, тут тебе не Ахрика с жирафами - хорош греться!
   Пулуфиоп, слегка припорошенный неподдающимся календарю, запоздалым снежком, но согретый тулупом до пят и, главное, служилым голубем, уютно подремывавшем в надежном запазушном гнездовье хозяина, небдительно, лишь со второго толчка встрепенулся, не менее чем с пятого проснулся, а изготовился к осмысленным действиям лишь через добрую минуту тряски.
   -Давай, связистик, по-оперативному вызывай сторожевой полк позиции!
   -Сторожить на связь!- бодро, точно не спало вовсе, отозвалось передовое, выдвинутое в авангард позиции подразделение.
   -Большой полк на связи! Не спать на сторожах! Готовность номер ноль! Фронтальный удар превосходящими силами! За фланги, полки правой да левой руки, не беспокойтесь, в случае наступления противника, послужат оплотом - оборона железная.
   -Какой спит? Мой противник трализатор готовить. Фаланга твердый, центра помочь может, как здеся отбится...
   -Так держать, сторожа! Личному составу вхолостую не рисковать, на рожон не переть.
   -Естя держетися!
   -Конец связи. Уф, за сторожевой полк можно быть спокойным, а как на флангах?
   Связист-полуфиоп, успев птицу, разминавшую крыла, угостить хлебными крошками, даром служебного времени не терял - даже не спросив, каким флангом интересуется начальство, не дожевав дежурный бутерброд, а уж соединил с флангом левым: правая рука была занята ополовиненным пайком.
   -Полк другой руки слухает.
   -Здравия, левый фланг! Как слышишь меня?
   -И тебе здоровьечка. Как тут не услыхать? Наползают, окаянцы, не океан, конечно, но цельное море Хвалынское, без прикрас доложено.
   -Хвалынское, откуда взялось такое?
   -Да уж бывали в тамошних краях водопроходцы, люди знающие. Сказывали: великое!
   -А-а, атамановы байки. Ты вот что, держись! Сторожевой полк ни то, что железный, я бы даже сказал: стальной. В случае чего за ним укрывайтесь. И построже с боеприпасом, попусту не разбазаривать: тылы с засадным полком все-то никак не подтянутся.
   -Знамо дело, так положено: тыловики, вестимо, с брюхами.
   -Добро, до связи!
   -Бывай, старшой.
   Пребывавшего в летах пожилого имку подрывная жизненная биография обучила дисциплине не хуже, чем служил бы в гвардии с муштрой и 'показухой' умытых ушей с вывороченными подворотничками, потому командиром вышел толковым да обстоятельным.
   -Что у большего полка? Скоро ли подойдет подкрепление?- поинтересовалось немногочисленное имкино войско, состоящее из нескольких добродушного вида штрафничков, чье прегрешение состояло-то в разбазаривании на друзей-собутыльничков базы соленых огурцов с рассолом, да из парочки кадетов, умудрившихся обидеть салагу дедовщиною, погнав в самоволку за бутылкой портвейна и мороженным. Войско держалось бодро, уверенно, но по неопытности задавалось иногда неуставными вопросами:
   -А то без подкрепления что делать прикажете, когда противник подползать перестанет и в атаку кинется?
   -Биться до первой крови: потом - амнистия. А пока приготовить... как его, дуста клятого. Надорвать пакеты боекомплекта, изготовиться к забрасыванию противника.
   -А-а-а-пчхи!- нюхнул-таки имка по неосторожности порошкового наркотического нейтрализатора.
   -Будь здравы-вы-вы-вы!- не стройно, не по форме, но пожелали командиру здоровья внимательные подчиненные и почти полностью разобрали невеликий запасец оборонного боекомплекта.
   -М-да,- крякнул имка неодобрительно,- вот житуха, даже огненного зелья нет, а какая без припасу, на... этот самый, оборона? Одно сплошь глотание дуста.- Чихнул командир снова, но доброго пожелания не дождался, не до того - расчихалось подразделение полностью.
   -Скорей бы в атаку шли вражины, а то запас порошку не по назначению вынюхается.- Пытливо вгляделся в туда-сюда разгуливающий за шанцем туман имка и... накликал.
   -Улю-лю-лю-лю! Ала-ла-ла-ла! Е-е-е... - заулюлюкало-завопило, заматерилось из ложбинки чуть ли ни в тридцати шагах перед фронтом позиции.
   -Наркоманчи?!
   -Они и есть. А вы кого ожидали, индийцев со слонами?! А ну, огонь!.. Хотя, какой там огонь, курам на смех.- Сплюнул в сердцах имка.- Пли, братцы, пли!
   Клубясь облачками, полетели пакеты в массу существ, первобытной толпой приступивших к позиции, и возымели-таки действие. Наркоманчи, заткнувшись орать, принялись вырывать долетевшее, будто заказанное, угощение из рук, раздирать на части, в упоении нюхать, лизать, натирать клочками обертки слюнявые челюсти. А когда подействовало недолгое, увы, просветление, глядя на мир прозревшими, очищенными от дури глазами, улепетывали в семью и школу, на работу и в спортзалы да осаждать театры с библиотеками. Лишь остатки порошкового 'дуста' пыльными барашками вились-клубились следом за дезертирами.
   -Вот это штуковина!- нарадоваться не могли имка с подчиненными штрафниками на действие препарата.- Винтокрыл эдакого порошку свалить на зачумленные головы - и завтра же принимай капитуляцию!
   Но не тут-то было: из вражьего стана подвалило подкрепление, не какое-нибудь шалое, а со смотрящими по флангам, подгоняемое с тыла смугляками. Авангард наркоманчей полностью нейтрализовался и обратился в повальное бегство, но на подошедшие основные силы да на подтянувшийся резерв неудача предшественников не произвела ни малейшего впечатления. Отупелые взором, матерые, со стажем наркоманчи наступали пусть шаткой, неверной походкой, но решительно стиснув кулачье, до крови закусив губы. Перли зловеще насупившись, без излишних кликов, вскриков и подбадриваний; решимость подстегивать не требовалось - даже смугляки плетками особо не усердствовали. Чтоб погрязших в смертной пагубе некогда людей привести в чувства, не вручную пакетами нейтрализатора - мешками с катапульт швыряться надобно.
   -Ничего, нет вопросу супротив дихлофосу! Подразделение, к залпу товсь!
   Разобрали имка сотоварищи скудноватые остатки боекомплекта да то немногое, что за первый залп не израсходовалось.
   -Маловато, ну да чем богаты...- Присоединил командир к боеприпасам пакет индивидуальной защиты.- Со мной, старым, чего сделается?
   Прочие последовали было поданному примеру
   -А вам отставить! Не для того вверялись подразделение, чтобы я костишками солдатиков устилал поля сражения.
   -Огонь... вот незадача... Залпом, пли!
   Полетели, пыля, пакеты во дуримань наркоманческую, а та, ну упаковки раздирать да на халяву с остервенением, пригоршнями загребать да пользоваться. Оздоровительный эффект по-прежнему присутствовал: передовые шеренги заметались, засуетились, ломанули, сбегая к разбитым станкам, отчаявшимся невестам, спившимся женихам, устарелым, а потому правдивым учебникам, зашибая, топча даже самих смугляков, нагло не уступавших пути, под руки-ноги подвернувшихся.
   -Огонь!- сам себе чисто условно скомандовал имка и прицельно швырнул личный НЗ в одного из не затоптанных надсмотрщиков, надеясь призвать стервеца к пробуждению сознания совести. Но нельзя достучаться, взбередить то, что природой не заложено. Не про зверюгу назначен лечебный порошочек - начхал смугляк на медикамент и, даже не отряхиваясь, повел ответный огонь, а тут подоспели прочие уцелевшие единоплеменники со подельниками и туда же - ну швыряться фармакологическим, можно сказать, оружием.
   -Фьють-фьють-фьють - посвистывало в воздухе.
   -Чем пуляются, то бишь, огонь ведут?
   -Ай, е-е!- Ухватился за пораженную икроножную мышцу один из 'огуречных' штрафников. Тут же рядом, только за более мягкое место - дедовщинник, взамен заказанного мороженного под портвешок дождавшийся совсем иного угощения.
   -Навесным огнем бьют, гады,- стоически скривившись, произнес раненый, выдергивая из тела ни что иное как шприц, повезло: не выдавленный.
   -Раненым срочно принять антидот! Остальным... швыряй пакость по обратному адресу, ребята!- Сыпались шприцы вокруг имки с частотой обещавшего заняться дождика.
   -У кого НЗ остался - огонь!- не до безопасности подразделения уязвленному таки, причем в седалищный нерв, имке, а требовалось немедленное отмщение.
   Полетели в противника и редкие пакетики, и рядом шлепнувшиеся, а иногда не промазавшие 'снаряды'.
   Встречный огонь несколько дезориентировал наркоманчей, внес в ряды сумятицу: кто нюхал, кто втирался, кто закалывался, а двое неприятелей, запутавшись в неразберихе, блуждая в дурмане, свалились прямо на обороняемую позицию.
   -Вяжи языков!- Огрел, не дожидаясь подмоги, чуть ни на голову плюхнувшегося вражину приспособленной под рукопашный бой суковаткой развоевавшийся имка.- Нет, этот больно тяжел - поди доволоки борова до штаба. Задохлика вяжи, а этот... Вот тебе на лечение...
   -Пух!- напялил вещмешок из подчистую израсходованного боекомплекта на голову не приглянувшемуся полонянику. В мешке, видать, оставалась нарконейтрализующая пыльца, потому что наркоманч не возражал, не отбивался, а общался в основном мычанием, впрочем, довольно мирно, будто в осветленном прошлом на ниве животноводства трудился скотником. Пинком и отправили его восвояси - глядишь, отыщет какую телку, только в мешке смотровое отверстие продырявили, чтобы не лишать возможности выбора.
   -Раненые - в тыл на дезинфекцию, а то мало какая зараза пришприцуется. Остальные, отбрасываться! За старшого - ты, огуречник! Что хошь делай, но позицию держи! Я с языком да за подкреплением - вышибать боеприпасы. Кого другого послал бы - да вы разешь выбьете?
   -Стыдно в тыл с такими ранениями...
   -Отставить. Доложите, при каком деле получены - поймут.
   -Ничего, продержимся.
   -Фьють, фьють - вновь засвистели в воздухе колющие предметы - штрафники припали к брустверу.
   -Эк, кабы знать, какая грозит напасть - зонтиками бы разжились.
  
   -Але, але! Штаб?! А-а чхи!..
   С флангов и с центра позиции до командного пункта большого полка доносились не только отчаянные вопли бьющихся за шприцы да пакетики наркоманчей, не только гортанные клики погонщиков-смугляков, но и растерзанные клочья облаков нарконейтрализатора. Чихалось всласть, вплоть до полнейшего выветривания положенных 'наркомовских'.
   -Главного давай, самого начальничка! Але, первый докладывает: боезапас на исходе. Поднимается ветер - направление неблагоприятное. Должно быть, специально смугляки подгадали - с них станется. Какие будут приказания: сдавать позицию или отходить?
   -Ни шагу назад! Первый, я - главный, ни шагу. Налаживаем связь с центром, без санкции на отступление - ни шагу!
   -Главный! Смугляки забрасывают передовые позиции дозированными шприцами - противник в состоянии абстенического психоза дикой толпой рвется за дозами, фронт держится из последнего. Для отражения наступления требуется дихлофос, разбавленный термитотолуолом до пропорции шокирующего экстаза, или хотя бы разрешение на применение рукопашных нейтрализаторов, а то валяются без дела в сейфо-ящике. О доставке обалдраспулителей, я так понимаю, лучше не заикаться?
   -Главный - первому, я не уполномочен санкционировать применение! Шокирующий экстаз запрещен конвенцией по соблюдению прав наркобольшинства, а рукопашные нейтрализаторы должны храниться в опечатанном состоянии вплоть до особого распоряжения из центра. Повторяю: не уполномочен. Слышишь, как понял?! Нейтрализаторы опечатаны!?
   -Поняла полномочина. Чучундра ахриканскиа твоя фамилий,- не лебезя перед начальством спародировал 'главного' - по голосу, ни дать - ни взять, экс-координатора - сидящий на связи, а потому прослушивающий начальственные недовольные вопли в выкорчеванный из аппаратных недр да висящий на соплях динамик полуфиоп. Чуя в боевой обстановке неладное, голубь на плече встрепенулся, забив крылом, и не успокоился, пока ни закормили специально раскрошенной галетой.
   Комотд в сердцах почти вслух матюгнулся.
   -Опечатаны, опечатаны...- Ухватил давно опробованный рукопашный хлыст.- Что мне теперь из-за каких-то паршивых полномочий ребят прикажешь губить? А очумелым порка не во вред, а в уразумение и осознание!
   -По исследованиям, проведенным на кроликах, после применения нейтрализатора очевидна угроза разрушения личностной аутентичности. А вам, первый, не мешало бы изучить конвенциальные постановления - брошюру вышлю с нарочным.
   -Что можно разрушить на руинах загубленного сознания? Приполз бы на передовую - посмотрел, как оберегаемых личностей смугляки на позиции гонят, точно стадо баранов. А если запрещено угрожать идентичность, так порошку клятого хотя бы грузовик подогнал.
   -Для производства нужного количества нейтрализатора пока не хватает мощностей, но штаб предпринимает максимально возможные меры. Поэтому приказываю держаться до последнего, отбиваться подручными, с соблюдением конвенции, средствами, но ни шагу назад! Как поняли?
   -Да пошел ты...
   -Повторите - плохо слышно. А за соблюдением конвенции пришлю контролера. Как поняли? Устраните помехи...
   -Все, она пошла,- попищав в охотку настройкой рации, задрав нос от качественно проделанной работы, объявил конец связи полуфиоп, а голубь за компанию гордо нахохлился.
   -Знатный из тебя связист, но, поскольку больший полк в сокращенном составе,- прочистил нос комотдт от порошковой щекотки,- готовься в разведку - за языком пойдешь.
   -Естя готовитися!- В служебном рвении да с показной решимостью вскочил полуфиоп, отчего голубь забил крылами, нагоняя порошковые клубы, как опахалами, а рация, дернутая за выведенный динамик, конечно же, опрокинулась, брякнув хрустнувшими внутренностями.
   Не успел экс-ментонер объявить выговор за порчу невесть какого, но казенного имущества, как на бруствере прямо-таки запылило чихательным нейтрализатором.
   -Тьфу, мерзопакость сущая!- В командирский люнет калачиком перекатился донельзя замшелый на передовой имка и красноречиво вдарил себя кулаком в грудь, выколачивая из ватника вместе с откашливанием белесые, будто джины, забредшие для исполнения желаний, облака нейтрализатора.
   -Дуста давай, командир! Без порошку клятого спалимся - нечисть напирает, нет удержу!
   Говоришь: не бывает моря Хвалынского? Вона сколь погани прет, не море - окиян!- Втащил за собой вещественное доказательство - вовсе не упирающееся, ребристое, что стиральная доска, бессознательное, человекопобное чучело.
   -Языка естя!- бодро отрапортовал связист-разведчик без ложной скромности, будто уж обернулся сползать на передовую, а то за линию фронта.
   -Ага,- несколько рассеянно отвлекся от имкиного доклада экс-ментонер,- благодарность... объявляю.
   -Естя благодарностя!- до сих пор не заслуживая ничего кроме взысканий, сообразно ответствовал полуфиоп, не позабыв для пущего форса щелкнуть каблуками.
   -Приводи языка в чувство - чтоб через минуту давал признательные показания, для того назначаешься дежурным по КПЗ.
   -Естя дежурны!
   -Порошку сперва в рыло сунь. Вот так...- Без спроса залез имка в дохловатый вещмешок, что оставался у комотда в качестве 'резерва ставки', зачерпнул несколько пригоршней, одну бережно всыпал в собственный карман, другую - за пазуху, а третью - в нос повязанному наркоманчу. Пользуемый аж ногами заелозил, приложившись ладонями к лицу, жадно вдыхая пылевое облачко - процедура, от которой нормальный человек на чих с концами почем зря изошел бы.- Вот это дело! Созрела вражина - коли, капэзушник!- Но, видя, что полуфиоп не проявляет должной инициативы, подтащил трофей за шиворот к хрипящей да на манер воронья каркающей рации.- Допрашивай, говорят! А я на позицию: без меня тамочки, ну, никак...
   -Кхе-кхе...- слезно закашлялся имок, потому что, пыля резервом, экс-ментонер от щедрот своих отсыпал добрую половину боезапаса.
   -Держи, старина! Остальное пока сбережем на крайний случай.
   -Первый! Первый!- вволю похрипев и покаркав, рация загорланила без малейшего полуфиопового участия.- Я главный!
   -Тьфу, начальственна напасть - уж лучше я на фронт.- Перебросил имка через плечо тощенький мешочек с довеском да ухватил скрюченную, суковатую клюку, с каковой в боевом походе не расставался, полагая технику-техникой, но не пренебрегая безотказной методой ведения ближнего боя. Запылил на вверенный фланг - по оставляемому порошковому шлейфу только его и видели.
   -Чего еще, главный?!- Пнул комотдт в сердцах теперь уже бесхозный аппарат связи, повинный разве что в крепости да в надежности конструкции.- Мне языка допрашивать - тут ты встреваешь.
   -Отлично! Пленного с нарочным доставить в штаб немедленно - сам допрошу, без пристрастия, как полагается по конвенции о правах невинно-пострадавших граждан...
   -Нет у меня нарочных: по должностному расписанию не положены, тоже согласно... гм, параграфам устава о боевых подразделениях, так что обойдешься.
   -Хорошо, первый, уговорил, вижу: положение, действительно, серьезное. За языком высылаю делегата связи из штаба, заодно текст конвенции доставит,- в затишьях меж боями на досуге проштудируете...
   -Конвенцию твою!.. Нейтрализатора пусть доставит, главный ты на нашу голову! Все, что есть в запасе, пусть тащит - каждая щепоть на счету!
   -Лимит порошкового нарконейтрализатора израсходован аж на месяц вперед. Поэтому, пока у меня есть свободное время, доложите фронтовую сводку с диспозицией.
   -Не враг, так начальство доконает!- Вновь пнул экс-ментонер неповинную рацию, за которую заступиться стало некому - переведенный на допросную должность связист заботливо уберегал одного лишь голубя. Рация, самосохраняясь, очень даже натурально хрюкнула, имитируя прямое попадание болванкой крупного калибра, а потом изобретательно, будто дух вон, зашипела.
   -Разрешите доложить?- Через бруствер не по возрасту тяжело перевалился конфедератский юноша, тоже, видать, вдосталь нюхнувший фронтового порошку взамен пороха.
   -Чего спрашиваешь, не видишь разве: командование диспозицию требует?- Еще и кулаком погрозил злополучной рации экс-ментонер.- Докладывай!
   -На фланге фронт прорван - полк правой руки откатывается, ребята отходят. Еле своих отбить удалось: враги норовят захватить пленных; много пострадавших и поколотых, и поцарапанных - инфекцию бы не занесли.
   -Вот мухен-бляхен и так далее! Что станешь делать!?
   Командирский резерв!- Мобилизовал комотд сперва остатки порошка, а к нему приставил резервного полуфиопа, что по штату, видать - связист на все руки.- Готовься к переброске на правый фланг!
   -Естя говитися!- Браво откозырял 'горой резерва' и, перестав пользовать языка лимитированным нейтрализатором, принялся бережно упаковывать голубя.
   -А ну, признавайся, вражья сыть, зачем нужны полоняники?! Какие секреты хотите выведать?!- На смену полуфиопу приступил к языку суровеющий час от часу, даром, что ли, экс-ментонер.
   -Велено захватывать - обещана вечная нирвана, как для асасинов с гуриями, у которых перси да пупки на животах. А теперь, дяденьки, мне домой пора: мама, наверное, ждет, уроки делать надо и в хоккей еще с соседскими ребятами шайбу во дворе погонять, пока площадка не растаяла...
   -Вот это, молодец! А я тут цепляюсь по мелочи, мол 'язык', а это ж школяр прям из книжки с батоном в авоське, за каким мамка в гастроном посылала,- чуть ли ни умилился экс-ментонер, столь примерных подростков на прежней службе не видавший даже в 'детской комнате'.- Скажи-ка сердитым дяденькам, паренек, а чего от пленных добиться намерены, для какой надобности охота объявлена?
   -То-то, дяденька, что охота... охота пытать в застенках, а то прежний запас подпыточных людишек, видно, повышел весь - вот новеньких принялись заготавливать. Говорят: вы городское становище обложили...- школяр покраснел, стыдливый румянец на фоне носа и лба, обильно запудренных порошком, проступал особенно явственно,- обложили,- решился-таки,- словами нехорошими, какими взрослые меж собой разговаривают, вот.
   -Ладно, пострел, хоть одно доброе дело с утречка натворили - подростка на правильные рельсы наладили следовать по пути верному. Валяй, двигай домой, а штаб без языка как-нибудь перетопчется.
   -Нет, что ты, парня просто так отпускать нельзя.- Юный конфедерат бросился к пленнику, выгребая из резервного вещмешка то малое, что оставалось,- Захвати с собой, парнишка.- Набил пацану полные карманы.- Нюхай каждый час по три-четыре раза да перед сном наволочку посыпай. Должно помочь... на некоторое время.
   -Пусть хоть весь запас уносит - ради дела не жалко! Не экономь, парнишка.- В свою очередь потряс комотд переходящим из рук в руки 'энзэшным' истощением.
   -Конечно, пускай забирает. Жалко, что надолго не хватит да и бесполезно, результат нулевой: рано или поздно наступает эффект адаптации организма, нейтрализатор перестает действовать. Гуляй, пацан.- Проводил юный конфедерат парнишку символичным подзатыльником. А, когда тот выбрался из укрепления, пояснил еще менее оптимистично:
   -Нарконейтрализатор - не панацея. Чтобы восстановить пораженный мозг, средства пока не изобрели, да и вряд ли подобное возможно даже теоретически. Пусть хоть некоторое время родители порадуются, а потом, глядишь, завершим успехом осаду - чего-нибудь придумаем, изобретем, имки нахимичат...
   -Все, кранты, отставить отвлекаться в боевой обстановке на медицинскую лирику.- Вновь погрузился ментонер в командирские хлопоты.- Значит, решено - перебрасываем на правый фланг последний резерв!- Хлопнул по плечу с гордостью выпятившего невесть какую грудную клетку полуфиопа да так, что на другом плече голубь замахал крылами для равновесия. Готов?!
   -Естя готовый!- И в другой раз не сплоховал бравый вояка, втягивая голову в плечи, как оказалось, предусмотрительно.
   -Трах-тарарах!- в клубах порошковой пыли, в облаке постороннего наркотического смрада, сразу видать, что с передовой, в люнет бухнулся геройствующий, не зря обмедаленный полуфиоп и, понимая службу, тут же доложился:
   -Сторожить полка оборона нету. Как стай слонов, тух-тух, тух-тух! Окоп растоптать,- не по форме, но вполне доходчиво и, главное, натурально изобразил слоновью поступь.
   -Резерв, готовься к контрудару по фронту!
   -Естя готовися!
   -Пу-у пух - вновь пыхнул полем боя бруствер.
   -Орлы отходят - отбиваться нечем!- Свесился в люнет чуток что не окончательно дошедший до ручки от дурного порошку и ранее далеко не молотобоец пожилой имка.- Дусту давай!- потребовал, едва переведя дух, будто еще мало отравы на его долю перепало.
   -Резерв!
   -Естя!- исправно щелкнул каблуками универсальный связист.
   -Отставить.
   Теперь диспозиция вырисовалась полностью и окончательно, хоть впрямь вызывай клятого координатора да докладывай. А ну-ка, наладить связь!
   Слушай приказ! Всех зачисляю в боевой резерв большего полка для контрудара по противнику - прикроем отход наших,- скомандовал комотд, на которого по окончательному прояснению ситуации вместе с хладнокровием снизошло боевое вдохновение.
   -Химзащита доверяется тебе - держи.- Вручил имке жалкие остатки зелья.
   -Естя связя!- Как старую знакомую по злоключениям нежно ткнул в бочок связистский полуфиоп рацию, и та с пониманием отзывчиво хрюкнула.
   -Диспозиция хреновая, приятель!- отбросив субординацию, доложился комотд в нетерпеливо попискивающий микрофон.- Вверенное подразделение отходит. Остаюсь с боевыми орлами в заслоне. Ответственность за применение рукопашных нейтрализаторов беру на себя!
   -Не сметь, нельзя! Не разреша-ша-ша...- нечто хрипучее силилось пробиться сквозь эфир, но безуспешно.
   -А конвенцией утрись на пару с нарочным!
   -Пух!- Исправно передав прощальное приветствие, многострадальная рация вылетела из люнета вслед за облаками распыленного имкой 'дуста' и - прямиком на головы подобравшегося на дистанцию последнего броска неприятеля.
   -Мосты сожжены - связь с тылами прервана! Всем получить рукопашные нейтрализаторы! Зарядов не жалеть, биться до полного истощения. Вперед, братцы!
   -Полундра!- заорала команда в один голос, припомнив нечто из недавней морской практики спасателей, и безоглядно ринулась в гущу наползающего неприятеля...
  
  
  
   -С Перуном искрящим низверглись в туманах
   Белых и чистых, как снег радиоактивен,
   Славные витязи без страха, в зерцалах,
   Сжимая десницами хвостозубые жала,
   Разя повсеместно, ежесекундно ворогов лютых,
   В отравах погрязших, за щепоть дурмана продавших
   Добро, от пращуров перешедшее в достатке.
   Упорно наперли полчища злые, но тут же ломились
   Под тяжкой для погани витязей дланью,
   Тюками соломки, мешками гашиша ложась штабелями,
   Словно в Спохозастольную к погрузкам товарясь.
   Но злобные смугляки, коварством преполнены
   Чрез край, что пена у браги, приятственно пахнущей,
   Нагнали нечисти толпы стадом безбрежным.
   И оказались витязи, как Робинзоны Крузовые,
   На кургане штабельном, посредь морища злобного.
   Перун своенравен вдруг заупрямился, подобно Фортуне,
   Что закапризничает да вдруг переменится,
   Оставит героев один на один со судьбиною,
   Словно для экспериментов на выживаемость
   В лабораториях многопробирошных...
   -Ке-хе, ке-хе - боянистый гусляр, перестав тренькать струнами, прервал былинный сказ на самом захватывающем месте, чтоб промочить горло той самой брагой, пеной переполненной, заботливо поднесенной смотрительницей племенного костра, замглавы родовой матери по совместительству. Степенно испив да утершись, важно прокашлялся гусляр, и вновь поплыл над застывшей с открытыми ртами, тесно сжавшейся толпишкой ворликов, внимающих эпосу, торжественный, гордый сказ 'О Полку Ментонеровом в битве безжалостной, приключившейся в Незапамятные годы у Катькиного Бугра'.
  
  
   Заслонщики маневрировали с трудом, то и дело увязая в массе парализованных наркоманчей, новые волны которых, прельщенные посулами да сыплющимися дозированными шприцами, непрестанно напирали, но скошенные хлесткими ударами валились под ноги ментонерову воинству. На всех желающих рукопашных нейтрализаторов, пусть хоть трижды запрещенных конвенцией, увы, уже не доставало: хлысты едва искрили, не давая даже половинной разрядки, разящие жала пообвисли и напоминали поджатые хвосты львов, ретирующихся перед наскакивающим стадом взбеленившихся буйволов. Но не отступать же отважным бойцам, бросившим вызов самой страшной изо всех ворликских напастей - извечной жажде забытья,- тем паче, что драпать некуда.
   -Как думаешь,- между отсыпаемыми ударами, вроде бы имке задал риторический вопрос комотд,- наши уже отошли?
   -Как не отойти, только когда другари отходят, то возвращаются с подмогою. Коль в синематограф ходил - должен понимать прописные истины, а тут... Тьфу, разешь то оружье, а туда ж - запретное, разешь то битье? Если б меня в детстве столь нежной поркой оглаживали - вырос бы бестолочь-бестолочью!
   Разряженные хлысты, точно, вместо нейтрализующего действия в лучшем случае выдавали лишь болевой шок, хилый да ненадолго. Строй обороняющихся сжался в каре, теснимое и с фронта, и с флангов, не говоря уж о предательски уязвимом тыле. Смугляки вновь за старое - зашвырялись дозированными шприцами. Наркоманчей не бичами, хоть саблями руби - от чужого да дармового не отступятся. Казалось, последний напор - и сомнется каре, опрокинется, утопнет в море сомнамбулическом.
   -Тру-тру, тру-тру, ту-ру-ру!- будто затрубило со стороны несуществующего засадного полка тылового прикрытия.
   -Вот она, подмога-то! А? Что я говорил?!
   -Да, прав ты, старина: почаще надо в синематограф наведываться. Неужто, кавалерия?
   -А кто ж?!
   -Ты что, комотд, нет у нас кавалерии,- юный конфедерат, плечом к плечу с поддерживающими полуфиопами, бился из последнего; сквозь пот, застилающий глаза, происходящее казалось привидевшейся, жуткой фантасмагорией, но вдолбленная в беспечном кадетстве теория о воинских подразделениях помнилась на зубок.- Штрафникам кони не положены.
   -Фью-фьють - раздался лихой посвист и, мнилось, совсем недалече.
   -Счас посмотришь: наркоманчи сбегут в панике, а нас перевязывать почнут бинтами да из фляжек потчевать, уф, до упоя,- об том трофейную киношку показывали... еще до подрыва видеопроката 'долби систимами'.- Упорно не сдавался имка: вопреки очевидному, верил в вестернизацию востока.
   -Иго-го!- В тылу впрямь возникла сумятица, но наркоманчи лыжи вострить не собирались, а, наоборот, на два фронта зазлобствовали.
   Но кавалерия - великое дело! В чем-то оказался прав имка: толпа расступилась и дохловатая коняга, спотыкнувшись в исполнительном, старательном из последних сил наскоке, выбросила всадника прямиком в каре, сшибив с ног, как кегли шаром, связиста-полуфиопа и юношу,- точно специально в самое утомленное звено прицеливалась.
   Еще в архаичные времена изобретения арифметики неоспоримо доказано, что не существует нагло преумножающихся на глазах жирных минусов без скромненьких, застенчивых плюсов. Польза от кавалерийской атаки присутствовала налицо: наркоманчи, подобно растревоженным мурашам, облепили трепыхающуюся конскую тушу и поволокли несчастную взамен трофея под отчет к никакой падалью не брезгующим смуглякам; оскалились те золотом ротовых полостей, традиционно, пуще любой другой ценя конскую скотинку, да ну одру со знанием дела зубищи пересчитывать.
   -Вот те и кавалерия.- Немного передохнул ментонер, так как прочие наркоманчи, ослабив напор, отвлеклись, завидуя удачливым добытчикам.- Геройский рейд по тылам с диверсией под своих же однополчан.
   Э-э, братуха, ты чего сюда? Совсем сдурел что ли?- Исхитрился комотд - рукопашным нейтрализатором ожег отвлекшихся от дела противников, затем кавалеристу, ментонеру зеленому, помог подняться.
   -Что с коником?- первым делом поинтересовался тот.- Не загнал ли?
   -Не волнуйся, коняга в лапах у опытных специалистов, что отсутствующие зубы муляжными компенсируют, перекрасят и на копыта поставят без ветеринарской помощи, так что будет как новенький - не узнаешь. А вот ты-то зачем здесь нарисовался?
   -Нарочного вызывали?
   -Нет.
   -А я все равно прискакал, надоело в тылу на посылках... Коня приблудного вон выходил, а тут прослышал, такое дело - брошюра по конвенции требовательна...
   -Давай сюда!
   Ухватил комотд за шкварник и забил в пасть слюни пускающему, зарвавшемуся наркоманчу по адресу доставленную брошюру, проводив привеченного поджопником.
   -Подавитесь пораженческими трактатами!
   -Вот еще!- Протянул зеленый ментонер старшему товарищу на сей раз канистрочку с полуторалитровый термос, так же кипятком пышущую.
   -Давай сю... а-а? Да это же та самая, запретная, с термитолуолом в пропорции шокирующего экстази! Молоток, все ж таки упросил начальство!
   -...особо упрашивать некогда, схватил - на коника и аллюром. Оно чего-то кричало, начальство, должно, инструкцию по применению, да я не расслышал.
   -Вот это подмога - лучше не придумаешь! А с инструкцией быстро разберемся.- Не привык ветеран в боевых условиях особо задаваться вопросами эксплуатации поступившего вооружения, зато привык пускать в ход без раздумий и предупреждения.
   Аккурат смугляки, пересчитав у клячи немногие уцелевшие зубы, вновь задали направление, заулюлюкали, погнали вперед толпы тьмочисленные.
   -Подсобрались, братцы! Объявляю тотальную и окончательную артподготовку - все равно терять нечего!- Комотд, широко размахнувшись, швырнул в наползающую, чуть ни во всеохватывающую стихию столь кстати подоспевшую, не добром побулькивающую емкость. Та плюхнулась как на прицеле под яблочко - часть наркоманческой толпы, почуяв поживу, скучковалась вокруг 'посылочки', стремясь прогрызть, доцарапаться до вожделенного.
   -Пух - хлопнул весьма скромный по масштабам побоища взрывчик, разметав окрест несколько телес да увлажнив фронт фонтаном брызг дуриманящей жидкости.
   Без визга, воя и истерик, молчаливые, а от того чуть ли ни зловещие наркоманчи заюлили волчком, заскакали подпаленными на сковородке ершиками, а когда прорвало рецепторы, запищали писклявыми кошками, ошалевшими по марту месяцу. Набросились на все, куда могла просочиться, чем впитана, втоптана ли унесена хоть капля драгоценной отравы, призывно смердящая тухлятиной.
   -Сработала! Видать, прокусили, во дают!- у комотда доставало силы удивляться.- Разобрались без инструкции!
   Все, орлы, приплыли: баллонов с нарочными больше не пришлют, антидурь с концами прикончилась, а нейтрализаторы сдохли окончательно.- Щелкнул в воздухе слабодейственным, не страшней ремня для порки неслухов хлыстом ветеран.- Приказывать не могу и не стану, предлагаю напоследок ударить в штыки!- Откуда-то из груды нейтрализованных, а потому корчащихся в недоумении тел выудил дреколье, с боевым задором взмахнул на смугляков, старавшихся, потея неумытыми рожами, плетьми да прочими увещеваниями вновь изготовить наркоманчеву массу к решительному, последнему наползу на неподдающегося супротивника.
   -Прорвемся - смугляков в полон не брать!
   -Верно говоришь!- Пожилой, но задиристый имка тотчас потряс в воздухе боевой суковаткой.- Ну ее, эту технику с кавалерией, одна лишь надежа на дубье да на заединщиков! Сарынь на кичку!- выкликнул у атамана перенятое в невменяемые, точно жалюзи захлопнутые лица наркоманчей.- Матросы не сдаются! Уф...- перевел дух напоследок.
   Споро подогнали да поправили тяжелопехотный доспех, построившись клином, дружно ринулись вперед, рассекая волны отрешенной биомассы, не стремясь к иллюзорной цели - спастись, не ставя сверхзадачи - пробиться к своим. Ринулись рассекать, претворяя намеренья с особой жесткостью, когда подворачивался замешкавшийся, не ускользнувший, а то возомнивший себя неприкосновенным конвенциями смугляк.
   Наспех сгуртованная масса наркоманчей заскулила, нет, не от ужаса - будто крысами выжранным мозгам далеко до утерянного вполне человеческого чувства - не от жуткого восхищения сечью, а от скорой поживы, чтоб быстрее насытить высасывающие плоть, жилы выматывающие неестественные потребности. Без лишних слов, даже не издавая воплей, тупо давя массой, накатывали, тянулись к конфедератам, оттирая, толпясь, мешая друг другу. Не останавливали ни боль, ни хруст трещавших костей: всепоглощающая, сосущая жажда, скребя организм подпаленным наждаком, превозмогла бы, заглушила даже изыски инквизиторов.
   Вышибленные из бессмысленного существования наркоманчи да редко вкрапленные в серость биомассы, раззолоченные, что фальшивые червонные, смугляки шлейфом пролегли за разухарившимся отрядом ментонеровым, но в сечи, как во многом другом, верх взяло неотвратимое торжество упившихся победой дегенератов.
  
   __________
  
  
  
   Доходяга в латаных-перелатанных да, в конце-концов, лыком обвязанных, перепоясанных обносках нейтрально-грязного цвета, въевшегося в согбенную фигуру вместе с запахом застарелой неухоженности, заботливо прижал к сипящей выдохами, впалой груди словно собаками драную торбочку. Тревожно озираясь по сторонам, от того спотыкаясь чаще обыкновенного, непрезентабельный путник настороженно брел через смерзшиеся щебеночные завалы, проходил под редкими, пугающими внезапностью появления арками, застывшими, точно виселицы в ожидании страдальцев, приговоренных узаконенными безвластными произволами. Нелегок путь проходил мимо чудом уцелевших, на радостях темнеющих сюрпризами опасностей или уже обваленных, а потому безотрадно взирающих на жизнь подворотен, мимо гильотинными изломами торчащих, когда еще оплеванных да изгаженных, а теперь окончательно раздолбанных подъездов некогда крепеньких домишек, чередой сметенных лихолетьем вплоть до остовов.
   Неоднократно доходягу тормозили и не меньшее количество раз 'шмонали', но время для моционного променада оказалось выбрано удачно, к 'послеобеду', времечку, когда большинство обстоятельных наркоманчей наскребло уже на дозу и отфильтровывало принятое изношенными организмами. Поэтому-то исполнявшие долг перед обществом члены пренебрежительно, больше ради проформы, отдавая дань обычаям, с вялой неохотой перетряхивали многострадальную торбочку. А то, особо не мудрствуя, в автоматической машинальности блюдя традицию, заведенную рациональностью, вываливали на неприветливую, упорно не желающую оттаивать мостовую нехитрые доходягины пожитки. Являли окрысившемуся миру ощерившиеся донышки да горлышки бутылочного стекла, скромных размеров огрызки ржавой проволоки, замызганные кожные да тряпочные лоскутики, веревочки, парочку донельзя измятых пластиковых фунфуриков, мутноватых на просвет, но внутри пустопорожних вплоть до вакуума... Расковыривали имущество да разметывали прохудившимися, а некогда на толстой подошве ботинками или приведенными в порядок скотчем, но все-то каши просящими, всесезонными кроссовками. В итоге, напутствовав бродяжку словами люто-матерными, но, в общем-то, приветливыми, отпускали восвояси, не позабыв изъять из кучки мусора приглянувшуюся пустяковину, годную лишь, чтобы через пару минут пренебрежительно вышвырнуть.
   А доходяга, терпеливо собрав скарбишко со пожитками, согбенно трясясь в процессе мелкой, нехорошей, на приступ лихоманки смахивающей дрожью, от почитания в раболепии раскланявшись со патрулем, плелся себе далее до заставы следующей, закоулко-переулочной, настороженно озирался, не забывая встревожено в блуждающие за руинами тени всматриваться. Главное в деле странническом - не нарваться на крохоборов нелегалезированных, рыскающих волчарами без доз заместообеденных, те, оголодалые, промышляли даже не копеечными - грошовыми налетами. При встрече с одичалыми беспредельщиками - надеждушки никакой. В лучшем случае голышом далее погонят, не побрезгают даже лыкоштопанными обносками.
   Изловчиться требовалось на смуглякову облаву не нарваться: загребут, на цепь вместо псины посадят - старайся, гавкай потом; кобель ты или нет - плевать хотели, одно, что костей нагрызешься вдосталь. А голос посадишь, притомившись тявкать - пришибить имеют полное право на законном основании за дальнейшей бесполезностью интересу хозяина - с них станется.
   'Ну вот, кажись туточки'.- Доходяжка более чем настороженно всмотрелся в зев вроде бы не отличающейся от прочих, будто в упор из среднего калибра расстрелянной подворотенки. Разве что призывной вонью несло, не смотря на поздние заморозки, шибче обычного, более же ничего примечательного, но путник насторожился, скорее почуяв, чем узрев в темнеющей глубине подозрительное шевеление.
   -А ну-кась.- Прокашлялся и сплюнул в направлении вселяющей опасения неизвестности - сработало.
   -Какого-растакого надобно, старче?- вопросил из примеченной подворотни тоже весьма далекий от молодого тембра голос.
   -Дык, совсем уж старуха моя взбеленилась, маразматичка преклонного возраста, не желает более на потребу недоброй анаши проверенной - подноси ей косяк со заморской марихуаною! Гашиш тепереча нипочем не хорош - подавай заморские кокаинища-героинища, что о трех полумесяцах с ятаганами.- Горестно вздохнул доходяга и, понурив голову, пытливо зыркнул ищущим взглядом в начавшие понемногу рассеиваться сумраки.
   -Тить твою ить-та! Вона кака, стал быть, твавоная старушенция! Со сколькими, говоришь, ятаганами зелье то заморское?- голос из сумраков прозвучал поначалу сочувственно, но в конце интонация сменилась на весьма настороженную, мало чего хорошего предвещающую.
   -Я ж сказывал: со с тремя.
   -Да, примета совпадает - налицо выраженный склероз,- голос вырисовавшегося, наконец, такого же примерно доходяги прозвучал вполне умиротворенно, насколько подобное вообще возможно в насквозь пропитанной агрессией окружающей среде обитания, но играющий призрачными бликами обрезок водопроводной тубы, зажатый в подрагивающей руке, безмятежности визитера не способствовал.- Имеется в хозяйстве три по полфунта надобного дурманища,- хозяин подворотни поспешил снять с гостя тяготу напряжения, акцентировав ударение на числительном, да обрезок трубный, пусть не раскланявшись, но весьма деликатно исчез в обвислых одежных лохмотьях.
   -Добро пожаловать, стал быть, в подпольную антитриаду. Сюда пролазь, камрад - давно дожидаемся.
   С трудом по очереди протиснулись в узкую расщелину, украсив наиболее привлекательными обрывками ветхих одежек цепкие заусенцы и заковыристости тесного лаза. Затем, с кряхтеньем приподняв и отпихнув стародавний, непонятно каким чудом уцелевший канализационный люк, провожатый со спутником сошли по шатким ступеням в довольно-таки обширное, по руинным меркам, пространство распределительного бункера некогда имевшей место быть теплотрассы. Аппетитно пахнуло дымком да парком изысканной мундирной картошечки, в добросовестно же отбитых от эмали кружечках, греющих руки вопросительно застывшей за столом антитриады, парил благоуханием всамделишный чаек, разбавленный питьевой добавочкой для крепости.
   -Никак грогом балуетесь?- Со вкусом, не в силах скрыть восхищение раздраженных рецепторов, попеременно, то одной, то другой, то обеими ноздрями разом с отменным аппетитом вдыхал ароматы конфедерат, сбросивший в угол позорные маскировочные лохмотья, представ в виде, более подобающем официальному статусу.
   -Отведай угощения, гостюшка.- От души плеснули в ординарную емкость из тоже отбитого эмалью, приземистого, сервизного, похоже, чайника приятсвенного напитка алчущему, по покраснелому носу видать, страннику.
   Присев с приличествующей скромностью за свободный торец стола, на вполне комфортно оструганную лавку и блаженно пощурившись от теплоты, аромата, крепости напитка, подкрутивший обвисшие усы гость явно не торопился переходить к сути тайного визита.
   -Сказывай, молодец, долго ли хаживал, много ли видывал, скоро ли вышел на адресок законспирированный?- приветственно полюбопытствовал один из заседающих, людей, по виду, тертых как душевными горестями, так и материальными тяготами, обстрелянных безысходностью настолько бездумно-тупой, что затруднительно живым мишеням не впасть в грех уныния. Именно последняя черта, присущая всем троим, делала хозяев весьма похожими друг на друга.
   Также подметил конфедерат щуплую изможденность, потупленные тяжкие взоры, а в особенности вяло скрываемое недоверие к пришлому извне человеку. Но отрадно было общее отличие компании от мрази, повсеместно встречаемой наверху - это вспыхивающий в тех же настороженных глазах, на что-то уповающий, лелеющий надежду, пытливый блеск.
   'Для чего же с надеждой не расправились? Напоследок, видать, неугасимый оставили, покуражиться',- подумалось конфедерату об катькобугорных управителях.
   -Молодцы, конспирироваться наловчились. Кадры в антинаркоподполье крепкие, упертые - ни расколоть, ни убедить ни в какую нет возможности. Хоть впрямь на иглу подсаживай. На вас вышел через пятых-десятых поручительством, подтвержденным неисколотыми венами.- На всякий перестраховочный случай продемонстрировал конфедерат, закатав рукава, сгибы локтей.- Э-эх, сколь времени впустую потеряно...- Отпил бодрящего напитка, чтоб заглушить чувство горечи от недоверия подпольщиков.- Но теперь, когда мы вместе, необходимо активизировать действия. Сколько в строю боевых штыков? Ни пора ли закалить оружие в сражении?
   -С одной стороны, конечно, твоя правда. До чего дошли: скрываемся, конспирируемся, нет, чтоб как люди в старину на даче под шашлычок... э-эх. А с другой - в подпольях умеренной влажности, к примеру, картофель дольше сохраняется, сей факт мне как кладовщику со стажем доподлинно известен из многолетней практики.
   -Но люди же - не картошечка.- Угостился конфедерат горячим овощем, отрадным вдвойне после консервной-то диеты.
   -Из подвала, если глубокий выкопать, звезды даже днем видать - о существовании подобного казуса могу заявить с полной ответственностью, потому что в прошлом - ученый астроном со степенью.
   -Но салюта победы из подвала не узришь.
   -Если уж союзник подполье выслеживал невесть сколько времени, то вражьим соглядатаям ни в жизнь ничего не выгорит, тем более, что перекрытия огнеупорные - подтверждаю как есть брандмайор со спаленной вертопрахами каланчи.
   Вкратце вот каковы на текущий момент соображения антитриады.
   -Теперь знаю. Но только отсиживаться в подпольях, пускай даже комфортных, разве это выход, неужто за этим лохмотьев целый воз безвозвратно износил - вас разыскивал? Пора массы подымать, связь с Конфедерацией налаживать, переходить к совместному наступлению, а то какой толк от подполья, о коем даже враги человеческие ни сном, ни духом не догадываются?
   -К действиям?- вопросил в ответ провожатый подпольщик, тоже скинувший лохмотья, чтоб застолье не поганить да ради приличия.- Кого подымать-то?
   -Вопрос сформулирован корректно,- поддержал провожатого астроном.- Нынче умы обывателей пребывают точно в Лунном затмении. Затмения наступают и заканчиваются, приходят вновь - таков цикличный планетарный порядок. За сим явлением доступно лишь наблюдать, выжидать наступления благоприятной фазы,- погружаясь в глубокомыслия, рек астроном, затем для полного проникновения в крупномасштабность описанных явлений налил в кружку горячительного и долбанул до дна, даже ко вкусу не прислушиваясь.
   -Да я согласен: в научном смысле против Солнца, допустим, или планеты Юпитер не попрешь, против Марса - тоже чревато последствиями...
   -...Луны, спутника... - совсем уж понуро, чуть ни обиженно поправил конфедерата астроном со степенью.
   -И против Луны - до поры до времени.- Конфедерат решительно тряхнул головой, стряхивая обволакивающее оцепенение.- Но происходит не природное затмение, а просто жуть натуральная, даже в Спохозастольной не виданная, а уж по столице меня экскурсировал самый разбирающийся в достопримечательностях человек.
   Когда затмение в умах, нечего стоять в сторонке у телескопа и, отрешено наблюдая, сей факт констатировать, а, как заповедано, вперед идти, сердца сжигать! Только жертвенным путем из мрака удастся выбраться, и наступит, наконец-таки, просветление!
   -Во-во, против пожарной безопасности попрем - вмиг спалимся. Полыхнет - а у брандспойта дежурной вахты не окажется. Кому ж наводить поток в нужном струйном направлении как ни заслуженным подпольщикам?
   -Не, по проверенным прогнозам через пяток лет разгульная разнузданность иссякнет сама собой, прекратится, как началась: пятка лет хранения даже самый стойкий овощ не выдюжит.
   Выпили грога брандмайор с кладовщиком, после сей оздоровительной процедуры к облегчению удостоверились, что носы не побелели, а потому без склада да каланчи сносить бремя конспирации тяжко, но покамест вполне терпимо.
   -Теперь зришь, союзничек, не хуже, чем в телескоп рефракторный,- вынырнул из самопогружения астроном, вздохнув о распиленной да запроданной на стекло и металл технике, - в сколь неоднозначной пребываем ситуации. Посоветуешь чего или готов оказать посильную помощь?
   -Так я об чем, достойные граждане!- Конфедерат постарался принять наиболее бравый из представляющихся возможным при незавидных обстоятельствах, боевой вид.- Давно уж назрела необходимость пришлепнуть паразитин, сосущих народную кровушку, души через иглы вытягивающих, люд обращающих в толпы нищих духом да побирушек телесным обличием, в лучшем случае водку паленую потребляющих!- Конфедерат, деликатно не принюхиваясь, с чувством допил грог, крякнул, вновь подкрутил усы да пошире расправил плечи, не давая воли всепроникающему унынию и дурным предчувствиям.- Подмога на марше. Наши плацдарм захватили, Катькин Бугор обкладывают - не за горами ослобождение!
   Пламенный призыв и обнадеживающая информация особого энтузиазма, против чаяния, у собравшихся не вызвали.
   -Слыхали, что обкладывают, да в каких выражениях - тоже ведомо, донесли,- в курсе текущих событий оказался провожатый, ответственный, похоже, за общение с внешним миром, за разведку.- Только сего дня к нощи Дроссель упросил смугляков объявить полную мобилизацию. Зелья клятого велено не жалеть - отпускать под залог движимости, недвижимости, даже вшивости...
   -Верно-верно. Со складов дури в мешищах на кибитках, на хребтах невесть сколько доставили. Поголовно подписывают на отпор обложению даже тех, кто не подсел вовсе, если таковые еще сыщутся, вне подполья.
   -Вот вам, конфедератам непрошенным, урок, чтобы кого ни пристало не обкладывали!
   -...и кого ни попадя тоже!- пошептавшись, брандмайор с кладовщиком пришли меж собой к одним им ведомому согласию.
   -А на контрольное смотрение из самой Спохозастольной Хренблоший явился-завалился собственной, какой ни есть, нечистою персоною!
   -Хренблоший, говоришь,- насторожился конфедерат.- Не слыхал. На смотрение для какого ж контроля?
   -За кромешностью, знамо дело! Ну и для наведения непорядка, перечет умыкнутому учинить. А то без человека из центра,- кладовщик гнул товарную линию,- какие хищения? Не тебе масштабов, не глобальности - сплошная профанация.
   Застольники, в обиде за отсутствие у провинции эпохальных амбиций, нахмурившись, понурились.
   -Выпей - полегчает.
   До краев налили пахучего грогу вовсе не думающему стеснительно отнекиваться конфедерату.
   -Завалился для контроля по расходу и рачительному разбазариванию достояния Катькобугорья - линзы хренголиевой.- Провожатый из подворотни, несколько застенчиво, но, вместе с тем, пытливо глянул в глаза конфедерату, твердо взгляд выдержавшему.- А еще пропаганду пустили, говорят: вашинские конфедератские выкачать достояние порешили да в свои пределы умыкнуть...
   Должно, брехня?- Казалось, ждал подворотник гневного опровержения.
   -Почему брехня? Как ни странно, верно пропагандируют: занимаемся разведкой линзовой. Волноваться преждевременно: как на подступах закрепимся - сразу приступим к откачке, так что под Катькин Бугор ничегошеньки не затечет, останетесь, как есть, при целехоньких руинах со разрухами.
   -И на том спасибочки...- Застольники, опешив от беспардонного заявления, переглянулись, теперь уже единодушно придя, опять же, к им одним ведомому согласию.- Хренголий, значит, без спросу выкачать, а мы оставайся как есть? Н-нда, недаром Конфедерация подозрительна: мягко стелите, а на поверку...
   -Да на что хренголий потребен, для чего надобен?! Бражку из отравы не выгонишь,- конфедерат в охотку, мощно отпил пахучего напитка,- реторту разорвет. На картошечку не намажешь - нож расплавится.- Потянулся к закусонистым, аппетитно парящим, с виду незамысловатым корнеплодам.- Растечется линза - из подполов выкурит, чего делать станете? Нейтрализовать хренголий пока не по силам, но откачаем - зря переживаете. Рижабль к перелету специально оснащается. Плацдарм бы захватить, закрепиться - на содействие подполья надеемся. С тылу по смуглякам с наркоманчам вдарить - вот славное дело вышло бы!- Конфедерат вновь с энтузиазмом приложился к круженции.
   -Нам-то волноваться нечего - не одни вы на хренголий зуб точите,- мрачно отметил кто-то из антитриады застольников,- впору по примеру 'Кристи' аукционы устраивать.
   -Ишь, про Катькин Бугор вспомнили...
   -Хренголий понадобился - вот и вспомнили.
   -Ну что, допил?- Тот из застольников, который кладовщик, беспардонно заглянул в опустевшую конфедератову кружку.- Допил,- отметил с удовлетворением.
   -Холуевриканцы, те хоть цену дают, а энти задарма достояния хапать привычные.- Укоризненно глянул на конфедерата провожатый подворотник, отсекая возможный путь отступления.
   -Холуевриканцы?! Чего ж вы раньше молчали?!- Едва не поперхнулся конфедерат картофелиной.
   -А-а, не по вкусу, видать, антирыночнику честная конкуренция!- вынес окончательный вердикт ученый астроном со степенью.- А ну, ребята, вяжи его! В другой раз неповадно будет Луну путать с Юпитером.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 7.
  
   Нет резона огорчаться: можно завтра отыграться.
  
  
   Зияющие пустотой финансовые бреши утягивали штаб на дно, как пробоины ниже ватерлинии. Служивый народ перезанимал на дежурный косячок сотенку-другую до получки, клялся друг дружке в возврате долга, царапая залоговые расписки на пачках из-под давно прокуренного, фальсифицированного 'Мальборо', а когда окончательно выходил из доверия - тырил мелочевку по карманам пальто и плащей, беспечно сданных в гардероб ротозеями-посетителями. Особо одаренные индивиды, предусмотрительно развившие на клавиатуре ловкость и быстроту пальцев, промышляли непосредственно по портмоне зевак-туристов, которых впускали по подделанным на ксероксах разовым пропускам, прикрываясь некой, якобы, 'милитари' открытостью, а на самом-то деле латая бесконечные дыры бюджета. Словом, в Центральном объединенном холуевриканском штабе делишки шли накатанным путем к очередному запланированному кризису, сеющему привычную панику на бирже.
   Адмирал не уставал ликовать, попутно отмечая триумфальное возвращение из Бессистемного резерва, упивался победой да приведшей к 'виктори' предусмотрительностью, а о дальновидности даже заикаться не приходилось: последнюю обмыл столь добросовестно, что бедолага чуть не захлебнулась в выпитом. Прежние служебные неприятности, типа, поизмываться не над кем - хиляк адъютантик забюллетенил, сорванные поставки бурбона пока не восстановлены, акции 'Дженерал ведерс' котируются на уровне экстренной потребности набить морды брокерам - отошли на второй план. Да разве могли подобные мелочи по-настоящему огорчить штабного волка, просоленного не столь морскими брызгами, сколь неразборчивой закусью от чипсов до арахисовых орешков из консервных банок?
   Конечно же, нет. Пока человек жив, не бывает так плохо, чтобы не могло статься еще хуже, так что не все потеряно.
   К тому же у привыкшего к служебным вывертам адмирала оставался потаенный запасец, припрятанный как при погружении субмарин на случай автономного плавания, поэтому обмываемая пресловутая предусмотрительность без перебоя обильно сдабривалась пахучим шибче армейских задубелых башмаков напитком и на пару с синонимом - дальновидностью вовсе не тосковала.
   Тут, словно по заказу Агрессивно-воинственного министерства, в поощрение боевому духу, случись новость, не просто приятная, а по-настоящему восхитительная - обнадеживающее боевое донесение, открытка авиапочтой от универсального агента с шикарнейшими марками... загляденье!
   'Непременно нужно попробовать отпарить над чайником и принудить самого очкастого из подчиненных вложить годовое жалование в филателию. Пусть хоть кто-то из чрезмерно раздутого штата бездельников увлечется вполне человеческим хобби, чрезвычайно полезным для знания всеохватывающей географии повсеместных холуевриканских жизненных интересов. А то шляются, тупицы, по коридорам, не доставляя прибыли начальству, только и знают, бестолочи, как бомбы зевакам на головы сбрасывать. А ведь у специалиста со знанием филателии вероятность перепутать приговоренную к привнесению обирализма страну с уже разбомбленной будет гораздо меньше',- порадовался новации в штабном деле адмирал, помечтал о комиссионных за торговлю марками, не забыв, конечно же, спрыснуть намечавшуюся сделку. Шикарную же открытку решил оставить на память.
   'Нужно обязательно забрать в рамочку побогаче и поставить на 'тэйболе'. Дома на стенку повесить нельзя: диетирующая жена, мерлиночка, не станет вникать в дела службы - вмиг взбеленится, набросится скандалить, добро бы просто с кулаками да отточенным маникюром, а то со сворой адвокатишек...'
   Открытка, точно, заслуживала внимания: Сюзи во всей красе, на фоне зноем пышущего моря, драных кустиков пальм да, что наводило на определенные мысли, у винта подвесника, как бы невзначай, но многозначительно красующегося в нижнем левом углу кадра.
   Адмирал не сразу смекнул в чем загвоздка, потому что для начала пристально, через пятикратную лупу изучил точеную фигурку Сюзи, со вкусом знатока женских прелестей почмокал губами, пока на винт ни наткнулся, приняв тот сперва за причиндалы смывшегося из фокуса ахро-нигера и даже успев позавидовать.
   'Сюзи идет по следу - в выборе агента я не ошибся! А может, след уже привел в пункт назначения, в само логово коварных, упорствующих в дерзости диверсантов? Да, так оно и есть!'- адмиралу предельно ясен стал смысл фотографии, и тем большим явилось торжество, когда дешифровка сообщения в точности, за исключением несущественной мелочи, совпала с прозорливым предположением.
   'Но с кем поделиться минутой триумфа? Кто падет, трепеща в почитании, пред безусловным автором победной тактики? Кому по силам вникнуть в абсолютный стратегический гений флотоводца?!
   Разве мог по достоинству оценить дарования командования какой-то жалкий, никчемный секретчик, отмеченный вытянутым носом лгуна и пролазы на сером лице затворника с предпенсионным стажем?
   Нет, надо что-то решать с адъютантом. Медкомиссию, что ли, натравить на дезертира для быстрейшего признания годным к строевой?'- Посмурнел адмирал от раздумий, но ненадолго: не привык пребывать в унынии, тем паче, обходиться без развлечений.
   -А ну, развернулся на сто восемьдесят градусов! Двери открыл!
   И пока на собственную голову доставивший донесение секретчик выверял носом, как компасной стрелкой, градусы разворота да с натугой открывал массивные дверные створки, адмирал нацелился в прицел через толстое дно опустошенного стакана. Наведением 'орудия' остался доволен и пнул затворника крупным калибром башмака дальше секретничать, что тот не преминул сделать, долетев аж до притаившихся за ближайшим углом психотехника с электронщиком.
   -Что и требовалось доказать - пехтура летать не может!- Неудовлетворенный траекторией 'снаряда', лишенный достойных ценителей бесспорного военного гения, принялся адмирал вопить дифирамбы в собственный адрес:
   -Я ведь говорил! Утверждал! Нет, не ценят меня по боевым заслугам. Сейчас как позвоню... не вышлют бурбона хотя бы ящик - пожалеют, узнают с кем связались! Вот неоспоримое подтверждение успеха бесспорной 'виктори' - какие еще требуются доказательства?! 'Блэком по вайту' пропечатано: 'иду по следу зпт шли бабки воскл знак яичница тчк'.- Адмирал, осмотревшись, нет ли откровенных соглядатаев, ни в грош не ставя, абсолютно не считаясь со встроенной подсматривающей техникой, чмокнул сюзин 'портрит' в самый широкий лоскутик бикини.
   -Так, а дальше маленькие циферки... Ага, номер счета, понятно. А эти длиннющие, от нулей в глазах рябит? А-а! Вот это сумма! Молодца, не привыкла мелочиться! Чувствуется моя выучка!
  
   Сюзи, по полной программе хлебнувшая спасательского отдохновения, изнывая от зноя и от разлуки, решилась 'отмазать' от службы юного конфедерата. Новая подруга, тоже сохшая по суженому, пообещалась узнать, какого верного человечка 'подмазать', чтоб комиссовали молодца в полное 'сузькино' распоряжение, и сумму обозначила, учтя в придачу возможный выкуп за пропавшего в медицине женишка да приплюсовав компенсацию за утерянное приданное. К тому же донесение без требования 'маней' показалось бы в Центральном штабе весьма подозрительным, деятельность агента сочли бы, по меньшей мере, незначительной и, главное, непродуктивной.
  
   'Враг базируется в тропиках!- вполне логично рассудил адмирал, за изучением открытки уткнувшись лупой в изнуренные жаром да ободранные отдыхающими пальмочки, которые поначалу принял за ограждение проволочной спирали.- А какие околоэкваториальные территории доблестный Холуевриканский флот еще не осчастливил прелестями свобод с сопутствующей выкачкой природных ресурсов?'- напряженно силился таковые припомнить, в рассеянности машинально распорядившись перечислить Сюзи требуемую сумму - львиную долю резервного штабного фонда. Но гению стратегии, не на словах бывалому тактику в столь щекотливом для штабных финансов вопросе следовало поступать гораздо осмотрительней...
  
   -Давай, длинноносый пролаза, живо выкладывай, какие пакостные замыслы вынашивает неугомонный старикашка?- Психотехник, чей собственный носярник по мутагенному недоразумению бугрился всего лишь позорной картофелиной, пускай отменно ноздревато-угреватой, но все же весьма скромной размерами, припер прожженного пролазу брюшком к стенке - не ускользнуть, не отвертеться.- А то нашего верного наушника, адъютанта, адмиралишка до госпитальной койки замучил изуверствами. И ты гляди у меня, станешь лгать да изворачиваться - загремишь к месту конечного назначения прямиком, без проволочек с больничными формальностями.
   -Только чур, чтоб все по секрету, ведь дело наступательного на недоразвитые цивилизации значения!- Покрутил по сторонам чутким на тайны носом секретчик.- А-а, а у вас допуск есть? Неприятностей потом не оберешься с несоблюдением излишних формальностей. Я ведь себе не враг, да и вам тоже.
   -Живо, покажи подтверждение допуска!
   Но долговязый электронщик, якобы утерявший, а на самом деле за сущую безделицу загнавший все персональные документы какой-то резидентуре из латиносов, закопался в полах неопрятного халата. Вошедшая в привычку заминка выводила из терпения и гораздо менее динамичных, чем психотехник, охранников КПП, что, конечно, помогало без удостоверения проскакивать на место службы, вдобавок с ускорением, но с каждым проходом прибавляло синюшных отпечатков подкованных каблуков на определенном участке тела.
   -Вечно возишься как дегенеративный наркоманишка. Вот!- Шустро извлек психотехник из примеченного кармашка раззявы-приятеля совсем неплохой травки на курево, что загнал ему же с минуту назад под премиальные с ближайшей бомбежки.
   -Ага, с допуском, ребята, полный порядок,- неспроста зашмыгал секретчик длинным носом вокруг косяковой начинки, безошибочно определяя качество продукта,- степень не меньше первой - годится. Излагать секреты?
   -Валяй, а то как бы посторонние 'пиплы' не навалили, а зачем с лишними прихлебалами делиться?
   -Фотографию старикан разглядывал штабной подружки, как ее? Ну, той самой, что секретно заслали, а вы никак забыть не можете.
   -Ага, ясно. Кто такая?
   -Кого это забыть не можем?- Электронщик пока только начинал осознавать факт изъятия послеобеденной травки, поэтому по инерции продолжил шарить по карманам, ничего путного, кроме никчемных, разве что шибко приспичит, долговых бумажек не обнаруживая.
   -Фигуристая - адмирал сперва поморщился, а потом ну на фотку слюнки пускать.
   -Поморщился? А-а! Так бы сразу и говорил. Это же Яичница!- Перекосило психотехника от воспоминаний, лицо электронщика тоже скривилось в недовольном выражении, но больше от конечного осознания, что остался без курева.
   -Сюзи, ну и что? Подумаешь, эка невидаль, порнофоток штабных 'герлсов' на толчке не разгребешь: подрабатывают девчата по журналишкам, даром, что ли, силиконы наращивали,- тоже мне, 'сикриты'. Ты скрывать чего не удумай, а то сам знаешь: для начала стальной дверью носярник прищемим, а потом прочие органы той же мясорубкой пожамкаем - и в утиль.
   Секретчик, скорчив многозначительную мину, повертел по сторонам чутким носом, будто желая проткнуть какого зазевавшегося ротозея, а если повезет - подслушивающего.
   -Только, ц-цс. Требует 'маней',- молвил будто невзначай, но скромной пары слов достало, чтобы у интересующихся военными тайнами глазенки алчно заволокло выдавленной из соответствующих желез маслянистостью.
   -Много?- Вырисовывающаяся перспектива быстрее, как ни странно, 'доперла' до электронщика - даже халат перестал теребить, известно уж в поисках каких сокровищ прощупывая каждую складочку.
   -Вопрос сформулирован не верно.- Пузатенький психотехник живо свешал на весах обдумывания поступившую 'информейшн'. Став в третью позицию, ухватил носатого секретчика за костистую черепушку и молвил, будто в молодости на Бредвее не сползал с театральных подмостков:
   -'Мани' или не 'мани', вот в чем вопрос? Откуда у хвостатого лопстерюги завелись деньжата, как оказать сопротивленье? Восстать ли на его погибель? Уйти, уснуть... гм.- Выпустив черепушку из захвата, брезгливо оттер ладонь о замызганный халат долговязого приятеля.
   -Ты еще здесь, жердина? Нечего штабную форму понапрасну снашивать Живо выпотроши, какие следует, файлы, и чтобы через полчаса выявил канал финансирования! Совсем обнаглела Яичница: шляется по загранкомандировкам, а за нее вкалывай. Мало того, опять нацелилась на самое сокровенное, ну да ей не привыкать...- Вновь ностальгически поморщился психотехник.- 'Манеи' необходимо перехватить! Ц-ц. Яичницу знаю как облупленную - на ветер финансы пустит: на паруса для яхты, кабриолеты без крыши или на блажь с коктейлями под гитары-кастаньеты рядящихся в сомбреро разнузданных латиносов . 'Манеи' должны попасть в надежные руки. Ведь так?- И в другой раз ухватил психотехник секретчика как новоприобретенную собственность, потому что старая, электронщик, ускакала по заданию.
   -Тебе, длинноносый, тоже дело найдется, только чтоб между нами, сугубо секретное! Жердине, моему приятелю, совершенно случайно удалось перехватить направленные хвостатому адмиралу данные подпольного лохолизатора, так что требуется расшифровать кое-какую горяченькую 'информейшен'. Займись, наконец, настоящим делом, а не рутинными пустяковинами!
   -Из долевого участия в выигрышной прибыли?
   -О чем разговор - из паевого. И заготовь маски с дырками для глаз: в любой момент нужно быть наготове к перехвату адмиральского фонда,- мы не мальчики, чтобы на лохолизаторский верняк ставить карманную мелочь.
  
   Налет поначалу не задался: и кассир, и 'милитари полице' кого-кого, а налетчиков, прикрывших лица масками, состряпанными из сверхсекретных бланков с соответственными грифами, за сухопутную милю распознали бы.
   -Никак опять за авансом припожаловали?!- запаниковал кассир, едва завидев характерные, как электронщик ни сгибайся, а психотехник животик на задержке дыхания ни втягивай, фигуры грабителей.
   -Скажите попрошайкам, что меня нет на месте!- Попытался кассир запоздало спрятаться за кассу.
   -А-а!- припомнили налетчиков ахрокожие дуболомы из 'полице'.- Это же те самые парни-скандалисты, кому намяли бока - чуть дубинки не обломали!
   Как дела ребята? Не нужна ли добавочка?
   -Га-га-га - загоготали злорадно, как штатные распространители с ног валящего гриппа - гуси перелетные, а не должностные лица при исполнении.
   -Тьфу, вычислили.- Электронщик передумал - не рискнул доставать из-под полы халата безотказный в грабежах электрошокер собственной конструкции.
   -Дуболомы не способны кого-нибудь вычислить. Заложили, небось, конкуренты-завистники. Секретчик разболтал, сволочуга, на два фронта работает,- заходясь слюной в шепоте, раздосадовано плевался психотехник, но чрез силу скорчил сперва под бланком, а потом, лицемеря воочию, продемонстрировал приветливую мину.
   -'Хау дую-дуете', ребята?!
   -Без вас как-то скучновато, но сейчас, вроде, представится возможность поразвлечься.- Со свистом упражнялся дубиной один из дюжих ахро-нигеров, тогда как другой на глазок испрямлял на таком же инструменте предыдущие искривленные выбоины.
   -Что за маскарад?- Захапал было наиболее проворный из 'полисе' секретный бланк для примерки на собственном помятом лице с расплющенным носом. Но психотехник оказался проворнее, соблюдая секретность, перехватил и забил уже оба бланка в удивленно раззявленную пасть приятеля, при этом, вполне по-товарищески, опасаясь, что 'топ сикриты' насухо не прожевать, дал запить из карманного фунфырика.
   -Угощайтесь, ребята, чего там.- Попотчевал недососанными остатками дуболомов.- Как нас при последней-то встрече... ха-ха...
   Смейся, дурак,- ткнул локтем под ложечку бланкоглотателя,- а то или заметут, или опять по ребрам получим, а вернее - и то, и другое по полной программе одновременно.
   Электронщик, памятуя трещащие кости, взбитые на манер 'айзкрима' почки и словно для жарки отбитую печень, силился сквозь горловые спазмы заулыбаться да издать обезьяньи клики радости. В судорожных гримасах из оскаленного рта попеременно выглядывал то один, то другой уголки бланка с предательскими надписями, сперва 'сикрит', потом 'топ'. Но дуболомам не до пустяков с неаппетитной чужой закусью. Для почина общению предстояло оприходовать фунфырик - на то у каждого ушло по четверти глотка - да пустую тару прицельно в кассовое оконце выбросить,- не засорять же специально под алкогольное стекло предназначенный мусоросборник.
   -А мы за деньгами!- похвастал один из 'милитари полице' во весь голос - коридор, казалось, содрогнулся от новости.- Из секретного резерва.
   -Эй, прощелыга!- рявкнул другой 'милитари' в оконце.- Долго еще ждать? Завалил кассу бутылками, а где обещанные денежки?
   -Есть 'манеи', не орите только...
   -Попробуй не погорлань при нашей бульдожьей работенке. Есть 'мании'!- вновь рявкнул во все горло 'полице'.
   -Ага, секретные данные не обманули!- Пронырнул под руку одного из дуболомов пролаза психотехник.
   -Ну вот, наорали - теперь нищие побирушки со всего штаба сбегутся за подачками!- Вместо денег высунулся из оконца негодующий кассир.- Толпа налетит - посмотрим тогда, как далеко унесете секретные кейсы?
   -Ух ты, кейсы денег!- Электронщик в восторге забыл давиться и оптом проглотил полупрожеванную макулатуру.
   -А то как же. Думали: я за даром протираю казенные штаны с налокотникамии?
   -И много наличности?- Аж ладошки вспотели у психотехника от раскрывающихся перспективных возможностей.
   -Не твое дело!- Из кассы вместо кейсов высунулся кукиш.- А ну, гоните прочь попрошаек!
   -Точно, парни, нечего ошиваться возле кассы!
   -А если кроме 'топ сикритных' бланков жрать нечего, можем спровадить подхарчится по верному адресочку. Уж где, а на помойке тухлых отбросов с объедками 'фиш инкрпорейтной' рыбятины целая куча - дохлякам вроде вас за глаза хватит.- Странно, но 'милитари' казались сегодня вполне отзывчивыми ребятами: первый похлопал себя по брюху, а второй с аппетитом отрыгнул запахом рекламируемого продукта.
   -Факт. Нажретесь от пуза.
   -Отбросы рыбятины - это, конечно, хорошо, ребята, но имеется кое-что получше. Тако-ое, что нашей сработавшейся компании можно будет месяц не вылезать из 'догбургерной', кроме того, упиваться каждый вечер 'биром' до состояния 'фэйсом об тэйбл', а о девках в ковбойских шляпах да в драных шортах для зажигания и говорить не приходится: проходу не дадут - силиконом затискают.
   -Ва-ау!- весьма прогнозируемо ахнули застывшие 'полице'.
   -Ва-ау! Кх, кх...- Сперло дух у высунувшегося в оконце кассира, припомнившего постыдный сандвич в промасленной бумаге, да закатывающую истерику за скандалом 'вуменку', которая для разнообразия, вместо жены в бигуди, поджидала его вечерком в гадостных апартаментах неблагополучного района для непродолжительного линчевания.- Получше - это что?
   -Ага!- Как по команде сглотнули слюну 'милитари', у которых ежедневное размахивание дубинами без того вызывало зверский аппетит, а уж до 'догбургеров с вуменками' в особенности.
   -Ц-ц, только между нами: рассекреченная 'топ сикритная информейшн' разглашению не подлежит,- просипел психотехник, будто каждому в персонально подставленное ухо.- Верняк в подпольном лохолизаторе...
   -А-а, поэтому бланки жрете?- допетрил тот из 'полице', что попроницательней.
   -Верно,- сообразил другой,- за просто так добровольно их никто жрать не станет.
   -Откуда поступила 'информейшн'?- Чуть ли ни по пояс высунулся заинтригованный кассир, из чьего мозга одна за другой уносились прочь сцены линчевания безжалостной 'вуменкой', в придачу с жениными пристрастными допросами. По виду казалось: навсегда решился распроститься с беспощадными инквизиторками.
   -Поступила по тайному каналу в закодированном виде - пришлось выделить пай секретчику.
   -Посредник сделал свое дело, а на пятерых кругленькие суммы делить легче, чем на шестерых, это я точно знаю!- Загнанные, метущиеся от воспоминаний о дамском обществе глазки кассира превратились, от предвкушения грядущих подсчетов прибыли, в жесткие, безжалостные кремни. Собственноручно линчевал бы ставшего ненужным длинноносого пролазу, попадись тот в темном штабном закоулке.
   -Как-то неловко, ребята. Вы же знаете: я всегда играю по правилам,- поломался, набивая цену собственной деловой репутации, психотехник, чтобы тем охотней поддаться на уговоры парней, далеко, конечно, не ораторов, но лихо управляющихся с дубинами.- Ну, разве чтоб вам не было обидно. А секретчика угостим догбургером... при случае, чего уж... Только молчок, незачем огорчать бедолагу раньше времени - пускай пока шуршит распечатками для прибыли грядущего предприятия.
   -Га-га-га!- одобрительно отозвались 'полице'.
   -Так, что у нас с деньгами?
   -Три кейса, под завязку набитых хряксами многонулевого достоинства, один - фальшивыми.
   -Ц-ц, липа не покатит: это же не забулдыгам выдавать жалование, лохолизатор - дело серьезное. Не до шуток - с огнем играем.
   -Так что, фальшивки не брать?- искренне удивился электронщик, вослед за ним - 'полисе'.
   -Расклад такой: два кейса,- прикинул грядущие барыши психотехник,- на пару заездов с верными кобылищами...
   -Конями. Вот клички: При...
   -Тихо, торопыга! Вокруг уши конкурентов - плюнуть некуда, а ты - клички кобыл...
   -Коней...
   -Да пусть хоть пони называются, главное, чтоб к финишу первыми докобыляли. Верно, ребята?
   -Га-га-га! Верняк!
   -Ай! Ты чего?- Тут уж ущипленный электронщик смекнул, что 'сикрит информейшн' о кличках - единственная гарантия доли в грядущем предприятии, без которой неминуемо очередное контактное знакомство, приятное одним лишь дубинам, с последующим вышвыриванием на 'фиш инкорпоретскую' помойку.
   -Два, если помножить минимум на два, получается совсем немаленькая сумма.- Неотступные, навязчивые мысли о верной прибыли прямо-таки на глазах затягивали, засасывали кассира в гиблую трясину наживы.
   -Вот-вот, правильно соображаешь. Но по опыту знаю: лишнего кейса с хряксами не бывает, пускай даже с поддельными. А-а, ребята?
   -Верно!- с аппетитами психотехника согласились все, кроме внезапно труса запраздновавшего финансового службиста, что легко списывалось на слишком давнюю принадлежность к крохоборской профессии.
   -Вообще-то, адмирал распорядился угрохать резервный 'сикрит' фонд на переброску 'маней' через осольство...
   -Так почему бы фонд переброски ни удвоить?
   Ха-ха-ха. Да, ребята?!- задался чисто формальным вопросом психотехник, неискреннейшим образом стараясь выглядеть рассмешенным, дальше некуда.
   -Га-га-га!- не могла избежать соблазна погоготать 'полице'.
   -Да после того, как пару раз взорвем лохолизатор, не только 'догбургерные', штаб с потрохами, с плацем для муштры, с прилегающими полигонами - наш! Правильно я говорю?!
   -Вернее верного!- вновь поддержали выплеск энтузиазма вдохновленные 'полице', которым до сих пор если поступали выгодные предложения, то не более чем о бесплатном интиме за бутылку пива под стопарь виски, к тому же не от женщин.
   -Адмирал припустится вам ботинки чистить, а тебе, кассир - мешки с выигранными хряксами перекантовывать, а нам... ну, у нас с четыреххвотым свои счеты. Все, 'тайм из мании' - тащите кейсы, а я пока облапошу простофилю-секретчика, чтоб не увязался за добычливыми 'бойсами'. Двинули!
  
  
   В душной атмосфере подпольного лохолизатора люди, если таковые по неосторожности забредали в заведение, и прочие субъекты угадывались по теневым контурам, рассекающим прокуренное пространство. Зазывающие дымы, клубясь, накатывали, обдавая топтавшихся у входа приятелей по общему интересу запахами, один аппетитнее да привлекательнее другого.
   -Двигайте, ребята, первыми - вы же из 'полице'.
   -Ц-ц, здесь про службу ни полслова: услышат - уши остригут, не говоря об остальном прочем,- многоопытно оборвал кассира, привыкшего не за бронестеклом, так за чужими спинами укрываться, психотехник.- Спокойно. Ведем себя, как обычные завсегдатаи. Нате вот, ради ответственного случая пользуйтесь моей щедростью.- Скуповато отсыпал из кармана цивильного пиджака, на выход в свет одолженного у секретчика, каждому по щепоти травяного гербария.- Заплатите потом... по пяти процентов из доли выигрыша...
   -Ты что свихнулся, это же умопомрачительная сумма!- попытался артачиться кассир, пока в волнении смачно, вплоть до одури, ни затянулся, утеряв, соответственно, чувство самосохранения.- Двинули...
  
   -Что, братья, созрели делать ставки или для решительности еще разок сообразить по травке? А то девочки имеются...- Здоровенная фигурища ахро-холуевриканца загородила вошедшим примерно такой же огромный, затуманенный дымами телеэкран.- Или желаете перекинуться в картишки: в задней комнате подпольный игорный притон высшего разряда со всеми удобствами.- Неуловимым движением массивной, но донельзя ловкой ручищи вытянул детина то ли из рукава, то ли из манжеты карточную колоду и сходу распустил веером у вперившихся носов 'полице'.
   -Может, для начала по девочкам пройдемся?- задался вопросом один из 'милитари', уж слишком неуютно чувствовавший себя в 'прикиде' велобайкера, изъятом по случаю у бородатого придурка, протаранившего армейский педалегрузовик. Байкер нализался 'бира' до такой кондиции, что, вдобавок, забодал рогатым шлемом да разогнал декоративным, никелированным глушителем взвод профессиональных пехотинцев. Под эдакую гребенку не просохшего бедолагу зарекрутировали в танкисты, пока стоимость грузовика ни отстреляет да ни передавит на такую же сумму врагов демосаобократии гусеницами.
   -Лучше бы умять по дюжине догбургеров,- пробасил второй 'милитари', которому весьма некстати досталась одежка байкеровой подружки. Хорошо хоть 'вуменка' изобильно успела обрасти пивными наростами, благодаря чему молнии с застежками ни только сошлись да застегнулись, но в некоторых неприличных местах проклепанное кожаное одеяние даже свисало предосудительными складками.
   Ахро-холуевриканец, подозрительно оглядел 'красотку', но если и подметил кое-что, из ряда вон выходящее, то деликатно промолчал, а лишь сделал очередное из ассортимента предложение:
   -Имеется отдельный номерок - могу организовать по дешевке. Лохолизатор, конечно, не клуб по половым интересам, но зато без малейших дискриминаций, пока у клиента водятся 'манеи'. Мы даже латиносов иногда впускаем...
   -А-а-а!- раздался вопль, как по заказу, чтоб ахро-холуевриканец отвязался приставать с соблазнами.- А-а-а ты знаешь, какая у меня подача с правой?!
   -Хрясь!- кто-то, видать из проигравших, кубарем выкатился из-за дымного занавеса и, распластавшись, инерционно заскользил по заплеванному кафелю в сторону платного, словно горя желанием осчастливить билетершу, туалета.
   -О-о! Варадеро-вакуэро!- восторженно, хорошо поставленными голосами, с чувством музыкального такта и ритма, заорали в клубящемся тумане.
   -А-а, это... Не беспокойтесь, браться. Это Урникова гуляет со своими латиносами - под руку лучше не попадайся.
   Так что, доставить бургеров в номерок на двоих? Тогда зачем же девки? Ни предоставить ли продажных 'вуменок' вашим приятелям, сексуальным ретроградам, белозадым загнипо-европеоидам?
   Прожженный психотехник чувствовал себя в злачных местах, как гурман-омар, питающийся донной падалью, но в нынешней ситуации нездоровое естество натуры проявлять не торопился: отвлеченно обдумывал, как бы, не привлекая излишнего внимания, понезаметней сделать ставку на пару кейсов денег.
   -Дело в том, как бы вам сказать...
   -Так и говори, на холуевриканском. Ты же, бледномордый орангутанг-поработитель, моего родного языка не знаешь. Да я тоже из-за расистов-рабовладельцев, вроде тебя, 'фазер ленгвич', 'мазер-тудазер', не выучил...
   Элекронщика приодеть не успели, ведь стаскивать с кого-нибудь костюм столь длинного и тощего размера некогда - решили выдать подозрительно изможденную персону, если поинтересуются, за врача, лишенного практики, прихватившего с прежнего места расправ над лежачими больными рабочую спецодежду. Потому-то, пользуясь 'врачебным' положением, обкуренная жердина взяла инициативу на себя:
   -Мы, врачи, лишенные практики...
   -...а-а, пришли вырезать почку?! Так бы сразу и говорили! Вон тот, что почти дополз до туалета, у кого билетерша карманы обшаривает, подойдет?
   -Щелк - в руку ахро-холуевриканца вместо исчезнувшей колоды карт дрессировано выскользнула 'выкидуха'.
   -Или вы сами того... как у чистоплюев заведено, сперва попользуете донора дармовым наркозом, лишь потом - скальпелем?
   -...хотим сделать ставку,- почти прошептал электронщик, во все глаза пялясь в 'тивизор', судорожно подсчитывая, насколько меньше минут остается до рассекреченных заездов.
   -Оу! Вот это дело! По адресу обратился, бледнозадый кореш!- радушие ахро-негроида выплеснулось чуть ни за край, но, сдержав себя, всего лишь стиснул жердину в неопрятном халате и дважды с чувством расцеловал.
   -По случаю ставок... тьфу, тьфу...- распробовав электронщика, брезгливо поморщившись, отплевался,- с заведения выпивка... если Урникова с компаньеро-кабальеро оставила в баре хоть капельку.
   Эй, Плешивый Пит! Рыжый Рэд! Двигай сюда - наши братья привели простаков с деньгами.
   За спиной ахро-холуевриканца нарисовались сходные примерно по габаритам мордени, и не только поименно званные.
   -Рекомендую - опытнейшие букмекеры, если не знакомы - представлять не имеет смысла. На кого ставим и сколько?
   -Ставить уже в следующем заезде!- попытался долговязый электронщик оправдать перед раздраженным психотехником порыв легкомысленной откровенности.
   -Отлично, бледномордый, но тоже мой брат! Как звать лошадку, или ставишь на заезд оптом?
   -А, а, а...
   -Таких жеребцов в заезде нет.
   -А-адмирал!- чуть ли ни выкрикнул псевдоврач, будто не звание штабного мучителя, а ненавистное имя заведующего клиникой, по чьим якобы наветам лишился допуска измываться над беззащитными пациентами.
   -Отлично, оформим в пять секунд! Где наличка, или вы, засланные агенты финансовой инспекции, для контроля за уплатой налогов делаете ставку по перечислению?- Лохолизаторские букмекеры одарили компанию игроков подозрительными взглядами.
   -Давай сюда кейсы,- не очень-то убедительно потребовал электронщик, хотя именно тут-то требовалась крайняя жесткость в голосе.
   В последний момент кассир внезапно передумал расставаться с деньгами - вцепился в наличку мертвой хваткой, оседлав кейсы вместо диванчика, с выдачей заупрямился. Нет, не потому, что изо всей азартной компании одет скромнее прочих, в силу чего представлялся скаредом. Не повинна и привычка к соответствующим записям с прикидками неуловимо ускользающего дебета, а просто жаль стало прежней жизни с устоявшейся определенностью: служба, ленч, линч, взбучка, служба, ленч, линч... и так далее. Но о причинах никто не спрашивал - на подмогу электронщику, долю отрабатывая, навалились 'милитари'...
   -Один кейс - на Адмирала,- взял бразды правления в свои руки психотехник, видя, что без помпы и привлечения ненужного постороннего внимания дело обставить, ну, никак не получается. Раскрыл добротный чемодан, набитый хряксами,- а другой на...
   -Че-че-через одни за-за-заезд...
   -...через один заезд,- твердо и уверенно оттранслировал заикающиеся слова приятеля.
   -Ко-конь по кли-кличке П-п-при-привет.
   -Другой кейс на Привета!
   -Решительные ребята! Настоящие рисковые 'херроу'! Правильно: только отбросив прочь сомнения, можно почувствовать отлетающий пульс жизни! Сейчас, оформим мигом.
   Кейсы, как ветром сдуло. Взамен через мгновение выставили дармовую выпивку в высоких, будто для 'джуса' предназначенных, узких, носа не засунешь, стаканах с зонтиками, а потом, через пару таких же временных единиц - опахали ворохом цветастых квитанций.
   -На темных лошадок ставите, вот это храбрецы! Настоящие рейнджеры!- Восторг привлеченной хвалебными воплями публики шел по нарастающей. Некоторые приветливые доброхоты чуть ни в друзья набивались, вплоть до попыток вылакать чужие коктейли. И здесь 'милитари полице' не сплоховали - мигом через гнутые трубочки вдули до дна привалившую выпивку, захрустев на закуску явно по вкусу пришедшимися, яркими, бумажными зонтиками.
   Позеленевший, словно просроченное дотационное лекарство, электронщик на пару с побледневшим, точно неподписанный начальством отчет о растратах, кассиром замерли, вперив в экран те из имеющихся органов чувств, что пребывали в состоянии воспринимать внешнюю информацию.
   -Адмирал, Привет - что-то знакомое, тебе не кажется?- просипел психотехник ссохшимся горлом через едва раздвигающиеся зубы, внезапно заподозрив подвох, смутный, неясный, от того особо зловещий.
   -А, а, а привет от кого?
   -Я тоже хотел бы знать. Что-то здесь нечисто. Чего раньше молчал, как лошадей, 'мазер' их, кличут?
   -Вообще-то, их по 'фазеру' и по 'мазеру'...
   -Тем более.
   -Ты же сам не велел, щипался, помнишь?- В немое доказательство электронщик попытался отыскать под халатом среди многих прочих отметин, оставленных угловатой жизнью, именно след от щипка приятеля.
   -Ставки на аутсайдера - один к ста!- восхищалась посторонняя публика.
   -Ух, ты! Мы думали: такого не бывает!- восторгам поддавших 'милитари' тоже не предвиделось предела: к прочим наслаждениям опять подали коктейли, с превеликой охотой оптом тут же заграбастанные переодетыми 'полице'.
   -Дзинь!- после прозвонившего натуральным приговором старта последовали не менее безжалостные комментарии ведущих: 'Нет, уважаемые зрители, это вопиюще преступная халатность допускать к скачкам законченных одров'.
   'Верно: выбракованная коняга не просто тащится, а сбивает с бегового настроя остальных жеребцов! Надо быть сущим олухом, чтобы хоть хрякс в лохолизаторе поставить на заведомую дохлятину! Нет, не понимаю, на кого, на каких ослов рассчитывали устроители?!'
   'Я думаю, и вы со мной согласитесь, уважаемые игроки-зрители, почитатели настоящих мужских забав, больше мы о лошади по кличке Адмирал ничего, никогда не услышим'.
   'Разве что-либо нелестное, когда завязнем зубами в догбургерах'.
   'Ха-ха!'.
   -Ха-ха-ха!- следуя заразительному примеру комментаторов, рассмеялись многие присутствующие.
   -Га-га-га!- особо не разобравшись, вослед лужеными глотками загоготали 'милитари'.
   -Надо отозвать вторую ставку! Нужно спасти то, что еще возможно!- Настала пора действовать наиболее проворному в финансовых операциях - кассиру. Выхватив один из пуков квитанций, сунулся к уже знакомому букмекеру, ухмылявшемуся оскаленными зубами, но смотревшему на в пух и в прах продувшихся клиентов с некой толикой сочувствия.
   -Верните! Вот квитанции. Отдайте первую ставку, вторую возьмите себе в подарок!
   -Наоборот, брат: первая - тю-тю, а вернуть вторую можно попробовать, но с частичным удержанием...
   -У меня же документы!
   -Да вот,- сплюнул ахро-холуевриканец на пол, изукрашенный, кроме подобных же знаков внимания, пестрым ковром разодранных квитков,- здесь без твоих бумажек мусора навалом. Двигай за мной!- Из чуть ли ни дружеского расположения, ухватив за шиворот кассира, ринулся, разгребая толпу свободной рукой, как веслом, торя путь подопечным, как тараном, к приемному оконцу.
   Но окошко захлопнулось перед самыми носами - лишь раздалось категоричное, но слабое утешенье:
   -На заезд ставок больше нет!
   -А возврат?
   -Ха! Возврата никогда не было!
   -Как же так!?
   -За возвращением чеши на ипподром, заодно выплатишь штрафы, после того, как сдерут налоги. Ха!
   -Вот так-то, брат. Одним могу помочь - знаю верную лошадку через пару заездов, но лучше предложу девчонку-садомазохисточку,- отлинчует - любые огорчения из головы повылетят...
  
   'Это крах!'- Психотехник, недобро зыркая по сторонам глазами, подумывал, на кого бы сподручней свалить ответственность за форменное разорение, но парализованная отчаянной горечью проигрыша фантазия буксовала даже в накатанном направлении.
   -Иго-го! Жми, Привет!- 'милитари', насосавшиеся липучей жидкости из заляпанных стаканов, в отупелом энтузиазме казались неутомимы:
   -Гляди, наша ставка опережает на целую задницу последнюю лошадиную морду! Конкурентка оскалилась, как бы не ухватила за хвост прыткого жеребчика - вот бы по оскаленной морде заехать дубиной!
   -Смотри, какой спурт! В отрыв пошел Привет - не удержать! Еще чуть-чуть и цапнет за хвост того рыжего с клетчатым красно-белым клоуном на загривке! Иго-го!..
   Электронщик с уныло приплетшимся на место кассиром, отвлекшись от безнадежного экрана, уставились на разошедшихся партнеров, уверено галопирующих к побитию рекорда по дебилизму.
   -Крах, хуже не придумаешь. Кто-то за все ответит!- Психотехник злобно уставился в одному ему ведомую точку на экране 'тивизора', все-то вопящего о проигрываемом заезде. Согласно догмам психологической околонауки вынашивал, отвлекаясь от провальной действительности, радужные планы безжалостной мести.
   -А-а!- завопила толпа игроков, отмечая перезвоном стаканов очередной финиш.- Вот это заезд!
   Из многозначительного перемигивания ахро-букмекеров, самые из которых напичканные стероидами с битами наперевес вышли прогуляться за ближайший угол, неизбежной очевидностью вытекало: какого-то 'счастливчика' угораздило крупно выиграть.
   -Молодцы, парни! Как увидел вашу подозрительную компашку, сразу сообразил: биться станете до последнего. Успехи налицо... на бледномордую рожу, чтоб понятней было - Привет пришел предпоследним. Еще с десяток набитых 'манеями' кейсов - и вы с очень большой долей вероятности угадаете победителя. Ну, на кого ставим в этот заезд?- Доброжелательность и предупредительность ахро-холуевриканца лучилась из каждого на лице шрама, из всякой вбитой вмятины.- Поймите правильно, бизнес есть бизнес - я как человек ответственный обязан предупредить штатных клиентов, чтоб не вздумали ставить на вашу лошадь: не могу допустить форменное расточительство работодателей. Решайтесь быстрей. Я сейчас...
   У входа в заведение возникла посторонняя сутолока, доносились звуки толчков, возни - то ли впускать кого-то не хотели, но скорее - выпускать не все подчистую 'манеи' спустившую публику.
   -У тебя травы не осталось?
   Крайне расстроенный, подавленный психотехник сомнамбулистически отсыпал долговязому приятелю, сколько требовалось, даже не уточнив ни тройную цену, ни залог отсутствующего имущества.
   -Пора уходить: больше ничего не выгорит,- подвел неутешительный баланс кассир.- Сверим докладные, согласуем показания, скажем: нарвались на вооруженное ограбление. А оставшийся кейс у одной знакомой в апартаменте из комнаты с кроватью без прихожей спрячу - поделим, когда уляжется шумиха.
   -Да на кой фальшивки прятать?
   -Ц-ц - конспиративно зашипев, завращал глазами не на шутку встревожившийся финработник.
   -Чего уж теперь секретничать, рожа крысиная?- Психотехник, чья вынашиваемая месть дальше адмиральской персоны не продвигалась и, буксуя, шла по кругу, склонялся к пораженческой мыслишке, накурившись до одури, решительно посчитаться с негодяем, совсем некстати подсунувшим кейсы с хряксами.
   -Эй, приятели-братья, какой-то длинноносый пролаза - за милю видать шулера - прорывается в вашу честную компанию, говорит: пайщик...
   -Достал-таки, проныра. Пусть проходит - получает свою долю,- не одним же нам приваливший выигрыш расхлебывать.
   -Да, но здесь приличное заведение - шантрапу из подворотен впускать не полагается,- а у длиноносого даже пиджака нет и штаны без подтяжек. Откуда только берется нищее отребье, позорящее процветающий образ жизни?
   -Вот,- вздохнул психотехник покаянно, чего никогда не водилось и не на шутку встревожило обкуренного приятеля, электронщика,- отдай ему этот.
   Всякого на своем веку навидался, однако чтоб отбросам общества пиджаки с собственных плеч жертвовать - не случалось на биографической памяти букмекера столь примечательного события. От удивления ахро-негроид не только белки глаз вытаращил, но и пиджак взял торжественно за плечики. Понес бережно, точно 'ужратого' триллионера в личный педилак с педальшиком на каждом колесе доставляет, рассчитывая на жирнющую подачку.
   Являясь свидетелями столь исключительного события, прочая букмекерская шатия расползлась от входа, на манер нечистот после применения 'Комета' или другого хлорированного ядища.
  
   -Срочно, 'топ сикритно' - потому прилетел 'молнией'.
   С рикшей надо расплатиться после выигрыша, потому что все равно не отвяжется.
   Верняк! Лично дешифровал свеженькое донесение адмиралу - и прямиком сюда.
   Уф, уф, насилу пробился,- задыхаясь, выдавливал уважительную причину посещения злачного заведения раскрасневшийся, будто вместо рикши пешедралом прочесал многомильную дистанцию, тыкающий по сторонам любопытствующим носярником секретчик.- Оказывается, на счет Адмирала и Привета из Аль-Аиды прислана информационная провокация. Террористы специально разоряют патриотично настроенные круги населения. Вот на кого надо ставить! Гарантия стопроцентная - я рассекретил! Давайте, где наши 'манеи'?
   -А ни рискнуть ли, ничегошеньки ведь не теряем?- Психотехник уставился в протянутый секретчиком 'топее топного сикритный' бланк дешифровки.- Документ вполне обнадеживает, а вот в предыдущих заездах чувствовался скрытый подвох, а вот какой?.. Но теперь, похоже, все стало на свои места: мы ни при чем - в проигрыше повинны аль-аидцы.
   -Нет, ни на каких кобыл больше ставим!- кассир вновь заупрямился, прямо хоть кличь разгулявшихся 'милитари', которым, по случаю утраты очередного кейса, за счет заведения выставили липучие стаканы с тошнотворным пойлом.
   -Не беспокойся, после двух безупречных ставок вряд ли кому взбредет в голову проверять банкноты. Нам удалось завоевать доверие - настала пора стричь купоны, пользоваться дивидендами!
   Взывание к логическому мышлению не подействовало.
   -Совсем свихнулся, придурок! Рассуди: даже, допустим невероятное, если обнаружат фальшивки, ну и что? По шее накостыляют, вытурят из заведения - абсолютно ничего экстраординарного. Это же последний кейс - чего с нас взять-то?- подобрев в силу обнадеживающих известий, пока по-хорошему пытался договориться с кассиром психотехник.- А ну, выдавай 'манеи', гадина!- Рванул кейс, пытаясь выдернуть из-под грудью на хряксы легшего упрямца - тщетно. Однако совместные усилия игроков одержали верх над безусловно свихнувшимся экономом.
   -Уф.- Смахнул испарину с носа секретчик.- Надо скорее ставить, а то рикша на тотализатор прорывается!
   -Пшел вон, кинец, иди гусениц жрать с жареными тараканами!- пытались культурно да обходительно выпроводить прочь въедливого рикшу ахро-букмекеры, но старания с уговорами, так же как последующие пинки с зуботычинами приходились лишь в пустоту. Проворно-шустрый в силу избранной профессии и шао-ниньдзского воспитания кинец антирелигиозно не собирался сидеть на берегу реки в ожидании, когда мимо проплывет труп удравшего пассажира с оплатой по счетчику в протянутой руке. Вместо пассивных конфуцианских философствований оторванный от корней родины неуловимо ускользал он от тумаков, все ближе продвигаясь к заветному кейсу. От вида преогромнейших размеров бумажника разыгралось нездоровое воображение, внушенное справедливо требующей оплаты труда собакой Будды за компанию с задиристым фанфароном-петухом и в соответствии с собственным драконистым годом рождения.
   -Ставим! Делаем ставку!- выкрикнули заветное слово. С этого же мига туго набитый содержимым кейс надежно перекочевал в заботливые о дензнаках руки администрации, под непроницаемым, а на самом-то деле разреветься готовым взглядом кинца.
   -Ну, ребята, сегодня мой день! Загребу на вас такую кучу комиссионных, что впору открывать собственный лохолизатор. И откуда столько кейсов? Никак подворовываете на чемоданной фабрике?- На сей раз не поленился понюхать плотно запечатанные хряксовые пачки, ставшие вдруг подозрительными, ахро-букмекер.- Пахнут как-то не так, ни гуталином ли для обуви?
   -Как 'не так', образина?! Ты просто никогда чистых купюр не нюхал, а только заляпанные после 'туйлит рум' невымытыми клешнями!- Сдавать стали нервишки у электронщика, давно пребывавшего на взводе, сдерживавшегося не понятно какими усилиями.- Отсыпь-ка травки, а то разнесу тут все...
   -Это я в 'туйлит рум' руки не мою?!- вознамерился отполировать морду 'бледнорожему орангутангу' ахро-букмекер, но профессия обязала смекнуть, что не время отвлекаться от наличности.- Сначала займемся ставкой, а потом уж разберемся, кто больший чистюля, когда воткнем кое-кого в мусорные баки вверх тормашками!
   Покараульте-ка, братья, всю, как есть, банду в полном составе, чтоб никто из европеоидных макак не ускользнул. Сейчас узнаем, что за шалые денежки у вертопрахов-благотворителей?!
   Незадачливых игроков-фальшивомонетчиков взяли в плотное кольцо, не получили поблажки даже негроидные байкер с 'подружкой', сколько бы коктейлей ни высосали, ни даже примазавшийся кинец, вполне с виду мирно пришлепавший деревянными сандалиями.
   Сунул букмекер кейс в приемное оконце.- Проверить бы надо подозрительных клиентов: ставку сделать желают, видишь ли! В Квинсах с Гарлемами я что-то их рож не видал, откуда только чистоплюи выискались?- высказал бдительный ахриканоид вослед за исчезнувшим чемоданом сомнительные соображения.
   -Я не хотел - это все он!- Будто раскаявшись, задрожал психотехник, ткнув пальцем в электронщика, получив по своему адресу взаимообразно точно такой же всхлип и указание. Потому, не сговариваясь, оба ткнули пальцами в проныру-секретчика.
   Неумолимо, как электропреобразователь пыточного устройства, зажужжала проверяющая машинка, дохленьким ультрафиолетом просвечивая, инфракрасными волнами прокаливая блестки, какие любой двоечник и каждый второй отличник намалевал бы маркером, стырив подходящий в 'гипершопе'.
   Захолодило лопатки психотехника, пожалел, что широким жестом пиджак пролазе носатой пожертвовал, а так, глядишь, выскользнул бы из одежки, да ищи-свищи шустрого 'бойса' в дурманах дымовой завесы.
   Элекронщик парился в халате, трясся одиноким сухарем, запертым в тостере во время землетрясения. Как минимум курнуть - прижало донельзя, а чего дождешься от букмекеров кроме порицания с последующим пинанием ребер ботинками?
   Прочим компаньонам последствия проверки, похоже, были до фонаря, лишь бы ставку не заныкали.
   -Пух - то башка ахро-букмекера из оконца выкупорилась, а за стеклом сияла донельзя довольная морда приемщика, поставившего кейс на полку к парочке собратьев, точно в камере хранения.
  
   -На, брат, курни, а то сперло, небось, во внутренностях. Знаю вас, беломордых орангутангов, только позавчера с новогодних елок спрыгнувших - да шась прямым ходом в цивилизацию и то лишь для того, чтобы нащипать подходящей травки...
   Пусти дым,- чиркнул услужливый ахро-холуевриканец огоньком у 'косяка' пред носом удивленного электронщика, ловко, будто аж во втором поколении умел пользоваться серными спичками,- и зароем топор войны. Я же из лучших намерений, а то мало ли какие ловкачи по лохолизаторам пробавляются, после них половину прибыли, считай, коту под хвост. Одно выручает: латиносам за траву любые хряксы втюхать можно - настоящих в глаза не видели.
   На солидных клиентов у меня глаз наметан - сразу распознал. Спокойные, воспитанные, по повадкам судить - из благотворительного фонда... сбежали с годовыми пожертвованиями,- почти расшифровал штабистов физиономист-букмекер.- Хотя этим дохлым фондам кейсы, вроде ваших, даже и не снились.
   А ну, живо, почетным гостям - лучшие места, первейшую выпивку и чтоб в стаканах, отмытых от пачкотни латиносов!
   Зарвавшихся игроков чуть ли ни принудительно усадили на липучие, продавленные диваны с заляпанными, замусоленными посторонними седалищами подушками. 'Милитари' вновь, не вникая в суетные мелочи и нисколько не заботясь отсутствием привычных дубин, до макушек стриженных голов окунулись в удовольствия, засосав коктейли, на этот раз выставленные не просто с цветастыми зонтиками, но с нанизанными на стаканы кружочками ананасных консервов.
   -Когда хряксы штамповать-то научились, и почему я не в курсах?- Цепко ухватил кассира за мошонку, мило при том улыбаясь, психотехник.
   За столом же, а заодно последней ставкой целиком и полностью распоряжался носатый секретчик, пусть находящийся под неусыпно косящим оком затаившегося рикши, но все же весьма довольный, что успел вовремя фурор произвести - впервые на протяжении никчемной жизни, наполненной лишь чужими тайнами, привлек всеобщее внимание.
   -Нам вот что, приятель,- нахально набивался чуть ни в друзья к осчастливленному ахро-букмекеру,- коктейли повторить, и этому тоже,- благожелательно отнесся пролаза к кинцу, который ради оплаты труда позабыл обо всем на свете, чего уж говорить о каком-то пустяковом обезвоживании организма.- Лично в руки,- предусмотрительно не пожелал секретчик, что бы предназначенный ему зонтик с ананасовым ломтем уплыл к 'милитари'.- А ставку на...- соблюл тягучую паузу, чтобы общественное внимание вновь сфокусировалось именно на серой его безличности. Тут даже психотехник, увлеченно, с пристрастием пытающий кассира, приостановил экзекуцию.- ...на Секретаря!
   -Без вопросов, длинноносый брат: ты, видно, нюхом чуешь беспроигрышные варианты. Когда вскроется недостача в благотворительном фонде, к нам подваливай - поговорим о трудоустройстве.
   -Фьють - будто сдуло массивного, точно беспьедестальная статуя, букмекера.
   -Секретаря? Какого?..- Психотехник, вновь терзаемый подозрениями, немного ослабил хватку, так что кассир осмелился даже на пару вдохов.
   -А ведь ты когда еще говорил: 'Подозрительно все это...'.- Всласть дымившему долговязому адепту провидческого гения кучерявого приятеля уже после трех-четырех затяжек настоящей дурью стали одинаково до лампочки и секретарь, и адмирал, и сама пэррезидентова собака заодно с хозяином; куревом же благородно решил поделиться с товарищем.
   Тот, правда, милостей особо-то не дожидался.
   Выудив без спроса чинарик изо рта прогорающего за компанию партнера, пренебрежительно сунув обратно оборванную заслюнявленную четвертинку, психотехник в задумчивости протемнился:
   -Накрылся выигрыш: не аль-аидцы 'дезу' слили - это секретарик, или как его там? Из подвешенных - помнишь? На волю вырвался - мстит, гадина!- Стиснул по случаю разоблачения органы, за которые, не очень-то деликатничая, ухватил кассира.
   -Уй! Уй!- зауйкал тот, давая признательные показания:
   -Там в кейсе, уй, в последнем настоящие - не мог отдать, не готов психологически. Уй!
   -Ага, час от часу... А фальшивые?
   -Второй заезд, уй!
   -А ты, жадюга, представляешь, что с нами могли вытворить?
   -Но пронесло же. Э, э, э, не надо! Уй-й!
   -И то, правда. Однако пора сваливать, здесь, конечно, уютно, но чересчур уныло,- делано зевнул психотехник,- тем более, что мы свое дело сделали, джентльмены.
   -Выполнили 'мишн', так быстро? - поинтересовались закамуфлированные 'полице', не накачавшиеся и вполовину обыкновения, лишь начинавшие входить во вкус дармового застолья.- Коллегам по 'милитари' рассказать будет нечего - засмеют.
   -Нет, никто никого на поводке не тянет, тем более, будь на вашем месте, я бы в штаб особенно не торопился...
   Тринь-тринь-тринь - зазвякал склянками последний заезд.
   -Может, досидим, из любопытства? У нас совсем неплохие шансы, если подключить статистику с комбинаторикой, то...- окончательно дослюнявившего чинарик электронщика потянуло на галлюциногенные подсчеты.
   -Не понимаю, чего волноваться? Выигрыш верный - 'топ-топ информейшен' никогда не бывает ошибочной, иначе тут же последовало бы опровержение, точно как в первом случае. Посидим, тем более обещали выпивку из вымытых стаканов, а где у нас в штабе сыщется подобный сервис? Мне здесь нравится...
   -А ты как, фальшивомонетчик, тоже за то, что бы остаться?- Тиснул психотехник кассира.
   -Уй, уй, кейсы, кейсы верните. Уй...
   -Если бы я состоял в партии ослократов, то непременно бы сказал: большинством голосов остаемся, но я беспартийный, поэтому привык самостоятельно решать наболевшие проблемы, которых навалом и без вонючего лохолизатора.- Принюхался психотехник.- Продуктами 'Фиш инкорпорейтид' вроде не смердит, хоть от газовых атак отдохнуть, что ли, но знайте: ловить здесь нечего! Секретаришка, насколько помню, типчик - не промах, мог наворотить и с 'топ', и с 'топ-топ сикритами' - как бы семь шкур ни спустили взамен выигрыша.
   -Да, но статистика,- обкурившийся электронщик вцепился в гнилую соломинку очковтирательских формул,- наука точная, почти без обмана, правда, с погрешностью...
   -Подотрись своей статистикой! Начхать на погрешности! А ты, секретная крыса, выворачивай-ка карманы дареного пиджака - там должно кое-чего от травки налипнуть...
   -Е-есть!- завопило большинство зала, и сплюнуло ровно в десять раз меньшее количество играющих.- На целый корпус! Есть, Секретарь!
   -Секретарь?!
   -Да! Я же говорил...
   -Плевать на твою болтовню - сгоряча все, что не угодно, с языка сорваться может. Главное - сработало!
   Отдохни-ка.- Ослабил на радостях психотехник тиски внимания к проштрафившемуся кассиру-фальшивомонетчику.
   Компаньоны заскакали по-козлиному, заорали традиционное 'вау!' и потребовали шампанского. Одни лишь запавшие на выпивку 'милитари' выпали из обоймы - под шумок засосали ко времени поданные коктейли, моментом оставляя, как обещано, стаканы чистыми, со своими лишь, в придачу к слюням, отпечатками.
   -Есть! 'Джекпот' наш!- Кассир, не отойдя от захвата, то приволакивая, то растопыривая ноги, устремился, как по должности положено, к окошку выдачи налички, за ним - длинноносый секретчик да прочие, к вящему удовольствию 'милитари', без помех расправляющимися с чуть ли ни конвейером выставляемыми напитками.
   -Прытких компаньонов подыскали - как бы ни оставили нас в одних подштанниках.- Еле поспели психотехник с неразлучным приятелем протиснуться поближе к оконцу, следом вдвойне довольные подтянулись ребята из 'полице', пыхая да икая липкой, дешевой выпивкой.
   -Поздравляю! Вот это я называю игрой, а ставку - выигрышной! Не зря рисковали по-крупному - 'джекпоты' срывают только решительные парни!
   -Вы, что же, собираетесь выплатить весь выигрыш целиком?- Неожиданный вариант поведения персонала лохолизатора как-то не вязался ни с обыденной практикой, ни с предметами, которые вдалбливали в психическом колледже.- Ни лучше ли нам зайти через денек-другой, когда смените вывеску и откроете по этому же адресу разливочную благотворительного супчика?
   -Все в порядке, ребята! Я даже битников с битами из-за ближайшего угла отзову,- радушие ахро-букмекера не признавало ни границ, ни пределов.- Вдарьте-ка еще по шипучему коктейлю за счет заведения - и прошу получать 'манеи'.
   Распоряжение исполнилось моментом, но большинство из счастливчиков, сунув очередные стаканы в лапищи стойко покачивающихся 'милитари', вновь сыпанули к кассе, из которой заветные кейсы, как в инкубаторе, начали выклевываться.
   -'Ван!'- игроки скрупулезно приступили к подсчету выигрыша.
   -'Тво, сри',- вторили из оконца, шмякнув оттуда же две раскисшие пачки чрезмерно помятых, на нечистую бессовесть провонявших купюр.
   -А где остальное!?- Сунул в окошко нос чересчур любопытный до потаенного секретчик, по коему без промедления схлопотал смачного щелбана.
   -Все точно! Пересчитывать будете?
   -Но мы же ставили три кейса!- Теперь уже полез разбираться кассир, предусмотрительно в оконце особенно-то не заглядывая.
   -Ребята, я сверялся в конторе - подсчитано верно,- вмешался подозрительно миролюбиво настроенный ахро-букмекер.- Ставка на фаворита скачки - один к одному и одной сотой. Из вас кто-нибудь знаком с наукой арифметикой?
   Простые парни из 'милитари полице' грязносердечно сугубо отрицательно покачали головами, категорически отметая от себя малейшие признаки подозрения в крамоле.
   -Я, я знаком, где мой шифровальный планшето-калькулятор?- вновь, даже причмокивая носом, но первым встрял секретчик, суетливо закопавшись по карманам, ничего кроме ошметков второсортной травки не обнаруживая.
   Психотехник, воровато потупив взор, высказал несмелое предположение:
   -На службе... в смысле, в благотворительном фонде оставил, должно быть, на филантропию. Сейчас я подсчитаю. Эй, фальшив... финансовый консультант, сколько выходит?
   -Один кейс и две пачки,- не выговорил даже, а прошептал кассир, постепенно осознавая крах, постигший верное, казалось бы, предприятие.
   -В ваших нехилых кейсах по две сотни пачек в каждом, пересчитывать запаришься,- пожаловались на тяжкую трудовую жизнь из окошка.
   -Все равно, неправильно получается!- Не сдавался психотехник.- Сотая часть, это одна пачка, так ведь?!- на сей раз поинтересовался мнением насупившегося в умственных усилиях электронщика, но у бедолаги от упражнения в непривычном устном счете извилины зависли намертво.
   -Ну, как скажете, если по-вашему выходит одна, то касса приносит извинения.- Хвать - из окошка рванулась волосатая ручища и сцапала 'лишнее'.
   -Э-э, приятель...
   -Никому нельзя деньги доверить!- Ухватил очнувшийся кассир кейс и замахнулся уж на оставшуюся пачку, но тут раздался нарастающий перестук костяшек-деревяшек, словно латиносы решили вдарить в кастаньеты по-настоящему, по кастильски-андалусскому обыкновению.
   -Нет!- успел лишь предупредительно завопить секретчик - кинец, натасканный в непонятно какому божеству молящихся монастырях, налетел стремителен и неудержим.
   -Услуга по счетсика и на сяй!- пояснил рикша ради приличия, продемонстрировав не только жилистые лодыжки, но и воспитанность, поклонился на прощание, прежде чем прытко процокать сандалиями к выходу.
   -Шикуете, ребята! Видно, запросто можете жить не широкую ногу!- не без искренней зависти восхитился триллионерскими чаевыми дружественный ахро-букмекер.- Ни найдется ли в благотворительном фонде лишнего тепленького местечка, а то сколько же можно вкалывать за полуценты? Хорошо, когда клиент попадется покладистый, вроде вас, а то, представляете, встречаются недовольные, норовят лезть в бутылку, дебоширят с битьем стаканов, со скандалами...
   -Нам другой кейс, пожалуйста,- впялившийся в выигрыш кассир побледнел, хотя, казалось, 'бледномордее' сделаться уже некуда. Соответственно не замедлил мимикрировать заподозривший неладное психотехник.
   -Да, кейс не мешало бы заменить, у этого, вон, царапинка на боку...
   -Нет проблем, ребята, вываливайте налик. В подсобке сумка имеется, я в нее для младших братишек объедки сваливаю; в кейсе продукты смотрелись бы представительней, будто спертые из маркета.
   -Нам на другой кейс обменять надо!
   -А, это? Сейчас сделаем.- Постучался по-прежнему чрезмерно благожелательный для представителя своей профессии ахро-букмекер в кассу, на что окошко моментом захлопнулось, шторки задернулись.
   -Касса ставок не принимает окончательно: на сегодня бега закончились!- донеслось оттуда под перестук кейсов и удаляющиеся прочь торопливые шаги.
   -Как? Имеем право! Это же наши кейсы!- завопили, будто сговариваясь, кассир в унисон психотехнику. Им вторил не подозревающий подвоха, но довольствующийся возмущением приятеля электронщик, от путаных подсчетов чуть ли ни рвущий халат на груди. Гвалт исправно послужил пущему привлечению внимания без того подкативших на шум с явно миротворческими намерениями верзил.
   -Уже не ваши. А вот на этот запросто могли бы ночку под картишки скоротать, а то дотянуть до следующих скачек, если останется чего ставить.- Вознамерился наложить лапу на отыгранный кейс рекордно доброжелательный букмекер.
   -Нет, наше вам 'сенькью' с кисточкой, но пора закругляться: фонд, знаете ли, ждать не любит,- вежливо отказался от весьма заманчивого предложения психотехник, пытаясь, растормошив, вывести из ступора кассира и направить вместе с сохраненным кейсом к выходу.
   -Как, бледномордые мартышки, хотите нагло развернуться к нам позорными задницами даже без посещения 'туйлит рума'?!- пришла пора букмекеру удивиться по-настоящему.- А как же выпивка?- Вопросительно переглянулся с барменом - тот подмигнул утвердительно.
   -Кто тут про 'туйлит рум'? Это сортир, что ли?
   -Нам туда срочно надо!- Наконец-то проявила себя в действии 'милитари полице', шатаясь, рысцой устремившаяся в соответствующее заведение.
   Бармен с букмекером попеременно поглядывали то на остальных компаньонов, то на море опустошенных стаканов, удивленно и вопросительно перемигивались, недоуменно разводили руками, пока 'доброжелательныйы' ахро-холуевриканец, чего-то сообразив, ни стал извлекать из-под полы искрящегося фиолетом пиджака здоровенную биту.
   -Ходу!- Сыпанули незадачливые игроки прочь, утаскивая за собой все-то по инерции требовавшего замены наличности кассира. Тот в возмущении размахивал, как красной тряпкой, перед носами букмекерскими приверед не устраивающим, а для прочих очень даже привлекательным, лакомым, можно сказать, кейсом.
   -Пух-пух-пух!..- в бесплатно на сей раз оказывающем услуги сортире будто переправленный героин из афганского ковра выколачивали.
   -Что это?- успел поинтересоваться все-то нос сующий, куда не след, секретчик.- Неужели без нас откупоривают шампанское?
   -Нет. Нам обеспечивают алиби, дурила!
   -Пух! Пух!- Под нарастающий аккомпанемент 'обеспечения алиби', стремглав, чуть не догнав перепугавшегося рикшу, покинула компания по достоинству славящееся солидностью заведение.
  
  
   -Значит так, придурки, скажете, что на конвой напали, а вы мужественно оказывали сопротивление.
   -На нас в самом деле напали.- Переступающие на костылях, в истекающих примочках, в гипсовых на любой вкус и пристрастие конфигурациях 'милитари полице' могли служить наглядным пособием последствий не просто ординарного ограбления, но даже землетрясения, сопутствующего взрыву торгового центра. Застыв же, представали нуждающимися в капитальной починке тренажерными манекенами, доставленными с корпоративной вечеринки лоббистов рукопашного экстрима.
   -То-то и оно, что на самом деле. Подобный факт настораживает. Адмирал, конечно, лопоухий простофиля и круглый болван, но не до такой же степени, чтобы верить очевидному, а если вдобавок ляпнете, будто напавшие отобрали 'манеи' - вас просто подвесят...
   -Нас, а за что?!
   -Органы вслух называть не стану - не то воспитание, но выболтаете всю подноготную, вплоть до указания адреса борделя, где накололи первую татуировку...
   -Адресок уж подзабылся...
   -Под синяками наколки не заметны...
   -Обещаю: обнаружат и вспомните. Но дело тут не в борделе, как вы понимаете...
   -А в чем?- Сквозь бинты с примочками просвечивались два искренне недоумевающих взгляда, безнадежно мучительно, точно в попытке прыгнуть выше головы, старающиеся уразуметь суть произошедшего - даже в психотехнике вздумала шевельнуться толика жалости, но с подобными пустяками он расправлялся быстро и безжалостно.
   -В общем, из тупиковой 'ситуэйшн' вырисовываются два выхода: либо нейтрализация адмирала, либо... попробуйте сами догадаться - кого.
   -Неужто того борделя?
   -О, уже горячее, если поднапрячься, поработать, как следует, то вы, парочка субъектов, не с концами потерянных для психотехники. На столь благодатном материале недолго в профессора выбиться, но, на чье-то чумазое счастье, меня не интересуют подобные мелочи. Так что науку по боку - выбирайте, что дороже, шкура четыреххвостого или, чтоб век борделя не видать?!
   Служаки из 'милитари полице' старательно сморщили головными бинтами одну на двоих извилину, в чьей не ахти какой глубине пагубные страстишки явно перевешивали бульдожью преданность.
   -Ясно, можете не оправдываться - добро пожаловать в стан антилоялистов! Теперь на очереди фальшивомонетчик, и длинноносого сюда...
  
   В 'родном' штабе делишки текли привычно размеренно - почти весь многочисленный личный состав присутствовал на соответствующих должностному расписанию боевых постах, задерганно пребывая в состоянии финансовой обеспокоенности. От стоического трудолюбия подчиненных даже воздухом, воняющим продукцией 'Фиш инкорпорейтид', дышалось, как в отрытом море, полной грудью, прочищенным носом. С ощущением исполненного на сегодня воинского долга закончил адмирал дефилировать по залам, штабным переходам да закуткам и окунулся во вполне заслуженный уют кабинета, где с максимально доступным комфортом расположился в привычном, служебном кресле.
   -У-у-г!- рявкнул призывно, позабыв, что адъютантик отлынивает от исполнения обязанностей в пропахшем карболкой госпитале, и теперь собственноручно приходится наполнять стакан, не говоря уж об откупоривании бутылок.
   -Ничего, перештормуем! Адмиралитет должен стойко сносить тяготы службы, а иначе, какие мы матросы!- подбодрил себя адмирал двойной порцией припасенного на 'черные деньки' бурбона.
   'Над кем бы поизмываться - не для того же меня натаскивали в Бестолковых понтах, чтобы приобретенные навыки пропали втуне? Кто в вышколенном штабе упорно службу не понимает?- Перечислил в уме, кого удалось припомнить из явных лодырей да из сонма маскирующихся разгильдяев.- Сплошь примерные офицеры, хоть сей же час выдвигай на должности 'колонелей' - откуда только колоний на лоботрясов напастись?
   Ну-ка, ну-ка! Хм, мысль весьма достойна претворения в жизнь с последующим увековечиванием на страницах полководческих мемуаров: 'Откуда - не важно, главное - методом десантирования!'- Н-нда, перл срочно необходимо зафиксировать для памяти, пока не отлетел к какому другому выскочке'.
   -Адъютанат!- вновь рявкнул адмирал, съезжая после бурбона, как заезженная пластинка, на круги своя.
   -Адмирал!- В дверном проеме вырисовался секретчик, упорно прячущий взгляд снующих туда-сюда глазок, от того словно стригущий носом невидимые, но разросшиеся газоны.- Срочное донесение: ахросоюзнички умоляют прислать кучу технотронного старья, как раз того, что занимает в штабе целый угол, портит воздух и обстановку в целом. Обещают кучу наличных!- Протянул адмиралу ловко состряпанный бланк донесения, по смыслу соответствующий только что нагороженному вздору.
   -Секретчик!- рявкнул четыреххвостый служака.- Смирно! Почему пуговица расстегнута?!
   -А?- Нос секретчика перестал елозить по сторонам, совершив, соответственно полученной команде, движение в заданном направлении.- А-а!
   -Я тебя, шавка сухопутная, строю-то выдрессирую! Адъютанта вышколил - теперь по гроб жизни мне благодарен - и тебя, нестроевая бестолочь, обучу-у. Это те на пользу, а то не пойму, солдат передо мной или марширующее недоразумение?
   -Капра-ал,- обиженно зашмыгал освобожденным, наконец, адмиральской дланью носом секретчик, норовя удрать, лишь бы за бланк расписались.
   -То-то, а попадись в мои руки раньше, звался бы уже аж штабным сержантом! Ну, ничего, не огорчайся - вымуштрую, пока адъютант поправляется.
   -Говорят: бедняга никогда не выздоровеет,- плаксиво донеслись неутешительные медицинские сводки.
   -Мелочные придирки врачей из медкомиссии. Доберусь до госпиталя - живо в строй поставлю! Но, но пока у меня ты... бурбону хочешь?- Адмирал милостиво стряхнул пепел сигары в стакан, где предварительно с брезгливостью ополоснул пальцы, обильно заляпанные клейкими носовыми выделениями воспитуемого.- Пей!
   -Но на службе, вроде, нельзя...
   -Это приказ!
   -А как же техногенное старье? Надо бы осмотреть перед загрузкой.
   -Откуда у ахриканосов взялись вдруг наличные? На нищее отребье даже старье переводить жалко. Тьфу!- Смачно пополнил адмирал без того не хилый коктейль, состряпанный, уж не понять на какой основе.- А вот... разве что колонии с неумытых образин содрать... Гм, неоколонии? Великолепно! Чутье не подводит! Именно без нюха на удачу не может быть настоящего адмирала. Капрал, отвечай: вот ты, тля сухопутная, мечтаешь дослужиться до колонеля?!
   -И-ик - икнул от неожиданности секретчик, которому на нынешней службе жилось совсем неплохо.
   -Стремление похвально и достойно поощрения - пей без разговоров!
  
   -Вот, адмирал, и-ик,- преданно отозвался бурбон из бурлящего чрева секретчика на произнесение звания прежнего хозяина,- технологич... элект... тронно... ое старье.- Втихую от строевого устава ощупывал то распухший нос, то раздувшийся живот по-прежнему всего лишь капрал, зато освобожденный вопиющими об отмщении обстоятельствами от сомнений и терзаний излишней на службе совести.- А в колонели другого дурака поищите.
   -Подгребай, адмирал, поближе - докладывать стану.- В халате, замызганном до такой степени, до какой два десятка 'солджеров' Викторианских времен не смогли бы замараться усмирением бунтующих аборигенов, представший эдаким забредшим призраком электронщик, не явил адмиральскому взору знаков различия, поэтому четыреххвостый не преминул навязчиво поинтересоваться:
   -А вот ты, задрипанный дылда, позорящий форму, не говоря уж об отсутствующем мундире, бурбон - точно знаю - лакаешь профессионально, на ковбойской кобыле не угонишься. Но вот в каком состоишь собачьем звании, хотелось бы узнать, наконец, а то мельтешишь перед глазами беспогонной половой тряпкой?!
   -Станции выслеживания со списанными блоками, отражатели против наблюдения с проржавелыми дырами, протертыми нескончаемым слежением...- Электронщик - у кого только, где успел набраться такта? - в пререкания с начальством не вступал и, конечно же, не тратил времени отвечать на дурацкие вопросы.- Подгребай, четыреххвостый, поближе, а то чего на дистанции с нажравшихся-то глаз разглядишь? Вот полюбуйся, специально для тебя, борова, отбирали, штабным коллективом, можно сказать, скидывались - сплошь самое травмоопасное оборудование: выдохшиеся мониторы, стойки с прогорелыми платами, заезженными до осечек винчестерами...
   -Ага, и за помойную рухлядь, стал быть, ожидаете производства в колонели?- Удостоил-таки адмирал плотно заставленные техническим старьем стеллажи презрением рассеянной брезгливости.- Не жирно ли будет?
   -Вот так, хорошо, сделайте еще шажок адмирал, туда, где мелом помечено. Отлично. Замри! Майнай!
   -'Ван, тво', взяли! - налегли-навалились 'милитари полице', а проворовавшийся кассир у дуболомов под костылями путался.
   -Кряк! - заскрежетала стена, воздвигнутая из отборного хлама, накренилась со скрипами.
   Адмирал в сей ответственный момент не нашел лучшего, как уставиться на халат элекронщика.
   -Почему это у тебя пуговица расстегнута?- Но не замарал в очередной раз пальцев чужими соплями, а сакраментальный вопрос впустую завис в провонявшем штабном воздухе.
   -Поднажми, 'бойсы'!- Психотехник оттащил прочь мешающегося кассира, электронщик, уберегаясь, грязной кляксой брызнул в сторону и...
   -Хрюк, хрясь, шмяк!- точно подстреленные в мягкое место мелкой дробью невинные жертвы утиной охоты, шаткие стойки стеллажей, крякнув напоследок, подсели и, наконец, завалились, погребя под горой мусора источник проблем заговорщиков.
   -Ага, теперь ревизию не нашлешь, вертопрах в эполетах!
   -Колонелей запросто так за нос не подергаешь, и-ик...
   -Простите, адмирал, но раз дело дошло до уничтожения борделей, то...- Отсалютовали костылями к забинтованным головам исправные служаки-'милитари'.
   -Чего уж там, адмирал, 'ничего личного' - либо мы вас, либо...
   -А-а! Гляди, хвостатая сволочь шевелится!
   Из покореженного хламья, в блестках осколков с дурацкими хлопками полопавшихся архаичных мониторов, извергая клубы неоновой пыли, выбирался, барахтаясь, отрыгивая бурбоном, непотопляемый флотоводец.
   -Доктор! Я буду жить!?- Достал-таки элекронщика, заграбастав за побелевший от пылевых осадков халат - не вырваться.
   -Сколько заплатишь - столько и протянешь, доходяга! Шокером, шокером шандарахни! - Лишь психотехник в фанатичном упорстве не отрекался от заговора, тогда как прочие, оцепенев от ужаса, подумывали в отчаянии: ни переметнуться ли в безопасный стан лоялистов?
   -Получай, разоритель, в свинячий 'фейс'!- Подскочил и, грязно ругнувшись, плюнул в упорствующую адмиральскую рожу. Потом вырвал из нерешительных рук приятеля электрошокер да саданул живучего четыреххвостого до полной разрядки конденсаторов, затем, подавая пример, добавил в набитое брюхо носком ботинка, но тут уж, очнувшись, подоспели привычные футболить по ребрам 'милитари'.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 8.
  
   Не до лечения, когда к тебе без почтения.
  
  
   -Объяснит мне кто-нибудь, почему доходность воистину титанического предприятия зависят от какого-то напыщенного индюка, типичного полудурочного идиота?!- чисто риторически, больше для проформы возмущался хренсмен, взамен лицемерной маски прикрывая двуличие в меру запотевшими очками. Озабоченными же мыслями витая весьма далеко от госпитального коридора - все больше в рисковых, нестабильных сферах финансовых афер.
   Хренатор, поигрывая выпирающими над брючным ремнем телесами, уверенно, несмотря на показное недовольно, лавировал средь клистиров с уточками, меж подвешенных клизм и капельниц с физиологическими растворами. Обладай его размышления свойством материализоваться, то явно столкнулись бы на одних и тех же тропах да, скорее всего, по слоновьи растоптали мышиные мыслишки хренсменишки, потому что решительно настроились выжать из вновь открывающихся обстоятельств доходную часть по максимуму, а не отвлекаться на мыслительную суетню спутника: 'Как бы не прогореть на бирже, как бы не прогадать...'
   -Именно потому, что кандидат является придурочным болваном высшей степени без малейшего достоинства, он идеально подходит для рискового предприятия. Не зря, значит, систему образования и воспитания пару сотен лет налаживали, сбоя не дает - клепает дегенератов всевозможных востребованных уровней. К тому же не к лицу нам, охранителям преемственности, нарушать традиции: раньше прибегали к использованию подобных типов, впредь тоже от услуг зомбированных кретинов не откажемся. Уф...- Перевел дух хренатор, морщась от охлажденного вплоть до сырости воздуха, шибающего в нос аммиаком из обезвоженного туалета.- Складывается впечатление, что здешние выздоравливающие, не дохромав до санузлов, мочатся на кондиционеры.
   -Неужто бестолковому хренатству опять вздумалось поощрять зарвавшегося остолопа? Тип, достойный лишь примерного порицания, окончательно свихнется, станет полностью непредсказуем!- вознегодовал до полного запотевания очков не на шутку начинающий злобиться хренсмен, по укоренившейся привычке, не рассчитывая на действенность засморканного носового платка, тянущийся к брюху хренатора за галстуком.- Это в то время, когда и без ярко-выраженных кретинов проблем навалом. Э-эх, не прогореть бы - не прогадать...
   -Вот-вот, как бы подзаработать! На.- Не замедляя тяжеловесного лавирования, а когда не удавалось избегать столкновений с медициной, сажая на распахнутый выданный халат пятна физраствора, щедрым жестом протянул хренатор злыдню-приятелю хвост разлапистого, на сей раз не клубного, а, для маскировки от внутренних врагов, эротическими мотивами с голопопыми красотками разукрашенного галстука.
   Хренсмен благодарно засопел, продул 'двустволку' на красоток, замарав девах до безнадежности повторного использования, однако упорно попытался пострадавшими частями тел привести в порядок очки - не помогло, но все равно растрогался поддержкой сподвижника, вновь утерев выпирающий предмет лица.
   -'Мерси, мон шер', но болвана вы поощряете совершенно напрасно.
   -К тому имеется тонкий расчет,- авторитетно заверил змеюку очкастую отбивающийся от прилипчивых клистиров да назойливых трубочек проистекающих капельниц, покрывшийся застывающим потом хренатор, на манер бегемота то и дело отфыркиваясь, когда в нос ударяло едкой карболкой чередою с нашатырем.- Конечно, предстоящую операцию можно поручить задрипанному 'дженерэлу' с любой занюханной - уф, ну и смердит же медицина - провонявшей базы - тот с поставленной задачей справился бы, возможно, даже с большим профессионализмом, но...
   -С какой базы?
   -С занюханной. Ощущение, с которым ты никогда не ознакомишься, дружище. Поэтому не забивай голову ненужными, недоступными пониманию подробностями.
   А теперь представь, если дело сорвется, кого привлекут к ответу? Рядового 'дженерэла'?
   -Ха-ха. Не смешите меня, когда это 'дженерэлы' за что отвечали?
   -Вот видишь, прописные истины даже тебе понятны. А если вдобавок произойдет утечка на загнипийских базах - перетравим персонал, личный состав, кто ответит? 'Дженерэл'?
   -Не смешите меня...
   -А тут готовенький четыреххвостый имеется, как туз из рукава - получите!
   Даже неутомимо злобствующий хренсмен, позабыв на миг шипеть на окружающее пространство, замер в восхищении столь тщательной предусмотрительностью.
   -Только, зная твою вспыльчивость и неуравновешенность, не слова остолопу о именно нашей прерогативе 'стричь баранов на заповедных лугах', умоляю!- Сжал хренатор кулачище перед непрестанно протекающим носом приятеля, будто вознамерился раз и навсегда прекратить жалкое того существование.- Не надо огорчать индючка раньше ужина 'на день Благодарения': запаникует, бросится спасать авуары...- не к чему отвлекать должностное лицо от служебных обязанностей.
   -Четыреххвостый все равно что-нибудь пронюхает, узнает... Да когда, спрашивается, кто видел меня неуравновешенным? Я - и неуравновешенный?!
   -Шмяк - растянулся хренсмен, запутавшись в полах не по росточку выданного халата, и опрокинул-таки треногу с нездоровыми переливаниями на пока лишь относительно замаранный гардероб хренатора.
   -Значит, я еще и вспыльчивый?!- Рыпался в больничных одеждах, как в конвульсиях и, стараясь подняться, со всех силенок пнул проносившийся мимо на оказание неотложной помощи реаниматор. Прибор, увлекаемый санитарами, 'спасительный' путь не прервал, а лишь заискрил замкнутыми контактами, запалив и раствор, и халаты, и прочие не ко времени в коридор выкаченные процедурные средства.
   -Пф-ф - прохладительными фонтанчиками исправно сработали средства противопожарной безопасности. Подоспевшая на аврал здоровенная медсестрица выволокла из зоны риска обоих нарушителей больничного порядка, встряхнула за шивороты, как вымокших, пойманных за неблаговидными проступками котяр, шмякнула в угол, словно вышедшие из моды швабры, и наступала с явным намерением собственнокаблучно, без излишнего вызова 'сикюрити' покарать зарвавшихся террористов.
   -Мы - высокопоставленные должностные лица! Ой!- личностное представление не возымело действия.
   -Ай! Ах да! Кроме того...- хренсмен, вопреки привычке к ежевечернему общению с женой, без особого энтузиазма относился к дополнительным побоям от совершенно посторонней женщины,- ...спонсоры вашей занюханной больнички и так далее.- Протянул стойкое к промоканиям, возгораниям, ударным воздействиям удостоверение. Вникать в смысл выцарапанной на пластике бредятины, допускающей в дотационную столовку да в бесплатный 'туйлит рум' Хренгресса, никто не удосужился, но от дальнейших побоев, тем не менее, пропуск уберег.
   -Пускают в больницу всяческую мерзость - валяется по углам, будто без нее грязи мало...- долго еще доносились из коридора далеко не столь кроткие эпитеты, посылаемые вослед ретирующейся должностной парочке.
   -Не много ли средств отпускается на медицину? Пора бы научить, в конце концов, докторишек экономии, а то вон сколько воды впустую пролили. А-а чхи!- Так и знал, теперь слягу с гриппом, а как без меня обойдетесь на сессиях да ассамблеях?
   -Трудно будет, конечно, но ты держись, не поддавайся. На вот...- Хренатор по-приятельски заботливо протянул отмытый галстук с почти не обгорелыми красотками, предварительно выжав воду и прочие неопрятности.- А выделенные средства с лихвой покрывает принудительная страховка, к тому же в довесок кое-что перепадает хренсменским комиссиям за воспрещение поголовного здравоохранения.
   -Вот именно, что 'кое' - сущий мизер! Если уж перепадает, так надо чтобы я почувствовал, как в бумажнике бренчит, а в кармане брякает...
   -Все, заткнулся, быстро! Кажется, дошли, наконец.- Хренатор уткнулся в парочку столь же как сам телесно-представительных охранников и по пытливым выражениям лиц понял: равнодушием медицины здесь не пахнет - придется раскошелиться для ребят на ленч, а то на вечерний обед с последующим раздеванием стриптизных 'вуменок'.
   Двери распахнулись. В просторной палате, наполненной мертвенно-бледным, фосфоресцирующем светом, запросто могла бы прописаться парочка-другая тишайшего поведения, умиротворенного нрава призраков, сбежавших от разнузданности хэллоуина, тогда как помещение нахально, как и все, что ни вытворял, занимал единичной персоной четыреххвостый, хамоватый адмирал.
   Скучая без привычной утренней, принимаемой по обыкновению за завтраком порции бурбона, покоился пациент на железной, от живота до изголовья приподнятой кровати, у зияющего стерильностью, невероятно изогнутого столика на подкроватных колесиках. Увы, вместо тостов в придачу с лоханью парящего кофе да шпика, зажаренного с яйцом, перед носом изголодавшегося больного зловредно сиял голубизной содержимого стакан, напоминающий формами колбу для слива неудовлетворительных, вдобавок просроченных анализов.
   Перебивать аппетит, не оправдав ожидания желудка, свеженькому, как огурчик, адмиралу явно не хотелось, поэтому приискивал взглядом, куда бы, не вызывая подозрений, сподручней выплеснуть химическую отраву.
   'Адъютант, сволочуга, как назло не навещает!'- успело с горечью подуматься перед налетом незваных посетителей.
   Вошедшие без стука и приветствия должностные лица, приглядываясь, постояли перед кроватью. Представший 'огурчик', вместо пупырышек разукрашенный налепленными, по примеру орденских планок, пластырями, был забинтован лишь в тех редких местах, на которые не хватило гипса. Вдобавок расстарались затесавшиеся в медицину граффити - перемазали поверхность тела не привычной маскировочной, а вызывающей, яркой зеленкой.
   Впрочем, для сомневающихся в опознании, имелась соответствующая, привязанная к спинке кровати, пока без рамочки, но официально заверенная табличка, в которую не преминул уткнуться дотошный до въедливости хренсмен, взахлеб посапывая вконец рассупонившимся от принятых водных процедур носярником. Кроме подтверждающей надписи, в палате, отхватывая целый угол, нескромно разместился четыреххвостый мундир, заботливо уберегаемый от агрессии больничных вирусов и поползновения не менее радикально относящихся к здоровью бактерий целлофановым чехлом, но даже из-под упаковки пестрящий наградами, вводящий в недоумение нашивками, доканывающий любопытствующих великолепием аксельбантов.
   Форма настояниями психоаналитиков, по недоразумению причисленных к лечащему персоналу, должна якобы пробуждать в морском волке тягу к скорейшему возвращению в строй: к дальнейшим подрывам на минах, к неминуемым столкновениям с торпедами и брандерами, перемежающимися обстрелами, бомбежками, докучливыми камикадзе, словом - стимулировать к жизнедеятельности отважное адмиральское сердце. Ведь от больничного радушия столь ответственный орган мог застыть даже у вполне здорового человека.
   Последствия посттравматического шока в равной мере с успокоительными уколами препятствовали осознанию произошедшего - адмирал, если не считать огорчения по поводу чрезмерной легкости поданного завтрака, пребывал в безмятежном отрешении от ратных трудов, позевывал в беззаботной праздности. То и дело накатывающая зевота не подавлялась чуть ли ни демонстративно. Но взгляд рассеянный, поначалу небрежный, по мере опознания личин нежданных посетителей, настороженно заскользил по старающимся казаться вполне дружелюбными гражданским субъектам. Хоть с тех натекли, как под нашкодившими щеночками, две вполне миролюбивые лужицы, адмирал вздрогнул, глянув на визитеров уже в полной мере осмысленно, потому что безошибочно распознал субъектов, с кем даже военным ни то что дело иметь не рекомендуется, но наедине оставаться допустимо лишь по принуждению. Мышцы, промятые дубинами да каблуками штабного персонала, рефлекторно, чуть ли ни до судорог напряглись, сознание, встрепенувшись, замкнулось в глухой обороне, ощетинившись бдительной подозрительностью. В палате 'спасательный круг' отсутствовал - рассчитывать приходилось лишь на тренированную реакцию да на 'заныканный' по случаю скальпель, надежно, как в ножнах, уберегаемый в расковырянном гипсе.
   -Бодро выглядите, адмирал...
   -Да, точно - четыреххвостый! Вот уж никогда бы не поверил.- Оторвался недоверчивый хренсмен от изучения кроватной таблички, сверив данные с тем, что о толстомордом выпивохе было известно да запало в память на сессии, и рискнул настороженно вынырнуть из-под хренаторовой подмышки.
   -Рады видеть вас почти в форме... или хотя бы рядом с ней.- Брюхо толстотелого хренатора требовало ценить время, остававшееся до скорейшего бы уж ленча, и поэтому с формальными процедурами покончили в два мига:
   -Вот получите от благодарного Хрената очередную награду за...
   -А от Хренгресса - кренделек из-под песика...
   Хренатор, не обращая внимания на реплику из подмышки, дальнозорко так и этак вращал-вертел отблескивающую люминесцентным ультрафиолетом побрякушку, но ничего из выбитого текста не разобрал, а лишь от чрезмерной старательности уколол палец заколкой.
   -...за, за... пожалуй, сами припомните наиболее геройскую секретную 'оперэйшн'. Гм, ну, в общем, как уже сказано, еще один кренделек на мундирчик!- Подошел к целлофану и, не утруждаясь сдиранием чехла, пришпилил лучисто-угловатый орден не менее чем Доблестной справедливости на чуть ли ни провисающий под схожими прибамбасами четыреххвостый мундир.
   -Большая честь, господа!- Оттаявший от совершенно излишней, как оказалось, настороженности и неуместной предубежденности адмирал браво, но будто через невыносимые страдания, как полагается истому патриоту, раненному на боевом посту, выпятил грудь под одеялом. Затем, сморщив в гримасе зеленку с пластырями, мужественно приподнялся на ложе, необдуманно протянув руку, которая, никем не пожатая, застыла параллельно простыне перебинтованным шлагбаумом.
   -Кехе-кехе...- осмелевший, убедившись, что водой не обливают, шваброй больше не колотят, хренсменишка, беспардонно оттерев хренатора в сторону, подвинул единственный стул к постели и, влажно шлепнувшись на дерматиновое сидение, покровительственно похлопал вояку по плечу.
   -А здесь совсем неплохо. Мы уж постарались, не поскупились, чтобы лечение проходило по последним достижениям капиталовложений в медицинский бизнес.
   -К тому же страховка оказалась солидной, а вы адмирал - крепыш, долго не болели - поднакопили бонусов...
   -Да он здоровее каждого из нас оптом и в розницу!- Похлопал наглеющий на глазах хренсмен шедшего на выздоровление пациента уже по груди, точно бумажник нащупывая. Адмирал, морщась, скривился не от боли, а от противного ощущения, словно по телу мокрицы заползали, но стойко застыл в напряжении, мобилизуя волю, чтоб не расплющить зарвавшегося слизняка в смердящую нечистотами кляксу.
   -Экий здоровяк!- восхитила хренсмена прочность грудного гипса, а заодно убедила, что по адмиральским наличным, весьма похоже, уже озаботились санитары, а то ночная сиделка расстаралась с услугами, прикрывшись предлогом подачи 'уточки'.
   -Морского волка даже на сухопутье Нептун оберегает!- не отставая от приятеля в наглости, развязно высказал языческое предположение хренатор и, утомленный процедурой награждения, не обнаружив второго стула, плюхнулся прямо, какой ни есть, на кровать под хрусты гипса и не окончательно сросшихся костяшек навещаемого больного.
   -Спаси, санта Николас...- Пуще прежнего поморщился адмирал, соображая, начались ли уже пытки, или предоставят последнюю попытку выкрутиться?
   -Вам виднее, кого вербовать в спасатели. Но преданный делу холуевриканской гегемонии, наихрабрейший штабной экипаж поматросно повышен в званиях с выплатой тройного оклада.
   -Жалования,- попытался робко возразить адмирал.
   -Охотно принял бы ваш термин, если бы от того сократилась сумма выплат, а так какая разница: от переименований полученные матросней 'манеи' уже не вернешь. Но не жалко: героические в штабе парни, а 'вуменки' работают как заведенные!
   -Служат!- на этот раз более категорично поправил адмирал весьма далекого от военных дел выскочку, по ходу робкого препирательства весьма явственно ощущая подтекающую под седалище влагу непонятного происхождения.- А что, на улице обиходный торнадо сменился тропическим ливнем?
   -Нет, именно работают!
   -Нет, дожди постоянно сдувает в океан ураганами.
   Второе сообщение встревожило не на шутку, и адмирал, вытаращив глаза, попытался переместиться чуть в сторону, но лишь бессильно заелозил на одном месте: набухшее одеяло заодно с перевязками намертво припечатала туша хренатора.
   'Некуда деться! Вот каким способом обтяпываются мерзкие делишки',- мелькнула далеко не спасительная мысль, и прищученный четыреххвостый постарался, по мере возможностей мобилизованного терпения, не возражать заявившимся экзекуторам, тем более, что не удавалось нащупать хотя бы уголок скальпеля, с концами канувшего в расковырянном гипсе.
   -Причем, дело знают мастерски - работают сноровисто!- Игриво подмигнул хренатор больному, одно хорошо - по гипсам на навязчивый хренсменишкин манер не похлопал.- Штабному руководству можно лишь позавидовать, а, адмирал?
   -Так я чего? Усердствую по службе, а-а... стараюсь, по мере возможности, повышать 'квалификейшн' личного состава. Растим кадры, так сказать.
   -Старания оценили в вашем, кстати, кабинете. 'Квалификейшн' весьма высокая, расценки вполне умеренные.
   -Как это умеренные?! Ничего себе! С нас как с представителей, можно сказать, финансово-озабоченного народа драть наличные - возмутительно! Это все равно, что требовать оплату с родного отца, брата и матери, вместе взятых! Деньги... Непорядок! А где идеалы, патриотизм, слезы на глазах от ряби треплющегося на ветру холуевриканского знамени? Где трепет, трепыхание...
   -Агентшам трепыхание для другой надобности,- цинично перебил впавшего в патриотический раж, понесшего, было, неуместную околесицу коллегу по ораторским испражнениям хренатор,- к тому же отдано распоряжение рассчитаться со специалистками фальшивыми банкнотами - хоть что-то полезное весьма ко времени выявили в штабной кассе.
   -Ничего, если девчата и впредь будут столь же старательны, то в служебных командировках запросто подзаработают настоящих хряксов: с 'вери квалити квалификейшн' - 'ноу проблем',- заодно разведданные заполучат...
   -Фальшивыми?!- Адмирал, мстительно сощурив глаза, крепко, до хруста сжал кулаки.
   -Да, что представляется чрезвычайно рациональным: зачем баловать персонал излишком денежной массы. Чем ничтожнее соблазны, тем меньше поводов развратиться, чтоб впоследствии предать интересы Холуеврики на потребу удовлетворения пагубных страстей и низменных инстинктов. Ух!- Утер хренатор испарину больничным полотенцем, безмятежно висящим у изголовья. Хренсмен, не отставая, высморкал туда же выделения, скопившиеся от прерванного в излиянии патриотизма - полотенце чуть ни свихнулось от вопиющего надругательства и с отчаяния шмякнулось у кровати, в напрасной надежде разодраться насмерть от позорного глумления над стерильностью.
   -Экономия налицо. Там,- многозначительно потыкал хренатор пальцем в загаженный хренсменишкой пол,- остались очень довольны. Так что гордитесь выпестованными кадрами, адмирал.
   -Совершенно справедливо: если бы не оперативное вмешательство персонала, то покоились бы вы сейчас под техногенными завалами,- когда бы еще руки дошли разгрести мусорное захламление.- Хренсмен не на шутку расчувствовался от столь редко встречающейся, трогательной заботы преданных подчиненных о беспутном начальстве. Даже соплю особой конфигурации, оригинальной расцветки выпустил под столь мелодраматичное дело. Вышло на удивление гигиенично и опрятно: попал, словно на расстреле целился, в побледневшее от ужаса, застывшее перед неминуемым измывательством, без того падшее полотенце.- Поэтому некоему начальнику штаба за ротозейство, меж прочими делами, объявили несоответствие должности.- Хренсмен, зажмурив глаза, на ощупь безуспешно поискал что-то типа резервного галстука.- Чересчур щадящее, конечно, наказание, но не обольщайтесь: несоответствие лишь для почина...
   -А... А-а чхи!- по воображавшей из себя невесть что палатной стерильности последовал залповый выброс вирусных мокрот.
   -...чем, весьма вероятно, может прикончиться карьера, думаю: достанет если не ума, то хоть опыта сообразить?
   -Несоответствие!? За что?- Адмирала, к комфортному удовольствию хренатора, от негодования аж дрожь пробила, крупная и не на шутку.
   -Оу, 'уез'! Кровать-то, оказывается, с вибростимулятором! Эй, хренсмен, чего на стуле расселся? Двигай к нам! Процедура очень полезная от простуды, к тому же весьма подходящая при обслуживании штабными девчонками!
   -Плюх!- не заставил себя долго упрашивать, без затей плюхнулся на кровать хренсменчик - адмирала стало подмачивать и с другого бока. Однако, обладающий выдержкой, точно вдохновленный примером древних стоиков под генералитетом античного Зенона, вояка по сему случаю особого недовольства не выказывал. Мобилизовав под ружье состоящее в резерве лицемерие, этак, с трогательной жалостливостью беззаветно преданно глянул на хренатора.
   -Несправедливо. Вы же знаете: всегда готов по первому зову, по команде...
   -Ну-ну, не следует столь близко к сердцу принимать взыскания, направленные заботами руководства на пущее проявление боевой агрессивности.
   Несоответствия объявляются - потом снимаются. У меня их столько... в смысле, часто случалось объявлять, и ничего, многие... скорее некоторые из проштрафившихся даже в ус не дуют. Не знаю, правда, как у пострадавших обстоят дела с самочувствием: все-то никак не соберусь в психушку пропуск выписать, недосуг, знаете ли. А несоответствие... чего же вы хотите?- Хренатор, без отрыва от вибрирования на кроватной сетке, пожал плечами, потом развел руками.- Захламление штабных площадей - отвечать кто-то должен.
   Понимаю, разделяю вашу приверженность к вооружению, к 'милитари' технике вообще, но не заваливать же штаб ни на что не годным старьем в частности. Поймите правильно, если прекратим вовремя сбывать сателлитам устарелое оборудование, то разорится компьютерная промышленность...
   -Вот-вот, столь вопиющая безынициативность тем более кажется подозрительной, что некоторые деловые парни из штабного персонала предложили массу взаимовыгодных, заметьте, вариантов по контрактам. Это вопреки тому, что пользуясь покровительством низших сил, некий адмирал всячески зажимал творческую инициативу на служебных местах и новации в области реализации залежей хлама, от которого склады чуть ли ни лопаются!- Ради разоблачения хренсмен даже заляпанные очки привел, пользуясь простыней, в относительную прозрачность, чтоб, не сходя с места, пронзить помноженной диоптриями злобой выявленного противника личных, похоже, финансовых интересов.
   Хренатор, в ответ на раскрытие покровительства протеже, лишь вздохнул почти по-человечески: что же, мол, виноват, но зря ты, братец корпорант, со мой столь сурово.
   -А один из деловых парней эдакий смугленький, кучерявый, с пузом, что никакой муштрой согнать не удается?- Адмирал, ожесточившись, с двойным усердием принялся комкать под набухшим от влаги одеялом размякший гипс.
   -Ага! Попался! Где пресса? Где карающая рука закона в сопровождении возмущенной общественности?!- Не скрывая злорадства, приравненного мерзкой натурой к веселью, подскакивал на кровати хренсменчик.- Теперь-то Хренат должен прозреть окончательно!- В негодовании заклеймил приятеля-сподвижника пальцем с выковырянной соплей под нестриженым ногтем.- Просто обязан будет признать, какую змею пригрел на трепещущей груди Холуеврики!- Перенацелил тычки пальца на адмирала.- Нерадивый вертопрах покушается на самое грешное-грешных - после биржи, разумеется - выявленный геноцидник открыто выступает против смуглых и кучерявеньких!
   -Да ни об вас речь!- Адмирал лишь досадливо отмахнулся от настырно тыкающей в перевязки сопли на персте указующем, ну, а поскольку отмахивался гипсом, то надолго отбил у поскуливающего хренсменишки охоту придавать анафеме разоблаченного 'грешнотатца'.- А второй - длинная жердина, сколько 'фишами' ни закармливай, все никак не наберет положенную уставом массу тела?
   -Да-да, в неопрятно-грязном халате. Вам, кстати, вменяется в вину, что спецодежда вовремя не отстирывается - марание мундира. Это уж полная очевидности инсинуация - Хренат постарается разобраться...
   -Вот что я вам скажу,- приподнявшись в конвульсивном порыве, ухватил сочувственно настроенного хренатора за ускользающий слизью галстук прозревающий адмирал, чуть ни детально припомнивший последнее служебное злоключение,- имели место быть диверсия с покушением, а техногенный обвал - лишь прикрытие штабного переворота!- потянуло вывести на чистую воду заговорщиков.
   Хренатор подозрительно, с опаской покосился на пузырящего носом, моргавшего под диоптриями обыкновенно въедливыми, теперь же рассеянными глазенками, ничего, похоже, не соображающего хренсменишку.
   -Вы что травму головы, сильнее записанного в диагнозе, получили?- счел необходимым предостеречь временного, с табачком врозь, но союзника.- Случай внутренней штабной диверсии попахивает не жалким несоответствием, а раскруткой по полной программе, начиная с позорной отставки, сопутствующего шельмования в прессе, а чем заканчивая, даже предполагать не смею. За неспособность скрутить подчиненных в бараний рог вас... тебя самого...
   Ты вот что,- вновь подозрительно глянул на отрешенного хренсменишку названный сподвижник,- не будь дураком - помалкивай. Втихую разберешься и с долговязыми, и...- пуще обычного бросило переволновавшегося конспиратора в потовые выделения,- ...даже с кучерявыми. А я ничего не слышал.- Еще разок опасливо глянул на хренсменчика осторожничающий хренатор.- Так что для начала вплотную займись кадровой политикой. Да, припомнил кстати, этот, как его, кренделек на мундир - награда именно за работу с кадрами,- пока больше не за что...
   -За патриотическое, и-ик...- хренсмен недоуменно моргал глазенками, мотал головой и судорожно, в поисках чего-нибудь пока не замаранного сучил по кровати ручонками,- ...и-и воспи-итани-ие. И-ик!
   -На, запей. Это ведь дезинфицирует, да?..
   Адмиралу плевать на синеватую микстуру, прописанную местными эскулапами, после принятия которой даже промытый до стерильности кишечник, точно гаубицу велотягачом, нестерпимо жутко тянуло на горшок.
   -Выводит шлаки, радикально изгоняет из организма прочие токсические вещества,- с отвлеченным видом специалиста, озабоченного совсем иными проблемами, отрекомендовал вливаемый не только в приятеля, но и в политического оппонента раствор злопыхающим, щерящимся злорадным оскалом хренатором.
   'Теперь не до шуток! Штабные проблемы, похоже, перезрели. Видать, заговорщики набрали силу, заручились политической поддержкой - действуют решительно, без обиняков, по моему методу. Не зря награда получена: вправду переняли, сперли-таки парочку 'ноу хаучиков'? Что ж я раньше не распознал, не заметил, как 'забэбиситтерил' из примерных пролаз да кляузников столь серьезных конкурентов. Ух, задам сучьим детям, дай только из палаты выбраться!'- позволил себе адмирал во время питьевой паузы отвлечение на неутешительное, но воинственное, сообразно должности, планирование.
   -...за высокопрофессиональное, идеологическое...- как ни в чем не бывало, продолжил нести бредятину хренсмен, под завязку опоенный дезинфектором, отчего с лица вполне патриотично посинел.- Вот,- не поленился, в раскорячку подтащил и по пропагандистскому случаю потыкал негигиеничным пальцем в форму, предусмотрительно, как оказалось, упакованную целлофаном,- выражение наинижайшей злодарности. Преданные кадры не подкачали! Несколько особо отличившихся специалистов, из числа лиц, оказавших неотложную помощь командиру, планируется направить делиться опытом с коллегами нижестоящих штабов, с соответственным повышением оклада... за счет вычета из жалования бывшего руководства...
   -Как же так? А мне на что адмиральствовать?
   -Не волнуйтесь - пропасть не дадим...
   -Не весть кем уважаемый хренатор хотел сказать: 'Предоставим возможность подзаработать на стороне, в командировке'.
   -А ни лучше ли 'отличившихся специалистов' откомандировать куда подальше, на заработки?
   -Понимаю и одобряю, адмирал - служебное рвение, радение о 'милитари павер'...
   -В первую очередь - ревностное усердие о могуществе Холуеврики, что не позволяет разбазаривать преданных, к тому же оборотистых вояк!
   -Да, ребята могут далеко пойти - перспективные кадры. Чтоб совладать с подобными типами, адмиралу предстоит расстараться.
   -Вот именно, сначала даже не поверили!- не допускаемый к подрядам, а потому неизменно злобствующий на военных хренсмен, после гипсового нокдауна да вдутого раствора, категоричней прежнего склонялся к поддержке весьма вероятной смены штабного руководства. Не скупился на восхваления штабным оппозиционерам.- Какова боевая подготовка - за считанные секунды приспособить подручный шокер под стимулятор жизнедеятельности павшего командира да, не дожидаясь помощи медицины, которая, как водится, прибывает слишком поздно, столь грамотно применить... А какой шикарный стимулирующий массаж злотворного воздействия - впору при штабе оздоровительный салон открывать! Ваше сердце чуть наружу не выскочило. Немного перестарались в служебном рвении, но что значат для военного человека десяток переломанных ребер да дюжина треснувших костей, когда речь идет о выполнении долга? Ничего не значат, по сравнению со спасением столь необходимой холуевриканскому могуществу - как некоторые пытаются уверить - персоны. Что и говорить, достойную вырастили смену, четыреххвостый выскочка!- Хренсмен из-под затуманенных диоптрий злокозненно, коварно глянул на хренатора, но тот лишь солидарно стиснул под одеялом не от волнения увлажненную руку адмирала.
   -Как обстоят дела с мочевым пузырем?- озаботился хренатор здоровьем протеже.- Не отбили?
   -А у вас?- Хотя на первый план всплывали проблемы гораздо более серьезного свойства, но подмоченному адмиралу все-то докучала мокрота в постели.
   'Смену?' Значит все-таки отставка,- мелькали в перебинтованной голове судорожные мысли.- Вот благодарность за многолетнее служебное рвение!'
   -Адмирал, речь вовсе не идет об отставке...
   -...пока, к сожалению...
   -...решительного, вроде вас, человека...
   -...отныне почти бескорыстно преданного идеалам обократии и обиральным жизненным ценностям.
   -Не надо торопиться выдавать желаемое некоторыми незначительными политическими персонами за действительность. Бескорыстно? Зачем доходить до крайностей - за адмиралом сохраняется жалование...
   -...за вычетом...
   -...незначительным в пользу перспективных штабных служащих...
   'В зубах да на карачках принесут бунтовщики эти вычеты!'- Не смотря на увлажнение и промокание, накалялся, свирепел адмирал под одеялом.
   -...к тому же предоставляется возможность подзаработать, пускай в командировке, но на сдельщине. Одним словом, адмирал...
   -...ни засиделись ли вы в штабе?- злорадно встрял утершийся от внезапно пробившей испарины без того влажной простыней, предоставленным сервисом вовсе не умиротворенный, а злобствующий как прежде при любом неудобном для прочих случае хренсмен.
   -Словом, наклевывается весьма прибыльное дельце. И потом, возможно, вас самого непреодолимо влечет на оперативный простор, где можно без помех свести счеты... с врагами.- Многозначительно подмигнул адмиралу хренатор тем глазом, до которого хренсменишке даже в диоптриях не досмотреться.- Во имя интересов Холуеврики, разумеется.
   -Гей-гей, Холуеврика! Гей-гей хелоуин! Ой...- реренапрягся-таки хренсмен в выказывании патриотизма.- А где в палате персональный 'туйлит рум'?
   Адмирал настроил вполне решительное, подобающее пафосным кликам выражение лица, но явственно виделось: вояку вовсе не тянет на перепаханные воронками, ободранные взрывами фугасов просторы, а скепсис, поневоле пробивающий твердо нацеленный, уставной взор, казалось, явственно произносил: 'Знаю эту хваленую центовую сдельщину - тоже мне, утешили. Вас бы, тыловую сволочь, на передовую!
   Вообразил адмирал, как скачут представители истэблишмента под обстрелом да без нужников, и с лица чуть просветлел, даже отзывчиво предложил хренсменишке, чтоб не довершил превращение кровати в подлинную клоаку, 'уточку', в которую тот, повсеместно видя сплошные каверзы, моментально не по назначению сунул носярник.
   -Если задание повышенной сложности, то понадобятся преданные, решительные люди, отобранные по лично моему усмотрению.
   -Подбирайте, кого угодно!- злодушествовал хренатор, пользуясь увязанием хренсменишки в посудине.- Займетесь комплектацией - подбор кадров на ваше личное усмотрение! Набирайте рэйнджеров хоть из 'призониров', оформляйте - пусть кандидаты даже в 'скул' ни читать, ни писать не выучились - на какие зазлорассудится должности, главное, чтобы подписались отстреливаться по сдельной оплате.
   -Готовьтесь, адмирал, к великим баталиям: нужно же отрабатывать урезанное жалование,- съязвил, вынырнув из 'утки', убедившийся, что подозрительная емкость без подвоха, хренсмен, крутя по сторонам носярником в поисках, где бы уединиться с объемистой посудиной?
   -Да, готовьтесь!- Покровительственно похлопал по одному из многочисленных гипсов хренатор, явно смакуя затруднительное положение как протеже, прикованного к койке, так и ерзающего в нетерпении приятеля.- Патриоту, жертвенно кидающемуся на алтарь процветания Холуеврики, организуем ускоренную выписку - ведь главное это дух, а ваш 'спирит' прямо-таки рвется на оперативный простор, боевого запала не занимать.
   -В крайнем случае, пара костылей да лошадиная доза стимулятора придадут недостающей героики. Следует не забывать про цейтнот времени...- переставший в напряжении истекать соплями хренсмен честно поведал о грозящих осложнениях с желудочно-кишечным трактом, но злорадных ожиданий то и дело с нетерпением поглядывающего хренатора пока не оправдал.- Конфедератам неймется - враги вновь подняли голову!- чуть ни завопил хренсменишка, притиснув к неопрятной груди, как лелеемое чадо, 'уточку', соскочил, ополоумев окончательно, с кровати и ну носиться вокруг зрителей-слушателей, пока ни заскочил за ширму, обретя-таки искомое уединение.
   -О-у! Здесь же 'туйлит рум!'- под грохот 'уточки' донеслось восторженно, словно сполна удалось получить по просроченному векселю да из заложенной недвижимости жильцов с детишками на улицу вышвырнуть.- Говорите, не стесняйтесь: я двери не закрываю.
   -Конфедераты? Неужели ахрокожим согражданам угрожает порабощение, а мятежный Юг опять погряз в пороке, неге и сладострастии?- Мечтательно сглотнул адмирал сладкую, как сахарный тростник, с генами предков передавшуюся плантаторскую слюнку.
   -Если бы...- казалось, хренатор тоже замечтался.- Но кому, на кой 'факерный' случай нужны нынче ахронигеры? С удовольствием бы с рук сбагрили, да ни один полоумный не позарится,- проскрежетал в сердцах, сквозь зубы.
   -Я, я возьму, все забираю!..- донеслось из-за ширмы подтверждение прекрасного, не смотря на хронические насморки, хренсменского слуха.
   -Слишком долго болеете, адмирал. Нынешние конфедераты, нечета прежним несмышленышам: теперешние лишают Холуеврику основы существования - демонстративно уводят драгоценнейшее сырье из-под самого носа зоны экономических да стратегических интересов.
   -Я лишу, я уведу...- под кряхтение и прочие сопутствующие звуки раздалось из-за ширмы.
   -Если конфедераты столь преспокойно, демонстративно нагло действуют на собственном континенте, то представляете, что примутся вытворять на нашем, когда доберутся?
   -Не позволим! Пока нахожусь на своем посту - не допущу!- Очень похоже на бряцание оружием загрохотала вполне мирная 'уточка'.- Тоталитарные режимы нарываются на крупные неприятности - в мстительном порыве Холуеврику поддерживают сплоченные силы прогресса и защиты обиральных ценностей, вложенных акционерами в банки, картели, корпорации!
   -Целиком разделяю оправданные опасения вкупе со жгучим негодованием. Непременно карать, пресекать непрестанно!- привычно заинтриговал четыреххвостый.- Однако справедливую акцию возмездия по проведению кассетными коврового бомбометания сподручней проводить из Центрального холуевриканского то есть моего штаба. А-а?- В адмиральском голосе, твердом, сообразно случаю, и решительном, проскользнули-таки предательские, чуть ли ни просительные нотки.
   -Из чьего-чьего штаба?- Зловеще, в аккомпанемент похожим на выплески негодования звукам, заскрежетала 'уточка'.
   -Поверьте, адмирал: по сущим пустякам - если бы речь шла всего лишь о тривиальном сбросе на непокорные головы нескольких десятков тысяч бомб - мы бы не беспокоили находящегося на излечении героя. Как бы ни старались опорочить ценности свободного мира завистливые злопыхатели, гуманизм вовсе не чужд холуевриканской цивилизации - Хренат единогласно одобрил бы миротворческую акцию...
   -Нет! Хренгресс даже с закрытыми глазами, еще гораздо раньше надутых индюков из Хрената поддержал бы умиротворительное начинание!
   -Вот видите: у обоих палат нет ни малейших разногласий по подобным сущим пустяковинам. Но здесь дело посерьезней: речь идет о завладении стратегически ценным сырьем, перспективным, весьма вероятно, материалом для милитаристских исследований и последующих разработок с привлечением капиталов инвесторов.
   Злокозненные конфедераты, стоило лишь разведать сырьеносный бассейн, мигом наточили зуб на добычу. Наглецы, словно у себя дома, хозяйничают в ключевой, как стало понятно, точке мирового пространства - в районе, когда еще загубленном плутониевым выбросом. Более того, негодяи осмеливаются очищать, дезактивировать зону без санкций и взносов 'маней' в соответствующие, подведомственные бирже международные фонды по защите экологии. Если так пойдет дальше, то скоро распоясавшиеся злодеи доберутся до очистки старых ядерных полигонов, чей фон 'радиэйшн' на дурновзгорьях никому уже не мешает.
   -Говорили Хренату, что территории застолбить надобно, а вы вздумали чистоплюйствовать - на заявках да межевых столбах сократить бюджетные расходы... ой...
   -Совершенно с вами согласен, коллега: чрезмерная скупость к процветанию никогда не приводила. Ныне можно с прискорбием констатировать, что часть пустынь для Холуеврики потеряна навсегда, да загаженные радиацией земли тоже пока вне сферы нашего влияния...
   -Сырье из-под носа уводят - приходится экономить даже на металле. Чего за примером далеко ходить? Вон емкость для испражнений совсем маленькая - пришлось вдобавок воспользоваться унитазом,- куда это годиться?!- До звона в ушах сморкнулся закончивший мучить 'уточку' хренсменишка и, окрыленный облегчением, прям выпорхнув из 'туйлит рум', никак не смог разминуться, проскочить мимо ширмы.
   -Хрясь-шпок!- с хлопнувшим шлепком ширма вышла победителем над ослабленным борьбой с 'уточкой' организмом.
   -Хрясь!- еще разок, как выявленного паразита, торжествующе пришлепнула створками поверженное тело.
   -Сами видите, адмирал: дело не терпит отлагательств. Конфедераты, по данным спутникового шпионажа, разаппетителись - готовятся к выкачке гигантской линзы, то есть подбираются к сырьевым заводям, по бесправию сильного принадлежащим исключительно холуевриканской бирже.
   -Наглецы! Кто, какая мерзкая сволочь придумала столь паскудную конструкцию?!- Неравная борьба одного хренсменишки с четырех-пяти, а то и более створчатой ширмой затягивалась, а никто не торопился протянуть союзническую руку помощи.- Да что пустыни... на кровное посягают, на исключительные прерогативы: ведь все, что высасывается, абсолютно, до чего ни дотянись, на что ни уставься, должно принадлежать исключительно Холуеврике!
   -Дело затягивать некуда. Время предательски вступило в тайный сговор с неприятелем - работает на врага. Пару часов - на поправку, и приступайте к налаживанию воздушного моста под секретным наименованием...
   -Да утихомирит кто-нибудь приставучую дрянь, пока я ее не разломал совсем?!
   -Именно так и назовем - 'Поддержка ярости'! А, как вам?
   -Да уймите же ее,- впустую ярился под ширмой хренсмен, безрезультатно барахтаясь,- а то я... разорю все подряд ширмоделочные предприятия!
   -Кишка тонка - мастерские по ширмам сплошь целиком с потрохами кинские.
   Ну, как тебе название операции?
   В ответ из-под хлопающих без устали створок раздавалось лишь яростное сопение, переходящее в злозвучное хлюпанье.
   -Ну?
   -Неладно, пусть будет 'поддержка'. Хоть ничего пошлее даже в мюзиклах не слышал.
   После получения согласия хренатор парой пинков прикончил докучливую мебель. Освобожденная жертва отлетела пускать трогательные сопли в дальний угол к кинскому же 'ти-ви', подвешенному повыше к потолку - подальше от побитий и плевков на национальной почве.
   -Займетесь перекачкой с последующей доставкой сырья на наши базы к 'иназер' континентальным союзникам: доставлять реактивную смесь в Холуеврику накладно да чревато непониманием избирателей. Не все потребители, к сожалению, в достаточной мере патриоты, чтобы ради торжества справедливости рисковать собственным здоровьем и персональными шкурами.
   Адмирал заметно насторожился.
   -Да что избиратели?!- Вызволенного из передряги хренсмена уже не беспокоили союзнические обязательства.- Не поймут вас - придут к нам, а мы-то меж своими сочтемся.
   -Вы-то сочтетесь? Га-га-га! Пусти козла в 'то тхе гарден'.
   -Нанесено оскорбление и кому, уж ни славному ли эпохальными свершениями хренсменству?! Какая наглость - создавших страну финансистов обзывать грязными животными.
   -Почему обязательно грязными? Иногда козлам удается выглядеть опрятными, если ты, вонючка пакостная, знаком со смыслом этого слова?!
   -Кто вонючка?- до жути оскорбился хренсмен, потому что не первым начал обзываться.
   -Понюхай, если в состоянии.- Хренатор, зная нешуточный норов, опасался, да неспроста, мстительного хренсменишку, но решившись чуток подначить приятеля, повертел у того перед носом донельзя заляпанным хвостом галстука.
   -Ага, вот как, значит, со мной обращаются в спонсируемом правительством заведении - не потерплю!- Принялся воинственный хренсмен прочищать негигиеничными подручными средствами нюхательный в оригинале агрегат, особо разлютовавшийся выделениями от мстительно вынашиваемых, жутких мыслей хозяина.
   -Ну и что ты сделаешь? Неужели, наконец, высморкаешься? Га-га-га!
   -Издевательств над собой не потерплю, а тебе, свинья брюхатая, сейчас преподнесу кое-какой подарочек!- Перестав заниматься бесперспективным делом, взъярившийся хренсмен ринулся по направлению к 'туйлит рум', по ходу поборовшись с затаившимися до поры, недобитыми обломками ширмы.
   -Чего это он там?- Насторожился побагровевший от преждевременного торжества моральной победы хренатор.
   -Гм, вынужден отвлечь вас от государственных дел и сопряженных с их оправлением прений, но стратегическое сырье?..
   Весьма озабоченный доносящимся из 'туйлит рум' подозрительными звуками хренатор на наводящий вопрос даже не отвлекся, не говоря уж о том, чтобы откликнуться.
   -Не хочу показаться неосведомленным, но о каком именно сырье идет речь?- Адмирал благоразумно решил с визитерами-политиканами придерживаться сглаженных, не свойственных высокого чина военному формулировок, но все же настроился одним махом разрешить пренеприятные предположения да самые ужасные догадки.
   -О каком - о каком?- заладили. Не видите, разве, не до вас: политические прения с минуты на минуту могут привести к кризису властных структур. Что эта вонючка собирается делать, вот вы, стратег-тактик, как полагаете, а-а?- Хренатор выглядел не на шутку встревоженным.- От злобного сморчка, когда распалится, ожидай, чего угодно, каких не захочешь пакостей.
   -Не полагаю - знаю определенно точно. О каком, говорите, сырье идет речь?
   -Да,- по достоинству оценил ход хренатор,- недаром на вас поставил: чувствуется деловой подход, железной хватки тоже не занимать. Принужден рассекретиться - о хренголии, адмирал, о хренголии. Так к сколь вескому доводу, ходу конем собирается прибегнуть мой оппонент?
   -О! О хренголии!- Побледнел адмирал от, будто бейсбольной битой, шибанувшей неприятности, а рука, искрошив таки гипс, вцепилась в холодный металл скальпеля - режущий инструмент придал вояке некоторую уверенность.- Это о сырье, требующем повышенной степени защиты с последующей отставкой по инвалидности?
   -Не валяйте дурака! Не собственными же руками адмиралу придется перелопачивать гибельный ядище. А для чего нужна орава солдатни, впустую топчущая плацы ботинками, да матросня, забившая под завязку - не протолкнешься - портовые бордели? В самом штабе, между прочим, полным полно соскучившихся по отеческой заботе 'спасителей'. Ну, к какому?..
   -К столь действенному, что вам тоже не помешала бы повышенная степень защиты - прислушайтесь.
   Вслушались на этот раз оба: адмирал в предвкушении чужих неприятностей, хренатор - накатывающих собственных; без шуток настроенный на неприкрытую агрессию хренсмен, прорвавшись таки в 'туйлит', многообещающе гремел 'уточкой'.
   -Считаю свою 'мишн' выполненной. Ждем вас с 'виктори', адмирал-ал-ал...- раздалось уже почти из-за двери, когда взъяренный хренсмен, осмотрительно на сей раз обогнувший злопамятную ширму, помчался за оппонентом с жестяным до краев наполненным, а потому неоспоримым в безжалостных руках аргументом.
  
   -Ага, ищите 'лузера' в другом месте, а здесь обломится! Тоже мне нашлись вонючки холуевриканские, теперь уже обе.- Слыша удаляющиеся вопли, злорадствуя, крушил адмирал неуместные, ввиду складывающихся обстоятельств, загипсовки на конечностях, путаясь в многоярусных бинтах с зеленкой да в обильном пластыре.- А я подумаю еще, ни сплотиться ли вокруг известно чьего знамени?!- Размахивал позеленелыми бинтами, разгоняя смрад, воцарившийся в палате после визита парочки представителей политического истэблишмента, периодически демонстрируя долженствующий означать верх пошлого неприличия, обиходный холуевриканский жест двери, повинной лишь в том, что захлопнулась за погоней, мешая проветриванию помещения.
   -Выслуга для пенсиона вполне достаточная. Возраст самый подходящий, чтоб возглавить 'корпорэйшн' по умножению зашибленных хряксов, так что чхать на ядище - без него найдутся соблазны, на что оставшееся здоровье расходовать,- пущусь-ка во все тяжкие - деньжата в запасе имеются!
   'Старость нужно встречать достойно, а не парализованным неврастеником в загнипийской каталажке с пожизненным сроком отсидки. Это в случае благополучного завершения 'мишн', если обойдется и не канешь в безвестности на просторах радиоактивного да прочего, многообразного в проявлениях безумия...'- лихорадочные мысли адмирала роились под черепной коробкой, как в улье, растревожено зудели вполне созвучно непроизвольно испускаемым выкрикам.
   -Вот она, польза от формы да от орденков!- Нырнул адмирал под целлофаны, извлекая запрятанную трубу конспиративного мобильника, зарегистрированного на третьих подставных лиц.
   'Хелоу, намбер уит, уит, уит, сан миль, сэт, сис сэнк?'
   'Сенк, ю намбер майн топ пип-пип',- просюсюкал в ответ нежный голосок.
   'Контект ю',- многообещающе посулили в трубку нечто более определенное, и зазвучала музычка, которая, обладай запахом, походила бы ароматом на моющее средство.
   Подход, обслуживание по высшему разряду - сразу видны столетние традиции банковского бизнеса! Вот где ценят клиентов, даже по телефону перед ними стелются...- Как наяву предстала воображаемая больничным воздержанием грудастая загнипиечка с телефонной трубочкой да в задравшейся мини-юбочке...
   -Какого - разэтакого ты, паршивый абонентишка с плебейским 'намбером', отвлекаешь мелочным счетом ответственного младшего управляющего?!
   Аж заморгал опешивший адмирал от насквозь пронзившей исстрадавшийся организм неприветливости.
   -Кстати, оплата содержания счета через пару 'виков', а полуфунта оставшихся грязных хряксов для столь серьезной финансовой операции явно недостаточно. Надеюсь, ты понимаешь: держать мизер на счету - вопиющее оскорбление, нанесенное имиджу банка и респектабельным, в отличии от некоторых, клиентам. Чего молчишь, презренный 'лузер'?
   -Как? Почему только полфунта?!
   О-у! 'Май манеи'! Ты куда подевал мои деньги, мошенник!? Где остальные стомиллионы?!
   -Финансовая 'оперэйшн' исполнена согласно распоряжению - капитал по двойным паролям со скользящей перекодировкой переправлен на Кокодильи острова. А в тамошнем государстве держи ухо восторо: много желающих банчок дутый обанкротить или попользоваться подарком 'лузера' другим способом.
   -Я не распоряжался...
   -Не смеши порядочных людей...
   -Когда?
   -Три дня тому...
   -Я болел! Могу выслать справку.
   -Нашел время болеть! А справкой на месте попользуйся, 'туйлит рум' у тебя хоть есть, 'лузер'?
   -В палате имеется, только загаженный...
   -Вот и отваливай по указанному адресу - там тебе и место...
   -Пип-пип-пип.
   -Я не 'лузер'!- По-напрасному адмирал дул в трубу: если бы даже услышали - то не посочувствовали.
   -Ничего-ничего, если денежки обратно на счет не свалятся - со скользящей перекодировкой, смененными паролями - то от мошеннического банчка одна воронка останется! Не знаете, с кем связались, загнипийцы протухшие!- у адмирала, раз речь зашла о миссии возмездия, слова редко расходились с делом, поэтому ринулся претворять в жизнь замыслы, распаленные гневом, для всякого холуевриканца, когда дело касалось банковского счета, 'праведным'.
   'Для начала в штаб!'- Гонимый кровожадной мыслью и жаждой отмщения впопыхах напялил позабывший о хворях решительный вояка парадную форму, помпезность которой несколько подпортило отсутствие рубашки с галстуком и надраенных ординарцем ботинок. Недостаток одной из частей гардероба адмирал находчиво подправил, наглухо пришпилив лацканы вновь поднесенным лучистым орденком, а вот с ролью обуви предстояло справляться легкомысленного цвета больничным тапочкам с пышными помпонами.
   -Головной убор надеть! - Прихлопнулся адмирал парадной фуражкой с обильной 'капустой' по козырьку и как на пыхтящем эсминце, удирающем от палящего из орудий главного калибра крейсера, шустро выполнял дальнейшие, прямым текстом подаваемые команды, не тратя время на дешифровку, тем более - на излишние раздумья.
   -Подкрепиться на дорожку!- Призывно зашкварчало в желудке от госпитальной диетологии - обшарил выписывающийся пациент тумбочку, но ничего, кроме кучки ранее отвергнутых таблеток, гранул и капсул не обнаружил. Как те ни прельщай взор манящими, пестрящими переливами - даже у непривередливого, голодного солдафона аппетита не вызвали.
   -Принять на борт сухим пайком!- Загрузилось многообразное разноцветье в обширный боковой карман френча.
   -Зайди!- зычно, голосом, не терпящим возражений, подал адмирал команду одному из мясистых охранников. Невзирая на чин, собственноручно плотно затворил дверь. Пока вошедший инстинктивно прикрывал нос, уберегаясь от следа, оставленного смердящим политиканством, движением, доведенным до автоматизма, преспокойно оглушил чрезмерно брезгливого дуболома костылем, столь неосмотрительно преподнесенным раненому 'херроу' медперсоналом.
   -Так держать!..
   -А ты можешь не заходить,- туманно сообщил второму бифштексообразному, и пока тот соображал - оглушил жертву прямо в коридоре. Охранник, послушно хрюкнув, сполз со стула, рассыпая по полу мятые, маслянистые пончики, поверху засевая лакомство попкорном, предательски хрустящим даже под мягкой поступью больничной обуви. Отряхнувшись от прилипчивых продуктов, адмирал, хоть и торопился, но решил, тем не менее, не пренебрегать приличиями (а валяться в коридорах - это не дело) поэтому втащил тушу вовнутрь, разом превратив 'синглместную' палату в 'твин', а то и в 'даблместную' - в зависимости от ориентации пострадавших на посту секьюрити.
   -Полный вперед!..
   Дальнейшее претворение плана вообще шло без особых осложнений, как по накатанному: таксопедалер с прической из хитро заплетенных косичек, буквально на днях, похоже, освоивший азы наречия холуевриканского племени, с большим почтением отнесся к солидному пассажиру. По крайней мере у него дома на далекой знойной родине столь обильно награжденные особы вояжировали лишь на персональных броневиках в сопровождении ржавых танков, и то предварительно на совесть обработав окрестную территорию пулеметом крупного калибра, а особо недоступные участки - напалмом с огнеметами.
   Конечно, не столь помпезно, но гудя на каждом перекрестке клаксоном да бренча жестянками из-под 'джусов' и 'кол', увязавшихся за безмотором, как за путешествующими новобрачными, нагнав шороху в совершенно посторонних районах да в непопутных закоулках, доставили адмирала, не без подсказок и указаний прохожих, по нужному адресу.
   Более того, отпедалив положенное, таксопедалер безропотно согласился подождать оплаты, покорно припарковав задрипанный безмотор у солиднейших ворот весьма представительного заведения с колоннами по центру и полосатыми караульным будками по краям.
   -На прорыв!- С боевым, должно быть, кличем, не сулящим пощады трепещущим в страхе врагам, солиднейший клиент, прошлепав по ступенькам, скрылся в недрах заведения за ни чуточки не скрипнувшими дверями.
   Уважение к сияющему наградами господину несколько поубавилось, когда таксопедалер, застыв в возмущении, узрел, как клиента, распалившегося, размахивающего блестящим, как сабли и мечи знойной родины, костылем, через те самые двери какая-то простая солдатня с белыми полосами на касках, непочтительно наградив напоследок кто плевком, кто пинком под зад, взашей выпихнула на лестницу.
   -Пух-пух-пух-пух... - пересчитав ступени мягким местом, 'пухнулся' адмирал в лужицу желтоватой пыли, вздымая вокруг облачка такого же цвета, а вдогон за хозяином преданно последовала, на манер неопознанного объекта, парусящая в полете фуражка. Таксопедалер просто не мог не помочь подняться да со всевозможным комфортом разместиться в безмоторе невинно пострадавшему сахибу, потому что на родине тоже случались путчи против уважаемых вождей, и ничегошеньки хорошего простому племеннику смена власти не приносила, разве что усиление всплеска грабежей, переходящее в повальный голод с сопутствующими эпидемиями.
   Прилюдно униженный адмирал, меж тем, не утерял способности к боевым действиям.
   -'Хелло! Хеллоу!'- орал, рассекречивая 'мобилу', лишенную, к тому же, не чистыми на руку банкирами малейшего конфиденциального смысла.- По чьему распоряжению аннулирован мой пропуск!? Кто посмел!?- прямо-таки завопил на кого-то из бывших подчиненных, по неосторожности поднявшего трубку.
   'Да'.- Одобрительно потряс многочисленными косичками таксопедалер, ведь на родине именно в таком тоне важные сахибы разговаривали со всеми подряд рядовыми соплеменниками без исключения.
   Но полученный ответ, если бы был услышан и переведен, вряд ли прибавил уважения к пассажиру. Адмирал же, чтобы вникнуть в смысл текста, в переводчике не нуждался.
   'Пшел к чумным свиньям!'- явилось самым мягким и литературным из услышанной многоэтажной лексики.
   'Враги окопались в штабе! И где - в моем собственном кабинете! Что за жуткая судьба уготована теперь потаенному запасу бурбона, ловко упрятанному за папки с просроченными 'топ сикритами'?
   Уничтожить! Перебить половину компьютерщиков, вослед придушить пузатых психотехников, всех до единого! Отлично, поставленная задача ясна, осталось продумать способы реализации!'- Адмирал попытался подавить хлещущие через край эмоции, определить тактику дальнейших действий:
   -Только наступление! Причем в форме нападения, к тому имеется парочка подходящих вариантов:
   'Ферст' - подлавливая штабных в глухих, дождливых переулках, давить, как клопов, поодиночке ли, в розницу! Отлично! Выгоды неказистого плана налицо - простота исполнения, а походя на правах победителя обчищать карманы бунтовщиков. Каковы же минусы? Поди-ка вымани штабных крыс из тепленького, прикормленного местечка - добыча не окупит расходов на приманку.
   Вариант 'тво' - пробраться в логово потайным лазом, известным одному лишь адмиралу, потому как проектировщики со строителями, откомандированные на умиротворение локальных конфликтов, из горячих точек на заждавшуюся родину в 'фатхер лэнд' не возвратились, сгинув в лабиринтах гор, догнив невыкупленными заложниками. Но в одиночку с оптом штабной швали не совладать - нанять парочку крепких 'бойсов', подкупить с дюжину перебежчиков, и дело в фуражке. А деньжата имеются - не таков он простак, чтоб бить все яйца в одной корзине. Кое-какое снаряжение тоже найдется. Отлично!'
   -Держим курс в родную гавань!- Гони в мой хоттидж на берегу Пикчигана! Полный вперед!
   Вскипевшая энергетика пассажира-медаленосца, не менее чем родо-племенного, а то кланового вождя, невидимыми флюидами исправно передалась таксопедалеру. Вдохновленный предстоящим долгим маршрутом, а значит - по весьма близким к природе и, стало быть, безнадежно устаревшим представлениям - грядущей приличной выручкой, заправился он водичкой от обезвоживания и нажал на педали. За любо-дорого с комфортом поспешающий адмирал в окошко лишь поплевывал на оставляемых за пустым багажником кинских рикш да альтернативо-топливные газонокосилки, выдаваемые дилерами за энергосберегающие мобили. Мчались бы вдали от неприятностей с попутным ветерком, гудками клаксона, на грушу которого педалер то и дело давил с особым упоением, понимая в том основной смысл профессии, но тут замаячило родовое гнездо уже третьего-четвертого холуевриканского поколения, считая сменяемых адмиралом сторожевых псин.
   -'Май свит хаус - май бэстион'!- Вояка, растрогавшись да поднабравшись светских манер в процессе общения с политиканствующим истэблишментом, утер форменным платочком весьма непосредственно зашмыгавший нос.
   'Жена, по внешности, ни дать - ни взять, пышненькая, блондинистая мерлиночка, истерзалась, должно быть, истосковалась по вниманию мужа - доблестного воина, завязшего в будничных боевых ранениях. Однако сейчас не до мерлиночки: расспросы не ко времени, слезы радости не к месту. Можно будет 'иметь секс', но только один раз и на скорую руку, по-солдатски - расслабляться нечего, тем более жен баловать. Не до поблажек ни себе, ни близким - служебные дела превыше удовлетворений и удовольствий!'
   -К гаражу!- скомандовал адмирал. Чуть ли ни на ходу выскочив, прихрамывая, помчался к распахнутым по чьему-то халатному недосмотру воротам, но представшее взору зрелище несколько охладило пыл да развеяло решимость заодно с воодушевлением. Внутренности бокса словно вывернуло наизнанку, стелажи опрокинуты, заброшенный 'кадиллак' робко жался в уголке безвинно побитым песиком, преданно отслеживая подслеповатыми фарами метущиеся движения хозяина.
   -Мой 'сикрит' сейф!?- Кинулся адмирал к стене, где крепко-накрепко вмурованному стальному монстру надлежало надежно блюсти неприкосновенность финансовых вложений. Но на месте вывороченного 'блюстителя' зияла опустелая ниша, а стену от обвала подпирал старый масляный домкратишко, поставленный на несколько не вызывающих доверия, выковырянных из кладки кирпичей.
   -Мерлиночка!- Решительно ринулся адмирал ко входу в особняк, но разбился о накрепко запертые двери, как прибойная волна о скалу, к тому же, обзаведшуюся, будто волнорезом, новым замком неприступной конструкции.
   -'Оу, май дира', впусти меня в мой хоттидж.- Постучался, точно поскребся, больше декоративным, чем действенным дверным молоточком и промяукал призыв нежным, лживым голосом в замочную скважину - не подействовало или как в классике: 'ноу ансвер'.
   -'Оу, май дира', впусти меня в наш хоттидж.- промяукал еще более вкрадчивым, многообещающим, в том числе прелести встречи, голосом и, насилу сдерживая накипающий гнев, молоточком отстучал игривый мотивчик - 'ноу ансвер'. В тактическом запасе оставалось лишь одно прошение, приберегаемое на самый крайний случай.
   -'Оу, май дира!'. Впусти меня в... твой хоттидж!- Прямо-таки поскребся адмирал, предвкушая, как сейчас отделает строптивую женушку по накаченным выпуклостям, каких навесит фонарей вместо прооперированных морщин с подтяжками под нарисованными глазками.
   Капитулянтское обращение да вкрадчивое 'поскребывание' возымели очень даже активное ответное действие:
   -Трах-тарарах! Бум-м!- Врезало адмиралу по лбу будто при помощи потайной рессорной пружины распахнутыми дверями, но это всего лишь полбеды да не столь уж непривычно.
   -Та-ак! Значит, вы признаете исключительное право на полное владение хоттиджем с движимым и недвижимым имуществом за супругой?!- С порога в зловещей красе, во всеоружии: при диктофоне, с фотокамерой у очкастого глаза, наперевес с бумагами под роспись, блестя уплывающей залысиной и отутюженной рубашкой под отглаженным пиджаком, на адмирала неумолимо надвигался далеко не хилый представитель неистребимого племени адвокатишек. Во втором эшелоне играла силиконами, потрясала агрессивными как 'спирали Бруно', блондинистыми завитками прически мерлиночка. В качестве резерва и, что самое обидное, свидетеля, выдвигался собственноручно адмиралом вышколенный, трясущийся, не долеченный, но с мстительным блеском в жестких глазах, уже произведенный, видно, в чин 'друга семьи' адъютантик.
   Противник надвигался - каждый шаг, любое оброненное слово адмирала фиксировалось. Деваться некуда, но не капитулировать же!..
   К блаженно наблюдающему за ростом приятно греющих, не хуже солнца Ахрика, цифр на счетчике таксопедалеру стали подкрадываться, как недостреленные гиены в недовырубленных джунглях, совсем уж настораживающие, недобрые предчувствия. Опасения усилились, когда медаленосного сахиба безо всякого почтительного обхождения выставили из собственного дворца на похожий манер, как до этого - из солидного офиса. Пусть тому приходилось на сей раз удирать без посторонней помощи, на своих двоих, но примерно с такой же скоростью.
   На родине таксопедалера тоже существовали обычаи лишать людей имущества, однако подобные эксцессы разрешались цивилизованно - рубкой на деревянных мечах, уколами копий не менее чем с кремниевыми наконечниками, или стрельбой из луков вплоть до гранатометов включительно - в зависимости от ценности да величины оспариваемой собственности. Здесь же, в покрытых тайной северных краях, рациональные общественные устои перевернуты с ног на голову - сильнейшего изгоняли слабейшие!
   'Ни прийти ли на помощь сахибу, ни восстановить ли справедливость, ни покарать ли противников клинком, выточенным из ствола каменного дерева, ни упиться ли жалкими мольбами о пощаде под соответствующий танец с леденящими кровь завываниями, что пристало примерному воину?!'
   Но нет, сахиб, запыхавшись, хлопнул ветхой матерчатой дверцей и, затравленно оглядываясь, назвал адрес, отказаться везти по которому никто бы не осмелился, даже если опасения в платежеспособности клиента переросли уже в ничем не прикрытую обеспокоенность.
  
