На картонном заднике зеркала кем-то было написано: "Ублюдок".
Ингрейв с усмешкой поднял его, поставил к стене и закурил, ожидая. Было семь тридцать две. В зеркале отражался дешевый номер "Санбокс Инн", почти не отличимый от того, где сидел сейчас Ингрейв. Беглого взгляда, впрочем, было достаточно, чтобы заметить бутылку виски на подоконнике, которой не существовало в действительности, и глубокую зелень занавесок в противовес голубоватому ситцу.
Ну и, конечно, в зеркале не было самого Ингрейва, так что приходилось смотреть на обои, сбитый в складки серый ковер на полу и голую мужскую ногу, свисающую с края кровати.
Ингрейв затянулся, выдул дым через ноздри и постучал ногтем по зеркальному покрытию.
- Хэнк!
Нога в отражении дернулась.
- Хэнк, просыпайся!
Ингрейв поискал глазами, чем бы кинуть в двойника-придурка.
- Хэнк! - рявкнул он и тут же получил несколько ударов кулаком в хлипкую, чуть ли не картонную стену номера.
Сосед слева не был расположен к утренним политесам и потребовал заткнуться и не мешать ему спать. Ингрейв принял к сведению.
- Хэнк.
- Да.
Отражение в зеркале наконец стало похоже на, собственно, отражение, явив Ингрейву самого себя. Двойник, правда, выглядел паршиво. Физиономию его украшала двухнедельная щетина, волосы стояли торчком, глаза были красные.
- Загулял? - спросил Ингрейв.
Двойник, пожав плечами, закурил. Худое лицо сморщилось.
- Имею право, Хэнк.
- Хэм, - сказал Ингрейв. Невольно повторяя гримасу. - Я для тебя - Хэм.
Хэнк фыркнул.
- Старина Хэм был всего один. Умер семь лет назад.
- Кончай.
- Слушаюсь, - двойник шутливо отдал честь.
Они синхронно затянулись.
- Есть дело, - сказал Ингрейв, постукивая коробком спичек по столу.
- Погоди.
Хэнк встал и прошел в туалет. Через несколько секунд раздался звук спускаемой воды. Посвежевший двойник появился с полотенцем через плечо, пригладил влажные волосы и зажег новую сигарету.
- Я слушаю.
- Говорят, в городе объявился Перссон, - сказал Ингрейв. - Видели в баре на Донки-стрит.
- Перссон-психопат? - уточнил Хэнк, сбивая пепел в пустую сигаретную пачку. - Он же больной на все отражение, мы с такими дела не имеем.
- Ричи попросил найти его.
- И что?
- Я должен Ричи, - неохотно сказал Ингрейв.
Они одновременно выдохнули дым.
- Прости, Хэнк... Хэм, - сказал двойник. - Я Ричи ничего не должен. Не знаю, где ты успел вляпаться.
- Это уж точно не твое дело.
- Ну, если взять за отправную точку нашу любовь к покеру...
- Заткнись, хорошо?
- Заткнулся.
Хэнк протянул руку и не глядя нащупал бутылку. Ингрейв подставил стакан.
- Плесни и мне.
- Вообще-то, это мое виски, - сказал двойник.
- Наше, Хэнк, наше.
- Как это знакомо.
Горлышко бутылки прошло сквозь зеркало и звонко поприветствовало стакан.
- На два пальца, - сказал Ингрейв.
- Как всегда, - кивнул Хэнк.
Они выпили, Ингрейв - из стакана, двойник - из горла. Солнце пробилось сквозь занавески тонким золотым лезвием.
- Ты все же дерьмово выглядишь, - сказал Ингрейв.
- На себя посмотри, - парировал Хэнк, отряхивая рукав мятого пиджака. - Что там с этим Перссоном?
- Нам только надо найти, где он сейчас обитает, - сказал Ингрейв. - Дальше уже в дело вступят парни Ричи.
- У меня или у тебя?
- Сначала у вас. Знаешь же, многие бегут от нас в вашу сторону.
- А много ты...
- Мы, Хэнк, мы. Мы задолжали Ричи восемьсот баксов.
Двойник присвистнул.
- Сука ты, Хэм.
- Знаю, Хэнки. Две королевы против трех валетов. Три девятки против трех тузов. Увы. Но выпутаемся из долгов, обещаю, будем в шоколаде.
Двойник оглядел номер.
- Ты уверен? - с сомнением спросил он.
- Ричи прощает нам долг и еще двести баксов добивает сверху до тысячи. Если, конечно, мы с тобой надежно сработаем.
- С чего это Ричи швыряться такими деньгами?
Ингрейв пожал плечами.
- Видимо, с того, что этот придурок украл у него намного больше. Других версий у меня для тебя нет, Хэнк.