  
   Кознипэлэс, к нескрываемому сожалению пятка миллиардов населения планеты, по-прежнему пребывал на месте, на том самом, где могли бы расположиться музей с ископаемыми костями, голосящая сольфеджио консерватория, академия изящных искусств, фонтанариум, радостно струящийся на солнце, завораживая провоцирующими после распития пивка звуками...
   Но нет, незыблемый 'пэлэс' третий уж век пугал входящих штакетником длиннющих колоннад, всепоглощающими зевами пастей затемненных помещений.
   В не терпящей возражения интонации - что далась с трудом - повелев ждать таксопедалеру, уверовавшему, увы, если не в бумажник пассажира, то в свою звезду из невидимого даже по ночам южного созвездия, адмирал ринулся в последнюю, может статься, атаку. Дорогу, правда, пыталась преградить толпа суетящихся грузчиков и довольно гудящая, словно объевшиеся навозные жуки, дюжина отпедаливающих прочь фургонов, но разве могла подобная сущая мелочь стать серьезной препоной решительно действующему профессиональному военному?
   Первый же подвернувшийся под руку фургон получил костылем, другому тоже перепало на орехи, а вот и грузчики... отобрали да, не мудрствуя, обломали костыль о горб прорывающегося через одушевленные и неодушевленные препятствия адмирала. Наконец, пробившись с боем, миновав ряды стробоскопических анфилад, подъемы утомительных лестниц, расшвыряв несть скольких прислужников, получив вдогон от несомненно большего числа служителей пожелания далеко не доброго пути, ворвался-таки в сердце Кознипэлэса - в представительский зал заседаний. Но в ответ на стремительную решимость, сопровождаемую кликами погони, в пустующем просторном помещении лишь печально разбилось эхо.
   Вытаращив глаза, адмирал с ужасом оглядел чуть ли ни ободранные стены прибежища отборнейших грешная-грешных существ и чуть было ни попятился от ужаса.
   -Обанкротились!?
   -Проходите, адмирал,- откуда-то из середины разоренного гнезда зла, порока, многонародных бед, печалей и несчастий донесся до растерянного четыреххвостого явно настроенный на философский лад голос самого главы.- Все в переменчивой жизни утекающее и притекающее, но раз плавучий продукт, вроде вас, прибило к нашему берегу, то, возможно, время отлива, наконец-то, миновало.
   Адмирал ни просто привычно робко, но, вдобавок, недоумевая, вступил в полусумрак ободранного помещения; посреди зала на скромном в непритязательной изысканности ковре, по-простому, 'аля тюрк', но без фески с привязанной кисточкой на голове, без пиалы со шербетом в руке восседал самоличной персоной глава Бессистемного резерва.
   -Уже доложили, что какой-то отчаянный вояка пытается отбить конфискованное имущество, а я-то ума приложить не мог, кто этот преданный вассальный рыцарь без страха и, в данном порыве, без упрека, но теперь узнаю ваш фирменный стиль: действовать противозаконно, но с опозданием.
   Да, адмирал, закон сейчас не на нашей стороне: инкогнито крючкотвор-проныра исхитрился обратить детище против самих создателей - возмутительно! Не правда ли?
   Присаживайтесь,- радушно пригласил глава,- тем более что вы единственный на моей памяти догадались зайти в гости со своими тапочками.- Указал глава на бархатную, некогда небесного цвета, а ныне пропыленную от передряг, местами надорванную, позаимствованную из больницы обувь. - Уж ни сделались ли поневоле, по моему подобию, последователем восточных традиций?
   Адмирал нерешительно, в смущении переступал с ноги на ногу, интригующе поигрывая ворсистыми помпонами, соображая меж променадом, будет ли более подобающе выглядеть на ковре, если разуется и останется босиком окончательно?
   Глава, не подымая глаз, уставился на что-то пониже адмиральского пояса.
   -Садитесь же, довольно переминаться даже если не сообразили по дороге в 'туйлит рум' заскочить - не разговаривать же с вашими коленками.
   Решительность вояки давно уже как ветром сдуло - присел робко на краешек ковра, сбоку от главы, чтоб не находиться лицом к лицу перед весьма вероятным, несомненно искушенным противником, тем самым стараясь избежать возможной фронтальной атаки.
   -Какой трусливый паникер успел разболтать о некоторых возникших в Кознихолле осложнениях, или...- глава чуть ли ни позеленел,- 'информешен' уже просочилась в печать, а то 'ти-ви' о чем-то пронюхало? Слушаю - кто разболтал!? Говори, слизняк морской, р-р-растопчу!
   -А-а-а расскажу сам, добровольно... сразу к вам, потому что... больше не к кому.- И поведал адмирал пусть не примерно, не лицемеря, зато без утайки абсолютно все выложил о нынешних своих злоключениях.
  
   -...де-деньги, 'манеи', хоттидж... и ме-ме-ебель тоже,- хотя бы последнее, как понадеялся рассказчик, вызовет у низменно чтимого главы капельку сочувствия,- мерлиночка, сейф!- подвел неутешительный итог недешево прожитого дня.
   -Ха-ха-ха,- коротко, от бездуши развеселившись, рек глава.- Выношу вам благодарность, адмирал - давно так не смеялся. Значит, говорите, денежки-то тю-тю?
   -На Кокодильи острова...
   -О-у, это еще утютючнее! Ц-ц-ц... А из штаба, говорите, пинком-с?
   -Пинками...
   -Ха-ха, ц-ц-ц. А в хоттидже - жена с адъютантом?
   -...с сейфом, с ад-д-двокатом в придачу!- До того застращал слуга юрисдикции четыреххвостого, что бедолагу трясло вполне натурально, без малейшего напряжения и притворства.
   -Ха-ха, ай да адмирал, я-то думал: в Кознихолле неприятности. Нет, у нас - пустяки. На офис кредиторы не претендовали, а то, что мебели лишились, о-у, это сущая безделица, тем более отстаивать имущественные интересы посланы недостойнейшие из подлейших властные представители... Кстати, должны были заглянуть в 'медикал сентр'...- Глава пытливо, будто чего выискивая, глянул на адмирала, но вышколенный в Бестолковых понтах вояка даже вида не подал, что полдня напролет манкирует возложенными на него обязанностями командира экспедиционного корпуса.
   -Ай да развлекли, бесчестное слово. Я бы определенно повысил вас в звании, но дальше уж некуда, не все же 'кэту викенд с айз кримом', как говорится у заклятых врагов Холуеврики! Но могу утешить: на сегодняшний день не вы один обобраны до нитки, подобные финансовые неприятности постигли многих из наиподлейших перебежчиков-компрадоров,- скулят, обращаются за поддержкой. Что ж, деваться некуда - распорядился подкармливать обездоленных беженцев канцерогенным супчиком с гренками из мутагенной сои. Может, как-нибудь при случае сгодятся понастроить пакостей врагам холуевриканских идеалов. А вот с отрешенным от штаба адмиралом что прикажете делать? Ведь нельзя же ставить преданного знатока стратегии на одну доску с приблудным отребьем и прочей продажной швалью.
   -...воронку, бомбу... банки - сволочь! Допуск в штаб... Надежных ребят... расправа... у-у, р-р-р...- Казалось, адмирал на куски зубами рвет аферистов-заговорщиков, голыми руками сокрушает порочную банковскую систему.
   -Вы долго не были в деле, поэтому кое-какие пробелы в информировании простительны. Крушить мироустройство никто не позволит, а я в особенности. Да, сейчас наблюдаются некоторые сбои, в системе кое-что разладилось, но недопустимо уничтожать основы принципов, иначе в каком неприглядном месте окажутся опора и фундамент Бессистемного резерва - финансовые воротилы-заправилы?..
   Неверно - на помо-ойке, потому что без финансов мы аморфные фантомы, сметенные на свалку ветром истории.
   Откуда задувает нынешний сквознячок - сами на досуге поразмыслите. Так что пока приходится идти на жертвы, претерпевать некоторые неудобства... Как, кстати, сидится, некомфортно? Надеюсь, что жестко. Терпите, это во искупление: столь легкомысленно распорядиться своими да только ли собственными средствами...- вы просто обречены на дальнейшие неприятные неожиданности. Кстати, ни пытались ли сбывать акции 'Дженерал ведерс'?..
   Что ж, дарю бесплатный совет - редкость в наше время - лучше не пытайтесь: текущий курс... гм, одним словом, при попытке сбыть - как минимум поколотят.
   Видите, мы с готовностью оказываем помощь, дабы предотвратить возможные монетарные ляпы, хоть вовсе не обязаны заниматься благотворительностью, но иногда, в качестве исключения, идем навстречу персонам, особо преданным, исполнительным и лояльным. Как же в подобном ключе прикажете отнестись к некоторым вызывающим поступкам и, скорее всего, к более дерзким намерениям? Улаживать личные эгоистические делишки в то время, когда требуется безропотное служение интересам Холуеврики! Нет, это, знаете ли...- глава в некотором недоумении уставился на босые адмиральские ступни, которые тот пытался прикрыть, оттягивая сверх предельной длины штанины с лампасами, но в сымпровизированном полулотосе обреченность подобных попыток представлялась очевидной,- ...являетесь в Козинхолл в неподобающем, я бы даже сказал, вызывающем виде. Кто еще осмелится позволить себе подобное? Хотел бы посмотреть на эдаких смельчаков...
   В зал через арку выкорчеванной с косяком да увезенной в неизвестном направлении парадной двери, а потому без стука, но чинно вошли двое - один, в натуге пыжась, другой, в тике подергиваясь.
   Хренатор с хренсменом поклонились главе с особым усердием и, не разогнувшись, застыли в поклоне, чтобы затенить измятые, будто только что выуженные из кинской прачечной костюмы. Мягких тапочек, в отличие от сбежавшего из больницы четыреххвостого пациента, им раздобыть не удалось, поэтому хлюпали в отстиранных, вполне некогда респектабельных туфлях. В укор адмиралу, не смотря на явную негигиеничность уличной обуви, глава дозволил визитерам разместиться на ковре.
   -Обувь с подошвами весьма практична, однако, чем-то несомненно попахивает... Гм, похоже, в 'туйлит вотере' извращенные хренпузы явно злоупотребили ассенизационными добавками. Хотя...- принюхался глава,- ...в некой пикантности букету запахов не откажешь. Вот видите, адмирал, могут же некоторые особи приличествовать случаю, стоит лишь немного захотеть да чуточку постараться.
   Но, поскольку поставленные в пример существа сидели робко и молча, уже сам глава нетерпеливо дернулся да ехидно поинтересовался:
   -Ну, что скажете? Полагаю: недоразумение улажено - имущество возвращено, а теперь срочно требуется освобождать сейфы под получение компенсации?
   С натугой попыхивая жаром крупного тела, речь рискнул держать хренатор, так как все равно притягивал к себе гораздо больше внимания главы, чем сгорбившийся сморчок-сподвижник, маскирующийся к тому же в напущенном тумане многозначительной отрешенности.
   -По вашему поручению - адмирал готов к исполнению миссии... вернее, уже приступил...
   -Кто, этот босяк?- Глава пренебрежительно указал мизинцем и то левой руки в сторону застывшего четыреххвостого.- Вы мне клыки не заговариваете? С мебелью что?! Установлен ли инкогнито разоритель, или прикажете мне собственноручно копаться в фальсификациях, в подтасовках избрания вашей парочки на ответственные должности с последующим шельмованием обоих в 'ньюспапирах'?!
   -Судебные исполнители совсем обнаглели...
   -Вот-вот,- откуда-то из области подмышки хренатора, высунулся нос хренсмена, всегда готового, прикрываясь приятелем, потявкать на кого-нибудь, в данном же случае заодно на нелегкую жизнь пожаловаться,- а приставы, те просто озверели окончательно: сумму отступного заломили - не подступишься!
   -Мы приценились бы, да ведь 'манеи' не за мебель - та заложена - перезаложена - а за простую, обыкновенную 'информэйшн'...
   -'Информэшйн ' в нынешнее время - самое ценное, болваны!
   -Так мы того, не поскупились...
   -Последнее отдали! Я собственных детей с племянниками на улицу из хоттиджа выставил деньжат подзаработать, жену...
   -...надеюсь - на панель,- прервал глава хренсмена, вздумавшего распускать драматические сопли.
   -Затраты бы компенсировать...- в порыве неуместной алчности хренсмена явно занесло, куда не следовало,- ...хотя бы на бедность, по выслуге...
   -Из мозолящей мне глаза гнусной шайки вымогателей выслуга положена одному лишь адмиралу, и уж, конечно, не тебе, тля.- Глава непреклонно щелкнул пальцами - прислужники, бесшумно выскользнув из тени, ухватили, перевернули вверх тормашками и вытрясли визжащего хренсменишку, словно чемодан, 'уведенный' в привокзальной сутолоке. Далеко не обильно просыпались сохранившиеся, оказывается, купюры, паскудненькие фотографии с сопутствующими телефончиками, пачка бумаг с длиннющими списками мебельных откупщиков, подставных псевдовладельцев диванов, столов, шкафов темного дерева, абажуров подозрительного материала, не говоря уж о прочих принадлежностях благоустроенного бюрократического быта.
   -Н-нда, за очевидную, фальсифицированную липу отданных хряксов, конечно же, не жалко.- Глава с нескрываемой брезгливостью отбросил прочь предъявленные списки.- Бумага такого же примерно качества.
   Почти синхронно отшвырнутый в направлении жалкого имущества хренсмен, лихорадочно собирая с ковра разметанные, никому не приглянувшиеся 'сокровища', преданно шмыгал носом, выбулькивая сыскные соображения:
   -За мебельной аферой не просто стоит, а умело маскируется, скрывается ушлая, верткая фигура прожженного растратчика - нюхом чую.
   -Экие мы догадливые. Протемнил, называется. Что ж, хвалю и на сем, раз больше не на чем.- Глава отвлеченно задумался, казалось, о сугубо личном, но пребывал в размышлениях совсем непродолжительное время.- Не знаю как вы, господа, но от свистоплясок с перестановкой, переделом интерьера я не на шутку проголодался,- огладил под сюртуком область живота,- к тому же время ленча за суетой когда еще миновало...
   -Во-во, вы как всегда - в самую точку!
   -Пора уж об обеде подумать,- отставив сморкаться, хренсмен вслед за хренатором, в усердии опережая распорядок дня, поддержал главу.
   -Ага, с двойной порцией и добавкой!
   Придя, таким образом, к тройственному согласию, договорившиеся стороны с возросшим интересом уставились на адмирала, на неприкрытом голеностопе которого, как по заказу, призывно пульсировала особо натруженная беготней предательница венка. За спиной четыреххвостого беззвучной тенью из мрака вырисовался, предугадывая желания господина, главный смотритель с отливающим золотом, увесистым подносом в руках.
   Адмирала прошиб озноб, вослед вдарило в потливость. Мятущимся сознанием силился припомнить, куда подевался скальпель, а трясущимися руками нащупать в мундирных карманах хоть что-нибудь подходящее для самообороны, но безуспешно: ничегошеньки, кроме шрапнели зачем-то прихваченных таблеток, не попадалось.
   -Что, адмирал, табельный 'маргнум' проморгали?- в предвкушении трапезы глава предрасположено иронизировал.
   -Нет-нет, что вы.- Находящееся в истеричном ступоре сознание четыреххвостого силилось преодолеть полосу оцепенения, ухватиться хотя бы за малейшую зацепочку, а мозг, пульсирующий в мыслительной лихорадке, поначалу даже не осознал наметившийся путь к спасению, когда трясущаяся, неверная рука выгребла горсть таблеточного разноцветья, а онемелые, ссохшиеся губы да заплетающийся язык насилу пробормотали:
   -Весьма благодарен, джентльмены, что напомнили о времени. Жаль, но не смогу составить компанию: у меня как раз вместо ленча и, уж тем более, взамен обеда - обязательный прием лекарства.- Попросить стакан воды адмирал наглости не набрался - пригоршню гранул, капсул, таблеток в обертках, в фольге зажевал насухо - будто разгрызаемым рафинадом захрустел по-лошадиному.
   -И насколько горькие лекарства вы принимаете?- Чуть ли ни сочувственно покривился глава, а вслед - прочая компания.
   -Жуть, какие горькие, но чего ни претерпишь ради возвращения в строй, для исполнения 'сикрит мишн'.- Действительно, не кривил душонкой адмирал, истово пережевывая снадобья, даже упаковкой не отплевываясь во имя спасения.- Горькие - ни то слово, да в больших количествах... дозах то бишь.
   Глава растерянно переглянулся с не менее потрясенными потенциальными сотрапезниками.
   К адмиралу же, прошибленному нечаянным открытием, вернулась прежняя штабная наглость, выработанная годами помыкания безответными подчиненными.
   -Таблетки способствуют сворачиваемости крови в организме, это для быстрейшего заживления ран, в особенности полученных на боевом посту,- неприступно скрестил руки на побрякивающей висюльками груди,- вырабатывают антитела с хининным привкусом для обеззараживания, вот.- Выковырял ногтем и демонстративно сплюнул на ковер парочку раздавленных, застрявших в зубах пластиковых капсул в сопровождении блеснувшего кусочка фольги от обертки.
   -Мда, - глава явно обманулся в зловеще-темных гурманных ожиданиях,- очень похоже на горькую правду.- На черепаший манер вытянув шею, принюхался к замершей, парализованной ужасом потенциальной жертве, мигом сбив с той проявленные зачатки спеси.
   Хренатор, поджав брюхо, старательно последовал поданному примеру, а хренсмен, просто-таки стоически втягивая воздух через забитый соплями нюхательный орган, верноподданнически забулькал - оба согласились с авторитетным мнением.
   -А кто в Кознипэлэсе отвечает... заведует мебелью?- Глава не состоял бы в должности, если бы не держал под рукой двух-трех за что-нибудь да ответственных, как правило - пухленьких, румяных бездельников.- Обнаружить сего ротозея и подать через десять минут - обормоту больше заведовать нечем!- Хлопнул в ладоши повелительно.
   Мажордом, убрав прицел с темечка адмирала, опустил занесенный поднос и, послушно склонившись, беззвучно удалился, бликуя универсальным инструментом, сопровождаемый перепуганным взглядом запоздало обернувшегося четыреххвостого.
   -А вы, адмирал, пусть даже без носок, но займитесь-ка делом, а то не нашли ничего лучшего, чем губить лекарствами, приводить в некондиционное состояние столь цветущий организм. Хотя, если подобное занятие вам по вкусу, то хренголий тоже придется по нутру.
   -Один вопрос, напоследок,- загнанному таки в угол адмиралу терять уж особенно нечего и плевать стало на начальственную благорасположенность.- А на кой 'мазер' Холуеврике сдался хренголий? По-моему, от этого ядища одни лишь неприятности, с вытекающими наружу наихудшими последствиями.
   -Запомните, адмирал,- чтоб подразнить разгулявшийся аппетит, попутно по возможности довести хренатора с хренсменом до состояния голодного обморока, глава, перед гарантированным приемом пищи, пустился в нравоучения,- зарубите себе на носу, что удовольствие... нет, моральное удовлетворение истинный эстет-финансист получает вовсе не от абстрактного имеющегося, а от того, что реально наличествующего кого-то лишает! Возьмем хотя бы богатство... хотя, откуда вам теперь его взять?
   -Хи-хи, ха-ха - послушно подхихикнули, сглотнув в предвкушении посуленного угощения проистекшую слюнку, за дневной суматохой не на шутку оголодавшие политиканишки.
   -Не огорчайтесь - богатство зацапаем мы, как и подобает. Так вот, какое удовлетворение в среде богатеев наипервейшее? Один менее состоятелен, другой - более. Можно, конечно, яхтами соревноваться или каратными бриллиантами подобно недоразвитым примитивам на уровне презренных плебеев первого поколения.
   Но изысканное наслаждение от богатства можно получить лишь от осознания, что не штаны до дыр просиживаешь, а несешься по обезумевшему океану; в урагане вздымаются валы нищеты, подкарауливают водовороты убогой бедности, а если ведешь корабль достатка и довольства неверным курсом - биржевых котировок, например - то крах неминуем. Но правишь твердой рукой, зная, что экипаж не подведет, исполнительная матросня не дезертирует, даже самая распоследняя крыса тянет лямку, как положено, ведь никто не захочет превратиться в побирушку, тем более стать изгоем. Никто!
   На выверенном курсе не должно быть подводных камней, скал, мин, прочих неприятностей. Поэтому, прежде всего, во главу угла ставим: лишать всякого и всего, не только угрожающего нашему могуществу, но хотя бы намекающего на подобную возможность - вот предназначение отработанной системы исправного служения Бессистемному резерву! Следуйте по сему пути, не задавайтесь излишними вопросами!
   Присутствующие, даже отчаявшийся выкрутиться адмирал, искренне растрогались и раскаялись, если когда-либо, мало ли в чем, позволяли себе слабину погрешить, отходя в сторону от стержневой линии. А хренатор, вроде бы адмиралу местами покровительствующий, подполз к главе - как ни мешайся брюшко - на четвереньках и басовито занаушничал, милостиво ухмыляясь в направлении почтительно склонившегося четыреххвостого адепта:
   -...сложности с кадрами...
   Глава вполне отзывчиво вошел в нелегкое положение командируемого героя-недобровольца:
   -Н-нда, в курсе. Пусть забривает всех нежелающих и отлынивающих под одну гребенку!
   Слышите, адмирал?! В экспедиционный корпус зачислять любые кадры, кого ни зазлорассудится, вплоть до принудительной мобилизации.
   -Насущно необходимо рекрутировать в рейнджеры нескольких особо отличившихся штабных.- Встрепенулся четыреххвостый, взбодрился от замаячившего, неизбежного вскорости возмездия.
   -Валяйте, рекрутируйте.
   'Хоть в чем-то удача!' - адмирал за сплошной полосой проколов радовался даже примитивной, не сулящей ровным счетом ничего, кроме морального удовлетворения, возможности отмщения, и уже раскланиваясь, весьма кстати припомнил об окончательно опустелом, после поглощения таблеток, содержимом карманов.
   'Эти полушки не одолжат - удавятся',- уважительно подумалось о коверных сидельцах, но мозг, после ступора наверстывая упущенное, трудился, словно принадлежал академику:
   -Имеется на примете человечек... почти цивилизованный - негражданин Холуеврики, однако, несмотря на бесспорный недостаток, представится крайне полезным в освободившейся должности адъютанта: почитает субординацию, владеет холодным оружием,- припомнился зловещего вида почернелый тесак на приборном щитке безмотора,- владеет туземным языком, превосходно водит бронепедалер. Чрезвычайно надежен и предан!- Не моргнув глазом, адмирал весьма лихо вышел из предстоящего финансового кризиса с оплатой по счетчику.
   -Не первый раз отмечаю: превосходно умеете работать с кадрами! Рекомендованный, блистающий описанными качествами кандидат самому мне до крайности пригодился бы. Ну да о прислуге поговорим по возвращении. С сего момента ваш протеже - гражданин. Произведите-ка молодца как минимум в субалтерны, тогда, глядишь, наш труд не пропадет втуне: может, удастся сохранить столь ценный экземпляр для более близкого знакомства... предобеденного.
   -Слушаюсь!- Браво отчеканил адмирал, щелкнув голыми пятками, поскольку тапочки с неотвязчивыми помпонами в официальной обстановке надевать не решился.- Разрешите приступать к исполнению?!
   -Отчаливайте, адмирал. По возвращению - ко мне на ковер. И хотя бы перед визитом поменьше принимайте мерзкой таблеточной гадости. Презренные докторишки ничего не понимают в лечении - от переизбытка лекарств лишь несварение, ужасная изжога да, пардон, отрыжка. Ступайте!
   Адмирал браво козырнул, исправно рыгнул проглоченными снадобьями, скакнул в усердии козлом эдаким, подхватил, как джигитующий на скаку кавалерист, тапочки и, четко чеканя босыми ступнями шаг, мысленно распевая гимны и дифирамбы переменчивой Фортуне, а заодно собственной неизменной изворотливости, направился к выходу.
   Облегченный, словно гора с плеч, не разминулся в дверном проеме с зазнавшимся, пухленьким чинушей, которого заносило сверх всякой меры: даже то, что на входе босые адмиралы честь отдают, дорогу с поклоном уступают, воспринял как должное.
   'Видать, местный завхоз - будто специально откармливали... для выговора',- мелькнула мысль у адмирала, чуть ни по привычке обнадеживающе подмигнувшего входящему, мол, фаворитам 'грин' свет на фарватере. Продолжил, было, чеканить шаг, но едва заслышав за спиной зловещий удар то ли гонга, то ли увесистого золотистого подноса в опытных руках, чесанул прочь, точно с низкого старта сорвался - пятки лишь замелькали в кознихолльском сумраке.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 9.
  
   Взамен гнета диктатуры - привнесение культуры.
  
  
   -У-у!- завывал ветер по обезлюдевшим улицам.
   -У-у!- заглядывал через покореженные подворотни в порушенные дворики, любопытствуя на предмет, кого бы сквозь прорехи в дырявой одежке пронять лютой стужей до косточек; пытался сквознячком прогуляться по непроконопаченным подпольям, что, вопреки стихиям, никак не обваливались, но неудовлетворенный попадающейся мелюзгой да доходягами, шмыгал поземкой дальше, уметая прочь обрывки шкур, ветоши да ошметки разных полезностей, глядишь, сгодившиеся какому коченеющему страннику для обогрева или иной потребности.
   -У-у!- после подметания мусора возымел хулиганистый ветер о себе весьма преувеличенное, высокомерное мнение.
   -У-у!- вознесся, было, в гору, но уперся в стену непреодолимую. Осмотрелся, куда занесла нелегкая, и отшатнулся в ужасе.
   -У-у - укнул напоследок, робко извиняясь, и умчал восвояси обижать слабого да безответного.
   Как коршун над забитым агнцем, пожирая недобрыми глазами бойниц, ощерившись когтями и клювом тына, навис над бестрепетным Катькиным Бугром острожный детинец. Нисколь не смягчало суровый нрав непреступной резиденции, а наоборот злобило, что в комфортабельных застенках предусмотрены удобства всевозможные: от вездесущей сауны с крашеными девками - для господ состоятельных, вплоть до дыб простецких с плетями заплечными - для подлого сословия.
  
   -Ух, на улице-то стужа непосезонная!- Хренблоший, корчивший из себя стоика, пребывал донельзя доволен условиями размещения, о чем свидетельствовала не сползающая с лица елейная улыбочка,- впрочем, с подобными же ухмылками на змеиных устах кинжалы в спины вонзались, а потом сребреники пересчитывались.
   Дросель, расплывшийся в довольстве, что распаренный кинский мант, тоже выглядел вполне удовлетворенным, для чего в поте телес потрудиться пришлось, ух, многим обслужницам (об чем слюнявьте странички в бесцензурных порнографических приложениях к обиходному бытописанию губинаторов).
   -Хозяйство злоустроено чинно - вениками в парной на манер простолюдинов не хлещемся. Есть пар - сиди-потей, нет - сиди-закусывай,- свысока самодовольничал эдакой нездешней собственной персоной.- Ты видел, чтоб я водку жрал в чрезмерности или поил кого под принуждением? Нет, и не узришь, потому на то имеется привнесение цивилизации. Культуртрегер я по мироощущению. Не ворликское, щи-водочное, а развитое гостеприимство заведено, церемониальная планка чуть ни до рекорда приподнята - любая 'Бурда' обзавидуется.
   -Ц-ц-ц, ц-ц-ц...- как цикада залетная лишь аккомпанировал Хренблоший самовосхвалениям хозяина.
   -Вот музычка... Обратил внимание? Не похабная лабудень на потребу ужравшемуся быдлу, а фортепианный концерт специалист, поднадзорно не споенный, выделывает. Меценатствую, понимаешь ли, помимо исполнения прямых обязанностей - когда по невыплаченным кредитам консерваторию громили, приют предоставил музыкальному инструменту с прилагаемым профессором. А что? Ни тот, ни другой жрать не просят. Га-га-га!
   -Хи-хи-хи!
   Пили, точно, не водку, а тухловатый, впору носы затыкать, аржомный арзан из ржавой скважины под едкий арманьяк заморского приготовления. Спровоцированное напитками бурчание в животах весьма располагало к ведению недостойных разговоров безгосударственного свойства: где, какую кривду учинить, смуту посеять, разор привнести... Отвлекались лишь, чтобы пресыщено пошлепать по мягким местам призывно повизгивающих девок.
   Музыкальных наук профессор, отыграв положенное количество муркиных правнучек, воспользовавшись 'повалом' заказчиц от выпивки иль по более близким к естеству причинам, втихоря выпытывал у гайднских мотивов потаенное. Извлекаемые звуки очень даже гармонично сочеталось со стонами, мелодично преходящими в вопли - то на свои лады пытались музицировать тати от шатучих, до вполне когда-то респектабельных, изобильно подвешенных на дыбы в подвальных помещениях. Тон подвываний кратковременно нарастал, это когда приспичило кому из обслужниц на прохладах в джакузи, со вкусами дизайнерскими меж станками пыточными расположенных, попузыриться, но двери кованные захлопывались, и стоны ниспускались до вполне филармонического приличия,- эстеты от музыки в платки громче сморкаются.
   -Гляжу на крепкое хозяйство, Дроселюшка - на сердце прям холоднее становится, в черепушке - протемненьице, будто пиявок добру кровушку отсосать поставили. Побывать у тебя, это как утолить алкостраждущие терзания, убаюкать неопохмельные бередения.- Полномочный представитель Центра, смотрящий по Региональной кромешности от переполняющей отрады бликовал словно зубным порошком со щеткой надраенным черепом и прочим видом, пусть даже скрюченным, излучал наигнуснейшее зложенство.- У нас же, сколь ни бейся, порядков нету! Все-то абы как, через пень колода, а-а...- Плеснул в бессердцах представитель на дно стаканишка аржомишной, выпив, покривился от ржавого привкуса, что окончательно отдалило перекошенную физиономию от общепринятого человеческого облика. Спохватившись, поспешил обильно здоровьишко заодно с пищепроводной системой поправить загнипийским ядищем прямо из затейливо выдутого флакона, чем только ни разукрашенного да для большей приметности крестиком-ноликом 'ХО' помеченного.
   -Протемни с культурной трегерской позиции, почему у тебя разэтак, а у нас иначе, тут порядок, по струнке ходишный, а там кавардак - кто в лес, кто по дрова?- В глазах известного по Спохозастольной безженца и трезвенника, будто в затяжном триатлоне, давно уж плыло размытое изображение окружающего; не до сбережения стоического реноме, когда раздразненные девахи, за отсутствием более достойного кандидата для применения навыков, точно секаторами заупражнялись на костлявом тельце зубками.
   В облике Дроселя сквозило старательно маскируемое зложелательным гостеприимством презрение к традиционно пускающему пьяные пузыри, вперемешку с соплями, пусть хоть трижды заезжему, но аборигену.
   -Да-а, не всякому дано навести, а пуще того соблюсти порядки-то. Административный талантишко надобен, а по-другому ты кто? Так, тля налогооблагаемая. Ну-ну, не печалься...
   Хренблошего, после 'отсекающих' процедур да якобы соответствующие функции стимулирующего арманьяка, повело, как на поводу - замутило окончательно. Не моглось даже высказывать чрез край слюной брызжущие хваления в адрес хозяина. Бликовал бессознательно болтающимся черепом, послушно словесам поучительным кивая в поддакивание, словно примерялся, обличая себя, аки зло общенародное, долбануть в набатный колокол, но, мобилизовавшись, о злополучии хозяина все ж-таки обеспокоился:
   -Не радей денно и нощно об злище всеудержавном - на неблагодарное сие занятие не напасешься никакого здоровьишка. Я вон, к примеру, отдыхаю.
   -А-а-а, это статья особая...- погрязнув в неге, довольно распорядился Дросель похлопать себя по лелеемому брюху ладошками для представления внимающему гостюшке наибольшей наглядности о прелестях многообразных приемов отдохновения.- Отдыхать надобно не абы как, а по рецептуре очумелых островитян, гномо и гоблинопоклонничков,- тьфу на них.
   Недаром погани поклоняются - хитры, изворотливы, будто все до единого, сплошь да рядом как мы с тобой - рыжебровые. Следую ихним заповедям - чередую одно занятие с другим и неплохо, вишь, сохранился. Главное - не перегружать организм негативом, побольше впитывать положительных эмоций. А посему собирайся - пойдем на пытки пялиться,- зациклившись на втемнившейся в бессознание идее, не поленился Дросель шлепнуть по сдобному заду одну из 'привлекаловок', чтоб ослободила на время гостя заезжего. Поднялся и с многозначительностью первооткрывателя сакраментальности молвил:
   -Делу, сам знаешь, время, а потехе - час. Засекайте, девки, ровно через час возвернемся.
   И оба, завернувшись на патрицианский манер в простыни, как в тоги, да предусмотрительно обув отекшие от выпивки, но распаренные да отпедикюренные прислужницами ноженьки в дежурные галошные валенки, отбыли чрез окованные двери во подвальные пыточные альковы.
  
   Пузырчатые для голотелесного интереса джакузи, обставленные дизайнерами вместо вешалок примитивными дыбами, минули, ну нисколечко не оказав внимания ни пыткам непритязательным, ни удобствам приевшимся. Однако далее под сводами старинной кирпичной кладки почувствовался вкус к привнесениям западных новаций. Дыбам с подпаленными висельцами пришлось потесниться, уступив престижные ниши загнипийским изощренным ноу-хау, приобретенным и установленным с патентованной гарантией.
   -Вот полюбуйся да по инстанциям доложись - эка заковыристо устроено!- хозяин увлеченно проводил экскурсию, шлепая галошами, дергая да притягивая замутненного сознанием Хренблошего за простыню то к одной достопримечательности, то к другой.
   -Механизмы налажены цивилизованным путем да порядком. Ваш брат, к примеру, окажись на губинаторстве, че бы делал? Пиратствовал контрафактом напропалую да во всю ивановскую! Точно тебе говорю. У меня же в малейшей мелочи учет налажен, потому не абы какой, а просвещенный посадник-губинатор, на применение невиданных досель в захолустьях костедробильных чудов-юдов исправно заверенные лицензии имеющий. Почему от Запада уважение - соображаешь?
   Но Хренблоший, пусть хоть трижды на глубокомысленный антично-философский манер задрапированный в простыни, соображать отказывался напрочь, лишь мычал, пытаясь издаваемыми вполне многозначительными звуками попадать в паузы дроселевому словоизлиянию.
   -Соображаешь, молодец! Знают, подлецы: за каждого запытанного деньгу авторскую без промедлений в Загнипу с оказиями верными высылаю. В ответ же - почео-от! Завсегда желанный го-ость. Во-от. Поучи-ись. А то одним Балрижи подавай, другим по вкусам Долдоны, дома же хозяйствует-разгильдяйничает кто ни попадя, шантрапа вперемешку с ярыгами. Я же ручки замарать не брезгую: не чураюсь грязной работенки в серой будничности, а нахожу в том самую, что ни на есть, усладу с удовольствием. Вот.- Ткнул Дросель, чтоб слова не расходились с делом, в подреберье одного из дыбострадальцев горящим веником.- Вона для чего инвентарь сподручней использовать, а не по мужицким баням трепать-переводить! А ну-ка, пяточки, пяточки подпаливайте, а то висит куль-кулем, не шевеления тебе, не отзывчивости. Ну-ка!- Ткнул под ребра веником подпыточного другой раз - тот, вроде как, с натугой закряхтел.- Ага, понял тепереча, как надобно языки развязывать?!
   -А что ему-у инкри-кри-кри-ми-ми-нируют?- насилу выцедил Хренблоший, хоть невмоготу, но вежливо проявляя внимание к делам хозяина.
   -Да ни хрена не минировали - куда им. Я-то думал: приличные люди, даже за ручку с некоторыми здоровкался, а оказалось - одно недоразумение,- тьфу, и растереть. Оне, поди ж ты, взаконных беспорядков супротивники!
   Слабовато шкварчат,- остался неудовлетворен губинатор несмелыми действиями пыталмейстерового подмастерья,- самому вернее будет. У меня дело поставлено по примеру, как у хренцев говорено: 'Хочешь сделать хорошо - сделай сам!'.
   Не поленился Дросель, согнувшись в животе, пожечь пятки подпыточному да не шутейно, а на бессовесть - вплоть до зловония копотью.
   -Чуешь, паленым в нос шибает? Подгорельцы оне, одним словом. Против самих смугляков пошли: наркотой приторговывать препятствовали, сеятели межнациональной розни; самого меня подвели: власть данную, посадную подставили! На что рассчитывали - непонятно?
   -Хи-хи-хи...- вроде, немного отпустило Хренблошего от услышанного юмора.- Рассчитывали? Хи-хи-хи..., может, на 'человека из центра'? Так вот он я! Хи-хи-хи...
   -Га-га-га! Я ж говорю: сплошное недоразумение. Э-эх, с кем знакомства водить приходилось... Нынче осмотрительней стал, потому не только вениками грязь развожу. Погляди сюда, гостюшко, как в заграницах делается - аккуратно со культурою.- Любовно огладил экскурсовод Мадленолбрайтскую деву, из-под железной махины которой, действительно, весьма благопристойно, никому не докучая, струился тоненький ручеек кровушки.
   -Ух! Ух, ты!
   -Да, филином заухаешь - какова техника-то, снаружи, вроде как, железяка, чурбан-чурбаном, а внутри-то гво-оздики. Эк с бездушой-то сделано! У хренцев эксклюзив с превеликим трудом выкупил, их рук дело - изобретеньице. А то поначалу прокатный стан, лукавцы бесстыдные, всучить удумали да не на того нарвались-напали! Глянул: вчерашний день стан этот, никакого мыслительного прогрессу! За то начальственну благодарность имею да злорасположение самого ого-го!
   -Иго-го!- Гость, пускай пошатывался, но с уважительным вниманием вникал в суть пыточного делопроизводства, вполне искренне интересуясь застеночными достопримечательностями, поэтому активно реагировал на бахвальство восторгающегося Дроселя, неустанно восхищался, все-то бликуя черепушкой да по въевшейся привычке неутомимо елейничая:
   -А эт-эт что? Это надо ж, неужто сапожки шпанские?! Я про сей раритет лишь в научной литературе... у Дюма-папы читывал!- Экскурсионному энтузиазму Хренблошего границ не предвиделось.- А ну-кася...- С молодым пылом выхватил деревянный клин из рук трудящегося в поте лица костолома да подручным молотом шмякнул с силушкой, допустимой костлявой конституцией... по собственным же пальцам.
   Обутый в импортные сапоги бедолага сперва скорчился, почти заревел нечеловеческим голосом, но, сообразив, что в производственном цикле возникли осложнения, подавать голос передумал.
   -Уй!-Уй!- сперва лишь двукратно взвыл взамен пытаемого Хренболоший и заскакал вокруг хитрой конструкции, норовя непонятно за какие прегрешения пнуть лицензированное устройство. А когда дыхалку отпустило, захватал ртом воздух да оторался уж в волюшку, будто силясь высказать нелицеприятно-критические замечания по адресу производителей. Но Дроселю не до приема жалоб и предложений.
   -А, что, цепляет?! Горазды, подлюки, на выдумку! Соображалку у хитрованов не отнять! Из самих столиц уговаривали уступить кой-какие механизмы с агрегатами, сулили протекции, обложения неможенные по льготным тарифам, офшоры на выбор, какие зазлорассудится! Не веришь?!
   Хренблошего от болевого шока в совокупности с выпитым шатало, как надравшегося матроса в шторм, а болтающейся, словно на шарнирах, черепушкой все-то на манер тарана норовил пободаться как с осмотренными, так и с пока не представленными пыточными устройствами.
   -Думаешь: послал начальство куда подальше? Не, я не прост - из рук ничегошеньки не выпускаю, в ответец брякнул: 'Подумать, мол, надобно, пораскинуть умишком', потому что не в обычаях любезным да полезным офшором разбрасываться, тем паче, собственная неможня когда еще кукукнулась, ты же знаешь...
   -Бум!- не разминулся-таки Хренблоший с Мадленолбрайтской девой - шишак посадил на черепушку, любо-дорого, прямо хоть к деве сватов засылай по причине неравнодушно оказанного внимания.
   -О, попадание точное, молоток, соображаешь! А то взяли за моду напраслину возводить: говорят, мол, такой-сякой куркуль, крысятничает... Один ты, гость спохозастольницкий, при соображении, потому ценю - за понятливость! Во, гляди - маятник, тикает, хоть купанты сверяй или сопри у какого зеваки хронометр для проверки точности. Долгоиграющий механизм безостановочно снабжен гирями на цепном приводе. Махнул серпом - полмиллиметра непродажной шкуры срезало. Очень полезное устройство, а то поотрастили телеса, будто баре чиновные, а не подлые простолюдины!
   -Шух- полумесяц изуверского маятника промелькнул над отсутствием брюха пытаемого, с костлявых ребер которого впору шаблон снимать для последующей вырезки стиральных досок.
   -Шух - вновь пронесся маятник, едва не укоротив любопытствующий носярник Хренблошему. Тот, отшатнувшись в ужасе, боднул одно из наклонных стропил конструкции, нарушив жесткость опоры треугольника.
   -Шух - понесся неумолимый полумесяц в обратную сторону, но выбитый с точной настройки, а заодно с оси колебания - бздинь!- треснулся о каменный пол и заскакал по булыжникам брусчатки, сея панику средь трудящихся в поте лиц заплечных дел мастеров с подмастерьями.
   Не способный чувствовать угрызения отсутствующей совести Хренблоший выглядел весьма понуро: головой качал, помаргивал, стремясь разогнать сиреневатые, мелькающие перед глазами окружности разных диаметров.
   -Не кручинься - не печалься, гость спохозастольницкий: механизм у агрегатца уж больно тонок, заезжий хренец зиму напролет на чурбаках регулировал - сорвал бы отопительную компанию, кабы ни заперли мерзляка в холодную. Ну уж теперь попотеет у меня, под кнутом отогреется, пока, зараза, по бесплатной гарантии порушенное ни отремонтирует.
   Так что хвалю, лихой ты специалист по выявлению слабостей ненадежной техники, а потому двинули далее,- торопился Дросель продолжить экскурсию, избегая тесного контакта с искрящим, отскакивающим от каменных стен подземелья, точно с цепи сорвавшимся маятником, преданным бумерангом возвращающимся к хозяину.
   - ...Как без рук нынче, без штуковин вон энтаких. Некуда деться от привнесения механики...- проворно улепетнув за угол да насилу отдышавшись, неустанно набивал губинатор цену движимому имуществу, на этот раз любовно охаживая да похлопывая дыбу импортную горизонтального привода, снабженную хитрым запорным воротом.
   -Ни те подвешиваться не требовательно, ни бессознательным кулем висеть - лежи, знай себе, потягивайся, как на курорте под пальмами; плюс - физиотерапия для позвоночника, от ломоты в суставах - вещь наипервейшая. У тебя проблем со здоровьишком не наблюдается? А то подправить долго ли, к тому же за бесплатно - почти даром...
   Не дожидаясь ответа от болезного, Дросель набросился на следующую достопримечательность - любовно приобнял захолоделого до бесчувствия бедолагу, на темечко которого через равные, убийственные промежутки капала ледяная водица.- Вона гляди, туточки даже хронометров не надобно, что нам часы с будильниками? Стой и считай до четырех, коль обучен. Досчитал - капля, досчитал - капля...- Любовно похлопал по плеши окоченелого подпыточного, а потом щелкнул пухлыми пальцами да распорядился рачительно, по-хозяйски:
   -Совсем заротозейничали: клепсидра, аппаратура ценная, эксплуатируется, расход воды потребляется - все зазря, вхолостую! Заменить!
   -Да,- взбодренный вторичным ударно-болевым шоком вплоть до восстановления речевых функций отошел от пыточных впечатлений Хренблоший,- порядок на твоем хозяйстве. А нам ведь ни одна сволочуга загнипийская не продает технологии. И знаешь почему?- Заговорщицки подмигнул, словно готовясь забесплатно поведать великую тайну удержавную - заинтересованный гостеприимец ажно склонил телеса для пущего прислушивания.
   -Потому знают, подлюки: не заплатим ни шиша по методу кидалова - дело привычное. Хи-хи-хи!
   -Пфи!- Дросель с досады лишь поморщился.
   -Тут закавыка, как говаривалось классиками, в чем?- Застыл средь оцепенелых палачуг да переведших дух подпыточных в позе памятника неизвестному философу и рек с явной претензией на сакраментальность да на привнесение в несведущий мир монументальной истины:
   -Поступать с другими надобно так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой!- Донельзя заважничав, сунул опаленный веник под ребра чересчур уж вызывающе кулем на дыбе обвисшему пытаемому бедолаге.
   -Кривда твоя, хозяюшко! За то уважают, водятся с тобой, делишки обтяпывают!- Весьма кстати зашатало Хренблошего в нужном, подтверждающем сказанное векторе.
   -А то...- без ложной скромности, вполне охотно согласился Дросель.- Но приглядывать за хозяйством, понимаешь, требовательно без просыпа! Порядок неустанно блюсти, вона,- показательно сунул зачадивший веник всего лишь в кадку с водой,- так копоти меньше. А уважают - не то слово, обожают - более подходяще! Гляди.- Подтащил хозяин Хренблошего гостя к очередному застеночному экспонату - вздыбленному по первому разряду, индивидуально охаживаемому заплечных дел мастерами, худощавому, в возрасте, в общем-то, подпыточному.
   -Видишь, каких орликов отлавливаем, да не сами, а при содействии недремлющей общественности! Пусть не всем дано стать продажными, в самом широком смысле этого слова, шкурами - не каждому наделено природою - но стараются, вот что приятно,- не зря кладу силушки на алтарь деградации общества. Народ за мною, куда хошь, в полымя, в пропасть!.. Вот и тебя, к примеру, могу зашвырнуть...
   -Браво! Брависсимо!- зашелся восторгами, но вовремя осекся Хренблоший.- Э-э нет, простите, я - не народ, в пропасть нам не по пути. А вот что особо примечательного в этом субъекте и в лупу не разглядеть - непонятно?- Уставился мутным взором дохлой рыбы на щуплого типчика, даже очки дальнозоркие выудив из складок простыни для пристального опознания.- Не-е, не тянет экземпляр на орлика, от силы - на зяблика растрепанного-го-го. У-ух!- Замутило-завертело Хренблошего, должно, по причине, что наткнулся, как напоролся, на трезвый, твердый взгляд изучаемого субъекта.
   -А ты сличи личину-то, личину-то сличи!- Дросель в запальчивости потыкал гостюшку носом в желтеющий сплетнями лист пасквильной газетенки.- Он это один к одному, он самый, из удержавного розыску! В былые годы сей супостат вознамеривался корень хренархов с Камня повывести! Смуту сеял на почве межнациональных расправ да учинял подрыв международной торговлишки: айджикам, айзахам, даже уркменам привозить-провозить агрономические произрастания препятствовал! Без санкций, ордеров да одобрения высочайшего...
   -Иго-го!..
   -Да за одно 'ого-го' на дыбах вражину спалить недостаточно! А сколь вагонов мачка, полезного для детишков, да коноплишки, оформленной на канатишки, под откосы пущено!? - Не счесть! Но не выгорело дельце-то ни тогда, ни сейчас, потому народишко завсегда с нами!
   -Похож вроде...- Оставив безуспешные попытки сквозь двоение в глазах хоть что-либо толком разглядеть, не вернул газетный огрызок Хренблоший, а запасливо приберег для назревающей надобности.
   -Ну что, сознался в содеянных благодеяниях ворог корня хренархового?!- В бессердцах вдарил Дросель кулачьем о стол Ведомства расправ и наказаний.
   Давно уж вскочивший, трепещущий, согбенный подобострастием писаришка тщетно пытался припасть к пухлой длани кормильца. Но так как мясистые, что бифштексы, ладони непрестанно мелькали в негодующей жестикуляции, то заполучал мелкотравчатый чинуша то по лбу, то по носу, то по щекам. Однако подобным пустякам не по силам пресечь верноподданнейшие порывы - в рвении почитания начальства боднул-таки новоявленный 'коллежский регистратор' Дроселя пару раз, куда не след, и еще столько же - куда давно следовало бы, обратив на презренную свою ничтожность низменнейшее внимание.
   -На, на,- милостиво протянул Дросель припухлость длани,- только отвяжись.
   -Чмок, чмок...- зачмокал писаришка и, осмелев от милости, чуток из поклонов разогнувшись, даже на доклад отважился:
   -Не говорит, не отвечает, ни в чем не сознается, тать колодочный.- Холуйчик выглядел, ну, прямо донельзя огорченным, расстроенным.- Ноздри рвать да клеймить будем,- пропищал в искреннейшем негодовании,- а там, глядишь, для вашего пущего удовольствия на кол посадить долго ли!
   -На кол, умник?! А с кого секреты спытывать, с тебя что ли, крыс ощеренный?
   -Кабы знать такое дело, я бы в командировку столичных пыточных людишек прихватил: в премудростях загнипийских не сильны, но языки развязывают - три писарчука, будто за канальей Олгодонцевой, строчить не поспевают.
   -А у меня, думаешь, тормозят?- Не желал в грязь лицом удариться от непредвиденной допросной заминки Дросель.- Вот ты, поспеваешь? Признавайся, тля застеночная!- Ухватил за ворот попискивающего писаришку, что с перепугу писанул, но вовсе не по пергаменту, а как да что отвечать не ведал, одинаково опасаясь и гнева барского, и приговора в профнепригодности.
   -Не поспевает!- Отбросив в сторону уписавшегося холуйчика, Дросель пренебрежительно вытер руку о Хренблошего. Сам же чинно уселся за стол, тупо уставившись вместо замаранного допросного в пачку опросных листов, по которым писаришка подрабатывал в статистическом фонде интервьюером. Короткошеему Дроселю голову задирать пусть и по чину, но несподручно - повертел 'кочаном' да повелел ослабить веревочный натяг. Подпыточный страдалец на ногах не удержался, привалился к столу, оказавшись изможденным лицом на одном уровне с дроселевой рожей.
   -Упорствуешь, значит, тать?
   -В моем положении не заартачишься - знаю, с кем дело иметь приходится,- пытаемый уж похрипывал подорванным здоровьишком, но забит был не бесповоротно, пока не окончательно - хватало сил неудовольствие выказывать:
   -Но я же не профессор с научной кафедры на мудреные вопросы ответствовать.
   Дросель с многозначительным видом уставился в опросную анкету.
   -Та-ак...- прочел бредятину, будто Дана Хилого какого интересующую, а то беспокоящую Филиппа Морисового или прочих дистрибьюторов, по никотиновой рецептуре народец отравляющих:
   -...та-ак, респондент... А отпирался! Вот же написано - рес-пон-дент, я-асно! Эге-ге,- довольный столь скорым выявлением вражьего агента, пошлепал да потер рука об руку пухлыми ладонями Дроселюга,- пойдем дальше. Возраст? Пол? Курите ли вы? Гм-м... Ага. Куришь?!- Грозно глянул Дросель, как суров приговор - обвинительно.
   -Бросил, но счас бы курнул,- честно покаялся выданный подпольной общественностью конфедерат, не желая быть засеченным до смерти, а то подвергнуться чему более лютому по никчемному табачному поводу, и попытался, взбодрившись, продуть поникшие от застывшего пота усы.
   Намек об закурить Дросель проигнорировал, презрев дурные привычки в угоду посадническим обязанностям губинатора, хотя потравил бы конфедерата с превеликим удовольствием.
   -Какими еще вредными привычками обладаете?- ответственно продолжил зачитывать графы.
   -Привычками обладаю, но не вредными: щас водовки стакана два, уж точно, уничтожил бы.
   -Эге-ге, размечтался!
   -В этой идее, между прочим, имеется рациональное зерно.- Не обнаружив ни горшка, ни прочего сидячего места, а потому вцепившись в стол, на подобии перевернутого маятника пошатывался Хренблоший.- А то арманьяки цивилизаторские... ик, пускай ими загнипийцы сперва тараканов перетравят, а потом уж культурно трегерят.
   -Эй, ты!- подозвал Дросель одного из челяди.- Слетал - принес чего-нибудь!
   Посланец обернулся мигом, доставив несколько наиболее красивых, по обывательскому разумению, далеко не водочных бутылок и прихватив миску квашеной капустки. Закусью, чтобы перебить запах обильно отхлебнутого барского зелена вина, набил рот, потому, подавая на стол, обошелся без доклада.
   Сейчас всю подноготную расскажешь, как на духу выложишь!- Дроссель, ввиду налитого стакана, в отличие от гостя в напитках не привередничал, чокнулся с кривившимся Хренблошим и смачно, со вкусом вцедил стопарик, а потом протяжно дыхнул вязким, спиртным ароматом на подпыточного.
   -У, палачуга глумливая... и прочая!- выругался тот к вящему удовольствию от бездуши потешающихся хренархишек.
   -Кто, по вашему мнению, победит на следующих выборах?- педантичный Дросель, даже средь развлечений помятуя о деле, продолжил интервьюировать.
   -Это даже ежу понятно. Кого вы, кровососы-захребетники, назначите, тот верх и возьмет.
   -Ответ правильный!- Дросель с Хренблошим подышали на конфедерата уже в два 'сопла', а на вдохе, после весьма ароматных, сладко вяжущих арманьяков, захрустели, не смущаясь вкусовым дисбалансом, простонародной, истекающей рассолом капустой.
   -Учись, бумагомарака,- подманил Дросель писаришку, чтобы тут же потыкать носом в почти заполненную анкетку,- допросы сымать!- И заржал предовольный под визгливое хихиканье Хренблошего.
   -Ваши пожелания вновь избранному пэррезиденту?
   Хотел конфедерат сгоряча ляпнуть что-либо оскорбительное, но вовремя осекшись, произнес нечто более страшное:
   -Да чтоб банчок швейцкий ли, лифчикштейнский, в коем деньга награбленная ворюгу дожидается, полыхнул синим пламенем!
   -Так и запишем,- старательно выводил каракули Дросель.- На счет огонька верно подмечено.- Вспомнилось, как под палеными вениками аппетитно жирок пошкварчивает - повелел вновь подать соответствующую атрибутику.
   -Все!- Попереворачивал анкету.- Допросный лист прикончился, а ты говоришь: 'не профессор'. В моей школе второгодники академиками становятся!
   Под обтяпанное дельце еще по одной хряпнули с Хренблошим.
   Оробевший писарек замер коленопреклоненно, боясь шевельнуться да подать голосишко. Дроссель, с пьяных-то глаз, проигнорировал перемазанный сажей, кровушкой замаранный допросный лист, по которому следовало выпытать параметры рижаблей, грузоподъемность винтокрылов, вооруженноемкость, данные фирмы-изготовителя... Что станется с писаришкой, когда подлог раскроется, какие лютые грозят по службе неприятности?!
   А тут подпыточный вдруг совсем не к месту захихикал, задергался: кто-то добросовестно, умело, но слишком навязчиво зашарил по карманам, по прочим потаенным местам.
   -Да перестаньте! Что за глупости? Давно уж последние гривенники вымели. Щекотно!
   -Нет уж, нет уж, разговор шел о швейцких банчках, что я глухая - не слышала? Не отпирайся - ты вкладчик, резидент или нерезидент?- с нескрываемым, хоть с несколько поугасшим интересом, загрубевшим женским шепотком прозвучало предположение.
   -Не по адресу обращаетесь, миледи. С подобными вопросами - вот к ним.
   Дросель с Хренблошим, ухмыляясь, довольно кивали, один - качаном, другой - подбитым железной девой черепом,- оба - утвердительно.
   -К этим типам никакого интереса не имеется: кто чинодрал упрячет в каталажку или хотя бы отдаст под следствие? Не вступать же мне в партнерские отношения со справедливостью. Э-э-эх,- вздохнул огрубелый шепоток разочарованно, и женская фигурка, со взглядом, опущенным долу, огорченная, отлипла от подпыточного. Отходя прочь, потасканным видом попыталась выразить полное презрительное равнодушие, потом алчные глазки вновь загорелись интересом, пытливо устремившись к другим вздыбленным.
   -Во, дурища, нашла у кого капиталы сыскивать? А раньше-то невинность из себя корчила,- презрительно отозвался вслед удаляющейся фигурке Дросель.
   -Кто сия душа заблудшая?- поинтересовался действительно удивленный, будто даже на дыбе до посторонних женщин интерес не угас, конфедерат.
   -Потаскуха застенная, кличут презумпцией. Кличут, когда в карманах не сквозняки гуляют вперемешку с вакуумом, как у некоторых. Неужто не слыхивал?
   -Слухами земля полнится. Видывать пока не доводилось.
   -Вот и любуйся издали: что еще остается позорным голодранцам?
   -Га-га-га...- весело, не без массажной пользы колыша телесами, заржал Дроселюга.
   -Хи-хи-хи... счетец потаенно заныканных капиталов - у него... хи-хи. Откудова? Хи-хи, кхе-кхе.- Хренблоший от арманьяко-капустной рассолистости да от удовлетворенного ехидства поперхнуться соизволил с риском перепачкать окружающих желудочными отторжениями.
   -Измельчали клиентишки: деньги не защечной, не запокладочной - сплошь голь перекатная, вот и опустилась девка почти донельзя - зарабатывает лишь по мелочи. Ты за нее не переживай, за себя тоже не печалься. Так и быть,- явил Дросель сытую милость,- учитывая чистосердечные, покаянные признания, пытать более не станем. Щас чуток шкуру подпалю,- чтоб разбередить пламя, помахал радетельный губинатор в прокопченных воздухах заискрившим веником,- а потом тя запорют аж в четыре батога, чтобы управиться в одночасье. Ну как, годится распорядочек?- дожидаясь благодарности, предъявил к утверждению немудреное, застеночное меню.
   -Все равно не будет по-вашему! Придет рать конфедератская и, как сказано, 'все погани западоша', а 'переветников всех извеша'!- Чрез боли, но восстал конфедерат на ноги, руки гордо на груди скрестить не получилось, потому - путы.
   -Га-га-га,- вновь развеселился Дросель с повизгивающим от удовольствия Хренблошим:
   -Хи-хи-хи! 'Западоша'. Руки коротки!- бурно ликовала разошедшаяся, как в угаре, парочка.
   Хренблоший, проикавшись, внезапно ностальгически припомнил кое-что из юношеских, патриотических воспитаний:
   -Всех не 'перевеша'!- Вдарил себя в костлявую грудь, отчего телесный крен приблизился к критическому.
   -Вона улепетывают твои конфедератишки: фронт не держат, с позиций драпают!- наслаждался затяжным ликованием Дросель.
   -Врешь, вражья сыть! Конфедераты никогда не драпают!- на счет последнего, в порыве полемики, несколько преувеличил согбенный, но не сгибаемый подпыточный.
   -Ах, вот ты как?!- Возмущенный Дросель притянул за простыню Хренблошего, решив злокозненно посекретничать, отчего тот, еще чуть, на стол завалился бы. Потом оба гнусно захрю-хрюкали и злокозненно уставились на конфедерата, впрочем, Хренблошему из-за телесной качки - пусть даже клещом в стол вцепился - сфокусировать взгляд на ком-либо или на чем-то кроме стакана упорно не удавалось.
   -Сам напросился. В каких, говоришь, чинах состоишь в клятой Конфедерации? Небось, енерал?- Дросель вперил водянистые, расплывчатые, зато въедливые, жесткие, как огонь из амбразур дота, глазки в сухенького, в возрасте, но гордого конфедерата, со вкусом смакуя в воображении, как тому предстоит выть и корчиться.
   -Нет у нас генералов!- рассекретил конфедерат кадровую политику со столь непреклонным видом, будто сам, по меньшей мере, маршальским чином вышел.
   На супротивный ответ Дросель многообещающе - куда любому красноречию - помахал послушно полыхнувшим веником.
   -А, ладно, пусть буду генерал - чего со зверьем спорить?- последнее лишь себе в усы пробормотал конфедерат, подумывая, уж ни в обмен ли пойдет на какого-нибудь выдающегося живодера-притеснителя?
   -Давно бы так! Видишь: от нас ничего не утаишь!
   -... и чины не скроешь!- гадким шипением вторил Дроселю Хренблоший, и расфокусировавшись окончательно, попытался, промахиваясь, ухватить-таки не дающийся в руки стопарь.
   -Прям как по заказу!- Неутомимо ликовавший Дросель шлепнул по мельтешащей в опасной близости от носа клешне.- Довольно пить! К торжественному моменту нужно прийти в форму и в норму, соответствующую международным мероприятиям! Кстати, этого приодеть,- ткнул точно скважины буравящим пальцем в конфедерата, хорошо хоть за брюхатостью не дотянувшись через стол до жертвы,- а то что за енерал - оборванец бесформенный!
   Хватит... Ну, разве что, на посошок по одной.- Сунул стакан в руку алчущему.- За постановочную режиссуру!- И, захрустев принятое капусткой, возмечтал сладостно:
   -Представляешь, каково предстоит лицедейство? Символический жест прощания с отжившим миром тоталитаризма и триумфального нисхождения в первозданный хаос торжества бюрократической хренархии! Пораженческий уход со сцены первого и расхитительный выход второго!
   -Да, зрелище выйдет достойное свершившейся одиозности! Вау...- Созревший в приступе энтузиазма Хренблоший пожал плоды урожайности: внезапно позеленев, в последний миг отвернув в сторону, принялся со старательной многократностью очищать основательно загаженный организм, мало при этом заботясь соответствием торжеству момента издаваемых звуков и выделяемых запахов.
   Дросель покривился, но здраво рассудив, что прочищение желудка гостя только к лучшему, распорядился подавать парадные одежды, готовиться к выезду.
   -Сейчас поглядишь,- пообещался Дросель конфедерату,- удрапали ваши или в тщете усилий упорствуют.
   Писаришка, тем временем, мялся, переминаясь с ноги на ногу, за спиной Дроселевой терзаясь сомнениями, от того тихонечко поскуливая.
   'С кого спрос за сей допрос?'- мучился бедолага, то решаясь сунуться с замаранным допросным листком, то опасаясь встрять в дела начальственные, но так-таки привлек низменнейшее внимание...
   -Пребывать в застенках недосуг - времечко потехи кончилось!- Поднялся Дросель, принюхиваясь, брезгливо подергивая носом.- Заждались дела одиозные! На, держи!- Ткнул полыхнувшим веником во все-то терзающегося писаришку, по совместительству - интервьюера.
   Перестав нерешительно переминаться, отринув прочь прежние сомнения, писаришка пискнул, писанул и, пованивая паленой шкурой, ускакал к кадке с водой, откуда послышалось шипение вперемешку со стенаниями, вполне, впрочем, верноподданническими.
  
   На выезде из острожного детинца суетились подхолуйные челядины со служками, устилая, подстилая мягкую рухлядишку, заботливо укутывая батюшку-кормильца во шубы натурального псиного меха, а поверх, для парадного 'прикида', покрывая коназиным корзно, заботливо, не без вкуса вытканным подвахтерными прислужницами переливами цветастого стекляруса. Со Хренблошим, хоть и болтался тот из стороны в сторону вялостью непослушного, костлявого тела, тоже доставало терпения обходиться с почтительными пиететами, сдерживая страсть как зудящие руки придушить гадину. Как ни угрожай гость спохозастольницкий предупредительным рыком да отрыжкой позывов внутренних органов без того много чего вынесшим, облезлым подстилочным шкурам да обслуге, почем зря не паникующей, старались-таки обрядить командировочного вертопраха попристойнее.
   Зато проще-простого обстояли дела с конфедератом: напялили на полоняника размера на три-четыре большую в талии генеральскую форменку да навесили всяк медалек из ларя, что загнипийцам, уж больно ставшим разборчивыми да привередливыми, ни в какую не втюхивались, и все тут. Потому для знающего человека возникло бы много непонятностей: по мундирным объемам выходило, что произведен конфедерат в натуральные гарбатские генералы, при том изловчился прослужить безупречно сперва десять, потом двадцать годов, но на какой секретной службе, если награжден, вдобавок, за героическое материнство? Ну да, знающие, бывалые людишки в отходнических отъездах отсутствовали, профанам же гардеробщикам побольше подавай блеска, а прочие мелочи, как барабанщикам по музыкальным инструментам.
   'О, кукарача! О, кукарача!'- продудело поданное шикарное авто - кованный по последнему слову бронетехники 'мерзкобес', в коем вальяжно расположился должностной губинатор с окончательно очумелым от чрезмерного разговения столичным хлыщем, вновь требующим выпивки да девах поразбитнее. Но Дросель, напротив, строго блюдя ритуал триумфального выезда, повелел пока ограничиться лишь хренпузским 'кристаллом' под икорку да парой молодок, за ради официальных строгостей наряженных гимназистками - в передничках под тулупчикам да марлевыми бантами наружу из-под ушанок.
   -Гм, эскорт сервис, грамоте разумеете?- Пристально как на экзамене по профпригодности глянул на 'гимназисток' Дросель.
   Те, особо не вникая, о каком виде услуг идет речь, на любые выкрутасы заранее согласные, послушно закивали нарядными бантами.
   -Чтобы переговоры стенографировали! Момент предстоит, можно сказать, истерический!..
   Конфедерата в генеральском обличии с повязанными рученьками-ноженьками, по растиражированной голоиудской кинобратией традиции, запихнули в багажник, без комфорта, зато рядком с выпивкой да вперемешку с закусью. А вот заостренный, отесанный колище по длинным габаритам в багажное отделение не вписывался - пришлось, потеснив гимназисток, впихнуть бревно в салон, причем заостренный конец многообещающе торчал из окна водителя, но безопасности движения не мешал нисколечко: кучер, все едино, восседал на капоте.
   С утвержденной регламентом помпезностью окружив 'мерзкобес', оцеплением расположился почетный эскорт рынд киллерных. Щеголи как на подбор в парадно надраенных кожанах, в глухо-черных, надвинутых на носы, предусмотрительно продырявленных для обозрения шапчонках, при затемненных же очках, позаимствованных явно из более щадящего климата иль у заблудшей горной экспедиции. Вооружились рынды основательно: вдобавок к нешуточном огнестрельным 'стволам' щеголяли отливающими серебристой полировкой ритуальными секирами, кто на ремне закинув за плечо, иные, прицепив надежно к поясу. Десятками защемляли сердца девичьи поигрывающие статью красавцы, сплошь как один из потомственных, столбовых киллеров, кто во втором, а чей предок 'пострел везде поспел' - даже в третьем поколении. Блюли отцовы традиции - в пятак на лету попадали... при не счастливой для монеты случайности. Восседали статно, гордо, не менее чем на 'Харлеях Дэвидсовых', впряженных в упряжки породистых, лохматых дворняг, на иноземный манер именуемых 'хазками', сопровождаемых для послушания да пущей безопасности от покусов каюрами.
   Ради наилучшей снего-грязевой проходимости перечисленные торжественные транспорты передвигались не столь на колесном ходу, сколь на полозьевом.
   Кто на чем и во что горазд церемонной свитой замыкали выезд подстольничие прихлебатели да главный заплечных дел пыталмейстер, тот - на олешках, погоняемых в доску, почти как Хренблоший, упившимся, а посему старательно послушным, луноликим да румяным, что неподгорелый блин, нанайцем на доверии.
   Кучка скороходов со скоморохами изготовилась чесать пешедралом, кто упреж, кто вослед, а то соэскортно парадному кортежу. Одни - глашатаями горланить: 'Пади!', прочие - завсегда найтись под рукой, чтоб из ямищ да колдобин увязший транспорт выпихивать.
   -Пуф!- из 'мерзкобеса' пухнула пенная пробка шампанского - кучер по сигналу со свистом хлестнул вожжами. Шестерня за грязной неухоженностью казавшихся почти одномастными першеронов, собаки да олешки с сопутствующими визгом, скрипом, громоздкостью, гомонящим перекликом-перелаем тронулись в путь.
  
   С руино-насыпного курганища, скорее покатого, чем крутого, а потому казавшегося не шибко высоким, открывался вид на подобии панорамы вальсотопольской обороны, хитпым заодно с городом, полуостровом да людишками безответными бездумно, как и многое, что волюнтаристски деется, в дар юбилейный отданная: дымы, толпы, крики, пальба да вонища. С первого да со второго-третьего взглядов и не распознать загаженную территорию, что некогда, до шельмования с последующим законодательным запретом ворликских авиалайнеров, именовалась аэродромными взлетно-посадочными полосами.
   Дросель с Хренблошим по случаю похода, не чинясь, воссели за изготовленным к фуршету столом, вокруг же мельтешила надоедливая челядь: одни парфюмом отечественным брызгались для 'тройного' хотя бы на время унятия окружающего смрада, другие снедь 'метали' на стол, а кому особо подфартило, тот бутылки откупоривал. Девицы исправно, под каждую пробку повизгивая, изгалялись над эротикой, полагая, что эдаким манером исправно стенографируют. Рынды киллерные, как пристало по чину, с подозрительностью оглядевшись, заняли сподручные для пальбы позиции, а подстольники со прихлебателями, подхватывая да подтявкивая хвалебствования, из-под стола выглядывали: скоро ли от щедрот барских кус перепадет?
   -А ну-кась, подавай енерала трофейного! Пущай устрашится стратегической баталии.
   'Мерзкобесу' по тяжеловесности рассчитанному на гораздо большее количество лошадиных сил, крутые подъемы противопоказаны категорически.
   'Движок запороть можно!'- как авторитетно заявил кучер с шоферскими замашками.
   Нанаец по дороге исхитрился 'накваситься' до блиноликой посинелости, к каюрам с тявкающими псинами вовсе не подступиться, подстольники холуйничают - ни на кого ответственную доставку переложить не получается. Что станешь делать - пришлось заслуженному пыталмейстеру заявленного генерала в кручу на собственном горбе переть. Освободить от пут столь важную птицу не решился: вдруг упорхнет и с приветом - не сносить за утерю головы.
   Покрякивал под ношей пыталмейстер: 'Кры-кры-кры...'
   -Худющий, а тяжеленный. Будто не мордовали в застенках, а на убой откармливали,- явно не по нутру приходилась работенка, не по профилю избранного ремесла, не по рангу наивысшей квалификации.- Плану невпроворот, на дыбы очередь по записи, а тут таскай добро бы адмиралов, а то генералов, сухопутчину... и ведь передоверить некому: народишко несознателен, вороват, а материальная ответственность на мне как встарь... в баталерке,- пожаловался труженик дыб, плах, каленых щипцов подопечному.- Тебе-то что, катайся, знай себе, на чужих хребтах, не хуже чем на ялике, а за мной еще кол числится; оставить никак нельзя: сопрут, продадут на кострище, аль по балде кого... Штука безотказная.
   -А на кой колище-то?- конфедерату упорно не верилось, что влип-таки в серьезные неприятности. В прежние экспедиции на Камень в ходу у хренархов все больше безотопительное замораживание было, а то, наоборот, сжигание бревенчатой недвижимости в нощи заодно с домочадцами для освобождения мест под казиношное гульбище,- но не столь же радикальное орудие.
   -На кой... да на той, что из песни слова не выкинешь, вот на кой.
   -У-уф! Допер, наконец,- представил пыталмейстер конфедерата пред торжественно злобствующей парочкой.
   -Вона гляди,- Дросель восторженно взмахнул зажатым стаканом, не поскупившись ради решительного жеста выплеснуть на взалкавших челядинов аж три четверти,- каков видище! А ну, давай атаку, штурм решительный!
   Челядь, что неисправный телеграф, замахала-засемафорила, закричала-заулюлюкала вослед парочке скороходов, стремглав чесанувших с курганища. Внизу в долине раздалось протяжное завывание, глухое битье в бубны, занялись вокруг костров хороводы, бренчащие ребрами да рогатыми черепами, не простыми, обиходными оленьими, а характерными для крупнокопытных животных руиноископаемого периода. Эта зловещая, буйволоподобная живность, о дойке которой одни лишь старожилы старческие помнили, перевелась на Камне со времен общественного прозрения на пагубность агропромышленного сельского хозяйствования.
   Иступленное колотье в бубны подогревалось смугляками, что подзадоривали толпу, подбрасывая особенно рьяным наркоманчам дозы шприцевые. Камлание шло по нарастающей. Подсуетились смугляки, погнали подневольников воздвигать кумира, затем, не ленясь, собственноручно увенчали идолище 'ископаемыми' рогами, под сорочий вкус к блестящему позолоченными. И вознеслась хвала тому, кто сперва способствует фарту, затем превращает в сволочь, потом - в зверя, а под конец кровушки принесенных жертв требует. Следуя заветам идола, потрясая дозами вместо знамени, погнали массы послушных, не робких и не храбрых, равнодушных ко всему, кроме пагубы, наркоманчей на поредевшие, тыловые уж конфедератские подразделения.
   Растратившие боеприпасы в предшествующих боях, потерявшие беззаветно-отчаянных бойцов-товарищей поднялись конфедераты в полный рост, плюнули с досады, что славных ребят за зря положили, да пошли себе прочь от зачумленного места, клятвенно обещая вернуться и отплатить за поражение сторицей.
   -Вона! Драпают голоштанные!- обнаружил, наконец, признаки пусть неадекватного, но реагирования на происходящее Хренблоший, чуток отрезвленный воздействием ветро-воздушных процедур, овевающих курганище летучими смрадами.
   -Прознали, небось, что самоличной персоной атаку поведу,- скромничал Дросель, чокаясь с пускающим слюни от восторга гостем, ради персонального торжественного величия допустивший до чарки нескольких особо прислужливых подстольников из ближайшего подножия,- потому вразей, как моровым поветрием, сдунуло!
   Ну, где твои конфедератские? И след простыл!- сквозь чавканье выдавил из себя нарководец. Нагуляв аппетит на 'свежем' воздухе, запихивал в пасть яства, что в просторной фуршетной корзине ни попадут под руку, сдабривая деликатесы икоркой, чередуя зернистую с паюсной.
   Конфедерат, балансируя повязанным телом, чтоб не грохнуться к ногам ворогов да разглядеть, как следует, поле бранное, с горечью наблюдал далеко не обнадеживающее отступление. Когда же смотреть стало не на что, заинтриговался диковинными для подвластного Дроселю посада работами на изрядно запущенных взлетных полосах. Смугляки, трудиться которым строго-настрого воспрещалось отсутствием религиозных соображений и заменяющими их мистическими бреднями, погоняли да нахлестывали бригады наркоманчей, голыми руками очищающих летное поле от булыг, хламья, крупного загрязнения, а метлами - от мелкого.
   -Столь веков иго сбрасывали, но орда ярмом на трудовой шее как сидела, так и не слазила,- пробормотал конфедерат, не рискуя даже плюнуть с досады, чтоб не кувыркнуться - в столь незавидное загнали положение.
   -Кто орда?!- Рыпнулся выяснить отношения с накрепко связанным пленником расхрабрившийся по сему обстоятельству Хренблоший, однако не рискнул от стола отлепиться.
   Но конфедерат не отвлекался на поползновения паскудника, а стремился прояснить обстановку окончательно и кое-что таки заприметил.
   На поле раздавали указания да контролировали недисциплинированное оцепление персоны, крепко сколоченные, в набивших оскомину людям с воображением, упорно до момента выброса на помойку не изнашивающихся черных кожанах. По достоинству оценив четкость действий, зачатки субординации, конфедерат в задумчивости невольно вымолвил:
   -На местных, вроде, не похожи.
   -А-а, подметил! Гляди, недаром, видать, в енералы вызвался,- уловив нотку заинтересованности в голосе конфедерата, не преминул похвастать, уж если не самоличными заслугами, так хоть лакейским окружением возликовавший Хренблоший.- Эти молодцы со мной! Кого хошь, в бараний рог скрутят. Резерв из ставки, понимаешь!
   -А вы, конфедерацкие, небось, думаете: в провинции сплошь неграмотные! Стратегия тактическая велит: без поддержки оттудова,- неопределенно ткнул Дроселюга сарделечным пальцем куда-то за седалище,- сиди под зонтиком и не рыпайся!- Радушно потрепал Хренблошего по сутуло согбенному загривку и провозгласил тост:
   -За гостей спохозастольницких, за командующего Резервным фронтом! Виват!
   -Многая лета!- послушно заголосили подстольники, на подвернувшуюся халяву опрокидывая в ненасытные прорвы чарки с барского стола, пока экономный хозяин ни опомнился и ни загнал паразитов пинками под стол на приличествующее прихлебателям место.
   -Вона как мракодействуем,- заявил предовольный губинатор, перестав мутузить особ к стопам приближенных,- с размахом, что даже холуевриканцам не приснится, а загнипийцам подавно не привидится! Повсюдно одолеваем! Битвы битствуем, аэропорты теперича готовим ко ввозу-вывозу! Хоть сызнова в Рейхсбублике неможню открывай!..
   Но разлив безбрежного ликования и похвальбы запрудил пыталмейстер, недовольный низвержением в презренные носильщики:
   -С неможней кранты, работодатель, по наветам в кнуты да под арапники, почитай, всех неможенников подчистую...
   -Как! Кто велел?!
   -Помилуй, кормилец, ведь на деньгу с неможни выбитую да с духом вышибленную апартаменты застенные отгрохали - по твоему прожекту, тютелька в тютельку, дыба к дыбе.
   -Ну-у, коли так, чего старое ворошить. А ты, чем языком молоть, обелиск бы примерил, чтоб не хуже гляделся-высился, чем на Коннокордовой площади Балрижа-города!- В энтузиазме прожектерства, натренировавшись на подстольниках, пнул Дросель доставленный здоровенный колище, но тот оказался из пород не мягко-древесных и, уж тем более, не из услужливо-податливых.
   -Уй!- заскакал ушибленный губинатор на более осмотрительной ноге.- Вишь, неможенников разжалелся! А кто меня пожалеет?! Тружусь, что трутень, с утра беспросветного, за ради Рейхсбублики! А-а!..
   Людишки бескрест да под столом присутствующие пали ниц, дрожа, опасаясь, что именно их персональную никчемность приметит, зацапает на расправу не сулящий поблажек взглядище страждущего утешения Дросселя. Попадало целиком вповалку свитское окружение, за исключением гимназисточек, которые кому ни попадя весело, губками чмокая, глазки строили. Устоял лишь конфедерат, по-прежнему чуть ли ни на лезвии балансируя, да Хренблоший, мотая черепом, обряженным по случаю сквознячного морозца в колпак, скроенный на манер шутовского, только без бубенчиков. По-товарищески отзывчиво наполнил пару стаканов.
   -Один ты меня понимаешь, гость спохозастольницкий! Никто нашего брата не ценит, ни взращенные холуи,- плюнул Дросель на подстольников - те, льстиво умилившись вниманию, ответили заискивающими улыбочками,- ни загнипийцы, ни даже холуевриканцы 'мазер' их...- не успел пройтись по нечестивцам, как следует, а те, недобром помянутые, на зов влекомые, откликнулись безотлагательно.
   В воздухе пока не слышался, скорее ощущался непосезонный писк - словно надоедливый комарик избирал местечко, где посмачнее кровушка, а заодно напрашивался, чтоб прихлопнули. Пискливая назойливость нарастала, пока ни переросла в жужжание более серьезного насекаомуса, а затем и в форменный гудеж стаи кусачих кровопийц, решивших заделаться спелеологами, по какому поводу посетили лелеемые отоларингологами ушные раковины.
   -Помяни нечистого... Тьфу, тьфу - сплюнул Дросель пару раз под стол, но не прицельно.- А вы чего расположились с комфортами? Почему связь отсутствует? А локаторы упреждения?.. Где служба ПВО? Все прос...ли?!
   Стыдно же перед заграницей: ни помощи нет, ни содействия, никакой поддержки в воздушной организации! А ведь мой аэропорт отныне не менее чем международного значения!- Попинал оплеванных нерадивцев, помятуя о фиаско с колищем, всего-то в четверть силушки.- Пошли бы, лодыри, с флажками ради приличия по взлетным полосам побегали.
   Но отзывчивая мягкотелость подстольников быстро затушила деловое горение. Дросель с безуспешно фокусирующимся на воздушных объектах Хренблошим, не говоря уж о прочих челядинах, раззявив рты, заворожено пялились на распропагандированное, но воочию на Катькобугорье доселе не виданное зрелище - на впечатляющую демонстрацию отстаивания обиральных ценностей и устрашения с упреждением любой другой, кроме холуевриканской, агрессии.
   Серые, жужжащие в небе точки, увеличиваясь на глазах, более уж походили на изголодавшихся по кровушке слепней, чем на сохнувших по тому же продукту комариков. В дополнение к первой стае, маравшей небушко грязными, коптящими шлейфами, появлялись новые эскадрильи. И вот прорисовались контуры задрипанной авиарухляди, размалеванной, вдобавок, разводами мышастого и прочих сопутствующих, тоску нагоняющих оттенков.
   Вожак грузовых 'ахиллесов' чахоточно, надрывно гудел да чадил, явно с риском для потасканного механизма выписывая вокруг аэродрома осмотрительные фигуры низшего пилотажа, вполне обоснованно опасаясь за личное, в забортных гиблостях скупщикам металла приглянувшееся благополучие.
   С аэродромных полос пальнули ракетницей - лишь тогда 'ахиллес', чтобы не сбили следующим выстрелом, решился: с припадочным фырканьем шмякнулся где-то посреди полосы и под звяканье сорвавшихся, изношенных заклепок, визжа паленой резиной малодейственных по подтаявшей грязи тормозов, покатил себе далее. Благо для потасканного транспортника, что приземлялись в года былые на Катькином Бугре не рухляди чета, а достойные авиалайнеры, для которых посадочные полосы требовались соответственные.
   -Приготовиться к встрече заморских гостей!- скомандовал Дросель.- Да чтоб чествовать по высшему разряду, а не скоморошьей ярмаркой!
   -Вот это красотища, ай, да лихие молодчики!- умилялся рыгающий от чрезмерной почтительности, рисково на икорку самопальную, невесть какой свежести, налегающий Хренблоший.- А точность-то какая - не мимо же шмякнулись! Пунктуальность!.. Не, куда нам до них? Сказывали: с утречка заявятся - до послеобеда едва времечко подкатило, а оне уж туточки,- еще разок, ото всей бессовести растрогался гость спохозастольницкий, морщась на предзакатное, робкое, не смотря на весеннее декларирование, солнышко.- Не чета мы им, не чета!- то ли, приписав к сомнительной компашке, оскорбил само светило, то ли по-язычески перед ним же покаялся в букашьей никчемности.
   -Что есть, то у них не отнять - пунктуальность, дери их... Чуток запоздай - в лепеху бы расшиблись по сумеркам в обустроенном-то аэропорте. Хотя...- Дросель о чем-то из сферы бизнеса призадумался,- ...в лепеху - тоже неплохо: вона, поживы сколь за один раз привалило бы!- Алчно поглядывал на поочередно плюхавшиеся 'на', а не 'о' бетонные полосы, дохловатые, вопреки амбициозному именованию, 'ахиллесы'.- Добрища небось... трофе-еи...
   'Ахиллесы' тем временем разворачивались на летном поле в холуевриканцам лишь ведомую геометрическую конфигурацию, словно, в силу неискоренимых традиций, отгораживаясь от непредсказуемых аборигенов очередным захватническим фортом. Из трухлявых самолетов неуклюже выскакивали морские пехотинцы, похожие на ходячие квадраты. На что еще оставалось походить в навешенной амуниции, рассчитанной на неделю автономных боев с полной изоляцией даже от внешних туалетов? Воякам определенно повезло с субконтинетальностью Катькиного Бугра, потому что по 'морпеховскому' статуту запросто моги загреметь десантироваться в водной стихии, что на Камне в троглодитовы еще времена выхлебали за неимением рассола. Не ценя, как водится, трудов, в том числе предков по кривой, 'квадраты' немедля обнаглели: браво принялись гонять наркоманчей, наивно надеявшихся косячишком другим разжиться у подвалившей заграницы. Добро бы - одних наркоманчей, принялись в приклады привечать гоношистых смугляков, вздумавших, по врожденной наглости да от давно не наказуемого апломба, ерепениться. Чернокожанников солдатня пока игнорировала, деликатно обходила стороной... пока ни набралось пятеро на одного. Нисколько не смутившись численным дисбалансом, вознамерились, было, сторонники использования натуральных материалов при пошиве форменной одежды оспорить ущемляемые привилегии, но рассвирепевший Хренблоший столько понагнал скороходов, что по приказу начальства пришлось очередной аэродром оставить, даже морды залетным наглецам не начистив, во избежание никуда не пропадавших международных недопониманий с разногласиями. Скороходы же ну зазывать гостей заморских на руинотворный курганище, именуя бугор не иначе как 'айропорт хоулами', фуршету с дорожки выкушать.
  
   -О-у, 'фрау май либер мистер' Дросельбургер!- Ни только не побрезговал пожать руку, но даже приобнял весьма польщенного губинатора-посадника черыреххвостый адмирал, чрезвычайно довольный, что дребезжащие 'ахиллесы' при перелете на запчасти да на вторсырье не рассыпались. Борта дотянули до места назначения, лишь один грохнулся на исторический центр столицы третьестепенного сателлита, из-за чего силовые подразделения на местах, во имя упрочения союзнического статуса, старательно, без разбора половозрастной принадлежности, отлупцевали недовольных дубинами. По поводу же злополучной доставки личной персоналии адмирал даже силился вспомнить что-либо из зачатков ворликского, который зубрежкой вдалбливали да подзатыльниками вбивали в Бестолковых понтах, но махнули рукой, за примерной умственной непрошибаемостью обучаемого. Не припомнив ни бельмеса, прибег к языкознанию, усвоенному на одной из оккупационных баз:
   -'Гутен абен шнапсен шляфен'.
   Дросель столь же успешно попытался вспомнить чистейший, по его мнению, холуевриканский:
   -Оу, 'зиер естен майне братхур-мутхур',- представил адмиралу Хренблошего, не нашедшего ничего более подходящего, ввиду столь почетных гостей, как подзакусить экстренно доставленной к фуршету капусткой. Вот и свисал нашинкованный овощ из оскаленной пасти на козлиный манер, втягиваясь, что в мясорубку, по мере смачного жевания. Выпившему, подзакусившему, а потому вдрабадан гостеприимному Хренблошему до зуда в костлявом теле приперло пообниматься, а уж целоваться приспичило...- каковых 'прелестей' адмиралу удалось по-военному изобретательно избежать, подсунув на 'огневой' рубеж новопризванного адъютанта.
   Офицер сей представлялся чин-чинарем: импортный, ахрокожий, точно сапожная подошва, с аксельбантом поверх пятнистой униформы, с растопыренными ногами по причине не только природной кривизны, но и потертостей непривычными брюками, а еще, взамен форменной бейсболки, в дозволенной специальным приказом чалме с бахромой от скатерти. Но, увы, не смотря на парадный блеск мундира, моргал образцовый воин налившимися тоской глазами цвета перезрелой вишни, и грусть понять немудрено, ведь оставил адъютант на 'новый родина' не просто гарантированный заработок таксопедалера, не только пятерых братьев с семнадцатью сестрами, по чьим нескончаемым косичкам горестно вздыхал весь длительный перелет. Оставить пришлось даже маму, семейную родительницу, трех младших ее коллег - ассистенток в нелегком материнском деле, не считая пяти посменных отцов-мужей со скотом, собаками, имуществом - всех в дармовом хоттидже военного городка. Переселяться из обжитых трущоб на военную базу пришлось в срочном порядке, пока благоволил к новому слуге великий белый сахиб, что вызвало на месте прибытия дружной семьи панику, близкую к капитуляции, а то и к дезертирству соседствующих жен офицеров, пусть даже латино-бексиканского, непритязательного, казалось бы, происхождения.
   Адъютант поморщился от навязчивых знаков внимания, но башку Хренблошему любимым мечом каменного дерева на виду начальства снести не решился, а стоически сносил измывательства. Чего не стерпишь во исполнение приказа сахиба, за двойное жалование, за комфорт для матери-родительницы с козами, свиньей-хряком и длиннорогими коровами, ошалевшими от изобилия зеленой травки на газонах и от призывно, будто маня бодаться, улепетывающих соседей.
   -А это 'даз ист-истин, май либер брутхер-мутхер, унд' традиционный догбургер 'традишн'. Изволь откушать, 'данке плиз'!
   Гимназистки в изобретательно сымпровизированных кокошниках с поклонами - от чего головные уборы на носы съехали - торжественно преподнесли адмиралу длиннющий хренпузский хлебец-круасанище - свою-то пшеничку земелька катько-бугорная, прознав про нерентабельность, давно уж перестала рожать. Обвислый батон на бутербродный манер разрезали вдоль и оформили под национальный хохмамской колорит жирными пластами застывшей икорки: красной - пока доморощенной, а черной - из банок-склянок, тоже теперь, заодно со сдобой, выписываемой из Хренпузии.
   Адмирал хлебец принял, обозвав подношение 'грандбургером', но откушать осторожничал, а передал на аттестацию только-только от капустки хренблошей отплевавшемуся адъютанту.
   Поторопился адмирал радоваться проявленной ловкости: насели на него с прочими угощениями, заставили-таки чуть ни силой выкушать подозрительной жидкости, смахивающей на раствор для протирки танковых гусениц, причем полный граненый стакан, забранный для форсу в 'серебряный' подстаканник, вычеканенный из консервной банки. А потребованной 'сода вотер', аржом из ржавой скважины, хлебосолы не предоставили - неволей пришлось закусывать. Перехватило дух - защелкнулись челюсти на свободном конце батонища, вгрызся навстречу адъютанту. Гостеприимцев же прошибло догадкой ввернуть взамен пустой запивки коктейль спиртовой крепости, для пущей пузырчатости газированный шипучим 'кристаллом'.
   Разукрашенный червонными усами да черной бородкой адмирал сельтерскую одобрил наравне с закуской, каковую уже безбоязненно, позабыв о безопасности желудка, вкушал по мере надобности в процессе налаживания застольных контактов.
  
   Стенографистки, перешушукиваясь, глазки для приличия настоящему мужчине строили-строили да принялись в четыре руки охаживать, пользовать ахрокожего адъютанта в том числе выпивкой из подобного адмиральскому стакана, помогая слизать икру, призывно налипшую на словно от зуботычин опухших, вывороченных губах.
   Фуршет катился бы накатанным путем, но из-за весьма далекой от истинной трактовки адмиралом ворликского, а Дроселем холуевриканского языков, от недопонимания смысла, вкладываемого во фразы, случались иногда загвоздки.
   Адмирал здорово пожалел, что не сумел выкурить прежнего адъютанта из фамильного хоттиджа: вот бы задал тому перца за не умение допрашивать противника! Но Дросель недаром в прежние губинаторству годы вращался в обывательской среде - сметливой интуицией мещанина мигом сообразил, чего, собственно, приему не достает для попадания в светскую хронику, а то - на титульные листы 'Воющих войсов' со 'Скулящими таймсами'.
   -А ну-кась,- попинал податливое подстолье,- толмача, живо!
   -Нет! Ничего не знаю! Я всего лишь в коммерческом вузе преподавал!- раздались из столовых недр противящиеся вопли.
   Но подстольники, бдительно выявив замаскировавшегося под своего, а в прошлом, вполне возможно, 'инъязового' доцента, выперли выдвиженца пред взыскующие очи.
   -Толмачить будешь!- решительно отсек Дросель поползновения отнекиваться, но, понимая чаяния общенародные (приближенный то подстольник, рядовой ли челядин) стакан, до краев полон, саморучно поднести не побрезговал. Однако память, забитая перманентным чиновничьим перепугом да разгулом взяточного существования, вернулась к толмачу лишь после выцыганенного второго и то частичная - принялся подпаиваемый старательно, чтобы рюмашки подносить не забывали, но через пень колода трактовать да толковать общий смысл переговорного, как сказывается, процесса.
   Адмирал, покровительственно похлопывал Дроселя по плечу, но по-прежнему опасливо избегал всяческих прямых контактов с Хренблошим, который, обводя помутневшим взором смачно выпивающих, силился что-либо подобающее случаю произнести да все-то никак не доносил до слуха компании, несомненно, потрясшие бы эпоху высказывания. Прерывало ораторские перлы икание, да непрестанно закусывать требовалось, чавкая капусткой. Четыреххвостый предусмотрительно занял позицию подальше от индивида, находящегося на фуршете, похоже, по программе реабилитации умственно дебильных инвалидов, к тому же, по небрежению медперсонала, неопрятно-грязного, имеющего, значит, полное личностное право впасть в буйство от недовольства обслуживанием, а потому опасного вдвойне.
   Широким жестом свободной от похлопываний руки обвел адмирал прямо на глазах цивилизуемую панораму. По летному полю сновали, словно вспугнутые запечники, несколько десятков дохлых педалекаров и по такому же принципу вяло работающих погрузчиков. То тут, то сям возводились пирамиды бочкотары, а поближе к курганищу валом высились наваленные груды расползающихся на глазах картонных ящиков, и не понять, когда успевших привлечь смрадным запахом оборванные толпы алчущих приобщения к прелестям холуевриканской цивилизации, морально, должно, дозревших колонизироваться ворликов.
   -Это есть жест доброй воли!- Адмирал вновь похлопал по жирноватым лопаткам Дроселя и поводил пальцем перед носом, чтоб именно на сем нюхательном органе зарубил губинатор следующее:
   -Вам и вашим подданным в знак крепнущей 'фроншафт'! Первая партия для затравки - даром, а за остальное придется платить 'манеи',- оговорил условия щедрости четыреххвостый.
   Хренблошего, всосавшего, наконец, хвосты капустки, но не утершегося, прорвало-таки красноречием:
   -Заплатим-заплатим! Мы ужо рассчитаемся!..- кинулся обнимать-заверять опрометчивого дарителя, сияя елейным оскалом, от переизбытка чувств стащив колпак с играющего бликами, синеющего набитой шишкой черепа. Внезапное нападение заставило бравого адмирала перестать прихлопывать Дроселя и позорно улепетывать вокруг стола, из-под которого за 'прикидные' с лампасами штаны хватали да щипались за икры подстольники.
   'Надо непременно пометить в штабном компьютере, чтоб с этой лживой рожи брать вперед, исключительно наличными, а банкноты проверять со всем тщанием - не фальшивы ли?'- опытно взял на заметку посланца из Центра адмирал, не страдающий отсутствием физиогномических способностей.
  
   Толпа ворликов, меж тем, в порывистом позыве утоления вожделений забыв возблагодарить верха за ниспосланную 'манну', нарастала, а на подступах к навалу ящиков прямо грудилась, закипая в нетерпении. Поначалу поступающее движение сдерживало присутствие хозяев - жиденькой цепочки пятнистых 'квадратов', но когда те, получив соответственную команду, пятясь да внимательно разглядывая собравшихся через диоптрии прицелов автоматических винтовок, ретировались на прочие взятые под охрану объекты, как стало ни попользоваться вопиющим ротозейством да утерей бдительности... Хлынули массы к раскисшему картону, смердящему овеществлением народных чаяний.
   Но на поверку путь к желаемому не прост, не столь легок, как хотелось бы, помехи следуют за препонами, сдабриваются непредсказуемыми подковырками. В силу подобного обыкновения тут же раздались болезненные вскрики, местами переходящие в вопли возмущения, даже в решительный вой. Кто-то из вырвавшихся вперед, особо прытких, радикально настроенных элементов, предательски переориентировавшись, силился от достигнутой цели отступиться, но не тут-то было.
   Обратного хода нет! Перебраться в тыл никому пропуска не выписывали. Рвавшаяся поживиться орава запихивала, заталкивала 'передовиков' в гущу осклизлых картонных ящиков, где те, вдосталь вкусив прелестей подачек запада, неблагодарно матерясь, скакали ошпаренными страусами, только что вместо шикарных перьев в драных ватниках. Самые же отчаянные, в допинговой переоценке силенок, пытались пересигануть штабеля, но шлепались на излете подбитыми подранки, до середки завалов не дотягивая, издавая совсем уж неприличествующий мероприятию недовольный рев, извиваясь, по мере погружения во враждебную органику, неуместными, срамными телодвижениями, даже в судорогах не забывая брезгливо гримасничать.
   Когда же, наконец, заинтригованная толпа застыла в пытливом ожидании, а местами несколько отхлынула, недоумевая, в чем же на сей раз подлянка зарыта, ведь вот же оно, материализовавшееся овеществление чаяний? Тогда по растерзанным ящикам, по оттаявшей биомассе, по торчащим там и сям членам тел увязших прытких первопроходцев загуляла волнами, заиграла перекатами, завлекательно фосфоресцируя в нависших сумерках, пустилась в разгул эксклюзивно для ворликского рынка культивируемая, кусачая да жгучая, отборнейшая сальмонеллища. Многочисленными особями плотно покрыла неприглядный, влажный студень традиционно импортируемых отбросов - 'чикен' окорочков.
   Там и сям отпетые головы, пытаясь хоть кус урвать, ужаленные жгучими бактериями, отскакивали, как от шахтного метанового выброса...
  
   -Да,- печально подвел итог вязанный-перевязанный путами, а потому обреченно на разгульное народное уничижение взирающий конфедерат,- по всем приметам видать: невостребованный достойный люд повывелся окончательно. Надежу имею, что остальные хоть крепко пьяные...
   -А ты как думал? Нынче наведен беспорядок, и-ик - долой тиранию с узурпацией в производстве выпивки!- Отчаявшись поймать гостя адмиральского звания, Хренблоший снизошел до оказания внимания генералу трофейному, демонстративно пыхнув на того, вместо приличествующего солидному спохозастольному гостю запахом зубровки, тухлой квашней.
   -И то ладно: это ведь жить легче трезвому, а загибаться пьяному намного сподручнее...
  
   В раззадоренной толпе дела со снабжением спиртными напитками обстояли вполне благополучно, но выпившую ли, тверезую общественность в отсутствии сообразительности по достижению неприступной, ядовито-кусачей цели упрекнуть было невозможно. Инициативу на сей раз в руки, предусмотрительно защищенные брезентовыми рукавицами, взяли перманентно голодующие старушки. Насилу пробившись, наконец, в передовички, принялись по-самаритянски оделять чающих закусью из распадающихся от разложения упаковок - подсобранными, то и дело ускользающими, синеющими культяшками, инструктируя в процессе, какими обносками гардероба, сподручнее деликатесы завертывать да укутывать, чтоб не пронимала злобствующая сальмонеллища:
   -Ничего-ничегошеньки, родимыя-а, не сумневайтесь: с ней, болезною, при готовке калорийнее получается, румянится корочкой, будто шкварочка. А что кусучия, то для сугреву пользительно. И мужей к вечеру полустаканом бульонного отвару пользуйте - отобьет от кобелиного блуду и прочих непотребностев надежней скалки, крепчее сковороды...
  
   Дроселю, даже при натренированной хапужистости, никак не исхитриться уследить за привалившим достатком да по-хозяйски распорядиться с небес свалившимися 'благами'. Пока же пинками подгонял подстольников, чтоб контролировали расхищение, дабы запротоколировать с кого, сколько кабалой аль экзекуцией недоимку взыскивать.
   Новопроизведенный генерал, на некоторое время ускользнув из губинаторского поля зрения, напрасно пытался, с трудом балансируя на цыпочках, словно гусеничка, передвинуться в сторонку, подальше от бражничающих, поближе к курганному скату. Но пыталмейстеру за гостевым приемом выпивки не подносили, что не способствовало улучшению настроения и сглаживанию шероховатостей характера, так что всякий раз конфедерата передвигали на исходную позицию, дергая за путы да анонсируя предстоящие измывательства живоописательной, образной нецензурщиной.
   Устроив, к приумножению капиталов да к властному удовольствию, текущие делишки, Дросель счел возможным вновь погрузиться в политику.
   -Вот, гость прилетный, вещественная польза межличностных контактов на высочайшем уровне!- с пафосом обратился к адмиралу, закусывающему очередной стакан нескончаемым хлебцом наперегонки со вполне уж удовлетворенным складывающейся службой адъютантом.- Вот!- Брезгливо принюхался радетельный посадник к услужливо доставленной здоровьишко на то положившим подстольником упаковке оживающих, казалось, от шевеления заразы, зато вдосталь снабженных сертификатами качества окорочков.
   -И вот!- Повелел пред злобны начальственны очи подтащить конфедерата.- Трофейный супротивников енерал при долженствующих регалиях! Вы нам - мы вам!
   Адмирал с отупелой враждебностью, что со времен кадетства вдалбливалась в законсервированный мозг, пробуравил взглядом повязанного противника.
   -А сейчас, гость долгожданный, дозволь изгоя сего антагонистского во исполнение союзнического долга на кол посадить!- Указал хлебосольный хозяин на здоровенный колище, шишом торчащий средь руинного кургана.- В память, вроде Конно-кордьевого обелиска, об плодотворности согласного сотрудничества в стремлении к ценностям цивилизации, так сказать.
   Адмирала без того от наплыва окорочкового духа мутить начало, вплоть до беспокойства за чистоту полевого, но все же мундира, тем более, что к столу не подавалось ни салфеток, ни, тем более, пакетов индивидуальной гигиены. Проведение же анонсируемого мероприятия грозило окончательной тошнотворностью. К тому же грудь конфедерата сияла различными наградными знаками, правда без мечиков, но именно в силу подобного обстоятельства, адмиралу близкими, понятно за какие заслуги полученными.
   'А если генерал, так же как я, пострадал от несправедливости начальства?'- по-пьяному делу сочувственно подумалось четыреххвостому.
   -О-у, 'гросс либер мусье' Дросель, ценю желание поразвлечься национальными 'традишн', но в отношении допроса военнопленных давайте придерживаться Оплякакенских конвенций: пропустим завтра через трофейного 'дженерала' десять тысяч вольт - и дело с концом.
   -О-у, какой вы, право, гуманист, адмирал!- Сунулся неискренне растрогавшись, с поцелуями ядренее окорочков попахивающий Хренблоший, но адмирал прикрылся подчиненным, от которого даже стенографисточки отлипли, не снеся столь мерзопакостного, конкурирующего соседства.
   -Желание гостя - закон!- Покладисто согласился Дросель, додумывая по ходу какое-либо иное административное злодейство для поучения, задарма что ли, обкормленного народишка.- Символическое прощание с проклятым наследием прошлого переносится на завтра. К тому же с утречка обозрение - не нынешнему чета,- нечего в темнотище глаза портить.
   А ты слыхал, борода лопатою, че учинить требуется?!- Пнул губинатор на этот раз коленопреклоненного пыталмейстера.- Пока доставить трофей в холодную.
   Очумелый от вольно переведенного толмачом конвенционного приговора пыталмейстер пал ниц, лобызая стопы дроселевы.
   -Не губи, батюшка! Где ж я для учинения заказанных непотребств десять тыщ растаковских вальтов сыщу, за одну ночь-то?!
   -Ничего, в грязи харями не ударимся! Отставные анжинера пущай генерируют. Я сам тряхну стариной, подсоблю в случае чего, ты тоже попрактикуешься, курбуль помаслаешь. Не все же дедовскими методами действовать! Идти в ногу со временем требовательно, массы культурою просвещать надобно!..
  
   Над курганом повисли предзакатные тучи. Пользуясь сумерками, подкравшийся ветер вцепился в кудлатую пыталмейстерову бороденку, но тот лишь отмахнулся пренебрежительно - при столь серьезном раскладе не до мелочи.
   'Вот ирод, так ирод! Всем иродам ирод! Взаправдашний...'- с подобными и прочими почтениями думалось о начальстве тяжко сомневающемуся в завтрашней своей состоятельности пыталмейстеру, прущему конфедерата на натруженном загривке к застоявшемуся 'мерзкобесу'.
   'А с колом что делать прикажешь? Оставишь - упрут ведь',- с тоской припомнилось о сбережении казенного имущества.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 10.
  
   Раз приказ на Запад дан - при с собою чемодан.
  
  
   Уже знакомый, издыхающий от зноя ветерок, даже не пытаясь взлететь, утомленно тащился по побережью, едва пошевеливая иссушенными до прозрачности, до дыр прожженными немилосердным солнцем ветхими крылами-опахалами. Насилу приволочившись к выходящей на пляж террасе, занавешенной непробиваемыми для жгучих лучей портьерами, надумал уже с концами преставиться, но, напоследок колыхнув интригующе расписанную древнегреческими мотивами занавесь, заинтересовался сокрытым происходящим и, проскользнув, обдул изолировавшихся от посторонних глаз существ дезодорантом запаха соли, чешуи и водорослей.
   Два скрывающихся за шторами создания против пованивающих морским запашком веяний опахал вроде бы не возражали. Третье же, наиболее представительное, неодобрительно поморщилось, но одно лишь показное проявление недовольства представилось недостаточным - забрызгалось во вполне естественной атмосфере из размалеванного изображениями призывных блондинок баллончика.
   -Пи-и...- не достало сил любознательному морскому дуновению пискнуть напоследок хотя бы по-комариному - нещадная ароматерапия, вяжущая тонкие воздушные структуры жестким химическим букетом, доконала ветерок окончательно.
   'Запрещенная ко ввозу контрабанда! Какой разгильдяй-неможенник разрешил лак для волос в винтокрыл проносить, невежда? На высоте ведь перепады воздушного давления. Вот бы я его... попадись он мне... в океане, в шторм, на надувном плотике',- успело ветерку лишь подуматься отрадной мыслью на прощание.
   -И так уж всего грудой, сквозняков только не доставало!- Запахнула одну из гардин заневестившаяся, а потому капризная по любому мелочному поводу деваха.- А ты, Сузя, чтоб не сомневалась - как увидит тя пострел окаянный, что разбередил сердце девичье да сбег от ответственности, знай себе, в роты проштрафившиеся, мигом прозрит упущенное, да поздно будет: мы таку красотульку и получше за кого выдадим. Ах, что с журнала куколка, краля королевная! Сей модняцкий причесон те, Сузя, заместо начальственных премий - чего век не дождешься - за оборонную инициативу.- Священнодействовала над прической подруженьки невестушка, выплескивая в творчество накопленную энергию.- А то мужики... Отважные соколы улетели, робкие тюленеобразные попрятались.
   -Надолго отучила отъевшихся бугемотов девиц-то порядочных лапать. Своих бабцов окрест пруд пруди, ан нет, подавай сволочугам заграничное да чтоб свежатинка.- Осмотрела сегменты несколько обвислого, но по прежнему пухлого 'личика' в зеркальце пудреницы и весьма довольная теми частями, что удалось обозреть, капризно лишь подбородком передернула.- И откудова в здешних ссушающих знойностях красотища берется? Ц-ц. Так что, Сузя, не сомневайся, перманент выйдет - загляденьице, жаль: пропадет втуне...
   Э-эх, и по что в самом соку прелестниц, с какими ни есть, но все ж спасателями разлучили?
   -Потому что команда из нас выходила непродуктивная: мальчики прирост популяции у горбиледи подсократили, а мы, вернее, Сюзи за троих постаралась - в том же ключе обработала самцевидных горбитюленей. Действовали в одном направлении - глядишь, вышлют отсюда по тому же адресу да столь же стремительно.
   -Чего туточки говорить, за зря разлуки претерпеваем. Я вон,- на свой лад согласилась с дамочкой заневестившаяся экс-наложница, вновь меж делом смотрясь в явно недостаточных размеров зеркальце пудреницы,- ссохнусь похожею на шкилетку - миленок, чего доброго, не признает, а распознамши, не одобрит да на каку другу вертопрашку пухлолицу сменят!- Экс-наложница, казалось, от злости к воображаемой стервозе вот-вот разворошит на совесть возведенный, тщательно уложенный, завитой перманент, но поостыла, невольно залюбовавшись содеянным, и красота, в силу врожденной особенности, спасла на сей раз пусть не глобальность мироздания, а всего-то целостность сюзиных волос.
   -Миленок - мужчинка видный - хоть по обличию сразу не определишь - вокруг него столько всяческих стерьв вьется, выдры одна к одной, с образованием. Особо прыткая расфуфыра даже в очках, халат в обтяжечку, к суженому вплотную присматривалась, медичка хищная, да примерялась зеркальцем продырявленным, чтоб через гланды рассмотреть, как следоват...
   -Видели твоего суженого, 'представительного'.- Дамочке все утомленные ушки беглым женишком прожужжали.- Если нужда вернуть в семью - обратись к Сюзи: на сторону не то, что ходить, посмотреть остережется.
   -А миленок не взглядывает вовсе, Сузя, ты не вздумай! Он у меня, знаете, какой...
   -Знаем, знаем!- Даже у Сюзи, до поры до времени терпеливо сносящей каждодневные, многократно повторяемые оды в адрес скрывшегося таки от опеки 'призонера', казалось, вот-вот лопнет терпение.- Нет на мне вины, подруженьки,- влияние экс-наложницы в языковых познаниях универсального агента присутствовало неоспоримо,- не желала ничегошеньки с горбитюленями окаянными сотворить - сами нарвались, ухари гулящие. Меня ж тренировали: не лезут - бей, а идут на захват, ну, лапы распускают - лупи во всю моченьку. Автоматизм клятый, нет никакого от рефлекторной реакции спасения!- Затрясла Сюзи для убедительности завитыми кудряшками.
   -Поступила правильно - не жалей, не расстраивайся, а если окопавшийся тыловик-комендантишко наказать вздумает - только шепни. Ох, зададим же ему жару, покажем почем фунт лиха!
   -Во обмароки хлопнется, факт!
   -Ты бы, Сюзи, обучила нас фирменному ударчику, на всякий...
   -Пз-з-з!- заверещал зуммер стервизионного вызова.
   -Девчата, кто из вас Сюзи? Начальство на ковер вызывает...- Спасатель, сущий еще желторотик, ошалелые гляделки выпялил на не злоупотребляющее излишними одеждами дамское общество.
   -Погоди, птенчик, вечерком я тя подкараулю - враз отучу на честных девиц пялиться!- цыкнула на вмиг замерцавшее, растаявшее изображение салаги экс-наложница и укрепила содеянный шедевр заколкой, отчего перманент замертвел окончательно.
  
   Подружки не подумали бросать Сюзи в щекотливой ситуации и сопроводили вплоть до кабинета коменданта, не теряя времени, по дороге напутствуя:
   -Ты, Сюзи, в лишние разговоры не вступай.
   Спросят: 'За чем пришли?'
   Говори коротко: 'За выговором'.
   Получила, расписалась, где положено, развернулась и вышла.
   -Нас на подмогу кличь в случае чего! А расписываться со всяким, кто ни вызовет - в пачпортах граф не напасешься...
  
   В администрации, не смотря на мытую плитку пола, на шлифованный ракушечник стен, пахло почему-то канцелярщиной, прошлогодними бумагами, зато простора приемной хватило бы в девичий футбол гонять - места на десяток-другой проштрафившихся предостаточно.
   -Чего стесняться-то? Помещеньице вроде подходящее, никто не лупоглазится. Давай, Сузя, пока начальство волокитами занято, показывай приемчик девственный.
   -Действенный...
   -Ничего, пускай тому и другому выучит - не помешает применению в интимной жизти-то!
   -Запомните, подруженьки, самое главное - тренироваться до одури, когда соображать совсем перестаешь, автоматизм начинает вырабатываться, да побольше массы тела в удар вкладывать. Вот так, вот так...- Сюзи охотно принялась посвящать дамочку и экс-наложницу в тонкости ударной техники, выделывая пинки с тем большей охотой, что на фирменных 'киках' висел ненавистный гриф секретности, хотя, как кого ухайдакать, причем без излишних затей и особых ухищрений, универсальных агентов впору пачками засылать в Ворликию на обучение.
   -И-и раз - нога пошла, и-и два - включаем бедро...
   -Загляденье, прямо народная пляска канканная!- От размашистых телодвижений усердно превосходившей ударную технику невестушки свободное место в приемной будто уполовинилось.
   -И два!- Маханула бедром от в достатке имеющейся мощности - парочка горбитюленей да личной персоной комендант прилипли, зажмурившись, к стеночке, прикрыв руками сокровенное,- вот к чему может привести выход из кабинета без предварительного уведомления.
   -Э-э, э-эт, кх! Это что здесь?! Что за самодеятельность учудить вздумали без просмотра и утверждения худсовета... одобрения начальства? Или опять за старое?!- Комендант заподозрил во вполне спортивном занятии не менее чем покусительство, а то и созревший заговор.- Вот оно что! Никак, вновь диверсия! Да эдаким макаром вы окончательно, бесповоротно у горбу... у лиц, годных к безответственности, последнюю охоту репродуцироваться отобьете. Совсем, девки, ополоумели!
   -Безобразие!- затрубили в унисон, заревели тюленеобразные, опершись на начальственную поддержку, убедившись, что тронуть их на этот раз никто не осмелится.- Мы будем сигнализировать по инстанциям! Выдайте книгу 'жалобных предложений'!
   -А я, в знак протеста против произвола персонала, за ужином отказываюсь от десерта!- совсем уж погорячился один из тюленеохватных в талии 'горабоов', но вовремя спохватился, приметив признаки гастрономической заинтересованности приятеля.- Откажусь, если не последует примерное наказание прилюдно покаявшихся преступниц,- добавил более взвешено и осмотрительно, с оглядкой на агрессивных амазонок.
   -Предпримем... последуют меры - не сомневайтесь!- Комендант решительно вытер испарину да столь же кратким, скупым по категоричности жестом пригласил Сюзи в кабинет.- А вы-ы куда?!- Преградил дорогу дамочке.
   -Я с ней, в качестве ответственной за отдохновение на участке, где произошел инцидент - приключились неприятности с отдыхающими.- Указала дамочка на пару наглеющих 'гоработов'.
   -Без адвокатов обойдемся. А что касается именно вас,- комендант пристально посмотрел на встрявшую руководительницу,- то давненько примечаю: без огонька работаете, не говоря уж о вдохновении. Предупреждаю: поставлю вопрос о несоответствии!
   -Не замай - не на таковских напал, хлюст о трех волосинах!- Никак не могла безутешная невеста оставаться в стороне от событий, имеющих выигрышный шанс перерасти в скандальные происшествия. Словно позабыла, что еще со времени приезда, меж делом да чтоб из формы не выйти, одаривала солидного комплекцией, представительного мундиром коменданта многозначительными улыбочками да пронзающими до пяток взглядами, ввергавшими в оторопь даже столь многоопытного мужчину. Ныне же чувственные сантименты презрительно отринула, более того, ранее посылаемые в адрес коменданта авансы позволяли сделать заявку на почти состоявшееся близкое знакомство:
   -У, кобелина, тебя ж на минуту нельзя оставить наедине с девицей! Уже запамятовал, какими похотливыми гляделками на меня пялился, волокита, проходу не давал?!- Мстительно припомнила экс-наложница, как однажды вычислила маршрут и притиснула-таки зазевавшегося коменданта в не особо тесном, не сказать, чтобы узком проходе, но тот, придя в себя от неожиданности, драпанул, впопыхах оставив напавшей агрессорше некоторые оборванные знаки отличия, содранные с сымпровизированной полумундирной униформы.- Меня-то, замужнюю, почитай, женщину, чуть не опозорил! Одежды срывал,- не уточнила, чьи именно,- змий искусительный!
   Сюзи с дамочкой от души веселились, глядя на побагровевшего, растерянного, пытавшегося нескладно возражать да неубедительно лопотать оправдания коменданта. А 'горбитюлени', отсортировав не касающуюся узконаправленного восприятия информацию, уловив заветное - 'замужнюю женщину', взглянули на экс-наложницу будто прозревшими глазами, крайне заинтересованно.
   -Мадам,- вплотную, отбросив осторожность, приблизился один из ловеласов,- черствые администраторы ничего не понимают в тонких женских материях...
   -...рвут, что ни попадя,- вторил другой, столь же тесно приблизившись, хоть с противоположного фланга, но тоже старательно втягивающий животяру.- Вот я - другое дело!
   -А я, поверьте, совсем противоположное,- продолжал, меж тем, гнуть прежнюю линию первый, - а лучше проверьте!- Постарался выпятить заплывшие жиром мышцы.
   -Вы правы, леди, разве администраторский мужик вам пара?..
   -...я вовсе не тупой, надутый индюк, как этот бюрократ,- вперемешку со вторым бахвалился первый.- Пощупай,- перейдя на интимное 'ты', снизил тон голоса до бархатистого баритона и с максимально возможной нежностью тронул экс-наложницу за руку,- бицепс-пс-пс,- зашептал чуть ли ни в ухо, на игривый манер притиснувшись плотнее некуда,- пока...
   К разнообразному обращению привычная, но от внезапного двойного, прилюдного наскока чуток смешавшаяся экс-наложница тем не менее с категоричным презрением отнеслась к горбитюленьим заигрышам:
   -Вот уж прилипли, листы банные!- Отпихнула сперва одного на нужную для предстоящего действа дистанцию, потом - другого, затем на необходимую высоту задрала мини вариант полупрозрачного тропического подола...
   -Нет!- успел лишь предупредительно воскликнуть комендант, мигом просчитавший грозящие напасти и вытекающие неприятности.- Не надо!
   -Надо!- Решительность экс-наложницы презрела начальственны запреты.
   -Шмяк - не тренированная, но мощная нога пошла от бедра, как учили, и точно въехала первому из недоумевающих горбитюленей.
   Второй, упрежденный да по природе, видать, более сообразительный, попытался укрыться от возмездия. Заметался по приемной, вопя, прикрывая шоковое место, поэтому сначала был позорно отхлестан по мордасам, когда же, спасая пухлощекость, утратил бдительность, то заполучил точно в 'яблочко'.
   Но удары - куда до сюзиных, вгоняющих в шок и трепет - не повергли 'гоработов' на прохладный, полезный для приведения в чувства, точно специально для оздоровительных процедур предназначенный, свежевымытый плиточный пол, а лишь обратили в паническое бегство. Ретирада, тем более оправданная и своевременная, что невестушка, поддерживаемая скандирующими подружками, успокаиваться не собиралась, а решительно перенесла боевые действия за двери приемной, то есть пиналась вплоть до полной зачистки территории от противника.
   -Что наделали!? Как нога поднялась?..- Комендант в отчаянной попытке спасти уже не персоналии, а хотя бы реноме начальственного лица, прекратил раскудахтываться, как курица над цыплятами, а бросился за позорно удиравшими по лестнице пострадавшими, но не смог завлечь перманентных жертв женского насилия над личностями ни посулами книги 'жалобных предложений', ни заочным объявлением провинившейся выговора с предварительным публичным обличением. Ретирующаяся сторона на мировую ни в какую не подписывалась, а твердо обещала 'дело так просто не оставить', изъясняясь, причем, в дурно воспитанном тоне и, не лицезря участия в погоне экс-наложницы, в вызывающей форме, с попреками, угрозами аннулировать путевки, с прочими кликами из набора дерущих горло пустобрехов. Выслушав эдакое да многое другое, комендант распалился от сдерживания импульсивных эмоций, огорчился, что из-за привычки к дисциплине не может позволить себе большего, и послал 'горботюленей' куда подальше, не вслух, разумеется, зато в наикрепчайших выражениях. Однако, даже несколько спустив пар, ввалился в приемную настроенный к веселящимся подружкам весьма неблагожелательно.
   -Бригада мужененавистниц?! Если имеются отклонения на суфражисткой почве, то могли бы предупредить... гм, медкомиссию - вас бы в Скандалнавию отправили, в родную, так сказать, стихию наводить шороху... Уж похлопочу, командировочные предписания перетасовать недолго...
   Подружки притихли: куда-куда, а путешествие в отмороженную Скандалнавию явно их не прельщало, что несколько приободрило коменданта.
   -Да-а, неприятности. Негативное влияние распространяете, спасатель! Я как вас увидел,- комендант неосторожно перевел взгляд с сюзиного осознавшего, казалось, личика, на бросающую непримиримый вызов мужскому сообществу прическу и рефлекторно шарахнулся в сторону,- сразу почуял: не наш вы человек! Ох, не наш! А ну, в кабинет шагом арш! Остальным - ждать!
   Девчата приуныли, а Сюзи печально улыбнулась на прощание и, обреченно пожав плечами, рассекреченная, смиренно поплелась в затемненный, зловещий, будто альков безудержно, по примеру хренпузского 'Блу' Бороды, злодействующего лиходея кабинет.
   Напрасно старались удрученные подруженьки на прощание ободряюще тушью на ресницах подмигивать, напрасно сжимали пальчиками нулики акванавтского 'о-кей' - понурая полонянка уж больше не оборачивалась.
  
   -Ничего, Сузя так просто не дастся: что с гоработами разделалась, что с этим... узурпатором...
   Каков мужчина-то решителен! Недаром мою персону заприметил - на завлекающую блесенку клюют только стоящие...- поиграла формами экс-наложница.
   -Погоди, не чувствуешь запах паленого? Уж ни вздумал ли изверг пытать Сюзи воняющей табачными отбросами папироской?
   Принюхались.
   -Ага, похоже - горим...- Вновь подобрала мини вариант подола экс-наложница, опасливо оглядываясь по сторонам.- Хотя нет, не-е - известкой смердит - ремонт, должно, затеяли...- и почти оказалась права.
   -Вот-вот, ты тоже чувствуешь, но дыма-то вроде нет...
   -Бух - возмущенно распахнулись двери приемной от пренебрежительного толчка нарушителя этикета, и в помещение ввалился неотесанный, как полагается, строитель в торчащей колом спецовке, перемазанный не упертыми со стройки шпаклевочными материалами, с треногой теодолита, зажатой подмышкой, да обскобленной, рыжей когда-то каской на голове. Однако вместо того, чтобы схамить чего-нибудь, соответственно образу, да сплюнуть на приговоренный к поруганиям пол, обомлел, явно застигнутый в неблаговидных намерениях.
   -Девчонки! Красавицы!- Засиял строитель, словно в лотерею подтяжки для обвисших, на вырост выданных брезентовых штанов выиграл.- Вы чего тут? Нашли где чахнуть, губить молодость!- Попытался даже несколько неуклюже - противилась тренога - заключить дамочку в объятия, а потом с подавляемой робостью, памятуя о все-то нескладывающихся отношениях, приобнять чужую невестушку.
   -Принесла нелегкая выжигу...
   -Действительно, без тебя неприятностей предостаточно, временных...
   -Вот это удача привалила! Я как чувствовал - именно сюда тянуло прямо как грузоподъемным тельфером. Плюньте на неприятности - давайте ко мне! На стройке такие дела делаются... увидите - ахните. К тому же разрешение, точно по заказу получено, на вербовку передовиков Сектора отдохновения - наделен абсолютными полномочиями. За строителями будущее! Увидите - пропадете! Масштабы потрясают! А каких орлов контрактую... Кишивий, как обещался, ифрийтера выписал...
   Нарисовавшись в дверном проеме вслед за перековавшимся в прорабы переводягой, скромно переминался с ноги на ногу разрумянившийся от смущения, представленный парубок. Выперла его трофейная умынка на заработки во имя строительства семейного гнезда с непременным краснокирпичным камином, с обширными полками, убранными кружевами бумажных салфеток, уставленными расписными крынками, полными козьего молока, вязкой мамалыги...
   -Давайте к нам!
   -Угомонись, егоза, без того ужо выжег половину жизненного благополучия.
   -В самом деле, пусть даже в должности прораба, но в рабочей одежде заявляться на прием...- дамочка постаралась опрятно ладошками дистанцироваться от молодцеватого энтузиаста созидательного труда,- еще вот с этим...- опасливо указала на угрожающую благополучию приемной отточенную треногу теодолита,- ...к начальству.
   -И не передовички мы вовсе - нас, чай, поездками к суженым не премируют,- искренне вздохнула сокровенным мыслям экс-наложница.
   -Я так вообще работу во вверенном секторе провалила, а Сюзи - диверсантка, сейчас ее на чистую воду выводят.- Указала дамочка на массивные двери кабинета, за которыми разворачивалось заявленное действо.
   -Всего-то и делов?! Да это - раз плюнуть!- Не унимался прорабствующий переводяга.- Оформлю в два счета - по разряду трудновоспитуемых подростков. Подобные случаи-прецеденты уже имеются: прибились четверо беспризорников - ловки, как обезьяны - в верхолазов перевоспитываются. На поверку, правда, сбежавшими отличниками оказались, романтики...
   -Нам бы лучше к оперативникам в проштрафившуюся роту. Что-то неспокойно на сердце: как ребята без нас, что с ними, не натворили бы чего?
   -От суженого маго нет ни весточки - тоже на сердце камень, опять же, неспокойство.
   -Согласен, орлам бы да протектору - всем в одну бригаду. Ведь на строительстве размах, дух захватит - про сердца напрочь позабудете!
   -Погоди, торопыга, сперва на местах разобраться требовательно. Комендант, знаешь, кобелина какой приставучий? Мне проходу не давал, чуть не залапал!- не смотря на опасения за подружку, не преминула похвастать соблазнениями экс-наложница.- Как Сузя одна, отобьется ли? Подмогнуть ни требовательно ли?- Попыталась, приникнув к двери, хоть что-нибудь расслышать из подслушиваемого...
  
  
   -Вы мне сказки не рассказывайте,- комендант меж тем гнул несогбенную линию - выводил Сюзи на чистую воду.- Срывать процесс отдохновения никому не позволено! Кто вас заслал заниматься диверсиями?- Вперился в универсального агента пронизывающий взгляд, налитый непреклонной подозрительностью.
   'Вот он каков 'момент истины'!- промелькнуло в отчаявшемся сюзином подсознании.
   -Неужели меня принимают за какого-то примитивного диверсанта?- пусть даже осознав неминуемость провала, не смогла агентка стерпеть вопиющего принижения собственного статуса.
   -Если бы примитивного... Нет, не просто диверсанта, а глубоко законспирированного, изощренно действующего вредителя, ведь удары наносите по самому ответственному месту, бьете без промаха!- На глазах вскипало возмущение коменданта.- Мало того, чуть ли ни агентурную сеть раскинули: сам свидетель, как обучали персонал, во главе с завотдела, ведению контррепродуктивных действий... и где? Это ж надо набраться наглости вытворять безобразия в святая-святых Сектора отдохновения - в приемной коменданта! В итоге двое репродуцентов потеряны для дела окончательно: нерастраченную энергию переведут на подачу жалоб, а темперамент - на беготню по инстанциям в поисках управы на работников и, между прочим, на руководство сектора, сутяжники разэтакие!
   И где вас, Сюзи, обучили подлым, антигуманным, я бы сказал, приемчикам? Не к лицу подобное вытворять женщине, ведь мы, в независимости от половой принадлежности, как сознательные 'хомо сапиенсы' должны идти рука об руку, а не ногами пинаться. Кто вы такая, Сюзи? Чего о себе вообще воображаете?!- Вдарил комендант в сердцах ладонью по столу - экс-наложница, услышав за дверьми многообещающий звук, подмигнула дамочке, мол, наша берет.
   Сюзи с тоской посмотрела на забранное в тенистый переплет окно.
   'Даже если удастся вышибить жалюзи, а при падении с пятнадцати ярдов не переломать ноги, что потом? Деться некуда: лодку угнать - перехватят, джип застрянет в пустыне, и если вовремя не обнаружат, то на выжигаемом солнцем пекле недолго превратиться в мумию'.
   -В центре обучали...- сглотнула подкативший к горлу ком,- ...в центре спецподготовки при штабе. Понимаю: вы меня осуждаете, но другого выхода не было: даже яхту грозились забрать, а уж что бы со мной сделали... как минимум - на шланги подвесили.
   -А вот этого я как раз-таки не знал. Чего ж молчали-то?! Вот, сволочи извращенные, жаловаться будут! Да сегодня же пробками отсюда вылетят!- распалился комендант не на шутку, экстерном компенсируя, что не 'послал' обоих 'гоработов', куда следует, по отвислым мордасам не надавал за оскорбление вверенного хозяйства.
   -Не диверсант, но все равно, прошу обращаться со мной подобающе: я - коммодор!- Сюзи заложила руки за спину, а ноги расставила, как при утренней гимнастике, на ширину плеч, подбородок при этом, будто в балете, гордо вздернула.
   -Командор!?- ахнул комендант.
   -Конечно. У нас так принято - вы что, кино про спецагентов не смотрели?- Сюзи чуть ли ни изготовилась обидеться за столь вопиющее, граничащее почти с пренебрежением недоверие к собственной персоне.
   -Ну, полно, сразу и сердиться. Ты уж не обижайся на старого служаку.- Комендант растроганно потряс Сюзи за плечи, впрочем, припомнив первопричину нынешней беседы, вовремя, с некоторым опасением ретировался.- Понимаю, нашли кого лапать, тюлени первобытные, давно бы поразогнал шатию-братию бездельников! Жаловаться будут... Гальюны по ним плачут, швабры истосковались! Сухопутье беспробудное!
   Комендант торжественно усадил гостью в самое комфортное кресло просторного кабинета и, нажав потайную кнопку, раздвинул до скуки казенные панели одной из стен, словно распахнул двери музея навигации и развития мореплавания. В раскрывшихся просторных нишах гордо надулись парусами модели фрегатов и бригантин, сияла пара надраенных до перелива красной меди пушчонок и несколько большее количество секстантов, а над караулом, выставленным якорями, уютно разместились марины, бушующие нешуточными штормами - шедевры, должно быть, кисти присутствующего, но скромничающего автора, помимо того, наличествовал богатого ассортимента бар.
   -Как только тебя, Сюзи, увидел - сразу понял: свой человек! К тому же обстоятельный, неторопливый, рассудительный - морская, словом, косточка. Я ведь тоже, меж нами будь сказано, о море не со слов знаю. Хоть до командора не дослужился, но побаталерил славно, пока родной крейсер кинцам на металлолом ни запродали. А поступи сызмальства в Подхимовское училище, глядишь, тоже выслужился бы, а так просто мичман запаса, стал быть, или рундук - по флотской терминологии,- представившись, как предписано морским артикулом, старшему по званию, боднул комендант головой, щелкнул каблуками, щедро наполнил пару тяжелых стаканов, сыпанув предварительно кубиков льда.
   'Рундук? М-м, звучит солидно - чин, должно быть, не из низких,- с уважением подумалось Сюзи.- Что ж, если сдаваться, то хоть понимающему офицеру.- С затягом вдохнула запах коктейля - понравилось.- Похоже на золотой 'Бакарди',- отметилось опытно и одобрительно.
  
   -Что-то слишком тихо. Слышишь хоть что-нибудь?- беспокоилась дамочка за небезвинно страдающую подружку.
   -Ой, нечисто дело,- покачала головой насторожившаяся экс-наложница,- не те крику, не шуму, не драки - двери ломать надобно!
   -Да вы что, девчата, по любому поводу ломать - дверей не напасешься.- Опасливо спрятал за спину треногу прораб, не желающий в канун предстоящей вербовки передовиков портить отношений с администрацией.
   -Как остолопов, вроде тебя, выручай - девки, вперед! А как подмочь - и хвост поджал.
   -Да, може, тамочки ничиго и не зробитьси?- расчетливость ифрийтеровой натуры велела поддерживать начальство, тогда как непреодолимое желание привлечь дамское внимание повелевало чуть ли ни в лепешку о двери расшибиться.- А коли зробиться, тик пиздно будя...
   -Зробится, не зробится! Говорят вам как людям: человека выручать надобно! Да я одна ради Сузи на таран пойду - а ну, подавай сюда свой циркуль!
   -Нет, не могу, точный прибор - ударов не терпит, за мной числится...
   -Не понимаю, чего медлите, тоже мне строители называется. Теперь-то понятно, ясно становится, откуда долгострои берутся.
   -Ах, раз так, то, что с вами станешь делать?- Прораб, отвыкший на живом производстве терять время попусту, долгостроев же не терпящий из принципа и вообще призванный бороться с трудовыми простоями, ухватил треногу наперевес. К нему, блеснуть удалью перед дивчинами, с энтузиазмом присоединился ифрийтер, гораздо менее терпеливая, в невестах застоявшаяся экс-наложница тоже подналегла в порыве да с разбега - все дружной массой впечатались в двери. Те на удивление легко поддались - вот и влетели в просторный кабинет полные решимости штурмовики при вспомогательном треножном вооружении.
   -Ай да молодцы! Вот это команда! Сразу чувствуется сила коллектива! Отменных бойцов сплотили вокруг себя, командор... Заходите-заходите, милости просим.- Комендант, вальяжно развалившись в кресле, стаканом позвякивая, обстоятельно вел с Сюзи душевные да грамотные разговоры об тонкостях службы во флоте, запивая весьма достойное занятие соответствующим случаю ароматным ромом да по привычке закусывая казенными галетами.
   Прораб в обнимку с оберегаемым от сотрясений инвентарем и распалившаяся невестушка, хоть повалились, в том числе от неожиданности, но все же находились в более выгодном положении, чем ифрийтер: того пришлось выкатывать из ковровой дорожки, о которую парень запнулся в безоглядном штурмовом усердии. Одна лишь дамочка вошла как вполне штатский человек, по-граждански, бессердечно захлопнув чуть не сорванные с петель двери перед двойкой-тройкой откуда только на шум нарисовавшихся, любопытствующих носов.
   -Вот,- продолжил беседу донельзя гостеприимный хозяин, но только после того, как озаботился размещением гостей по незанятым креслам и убедился да не один раз, что у всех до краев налито,- товарища боевого, можно сказать, коллегу по службе, по призванию, опять во флот агитирую. А то разнарядка пришла: требуют рекомендовать двух человек в морскую пехоту речного базирования. Служба почетная, требующая особой ответственности, самодисциплины. Сюзи подошла бы идеально: характер налицо, с рукопашным боем дело надежно поставлено - сбоев не дает, не то, что у некоторых,- деликатно не затронул личность экс-наложницы. Хотелось бы о выдвигаемой кандидатуре узнать мнение коллектива?
   Коллектив, от комфортного размещения несколько притихший, степенно прихлебывая, ром откушивал, а экс-наложница, чтобы всласть посмаковать, перелила напиток в блюдце да со вкусом причмокивала.
   -Коли б троих кандидаток рекомендовать требовалось, то мы подошли бы? А то Сузя - человек бывалый, спору нет, но без опыта - попадет впросак, кто оттудова вызволит? Уж ни ты ли?- Неугомонная невеста, понимая, что среди клятых песков да моря рассольного запропавшего суженого все едино не сыскать, не шутя вознамерилась податься на поиски хоть к 'морпехам', забритым головушкам.
   -Почему бы не вызволить? Опыта, как раз, не занимать, да руки от хозяйственной деятельности пока не ослабели - поиграл мускулатурой сквозь рубашку с длинными морскими рукавами комендант, подливая гостям рому из тяжеленного флакона.
   -Вот, мужичье! О деле толкуешь, а ему лишь бы пофасониться, будто нескромными ручищами щипануть, полапать кого вонамерился...
   -Действительно, почему только двоих? Сформировано четко сработавшееся звено, в чем начальство неоднократно могло убедиться, а в этой... речной пехоте, возможно, наши ребята доблестно без присмотра пропадают! К тому же разбазаривание слаженного коллектива считаю недопустимым сущим безобразием.
   -Я бы тоже в пехоту!- распалился после штурма кабинета прораб-перводяга.- Но объекты оставить не на кого. Как без меня на стройке-то? Разве что другого специалиста выписать. Запросите - может, пришлют, а?- с дрожью в голосе от вновь весьма вероятного расставания попросил коменданта.- Только пусть самого, что ни на есть, грамотного, чтоб с людьми ладил, не расхитителя да непьющего!- В волнении выдул рому больше положенного нормой, аж закашлялся.
   -Вряд ли смогу помочь, браток: на один заезд двоих непьющих сыскать, как администрация ни напрягайся, не получится.- Участливо похлопал расчувствовавшийся комендант по спине переводягу, чтоб прокашлялся.- А столь ценный специалист в первую очередь здесь надобен,- на сей раз похлопал по подлокотнику кресла,- на этом самом месте. Я уж который сезон забрасываю Кадровый отдел рапортами - нашли, наконец, 'сундука' не спившегося; оно, конечно, сухопутье, ну да будет на кого переложить хозяйство, а мне - отчалить со спокойной совестью. На этом вакансии в морскую пехоту закончились.
   -Для нас найдутся,- уверенно и спокойно нисколько не усомнилась дамочка в скорой встрече с координатором да прочим коллективом спасателей.
   -Вакаций нету?! Привыкло мужичье лакомые местечки под себя заграбастывать! А ты чего молчишь, Сузя, мы с тобою за просто так, за здорово живешь не распрощаемся, не отдадим в лапищи срамникам некоторым!
   -А если не спившийся 'сундук' вдруг из стройбата окажется?.. Хотя, подобного выверта в природе не случается,- собственноручно подрезал крылья не вполне сформировавшимся мечтаниям прорабствующий переводяга и, в предчувствии расставания, с тоской в жалостливых глазах посмотрел на девушек, тоже, ввиду неминуемой разлуки, вдруг пригорюнившихся.- Девчата, я бы вас на стройке в сменные контролеры определил - работа принципиальная, но не пыльная.- В порыве искренних чувств вдарил себя в грудь, выколотив из спецовки весьма подходящие для агитации клубы подсохшей известки.- А то - в штукатуры... кх, кх.
   -Отставить принципиальную пыль и никаких вакаций! Ответственным людям сейчас не до штукатурки и даже не до отдохновения, будь оно неладно: задействуют спасательское звено полностью!- комендант выдержал паузу, но не театральную, для привлечения без того достаточного внимания, а чтобы глубокомысленно отпить из стакана. Прочие заинтригованно последовали подданному примеру.
   -Мы с Сюзи - как пристало по чину - в морпехи, а вы...- Словно терзаясь меж формальностью конфедератских секретов и соблазном преждевременного их разбалтывания, взглянул на дамочку с экс-наложницей, напрочь проигнорировав при том переводягу, не говоря уж о притихшем ифритере.- Все, вроде бы, свои - но только чтоб между нами. Откомандировываетесь для выполнения специальной миссии... только ц-ц, молчок - секрет повышенной важности!- Поднял комендант указательный палец, будто разоблачая бестолково на потолке лопастями болтающий вентилятор.- Соответствующая разнарядка получена.- Глянул в какой-то, по казенным приметам видать, циркуляр, извлеченный с тщанием предосторожности из-под подноса с напитками.
   -Вот,- стряхнулись с бумаги налипшие галетные крошки,- четко указано: 'Первое - паек повышенной калорийности, второе - экипировка по классу люкс...' Та-ак... где же самое секретное? А, вот: 'Погашение долгов, если таковые имеются, с выплатой двойных командировочных. Предоплата в форме аванса!'- черным по белому написано, даже коню кавалерийскому понятно - спецмиссия повышенной важности.
   'О-у, 'май Гот'! Причем здесь лошадь?'- Упоминание о коне, как ни странно, остановило Сюзи, решившуюся задать несколько вопросов, навязчивых, но наводящих на животрепещущие для разоблаченной агентки темы: каков, например, режим в конфедератских тюрьмах? Сколько недель нужно усердно трудиться за решеткой, чтоб заработать на тюбик зубной пасты? Нельзя ли в миссии по классу люкс авансом расплатиться с долгами за яхту?- хотелось если уж не рассекретить, то уяснить напоследок.
   Впрочем, на счет долгов ореол тайны развеял сам комендант:
   -В барах или в казино, случаем, ничего не задолжали? В винных да ювелирных лавках, в модняцких бутиках?
   -А-а? А что, можно было?- Дамочка с экс-наложницей выглядели несколько растерянными, чтобы не сказать: одураченными.
   -Может, еще не поздно, а, подруженьки, рванем?- Экс-наложница, весьма похоже, вот-вот готова сорваться покуролесить напоследок да закрутить-завертеть тряпочный шорох напропалую.- Шубку присмотрела, тропическая модель, шик! А тут в до-олг - раньше бы знать! В картишки по мелочишке перекинуться на дорожку тоже не мешало бы.- Изготавливалась потрясти Сектор отдохновения по-серьезному.
   -Не важно ориентируетесь в обстановке,- сухо констатировал комендант,- впредь будет наука. Не расстраивайтесь, ведь что за миссия, конкретно из бумаг не следует, по прибытию на место упущенное, возможно, с лихвой наверстаете. А сейчас не обессудьте...
   'Долгов нет',- аккуратно заполнилась графа в документе.
   -Проку, конечно, с подобной формулировки маловато, но зато положительно охарактеризует вас в плане материальной ответственности, в сфере торговли, снабжения, в баталлерке-каптерке, скажем... в работе на складе...
   До прораба, тем часом, дошло окончательно, что остается он с неразлучной треногой в одиночестве.
   -Один я никуда не гожусь, что ли? А меня нет в разнарядке?- Попытался стянуть бумаженцию со вновь налипшими галетными крошками, но комендант, в соответствуя должности, пребывал начеку.
   -Ку-уда?! Документ, между прочим, разглашению не подлежит - понимать не мешало бы даже строителям!
   Ну ладно, не огорчайся, на, смотри, если хочешь.- Сменил комендант гнев на милость, но расстроенному переводяге даже в тайные списки заглядывать расхотелось.
   -Да брось.- Щедро налил рома в стакан отзывчивый хозяин.- Полно горюниться, на службе-то знаешь как...
   -Знаю: ментонер, дружбан закадычный, сказывал...
   -Тем более нет причины печалиться: не вспомнили о тебе сейчас - забудут и потом... то есть наоборот, конечно...- Чокнулся с переводягой звоном погромче, чтобы заглушить щекотливость вопроса о ненадежной памяти и незыблемой забывчивости.
   -И вообще, держаться подальше от начальства - тоже совсем неплохо: не суеты, не наград, не бестолковых приказаний, никто не докучает, приятели в компанию не зазывают, девушки с другими невестятся, а ты будто в автономку канул.
   -Ну, что вы так, право, пессимистично...- Старающаяся казаться не особенно-то сердобольной дамочка за одинокого переводягу все-таки опечалилась.- Будем держать тебя в курсе событий, а если не получится связаться по стервизору, то я лично обязуюсь присылать открытки с архитектурными памятниками далеких городов, с примечательными экзотическими ландшафтами...
   -С карточками одни хлопоты: пока грамотея распознаешь, введешь в соблазн, пока надиктуешь - измучишься, а еще за услуги рассчитывайся... Лучше телеграммами извещать. А когда встречусь с миленьким, то на свадебку пригласим, хоть ты - разоритель, но, все едино, почти как родной,- расчувствовалась невестушка.
   -О-у, если не заметут в одиночную камеру без решеток, потому что без окошка, то я тоже вышлю открытки с красивыми видами, ведь когда поступаешь в морскую пехоту - заставляют увидеть мир,- Сюзи по инерции продолжала мыслить холуевриканскими клише. В том же ключе разоблачение, как она поняла, обойдется без сколь-нибудь тягостных последствий, если зарекрутироваться рейнджером в качестве иностранного наемника.
   -Вы прямо в корреспонденты вербуетесь: слать, извещать, писать. Дела служебные позволят - напишем. Я вот свой портрет в форме действующего морпеха с медалями на груди вышлю, но только когда позволит сугубая секретность. Не до писем, героини мои: что действительная служба, что секретная спецмиссия - не до шуточек!- Нахмурил брови, напустил сугубо таинственного туману комендант и со вполне загадочным, многозначительным видом утопил нос в стакане, будто утаивая от гипотетических, еще не выявленных шпионов, чего дополнительно намешано в ром для пахучей крепости?
   Переводяга сник окончательно, ощутив себя в доблестном окружении чуть ли ни низшего пошиба отщепенцем.
   Невестушка даже потискала чуток ипохондрика, чтобы привести в чувства, Сюзи заботливо протерла салфеткой запыленную каску, украшающую угнетенное чело взамен тернового венца, а дамочка пожала узкую ладонь на прощание.
   -Ничего, не переживай, мне из административной практики доподлинно известно: главное - заставить себя полюбить избранную профессию. А тебе до этого один шаг остался...
   -...одинокому. Хитпые хоть при тебе,- успокаивала невестушка, не расшевелив переводяжку даже потискиваниями.- Только с хитрованами держи ухо востро.- Не особенно-то стеснялась присутствия ифрийтера, все-то в любопытстве, помноженном на удивлении, карими очами на происходящее пялящегося.- На твоем бы месте их хитрым рожам особенно не доверяла: цемент, кирпичи или какую щебенку-шпаклевку налево толкнут запросто.
   -Да я пробовал,- покаялся переводяга.- Никому тут кирпич не нужен. Верблюжью колючку, говорят, саксаул купили бы. Даже плитка яшмовая, даже малахитовая - никому...- вновь огорчился незадачливый прораб.
   -Ну, раз так, то не переживай, без приработка левого да от сущей бескормицы хитпые сдернут быстро. А оно для здоровья к лучшему: не станут донимать горилкой да галушками...
  
  
   ________
  
  
   -Экипировка по-люксовому классу... Где эдакий люкс видывали?- Экс-наложница придирчиво проводила осмотр отпущенной амуниции. Вокруг же, встречая, прощаясь, опаздывая, туда-сюда сновали, загружались в кабины скоростных вакуумных трубопроводов, уползали в неведомое пространство на вызывающе медленно ползущих эскалаторах, прибывали или отправлялись в извечные странствия непрестанно спешащие пассажиры. Одну партию вслед за другой сменяли, поднимаясь из недр на платформах подъемников, скользя по тормозным желобам с теряющихся в высоте посадочных палуб винтокрылов, все новые и новые толпы народа. Но не впервой уж отправлявшуюся вослед за суженым невесту, вполне осознающую солидность, серьезность нынешнего своего реноме, царящая окрест суета, вроде как, не занимала, не волновала вовсе. Однако столь демонстративное отрешение от назойливо манящего мира явно не оправдывало возлагаемых ожиданий.
   -Нет, погляди, сколько мужичья туда-сюда снует - хоть бы кто пристал мимоходом по-человечески, ущипнул ради внимания, в буфет рюмашку перехватить заманил бы. Эх, долюшка женска!- Огляделась неудовлетворенным, критическим взглядом невестушка.- И то ведь, правда, кого щипать-то? Нарядили, как мышь да, вдобавок, пятнистую, это взамен сарафана в цветочек маковый, шалей накидных, палантиновых в васильках лазоревых, что очам поцветны да миленку непременно приглянулись бы. Не те подола, подо что залазить, не декольте, во что заглядывать, очарованному молодцу пялиться - одно сплошь непонятство. Ворот до шеи да мужичьи штаны...- Потеребила экс-наложница брючину, пытаясь надорвать, но хоть здесь результатом осталась довольна:
   -Материальчик уныл, но крепенький, без износу - на постельное бельишко пустить, цены не было б.- Не угомонившись, извлекла откуда-то из ей одной ведомых потайных мест манящую рябиновым орнаментом косынку и повязала на шею.
   -Сузя, как я на стюардесску каку ветренну похожа ли?
   Сюзи, облаченная в черную строго очерченную серебром, но шикарную, из натуральных материалов форму, нисколько не отвлекаясь на гардеробные терзания подруги, во все глаза рассматривала суетящийся муравейник. Даже в достатке уж диковин перевидавшую, ко многому, после тесного ознакомления с Ворликией, привычную агентку зрелище крайне впечатлило.
   'Адмирал, дубина та еще, но знал, шельмец, куда засылать лазутчиков. Донести об потаенном терминале - и ноги в руки на полном пару улепетывать, чтоб саму 'эй' бомбой не прихлопнуло!'- Увлеченная динамикой происходящего Сюзи, погрузившись мыслями в специфику нездешней, агрессивной службы, то и дело забывала честь отдавать. А публика в различных, пестрящих средь людского водоворота мундирах встречалась частенько, и многим, особенно юнкерам с кадетами, представлялось лестным, чрезвычайно привлекательным, чеканя шаг, браво козырнуть молодому командору привилегированных войск, казавшейся, после казарменного быта, дух захватывающей раскрасавицей.
   Вот юнкерок прошлепал ботинками по смягчающему резкость четких шагов резиново-пластиковому покрытию, задрав подбородок, вывернув шею, глазами поедал Сюзи из-под браво вздернутой к козырьку фуражки, розовой, как игрушечная, ладошки. Но, не рассчитав траекторию движения, тут же боднул кого-то юного служаку, похожего на байкера, в красном кожаном галифе, рифленом шлеме с прилагающимися очками на голове да с ногайкой в руке, но тоже при погонах, аксельбанте, даже при мотоциклетных крагах. Оба, видимо, весьма огорчились взаимной оплошности, к тому же на виду у приглянувшегося командора, так что, горячась, немедля принялись обсуждать вопрос о сатисфакции, только юнкер предлагал выяснить отношения на каком-то бревне подушками, до трех падений, а 'байкер', тот прямо сразу - на ринге, до одного паденья, но решительного. Однако, кто-то из проходящих мимо, судя по окладистой бороде, чином не младше заслуженного генералиссимуса, прервал спор, пригрозив откомандированием несдержанных забияк в тыловые подразделения. Увидав же Сюзи, расплылся из-под растительности на лице широкой улыбкой, с шиком отдал честь на этот раз козырнувшей в ответ командору и промаршировал так, что у кипятящихся спорщиков от зависти аж лица вытянулись.
   -Ой, Сузька, срочно меняй профессию. Энти зелененькие при погонах красненьких как на тебя засмотрелись, аж наскочили на важного гениралища - от задал им жара...
   Бородатый служака оказался того же теста: примаршировав к Сюзи, козырнув еще разок для представительства, безапелляционно заявил, что рад бы видеть столь бравого офицера у себя при штабе.
   'Что наши адмиралы, что здешние генералиссимусы - все кобели одного помета',- машинально на экс-наложницын манер подумалось Сюзи, для чьей, в качестве агента, специализации, конечно же, служить при неведомом холуериканскому шпионству штабе - сподручней некуда. Но очень уж на душе тошнотворно сделалось при одном лишь воспоминании о штабной деятельности - до жути не захотелось возвращаться к мезопакостному прошлому.
   -Увы, генерал, я нахожусь в командировке со 'спешиал мишн'.
   -Ясно, что не одна, надо быть слепым, чтоб такую красу не заприметить. Хороша-а! К тому же имечко для боевой подруги лучше не придумаешь, хренпузское, небось.- Одобрительно оглядел названный 'генерал' экс-наложницу и, по достоинству оценив подвернувшийся случай, ущипнул-таки застоявшуюся девицу за одну из призывных выпуклостей.
   -Р-р-разрешите представиться!- Боднул на молодецкий манер головой.- Я сам как есть 'к ратному делу гораздо приученных' стрельцов старшина. Нет у нас генералов, хотя польщен, конечно. Вон тот, к примеру, думаете генерал?- Указал на импозантного, надутого важностью военного, должно быть, чинушу в клюквенном, расшитом скрещенными пушечками кафтане с торчмя стоящим воротом, при шапке с опушкой серебристого соболя.- Ан нет, то большой воевода у 'наряда', начальный в артиллерии человек,- последнее, стал быть, если по-современному. А вон тот...- На сей раз направил старшина перст на молодца в синих галифе с широкими лампасами, в заломленной да на левое ухо сдвинутой, вплоть до неминуемого падения, кучерявой папахе, кроме того, при башлыке, газырях, без мудрствования пришлепнутых прямиком на гимнастерку, да с лихо закрученными усами.
   -Вор ушинский?- Почему-то припомнился Сюзи взгляд наглющих глазок да вызывающие манеры поведения не состоявшегося женишка на чужой свадебке.
   -Попадание рядом, но мимо!- От души порадовался стрелецкий старшина весьма близкой к образу задаваки-лампасника промашке.- То подвахмистровый казацкий есаулище.
   -Увы, мадам, 'сельвупле',- ловко нарисовался перед командором казак, которому сам вор ушинский не брат,- всего лишь надвахмистровый подхорунжий, но под вашим командованием готов служить в любом чине!
   Стрелец пожамкал бородой, что, вероятно, означало некоторое смущение.
   -Вот ведь закавыка, я больше по инфантерии - в кавалерийских-то званиях не специалист...
   -Сузя!- Ревниво растормошила заворожено застывшую агентку недовольная экс-наложница.- Подержи-ка зеркальце, посмотрюся, каково лучше, с косынкою или при монисте.- Вручила солидных размеров пудреницу, не допуская мысли, чтобы внимание столь видных мужичков целиком доставалось, концентрировалось на одной лишь 'подруженьке'.
   -Ах!- Казака, словно наповал, заодно с отсутствующей кобылой, сразило дурехой-картечиной.
   -'Сильвупле', разрешите, 'бонжур, оревуар, ма шарман', помочь оказать столь сущую незначительную услугу.- Лихо перехватил подхорунжий (оккупация города Балрижа чьими предками, должно, до сих пор в крови не выдохлась) пудреницу да столь обходительно галантно, что присыпал нечаянно образовавшуюся компанию розоватым порошком вплоть до чихания.- Дозвольте полюбопытствовать, ни в нашу ли станицу...
   -А-а-а-чхи! Вот они пудры ихние... халтура, нет, чтоб кирпич истолочь...
   -'Хепи нью еа', миледи! Поправляйтесь, одним словом. 'Ай лав ю', по-простому выражаясь, чего уж,- по языкознаниям видать: вынашивал намеренья казак, в пику предкам, до самого Далдона продвинуться, но далеко не по воинской надобности.- А может ли статься, чтоб с вами одним рейсом да в бескрайнюю степь улететь?
   -Ну, я с не простых рейсов,- закокетничала, отводя душеньку, позаброшенная женихом да прочими кандидатами в ухажеры невестушка,- с заграничных. Летаю да летаю, как галка, спасу нет. Надоело уже...
   -Вас, мадмуазель, должно, укачивает. От укачки, уж доподлинно известно, лучшее средство - верховая езда. Рекомендую и берусь поспособствовать.
   -Будто не знаю я верховую, только бы взнуздать простуху доверчиву, потомочки захотишь - не взбрыкнешь. У иноземцев обхождение по-иному поставлено... Да прискучили пуще редьки под хреном заграницы эти...- Силилась поймать собственное изображение в подрагивающем от восхищения зеркальце экс-наложница, ни сколь не смущаясь, что в процессе кое-кого из снующей публики приходилось толкануть телесной одаренностью, а кому-то на ботинок со шнурками наступить даже в тропиках не согнанными килограммами. Подобное поведение вызывало вокруг припудренного квартета оживление вплоть до ажиотажного, типа отсортировки высыпавшихся из чемоданов вещей, поисков сорванной обуви и обмена не своим да чужим багажом...
   -Что за куча мала, опять чего учудили, девчата?- Насилу пробилась к подружкам запыхавшаяся дамочка.- Помощь ни требуется?
   -Обойдутся. Ну и накуролесили - на минуту оставить нельзя, чтоб ни привлекли постороннего внимания! Как тут состояться специальной миссии? Никого хоть не покалечили в мое отсутствие?- Подозрительно оглядел снующих под ногами, то и дело запихивающих в сумки, что ни попадя под руку, опаздывающих на рейсы пассажиров комендант, обряженный точно в такую же как у Сюзи форму, только, не смотря на ухищрения да украшение шевронами, сидевшую эдаким коробом, все-то на рундук смахивающим.
   -Пора, касаточки, пора отчаливать - винтокрыл ждать не станет.- Комендант чмокнул экс-наложницу - та впопыхах не успела даже притиснуть мужчинку, как на прощание следовало. Потом дамочку - в щечку.
   -Вас по версии стюардесс оформили, я того... одного знакомого по службе встретил, парой словец о конспирации обмолвились - полный порядок, подбросят. Документы не потеряли в этакой-то сумятице?
   -Стюардессками приоденут! Ах, Сузька, какая ты разнесчастна, что не с нашей компанией. Слышь, протежист, а стыдобные юбчонки где выдаются? Без мини какие стюардесски-то, одно название с обманом публики.
   -На борту сдерете с кого-нибудь, а не подберете размера, брюки в шорты перекорнаете.
   Куда напираете, граждане?! Не видите что ли: в спецмиссию питомиц, можно сказать, отправляю - когда теперь свидимся!
   Снующие под ногами командировочные, просто туристы с отдыхающими замерли, потом поднялись, плюнув, видать, вытаскивать из-под чужих каблуков сорочки, носовые платки с галстуками, и вместо суеты пустились руки пожимать все больше женского пола отъезжающим, норовя по случаю наобниматься на прощание.
   -Документы были на месте, а сейчас уже не знаю.- Дамочка насилу оттиснула напирающих энтузиастов.
   -Все, милые, пора-пора. Вам прямым курсом на подъемник, а мы с командором, как у флотских заведено, прикроем.- Указал отставной комендант на устремленный под прозрачные купола, теряющийся в выси эскалатор.
   -Строго придерживаться направления - запад-юго-запад. Отлетный вылет...- придирчиво встряхнул комендант на цепи от боцманской дудки походный хронометр, потом головой тряхнул недоверчиво,- ...отлетный вылет через десять минутных единиц!
   Расчувствовавшиеся 'стюардессы' обнялись с донельзя расстроенной Сюзи, потом, запутавшись в волнении, попереобнимались меж собой. Экс-наложница, по инерции - со стрелецким старшиной, и уж, конечно же - с казаком, не позабыв изъять у последнего зеркальную пудреницу и наказав писать 'в заграницу'.
   -Нашим, если увидите, привет передавайте!- обернувшись, чуть ли ни выкрикнула на прощание огорченная очередным расставанием дамочка.
   -А коли суженого маго первыми встрените, накажите, чтоб блюл обручение да меня дожидался, потому как из-под земли... тоску-ую!- что есть мочи завопила заневестившаяся дева, затормозив поток поспешающих на эскалатор, чтоб через миг с еще большей скоростью унестись в слепящую светом высь.
  
   -Уф... С Богом,- перекрестил комендант 'возносящихся',- а то за опоздание на спецмиссию с меня три шкуры содрали бы.- Смахнул проступившую под фуражкой испарину.
   -Не беспокойся, старина, без столь завидных членов экипажа винтокрыл вовсе никуда не вылетит, что ему миссия...- Премного, видать, смыслящий в транспортных делах стрелецкий старшина успокоительно похлопал 'сундука' по коньячно-звездному погону.- А тебя - с повышеньицем!- Наметанным глазом уловил, как комендант на недавно прибавленные звездочки косится, а потому перед выступлением в поход вовсе не шуточно вознамерился вспрыснуть произведение нечаянного знакомого в старшие мичманы. Не расходясь делом с намерениями, отстегнул от пояса походную литровку, тогда как казак теперь уже полностью, не отвлекаясь упорхнувшими ветреными стюардессами, целеустремленно переключил внимание на взгрустнувшую Сюзи.
   -Я это к чему - успеют.- От души угостил старшина экс-коменданта да, сделав добрый глоток, оттер усы не от следов выпивки, а в удовольствии.- Уж куда, а на запад-юго-запад не усмотреть, как споро сдергивают, хоть кордоны секретами выставляй. Домчат мигом - не сомневайся. Потому не грех по глоточку,- вновь попотчевал мичманюгу,- за другую звездочку, чтоб подрастала, а то уж больно махонькая. Это к тому,- на сей раз после добротного глотка огладил бороду,- что на восток-северо-восток, глянь, отбывающие еле тащатся.- Сопереживающий старшина указал флягой в противоположном направлении. И точно, никто отправляться в суровые края особенно не торопился, солидные люди продвигались вперед как по таежным тропам - обстоятельно, без суеты... настороженно. Кроме того, многие обзавелись увесистой ручной кладью, хорошо хоть не зима на носу, а то бы под завязку запаслись замороженными пельменями.
   -Значит, пора выдвигаться, а то черепашьими темпами даже в тридцать минутоединиц не уложимся.- Щелкнул обмываемый мичман хронометражной крышкой и решительно забросил за спину цилиндрического вида вещмешок. Сюзино же снаряжение подвизался доставить галантный напропалую казак. Но подобных джентльменств командор не приветствовала - на предложение помочь поднести, отпихнула назойливого доставалу в сторону, жалея при этом, что судьба развела с подруженьками: те подсказали бы, как надлежит действовать - вызвать ли 'полице' за попытку кражи или сразу подавать в суд за ущемление женского равноправия?
   -Погодь, надо же за третью, а то четвертой не видать...
   -Стойте, подождите!..
   -Ну, вот видишь: люди подтверждают. И ты, командор, не побрезгуй: путь не близок, а когда еще старшина, аль какой другой добрый человек попотчует?
   Весьма далекую от жеманства Сюзи не пришлось долго уговаривать.
   -О! Молодца, это дело...
   -Подождите...
   -Нет, приятель, опоздал: только казаку на глоток осталось,- подвел итог обмывки третьей звездочки старшина, многоопытно взболтнув флягой. Сюзи же как-то незаметно для себя перестала помышлять о вызове 'полице', а отставной комендант - о спешке на северо-восток.
   -Да это же я!- Налетел на теплую компанию бледный, сухощавый мужчина с солидным, тяжеленным чемоданом на руках да со следами недавнего раскаяния на лице.
   -О-у, я, кажется, припоминаю, ведь это вы боролись за гигиену зубов? О-у, правильно делали!- Обрадовалась взволнованному, задерганному тиком, но знакомому лицу Сюзи.
   -Все верно, почти правильно.- Весьма охотно сознался налетевший, спешащий пассажир.
   -Без всяких почти - у нас во флоте завсегда все верно.- Добродушно пыхнул и пожал бывший комендант руку некогда заведующему Сектором отдохновения.
   Тот, опознанный, а главное - принятый за своего, заулыбался в ответ по-детски искренне, так что, видя трогательность встречи старых, похоже, приятелей, взболтнул старшина флягой круче прежнего, выжав кое-что на долю вновь прибывшего.
   -А меня как вновь не справившегося с поставленной задачей экстренно с северо-востока на противоположное направление деятельности перебрасывают,- поделился экс-заведующий очередными чиновничьими 'успехами', отхлебнув прямо из протянутой фляги - аж растроганная слеза выступила.
   -Внове, значит, напортачил, а мы, стал быть, разгребай.- Насупил брови старший мичман.
   -Да-а?! А говорили, что пришлют самых толковых. Ну, ладно. Сейчас вот на рейс тороплюсь, похоже даже - опаздываю. Как наши? Где сейчас дамочка из администрации, а то без нее все равно как без компьютера?
   -О-у 'май' подруженька - в направлении юго-запад-'вест' и грустила 'вери-вери' кошмар, 'синема ужасник',- видя живой интерес и переживание в скромном экс-координаторском взоре, рассекретила Сюзи направление спецмиссии, несмотря на конспиративные одергивания со стороны старшего мичмана, после звездного обмывания утроившего бдительность.
   -А ведь меня - туда же!- казалось, вновь, как дитя, непосредственно искренне обрадовался освобожденный от бремени командования завсектора.- Да ведь уже опоздал! Как быть?
   -Галопом в 'три креста' поспеешь! Девахи на рейсе - закачаешься. Тоже опаздывали - глядишь, рейс задержат, не из-за тебя, конечно.- Встрял казак, стремясь побыстрее отшить от приглянувшейся командора непрошеного знакомца.- Давай, с багажом помогу по отчаянному случаю.- Подхватил доброхот чужой чемодан, зашатался под тяжестью, но на виду у дамы вес удержал.
   Мичман, щелкнув крышкой хронометра, глянул на опустевший, но по-прежнему взметывающийся ввысь эскалатор.
   -Двигай, завсектора! Успеешь ухватить за хвост птицу-удачу, пусть из администрации, но ту еще дамочку.
   -Прощайте!- Кинулся, было, вослед зигзагами уносимому чемодану новоиспеченный беглец за счастьем.- Только вот...- Потупился виновато.- У нас на северо-востоко-востоке боеприпасы вовремя не подвезли - парни из проштрафившейся роты отважно и беззаветно без вести... канули... спасатели.
   -Ну, ничего поручить нельзя! Ладно, беги - разберемся на месте.- Бывший комендант хлопнул по спине такого же координатора, задавая нужное направление.- Хоть на-винтокрыле улети по-человечески, а то вроде начальство, но все-то из рук валится, как у салаги в наряде по камбузу.
   -Канули в каком значении слова? Все ли - без вести?- запоздало силилась расспросить Сюзи.
   -Нет уж, командор, делайте со мной, что хотите, но нынче явно недосуг наводить справки - народ разбежался по спецмиссиям, нам тоже пора сниматься с якоря.- Кивнул на чесанувшего, что есть силы, вверх по эскалатору, точно крылья обретшего экс-координатора.- А то ведь я не Тарзан эдакий, сигать нагруженным через три ступеньки.
   Морпехи распрощались с запыхавшимся казаком да с перекрестившим их на дорожку стрельцом и, хоть казались чем-то не на шутку озабоченными, а то вообще - взгрустнувшими, гордо выступили походом на не терпящий дилетантского подхода ветреных шалопутов восток-северо-восток.
  
   -Ай да красотуля! По станицам столь прытких девок не сыскать - молодка, а уже морпехов командор!- Чуть ли ни завистливым взглядом проводил Сюзи казачий подхорунжий, сам по возрасту, но не по нахальству, едва до вахмистра дотягивающий.
   -Кабы дело обстояло столь просто, ан нет, материя гораздо тоньше,- авторитетно прояснил ситуацию сверх меры после обмывки звездочек проницательный стрелецкий старшина, раскусивший таки Сюзи, как та овечкой ни прикидывайся.- Тут, брат, без Ертаульного приказа дело не обошлось: разведка, знамо дело, замешана. Тамошние агенты, кто вторую полусотню не разменял, аж с младых ногтей - сплошь одни командоры.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 11.
  
   Для морпеха война - потеха.
  
  
   Только-только сошел докучливый ледоход, взбаламутивший окрестные протоки, рукава, заводи, речное русло. Схлынуло мутной волной половодье, унося вслед за стрехами остовы курных изб, обитателей, насесты с гриппозной курятиной, плетни, прочий скудный скарбишко, и природа от потрясений отдыхала.
   На застывшей, будто круто взваренный кисель, глади Бобола не видать ни подвижности, ни малейшего шевеления, и если кисель хоть колыхался, когда влупишь по нему ложкой, то речные воды без волнения и плеска в лихом деле подрядились пособниками - едва слышно журча, растекались пред шустрыми суденышками скрытно продвигающейся флотилии.
   Ночку под налет выбрали подходящую: звезд не видать напрочь, а Луна, неверная подруга гуляк, писак да татей решила предстать в виде размытого на треть неба, химчисткой потравленного, безнадежно не выводимого пятна. Света, однако - почти ничего, не пробиться лучам сквозь въедливые, зловонные туманы, липкой паутиной опутавшие берега да безоглядные водные просторы.
   Прокашляться требовалось просто неимоверно, но приходилось вдыхать смрад, витающий в воздухе: вдохмаски приказано беречь до особо напряженного случая.
   -Какую только дрянь неграмотные колонисты-мигранты умудряются в кострах жечь и где... - в тайге? Находят же, а вернее, с собой привозят отходы, не поддающиеся утилизации.
   -Чую: чешуей рыбьей смердит да палеными кишками. Видно, набросали в костры для сугреву, а выходит-то - одна вонища.
   -А дровами чего, пользоваться не умеют, или инструкции по эксплуатации на елки не вывешены?
   -Если бы. У хунхузов взамен инструкций калькуляторы в каждом ухе по штуке попискивают - в дело пускают, что ни подвернется под руку. Скудность жизни отучила, за здорово живешь, прожигать ценное сырье, поэтому отапливаются отбросами, которые даже при саранчовой всеядности в пасти не полезли, а то попросту - продуктами желудочного расстройства.
   -Неужто в костры пукают?
   -Похоже на то, но не совсем.
   -Мрак, чем дышать на службе приходится.
   -Ничего ужасного: отопление метаном, с научной точки зрения, дело недалекого будущего.
   -А как с метана пошлину снимать станешь, неужто по степени вонючести?
   -Чем смердючее - тем дороже, стал быть, товарец?
   -Нет, запах тут не причем, главное - энергоотдача.
   -Правильно, проведешь метанопровод - соседи разбегутся, а потом хоть сам выселяйся.
   -А по мне - ни к чему эти дачи? На просторном, незастроенном бережку самое раздолье: закинул удилище - встречай зорьку, а обустраивать жилье - сплошь вырубка природы да ощипанный камыш под частные пляжи.
   -Не, на ладье раздольней: освежающая водичка журчит ручейком, возлегай, знай себе, на парче да от докучливых персиянок лишь поспевай, как от назойливых мух, отмахиваться. Наш струг тоже ничего, справный. Вишь, на весельном ходу, а прет шибко, что скутер по мощи двунадесятисильный.
   -Судно скоростное, спору нет, только без трюма конструкция чересчур открытая - товар некуда схоронить, багаж как на ладони.
   -Не, баркас, что надо, невод при случае забросить иль перемет выставить, чтоб острогой не баконьерить, коль незаконным объявлено. Одно - глушить несподручно - уж больно хлипок кораблик.
   -Зато радар на месте - для досмотрового дела очень даже сподручно и что бестрюмный - тоже.
   -Для провозного дела сподручно, что прет, а коль не утаить - то нам не любо!
   -На всех чтоб угодить - особый проект требуется. Я тут кое-что прикинул - выйдем из боев, засяду за чертежи, а то, вправду, тесновато, да с обалдсредствами развернуться надо суметь...
   Сверхмалый десантный корабль, отнесенный атаманом к классу стругов, благоразумно избегая дальнейших споров экипажа, мягко ткнулся носом в пологий галечный берег, ровно, как несколько десятков судов подобного же типа по правому да по левому борту. Высадка проходила скрытно, не слышалось ничего, кроме подаваемых команд, звяканья, глухого хлопанья сгружаемого снаряжения да сдержанных матюгов, без которых дело, тем паче боевое, никогда не обходится.
   -Нет, чтоб я еще раз согласился таскаться с сетями... Чего, было, не вызваться в загонщики? Ребята подобрались отчаянные, как на подбор - отшвартовывались налегке...
   И точно, несколько ладей, освобожденных от излишнего груза, растаяли в смердючем тумане эдакими призраками с солидным стажем исчезновения, чтобы вновь материализоваться на противоположном берегу острова да насесть, свалиться на 'саранчу', как снег на голову.
   -Не, в загоне трещоткой тарахти, улюлюкай, а бронная защита, знаешь, сколько весит? Таскать замучаешься, ну его. У нас же дело чистое - тенета забросил и дожидайся своего часу, как на рыбалке, а случись нерест - что на путинном промысле,- не согласился с не угомонившимся конбандистом баконьер, не склонный предаваться суетной романтике.
   -А чего, броню-то как раз я уважаю...
   -С научной точки зрения стопроцентной защиты не бывает и быть не может, пускай хоть трижды именуется бронной. Чего далеко ходить - свежий пример перед глазами: при погружении, когда превысили норму давления, кто кричал нецензурными словами, чтоб его из 'консервной банки' - не стану уж припоминать прочие метафоры, которые даже у самого Павсания не вычитать - выковыряли? А ведь тоже - якобы защита...
   -Так ведь глубина ого-гошная, куда деться-то? Броню вмяло, точно контрабандой завезенный слоник наступил...
   -Имка прав: довольно с нас плющенных скафандров - одни неприятности да выговоры.
   -Вот-вот, мзды никакой, зато разлука с любимой женщиной. Э-эх, мариманочка пишет, что пока ждет, но вокруг столько просоленных морских волчар ошивается, да безусых гардемаринов вьется, что просит ее моральной стойкостью не злоупотреблять. Один, пишет, отпор соблазнам - мой винт. Как покажет экспонат ухажерам - те в смущениях добровольно, без применения болевых приемов, сами отшиваются; таков сказ и привет вместо фермы да семейного счастья.- Неможенник целиком выступал на стороне атамана, который не вызвался, вопреки ожиданиям трудового коллектива, в лихие загонщики, а определил ватагу в засадные номера, на непрестижные, можно сказать, вторые роли.
   -Не твой винт, а наш, но в остальном сказано верно: за место северов, обещанных со ведмедями, отлавливай мелочь пузатую, отъевшуюся при кедрачах, на дармовой рыбице. Тьфу, эдаким пустодельем где угодно сподручно заниматься: повсюду нечисти расплодилось, как паразитной саранчи в засушь, хоть бы топить разрешали, а то никакой же пользы делу - внове нахлынут, от оравы не отмашешься, налипнут - не отбиться. Тьфу, на них.
   Все, шабаш!- Решительно отринул атаман расстроенные чувства.- Хорош колобродить. А ну-ка взяли! Раз-два...
   Ничуть не смущаясь скрытностью подхода да должной сопутствовать тишиной, атаман с неможней да конбандистом впряглись в выгрузку невода массового лова, кошелочно-загрузочного типа. Тут уж верховодил баконьер: распределял роли да присматривал, чтоб никто не угодил в тенета, а пуще - не опутал крупноячеистой сетью товарища; умилялся при этом:
   -Вот это дело, настоящий промысел! Работенка по мне!..
   А вы куда прете?! Не видно разве: нашей ватаги угодья!- в ловчем азарте окрикнул нескольких забредших призрачных теней из другого экипажа, заплутавших, должно, в тумане. Но те, несознательные, не смутившись, пустились в споры, пока имка, обалдраспулители налаживая, ни урезонил диспутантов:
   -Орлы, у меня работа точная, филигранная, требует сосредоточенности, ошибусь на чуток с закруткой вентиля - никому мало не покажется.
   -Тихо, молчок! Разбазарились...- припомнилось о потаенности операции атаману, настойчиво пытавшемуся разобраться в хитросплетениях зондовых строп, не очень-то в сем деле преуспев, свалившему непонятности на шум да отвлекающую суету.- Дичь вспугнете!
   -А куда они прут?!- Не на шутку, гневом чуть ни праведным распалился баконьер.- Здесь место нашего невода, а их авоськи - правее, пусть чешут куда подальше с прикормленного-то места!
   Один из пришлых спорщиков вздумал было препираться да отстаивать права на клевый, по всему видать, участок берегового шельфа и только уж собрался дать-таки зарвавшемуся оппоненту раза, но, поскольку далеко не превзошел сеточную практику, то запутался в тенетах да во влажные пески, как лепеха на сковороду, шлепнулся. Тут прочие же артельные на невод подналегли - уволокли распалившегося в азарте спорщика в прохлаждающие, смердящие туманы, как тот ни упирайся, все-то не сдаваясь, грозясь кулаком.
   -Это наше место,- сипел аника-воин с натуги на прощанье.- Я в разведку хаживал - тропы здесь торные,- раскрыл секреты происхождения упорства выискавшийся неуступчивый тип, который на поверку оказался следопытом.
   Но, без малейшего почтения к чужим, сугубо сухопутным способностям, бескомпромиссный баконьер помог соседским артельщикам, ускорив удаление силящегося подняться упрямца совсем не агрессивным, а даже по-приятельски услужливым коленом под мягкое место.
   -Двигай-двигай! Знаем, видывали похлеще самозваных, норовящих разведывать по чужим снастям да прикормленным заводям. Мы тоже, чай, не лаптем ушицу выхлебываем - пары ящиков консервов с песьим кормом упреж не пожалели - потому и тропы! Соображать надо, а то на чужое норовят. Откуда только скверным привычкам-то приобретаться? Вроде уж расхитили имеющиеся достояния, сперли невесть сколь годов как...
   -Плюнь. Это не привычка - традиция. Ты бы по мелочи не отвлекался, а то вон, что прикажешь с неможней делать? Неводом накрыло. Меня сноровка не подвела - выскользнул, а он - столб-столбищем, даже не рыпается. Может, лучше не трогать - оставить вместо блесны, как приманку?
   -...живца. А что не рыпается - молодец, теперь главное, чтоб не задохся.- Поспешил баконьер к увязшему в натянутых тенетах неможеннику. Конбандиста же не забыл прикрепить к краю снасти да наказал гнать чужих в шею.
   -Добро, сейчас поищем...- Попытался пристально всматриваться в предрассветную темень конбадист, а чтоб сподручней выполнять поручение, туманы разгонять, размахивая руками - занятие согревающее, но совершенно безнадежное.- Кыш, клятые!
   На зов, будто заявленное инопланетное чудище притопало - то имка в защитных инфраочках, наперевес с обалдраспулителями решил, видно, взбодрить коллектив, чтоб не расслаблялся, излишне долго пребывая в состоянии покоя.
   -Значит так, тебе, как самому технически подкованному да в формулах разбирающемуся...
   -Не совладал я с теорией, попутали Бойли с Мариотами, квадродюймы с атмосферами и прочие, если б не броня...
   -Отставить увиливать! По техоснастке меня назначили главным ответственным,- рассудительный имка предпочитал не терять попусту время на никчемные уговоры да задабривания, а потому не вдавался в суть ответственности, значащейся всего лишь словом: 'материально'...
   Конбандист же, решив, что по ротозейству зевнул назначение очередного начальничка, лишь пробурчал что-то неодобрительное о карьеристах, выслуживающихся на горбах товарищей, и обреченно предоставил собственную, без того терзаемую прогрессирующими непониманиями личность очередным технократическим измывательствам.
   -По спутниковой привязке сверился - диспозиция верная.- Взвалил имка без околичностей на стоически сносящего начальственный произвол конбандиста обалдранец с длиннющим распулителем.- Ты действуешь на правом фланге - я вдарю с противоположного. Дистанция меж нами как раз оптимально подходящая для перекрестного обалдения. Ближе не сходимся, а то в давке уволокут вместе с неводом, в водной же среде - уже проверено - действие распулителей снижается...
   -...я им уволоку, я им задам...- Баконьер сноровистым челноком сновал вдоль снасти, по ходу выудив запутавшегося неможенника, бережно вытягивал прочую судовую утварь, что зацепистыми ячейками уволакивалась со 'струга', как намагниченная.- 'Вправду ли, для гарантии подальше от берега расположиться? Верно ведь, уволокут невод, жалко, новенький, целехонький - сам проверял'.
   -Шабаш, довольно возиться со снастью! Насилу в путаных концах разобрался, чтоб их... и стропы туда же, я ж не парашютист с прыжковым значком без удостоверения, а простой атаман, к тому же, человек флотский, не рыбачий!- Атаман выпутался из нескончаемого, казалось, веревочного вороха, плотно же упакованный зонд на берег вытащить не рискнул, опасаясь нарушить весьма сомнительный порядок канатного лабиринта.- Зондище переть - дюжина молодцов требовательна,- раза в два-три преувеличил погрузочно-разгрузочные потребности аппарата.
   -Ничего себе, ишь, как потяжелел - туману напитал, должно быть,- удивился обыкновенному, в общем-то, природному явлению баконьер, все-то ячейки вверенной 'драгоценности' ощупывая, а то и, невзирая на темень, разглядывая.
   -Точно, будем считать, что набух от влаги - попробуй нюхни прям злодеями насланные туманища.
   -Дюжина так дюжина, я согласный - остаемся, как есть, а нюхать - пускай другие травятся.
   -Вот и ладно, решено - здесь табором станем. Отныне всякому знать надлежит: за нами земли нету, и баста! Драпать некуда, разе что в омут, аки Ермак Тимофеевич.
  
   Туман злопыхал - речной десант морщился, но откуда-то для разнообразия, понесло не смердящим дымом, а сладковатым, въедливым запахом бальзама-'звездочки', от аромата защипало в носах, как иной раз у опытных провидцев случается в виду предстоящей выпивки.
   Атаман вдохнул вполне осмотрительно, осторожно, но, невольно расслабившись, скупо заулыбался подначальным ватажникам, будто за плечами уже ловля путинная, а предстояло лишь под ушицу беззаботно остограммиться.
   Баконьер не отстал, вдохнул меж делом, несколько рассеянно, зато полной грудью, ненадолго поморщился, потом беззаботно засюсюкал:
   -Ловись рыбка, только чтоб знатная, не махонькая...- Глянул на неприглядный окружающий мир сквозь сеть крупноячеистую, как через розовые очки, и тот отзывчиво зачирикал, заскакал воробьишками, расцвел весенними бутонами...
   -Кто обалдраспулителем балует?!- имка даже на дальнем фланге не на шутку растревожился.
   -Конбандист озорует. Кто, кроме него?- не упустил возможности заложить давешнего подельника, а ныне закадычного приятеля неможенник, но не со зла, машинально, в силу былой собачьей должности.- Провоз, употребление близких к наркотическим средствам препаратов - на то статья соответствующая имеется...
   -А за соучастие в перевозке статью уже отменили? Всего-то кубодециметр стравил - проверить исправность вентиля,- с ближнего, однако теряющегося в дымах фланга, сквозь гулко, но с точностью морзянки передающий звуки туман, донеслись нахальные оправдания, вослед хихиканью некстати развеселившегося залетчика.
   -Отставить посторонние шумы!- атаман, взяв себя в руки, вновь контролировал ситуацию.- Надеть вдохмаски!
   -Верно, атаман! Давно пора от смрадища изолироваться!- донеслось с конбандистского фланга.- Травят народ почем зря мерзкой гадостью - терпи, вдыхай. Теперь другое дело, бу-бу-бу...- угадывалось бормотание из-под дыхательного аппарата.
   -Прекратить разговорчики!- не давал спуску развоевавшийся атаман.- Ватага, к ловле товсь!- Боевым настроем, призывами к действию старался перебить опрометчивое безмасочное вдыхание.
   -Цыц! А то ведь я терпелив до времени - кто шуметь вздумает, враз схлопочет по уху, в госпиталях будет ораторствовать,- зловеще, тоже далеко не шепотом пообещался баконьер.- Лишь уловом запахло, а уж начальничков на поклевку развелось - считать со счету сбился.- Чуть ни шоковое отрезвление спугнуло воображаемых воробьишкек, весенние бутоны без розовых очков сникли, не распустившись, зато нахлынуло ретивое - в столь значимом деле как рыбалка не признавал баконьер над собой какое-либо старшинство, вплоть до отрицания 'Табеля о рангах'.- Кто разорался? Кому невмочь? Рано авралить! Эдаким макаром косяк спугнуть недолго!
   Тут уж распалились прочие ватажники, доказывая именно свою правду, а других в лучшем случае заблуждение, но, продышавшись вхохмасковой смесью, отрезвели вплоть до полного раскаяния и прозрения.
   Поостывший атаман отставил командирские замашки до более экстренного случая.
   -Все верно,- в угоду справедливости согласился с баконьером,- рыбалить - дело не шумное, даже, можно сказать, потаенное, гомону не любит, а ору, того паче, не потерпит. Хоть по мне лучше заглушить косяк кистенем, да грузи в тенета.
   -Чего там, оба погорячились, с кем не случалось. Наш улов - мой, твой - тоже наш... или лучше мой?..- запутался баконьер в извинениях, как не блуждал в дико заросших камышами плавнях Олги-матушки.- Словом, все твое - наше,- покончил с оправданиями вполне удачной, как показалось, формулировкой.
   Атаман не возражал, потому что раздумьями пребывал в сферах не имущественных, а в сугубо тактических.
   -Вообще-то, лов задуман организационно неправильно,- с паузами, необходимого для научно-полноценного вдохмасочного дыхания не стерпел, прибыл в центр позиции для популярных разъяснений имка,- с точки зрения продуктивности труда. Это же сплошь ручная работа...
   -Си - просипела маска вдох.
   -...особо ценимая, можно сказать. Представьте себе, сколько трудочеловеколет...
   - Фррр - клапан прохрипел выдох.
   -...затрачено на тупые погрузочные работы...
   -Си.
   -...а сколько усердных тружеников сляжет с радикулитами да защемлениями...
   -Фррр - маска, казалось, возмутилась.
   -Я на глазок прикинул: с полного улова трудозатрат, примерно, как на строительство двух сегментов среднегабаритного рижабля.
   -Си.
   -Эк, куда забрался, рижабли ему подавай. Сам-то их сооружал?.. Нет. То-то и оно, сперва бы маску отрегулировал, теоретик,- приземленная натура неможенника не приветствовала полеты чужих фантазий да и собственным тоже выше чем на метр от земли парить не дозволяла.- Подсчитал бы лучше для сравнения, чтоб доходчиво до масс, сколько, скажем, водных ферм оснастить можно по последнему слову техники или неможенных пунктов комфортно обустроить рентгенами, сортирами, полосатыми шлагбаумами, чтоб ни один пострел-воробей не пролетел беспошлинно? А?
   -Далось эдакие сложности подсчитывать: шлагбаумы, было дело, подрывал, туалеты, вроде, не строил. Фррр,- демонстративно пренебрежительно профурчал ученый имка.
   -Раз с сортирным делом в Имках проблем не возникает - знать кустов окрест в достатке. А на неможне в этом смысле не разгуляешься: обзор обязан присутствовать - окрест лишь проволока колючая, поставленная по спонсорской помощи.
   -А вот это неправильно, с научной точки зрения минные поля гораздо надежней.
   -Си-и - упрямо вдохнула маска - ученый во многих науках имка упорно брезговал подсчетом отхожих мест вдобавок с нелюбимыми шлагбаумами.- Проволоку недолго перекусить, а поля, проходы - наука!
   -Фррр! - никак не желала регулироваться упрямая вдохмаска.
   -Умник, а в неможенных зонах абсолютно не кумекаешь, чтобы проволоку чужую перекусывать! За злоумышление упрятали бы в кутузку, а оттуда и в сортир не допросился бы...
   -Цыц, ассенизаторы-надомники! Щас засвечу обоим - замаячите фонарями, что бакены на фарватере!- К вящей досаде и искреннему огорчению баконьера ватажники ни в какую не понимали ответственности наступившего затишья.- Работы погрузочные, видишь ли, невмоготу! А мне об творчески подходе, чтоб лов на живца организовать, даже не заикайся...
   Э-эх, каков в артели знатный водился живец, талантище, да, видать, сманили-таки киношники...
   Но ничего, без приманки лов наладим - пойдет, как по ледку накатанному. Прежде всего, тонкости уловления понимать надобно. Каверза в чем - попрет косяк иль глыбь уйдет, а то брызнет в стороны?
   -Это как дилемма в театральной драме?
   -Почти, но заковыристей, потому что целиком косяк уловить требовательно, вот в чем сверхзадача-то.- Глянул баконьер в философской задумчивости сперва на замерших слушателей, потом на зажатый в руке круглый поплавок невода. Мало кем понятый, как водится за героями, пребывающими во взвешенном душевном состоянии, отрешился от прибрежных дрязг и попытался выискать ответ, пытливо вглядываясь в нечто невидимое, одному лишь ему за туманной дымкой ведомое.
   Словно в ответ на немой призыв в глубине тумана забрезжило размытыми розовыми всполохами, а потом, разряжая напряженную ситуацию, внезапно долбануло громовым раскатом. Уши-то заложило, но зато согнало сонную оторопь- ожгло, как из шайки студеной водицей.
   -Бух! Трах-тарарах!- громыхнуло еще несколько раз.
   -Ужели гроза внепогодная?..- Ученый, но подспудно подверженный суевериям пращуров, застыл имка, точно пред Перуновым идолищем, в оторопи.
   -Эх, недотепа, то загонщики фронтально вдарили,- подкованный в тактике атаман просчитывал ходы операции, точно гроссмейстер за компанию с магистром перед битвой во главе войск одиозного ордена.- Первым делом выведут из строя посторонние плавсредства, вторым - укроются от ответной панической стрельбы.
   -Всем - ложись!- подал команду, сам тоже, нехотя, растянулся на сыром, ревматическом бережку.
   И точно, пошли хлопки гранатных разрывов, следом зачастили технически отсталые автоматные очереди, но огонь велся в противоположном направлении - рыбари, которым пока ничто не угрожало, завертели-закрутили любопытствующими головами.
   -Всем лежать!- понимая, что пытливая охота до новостей иной раз нетерпимее взаправдашней пытки, держал экипажных в строгости атаман.- Береженный, что у Боженьки за пазухой. Не высовываться! Слухом определяй обстановку.
   -А ведь верно.- Имка, по научным большедорожным навыкам приложившись ухом к плотной прибрежной гальке, довел до соратников последние новости:
   -Похоже на локомотив паровозный, тот ход набирает, ломит, будь здоров как - чуток и пора подрывать...- доложившись, уполз на вверенный фланг по-пластунски.
   -Ух, ты, натуральнейший косячище прет!- Баконьер аж замер от восторга.- Может, невод пошире растянуть, а то как бы через края добыча не захлестнула?- Осознал, что в собственнических замашках совершенно напрасно поскупился, спровадив прочь, как с жадных глаз казалось, примазывающихся конкурентишек.- Перехлестнет - что тогда?
   -Правый фланг, перебежками вправо!- отдал приказ мощью зычного голоса атаман: косячный гул слышался уже вполне четко - спугнуть, тем паче поворотить лавину вспять не представлялось никакой возможности, возникни даже в том насущная надобность.- Левый фланг - ползком влево! Сомкнуться с соседями!
   Доползший имка с прибывшим на подмогу неможенником, исполняя приказ, расположились впритык с коллегами-соседями - невод натягивать особенно не пришлось.
   -Влево слабина вытравлена!- Для проформы подергав за снасть, деловито встряхнул невод, в силу привычки перестраховываться, неможенник.- Внахлест пойдет, слышь, атаман?
   -А то как же... 'Внахлест' - непорядок, пойти, что ли, разобраться?
   -Нет, не до пустяковин, наше место здесь, на косячном стрежне, чтоб на главном направлении прорех не случилось, а на флангах даже одному ловцу делать нечего, двоим же - и подавно.- Баконьер категорично не собирался прохлаждаться на путине, тем более - отвлекаться на мелочи.
   Конбандисту, вопреки заверениям опытного специалиста, бить баклуши не приходилось, а спугнутых соседей чуть ли ни приманивать да задабривать: в одиночку натягивать тяжеленный невод показалось малопродуктивным.
   -Слышь, ребята, сети подтаскивай: мы народ нежадный, за показателями не гонимся, так и быть, уловом поделимся.- Не возымело приглашение ни движения, ни малейшего действия. Видя тщету посул, пришлось прибегнуть к стопроцентно до сих пор срабатывающему резервному варианту.- Гм, к тому же коньячишки с собой полная фляга имеется... не в одиночку же армянский 'ОС' оприходовать.- Проверенный вариант в который уж раз не подвел, а взамен давненько уж не виданного 'ОС-а' запросто сошел олдавский слабо-выдержанный.
   -На правом фланге тоже 'внахлест'! Не хуже, чем у прочих...
   -Гляди у меня, рыбалка, провороните фланги - взыщу по неуставной строгости,- пробубнил атаман, которому не до рапортов конбандиста, не до баконьера, все-то ревностно перебирающего тенета. В тумане звуки обманчивы, а инфраскоп то ли ничего не засекал в окружающей смрадности, то ли с отравного тумана занемог матричной немочью да закапризничал. Поневоле пришлось ориентироваться по менее прихотливым, чуть ли ни народным приметам - куда денешься? Почву под ногами пока не трясло, зато дрожь передавалась, что под напором раззадорившихся шпалоукладчиц, решительно перекрывавших даже для мужиков безнадежно завышенные нормы.
   Видать, пора! Когда земля трястись почнет - поздно будет. Сам себе я вибродатчик! - Плюнул на аппаратуру атаман и вскочил в 'ладью'.
   -Пора, дави!- За ним, ловко проскользнув меж коварных строп, сиганул на борт баконьер.- Чую: самое времечко! Эх, хороша путина, спору нет, одно жаль: без остроги да гарпунишки верного расстройство нервов делается, тряс нападает.- Продемонстрировал вовсе не думающие подрагивать от волнения ручищи.
   Атаман, окончательно прочувствовав складывающуюся обстановку, плюнув на большой палец, вдавил исполнительно аж хрустнувшую кнопку в панель управления. Компрессор, чихнув от застоя да на туманы зловреднючие, мигом принялся откомандировывать взбухающий на глазах зонд в начинавшие свежеть, позевывая, потягивающиеся, долгую ночь тосковавшие по согревающему солнышку предутренние небеса.
   Зонд, возомнивший себя, ввиду возложенной ответственности, чуть ли ни ровней Дедалу на пару с легковесным, необстоятельно мыслящим Икаром, рванул от отеческой опеки компрессора, чихнув взамен благодарности бурливо задействовавшими химреагентами; поднапрягся, напыжился и потащил наверх из тумана забвения к просветлению зарождающегося дня длиннющую оболочку пассивного летательного аппарата. Стратостат, как тормозящим и отстающим на роду написано, раздуваясь осознанием собственной значимости, извивался на суденышке хищной анакондищей, поспевай лишь увертываться. Дело вот-вот должно было дойти до окаянных, очень уж атаману подозрительных строп.
   За сипением газа, хлопками разглаживающихся стратостатных складок топот косяка нарастал, казалось, не столь уж стремительно.
   -Не поторопились ли, атаман?- насторожил баконьера не допускающий промаха опыт.
   -Не водится за ватагой неводы впустую расходовать. В самый раз сработано - не сомневайся.- Напряженно застывший атаман сбросил оцепенение, судорожно вцепился в бесполезный для полевой практики инфраскоп, по недосмотру полученный озабоченным сугубо матримониальными проблемами неможенником вместо долженствующего присутствовать на борту инфравизора. Отчаявшись хоть что-нибудь определенное высмотреть, ухватился за более массивный, а потому не столь сподручный тепловизор, приволоченный дотошным до научной скрупулезности имкой. Но прибор более подходил для обнаружения пульсирующих в недрах космоса квазаров, чем для потаенной сеточной ловли. Однако, покрутив в разно-вариантных направлениях да надавив для тончайшей настройки предназначенные сенсоры, удалось-таки узреть всполох тепломассы, языком протуберанца потянувшийся к неводу, а вослед накатывающей чуть ли ни пришлой, чуждой речным спокойствиям цунами.
   -Кажись, ловля путем идет.- Стер да стряхнул атаман со лба испарину.- Порожняком невод не утянет, на этот счет будь спокоен.
   -Да мне то что, просто за имущество переживаю.- Чуял и без тепловизоров баконьер: улов обещается бить рекорды, да в воздухе сквозь смрады, даже через вдохмаску премиальным запашком явно повеяло. И точно, привалило. От уловища даже у рыбаря, прошедшего нерестпобоища динамитные да забои многотоннажные дух сперло.
  
   Аньчжуры ломили откормленные, наглющие, захунхузившие напропалую. Сплошь отпрыски когда еще осевших примерных овощеводов, поденщиков, торгашей да лесоумыкателей, нынче же просвещенные, знающие права без обязанностей вплоть до цитирования статей из капитулянтских соглашений, параграфов изворотливых кодексов, с лежки сладкой предрассветно спугнутые, от того да, что в очумелом сознании, как дубиной вколачиваемые, мелькали мысли о неминуемом возмездии, озверелые окончательно.
   Многие из хунхузов с 'калашами' в руках, прочие с наиболее из имущества ценным - пачками гашиша в зубах. Те и другие напролом перли, понимали: многое навесят на забубенные головушки, начиная с безрегистрационного хранения нарезного оружия, с нелицензионной торговлишки наркотой, и аж до разжигания костров в неположенном месте, до привлечения за выражения перенятой нецензурной бранью в общественной лесистости.
   'Премиальные', при ближайшем разнюхивании, благоухали далеко не фиалками. Спросонья-то, поутру, от тревожного просыпа, гона волнительного да, того пуще, от традиционного травянистого корма, сдобренного белковыми отбросами, аньчжуров подперло столь нестерпимо, что силосная вонь распространялась вперед гурта туго шибающей волнищей.
   -Вдохмаски перевести на максимум!- кто-то, вроде на имку требовательным голосом похожий, силился другарям напомнить о предохранении дыхания.
   Прошибало и через усиленную защиту, но стойким рыбарям даже квинтэссенция газовой атаки нипочем, потому загадить Бобол не допустили.
   Вслед за хлесткими стропами сиганул ввысь многоячеечный, лелеемый баконьером невод. Однако порожняком ускакать уж больно прыткой сети не позволили. Навалила масса аньчжурская, рванула к относительно чистым, неокончательно испоганенным водам, несознательно подминая, топча казенную, подотчетную снасть, но тренькнул струнами стратостат и мало-помалу принялся вытягивать уловище подальше от вод, прочь с загаженной уж, попранной, настрадавшейся землицы. Хунхузы застревали в ячейках, увязали в многохитростных карманах невода и точно черпалкой, порционно подавались наверх, сначала медленно, потом быстрее, с неотвратимым ускорением, набирая ход по мере возрастания напора толпищи.
   Загонщики работали ответственно, на совесть - снасть заполняли исправно, по возможности равномерно. Зато уловленные бессовестные особи то там, то здесь норовили сыскать лазейку, просочиться по флангам, а при удобном случае ловчий инструмент попортить. Против того предусматривалась бдительность на обалдраспулителях. После применения спецсредств хитрюги на время превращались в существ, вполне покладистых, отловом удовлетворенных, к тому же с трудовой задоринкой:
   -Эй, господина, бери меня в работа капуста сажать!
   -...прачечный открывать...
   -...кедры валить...
   -...тигра добывать, а нет - ловить лягушка. От вкусный и полезно...
   -Ага, на все руки мастера отчаливают, как же без них с таежными богатствами совладать?! Втуне пропадут не разграблены...
   -Лучше в корыте стирать, чем в химической прачечной. Еще не известно, какую отраву взамен порошка используете!- атаман с баконьером сочли должным во вполне вежливой форме от предложенных услуг отказаться.
   -Всем - подъем, без разбору! На рижабле пущай, коль охота, сортируют по специальностям, лесогубов в гладильщики, тигроедов в уборщики, а по мне - всех без разбору в репатрианты на родные рисовые плантации, иль игрушки из ядовитейшей пластмассы дуть, а то диверсантить петардными подрывами. Тьфу, одним словом.
   Многоячеечный невод, исправно сгребая вспугнутых беглецов, подымался чуть ни конвейером, безотказным лифтом, взявшимся перевыполнить умопомрачающие показатели грузоподъемности. Посулы доносились уже иного толка, но по-прежнему разнообразные: от сдачи в наем полонянок, продажи задешево тюка-другого нащипанных из дохлятины пуховиков, до стандартной расправы, откладываемой совсем ненадолго. Хорошо, 'калаши' в сумятице подрастеряли, к тому же не до прицельной пальбы барахтающемся уловленным, так что, если кто на гашетку с перепугу нажимал - свои же глушили для пущей самосохранности. Даже трепетно лелеемого гашиша многие лишились, но не по растерянности, а от проворства нигде даром времени да сноровки не теряющих соседей. Это уж потом в нервических припадках, воя по кошачьи, руки в традиционно-массовых единоборствах заламывая, разберутся, кто кому, чего должен и кто правый, а то, что битый - всегда виноватый, с сим постулатом спорить не в аньчжурских обычаях.
   Отрава, что все же мимо тенет проскальзывала, чуть ни сердобольно, сколь позволяла сноровка атамана, возвращалась обратно в рожи хозяевам. В сем деле баконьер подоспел на помощь, чтоб в водах от ядища пакостного рыбица до разудалой ловли прежде времени не покончилась. Так что расстройство и огорчения в среде уловленных хунхузов временами отшибло хватательными инстинктами, но напрасно торчали во все стороны ручища загребущие: хапали в основном лишь отвратно провонялый воздух. Тут уж сами повинны, что хотя бы чистого духа из Ворликии напоследок не позаимствовали.
  
   Улов отменный - на славу порыбалили, и, судя по тому, что невод взмыл в просветлевшие от нахлынувшей отрады небеса самым последним, а стратостат еле-еле осилил подъем переполненной, отяжелевшей снасти, поволочив-помотав прежде по многорешной землице, ватага атаманова, вполне возможно, замахнулась на побитие рекорда.
   -Ну, братва, карманы оттопыривай,- даже не смыслящий в тонкостях рыбалки неможенник оценил перспективу сетевой отягощенности,- премиальными завалят по уши!
   Торжествовали все, особенно запоздавшие на погрузку аньчжуры, не угодив в тенета, но заполучив дополнительную дозу из обалдраспулителей. Тут уж аккурат ко времени подоспели загонщики, загнали гурт скопом в резервный невод да с глаз долой отправили проветриться на свежем воздухе, заодно от греха подальше, потому конфедератам донельзя нестерпимо, когда родную землю поганила, более того, пожирала заезже-залетная саранча.
   После образцово осуществленных мероприятий по эвакуации настал черед экологической службы приступить к очистке острова от загаженности, к тому споро доставили мусоросборные агрегаты с дезинфекторами, древореаниматоры, дерноотмыватели и, конечно же, воздухоочистители.
   Переглянулась с отрадой, обнялась радостно, атаман руки пожал и поздравил с выполненной на совесть работенкой.
   -А эти,- охочий до добычи баконьер пребывал в азарте, никак не мог успокоиться и кивал в сторону соседей,- место оттяпать хотели прикормленное! Я ведь когда смекнул: здесь, нигде более наизнатнейшая поклевка-то!
   -За проявленную сметку хвалю!- атаман явно стремился поделиться приподнятым настроении с экипажными. Было чему радоваться, как иначе: со стратостатом не перемудрил, ни прежде времени не выпустил, не промедлил, перестраховываясь. К тому же из доброй полусотни неводов, пачкающих грязными кляксами самое чистое явление в мире - зорьку утреннюю, атаманов выглядел наиболее неприглядно чернеющим. Хорошо хоть относило безобразия весьма кстати проснувшимся ветерком прочь в восточную сторону.
   -Славное дело. Все отличились, а особенно ты, чудо рыбалье, удача уловишная!- От души хлопнул баконьера по плечу - добытчика аж перекособочило, но другари дело подправили - принявшись в энтузиазме мять да выправлять фигуристость приятеля.
   -Да что я, да я... ребята... Я ж для нас всех, за артель, стал быть, радел,- не на шутку расчувствовался баконьер, на чьи искренне, попростевшие глаза, больше привычные острогой прицеливаться, чем к чувственности, обещалась вот-вот навернуться да никак не настаивалась трогательная слеза. Крепкая сказывалась отвычка: на промыслах как-то без сантиментов обходишься.
   Один лишь неможенник себе на уме, даже во всеобщем ликовании принимал несколько отрешенное участие, прикидывая да занимаясь подсчетами, возводил умственные прожекты, какие невидальщины с премиальных-то непременно заведет на ферме, жемчужниц перламутровых, ершовых производителей от жапанцев понавыписывает... Но даже в отрешенном, самоуглубленном сознании достало места для ватажников: всплыл вопрос - когда боевые друзья в гости закатятся, что под 'суши' глушить лучше?..
   'Во-во, бар обустроить требуется... в гараже, рядом со скутером, за кормой катера',- все-то обретался меж ликованием экипажа и радужными прикидками.
   Но даже меркантильная корысть не могла, как ни пыжилась, стать помехой планетарному коловращению - светало.
   А как рассвело бесповоротно, без сомнений в том робких колебаний природы, загудело в небесах натужно пыхтящими роторными движителями, то поспешал отличный от облака лишь дельтовидной геометрией контура рижабль. По-хозяйски подлетая к стратостатам, затягивал стропы и вбирал из переполненных неводов уловленных хунхузов, дабы те в свежих воздухах фирменный запашок не выветрили, от того не простудились, потому что далеко не каждый мигрант запасся перед эпохой вторжения оплаченной медицинской страховкой. Но ветерок уверено задувал в направлении юго-восток-восток, подгонял стратостаты прочь на спорную родину уловленных, выдворял в далекие, обестигренные, обескедренные, коноплей поросшие края Харбаровские, где цикадка не заверещит, а лягуха, ох, и крепко подумает, прежде чем 'засветиться' кваканьем. Так что отлов стратостатов, забор неводов проходил в стороне. Оно и к лучшему: ни гул мощных движителей, ни страда путинная уже не отвлекали крепких мыслей морпехов от торжественности парадного построения.
  
   -Равнение на средину!- гулко скомандовал начштаба по строевой подготовке. Впечатав шаг в прошлогодние иглы кедрача, прищелкнув в завершении чеканного маршрута каблуками, отрапортовал:
   -Вашесто командирство! Так что имею доложить: великое выселение непрошенной орды с Бобольих островов успешно завершено! Потерь, кроме пятка средней степени обалдраспуленных, не имеется!
   К моменту подавления на острове основных источников смрада, к окончанию уборки мусора прибывшему комсоставу, в общем-то, повода выказывать недовольство не представилось.
   -Молодца, морпехи!
   -Здрау!.. Ау! Ау! Ау! Ау!- рявкнули в ответ, что громыхнули, немногочисленные, но берущие стройностью чернеющего зигзагом построения шеренги.
   -В грязь лицом не ударили! Не стыдно теперь перед зазнаистой десантурой, которая точно пресловутой 'поганой метлой' незвано-непрошеных колонизаторов выметает. Столь стремглав решительно как ваше подразделение не действовали нигде: ни на Ртыше, ни на Боби, ни на других, якобы спорных островных территориях. Да живет слава очистки родимого Бобола от оккупантов в веках!
   -Ау! Ау! Ау!- радостно рявкнуло в ответ, аж всколыхнулись шеренги.
   -В память о решительном и бесповоротном освобождении крайне значимого пункта территории Родины властью данной нарекаю отныне ваше геройское подразделение 'Бобыльным'!
   Черномундирные ряды да шеренги вопросительно застыли, соображая, радоваться ли, огорчаться столь не однозначному наименованию?
   -Что вовсе не означает запрета на браки, заведение семей и, тем паче, детишек. Потомственных героев, по-конфедератскому разумению, должно становиться как можно больше! Так что, холостым да незамужним бойцам 'Бобыльного' подразделения предоставляется месячный отпуск, дабы экстренно остепениться, разделаться с брачным вопросом окончательно.
   -Ау! Ау! Ау!- поскольку семейное положение большинства морпехов соответствовало присвоенному отряду героическому наименованию вовсе не по убеждениям, а по временным обстоятельствам, то 'ау-ау' вышло особо раскатистым, звонкоголосым.
   Довольный живым откликом сам-то молодой годами да, видать, подающий надежды командующий продолжил:
   -Согласно крайним сводкам, поступившим с рижабля, первое место по взвешиванию улова со значительным отрывом стратостатного невода от ближайших преследователей занял экипаж ушкуйного атамана! С чем доблестное подразделение и поздравляю!
   -Е-е!- по-неуставному возликовала атаманова ватага, да огорчились конкурирующие коллеги по промыслу.
   -Согласно уговору, победителям в улове,- не уставал сыпать начальственными дарами командующий, точно за чужой счет расщедрившийся Бонапартишко, тоже накрепко с островами повязанный,- присваивается внеочередной разряд по прикладной рыбалке!
   -Е-е,- как-то без энтузиазма отозвалось скомкавшее строй атаманово войско, но дисциплинировано стойко выровнялось. Только баконьер невесть чему радовался, норовил, внося смятение, руки пожать да лез с поздравлениями. Когда ж приятели энтузиаста остепенили, аж зажмурился, воображая, как разрядный значок засияет, заиграет блесенкой на рыбачьем жилете в соседстве со многими карманами да нашлепками.
   -Кроме того - выплата премиальных, что за пару увольнительных на берег не прокутить!..
   -Вот это е-е!- последнее поощрение встретили с гораздо большим пониманием да воодушевлением.
   -...и дальнейшее откомандирование по личному выбору!
   -Ау! Ау! То есть, е-е!- восторгу ватаги не виделось предела. Соседние экипажи тоже не преминули поздравить удачливых приятелей - чуть строй не порушили. Когда же внезапным шквалом накрывшая радость схлынула, ватажников словно на пустынный брег выбросило: раскрыв рты, чтоб отдышаться от бурных проявлений радости, в задумчивости, самоуглубленно пялились в неизменно глубокомысленый небосвод.
   С неможенником дело обстояло яснее ясного: мчал на перекладных винтокрылах к давно уж лелеемой в мечтах морской ферме многострадальных мидий с устрицами донимать прикормками вплоть, пока ни начнут жемчужинами правильных форм отплевываться. Конечно же, осуществлять измывательства над примитивными формами жизни намеревался не в робинзоновом одиночестве, а сообща с задушевной мариманочкой, непременно задрапированной лентами с якоречками, в мини тельняшечке, с ямочками на поспелых щечках...
   -А-а-ах - выдохнул неможенник во вникающие в человеческую суетность, принимающие, казалось, заказы и отзывчивые сокровенным чаяниям небеса.
   Конбандист лишь головой покачивал, словно в трансе внове скитался по неясным серпантинам дорог в поисках призрачно ускользающего счастья.
   Имка же щурился от удовольствия, заведуя многонаучными лабораториями, проводя изыскания со всполохами, искрами да прочими, гораздо пущими эффектами, кристаллизуя до жути необходимый научной общественности параллаксный перегонный преобразователь...
   Баконьер, не чуждый разведыванию перспективных нерестилищ, подумывал попытать, пользуясь случаем, удачу на Боболе: 'А чего, уловища, должно быть, о-го-гошные, ишь, как водица играет всплесками - заждалась, небось, белорыбица человека понимающего, квалифицированного разрядника. От добра-то большую благодать чего искать? По прямому назначению неводишком бы попользоваться. Э-эх!'.
   Атаман, вскинув голову и пронзив зорким взглядом облака, мыслями пребывал далече: бороздил полярные широты, торил в пурге путь через сугробы, отбивал от медведей да спасал на зимовье провиантское имущество, застрявших в полынье бестолковых белух наставлял на путь истинный... На отдыхе же что-то выстукивал малопонятной, от того романтичной да вдвойне притягательной морзянкой, почему-то всенепременно с вонюче чадящей цигаркой в зубах.
   Принюхался машинально.
   'Должно, остатки аньчжурского духа не выветрились. Да и о чем я? Что это я!? В холодке, что ли, решил отсидеться? Н-нда'.- Поковырял в смущении носком сапога наносную почву, пока ни наткнулся на округлую гальку.
   'Эка, камень... Точно! Как позабыл-то? На Камне неладно со конфедератушкой! Баяли: вроде старинушка в тех краях верховодил...'- прошибло предчувствием недоброго на Севера, вослед за посулами начальственными, подавшееся сознание атамана.
   -Командир!- Вышагал из строя без спроса, что отличившемуся, в общем-то, дозволительно.- Как дела на Камне? Слышно чего?
   -Хвастать пока нечем. Туго с Камнем. Кому-то из наших по шеям... по прочим местам наподдали. На вызволение охотников набирают... но не флотских - дело-то сугубо сухопутное.
   -Значит так, из ватаги никого неволить не стану, а меня, значит, пиши...- сглотнул комок морской досады атаман,- в сухопутные. В охотники, стал быть, на Камень!- добавил тверже некуда.
   Без того чернеющие шеренги от удивления застыли, точно в предгрозовой неподвижности.
   -Нашли дураков с Камнем связываться, не, нетушки...- прошептал неможенник и аж поежился.
   -Там же впрямь сухопутье континентальное, на кой оно нам?- Баконьер виду не подал, но вроде как засомневался в достоверности не очень-то основательно усвоенных азов географии.
   -С точки зрения познавательности, разве что, для всестороннего обследования процесса обращения индустрии в невосстановимый прах, изучения последствий... для науки. Дядя в тех краях обретается, а то, может, угнетен богомерзкими компрадорами - надоть выручать,- теоретически обосновав вопиющее безрассудство, бодро, старательно вымаршировал из строя, к удивлению приятелей, имка и, оправив форму, стал рядом с атаманом.
   -Вот как, угнетаются, значит...- сухо пробубнил под нос внезапно посуровевший неможенник и вознамерился тоже вперед вышагать.
   -Ты что, совсем спятил?- Успел, ухватил приятеля за рукав конбандист.- Шкуру давно не дырявили, здоровьишко лишнее заимелось - растратить хочется?
   -Дросель ихний, как с Рейхбубликой пшик вышел, да с финансами прижало, за неможню взялся, кровопивец. В застенках произвол с пытками учиняет - деньгу, трудами многохлопотными нажитую, как паучище, каплю за каплей высасывает. Уж доберусь до злыдня эдакого!
   -Случалось, видывал на своем веку дураков, но такого...- Поглядел во след пухлому сложением, но корпоративно жестко настроенному приятелю конбандист, пожал плечами, мол, что с пентюха взять? Покачал головой от расстройства и тоже отчеканил пять шагов вперед.
   -Оно то, конечно, сухопутье, но без промысла люди нигде не обходятся. На раздольях-то водных всяк горазд баловать белорыбицей, а мы, глядишь, и на Камне чего споймаем!- решился баконьер: ему-то, в последнем деле особо отличившемуся, не след отставать от соратников.
   Так и застыл перед строем отчаянный экипаж да еще парочка сорвиголов, которым морской сухарь с повидлом нипочем, а все-то подавай остроты впечатлений.
   -Раз такое дело - добровольцы в охотники вызвались, то отпуска молодцам перенесем на более подходящее время. Вот ведь передохнуть, дух перевести требуется, но нет, не всех на текущий момент кровососов повывели да с землицы родной вышвырнули!- Удивленному поначалу неожиданным почином атамана, но оперативно наперед просчитывающему ходы вверенного подразделения командиру случай представлялся весьма многообещающим.- Не числом, так умением Камень взят будет!
   Данной властью назначаю командиром сводного десанта молодого, но набравшегося опыта командора. К тому же в рукопашных - пример многим - один из первых, в чем был отмечен!
   Представленный молодой командор несколько смутилась, потупилась, но кто-то основательный, столпом опорным стоящий за спиной, поддержал как словом, так и плечом - взбодренный командор улыбнулась отчаянно, приветливо глянув бедовому экипажу охотников в самые, казалось, отважные души.
   -А-а! Была - не была!- Шмякнул в сердцах кто-то беретку оземь, другой матернулся в рамках уставом дозволенного, но почти вся, даже обремененная брачными узами мужская часть воинства подалась в добровольцы. Вослед, косо на командора поглядывая, потянулись пусть не столь многочисленные в морской пехоте, но нежданно оставленные без привычного внимания мариманочки.
   -Кранты, братцы, запись добровольцев прекращается! А то как бы у винтокрыла перегруза не вышло - надо же оставить место под снаряжение...- несколько запоздало забеспокоился командир, опасаясь остаться совсем без подчиненных да прислушавшись, наконец, к обеспокоенному что-то, разводя руками, горячо доказывающему помощнику по технической части...
   -Никак - Сюзи!?- пристально, сквозь тщательно протертую оптику всматривался имка в нечаянное начальство.
   -Она самая и есть, не дать - не взять,- подтвердил атаман.- Похорошела, но, все едино, сухенькая.
   -Коли б одна, то ладно, а вон захребетник у ней каковский выискался.- С затаенным чувством неприязни впялился имка в явно нежелательную личность сюзиного помощника.- Ярый гонитель, тот еще охотничек... за рецептами племенными, тайно-фамильными.
   -А ведь вправду - комендант!- с готовностью развеселился атаман.- А я-то мыслил: крыса тыловая, а тут на тебе, в отчаянную экспедицию - ни герой ли?..
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 12.
  
   Птицу мира тюрьма не сгноила.
  
  
   По редким, дошедшим до нынешних времен былинам древних сказителей и из свидетельств немногочисленных очевидцев известно, что на скалистых кручах, на тропах, где вдвоем не то, что разойтись - не протиснуться, по заведенному горскому обычаю матереют да крепчают бараны, за круторогость, твердость черепных костей да маниакальную тягу бодаться прозванные архарами. Редко кого горные бараны не забодают, принимая сих счастливцев за помет, недостойный гордого внимания. Прочие же, удостоенные интереса индивиды, свидетельствовать в пользу таранных способностей именно архаров, увы, уже не в состоянии.
   С пренебреженными, зато уцелевшими скалолазами-скитальцами да с добредшим в скептические времена эпосом готовы поспорить, выдвинув лишь непременное условие, чтоб с закрытыми лицами да анонимно, некоторые участники сафари, в силу жирнобрюхости алчущие остроты ощущений, дородными телесами кормящие мух цэ-цэ по унавоженным саваннам. 'Сафаристы' не понаслышке знакомы с досточтимыми ахриканскими буйволами, что рогами да задубелыми лобешниками, шутя, рикошетируют крупнокалиберные пули, а потом уж глумятся над охотниками и в истоптанные копытами колонизаторские шлемы по-всякому.
   Но и бодливые архары, и жгуче-темпераментные буйволы осрамились бы, рога пообломали о твердыню каменных стен, о незыблемость кирпичных сводов, пусть весьма далеких от 'виповского' уровня, но зато будто не возведенных вовсе, а как из монолита вырубленных застенков, стихиям, даже землетрясениям бросающим вызов незыблемой непоколебимостью.
   Но вот растревожились вольготно процветающие по углам, по сырым закоулкам паутины, насторожилась плесень, преспокойно, знай себе, повсеместно загнивающая, а потолочно-стенную осклизлость, не говоря уж о традиционной - половой, будто холодком подернуло. То проявлялись симптомы паники, доходящей вплоть до невозможной эвакуации, паники в преддверии неминуемого сквознячка, что в местных застоях слыл подлинным тайфуном, представлялся бедствием, сравнимым лишь с невиданным в подземельных условиях торнадо.
   И точно, наработанное веками чутье не подкачало. Заскрежетали запоры, из-за въевшейся халатности жиром не смазанные, заскрипели петли, по бессовестности тюремщиков проржавелые, завизжала в надрывной потуге, словно бедолагу с корнями на дыбе выворачивают, дверь, как для самих себя стародавними умельцами на совесть кованная - многострадального конфедерата проволокли и с бесчувствием надсмотрщицкого пренебрежения швырнули в склепообразную камеру.
   -Возись тут с доходягами, то отворяй ворота, то затворяй - нашли Настасью на потребу генеральского задохлика!- Неповоротливая тушенка застенного смотрителя, с трудом разминаясь в саженном проходе с такой же жиромассой подручного, навесила амбарный замочище, добротно от ржавчины замазюканный сальными лапами, и, негодуя да переваливаясь, удалилась на лежку с бражкой да закусочной колбасой, уж лучше не поминать из чьих да каких ингредиентов состряпанной.
   -Никакого почтения к генеральским особам, пущай самозванным, но, все едино, состоящим в немалых чинах,- даже как-то обидно...- Встрепенулся конфедерат, бряцая медалями, одергивая обвислый китель, дабы привести себя, не смотря на болезненное кряхтение, в строевой вид.
   В каменном мешке, клинообразно зауженной камере, скорее походящей на могильный склеп, чем на место содержания по нерадению палачуг оставленных в живых страдальцев, в свете неверной луны скупердяйским серебристым ручейком, как через ростовщические пальцы стекающим сквозь зарешеченное, подпотолочное оконце, угадывались заинтересованные шевеления, затем донеслись любопытствующие междометия. Что-то каменно-кремнистое зачиркало приветливыми бенгальскими искорками, потом ароматы сырости смешались с чадом паленой шерсти - то занялся фитилек в плошке с веществом, предназначенным, вроде бы, для насыщения желудков, но от приема вовнутрь презрительно отвергаемым брезгливым сознанием; по стенам да по заинтригованным лицам подвальных сидельцев неуверенно загуляли тусклые мазки мерцающего света.
   Томимый глухой теменью 'мерзкобесовского' багажника да последующим мраком подземелья конфедерат даже от робкого подобия освещения зажмурился.
   -Командира!- Набросилась на ослепленного какая-то, будто не фигура телесная, а тень призрачная, потом другая эфемерида, проскользнув незамеченной, принялась старательно мять с незанятого бока да обнимать растерявшегося конфедерата. Следом пред ним, кривящимся от разбереженных пыточных побоев, но зато потихоньку прозревающим, замаячили прочие, на сей раз бледные лица, с гораздо более заметными кровоподтеками да ссадинами, чем на все-то тискающих многострадальные плечи, ребра 'тенях'.
   -Браточки, дорогие, вот где довелось свидеться!- распознал, наконец, искажаемые мутными бликами света лица давешних друзей-соратников конфедерат, да всех подряд, чтоб без обид, позаключал в объятия. На фоне грубой кладки стены приметил имку, в застенках чуть ни окончательно замшевшего. Последним приветил насилу поднявшегося конфедератского юношу, уж было возмужавшего да в отчаянной рукопашной пострадавшего вплоть до травматического состояния.
   -Гляжу, не мне одному на орехи перепало. Камень, знамо дело, штука твердая - зашибет, кого ни попадя. Я вон, дурак старый, уж, вроде, тропы-перелазы потаенные разведал и то расшиб лобешник на ровном, казалось бы, месте...
   Геройствующий полуфиоп без выдранной с 'мясом', достопамятной медали, выступающий в подземелье второй тенью, вознамерился перебинтовать конфедерату голову, но более догадливый собрат попытался втолковать решительно настроенному 'медику', что со лбом не всерьез, а образно:
   -Черепо-шкелето здоровый - шутка не понимай!
   Геройствующий полуфиоп, осознал промашку и, не смотря на упорство характера, вернул отодранный для оказания скорой помощи рукав урезонившему приятелю.
   -Нас за обкладывание Катькиного Бугра, за беспредел у большой дороги, сопровождаемый насилиями над свободой предпринимательства привлекают,- отрапортовал ментонер, тоже без знаков отличия, со споротыми шевронами, но ответственности за команду с себя не сложивший.- А что озверелая погань вам инкриминирует да по какой статье?
   -Людям верю, надеюсь на светлое будущее,- чистосердечно признался как покаялся конфедерат, сочтя невозможным скрывать от друзей тяжкую полноту содеянного.
   -Да-а, проступок неосторожный, сказал бы даже, опрометчивый. Неискоренимая наивность, при богатейшем-то жизненном опыте...
   За столь вопиюще бесправовое нарушение укатают на полную катушку - не позавидуешь...
   -Неужели за проявление веры и надежды тоже измывательства по-местному бескодексу полагаются?- Покачивался, зеленым ментонером поддерживаемый, но переживал за старшего товарища, негодуя, даже эмоционально жестикулируя, юный конфедерат. Улыбка от нечаянной встречи, едва засветившаяся на его лице, чересчур уж вежливо уступила место прежней бледности.
   Замшелый имка пусть и скупо, но тоже заулыбался, однако лишь до тех пор, пока ни прорезало в сознании, где довелось с приятелем свидеться. Прямо-таки созданный природой для обитания в подвальных помещениях, но из-за гнета сырости прочувствовав возраст, резко вдруг качнулся, явно нуждаясь в посторонней помощи. Ветеран ментонерский, выступающий юрисконсультом, героически пораненный, побитый с особым тщанием, так как дольше прочих бойцов не давался в руки ворогу, нашел силы подпереть старикана не до конца из сустава вышибленным плечом.
   -Все бы ничего,- не преминул воспользоваться опорой да конфедерату пожалиться имка,- да вот с племяшом родственные связи прерваны - теперича секреты тайно-рецептные, особливо оберегаемые да хранимые, передать некому, окромя как посторонним... людям, конечно, положительным,- деликатно спохватился,- союзным, но, все едино, другоплеменничкам, без надобных для дела понятиев. Не постичь им нешуточной важности свойств ингредиентов, эхма, не постичь...
   -Надейся, братец. Я вот надеюсь и, как видишь, даже под статью угодив, ничего, не расстраиваюсь... гм, да. Всевышний распорядится - свидишься со своим родственничком. Только подмочь надобно Боженьке - не в одиночку же Всевышнему творить справедливости,- выбраться пробовали?
   Вопрос в первую очередь адресовался ветерану ментонерскому, как в боевых делах наиболее о вражьи ряхи руку набившему. Но юный конфедерат, постигший азы многопрофильных теорий обучения, не смог сдержать накипевшей горечи:
   -Побег не удалось обосновать теоретически: изо всего отделения даже 'Графа Монте-Кристо' никто не прочел.
   -Ну, не читали. Так объяснил бы толком, а то скрести окаменелую известку, чтоб тебя же сперва завалило, а потом со скалы сбросили - больно весело! Да струмент никто не принесет: нас ведь, как графов, не кормят, вон шмат сала на всю артель и не какой тебе сковороды с ухватистой рукоятью - понимать надо.
   Что железяка?- пустяковина! Без струмента известку бы скреб - для дела не жалко,- вздохнул имка,- но не припасено у меня столь годов в запасе.
   -Допустим, читал я 'Монте-Кристо', в качестве факультативного пособия по криминалистике, но для руководства к практическому действию книжка никак не подходит, потому что с концами погружает в преступную среду!
   Как юный, так и в генеральский мундир обряженный конфедераты вытаращились на ментонера в немом удивлении - тот счел нужным разъяснить:
   -Подумаешь, безвинно пострадал гражданин - со всяким приключиться может. Осознал бы да исправился, наконец, а он что учудил: по смутно мотивируемым основаниям инициировал сплошной разгул уголовщины. Опять же, в деле присутствует отягчающее обстоятельство - сокрытие клада... Куда это годится? Нет, будь подозреваемый хоть трижды граф да четырежды богатей - не по пути нам с заматерелыми рецидивистами!- несколько разгорячился экс-ментонер, что в неотапливаемой подвальной сырости пришлось весьма кстати.- А пробовать... как не попробовали... Предпринимали попытки к подстатейному побегу.- Ветеран подержался поочередно за челюсть, потом за ребра, одновременно произвести подобное действие не представлялось возможным, так как менее здоровая рука поддерживала имку, что чуть носом в осклизлый пол ни клюнул, демонстрируя набитую шишку с добрую четверть черепушки.
   -У других ворот, что твои 'гибедешники' за нарушения, уж дважды тормозили.
   -Пробиться не удалось.- Юный конфедерат понуро да виновато опустил без того не очень-то вздымающиеся плечи, зашатавшись в тандеме с зеленым ментонером.- В качестве результата - дополнительные удары по самочувствию.- Тоже прощупал ребра, словно с подозрением, ни Ев ли без спроса понаделали?- У Монте-Кристо как-то более гладко выходило...
   -Это потому, что мы, чай, не хренпузы лукавящие - вместо себя никого не подставили, а честно на пролом шли, побеги совершали...
   -Зато в пыточную обещались определить вне очереди,- вроде не особо обеспокоенный, вставил слово зеленый ментонер.
   -Пыточка, мой сказать, большая выбора есть,- все-то норовил встрять геройствующий полуфиоп повсюду, где дело касалось самообладания и выдержки.- Наш обещан в каком 'автодофе' именем быть пригодиться...
   -Вот-вот, факт,- подтвердил сказанное ментонер зеленый,- авто, разешь это дело, когда есть коники? Укатают, небось, до смерти, ироды холуйордынские.
   Юный конфедерат с ветераном ментонерским кашлянули со значением в две простуженности, конфедерат тоже счел неуместным да не ко времени разъяснять, до какого аутодафе не только речь, но застеночные изуверы докатиться вполне в состоянии.
   -С них, с заплечников, станется,- в задумчивости, будто про себя лишь отметил новые обстоятельства заключения старинушка. Присел, усталый не от дружеских объятий - от навалившихся неприятностей на нару трухлявого, источенного, чем только ни изъеденного дерева. Наморщив лоб, силился сообразить, припомнить что-то, судя по сосредоточенному виду, весьма значимое. Полоненные 'штрафротники', беспричинно одушевляясь, поочередно, а то вперемешку принялись переглядываться да перемигиваться, на потом отложив более подробные повествования об баталиях с наркоманчами и прочих подвижнических подвигах.
   -Та-ак, ясно,- похоже, кое-что все-таки смекнул конфедерат,- связь нужна...
   -Перестукиваться пробовали - азбуку Морзе никто не понимает, даже в алфавите путаются...
   -Единственно, ястребка изученного от ворогов хищно-прицельных уберечь удалось...
   -Стоп!- Ткнул куда-то в глухой кирпичный свод конфедерат перстом указующим.- С этого места - подробней!- Пытливый взгляд словно пригвоздил имку к ментонеру, исправно служившему опорой старости.
   -Да я чего, уберегал как все...
   -Тута не знат они,- утолил конфедератов информационный голод связистский полуфиоп, заботливо, с тщанием извлекая на фитильный свет птицу, растрепанную, помятую в битве, но, вроде, пребывающую в наилучшей из прочих узников форме.
   -С голубем глупость, конечно, полная, но старались, прикрывали,- ветеран ментонерский подвел неутешительный итог прошедшей без конфедератового догляда и командования боевой деятельности, с отрадой, как и прочие, воззрившись на важно нахохлившуюся, ощущающую всеобщее внимание птицу.
   -Не глупость, а дело принципа!- у юного конфедерата доставало сил лишь словесно, зато категорично отстаивать убеждения.- Переломный момент освободительной миссии...
   Узники застыли в ожидании, что вот-вот принесется долгожданный 'День Победы' и порешит мироустройство по справедливости.
   -Гм. Похоже...- тишину нарушил конфедерат, на боевой манер, но вместе с тем в глубокомыслии подкручивая усы,-...тем более знаю из опыта да совсем недавно имел возможность лишний разок убедиться, что освободить возможно лишь тех, кто к тому искренне стремится; свободу заслуживает, потому что выстрадал.
   -Каннибал боевой птица давно бы кушать, няма-няма. Наша не давать, прятать...- Загордился полуфиоп, попечитель пернатого питомца.
   -Сказать: самим няма-няма,- уточнил единоплеменник некоторые детали, грустно косясь на дыру в мундире - память, что осталась от доблестной награды.- Мой палец кусать, губы кровь мазать.- Продемонстрировал палец, на совесть, видно, прокушенный, раз на перевязку ушла добрая половина кальсонины.
   -Ай да молодец! Так держать!- Конфедерат приободрился окончательно.- Вижу: жив боевой дух в коллективе!- И, отцепив с генеральского мундира медаль поувесистей, торжественно наградил саможертвенного полуфиопа за членовредительство.- Вот тебе, братец! 'Потомству в пример!' - как говорится.
   Награжденный немедля воспрянул духом, силясь разглядеть, какие именно из доблестных деяний отражает награда. Однако разобрать надпись в полутьме не удалось, да соратники помешали - ринулись поздравлять, пожимать руку с пораненным пальцем.
   -А что, когда меня к вам, кх-кх, доставили, ни сквознячком ли потянуло?- Воодушевленный одному ему ведомым обстоятельством конфедерат принялся осматривать не заслуживающую внимания склепообразную камеру, причем, чрезвычайно педантично, пока ищущим взглядом ни уперся в пробитую под самым сводом оконную отдушину, увы, безнадежно зарешеченную.
   -Пути сии уже торили.- Углядел направление конфедератского взора многоопытный имка.- Даже кое-каким припасом скудным, для действа подрывного сбереженным, решеточку потравили на всякий,- только не втиснуться тудыть богатырскому телосложению...
   -Да,- вздохнул экс-ментонер и подтвердил неутешительное заключение,- решетка - ржавье бесформенное, после химобработки, вообще - труха. Но из арестантского отделения комплекция позволяет протиснуть в отдушину только имку, а старикан хворым сказывается, подразделение покидать не желает.
   -Я бы покинул,- словно извинялся имка,- только что пытать во дворе детинишном окромя лютостей? Вот коли б скопом подрывной бригадою - глядишь, учудили чего... напоследок. А одному без припаса, зелья огненного, ну куды ж?
   -Самим, браты мои, отрадно видимые, протискиваться вовсе не требуется.
   Заключенные в непонимании, но с тем большим уважением воззрились на конфедерата, точно Старая гвардия вкупе с Молодой на бивуаке у Березины - на Бонапартия.
   -Спокойно, други, но, кажись, явилась мне эврика!
   -Жену никак вспомнили?- не ко времени растрогался зеленый ментонер.- А я вот обжениться не поспел, теперь, видать, уж не поспею вовсе...
   -Чур, меня, чур, в разводах состою в перманентных.- Открестился конфедерат от уз брака.- Научное же слово 'эврика' означает: а все-таки она вертится! В смысле - фурычит.- С многозначительным видом постучал пальцем по пегой своей головушке и погрузился в дальнейшие, столь же многообещающие размышления. Не утомив заинтригованных боевых приятелей, в думах пребывал недолго, потому что мыслями унесся всего лишь до бугра, где на дроселелевом фуршете балансировал на цыпочках.
   -Намедни зрил на летном поле альмеговцев. Командировочные, каким другим на Катькобугорье водиться-то? Глядишь и... тьфу, тьфу. А?
   Заключенные переглянулись больше в недоумении, редко кто с проблеском мысли во взгляде из подбитых глазниц.
   -Вроде, нашего знакомого орла заприметил. Строгий стал, оцеплением командовал - знали, кому протежировать в благоденственную-то пору. Стесняться в нынешнем положении особенно нечего, потому отписать требуется, привет передать достойным образом.
   -Вот ведь жаль, что переводяга оторвался от коллектива - на свободе кантуется по дипломному профилю,- тот бы уж насочинял-накалякал...
   -Ладно, на безрыбье и карась пираньей скажется. Дерзай, юноша. У кого, говорите, чернильница?
  
   -Вот-вот, так и пиши: начальствующий, стал быть, чинуша прибыть требует с отчетностью да последующим вызволением, а то сепарат злонамеренный, коварством преисполнился, заточил личность не менее чем зампредминистерскую, с ответственнейшей миссией на Камень заслану...
   -Ой, ли, поверят ли?- засомневался зеленый ментонер.- За самозванство в довесок к пыткам еще и выпорют, хорошо если просто вожжами, а то розгами, у-у...
   -Что ж, при здешних чинимых изуверствах для полного букета, если бы только розгами, не помешало...- Поморщился конфедерат и задиктовал пущими повелительными оборотами...
   Юноша, в оправдание шибкой грамотности, прилежно завозил щепкой, окропленной кровью многострадального полуфопового пальца, по самой чистой сохранившейся в гардеробе тряпице.
   Прочие 'грамотеи', сгрудившись вокруг по примеру достопамятных запорожцев, стремились обогатить послание красочными, убедительными оборотами, которые, увы, отвергались в угоду скупердяйке-лапидарности.
   -Чернильница вылить на стол.- Сжал, не предупредив, пораненный палец собрата полуфиоп, состоящий при голубе.- А твоя другой дело давать!- В сторону оттащил героического собрата, как тот глазами ни вращай и на усвоенном матерном наречии ни матюгайся.
   -Твой подумать, дури башка, каким альмегам отличить? Э-э, тота. Моя думать - тута сидишь!- Связистский полуфиоп с видом явного интеллектуального превосходства, без сантиментов приземлил выпячивающего представительскую, вновь удостоенную медали грудь товарища на нары.- Твой страшно смотреть.- Чтоб сгладить зверски скорченную рожу соплеменника, отсыпали тому крошек в карман.- Шкура сюда складу.- Щедро распорядился всем на текущий момент отрядным Н.З. неистощимый на выдумку в дрессуре пернатого питомца полуфиоп - размахнулся да пришмякнул приятеля чуть ни до прозрачности выскобленной свинячьей шкуркой.
   -Умный служебный птица думать: кожаный.- По полуфиопову представлению недогрызенная пайка узников исправно имитирует альмеговскую униформу.
   Как бы то ни было, а подброшенный в воздух голубь, вогнав трепыханием крыльев в шок и трепет камерные паутины да простудную плесень, точнехонько спланировал на адресата. За что наклевался не досыта, конечно, но вполне, по тюремному рациону, прилично сухарных крошек, не стесняясь да не спросив, из кармана несколько подрастерявшегося от припорхнувшего подарочка героического полуфиопа.
   -Вот еще что,- конфедерат хмуря брови, отвлекся от придирчивого корректирования послания,- пусть почтарь не перепутает альмеговцев со столбовыми, потомственными киллерами: униформы уж больно схожие, да хари такие же отъетые, единственное - рынды за очками, чернее некуда, зырлкалки свинячьи попрятали. Тьфу, мерзопакость.- Сплюнул презрительно, невольно припоминая нервощипательный тур по катькобугорным достопримечательным окрестностям.- Отличительная черта нашего протеже - не по чину скромен. Эх, как бы не прогорел в карьере с неподходящими-то приметами.
   -День была - сразу найти, а ночь - не знает,- засомневался обмедаленный полуфиоп.
   Однако его собрат гордо отринул пораженческие сомнения:
   -Каземат темно, а сторожевой птиц куда надо лететь!
   -Будут ли карманы альмеговца набиты премиальными сухарями? Как бы казус не приключился с подобными приметами,- выразил скепсис ветеранский ментонер.- Если бы почтаря на фляжку водовки надрессировать, то для птички не стало бы другого пути - лишь к заявленным адресатам.
   -Резонно. Но, думается, на служебные атрибуты орлик наш лучшую половину жизни еще птенцом натаскивался - не подведет,- пресек излишние сомнения заодно с терзаниями конфедерат.
   Меж тем орнитологический тренинг продолжался. Зеленому ментонеру тоже выделили шкурку от растопленной на освещение шкварки, а глаза, для наибольшей достоверности образа, по размеру солнцезащитных очков щедро обвели сажей.
   Птица в полете если размышляла, то недолго: некогда - не разлетаешься. Вместо подозрительной личности с глазищами ночного филина выбрала-таки для посадки место прикормленное. Голубятник торжествовал, прочие сокамерники тоже вдохновились столь очевидными успехами, лишь имка головой качал неодобрительно.
   -Нету главного - чистоты эксперимента, отсутствует родимая,- пояснил сомнения заинтересовавшейся публике, точно в лектории преподавал азы подрывной тематики.- Что в итоге имеется? Пустится разумная птичка детинец шерстить - полуфиопа с недогрызенной шкваркой да сухарным мусором разыскивать. А таков экземпляр да на свободе - штука даже в имкиных цивилизациях редкостная, в здешних же дикостях - подавно невиданная.
   -Н-нда, погрешность в эксперименте может статься фатальной промашкой,- согласился с имкиным научным заключением ответственно подходящий к делу конфедерат.- Эксперимент надобно усложнить. Ну-ка, хорош пергамент марать - садись!- скомандовал юноше.- Даже с допуском на травматизмы, побитости, на начальствующего альмеговца пуще прочих смахиваешь, только тот уже поупитанней стал - совесть бы не заел.
   Юноша с переходящей наплечной шкуркой, придерживая ребра - на прочие травмы рук не доставало - дисциплинированно, не без любопытства уселся рядом с филиноглазым экс-ментонериком.
   Голубь поначалу соображал, чего это вдруг бескрылым носителям крошек и прочих вкусностей покоя не стало, чего опять понадобилось? Повертел головой, кося круглым глазиком на хозяина, а другим, мало чем по виду отличающимся, но более прозорливым, на парочку напряженно застывших остолопов, у которых в карманах - даже в полутьме ясно видно - ни то, что съестных сухариков, завалящего зернышка не водится.
   'Не понятно, на что столь безалаберные создания рассчитывают вообще и на какие средства собираются дальше влачить жалкое существование?'- прокурлыкала ход мыслей обстоятельная птица. Но чувство напряженного ожидания подневольно передалось общественно мыслящему пернатому: недаром же голуби кучкуются стайками, чтоб коллективно супротив пренаглющего воронья действовать. Дух компанейства в не подпорченном потреблением алкоголя да другими пагубными привычками птичьем сознании пересилил-таки меркантильность - встрепенулись крыла, захлопали, как в ладоши. Один взмах, не мощный, а так, планирующий - выбор птицы и на сей раз был безошибочен - вновь облетела стороной филиноглазого, вполне возможного хищника.
   Юный конфедерат неопытно приласкал голубка - так детишки гладят кошек - хотел почесать под клювиком, но самостоятельная птица даже со знакомыми не допускала панибратства - защипала клювом единственно не травмированный пока мизинец, но не всерьез, лишь предупреждающе.
   Глаза юноши засияли надеждой, встрепенулся, подобно голубю, позабыв про ребра да иные случившиеся неприятности.
   -Не ошибся - еще немного и в чудеса начну верить.
   -Верить, положим, всегда нужно. А чудеса, чего ж, порой случаются, особливо, когда на душе мерзопакостно, зато в сознании отчаянно!- Конфедерат оптимистично подкрутил не думающие с момента встречи с друзьями поникать усы и потрогал начинавшую бесповоротно редеть седоватую, без малого что плешку, жалея, что за разоблачением конспиративной деятельности с последующими мытарствами не до сохранности зачесанного на суворовский манер чубика. Но даже без героической прически решительности было не занимать.- Безотказная связь, можно считать, установлена - начало положено, а завешать дело надлежит решающим штурмом! Не пристало в осадах окопной пачкотней маяться - выпускай птичку!
  
   Вдохновленные ободряющим словом, уповая на гарантированное, почитай, чудо, узники натренировано, будто в труппе заезжего шапито гастролировали, чуть ли ни шутя, соорудили, забыв от болей покрякивать, наплечную пирамидку. Вскарабкавшийся по головам да плечам товарищей к отдушине полуфиоп, запамятовав изобразить силовое напряжение, легко расшатал да выдрал прочь подгнившую, к тому же добросовестно потравленную имкой решетку. Та об каменный пол даже не звякнула, а без приличествующего металлу звука, опозорившись окончательно, расползлась ржавым, раздавленным хрустом трухлявого пня. Полуфиоп же, в неподдельном волнении прошептав одному голубю понятное, прощальное напутствие, выпустил питомца во внешний мир, наполненный для зазевавшихся птиц хищно прицельными, гастрономического свойства опасностями.
   -Исполнит почтарь возложенную миссию или нет, только бы разумную птаху не ощипали с последующим пожиранием,- высказал конфедерат едва ли обнадеживающие опасения.- Жаль попусту терять столь достойного члена команды. А теперь всем, у кого нервишки не шалят - спать! При любом исходе летучего посольства сил набираться надобно, чтоб в грязь лицом не удариться при аутодафе ли, чур меня, в драпе ли, что пускай не на миру, но на мой вкус гораздо предпочтительней.- Не расходясь словами с делом, свернулся калачиком и постарался как можно убедительней выглядеть если не спящим, то хоть подремывающим. Кто-то, напрочь лишенный впечатлительности, последовал поданному примеру, расположившись на жестких, более под пытки, чем для сна предназначенных убогих нарах. Натуры же чувствительные принялись в полуночных терзаниях чутко прислушиваться к каждому скрипу, к малейшему многообещающему шороху.
   Когда же, вдосталь истерзавшись бдением, перенапрягшись слухом, сидельцы с истощенной нервной системой, заклевали носом, а кто подремывал, забылись в мучительных, терзающих остатки мятущегося сознания снах окончательно, тогда, дождавшись момента полной утери бдительности, раздалось нечто. Не звуки, не шорохи, а неслышимые, угадываемые шестым чувством движения, перемещения в узком каменно-мешочном пространстве призрачных теней.
   Те, кто в забытье тревожно встрепенулся, решил, что почудилось, кто вырвался из липких лап сновидений, подумал, что в кошмаре привиделось, но движения повторились, будто некто посторонний на беззаконном основании, не утруждаясь протоколом, без разрешения на 'шмон' намеревался проникнуть в запертую камеру. Как логическое продолжение таинства раздался деликатный стук. Кованая дверища камеры отворилась на сей раз без визгливого, недовольного скрипа, непрекословно капитулируя перед квалификацией взломщиков. В щель просунулось округлевшее, но не утратившего от того былого выражения непосредственности лицо.
   -Стой, кто идет! Называй пароль - ни то стреляю!- в напряжении нервов бестолково, с трудом отходя от тягостного ожидания, ляпнул зеленый экс-ментонер нелепицу часового, проспавшего нарушителя.
   Однако проникший в камеру альмеговец даже вроде несколько смутился, что пусть при тусклом свете лампадки, но не укрылось от внимания обрадованного конфедерата.
   -Ну вот, а я уж очки выписывать вознамерился,- теперь вижу, что рановато - глаз не подвел!- восторжествовал за не окончательно подорванное полевой службой здоровьишко, распознав давнего знакомого по радикальному пресечению хряксовой интервенции.
   -На ковер к начальству вызывали?- виноватым голосом, явно подозревал себя в должностном несоответствии, поинтересовался гость полуночный.- Вот.- Протянул недостаточно мощные для людей его профессии руки: одну с бережно зажатой, важничающей от всеобщего внимания птицей, другую с 'кровавым' посланием.
   -Моя вызывать!- Полуфиоп проворно устремился к пернатому подопечному и, бережно изъяв, трогательно расцеловал.
   'Мог бы предложить сухариков',- подумалось птичке, тоже, впрочем, весьма обрадованной возвращению к хозяину.
   -Стало быть, при незавидных находитесь обстоятельствах?- Неодобрительно осмотрел альмеговец склеп равелина, весьма далекий от комфортных палат белокаменных с изразцами протопленной-то печи.
   -Дросель доставить сюда - башка долой!- категорично потребовал и кровожадно пообещался награжденный медалью полуфиоп, стремясь хотя бы на полкорпуса оторваться от собрата в наглости, но безуспешно.
   -Дури возы - шайка-лейка, наглеть совсем! По моя хотеть, по птиц мира велений - смугляк голова долой!- Напропалую ухарствовал, ввиду нахлынувших успехов, 'оперначенный' полуфиоп, явно перепутав альмеговца с рыбным персонажем одной из иждивенческих ворликских сказок.
   -Я бы с превеликим удовольствием гидре наркотрафика башки пооткрутил, но та запанибрата с самой презумпцией, ходят рука об руку - как натравят стаю прикормленных адвокатишек, прямо впору переходить на нелегальное положение. Э-эх,- после вздоха продолжил, будто не рапортовал, а извинялся альмеговец, вытянувшись по стойке 'смирно' перед распалившимися полуфиопами, с чьих легких рук, в свое время, столь ловко выстроилась головокружительная карьера:
   -С Дроселем тоже дела запутанные. С одной стороны, нашу группу, вроде как, помогать прислали - укреплять поддержание партнерских связей ради холуевриканского злополучия.- Огорченный, расслабился начальственный альмеговец, присел, позабыв о ранжирах субординации, на краешек трухлявых нар, делясь планами уже непосредственно с конфедератом:
   -А с другой стороны, ни подорвать ли чинимое безобразие к разэтакой?! Посуди: окорочка - г...но форменное, даже при сжигании отравой брызжутся, запасы же сырьевые не резиновые, а холуевриканцы, по уши увязшие в алчности, последнее выкачают! Вот и выходит: партнерские связи - сплошное очковтирательство, по сути же - грабеж чистейшей воды! Что теперь разворовывание достояния страны укреплять прикажете?- совсем не в русле государственной политики размыслил альмеговец - тут уж без обиняков стало понятно, что в начальственный эшелон конфедератский протеже попал случайно, просто по недоразумению подвернулся под руку.
   -Нечего напрасно переживать, по пустякам кручиниться: гораздо более ценными богатствами правители-мучители за ни понюх табаку иноземцев одаривали.- Вполне дружески похлопал конфедерат по плечу пребывающего в душевном смятении спецслужбиста да искренне признался:
   -Даже мне не ведомо, для чего потребен сей хренголий, настолько ли дорогостоящ, как запрашивают местные подпольные деятели? В нашей администрации тоже, знаешь ли, любят напустить тень на плетень, туману секретности, когда не требуется. Только мыслится: пускай качают, высасывают себе на погибель, - когда-нибудь да лопнет прорва ненасытная. А мы, раз уж сумели напрудить столько ядища, то при надобности в другой раз тоже не опростоволосимся, смекалка-то, чай, не утеряна.
   -Мой дать разрешений на качай!- голосом исключающим малейшие сомнения распорядился полуфиоп, состоящий при голубе.- Твой на служба указ пэррезидента читала?- Точно разоблачая, воззрился негодующе выпяченными глазищами на чуток заробевшего альмеговца.- Энергоноситель отдавать за бумага нарисованы и гордитеся потому велеть, как в Ахрика при колонизаторе. Твоя почему не гордитеся?!- Пригвоздил, казалось, указом, как дюбелями к наре пристрелил, еретика, пойманного на преступном непочтении к повелению пэррезидента разбазаривать энергоносители.
   -Если больше нечем, то можно гордиться даже стыдобищем, но вовсе не обязательно, это ж ведь не приказ к исполнению, пока, по крайней мере,- несколько успокоил конфедерат поникшего головой, не достаточно еще заматерелого спецслужбиста.
   -Ладно, с 'носителями' разобрались - запродали с потрохами, и дело с концом, чем быстрее прикончатся, тем вздохнем свободнее. А с нами-то как?- вполне логично, с точки зрения узника, и по теме перешел конфедерат не к столь глобальному, но весьма животрепещущему вопросу.
   Альмеговец весьма даже приободрился, аж подскочил от притока энергичной бодрости.
   -Все в ажуре! Как птичка наша... то есть ваша уже, связистская, у кашевара пыталась банку перловки со свининой проклевать, так мигом сообразили, от кого весточка - моментом приступили к акции 'освобождения заложников'. К сожалению, на радикальные меры руководством не уполномочен, уж извините, а побег сымитируем запросто... Хоть рвануть бы мерзкие застенки...- размечтался чересчур чистоплотный, совестливый, потому как не пообтерся в больших должностях командир, терзаемый обидными за державу, когда еще вышедшими из моды угрызениями гражданской совести.
   -Нет, горячиться не следует: могут пострадать невинные, к тому же детинец... помещения зловещие очень даже подошли бы для музея Заплечных дел и прочие угнетения, но это отложим на потом, а пока, в качестве превентивной меры, согласны на побег. Верно, ребята?
   -А чего ж...
   -Обидно, конечно...
   -Спокойно. На побег промежуточный, до поры до времени, как говорится.
   Не беспокойся: чтобы тебе обойтись без служебных неприятностей да выговоров (препаршивая штуковина - по себе знаю), пойдем навстречу - довольствуемся побегом, а на свободе действуем по обстоятельствам. Но слово даю: дроселизм пресечем, во что бы то ни стало!- Конфедерат, решительно звякнув остатками медалей и отринув бередящие сердца сомнения, уверенно принял командование.- Веди, приятель, в правильности содеянного не сомневайся!
   -Есть!- Бодро отдал честь альмеговец весьма потрепанному, но все же генералу. Потом, спохватившись, козырнул, на всякий случай, наглющим полуфиопам и уверенно повел вызволенных заключенных по казематным лабиринтам, переступив по дороге через пару тушенок стражников, на совесть оглушенных, но исправно хрюкающих даже в бессознательном состоянии...
   -Уж не обессудьте,- не по чину да войсковой принадлежности чуть ли ни за моду взял командир альмеговцев извиняться перед давними 'благодетелями', рассматривая отвлеченно-мечтательным взором 'мерзкобес' с впрягаемыми першеронами,- цугом впрячь лишь шестерню получается, на конюшне клянутся, что 'мерзкобесам' больше лошадиных сил не положено. Прежде чем применить спецсредства не поленились, сосчитали - для 'восьмерни' конных сил недостаточно.
   -Где наша ни пропадала, ничего, на первый раз сойдет, хоть не пижоны бритоголовые да не чинуши вороватые на 'шестерне' раскатывать, но куда прикажешь деваться-то?- Развел обреченно руками конфедерат, чья непритязательность, казалось, не знала пределов, но, похлопав транспорт по бронированному капоту, помрачнел и не на шутку встревожился:
   -Нет, брат, рыдван сей, мне знаком - для удеру не годится: тягловая масса неподходящая.
   -Ничего-ничего,- зеленый ментонер, дорвавшись до отрадных сердцу животин, лошадушек, весьма действенно помогал неуклюжей паре альмеговцев справиться с узловатыми лабиринтами упряжи,- коняжки высший класс, куда душеньке заблагорассудится - в секунд домчат. А забуксуем - помочь подтолкнуть долго ли, не баре, не алковники по идеологической-то части...
   -Молчи уж, кучер,- ветеран ментонерский смотрел на вещи прозаичней,- толкать-то не тебе. Хотя, пулезащита для боевого дела весьма подходящая, почти как на подорванном транспортере. Э-э-эх,- искренне вздохнул служака о почившем БТРе.- Движок бы запустить, а то кони...
   -Мотор поминай, как звали. Взамен - походный погреб с тарой из под выпитого да объедками - случись что, с голодухи не помрешь. А транспорт, пусть не шибко ходок, зато ни одна местная бандень, ни распоследние, запропалые отморозки тормознуть не осмелятся. К тому же в дорожку из дроселевого арсенала позаимствовали пару берданок - сгодятся взамен пропуска, если кто вдруг поинтересуется,- обстоятельно, чуть ни по полочкам разложил опытен, видать, в отступательных операциях альмеговец специфику побега.- За скорость хода не беспокойтесь: серьезная погоня, если увяжется, то лишь после ремонта 'Харлеев Дэвидсоных'; специалисты шинами уж занялись, искромсают - не отличишь от брабантского кружева. Кроме рынд киллерных, беглецов преследовать не кому, не нам же в гонщики переквалифицироваться?
   -Ладно, уговорил,- перестал сомневаться вновь на благодушный лад настроившийся конфедерат.- По коням, ребята. Прощевай, вырутчик!- Растрогавшись в силу возраста да от переживаний, обнял 'непосредственного' альмеговца.- Случай выйдет, для дальнейшего повышения составим протекцию, не позабудем. А-то айда лучше с нами, что тебе здесь? К делу полезному приставим да хоть в строители. Знаешь, как на стройке люди подымаются... в том плане, что растут.
   -Спасибо,- непривычный искреннему, живому участию молод да ответственен командир расчувствовался,- но получен приказ, поставлена задача, боевые товарищи... Одно неприятно - смотреть, руки в брюки, как, расхитив, державу пинают швали всяческие...
   -То-то и оно, начальственная должность переживающих не терпит, тем более совестливых. Если к глумлению не адаптируешься, на карьере, считай - жирный крест. Никакая протекция не подсобит в генералы выбиться. Крепись, брат. Вот если симптомы честности оказались бы диагнозом редкого вида инфекции да не поддавались лечению, пуще того - явились бы крайне заразными... цены ни вирусам, ни бациллоносителю не было бы. Ты вот что, чихай-ка на окружающих почаще, а на командование - поприцельнее...
   Пожали руки, обнялись на прощание.
   Конфедерат, поднапрягшись, распахнул переднюю бронедверь со стороны вывернутой да вышвырнутой за ненадобностью баранки, вальяжно разместился в просторном салоне, но на заднем сидении послышались недовольные взвизги, сопровождаемые возней, плавно переходящей в потасовку.
   -Кто учиняет безобразия на пике ответственного момента погрузки!?
   -Да вот,- запыхавшись, доложил ветеранский экс-ментонер,- гражданочки безбилетные затесались, по приметам - без прописки: паспорта что-то не прощупываются.
   -Не там щупаешь, ментонерина!- Мигом почуяла перспективного альфонса-покровителя одна из 'гимназисточек', после попойки пренебрежительно позабытых прямо в авто вместе с использованной посудой.
   -Мы к интимному хамству не приучены!- вторила другая.- Вот здесь потискай, только нежно и бабки вперед!- Призывно выпятила в раннем, но потасканном уж возрасте расцветшие выпуклости.
   Но ментонера, пусть хоть трижды на безденежье, разве в краску вгонишь?
   -С этим-то делом полный порядок, и за бесплатно видно. Но без прописки, гражданочки, с нами ехать нельзя,- вбитые службой стереотипы по инерции перли наружу.- Вот отправлю-ка 'сладкую парочку' в отделение...
   Гимназисточки, по-разному вдосталь ученые, вплоть до залетных адмиралов стенографировать, просто так, без боя сдаваться не собирались, а тем более покидать насиженное местечко, куда ВИП клиентура просто-таки валом прет; пустили в ход коготки, кусаться пробовали, не взирая, что зуб на зуб не попадал от холода.
   С последнего пьяного вояжа в выстуженном 'мерзкобесе' брошенные, обрели бы, может статься, в железяке клятой упокоение, да выручил дроселев корзно, просторный, обильно подбитый шкурами - свили уютное гнездышко да надышали теплоты перегарами. Подобных щедростей - корзно разбрасываться - за Дроселем сызмальства не водилось, просто Хренблоший, как ни крепился, но деликатное нутро, не выносящее укачиваний, разок таки на парадный наряд выпорожнил. Не из-за неопрятности, просто окна толстенные, предусмотрительно от вечерней стужи накрепко законопаченные, лысиной вышибить ни с первой, ни со второй попытки не удалось, ну а на третий подход не достало выдержки...
   Благодаря спасительным, хоть не хризантемами, как за Хренблошим водится, пропахшим обстоятельствам, гимназисточки окоченели, конечно же, но не до смерти, а сейчас в охотку, для сугрева энергично с ментонером тискались да препирались нахальнейшим образом.
   -Вот напасть, да ведь на стужу не вышвырнешь, к тому же парочка-другая женщин никогда лишней не окажется. Довольно время терять попусту - лезем на козлы, а лучше - на крышу, от греха подальше,- глянув на развоевавшихся гимназисточек, решился конфедерат радикально заменить плацкарту на места заведомо некомфортные.- Пораненных да неможных - на передние сидения!- уступил место юноше да имке, что, не смотря на хвори, как заведенный волчок сновал по внутреннему двору детинца в поисках взрывных ингредиентов.- А вы чего рты раззявили?!- под горячую руку шуганул полуфиопов, которые в несвойственной им нерешительной манере застыли перед гостеприимно распахнутыми дверями поданного авто да зачарованно на девах пялились.- Марш на заднее сидение да чтоб в грязь лицом не ударили! Гляди у меня!
   -Какие ребята!- восхитились гимназисточки предоставленными в полное распоряжение экзотическими персонами.- Никак - иноземцы, шейхи, дипломаты иностранные!
   Не сомневайтесь, мальчики: стенографировать обучены - весь вечер познавали науку не просто с хамами брюхатым да козлятым, но с адмиралом хвостатым, с адъютантом в чалме, что по красе вам в подметки не годятся, так что эскорт-сервисом предовольны останетесь - гарантируем.
   Деваться засмущавшимся да - за туземной кожей не разберешь - зардевшимся полуфиопам некуда. Девахи зацапали 'подарочек' не просто на потребу, но и для сугрева, так как принципиальный ментонер конфисковал-таки замаранный корзно в качестве вещественной улики, а от буржуйки, что располагалась аккурат меж сидений, как имка копоть ни раздувай, толку - совсем ничего, кроме дымовой завесы, весьма способствовавшей не теплу, а, скорее, 'стенографированию'. Так что поездка для потомственно беззаботных полуфиопов обещалась стать незабываемой, для резвящихся же гимназисточек - вполне комфортной и экзотической, учитывая цветовые особенности эскортируемых.
  
   Шестерня першеронов, освещаемая лишь неверным светом пары фонарей с закопченными стеклами да ровно таким же количеством чадящих факелов, сходила за одномастных вороных - загляденье!
   -М-мчму!- причмокнул записной кучер и стеганул вожжами больше для острастки, вовсе не избивая впряженных, беззащитных животных. Коники, ценя деликатное обхождение и не столько видя косящими, наметанными глазами, сколь чувствительно ощущая толстой шкурой уверенную, толк в деле знающую руку, исправно подналегли - полозья, с кряком оторвавшись от ночной наледи, пронзительно скрипнули. Аж целых два командира, расположившихся на крыше 'мерзкобеса', синхронно качнулись, что немудрено, так как упаковались на сиамский манер в один на двоих, на морозце зловонить хренблошими выделениями переставший корзно. Не повалились, удержались многоопытные седоки, и покатил полозьево-колесный рыдван к воротам, давно уж распахнутым предусмотрительной альмеговской заботой. 'Воротчики' лишь откозыряли на выезде и, мелькнув тенями, растаяли в сумраке за беззвучно затворяемыми, а до того вечно громыхающими створами. Большинство стражнических тушенок беззаботно пребывали в привычно пьяном, дрыхнувшем состоянии, кому же по-глупому служебному рвению не спалось, тем повезло меньше - что глушенных карасей, оставили дожидаться дроселевых по утру 'благодарностей'.
   Сколь ни исхудали пассажиры в заточении и в злополучии, но бронеэкипаж далеко бы их не умчал: разбитая, с колдобинами да ямищами полоса препятствий, что некогда именовалась дорожным покрытием, страсть как не способствовала побегам, а во тьме вообще собрала бы дань с проезжающих изломанными вплоть до бамперов лыжными полозьями, бесполезными колесами. То, что на ветру вместо фар смолили, без того обкорнанные хвосты коникам подпаливая, фонари с факелам, приносило не толк, а одни минусы с обманчиво метущимися тенями. Так что, если бы не отзывчивость лошадушек, то пришлось бы беглецам тащиться пешим ходом, правда недалеко - до первой встречной, а повезет - до следующей на вполне беззаконных основаниях криминалом побирающейся банды.
   Темное, ночное-то времечко, для нечистых делишек самое, что ни есть, подходящее, бодрило, питало энергией, так что народишка, из подворотен шмыгающего, окрест детинца по руинам шастало если не в переизбытке, то для серьезных неприятностей вполне достаточно. Не всех алчущих поморило стеклоочистительной круткой, подкосило, точно папиросной фабрикой-ударницей, тиражируемыми косяками, закололо дырявящими вены шприцеваниями, добило перманентными, ростовщическими из подвалов уже выселениями. Стремящееся к выживанию самосознание пощаженных лихолетьем индивидов глушилось, стоило чуток очнуться, неустанно изобретаемыми бесчеловечным гением способами.
   Зато насущная потребность забытья порождала подвижки рыночных отношений, способствовала росту занятости населения. Господа-граждане с врожденно-пониженными болевыми ощущениями повсеместно организованно бандитствовали, индивиды помосластее орудовали анархичным способом, а кто поскромней да порасчетливей - гашишем, травушкой приторговывали. Продвинутые, сведущие, меж приемом дури, в модах, те снабжали элитарные слои населения завозными 'колесами', а теперь и жгуче цепляющей, заморской сальмонелищей.
   Кто кололся сам, других по десятому разу накалывали, а то без никчемных затей раздевали почем зря, в силу лишь круговорота криминальных отношений в извращенном обществе. Так что с пешим передвижением через Катькин Бугор лучше не экспериментировать.
   Не зря кучер вожжами ласкал, словцом крепким подбадривал отзывчивых коников - те, распознав понимающего, отрадного человека, старались изо всей силушки. Колдобины дорожные по двунадесятому разу проскакивая, как свои четыре копыта наизусть помнили, норовили миновать неприятности и рыдван в ямищи, провалы да трещины, немного по размерам до оврагов не дотягивающие, за зря не вдалбливать.
   -Ишь ты!- дивились смугляки за компанию со временно 'ненаширявшимися' потребителями из простонародья.- Никак посадник-губинатор в полюдье сподобился?!
   -Да куды ему, брюхоноше-то?
   -Не-е, не так прост, бескормилец, чтоб за мелочишкой отрывать драгоценную-то заднюю конечность от детинца насиженного,- рассуждали знающие людишки.- Тут дело чистое!- добавляли с предубеждением, через плечо поплевывая.
   -Нет, ты глянь: собственной, самоличной персоной да за спиной у кучера! Он, кому еще быть, захребетник-батюшка! - распознав расфранченный корзно, заподозрила одна из прожженных компашек событие, должно, особо значимое.
   -Вот это да! Двуглав! Ух, ты!- вторили из следующей шайки, а застывшие, слезящиеся на морозце глаза, особо зорко за беспорядками смотрящие, уставились на головы ментонера да конфедерата, из общего корзно обеспокоено повернутые в противоположные стороны.- Мираж, что ли, привиделся? Слыхали - случается от недостаточного дозирования.
   -Какой мираж, простофили склеротичные?! Это же ваш знак гербовый, символ - запамятовали? Та-ак, кто с короткой памятью - за дозу деньгу вперед!- ученые на 'зоне', видать, обществоведению смугляки привносили в массы, заодно с 'дурью', политическую грамотность.
   - И вправду - герб!- Замер народишко в беззаконью преданной, лояльной покорности, будто стало вдруг не до поправки самочувствия, а возьми да подай на потребу нечестному обществу патриотические умонастроения.
   -Герб? А-а, это же наглядная агитация. Никак внове на носу выборы, вот рекламную деньгу и откатывают - эка невидаль,- ко всеобщему облегчению догадались в чем, собственно, закавыка некоторые из наиболее сообразительных.
   -Теперь концы с концами сходятся. Потому-то оне, губинаторы окаянные, двуглав в массы ударились, по другому-то поводу, лишь когда ободрать да обобрать приспичит народишко, вспоминают про чаяния избирателей.- Низы моментом успокоились, равнодушно проигнорировав очередную пропаганду всенародного обворовывания, возведенного в ранг политики, и восхваление когда еще набивших оскомину базарных ценностей. Поэтому далее на экипаж не обращалось ни малейшего внимания, будто катит вовсе не выезд управителя, а одна из исхудавших на местных харчишках, скелетообразных дворняг промеж руин шмыгает.
   -Тьфу - да и только.
   Седоки на столь пренебрежительное невнимание нисколечки не обижались, наоборот, когда рыдван ускорил ход, а нескончаемые, казалось, руинотворные завалы остались за багажником, вздохнули с облегчением. Гимназисточки, так те, смекнув, что катят за город на очередной упийственный фуршет, задышали учащеннее да с неувядающим энтузиазмом 'застенографировали' - без того вытаращенные глаза полуфиопов завращались, чуть с орбит ни повыпрыгивали.
   -Молодца, кучер! Кажись, не заплутали.
   -Да я что, это вон, лошадушки-умницы.
   'Умницы да умники', чуя похвалу, 'запряли' ушами и, если бы не удила, то поржали бы в охотку да в удовольствие.
   -За кордоны прорвались, здесь же, на селе, патрули, заставы не водятся, одни периферийные свинокрады озоруют - от них уж, в случае чего, отобьемся.- Конфедерат бодро посмотрел на ментонера с которым по-братски делил корзно, отмораживая на бронекрыше пятую точку опоры. Но у того настроение переключилось на заряд явно пессимистический, даже изъятый у беспаспортных ночных бабочек плащ на меху с узором, вытканным богаче генеральских лацканов, не грел душу.
   -Драпаем и драпаем, будто земля не наша вовсе, как у ворогов клятых, горит, родимая, под ногами. Доколе?..
   -Дотоле, пока народ-великан бюллетенить ни перестанет. А коль хворь не пройдет, так пиявки, прописанные иноземными рецептами, кровушку без остатка высосут. На их ненасытную утробу всю Ворликию подавай с костями, потрохами - и то недостаточно. Стряхнуть бы паразитов, выздороветь да о себе подумать, но подобное действие приравнено к преступлению, за то кары законами прописаны. Ты ж не хуже меня знаешь: дело то подсудное, разжиганием да сеяньем розни кличется.
   Но недолго кровушку сосать осталось паразитинам, вон на доступ к телу новые объявились заявители - заматерелые подоспели кровососины!- Ради изобличительного жеста, высунув на морозцы из-под конфискованного плаща руку, указал конфедерат на единственное освещенное средь зияющей непроглядной темнотищи место.- Шуруют в аэропорту, что у себя в Обломхоме задрипанной или в пакостном Айеминге и драпать, похоже, не собираются...
   В этом пункте тирады кое в чем старинушка конфедератский обманывался. Но подобный промах человеку прозорливому, однако за суетными буднями балансирования 'на лезвии' да за ночными, вместо роздыха, бдениями лишенному притока информации, вполне простителен.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 13.
  
   Одним - прибыток и везение, другим - позор и отступление.
  
  
   -Шарап аль бель рашид! Перебирай копытами, верблюд необрезанный!
   Бель рашид аль шарап! Пошевеливайся, баран неостриженный!..- даже несмотря на столь резкие и, в силу неприветливости, весьма действенные обращения, надсмотрщик не упускал ни единой возможности щелкнуть длиннющей плетью, что жгла разнеженные бока, согбенные спины, не уступая каленому железу, в не столь давние времена непременно прописываемого каторжникам.
   -У-сс!- аж зажмурился длиннющий электронщик от пронзительной голубизны сыпанувших из глаз искр, застыл в послеударном шоке, впрямь походя на изваяние неосмысленному животному. Одно лишь - под обвислыми складками защитного комплекта не распознать, с каким из поименованных отрядов млекопитающих у скрюченной фигуры больше сходства.
   -А-шш!- в ожидании неприятностей подергивался не только телом, но и судорогами лица кучерявый психотехник, уж точно давно не стриженный, в чьей 'отрядно-видовой' принадлежности сомнений не возникало.
   -Щелк!
   -У-у!- заполучил плети кто-то в самом деле нерадивый, ведь ни психотехника, ни электронщика в лености да в очковтирательстве с приписками обвинить было уж никак невозможно. Нормы перекрывали вдвое-втрое, к вящему удивлению четыреххвостого адмирала, не говоря уж об огорчении надсмотрщика, приставленного больше к этим двум типам, чем к прочему погрузочному персоналу. 'Типы', для пущей производительности, обходились даже без рекомендованных противогазов, на использовании которых адмирал, впрочем, особо не настаивал: не из его же кармана выплачивают пособия по инвалидности. А сам в недалеком будущем разорится, возможно, на скромный букетик фиалок, один на две могилки главарей бунтовщиков-заговорщиков, потравленных, как таракашки паршивые. Хотя, подобное проявление сентиментальности совершенно излишне: со смутьянов довольно послабления арестантского режима, что бочки дозволено кантовать не в кандалах, без фиксирующих каждое движение ошейников - какое еще требуются снисхождение, проявление иных знаков трогательного внимания?
   Гуманизм перехлестывал через край, хоть кандидатом на премию мира выставляйся, а подъем производительности - впору журналюг приглашать для репортажей с места побития погрузочных рекордов, и не малейшей надобности в пожирающей галлонами драгоценный соляр технике!
   Адмирал гаденько захихикал, еще разок прикинув барыши от загнанных налево дорогущих горюче-смазочных материалов - приятные умственные напряжения, но совершенно напрасные: выгода до скрупулезности подсчитывалась центральным компьютером интервентского корпуса - армейский бизнес орудовал рука об руку с насилием.
   Обойдясь скромными педалекарами, сэкономили на доставке мощных погрузчиков. К тому же 'ахиллесам', под завязку набитым бочками с тяжеленным хренголием, явно не по силам пришлась бы эвакуация многотонных механизмов. Оставлять же технику, даже в заминированном состоянии, изобретательным ворликам - занозистой угрозе существования холуевриканского злополучия - явилось бы верхом беспечности: мало какие средства ПВО напортачат из выработавшего ресурсы хлама на останках не с концами приконченной образованности.
   'Да, гуманность - дело вполне окупаемое.- Наслаждался адмирал тонко продуманным ходом трудового процесса, будто забыв, что к кандалам не прибегли по соображениям иного рода. Ведь только самые изощренные мазохисты могли помыслить о побеге в зияющую окрест гиблую, всепоглощающую темень, попеременно оглашаемую то хищническим рыком, то писком обреченности, то кликами упившейся кровожадности...
  
   -У-у-у!- невольно прислушался долговязый электронщик к вою, похоже, оголодавшего койота - пот лил ручьями, но дылда зябко поежился.
   -Не спи! Погнали-погнали, 'гоу-гоу'- Психотехник налег на кантуемый в одиночку 'барел', тогда как по самым заниженным нормам военного времени на столь объемистую тару полагалось как минимум три накаченных разнополых пехотинца.
   -Гоню...
   -Шмяк - растянулся отставший компаньон на обочине взлетной полосы, хоть тоже справлялся с бочкой на загляденье удивленно пялящимся ахронигерам. Весьма далекие от восторга трудовыми подвигами местные койоты, когда еще прирученные, но не приученные к порядку, гадили, ну, в самых неподходящих местах.
   -Щелк!- повезло долговязому: плеть куражащегося надсмотрщика не располосовала прорезиненную робу вместе с худосочной кожной прослойкой аж до ребер с позвоночником. Просто всего лишь, захлестнув за щиколотку, подтянула 'верблюда необрезанного' к хозяину, возможно, именно чтобы избавить определение от отрицательной частицы. Но и здесь счастье улыбнулось электронщику, недаром, видать, перекрывающему нормы, а потому на примерном счету состоящим у Фортуны, не благоволящей лодырям - профилактика ограничилась внушением кулаком в зубы, с последующим ленивым пинанием ребер ребристыми же ботинками.
   Блаженствующий четыреххвостый, прищурившись, мурлыча от удовольствия бравурный походный марш пустившегося в галоп легкоконного кавалерийского полка, со знанием дела наблюдал за расправой. Но вдруг прервался, заулыбавшись пострашнее оскала 'бланкаса зубастоса', заигрывающего с совковой лопатой, повелительно щелкнул толстенными пальцами. По вызубренному сигнальному знаку погонщик, он же надсмотрщик, а по должности - новопроизведенный адъютант съел начальство завишневелыми от входа в раж глазищами. Ретиво щелкнул казенными каблуками ботинок, полагая, что именно подобный ритуал повелевает исполнить служба, и, нижайше согнувшись в раболепном поклоне, благо, что хребетник для того будто создан совсем недавним переходом к прямоходящему состоянию, верноподданически облобызал волосатую руку, на этот раз считая, что того требует почтительная личная преданность сахибу.
   Один из обслюнявленных искренним поцелуем, заволосатевший от заматерелого потребления бурбона да служебной суровости палец лениво распрямился в обильно смазанных подносимой аборигенами водовкой суставах и указал на обернувшегося с погрузкой кучерявого типа. Тот, как блошка, старательно суетился вокруг бочки, упорно не желающей катиться по вздыбленному полю наикратчайшим путем к скважине, смердящей третью отборно-зловредных элементов таблицы Менделеева.
   -Щелк!- плеть, точно циркачами выдрессированная, исправно ухватила суматошащегося психотехника за щиколотку и исполнительно доставила пред до половины лишь налитые выпивкой, а потому донельзя злобные, начальственные глазищи.
   Чересчур уж много грешков водилось за барахтающимся, скользким типчиком, чтоб миновать адмиральского внимания и неусыпной заботы о подчиненных.
   -Нерадивствуешь, мразь?!
   -Хрясь - не устоял адмирал пред искушением - принял непосредственное участие в трудовом воспитании подчиненного, вполне демократично не брезгуя замарать самоличные кулаки.
   -По гроб жизни отучу, сучьи дети, чинить каверзы! В грунт вобью! В грязь втопчу! Вставными челюстями за казенный счет обеспечу!- каждая из не очень-то обнадеживающих посул сопровождалась, точно печатью на документе, соответствующей штамповкой физиономии провинившегося.
   -Ух!- Вновь хрястнули психотехника, который, не зная уж как увернуться, стремился подставлять под хуки со свингами самые мягкие места, увы, на сей раз своего собственного, пухло-плотного, пропотевшего до осклизлости тела.
   -Адмирала сахиб,- нижайше склонился перед благодетелем надсмотрщик, поблескивая синтетическим атласом объемистой чалмы, чуть не касаясь нарядной бахромой мерзопакостно изъеденного грунта,- один много бити нельзя, тогда надо другой калечить для опытов эксперимента!- Изготовился преданный слуга захлестнуть плетью улепетывающего электронщика, который, будто трудотерапией перевоспитанный маньяк, уносился за вращающейся бочкой, точно за взбесившейся центрифугой, прочь от начальственного внимания.
   'Да, накатило вдруг - увлекся.- Притормозил проявление искренних порывов адмирал.- Наверное, виновата местная водка: злобит - чем ни подтверждение без того ясной аксиомы, что ворлики - наиболее агрессивная и опасная нация для холуевриканского злоденствия. Нет, надо переключаться на бурбон, это - раз, а два - самое время подумать о возможной профессорской карьере. Кто знает, как служба сложится, ведь армейскую лямку, сколь ни пыжься, дальше отставки не потянешь, а вот ученая степень с последующей тепленькой должностью никогда не помешает'.- Представил адмирал себя в престижном Понтонском 'университи', с очками на носу, шлепающего по сочинениям о патриотизме непререкаемой указкой, отбирающего ручищами спелых претенденток для внеаудиторных занятий, и зажмурился от предстоящего удовольствия.
   'Нет, что ни говори, пусть не легка наука, но имеются в учености определенные прелести - не зря же к непосредственному выполнению 'мишн' привлечен целый штат лобастых бездельников!'- Спровадил адмирал добродушным, в общем-то, пинком проштрафившегося психотехника в направлении не докаченной по назначению бочки.
   -Попомнишь у меня, крыса, как бунтовать при штабе!
   А тобой,- милостиво протянул адъютанту послюнявить натруженную зуботычинами руку,- доволен. Настоящий 'херроу'! Бди дальше.
   У вчерашнего таксопедалера от сахибова поощрения голова кружась, ввинчивалась в спираль, взлетая вплоть до одиозно-злодейских должностей, какие можно лишь припомнить или вообразить, вдобавок с диктаторскими полномочиями и вовсе не на родине в Ахрика.
   -Вах, шарап-п-п, сам себе я не Ладен! Получай! - Со вкусом прищелкнул пока всего лишь адъютант зазевавшегося у бочонка разжалованного штабиста, не на шутку разозлившись на каверзы лодырей, тормозящих блестяще складывающееся служебное продвижение.- Быстрей, нога в рука, бочка кати!- В раже перепутав малоизвестные, но уже испоганенные непосредственно его присутствием страны и континенты, протяжно завыл, привнося за границу расистские нравы родины:
   -У-у! Это вам не Холуеврика, где на чай мало давай. Это черный Ахрика!
   -У-у-у- пуще прежнего завыл в окружающую летное поле беспроглядную тьму, весьма охотно на истошный призыв откликнувшуюся вопящим многоголосием.
   -Ахрика! У-у-у!
   'Ишь, лютует 'Себастьян... Негейро'!- с отрадой подумалось четыреххвостому, и как было ни возгордиться столь блестящим адъютантом.- Какого молодчика для службы выискал, поди, сыщи другого подобного,- явно подзабыл адмирал о целом без малого материке да о трети населения собственной метрополии.- Мразь, конечно, зато непререкаемо исполнителен, с многообещающими командирскими задатками'.- Оставив адъютанта на полевой службе за старшего, развернулся адмирал, как на плацу и, преисполненный самодовольства, печатая шаг, удалился в направлении лагеря, памятуя о личной заинтересованности в проводимых попутно загрузке 'эйроплейнов' милитаристских научных исследованиях. По дороге, насколько позволял загаженный грунт, приятно размышлял о карьере, о бурбоне и о явно перевес над конкурирующими соблазнами бравшей, потому что дармовой, водке...
   -Оле-оле! Шарап аль бен не Ладен!- неутомимо щелкал плетью, выкрикивал погонщицкие, из дохолуевриканской биографии в практику штабной работы привнесенные термины адъютант. А ведь еще вчера за будничным прозябанием и помыслить не мог, сколь высоко вознесется на крыльях благоволящей судьбы, возвысится над ничтожными, копошащимися рабами, а по возвращению - над пренебрежительно тормозящими таксопедалер, тяжеленными клиентами. Обстоятельства складывались примерно так же, как в родной, жаркой Ахрика, что, не смотря на разлуку, неустанно горячила сердце выплесками адреналина, с той лишь небольшой разницей - на сей раз погоняли не его. Как было ни упиваться столь удачным оборотом в перемене социального статуса?
   -Щелк - подогнал очередных нерадивцев из отмобилизованного штабного сословия, вздумавших меж собой пререкаться да спорить по каким-то, как у холуевриканцев заведено, денежным недоразумениям.
   -Шарап бен сам себе не Ладен! Презренные нищие, за ходку налево хряксы в чалма клади! У-у-у!..
   'Да, деньга, много, много деньга текут ручьем! Ото всех платить: банка - жалованье, левый бочка - бакшиш. Многа, многа деньга, чалма больш не влазить, карман не вмещать, но адъютант все равно брать!'
   -Левый бочка, деньга сюда ложи!- Находчиво распахнул брючное 'окошко', и категорично плетью стребованные подношения потекли непрекращающимся ручейком туда, а не оттуда, вопреки гардеробному предназначению. Со стороны невесть что могло показаться, а потому подстегивало дисциплину и улучшало трудовые показатели.
   -Карашо! Многа деньга давать!- В удовлетворении похлопал мздоимец по туже и туже набивающимся штанинам, предусмотрительно, как оказалось, заправленным в непривычные таксопедалеру ботинки.
   'Но почему нога не целовать?!'- возмущался неудовлетворенный раболепием поднадзорных ахро-адъютант.
   -Шарап, аль рашид!?- Недовольство по сему поводу, а по рассуждениям, вполне искреннее недоумение не давали покоя, с каждым разом ужесточали удары, особенно по наглецам, катящим 'левые' бочки, вопиюще нагло забывая при этом облизывать салдафонские башмаки погонщика.
   Щелк - опять досталось никак не приспосабливающемуся к привычкам местных псин, а потому вновь поскользнувшемуся электронщику, что заскакал вокруг вздыбившегося 'емпти бареля' и 'мост саундом' принялся 'обкладывать' всего лишь исполняющего воинский долг субалтерна.
   Пока нерадивцы почем зря теряют драгоценное время, лопоухих нагоняют, обходят на поворотах более прыткие соперники - оправившийся от пристального адмиральского 'внимания' психотехник на лихо закрученном вираже прокантовал бочку мимо приятеля.
   -Хорош орать, придурок: каждая минута на вес чистейшего 'голда'. Хотя, как хочешь, ори на здоровье, а я покатил дальше.- Закучерявилось чело подельника в свете прожекторов чуть ли ни призывно влекущим, вьющимся нимбом.
   -Погоди! Нельзя передвигаться в одиночку - опасно, нас же предупреждали!- выказывая насквозь лживую заботу о товарище, 'чесанул' вдогон, что было мочи, долговязый электронщик, согнувшись над бочкой в три погибели, которые для пущего прядка не преминула пересчитать вездесущая плеть надсмотрщика. Однако на этот раз ответного мата не дождалась, а, наоборот, придав ускорения, сработала подобно стартовому двигателю.
   -Вот, молодчина,- порадовался энтузиазму приятеля психотехник,- подоспел вовремя. За прожекторной мачтой - налево... Нам налево, а другие пускай пашут, психо-невротики законченные, травятся. Двигай сюда! Сворачивай!
   -Трах!- в темноте аэропортовых окрестностей немудрено не разминуться с неприятностями - на этот раз в виде бочки, кантуемой вскладчину конкурентами, одной на троих, как по разнарядке положено - на большее, видно, не наскребли наличности.
   -Эй, полегче на поворотах! Мы ведь не хренголий кантуем!- Налетевшие штабные недобрыми глазищами алчно покосились на карманы да на пазухи встречных шаромыг, будто ощупывая на предмет 'чем поживиться?'. Однако, опознав 'отмеченного' адмиралом, но, не смотря на следы побоев, упорно узнаваемого психотехника, сочли за благо с отпетым типчиком не связываться.
   -Как с товаром?- сухо до словесной скупости, чтоб не сбивать никчемной болтовней дыхание, поинтересовался кучерявый 'типчик'.
   -Были бы хряксы, а товара завались... Некогда нам.- Покантовалась бочка далее, под лучи прожектора и неусыпную плеть адъютанта.
   -Понял, недоумок, черепуха электронная: ты на меня за незаслуженную четверть прибыли молиться должен! Без налаженных связей касса кредит шиш предоставила бы!
   -А я что, очень даже признателен, клянусь барахлящей материнской платой! Без тебя предприятие зависло бы, как дохлая мышь, без перезагрузки, не продвинулось бы, пробусковывая в вирусах.- Довольный, покорно кантовал бочкотару специалист в совершенно иной области, вполне осознающий, что если бы ни тонкий шантаж с грубым нажимом, мастерски примененный психотехником, то с прижимистого кассира взятки гладки. А так полнейшее вовлечение в предприятие всего из каких-то пятидесяти процентов, это при ставках на капитал, зашкаливающих за триста, а то и за пятьсот...
   -То-то. Ну и куда запропастилась клятая лощина?
   -Да вон за бугром, только на высоте - опорный блок-пост...
   -Ясно, но через бугор короче, а постов боятся одни лишь желторотые птенчики!- Кряхтя и пыхая, попер психотехник бочку в гору с прытью, что не приснилась бы даже переполненному энтузиазмом Сизифу, в древней античности только-только зарегистрировавшему грузоподъемный бизнес.
   За ним, по-прежнему не дружа с повсеместно достающими собачьими экскрементами, по пятам - электронщик, то и дело поскальзывающийся, но даже от мерзко попахивающих неприятностей не падающий духом, вовсе не помышляющий, грешным делом, плюнуть на каторжную наживу, дабы вновь обратиться в веру компьютерную.
   -Не хватало с окопавшимися паразитами делиться-договариваться.- Недовольный психотехник полез уж в хлюпающий от пота защитный комплект за пакетом с призывно хрустящей 'травкой', но явно поторопился. Караульщики вперемешку со скинутыми квадратами ранцев полулежали на дне окопа, обнесенного от наскакивающих за подачками воинствующих аборигенов рядом мешков, набитых подножной дрянью, да потягивали вьющийся из стволов винтовок дымок, то и дело запрокидывая отяжелелые от касок головы, подергивая отупелыми болванками в ритме одного им слышимого 'рэпа'.
   -Полюбуйтесь-ка, тоже мне выискались 'солджеры'. Кто теперь станет защищать адмиральскую задницу, то есть самое сокровенное, что осталось у старикашки, вздумай какой полоумный покуситься на 'сокровище'?
   Услышав наименование определенной части тела, охранение, вроде как, неестественно оживилось, но забытье взяло свое - сил хватило лишь свалиться друг на друга и тупо захихикать.
   Принюхавшись к запаху призывных дымков, электронщик аж зажмурился, загипнотизированной сомнамбулой чуть не повалился на кучу праздных тел.
   -Нынешняя ночь десятилетия кормит. Можно составить капитал на всю оставшуюся жизнь... на покупку детей и внуков деньжат тоже хватит! А дебильные вонючки дорвались до дешевой дури - валяются, как догбургеры, выкинутые собакам на помойку,- для полноты натюрморта прибавить бы блевотины...
   -Вау!- восполнил недостающий штрих один из вырубившихся.
   -Ну вот, теперь полная гармония и слияние с окружающей природой - нирвана.
   Тьфу - дополняя композицию, психотехник через сбитую адмиралом коронку плюнул на товарищей по оружию - те незлобиво, приветливо заулыбались, помахав в ответ набитыми в кабацких потасовках кулачищами.
   -Выбирай - коптить небо в их компании или устремиться следом за мной к процветанию!?- Одернул зачарованного электронщика немилосердный приятель да подобно всевидящему судии, выметающему отбросы на свалку истории, пристально уставился на слабовольного подельника.- Сиюминутное прозябание в забвении или гарантированное многолетнее забвение в будущем?!
   Взглянул электронщик, пытаясь сглотнуть с зависти образовавшийся ком в горле, на улыбчиво застывшие, отрешенные от бытовой суеты лица рейнджеров. Потом перевел взгляд на встревожено дергающуюся в тике алчной неудовлетворенности рожу психотехника, наделенную адмиральскими 'щедротами' 'бантиком' сплющенных губ, расквашенным до хлюпающего состояния носом, не говоря уж об упорно наплывающей со лба на глаз шишке. Чаша весов заколебалась, тяжкие подбои явно не перевешивали. Но на метания-сомнения времени отпущено не было. Сама природа подсказала верный шаг и, как следствие, выбор: поскользнувшись на вездесущем продукте деятельности собачек, рухнул бы в окоп терзаемый выбором, подкошенный экскрементами холуеврикашка, однако рудиментарный, обезьяний еще инстинкт не подвел - ухватился, чтоб не завалиться окончательно, тем самым не кануть с концами, не вылететь из прибыльного предприятия, за подвернувшийся ранец.
   -Правильно, вот это дело! Молодец, хвалю за сообразительность! Не платить же наличными, когда запросто можно рассчитаться по бартеру. Подавай сюда 'милитари' барахло - глядишь, хоть на что-то дельное сгодится!- Вцепился в машинально протянутый ранец бульдожьей хваткой загребающий, пускающий в оборот все, что ни подвернется под руку, психотехник.- Еще подавай, допрем как-нибудь: бочки с бугра своим ходом покатятся.
   Упаковавшись под завязку так, что шатало сильней, чем от адмиральских зуботычин, партнеры по общему бизнесу направились прямиком в примыкающую лощину, в гашишной лихорадке истоптанную страждущими, точно взбесившимся стадом буйволов, вплоть до раскисшего болотного состояния. Миновав хлюпающую вязкость, добрались до освещенного кострами торгового места. Там, в свете пламени, в лабиринте кибиток, в раздолье смугляков, им, под завязку нагруженным 'добром', радушно предложили то и другое, пятое-десятое. Товар поднесли как постоянным, недоверчивым клиентам на пробу, а покупку предложили со скидкой. Кабы ни алчная стойкость психотехника, так бы заночевали, кажется, в отрадном 'эдеме' с последующим обиранием до нитки, клеймением да прочими осложнениями гостеприимства.
   -Ты, вот что, нос отвислый в ранец не суй: мало ли, какие ценные вещи могли в мешке заваляться?! И вообще, нечего темнить меж своими. Что упаковано - это военная холуевриканская тайна, овладев которой - при должном подходе да если толком распорядишься - запросто сможешь выбиться в люди, почти в такие же, как мы - понял? И за столь стремительный, фантастический 'подъем' жалко двух бочонков гашиша, жмот!
   -Мой не жадный, мой учиться наркостажировке в ваш 'унивесити'. Мой цену знать. Два бочка конопли набивать под завязка, это харош цена! По рукам?!
   -Не тяни грязные лапы, а то мигом кликну охрану из оцепления, потому что бдительные ребята в доле! А ты - персонально на мушке. Понял теперь, с кем дело имеешь?!
   -Мой с уважением к твой оцепление.- Чуть ли ни церемонно раскланялся с наглеющим на глазах психотехником смугляк, тоже не новичок в области нахальства.- С пахан потолковать надо,- с почтением указали на комфортно расположившегося на драных коврах местного авторитета,- как приговор скажет, тому и бывать. А что, пахан тоже на мушке?- обнадежился смугляк на возможное продвижение по племенной иерархической лестнице.
   -Нет, врать не стану, с племенным вождем дело гораздо проще: сэра пахана прослеживаем со спутника лазерного наведения ракеты точного прицеливания.- Притомился психотехник торговлей, прикидывая, не надбавить ли наличных, чтобы успеть обернуться еще раз, два... сколько сил хватит, да погрузка хренголия позволит по времени. Ведь, ввязавшись в предприятие, сулившее тысячи процентов прибыли, надлежит не просто суетиться, а скакать, стремглав обгоняя жеребцов на продутом лохолизаторе.- Меня сопровождает специалист по бьющей без промаха электронике, так что если возникают сомнения, или последуют дополнительные вопросы - он бестрепетным пальцем нажмет на 'рэд' кнопку, и космическая 'томашавка' пришлепнет любого...
   Прознав о таком деле, волосатый, заматерелый смугляк, выступающий паханом, а потому обвешенный чуть ли ни до пят золотыми побрякушками, от столь пристального к своей особи внимания холуевриканского спутникового наведения, противоестественно, при дубленой-то шкуре, побледнел и зябко поежился. Пришлепнуть без промаха - это не сущая, вроде ночных собачьих холодов, безделица. Осмотрелся зыркающим глазом, выискивая в наряде ранее не примеченные, лазером, а не таборными кострищами прожженные дыры. Дыр со времен последней гардеробной ревизии заметно прибавилось - осмотр явно не обнадежил. Вздохнул - деваться некуда - порылся в походном ларе, бурча в бороду неодобрительные существительные. Выискал золотой перстень с внезапно кроваво блеснувшим камнем, полюбовался напоследок цветовым перекатом, вытряхнул из драгоценности сморщенный палец неисправного должника, запоздавшего с выплатой процентов по лизингу, и одарил милостью столбеневшего, в торге не смыслящего ни уха - не рыла электронщика.
   -Тебе от пахана подарок, чтоб кнопку не нажимал и убрал слежение, а также жалует две бочки гашиша, если сумок секретных побольше принесете - для противоракетного покрытия кибитки пригодиться могут.
   -Принесем, о чем разговор, приятель! Космическое слежение адмиралу снять прикажем - только вели своим людям бочки на бугор закатить, там уж справимся сами. К армейским тяготам не привыкать, ведь служба, это как в 'унивесити', где ты не доучился, только без пересдачи экзаменов,- за провал - мигом под трибунал.- Пощупал психотехник наплывающую на глаз шишку и, похоже, обновой остался вполне доволен.
   Наркоманчи, услужливо набив да на скорую руку закатав бочки, споро покантовали тару из торговой ложбинки, уступая место прочим милитаристам, соискателям дури, пусть не дармовой, зато отпускаемой по демпинговым расценкам, а главное - за полиграфические хряксы. Ни на какой базе, ни в самой отсталой стране Юго-Восточной Загнипы не сыщется подобная фантастика!
  
   'Дано назрела пора заняться серьезным делом! Солдафонщина - мерзкий примитив, никакого простора уму и фантазии! К тому же я на глазах начинаю опускаться: то пью водку с мерзкими, подозрительными типами в помещении без крыши и стен, будто бродяга времен не нынешней, а прошлой, вполне респектабельной депрессии, то пью водку в одиночестве. Хотя, будь то бурбон, выпивка вполне уместно и полезно повлияла бы на пищеварение. Напиток же коварных ворликов не приносит внутреннего умиротворения, подмывает на общение с неприятно пахнущими плебеями, вызывает зуд в кулаках и, конечно же, провоцирует агрессию. Более того, нестерпимо подмывает диспутировать, тянет на самокритику... своей собственной бесспорной гениальности.
   Но теперь решено окончательно: моя выдающаяся личность должна подвигнуть науку, вплоть до получения степени и теплого местечка ректора престижного, по меньшей мере Елеельского 'унивесити', расположенного в аристократическом секторе, подальше от военного захолустья'.
   -Наука ждет - выдвигаюсь на позиции!- Шагнул адмирал прямиком сквозь ткань надутой походной палатки, решительно и бесповоротно располосовав не бронированный из экономии синтобрезент походным тесаком да предусмотрительно зажав в кулаке бутылку, чтоб сподручней запивать мерзким напитком потрясающие, без лишней скромности, идеи.
   Уверенно хрюкнув отрыжкой вместо приветствия, четыреххвостый по-хозяйски наглым образом сунул нос в двери штабного палаточного блока, надутую железистую ткань которого пробовать распороть или хотя бы просто продырявить было не в интересах даже крепко подвыпившего адмирала: рулоны бронематериала приобретались со скидкой и 'откатом' у дилера фирмы, неустанно лоббирующей наращивание вооружения. Пусть не удалось ошарашить очкариков внезапностью появления, но суетой да царящей суматохой штабных прихвостней адмирал остался вполне доволен, еще раз убедившись, что не ошибся в переметнувшихся трусах, поголовно 'заложивших' да настрочивших полный список заговорщиков. Более того, даже собственноручно - должно с перепуга - повязавших, при подавлении мятежа в холуевриканском штабе, нескольких обкуренных до невменяемости бунтовщиков. Подвиг не остался незамечен - сдавших сослуживцев лоялистов примерно поощрили, повысили в должностях, не говоря о званиях, кроме того, приставили к отменно оплачиваемому бизнесу, то есть к науке.
   -Ну,- прохрюкавшись, вопросил адмирал,- каковы результаты? Или я зря тащил паразитов вроде вас на рискованнейшую 'милитари оперейшн' 'Поддержка ярости' награды с премиальными получать!? А?!
   -О-у! Вау! Предварительные результаты, можно сказать, просто парадоксальны!- не замедлили восхититься прихлебатели тем, что четыреххвостый пропойца приволок выпивку, и тем, что непосредственно самим бочки с ядищем кантовать не приходится. Восторженный, дегенеративный, костлявый мозгляк, затесавшийся в армию по экстренному призыву, с фанатичным блеском во въедливых глазах, дырку буравящих в пробке адмиральской бутылки, влекомый порывом научного энтузиазма, ухватил четыреххвостого за грудки и затрясся вибрацией в исступлении. А после того, как без спросу отхлебнул водовки - в упоении.
   -Кто бы мог подумать?!- не обращая внимания на сногсшибательные градусы напитка, научный фанатик выплевывал восторги в начальственную физиономию.- Если отбросить погрешности, которых примерно шестьдесят процентов на сто, то получается... Ни за что не поверите!..
   Несколько отрезвев от удивления, утерся адмирал и, подозрительно обнюхав обсосанное горлышко, предохраняясь от весьма вероятного бешенства, пожертвовал выпивку, пустив бутыль по кругу, на нужды научной общественности.
   -Что же так сразу, прямо с порога мой интеллект недооценивать - я ведь тоже, знаете ли, иксы, игреки, логарифмики в Бестолковых Понтах в эту вот голову вдалбливал.- И, чтоб не возникало сомнений в крепости означенной части тела с затесавшимся туда по неосторожности мыслительным органом, двинул кулаком по лбу вполсилы, но у любого другого, не столь башковитого, с полдня рабочего времени искры бы из глаз бесплатными фальшфейерами сыпались.- Так что, излагайте,- опрометчиво почти протрезвевший от столь искренней демонстрации крепости накопителя скудного научного багажа адмирал осторожно, чтобы не обидеть костлявого, экзальтированного маньяка с глазами, полыхающими безумными всполохами, как только мог мягко, не провоцируя агрессивные действия, освободил из захвата униформу с основательно измятыми регалиями,- я вас слушаю. Не стесняйтесь: именно глобальные открытия наиболее соответствуют исполнению порученной миссии - отмени хренгресс с хренатом надбавку к жалованию, выдаваемому в боевых условиях, если я неправ! Ибо именно глобализация оправдывает повсеместное 'милитари' пребывание Холуеврики, затраты, само собой разумеется, двойные командировочные, с тройной выслугой...
   -Это поразительно!- Как шестиствольный пулемет при отдаче затрясся, обстреливая окружающее замкнутое пространство слюнными плевками, оголтелый энтузиаст.- Открытие запредельно для ординарного восприятия! Оказывается: тучные и приземистые подопытные кантуют бочки гораздо продуктивней сухощавых и долговязых! Каково?!
   Адмирал предпринял ряд безуспешных попыток ускользнуть от буравящего взгляда фанатика и от вновь состоявшегося цепкого захвата.
   -Да-да, абсолютно согласен,- в конце концов, пришлось капитулировать перед напором науки,- открытие настолько глобально, что в состоянии потрясти даже недоцивилизованную большую половину человечества. Поэтому информации присвоить гриф 'топ-топ сикрита', чтоб исключительно для пэррезидентского пользования и, не медля ни минуты, запатентовать да выправить лицензию! Я полагаю, господа,- оскалил зубы адмирал в скромной улыбке не просто научного, но финансового гения,- такие же как я ученые сэры, нас можно поздравить триллионерами!
   -Вау!?
   -Хэй-хэй, хэллоуин!
   -'Ви ар тхе чэмпьен шип'!..- прочими подобными, одной лишь холуевриканской контрразведке понятными кликами завизжали в восторге лоялисты.
   Наплевать на дополнительную помятость пятнистого камуфляжа, но адмиральские регалии экзальтированный, костлявый тип истерзал окончательно. Однако в отвлеченном научными изысканиями сознании четыреххвостого пустая бравада блестящими побрякушками отошла на второй, даже на третий план.
   -Представляете...- вдохновленный взбурлившей от тисканий, растревоженной в организме прочими проявлениями чувств восторженных почитателей водкой строил прожекты пожавший лавры первооткрывателя адмирал:
   -...расставленные сети фирмы... назовем-ка компанию... 'Эдмирал барэл'...
   -Вау-вау!..
   -Вопли с овациями оставим на потом,- не занимать стало четыреххвостому скромности истинного ученого.- Так вот, сети корпорации раскинутся по всему миру, по 'ол пису'! Что 'Фиш инкорпорейтид' с ее ничтожной, мелкой рыбешкой - жалкий карлик! По всему миру - повторяю.
   Сейчас же приказываю перенацелить спутники слежения с местных авторитетов, с военных объектов страны 'партнера' на всех поголовно подозрительных типов, перекантовывающих бочки - ни один не должен скрыться от пристального внимания! Дело остается за малым - с поличным отлавливать засветившихся нарушителей, присваивающих чужую интеллектуальную собственность, и брать тепленькими! Не отвертятся, когда получат счета за использование запатентованного ноу-хау. Будем стричь купоны да наполнять карманы дивидендами!
   Когда подобьете сумму - сколько, по предварительным вычислениям, сострижем с тучных, а особенно - с худосочных - доложите.
   Не хочу заплывать вперед, только думается - да для карьеры научной команды желательно - подсчеты явятся настоящим потрясением.
   -Ва-ау!- в затяг восторгались лоялисты, злословили тот час, когда не достало наркотического отравления вкупе с решительностью примкнуть к неразумным заговорщикам, к недальновидным, на поверку-то, 'лузерам', к низвергателям адмирала.
   Костлявый фанатик от науки навскидку прикинул расчеты на клавиатуре и, вроде, остался доволен:
   -Предварительные данные умопомрачительны,- но совсем некстати вдруг ляпнул:
   -А если перекантовщики обнаглеют и подадут на корпорацию 'Эдмирал барэл' в суд?
   -В суд? Ха-ха...
   -Хи-хи...- Связавшим судьбы с адмиралитетом лоялистам не виделось иного выхода и пути, кроме как раболепно подхихикивать.
   -Смешно. Запомните, молодой человек... какого, кстати, звания?
   -Унтер-подштабной сержант!
   -Так вот, обер-рейнджер надфедфебель, зарубите на носу - это поспособствует быстрейшему продвижению по службе - тем, кто кантует бочки, юристы не по карману - им бы наскрести монеты расплатиться по текущим платежам да по предъявленным искам - неустойку.
   Ха-ха!
   -Хи-хи-хи...
   -Благодарю за службу! А теперь пора спрыснуть потрясающее открытие - всем шампанского!- Расщедрился за губинаторский счет генератор идеи 'научного' зашибания хряксов и, от широты начальственной заботы о подчиненных, собственноручно откупоривал бутылки, норовя закатать кому из ученой братии в вызывающе высокий лобешник бешено выскакивающими пробками и щедро наполняя подставляемые пластиковые стакашки дроселевой бурдой, что не только пробовать, но прикоснуться к которой счел бы для себя оскорблением самый завалящий, спившийся сомилье, единодушно списанный кабаками города Балрижа за полной профнепригодностью...
  
   -Подождите, гады, штабные крысы, дождетесь у нас...- в предвкушении жуткой мести злорадствовали успешно обтяпывающие делишки психотехник с электронщиком да прочие идейные сторонники, беззаветно примкнувшие к наркотрафику,- в зубах принесете, иуды продажные, полученные 'сребреники'- вот тогда в очереди за травкой сволочей и заморим!
   Выявленные, ошельмованные антилоялисты, вопреки прогнозам, ожиданиям, тайным мечтаниям адмирала о подавлении очередного бунта, на сей раз в боевой обстановке, потому решительно-беспощадном, били, ставили и, отринув подмогу дребезжащих, чахоточных педалекаров, перебивали собственные же погрузочные рекорды! Даже адъютант на пару с длиннющей плетью, вопреки рьяным стараниям, ничего не могли поделать с исхлестанным, но вопиюще несгибаемым энтузиазмом по сути каторжников.
   Не человеческим разумом о том судить, но весьма похоже, что на памятливой территории воспрянул погребенный продажностью верхов и хаосом разрухи дух ударных пятилеток. Пометался, проскрежетал пролетарскими, несжеванными, стальными по крепости зубами, но не нашел излюбленного блюда, кому в глотку вцепиться - брюхатых буржуев, ученых уже, а потому жиреющих для пущего безопасного спокойствия по заграницам. Вот и вселился в своих, по прикидкам видать, в доску камрадов, соратников по классовым разборкам да денежным 'эксам'.
   -Ничего-ничего, своя ноша не тянет!- Все же бессилен оказался дух пред частнособственнической инфекцией: нео-пролетарии рассуждали алчно, расчетливо, словно век не вылезали из-за окошка наследственного ростовщического бизнеса.
   -Щелк, щелк, щелк - в унисон плетке у перемазанных 'перекантовщиков', упаренных пуще кочегаров-ударников, щелкали калькуляторы в участках мозга, ответственных за подсчет прибылей, и каждая четвертая, а временами третья бочка укатывалась 'налево'. Где в неуютной лощине под завязку набивалась умятой коноплей, когда же хватало средств - гашишем весьма сомнительного качества - всем, что могли предложить местные вполне устоявшиеся рыночные отношения.
   Смугляки жадно пересчитывали не понятно на что потребные пачки пиджн хряксов да едва поспевали, укрепляя международные связи безукоризненным соблюдением контрактных обязательств, подвозить товар.
   Но без огорчений и неприятных сюрпризов не обходится даже самый накатанный бизнес...
   -Кыш! Кыш, мародеры! Ишь, слетелись на дармовое имущество!- Точно стаю ленивых грифов отогнав от падали, изгнал свору наркоманчей прочь из опорного поста охранения упарившийся от пахоты в незабвенных памятью, ударных, стахановских темпах, но не утративший боевого духа и решительного настроя психотехник. Невольную поддержку, выступив плечом к плечу, оказал опершийся на приятеля, из последних сил крепящийся электронщик. Наркоманчи в ответ зашипели, окрысившись, но ретировались перед нетвердо, но держащимися на ногах представителями лидирующей по потреблению на бездушу населения нации, так шакалье разбегается при появлении пусть даже на последнем издыхании, но льва: не из боязни даже, сколь из уважения к клыкастой пасти.
   Жалкое же перед 'львами' предстало зрелище: до недавних пор бдящее, чтоб ни один левак не проскочил без косячного подношения, охранение, подобно обглоданным костям, разули да раздели чуть ни до интимного исподнего - казенное имущество, где что плохо лежало, на ком ни висело, подчистую оприходовали наркоманчи. Ну да рейнджеры сами виноваты: завес дымовых понаставили - как было без зазрения наглости ни попользоваться напущенным туманом.
   -Вот незадача! Ка-ак я рассчитывал на наших бдительных 'солджеров' с застолбленными, можно сказать, ранцами, а тут эдакий кавардак... Из-под носа уводят имущество - что станешь делать, когда вокруг сплошное ворье?!- в сердцах возмущался психотехник.
   -Я слетаю в походную кассу...- В алчном порыве прикарманить из стремительно тающей наличности хотя бы мелочишку насилу отлип от вовсе не добровольной, а просто не сохранившей сил дать пинка опоры электронщик. Но зашатался и сник, явно преувеличив сохранившиеся возможности передвижения.
   -Увы, сокровищница пайщика истощена вплоть до долговых расписок рядовых забулдыг, а потому нужно изыскивать альтернативные источники финансирования - ни в кассе, ни по окопам ловить больше нечего. Порожняком возвращаться тоже не годиться: никакой шкуры на зверюгу с плеткой не напасешься, а значит, быстро разворачивайся - катим к скважине: на заправке просто-таки столпотворение, а тамошние остолопы-'солджеры' по уши обвешаны походно-боевым снаряжением! Чем-нибудь да поживимся.
   -Это же крюк...- С мечтательностью в подернувшемся взоре рассматривал электронщик бережно уложенные, местами рваньем от холодрыги укрытые фигуры некогда грозных стражей, самые крепкие из которых по-прежнему улыбались, будто прилипшими к лицам оскалами, да вновь на приветственные плевки психотехника ответно помахивали уже без стащенных перчаток ручищами.- А, может, хватит? Столько дури прикатили - авиабазу с танковым батальном прикрытия на несколько месяцев вперед гарантированно товаром обеспечим.
   -Гоним, быстро! Я, в отличие от некоторых безмозглых недоумков, просчитываю 'ситуэйшн' со снабжением не на какие-то месяцы с неделями, а на полгода минимум.- Пнул от трудовой испарины почти переставший кучерявиться психотехник бочку, послушно загремевшую по скату, увы, пустым железным брюхом и вслед, помогая по-дружески, безо всякого сбережения имущества, отправил бочкотару электронщика.- Нужны снаряженные ранцы. Обещали - доставим, иначе разговор у аборигенов короткий: палец в перстне видел, или мне померещилось?- Решительно потащил вслед за укатившимся тарным имуществом в общем-то не упирающегося, просто лишь согбенного служебными тяготами, а потому почти сравнявшегося с неумолимым вожаком ростом электронщика.
   -Я, помнится, давал слово, что чья-то электронная морда снимет лазерное наведение. Если не снял - ответишь. Вон и перстень у тебя на том самом пальце, который по здешним обычаям откусывать полагается. Хотя, ничего страшного, на клавиатуре не по всем клавишам пощелкаешь, всего-то и делов.
   -Знаешь, друг, мы вместе столько передряг пережили, я тебе многим обязан... Кем бы и где служил без тебя?- Чавкал обувью по прилипчивым испражнениям 'лучших друзей человека' не на шутку встревожившийся электронщик. Тщательно утерев руки о защитный комплект, заляпанный не балующими разнообразием продуктами из ассортимента простиравшейся окрест местности, силился стащить с заскорузнувшего пальца злополучный перстень.- Вот,- вздохнул, наконец, с облегчением,- носи на здоровье!- Насквозь лживо заулыбался даритель прокопченным копотью смугляковых костров, не отличить от ахронигера, лицом.
   -Я что, похож на идиота?- Щербато, но проницательно заулыбался в ответ раскатанными губешками, подмаргивая заплывающим глазом да похлюпывая исправно снабжающим организм выделениями, безразмерно распухшим носом психотехник.
   -Не совсем, наверное...
   -То-то. Двигаем к скважине!- Понесся вперед на прежде скрываемых тучностью тела, а ныне адмиральской научной бандой выявленных энергоресурсах психотехник.
   -Что же мне делать?- По-прежнему не хотелось электронщику щелкать по клавиатуре неполным комплектом пальцев.
   -Если намерен протянуть хотя бы полгода - натягивай на рожу противогаз, впрочем, это по желанию.
   -Щелк - под непроизвольный, протестный вскрик многострадального лица: 'Ау-ау-ау!' - с резиновым шлепком напялил психотехник защитную маску.
   -С перстнем делать что?!
   -Выкинь, дурак.
   -Не могу - дорогой!
   -Давай сюда,- пробубнил в противогаз всегда готовый прийти на выручку приятель и, изъяв кольцо, милостиво зашвырнул в сумерки, подальше от света прожекторов.- Теперь скажи 'сенькью', плюс пять процентов с доли прибыли, и мы квиты...
   У скважины, в самом деле, виски вприкуску с шоколадным тортом да яблочным пирогом не потчевали, а подобрались на коряво сложившуюся службу обозленные, хмурые все как один 'солджеры'. Не вступая в разговоры, одарили неразлучную парочку вовсе не ранцами, которые те вызвались поносить, прельщая взамен фасованными дозами, а тумаками в придачу к бочке хренголия, на этот раз настоящей, откатить которую совместными усилиями удалось лишь на пару сотен ярдов с несколькими недомеренными футами, главное - в сторону от прожекторного освещения.
   -Все, сейчас, кажется, сдохну.
   -Первым сдохнуть должен я, потому что ты без меня даже на это не способен.- Не до логики стало психотехнику - плюхнулся, как в ароматическую ванну, в подножные непристойности. Нас ведь смугляки ждут... с ранцами.
   -Перебьются, давай, бочку закопаем, чтоб не переть.
   -Тоже мне нашел сокровище - закапывать... хотя... Идея! Впрягайся - покатим дальше. Да куда, бестолочь, не к 'ахиллесам' же...
  
   _________
  
  
  
   Чуток еще потерпеть - не подкачай, родимые!- Бережно, явно щадя лошадушек, но настойчиво погонял шестерню возница. Но тянуть бронированный 'мерзкобес' да в гору, да с поклажей... Коники косились на экс-ментонерика к тому же зеленого, нет, не жалостливо, а, рассчитывая, что войдут в нелегкое положение: 'Ты-то хоть нас понимаешь, новохозяин? Нуу-уу, кто, кроме тебя, знающего упряжь недомерка двуногого, прикинет, сколько сжигается лошадиной си-и-илу-ушки, пуще бензомотора - без остатка расходуется?'.
   -Нет, далее махину не попрут,- подвел итог кучерскому правлению расстроенный лошадник.- В дурище железа, почитай, на пять кузен достанет - подмочь надобно.
   -Сами видим - не на паровозе с вагонами чаи распиваем в подстаканниках.- Конфедерат, кряхтя да вычурно, а ментонер ветеранский скупо, чтоб не попусту как боеприпасы словеса расходовать, матерясь юридическими да прочими терминами, сползли с насиженной бронекрыши, представ перед растерянными животинами двуглав, двурук, четырехног, в знакомом, выездном, переливчатом стеклярусом корзно. А так как от прежнего стандартно-фигурного губинатора коняшкам ничего, кроме перегруза, не перепадало, то от эдакого монстра и подавно чего доброго дожидаться-то? Подналегли бедолажки из последней немочи - протащили бронемобиль саженей полтораста с гаком, больше конной силушки расходуя на боязнь нового бугая-хозяина, чем на тягловые старания, но быстро выдохшись, чуть ни на месте стали, обреченно переступая копытами.
   -Придется будить плацкартников,- единогласно порешили, но несогласованно принялись выпутываться из корзно конфедерат с ментонером, а коники, видя вопиюще разоблачение, дернулись в настороженной панике, но в итоге совсем притормозили ход от еще одного разочарования в людской искренности и правдивости.
   -Вишь, надышали, точно в парилке с веничком.- Деликатно постучал конфедерат в запотевший от внутренней испарины салон.
   Пораненный конфедератский юноша да пуще прежнего постарелый в заключениях имка в толкачи не годились: выползли дисциплинированно, но пошатываясь, да стояли, покачиваясь. Полуфиопы помогли бы, но в обоих, словно репейничихи доставучие, смертельной хваткой вцепились гимназисточки, не отодрать - не оторвать, как от торта со сливками, а вернее - от пирожных эклеров тоже с начинкой соответственной. Найдя нехитрое, 'синема' растиражированное счастьице, глазики изготовились за него повыцарапать, а не то чтобы добровольно из рук упустить. Так что полуфиопы бронемобиль толкать-то толкали, но то и дело отвлекались на растреп в обрывках бантов, ненасытно и непрестанно донимавших 'стенографированием'.
   Конфедерат, опасливо покосившись на отточенные острей бритвы девичьи коготки, почел за благо не связываться, а лишь замечтался ностальгически:
   -Эх, сюда бы дамочку, Сюзи да невестушку,- вмиг на шиньоны задрипанных агрессорш повыщипали!
   Ментонер, что есть силы, налегал на бронекрыло с давно уж разбитыми, не смотря на то, что за губинатором век не водилось по прямой кататься - все кривая вывозила, 'поворотниками'.
   -Согласен: заневестившаяся наложница - особа просто-таки дизельной энергии. Подмога вышла бы не слабее артиллерийского тягача - сила, не то, что эти беспаспортные безбилетницы из компрадоровой обслуги.
   В ответ ветераны службы и труда тоже много чего интересного заполучили по своему адресу. Но подобные словеса напечатать - букв неподобающих грамотеи пока в алфавит не втиснули.
   Полуфиопы, чрезвычайно удивленные жизненным переменам, а потому неустанно, пуще ординарного таращившие глазищи, воспользовавшись отвлечением стенографисточек словопрениями, добросовестно подналегли на неподатливую бронетехнику. Тут очнулись мало что опешившие, остолбенелые, налившиеся малиновым цветом от выслушанных собственных характеристик ветераны да задвигали, будто рычагами, членами, но вовсе не теми, что упоминали наряженные в воспитанных гимназисток попутчицы. И 'мерзкобес' пополз потихонечку вверх на кряжистую седловину. Ход даже убыстрился, то дотошный имка, высмотрев хитрые сборочные секреты, умудрился скинуть по пути пару тяжко-железистых дверей да на другую пару нацелился, приспособив пошатывающегося без дела юношу инструмент, неизвестно из каких тайников 'мерзкобесовых' выуженный, подавать да придерживать.
   -И то дело,- одобрительно откликнулся на почин конфедерат, отойдя от мато-шоковой растерянности,- не все же матерщинниц катать с комфортами...
  
   -Здесь, на сей позиции, нигде более ключ сокрыт от Катькиного Бугра - тут стоять должно, доколе живы и дышим! А наши на подмогу чуток с опозданием, как заведено, но подоспеют обязательно - не имеется в сем постулате ни малейшего сомнения.
   Пособники конфедерата по побегу тоже переполнены возвышенных мыслей, но по заведенному у образцовых, добропорядочных беглецов порядку, толком не успев дух перевести, поспешили убедиться, ни наладилась ли погоня? Зорька едва забрезжила и помощницей в наблюдениях оказалась весьма неверной, призрачной. Темень же внизу под кряжем, напротив, казалось, притягивалась, скучивалась вокруг преступных, как ни крути да хоть трижды властно легализуй, группировок, а потому работала на руку преследователям, пустившимся, должно, по следу.
   -Не, никого не видать, а поэтому нет погони.
   -Нет, нет погони, потому что не разобрать ничего.
   -Ничего не разобрать, потому что нет погони?
   -Потому что не видать ни зги, нечего глаза портить...- к весьма неконкретным умозаключениям в процессе недолгого наблюдения пришел имка с экс-ментонерами. И беглецы вновь, на этот раз гораздо чутче, прислушались к слову командирскому.
   -Погоня, не сомневаюсь, снарядится, но не это главное. Важнейшая задача - здесь, на седловине закрепиться, держать позицию до последнего, ворогу не сдавать!
   Устроим вторую Шипку! Окоченеем, братцы, но вражин не пропустим!
   -Окоченеем, командир?!- скорей выказали опасение, чем энтузиазм подчиненные.
   -Кто легко одет - справляй из двуместного плаща пончо и 'мерзкобесову' обшивку раздирай на накидки. Смекалка - не начальство: пропасть солдату не дозволит.
   Но с парадным корзно, презрев чувства благодарности к защитившей от холода одежде, стенографисточки преотлично без поданной команды расправлялись, любо-дорого смотреть, будто войну дворцам, а прочей роскоши перекрой объявить вознамерились.
   Остальным 'оборонцам' пришлось довольствовались отбракованной модницами утепленной подкладкой из песьих шкур, которой не с избытком, но оказалось довольно, чтоб более не походить на позорных беглецов в драных бушлатах, а сойти за вполне прилично обустроенных в быту первобытных охотников. Сам же конфедерат решил проблему с утеплением и того проще, напихав под мундир выдранный из сидений поролон, отчего защеголял чрезмерными объемами начальственной стати генеральской персоны.
   -Кажись, приоделись, теперь не мешало бы приступить к обсервации да соорудить парочку люнетов для застрельщиков.- Звякнул не раздаренными медалями конфедерат и прищурился в низинную даль, все-то пребывающую в застойных сумерках.
   -Кто-то, вроде, тявкает!- молодым, обострившимся в испытаниях последних дней слухом уловил невесть что юноша, имкой от разборных работ полностью освобожденный за технической бестолковостью.
   -То, должно, народ озверел окончательно - вот до чего попустительства со вседозволенностью довести могут...
   -Наблюдаю шевеление! Вон по снежку чернота перемещается, а по грязевой трассе, наоборот, неопознанные объекты белеются, похоже - псины. Собак, что ли, натравить хотят - пустили по следу? Да за кого нас, обстрелянных бойцов, принимают?- осерчал на столь пренебрежительную погоню экс-ментонер ветеранский, бросил ладони подзорной трубой скручивать и покрепче сжал в руке выданный альмеговцами невесть какой, но все же винтарь системы незабвенного Бердана, что если не прицельной стрельбой, то устрашал одним калибром в четыре линии.
   -'Харлеи' у преследователей на собачьем ходу - вот что.- Прозрел конфедерат.- Знать не по правильному приятели наши технику из строя вывели, да я тоже хорош - не проконтролировал.
   Зря грешил конфедерат на добросовестность альмеговцев. Те, ради давних знакомых, поработали на совесть: оборвали болтающуюся движковую канитель, а покрышки, мало что попрокалывали - для подстраховки нашинковали чуть ни в лохмотья. Но адаптированным к бездорожным условиям 'Харлеям Дэвидсовым' мелкие неполадки были нипочем. Перли по грязе-снегу на собачье-полозьевом ходу - любой вездеход гусенички откинет от зависти.
   Потомственные рындо-киллеры осерчали не на шутку - заказ изготовились исполнять по самой радикальной программе. И то, пробудиться ни свет - ни заря, обойдясь без стероидно-белковых завтраков, тренажерной подкачки сдутых би и трицепсов да почти без 'ширяева', гоняться за презренными казематными доходягами, которые, вдобавок, эксклюзивную технику ни в грош не ставят, над 'харлеями' лелеянными измываются.
  
   -Заказные душегубы. Порешат, не задумаются,- свел воедино неутешительные наблюдения за неприятельской погоней конфедерат.- На Цизальпинской Катькобугории положение прояснилось, теперь, пока время терпит, заглянем в Транзальпинскую - тылами поинтересуемся, чтоб хоть здесь обойтись без неприятных неожиданностей.
   Группа набивших глаз и слух, только что 'собаку не съевших' на наблюдениях оборонцев перешла к другому краю седловинки. Пологий, даже притягательно-уютный съезд с которой словно манил улепетнуть, не предвещая беглецам ни малейших неприятностей, а совсем наоборот, суля сплошные удовольствия: на каждом перекрестке задушевную закусочную, чередой с хлебосольной, на любом развороте-повороте, чайной с баранками, пыхтящими самоварами да румянощекими хозяюшками.
   Сглотнул конфедерат накатившую слюнку, но из последних сил геройски отверг наваждение.
   -Никак верховые скачут на коняшках неупитанных, низкорослых, онгольской, должно, породы. А вернее - на пони бесхвостых, на потеху барам из Забугорья присланных.- Присоединился к наблюдателям зеленый кучер, рискнувший ненадолго отлучиться от опекаемых коняшек.
   -Что скачут - понятно, а вот кто - пока не ясно, а от кого - вообще вопрос?
   -Точно,- согласился с многоопытным экс-ментонером не менее виды видавший конфедерат,- тылом куется победа, а здесь полно непонятностей. Только на практике знаю да недавно лишний разок пришлось убедиться, что порядочен человек драпать на Катькин Бугор от кого бы то ни было, не наладится.- Конфедерат в соображениях почесал макушку, поежился, но вовсе не от поролон пронизывающего надкряжного ветродуя.- В любом случае седловину отдавать ни в жизнь не можно ни тем, ни этим, потому - стратегическая точа на карте! Занимаем оборону - турусь люнеты!
   -Ну вот, дождались - заплевался, час от часу... Минные поля надоть, а то - плюне-еты... Ты бы, енерал, объяснил сперва, что за диковины невиданные?- Имка, больше специалист по подрывному делу, с подозрением относился к различного рода фортификациям, заранее убежденный: супротив огненного-то зелья, хоть четырежды именуйся иноземными словесами, ничего не устоит.
   -Люнет - это чтобы окопов не рыть,- снизошел до весьма неконкретного объяснения конфедерат, но добровольцы уже без чертежей принялись крепить обороноспособность седловины.
   Со стороны пологого склона, поименованного конфедератом, в память о беллетристике на античные темы, 'Транзальпинским', поперек раздолбанной колеи, поднатужившись, развернули полуразобранный старательным имкой 'мерзкобес'. Позиции же крутого ската, окрещенного 'Цизальпинским', откуда явно развивалась прямая угроза непосредственного нападения, укрепили люнетом из другой пары свинченных дверей да бронированным листом крышки багажника, а для удобства присовокупили заднее сидение, ободранное, но вполне комфортно не торчащее во все стороны пружинами, не как забракованные сидения передние.
   Зеленый экс-ментонер, уберегая животинушку от накатывающих напастей, разместил подопечных промеж позиций, чтоб одинаково удаленно от весьма возможных обстрелов, от прочих грозящих оборонцем неприятностей. В ответ коники, чуя живую заботу и участие, трогательно, из благодарности деликатно сжевали воротник без того уж пострадавшего кучерского ватника, а могли бы одежку без остатка схрумкать: сердечный кучер, помятуя о бескормице, не помышлял вовсе препятствовать питанию першерончиков.
   -Как бы в клещи не взяли.- Конфедерат пытливо всматривался в предрассветные сумерки.- Конников от силы двое-трое наберется, но для удара с тыла да в критический момент сражения эскадрона не требуется, а бывает, что одной пони без седоков достаточно.
   -Вроде двое, но на перекладных, о двуконь скачут, и кони... рогатые, чур меня...
   -Ага, Дроселюга, помнится, валетов заказывал. По приметам видать - извращенцы из гонимых меньшинств припожаловали,- кто еще? Потому-то на Катькин Бугор драпают, ко взаимопониманию да под крылышко вседозволенности.
   -Придавить, как вшей, чтоб стерильно, без распространения инфекции. Скатить 'мерзкобес' на головы охальникам, чтоб от греха подальше, все равно самое ценное я уж свинтил.
   -Эй, напарник, разве пони бывают рогатые? Ты как лошадиный специалист должен разбираться...
   Зеленый экс-ментонерик в изжеванном воротнике с превеликой неохотой оторвался от приятного, отрадного сердцу общения и подошел к недоуменно всматривавшимся в кашу из упорно не развеивающихся сумерек 'обсервантам'.
   -Не, рогатых даже у отарина в заводе не водилось.- Любопытствуя невидали, всмотрелся повнимательней.- Животинки с ушами, но не пони. А-а! Так то - олешки! Факт. Оленеводы, должно, подались в город за солевым припасом.
   -Сюда - за припасом?! Сбрендили, небось, от перепоя оленьей кровушки.
   -Неужто, в самом деле, чукчи пожаловали, а у нас выпить нету, хотя раньше вот...- посетовал замшелый имка, крякнув от приятных воспоминаний,- ох, уж и попотчевали бы.
   -А, может, у них с собой?..
   -Коли б было - уже под кустом отдыхали.
   -Не, не чукчи это, те верхами не горазды.
   -Тогда, глядишь, чего сыщется... О-го-го! Люди добрые, выпить ни найдется ли?!
   Беглецы не отозвались, что вызвало определенные опасения и дальнейшие обсуждения среди наблюдателей:
   -Не,- что-то более определенное разглядел дальнозоркий и по возрасту, и от привычки сидения в засадах имка,- были бы добрыми - не народились бы рыжебровыми, особливо тот, кучерявый, а другой и вовсе пятнами пошел, тоже, видать, со злобы, а не от положительности образа. Ты лучше поинтересуйся, куда сии страннички драпают да кого вознамерились объегоривать?
   -А если это шапка последней модели от Елдашкина? А то парики внове в моду вошли, пока по отсталым провинциям шастаем.- Упорно до маниакальности не хотелось расставаться с верой в людей конфедерату.- Куда путь держите, прохиндеи рыжепатлые?! К кому гостевать нацелились?- Не столь ради удовлетворения любопытства, а для заведения беседы решился-таки пообстоятельней расспросить странную парочку, будто раздолбанная трасса могла привести к кому-нибудь другому, кроме Дроселя.
   Верховые же, взамен ответного приветствия, сосредоточенно сопели, не обращая на вопрошающих глашатаев особого внимания. Пусть скакали на олешках облезлых да неказистых, но седловины достигли с очень даже неплохим результатом, прямо хоть на скачки ипподромные выставляй бодаться с фаворитами.
   -Стоять! Не с места! Взять на берданочный прицел подозрительных...- с удивлением оглядел конфедерат сперва одного, настолько рыжего, что любой подсолнух побледнел бы от зависти, затем глянул на другого - не подвело имку зрение - уж точно, странного типа,- потому, не имеется к ним доверия! Откедова будете, пилигримы оглашенные, с Низовых ли городев, с Корсуни ли, с Поречьи, с Триполия-я?- срезался на последней нотной гласной застуженный голос.
   -Вот дожили!- не переведя дух, возмутился первый из доскакавших всадников.
   -Факт,- присоединил к нему голос второй, кого родная мама не узнала бы: до того пег, невесть чем да в какие цвета изукрашен,- подл народишко рабского сословия личины, повсеместно пропечатанные, признавать отказывается.
   -Сам виноват: на мелочных купюрах следовало печататься, а не тиражироваться папараццами в глянцевых журналишках. Так что вряд ли опознают, а виной - наша извечная скромность.
   Прежде чем оправдываться или согласиться, второй олений наездник утер потную, грязную рожу и представил на простонародное обозрение сизо-медного оттенка профиль типичного прохвоста.
   -Вообще-то я не любитель афишироваться, этот общеизвестный факт бесплатно подтвердят любые журналюги за компанию с телевизионщиками. Так что не опознать - простолюдью простительно, но вот чинуша генеральского звания, согласно ранжирам, просто обязан честь отдавать да обеспечить столь значимую персону общественной безопасностью!- закончил тираду первый всадник чуть ли ни укоризною, свалившись за компанию с приятелем со взбрыкнувших олешек, чье терпенье тоже, оказывается, не резиновое.
   Конфедерат наморщил лоб и, дабы не ударить в грязь мундиром, постарался опознать хоть кого-нибудь из гостевой двоицы, что без малейшего намека на солидность манер поведения, скользя, подымались из проломленного ледка растревоженных лужиц и неуклюже пытались отряхиваться.
   Окинув картину наметанным взглядом, прищурив на визитеров прицельный глаз, ветеран ментонерский посоветовал:
   -Второго не знаю - харю бы отмыть - а первый, по ужимкам-ухваткам - вылитый кидала-лохотронщик, только брать прохиндея нужно с поличным, иначе не повяжешь - отвертится, отмажется да ускользнет...
   -Это я-то виноват?!- Паузой, связанной с работой конфедератской мысли, воспользовался 'второй' подозрительный тип, пытаясь во внезапно вспыхнувшей обиде пнуть зазнавшегося попутчика, что представлялось чрезвычайно сложным упражнением, так как пару оленей, замученных, но ценимых за северный нрав и нордический характер, жадничал отпускать на вольные ягели.- Это меня-то - навряд ли?!- Со следующей попытки достал-таки обидчика.- Да я привырезированным металлургическим комплексом разруливал, когда ты, хорек себе на уме, водочку с лимончиком фасовал пред упившиеся мордени хренархишек!
   -Ну и что? На оскорбительные намеки не реагирую, знаешь ведь: обижаться - себе дороже станется, да и было бы на кого... Что ты нынче без 'хэви мэтэла' из себя представляешь? Так, плешь промеж ушами.- Пренебрежительно отвернулся от незадачливого оскорбителя необидчивый рыжебровый незнакомец, чтоб в полноте красы продемонстрировать кучерявый профиль.
   -За какую футбольную команду болеешь, генерал?- будто промежду прочим поинтересовался спортивными пристрастиями, дрожа ознобом на пронзаемой сквозняками седловине, избегая ловкими телодвижениями пинков и успевая косить глазом - не видать ли увязавшейся погони?
   -А-а! Ну, я и бестолочь! Конечно же - Хремович собственной персоной! Неужто ниспустился осчастливить фанатствующие массы?- Чуть в лужу не шмякнулся от негаданного сюрприза конфедерат, руки лишь развел то ли от удивления, то ли чтоб ухватить опознанного мецената, дабы не 'сдернул' от расправы праведной.
   Еще выше задрала нос кучерявящаяся, опознанная 'шишка'.
   -Что, не чаяли, рабское племя, растаковкого важняка встретить?!
   -Ни то чтоб совсем не чаяли, но не так скоро: ты ж при нынешних властях не в розысках, а совсем даже наоборот - в фаворе состоишь, или как?
   -Да, точно, сей субъект ни по одной оперативной сводке не проходил,- нехотя подтвердил ментонер предположение конфедерата.
   -Вот видишь, к тому же вроде, при 'чреслях' состоишь, 'чреслями' озабочен, аль люди брешут?
   Хремович, вздохнул да столь тягостно - даже закаленное сердце конфедерата защемило жалостью.
   -Состою да еще как... Хлопчики-футболистики для меня - что дети малые! На отхожие приработки, вишь, за ради их благоустройства отправился. А то до чего ж докатились-добегались: скачут в дождь ли, в зной, на людях не прикрытые - в одном исподнем, хуже бомжар опустившихся. Приодеть, подкормить надобно, 'ферарии' обновить требуется, особнячки расширить да миллиошки на карманные расходишки... кто, кроме меня обеспокоится? По миру пойдут ить, горемычныя-я-я-я...
   -Эка скрутило, значит.- Побледнел конфедерат от искреннего сопереживания.
   -Да я сам виноват,- запоздалым раскаянием пожалился Хремович, не обращая внимания даже на то, что злопамятный приятель и другой разок достал-таки пинком - дернулся лишь, будто в переизбытке расстроенных чувств.- Чего, спрашивается, приходилось ожидать от традиционных, со времен Куков-Морганов, укрывателей краденого да скупщиков награбленного?
   -Неужто не укрыли да не скупили?! Чудеса! Никак поддались духу времени - поменяли ориентацию...
   -...пока не все, но многие. Так что нагибаться приходится с опаской, а от привычки поднимать кем ни попадя оброненные монеты вообще пришлось отказаться,- не предвиделось конца жалобам Хремовича.- А тут еще родной пэррезидент подельник-батюшка подкузьмил: заявил, что я де бабло заработал честным способом - так обложили налогами состояние, в других краях уворованное, приплывшее, как на блюдечке. У них - кризисная ситуация, а я - расплачивайся!..
   -Отфутболили, стал быть?
   -Факт.- Вздохнул Хремович.- Сколоченный капиталец тает на глазах, оставшиеся сущие крохи недвижимости склевывают завышенные кадастровые отчисления - пришлось удариться в отходничество,- с подкупающей искренностью заверил внимающую публику во благих нынешних намерениях.
   -Ну-ка, ребята, пускаем шапку по кругу: тому еще типчику, но помочь все ж-таки надобно!
   Хорошо, фураженция генеральская затерялась в пертурбациях, а то бы в самом деле 'лохотронулся' коллектив, растроганный искусными заверениями прожженного махинатора.
   -Спокойно, граждане! Всем оставаться на метах!
   -Ух!- Встрепенулось конфедератово воинство от зачарованного оцепенения.
   -Точно, аферист-гастролер на выезде - я ж говорил! По приметам самый и есть!- Искренне восхитился ментонерский ветеран, конечно уж, не собственному чутью следователя, а квалификации невесть из каких прерий прискакавшего прохиндейца.- Теперь вязать можно запросто: свидетелей да без малого пострадавших - пруд пруди.
   -Надо же, все-таки поймался! Подловили!- Не меньше ментонера восторгался конфедерат.- Век учись - все равно облапошат! Ох, и продувная же бестия! Незачем вязать паразитину - скачет прямиком по назначению, эдакому хлюсту в застенках Дросельбурга самое почетное место уготовано. Слышь, ловок человек, а другой с тобой кто есть таков? Дай-кась, угадаю... Никак - экспонат, сбежавший с модернисткой выставки, размалеванный, что пикассовская гробовщика хренпузской живописи газетная палитра. А?
   По въевшейся полезной привычке, ничуть, даже за сорвавшуюся аферу, не обижаясь, как ни в чем не бывало, Хремович продолжил представление:
   -Кто? Этот? А-а, впервые вижу...
   -Пум - получив очередного пинка, кое-что припомнил:
   -Случайный попутчик, приблудился безответной псинкой...
   -Пум...
   -Прошу не жаловать - подельник, никто иной как собственной персоной Потманин. Видели, как в другари ко мне набивается? Тоже весьма известен и удостоен низменнейшего со стороны властей недоверия.
   -Я-асно, того же помета выкормыш. А почему размалеванный? Прохиндеец вышел на тропу войны?
   -Это кинцы моего неверного единомышленника пытались к делу пристроить да ни на того напали, щелеглазые! Опроверг титан стоического духа ихнюю пословицу: в какой цвет субчика ни перемалевывай, все едино мышей ловить отказывается.
   -Не собираюсь гоняться за мелочью - больно надо!- Гордо скрестил постромками оленьими обмотанные руки 'титан' и вздохнул грудью тяжко, но величаво:
   -О-у, 'хэви мэтэл'!
   -Я-асно. Ссыльный, стал быть, отселенец.
   -Я - патриот! И вообще мне до зарезу нужны пэтэушники. Вот вы, генерал, случаем, ни пэтэушник?
   Конфедерат несколько смутился, будто проницательный хренарх-металлист, как гнилой орешек, раскусил маскируемый чужим мундиром уровень образованности.
   -Получение диплома в данной ситуации отношения к делу не имеет,- взяв себя в руки, ответил, как отрезал.- Так что же вы, патриоты, так вас разэтак, от кинцев драпаете?!
   -Да за кого ты нас принимаешь, ничтожный генералишка?!- Потманин осерчал, чуть ни вскипел сохранившимся запасом титаничности.- Кинцы поперек горла стали!- Для наглядности ухватил за кадык почему-то именно Хремовича.- Мало им металла поставляли?!- Заводы, почитай, подчистую порезали. Все-то прорве недостаточно - теперь хорьки чугун загребают самостоятельно, без зазрения и подношений! О, 'хэви мэтэлл'!- Затряс бы Хремовича до удушения, чтоб не заносился над подельником. Еле освободили жертву футбольного меценатства от железного захвата главы металлоплавильного некогда бизнеса.
   -С кинцами полный порядок - не сомневайтесь. Неукоснительно чтим наказы пэррезидентовы: не маргиналы ведь, розней разжигатели,- просипел Хремович без намека обиды на агрессивного приятеля и прокашлял помятые голосовые связки, чтобы пояснить межнациональные отношения более обстоятельно:
   -Спорные острова кинцам сторговали, в том смысле, что уступили, по тоже весьма спорной цене, так чтоб без обид, зато с почтенным презентом в резиденцию...
   -Погодь-погодь, какие острова спорные, по Ртышу, что ли?
   -Ох, беспробудная темень генеральская!- искренне удивился Хремович.- Видать, не только футбол по телику не смотришь, но и чиновных новостей не слушаешь? На губе сидел, наверное, за продажу склада ПЗРК в обход налогообложению? По Ртышу?! Экая отсталость от биения жизни! По Ртышу - это когда было?!
   -Давненько...- мрачно вздохнув, подтвердил Потманин,- в тамошних краях обогатительные комплексы...
   -...были да сплыли - другим пришла пора обогатиться! Не встревай, прощелыга, не о тебе разговор, а о геополитике.- Промазал пинком мимо верткого Хремовича.- Ртыш - вчерашний день, нынче же настал черед установлению добрососедских отношений по Боби да Боболу, что успешно налаживали дружеской миссией - распоряжались островками. Делишки чин-чинарем обтяпывались: уж по рукам вдарили да на портфели иностранно-министерские нацелились - ан нет!
   -Уф!- с облегчение вздохнул конфедерат заодно с прочими сочувственно собравшимися поглазеть да послушать претерпевших гонения ссыльно-отселенных беженцев.
   -Это что же получается, граждане, подрыв цивилизованного бизнеса?! Оповещенная мировая общественность непременно ужаснется! Ни присутствуют ли в вашей отсталой от планетарного пульса компашке борзописцы-поденщики? Интервью мигом дадим-состряпаем - цену заломим не по-божески?.. Нет? Досадно...
   -...не справедливо,- солидарно о чем-то пожалел Потманин, припомнивший, видать, претерпленные обиды, задергавшийся по столь печальному поводу да начавший нервно оглядываться. Но тающий в обозримо рассветном тумане спуск с седловины пока не грозил явными неприятностями.
   Следуя заразительному примеру, Хремович чуть ни в унисон, ежесекундно принялся озираться, не забывая параллельно жаловаться:
   -Конфедератским наймитам, обагренным по маковки в обиральной кровушке, пожирающим на завтраки младенцев предпринимательства, разбазарь-островные законы не писаны. Только-только по рукам вдарили, а тут, точно снег на голову, вдруг с неба на винтокрыле ка-ак жахнут! Фуршет - в винегрет, челядинам по сусалам, кинцев перекосили, чтоб личины при сверке с документами совпадали...- произвол не просто форменный, а крупноформатный! Как сдернуть удалось - не понимаем.
   -По суса-алам!..- Конфедерату за компанию с другарями вздохнулось мечтательно.
   -Отборная сотня лбов охраны - псу под хвост, а ведь аванс мордоворотам чистоганом выплачен! За оленей рогатых, будь аборигены неладны, последнее выложили - ящик фуршетной водки, что успели со стола слямзить - и на перекладных задали деру.
   Чего в тумане виднеется? Ни чернеют ли, случаем, орды учинителей форменного беззаконного произвола?- Беспокойно подрагивая, прищурился в рассеивающиеся сумерки Хремович.
   -А-а, раз должно чернеть, так это, скорей всего, на морпехов угадали! Но с другой стороны, не припоминаю формирований морпехов авиационного базирования...
   -Вот-вот, в тельняшках, матерятся палундрами,- припомнились Хремовичу некоторые приметы шокирующих подробностей - без отпущенного пинка приятеля вздрогнул, тиком передернулся.
   -Но теперь с кошмарами покончено. Долой треволнения, прочь переживания - чешем к Дроселю, к незыблемому столпу бесправопонятий, оплоту свободной, чем ни зазлорассудится, торговлишки!
   -Надо же! Именно то, что требуется!- не просто удивился, даже возрадовался нечаянной встрече конфедерат.- А мы как раз от него... да к вам навстречу!
   -От него, от него...- весело защебетали гимназисточки. Не позабыли заодно новые, стеклярусом разодранного корзно вышитые наряды заезжим мужчинкам продемонстрировать.- Мы - модели с подиумов, ой-ля-ля!- Чуть ли ни разрывались бедняжки меж завидными, иноземной наружности попутчиками и чересчур уж важнецкими гостями, принудившими биться кастинговыми мечтаниями сердчишки девичьи, снимая, тем самым, тень проницательного подозрения, мелькнувшую на челе Потманина. Задергавшийся в тике Хремович тоже, несколько расслабившись, вздохнул с облегчением, не помышляя уж жалобиться, просиял, будто стибренный червонный.
   -Вот встреча, так встреча - в самое критическое время да в подходящем месте! Неужели Дросель прознал о перепавших на долю хренархову злоключениях?
   -Прознал? Гм, слабо сказано: предвидел в общем смысле, а в частном - наказывал... торжественную встречу организовать, стал быть, надлежаще островов продажному рангу иностранно-министерским портфеленосцам. Так что не сомневайтесь, приветит сообразно выдающимся заслугам.- Чуть ни расшаркался предовольный конфедерат, то и дело не по-уставному потирая рука об руку.
   Прежние горемычные страсти позади, впереди поджидает модерново полубронированный транспорт да почетен караул с кортежным эскортированием. А еще Дросель салют заказывал, чтоб по полной программе - успевай увертываться!- Подвел конфедерат упорно недоверчивого Потманина и расцветшего на орхидейный манер Хремовича к застоявшемуся 'мерзкобесу'.
   -А почему без дверей?
   -Новая модель, специально облегченная для скорейшего отрыва от преследований.
   -А что с багажником?
   -Переоборудован под лакейские места, чтоб не смердели в салоне онучами, к тому же охране сподручней отстреливаться.
   Даже настороженный Потманин несколько оттаял, согретый столь услужливой предусмотрительностью и если продолжал привередничать, то больше в силу инерции:
   -А караул, а конвой? Вот всегда так, наобещают...
   -Что с конвоем?- Подмигнул конфедерат дальнозоркому имке.
   -Конвой? А-а, эти! Че с их морденями станется? Подтягиваются вместе с псинами.- Подмигнул имка в ответ, по ходу смекая, о ком да о чем зашла речь.
   -Попрошу пройти - обозрите построение.- Чуть ли ни услужливо подвел конфедерат беглецов к противоположному краю седловинки.
   -Ой, смотри,- насколько хватило искренности, восхитился организацией встречи Хремович, непроизвольно дернув за рукав Потманина,- конвой, почетный караул...- встречают пышней, чем загнипийских премьеров, принцев вкупе с консортами!- Будто завороженный удавом кролик, неотрывно уставился на растянувшуюся цепочкой погоню душегубцев киллерных. Повезло, что те даже в опустошенной местности впредь не рисковали оставлять без присмотра драгоценные 'харлеи' - перли на кряж, подталкивая, не чураясь выполнять собачью упряжную работенку. Если бы не проволочка - давно достигли бы макаро-стечкинской, несколько сниженной глушителями дистанции прицельного выстрела, тогда без анонсированного 'салюта' дело бы точно не обошлось.
   -Приятно, когда чтят по заслугам и чествуют по достоинству,- нехотя согласился Потманин, возомнив себя прежним блистающим пламенеющими искрами металлопрокатчиком.
   -Не сомневайтесь - парад лишь дожидается гостевого прибытия.- Конфедерат с приналегшими полуфиопами да с ментонерами на энтузиазме развернул по смерзшейся грязи 'мерзкобес' и, нарочито, для помпезности ритуала бряцая медалями, подогнал транспорт, затем приветливо пригласил почетных беглецов размещаться с доступными, сомнительного качества удобствами.
   -Слышь, командир, не сегодня-завтра, но должно же ворье когда-нибудь значиться в розысках. Почему бы ни предупредить преступность - ни повязать таких-сяких, разэтаких?- особо не встревая в планы начальства, конфиденциально поинтересовался решительно настроенный на противостояние криминалу ветеран-ментонер, для кого борьба с расхитителями представлялась столь же естественной, как для большинства потребителей менее возвышенные надобности.- Тогда бы и дело с концом.
   -Олешков подозрительным субчикам ни в жизть не отдам - ишь, скотинку как замучили. Ну-ну, Рудольфик...- не отставал от ветерана в неприятии криминалитета зеленый напарник, параллельно позволяя облезлому олешке дожевать без того уж обгрызенный ворот ватника.
   -Все путем станется - не переживай заранее!- заверил конфедерат ментонеров да заодно - торжественно встречаемых.- Вот и славно!- Остался вполне доволен, глядя на непривычно чувствующих себя на передних сидениях пассажиров.- А за вашими, гм, средствами передвижения специалист присмотрит. Не сомневайтесь - кадр многоопытный, хотя еще зеленый. Скорости вот здесь переключать...
   -Что, я сам поведу?!- возмутился Потманин, недоуменно уставившись на торчащий перед носом рулевой, без 'умыкнутой' баранки, стержень.
   -Что вы, как можно? Просто к слову о техническом оснащении - лимузин управляется автоматически - вам остается лишь снизойти поприветствовать коленопреклоненную публику.
   -А чего сидения колются?- На сей раз не угодили капризу избалованного Хемовича.- Да с голыми пружинами...
   -Вариант противорадикулитного массажера, чрезвычайно действенный. Случается, прихватит Дроселя острым приступом... иглоукалывание - единственно верное средство. Губинатор даже деву соответственную с гвоздями из-за границ за народный-то бюджетишко выписал. Сиденья тоже, должно, оттудова.
   -Ну, разве что дева у него с гвоздями,- примирился ерзающий Хремович с пронзающими синтепон кинского пуховика пружинами, удовлетворенно представив, каково по ночам приходится Дроселю.- Чего медлишь?- заводи!- отдал барское распоряжение, будто в кучера нанявшемуся Потманину.
   -Ф-р-р!- по поданной команде заурчали кое-что соображающие в архаичной технике полуфиопы.
   Нарядные гимназисточки, следуя более инстинкту, чем сознательному выбору, сунулись в 'мерзкобес' к належанному заднему сидению. Однако воцарившееся на облюбованном месте ободранное, холодное железо не вдохновило на дальнейшие стенографические подвиги. Вот и застыли снаружи, впервые за трудовую биографию невольно сделав выбор в пользу постоянства.
   -На спуске с автоматикой управления, как на салазках, совладает даже дитя малое, а дальше встретят - не сомневайтесь, очень даже тепло, с огоньком, я бы сказал.- Кивнул конфедерат на карабкающихся вверх, не на шутку озлобленных рынд киллерных.
   -И коней в броневое чудище запрягать не потребуется, и с арестами пускай другие - обчисти их карманы презумпция - возятся,- подмигнув, просипел персонально для озадаченных экс-ментонеров. Не медля, уперся в задок бронемобиля, пытаясь сообщить 'мерзкобесу' наибольшее поступательное движение. Коллектив, в который нежданно затесались гимназисточки, дружно присоединился к действию, и, вероятно, именно разрыв девиц с пятнающим сияющие наряды прошлым был столь решителен, что придал бронированному чудищу стремительное, без развинченных тормозов ускорение. Заскользил, помчал 'мерзкобес' навстречу 'почетному караулу' на загляденье немногочисленным болельщикам, будто Ворликия, наконец, домыслила обзавестись уж если не автобанами, так хотя бы, в олимпийском-то придверии, собственной санно-бобслейной трассой.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 14.
  
   Блюсти традиции - 'гиппопофантова' амбиция.
  
  
   -Возможно, многие считают меня человеком, лишенным эмоций, педантом, если хотите...
   -Нет, нет, вовсе не хочу...
   -...сухарем. Гм, сухарем?- Поморщился мужчина, будто прислушался к ощущениям желудка, довольствовавшегося поутру лишь чрезмерно скромным, не смотря на претенциозное именование, 'континентальным' завтраком, но больше досадуя на прилипчивое клише.- Нет, мы, отставные координаторы, не сухари.- Заулыбался натянуто скупо, невольно опровергая миг назад произнесенное.
   -Конечно, не сухарь - я в этом уверена наверняка, ведь мы знакомы давно и уже достаточно близко, как мне представляется... Зато остальных наших друзей и, конечно же, лиц, совершенно посторонних, тебе без труда удается вводить в заблуждение.
   -Надо же, прилагаю массу усилий, стараюсь выглядеть открытым, искренним, непринужденным...
   -Наверное, слишком сильно стараешься. Ведь ни к чему не можешь относиться равнодушно - затрачиваешь на переживания массу духовной энергии, поэтому, возможно, душевности недостает на отвлеченные от дела, внешние проявления, но именно эта черта в тебе симпатична - никакого притворства.- Крепче взяла под руку мужчину женщина, должно для того, чтобы тот вновь не принялся переживать по пустякам, а сконцентрировал внимание именно на поддержке спутницы. И правильно сделала: в заштатном швейцком городишке, где банков больше, чем гальки в совочке у малыша, возводящего на пляже замки, неопытно обходясь в строительстве без ростовщических кредитов, тротуары после мытья ароматно влажнели чистотой, стелились под ногами ровно да гладко до такой степени, что без привычки невольно приходилось спотыкаться.
   -Далеко еще идти? Кто-то обещал устроить сюрприз, но мы уже прошли через полгорода и, по-моему, выходим на окраину - здесь так много деревьев... и, слышишь, доносится музыка Штрауса.- Женщина, несмотря на длительную прогулку, больше походящую на марш-бросок, чуть ли ни изготовилась пуститься вальсировать.
   -Ты очень наблюдательна, а я вот иногда, к сожалению, бываю рассеян. Минутку, сейчас сверюсь с путеводителем.- Мужчина не нарочито, но с весьма сосредоточенным видом вытащил торчащую из битком набитого бокового кармана сложенную карту, а из другого, тоже не пустующего - небольшую, но пухлую книжицу и слишком уж ответственно, чуть ни с головой погрузился в изучение путеводителей.- Ага, квадрат такой-то. Улица?.. А-а, вот где координаты совпадают - не заблудились.
   -Странно, но я вовсе не прочь заблудиться... с тобой.
   -Запросто. Как-нибудь по рассеянности запамятую прихватить карту, и вот тогда... Но сейчас не время отвлекаться - мы на работе. В том смысле, что выполняем задание.
   -Понимаю, конечно, но после выполнения...
   -Тогда, о-о, получим следующее... Надеюсь, не сразу.
   -Все, все, все - ты обещал!- поймала на одном ей ведомом слове спутника женщина.- А теперь, чтобы помнил об обещании, подари мне... путеводитель.
   -Нет, только не его! Не могу, по инструкции - не имею права...
   Пойми, я бы тебе подарил, чего только ни пожелаешь.- Мужчина явно обеспокоился, уж очень не хотелось, чтобы спутница делала вид, будто обиделась, хоть наверняка знал: она не такая - кривляться не станет, но, но...
   -Вот возьми, хотя я...
   -Знаю, милый: без него, что без рук, но какой ты душка - пошел ради ветреного, легкомысленного каприза на жертву да на какую!.. Я ведь женщина, а нам больше всего на свете нравится, когда ради пустой прихоти совершаются подлинные безумства. Так что оставь 'драгоценность' при себе - с меня же пока довольно одной лишь решимости.- Одарила торжествующая дама несколько смутившегося кавалера расцветшим взором блистательных глаз.- Мы уже пришли, или следовало взять с собой кроссовки?
   -Какая жертва, дорогая? Путеводитель можно купить в любом киоске,- поспешил разочаровать спутницу не мнящий себя сухарем мужчина.
   На что та, не лишенная жизненной мудрости, лишь вздохнула и терпеливо возвела слегка угасший взор к переменно-облачному небу.
   -Но мы действительно пришли.- 'Сухарь' гуманно не прикончил романтичные мечтания женщины ширлинговой ценой путеводителя - отвлекли иные соображения:
   -Кроссовки на городской прогулке - это...
   -Лучше гулять в кроссовках, чем хромать на высоких каблуках...
   Далее, столь же непринужденно беседуя, экс-координатор с дамочкой из администрации вплотную подошли к искусно завитым украшениями кованого чугуна воротам. На высеченной в мраморе вывеске значилось, что витиеватые ворота поставлены препоной на пути ни к чему иному, как к весьма подходящему для прогулок парочками, полному романтики месту, именуемому Городским ботаническим садом.
  
   -Пойми меня правильно, я хочу, чтобы предстоящая встреча проходила... как единственная в жизни! Запомнилась навсегда. Ведь, согласись, именно женщины склонны придавать огромное значение деталям, обдумывать абсолютно посторонние мелочи, поэтому мужчины постоянно должны вполне соответствовать складывающейся ситуации. А если ударишься в грязь лицом или, того сквернее, начнут тебя с кем-нибудь из предыдущих ухажеров сравнивать - и старания растрачены впустую, примечательного, из встречи проистекающего, ровным счетом ничего, абсолютный ноль. Ведь сравнения всегда в пользу предшественников, хотя бы потому, что женщина тогда была на несколько недель, или даже дней моложе, а значит - неопытнее.
   -Определенно, в чем-то ты прав, только, по-моему мнению, несколько преувеличиваешь значение второстепенных факторов; главное - чувства, а не впечатление.
   -Чувства зарождаются именно под влиянием впечатлений, от того же фактора зависит возрождение давней, возможно угасшей привязанности, чего нам, кстати, требуется достигнуть. Негативное же впечатление способно запросто, навсегда загубить взаимное влечение, а значит, провалить ответственную операцию. Поэтому лучше перестраховаться и не пренебрегать пусть даже второстепенными факторами - организацию 'произведения впечатления' должно взвесить, продумать до последней мелочи. Ничего лишнего, но ни одной недостающей детали.
   -Хорошо, согласна. Просто не хочу трудиться впустую - чтобы возлагаемые ожидания не закончились разочарованием, и только.
   -Спокойно, дорогая, тебе, конечно, можно пока волноваться, но не переживай прежде времени, лучше сделай полный вдох. Та-ак, молодец, и замри.
   Вот, полюбуйся! Ни красавица ли?!
   Мужчина с женщиной, будто бы занятые по ходу прогулки пустой болтовней, не просто остановились, а замерли у весьма примечательного экспоната, вокруг которого, в общем-то, составлялась композиция Отдела тропиков ботанического сада. Новоявленные ценители флоры постарались не подаваться восхищению, держаться непринужденно, не бросаясь в глаза окружающим, каковых в утренние часы посещения, кроме группки пронырливых, пялящихся на парочку во все очкастые глаза скаутов, не наблюдалось вовсе.
   -Ах! Она производит впечатление нереальности, выглядит чуть ли ни призрачной, хотя видится вполне отчетливо. Сколь нежный полутон... именно кремово-розоватый оттенок в природе встречается чрезвычайно редко...
   -Кстати, я вышел на это чудо по фотографии в прессе.- Машинально, чтобы спутнице удобней любоваться представшим пред взором очарованием, обнял мужчина женщину за талию - к восторгу зашмыгавших неутертыми носами скаутов.
   -Не слишком ли она нежна для предстоящей миссии? Возможно, утонченное, уникальное создание погибнет. Можем ли мы, имеем ли моральное право губить столь дивный организм для достижения людских эгоистичных целей?- Женщина - к восторгу скаутской надзирательницы - склонила голову мужчине на плечо, вероятно, чтобы рассмотреть экзотический экспонат под иным ракурсом. Завороженные скауты, позабыв утереть носы форменными галстуками, тоже пустились, искривляя шейные позвонки, болтать головами.
   -Я бы предпочел действовать более гуманным способом, но иногда приходится быть крайне жестоким. К тому же, за непродолжительное время пребывания в нейтральной стране, не успел обзавестись широкой агентурной сетью - приходится прибегать к услугам немногих завербованных.
   -Если уточнить, то одного...
   -Да, но каких трудов стоило подбить агента на столь решительный, бесповоротный шаг. Сначала наглый тип (если бы не нынешняя работа, никогда бы не стал связываться с подобной продажной шкурой) запросил сумму, сколько не стоит половина ботанического сада, в придачу с пальмами и остеклением оранжерей - пришлось поторговаться.
   -Всю дорогу строила предположения: чем, для чего ты так плотно набил карманы, уж ни для того ли, чтоб держать меня на дистанции? А оказывается это...- У женщины прибавился еще один повод восхищаться спутником.
   -Ну да, это самое... Только не думай, пожалуйста... я не настолько простак, чтобы взять с собой за раз всю требуемую сумму.
   -Ого, половина и такая объемистая?
   -Нет, что ты, начинающему агенту и сразу половину - чересчур серьезное испытание соблазнами; в эйфории наймит позабудет, за что уплачено - треть.
   -Мне почему-то начинает казаться, что первое серьезное задание станет и последним: резидентура не впишется в рамки отпускаемых на вербовку средств.
   -Может быть, но возложенную миссию выполним обязательно, проведем образцово, чтоб войти в учебники по... что-то не припомню, как называется профилирующий предмет нынешней профессии?
   -Если дело касается воровства, то - 'криминалистика', а по агентурной деятельности... надо заказать, чтобы переправили учебные пособия,- не все же действовать чисто интуитивно да по накатившему вдохновению. Думаю: теорию подучить не мешало бы, а то спустим весь бюджет на, несомненно, очаровательный, но всего-навсего лишь цветок.
   -На счет финансирования не беспокойся. Я передал в 'центр' шифровку: выступаю с инициативой перевода резидентуры на самоокупаемость, а то явочная квартира чуть ни под потолок забита ценными бумагами - пора покупать другую, более просторную. Но лучше - особняк, а то сразу - гостиницу. Представляешь: под видом туристов на экскурсии приезжают наши старые друзья, знакомые, а когда, пресытившись достопримечательностями, уезжают, каждому, под видом сувениров, выдаем по чемодану этих самых бумаг. В освобожденных помещениях просторно, в кадках пылятся пальмы, зеленеют цитрусовые, а не закопаны слитки платины, пакеты с бриллиантами, и никакого компромата на руках!
   Но очень уж долго обдумывают предложение - пока придется вписываться в явно зауженные рамки сметы.
   -Задержка объяснима: 'центру' есть над чем задуматься...
   -Ц-ц... Вот и агент. Тихо, спокойно, постарайся сделать вид, что мы незнакомы.- Экс-координатор демонстративно отстранился от спутницы, отвернулся в строну, будто от надоевшей жены, и заинтересованно принялся изучать поясняющую на древнем языке ценность цветка, скромно обрамленную табличку:
   -'Дустус уникус, цикутус опутус'. Вот ты каков. Так я и предполага-ал...
   Скауты разочаровано вздохнули да, гонимые стеком отрядной надзирательницы, уныло побрели пялиться на примечательный пузатостью баобаб, ничему полезному у которого, кроме как напиваться впрок, не научишься.
   Мимо проходила парочка служителей. Наиболее напыщенный из них, по виду неприступный, а на деле исполненный конспиративным достоинством, проигнорировав отвлеченного экс-координатора, почему-то подмигнул именно дамочке. Потом полукивком задранной головы указал на дверной проем подсобки, зияющий в тропических зарослях зевом голодной пасти притаившейся анакондищи. Дамочка, ничуть не смутившись фривольности двусмысленной ситуации, многозначительно подмигнула в ответ, будто собственноручно сетями вовсе не циничного подкупа опутала чванливого агента - тот аж зарделся от удовольствия.
   -Тебя будут ждать в подсобке,- дешифровала полученную информацию спутнику, борющемуся с расшифровкой недоученной латыни.
  
  
   В заштатном швейцком городишке, жители которого не в силах вырваться из пут реальности, но, стремясь к обывательскому апломбу, недолго ломая голову, нарекли место проживания 'Маленьким-Большим городом', как во всяком уважающем себя натуральном мегаполисе существовал неблагополучный район. Угадать, что нелегкая занесла тебя именно в рассадник нищеты, зла и порока, было немудрено, и никого не обманывали тротуары, вымытые ничуть не хуже, чем на пути к ботаническому саду, тем же благоухающим цветущими каштанами шампунем. Даже ненаметанный глаз примечал там, сям, через равные, чуть ли ни вымеренные промежутки раскиданные свеженькие кожицы апельсинов, едва подгнившие шкурки бананов, а то и вопиюще недогрызенные половинки яблок. Безобразия, обронены не абы как, будто обезьяны заезжего шапито обедали, а вызывающе разбросаны в знак непримиримого протеста низов зажравшемуся обществу.
   Чистоплотно лавирующий меж шкурок и огрызков, тщедушный типчик с двумя неподъемными чемоданами в отвислых руках то и дело останавливался передохнуть, утереть пот да матюгнуться не по-здешнему. Последнее явно удавалось, выходило настолько натурально, неподдельно зло и искренне, что многие из изгоев да поголовно все из отщепенцев, ввиду уважительного пивного алкоголизма гуманно избавленные от тяготы докучливых работ взамен получения нехилого пособия, насторожившись, постарались из злачных распивочных не высовываться. Гадали завистливо: где, в каких именно зарешеченных застенках понабрался забредший, отпетый молодчик слов, непечатных даже для желтой прессы? Но разъяснений с комментариями никто благоразумно не спрашивал, а спроси - не дождался бы: чхать хотел в испарине лица своего запревший тип на любопытствующих бездельников.
   Не смотря на категорическое требование инструкции по конспиративной безопасности - выходить из третьего по счету такси на другой улице, а далее добираться дворами, тип, прежде несколько десятков раз проделав подобные глупости, нынче трезво оценивая убывающие силы, выбрался всего лишь из второго такси, за три квартала до интересующего подъезда. С удовольствием вышел бы позднее, но местность, как на ладони, просматривались из оконца законспирированной, явочной квартиры.
   -Уф - в очередной раз утерев под шляпой испарину, как бы ненароком глянул тип, нагруженный чемоданами, на то самое окошко.
   'Фикус на месте, занавеска одернута уголочком, на подоконнике на треть початая бутылка 'Столичной'...
   Стоп! Почата никак не меньше, чем наполовину. Ну-ка, приглядеться повнимательней... Так и есть, наполовину или даже больше. Наверняка явка засвечена - нагрянули нежелательные визитеры. Недаром резидент предупреждал, что скоро сменит квартиру на гостиницу - как чувствовал. А если все-таки успел - съехал? Да, но тогда увез бы с собой фикус. А, может, на то он и резидент, чтобы не страдать сентиментальной привязчивостью к домашним растениям, и фикус бросил? Или в гостиницу с цветочным горшком не вселяли?..
   Что теперь? Оставить чемоданы и удирать? Нет, багаж без хозяина - факт подозрительный - вызовут полицию. Удирать с чемоданами, заметая при этом следы? Нет, невозможно: я выдохся. Остается одно - идти на прорыв! Но если вдобавок лифт не работает - дам деру. Плевать на поклажу - шкура дороже...'
   Тщедушный тип, пощелкав кодом 'домофона', вошел в подъезд. Лифт работал - иногда именно подобные, казалось бы бытовые мелочи определяют благополучные биографии людских судеб.
   'В случае чего скажу, что ищу съемную квартиру. Проходил мимо - увидел на подоконнике недопитую бутылку - решил: квартирант съезжает - зашел узнать... Логично, под легенду даже москит хоботок не подточит. К тому же чемоданы при мне - поиск квартиры выглядит чересчур даже натурально-убедительным'.
   -Дзинь, дзинь. Дзинь-дзинь-дзинь. Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь. Дзинь-дзинь!- позвонил тип весьма подозрительной мелодией, но с этим делом деваться некуда - сигнал условный.
   -Проходите мимо! Здесь подают милостыню исключительно индепендентам коллаборационистского толка!- приглушенно донеслась из-за двери условная, к облегчению типа, фраза.
   -С седьмого на пятницу я принадлежал исключительно к поименованной конфессии, поэтому решил сделать добровольные пожертвования,- не очень-то искренне, не совсем убедительно, особенно на счет добровольности, пробубнил тип отзыв да, мобилизовав последние силенки, подтащил поближе чемоданы.
   Дверь, лязгнув слишком уж серьезными для беспечных швейцев замками, бесшумно на щедро смазанных петлях отворилась и позволила внести поклажу.
   -Протискивайтесь в комнату, под люстрой оставалось свободное место - пару чемоданов впихнете.- Резидент при разговоре старался пореже выдыхать ртом и поглубже втягивать воздух носом.- А я пока приготовлю кофе, как и положено, по-бразильянски. Заждался - думал: опоздаете, а вы - вовремя.
   Тип самостоятельно, особых приглашений не дожидаясь, скинул черный плащ, темную шляпу и, привычно не рассчитывая на помощь, попер багаж по проторенному маршруту.
   -Порошу отведать - бразильянский кофе моего личного рецепта - заслужили.- Подал резидент чашку бурды, попахивающей подгорелыми зернами. Тип, казалось, непривычный даже к столь скромным угощениям, искренне обрадовавшись, вознамерился присесть на не заваленный чемоданами уголок кушетки.
   -Стойте! Туда не садитесь. Что это с вами, работа не пыльная, а с ног валитесь? При подобных симптомах кофе категорически противопоказан.- Изъял резидент чашку из дрожащих рук растерянного типа, так как свою порцию выпил мигом вплоть до осадочной гущи, выдыхать ртом больше не осторожничал, распространяя по заваленной чемоданами комнате приятный запах кулинарии, в которой, вдобавок, шустро на разлив приторговывают аперитивами.
   -А ни предложить ли выпить для вкусового контраста минеральной водички? Местной. Медале-ей... будто в действующей армии отделом кадров командовала.- Уселся резидент на послушно незанятый пятачок кушеточки и, изогнувшись, порылся в промежутке меж спинкой мебели и радиатором отопления. Обнаружив по стекольному перезвону бутылку, выудив на свет божий, весьма обрадовался, взболтнув, скрутил крышечку, выпил на пробу, добавил еще и... поморщился.
   -Ну вот, так и знал - кончилась. Не огорчайтесь, вряд ли взамен кофе стали бы пить теплую минералку: никакого контраста - доложу вам, киношный обман. Но не это главное, у меня ведь для вас припасен настоящий подарок. Только... где-то затерялся?- Похрустел чем-то интригующим резидент, поерзав седалищем.- А-а! Точно! Я же говорил, чтобы на кушетку не садились, а вам вдруг пить приспичило. Вот!- Будто выудил из-под покрывала несколько помятый в процессе сидения лист пергаментной бумаги, разукрашенный вензелями, барражирующими винтокрылами, рижабельными винтами, якорями, двумя пришлепнутыми и одной висячей на атласной ленточке печатями.
   -Поручено вручить и поздравить. Держите - именная почетная грамота, так что поздравляю...- отпил кофе резидент и пожал типу подрагивающую от недавнего перенапряжения руку,- ...от имени командования с выдающимися достижениями по перевыполнению плана. Теперь,- уступая насиженное место, встал, допил кофе,- присаживайтесь - заслужили.- По-хозяйски усадил пущих подвохов ожидающего типа на самый уютный из плотно заставленной комнатной меблировки, комфортный, в общем-то, уголок кушетки.
   -Скажите,- несколько осмелел от поощрения да теплого приема тип,- а бутылка на подоконнике... кажется: уровня жидкости не достает до условного, или я ошибаюсь?
   -А тебя не проведешь, проныра. Чтоб подобные субъекты да ошибались... Только не понять тебе этого... Э-эх.- Резидент запустил пятерню в далеко не роскошную шевелюру и закачал кручинящейся головушкой.
   -О ностальгии когда-нибудь слыхал или одними лишь биржевыми сводками интересуешься?
   Робко сжавшийся на уголке кушеточки тип ни возразить не посмел, ни подтвердить предположение не отважился.
   -То-то, что лишь 'слыхал', а тут, может, не на словах - на практике приступ приключился... Нет, осознать тебе не дано...- Резидент вновь, теперь уже сокрушенно, покачал головой и лишь рукой махнул на безнадежно непонятливого субъекта. Как тому объяснишь, что не до конспирации, когда в повсеместно враждебной среде накатит вдруг беспричинная грусть, скрутит безжалостно судорогой беспробудной тоски?
   -А если в бутылку воды долить? Раз минеральная кончилась, то водопроводной - по цвету не отличить.
   -Воды? В 'Столичную'? Ты что, нехристь, свихнулся?! Чтобы я резидентуру обманывал? Да за кого ты меня принимаешь, за сухаря, что ли?- Подозрительно воззрился резидент на не чающего отповеди по столь ничтожному поводу агента.- Пускай в бутылке немного недостает, зато продукт подлинный!
   -О! Совсем из головы вон. Давай-ка грамоту обмоем, как положено, а то не по-людски прошло награждение, без чествования.- Насилу протиснулся резидент к подоконнику, чтобы уменьшить полагающийся объем еще на добрую четверть.- Я, вообще-то, непьющий, но начинаю понимать спившийся 'серебряный век' эмиграции.- Чокнулся с типом наполненными кофейными чашками.- Ну, чтоб не последняя... грамотка.
   Чествуемого повело уже с первого глотка, видимо сказывалась изматывающая организм, напряженная чемоданная деятельность, и пока отплевывал кофейную крошку, резидент продолжал сыпать подарками:
   -Передаю также приветы двух-трех месячной давности. Самое же главное - в знак признания заслуг и одобрения бескомпромиссной деятельности, в качестве премирования уполномочен устроить встречу с дорогим вам человеком!- Резидент замер, ожидая проявления заинтересованности, но ни на того нарвался.
   'Челове-еком,- пренебрежительно подумалось гостевавшему субъекту, не отважившемуся из врожденной осторожности озвучивать мыслимое.- Лучше бы, скопидомы, долевой процент подняли!'
   -Лучше бы... кх, носильщика прислали, кх, кх...- однако рискнул высказать лишь куда более скромное пожелание и поперхнулся вовсе не из-за застрявшей в горле кофейной гущи, а под застывшим, проницательным взглядом собеседника.
   -Сконцентрируйтесь, чтобы не отвлекаться на постороннее: в нашей работе по-другому нельзя - иначе засыплетесь. Итак, по давней, устоявшейся традиции встреча с 'дорогим человеком' состоится в кафе 'Гиппопофант'. Вы не должны привлекать постороннего внимания - оденьтесь ординарно, ни в коем случае не в парадный костюм или, упаси вас, во фрак. Простой будничный смокинг придется как нельзя более кстати. Только не белый - конспирация, знаете ли.
   -В кафе, но почему именно смокинг?
   -Не волнуйтесь: детали продуманы досконально.
   -Ни лучше - парадный твидовый пиджак? А то однажды, обрядив в смокинг, меня подвергли пыткам, предварительно принудив к женитьбе...
   -Сочувствую, но такова специфика нашей службы. К тому же переменить ничего нельзя: смокингу предстоит выполнять функцию спецодежды. В придверие встречи необходимо небрежно покуривать вот эту сигару - 'Ромео и Джульетта'. Наименование марки тоже продумано - беспокоиться не о чем.- Резидент предоставил в распоряжение оторопевшего типа бамбуковый футлярище, в коем, дожидаясь безотрадной участи, покоился плотный табачный сверток размерами с недобрую дубину, применение которой родителями быстро бы отвадило несовершеннолетних отпрысков от преждевременного пристрастия к куреву.
   -Кроме того, вручаю орхидею редкого вида - вденете в петлицу...
   -В смокинге, знаете ли, петлиц не бывает.
   -В своем кругу не надо казаться умнее, чем ты есть на самом деле. Ничего, проявите смекалку,- никаким обстоятельствам, тем более гардеробным мелочам, не по силам смутить вошедшего во вкус инструктажа резидента,- в крайнем случае, засунете в нагрудный карман. На место рандеву прибыть ровно в три часа пополудни!
   -Но эта вечерняя одежда обычно в ходу после заката...
   -Не будьте снобом. В нашей профессии смокинг, бабочка и как его... камербанд - самая, что ни есть, обиходная одежда. Приказ ясен?!- под занавес напутствия резидент перешел с конспиративного, корявого загнипийского на командный ворликский диалект.
   Тип аж задергался от периодически пульсирующих кошмарами, чересчур живых воспоминаний, побледнел с лица, вскочил с пригревшей кушеточки, вытянулся в струнку и бодро отрапортовал тоже на ворликском, в волнении несколько перекореженном:
   -Вопросов не иметь. Есть, командер!- Вскинул, было, руку к 'пустой голове', но, отученный, вовремя спохватился, только лишь дернулся от усердия, словно током шандарахнуло, напрочь позабыв вспоминать, имеется ли на смокинге нагрудный кармашек?
   -А вот это - молодец! Хвалю за усердие. Вижу: пребывание у нас на Родине да оперативная лямка пошла на пользу. Возьми-ка с подоконника остатки 'паролишной' - добьем позорное недопитое дело, опрокинем на дорожку по фуфтику.
   После 'фуфтика' да некоторых напутственных слов, закончившихся вполне доброжелательной командой - 'Действуйте!', времени до встречи оставалось всего ничего. Стиснув бамбуковый футляр подмышкой, прикрывшись цветком, с конспиративным тщанием выкраденным силами агентурной сети из ботанической оранжереи, тип, в настроении близком к паническому, кинулся к двери. Затем, вылетев из подворотни, никого и ничего не замечая, помчался по улицам в номера переодеваться.
   Несся непривычно налегке, освободившись от тяжкого чемоданного гнета, впервые в жизни испытывая чувство отрады по поводу избавления от неподъемного бремени финансовых ценностей. Сопровождали же торопыгу клаксоны визгливо тормозящих машин с устными комментариями обычно сдержанных таксистов, недобрые напутствия мелких торговцев у опрокинутых лотков со снедью и эскорт в упоении тявкающих собак, сорвавшихся с поводков пробуждением дремавшего глубоко под холеной шерсткой охотничьего инстинкта.
  
  
   'Гиппопофант' представлял собой милое, уютное, но довольно-таки унылое заведение. Никто со времен пронесшейся мимо последней войны не вносил в атмосферу кофейни щиплющего нервы, тоскливо ожидаемого постоянными клиентами оживления. Именно в те, отрадные доходным нейтралитетом времена, некие парашютисты с русыми чубами из-под шапок-ушанок набекрень, промахнувшись приземлением на пару оккупированных стран, досадуя, не сходя с места, на глазах у остолбенелых посетителей полностью уничтожили запасы крепких спиртных напитков. Затем, именно здесь, в весьма категоричной форме потребовали предоставить 'языка' - пришлось снабдить полумешком копченых говяжьих на дорожку. При всем при этом, распалившиеся русочубые чуть ни у каждого уткнувшегося в кружку завсегдатая, предупредительно похлопав по хребту, чтоб не поперхнулись, навязчиво допытывались: куда местные хренцы подевались-попрятались? Хотя бы рожи Гансам-Фрицам начистить - не зря же выпивали!
   Потом, не поскупившись, принялись чуть ни под завязку угощать полюбившуюся молчаливую, упорно не приходящую в себя от шокирующего впечатления компанию пивом, щедро и широко. Затем, пошатываясь, но вполне солидно расплатились доселе невиданной, неизвестно в каком финансовом учреждении конвертируемой банкнотой, и лишь после осознания исполненного долга, ориентируясь по компасу, удалились в указанном кельнером направлении.
   Спустя полмесяца в горах сопредельной страны развернулось нешуточное партизанское движение. Когда же возмутители спокойствия покинули горы, уйдя в прорыв на соединение к 'своим', довольные зарубежные соседи навручали друг другу геройских орденов, кроме того, отличаясь музыкальными способностями да славясь выдающимся вокалом, долго еще и благодарно распевали трогательный мотивчик: 'Оу, белла, чау! Белла, чау! Белла, чау, чау, чау...'
   Стараясь исправно, но столь же безуспешно сперва разменять на ширлинги, а потом просто без затей всучить полученную купюру на сдачу хоть какому-нибудь подгулявшему забулдыге, хозяин в безуспешных попытках почил. Памятливые потомки забрали валюту - отчаявшись поделить промеж собой - в рамочку и торжественно предлагали, блюдя традицию, иностранным лицам, восточно-загнипийского, предположительно, происхождения, изредка по неосмотрительности забредавшему в заведение. Но при виде подсовываемого изображения лысоватого вождя, даже у самых отчаянно пьяных интуристов наступало отрезвление и, тактично раскланявшись, пятясь по стеночке да весьма колоритно выражаясь на варварском наречии, те неизменно спешили ретироваться...
  
   Спешно выполняя очередное полученное задание, запыхавшийся тип, не решившись среди бела дня носиться по городу в смокинге, мотовски отчаянно потратился на излишний рейс такси, и подкатил к 'Гиппопофанту' ни просто вовремя, а даже с пятиминутным упреждением.
   Чтобы не бросаться в глаза да не привлекать особого внимания таращившихся во все глаза посетителей, занял позицию за укромным, чуть ни вдавленным в стенную нишу столиком, заказал, как полагается в щекотливых ситуациях, нейтрального 'бира' и, стремясь замаскироваться окончательно, раскурил-таки сигарищу, самоуверенно отказавшись от предложенного кельнером каминного горна. Завсегдатаев какого-нибудь другого заведения клубящиеся дымы повергли бы в негодование, связанное с защитой лелеемого здоровья, посеяли бы в рядах истеричную панику. Но не такова публика, стойко собирающаяся в 'Гиппопофанте': флегматичные выпивохи замерли в заветном ожидании стародавней встряски ощущений; некоторых из немногих отсутствующих удалось оповестить по телефону, ветхих же, неходких да нестойких экстренно доставляли на каталках.
   Одинокая орхидея, отчаявшись в попытках привлечь внимание, вяло свесилась из бокового кармана курильщика, понурив бутон головы от непривычного пренебрежения к персональным достоинствам.
   -'Цикутус опутус',- квалифицировал цветок один из посетителей - ночной смотритель ботанического сада.- Из городской оранжереи похитили точно такую же,- а в мире их насчитывается всего пять штук.
   -Какая потеря!- по достоинству оценили происшествие завсегдатаи.- И что полиция?
   -Полиция пустила по следу бульдога,- смакуя каждое из произнесенных, явно из детектива позаимствованных слов, смотритель многозначительно оглядел собравшихся.- Злодеям далеко не уйти!
   Тем временем 'цикутус опутус', как ни морщилась, но вынужденно погружалась в дымовую завесу, мастерски поставленную типом, который, знай себе, пускал дымы, весьма предусмотрительно сигарой не затягиваясь.
   'Ну и кто такой - разэтакий является для меня 'дорогим' человеком? Уж ни Мусорос ли? Если счет вести наличными, то у него я спер больше, чем у прочих. А, может - четыреххвостый? С бестолочью тоже посчитался, как следует. Распотрошить банковский загашник борова - дорогого стоит'.- Аж замаслились глазки гнусного типчика от отрадных тухловатой душонке воспоминаний.
   Соответствуя лиричному настроению, под выбеленными сводами кафе зазвучали почти осмысленные звуки. То одна из присяжных завсегдатаев решилась тряхнуть стариной и, с трудом взгромоздившись на предательски ускользающий под фортепиано табурет, изуверски принялась выпытывать у скрипучего, дребезжащего инструмента секреты, судя по приметам, эмигранта Шопена: столь нестерпимая чувствовалась в музыке тоска по брошенной старой родине и отчаяние по поводу недостаточных гонораров на новой чужбине.
   Инструмент, распаляясь от позабытого внимания, решился выложиться без остатка - не позволял публике расслабиться, периодически, без намека на предупреждения взрываясь нотными залпами, долбящими в первую очередь по нервам, потом уж по барабанным перепонкам.
   Во время одного из какофонических выплесков в кофейню вошла, как вплыла, солидная дама, чья модистка, видимо, обладала достаточным чувством такта, помноженным на титанические усилия, чтобы кроем и фасоном наряда не слишком выпятить массу имеющихся у клиентки достоинств. Рассеянно окинув заслезившимся от сигарной завесы взглядом поле предстоящей деятельности, плюхнулась за центральным столиком и сделала заказ:
   -Кохфею, чтоб пробирал, да курева, только не смердящего,- брезгливо принюхалась к дымовой завесе,- сырыми портянками.- Игриво подмигнула гарсону, чем вогнала труженика подноса в долго не сходящую краску смущения. Посетительница же в ожидании принялась, насколько позволяли формы и почти вросшая в шикарные плечи шея, крутить по сторонам головой, то ли любуясь оскобленными стенами с развешенными пошловатыми цитатками, то ли скромностью интерьера вообще. Затем, с более плотоядными намерениями, принялась постреливать в мужскую составляющую завсегдатаев не знающими смущения глазками. Взгляд впился в одного из пожилых франтов, лацкан чьего потертого пиджачишки украшала помнящая лучшие времена, поблекшая в безнадежной чахлости гвоздка. Но, так как старикан куревом не баловал, а лишь тактично покашливал, прикрыв платочком предательски выскакивающие, 'опти гелем' не смазанные челюсти, то взгляд заскользил далее да уперся в поданный кофе и принесенное курево - пачку слабосильных дамских сигареток.
   -У нас вермишелины и того толще,- не одобрила дама марку табака, но не отказываться же, коль дают.
   Оборвав фильтр, закурила сперва, как инструктировали, одну сигаретку, добавила другую, а потом еще пару... Если первую папироску прикуривала от поднесенной гарсоном спички, то последующие - от дымящихся сестричек, а финальные - от чадящих окурков.
   -Затяга нет, хоть тресни!- Отчаявшись высосать что-нибудь мало-мальски имеющее смысл коптить легкие, прекратила пустое дымопускание и, сиротливо-обиженно оглядев зал, приступила к кофе.
   -Кх, кх, что за бурда?
   Вышколенный гарсон, предупредительно заметив на лице клиентки неподдельное разочарование, предстал тут как тут, услужливо нарисовавшись туповатой улыбкой аккурат перед начинавшими наливаться неподдельным гневом очами.
   -Эй, доходяга, ты чего приволок? Что это за кофе без водовки или хотя бы рому, об коньячишке уж не интересуюсь: не на винтокрыле, чай, вояжирую?! Даже клофелина ни на грамм нету! Отведай-ка...- После краткого пояснительного слова попыталась дама потыкать официанта носом в чашку.- Я-то в наивности думала: здесь приличное заведение - оттянуться по полной планировала да не одна, а тут...
   Чем опоить меня вздумал, гадина?!
   Гарсон, не предполагающий, что человеческое существо может обладать столь неистовыми темпераментом, согбенный застыл над отвергнутым напитком, в прямом и переносном смысле парализованный неожиданностью произошедшего. Но эдакий телесный застой длился недолго: не получив толкового ответа и, главное, компенсации с извинениями, ярое существо принялось трясти не истощимо удивляющегося официанта, как грушу, перемежая на варварском диалекте произносимые загнипийские междометия весомыми словесами давно ожидаемого завсегдатаями языка.
   Ускоренный курс по специализации агентш-совратительниц (обязательное полугодичное обучение, учитывая трудовую биографию, зачли экстерном) безусловно отшлифовал необходимые навыки, придал шарм манерам и блеск очарованию импозантной дамы. Однако, увы, заочное образование не снабдило достаточными лингвистическими познаниями, отделавшись, в частности, полусотней определяемых специальностью фраз, вряд ли уместными в сложившейся ситуации.
   Завсегдатаи, точно на 'риалити' шоу присутствуя, замерли, захваченные живым действом, от восторга позабыв прихлебывать сельтерскую и класть под язык необходимые в преклонном возрасте при выбросе в кровь дармового адреналина лекарства.
   На посетителя с дубинообразной сигарой от гудящего под сводчатым потолком специфического тембра голоса словно наваждение нахлынуло, глаза, не смотря на едкие, чуть ли ни пароходные дымы, вытаращились, стремясь пробить старательно возведенную, непроглядную завесу. Охватившее волнение пересилило врожденную осторожность натуры вкупе с зазевавшейся осмотрительностью: организму настоятельно потребовался приток воздуха - тип весьма опрометчиво, глубоко вдохнул, позабыв дымить, не затягиваясь. Коварному 'Ромео' с мстительной 'Джульетткой' только того и подавай: уж не преминули промашкой по полной программе воспользоваться - доконали типчика, несерьезно отнесшегося к их драматически неразлучной парочке.
   -Кх, кх, кх - задыхающийся бедолага пытался прокашляться, делал глотательные движения, но безуспешно, от скрутившей органы дыхания спазмы чуть ни зеленцой пошел, вскочил, опрокинув стул, расплескав на полы смокинга 'биру' и, истекая пеной, брызгами, слезами, принялся то за горло хвататься, то по примеру мельницы размахивать руками, разгоняя конспиративные дымы начисто. Последнее на поверку оказалось следующим опрометчивым шагом: посетительница, отвлекшись от нечаянной жертвы, решительно глянула в сторону совсем недавно уютно укрытого столика, сквозь редеющую дымку предательски представившую обозрению неосторожного курильщика.
   -Длинь-длинь-длинь - посуда зазвякала на неизвестно каким образом, но профессионально удерживаемом официантом подносе - то дама, во все глаза уставившись на выплывшего из дымов типчика, передала вибрирующие импульсы телесам гарсона, что бросились в жар от ощущения чужой страсти. Но тут, нежданно, возмутительница покоя мигом оробела - прочь отринула негодного официантишку и, культурно посасывая ложечку, чинно присела за столик.
   Самые прозорливые из завсегдатаев поняли: без романтической встречи задавшийся в 'Гипопофанте' денек не обойдется.
   -Бах! Блинь-блинь-дзинь...- оставленный без контактного внимания, позабытый, а значит, брошенный официант растянулся на полу, сопровождаемый звоном сопутствующей подносу посуды.
   Разбитые 'склянки' исполнили функцию катализатора, прозвучав словно сигнал: 'На старт. Внимание. Марш!'.
   -Миленок! Суженый!
   Секретаришке, пусть даже мигом прозревшему в интригующем вопросе по поводу 'дорогого' человека, деваться стало некуда - припертый к стенке ни скрыться, ни замаскироваться, ни отнекаться даже не пытался, сознавая полную тщету подобных усилий. Стоически заменив гарсона, обреченно трепыхался 'женишок', стиснутый в объятьях - из сдавленных натуральными тисками легких пыхали наружу принудительными выдохами клубочки предательского дыма.
   'Одна польза - кашлять перестану',- подумалось напоследок.
   Объятия вылились в поцелуи, долгие, тягучие, а иногда, к восторгу застывших зрителей, столь смачные, что эхо чмоканий отскакивало от свода и стен подобно теннисному мячику, пустые же пивные кружки от завидок давали резонансные трещины. Нацеловавшись, неутомимая в заветном устремлении невеста, скрупулезно принялась осматривать доставшееся, наконец, достояние. Приметы совпали - заморский принц поступал в полное ее собственное распоряжение.
   -...и с цветочком!- Внезапно растрогалась, извлекая довольную оказанным вниманием 'цикутус опутус' из кармана смокинга да сличив оригинал с выдранной страницей 'Ботанического вестника'. Умилившись, расчувствовалась окончательно, а потому вновь заключила невольника буйства чувств в тисочные объятия.
   -Ах, деликат ненаглядный! Дамочка, тоже хороша подруга, сюпризуля, говорит, радостная - хоть бы намекнула, а то я ненарядная...
   Я туточки одна-одинешенька маялась - чуть бурдой ни потравилась,- не упустила экс-наложница возможности пожалобиться персональному мужчинке, изъяв для наглядности кофейник с подноса еще не обстрелянного, напрасно рассчитывающего без потерь проскочить мимо любящейся парочки, отчаянного гарсона. Откинув крышку, нюхнула с отвращением, чуть ни плюнув по обратному адресу, однако, проинструктированная манерам, сдержалась, взамен предоставив суженому возможность убедиться в недоброкачественности подаваемого напитка. Тот, от дыма обеззараженный, обреченно собирался перейти к оздоровительной процедуре ингаляции, но... помешала полиция.
   Двери 'Гиппопофанта' с треском, предварительно воспитанно звякнув колокольчиком, распахнулись - в кофейню ворвался служебный бульдог с намотанным на поводок, замученным кинологом. Неодобрительно принюхавшись к царящим в помещении дымным запахам, окинув присутствующих подозрительным взглядом, псина решительно протащила сопровождающего к 'воркующим голубкам'. Не сомневаясь в правильности привычных к безнаказанности действий, не задумываясь о возможных последствиях, бульдожьей хваткой вцепилась зубастая собачина в стебелек только миг как воспрянувшей 'цикутус' - беззащитный цветок, сложившись листиками, внешним видом чуть ни предсмертный вопль издал.
   -Вот уж заведеньице! Угадали прямо на звериный съезд отравителей! То бурдой уморить норовят, то сук уличных науськивают! На вашу алчную потребу никаких букетов не напасешься!
   Не отпустишь?- предупреждающе вопросила невестушка бессовестную бестию, заглянув в наглющие глаза и не обнаружив на их дне ни капли раскаяния, в то время как служебный полисмен, выпутываясь из поводка, меж делом пытался сообщить аудитории 'Гиппопофанта' права задержанных с поличным преступников.
   -Ну, так получай, вражья морда!
   Кофейник в руках разъяренной женщины - как доподлинно известно из скитаний по подземным лабиринтам - орудие безжалостное, по разрушительной мощи ужасающее,- досталось и наглой псине, и потакающему творимому произволу полицейскому. Бульдожина отпустила-таки многострадальный цветочек, разжав капкан челюстей, чтобы взвыть напоследок по 'баскервильи', да в полную мочь рванула к выходу, таща на поводке в унисон вою повизгивающего блюстителя зеленых насаждений.
   -Ах, как шумно здесь и неуютно. Миленок, увези меня отсель!- Невеста, экстерном дипломированная совратительница, уверенно повлекла женишка вослед собачье-полицейской упряжке, но тут, казалось бы, завороженный быстросменяемым калейдоскопом событий тучный, лысый кельнер встрепенулся и с неожиданной от плотно сбитой туши прытью навязчиво устремился, выскользнув из-за стойки, наперерез влюбленным. Явно робея непостижимой бюргерскому разумению дамы, но ответственно осознав, что именно ему здесь, в сей момент выпало отстаивать престиж заведения, ронять который на глазах полного собрания завсегдатаев банкротству подобно, успел занять опорную позицию на подступах к выходу. Зажмурившись в ожидании очередных сюрпризов, накаченной на пивных кружках, но в ответственный момент предательски подрагивающей ручищей, предчувствуя неминуемое вовлечение в фатальный уже для некоторых персонажей круговорот происшествий, почти обреченно протянул счет на сымпровизированном из памятной купюрной рамочки подносе.
   -А это еще что такое?!- смутно догадываясь о предназначении жеста отчаяния, но не подав в том ни малейшего вида, вполне умиротворенная невеста возмутилась более в силу инерции.
   -Счет - надо оплатить.- Пришел на помощь недооценивающий артистический дар нареченной, выявленный секретаришка и исхитрился даже, находясь в железных объятиях, вытащить из кармана изрядно измятого, парольного смокинга портмоне, но раскрыть не успел.
   -Неча сорить деньгами!- Перехваченный бумажник надежно убаюкался в недрах впечатляющего, пышущего жаром декольте.
   -Здеся деньжатам понадежней будет!- Застраховавшись от широких жестов будущего супруга, заверив транжиру, что сколь на табачок надобно - непременно будет выдаваться, при этом туманно упомянув о знакомом дилере по самосаду-горлодеру и об подстерегающей в этой связи колоссальной экономии, без малого жена придирчиво приступила к изучению счета:
   -Что за каракули такие? Не видала я никакого 'вира'!
   Секретаришка виновато потупился, поневоле разглядывая весьма далекие от просыхания полы настрадавшегося смокинга.
   -А-а, вира за 'кахфе'!
   А-а?!- на этот раз восклицание прозвучало более грозно.- Это ты, самовар плешивый, за гнусную бурдень, что втюхать не удалось, предъяву всучить вознамерился?! Жаль, полициант сдернул - преступную вашу шарашку сдала бы за смердючий 'кахфе' в каторги вечные! У, отравители!- Вскипев гневом праведным экс-наложница, припомнив жизнь боевую, бивуачную, выхватила из дрожащих ручищ поднос-рамочку и, размахнувшись, что имелось нерастраченной силушки, вышибла обрамленное содержимое о неповинную головушку подставившегося кельнера. Нацепив столь нехитрым манером нечто вроде хомута на жирный загривок пренаглющего охальника, распалившаяся невестушка, внезапно чем-то заинтересовавшись, подтянула прощавшегося с жизнью бедолагу поближе и с несколько смягчившимся выражением лица принялась изучать пострадавшую лысину.
   -А-а!- на сей раз восклицание прозвучало чуть ни примирительно.- Рубленые к оплате принимаете - поэтому бурдой простаков и потчуете! Чего сразу было ни сказать? Теперь понятно...- Окончательно смилостивилась воительница, мягко пошлепав ладошкой по раритетной купюре, уютно примостившейся на покрытой испариной плеши.
   -Так и быть. На уж!- Извлекла откуда-то из бюстовых глубин ридикюль и, отслюнявив от пачки синюшного цвета бумаженцию, щедрым, широким жестом залепила рядом с предшественницей, заодно освободив проход от докучливого кельнера, рухнувшего, будто по незнанию обсчитать вздумал... забредшего на огонек Тайсона.
  
   Ошалевшей от нежданной уж встречи да после затянувшейся злюки-разлуки невесте все было нипочем.
   -Скорей, милок, поспешай - стосковалася в ожиданиях! Вон 'мотор', вишь, без кучера, зато с мигалкою, а дома в Ушино эдакий шик запретили, ироды холуйордынские. Эй, ямской, погоди! Че, клиентуру не приметил?- Как на таран пошла - решительно втиснулась в окошко тормознувшего аляповато раскрашенного авто, которому, ну, никак не удалось ни разминуться, ни увернуться от неотвратимо накатившего препятствия.
   -Объясните вашей даме,- из противоположного оконца высунулась голова явно встревоженного, чересчур серьезно настроенного субъекта,- что мы, полисмены в штатском, преследуем опасного похитителя, а бульдог, взявший след, внезапно оторвался на незапланированную слежением дистанцию, так что в 'номера' отвезти не сможем,- извиняемся, но на службе нет никакой возможности. Единственное - вызовем по этому же адресу такси...
   -Вот недотепа - от выгодного рейса отказываешься! Одолжи хотя бы папиросок миленку на курево.- Распоряжалась невеста карманами да салонным имуществом вздумавших ерепениться таксеров как чужой собственностью.
   -...но еще придется выписать штраф за переход улицы в неположенном месте...
   -Давай сюда свою блокноту, писатель! Я думала: тебе деньжат заработать надобно, а ты бумажней занимаешься. Что за мужики в здешних краях - совсем без понятия материальной прибыли!- Растормошила экс-наложница полицейских агентов вплоть до выдергивания миг назад тщательно отутюженных сорочек из неизмятых пока еще брюк.
   -Штраф потом выпишем - заплатите в любом банке-е...- выдал желаемое за действительное один тайный полисмен, в то время как другой до упора вдавил 'газ', боясь лишиться гардероба окончательно. Машина, испуганно завизжав, заелозила колесами, вплоть до проявления на асфальте горелой вонючести, и умчалась на розыски товарищей по несчастью.
   -Чего ни подвезти представительных клиентов - может, мы попутные?- Экс-наложница лишь помахала вослед умчавшимся чудакам злополучной 'цикутус опутус'.
   -Ничего пареньки, компанейские, правда, без курева, но галстучек тебе оставили, значок памятный, блокнотик с самопиской... это мне - выраженьица их скользючие для памяти записывать...
   А вот и другой 'мотор' - тормози!
   На этот раз авто оказалось уж точно таксомотором.
   -Подвезло те, недотепа - держи заместо рубленых расчет натурою, а то нам без мигалки в Разгуляй кататься эмансипация не дозволяет.- Пришлепала неугомонная, переполнившаяся от долгожданной встречи динамикой идей невеста изъятую за компанию мигалку на крышу такси и не умиротворились, пока не вынудила мигать ту в такт лирическому настроению. Таксист лишь глазами на манипуляции с авто хлопал, проявляя мудрую выдержку или, скорей, спасительную заторможенность сознания.
   -Теперь помчим с ветерочечком!
   Все же приятно, когда люди с культурою: в кулачье не бросаются, за волосья не таскают, вожжами не пользуют - покладистые... Нет, орлу как ты не чета вовсе... но ощущения вполне комфортненькие,- поделилась довольная невеста заграничными впечатлениями.- А коль дозволяют рублеными расплачиваться - не пропадем!- Многозначительно похлопала себя по весьма обширной области тела.- Твои-наши денежки на ветер пускать нечего...- Решительно, многообещающе, аж насквозь проняв, задышала на секретаришку. Приобняла - в глазах стиснутого женишка, точно на экране с повышенной яркостью, без утайки и кокетливого стеснения высветились поджидающие ближайшие события,- куда до них лениво пыхтящей эротике здешнего телевидения.
  
   В нише за отдаленным столиком двое неприметных субъектов в 'стетсоновских' шляпах да в макинтошах до пят, старающиеся выглядеть ординарными саксо-скотскими туристами с окончательно одичалого 'веста', отложив продырявленные для наблюдения 'Таймсы-монингсы', в недоумении уставились на остывший кофе да на парочку ву смерть накачавшихся скотча, дебоширящих на дне стакана мух.
   -Сколь неприкрытая страсть! Пылкие чувства! Пышущая экспрессия!- Восхитилась та из них, что оказалась женщиной, замерев в гордости за динамичную подругу.
   -Да,- нехотя согласился мужчина,- это от близости к природе энергия вскипает фонтанами. Вот мы от природы отдалились и растеряли непосредственную искренность общения. Сначала взвешиваем - действуем потом.
   -И почему при этом часто ошибаемся?
   -Ты считаешь, что сигара совсем не к месту, или... перемудрили с орхидеей?
   -Нет, я не об этом. Организация 'незабываемой встречи' великолепна - ты молодец!- Дамочка иронично, всепрощающе одарила напарника по слежке столь прелестным взглядом, что, казалось, проняло даже экс-координаторову натуру - глядел в глаза спутницы, внезапно прозревший, моментально очарованный, однако по инерции произнес:
   -Сценарий воплощен в жизнь почти без запинки, но что понадобилось незапланированной псине?..
  
   Спустя неделю с небольшим, отважный кельнер, пришедший в сознание, ощущал себя не в накладе: дареная купюрка, хоть невелика размерами, облезло-синюшная да, как бесприданница, застенчиво скромная, зато нулей в номинале несравненно больше, чем на предыдущей банкноте. Уютное стародавнее кафе с тех пор украшали уже два экспоната с обрамленными реликвиями. А прилежные завсегдатаи долго запивали пережитое сельтерской и, вдохновившись, даже болеть позабыли - изготовились ждать третьего 'пришествия'.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 15.
  
   Не до улыбки - опять бои на 'Шипке'.
  
  
  
   Чеканя победный шаг чуть ли ни подкованными сапогами, как судебный исполнитель по адресу обанкроченного ростовщическими банками бедолаги производственника, неотвратимо наступало утро.
   Птички, вопреки заложенному природой, не щебетали, но вовсе не потому, что хозяйственная да обстоятельная, ни в пример предкам, человечья молодежь, подбила пернатую добычу на горячие завтраки бестолковым родителям, и не потому, что поддавшись соблазнам буйной ночки, до перышка ощипанные, позорно прозевали рассвет; просто же, переполняясь гордости за застолбленное под солнышком место, раскрыв в удивлении клювики, не веря глазенкам-бусинкам, восхищенно созерцали развернувшееся церемониальное действие, возомнив, будто присутствуют на открытии, с сезонным, как водится, опозданием, зимней олимпиады.
   Слаломный спуск бобслейного рыдвана впечатлил бы даже более изощренных в зрелищах обитателей природы, если бы задолго до столь отрадного зрению мероприятия не вытеснили истинных ценителей и знатоков спортивных состязаний из ареала обитания пятном фекалий расползающейся цивилизации. Одна надежда оставалась на выездных фанатов, старающихся по мере сил восполнить отсутствие болельщицких масс, а потому отдувающихся во всю ивановскую:
   -Ух, ты, пошла-пошла, как по-накатанному пошла!
   -Иго-го! На коняшках не угонишься...
   -Ай, молодца, с энтузиазмом да напором!
   -Вот действенный пример арьергарду! Глядишь, не сбавим напора - кордебаталией в наступление перейти долго ли!- восхитился конфедерат, приданным 'мерзкобесу' спуртом.- И свежая перемена девчат на загляденье - в боевых подруг на глазах перековываются, от вас, охламонов, не отстают, а дальше что будет... В передовички выбьются, на доски почетные вывесятся! Попомните мое слово: равняться на них станем... чего доброго.- Конфедерат подкрутил упорно не обвисающие с момента побега усы и горделиво глянул на удивленно внимающих соратников.
   Примерные стенографисточки, стремясь закрепиться в фаворе да окончательно втереться в доверие, вновь прилипли к обнадеживающе чернеющим предметам приложения внимания - не отодрать.
   -Вообще-то до сих пор было принято на правофланговых равняться...
   -Все едино, шибко прет 'мерзкобесина'!
   -Наука, понимать надо! Инерция, плюс сила скольжения, при сметании разгонной массой, действующей супротив трения... Физика - наука точная, без обману,- понабравшись от ученого племяша неопровержимых терминов, образовывал экс-ментонера зело в науках сведущ имка.
   -'Кота в мешке' бандеролькой отправили, так что до поры до времени на седловине, как на Шипке - 'все спокойно'! При моем командовании в действующем боевом подразделении тишь да гладь, без нарушений дисциплины, с соблюдением формы одежды - впору строевой подготовкой заниматься!
   -Знамо дело, помаршировать не мешало бы, а то спокойно, далее не куда - в сон не сморило бы...- вслед за имкой с готовностью поддержали конфедератову вроде бы шутку некоторые энтузиасты осадного сидения, тогда как немногие прочие насторожились, жалея, что под рукой не имеется градусника - смерить кое-кому из начальства явно повышенную температуру.
   -Шапками, шапками закидаем супостатов - путь только сунутся!- Забряцал довольный конфедерат выпяченной, обвешенной медалями грудью расшитого позументом мундира.
   Заразительный оптимизм вселял в сердца доверие к безоблачным прогнозам командования - большинство защитников перевала воспрянули духом окончательно. Лишь ментонер ветеранский хмурился и озадаченно поглядывал на командира, да имка перестал пленяться спортивными восторгами, сосредоточенно пытаясь выбить у берданки накрепко заклиненный затвор, потому что, иероглифов кинских изготовителей не обнаружив, крепко подозревал, что огнестрельное ружьишко не однократного использования. Не удержался ведь, произвел на свою голову вдогон 'мерзкобесу' салютный, как обещалось, выстрел.
   Обыкновенные каменные огрызки, в качестве инструмента, опытного мастерового не удовлетворили - предпочтение отдал без малого почти булыжнику. Когда, наконец, удалось достичь цели, разряжающий восхитился:
   -Ишь, сколь хитрое устройство! Механика тунеядствующим прощелыгам в руки не дается - токма специалистам изученным...
   -Гляди, оружейник замученный, как надобно с затворами управляться,- продемонстрировал ментонер ветеранский обращение со стреляющей архаикой.- А палить - пачками, чтобы ворог головы не высунул. Смотри.- Вновь несколько раз передернул ментонер затвор, ловко подхватывая выбрасываемые из казенника патроны. Держи, тренируйся. Ну-ка, чего затвор-то заедает?- Погрузился в изучение раскуроченного имкой механизма, негодующе отшвырнув в сторону универсальный, полученный в нагрузку к 'бердану' инструмент.
   Не столь уж несведущ имка запросто разрядил остававшиеся в обойме пару патронов.
   -Хорош боеприпасами разбрасываться!- Отошел конфедерат от похвальбы, будто от гипнотического транса, сопряженного с временным помутнением рассудочности, и опасливо потрогал лоб - уж ни жар ли?- Когда рындари с гостинцем разберутся - каждый булыжник на счету будет, и патрон тоже: шапок-то у нас не густо.- Сымпровизировал ладонями окуляры, чтобы в командирский 'бинокль', разглядеть вражью диспозицию, изо всех сил стараясь противопоставить недремлющую бдительность непонятным образом, неизвестно с чего накатывавшему бахвальству, шапкозакидательскому фанфаронству.
  
   Увы, триумф научного трения-качения, как физика явление ни обосновывай да в пустой багажник ни подталкивай, длился не вечно: погрешности реальной практики на весьма далекой от теорий каменистой землице все-то норовили сунуть палки в колеса даже санно-полозьевой бронетехнике.
   Для начала неприятностей 'мерзкобес' с почетными пассажирами принялось мотать-болтать по неровностям спуска, швырять из стороны в сторону, в зависимости от насыщенности того или иного участка 'бобслейной' трассы добротными рытвинами вперемешку с коварными колдобинами.
   -Выворачивай, выворачивай!.. Ни одного ухаба не пропустил! Мягче рули, у меня ведь сидение радикулитное. Уй! Уй!
   -Наверное, автоматика с настройки сбилась. А чего было ожидать: попробуй на импортной технике в наших-то метеоусловиях по автострадам покатайся.- Добросовестно пытался Потманин, выгораживая хренецкий автопром, взять бразды управления в мощные, металлом натруженные руки. Да только многотонной махине не пристало реагировать на жалкие потуги человечишки, пускай хоть зубами вздумавшего вцепиться в остатки рулевого управления, а честной ли то промышленный хренарх иль по уши увязший в бюрократии, лукавящий губинатор - как-то до последней выбитой фарной лампочки.
   -Ага, начинаю врубаться в систему - сейчас вырулим!- поспешил несколько преувеличить собственные возможности лихач, когда намерения бронемассы по случайности совпали с вектором прилагаемых усилий. Но, к сожалению, обстановка вождения усложнилась: управлять техникой пришлось почти вслепую.
   -Чирк-чирк-чирк - искорками зачиркало по бронестеклу, хорошо хоть, за неимением времени, не прибранному хозяйственным имкой для пущей защиты люнета.
   -Бздынь-бздинь - защелкали прицельные пульки рындарей киллерных по вмятинам на крыльях, по битому без их участия капоту, все-то норовя заскочить в салон, пощекотать-таки радикальнейшим образом ездоков, пригнувшихся, сжавшихся в ужасе комочками.
   -Бум! Тарарах! - 'мерзкобес' в стремительном скольжении, шутя, расправился с первым встречным, как тот хромо-никелем ни выпендривайся, 'Харлеем Дэвидсовым' и брезгливо пренебрег при лихом таране брызнувшими в стороны тягловыми, визгливыми собачонками.
   -Ну вот, только подстав с дорожными разборками не хватало: без того не отхожий промысел, а сплошное разорение.- Под огонь высунулся озабоченный финансами Хремович, чтоб обозреть ущерб содеянного. Потманин же, не выглядывая, понимал, что уверенно рулит навстречу следующей неприятности.
   -Бум! Тарарах!- сметен и другой 'харлей', на свою же беду пагубно привыкший не уступать дорогу даже асфальтоукладчикам.
   -Ух, ты! Вот уж не знал, что имею дело с лихачем. А ну-ка, тарань вон того, следующего, чтоб не увернулся!- Легко вошел в азарт, точно заиграл на бирже, задорно загоревшийся глазками Хремович.
   -Запросто! Если бы не клятая автоматика да баранку выдали,- вцепился в торчащий на жалкий дюйм из рулевой колонки стержень мертвой хваткой Потманин,- ни один бы целым не ушел.
   -С баранкой-то любой чайник справится, а ты без управления попробуй!
   И по желанию ли, по принуждению, но пробовали, ведь вырвавшийся на свободу 'мерзкобес' суверенитет праздновал с крушением, низвержением прочих транспортных средств, подвернувшихся губинаторскому авто под безжалостный бампер.
   -Бум!- размазало, как плевок, по пути следования и отшвырнуло в кювет следующий неуступчивый 'харлей'.
   -Вот настоящий экстра-класс! Отдыхай, задрипанная 'формула'! Сегодня же на паях учредим гоночное общество, застолбим трассу - только поспевай миллиардии сгребать за рекламное размещение!- Не уставала проявляться деловая хватка - последнее, что в сей бренной жизни, но тоже когда-нибудь да покинет Хремовича.
   -Только чтобы болиды клепать из прокатного листа отечественного производства!..
  
   Но не все масленица с блинами из расплющенных 'харлеев'. После чуть ли ни очередного триумфального дорожного происшествия понесло зазнавшееся авто для разнообразия бодаться с каменной россыпью.
   -Та-та тарарах! Тарарах тах-тах! - зашныряло дорвавшийся до воли 'мерзкобес' наглой, загулявшей мордой по кочкам обочины.
   -Бум!- не разминулся с валуном-указателем - напрасно тот, зазывая наивных проезжающих рекламой вполне доступных по ценам удовольствий, призывал проезжать исключитлеьно прямо. Не внял приглашению Потманин, понадеялся на крепость брони да хренецкую выделку и прогадал.
   Бессловесный валун хрюкнул от полученного удовольствия, а пощекотавший бок каменного исполина бронемобиль сперва развернуло с мерзким скрежетом, затем, точно потравленного круткой, вывернуло наизнанку, вышвырнув наружу отторгнутое постороннее содержимое.
   Потманину некоторое время удавалось возглавлять группу как неодушевленных, так и с притязаниями на духовность катящихся с кряжа объектов. Но гоночный энтузиазм иссяк, а ободранные коленки да саднящие локти окончательно подорвали надежду на сохранение лидерства. Сила скольжения-качения оказалась на поверку не та, что у пусть даже сплющенных, но полированных 'харлеев'. Тут и прочие соперники стали нагонять с неспортивными угрозами да посулами неприятностей.
   -Все, схожу с дистанции!- Попытался ниспровергнутый лидер вцепиться во что-нибудь подходящее для торможения, но кроме подкатившегося под помятый бок Хремовича ничто в руки не давалось.
   -Ты куда неправильно вырулил?!- моментально, словно от дурной жены, посыпались претензии.- Налево сворачивать надо было, а ты, прямо как вагонетка, прешь по рельсам да в отвал выгодных пассажиров сваливаешь!
   -Пум - накаркал Хремович - ткнулись оба гонщика в нечто вроде шлакового выброса, а первое, что увидели - подкованные ботинки перед носами, без дополнительных пинков уже расквашенными...
   -Ты что, баран, за козлов права купил?- вопросил от волнения путающийся в дорожной терминологии голос. В это же время пятерня заклепанного в косуху молодчика, никогда не слышащего о проявлении жалости к пострадавшим в ДТП автомобилистам, сгребла Хремовича удушающей хваткой да приподняла на уровень, весьма подходящий, чтобы подвергнуть сомнениям документальную подлинность правовых водительских полномочий.
   -Хи-и-и - просипел 'сгребенный'.
   -Громче! У меня после твоего наезда, тля, не все ухи слушат ... уши слышут... и, похоже - контузия.
   -Это не, хи-и, я.
   -Слышь, командир, ты вроде на хапказоида, ну, никак не смахиваешь, чтоб за баранов покупать то, что рыжепатлатый - за козлов?- Другая пятерня, мало в чем уступающая предыдущей, сгребла Потманина, тогда как первая пренебрежительно прочь отшвырнула Хремовича.- 'Хэдэн шолдер' тебе на плешивую голову! Как теперь рулить прикажешь, если всякая придорожная шантрапа правила не соблюдает?! Ты вообще-то с жапанским левосторонним движением знаком или, как есть стагнат, противник прогресса, норовишь езду вспять поворотить? А может - скрывающийся от самосудия правосторонник?! Тогда разговор короткий - сейчас, живо... Где стажер из мясницкого цеха?
   На зов, как собака за посуленной костью, выскочил, точно из ларца, румянощекий молодчик, стриженный болванчиком, в посконной по ватнику рубахе с задубелым фартуком, теперь уж знамо, чем заляпанным, поигрывая почти таким же как рынды, но более натруженным, коль по зазубринам судить, топоришком.
   -Какого уполовинить? По окорока или до филейной части?..
   -Я налево... левый сторонник, хоть у гиблодэдэшников справки наводите. Я вообще за болезнь левизны в дорожном обустройстве! Если не верите, то вон у Хремовича спросите - все равно соврет.- Чуть ни в социки с колунистами изготовился податься Потманин - тоже, видать, сказывался шок после автодорожного происшествия.
   -Да?- Почесала освободившаяся пятерня затылок.- Ладно, раз левосторонник, то пойдем, осмотрим место происшествия.- Подвел, судя по габаритам, не менее чем заглавный рында Потманина к одному из раскатанных в блин 'харлеев'.
   -Вона, вишь, царапина на крыле и на угнанном 'мерзкобесе' точь в точь такая же, ну?..
   -Я придумал! Знаю, что нужно сделать с 'мерзкобесом'!- Хремович встрепенулся от очередной предпринимательской идеи, но вопросы с 'харлеями' представлялись в ДТП пострадавшим лицам гораздо актуальней презрительно проигнорированных слюнявых вскриков.
   -Не, эта царапина не от 'мерзкобеса' - на нем такая же гораздо выше расположена...
   -Бум!- Ерепенящегося Потманина немилосердно ткнули лицом в достаточно уж настрадавшийся 'харлеев' бензобак.
   -Придумал! Отпишем хренцам про неудавшееся покушение, мол, пусть новый 'мерзкобес' высылают. Только чтоб с дверьми, баранкой, без пружин в сидениях. Им реклама - нам халява! А?
   -Не царапина это вовсе, а вмятина!- Разглядел Потманин оттиск собственной физиономии на баке.
   -Бум! Бум!- ткнули пару раз в другие, более жесткие мотоциклетные составляющие.
   -Тьфу - пренебрежительно выплюнул Потманин набившиеся в рот промасленные детальки, чтобы беспрепятственно раскритиковать идею Хремовича.
   -Башкой бы сперва кучерявой подумал! Ты что, экс-пэррезидент Хреворнадзе? Покушение... Тьфу - отплюнул откушенную половинку свечи зажигания.
   -Эй, чего с деталями вытворяешь, вандалюга?! Тебя для этого, что ли, тыкают?!
   -А ты мне не тыкай!
   -Могу и не тыкать - главное, чтобы ты... вы вдвоем предъяву признали. Признаете?!
   -Куда деваться-то? Один к одному с нанесенным ущербом согласны, а то его тупорылой харей до вечера тыкать можно, пока все 'харлеи' на металл не искрошит,- смалодушничал Хремович.
   -Оу, 'хэви мэтэл!'- матернулся Потманин, досадуя, что прервали отрадное душеньке занятие.
   -Конечно, 'мэтэл', а мы об чем?! Другие 'харлеи' предъявлять, или без лишних демонстраций в закупы с потрохами поголовно отдаете сродственников по прямым да побочным линиям?
   -Других не предъявляйте - на слово верит и отдает!.. А нам надо торопиться, спешить...
   Потманин тоже что-то шустро прикинул в уме.
   -По рукам, но в придачу отдаю рыжего захребетника: это он, куда рулить, подсказывал - пускай теперь до пупкового надрыва 'закупывается',- нисколько не покривив душой, не избежав символического материального возмездия, исхитрился разделить ответственность с попутчиком.
   -Рыжего?- С сомнением поглядел на Хремовича заглавный рында.- Не, себе дороже станется.- Нельзя было не признать, что в человеческих натурах разбирается он не хуже, чем в 'мотто-байках' да в клепаных косухах.- Разве что мяснику отдать...
   -Не-не, от этих рыжих одно затупление топоров делается. Вона.- Продемонстрировал стажер ряд зарубок на лезвии.- Уж больно мосластые, руки у них не из тех мест растут. Чур, нас...
   -Похоже, простофили даже в мясницком цехе повывелись.- Заглавный рында, раздумывая, зачесал под кожаном такового же материала исподнее.- Согласный. Нелады - по рукам! Учитывая запуганность собак дорожным наездом, да время на поправку от послеаварийного шока, впряжем-ка вожаком рыжего: уж больно шустрый - для ездового очень даже подходящее качество,- с прибылью вывернулся из раздумий о страховочных выплатах заглавник.- Аварийщик тоже нехилого сложения... Пока закупленные сродственники не объявится, сделаем-ка вот что...
   -Вот-вот,- ввиду опасности личному благополучию, прошибло Хремовича, вопреки обыкновению, немеркантильными соображениями,- гости мы незваные, поспешали на полной скорости, а потому с превышением дозволенного знаками, под губинаторское крыло к Дроселю в поисках кривдушки...
   -Не соврал, надо же...- подтвердил сказанное несколько озадаченный искренностью подельника Потманин и, в силу обстоятельности характера, счел необходимым добавить:
   -К нему, к темниле-воротиле рейхсбубликанского уровня пред водянисты глазоньки путь держим. Караул с салютом предоставить обещали, но...
   -Никаких 'но', за отдельную плату покараулим, чтоб лыжи не навострили. А салют...
   Для мишеней личности нарушителей ПДД очень даже подходящие - не в молоко же салютовать прикажете. Так что обещанное выполним, не сомневайтесь. А вот зачем было 'мерзкобес' угонять, если к Дроселю спешите, как сказывали? Чтоб детали откусить да налево сбагрить?- В соображении главаря рынд, привыкшего размышлять конкретно, целясь в видимые объекты, мелкие предметы второго плана, типа сбежавшего с шайкой заговорщиков генерала, отложились на потом.
   -Линчевать угонщиков, и дело с концом!- Прочие рынды, особо в аварии пострадавшие, настроились гораздо категоричней получившего выплату по страховке лидера.
   -Какие угонщики? Нас генерал в мундире под немыты рученьки в 'мерзкобес' усаживал! А, может, не генерал вовсе? Э-э-э, это Потманин перемудрил, со встречей напутал!
   -Вестимо - генерал. Уж военного чинушу от подлого сословия каждый оборонщик отличать должен! Оу, 'хэви мэтэл!'- Маниакально нацелился ответчик на проблески покореженного металла, но ученый уже заглавный рында несколько суетливо распорядился укатить мотоциклетную лепеху с глаз долой, то есть с поля зрения зарвавшегося угонщика, чтобы уберечь от дальнейших поползновений не с концами загубленную технику.
   -Хорош баловать, нынче ведь замучаешься сыскивать 'харлея', подлежащие восстановлению.
   Остальные киллеры не менее бережно отнеслись к охранению прочего покореженного автохлама, недвусмысленно выставив напоказ завостренные топорики.
   -Стоп! Не надо пороть горячку!- Рында-нерадивец, позабывший, по причине сонной тревоги свой должностной атрибут, досадуя, что предстоящее свежевание пройдет без его непосредственного участия, попробовал оттянуть момент исполнения должностных обязанностей.- Нам же этих недотеп не проплачивали - раз, а два,- загнул другой палец,- заказывали именно генерала. А ну, колитесь, таранщики, где золотопогонника видывали?!- Пусть без холодного оружия, но сурово приступил к не чаявшим уж столь легко, одним лишь доносом отделаться, островным гешефтмейстерам.
   -Та-та-тамочки...- Хремович, раскрыв рот, впялился в седловинку,- обещали встречу с караулом...
   -...а еще эскорт с конвоем и салют...- заспешили, засуетились беглецы наперегонки в даче показаний.
   -Вроде не обманул генерал, а на поверку... Но 'харлеев' для восстановления точно раздобудем. Мой компаньон - крупный специалист по механизмам... масштабных умыканий.
   -Вдобавок Дросель за встречу важняков, вроде нас, ох, и отзлодарит, ох, и пожалует!.. Словечко непременно замолвлю - попомните...
   -Цыц, псины, без спроса разгавкались!
   Тявкаете, значит, что в бега вдарившийся золотопогонник подельником вам приходится? А раз генерал заказанный, то ни пришить ли заодно подручников?
   -Дело говоришь!..
   -Порубать, оно - надежнее!- По нраву пришлось рындам предложение главаря, всем, кроме одного единственного ротозея, оставшегося без рабочего инструмента.
   -Проплатят - завалим, чего собак-то гнать прежде времени?- Решительно, но неубедительно взмахнул пустым кулаком вместо позабытой секирки.
   -Нет! Давайте рубкой заниматься цивилизованно, через адвокатишек,- весьма далеким от патетики голосишком заверещал Хремович.- К тому же я не подручник, а очень даже наоборот! Это Потманин с генералом разговоры разговаривал. И лицами они схожие - должно, сродственники!- выкрикнул в исступлении, геройски поставив под сомнение материальное, завязанное на финансах приятеля благополучие. Окончательно сжигая мосты, выдал рекомендации:
   -Если уж кого порубить приспичило, то на бекон выбирайте более мясистого.
   -Еще чего! Я как функционер киллерного профсоюза возражаю категорически!- Встрял фасонистого прикида рында, достав из кобуры бланки протоколов заседаний.- Заруб непроплаченных родственничков - вопиющее противоречие уставу гильдии и является недопустимым браком в работе, за что полагается удержание премиальных с вычетом из гонораров. А раз намечается удержание, то с каких прибытков членские взносы собирать прикажете? Летом, небось, каждый зарубщик возжелает по профсоюзной-то путевочке оттянуться на Хренарах с Хипрами! А-а?- Обвел взглядом стихийно скучковавшееся собрание, выискивая не особо охочих до льготного отдыха.
   Солидарно, единым фронтом с профсоюзным бонзой выступил недооценивавший ранее деятельность тред-юнионистских и прочих организаций трудящихся Потманин:
   -Вотася, выкуси - получишь с меня дивиденды!- Протянул в неприличную конфигурацию сложенный кулак к удлинившемуся от кликушества носу Хремовича.- Никакой я не сродственник - пойдите, у генерала выясните.
   -Образины сличить не мешало бы,- во вполне рациональном русле рассудил главарь:
   -Глядишь, сойдет сродственник не для заруба, так в качестве надежного прикрытия.- Одобрительно оглядел плотно сбитую потманинскую фигуру.- Даже не всяк генерал в родню палить станет. Ну-ка, где беглецы затихарились - разведать бы не мешало?
   Рынды киллерные повели беспорядочный, пристрелочный огонь - в ответ на седловине из-за бронированной двери высунулась генеральская фигура с непропорциональным телесной солидности, худосочным, обрамленным клочковатыми с сединой волосиками лицом. Как есть генерал выкрикнул в адрес застрельщиков нечто явно нелестное, потом, распалившись, подправил воинственно торчащие усы да, прищурившись, пальнул из только что звучной берданки.
   -Нет, совсем не похож,- полагая, что декларацией очевидного и себе не навредит, и профсоюзного боса поддержит, выступил обестопоренный рында, которого жена с тещей чуть не запилили вымогательствами турпоездок к верблюжатникам. Что станешь делать? Пришлось притвориться, будто рассмотрел боевито настроенного вояку вплоть до генетических особенностей строения черепа.- Тот вона какой,- втянул щеки,- а этот рожу наел - раза в два супротив генеральской.
   -Ни потому ли рожу наел, что на киллерах экономит?- Не собирались за просто так сдавать позиции изготовившиеся уж к бескомпромиссной разборке прочие рынды, не улещенные извечно к кому-нибудь другому уплывающими, посуленными путевками.
   -В черном теле держит...
   -Вот-вот, заказы не проплачивает!- Летальное предположение трудового коллектива, зловещие сгустившись, нависло над без того забубенной потманинской головушкой.
   -Это я-то не в теле да оплачиваюсь?! Знали бы, сколько квалифицированных рабочих мест создал - на руках бы носили! Да как только языки повернулись - такое обо мне?..- вовсе не перепугался, а искренне вознегодовал, возмутился завсегда отдающий предпочтение отечественной рабочей силе пред 'гастарбайтерами' патриот-металлист.- А не верите - завтра же запишу всю банду скопом в 'пэтэушники' да в горячий цех пристрою по направлению!
   -Чего уж сразу записывать,- пошли на попятный, лишь бы ни в каких списках не засветиться, рынды.- Погорячились немного, с кем не бывает?
   -Что ж, убедили. Дадим, пожалуй, парочку каюров провожатыми да 'харлеев', из особо побитых, чтобы в полной красе предстали пред темнилом Катькобугорным и позорищем. Коли губинаторовы незваные гости - нечесть вам да беспочетное поругание, а коль тунеядцы заезжие - не даете заказов и не проплачиваете - с разэтакими озорниками разговор у Дроселя некороткий. Это,- любовно похлопал заглавный рында по топоришке,- щекоткой покажется. Да чтоб 'харлеи' к нашему возвращению сияли, точно заныканный червонный, а то сам Дросель за ваши аварийные шкуры не распаханится - везде сыщем!
   Валяй, впрягай генеральских кумовьев по-быстрому!
   Рыжего, рыжего вали, ишь, прыток! В лохолизатор на него поставлю...
   Гешефтмейстеры рыпнулись, было, заерепенились, но несколько прицельных ударов бичом поставили строптивцев на место... в упряжки радом с ездовыми псинами. Оба, как по статусу положено, шли вожаками.
   -Собачек в упряжах маловато, зато впрягли самых злобно настроенных. Остальные морально травмированные песики, не обессудьте, пускай отдыхают. Поэтому дальнейший маршрут в ваших лапах - как шустро домчите, так скоро предстанете пред губинаторовы очи водянистые.
   Погоняй!
   -Ойя-а! Ойя-а!- завопили каюры, хлестко и звонко стеганули впряженных беженцев - те с уклона взяли взапуски, любо-дорого, псинам не угнаться...
   -Генералов сродственник первым придет - ствол вороненый ставлю!- вошел в азарт один из кровожадных рынд, только минуту назад готовый фаворита избранного секирой оприходовать.
   -Если пять супротив одного, то принимается,- расчетливо прикинул рында, в нынешний день вегетариански не кровожадный по все той же неуважительной причине, что топоришку впопыхах прихватить запамятовал.
   -По рукам!
   -Тоже ставлю на рыжего!
   -Вожак из него хорош, спору нет, но сродственник телеснее будет - ломовик, одним словом!
   -Это да, но с каюром не повезло - перебрал сальмонелищи, после окорочковой диеты бифштексы с кровью мерещатся болезному,- как бы ездового не засек...
   -А вот это жаль: харя то вон какая, пахать на битюге - не перепахать...
   -Если сродственника кто засечет, того самого...- кровожадный рында, чувствовалось, в азарте ради выигрыша ни перед чем не остановится.
   -Это, пожалуйста, сколь угодно, но сперва, чтоб расчет: лохолизатор - не фуфло какое-нибудь...
   -Все! Шабаш ласвегосить, тотализаторщики. Для чего мы здесь собрались, совсем случайно промеж потехами ни припомните?- Заглавный рында потому хаживал в лидерах, что не забывал о деле, даже отвлекаясь порой на досужие развлечения.
   -Без завтрака, не заправившись, трудись на пустой желудок, это в то время, когда профсоюз затратил массу усилий, добиваясь достойного спецпитания, чтоб рука не дрогнула у членов...
   -Собрание закончено! Заказ по генералу да по прочим угонщикам выполнять надобно, а не витийствовать. Марш вперед! Огонь вести прицельный, боеприпасов не жалеть: промахи на патронный брак спишем...
   -Собрание не закончено! Прения продолжаются! Кто имеет замечания по выступлениям, прошу высказываться,- блюл авторитет, не сдавался профсоюзный бонза.
   -Припасов не напасешься - перевал обстреливать. А ведь за кровные куплены, не за казенные...
   -Факт, к тому же обувка поизносится, пехом в гору по камнепаду шастать.
   -Кожаны пообтрепались от погонь спозаранешных!- солидарно, трудовым коллективом организованно принялись рынды набивать ценники да завышать киллерную ставку.
   -Кончай базар!- Заглавный рында страсть как недолюбливал бюрократов-профсоюзников и, кабы не обязанность следовать духу корпоративности, перестрелял бы заодно с захребетниками-общественниками подчистую по сходной цене да за погубленную немилую душу.- За деньгой Дроссель не постоит - тиун клятвенно обещался!
   -Хотя бы аванс выдали...
   -Верно, без проплаты кто пашет?
   -А случись накладка - заказ выполним не в срок да некачественно?
   -Даром шкуры подставлять, транспорт, собак гробить - убыточное предприятие!..
   -Всем заткнуться! Я беру слово!- Главарь давно уж, еще во время тряски по колдобинам на вороном 'харлее' осознававший допущенную спросонья промашку, стремился за жесткой решительностью скрыть редко проявляемое смущение, тем более, что внеурочное собрание запросто могло закончиться переизбранием с полной, прямо в придорожной канаве, должностной отставкой - приходилось изворачиваться:
   -Не хуже моего знаете, что спозаранку не до получения авансов. А за оплатой дело не заржавеет: пусть только попробует Дроселюга, не рассчитается - собственноручно поре... закажу персону губинаторову, а заказ спущу... в нашу профсоюзную организацию.- Словно присягая на конституции, наложил руку на не знающий досель промаха, вороненый ствол.
   Решительное заявление мало кого убедило, но словопрения прекратились окончательно; потому и состояли присутствующие рынды действительными членами профсоюза, а не выбывшими из рядов по уважительной, летальной причине антиобщественниками, что в твердости руки заглавника никто не сомневался. Лишь бонза-функционер, которому ствол начальства крыть несподручно, так как судорожно сжимал не 'стечкину' рукоять, а давно уж впрок заготовленную, поджидающую удобного случая 'черную метку', терзался сомнениями: 'Настала ли пора? Предъявлять, вручать ли вердикт о несоответствии?'
  Решился, было... зачитать постановление собрания об объявлении выговора, но рядовые профсоюзники, не дожидаясь завершения процедурных формальностей, двинулись на исполнение заказа, правда, чересчур уж неохотно, нарочито медлительно, как бы давая понять: через силу делают одолжение и то лишь из-за признания опыта да авторитета, ранее заработанного предводителем.
  
   В арсенале осажденных имелось всего лишь два видавших виды 'винтаря' системы незабвенного Бердана, причем один, основательно 'подправленный' имкой, неполный патронташ прогнивших патрон да пара стенографисток, планируемых в использовании вместо давящих на психику сирен. Но, несмотря на недостаточную вооруженность, перспектива осадного сидения не представлялась совсем уж пораженческим мероприятием.
   -Камнями отбиваться. Натаскаем и навесным огнем из-за укрытий...- рисовался конфедерату ход предстоящей кампании - соратники понимающе согласились с тактически грамотным, пусть не отличающимся новизной приемом и приступили к подвозу-подкату боеприпасов.
   Ментонер зеленый даже олешков, замученных, но вполне тягловых оторвал от знакомства с лошадушками - к делу приставил. Одни лишь потерянные для созидательной деятельности гимназистки, путаясь под ногами и вдосталь бойцам досадив, успокоились, наконец, отвлекшись стенографированием на привычном заднем сидении, куда по неосмотрительности присел передохнуть пораненный конфедератский юноша. Как ни пытайся паренек порадеть общему делу, но сопротивляться оказанию неотложной помощи силенок не доставало.
   -Довольно с оленями тягаться,- распоряжался конфедерат, с сомнением глядя на здоровущий валун, подтащенный упряжкой от излишнего усердия при недостаточном соображении.- Если Хремович не надул, что представляется маловероятным, но ведь когда-то должен был проныра правду выложить - то значит, подмога не за горами. Почему бы ни использовать представившийся верный шанс, возможно, последний... - поторопить, ускорить прибытие подкрепления, преобразовать пехоту в корволант?
   Воинство затормозилось в поступательном движении, с облегчением выронив из натруженных давешней баталией рук сколотый гранит да менее увесистые камни.
   -И то!- обрадовался зеленый ментонер.- Верхами охлюпкой - загляденье, милое дело!
   -Верно,- одобрил использование 'последнего шанса' ментонер-ветеран,- послать донесение - вдруг, вправду, наши на подходе?
   -Торный путь заминировать бы да заманить супротивника! Э-эх...
   -Птица слать! Боевой птиц готов к доставка приглашений!
   -Сначала чернила писать - слать потом.- Оттер склонного к орнитологии полуфиопа собрат, отмеченный наградой, и геройски предоставил в войсковое распоряжение едва только заживать начавший, прокушенный палец.- Щепка макать?
   -Донесения - пройденный этап. За рвение благодарю, но повторяться не станем. Камни таскать - оленье ли это дело? Отмобилизуем-ка тягловых животных на решение более важной задачи. Так что тебе,- обратился конфедерат непосредственно к зеленому ментонеру,- во главе прибившегося зоопарка предстоит выполнить ответственное поручение...
   -А вот с этим лучше бы поосторожней,- предупредил ветеран, безуспешно приноравливающийся тот самый, притащенный оленьей упряжкой валунище с места сдвинуть.- На серьезное дело кучера только на конях посылать можно, а вернее - лошадей с ним.
   -Правильно мыслишь, отделенный, в самую точку. Вот за скорейшей подмогой гонца с конным заводом да с зоопарком и пошлем, а то как бы не запоздало подкрепление-то. Пехота, даже морская, на своих двоих посуху сапогами пыль топчет. Если бы я пешедралом на лютующих хренархов облавы устраивал - мироеды бы до сей поры повсеместно захребетничали, а так только на девяноста процентах территории. Кроме того, требовательно эвакуировать пожилых бойцов,- поглядел конфедерат на имку,- какой-никакой дамский пол,- на гимназисточек,- а особо - травмированных недорослей,- на юного конфедерата.
   Но подлежащие эвакуации мужчины чуть ли ни в снятую с 'мерзкобеса' бронезащиту вцепились, ни в какую не выказывая охоты к утренним верховым прогулкам.
   -А кто оружъе хитрое починять станет? Хоть глазком на самозванца-технаря глянуть - я ж с берданкою на ты!
   -А я за наблюдателя - камнеметание корректировать. Если надо, то готов действовать под огнем неприятеля.
   Гимназисточки тоже не захотели менять завидных кавалеров на деревенщину - за версту простака видать - поэтому немедля впились в пусть не столь надежные, как броня, предметы, зато не отодрать - 'предметы' аж взвыли. Командование расценило подачу голоса за категорическое нежелание расставаться с верными фронтовыми подругами.
   -Дело, конечно, добровольное - принуждать не стану, а гражданочкам дроселевой рейхсбублики приказывать не имею полномочий, но чтоб пеняли на себя!- Выглянул конфедерат из-за бронированной дверцы, прищурился наметанным глазом на подступающих преследователей.- Ишь, понятливых вдогон выслали, вроде разобрались с поднесенным подарочком - тайм-аут, похоже, прикончился.
   -Бздынь!- несколько долетевших на излете пулек сплющились о дверцу.
   -Прицельно стреляют, рындяры, ну да за нами ответ не заржавеет.- Скептически осмотрел конфедерат реконструированную имкой берданку, высунулся в полный рост погрозиться супротивникам да пальнул во вражью сторону больше для острастки, ввиду безнадежности попадания - ствол, по счастью, не разорвало.
   -Из этого бердана с упреждением пулять надобно, а то недолго посторонних лиц покалечить,- отметил особенности оружия и передал расхлябанный 'винтарь' автору привнесенных в конструкцию новшеств.- Пуляй. Тебе к самопалам не привыкать.
   А ты скачи аллюром 'три креста', погоняй, что прыти есть в копытных животинках! Коли по Транзальпинскую сторону нашенское воинство, мотонарты, как водится, дома позабывшее, то подмогнешь транспортом. Встретишь ненашенских - извернись как-нибудь. Торопись! Времени полнейший цейтнот, чтоб не сказать чего грубее да матерней.
   -Будет исполнено, командир!- Демонстрируя кавалерийскую выправку, откозырял кнутовищем службу вспомнивший зеленый экс-ментонер, и, не прощаясь, а только с ветераном взглядами ободряющими перебросившись, в энтузиазме кинулся исполнять приказ. Гимназисточки живо встрепенулись, застреляли заинтригованными глазками, поневоле призадумавшись о затянувшемся однообразии ухажеров, раз уж деревенщина, обернувшись эдаким престижным кавалеристом, из-под самых коготков ускакивает.
   Конфедерат тоже остался доволен молодецкой выправкой и решительностью действий конника:
   -Эку прекрасну молодежь растим: толк в службе понимают, в горнила суровой судьбины орлами бросаются!
   Едва успел сводный конно-олений эскадрон ускакать за недалекий горизонт седловины, как пошла киллерова потеха: пули засвистели супротив прежнего, по-серьезному, то и дело окрест да около о камень чиркая, высекая из нависающих круч искры, досадующие мелкими осколками. Бедовые, фуршетам изученные гимназисточки завизжали сиренами, что, в общем-то, гарнизонной ролью предписывалось. Одним лишь оглушением коллектива оборонщиков не довольствовались, а, будто в стремлении попутать осажденных интимными узами, не выпуская из коготков полуфиопов с юношей, вцепились вдобавок в имку да 'мерзкобесово' сидение в кучу малу опрокинули, одним махом выведя из строя большую часть подразделения. Доверенное дело, тем не менее, исполнили: выпускаемые на волю децибелы оказались столь пронзительны, что сбились мушки не только у заржавелых берданов, прадедами нынешних хренцев на хренпузишках пристрелянные, но и гораздо более точные прицелы.
   -Вот гады, новейшие разработки ультразвукового прикрытия используют - аж оптика окосела! У кого только спереть успели?- пожаловался на игру не по правилам обестопоренный рында.
   -Должно, у залетных холуевриканцев умыкнули, больше не у кого? Во бригадка шурует - глаз да глаз нужен.- Морщась от докучливых звуков, безуспешно пытаясь прицелиться, зауважал генеральскую шайку заглавник.- Одно слово - угонщики. С верткой братией лишь на ближней дистанции совладать можно, а это возня с пачкотней, грязная работенка - не для спецов высочайшей квалификации.
  
   -Навести порядок на позиции!- отдав приказ, махнув рукой на гимназическую сумятицу, вновь одолжил конфедерат 'бердан', но пальнув на пробу пару раз заведомо в молоко, зато с неоправданным грохотом да затвор на имкин манер вогнав в ступор, разочаровался огнестрельным занятием, а чтоб отвести душу, вновь кулаком погрозил неприятелю.
   -По-нынешнему званию перерос я баловство пустой пальбою,- раздосадованный, вернул заклиненный 'бердан' в руки более сноровистые.- Разобраться в поломке и доложить!
   Ветеран ментонерский не столько на 'ствол', сколько на конфедерата, добро бы в первый раз, уставился, недоумевая, не доверяя ни зрению, ни собственному слуху.
   -Нынче я специалист более крупного калибра.- Подтверждая смутные ментонеровы опасения и весьма печальные догадки, принялся конфедерат планомерно подыскивать на позиции достойное собственной персоне применение; выбрав один из здоровенных каменных огрызков, попытался в возвеличенном самомнении сдвинуть монолит с места, но вынуждено констатировал тщету личностных усилий:
   -Эй, саксофония, хорош визжать! Не одному же командиру об утесы-великаны мараться - подмогли бы!
   Гимназисточки, страсть до чего охочие приходить на помощь мужчинкам в любых озабоченностях, побросали заваленных полуфиопов с юношей, прочим царапаемым имуществом и, не забывая временами повизгивать, подналегли на суровый каменище. Тот, без малого размером с четверть придорожного валуна-указателя, шарахнувшись прочь от непривычного женского внимания, покатился под уклон, взбивая в брызги лужи подмерзшей грязи да в град - зыбкое дорожное покрытие, производя больше грохота, чем угрозы противнику, не говоря уж о нанесении сколь-нибудь серьезного урона. Однако, пусть лишь видимость опасности, но внимание киллеров отвлекла. Воспользовавшись заминкой во вражьих рядах, не утратившие генной памяти предков, обитателей бескрайних просторов Ахрики, полуфиопы, по назначению и в охотку используя врожденный талант, метко накрыли навесным огнем авангард рынд да столь кучно, что тем в панике бегства стало не до выполнения заказа,- первая атака захлебнулась.
   Жертвы прицельного камнеметания, сберегая целостность оружия точного боя, а главное - голов, заняли оборонительную позицию - залегли в придорожных, наполненных талым снегом пополам с леденящими, далеко не лечебными грязями канавах. При бесспорных минусах, обретенные укрытия от непрекращающегося навесного огня защищали лишь относительно...
   -Хвалю... за исполнение моих приказаний!
   Настал черед полуфиопов удивляться да пялиться на командира.
   -Так держать!- Конфедерат попытался наблюдать за противником, но посвистывание пуль близ ушей размеренной обсервации не способствовало.- Нет, командующему моего ранга должно руководить из штаба... Совета обороны!
   Теперь уж юноша с имкой на бедового когда-то командира недоуменно уставились.
   -Ух! Что за напасть приключилась с человеком?
   -Может, в плену, во время ареста нанесена невидимая травма головы, или в детстве - скрытая, совочком в песочнице?
   -Не-е, лихоманка одолела. Я, коли бы в науку не уверовал, подумал: чары насланы.- Имка, по случаю удивления, подручным инструментом промахнулся мимо затвора, но не мимо пальцев.- У-у, е-е! Как есть, напасть лихорадочная, не заразна ли?!
   -Правильно службу мыслите - начальство нужно пожирать глазами! Кто из младшего унтер-состава вызывался в корректировщики-наблюдатели?
   -Я-а. Я!
   -Наблюдай по приказу! Срочно отбываю на командный пункт,- определился конфедерат с местом, достойным пребывания собственной персоны,- туда и докладывай!
   -Е-е, есть!- Вовремя имкой одернутый, юный конфедерат от удивления чуть не привстав под огнем неприятеля, приложил руку к перебинтованной голове, отдавая честь генералу, невесть откуда выискавшемуся на солдатскую-то голову.- Совсем плох, точно - инфекция?
   -Лихоманка, как есть - со всяким приключиться может от пыток застеночных иль от сырости - горячкой прозывается, хотя, бывает, случается по другой причине, менее уважительной...
   Не столько наблюдая за маневрами противника, сколь удивленно на дальнейшие действия генерала уставившись, замерли отрядные.
   -Командир определил диспозицию, теперь тактически укрепляет оборону, глубину создает...- попытался оправдать действия проверенного в 'боях и походе' товарища ментонерский ветеран, тоже провожая взглядом поначалу строевым шагом, а потом на четвереньках от посвистывающих пуль удалявшегося конфедерата,- ...без второго эшелона, а то и тыла оборону держать несподручно...
   -Факт, трясучка ползучая,- никакие ссылки на военные премудрости не смогли переубедить имку в поставленном диагнозе,- кажись, заразная.- В качестве неутешительного подтверждения диагноза уставился на зашибленный, набухающий палец.
  
   В среде киллерной, меж тем, назревало очередное собрание.
   -Е-е!- доносилось со всех сторон.
   -Стволы забиты, е-е!
   -Новый кожан, е-е! Считай, на выброс!
   -Ставлю вопрос на голосование: 'Есть ли желающие переть на штурм в лобовую атаку?!'- профсоюзный бонза бдительно находился на страже укрепления личного авторитета, ровно как - подсиживания начальства.- Желающих нет! Выбирай, заглавник: либо объявляю голосование по переизбранию, либо обеспечивай выполнение заказа - двигай в обход, раз втравил квалифицированных специалистов в грязное дело.- Поерзал профсоюзник в подбрюшной луже и скривился, будто лимонами выпивку закусывал.
   -Знаю, что в обход, да кого заставишь в кручу переться? Вы же враз собрание провернете - и ну ценники взвинчивать!
   -Не ради личного шкурного интереса - о начальстве тоже печемся!.. Факт!..- не пытались киллеры оспаривать очевидное или отнекиваться от выполнения заказа, ссылаясь на высотобоязнь да на износ обуви, а проявляли элементы заботы о подельниках и главаре, что говорило о здоровом климате в трудовом коллективе, попахивающим, правда, круговой порукой.
   -Обход - дело добровольное, будь вы неладны. По мне уж лучше в кручу, чем бодяга с демагогией. Кто со мной!?
   -Е-е! Я пойду, чем в грязи валяться да под камнями...- вызвался не столь как прочие избалованный заказами, обестопоренный рында, заполучивший к тому же полуфиоповым снарядом в защищенное копчиком место.
   -Один есть. Призываю членов профсоюза проявлять активность. Можно выдвигать кандидатуры соседей по канав... укрытию...
   -Я! Меня пиши,- прервав протокольные излияния бонзы, выбрался из надежной, меж валунов щели кровожадный убивец киллерный, что вплоть до ломоты в суставах застоялся да залежался без привычных изуверств и кровопусканий.- Только чур - с топоришком в рукопашку!- Впитавший с незнамо чем, взамен молока не известно какой матери, постулат, что всякий труд почетен, и не место красит человека, а совсем наоборот, все-то порывался пустить в ход с любовью отточенную, сияющую блеском полировки, лелеемую взамен понятий о гуманности рынду.
   Третьим вызвался стажер в посконной рубахе да в фартуке пятнами, выходец из мясницкого цеха. Выщербленной секирой поигрывая, в тыл к кумирам пристраиваясь, вприпрыжку пришлепал новоявленный волонтер отсырелыми валенками.
   -С кем работать приходится, с форменными мясорубами,- явно не по вкусу пришлась главарю последняя пара добровольческого пополнения.- Кровь из носу, в лепеху расшибусь, но переведу обоих в корпорацию пыталмейстера пособниками-подсобниками: нельзя же востребованное призвание живодера на не терпящее мазни дело разбазаривать. Ну, кто еще желает в горные застрельщики?
   -А высотные доплаты будут?
   -Начина-ается... Нет!
   Никто не вызвался, но попытки набить цену предпринимались и далее:
   -А что профсоюз?.. Какие привилегии да гарантии?
   -Каждому уцелевшему скалолазу - льготную путевку в природный заповедник 'Подкатькино забугорье', оголодавшему псино-шакалью подвывать-подтявкивать.- Расщедрившийся функционер, вовсе не горел желанием ни на седловине подвергаться обстрелу камнями, ни, тем более, облегчать главарю выполнение заказа.- Так что, вопрос закрыт - добровольцам желаю удачи! А мы уж огоньком поддержим. Голосуем, кто 'за'?
   Тут уж собрание проявило активность - проголосовало, словно наполовину в плен сдаваться вознамерилось.
   -Обойдемся без подкрепления, будь вы неладны!
   -Завсегда неладны!- возгордившись неизменностью сущности, отозвалось киллерство, но вновь пригнулось в грязи под достававшими 'снарядами'.
   -Когда вдарим во фланг - не мешкать с атакой. Кто вздумает отлынивать - с тем лично разберусь: мне, как в песне, 'сверху видно все' - чтоб на носах зарубили?!
   -Всех зарубим!
   Но заглавник, не дожидаясь очередного бодрого ответа, пригибаясь, чесанул, лавируя в каменной россыпи, прочь, в сторону от пристрелянной трассы, к показавшемуся более перспективным для подъема крутояру. Застрельщик, но пуще кровожадные зарубщики сперва следовали по пятам, а после в нетерпении, нагнав, главаря опередили.
  
   -Обходя-ат!!!- насилу выдало громкость без того надсаженное, неогрубелое горло юного конфедерата: камнеметание не задалось - пришлось исполнять всего лишь весьма далекие от героики обязанности корректировщика-глашатая. Замахал, засемафорил командующему.
   -Чего и следовало ожидать,- невесть чему обрадовался конфедерат.- Молодец, хвалю за бдительность! Мимо зоркого сокола ни одна муха не прошмыгнет! 'Обходят'- о чем это говорит?- вопросил самого себя, уважаемого, потому что остальным, к делу приставленным бойцам, не до обсуждения хода баталии.- Говорит, что дело предстоит иметь не с олухами, а с многоопытными противниками, с изощренными злодеями - с ними ухо держи востро.- Сложил, порассудив вволюшку, конфедерат ладони рупором.
   -Говоришь, с какого фланга обходят?!
   Юноша, расслышав, вопросительно посмотрел на руки. Немного подумал и замахал правой.
   -Справа обходят!
   -То, что надо! Молодец, хвалю, доволен - бди дальше!- Рискнул сократить расстояние до передовой генерал-конфедерат.
   -Эй, бравые камнеметчики!- не позволил командирским окриком замахнуться полуфиопам, как следует, спровоцировав явные недолеты.- Живо, ноги в руки и занять позицию на правом крутояре! Врага на кряж не допускать, и точка под приказом!
   Гимназическое воинство заметалось, сея сумятицу, хватаясь за рушащийся на глазах быт: за комфортно пружинящее сидение, за злобного характером имку, за вырывающегося из последних сил юношу. Однако в жертвенном порыве, кинув обжитое, потянулись стенографисточки на кряж за новоявленными 'эдельвейсами', но зря лишь иступили коготки, взбираясь по неподатливым каменьям. После безуспешных попыток подняться над привычной обыденностью, вновь перенацелили действия, засомневавшись, всю ли необходимую медицинскую, а заодно стенографическую помощь получил пораненный юноша да ни скучает ли, одинокий, в наблюдателях?
   Камнеметчиков с фронта сняли, зато улепетнувший от дамских забот имка, наконец-то, с отбитием пальцев и словами вспомогательными запустил в строй второй бердан.
   -Отладил механизм - теперь держись, вороги!
   -Чих - на втором уже патроне чхнула берданка вхолостую, а раздосадованный имка взамен возобновления починки запустил во вражин веками проверенным каменным инструментом.
   -Что, дождались, гады?!
   Но камень полетел - нечета полуфиоповым.
   -Недолет, мазила!..- злорадно орали горлопаны-рынды киллерные, давно бы уже из грязей да мокрот поднявшиеся, но единственное - ментонер прижимал пальбой уже далеко не пачками, но хоть какой ни есть на безрыбье-то.
   Обличенный в генеральское звание конфедерат, ходом малоактивной обороны оставался недоволен и, решив навести порядок, проконтролировать личный состав, а, при благоприятном стечении обстоятельств, предпринять вылазку гарнизона, выдвинулся на передовую.
   -Командир с вами! Поднавались, девчата!- Уперся в валун-рекордсмен, наивеличайший, из подтащенных олешками, но тщетно, к тому же стенографисточки на сей раз с помощью не спешили, а, разлаживая оборону, предпочли отсиживаться на сидении под бронезащитой, приводя в порядок затупившиеся ноготки да по ходу перевязывая насильно удерживаемого юношу фантастическими бантиками.
   -Что-то не задалось сегодня сражение! А что именно не заладилось - не ясно?! Видеть - вижу, а ничегошеньки не соображу как одурманенный,- от физического напряжения да пребывания на передовой даже в генеральское сознание пробилась толика самокритики.- Чары колдовские насланы?- Потряс головой, похлопал по поролоновым плечам, по груди, по забренчавшим незаслуженным звоном медалям.
   -Вроде все на месте, чего ж я дураком набитым себя чувствую?.. Набитым!.. Вот именно! Явно теперь, где собака зарыта!- Ощутил себя конфедерат пронзенным ядом предательства.- Никак карма гарбатского генерала с мундиром передалась! Негативное влияние штабной волокиты! Видать, всякого, кто в сей мундир вырядиться, одолевает чиновное умопомрачение! Вот незадача приключилась да как не вовремя. А ну-ка...- Скинул в сердцах парадный китель, а по сути - разукрашенный пиджак, и ну топтать в люнетной грязи сапогами, над головой в свисте вражьих пуль размахивать. Встряхнул обстрелянный, фронтовой, если наглухо застегнуть шитые пальмами лацканы да приподнять отложной воротник, китель, крякнул удовлетворенный боевым видом мундира, и, едва успев напялить, тут же, прозрев да заподозрив недоброе, обратился к наблюдателю:
   -С какого, говоришь, 'справа' позицию обходят?
   Юноша, вниманием стенографисточек подручными материалами вплоть до драгоценных лоскутков стеклярусного корзно перебинтованный, оторвался не столько от наблюдений за врагом, сколь от измывательств медицинской помощи. Глянул на командира, не в тылу, а геройски стоящего перед фронтом позиции, потом - на руки, и показал правой - налево.
   -С их 'справа'...
   -Ясно. Ты не виноват. Это я, дурак, незаслуженными звездами обвешался!- Безнадежно силился конфедерат сорвать намертво золотом вшитое, на ковровых дорожках выслуженное звание.- Недаром в Конфедерации генералов нету!
   Полундра! Полный аврал!- заорал, что в легких оставалось мочи, словно решил переменить род войск да развести пары на крейсере.- Угроза охвата! Все - на левый фланг! За мной!- И самый первый, не щадя ни лампас, ни эполет, припустил карабкаться в кручу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 16.
  
   Про всех гонцов не напасешься огурцов.
  
  
  
   За перевалом Транзальпинской Катькобугории птички чирикали очень даже натурально, вполне непосредственно, без малейшей задней мысли подзаработать зернышек вокалом: чужды суетливой меркантильности, снобистских амбиций пернатых обитателей помешанного на гигантомании мегаполиса. Притязаний провести олимпиаду в помине не было, в звезды не метили, даже на вполне актуальный вопрос прокорма оголодавших наркоманчей поглядывали сквозь перышки. Мол, какой сбрендивший браконьер в эдакую даль забредет, а если доползет на карачках, то нами, пусть даже отменно-диетическими, природным питанием взращенными - не гусаками ведь залетными с сытомордой иноземщины - никаких энергозатрат не оправдает.
   -Доползет - ему же дороже станется! Чирик!- Не занимать птичкам решительности, вот и концентрировали, радуясь очередному дню, ненавязчивому солнышку, оттаявшим червячкам; щебетали в охотку, далекие от страстей выживания в оброчно-кабальных 'каменных джунглях'.
   -Цок, цок-цок - сначала, как отстук клювиков по подмерзшей за ночь коре, по-сволочному скрывающей откормившихся древоточцев, потом громче, отчетливей доносились с большака интригующие звуки.
   'Должно, караван гонят в Семиречье, а то далее, в страну желтых, сладких вод, огромных, лохматых беркутов за очередными, несметными тюками никчемного травяного дурмана. Переводят растения, а на что? Чирикать о том даже не хочется, до того противно! Нет, чтобы прикормить пернатых друзей, опробовать доместикацию не только глупых куриц да надутых индюков, а синичек, снегирей, совсем уж озябших зябликов; даже от дятлов, пускай узко мыслящих, зато крепких на голову, могла бы выйти польза',- рассуждали птички, перекликаясь меж собой возмущенным чириканьем.
   Цокот же, не смотря на протест не удостоенной права голоса публики, неуклонно нарастал. Сначала показались олени неприхотливой полярной породы. Эти неслись вскачь: во-первых, дорога уже проторена, во-вторых, именно поэтому отлично осведомлены о сочном лишайном ягеле, обильно пробивающемся на обочине сквозь никак не сползающий снежный наст.
   'Уж хоть теперь-то дадут закусить, подзаправиться, как следует,- чаяли олешки, пытаясь уйти в отрыв,- или двуногие придурки-мучители никогда не перестанут гонять по трассе взад-вперед, будто в нас рекламные 'дурасели' вместо желудков вставлены?'
   За олешками показались осторожничающие коники, на спуске несколько притормозили, проявляя заботу не о собственной копытной безопасности, а о драгоценном седоке, избавителе от опостылевшего, тяглового 'мерзкобеса', что вечно приходилось переть с натугой, в напряжении без того немногих лошадиных силенок.
   -Но. Но,- вежливо погонял коников зеленый ментонер, старательно выполняя приказ, стараясь, по ходу, погасить нарастающую робость перед встречей с предположительно 'своим' отрядом.
   'А вдруг - ненашинские вовсе, а кинутые вкладчики взбеленились, за рыжебровыми в погоню наладились? А-а?..
   Нет, эка хватил. Кинутые - народ смиренный, сидят при нетопленых печах, жалуются на претерпленные несправедливости, а кто попредприимчивей - носы греют в чарочках, уж то по околотку барина-отарина, алковника по идеологической части доподлинно известно',- успокоился экс-ментонерик, но ненадолго. Ох, нелегко давалась жизнь без хозяина, когда тобой не понукают - не помыкают, а взамен приходится крутиться самостоятельно, иногда даже на ниве предприимчивости.
   -Может - подельники? Куш не поделили, потому преследуют ловкачей за компенсацией, а нам расхлебывай,- поделился наездник с кониками тревожными соображениями. Чтобы отвлечься от гнетущих дум да набраться решимости, любовно потрепал стриженую гривку подседельного першерончика, сам же то и дело вглядывался в редеющие клочья тумана, точно Бонапартий, в результате всматриваний да ожиданий, пруссаков ватерловских на десерт заполучивший.
   Наконец туманные клочья местами пробило чем-то резко очерченным, чернеющим бескомпромиссным, строгим зигзагом.
   'Не-е, подельники-то хоть кого построить горазды, но сами маршировать... - куда им, да кто охламонам форму доверит? Не иначе, важняки рыжебровые штаб флота обули, а те за разрядными кидалами - в разбор?'- исправно продолжал сомневаться зеленый ментонер, но от флота ли, от подельников - все едино деваться некуда.
   -Кто такие?- вопросил ни то чтобы твердо, зато без заиканий в голосе, пытаясь соблюсти безопасную дистанцию, но олешки, нарушив строй, недисциплинированно ускакали-таки на кормежку.
   -Войско Конфедератское!- подозрительным говором, зато звонко и решительно откликнулся женский почему-то голос.
   -А ты что за конница? Ни казачий ли разъезд во главе с надвахмистровым подхорунжим?- поинтересовался другой уже голос, вроде как знакомый и, по воспоминаниям, не сказать, чтобы с хорошей стороны.
   'Неужто, отарин по идеологической части в конфедератство подался?'- оробел вдосталь холопства хлебнувший экс-ментонер, но лишь самую малость. Не драпанул - проявил решительность характера.
   'Долг потому сполнять требовательно! А даже если хозяин, так что? Заеду в ухо, и всего делов - посчитаюсь за егоную идеологию! К тому ж кто запишет проныру-алковника в нашинские? Возьмут, разве что, языком-полоняником...- сцементировалась начавшая давать трещину решительность.- Полоняник с нагайкой-то, чай, не накинется'.
   -Во дела!- облегченно и радостно воскликнул взбодривший всадник.- Войско Конфедератское! И мы, стал быть, тоже конфедератовы, только нынче не иначе как осажденным ополчением именуемся.
   -Что-то невелико воинство. Чего осаждаете? Уж ни ларек ли при парной, пивком пробавляющийся?- подозрительно выспрашивал неприятным тембром голосище.
   -Составом до роты малехо не дотягиваем. Но гарнизон геройски в стратегическом осадном сидении подмоги дожидается!
   -Ну-ка, ну-ка? Ба! Да то никак - зеленый ментонерик! Вот где сыскался!- прогудела пароходным гудком, разрывающим остатки туманов, голосина ушкуйного атамана.- Хорош те, комендант... рундук, то бишь, проявлять бдительность. Свой - без документов ясно!- Бросился атаман вперед, презрев огневую поддержку и начальственные окрики.
   -Ясно? А откуда у подозрительного элемента взялись угнанные оленьи единицы?
   -Точно - наш!- имка ученый, в нетерпении очки наспех протерший, подтвердил опознание.- Кореш проверенный!
   -Уж вы о проверках помолчали бы! Как окажемся в расположении ближайшего штаба - мигом сдам в подразделение ПВО, пускай с диверсантом разбираются...
   -А я не при чем. Вы же сами пробу снимали...
   -Я винтокрылы не сшибал! Моя бы власть - вашу братию, круткой опоителей, в бараний рог скрутил бы! Ух!
   Но, заслышав знакомые голоса да, к тому же, приятные памяти, зеленый ментонер самочинно прискакал навстречу, аккурат угадав под дружеские приветствия атамана.
   -Та-ак!- мигом пришел к надлежащим выводам экс-комендант и продолжил изрекать неизменно неприятным голосом досадные предположения:
   -В Отдохновенном секторе порядки нарушали да в командировке, если по внешнему виду судить, тоже с дисциплиной не дружите! Почему пехота на конях? Лошадей угнали, так же как оленей? Почему не по уставу?! А форма одежды в каком виде? Что со знаками отличия? Предлагаю разжаловать разгильдяя и по трибуналу безвылазно сослать на базу тыловым подсобником!- распаляясь, обратился с предложением к командору. Но никто не взял на себя труд выслушивать педанта-служаку.
   Старые соратники, атаман да ученый имка, стащив ментонерика с седла, радушно похлопывали по натруженным, упорно торчащим худобой лопаткам. Сюзи радостно потрясла руку, а потом, позабыв про гигиенические помады с антисептиками, чмокнула в замызганную щеку.
   Конбандист, неможенник, баконьер за компанию деликатно оделяли коняшек с олешками скромными морскими сухариками да, от друзей чуток в сторонке, умильно поглядывали на столь трогательную встречу. Остальной же экипаж войска конфедератского замер, довольный передыхом, но подготовленный многообещающей прелюдией к любому развитию боевого сюжетца.
   -И то верно,- в виду благорасположения командора к проштрафившемуся шалопуту, поменялось настроение экс-коменданта,- чего старое ворошить,- сменив тембр голоса, отбросил непопулярные придирки, шагнул вперед и облапил не чаявшего столь теплого радушия ментонерика.- Хвалю... за обеспечение подразделения гужевым транспортом! Как вообще служба?..
   Чуток отойдя от приветливой встречи и пережитых треволнений, дисциплинированный гонец, не вдаваясь в детали, в меру умения доложился:
   -Седловинку наши держат силами малыми,- то ли атаману, то ли коменданту, но никак не Сюзи раскрыл боевую диспозицию.- Полягут - не отступятся. Силища прет, будь нездоров - киллерная гвардия...
   -И старинушка там. Верховодит,- ответил обеспокоенному атаману...
   -Имок многоопытен, наипервейшим, после партнера моего, застрельщиком,- последовал ответ на вопрос имки ученого...
   -Юноша конфедератский тоже геройствует. Да нет его моченьки - насилу отбивается... пораненный в надежных ручках медсестриц стенографического образования,- участливо отозвался на запрос поневоле призадумавшейся Сюзи.
   -И как давно в чужих руках?
   -Да как только стенографисточки от полуфиопцев ослободились, сразу накинулись с перевязками...
   -Поспешаем, братцы!- импульсивно подал команду атаман, позабыв, что не на ладье Олгу-матушку вольной ватагой патрулирует; друзья, тоже запамятовав о единоначалии, бросились к коникам, притормозили олешков, все-то норовящих разбрестись по ягели.
   Комендант, помятуя о мичманском звании, вопросительно посмотрел на командира.
   -Какие последуют приказанья?!
   -Извращенки!- вскипела Сюзи, но командорство обязывало к большему.- Необходимо торопиться! Узловой перевал,- придирчиво сверилась с картой, чтобы успокоить расшалившиеся нервы,- киллеры, помноженные на шарлатанскую медицинскую помощь - угроза серьезная, возможно занесение инфекции с последующей непригодностью к использованию... на строевой службе, поэтому промедление недопустимо! Авангард!- звонко скомандовала воительница.- По ко-оням!- И сама взвилась, как молния, на обрадовавшегося, даже в сокровенных мечтаниях не грезившего походить под воинственной амазонкой першерончика.
   -Основные силы, ускоренным маршеем!..
   Повторять команду не пришлось - авангард задал галоп с места в карьер со скоростью, вослед которой непременно пыль столбом завихрилась бы, если бы не докучливые снеговые слякоти.
   Лишь имка ученый суетился дольше остальных, торопливо разрываясь на части меж обалдраспулителями - с одной стороны и конной лихостью - с другой, но не допустила раздвоения личности ученая находчивость.
   -Орлы, вам вверяется матчасть, а мне поспешать к родственничку. Уж больно дядя горяч, разойдется в застрельщиках - перестреляет, кого ни попадя,- унять надобно!- Ухватил последнего неускакавшего, невниманием явно обиженного першерона да угалопировал, только и видели за материальную часть ответственного.
   -А-ах!- неможенник с конбандистом, неосмотрительно замешкавшись у обалдранцев, остались 'бесконь' наравне с прочими пехотинцами.
   -Ну вот, проныры пролезли не в начальство, так в кавалерию, а нам сызнова кантовать тяжести!
   -Куда же без артиллерии, эй, кавалеристы?- неможенник, угнетаемый пехотным топтанием по слякоти, решился проявить распорядительность:
   -А ну подмогнули, ребята! Раз-два...
   Навьючили на уловленных, донельзя расстроенных олешков походные обалдранцы, неудобные в переноске распулители и, справившись с погрузкой, 'погнали' вослед першеронам на обреченно ковыляющем по опостылевшему маршруту гужевом транспорте. Что при этом олешки о двуногих безумцах думали, об том явственно читалось в опечаленных глазах да определялось по обильному слюноотделению, даже у копытных именуемому не иначе чем плевками...
   -Эх, нелегкая! Осилим ли гору с перегрузом?
   -Должны. Гляди, как конники скачут!
   -Что за порядки: отвлечешься на минуту - тотчас норовят запрячь во второй эшелон. На здоровенных битюгах порожняком, почитай, ушли - совесть надо иметь!- Залягался конбандист пятками - наиболее терпеливый из олешков, которому, ох, не впервой 'везло' на беспокойного седока, припустил рысцой, в надежде побыстрей отвязаться от настырного племени. Товарищи по несчастью, под завязку загруженные вцепившимися, как клещи, перестукивающимися предметами, полагая, что со столь неудержимой силой манить может лишь верная подножная кормежка, решили от собрата не отставать.
  
   Верховая езда - удовольствие в Холуеврике не из дешевых, а потому чрезвычайно престижное. В силу подобных обстоятельств не чуждая конной выездке Сюзи уверенно лидировала в скачке. Почти не отставая, следовали атаман, тоже не понаслышке знакомый с конными налетами, да воинственно настроенный баконьер, привычный в экстремальных условиях, будь то по пояс в студеной водице иль в иных неприятностях, действовать решительно, стремглав переть до конца. Эти трое оторвались от прочих конников и, глядишь, имели бы шансы поспеть на седловину, если не на выручку, то хоть для праведного отмщения.
   Остальные отстали.
   -А ну слазь с коняги, мичманюга толстозадая!- Сохраняя скотинку от перегруза в виде неумело подскакивающего на многострадальном хребте, телесно наделенного экс-коменданта, ментонерик, ничтоже сумняшеся, ожег под плетку-двухвостку оформленными вожжами поименованный объект.- Лошадинушку почем зря мучаешь! Загубишь - что я потом скажу ветеринарной общественности?!
   Мичман, в служебном рвении не пожелавший отставать от бедового командора, напрочь позабыл, что 'баталерил' на крейсере, а не в эскадроне кобылам хвосты накручивал, и что конь мало чего имеет общего с продавленным креслом на складе галет, бескозырок, спиртяги да бушлатов.
   -Уй! Совсем ополоумел, нарушитель устава! Мне бы доскакать только, а то командора одного не оставишь - сущий янычар, горяча до жути! Не убережет себя, сорвиголова беззаветная!
   А коняга скакать толком не обучена... Держи-держи, падаю!
   -Коленями сжимай! Не елозь брюхом-то...- Ухватил экс-ментонер того еще приятеля за плечо - не позволил под копыта в каменистые грязи бухнуться.
   -Ладно. Только чтоб не гнать, а скакать с расстановкой!- Принял поддержку как должное мичманюга, но лишь для того, чтобы начать заваливаться на другой бок, на сей раз за компанию с опытным конником, в руку помощи которого вцепился и выпускать наотрез отказывался.
   -Держи! Падаем!- заорала конница уже в два голоса.
   Не зря, кинув снаряжение на приятелей, торопился в рейд ученый имка - по одному ему ведомой логарифмике высчитал необходимую для спасения чести кавалерии траекторию подскока.
   -Здесь я!- Поспешил не ахти каков наездник на зов, хотя по началу непривычной скачки самому впору взывать о помощи, но выручила конская стриженая грива, в нее и вцепился вплоть до судорог в хрустящих пальцах.- Чего шатаетесь из стороны в сторону, неужто коменданта никак не отпустит после 'деревского'? Э-эх, перестарался я, намудрил с ингидиентами...
   -Обуза - этот комендант, прилепился грузилом. От атамана отстали...- туго приходилось экс-ментонерику - не до разъяснений, когда напряжением неокрепших сил пытаешься центровать навязавшегося мичманюгу да припустить першерончиков вдогон за передовыми всадниками.
   Поддержал поспевший имка мичманские телеса с другого бока - дальше скакали плотным, кирасирским строем тяжелой кавалерии. Но нагнать передовых не удавалось.
   -Ишь, гонят! А что кони некормлены, про то никто не спрашивает...
   -Нам бы тоже не мешало ходу прибавить.- Намертво вцепившийся теперь уже в коменданта имка никак не способствовал скорости передвижения.- Понимаешь, должен я быть на месте, во что бы то ни стало!- Тем еще жокеем прибавилось ментонерику в захребетники.
   -Вцепились. Держимся и скачем,- проводил обучение больше на практике, чем в теории.- Бедрами... нет, ты, толстобрюх, ляжками пружинься. Пяточками легонечко... не лягай, а оглаживай!
   Несладко давалось обучение конной выездке. Но не талантами учеников, а вдумчивостью учителя дело заладилось, когда же позор падения остался далеко за хвостами и крупами, счел возможным кавалерийский ментор, для пропаганды да чтоб подбодрить наездников, указать на преимущества именно верховой езды перед некоторыми прочими способами войскового передвижения:
   -Не переживай. Зады, конечно, поотбиваете, ляжки натрете, зато прискачем, коль не припозднимся, вскорости и вовремя, потому коники - скотинки безотказные. А вы, если морпехи, то на кораблях бы перли с воздушными подушками, а то, что за подмога - пехом?
   -Все путем шло, как полагается, и корабли, и не пехом, а на винтокрыле... да я сплоховал - подвел транспортников. Как острова ослободили - на радостях меда нагнал деревского... с ускоренной перегонкой через дула обалдраспулителей...- Одаренный, не смотря на образованность, талантами имка и коня осваивал, и коменданта подстраховывал да изыскал подходящее место и времечко, чтоб покаяться.
   -А-а, хватили лишку - бывает. Корабли, должно, 'спустили' под горячую руку на продолжения банкета?- с пониманием, точно примерный дежурный по вытрезвителю отнесся бы к злоключениям интеллигентного клиента, внимал имкиным оправданиям ментонер. Меж беседой, скрипя сердцем, но охаживал пятками бока старательного першерончика, другую же пару добросовестно рысящих коников, стараясь, чтоб удары большей частью доставалось необъятной коменданта да худосочной имкиной 'принадлежностям', изредка подгонял сымпровизированной двухвосткой.
   -В том-то и закавыка: деревсковым медом перепиться нету никакой возможности, потому - сплошь лекарственные свойства, а тут невесть какая отрава вышла - к тому документальное заключение комиссии имеется.- Полез имка за пазуху да чуть не обронил экс-коменданта.
   -Держи! Не отпускай!- его немедля урезонило должностное лицо, судорожно пытаясь удержать выскальзывающую шею лошади.- Я заключение наизусть по памяти помню,- незадавшийся кавалерист вынуждено прибег к умственным усилиям, потому как физические демонстрировали весьма скромные результаты.- Цитирую из определения комиссии: 'Недоперегнанная брага, именуемая 'деревсковым медом', нанесла кратковременный, но концентрированный удар по вестибулярному аппарату...'
   -Упились до отрубона? Неужто самого атамана свалило? Вот это мед!
   -Нет,- как бы с досадой признался имка,- атамана за здорово живешь не прошибить. Остальные пострадавшие тоже быстро пришли в себя - комиссия верно отметила. Протрезвление почти моментальное - думается: при жесткой посадке от сотрясения алколоиды катализировали, но над научным выяснением феномена предстоит поломать голову, кликнуть группу энтузиастов дегустаторов...
   -Не сомневайся, наших выручим - добровольцем подамся на питейные опыты, только коняжек выхожу, чтоб не спалились загнанные-то.
   -Однако удар по вестибулярному аппарату с последующим падением ставит крест на возможности привнесения меда в широкие народные массы, накладывает профессиональные ограничения.
   -Падением? Всего-то делов?! Эх, брательник,- зеленый ментонерик по отношению к ученому, но неуверенно держащемуся в седле, на внешний вид совсем уж щупловатому имке ощущал себя многоопытным покровителем,- выполз из лужи, поднялся, встал, рожу утер, коль охота чистюлей ходить, и гуляй себе далее...
   -Это, если рядовой состав, а если старшинский или мичманский...- командование, подпертое с двух боков, а потому почувствовавшее некое придавшее уверенность равновесие, не замедлило встрять в беседу приятелей,- ...то какой подается наглядный пример поведения? Держите! Опять в бок утягивает!
   -Конечно, несомненно, чисто бытовое, я бы сказал, потребительское отношение к напитку допустимо.- Машинально подпер терпеливый имка то и дело соскальзывающего коменданта чуть ли ни всем корпусом, с головой погрузившись в материи куда более серьезные - в научные, обращая на валившуюся тушу внимания не больше, чем на досадную пустяковину.- Но лишь в условиях, если дегустация проходит на земле, 'терра конта'- по-научному, это все равно, к примеру, как Павсаний эпикурействовал бы на Парфеноне с Полибием. А у нас ведь что заведено - вечно торопимся. Из-за спешки вынуждено употребили продукт, находясь на воздушной высоте, в процессе переброски, так сказать, будто Плутарх с Патроклом, окажись на крылатом коне Пегасе...
   -А вот это не дело: коникам без пьянчуг достает неприятностей, к тому же верховая езда непривыкших укачает запросто.
   -Укачивание здесь не при чем - комиссия в заключении, и-ик,- показалось коменданту, что желудок от сотрясений и вправду вот-вот к горлу подкатит,- постановила...
   -Верно постановила, правильно,- одобрил имка полевой консилиум в упрощенном флотском варианте именуемый чрезвычайной комиссией.- Укачать не успело: мы... я... э-эх,- вздохнул о провале ответственного эксперимента в унисон икавшему мичманюге,- пилотам немножко налил - полкрышки от термоса.
   -Пустяковина. Летуны - народ тертый. Наливай хоть с верхом - не проймешь.
   -Термос, как назло, попался двухведерный с литровой крышкой, не менее... У пилота, будто крылья прорезались, ввысь парить потянуло - винтокрыл дифферент на хвост выдал. Тут уж, само собой, атаман подоспел, взял штурвал на себя, заложил 'мертвую' петлю да вывел лайнер из штопора. В результате - вынужденная посадка с поломками. Вообще-то повезло: заезжая шайка под горячую руку подвернулась, оптом островами спекулировала, а иначе меня как пить дать из материально ответственных разжаловали бы,- виноват, чего уж...
   -Ладно, ик, в бою искупишь. Зато победу отпраздновали - будет что вспомнить. А винтокрыл расшибить, это даже хваленому 'деревскому', и-ик, вкупе с пьяным атаманом не под силу...
   -Почему не под силу?!- Зарделся, чуть ни вспыхнул в возмущении не столь недооценкой возможностей друга, сколь пренебрежением убойности перегнанного детища ученый брагодел.- Рецептура подвела, иначе потенциальные возможности напитка потрясли бы! Промашку, видать, допустил с ингредиентами. Но главное - позору-то, позору... Я уж не знаю: старикан переживет ли, когда проведает?
   -Горяч, за дело болеет - спору нет. Э-эх, дотянул бы до переживаний: совсем ведь плох был, а тут наскоки киллерные отбивать взамен санаториев - никакого здоровья не напасешься.
   Не выдай, залетныя, поспешай - научную рецептуру сверить требуется,- не подгоняя, просительно обратился ментонер к першерончикам, и те, поневоле трезвенники, словно понимая да не в силах отказать столь душевному бескопытному, искренне сжигали последние лошадиные силушки.
   -В карьер пошли - держись, братцы!
   Из последних терпений стиснули зубы морпехи, колотимые жесткими крупами, почти нагнали атамана с баконьером, но главное - приблизились к беззаветно отважному командору, прямо-таки воспылавшему на чрезмерно отзывчивый медперсонал воинственным негодованием.
  
  
   ______________
  
  
  
   -Ату его, ату!- науськивал псин на Хремовича, стоило вожаку чуть сбавить ход, каюр, который из двоих гонщиков помягче норовом, полегче характером, чуть ли ни обходителен в поведении с ездовыми собаками.- У-лю-лю-лю-лю! Прибавь ходу, рыже-мастный!- Вполне миролюбиво, заботясь прежде о пользе делу, щелкнул витым из жил с вплетением металла ремнем на длиннющем кнутовище по изодранному 'радикулитным' сиденьем да клыкастыми товарищами синтепону пуховичка лидера и сделал-таки, обошел на повороте потманискую упряжку.
   Правильно предупреждал рында о знакомом каюре, на дармовщину обожравшемся окорочковой сальмонеллы вплоть до умопомрачающего одурения: погонщиком тот оказался точно никуда не годным. Бредя о бифштексах с кровью, истерзал психопат, утомил вожака да четвероногих ездовых придирками из-за малейшей мелочи, так что упряжка чуть ни с лап валились от чересчур сурового обращения. Псины во главе с Потманиным пробовали огрызаться, но лишь усугубили жесткость избивания; стараясь смягчить побои, валились на мерзопакостную трассу, с грязей которой поднять загнанных можно было лишь подачками да посулами, но разве от сбрендившего каюра дождешься понимания?- вновь сыпались прожигающие шкуры удары!
   -Получай, ленивые, неблагодарные твари!- Лупцевал упряжку без разбора рукоятью жесткого, толстенного бича, но дождался лишь собачьих покусов да зуботычины от Потманина.
   -Бунтовать! Революции устраивать! А-а, бифштексы с кровью!- Удвоил частоту, утроил силу ударов окончательно зашедшийся бешенством каюр.
   Деваться некуда, оставалось одно - ноги в руки, лапы в лапы и чесать, что оставалось мочи. Скоростной бег по ухабам помогал хотя бы частично убавить избиения: кровожадному погонщику приходилось цепляться за 'нарты' не просто обеими руками, а чуть ли ни оскаленной, брызжущей пеной пастью. Чем чаще на ухабах подскакивал расплющенный 'харлей', тем меньше сыпалось ударов. Собаки - вот уж животинки разумные - быстро намотали на ус подобное совпадение, Потманин же, начинающий ездовой вожак, тоже не особенно отставал в смекалке, поэтому неслись ездовые, как по олимпийской трассе могула, и природа Катькибугорья выступала в привнесении нового вида спорта верной помощницей.
  
   Не анонсированное рекламой появление тягловых 'харлеев' не вызвало в спальном районе метрополии ровным счетом никакого ажиотажа: ни восхищения, ни презрительного освистывания, а лишь дополнительное очумелое пошатывание утомленного ночными бдениями народонаселения. Публика встретила заезд весьма сдержано, чтоб не сказать - прохладно. Многих из невольных зрителей потрясывало утренним ознобом, другие, напротив, цепенели, не с холода - от отупения. Редкие же энтузиасты проявляли интерес весьма пренебрежительно, мол, надысь туточки самого губинатора двуглав демонстрировали со полнейшим к лекторату почтением, а вы дешевое надувательство представляете. На что только расходуют деньги наркоплательщиков? На сплошной примитив, безвкусицу с докучливым перелаем.- Однако, увы, не оставалось у обывателей сил возмущенным ором донести до властей вяло изливаемое негодование.
   Зато ближе к центру руинного поселения, где прописка выбивалась мерзейшими, не ведающими брезгливости способами, а заверялась взамен печати оттиском факсимиле кулаком и не по паспорту, встречались меж зрителей семижильные, с ускоренным метаболизмом, а потому весьма деятельные особи, недаром вытеснившие конкурентишек на окраины. Ощущая себя вполне любителями спорта, со скуки да обрыднувшего мещанского быта поставили ради, какого ни есть, развлечения косяк-другой на хремовичев выездок. Теперь же, оказывая фавориту правилами не воспрещаемую поддержку, забрасывали отставшую потманинскую свору смердящими ошметками человечьей деятельности. Кто же по убеждениям непереведшийся радикал, те сгоряча швырялись вездесущим в 'рейхсбублике' камне-гравием, переходя в запальчивости на увесистые брусчатые обломки, а то и на булыжники. Вот одним из некогда орудий пролетариата - народца, за досадную въедливость в общественные дела давненько уж на Камне властями повыведенного - посланным неверной рукой да подкосившим глазом, сшибли-таки сальмонеллой инфицированного каюра. Сим благоприятным для скоростного хода обстоятельством упряжка, не сговариваясь, тотчас воспользовалась - чесанула прочь от выбитого из седла садиста, только пятки засверкали, да хвосты замелькали во предрассветных гнусностях.
   Но могли не торопиться: поверженному ни то чтоб в погоню, даже подняться не позволили. Расплата киллеров за покусительство на никчемного холуйчика, возможно, наступит, да только когда еще. Пожива же - вот, здесь, сейчас, почти не сходя с места обитания да рядом с приемо-сдаточной скупкой под ломбардной вывеской. А начнешь думать о последствиях - наверняка фарт проворонишь, шанс, что 'выпадает только раз' другие хапанут без зазрения совести.
   Пробудившись от дурной полудремы, народонаселение в два десятка рук споро выпростало безнадежно рыпающееся, подбитое тело из одежек, из каких можно было да нельзя по нравственным принципам, взамен же чья-то чиста душа (не перевелась в Дросельбургии сострадательная отзывчивость) сунула мешковинку - срам прикрыть.
   Долго бы пришлось потом бифштексами с кровью бредящему каюру кривды искать, шатаясь по чиновничьим закоулкам со инстанциями, не сдурей паря от сальмонеллищи окончательно, так что хоть в чем-то подфартило жестокосердному окаянцу. А ведь какое злонадежное занимал положеньице! Такова жизнь ворликская - даже прислуживание наисолиднейшей корпорации не дает гарантии на тихое, спокойное, обустроенное в быту существование.
  
   Упряжка потманинская по инерции с полверсты протащила за собой следом теперь вроде совсем ненужный, раздолбанный 'харлей', но потом вожак - даром, что бесхвост - сообразил, к окончательному песьему облегчению, от балласта избавиться. Через какие-нибудь полчаса на вес чистой червонной меди ценимый раритет был раскручен отзывчивыми на редкие дары судьбы обывателями, развинчен да растащен вплоть до полного и окончательного испарения. Объявись вдруг временно-пространственным чудом в Каткобугорье занесенный, нечестным людям на потеху, а забубенным - к радости, самоличной персоной островитянский сыскарь Шерлок, тоже не чуждый наркотишкой побаловать, малейших бы останков в лупу не обнаружил, но курнуть бы гостеприимцы поднесли...
   К детинцу подошли вровень, ноздря в ноздрю, ухо к уху, клык в клык - исправно першая груз упряжка Хремовича и забитая, но на последнем отрезке дистанции, налегке филоня, скорости прибавившая - потманинская. Совместный весьма спорный спуртовый финиш впоследствии вызывал неоднократные как индивидуальные, так и промеж фанатствующих группировок споры азартных игроков да держателей клановых лохолизаторов, сопровождаемые, впрочем, всего лишь тривиальными, набившими оскомину, недобропорядочными разборками.
   Ворота, ночными заботами альмеговцев на совесть в петлях смазанные выскобленным из тушенки жиром, разверзались лениво, нехотя толкаемые тучными, хмурыми стражами, пребывающими в смятенной настороженности от недостающего, традиционно жуть сулящего всяк входящему, в трепет вгоняющего скрипа.
   -Р-р-р - рыкнул Потманин на Хремовича, стараясь в азарте спихнуть фаворита тотализатора с наикратчайшей кривой опробированными пинками.
   Хремович в долгу не остался, но ответить смог лишь пустым тявканьем, за что получил от каюра кнута, впрочем, за компанию попотчевали и Потманина.
   Подстегнутые 'стимулом' в ворота ввалились плечо к плечу, внеся в заезд еще больше неразберихи, плевков, матюгов да сумятицы, так что, если кто запечатлел фотофиниш, то очень даже прибыльно мог впоследствии шантажировать заинтересованные стороны фотокарточкой.
   Влетевшие во двор детинца упряжки вознамерились последовать примеру вожаков - пуститься в безудержную грызню, да псы - не люди - благоразумно решили сперва дух перевести. Каюр же подхолуйный, ничуть не смутившись отсутствием выбитого из заезда коллеги, поспешил по инстанциям докладывать не о потерях, конечно же, а об успехах погони, лелея мечту за своевременный донос получить права погонщика наиболее широкого профиля всех имеющихся в Дросельбургии категорий.
   Упряжных вожаков, не дав вволюшку выяснить отношения, немедля взяла в оборот челядь, имеющая обыкновение за отвешенные начальством пинки, зуботычины, за принижения с лихвой отыгрываться на чужих вихрах да загривках. С ними в охотку завели компанию свободные от смены подручные пыталмейстера. Те и другие тыкали в ездовых неопрятными от кухонной или от того же почти разряда работенки пальцами, гоготали звуковыми заскорузлостями, а в приваливших удовольствиях звонко шлепали ладонями по наетым брюхам.
   -Кто такие будете, морды песьи?
   -Мы дроселевы важняцкие гости! Гав-гав!
   -Не гости вы, а в горле кости! Га-га-га!
   -Нас Дросель ждет - мы ему писали! Гав!
   -Что писали - псины слизали! Га-га!
   -У нас с ним стрелка забита! Р-р-р, гав!
   -Похлебай сперва из корыта! Га-а!
   -Р-р-р-р - упряжные псины явно выступали на стороне вожаков и в обиду тех давать не собирались, пока псари ни навалили в корыто тухлятины - тут уж не до защиты стайных интересов - кус бы урвать пожирнее.
   -А эти, гляди, брезговают!
   -Небось, каждому отдельную лохань подавай! Персонишную...
   -Га-га-га!
   -Э-эх, какие богатые фактуры без дела пропадают - на дыбы да под паленый веничек!- размечтались пыталмейстеровы подручники, вместе с челядинами перетряхивая, отбирая, что поприличней, из не столь уж, после претерпленных злоключений, знатного имущества дрожащих, местами оголенных, побитых да высеченных хренархишек. Загнанные же ездовые вожаки все-то, знай себе, перелаивались:
   -Это ты виноват! Гав-гав. Тьфу, гав.
   -Я-я? А чья была идея, гав! в оплоты всеудемосаукратские сдергивать? Чесанули бы, гав-гав, на восток, как прочие дальновидные люди. За Желтым миром будущее! Гав-гав!
   -Не собираюсь на восток горбатить! Я - патриот! Будущее косоглазых - пожирать гадов с жабами. Тьфу - отплюнулся Потманин когда еще скушенной гайкой в ряды очередных притеснителей.- Гав!- тявкнул по тому же адресу.- Здесь привычно, окрест края родимые. Долю посулим - глядишь, без дыбы обойдемся. Р-р, гав на вас!
   -Не-е, без дыбы не обойдется.- Со знанием дела оценил телеса фигурантов один из пыталмейстеровых подсобничков.- Чтобы столь фигуристых да не спытать... Не-е, батюшка-радетель пред соблазном не устоит.- С хрустом надкусил спертый из господской бочки, до одубелости просоленный огурец.
   -Вестимо не устоит, куда избежать соблазна-то? И чего ждать, спрашивается? Сразу бы сволочь в пыточную,- согласился с вердиктом другой подручный, в знак солидарности позаимствовав у первого огурчик и смачно хрустнув призывно пованивающим овощем.
   -Факт! Кормильцу к завтракам опохмельным представить развлеченьице - не хуже стервизору, коего в хозяйстве вовсе не водится...- Ревниво проследил траекторию путешествия огурца подсобник и предпринял безуспешную попытку закуску вернуть.
   -Не имеется?! Да стоит радетелю цыкнуть - по маковку завалят стервизорами! Но не цыкает, потому - политик!- Хрустнув по-наглому перед харей хозяина, уполовинил огурец нахал, мало, что по чужим припасам мазурик, вдобавок еще и спорщик.
   -Да не-е, не политик, а крепкий хозяйственник, потому на губинаторовом посту!- Ринулся за остатками огурца незадачливый ротозей, с опозданием пекущийся об имуществе.
   -Нет, супреж - политик!
   -Хозяйственник!
   -Ах, так?! Вот тебе!
   -Пух! - получил сторонник хозяйственной превалирующей Катько-бугорного региона по уху.
   -Хрясь!- заработал другого тумака вдогон.
   Хвостик же огурца раздора супротивник пренебрежительно выплюнул в сторону вытаращившихся вожаков, но не столько на поживу, а чтоб не доставался прежнему хозяину.
   -Ах, вот ты как ведешь прения!- Вскипел подсобник неотложной мстительностью.- Получай!
   -Бум-бум! Хрясь-хрясь...
   Общественно-политически подкованные соображением, но не доросшие до чина пыталмейстера обломы принялись, что есть силы, мутузить друг друга, прочие челядины тоже в охотку не преминули принять участие в излюбленной придворной потехе. Зазвенели оплеухи, замелькало кулачье, затрещали челюсти, засветились навешенные 'фонари', затем, в виду примерно равных сил поединщиков, борьба продолжилась в партере:
   -Шмяк-шмяк.
   А там уж подошел черед чубов с бороденками - дерг-дерг.
   -Уй-уй!
   -Да погодь прическу кудлатить!- Отдающий пальму первенства политике пред хозяйствованием подручник дорого поплатился за пагубное заблуждение, но чаял сохранить хоть часть страдающей волосистости.- Погодь, может, губинатор этих вон ездовых специально выписал? А как оне те самые 'вальты', которых требовано для учинения непотребств сыскивать? Гляди, как глазом на твои портки косятся - должно, приглянулся, а-а?!- Игриво потыкал супротивника кулачьем в подреберье.
   -Ишь, впрямь зыркают, аки зверюги оголодалые, чур меня! Отвяжись, не до тебя.- Перестав 'кудлатить' да отпустив на волю остатки патл оппонента, не торопился с того, чуть ни оседланного, слазить по-прежнему несгибаемый, последовательный сторонник хозяйской деятельности на местах. Пусть левый профиль засвечен фонарем, прибавилось шепелявости от до сель жмущего, а ныне прореженного кариеса, но прежде прочего обеспокоено оправил полы драного тулупа.- Так и есть - те самые. Ну, тогда другое дело - кривая к Дроселюге им дорога, бесчестье с почетным поруганием.
   Оправься - на тебя тоже, кажись, глаз положили.
   -Отсталый, дремучий человек, нынче переориентироваться - очевиднейшая выгода.- Подручник глянул на подсобника весьма странным, двусмысленным взглядом - тот, аж отпрянув, окончательно оппонента из борцовских захватов с силовыми заломами выпустил.- А что? Головокружительный карьерный рост, протеже, перспективы доселе невообразимые! Не удивлюсь, если эта парочка войдет в фавор да к вечеру уже на подворье раскомандуется - где от содогоморцев укроешься?
  
  
   Позднее пробуждение нежной истомой охватило лелеянное тело.
   Потягушеньки - потянулся Дросель, спихнув кого-то помельче с кровати под балдахином.
   Что за услада понежиться в утренние часы под согретой периной и пораскинуть умишком об житье-бытье подконтрольной рейхсбулики:
   '...кого перед завтраком в бараний рог скрутить, а кого, по-хозяйскому разумению, на послеобеденный моцион оставить. Нужно, просто-таки необходимо печься о здоровье, на алтарь обиральных реформ беззаветно шмякнутом, ведь сколь тягостные нагрузки претерпевать приходится: никто о хозяйском обустройстве не порадеет - за всем глаз да глаз, все сам, своими руками...'
   Дросель еще в период позабытой, заодно с прямыми эфирами в небытие канувшей эпохи гласности уяснил, что самое полезное в бренной жизни - приятные эмоции, но какой прок, когда тебя грязью поливают никчемные, а потому завистливые людишки? Портят настроение сюжетцами о терзании наркоманческом, как те подачки у тороватых смугляков выцыганивают, а опустившаяся алкашня за похлебку псинами на цепях сидеть подряжается да из-за заборов на прохожих тявкает. А то продемонстрируют лелеемые застенки, покажут пяточки подпаленные, дергающиеся в последующем удавлении смуты сеятелей - зачем, для чего заряжаться негативом неприглядной жизненной изнанки? Прибить или гуманно пересажать без возможности раскаяния строптивцев, возжелавших не деньжат, а докричаться до справедливости - на тепленькие места сих обозревателей предлиннющая очередь прошедших по конкурсу глашатаев просится.
   'Жизненные удобства ценить надобно, уметь предоставленными благами пользоваться, начиная от нажатия нужной на унитазе 'пумпочки', вплоть до применения взамен подтирочной бумаги услужливых репортеришек. Восхотел для приятных эмоций - тиснули статейку на пользу здоровьишку да к прибытку губинатора. Об сырьевых достижениях, скажем, или про сметание таможенных препонов да хоть о том же налаживании с Западом, об визитерах - 'фроншафт', брудершафт, 'шнапсшафт'... В контраст же - про выселения нерадивцев, про сдирание шкур с задолжников, про драпающих конфедератов...'- поморщился Дроселюшка от волны негой накатившего удовольствия.
   'Одно докучливо - смердят налаженные делишки хренголием, прямо хоть прислужника специального приставляй, от носа отгонять смрадище'.
   -Э-эх - вздохнул Дросель, несколько подпортив утреннюю бодрость ощущениями совсем некстати закапризничавшего обоняния.
   'Как бы не провоняла незапятнанная репутация - подстраховаться не успел через двунадесятую подставную фирму сырье втюхивать, э-х,- неоднократно уж с запоздалой безнадежностью думалось губинаторского ума человечине.- Ан нет, славы спасителя цивилизованной осьмушки мира захотелось, да столь нестерпимо - вплоть до чесотки в теле, до зуда в неприличностях.- Заерзал Дроссель, зачесался в зудящих органах.- Не устоял пред соблазном, даже по нынешнему здравому разумению вряд ли искусу не поддался бы. Э-х, тщета славы человеческая! Но ведь как уважили - адмирала прислали, точно на стародавнюю свадебку. Глядишь, пойдут делишки - холуевриканишки пропасть не дадут, толику деньжат накинут... Хотя, от них, скаредов, пожалуй, дождешься. И на том спасибочки, если счета не арестуют за неотмытостью...'
   -Тьфу - не вытерпел Дросель вопиющих несправедливостей, припоминая печальные примеры опрометчиво доверившихся Западу былых подельников:
   'Мои вклады не смердят, подобно капиталам Хрендамовича, вони даже меньше, к примеру, чем от столь ценимого холуевриканцами сырья...'- ну вот, опять мыслишки, обернувшись, вернулись ко приятному. Сладко зевнул и вновь с пользой для телес потянулся Дросель.
   'Хренголий - надежнейший лаз в темнейшее будущее! Задастся жизнь шикарная - было из-за чего радеть в застенках пыточных, не досыпая, не покладая рук, не доедая икорки паюсной...'- последнее блюдо в мыслях всплыло совсем не к месту, не ко времени - аж отрыгнулось явно лишним, со вчерашнего фуршета не переваренным.
   'Пускай смердюч хренголий, но дареное и в противогазе не обнюхивают, а тут как с куста в руки - хвать! Подавайте-ка, господа холуевриканцы, бенефиции! Неча носы воротить - на поверку-то не могете без Дроселя!'- Сладостно прищурившись, обойдясь на сей раз без полезных проснувшимся телесам потягиваний со зевотою, погрузился 'радетель' в блаженную нирвану, пересчитывая причитающееся дивиденды, но отвлекли спихнутые посторонние телеса, очнувшись, норовящие с холодного-то пола поднырнуть к лелеемому телу под перину пуховую.
   -Пшли! Пшли,- поотпихивал Дросель охальниц голыми пятками,- на кухни за отрубями медовыми да за кувшином козьего молока, для здоровьишка прописанного. Без яств не возвращайтесь!- Лелея здоровьишко, Дроссель, по крепости кочана головы не страдая похмельями, старался по утрянке водовку, без крайней необходимости, не выкушивать.
   А вот у Хренблошего дела со здоровьем организма явно не заладились, кроме того, не доставало козлобородому гостю политеса и деликатности. Без приличествующего воспитанным людям стука ввалившись в хозяйскую опочивальню, спугнул пару босоногих молодок, которые, в ужасе от кощеева вида повизгивая, будто примерные официанточки, одно, что без передничков, но в погоне за чаевыми, прытко босыми ножками зашлепали исполнять заказ по указанному адресу. Дальше-больше. Со вчерашнего неумытый, пованивающий пуще хренголия гость без спроса завалился на шелковые, предохраняющие от присутствия более мелких паразитов простыни да, оказывается, только для того, чтобы поведать о плохом самочувствии.
   Ученый горьким опытом Дросель бережно подобрал лелеемую перину, на сей раз самолично отпихнулся от источающей опасность фигуры и, терзаемый внезапным тревожным предчувствием, судорожно задергал сигнальный шнур в лакейскую. Но созывал заспанных нерадивцев, потайным колокольцем названивая, совершенно напрасно, потому завопил в полную брюхатую моченьку, чтоб рассуетились, наконец, да скорее таз волокли.
   -О-оу, какая знатная периночка... Ва-ау...
   Исполнительные служки, как водится, требуемое предоставили с небольшим запозданием - пришлось Дроселю с кровати под балдахином ретироваться и периной, столь лелеемой, жертвовать.
   'Ну, прям, явись гость ни из самой Спохозастольной, а из уезда ли, волости - засек бы грязное животное в сердцах до потери пульсовой!'- Изгоняя пинками прислужников с ненужным уже тазом, заскакал по хладно-каменному полу Дросель в направлении богато разукрашенной облупившимися изразцами печи, где надеялся обогреться да нырнуть захолодевшими ступнями в спасительные, на жару отогретые валенки. Но Хренблоший, именно в это утро проявлявший чудеса сноровки и расторопности, нещадно побивающий незарегистрированные рекорды скорости, оказался тут как тут.
   -О-оу, какие знатные валеночки!- Наклонился безо всякой потаенной мыслишки заграбастать дроселеву обувку, но не тут-то было: на совесть потравленный накануне организм опять дал о себе знать мучительными, в самый неподходящий момент приступающими спазмами - 'валеночки' постигла невеселая судьба 'периночки'...
   -У-у!- взвыл Дросель, понимая, что здоровьишку лелеемому грозит простуда неминучая.
   -Молока, чтоб не со льду, парного!..- самолично, не побрезговав отворить двери, рявкнул в лакейскую и сиганул на печь, благо та с просторной, прокаленной лежанкой. Но, как с утречка уж повелось, прибыл на место с опозданием, точно перегруженный товарняк, вздумавший тягаться с литерным.
   -Может, в тепле-то отпустит, полегчает, а?- сокровенно поделился неопытными соображениями Хренблоший, оказавшийся на лежанке несколько ранее.
   -А-а! Нет!- панически, с визгом закричал напоследок Дросель, отчаянно увертываясь от неизбежного извержения - попытка успехом не увенчалась.
   -За что, за какие благодеяния каждое утро в пыточной отмываться?! Молоко подать в застенки!- проорал Дросель в направлении лакейской и, переборов омерзение, влез-таки в загаженные валенки. С обреченным чмоканьем похлюпал в подземелья, брезгливо воротя нос от обувки да от уделанной ночнушки, то и дело бодая задранной головой низко приколоченные балки, грубо отесанные столбовые колонны, ударяясь об открытые двери, натыкаясь попеременно то на угловатые косяки, то на неподходяще выпирающие перила, то на пыталмейстеровых недоучек с добела раскаленными щипцами...
   -Уй! Уй! Уй! А-а!..
   Подвернувшихся под руку нерадивцев пытался в сердцах кулачьем лупцевать, от злости подскакивая в чавкающей обуви, но лупцуемые лишь носы воротили и отшатывались прочь не от привычных экзекуций, а от дроселевых смердящих неопрятностей.
   Вслед за хозяином подземелий немым привидением, бликуя посинелым и от битья, и от утренних напряжений черепом, в развевающейся ночной сорочке до пят, неотступно, точно рок преследующий, следовал Хренблоший, по ходу изливая тарабарщину, типа: 'Душ шарко, сказывали, оздоровителен', 'в джакузии полегчать должно', 'на счет грязей целебных, распорядиться бы - помогают'...- На встречных же скалился заискивающей улыбкой, вгоняя в холодный пот тех же подручников с издерганными дроселевовым обожженным визгом нервами.
   -Лекаришку с примочками да мазями - к бассейнами джакузьевым!- эхом поотозвался в подземельях новый заказ, а следом под сводами перекатом пошло довольное уханье вслед за плесканием.
   В дроселеву джакузи беспардонно, без спросу плюхнулся, злорадствуя, будто не ждали, Хренблоший, но прижженный железом 'радетель' на сей раз проявил примерную прыть, переметнув телеса в соседнюю, пока не загаженную лохань.
   -Сиди, куда влез, да не рыпайся!- упреждая более чем вероятное поползновение Хренблошего, плюнув на чины гостя да на столичное почитание, безапелляционно повелел на то и губинатор.- Тебе туда подадут...
   Ржавого арзану гостю, смотрящему за кромешностью - ажно граненых двустакана да смекты с угольком активированным!- расщедрился для личной же дальнейшей безопасности.
   Холопы лакейские подсуетились, и в скором времени здоровьишко подправилось даже у Хренблошего, не замедлившего, как средь вполне приличных людей водится, предпринять попытку припомнить, что же намедни злоключилось, и какие именно от щедрот персональных стибрилдержавные полезности заклал в фундамент дроселевой рейхсбублики по причине полнейшей 'упимшисти'.
   -Какие сотворил делища? Одна польза - застращал гостя холуевриканского. Тот, бедолага, даже не в полную силушку, а все-то с оглядкой на тебя охальничал.
   -Во!- Выпятил куцую козлиную бороденку, в джакузи булькающей ополоснутую, Хренблоший.- Пушай знают ненашинских! А то взяли за моду ни с кем не считаться, самоуправщики! Погодь, я им покажу, по чем фунт лиха - надо бы после джакузей взвеситься...
   -Все-то порывался, в знак дружеского расположения да дальнейшего укрепления связей, мундир холуевру четыреххвостому на художественный манер разукрасить. Хоть на нем рыгалий без того вдосталь...
   -Без моего участия?.. Не может быть!
   -Точно, любого подстольника спроси. Насилу репей этакий от прилетного гостя отцепили да в 'мерзкобес' сволокли. А уж в моем персональном транспорте развернулся в полноте ужаса, хорошо - не на иноземных нелюдях, а то сплошная стыдоба со срамотищей вышла бы по дипломатической линии...
   -Что, 'мерзкобес' отмыли уже, или при укомплектованном лакейском штате химчистку вызывать на дом требуется?- Дроссель, размокревший да отделившийся от Хренблошего с докучливыми не ко времени выделениями, промеж злобездушия уделил толику внимания текущим, дурно пахнущим, как заведено, делишкам.- Корзно парадный загадил, шитье вязью, позумент, парча - наряд выездной коту под хвост. В чем теперь на люди покажешься?
   Э-э, что с тебя, козлоборода, взять - не заставлять же чистку оплачивать? Хотя надо бы..., но нет, даже для губинатора счетец слишком мелочен.- Закатив глазенки в мечтательности, прикинул что-то рачительный хозяйственник.- Или не мелочно...
   А ну, тиуна завхозного сюда, где прощелыга прохлаждается?! Во сколько химчистка обошлась? Может статься, гость спохозастольный за ущерб с моральными убытками рассчитаться возжелают?
   Гость в ответ лишь осклабился, отчего видом сделался страшнее обычного, булькнул в джакузи, а вынырнув, выпустив из пасти завонявшую воду фонтанчиком, затряс, обсушивая, бороденкой клинышком, мол, не на простака напали.
   Тиун управительственный, ответственный за угон транспорта да за покражу парадной одежки, заслышав зов, с того побледнев, попятился затесаться в толпу холопскую. Но доброхотов, как при любом дворе всевластного господина водится, выискалось видимо-невидимо - мигом опознав, выявили проштрафившегося да, отторгнув, пред водянисты очи выпихнули. Заплечных дел пыталмейстер до времени выжидал, держался в сторонке, тут же наоборот, заслышав об начальством лелеянном 'мерзкобесе', моментом, раскрасневшись в усердии, нарисовался в передних рядах, предчувствуя выгодный заказ на ручной работы вздергивание, на эксклюзивный загон клиньев-кольев в места-члены, что у тиуна пока имеются.
   -'Мерзкобес-то' отмыли?!
   У-у! Рож бы нерадивых подольше с утра не видеть,- поморщился Дросель пренебрежительно,- да дела... позитивным самочувствием ради дел жертвую!- Отворотился от лоснящихся морд лизоблюдов, до тошноты угодливых, аж с души воротило - потянуло вмазать чего покрепче козлиного отвратного молочища.
   'В отпуска бы податься оздоровительные, а то в этаком окружении еще полсрока погубинатствую - сопьюсь на хрен',- но даже сия горестная мысль не помешала одаренному не только 'гешефт' талантами, но и завидной, рейхсбубликанского масштаба проницательностью Дроселю уловить в презренно подличающем холуйстве некую смущенную заминку.
   -'Мерзкобес' отмыли?- на этот раз вопросил настороженно, с подозрительностью в голосе, а, стало быть, наикатегоричнейшим образом.
   По наступившей, много чего недоброго сулящей паузе стало исчерпывающе понятно, что для поддержания организма в тонусе и для соблюдения положительного сальдо полезных эмоций придется приложить, ох, как немало усилий, вплоть до собственноручного усердия в пыточной.
   -Я так уразумел: выездной транспорт о шестиконь грязный на подворье стоит и никого другого, кроме как меня самоличной персоной да с тряпкой в руках не дожидается. А-ась?!
   Передовые ряды холопские, окончательно и бесповоротно исторгнув из среды как нечто инородно-чуждое, точно микроба заклейменного, бациллу инфицированную - дрожащего мелким подергиванием бессловесного тиуна, на подрагивающие коленки бухнулись. Пыталмейстер, старательно прикидывающий да выцеливающий жертву, хвать выявленного трясуна за бороденку да склони повинного пред повелителем. Дроселю не до джакузи стало, где уж от дурных предчувствий искусственные пузырьки перемешались со вполне естественного происхождения пузырищами, и лохань по гигиеническим свойствам вполне созрела для приема следующего клиента - Хренблошего.
   -Что с 'мерзкобесом'?- тихо, вплоть до зловещего шепота, как бы между прочим поинтересовался губинатор, выбравшись из процедур, превратившихся в серо-водородные, и будто отрешенно засинел на подвальных сквозняках телесными складками - добровольцев приблизиться, чтобы персону в махровую простыню укутать, не нашлось даже среди самых отчаянно подличающих лизоблюдов.
   -Не губи, кормилец!- не понятно зачем, но словоречием прорвало обреченного тиуна - должно, впитанное годами угодничество настоятельно востребовало соблюдения придворного этикета.- Я ж столько дней и ночей, не сомкнувши да не емши, об вашинских утехах удобственных пекся, об затрапезных чревоугодиях, об упивании... Ой!
   Об чьем 'упивании' никто не услышал: тиуна, оставшегося не только почти без бороденки, но и отрешенного хлебной должности, уволокли к ближайшей дыбе, оперативно очистив пыточный агрегат от прежнего страдальца, наспех объявив счастливцу высочайшую амнистию,- вот уж освобожденный раскудахтался на радостях злодарными возруганиями властителя...
  
   -Ни на минуту расслабиться нельзя, ни те глаз сомкнуть, ни зевнуть в нощи: ни за чем надзора нету!- жаловался Дросель, с головой погрузившись в застолье, донимающее лелеемое здоровьишко простонародной, а потому ранее отвергаемой водовкой. По ходу зверея от расстройства, ухватив пятерной, сминал злоухающую невыносимыми амбре от принятия вдобавок серной ванны сорочку Хренблошего.- Если бы не я, по камушку растащили бы рейхсбублику!- Машинально чокнулся хозяин со спохозастольным гостем, нюхнув того по нечаянности.
   -О-у, 'майн либер, вас из дас?', ну и фу!- Гадливо отворотился, защемив нос сарделечными пальцами.- Хоть бы кто расторопный догадался - для приятного застольного аромата обрызгал гостя не духами - те слабоваты - коньячишком грызунским, конрафактным - глядишь перебило бы смрадную вонь запашком паленой кухонной тряпицы!
   Услужливая обслуга, ученая уж губинаторовыми 'милостями', стремглав проносилась мимо дроселевого застолья, успевая услужить да стремясь не подворачиваться лишний раз под руку, а потому на ответственный, воистину отчаянный шаг немедля выдвинула, почитай, камикадзе отечественной чеканки не из лакейской, конечно же, кастовой когорты. Поскольку выискивать да проводить кастинг времени выходил критический цейтнот, то охотником до рискового предприятия оказался нечаянно амнистированный, не при дыбе, так при буфете пригревшийся, за здоровьишко дроселево да за губинаторов же счетец выпивающий без разбора, что с мимо носящихся подносов поспевал стибрить.
   Ошалевший от привалившего доверия, уверовавший в восходящую звезду, как досель - в милость властителя, изготовился доброволец не просто обрызгать любого заказанного, но даже утопить в благоуханиях, ежели воля на то будет спущена, или иных забав потребуется злодетелю. Отважно сунулся амнистированный к застольникам и, сориентировавшись на местности, окатил Хренблошего полуведром пахучего, вплоть до ацетонных злоуханий, наиболее едкого, из разысканных в закромах тиунских, айзеровского коньячишки. Об изысках в парфюмерии мечтать не приходилось - на поставки грызунского бренди, следуя придворным веяниям, когда еще наложили строжайшее эмбарго.
   -Ух!- Вдохнул Дроссель не ко времени - аж дух сперло, горло перехватило разъедающими испарениями. За слезами да за последующей рассеянностью позабыл даже приветственно ткнуть отчаянного прислужника вилкой в бочок ли, в другие мягкие телесности - не со зла, ради отрадного визгу да чтоб чуток отлегло со злодушеньки. Но не замедлил другой подходящий случай подвернуться, это когда беспечный виночерпий осмелился совсем уж неосторожно, чуть ни вплотную приблизиться к нечуждому потех и развлечений хозяину. Наспех отдышавшись, изготовился Дроселюга, нацелил столовый прибор...- а тут вдруг ка-ак долбанет струей реактивного запаха по всем без исключения органам, но в первую очередь - по нюхательным.
   -А-а! Кх-кх. Ч-чхи!- Потеряв соображение, не догадываясь, чего, собственно, стряслось-приключилось со столь доселе лелеемым организмом, пораженчески обронил Дросель не подводящий прежде, весьма сподручный для шаловливых надобностей инструмент. Паникуя, спасительно нырнул в ближайшее убежище, вмяв пухлых подстольников да боднув череп в том же приюте схоронившегося Хренблошего.
   Долго гадал гость спохозастольницкий, из последних силенок от еще одной навалившейся напасти отбиваясь да отбрыкиваясь, уж ни камнепад ли приключился вослед за извержением гейзера?
   Вытаскивали обоих из подстолья с превеликим тщанием, с немалыми стараниями, уговорами, заверениями в лояльности и послушании. Но губинатор с гостем предусмотрительно извлеклись не раньше, чем отошли от последствий ароматической атаки и взаимного бодания. Хренблоший, терпеливый к запахам, потому как с детства на 'ты' с перманентным насморком, очухался первым, ошарашенный Дроссель - вослед, уж как с утречка повелось - с запозданием.
   Доморощенный камикадзе, находя превеликое удовольствие в услужении, вилочку дроселеву подал, гигиенично обтерев о драные, опаленные остатки штанин, но сановитый губинатор, будто отученный сим инструментом пользоваться, не отваживался впредь пускать столовый прибор вне прямого назначения, как прислуга аппетитно бочок ни подставляй, как прочее ни выпячивай.
   Теперь уж оба застольника благоухали примерно одинаково, за что дружно выпили, приказав для развлекательной отрады да вместо музычки поголовно перепороть явно переусердствовавшее в угодливости лакейское сословие.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 17.
  
   Наглее держись, вступая в светскую жизнь.
  
  
  
   В природе ничто никуда не пропадает и не исчезает бесследно.
   Если у какого душевного человека жизнь вроде ладилась, да вдруг, хрясь, вечерок не задался - пока дремал за пустым стаканом, бумажник ловкачи позаимствовали, пострадавшему, конечно же, станет отрадней от осознания непреложного факта, что благополучие не пропало впустую, с концами не исчезло, а отлетело к другим, не столь уж посторонним, возможно, индивидам. Пускай счастливчики расслабляются да чужим достоянием пользуются: не сегодня, так завтра у них фарт тоже 'обломится' да, глядишь, вернется по-прежнему адресу, коли владелец почтового ящика варежку разевать перестанет да стаканы примется использовать интенсивнее.
   Так и пыталмейстеру не далее как вечером то в гору, то обратно в мерзкобес першему колище да захребетника-генералику, всенощно вербовавшему в 'вальты' подпыточных, убедительнейше подбивая на непотребства, от коей мерзости, стоило лишь представить, у самого волосята дыбились, мог ли привидеться выгоднейший сдельно-оплатный утренний заказ? А ведь привалило - если не поголовная, то по прочим органам лакействующим холуям предписанная порка с получением расчета прямо на месте, непосредственно с обслуживаемых, что при различии оптовых цен и розничных оказалось весьма прибыльным предприятием.
   В процессе экзекуций придворное коловращение вернулось на круги своя, на накатанные, потом свинченные да по демпинговой цене загнанные в 'чермет' рельсы - и у Дроселя отлегло, полегчало в сердечном закутке грудной клетки. Вопли со стонами, истошные заверения в лакейской преданности точно целебной водицей ополаскивали бездушевные травмы; толстокожесть от развлекательных забав крепчала, толстобрюхость настоятельно требовала прибавления в весе, что способствовало улучшению настроения, нарастанию аппетита и пробивало неуемной жаждой. За рюмашкой же - другой даже с приставучей, коньячно-ацетонной айзеровской вонищей как-то быстрее свыкалось, а стерпевшись, особо к запашкам не принюхивались.
   -А что нынче в Спохозастольной, как встарь 'мерзкобесы' в моде, иль престижные иномарки разнообразились?
   -Я, между прочим, для того сослан в здешнюю Тмутаракань, чтоб протемнять отсталую, необутую провинцию.- Задрала гвоздистый носярник столичная персона.- 'Мерзкобесы' - вчерашний день, демонстрация полного отсутствия светскости вкуса. Под залог отстойной авторухляди даже в третьесортных шалманах 'Кристалла' не нальют, а того верней - взашей вытурят. Нынче и, и-и, и-ик, 'иксусы' повсюду уксются, 'блентли' бляндются да 'драйслеры' дреслятся - новое пошло поветрие...
   -А разносчик кто?
   -Вестимо - жапанцы, да, знамо, как у всякой заразы без холуевриканцев дело не обошлось... и-ик...
   -Холуевриканцы-то ладно - им распространять поветрия на роду прописано, а вот косоглазой шпане непростительно моих землячков, хренцев, подсиживать, паршивцам прищуренным! Не запамятовать,- озаботился Дросель,- отписать в Джапанию, что 'мерзкобесы' - то самое, чем от тебя за версту смердит, и что 'их бин' давний поклонник восточной субкультуры, вулкана да цветущей вишневой растительности - пускай высылают на прокат, в кредит, под залог... последнюю модель 'и-ик ксуса' клятого, пока я расположен принять подношение.
   Как думаешь, вышлют?
   -Жапанцы - фанатики, в трудоголизме погрязшие, за языческой бездуховностью не ведают, чего от них самих ожидать приходится. Одно доподлинно известно - на сырье падки до оторопи! А ты хренголий базарнул почем зря, за-а и-ик... заныкал бы чуток...
   -И то неверно, а ведь кривда твоя! Молоток, соображаешь!- Постучал губинатор согнутым сарделечным пальцем по бликующей, спьяну почудилось, жизненной мудростью, отмытой черепушке гостя.- Тотчас распоряжусь.- Хлопнул в пухлые ладоши.- А подать сюда тиуна!
   Подстольники многоопытно попрятались, лакеи, пыталмейстером оприходованные, давясь стонами, расползлись по углам, затихарились в застывшем напряжении,- только лишь звуки сдельно-оплачиваемой порки доносились посвистыванием розог да скулежом в такт подвыванию.
   Отрешенно возвышаясь над чинимой расправой, покачиваясь от принятых на грудь услад, в предвкушении грядущих удовольствий преданно на Дроселя залитые больше чем на половину глаза выкатив, плыл несомый ласковыми волнами алкоголя амнистированный подпыточный. Коньячные остатки благополучно из ведерка дохлебав, запросто в дроселевой компашке сошел за своего, не по чину, так по запаху. Фавор прямо-таки пер изо всех пор сознания. В лакейство за бесхребетной бесталанностью не произведенный порке не подлежал, чем с лихвой пустился, ноздреватым сырком в маслице катаясь, беззастенчиво пользоваться: подносил, себя не забывая, заедки с запивками, допускал по сходной мздишке девах, обещаясь пристроить к 'самому' в постельничьи, обирал по мелочевке просителей, заплетающимся языком, а стало быть, туманно намекая о возможной протекции с аудиенцией... Подумать не поверится, как до сих пор прозябал в безвестности, на дыбе без дела цельными днями-ночами болтаясь, столь оборотистый, многообещающий холоп.
   -А-а! Каков сам четверг, эка выплывает, ну, чем ни тиун? Чай, больше прежнего-то прощелыги не сопрет...
   -Не-е, куда уж? Самого меня, не поверишь, гостя незван-негаданного в одной сорочке оставил, это ж надо суметь!- не покривил душонкой Хренблоший, потому что остальную с него одежку пришлось не просто сдать в срочную прачечную, а еще доплачивать да упрашивать, потому что принимать наотрез отказывались за антисанитарным зловонием.
   -Тиунствуй, бродяга, помни, кому обязан милостью!- Злосклонно протянул Дросель сарделечные персты для лобызания - взамен политесу новопроизведенный управитель сунул в длань бутылку импортного пойла особой вонючести - весьма кстати пришлась добыча из взломанного тиунского загашника, без зазрения того, чего отродясь в сознании не водилось, стибренная.
   -Гм, что-то новенькое,- принялся Дросель нашлепки цветастые мутным глазом разглядывать да название 'кентукное' прочитывать.
   -А доходяга-то из понятливых!- скрытая алкогольная натура окончательно рассекретилась - перестав в командировке корчить из себя трезвенника, одобрил Хренблоший выбор поднесенного пойла.- Наливай по полной!- Не медля, протянул стакан под одно лишь на поверку действенное от дурного самочувствия лекарство.
   -Ух! Вот уж замутили кентукнийцы сивуху, первостатейный носохвостый шмурдяк!- Махнул Дросель стакашек, не дожидаясь пока Хренблоший аки заезжий эстет, войдя во вкус, с приличествующей расстановкой досмакует, явно сдобренную дегтем, дурно перегнанную брагу.
   -А что, пробирает... Молодец, новотиун! Пока тобой доволен. Вот для начала и службишка: срочно представь пред моей важняцкой персоной холуевриканского адмирала! Побазатить по наисекретнейшей надобности требовательно: не шибко ли много хренголия заграбастывает? Не мешало бы с владетелем поделиться! А!? Пусть знает, каков я личностной персоной блюду государственен интерес!- Самодовольно порисовался губинатор под ахи-вздохи послушно восхитившихся холуйчиков.- Да чтоб одна нога там, а другую вослед за первой оборву, если повеление не исполнишь да шустро в двусекунд не обернешься!
   Зарвавшийся подпыточный, глазами уж не единожды пожрав обожаемого злодетеля, не оробел почти нисколечко: во-первых, ух и здорово обоих покачивало, а во-вторых, ну что ему порка лакейская по сравнению с члены выворачивающей дыбой да прижиганием вениками? Тьху, да растереть! Не утратил куражу и когда разговоры зашли о вещах более серьезных - разделе сырьевой продукции, а, подмигнув несколько озадаченному подобной реакцией Дроселю - сполню, мол, в лучшем виде - развернулся, мотнув, как плетьми, руками, да шаркнул лапотком дырявым на прощаньице.
   Голову же пустяками господскими забивать не расстроил, а, удалившись чуть ли ни строевым шагом, продолжил то, к чему, оказалось, самой природой предназначен: теперь уже на вполне официальных основаниях кулуарно собирать мздишку, ощипывать просителей, а подходящих особей противного пола щупать на предмет спелости да пригодности. Так что, почитай, в полчаса обернулся разодетым во парчовый камзол барином, с карманами, набитыми изюмом да орехами, с деньгой защечной, глазенками пренаглыми, залитыми до полного уровня, и ублаженным по-всякому. Словом, затиунствовал напропалую, настоль уверовав в свою планиду, что даже не насторожился и уж тем более не удивился, когда по делу, непосредственно званью соответствовавшему, внове востребовался...
  
   _______
  
  
   -Лафа окончательная и бесповоротная: связался с загнипийскими партнерами - встретят, товар оприходуют на месте всего-то из двадцати процентов. Люблю культурную публику: при разговоре одни лишь 'гутен таг' да 'зеер гуд', ни те 'факенов' с 'мазерами', как у нас средь своих принято. Не знаю уж, смогу ли теперь понимать охламонов, вроде тебя, настолько отвык от простопиплового холуевриканского общения?
   -На, курни.- То ли от изобилия травки, то ли из желания поскорей найти с кучерявым психотехником общий язык, протянул косячок электронщик, тоже вполне культурно развалившийся на сваленном в кучу, обесточенном оборудовании, чехлы из-под которого да ящичная упаковка, чуть ни лопаясь, под завязку набитые куда более ценным содержимым, загруженные убаюкались в брюхатых 'ахиллесах'.
   -Опять разлегся! Трудиться, вкалывать до седьмого пота, чтоб внуки и прочие охламоны-потомки не стыдились за 'бесцельно прожитые' дедулей интервенции!- Сам критик, меж тем, не преминул растянуться на хламье, начиненном электроникой.- Разве что пару затягов, а потом это барахло тоже сбагрим - не пропадать же добру...
   -Уже...
   -Ну-у? Не знаю уж, как делишки обстоят со 'стоиком', но 'финансист' из тебя вышел прямо-таки на загляденье. Не зря, значит, я в 'брэд' тостерный расплющивался, образовывая длинновязую бестолочь. Приятно, знаешь ли, когда можно положиться на партнера.- Отойдя от коммерческого напряжения, расслабился психотехнический шустрила и порассудил о самом приятном - о прибыли:
   -Чего бы еще загнать аборигенам? Плохо: 'ахиллесы' развинтить нельзя - как-никак, средство доставки. Адмирала даром не возьмут: жрет, как бегемот, пьет, как лошадь, а орет - любой полоумный ишак позавидует,- хлопот не оберешься... Ну, что я один думать должен?
   -Уже...
   -Вот это молоток! Знал, чувствовал: далеко пойдешь, да не предполагал, что так скоро...
   Поток похвал в адрес подельника оборвался с появлением замелькавших тенями смугляков да покорливых наркоманчей. Доставив несколько под завязку набитых тюков, визитеры принялись, с молчаливого одобрения персонала, шустро расхищать техническое имущество.
   -Молодчаги! Быстро научились работать, переняли деловую хватку. Это не ленивые латиносы, эти, если не 'тудей', то 'тумороу' построят такой же развитый буржуизм, как в гремящие тридцатые в Шикаго.
   Э? Э! Ротозеи, чего вытворяете, кого хватаете?! Я вам не секретный прицел с плазменным синхронизатором, не кумулятивный нейтрализатор радикального действия! Приборы вон где валяются...
   Аппаратуру уже забрали?..
   Я и говорю - молодчаги, а от меня чего нужно, зачем хапаете?
   Но наркоманчей, науськанных смугляками, остановить или убедить в чем-либо не так-то просто.
   -Эй, чего молчишь?!- Силился дотянуться пинком до электронщика не на шутку встревожившийся партнер по бизнесу.- Втолкуй недоумкам: я же - не казенное имущество! Почему меня упаковывают?!
   -Видишь ли, друг мой, местная метресса, ближайшая родственница здешнего 'крестного отца', па-ха-на, уже в пятый раз скоропостижно овдовела... Кто виноват, что одного из нас безутешная вдовушка приметила на обменной фактории, и чья вина, что именно ты по неосторожности запал в истосковавшееся по любви женское сердце,- нельзя же выглядеть вплоть до неразумности вызывающе обольстительным...
   Никогда бы предположить не мог: на пустом месте, фактически даром, запросто выручить аж два тюка отборной травки. 'Сори', конечно, но всякая вещь имеет свою цену, а когда столь явно переплачивают, то даже себя самого запродал бы с порохами, но, по счастью, я не такой красивый, ведь привлекательность, как выяснилось, имеет оборотную сторону... Единственное, что удалось для тебя сделать, так это вытребовать фотографию невесты. Давать не хотели, куда там, говорят: 'До свадьбы видеть нельзя'. Ну, ты же меня знаешь - уперся и ни в какую, без фотографии заломил двойную цену,- так что вот...
   С замусоленной, обрамленной некогда игривым обрезом фотокарточки глянуло вполне мужское лицо с сопутствующими атрибутами вторичных половых признаков и прочими красотами: усишками, бакенбардами, жгучими глазами навыкате, серьгами, бородавками...
   -А-а-а!- затяжно вскрикнул да пуще прежнего, до последнего принялся отбрыкиваться вопиюще-опрометчиво приглянувшийся аборигенке психотехник, лишний раз убедившийся в правоте по нетерпению браков, а однополых - в особенности.
   -Ты же знаешь, я идейный противник мат... мат... матримониальных связей и оков - объясни им! Это же форменное насилие над личностью! Это же... матриархат!
   -Старина, людям свойственно менять убеждения, порой даже добровольно, без малейшего принуждения. Кстати, подскажи-ка номер телефончика сообщников на загнипийской базе, а то пока найдешь заинтересованных ребят - с полчаса бегать придется.
   -Кукиш тебе, а не телефончик!
   -А я-то думал: по старой дружбе... Ничего, секретчик, как миленький, за пол... нет, за четверть любого из этих тюков выложит распечатку последних переговоров... А-а! Надо же, весьма кстати, сам заявился по срочному вызову. Ну что, за четвертинку - одну распечатку?..
   -Да хоть все,- длинноносый секретчик, явно пребывающий в расстроенных чувствах, щедрой рукой сунул в лапы заказчику целую кипу документации и даже гонораром позабыл поинтересоваться,- один 'факен' - нам теперь крышка!
   -Это как?- психотехник на время позабыл сопротивляться - его и упаковали почти полностью, одна шевелюра из брезента кучерявилась.
   -Из первой волны 'ахиллесов' до базы дотянули считанные единицы, остальные...
   -А с грузом, с товаром что?!- Отринув руки засовывающие, аки Самсон Далиловы притязания на прическу, воспрянул в гневе психотехник.- Всех порешу, кто товар загубил!
   -...остальные из-за протечки тары либо развалились в воздухе, потравив хренголием половину Центрально-Восточной Загнипы, либо потерпели крушения при посадке. Чему удалось уцелеть - подсчитывается.
   -Что?!- Мое состояние?! Мой капитал?! На старость, для отчета за прожитые оккупации сколачивал! Подсчитывать?! Кто посмел?!- Высвободился из упаковки психотехник окончательно и, как Геракл с медузой ли, с гидрой, пустился расправляться с подвернувшимися под горячую руку упаковщиками... пока ни угомонили.
   -Не один ты пострадал - многие в шоке,- адъютант уже вторую плеть истрепал - в штаб заходил, чтоб выдали третью...
   Потерпевшие застыли в оцепенении, лишь сваты, посланные за женишком, с вопросами подступили к электронщику:
   -Его разлюбить наш невеста?
   -Его разориться. Банкрот...
   -Тьфу. Тьфу. Тьфу... - по очереди подходили сваты к психотехнику и одинаковым способом выражали полнейшее презрение. В молчаливом негодовании взгромоздили пару калымных тюков на согбенных наркоманчей, изготовились уж погонять прочь... Однако даже в столь бедственном положении оборотистость не покинула падшего духом, несостоявшегося женишка.
   -А ну стоп! Ку-уда потащили мое приданое?! Поставить на место!
   -Твой ныщий. Такой нэ жэних.
   -Псыть от имущества. Ты, ты, ты, двигай сюда!- Подманил влекомых психическими пассами, точно зачарованных смугляков.- Вот этот 'солджер' богатый и красивый - его брать!
   За зря бледнел электронщик и трясся тоже напрасно - сваты, точно по команде 'фас', накинулись на секретчика. Ну, тот сам заслужил столь грубого обращения: то лоялист, то неоднократно замечен в делишках с оппозиционерами - человек ненадежный и подозрительный,- еще неизвестно, что бы с ним адмирал учинил с очередного перепоя бурбоном.
   В придачу, по древнейшей традиции мстя за дурные вести, содрогнувшись разок на прощание, психотехник, как в почтовый ящик, в упаковку с мало что понимающим, лишь пищащим да царапающимся женишком опустил памятную фотографию - оттуда в ответ почти незамедлительно раздался визг незадачливой, приговоренной к расчленению жертвы матримониальных отношений. Потом стихло - будто в мизерном масштабе воспроизвелось наступление шока и трепета, воцарившихся на загаженной хренголием территории подставившееся Загнипы.
   -За разорение кто-то должен ответить по-серьезному! Сносить непродуктивный произвол утрачена целесообразность - бизнес нуждается в срочной реорганизации!..- вослед за реанимацией духа стахановского движения бескомпромиссно зазвучали революционные тезисы.
   -Может, разорение не полное. Глядишь, после выплаты налогов, хватит дотянуть до пенсии?- Чуть ли ни на колени бухнулся электронщик, ловя недобрые взгляды неудачно запроданного приятеля.
   -Вот-вот, еще и налоги - это ли ни подлинный крах, финансовое бедствие?!
   Эй, вы, стой, где стоишь!- тормознул от оторопи наглеть позабывших смугляков.- Срочно подгоните киллеров: требуется по сходной цене убрать две очень уж докучливые 'мишени'.
   -Угу,- о чем речь - смекнули запросто.- Кого такой?
   -Адмирал, чтоб катился к 'мазер факену' заодно с перегрузом хренголия и...- заблуждал взгляд психотехника - сжался в комочек, и не скажешь, что длиннющий, электронщик,- адъютант. Необходимо ослабить внешний контроль за погрузкой левого багажа.
   -И стегается пребольно, точно изверг из 'блокбастерного' ужасника,- нашелся электронщик. Припомнив мелкую, субъективную причину, поежился поротыми местами, то есть задней стороной тела.
   -Полосует мастерски, но это пустое, 'ничего личного', как в кругу средь профессионалов принято.
   Смугляки посовещались.
   -Адъютант стоит дорого: он из наших.
   -Я разгоню лоялистов - вы заберете штабные боксы-палатки под шатры и на кибитки и во-от такую огромную кучу барахла, сколько сможете упереть из лагеря, да адмиральский скальп в придачу.
   -Киллеры сэйчас нарасхват - нэнадолго на заработки отъехать, но для твоей сдэлать. Как прискакать - так сразу...
  
  
   Донесение о неудаче первой волны рассыпавшихся 'ахиллесов' не могло не внести коррективы в деятельность походного командного пункта. Но в штабной среде, подсчитывающей убытки да переставшей планировать семейные бюджеты из расчета на присвоение внеочередных званий за лихо провернутую 'Поддержку ярости', лишь адмирал, сообразно уставу, не унывал и держался молодцом. Опытный вояка один из звездо-хвостопогонной братии не утерял боевого духа, а, взяв на прицел под яблочко непрогнозируемое будущее, планировал, пусть не на масштабной карте, без привязки к местности (не престало геройскому духу вязнуть в формальностях), дальнейшие уничтожения цивилизаций и потравы территорий во имя возвеличивания Холуеврики, ради посрамления трепещущего, трусливого врага.
   -Трум-пурум-пум-пум-пум-пум!..- давненько в привычный бурбон не макаемыми, а потому бессовестно фальшивящими сусалами пытался исполнить произвольный бравурный мотивчик четыреххвостый адмирал.
   'А чего же еще ожидали, тыловые, тупоголовые балбесы?- меж стратегическими прожектами подумалось адмиралу о спланировавших операцию недоумках, к коим собственную персону, разумеется, не причислял.- 'Ахиллесам' на роду написано рассыпаться в полете - оправдывать архаичное название. Ведь неспроста в книге по морской навигации прописано: 'Как корабль назовешь...'. К тому же деньжата, срочно подпечатанные на экстренный ремонт авиапарка, частично утекли на поддержку бедствующего флота, канув в бездну карманов подрядчиков'.- Мечтательно закатил адмирал глазки, припоминая, сколько на его львиную долю причитается комиссионных, заранее прикидывая, как удачно распорядится шальными деньгами.
   'Нечего штопать старье! Коптящей небо рухляди давно пора застолбить место на свалке металлолома или в ВВС - вооружениях, вывезенных со свалки на продажу отсталым восточно-загнипийским союзничкам.
   А ведь 'ахиллесы-то' точно по адресу рухнули! Великолепно! Экономия на транспортных расходах колоссальна! Не забыть предъявить сателлитам соответствующий счет с разнарядкой за доставку да подать рапорт главе Бессистемного резерва о блистательно проведенной операции!'- Попытался адмирал накрапать соответствующие пометки для памяти, да вот только на манжетах походного камуфляжа воняющая сигара оставляла одни лишь невразумительные подпалины, к тому же соображения стратегической мысли, точно цунами, раз в пять лет сокрушающей лежаки с туристами, уже унесло, на подобии пляжного мусора, далее по течению.
   'Разваливаются... при невыясненных обстоятельствах - вот краткая, но исчерпывающая формулировка для рапорта! Интригующее определение вправе переплюнуть жалкие 'запланированные потери', а если добавить один-два хитроумных тактических хода, то потери запросто скажутся 'боевыми'! - Смачно хлопнул и потер мясистые ладони вплоть до кожного скрежета.
   -Не припомню, в какой из кампаний отличился маршал Рубикон, но старикан не просто 'перейден', как говорится, а превзойден по основным стратегическим канонам и параметрам. Пускай Центральная да Восточная Загнипа понюхают, чем пахнет гнет союзничества, не одним же саксо-скотам доблестно нести бремя подлородного дела повсеместного привнесения ценностей свободного мира!- ораторствовал адмирал в пафосе, словно репетируя речь пред зачарованно внемлющим хренатом.- Пусть радуются, раз уж сподобились быть... помеченными, а, стало быть, приобщенными к величайшей исторической 'мишн' привнесения благ цивилизации в отсталые, дикие регионы!..
   'Необходимо по столь знаменательному случаю представить союзный, опереточный генералитет к наградам... на взаимообразной основе, разумеется, посмотреть только, в какой из новоявленных банановых республик орденки попредставительный'.- В силу въевшейся привычки затянула трясина рассуждений об орденах, мечиках, прочих регалиях, но адмирал вовремя спохватился, даже пренебрежительно поморщился.
   -Стоп! Отставить! Нечего разменивать стратегический гений на никчемные мелочи. Ордена-то, небось, тыловые да за выслугу - мундир без того уже рвется от подобного мусора.
   Сплюнул впустую - всего-навсего на синто-брезентовый пол, потому что проныра-секретчик куда-то запропастился.
   'Забился, трусливая тварь, в безопасную щель да носа не выказывает',- в задумчивости растер плевок ботинком. Посмотрел на немудреный, эдаким макнамарой оставленный след и, неудовлетворенный результатом, решительно расширил границы планируемого:
   'Да, стоило лично мне возглавить десантную 'оперейшн' - мигом достигнуты потрясающие результаты! Но, как бы успешно 'Поддержка ярости' ни протекала', пока недостает главного - боевых действий!'- Без малейшей нерешительности прибег адмирал к опробованному методу генерации удачных решений. Когда боль в кулаке стихла, а чуть позднее прояснилось в голове, дрессировано выкристаллизовалась, как на блюдечке преподнесли, многообещающая идея:
   'Нужно провести экстренные переговоры с местным вождем аборигенов - Дросельбургером, или как его?.. Уж этот проныра точно что-нибудь организует, типа коварного, безжалостного обстрела базы из дальнобойных луков с трогательными, во имя торжества матрасного флага, жертвами на боевом посту из числа запятнавших честь 'солджера' антилоялистов...
   Не-ет, имеется вариант получше - налет дикой вражьей кавалерии с томагавками, рубкой под пулеметный огонь, с захватом пленных из числа штабных бунтовщиков, последующее трогательное освобождение заложников с непременными жертвами дикарского скальпирования на алтарь привнесения обиральных ценностей - вот!
   Да-а! Да, это - слава, признание! Сюжет 'милитари' побоища Голоиуд оторвет с руками... с последующей пожизненной выплатой гонорара.
   'Нэшнл хэрроу!'. Мечики к орденам посыплются из рога изобилия...- адмиральское планирование вновь машинально съехало на наезженную, наградную колею. Любовно огладил он украшающую бравую грудь разноцветную палитру наградных колодок, изрядно помятую чинопочитателями, но собрав волю в кулак, насилу отрешился от притягательных видений.- Даже высшие награды покажутся мелочью, недостойной истинного, ступившего на тропу войны рейнджера - пустыми побрякушками на сей раз не отделаются!
   Срочно - к Дросельбургеру! Встречу лучше провести секретно, чтобы не пронюхали завистники. Назначить в эскорт парочку преданных, надежных парней да смыться инкогнито. Дуболомы из 'милитари полисе' будто созданы для тайных переговоров: ничего не поймут и ни о чем не догадаются; даже если вздумают проговориться - не сообразят, что именно выболтать. К тому же обязаны мне лично - иначе бы их ленивые туши загребли на погрузочные работы, а главное - неприметны, чумазые под окружающий ландшафт и кучерявые, точно наиболее уважаемые, неумытые аборигены - в глаза не бросаются'.
   _________
  
  
  
   Тиунствовать мало уметь - к тиунству нужно иметь призвание, что наглейше демонстрировал и продуктивно подтверждал пускающий от переизбытка удовольствий радужные пузыри недавний подпыточный. К нему на поклон, аки к родовитому другое уж поколение вельможе, выстроились в очередку просители: одни с имущественными исками, другие с доносами, но больше по весьма уважительным, аферистским надобностям, а кто-то в запарке, с ездовых собак соскочив, с перелаями, но объединяло и роднило челобитчиков одно - отягощенность подношениями.
   -Да пошли бы вы уже!- Отбрыкивался да отпихивался несменными, за привычкой ли, за рассеянностью, лапоточками тиун. Неприступно запахивал полы парчово-кафтанные пресыщенный жизненными усладами задавака, нахлобучивал поглубже на голову скуфейку, узорчато шитую рыбьим зубом средней размерности.- Почто квашни да кадки наприволакивали?- Брезговал капусткой со огурчиками, откушав лишь мутагенных рыжиков под пирожок с парною репою.- Будто солений у тиуна в загашнике не имеется.
   Мое лицо при должности чтоб к завтраму обеспечили хоромами, дачами, тягловым транспортом да пристойным содержанием - до тех пор никаких подношений!.. Разве что мздишки на пробавление многогрешное...- Зыркнул все же наметанным глазом на предъявленные гостинцы и, отобрав по началу, что более привлекательно, заграбастал следом прочее, в соответственной очередности выстроив просителей. Придирчиво оглядел у ног наваленную кучу добра.- Чего-то не гу-усто.
   -Еще имеется франт иноземен, со свитою. Тот у ворот дожидается - думаем, ни водой ли протухшей из бадьи окатить, по причине как помоями и че посмердючей иноземцев привечать вроде не принято?
   -Все ко мне да по мой адрес! Челядины-бездельники, сами ничегошеньки разрешить не можете!
   -Не могем,- подтвердили те, виноватые лишь во вполне уважительной подлой ничтожности.
   -В каких чинах состоит иноземец? В великих ли? Ни мне ли ровня? Хотя, куда ему... А сколь возов мздишки приволок сей субъект заморского происхождения?
   -Мзды неправедной от прилетного гостя не видывали,- поспешили претерпленной обидой поделиться теперь уже воротчики.- Сказывал токма, что адмира-ал! Потому и хотели непременно - водицею...
   -Вы хотели?! Расхотелись тут! Зарубить себе на носярниках: одному лишь мне хотеть дозволено!..
   Неча лизоблюдствовать да пресмыкаться перед заграницею - отныне станем проводить самостоятельную политику! А ну, окатить иноземное посольство помоями вкупе со прочими прилагаемыми зловониями!
   Заспанные воротчики оживились-зашевелились, друг другу с неподдельным весельем подмигивая, с не менее искренним интересом приказ исполнять нацелились, да тиуна вдруг, что кнутом ожгло, тельце аж в тике передернуло - дыбное прошлое ко времени аукнулось.
   -Адмира-ал? - Поерзал особо люто выпоротым седалищем как напоминанием о служебных повинностях.- Какой-то хмырь из адмиральского племени надысь на потребу сыскивался. А ну-кась, веди сюда шаромыжника - разбираться станем, что за фрукт нередьковый вылупился?!
   -А помо-оями?..- разочарованно загнусавили воротчики.
   -Окатите опосля прощевания - на выходу.
  
   Ведомый по застеночным закоулкам четыреххвостый с любопытством, граничащим со шпиономанией, то и дело от столбища подпорного до закута паутинного, от чулана плесневелого до каморы с неистребимо витающим запахом аммиака устрашено шарахался. Чуть ли ни пугливо озираясь, а то наметанным глазом примечая, что из здешних введений позаимствовать для обустройства Центрального штаба, и находил весьма много интересного, в перспективе чрезвычайно полезного.
   -О-у, мистер Дросельбургер есть примерный 'херроу': не щадит здоровья служить в столь 'бед' для обоняния условиях.
   -Погоди ужо, вот представлю пред самого очи - поглядим, как тогда пообзываешься.- Весьма недовольный зашедшими в тупик переговорами о мзде, бакшише, 'барашке в бумажках', калыме, откате и прочих даже ребятне понятных обыденностях тиун сам был не рад, что вообще связался с адмиральским хряком. Без вторжения иноземщины делишки шли как-то привычней, накатанней, но чувство признательности Дроселю понудило потрафить причудам губинатора, не взирая на вопиюще очевидные пустые хлопы.
   -Шевели копытами! Да чтоб не мусорить у меня да нуждишку где ни попадя не справлять, а то, ишь, вырядился, неумыток размалеванный, точно гальюнщик - в робы камуфляжные. На подворье в этакий срам сторожа подлого сословия да псари рядятся. У адмиралов же - аэродром на голове, якоря с позументами - рукава обрываются под золотой росшитью, 'капусты' на лацканах столь, хоть козлищ пастись выпускай! А этот убогий да туда же с камуфляжным-то рылом... Чтоб обмишулиться - сборщика мусора за адмирала принять - надобно уж точно явиться распоследним олухом, а наш губиратор не таков - как бы не погнал взашей со двора за фальсификацию. Уж лучше внове в прежней должности восстановиться, чем поражение в правах вплоть до побирушества...
   Но сомнения, ровно как терзания исполнительного тиуна оказались напрасны.
   Земно поклонившись, смахнув зажатой в руке скуфейкой слизь каменнопольную, доложился по представлению:
   -Адмирал пред губинатора водянисты зыркалки подан, сообразно заказанному!
   Расстаравшийся управитель собственной в парчу разряженной персоной пытался прикрыть вопиющее, пыхтящее за лопатками убожество, чтоб очевидное самозванство не слишком в глаза бросилось. Но Дросель встретил замухрышисто одетого, ни дать - ни взять бомжару бесправного, в общем-то, против ожидаемого, приветливо:
   -О-оу, 'геносса-мистер' адмиралис!
   'Самозванца привечает?! То ли года смутные внове накатывают, то ли, видать, залился уже под завязку импортовою бурденью - ну да оно к лучшему',- покумекав, внове выставился предусмотрительный тиун взамен лобызания перстов очередной бутылкой.
   -О-о! Как кстати! Ну-ка...- Порылся в подстолье Дросель рукой взыскующей, пока ни содрал с кого из шуганувшихся подстольников шапку с меховой дранокошачьей опушкой. Придирчиво осмотрев, напялил убор на бедовую голову тиуна.
   Выпятив грудь от нечаянного фавора, силился поощренный скрыть разочарование скромностью награды, смекалисто помятуя, что не подарок ценен, а начальственное внимание, поэтому глазища старательно в чрезмерном подобострастии вытаращил.
   -Сейчас, адмирал, угощу вас одной штукенцией, пуще кока-кол под икорку ценимой холуевриканцами - за уши не оттащить... А ну, отсосись, ишь, цедит втихую прилипала, тот еще вакуум!- Насилу отодрал Дросель когда только поспевшего пригубить импортное пойло Хренблошего. Расстроенная бутыль даже причмокнула от досады расставания с гораздым сосаться поклонником.
   -Ну вот, без малого треть выхлебал или того более. Как тебя после этого называть, паразитина козлобородая? Ух!- В сердцах разлил Дросель щедрою рукой по стаканам столь лелеемую кентукийскую бурду да не забыл про особо отличившегося:
   -Держи, дососи, что осталось и, одна нога здесь - другую за службу верную тоже выдирать не стану - дуй за заморской выпивкой!- Не уставал привечать покровитель собственного протеже эгоистичным вниманием, но более ответственной службишкой.- Понимать должен: раз я гостя упоить пообещался - тебе исполнять!
   Тиун аж воссиял, не рассчитывая за адмиральский подлог столь дешево отделаться, и чесанул прочь, точно былинку сквозняком сдуло.
   -Пей до дна, пей до дна!.. Коли уж водовка 'палетная' по вкусу приходилась, то сей изыск подавно в восторг вгонит.
   А? Понравилось? По глазам вижу!
   Наполнил Дроселюга вдогон еще по стакану на сей раз уж вопиюще откровенного пойла. Однако не воспринимающей широту натуры и в силу подобной черты характера не ценящий щедрость жестов адмирал к поднесенной чаре отнесся с подозрением. Но предосторожность мигом отпала - то Хренблоший, не на шутку взбодрившись бурбоном, ожив вплоть до активных шевелений, пустился проявлять к адмиралу искреннейшее расположение. Так что выпивать пришлось в спешке, носясь вокруг стола, избегая объятий с засосными поцелуями, по ходу то и дело морщиться да форменным цвета хаки платочком от фирменного хренбошего злоухания нос прикрывать.
   Радетельный хозяин, не желая отставать в модах от заведенной холуевриканцами пробежки трусцой, тряся животярой, не забывал прочие развлекательные мелочи:
   -А ну, живо пригнать на 'саммит' стенографисток, тех, что с опытом. Генерала подать подпыточного для приговора и пыталмейстера с необходимыми для развлечения вольтами!- рыкнул Дросель да повелительно хлопнул в ладоши - от мясистого звука дрожь проняла не только послушно эхом отозвавшиеся своды, но даже наипервейшего заплечных дел мастера, что нормы перекрывал с процентами, стремясь отрешиться за усердием от проблемной служебной ситуации.
   Поняв, что настал черед ответствовать, попятился пыталмейстер, прикинулся безвинной овечкою, волчара клыкастый. Но тут уж его, тепленького, распалившегося ударными порками, оприходованная лакействующая публика, передвигаясь опосля добросовестного обслуживания на полусогнутых, кривясь мученически, но заявителю, пусть и отмахивался объект доставки батогами-розгами, предоставила.
   Сгорбился заплечных дел мастер, сник, образиной скуксился от столь пристального внимания ко вполне ординарной, на поверку-то, персоне; переминался с ноги на ногу, размазывал по фартуку следы трудовой деятельности, отчего смахивал более на скромного труженика забойного цеха, чем на красу да гордость ударно-порочного коллектива.
   Лакействующие холуи аж замерли в нетерпении: неужто дождались расправы над, почитай, фаворитствующим любимчиком, чей портрет уж другой квартал не сдираем висит на доске почетных ударников?!
   Адмирал, в очередной раз избежав объятий Хренблошего, застыл со стаканом, уставившись на дикарские обычаи, недоумевая, почему опытному по всем статьям специалисту перед аудиенцией не предоставили возможность, сообразуясь с деловым имиджем, сменить спецодежду на цивильный костюм и слегка ополоснуться под душем.
   'Ни переманить ли 'квалификайт воркера' к себе, предложив более комфортные условия труда да скорейшее продвижение по службе?..'
   Возможно и далее продолжился бы отток 'мозгов' да 'рук' в ненасытную Холуеврику, но Хренблоший, не дремавший на страже интересов родины, исподтишка подкрался-таки к адмиралу на исходную для брудершафта позицию...
   -Где генераторы в тысячи вольт?! Где гениралишка, изготовленный под экзекуцию?! Ты что посмешищем вознамерился губинатора перед иноземным гостем выставить?!- Покончив трясти животярой, гневно впялился Дросель озлобившимися глазенками в бухнувшегося на колени пыталмейстера, сарделечным перстом указуя на агонизирующего в засосе адмирала.
   -Слабак, вашество, оказался генералишка, к тому же неисправимый натурал: не с пустыми руками от навербованных вальтов сдернул, а прихватил в придачу для утех стенографисток - разешь в том моя вина со провинностью?!
   -Тех, что с международным опытом, в бантиках?!- Накативший на Дроселя гнев вдруг сменился неподдельным огорчением.- Расти после этого кадры, куй, готовь... для кого?!
   -Зато вальтов, по вашинскому хотению-повелению, персон, хоть запоротых, но штук двадцать предоставить могу: подписались на непотребства - не отвертятся,- ночь напропалую пришлось проводить агитацию.
   Во! Он самый есть, один из подписантов.- Как бы в подтверждение слов ухватил отчитывающийся пыталмейстер за парчовую полу шмыгнувшего мимо, отягощенного заказом бренчащих бутылок тиуна.
   -Не-ет, вашество. Тогда я кто был? Так, тля - перетереть да выплюнуть. А теперь как подумаешь: при чинах, на доверии да вытворять эдакое - нетушки, подамся уж лучше в отказники.
   -Чины - не помеха, наоборот, стимул для дальнейшей работы над собой, роста совершенствования. Пусть труд нелегок, не всегда ценим, многим не по нутру приходится...- не упустил возможности почитать нотации Дросель.- Я, к примеру, раз для дела требуется, мараюсь ведь с подручной швалью, не брезгую...- Намеревался похлопать по хребтине, но промазав, отяжелелой рукой шлепнул по костлявому заду Хренблошего, пиявкой присосавшегося к чиновному, иноземному гостю.
   Раззявил рот тиун, глаза пуще прежнего вытаращил, но даже в столь щекотливой ситуации изловчился вывернуться:
   -Дозволь делом послужить, чем изгаляться по мелочи!- Бухнулся проныра пред злодетелем на колени, простерев ко Дроселю руки, точно у профессионально гарсона обвешанные гирляндами бутылок, щедро разбазариваемых из загашника предшественника.
   -Да, не подкопаешься - на колище, аль на что иное насадить пока вроде не за что, а ведь давненько уж губинатствую без недостойных развлечений,- посетовал на рутинную должность Дросель, придирчиво рассматривая подношения.- Но понятия о современности напрочь отсутствуют, тоже мне тиун называешься - за вольтами будущее, свет, прогресс, люминесценция,- не все же копоть разводить вениками...
   Вот человек специально прилетел с цивилизации,- вновь ткнул пальцем в адмирала, беспомощно лишь руками размахивающего, никак не могущего отделаться от чрезмерно прилипчивого Хренблошего,- чтоб сократить наш век пребывания в потемках да затмениях. Я бы тоже подключился к прогрессивным веяниям - тогда поглядели бы, кто, сколько вольт сгенерирует,- есть еще порох в пороховницах! Позору в сем труде не нахожу, поэтому прочих, а особенно приближенных привлекать к процессу в порядке обязательном. Слыхали?- попинал послушно пискнувших подстольников,- чтобы готовились! Плохо, конечно: генерал с демонстрации прогресса дезертировал, ну да насильно, как говорится, мил не будешь.- Вздохнул Дросель, оскорбленный в непритворных чаяниях.
   Ко времени огорчительного для губинатора момента адмирал, не решавшийся до сих пор на международный конфликт, но просто-таки вынужденный заехать Хренблошему коленом в весьма чувствительное место, освободился от докучливого внимания и принялся отплевываться, продезинфицировав гортань жидкостью, будто специально предназначенной для внешнего обеззараживания. Но тут, попавшийся на глаза, предпочитаемый прочим напиткам бурбон помешал в очередной раз гигиенично отплюнуться, а, наоборот, принудил почитателя сглотнуть набежавшие слюнки да принять вовнутрь партию хренблоших, водовкой лишь раззадоренных бактерий.
   -Не обессудь, иноземен представитель, за срыв технического мероприятия. Прими-ка вот.- Налил Дросель адмиралу вожделенного пойла щедро, но торопливо - пока Хренблоший трезвенник опять бутылки не обслюнявил.
   -Эй, толмача сюда подать, живо! Вечно норовит запропасть, когда случается особая надобность.- Вновь попинал хлебосол мягкотелое подстолье, на сей раз пинками призывными.- А то не переговорить вразумительно с ценящим прогрессистские воззрения человеком, к тому ж понимающим толк в напитках, в частности, да в выпивке вообще...- С уважением уставился хозяин на вмиг опустевший адмиралов стакан, и накипающий гнев поулегся, до времени убаюкался.
   -Никого не прощаю, но если разыщете забулдыгу-толмача, так и быть, пощажу...
   Толмача, на уютное чиновное подстолье променявшего хлопотливую доцентскую кафедру коммерческого вуза заодно с приобретенной в подземном переходе кандидатской, искать-то особо не приходилось. Верноподданнически выявив, нащупали под седалищами пьяно похрапывающего полиглота да без малейшего сочувствия на заклание почти никакого, без осмысленного осознания происходящего, но блюдущего придворные обязанности, из прибежища выпихнули.
   После принятия не первой уж по счету тройной порции бурбона адмирал, со вкусом цедивший очередной стакан, казался вполне удовлетворенным и особых претензий к старательно, примерным бараном выпялившемуся толмачу не предъявлял. Просто, Хренблошим уже ученый, на всякий случай дистанцировался от подозрительного типа на безопасное расстояние. Кроме сей меры предосторожности обмахивался маскировочного цвета платочком, без пренебрежения, вполне демократично отгоняя не по сезону назойливых навозных мух, что, отлипнув с насиженных мест, слетелись на выхлоп бурбона, точно на излюбленный, призывно манящий 'деликатес'.
   -И в другой раз не обессудь, командарм ненашинский, но обученных стенографисток из-под самого носа увели вороги злокозненные, так что не знаю теперь, обойдемся ли без прописанного церемонией протокола?- Развел руками с зажатыми несколькими бутылками Дросель, так что глаза у начинавшего приходить в зачатки чувств Хренблошего раскосились в разные стороны, отчего интеллект, занизив самооценку, решил пока не очухиваться и хрюкнулся в кучу к подстольникам.
   -Оу! Это есть печальный 'нэйшенел биографик': 'вумэнз' узнали слишком много тайных секретов, изучили слабые, уязвимые места. Не станут ли компрометирующие факты известны 'тхе бэд бойсам'?
   -Командирство глаголет: ничего, мол, пущай теперь с ними холуи последние якшаются, и новых секретчиц со слабостями для уязвления требует.- Переводом остался доволен не только доморощенный, творчески подходящий к обязанностям переводчика толмач, но, похоже, и замычавший Хренблоший, терзаемый желудочными сомнениями: переваривать ли новые поступления, смешав со старыми, иль с достоинством отвергнуть навязчиво набивавшуюся в дружбаны придворную братию?
   -Правильно мыслит хвостатый холуевриканец!- Выскочил столичный хлюст, что нечистый из табакерки, в обновленном состоянии, прежде одарив не чаявших благодарности за приют подстольников выплеснувшимся итогом желудочных колебаний.- Секретчиц подавай - кому еще доверишь сокровенное?! Ратифици-каци-роваци...- Зашатался с привычным критическим креном, судорожно ища, в кого бы спасительно вцепиться.
   Надавав по рукам, отринул Дроссель поползновения на личностную персону, а вот дельный порыв энтузиаста поддержал:
   -Быть по сему - пущай свежих подают! Распорядись! Гостей адмиральствующих не каждый день потчуем.
   Новоиспеченный приказчик и здесь не оробел. Исполняя срочный заказ, да вдогон подогретый розгой пыталмейстера, принялся, войдя во вкус, в тиунских закромах эстетствовать, импровизировать отбором кандидаток, опираясь в кастинге на тестирование диковатых женских причуд да изысканных, с неуемными запросами фантазий...
   -На сего тиуна, как на себя самого, кума хренархового, свата министерского, полагаюсь: на лету любому хвату подметки оборвет! А ты, бестолочь образованная, растолкуй гостю, что секретчиц предоставим - высший класс! В момент закодируют - ни одна вошь, сопричастная компромату, живой из застенок не выберется.- Широко барствовал Дросель.- И пущай не сомневается, что в детинце недостаток электричества, просто генерал, позорно совершив побег, дезертировал, а так на недоброе дело завсегда зарядки хватило бы...
   -Ты, командир, не вздумай сбегать. Сейчас секреты электричеством закодируют, чтоб стойкими оказались, только дай до них сперва добраться...
   Адмирал с нескрываемым подозрением уставился на переводчика, но, следуя стародавним холуевриканским манерам поведения, когда мало что или вовсе ничего не понимаешь, необходимо во всю пасть оскалиться, пошел еще дальше - поощрительно рассмеялся:
   -'Оу, уез, уез. Каман, бойз!'
   -Электричества требуют!- вновь безапелляционно истолковал призыв адмирала подстольник.
   -Вот ведь неудобно получилось.- Дросель, выпив, с досады поморщился.- Кто сейчас динамо-машины крутить способный?- холуи-то выпороты. А кого на генеральскую должность выдвинуть? Разве что пыталмейстера: пусть необразованный, как некоторые 'языкастые', но заслужил, давненько уж напрашивается вольтаж чрез тушу наетую пропустить!
   На бесславье исполнивший коллективный заказ пыталмейстер от устали да из чинопочитания без того с колен не подымался, а тут бухнулся в самые Дроселевы ноженьки, попахивающие стойко помеченными валеночками, да чуть ли ни в обмороке головой заколотился о припухшие ступни повелителя.
   -Так и быть, не произвожу пока - еще послужишь. Хорош бодаться.- Потрепал губинатор-милостивец пыталмейстера за патлы, точно преданную собачонку, сбившуюся со следа дичи не по дурости - от чрезмерного усердия.- Видно, сволочуга адмиральский,- улыбнулся гостю палаческой ухмылкой,- даром времени не терял - наши слабые места вынюхивал, а то выведывал у кого осведомленного.- Зыркнул Дроселюга вмиг потигревшими глазенками на ни ухом - ни рылом не чающего напасти Хренблошего.- Кабы гостюшка со мной с утречка ни терся - погрешил бы на знатного переветничка...
   -Всех не пере-вере-мере...- продолжал обеспечивать железное алиби Хренблоший.
   -Спроси: ни возьмет ли отступного? Чего ни пожелает - любой заказ повелю принять к исполнению.
   -Че хочешь?- сблизившись, напрямую ткнув, для восполнения красноречия, адмирала в грудь, попытался выяснить толмач прихоти требовательного визитера. Но вникнуть в тонкости чужих желаний, как и в нюансы противоречия человеческого сознания, оказалось совсем не просто.
   Красноречивый жест, прямой, без обиняков вопрос пришлись по нутру адмиралу.
   -Оу, господин Дросельбургер отлично меня понимает! В нынешней 'милитари мишн' не достает огоньку, боевых действий, 'файт'- по-нашему, чтоб со стрельбой. Нет, не по-настоящему, лишь для отчета перед заславшим начальством, но с налетами аборигенов, да хорошо бы перьев в нападающих, ради 'традишн' колорита, понатыкать. Руководству нужны драки, без 'реалити акшен' военные действия не оценят по достоинству. Чтоб боец на бойца, лоб в лоб, кулак к кулаку - выглядеть должно натурально. К тому же по материнской линии происхожу из бирландцев - люблю хорошенько подраться,- шуткой закончил адмирал пожелание, но никто, кроме самого юмориста не рассмеялся, более того, лица у слушателей настороженно вытянулись.
   Толмач к переводу отнесся тоже донельзя серьезно:
   -Обижаются оне. Говорят: мол, ни сжечь никого не можем, ни стрелять с лету, хоть перьев в нас понатыкай. И все-то окрест липа, ненастоящее, а за фуфло цены не дадут...
   Услышав про падение цен, Дросель заодно с хаотично болтающимся вокруг собственной оси Хренблошим совсем уж пригорюнились, стали судорожно припоминать, что даже на завалящий 'блентли' хренголия заныкать не удосужились. Но толмач, за донесение столь неважных вестей вполне резонно обеспокоенный сохранностью собственной полиглотской шкуры, предпочел закончить на оптимистической ноте:
   -Так что, ваше нижайшество, сию коллизийную ситуевину одним лишь путем разрулить дозволительно: адмирал, будучи бойцом отменным из бирландцев, почем зря матерящихся,- толмач учтиво поклонился четыреххвостому, на что тот, услышав, наконец, термин из родной речи, утвердительно закивал головой,- настоятельно в морду заполучить желают...
   В переговорном процессе наступила небольшая заминка, похожая на нелегкое замешательство.
   Еще не нагрузившийся с утра до должного уровня, а потому способный удивляться Дросель с трудом силился припомнить что-либо из зачатков холуевриканского языкознания:
   -'Ю лике, лике ю файт'?- Вопросительно потыкал недоверчивый губинатор сжатыми в кулак сарделечными пальцами туловище Хренблошего, по заявке болтавшегося боксерской грушей из стороны в сторону.
   В ответ восхищенная улыбчивость адмирала продемонстрировала безукоризненную работу стоматолога, давненько уж напрашивающуюся проредить блистательный фаянс.
   -'Уес! Уес'!- у вящему облегчению Хренблошего, воспаленное нутро которого перестали сотрясать ударами, подтвердил отчаянный, оказалось, гость предположение удивившегося Дроселеся. Подстольные же прихлебатели затянули гнусавить хвалебствования, восхищаясь покладистостью неприхотливого холуевриканца и, стало быть, разрешением животрепещущего ценового вопроса.
   -Из мазохистов, видать. Тамочки, в Холуевриках, отребья разномастного с избытком предостаточно, вона импортировать уже начали,- по стиханию восторгов порешила промеж собой как застольная, так и подстольная камарилья, с пониманием готовая отнестись к проявлениям порочных слабостей да традиционно с охотой потрафить всевозможным расползающимся извращениям.
   -За нами процесс наладки дружбы меж враждебными народами не застопорится!- единогласно заверили адмирала губинатор с булькающим в такт вердикту Хренбошим, последний, шатуч да нетверд в ногах, но вознамерился скрепить договор иудиным поцелуем.
   -Как теперь не поверить, после демонстрации непреложных фактов, западной пропаганде о миролюбии атовцев: родные-то генералы - сущие милитаристы при полном отсутствии фантазии - развлекают общество, лишь оружейные склады подрывая фейерверками, зато отзывчивые интервенты на потеху публике готовы в спортивных состязаниях пацифистски жертвовать лучшими представителями верховного командования!
   Вот и экономь в дипломатии на переводчиках - хорошо, что разобрались, а то международные недоразумения, ух, влетели бы в копеечку,- поделились впечатлениями от переговоров хренархишки, поднося отличившемуся толмачу чарку заморской бурды, от которой даже тренированные подстольем челюсти скривило судорогой.
  
   Вмазать залетному адмиралу в иноземную мордень желающих вызвалось бы-ы... Навербуй пыталмейстер столько же 'вальтов', то народишко на Катькином бугре сплошь ходил бы опозоренный да с оглядкой, а то даже промышленность наладили по выпуску кольчужного исподнего. Но Дросель понимал историческую ответственность момента и, дабы в грязь лицом не удариться, кликнул не ко времени осипшим голосом:
   -А ну-кась, представить пред очи маго главного поединщика!
   -На вольные хлеба разбрелись единоборцы, тумаки на сдельщине претерпевать от издевательских кинг-боксинговых ахронигеров,- проявил осведомленность пыталмейстер.- Об том сыск проведен соответственный, с допытыванием пятка десятков виновных в утекании талантов тренеров...
   -Живо дознайся, кого на поединок выставить, а то самого морду бить заставлю?!
   -Кандидаты уж выпытаны, радетель, да только времена нынче пошли непонятные: лгать лукавые ироды изучились даже в мучениях... Как людишкам верить послед эдакого?.. Э-эх.
   Подь сюда, пострел.- Смущенный донельзя пыталмейстер выпихнул на взыскателен суд голенастого пацаненка, никоим образом не походящего на 'главного поединщика', пусть даже экипирован по-спортивному - в одних трусишках до синюшных колен.
   -Внове, по наружности бойца видать, позорища не оберемся: иноземен боров живьем сожрет парнишку.
   -Да хрен с ним, с пострелом - пускай хоть проглатывают на здоровье. Я те из Спохозастольной состав пришлю, набитый под завязку такими же голопузыми побирушками, а то взяли за моду без призору попрошайничать, нет чтоб к делу прибиться: подвизаться в торговлишке травкой или в интимной сфере индивидуальной трудовой занятости...
   -Что мне мальчишка? Какой-то пострел - запорю, коль выпадет настроеньице... в смысле - розгами. Мне за рейхсбублику обидно! Сколько же можно состязания подряд проигрывать, а то и всухую продувать?!- Опечалившийся Дросель запамятовал, а то принципиально не захотел наполнить очередной стакан адмиралу.
   Но тот - не промах, живо перешел в бурбонной выпивке на циничное бестостовое самообслуживание.
   'Оу! С этими ребятами иметь дело - сплошное удовольствие: понимают с полуслова. Миссия подходит к завершению - хорошая драчка с оппозиционно настроенными против обирала-губинатора аборигенами катастрофически необходима. Если преподнести под должным соусом, то можно исхитриться списать на выступления агрессивных фанатиков даже рассыпавшиеся 'ахиллесы'. Собак навесить - глядишь, общественное мнение дозреет до последующих бомбометаний. Под этакое боевое дело - мечики и слава с вытекающими прибыльными последствиями неизбежны... Только кто этот недоросток в трусах? А томагавк где? Мало того, еще и босиком. Неужели не нашлось для аборигена мокасинов? А-а, должно быть, сейчас натыкают перьев и распишут боевым орнаментом, чтоб придать по-настоящему зверский вид...
   -'Ар ю реди?'- для проформы поинтересовался толмач, вдарив в специально притащенный отпилок сигнального рельса.
   -'Уез!'- отчитался адмирал, звякнув в ответ по столу опорожненным стаканом.
   Некондиционный абориген, без перьев и боевой раскраски, ничего не придумал оригинальнее, чем, шагнув вперед, с разворота, в неказистом подскоке въехать исполинскому противнику пяткой в челюсть. Голова адмирала, натренированная постоянными стимулирующими мыслительные процессы тычками, столь изощренного измывательства не перетерпела - соображать отказалась напрочь, будто паровоз, невесть откуда взявшийся, боднула на полной скорости. Адмирал рухнул подкошенный к вящему удовлетворению публики, от предоставленного удовольствия зашедшейся в овациях.
   Дросель степенно отлепил огрузлые телеса от державного кресла, скромно, но с достоинством раскланялся.
   -Вот, что значит спорт единоборственный меценатствовать! Знай наших! Потрафили гостюшке, ублажили - ишь, мордою довольной скалится.- С умилением глянул губинатор на поверженного адмирала, застывшего в идиотской ухмылке да пускающего на сыро-кирпичный пол пропахшие бурбоном сопли.
   -А тебя, молодец, жалую мировым чемпионом! Садись, ешь в охотку, пей вволюшку! Да не сюда, паршивец!- Выгнал не чающего хоть раз в жизни вдосталь наесться парнишку из-за стола.- Марш к подстольникам!- И, не церемонясь с чемпионом, пинком спровадил в придворные круги, швырнув щедрой рукой по тому же адресу снеди из недоедков.
   -А гость-то заморский та-ащится...- Умильно наблюдал за адмиралом Хренблоший, чуть слезу ни пустив от растроганности.- Эк, удовольствовали...
   -Ледку, ледку гостю на затылочек да к мордени компресс не забудьте,- предупредительно озаботился гостеприимец,- глядишь, оклемается - запросит добавочки. Вот и неладненько.- Довольный, чокнулся с Хренблошим и, закусывая, зачавкал о делах нескончаемых:
   -Время потехи вышло - что еще на сегодня неотложное, какие наиважнейшие проблемы неразрешимые?
   Новопроизведенный тиун-управляющий, иссушенными порами организма впитывая веяния придворной атмосферы, да нагло до беззастенчивости врастающий в светские круги, бодро отрапортовал об прошедших кастинговые отборы секретчицах, что дозрели до полной готовности.
   -Стенографию на потом отложить: видишь, гостюшко в неподходящем состоянии. В холодок, в ледник сволочь - пущай оклемается.
   И точно, 'ублаженному' адмиралу впору вместо камуфляжа слюнявчики подвязывать, а не с дамским полом секретничать.
   -Протестированные особы, вашество, стенографией даже самые безнадежные варианты подымают - на себе собственном испытано... Но раз потом - так что ж... Стараешься, отбираешь на конкурсной основе...- без намека на почтительность, вовсе не вполголоса бубнил нескрываемое недовольство зарвавшийся тиун.- А еще на сегодня попрошаек-челобитчиков невесть скока записаны. Потом каюр, в погонщики всеневозможных категорий пролезть мечтающий - шелупонь бесподношенческая... Ни натравить ли на наглеца гиблодедешников - те из исподнего вытряхнут?..
   А-а, вот оно! Чтоб не говорили, будто я слову не хозяин да пошел на попятную, взамен на непотребства пару истых, заезжих валетов выставлю! Фактуры - загляденье, оба на подбор рыжебровой масти! Голь, однако же, перекатная, псинами да прочими, кому не лень, драная, но с гонором...
   -Приятно, не скрою, что жалуют в рейхсбублику сторонники прогресса и обиральных ценностей, пускай - голь, ну так что ж? Я этими вот руками тоже начинал не с миллиардия.- С хрустом скрутил Дросель сосиско-пальцами колпачок с очередной бутылки импортной бурды.
   -Валеты драные! Хи-хи-хи,- захихикал, бренча чужой посудой с недопитками да собственным набором костей под сорочкой Хренблоший.
   -Рыжебровых - на допрос к кормильцу!- кликнул, отступив от трапезничающих вовсе не из почитания, а чтоб смыться с глаз начальственных, весьма довольный тиун. С валетов, которых не мешало бы для проформы на конюшне выпороть, никакой мздишки не заимел, одни лишь посулы с обещаниями - пущай с эдакой морокой Дроселюга сам мается.
   Очередные гости предстали таковы, что одно им можно поручить - под недремлющим надзором навозную кучу разгребать, но не более, а тут - пред водянисты очи...
   -Тьфу - сплюнули многие, и звезда тиунская переменчиво замерцала в сводах застеночных, подумывая: ни закатиться ли за притвор с глаз долой? Но решилась-таки подглядеть, полюбопытствовать, чем дело обернется?
   Первым не преминул отметиться пыталмейстер, жаждущий реабилитироваться:
   -Мои вальты - молодцы как на подбор, с ребрышками пересчитанными, веничками продезинфицированные. Эти же - отребье сущее, подобных оборвышей к генералу допускать - бесстыдство со стыдобищем. А ну, пади!- Пихнул в негодующем усердии сперва одного, вослед - другого, взаправду рыжебрового, под ноги застольничающим.
   На совесть обобранные, до полунага раздетые беглецы здорово, конечно, разогрелись на упряжной работенке, но на дворе не май месяц - без одежки, сколь ручонками ни размахивай, от шныряющего да шарящего по застеночным закоулкам студеного сквозняка не отмашешься. Тряслись представленные валеты мелкой дрожью, смахивающей на конвульсивные судороги, но окончательно организмы не коченели, словно калорифером подпитываемые застольными ароматами, шибающими в носы согревающим градусом.
   -Если бы не рабское обличье, то наглые хари показались бы знакомыми.- Смутно припомнились Дроселю то ли некие свалившие с капиталом подельники, то ли морды с плаката 'их разыскивает ментонерия', что, в общем-то, не являлось взаимоисключением.
   -Вот эти хари?.. Что за низменные знакомства с подлым сословием, фи... От них же не элементарно воняет - я бы сказал: смердит, да не просто, а разит псиной. Неужто трудно найти для завода знакомств людей из сфер наиболее злопристойных?- Хренблоший после джакузи да айзеро-коньячного возлияния ощущал себя накоротке знакомым с далдонскими денди или, по крайней мере, с балрижскими ловеласами. От брезгливого пренебрежения даже раскачиваться перестал. Негодуя, собственноручно налил стакашек и с нарочитой расстановкой, дабы обратили внимание да чтоб доперло, наконец, до презренного плебса, с кем, собственно, дело имеют, вцедил без остатка, прицелившись утонувшими в провалах впадин глазенками на оттопыренный мизинец. Потом, высокомерно глянув на задрипанных плебеев, гордо скрестил руки, возвышенной позой прикрыв изукрашенную палитрой разнообразных пятен почти подсохшую рубаху. Однако, через краткий миг утеряв статическую балансировку, вновь предательски качнулся, запоздало замахал ручонками и, заваливаясь, посшибал со стола да со звоном переколотил то из сервировки, что не успели подхватить подстольники во главе с самим Дроселем.
   -Клинь-клянь...- раздался звон бьющихся, разлетающихся да раскатывающихся бутылок.
   -Гав!- моментально отреагировал на бой тары, созвучный нартовому бубенчику, один из рыжебровых.
   -Гав-гав! Тьфу - выплюнул вдобавок что-то вроде откушенной гайки другой.
   -А-а!- признал, наконец, по выговору давних, в кулуарах власти приобретенных знакомцев Дросель.- Ну-ка, поднести ездовым по стаканишку для прочистки голоса, если окосевший ярыга не всю посуду переколотил вдребезги!
  
   Стыдливо, для сокрытия подленькой сущности именующиеся абстинентами, а на поверку-то завзятые, позорные трезвенники, малодушно избегающие настоящего товарищества, зевающие, когда по недосмотру допускаются в веселую компанию, набрались наглости утверждать, что водка не греет!
   Кроме совершенно справедливого возмущения вкупе с сопутствующими гневными проявлениями, резонно возникает целый ряд вопросов, из которых достанет одного, чтоб окончательно вогнать зарвавшихся в совершенно напрасно санкционированной властями вседозволенности, вызывающе непьющих субъектов в окончательно несмываемую краску позора:
   -Если водка не греет, то почему тогда температура нормально ориентированного человеческого организма неуклонно стремится к тем самым декларируемым на наклейке градусам?
   Но обстоятельного ответа не дождешься, потому что взамен достойного времяпровождения, трезвенники под надзором исключительно собственных женушек послушно отправляются спатеньки.
   Так вот, когда прозеваются абстиненты позорные, что в еженощных, почитай, мечтаниях витают у пивных ларьков, 'малька' раздавливая, пускай поинтересуются, неучи, у Потманина или хоть у Хремовича на счет сорокоградусной-то. Те бы уж, протявкавшись, откликнулись бы, мол, деды в войну под спиртяжку разбавленную победили, а вы, лишь о наживе помышляющий позор отечества, скоропостижно запретив алкоголь, без ректификата страну профукали, потому абстиненты вкупе с пэрризедентом, аки шельма марко меченным, чего еще сотворить можете, кроме гадостного?
   Так бы ответили, потому очень даже водке должны быть благодарны и признательны, ведь следующей мутной волной борьбы на сей раз против трезвости да привилегий - со другим уж пэррезидентом в загребающих - до огрызка страну обглодали да на вынос расфасовали по пакетикам. Плохо: не знакомы с чувством благодарности, а то еженедельно возводили бы да открывали на улицах и площадях города Долдона памятники изобретателю Менделееву!
   Теперь родимая тоже безотказно выручила: сподручно, с патентованной гарантией горла прочистила да к соображению почти человечьему вернула пользуемых:
   -Драпать, драпать надо! Гав-гав!
   -Отбиваться, мобилизацию объявлять! Гав, тьфу - звякнуло выплюнутой гайкой.- Металл переплавить, орала на мечи перековать! К оружию, вестимо какой страны по резервному паспорту сограждане!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 18.
  
   Кавалерии реинкарнация и реприватизация.
  
  
   На перевале гуляли, знай себе, свободные, вольные воздушные дуновения, рвали зазевавшиеся облака, морщили натаявшие лужицы. Плевать ветрам на мельтешащее копошение животного мира, но поневоле приходилось обращать внимание на докучливые крики, сотрясающие воздух непристойными воплями, холодить в ответ изнеженных мерзляков, а разудалых молодцев освежать порывистыми дуновениями...
   -А-а!- выплевывая в чистое до постороннего вмешательства пространство перекипающие избытки адреналина, заорал дурным голосом кровожадный рында и тяпнул жаждущим впиться в живую плоть топоришкой по несподручным для рубки каменным выступам. Высеченного при ударе объема искр вполне достало бы первобытному племени не столь дикарских в поведении троглодитов для разжигания костров, очагов, для прочей шаманской надобности на протяжении целого аж отопительного сезона доледникового периода.
   -...а переправь в те заповедные времена столь полезный инструмент, то проточеловеки меньше бы зависели от произвола природы. Прогресс бы покатил быстрее, и не пребывало людское племя в полуживотном до сей поры состоянии!- заботливые о человечестве, озвученные мысли ни сколь не облегчили рискового положения конфедерата. Просто-таки чудом увернувшись от другого кровожадного ударища, попытался 'зафинделить' в рынду киллерного подручными материалами, но от распалившегося кровопивца камни отскакивали, словно от чугунной болванки, с таким же жалким, пораженческим звяканьем.
   Ярость застлала взор, отключила соображение, и вражина, подобно берсеркеру, только что не заголенному до пояса, размахивал любовно отточенным инструментом манерой маньяка с пожизненным сроком заключения, ради потехи депутатской на избирателей для пущей активности лектората по амнистии науськанного.
   -Люди стали бы гуманистами, обуреваемыми мыслями более о духовном, чем об удовлетворении необузданных страстей и диких потребностей...
   -Бздынь - от того, что пуля, посланная из 'бердана' поспешающим на подмогу ментонером, расплющилась где-то рядом, конфедерату не полегчало нисколечко. Кровожадный маньяк сгреб в охапку генеральское тело и пытался прижать к жесткому, каменистому выступу, при этом высвобождая руку с зажатой рындой для замаха поразмашистей.
   Возможно, со второй попытки ментонер разобрался бы с нарушителем обычаев межличностных отношений, нагло попирающим даже весьма лояльный к проступкам уголовный кодекс, но меткая пуля киллерового главаря, шутя, вышибла из рук не пристрелянный 'бердан', а последовавшая легкая контузия замедлила продвижение на выручку командиру. На остальных отрядных надежды и того меньше:
   Шустрые полуфиопы без малого, почитай, альпийские камнеметчики, никак не поспевали 'переброситься' аж с противоположного фланга. Имка, кряхтя, если подъем в гору осилил бы, то с явным опозданием. Пораненному же юноше препятствовали приблизиться к баталии вцепившиеся в предназначенные для боя члены, визжащие сиренами медсестрицы. Чрезмерная отзывчивость на мужские чаяния далеко не способствовала скорости передвижения да оперативной маневренности.
   -...люди были бы чище, изобретательнее и... проворнее.- Конфедерат отчаялся хоть что-нибудь предпринять в слишком уж неравном противоборстве - напоследок лишь зажмурился от блеска занесенной над головой секиры.
   -Хрясь - кровожадный убивец обмяк, шмякнулся на каменную россыпь и заскользил, знай себе, беззаботно вниз по горной тропке, будто припомнив катания на отобранных у детишек саночках, но даже в бессознательном состоянии лелеемый инструмент не выпустил.
   -Временами кажется, что работенка у нас все-таки мерзкая.- Заглавный рында придирчиво осмотрел приклад рабочего инструмента - о тупую башку ни раскололся ли? - и, меж высказыванием профессиональных соображений, взял на мушку конфедерата.
   -Мне, на мою долю оставь чуток!- Налетел запыхавшийся стажер, мясницкими ухватками размахивая зазубренным топоришком, стиснутым побелевшими от старательности в костяшках пальцами. Тут же моментом привычно тушу освежевать вознамерился, прихватил несколько удивленного конфедератушку за грудки и обстоятельно, толково, в общем-то, разъяснил причину предстоящего действия:
   -Производственный стаж нарабатывать надобно, а тут пра-актика сама в руки просится!- Впялился в намеченную жертву кровожадными глазенками, какую секунду назад просто свинячьими, теперь же безжалостно нацеленными хищным беркутом. Замахнулся по цели даже проворнее предыдущего кровожадного рынды.
   -Против прохождения практики возразить нечего - педагогического права не имею препятствовать.- Заглавник опустил 'инструмент' и поежился, но не от ожидаемого зрелища, а вообразив, какая выволочка предстояла бы на профсоюзном собрании, вздумай он воспротивься обучению стажера.
   -Практика, конечно - причина уважительная, но нельзя этак обходиться с заслуженным человеком...- Подоспел, наконец, к раздаче 'заказов' насилу переводящий дыхание рында, не скорый на расправу, поскольку позабыл в торопливых сборах прихватить на дело табельную секиру. Отрицательно замотал головой, стыдливо стараясь не смотреть на героического старикана, не слышать бряцания медалей, что не помешало, однако, хорошенько вложиться в удар.
   -Хрясь - покатился 'выпестыш' забойного цеха вслед за таким же кровавым предшественником, но даже в падении оказался на голову выше: не только мясницкую секиру не выронил, но и конфедерата во след уволок, фанатично не расставаясь с практическими пособиями приглянувшейся профессии.
   -Правильно, молодец, хоть с виду ротозей, но соображаешь; а я как-то запамятовал: он же пока не член профсоюза - за него по шапке не надают. Грязное исполнение в ответственном ремесле не уважаю, а заляпанного мясника попробуем сбагрить в стажеры к пыталмейстеру.
   -Примут ли, как бы пачкуном ни побрезговали?..
  
   Фланговый обход, меж тем, исполнили чуть ли ни образцово, как в учебных пособиях для душегубцев прописано: увлекаемые киллерами, топоришками да не чаявшим конфедератом в седловину скатились и от контузии потерявший былую сноровку ментонер, и увертливый, но утомленный подъемом в кручу имка. Под обвал поспел даже травмированный, вконец замученный медобслуживанием юноша; одно лишь вышло облегчение - прыткие стенографисточки брызнули в стороны, лишив пациента докучливого внимания.
   -Вот это дело!- доволен остался главарь.- Ай да лиходеи мы с тобой, напарник! Парой ударов, почитай, весь заказ порешили. Дело за пустяковиной - за контрольным выстрелом.
   -Может и мясника заодно - к такой-то, пока не оклемался? А то слышал: в пыталмейстерском цеху туговато с вакансиями, а на каждое освободившееся местечко пяток отборных, проверенных садистов норовят протиснуться, за мзду ли по блату.- То обестопоренный рындарь прикинул разжиться пусть неказистым, но топоришкой.
   -Вот незадача, обратно свинобоя на шею навесят - не годится... За мзду, значит, говоришь, принимают? Ну, если без свидетелей поспеешь, орудуй на здоровье: вкупе с генералом оприходуй и обоих живодеров - спишем на производственные потери. Коль вакансии нынче в цене, то убыль к прибытку.
   Царапая собственную шкуру, тем более не щадя казенной обувки, обнадеженный добыть недостающую рынду, незадачливый киллер скатился вслед за кучей-малой в седловину и только лишь высвободил от прочих очередников особо искомую головушку, как весьма некстати подоспело прочее киллерство, опасливо озираясь из-за автозапчастей оборонительного люнета.
   -Дружище, живой?!- Потрепал по щеке приговоренного, почитай, рынду коллега, до сих пор демонстрировавший далекие от кровожадности повадки, меж показной заботой силясь нащупать яремную жилу, чтоб кончить дело быстро, без совсем излишнего в щекотливом положении афиширования.
   Но суетный, циничный окружающий мир наполнен людской неблагодарностью, настоль пасмурной и темной, что чернее станется пресловутой банды негров в неосвещенной пещере:
   Конфедерат, едва очнувшись, не отойдя от последствий падения, не разобравшись толком, кто спаситель и освободитель по совместительству, ничего лучшего не сообразил, как вытащить нескладно упиравшийся в подреберье, многострадальный, но преданный (не захотел далеко отлетать от понимающего толк в оружье ментонера) 'бердан'.
   -Ну вот, опять ты, мазила,- разочаровано произнес, рассматривая покореженный 'ствол', толком не пристрелянный и окончательно не починенный.
   Но хоть техническое состояние не внушало доверия, однако старина 'винтарь' горазд оказался не только в молоко пулять, но и на другие решительные действия, которые конфедерат по убивцам киллерным категорически, безо всякого различия правого и виноватого применил незамедлительно. Пускай прощупалась жила яремная, и забота да дружеское участие совсем некстати объявившимся свидетелям продемонстрированы, более того, даже секира любовно нащупана, но безжалостная, солдафонская тупизна мощного приклада погребла изощренные тщания.
   На совесть разодранный генеральский мундир не стеснял боевую инициативу, и посему конфедерату впервые за время баталии улыбнулась сама ее величество долгожданная Виктория. Так что и второй рындарь за 'дружеской' заботой начавший мычать не по-человечьи, а за ним - третий выбыли из строя по причине травмы черепов, потому что, в самом деле, даже записной педант в запарке не станет разбираться, заслуженный ты член профсоюза с наработанным стажем или несостоявшийся практикант. Пришлось выдвиженцу мясницкого цеха распроститься с радужными мечтаниями о беспроблемном киллеровом заработке.
   Заглавный рында, даже для порядка не чертыхнувшись, почти не целясь наметанным глазом, привычным выстрелом с недрогнувшей руки расколол теперь уж точно добитый 'бердан' и, спускаясь, заботливо подобрал на крутизне неизвестной дичью протоптанной тропки с мясом выдранный генеральский погон.
   'Мишень' должна предстать пред заказчиком при полном параде, а геройский генерал - не хренпузишка голоштанный, чтоб щеголять при одном эполете...'
   -Грузи трофеи!- победно распорядился главарь, опасливо обходя оживающую кучу наваленных тел, и осторожность излишней не оказалась. Первым, например, осознанным действием насилу пришедшего в себя имки было желание пальнуть из чудом не утерянного 'винтаря', да опять затвор заело, а намереньем ментонера явилось запустить булыжником, чему даже контузия не стала помехой, но коварно сбила с прицела.
   Камень по неладной кривой, с упреждением влево угодил всего лишь в бронированную дверь, отозвавшуюся глухим, подтверждающим попадание звуком.
   -Ага! Вот как, отстреливаться - совсем обнаглели! А ну, претемное рындарство, ату их, ату!- принялись опасливые киллеры подбивать менее дальновидных соседей на решительные действия, опасливо приближаясь к наваленной людской массе, поигрывая на изготовку поднятыми топоришками.
   -Фьють - просвистел вполне опознанный объект в неодобрительно овевающем нескончаемые безобразия воздухе.
   -Шмяк!- один из киллерства обронил секиру соседу на ногу и недоуменно принялся ощупывать голову, пока другой, в отместку за продырявленную обувь, лупцевал ротозея рындиным топорищем.
   -В один 'ату' мой попал!- невесть откуда донеслось до не чаявших обратиться в 'мишени' рынд сообщеньице.
   -Шмяк!- теперь зашатался другой рында, сосредоточенно рассуждая: сразу завалиться в подножную грязь или прежде пройтись матросом по штормовой палубе?
   -Шмяк - зашатало следующего...
   Обеспокоенный чрезмерными затратами на выплату больничных опытный главарь пристально всмотрелся в окрестные кручи, по прищуренному глазу видать, явно на предмет прицеливания.
   -Шмяк - шлеп - очередной пострадавший от примитивного, но тысячелетиями проверенного снаряда не только на ногах раздумал держаться, но думать вообще отказался напрочь.
   -Шмяк! - Но на этот раз пораженная цель оказалась крепкой на голову.
   -Мой два попал, но одна валить не хотеть,- определенно откуда-то сверху донесся обеспокоенный стойкостью рынды голос, и высунулась сперва одна, а потом вторая любопытствующая, смутно на темном каменном фоне различимая кучерявая головушка.
   -Командира учить: стрелять с упреждений. Эй, мой твоя упредить!
   Увесистый снаряд 'засветил' точно в лобешник рассеянно озирающемуся на эхом разносящиеся звуки рынде.
   -Шмяк - шлеп.
   -Командира правда говорить,- согласился другой, не столь продуктивный в метании камней полуфиоп и заботливо извлек из-за пазухи голубя.- Для размаха мешай - сидеть, никуда не летай,- наказал дрессированной донельзя птице, прежде чем заботливо укрыть за каменным выступом.
   -Бздинь - там, где миг назад кучерявилась полуфиопова головушка, меткая пуля сплющилась в монету, нигде не принимаемую но, тем не менее, чрезвычайно дорогущую для любого индивида, незаполучившего сей нумизматический чистоган.
   -Прячися!- Отмеченный медалью, геройский полуфиоп вынужденно пригнулся и попытался швыряться камнями наобум, вслепую.- Вести стрельба с закрытый позиций - командира совет давать.
   Увы, без должной корректировки навесной огонь не настигал желаемые цели, хоть и продолжал посильно привносить элемент отвлечения в действия заказных убивцев. Имка даже успел в очередной раз у берданки затвор отшибить, что моментом зловеще защелкал изголодавшимся по патронам клацаньем - пришлось осторожничающим рындарям прикрываться со второго фронта. Полуфиопы же, воспользовавшись некоторой заминкой в обстреле занятой позиции, пустились вынашивать план по использованию в качестве недостающего корректировщика опытного посыльного - голубя,- так что чаша весов, вроде бы бесповоротно притянутая душегубцами, капризно взбрыкнув, изготовилась заколебаться.
   -Кончай в верхотуру пялиться!- скомандовал весьма своевременно для вверенного киллерства главарь, опытно прочувствовавший назревающий перелом в ходе 'разборки'.- Заказ глуши, а с камнеметчиками я сам разделаюсь!- Ловко увернувшись от очередного навесного снаряда выпустил в ответ по темнеющему гребню кряжа пол-обоймы.
   -Прикроет, как же,- бубнил недовольно профсоюзный бонза, давно отвыкший подставляться собственной персоной.- Покомандуй напоследок... до ближайшего перевыборного собрания...
   Но делать нечего, залечь и выжидать, чтобы получить заряд из берданки в место, предназначенное для сидения в президиумах - мало почетно, не говоря уж о конфузе при перевязке.
   Стенографисточки, видя геройство персональных, почитай, чумазых интуристов, демонстрируя преданность, кинулись на оказание первой помощи конфедератам, но решительный разворот киллерства принудил боевых подруг опять брызнуть в стороны и притихнуть до лучших времен, то есть до окончательного прояснения обстановки с выявлением победителя.
   И вот уже запраздновали вражины торжество злодейства, изготовились к окончательной расправе над несломленным противником.
   Напрасно конфедерат ухватил в последнем, заведомо обреченном на неудачу порыве топоришко, хотя не по плечу рубиться с профессионалами. Все равно, достало силушки гордо выкликнуть:
   -Держись, ребята! Страха бояться не надо!
   Тщетно клацал предательским затвором не сработавшего 'бердана' имка.
   -Щас, не отсырело огненное зелье - бабахнет!
   Ментонер подхватил пораненного юношу, чьи последние силы ушли на недалекий бросок промазавшим камнем, надеясь оттащить того в безопасное место, но не поспел бы.
   -Генерала - живьем, остальных...
   -Тоже в 'харлеи' впряжем?..
   -Я те впрягу, я те... дай только срок,- заколотил имка упорствующий патрон в казенник.
   -Да куда впрягать загнанных...
   Приблизилось киллерство на верную, даже для близоруких 'молочников' убойную дистанцию; учиненный полуфиопами камнепад не явился помехой, разве что голубок привлек внимание, отважно хлопая крылами с последующим пикированием, и не промахнулся по групповой-то цели. Но не отвлеклись кровожадные душегубы: не пристало вылезшим из придорожной канавы утираться от птичьего помета.
   -Земля гудит и трясется - неужели к прочим неприятностям начинается тектоническое горообразование?- Израненный, нервически обостренный организм конфедератского юноши первым уловил вибрации, передающиеся каменистой почвой.
   Чуткость, пусть даже не уступающая точности показаний обустроенной аппаратурой сейсмостанции, тоже явилась бы бесполезной для спасения, если бы вдруг с лихим посвистом, с дробным цоканьем, парадно, что на арену цирка, ни выскакала исправлять проигрышную диспозицию лихая конница. Мигом смяв левый фланг противника с упорно выцеливающим камнеметчиков главарем, вихрем проскакала через прочих киллеров, внося расстрой в ряды, сея панику. Расправа скорая и жесткая: кого не затоптали - посшибали да опрокинули. Те же, кто устоял после наскока, напрасно вздумали дух переводить: 'счастливцев' вновь накрыло прицельным полуфиоповым огнем, затем окатило второй лавой кавалерийской атаки. То доскакали решительно на сечу настроенные ментонерик да ученый имка, и свалился, наконец, с крупа к своему, но больше к облегчению настрадавшегося першерончика тяжеленный экс-комендант. Последний мигом применил вполне решительные меры воздействия:
   -На губе сгною!- выкликнув боевой призыв клана мичманов, ухватил двоих отъявленных нарушителей, кого придавил при падении, да сшиб лбами, чтоб не обременять перегруженную 'губу' сверхлимитными арестантами.
   Немногих уцелевших на производстве киллеров, выстоявших даже после второго наскока, прямо-таки разметало третьей волной, еще более беспощадной: оторванные от ягелевой кормежки олешки рассвирепели - впору корриду устраивать. Не забоданным никто не ушел и нигде не укрылся.
   Однако находились упрямцы, затоптанные, прочими способами обиженные, которых по врожденной профессиональной привычке, силой приобретенных навыков, вплоть до зуда в конечностях тянуло стрелять по живым мишеням, тех накрыла обалдранцевая обработка из распулителей. Злосовестные профессионалы ничего особенного не потеряли и не приобрели: дотошный неможенник, продвигаясь вослед за выборочно действующим конбандистом, не пропускал никого, ни виноватых, ни оглушенных, ни прикидывающихся пострадавшими.
   -Вот уж мордени... сразу видать - подозрительные! Подобные рожи при досмотрах никогда добровольно не предъявят особо запретные для ввоза-вывоза предметные ценности,- насквозь вижу - не провезешь!
   Опять раззява-конбандист проворонил мордоворота!..
   Сметенный заглавник, оказавшись в одной 'связке' с бонзой, вознамерился попользоваться случаем - раз и навсегда покончить в киллерной среде с 'тред-юнионистским' движением, но на защиту профсоюзов горой встала неможня...
   -Правильно, верно, именно так следует разговаривать с прихлебателями эксплуататорских классов! 'Рот фронт, геносса камарадн!' Товарищ!- Заулыбался на манер трудящей солидарности бонза.
   -Таких тоже видывали... по телику - в сорок первом на нерастаможенной бронетехнике перли с вопиюще наглым провозом оружия!
   За не имеющую срока давности контрабанду непричастный профсоюзник схлопотал дополнительно - обалдраспулитель аж вскипел от перенапряжения...
   -Ага! А вот еще проштрафившиеся - не сознают, сволочи...- от экс-комендантовой бдительности даже посторонние каюры, безвинно забредшие чем поживиться, не укрылись, как ни маскируйся мирно мародерствущими жителями. Каюрам досталось так, что регулярно избиваемые псины вполне по-человечьи порадовались бы, стань свидетелями возмездия...
  
   -Неужто не ошибался, прав был Семен Михалыч, мол, танки это - мода, а вот в чем сила?!- Любовно потрепал разгоряченного першерона по плюющейся пеной море взбодрившийся, помолодевший от ниспосланного подарочка Фортуны конфедерат. Потом уж обратил внимание на распалившуюся, вошедшую в азарт наездницу.
   -Ай да краса-девица! Что за привычка у девчат превостатейная - на подмогу поспевать вовремя?!- Залюбовался всадницей.- Ба! Никак - Сюзи?!- Довольный благополучным исходом боевых перипетий обнял лихого 'комэска', бодро соскочившего с коника, спешно попытавшегося отрапортовать по форме.
   -Вот, молодца - не зазря аж в командорах ходишь... скачешь...
   Но Сюзи, возбужденной, не на шутку встревоженной, будто не одержана блистательная победа, явно не до похвал: обеспокоенный взгляд кого-то разыскивал, а конфедерат похвалами да комплиментами досадливо лишь поискам препятствовал.
   Боевой эскадрон, соответствуя командиру, 'ура!' не кричал, из обалдраспулителей не салютовал, шапками вверх не швырялся, а к одержанной победе отнесся как к свершившейся будничной, в общем-то, данности.
   Ментонер зеленый, ни на кого не обращая внимания, ничего не докладывая - заслуги без того видать - приводил в порядок подопечных. Чтоб скотинка не 'запалилась' бдительно не дозволял лакать из натаявших лужиц, а дабы не застыла после галопа да побоища, на сымпровизированной из поводьев корде заставлял впустую трусить по кругу, на сколь позволяла широта седловины, выгуливая да выхаживая, то и дело приговаривая, чередуя именные прозвища:
   -Не печалься, Рудольфик, в низину спустимся - уж полакомишься ягелем.- Почесал меж рожек ищущего справедливости оленика.- А тебе Гансик да Христиансику меру овса зададим, дай только до дроселевых закромов доскакать...- Чуть ли ни лошадиную ярмарку с угощением да аттракционами устроил бы - дозволь лишь конюху вволюшку развернуться.
   Ментонер ветеранский, не взирая на контузию, привел остатки формы в надлежащий строю вид и по-боевому, словно встретились на стыке ударных группировок, приветствовал атамана, у которого от щедро розданных, развесистых зуботычин кулаки едва разжались для дружеского рукопожатия.
   Имка ученый, подобно коменданту едва дотянув, чтоб тюком с коня на вражьи башки низвергнуться, первым делом кинулся к обладающему завидным рецептурным багажом родственничку и ну таинства выпытывать да чуть ни с пристрастием: терзающие покой сомнения настоятельно требовали немедленного разрешения, у наукой увлеченных имков именуемого консультацией. Пожилой мэтр, взамен костыля опираясь на приклад загубленного 'бердана', поначалу кряхтел, но, эмоционально накаляясь по мере племянникова повествования, прямо-таки вскипел негодованием - хватило силушки и звонкий подзатыльник отвесить родственничку, и 'костыль' о нерадивца чуть не пообломать, но, отойдя от гнева после оной педагогики, на ушко тайное, заповедное секретничать, взрываясь периодически:
   -Молодо-зелено!..
   Фирму подводишь!..
   Хоть бы седин моих не позорил!..
   Какие кедровые?! Еловыми шишки должны быть, и баста!..
   -А я думал: такие сойдут...
   -Сопля еще - думать! Сюды слухай!- снова нечто рецептурное принялся нашептывать, прерываясь на образно воспроизводимые, то брагу замешивающие, то дегустацию снимающие жесты, иногда не сдержано, не по назначению используя инвалидный инвентарь, так что ментонеру, при силовой поддержке атамана, насилу удалось наставника молодежи обезоружить.
   Стенографисточки радостно кинулись приветствовать войска освободителей, но к девичьему разочарованию никто из конфедератов по иноземному не лопотал да не 'рассекал' в корзно на 'мерзкобесах'. А потому переключили внимание на триумфально спускающихся с кручи камнеметчиков, чьи цветовые достоинства представлялись гораздо более перспективными, чем задранные носы задавак-кавалеристов.
   Юный конфедерат, когда удалось собраться силами да прийти в чувства, обозрел панораму и, как слаб ни был, заулыбался, вздохнул с облегчением, не веря, что осада позади, и никто не доканывает перевязками. Но пошатываться в гордом, от опеки освободившемся одиночестве сколь-нибудь долго не позволили.
   -'Оу, май лавер бойфренд!'- То Сюзи, в разлуках прозревшая, что именно этого парня, а не непрестанно прибывающих нулей на обесценивающемся банковском счете как раз не доставало для полного счастья, в одиночестве оставила недоумевающее начальство, вхолостую источающего похвалы с комплиментами. Сначала легким ветерком, потом мини-торнадо с продающейся за хряксы родины, мигом опутала вниманием да закружила юноше голову.
   Конфедерат, изготовившийся принять рапорт да не какой-нибудь, а чтоб по уставной форме, стоял несколько растерянный - на сбежавшего командора недоуменно поглядывал. Но прочувствовать лирику ситуации да умилиться трогательной встрече двух разлученных сердец помешал весьма далекий, как оказалось, от поэтики баконьер:
   -Слышь, приятель,- ничтоже сумняшеся, потревожил за потерей эполета наполовину разжалованного генерала лишенным широкомасштабного воображения вопросом,- как здесь на Камне дела обстоят с рыбалкой, а?- Пытливо ухватил за лацкан многострадального кителя едва только начавшего растроганно радоваться за счастливую пару служаку.
   -Что? А-а. Голавль на мыша клюет,- от рассеянности брякнул тот первое, взбредшее на ум, мало разбираясь в подобных тонкостях.
   -Ну вот, теперь еще и 'мыша' лови...- Отпустил огорченный баконьер некогда отороченный рантом да шитьем под лавры лацкан.
   -Не огорчайся, служивый,- видя, сколь немалое значение придает баконьер сущей, казалось бы, безделице, отзывчиво поспешил проконсультировать любителя рыбной ловли конфедерат,- мыша у местных сменять можно да хоть на тротил: сей продукт в почете, для подрыва штолен, например, завсегда надобен.
   -Чего ж, оно, конечно... а-а если того, тротил напрямую по назначению пустить - к чему надобны посредники?
   -И то дело,- подбодрил сторонника незаконного промысла конфедерат.- В здешних руинных краях столь мыша наглушить можно, что весь голавль твой!- Да пустился, как рапорта не дождавшемуся командующему полагается, оставив чего-то соображающего баконьера в сомнении раздумий, на осмотр поля боя, прикидывая по ходу дальнейшую диспозицию.
   Сюзи, меж тем, ворковала, не допуская возможность каких-либо со стороны юноши возражений или хотя бы самостоятельных пожеланий:
   -Как только выберемся из несносной провинциальной дыры, оу, 'май лавер', пройдешь медицинское освидетельствование: нужны данные о состоянии здоровья, и на счет теста на взаимосовместимость не забыть...
   -А жениться когда?- сюзин избранник медосмотру вроде не противился, но для приличия попытался ерепениться.
   -Оу, освидетельствования вполне достаточно.
   -А как же венчанье?- Членство в Конфедерации исподволь выработало в юноше, к собственному его удивлению, упорство и, как ни противься, приверженность нравственности.
   -Оу, как ты архаично добропорядочен!- искренне восхищалась Сюзи редкостным обретением.- 'Лау юу' за это!..
  
   Диспозиция, меж тем, представилась взору конфедерата отрадная: удержание седловины беспрепятственно открывало кратчайший путь наступлению; для дальнейших решительных и бесповоротных действий оставалось лишь дождаться подхода основных сил да, чтоб ускорить внезапность рейда, отловить ездовых собак...
   Приверженец порядка и учета, а особенно выявления 'сачкующих', бывший комендант за компанию с таким же педантичным неможенником, под неодобрительные комментарии вынужденного помощника - конбандиста, свалили в кучу потоптанных да прочим оружием выведенных из строя рындо-киллеров. Телеса душегубов поганили седловинку и прилегающие природные ландшафты, растекаясь грязевым пятном, лопотали, пуская розоватые пузыри расплющенными губами, набираясь наглости, не о покаянном раскаянии, а о презумпции, о призыве своры адвокатишек.
   -А с этими что делать?- Атаман, некогда состоящий на примерно сходной службе, все же не терпел орудующих из-за угла да бьющих в спину 'мокрушников', тем более пытавшихся пакостить другарям-соратникам.
   -Судить станем! Прилюдно и справедливо.- Конфедерат не считал себя ни крючкотвором, следующим букве закона, ни лишенным жажды мести проповедником ненасилия и если на компромисс с травоядным пацифизмом вынужденно шел, то недолго по сему пути следовал, а потому, как никогда настроенный несгибаемо категорично, решился 'прибить гадину', по какому поводу непререкаемо скрестил руки и жестко блеснул глазами.
   -Э-эх...- юридически подкованный на прежней службе экс-ментонер с сожалением вздохнул да столь же тягостно резюмировал:
   -Не наделены на то полномочиями, а раз так, то получится чистейшей воды самосуд.
   -Как так? Мы же их с поличным... за руку... Они ж с нами!..
   -Не имеет значения: оправление юрисдикции обязано происходить согласно пэррезидентовому указу за номером семисот с лишком - на точные цифры память от контузии заклинило - а также сообразно кодексу и уж, конечно, без судилища заинтересованных лиц...
   -Это не у тебя заклинило - это указующих не мешало бы освидетельствовать на предмет разумности! Чего там, кстати, в указе-то?
   -Плох закон или хорош, но, прежде всего, неотвратим! В правовой пэррезидентовой трактовке главное - не наказание, а именно - неотвратимость! Так что душегубцам и без народной расправы от неизбежной неминуемости не отвертеться - не сомневайтесь!
   -А-а, раз так, то куда ни шло, другое дело. Молоток, пэррезидент, соображает! Наконец-то порядком повеяло, а то повсеместно сплошная беспризорщина за разгулом криминального всевластия...
   -...обвиняемых, взятых с поличным, но без предметов приложения труда, в смысле - без тел на руках, думается мне, на пятерик условно, как пить дать, закатают. Но, ради ликования торжества справедливости, с досрочным освобождением в зале суда да с вручением табельного по тому же адресу, однако с подпиской, чтоб предупреждали, когда работают на выезде.
   -Да ведь заказные убивцы, должно, поголовные рецидивисты! Их, хотя бы ради проформы, требовательно попробовать перевоспитать!- Не на шутку распалился конфедерат, но вовсе не из-за невозможности мелочного возмездия, а из-за рушащейся буквально на глазах системы предупреждения преступлений.
   -Вот-вот!- Вырвал назад 'бердан' у несколько растерявшегося атамана имка.- Как деды заповедовали - по ихней стародавней методе!- Все-то не остывая после вразумления племяша, внове не на шутку размахался наставник молодежи оружием.
   -С рецидивистами разговор особый - возможно, преступные деяния потянут аж на семерик.- Посуровел ветеран-ментонер.- Причем, годишко - другой придется, что на каторгах, на совесть попотеть в тюремных тренажерных залах, при белковом, сбалансированном питании с гормональными добавками. А когда по бройлерной технологии накачаются стероидами - оформятся на поруки к братанам из убойного цеха. Так что по выходу на волюшку заказы смогут выполнять голыми руками, без отягощающего вину применения огнестрельного оружия. Но сие торжество юриспруденции возможно лишь в случае полных признательных показаний, совестливого осознания, так сказать...
   -А если опять пулять начнут? Снова потом коников с оленями натравливай? Лошадушки, между прочим, животинки тонкие, им нервы трепать не рекомендуется: потом, поди, отлови - залягают, даже ячменными лепешками не откупишься.- Продемонстрировал для наглядности некогда ментонеров коллега донельзя опечаленные без посуленной подкормки морды Гансика с Христиансиком.
   -Что поделаешь? Улики явно недостаточные,- вновь, в который уж раз вздохнул ментонер, взвесив возможные доводы обвинения,- к тому же, могут оказаться сфальсифицированными, тогда запросто припишут сговор заинтересованных сторон.
   -Нет, командир, ты прямо скажи - преступные элементы опять по коникам пулять станут?- все-то беспокоился о стабильности нервной системы трепетных подопечных зеленый ментонерик.
   -Открытие огня зависит от доминанты неизбежности наказания над проплаченной неотвратимостью или наоборот. Последний фактор пока превалирует.
   -Наплевать, что у кого 'ворирует'!- Теперь уж атаман изготовился вскипеть беззаконием.- Накажем, как полагается, самосудом и народными средствами; где-то оглобля ухватистая валялась- с одного ударища дух из двоих вышибет - не треснет, не обломится...
   Но конфедерата явно не ко времени стали одолевать правовые сомнения - пробил, должно, рецидив горбатско-генеральской инфекции:
   -Цыц, прыткий какой! Вишь, юридический грамотей сказывает: неотвратимость превыше наказания. То-то.
   -Хотя бы вожжами выпороть...- въедливо впиталась в кровушку отсталая, простонародная нетерпимость к татям.
   -Вот неймется. Слышал: вдруг преступные элементы - в отказ? А презумпция, тьфу, не к месту будь помянута, тут как тут нарисуется - по судам затаскает, а у меня, брат, извиняй, на сутяжничество аллергия. Да,- подвел конфедерат неутешительный итог, узрев на толстенных шеях обалделых рындо-киллеров цепи желтого металла толщиной с анакондищу, а на пальцах, особо чтимых, курковых - переливы бриллиантовых камушков размером с яйцо птеродактелево,- девке застеночной сия клиентура по вкусу придется - я-то знаю...
   За толкованием правовых нонсенсов, за обсуждением заведомых несправедливостей распалились, отвлеклись, притупили внимание. Меж тем рядом уж в отрешенной, обманчивой задумчивости бродила воспрянувшая духом мадам с толстенной, изрядно поистертой книжицей, полной прецедентами обоснованных, подогнанных юридических казусов, кои тут же находчиво применила к месту, огрев фолиантом конфедерата по макушке.
   -Ну-ка, руки прочь от достояния клиентов! Почтеннейшие подзащитные, в соответствии ордерам, прокурорами удостоверенным, есть неприкосновенная собственность судебно-исполнительной системы!
   -Ай да чутье на поживу, шибче верхнего нюха у сеттера, а нижнего - у спаниеля, на кроля натасканного!- удивление конфедерата настолько перевесило огорчение, что чуть ли в неуместный восторг изготовился удариться.
   -Кто эта женщина, вы знакомы? Гм, в смысле, что за гражданка?- заинтересовался ментонер, не спускавший глаз с чертовски похорошевшей в предвкушении поживы особы.
   -Сия прыткая девка... пардон, уже мадам... ишь как оно перевернулось...- конфедерат, не устав удивляться, наблюдал за радикальной трансформацией внешности импозантной дамы.- Прошу жаловать, но любить не советую, некто - не к месту помянутая презумпция.
   -Тьфу-тьфу... - заплевал через плечо, но поздно: презумпция ни исчезать, ни, того пуще, поживу упускать ни на полсекунды не подумала.
   Ментонер, по причине, должно быть, контузии, преполнясь волнения, явно зачарованный, трепетно взял мадам под руку:
   -Вы... такая... здесь, среди этого?..
   -Продолжайте.- После беглого осмотра явно благоволила ухажеру презумпция.- Похоже, месье, вдобавок к прочим достоинствам, гений финансовых афер и махинаций?- Заинтересованно прильнула к торсу соискателя расположения.
   -Гражданочка, вы хоть в курсе, что кругом делается?!- романтично питал надежду на взаимопонимание неискоренимый в душе страж закона и, в силу подобного обстоятельства, пожизненный идеалист.
   -Ах, какой мужчина! А темперамент, фактура!.. Ох... - В многообещающем ожидании чуткими, гибкими пальцами пробежалась презумпция по одеждам статного ментонера; но ни злата, ни 'брюликов' не обнаружилось, а 'лопатника' в хозяйстве, видать, отродясь не водилось, лишь на шее выявлена стальная цепочка с дармовым, казенным жетоном резус-фактора и того, ко всему прочему, положительного.
   -Фи!- Рука пренебрежительно выскользнула и чуть ли ни брезгливо отерлась надушенным платочком.
   Но ментонер в ответ заломил бровь да высокомерно приосанился.
   -А-а,- соображала презумпция,- вероятно - брачный аферист! Ну-ка, ну-ка, представляю, сколь туманна ваша профессия, но стабилен непредсказуемый заработок...- Заинтересованный взгляд сделался призрачно загадочен.
   -Посмотрите, вокруг творятся вопиющие безобразия...
   -Совершенно верно, и на этом можно вполне прилично заработать! Излагайте, излагайте...
   Принялись парочка бродить рука об руку, эфемерно, туманно, таинственно и непредсказуемо...
  
   ___________
  
  
  
   Детинец в достатке на своем веку перевидал мерзких пакостников, претерпел несмываемых, позорных измывательств, но суровое, непререкаемое ополчение, схоронившееся за незыблемыми стенами, вызывало столь сильное чувство омерзения, что будь твердыне свойственно слюноотделение, то верстаемое по ранжиру воинство непременно захлебнулось бы в обильном, пренебрежительном плевке.
   Первостатейные холуи и различных категорий подхолуйники при соответствующем вооружении: с ухватами, поленьями, черпаками, с частично оглоданной закусью на вертелах, мобилизованных имитировать протазаны, а то на импортный холуевриканский манер с лаптовыми битами; девки из обслуги шалые с клофелинными косметичками да с нешуточных размеров пилками для оттачивания когтищ. Вдобавок, для пущей массовости воинства, решительно спросонья настроенные дроселевы гвардейцы - пыталмейстерский цех, бряцая подручными инструментами, понагнали люда подпыточного, за чьими многострадальными хребтами планировали в ратном деле отсиживаться. Кто на ногах держался, тех плетьми охаживали, хлыстами, для придания боевого настроения, пользовали, кто валился - пинками выпроводили на талый снежок,- нечего, мол, греться по тылам, что на лежанке за печкою.
   -Косящих от призыва, по вырыванию калеными щипцами излишеств, подчистую забрею в страхолюдные роты, дабы сеяли ужас в рядах неприятеля!- стращал с ног валящихся отказников пыталмейстер, стремясь подбодрить нагнанный, сверстанный, но тут и там редеющий строй, точно картечью или беспробудным бражничаньем покошенный.
   -А ну, смирно!- Продемонстрировал ретивый военком ополчению кулак, тогда как в сторону губинатора, раскланявшись, улыбчиво оскалился.
   Дросель в наспех накинутой шубейке да в просушенных, но с неистребимым запашком валенках, без приличествующего придворного окружения, забившегося в панике под стол - не выпихать, не выкурить - стучал на холоде коленками, но, зачерпнув сил в бурлящей злобушке, вычурно поначалу витийствовал:
   -Аки есьм всевластно поставлен... паки холопье раболепное... чтоб живота не жалеючи!.. Кровью искупить вину! Загладить прегрешения пред властью, посаднику данною!..- по ниспосланному наитию вдохновлял людишек на заклание во имя сохранения дроселевой собственности да брюхатого нависания над обществом.- Чтоб биться до последнего! Тогда, мабуть, простим недоимки, прегрешения тяжкие, наказание облегчим. Кому сто горячих, дохтуром...- указал сарделечным пальцем на пыталмейстера,- прописанных, а кому полтораста, то отсыплем, скажем, по семьдесят холодных...- но, спохватившись рассыпать столь неоправданные щедроты, поспешил поправиться:
   -Или того паче: по семьдесят с пятком да тепленьких. Ну что, дух сперло от облегчения?! Потому, нещадно кидаясь на врага, сокрушителя ненашинских устоев да обычаев, радуйтесь да восхваляйте рачительного губинатора-злодетеля! Дозволяю геройски почить с именем пэррезидентушки на устах! Помрите за привырезаторов Катькиного Бугра и прочая отечества!- закончив речь вдохновенную, не особо-то на морозце пространную, втихаря обратился к пыталмейстеру:
   -Из детинца никого не выпускать: разбегутся, трусливые лодыри, а гнать ополчение на стены и там, дабы поощрить боевые настроения, а дезертирские пресечь напрочь, к каменьям приковать...
   Поплотнее запахнувшись в поддуваемую шубейку, не дождавшись ни хвалебствований, ни лобызания перстов, негодующий губинатор удалился в апартаменты.
  
   -Ц-ц-ц - чуть погодя зацыкал неоцененный трибун-оратор зубом в командно-штабном окружении.
   -Выдюжат ли грифы мои пучеглазо-зоркие напора конфедератского? Э-эх...- посетовал о рындо-киллерном отсутствии.- Гарнизон шатуч, ох, ненадежен - послал бы на подмогу альмеговцев в сиденье осадное, даром хлеба от щедрот губинаторских поедающих, а то все бы бражничать...
   Хренблоший, застигнутый с трясущимся в руках стаканом, так как иссушаемый жаждой, в преддверии опасности наполовину отшибленный хмель настоятельно требовал восстановления целости, потупился, чувствуя справедливость укоризны, и загнусавил извинения:
   -Как бы самого меня, гостя спохозастольницкого, ни послали... за дополнительными полномочиями: миссию аэродромную справили, холуевриканцам по шеям не накостыляли, а на счет детинца не имеется из центра распоряжения. На месте, мол, добазаритесь...
   -Ага! А за чей счет, позвольте поинтересоваться?! Эти, голы как соколы, с перелаем прискакали, с тебя, кроме обгаживать рухлядишку да прочее имущество, взять нечего! Кто отстегивать станет - спрашиваю?!
   Гостевой люд стыдливо, вроде, потупился. Потманин туманное заобещал на счет доли с железного то ли куша, то ли кукиша. Хренблоший об потаенных счетах стратегического резерва мямлил: вложиться, зато в скором отдаленном будущем манна на плешь просыплется... - поди разбери под нос шепелявости. Лишь Хремович непривычно искренне, откровенно и неприкрыто крыл да посылал всех подряд, кого ни попадя:
   -С кем связался? Зачем повелся? Сколь уж раз зарок давал: не путаться с подозрительными субъектами, так нет... Пока холуевриканцы с концами не свалили, драпать надо, уносить ноги! Слышите вы, полоумные?! Выпустите меня отсюда!
   -Драпать?!- Ухватил Дросель верткого, но не ускользнувшего на сей раз Хремовича сперва за ухо, потом, для верности - за кучерявый вихор.
   -А это видал?!- Вместо ожидаемого кукиша продемонстрировал, повертев по сторонам уловленной головой, нажитые роскоши: дыбы, джакузи, деву с гвоздями мадленолбрайтскую, бани, клепсидру, на темя капающую, сапоги с подбитыми клиньями... да мало ли остального прочего, наверченного на злоустройство налаженного быта.- Хозяйство!- Потряс пальцем-сарделькой пред носом незадачливого гостя.- Бросить прикажешь?!
   -Дурак! Идиот! Да на этих дыбах тебя, куркуля, в джакузи же утопят. Хотя, туда придуркам и дорога. Оставайтесь, а я сваливаю!- горячился не впустую, видать, в тепле отогревшийся гость.
   -А псин рыжемастных насильно никто не держит,- презрительно отпихнул рыжебрового Дросель,- только зипун вороти.- Подал знак откосившим от строевой, а потому особо старательно-исполнительным подстольникам.
   Придворные, восторженно взвыв от пожалования шикарной одежки да от возможности выслужиться, вмиг оголили паникера, смуты сеятеля.
   -Что с нагих проку нет, что со в парчу, в шелка наряженных.- Махнул рукой на разоблаченного Хремовича разочарованный в неблагодарных плодах гостеприимства Дросель.
   -Скока, говоришь, альмеговцы запросят за осадное сидение?- Понимая, что на халяву от ворога отбиться не получится, решил поторговаться для бесприличия.
   -За пару сундуков червонных,- надбавив пятьдесят процентов в свою долю, щедро распорядился чужими капиталами Хреблоший,- сядут, как миленькие.
   -Не скупись, не жадничай, деньги на обороне не экономь - каждый затраченный червонный сторицей окупится. Я бы трех сундуков не пожалел, лишь бы отбиться с гарантией!- Еще более ловок Потманин прикинул, что по смутному-то времени изловчившись, глядишь, да замаячит сундучишком разжиться.
   -На вашу прорву сундуками запастись - Рошильдов кондрашка хватит! Неужто видывали, как на Катькин Бугор червонные с неба сыплются - успевай корыта подставлять да зачерпывай?- Скопидомная рачительность боролась в Дроселе с весьма обострившимся опасением за целостность собственной шкуры заодно с сохранностью лелеемой рейхсбублики.- Так и быть, одним сундучьем пожертвую ради вашего спасения, но чтоб возвернули, хитрованы пронырливые, сторицей.
   -Вернем-вернем...- Отрепетировано елейно осклабился Хренблоший, нарочито демонстрируя внешним видом лопоухость, что нашелся, мол, на голову нездоровый простак - долги отдавать.
   Потманин вослед тоже чересчур уж старательно закивал головой, лишь только глазенки, алчно загоревшиеся, за серьезом насупившихся бровей припрятал.
   -Какие идиоты... недоумки...- чуть ни в полуобморочном состоянии заученно твердил Хремович, но уют резиденции покидать не торопился, сообразив на остывшую голову: одному в зипуне ли, нагишом, ни в какую сторону хода нет. Поймают - сызнова впрягут, не в 'харлей' - так в какое иное ярмо, а то в гораздо больший воз неприятностей.
   -Нашли дурака - верить на слово. Полный, набитый, почитай, сундук накрывается,- обреченно подвел неутешительную бухгалтерию Дросель.- Погодите, еще сочтемся!- С гораздо большей убедительностью погрозил приятелям, чем на недавнем митинге - ворогам. Но делать нечего...
   -Эй, лодыри!- Пинками повыгонял из уютного подстолья приближенных чинуш не забывающий о работе с кадрами губинатор.- А ну, живо припереть кованый сундучище из подвалов тайницких! Волоките тот, что поменьше. Который побольше - не поднять, надорветесь, чего недоброго, разоряйся потом - оплачивай листы больничные.- Делано озаботился здоровьишком лизоблюдов, и впрямь готовых в усердии по доставке червонных перетрудиться до надрыва пупкового и травматизма прочих лелеянных органов.- Да вот ты,- стащил с нового владельца завидной одежки власяничную епанчу, наброшенную поверх трофейного тулупишка,- окаянному оголенцу прикрыться дай, а то срамотища: будто с голою собакой вожу компанию.
   Осмотрел придирчиво Дросель разодетого в пух и прах подстольника, кому в орлянку выпало донашивать тулупчик Хремовича.
   -Одет вроде прилично - не зазорно вестовым скороходом послать ко самим альмеговцам: пущай воочию зрят, как от щедрот да с чужого плеча за службу жалую! Передай: живо чтоб явились к губинатору! Про мздишку же ненароком обмолвись - глядишь, по лимонаду проскочить сподобимся...
   -Я со скороходом! Я с гонцом!- Засуетился Хремович, путаясь во весьма кстати пожалованной холуйской власянице.
   -'Катись колбаской по Малой Спасской!'- Пнул-таки на прощанье суетящегося хитрюгу Дросель, и тот, в неприметной алчному взгляду одежке, рванул наружу быстрей, чем из глубин омута за воздухом, чтоб, прикрываясь вестовым, вовремя смыться из пускай уютного, но явно засвеченного, будто приговоренного к сожжению гадостного гнездовья.
   -Скажу не без ложной скромности: дел титанических сегодня вдосталь наворочали, выковали, можно сказать, грядущие Виктории - ни пора ли заморской 'кентуковкой' спрыснуть столь не воистину эпохальные свершения?!
   -'Хэпий берздей то юу!'- пискнул истончившимся голосочком Хренблоший, на чьей издерганной нервишками плешивости от оптимистичных хозяйских авансов даже напряженные морщины разгладились.
   Потманин же, основательно, с расстановкой выкушав стакашек, глазенки за насупленной сосредоточенностью прятать перестал и, совсем наоборот, ухмылялся, отойдя от тревожных настроений, вновь нацелившись на сферы металлургические. А было на что: подстольники, наивно рассчитывая заполучить милостивые подачки, мурашами облепив, надрываясь, приволокли-таки здоровенный, замкнутый на кованые цепи сундучище.
   -Ух!- бережно опустили сокровище на полы твердокаменные.
   -Тяжел. Богатства, небось, несметные?..- успели поделиться финансовыми прикидками, но о прейскуранте услуг носильщиков им заикнуться не позволили:
   -Не ваше песье дело! А ну, гавкни на лодырей!
   Одного лишь потманинского рыка достало, чтобы подстольники смиренно ретировались в отведенную общественную нишу.
   На смену зарвавшимся холуям, пока обмывали исправную доставку глухо замкнутого багажа, аккурат вестовой обернулся.
   -Уф, запрел, кормилец!- Бухнулся в ноги владетельному губинатору запыхавшийся скороход.- Оне самые, альмеговцы, совесть потеряли окончательно - ерепенятся, дальше некуда. Что нам, говорят, мерзкого паучища (так о тебе, радетель, выражаются) жалкие подачки? Выпускай, говорят, на простор оперативной деятельности - довольно в гадюшнике мерзопакостном (это о резиденции, батюшка) париться!- Замолк гонец, сглотнул, двинув кадыком, точно несмазанным поршнем, и призывно на бутылки застольные уставился.
   Но Дросель столь тонкие намеки понимать отказывался.
   -Подачки, говоришь! А ну, - вновь пинками выпроводил из насиженного уюта подстольников,- тащи другой сундучище. Коль оброните иль проломите - из свитских повыгоню да произведу в гарнизонные кандальники!
   Брызнули прочь придворные, Потманин же вновь за насупленными бровями алчные глазенки запрятал.
   -Париться, говоришь?!- Пришел черед вестового заполучить заслуженное.- Скидывай зипун! Может, мне самому впору придется?
   Примерил Дросель стащенную с жалостливо попискивающего посланца переходящую одежку - та, заведомо тесноватая, поползла по швам да не сошлась на брюхе, но достало уж с хозяйственника разбазаривать имущество.
   -Бегом марш отсюдова! Передай зарвавшимся альмеговцам: два сундука сулю, а один, ух, особенно тяжеленный!
   -О-о! Теперь не устоят, галопом прискачут в оборонцы записываться, только пущай сперва постоят в очереди! Прах и тлен - человечишки пред капиталом,- навзничь повалятся, наликом подкошенные!- привычно за чужой счет пустился нахваливать монетаризм Хренблоший, за что воздалось до краев налитым стаканом.
   Выпили и не по одной под примерные же тосты да кликушеские завывания, пока услужливые подстольники за компанию с нажитыми радикулитами ни выкряхтели из подвалов тайницких другой сундучище, поросший паутинами, мхами да плесенью, пахнущий сыростью, звякающий ржавыми, но хваткими запорными оковами. На Потманина громоздкие, без малого контейнерные габариты сокровищницы произвели потрясающее впечатление - икнул от удовлетворения алчности да пожал, растрогавшись, дроселеву руку. Пообещался, при сем дружеском жесте, выслать подборку лучших дисков 'хэви мэтэла', сочтя сию лепту вполне достаточным вкладом в подкуп служивого контингента.
   -Вот это не по-нашему! Широта какая! Все, что есть в печи...- привычно расщедрился расплескивать в стаканы, но больше мимо проливать дармовые бурбоны Хренблоший.- Прибегут, в ножки поклонятся!
   Но 'вмазать' тостом за невиданную щедрость не успели: скороход, лишенный тулупа, обернулся куда шустрее прежнего.
   -Ну, идут, поспешают ли?!
   -Вестимо, кормилец, собираются...
   -Наша взяла!
   -Гип-гип ура, наикромешнейшему тьматочу! Твоя, примерный наш губинатор, завсегда брать будет!- Норовил расцеловать ликующего на полную катушку Дроселя Хренблоший - тостуемый даже пару раз милостиво не отворотился.
   -Гип-гип, поборнику подкупных, отступных и прочая неистинных ценностей!..
   Подстольники, пользуясь отвлечением 'тьматоча' на торжество момента, шустро поживившись со стола, чем ни попадя под руку, да набитыми ртами в охотку подхрюкивали.
   -Заткнитесь вы...- скромничал Дросель, принимая старательный вид, что прежде делом озабочен, уж потом польщен дифирамбами.
   -И то неверно! А ну, живо заткнулись, прихлебатели! Пускай гонец толком доложится - может, альмеговцы в трактир бражничать собираются или в бане по стародавнему обычаю помывочный день устраивать, будто нощи не достает?- Пытливый Потманин не разглядел на лице скорохода ни проблеска радостного ликования.
   -Сказывали, что губинатор (это про вашество) гад, каких поискать, и больно подозрительно, что задабривает - уж ни заманивает ли? А потомочки, значитца, сказывали: детинец им по такому-то месту.- Деликатно не на себе - на повелителе означил вестовой одноименный орган, однако не на шутку насторожившийся Дросель не оценил воспитанности посланца.
   -И по тому же адресочку единогласно, то есть во все глотки, послали начальство, вас, стал быть. Мы, говорят, чай, не пехтура грязнопузая по гарнизонам лямку тянуть. Мы птицы высокого полета - пора эвакуироваться. Миссия нашенская уж финалом красна - хренголий, почитай, холуевриканцы досуха повысосали,- так что вот собираются...
   От пренаглого ответа Дросель, вместо ярого негодования, оцепенел, сник нескромной персоной, лишь рукой судорожно то за стакан, то за горло, то за сердце хвататься начал.
   А Хренблошего, чувствительным на неприятности нутром уловившего не злое, а доброе, ох, крутить начало, беспокоить спазмами. Завопил стиснутым голосом:
   -А-а я-а?! А-а... про меня как же не вспомнили?
   -Не, как позабыть...
   -Ух - Прошибла Хренблошего испарина. Вроде как отлегло от организма, отпустило, лишь в предательски чувствительном желудке предупреждающе крутить-вертеть не переставало.
   -...слышалось, чтоб катился ты к такой-то этакой, кх...- деликатничал гонец, стремясь не очень-то огорчать гостя, аж со Спохозастольной припожаловавшего.- Они, мол, алкашам не няньки, и жалко: распоряжения на счет ликвидации нежелательного свидетеля не поступало соответственного. Так что пей-гуляй пока про твою персону там,- указал в конденсатом каплющий свод,- не вспомнили.- Опять взглотнул кадыком гонец, косясь на стол, заставленный яствами, по наивности полагая, что поднесут-таки заслуженный беготней стопарь за донесенное 'пить-гулять' дозволение.
   -Хи-хи-хи!- Без малого парализованный онемевшим туловищем хозяин, точно от пилюль не по назначению принятых, от последнего известия разом пришел в сознание.- Хоть одна недобрая вестушка. Теперь, отставной пачкун, вот ты где у меня!- Крепко, аж до скрипа стиснул в кулак сарделечные пальцы.- В порошок, в труху... нет, что загадил - подтирать заставлю! Немочь ты теперича, а не представитель!
   Обрадованные подстольники оживились да изготовились наброситься на впавшего в немилость бражника, пускай поживы с того - всего ничего, кроме заляпанной, но зато предлиннющей, аж до пят сорочки. Но не на таковского изнеженные пухляки напасть задумали: опытный пролаза-кулуарщик играючи упредил заговорщиков, не изменяя, причем, фирменному стилю. Сперва, в свойственной реактивным движителям манере, засосал костлявыми легкими уйму воздуха и под желудочное клокотание перешел в наступление, позеленев под цвет ряски на гнилом болоте да окатив подстолье не хилее, чем из брандспойта высокого давления - пожарным на зависть, несостоявшимся же мародерам в назидание. Поди одолей, поживись хотя бы сорочкою! Так что подстольники не рады оказались, что вздумали связываться с гостем спохозастольницким.
   -Неладно, скороход, за последнюю недобрую весть милую, а так запорол бы собственноручно до посинения. На вот поправь здоровьишко наркомовскими - теперь тебе положено,- от щедрот, уж нечаянных, оделил Дросель гонца - плеснул в стакан пойла наикрепчайшего. А пока тот в привалившей радости водки спиртовые заглатывал, успел на секунду обласканного 'фаворита' к делу приставить:
   -Скороходы более без надобности, так что откомандировать столь надежного человечка в гарнизонную страхроту - заковать в камнеметчики!
   Поперхнувшегося вставшими поперек горла ста граммами, наивного в служебном рвении, порывавшегося оправдаться незадачливого вестового моментом забрили и уволокли исполнять 'почетный' долг перед дроселевой рейхсбубликой.
   Тем временем, с бесчестью отбившись от поползновений на гардеробную собственность, на совесть обработав в подстольном стане покусителей, вырвался Хренблоший из затянувшего придворного омута. Рыгнув напоследок, бухнулся в ноженьки злопамятливому, как на поверку оказалось, хозяину.
   -Отработаю, батюшка, как есть, уроки наказанные сполню - ни одной мусоринки боле-е-е!- Машинально уклоняясь от презрительного плевка, чрезмерно резко накренившись, вновь позеленел и пополз под стол, не соблюдая заключенные перемирия, обращать в паническое бегство, а то окончательно изгонять с насиженных мест наиболее обленившуюся, а потому примерную подстольничью братию.
   -Что делать?- традиционно нелегкая задачка стояла перед управителем незадавшейся рейхсбублики.- Неужто внове смугляков кликать придется?! Достоянием, преж заработанным, расплачиваться!?- Душила, не отпускала жаба Дроселя.- По миру пойти долго ли...
   -А паникер-то не зря лыжи навострил, похоже, прав оказался. У, проныра, ситуацию просекает, на лету схватывает, нюхом чует!- с удвоенной злостью за возможный успех подельника и за свой весьма вероятный ляп огорчался Потманин. Но уловив в Дроселевых стенаниях зерно рационального, прозрел - завопил, что оставалось моченьки в надорванных собачьей беготней легких:
   -Чего медлишь?! Губинатор ты или писклявое недоразумение?! Разве не видишь: основополагающие устои рушатся!? Десятка достояний не жалко - срочно призвать смугляков, оберегателей расхитительного права от чистоплюев, простофиль и завистливых неудачников!..- восклицал, а сам в опасении не знал уж куда уставиться, чтобы метущийся взор успокоить? Своды, казалось, сотрясались. Камнем выложенный пол, чудилось, подрагивает, набитые сокровищницей сундуки дрожат, скрипят, шатаются. Когда подобное мнится гостю, не склонному, в силу стального характера, ударяться в панику, то каково приходилось прочим застольникам?
   -Без того, почитай, с потрохами рейхсбублику на смугликовые уделы нарезал, теперича детинец захапают, не говоря о наличности, а мне деваться куда прикажите? По моде вашинского отребья - в приживалы?
   -По мне лучше смуглякам предаться, чем заклятым ворогам, супротивникам обиральных принципов, и-ик.- Предупредительно икнув, выполз безоговорочным победителем из подстолья Хренблоший, чтоб вставить слово веское, столичного смотрящего:
   -Со смугляками-то полюбовно добазариться можно: даньку живым товарцем заплатил - губинатсвуй в полное удовольствие...
   -И то неверно! Врубайся быстрее, соображай, тупая башка!
   -Да,- нисколько не обидевшись, но машинально в памяти мстительный узелок на Потманина завязав, лихорадочно измышлял гостеприимец козни позлобнее, позаковыристее,- оне - последняя надежа, конечный оплот... Подать сюда скорохода! Живо!
   Затихли, вплоть до истеричного писка, подстольники - до такой степени осторожности не склоны сделались к переменам в должности, пусть и возносящим аж в фаворитствующие вестовые.
   Но тут за пресыщением земными благами, за телесной негой, чередуемой нескончаемым материальным довольством, на неустанно возрастающую потребу возжелав большего и пронюхав о всплывших из затинных, затворницких подвалов несметных сокровищах, сомнамбулой выплыл, клюнув на наличные, напропалую манкирующий обязанностями тиун.
   -Не прогневайся, кормилец,- поколыхал туго набитым брюхом, смачно пыхнув алкогольной отрыжкой,- скороходы закончились, осталась кадка соленых подлещиков, костлявых, тьфу...
   -Ага, заявился, голубчик, когда я дела неотложные вот этими руками переделываю!- Вновь Дроселюга для убедительности сарделько-пальцы продемонстрировал.- Все сам! А ты, собака прикормленная-а...
   А-а... вот ты-то, лодырь тунеядственный, и почешешь гонцом уполномоченным! Не дезертируешь - возвернешься: от службишки тиунской ни один не сбегал. К тому ж, кто ты без должности? Так, раздавить да выплюнуть. Пшел к смуглякам! Чтоб на всех парах... гм, на собаках пер за подмогою!
   -Как приказать изволишь, кормилец!- Тиун, довольный, что в дело взяли, поклонился, сколь набитое под завязку брюхо позволило, заодно без лишних со стороны работодателя подозрений покосился глазом наметанным, смерить сундучье с несметными сокровищами.
   -А каковых смугляков пригнать требовательно, тех, что привозом заведуют иль реализацией?- Распрямился тиун, но взгляд от сундучья оторвать оказалось вне скромных силенок и духовных возможностей.
   -Кличь всех подряд - любое отребье приветим! Всякой наймитской швали рады радешеньки, лишь бы отстоять обиральные ценности!- Ревниво подметив блещущий алчностью тиунский взгляд, прильнул Дросель к сундучищу, особо набитому ценностями, оттирая с заморенного дерева, со ржавой оковки гниль заплесневелости.
   Тиун, зачарованный сокрытыми драгоценностями, слюну сглатывая, промямлил в невольном забытье:
   -На представительские расходы отстегнуть не мешало бы...
   -Отвесьте гонцу прогонных, сколь унести сможет, только ноги не переломайте, ибо для пользы делу надобны,- не переусердствуйте, словом.
   Ожгло тиуна плетью - взбодрило, отрешило от гипнотических, притягательных чар недоступного богатства; осознал, что зарвался не ко времени - чесанул на выход, насколько достало прыткой скороходной сноровки. Но и подстольники не зевали - не медлили: лютее псов неслись по пятам, потому как уж с кого, а с плебейского выскочки, ох, и богато представилось поживиться...
   -Кого задействовать приходится, самого, что ни на есть, преданного человечка, гвардейца, резерв, можно сказать, личной ставки!
   -Теперь дело пойдет!- авторитетно, будто на биографическом протяжении бессовестного существования непрестанно со смугляками братался, заявил, а потом невпопад захихикал горло контрафактным 'арзаном' сполоснувший да утершийся залитой скатеркой Хренблоший.- От смугляковой орды спасенья не получится - с потрохами сметут супостатов!
   -Во, за то и выпьем. Предлагаю тост 'за смятение' - на что еще уповать приходится?!- Обнадеженного Дроселя отпустило не только от тревог, но даже от злопамятства - размяк до такой степени, что снизошел с Хренблошим чокнуться. Однако попытки лобызания отверг напрочь, как пониженный в ранге гость ни подлизывайся.
   Потманин пил сосредоточенно молча, прикидывая: 'В подходящую ли компашку затесался?', все-то кляня по инерции ловкача Хремовича...
  
   На сей раз застольная пауза затянулась, и дело не в том, что в тягостных ожиданиях время плелось, медленней некуда, и не в том, что губинаторову посольству орду разыскать затруднительно - 'торговые точки' да краснокирпичные хоромы смугляков при Дроселевом управлении разрослись, размножились, будто почкованием. Что до тиуна, то пусть не привычен к работенке посыльного, но для пущей скорости подстольники разгон задали - пятки в дырявых лапоточках замелькали, даже псинам, спущенным мстительным каюром, за бегунцом не угнаться. Причина заминки - смугляк пошел нынче не тот, после деловых сношений с иноземщиной не столь компанейский как прежде, на чей возросший аппетит да расширенные горизонты потребностей ни то, что набитого червонными сундучья - детинцев не напастись.
   Лишь после того, как от чрезмерной выпивки даже мнительному Потманину грезились шито-крытые делишки, а спохозастольничьему Хренблошему окончательно полегчало. После того, как у Дроселя от бездуши отлегло настолько, что одарил проштрафившегося гостя именной персональной метелкой да номерной бляхой на ребристую грудь, возведя, с почитающимся регламентом да сарделеко-пальцевым лобызанием, в чин придворного метельничьего - только после сих в осаде, почитай, производимых экзерциций гонец возвернуться соизволил-с.
   Все тот же тиун, обласканный дроселевыми милостями, ни слова не говоря и, видно по действиям, барской милости по-индепендентски не взыскуя, не дожидаясь приглашений, уверенно, точно дипломатическим протоколом прописано, плюхнулся на весьма почетное в застолье место. Дальше - больше, налил стакан с бугорком, так же молча, вцедил, многоопытно не пролив ни капелюшечки и, деловито похрустывая снедью, принялся обстоятельно закусывать.
   От эдаких выкрутасов Дросель ажно налился бордово-синюшной полнокровностью, телесные же члены-органы предательски занемели - не до покарания охальника. Потманин догадливо побледнел - аж челюсть задергалась с досады на правоту Хремовича. Возведенный же в ранг метельничьего, а потому на радостях рассеянный Хренблоший принялся, проливая по столу бурду из бутыли, самозваного застольника потчевать:
   -'Кентуковкой', 'кентуковкой' прибивай капустку-то: тухлость под запивку ненашинскую на деликатесную спаржицу смахивает...
   -Смугляки нынче в силе,- снизошел прояснить ситуацию на нескорую руку отпившийся да подзакусивший с дорожки тиун,- бизнесов с холуевриканцами напроворачивали - теперича от хряксов косяки прикуривают да таборные костры разжигают.
   -А цигарки-то хоть из инвалюты не сворачивают?- с некоторым упованием на неокончательный хряксовый обвал, весьма нервничая, за последнюю спасительную соломинку - в марку курева вцепился Потманин.
   -Поначалу, говорят, сворачивали, да уж больно дым смердюч - смугляки брезгуют,- беспощадно затоптал искорки надежды пренаглющий тиун,- лично сим вопросом интересовался. Презентовали вот чуток на раскрутку или раскурку - не разобрал.- Вынул из-за пазухи не особо сберегаемую кипу смятых банкнот, пошелестел 'зеленью' для пущей концентрации внимания парализованной публики. Потом, подтверждая сказанное, сунул под нос отказывающимся верить зрению, вылупившим зенки хренархишкам.- Так что передать велено: детинец острожный вашему подлородию освободить в счет погашения батальных задолженностей! Сроку дадено три часа. Имущества дозволено брать, что под силу упереть на загривках - не более!
   Дросель что-то пискнул, застыв вытаращенными глазенками, как бы ища у окружающих несправедливости и бессочувствия. Потманин вновь, точно в лихорадке, судорожно соображал, что деятельного предпринять, не увязать же в дроселевом болоте окончательно. Даже надравшийся в стельку Хренблоший оторопел, но все-то по инерции машинально приговаривал: '...ешь, пей, закусывай - небось, набегался...'
  
   Весть о неудачных посольствах мигом разнеслась по детинцу, моментом посеяв панику, а мгновение спустя сняла урожай точно на дрожжах поднявшейся смуты. Прикованные страхротовцы - откуда силы взялись?- сорвались с цепей псами оголодалыми. Поначалу вознамерились полютовать в волюшку, но вполне резонно, в русте веяний времени сообразив, что удовольствие дебоширства никуда не денется, почли за благо, на время позабыв о классовых противоречиях, присоединиться к особо не репрессированному подхолуйному сословию - перли имущество, что с от глаз не укрылось да попадалось под руку. Наиболее прозорливые, ушлые бунтари норовили проникнуть в застенки пыточные, силились, пробовали, а распробовав, валом повалили, никакой запрудой, ни плотиной не отгородишься.
   -Батюшка работодатель, прикажи по другому разу нерадивцев выпороть, а то вконец народишко совесть утерял - раритеты крушит, расхищает эксклюзивности!- взмолился изодранный да всклокоченный пыталмейстер, если упорно на волеизлияние начальства уповающий, то вовсе не по отсутствию разума, а лишь в силу ортодоксальности мышления. Но не докричался до вошедшего в ступор дроселевого сознания. Даже пребывай разум губинатора в протемненном, отринувшем шок состоянии - карательные меры безнадежно запоздали бы: пуще селевого потока накатило, накрыло и покои, и власть предержащих, и ортодокса, жалко застывшего в закостенелом коленопреклонении.
   -Дзинь-дзинь!.. Хрясь!- будто ничего не значащие пустяковины, рвались цепи, корежились запоры...
   -Пух-пух!.. - с легкостью, как за обедами званными, вскрывались 'гуманитарные' консервы с песьим кормом, взламывались кованные сундучища...
   -Червонные, мои червонные...- не вопил - лишь причитал отошедший от шока по направлению к ужасу Дросель вослед исчезающим в неисчислимых дырявых карманах да драных пазухах богатству.- Остановите, схватите... собственноручно задыблю, персонально запорю расхитителей, поголовно до единого, по очереди,- жалко шепелявил губешками в бессильном состоянии, с сей минуты отставной, похоже, губинатор.- Почему столь мало уделялось внимания культурному просвещению простонародишка, эстетическому воспитанию? Эх, недостаточно усердно работали с массами...- посетило очередного смертного грешника прозрение, но по извечному обыкновению, с опозданием.
   -Опомнитесь!- воззвал на то и посадник, несколько облагородившись от утери наличности, к чувству наиболее возвышенному - к патриотизму.- Рейхсбублику рушите! Коллаборационисты!
   Столь пафосно поименованное ворье, дабы соответствовать звучному прозвищу, и посему стремясь в грязь лицом не удариться, принялись за дело с утроенной энергией: приятно же отребью красиво величаться, к примеру, рейдерами, риэлторами, рэкетирами, коррупционерами, кредиторами..., а не просто - жульем.
   Дросель пытался что-то из уплывающих богатств ухватить, пусть малую толику, но безуспешно: с низвергнутым владельцем не спорили, не дрались, не царапались, не говоря уж, чтоб укусить или дать пинка, а без затей просто из рук вырывали сберегаемое - да деру... К тому же сколько, хоть трижды Дроселем обзовись, нахапаешь червонных-то, а ухваченное разве удержишь? Непрестанно набегали новые толпы соискателей сокровищ, алчные, почти как бессердечно пиратствующие саксо-скоты, шуровали по застенкам, тоже не в вступая в излишние пререкания...
   Неверный Хренблоший без былых обид расстарался помочь по-стяжательски: прикрыл невелики остатки богатств подолом сорочки, сырой, отталкивающе изгаженной. Но бессовестный люд не постеснялся - задрал исподнее одеяние да чуть ни узлом над головой повязал, одно плохо - под горячие руки не уперли рубаху последнюю, так бы тело, от пережитого потрясения да от чрезмерной выпивки посинелое, недолго на морозных сквозняках маялось.
   Воровской смерч, точно опыта понабравшись у холуевриканского торнадо, налетел, всосал достояния, оставив лишь накрошенную щепу, и был таков.
   Поредели ряды не избежавших соблазна подстольников - в строю остались лишь отборные нерадивые бестолочи с бессвязно лепечущим толмачом во главе. Тиун тоже пребывал при должности, одной рукой мечтательно перебирающий за пазухой хряксы, а другой бренча в кармане приобретениями из дроселевой сокровищницы - сплющенными мотками цветного металла проволоки. Поживился, а чего ж? Но поди возьми ловкача с поличным, да брать-то некому. Пыталмейстер от ярого наскока революции отринул консервативный застой как в членах, так и в мозговых извилинах и рассудил по трезвому размышлению, что у новых хозяев тоже не застоится без работенки-то, а потому зарекся выслуживаться перед битой шестерочной картой Дроселя, тем паче радеть прогорелой администрации.
   -Вот она, истая преданность, что в беде познается, в лишениях проявляется!- Облобызал, растрогавшись, губинатор приближенных подстольников, не погнушался даже чмокнуть в лысину не кинувшего в бега, не подведшего в трудную минуту Хренблошего.- Не чаял столь верных холуев приобрести ни за какие червонные да вот под старость сподобился.- Расчувствовался не на шутку, что заставило выискавшихся на свою голову 'преданных холуев' с трепетом ожидать непредсказуемого злодейства ли, расправы беспричинной, зато безжалостной.
   Сцена, привнесенная из патриархального быта, проняла, растрогала отмеченного милостью Хренблошего, пускающего слезу за слезою на много чего перенесший, от ворья отбитый, по случаю чествования беззаветной преданности до приличного уровня опущенный подол рубахи.
   -В Спохозастольной уж чего, а холуйства вдосталь - не счесть, не занимать, впору одалживать - но примеров столь самоотверженного служения даже в скрижалях не сыщется.- Чуть ни разрыдался представитель центра, альмеговцами, что протершаяся портянка, пренебреженно отброшенный, ныне же сдавленный тисками выжимающей слезы сентиментальности.- Фа-акт.
   -Хорош примерно лизоблюдствовать - пора сваливать. А то, не ровен час, конфедераты припожалуют, или смугляки в рабах недостачу выявят - припрутся за пополнением. Только вот куда сирым, до копья обобранным податься?- лицемерил Потманин, пряча глазки за огорченно насупленными бровями: пару-то тяжеленных, увесистей тиунских, моточков спрессованного провода чистой червонной меди во всеобщей сумятице разорения удалось утихорить из сундучища-то присмотренного. Отрадный 'хэви мэтэл' холодил сознание и приятно отягощал не отсутствующую совесть, конечно же.
   'Невелико достояние, но не обобран как голь перекатная'.- Неодобрительно покосился в сторону прогорелых, а потому несостоятельных кандидатов в подельники.
   -Холувриканцам в ножки кинемся, глядишь, на борта 'ахиллесов' примут в нагрузку к хренголию, а?!- Потряс за грудки Дроселя струхнувший Хренблоший, ни расправ конфедератских, ни рабств смугляковых явно не алчущий.- Окунемся в прелести Свободного мира, нахлебаемся вдосталь демосаобократий, заобиралисим напропалую, в загульную пофарисействуем!- Оскалился черепом от накатившего злострастия.- Для чего, не за ради же пустого удовольствия вкалывали проклятущими чернью кидалами?!- Окинул удовлетворенным взглядом воцарившийся вокруг хаос, будто в погроме толика его заслуг присутствовала.- Мосты сожжены - предадимся же объятьям Запада!
   -Так нашу компашку на борт и взяли? Заставят, небось, приобретать дорогущие 'тикеты', вылет заверять визами...
   Разве что тебя подпудрить, бровки насурмить да попробовать выдать за дешево доступную девку? Пока в полете разберутся - поздно будет.
   -А парик?- несколько оживился Дросель надувательской идее.
   -И так сойдет, скажем - тифозная.- Задрал Потманин подол сорочки Хренблошего и критически уставился на костистые, с торчащими волосенками коленки.- М-м да, от варианта 'мини' придется отказаться.
   -Погодь, братцы, что это за товар: ни качества, ни кондиции, на вид страшнее сальмонелльных окорочков, тьфу, не за столом будь помянуты.- Запанибрата со столпами общества тиун с видом знатока любовался коленками.- Вот у меня в клети парочка чумазых холуевриканцев, натурально вдрабадан, до обморока упимшихся, валяется. Взашей не выпер - как знал: на обмен сгодиться могут. За вальтанутых сексуальных экзотов выдадим, а?
   -Дело говоришь - хвалю, преданец!- одобрил торговую инициативу Дросель.- Экзотами откупимся, глядишь - проскочим, а то расплачиваться тифозницей - уж больно валюта не конвертируемая...
   Общество единогласно - даже выбракованный Хренблоший, преступивший чрез завышенную самооценку - одобрительно заподдакивало. А в темном, дальнем прохладном углу, плотно замусоренном сопутствующими погрому следами инкассации ценностей, нечто, одобрительно вторя компании, захрюкало, будто хряка не на убой, а по ошибке для опороса мнения в детинец вызвали.
   -Неужто - поросенок?- обрадовался, как дитя пряничку, гость спохозастольницкий, без того уж довольный, что ориентацию, вроде, прежнюю оставили.- Счас бы на вертел...
   -Ты что, придурочный, совсем пропился? Это же холуевриканский адмирал, собственной персоной, ублаженный, сообразно заказываемому. На вертел? Придуро... о-ок...- осекся Дроссель, отпускающий ругань, похоже, не по адресу, потупился, стараясь избежать укоризной прожигающий взгляд Потманина.
   -Ну-у... ну-у и занесло меня в компанию. Ты хочешь сказать: все это время под боком никчемным тряпьем валяется настоящий адмира-ал?- Многое видывал Потманин, но сейчас от удивления чуть было разоблачительно медяху из-за пазухи через дырявый карман ни выудил, чтобы приложить к явно перегревающемуся от негодующего удивления лбу.
   -Вот, башка тупая!- С потерей капиталов в дроселево сознание ненадолго вернулась самокритика.- Как запамятовал-то? Вот! Вот наш (вернулось заодно чувство коллективизма да навыки работы в команде) 'тикет' забронированный на 'эйрплэйны' ихние. Люксом полетим! Першим классом бизнесовым! А ну, грузи борова!
   Кабанища-адмирала, пребывавшего, знай себе, в нирване удовольствия, в чувства упорно приходить отказывающегося, навьючили на не успевшего вовремя улизнуть пронырливого тиуна да на зазевавшихся, исходящих ленцой подстольничков и погнали на выход, кутаясь в наряды, что удалось отстоять или даже погромным расхитителям не представились привлекательными. Один Дросель щеголял в трещащем по швам тулупе, в одежке, по званию губинатора положенной лишь при вояжах инкогнито.
   Пыталмейстер же застыл столбом невостребованным (должно потому, что рейс не на Гуантанаму), весьма мало огорчаясь сему обстоятельству: вдосталь уж натаскался генералов-захребетников.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 19.
  
   Эвакуация и авиации эксплуатация.
  
  
   Мнилось: Солнце навсегда позабыло о частичке поверхности голубой, вертлявой, с занудным упорством кружащей по орбите планетки, но, не смотря на жутко припомнить сколь древний возраст, поднапрягшись склерозом, все ж таки припомнило побаловать дармовым освещением прозябающую в потемках Ворликию. И вовсе не пожалело о благотворительности, даже порадовалось, что хоть откуда-то убираются холуевриканцы, прилипчивые, что дурно пахнущий итог карьеры столовых блюд, от парных отрубей до изысканных жабьих окорочков в улиточном соусе, которыми сомилье на пару с кутюрье, 'шардоне' с 'шабли' забулькивая, объедаются, причмокивая, в процессе восторгаясь: 'О-у ля-ля, шарман!'
   Последние не улетевшие, на заклание присланные 'ахиллесы' обвислыми крыльями, поджатыми хвостами, понурыми тенями обреченно маячили под робкими весенними лучиками на расцветшем липкой слякотью летном поле. Зато через атмосферу планетки отфильтрованное, обманчиво нежное солнышко щедро расцветило адъютанта, в полноте власти блистающего красой шикарных дополнений к униформе: насквозь фальшивой, зато тяжеленной броши на чалме, нагрудной монисты, играющей завлекательными переливами, пары серег в одном ухе, да еще нескольких пар в оттянутой ноздре - дары злодарных смугляков. Но никакие задабривания не настроили радеющего о службе карьериста на благодушие: дикарские ухватки, ужимки недавнего примата требовали непрестанного преклонения поощрения, привлечения всеобщего внимания, пущего проявления раболепия, гораздо более значимых подношений.
   -Шарап аль Шахризабз, Кучкунук бен не Ладен!
   Хлестко выстрелила плеть - хронически не поспевающий электронщик растянулся в длиннющий рост на оттаявшей, обойдясь без иноземных вмешательств, природе, приветливо улыбавшейся в ответ солнышку бликами грязных луж.
   Следующему, по установившемуся порядку да в силу сложившихся обстоятельств, досталось, конечно же, нерадивому психотехнику. Тот взвыл с нисколько не утраченной энергией, двусложно ругнулся, на холуевриканский манер предложив в прошедшем времени лютующему адъютанту извращенные интимные услуги. Споткнувшись о длиннющие ноги предыдущей жертвы, счастливо избежав падения, попинал приятеля, чтоб не валялся падалью, вдобавок спрос учинил за промедление террористического акта:
   -Где запропастились обещанные киллеры!?- В адрес востребованных специалистов тоже последовало аналогично нескромное предложение (дошло бы до адресатов - недолго психотехнику марать окружающее пространство).- Даю пять минут, если не объявятся - тебя пошлю разбираться с неумытком ... Нет-нет, я даже заикаться не думал о сегрегации!- Рефлекторно спохватившись, вышколенный относиться к праздным ахронигерам как к равным членам сообщества потребителей, боязливо оглянулся психотехник, нет ли поблизости посторонних свидетелей?- Выдам замуж за их принцессу...
   -Так она вроде уже обручилась.
   -Пойдешь в дублирующем составе, зато первым номером.
   -Аборигены производят впечатление вполне ответственных партнеров, должны держать слово - пришлют обязательно, причем, профессионалов высокого уровня,- я уверен.
   А что у неумытков - чур, меня от сегрегации - в ходу двоемужие?
   -Конечно. И если первого мужа сгрызают поедом, то второй,- на зловещий шепот перешел психотехник,- предназначен для любовных утех...
   -А-ай!
   -К тому же, думаю: наш друг, секретчик, в мужьях долго не протянет, если уже ни освободил вакансию.
   -Пришлют обязательно, ведь с поставками ни единого перебоя не было. 'Бойсы' дело знают - вот бы таких пристроить на службу интендантами. А то уже время второго завтрака, и где положенная булка с сосиской?- чем угодно стремился отвлечь электронщик приятеля от взбредшего на ум ужаса - выдать живого человека за... фотопортрет особи до сих пор кошмаром завис в памяти. Вновь взвизгнув, электронщик поморщился, но не от воспоминаний подробностей фотокарточки, не от припоминаемого вкуса не известно из чего состряпанной, к тому же не полученной сосиски, а таки достала жалящая плеть надсмотрщика.- Может, уже прислали, только специалист профессионально маскируется - не обнаружить.- Постаралась жертва выползти из зоны поражения без промаха карающих ударов.
   -Ты то, положим, лопоухий - киллеров примечать, но я...- Завращал по сторонам головой психотехник заодно с торчащими из-под кучерявой шевелюры локаторами слуховых органов, размерами по полтарелки каждое.
   -Не скажи, я тоже на многое внимание обращать начал. Кстати, ни припомнишь, когда адмирал тебе последний раз морду чистил?
   -Гм, вроде давненько.- Явно испытывая дискомфорт от отсутствия внимания со стороны командования, подержался за многострадальную челюсть вопрошаемый, помаргивая заплывшими глазами и расплющенными в блины ушами пошевеливая.
   -Вот видишь, а ведь до сих пор по налетам четыреххвостого хоть электронные 'оклоки' сверяй. Как виски местного вмажет - сразу злопамятство просыпается. А чтобы адмирал добровольно завязал с выпивкой да пренебрег воспитанием подчиненных...- подобное явилось бы вопиющим несоблюдением должностных обязанностей.
   -Верно, в расписании произошел явный перебой - неужто заказанный киллер объявился.- Психотехник вжал без посредничества шеи прямо из плеч вырастающую голову и принялся затравленно озираться.- Вон какой-то подозрительный оборванец шатается: дурь не толкает, сам тоже вроде не обкуренный, но одет... покрой пончо чересчур вызывающ даже для туземцев.
   -Маскируется, опыта не занимать стать,- авторитетно заверил компаньона жердина, привстав, но мигом, чтобы рассвирепелому адъютанту лишний раз на глаза не попадаться, сложился в три погибели.
   -Живо, сюда!- Шмыгнули за пока не растащенный по 'ахиллесам' штабель набитой под завязку коноплей бочкотары. Но привлечь внимание заказного киллера оказалось не так-то просто и вышло лишь, когда швырнули полудюжиной камней да превышающим числом комьев подтаявшей грязи. Последнее придало дерюжной власянице таинственного незнакомца окончательно маскировочный колорит...
  
   Хремович происходил не из простаков, теряющихся в незнакомой обстановке, но порядки на холуевродроме даже его, не доросшего до джентльменства, но мало чему удивляющегося, порядком озадачили. Погрузкой распоряжался как минимум из психушки сбежавший ахронигер, остальные шарахались прочь, теснились к штабелям, откровенно позорно скрывались в складках местности или перекатывали вонючие, перемазанные подножной дрянью бочки. На фоне убожества и забитости форменных каторжан даже он, от гонений настрадавшийся субъект, выглядел в собственных, по крайней мере, глазах вполне представительным, кредитоспособным индивидом. В сознание начало закрадываться грехотатственное сомнение:
   'А в неверном ли направлении путь держит? Ни поворотить ли вспять, ни предаться ли смуглякам, ни прибиться ли к табору - научиться петь на луну под гитару и выкаблучиваться в танце под бренчащие на бубне бубенчики?- призадумался не чуждый артистическим замашкам Хремович.- А ведь у меня должно неплохо получиться, пусть баритон в голосе напрочь отсутствует, зато слух какой чуткий...'
   Некой странной парочке придурков-холуевриканцев мало показалось ютиться в канаве да сгибаться в три погибели - сиганули, будто удирая от внезапных позывов хренблошего желудка, за штабель с бочками и не придумали никакого другого развлечения, как швыряться оттуда камнями. Хремович вынуждено увертывался - больно ведь бьются - но к комьям грязи отнесся пренебрежительно, не замечая вовсе, игнорировал полностью, а потому заляпался да запятнался чуть ни по уши, что, однако, не уменьшило высокомерной неприступности.
   Поведение в духе истого джентльмена примитивно воспитанным холуевриканцам, видимо, приглянулось, и те ну подзывать Хремовича, подманивать.
   'Вы бы еще жвачку на веревочке продемонстрировали, чтобы я клюнул на наживку как в годы пионерской юности,- подумалось заносчивому индивиду.- Но ни все ли равно, ведь если вступать в переговоры больше не с кем, то придется договариваться с ошельмованным отребьем'.
   -Сэры,- польстил Хремович вежливым обращением грязным мусорокопателям, задерганным нервными тиками, щеголяющими свежеполученными побоями лица.- 'Ай вант флай',- не зря превосходил институт да репетиторов, чтобы за словом в карман не лезть перед иноземцами, пускай даже вопиюще задрипанными.
   -Вообще-то, за заказ смугляки должны рассчитаться. Наше дело - сторона. Да не жирно ли будет - всего-то за устранение парочки полоумных самодуров тебе вдруг на 'эйрплэйне' полетать приспичило?!
   Нет, никогда в этой стране не удастся навести порядок, чтобы люди исправно, не набивая цену, исполняли взятые обязательства!- вполне искренне возмутился психотехник, почитавший себя чуть ли ни разоренной жертвой ворликского хаоса. Развел руками да в прилипших к языку двух словах в прошедшем времени рисково предложил интимные услуги зарвавшемуся киллеру.
   Но Хремович дипломатично покривившись, тактично принял вид, что прекрасно разбираясь в языковых нюансах, на собственный счет гнусности не относит.
   -Нельзя местным прохиндеям вперед давать 'манеи'!
   -Мы и не платили.
   -Ну, обещали - какая разница? Сколько ни заплати - алчному дикарью все мало покажется!
   Эй, ты, как обстоят дела с адмиралом?
   -А-а-а... А-а, насколько мне известно, адмиралу оказан достойный прием, исполнены любые пожелания, на что бы гость ни напрашивался...- припомнил нечто-то смутное из перелая челяди в тиунской приемной Хремович и, гадливо ухмыляясь, тоже развел руками.
   -Вот-вот, давненько гад нарывался! Собственноручно бы его..., но некогда - бизнес целиком поглощает свободное от службы время, силы высасывает без остатка.- Психотехник облегченно утер пот с набитых на лбу шишек под уж непонятно какой масти кучерявостью.- Молодцы, парни! Знал, что местные специалисты одни из лучших...
   -Заинтересуем пилотов 'материально', пускай допустят киллера в кабину 'ахиллеса' - штурвал покрутит, попереключает тумблеры, погудит в клаксон, а как натешится - прикокнет и адъютанта.
   -Нет уж, вперед - больше ни полпенса, и уж никак не поломку авиатехники - сперва дело! Только ни приклеен ли на киллере пластырем микрофон, а то агенты внедрения всегда стараются выглядеть простаками, а потом начинается: выкладывай бабки - или газовая камера!- Конспиративно, отныне принципиально молча указал психотехник Хремовичу на без устали лютующего надсмотрщика, ухватил себя же за горло, вытаращил глаза и, высунув язык, очень даже натурально, будто понес заслуженную кару, захрипел. Электронщик в унисон конвульсиям вошедшего в роль приятеля закивал головой, замахал ладошками, изобразив крылышки, затем ткнул пальцем, не скрывая опасения, в мешковину власяничную, потом - в сторону ближайшего старикана-'ахиллеса'.
   -'Андерсенд, флай ин эйрплэйн' придется отработать.- Понимающий неизбежность оплаты и, за неимением наличных, целиком согласный с принципами натурального обмена Хремович чуток замялся: с непривычки форма выплаты показалась несколько щекотливой.
   'А я-то думал: только в 'этой стране' столь нехитрым макаром рассчитываются. Похоже: приперли к стенке - деваться некуда, к тому же подобный вариант, пожалуй, даже предпочтительней, чем весь полет суетиться перед важняками - икорку, грибочки с огурчиками фасовать под водочку. Дело быстрое и ясное - 'упаковать' ахровыходца, всего-то делов. Однако не повредит ли подобный поступок репутации? Понавесят ксенофобских ярлыков или, того пуще, заявят в розыск по статье расизма - это не островами спорными приторговывать, а вполне реально может помешать дальнейшему комплектованию 'Чреслей': не набирать же в состав исключительно одних белокожих выродков, способных лишь грубить, пинаться да путаться под ногам истинных мастеров бутсы?'
   Но ассортимент не велик, а точнее - выбирать не из чего. Изобретательный донельзя, когда речь заходила об обустройстве ли в личном быту, о проворачивании ли делишек на стороне, Хремович в очередной щекотливой ситуации не забуксовал, в грязь лицом не ударил - немедля приступил к действиям...
  
   Профессиональный прохиндей не зря слыл гораздым на хитрые штуки, вдобавок фартило рыжебровому, точно в игре с судьбой мухлевать обучился, но особенно фарт оскалился златозубой улыбкой в день, от сих пор на Каткобугорье знаменуемый как 'Краходроселев' и отмечаемый побиением камнями одноименного идолища.
   Фарт попер с самого момента изъятия Дроселюгой душевно греющего зипунишки и потом, когда якобы утомленный бегами приотстал хитрован Хремович от поспешающего скорохода.
   Многие из соискателей пограбить лишь плечами недоуменно пожимали от власяничной пустопорожности бродяги да плевались на столь скромный гардероб с досады и отвращения. Несомненное везенье заключалось в том, что ни один обыватель не прибил никчемного беглеца из жалости или для снятия нервического напряжения. Но особенно подфартило с холуевриканским охранением: нарвался на 'солджеров' не стандартной для данного рода войск ориентации.
   Дурь докуривая, пошатываясь, сперва обыскали гардеробные мешковины на предмет 'травки'. Затем прощупали тоже по вполне уважительной причине - не богат ли разжиться взрывчаткой, весьма ценимой местными торговцами. Потом, по не менее уважительной, но более насущной надобности - на наличие денежных средств. Далее дело не зашло, отпустили с миром, а в зад всего-то пнули армейским башмаком.
   'Пронесло - гетеросексуалы...'- догадался везунчик, с облегчением перелетая через бруствер.
   'Теперь тоже, кажись, с 'эйрплэйном' подфартило - оставалось билет отработать. И только-то',- Хремович почти не задумывался над автоматическими действиями - сказывались деловая хватка, тренированная сметка да не подводящая до сих пор шустрая сноровка.
   Бочонок, груженный гашишем вперемешку с 'травой', показался больно тяжелым, не говоря уж о бочках с хренголиевым ядищем, которые, вдобавок, стоило потревожить, начинали шипеть злобными гадюками. Пришлось потрудиться: привычным, широким жестом распорядителя чужой собственностью вышиб контрабандное днище у приглянувшейся бочки. Щедро высыпал стороннее достояние прямо в подножные грязи, а облегченную тару, не без натуги да с помощью электронщика, который по росту запросто мог подъемным краном подряжаться, ни смани призвание просчитывать рентабельность ковровых бомбардировок, аккуратно разместил на штабеле в неустойчивом положении скольжения-качения. А уж в налаженную ахриканоловку подманить дичь явилось занятием препустяковейшим - ни то, что труда, особого напряжения не составило: щедро сдобрив гашишом отборнейшую, душистую коноплю, словно подкормить вознамерился любимого ослика, кинулся Хремович со щедрым, на вышибленном днище в качестве подноса, презентом прямиком к лютующему извергу.
   -Неужто гад товар засветить хочет?!
   -Не, рыжий мафиози не прост: в долю возьмет ахрокожего, усыпит бдительность, а дальше - дело техники... Глядишь, погонщицким бичом придушит ката окаянного.
   -Э-эх, вот посмотреть бы...
   -Работает по экстра классу - не подкопаешься. Каков талантище, а пропадет в глухомани, в безвестности. У нас бы услугами приторговывал - ценили бы на вес хряксового эквивалента; заколачивал бы ого-го сколько - фанерный домишко в пригороде мог бы прикупить в кредит под залог фиктивного имущества...
   Придется допустить порулить 'эйрплейном': с профи связываться - чревато невосполнимыми последствиями.- Наблюдающий за ходом операции психотехник, укрывшись за штабелем, глазенки, если бы набухшее надбровье позволило, непременно вылупил бы от восхищения, а запыхавшийся погрузкой электронщик опасался даже дух перевести, чтобы не явиться невольной помехой филигранно обтяпываемому дельцу с вытекающими для лютующего ахриканоида летальными последствиями...
  
   Таксопедалер есть и навсегда останется сознанием в своей скаредной сущности, пусть даже вознесен судьбой до офицерского чина, до всеобщей боязни взамен почитания - в делах оценки имущества клиента нюха не утеряет. Поняв, что кучерявый рыжебровый - по виду, без малого, почти собрат - как на блюде для жаркого из обезьян преподносит целое состояние, адъютант окончательно и бесповоротно уверовал в свою взошедшую планиду. Сменив зашкаливший гнев на нежданную милость, ухватил Хремовича за шкирку, потряс, как следует, дал нюхнуть обильно впитавшую кровавую грязь плеть и решительно повелел вести к драгоценным залежам. Хремович, обратившись в образцового кладоискателя, жаждущего преподнести властным структурам львиную долю откопанного сокровища, не возражал, и хоть ноги одиозному адъютанту целовать по примеру непонятливой солдатни тоже запамятовал, но взамен припустил без промедления к штабелю, чуть ли ни волоча вслед за собой клещом вцепившегося во власяничку надсмотрщика.
   Наблюдатели, то и дело подвергаемые нервному тику да потению ладошек, даже курнуть толком позабыли - пялились на происходящее с нарастающим удивлением, мигом переросшим в почтительное уважение, одно лишь поспевая - от предвкушения удовольствия слюнки набежавшие сглатывать.
   -Если взбеленившегося фурия голыми руками завалит - нам тоже просто так не отделаться,- заробела жердина, старательно пригибаясь за бочками для тщетного маскирования.
   -Ничего, отвертимся: раз чудаку по вкусу 'эйрплэйны' - оформим вторым пилотом, пускай на здоровье тешится...
   -Только не в наш 'ахиллес' и обязательно на другой рейс...- запаниковал чуть ли ни втрое сложившийся электронщик.- Вдруг киллер темные делишки обтяпывает без свидетелей, а в полете, как в 'синема' показывают, нежелательных очевидцев вышвыривает за борт? Зачем финансово вполне обеспеченным 'менам' без особой нужды рисковать собственной шкурой?
   -Хряксы бы зашибал, а не по 'синемам' болтался. Рисковать или нет - личное дело каждого. А вот на счет обеспеченности некоторых компаньонов-предателей торопиться с подсчетами нечего, тем более сейчас, когда у меня с киллером сложились вполне доверительные отношения...
   У адъютанта, меж тем, глаза разбежались, а руки загребли столько, что чьи другие и за пару раз не ухватили бы, да принялись набивать без того чуть ни лопающиеся штанины.
   'Богатство! Если вернуться на прежнюю работенку да каждому клиенту втюхивать из привалившего сокровища хотя бы по косяку, то дело попахивало покупкой педалетаксерного парка с беззаветно, навеки преданным, из родного племени выписанным персоналом!
   Но нет, что за пустячные мысли лезут в мудрую голову? Какой персонал, зачем пассажиры? Если привалившим подмаслить высшее командование, их семейных, начиная с любимых песиков и заканчивая заматерелыми домработницами - это карьера, золотые эполеты, служебный бронемобиль, подаваемый к персональному бунгало. А если в транспорт запрячь стадо носорогов с не спиленными на нужды поднятия потенции престарелым архриканоидам рогами, тогда уж коленопреклоненное падение в придорожную пыль всех презренных людишек на обозримом в две трубы на веревка пространстве гарантировано!'
   Еще в Ахрика, одолевая третий класс начальной школы, из которого выперли за постоянные голодные обмороки, краем уха, продырявленного под серьгу из гнутого шурупа, слышал про вождя Нанделу, что тоже, вроде адъютанта, являлся фигурой выдающейся. Но куда пусть борцу да трижды общественнику из зачитанного до дыр, заклеенного заплатами учебника дотянуться до нынешнего величия и завтрашнего перспективного роста недавнего педалера?!
   'Даже вспоминать противно, какой ничтожной работенкой приходилось заниматься отличившемуся в ответственной командировке знатному офицеру, столь же выдающемуся, как сахиб адмирал-начальник, а может и более. Каждый встречный ползти на четвереньках нога целовать!'- От отрадных мыслей выдающийся гений ничтожной современности вытянулся в полный рост, приняв в предвкушении грядущих триумфов вид диктатора, злодействующего разнузданным произволом над выдуманной слабаками справедливостью. На манер Дуче выдвинул подбородок, скрестил на груди до сих пор широко разведенные жадностью руки, то есть стал в позицию, представившуюся начавшему уж позевывать Хремовичу наиболее подходящей из прочих возможных вариантов.
   -Шпок - ловким щелчком сшиб с адъютанта чалмообразную повязку.
   -Цап - ухватился за край нависшей, затаившейся пустотой тары.
   -Бум-м-м!- с глухим звоном ударом крепкой головы у бочки на днище выбило выпуклость - клиент по примеру раздвижной метра сложился и накрылся емкостью, что 'медным тазом', одно только - вызывающие сапожки наружу высунул. Дело оставалось за малым. Щелкнул Хремович пальцами - на призыв, застоявшись с предложением услуг, стремглав кинулись 'заказчики'. Бочку перевернули, поставили на попа, высунувшиеся ноги адъютанта втиснули вовнутрь, предварительно угодливо стянув, по Хремовича пожеланию, приглянувшиеся сафьяновые лазоревые с позументом сапожки на щегольских каблучках - поднесение местного злодарного криминалитета.
   -Крышку подавай!- авторитетно командовал Хремович, будто на протяжении нетрудовой биографии только и делал, что зарвавшихся без чувства меры Гвидонов в тесно-замкнутое пространство прописывал да закатывал.- Клиент в ажуре,- удовлетворенный проделанной работенкой, похлопал по плотно заполненному 'барелу',- где 'май эйрплэин'?
   -Оу! Это такая честь - не каждый день доводится знакомиться с гением...
   -По лично моему настоянию вас включат в состав экипажа,- встрял о сохранности шкуры пекущийся электронщик.- Даже если ручки управления приспичит покрутить - не стесняйтесь, вращайте штурвалом, сколько захочется, хоть вырывайте - мы полетим другим бортом, так ведь?
   -Только так и не иначе,- на сей раз психотехник выказал полное согласие, предпочитая держаться от заявившегося двуногого леопардища подальше - не дергать же за усы отведавшего крови хищника.
   -В экипаж? Почему бы нет? В пилотской кабине воздух почище, а то смердит от ваших бочек... что от Хренблошего. И как вы, холуевриканцы, только выносите столь мерзопакостные запахи?- Из последних слов 'заказчиков' Хремович уяснил, что место за ним забронировано, поэтому с охотой изготовился пойти навстречу - помочь порулить 'эйрплэйнами'.- Так и быть, по рукам,- от ловко выполненного заказа да от сапожек лазоревых гонор волной накатывал,- порулю. При моих неоспоримых способностях да при ловкости - 'проублемов' с пилотажем тоже не предвидится...
  
   -А теперь наш черед,- мстительно процедил сквозь адмиралом прореженные зубы, но крепко стиснутые челюсти злопамятный психотехник.
   -Бей лоялистов!- исторг вопль души бесконечно долго, поживы ради сносивший побои с измывательствами долговязый компаньон. Распрямился, не таясь, вытянулся и заулюлюкал натуральным индейцем, отважно громящим бар в резервации.
   Призыв не остался без отклика. Кантовали неподъемный, нюх разъедающий хренголий или набивали брюхи ненасытных бочек коноплей, маковой соломкой, прятали в тайники 'ахиллесов' на пришедшуюся по вкусу халяву, почитай, приобретенный, особо ценимый за компактность гашиш - не просто воинский долг, богатства были отринуты в сторону. Видно, на просторах ворликских веют воздуха особые, кружат голову, пробуждают страсти, затмевающие для стойких в стяжательстве холуевриканцев самое заповедное - наживу. Электронщик - флагшток, только без знамени, во главе раскрепощенных заговорщиков бросился к надутым штабным палаткам, что совершено напрасно рисовались вызывающей чистотой, раздражали рецепторы запахом кофе с сосисочными булками.
   -За голову четыреххвостого - 'полбарреля' отборной травы!
   -...гашиша, сколько можно в зубах унести!- Росли премиальные, так что повезло адмиралу: не подкачала, укрыла в лихую годину переменчивая, но благоволящая хвостопогоннику судьбинушка.
   -Спохватились! Адмирал давно оприходован! За продырявленную шкуру толстобрюхого борова - по бочонку конопли с каждого и столько же с носа за избавление от кровавой тирании спятившего адъютанта!- Ковал хряксы проныра психотехник, пока разгоряченные мстительным порывом бунтовщики, поостыв, не засели за скрупулезные подсчеты расходов на услуги киллера.
   И точно, не до вычислений даже по столь отрадному вложению капитала как ликвидация командования, мешающего развернуться в полную ширь предпринимательского гения. Возмущенная, замордованная, замаранная донельзя толпа антилоялистов стихией налетела на первый же подвернувшийся штабной бокс. Наиболее прыткие бунтари ворвались вовнутрь, но прихлебатели адмирала, подпитанные алкогольным допингом, вдохновленные грядущими барышами, весьма далекие от мысли сдаваться, шутя, справились с забитыми бичом надсмотрщика чернорабочими штрафниками, взашей вытурив да, вдобавок, начистив грязные плебейские морды. Однако, ликуя да спрыскивая 'виктори', лоялисты упустили из вида, что за первой замордованной толпой охотников до оплеух последует лавина прочих служивых люмпенов. Уже экономя силы, скупо раздавая зуботычины, насилу совладали со второй партией изнуренных, чумазых грузчиков, но, столкнувшись нос к носу с третьей волной уж воистину доходяг, не столь жертв измывательств, сколь загнанных погоней за прибылью, спасовали, начали подумывать о достойной капитуляции, что живо обратилась в безоговорочную. Палатку смели, прокусив пухленькие от надутой герметичности бока, за конфискацией режущих предметов, заострившимися от собачьей службы клыками, а на барахтающемся под ногами покрытии масса охотников до танцев принялась под хруст костей да, взамен визга гармоники, под вопли тылового персонала разухабисто отплясывать джигу.
   Но вот в стены центрального, опорного штабного бокса, накаченные, казалось, не воздухом, а начальственной многозначительностью, сляпанные из материала особой антигрязевой стойкости, наступающие натурально уперлись. Гигантомания размеров, прошитая стальной нитью, оказалась по зубам далеко не каждому, а только обладателям дорогущей металлокерамики, но даже отборные грызуны забуксовали увязнувшими челюстями в гарантированном от прокусов синто-брезенте.
   -На штурм!- Взыграл саксо-скотский боевой 'спирит', особенно обострившийся ввиду давней вынужденной воздержанности от вгоняющего в сонливость 'бира', заливаемого стопарями бодрящего виски. Через надутые двери входа напролом ринулся электронщик: допекло - не догадался, по вежливому примеру приятеля, пропустить вперед подгорающее энтузиазмом 'пушечное мясо'. Уж на лидере-то бунтовщиков трусливые чинопочитатели, задерганные долгим отсутствием нагоняев от командования, отыгрались сполна, выместив накопившиеся тревоги и волнения. Не намеревались начальственные лизоблюды из-за пустячного неповиновения разгильдяев лишаться посуленных бонусов, не собирались терять замаячившие мегалитические прибыли - с закабаленными антилоялистыами бились до последнего. Не экономились разряды издыхающих мониторов и струи цвета незрело зеленеющего лайма, выжатые из принтеров - в дело щедро пустили прочее оборудование, способное проламывать черепа, дробить конечности осаждающим сослуживцам, калеча 'дружеским огнем' собратьев по оружию.
   Нападавшие с пониманием и уважением отнеслись к поверженному лидеру, для чьей башки отчаянные осажденные не пожалели компьютера ракетного наведения, наиболее тяжелого предмета из многообразия походной электроники - оттащили длиннющую, оглушенную жердину в сторону, чтоб под ногами не путался. Печалились по павшему лидеру недолго, а с неугасимой решимостью подналегли на дутый бокс, набитый неожиданно стойким обслуживающим персоналом.
   -Отомсти за меня, компаньон.
   -Не волнуйся, приятель, воздам убивцам по содеянному - сам знаешь, за мной не заржавеет... Скажи-ка лучше, каким знаком бочки метил, чтоб не перепутать с чем-нибудь посторонним, нестоящим; заявить, так сказать, право собственности?
   -А-а,- скупо ухмыльнулся электронщик, словно с мирового шедевра нисшедшей таинственной усмешкой,- специальным алгоритмом, разработанным для безошибочного выявления ценного груза. Один лишь я распознаю.
   -Идиот! Что, не мог галочку намалевать или крестик-кружочек? Чему тебя только учили в 'милитари' колледже? А подлые адмираловы прихлебатели, дурачье, нашли по какому органу бить - по голове. Да твоей тупой башкой нужно вместо тарана стены прошибать!- Пригляделся повнимательней к плющенной, рассеченной черепушке приятеля психотехник и с опытным видом высокооплачиваемого нейрохирурга, на неизменный манер матерясь, выдернул несколько 'линеек', вбитых, будто для улучшения параметров памяти.
   -Вот тебе алгоритмы.- Сунул извлеченные гигабайты приятелю в пасть взамен лекарства да собрался для пущего усваивания по челюсти же двинуть, но передумал - вовсе не из показушного гуманизма к раненым, а из-за осенившего научного открытия.
   -Подъем, симулянт, довольно идти на поправку, дома выздоровеешь - живо дуй за бочкой хренголия! Штурм затягивать некогда: вокруг сплошь агрессивная среда - промедление на час-другой, и загнуться недолго. Давно уже пришла пора отчаливать...
  
   Как ни бойки да стойки - помятуя о курсе акций 'Адмирэл Барелс' - обороняющиеся штабные, но против аргумента, запрещенного скопом взятыми Оплякакенскими соглашениями, кишка оказалась тонка. Бочонок, руководствуясь наляпанным предупреждениям с запрещающими надписями, выплеснули за надутые важностью входные двери, а уж встречали-привечали вырывавшихся из газовой камеры зачумленных за дверями под табличкой 'выход' и - сквозь строй, не взирая на шевроны, звездность, колледжовую образованность, чтоб впредь неповадно задолизам подсиживать боевых товарищей.
   Надувшийся в многозначительности бокс, почуяв, что вкаченному реактиву ни то что синто-брезент - броня танковая на раз плюнуть, без внешних прокусов сдулся, капитулируя, запузырил, на прощанье пованивая продуктами разложения штабного имущества, и был таков.
   -'Виктори!'- орали бунтари, поголовно все, кроме предприимчивой парочки компаньонов.
   -А хренголий не так прост...
   -Факт. Ничто не устоит перед ядищем...
   -О-у, 'уес'! 'Айдия'! Необходимо расфасовать да наладить продажу универсального разъедателя?
   -Запросто. А для чего?
   -Штука незаменимая - когда отмычкой не выходит, а резаком сейф не взять...
   -Вот это да! Стократные доходы гарантированы, дело за пустяковиной - организовать хищение с баз...
   -Эх, дурья башка, любая база приплатит, чтоб от эдакого страха избавиться. Грузить надо. Чем больше товара долетит - тем выше процент прибыли!
   -Эй, бравые 'иглсы'! 'Хэрроу' бомбежек в пустынях да поджигания джунглей напалмом! Пора подумать о деле - о дозагрузке 'ахиллесов'. Есть ли желающие заняться грязной работенкой?
   'Хэрроу' приостановили на время забавляться избиением и унижением слабейших, чтобы призадуматься: 'К лицу ли победителям-викторианцам кантовать вонючую бочкотару?'
   Психотехник на то и специалист, чтоб ориентироваться в настроениях, когда сомнения приятелей - не загадка завтрашнего курса акций, а легко читаемая, распечатанная биржевая сводка.
   -Мараться - не к лицу доблестным 'херроу'!
   -'Уез-уез!..'- одобрительные возгласы и свист дали знать, что лозунг моментом нашел понимание в толпе бесчинствующих молодчиков.
   -Но не упускать же доходы, не терпеть же убытки из-за белоручек чистоплюев?!
   -Не, это не дело?!- озадачились бунтовщики.
   -А ни поручить ли грязную работенку позорным лоялистам? Пускай докажут, что заблуждались, лизав адмиральскую... сами знают, кто - что...- психотехник от разрешения одного за другим организационных вопросов позабыл даже матерно выразиться.- С нерадивых - сдирать скальпы, чтоб пошевеливались! А заслужившим 'хэрроу' - вкушать лавры одержанной 'виктори'! В персональном боксе четыреххвостого найдется, чем залить боевые раны да спрыснуть память по безвременно потравленным товарищам...
   Однако сволочной адмирал даже с того, как предполагалось, света исхитрился дать пинка да плюнуть в алчущие морды подсидевшим командование подчиненным: изобильно набитую пустыми бутылками палатку предприимчивым холуевриканцам впору было в ларек по сдаче стеклотары переоборудовать. Но даже на сем сущем пустяке не удалось подзаработать: в огорчительном порыве перетряхнув да переколотив без их участия высосанные емкости, спонтанно устроили на осколках некогда штабного благополучия общественный 'туйлит'. Но разгромом персонального адмиральского бокса не вычерпал океан накопившейся злобы. На ком же отыграться за нескончаемые унижения, физически болезненные придирки, несправедливые служебные несоответствия?- Традиционно замарав да загадив место оккупации, 'солджеры' окончательно определились с жертвой,- что ж, тем печальнее представлялась участь капитулировавших, напрасно вызванивающих адмирала лоялистов.
   Психотехник с пораненным электронщиком, войдя во вкус вождизма, вцепившись в бразды правления, задавали тон на погрузке - сеяли хаос, привносили сумятицы больше, чем по силам двум десяткам отборных адъютантов, сжимающих по дюжине бичей в каждой деснице. Пинали, дергали за пока не содранные скальпы, создавали неразбериху, в которой никто даже не пробовал разобраться, зато превосходно под шумок ориентировались компаньоны. Набивали приглянувшийся недавним капремонтом 'ахиллес' отборнейшими бочками, мечеными хитрыми алгоритмами, но чаще - просто анонимными инициалами, галочками-крестиками.
   Забитые лоялисты пристыжено тупили головы, шарахались даже от тени очумелой парочки - дела погрузочные разлаживались, бочонки сталкивались, опрокидывались, а то и расплескивались. Воздух чуть ни вскипал, накаляясь от агрессивной пропитки хренголием, без зазрения совести разъедающим разлагающееся холуевриканское воинство.
  
   _________
  
  
  
   -Шустрей погоняй лакеев, а то преданных слуг из себя корчить всяк горазд, а как кабанища переть, сразу силенок не хватает! Хоть какая-то польза, в конце концов, должна произрасти от лодырей - недаром подстолье засидели чуть ли ни навозными мухами?!- от нечего делать, попутно ретираде поучал Потманин Дроселя уму-разуму.
   -Прут, как могут, это же интеллектуальная элита, с ней нельзя грубо обращаться - культурный подход требуется. Управленцев такого масштаба любая держава с руками оторвет, экономисты-политологи широчайшего профиля, околонаучным лунизмом вскормленные... вон и толмач на месте...
   А ну, при быстрей, паразитины! Счас накостыляю - 'погоняла' основоположников позабудете!- Наддал-таки Дросель пинков по выпирающим задам, а когда отсиженными 'пятыми точками' постарались назойливо не вертеть, то подзатыльников отвесил.
   -Личным примером помог бы неженкам, бывшим холуям, 'тикит' нести - еле ползут паразитины. Даже по расписаниям откладываемых вылетов на 'эйрплэйн' опаздываем.
   -Как так, 'бывшим'?! Чай, не Юрьев день на дворе - холопы мои при мне и останутся!- Вцепившийся в остатки собственности Дросель, совсем некстати затормозил процессию, в зубы подстольникам заглядывая, Потманину относительные успехи собственноручной стоматологии демонстрировал:
   -Зубье-то каково - впору забривать лбы да продавать в рекруты, жаль только Фридрих не ко времени преставился. Мои!..- произносил с отрадой, ощупывая движимое имущество.- Захочу - высеку, пожелаю - возвышу,- стиснул тиуна - у того аж запрятанные капиталы предательски зазвякали, что расхвалившийся Дросель списал на почтительное повизгивание,- а накатит блажь - в гзязь втопчу! Держись, подстольные душонки!- Сжал сарделькообразные пальцы в кулачище, будто соки выжимая из проштрафившегося гнилостью овоща.
   -Имуществом мало пользоваться, нужно заставлять быдло шевелиться - погоняй свое стадо!
   -Торопиться надо, поспешать! Нечто незлое творится-деется, по пятам настигает - чу-ую, а у меня чутье знаете како-ое?..- присоединил голос к потманинским требованиям весенним ветерком иссиня подмороженный Хренблоший.
   -А ну, задрыгали копытами!- Проверенным способом - пинками погнал Дросель произведенного на свою голову в тиуны подпыточного за компанию с непривычными к барщине, изнеженными придворными. Те, уж не надеясь на жалось да тягловое послабление, аж обидные слезы по неумытым харям размазывали. Рожи в ответ возьми да заиграй румяными, сытыми щеками, но горемыки не утешились - лишь завздыхали горестно по канувшему в лету прежнему великолепию, наполненному чинной размеренностью и сытым лизоблюдством.
   -Пошевеливай булками, жирнозадые нахлебники!- Вместо снисхождения за преданность сучил кулачьем под ребра Дросель.- Холуевропорт ужо не за горами...
   Но тут за спинами согбенными ка-ак полыхнет взрывоопасным пламенем, ка-ак долбанет громом праведным - погонщики, позабыв о спешке, погоняемые, запамятовав об изнеженном статусе, повалились на подтаявшую грязью, но все-то не размягчавшую землицу.
   -Никак, до детинца добралась туча конфедератская?
   -Факт, стены рвут, вороги.- Поежился в длиннющей до пят, однако напрочь греть отказывающейся сорочке Хренблоший, опасливо оглядываясь, из-за чего постоянно спотыкался и не впервой уж лобызался с приветливыми лужицами.
   -А, может, шатучие смугляки озоруют-балуют, не сидится по особнякам взамен привычных-то кибиток?
   -Размечтался! Чего смуглякам рвать-то? И так, почитай, имение с потрохами ихнее,- не упустил отрадной возможности позлорадствовать Потманин.
   -Было ихнее - станет нашнее!- Со словами, явно противоречащими делам, как попрыгунчик вскочил Хренблоший из очередной лужи на ноги и ну на плечи, не только на подстольничьи, на свои собственные загружать адмиралища. Огрубелый холуевриканец заботу почувствовал и сквозь слюни забормотал междометия неясные, но, должно быть, злодарственные.
   -Ходу!- Окончательно заявление об отставке подписавший губинатор, не брезгуя, тоже в ярмо впрягся - что оставалось мочи, чуть ни помчал во главе процессии к аэропорту.- Как бы подрывники на летное поле ни заявились вскорости...
   За ускользающим на глазах 'тикетом' заспешил прежде весьма критически относившийся к холуйским тягловым возможностям Потманин. Хренблоший же, выскользнув костлявостью из-под непосильной ноши, заскакал вокруг отринувшего праздное барство Дроселя. При том, не упуская из виду, то и дело хватал четыреххвостого за какую-либо свисающую увесистую конечность, якобы принимая в переноске непосредственное живое участие, да не в ногу, сбивая с ритма, тявкал: 'Дай понесу, пусти, подмогну...'
   К гудящим обожравшимися хрущами 'ахиллесам' почти доскакали да на столь приличной скорости, что еще чуть, и маячившие в мечтаниях стюардесски вот-вот, казалось, до икоты опоят дорогущими сортами шампанского, закормят досыта помадными улыбочками. Но порой не только за шампанское, даже за шипящую газировку приходится расплачиваться...
   -'Вху го тхере!?'- от давнего отсутствия подношений не в меру рьяно рявкнуло из охранного окопа, и группа пошатывающихся, обобранных, но при оружии рейнджеров заступила путь к прелестям свободного мира.
   -Свои, беженцы-переселенцы! 'Пен-френдсы', ребята!- без околичностей изъяснился Хренблоший, сызмальства, с молодых еще бород мечтавший сдернуть в Холуеврику и к столь решительному шагу готовящийся не только в финансовом плане, но и по пролетарским учебникам.- Буржуя приволокли с погонами... - Антанта, говоря по-нашему.
   -Но особа четыреххвостого мало заинтересовала бравых 'солджеров', не заинтриговали их ни постаревшие да подурневшие в трудах-заботах 'где бы чего стибрить' Дросель со товарищи, ни за время непродолжительного тиунства не нарастивший ничего, кроме набитого брюха, худющий подпыточный, а вот вызывающе-пухленьких, румянощеких подстольничков с удовольствием задержали на предмет персонального досмотра-обыска.
   -Последнее достояние на алтарь кладу, ироды! Квалифицированнейшие специалисты... без толмача-то теперь обходиться - как без рук...- воззвал Дросель, набивая цену оказываемым услугам, к подельникам, но тем не до торговли сентиментами.
   -Погнали!- скомандовал Потманин, и сплоченная общей целью тройка да подгоняемый тиун, взгромоздив на загривки тушу адмирала, рванули прямиком к погрузке, не обращая ни малейшего внимания на жалостливые, точно издаваемые тисканьем гуттаперчевых игрушек писки брошенных на произвол судьбы, преданных теперь уже в обоих смыслах слова челядинов.
   На сей раз рейнджеры знамя не запятнали, в грязь лицом не ударили - оказались самой, что ни на есть, стандартной для охранных войск ориентации...
  
   -'Тикит!?'- Хлестнул трофейным хлыстом перед носами пыхтящих из последних сил аборигенов наглевший в упоении от успехов, а потому казавшийся долговязее обычного да, вдобавок, выступающий напыщенным индюком электронщик.
   -Че, пороть будут?- Привычно изготовился к процедуре новоиспеченный тиун, раз надо, готовый пострадать за всю бесчестную компанию.
   -Только полный кретин мог столь вопиюще безграмотного смерда произвести в управители.- Развернул Потманин четверню на полном скаку и сбросил адмирала с насиженных загривков к ногам контролирующих органов.- Вот те, шланг непродутый, 'севупле', 'тикит' в бизнес класс!
   У электронщика, будто вентиль выкрутили - поник, как сдули, побледнел с лица, хлыст выронил. Услужливый Хренблоший, шустро подскочив, тут же восстановил надлежащие порядки: сунул символ властного произвола обратно во внезапно ослабевшую руку и раболепно подставил под удары хребтину вызвавшегося тиуна.
   -Что за нашествие бригады с мусороперерабатывающей фабрики? Потом, парни, подберете объедки, сейчас не до вас...- Поспешил на подмогу приятелю-заговорщику тоже весьма напыщенный психотехник, кучерявясь, сияя щербатым зубным оскалом, словно не пережил вовсе тяжких гонений с сопутствующими побоями. Но, бах, остолбенел и ну бледнеть да сдуваться по примеру электронщика, одно - ронять было нечего, кроме дежурно пованивающей под носом самокрутки.
   -Кехе, кехе - поперхнулся дымом, заскочившим в не предназначенное для курева горло, от преподнесенного, точно неладен сюрприз, подарочка. А ведь подозревал в глубине психического сознания, что вновь найдется какая-нибудь недальновидная сволочь, рискнет стать поперек пути к обогатительному злополучию - но не адмирал же!
   -Что делать? Подозрительная банда вознамерилась загрузить борова в бизнес класс!- Интонации голоса подельника приближались к паническим нотам, а тембр, похоже, вот-вот сорвется на предательский фальцет.
   -'Ф-- ю!'- в который уж раз предложил психотехник интимные услуги в прошедшем времени.
   -Кх, кх - вновь закашлялся на этот раз сухо и отрывисто, машинально затянувшись смрадом выплюнутого косячка, заботливо поднятого и поднесенного услужливо подскочившим Хренблошим. Задыхаясь, вытаращенными глазами уставился на силящуюся прийти в чувства для реализации мстительных намерений, злобных, разумеется, побуждений ненавистную тушу четыреххвостового борова.
   -Не в то горло пошло, не в то горло...- Хренблоший оказался тут как тут - принялся 'деликатно' ударять таращившегося психотехника кулаком промеж лопаток.
   -Фьють!- заработал-таки хлыста.
   -Пожалуйста, с удольствием, всегда к вашим услугам!- Восхищенный оказанным вниманием лишь раскланялся, бликуя черепом и скаля чуть ни выскакивающие от усердия челюсти.- Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома - можете выпороть и остальных членов делегации - никто не против...- Начисто игнорировал Хренблоший красноречиво демонстрируемые Дроселем с Потманиным кулаки...
  
   'Что за бред? Неужели трупа клоунов пробавляется гробокопательством - вырыли четыреххвостого и занимаются шантажом, демонстрируя, к тому же, адаптацию к болевым ощущениям - пытки, мол, нипочем. Но вероятнее всего мы нарвались на членов секты типа 'каморы' или того позабористей. Какие-нибудь 'короткопрудненские', 'нелюбиреченские' - слыхали, но чтоб такой страх!.. А тип с оскалом плешивого черепа - предводитель шайки. Не ошибусь, если угадаю псевдоним, под которым главарь обтяпывает темные делишки. Первым делом необходимо его задобрить, постараться найти общий язык'.
   -Кехе-кехе, мистер Мертвая голова, постарайтесь не обижаться на долговязого недоумка: в его бараньи мозги и прежде с трудом загружались простейшие программы, но с тех пор, как по башке заехали компьютером, что говорит, а тем более вытворяет - не соображает напрочь. Если нетрудно сдержаться, то постарайтесь не колотить меня в спину. А недоумка сейчас сам воспитаю...- Вырвал хлыст надсмотрщика психотехник и вполне натурально хлестнул компаньона.
   -Уй-и!..- 'воспитуемый' взвыл в особо жуткой тональности, каковой не достигал даже под побоями адъютанта.
   -Тихо, дурак! Не ори, но делай вид, что больно.- Хлестнул психотехник еще раз - электронщик, скрипя зубами, всего лишь ойкнул, но очень убедительно.
   -Таким путем мы заслужим уважение и отвлечем внимание.- Хлестанул в третий раз.- Во что бы то ни стало нужно исхитриться уведомить, кехе, кехе, 'специалиста',- тем же манером развлекая непрошеную банду, просипел вновь поперхнувшийся дымом психотехник.- Как отхлещу - завой, вот-вот, примерно так, и очень натурально сымитируй побег - что есть духу чеши к 'эйрплэйнам' - зови на подмогу киллера...
   Но ни вызывать никого, ни имитировать бегство не пришлось. Донельзя довольный Хремович, весьма элегантно приодетый, чуть ни при полном параде, нарисовался внезапно, как полагается специалисту высочайшего уровня. Обутый в сапожки лазоревого сафьяна, упрятав рыжие патлы в угодливо поднесенную экипажем, лихо заломленную летную фуражку, пижон исхитрился даже убогой власянице придать геройский имидж - этак залихватски, на манер иноземного пончо перекинуть через плечо. Благодарный электронщик, чьи ничуть не хуже взаправдашних побои мигом пресеклись, взирал на представшего 'леопардища', точно югославянин - на венценосного освободителя из-под ига дурок.
   И точно, Хремович уважение заслуживал: первым делом, не вдаваясь в сантименты, подойдя к пунцовеющему от неопределенности Дроселю, решительно стащил с плеч отставного губинатора тулупчик, а вконец от вопиющей наглости опешившему, непонятливому беженцу пояснил:
   -Филонят твои рынды киллерные - приходится заполнять образовавшийся вакуум, занимать нишу, так сказать. Словом, киллерствую напропалую.- Вальяжно, не торопясь, протянул привычно уже не мытую руку почитателям таланта для лобызаний.
   -Не погуби, злодетель!- Шустрила Хренблоший, первым бухнувшись на костлявые коленки, подобострастно присеменив к Хремовичу, намертво завладел той из дланей, что поближе, и ну слюнявить да орошать лицемерными слезами.
   -Все, чего ни пожелаешь, хоть тулупье зипунное забирай!- щедро распорядился без того отлетевшей собственностью Дроссель, пал на колени, втоптав во взлетную полосу быстрей одежки скидываемый гонор, и со вкусом облобызал оставшуюся незанятой длань.
   -Признаю: ошибался,- кратко покаялся, еще более посуровев, а потому не согнув хребта, Потманин.- Ты гений - я нет. Вклады возверну, ей-ей...
  
   -Надо же, ископаемые проточеловеки молят нашего 'специалиста' о пощаде?!
   -О снисхождении уже договорились - теперь присягают на верность. Мы свидетели обряда посвящения: 'омерта' - нечто-то вроде установления родственных отношений, 'каморра', о которой надлежит помалкивать.
   -Может, нам тоже того, поцеловать на всякий случай... - будем чувствовать себя в безопасности.
   -Не стоит рисковать: насколько известно из статистики, большинство летальных недоразумений происходят именно в родственной среде. А нам в бетон закатываться рановато. Лучше держаться в стороне да под шумок разобраться с четыреххвостым хряком, наконец....
  
   -Неладно, хрен с вами!- произнес, поморщившись да скрипя сердцем, отходчивый от обид Хремович столь отрадное уху хренархову приветствие.- Я незлопамятный.
   -Всегда с нами!- традиционно бодро, с оптимистическими нотками в голосах рявкнули в ответ хренархишки, прямо-таки пожирая глазами выдвинувшегося собственной сметкой да пронырливостью в лидеры образовывавшейся группировки ловкача.
   -Понимаю, парни, сам недавно выкарабкался из подобной ситуации, к тому же давно пора сваливать, но погрузка тормозится,- подсобил бы кто...- для не понимающих тонких намеков 'лидер' не поленился пояснить:
   -А ну, марш кантовать бочки!
   -Так билет же есть! - Несогбенный Потманин не собирался за просто так идти вразрез принципам, воспрещающим приложить руки к физической работенке.
   -Билеты на нарты с ездовыми собаками покупай - здесь в ходу 'тикиты'. А ваш 'тикит', насколько я понял, просрочен.
   Верно ли излагаю 'информейшн', сэры?- Стоило Хремовичу лишь глянуть на едва отошедших от панических настроений вожаков антилоялистов, как те в унисон, утвердительно закивали головами. Потом, немедля, подтверждая правоту слов 'специалиста' более убедительным способом, психотехник, припомнив нечто давно отлагаемое, со вкусом, как компостером пробил, пнул свергнутое начальство в печень, чем отодвинул адмиральские позывы очнуться в неопределенное будущее.
   -Так что 'тикет' предстоит отработать. Марш! Живо! А то ведь передумаю.
   -Слыхал, подлый раб, чего стоишь, как вкопанный?- Напустился сорвавшийся Дросель на застывшего в непонятности тиуна.- Бегом на погрузку!- Погнал жалкие остатки движимого имущества к вяло тающим запасам закатанного в бочки хренголия.
   Вослед, видом осужденного на каторгу, поплелся Потманин, утешаясь лишь шатким хитросплетением комбинированных козней в адрес зарвавшегося подельника. Последним пятился к штабелю, то и дело угодливо кланяясь да расшаркиваясь, Хренблоший, раболепным видом демонстрируя, как тяжело дается расставание с новообретенными злодетелями.
   Хремович же, в свою очередь, времени даром не терял:
   -Этих недотеп тоже в 'эйрплэйн' загрузим,- не просил, а диктовал условия,- ваш заказ они почти исполнили.
   -Зачем цивилизованному Западу дополнительные недоумки? В свободном мире нужда в квалифицированных кадрах, а ваши протеже - форменные профаны, вчетвером не смогли обтяпать совсем простое дельце.- Психотехник вознамерился вновь пнуть четыреххвостого, но вынужденно ограничился лишь злобной демонстрацией, и с первого, чересчур уж импульсивного пинка зашибив стопу.
   -Ничего, чернорабочие тоже сгодятся. Полетят в грузовом отсеке. А заказ я доделаю. По рукам?
   -Оу! Какое великодушие!- Разве что на ходульные колени не бухнулся электронщик.- Я думал, что настоящее благородство можно встретить только в вестернах, когда под консервированное пиво да канцерогенные чипсы пялишься в телеящик.- Хлюпнул жердина выделившимися соплями, ностальгически припомнив беззаботное времяпрепровождение периода школьной юности.
   -Оу, я тоже очень рад иметь дело с порядочным мистером, в ком незыблемость принципов подвержена одной лишь рыночной конъюнктуре! Увы, к величайшему сожалению наш мир уже не таков. Только здесь, в первозданной загаженности дикого края, способны коваться характеры титанов, закаляться суровые 'мэтэл спириты'!
   Вот, мой друг, примите нескромный дар!- Психотехник, впечатленный истинным величием Хремовича, непривычно не скрипя сердцем, вытащил из складок собственного, а не элекронщика, защитного комплекта пачку гашиша, изукрашенного оттисками бесчисленных ятаганов - несомненной гарантией высочайшего качества.- Что бы ни говорили о холуевриканцах, знайте: все - абсолютная правда, но иногда даже мы способны на низменные поступки, а не только в кино гадости показываем.- Растрогано шмыгнул носом.
   Электронщик не замедлил последовать заразительному примеру и, хлюпая в унисон приятелю, тоже выудил пачку, менее ятаганистую, но буквально с кровью оторванную от временно 'облагородившегося' сердца.
   -О! Весьма польщен. О заказе,- небрежно кивнул Хремович выпяченным по случаю исполняемой роли подбородком на адмиральскую тушу,- не беспокойтесь, только оттащите борова вон туда, в окопчик. Привык, понимаете ли, не оставлять следов, чтобы без свидетелей...
   -А-ах!- ахнули компаньоны, как сопли пускали, тоже в унисон.
   -Не хочу в окопчик! Нас там закопают, как единственных очевидцев происшедшего!
   -Молчи, дурак, 'спец' и без окопчика, не сходя с места, уберет любого, кого зазлорассудится. Жертва пикнуть не успеет, не догадается, что, собственно, стряслось с отлетающим бренным существованием.
   Простите, досточтимо-уважаемый сэр, но дела... не ждут, не терпят, сами понимаете, отлагательств. Пришлем лучше ваших подручных, ведь рыться в... гм, окопчиках, как раз по профилю деятельности гробокопателей.
   -О, сэры, не утруждайтесь, не отвлекайте бездельников на сущие мелочи - пускай повкалывают, как следует.
   Что ж, иногда приходится собственноручно выполнять грязную работенку. А вас белее не задерживаю...
   'Сэры' рванули к бочкам, будто пятки хренголием смазали. Теперь уж, не брезгуя, самолично навалились на погрузку, лишь бы скорее, смотав манатки, убраться прочь из краев, наводненных из вестернов вылупившимися, кровожадными стрелками-маньяками.
   'Договор надо выполнять', - запарился Хремович держать слово данное: впрягшись, ухватил адмирала за ботинки, не спертые лишь из уважения к иноземщине, и злосовестно дотащил тяжеленную тушу за ближайший бруствер. Близ обитающие рейнджеры, пронюхав, что дело пахнет жареным, когда еще поспешно упаковались и, более не докучая порочными нравами, 'жилплощадь' освободили. Однако, в укромном уюте оборонительного сооружения, вопреки заявленному злодейству, Хремович широким жестом прикрыл тело адмирала неприглядной, зато со своего собственного плеча власяницей.
   -Без обид, приятель, но кое-кому придется обретать новую родину. В здешней рейхсбублике морей-океанов пока не обнаружили - возможности рассекать ни на авианосцах, ни на фрегатах не представится, а приставят тебя к иному бизнесу: коней пасти или коз... доить. Хотя, неплохой ты, похоже, парень - давненько не доводилось общаться с понимающими людьми.- Чуть ли ни сочувственно поглядел 'стрелок' на пытавшегося в такт речи одобрительно шамкать губешками подопечного.
   -Так и быль,- припомнилось Хремовичу кое-что из киноклассики,- держи - 'фифти' тебе,- взвесил на руке, что на безмене, пачки выплаченного авансом гонорара и ту, что побольше да потяжелее сунул адмиралу под камуфляж,- 'фифти' мне.- Полюбовался 'многоятаганностью' преподнесенной заказчиками подношения.- Люди делятся на две категории: на тех, кто отдает предпочтение количеству и тех, кто на 'эйрплэйнах' улетает. Лично я отношусь к последним и предпочитаю качество.- Как всякий великий артист проникновенно вжился Хремович в образ вестернизированного персонажа.- Парень вроде тебя да при стартовом капитале даже в здешних гиблых краях запросто может сделаться владельцем табуна... отары... стада... коз.- Заботливо поправил не подводящую в критических ситуациях власяницу на утвердительно замычавшем адмирале и бегом припустил к экстренно запускавшим движок за движком, кашлявшим да чихающим 'ахиллесам'.
  
   Последние бочки вкатывали с поспешностью, что посрамила бы незыблемые каноны когда еще почившей техники безопасности, будто в самом деле земля горела под ногами очередных, пускай всего лишь хренголия, но захватчиков.
   -Гляди, опять самолет улетает!- Дросель завистливо впялился вослед издававшему кряхтение, коптящему экологию пространства прогорелой керосинкой 'ахиллесу', но усилием воли стряхнув завороженность, опасливо развернул неповоротливый 'головы кочан' в совсем противоположном направлении.
   -Многоуважаемый сэр! Не поспеем 'аэрофлай' - тоже спалимся!- Бухнулся в ноги лыка от дури не вяжущему представителю победившей оппозиции антилоялистов и потыкал сарделечным пальцем на дымную копоть, подымающуюся со стороны без догляда оставленного детинца, откуда, как из тоннеля сей момент выскочит паровоз и распорционит лелеемую тушу губинатора на ромштексы.
   Гораздо более жадный до дури, чем близкий упованиям туземцев антилоялист категорично, без малейшей жалости в оловянных вместо глаз плошках, указал на несколько недогруженных бочек и, шатаясь, точно медведь, перебравший забродившей малины, побрел к последнему остающемуся, застрявшему под погрузкой 'ахиллесу'.
   -Давай! Быстрей! Без нас улетят!- погоняли беглого тиуна Дросель с Потманиным, наравне, тем не менее, с подневольным сословием выполняя рабскую работенку. Один лишь Хренблоший, умаявшись, филонил, создавая видимость деятельности придворного по должности 'метельничьего' - подолом рубахи расчищал от соринок путь следовая бочки, не вводя при этом никого в заблуждение - просто не доставало ни сил, ни времени навешать прогульщику давно заслуженных подзатыльников.
   Закатив очередную бочку, бросились на сбитом дыхании, высунув языки, за жалкими остатками, но дымно зачихали, форсируя обороты, двигатели - 'ахиллес' дернулся расшатанными членами, забряцал разношенными частями, сплюнул на дорожку, перепутав обычаи, выскакивающими от натуги заклепками и тронулся с места.
   -Не может быть!..
   -Про нас забыли!..
   На корме 'ахиллеса' с равнодушным скрипом неумолимого захлопывались створы погрузочного люка.
   Бросив кантовать тару, даже не успев матюгнуться на прощание, кинулись члены бригады к 'эйрплэйну' во что у кого оставалось моченьки. Но простой тиун, выходец из подлого, подпыточного сословия оказался проворнее прочих спринтеров и в рекордном прыжке, что белково-протеиновым олимпийцам после приема стимуляторов лишь в бреду привидится, мертвой хваткой вцепился в верхний край подымающейся рампы. Гидроцилиндры, казалось, раздумывали: стоит ли надрываться эдаким перегрузом или оттяпать-таки непрошенному багажному месту цепкие клешни, чтобы впредь неповадно было лапать летную технику?
   'Квалифицированные тиуны с успешным опытом работы и за границей, небось, нарасхват...'- Попытался подтянуться утомленный суматошным днем рейхбубликанский чемпион по погрузкам в заморские 'эхроплейны', но подоспели прочие бригадные. Сначала тоже спортивного склада, ко всему крепко сбитый Потманин прихватил управителя, как цепляются за последнюю ускользающую соломинку. Взобравшись, словно по трапу, пересчитав недобровольному помощнику, взамен поручней со ступеньками, костяшки с до единого ребрышками, перевалил, ох, нелегкое тело через край грузовой рампы. Механизм аж екнул сперва от напряжения, потом от облегчения и повременил захлопываться, согласовывая действия с застопорившимися цилиндрами. А тут Хренблоший, несмотря на активные попытки Дросселя отпихнуть конкурента в сторону, аккурат подоспел - до чрезвычайности цепким тараканищем вскарабкался по услужливо повисшему тиуну. Под конец сам державный губинатор собственной пыхтящей персоной сподобился восхождения: помусолив преданного холопа основательней предыдущих мучителей, помяв и оттоптав страдальцу члены да органы, кулем ввалился в долгожданное 'ахиллесово' чрево.
   -Подмогните, братцы... - не кричал уж, шептал, стоической тряпкой болтаясь за набирающим скорость равнодушным самолетом, упорствующий тиун. Пытался подтянуться, да силушки уж господари повысосали, но семижильный управитель изловчился и махом перебросил ногу за край безжалостно захлопывающегося створа.
   Но увы, даже самые блистательные карьеры когда-нибудь да подкараулит неизбежное фиаско.
   -Не подвел хозяина, сослужил службу верную,- навалился Дросель брюхом на зловредно поскрипывающую рампу,- дарую молодцу вольную!- Вдарил набитым кулаком по сжатым судорогой пальцам прислужника.
   -Правильно! Перегруз - за борт!- по-полетному грамотно рассудил Хренблоший и, принюхавшись, спихнул в забортную пустоту единственное, что осталось на память от тиуна - грязный, драный, давненько отслуживший срок лапоть. Простонародная обувка, упорством не уступая хозяину, цеплялась за край сорвавшейся с ноженьки онучею.- Фи!- Демонстративно прикрыл носярник неопрятной ладонью.- Ну, и смердит же гардероб подлого народишка, тронешь - замараешься,- но надо же хоть что-то оставить родине...
   -...наши отчисления с прибылей!
   -Га-га-га!
   Один Потманин отнесся к десантированию тиуна серьезно, с полной ответственностью:
   -Зря ржете, дурьи головы! Самые преданные сыны обязаны оставаться на Родине, иначе приходи любая шваль, хапай, что ни попадет под руки. А обирать Ворликию в первую очередь должны именно истинные патриоты, как бы крепко им на орехи ни перепадало!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 20.
  
   Штурм да осада - морпеху услада.
  
  
   Не смотря на нескончаемые злодейства и безумия человеческие, беззаботно пригревшись на солнышке, долгожданно начинали припухать древесные почки. Так же вездесущие птички, не утратившие, в отличие от 'венцов природы', второго основополагающего инстинкта, всерьез подумывали об обзаведении потомством, по какому поводу, достав прочих обитателей природы непрестанным чириканьем, то и дело порхали туда-сюда, озабоченные, но не ростовщическими лизингами на жилье с пожизненной кабальной выплатой, а обиходным витьем уютных гнездышек. В процессе обходились без кровососного вмешательства подрядчиков, проектировщиков, посредников, без, упаси Бог, чиновного люда, сиднем сидящего при печатях, и, уж конечно, без неумытых айджиков-олдован с лопатами да мастерками.
   Фартило птичкам почти как Хремовичу, ведь надзирающие персоны от мэрий да от строительства не горазды лазить по деревьям для утряски согласований сметной стоимости взяток с каждого, кто осмелился обзавестись персональной жилой площадью. Одно лишь по-людски - черные маклеры, в орнитологическом миру - кукухи, прикидываясь цивилизованными риэлторами, до поры затаились в чащобах, вынашивая убийственные по своей природе планы выписки наследников по прямой с последующим летальным отселением.
   В прочих же аспектах обустройства птички от людей отличаются подходом вполне цивилизованным: пернатых не обуревает, например, страсть к бесконечному умножению квадратных метров - чтобы потом в футбол с собаками играть или, того паче, загонять уборщиц со швабрами до смерти. Нет, птицам, пускай даже самым циничным и пронырливым, всего-то лишь тому самому второму инстинкту потакающим, не дано понять низменных, воистину дикарских устремлений человечества! Потому и невдомек, какие захватнические планы, связанные с недвижимостью, измышляет отвратительно немузыкально чирикающая, столпившаяся под чахлыми деревцами стая недоразвившихся до обретения крыльев существ, которые ни то, что летать, просто даже на четырех лапах бегать никак не обучатся...
   -Я там был!- не удержался все ж таки, выступил с пламенной, но, вместе с тем, разъяснительной речью конфедерат перед темнеющими тучей 'морпеховскими' рядами да шеренгами.- Знаю: ловить на Катькином Бугре нечего!..
   Баконьер, неустанно лелеющий надежды закинуть пусть уж не невод, не сеть, хотя бы удочкой - блесенку, острогой да шашечками с надписями 'взрывоопасно - поджигать здесь!' побаловать, при конфедератовых откровениях пал духом окончательно:
   'Ну вот, а обещали-то, сулили: мыши-голавли! Фиг меня на 'камни-скалы' больше заманишь: нету здесь никакого клева - правдиво про подобные безобразия в кинематографе показывали! А куда теперь денешься, не на попятный же?..'
   -...с хлебами-солями не встретят - не рассчитывайте. Но мы пойдем туда, хоть чреват рейд боевыми потерями, неизбежными травмами в процессе мордобития, так как большая часть населения задушена гибельным наркотическим порабощением, деятельнейшая - стяжательством, а территория целиком заражена души губящим вирусом наживы. Потому днем с огнем разве что отыщешь на Катькобугорье человека, не потерянного для общества Конфедератского!
   Мне сыскать не удалось, должно потому, что за маскировкой да конспирацией с огоньком приходилось осторожничать - засветиться опасался. А вот нам вместе, глядишь, удастся! Вы скажете: 'Торопиться не нужно - подождем выброски да высадки подкреплений'...
   Строй, оживившийся, когда речь зашла о мордобое, при последних утверждениях конфедерата заурчал нечто отрицательное.
   -...но приходится торопиться!
   Теперь же утомленные форсированным маршем морпехи заурчали нечто сугубо одобрительное, не без зависти поглядывая на успевших схлестнуться с противником счастливчиков. Даже баконьер приободрился, отогнав прочь рыбацкие огорчения:
   'Пусть в здешних угодьях не до неводов с удилищами, но, похоже, в Каткобугорье дела обстоят примерно как на Олге-матушке с мутагенными осетриками - выходишь на вражину глаз в глаз, морда с усищами к лицу с бородищей, мощь и смертельная хватка против реакции и твердости руки! Эдакая путина по мне!'
   -...людей утерянных не воротить, но махнуть рукой на население тоже не след: хотя бы один, а то лучше пара-тройка из целой толпищи, глядишь, стряхнут дурманное оцепенение, прозреют, сметут пелену рабской алчности, одумаются, спросят с нас, но больше с себя собственных: 'В каков продукт внове вляпались? В кого превращаемся? Как этот мор называется? Кем наслан на погибель народную?!'
   Кроме того, властители, доведшие народ до подлого состояния, да подручники, в кровях по макушку обагренные, должны ответствовать по предельной строгости, без малейшего снисхождения! Ибо, как вещали классики, да токма грамотеев не слушали:
   -Нет плохих народов, а имеются бездари-управители да лукавствующие советники!
   Тут конфедерат немного замялся.
   -Кривить душой не стану: не полностью согласен с первым тезисом, но, все едино, пришла пора по шеям сволочам накостылять, как следует! С треском вышибить Дроселюгу из засиженного детинца, потому как каждый час протухшего всевластия множит падшие телеса да загубленные души!
   Услышав об 'накостылять' да 'по шеям', весьма довольные посуленными авансами морпехи изготовились громогласными 'ура!' приветствовать ветерана конфедератского, но тот притушил пламень речи скромной умиротворенностью:
   -Да чего там, не умею я гладкие речи сказывать, а вот бравый командор уж точно знает, чем вдохновить бойцов на подвиги.- Взял по виду скромничающую Сюзи под локоток и возвел на сымпровизированный, по примеру древних эллинов, на скорую руку сложенный из битых 'харлеев' триумф.
   Сюзи замялась немного, глянула на юношу, подпираемого с противоположных боков на этот раз двумя имками, через одного построенными, чтоб не обсуждали в строю нецензурными словами тонкости рецептурных нюансов, кашлянула, извиняясь за грубое солдафонство, а заодно для придания голосу суровости, да заявила, рассчитывая прежде всего на здоровую мужскую аудиторию, потому что нездоровая на строевую службу не призывалась, а больше по тылам занималась злоупотреблениями:
   -Обнаженный бюст демонстрировать не стану! Думаю: никто не сомневается, ради собственной же безопасности, что грудь у меня - хоть куда. Ну, теперь вдохновились?!- лихо озадачила морпехов, вытаращившихся именно на поименованную, прикрытую мундиром часть тела.- А потому живо построиться в походный ордер! Местные красотки заждались решительного штурма и...
   А на сколько дней войскам отдают города с музеями на разграбления?- поинтересовалась у конфедерата.
   -Сюзи, со здешними красотками нужно обходится поосторожнее, а то вместо отпуска придется морпехам бюллетенить по диспансерам. Музеи тоже до нас пограблены - предстоит создавать заново. Пусть пока просто разобьют ворога, а мародерствовать да растаскивать архаические древности... Мы ж не холуевриканцы недоразвитые, что от 'жабы' даже хренголий высасывают.- Невольно проследили конфедерат с командором, как в дали, покачивая крылами, урча подобно ужратому майскому жуку, надрывно взлетал пачкать лазоревое небушко очередной чернобрюхий 'ахиллесишка'.- Пообещай-ка лучше после успешного штурма баньку с вениками. Доподлинно сведал, знаю: имеются у Дроселя парные удовольствия.
   -Не грабежа, не женщин?- неподдельно искренне засомневалась Сюзи.- Не даже древних артефактов - культурно-исторического достояния человечества?
   -Да вот видишь,- вздохнул конфедерат, разведя руками,- это в окаянные Хренебненские годы достояния с уникальными изумрудными каменьями в модах ходило прикарманивать - нынче иные времена, как бы чиновные налоговики у нас самих карманы не вывернули. Попробуй хоть про баньку...
   -Ну, уж не знаю, столь незначительные посулы?.. Хорошо, попробую...- не хотелось командору огорчать конфедерата критикой никчемности обещанного.
   -Значит так, сорвете штурм - такую баньку устрою: упаритесь, а еще собственноручно выхлещу березовыми прутьями! А теперь в походный ордер ста-ановись! Авангард! Саперы-подрывники! Распулители! Живо седлать средства передвижения! Кордебаталия - колоннами! Арьергарду подтянуться!- Бодро свернула митинг Сюзи, расставила бойцов по местам, и конфедератское воинство двинулось исполнять миссию, властями не порученную, международными бюрократами не вверенную, а по крайней спасательной необходимости самочинно взваленную на собственные же плечи.
  
   Увы, как и предрекал конфедерат, ни цветочками, ни кликами радости кавалерийский наскок обыватели не приветствовали. Наиболее активные из окончательно потерянных для общества, приверженного традиционным человеческим ценностям, индивидуумов, отойдя от ночного забытья, принялись, едва продрав глаза, демонстративно возмущаться попранием свобод, принципиально отстаивать права на уничтожение как своих, так ровно чужих личностей, швыряясь из-за угла комьями смерзшейся грязи да повсеместно присутствующими кирпично-каменными огрызками. Хорошо хоть силенки у наркозависимых правозащитников заодно с прочими возможностями подсели, да глазомер дальше вен на предплечьях срабатывал с промахом, а то бы мигом лопнуло терпение морпеховское.
   -В Организацию объединенных деградаций пожалобимся, заглавному онголоиду! Уж он-то зарвавшихся конфедератишек к беспорядку-то призовет, уж он-то за попрание обиральности мигом санкционирует пустить кровушку! Будет на Катькином Бугре праздничек - ох, уж на выделенные субсидии понаколемся!..- вопило, выло, подвывало вослед уверено продвигающемуся войску из гиблых подворотен да раздолбанных остовов домов не опрашиваемое мнение социума.
   Но далеко не все поголовно население столь легкомысленно перепоручало разрешение внутрирейхсбубликанских противоречий поседевшим, оплешивейшим в политических кулуарах онголоидам-ахриканоидам. Имелась публика и посознательней, в массе своей даже тверезая, с полной серьезностью подошедшая к общественно-значимому мероприятию, в числе же лидеров накрепко стояли конфедератовы знакомцы астрономо-брандмейстерских наклонностей. Митинговую встречу организовали на нижайшем подпольщицком уровне: с плакатами, транспарантом, а вместо хлеба-соли подали запросную петицию и, препятствуя стремительному рейду отряда, вознамерились ожидать требуемого.
   -Ишь ты,- чуть ни восхитился конфедерат, приостановив налет браво скачущей кавалерии, несуразности предъявляемых претензий,- пяток деноминированных миллиардиев компенсации! Требуемую сумму выплатить чистоганом, полновесными червонными!..
   Да хоть год напролет в полюдье хаживай, иль как в ярмо впрягайся в барщину, но на Камне, с потрохами, почитай, выпотрошенном, столь цветмета не сыскать.
   -Не найти,- подтвердила делегация от митингующих,- и не откопать. Мы уж рыть пробовали и тротилом шахтным баловать - ничегошеньки. Недра сырьевые монополисты в зарубежье выгребли, народным же массам нерентабельные шурфы кинули, посему компенсация за хренголий основательная как за последнее остававшееся достояние!
   -Опять разговор об проклятущем ядище.- Покривился конфедерат, зная на опыте: раз речь зашла о хренголии - жди беды.
   -Да ведь не высасывала Конфедерация, ну, ни капли сей драгоценности, будь та трижды неладна! А если без отравной гадости обойтись никак не можется - упивайтесь на здоровье, за шиворот друг-другу заливайте,- не станем массовому сумасшествию препятствовать - надоело уже!
   Предпочитая цивилизованный эквивалентный обмен, делегация, упорствуя, стояла на своем, астрономический же вожак, неприступно нахмурившись, указал на один из плакатов, а потом не без гордости - на транспарант.
   Почему-то именно на кумаче текстом, набитым под трафарет большевистской вязью, значилось: 'Да здравствует торжество рыночных отношений!'. На транспаранте же то и дело колебались чаши здоровенных весов. На одной красовалась двухведерная бутыль с соответствующей надписью - 'хренголий', уж с подрисованной досужим юмористом традиционной крепостью. На другой же покрытый бронзовой краской сиял собственной персоной его величество чистоган. Очередная, тоже кумачовая надпись, принципиально ни на йоту не расходясь с просроченным классиком, гласила: 'Деньги - товар - деньги!'.
   Организованный препон мало что затормозил продвижение, но отсек авангард от саперной разведки, ловкими каюрами на собачьих упряжках просочившейся к детинцу. Подпортившие настроение бравым кавалеристам демонстранты не могли не вызвать ответной реакции. Едва сдерживаемое истекающим терпением негодование подкатывало к градусу вскипания,- взорвись - любая бомба позавидовала бы. Командиры превосходно понимали: планируемый кинжальный рейд грозил завязнуть в позиционной перебранке, плавно перетекающей, от пустоты дискуссионных расстройств, в позиционную перестрелку, губительно тормозящую войсковой прорыв. Демонстранты, в свою очередь, столкнувшись не то чтобы с непониманием справедливости требований, а просто-таки с неприятием, с возмутительным игнорированием наболевших чаяний, не на шутку занервничали и инстинктивно потянулись к специально будто созданному для разрешения имущественных споров камнеметному материалу.
   Лишь привычный до кристальной четкости прояснять ситуацию астроном пошел на окончательное выяснение отношений:
   -Значит, если правильно истолковываю заминку, платить за выкачанный хренголий не собираетесь?
   Требуемые плакатом взаимоотношения, пусть даже прельщающие означенной крепостью товара, на трезвую голову и учитывая пору дневного тарифа, представлялись конфедерату вопиюще абсурдными. Тем более отрядной наличности, чуть ли ни по заведенному обычаю, не хватило бы даже за постой с прокормом коней, собак, не говоря об экологически-безупречном ягеле для привередливых рогатых подопечных, расплатиться.
   'Ну почему, по какой подлой привычке опять предстоит 'разбор полетов' по хренголию?'- Когда речь заходила о фатальном продукте, конфедерат прямо-таки пасовал, точно в бытность после разводов перед обложением кабальными алиментами. Вот и сейчас растерянно оглянулся - на помощь не замедлил явиться юридически подкованный ментонер, увы, презумпцией не только не понятый, но и покинутый, в силу чего печальный, зато не повязанный по рукам-ногам формалистскими путами, а значит вновь мобилизованный на искоренение преступности.
   -Что, граждане потерпевшие, имеет место быть 'кидок'? Холуевриканцы-то, видать, не расщедрились - не рассчитались, лохотронули? Почему же залетным иноземцам художества на базарные темы не демонстрируете?!
   -Хотели,- донеслось из толпы,- да иноземного дозволения на митинговую подачу петиции не дадено...
   -Обещали рассчитаться, даже озолотить уж изготовились ради уникальности вещества, производного от техногенных составляющих.- Любовно огладил взглядом транспарантную, сорокоградусную бутыль астроном.- Но, думается, именно неприкрытая агрессия Конфедерации помешала развитию цивилизаторских отношений! 'Кви эст нобискум, эдверсес нон эст!'- не впустую, видать, получал человек образование - лихо, не стесняясь в выражениях, обругал супротивников неоколониальной торговли и, памятуя о предыдущей легкой расправе над доверчивым конфедератом, патриотично воскликнул, указав уже на другой кумачовый плакат, призывающий наркодиллеров меценатствовать.
   -Сплотимся под знаменем согласия и консолидации! Долой оккупантов! Бей антирыночников!..
   Не к чести конфедерата сказано, но хоть в боевом теперь мундире, а продул бы и другую баталию: больно неуверенно себя чувствовал пред очумелыми требованиями коллективно на хренголии помешенного общества. Вдобавок, уж на что бравый командор, но по въевшемуся холуевриканскому обыкновению приверженная формализованной этике Сюзи отвлеклась, на что не требовалось - вознамерилась проверить, санкционирован ли митинг и во сколько по Гринвичу обязан завершиться?
   Но зато ментонера не подвела боевая ветеранская выучка.
   -'Кви без паци...'- не полез за ответным словом в карман - припомнил то ли без паспортов бандитствующих гастарбайтеров, то ли пару курсов заочного юрфака, растянутого чуть ни на десятилетие,- '...пара белум!'- теперь точно речь зашла об оружии.
   -Вправо-влево раздайсь!- скомандовал отделенный ветеран - кавалерия с недовольным ржанием раздвинулась, в ответ же на залп каменных огрызков пальнули обалдранцевые распулители, аккурат на олешках подоспевшие да приведенные в боевое состояние к завершению непродуктивно ведшихся переговоров.
   И только тогда выискавшие, наконец, оккупантов родной землицы передовые демонстранты-застрельщики сменили гнев на милость - обронив метательные снаряды, первыми принялись хихикать над плакатным творчеством, потом - друг над другом, а особенно - над объявившимися вожаками, а те - над очевидным абсурдом очередной бессмысленной затеи. С некоторым опозданием, но проняло прочую массу незатейливых простаков - поле благодатное для возделывания добро бы лишь мошенниками, а то придурковатыми оппозиционерами, каких сперва по подпольям поискать требуется. Не сосчитать уж, в который раз клевал народ на приманку добиться справедливости да все-то, облапошенный, не уставал улавливаться.
   Толпа распалась, раздробилась по насмешливым интересам на отдельные группки зубоскалов и как боевая единица существовать перестала.
   -'Форвард!',- лихо скомандовала Сюзи, решившая, что если митинг все ж таки санкционирован, то бросаться камнями даже в Ворликии никто бы официально не разрешил, а потому необходимо разогнать демонстрацию в шею - разметать из брандспойтов, потравить газом, арестовать зачинщиков для выплаты штрафов с внесением в черные списки неблагонадежных налогоплательщиков...
   -Вот объясни, Сюзи, неужели у вас тоже так,- хоть что-то надеялся уяснить конфедерат из не впервой приключившейся коллизии,- когда человека превращают в форменную скотину, тот не обижается, молчит: сам, мол, виноват, раз народился неспособным в бараний рог простаков скручивать. Когда же субъекта вызволяешь из подлого состояния, сообщаешь о благих намерениях - тут уж норовит оскорбиться, чувствует себя униженным, почем зря серчает?
   Сюзи, демонстрируя, что чин носит не для парадной показухи, пребывала больше в мыслях о наступлении, а любое отвлечение считала послаблением противнику, поэтому отвечала кратко, предельно в данной ситуации правдиво:
   -У нас на глупости время не тратят - никто никого отродясь с помоек не вытаскивал. Барахтаемся, кто во что влип.
   -И то правда, завели помойку - за уши не вытянуть, паразиты-вымогатели! Ладно, с зачинщиками еще разберусь! Чтоб только не запамятовать.- Погрозил на прощание конфедерат разогнанной манифестации.- Командор, какая дальнейшая диспозиция?
  
  
  
   То, что с любовью обустраивалось годами, ненавистью рушится во мгновение.
   -Ироды, да разве же так можно?! У-у-у!- сперва эхом, а после ветродуем завывало в каменных застенках, от сквозняка да без сбежавших истопников сделавшимися до жути неприветливыми, чуть ли ни чуждыми бредущему с тоской во взоре да со скорбью на сердце пыталмейстеру.
   -Этого ли я заслужил?- Попытался раздуть погасший очаг, но подозрительно к головням принюхался.- Вот, пожалуйста, наставляешь людей, учишь уму-разуму - все впустую. Для кого, спрашивается, гальюнов понастроили? Вона указатель... А? А-а, уже нету... с буковкой 'ме' на двери?.. Тоже сперли, ироды. Ну, на кой, спрашивается, оголтелым голодранцам сдались двери, будто в бесхозяйствах имеется, на что затворы навесить? Э-эх, бестолково-то как даже разор делается. Лучше бы пассатижи сперли, было бы чем с гнилозубым кариесом бороться, ан нет, бросили... Не-е, куда им от жабы-то?.. Должно, утеряли впопыхах, нерадивцы.- Пощелкал поднятыми с отсырелого пола щипцами, высматривая еще какой-нибудь сгодившийся в разоренном хозяйстве инструмент, но других подарков погромщики не преподнесли.
   -Факт, обронили.- Побрел, безутешный, дальше по продуваемым зябким ветерком коридорам, заглядывая в поисковой надежде то в одну нишу, то в другую, однако не обнаруживал ничего, кроме покореженных, переломанных пыточных станков, скрюченных мучительными судорогами дыб... Казалось: проснулось у неодушевленных устройств в последний миг существования раскаявшееся сознание, но лишь для того, чтобы тут же скончаться от непереборимого ужаса. Замирал то и дело пыталмейстер у скорбного праха, во что обращено прочее наиценнейшее, уникальное, застеночное оборудование.
   -Нужно - бери, а коль за ненадобностью - хотя бы не ломай, народ бессмысленный! Поковырял бы в носу, постоял, почесал репу, ничего путного не надумал и двигал бы дальше, так нет, обязательно изничтожить средства производства требуется! Не себе, не людям! Вот уж, воистину - холопьи натуры...
   А может, то неблагодарные подпыточные расстарались?.. Все равно непонятно - с чего это вдруг? Надоело, невмоготу кулем висеть - подвесь товарища, а пуще - завлеки в налаженный процесс постороннего - и к прибытку, и к потехе удовольственной, чем крушить-то технику попусту. А с веничками что учудили-то?- Прошлепал по зеленеющим гербарием, ковром рассыпанным под ногами, засушено шуршащим листикам.- Полугодовой, почитай, запас веничков оставался! Отборных - саморучно веточка к веточке отбирал у инвалидных старичков да слезных старушек, промышляющих по березнякам без барского дозволения. Таких нынче поди сыщи... пенсионеров, без корысти трудящихся.
   Крах, разорение, а позорищу-то сколь пред иными губинаторствами!- Брел, вздыхая тягостно, кляня людскую неблагодарность да на судьбину жалобясь, пока не доплелся, понурый, до особой пыталмейстеркой каморы, некогда дроселевой гордости. Тут уж переполнившими чувствами дыхание и вовсе сперло - сорвал пыталмейстер со стены отчадивший свой век факел, энергично помахал в воздухах, воспламенив ошметки недогорелой пакли, глаза зажмурил, чтоб если удар - то, как обухом, и шагнул в поджидающую теменью неизвестность. Набравшись решимости, приоткрыл сперва один глаз, ничего не разглядев - другой, но от того не посветлело нисколечко, обстановка, соответственно, не прояснилась. Подул на коптящий чадом, слезящий глаза факел, но гниловатая пакля, что прочее имущество, плюнуть в ответ на заботу вознамерилась, лишь пыхнула напоследок копотью и была такова. Пришлось нестись по склизкому, темному коридору, считая лбом повороты с загибами да столбища колонные с вывертами, пока ни добрался до действующего очага с не приглянувшимися татям головешками, потом обратно и, запыхавшись, без сантиментов уж ввалился в пыталмейстерскую...
   'Вот она, не расхищенная гордость производства!'- Не доверяя выеденным дымом глазам, заплечных дел превеликий мастер охаживал да оглаживал, как невесту приятелеву, холодющую деву Мадленолрайтскую, верить отказываясь разумом в невероятную, просто с бухты-барахты привалившую удачу. Молвив лишь восклицающими междометиями:
   -Ах, ах, ух, ух...- лихорадочно соображал:
   -Почему, почемушеньки не расхитили, отчего не порушили? Никак демон подземен вступился заступником. А то - неприкаянные призраки, денно и нощно озорующие по тиунской на предмет выпивки, спугнули окаянцев.
   -А-а.- Заметил царапины да ссадины на гладко-кованном металле.
   -Вона злобушку-то выместили да на ком? На смиренном создании, бездуховном, что в ответ не сплюнет даже, не ругнется по матери. С существом, тем более женского полу творением... великого, должно, мастера легко быть храбрыми.- Постучал аккуратно и бережно костяшками пальцев по металлической крутобокости фигуристой девы.
   -Тяжела, неподъемна, душенька-раскрасавица - с места не сдвинуть, не говоря, чтоб упереть,- обломилось туточки расхитителям.- Изготовился уж в искренних порывах чуть ни расцеловать деву, но лишь ощупал, даже обнюхал на предмет травм или повреждений, нанесенных бессознательной публикой.
   -Какого разэтакого... Ну, кто скребется? Заколебали приставаниями - покоя нет, ...вашу!- матернулась дева, отозвавшись на ласки далекими от музыкальности хриплыми звуками.
   Впору волосишкам дыбом пыриться, а под одежей - топорщиться. Как стоял - так и сел пыталмейстер, вращая выпученными глазищами, соображая, что, видать, наступает то самое возмездие, неизбежность которого, верь или нет, все едино настигнет, не испросив приглашения, предварительно заказным письмом не уведомив. Ухватился за голову, побился черепушкой об металл непосредственно, кляня, на чем свет стоит, жизнь загубленную да приведшее к помешательству излишнее трудовое рвение с переработками, ночными бдениями.
   -Хотел же, как лучше, на совесть, согласно повелениям... Должность собачья...
   Но робкие оправдания не нашли в глубине железного монстра должного отзвука.
   -Вот придурки, чтоб вас скопом сюда запихнуть!- недовольство растревоженной девы нарастало, а голос суров уже больше на осипший баритон смахивал, чем на положенное дамское контральто.
   'А какой другой Мадленолрайтской-то деве голосина должен соответствовать? Ни попробовать ли потихонечку отползти в сторону, глядишь, не заметит или не догонит - к месту прикована... или нет, цепями притянута?..'- запутавшийся в соображениях пыталмейстер вознамерился ретироваться, но побоялся.
   -Эй, изуверы, коль впрямь делать нечего, хоть водицы бы в щелку плеснули из лейки, а то в глотке когда уж, еще до посада пересохло. Ну?!
   -Сейчас, мигом, сей момент, как пожелаете!- Рванул прытью тучного тела по подвалам, по закутам тайницким заплечных дел мастер, мало чего соображая, зато быстро действуя, но ни бочек с тухлой водицей, ни даже кадок не обнаружил.
   'Неужто укатили под квашни приспосабливать, сволочи? С ворья станется!'- Лишь по стылым лужам шлепал, не соображая, как же напоишь деву жаждущую? Совсем уж придя в отчаяние, наткнулся на джакузи, воняющие, чем угодно, в гамме полного многообразия вкусов взыскательных любителей минеральных источников, но зачерпнуть - тара потырена.
   'Где ж ведро, воронка дырявая, хоть бутылка щербатая нынче сыщется?'
   Но недаром родоначальник детективного жанра советовал хранить наиболее ценное на самом видном месте - провезло, когда не чаялось, где пограбить самолично бы присоветовал, да имелось что - в подвалах конкурирующего ведомства, в подтиунской. Именно там, средь зияющей неуместным вакуумом пустоты храпела в обнимку парочка пятнистых камуфляжем холуевриканцев, бережно сжимающих в руках по едва початой бутыли.
   'Ишь, на холуевриканцев клятых рука не поднялась, а своих, выходит, грабь без роздыху, куражься, как вздумается! Иль не приметили упивцев в темнотище, вишь, рожи-то чернявые? Учишь лопоухих, образовываешь - все впустую: разве порядок - этак ротозействовать!'- Успелось по ходу возмутиться, но разбираться в архаику уходящих корнях позорного перед иноземцами уничижения не оставалось времени, потому что, казалось, топает требовательно возмущенная дева, точно сваи вгоняет в фундамент мракобесного подземелья.
   Не без опыта в питейном деле пыталмейстер принюхался к напиткам:
   'Не вода, конечно, но, глядишь, деве, привезенной с забугорья, и питье иноземное по вкусу придется - помягчает норовом'.
   -Хорош за чужой счет пьянствовать - к себе 'на хауз' убирались бы, в Холуеврику, бражники!- Попытался выдернуть из захвата одну из бутылей, но донельзя упившийся негроид, с исподними, возможно, готовый расстаться, но не с особо ценимой выпивкой, ну упрямиться.
   -Ах, ты, вражина! Рожа неумытая, вздумал, значит, супротивничать?! Получай, вторженец!- Пошли в ход не подведшие, исправно пощелкивающие щипчики.
   -Ау!- завопил холуевриканец да заскакал очумелой гориллой, точно сотворили с недотрогой нечто несуразное, несусветное, но бутыль - что от недогадливого недоумка собственно требовалось - из клешни выпустил.
   -Ау! Ау!- заорал вслед другой представитель иноземного племени - теперь уже оба скакали по углам подтиунской, словно в вольере зоопарка, потрясая в воздухах, напрасно ожидая от того облегчение, профессионально защемленными пальцами.
   -Гляди у меня!- Пощелкал пыталмейстер перед обезьяньими носами строптивцев пригодившимися в хозяйстве пассатижами.- Я те, мать твою упаси встретить, покажу, как ерепениться - в прозапасе не только щипчики, дева имеется, чтоб не думали!.. Вот запру для острастки на денек-другой - не так заголосите, а тенором, баритоном... Ух... Баритоном?..- Присел пыталмейстер на пол, добычи, однако, не выпустив.
   'Так что же это - не расплата вовсе?! Возмездие, значит, откладывается?!'- Приложил холодящие бутылки к пылающей - головешка бы позавидовала - кое-что начавшей соображать черепушке.
   Воспользовавшись сопутствующей просветлению пыталмейстера паузой, коварные, что по национальной принадлежности и положено, холуевриканцы вознамерились предъявить липовые права на изъятую собственность, но не на того напали.
   -Щелк, щелк - защипали пассатижи за уязвимые, а потому мягкие участки тел покусителей.
   -Оу-у-у!..- завопил дуэт да вновь заскакал, только пока неслаженно без тренировки: не в такт, вразнобой.
   -А ну, кыш отседова - последний раз предупреждаю - дошутитесь! Да что я здесь с пустоголовой бестолочью мыкаюсь?! Там же подпыточный мается!- Не избежав искуса защепить по разочку к подобным штукам не привычных иноземцев (те аж, перестав скакать, подальше по углам забились в паническом ужасе) рванул на предельной скорости к деве жаждущей, подгоняемый мощными ударами в створ хлопающих, беспардонно взломанных, надежно, казалось, кованных ворот застеночных. Напрасно затравленно глядели во след робко лишь иноземными 'ау!' своды оглашающие холуевриканишки, тщетно силились навлечь пущее внимание: отныне пыталмейстера не особо занимала основная профессия...
   -Водица вот...взамен...- Но даже горлышко бутылки не пролазило ни в глазницы, ни в какие другие технические отверстия непреклонно лишь металлом клацающей стервы.
   -Ах ты, гадина железнобокая!- Пнул в сердцах пыталмейстер тупую железяку и заскакал, переняв танцевальные приемы ущемленных холуевриканишек.
   -У, фригидина, пеняй на себя!- Накинулся второпях то развинчивать, то сворачивать, немилосердно отбивать запорные винты, пока ни искорежил механизм окончательно.
   -Потерпи, пострадай чуток, достояние драгоценное - последняя защелка осталась. А ну, сковыривайся, загогулина занозистая! Это надо ж, подлый люд неблагодарный разбежался-проворовался, а этот...- Распахнулось чрево и прочие достоинства неприступной особи, откуда выпал исколотый, бледный, точно поганка ядовитая, без малого, почитай, замученный подпыточный.
   -Про столь примерного кандальника запамятовали, забыли, каты нерадивые! Поймаю - накажу, как даже мне самому не снилось, ни в бреду не привиделось! Ты же знаешь, как им, дезертировавшим халтурщикам, достанется, а?.. А?!
   -Да-а...- Даже улыбнуться попытался наиболее преданный и стойкий выходец из пытаемого сословия.
   -Ну вот, так что особо не переживай, а лучше выпей, напиток вроде кагора станется - для восстановления оборота кровушки штука наипервейшая.- Сунул заботливый пыталмейстер в дрожащую, исколотую руку объемистую бутыль, из другого же трофея сам не преминул прихлебнуть. А уж сообразив, что к чему да от чего проистекает, стянул нательную рубаху и ну раздирать на многочисленные перевязки.
   -Теперь мы с тобой - чуть ни кровные братья, кореш! Захоти только - мигом произведу в старшие подмастерья?- Но, видя, что подпыточный морщится, тут же повысил собутыльника в должности:
   -Понимаю. Мелочиться не к случаю - произведу в управители! В подтиунской даже кой-какое богатишко сохранилось - парочка чумазых, но упитанных холуевриканишек. У подрядчиков можно сменять на полезную в хозяйстве деловую древесину для дыб, к примеру, а то просто погонять битюгов ради собственного удовольствия. На вот,- предложил пыталмейстер названному корешу щипцы, но передумал.
   -Лучше потом покажу, как грамотно инструментом пользоваться: без подготовки можешь пораниться,- ведь чего-чего, а травматизма на тебе и без того вдосталь...
   Отогрелись крепеньким под прожекты пыталмейстера, как распрекрасно предстоит застенкам обустроиться, а при деле им самим, горемычным, на теплые местечки приютится, да какая превосходная жизнь наладится. Вдохновленный перспективами подпыточный, выздоравливая под байки, дремал, временами похрапывал, казалось: погрузился мысленно в комфортные довольствия - не растормошить.
   -Вижу, ты парень сметливый, с головой на плечах, с понятием, но пока, суть да дело, поправляться требуется; в подземельях же без сугрева да огоньку больно сыро, ревматичные промозглости - не до выздоровления. Пора на свет белый выбираться, подышать не копотью, а чистым воздухом, а квартировать к теплу поближе - разместиться со комфортом во палатах дроселевых...
   Встрепенулся чуток оклемавшийся подпыточный, не возражающий окунуться в роскоши:
   -Малехо подмогни ходули переставлять, и двинули.
   Побрели, пошатываясь, с зажатыми бутылками, друг друга поддерживая свободными от подкрепляющей выпивки руками, вон из разгромленных застенков к хоромам вдоль стеночки, отвыкнув, щурясь яркости освещения.
   Вряд ли встретили бы теплом апартаменты дроселевы, которым досталось не менее подвалов пыточных, но судьба смилостивилась - не допустила испытания очередным отчаянным разочарованием: едва проковыляли полпути, как на забубенные головушки с тына детинца труха с изъеденной древоточцами корой просыпалась.
   -А ну, кто шалит?! Щас побалую...
   -Хрясь!- взамен робкого, покаянного ответа обоих точно мухобойкой пришлепнуло.
   -Кто посмел?!- Не успев ни подняться, ни прийти в осознанные чувства, а уж 'пытливо' защелкал пыталмейстер щипчиками.- Вот занялось лихолетье - уж поживиться нечем, а самозванцы без устали норовят наскакивать! Человека, можно сказать, в курс дела ввести, представить к подведомственному хозяйству и того не позволено - очумело сигают на головы!- Поднял, заботливо отряхнул подпыточного, не понятно на что после перевязок походившего: на мумию или на обескровленное, подземельное привидение.
   С натугой подымавшийся, но хладнокровно игнорировавший палаческие пассатижи дородный мужчина, от мумии все же, без привычки к археологическому гробокопательству, отшатнулся, но, трижды плюнув через левое плечо да, как полагается, пробормотав 'чур меня', стиснул увесистые кулаки, вознамерившись пусть даже с потусторонним явлением, но вступить в рукопашную. Переведя же взгляд на более достойного габаритами противника, застыл и ну сперва подозрительно, потом заинтересованно всматриваться в физически пострадавшего, но гораздо сильнее морально расстроенного пыталмейстера.
   -Чего уставился, мародер, давно с должностными лицами на страже беззакония не встречался на большедорожном-то промысле?
   -Ну-ка, ну-ка, повернись-ка в профиль, субчик-голубчик: что-то личность больно знакомая.
   -Личность как личность.- Прислонив подпыточного к тыну, несколько подтянулся, приобретя невесть откуда взявшуюся выправку, пыталмейстер.- На незнакомых посторонних со стен не скачу, приличия соблюдаю.- Рискнул, тем не менее, развернуться, как велено.
   -Ну вот, теперь признал, точно! Так и есть.- Будто давешнему знакомцу обрадовался зловеще темнеющий черной тучей мародерина.- Ты ж с 'Гремящего'?!
   -Ну...
   -Ну-у! А я- с 'Дудящего'! Мой распилили, а твой?
   -Мой порезали...
   -Здорово, братуха!
   -Здорово!- Не чаяли просоленные морские волчары встретиться да где, не у черта на куличках с приливными волнами, а в краю сугубо сухопутном.
   -Вот так штуковина, верь после этого начальству...
   -А что такое?
   -Да Дросель то и дело повторял-приговаривал, что, мол, сундуки с неба не падают...
   -Мы отовсюду на головы валимся, от нас и на гражданке не укроешься! А где сам-то изверг-угнетатель обретается?
   -Ведомо где - драпанул, сволочуга безответная, на нас двоих хозяйство кинул.- Поддержал, уберег от падения, словно самое драгоценное в Катькобугорье достояние отставной, как оказалось, 'сундук' мумию.- Сдает без лекарства,- пояснив слабость опекаемого, позаботился пыталмейстер, чтобы и подпыточный 'поправился' да бывший сослуживец на славу угостился.
   -Странный у тебя приятель. По приметам видать: пострадал от несправедливых гонений тирании. Должно - оппозиционер прежнему режиму?
   -А то! Вестимо противорежимник! Знал бы, как его запытывали?! У-у, страсти Варфоломеевы! Коль имеется охота, могу продемонстрировать по давнему знакомству на твоей, так сказать, собственной шкуре...
   -Отставить! Только допытываний не доставало... хотя... А ну, погодь...- Свалившийся на головы 'сундук' подозрительно прищурился.- Продемонстрировать, говоришь? Сам-то в сколь высоком ранге здесь числишься, при каких обязанностях состоишь на довольствии? Имеются ли на руках оправдательные документишки?
   -Чего тут скрытничать - правды ведь не утаишь. Пробавляюсь в пыталмейстерах.- Понурился допрашиваемый, но ненадолго.- А что, работенка ответственная, оплата сдельная да казенный харч, пенсионные опять же отчисления да страховка... от производственного травматизма.
   -Эх ты, а еще флотский. Позор эскадры! Докатился-то как?
   -Будто сам не знаешь с чего изуверства начинаются - с дедовщины вестимо, по началу мелочи: баночки-скляночки, пряжки-гюйсы, зуботычины... Катился, скатывался по наклонной плоскости аж до Катькиного Бугра, чего отпираться-то?
   -Да уж вижу.- Посуровел, пуще штормовой метеосводки нахмурился мичманюга.- Кабы не память о флоте, собственноручно, что корабельную крысу - за борт!
   Как теперь прикажешь отмазывать залетчика? Наши-то, понимать должен, пришибут под горячую руку - глазом не моргнут; садюги, вроде тебя, пикнуть не поспевали. Хорошо бы найти какого завалящего душегуба, чтоб в чинах - на кого списать бой тары да прочих собак понавесить.- Со вкусом отхлебнул потчуемый экс-комендант 'мировую' сперва из протянутой осознавшим ли, а вернее заискивающим сослуживцем бутыли, а потом из тары, предложенной 'мумией', болеющей за недавнего, но все ж приятеля.- Далека от рома штукенция, но ничего - пробирает, что микструрка противопростудная.
   -Искать некого - свалили начальнички. Разве что болтается по застенкам парочка приблудных холуевриканишек. Пришибленные какие-то: чуть внимание окажешь - вопить начинают, возмущаются. Вот бы на них того-этого... заодно за интервенцию ответят, за распиловку судов, за дробление державы и кризисы, а?
   -Доколе можно подряд все напасти на Холуеврику списывать, пора бы уж самим хоть за что-то быть виноватыми! Привыкли, понимаешь: то иго, то нашествия, то оккупации...- у нас страна, в конце концов, или проходной двор?!
   -Вот именно, понаехали! Дай мне пяток минут - во всем перечисленном грязно и бессердечно покаются...- Пыламейстер, точно собирающийся нашкодить совестливый школяр, стыдливо опустил глазенки, застенчиво, будто на первом свидании, потупился, завозил носком сапога по утоптанным дворовым грязям.
   -Та-ак, опять на старое потянуло? Гляди у меня! Холуевриканцев не забижать, а приставить к полезному делу, чтоб не болтались праздными зеваками да помнили: тут им не Бредвей висками пьянствовать.
   Плохо, однако, начальства в детинце не застали - с непорядком пора разобраться, а то капитуляцию принимать не у кого. Форменный бедлам, а не крепостной объект, взятый на абордаж,- расстроился донельзя 'сундук' и за себя, и за некогда сослуживца.
   -Почему не у кого? Вон тиун, внове назначенный, почти второе лицо в детинце, или вот я - первое, пока Дроселюга отсутствует - нам и карты в руки, подготовимся к мероприятию любо-дорого, не сомневайся. А что погром вокруг да беспорядок, на то холуевриканцы имеются - мигом приставим к метлам, блеск наведут, комар хобот обломает, но не подточится,- капитулируем по высшему разряду - пальчики оближешь.
   -Ну, смотри, палачуга. На твоем месте я бы расстарался, а особенно... с банькой...- Опытно подмигнул экс-комендант не менее тертому калачу.- Глядишь и...
   Что следует за 'и' договорить не дали - прервали рьяные, но не особо приверженные уставу саперы-разведчики.
   -Фугас готов!- рапортнул подбежавший ученый имка.
   -Кругом чисто - не поймать ни одного охранника,- разочаровано доложился атаман.
   -Молодцы, быстро заложили и сняли.
   -Если бы...- Сплюнул атаман пренебрежительно.- Смылись гады!
   -А ворота зачем рвать, без того ведь нараспашку?- наравне с атаманом разочарованно, но вполне здравомысляще поинтересовался имка.
   -Вы что, минер-подрывник, хотите отряд опозорить? Приказы не обсуждают, а выполняют! Детский сад какой-то, развели прогулку по достопримечательностям. Как потом принимать трофеи по описи, раз боевые действия не наблюдаются? Что за приступ детинца с распахнутыми воротами? Со подрывом же другой коленкор получается - штурм чистейшей воды. Твори, что ни заблагорассудится - любой кавардак нипочем, никаких бумажных формальностей, ни проверяющих ревизоров! Получен приказ 'взорвать', значит - исполняйте! Ясно?!- при полном попустительстве конфедерата, смекнувшего, что трудно найти лучшего квартирьера, педантичный до службы, а потому назначенный Сюзи командовать разведкой да саперами, старший мичман совсем уж незаслуженно рявкнул на ученого имку. Тот, засияв, что гильза, под фронтовую зажигалку изготовленная, метнулся к воротам, пытаясь на бегу оправдываться:
   - Исполнять - да за милую душу. Чтобы я да опозорить?! При нынешней-то пиротехнике взлетят на воздух как из-под Пенемюнде до Британских морей!
   Спустя несколько мгновений, словно сирена голосящая, донесся протяжный вопль:
   -Ложи-ись!
   Бабахнуло здорово - даже нестибренные за побитостью последние оконные осколки из проломленных рам хрусталем напоследок брызнули. Один створ ворот в щепу разнесло, другой, для артистического имкиного любования, клубя дымами, унесся вдаль подбитым бомбардировщиком.
   -А вот это молодец, за столь образцовый подрыв благодарности не жалко!- одобрил экс-комендант заведомую порчу имущества.- Специалиста в любом деле видать, особо, если прошел морскую выучку...
  
  
   -На штурм!- заорал из лихо подскакавшего авангарда, что было духу в легких, конфедерат, командиру вторила добрая сотня осипших да сбитых дыханием от слишком уж стремительного марш-броска глоток пехотинцев корволанта. К призыву присоединились оголодавшие псины, безмолвно поддержали олени, никак в толк не берущие, зачем с природы поворотили в вонючую цивилизацию, а потому развоевавшиеся до лютости. Ретиво заржали почуявшие родную конюшню першерончики.
   Ворота, бубухнув на прощание, разлетелись строго по расписанию диспозиции. Мало что различая в дымной непонятности, кашляя от сотрясения разбереженных смрадов, войска сходу ринулись проникающей атакой в штыковую.
   -Ай да пунктуальность!- удивился восхитившийся конфедерат, заглядывая в чужой хронометр.- Сюзи, а квартирьер родом-племенем, случаем, ни из поолжских ли хренцев происходит? Наш бы человек на полчаса запоздал, как пить дать, а то корволант зарядом подорвал, как водится, по недоразумению.
   -Я обязательно допрошу виновного подозреваемого на детекторе, не сомневайтесь, дайте только разыскать сэра-рундука в боевой сумятице,- поспешила Сюзи избежать скользкой иностранной тематики и, чтоб замять вопрос окончательно, почла за благо броситься врукопашную. Лишь на миг поотстав, вдогон полетели тревожные мысли: 'Как лихо агентов засланных раскусывают! Неужели комендант из хренцев? А что, похож - такой же тучный боров. Плохо, что в пайковом ассортименте отсутствует тушеная капуста под пиво: если бы поедая пищу рундук отрыгивал, издавал прочие неприличные чревовещания - хренца мигом бы вычислила'.
   -Огонь - девка! Засиделась в командорах - пора в боевые майоры производить, в 'катеранги', выражаясь по-флотскому.- Припустил конфедерат за воинством, как в воронку всасывающимся во вражье логово...
  
   На плацу детинца, щурившегося на очередной дворцовый переворот презрительными бойницами, выстроился, изготавливаясь к капитуляции, некогда вражеский гарнизон в составе двух человек да парочки мавританского обличия приблудившихся холуевриканцев с метлами на плечо. Пыталмейстер с оглядками извлек из потаенности здоровущий ключ от пыточных застенков, зажал в подрагивающей руке. Взъершив, зашуршал нескромных размеров заботливо сметанным из подсобранных березовых веток веником, накрепко связанным обрывком карманной удавки - следовал совету старшего мичмана, умилостивить штурмующих банькой, по сему поводу вручить состряпанную засушенную растительность.
   'Не забудь,- напутствовал экс-комендант,- сказать, что веник - 'ветвь мира', тогда, может статься, морда палаческая, не пришибут под горячую-то руку, а, глядишь, под мое начало направят на трудовое перевоспитание. Понял?!'
   Строго, четко забил барабан, дым рассеялся, а крепко настроившиеся задать жару вражинам морпехи узрели, наконец, без того в полукольцо стиснутого отличившимся разведывательно-саперным отделением противника.
   Мичманюга, не смотря на тучность фигуры, легко до лихости чеканя шаг, промаршировал к Сюзи и зычно доложил о взятии с бою вражьего оплота. Дым, пороховой смрад вправду присутствовали в избытке, для побоища средней руки вполне предостаточном. Последствия штурма выглядели вполне натурально и убедительно - не придерешься. В отсутствии боевых действий уличить кого-либо представилось бы затруднительным, даже явись на то принципиальное желание.
   -Рапортует как по писанному. А ни произвести ли молодца в коменданты? Небось - заслужил.
   -К тому и должный опыт имеется,- не возражала Сюзи, успокоенная поворотом в карьере 'рундука', засланного, возможно, хренца, которого не придется запытывать на детекторе.
   Вслед за вновь произведенным в коменданты мичманом, дрожа телом, подпихиваемый мумифицированным подпыточным притопал неверным шагом с веником, зажатым подмышкой, пыталмейстер и, протянув ключ да с не первой попытки сглотнув застрявший в горле ком, вздохнул тягостно.
   -Последнюю радость отнимаете.- Чуть ни закликушествовал капитулянт, не к месту припомнив обжитые пыточные подвалы, но подняв опущенные долу повлажневшие глаза, уставился, замерев, на конфедерата, а признав окончательно, обрадовался, точно давнему знакомому:
   -Во как! Знал ведь, чувствовал: не вытерпишь, возвернешься! Ведь никак не можно народу нашенскому, чтобы три шкуры с егоного хребта ни спустили: без того дискомфорт испытывают.
   -А-а, старый знакомый! Ну-ка, молодцы, вздерните-ка садистского палача на воротах в пример сомневающимся агностикам, что при властях Конфедерации каждому да по заслугам воздается!- Очень даже доволен остался встречей конфедерат, закручивал усы да ладони потирал аж до хруста, будто снежок вылепливал, предвкушая воплощение торжества справедливости в самой, что ни на есть, убедительной натуральности.
   -Вручай... Ветвь мира, ветки вручай...- Подтолкнул бывшего того еще сослуживца новопроизведенный комендант.- Кто старое, мол, помянет...
   -А это что такое? Никак - веник...
   Успел приговоренный запустить в адресата сымпровизированной, только что не оливковой, 'мировой ветвью', прежде чем ухватили да скрутили крепкими руками, очень уж долго ждущими, на ком бы парок выпустить, хотя бы частицу накопившейся злобы выместить, но запоздали...
   -Банька, что ли, истоплена? С этого бы начинал, палачуга, а то заладил: 'три шкуры да дискомфорт...' Подымите-ка истопника, а то до простуд долго ли? Что ж, банька с дорожки - это, братцы, дело, не хуже меня знаете! Так что вечем решайте: вздернуть или повременить,- парок не задастся - тогда уж...
   -Лучше повременить!
   -И вправду, чего торопиться-то, чай, не торопыги?
   -А парок-то каков? Не прогадаем ли?
   -Долго ли вздернуть - всегда успеется!
   -Ворота саперы разнесли. Пускай сперва отстроят заново - тогда и обновим!
   -Вот что, ирод с садистскими наклонностями, так и быть, даю шанс реабилитироваться: коли баньку достойную наладишь - назначу банщиком со всенепременным правом засекать посетителей вениками. Но смотри, изверг, это не в застенках зверствовать, тут уж точно нужна квалификация. А с парком подкачаешь, в грязь морденью ударишься - с тебя же спрос. Расправа предстоит короткая, но вдвойне праведная...
   -Неплохо бы подготовить стороны обвинения и защиты, чтоб провести прения с опросом свидетелей, пострадавших...
   -Когда только поспел премудростей у презумпции нахвататься?! Как чувствовал: нельзя наедине оставлять, охмурила-таки девка да какого героища!- Конфедерат с укоризной воззрился на ментонера. Тот под взглядом боевого, умудренного опытом товарища, осознав, виновато смутился за невольно вырвавшиеся, озвученные, словно в гипнотическом трансе произнесенные глупости.
   -Уж ни в адвокатишки ли податься сподобился? Сменяешь боевую доблесть на клятую казуистику, а шрамы от ран - на пригретые в лопатничке наличные, бивуак с костерком - на дубом обитый кабинетик с прилипчивыми кожаными креслами?
   Нет уж, не бывать позорищу! На отбитой с боем территории объявляю повсеместное торжество произвола справедливости и совести! Не позволю прохиндейской болтовней выгораживать заматерелых преступников!
   Вот этого конкретного прохвоста сам бы вздернул... да с воротами, вправду видать, ребята погорячились.- Не стал выяснять конфедерат, сомневается ли кто в решительности высказанных намерений, вместо опроса перешел к делу:
   -Ты еще здесь, преступный элемент? Не испытывай терпения, а то где-то колище сыщется, что для меня припасал! А ну живо - баньку! Мавров с собой прихвати - кочегарами. Мумию уворованную, чтоб в музей сдать, а то в преступной вашей компании вон на ногах не стоит, шатается, будто пьяная.
   Шабаш, прения сторон... тьфу на них, на этом приканчиваются!
   -Да я давно... уж затоплено... венички сметывают, парилочку наладили...
   -Что хочешь сметывай, но чтобы пар был!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 21
  
   Заграница - не в руке синица.
  
  
   Третье уж столетие паразитирующие швейцкие банчки вместо того, чтобы честно именоваться 'прачечными', неустанно, без зазрения отродясь не водящегося чувства совести купались в роскоши, пускали пыль в глаза гранитными ступенями, мраморными колоннами, базальтовыми полами, алебастровой лепниной карнизов, гипсовой - плафонов, невесть из чего состряпанными прочими украшательскими антаблементами.
   Не столь извечно, но примерно недели две кряду штатные мойщики-подметальщики молились на благодетельницу, по верным приметам видать, знатной родословной иностранку, кроме того, личность, одаренную колоритным обаянием внешности да наделенную неординарными, фасонистыми манерами. Та без малейшего налета снобизма - что присуще лишь истинным аристократам духа, но не крови - выполняла за благодарных уборщиков половину, почитай, грязной работенки: полами роскошных, регулярно сменяемых шуб, будто налетевшим тайфуном, сметала на пути сор, фантики, мимо урн оброненные окурки. Заодно с не меньшим успехом утирала бы свежие плевки, если озабоченным финансовыми радостями швейцам да владельцам счетов - иностранцам дозволялись бы неуместные слюноотделения. Ведь подразумевалось, что к подобным неопрятностям неодобрительно отнесется чопорный господин Хороший Тон, чьи установки полагалось соблюдать, даже если очередную жертву монетарных махинаций, обобрав до нитки, пустили по миру. В подобном крайнем случае надлежало следовать неукоснительным рекомендациям: делать вид, что по вкусу приходится, когда обчищают лелеемый сейф, или хотя бы сохранять достойную мину, слыша за спиной злорадные шушуканья довольных злопыхателей. Банкротам возбранялось повышать голос на вышколенный персонал, бить наглые морды кассирам, ни в коем случае не мять, тем более не обрывать лацканы деловых пиджаков управляющим, если тех удавалось отловить за безмятежной, размеренной чашечкой кофе под аперитив. Дозволялось лишь тихо, благопристойно пустить себе пулю в лоб, причем непременно в люксовом номере с бархатными шторами, атласными креслами, желательно оплатив счет за месяц вперед да оставив персоналу роскошного отеля, а особенно страшненьким горничным во главе с неприветливым портье чаевые за докучливое беспокойство.
   Но вот именно сейчас благодетельница уборщиков-подметальщиков явилась по обыкновению нежданно, стремительно, в очередной обнове - волочащиеся полы шедевра искусства меховщиков с лихвой покрывали насилу втиснутые в сшитую на заказ шпилечную обувь пятки, мощи которых любой давильный пресс позавидовал бы. Выпорхнув из тонированного под цвет волос лимузина, знатная госпожа, элегантным жестом поправив прическу, почти синхронно увлекла вслед за собой, выудив из авто, словно бархатку из пудреницы, никчемного вида, едва дотягивающего до статуса джентльмена мужчинку. Лицо спутника страдало явной асимметрией черт и невоспитанно выражало чрезвычайную озабоченность, очень похоже - по поводу откладываемого визита к стоматологу.
   -Пошевеливайся, милок: еще во столько мест успеть заскочить надобно да на примерки, да в кабаре... Ух... Упаришься...
   Процокав по ступенькам, иностранка, не смотря на несомненно завидное общественное положение, первым делом поспешила продемонстрировать межклассовую толерантность - игриво похлопала по выпирающим брюшкам наиболее представительных, где только в Швейции ни натыканных швейцаров, которые несменным караулом встречают финансово-обеспеченных гостей в отелях, банках, ресторанах... вплоть до злачных притонов, а то и в постелях интимной спальни. Очевидно, именно в силу последней возможной услуги, похлопываниями не ограничиваясь, дама по-деловому пожимала руки, проверяя, так ли крепки сизоносые брюхачи на деле, какими представляются воочию? Счастливцам, прошедшим кастинг, многообещающе подмигивала.
   -'Гоу' со мной, дубье стоеросовое, не пожалеете - халтурка намечается.
   Отобранные избранники, многозначительно перемигиваясь, заворожено готовые лететь за иностранкой, рисовали в мечтаниях блестящий карьерный рост, возносились, стартуя с придверных банковских позиций, аж до ранга жиголо, только чтобы без смены ливрейных одеяний фиолетового бархата.
   Увы, на столь высокую вершину личностных статусов судьба тяжеловесов не забросила.
   -Порядок, сухарик мой сморщенный, с грузчиками договорилась - много не возьмут, об остальных пустячках твоя забота.- Чмокнула в щечку плюгавого кавалера знатная мадам.- А если кто вздумает ерепениться иль заартачится, только шепни - живенько разберусь с неслухами...
   Управляющие, в виду возможного низвержения по карьерной лестнице, придерживались, как правило, менее оптимистичных взглядов, особенно когда узнавали о сумах вкладов и воочию лицезрели многокилограммовые грузы ячеек, с коими вверенным их попечению банкам предстоит горькое расставание. Очередное финансовое заведение разнообразием не баловало: не смотря на натужно растянутую улыбку, на показную видимость доброжелательства, холодные, расчетливые глазки натурально буравили далекого от солидной репрезентативности господина. Реализуйся воля служащего, или, по крайней мере, не окажись в банке прочих посетителей, судьба изымающего вклады типчика была бы раз и навсегда предрешена, а спутницу не спасла бы даже нездешняя экстравагантная привлекательность.
   -Ну, двигай, кислятина, мослами худосочными пошевеливай.- Дама распахнула шубу, но пока скромно - лишь настолько, чтобы безнравственно неподготовленного пуританина не разбил не ко времени ступор, и ущипнула тоже пока лишь предупредительно за место, которым отвлеченный от дел управленец обычно штаны протирал... в сидячем положении.
   -Смотри у меня,- по-честному уведомила прямо-таки вышвырнутого из охватившего паралича и ввергнутого в жар смущения скромного банковского клерка,- мигом обследую на наличие прочего, кроме седалища имущества!- Ущипнула за другую половинку, на этот раз продолжительнее, призывнее и захвата, помятуя о загнипийском лукавстве да о швейцкой, в частности, изворотливости (недаром ведь скользючего гада на герб тиснули) уже не ослабляла, окончательно вогнав в краску, отрезав объекту внимания пути к отступлению.
   -Э-э, чего хочет мадам?- низвергнутый с финансового олимпа банкирский прихвостень, разволновавшийся невесть по какому поводу, задал, возможно, уместный, но не в рабочее время вопрос.
   -Мадемуазель спешит и предупреждает, если не начнете обслуживать клиентов расторопнее, то непременно навестит вас по месту жительства...
   -А, а, а, а-а если я женат и у меня чудный ребенок с сенбернаром?..
   -Никакое семейное положение мадемуазель не остановит.- Вздрогнул плюгавенький тип, припомнив, что упустил нечто важное, и, скривив рот, старательно улыбнулся пышущей темпераментом женщине, чья еле сдерживаемая энергия явно рвалась наружу; та в ответ красноречиво подмигнула одним глазом спутнику, затем другим, причем гораздо многозначительнее, управляющему, напрочь отринув последние сомнения в персональной непреклонной решимости.
   -Не хочу и не стану пугать, но то, что она вытворяет с подвернувшимися под горячую руку собаками, можно без дополнительных дублей снимать в фильмах-ужасах.- Мужчинка производил впечатление неподдельно искреннего субъекта, а взгляд его казался переполненным сочувствия.- Надеюсь: вы не очень крепко привязаны к сенбернару, не водите псину на поводке, по крайней мере, а то как бы вам тоже ни перепало...
   -Щелк - щелкнул проворачиваемый ключ в последнем препятствии - в исполненной под элегантный декор, но наглухо замкнутой стальной решетке. Пара тележек, доверху груженных изысканными баулами тесненной кожи вперемешку с чернеющими, прихваченными впрок и пригодившимися пакетами для мусора, неприметно заскользили к выходу. Там уж дело пошло по накатанному: швейцары, плюнув на вверенный вход-выход, гурьбой сыпанули к багажу и, не успел прочий персонал глазом моргнуть, сволокли в поджидавший лимузин да на совесть забили грузом не только багажник, но большую часть салона, не смотря на неопытные протесты не имевшего пока тесного контакта со знатной дамой, зазнающегося в лакейской фуражке водителя.
   -Давай, миленький, пошевеливай копытцами,- помогла иноземка спутнику, поднажав поршнем плеча, втиснуться в лимузин,- дел невпроворот... ведь не хуже меня знаешь... Ах да, стоеросины еще...
   Радостно сияющие, что фальшивые, а потому надраенные гульдинги, швейцары чуть ни парадом у загруженного под завязку авто выстроились, втянув, насколько позволило вдутое пивко, отяжелевшие брюханчики, а глазки, от того же продукта осоловелые, наоборот, выкатив.
   -Ладно, молодцы - довольна...- Трепала по мордам, словно слюнявых песиков, щекотала ливрейных помощников под ребрышки щедрая на знаки внимания, интригующая иностранка. Вместо чаевых щедро пачкала выбритые, отвислые щеки дорогущей, а потому трудно смываемой помадой, в лучшем же для обласканных вниманием случае те отделывалась игривым подергиванием за сизые, грушевидные как клаксоны, для тисканья предназначенные, отвислые носы. На прощание одарила общим воздушным поцелуем и под аплодисменты и восторженные клики удалилась с фурором на шикарном, но по сути обращенном в грузовое авто, со скрипом нанятом прижимистым спутником.
   -Ох, вот уж работенку сосватали - крутись, как белка от завтрака, аж до обеда. Про бутики в запарке забывать стала, про аппетиты подумать некогда...
   Впихнутый в лимузин во след за багажом секретаришка затравленно озирался - нет ли погони, и прислушивался - ни воют ли взбеленившимися сиренами очнувшиеся сигнализации. Но ни зги за мусорными пакетами не разглядев, ровным счетом ничегошеньки не расслышав за кулинарными рассуждениями самоназванной невесты, успокоился, лишь продолжал по инерции судорожно сжимать в кармане неприметную коробочку с одной единственной кнопкой на панели, что в очередной раз не пустил в ход по назначению.
   'Интересно, какие в Конфедерации выплачивают премии за сдачу неиспользованной техники? Нужно поинтересоваться, а то уже целый чемодан психоманипуляторов наэкономил...'- Однако сколь-нибудь долго витать в радужных облаках сверхплановых денежных прибытков секретаришке не позволили - растормошили.
   -...подумывать начинаю, какого ресторатора нынче осчастливить посещением? Больно обходительны шельмы лукавые, любезны: раскланиваются, ножкой шаркают - просто неудобно иногда становится уносить пивные кружки с приглянувшимися настенными тарелками. Ты бы уж по ходу пояснял,- затрясли секретаришку для привлечения внимания,- вынос не из озорства приключается, а на сувениры для памяти да как подарки на именины со днями рождениями, а то вообразят чего...
  
   В вопросе питания, ровно как в избрании грядущей супруги, перед секретаришкой проблема выбора не стояла, более того, ни в коей мере от него не зависела, поскольку наперед известно: предпочтение отдадут какой-нибудь забегаловке с быстрым приготовлением блюд, а то просто шведскому столу с плебейской, фиксированной оплатой - пока шведы от экс-наложнициных набегов не обанкротились окончательно. Правда, попытки пообедать цивилизованно - кусочком жапанской говядинки с едва уловимыми ореховыми ароматами, травянистым гарниром из листьев одуванчика под каплей завораживающего вкусовые рецепторы соуса пусть робко, но все же предпринимались. Вот и сейчас, покончив с дообеденными налетами на банчки, старался женишок исподтишка коварно привить невесте - раз уж от неотвязчивой пассии никак не отделаться - вкус к изыскам утонченной кухни:
   -Смотри, булочка моя дырявенькая, от диетного голодания сухенькая...
   -Бубличка, что ли?
   -...вот-вот, именно. Совсем неплохой ресторанчик под черепичной крышей, уютненький, как ты любишь, под деревьями...
   -Э-этот, будто мохом поросший? А еще ресторацией обзывается.- Прочитала спутница скромненькую, поблекшую от векового влияния непогод вывеску:
   -'Прокопф' какой-то, тоже мне эмигрантишка выискался! Да если б в Ушинском каждый встречный Прокоп вздумал шинок открывать - мимо питейных заведений не протиснуться, не протолкнуться было бы, а бедное бандитье кулаки отбило бы, запарившись кабатчиков данью обкладывать. С Прокопами разными вкупе с Ермолаями ухо держи востро: глазом не моргнут - напрочь перетравят население!
   Чтоб ты делал без меня, где б харчевался-то? Совсем бы иссох от несварений, а то жаб по подозрительным местам трескал со лягухами,- тьфу, мерзопакость! Хорошо, оборонили люди добрые - на курсах по предмету выживания во враждебном полисе науку столоваться преподали. Пойдем отсюдова, миленький, нечего прельщаться срамотищами. Ну, не переживай: знаю поблизости приличное заведеньице с тарелками, что краев не видать, если навалить заедок, снеди деликатесной да притиснуть сверху ради маскировки витаминными салатами...
   Рванула невеста спасать состояние желудка суженого, не для того обретенного, чтобы заморить 'сокровище' голодом, к тому же о восполнении собственных затраченных мегакалорий назрела пора всерьез обеспокоиться.
   Но расчетливые, прижимистые швейцкие загнипийцы как всегда (недаром предки в пору разгула феодализма подрабатывали наемными ландскнехтами, глотки готовыми перерезать за звонкую монету) неусыпно пребывали в бдении на страже кошелька да притекающих, а не утекающих оттуда доходцев.
   -'Ахтунг! Ахтунг!'- заголосили гарсоны в бабских передниках, зорко еще на подходе распознав по развевающемуся 'аля казакх' меховому палантину крайне нежелательную посетительницу - мигом захлопнули двери, прощально тренькнувшие тревожным колокольчиком.
   -'Яволь, ахртунг!'- вторила кухонная прислуга, моментом эвакуировав из зала в забитые сосисками, сырами, колбасами подсобки подавившихся пищей посетителей, и принудили, продемонстрировав стиснутые кулаки, притихнуть до времени.
   -'Терроризинг?'- с пониманием отнеслись едоки к проблемам заведения, ровно как к некоторым неудобствам, спешно всасывая незаглоченные макароны, рьяно хрустя, дожевывая картофель, не говоря уж о стремительном облизывании соусов, чтоб освободить место на прихваченных тарелках для окружающего великолепия.- 'Аль-Аида?!'
   -'Гутен таг',- отвечали уже имевшие дело с предыдущим налетом, не на словах, а на деле ознакомленные с повадками нагулявшей аппетит экс-наложницы поварята, сковородками да черпаками по головам молча чавкающих посетителей отстаивая утягиваемые гирлянды сосисок, гроздья колбас, укатываемые в деловые портфели круги сыра,- 'Аль-Аида' - просто невинный эдельвейсик по сравнению с 'дранг из остен фройлян'.
   -Дзинь-дзинь-дзинь!- в такт бум-бум-бумам кухонной утвари сотрясалась чуть ли ни выдираемая из косяка дверь, дребезжа зеркальными стеклами да дрожащим от нервной слабости, в спешке не обеззвученным колокольцем.
   -Ну-ка, чего это намазюкали?- не без достижений осваивала премудрости загнипийских выражений невестушка.- 'Клоузет'? А-а, клозе-ет! Вишь, как быстро перепрофилировались! Частный сектор - держат нос по ветру. А ну отворяйте, охальники, мне туда тоже надобно!- Растрясла бы двери окончательно, да секретаришка, опасаясь звонков любопытствующих через оконные щелки бюргеров на прямой телефон полицай-президента, охолодил да насилу оторвал спутницу от сокрушающего занятия.
   -Радость моя, от излишней растраты сил можно ссохнуться как булочка сухенькая с изюмчиком...
   -Кексичка?
   -Нет-нет, такая темненькая...
   -А-а, коврижечка.
   -О-о, правильно, коври-ижечка.- Никак не мог позабыть секретаришка многообразную сдобу, которой вдосталь пользовали в оздоровителе, тем самым подбрасывая угольку в топку без того раскочегаренного аппетита спутницы.- У них перерыв на подсчет выручки, а это очень долго...
   -А-а, так клозет платный!- Пнули в огорчении оставшиеся неприступными двери - сворки, замкнутые на гарантийные запоры, едва не сорвались с петель в позорной капитуляции.
   -Сволочуги, на сокровенном гульдинги заколачивают! Что ж теперь остается образованному человеку - в поисках подходящего куста по паркам бегать да смущать извращенцев телесной оголенностью? Ну, чего делать человеку с образованием, спрашиваю?!- Нежно приобняв, затрясла для разнообразия секретаришкой да так, что у того мигом просветлело в памяти.
   -Пи-пи-пирожочка моя тверденькая, от которой трещины по дорогущей металло-ке-ке-керамике-е-е-е...
   -Пряничка, что ли?- Тряска женишка вовсе не препятствовала проявлению любопытства.
   -Точно, о-о-она самая. Не растраивай-ай-айся - знай-ай-айю неподалеку местечко-оу-оу гораздо лучше этого. В нем мы ни разу не обедали - есть шанс, что впустят. Уверен: ты как всегда произведешь подлинный фурор.
   -Ну, разве что... на кислятин произвести впечатление.- Прекратив трясти да освободив суженного из смертельного захвата, прихорошилась невестушка.- Гляди, чтоб не обманул...
   -Я? Да ни в жизнь - разве мне это хоть раз удавалось? Э-э-эх,- вздохнул секретаришка больше от удивления, нежели с сожалением.
   -Все равно - обидно,- жаловалась по ходу приближения штурма очередного пункта питания экс-наложница покорно следующему вослед с обреченным выражением лица спутнику,- стоило отыскать приличное заведеньице, где можно по-настоящему червячка заморить - столованье тут же в нужник обращают да кабы впервой. Э-э-эханьки. Впору самой открывать ресторацию! А? Будешь ко мне во трактир, игрун шалопутный, шалых девок водить, а-а?- Защекотала под ребрышки обреченно не противящегося суженного, подбавляя тому хода в направлении пока не чающего уготованной участи, беззаботно жиревшего на 'фастфудовых' прибылях, о налетах да набегах из киношек лишь информированного 'приличного заведения'...
  
   Но не для того, в самом-то деле, экс-наложницу за границу посулами выманивали, соблазнами с родины выпроваживали, чтобы довольствовалась дева во цвете лет одной лишь беспросветной трудовой деятельностью да скудной, безвкусной закусью. Полнокровная натура жаждала выплеска, не какого-нибудь кулуарного с разгуляем в затрапезной забегаловке, а прилюдного, чтоб не сказать: скоромного, показушного, публичного!
   -Кабаре говоришь, миленок, с варьете? Фи.- Пренебрежительно пролистала выпускница ускоренных кусов агентш-совратительниц подсунутую невесть кем программку с худющими в перьях белых страусов девками, пока до чернеющих на их фоне мужиков ни добралась, на коих заострила особое внимание.- Неужто я варьете не видывала? По развратным Загнипам тьма причудливых вывертов наворочена, чтоб в смущение вводить красных девок-то.
   -Уф - секретаришка даже осмелился облегченно вздохнуть, но лишь в четверть настороженного выдоха.- Неужели удастся скоротать вечерок спокойно, просто, без затей в уютном,- оглядел тесноватое пространство,- гостиничном номере? С отрадой подсчитать заработанное да, чего греха таить, неизбежно к ручонкам прилипшее, - не сразу ведь отвыкаешь от дурных привычек, приобретенных в миру, где балом правит грязный чистоган...- успелось напоследок отрадно помечтать и машинально вобрать в легкие воздуха на этот раз неосторожно, без должного дозирования.
   -Мне-то, червячишко мой шафранный, забавы, сам знаешь, за ненадобностью. Музей, к примеру, в который ты зазевавшуюся девицу чуток и заманил бы прелестными увещаниями. А то выдумал - опера... Буфет - одна шампань в животе урчит, закусь - сущая символичка вплоть до оголодания. Думаешь: антракта дожидалась для приличия? Да чхала я на макоронников, что тоже, небось, в залу воют от скудности бутафорного застолья - поди, прокорми жиртресты-то, что вдобавок подлянки подельникам строют, мелкие пакостники, будто без заломанных рук да растрепанных буклей не насмотрелась на бытовые неурядицы. На подворье бы заявились - уж узнали бы, чем злодейства по-настоящему попахивают, а то шаркают по сценам далекими от натуральной жизни напудренными расфуфырами. Лишь увидала, сразу поняла - паяцы, тьху на них! Просто добираться до прилавка, заплутать побоялась в темени, а старуха на входе уперлась и никак, стервоза, фонарь добровольно не отдает. Отвесить раза - на нафталин рассыпалась бы, но тут со сцены как заорут: 'Полициани! Полициани!'. Ну, думаю, такова уж доля девичья - страдания претерпевать, а за ради кого, вошик мой неотъевшийся?..
   Пра-авильно - за ради тебя, клопчик тщедушненький.- Душевно, аж до безвоздушного в легких состояния приголубила суженого, словно вознамерилась выплеснуть не растраченную за трудовой день энергию. Секретаришке, все-то никак не натренировавшемуся обходиться без дыхания, успело судорожно подуматься:
   'Нет, чем так сразу бултыхнуться в Лету, уж лучше отсрочить расправу - прозевать лишних три часика жизни в кабаре с занудливой программой, примечательной лишь отблескивающими на сцене голыми задами, добро бы хоть одних женщин, а то не поймешь кого...'
   -Кабаре,- непроизвольно едва лишь прошептали губы на последнем выжатом выхлопе воздуха.
   -Эх, ладно, куда денешься - уговорил!- Не столько услышала, сколь уловила отлетающие дуновения чуткая невестушка.- Хоть, ох, притомилась... но быть по-твоему - сходим, развеемся. Глядишь, чего интересного для познавания в аморальных разложениях со стриптизами сыщется. Только на этот раз, чтоб под основательный закусь и выпивку, а то от здешних прижимал шиш чего путного дождешься - счета лишь несуразные присылать горазды.
   Вон за туфельную пару, что каблуки надысь откинула, гарантию ждать замучалась, а ведь неделя не прошла с покупки обновы-то! Подумаешь, всего-то двинула разок в двери да банковому упрямцу по горбу настучала, чтобы не жался жадюга скаредный,- и вот на тебе, выходной обувки как не бывало. Отослала - пущай неустойку выплачивают: не за зря же по дороге до авто хромала. Теперь не захочешь, а приходится обновлять гардеробы, прошвыриваться по постылым бутикам.
   Выпущенный из объятий прежде времени, как на поверку оказалось, секретаришка вздумал возразить - не удержался от вздоха, чья интонация знакома многим и означает не только удар по бумажнику, но угнетающие, многочасовые мытарства.
   -Не беспокойся, снеточек скрючененький: завидного кавалера вроде тебя не опозорю - в варьете с кабаре пойду нарядна.- Выудила невеста из шуршащих пакетов отливающие блестками улова свежевыловленной кильки ворохи декольтированных платьев с разрезами немыслимой откровенности и ну крутить-вертеть, а пуще примерять да в зеркалах вместе с заботливо убереженным, любопытствующим из горшка залогом любви, орхидеей 'цикутус опутус', пристально выискивать запропавшую талию. Производственную усталость волной обнов смыло напрочь, по ходу вдохновив прелестницу на свежие, на сей раз неслужебные похождения...
  
   Местами подкрашенный позолотой, драпированный лиловым, вгоняющим в тоску бархатом уют кабаре вовсе не удивил - представленное на взыскательный вкус убранство сочли лишь жалкой подделкой роскошной обстановки резиденции сам-вора ушинского. Чопорное застолье тоже не смутило видавшую виды экс-наложницу: скромные отличия от ушинских вакханальных бражничаний посчитала заковыристыми, загнипийскими пакостями, направленными на выманивание заработанных денежных средств у ротозействующей публики. Скудность сервировки, однообразие напитков, конечно же, разочаровали и испортили первое впечатление окончательно.
   -Опять шампань - как чуяла: захотят-таки подпортить вечеринку устроители-опоители.- Дама неодобрительно ухмыльнулась, беззастенчиво обнажив из-под салфетки бутылку, до того безмятежно принимающую в серебристом ведерке ледяную ванну на пару с извращенной подружкой, и прочитала, точно не допустимое за столом ругательство, марку вина:
   -'Моет с хандон' Ага, предлагают предохраняться - пока не понятно от чего, хотя уже становится интересно...
   Градус тоже слабоват, но намек теперь понят - мол, не для того сюда ходют, чтобы в стельку напиваться, а разлагаться требуют осмотрительно... Аа-а я и не собиралась вовсе.- Наметанным глазом разобравшись в сути предложений, дала достойный ответ леди, шикующая переливчатым платьем, неплотные стежки швов которого напрягались судорожными усилиями постыдно не расползтись, дабы не опозорить дурецкого производителя.- Но киснуть безответной капусткой под газировку не стану из принципа - намучалась, хватит!- Многозначительно похлопала по сумочке, особо ценимой за вместительность.
   -Ты с кем-то разговариваешь, сухенькое, длинненькое мое печеньице со сладенькими прослоечками?
   -А-а, вафелюшечка?
   -Вот-вот, вафелинка антисникерсная...
   -Тебе показалось, блошик заботливый. Налей-ка лучше шампани, нет, не мне, в те вон стаканы.
   Послушно придушил секретаришка совершенно напрасно выпендривающуюся бутылку, издавшую на поверку лишь злобный, бессильной пшик.
   -О! Стоп! Теперь в самую пропорцию.
   Уполовинненая бутыль скрылась под столом, и неискушенные в подобных делах, ротозействующие загнипийцы, ткни их в упор отвислыми носярниками, ничего не заприметили бы в том предосудительного.
   -Ну вот, теперь вечеринка задастся на славу, а то сплошь занудства чередой со унынием.
   'Дринк, дринк',- радушно предложила оживившаяся экс-наложница подсевшей парочке выпить,- уже налито. Я тоже пригублю чуток за компанию... коктейлика.- Сунула секретаришке бутылку в руки и призывно поиграла перед носом кавалера пустым бокалом, намекая ненавязчиво, что пора бы вспомнить о правилах поведения за столом, а не только на баб посторонних пялиться.
   -Оу!- живо обрадовалась по началу-то чопорная парочка, судя по воровато бросаемым взглядам, пришедшая подогреть перед адюльтером блудливую кровушку, и запросто, чуть ни запанибрата вдула по бокальчику.
   -О! Вещь!- по достоинству оценила напиток компанейская невестушка, занюхав сымпровизированную выпивку несоответствующим случаю, прозрачным ломтиком белого хлеба.- Вот бы еще надлежащий закусь на кухнях нашелся, то варьете с кабаре вполне приглянулись бы.- Подмигнула для налаживания контакта благодушествующему адюльтерцу, прямо-таки расцветшему от двойного привалившего счастья да задишком заерзавшему, словно в нетерпеливом ожидании знаков внимания вдобавок со стороны секретаришки.
   Но поданная 'закусь' ожиданий не оправдала и больше подходила противохолестеринным вкусам миленка, чем пристрастиям телесно упитанной, а потому весьма взыскательной, требовательной, в том числе к еде, женщины.
   -На, саранчишка, только что не зелененький, поправляйся, а то уж больно малехонькая, даже для орлика вроде тебя, паечка.- Сгребла с тарелки скромные порционные одуванчики секретаришке, уставившемуся на спутницу в некотором замешательстве и не без опасения, так как 'дама сердца' периодически задавалась целью 'сбросить пару пудиков', но ни к чему, кроме вымещения на его тельце ухудшившегося настроения да опустошения в ночи холодильника, разнообразие диет не приводило.
   Под недоуменные взгляды соседей, позабывших на время за каким сяким делом в кабаре, собственно, заявились, очищенная тарелка скрылась под столом, где захрустела пищевой фольгой, подобно оголодавшей хищнице, зацапавшей добычу и теперь с аппетитом перемалывающей зубищами.
   -Ну, что я говорила?!- Торжественно выудила экс-наложница столовую принадлежность, которой отныне нечего было стыдиться парочки прилипших, скромных ломтиков козлятинки.- Не удастся прижимистым сволочугам испортить праздники жизни культурно отдыхающей публике!
   Эй, мужчинка!- Пока не очень звонко, но все же вышло щелкнуть пальцами.- Ну-ка, живо загрузить пайку в микроволнуху и подогреть, а то взяли за моду, чтобы клиенты закусывали остывшими блюдами!- Указала подбежавшему гарсону на кучу ассорти из колбас да сосисок.
   -А-ак!- осеклась удивленная обслуга, заворожено впялившись в мясную гастрономию, однако утащила недельный рацион на кухню ввести в шок и трепет самого шеф-повара.
   -Пока копуши обернутся, из одного котла потрескаем...- Предусмотрительная экс-наложница поделилась с секретаришкой сиротливо вытесненной на салфетку козлятинкой.- Ну, вздрогнули!
   Адюльтерец, выпендриваясь, прицелился в кого зазевавшегося неоткупоренным шампанским, но вовремя был остановлен.
   -Погодь, торопыга, потом лимонадом побалуешься, хлебани-ка сперва нашинского.- Не дожидаясь от секретаришки проявлений галантности, щедро поделилась шипучкой разбитная деваха.- А вот теперь, поехали!- Одним махом до дна осушила бокал, будто стажировалась в гусарском эскадроне маркитанткою, и призывно уставились на соседей. Те, не веря в приваливший счастливый случай, что удастся сэкономить бутылку сухого, что скрюченный лист, 'Моета', просто очаровались шармом да манерами меценатки. Пока презент, опамятовавшись, не потребовали вернуть, бедово последовали примеру экс-наложницы и долго потом вращали по орбитам глазами, соблюдая, не имея привычки с ходу закусывать, продолжительную паузу, чтоб горло отпустило, прежде чем поделиться впечатлениями о букете напитка.
   -Уж, конечно, не ваша квашня!- Сочла панические восклицания за похвалу экстравагантная соседка и, воспользовавшись, покамест парочка отходила от пережитого, лихо завладела их лелеемой собственностью. Хлопнула пробкой, на вершок чуть промахнувшись мимо вызывающе сияющей хрусталем люстры.
   -Цыц,- сурово прицыкнула на без малого удушенную скаредностью парочку, следившую за манипуляциями с бутылкой, словно незаконнорожденный первенец похищается назвавшейся кормилицей. Но к скупердяйскому облегчению бокалы вновь наполнились, мало того, к восхищению алчущих, чудеса с манипуляциями продолжились и далее.
   -'Вуаля!'- Нырнувшая под стол бутыль всплыла на поверхность да вновь украсила собой ведерко со льдом, будто не наливали из нее ни капельки - полна-полнешенька.
   -Браво!- захлопала в ладоши легковерная до наивности загнипийская изменщица. Но мужика не проведешь, опытен, видать, адюльтерец, со стажем многократной практики, оглядевшись по сторонам, нырнул под скатерть с проверкой, где узрел со стороны недремлющей экс-наложницы нечто, заставившее поплавком вынырнуть обратно и раскраснеться кумачом старорежимной демонстрации. После увиденного в подстолье вертопрах стал гораздо реже поглядывать на спутницу, а все больше - на женщину, тоже чужую, но в гораздо большей степени желанную...
   -Мадам! Шеф-повар спрашивает: вы уверены, что это блюдо нашей кухни?- Специально обученный не только обслуживанию, но и обращению с периодически забредающими на огонек экстравагантными посетителями другой уже официант, но с прежней закусью нарисовался почти вовремя, как раз к требовательно настаивающему уделить пристальное внимание аппетиту. Но, потыкав колбасное ассорти на температурную пробу пальцем, экс-наложница явно осталась недовольна.
   -Че мне донага для обыска раздеться, чтоб убедились - вашей это готовки?- Отринув сложности перевода, дама продемонстрировала недвусмысленные намерения.- А ну живо разогревай, а не то вон этот мужик,- подмигнула адюльтьерцу,- журналюга со скандальной газетенки, кроме того - меньшевик занюханного парламента! Уж он-то пропишет про здешнюю стряпню - только сумасшедшие да кому жизть не мила рискнут в сем прогорелом кабаке столоваться!
   Адюльтьерец опытно подмигнул в ответ да столь прицельно, что видно было лишь экс-наложнице и гарсону, разумеется.
   -Так что шевели тощим попсиком от греха подальше,- не преминула ущипнуть гарсонишку для придания скорости экс-наложница,- а то про обыкновения парламентского меньшевика и половины не рассказала...
   -Я, кажется, сам все понял...- Слаломистом лавируя меж столиками, рванул обученный официантишка на кухню. Там, бледнея от волнения, поведал о международной банде транс-извращенцев, с которыми лучше не связываться, потому что пресса, общественное мнение заодно с левацкой оппозицией у них в кармане.
   -Еще не известно, что с колбасными отбросами вытворять вздумают - разогрею-ка погорячее,- пришел к определенным выводам шеф-повар, на славу расстаравшийся у раскаленной жаровни по случаю взыгравшего нездорового воображения.
  
   Даже торжественные ужины, а не ординарные, чтоб заморить червячка, обеды, как бы удачно ни задались, имеют обыкновение заканчиваться.
   Раскрасневшаяся от выпитого, подобревшая от щедро выделенных и мигом оприходованных сарделько-сосисок загнипийская парочка напропалую развеселилась, иногда, возможно, не к месту хихикая повествованиям экс-наложницы об нелегком пути двух любящих сердец к долгожданному воссоединению. Плевать хотели на то, что привлекают внимание прочей собравшейся киснуть под 'Моет' публики, а после очередного коктейля адюльтерцы чуть ни созрели вербоваться волонтерами в миссию 'Доброй воли', вызволять разлученных влюбленных, каковыми, по словам внушающей полное доверие леди, под завязку переполнены ушинские да прочие подворья.
   -Очень удачная мысль: безуспешно ищущие свою половинку красотки могли бы обслуживать ортодоксальные фракции загнипийского парламента - я непременно выступлю с инициативой принятия соответствующего билля. Вторая-третья неофициальная женщина никому не станет помехой. Ха-ха. Что думаешь по этому поводу, моя неверная двум-трем мужчинам заодно с бегающим налево супругом спутница?
   -Хи-хи. Вы, эгоистичное мужичье, только о себе думаете. Пора бы уж, наконец, включить в Загнипосоюз Дурцию, тогда у многих наших женщин исчезли бы причины извращаться. С дурками мужчинами никаких проблем: запросто сочтут привлекательными девяносто процентов мадам, вместе с их кредитными карточками, разумеется. Хи-хи-хи.
   -Правильно рассуждаешь, сладкоголосый 'нахтигальчик'. Не зря уводил тебя из-под носа кандидата в четвертые по счету мужья - как знал: в наших взаимоотношениях воцарится идиллическое взаимопонимание, потому что в парламенте я всегда выступал за здоровую конкуренцию, обновление и ротацию. Был прав, оказывается, ведь выработавших ресурс ворликиянок ли, дурков в любой момент можно обновить, а изношенный контингент пускай выметается на улицу. 'Каждому свое'- эти слова необходимо высечь в камне на пунктах таможенно-пограничного контроля цивилизованным странам,- жаль, не я придумал столь актуальный слоган. Ха-ха-ха.
   -Хи-хи-хи...
   -Какие душевные люди оказались, надо же, незлобивые, добросердечные, с понятием юмора,- умилилась веселящейся парочке экс-наложница и подергала за рукав секретаришку, который, удачно недопивая, умудрился сохранить сознание в относительной трезвости.- Послушай, милок, сгоняй-ка в магазин, а то застольники - форменная алкошня, полную флягу оприходовали и хоть бы что. Вот,- попыталась впихнуть в карман емкость не менее литра, но пока по счастью промахивалась, а то бы пришлось полюбившийся 'дежурный' смокинг отдавать в починку,- попроси, чтоб на разлив продали.
   -Не волнуйся, мой слоеный тортик, все время на пижаму крошащийся...
   -'Наполеоничка'? Нет, этот самогон не бери - лучше 'Столичную'.
   -...сейчас распоряжусь - тебе предоставят целиком винный погреб на растерзание.
   Тут же, считывая мысли шумящего столика, нарисовался продувной типчик с блестящей золотишком цепью на шее, с красным, под цвет полуфрака, будто бы от хронических насморков не просыхающим носом, слезящимися, въедливыми глазками. Высмотрев и вынюхав подгулявшую публику, принялся рекомендовать, чем поправить здоровьишко, однако водок в предъявленном, постыдном списке, как подгулявшей компанией ни искали, обнаружить не удалось - пришлось бы пить, что попало, но тут замелькали огни, врубилась растиражированная музычка, невежливо перебиваемая досужими барабанными ударами. Под шумок типчика и спровадили - никто даже не расслышал отвешенной на прощание затрещины.
   -Варьете,- в момент раскусила причины какофонии экс-наложница, с недоверчивым подозрением уставившись на солирующую деваху, нескромностью наряда бессовестно затмившую даже ее собственный туалет.- Слышь, миленок, небось, 'фанера', как думаешь? Разыскать, где запись вертится - вот смеху бы устроили...
   -Нет, форелочка моя с блесточками,- непоследовательно со сдобы перешел секретаришка к рыбному,- здешние артисты поют натуральным, собственным голосом, иначе их давно вытурили бы взашей со цены с волчьими билетами в зубах...
   -Сами поют? Собственноротно? Да что ж это за артисты, самозванцы какие-то?! Не концерт, а школьная самодеятельность. Точно, вон смотри, скаутки наперегонки с пионерками вымаршировали, фиглярки бесфигуристые - разе же это груди?
   Секретаришка, напротив, в полном эстетическом наслаждении посматривал на марширующих по сцене девах, для разнообразия радуя глаз не злоупотребляющими избыточным весом женскими телами.
   -Дикарье какое-то!- Пялилась на разминочно канканирующих девиц невестушка, то и дело ревниво кося глазом на женишка.- Беспределье форменное. Неужто в Загнипе перевелась грудастая хирургия? За что девчонок мучают? Что за кукиши вместо приличностей? Отвратительно - не смотри, миленок, на вопиющие безобразия, лучше здесь пощупай,- чуть ни капканом ухватила секретаришку за руку,- а на сценах одни лишь подростковые комплексы на потребу недоноскам извращенческим.
   'Чека бы не пожалел на солидную сумму с получением в лопнувшем банке, лишь бы сбагрить ее кому-нибудь хоть на время,- о большем даже мечтать не осмеливался неблагодарный женишок. Ладонь же утонула в бьющемся пульсе объемистой выпуклости размером с покрышку да не постыдной малолитражки, а, по меньшей мере, лимузина приличного тоннажа.- Может, попробовать сбежать, бросить назвавшуюся невесту прямо здесь, в вертепе, сменить гостиницу и внешность? Или нанять 'бэд бойсов', чтобы решительно и зверски... сымитировали мое похищение?'
   Но тут к отрадному облегчению да к искреннему удивлению почувствовал страдалец, что пульсар горячего темперамента замер, отринутая же за дальнейшей ненадобностью онемелая рука брякнулась из разжатых тисков костяшками о столешницу. Проследив направление зачарованного взгляда неразлучной, что кандалы, спутницы, уставился секритаришка на жанзибарца в пришпиленной к заголенному телу манишке да со страусовыми перьями на неприличностях. Заматерелый ахронегроид чернел кромешной кляксой на золотисто подобранном фоне декорации, то и дело ужимисто посылал в зал пассы рукам да призывно поигрывал нагулянными телесами и прочими изъятыми у знойной природы, бережливо упрятанными в тугие панталоны прелестями.
   Без малого замужняя невестушка, а потому почитающая себя чуть ли ни лакомством, загипнотизировано уставилась на представшего 'шиканера', напрочь позабыв об окружающих, но прежде всего - об отринутом суженом.
   Жанзибарец не являлся бы самим собой, если бы, завлекая пассами, ни принялся пуще прежнего демонстрировать лихость, удаль молодецкую: ухватил со стола десяток ножичков, размером с кинжалы кровожадных горцев, и ну метать в предметы, что со сцены не поспели убрать к выходу сущего агрессора, протыкая, по-мотовски приводя в полную непригодность спинки стульев, гипсовую колонну и седалище такого же материала статуи... Словом, ухарствовал фат напропалую, безжалостно губя страстно воспылавшее после не ахти какой, однако намешанной выпивки сердце девичье.
   Когда же на сцену выкатили здоровущий диск, обитый бархатом цвета призывно манящей травянистой лужайки с приколотыми по полю картишками да запустили вращаться, жанзибарец вновь принялся метать кинжалы, и ни разу не вышло промаха, чтобы мельтешащую перед глазами карту ни испортить. Ладно бы шестерок да прочую мелюзгу калечил, но последней оказалась дама - и ту не пожалил, проткнул кочегарина, явно от топки пароходной сдернувший в привольное фиглярское плаванье.
   Публику зрелище позабавило, однако не скажешь, чтобы порадовало или особо увлекло, но экс-наложницу беззатейливое представление покорило окончательно.
   -Точняком на ушинском подворье умельцы упражняются, только с топоришками иль булавами по столбищам балуют, а тут, ишь, культурно дело обставлено - без кровопролитиев!- Восторженно потрясла вновь ухваченную руку, будто скривившемуся от внезапной боли секретаришке обиходные забавы ушинских живодеров в новинку да не опробованы на собственной шкуре.
   -Чего это шиканер ручищами загребает? Никак подманивает, завлекает в тенета, лукав искуситель?
   -Да, незабудочка моя расцветшая,- опустив в ведерко со льдом порядком измятую кисть, насытившийся изысканной козлятинкой секретаришка от съестных эпитетов перешел к созерцательным,- требуется желающая...
   -Ну-у?! Да чего ж не там зовет-то - со других столов созывает бражников!? Ау, маэстро, здеся я, туточки!- Рванулась экс-наложница, сминая на пути артистического устремления к сцене стулья заодно с расслабленно восседающими незадачливыми зрителями.
   -Прочь с дороги, лахудренция, марш на место!- Отпихнула худющую, поддавшуюся на уговоры жеманницу в стыдливом платье до пят, что уж взбиралась по ступеням, раздвигая, делая тем превеликое одолжение, разрез подола, в котором не видать ничего, кроме тощих, что у ходячего циркуля, конечностей.
   -Я желающая, меня возьмите, маэстро! Че закажете, исполню, любые пожелания!
   Вознамерился ошарашенный ахроартист возразить, но не тут-то было: парочку разиков, в качестве прелюдии, приветливо ущипнутый, поддался на уговоры как миленький. Уступил жанзибарец напору стихии, как на знойной родине ретировался бы перед миграцией стада буйволиц. Но, шустро придя в себя, заиграл завлекательными улыбочками, засиял белками глаз да зубными рафинадами - онемела доброволка, на девичью погибель выискавшаяся.
   К колесу, чуть ни парализованную, крепили всем обслуживающим персоналом, призвав на подмогу из гардероба парочку по спешной надобности отловленных карманников. Но чтобы маховику придать вращательное движение да раскрутить до должной скорости, понадобилось мобилизовать звезд из не успевшего переодеться кордебалета, что вызвало неподдельный интерес с далеко не дежурными аплодисментами искренне оживившейся публики.
   Заскрипело колесо, забряцало сплющившимися от предельной нагрузки подшипниками и закрутилось-завертелось вплоть до ряби в глазах от нахлынувшей стробоскопии. Нынешняя мишень в тройку минимум раз превосходила обычные габариты, но Жанзибарец на поверку оказался неважным ножеметателем - попаданий никак не наблюдалось. Но публика не теряла надежды, и когда повязали на лицо цвета угольной шахты капитулянтски белую для контраста повязку, зашепталась, перемигиваясь, пустилась заключать пари, запив волнительное дело прибереженными остатками 'Моета', да с замиранием подленьких сердчишек принялась ожидать чужих неприятностей.
   И уж совсем понятно, чего жаждала, мстительным прищуром пялилась на вращаемую страдалицу выбракованная экс-наложницей подсадная, которая, бестолково следуя сценарию, разоблачилась из длинного платья, а теперь стояла, не допущенная до сцены, почти в чем мать родила, отсвечивая по моде расхожего коньячишки тремя лишь прилепленными на эротические зоны серебристыми звездочками.
   Жанзибарец - неплохой ножеметатель, но то, что парень - не промах, не скажешь даже при полном почтении и уважении. Кинжалы, вырвавшиеся на недолгую свободу, голодно повизгивая, впивались один за другим в сияющий травянистыми переливами бархат, аккурат отметив материковые контуры экс-наложницевой Гондваны, занимающей на вращаемом диске, вопреки сухопутному статусу, примерно такую же долю площади, что и жадные до бессовестности океаны - на перенаселенной-то планетке.
   Попаданий не последовало, но нежданно страстная публика, чьи кровожадные надежды не оправдались, поддавшись порыву, зааплодировала, и было чему: кордебалет, уже натренированный, но по-прежнему неодетый, высыпал затормаживать набравший обороты маховик. Торможение в целом исполнить удалось, пусть небезукоризненно, с попеременными групповыми завалами в оркестровую яму, но куда артистичнее и ближе массам, чем неприступная маршировка затянутыми в ботфорты голыми бедрами.
   Освобожденную от пут 'привязчивого' амплуа, 'раскрученную' доброволку вращало-швыряло по сцене достаточно долго для того, чтобы загнать не падших еще красоток на коленки плешивых скрипачей да прочих, в отличие от первых, совестливых музыкантов, не выпиливающих нервы слушателям визжащими струнами. Лишь избавившись от сонма конкуренток, позволила себе нездешней красоты модель затормозиться в объятиях безраздельно уж ей одной принадлежащего 'шиканера'. Мавританистый жанзибарец сперва чуть ни удушил жертву, роковую сцену финального акта доигрывая из взбредшего на ум, совершенно постороннего представления. Однако, опомнившись, сообразил, что не годится этак прилюдно расправляться с белой женщиной и закружил опрометчиво доверившейся девицей, что финтифлюшкой, на сей раз в па то ли танго, то ли самбы без оружия. Лишь притомившись, насытившимся удавом ослабил витки объятий и, к разочарованию партнерши, отвел, чтя непреложные в Ахрика права частной собственности на живность и рабынь, к хозяину. Возвращенная невестушка в силу инерции да одурманенная чарами, все-то изгибалась туловищем, окончательно уж не замечая окружающего пространства.
   До сознания дошли лишь выпытывания попугаем заладившей адюльтерки:
   -Ну, 'хау'? 'Хау' он как мужчина?..
   -Круженье в голове да сумасшествие... Забил свиданку, чтоб мой, стал быть, не просек - передал записочку...- Огляделась невестушка, вспомнив про суженого, улыбнулась торопливо-занято, насквозь фальшиво и неискренне.- Во...- Протянула любопытствующей адюльтерке от зажатости в кулаке немного повлажневшую, конспиративно сложенную, по примеру краткого руководства к дальнейшим действиям, бумажку.- Адресок, небось, от интимных встреч...
   -Оу!- Заинтересованно глянула адюльтерка во след удаляющемуся со сцены под конвоем расхристанного кордебалета да под бурные аплодисменты публики жанзибарцу.- Однако - расценки! Немножко потанцевал и уже 'тсаузенд', а за остальное... ух!- Заткнув рот ладошкой, в немом исступлении продемонстрировала прейскурант спутнику - у того аж глаза на лоб полезли... от обиды за коллег, парламентских депутатов, которые, по сравнению с интимными сферами приложения труда, за сущие гроши бюрократили.
   -Я подыму вопрос!.. Почему должностных чиновников не ценят по достоинству?
   -А-а...- пренебрежительно махнула рукой раздразненная кратким описанием услуг адюльтерка,- лучше бы чего другое поднял...
   -Какая Тсаузенд, это та дохлая коровища, что прилюдно заголялась? Ну-ка, миленок...- Ткнула невестушка, желающая по исконно ворликской привычке докопаться до истины, программу-прейскурантик под нос секретаришке. Тот, увидев цифры с многочисленными ноликами, лишь вздохнул, что обречен трудиться по несколько иному профилю.
   -Ах, 'тсазенд', вон оно что!.. А браслетка где?- вослед за прозрением на экс-наложницу нахлынули подозрения.- А бронзолетка с интимной щиколотки? А перстенек с рубинишной воды самоцветом?- Судорожно ощупывала сохранившиеся по счастью достоинства, не обнаруживая уплывшее, увы, достояние, экс-наложница.- А серьга с левого уха, дорогущая?! А кулон с яшмовым профилем Бонапартия на цепочке? Помнишь - завет нашей первой... ноченьки?
   Ах, раз так... Где негодяйский ублюдок?! Где удавище, скоромной смазкой воняющий?! Тоже мне, ловкач выискался!- Изготовилась рвать и метать разъяренная женщина, то есть преобразовать накипающую энергию в безжалостно-деструктивные действия.
   -А я проверю, исправно ли наглый жиголо-гастарбайтер переводит налоговые отчисления!- дабы восстановить в глазах адюльтерки подмоченное реноме вместе с пошатнувшимся авторитетом да выместить накипевшую от зависти злобу, вполне конкретно, по-мужски решил выяснить отношения с профессиональным соблазнителем разгорячившийся загнипиец.- На то наделен парламентом необходимыми полномочиями, даже сертификат соответственный имеется. Вот!- Козырнул в отместку прейскуранту мандатом, сулящим за фискальные доносы процентные отчисления и, судя по восторженному вскрику спутницы, немалые.
   -Этот шикало, вдобавок, за чужой счет барствует - уж ни за мой ли?!- Попыталась вникнуть в витиеватый мандат экс-наложница, по рассуждению все же решившая поверить на слово типу, оказавшемуся, будто накликала, всамделишным парламентарием.- Да, мандат, вроде, прописан правильный - хоть на иноземной тарабарщине, но с печатью. Тепленьким возьмем субчика! Ты главное укажи,- пытливо ухватила за грудки собутыльника и вкрадчиво, из последнего терпения сдерживаясь, потребовала пострадавшая,- где обольстителен змий обретается? А за мной дело не забуксует...
   Прочувствовав в загнипийце союзного элемента, пихнула вперед след вынюхивать, сгребла секретаришку в охапку и ринулась тараном по проторенной дорожке. На сей раз устремилась не за лаврами Мельпомены, не на сцену, где показушничают, коварно лицемерят, играя на чувствах доверчивых зрителей, а далее - в гримерные кулуары: там лукавствующие лицедеи предстают в истинном, порой даже не прикрытом исподним бельишком обличии...
   Хваткий, но, видать, туповатый жанзибарец, околдованных знойным темпераментом почитательниц, даже предположить не мог, куда заведет скользкая дорожка ценителя дамских побрякушек. Аккурат кулон с яшмовым профилем к дырявой ноздре примерял, любуясь, как забавно Бонапартий трепыхается при одном лишь нечистом жанзибарском выдохе - страсти, что в жутчайшем березинском кошмаре привидеться не могли хренпузскому императору, всего-то две сотни пролетевших годков тому назад вгонявшего властителей Загнипы в панический шок и в заискивающее перстолобызание.
   Но экс-наложница, не принадлежа к легкомысленному хренпускому племени, не спустила измывательств над памятью уважаемого полководца, к тому же дамского почитателя да охотника за иноземными принцессами.
   -Кряк... - хрустнула задвижками, клацнула запорами преувеличенно разукрашенная аж пятью звездами дверь перед тем как послушно вдавиться в гримерную, а вслед ворвался ураган, вращая для убедительности секретаришкой, запихивая в жанзибарскую по неосторожности раскрытую пасть мандат мытаря на взыскание налогов.
   Попыталось дитя джунглей, прожевав документ, заверещать по тарзаньи да заскакать, что по ветвям, по рассыпающейся мебелишке, но куда скроешься от десницы карающей в каморке-то, тесной даже для одной неминуемую расплату олицетворяющей женщины? Хорошо хоть с младости иссиня-черен, так что, когда опухоли сойдут, 'фингалы' станут почти незаметны.
   -'Ви вона сервис'?- В надежде на снисхождение попытался прельстить, а то усыпить бдительность экс-наложницы, лишь только обгрызенный мандат вместе с несколькими рафинадами до недавних пор натуральных зубов удалось выплюнуть. Но язык распускать никто не позволил - место мандата заняла пачка растиражированных прейскурантов; напрасно пытался жанзибарец обвивать прозревшую клиентку удавьими охватами, напрасно - улещивать гипнотическими пассами,- ухищрения лишь усилили ответную реакцию.
   -А-а, прилипала, вражья сыть, не все упереть успел - норовишь взяться за старое! Я те щас... Ухватила, в общем-то, вполне приличная в поведении, просто обидчивая до вспыльчивости посетительница кабаре с варьете штатного обольстителя за удавью конечность обеими руками и крутанула в противоположных направлениях, точно сполоснутое белье отжимая у проруби.
   -У-у!- взвыл, давясь бумагами, чуть ни разодранный охальник и вновь заскакать на павианий манер вознамерился, но не дали - запинали ногами под гримерное трюмо, откуда из темноты затравленно вращала жертва распалившейся публики округлыми белками глазищ, боясь впредь даже пикнуть, чтоб не навлечь более пристальное внимание.
   -Во-от бронзолетка с интимной щиколотки! Помнишь, мой ненаглядненкий? Ну так застегни - ни на кого тебя не променяю... А вот перстенечек, сережка, а вот... ну да туточки все мое!- Опорожнила выдвижной ящик трельяжа себе в сумочку экс-наложница, не позабыв напоследок вызволить из чернеющей ноздри вполне отомщенного за Ватерлоо и прочие измывательства Бонапартия.
   -Прибила бы, образина! Фарт твой, что я культурно не суюсь в чужой вертеп со своими беспорядками. Ухожу, но ты пожалеешь, что ко мне с пренебрежением... Вяжи вражину!- Допустила, наконец, к узнику трюмо адюльтерца, который, усиленно жестикулируя, отбивался весьма сомнительной вескости доводами парламентской неприкосновенности от наседающих охранников.
   -Увези меня, миленок, отсюдова, из царствия обманщицкого разврата и непорядочных проходимцев!..
  
   -А это те на память об сегодняшней вечеринке.- Под шум нарастающих событий с привлечением вышибал всевозможных уровней квалификации да немного уступающих им рангами полномочий префектов полиции, высокомерно приняв из гардероба волочащуюся по земле шубу да не пожалев на чай, чтоб за ней бежали во след до выхода, отряхивая соринки щеточкой, удаляясь из варьете, одарила суженого любящая вплоть до преданности невеста конфискованным портсигаром желтого металла да в тон такого же цвета зажигалкой с красным камнем, не уступающим по величине самоцвету возвращенного перстенечка.
   -Ух, цепляет!- Насладилась экс-наложница портсигарным запахом и сунула секретаришке папироску в приоткрывшийся от удивления роток.- Теперь, куда ни пойдем, чтоб окуривал нас ментоловыми ароматами, потому нужно от нервических расстройств успокоиться. Ну их, шиканеров, вкупе с изголенными кордебарделями, да и тебе нечего на голозадых худющ пялиться - неделю в сей балаган дорога заказана! Будут знать, каково терять прибыльных клиентов, а то взяли за моду думать, что сердца девичьи, что булыжники - разбиваются лишь кувалдою, а мы, знаешь, какие ранимые? Ну?..
   Закашлявшийся секретаришка на свою беду признался, что знает, а потому, в знак прощения 'егоныех на стороне волокитств', неугомонная невеста потребовала продолжения развеселой вечеринки, 'чтоб нескучно и с приключеньицами'.
   -Жалко, компашку разбили, ну да пить тоже надо с умом, а то разошелся парламентарий: я, говорит, всю жизть трансиков-гномиков на прениях, голосованиях поддерживал, а вы меня - в морду?! И давай мандатом обслюнявленным по неблагодарным харям щелкать... Папарации налетели...- как думаешь, об нас тоже в газетках пропечатают?..
  
   За переживанием утекших и в предвкушении наступающих событий попалась экс-наложнице на заскучавшие глаза призывная в полстены, зазывающая неоном реклама - 'Казино 'Рулетндурк'. Объяснять ничегошеньки не требовалась - знала: подобные заведения посещают, чтобы отвлечься от разочарований в обманчивой любви да, кому требовательно, за деньгами - в обоих случаях угощаются на дармовщинку.
   -Ах, миленок, один ты у меня, верно преданный, отрада сладкая, никто другой не нужен, жеребцы вороной масти без надобности, э-э-эх.
   Ну, хорош дымить вонючей папироской - в казино чем позабористей наугощают!..
   Пренебрежительно, удостоив на входе вниманием лишь плевательницу, вальяжная дама, жаждущая остроты ощущений, да секретаришка, для которого несерьезные игорные забавы являлись давно уже пройденным туда и обратно тупиком в становлении прохиндейской личности, проигнорировав, миновали подростково-плебейские предбанники с дебильными потомками 'одноруких бандитов'. Чинный ход прервали лишь, оказавшись среди массовой карточной раздачи.
   -Угу.- Неопытным, но наметанным глазом уставилась на сдаваемые картишки экс-наложница.
   - Слышь, милок, а мальчонки за столами в безрукавках да рубашечках, они...
   -...так себе, но если попрет - припожалуют настоящие профи...
   -Нет, в картишки с умельцами перекидываться - из исподнего вытряхнут. А что вон за корытца хитрые?- Презрительно продефилировав мимо карточных столов, остановилась заинтригованная невестушка перед обитыми изумрудно-зеленым сукном с высокими бортиками, действительно - форменными корытами, чуть ли не по-детски расчерченными циферками.
   -Здесь мечут кости...
   -А копыта не отбрасывают? Размерчик деревянных макинтошей, кажись, подходящий. Ух, страсти - дух захватывает! Вот уж не думала, что в цивилизациях народ до крайности азарт довести может, а с виду-то как есть флегмы отмороженные.
   -Нет, просто кидают, чтобы выпала выигрышная комбинация, без особых летальных последствий, за исключением опустошения кошелька, хотя, попадаются кое-когда слабаки - номер отеля на последнюю ночь и шнур от гардин в их полном распоряжении... Случается - проигрывают чужие наличные... Что в ваших краях вытворяют с теми, кто не возвращает долги?
   -Чего кидалам станется? На самочувствие не жалуются - в хренархишки пролазят, а если хватка слабовата, то недолго угодить в парламентарии, правителей ублажать, послушно поддакивать. Да ну их, опостылели, а тут, раз таков коленкор - комбинациями чужой кошель опустошать, то игра по мне - сплошь выгода да удовольствие...
   -Не торопись, касатонька нацелившаяся. Я как-то по молодости, гм, подсчитывал шансы,- смущенно замялся секретаришка, точно застигнутый на чем-то, пусть не зазорном, но без сомнения предосудительном,- гм...
   -Букмекерил небось, работяжка? Нечего стесняться трудовых будней. У меня - только, чтоб никому - тоже в роду графов с маркизками маловато набирается, но я же не закомплексованная. Подумаешь, барчуки-белоручки... стосковались, небось, по революциям...- Экс-наложница, быстро сориентировавшись в окружающем пространстве, легко наметила никак не менее, если судить по осанке, прямой спине да бакенбардам, злополучно искомого графа, словно ненароком подкралась и ущипнула под фрачными фалдами.
   Что оставалось незадачливому 'аристократу'?- вскрикнул от неожиданности, обдав мартини играющих, уронил, вдобавок, поднос с бокалами прямо в корытце с бряцающими костяшками.
   -Вишь, на поверку-то - слабаки хлипкие. Не выдержки, не такта, село деревенское, тоже мне сквайры, Оливеров Твистеров эксплуататоры...- Подкралась к следующему чопорному, если не к графу, то уж к барону - вне малейшего сомнения. Секретаришка, пытаясь подавить очередную назревающую 'революцию', выгадал отвлечением пассии немного времени, чтобы 'барон' по спасительному наитию обернулся, оказавшись - хоть выбритый лицом да под бабочкой - вполне простым, улыбчивым мужчинкой.
   -Шерри-бренди,- предложил без затей межклассовой вражды и раскулаченного злопамятства едва не застигнутой с поличным экс-наложнице - та, не подав вида, непринужденно изменив направление движения руки, не жеманничая, ловко умыкнула с подноса бокальчик, якобы тянулась именно за выпивкой. Секретаришка поморщился поднесенному 'шерри', но, чтобы не привлечь внимания неуместным обсуждением вкусов, тем более на повышенных невестиных тонах, тоже взял-таки бокалец.
   -И вправду - граф, самый, что ни на есть, всамделишный,- ишь, вкуснотища какая... Эй, месье граф или барон, далеко не отходи.- Ухватила за фалду, вознамерившегося дефилировать аристократа.
   -Давай, голубец, дерябни с нами за компанию, а я подержу; ну-ну, не стесняйся, тут все голубых кровей, 'блу', 'блу'.- Потыкала пальцем в обреченно лишь вздохнувшего спутника и изъяла поднос у совершенно напрасно пытавшегося противиться, смущенного донельзя 'аристократа', сунув взамен осушенный до капельки бокал.
   -Меж нами, людьми светскими, зашел спор... ну-ка, милено.... мой принц, что ты соображал на счет букмекерства? Да поднос возьми, а то как мне информацию выпивать-то с занятыми руками?
   Секретаришка, быстро оценив 'достоинства' шерри, с удовольствием избавился от бокала и вцепился в поднос, лишь бы эрзац бурдой травиться не принуждали.
   -Я доводил до спутницы... герцогини, что шансы при игре в кости невелики, только вот запамятовал, то ли одни к двум с половиной или аж к трем...
   -Гм.- Засмущался по меньшей мере барон, и без каверзного вопроса воровато поглядывающий по сторонам, будто сам чужой поднос позаимствовал, а не наоборот.
   -Не сомневайся, график-маркизик, 'информейшен' только меж нами, своими, а не для посторонних ушей. Подслушивающих устройств нету.- Продемонстрировала 'герцогиня' пестрый профиль Бонапартия, уж более не мятущегося по захватническим миссиям, а обретшего уют на пригретом местечке в сокровенных глубинах декольте.- Ну?!
   -Один к трем и пять тысяч семьсот четырнадцати десятитысячным, приблизительно,- не сказал, а прошептал барончик, почти не шевеля губами.- 'Гранмерси'.- Галантно раскланялся и, стыдливо отводя глаза, попросил поднос у секретаришки.
   Тот, вопреки принципам, на этот раз не возражал против возврата собственности, чем барончик не преминул воспользоваться, попотчевав напоследок герцогинствующую экс-наложницу и стараясь не поворачиваться непочтительным местом к соответственно отрекомендованному секретаришке, опасливо пятясь, почел за благо затеряться меж шатающимся без выпивки плебсом.
   -Это что он сказал, принсик?- Растерянно смаковала вкус бурды пребывавшая пока без замка с поместьями, но зато захомутавшая покорного вассала названная герцогиня.
   -Он сказал, аристократочка моя зазнаистая, что тут сплошное надувательство...
   -Это я давно поняла: вишь, как в кулаки-то дуют, перед тем как костяшками отброситься,- лохань это, а не корыто - чего с нее взять? Но не за зря времечко потрачено: с человеком своего круга пообщались, и то приятно. Держи.- Вручила секретаришке очередной допитый бокальчик и принялась за предусмотрительно припасенный следующий.
   -Двинули дальше. Что интересное представляют в золоченой зале, опять канкан с заголенными девками в перьях? Тогда почему без музычки?
   -В зале - единственная в казино достойная внимания штука, которая, увы, остается для меня загадкой. Я ведь до сих пор не понимаю: какой смысл открывать заведение, если игра проходит по-честному? А ведь тут-то шансы почти равны. Правда, включаются, если захотят, некие неведомые силы, никому якобы не подвластные - можно мистически предположить: ни зависимые ли в некой степени от владельцев игорного бизнеса? Силы, вопреки безверию или смутным ощущениям играющей публики, вероятно, существуют, но по какому принципу оказывают благоволение - неизвестно. О том, что капризны, абсолютно непредсказуемы даже не имеет смысла рассказывать...- отрешенно задумался секретаришка над чем-то в жизни не состоявшимся...
   -Миленок, не забижайся, но я тя принсиком в другой раз величать не стану: уж больно умничать начинаешь да гораздые штуки завертываешь - даже я, которая, может, взаправду как герцогиня, а не поняла ничегошеньки. Сказывай толком, чего требовательно? И, вообще, что за зала с непредсказушными силами?
   -Механика ясна, тверденькая булочка моя с черной присыпочкой и дырочкой посерединке...
   -Неужто - бараночка?
   -Да-да, она самая. Есть два не писанных для светского человека правила: выигрывай, словно это вошло в привычку и основательно наскучило, а если продулся, прикидывайся, будто по вкусу проигрыш.
   -Вот еще! Для подличающих лицемеров придуманы эти правила! А других нету ли?
   -Есть одно, почерпнутое из личного,- виновато вздохнул секретаришка,- опыта. Доподлинно известно: перед тем, как садиться за рулетку, необходимо как следует выпить - проверено, поверь на слово.
   -Что бы я да не поверила - за кого меня держишь, принсик опортсигаренный? Куда это барон с нашим подносом запропастился?..
  
   Обрамленное в зеленое, поглощающее свет сукно колесо фортуны презирало суету, не терпело фамильярности, поэтому шорты, майки, мужики в джинсах, тетки в штанах у входа в золоченый зал отметались запросто и оставались дергать ручки да тискать кнопки, соревнуясь в отупелом идиотизме с железными истуканами, в отместку за обирание заляпывая игровые автоматы использованной жвачкой. Завалящие бароны в парадном зале казино шерри-бренди тоже не потчевали, а, по меньшей мере, принцы-консорты, безнадежно лишенные зацапанного, казалось бы, трона, ненавязчиво предлагали шампанское. Но поскольку длинноносая сущность аристократов показалась 'герцогине' слишком уж сконцентрированной на содержимом бокалов, спасительно - чтоб 'консорты' в подсобках не спились окончательно - не пропускала ни одного проплывающего пусть даже на недостижимом расстоянии подноса. Уже не только органы дыхания-обоняния, но лица 'принцев' вытянулись в отчаянии, а увлекшаяся мадам, морщась от принимаемой кислятины, но памятуя о настоятельном совете секретаришки, крепилась, надеясь-таки чуточку захмелеть. Но, увы, вопреки прилагаемым стараниям, сопровождающимся отловом попрятавшихся с подносами 'великосветских' официантов, остатки хмеля из организма вымылись шипучкой окончательно. Ни потому ли те самые упомянутые таинственные силы, именуемые в просторечье везением, распознав в незамаскированной человечьей сути тривиальную алчность, делали все, от них зависящее, чтобы подольше запомниться и каждый раз, всплывая в памяти, вызывать поток слов, не употребляемых леди вслух в присутствии джентльменов.
   Обстановка располагала шиковать, сорить купюрными пачками, однако ни просто опытный, но, к тому же, прижимистый спутник прилагал недюжинные усилия, дабы невинная страстишка к игре не сменилась бездумным, всепоглощающим азартом. Предрасположений к расточительному безумству имелось предостаточно: завораживающее рулеточное колесо, строгие еврокожие мужчины, стрекотание шарика, непрошибаемость каменноликого крупье, сметающего фишки, сколь столбиков солдатиками ни выставляй - действа, должные зачаровать красотку пагубней давешнего жанзибарца с завлекающими удавьими ухватками. Головы, однако, экс-наложница не теряла, потому что какой задор постоянно проигрывать, и какому, пускай даже светскому чудаку, эдакий азарт мог прийтись по вкусу - не понятно?
   -Милок, то есть, принсик, я уж не знаю, куда ставить шашечки: белобрысый хапуга все подряд лопатой грабастает. Столь неучтивый крупье не обучен, видать, обхождению со знатной клиентурой, уж ни крупозный ли, в самом деле, по диагнозу? Пора бы намекнуть растлителям образа жизти, кто я така, да жаль: в шубе в залу не впускают.- Выудила прямо-таки на глазах разочаровывающаяся в прелестях загнипийской ночной жизни экс-наложница из декольте пригревшегося Бонапартия, по периметру обставленного камушками, издали даже на бриллиантишки смахивающие, в надежде, что драгоценное сияние отвадит 'загребающего', знай себе, крупье от дальнейший непочтительных изъятий.
   -Попробуй действовать от противного - ставь на цифры, которые меньше нравятся. Ну, какое у тебя нелюбимое число?- Секретаришка поневоле поддавался чарам простого, казалось бы, чисто механического процесса, но играть по-крупному, памятуя прошлые опыты, не рисковал.
   -Самое маленькое, наверное.
   -Ставь на зеро: раз в месяц этот номер имеет обыкновение выпадать дважды подряд.
   -На кой мне раз в месяц? Туточки верная цифирь нужна!
   -Тогда просто - на красное... или на черное...
   -Ага, а вот этот фокус, глядишь, сработает: доподлинно уж известно, от какого цвета у буржуйских коленки-то подрагивают...
   Фишки гурьбой бухнулись на красное - выпало, конечно же, зеро...
   Экс-наложница замерла, зачарованно уставившись на безжалостную, вновь в одностороннем направлении заработавшую лопатку. Когда же сознание случившегося проняло окончательно, замешательство усилилось, а самооценка - наоборот.
   -Теперь, миленочек многохитростный, завсегда тебя стану слушаться, даже куда харчеваться хаживать - на что ставить?!
   -Зеро два раза подряд месяц не выпадет - ставь на цвет.- Облизнул обсохшие ни с того ни с сего губы секретаришка. Как ни крепился, но тоже, не удержавшись, машинально насорил на игорном столе мелочишкой.
   Впоследствии зеро, может статься, дважды к ряду год не выпадало, но нынче же решилось на дубль - тут уже оба игрока на рулетку зачарованно уставились, а чтобы отпустили горловые спазмы, секретаришка вынужденно позаимствовал у невестушки шампанского, хоть не 'Моета', но тоже вполне занудливо усугубляющего чувство разочарования.
   Шампанского секретаришке отжалели, но даже взглядом не удостоили.
   -Никого больше не слушаю - играю самостоятельно!
   -Верно, так и поступай. 'Наперво всегда везет' - это второе неизменное правило! Я удивляюсь, как ты да при неординарных способностях не завалила еще стол выигрышем?!- Глазки секретаришки, от пробившей таки алчности, подленько, шустренько туда-сюда забегали. Не протестовал, когда его давно уже прикосновенную персону с чересчур частой регулярностью, непреклонно и безжалостно, будто разнесчастного осетрика, принялись потрошить на предмет наличности. К сему времени финансы иссякли, а азарт, как раз наоборот, призывно зафонтанировал. К тому же пара ставок на цвет принесла, наконец, скудный выигрыш.
   -Ага, проняло чертову мельницу! Знала, что не по нутру зажравшимся аристократинам цвет трудящихся - специально на буржуинский поставила! Вот вам!- Продемонстрировала чуть ни в пролетарии записавшаяся 'герцогиня' унылым лицам игроков комбинацию нехитро сложенных пальцев.- Понятно теперь, каким макаром надобно выигрывать!..
   Но разумное постоянство за рулеточным столом присутствовать и не думало, а угадать чересполосицу нехитрой цветовой гаммы, что призовой ребус из газеты разгадывать - пустой номер: все равно страничка затеряется иль используется не по назначению.
   -Нет, румяный хлебушек мой с курятинкой...
   -Курничек, что ли?
   -Да-да, моя птиченька-курочка, сегодня не наш день, вернее, давно уже не наша ночь. Перенесем-ка игорное мероприятие на более благоприятный период...
   Однако закаленный дух экс-наложницы дешевыми, но дорого обходящимся шулерскими махинациями с цветом ли, с циферками сломить представлялось невозможным.
   -Сдаваться без боя не годится! Я только-только начала в систему врубаться. Не так просто колесо: крутит-вертит по нечистому принципу, подбивает люд выпытывать будущее, а ведь то - грех воровства у Господа. Потому нечего гадать, куда шарик брыкнется!
   Выгребай, что есть наличности, карточки за одну компанию!- почти на законных основаниях распорядилась невеста как собственным секретаришкиным последним бумажником. Мелочь улетела тут же, вослед за подскоками неслуха-шарика, а счета на карточках, что могли попасть в посторонние ловкие руки, находились на уровне благосостояния не подрабатывающих ночными сторожами, скромно кормящихся на клубничных дачках ворликских пенсионеров и сколь-нибудь серьезных ставок не составили.
   -Миленок, потерпи пока без курева - вишь, дело какое... принципиальное.- Улетучились из карманов, впрочем, без секретариковых возражений и сожалений, а, наоборот, с согласием да к облегчению, портсигар с приторным ментолом, зажигалка с аляповатым камнем. Тут уж дело приняло совсем серьезный оборот: крупье до сих пор, вроде как, обыгрывал импозантную клиентку с некоторым показным, равнодушным, но сожалением, а тут уставился вдруг на выложенные предметы, будто при конфискационном обыске в качестве заинтересованной стороны понятым присутствовал.
   'Неужели это те самые, совсем недавно приобретенные ценности?- Покрываясь испариной, присмотрелся к вещицам пристальней.- Так и есть, вон царапинка, что осталась, когда портсигар вырывали из ногтей в пух и прах продувшегося старичка с отставными регалиями ордена Почета на сипящей груди, а вон вмятина от протезов старикашки: тот пытался проглотить зажигалку, ссылаясь на, якобы, последнюю память о почившей женушке,- насилу разжали вставные челюсти... ножкой табурета. Ну да это ладно, самое странное, что золотые вещицы совсем недавно пропали из дому. Жена-то, вернувшись под утро с корпоративной вечеринки, какая ни была усталая, быстро сообразила, кто виноват. Гм...'- теперь же у крупье зародилось сомнение: ни возвела ли супруга сгоряча на горничную напраслину?
   -Ни сочтет ли мэдэм возможным оказать незначительную услугу администрации казино, объяснив, откуда у нее взялись эти сущие безделицы? Вещицы очень похожи на оставшиеся от дедушки семейные реликвии,- почти не погрешив против истины, заулыбался крупье насквозь фальшивым оскалом.
   -Ни хрена себе! Тот наглющий приставала-жанзибарец, шикало-шмыгало из кабаре с варьете, что девкам проходу не дает, оказывается - его дед! Во какие фортели в мире вытворяются, хоть в газетенку пропечатывай!- Удивленно уставилась невестушка в нервически подергивающееся лицо бледно выраженного блондина и, дотянувшись коготком до щеки вопрошающего, поскребла на пробу,- белил, впрочем, под ногтем не обнаружила.
   -Должно и бабка, и мамка твоя да прочие причастные заезжие молодцы состояли сплошь из альбиносин - на совесть шкуру отбелили. Ну, давай, не томи, крутани...
   Без того далеко не весельчак, крупье, выглядел смурнее прежнего. Припомнилось, что на днях жена намекнула: не пора ли обзавестись маленьким киндер...
   Мстительно крутанул рулетку - вослед за компрометирующим портсигаром с сукна исчезла не только зажигалка, но и бронзолетка с интимной щиколотки, пара серег да прочие украшения, кроме отбракованного кулона с Бонапартием. Не впервой уж отвергнутый император, попялившись на огни залы в стиле помпезного рококо, припомнив, видать, придворные интриги с последующими спартанскими бивуаками да мытарства походов, постылой суете предпочел уютный комфорт. За кольца же с безразмерными камнями бросили несколько жалких фишек и то лишь для того, чтобы немилосердно смести в бездонный загашник. С размышляющим меж делом, на кого же выйдет похожим тот еще 'киндеренок', жестокосердным 'альбиносом', для которого возврат 'фамильных' побрякушек явился слабым утешением, не проходило ни испытанное подмигивание, ни попытки щекотания под ребрышки, ни прочие отпускаемые авансы. Уйдя в ведомые ему одному глубины подсознания, проделывал операции по изъятию ценностей с отрешенной, каменной миной пуританина, оскорбленного в постный день котлетою.
   -Шубу в заклад!- Решилась экс-наложница на самый крайний, критический случай приберегаемую жертву.- Никуда отсюдова не уйду, пока сполна ни отыграюсь, а коли в долги влезу - пока натурально ни отработаю! Держимся, миленок, до последнего! У тебя мелочишка нигде ни завалялась?..
   В ответ секретаришка лишь красноречиво вывернул карманы. На шумливый дуэт посматривали отныне настороженно, с некоторым недоверием к платежеспособности, а несколько повеселевшие 'консорты' с шампанским, которые давно уж стороной, вдоль золоченых стеночек обходили парочку, заделались столь недоступными, что в паузах меж ставками приходилось задавак натурально отлавливать да брать, притиснув к ближайшей колонне, натуральным штурмом...
   Кредит, как упорно того добивалась экс-наложница, был превышен - к конфискации незадекларированного имущества приступили в специальной, неуютной комнатенке, больше смахивающей на допросную камеру. Ушли блестящие пряжки с туфель неместного размера, благодаря которому саму обувь оставили владелице (не пришлось босиком шлепать восвояси). Замазюканный шерри почти родной смокинг, содрав да измяв при обыске, забраковали - швырнули в лицо секретаришке, позаимствовав лишь бумажник с вакуумом внутри да брючный ремень. Конечно, казино бы столь дешево не отделалось, но обобранная чуть ни до нитки невестушка внезапно оробела, почувствовав себя незащищенной, чуть ни кинутой. Пришлось спутнику брать инициативу на себя - к утраченным потерям прибавились еще полбрючины с левой туфлей на специальном, под рост партнершы, высоком каблуке, фингал - последний относился к приобретениям - изодранная манишка да промятые ребра, это когда парочку с треском вышибали из заведения.
   За подчистую спустившими да искренне отдавшими последнее игроками наглухо заперли двери и лишь, зубоскаля, пальцем вослед тыкали, будто в ряженных клоунов. В такси, взявши под белы рученьки, никто не усадил, а таксеры напрочь игнорировали нищенствующих клиентов, предварительно сплюнув в оконца да задраив боковые стекла, погромче врубали транслируемый концерт Гайдна, чтоб не слышать жалобных стенаний да призывного постукивания. Прочие же встречные по дороге автомобили, позабыв об аккуратности вождения, как от чумных шарахались в стороны, выскакивая то и дело на тротуары, на полосы встречного движения.
   Ковыляние на освежающем воздухе до гостиницы, в которой расхристанных постояльцев признали не с первой попытки, окончательно отрезвило без того промытое шампанским до кристальной чистоты экс-наложницино сознание.
   -Никому-то я здесь не нужная,- плакалась в надорванную во многих местах сорочку верного спутника.- Видишь ли, фишки подавай, ненасытным кровососинам! А ты-то как теперь без курева-а-а? Э-эх, портсигарчик, зажигалочка...- Изъяв в 'рецепшене' коробок спичек с этикеткой отеля, сунула в поддерживаемые секретаришкой на весу остатки брюк - коробок преданно, сквозь выдранный карман, шлепнулся на плиточный пол родной гостиницы, а окончательно разнюнившаяся невестушка в отместку беглеца даже не растоптала.
   -Что я, така азартна, вытворила?! В разор ввела хозяйство-то!- покаянно казнилась жертва игромании. Вновь уткнувшись в сорочку, располосовала ткань коготками окончательно, к тому же безнадежно для стирок разукрасила лицевой палитрой.
   -Не огорчайся, бубличка моя, герцогинюшка...
   -Нетушки, не желаю больше быть герцогинею! А хочу оформиться... нет, не передовой дояркою и даже не челноковою купчихою, а простою, трудящей иностранкою,- чуть не разрыдалась отставная аристократка в плечико секретаришки,- но на родной сторонушке, спохозастольницко-о-ой!
   -Ну-ну, милая, не убивайся: в том, что мы в пух и прах продулись, я виноват в гораздо большей степени, потому что по игорной науке новичкам непременно - всегда должно везти. Ждал вот, когда попрет - не дождался.
   Не вой, пожалуйста, а то решат, что у нас неприятности финансового плана, и переселят в номер без 'кондишена', с душем над унитазом.
   -Не причитаю я боле, помалкиваю. Что вам, бездушным иноземцам, девичьи слезоньки? Да и вообще неча жизть прожигать!- Прозрение, казалось, наступало окончательно и бесповоротно.- Ты б меня в музей какой сводил с мощами да каменьями, аль сызнова - в оперу, посмотреть на заезжего шпанского цирюльника: народ хвалит, а я у него ни разу не завивалась. Э-эх, растратчик мой безостановочный...
  
   После разочарований и краха надежд в безотрадной, в черный зев пропасти провалившейся ночи, отринув отвлекающие помыслы и докучливые соблазны внешнего мира, невестушка продемонстрировала ошалелому, заслужившему преданностью женишку подлинную, скрываемую за страстью нежность натуры и неуемную фантазию, отшлифованную теорией курсов агентш-совратительниц. Секретаришка, точно космонавт после напряженного старта, отпущенный запредельными перегрузками, невесомо парил, застыв в немом восторге удивления, вперев взгляд во много чего на своем веку перевидавший, но словно залившийся густой краской смущения потолок. Долго делились взаимными впечатлениями от непосредственно испытанного и невольно подсмотренного, пока вместе с запоздалыми рассветными лучами, стыдливо проникшими в щелочки штор, ни вернул к жизненным реалиям столь ласковый ночью, а по утру требовательный интонациями голос:
   -Сколько же можно рецептам меню обучать?! Вся наука без толку!- сетовала, недоуменно уставившись на поданный в постель завтрак, проголодавшаяся за вечерними событиями да ночным моционом невеста.- Заливное бы принесли, хрену, сальца, окорочков...- Мечтательно облизнулась утружденная агентша.- Слышь, милок, достань-ка из мини-бара колбаску.- Пыталась растолкать обалделого секретаришку, однако без предупреждения свалившееся на женишка блаженство упорно не улетучивалось.- Полторы палки сырокопченой должны оставаться, а то червячка заморить толком-то нечем.
   Скромненько пшыкнула баночка кисловатого пивка - отпила невестушка и, скривившись, заботливо протянула 'поправиться' болящему. Удрученно, но сосредоточено продолжила размазывать скудно выделенный джем по прозрачному от худосочности ломтику хлеба, будто от подобной операции настоятельно требуемых организмом калорий прибавится. К пахнущему же несвежими носочками, скромненько зеленеющему прожилками плесени треугольничку сыра, принюхавшись, отнеслась подозрительно.
   -Должно, это в память о блокаде завтрак 'континентальным' обзывается...
   -Извини их, пирожочка моя пухленькая с сюрпризной каждый раз начинкой...
   -Кулебячечка? Э-эх, не дразнил бы ты меня, сухарик, хоть одной, зато пресладенькой изюминкой, а то...- За неимением под рукой блюда с кулебяками очень даже плотоядно глянула невестушка на суженого - тот от пристальности взгляда аж цыпками покрылся и расторопно рванул за колбасой. По ходу успел даже в усердии зубами сервелат очистить.
   -У нас ведь в Загнипии как,- торопливо извинялся, отплевываясь от налипшей шкурки,- сначала убожество возводим в культ, а потом этим же ущербным достижением умудряемся гордиться,- отсюда овсянка, бутерброды с огурцом, для солидности прикидывающимся 'кукумбером'.
   -Ах, душенька родная, один ты меня понимаешь, да еще Сузя с дамочкой. Ну-кась, иди сюда...- Перекатилась плотоядная невестушка на манер телесно одаренной львицы к оцепеневшему дрессировщику, чтоб проглотить понарошку, доведя прежде до оторопи.- Дай-ка, я тя расцелую по-настоящему...
   Завтрак... да что завтрак - колбасу поданную отринули, а секретаришку затянуло в нирвану пуще прежней, какую не чаял уж испытать, суетясь погоней за продажной наживой и прочими подобного же свойства 'удовольствиями'...
   -Ну вот,- замучив мужчинку окончательно, потягиваясь с сознанием не пропавшего даром утречка, подытожила довольная невеста,- теперь можно вдарить по колбаске!.. Не паникуй, кобчичек мой сладенький, вот по этой.- С аппетитом впилась в твердокаменную сырокопченость, распространяя по апартаментам дразнящий чесночный аромат...
   -Теперь, чай, по приличным местам уж не походим - экономить придется. Командировочные, даже заработанные премиальные профукали: я ведь у дамочкиного хахаля жалование за два месяца вперед вытребовала, а-ах,- жалостливо вздохнула невеста,- а твое, миленочек - за три. Дорогое в вашинском заграничъе проживание, а теперича жить вовсе не на что - вот и весь сказ. Ты, вообще-то, мог бы дворницкой работенкой по утрам разминаться - не ахти какой, но приработок. Я тоже сделалась ученая. Знаю: на чет ставить - дело гиблое. На черное с красным да заодно на зеро, которое зеленое - тоже весьма сомнительно. А вот на тройку с четверкой - вроде как не пробовала... А? Не припоминаешь?
   -Ставила, булочка моя раздетенькая...
   -Раздетенькая? Ох, какой ненасытненький... А-а, растегаечка?
   -...о да правильно. Растегаечка, ты уже все перепробовала,- заверениями попытался успокоить неугомонно терзающуюся игорной неудачей невесту еле отходящий от нирваны секретарик.
   -Плохо - придется, видать, какое другое подыскать занятье. Могла бы к жанзибарцу податься - подумаешь, покрутиться на колесе, не задаром же, а тебя, вместо дворников, прибыльней определить в швейцарцы - не зря же средь толстобрюхих мажоров страсть сколь знакомств заведено. Будешь двери распахать пред богатеями, сторожить чемоданишки да наглющих таксеров подзывать посвистом - чем не работенка? Это ничего, что щуплый да тощенький, приноровишься - дело пойдет,- ведь, почитай, с ужина да в нощи цельный день свободный пропадает без приработка-то.
   Секретаришке ни то, что бы не улыбалось светиться по заведениям сферы обслуживания в швейцарской ливрее, ни то что бы стеснялся за смачные чаевые состоять при дверях цербером, а о таскании чужих чемоданов, особенно за угол, и говорить нечего. Просто переполнили натуру, излились непривычные, избыточно-нежные чувства - захотелось о близком человеке позаботиться, уберечь, оградить от нападок агрессивной среды внешнего мира.
   -Ничего, милая, как-нибудь обойдемся без приработков. Я вот тут припас кое-что на черный день.- Раскрывая сокровенное, с акробатическим проворством вскарабкался секретаришка к антресолям и, повозившись недолго, спихнул оттуда здоровенную сумку, настолько плотно набитую, что при падении аж молния, кинцами под солидную фирму 'паленая', лопнула.
   -Ах, трудяжка стахановский, когда только успел натрудничать?!- У невесты, после закуски колбаской умилившейся, навернулись трогательные слезоньки.- А я-то, дура вертопрашная, бюджет семеен на ветер пускаю: на жирнюг-рестораторов, на полоумных жонглеров с ножами, на ярыг рулетндуркских...- далее в самокритику экс-наложница не углубилась, позабыв про коллекцию шубок с сопутствующими цвету меха гардеробами, весьма своевременно переключившись на деловой лад, но при этом благодарные, искренние чувства преобладали над финансовой составляющей настолько, что начала не с пересчета наличности, а прямо с добытчика.
   -А ну, погоди-ка,- внезапно как начала, так и прекратила боевые действия, замерев над распростертым на заклание телом,- а откудова деньги эти клятые!?
   -Все для нас с тобой, булочка моя с творожочком сладеньким. Недаром же трудиться, честное... то есть финансистское слово?
   -Ватру-ушечка,- зловещим голосом определила сдобу экс-наложница.- Ох, и непутевое горе луковое! Упер, значит? Люди его человеком сделали, а он... утихорил от общества - заныкал. И что теперь прикажешь доложить резиденту? Ну, этот-то гусак-задавака - ладно, а дамочка? Как в глаза смотреть подруженьке?! А с Сузей встретимся - чего рассказывать? Что шубки за ихний, может статься, счет приобретены? Уж лучше за хитпого какого распоследнего было выйти: человек при деле состоит, строит. А то за атамана: честно, знай себе, ушкуйничает и не изменщик Родины, раз вона как со княжнами иноземными обходится. А ведь могла - на меня имок глазками зыркал, да чего там, сам комендант проходу не давал! А я, дура набитая, все тебя ждала-дожидалася, думала: заживем, как люди порядочны маются, на зарплату... да капиталы нашенские!- Отринула секретариково тельце и разрыдалась, сотрясая массивную кровать с изголовьем резного дуба, нещадно мутузя заливаемые слезами подушки.
   -Я ж, тучка моя нахмурившаяся, на подряде... А это для тебя. Денно и нощно не досыпал, ломал голову, с какого раскодированного счетца стольничек-другой тысчонок отложить, вот и набежало, милая, две... нет, три с половиной сумочки.- Забрался секретаришка на верхотуру антресолей за прочим 'багажом', бормоча в процессе выгрузки:
   -Все для тебя, отрадочка сдобненькая с 'аппле' джемом внутри, когда надкусываешь - на штаны шлепается. Все для...
   -Пончичка с повидлою, что ли?- в зареванном голосе, глухо звучащем через набухшую от брызжущих слез подушку, пробились, казалось, нотки заинтересованности.- Три с половиною, говоришь?..
   -Да, да, нежность утрешняя, все для тебя.- Бухнул заморский принц вослед за плотно набитыми относительно легковесную сумку на кровать.
   -Вот,- вывалил часть наличности,- пересчитывай, чтоб как у людей в семье после получки.
   -Ладно, без пересчета поверю. А-а-а...- с придыханием на изломе голоса вздохнула невеста,- ...а на подряде, это как шабашники на сдельщине?
   -Шабашник-шабашник,- рискнул секретаришка примазаться к профессии с неблагозвучным наименованием, полагая ту не менее престижной, чем трудиться банковским взломщиком.
   -Тогда, может, ничего...- Не устояла экс-наложница - взвесила на могучей длани сразу с пяток увесистых купюрных пачек.- Разве что на хозяйство отложить чуток, к тому и колбаска кончилась - съели. Хотя, чего на колбасу тратиться: ваша - травища безвкусная, а нашу поди сыщи в загранке-то?- Накинула еще несколько пачек на расходы.- Лучше шубок прикупим да Сузе одну в подарок привезем - ох, обрадуется гостинцу-то!
   -Вот и хорошо, просто отличненько,- порадовался вновь наступавшему, казалось бы, мирному взаимопониманию секретарик.
   -Остальное сдашь!- отрезвила вороватого суженого экс-наложница непреклонной решимостью.- Под роспись - проверю! А надо будет - пересчитаю, не сомневайся, растратчик, смотри у меня! А сейчас марш на работу!- Сама тоже стала впопыхах собираться.- Дамочка с хахалем резидентским ужо заждались небось.
   Завороженный секретарик автоматически принялся одеваться, то и дело попадая не в те рукава со штанинами, но мало огорчаясь досадливым промахам, послушно помогал то одно, то другое затянуть-застегнуть на хлопотливом гардеробе суженой, приговаривая, будто сомнамбула:
   -Да, пампушечка. А так удобно, растегаечка? Не жмет ли, пончичка с повидлочком?..
   На выходе репрезентабельно в шубу, в отутюженный смокинг обряженную, при полном комплекте штанин и туфель пару встретили поклонами да, в соответствии с обычаями, беспрепятственно усадили в поджидающее такси, а вышколенный шофер исправно растянул пасть в дежурно-приветливой улыбке. Но экс-наложница, не позабыв ночного 'сервиса', посоветовала тому прежде времени не скалиться:
   -Бога благодари в церквях ваших обскобленных, что рубленые под чистую вышли, а то полыбился бы, вражина!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 22.
  
   Банька, посольство и обустройство.
  
  
   Не знал раскрепощенный детинец, радоваться или печалиться, но, в общем-то, к воцарившейся бесхозяйственности отнесся осуждающе:
   Где порядок? Где почитание? Ничегошеньки не привносится, а лишь умыкается, добро бы под полой, а то в открытую - опять революция! Надоело уже.- Плюнул на воцарившиеся в гарнизоне безобразия и насупился, неодобрительно ожидая дальнейших преобразовательских измывательств.
   'Опять, небось, дворцов пионерских пооткрывать удумают - писк, суматоха пойдет, хоть амбразуры затыкай от докучливой восторженности. Для того ли строили, кирпич за кирпичиком, доска за дощечкой возводили оборонительное, в общем-то, сооружение запоротые плотники вослед за забитыми каменщиками, чтобы внове использовать квадратные метры не по прямому назначению? Эх, нету на вас отар с бляхами - враз всполохнулись бы, за ум взялись - из орудий палить, затинные бойницы от мусора прочищать, полоняникам языки развязывать да не штуковинами, за границами навыдуманными, а по старой, проверенной методе дедовской... Э-эх!'- размечталось позабытыми воспоминаниями - неодобрительно пыхнул чадом детинец в сияющие непредосудительной голубизной небеса из не на шутку раскочегаренного бастиона.
   'А нынче-то одна суета-а... хорошо хоть дровишками топят, а не дрянью, не стервьем подзаборным'.- Вновь со вкусом пыхнул дымком, что стародавней, самосадной самокруточкой.
  
   Банька не сказать, что на славу, но удалась.
   Дровишки улетучились вместе с прихватившими добришко экспроприаторами - не беда. Пыталмейстер ловко нашел выход из бедственного положения - с изворотливостью, достойной примерного заметателя следов преступлений, не пожалел обломков сокрушенных дыб, станков пыточных, а еще менее жалел кочегаров, которые лишь ойкать поспевали под щипчиками, для ударно-отопительного случая от микробов и прочей заразы добросовестно прокаленными.
   Эксклюзивной 'пальмы мира' на пару персон всего-то и хватило, зазнавшиеся дипломатической миссией листочки пускай не в загранкомандировку, но отлетели напрочь - не обслуживаться же, почитай, голой метелкой. Пришлось сметать рассеянные веточки, вязать остатками удавки новые и новые атрибуты банного сервиса. Без должной к созиданию сноровки выходило неказисто, однако непривередливые морпехи, вдобавок с дороги, и тому были рады-радешеньки - геройски подставляли спины под обжигающие 'исхлестывания'. Так что снующий там и сям банщик вволю отвел бездушеньку. Кому же не достало веников, те просто обмахивались полотенцами, а потом, когда настоящий жар пошел, не до импровизированных опахал - поспевай лишь в снега, из подвального ледника в изобилии предоставленные, бухаться. Раззадорились в охотку, нацелились оформить по второму заходу, а самые прыткие - по третьему,- да недолго длились удовольствия...
   -Ох, жар, ох, парок славен! Ладно, ради теплого приема жалую тебя, палачуга с садистскими наклонностями, банщиком высшей категории!- Раздобревший на пару, отошедший от пыла сражений конфедерат по доброте душевной, казалось, ни то что заплечных дел мастера помилует, но подай сюда Дроселюгу, даже того на кол не насадит, а лишь, принародно выпоров тем самым пучком розог, во что превратился 'мировой' веник, спровадит под изымающее неправедно нажитые капиталы следствие.
   -Только чего-то парок тяжеловат, на голову давит, а, не чуешь?
   Пыталмейстер, привычный подвальной копоти, как ни принюхивайся, но к чаду бесчувственен, точно в противогазе злодействовал, зато старшой имка, возревновав к парным успехам человека, по его мнению, к баням совсем постороннего, мигом смекнул, в чем заключается диверсия под воинство.
   -По ухваткам видать: ирод и на гражданке не перестал баловать пытками - уморить честной народ удумал. Вишь, угар так и прет. А ну, вышибай двери, ребята, да ватники с оконца вон!
   Тут уж точно, как пахнуло морозом - у парильщиков вмиг прорезалось обоняние. Хорошо, угар пока стлался лишь по полу, но чадом в носы шибало - не до горе-истопника, а то не уберегло бы поменявшего квалификацию пыталмейстера никакое заступничество отходчивого конфедерата, взяли бы грех на душу, чего доброго.
   -Угар, братцы, угар!- С тем большей охотой сиганули многие в снеговую купель, где отходили, паря перегретыми телесами не хуже вскипающих на костерке чайников. А вот банька температурного режима не выдержала - занялась не на шутку да не простым чадом - буйным пламенем, даром, что по проекту каменная; видно и впрямь в хозяйстве, оставленном на пришлых-то людей, чему полыхать-прогорать - завсегда сыщется.
   -Я не причем, нет за мной вины в том... в этом тоже нету!- Цеплялся, хватал за ноги то имку, то конфедерата, не намеренно, но препятствуя спасательной эвакуации, несостоявшийся, судя по результатам, вдобавок проштрафившийся, не оправдавший доверия банщик.- Кочегаров допросить требовательно: не специально ли засланы с тайной миссией?! А? Я бы мигом спытал подноготную...- Пощелкал неразлучными с недавних пор щипчиками, сколь к полезному делу ни приставляй, а все-то неуклонно в пыталмейстеры метящий отставной 'дедовщинник'.
   -Двигай наружу, палаческая морда! Не угоришь, так спалишься с тобой за компанию! Вот грузило на мою шею - мало почем зря землячков запытывал, теперь подавай заплечнику на расправную потеху иностранных специалистов...- Конфедерат с имкой насилу выволокли во двор отчаявшегося уж уцелеть, после незадавшегося-то мероприятия, пыталмейстера.
   -Как банька, морпехи?!- Бухнулось в сугробы последнее спасшееся трио парильщиков.
   -Шикарно!
   Тут на свет выбрались незадачливые кочегары, примерно настолько же прогорелые, как подпаленная банька - менее чумазые, чем до вахты, но видно: ребята старались на совесть, аж дымились от усердия, а может взаправду из топки вылезли...
   -Н-нда, разве толковых умельцев к нам зашлют? Старайся, переучивай потом с риском для жизни, мучайся. Хорошо, хотя бы уцелели...- подвел итог непродолжительному трудовому стажу бестолковых иноземцев конфедерат, но, похоже, поторопился.
   -Уцелели? У меня не уцелеешь, диверсанты! Говори, срушники поганые, кто подослал?!- Многообещающе, уж не столь, чтоб свалить неприятности с одной больной головы на две черные, сколь в силу въевшейся привычки, защелкал щипцами да на кочегаров накинулся пыталмейстер.
   -А ну погодь. Поостынь, распаренная голова.- Щедро сыпанул агрессору за шиворот рубахи снежку конфедерат.- Раз банщик из тебя еще тот вышел, то, давай-ка, коль подвернулась подходящая оказия, произведу по случаю возгорания в брандмайоры. Хватай ведра-бочки, врубай помпы да живо со вверенной командой - на тушение пожара!
   -Не погуби, милостивец! Разор! Средства тушения расхищены, полюбуйся вот!- Незадачливый пыталмейстер распахнул, демонстрируя полнейшей некомплект шлангов, багров, ведер, не говоря уж о топорах, одну из некогда красных створок разгромленного 'щита' с проржавелой сеткой, по чьему-то недосмотру не сорванной да не упертой.
   -Безобразие! Кто ответственен за соблюдение противопожарной безопасности?!
   -М-м-м, так тож... ти-иун!..- радостно, как среди приятелей заведено, поделился ответчик с недавно лишь названным другом неприятностями.- Вот он самый и есть, тепленький!
   А ну, растратчик, держи ответ за вверенное имущество!- Подергал пыталмейстер безответную от растерянности, а от чутка выпитого шатающуюся маятником 'мумию'.
   -А-а, братуха,- тот сразу обниматься,- чего больше не наливают?
   -Та-ак, сплошное кумовство да местничество, именно отсюда проистекает порождение безответственности. Какой может быть порядок, разве бани выдержат, не прогорят от круговой поруки-то?
   -Вестимо, никакие не выдюжат, ясно, как свет Божий - карай, милостивец!- Подталкивал опытный царедворец пред взоры конфедератовы, только что молнии не мечущие, в ус не дующую, как ни в чем не бывало выпивки требующую мумию.
   -Мумию карать не станем: ни к лицу морпехам вымещать злобу на раритетных ценностях - ведь не варвары с литвинских приделов, тем паче не холуевриканцы, по разбомбленным музеям мародерствовать. Потому, после славной помывки да обсушки...
   Все пообсохли-то?..
   На пожарище не только обсохли, но и погрелись не хуже, чем в парилке, основательно - впору опять в сугробы нырять, если бы не растаяли снеговые шапки в грязные лужицы, поэтому морпехи, отмытые да подобревшие, отозвались о предоставленных услугах весьма одобрительно:
   -Еще как пообсохли!
   -Разбирается мумия в сервисе, специалист.
   -Премировать...
   -А вот это - молодцы, дельная мысль! Да поднесет кто чарку, наконец, а то вон бедолагу аж шатает от усердия?! А ну, рассуетись-ка, палачуга, последний шанс даю реабилитироваться...
   Командор, комендант, как мыслите, ни заслужило ли славное воинство банкета после зело знатного штурма да экстремальной парилочки?
   Сюзи, более увлеченная беседой с умытым, по новой стерильно перебинтованным конфедератским юношей, одобрила бы любые сумасбродства, лишь бы оставили ее в покое. Комендант же, уяснивший, что залуженная кара бывшему сослуживцу откладывается, согласился на радостях чем угодно, хоть банкетом командовать, и подал соответственный знак к исполнению.
   -Шевелись, поварята,- защелкал щипчиками пыталмейстер, выводя ахрохолуевриканцев из очумелого ступора,- пока банька до последнего уголька не догорела, живо освежуем рогатую скотину. Оленинка - мяско нежнейшее, на подножном-то корму, без комбикормицы...
   Но путь распоясавшейся банде изуверов заступили кавалеристы с зеленым ментонером во главе, ценившие новых боевых товарищей за скорость хода, непритязательность в быту, а главное - за бодливую лихость в рукопашной:
   -Осади, живодерина!
   С тыла на подмогу подоспели полуфиопы, давно уж подозрительно к чумазым самозванцам присматриваясь, тем более что по тому же адресу начинали проявлять неподдельный интерес стенографисточки:
   -Твой морда, должно, с Южна Ахрика? Садиста?
   -Нет, она - расиста!
   'Милитари полице', уличенные в предосудительных намерениях - в робкой попытке линчевания рогатого зверья, уставились на объявившихся 'братьев по крови' с неподдельным опасением. Не известно еще, ограничилась бы сторона обвинения примитивными пинками да затрещинами, но прослышавшие про банкет стенографисточки увлекли прежних избранников по проторенной уж тропке в зал, рассчитывая на танцы, на прочие привлекательные ухаживания и не только со стороны чересчур уж несменяемых кавалеров.
   -Пустым желудком чую: придется довольствоваться сухим пайком. А тебя, бестолочь, ни к какому полезному делу приставить нельзя: закуси нет, баня... а-а...- пожурил провинившегося далее некуда пыталмейстера новоназначенный комендант, которому надоело уж в грязь лицом ударяться за разлаженное хозяйство, да тут еще имка замшелый, давно сомневающийся в компетенциях дилетантствующего 'мейстера', присоединил голос к укоризнам:
   -Да что баня - мумия и та почти трезвая болтается! Может, в виночерпии определить бездаря? Как на счет винных подвалов, неужто и тут Дроселюга напакостил - напоследок запасы бражки вылакал?
   -Да куда ему... одному, это дружок дроселев, трезвенник, ужирался как с цепи сорвавшийся ярыга - живот бурдюком надует да скачет козлом по застольям, с привычки, должно, шататься по спохозастольницким забегаловкам...
   -Ясно, не заладилась нынешняя кампания: везде-то не поспеваем. А посему,- взял конфедерат бразды правления в свои руки,- нечего привередничать - паек разогреть, благо есть на чем, а что осталось во флягах - слить в братину,- запируем... на пожаре, если опять гады какие-нибудь не встрянут аппетит портить...- Махнул в сердцах рукой на пыталмейстера да заодно на коменданта.- Ну вас, администраторов-организаторов...- Потряс головой с поседелыми волосишками, будто бы всерьез разочарованный сущей по сути мелочью...
  
   В самый разгар веселья, то есть в момент, когда комендант громогласно, по третьему лишь разу ставил трапезничающих в известность о геройских буднях чуть ни персонального саперно-штурмового подразделения, в зал, с заткнутыми чем попало от сквозняков оконными бойницами, влетел не на шутку обеспокоенный, до сель безответственно профанирующий широкий круг новых обязанностей пыталместер за компанию с перебинтованной, неразлучной с недавних пор мумией да конфедерату в ножки по неискоренимой привычке бухнулся.
   -Смугляки!- доложился.- Посольством важняцким, ох, чую, недоброй делегацией заваливают.
   Конфедерат досадливо поморщился, вознамериваясь гнать незваных пришлецов в шею, но, передумал, осекся с приказом и лишь завершил консультацию с бравым командором, что ради сего дела даже оставила компанию некоего юноши, пламенного апологета непременной необходимости венчания. Но Сюзи, с пародией на подобное мероприятие уже имевшая дело в провонялом раскаленным асфальтом Вегасе, подходила к вопросу излишних формальностей оформления межличностных отношений с неким предубеждением.
   -...не скажи, Сюзи, венчанье - дело стоящее, сам через то проходил - рекомендую. К тому же разводиться потомочки морока сущая, и не захочешь - передумаешь, отчего брак прочнее делается. А все, что на пользу семье, нам любо.
   -Любо!- поддержали конфедерата окрест расположившиеся морпехи да вновь наполнили братину из неистощимых на поверку фляг.
   -У меня другарь, батюшка приходской, имеется, вокруг аналоя заводит, завертит - голову закружит, вот это настоящее выйдет бракосочетание, а не фальшивая пародия!
   -В самом деле рискнуть, еще разок попробовать?- под убедительностью доводов заколебалась Сюзи в пагубном для создания крепкой общественной ячейки матримониальном отрицании.
   -А коли ты реформатской иль иной басурманской веры - выступлю крестным отцом, с удовольствием да со всевозможным почтением...
   -'Фазером'!? О-у!- Неподдельно обрадовалась Сюзи, давно утратившая семейные связи не по секретной служебной необходимости, а в силу диковатых холуевриканских обычаев.- 'Хау интересинг!..'- дала согласие сперва конфедерату, а потом успокоила, наконец, невесть откуда накатившее благонравие юноши.
   И уж после сих неотложных дел припомнили о непрошеной посольской делегации:
   -Погуторим, от беседы вреда не станется,- подписался на прием конфедерат, но все же благоразумно сотворил про себя краткую молитву да, сложив пальцы крестиком, сурово распорядился:
   -Вводи!
   Некоторые предусмотрительные, а то и суеверные морпехи символически сплюнули через левое плечо и пальцы - крестиком, наблюдательная Сюзи машинально повторила нехитрый ритуал, а потом приступила допытываться у юноши, не являются ли подобные действия символом помолвки в присутствии свидетелей?..
   Смугляки, не дожидаясь дублирования пыталмейстером приглашения, самочинно, манерой без малого хозяев распахнули за чрезмерной массивностью не спертые, а лишь ободранные от шпоночной дранки парадные двери и, настороженно осматриваясь, раскатали походную ковровую дорожку для парадного восшествия наинаглейшего племенного важняка. Но тот соизволил вальяжно вплыть в залу лишь после того, как набросали еще некое возвышение из засаленных парчовых подушек. Сиял важняк перстнями и серьгами да, словно патронташами, обвешался бесполезными, в общем-то, за одичалостью данной местности, разномодельными, вплоть до архаики корпусов, мобильниками, но непременно отделанными рубинами, драгоценными смарагдами, яхонтами. Злодейски нахмурился, зыркнул злым взором да без приглашения на подушки плюхнулся, сожалея, что не удалось блеснуть козырным властным атрибутом: здоровенный носилочный портшез с вытканным златом балдахином застрял во взорванных воротах, как ни корячились под ним десятки наркоманчей - ан нет, не с места.
   -Кто ыз вас конпэдэрат-башка, энэрал-паша, Камна захватчык, нэсанкцыонырованного мытынга разгонытэль ы дросэлэвого ымущэства прымэрный расхытытэль?
   Конфедерат при первой возможности разжился походной морпеховской форменкой, к тому же почетных мест за равночинной трапезой не предусматривалось, так что барствующий смугляк терялся, к кому, достойному собственной персоны, обратиться.
   -Слышь, комендант.- Не отважился по-здравому размышлению конфедерат в очередной раз искушать, ох, нелегкую судьбинушку.- Проведи-ка с 'башкой' переговоры: статью вышел подходящей, взгляд - что в зеркало смотрись, любые чары обратно отскакивают. Мое же биополе основательно поиздергали, а после контакта с форменным энергетическим упырищем месяц по экстрасенсам болтаться придется - ауру восстанавливать. По рукам? - Не дожидаясь согласия, вручил переходящий, предусмотрительно сохраненный 'гарбатский' генеральский китель с некоторыми упорно цепляющимися, а потому уцелевшими регалиями да наградами.
   О том, чтоб щегольнуть в мундире высшего комсостава, всего лишь мичмана по званию в другой раз спрашивать не требовалось - моментом облачился в сохранившийся местами позументом, по-прежнему, как ни обстреливай, представительный китель. Оправившись да осмотревшись, похлопав себя по груди, выколотив тучку заклубившейся пыли, 'паша-башка-гонитель' важно чихнул, прочистил горло и приступил к речи, жалея, что обоз поотстал, а вместе с ним - зауставная, лелеемая, аэродромных размеров фураженция:
   -Что за штатская единица пред боевым командным составом, к каковой когорте лично являюсь причисленным, предстает по разнарядке призванным, нестроевым пиджачьем?! А?!- раскрасневшись, рявкнул нарочито зычно для обретения наибольшей солидности в голосе.- Как посмел без рапорта?!..
   Почему не по уставу?!..
   Зачем не по форме?! Что за выправка?! А?!
   Смугляк выкатил на распалившегося коменданта округлый, темный глаз и, казалось, вот-вот прожжет, точно рентгеном, но с отставного, всякие виды перевидавшего 'рундука' взятки гладки: гипнофокусы стекали, как с гусика бескислотный дождичек.
   -Набрался наглости рассесться перед начальством?- вошел в раж допущенный покомандовать мичманюга.- Да я тебя мигом разжалую, на 'губу' закатаю, а лучше по варочному цеху в наряд на неделю - сгною до полного комиссования! А ну, живо кликнуть пыталмейстера!
   Палачугу на перспективное дело тоже дважды призывать не требовалось. Донельзя довольный, что вновь востребован властными структурами, прислонив наклюкавшуюся мумию к стеночке, откликнулся почти мигом. Предстал, не утертый за суетой, в банной копоти, в заляпанном невесть чем фартуке, с прилипшими то там, то сям, слетевшими с веников побуревшими листочками. Притом сноровисто клацал дежурными щипчиками, явно намереваясь освободить некоего страдальца от жмущих коронок желтого металла.
   Впервые за злодейскую биографию смугляк смутился, чтоб не сказать: оробел, воочию убедившись, что заплечных дел мастер при новой власти вкалывает с пущим изуверством да вдвое супротив прежнего. Нехотя поднялся с насиженных подушек и с уважением поклонился, скрипя хребтом, безжалостному тирану, непривычно раскаиваясь, что достало опрометчивости в осиное гнездо сунутся.
   -Нэ гнэвайся, эфэнды: с дарами мы к тэбэ,- решил разделить ответственность за незваный визит с прочими членами делегации,- с вэлыкым посольством об распрэдлэныы сфер влыяния уговорытсы.
   Прищелкнул унизанными золотом пальцами, точно заезжий с представлением кудесник, и тут же по мановению чар ли, гипноза, а то богомерзкого чернокнижия, пред разгневанным начальством сперва явился четыреххвостый адмирал, вослед - разжалованный тиун, сброшенный на бетон взлетной полосы начальственной благодарностью. На десерт гурьбой впихнули подстольников, не по прямому назначению использованных, а потому потупивших взоры испуганных глазок.
   -Жывой товарэц доброкачэствэнный, ходовой, одын образец дажэ ымпортный,- повертел смугляк для лучшего обозрения послушного, явно выдрессированного адмирала и пренебрежительно сдернул дерюжку власяничную, Хремовичем с собственного плеча дарованную, чтоб продемонстрировать убедительность регалий холуевриканского камуфляжа,- остальный выглыдат нэ хужэ.- Задвинул прочих полоняников в тень за могучее туловище четыреххвостого, дабы не столь очевидным предстало вопиющее убожество.
   -Не спорю, рекруты славные, особенно мордатый экземпляр!- Комендант остался доволен смотром, вида же в том не подав.- Но уж больно легко хотите отделаться, а ведь я не снял взысканий ни по дисциплине, ни по форме, и в варочном цехе по-прежнему запарка...
   Пыталмейстер, воспламенившись надеждой вернуться к привычного рода деятельности, шагнул к смугляку и обстоятельно, чтоб не вырвался, ухватил наметившуюся жертву за шиворот канареечным атласом отливающей представительской рубахи.
   Воочию наблюдая, что дело пахнет жареным, а табор в меньшинстве, подручные со прислужниками попавшегося, как кур в ощип, смугляка молча, ловко, тараканьими повадками сыпанули к дверям. Вожак же, превеликим трудом удержавшись от въевшегося соблазна полоснуть обидчика потаенной навахой, насилу извернувшись, пал ниц на ковровую дорожку, учитывая ответственность момента, мимо мягко-конопляных подушек да взмолился:
   -Смылуйся, о, гонытэльный расхитытэл! Всу жызт, всу быографыю наш благыродный, артыстычный народ испытываэт гонэныя ы охаываныэ - завсэгда нэсправэдлывосты пры взаыморасчэтах тэрпым! Забырай рабов, забырай послэднээ, только нэ погубы в цэхэ варочным! У мэня жэ дэты, внукы, правнукы, плэмянныкы, нэ говоря об прочых жэнах, наложныцах, ы всэ в одном дворцэ элэ помэщаются... А-а, маа жыст!..- Очень даже натурально побился смугляк головой о дорожку.- На работы ныкто нэ бэрот, как узнают, что смуглык. Куда мнэ прыстроыт тэпэр должныков, рабов ы родствэнныков? Всех пыдрад бэрут: айджыков, уркмэныв, умыкыв... - смуглык нэ бэрут! Пачэму?!
   -И вот ради растакой собачьей жизни обращать людей в наркоманчей - мерзость!- не выдержал конфедерат.- Ты, наверное, записной альтруист, коли при доходных делах умудряешься бедствовать.
   -Так ы эст, разыряюсь, кык ныщый! Но мнэ для мудрыго пашы-башкы-энэрала нэ жалко дажы самого цэнного - послэднээ достояныэ отдаю!- Щелкнул наглющий смугляк пальцами, с которых ради декларированного стесненного положения не замедлил пару перстней снять да сунуть в карман пыталмейстеру для послабления замаячившего арестантского режима.
   Должники, носильщики портшеза, прочие рабы рангом пониже ввалились в зал гурьбой, за ядовитостью багажа по очереди перекантовывая да перекатывая бочку хренголия. Внезапный смрад спер присутствующим дыхание, а довольная, казалось, произведенным эфектом бочка аж запузырилась поверхностью, будто металлический сплав, полученный по космическим технологиям, вот-вот не вынесет зашкаливающих по графе вонючести перегрузок.
   -Опять аппетит перебили!- Конфедерат негодующе глянул на смугляка.- Теперь уже напрочь.
   -Ды с зыпышком товар, но по цэннээ зылота будэт, пытому даже драгмэталл раствораэт!- не без гордости, со значительностью в голосе отрекомендовал смугляк 'сокровище' и повелел поднести бочку непосредственно 'энэралу-эфенды'.- Маы люды увэли ыз под носа аж у самых холуэврыканцэв.
   Комендант, помаргивая 'зеркальными' глазами, прикрыв нос, вопросительно глянул на конфедерата, потом понятливо, сменив гнев на милость, взмахнул рукой и произнес:
   -Оно, конечно, я бы для собственной ненасытной прорвы, за которой не угнаться даже смугляковой алчности, это добро тоже заграбастал бы, потому что оценил драгоценное подношение.- Не выдержал - сплюнул на пол да огласил воздуха клокочущим сморканием.- Да, видишь, аллергию пробивают реактивы многоценные.
   Не живодеры - последнюю рубаху сдирать не станем. Пускай сие несметное богатство твоему потомству по наследству переходит да стимулирует рождаемость. Так что прочь с глаз убирай подношение, чтобы в детинце духа мерзопакостного не оставалось!
   Смугляк понятливо кивнул, тоже старательно изобразил, как этак цивилизовано сморкается. Бочку, к облегчению дыхания морпехов, укатили на сквознячок, а учуявшая применение химического оружия Сюзи в последний момент успела, к немалому неудовольствию давно уж изготовившихся конбандиста с неможенником, отменить приказ о немедленной обалдраспулительной атаке.
   Очэнь рад, башка-паша, чты дары тэбэ по бездушэ прышлысь. Когда прыкажешь табором в дэтынэц засэлятцы?- Незваный визитер выглядел, вроде как, непритворно довольным и разговором, и ходом переговоров, но пуще тем, что удалось блеснуть несметными богатствами.
   -Ты что с 'баночки' башкой звезданулся, когда в казематах лампочки для упера выкручивал?! Детинец сей взят штурмом - гулять в нем сутки, не менее!
   -Эты панымаю: погромныы парадки нады сыблудать, а то чты тварытца начнэт на свэтэ?- с неизменным уважением относился к недобрым традициям смугляк.- Значыт завтры по полудны? Тэк, что лы?
   -Должно, тебя вымбовкой перетянуло пониже талии, вместо которой трясешь ненасытными брюхами! Почему это я, по всем статьям захватчик и гонитель, обязан улучшать смуглякам жилищные условия, тем более за счет трофейного детинца? Поясни, пока 'стоматолог' тобой не занялся да не превратил нечленораздельную речь в неразборчиво-шепелявую?- Комендант напрасно дожидался подсказки от конфедерата - тот и сам пребывал в неведении причин даже по смугляковым меркам преступающих границы наглости требований.
   -Ах, хытрый какой, а вэд нэ дыпломат - воын, энэрал-паша!- в чинопочитании смугляк казался вполне искренним.- Мы порядык чтым, зыкон знаэм, нэ сомнэвайсы.- Почтительно склонился перед комендантом как символом оплота властной одиозности. Не выходя из поклона, еще разок оставшимися перстнями щелкнул. По сигналу поднесли франтоватый портфель последней модели, на смугляков вкус обитый золотыми гвоздиками по такого же металла фольге, тисненной замысловатыми узорами донесенных до наших дней языческих отголосков со вкрапленными по периметру идолищ самоцветами.
   -Вот дакумэнты. Здэсь толка копыы,- предупредили того еще пашу от захватнических соблазнов,- но всэ нотарыална завэрэна, пэчатэй нэ счэсть, кык палагаэтса. Мы нынэшний зыкон панымаэм и уважаэм: он наш кормилэц, это самоэ дарагоэ, дарожэ бочкы, полнэй хрэнголыя! Всэ на выбыры пайдэм за тэкый-растыкый зыкон гылосывать!- Потряс в патетике перстнями да браслетами смугляк.- Рабов на ызбыратэлный участкы пагоным, нэ сомнэвайсы!- заверил в лояльности представителя правящей, по рейдерским обычаям, партии.
   -Так-с.- Рассмотрел комендант одну из солидного, официального вида бумаженций, напялив на нос вполне бюрократического вида очки, и зачитал вкратце, в варианте аннотации: 'Закладная на детинец. К такому-то числу пригнать столько-то бричек, груженных полновесными червонными, или живым товаром столько-то табунов... гуртов - в оплату тьмачисленных наркоманческих услуг, в противном случае, детинец...'. Так...
   Ситуация для тех отрядных, кто интересовался вопросами отчуждения собственности, начала проясняться.
   -Нэт, по зыкону, канэчно, захватчик-паша можэт за банкротныго Дросэля рысчитатьсы: у тэбя на владэниэ право пэрвой рукы.- Скептически оглядел смугляк раздолбанные мародерствующими челядинами апартаменты.- Ну, а эслы налычных нэт, то...
   Тут за смугляковой спиной зашуршало расфуфыренными юбками от 'Версаче'.
   -Документы подлинные - подтверждаю! По законам вам, голь перекатная, надлежит выметаться на улицу!- И откуда заявилась, из какой гадючьей щели выскользнула вездесущая до пронырливости, как только дивидендишками запахло, презумпция, обобравшая, по дорогущим нарядам видать, рынд киллерных до исподнего.- У судов никаких сомнений не возникнет. А если понадобятся, то моему подзащитному,- обласкала пока только многообещающим взглядом обвешанного золотишком смугляка, которому явно благоволила,- навсегда предоставляется алиби. В ночи с четверга на понедельник он неотлучно пребывал в моем будуаре...- Зарделась презумпция деланным румянцем и насквозь фальшиво засмущалась.- Свидетельские показания за сдельную оплату, разумеется...
   Тут даже взятый под непрошенную защиту смугляк растерялся, захлопал округлыми очами-головешками.
   -Да, братцы, деваться некуда, супротив казуистики не попрешь, со свидетельскими алиби не поспоришь...
   Морпехи, вытаращив глаза, уставились на конфедерата, позабыв даже закусывать.
   -Инфекционный рецидив,- пояснил удивленному племяннику проходивший уж конфедератовы заскоки пожилой имка.- Генеральские замашки опять взыграли. Ничего, хвороба пока не хроническая, приступами накатывает - отпустит...
   -Учитывая солидную неопровержимость представленных долговых расписок, думаю: завтра спозаранку детинец по описи и сдадим - чего тянуть до полудня?..
   -Похоже, лихоманка всерьез взялась за человека, даже паротерапией заразу прилипчивую не отшибло.
   -Да разве это паротерапия, племяш? Сплошное шарлатанствующее дилетантство, вот коли б в нашей баньке, проверенной...
   Презумпция торжествовала, а чрезвычайно обрадованный смугляк лишь поспевал пальцами, уже без перстеньков, перекочевавших оплатой за алиби, щелкать, точно подрядившийся честной народ изумлять фокусник, чтоб подушки убирали, дорожку скатывали, собираясь смыться восвояси, пока не передумали да по шее не накостыляли, потому чуял назревания подобных настроений у поголовного числа присутствующих.
   -Только вот что, страхолюднейший из страховиднейших, поутру не только со ближайшими родичами заваливай, а снимайтесь-ка окрестными таборами, всею с потрохами нечистой силою: сдача детинца представительней будет выглядеть: одним - почет, другим - оправдание, а то как бы не обвинили гарнизон в преждевременном капитулянтстве. Скопом наркокартелем новоселье и отпразднуете...
   Смугляк ни полслова не возразил против привлечения в завистливые свидетели персонального торжества единоплеменников из окрестных таборов, что вполне совпадало с самоличными намерениями, и, уж тем более - против шабаша по столь примечательному поводу. В ушах уже клацали кастаньеты залетных с иноземщины смуглянок в перезвон с традиционными бубнами, щелкали хлысты, бренчали струны, ржали перекрашенные лошади...
   -Значит, договорились. Вот и ладно, а то сутяжничать, печати-документишки... тьфу на них. К тому ж, где нынче свидетеля Дроселя прикажешь сыскивать?
   Смугляк согласно закивал патлатой головой, рискнул даже оскалиться золотыми фиксами, ожидая лишь подтверждения наинесправедливейшего решения от башки-паши захватчика, а дождался, вдобавок, заинтересованного, стоматологического осмотра презумпцией, с видом знатока пощелкивающей и когда только уведенными щипчиками - насилу вырвал из прилипчивых ладошек возмущенный пыталмейстер ловко позаимствованную собственность.
   -Исполняй, что велено! А то передумаю - возьму и... вот ему детинец пожалую!- сурово скомандовал да ткнул пальцем в первого на глаза попавшегося, а потому паханом обреченно-приговоренного рядового смугляка рассвирепевший от недопонимания конфедератовой позиции, но исполнительный комендант. Со сдачей детинца 'сундук' автоматически лишался престижной должности и, стало быть, надежды на замаячившее офицерское звание.- Катись прочь да хренголий драгоценный прихватить не запамятуй - полминуты даю, после за терпение ребят не ручаюсь!
   Собственными шкурами уберегая 'драгоценность' от алчной морпеховской прорвы, пятясь и путаясь во второпях вкривь и вкось сворачиваемой дорожке, 'великое посольство' убралось восвояси - стекло со двора лужей помоев в сточную канаву.
   Под недоуменные, но дисциплинированно-немые взгляды боевого коллектива рачительный конфедерат приступил к обследованию преподнесенных даров.
   -Начнем-ка с трофейного адмирала, хотя с припожаловавшей антантой ситуация ясней ясного: умыкнул чужой хренголий, а у самого достало ума укрыться на экологически обеззараженной территории. Наказание за подобный казус выйдет или поощрение - мне не ведомо. Пускай решает Посольский приказ иноземных дел. Уф,- вздохнул конфедерат с облегчением, разрешив наиболее паскудную, потому как на политике завязанную задачку.
   -Сюзи, распорядись-ка взять под стражу мордатого интервента да заодно чумазую парочку неквалифицированных кочегаров-гастарбайтеров, пока не спалили детинец окончательно. С первой оказией в приказ и сбагрим - пускай у соответственных горемычных специалистов трещат головы заморскими проблемами...
   Впрочем, дело четыреххвостого до приказного рассмотрения рисковало не дотянуть. Адмирал, выслушивая лингвистически таинственный, но ясный по смыслу приговор, вел себя явно неосмотрительно, а порой легкомысленно: пытался замаскировано подмигивать агентке-Яичнице, строил многозначительные мины... Командор демонстративно знаки внимания игнорировала да в упор не замечала явно невменяемое командование, и вовсе не потому, что гадина-мужлан зашвырнул женщину в натуральное пекло - этап внедрения, не без колдобин, но уже проехали. Адмирала же на свою беду угораздило явиться серьезным препятствием для успешно складывающегося карьерного роста да на пути устроения счастливой семейной жизни. Терзаясь сомнениями выбора, одной крепкой ручкой стиснула Сюзи рукоятку потайного стилета, а другой - флакон с ядом, имитирующим симптомы обостренной дизентерии. Отрава пахла к тому же 'Тройным' парфюмом, чтобы не задавались ворлики подозрениями, а запросто вкушали спиртовой 'продукт', разбавленный водичкой до 'молочка'...
   -Ну а ты что за фрукт выискался, ободранный да зачумленный? Хренголия, чай, нашармачка надышался вволюшку токситоманскую?
   -С перепоя сбрендили - начальство не признавать!- пустился наглеть с 'борта' сброшенный, но налипшим властным привычкам не изменяющий тиун. Однако, шустро сообразив, что, видать, не одного его судьба возвысила, вознесла на должностные олимпы, счел за благо извиниться:
   -О, величайший из немилосердных, нижайше прошу снизойти до высочайшего помилования!- уроненный с 'ахиллеса' 'патриот' изъяснился некстати на язык навернувшимися придворными велеречиями.- О, правая рука генерал-захватчика, я - наиглавнейший дроселев управитель, неправая, стал быть, рука по хозяйской да имущественной части!- Гордо выступив, замер в ожидании невесть за какие заслуги поощрений, а то и подношений благодарственных.
   -А-а, управи-итель, один, из тех, что татьбу да непотребства окрест сеяли?- Потер с аппетитом рука об руку конфедерат.
   -Дозволь, радетель сего преступного, самозваного заявителя в деву мадлеолрайтсткую, что в подвале за зря простаивает, определить на пару часиков - пущай поработает донором. Спесь-то живо сойдет.- Пыталмейстер в рабочей рубахе с закатанными рукавами был тут как тут, стремясь не столь потрафить кровожадным пристрастиям, сколь отстоять должностные интересы другаря-мумии.- Совсем не к чему, чтоб на голом бесхозяйствии злоупотребляли два управителя - тут одному расхищать нечего.
   -Так у тебя дева имеется? По какому праву томишь в подвалах, почему мне, коменданту, не представишь рапортом? В подразделении, между прочим, холостяки имеются, неженатые, даже в офицерском, без малого, корпусе...
   -Дева не для представлений создана. Дурища с гвоздями, железная, хоть кувалдой тресни, ни на что путное не способна - раритет, одним словом.
   -Механическая, с подзаводом? Гляди ты, какие диковины в подвалах хоронятся...
   -Факт, ценный эксклюзив. Дроселюга в агрегате бездуши не чаял... Ну, что, афериста закатывать?- Пощелкал не без боя возвращенными щипчиками пыталмейстер, ненавязчиво намекая: ни пора ли запытать совсем некстати объявившегося, не пришедшегося ко двору тиуна?
   -Погоди человеком играть, как в наперстки скорлупками!- Это конфедерату припомнилось кое-что из дыбного прошлого.- Для чего пытать, по какой неотложной надобности? Без того видно: некомпетентный из бедолаги управитель - худосочный аскет больше смахивает на интеллигента, лишенного очков да нематериально-ответственной профессии, чем на расхитителя барской собственности. Нет, не дроселев то прихлебатель: того мордоворота я бы даже в толпе самозванцев заприметил.
   А коли оказался не должностной лиходей, на первый раз прощаем. Но если добровольно назвался тиуном, давай-ка, собери десяток охотников да разведай закрома потаенные, глядишь, к столу чего поаппетитней раздобудете, чем разогретый, но все ж сухой паек? Живо, а не то...- Без малейшего удовольствия понюхал конфедерат колышущуюся на походной тарелке желеобразную массу зеленоватого цвета, содержащую, без сомнения, насущно необходимые натруженному баталиями организму вещества, но не вызывающую ни малейшего пробуждения аппетита.
   -Да откуда же мне знать потаенности? Без году неделя при должности - не ко времени с дыбы сорваться угораздила нелегкая.- Чуть не закручинился незадачливый управитель.
   -Ах, вона как! С дыбы, говоришь?
   -Ну да, а я об чем? В здешних застенках исправно в подпыточных хаживал,- неужто не признаешь? Тебя ж самого подвесили аккурат за углом на пятой дыбе от моей собственной. Клял палачуг, на чем свет стоит, а потом сознался, что заслан разведывать технические секреты, а потом, что в той самой технике не петришь нисколечко, а потом, что енерал...
   -А ну, довольно, хватит толкать дезинформацию! В чем ни сознаешься, когда веником тычут не по назначению...
   Чем еще подтвердишь трудящую подпыточную биографию?
   -Да вона!- Оголил правдолюбец и под сочувственные восклицания продемонстрировал на совесть иссеченную, худосочную с проступающими ребрами спину.
   -Твоя работа, вражина!?- вскипев да вновь кое-что припомнив, напустился конфедерат на пыталмейстера.
   -А то чья же?- с полной ответственностью осмотрев рубцы, вполне удовлетворенный качественными параметрами гордо подтвердил авторство опытный мастер.- Позавчерашняя - моя, а что поверх - намеднишная, то подмастерья, вишь, вкривь секли, учишь бестолочей...
   -Самого засеку, отродье человеческое!
   -За что?- и удивился, и даже возмутился квалифицированный пыталмейстер.- Вкалывал на совесть, трудился исправно - жалоб не поступало, нареканий ни от кого не следовало. А ты чего молчишь? Подтвердил бы - ведь не верят,- в силу наработанной привычки обратился за признанием к бывшему клиенту.
   -Не соврал, псина дроселева,- засвидетельствовал показания подпыточный со стажем,- дело знает, порол качественно, не как некоторые халтурщики, никому поблажки не давал, охаживал, перекрывая нормы выработки, поэтому с почетных досок передовиков не слазил...
   -И-и, и грамоту с золотым обрезом по сему имею - сам губинатор обрезал,- гордо дополнил лестную характеристику незадавшийся банщик, бездарный устроитель банкетов.
   -Глядишь, а опытный специалист тоже для какой надобности сгодится,- заступился за пыталмейстера бывший сослуживец, нехотя расставаясь с истрепанным, но все ж генеральским кителем.- Новатор, так сказать. И то ведь, сколько можно одной моралью преступных ли, заблудших элементов перевоспитывать? А как с парком расстарался: щепу, обломки, что то и дело под ногами путались, без разбора в топку - целый бастион пожег, едва ни с концами. Мне как коменданту думается: для гарнизонной службы эдакий старательный, порядку приверженный сиделец очень даже способен... в виду сдачи смуглякам крепостцы...
   -Что делать станешь с круговой порукой-то? Значит так, если экспонат в работоспособном состоянии, чтоб с сего часа в деву с гвоздями никого за бесплатно не засовывать, а только по билетам. Потому оформить в экспозицию, а директорами местного краеведческого музея, гидами и, конечно же, билетерами назначаю двух тиунов: мумию и подпыточного. Ставится пред вами цель нелегкая, заведомо неблагодарная - народ образовывать, привносить, так сказать, свет в массы. Если, пока нести будете, по дороге что-нибудь пропадет, утеряется - пеняйте на себя! На сем поблажки в вердикте кончились!
   Тиуны по очереди в ноги бухнулись, тот, что мумия - поневоле, с пьяных глаз в обмотках запутавшись.
   -Теперь с тобой разобраться...- Поморщился конфедерат, невольно припоминая болевые ощущения.- Пыталмейстер, чтоб за зря талант не пропадал, назначается главным лечащим врачом принудительной нарколечебницы имени Изуверств дроселевых.- С подобающей торжественностью вернул конфедерат мобилизованному на каторжный труд пыталмейстеру ключ от подвалов пыточных.
   -Отлавливай-ка смугляковых наркоманчей и удовлетворяйся садистскими потребностями, вплоть до полного выздоровления пациентов. Да смотри, чтоб результаты были налицо, или думаешь: я ничего в медицине не смыслю?!
   -Чур меня, при новой-то профессии размышлять об медицинах!- Не задаваясь посторонними вопросами, второпях засуетился добросовестный специалист да погнал музейных смотрителей отлавливать заблудших наркоманчей, щипчиками в предвкушении ответственной работенки пощелкивая, намереваясь исправно да примерным образом, как повелось на ответственной должности, в разы перекрывать нормы выработки.
   -А вас, прилипал чиновно-подстольничьих, к какому причислить роду-племени? Вроде не интервенты, на садюг тоже не смахиваете? Могли бы сойти за страдальцев подпытотчных, да уж больно рожи кислые, к тому же телесно рыхлые. Кто вы, человеки или заквашенное тесто?- обратился конфедерат к подстольникам, которые мялись, елозили да пунцовели, точно стеснительные розы на морозном ветерочке.
   -Мы можем быть полезны...
   -...чрезвычайно, особенно в иностранных делах...
   -У нас налажены контакты ...
   -...тесные связи, если быть точными...
   -Какие?.. Изъясняться точно и определенно - здесь все свои, а не ваши.
   -А-а!..- чуть ни пискнули по усвоенной привычке подушечные подстольники, однако мобилизовав остатки мужества, сдержались, но принялись опасливо оглядываться, периодически оборачиваться.- Те-те-те самые те-тесные... связи...
   -Хорош зудеть! Недосуг разбираться с мерзостями! Сие 'добро' туда же - в адмиралову кучу да в Посольский приказ иноземных дел: пускай... гм, разгребают, раз уж по вкусу возиться с проявлениями иноземной сущности.
   Помнится, еще какое-то имелось неотложное дельце?
   -Слышь, генералова болезнь на плешивую голову, нашел время музеи с лечебницами основывать! Ты ж в 'гарбатском' приступе внове профукал, пущай на сей раз не люнет на перевале, зато целиком цитадель, оборонительную крепость,- вовремя высказанная дружеская критика гарантировала адресата от приступа бонапартизма, вполне возможно подкараулившего жертву с возвратом кителя гарбатского генерала.
   -Молодец,- конфедерат похвалил недоверчиво в пайке ложкой ковыряющего, отпаренного, отмытого, но все-то недовольного имку,- побольше бы памятливых - одними теми же граблями лишь газоны ершили!
   Так вот - чтоб не запамятовать - не мешает озаботиться достойным приемом утрешних посетителей, а то и вправду где размещать музей с принудительной лечебницей как не в детинце-то?
   Сюзи, плюнь на адмиралишку в придачу с ахронигерами, не вяжи веревкой за шею - вон, язык уже высунул. Чай, не полоумный - добровольно не сбежит. А выходи-ка на связь с центральной операторской. Заодно переговори с Воздушным корпусом,- отдал конфедерат вполне осмысленные распоряжения, к вящему облегчению вопросительно застывших банкетирующих.- Закажи на утро эвакуационный рижабль, да пущай в ночи срочным винтокрылом перебросят обалдзарядов, сколько требуется, да тенета неводные.
   Атаман, определишь, кого назначать в загонщики, а кого, поопытней - в ловчие. Ну да, лучше меня знаешь, как депортация устраивается...
   -На детинец смугляков брать! Вот это поклевка!..- средь одобрительных морпеховских кликов выделялся восторженный голос баконьера.- Как на живца - никакого мыша, стало быть, глушить не надобно,- закончились восторги нотой облегчения.
   -Это коварно, вопиюще гадко и подло!- диссонансом возвысился тонкий, надломившийся в негодовании голос презумпции.- Я должна, нет, просто обязана поставить в известность подзащитного за компанию с его бандой!
   -Успокойтесь... Успокойся, дорогая. Не все же сволочи верх брать, пускай даже на вполне законных основаниях.- Глаз с презумпции не сводивший ментонерский ветеран оказался на месте и среагировал бдительно, без промедления: пытаясь урезонить возмущенную даму, завладел не только, казалось бы, хрупкой, а на поверку чрезвычайно верткой ручкой, но в придачу, чтоб не ускользнула, талией.- Пора хоть с кем-нибудь рассчитаться за содеянное.
   -Но ты же видел, сколь убедительными аргументами у подзащитного пальцы унизаны... были. Уши и шея по-прежнему остались обвешаны драгоценным золотом, даже в ноздре серьга сверкала, а коронки!..
   -Лишнее из зубов недолго выставить, а на счет носа не обольщайся: смугляк неопрятно высморкался...
   -Фи. В конце концов, людям пообещали!
   -Пардон, мадам, как раз никаким людям я слова не давал! Кстати, ловчим на заметку - не забыть отловить парочку матерых особей в местный музей для экспонирования!- 'Коварный' конфедерат нисколько не мучился терзаниями совести. Ментонеру же пришлось долго убеждать да утешать расстроенную презумпцию, приводя самые, что ни на есть, весомые аргументы, а глаз с прыткой егозы ночь напролет не спускать...
   Когда связь стервизионная наладилось, то есть мерцала неясными бликами, шипела, немелодично посвистывала, очередной многострадальный, запаренный текучкой дел оператор немилосердным хрипом попросил уточнить конечный пункт следования рижабля.
   -В Хундистан - по месту происхождения. Раз у нас не прижились, то пускай этническая родина решает участь блудных отпрысков. При тамошнем переизбытке населения прибытие трех-четырех тысяч никто и не заметит, ровно, как и убыль: на эпидемии в десятки раз больше расходуется. А теперь,- покончив с текущими делами, сладко потянулся конфедерат,- объявляется дневка: караульным бдить, остальным почивать.
   Вполне согласные с предстоящей программой действий морпехи с похода, рейда, штурма да после парилочки, развлеченные представлениями освобожденного населения, в умиротворенном настроении разбрелись по занятым под постой помещениям.
   -Командира, командира...- подкараулившие конфедерата полуфиопы обратились с робостью, для двоицы никак не свойственной.- Гимназистка тоже твою хотят 'фазером' и венчатися,- озвучили явно запавшее в женские сердца, невольно подслушанное сюзино счастье.- Наш невеста стенографировать уметь...
   -Умеют? А вы экзамены принимали...- Конфедерат вздохнул и повнимательней присмотрелся к пожалованной самоотверженному полуфиопу награде.
   -Ладно, только чтоб жены ваши вот по такой же медали заслужили - головой отвечаете! А особенно ты,- обратился персонально к награжденному полуфиопу,- 'Мать героическая!'.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 23.
  
   Обретение призвания - сущее наказание.
  
  
   Обитатели Центральной Загнипы: садоводы, виноградари, сыроделы, скотники, доярки да прочие трудящие фермеры, раскрыв рты, глядели в притворившиеся невинно-голубенькими небеса, в трогательные барашки облаков, разбросанные по бездонной лазури не иначе как для отвода глаз, для отвлечения пристальности внимания. Ждали, какие очередные напасти свалятся с необозримых высот на безвинные гражданские головы: потрава лугов, приведение в негодность сельхозпостроек, изничтожение минеральных источников, погибель урожая на корню... За претерпленные катаклизмы, туманно посулив нищенское возмещение, никто из властителей даже не подумал извиниться, тем более признать ошибочность внешнеполитического курса. Многие родственники, просто знакомые, пострадавшие от хренголиевых осадков, названивали из лечебниц, предупреждая, чтоб за ограды фольварков, а лучше из каменных домов ни шагу, ни-ни, чтобы детей да скотину попрятали, а двери забаррикадировали дубовой мебелью. Советам следовали, пока обломки очередного рассыпавшегося 'ахиллеса' ни снесли начисто пару коровников, а усадьбу, что притулилась недалече, никакая двухсотлетняя черепичная крыша не уберегла от прямого попадания бочонка с ядищем.
   Казалось, уж к запахам-то хозяйственным, навозно-компостным (чего о деревне деликатничать) привычные крестьяне зажимали носы да с дробовиками наизготовку, наперевес с немудреными вилами отлавливали катапультировавшихся летчиков, чтоб, приведя на место разрушений, вздернуть на уцелевших арках воротах. А коль те оказались разбиты - на скрючившихся от химических бомбардировок яблонях. Если же многострадальные деревца, не выдерживая тяжестей дородных телес, с треском обламывались и заваливались, то - на самых стойких к отравлениям, закаленных сезонными опрыскиваниями пестицидами абрикосах. Но дробовики изымались представителями властных структур, яблоньки-соучастницы срубались на корню окончательно, неподдающиеся взломам ворота сносились до основания, преступные хлипкие абрикосы выкорчевывались, жандармы проводили конфискации рабочего сельхозинвентаря, способного причинить ущерб дорогим (судя по выделенным на содержание средствам) гостям из самой Холуеврики, составляя в процессе изъятий акты, грозя неимоверными штрафами.
   Чиновный люд, подобно определенному виду мух, как на навоз, слетевшийся из столицы на плененных против союзнических обязательств несознательным населением холуевриканцев, обиходил залетных вояк, умасливая да улещивая на полную широту диапазона узкого воображения засидевшихся в кабинетах волокит-управленцев. Расшаркиваясь, пенного 'праздроя' в орущие глотки вливали столько, чтоб заткнулись с требованиями 'скотча'. Девчат же, которые из-за тяги к новизне впечатлений вовремя в подполья не попрятались, сватали за свалившихся на головы гостей без соблюдения последующих брачных формальностей, не говоря уж об обязательствах... По-всякому изгалялись, соображая, чего еще изобрести, чем ублажить, дабы оставить приятные воспоминания о гостеприимстве, выветрить из памяти неприветливое обращение со стороны неотесанного мужичья. Обещали за счет налогоплательщиков стереть с лиц мордоворотов следы пребывания в Центральной Загнипе: вставить вышибленные зубы, свести набухающие шишки, загримировать синяки... даже собственноручно подтирали расквашенные носярники.
   -Вы, дикарские орды, ответите перед Оплякакенским трибуналом за вопиющее варварство!- Снисходительно посасывали до отрыжки уж ублаженные холуериканцы пивко, пренебрежительно сплевывая слюнявые неопрятности через прореженную стоматологию прямо на пол.
   -Гнусные аборигены, вот какова благодарность за спасение от диктаторских режимов тоталитаризма?!- Недовольно морщились на водянистую выпивку - в ответ немедля выставлялась (под неусыпным оком да непрестанным жандармским нажимом) сливовица за счет, конечно же, владельцев трактиров и харчевен.- Вы не способны усвоить даже азы цивилизации!..- Наставническая идиллия продолжалась бы без конца и края, вплоть до поголовного откомандирования на места происшествий выездного бюрократического аппарата вдобавок с нейтральными наблюдателями из Загнипийского союза. Экстренно прикатившие плюсельские представители, плевать хотевшие на судьбы чужих фольварков, привычно фарисействовали бы поучениями на полный желудок под тотальное изничтожение крепких напитков в пострадавшей от техногенного бедствия местности. Но, беспардонно руша мероприятия дежурного протокола, во двойне привлекательном для соответственно ориентированных представителей Плюселя голубеющем небушке заурчало, будто в холуевриканских непривычных к натуральным продуктам желудках, и воздушное пространство многообещающе усеялось зловещими кляксами 'ахиллесов' замыкающего крыла транспортного флота Холуеврики.
   -'Алярм!..'- Запоздало запаниковав, заскакали лакированными туфельками, в черных костюмчиках, под котелками такого же цвета подобные блошкам представители, наспех закусывая нашармачка выпитое конфискованными сосисками домашнего приготовления, захлопали дверцами служебных мобилей. Но срочная эвакуация не задалась. Отдельным лишь прохиндеям улыбнулось убраться восвояси, многие полегли в гористой местности: кое-кого прихлопнуло-таки ахиллесовыми останками, большинство же не избегло гнева народного, воистину беспощадного за категоричный отказ в приеме заявлений на полные компенсационные выплаты за сущее разорение...
  
   'Крайняя' эскадрилья, улепетывающая с Катькиного Бугра в облегченном варианте (поменьше хренголия - побольше травки) дребезжа разношенными поршневыми кольцами, точно в шпанском интимном танце - кастаньетами, еле доползла половинным составом до 'родной', словно скотское ранчо, прибывай то хоть трижды на загнипийской территории, базы. Родной, потому что служила вроде привычно взведенного кольта у виска стран сателлитов и зависимых народов, которых, по-ковбойски взнуздав, гнали в нужном наездникам направлении.
   Героев встретили отрадным пепсикольным сердцам полощущимся на ветру полосатым синтетическим самодовольством. У растрогавшихся, закормленных до отупения витаминизированными белками рейнджеров невольно всплыла вбитая киношным зомбированием в подкорку мозга гордость за безоглядно тиранствующую на просторах земного шара Холуеврику.
   -'Глори! Виктори! Херроу!'- приветствовал вернувшихся из опасного рейда 'солджеров' главный по базе 'дженирэл' и лично проводил в штабной бункер самоотверженно принявшего командование экспедиционным корпусом психотехника за компанию с неразлучным долговязым заместителем по электронной части.
   -Вы, 'херроу', сами доложите в Центральный штаб об удачно обтяпанной операции или передоверите почетную обязанность мне?- Заискивающе посмотрел мелкий чином генералишка на геройских, добротно пропахших потом рейнджеров, пропыленных боевыми действиями, измазанных выпотрошенными, должно быть, кишками поверженного противника.
   -Докладывайте вы, 'дженерэл'. На нас и без того возложена ответственность за секретный груз: как можно быстрее надлежит разобраться с накладными квитанциями.
   -Что доложить о четыреххвостом? Пал ли 'херроу' героически в бою от рук нецивилизованных дикарей или зверски замучен на алтаре идола антидемократических, фальшивых ценностей?
   -Адмирал доблестно отбивался от превосходящих сил, но был предательски захвачен террористами, не признающими обиральные устои общества. Трусливые негодяи, заскорузлые геноцидники, погрязшие в отрицании свободной совести (одно из отделений вездесущей Аль-Аиды, надо полагать) не оставили патриоту ни единого шанса, разве что предать навязываемые человечеству идеалы...
   -Адмирал, конечно же...
   -Да, по армейской прямоте характера не понял суть предложенной сделки и с честью принял мученическую кончину. Головы четыреххвостого да еще нескольких павших не столь героически, но тоже 'хэрроу' обещали выслать наложенным платежом по почте - ждите бандерольку.
   Генерал, побледнев, прислушался к позывам желудка, списывая неважное самочувствие на моральную сопричастность к патетике жертвенной героики. От высыпавших мурашек по телу и лихорадящего волнения, напрочь позабыл про хряпнутый с утречка пораньше шнапс, неосмотрительно на скорую руку зажеванный персикового вкуса 'бубль гумом' с лопающимися пузырями.
   -Как самочувствие, 'дженирэл'? Вас шатает, а во рту розовая пена. Ни выпить ли по столь подходящему случаю дезинфицирующего 'скотча'? Вам, чтобы скулы свело, нам - для профилактики от вполне возможно завезенной инфекции.
   -Нет, пена - это симптом вскипевшей, переполняющей справедливой ненависти и высвобожденной решительной ярости! Представил, как бы тоже геройствовал, окажись на месте доблестно павших 'солджеров'... Вот, 'хэрроу', могу предложить трофейного шнапса - гадость, конечно, зато со скидкой, предоставляемой завоеванной территорией.
   -На боевом задании не привередничаем - любая отрава сгодится для выпивки...
   С аппетитом хряпнули шнапса, поморщились, боясь выдохнуть выхлопные смрады, и генерал щедро вручил на закусь утащенные у дошкольной дочурки жвачки, одному - зеленого цвета, другому - вообще голубого.
   -За утраченные 'хэрроу' головы непременно отыграемся на скитающемся по странам третьего мира техническом персонале ворликов. А, как полагаете?
   -Непременно, но лучше обратитесь сперва за инструкциями к союзничкам в 'Интэлэджентный сэрвис': там руку на башках набили - проконсультируют, а то и сами, того... Зачем лишать ребят привычного удовольствия? Но сейчас недосуг, 'дженерэл': на очереди более важные неразрешенные проблемы. По стопроцентным рекомендациям я наладил связь с надежными парнями-скупщиками, но до заказанных адресатов трухлявые 'ахиллесы' не дотянули всего-то пару жалких сотен миль. Поэтому интересуюсь напрямик: как обстоят дела на базе, вверенной вашему командованию? Кредитоспособны ли служащие, надежен ли персонал местных дилеров, а то не знаю, стоит ли связываться? Ни выгодней ли переправить товар заказчикам, а то поднапрячься авиапарком и осчастливить патриотично любимую родину?
   -О-у! Обученный местный персонал надежен: чистит за солдатней сортиры, ботинки, стирает исподнее с носками, по интиму тоже 'ноу проблем' для представителей любой ориентации.- С якобы пониманием озабоченности глянул и игриво подмигнул генерал почему-то именно долговязому электронщику, сосредоточенно выдувающему из жвачки голубой пузырь, что, усердно раздутый, лопнул, распространяя вонь шнапса и залепив голубизной половину не защищенного очками лица.- Оплата почасовая, обратно пропорциональная физическим затратам, но прямо пропорциональная - физиологическим.- Все-то не в силах генерал оторвать взора от отлепившего жвачку вместе с боевой копотью, а потому персиком порозовевшего объекта внимания.- Зачем ребятам вроде вас какие-то иностранцы? Могли бы отлично договориться в своем кругу.
   -Ага, приятно встретить понимающего человека. Я, как вас увидал, сразу сообразил: свой в 'дэску' парень, и точка!- Покровительственно похлопал по старательно втягиваемому 'дженерэлом' брюшку пронырливый психотехник.- Ведь за армейским мундиром всегда найдется местечко невинным шалостям, некоторым послаблениям служебному режиму. А-а?
   Короче, образцы у меня с собой.- Беспардонно извлек из карманов электронщика дури на разнообразные вкусовые пристрастия.- Сколь масштабный рынок сбыта можете обеспечить и из какого процента работаете?
   Генеральские пальчики задрожали, а по хребту уверенным ручейком стекал пот, сперва за брючный ремень и далее в подштанники, столь неожидан, потому вдвойне приятен, как внесезонный сюрприз от дедушки Санты, нечаянный подарок, полученный без отрыва от исполнения весьма значимых служебных обязанностей.
   'Вот оно, свершилось! Выходит: не зря чах на задрипанной базе, это в золотое-то времечко, когда на молодых выскочек сыпется звездопад Пескидских заливов, выплескиваются бочонки наградных сердец за сущие пустяковины, типа обстрелов, бомбардировок, давильни гусеницами, измывательств над оголенными недочеловеками... Нет, теперь попомнят меня зазнайки, пролазы, обскакавшие на загибе служебной лестницы, злобной слюной захлебнутся завистники!'- Затрясло генеральчика от отрадных мыслишек да так, что даже со стороны почувствовалась напряженная умственная работенка.
   -Рынок неограничен: база с потрохами, территория на сотню миль в округе - коммерческая зона под 'милитари' контролем. Моя доля,- не уступая опытной ищейке, генерал тонко обнюхал образцы 'товара' и, весьма удовлетворенный качеством, смачно втянул носом запах прибыли, набивая же цену, якобы чуть подумав, выпалил:
   -'фифти'... и долговязого на ночку...
   -Нет! Я? За кого принимает меня этот недомерок? Да ни за что! К тому же у него брюхо...
   -У меня брюхо?!- вознегодовал отвергнутый генерал.- Ах, вот как?! Тогда - 'нинти'!
   -'Уес-уес'! Он согласен!- засуетился психотехник, давно уже, не менее наличных, жаждавший запродать приятеля.- По рукам - 'фифти'!- и добавил шепотом, зато со злобной ненавистью в голосе:
   -Звездно-хвостопогонная сволочь, везде достанут, жадюги-разорители, даже за границей от них не скроешься...
   Вот, 'дженерэл', в знак согласия примите нескромный сувенир - дар союзнических смугляков командованию на память.- Извлек из комбинезонной потаенности перстень с недобро наливающимися кровавыми перекатами рубинищем.
   - Это же - подарок наркобаронствующего одиозуса! Ты же выкинул кольцо, чтобы избавиться от преследования и мести!..
   -Неужели я похож на последнего идиота - рубинами разбрасываться?
   'Якшаются со смугляками, одаривают друг друга брачными кольцами, а я для них, видишь ли, нехорош!'- Смел в карман мстительный генерал в придачу к перстню образцы товара и на манер отвергнутого селезня, разобиженно надувшись, напыжился.
   -Слово было сказано! И слово это - 'нинти... нинь'!- Насупился бычарой бессовестной, стоически отринув (недаром, видать, до 'дженерэла' дослужился) пагубную для прибыли, похотливую страстишку, вовремя сообразив, что за разницу в процентах не просто охочего до смугляков дылду, а сборную базы по баскетболу в полном составе, как 'солджерам' даже не снилось, отмассажирует.- Если условия сделки по каким-либо причинам джентльменов не устраивают, то закатаю в бессрочный карцер обоих на одну спаржу с последующим трибуналом за позорную утерю, трусливое оставление на поругание врагу командира экспедиционного корпуса!..
   -Долговязый дурень, слишком дорого обходится твоя щепетильность - недотрога выискался!..
  
  
   Коптя некондиционным керосином, чихая на экологию не хуже древнего, замызганного керогаза, 'эйроплейн' насилу дотянул до ближайшего холуевродрома.
   Не избежав в полете щиплющих нервишки треволнений, экипаж был не рад, что поначалу наплевав на шантаж, силовой нажим, подлые козни психотехника, купились таки ничтожным подкупом, допустил к штурвалу заказного ворликского киллера. Опасаясь заявившегося стрелка, терпеливо блевали в гигиенические пакетики на то и дело попадающихся по кусу тошнотворных воздушных ямах, изнемогли, однако парашютироваться дрейфили. Одно облегчение - жестко контролирующий посадку холуевриканец, профессиональный все же летчик, вопреки самонадеянным действиям второго пилота, плюхнул скрипучий, чихающий 'ахиллес' примерно на такую же занюханную саксо-скотскую 'милитари' базу...
   -Наконец-то.- Брезгливо содрогнулся, оттягивая прилипший к спине да к иному участку тела, изрядно поношенный летный комбинезон, Хремович и вдохнул полную грудь воздуха свободы, насквозь пропитанного, по случаю удачного приземления, смрадной копотью прогоревших покрышек.- Каха-каха!
   -Теперь мы в расчете.- Похлопал исполняющего роль 'авиатора' по потно хлюпающей хребтине материально 'подмазанный' первый пилот.- Надеюсь: полетом остались довольны.- Тоже насилу отлепил штаны: уж больно крутые виражи пытался закладывать навязанный стажер, которого, тем не менее, почти зауважал, решив, что в прежней военной профессии тот состоял не менее чем в должности камикадзе.
   -Я вполне удовлетворен - впечатления не хуже, чем на яхте... сто... а-а лучше двухсотметровой рассекать по Мидетерану и уж конечно не сравнить с полетом в каком-нибудь паршивом бизнес классе. В профессии пилота имеется особая прелесть (кто не штурвалил - тому не понять) - вокруг одни сплошь пассажиры и зависят именно от тебя, потому что деться простофилям некуда.- Лихо заломив, фасонисто надвинул на бровь дареную фуражку Хремович, пребывая в полной уверенности, что собственноручно пилотировал дребезжащий транспорт, и кабы не выдающиеся личностные летные таланты, то 'ахиллес' непременно рухнул бы камнем на головы незадачливых нефти ли, хренголия потребителей.- Вы, холуевриканцы, уж больно осторожничаете, если бы не высший пилотаж, нас бы как пить дать подбили огнем наземных ПВО.
   -Оу! Нет, мистер Хремович, тех, кто был в состоянии нас сбить, давно разбомбили, а огонь дробовиков против 'эйрплейнов' бессилен.
   -Нельзя недооценивать народную смекалку, а наши гораздые умельцы, ох, на выдумку хитры - не зря, небось, ошиваюсь по заграницам - затратно, но безопаснее. Ты лучше на пробоины посмотри, мистер пилот, прошла бы очередь чуть левее - движок прострочила бы насквозь.
   Ряды дыр от дезертирующих заклепок настолько впечатлили летчика, что организм, привычный даже на высоте обходиться без памперсов, гигиенических пакетов и примочек от головокружения, не на шутку замутило - пришлось прибегнуть к поддержке не подведшей, за рейс по счастью всего-то уполовиненной фляги.
   Хремович покосился на нервического алкаша свысока и неодобрительно.
   -Еще раз посоветую смелее маневрировать: виражи в моем персональном исполнении спасли крыло, иначе отстрелили бы напрочь, так что с тебя, приятель, причитается.- Ловко изъял флягу, на которую весь полет то и дело косился, но терпел, опасаясь выпустить из рук судорожно стиснутый штурвал, а теперь, взболтнув, безжалостно, с первого глотка прикончил остатки, что пилот рассчитывал растянуть еще на пару часиков.- А вообще-то могли бы расщедриться на подъемные. В чужой стране, один, без оружия и связей, сам понимаешь - как-то неуютно...
   -А-а, так ты без оружия!- Мигом перестал пилот чувствовать, находясь рядом с заказным киллером, докучливую стесненность, вызываемую вполне разумной настороженностью.- Тогда могу предложить задержание до выявления личности и составление списка преступлений с вышибанием током или табуретом интересующих срушников данных да последующее использование в качестве груши для постановки ударов!- Негодуя, вырвал фляжку, безнадежно, как сквозь микроскоп на звезды, заглянул в горлышко, но на дне ничего, кроме перебродивших бактерий в обнимку с тельцами в стельку проспиртованных бацилл, не обнаружил.- Ах, так! Отсидеться в карцере можешь не рассчитывать! На своей территории,- указал на стробоскопом колышущуюся полосатую синтетику флагов,- тебя больше не задерживаем.
   -Хоть хряксов бы подкинули на дорожку...
   -Оу, какая дикарская по наивности простота,- незлопамятный в общем-то пилот быстро отошел от огорчения, связанного с опустошением спиртовых припасов, и с отдающим жалостью удивлением уставился на Хремовича - пусть тот в лазоревых сапожках да при фуражке, но по сути, оказывается, простак, каких еще поискать.- Хряксы имеют хождение лишь в странах с запоздалым развитием... причем не одной лишь только экономики. Вне базы за распространение подобных дензнаков грозит уже не временное, необременительное заключение, а сажают во вполне надежную тюрягу по солидной статье, отметающей любые попытки амнистий. Так что - если хочешь получить полезный совет - о денежном вспомоществовании лучше не заикайся, а смывайся отсюда, пока местные предприимчивые 'бойсы' не содрали с обезоруженного лоботряса три шкуры заодно с симпатичными сапожками.
   В случае чего ни я тебя, ни ты меня не видели и не знаем.- Развернувшись, порулил пилот на заправку флягу под колпачок наполнить - к ближайшему бару в обстановке, впрочем, тоже докучливой от недураков выпить на дармовщинку.
   Хремович же, не рассчитывая более на благодарность позабывших об оказанных услугах ничтожеств, гордо, но проворно отошел в сторонку, зарекаясь уж в сто первый раз людям добро делать.
   Но сколь-нибудь долго пребывать в минорных философских размышлениях, тем более скучать без дела не позволили. Дребезжа составными, чрезвычайно цепко преданными брюхатому фюзеляжу крылатыми частями, не отвалившимися на протяжении полета, предпочитая дружно, скопом обрушиться на базу, визжа сношенными покрышками, гнусно урча запоздало врубившимся реверсом, на посадочную полосу плюхнулся 'крайний' дотянувший до базы 'ахиллес'. Грузовая рампа при посадке с натужным скрежетом обломилась, и промеж халтурно принайтовленными бочками, особо завонявшими по случаю выброса на относительно свежий воздух, выкатилось докучливое трио беглецов. Совершив несколько кульбитов, замысловатых кувырков, трио вовсе не поспешило обратиться к докторам за спиртяжкой для лечения не переломавшихся при падении конечностей. Вместо неотложной медпомощи, тут же, даже от пыли не успев отряхнуться, а от налипшей грязи даже не помышляя очиститься, напустилось на не чаявшего столь скорой встречи Хремовича с расспросами:
   -Что за держава?- обстоятельно поинтересовался Дросель, ощупывая превыше прочего сберегаемое, не спереди штанов размещенное место.- Положена ль политически сбежавшим, опальным губинаторам почетная встреча с оркестрами?
   -К лешему ихнюю музыку - пущай лучше подсобят харчишками. Кормить-поить скоро ль почнут? Документишки где выдают на подселение? А то я паспортишко в детинце посеял... дипломатический.- Засуетился споро приковылявший, что на ходулях, на не гнущихся после приземления ногах-циркулях Хренблоший, ностальгически попахивающий родными, знакомыми по застенкам ароматами.- А надобны ли визы на въезд дипломатам консульского уровня?
   Потманин бережно похлопал плотно сбитую, отяжеленную контрабандным цветным металлом собственную персону на предмет - ничего ли ценного не растерял? Затем неодобрительно осмотрелся, примечая в изобилии накатанные ограждения колючей проволоки.
   -Нужно выбраться из этой крысоловки.- Наметанным глазом критически отметил неуклюжесть холуевриканцев, в полной защитной экипировке отлавливающих не дающиеся за просто так в чужие руки бочки.- Как бы, покончив с хренголием, нами вплотную не занялись.
   -Не знаю, как некоторые,- с высоты недавнего возвышенного положения удостоил Хремович внимания жалких беженцев,- а лично я жду, когда подадут лимузин представительского класса.- Вполне отвлеченно, но критически рассматривал заскорузнувшую левую ладонь, линии судьбы которой категорично предрекали смену рода деятельности, в то же время пальцы правой руки с чувством собственного достоинства щербатыми зубками избавлял от беспокоивших заусенцев.
   -Ох, ты! Вот это сервис! Ух, ты! Каково встречают...- с почтительностью в голосе заохал Хренблоший, тогда как прочие подельники с мало скрываемой ненавистью уставились на пройдоху-ловкача, вертихвостившего перед онемелыми завистниками да ахавшим почитателем, гоголем заходившим в лазоревых-то сапожках.
   -Да, уже договорено, а опоздают - спроважу в карцер. Кстати, на нарах три свободных места имелось, грушами подработать для остановки ударов...
   Подельники, понурившись, нехотя призадумались над косвенным, но предложением, по сути, трудоустройства.
   -Может, лучше в лимузине, хотя бы рядом с шофером, а Хренблошего - в багажник?..
   -Почему именно меня?.. Куда я, длинный, влезу? Толстых удобнее запихивать в багажники - компактнее размещаются...- напрочь позабыв хлебосольные гостеприимства, напустился Хренблоший на Дроселюгу, тогда как ученый уж Потманин смотрел с некоторых пор на 'подачи лимузинов' весьма настороженно...
   Меж тем, за ожиданием 'представительского' транспорта, за прочими прениями, из 'ахиллесова' нутра продолжали выкатываться той еще тройкой грузчиков тяп-ляп принайтовленные вонючие емкости да беспардонно железными боками, будто не было окрест мясистых холуевриканцев, биться-ударяться, что вовсе не способствовало снижению густо стелющегося над летным полем сопутствующего запаха. 'Дженирэл', не только извещенный об исключительной ценности доставленного груза, но снявший с изъятых 'образцов' пробу, посему несколько запоздав, но все ж таки обеспокоился подогнать полдюжины пожарных команд, что обильно мочалили загаженный бетон брандспойтной пеной. Бочки от столь экстренных мер выкатываться, вопреки ожиданиям, не переставали, а смрад вынудил даже привычных к 'салунным' дымам пожарных надеть противогазы, а затем вызвать на подмогу запрещенные конвенциями войска химзащиты.
   В сумятице никто не заметил, как у одной их бочек вышибло дно, а из недр сосуда, точно потомок Гвидона, скрещенный с Диогеном давшими сбой пигментации генами, выпал упрямо не желавший выходить в отставку афрокожий адъютант. Быстро придя в чувства от отрадных сердцу неразберихи и сумятицы, мобилизовал внутренние резервы выбраться из круговерти тарного хаоса. По стечению обстоятельств 'бочкопад' аккурат к торжественному выходу, иссякнув, прекратился.
   -Оу, как много синега! Моя никогда в Ахрика столько не видал. В Ворликии синега колюч, а этот мягко!- Довольный, плюхнулся ахрохолуевриканец в лужу.- Сладко!- Попробовал нагнанную пену на вкус.
   -Браво 'херроу'!- 'солджеры' из химзащиты приветствовали героического адъютанта, с отчаянной беззаветностью действующего в эпицентре ядовитого катаклизма, а парочка пожарных родом из Бирландии, чья отвага в основном питалась неумеренным потреблением 'бира', бросилась на подмогу скользить в пенных лужах да бодаться с неукротимыми бочками. Прочие 'солджеры' тоже труса не праздновали - зааплодировали, и, оттянув противогазы, поощрительно засвистели, лишь Хремович побледнел, разглядев персоналию босоногого героя.
   -Хотелось бы знать, какие козлобараны бочку с заказанной мишенью в 'ахиллес' загрузили?
   Двое из вопрошаемой троицы недоуменно пожали плечами, а Хренблоший, под тяжелеющими взглядами втянул на черепаший манер голову в услужливо приподнявшиеся мосластые плечи и, в ожидании досадных разоблачений, принялся из провалов глазниц зыркать по сторонам затравленными взглядами, в поисках укромности, куда бы смыться от расправы.
   -Надписывать нужно бочки-то: 'не кантовать' или по-другому как-нибудь. А то я качу, а в ней - шлеп, чего-то перевернулось, качу - шлеп, кувырнулось...
   Столь обстоятельное объяснение произошедшего не спасло старательно втягиваемую в костлявый панцирь плешь от трех полновесно отвешенных щелбанов.
   -Сваливаем, пока не поздно,- сбавил гонор Хремович, разминая зашибленный палец.- Этот ахронегроид чересчур уж сурово против ворликов, настроен,- решил обобщить да сгуртовать попутчиков в одну шарашку, чтобы несправедливо разделить, случись чего, с подельниками ответственность за неудавшееся покушение.
   -А я никакой не ворлик вовсе,- заерепенился было Дросель.- Чего он мне?..
   -Да я, вроде, тоже...- рассекретился Потманин.
   -И я,- сознался в очевидном Хремович.- Да только ахриканоиду паспортные данные до фонаря - сверять с личинами не станет.
   -Неужто засечет без разбора и следствия?- ужаснулся Дросель.
   Принадлежащая Хренблошему черепушка боязливо осмотрелась да высунулась из укрытия.
   -А, может, обойдется, и пронесет как-нибудь?- высказал смелое предположение единственный в шарашке ворлик и то лишь по отсутствующей графе дальновидно, как оказалось, впопыхах утерянного документа.
   -Дело сугубо индивидуальное, я бы даже сказал: интимное. Как хотите, вольному - воля, спасенному - Загнипа с прилагающимся удовольствиями.- И Хремович, нарочито не торопясь, чтобы науськанным на беглецов холуевриканцам не втемняшилась в заполняющие каски головы команда 'открыть огонь' по цели, перемещающейся быстрей их запоздалых мыслей, посвистывая, не оборачиваясь, не позабыв, правда, в волнений заусенцы откусывать, припустил с базы куда подальше.
  
  
   -Наблюдаю движущиеся объекты. Уж ни террористы ли, что не слазят с 'ти ви' экранов, 'ньюс-папирных' страниц, комиксов да, вдобавок, завоняли охраняемую территорию ядовитыми смрадами, а теперь позорно убираются прочь восвояси? Подобный рекордный смрад не стоит над базой, даже когда повару особо удается столь ценимая 'солджерами' грудинка с бобами - без диверсии дело явно не обошлось. Ну-ка, ну-ка!- Впялился часовой в бинокль на приближающуюся группку.- Так и есть, внешний вид весьма подозрителен, хотя бы один тип с оскалом, будто из собачьей конуры выбрался, в маскировочной рубахе до пят чего стоит - ни вызвать ли на помощь подкрепление?..
   Нет, в нынешней горячей обстановке подкрепление пригодится в другом, наиболее ответственном месте, а мы 'по-херроуски' обойдемся своими собственными силами!- Глянул, на миг отвлекшись от бдительности, отважный служака на выносной дисплей корректировщика прицельного огня.- Та-ак, подозрительные типы не вооружены, но даже без 'спиктеклзов' видно: чрезвычайно опасны...
   -'Хальт!'- Ствол лихо выдернутого из кобуры, точно дрессированного 'маргнума' уперся под ребра террористу, вызвавшему наибольшие подозрения в сотворенной диверсии по уничтожению свежего воздуха.
   -Мистер, да вы бы у начальства справились - любой остолоп скажет, что мы свои в доску славные ребята,- Хремович вынужденно, но ни секунды не колеблясь, (должно, заграница сплотила) пришел на помощь 'влипшему' Хренблошему.- Видишь, таракан сухопутный, мне фуражку летную презентовали, за боевые вылеты, для твоего сведения, а не за протирание штанов на КПП!
   -За нами числятся особые заслуги!- Чуть ни брюхом готов был прикрывать, какого ни есть, а родного человечка Дроселюга.- Адмирал-то ваш, должно, до сих пор помнит ублажения по-всякому, как егоная тушенька ни возжелай, исполненные.
   -В Холуеврике мы на лояльном счету...- у Потманина от неосторожно оброненного слова 'счет' аж дыхание сперло, настолько не терпелось добраться до ближайшего заветного банчка да одним махом раз и навсегда покончить с затянувшимся гнусным состоянием.
   -Ага,- провернулись винтики в стереотипном мышлении часового,- живо двигайте в караулку и раздевайтесь донага для проверки заявленной лояльности. Очень уж смахиваете на гнусных парней из террористических бандформирований, а заслуги... не имеют ли прямое отношение к газовой атаке?
   -Нюф-нюф - караульщик многозначительно понюхал подпорченный, вонючее некуда, воздух.
   -Нас собираются обыскивать?
   -Без ордера не имеют права...
   Однако, не лесть же в чужой вертеп со своим беззаконием - покорно, не смея сколь-нибудь решительно протестовать, задержанные, обиженно посапывая носами, робко и послушно поплелись по указанному адресу.
   -Ордер не мешало бы...- все-то канючили, даже когда за спинами с лязгом захлопнулись пуленепробиваемые двери.
   -Совсем обнаглели, хотите, чтобы мразь, вроде вас, арестовывал непременного орденоносец?! Полюбуйтесь, дикари, вот мой орден!- По очереди сунул под носы, никого не обойдя вниманием, не подводящий в чрезвычайно редких, к сожалению, случаях неповиновения 'маргнум' развоевавшийся холувриканец.- Живо раздевайся!- И, пристально проследив за исполнением приказа, растолкал дрыхнувшего на нарах напарника.- Мэри, живо подымайся: есть подходящая натура, чтоб пофоткаться...
   Мэри, продрав крашенные в пределах допустимого уставом глазищи да засунув на отведенное в двух подвесных кошелках место то и дело съезжающий силикон за казенный счет гипертрофированных грудей, живо сообразила, о чем, собственно, речь. Тренированно заголив мускулистый торс, свалила обнаженных террористов в кучу и ну 'фоткаться' на натуре да в охотку, в разнообразных ракурсах, в подсказанных бесстыжей фантазией позах.
   -Теперь ты давай... Будет что отослать домой в дремотную Алябуму, чтоб не думали родные поп-корноеды, будто в гнилой Загнипе тихая и мирная служба.
   -Верно, пусть штатские ротозеи видят, с какими заматерелыми аль-аидцами приходится иметь дело доблестным тыловикам! Эй, плешивый, разинь-ка пасть пошире!
   Вот так.- Подвигали хренблошьим черепом, как с манекена свинченной собственностью.
   -Фу, вонючка! Замри и не дыши, тварь клыкастая! Мэри, фоткай быстрей, а то как бы мой палец от смрада ни покрылся гангреновой сыпью.- Рискнул сунуть рядовой холуевриканец в пасть Хренблошему пока только мизинец.
   Мэри исправно защелкала камерой и, 'нафоткавшись' вволю, осенилась новою идеей:
   -А что у террористов за шмотки, нет ли чего экзотического?- Пустилась рыться в вещичках одними лишь ладошками стыдливо прикрывших срам задержанных. Те не знали уж дышать или нет забитыми хренголиевой аллергией носярниками, опасаясь раскрыть пасти, чтобы туда вновь чего не запихнули.- Ишь, какие модняцкие сапожки! Шик - на бредвейской авеню с руками оторвут!- Попыталась солдафонка примерить имущество Хремовича, нашармачка, как водится, приобретенное.- Жаль, размерчик подкачал - маловат.- Не лезла разбитая армейскими ботинками лапища в изящную с кутасиками, вышитую бисером обувку.- А это что за пачечка? Ух, ты!- Соблазнительные сапожки заброшено плюхнулись в общую кучу трофейного барахла.- Вот это повезло! Считай: мы на паевом начале вошли в долю наркотрафика!
   -Ишь ты! Попробовать бы - взаправдашний ли? Ах-ах!...- восторгам от украшенной ятаганами с полумесяцами пачки гашиша не предвиделось бы края.
   -Не успеть: дежурство заканчивается - опробуем в казарме, заодно провернем нехилый бизнес. Не простофили же, в конце концов, тянуть армейскую лямку за одно лишь жалкое жалование.
   -Точно, Мэри, ведь вдвойне обидно: тебе хоть грудь нарастили, а мне вообще ничего...- Опечалился рядовой холуевриканец.
   -Хорош вздыхать: для прыщавых фермерских дочек, которые лишь в мечтах якшались с настоящими мужиками, даже сморчок, вроде тебя, запросто сойдет за темпераментного 'бойса'. Живо пробей задержанных по компьютерной базе: возможно, с этими гнусными парнями следует завести более близкое, взаимовыгодное знакомство?- Заинтересованно осмотрела Мэри робко жавшиеся в уголке фигурки, с переменным успехом выпихивающих 'выборным от народа' Хренблошего.
   -Ну, ты, оскаленный, бегом ко мне да убери руки! Вот так, другое дело,- казалось, осталась довольна беглым осмотром Мэри,- с него и начнем.
   Вытаращивший глаза Хренблоший, ведомый прихватившей за скоромное место безжалостной Мэри, был отдан на полный произвол индификатору. Остальные тоже не миновали процедуры, только что потянулись выявлять личности добровольно, без посторонней направляющей помощи; подрагивая, прислонили потные ладошки к панели приема данных, а затем по очереди припечатали лица к слепящему безжалостным лучом сканеру. Ожидая вердикта, застыли в волнении, пусть даже ни капельки не сомневались в примерном персональном поведении пред Холуеврикой.
   -Так-так,- держа на мушке с первого взгляда показавшегося особо подозрительным Хренблошего, читал проявившийся текст довольный редкостной возможностью отличиться бдительный караульщик: 'В случае появления на территории Холуеврики, идентифицированных типов немедленно уничтожить!'.
   -Кряк!- почему-то (возможно, в память о незабвенном 'Майгхти Даке') именно крякнул в повисшей тишине курок взводимого 'маргнума'.
   -С одной стороны, мы за границей, но с другой - на собственной базе. А там, где ветрами треплется полосатый флаг, повсеместная суверенная территория Холуеврики! За то, что укокошим заказанных преступников, полагается медаль 'Сердечной звезды' - как минимум...
   Но пока будут отмывать, ремонтировать да перекрашивать помещение, придется дежурить под дождем на улице... Нет, не годится, а значит... Значит, шлепнуть выявленных подозреваемых нужно на дворе, чтоб дополнительно не загаживать без того провонявшее КПП!- Незатейливая логическая цепочка замкнулась, а предовольный беспроигрышностью высчитанного варианта холуевриканец вывел да поставил задержанных к стенке.- Вот тут пачкотню и разведете, грязные, вонючие враги истинной звездной полосатости!- Нацелился в кочан первому, конечно же, Хренблошему.
   -Кряк!- взвели курок другого, более пронырливого 'маргнума', что пролез под каску и уперся в висок растрельщику.
   -Мэ-мэ-мэри, как, ты с ними?!
   Э-эх, Мэри, ты продалась Аль-Аиде, а мне ни хрякса не накинула за молчание, даже бутылки 'бира' не выставила...- пользуясь промедлением выстрела, караульщик не на шутку разобиделся.
   -Тупизна! А если узнаю, что с голубизной - точно пришью! На, прочитай распечатку до конца, торопыга.
   -Так, где это?- Подрагивал от чересчур быстро для соображения сменяемых событий, пропотевший ввиду умственного перенапряжения холуевриканец, тыча в распечатку оставшимся не при делах пистолем.
   -Здесь.- Снисходительно ткнула Мэри в текст схожим с виду стволом, но гораздо более сожалеющим, что вдрызг не разнес соблазнительную, бестолковую тыкву.
   '...если представится возможность создать благоприятные условия и оказать необходимое содействие в финансовой диверсии, то всенепременно способствовать заброске идентифицированных агентов тлетворного влияния в союзную Загнипу!'
   -А-а! Теперь все концы сходятся - банковские аферисты! То-то душком специфическим пованивают. Что же делать: забросить или укокошить? Может, орел-решка?..
   -За содействие в финансовой диверсии полагается по ордену Звездного Сердца, продвижение по службе и новая незапятнанная репутация на любой курортной базе по личному пожеланию военнослужащего,- а теперь соображай! Это, чтоб быстрее тугодумил.- Мэри красноречиво покрутила у виска партнер весьма убедительным 'маргнумом'.
   -Да, Мэри, понимаю, но какое содействие?..
   -Я займусь экипировкой, чтоб террористы не голышом диверсантили да не особенно подозрительно выглядели - не слишком навязчиво бросались в глаза.- Швырнула аферистам кучу конфискованного тряпья, в деловой суете не прислушавшись к подозрительно брякнувшему гардеробу Потманина, и даже с не пришедшимися впору сапожками досадливо, но рассталась.- А ты, 'дауновая' башка, обеспечишь трейдеров попутным транспортом. Именно тщательно продуманное содействие особо отметим в рапорте, дубина. Так что, капрал, готовься оттянуться в Пир-Хибаре на полную катушку. 'Алоха оэ', напарничек!
   У хронически рядового словно вихрь в голове закружился. С непривычки к экстриму бедолага соображал еще туже, чем в ординарных армейских буднях.
   -'Олау-холау', Мэри. А ни подать ли рапорт на поступление в разведслужбу? После поимки матерых диверсантов, нас куда угодно с руками оторвут.
   -Я б тебя давно пристрелила и правильно сделала, вот только писанины потом не оберешься, да внеплановый расход боеприпасов на 'дружеский' огонь оплачивается из собственного кармана. Но если сейчас же не обеспечишь засылаемых подрывников надежным транспортом - не только на писанину, даже на расходы наплюю,- тоже мне Джемс Понт выискался!- Мэри, для придания большей убедительности ультиматуму, потрясла табельным 'маргнумом' и скрылась с глаз долой, спеша докладом выслужиться у начальства: не продолжать же службу на курортной базе у бассейна под пальмами в форменном бикини, но в компании сущего остолопа.
   'Вот привалило - и орден, и карьера 'сикрит' агента! Или службу в разведке пока отставить? А ни лучше ли медаль в руках, чем орден в придачу к суровой напарнице на курорте? И никаких 'проублемов' с поиском транспорта. Яйцеголовые 'срушники' лихих парней даже без исполнения фантазий полоумных Мэри оценят по достоинству да пригласят, пожалуй, хотя бы простым стажером...'- сумасшедший вихрь соблазнов не просто голову закружил, разбередил саму тушу холуевриканскую. Страсть как зачесались руки подавить шикарным, казенным 'кар' на допустимой скорости в девяносто миль врагов незыблемой полосатости. Зудело подорвать вражин на угнанном террористами 'эйрплэйне', затопить в трюме торпедированного 'шипа', расплющить вплоть до брызнувших кишок залетным астероидом, в крайнем случае - натравить на противника цепного зомби с парочкой патриотично настроенных 'спиритов'. Ох, не добром прищурился 'солджер' на финансовых вредителей - те аж присмирели под тяжелым взглядом, соображая да примечая, чьей бы плотной тушей прикрыться, а если не удастся подставить Дроселя, то куда сдернуть?
   -Пибип! Пип- пип!
   С концами погруженный в мысли об исполнении служебного долга холуевриканец чуть не угодил под колеса выезжающего мусоровоза.
   -Клик-кляк - в стыдящейся выставляться на обозрение, правильно, что скрытой под каской голове на манер взведенного курка прощелкнула немудреная мыслишка. Холуевриканец в попытке сообразить, что, собственно, на ум пришло, будто застигнутый за предосудительным занятием, опасливо обернулся - не подкралась ли с 'маргнумом' грудастая Мэри, однако со второй попытки таки доперло: 'айдия'!
   -Стоп! Эй, 'драйвер',- пренебрежительно обратился к загнипийскому водителю караульщик,- погрузи в мусоросборник эти отбросы.- Указал на без малого подрастрельных беженцев.
   -Как скомандуете, сэр 'офисер'. Прикажете сплющить?
   Пока еще не капрал, но подсобравшийся сообразно в другой раз напророченному повышению примерный 'солджер' свысока глянул на цивильное ничтожество и снизошел до загружаемого мусора:
   -'Ноу', а то могут возникнуть 'проублемы'... по отправке на курорт в новом звании. 'Гоу-гоу'!
  
   От свалки до ближайшего мегаполиса путь лежал неблизкий, и водители попуток, видя подсмотренный в холуевриканских мордобойных фильмах, вытянутый Хренблошим до хруста в суставе палец и шокирующий вне решеток зоопарка оскал, долженствующий означать приветливую улыбку, вместо чтобы услужливо подбросить бродяг автостопом, вдавливали до упора педальку акселератора. Когда же силуэт непрезентабельного квартета оставался за горизонтом, вздыхали с облегчением и, утерев пот, благодарили счастливую судьбу, что целыми прочь унесло от воцарившегося на дорогах ужаса...
   -Может, на меня уже в розыск подали, сволочи неблагодарные? Тогда лучше сразу предаться в лапы Интерпола, с репатриацией и возвращением имущества?!- кряхтел Дроселюга, старой памятью предпочитавший пешим прогулкам по добротным загнипийским автострадам проезд в 'мерзкобесе' по ухабистым, зато родным снего-грязям.
   -Выездной парадный прикид замаран, заляпали продуктовыми излишками,- осматривал на предмет выявления вездесущих кетчуповых пятен да обнюхивал Хремович фасонистый наряд, пропахший прокисшей фруктовой кожурой, подмоченный гнилыми овощными выделениями и прочими мусорными неприятностями, словно некий плешивый отщепенец в рекламной пиццерии от пережора обделался.- А в твоем Интерполе есть прачечная?
   -Размечтались два барана,- пренебрежительно отозвался Потманин, неустанно осматривая окрестности на предмет сплавить убереженные цветметовые червонные, потому как без подъемных ощущал себя непривычно неуютно,- неужели не в курсах, сколь трудов положить требуется, чтоб засветиться в международном розыске. Денно и нощно, не покладая ручонок надобно стараться вкалывать - только тогда засветят персональные апартаменты с последующей выдачей на стосковавшуюся по хапужистым, вроде вас, обиралам родину.
   -Подмечено верно. Момент упущен - точка возврата пройдена. А без нашего вмешательства да эталонного бизнеса предпринимательство измельчает окончательно. Нынче, куда ни сунься, сплошь плюгавые коррупционеры лакомые уделы оккупировали, просто тошно делается.- Хремович, подтерев да разгладив в отдельных местах одежку, приободрился и внове взирал на окружающее пространство эдаким гоголем-завоевателем нового гнездовья.- Вовремя вы свалили: с бесталанными управленцами да пэррезидентовыми прихлебателями даже мне, толерантному до неприличия джентльмену, дела вести омерзительно.- Припустил, голенасто цокая каблучками, поспевая за целеустремленно вышагивающим Потманиным.
   -И нам тоже... взаимно противно... Какие нынче коррупционеры? Тьфу, плагиаторы с заклинившим пробелом взамен воображения. Подвалили на готовенькое, а у самих варианты привырезации изобрести кишка тонка.- Поспешал за лидерами Хренблоший, не забывая то и дело призывно вытягивать вовсе не дорожными традициями определенный палец.- Элитными кадрами разбазариваются, рыночники позорные! Попомнят нас, в ножки поклонятся...
   -Да заткнулся бы ты, перекати-поле,- я вон детинец променял, а на что? - на дырку от бублика!
   -В закордонье нескладуха прикончится - живо в гору попрем. Что детинцев? - бунгало наприваризируем!- В ответ ковыляющему из последней потливости, недовольному Дроселю весело скалился да отсвечивал плешью радужные блики Хренблоший, регулярно демонстрируя неприличный жест, а вослед неизменно проносящимся мимо да клаксонящим мобилям складывал более привычную конфигурации уже из трех пальцев.- На свободе ведь пока, не под надзором...
   Чего ж это транспорт не тормозится? Необразованные какие-то попадаются 'драйверы' ...- Пытаясь плевками зацепить мобили, успевал любитель автостопа вполне искренне удивляться.- У нас бы любой возничий за честь почел...
   Подбросить сомнительную компашку все ж таки решился, вновь отважился попутно прущий порожняком мусоровоз. Освобожденное нутро оказалось до комфортабельности просторным, но, конечно же, далеким от стерильности, что придало лелеемому гардеробу Хремовича дополнительные подмоченности, а букету запахов - непередаваемые нюансы, нарядам же прочих членов экспедиции давно терять было нечего, и то, прежде чем допустить в недра мусоросборника Хренблошего, мусорщик засомневался, ни замарает ли пассажир технику?..
  
   -С ветерком прем, чисто на 'формуле' гоним!- Хренблоший то и дело высовывал наружу черепушку, осматривая окрестности и сверяя маршрут, чтобы снова на свалку не вышвырнули, тут же, пока не осмелел, моментально прячась от шокированных загнипийцев, обитателей тихого, ухоженного предместья. Когда же освоился на новом месте, мигом поднабрался наглости и, не таясь, пустился делиться свежими дорожными впечатлениями с приунывшими приятелями:
   -Важняцкий толстобрюх в очках да на мотороллере во как вылупился - я язык и покажи.- Продемонстрировал длиннющий, будто под извращения изготовленный язычище.- Так простак от удивления врубился в жирнющую старушенцию. Почитай, сотню метров с толстухой на руках за нами пер, да, видно, колеса полопались от тяжести - дуэтом в кювет кувыркнулись!
   -А эта, во коза недоуменная, мужиков не видала, что ли? Как подмигнул - дурища на псину-болонку задищей шлепнулась. Шавка, не будь дура, в зад красотке и вцепись. Слыште - на пару воют? Вона в канаве обе барахтаются! Какому псарю теперь счет за ущерб красоте выписывать?- Живо представил действо в 'лицах' не лишенный некоего артистизма Хренблоший.
   Приятели, несколько отойдя от неприветливого, угнетающего прохладцей заграничного приема, поневоле с интересом выглянули наружу 'а капелла' - без фанфар и литавров, зато всем квартетом одновременно. Угадали как раз вовремя: мусоровозом заинтересовался полисмен на мотоцикле - прибавив газу, решился сирену включить, вознамерился в свисток дунуть. Первое сделать успел, но не второе... Внезапно улицезрев из недр мусоросборника дружно вынырнувших, чуть ни в упор выпялившихся Хренблошего со компанией, шокированному организму полицейского потребовалось больше кислорода - последовал рефлекторный, судорожный вдох... Повезло, что свисток на цепочке - подъехавшим реаниматологам удалось спасти пострадавшего блюстителя закона, не прибегая к вскрытию грудной клетки и к гамма-облучающим услугам рентгена. Спустя месяц полисмен, пройдя курс реабилитации, почти без ущерба для службы вернулся в строй. Одно только - свистеть отказывался напрочь, что благоприятно отражалось на приработках, особенно в ночную смену, ровно как на росте преступности во вверенном дистрикте, но выездной квартет к криминализации пригорода не имел уже ни малейшего отношения.
   -А? Каков лопух? Видали? На место простофили любого околоточного мордоворота посади - острижет округу под ноль, как овечью отару, а этот ротозей на газоне растянулся да филонит. Так бы и угнал у растяпы мотоциклетку, но пока перекрасишь, номера перебьешь - возни, хлопот не оберешься,- геройствовал Хренблошийне только на словах: грозился не чаявшим сюрприза, вполне мирно обитающим на лужайках перед домами загнипийцам набором из оскалившейся черепушки да перекрещенных на груди костлявых конечностей - явленным на смену затаившемуся нацизму символом хаотичной анархии, питающейся элементами, паразитирующими на раздутых банковских комиссионных да на взвинченных ценах сырно-колбасной продукции.
   Памятливое пенсионное население, близкое к панике, впопыхах срывало постельное белье, вывешенное пока лишь на просушку, а не для безоговорочных капитуляций, спешно укатывало прочь детишек в колясках, зажмуривая глаза от ужаса, а потому, не разминувшись, то и дело сталкиваясь, раскатывая прочь со взаимными извинениями да с последующими кропотливыми доносами в полицай-президиум. Смятение сеялась, словно позабытая чума из мусоровоза изготовилась выскочить, чтобы, плотоядно накинувшись, поголовно погрызть непривитое население.
   Увы, 'триумф воли' продлился недолго. С шипением попутный груз вывалили на окраине полиса, утыканного тирольского типа коттеджами под остроконечными черепичными крышами, и сборщики мусора приступили к рутине трудовых будней - использованию техники, взамен парадной колесницы, по прямому назначению.
   -Вот уж уважили, 'мерси сельвупле'!- благодарствовал Хренблоший, пожимал руки давно не виденному, а потому диковинному пролетариату. И руку ему, действительно, в ответ приветливо жали, скалясь ахроулыбками, даже сочувственно по плечу похлопывали отзывчивые мусорщики в изолирующих резиновых перчатках длиной по локоть...
   -Вот это люди, доложусь вам!- Не виделось предела восторгам настроившегося на истинно демократический лад Хренблошего.- Культура так и прет!- Пообнимался в силу инерции с мусорными контейнерами.- Наши бы за извоз из последней душегрейки вытряхнули, а чумазые простаки ни копья не потребовали, ни последней одежки не содрали.- Трепетно, в трогательной признательности прижал к костлявой грудной клетке подол на совесть задрипанной, почти во рванье от беспокойств суетного вояжа обратившейся сорочки.- Эх, штанами бы разжиться,- мечтательно загнусавил хренархишко, точно на паперти побираться репетировал, разглядывая тощие в раскоряку голяшки, волосишками едва прикрываемые.- А сервис на какой высоте - прям по назначению доставили!- Оторванный от волосатости синюшных коленок взгляд обратился на прочие, явно выигрывающие на контрасте пейзажи.- По верным приметам видать: в приличный занесло райончик, в просто шикарный, фешенебельный, - последовал незамедлительный вывод, так как не примечено окрест ни привычно разгребаемых руин в несмываемой копоти, ни толп агрессивно нищенствующих бандюганов в окружении наркоманчевого воинства, а так, просто невесть на что выпялившиеся особи обитателей означили ненавязчивое присутствие.
   -О штанах размечтался,- презрительно процедил Хремович,- лучше бы мне сапоги почистил, а то как на дело идти в замызганной-то обуви? Ну, живо! А то ведь не поленюсь - сдам гопкомпашку в отделение, чтоб не возиться с паразитными прилипалами. Устал уже выручать - ведь взамен никакой благодарности...
   -Не по чину тебе, тля рыжебровая, важняков сдавать!- одернул зарвавшегося типчика в лазоревых сапожках ревнивый до чужого апломба, мрачноватый Дросель.- Сперва лямку потяни: курьерскую цепочку наладь по доставке-сбыту, интервенцию хренголия проверни, опосля и вякай! Сдаст он... Компания, вишь, нашенская не по нутру пришлась... А ну, скидывай тулупишное полукафтанье!
   Хренблоший, при проявлении столь вызывающего неуважения к владельцу сапог, не промахнулся плевком, но обувь чистить перестал.
   -В который уж раз за добро страдаю!- Выдернул полу переходящего тулупчика из сарделечных клешней прежнего владельца Хремович и, не чинясь, озвучил дальнейший ход незатейливых мыслей:
   -Без меня ты, тьфу, мразюка брюхатая, в застеночных подвалах сгноился бы!
   -Вот тебе, выпендрила залетный!- Дросель, припомнив кое-что из навыков юношеского бокса, изловчился, хоть упаренный путешествием, но отвесил рыжебровому смачную затрещину, от чего лихо заломленная фураженция, демонстрируя изрядные летные характеристики, отлетела от пошлых пехотных разборок куда подальше в сторону.
   -А не сгноился бы, так заштатный аэропорт подметал, пока ни окочурился.- Не поддавался Хремович - что станется с одной оплеухи-то?
   -Вот тебе, окочурился!- Предпринял наскок Дросель. Но атака захлебнулась за полным отсутствием фактора внезапности, зато нападавший агрессор претерпел ущерб в виде расквашенного, вплоть до хлюпающего состояния, носярника.
   -Что, получил? Сейчас еще отвешу,- пообещался более верткий, ловкий спарринг партнер, решительно перейдя в наступление.
   -Губинатор в детинце ваше злородие на дыбу сулился вздернуть. Говорил: подвешу, мол, рыжебрового - что мне станется?- подзуживал Хренблоший наступающую сторону.
   -Но Дросель, используя массу тела вкупе с предусмотрительно приобретенными навыками, отбился и, ухватив противника, ну мять, ну подминать да пребольно стискивать.
   -Рыжебровый хлюст детинец резидентский разорить намеревался. Пущу, говорил, красного петуха, чтоб имущества в дым обратить да развеять по ветру...- сам слышал. Все равно, говорил, дыра-дырой, тьфу, провинция. Это он - 'тьфу', а не я.- Оттер Хренблоший непроизвольный плевок с дроселевой туши и исправно продолжил снабжать информацией доминирующую сторону.
   Трио искренне зашлось в азарте - летная фуражка, меж тем, исправно наполнялась хромо-никелевыми 'медяками'.
   -О-у! Заезжая труппа комедиантов! Коверные! Клоуны! Акробаты!
   -Ах, как в Тальяно на Балермо! А кто из них Пьеро?- поинтересовалась загримированная старуха, случайно оказавшаяся на родине в перерыве меж пенсионными путешествиями.
   -Вон тот, плешивый в оборванной рубахе - настоящий 'стар', мировая знаменитость. Арлекин - рыжий в сапожках, ишь, рожици корчит брюхатому Карабасу,- умора да и только.- Нашлись средь глазеющей публики знатоки циркового мастерства, любители театрального искусства...
   -Браво!- зарукоплескала старуха, строя то Пьеро, то Арлекину нарисованные по гриму глазки.- Зачем болтаться по заграницам, если дома полным-полно шикарных жиголо?
   -О-у, 'дер гроссер' представление!- по мере нарастания действа искренне радовались оживившиеся загнипийцы, которых расшевелить можно, лишь посулив дармовую кружку пива - подношения, даже на 'октобер фесте' не случавшегося. Интересовались у ссыпающего в карманы чистоган Потманина, когда же состоится премьерное выступление труппы?
   -Не до вас, отстаньте,- отнекивался тот да отмахивался опорожненной фуражкой, но зрители, а особенно активные пенсионерки, наседали. Чтобы отделаться, пришлось назначить рандеву:
   -Завтра к вечеру на ратушной площади,- брякнул Потманин первое, что на ум взбрело, и пожалел об отсутствии в карманах закладных квитанций иль ордеров на выплавку титановых болванок.
   'Ладно, живите, зажиревшие бюргеры, пускай вас другие облапошивают'.
   -Билеты будут продаваться на месте!
   Медяки, никель, даже робкие купюрки вновь исправно наполнили фуражку, но силы единоборствующих сторон были уже на исходе.
   -Ну что, получил?- у более задорного Хремовича хватило сил, увы, лишь поинтересоваться доставкой незаказанных зуботычин.
   Дросель же, с трудом переводя дух да присматривая, куда бы приспособить оборванные с противника лоскут овчины да сегмент беличьей оторочки обшлага, лишь просипел:
   -Я тебе еще не так задам, вот только отдышусь чуток.
   Хренблоший, являвший персоной символ боевой ничьей, застыл в сомнении: кому же броситься в ноженьки, сапожки ли, валенки надраить до блеска ли, ворсистости?
   -Браво! Бис!- зашлись в овациях падкие на нервные встряски, потрясенные дармовым, внеплановым прямо-таки на дому зрелищем сытомордые загнипийцы. На артистов просыпался жиденький монетный дождик, так что мигом вышедшему из оцепенения Хренблошему стало не до сомнений, чем конкретно на текущий момент следует заняться.
   -Вот это человеки, гунны и вандалы... в уважительном смысле, разумеется - первым встречным-поперечным стока отвалить! О, фигнинг и еще один! 'Сельвупле', конечно, но нужно бы добавить, накинуть надобно...
   А ну, позолоти ручку, старая грымза!- Задрав подол с позвякивающей мелочишкой, в раже набросился на отходящую от путешествий пенсионерку, которая от контактного, персонального внимания да остроты ощущения аж завизжала свиньей от щекотки. Наскок состоялся под одобрительные возгласы да бюргерские аплодисменты с ханжескими комментариями на столь же непосредственное внимание претендующих завистливых товарок.
   Глядишь, много больше деньги насшибали бы да пришлось ретироваться от местных полициантов.
   -Драпаем, братва! А то 'фараоны' в долю напросятся...- вовремя чесанул прочь Хренблоший, презентовав старухе на память выдранный со вполне определенного места лоскут рубахи. Прочие приятели, столь же не признающие дележ, тем более - участие в прибылях лишних посредников, инстинктивно последовали за подельником, сопровождаемые бурными рукоплесканиями, пронзительным свистом, перелаем своры сорвавшихся с поводков да привязей, разномастных, ухоженных, с бантиками в завивках собачонок.
   Первое, что вымолвил, чуть отдышавшись в узком переулке, Дросель:
   -Слишком жирно... с прихлебателями... делиться.- Побледнел, ухватился за грудь в сердечной области и, чтоб устоять, навалился на подвернувшегося под руку Хремовича.
   -Крепись, друг!- Поддержал недавний оппонент шатающуюся тушу.- Не сомневайся: ни полбульдинга полицаям не достанется!
   У обнадеженного, несколько успокоенного Дроселя от сердца отлегло, осмелился даже на глубокий вздох облегчения...
   -Потешились и хватит. Пора заняться настоящим делом - нанести визит вежливости в знакомый банчок, проведать, как себя чувствуют размороженные счета с набежавшими дивидендами?- Нисколько не опьяненный успехами труппы, старался в сложившихся обстоятельствах как можно трезвее мыслить Потманин.
   -По одежке о кредитоспособности судят, а я штанами не разжился, вот ведь раззява! Отвлекли да чем - мелочишкой, а надо было порты с кого спустить на потеху, а потом с приветом, ищи-свищи, скачи в панталонах по пригороду...
   -Из четырех гардеробов составим два, а чего не хватит - прикупить недолго.- Побренчал перекатами карманной мелочи Потманин.- Не брюки, конечно, на здешних штанах разориться недолго,- пресек нескромные поползновения Хренблошего,- галстук-бабочку, платок носовой...
   -Кого снаряжать станем?
   -Чур меня, чур меня...- вновь тут как тут проявился Хренблоший.
   -Вот именно, что 'чур' только от тебя. Дело ответственное, серьезное, абы кому не доверишь - жребий бросим.
   А поскольку монет имелось предостаточно, то у каждого выпало, естественно, что идти должно именно ему и категорически одному единственному. Лишь звяканье стояло по булыжной мостовой, так что бюргеры, недовольно оторванные от пива с сосисками и телеящика, добросили из окон горсть-другую медяков, чтобы денно и нощно нежиться в самодовольстве, ощущая себя Крезами, а заодно от попрошаек отделаться.
   -Нет, так дело не пойдет: за что ни возьметесь - сплошь циркачество получается. Так и быть,- разрешил Потманин тупиковую ситуацию,- от своего имени делегирую Хремовича: заслужил... не доверия, разумеется, но 'посыла', по крайней мере, это уж точно.
   -Я тоже...- будто сложился под мрачным взглядом Дроселя Хренблоший,- ...тоже предлагаю вот их.- Не выдержал, в пояс поклонился собственному делегату.
   -За солидняков натурами сойдут запросто,- критически оглядев парочку несколько помятых, незначительно травмированных недавних супротивников, остался все же осмотром доволен Потманин,- точь-в-точь на собачьих бегах иностранные болельщики. Р-р гав...
   -Факт, шик!- Сигал подскоками Хренблоший, оглаживая на манер ментика небрежно переброшенный через плечо, лишь немного в некоторых местах изодранный тулуп с пострадавшей оторочкой и - если прикрыться, то не видно - по левому боку замызганный да прокушенный.- Роскошно!- восторгался, завидуя вкусу Хремовича, умению подбирать наряды.- Блеск, да и только!
   Когда же прикупили пару бабочек в наименее дорогом, из тех в которые дозволили войти, бутике, то делегаты вообще предстали в полном ажуре.
   -На торгашей, на купчин заезжих смахивают, факт, что по трактирным кабакам почем зря сорят деньгами!
   Лишенный форменной летной фуражки Хремович на восторги Хренблошего лишь вздыхал и в утешение да в нетерпении, точно стригунок застоявшийся, цокал подкованными каблучками.
   -Пощеголяешь еще в фуражке, покрасуешься на борту яхты, на гольфе, на кинофестивале или в ином вертепе, куда занесет нелегкая, а пока повремени.- Удержал часть гардероба Потманин, старающийся предусмотреть, предвидеть любые мелочи, могущие превратиться в препятствие на пути к скорому обогащению.- А то примут за военного растратчика казенных денег. Подобными шалостями в здешних краях не балуют, на каждом шагу сплошной контроль со стукачеством,- аргументировал отказ, надеясь втихую основательно пошарить, ни закатились ли, ни завалились за тулью фигниговые монетки.
  
   Приключения, авантюры, поиски сокровищ филологи непременно окрестили бы синонимами, если бы не корпели над грамматиками, изыскивая, кого бы очередью дефисов прострочить за синтаксическую безграмотность, и в определении оказались бы правы. Убедиться в непогрешимости сих въедливых гуманитариев рискует каждый (каждая), кому надоело спокойствие, размеренная жизнь, благополучие, жена, одна-другая любовница (ребенок, единственный возлюбленный, плюс на работе), здоровье, горячая, витаминизированная пища...
   Парии, у кого ничегошеньки из вышеперечисленного в загашнике не имеется, могут не беспокоиться: приключения их не миновали, обретены ли при этом сокровища - судить не нам, посторонним. Как бы то ни было, но скорый путь к обогащению без рисковых похождений не обходится. Авантюры же зачастую чреваты всенепременными неприятностями, что щекочут зажиревшие нервишки острыми ощущениями, подстерегают в местах, для совершенно иных целей, казалось бы, устроителями предназначенных...
  
   Парадный наряд соискателей немереного количества наличных денег и непрогорелых акций должного впечатления на банковских служек не произвел, более того, просьбу вызвать управляющего демонстративно проигнорировали - пришлось стать в немноголюдные, но унизительные очереди к кассовым окошкам.
   -Эй, голенаст рыжебровый, подь сюды! Ты, ты, к кому мне еще обращаться? Чего выпялился, чай, не на базаре? Подгребай сюда, кучерявый: моя шустрей продвигается... очередь, говорю, быстрая...
   -Заткнись, дубина! Сам сюда подгребай! В твоей кассе ахрозагнипийка обслуживает, а мигрантки, знаешь, какие дотошные, а в моей - лопух очкастый, которому все по фигу, может даже с чужого счета приплатит из долевого участия.
   -А-а, разве что с чужого... тогда другое дело.
   К облегчению одной из очередей бубнящий под нос одобрительные ругательства Дросель переместился к Хремовичу. В процессе смены дислокации оттер спиной прочь от окошка с лопоухим очкариком загнипийскую публику, как та деликатно ни покашливай.
   -Ишь, за деньжищами выстроились! Попробовали бы сперва бабки заработать да в тяжелейших условиях, да этими вот ручищами!- Продемонстрировав отшатнувшейся в ужасе бюргерам и бюргершам некогда загребавшие чистоган инструменты, протянул скрюченные алчностью руки в окошко, будто за полагающимися наручниками, но клерк, не обладающий богатой фантазией, вообразил невесть что и 'бзинькнул' на сигнальную кнопочку...
   -Я тебя на улице подожду!- заорал бизоном, недомерками-ковбоями облепленным, Дросель, увлекаемый без видимых веских оснований придирами-охранниками к выходу.
   -'Ар ю тугетхер?'- бдительно поинтересовались у Хремовича, но тот, вопреки очевидному, не взирая на подтверждающее кивание очередников, отказался от возвышенного чувства дружбы, как зачастую происходит в прозаичной жизни, ради пошлой наличности.
   -А какие ваши доказательства?- парировал пренаглым образом и сунулся в окошко.
   Робкие безмолвные свидетельства представлялись недостаточными, но подозрения не развеялись, поэтому въедливая секьюрити не отступила ни на шаг, а встревоженному клерку под охраной спокойнее работалось.
   -Не беспокойтесь и не берите в голову: этот третьестепенный низложенный диктатор на каждого встречного набрасывается с требованиями подаяния.
   У меня счет в вашем банке, кроме того, я абонирую ячейку...- терпеливо продиктовал Хремович несколько кодов с паролями, размышляя, выпустят ли оптового клиента через потайной выход, или придется разориться мелочью на поджидающих на улице обормотов.
   -Ваш счет 'намбер' такой-то обнулен и закрыт, а допуск к ячейке сможете получить, лишь выплатив пустяковую задолженность в 'тву хандрид фифти' бульдингов.- Клерк невинными глазками глянул на Хремовича, словно ничего предосудительного не произносил, и сейчас возьмут да запросто отвалят требуемую сумму.
   Хремович же поначалу замер на вздохе, будто в студеную воду мраморного (за пошлостью кафеля) бассейна влез повыше колен после парилки-то с вениками, а не сразу плюхнулся.
   -Ка-как обнулен? На нем же куча миллиондиев! Ну, ты, сволочь!..- Нырнул в окошко по примеру Дроселя, введя в окончательный и бесповоротный эстрогенный психоз клерка, получавшего потом, за неизлечимостью пострадавших гормонов, пожизненный пенсион, но успевшего все же напоследок действовать по инструкции, 'бзинькнув' кнопочкой - охрану ждать не пришлось...
   -А вот и недостающие 'доказэйшн'!- торжествовали безжалостные стражи, увлекая Хремовича вослед за выставленным соучастником, чтоб тому одному не скучно было пересчитывать беконистым задом гранитно-твердокаменные ступени солидного, представлялось с виду, финансового учреждения. Лишь становящиеся сопутствующими залетным хренархам браво и бис доносились... сугубо в адрес бдительной секьюрити от прочих признательных клиентов-посетителей.
   Толстокожий Дросель первым пришел в себя, тогда как в силу врожденной артистичности впечатлительного Хремовича пришлось от шока отпаивать да чуть ни умащивать участливо выставленной Потманиным, драгоценной, учитывая скудность бюджета, шипучей колой.
   -Не убивайся и не терзайся: не все еще потеряно. Ячейка, говоришь, цела?
   -В долгах! Да не может быть такого! Я самый аккуратный клиент из прочих, отмывающих стибренные 'бабки'! У меня же записано, каждый вклад... квитанций только с собой нету-у-у...- Уткнулся донельзя расстроенный Хремович в купленную дроселеву бумазейную манишку и захлюпал, подрагивая плечами в обидной 'непонятости'.
   -Всякое бывает - склерозы тоже случаются. Столько потрясений... Ну-ну, успокойся, не нервничай. Что, говоришь, в ячейке? Бриллианты или инвестиционные займы?..
   -А-а... заемные инвестиции в бриллианты...
   -Какая разница? Главное - чтоб поровну, по справедливости!- Наконец счел возможным вмешаться в события Хренблоший, поскольку лишь к сему моменту перестал лыбиться отрадному зрелищу выпихивания взашей подельников с последующими скачками на не для того предназначенных частях тела по банковскому недвижимому имуществу.
   -А я как хотел, разве не так?!- Ухватил Хремович в расстроенных чувствах Дросселя за грудки - тот лишь повздыхал, потрясая в сторону неприступного в равнодушной, холодной расчетливости банчка сжатыми в кулачище сарделечными пальцами.
   У насупленного, призадумавшегося Потманина разгладилась на лбу сперва одна морщина, вслед - другая, и, дабы не упустить суть проскользнувшей мысли, прежде отпихнул подальше Хренблошего, сопроводив действие пинком, чтобы тот не скоро возвратом обернулся, затем с чувственной подозрительностью обнюхал пространство.
   -Чуете, Хренблоший далече, а воздух все равно смердит?
   Остальные тоже, отпихнув на опробованный манер вновь примазавшегося к компании Хренблошего, принюхались.
   -Паленая собачатина,- опытно определил Хремович, шмыгая носом, и машинально, вследствие приобретенной привычки, тявкнул несколько раз в сторону удивленных ответной реакцией охранников, бдительно не покидающих верхних ступеней и, должно, в силу возвышающей позиции, высокомерно скрестивших руки над животярами.
   -Р-р, гав!- так же по инерции ответил Потманин.- Точно. 'Гиросом', 'шаурмой' в просторечии, пованивает. Жарят, нехристи, мясо неизвестного происхождения. Урдов искать надо, чтобы сосредоточиться на первоначальном сколачивании капитала!
   -Точняком, но лучше к дуркам прибиться - у тех сытнее.- Опять Хренблоший примазался к обществу.
   -Урды или дурки - без разницы. Непреложный факт - лишь они нас поймут да войдут в положение: в зажиревшей Загнипе только с чучмеками можно до чего толкового добазариться.
   Остальным, за исключением безнадежно то к задранному подолу сорочки, то к навеваемому из неблагополучных районов воздуху принюхавшегося Хренблошего, ничего иного не оставалось, как согласиться с принявшим на себя инициативу действий лидером:
   -Чучмеки толк в делишках соображают, не то что тугодумы-аборигены, гораздые лишь полициантов науськивать да с крыльца спускать приличную публику.
   -Заметано... гм, в смысле - решено.
   -Раз так, то вот возвращаю...- Потманин вознамерился нахлобучить Хремовичу на макушку летную, на предмет мелочишки обшаренную фураженцию, но осекся и уставился в стиснутый дрогнувшей рукой головной убор.
   -Доскакались - называется, допутешествовались. Мистика начинается. Я же фуражку обшмонал до последней складочки!- В подтверждение правдивости слов выгреб из кармана немногие медяки и добавил к никелю с купюрками, будто по волшебству наполнившим фуражку чуть ни доверху.
   -Так вы гастролеры!
   -Заезжие артисты!
   -Чего же раньше-то молчали?- Ссыпала от себя толику мелочишки потеплевшая взорами секьюрити.- О-у! Мы понимайт тонкий юмор...
   -Оу-оу! Браво, брависсимо, дон идальго, кабальеро вакейро!- Еще одна купюрка, порхнув, опустилась в фуражку, сопровождаемая немым удивлением выездной труппы в полном составе, кроме Хренблошего, не преминувшего наброситься на очередную загорелую пенсионерку с дополнительными требованиями, вгоняя старушенцию в визгливые восторги.
  
   Шествие, растянувшееся понурой цепочкой, по уровню горестного уныния мало не дотягивало до траурной процессии. Потманин, пасмурный выражением лица, не предвещающим ничегошеньки хорошего искомым урдам, попеременно то одной, то другой ноздрей принюхивался - вел компанию по запаху, как по следу. Вслед брел Хремович, фат и баловень судьбы, внезапно, не с того, не с сего сброшенный взбрыкнувшим Пегасом с седла, затем спихнутый капризом Фортуны с Олимпа, да вдобавок потрепанный даже до полубога не дотягивающим беглым губинатором. Окидывал встречных сухопутных тыловиков хмурым, презрительным взглядом сбитого в зените летной карьеры аса, пилота, по крайней мере, рассекреченного фанерного 'Стелса'. В хвосте ведомым егозил Хренблоший, недопонимая суть происходящего, не осмеливаясь обратиться с расспросами к переполненному многозначительной мрачностью, бывшему явно не в духе Дроселю, то и дело потирающему, щипками массирующему отшибленное жесткими ступенями лелеемое седалище. Но когда призывный запашок 'шаурмы' настолько явственно забередил желудок, что заглушил даже амбре нательной рубахи, Хренблоший повадками обретшей верхний нюх борзой оживился и метнулся вперед.
   -А я иду-смотрю да диву даюсь: ни собачьих свадебок не видать, ни кошаков, гадящих под окнами. Ай, молодцы! Ничегошеньки даром не пропадает - любая дичинка в оборот идет!- Восхищенный, первым подскочил к торговцу и многозначительно побряцал пригоршней мелочишки.
   Проходящие мимо загнипийцы, годами выработанным автоматизмом машинально затыкавшие носы, во все глаза таращились на очередную экзотическую напасть, тоже, видать, преследуемую на родине безжалостными тиранами, а потому на полных правах собирающуюся прописаться по новому адресу. Впрочем, компашка, не смотря на многообещающий внешний вид, вела себя для уровня беженцев вполне прилично и сдержано, так как Потманин железной рукой авторитетно наложил табу на легкомысленные финансовые траты: 'Прикид менять надо, на ячейку откладывать'.
   Отовариться успел один лишь Хренблоший, оттого вдвойне довольный нахально лыбился. Что иное оставалось за вояжами и финансовыми расстройствами до дикости изголодавшейся парочке? - естественно, наброситься на счастливчика, мутузить, рвать, валять - отнимать снедь, говоря двумя словами. Потманин, вновь охотно вызвался опекать фуражку, в толкотню предусмотрительно не вмешивался: глядишь, выступление 'циркачей' в очередной раз обернется прибылью. Не обращая внимания на возню с воем, укусами, царапаньем, развернувшуюся вокруг скромного кулечка с нашинкованными мясными отбросами, призывно дернул за рукав ошарашенного урда и, тишком продемонстрировав извлеченные из-за пазухи, чудом сбереженные от алчной Мэри цветметовые червонные, принялся 'добазариваться'.
  
   Уже не первую и не вторую версту перли пешедралом одному урду известным маршрутом в неведомые, заповедные трущобы. Потманин с провожатым перебрасывались о секретном обрывочными междометиями. Хренблоший, не смотря на усилия партнеров, кое-что в ощеренную пасть запихнувший, от весьма относительной сытости моментом обнаглев, пробовал нос совать, куда не след, от чего Потманин по любопытствующему предмету периодически пощелкивал 'шелобанами'. Прочих двоих, недавних супротивников, совместные парные выступления: ступенчатый соскок да 'наезд' на жирующего Хренблошего сплотили вплоть до доверительных отношений. Поведывали друг дружке уж если не коды с паролями да номера потаенных счетов, то после финансов, ну, самое сокровенное:
   -Представляешь,- подозрительно пялясь по сторонам, озираясь на призывно манящие вывески, давился слюной Дросель,- пивна-ая, я захожу свой в доску, в штанах до колен кожаных...
   -Шлеп!- звучно вмазал сарделько-пальцами о ладонь - ведомые пилигримы невольно вздрогнули, привычно застуканные с поличным за неблаговидным деянием, а тележка с непонятного происхождения 'шаурмой' торопливо ускорила дребезжащее качение.- Шлепаюсь на скамью, чтоб задом прилипнуть да пивом с колбасками по-нюхненски культурненько нажраться до отрыжки, до прочих не воспрещаемых, заметь, звуковых эффектов. А вокруг - уют, сервис, грудищи кельнерш - во!- Выбросил вперед согнутые в дуги ручищи.- Э-эх, и ничегошеньки запретного, либеральные ценности на лицо: захотел пернуть - не терпи, не предубеждения с осуждениями в ответ - приветствия, а за рекорд - овации,- не то, что у нас...- Сопроводил душевое излияние соответствующим, после чутка урванной закуси трубным звуком. Как на призывный зов обернулись пилигримы, а тележка, будто от реактивного ускорителя, покатила еще быстрее.
   -Красотень, сплошные удовольствия!- Голова дроселева, явно генными биотоками намагниченная, сворачивала полное шейное отсутствие, провожая неотрывным, тоскливым взглядом одну за другой остающиеся за отбитой 'кормой' пивные с зазывными вывесками.
   -...понимаешь,- отзывчивый товарищ в унисон выплескивал наболевшее,- столько заказов наисполнял, а за меня как за сволочь последнюю Интерпол ни полушки наградных не назначил - делай после этого людям добро! Не-ет, теперь я ученый: ни за что... только за наличные. А чтобы класть в банк на счет... фиг им, не дождутся!
   -Ничего, чуточку терпения,- утешались то в унисон, то по очереди,- свое наверстаем - дайте срок.- И, лелея радужные планы, один закряхтел, другой вприпрыжку зацокал подкованными каблучками, поспевая вослед Потманину.
   О том, что, наконец-таки, притопали по адресу, узнали сразу, всей сверстанной шарашкой одновременно, по приметам, превращающим в очередной Гарлем приличные, в общем-то, до нашествия пришельцев с других континентов, районы.
   -Ух, ты!- Восторгу Хренблошего позавидовали бы завсегдатаи и энтузиасты освоения мусорных свалок, столь призывно, по-родному отовсюду пованивало.- Уж здесь-то не оголодаем.
   Оскорбленный в лелеемых скабрезных побуждениях пошлой средой обитания Дросель, презирая неустанно в бубен с колокольцами бьющую окружающую пестроту, после нескольких неудачных попыток скрестил на животе мясистые руки; сравнивая окружающее убожество с обжитыми застенками в пользу, разумеется, последних, пренебрежительно губу выпятил.
   Лучший, как оказалось, друг и, с некоторых пор, наперсник, позабыв о возвышенных излияниях, пытливо рыскал окрест, цокая подковками, прикидывая, что из здешних, пускай жалких, вопиюще скудных обстоятельств можно выжать или, как из недр Ворликии, высосать? Но не на тех напал, везде-то 'обламывалось': не остричь никого, не 'обуть', не выдоить.
   Зато на ночлег расположились вполне представительными, кредитоспособными постояльцами - в изолированной комнатенке с оконцем, трижды, казалось, выходящим на помойку. Дрыхли посменно на одной кровати - на другой почивали сразу четверо урдов, люди тоже солидные, поднявшиеся на шпаклевке битых 'тачек', наведением на дребезжащее старье лоска, подмешиванием опилок в трансмиссии, с последующим втюхиванием 'мусорников' продвинутым ворликам, что алчными мухами облепили рынки авто 'сэкэнд хэнда'. Неудачники же да новички ненавязчивым ковриком стелились по полу... в два яруса.
  
   Приветливое утро парадоксально бодрило свеженькими из давно не вывозимых мусорных контейнеров запашками, вливающими в организмы энергию стремления как можно быстрее подняться и приступить к оздоровительному бегу прочь от зачумленного поветрия. Однако на существ, зараженных финансовым преуспеянием, даже запахи ассенизации не производят исцеляющего действия, то из истории античности доподлинно ведомо даже отстающим троечникам.
   Эхма-а!- Наслаждался Хренблоший, словно в корыте с помоями увяз по уши.- Наипервейшее дело - поспамши, да похарчиться. Вот это житуха! Неужто по заслугам оценены труды непрестанные, обирально-загребальные?!
   Урды с удивлением, даже с некоторым уважением взирали на нового подселенца: никогда прежде, даже на оккупированной родине не доводилось быть свидетелями столь бескомпромиссной, решительной расправы над пахучими объедками. Мнилось: взаправдашний, заплывший в мирную гавань крокодил клацал за столом безжалостными капканами челюстей.
   Но трудно угодить всем сразу и, уж тем более, в розницу: подельникам неприхотливого Хренблошего требовалось нечто большее, на достигнутом уровне 'благополучия', неблагодарно не зацикливаясь, не тормозили.
   Заброску нового десанта в репрезентабельную, благополучную часть мегаполиса подготавливали со всевозможным тщанием, с вымеренной до миллиметра основательностью, чтоб даже самая въедливая навозная муха, если вдруг приспичит променять сытную помойку на вылизанные банковские плевательницы, хобот заразный обломала бы, но не подточила. В полноте ответственности, в осознании важности миссии Потманин принарядился в новенький с иголочки, неприступных тонов, настоящий, вполне достойный суровой персоны костюм одноразового пользования, за дешево приобретенный в лавке, не подходящей зажившимся на этом суетном свете клиентам. Аскетично-строгий наряд дополнила манишка, содранная с волосистой груди Дроселя.
   -Тц-тц-тц! Вах-вах-вах!- одобрительно цокали языками и захвалили наряд урды, ни дать ни взять - пребывающие непризнанными гениями записные кутюрье из костюмерной примерочной модельного дома в изгнании.
   -Расфуфыренного стилягу одного ни на полшага не отпускать - как пить дать сдернет... А карманов-то сколько...- Заскреб недоверчиво бдителен Дроселюга сардельками пальцев по одежке с иголочки, но карманы оказались зашиты намертво.- Вот это подходяще, предусмотрели - фиг чего утихоришь от общества.
   -Факт, смоется - ищи-свищи потом. Останется только в любимый Интерпол доносы строчить - тамошним лопухам до пенсии достанет работенки прохиндея разыскивать.- Сдружившиеся недавние супротивники как никогда едино сошлись во мнении, совместный же взгляд пал на отвлеченно от мирской суеты уминающего пищу Хренблошего.
   -Эй ты, хорош жрать - подь сюды!- Ухватил за шиворот ветхой сорочки в кои это веки до отвала вкусившего услады жизни человечка Дросель, без стеснения неприкрыто даже за границей демонстрируя иродовы манеры поведения.- Стоять смирно! В клыках еще наковыряешься.- Вдобавок по рукам надавал.
   Тем временем оборотистый Хремович втолковывал урдам, чего еще беспокойным квартирантам собственно требуется. На исполнение последней заявки заинтригованные хозяева пошли даже без предварительной оплаты.
   Пахучая вакса ложилась смачными пластами, как нищенский маргарин взамен маслица на горбушку намазывался, без подтеков и излишней морщинистости. Хремович ради экзотической достоверности даже неразлучные сапожки одолжил на общее-то дело, а дополнить гардероб капризного, коль уделяют внимание, Хренблошего пришлось кое-чем из национальной гардеробной хозяев. Окончательно зачарованные урды (хоть веревки из них вей) не то, что возражать, о бакшише канючить позабыли напрочь - чего не сыскать ни в народных сказаниях, ни в ихних летописях не прописано и, уж тем паче, не встречается в обиходной практике.
   Потманин, в бритвенное зеркальце вдосталь налюбовавшись как влитым сидящим гардеробом да попялившись на чинимый с элементами измывательств над Хренблошим маскарад, выказал-таки некоторую толику заинтересованности происходящим...
   -Догляд учинять,- коротко и ясно отчеканил приканчивающий наводить ахромакияж Дросель.
   -С броскими приметами не просто засветимся - спалимся, недоумки придурковатые!- в ответ были высказаны некоторые сомнения в целесообразности происходящего критически к художественному творчеству, как оказалось, относящегося наряженного денди, но не мять же костюм, вдалбливая в тупые башки прописные истины. Тем более, поразмыслив да сменив гнев на милость, решил, что при личностной-то представительности от лакейского эскорта грех отказываться.
   -Домалевывайте быстрее, по дороге подзаработать на ячейку не мешало бы, а то когда денег впритык, уверенность в успехе шаткая, не основательная, форса, апломба не достает. Но с экзотом, думается, не пропадем - подходящий типаж вырисовывается; а ты, пижон, фуражку не стесняйся в ход пускать, раз уж фартовая оказалась, будто заговоренная...
  
   Процессия во главе с тележкой 'шаурмы' привлекала вполне прогнозируемое внимание не избалованной натурально-живым действом публики. Не отпугнул зевак ни запашок паленой собачатины, к которому уж притерпелись, ни навязчивый урдский сервис, от которого никуда не денешься: столь настоятельно, просто пуще неволи приспичило зарядиться бодростью да приподнятым настроением перед началом протирания штанов в офисах, ломбардных лавках, харчевнях да за пережевыванием прочей жвачки будничности.
   Дросель то и дело подпихивал Хренблошего к оторопевшим леди, далеко не пенсионеркам, но без осечки западавшим на сухощавенького, улыбчивого 'негриносика'. А тот, оправдывая ожидания, не жалел тискаться, почитай, голышом под откровенной-то сорочкой, скалиться да пыхать из пасти неусвоенным завтраком. Так что потрясений трудящимся бюргеркам с избытком хватило на весь рабочий день без остатка, а на пересуды о впечатлениях вдохновились аж до конца недели - никеля за утренние ужасы отсыпали, не жадничая.
   Хремович без сапожек казался совсем не тот, что прежде - несколько сник, с трудом расставался с фуражкой, тем самым несознательно сокращая приток доходов в виде непосредственного финансового поступления. Потманин даже в костюме, не терпящем излишнего беспокойства, бдительно просекал ситуацию, самолично то и дело пытался сдернуть с головы филонящего партнера лихо заломленную фураженцию, но с неусыпным на счет гардеробного имущества Хремовичем рассчитанный на простаков номер не проходил. Припускали не местными, лживо-приветливыми нравами, а жутко дикими манером рычать да клыки скалить, переходя, по вбитой каюрами неизгладимой памяти, на клацанье челюстями и откровенное гавканье. Дросель, завидуя явному успеху гораздых на выкрутасы приятелей, с досады на отсутствие врожденной артистичности плюхнулся на мостовую, отскочил беконным задом да заскакал по кругу гуттаперчевым болванчиком, неожиданно вызвав наивысшее проявление признания артиста - замершую на вздохе публику, взорвавшуюся, когда дыхание сперло, овациями.
   Неистовые, причудливые выверты заезжей труппы, на таланте сымпровизированные репризы вызвали не только аплодисменты, не просто приток наличности, но стихийно образовавшимся затором создали на дороге транспортную пробку, а главное - способствовали вопиющему опозданию на работу пунктуальных, как отлаженные часовые механизмы, загнипийцев. Так что если бы ни титанические усилия господ артистов оставаться в рамках дозволенных муниципалитетом приличий, то скромный, пеший путь в банчок за прозаичными 'бабками' перерос бы в торжественное шествие поп-идолов. Вылился бы в сущий триумф, какому любой горбоносый патриций, поглотивший на завтрак не в меру яиц с яблоками под амфорку выдержанного 'палермского' да по утрянке спустившийся с Палантина, позавидовал бы рабовладельческой завистью.
   -Перестань тявкать, дубина!- поучал Потманин, выгребая из фуражки по утренней таксе вполне достойное вознаграждение, не по делу вновь залаявшего Хремовича.- Разве не видишь: привлекаем явно излишнее внимание.- Р-р, гав!..
   -Это мой фигнинг, чернявый, а ну убери грязные лапы!- Массируя пуще чем ступенями отбитый в артистическом раже зад, гонял Дросель Хренблошего, что не помешало виртуозу уличного жанра по ходу спереть трость с металлическим набалдашником из подмышки зашедшегося в упоении аплодисментами дородного бюргера, ставшую утешительным призом налетевшему Дроселю.
   Потманин, меж подсчетами изъяв и осмотрев трофей, приобретением остался доволен и, восстановив справедливость, сунул обратно Хренблошему, только не в прилипчивые ручонки, а в пасть, скомандовав:
   -Так и неси! Но в перспективе посоветовал бы переключаться на бумажники - последнее особенно тебя касается.- Вперился помертвелым, расчетливым взглядом в Дросселя - того аж иголочками по седалищу закололо.- А то лишь на своих умеешь набрасываться...
   Размявшись на мелочишке, назрела пора приступать к делишкам разрядом посерьезнее. Чтобы отделаться от наседающей, голосящей, захлебывающейся в восторге толпы, пришлось забаррикадироваться воняющей урдской тележкой и удирать через проулки проходными дворами.
   К банчку подходили, игнорируя удивленные взгляды зевак да запоминая с натугой выкладываемые Хремовичем, в виду безвыходной ситуации, достоверные коды, вникая, как заполучить доступ к заповедной ячейке.
  
   Сопровождаемому экзотом-лакеем вальяжному господину, посуровевшему в слишком ранних деловых буднях - когда персонал обычно обжигался ныне прерванным кофе - допуск в хранилище предоставили почти беспрепятственно. Заминку вызвал лишь пересчет солидной, но тяжеловатой для утренней выручки, а потому навевающей некоторые сомнения кучи никеля. Начатки подозрений развеялись мигом, стоило господину обронить нечто незначительное, но не никелевое за конторку служащего и туманно намекнуть на бизнес по обчистке аппаратов, разливающих газировку с сиропом или без.
   Про подобный бизнес никто слыхом не слыхивал, но право входа подтвердили, и ключик материализовался из распечатанного конверта.
   'Вот как сволочей душить надобно - их же оружием!'- Захрустел Потманин скромными купюрными остатками да, за неимением портмоне и даже карманов, вынужденно, аккуратно сложив стопочкой, препроводил в руку пялящегося управляющего, потому что Хренблоший, раззявив рот, на лепнины, на забранное в металл, остекленное убранство зала пялился, а саквояж со специально замаранной, призывной некогда для псин ветеринарной надписью предоставить позабыл напрочь. Зато уважение и вера в респектабельность клиента высветилась, словно специально миниатюризированными фонариками, из каждой поры сопровождающего служителя. Потманина даже заботливо предупредили, на сколько ступенек спускаться и где головой о задрапированные бархатом, но бетонные своды не треснуться.
   -Оу, об эту примечательную притолоку лорды ударяются, промышленные гиганты бьются, отменные скупердяи, доложу по секрету. Так что наших клиентов, будь они поголовно лысыми, запросто можно было вычислить по фирменным шишкам на темечках.- Раскрыл бы сопровождающий многие другие банковские таинства, но из-за оплаченной деликатности, а вовсе не по занюханной инструкции, вынужденно оставил солидного господина, преданно, чуть ли неотступно сопровождаемого лакеем, наедине с распахнутой ячейкой.
   -Какие отзывчивые, приветливые люди. Умудрились же дикари отличиться, отметиться, раз их как последнюю шваль, что плевательницу, переполненную мусором, спустили с лестницы! Не слишком ли хамоваты наши приятели? Может, чтоб поучить невеж светским манерам... того, а?
   -Не мешало бы, конечно, а то завзятые хамы варварским поведением компрометируют соотечественников в глазах общественного заграничного мнения.
   -Ну, к подобной мелочи можно отнестись со снисхождением, но тривиальная дискредитация нашей компашки в банковских сферах - это явный перебор.
   -Согласен: якшаясь с неотесанными плебеями, и речь не зайдет о поддержании достойного реноме...
   -Вот и сдернуть бы...- Отзывчиво помог Потманину вытащить довольно объемистый, железный ящик из нижней ячейки усердствующий, о внешних проявлениях придурковатости, когда дельце запахло чистоганом, напрочь позабывший Хренблоший.- Чистоплюйствуем тут за четверых,- сплюнул мимо ковровой дорожки на мраморные плиты пола,- не оценят...
   -...неблагодарные ничтожества. А ведь двоим здравомыслящим людям сговориться промеж собой гораздо легче, чем с какими-то малохольными идиотами, которые шага ступить не могут, чтоб ни тявкнуть... р-р-р, или воздух ни испортить.- Невольно принюхался Потманин и показалось, что от Хренблошего запашок, в общем-то, исходит вполне 'туйлит вотерный', правда, несколько едковатый, но в пределах вполне допустимой для крашенного ахронигера нормы. Поэтому несколько удивился, когда раскрыв бокс, вполне респектабельный Хренблоший черепом нырнул в ящик и обматерился, вынырнув.
   -...ть!- повторил примерно те же слова с выражениями Потманин, обозрев вызывающе зияющую пустотой железнобокую емкость.- Бред какой-то!- На всякий случай простучал и стенки, и дно - нет ли подвоха, о котором невнятный Хремович позабыл сообщить по рассеянности. Но иных происков, кроме уже выявленного, обнаружить не удалось.- Клятые банкиры-махинаторы, не на тех напали, сволотня позорная - от нас так просто не отделаетесь!
   -Факт, нашли простаков! А ну, давай сюда коробень...- И, вскинув наперевес чуть ли ни до вакуумного состояния обнуленный зато объемистый ящик, Хренблоший бросился на штурм крушить лепнины, до которых только мог дотянуться, расшибать приглянувшееся металлизированное стекло вперемешку с дубовыми панелями. Потманин, поддерживая наступательный порыв настоящего, как оказалось, проверенного в 'бою и походе' приятеля, норовил засветить кому подвернувшемуся под руку сорванной с постамента статуэткой девы, двусмысленно обнимающей рог, в данном случае символизирующий избиение. Лишь треск, перезвон стоял сперва в хранилище, а потом, в запале постукавшись по очереди о притолоку, дебоширы добрались до зала приема посетителей. Вырвавшихся на оперативный простор злоумышляющих вкладчиков, несомненно, схватили бы и закатали в тюрягу по полной программе с последующей компенсационной, укрепляющей незыблемость банковского дела и пагубной для самочувствия проштрафившегося индивида отработкой в камере с извращенцами. Именно столь печально обстояли бы делишки, не обучись Потманин в упряжке рычать да пребольно кусаться, не будь Хренблоший, как угорь, скользок да изворотлив. Но все равно граниты лестницы, по примеру предыдущего парного дуэта, пришлось седалищами пересчитать, сухим языком цифр констатируя, что количество ступеней не изменилось, и, стало быть, тесанный камень - не банковский счет, а есть величина постоянная.
  
   -Ничего доверить нельзя! Умудрились запороть верное дело, на полмиллиардщия, не менее!- проскакав очередной перекресток, едва отдышавшись после рывка за угол в кривой переулок, 'гнал' на приятелей да возводил напраслину упаренный Дросель.
   Потманин, начинающий, казалось, 'просекать' безнадежность ситуации, нарочито бережно снял кое-где уцелевший, но повсеместно надорванный пиджак, аккуратно отряхнул и, утершись останками манишки, молча сдал имущество возмущающемуся 'стремщику'.
   Тоже кое-что 'просекший', но не 'въехавший' пока в бездонную глубину безнадеги Хремович так же молча принялся натираться ваксой и стаскивать с ерепенящегося Хренблошего сапоги.
  
   Следующий визит в финансовое заведение готовили с тщанием осторожности, с пущей предусмотрительностью. Банчок выбрали скромный солидностью, дальше некуда, отрекомендованный Потманиным как надежнейший из прочих ростовщических заведений, в силу чего дорогущий донельзя, к тому же находящийся на противоположном конце многоквартального полиса, в тихом, укромном, а потому в престижнейшем районе. Название же 'Свист кредит' никого не насторожило. Пока наводили лоск да добирались пешедралом, по дороге утрясая разногласия по мере возникновения внутри коллектива конфликтных ситуаций, то есть, прирабатывая заезжими клоунами, как раз подгадали удобнейшее для визита времечко - ближе к вечерним сумеркам.
   -Чего карманы позашивали-то? Куда чистоган прикажешь складывать?- возмущался Дросель, упрямо, но тщетно пытаясь расковырять неподдающиеся швы.
   -А-а, запамятовал, беглый губинаторишка? Это ж специально предусмотренная рабочая одежка,- непосредственно радовался возможным чужим осложнениям Хренблоший да дрессировал Хремовича приему обращения с тростью:
   -У меня, вишь,- расщерил пованивающую пасть,- жевательных, будто под удила, напрочь нету - прикус подходящий...
   У очередного 'эльдорадо', вопреки потманинским заверениям, царило оживление, ощущалась подозрительно приподнятая атмосфера. Казалось: отнюдь не финансовое это заведение, а, по меньшей мере, легкомысленная оперетка во главе с капризничающей примадонной. Услужливые охранные лакеи да специально натасканные на вышибание банкротов швейцары, волнительно ищущие взорами предмет обожания, толпились у дверей.
   И вот состоялся выход весьма представительной, щедро одаренной осанкой да прочими вызывающими достоинствами, задрапированной по самые пяты в длиннополые шубы, по повадкам видать, чрезвычайно родовитой леди. Дождавшиеся швейцары и прочие манкирующие прямыми обязанностями мордовороты в энтузиазме утаскивали здоровущие, плотно набитые баулы, кофры, чемоданы, явно не по назначению используемые пакеты. Забивали под завязку роскошное авто, затем бежали за поощрением к 'дрессировщице', которая с едва скрываемой скукой на лице, щекотала их под ребрышки, а особенно расстаравшихся метила полной гаммой лицевой палитры. Не забывала при этом игриво подмигивать, одаривать озабоченных мордоворотов интригующими визитками, на поверку 'шопов' соответствующей направленности и невозможной в природе ориентации.
   Последним из банка выскочил, то и дело шкодливо озираясь, плюгавый хлюпик, тоже при чемодане, судя по издаваемым скрипам добротной кожи, непомерной тяжести. Его-то роскошная мадам совсем не приветила, а просто швырнула во след за поклажей. Перегруженный лимузин, натужно пукнув на прощание выхлопным зловонием, умчался прочь.
  
   -Уф,- отдышался секретарик,- сегодня явно перерабатываем, дорогая.
   -Ничего, милок, перетерпим: не так много заведеньиц осталось неоприходованными. Виною твоя скромность, раньше бы признался, что трудничаешь из прибыльного процента - когда еще норму перекрыли бы да отдыхали, знай себе, на твоей, а нынче нашей вилле с террасами, под балдахином... Ах, а все же жаль бедняжек,- пожалела экс-наложница добровольных помощников,- раздразнились похотливые стоеросины. Ну да я шопика специалишного - помнишь? - адресочком ребяток снабдила, пусть хоть с куколками побалуются, потому что в нашей работе к людям нужно относиться со вниманием. Персонал, даром, что дуболомы, но чувствительный - ласку ценит, и когда к нему с пониманием, то он с отзывчивостью...
   -У тебя очень нежное, трепетное, чувствительное сердце, отрадная круглая булочка с творожком...
   -Ватрушечка?..
   -...ватру-ушечка.
   -Ах, миленкок, птенчик мой заботливый, будут помнить и думать лишь о тебе, чем бы, с кем ни занималась, любовь моя...
  
   -Умеют жить некоторые!- От лицезрения финансовой пасторали еще чуть и захлебнулся бы слюновыделениями Хренблоший, застывший, не в силах оторвать глаз от удаляющегося лимузина.
   -Вишь, какая пошла раздача! Тут бы хоть вполовину привалило... Прухи вам, одним словом!
   -Ничего, сегодня наш, коль не день, так вечер - чую,- зловеще прошептал Дросель да суеверно послал приятелей куда подальше.
   Хоть не приглянулось экс-инвесторам царившее на входе-выходе оживление, но решились проскочить под шумок нахрапом, дальше тоже орудовать понахальнее, тем более что в налете задействован величайший специалист сего метода - Хремович.
   Молодой да из ранних спец не подкачал: изъятие вклада продумал до подробнейшей мелочи. Но результат мог оказаться еще плачевнее, если бы ни врожденная наблюдательность. Именно Хремович обратил внимание на то, как приветливое лицо банковского служащего приобретает выражение змеиной безжалостности при виде высветившихся на мертвенном экране дисплея неоплаченных счетов из меховых бутиков, салонов мод, ювелирных лавок. Кроме того, исчерпанным до дна оказался взятый под весьма туманные гарантии и дутое обязательство кредит! Неоднократно отшлифованная практикой реакция прохиндея сработала быстрей, чем нога ошарашенного прогорелым состоянием счета клерка, с опозданием, но все же пытавшегося судорожно вдавить зловеще затаившуюся кнопку сирены.
   -Ходу!- Хремович вполне ответственно призвал зазевавшегося партнера к единственно спасительному в сложившейся ситуации действию. Но Дросель, решившийся в силу былого апломба покачать права, поплатился выдранным с мясом пиджачным рукавом. Зато потом уж, всполохнувшись, не смотря на охранные препоны, таранил к выходу, выкликая, в силу опять же застарелой памяти, 'октябрьские' лозунги, подкрепляя кулачные действия против банковской прислуги да различных приспешников загнивающего капитализма радикально клеймящим интернационалом. Не синхронно, но в том же направлении действуя, ловкий напарник по примеру опытного слаломиста огибал построения неуклюжих охранников, а непреодолимые препятствия, облаяв, дистанцировал ударами увесистого набалдашника трости. Подобно с цепи сорвавшимся псам преисподней дотянули до выхода, где банда мордатых швейцаров наверняка охомутала бы выявленных растратчиков, не появись на пороге в неприкрытой красе, что всадник, сброшенный взбрыкнувшим конем апокалипсиса, не на шутку разнервничавшийся Хренблоший, совершенно не напрасно опасающийся, как бы подельники ни сдернули с изъятыми капиталами. Удар от явления фигуры призрака, явно в розницу каждому индивидуально предлагающего услуги нечистого да заверяющего договоры иудиной печатью фирменно оскаленного, местами почернелого разложением черепа, шокировал даже трижды прошедших аттестацию, далеко не слабонервных стражей безопасности. Охранники позорно забились вовнутрь заведения и дружно принялись вызванивать психлечебницу. Затем, обнадеженные, что недавно сбежавшие буйно-помешанные не зарегистрированы, с нелишней предосторожностью пустились в весьма осмотрительную, не далее робкого выглядывания из-за дверей, погоню.
  
   -Довольно, хватит! Надоело вас из передряг вытаскивать!- На этот раз в темнеющей подворотне возмущался, переводя дух, урча недовольным желудком, Хренблоший.- Айда к урдам - подхарчимся!
   -Тоже мне, банк называется! Откуда столь полицаев понапихано?- Разгоряченный донельзя Дросель не знал уж за что прежде хвататься: за рукав ли оборванный, за карманы заштопанные, за колотящееся натруженным барабаном сердце?- На засаду нарвались - поджидали нас, караулили! Во - чует мое сердце...
   -На, держи.- Совершая совсем не свойственный поступок, сунул Хремович трость в раззявленную ротовую полость Хренблошему - мало, что без принуждения вернул полюбившуюся вещицу, но сопроводил широкий жест вежливым обращением:
   -Благодарю - пригодилась.
   А на счет 'поджидали' или нет,- попытался самостоятельно навести лоск на сапожки,- результат все равно хуже нулевого: счет в аховых минусах - только нефтескважину можно умудриться до такой степени высосать и то при государственных дотациях...
   'Незадача...- размышляя, Потманин по дроселеву примеру машинально растирал поутру отбитое гранитами седалище,- в надежнейший банк пути заказаны, а какие сюрпризы в остальных банчках поджидают... Вот, гады, недаром поговорками 'изи кам - изи гоу' отделываются. Поприваризировали бы сперва с мое - узнали бы почем фунт лиха, потом уж в одночасье капиталы 'гоукали'!'- В созвучие пасмурным мыслям да болевым ощущениям сделался с лица угрюмее тучи, но, вернувшись мысленно к товарищам по злоключениям, в непривычке скупо заулыбался от воспоминаний приключившихся да на головы компании свалившихся похождений; мобилизовавшись, волевым усилием стряхнул оцепенение, прочь погнал пораженческие настроения.
   -К урдам предлагаешь завалиться? А ведь на кров, даже непритязательный, хотя бы в трехзвездочке, нужно сперва заработать.
   -Когда же я выступал против заработка? Я только 'за'! - Неумело, но с энтузиазмом покрутил тростью Хренблоший, едва не закатав набалдашником в лобешник Дроселю.
   -А остальные что?
   -Куда деваться-то?- Кончил наводить лоск на полюбившиеся сапожки Хремович.- И не захочешь, а выкаблучиваться придется.
   -Только я того, по карманам шарить не очень... разучился,- честно предупредил товарищей Дросель, отчаявшись справиться с собственными, заштопанными намертво.
   -Тогда поторопимся: у нас скоро гала-концерт и, если память не изменяет, на главной Ратушной площади.
   -А это далеко? Из троллейбуса могут взашей... попросить.
   -И вообще имеется ли такая, ратуша?
   -Бюргеров в избытке - значит имеется. Как не быть? А стоять должна в центре города, на...
   -...ратушной площади!
   -Правильно.
   -Мы же ничего не умеем!
   -Вот и отлично: импровизация - секрет гения. Как говорено: 'Делай свое дело, и все получится!'.
   -Как так?- одновременно, чуть ли ни слаженно удивилось трио.
   -Оставайтесь самими собой, не стесняйтесь экспромтов - аншлаг гарантирую!- с этими словами Потманин, ни дать - ни взять, новоявленный антрепренер Дягилев, только без напомаженных усиков и не подверженный порочным наклонностям, беззаботно потопал в сторону искомой ратуши. Труппа - деваться некуда - поспешила за генератором идеи, не ленясь по дороге на встречных загнипийцах отшлифовывать наработанные репризы и неутомимо дерзать в новых творческих поисках.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 24.
  
   Научное обоснование 'полевания'.
  
  
   Возносящиеся под потолочный свод, а казалось, в небо, колоннады располагающих к размышлениям портиков с оранжерейными окрест деревцами несомненно ввергли бы в восторг понимающего толк в подобных ландшафтных интерьерах самого достопочтенного Аристотеля. В столь располагающей к размышлениям обстановке корчащий из себя стоика Зенон, такой же примерно сноб Платон со вздорящим по пустякам Сократом, дай им волю, вдосталь начитали бы поучений, переполненных философскими воззрениями. Возможно, именно здесь обрели бы искомое надежное прибежище, пристойный приют 'тепленький' после веселенькой ночки Алкивиад за компанию с примкнувшим, вылезшим из опорожненной бочки Диогеном.
   Лавры да оливы благоухали не хуже, чем в полной энциклопедии растений Средиземноморья, а основополагающие оранжерейных произрастаний - цитрусовые непрестанно норовили одарить зазевавшихся посетителей плодом девятимесячного созревания прямиком по темечку.
   Уклоняясь даров природы, чтобы поданные фрукты потом в счет не включили, избегая прочей излишней роскоши, стараясь казаться нарочито скромным и вообще в глаза не бросаться, воистину стоически минуя притягательные алчущему отрешения от суетной будничности сознанию озелененные галереи, конфедерат во главе преподавательского коллектива, потупив от соблазнов взор, поспешал на занятия.
   -Нет, дамочка, я, конечно, уважаю связи в администрации, но ни лучше ли подыскать помещеньице попроще, поскромнее, с оконцами во двор, а не зеркальными витражами на центральные проспекты. Без мраморов - надежной кирпичной кладки. А эти выкрутасы для чего?- Не захочешь, но уставился конфедерат потупленным взором в мозаичный пол с дельфином, уносящим на плавниковом хребте парочку детишек прочь от неласкового эллинского берега в 'понт' - согласно выложенному квадратиками смальты - 'Эвксинский'.- Неужто еловый тес в дефиците? Хотя, баконьеру должно понравиться. Как тебе, художества?
   -Ничего рыбешка, нагулистая,- баконьер без приглашения с видом знатока уже оценил мозаику.
   -Детишки опять же...- продолжил конфедерат размышления об искусстве,- вроде намека на перерастание шуры-муры, легкомыслия в прочные семейные отношения. Что ж, в воспитательных целях можно оставить, для привития традиционных, так сказать, ценностей...
   Аренда бы зря не пропала... э-эх, в таком-то интерьере грех банкет не закатить; главное, чтоб докучливые студенты под ногами не путались, ну да, глядишь, обучаемых много не соберется: кому охота отфильтровываться, разве что неуспевающим троечникам?
   -Да, отличников среди изъявивших желание перепрофилироваться маловато, но пока не во все вузы выслали предложения по комплектации новообразованной кафедры: отстающим второ и третьекурсникам полная ликвидация задолженностей. Остались Ветеринарный институт, Ихтиологическая академия, Полеводческий университет, Училище музыки, Высшая школа отрицания планирования...
   -Нет, торопиться не следует, погодим, дай сперва со своими заморочками разобраться, а скотоводы с музыкантами в другом месте пущай в ремейках снимаются - у нас пока не кинофабрика... Одно утешительно - отличников нету, могут неплохие ребята подобраться, главное - чтобы не задавили численностью, а то компьютеров на честную компанию не напасешься...
   -Компьютеры у всех персональные, давно уже...
   -Тетрадей, значит, в клеточку достаточно не разлинуешь, а то взяли за моду тарабанить по клавишам, композиторы - так и жизнь прощелкать долго ли? Не, у меня за слепящими мониторами не засидятся - выкую настоящих гвардейцев путем полевой практики, гренадеров, канониров - путем гранатного обстрела.- Набрался конфедерат решимости, крякнул, будто с имкой замшелым рюмашками чокался, собрался уж помпезно изукрашенные двери распахнуть в аудиторию, но промедлил в неожиданном замешательстве.- Что, говоришь дамочка, произнесть должно?
   -'Адиос, студиози!' - А в ответ: 'Вива, профессорэ!'
   -Значит, сразу и адью... Новые моды затеяли - традиции подменить норовят.
   -Этой моде уже лет семьсот или того более.
   -А-а... Но это дела не меняет - легкомысленные поветрия нам не указ. Где ж остальные, в преподавательский штат зачисленные? Запаздывают? А вы подтянитесь, что за вид! Ремни затянуть, портупеи чтоб не висели, вот так.- Подогнал да поправил незначительные детали амуниции на форме сопровождающих морпехов явно тянущий время конфедерат.
   -Ладно, ничего, справимся ограниченным контингентом.- Перекрестился, постучал костяшками пальцев о ясеневый косяк, символически плюнул через левое плечо, отважно отворил двери... и замер на пороге ульем гудящего лектория.
   В несколько ярусов, с галеркой в придачу оперный, без малого, зал, блистая завитками игривого барокко, нешуточно вдохновлял на потуги артистического творчества, призывно манил бликами позолоченной лепнины - прямо балет танцуй или за нескромный гонорар прикидывайся гастролирующим тенором. Соответственно в располагающей стяжать лавры самой Мельпомены обстановке простаивать за казенной кафедрой не лицедею, не особо голосистому, возможно бесталанному индивиду представлялось крайне неуютным. Зал щеголял не только полукружием изысканного амфитеатра, но решительно козырял превосходной акустикой, точно, следуя стародавней рецептуре, доброхоты строители, скрываясь от дотошной технологии да бдительной трудовой дисциплины, каждую смену то и дело в конструкции многолитровую стеклотару из-под пивка замуровывали. Даром сей бескорыстный труд не пропал - звуки без микрофонов да последующей полупроводниковой канители усиливались на славу. Студенты средних курсов многих уважаемых учебных заведений, отученные выцарапывать на столешницах тупости, непременно требующие запечатления варварским способом, не говоря уж об отбитой привычке плеваться из трубочек, подкладывать кнопки, сдавать подкидного, посылать записочки - от немудреных занятий, помогающих избежать вывиха челюстей при зевании на занудных лекциях, оживленно дискуссировали. Редко кто излагал мысли, щедро делился соображениями вполголоса. Должно понять становления личностей, все-то терзающихся заявленным выбором профессии и направленностью получаемого образования: как ни обсудить возможность испытать себя в деле не виданном, а потому представляющимся для одних интригующе захватывающим, для других потенциально прибыльным. Первые грезили иллюзиями романтики, вторые наполнились трезво взвешенным расчетом - в зависимости от индивидуальной склонности витать ли в облаках, елозить ли брюхом по грешной землице.
   -А вы говорили: 'комнатенку попроще, подешевле'. Где бы разместились слушатели?- Если во внешности дамочки еще иногда проглядывали хищные черты администратора, то уже несколько сглаженные пережитыми при меньшем бремени ответственности, но несравнимыми с чиновной рутиной треволнениями, кроме того - личной устроенностью, поглощающей львиную долю внешне направленной энергии. Уверенно, чуть ли ни насильно ввела она в залище конфедерата, стойко не поддающегося робости даже перед стадионной, без малого, аудиторией. Правда, морпехи помогли - не оробели, плечами с двух сторон поддержали боевого командира почти как при штурмовом десантировании.
   -Кх-кх... Рад до чрезвычайности, что, казалось бы, не привлекающие широкого общественного обсуждения дела влекут молодежь... в массовом количестве да несомненной розовощекости. Как там, 'адью', что ли, запамятовал...
   Здоровы ли будете?!
   -Здоровы, профессорэ!- прокатилось по лекторию, звонко отозвавшись акустикой.- Вы здоровы ли?!
   Морпехи, подобравшись, напрягли шеи, привычно ожидая, что какая-нибудь незадача с потолка отлепится или спугнется нечаянная стая гадящих в пикировании ворон. Но нынче строили на совесть, а отъевшиеся на пшенной подкормке сизари, сгруппировавшись, повсеместно разогнали да окончательно вытеснили из ареала Конфедерации каркающую братию.
   -Милостью Божьей кряхчу покамест!
   Ишь, какие вежливые,- поделился благоприятными первыми впечатлениями с дамочкой конфедерат,- здоровьишком интересуются.
   -Ой ли, сейчас такая молодежь... Вполне возможно, интересуются, скоро ли вакансия заведующего кафедры освободится? И почему вы про 'адиос' забыли? А-а, ладно...
   Прилежные 'студиози'! Представляю назначенного 'зава' новой же расширенной кафедры неполного факультетского преподавания, учрежденной при Центре финансового благополучия по результатам, как известно, данных о рентабельности товарищеских коллективов и дружеских сообществ за зимне-весенний период. Выдающиеся промысловые успехи не были бы столь впечатляющи без отчаянной по дерзости деятельности присутствующих заслуженных оперативников-десантников и, разумеется, без руководства уважаемого заведующего!
   -Да, 'студиози' - или как там по-научному?- доложу вам, просто даже приятственно получить-таки под старость кафедришку на кормление!- Весьма довольный потер руки, будто душевно греясь, конфедерат.- И почет, и уваженьице, и долевая прибылишка да окладец, говорят, немаленький, а?- Перевел взгляд со слушателей на дамочку - та, в свою очередь, черканула в блокнотике нехитрые циферки.
   Конфедерат задумчиво пошевелил усами и, не то чтобы уж очень довольный, покачал головой.
   -А чего вы ожидали? Для дебютанта профессорской деятельности - неплохо.
   -Вот, юношество и девичество, наглядный пример, что не след просиживать цельные дни, а то коротать ночи предэкзаменационные за слепящими экранами, гробя здоровьишко да протирая штаны с юбками, коли такие, не замужиковав окончательно, носят еще девицы. Дышать надобно вольными воздухами да внимание уделять практическим телодвижениям с верной шпажкою, а то с сабелькой, али с обалдглушаковым мушкетоном - тогда уж честь окажут, никуда не денутся,- всенепременно заслужите положение в обществе при не непыльной, в сущности, работенке...
   Окладишко, конечно, не ахти...
   Слышь, - подергал за рукав строгого костюма дамочку на предмет привлечения внимания к возникшим финансовым идеям,- а как на этой расширенной кафедре обстоят дела с командировочными выплатами да пайковыми?
   Та опять нацарапала что-то в блокнотике на этот раз более обстоятельно - чувствовались в рядок записываемые нулики,- у конфедерата аж бровки взметнулись домиком да усишки ершисто встопорщились.
   -Гм, собравшимся и без разъяснений, думаю, видать: человек я не тыловой - полевую практику планирую курировать самолично. По болоту ли, по топям, пустыням зыбким со злющими кобрищами, на консервах ли, на кашке из сухого пайка, но без охоты в полевых, непритязательных условиях (поясняю, чтоб в дальнейшем избегнуть разночтения) о зачетной сдаче никто не думай даже заикнуться,- не даром ведь поименованы 'Кафедрою хренархового полевания'! Об том памятовать должно строго да на практике превосходить, чего не достигнешь, перегрызи хоть горы учебного пособия.
   Некоторые из 'студиозов' покривились, припомнив о неважном самочувствии капризных организмов - потихонечку, не желая привлечь внимания, на каждом шагу извиняясь, пригнувшись, припустили на выходы.
   -Ну что ты, паренек, руку тянешь, аль тоже приспичило?
   Взоры оставшихся присутствующих сконцентрировались на зардевшимся молодом человеке, но тот, тем не менее, смело поднявшись, несформировавшимся фальцетом поинтересовался, сколько требуется заполевать хренархов, чтобы зачет получить 'автоматом'?
   Конфедерат восхитился дерзкой решительности, а паренек продолжил:
   -...хотелось бы знать, из вашей личной практики, насколько перспективно хождение по хренарха с рогатиной?
   Конфедерат аж здоровенного морпеховского десантника по плечу хлопнул.
   -Видал, какая смена подрастает, решительная!
   Ты, млад человек родом, должно, из зибирских медвежатников происходишь? И как только уцелела профессия, ведь денежных ящиков тамочки невзломанных отродясь не водилось? А то ни возвернулись ли к народным обычаям? Как на счет 'хозяина', неужто внове в кедрачах популяризировался?
   -Не,- огорченно удручился паренек, - хунхузы проглотные ведмедей на желчь повывели - потому надумал хотя бы на хренархах возродить прадедовы промыслы...
   -Что ж, я с приветом... в смысле приветствую, положительно отношусь к перспективным начинаниям, утерянным, так сказать, новациям, но из опыта, не по какой-либо наслышанной нелепице, а подлинно знаю...
   Тут одна из огромных дверных створок приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась любопытствующая голова.
   -Ага, как раз именно должный субъект припожаловал, о вас-то и говорено!- обрадовался конфедерат, а вошедший прямо-таки засмущался от привлечения всеобщего внимания.
   -Твердо знаю,- последовательно продолжил излагать прерванную мысль завкафедры,- орудовать супротив хренарха на близком расстоянии весьма чревато предсказуемыми опасностями. Рогатина же, несмотря на простоту обращения и, стал быть, несомненное надежное достоинство, безотказного действия хотя бы даже со средней дистанции не предусматривает.
   Вот гостюшка, которого могу характеризовать как человека сугубо интеллигентного склада ума - смотритель краеведческого музея (находится в наших пенатах с выездной экспозицией) весьма пригоден для наглядной демонстрации.
   Краеведа под жиденькие аплодисменты препроводили к трибуне.
   -Заголите-ка спину, любезный, послужите благому делу экспонирования.
   Музейный директор споро, не рисуясь, без капризных 'отнекиваний' со ссылками на солидную должность да научную занятость, болезненным передергиванием плеч, освободившись прежде от привычной удавки на шее (в данном случае - галстука) скинул пиджак с рубахой и предстал в многоцветной красе исполосованной спины да истыканного Мадленолрайтской девой торса.
   -Вот каковские отпечатки оставляет заматерелый хренарх на спинах, груди, не говоря уж о прочих частях тела, у опрометчиво приблизившихся попытчиков - видать без дактилоскопии.- Припасенной на кафедре указкой детально означил кровоподтеки да лениво рубцующиеся шрамы с проколами конфедерат.- А проистекают подобные неприятности зачастую от излишней самонадеянности. Ваш покорный слуга, тертый калач, в высоких ныне профессорских званиях, но тоже не избежал звериной отметины.- Успел прокомментировать представшее пред протрясенной аудиторией зрелище да, не чинясь, собственную спину продемонстрировать.
   Аудитория застыла на вздохе. Несколько чересчур впечатлительных студиозов, позеленев, повинуясь желудочным позывам, выбежали проветриться; кто нервишками послабей, тех из лектория вынесли, только вот отзывчивых доброхотов с запасом хватило бы на укомплектование выездного если не госпиталя, то лазарета - точно. Зато оставшиеся слушатели-зрители выдохнули столь негодующее 'гм', что попадись им под руку забредший, пусть даже не чающий за собой вины в пыточных зверствах хренархишка, ох, тому не поздоровилось бы.
   -Опять же, рассуждая с другой стороны,- продолжал вводную лекцию завкафедры, одернув парадный, но легко приводимый в надлежащий вид китель,- что проку полевать издали, когда личины толком не распознать? Ведь хренархи - надобно отдать должное - превеликие мастера подставлять людишек посторонних, прикрываться 'ведущимися' простаками. А потому, что имеем в результате?
   -Невинные жертвы?- высказали несколько голосов весьма несмелое предложение.
   -Зряшные потери!- брякнул кто-то с опозданием.
   -Совершенно верно!- Оживился конфедерат от прозорливой не по годам догадливости.- В результате имеем зряшный, как метко подметил молодой человек, перерасход огненного, подотчетного, прошу заметить, зелья, не говоря уж об обалдракетах класса рижабль-воздух-нора хренарха, и прочее. А чтобы подобного казуса не случилось, расходовать припас надобно с умом, потому дозвольте отрекомендовать вашего, может статься, сверстника, но специалиста в подрывных мероприятиях весьма многоопытного, на полевом промысле собаку съевшего, весьма кстати, опять же, в залу припожаловавшего...
   В приоткрытую створку дверей проскользнул припоздавший ученый имка, как следует отмытый, в новых, сияющих пытливым блеском очках, смущенно оправляющий отсутствующие складки форменной тужурки.
   -...кроме того, экстерном, почитай, сдавшего кафедровые премудрости и переведенного аспирантом в адъюнктуру химичить в лабораториях. Готовьтесь сдавать зачеты по применению подручно-полевой пиротехники.
   Скажи-ка, завлаб, дабы ввести в курс сомневающихся по перепрофилированию студиозов, каков фактор в подрывном деле имеет наипервейшее значение?
   Имка, соответствуя начинающему на новой должности заведующему лабораторией, подавил зачатки смущения да прокашлялся для солидности голоса.
   -Главное, как в прочих ответственных профессиях - 'не навреди', применительно же к пиротехнике необходимо добавить - 'себе', а то останутся вот,- продемонстрировал кисти рук, предварительно загнув, будто в нехитром фокусе, для наглядности по нескольку пальцев,- клешни,- как потом прикажете ставить лабораторные эксперименты? Разве что присутствовать ради галочки, колбы переколотить с пробирками, а ведь боя посуды для зачета недостаточно.
   -Верно! Знал я кого выдвигать на завлаба! Пальцы - не голова, их, несмотря на нынешние премудрости хирургии, беречь надобно.
   Некоторых излишне впечатлительных слушателей, насилу крепившихся после демонстрации пыточных 'экспонатов', тоже вывели из лектория, зато многие из задних рядов, не на шутку заинтригованные профилем рисковой кафедры, переместились чуть ли ни на авансцену.
   -О подобных аспектах обучения выдадим подробную памятку и проинформируем дополнительно. А вот скажите, что за зверь, по вашему разумению, хренарх?
   -Кусачий!
   -Опасный!
   -Оперившийся!
   -Душегубствующий!
   -Обхапужесточившийся!
   -Молодцы, верные определения, но одно помнить надобно твердо: заполевать хренарха - дело для всяк себя уважающего конфедератствующего субъекта почетное и прибыльное. А, стал быть, хренарх есть зверь красный! Пусть видимым обличием разномаст, то худ, то фигурист. Встречались на охотничьих тропах шепелявые, слюнявые, плесневелые, рыжебровые... допустимы прочие разноликие варианты, но хищническая суть их одна и неизменна, в какие бы содранные с заголенных овечек шкуры ни рядились. А посему, нюх иметь надобно!
   Бытует ошибочное мнение, что за повальным разворовыванием да оскудением недр, полей, лесов заодно с мором населения хренархишки, вроде как, повывелись. Но практическое полевание говорит об обратном. Разгуляй-бандитствующий феодализм с вытекающим дроблением не токма костей, но и Отечества, породил новый подвид хренархишек, освоивших мимикрию под весьма прибыточную, благодатную среду чинодрал. Дабы обезопаситься законной гарантией от возможных неприятных осложнений, типа бунта народного, обзаводится подвид портфелями, растворяясь, тем самым, в трясине бюрократии. И вот уже имеем хренархов сумчатых! Это ли ни открытие?- Потряс даже без полемики разгорячившийся конфедерат в воздухе имкиной рукой, признавая, словно рефери на ринге, верх подрывника над выявленным 'подвидом' нечисти.
   -Вы скажете, что полевать портфеленосцев интересу маловато, нет, мол, запаха дымка под шашлычок, елового аромата, охотничьих баек у костерка; ни тебе в секрете посидеть, ни запулить псину по следу ...
   Несмотря на то, что никто подобных возражений приводить не намеривался, а напротив, размышлял о совсем постороннем, конфедерат упредил недовольных персон заверениями:
   -В достатке романтики - беспокоиться нечего. Однако подход требуется осторожен, чтобы не спугнуть дичь с насеста загородных резиденций, ведь наотгораживали от народа заповедных уголков, места потаенные трижды за заборы упрятали. По методике, как подкрадываться да добычу улавливать, на кафедре имеется внештатный референт - прошу любить и жаловать!
   Один из морских десантников, по решительным повадкам видать - баконьер, богатый практическим опытом, скромно заулыбался и, отсалютовав аудитории, что твой рашпиль о тенета да острогу натруженной, загрубелой ладонью, попытался кое-что прояснить на счет новой должности:
   -В свободное от службы время, ведь откомандирован...
   -Внештатный, потому как не променял добычливого приволья на заточение в научных да с колоннами, но все же, как ни крути, четырех стенах, что очень даже близко и понятно.- Твердо решил конфедерат никому, ничего не позволять прояснять, а самолично должностные назначения интерпретировать.- Под командой сего опытного ловчего предстоит поработать над выездной контрольной по распознанию клевых заводей с сопутствующим марш-броском по пересеченной местности да заодно, как отделаться от дрессированных псин с охраною...
   Ну вот!- Обрадовался нескольким вытянутым алебастровым ручкам.- Никак девицы дурственно себя почувствовали и тоже выйти просятся?
   У нас, гм, такие дела, пока не в строю, без спроса дозволяются.
   -Нет, самочувствие отличное!- ответила из подружек самая бойкая.
   -Ишь, закаленная какая, должно, гены предались - уж ни в космонавтах ли дедок хаживал?- поделился конфедерат с коллективом кафедры догадкой об истоках прекрасного самочувствия девицы, несмотря на красочно, как только смог, представленные учебные страсти.
   -Возникает вопрос, и не только у меня одной,- высказалась за многих любопытствующая потомственная, возможно, космонавточка.- Неужели столь необходимо выходить на хренарха по пересеченной местности с огненным, после пиротехнических опытов, зельем или, того пуще, с рогатиной да, наверное, в тяжеленных сапожищах? Ни лучше и ни проще выманить зверя в комфортно обустроенную засаду, а там шлеп,- хлопнула девица в ладоши, чтоб вмиг сделалось по ее хотению,- ловушка захлопнется!- Приняла невинно-завлекательное обличье, опахивая носик деланно наивными ресницами, точно бестолков мотылек, норовящий паучища из хитросплетенных тенет выудить да на солнышке высушить.- Подобную комбинацию запросто можно проделать во вполне комфортной, легкой обуви.- Вдобавок продемонстрировала точеную ножку в элегантной туфельке.
   Но не таков морпеховский оперативный десант, чтобы сломаться от демонстрации - никто виду не подал, строй едва колыхнулся и застыл.
   -Х-гх...- не дала слабины стальная воля конфедерата.
   -Приемы... х-хг... полевания многообразны - на живца дичь улавливать тоже допускается. Особо важно на сей прием клюют 'мышиные жеребчики' - это уж как заведено. Кроме того, ни для кого не секрет, что всяк хренарх, какой бы плешью, шельмец, ни отсвечивал, мнит себя заправским козадером...
   Любопытствующие девицы внезапно раскраснелись и решительно разобиделись, а некоторые молодые студиозы легкомысленно в кулаки прыснули.
   ...в том смысле, что...
   Хорош шпыняться, дамочка. Не пристало уму ученого поименно запоминать озабоченных тальянских извращенцев.- И продолжил конфедерат после некоторой консультации, не отвлекаясь далее по пустякам, в том числе на реакцию зала:
   -...в смысле - 'коза новой'. Но что вытворяет с новыми 'козами' или чудит со старой - сути дела не меняет. Зато в обращении с похотливым козлищем имеются в ассортименте ловкие выверты, а потому вскорости ожидаем прибытия виднейшего специалиста по профилю обуздания да радикального укрощения распоясавшихся сластолюбцев.
   Уж специалист просветит об ухищрениях ошивающихся по Загнипам хренархишек, на что пускаются, лишь бы охмурить честных девиц красных. Порасскажет, сколь горазды потаскуны при набитых лопатниках обольстить соблазнами на авто 'поршевом', завлекать в шатры златотканые - номера люксовые, обсыпать дождями бриллиантовыми, опутывать мехами куньими, заманивать во дворцы особнячные с тупозатылочными по периметру 'гориллами'...
   Не столь уж многочисленная, оставшаяся вопреки некоторым неприятным моментам вводной лекции женская часть аудитории быстренько передумала на 'коз' обижаться, а с упоением внимала описанию нелегких испытаний, коими грозила выездная сессия, и давали себе слово хоть из кожи вон вылезти, но закрепиться на 'Полевальной' кафедре.
   -...уж она-то порасскажет об соблазнах, прельщениях, как, сжав волю в кулак, преодолеть искусы, чтобы соответственно в тенетах драгоценностей, манто да кабриолетов не запутаться - из ловчего не обернуться добычей разоруженной. К практическим занятиям под руководством сего многоценного специалиста допущены будут лишь те, кто предварительно да без нареканий сдаст не столь экстремальные зачеты полевой практики.
   Завздыхавшие девицы принялись на ушко с подружками щебетать, что, мол, сапожищи кирзовые - не такая уж тяжесть, и взорвать чего для дела при случае можно, и собак слюнявых отлупить по мордасам, а тупорылую охрану исцарапать или наоборот, даже на пытки пойти: подумаешь - выпорют...
   -С сим видным специалистом прибудет банковский консультантишко. Прелюбопытный тип, доложу вам, в цифири въедливый, аки червь в гнилое яблоко - любой зловредный вирус позавидовал бы пронырливости субчика. В свое времечко, ух, наколесили за прохиндеем верст с километрами, наломали копий с ребрами, да дело того стоило: имеется нынче у кого обучиться тройной, а то гораздо более подпольной бухгалтерии...
   -Это что же, дебет-кредит? Скукоти-ища...- Зазевали разочарованные ухари-молодцы, на сей раз перемещаясь на задние ряды подалее от авансцены.- Пичкали уж экономическими премудростями да не на тех напали!
   -Факт, отлетают, как от стенки горох!..
   -Согласен, предмет назвать интересным возможно лишь чисто условно и то с жесточайшим допуском. Но включите воображение, представьте: именно от нудного сего знания зависит судьба боевого товарища, который, к примеру, забрался в сейфовое хранилище по состряпанному вами векселю, потому что ни отмычкой, ни динамитами как-то не сложилось: уж больно горазды, ироды, спертое заныкивать. Охрана наймитов капитала нависла тучей, скорые на расправу держиморды рукава засучивают...
   У кого воображение оказалось чересчур красочным, губить друзей не решились - в результате девчат в лектории осталось, вроде, не меньше, чем парней.
   -О, гляди, кафедра подбирается вполне гармоничная,- похвастал конфедерат дамочке.- Слышь, а сама-то какой собираешься предмет преподавать, неужто администрирование? Надо ли?
   -С бюрократической стезей покончено.- Искренне улыбнулась дамочка.- Назначена куратором - контролировать, чтобы ничего на кафедре не напортачили, заодно язык какой-нибудь на себя взвалю.
   -Может, родной?- с надеждой вопросил конфедерат.- Родную речь?
   -А что, запросто. Чужую речь тоже вести смогла бы, не сомневайся, но произношение хромает, акцентированное. Без преподавания языков обучение не полное, так что ради пущего престижа кафедры лучше бы выискивать специалиста...
   -Абы кого, со стороны?- засомневался конфедерат, но скрывать от учащихся очередную предстоящую тяготу счел неуместным:
   -Тут, студиозы, или как вас по-научному, дельце намечается: надобно язытцы превосходить...
   Не кривитесь - не стройте рожицы, чай, не на приеме у стоматолога. Неприятен сей элемент кафедрового синтезу, потому как более бесполезного дела, чем толмачество, не сыскать. Однако хренархишки горазды скрываться в средах реакционно-враждебных - холуевриканских иль где поближе пребывать, как сырок в маслице замаскировываться. От умасленной житухи на круасановой-то диете размышляют успокоительно: скрылись за кордон и закон нам не писан. Размягчаются сухариком в кофейном кипяточке, от неги тянет отщепенцев, прям бурлаками по Олге-то матушке, на вполне человечье общение, а тут специалист да с квалификацией. А?!
   Акцентик, штуку неистребимую, с поличным уловите, определите половозрастную, национальную принадлежность - в смысле, из какой рейхсбублики ли, федерации спер и сколько? Бац - можно брать тепленького! Посему придется, как ни прискорбно, но время от профилирующих дисциплин оторвать да толмачеству выделить.
   Имелся на примете, чего греха таить, виднейший специалист, в деле проверенный, но, как профессию стоящую освоил (не без наставления на путь истинный) мигом сделался нарасхват, потому серьезно опасаюсь: как бы ни пришлось со стороны заманивать человечка, в боях не опробованного, необстрелянного. Посему на вас упова, чтоб вгрызлись в пустопорожнее обучение со премногим усердием,- кто выучится - самолично проэкзаменую...
   Девчата пуще прежнего защебетали, на какие великие жертвы готовы пойти для вящей успеваемости, а вот парней, вроде как, еще поубавилось.
   -Э! Э!- Не желал конфедерат нарушать на кафедре гармонию.- Погодите-ка, парнишки, пока удаляться, особенно ты, который с рогатиной. Так и быть, пойду на поводу общественности - экзамена по язытцам устраивать не станем, ненавязчивого зачета вполне предостаточно, а то рука не подымается в кабалу, для мозга заскорузлую, обрекать юную поросль. Лишь кто горазд пускай терзает заковыристую лингвистику. А посему хотел бы добавить, особливо по адресу возвернувшихся юношей: жизнь - штука тернистая, и к достижению желаемого много чего по пути преодолевать приходится. Когда собственный жизненный путь торите, то славно, конечно, если легкость да доступность - союзники, а не ставшая привычкой пагуба. Ведь дающееся без труда чрезвычайно прельстительно. Окрест же не сплошь ключевые истоки чистые. Спокойней, сдержанней относиться надобно к соблазнам, будто бы задаром проносящимся мимо, непонятно из каких краев пригнанным течением, даже когда прочие хапают да нахваливают. Войдет в привычку пагуба - станете хватать все подряд и не заметите, как из канавы сточной, а то из мерзкой, зловонной клоаки проистекут заграбастанные 'ценности'.
   Носы не вешайте и не огорчайтесь прежде времени,- посоветовал вдохновленный лекторским задором конфедерат нисколько не огорченным студиозам,- не так уж много предстоит изучать непотребств, в том смысле, что предметов посторонних: раз, два и обчелся. К 'два' лично я отношу умение на равных общаться с запутанной юриспруденцией, а то с самой презумпцией, не на кафедре будь помянута,- вдруг заявится. Перед названными напастями юлить, таиться незачем, мы ведь не преступные элементы в сговоре с адвокатишками! Про таков случай состоит в преподавательских рядах опытен юрисконсульт, одно - несколько нестандартно подходит к занудству казуистики: не теорию на практике реализовывает, а супротив, наработанный опыт в теоретические постулаты вписывает. Только, думается, писаниной как раз таки по юридическому профилю много не прозанимаетесь: не стерпит ширь души подляночного крючкотворства!- Поощрительно похлопал конфедерат по крутому плечу одного их морпехов, отделенного по званию, да вздохнул сочувственно.
   Ветеран ментонерский сдержано поклонился и несколько опечаленным взором окинул юную поросль - девчата в пересудах застыли, а юноши постарались побольше набрать воздуха в грудь, вширь плечи расправить. Кабы не осложнения в личной жизни, расстроенной даже телефончик не оставившей презумпцией - химерой на поверку оказавшейся - ни в жизнь не взялся бы за разэдакую навевающую тоску работенку. Однако, преотлично понимая, что даже в жутчайшей сече не забудется, позволил себя уговорить комплектующему кадры конфедерату, убедившему, что лишь единственный принцип действует безотказно да с гарантией - 'клин клином...': вкравшаяся в душу кручину вышибается исключительно однообразными, серыми, загруженными достающей рутиной буднями.
   -Юридический предмет надобно превзойти. Заранее кланяюсь светочу, из кого выйдет досель невиданный крючкотвор, поставивший ворами писаный закон на службу достойным людям, а не мздоимствующей коррупции. Честь гению да хвала, к тому же Конфедерацией учреждена премия в полпуда чистого золотища... Давно уж посулена - да только казуист сей пока не выискался, зато отговорок у соискателей преполнехонько: жалобятся на стесненные бытовые условия, а личные проколы на трижды узаконенные безобразия списывают. Ах, мол, такие-рассякие обстоятельства, прямо истинное ярмо с угнетением! Выбираться же из воровской трясины крючкотворная братия не торопится, а лишь шуруют взад-вперед по взбаламученной водице. Так вот, чтоб в нагнанной мути не заплутать, не угодить под ярмо обстоятельств, не только кодексы да параграфы осилить требуется, но поразмяться практическими поисками затерявшейся справедливости - не все ж корпеть за толстенными монографиями.
   В ответ увещеваниям не впервой уж раздался из аудитории вздох неприятия.
   Видя, что на выход потянулись не только усердием не отличающиеся юноши, но и девицы, пренебрежительно носики морщившие от предстоящей, по брезгливому мнению, возни с уголовщиной, попытался конфедерат обратно завлечь 'студиозов' посулами приключенческого свойства:
   -Подводное да надводное дело с хождением под парусом на яхтах типа 'чайка' да 'ладья' - дело, конечно, не злободневное, зато знатное и перспективное. Ширь да гладь, сокрытые глубинами богатства, сокровища...
   А где прибытками запахло, разве обойдется без пронюхавших да сплывшихся на поклевку хренархишек? Чует мое сердце: гребут поживу безвозмездную: воды налево перебрасывают, путины сплавляют, а вернее, запродают на корню - с проглотов хапужистых станется. Потому в стихиях водных должно чувствовать себя как, скажем, в лектории или за банкетом. Спецов по увлекательнейшему водному делу в штурмовой ватаге вдосталь. В самых примерных да геройских бойцах хаживают!
   Баконьер с конбандистом и неможенник гордо приосанились, подбородки вздернули, а последний на вздохе подобрал предательски выпирающий в форменном френче животик,- хорошо, плотный завтрак уже усвоился.
   -Не кому-нибудь, а взаправдашнему атаману навигацкое дело возглавить поручается...
   Многие из вспугнутых юриспруденцией слушателей заинтересованно присели на краешки стульев да любопытствующие глаза пошире раскрыли, грезя морскими походами, штормами, девятыми валами, а девицы - загоранием у коралловых берегов под трепещущими не только от ветра парусами.
   -...как в Воздушном корпусе?!- возмутился, во время мечтательной паузы прислушавшись, наконец, к нашептываниям неможенника, конфедерат.- Кто переманил, когда успели?! Он же самолично сказывал: по просторам Заполярным тоскует дальше некуда, в смысле: севернее не командируют,- вы же сами толдыкали, что за кампанию и на полюса податься - раз плюнуть!..
   Баконьер вздохнул да лишь развел никак не находящими достойного промыслового применения руками. Неможенник с конбандистом виновато потупились. Прослышавшие про заполярные загары девицы невольно поежились, а юноши, узнав про атаманово перепрофилирование, решили, что 'полевать' - призвание ошибочное, прельстились вольными воздухами да поспешили на улицу.
   -А я-то думал: просто запаздывает. Вы сами как в морском деле-то, разбираетесь?
   -Не, у меня ферма с огурца... со трепангами, и вообще - женюсь ведь.
   -Нас с баконьером тоже в Воздушный корпус направляют как специалистов, подающих надежды в работе с техникой... обалдраспулительной.
   -Как с баконьером?! Это же чистейшей воды расхищение кадров! Чего молчал?- Чуть ли не набросился конфедерат на все-то руками разводящего специалиста, нежданно оказавшегося нарасхват.- Тебя же в график внештатного обучения включили, с почасовой ставкой, прочими поощрениями!
   -Я кадровикам честно заявил: желаю воротиться в Морской корпус,- не очень убедительно попытался оправдаться эксперт по обнаружению клевых мест,- а в ответ - про клятую ротацию, мол, нечего жирком обрастать на одном месте, пока молод - надобно мир поглядеть...
   -Простите,- донеслось из зала,- где, вы сказали, приглашают мир посмотреть?
   -В Воздушном корпусе, знамо дело, с верхотуры, куда запрут, география с хребтами-впадинами, что на ладошке.
   Без того убывающая публика в лекторий прямо-таки на глазах проредилась.
   -Вот видишь,- обратился на этот раз конфедерат к дамочке, тоже в чем-нибудь да провинившейся, но скрытной,- говорил же: вполне обойдемся скромной аудиторией, а лекторий надобно сдать в субаренду заезжей балетной опере...
   -Неужели балету обучаться станем?..- прослышав о танцульках, несколько обрадовавшихся девиц передумали дезертировать.
   -Запросто! Краковяк, мазурка, прочие па-дэ-дэ преподам собственноручно! И еще о приятном...- вновь вдохновился романтичными предметами конфедерат.- На опыте знаю, сколь действенна в процессе полевания своевременная лихая кавалерийская атака, подкрепленная, вдобавок, со второго эшелона бодливыми олешками. Чего греха таить, имеются отчаянные специалисты-конники, так что с балета - прямиком на выездку!
   Ветеран ментонерский в свою очередь тоже о чем-то конфиденциально проинформировал конфедерата, но тот, вопреки услышанному, не расстроился.
   -Наш видный знаток конно-спортивного дела нарасхват: кобылок к заездам подготавливает. Уж он-то не отвертится: ипподром - не Воздушный корпус, а почти под боком, рядышком, так что непременно превзойдете скаковые теории, конкурные практики, и баста! Специалист - боец молодой, но в коннозаводстве человек обстоятельный, серьезный - слабинки никому не даст, в смысле, подпруги подтягивать горазд и животинку за зря забижать не дозволит. Входить в курс дела начнете с малого. Поначалу навозишко разгребете, лошадок душевных в денниках почистите, бодливым олешкам рога отполируете. Распоряжусь-ка для налаживания контакта отпустить с кухни куль рафинаду - быстрее найдете язык общения с братьями наши меньшими. Чего еще требуется?!
   Некоторые из особо брезгливых слушателей, скептически настроившись, головами, будто на цилиндрических подшипниках, вправо-влево покрутили, принюхались, ни разит ли от работяще настроенных соседей выгребаемыми с конюшни 'продуктами'?
   -Деликатничать нечего: полевание хренархов чистоплюйства не терпит - закалка духа требуется, поэтому уход за скотиной может статься очень даже полезным лекарством от брезгливости. Напомни, дамочка - как с набором студиозов покончим - не забыть обзавестись живым уголком: прикупить племенных кабанчиков для домашней колбаски, курей - площадь позволяет. Хозяйство должно быть крепким, основательным - в пример легкомысленным консерваториям...
   -Еще вздумайте - свиней завести! Прочий научный мир на смех подымет кафедру! Вы бы еще белых мышей для опытов заказали - последние девчата разбегутся - гарантирую.
   -Нет, никак не дают развернуться, препоны строят, учиняют надзор, а теперь вдобавок на ученый мир оглядывайся... Ладно, уговорила: мышей - ну их к Тимирязевым, а с остальным - прикинем, посмотрим.
   И то сказать, прилежно-усердные студиозы,- вдохновился конфедерат вниманием немногих не разбежавшихся слушателей, будто в зоотехникум агитировал,- каждая животинка соображение имеет - даже в скотской среде бездумных существ не водится. А тут! Ну, с кого Господь лепил чучел, неустанно горбатящих на хренархов? Сами же достояние почем зря отдали, в энтузиазме толпищей бездумной на митингах с коллективным в башках помутнением, а для чего? Да чтобы потом в ножки сволоте кланяться: подайте-ка, кормильцы, имущества захватчики, на пропитание работенку мерзопакостную! Потому что чем паскуднее занятие, тем выше оно оплачивается - сволоте без гнусностей не уютно, мало подмять общество, вынь да положь вдобавок комфортную среду обитания, где хренархи щуками в карасьем пруду бултыхаются. А вот за комфорт, за обслугу готовы отстегивать по-барски - есть с чего.
   Сущий свинарник развели, а кабанчику, вишь, 'научный мир' противится-ерепенится.- Не замечая особой разницы, с обслуги хренарховой вновь на скотинку съехал конфедерат, как дамочка на ногу ни наступай да за рукав ни дергай.
   -Где ж раньше пребывала наука, когда представители лжеэкономики консультировали, как сподручнее страну вогнать в беспроглядную, базарную махновщину?! Устроили новацию, нигде на мировом пространстве не виданную аж со времен отмены колониального строя. После учиненного кавардака никакое ученое сообщество нам не указ, дамочка. Так что на счет живого уголка не зарекайся.
   Но дамочка держалась непреклонно, и конфедерат вынужденно вернулся к основной теме:
   -Совсем народ сбрендил: в ноги хренархишкам мечется, кудахчет, будто сорвавшись с насеста, о свободе... воровать да жизнь пропивать, с тем расчетом, что пьяным загибаться сподручнее. Мор напускать ни одна чиновная сволочь не мешает - реализуй вседозволенность на полную катушку. Попробуешь возмутиться - не подступишься, заклюет, с заборов дачных закаркает обслуга хренархова. Воинствующее мещанство мнит, что вынесло на гребень, а то, что волна из кровищи, миллионов судеб да жизней загубленных выжатой - на то плевать. Одно слово - геноцидники, другое - захватчики!
   Нет, эти не на танках приперлись, но захватили, оккупировали, глумятся без перерыва на подсчет людоедский жертв, принесенных на алтарь безоглядной алчности.
   Гниды паразитные: клыки, в кого впиться, наточены, руки по локоть замараны, харя вовсе от кровушки народной не отмывается, а с виду аккуратненькие, во партийных, властных структурах ошиваются - пронзают страну смертельной инъекцией, потому что ни одной, даже самой живучей державе не вынести гнет ворья поганого. Утеря одного процента от числа населения - уже коллапсом прозывается, а когда, почитай, четверть ворующих, 'крышующих' да обслуживающих, гораздо более загубленных, а немногие, сохранившие человеческое понятие, ни с одними, ни с другими ничего поделать не в состоянии, что тогда?!
   -Кажись, кранты,- скажете вы,- погибель полная, до которой какому-то жалкому коллапсу, как до Эвереста, не докарабкаться?
   -Да,- соглашусь я,- повсюду распространилась хренархова инфекция, а куда не дотянулась загребущими лапами, разноплеменных хунхузов наслала - что саранчой шмыгают, вгрызаются в просторы ворликские.
   Скажете,- вновь заподозрил распалившийся конфедерат откровенно скучающих от затянувшегося ликбеза слушателей в желании полемизировать,- что, мол, ну их, пущай себе поживают, как вздумают.
   Тогда уж кранты полные: государство во главе с подрывными элементами обречено на тотальное уничтожение. А то, что ворье по происхождению - антигосударственники, это как гипотенуза из аксиомы вытекающая - штука непререкаемая. Ибо государство - это не понятия воровской хартии, а закон и порядок. В подобных условиях воровать - какую ж надобно иметь квалификацию да голову с ногами, чтобы не выявили, и не попасться. Куда уж доморощенным хренархишкам обзавестись подобными талантами? Поэтому превратили державу в скопище орд, ведь из книжек вычитали, что Ворликия либо великая, либо под игом, стал быть под ярмом. Но нынешняя ситуация, думается мне, хомутом на шее не ограничится - добивают гады державу нещадно, до полного изничтожения корня ворликского. Отчизны без нас не станет! А мы в кого обратимся без Отчизны!? Смуглякам уподобимся, с соответствующим отношением к нации? Ворогам разномастным того лишь подавай на второе, на первое, а особенно на третье - взамен сладкого, ведь ненависть их как была, так не улетучилась, лишь вместо прежнего страха - сплошное презрение.
   К примеру, скажем, человек возьми да заболей, бюллетенит. Неужто непременно прикончить болезного, чтоб поживиться пожитками или все-таки лечить требовательно? В баньку - для сугреву, стопарик поднести положенный, а коли не поможет (случаются в медицинской практике особо тяжелые случаи) клизму прописать долго ли? А тут талдычат, мол, ничего не можете, ни те самолетов, ни корабликов, ничегошеньки произвести не в состоянии. Запрет на профессии, будто за нас кинцы засланные целое тысячелетие с гаком ковали, клепали да плотничали. А народ верит, бубнит ахинею, завороженный, зомбированный, если произнести по-научному. Кинцы нынче за лодырей трудятся, завтра вместо лентяев размножаться примутся, а послезавтра - жить взамен тунеядствующих.
   Ни в коем разе не идти на поводу безумной толпы, потому что когда организму народному стопарь не на пользу, банька широкому кругу населения недоступной роскошью сделалась, а власти пользуют клизмами чередой с посулами, одно остается - упование на людей беззаветно самоотверженных, неравнодушно за Отчизну болеющих. А вы говорите: 'Пущай живут-поживают, как стадному инстинкту зазлорассудится'.
   Нет!- отвечаю я.- Пути излечения искать надобно! Станем вместе изыскивать, какое лекарство прописывать, с насильственным ли применением от постыдных развращений или с добровольным отказом от паразитического состояния. Подходить к процессу оздоровления требуется сугубо творчески, что отличает в человеке Божественное начало от животного состояния, ведь сам Господь Бог - творец, созидатель, а, стало быть, труженик. Потому люди, посвятившие себя созиданию творческому, развивают начало Божеское, а движимые лишь приземленными желаниями да животными инстинктами, уползают, похрюкивая, совсем даже в противоположном направлении.
   Цели перед нами великие да светлые, ради них жить стоит, а не только помереть не жалко!
   Аудитория, вроде бы, немного приободрилась, позевывать, уж точно, перестала.
   -Достижению общественной гармонии посвящать станем дни, а если понадобится - ночи неусыпные. Я первый на отвлечения посторонние ни минуты терять не намерен, ни даже часа досужего!..
   -Бух!- На пике пафосного мажора, приближающегося чуть ли ни к произнесению клятвы, с треском распахнулись массивные двери. В лекторий ввалилась парочка взъерошенных полуфиопов, один с медалью на груди, другой же с неразлучным голубем на соколиной перчатке, за ними - Сюзи, озаренная не насквозь фальшивой, холуевриканской, а по-настоящему приветливой улыбкой.
   -Наш на силу успеть: стенографистки достопримечательность показывать,- доложились полуфиопы конфедерату и, ну, в часы пальцами тыкать да руками размахивать, будто поезд уходит вперед расписания.
   -Не дело - опаздывать на вводно-ознакомительные лекции,- менторским тоном вознамерился отчитать проштрафившихся конфедерат,- тем более лаборантам старшего звена. И нечего изображать ветряные мельницы!- Однако, глянув на озабоченные, но безоблачно улыбающиеся физиономии, помягчал.
   -А вот преподавательскому составу иногда дозволяется задерживаться.- Пожал руку Сюзи и отгородился ей от дамочки, что непрестанно шпыняла подсказками да пропускаемыми мимо ушей наставлениями.
   -Вот, дозвольте представить, многоуважаемая аудитория, лектор, специалист по боевой тактике и воинскому строю, без прикрас сказано - гордость кафедры!
   -Молода,- скажете вы.
   -А уже командор!- отвечу я.
   Щелкнувшей по строевой привычке каблучками Сюзи - в отличии от того же неможенника, ничего втягивать, а тем более выпирать не требовалось - образцовая выправка не только была налицо, но присутствовала везде, где полагается.
   Юные слушатели мужского пола вновь плечи расправили, воочию улицезрев, ради чего 'жить стоит'. А девицы, безуспешно пытающиеся с критической оценкой подойти к личности 'строевого лектора', единодушно решили, что ради подобной фигуры, в самом деле, 'помереть не жалко'.
   -Вот и ладно.- Конфедерат тоже остался доволен образцовым преподавателем.- Представляю еще парочку лаборантов, под эгидой сих спецов - по-другому не назовешь - постигнете искусство работы с полевыми средствами связи...
   -Пах-пах-пах - откормившаяся на тыловых сухариках с печеньями, весьма довольная комфортной жизнью птица забила крылами, явно давая понять, что тоже не последний субъект на кафедре.
   -...в том числе с пернатым добровольным помощником, тоже на довольствие кафедры поставленным, хоть, из-за формалистских придирок, пока в штат не зачисленным.- Весьма уважительно отнесся к сизарю завкафедры.- Кроме того, лаборанты обучат распознавать средь многопудья помойно-бюрократической писанины имеющие важность документишки - нюх на подобные дела от природы, видать, заложен... да развит под руководством, хм, командования. Ну, хорош руками размахивать: вы в лектории находитесь или крейсеру, сдернувшему с фарватера, семафорите?!- приструнил конфедерат полуфиопов, все-то стремящихся сбить докладчика с логично построенного, представлялось оратору, хода лекции.
   -На кафедре представлены прочие столь же значимые как голубиная почта предметы обучения, например - патриотические порывы и жертвенность...
   Кстати, прошу зарубить у себя... как 'Отче наш' помнить, что жертвенная любовь к Отечеству поощряется незамедлительно! Где сейчас находится преподаватель, в загородном ли особняке, в фешенебельных апартаментах, на борту ли персонального винтокрыла?..
   А-а, все по госпиталям да лазаретам...
   Но что за любовь, в конце концов, без мучительных страданий? К тому же, слыхал: юноша жениться собирается?
   Дамочка, постоянно что-то непреклонному завкафедры подсказать пытающаяся, глянула на Сюзи радостно и вопросительно, мол, правда ли? Та лишь скромно, насколько возможно сквозь переполняющую радость, заулыбалась.
   -Сле-едующее - приготовление из подручных средств лечебных мазей да подымающих рабочий тонус бальзамов...- продолжал меж тем конфедерат перечисление дисциплин.- Лекции, по взаимной договоренности, прочтет...
   Куда лектор запропастился?
   Тут уж имка ученый протиснулся к конфедерату и, пощелкивая пальцем под кадык, зашептал на ухо нечто конфиденциальное.
   -Дегустация? Какая... без моего ведома, и почему тогда в строю остальные?!
   А-а, предварительная... Гм.
   Значится, ведущий специалист в столь ответственной области тоже пребывает на больничном. Ну да ничего, студиозы, с бальзамом повременим, зато изучите ведение комендантского хозяйства на освобожденных территориях да внезапные штурмы крепостей с перевербовкой не менее чем половины гарнизона. Преподаватель...
   А здесь что,- обратился напрямую к имке конфедерат,- тоже предварительные последствия? Не поверю, чтобы слонища-мичманюгу да свалить дегустацией, это ж...
   Шишки? Что за шишки?..
   А-а. Одни лишь сосновые под рукой оказались. На еловые не сезон - изыскивать требуется. Ц-ц-ц...
   Имка извинительно пожал плечами, в то время как конфедерат лишь сокрушенно покачал головой. Воспользовавшись заминкой, к лектору вплотную пробились полуфиопы да втроем с Сюзи, ну, нашептывать да напоминать о какой-то, по-видимому, экстренной неотложности. Насилу конфедерат вырвался, тисками цвета эбенового дерева прижатый к 'строевой' блондиночке.
   -Ваша правда: за учебной суетней про дела забывать начал!- Хлопнул себя по лбу.- Все, братва, шабаш - на крестины опаздываю, к тому ж свадеб, оказывается, невпроворот. А вам, светлы головы, тоже незачем торчать в помещениях: сегодня к вечеру - Весенний бал! Гляди у меня, чтоб не посрамили кафедру - в грязь лицом не ударились! Опосля торжеств разберемся, кого по какому профилю определить и чего акцентировать.
   Дамочка, перепиши оставшихся студиозусов, пока не разбежались. Все свободны!
   -Всегда свободны!- энергично ответила непонятно чем воодушевленная аудитория. Самые беззаботные весело зубоскалили, усидчивые приставали с назойливыми вопросами к преподавателям, но кого-кого, а конфедерата, Сюзи да шустрых полуфиопов задержать им не удалось.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 25.
  
   Балы да венчания к морпехов расставанию.
  
  
   -Наконец-то, вот оно логово матерого зверя! Именно здесь плетутся интриги, строятся козни против всеохватно опутывающих щупалец безраздельного обирализма и навязывания безжизненных ценностей! С этого самого места распоряжаются территориями, исконно входящими в сферу интересов могущества Холуеврики!
   Эх, жаль: на входе дезинфицируют, а то непременно занес бы контрабандную инфекцию-у-у-у.- Засморкало хренсмена в аллергическом приступе, но буквально тут же оперативно подбежал дежурный санитар с баллончиком и пшыкнул бацилл нейтрализующим облачком, моментом забив наповал без спроса проникших чужеземных микробов заодно с подозрительного происхождения вирусами.
   -А-ачхи! У-у-у! Вы за это заплатите - дайте только вырваться из мышеловки, подавляющей любые проявления свободы личности!.. Я вам задам перца!- Принялся хренсменчик на санитара наскакивать, но тот, пшикнув в ответ еще разок, с чувством исполненного долга и собственного достоинства скрылся за ближайшим выступом стены подкарауливать очередные инфекционные диверсии.
   -Нет, ты видел, первый встречный наглый негодяй в унижающем достоинство граждан Холуеврики скафандре, который никак не подколупать, брызгается незапатентованной, скорей всего, а потому незаконной отравой - а мы в ответ сноси оскорбления?!
   Дай платок: нужно непременно взять образцы на анализы! Глядишь, наше высокооплачиваемое провизорское дубье научится делать нечто подобное. Вон смотри, как нос прочистило!- Дышал хренсмен непривычно свободно, но недолго - заклекотало в носярнике да пол под вирусоносителем испачкало.
   -Халтурщики! С ног до головы опшикали, а толку почти никакого!
   Э, э! Опять вопиющее покусительство на неприкосновенность личности?!- Шарахнулся прочь хренсменчик, но не избежал контакта с уборщиком, выступившим из-за колонны, тоже в скафандре, кроме того наперевес с засасывающим раструбом моющего пылесоса. Бездушный агрегат терпеливо и методично пропылесосил загаженный пол, а вослед - уделанный соплями неопрятный костюмишко.
   -А-ах!- помимо воли восхищенно ахнул хренсмен.- Столь представительно мой гардероб не выглядел даже на послесезонной распродаже, когда я выдрал костюм из рук недоброй дюжины претендентов! А ну покажи, что за аппарат, какой модели, кто дистрибьютор?!- Накинулся на уборщика и наверняка скрутил бы чего с пылесоса, но имел неосторожность вновь не ко времени чихнуть - тут же из-за угла опять санитар напустился наизготовку с дезинфектором.
   -Да поможет, наконец, кто-нибудь справиться с агрессивными варварами? Чего стоишь на стену пялишься? Тут двое на одного как в рэслинге! Анализы, дистрибьюторы - все в голове вверх тормашками! У-у-у, регрессивные маргиналы! У-у-у, заматерелые в упрямстве стагнаты!- Обильно 'опшиканный' шмякнулся хренсмен заодно с костюмчиком половой тряпкой на пол, где то и другое допылесосили окончательно.
   Прочихавшись вволюшку, отмытый, полз жертва гигиены, жалобно стеная, по направлению к отвлеченному хренатору, оставляя за собой след раздавленной мокрицы.
   -Хорош скулить - лучше сюда посмотри. Прибыльнейшее, надежнейшее вложение капитала - холстина, густо размалеванная краской. Натуральный Ван Гог! 'Винсент' - подпись авторитетнее витиеватого факсимиле главы национального банка любого кредитоспособного государства.
   -Не может быть!- В накатившем волнении позабыл высморкаться бактериями хресменик.- Если подлинник, то полотно покроет десятичасовой бюджет всего с потрохами взятого хренсменства...
   -...и хренатства в придачу...
   -В то время как холуевриканские 'хэрроу' бьются на фронтах терроризма за торжество обиральных устоев, с последующим газо-нефтевысасыванием, некоторые жируют, знай себе, преспокойненько, бесконтрольно обогащаются! А ну-ка проверь, картинка на сигнализации?
   -Думаешь: шедевр оставили без охраны? А вон другой и еще... ух ты!- Дух сперло у хренатора приступом хронической алчности.
   -Галерея?! Обокрали, поди, загнипийские музеи, а мы прошляпили - теперь только и остается, что на стены пялиться! Наглые конфедератишки, меня бы в позапрошлый век - перебил бы плантаторов без остатка, как тухлые яйца на кинской кухне, голыми руками передушил бы за одно лишь название, ну и за горло, разумеется! Хоть гвоздиком исковырять-исцарапать...- Тщетно зашарил хренсменишка по хлюпающим карманам.- Жаль, конфисковали рабочие принадлежности - нельзя, видишь ли, заносить мусор. Сейчас как сморкнусь, тогда посмотрим, проверим: если не разъест - оригинал, растравит - дешевая подделка. Раньше-то краски вручную, на совесть растирали, на натуральном сырье - не на нитратной химии.- Попытался выдуть пару сопель, но тоже в тщете - насморк не ко времени отшибло окончательно.
   -Напрасно стараетесь пакостить, оболваненных рабов властители, перед вами - не пускайте слюни от жадности - всего лишь новации под оригиналы, но от подлинников - имейся таковые в запасниках - фальшивки не отличить. Почерк, стиль, манера, краски...- сплошь полное соответствие. В галерее представлены холсты, сюжеты которых гипотетически могли свершить художники эпохи постимпрессионизма и кубизма, но творцам не позволило развернуться заскорузлое во взглядах, продажное общество. Таким образом восстанавливаем справедливость - в недалеком будущем аукционы ждет воистину подлинное потрясение, выплеск, фонтанирование, образно выражаясь, внезапно обнаруженных шедевров,- к технологии старения ни один эксперт не подкопается.
   -Как смеете вы, жалкий фальсификатор, вынашивать подрывные планы обрушить рынок произведений искусства - единственное незыблемое прибежище, остающееся в шатком, ненадежном мире чистогана?!
   -Наоборот, планируется аукционы, торги расширить, удовлетворить запросы эстетов, возвеличить почивших гениев! Это ли ни деяние справедливости как по отношению к не полностью реализовавшимся созидателям, так и к эстетически страждущей общественности?!- Выявленный фальсификатор живописи, ничуть не таясь, упрятал кисть, потом снял кое-где заляпанный краской рабочий халат, к нему подошли прочие схожие 'художники' да деловито принялись обсуждать недостаточность пастозности в мазках из-за перебоев с поставками свинцовых белил.
   -Не переживайте, потерпите: скоро наладится переплавка устарелых боеприпасов из неокончательно расхищенных арсеналов - свинцом разживемся. Но тогда уж не увиливайте - принимайтесь-ка за самих отцов-основателей, за модернистов-импрессионистов первой волны. Договорились?
   Но кучка подельников от искусства, не смотря на щедрые посулы, замялась, нахмурилась и разошлась по мольбертам, бурча в неопрятные бороды нечто неодобрительное.
   -Тяжело работается с людьми, имеющими независимые суждения, небеспристрастными, к тому же, во вкусах да в воззрениях на искусство. А у вас как с этим делом?
   -Оу! 'Ноу проблем'- убеждения со вкусами постоянно выступают на стороне больших 'маней'! Кстати, возможно ли обговорить условия приобретения нескольких 'шедевров'?
   -Вам подделки какие, с внезапным обнаружением миллиардной находки под продавленными стульями на запыленной мансарде копеечной недвижимости, уцелевшей от погрома барона Османа, или без легенды?
   -Оу! 'Риали стори' состряпаем сами, какие в кошмарах не привидятся...
   -Например, типа, холсты вывезены за океан солдатней, громившей загнипийские кабаки в эпоху наполеоновского нашествия на Балриж?
   -Оу! 'Гуд!' Годится! 'Ван секонд' только запишу, какого нашествия, а про кабаки запомню без записи...- Хренатор, пыхтя, принялся сосредоточенно крапать закорючками на манжете.
   -Не слушайте и ничего остолопу не продавайте! Тупица засыплет любой налаженный бизнес: профану даже невдомек, что кубизм воцарился на рынке сбыта после успеха Малевича, а солдатня гораздо выше ценит откровенные фотографии 'герлз' и 'бойз', чем измазанные красками тряпки. Кроме того, вряд ли олух сможет расплатиться за подлинные фальшивки: у толстобрюхого кабана кроме нескольких тонн хряксов за душой нет ничегошеньки - он нищий. А вот я предложу удачно приобретенный свинцовый рудничок в Центральной Загнипе с прилагаемой почти дармовой рабочей силой. А?
   Кстати, на счет устарелых боеприпасов... впустую не разбрасывайтесь - ходовой, ликвидный товар, весьма сподручно сбрасываемый на головы строптивых недругов. Это бесплатный совет в качестве авансового платежа.- Хренсмен даже о попытках заражения территории противника бациллами позабыл злоумышять - замер в нетерпеливом ожидании.
   -В непрошенных советах не нуждаемся, а вот рудник сгодился бы, так что пока разногласия по прочим вопросам нас не поссорили, оформим-ка купчую.- Не пожал вице-владелец протянутой руки хренсмена да к подобным же намерениям хренатора демонстративно отнесся без отклика...
  
   Приемную вице-владельца (в кабинет визитеров не допустили) тоже украшали скромно обрамленные, теплых тонов, оптимистичных сюжетов холсты, на которые гости совершенно напрасно набросились: оказалось - подлинники, увы, не известных, а потому для вложения капитала бесполезных авторов. Но все равно, приподнятое настроение визитеров не улетучилось: одному таки досталось изображение кричаще намалеванных проточеловеческих телес, хаотично рассеченных живодером-извращенцем; увидь подобное при выборе профессии сам Робур-Завоеватель, то до конца жизни испытывал бы отвращение к кровопролитиям да слыл бы записным вегетарианцем. Однако брюхатого хренатора чувство брезгливости не пробирало - довольный, то ли икал без подпитки производными от коки наркотическими напитками, то ли для памяти фамилию автора выговаривал: 'Икассо, икассо...'
   -Ни в коем случае к термину 'период' не прибавляйте расхожие нынче в артистической среде именования 'голубой' и 'розовый', но не забудьте добавить слово 'поздний'...
   Другой же соискатель 'прекрасного' разжился весьма ликвидной на аукционах живописной продукцией с сопутствующими легендами - зато в последующем перебоев со свинцом в Конфедерации как не бывало.
   -Позвольте выразить благодарность от восхищенного хренсменства! Искренний порыв вернуть никчемного идиота...
   -...боевого адмирала Холуеврики, кавалера почета, орденских сердец и звезданутых медалей, опору миролюбивых 'ястребов' хрената...
   -...вот-вот, убедительнейшая демонстрация пацифизма, раз уж не оттяпали борову - по заведенной спецслужбами традиции - безмозглую башку, это... уж слишком - я даже расчувствовался.- Давно не пользуемый санитарным дезинфектором, а потому вдвойне засморкавшийся хренсменишка так и целил подкрасться к тороватому на шедевры хозяину, чтоб поразить бактериальными выплесками с достижимой для чихания дистанции. Но когда перед злоумышленником выдвинулась непрошибаемая для вирусов стеклянная перегородка, перенацелил коварные умыслы в направлении носового платка играющего телесами хренатора. Зазнавшийся платочек сам виноват: слишком уж призывно манил да притягивал посторонние поползновения, вопиюще наглея чистой свежестью. Не уберегли ни выпяченная грудь вместе с брюхом хозяина, ни недостижимое, казалось, гнездовье в нагрудном кармашке выездного, двубортного пиджака - в кобрином броске завладел средством гигиены обманчиво червяком копошащийся бацилловый распространитель. Галстук же, не менее кичащийся вызывающей опрятностью, милостиво оставили поважничать в качестве резерва...
   Но неприкосновенность гардероба мало заботила вступившего в сулящий наигрязнейшие прибыли переговорный процесс, а посему задравшего нос хренатора:
   -...по случаю проявления со стороны Конфедерации гуманности по отношению к 'милитари херроуз', которые никогда и нигде не подсудны...
   -...потому что наказание за тупость никакими статьями не предусмотрено,- злорадствовал напросившийся таки на обработку из дезинфектора хренсменишка, благодаря профилактике вернувшийся в стан полноценных переговорщиков.
   -...во имя сотрудничества в общей борьбе с терроризмом и привнесения повсеместного - по Холуевриканским шаблонам - единомыслия о бездуховных ценностях, мы готовы на время закрыть глаза на вызывающую позицию Конфедерации, на чинимые зверства диктатуры, несправедливости тирании и... выкачивать нефть взамен нашинкованных хряксов.
   -Закроем обязательно! За вами остается ноль процентов от добычи, плюс поставка 'скво', шлюх то бишь, оплата 'хаузов' - хат, выражаясь на дикарском диалекте, плюс авиабилеты... да чего мелочиться, плюс полная компенсация расходов выкачивающей стороны! У вас сплошные плюсы - мы в убытке,- чего ж еще для заключения сделки требуется?
   -Несовершенно неверно, это типовой договор, стандартный для неустойчивых государственных образований с колонизированной экономикой, в точности повторяет прецедент по разделу Ахалинского шельфа.- Хренатор, не обнаружив платка в нагрудном кармане, машинально вытер взопревшую залысину галстуком, обрушив тем самым хренсменовы надежды на дополнительные бонусы.
   -Набор зеркалец с бусами для туземцев... Да-да и нечего обижаться: раз позиционируете себя неиндустриальной нацией, то давайте-ка, не стесняясь, называть вещи своими именами - туземцы.- Выудил вновь пустивший сопли хренсменишка взамен доказательной базы из сжатого кулака бережно укрытый от дезинфекции платочек и, прежде чем прочистить носярник, для приличия сослался на удар по здоровью переменой климата вкупе с чехардой часовых поясов.
   -Поэтому степень участия в прибылях владельцев территорий соответствует постколониальному уровню...
   А что? Для регрессирующих на глазах аборигенов - вполне достаточно...
   -В ответном слове выскажу чрезвычайную признательность господам, не только забирающим борова в погонах просто так, без доплаты, но готовым закрыть глаза на царящий в Конфедерации вопиющий антиобирализм. Хотелось бы заодно узнать мнение по поводу возврата нации того достояния, что при поощрительных консультациях с вашей стороны, попросту сперли: готова ли Холуеврика списать на туземные традиции национализацию недр, прочих природных богатств?
   -Какая дремучая отсталость в экономике!- Хренсмен высморкался столь негодующе, что у невольных слушателей заложило уши - пришлось дезинфектору попользовать вирусоносителя поглотителем всасывающего действия.
   -Ужас! Я просто-таки обязан раскрыть глаза отсталому племени на неизбежный крах вопиюще дикарской политики!- Похлопал хренатор себя по залысине повлажневшим галстуком, поискал взглядом платок, а когда нашел, брезгливо поморщился и, отказавшись признавать, отвернулся.- Изъяв природные ресурсы из бережливых хозяйских рук, Конфедерация непременно обречется на гибель! Повсеместно, моментально расплодившаяся безответственная администрация задушит 'злоупотреблениями на местах' абсолютно все без исключения добывающие отрасли. Неужели так трудно брать пример с цивилизованных стран, дабы безостановочно двигаться по пути к неизбежному обогащению? Неужели непременно необходимо заниматься изъятием собственности, а затем на руинах отдельных очагов процветания строить извечные кибуцы с уравниловкой?!
   -Украденное у народа достояние, что можно еще спасти, что не безнадежно загублено, удушено, растащено, будет возвращено - это наше непреложное, твердое намерение. Ворье до седьмого колена, если прежде не изойдут на наркотики, ничего путного создавать принципиально не в состоянии - только разворовывать! Заработанное же, приобретенное за реальную цену, а не за откатную мзду, трудом да умом нажитое, выстроенное - все до последней полушки остается за хозяевами. Более того, способствуем приумножению подобных капиталов, оберегаем от хищников. Зато на ворах шапка горит. Не успеваем отлавливать - драпают, а потом тявкают из-за 'бугра', прикрываясь предоставленными убежищами. По поводу кибуцев обратились не по адресу - таковые не водятся, в почете здоровая инициатива людей, на чьем пути разгромлены бандитские заставы, подорваны чиновные препоны и непрестанно клеймят аферистов. Для преуспевания тружеников, ради созидательной людской деятельности, не обремененной излишними мытарствами, не утянутой в трясину формальностей и существует Конфедерация. Отсюда совместные интересы - сплачиваемся, производим, торгуем, творим, помогаем... Ни к какому труду, полезному как личности, так и обществу, нет пренебрежения.
   Вы, зарвавшиеся в хвастливом чванстве, подобно одному из лунистких классиков, оскорбили ворликов, поименовав 'неиндустриальной нацией'. Не соглашусь, именно промышленное производство в Конфедерации пользуется особым почетом, потому что отдача колоссальная - рабочих мест создаются тысячи,- это не нефть иноземными насосами выкачивать. Хотя бы нескольким миллионам людей обеспечена достойная жизнь взамен жалкого сведения концов с концами, а значит, создаются семьи, будущее, цветы жизни - детишки подрастают. Уж позаботимся, чтобы не впитывался с молоком матери вкус модифицированного попкорна вперемешку с садистскими дебилками из телеящика.
   -Первозданная дикость!
   -Форменное варварство!
   -Вы обретаете Конфедерацию на изолированность от цивилизованного мирового сообщества!..- не сговариваясь, в унисон закликушествовали визитеры.
   -...трудяги на производстве, от генерального конструктора до виртуоза-монтажника - акционеры,- попробуй, на работу устройся - конкурс. Подобных вам типов на пушечный выстрел не подпустят, а вот в торговлишку могу составить протекцию, даже готов помочь стартовым капиталом. Вижу: знатные пройдохи, а в торговле-то как? Кто ловок - тому и доход. Лоббируйте конфедератскую продукцию, тогда мобили в Холуеврике не на велосипедной тяге станут передвигаться, а помчат на экологически безупречных движителях,- взамен топлива - эмульсия на чистейшей водичке...
   -Оу! 'Клин вотер' - только 'фром биг мани', исключительно для избранных!
   -Если не по назначению использовать 'вотер', из чего же тогда мутить 'бира'?!
   ...с незначительными добавками биотоплива. Скорость же... на дозволенных милях не угнаться...
   -Ах, нарушения правил дорожного движения! Под какие еще преступления и попрания законов коварные конфедераты вознамерились подвести примерных граждан Холуеврики, признавайтесь?!- Бдительно разгадав строящиеся козни, зашелся хренсмен в негодовании, брызжа слюнями, пуская мимо костюма обильные сопли - пришлось экстренно вызывать уборщика в скафандре да вновь потрудиться дезинфектору.
   -Декларируемая узость социального эгоизма никогда не позволит жить по цивилизованным, узаконенным правилам! А лоббировать продукцию чуждого мира... да кто в здравом уме допустит подобное измывательство над свободным рынком? Ворликское производство раз и навсегда приговорено и уничтожено, а теперь, что же получается, невесть откуда взявшаяся индустрия собирается составлять конкуренцию развитым странам?! У меня, между прочим, пакет веломобильных акций - дело верное. В банкроты записываться не собираюсь - не подкупите!..
   А ты как, продашься врагам обирализма или нет?- Хренатор, гордо выкативший над брючным ремнем брюхо, вдруг засомневался в целесообразности чересчур принципиальной позиции и растормошил хренсменишку для одобрения ли, порицания категорично-жесткой линии ведения переговоров.
   -Только туполобое дурачье не продается!- От прочистки дыхания после очередной дезинфекции в хренсменовой голове, сменив мрачные помыслы, на некоторое время наступило прояснение.- А за девяносто один процент от прибыли, плюс ваши шлюхи, хата, билеты на 'воинги' во все концы света - я бы подумал.
   -Туземный вариант не приемлем!
   -Ишь, какие принципиальные!
   -Ни один безумец не осмелится допустить поборников тоталитаризма на мировой рынок. Изживайте отсталый, первобытный иммунитет к нездоровой эксплуатации человечества банкирами - вот тогда, может быть, пригласим на переговоры с торговым сообществом.
   -То есть необходимо уподобиться рабочим скотам, чтоб обеспечивать процветание, бесконечное обогащение кучке финансовых воротил вкупе с паразитарными приспешниками!?
   -Пребывая в заскорузлой отсталости, вы просто не представляете, чего лишаетесь, каких жизненных ценностей избегаете!- Хренсмен возбужденно принялся размахивать платочком, злонамеренно распространяя эксплуататорские бациллы в относительно чистом до пришествия визитеров воздухе. Но уборщик оказался на высоте служебного положения - мигом втянул пылесосом бациллоноситель и почти моментом выдал многострадальный платок чистеньким, отглаженным, а главное, обеззараженным.
   -Нет уж, мы вполне осознанно сторонимся 'удовольствия' записываться в холуи, тем более к господам весьма сомнительного происхождения. По счастью находятся люди, думающие не об одном лишь наполнении желудка, но о душе, рассуждающие не о сиюминутных интересах, но о будущем, причем не только о своем личном. Конечно, для паразитов сообщество здравомыслящих людей чрезвычайно опасно, потому шельмуете, изолируете, даже бомбите, кого не удалось при помощи продажных компрадоров вогнать в подлое, лакейское состояние.
   Не годимся в прислужники главным образом потому, что задаемся вопросами: зачем на белый свет народились, только ли за тем, чтоб насыщать сырьем неуемную, меркантильно озабоченную, потребительскую прорву? Только ли для того, чтобы чередой поколений не мудрость копилась, а выплачивать бесконечные проценты по нескончаемым кредитам? Дайте срок - разберемся, кто кому должен и сколько. Как бы ни пришлось банкирам-фальсификаторам в занюханных прериях нефть в срочном порядке изыскивать, чтобы рассчитываться по задолженностям не раздутыми акциями-облигациями, а реальными ценностями!
   -Мы, официальные лица, не потерпим угроз и запугивания! За малейшее появление насилия ответите перед международным трибуналом в одиночной камере без оказания медицинской помощи! Натасканные прокуроры живо обратят патриотов в записных геноцидников, уморят... усмирят - не посмеете даже рыпаться! Хренатор скрестил руки над пузом да глядел с укоризной, будто воочию лицезрел невесть какие преступления над персональной свободой продырявливать в брючном ремне дополнительные дырочки.
   -Вот-вот, заморим, как мух и таракашек - никто не подкопается: на нашей стороне вдолбленное в головы избирателям акционированными массмедиа непререкаемое общественное мнение!- Вторил хренсменишка, в благодарность за единомыслие ловко вернувший, прежде щедро высморкавшись, платок в нагрудный кармашек хренатора, от чего толстобрюхий приятель заворотил носом, подозрительно принюхиваясь к повлажневшему гардеробу.- На Конфедерацию, если не станете играть крапленой колодой по диктуемым правилам, ополчится подло мыслящий стан темного, низменно чтимого мирового капитала!..
   -Ах, вот как! Угрозы, запугивание, инсинуации - остается дожидаться бомбометания? Нет, не сойдемся ни в чем, кроме оценки живописи. Общего между нами - совсем ничего. Мировоззрение свое никому не навязываем, не лезем с советами пока, по крайней мере, ни спросят, и уж тем более - с нравоучениями. Вы же будто обладаете монополией на познание абсолютной истины. Только даже до объективности вам как до Луны, на которой побывали лишь в состряпанной Голоиудом киношке.
   Проповедниками чего себя возомнили? Кому поклоняетесь?- По всем статьям выходит - златому тельцу, идолопоклонники клятые! Внимать языческим агитациям для добрых христиан не только не приемлемо - за тяжкий грех почитается! Мы печемся о спасении душ, как бы ни изгалялись посланцы нечисти, гораздые в фарисейских поучениях да саддукейских словопрениях.
   Пшли вон!
   Проветрить помещение да освященной водой окропить!..
  
   -Говорил тебе, бестолочь пузатая: бесконтрольный кредит предлагать надо в ноль целых и семь десятых триллиондия!
   -Это что, пять вагонов денег?! Где бумаги столько взять? Целлюлозники лишь по четыре вагона в сутки для штамповки хряксов отпускают, а если еще полиграфистам-печатникам давать на лапу, тогда точно бюджет подорвем окончательно.
   -А ты прикинь: если не какие-то жалкие десятые части, а семь полноценных триллиондиев - нам по два и конфедератскому прощелыге - три... Нет, несправедливо. Вам по два и мне три. Ух, даже в сугубо финансистской голове столь кругленькая сумма не укладывается, не говоря уж о башке - рудиментарном отростке чистоплюя-отказника!- Вылетевший из приемной стремительней пробки из бутылки с винной газировкой хренсменишка кипятился, потел очками - все-то не успокаивался.- С потрохами продалась бы Конфедерация!
   -Точно, а процент следовало зарядить в девяносто годовых с отдачей энергоресурсами... по ценам, что взбредут на ум кредитодателям!
   -Прощелыга не так прост - столь льготные условия наверняка бы его насторожили,- сто тридцать процентов... в полугодие!
   -Ух, ты! А лучше - в квартал. Вот где были бы у нас неприступные задаваки!- Потряс более сдержанный в проявлении порывов чувств хренатор кулаком с неосмотрительно зажатым карманным платочком, выдавив содержимое на плешку алчного спутника.
   -Славные дивидендики!.. Что это, крыша протекает?- Вопросительно пошлепал хренсменчик по плешке, а потом носярник задрал с явной к потолку претензией.- С кем чуть ни завязали финансовые сношения, фу! Только понюхай! А ведь могли бы гарантировать перевод кредита в любой из подконтрольных загнипийских банчков, с удержанием за услугу всего-то 'фифти' от остатка, не прилипшего к ручонкам посредников. И вот те на - в ответ получаем грязнейшую неблагодарность!- Приподнял запотевшие очки, что бы лучше рассмотреть склизкий исследуемый продукт, и оскорбленный в наигнуснейших чувствах, не понятый в лживейших намерениях, опечалился да принялся замазюкивать и так в безнадежном состоянии пребывающие диоптрии. Кончилось бы тем, что хренатору пришлось поводырем подрабатывать, если бы ни грязь выметающая, а потому уверенно задающая точный курс на выход швабра в руках опытного уборщика, то и дело ритмично шлепавшая выявленных идолопоклонничков пониже фалд пиджаков по подмоченной, как репутация, брючной синтетике.
  
   -Знатно дело сладилось - с дипломатической работой на сегодня покончено!- Весьма довольный вице-владелец отряхнул умытые, в прямом смысле слова, руки.
   -Если это - дипломатия, то я бескорыстный учредитель благотворительного фонда.- Секретаришка, с несколько округлившимся, вместо извечной угловатости, лицом, подобревший, благодаря неусыпной заботе любящей женщины, потянулся в удобном, глубоком полукресле.- Адмирала зря холуеврикашкам вернули: трофей мой по праву и по заслугам, а теперь, не получив сполна расчет, ускользнет солдафон - поминай, как звали.- Не с концами утратил секретаришка былую гнусность, выражавшуюся порой рецидивными приступами злопамятства.- Правда мне говорили, что к людям нужно уметь относиться с пониманием... Интересно, распространяется ли заповедь на четыреххвостого - в этом субъекте больше от прожорливой акулы, чем от напившейся гориллы?
   -Адмирала ты уже 'выпотрошил' - какой из банкрота хищник? Так, забулдыга в высоких чинах...
   -Тоже верно, но все равно - не прощу... Только невесте моей ни-ни...- Насторожился секретаришка, машинально опасливо огляделся от вездесущего ока суженой, в канун церковного, как полагается, венчания вплотную приступившей с христианским перевоспитанием к выявленному по вполне обоснованным подозрениям сектанту. Недремлющее 'око', казалось, присутствует повсеместно, но чтобы стать невидимым или по крайней мере незаметным, понадобилась бы изрядная выдумка по части маскировки, ведь кроме прежних нескольких полукресел да стола с монитором в кабинете вице-владельца мебели в общем-то не прибавилось.
   -Раздобыли ведь не меньше контейнера ценных бумаг и невесть сколько наличными, но для чего несметные богатства заматерелому аскету? Невозможно же постоянно обитать в сугубо спартанской обстановке...
   -Зато трудиться сподручно - меньше отвлекающих факторов...
   -Трудиться доводилось и в худших условиях, но вот одна моя знакомая считает, что кабинет должно оформить в красной коже, с лепниной на потолке, бархатом штор на окнах, с обнаженной статуей вместо торшера...
   -...люстра хрустальная, витые медные бра, ковровая дорожка... а книжные полки, интересно, предусмотрены?
   -...да еще шкафы, комоды - о книгах не говорилось. Наверное, литература - само собой разумеющееся приложение. А?
   -Думаю: нет. Но не огорчайся, постарайся сконцентрировать внимание знакомой на обустройстве будуара, а когда очередь дойдет до кабинета, глядишь, энтузиазм поиссякнет.
   -Вряд ли. Видишь ли, я немного перестарался: под горячую руку, по ложным искам экспроприировал целую свалку антиквариата. Судебные исполнители принудительно вывезли, такие же продажные логистики отправили - скоро ожидается пароход, забитый торшерами, стульями, прочей обстановкой и даже дверьми,- в ответ на удивленный взгляд пояснил секретаришка, каким способом решает вопросы меблировки.- Ну, не умею да не люблю болтаться по магазинам. Меня уж по бутикам затаскали, а когда обустройство жилья на носу замаячило - понял: не вынесу - решил пойти по пути наименьшего сопротивления.
   -Интересно, какого стиля мебелишка?
   -Сплошь ярко выраженный средневековый 'вампир'.
   -Тогда неинтересно, уф,- брезгливо передернулся вице-владелец,- ну и вкус у тебя.
   -Изымал особо ценное - старинное, но первое, что под руку подвернулось - возиться с музейными фондами, взламывать запасники времени не хватало.
   -Ладно, главное - чтобы пароходный антиквариат не прописался в художественной галерее и не дополз до моей приемной. Так что не оправдывайся. Сам я тоже, помнится, не особо чурался объегоривать мошенников-маразматиков - до сих пор временами стыд одолевает.- Вопреки покаянным словам вице-владелец, мечтательно вздохнув, ностальгировал приятными воспоминаниями:
   -Порой вспоминаю старикана нашего Мусороса: с его ведь невольного соучастия начиналось финансовое становление Конфедерации; где теперь, чем занят, мечтает ли вновь о несбыточном?
   -Нынче старине приходится туго: вознамерился, было, обрушить загнипийский бульдинг, взамен же самого обронили - подняться не в состоянии, даже мало-мальски остепениться не на что. Но стальной трейдер привычкам не изменяет, все-то на бирже отирается... оттирает ступени щеткой да полирует мокрой тряпкой - на жидковатый супчик зарабатывает.
   -Жаль,- вновь вздохнул вице-владелец,- грамотный же, квалифицированно паразитирующий специалист - надо бы хоть скромный пенсион назначить, все же, как ни крути, пусть помимо воли, но выпало прохиндею на старости лет к правому делу руку приложить.
   -Бесполезно, в одночасье на бирже, как в унитаз, спустит. Я уж пробовал деньжат переправить - толку ноль, одни лишь неприятности: старик, в очередной раз прогорев, загремел от расстройства в неврологический диспансер. Тик проявился - на прохожих набрасывается с предложением опустить...- осекся внезапно секретаришка, поймав на себе удивленный взгляд вице-владельца,- ... на наличные...
   -Ты-ы?..- Вице-владелец, действительно, уставился на секретаришку, словно нос к носу столкнулся на экспозиции шедевров из запасника эрмитажного фонда с редким не подмененным экспонатом.- Деньжат переправить?..
   Секретаришка налился пунцовым цветом созревшей для опадания малины-ягоды, спрятал въедливые глазки да стеснительно зашаркал по полу ножкой.
   -Мелочишка сущая, подзаработал, решил... думаю...
   -Ладно, чего уж, никому не расскажу, не волнуйся, а то долго ли реноме в финансистских сферах подпортить. Но в следующий раз рекомендую с благотворительностью обращаться осторожнее.
   -Ну конечно, я ведь как действовал, через подставных лиц, дутые фирмы...- вновь вознамерился секретаришка оправдываться.
   -Молодец. Это к тому, что перестраховался, но, все равно, не ожидал - удивлен.- Вице-владелец крепко пожал растерянному секретаришке руку.- Что ты на счет приглашения сказывал? Созрел, говоришь, для женитьбы?
   -Да, бракосочетание через полчаса. Ты... вы не могли бы выступить моим... свидетелем с моей стороны... но не в суде, а...
   -Во-первых, мы уже давно перешли на 'ты', во-вторых, столь почетная должность именуется шафером. А почему бы нет? Кольца, паспорт при себе?- Немедля, на полном серьезе приступил вице-владелец к исполнению ответственных обязанностей.
   -Вот!- Секретаришка протянул недавно полученный, пахнущий добротной кожей документ.
   -Отлично, поздравляю гражданином Конфедерации! А кольца? Хотя нет, эта проблемка за мной: ради окольцовывания сообщника не грех раскошелиться - по дороге завернем в ювелирный пассаж. Времени мало - погнали.
   -Нет-нет,- заспешил вослед решительно вышагивающему вице-владельцу секретаришка,- о кольцах велено не беспокоиться!
  
   ____________
  
  
  
   С одной-то невестой суеты вдосталь, а если их набежало с полдюжины, да поджимает время...
   За цейтнотом девичник порешили совместить с генеральной примеркой подвенечных нарядов. То и другое шло полным ходом:
   -Сузя!..- не умолкала экс-наложница, чья значимость в собственных глазах после пребывания на иноземщине неимоверно возросла и требовала привлечения внимания масс да всеобщего любопытства.- И не спрашивай, Сузя, - та отвлекаться от занимательной примерки вовсе не собиралась - я потомочки приключения как на духу выложу: меня ведь в модели обряжали, ножами тыркали, псинами травили, а презентами осыпа-али-и... Одним словом, жизть в ихних Загнипиях - сказка, но засасывает, точно в трясину загульную. А когда за скудностью питания начинает тянуть на родимую сторонушку - разрыдаешься. Да куда ни шагни - сплошь, говоря проще для понятия, стрессы окаянные. Как только ты, Сузя, на иноземщине столь годиков вынесла, бедолажка наша, не представляю?- Экс-наложница бережно обняла подруженьку, пустила слезу и, окончательно растрогавшись, барственно скинула с крутого плеча одну из шуб.
   -Вот те, Сузя, салоп соболий - специально наироскошнейший выбирала. Правда, велик не в пору, так ничего - ушьешь.- Закутала, да в придачу палантином обернула новобрачную и невольно залюбовалась.- Ах, краса, Сузя! Ах, невидаль иноземна...
   Ой, Сузя!
   Наделенная теплым вниманием подружки Сюзи от пронзительного вопля вздрогнула, как не случалось даже при экстремальном десантировании на захваченные у противника территории.
   -Видела давеча женишка твоего - совсем зелененький. Когда ж с болезного припарки-то смоют, поотклеивают пластыри? Ой, Сузя, ты ж сама-то млада, чего ж на молоденьких потянуло?
   -Без крем-пудры посмотрела бы, на сколько лет я выгляжу, это у тебя лицо, как у куколки, натянутое - ни одной морщинки не видно,- самокритично отозвалась бывшая агентша, и взаимно обрадованные комплиментам подруги расцеловались.
   -Мой-то, Сузя, видела б фата-молодца! С тем, что было прежде, не сравнить. Выступает, ни дать - ни взять, натуральный майкрософт с завалящим трилльярдием в кармане, глянет - бабы, прям, навзничь валятся. Приодела - жентельмен вылитый, на минутку опасаюсь оставить - как бы не заальфонсил напропалую...
   -Ты под венец идти тоже в шубах собираешься?- поинтересовалась новобрачная мариманочка с помощью подружки по Морскому корпусу затейливо украшающая подвенечное платье кокетливым гюйсиком, ленточками да кокардой с якорьком для намека, мол, стоянка на век - не сорвешься.
   Приневестившиеся полуфиоповы стенографисточки ветрено расхихикались.
   -Над кем зубоскалить вздумали, крали чахоточные? Сузя, как ты допустила, чтоб наши мальчики первых встречных подзаборных шалав осчастливили?! Эх, не присутствовала к тому случаю - я бы невест подыскала воспитанных, с культурою поведения, а не вульгарных подстилок, прежней клиентурой отбракованных.
   Но стенографисточки по легкомыслию не унимались.
   -Кто такие, чего прыскаете!?- Могучая, решительная фигура в длиннополых шубах развернулась вширь, распрямилась в рост. Стенографисточки, востры на язычок да горазды в волосики с зенками вцепляться, ясно осознали: не тот выпал случай, когда потасовка ограничится сими вполне пацифистскими действиями.
   -Кто такие, спрашиваю, чтоб хахалей чумазеньких из-под носу уводить?- Экс-наложница, прохлаждавшаяся по загранкам без боевой, почитай, практики, изготовилась вспомнить молодые, удалые ноченьки - принялась длиннющие рукава засучивать.
   Одна из стенографисточек, менее обстрелянная, чуть еще и, казалось, слезу пустит, другая, побоевитей, с отчаяния попыталась ерепениться, но проглядывало: робеет.
   Сюзи же решила, что далеко не все традиции с обычаями изучены, несть им конца и края не видать, до брачной же церемонии, похоже, допускаются лишь самые агрессивные, задиристые невесты. А отсев проводится, дабы не уступать прочим странам пальму первенства по краткосрочности браков да по зашкалившему количеству разводов. Вместо того, чтобы сдержать вскипевшую гневом подругу, тоже изготовилась принять участие в боевых действиях, практично обмотав левую руку от возможных прокусов дареной шубой.
   -Ой, подруженьки, вы что!?- Мариманочка, явившись по сути, сама того не желая, инициатором раздора, пыталась предпринять умиротворяющие меры, но по-напрасному.- Из-за каких-то шуб...
   -Отборнейшие палантины да 'какие-то'?! Вот я щас...
   -Эй, невесты!- Захлопали распахнувшиеся двери, а потом вошедшая дамочка - в ладоши.- Для женихов темперамент приберегите!- Сияя от радости, обнялась с распалившейся, грозовой тучей нависшей над жертвами экс-наложницей.
   -Пущай спасибочки скажут, что после загнипийского политесу да разъездов по закардонью во мне столь культурного обхождения прибавилось, даже морды бить никакого азарту.- Экс-наложница трогательно расцеловалась с еще одной подруженькой и в полный голос сокровенно поделилась затерзавшими вдруг сомнениями:
   -На счет своего гуся ты хорошенько подумала? А то уж больно квелый да серьезный, чай, любитель по ночам книжки читать? Нет, не будет с кислятины толку - поверь, я те, как по сему предмету агентша обученная, врать не стану.
   На вот носи салоп горностайный!- осчастливила дамочку крашеной подделкой.- Твой-то разве сообразит, чего женщине настоятельно презентовать требуется?
   Довольная дамочка разулыбалась пуще прежнего.
   -Непрактичный, ничего не поделаешь. Не за то люблю.
   -А-а, выходит, хоть за что-то любить можно - и то ладно. Но все ж от кого, но не от тебя ожидала ветреного легкомыслия. За муженьком должно ощущаться, что за каменной стеной, как за моим, к примеру, добытчиком. И то, чтоб на тахту, прикрывшись газетенкой, не сбег от брачного обязательства - глаз да глаз требователен, по хозяйству погонять иль за покупками, но ласково, не без роздыху. Правда ведь, Сузя?
   -Главное - данные медкомиссии по непротиворечивым хромосомам.- Сюзи, припомнив о неотложном, глубокомысленно погрузилась в изучение и сверку хитрых, пропахших карболкой распечаток, машинально лишь следя за делам примерочным, но пришлось отвлечься, когда лицо фатой 'занавесили'.- Ах!- Закружилась перед зеркалом.- А что, подруженьки, выходить замуж в шубах это тоже 'нэшенел' традиция или просто привычка?- Впору любознательной агентке не шпионкой - этнографом засылаться: все-то не уставала знакомиться с причудливыми нравами, не тяготясь нескончаемым образованием.
   -Что ты, Сузя, на дворе-то не зима лютая - сию модерновую акцию я в самых, что ни на есть, шикарных загнипийских кварталах подсмотрела, где красны девки, прям, что сто грамм под килечку, нарасхват. Гляньте-ка, упадешь - не встанешь!- Экс-наложница, распахнув шубу, продемонстрировала ошарашенным невестам стянутые призывно-вызывающего цвета нижним бельем да втиснутые в сапожищи с высоченными раструбами щедро дарованные природой тазобедренные прелести.- Тру-ля-ля 'мускатэр' называется! Ну как?
   Невесты с подружками, как было обещано, прямо вповалку попадали, кто от ужаса, но некоторые от зависти.
   -На том весь расчет строится: моего тоже повалит, как подкошенного, бери тепленького голыми рученькам! А вы пока расшнуруетесь, рассупонитесь, младоженный муженек, утомившись да упимшись на свадебной гулянке, храпака-то и задаст. Или того пуще, другая какая прыткая стерьвь-разлучница к таковой-то умыкнет - не докличетесь!- Торжествующе завертела-закрутила полами шубными в экстравагантном танцевальном анонсировании.- А хренпузского канкану не видывали?!- Замаршировав ботфортами, до того задорно пустилась в зажигательный пляс, что прочие девицы, кто уж поднялся на ноги, визжа в тон, живенько присоединились задирать ноги в меру длины и индивидуальных танцевальных способностей, будто не сдавшие экзамен в балетную школу, а потому окончательно распоясавшиеся виллисы.
   -Тук-тук-тук - На робкий стук в дверь никто не вздумал обратить внимания, а поскольку двери, ровно как прочее конфедератское имущество, кроме, разве что, струнных инструментов в оркестре, принципиально не скрипели, то прилизанную голову, по приметам видать, работника финансовых органов, протиснувшуюся в образовавшуюся щель да глазенки, любопытствуя, вытаращившую, обнаружили не сразу. Первой вполне искренне пискнула мариманочка. Потом в унисон завизжали стенографисточки, возглавляемые экс-наложницей, причем пищали от души, на совесть, тоном, положенным порядочным барышням на выданье.
   -Шмяк - по счастью первый подвернувшийся под руку предмет оказался всего лишь плетеной фруктовой корзинкой и совсем мирно шлепнул о косяк, едва лишь задев постороннюю голову, рассыпав по коврам разноцветные, ароматные плоды дерев. Окажись же на месте корзины швейная машинка или одна из игривых статуэток амурчиков со стыдливыми Психеями, на манер бюстов философов ли, вождей с утонченным вкусом украшающих интерьер примерочной, то финансовая стезя охальника несомненно пересеклась бы с травматическим диагнозом.
   -Девушки, вы что? Я не подсматривал - я по официальному делу...
   -Все вы сперва отпираетесь,- щегольнула бельишком экс-наложница, чтоб уж не зря мужчинка пыхтел-старался-подглядывал,- зато потом непременно ручонками полапать норовите с вытекающими осложненными последствиями.- Втянула в девичью, ухватив за шиворот, заробевший, нечаянный трофей и покрутила ошалелое 'официальное лицо' перед выпяченными прелестями.- Когда ж погублена девица спохватится - ни невинности, ни, как в народе сказывается, ридикюля тоже не сыскать, да право на отцовство спорное!
   -Ах, вот он каков!- возмутились прочие невесты с подружками.- Девоньки, немедля проверить, на месте ли ценности!- Пустились бестолково ворошить кружева, задирать подолы платьев.
   -Девушки, я же по делу...- покрывшийся накатившей испариной, от которой даже опахивание юбками не спасало, застуканный на месте уж точно неблаговидного деяния вероятный финработник безуспешно пытался оправдываться.
   -Знаем скромняг таковских - вона оне какие!- Изъяла вновь боевито настроившаяся экс-наложница у прилизанного клерка портфельчик, а освободившиеся ручонки без спроса взаимного согласия наложила на демонстрируемое.- Полюбуйтесь, девчата, на шустрилу - не успел войти да толком поздоровкаться, а сразу за дело! Во нахалюга! Скажи спасибо, что маго суженого рядышком нету, уж задал бы ноченьку вархомевскую! Ладно, пшел от греха!- Финработника с легкостью пушинки выпихнули наружу, но тот, демонстрируя либо завидную настойчивость, либо притупленность инстинкта самосохранения, вновь с деликатным стуком проник в помещение.
   -Гляди, какой приставучий ловеласина выискался! Тебе что здесь медом намазано?- умилилась экс-наложница, в поощрение мужской напористости готовая к прощению не просто невинных шалостей, но даже чего пущего.
   -Я из банка!- выпалил, прикрывшись сим декларируемым спасительным щитом, набриолиненный, ни дать ни взять, приказчик из лабаза и излишне самоуверенно попытался продвинуться к изъятому портфелю.
   -Да?! Теперь, стал быть, тебе обслуживание в кредит дозволяется - вынь да положь куда помягче?! Знаю кобелин банковских: счета в наличные инвестируете, а все-то об одном думаете!- Вновь едва не ухватила жертву разыгравшаяся деваха, но ученый уж финработник, продемонстрировав завидное проворство, прошмыгнул в спасительный, как мнилось, угол, отгороженный основательным по виду диваном. Стенографисточки, совместно повизгивая по пути следования беглеца, лишь тощее тельце пару разиков ущипнули. Зато потом силами тройственного союза недавних противниц завалили на незыблемую, но с предательски откидывающейся спинкой мягкую мебель да принялись выпытывать, на чью невинность прилизанный пробором кавалер покушался в первую очередь, и проверять мужской гардероб на предмет, 'не спер ли ценности?' иль, 'чего в кармашках имеется интересненького?'.
   -Девичник у нас или что? Давайте, как положено, определим залетного молодца в стриптизеры, а то, вишь, недотрогой прикидывается!
   -Я из Драгоценного банка!- пищала жертва невестиного произвола.- Доставил на примерку... ай, куда вы лезете?!
   Но руки агрессорш застыли, как по команде, не добравшись, даже не нашарив ничего в любом смысле стоящего.
   -На примерку?
   -Что принес?
   -Не томи душу, изверг!
   -Кольца-а-а!- чуть ни всхлипнула жертва.- Мне нужна гражданка Сюзи, и портфе-е-ель мо-о-ой где-е-е?
   -Девоньки, это же ко мне - сейчас начнем выбирать колечки.- Сюзи подняла пренебрежением отшвырнутый портфельчик и, открыв, с интересом погрузилась в созерцание былых трофеев, когда еще нещадным боем взятых у сам-вора ушинского. Драгоценности, довольные встречей с хозяйкой-захватчицей, разноцветно, приветливо переливались искрящимся блеском. Невесты зачаровано столпились вокруг, позабыв наряды и недомученную жертву...
   -Примеряйте, кому какое по душе и по размеру.- Подала Сюзи пример - выудила скромное кольцо со жгущим сварочным огнем бриллиантом.
   -Ну, ты, Сузя, даешь!- восхитилась экс-наложница и ничтоже сумняшеся запустила руку в сокровищницу.- А у меня, Сузя, видела б, какие самоцветы пропали, вот таковские!- Почти не преувеличивая, продемонстрировала кулачище.- Спустили сокровища, прожгли потворством вертопраха беспутного, суженого этого.
   Невесты пробовали сочувственно поохать, но почти мигом переключились на восхищенное аханье, подыскивая драгоценности посимпатичнее.
   -Нет, Сузя, ну откудава ты сплошную мелочь подоставала: каменючки с твой ноготок, махонькие, хошь и сияют, но размеры-то колечек детдомовские какие.- Расстройству экс-наложницы оставалось лишь посочувствовать: вынуждено уж уступила пару облюбованных колец с игривыми красными каменьями и кому - стенографисточкам! - А поболее нету ли?
   Высвободившийся, приведший внешний вид в относительный порядок банковский служащий откашлялся и заметил с педантичной ответственностью за порученное дело, но как бы между прочим, чтобы вновь не навлечь в качестве незаслуженной кары невестино внимание:
   -Мужские размеры переданы указанному молодому человеку, в соответствии с распоряжением владелицы, на то расходная квитанция имеется.- Пренаглющим - показалось экс-наложнице - образом извлек презренный клерк из кармана и попытался разгладить на колене изрядно пострадавшую при досмотре книжицу бланков.
   -Мужские размеры?! Ах, книгочей, бумажная душонка!- Мигом вспыхнувшая яростью невеста ухватила, не чинясь, прилизу одной рукой за шиворот, другой - за место совсем не для того предназначенное. И кто знает, чем бы закончилась карьера посыльного, вся-то вина которого заключалась в излишней добросовестности, ведь не только двери, чтоб выставить наглеца, окна за интригующе колышущимся тюлем манили заманчивой привлекательностью, к тому же изощренная пытка на диване тоже не могла быть отвергнута, хотя бы за незавершенностью? Но тут раздался боевой клич, переходящий в визг восторга:
   -Женихи приехали, девочки-и!..
   Натешившись не только клерком, но и примерками, невесты кинулись доводить наряды до с ног сшибающей красы, а дамочка с мариманочкой взяли в оборот напрасно памятующую канувший в лету магазин 'Богатырь' экс-наложницу. Расстроилась деваха от пустых хлопот с кольцами да от того, что супостат, в проистекших на текущий момент бедах виноватый, из рук ускользнул, оставив взамен себя пиджачишко да два клока материи пусть с действующей молнией да пуговками, но выдранные всего-то со штанов да с исподнего.
   -Женихи... а я-то никака...- 'запиленным' виниловым диском съезжала на одну и ту же дорожку разволновавшаяся вдруг деваха...
   На приезд женихов, в самом деле, не грешно было полюбоваться: в раззолоченную карету, у киношников, видать, позаимствованную, да в пяток изящных, открытых экипажей коники впряжены - сплошное загляденье: играли переизбытком энергии, лоснились довольством, ушами пряли от любовного обращения да заботливого ухода. На козлах помпезной каретищи восседал некогда зеленый ментонер, то ли пониженный, а вернее, что повышенный, наконец, до кучерской должности. Охаживал, шелестя вожжами, полюбившуюся пегую в яблоках шестерню - коняшки в ответ на понимание, на деликатное отношение переминались-перетаптывали копытцами, косили глазом, волнили расчесанные гривы, хвосты при том культурно не задирали.
   Торжественные женихи да важничающие от возложенной ответственной миссии шаферы, разодетые в пух и прах, смотрелись ничуть не хуже выездов: конфедерат в парадном мундире при треуголке с плюмажем, ментонер с мариманами в выходной форме с аксельбантами, лампасами да кокардами, прочие цивильные в полуфраках, при пушистых хризантемах в петлицах. Лишь секретарик в 'рабочей' одежде - в будто приросшем к телу смокинге со скромничающей изысканностью неразлучной орхидейкой в кармане. Полуфиопы - для контраста с темным - в светло-кремовом, под канареечного цвета галстуками-бабочками, что крылами трепетали на ветру и, будь в силах, мигом умчали бы столь тонко разбирающихся в моде хозяев куда подальше от опрометчивого шага. Но, увы...
   Кавалькада радостно сияла, пестрилась, перемигивалась бликами, но, вместе с тем, чувствовалась некоторая нервозность, настороженность, как в разведке.
   -Запомни,- напутствовал в последний холостяцкий путь секретаришку обстоятельно к любому делу подходящий, будто договор заключающий вице-владелец,- что бы ни спросили - говори 'да', а не начинай по привычке увиливать.
   Кто в компании ответственный за кольца? А то у моего подзащитного... подопечного жениха пока соответственных атрибутов не имеется - непорядок.
   -Вжик - заскрипела, взвизгнула тормозами, точно будущим тещам занеможелось, неотложка.
   -Спасибо, что подбросили,- обратился вправду от зеленки не совсем отмытый юный конфедерат сперва к водителю, а потом к женихам:
   -Порядок, орлы! Насилу с процедур смылся. Вот!- Прыток, видать, юноша - с носилок готов жениться - вынул из кармана да споро распаковал банковский пакет.- Любые - на выбор!
   Под майским уже солнышком полыхнуло, застреляло искорками - женихи оживленно столпились, не дойдя несколько шагов до ступеней парадной лестницы, ведшей в невестины альковы.
   -Моя постаралась!- с гордостью за невесту проинформировал довольный сюзин избранник приятелей и, словно с невестой сговариваясь, выудил сверкнувший на улице лишь скромной звездочкой, а не радужными переливами, бриллиантик.
   -Ого, невеста у тебя не промах!- Вице-владелец будто бы со знанием дела рассматривал содержимое пакетика.- 'Дайментик',- вытащил изрядный перстень с рубинищем,- каратов на восемь, а то на десять потянет. Воды нечистой, огранка неважная, зато габариты...
   -Милый!- откуда-то сверху деланным колокольчиком прозвенел нарочито тоненький голосок,- срочно нужно колечко больше двадцатого примерно размерчика.
   Женихи, шаферы, а особенно кучера с любопытством задрали головы, аж до спадания для некоторых впервые брачующихся непривычных цилиндров, да с неподдельным интересом принялись вместо драгоценностей разглядывать Сюзи, свесившуюся из окна, скромно при этом прикрывшуюся махровым полотенчиком.
   -Сюзи! Почему ты еще не одета и зачем понадобилось мужское кольцо?- Растерявшийся юный конфедерат не знал что и подумать. Но до сих пор чуждому пошлых подозрений молодому человеку в столь предосудительном деле быстро помог не приведший расхристанный внешний вид в надлежащее состояние, изрядно помятый банковский служащий, не нашедший ничего лучшего, как тоже высунуться в окошко, хорошо хоть раскрыв другую створку, но зато с оправданиями:
   -Я исполнял распоряжения, как велели! Я, конечно, несу ответственность, но ни в чем не виноват - к тому расписка имеется...
   При виде явно нервничающего растрепы жених под размытой зеленкой сперва побледнел, потом пошел пятнами гнева.
   -Сюзи, почему на примерке посторонний мужчина?!
   Но тут, оттащив упирающегося клерка, явила красу многочисленным, слегка застеснявшимся женихам со свидетелями вовсе не подумавшая прикрываться полотенцами экс-наложница.
   -Пацаненок, думай, об чем интересуешься! Не будь ты Сузькин хахаль, уж задала бы взбучку за мужские-то размеры! Где ж это слыхано при честном народе оскорблять знатную леди, едва с загранки прилетевшую! А ну, сполняй, чего велено - гони перстня на примерку!
   -Вот, именно то, что требуется - украшение подходящее, достойное вашей пышной красы, милейшая.- Пришел на выручку оробевшему юному жениху вице-владелец - мелькнув огненной дугой, без малого в дюжину карат рубин полетел примеряться. Как ни мешайся стиснутый под мышкой клерк Драгоценного банка, ни норови выскочить из ненавязчивого декольте нескромные прелести, экс-наложница заказанный перстенек не упустила.
   -В самый раз!- Втиснула-таки страдальца на заклание - безымянный палец в перстень, вполне подходящий просыпающимся порой алчным наклонностям, но не заявленному размеру.- Сразу видать: человек разбирается в ювелирных тонкостях - не самозванец, в щелки лишь гораздый подглядывать.- Чуток помутузила клерка и, благодарная, послала смущенно заулыбавшемуся вице-владельцу пусть воздушный, но смачный донельзя поцелуй.
   -Сузя, пометь лентою, а то как бы мой лопоухий с чьим другим не спутал...- Убедившись, что к кольцу намертво привязана широкая, алая подарочная лента с соответствующими инициалами, невестушка успокоилась и, амнистировав, выпустила на свободу задыхающегося банковского страдальца.
   -Отнесите моему будущему супругу.- Протянула Сюзи тот самый сакраментальный 'ридикюль', о чьей сохранности пеклась бдительная экс-наложница, да не пустой - набитый колечками.
   -Сузя, как ты доверчива! Соглядатай банковский растранжирит, сопрет аль подменит перстеньки на подложные, в особенности с аленьким самоцветиком!- Надвинулась неумолимая, полуодетая невестушка на клерка повадкой цунами, грозящей столь же заголенному пляжному люду.
   Заподозренный как минимум в подлоге служащий пятился к выходу, в отчаянье предпринял попытку с резкого разворота рвануть к дверям, но впопыхах налетел на злосчастную мягкую мебель, завяз в накиданных подушках, на коих торжественно был задержан и обличен.
   -Вона, видали, девицы-подруженьки! Я-то не чистого на руку ловкакача моментом распознала! Не спер - так выманил ридикюль у доверчивой девицы...
   Припертый к диванным подушкам спирающими дыхание, объемистыми формами клерк мигом отбросил даже самые робкие зачатки мыслей что-либо возразить или оспорить.
   -Держи, Сузя!
   Косметичку, силой изъяв из ослабевших, подрагивающих рук, передали владелице, а та, легкомысленная, не изобрела ничего надежнее, как попросту кинуть драгоценности в распахнутое окно.
   -Лови, милый! Колечки помечены лентами.
   Юный конфедерат, размышляя о вклинившемся меж ним и невестой постороннем, полураздетом мужчине, зазевался - сокровище подхватили верткие, в баскетболе поднаторевшие полуфиопы.
   -И все-таки, милая, кто тот мужчина? Кажется, я с ним где-то встречался...
   -Потом-потом...- Сюзи, интригующе кокетливо скрывшись за гардинами и, торжествуя, уведомила подружек:
   -Ревну-уе-ет...- Прижала к груди недомеренные наряды.- Представляете, по-настоящему...- зажмурилась мечтательно, а подружки в унисон пустились завидовать.
   -А-а! Так ты, видать, охальником подряжаешься, нечестивец - семью порушить удумал?!- Ухватила экс-наложница теперь уж окончательно разоблаченного служащего всего лишь за ухо.- Чтоб сиднем туточки сидел, корнаух эдакий, ни на шаг не рыпался! За тобой, видать, глаз да глаз требователен, а то каких других дел вытворишь, жиголишка зашмыганный!
   Ладно,- приняв затравленный вид клерка за искреннее раскаяние, смилостивилась экс-наложница,- не дам пропасть, не кручинься - доверю шлейф подола нести, но не более, так что не обольщайся. Да чтоб вентиляцию прикрыл! Щеголяешь непотребствами - красней потом за тебя.- Швырнула без вины виноватому, в неблаговидных намерениях обличенному клерку содранный ранее, а потому уцелевший пиджачишко.- Давайте, девки, обряжайте меня, а то в салопе запрею от волнения. Ох, рассказал бы кто, что замуж жениться столь хлопотно - я бы уж поморила сваго суженого, повременила давать согласьице, чтоб не думал о себе многого, а ценил, как следовает, внимание девичье...
   Женихи, шаферы, с любопытством перебиравшие колечки, выуживая за ленты радужных цветов то одно, то другое, выглядели предовольными, кроме терзающегося юноши да неодобрительно хмурившегося конфедерата.
   -Ох, не по-нашему дело деется, не по уставу прописанному... одно слово - майский брак. Кольца невесты перемерили, а каменища-то... ободки перекрывают. Чай, не еретики протестантные щеголять богатствами суетными - кто ж пред алтарем перстня с каменьями надевает? А?
   -Самоцветы, спору нет, хороши, но красы невест им не затмить. Напротив, прибавят блеску торжественности. А женщинам сверкание-сияние точно по вкусу придется.- Вице-владелец, к усугубившемуся негодованию конфедерата, недальновидно вот-вот изготавливался предаться иноземным традициям.
   -Что по вкусу - то ладно,- нахмурившийся конфедерат стеной стоял на страже заведенных заповедных обычаев,- да только как в выездных боях да полеваниях с эдакими смарагдами?- Ухватил без сантиментов за руку и продемонстрировал палец одного из полуфиопов с красующимся халцедоном размерами с пятак.- Уж лучше продублировать - пущай всепогодные колечки тоже к алтарю доставят для верности.
   -Отлично! Согласен, старина: красота-красотой, но раз для верности требуется, то нечего пренебрегать наработанной народной практикой. Распоряжусь, к тому же с меня причитается: с морпехами плечом к плечу не сражаюсь, в боях не участвую - дозвольте хоть мощной тряхнуть.
   -А вот это завсегда, пожалуйста! Никто против слова не выскажет.- Конфедерат явно умиротворился, лишь педантично проследил, чтобы распорядились в точности - ни на пробе, ни на золотых каратах не экономили.
  
   Кафедральный собор, радушно вместивший венчающихся, шаферов с подружками да просто гостей с любопытствующими родственниками, сиял.
   Лики Святых Угодников, казалось, подбадривали, чуть ни подбивали вступить на брачную стезю одиноких да сомневающихся, наставляли аки на следование пути истинному. Мол, чего, нерадивцы, никак не обженитесь? Видите ведь, сколь прекрасны, благолепны, спасительны душам заблудшим обряд сей и таинство.
   Просветленные лицами кающиеся грешники внимали, заслушавшись доносящегося с хоров перелива песнопения и возносились над суетностью очищенным от бессовестного эгоизма сознанием, растворяясь в витающей под сводами духовной торжественности.
   Женихи с невестами затмевали даже златоризых батюшек со служками, не говоря уж о гнусавящих дьяконах. Полуфиопы переливались блестками. Грудь одного по-прежнему украшала не совсем соответствующая мужескому полу наградная медаль 'За героическое материнство', а второй насилу расстался с пернатым питомцем, передоверив голубя не кому-нибудь, а самому конфедерату, приложив в придачу целый ряд устных наставлений, текст инструкций по птицеводству и пакетик прикормки. Стенографисточки, разодетые в переливчатую вискозу, легкомысленные кружева, перевязанные бантами из гораздо более залихватского, чем шелк, материала, поперву посчитали фрачные наряды столь удачно захапанных чумазиков чересчур скромными. Однако, обозрев женишка экс-наложницы вообще в цивильном пиджачке даже без удлиненных фалд, вполне удовлетворились местью и, весьма довольные, злорадно успокоились. Добавили лишь женишкам форсу, повязав разноцветными, чтоб не спутать, лентами; раз уж те поступали в полную их собственность, то делиться, с кем ни попало, нечего.
   Секретаришка вправду предстал всего-навсего в смокинге, но не нужно сколь-нибудь тесно водиться с экс-наложницей, чтобы знать: с сим простонародным фактом не смирились - ностальгический для обоих пиджачок дооформили в лучших швейных мастерских. Долженствующие скромно, чуть ни затрапезно лосниться лацканы украсила витиеватая, по примеру моды дипломатического корпуса, позументная вышивка пальмовыми ветвями. Саму же невесту, в срочном порядке из последней шубейки разоблаченную, щедро задрапировали в оборки, ленты, взбитые пуфы... Облаченный доверием таскать шлейф клерк если в обильных материях не утоп, то запутался намертво - убежать не удавалось. Благодарная подруженькам, что не позволили осрамиться пред честным народом, приодели пусть не шикарно, без вызывающей роскоши, но, как сказывали, с утонченным вкусом, невестушка затаила дыхание. От проникновенности момента искренние слезы скатывались по умиротворенному лицу крупными, что отборные жемчужины, щедро гранитный пол орошающими каплями,- хоть ни о чем не жалела вовсе, но во всем содеянном каялась.
   Сюзи выглядела, точно ангел, символ чистой незапятнанности, и юный конфедерат, отринув прочь пустые подозрения, даже чуть заробел, гадал, снизив о собственной персоне планку завышенного самомнения, отчего именно ему выпала удача вести сие неземное создание под венец? Догадываясь, румянился от удовольствия.
   Бывший координатор, экс-завсектора Отдохновения, а ныне, судя по склонности к перемене ответственных постов, отставной резидент старался выглядеть - по привычке, позаимствованной с последнего места работы - неприметно, если не считать нацепленной патриотических цветов бабочки, прилагал усилия не бросаться в глаза, не запомниться ординарностью образа. Что не мешало женишку то и дело счастливо улыбаться, хлопать не повыпавшими от напряжения зрения на прежних должностях ресницами да удивленно взирать на дамочку, словно не понимая, велением какого небесного распоряжения здесь оказался, ведь всепоглощающей любви до сего случая с ним как-то не приключалось? А дамочка светилась тихой мечтательностью, отрешением от суетности рутинных дел, с головой уйдя в торжественный мир молебна и песнопения.
   Раскрасневшийся неможенник, осчастливленный мариманочкой, тот вообще чувствовал себя, как при вручении наград на батальонном построении, правда, нарушая парадность, несколько раз оглянулся за поддержкой соратников из Морского корпуса, но бойкая мариманочка мигом его одернула, при этом задрав горделивый носик, поправив кокетливый гюйсик.
   'При строгой супруге вдосталь брютца не попьешь, однако для карьеры, пускай фермерской, но нераздельно связанной с морем, как дело ни поверни, трезвость может статься неотъемлемым обыкновением',- жертвенно, на прощание с холостой жизнью думалось неможеннику.
   Не смотря на всеохватное, зачаровавшее действо, несколько человек в меру воспитано, этак не особо мешая окружающим, не срывая мероприятие, выказывало-таки недовольство:
   -Вокруг люди как человеки, а тут энциклопедист выискался! Ты, видать, пращуров род, что от самого праотца бородатого Менделея ведется, на корню загубить вознамерился?! Даже завалящую кральку в походных баталиях умыкнуть у ордынцев не удосужился!- Позеленелый от нездорового самочувствия имка то и дело тыкал вострым локотком ученого племянничка в чувствительное к родственным проявлениям подреберье.
   -Это потому, что яблочко от яблони не далеко падает, что еще до Менделея доказано.- Тоже позеленелый с лица, осунувшийся комендант рундучного звания периодически то покачивался, то поддерживал желудочную область весьма обширного живота.- Еловых шишек не сыскать, это в среднеширотном-то разнолесье - курам на смех.
   -У-у...- скривился, словно от лечебного микстурного сиропа, а пристыженный имок, прекратив племяша тыкать, попытался оправдываться:
   -Сам посуди, больна голова, как иначе проверить эффект взаимозаменяемости? А сосновые шишки по харкте... харктеристе...
   При неосмотрительно оброненных неблагозвучных буквосочетаниях оба диспутанта позеленели пуще прежнего, а столь неблаготворная для самочувствия дискуссия, как следовало ожидать, прекратилась, уступив место величию торжественного обряда.
   Конфедерат с убаюканным за пазухой мундира голубем повздыхал от безделья и сочувственно поглядел на коллегу-шафера, стоящего рядом, но не к случаю хмурящегося да глядящего долу, и постарался поинтересоваться без докучливой назойливости, с соблюдением, как понимал, такта:
   -А что твоя зазнобушка? Я уж, старый дурень, спешил порадоваться: пара выходила уж очень подходящая, видная. Че разладилось-то?
   В ответ ветеран ментонерский глянул чересчур уж пасмурным на столь отрадной сердцу церемонии взглядом.
   -Вновь избранная профессия презумпцию не устроила.- Не стерпел, вздохнул ментонер разочек - аж из гранитного пола слезу бы выжал - и внове невпопад окрест происходящему посмурнел.- Пока думала, что связывает судьбу с брачным аферистом, отношения вроде складывалось как у людей - казалась ласковой, прикидывалась нежной. Когда признался, что подаюсь в науку консультантом по юриспруденции - радовалась, как дитя. Но стоило лишь обмолвиться, что взяток ни за поступления, ни за сдачу зачетов с экзаменами принципиально брать не собираюсь - словно подменили. Привыкла, говорит, к союзам по расчету, а отвыкнуть да в бескорыстие удариться - никак не считает способным. Стыдно, видишь ли, что удостоила внимания не мздоимца, даже не махинатора, не говоря уж о прочем контингенте, не в храме будь помянутом.
   -Тяжело с капризулями - уж то мне известно. Ну, коли дева заартачилась, а тебе без нее - никак, туточки один выход видится - наличности подзаработать, завалить материальной заинтересованностью. На кафедре-то, конечно, особо не развернешься - не разгуляешься, но вот слушай...- конфедерат, конспиративно скривившись ртом, принялся что-то нашептывать, и близстоящим иногда обрывисто слышалось:
   -Командировочные, премиальные, долевые...
   А иногда произносимое пессимистичным шепотом:
   -Хотя, на ее прорву не напасешься - все мало будет...
   Донеслась и горечь ответа:
   -Без откровенного криминала не угодить, а нарушать статьи кодекса не позволяет профессиональная этика...
   -Да, морока сущая с растаковской твоей зазнобой - презумпцией...
   Но суматошность людская, суетность переживаний, сомнения, нерешительность утонули во всепоглощающем, пронизанном небесным светом звучании. Заводил, закружил батюшка пары вокруг аналоя, завелеречил распевом на церковноворликском, малопонятном, а потому с головой погружающем в таинства языке. Недаром устами священника Святые угодники словно обещали прекрасное, возвышенное, умиротворенное: расчувствовавшаяся экс-наложница, а отныне пред мужем и Богом законная жена даже не почувствовала, как на безымянный палец с натугой чуть ли ни навинтили облюбованный рубинище, увенчав сверху, для крепости брака да пущей надежности, колечком попроще. У остальных молодоженов ритуал прошел еще более гладко. Расцеловались на славу, причем не только брачующиеся, но радостные гости, а того пуще - шаферы с подружками; такая наступила отрада, что никто за грех не почел, а посчитали прелюдией к предстоящим, дай Бог, венчаниям.
   -Мир да любовь!- разливалось с амвона, парило под сводами, витало в храме, проникая в верующие души.
  
   -Поздравляю молодоженов! А теперь - на Весенний бал! Брачующиеся - почетные гости!
   Дивная, пусть не оригинальная традиция устраивать сезонные балы крепко прижилась в Конфедерации, ровно как многие другие празднества да здоровые обычаи. Зимние каникулы, например, длящиеся, начиная с 'григорианского' Рождества и не заканчивая Рождеством 'юлианским', а вплоть до Старого нового года, если зима задалась снежная. В осень же популярен праздник Урожая, вдвойне приятный хотя бы потому, что сопровождался затяжной дегустацией не только всесезонного пива, но и молодого вина. А вот Весенний бал, самый галантный из праздников, посвящался танцам, искусствам, цветам, избранию разнообразных цариц-королев и сопровождался весельем молодых, по состоянию души, конфедератов всех возрастов и пожаловавших на торжество дружеских гостей. Куда же было отправиться молодоженам как ни на бал? Не опиваться же - объедаться перед медово-месячным свадебным путешествием. Потому-то не нашлось возражающих приглашению вице-владельца - кареты с экипажами едва поспевали отвозить желающих.
   А бал уж начался! В нескольких залах, драпированных бархатом, в меру украшенных золоченой лепниной, располагающих, даже уютных, не смотря на ширь да размеры со стадион, разбившись по парам, стар, но больше млад занимались 'променадом' по едва поскрипывающему паркету. Вдоволь нагулявшись под величественную мелодию да продемонстрировав, женщины незнакомцам, а пуще завистливым подружкам наряды и украшения, мужчины - не столько награды, в большей степени - стать да выправку, перешли к 'воротцам'. Плавно протекая ручейком, проявляя при сем грацию, неприемлемую животам да отяжелелым бедрам, кавалеры 'галантничали', дамы исхитрялись кокетливо охаживать 'галантов' веерами.
   Потом же начались 'обходы' с переменой мест, партнеров и прочей путаницей - оно и к лучшему, что молодожены запоздали. Но уж когда припожаловали - встречали-то их чуть ни овациями. Радовались как в зиму - подснежникам, в дождливое лето - солнышку, осенью - гуляющим по опавшей листве поэтам, а в мае-то месяце - отважным брачующимся!
   А на балу... Эх, 'молодые' закружились в традиционном, виртуозно исполняемом - взаправдашние венские скрипки с валторнами-виолончелями обзавидовались бы - бурлящем переливающимся шампанским вальсе. Танец потребовалось повторить для запоздавшего секретаришки с женушкой, потому что золоченая карета с отзывчивым к лошадушкам кучером - это не беговые дрожки. Затем уже неможенник попросил исполнить, не столь по прихоти мариманочки - не зря же морским воротничком щеголяющей - сколь по традициям Морского корпуса опять же вальс, но на этот раз не Венский, а гранитный, с солеными брызгами - Севастопольский. Танец произвел особое впечатление на Сюзи, чьему пра-пра-прадедушке, такого же ранжира бабушка под сей геройский город 'балаклавы' нашейные от простуд высылала бандерольками.
   -'Малаков монтайн',- успела лишь вымолвить нечто из семейного предания о сердцееде-шалунишке легком кавалеристе, варварски расстрелянном из артиллерийских орудий не позволившими себя изрубить дикарями, но юный супруг повел даму, до того закружил в танце, что впору сюзиного избранника самого в гусары записывать.
   Бал некоторое время продолжался бы размеренно, по заведенному порядку, но экс-наложница не даром ведь стажировку проходила по загнипийским злачным кафе-шантанам - на сей раз не по заказу, а по требованию зазвучало жгучее, неотрывно-призывное, точно глазастая с губными помадами Кармен для несчастного тореадора, танго.
   -Трум-пум-пум-пум - секретаришка, казалось, переломан и растерзан. Некоторые из немногих слабонервных отвернулись, глаза прикрыли, а то воспользовались случаем отвлечься от столь неистового проявления страстей в буфете под коньячишко с 'шампусиком'. Танцовщица же в окружении нескольких не столь решительных, но тоже отчаянных пар, перенимающих то одно, то иное па, нещадно сминала в страстных объятиях голубую - в чисто цветовом смысле слова - по странным капризам судьбы овеществленную мечту.
   Конфедерат, помятуя о мазурке и досадуя, что столь искрометный танец нынче у молодых не в употреблении, скромно переминался в сторонке да вздыхал о былом, то и дело примечая в выделывающих 'па' парочках студиозов, но больше слушательниц с Кафедры 'полевания'. Однако процент успеваемости по танцам нисколько его не заботил - лишь в меланхоличной задумчивости ус подкручивал.
   'Ничего, видать, не поделаешь. Весна - пора витья гнезд, переэкзаменовок, сдачи задолженностей...
   Как бы только полевой сезон не сорвать гнездованием'.- Собрался завкафедры насторожиться, но тут подошел несколько развеявшийся в бальной атмосфере ментонер, а там - атаман в компании баконьера с бокалами непустыми, конечно же, за ними - имка ученый с конбандистом, кое-что разведав в буфете, с бутылкой полюбившегося брюта да не одной.
   -А вот это молодцы, верно подметили: спрыснуть не мешало бы основание кафедры да выпавший орлам Воздушный корпус! Ишь ведь, разбрасывает-таки судьбинушка - расстаемся.- Конфедерат в видимом удовольствии от компании, но с налетом горечи от предстоящего прощания чокнулся с боевыми друзьями да пригубил леденящего напитка.
   -Уж больно молодежь нынче прыткая - парочками да на танцульках, лишь мы остаемся, что кремнии. И то ведь правда,- хлебнул брютца и, хорошенько распробовав, поморщился,- кому ж воить-то как ни закаленным оперативникам?
   Но тут, неуловимым образом ускользнув от назойливых кавалеров, подплыла нимфа грацией и пластикой - девчушка с курса, что интересовалась методой ловли хренархов на живца да, практикуясь, видно, в сей премудрости, мило засмущавшись, одними лишь ресницами намекнула о 'белом' танце. Конфедерат аж зарделся от удовольствия, позабыв начисто о суровой мужской компании, закружил в очередной 'классике', то и дело порываясь от переизбытка чувств, к звонкому смеху партнерши, выкинуть то или иное коленце из искренне полюбившейся мазурки.
   -Во, старинушка дает!- восхитился атаман, да остальные вослед удивились лихим, неожиданным пируэтам соратника.
   -Думается: танцы на кафедре станут не последним предметом преподавания - куда до них унылой юриспруденции.- Ментонер, отрешившись от грустного, принялся искать взглядом, ни дожидается ли какая стеснительная девушка приглашения.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 26.
  
   Вместо лекции крутись на трапеции.
  
  
   Шустрое времечко местным деликатесом, упругим сырным шариком 'фондю', перескочило через ленч и уверенно подскакивало к предобеденной неге у монитора в располагающем к дреме мягком кресле. Увы, одиноко бредущему по спокойной с виду швейцской улочке путнику, постоянно то и дело оглядывающемуся, будто нервным тиком пораженному, да опасливо косящемуся на незажженные фонари, кулинарные изыски загнипийской кухни были до лампочки: в долг давно уже не кормили, к тому же ко вкусу, дичавшему с недавних пор явным перегибом к кровавому мясу, меню здешних заведений относилось с нескрываемым предубеждением. От тягот, лишений и, главное, от непонятости путник исхудал с лица, что вернуло облику давно и, казалось, безвозвратно утерянную личину интеллигента, более того, интеллигента вдвойне - потому как пребывающему в изгнании. Но, даже не смотря на непричастную ныне к экономическим, финансовым, техногенным... диверсиям внешность, время для прогулки путник принужденно избирал засветло, чтоб не застали в пути сумерки, а то в темноте по-всякому обижали его озверелые фонарщики, да жильцы пребольно швырялись из окон горшками, добро бы пустыми или просто цветочными. Однако и тех, и других хулиганствующих элементов понять немудрено: вослед худолицему, с виду угрозы мирному бюргерству не предвещающему скитальцу-пилигриму с противным пшиканьем гасли уличные светильники и перегорали в квартирах вплоть до третьих этажей прочие электроприборы бытовой направленности.
   За обидные перенесенные оскорбления - если бы только моральные - в отместку за непонимание случалось гонимому, шельмуемому изгою жалобиться: крался в неурочный час опустелыми дворами к заброшенному пустырю, где в упоении выл дикою собакою на фонарь неугасимый, не подверженный влиянию флюидов главы Кромешного ведомства - на Луну. Лишь в иступленном вое, точно от принятии оздоровительной процедуры, до дна изливались обиды за недооценку одиозности личной персоналии.
   Против эдакого проявления чувств, скрипя обильно смазанными пивком нервами, притерпевшиеся к эмигрантским выкрутасам да фортелям жители прилегающих домов в общем-то не возражали, относились к вою с пониманием: ну, мало ли кто какой веры адепт или невесть с чьих краев сдернувший сектант. Времена нынче пошли толерантные, не рыхлыми же шницелями прикажете отбиваться от нарастающего иноплеменного вторжения.
  
   На почтамте неприкаянно-рыжеватого, зато томно-исхудалого субъекта давно уж заприметили телеграфисточки. Интригующий незнакомец неподдельный интерес вызывал неспроста, так как абсолютно не походил на заштатных толстобрюхих, розовощеких да сизоносых ухажеров.
   -Видно, извелся от несчастной любви,- терзались девицы 'белой' ревностью.
   -Ждет послания от любимой,- предполагали трогательно.
   -А у той, похоже, неприятности...
   -Да, муж, конечно же, банкир, но отсталый от веяний времени моногамный ревнивец застал ее в спальне с кавалером в недвусмысленной ситуации.
   -Ужас, неужели не перевелись еще ретрограды, противники модной, удобной в быту непарной семьи?
   -Конечно, разве не видно: ухажерчик-то покусанный, едва залеченный.
   -Неужели банкиры бывают негодяями? Это же надо - искусать столь лакомый пирожочек!- Плотоядно облизнулись с аппетитом обсуждающие чужие неприятности барышни.
   -Куда только смотрят повсюду шныряющие адвокатишки? Обычно от въедливого внимания сутяжников ни единый скандал не утаить, особенно сомнительное отцовство кредитоспособных господ.- Вздохнула о наболевшем парочка ученных личным опытом телеграфисток.
   -Верно, науськать адвокатов - засудить изверга, и дело с концом! Никто не посмеет докучать влюбленным, кроме, может быть, самой близкой подруги...- Аппетитно, со вкусом губами причмокнула еще одна парочка.
   -Да что вы, в самом деле, где это видано, чтобы банкиры кусались? Состоятельные господа имеют обворожительные привычки шелестеть чековыми книжками, после того как угостят привлекательных девушек в ресторациях. Нет, жизнь у финансовых воротил далеко не голодная, чтоб приобрести вопиюще скверные привычки - антагониста ханжеской морали покусала собачка.
   -Неужели изверг-муж натравил на 'рыжика' бедного песика? Ужас, несчастному животному нанесена болезненная душевная травма! Вы не в курсе, пострадавшего уже отправили в реабилитационный собачий центр, а если да, то в какой именно? Я бы навестила шалунишку и почесала бы за ушком: от нервных срывов - самое лучшее средство.- Норовили телеграфисточки разбиться на группки по интересам и склонностям.
   -Может, отправили да только навряд ли поймали. Видела я этого песика несколько недель назад - носился по спокойному, престижному району на поводке с полициантом. Даже подоспевший наряд в штатском не смог совладать с озверевшей, матерой, слюнявой псиной.
   -Вот бедняга,- на сей раз вновь пожалели неудачливого ухажера,- муж подружки оказался полициантом. Дело может кончиться печально - 'рыжику' выпишут штраф за парковку в неположенном месте.
   -Это что? А вот если дело умело преподнести да раздуть, как следует, то запугивание бедного животного запросто обернется судебным разбирательством...
   -Ах! Неужели именно бледненький 'рыжик' напугал несчастного песика?- Благорасположение к посетителю любительниц животных созрело смениться категоричной неприязнью, но все же по размышлению сошлись во мнении: в бедах, приключившихся с интригующим таинственностью визитером, винить исключительно нецивилизованное чудовище - неотесанного чурбана-мужа.
   Увы, незыблемо-неизменные, пусть даже подверженные пристрастным колебаниям симпатии обслуживающего персонала не могли ни помочь, ни обнадежить покусанного клиента: ни весточки, ни даже письмеца заказного, не говоря уж о долгожданном денежном переводе, все-то никак не приходило, не поджидало 'рыжика' на почтамте. Но именно к сегодняшнему послеобеденному визиту завсегдатая подготовились с особым тщанием: якобы застыли специально равнодушно нарисованными лицами, поправляли намертво скрепленные прической локоны, проделывали схожие манипуляции с безукоризненными для низшего звена служащих гардеробами. Да, сегодня день особенный: пострадавшего за любовь ухажера поджидало не просто отзывчивое сервисное внимание, а не менее чем телеграмма - событие, казалось барышням, в жизни принца их мечтаний неординарное, чуть ли ни на наследный трон призывающее!
   -Мерси.- Одарил сдержанный на приветливость да на прочие знаки внимания получатель осчастливленную девушку в окошке скупой улыбкой, наполненной гамлетовского сарказма бренным останкам 'бедного Йорика', затем, смутно подозревая неладное, отошел подальше от любопытствующих глаз к столику, за который предусмотрительно присел, чтоб не свалиться нокаутируемому весточкой с родины. Осторожничая, мстительно прищурив водянистые глазки, распечатал сложенный бланк и уставился в краткий до скупости текст, гласящий следующее:
   'какие деньги вопр знак на поддержку наложенным платежом смогу выслать хренизаду двоеточие заткнет за пояс любых загнипийских фурий заодно с гарпиями воскл знак хренох тчк'
   Особых неожиданностей не случилось, даже ощущения несправедливости отсутствовало. Прочие нахлынувшие чувства: и страх, и обиду поглотила засасывающая трясиной лютая зависть.
   'Лучше бы уж отмалчивался, устрица: сам-то, небось, при квартирке с 'кондишеном', целехонек, дивиденды капающие да купоны выращенные подтирает да стрижет...'- с приятно посасывающим селезенку чувством подумалось покусанному бедолаге о дружке некогда сердешном, чересчур раздражающе трезвомыслящем экс-коммунальщике. Вздохнул тягостно, дернувшись от зуда в плохо заживающих, многочисленных прокусах. Вопреки предположениям переживающих телеграфисточек, укусы вовсе не собачьего происхождения, не подверженные влиянию прививок от бешенства, затягиваться временами передумывали напрочь. Ныне же свербели так, что кого другого, но не мазохиста-стоика, вогнали бы в непрестанную, порой даже в неприличных местах чесотку.
   'Зубы не чистят вурдалачье кознихольное! А если инфекция в организм проникла, чего недоброго? Хотя нет, заразная лихоманка - совсем даже неплохо, только бы до дружка добраться, пока не вылечусь'.- С аппетитом причмокнул покусанный внезапно выделенным слюноотделением.
   'Нет,- не потрафил хоть сколь-нибудь долго порадоваться трезво глядящий на реалии сего прозаичного мира пострадавший',- скорей всего проявляется действие зубного ядища. Видел ведь, как из пастей тварей клыкастых капало, ну как у меня сейчас. Хотя, наверное, просто с голода сок желудочный выделяется - подкрепиться бы...'
   Зверино сузившимися зрачками оглядел пухлолицых, телесно упитанных швейцев. Те непременно драпанули бы и с почты, и с телеграфа, даже из района, внезапно ставшего неблагополучным, пока не обрушилась цена на недвижимость, лишь бы подальше от столь опасного, неприкрыто хищного соседства. Но не срабатывало, притупилось чувство самосохранения - вместо ощущения реальной опасности беззаботно отвлекались суетными, сущими безделицами: облизыванием марок, получением бандеролек, отправкой картонных открыток с намалеванными бабочками-цветочками...
   Однако, взамен активных действий - уволочь какого-нибудь особо зазевавшегося бюргера в укромный уголок с последующей скоромной трапезой - на завсегдатая почтамта нахлынула вдруг предательская слабость, а внезапно задрожавшие руки обронили даже бланк безутешной телеграммы.
   'Что за страна? Никакого внимания, ноль почтения авторитетным лицам',- следом за засасывающим чувством зависти к предусмотрительному приятелю нахлынула горечь воспоминаний о злоключениях, о сущих мытарствах по швейцким банчкам, как гнали в шею, неизменно непочтительно вытуривая изо всех по очереди финансовых учреждений,- 'никакой заботы о подпитке доноров! А ведь как в цивилизованной-то стране делалось: тебе и чаек с сахарком, кагорчика поднесут, путевку под солнышко на усиленное питание...- машинально облизнул с клыков выделения,- ...отгулы для упитанности...'- Вместо ностальгического огорчения злобно порадовался посетитель, что перечисленное приторное благополучие прикончилось не без его личного, общественностью признанного посильного участия.
   -А-га-га.- Злорадство придало силы. Морщась от зуда в разбереженных прокусах, но больше - от приятного осознания на совесть исполненного долга пред вражьими силами, потер ручонки и, походя, оттиснул прочь очередишку из парочки непритязательных, разулыбавшихся невесть чему, аппетитненьких, мордастеньких пухлячков.
   -Вы в кредит телеграммы отсылаете?- поинтересовался в окошко посетитель, вполне интеллигентно замаскировав проступившие клыки не свежим, но аккуратно сложенным платочком.
   В стране зажиревших банкиров и бездуховно откормленных кельнеров в кредит телеграммы никто, естественно, не отправлял, но на сей раз исключение исполнилось с величайшим удовольствием. Более того, очарованные интригующим текстом послания телеграфисточки не только оплатили затраты вскладчину, но за исписанный от руки оригинал чуть ли ни передрались, ни перецарапались, как за автограф 'поп', а то и 'кинопоп' кумира.
   'хренизада пускай лютует на родине тчк зпт чтоб она к тебе в постель забралась воскл знак хренайз тчк'- наперебой зачитывались интригующим текстом, оправдывающим самые смелые ожидания и возбуждающим в умах девичьих массу пикантных тем для измышлений.
   Гордо воздев, словно на бюст поясной позируя, голову, оставил Хренайз почтамт, по въевшейся привычке взбадриваясь мыслью, что виной неприятностей не собственные ляпы и просчеты, а непременные происки спецслужб, а каковой страны - без пояснения понятно.
   -Ах, вылитый престолонаследник в изгнании!- очередной раз восхитились сентиментальные барышни, провожая зачарованными взглядами потрепанного невзгодами 'принца' аж до выхода да потом, сколь могли разглядеть неприкаянную тень на улице.
   -Раз его сердце уже свободно, то, поправив дела, финансы и здоровье, он увезет меня...
   -Нет, меня!
   -Только меня - нужны вы ему...
   -Нет, нас вдвоем с подружкой!
   -...и меня с 'он, де, труа, сис, сенк...' песиками и щеночками...
   -...на пляж под пальмы...
   -...в отель на лазурном берегу с бирюзовым приливом, изобилием, чего только ни пожелается.
   -Да, ведь любовь - это главное в жизни женщины!
   -...и очень важно, чтобы не мешали вездесущие мужланы-мужья, будь они хоть трижды ревнивыми банкирами...
  
   Меж тем герой, увы, не их романа нескромным именем Хренайз, промаршировав на притоке заряда злобной энергии квартал-другой, сник и, в упадничестве ковыляя, поплелся в Экс-хренархов департамент, отзывчиво заведенный властями специально для подобных соискателей пусть уже не всемирного признания с вытекающими смачными подачками, то хотя бы прожиточного минимума. На сборный пункт низвергнутых колоссов, отчаявшихся взобраться на вожделенные пьедесталы, зачастил хаживать лишь недавно, после того, как перестали докучать более неотложные дела. Ведь во первую голову пришлось слоняться по холуевриканским лечебницам, восхищаясь бесплатно подаваемым 'кахфе' в пластмассовых стаканчиках, пока бесстраховочного пациента ни выперли пинками на улицу. Отирание порогов, а когда по недоразумению пускали вовнутрь, то ступеней официальных инстанций успеха не принесло. В частном секторе приключалась приметно та же самая история - продажные адвокаты, в упор не замечая бесперспективного клиента, лишь презрительно сплевывали на истоптанные того ботинки. Когда же вполне осязаемо замаячил вариант скатывания в трущобы Свинса или Хрюклина - на выбор, пришлось, поджав хвост, прикидываясь позорным репатриантом, мигрировать в несколько терпимей относящуюся к изгоям да отбросам общества Загнипу. И уж здесь, претерпев гонения вкупе с унижениями от банковского сервиса, упершись в непролазную стену непрошибаемости охранников, вдобавок физически от мордоворотов пострадав, примкнуть к скопищу подобных же отщепенцев. Зато с тех пор, как Хренайз сделался завсегдатаем департамента, покусы, вроде, стали быстрей затягиваться, и с груди, придавленной гнетом одиночества, будто скатилась глыбища размерами... куда до нее столбищам 'стоун-хэджевым'.
   Не заслуженный, заточенный про хренархов кол, а заботливый, точно кормилица, департамент явился отрадной отдушиной в серых буднях скитаний за вспомоществованием, бальзамом на зуд пульсирующих ран многим прочим отверженным финансовыми учреждениями, неоцененным на чужбине экономо-социо-политическим новаторам, но чаще административным аппаратчикам. Из-за возмутительного отсутствия востребования деструктивных способностей непризнанные гении тоже пытались, по примеру Хренайза, на пустырях выплескивать в иступленном вплоть до захлебывания слюной вое переизбыток накипевшей злобы, но неповинное в бесталанности исполнителей вокала мировое пространство вселенной лишь кривилось неодобрительно на заведомых халтурщиков.
   Своя в доску среда, царившее взаимопонимание, деловое общение, сходного свойства уважение, не смотря на конструктивную взаимную критику и неизбежные в эмигрантских кругах разногласия, воспринимались с ностальгической отрадой. Более того, привлекали прочих родственных особей, в том числе представителей никого уж не шокирующей скандальной желтизной прессы, а вослед - владельцев тугих кошельков, не утративших надежд поживиться в Ворликии из тысячи процентов прибыли в две декады одного месяца. Заодно оборотистые экскурсоводы не упускали шанса подзаработать - приводили пресытившихся ординарными впечатлениями туристов полюбоваться на собравшийся заезжий паноптикум.
   Очередь фактурных субъектов, рыночников по убеждениям - криминальных базарников по практике применения принципиально несменяемого паразитического статуса, действительно, радовала глаз, веселила сердца, выделяясь ярким колоритом на фоне безлично блеклых, вяло 'гешефтмейстерующих' загнипийцев. И немудрено, ведь на обед за дармовым бульончиком, а попутно в призрачной надежде востребоваться, выстраивались чередой личности, даже в нынешнем приниженном состоянии не утратившие категоричной одиозности.
   Однако тяготы и лишения, куда уж до золотого, увы, далеко не серебряного, а каменного века ворликской эмиграции накладывали на представителей неизгладимый отпечаток ущербности, повсеместно проявлялись в подлых манерах поведения, но вместе с тем в повадках чванливо держаться на людях. Чуть ни каждый второй отсвечивал синюшным, чтобы не сказать - испитым лицом. Редкие в среде упрямствующие трезвенники вовсе не из-за пресловутой неумирающей надежды, а по причине прогрессирующего склероза шарили по карманам, ощупывая оборванную подкладку, в поисках позавчера на закусь стресканного бутерброда. Стремясь показать товар лицом, в трясучке дрожащими пальцами отдельные скряги перебирали бережно сохраненные, но совершенно никчемные дипломы, грамоты почетных профессорств, докторантур, чтобы потенциальные работодатели не забраковали за необразованностью. Авторитетно непререкаемый, лоснящийся блином масленым пачкун тыкал во всяк проходящего неопрятным пальцем и, с причмокиванием пуская слюни, неустанно пыжился щегольнуть познаниями в хренпузском языке, гордясь, что постигал подрывы государственности на казенный же кошт в самой Соробормоне...
   Посреди пестроты проявления раскрепощенных действий и полной свободы устных выражений точно соляной столбище незыблемым гарантом монументально высился не согбенный, подобно Гибралтаровым столбам, Хренебень, опирающийся для поддержания равновесия вместо скрипящих костылей на двух зыркающих по сторонам прищуренными в алчности глазенками крыскообразных. Как и приковылявший Хренайз, изрядно пораненный, но в отличии не в крестик, а в полоску заклеенный пластырем поперек примочек, оттягивающих последствия давнего, однако до сих пор обидного хряксового прогара.
   По заведенной, непременно соблюдаемой каждым вновь становящимся в очередь традиции Хренайз церемонно плюнул на стопы колосса и дежурно поинтересовался, как обстоят делишки на счет востребования?
   -Глухо, как в пустопорожней кубышке,- выслушал столь же ординарный ответ очередников.- Складывается впечатление, что тупоумный Запад по-стагнатски упрямо решил погрязнуть в неведении текущей обстановки по котировкам, не говоря уж о невежестве общественного образования - никаких подрядов на чтение лекций ни в хренатах, ни в парламентах, ни даже в университетских столовках для порчи аппетита страдающей избыточным весом бройлерной молодежи.
   -Труба дело,- резюмировали в унисон сразу несколько ответсвующих доброхотов.
   Эх,- мечтательно вздохнул одни из них,- кабы холуевриканцем народиться - с моими-то степенями в любой 'университи' дорога открыта, с руками бы оторвали. Талдычь бестолочи, что 'Толстоевский ис грейт ворлик вритер', а меж непыльным делом в потолок собственного особнячка, знай себе, поплевывай.
   -Подтереться твоими степенями, и только!
   -В холуевриканцы пролезть - размечтался...
   Очередь состояла из тертых калачей, в любом вопросе непререкаемо авторитетных, что порой вызывало совсем нелишние в любой себя уважающей плюралистической среде аргументированные словопрения.
   -Родовые корни у тебя какие? Имеются ли в предках клейменые каторжники, воры, нищие, бабка-проститутка, или ты незаконнорожденный плод религиозных отщепенцев, скрещенных с нравственными извращенцами?
   -У меня?..- замялся обладатель ученых степеней, взалкавший холуевриканской родословной пуще выпивки на опохмелку, не решившись пред пытливыми товарищами покривить тщедушной душонкой.- Так себе людишки: учителки с инженеришками, врачишки по гастритной части, невропатологи из диспансера, пациенты оттуда же...- Раздавленный никчемностью предков наглец, нахально рвущийся в профессора, стушевался, но осмелился высказать робкое предположение:
   -Но зато я сам...
   -Ничтожество, а туда же, в 'университи' вознамерился! Да кого ты интересуешь, кому охота с никчемной тлей возиться? Даже не потомок в рабство угнанных ахронигеров, не латинос, исколотый иголками кактусов, когда нелегалом пробрался через границу. Тьфу, отброс социума!
   На плевок мимо специально отведенного места - соляного столбища - полициант, регулирующий очередь, откликнулся хоть не мгновенно, но с давящей на психику неотвратимостью: подошел, осмотрелся и, ссучив автору дубиной под ребра, указал вытереть с тротуара неопрятности. Специалист по холуевриканским родословным лишь просипел сквозь стиснутые от неприятных ощущений зубы:
   -С нижайшим почтением, с превеликим удовольствием, гер-сэр-мистер полицай...- И, почитая чистоту отутюженного асфальта превыше сохранности драного сопливчика, злосовестно размазюкал по тротуару ностальгически бережно хранимые с родимой сторонушки сопли.
   Публика настолько прониклась пониманием ко вполне цивилизованному проявлению аккуратности и чистоты, что без малейшего намека на злорадства, без неуместных насмешек и издевательств принялась указывать, где еще, за кем из очередников подтереть требуется.
   Монотонная деятельность по наведению чистоты навеяла на ход рассуждений некоторую заторможенную вялость.
   -За делишки, что обтяпали, на руках носить обязаны, а не томить в очереди.
   -Озолотить должны...- опять, было, скатились на наболевшую, до дыр перетертую тему.
   -А лично я согласен: правильно делается! Бесполезно почем зря дурачье обогащать, когда простофилям даже деньги не впрок.
   -Обеспечения, поручительства требовать нужно было, капиталы застраховывать...
   -О какой гарантии вообще может идти речь? Казалось, незыблемее элитных швейцких банчков в природе ничего не сыщется, ан на тебе...
   -Вот я и говорю: не изобретены для дурачья страховки.
   -Холуеврика вложения надежно сберегает: чуть что не по им да придется не по нраву, ка-ак долбанет - мало не покажется...
   Хренайз многозначительно отмолчался, раздумывая, кому, за какую сумму предложить приглашение в Кознихол на званный обед, а то на десерт к изысканному ужину? При мыслительном напряжении вновь прошибло обильное выделение слюны, так как, отбросив меркантильные расчеты, машинально выбирал не состоятельного клиента, а индивида поаппетитнее. Но обнаружить в очереди отставных монстров деликатесного кандидата та еще была задачка...
   -Холуевриканцы озолотить могли бы...- никак не получалось мечтаниям захребетников вырваться из порочного паразитического круга.
   -...просто-таки обязаны, жмотяры, разве мало на их прорву горбатили?
   -Могут, чего там, им это раз плюнуть, но не хотят, потому, понимать надо - прагматики...- прервал хвалебщика холуевриканскому кредо апологет первобытной безжалостности, чтоб потянуться за дармовым бульончиком да куском пирога из модифицированной сои, обильно смоченным кетчупом из нитратных же томатов. 'Щедрые' дары благотворительности разносились вдоль встрепенувшейся от запаха третьесортного съестного очереди сердобольными представителями швейцкой общественности.
   -Все равно должны бы расщедриться,- прихлебывая бульончик, не сдавались не столь твердые последователи базарного кодекса, в частности третьей статьи - 'не проси',- пособие назначить, выплату компенсационную за перенесенный удар по идеалам, сопряженный с финансовыми крахами.
   -Точняком сказано. Мы же не дармоеды,- давились пирогами, увязая керамикой зубов в сыроватом тесте да пуская носами 'кровавые' пузыри кетчупа,- отработали бы.
   Хренайз, чутко прислушиваясь не к пустопорожним разговорам, а к позывам организма, опасливо отхлебнул бульончика, при том жутко поморщился, а вегетарианский пирог с многообещающей внешним видом начинкой вообще вызвал отвращение, однако пришлось, давясь, проглотить-таки кусочек,- не выплевывать же в неположенном месте. По старой памяти осчастливил добавкой Хренебня, проглотившего уж порцию и зыркавшего по сторонам, чем бы еще поживиться. Благотворительность, как следовало ожидать, настроения нисколечко не приподняла, поэтому со зла вновь ввязался в ни шатко ни валко протекающий ход дискуссии:
   -Раньше отрабатывать надо было! Переветники ценны лишь ко времени - кто успел, тот и съел. А раз косяками за бугор повалили да хозяевам докучать принялись, то цена ваша грош без полушки. Здесь не Ворликия, где привыкли загребать чистоган нашармачка да на халяву, сюда с отсталыми обычаями не суйся! Потому спрашиваю: в очередь, небось, без фиксированной тарифами оплаты залезли?!- Оттер кое-кого из впереди стоящих, ядом, точно аспид, прошипев меж отросшими клыками.- Вот подключу смутьянов недовольных поголовно к счетчику - послушаю, какие песни-то запоете!
   Одна из прищуренных крыскообразных, что выглядела помоложе, сообразительно занаушничала соляному столбищу сценарий к предстоящей выгоде действий, и тот, спустя необходимое для осознания поданной команды время, вроде как понятливо промычал, исподлобья кося на публику звериным поглядом.
   -Во мнении о необходимости введения тарификации я не одинок!- Хренайз, нутром опытного некогда придворного ползобрюха учуяв в мычании одобрительные нотки, вознамерился уж претворить подвижнические угрозы в жизнь, да только, распалившись, не учел от ностальгически привычного притока энтузиазма возросших голосовых децибел. Вот подкравшийся полициант и ссучил ему дубиной под ребра за вопли в не отведенном под сей процесс месте - ненадолго, но вывел инициатора очередного фискальства из становящегося довольно-таки оживленным обсуждения животрепещущих тем.
   -Нет, что ни говори,- нарочито увлеченно поспешили замять грядущее обложение 'очередными' налогами до последних замусоленных джинсов обобранные представители каменного века эмиграции,- а вот загнипийским островитянам лектории по вкусу. Тамошним оригиналам лапшень вешай, баки забивай, чем на ум взбредет: с беззаветным доверием внемлют любой ахинее, лишь бы приходилась во вред Ворликии, а чтобы поспорить - ни в жизнь, лишь глазенками хлопают, чердаки под цилиндрами почесывают да позевывают, будто плевать на тебя вовсе...
   -Эх, необразованность, неужто не в курсах: пофигизм происходит из того, что у островитян всеобщий плюрализм.
   -Нам-то что - утереться могем, да в ответ харкнем - мало не покажется.
   -А я не согласен! Ведь ответная реакция наглядно демонстрирует степень приобщения культурным ценностям. Именно терпимое отношение к окружающим означает полное проникновение в сознания плюралистических идей,- пускай заплевывают - не гордые. Главное - чтоб оплата вперед и по таксе!
   -Эй, плеваки, только что колесом лимузина не переехатые!- поспешили поделиться соображениями на счет приработка прочие очередники:
   -Хорош отливать про позорных овсяников, готовых за швальнинг ломаный удавиться. Хоть с ног до головы обхаркай отмороженных - даже миски супа не допросишься. Пиво ихнее - бурда бурдой, промывает кишечник не хуже шампуня, только что пены поменьше на выходе,- за угол отмечаться бегать не поспеваешь, одно отрада: строения подходяще для маскировки липким плющом позарастали.
   -Эх, знали бы вы, господа-приятели, как холуевриканцы горазды отплевываться - ведь не в впустую, а исключительно ароматной жвачкой. К тому ж они ценители громкости свиста на проводимых мероприятиях. Лично я тренируюсь, счас ка-ак...
   Сунул свистун заляпанные кетчупом пальцы в пасть да там и оставил, исправно заполучив в зубы, чтоб не привлекал невоспитанным поведением внимания полицианта.
   -Заткнулся бы, козлятина! На хамские посвисты одна лишь голоштанная шантрапа горазда, а чем у шпаны разживешься-то? Хотя, шаромыге вроде тебя много-то не требуется: фаст-фудом до рвотной изжоги брюхо набить да паленой смирновкой потравиться.
   -Правильно! Швали поднебоскребные за каждый поганый хрякс по семь потов выжмут, а использованного на свалку истории и вышвырнут, как Кренинского...
   -А хренцы! У тех лекторы в почете - на 'попель', даже на 'шмитваген', годков с осмерик попользаванный, запросто за месячишко-другой наболботать способно. А горчицу-то ихнюю хоть ложкой на хлеб намазывай, ешь-проглатывай - во, житуха!
   -У хренцев ненадежно: 'скины' бритобошкие озоруют. А островитяне, индифференты заторможенные, куда культурнее: уже с полтыщи лет под пятой капитала - воспитаны достоинства хренархов безропотно признавать да относиться с нижайшим почтением...
   -Хрясь!- вот тебе от наших вашим тоже с уваженьицем.- Ярый сторонних пути исхода в Холуеврику, потряс прикушенными, а теперь вдобавок отшибленными о наглую островитянскую рожу многострадальными пальцами.- Только в Холуеврике деньгу стоящую зашибить гораздо! Получай!- Увлекшись полемикой, продолжил шибать кулаками в зубы прочим отставшим от жизненных реалий стагнатам. Но те в период процесса привырезации, до того, как заграбастанные деньги профукать, выучились, видать, островитянскому боксу, потому сообразили, наконец, увертываться да квалифицированно дать сдачи. Затем, по въевшейся, способствующей выживанию в мире оголтелой конкуренции привычке, принялись чутко изучать лабиринты дырявых карманов оппонента да шарить по 'сэкэнд хэндовым' обноскам.
   Казалось бы, ничто не угрожало вполне джентльменскому ходу обмена выуженными 'ценностями', но не тут-то было. Регрессисты холуевриканского толка, сорганизовавшись, вдарили в ответ, по-хамски, как за швалью водится, воспользовавшись численным перевесом.
   -'Пьянки дудли-вудли'!- воодушевленно заорали в луженые горла да так, что очнувшийся от почесывания зажиревшего бока полициант в раздумье завращал дубиной, но почел за благо в массовые беспорядки не вмешиваться, дабы не засветиться в желтой прессе несмываемым пятном противника холуевриканской гегемонии. Сделав личный выбор - сущий кавардак не замечать, со спокойной совестью зачесался в прочих телесных местах.
   Но даже не смотря на пассивную поддержку властей и издревле осуществляемую привилегию истых джентльменов оставаться в меньшинстве, перед холуевриканскими сторонниками, тоже по въевшейся привычке, замаячил очередной неотвратимый кризис: верные загнипийской солидарности ценители хренцких подачек не избежали соблазна вдарить в тыл зарвавшимся, опьяненным силовыми доводами да грядущей поживой имперским лизоблюдам.
   -Ах, горчичка не по вкусу!- Вот вам!- Жалко в зубы попасть не всегда удавалось: противники орали боевой клич, разевая пасти донельзя.
   Словом, традиционный ворликский спор о загнипофильском ли, холуевриканском пути дальнейшей деградации обсуждался весьма оживленно, с приведением веских аргументов, чередуемых весомыми доводами, и никого не оставил равнодушным. Непосредственное же участие в диспуте харизматических личностей, Хренебня с Хренайзом, привнесло неожиданные новации, вызвавшие в среде спорщиков неподдельное оживление. Как не оживишься-то, когда один, войдя во вкус после достопамятного хряксового кострища, поджигает сзади штаны прихваченной на память из пэррезидентсткого кабинета настольной зажигалкой, а другой, едва оклемавшийся от внимания представителя власти, пусть пока лишь дегустируя, но вполне по-настоящему прокусывает слабо защищенные одеждой щиколотки.
   Скакали-носились осчастливленные харизматическим вниманием пострадавшие - угорелые позавидовали бы. Но, несмотря на отчаянные старания диспутантов, адрес каталажки, в которой закончили бы нынешний трудовой день участники несанкционированного побоища, увы, остался неизвестен.
   Тихонечко притаившийся, внимательно из-за угла изучающий обстановку и сообразивший, когда ветер подул в нужную сторону, приземистый, лысый типчик, улучив подходящее мгновение, пронырливо шмыгнул к застывшему не столько уж в расчесе разнообразных телесных мест, сколь в растерянном удивлении полицианту. Затем, пошептавшись да предложив отнюдь не отвергнутую купюру, проскользнул непосредственно ко входу в департамент, легкомысленно оставленному увлекшимися диспутантами без бдительного оцепления.
   -А этот... куда прет?!- Отвлекся от занятной для бездушеньки потехи поджигания то там, то тут выпирающих из кучи малы, обтянутых штопаной джинсой задниц. Распрямился, с натугой хрустя членами, соляной столбище, с высоты хренебеньской узрев непорядок.- Пропустили! Ничего никому поручить нельзя - любое дело завалят!- В сердцах ухватил первого подвернувшегося под клешню проштрафившегося, скрутил и потыкал об асфальт недостойной низменнешего доверия мордой.
   Зашедшиеся в раже спорщики побросали миг назад представлявшиеся неотложными дела и метнулись к пролазе внеочереднику, но тот успел уже переброситься парой фраз да предложить купюрку стражу ворот - двери перед 'блатником' величественно распахнулись.
   -Ах!- Вздохнул Хренебень, прозрев окончательно.- Это же лучший хренец всех времен и народов! Опять весь навар заграбастает! Держи гада!
   -У-у!- завыла толпа в бессильном злобствовании, обреченно осознав, что никак не успевает достать пронырливого конкурента. Один лишь Хренебень, изъяв у крыскообразной передоверенную, от щедрот хренайзовых недоеденную порцию, с замаха богатырского опытной рукой швырнул пирог точно в яблочко. Но пролаза с неожиданной от тюфяка ловкостью, словно бы привычно отбил швырок лысиной, что украсилась очередной шельмоватой отметиной - всего-то и делов. Стесняющимся взглядом да кисловато-затравленным видом перекривился марко помеченный тип побитособачьей ухмылочкой.
   -Да я завсегда готов на компромисс... чтобы прийти к консенсусу... А вы приехали с пустыми карманами...- не совсем к месту, но весьма наблюдательно заметил напоследок проныра и, нисколечко не оскорбившись, а лишь привычно поджав, опять же на побитособачий манер, хвост, скрылся за вожделенной дверью.
   -Ну вот, развели демагогию, понимаешь,- вздохнул преполненный негодования Хренебень.- А ну, поди,- послал старшую крыскообразную, которой доверял в гораздо большей степени, чем младшей,- подыми да отряхни пирог-то. Может, о плешь не особо замарался, а то опять без закуси оставаться, что ли? Впрямь нелюди какия, и самолета нигде не видать,- почувствовав попустительство крыскообразных, зацицеронил столбище.
   -Ну, зачем, скажи, тебе самолет, куда отсюда дальше улетать-то?- зашипела, одергивая соляной столбище за рукав, младшая крыскообразная.
   -Нужду справлять... малую. Хотя бы колесо у самолета свинтили...- но недоуменное возмущение Хренебня затерялось в шипении другой опоры и спутницы, поднесшей-таки пирога, да перекрылось унисонными кликами оставшихся с носом очередников:
   -Безобразие! В спокойной обстановке ничего уже обсудить нельзя!
   -Куда смотрят власти?! И это называется мир развитой демосаобократии?!
   -Даешь свободу диспутам! На штыки шваль и пролаз!- Негодованию сплотившихся в искреннем возмущении хренархишек, казалось, конца-края не предвидится. Но несколько более дальновидный Хренайз, утерев рукавом следы кусачей деятельности, заметил вполне провидчески, потому что неоспоримо:
   -Теперь кранты полные: 'лучший хренец' на полмесяца вперед лекции перекроет - носа никуда не сунешь.- И, словно свершившийся неутешительный факт являлся его персональной заслугой, воздев мягкий подбородок, даже в кругу единомышленников не понятый в очевидном величии одиозной личности, обреченно собрался удалиться по привычному уже маршруту - почтамт-пустырь-ночлежка, подумывая мстительно: 'Может, вправду выписать до кучи Хренезаду? Вот задала бы рохлям перцу... диспутантка!'.
   Но тут слух уловил некую непривычную звуковую какофонию, та навязчиво нарастала, раздавалась уже недалече.
   И точно, вскорости пред безнадежно сбившимися в гурьбу очередниками развернулась нескромно претендующая на феерическое действо фантасмагория:
   Поначалу средь толпы оживленно размахивающих руками, восторженно орущих пришельцев что-либо разглядеть представлялось напрочь невозможным, но, докатившись непосредственно до расхристанной очереди, масса любопытствующих загнипийцев деликатно расступилась и, наконец, в полной красе явились взорам анонсируемые какофонией артисты. Труппа невелика, но чрезвычайно активна, к тому же не утомляла глаз однообразием ни амплуа, ни гардероба. Одна из заявившихся звезд в неопрятной, драной, зато расшитой урдским узорочьем ночной рубахе до пят бил лысиной черепа в бубен, скалясь в процессе музицирования жутким оскалом, вгоняющим старушек-загнипиек прямо-таки в трепетный эзотерический экстаз экзальтации. Другая, чуть менее яркая, но тоже 'стар' в кожаных до колен штанах на крепких широких помочах, сперва добротно увлажнив заднюю часть обновы остатками пивка из бутылки, заскакал на седалище по мостовой, вплоть до выкорчевывания прилипающих булыг из брусчатки. Основательно подпортив дорожное покрытие, вскочил да, отряхнувшись, оглушительно звякнул в литавры и браво замаршировал эдаким кабанищем, периодически щелкая на нацистский манер каблуками надежно подкованной обуви.
   Сама же прима 'супер старовская' держался, зная себе цену, не броско, не вызывающе: дудел в скромный скомороший рожок, свиристел мелодиями жалейки псевдонародные наигрыши вплоть до выжимания скупой бюргерской слезы вместе с дождиком мелочной наличности. Периодически, не выдерживая образа пасторального пастушка при буйных товарищах, залихватски подскакивал да голенасто подцокивал пижонистыми лазоревыми сапожками. Кода же скромный дождик подношений перетекал в ручейки, под прибыточное дело залихватскую фуражку одалживал заезжему бригадиру, ни дать - ни взять, вылитому Карабасищу, только что безбородому. Деятельный антрепренер, промеж денежных сборов, поспевал не только узлы на железных прутьях, по дороге из парковых оград выломанных, завязывать, но и колотушкой в огромный барабан бухать, как правило - не в такт, коверкая каждый раз, ломая ритм лицедейства. Послушная громоподбным барабанным бум-бумам труппа по команде нервически передергивалась, а 'супер стар' вдобавок тявкал, выделывая телесами хитро заверченные фортели, к вящему удовольствию чуть ни облепившей артистическую процессию сопровождающей публики, заворожено, без устали сыплющей медяками.
   Но тут, при очередном не в ритм барабанном грохоте, козлоногий артист в сапожках столь залихватское коленце выкинул, что, казалось, ноги переломает... окрест скучившимся, молодящимся поклонницам. Те воодушевленно взвизгнули и принялись одаривать заезжий талант купюрами весьма значительного номинала с нацарапанными адресочками и во сколько заходить, пока впустую бьющиеся соответствовать темпераментным пассиям мужья примеряют в клиниках вставные челюсти и наклеивают в косметологических салонах буйные парики. Так что некая нескромная, без того выпирающая в туго обтягивающих рейтузах часть тела от запихиваемых почитательницами подношений распухла до рекорда Книги Сдвиннесса. А после другого коленца, вдогон первому, пришлось солисту гардероб менять - сдавать переполненное трико барабанщику.
   На подмогу не преминул выскочить 'стар' в полощущейся от жеманных судорог, оборванной уж почитательницами по фасону 'Кати Сарк' сорочке. По-товарищески бубном прикрыл оголенности примы и, многообещающе пощелкав на зрителей челюстями не устающего скалиться черепа, ну интригующе, под одобрительное визжание восторженных пенсионерок, бубен стробоскопически отдергивать. Закрякало от истой потехи бюргерство, уже не медяков - не жалея никеля.
   Но даже когда сменное трико напялилось, и особенно 'стробоскопить' стало нечему, творческий порыв звезды не угас. Задрав подол сорочки то ли для сбора подношений, то ли по иной надобности, припустил разошедшийся типаж призрака на старушек наскакивать да чуть ни задирать ко-взаимному удовольствию, раскручивая на наличный расчет, пока не налетел по ошибке на ошалелого от признания публики литаврщика. Оголтелому кабанищу покореженной мостовой показалось мало - принялся звезду мутузить без почтения публичной того популярности, под перезвон ударных инструментов, вплоть до заложения ушей и прочих слуховых органов. Но тут мэтр, невесть сколь узлов на последнем пруте навязав, отплевавшись металлической стружкой да швырнув в ноги ужаснувшимся зрителям сляпанную железистую каракатицу, вновь неритмично, зато исправно долбанул в барабанище. Моментально, будто по чародейскому мановению, лицедейство перешло ко второму акту: скалящийся черепом типаж принялся бубном пользовать подкованного литаврщика - тот едва поспевал неуклюже чечетку отбивать то каблуками, то примерно так же громко не в такт цокающей челюстью. Бюргерство взвыло в почитании кумиров да чуть ни коленопреклонно шмякнулось на уцелевшие тротуары покоробленной мостовой,- не в карманы полезло за мелочью - в лелеемые портмоне со бумажниками.
   Но конферансье, и впрямь точно досточтимый месье Карабас, придирчивый к малейшей мелочи, вовсе не ослепленный столь явным успехом у публики, неусыпно присматривал за труппой - преотлично понимая, с какими Пьеро-Арлекинами дело имеет, что за Буратино глаз да глаз требователен. Вон оскалившийся 'стар' фирменную сорочку - без малого, можно сказать, рекламный баннер труппы нацелился сменять и на что? На ординарный добротный плащ с двойным рядом пуговиц да под погончиками. Польстился, видать, на утепленную подкладку, на множество глубоких карманов да на прилагающуюся в придачу фасонистую шляпу с петушиным пером - пришлось на корню пресекать вопиющее расхищение реквизита костюмерной. Одно лишь выдранное из шляпы перо осталась у 'стара', и не отнять, потому что, отстаивая собственность, зубищами заклацал не хилее, чем волчьими капканами, с прямой угрозой повредить бухающий барабан.
   А вот тузовый персонаж выпал из концертирующей колоды: вплотную заинтересовался кожаным лапсердаком самого, что ни на есть, подходящего покроя в гарнитур штанцам до колен - вытряхнул владельца из одежки без намека на почтение пред зрительской публикой. Но мэтр смачными ударами колотушкой пребывал начеку. Что ж станешь делать, если лупят вместо барабана по черепу - пришлось довольствоваться одной лишь содранной жилеткой, но зато с часами в специально предназначенном кармашке на цепочке откусанной... Словом, даже без пиджачишки заделался литаврщик, ни дать - ни взять, закоренелым, с пивной лавки отлипшим паварцем.
   Но зато прима... Прима пребывал на высоте, откуда ниспускаться помыслить даже не пробовал! Не размениваясь на мелочи, один лишь держался соответствия образу... - втихую выгребал из гульфика вновь набившуюся наличность.
   Публика за репризы почитала любые огрехи концертного представления, в форменный восторг приходила от очередных выходок, выкрутасов да вывертов любимцев, ржала, визжала в истерическом захлебывании да в перерывах сыто отрыгивала тушеной капусткой, издавая прочие попутные звуки, отзывчиво откликающиеся в толстом кишечнике предстающего в репрезентативной жилетке литаврщика.
   Сунувшийся, было, полициант, освистанный толпой да обруганный вплоть до шельмования, стерпев несправедливый остракизм, стыдливо исполнив реверанс пред щеголяющей лазоревыми сапожками примой, скромно попросил автограф взамен не самой мелкой купюрки из полициантского жалования. Прима, пресыщено вздохнув, все же оттопырил гульфик для очередного подношения.
   Довольный, если не качеством, то хоть сборами с рекламного представления мэтр чутьем артиста уловил момент, когда ее величество Мельпомена должна, с покровом недосказанности на устах, умолкнуть, дабы интриговать зрителя до бесконечности. Утер со лба проступившую от усердного колотья в барабан испарину да вдарил в подневольный инструмент особо старательно. У близ расположившихся зрителей перепонки на полдня заклинило, а у счастливцев, избежавших соседства с барабанищем, лишь шляпы с голов звуковой волной посшибало. Пока оглушенные кумекали, что к чему, обошел публику на предмет сбора наличности, игнорируя нищенские медяки подымать, со вновь позаимствованной, фарт приносящей летной фуражкой, предусмотрительно углубленной в урдской шляпной мастерской. Подоспевший 'стар'-доброхот трофейным пером носы щекотал - помогал даже в полуконтуженном состоянии все-то прижимистым загнипийцам не отличать крупную купюру от намеченной для поощрения звезд альтернативного поп-арта синюшной мелочишки.
   Для пущего завораживающего эффекта литаврщик вдарил в дребезжащие тарелки да взвыл дурным козлотенором:
   -Вечером к ратуше чтоб подваливали на концерту! Да бабцов приводили для взаимного удовлетворения - доколе прикажете старух ублажать заезжим-то миннезингерам?!- В дополнение, чтоб на прощанье поставить пожирнее точку, помянул ротозеев по 'фазеру-мазеру' к вящему простонародному удовольствию. Бюргерство послушно закивало, заржало и ну литаврщика зазывать в пивную с сосисками, с тушеной капусткой под шнапсик. Тот, бедолага, чуть слюной не подавился, но соблазна устоял: дух корпоративного товарищества перевесил - доходец с представления еще не 'раздербанили'. Однако признанием собственной персоны чуть ли ни своим в доску хренцем насладился сполна.
   -Бум, бум-бум-бум - на сей раз в артельный барабан заколотили не в артистических, а в агитационных целях.
   -Бум-бум! - Сбросил ремни с плеч и пнул в творческом упоении инструмент Потманин собственной персоной - барабанище, громыхая, покатился в толпу упорно не расходившихся зрителей. Сполна вознаградились ротозеи за фанатскую преданность: завизжали в восторженной панике, рассыпались по ближайшим закоулкам, чтобы из-за углов, притаившись, бесплатно подглядывать за поп идолами.
   -У-у, 'хэви мэтэл', бродяги-шаромыжники, повезло вам, будто на открытие казино с прилагаемым домом терпимости у перекрестка Дверской-Ямцкой пробили лицензию!
   -Факт! Подходи-загребай!- вослед мэтру загнусавил черепом Хренблоший, исподтишка позаимствовавший у трогательно раскланивавшегося с загнипийцами Дроселя литавры, и, дздинькнув, метнул дребезжащие летающие тарелки по то и дело высовывающимся головам почитателей.- Поперло, точно на пьяного гиблобэдэшника при исполнении не наехали! Как на ыргизов, не разбирающих половой принадлежности прохожего, возле новостройки не напоролись! Как телевизор с миксером в лохотрон не выиграли!..
   Но продолжить рекламную акцию самозваному балаганному зазывале не дозволили: Дросель, радея по старой памяти об сохранности имущества, то и дело подтягивая провисающие на длинноватых помочах штаны, погнал расхитителя то кулачьем, то под костлявый зад пинками вослед за разбазаренными музыкальными инструментами, ритмично ударяя изъятым в отместку бубном по неприкрытому черепу.
   -Он прав - потому отовсюду гоним,- вдогон дроселевой экзекуции оправдал Хренблошего Хремович, расправившийся к тому времени с набитыми до отказа рейтузами.- Не выиграли! А что, собственно, в суетном существовании означает тот ли, иной сиюминутный выигрыш, когда 'вся наша жизнь - игр-р-р-р-ра-а-а-а...'
   -Заткнись, прима, если в кадровой политике ничегошеньки не смыслишь.- Оттер непрошеного философа мощным плечом по-серьезному на деловой лад настроенный Потманин.- Пойди на рожке лучше подуди для завлекания соотечественников.
   Господа присутствующие, надобно собраться мужеством - глянуть правде в глаза! Да, гонимый Хренблоший прав: ни просто не выиграли, а подфартило вам неимоверно!- проорал антрепренер в упор по вылупившимся на задержке дыхания очередникам вполне доходчиво и убедительно.- Куда ни плюнь известное выездное шапито, в связи с расширением программы и началом гастрольного тура, производит кастинг на вакантные должности. Оплата сдельная, работа без страховки, озвучка категорически без 'фанеры'. Требуются: медведь-шатун не дрессированный, с навыком игры на народном инструменте - одна вакансия. Шакал клыкастый с музыкальным слухом, зазывно воющий...
   Желающие на вакансии, если таковые имелись, выжидая, помалкивали.
   -...клоуны коверные различных цветовых ориентаций - без ограничения, но на основе рыночной конкуренции!
   Настороженность очередников не остудила делового энтузиазма Потманина, вновь напавшего на золотую, прибыльней 'хэви мэтэла' жилу,- не долбить же киркой залежи собственноручно.
   -Ежесуточный спецпаек гарантируется! Полюс - премиальные за особое усердие и чаевые за талант!- Ткнул пальцем в гульфик примы, по столь пустяковому поводу не прекратившему в упоении на дуде выдувать ностальгические агитки про Марусеньку с белыми, но неумытыми ногами да про 'доставших' таки девицу гусей...- Экипировка класса люкс по высшему разряду!- Вернул Потманин владельцу опорожненную фуражку, нахлобучив по самые уши.
   Очередники замерли в мучительных раздумьях: подорвать ли статус - пойти в коверные или оставаться в стесненных обстоятельствах, но при статусе, будь тот неладен?
   -Пораньше бы заявились,- донеслось из толпы,- наипервейший шут гороховый только что без очереди подвизался лектором разъезжать по 'университи', прохиндей.
   Меж тем глазенки крыскообразных, прослышавших про ностальгический спецпаек да нехилую экипировочку, в подбровных амбразурах прям воспылали алчностью, полыхнули из бойниц перекрестным огнем.
   -Ты же можешь! Можешь ты! Ну, можешь же!..- шипела младшая да щипалась исподтишка, тогда как старшая ограничивалась подергиванием соляного столбища за рукав да невнятным наушничанием.
   -Ну-у, какой из меня шакал...- привередничал Хренебень,- да ложки музыкальные пообломались.
   Крыскообразные не угомонились - задергали, принялись нашептывать со вновь прилившей энергией...
   -Ну-у, какой я шатун...- Зашатался столбище - подперев телами, насилу удержали в более-менее устойчивом состоянии равновесия. Но то, оказалось, придирчиво осматривал тут и сям налепленные пластырные полосы с примочками.
   -Ага, вижу: объявился кандидат на шатуна!- заткнувшись дудеть, проявил чутье артиста Хремович и, лихо выкаблучиваясь сапожками, подскочил, голенаст, к зверотроице.
   -Ну-у, какой я шатун? Я тигер... мурский.- Хренебень надулся, насупился в напускной телесной солидности, меж представительством, казалось, над чем-то раздумывая.
   -Тигр... мурский... вымирающий? Гм, в подобной персоналии присутствует нечто интригующее...- Прима, наполненный артистическими новациями полнее, чем карманы - купюрной мелочью, подскочил к продюсеру-антрепренеру Потманину и принялся в нетерпении нечто доказывать, отдавшись отрадному чувству лицедействующего вдохновения, затмившего по увлекательности даже финансовые махинации.
   -...просмотреть, разве что, если ты как 'прима' считаешь перспективным... Какой же номер подающий надежды 'тигр' сумеет представить на суд зрителям? Клыки на месте ли?- С предвзятой придирчивостью подошел Потманин к тестированию кандидата.
   -Необходимые атрибуты присутствуют!- Цокая в нетерпении каблучками, подскочил Хремович к соляному столбищу, сверяясь недомерным ростом с великанищем.- Тигр Мурский, чую - будущая 'супер стар'! А чутье меня, ты же знаешь, никогда не подводило.
   -Что есть, то да, но...
   -Я больше не тигер,- припомнилось-таки столбищу, что по Ахрикам зверствует зверье гораздо более жуткое.- Я лев! Гр-р-р...- для убедительности попытался порычать.
   -Нет, не верю!- привередничал Потманин.- Ну-ка, еще разок, поубедительней, вот так:
   -Ры-ры-ры-ы!- авторитетно озвучил антрепренер, как рычать надобно, чтобы потом с полным правом драть прочую востребованную в труппу мелюзгу.
   -Ры...- многообещающе начав, прервался кандидат.- От, опять... А ведь просил, чтобы колесо от самолета прикатили. Ну, теперь уже поздно.- Неуклюже переступая, зашлепал стоптанной обувью в натекшей лужице.
   -Ну-ка, ну-ка.- Повнимательней осмотрел многообещающую фактуру претендента на царя зверей придирчивый Потманин.- Что за 'колеса'? Извечная, пагубная тяга артиста к забытью, к уходу от пошлой действительности в мир грез, несбывшихся надежд?
   -Да Челумбеюшка, понимаете ли, привык на самолетные колеса...- крыска, которая постарше, принялась привычно наушничать, а младшая - подтверждать:
   -...по-маленькому...- да по привычке пощипывать информируемого, так что Потманин долго не вытерпел.
   -Конкретней! Сколько самолетных колес уделает за один присест... припис, пардон, мадам?
   -Сколь ни прикатят, почитай, все его.
   -Данные, однако, многообещающие. Что ж... К тому же у труппы имеются свои люди на авиабазе - не забыли, на кэпэпэшной проходной?..
   -Да, очень даже приятная парочка, здорово с транспортом выручили.- Унюхав бесколесные неприятности Хренебня, а потому полагая, что вновь запахло прибылью, Хренблоший тут как тут нарисовался.
   -Вот тебе на пару с Дроселем колесное дело и доверим. Чтоб к вечернему представлению пару десятков прикатили, да размером побольше - от бомбардировщиков, 'стратегов'.
   -Разве нам колеса предоставят?- встрял Дросель, прервавшись выгибать вмятины на литаврах о череп Хренблошего, от чего пренебреженные инструменты разобижено звякнули - ушам слушателей не поздоровилось.- Без спроса бы взяли, конечно, но свинчивать хлопотно, дело нелегкое...
   -На раскрутку предоставляется финансирование, на укатку тоже. Вам ли не знать: реквизит превыше накладных расходов - на антураже не экономлю.- Пресек Потманин попытку Дроселя набить цену, шмякнув о измятые литавры увесистой пачкой твердовалютных, в перерывах меж кризисами, купюр.- Должно хватить, а нет - из лично заныканных летному персоналу доплатите. И не возражать, а то ведь вытряхну вверх тормашками - голышом останетесь!- властно, жестко прекратил совсем уж нелепую попытку отрицать въевшееся 'крысятничество'.
   -Великолепно!- Продолжил антрепренер комплектацию кадров.- Лева Мурский выступит с фирменным трюковым номером, а потому принят в труппу без испытательного срока и вступительного экзамена!- Удовлетворенно шлепнув в ладоши, донельзя довольный Потманин попробовал усилием воображения представить потрясающее действо, однако для полноты картины не доставало чего-то пока неуловимого.
   -А ваша парочка как, по сценическому амплуа шакалий образ осилите?- адресовался, мятущийся в творческих поисках, к крыскообразным.
   -Кандидаткам, на мой наметанный взгляд, подобная роль по плечу - вижу.- Хремович, отступив на шаг, наметанным глазом осмотрел претенденток и остался доволен соответствием натур выбору предложенного имиджа.
   Но те неожиданно заерепенились:
   -Мы к'гыски,- дружненько проглоссировали, прищурившись для убедительности пуще прежнего.
   -Ничего себе заявочка, с улицы - в труппу и уже с капризами! Вы артисты, лицедеи, должны уметь управлять образом. Это потом, когда придет мастерство, образ станет управлять вами, а значит - достигнута вершина творчества!
   -Нет, подожди-ка! Киски? Киски - тоже неплохо.- Хремович вальяжно развалился на прикаченном доброхотами барабане, закинув нога в лазоревом сапожке на ногу, и с артистичной утонченностью манер, точно полового с водкой подзывал, прищелкнул пальцами.- Только послушай, как звучит: 'Лева Мурский с неразлучными кисками!'. Звучит?
   -Что ж, пожалуй...
   -Да без сомнений звучит! Прислушайся, слышишь - аншлаг, аншлаг?..
   -Гм. Между людьми искусства говоря: 'Аншлаг - помойка'. У нас дела пойдут куда бойчей, одиознее и попахивать будут...- принюхался Потманин к хренебневым неопрятностям - Хремович вслед проделал то же самое.
   -Неужто номинированным 'Оскалом'?!- дерзнул на отважнейшее предположение, какое взбрело под пижонскую фуражку, от расширения объема то и дело досадливо наползающую на оттопыренные уши.
   -Не менее чем.- Развалившийся на барабане рядышком, точно пребывал на богемной тусовке, Потманин оглядел зверотроицу через хитро сложенные киношной рамочкой пальцы.- А то бери круче...
   -Неужто?..
   -Точняком.
   -Не-ет, не может быть.
   -Не возможно, но от нас никуда не денется...
   -По-по-постановка на Бредвее?! Гастроли?!- Зачарованная 'прима', как ни старался, но не осознавал полной масштабности грядущих успехов.- Популярность!
   -Хоть надоело уже, но... мировая известность и пожизненная слава. А через годы осознавшие потомки включат в плеяду классиков...
   Оба сидели, ровным счетом ничего вокруг не замечая, отрешенно глядя в наползающие сереющей массой небеса, лишь для посвященных расцвеченные салютными фейерверками, изукрашенные дутыми шарами, вьющимися серпантинами, перевязанные бантами атласных лент преподнесенного подарка.
   Хренблоший к тому времени, безрезультатно поборовшись с Дроселем, осознал тщету намерений отобрать купюрную пачку, с тем большим злобным рвением пустился отгонять постороннюю публику, бесплатно любопытствующую на творческий процесс гениев.
   -Сами же зазывали: в шакалье, мол, недостача...- обижались отгоняемые, не понятые, заторможенные во вполне искреннем порыве приобщиться к притягательному миру искусства.
   -Ах да, осталось разрешить суетные пустяковые мелочи...- Спустились на землю грешную без малого бредвейские продюсеры донабрать труппу.
   -Нет, отныне к кастингу подходить надобно с полным тщанием, дабы бросовое подворотное шакалье построение тонко выверенной композиции не загадило...
   Многих соискателей безжалостно отмел придирчивый Потманин, редким оставшимся тоже явно не благоволил. Хремович строил лишь пренебрежительные мины. Долго морщились оба, пока ко взыскательным эстетам ни подобрались с бодрящими щипками в ранг кисок нечаянно возведенные крыскообразные и ну нашептывать:
   -Рекомендуем...
   -Не пожалеете...
   -...типаж особенный!- Рьяно ущипнула крыска, что помоложе, окончательно вернув строгого антрепренера, а вослед - требовательную 'приму' с высоты заоблачных запросов к подлым реалиям действительности.
   -Челумбеюшко, в артистическом искусстве известный как Лева Мурский, кандидатуру одобряет,- протежировала с придыханием в голосе другая крыскообразная.- Только посмотрите, каков!- Обе замерли от отрадного амбразуркам лицезрения.
   Бросив подпирать шатучего Хренебря, Хренайз выступил в блистательной красе, старательно выпяченным мягким подбородком, нарочитой, у фашиствующего 'одиозуса' позаимствованной челкой, неприступный, что высоковольтный трансформатор под напряжением, сияющий, точно по ротозейству кромешников не выкрученная лампочка.
   -Рыжебров... Гм, в этом что-то есть,- призадумался над сходным творческим образом Хремович.
   -Предупреждаю: халтуры не потреплю!- Антрепренер, пусть и снизошел до низменного кастинга, но на страже ворот в мир грез лицедейства стоял насмерть.- Внешность в искусстве - не главное. Выть-то кандидат сумеет?
   Хренайз, цыкнув клычком, презрительно лишь ухмыльнувшись, изготовился к демонстрации выдающихся способностей - многие из очередников, знакомые с повадками приятеля, заткнув уши, в панике грохнулись на замызганные тусовкой тротуары.
   -Нет, не надо!- панически взмолились не только падшие слабаки, но даже протежирующие крыскообразные.
   -Не знаю почему, но верю.- Хремович удивился убедительной живости представшего образа. Потманин вроде как тоже вопреки правилам изготовился поверить кандидату на слово - сбавил децибелы взыскательного голоса, однако, придираясь по инерции, все же потребовал:
   -Клыки пусть продемонстрирует, а то стоматологи нынче дерут - жутко спрашивать. Для искусства ничего по-прежнему не жалко, но наращивание до должной длины обойдется дороже растащенной выручки с представления...
   Вновь не понятый в побуждениях Хренайз мстительно прищурился и, подойдя к недоверчивой приемной комиссии на достаточную для обозрения дистанцию, оскалился. Те, от неожиданности аж подскочив, дружно плюхнулись в продавленный общими усилиями барабан, добротно приплюснутые сверху Дроселем, завопившим в суеверном ужасе:
   -'Вервольф! Ахтунг, ахтунг!'.
   -Нет,- высунул из барабана цилиндрическую голову Потманин,- какой 'вольф'? Это же гарантированный, грязнейшей воды голоидудский 'Оскал', полнейший и безоговорочный!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 27.
  
   Ну, кто не рад вручению наград?
  
  
   Природа, явно застигнутая Весной за неприличным занятием, смущенно зарозовела облаками цветущих плодоносных дерев, стыдливо побледнела застенчивыми яблоньками, запунцовела тюльпанами вперемешку с ирисами. В воздухе, упившись ароматами, устроили гудеж крылатые насекомые, дорвавшиеся, наконец, до пыльцовой амброзии, точно упорствующие в пагубной привычке алкаши, пристрастившиеся к 'тройняшке', маниакально охочие до аптечных 'фунфыриков'. Только не соображениями гигиены или спасением здоровьишка прикрывались, а оправдывали безудержную вакханалию просто-таки жизненно необходимым опылением - должно, чтоб садовники мухобойками гудящую братию не перещелкали.
   Молоденькие еще, но уже вовсю распустившиеся, посему расфуфыренные, легкомысленные цветочки прямо-таки рады сдаться на милость добро бы положительно с мест работы характеризуемым пчелкам, а то ведь разодетым в пижонистые меха, чуть ни золотом щеголяющим шмелищам, чью брюхатую прорву насыщать замучаешься.
   -Кыш, пчелы, кыш!- Отмахивался сложенной газеткой от представляющих несомненную опасность, зловещих насекомых с урбанистской непривычки пугливый к летучей живности секретаришка.
   -Веди себя прилично, здесь тебе не Загнипы с пивными кружками на каждом углу,- размахался...- одернула муженька заодно с расписанным завитыми разводами смокингом придирчивая женушка.- Подумаешь, вкусит пчелка, что из того? Я коктейлики счас допью, а ледку из стаканов к покусику приложим - нарывчик как рукой снимет. Вон еще одну приманил, дурашка.
   Выудила заблудившуюся пчелку, почти освоившуюся за секретаришкиным шиворотом, засыпала из опорожненных стаканов по тому же адресу подтаявшего ледку и изъяла в придачу газету, на титульном листе которой, аккурат под майской рубрикой 'Крепкие браки в борьбе с суевериями!' красовалась фотография свадебки.
   -Нечего сию паскудную газетенку разглядывать - сколько раз говорила?! Вот доберусь до обмащицкой редакции - ох уж разнос устрою!
   Сузя худа да в мини юбке. Дамочка... а-ах,- невольно залюбовалась изображением подружки,- даже прочие пигалицы - тоже ничего, а из меня, должно специально, по заговору завистническому слепили какую толстуху. Ну, и где талия?- негодующе потыкала в снимок.- Нет - куда подевали ретушеры неграмотные?! И подбородок у меня только один. А ну пощупай!- Не успокоилась недовольная женушка, пока секретаришке ни удалось обнаружить заявленный орган.- А тут сколечки подрисовано?! Художнички, тудыть их коромысло, сказала бы да соседей воспитанных в шоки ввергать как-то неудобно: пущай покамест думают, что тихони заселились - радуются...
   Лети пчелка, нечего на чужого муженька набрасываться, хоть на скусненького, конечно...- Потискала довольная женушка секретаришку настолько нежно да бережно, что у того даже радужного сияния в глазах не возникло и дыхания не сперло, чем неблагодарный, не сходя с места, ни преминул воспользоваться:
   -Кх, дорогая, эти докучливые насекомые... Я к тому, а так ли обязательно жить в сельской местности, ни проще ли приобрести апартаменты в неброском небоскребе, поближе к центру - не крылатых членистоногих, не проблем с транспортом?..
   -Молодец, миленький, что напомнил, а то за твоими коктейликами завсегда повсюду запаздываем!- Засуетилась женушка перед зеркальцем, а потом, выхватив муженька из объятий уютного шезлонга, повлекла безропотного в цветущие майские кущи, разъясняя по дороге социальную да экономическую политику:
   -Миленок, чего хочешь и добиваешься, чтобы нас в обществе за мелюзгу принимали без собственного-то коттеджа? К тому же орхидейке на грядке создали подходящие условия, теперь приучишь разумный цвет мух с комарьем отлавливать - вот те борьба с насекомыми. А в небоскребище, что в застекленном склепу - полнейшая изоляция от природных веяний. Тебе, к примеру, захотелось бы сидеть в горшке на подоконнике - поглядела бы, то-то.
   Благодари, в ноженьки кланяйся, что выбрала простой особнячок типа 'терем', а не восхотела тальянский палаццо разряда компакт дворцов - из лизинга бы за уши не вытянули.
   -Уж лучше палаццо, милая, в нем хоть стены оштукатурены, а не скатаны из бревен; с лизингом же, тем более беспроцентным, как-нибудь расплатились бы.
   -И откудава только берутся барские замашки? На все готовенькое норовишь, 'оштукатуренные'... Неча сорить деньгами! Уже разогналась за гипсы лепные капиталы выбрасывать, за окна, будто в остроге, зарешеченные, за столбища побеленные лишаться состояния...
   -Милая, колонны из чистейшего паросского да карьерского мрамора - сам проверял, а на окнах витражи штучной художественной работы...
   -Факт, это уж точно - впарить хотели художнички каменюки с ближайшего карьера, еще неизвестно, с оплаченной ли доставкой? А вот в тереме основательно, надежно, к тому ж для погодных метеоусловий лучше кедра, пихты да сосенки ничего не придумано, ну, елка, разве что. А штукатурка... Я ж тебе книжку подарила, 'Построй-ка сам' называется. Мастерок в руки - работки на пару недель: всего-то восемь горниц, девичья со светелкою да зала с сенями.
   -Э-э, хорошо, драгоценное мое сокровище.- Надоело уж ломать голову секретаришке, что штукатуров нанять не проблема, но как провернуть подобную комбинацию скрытно? Поэтому решил соскочить на прочее наболевшее:
   -А-а, а как быть с транспортом?- Ху-ух - с напряжением, без должной пока натренированности, судорожно налаживал дыхание.- Мы же спешим, из последних сил торопимся, но постоянно повсюду опаздываем...
   -Метро проведут... через пяток годков - застройщики обещались. Да какие наши годы - тяжело, что ли, пару-то верст махнуть до ближайшей станции, а, верблюдишко мой одногорбенький? Верно - не тяжело, чай, не баре.- Прибавила женушка ходу, для придания скорости похлопав по сутулости не поспевающего муженька.- Да вон, будто заказанная тройка подана! Давай, милок, шиканем, прокатимся в экипаже, по примеру сановной знати из дипкорпуса. А?
   -Извозчик! Эй, извозчик!- Сунулся, было, к проносящейся бричке секретаришка, кому не до экономий в виду маячивших впереди двух с гаком верст по пересеченной местности, но хронически не везло на знакомства с ямцкими таксерами.
   -Пади!- Предстал насупившийся кучер в образе нездешнего лорда - в кафтане с малиновыми отворотами да расползшемся на кудлатой голове цилиндре с серебристой бляхой, но кнутовищем замахнулся на манер вполне простонародный.- Во, человеки! Ужели неграмотны? Вон на зге у коренника лента красная повязана - эт значит - всякому уважаемому клиенту понятно, окромя недотеп без соображения - что экипаж в конюшню следует иль поспешает по экстренному вызову престижного заказчика. Неча за зря под копыта бросаться - не повезу даже попутных!
   -М-мчму!- причмокнул, нахлестнул неприступный кучер коников да в традиционных клубах пыли, не понять, откуда на аккуратной проселочной дороге взявшейся, умчал прочь.
   -А-ах! Ишь, ухарь каков, хват-молодец да и только! - вздохнув, воскликнула вослед экс-наложница.- Вот это работенка! Тебя бы в цех извозчиков пристроить... Хотя, тамочки вакансии уж растащены... разве что по блату сунуться, подмазать коннозаводчиков...- невольно замечталась.- Считай, состояли бы при собственном выезде - никуда бы уж не запаздывали. Ну ладно, нечего от простого народишка отрываться. От судьбинушки не схоронишься - видать, юдоль моя така, и в девках, и в женах мужниных...
   -Фьють!- негигиенично засунув пальцы в рот, свистнула протяжным разбойничьим посвистом и, задрав голову, замахала отодранной от свежего перманентища косынкой - с небес необозримых, из-за облачка кречетом-тетервятником, того дожидаючись, тенью стремглав шмыгнул аэрокоптер автожирной конструкции и, резко тормознув у ближайших зарослей ветл да березок, самортизировав брюшком, с причмоком шлепнулся на авиатаксостоянку.
  
   -Впустить могу только в амфитеатр: в партере помешаете проведению собрания.
   -Поймите правильно, мы званые гости. Без нас общественное мероприятие может вообще не состояться.
   -Понимаю, но собрание уже заканчивается.
   -Тем более нет причин беспокоиться: мы ничегошеньки натворить уже не успеем и проведению мероприятия не воспрепятствуем. Ну, пожалуйста...
   -Милая, зачем тратить драгоценное время на пустые пререкания со штатным формалистом? Дай-ка я с ним по-мужски поговорю!
   -Значит, пропустить отказываетесь напрочь?- вкрадчиво вопросила и внимательно оглядела экс-наложница стены фойе, то ли прикидывая их крепость или во что-то прицеливаясь.
   Воротчик из обслуживающего персонала, сглотнув сухим горлом, погрустнел, представив собственную персону нелепо подвешенной за шиворот вместо какого-либо живописного шедевра, а то взамен тривиального огнетушителя, только что брыкающего ногами, и сбавил категоричность тона:
   -Разве что... если аккуратно и шуметь не будете...
   -А-а!- пришла в восторг экс-наложница, хлопнув по плечу воротчика хоть в треть силы, но вполне достаточно, чтобы дородный мужчина окончательно перестал сомневаться: связываться ли?- Дамочка когда еще сказывала - а я, дуреха, не верила, что вежливостью да словом волшебным - и словцо сердечна душа нашептала - больше добиться можно, чем зазнайством вкупе со грубостью. Вот так-то, милок, а ты, чуть что, сразу в бутылку лезешь! Погнали! Который наш ряд с почетными местами за столом с яствами?..
   -О-о! Вот и награждаемые почти все в сборе!- обрадовался вновь вошедшим вице-владелец, явно скучающий на трибуне в одиночестве.- Глядишь, скоро к самому приятному приступить можно будет - к чествованию! А то заседания эти...- Чуть не зевнул неуважительно к собранию, но вовремя спохватившись, сделал вид, что культурно закашлялся.
   -На чем же я остановился? А-а, вот... недостатков хватает, как вы уже слышали, но зато и достижений у нас не отнять - не отдадим.
   Что еще? А-а! По-прежнему никаким изворотливым пролазам не удалось зарегистрировать ни одной политической партии, в силу чего на какое-то время от организованной узурпации Конфедерация застрахована.
   Партийную деятельность не запрещаем, но какой-либо организации, ставящей целью существования борьбу за власть, завлечь в ряды пятнадцать членов не удалось, а, стало быть, образоваться с последующей регистрацией. Уж не знаю, сможем ли обходиться без внутренних распрей и потрясений, но попробуем, к тому же приятно, что внешние злопыхатели но сему поводу взбеленятся пуще прежнего.
   На повестке дня, к сожалению, остались еще несколько пустяковин, как то конституция - принимать ли? Тут дело упирается в необходимость декларирования государства. А то на картах западных обиралов Конфедерация закрашена белым цветом; не существует, мол, непризнанная утопия. В этом смысле отсутствие государственности чуть ли ни потворствует мракобесам-очковтирателям, чур меня...- вице-владелец постарался как можно вежливей зевнуть и суеверно перекрестил рот, оберегаясь от помянутой нечисти.
   Представительское собрание Конфедерации, просидев на одном месте чуть ли ни с полчаса, тоже едва сдерживало зевоту. За три сотни заседателей да столько же званых гостей собралось в зале, больше смахивающем на кабаре со столиками, чем на сугубо официальное помещение - чего, казалось бы, позевывать? Тем более в 'представителях' ходили стойкие, закаленные на полях ратных, на трудовой ниве испытанные мужи, искусные, задорные, неунывающие женщины, серьезная, но чаще веселая молодежь.
   Однако, при декларативном заявлении, что остались сущие 'пустяковины', в зале прислушались, оживились, высказали мнения:
   -Принимать!
   -Объявлять!
   -Крышка мракобесинам!
   -Виват государству!
   -Правильно. Всякий знает: я самый ярый противник бюрократий, рутины, проволочек, а в особенности - чиновничества. Что же теперь в связи с государственностью строчить конституцию да расширять административный аппарат прикажете? Имеется, правда, предложение - заменить гидру чиновного аппарата средней мощности компьютером, но вполне логично возникает вопрос: какому ответственному лицу доверить с компьютером управляться? Я не возьмусь - могу напортачить...
   -А кто другой злоупотребит!- прямо с места взял слово, которое не предоставляли, конфедерат.- На кой ляд нам конституция? Прав имеется достаточно! Единственные ограничения - штаны носи без срамной голопопии, пивко выпивай, только без свар и буйного шума, обстоятельно; учись, трудись, здоровей, живи со всеми удобствами... Чего еще? Статьи да параграфы? Казуистика?!- Оглядел собравшихся представителей с подозрением в принадлежности к крючкотворной профессии.
   Сказать для примера: знаком я, допустим, с некой презумпцией да не я один. Юрисконсульт подтвердит: плевать ей на неимущих, будь те хоть трижды честными да без вины привлеченными - нос воротит, подавай на потребу плутоватых толстосумов, морд мздоимствующих, под кого воровские законы писаны - тех оборонит.
   Про аппаратчиков то же самое: насеять крапивное семя несложно, только сии произрастания имеют обыкновение потомочки почкованием сорняковым множиться. Поди докажи, когда полезную поросль заглушат, кто для кого существует; скорее окажется, что люди добрые - для обирания чинодралами.
   Вот о государстве судить не берусь, но опять же чиновничество - любые устои забюрократят...
   -Поблагодарим выступившего коллегу за реплику с места да за переход к прениям. Конституция, права, обязанности...- Наморщил лоб вице-владелец.- Мы ведь не маленькие - неотъемлемые человеческие права знаем. Живи, развивайся, трудись, радуйся, другим не мешай. Обязанности... две у нас: одна - защищать свободную Конфедерацию, а, стало быть, самих себя, другая - не позволять людей вгонять в подлое состояние. А прочее по желанию или по договоренности, а то по зову души да геройского сердца!
   Но, думается, чтобы не уподобиться позорным хренархам - ведь натура человеческая зачастую скатывается на шкурные интересы - контроль ввести не помешало бы. Трибунов избрать, дабы не превратить вольное сообщество в занюханную охлократию.
   -Успеется, наизбираемся еще. А вот записать в основной закон не мешало бы, коль нас считают утопией, что будем велико-вечно торпедировать диверсионные брандеры неприятеля - лизоблюдов хренарховых, швалье разномастное,- не терпел конфедерат ни малейшего уклона ни к назначению, ни даже к избранию бюрократов.- Всех на дно пустим, кому не столько дышать требуется, как обобрать ближнего своего. Тех, для кого жить и воровать одно и то же слово...
   -Синонимы...
   -Я не об национальности, а об сволочугах форменных!
   Но зал не стал вникать в нюансы терминологии:
   -Вольной Конфедерации виват!
   -Виват!
   -Да здравствует утопия!
   -Конфедерата в трибуны!
   -Ура!
   -Тише, загомонили - абы на кого должность спихнуть, а после хоть трава не расти! Где трибуны, там трибуналы образуются - проходили уже, грамотные, прежде семь раз отмерить требуется. Ко прочему погружен нынче в научную деятельность, не годится на полпути забросить вверенную кафедру, не таков я человек,- скромной личностной оценкой закончил реплику конфедерат.
   -Признательны за вполне справедливое замечание, уважаемый. Да, друзья дорогие, ветеран нашего движения прав... почти всегда. Сейчас уверенно рулим по курсу предыдущих конфедераций, что отличались избытком свободы и лишь зачатками организованности. Как усилить вторую составляющую не в ущерб первой?..
   Я вот тоже не знаю.
   Давайте-ка переложим разрешение сей дилеммы на плечи науки: пускай социологи заодно с наплодившимися после разгона научного лунизма политологами забивают просвещенные головы, или того лучше - пусть прогонят модели общественного устройства не на живых, как водится, людях, а на виртуальной реальности. Но заранее предупреждаю: никакого создания институтов марсизма-лунизма схоласты не дождутся. А если уж наука окажется бессильной, да компьютер закоротит от перенапряжения, будем жить, как пристало свободным людям - без банкирского порабощения и чиновного ярма на шее!
   Конфедерат, умиротворенный, несколько упокоенный заверениями вице-владельца, присел на место, где попал в оборот к пожилому имке, наведшему лоск по парадному случаю, но не на шутку растревоженному. Не получив обстоятельно ответа от ученого племяша, до соответствующей энциклопедической буквы не добравшегося, интересовался, за каковские провинности грозятся 'утопией':
   -Разешь того заслужили?- То и дело вдарял жилистой рукой в костлявую грудь, едва отошедшую от последствий пробной дегустации.- А я-то расстарался - шишки отборнейшие, рецептуре требовательные, сыскивал. Неужто за здря?..
  
   ...прения считаю законченными, а решения принятыми. Нужно ли голосовать?
   -За, за,- раздалось из зала.
   -Чего время терять?
   -А концерт для делегатов предусмотрен?..
   -Вот незадача, о самодеятельности как-то не подумал...
   Да чего вы мне голову морочите? Вечером же футбол! Так что давайте-ка побыстрей приступим к самому приятному - к вручению наград и к прочим поощрениям, а то как бы на матч не опоздать.
   Цвет, краса, гордость Конфедерации заулыбались, подтянулись, приосанились, с оживлением переглядываясь: в достатке ведь удальцов, заслуживших поощрения да бесспорно достойных вознаграждения. А поскольку за зря разбрасываться наградами в Конфедерации не принято, то с неподдельным интересом ожидали, кого же именно станут чествовать, кто, в чем особо отличился, за что удостоен высочайшей почести? По сему случаю не однократно уж отмеченный за подвиги полоуфиоп гордо грудь выпятил, стараясь медалью на свету поигрывать, чтоб не разобрать, за какие, собственно, заслуги награда дадена. Его приятель, принужденный сдать в гардероб пернатого спутника, безуспешно напускал на себя равнодушный вид, мол, в общем-то, блеск медальный глаз не режет, а что взгляд помимо воли на грудь приятеля косит, то от заработанного в боях конъюнктивита.
   Вице-владелец, меж тем, шептался с устроителями торжеств - Советом кавалеров. Выглядел несколько озадаченным, после паузы, в конце концов, объявил:
   -Порядок награждения изменен: будущий кавалер ордена За Творческое Созидание Высшей степени без мечей, но с оралами да почти уже золотой медалист 'За генерацию конструктивных идей' задерживается - просил начинать без него.
   Приступили к зачитыванию списка, а чтоб не откладывать в долгий ящик и дабы избежать волокиты, к непосредственному награждению отличившихся. Сначала вручались ордена да медали за покорение воздушных пространств, потом - за освоение морских глубин, отметили даже двух-трех разработчиков бесперспективных недр. Но первым из конфедератовой компании, к вящему своему удивлению, поименован был секретаришка, под неусыпной заботой горячо любящей женушки несколько раздобревший, а от оказанного внимания разрумянившийся.
   -...удостоен ордена Третьей степени За Приумножение Достояния Конфедерации!- объявил вице-владелец и, пожимая руку, пояснил секретаришке, что стоимость орденского знака вычтена из его же доли прибыли, потому как награда недешева.
   Орденок, в самом деле, сиял на загляденье. И тем более пришелся награжденному по вкусу, что выполнен из чистого золота в ненавязчивом платиновом обрамлении с вкраплениями бриллиантов. Небольшой, но броский удачно вписался в расшивы лацканов на небогатырской секретариковой груди.
   Супруга молодожена тоже сподобилась награды 'за стойко перенесенные тяготы и легшие на хрупкие плечи испытания в стране с невлажным, нежарким климатом', но лишь медали 'За содействие приумножению...'. Медаль размерами раза в три превосходила секретариков орден и поэтому смотрелась на груди весьма к месту - очень даже привлекательно.
   Галантно пытаясь поцеловать выдергиваемую руку, демонстрируя при том уверено пробивающуюся плешь, вице-владелец поинтересовался:
   -Не первый раз встречаемся, а я все-то никак не могу определить, из каких краев происходите, хотя догадываюсь, каким видом легкой атлетики занимались.
   -Да какая легкая, чего уж... комплиментничаете, а сама-то родом с Низовых городев, из-под Ушино.
   -Великолепно!- отметил вице-владелец да взял координаты на заметку:
   -Вот куда, в какие веси необходимо почаще вербовщиков Кадрового отдела откомандировывать. Сколь дивные фактуры не устает выковывать родимая землица ворликская! Ух, загляденье!- счел вполне уместным поделиться наблюдениями с Советом кавалеров. Те тоже не могли взгляды оторвать вослед награжденной...
   Но не одними орденами, медалями да знаками отличия поощряли в Конфедерации. Неможенник, например, искренне растрогался, чуть ни скупую, соленую слезу пустил, когда получал в ведение новейшую, по последнему слову конфедератской техники обустроенную, долгожданную морскую ферму. Бескорыстная сдача в аренду, мало того, с правом выкупа... беспроцентным, так как ростовщичество находилось под строжайшим запретом, более того - прилюдно каралось розгами.
   Чрезвычайно довольный, принялся неуклюже-радостно мариманочку, тоже донельзя обрадованную, тискать, словно пескариков, не по адресу заплывших, вознамерился выдавить для разведения.
   -Морпехам, особо отличившимся в победных действиях по очистке от скверны многострадальной Ворликии, выписано новое - многими соискателями желанное - предписание явиться...- вице-владелец взял паузу, заодно мимоходом поинтересовался, ни соизволил ли прибыть первостепенный награждаемый?
   На паузе перед не одиножды уж подавшим рапорт атаманом замаячили манящие хрустальными переливами полярные паковые льды при температуре за минус тридцать, заиндевелая зимовка под завалившими сугробами, сбившиеся с пути истинного, округу громящие, белые по паспорту, но грязноватые по цвету меха мишки. Те вдруг, встав во взыгравшей некстати игре воображения на задние лапы да вдохнув замороженного воздуха, промычали нечто разлучное, замахали, прощаясь, передними лапами.
   -...предписание...- продолжил вице-владелец, почти как ни в чем не бывало, лишь побурчав неодобрительно по поводу опаздывающего,- в Воздушный корпус!
   -Вот повезло! Ух...- У череды присутствующих, особенно кому едва перевалило за двадцать, аж дух сперло от восхищения.
   -Может статься, именно переменой стихий оградим холуевриканские винты от дальнейших посягательств,- не совсем уверенно высказал предположительное пожелание вице-владелец, вручая направления.
   Атаман, скрипя сердцем, постарался принять вид, что вполне доволен, и мысленно распростился с тоскующими медведями, с растаявшими паковыми льдами, схлынувшими заодно с фантазией.
   Баконьер, тот даже довольный вид принимать не удосужился и, к восхищению девичьей части собравшихся, не выказал особой радости.
   -Ах!- восторгались девицы.- Что за неприступная суровость?! Какое самообладание, умение держать себя в руках!
   А вот конбандист совсем, как показалось, некстати, весьма непосредственно, без намека на малейший апломб в манере поведения вдруг заулыбался, потому не сыскал ровным счетом никаких положительных девичьих комментариев, не удостоился многозначительного перешептывания.
   -Братцы!- Насилу пробился к атаману с компанией через столпотворение восхищенных поздравляющих, даже на время о Сюзи позабывший юный конфедерат, на груди которого неброско скромничала серебром трогательная медаль 'За страдания и муки, возложенные на алтарь Отечества'.- А нельзя ли с вами?- Видно в привычку вошла долбящая по здоровью, мотающая нервы романтика.
   -Не,- нарочито серьезно ответил атаман,- женатиков на борт не берем.
   Но в душе атаманской, не смотря на напускную суровость, теплились отрадные чувства к корешам-соратникам.
   -Не можно за раз улетать всей ватагою - старинушку, командира нашего на кого прикажешь оставить?- Указал на конфедерата, чутко, аж к уху ладонь приложив, внимавшего оглашению списков награждаемых, тщетно старающегося скрыть огорчение, не слыша поименованной собственную персоналию. А вот сидящий рядом экс-ментонер относился к непризнанию заслуг вполне спокойно, философски сдержано: прежняя служба приучила к подобному обхождению со стороны начальства как к должному, непреложному факту.
   -Ни для кого не секрет,- продолжались новые поощрительные назначения,- что состоявшиеся сегодня по утру заезды рысаков не обошлись без сюрпризов!- несколько озадачил вице-владелец подобным заявлением тех из собрания, кто к скачкам относился с прохладцей, а то просто - с незаслуженным предубеждением.- Я вот, грешным делом, тряхнул стариной да поставил в финальном заезде на темную лошадку!- Весьма довольный похлопал себя по заметно оттопыренному карману.- А вот и виновник сюрприза!
   Мало чем можно удивить конфедератов, тем более, шокировать - преспокойно ожидали появления лошади, благо уж имелся вычитанный в древней истории прецедент.
   Скромничающий зеленый ментонер смущенно теребил в заскорузлых от трудов конюшенных руках козырек многострадальной жокейской каскетки.
   -По заслуге честь оказана - назначается сей молодец директором ипподрома! А то заворовали на бегах - чует мое сердце. Вот бы куда трибунальную проверочную инспекцию направить, а то сколько ни ставь, что на фаворитов, что на аутсайдеров, хоть бы раз выиграть, а тут появился свежий человек, не вовлеченный в сферу махинаций - и с первого заезда да в яблочко!
   У зеленого ментонерика от нежданной новости аж каскетка с сухим треском из рук выпала, а голова-то закружилась, будто на лихой троечке да по снежному насту ни на что-нибудь - на мировой рекорд замахивается!- Именно подобным образом, не известив предварительно телеграммой, сбывается лелеемая с детства мечта, которой вдруг с бухты-барахты приспичило реализоваться.
   Тут уж ветеран ментонерский, хоть трижды на философский лад настроенный, не удержался - ринулся с поздравлениями. В него-то новоявленный ипподромный директор и вцепился, чтоб от избытка нахлынувших чувств не скопытиться раньше времени, а до конца прочувствовать бурный всплеск восторженности.
   -Поздравляю, браток! Уж кто, а ты заслужил.
   -Прими мои поздравления!- Подскочил выскользнувший из-под опеки женушки секретаришка.- Давайте-ка, 'бразерсы', по 'викендам' собираться да погонять, скакать куда-нибудь подальше, чтобы опять в ушах свистело, а нас догнать не могли!
   -И то верно, тренировки забрасывать не след: в походной жизни какие только навыки ни пригождаются.- Ветеран с чувством пожал руку единомышленнику.- Я-то всегда знал, что ты хлопец боевой, 'патрон', говоря по-нашему...
   -А теперь весьма значимое, ответственное назначение! Решено утвердить на должности заведующего чрезвычайно перспективной, на текущий момент весьма актуальной кафедры Хренархового полевания - ветерана прогрессистского движения, заслуженного конфедерата!- Поаплодировал вице-владелец - собрание с энтузиазмом аплодисменты поддержало.- Кому еще доверишь просвещение молодежи?! Кто как ни он обучит манерам поведения да правилам обхождения с хренархами?! Так держать!
   Кроме того, должность предусматривает присвоение профессорского звания!.. Во как?..
   Тут уж с мест повскакивало абсолютное большинство собравшихся - аплодисменты переросли в овации. Конфедерат скромно раскланялся и, растрогавшись, заморгал глазами,- вспомнили, оценили-таки!
   -...профессорского звания... ага,- вице-владелец решил дочитать представление до конца,- после защиты докторской диссертации и сдачи кандидатского минимума. А, теперь понятно. Ну, для светоча конфедератского движения, думается, подобное условие - сущие пустяки и, можно сказать, чистой воды формальность.
   -Вот напасть, я же с детства докторов недолюбливал, а тут сперва защити, а потом сдавай. Как прокатили с клятым хренголием, все-то никак не тормозят удары судьбинушки!- поделился конфедерат соображениями о фатализме с юрисконсультом да с подошедшим поздравить имкой.- Чую, эдак не до кавалерства с профессорством - до простого доцентского звания не дослужиться.
   -Ну, полно предаваться печали на празднике...- принялись подбадривать боевого соратника, как могли, в том числе подоспевшие на поддержку ипподромный директор с произведенным уж в кавалеры секретаришкой.
   -Не кручинься,- экс-ментонеру не за себя, за обойденного командира стало обидно,- было бы из-за чего, а то из-за ядища. Да если поискать, как следует, а нашедших с пристрастием допросить, подземных линз с отравой столько на свет Божий выплывет, что как бы Конфедерацию океаном не затопило. Как в средние века на трех китах до края земли добираться придется - вот тогда, глядишь, оценят.
   -До края земли, говоришь... Гм, чтоб не забыть, запиши где-нибудь: 'Ввести для преподавательского состава курс географии!'. Зачеты приму персонально, заодно ума понаберусь - осилю клятый минимум.
   -Ребята, вы об китах разговаривали?- Чуть ли ни за десяток рядов уловил баконьер реплику по живо интересующей теме и пробился через головы прочих поздравляющих.- Китобой - дело шикарное, с размахом! Я, вестимо, человек с опытом, но до сих пор даже заряжающим гарпунером состоять не доводилось - возьмете на промысел?
   -Вот, что я говорил: ляпнешь, не подумав - век не отмоешься. А ты, сокол, коли с кафедры улетаешь, об китах, тьфу на них, позабудь напрочь.
   -А куда ж подаваться на побывки, в отпуска для практики?..
   -...где же все-таки запропастился главный награждаемый? А то ведь матч сегодня ответственнейший - как бы без нас все голы не позабивали!- в серьез беспокоился вице-владелец.- Давайте-ка опоздавших чествовать после футбола? Что скажете, профессор?
   -Я даже не доцент - у меня география не сданная, прочие разные киты хвостатые...
   -Не скромничай, старина... Лучше подскажи: завершать ли церемонию - подавать ли шампанское?
   При упоминании игристого напитка имки оживились, старшой подтолкнул локотком младшего - тот с таинственной миной на лице, многозначительно подмигнув, удалился в направлении буфета.
   -А-а, у-у, это, гм, а чего ж?
   -Вот я тоже придерживаюсь сходного мнения.
   Прокашлялся вице-владелец, чтоб погромче довести завершение церемониала до собравшихся:
   -Завтра лицам, получившим почетные назначения, явиться в Разрядный приказ для представления, заодно выправить документы в соответствии с маршрутами откомандирования! А сегодня героям да просто отличившимся деятелям срочно обмыть ордена-медали, дабы поток наград и, стало быть, подвигов не иссякал, не прекращался - подать шампанского!
   -Хрясь!- точно в неотложной спешке отворились золоченые парадные двери, в которые по регламенту с помпой при параде лишь знамена вносили да непременно под марш, исполняемый на отнятых у врага оркестровых инструментах. В сопровождении двух хитпых в комбинезонах, с деловой хваткой, до которой даже хищным банкирам в пиджаках при цилиндрах, угорело носящимся по биржам, не угнаться, влетел прорабствующий экс-переводяга, совсем не подобающе случаю одетый в рабочий халат, пестрящий многоцветьем пятен красок да отделочных шпаклевок, с карандашами в кармане, со свисающим от туда же отвесом да с неразлучной треногой теодолита подмышкой,- не приняли в гардероб угловатую несуразицу.
   -Ну что? Сколько можно от работы отрывать по любой мелочи? Сдача объекта, между прочим, на носу! Сами же потом ногами топать станете, что от графика отстаем!- без обиняков, с пролетарской искренностью человека, кому терять нечего, кроме бесконечной череды объектов приложения собственного труда, бросил упрек в лицо вице-владельцу.
   -О, надо было пораньше на счет шампанского распорядиться - глядишь, награждаемые не запоздали бы...
   Но прораб, опустив треногу, скрестив руки, демонстративно молчал - не поймешь, то ли вопросительно, то ли осуждающе: не прошибить трудовую принципиальность шипучим винчиком, впору 'водярой' заливать по уши.
   -Не стану ногами топать,- на всякий случай извинительно заверил заподозренный в предосудительном вице-владелец.- На прошлой приемке несколько раз подпрыгнул, чтобы проверить крепость перекрытия и только-то - непрочным показалось.
   -Ну и что, не провалились?- съязвил прораб, перемигнувшись с хитпыми.- Прочность бульдозером испытываем, а тут топать... во наро-од...- Лишь в унисон с хитпыми покачал известкой запыленной головой.- Ладно, некогда языком молоть, какие еще вопросы имеются?!- Пытливо топнул в пол теперь уже непосредственно сам предводитель строителей.- Паркет нигде не скрипит? А то ведь работаем с гарантией!- не столь поинтересовался, сколь поведал угрожающим тоном, так что если даже чего скрипнуло, то вряд ли кто признался бы.
   -Извините, что отвлекаем.- Поклонился не в пояс, конечно же, но без имитации пустой формальности вице-владелец.- Вот орден-с извольте-с получить-с За Творческое Созидание - высшую, так сказать, награду конфедератскую, но без мечей.
   -Ладно, если для дела надо - получу,- чуть ли ни смилостивился прораб.- Только почему без мечей?
   -Не в сражениях награда заслужена, без риска для жизни в бою, а за строительные труды-с.
   -Какие еще туды-сы?! Ты бы на стройке по лесам поскакал - посмотрел без риска для жизни, как другие на волосок каждый миг по краю ходят! Что ни час - сражение! Безо всякого 'тудыса' мечи полагаются! 'Адерстанд'?- пробила все ж прораба прежняя заброшенная профессия.
   -Что мыслит по вновь вскрывшимся обстоятельствам Собрание кавалеров? Ни припаять ли взамен орал скрещенные мастерки?
   Собрание кавалеров не возражало.
   -Вот и отлично, впредь станем отмечать героику будней профессиональной атрибутикой. Слесарям - ключи, ученым - очки над пробиркою, библиотекарям - книги, виноделам - бутылки...
   -Нет, не надо намеков о выпивке,- отринул прораб новаторское предложение,- на строительстве позорные случаи по нарушению дисциплины иногда порой приключаются, но крайне редко, подобные пережитки трудовым коллективом изживаем категорически. Скажи, ребята...
   -Угу,- стараясь не выдыхать в сторону вице-владельца, но особенно по направлению прораба, немногословно подтвердили правоту начальства хитпые. Если поднапрячь память и добавить образам художественной яркости, то в трудягах легко опознавались променявшие на будничные спецовки разноцветье переливчатых шальвар, подавшиеся в строители кишивий с ифрийтером.
   -А мастерки без наград по ночам снятся - вручайте, какой есть, чего уж, я не придираюсь по мелочам, как некоторые.- Вдарил прораб кулаком в искреннюю грудь, выколотив клуб известковой пыли, чихнул и позволил нацепить на рабочий халат орден.- И это все?
   -Еще медаль.
   -Только лишь?- Чуть ли ни пренебрежительно, как от лимонной 'николаевской' закуски скривился 'творческий созидатель'.
   -Золотая,- с надеждой отрекомендовал награду вице-владелец, дабы избежать пренебрежения,- 'За генерацию конструктивных идей'.
   -Разве что, золотая, к тому же большая...- Меж делом приняв медаль, прораб внезапно перешел на просительный тон, ухватив награждающего под локоток для пущей конфиденциальности.- Нам бы на объект генераторов подбросить, а то задействованные мощности еле справляются - дело тормозим из-за недостаточности энергоносителей. Бригадир, ребята, подтвердите!
   -Фикт!- выступили свидетели, тоже вдарив в грудь, но пыли выбив всего ничего - куда до прорабского облака.- В зихлиб прициють.
   -Видать, темпы развернули титанические, раз гигаватта мощности недостает. Хорошо, очень даже отлично, непременно подбросим.
   -Вот это дело!- На радостях прораб чуть ли ни обниматься кинулся, но внезапно осекся и, вновь посуровев, прекратил всяческое панибратство.- А бригадным?..
   -Тоже по ордену - передовики,- поспешил чуть ли ни задобрить вице-владелец принципиального строителя,- но не столь высокого значения: За Труд на Благо Третьей степени - очень даже приличный орден.
   -Тоже, небось, без мечей?
   -Конечно, но зато мастерки тоже отсутствуют.
   -Тогда ладно, на стройплощадке геройствовать особо некогда - трудимся по-ударному...
   Ух, ты! Вот так забористая штука!- Пригубил прораб напиток из поднесенного бокала.- Никак имки! Здорово! Вы чего тут официантами подрабатываете?
   Имка ученый, впрямь застигнутый с подносом, уставленным бокалами, несколько замялся.
   -Привет.
   Другой же имка, то и дело подливавший желающим да суетящийся на откупорке бутылок, зацыкал, зашипел на чествуемого:
   -Цыц, тихо ты, не рассекречивай: дегустацию проводим, только уж не предварительную.
   -Ай да хитпые! В кавалеры пролезли!- атаман ушкуйный поздравил старых знакомцев, в ответ те хитро прищурились.
   -Прицивить трибо, а ни билтатьси пи мирямь, ик сильди икии, тильки чти бизь бичикь.
   Конфедерат да экс-ментонеры насилу протолкнулись к, должно быть, зазнавшемуся от многочисленных поздравлений, букетов, автографов, женских двусмысленностей, желаний совместного фото, а в прошлом-то никчемно ошивающегося по заштатным аэропортишкам переводяге.
   -О-о! Кореша! Конфедерат! Вот кто наставил на путь производственный!- Поднял кавалер самого, что ни на есть почетного ордена конфедератову руку.- А то до сих пор прозябал бы в безызвестности! Наконец-то встретились, ведь за насыщенной планерками жизнью навестить да спасибо сказать некогда: то на верхотуре болтаюсь, то по объектам...
   От искреннего порыва прораба прямо-таки развернуло навстречу старым друзьям-приятелям, не до неразлучной теодолитной треноги, что болталась вверх-вниз, вбок - в сторону, отгоняя наседающих почитателей, пока за спиной что-то весьма натурально ни хрюкнуло. Но 'творческий созидатель', нисколько не вдаваясь в подобные мелочи, искренне продолжала радоваться встрече:
   -Хорошо здесь у вас, в Конфедератцентре - тишина, спокойно, но я бы долго не выдержал: не хватает чего-то, шума, встряски какой-нибудь, подъема недостает...
   Друзья по старой памяти любому переводяге, пусть даже зазнавшемуся, были рады,- обнялись, но тут же насторожились: начало приятеля трясти крупной дрожью, аж глаза бедолага выпучил, и в трясении мерещилось, что без того уж осыпанного наградами прораба над толпой аж приподняло.
   -Вот же фарт прет человеку: чего ни пожелает - все подряд налету исполняется,- даже конфедерат, не говоря уж о прочих свидетелях чудесного явления, озадачился.- Теперь вроде полон набор удовольствий у счастливчика, как заказывал.
   Пришлось головы задирать, чтобы внимательней рассмотреть приподнятого, дрыгавшего ногами строителя, задыхающегося от привалившего счастья.
   -Перетрудился бедолага - никак 'Пляска святого Вита' приключилась. Слыхивал про сию напасть, но видеть пока миловало.
   -Тьфу, тьфу, тьфу...
   -Ах, негодный выжига! Внове взялся за старое - чинить сплошные безобразия?! К нему как к цивилизованному существу, с открытой душой, а он вона что вытворяет, разоритель!
   Прораба, растерянного, не на шутку напуганного, наконец-то отпустило, но тут же могучей дланью развернуло ровно на сто восемьдесят, как помимо воли подсчитал наметанным глазом, градусов.
   -То ценное приданное изничтожит, то на целиком, без остатка принадлежащее достояние замахивается...- предъявили пред самый нос стреноженный теодолит.
   С прораба производственный апломб сдуло, точно штукатурку халтурную, запаниковал, лицо застыло в гримасе ужаса, а ноги, те, наоборот, задергались в воздухе, силясь в бесполезных попытках унести трясущееся тельце куда угодно, но подальше от встряски, реально грозящей перерасти во взбучку - это как минимум.
   -Признал?- Экс-наложница осталась чрезвычайно довольной произведенным эффектом.- Помнишь, значит?- На сей раз поднесла к переводягиному носу кулачище, в котором пяток носов утонуло бы, напоследок даже не высморкавшись.
   Не зная уж, куда взгляд отвести, затравленный прораб узрел согнувшегося от пропущенного в шоковую область удара, скривившегося, безнадежно ловящего ртом воздух мужчинку - понял, осознал, что сотворил неладное. Преданная женушка кулачищем в каких-то сантиметрах от побледневшей в ужасе физиономии недавнего гордеца не хуже метелки сметала остатки спесивого зазнайства. Не спасало новопроизведенного кавалера от скорой, снисхождения не ведающей расправы никакое давление общественности в виде двух повисших на руках экс-наложницы хитпых да такого-же количества экс-ментонеров, силящихся применить полузабытые захваты. Не уберегло бы даже моральное поучение конфедерата о всепрощении взамен почетной должности на кафедре, если бы ни пришедший, наконец, в осмысленные чувства секретаришка, подобно дрессировщику с семейным опытом, приласкавший милую да шепнувший на ушко нечто сокровенно-трогательное - хватка ослабла не моментально, но почти сразу же.
   -'Транслатер' не виноват, лапка моя, с диетки сорвавшаяся - он же меня не видел.
   -Не-не... да если бы знал, разве я... Протектор! Вот радость!- Поболтал прораб в воздухе ногами, но, милостиво выпущенный, ринулся к секретаришке, которому, к прочим полученным наградам и 'удовольствиям', еще обниматься да расцеловываться пришлось с чрезвычайно неопрятным субъектом.
   -Не серчай на растяпу - разворот не рассчитал, вот и занесло!
   Встретившиеся после долгой разлуки приятели обнялись еще разок, прочие знакомцы да соратники тоже принялись друг друга привечать, руки жать, поздравлять с наградами. Опять же шампанское...
  
   -Великолепно! Нет, даже прекрасно - не то слово. Восхитительно!- Вице-владельцу напиток явно пришелся по вкусу.- Что за невиданная игра света, переливы, сколь дивный привкус! Нежнейший аромат нисколько не отдает дрожжами - чудо! Не игристое вино, а продукт неземного происхождения! Почему раньше этот сорт не подавали на торжественных приемах, или не все закоулки в Заповедных винных погребах облазили?- Вопросительно, даже с претензией глянул на виновато пожимающего плечами конфедерата.
   Потчующий компанию игриво искрящимся напитком ученый имка пребывал в отвлеченных раздумьях: податься ли к атаману за компанию с надежными другарями в Воздушный корпус - бороздить просторы, пока ни засвистит в ушах от сквозняков с ветрами? Или обстоятельно превзойти на кафедре науки да выйти в люди степенным, многомудрым розмыслом? Посему на вопрос не реагировал - пришлось ответ держать замшелому родственничку:
   -В оскудении подвалов неповинны, батюшка - тудыть пока не добирались. Просто туточки с молодью тряхнули потомственным деревским рецептом. Пока шишки, то да се, потому только пробную партию со угрозою для здоровьишка отдегустировали - не поспеть в подвалы-то. Но не сомневайсь: последняя проба прошла гладко, так что угощайтесь в безопасности.
   -Так точно! Рисковая дегустация прошла на ура - до сих пор бодрит, прям вновь на приступы цитаделей набрасывайся!- Комендант по-геройски вдарил в отозвавшуюся барабаном грудь, не обойденную, к тому же, наградой.
   -Да, да, как же, к штурмам вам не привыкать.- Вице-владелец нехотя отвлекся от имкиных путаных разъяснений, чтобы одобрить ратные дела героища, удостоенного почетнейшей золотой медали 'Взя градъ!' в виде большого, некогда крепкого на вид, но расколотого ореха, с ядром, как заповедано незабвенным классиком, 'чиста изумруд' в обрамлении платиновых лавров.- Рапортовать горазды...
   И вы молодцы, хвалю от имени питейной промышленности, хоть толком не понял, кто персонально сей отменный брютец сотворил. Однако твердо помнится: с тех пор, как обосновались на Пельмень озере, Гулявый приказ без достойного руководства простаивает. Гуляй-город когда еще свернули - приказ остался заброшенным, не у дел. Ни назначить ли вас, человека, по всем статьям солидного, владеющего заповедными рецептами, воеводою?
   Имка, явно польщенный, чуть ни пунцовел от удовольствия под солидно насупленными бровями.
   -Что за удача - к прочим достоинствам вы еще и скромны! Помощничка бы подыскать пробивного... А-а, вот вас,- не пришлось вице-владельцу долго заниматься поисками - комендант прямо-таки напрашивался заткнуть бочкообразным туловищем какую дыру, типа корабельной пробоины,- определим на подмогу подьячим. Тем паче, особо отличившемуся штурмовику даже самые рисковые дегустации должны быть по колено. Напитки бойко рекламировать... за словом в карман ведь не лезете - рапортом о взятии Катькиного Бугра зачитаешься увлекательней беллетристики. Ваше сочинение?
   -Так точно! Командор сказалась контуженой в пишущую руку, предводитель тоже...- деликатно умолчал комендант, куда именно писанину адресовал конфедерат, в какой форме и какими словесами.
   -Да-да, из донесения выходит, что вы в одиночку гарнизон чуть ни в бараний рог скрутили...
   '...бишася и взыдоша да соскочиша...'
   -Да чего там, дело привычное...- пробубнил мичманюга, подразумевая, очевидно, катание рапортов, смутиться же не подумал вовсе.
   -Гм, ну, если бравым командором да в первую очередь самим конфедератом документ подписан, то не доверять описаниям нет ни малейших оснований - хвастливых 'градоимцев' не выявлено.
   Прослышав про такие-сякие дела, конфедерат с тоской глянул сперва на медальный разгрызенный орех, насмехающийся переливчатой скорлупой, потом на собственную никакими геройскими знаками не отмеченную грудь.
   -Впредь будет наука - читать, что подписываю, да еще тебе, Сюзи, приспичило влюбиться не ко времени.
   Сюзи, выудившая молодого мужа из тлетворно влияющего коллектива холостяков Воздушного корпуса, отведав заодно деревского брютца, пребывала в беззаботном веселье.
   -Я все равно пока пишу с ошибками, но зато подписываться на вашем языке уже научилась даже в брачном контракте...
   Конфедерат лишь вздохнул обреченно.
   -Угораздило же, боевой, от Бога, можно сказать, командир уродился женщиной - экая незадача.- Не имея к тому привычки, но смирился обойденный наградой служака с распоряжением судьбы, утешившись мыслью в который уж раз неудачника:
   -Награды - пустое, главное - дело сделано. Не каждому удастся из одного паршивого Дроселя разом и музей, и кафедру вышибить.
   Чтобы обида отпустила, постарался переключился на что-нибудь отвлекающее:
   -Кто на футбол зазывал? За наших поболеть, что ли, для разнообразия - не все же праздникам радоваться?
   -А ведь верно! Наконец напомнили, а то брютец уж больно знатен - про ответственейшее мероприятие памятовать позабудешь. С приятными делами покончено - все на футбол, друзья, а то, не ровен час, опоздаем!
   -А что с билетами?
   -Не волнуйтесь: билеты на теневую трибуну забронированы - никто без мест не останется, а награжденных да получивших почетные назначения милости просим в мою ложу. Все свободны!
   -Всегда свободны!
  
  
   Футбол - не регби, конечно, но тоже далеко не деликатный вид спорта, сантиментов не терпит. Те из многочисленных болельщиков, которые не приобрели еще в личную собственность аэрокоптеров автожирной конструкции, а в метро, видать, страдали клаустрофобией, 'ломанули', то и дело поглядывая на часы, к представительскому вице-владельческому винтокрылу. Только прораб на выходе затор сотворил: старательно сторонясь, пытался обогнуть все-то пышущую боевым задором экс-наложницу.
   -С кем играем? Что за противник? А то на кафедре за суетой с науками совсем отстал от светского образа жизни,- поинтересовался конфедерат у 'созидающего' заторы прораба, помогая сподручней управиться с теодолитной треногой.
   -Ы-ы?- по-прежнему с оглядкой на протекторову женушку пожал тот плечами.
   -Не дрожи - пронесло уже. А с остроногой штуковиной зря на матч собрался, заподозрят, что фанат - на кусочки переломают, да по шеям вполне реально получить, чтоб не мешал болеть за красоту футбола.
   -Не подумают даже,- приободрился прорабствующий переводяга,- я на стадионе зрительские трибуны до полутораста тысяч расширил, так что теперь всегда желанный гость. Даже без билета наилучшие места предоставят.- Вновь задирал нос, потихоньку отходя от шока.
   -Вот и отлично!- Нарисовался из-за теодолита ученый имка.- Я старикана своего тоже на футбол сагитировал, только он теперь с подьячим дегустатором не расстается.- Кивнул имка на экс-коменданта, по врожденной службой привычке чего-то прущего.- Деревского брюта ящичек прихватим.- Лукаво подмигнул переставший терзаться свободой выбора будущий розмысел.- Я тут на досуге поразмыслил да решил, по вашему совету, на кафедре закрепиться,- порадовал конфедерата.- К тому ж в Воздушный корпус все равно не пройду по зрению. Как-то над 'клоакой' летать уж доводилось - не ладится летная техника, особенно в части приводнения.
   -Отставить упадочные настроения!- Тут как тут, почувствовав неладное, кое-кого непочтительно растолкав, скалой непреклонной возник атаман сотоварищи.- Выправим, и зрение, и еще чего, если требуется, но экипаж разбивать - дело распоследнее!
   -Верно, а то ведь неможню из-под самого носа увели - словом теперь перекинуться не с кем.- Компанейский конбандист явно испытывал дефицит общения, когда рядом находилось меньше двух-трех собеседников.
   -В биографии каждому своя стезя уготована - воистину счастлив тот, кто верный путь угадает сызмальства. А вьюноше прямая дорога в науку - у меня на предмет призвания глаз наметан да рука легкая, сами, небось, знаете. Вона каковского орла выпестовал из неприглядного зяблика, не по-нашему, вдобавок, по-басурмански на каждом шагу чирикавшего.- Продемонстрировал конфедерат, вправо-влево развернув в разрядившейся толпе, щедро отмеченного высшими наградами переводягу.- Редко у кого столь завидная 'кавалерия' имеется, даже у иных заслуженных профессоров,- вздохнув, скромно подытожил итог личной деятельности.
   -А поскитаться по миру, себя поискать - не найти, так хоть на джунгли с аборигенами на ветках попялиться?- Конбандист выглядел откровенно расстроенным, переживающим за добровольного в научных стенах затворника.- Ведь так, братцы?
   -Опытного бойца теряем...
   -Это вы, 'воздухи', верно подметили: опыт да закалка повсеместно требовательны, а в науках - во первую голову, уж я-то знаю...
   -Ах-ах-ах!- заахало вокруг в восхищении - трио спортивного вида девушек заступило путь атаману и прочим экипажным.
   -Пожалуйста, поделитесь опытом, по какому методу вы готовились в Воздушный корпус? А то мы с подружками уже почти год добиваемся направления, и все без толку - так можно навсегда остаться бескрылыми, приземленными существами,- выразила одна из девиц крайнюю озабоченность, две другие очень убедительно, одними лишь выразительными бровками, подтвердили опасения подруги. Атаман с приятелями безнадежно 'отстали' и от имки, и от 'ученой' компании вообще.
   -Вона как, одно слово - 'воздухи', сплошное в головах легкомыслие. Другое дело мы, ученые головы.- Подмигнул конфедерат преданному лаборанту.- Не сомневайся - сохраним тебя для науки в целости!..
  
   -С кем играем, скажет ли кто-нибудь, наконец?!
   -Мы все узнали...- Пробились к друзьям дамочка за компанию с Сюзи, волокущие за собой мужей, не великих, видать, охотников до футбольных зрелищ.
   -Неужто опять ахрокожих хренпузов обыгрывать придется, не надоело ли? Или гольянцев, не приведи Всевидящий. Голеностопы с голенями отобьют, грубияны, на их манеру за одежу хвататься никаких трусов с майками на раздирание не напасешься?
   -...мы узнали, что матч...
   -...очень-очень...
   -...ответственный.
   -Прямая трансляция по всеконфедератскому стервидению!
   -Поэтому нам срочно необходимо...
   -...посетить туалетную комнату...
   -...чтобы привести себя в порядок.
   -Вы уж присмотрите за этими двумя...
   Непоименованные, но сосчитанные предметы сдали с рук на руки. Однако выяснить подробности, даже если бы кто вознамерился, каким образом в битком набитом винтокрыле, в который с трудом едва по посадочному терминалу протиснулись, дамы планируют 'попудрить носик', посетив помещения, наиболее востребованные после приема организмами игристого деревского, не удалось - винтокрыл тряхнуло почти как переводягу давеча. Оставшиеся без размещения на сидячих местах счастливцы, довольные уж тем, что не опоздали к вылету, ухватились за поручни, а кому и сих премудростей не досталось - за подголовники привинченных кресел да за вдвойне удачливых до сего момента, с комфортом рассевшихся пассажиров...
   Опекаемый секретаришка восседал, естественно, на одном из удобнейших мест, то обстоятельство, что на коленях женушки, несколько смущало, конечно же, но чтобы не заострять на несоответствующем межполовым отношениям факте внимание вице-владельца, новоиспеченный муженек, нарочито внимательно глянув в иллюминатор, озабоченно поинтересовался:
   -Мне кажется: 'сити'-центр расположен несколько странно - прямо посреди озера, подобное обстоятельство - ознакомлен на практике - порождает сплошные сложности с коммуникациями городского транспорта. К тому же зимние ветра на водяных хранилищах аж за воротник задувают - становится жутко холодно.
   -О, зима - это сказка, ведь как в старину говаривалось: 'Время в то дело студено бысть и ядовиты мразы быша'. Ценим, что имеем. А почему на острове... О-о, то - стратегическая тайна! Но по случаю праздника, чего уж, не грех рассекретиться.- 'Махнул' находящийся под впечатлением имкиного брютца вице-владелец невесть откуда взявшийся наполненный стакашек и продолжил крыть правду-матку:
   -Если вдруг не дающие скучать, тем паче - благодушествовать, холуевриканцы перепутают Конфедерат-центр с атомной электростанцией, то мы отлично защищены от сейсмической активности: тектонический удар лишь воду взбаламутит. Конфедерат центр - не простой остров, а плавучий, как легендарный Китеж-град, пусть не на Светлояр, а всего лишь на Пельмень озере. Главное - не проколоться с кингстонами, не пойти на дно раньше времени...
   -С кем играем?- конфедерат уже не тратил время на учтивости, а просто напрямую интересовался, такие ли на самом деле затесались в компанию любители да знатоки футбола, какими прикидываются?
   -Присаживайся!- от души предложил секретаришка, передвинувшись на одно из коленок, радушно предоставляя другое в полное конфедератово распоряжение.
   -Успеется, насижусь еще, если и далее дела сикось-накось продолжат строиться.
   -Не волнуйся, старина, с матчем полный порядок: ругальцы, при всем уважении - нашинским не противники.- Вице-владелец, наполнив из походной фляжки, радушно протянул стакашек.
   -С ругальцами?.. Что ж это за футбол - в одни ворота?- конфедерат выглядел явно недовольным, но лишь до тех пор, пока поднесенного ни распробовал.- Ух ты, никак - 'О.С.', сортов не ниже 'В.К.'! Из Затинно-заповедных погребов? Ну, тогда ладно. Фору хоть приличную дали?
   -Один-семь, помнится, на выезде.- Вице-владелец, предпринял попытку уступить конфедерату место, но лишь растревожил экс-наложницу.
   -Да сидите уже оба - лететь мешаете.- Усадила болтающегося конфедерата на место, благо, что колен имелось в достатке.
   -Повезло спортивным функционерам, что не состою в тренерском совете - уж не постеснялся бы, как на духу выложил, что на счет подобной форы думаю! Ничего себе, где это видано, чтоб шесть мячей уступать?!- конфедерат присевший, однако не успокоившийся, возмущался, но с оглядкой, чтобы не растревожить умиротворившуюся, похоже, воительницу.- Мазильцам уже давали в Жанейрах ноль-три форы - дома насилу одолели, и то вратарю пришлось один из пяти голов забивать! Ведь что за победа при разладившемся нападении - смех один да и только,- сыграли неубедительно.
   -Зато какай матч, зрелище, режиссура, точно по малофеевским заветам поставлена, искренняя!- Подмигнул вице-владелец секретаришке, и пока женушка отвлеченно силилась отыскать в иллюминатор на неуловимо меняющемся ландшафте домашний особняк, фляжка перекочевала к тому в руки.
   -О! В саму точку! Я ведь невесть сколько годов сторонник стародавнего да преж гонимого 'искреннего' футбола. Помнится, приключилась баталия с уграми, хоть форы-то не давали - в стародавние временам не до того было - нулевого старта за глаза хватало. Но искренность!.. Ребята не от миллионных контрактов - сотенным радовались - вошли в азарт и ну мяч гонять, как по бильярду - поспевай лишь из сеток вытаскивать. А голов наклепали в одни и другие ворота вдосталь - теперь таких не забивают. Не то взаимопонимание, нет наигранных комбинаций, класс невысок. Остается что? Один дриблинг... и то в обороне, в исполнении защитников...
   Конфедерат с вице-владелецем пылко распереживались за красоту футбола, чтоб не увядала, подобно модным мимолетным увлечениям. Отвлекшись, позабыли изъять фляжку из владения секретаришки, чутко пользующего 'лекарством' встревоженную, что фамильный особняк типа 'Терем' на месте не обнаружился, женушку.
   -Ты пойми, миленок: укатили теремок-то! Видела же березку на бугорочке, а на другом - клен высокий (не забыть бы пересадить разлученных) нету меж холмов нашего уютного гнездышка. Тю-тю...
   -Вот, пухленькая моя круглая булочка, которой не дала сегодня позавтракать - сама скушала...
   -Шанежка-пышечка? Так я и не заметила...
   -Ага. Выпей глоточек 'ОСа' - лучше станешь ориентироваться в воздухе: мы летим в противоположном направлении - то не наши березка с клеником.
   -А-а, разве что не наши, тогда пускай их другие пересаживают. Знаешь, отзывчивый миленочек, чем женушку побаловать...
   Спутники же за разговором увлеченно жестикулировали пустыми стакашками:
   -Нет, ты пойми, меньшую фору давать было никак нельзя - за ругальцами теперь должок числится. Не матч выйдет - красотища, пальчика оближешь.
   -Хорошо бы... но комбинации, 'наигрыши' где?..
  
   Меж тем, набитый под завязку представительский винтокрыл, размерено пыхтел пятком винтов, размерами, какие не у всякой ветряной мельницы встречаются. Перелетев сияющее в солнечных лучах поддельным золотом озеро, пилот, заботясь экологией, несколько снизил обороты и приглушил выхлопы плавно гудящих ротодвижетелей, ведь внизу простиралась без устали расцветающая природа. Кущи вакхически настроенных плодоносящих дерев строго разделялись межами серьезных елок да прочими представителями пород хвойной ориентации. Тут и там на подмогу цветастому веселью рощицами кудрявились легкомысленные красотки - полупрозрачные березоньки, сбивая с обстоятельности, настраивая на игривый лад, едва прикрываясь 'ночнушками' из нежных, молоденьких листочков. Средь буйства торжествующего весеннего кипения обстоятельными архипелагами островков пастельных оттенков охры виднелись крыши домов, особняков, а то настоящих, но далеких помпезности дворцов. Бликами серебра играла извилистая река, местами забранная в гранит, но чаще скрывающая берега в реденькой тени, отбрасываемой тоскующими без видимой причины ивами. Не видать пробок коптящего транспорта да носящихся не хуже собак в поисках кости, озабоченных, где бы чего урвать, подгоняемых долговыми обязательствами и тягостным перевариванием канцерогенов суетливых человечишек.
   Напротив, мужчины и женщины, даже если по невысокой должности стригли газоны, благоустраивали территорию - трудились с осознанием прелести момента, в спокойствии за будущее. Вкладывали в творчество способности, стремление, пусть к скромным, но свершениям, в твердой уверенности, что за горло не схватят, созданное не растопчут и уж тем более не растащат. Отсутствовали, не вырабатывались у населения паразитические склонности - без нужды скакать, подобно блошкам, выискивая простаков, загнанных бедолаг, в кого бы впиться-вцепиться.
   Пожилые люди, приличествуя возрасту да заслугам, гуляли по паркам размеренно, с почитанием чести и достоинства. Греясь на солнышке, обсуждали не только последние новости, но стратегию прошлого да грядущего. Молодежь не 'смолила косяки', ошиваясь по гнилым подворотням да замусоренным чердакам, и вовсе не потому, что не пребывали места общественного пользования в небрежении, просто, отдав дань учебным изысканиям, набиралась ума не из сайтов продажных шкур и заведомых провокаторов, а, благодаря преемственности поколений, внимала заслужившим доверие опытным конфедератам. Интересовалась не только межполовыми отношениями, но вопросами мироздания, осмыслением бытия, занималась гимнастикой, адаптированными восточными да прочими единоборствами, а то медитировала, но большей частью легкомысленно гоняла мяч в многообразных игровых проявлениях...
   Пригревшийся секретаришка от отрады раскинувшейся панорамы чуть было не вздремнул; смежил веки конфедерат, но, зевнув пару раз, решительно, покончил с сонливостью.
   -Подлетаем?- Попытался осмотреться, но его, одернув, решительно усадили на место.
   -Не ерзай, егоза - без нас не начнут.
   -Хотелось бы надеяться.- Обеспокоенный вице-владелец, до сих пор не удосужился обзавестись престижным швейцким будильником - то и дело интересовался, сколько времени? Заметно, но немного нервничал, пока взгляд ни приметил искомое.- Подлетаем к главной арене - издалека видно красавицу!
   Тут уж многим захотелось полюбоваться новаторской реконструкцией - пришлось пилоту, чтобы желающие оглядели гигантскую белокаменную чашу, да винтокрыл избавить от резкого перемещения любопытствующих масс, другим бортом развернутся к диву дивному, чуду спортивного строительства. Мерцающий на солнце мрамором каменный цветок тянулся к недостижимому в обозримом будущем образцу архитектурного изящества, исполненному в стиле пламенеющей романтики, завлекая любителей в омут спортивного удовольствия...
  
   -Вот это посадочка!
   Винтокрыл, казалось, не приземлялся вовсе, а продолжал витать в безоблачном воздухе, но терминалы подогнаны - болельщики устремились на украсившиеся флагами, дудящие пищалками, а то без затей пчелиным ульем гудящие трибуны.
   -Веди, корешок, показывай, где лучшие места.- Конфедерат, зорко выискав в толпе прораба, взял того в оборот.- Про брютец деревсковый не забудьте. Да не мешало бы вице-владельцу бутылочку-другую переправить: очень уж в футболе толк понимающий специалист, к тому же глядишь, бутылкой аукнется - бочонком откликнется.
   -Запросто, запас имеется.- Звякнул под завязку бутылками нагруженный Гулявого приказу подьячий.
   -Ишь ты, кто тут без меня припасом распоряжается?!- когда-то замшелый имок, а ныне гулявый воевода одернул не по чину зарвавшегося дегустатора, который прислушался к рудименту совести и пытался столь нехитрым способом загладить последствия 'победного' рапорта. Подчеркнуто бережно извлек из ящика пару многообещающе запотевших бутылок и неожиданно резво, протиснувшись к вице-владельцу, торжественно, со стародавним пиететом преподнес.
   -Ай да угадал я с воеводою! По-всему видать - не ошибся!- прямо-таки растрогался вице-владелец.- Давайте-ка други-соратники,- наметанным глазом разглядел за спиной имки целый ящик,- чтоб не повторять приглашение, ко мне в ложу - мест предостаточно. Почет - принимать орденоносцев, вам же - уважение.
   -Вот, как и обещано, лучшие места обеспечены, а кое-кто сомневался,- опять вознамерился зазнаться переводяга.
   -Нет, браток, это откликнулось не вовремя: при начальственном соседстве вдосталь брютцем-то не побалуешь...
   -Нечего пьянствовать.- Возникли, судя по распространяемым ароматам, откуда угодно, только не из туалетной комнаты жены, чтоб опять под догляд прибрать оставленных муженьков.- Прямая трансляция по центральному стервизионному каналу - а вы с бутылками...
   -Ничего, орлы, вечерком продолжим дегустацию.- Пусть кряхтящий с виду, но ловок имка оказался тут как тут.- Мы со сродственничком в люксовом номере баньку обнаружили. Дооборудовали, как положено, завалинку, веничек, из джакузи - болотце с молодым камышиком родное прям на загляденье. Одна заковыка - лягуху подходящую поймать не удалось, чтоб квакала для полной натуральности. Имеется, словом, обстановочка, вечерок скоротать.
   -Если наши победят - с превеликим удовольствием,- по-молодецки подкрутил усы конфедерат,- а коли по обыкновению огорчат, то опасаюсь, как бы ни злоупотребить брютцем по здоровьишку окончательно.
   -Это пустяки, проверено, по организму напиток не вдаряет, шибает только в голову.- Подьячий, булькнув животярой, призывно звякнул ящиком.
   -Даже в беззаботной младости не выступал эдаким веприщем, где ж во преклонных годах дотянуть до твоего самочувствия?..
   Тем временем на поле проскользнули судьи со свистком, с неделимым на многих желающих мячом, вослед потянулись игроки в староуставных трусах до колен, в полосатых гетрах, под прическами, а то, дабы любой визажист в отчаянии за голову ухватился, бликуя полным отсутствием шевелюр. Вездесущие журналюги в упоении защелкали фото-киноцацками, настырно веря, что завтра с утречка пораньше позевывающему народу просто-таки необходимо, чуть ни взамен утренней кашки с бутербродом, пялиться на просроченные фотографии вчерашних новостей. Ослепляли вспышками в полное распоряжение для измывательств поступивших звезд футбола, одна другой блистательнее, не говоря уж о просто скромных кудесниках мяча да артистах бутсы.
   Четырехъярусный стадионище всколыхнулся волнами, запестрел цветосочетаниями преимущественно родной команды, приветствуя доблестных парней, которые ни за что в грязь лицом не ударят по причине ухоженности газона, в крайнем случае повалятся подсеченные противником, дотянув растяжкой до штрафной площади соперника.
   -Неужели эти собравшие поглазеть на матч фанатики - конфедераты, такие же как вы, то есть вроде нас? Много, целое море.- Секретаришка вновь угадал расположиться рядом с вице-владельцем. Увы, на сей раз сидение оказалось не столь удобным как в винтокрыле.
   -Совсем-то немного - чуть больше пяти процентов населения Ворликии, но стадионы со спортзалами, академии с университетами переполнены, театры драмы, оперы и балета возводить не поспеваем, не говоря уж об оперетте с комедиями. Потому строители в почете. Но зато, думаю, большинство конфедератов не 'вроде нас', а гораздо лучше: честные, благородные - чужого не возьмут.
   -Ну, это от точки зрения зависит, в каком ракурсе посмотреть. Мы ведь не чужое, мы просто возвращаем перемещенные, так сказать, ценности. И что за отсталые предубеждения - 'чужого не берут', откуда пошла эта чистоплюйская блажь?
   -...от стойкости к финансовой инфекции. Не всех сгубил чистоган, отдельным индивидам он просто до крайности опротивел, большей же части обрыдла извечная погоня даже не за обогащением, а за средствами для более-менее достойного существования. Прошли сквозь пошлую обывательскую рутину, переболели да выздоровели.
   -Иметь дело с чистоплюями - сплошные проблемы, хотя, им самим еще тяжелее приходится.
   -Да сложно, потому что благополучие в антимещанском стремлении - штука трудно реализуемая. Бывает, даже персональной пещерой типа 'отшельник' не отделаться, аэрокоптером не ограничиться - требуется удовлетворение исканий творчества...
   -Вот-вот,- сочла нужным поддержать позиции вице-владельца секретарикова женушка.- Миленок тоже смежную профессию осваивает - я ему книжку про то подарила. А еще бы завести собственный выезд, или хотя бы в коптерах с меня двойную плату не взымали, а то учудили перевес какой-то. Так что ищем варианты подходящие...
   А правда, что с первою ледию ты развелся по идеологии? Или по какой другой пикантной истории?- не только решила запанибрата пообщаться с вице-владельцем, но и, навалившись на чуть ни сплющенного муженька, нацелилась ущипнуть чересчур серьезничающего да по виду неприступного зазнайку. Но вице-владелец, не чаявший подобного рода обращения, счастливо покушения избежал.
   -Кстати, вы в курсе, что опять новый текст гимна? Вот...- Встал в полный рост не только выказать уважение бравурно зазвучавшей ругальской мелодии, но и раздать отпечатанные листки. Экс-наложница, сработав впустую, промахнулась, завалившись на муженька окончательно - пришлось чуть ни всем миром подымать да секретаришку для приведения в чувства обмахивать распечатанными гимнами.
   -Опять новый?- Обретя дыхание, силился пострадавший хоть что-то разобрать в тексте средь мелькающих радужных кругов перед глазами.- Ведь старый еще никто не выучил, кроме как по чиновной надобности.
   -Верно, но не дело же, когда вместо песни - обрывки слов, а то вовсе невнятные мычание. Ничего, на сей раз запоют, зальются соловушками. Слова текста, в общем-то, универсальные, учить не нужно: самопроизвольно запоминаются. А если чего подзабыл - допускается импровизация: 'пропала-попала' да прочая отсебятина... У кого что наболело, про то и споют. Пусть только попробуют не запеть, тогда... кинцы новый текст напишут или вот они.- Указал вице-владелец на полуфиопов, ни на шаг не отпускаемых гордящимся заполученными заморскими муженьками стенографиточками...
   В данном случае награды не обошли стороной героев: сияющие, прямо-таки стреляющие в глаза почетные знаки 'Разрушиловских стрелков-связистов' украшали форменные, для контраста белые тужурки того и другого. Но как бы ни сияли знаки, затмить прежнюю полуфиопову награду оказались не в силах. На медаль же уставился вице-владелец в полном недоумении, даже в некоторой растерянности.
   -А мой может,- нисколько не оробел, не смутился полуфиоп-медаленосец,- уже газета писать: медаль на другой менять, но передумать. Как сказать добрый командира - для нее сохранять.- Небрежно кивнул на супругу.
   -Мой писать,- ни на йоту, конечно же, не отстал от приятеля второй полуфиоп,- тоже газета. Вот ему,- вытащил из-за пазухи лелеемого пернатого,- искать птица-невеста.
   Довольный голубь закурлыкал, завращал глазом, пытаясь обнаружить накрошенную корку, а не улавливающая пока смысл в витийстве полуфиоповой речи стенографисточка к муженьку так и прильнула.
   -Ах, многоженец ненасытненький...
   -Да,- пробурчал почти не в слух недовольный конфедерат,- ваше племя хлебом не корми - дай ворликский язык покорябать, вольтерьянцы-переписчики, внучата папуаскины, грамотеи на мою голову...
   Но тут, сменив вполне бодрящую ругальскую мелодию, будто пьянящим напитком, наполнило чашу стадиона мощным раскатом родной мелодии, и, вопреки полуфиоповым литературным чаяниям да скепсису секретаришки, зазвучали слова, гимн запели:
  
   Отчизна терпела, веками страдала
   От вздорных умов и под игом врагов,
   Но верим: Священная Ворликия не пропала -
   Низвергала с престола иуд и воров.
  
   -Недоработка, чувствуется диссонанс - название страны необходимо сократить до одного слога.
   -Не до поиска потерянной гармонии, когда нация вздумала петь о собственной вздорности? Нельзя же быть самокритичными вплоть до уничижения
   -Увы, от неутешительной реалии не спрячешься. Недостатки необходимо искоренять, не допускать, чтобы переросли в комплексы, не утаивать, тишком замалчивать...
   Далее 'уничижаться' не позволили - зазвучал припев:
  
   Славься, Отечество непобедимое!
   В бедах и радостях всегда мы с тобой!
   Мать наша Родина, Богом хранимая,
   Пребудет вовеки Великой Страной!
  
   И далее:
  
   Не деньги, не водка, не слава за морем -
   Ворликия родная превыше всего!
   Мы будем могучей Державы достойны,
   Готовы на подвиг во имя ее!
  
   -Уже лучше, но все равно один слог лишний. Приоритеты разные: кто-то хочет видеть страну могучей, кто-то - богатой, но по водке, заметь, абсолютная солидарность.
   -Да, точно,- почему-то секретаришка нисколько не удивился акцентированию ударения именно на спиртном напитке,- сказывается тренировка - пропели без запинки, не поморщились. Но особенно колоритно, как мне показалось, прозвучало: 'Мать наша'!
   -Ничего удивительного - привычка.
   Нахлынувший припев вновь прервал комментарии:
  
   Славься, Отечество непобедимое!
   В бедах и радостях всегда мы с тобой!
   Мать наша Родина, Богом хранимая,
   Пребудет вовеки Великой Страной!
  
   Не смотря на то, что официально полагающиеся такты гимна смолкли, колышущаяся чаша стадиона продолжила пение в добрых полторы сотни тысяч голосов, преспокойно обходясь без оркестра:
  
   Долги под проценты не красят Отчизну-
   Трудом да умом богатеет народ!
   Так, братья и сестры, вперед к светлой жизни,
   Возделывать сад без рабов и господ!
  
   -Так и есть,- пробурчал прозорливый конфедерат,- без вольтерьянства дело не обошлось...
   Но дальнейшие подозрения с домыслами, если и возникли, то рассеялись вновь зазвучавшим припевом:
  
   Славься, Отечество непобедимое!
   В бедах и радостях всегда мы с тобой!
   Мать наша Родина, Богом хранимая,
   Пребудет вовеки Великой Страной!
  
   Ура-а!!!
   Ура-а!!!
   Ура-а!!!
  
   -Нет, мало форы ругальцам дали, надо было больше: все едино в пух и прах, в лепеху раскатаем...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Эпилог кому терние, кому звезды приберег.
  
  
   В угрюмом по внешнему виду, мрачном по внутренней сути Кознихолле, не смотря на потрясающие внешнеполитические успехи, достатка мебели по-прежнему не наблюдалось. Повсеместно царило уныние, а томительное предчувствие неприятностей зловеще мерещилось вполне осязаемым, чуть ли ни в темном углу притаившимся гомункулом.
   Глава, восседающий на прикрытом ковром, сколоченном на подобии эшафота помосте, то и дело в задумчивости постукивал втянувшимся когтем по едва выступающему, застоявшемуся в нерабочем состоянии клыку.
   Хренсмен, то и дело подтявкивающий втянувшему живот вплоть до застегивания пиджачной пуговицы, побагровевшему от натуги, распаренному хренатору в победно-реляционном докладе, напротив, бледнел, потел очками, перетасовывал нескончаемые списки со многонулевыми цифрами прибылей, проистекших от загаженности хренголием союзных загнипийских территорий.
   -Какой, говоришь, курорт накрылся?- Глава отвлекся от смутных, тягостных предчувствий и довольно пощурился почти нормальной формы зрачками на старательного пыхтящего докладчика.
   -Бадья-Бадьенский, с треском!- Услужливо встрял хренсменишка, силясь протереть очковые линзы, но, увы, безуспешно, и потому не козырнул потрясающими финансовые устои цифрами, а ограничился общим резюме:
   -Страховые выплаты колоссальны - загнипийские банчки трещат и вот-вот лопнут по едва замазанным известкой трещинам прошлогоднего кризиса!
   -Помнится: у племянника моей персональной маникюрши в том краю неплохой фаст-фудовый бизнес.- Чуя подковырку, но пока не ясную, в силу чего склонный вспылить по малейшему поводу, по причине же - просто взорваться, не находил пока к чему придраться глава.- А компенсации за развалившиеся 'ахиллесы' загнипийцы выплатили?
   -Куда скупердяям деваться-то? Кряхтят, но выплачивают. На выколачивание задолженностей десантированы самые отпетые из дотошно въедливых адвокатишек.- Все-то мусолил бумажки с цифровыми выкладками хренсмен, инстинктивно отбивая поползновения завладеть документами со стороны перекипающего позабытым чайником под тесноватым пиджаком хренатора.
   -Хотя, с другой стороны, фаст-фуд на загнипийском курорте - бизнес весьма сомнительной надежности и рисковой прибыли, мда... А вы оба точно уверены, что именно сброс хренголия явился причиной техногенной катастрофы?
   -Да-да...- Хренсменчик, почуяв в интонациях главы скрытую двусмысленность, вновь поспешил передать инициативу брюхатому приятелю, на время уйдя в тень - поддакивание докучливой икотой донеслось откуда-то из области подмышки или даже из-за хребта содокладчика.
   -Да-да,- чуть ли ни машинально, по инерции мышления поддакнул хренатор,- официальное заключение комиссии: 'Чрезвычайно-ядовитое, отравляющее, неопознанное, летучее вещество',- вот...- Попытался изъять у хренсмена хоть какую-нибудь подтверждающую бумажку, но тот не спешил расставаться с документацией, словно с выигрышными козырными картами.
   -Формальное заключение ни о чем не говорит. Уж я-то знаю племянничка маникюрши - тот еще типчик. Чтоб получить страховку с него станется организовать катастрофу любого уровня опасности.
   А ни многовато ли хренголия на потраву загнипийских достопримечательностей затрачено? Самим хватит ли?
   -Больше половины объема и свыше пятидесяти процентов техники - вполне допустимые, с лихвой оправданные боевые потери...
   -А ни заткнулся бы с оправданиями! С тобой, четыреххвостой скотиной, предстоит особый разговор... за обедом. Эй!- Щелкнул глава пальцами сперва по звякнувшему клыку, затем подал сигнал мажордому.- Влейте в хряка парочку бутылок 'Шато-Брюньона', того самого, для разжижения крови и пущего размягчения сосудов, противохолестеринного.
   -В меня? За что?!- Третий лишенный голоса докладчик, четыреххвостый адмирал, попытался если не бежать - не в соответствующем пребывал состоянии - то хоть поерепениться напоследок. Смотрители накинулись, завалили - вино, что в пустопорожнюю цистерну забулькало.
   -Так что, говорите, с потерями?
   Но хренатор не рискнул, после адмиральского-то примера, о потерях даже заикнуться, а хренсмен вообще не таков, чтобы распространяться о неприятностях, но и не дурак, чтобы при явно накаляющейся обстановке в молчанку играть.
   -Доблестные 'ахиллесы' под завязку забили хренголием половину загнипийских баз Холуеврики! Продукт оказался настолько качественным, что персонал ни минуту не в состоянии обходиться без химзащиты...
   -Противогазов надолго не хватает,- ляпнул, не подумав, хренатор.- Повсеместны случаи группового дезертирства.
   -Какая чушь, вопиющая глупость и пораженчество!- Потряс липкими листками перед хренаторовым носом хренсмен.- Охрана службу знает - удрать с баз никому живыми не удавалось! Тогда как случаи массового героизма более чем очевидны. Вот...- выудил хренсмен наугад одну из бумажек и, отчаянно щурясь, попытался почерпнуть хоть что-то обнадеживающее,- скромный, незаметный герой, некто ахроадъютант, в одиночку проявил чудеса беззаветной преданности холуериканской сырьевой гегемонии. 'Просто субалтерн' при ликвидации возможной утечки хренголия бросился в эпицентр техногенного бедствия; героизм не смогли ни остановить, ни остудить даже пеной из брандспойтов! А нам говорят о каких-то жалких противогазах - к месту ли?- Скрестил бонопартовым манером ручонки на петушиной грудке хренсменчик, одарив презрительным взглядом стушевавшегося хренатора.
   -Гм, великолепно, превосходная кандидатура на главного 'хэрроу' завершенной 'млилтари экшен' - неостужаемый героизм должно поощрить! Значит, решено: всех собак с потравой, битыми 'ахиллесами', утерянными винтами вешаем на...
   -Я ни в чем не виноват! Буль-буль. Я строго по уставу выполнял адмиральский долг! Буль-буль-буль...
   -...на четыреххвостого пропойцу. Но этого недостаточно!- Глава призадумался и, явно войдя в аппетит, поцыкал клычком.- Под одну гребенку не мешало бы устроить старую недобрую 'охоту на ведьм', а то давненько не баловали себя вальпурьевыми ночками со скромными, но глумливыми вакханалиями. А?!- Вдохновленный идеей, никому не позволил даже поддакивающего междометия вымолвить.- Кампанию необходимо провести цивилизованно, с освещением в прессе, 'ти-ви', оглашением с пасторских амвонов... Составьте списки недовольных...
   Что? Кругом сплошь одни лишь довольные? Тогда поищите среди уборщиц, посудомоек, чистильщиков обуви - в рабочей среде уж точно затаились смутьяны, вынашивающие планы бунтарских неповиновений...
   Как? Тоже довольны? 'Холуеврикэн дрим' - мечтают пробиться в триллионеры?! Вот уж вдолбили дурачью в головы... Так и быть, жертвую: занесите в список моего дантиста - повадился клыки спиливать, а за какие гонорары... вам и не снилось. Да-а, психоаналитика не позабыть: слишком много в последнее время задает вопросов.
   Ахроадъютанту же прямой путь в национальные 'хэрроу'! Только ни распробовать ли служаку сперва на вкус, чтоб не случилось накладки, подобной как с четыреххвостой пьянью? Немедля представить кандидата!- Вновь поцыкал глава клычком в дегустационной задумчивости.
   -Несправедливость!- Потряс хренсменчик очередной отслюнявленной бумаженцией, каракули на которой сумел, наконец, разобрать, протерев 'спиктеклзы' о пиджачные фалды приятеля.- Вопиющее беззаконие: 'хэрроу' вышвырнули из психо-невралгического госпиталя! И куда?- только подумайте!- запричитал, всплеснул ручонками, будто в паршивом супермаркете торговался из-за дохлой курицы.
   -В бедлам?- с надеждой высказал предположение хренатор, которого хренсменские панегирики чуть до нервного тика не довели.
   -На 'стрит' - просить подаяние? Тут изгоя и осчастливим низменнейшим вниманием - предан будет до самозабвения,- настроился на мелодраматичный лад глава.
   -Вышвырнуть на 'стрит' - для армейских дуболомов подобный поступок явился бы вершиной гуманности,- продолжал интриговать хренсменчик, чувствуя неподдельный интерес главы к сплетаемому на пустом месте ребусу.
   -Не томи, а то ведь велю винчиком накачать, как раз к ленчу дозреешь!- глава не настроен был долго томиться любопытством.
   -Нет, только подумайте,- вновь всплеснул хренсменишка ручонками,- в ветеринарную клинику при Осел-Пойнте! Какое форменное свинство!
   -Жестко, но оригинально. Вот, оказывается, где место истинным 'херроу'! Должно, в боях звереют окончательно. Нужно непременно навестить пострадавшего, прихватить рафинадика, пакетик желудей... а после 'Хэйлоуина' завалить вырезанными тыквами - пусть отжирается.
   Но тут главный смотритель, он же мажордом со всевозможной почтительной осторожностью на золотом подносе доставил золотой же, украшенный замысловатыми, то ли жертвы приносительного, то ли порнографического характера инкрустациями телефон на повсеместно выводимом из моды, длиннющем, но зато экранированном от 'прослушки' проводе.
   -Осел-Пойнт, сильвупле,- протянул аппарат милостиво принявшему порно трубку главе,- на связи двукопытный 'дженерэл'.
   -Осел-Пойнт? Вот уж стоило помянуть, а он тут как тут - неужто в скотском заведении тоже заправляет кто-нибудь из наших? Но что могло понадобиться двукопытному ослине, к тому же среди бела дня?- недовольно прошамкал глава губами. Прокашлялся и каркнул в трубку так, что хренсмен от потрясения долго вынашиваемую, отборную соплю заглотил, вместо того, чтоб пустить на лелеемые документишки, а у хренатора все ж таки стрельнула натянутая на брюхе пуговица.
   -Вольно, двукопытный 'дженерэл', не напрягайтесь. Докладывайте, как обстоят дела в примерном питомнике? Контингент пестуется? Побольше в рацион добавляйте гороха, прочих модифицированных бобовых - помните: Холуеврика по рукам и ногам связана надеждами на альтернативное топливо, на метанодвигатели в частности...
   Что? Грозят неприятности?..
   А-а лечебнице. Вот и усыпите скотов с безнадежным диагнозом, чтоб за казенный счет не мучились...
   Ах, 'херроу', ах, тот самый. Да-да, конечно осведомлен о подвигах. Конкретно на этого питомца имеются определенные виды. Насколько успешно подающий надежды молодой протеже справляется с метановыбросом?- Подмигнул глава сопливому хренсмену да брюхатому хренатору и потыкал пальцем в трубку.
   -По-прежнему брызжет слюной, отплевывается, а промазав, лягает персонал в места ниже пояса?
   Ну, знаете ли, у 'херроу' подобные симптомы не редкость, многие пинаются на каждом шагу, и ничего. Возможно, доблестный 'субалтерн-офисер' излишне эмоционален, перевозбужден после свершенных подвигов,- это пройдет...
   Замечен в оправлении языческого культа?
   А вы оригинал, оказывается. В холуевриканской демосаобократии, к сведению некоторых двукопытных, безоглядная свобода совести. За что же еще, интересно, мы повсеместно сражаемся? В том числе за всевозможные оправления...
   Ах, культ с частично успешными попытками каннибализма. А почему лишь 'частично'? Непорядок, когда пациенты недоедают. Хотя, согласен, подобные проявления свободы выбора меню пока не по вкусу широким кругам общественности - пережитки, знаете ли, стереотипного мышления.- Поковырял когтем в резцах глава, обнаруженное расточительно выплюнул.
   -Интеллектуальный уровень ниже ослиного? Что из того, это же не болезнь, а для бравого 'солджера' - даже не диагноз...
   Не может назвать первого пэррезидента Холуеврики? Ничего себе... Толи Линкорн, толи Бешенгтон - угадал?..
   Нагло утверждает, что к нему в таксопедалер подобный тип не садился? Ха-ха.- Глава вроде даже развеселился.- Похоже, парень с юмором...
   Орет на персонал?
   Кажется, я начинаю его понимать...
   Спер выбивалку для ковров, чтобы взашей гонять ветеринаров?
   А что еще от примерного субалтерна требуется? Поощряйте, развивайте в подопечном волевые качества, а от лица командования принесите извинения: во времена первого пэррезидента промышленный выпуск таксопедалеров еще не наладили. Рабочие места, подумать только, занимали лошади, ха-ха. Так что кое в чем, пускай лишь формально, но 'хэрроу' прав. Побольше потакайте решительности пациента, поменьше лезьте с нотациями: не надо настраивать перспективные кадры против заведенных порядков. Так что, двукопытный, внимательней реагируй на веяния времени.- Глава в задумчивости вновь поковырял в резцах.- А вот самому тебе, 'дженерэл', похоже, давненько пора 'на ковер' в Бессистемный резерв,- поточил когти о коврик,- на собеседование, аттестацию пройти. Поспеши, чтоб к обеду прибыл!
   На десерт,- положив трубку, добавил глава.
   -Правильно поступили в Центральном штабе, что на ответственный пост в Осел-Пойнте назначили молоденького, вдобавок с идеалами, генералишку. По разговору чувствуется: в жилушках от служебного рвения кровь бьет кипучим ключиком... Необходимо срочно предотвратить вероятность апокалипсического удара.
   От последних сочненьких, аппетитных слов хренсмен с хренатором сглотнули слюну, будто на пустой желудок с ресторанным меню ознакомились.
   -Вот до чего четыреххвостая морда запустил служебные дела - кадровой политикой самому заниматься приходится. Эй вы, растратчики, хорош на доблестного адмирала приличное винцо переводить - возможно, лампасник еще послужит, потянет флотскую лямку, раз уж многообещающий 'хэрроу' оказался невменяемым...
   -Вливайте, лейте - не экономьте!- хренсменишка распоряжался хозяйским добром столь нахально, что не только служители на него уставились, сам глава удивленно воззрился, позабыв для острастки хотя бы клыком на расточителя прицыкнуть.
   -Дался этот паршивый адмиралишка, ставленник прогнившего хрената? На примете гораздо более достойные 'хэрроу' имеются, вполне вменяемые. Сейчас, 'ван' минуточку...- с носом зарылся хренсменишка в бумаги - одни лишь удовлетворенные носовые 'сморчки' слышались.
   Глава, справедливо полагая, что столь вопиющая бесцеремонность обнаглевшего выкормыша не является совсем уж беспричинной, подал знак служителям - продолжить.
   -Вот! Нашел!- Выудил хренсмен, по ходу презрительнейшим взглядом испепелив хренатора, замусоленную, добротно заляпанную неопрятностями бумаженцию.- Двое опытнейших агентов с солидным стажем безупречной службы, столь же примерные, как легендарные Джемс Понт с Майгхти Дагхом, на собственных плечах вынесли множество тягот борьбы с мировым злом, прикрывающимся откровенно агрессивным пацифизмом. Доблестные 'хэрроу' не только выполнили возложенную 'мишн', но, вдобавок, вызволили из ворликских застенков - по собственному, не оплаченному пока почину - видных узников совести, каковые теперь вдосталь наслаждаются прелестями Западного, освобожденного от излишних предрассудочных условностей мира!
   -Очень даже похвально, молодцы! Именно из узников совести выковываются наиболее последовательные, бескомпромиссные, за ничтожные подачки вкалывающие компрадоры. Немедленно представить доблестных 'херроу' к наградам, к повышениям по службе, а также на лицезрение алчущей героизма общественности!
   Достойную смену адмирал вырастил, не отнять у подлеца нюха на стоящие кадры - не жалейте 'Шато Брюньона' для сволочи!
   -А-гр-р-р!- глава аж крякнул от предвкушения на совесть сдобренного винцом блюда.
   -Кряк!- Вопреки робости и привычке поддакивать невпопад крякнул вновь втянутым брюхом дородный хренатор, пуще прежнего взопревший, порозовевший от непривычной дерзости.
   -Это ни те ли 'херроу', что попались на ограблении Свист Кредит банка? Действовали явно по наводке международной шайки заматерелых бандитов - исхитрились прожечь решетки, бронированные двери, даже патентованный сейф вскрыть. Вот в 'нюспапирном 'Войсе-таймсе' о подвигах пропечатано.- Извлек, весьма довольный, из кармана смятую газетенку с фотографиями застуканных на поличном взломщиков.
   -Эй, эй, зарвавшиеся транжиры! Чего мое вино в 'клозейшн-канализейшн' выливаете, ну ни полное ли свинство?! Я же приказал - прекратить! Запиши, чтоб из жалованья вычли!- распорядился глава - мажордом старательно зачирикал золотым карандашиком в золотом же с обрезом блокнотишке короткие, подобно собачьим кличкам, имена проштрафившихся.
   -Нет, они вовсе не грабители! Доблестные 'хэрроу' - не просто бесстрашные агенты, а выдающиеся экспериментаторы, оба научные магилавры: один электронщик, другой психотехник.- Сунул нос в газетенку хренсменчик, чтобы замарать помойную новостную страницу донельзя и окончательно.- Вот же 'блэком по вайту' пропечатано: 'Использовали сильно разъедающее, неопознанное, улетучивающееся вещество'! Недопустимо расшвыриваться столь квалифицированными кадрами!
   -Наконец-то хоть какой-то регресс - найдено применение хренголию! В определенном направлении открытие весьма перспективно, а то загнипийские денежные мешки взяли за моду запираться - не выйдет! Значит так...- по недолгому размышлению покрутил глава когтистым пальцем перед носами замерших слушателей,- ...бездельников, дармоедов из 'милитари' лаборатории - всех скопом, что безрезультатно штаны протирают на нехилом жаловании, отослать с глаз долой, десантом на танковой броне с миротворческой миссией. Двоих отчаянных парней вытащить из загнипийской каталажки и переместить за колючую проволоку - пусть выкладывают способ применения хренголия. Но... с не очень-то успешным криминальным прошлым кандидаты явно не дотягивают до 'нэшэнэл хэрроу' - мелкие сошки.- Глава тягостно задумался.
   -Нет, скажите на милость, что вы думаете о недобрых предчувствиях?
   Оробевший хренатор за компанию с поникшим, уставившимся в пасквильную газетенку пакостным хренсменчиком наперегонки рассыпались в заверениях: думают, мол, неустанно, причем с почтительнейшим прежде всего к главе уважением.
   -Сегодняшние предчувствия меня не обманули,- в пол-уха выслушивал тот извинительные заверения,- похоже, опять четыреххвостый мимо когтей прошмыгнет - какой маринад даром пропадает!- Заскрежетал глава крепко сжатыми челюстями, но нашел в себе силу решительно отринуть гнет сбывшихся предчувствий.
   -Значит так,- обратился к адмиралу, исполнительно поставленному на ноги, до бульканья в носоглотке вином промытому, периодически отрыгивающему, будто у гостеприимного мандарина жареной саранчи обожрался,- вновь определяю в 'нэшэнэл хэрроу' - назначение ни у кого сомнений не вызывает. Борец с терроризмом, покоритель хренголия, гонитель врагов Холуеврики - что еще требуется для 'милитари' популярности? Вполне достоин, кроме 'нюспапирного' гомона, и впредь возглавлять Объединенный штаб. На обед не оставляю - радуйся. С тебя, хряка, довольно того, что лучшее вино выхлестал, скотина...
   Пшел вон!
  
   Возможно, у адмирала, наряду с поименованными 'достоинствами', имелись какие-либо вполне человеческие недостатки, но то, что команды начальства как никто другой умел исполнить, этого у служаки не отнять. Миг - и след простыл, в зале его будто не было.
   Где-то уже ближе к выходу из Кознихолла, несясь на полном скаку, по обыкновению встретил на этот раз двукопытного моложавого, подтянутого, румяненького 'дженерэла'. Первым, вопреки положению устава, козырнул, более того, услужливо распахнул коряво навешанные, временные фанерные двери и учтиво раскланялся на прощание, а потом понесся - аж казенные каблуки замелькали вослед нехитрой мысли: 'Дел невпроворот: пристроить пачку первосортного гашиша, на вырученное от продажи состояние нанять адвокатишек посволочнее да задать мерлиночке жару!..'
  
   -Соберите-ка заседателей, кто 'тодэй' не состоит ни при каком злокозненном деле,- отдал глава распоряжение мажордому-смотрителю.- Совместные сисситии-трапезы сплачивают, тем более, что контроль за пагубными привычками столпов общества никогда еще не вредил.
   Заодно не помешает проследить за вашей подозрительной парочкой: в заграничных командировках запросто могли примкнуть к изгоям ростовщического сообщества. Кредиты льготные всучить не смогли - 'чикенам' на смех. Глядите, потеряете хватку - самих на профпригодность продегустирую!
   Хренсменчик, запотевая, сопливясь обильнее обычного, затрясся от пронзившего бессовестное сознание страха, а хренатор, тот прямо заколыхался в объятиях ужаса, облапившего обширные телеса липкими, ледяными ладошками.
   -Ну, неладно-неладно, вижу, что не переметнулись в стан сил, враждебных декадансу как мировоззрению, образу жизни и процветанию не подлым плебсом избранных.
   Да, чтоб не позабыть, с каким счетом, как бишь его, сокер, ногомяч закончился?
   Вогнанные в 'шок и трепет' ответчики лишь недоуменно переглянулись.
   Мажордом, тактично склонившись, конфиденциальным шепотом сообщил счет.
   -Неблагодарные союзнические негодяи, при таком-то гандикапе да умудриться проиграть! Ну, предчувствие, еще раз ко мне заявишься - не знаю уж, что с тобой сделаю!- возмутился глава в ответ на полученную информацию.- Этих самых, как их?.. Да, ругальцев под завязку, вплоть до захлебывания завалить 'льготными' кредитами. Пусть сами, дети их, внуки с потомками до седьмого колена без штанов скачут из поколения в поколение: для сокера одних трусов предостаточно - лучше будут тренироваться, мазилы!
   -А вы вот что!- Глянул глава, метая гневные молнии в готовых даже под пыльный ковер, лишь бы с глаз долой, забиться хренатора с хренсменом.- Раз мебель, ни просто из заклада выкупить, даже разыскать не в состоянии, то чтобы не позже завтрашней ночи приобрести за собственные средства другую, не хуже прежней - такую же старую, почернелую и скрипучую! А то сколько же можно восседать на голом 'капете'? Что я мульманский дурок в чалме с тюбетейкой?..
   Хотя,- прислушался глава к бездуховным позывам телесных возжеланий,- перед обедом отнюдь не помешает заняться моционом.- Командно щелкнул пальцами, и в затемненный зал ворвались, семеня на цыпочках, словно торопясь подсмотреть скрываемые неприличности, четыре девицы с голыми пупками, полными бедрами в прозрачных шальварах, с бубенцами взамен кастаньет да принялись, словно бренча копилками с медяками, фортеля изгибистыми телодвижениями выделывать.
   Служитель подал кальян и с подобающей торжественностью водрузил на временно отрешенную от злокозненных помыслов черепушку главы изгнанную с неблагодарной родины, макового цвета феску с болтающейся кисточкой.
   -Вот полюбуйтесь, до какого состояния может довести быт без мебели!- Зло и сосредоточенно принялся глава пускать дымы да, раскачиваясь в такт нарастающему ритму, в ладоши прихлопывать. Хренсмен с хренатором поневоле за компанию присосались к клубящемуся кальяну. Непривычных к настоящему куреву уже после двух-трех булькающих затягов черного как смоль табаку повело, закружило головы - тоже пустились напропалую за компанию ренегатствовать.
  
  
   __________
  
  
   После благополучного завершения матча да принятого вдогон ящичка деревского брютца единогласно приняли решение не разбивать дружную компанию. Сперва махнули в имкин люкс, пусть оборудованный болотцем, под бивуак обустроенным диваном, но простора желающим скоротать вечерок в дружеской обстановке показалось маловато.
   -Пойдемте в ресторан!..- Завертихвостили жены да несколько, возможно, будущих невест атамана сотоварищи. Не подействовало даже авторитетное заверение ментонера со стажем, что процент совершаемых в подобных заведениях правонарушений в разы выше, чем в целом по району.
   Пришлось сидеть за несвежими скатертями под хрящеватые антрекоты, поскольку же дело происходило в гостинице, то танцевать тоже под 'Муркиных' внучек, а то под правнучек 'Сулико', потворствуя вкусам заезжей публики и прочих лиц, упорно торгующих бахчевыми да несезонными цитрусовыми.
   У атамана у первого терпение лопнуло, всерьез вознамерился разрушить лабудовую идиллию - еле уговорили повременить. От греха подальше, чтобы стулья с прочей меблировкой не переломать в тягучих диспутах, сгребли в охапку своих да нескольких попутно прихваченных дам и подались гостевать к зазывающему вице-владельцу. Имки с подьячим торопились по пятам, дребезжа ящиками, за ними атаман, из-под контроля все же на минутку вырвавшийся, чтоб щелкануть по напросившимся таки носярникам.
   -Уф, как в липучих мухоловках замарался.- Брезгливо подернул плечами после совершенно бесполезной профилактики.
   -Издержки безвизового режима - ничего не поделаешь,- извинился перед друзьями за урон, нанесенный эстетическому восприятию, вице-владелец.
   -Это урок на будущее, чтобы разборчивее выбирали забегаловки: ведь имеются же вполне культурные места, с необходимым для приятного времяпровождения шведским столом да пивными дегустациями...
   -Куда же без пивнух, имеются - только свеи нам не указ...
  
   Необходимый искомый уют обрели в вице-владельческой резиденции: шатер над столом, не режущую ни слух, ни вкус музыку, для неутомимых - вездесущую баньку, для обстоятельных - завалинку, к тому же оборудованную раздвижными шезлонгами. Присутствовало озерцо с проклюнувшимися камышинками, при нем не одна, а целый выводок ластоногих, натасканных на докучливых комаров, к тому же квакать обученных не навязчиво, а в такт доносящейся мелодии. О столь одаренных лягухах всеядные кинцы вкупе с гурманами-хренпузами даже в радужных гастрономических грезах мечтать не думали.
   Простыть на духмяном весеннем воздухе не опасались. К безопасности времяпровождения, надежно обороняясь от холодовой аллергии, по имковой рекомендации принимали производный от деревского меда бальзам, чередуемый с неизменным брютцем. Вдосталь на стадионе попереживав за футбол, обсудили забитые и промазанные мячи, комбинационную красоту, наигранность, спорные моменты, посмаковав блеск эскапад футбольных звезд, просклоняв суровое судейство, сойдясь все же на положительной его оценке, пустились в дальнейшие планы и мечтания.
   А тут как по заказу небо вызвездило - осветительных фонарей не требуется,- душа пела.
   Блистательные звезды манили, влекли, тянули к себе, как магнит притягивает крепкое железо, от сияющей красоты глаз не оторвать. Представлялось: нет на свете картины более величественной и... родной.
   -Вот к чему должно влечься, сколь великие цели ставить, ради чего творить да и проживать, может статься, на белом свете!
   -Верно, чем больше то или иное сообщество прилагает усилий для познания космоса, устремления к иным планетам, к галактикам, тем более оправдано их существование.
   -А возможно ли, что цель бытия людей неведома, и народились мы на свет вовсе не для освоения космоса?
   -Маловероятно, ведь звезды притягательны...
   -...для мечтателей, а вот космолеты строят специалисты, которые по земле топают.
   -Идеалисты, будто не знаете, что является движителем любого сколь-нибудь значимого прогресса. Недаром ведь говорится: 'Добрая война лучше худого мира'.
   -Это раньше, в стародавние времена кровопролитные сражения требовались, но теперь-то дела обстоят по-другому...
   -Возможно вам... нам специально недостижимые цели подбрасывают, в качестве экономической диверсии. Разве можно достигнуть звезд? Нет, опять перепихнете... поручим неразрешимые проблемы детям, внукам...
   -Потомки достигли бы! У нас, знаешь, молодежь какая? Я вот почему в преподавательскую науку подался? Да потому, что на кафедре характеры выковываются, мировоззрение формируется, нравы - не нашим чета. Глядишь, в горнилах конфедератских взрастим поколение, что со звездами на ты да запанибрата, ну, как счас я с тобой.
   Дзинь - чокнулись спорщики...
   -Гляди, а некоторые звезды перемигиваются...
   -По науке алголями прозываются...
   -Название запоминающееся...
   -...точно бриллианты. Но все равно, не стоит недооценивать противника, что преспокойно стремиться вам... нам к звездам не позволит, уж я-то знаю...
   -Милый, довольно секретничать, к тому ж о бриллиантах - слыхала, не сомневайся.- Преданная женушка обхватила персонально-имущественного муженька да чуть не забаюкала.- Не надобно каменьев самоцетишных,- жертвенно отрешившись от сокровищ, дыхнула на обручальный перстень, натерев для пущего блеска не снимаемый, не смотря на частичное онемение пальца, карбункул об миленка смокинг с разводами.- Ты у меня ценнейший бриллиант, чистоводишный!- Стиснула муженька посильнее, чтоб не вздумал из скромности прилюдно занижать персональное каратное достоинство.
   -А я тя, обиход мой обходительный, пока за зря прохлаждаешься, к делу приспособила - на стройке ведать инструментом. Работенка аккурат для культурала - не особо пыльная, авторитетная, заработки же поболее, чем на некоторых кафедрах.- Глянула с несколько пошатнувшимся уважением и доверием к авторитету на все-то, знай себе, в небо ночное пялящегося конфедерата.- Я тоже пораскину мыслишками, да коль условия преподавательской деятельности не удовлетворят возрастающих запросов со потребностями, туточки только меня и видели - на стойку стряпухой законтрактуюсь. Хитпые врать не станут: дело то уважаемое, прибыточное. Заодно миленка сваго на борщах с клецками в тело введу, а то мосластый да исхудалый. Я уж объяснять притомилась, что костлявость от шибкого умишки, а штаны на ходу чуть не спадают - то от любвеобильности, а ведь думают: бездоглядный какой козленушка-а...
   Прильнула к полузадохнувшемуся секретаришке и ну сокровенно поведывать, как на самом-то деле заблуждалась на счет переводяги, что тот вовсе не прожигатель 'ееного' приданого имущества, а мужчинка 'хотькудышный', вполне обстоятельный. Что на ударной стройке - как за пенно-гипсовой стеной, а вот неосновательные научные сферы подвержены переменчивой конъюнктуре шальных открытий...
   Секретаришка аж глаза выпучил, то ли от прозрения на упущенные меркантильности, то ли, подобно рыбке уловленной, от бездыханности.
   В налаживание семейных отношений друзья предпочли не вмешивался: невнимательные не чаяли происходящей с корешом напасти, прозорливые вида из деликатности не подавали. К тому же соратники по единомыслию душой и сознанием отрешились от окружающей обыденности с шиком обустроенной резиденции - к тому располагали окрестности галактического пространства.
   -А вон - Сириус,- в продолжение звездной беседы блеснул мариманскими познаниями ночного неба атаман и крякнул от приятного усвоения бальзамишки, что опытно попал по назначению, а не стек сказочным образом по усам да не затерялся в аккуратно подстриженной шкиперской бородке.
   -Какой это Сириус? - попытался восстановить по памяти навигацкие шпаргалки конбандист, отдающий предпочтение легкомысленному брютцу, а потому периодически теряющий фокусировку заодно с ориентацией в пространстве вообще.- По приметам выходит - Бетельгейзе. Видишь - заморгала. Подмигивает, дескать, я самая и есть загнипийка лукавая.
   -Чего это вы на Альдебарана уставились да спорите?- опытный в науках имка авторитетной осведомленностью мигом на нет свел зародившуюся, было, полемику.- Нету в этой стороне небесной сферы ни Сириусов, ни, уж тем более, Бетельгейзе. Лучше подумайте, как сподручней изловчиться искривить пространство, чтоб мигом пронзить парсеки по червячному переходу. А то красотищей лишь издали любуемся - пора уж действовать...
   -Не сомневайся - искривим, если потребуется, чай, не пятаки гнуть, к тому по червям специалист имеется, вон у пруда колдует. Хоть ночью рыбешку оставил бы в покое...
   -Я, конечно, понимаю, милок, друзья, все такое прочее, но от айдабаранов лучше держался бы подальше.- Неодобрительно глянула мужнина жена на атамана, в задумчивости скребущего бородку, да на конбандиста, упорно фокусирующегося, а посему старающегося держать голову прямо по курсу извивающихся небесных червей.
   -Хороша компания - люд несерьезный, безобстоятельный, так что туточки особо не засиживайся,- ослабила хватку, и муженек, наконец, вдохнул глоточек воздуха,- пойду подробнее разузнаю об прогрессивных премиальных и других поощрениях...
   -Уф - еле перевел дух, будто непрестанно угнетаемый народ Ахрика, секретаришка и утер обильную, как после пахоты на родезийских плантациях сорго с бататами, испарину.
   -Любовь, если верить на слово доверчивым романтикам да обретшим вдохновение поэтам, прекрасна, но некоторые проявления лирических чувств являются, по меньшей мере, умышленным членовредительством...- под бурчание насилу распрямлялись онемевшие конечности.- Пространство, говорите,- воспользовался привлечением к собственной персоне сочувственного внимания,- а ведь имеется выход на парочку ведущих специалистов именно в этой области. Нечего вам... нам стесняться - пора бы уж отток 'мозгов' развернуть в обратном направлении. Вот скажите, каково живется яйцеголовым в Холуеврике? Пахота за компьютером при Маджестикике-12 и никакого интеллектуального удовлетворения. А мы, по-жа-луй-ста,- прилежно выговорил секретаришка перенятое у женушки слово, затем - гораздо более привычное,- стопарик,- с оглядкой 'опрокинул' поднесенную чарочку,- долевое участие - и звезды в кармане! Секреты выложат как миленькие, и про ангар номер семнадцать дробь восемьдесят четыре, и про летающие тарелки из наследия рейха, и про обломки Розвелла - Розуэла сорок семь, и прочее. Антигравитация на темпоральном блюдечке в руки сама прилетит.
   -Ах, мать честная!- От переизбытка внезапно нахлынувших чувств вдарил ученый имка оземь шапкой-треухом, что у старшого имки для подходящего случая позаимствовал.- Познакомь, драгоценен человек, с сими достойными мужами: вопросов не счесть, сколь накоплено, век Бога молить за тебя, благодетеля, буду!
   -Один учен астроном на примете имеется, да токма я ему не поручик.- Вспомнилось конфедерату предательское пленение - глянул на звезды чуть ни скептически, чтоб не сказать - с подозрением.- Розвелов тоже проверить бы сперва на вшивость, не содержатся ли в подполье... на средства контрразведочные...
   -Ты это серьезно, о притоке мозгов?- Похоже, вице-владелец под профилактический от простуд бальзамчик не столь на звезды отвлекался, сколь кое-какие далеко идущие планы вынашивал.
   -Если с осмотрительностью к делу подойти, то устроить можно...- по привычке конспиративно, словно не среди своих находится, заговорщицки поведал секретарик некоторые подробности.- Но когда туда полетим,- добавил, указав на сияющую Млечным путем галактику, на этот раз не приглушая голоса, чтоб сказанное прозвучало при свидетелях,- мне нужно забронировать на борту космолета место, только одно. Себе или кому-нибудь другому,- терзаясь чувствами, посмотрел в сторону женушки, воодушевленно контрактующей муженька в кладовщики на ударную стройку,- пока не решил.
   -Для кого билет - предельно ясно.- Вице-владелец сочувственно похлопал заговорщика против домостроя по плечу.- Не совсем сведущ в космической технике, но, думается: для звездоплавателей ограничение по массе тела неизбежно. По крайней мере, обещаю кандидатов взвешивать в обязательном порядке.
   -Только бы жене похудеть не вздумалось - не представляешь, как диета сказывается на характере...
  
  
   Конец.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"