Он достал "смит-вессон", модель 28, откинул барабан и принялся набивать его патронами, которые вылавливал из ящика стола. Двойник задумчиво следил, как блестящая латунь населяет каморы револьвера.
- У нас репутация неудачников, - сказал он наконец. - Так ли уж Ричи нужен этот Перссон?
- Слушай, спроси его двойника сам.
- У нас он сидит на верхнем этаже "Холидей". Я для него букашка, которую можно придавить ногтем.
- Тогда не раскрывай пасть, - Ингрейв убрал "смит-вессон" в наплечную кобуру. - Со мной он хотя бы...
Он замолчал, наклонив голову.
- Дошло? - спросил Хэнк.
Ингрейв кивнул.
- Ричи здесь птица помельче и не имеет того влияния, как у вас. Он, конечно, не последний чувак в городе, и команда у него приличная, но все знают, что он всего лишь отражение. Впрочем, обитает он в том же "Холидее".
Двойник усмехнулся.
- В этом и странность. Еще "магнумом" богат?
- Сейчас.
Ингрейв пошарил в ящике стола и кинул отражению бумажную коробку 357-х. Хэнк поймал ее левой рукой.
- Полупустая.
- Какая есть. Между прочим, двенадцать баксов.
- Это попрек? В прошлый раз, помнится, я делился с тобой.
- Когда это было-то?
- Месяц назад.
Двойник раскрыл пачку и высыпал патроны на стол. Шесть он поставил на "попа", остальные сгреб в горсть. Зажав сигарету в зубах, Хэнк прошел к вешалке и отправил патроны в карман висящего плаща. На обратном пути он прихватил с тумбочки "кольт питон".
- Остался вопрос: почему Перссон вернулся, если Ричи готов ради него раскошелиться на целую тонну баксов?
Его пальцы ловко нашпиговали патронами барабан.
- За бабой? - высказал версию Ингрейв.
- Мы бы на такое не пошли.
- Сам же назвал его психопатом.
- Я к тому, - сказал двойник, - что причина у него должна быть веская. Ищем, начиная с Донки?
- Да, где-то в том районе ошивается Кэрби, хорошо бы расспросить его. Он обычно в курсе имеющихся нычек.
- Ясно.
Они поднялись, двойник - чуть медленней.
- Ты это... будь осторожней, - сказал Ингрейв.
Хэнк фыркнул, щупая карманы пиджака.
- Ты говоришь это самому себе.
- Я знаю. Но все же.
Двойник кивнул.
- Заметано. Дурное предчувствие?
- Нет, но будем переглядываться. На всякий случай. Все.
Ингрейв опустил зеркало, прерывая связь.
2.
Солнце выжигало асфальт и стены домов. Жидкая очередь тянулась к трейлеру с мексиканскими закусками. За витринами кафе и магазинчиков лениво мешали горячий воздух лопасти вентиляторов. В маркете на Типтон-даун диктор из телевизора объявлял прогноз погоды на остаток недели. Ждать, что температура опустится хотя бы до семидесяти по Фаренгейту, было нечего. Ингрейв жалел, что надел плащ. Жара донимала, несмотря на то, что большую часть по Арнхем-роуд и фешенебельному Типтон он прошел в тени маркиз и навесов и к тому же разжился стаканом холодного лимонада.
Через два квартала он свернул на Минутмен и метров через сто по самому солнцепеку, отдуваясь, поглядел в маленькое, выставленное у двери зеркало арабской кофейни. Хэнк помахал ему издалека. Что ж, по крайней мере, идут они одним маршрутом.
- Кофе? - спросил его вертлявый, услужливый араб, выглянувший из-за прилавка.
Ингрейв скривился.
Бар на Донки-стрит, в котором заметили Перссона, являлся прибежищем местных байкеров и трудяг с завода поблизости, выпускающего оборудование для электростанций. Перссон, понятно, не принадлежал ни к тем, ни к другим, и разумней всего было предположить, что он просто обосновался где-то рядом.
Ричи снабдил Ингрейва черно-белой фотографией из давнего полицейского досье, которую он и предъявил тощему рыжему бармену за стойкой.
- Видел его?
Бармен с секунду раздумывал.
- Не уверен, сэр.
- Он был здесь не далее, как позавчера, - подсказал Ингрейв.
- Вы из полиции?
- Круче.
Ингрейв расстегнул плащ, пиджак и показал кобуру с револьвером под мышкой.
- А у меня ружье под стойкой, - ухмыльнулся парень.
Он был не из тех, кого можно взять на понт.
- Имя Себастьена Ричи тебе о чем-нибудь говорит? - спросил Ингрейв, замечая в зеркале за его спиной своего двойника.
Помедлив, бармен кивнул.
- Да, сэр.
- И? Я от него.
- Тогда вам лучше поговорить с Фрэнки Мастерсом. Это он звонил господину Ричи.
Ингрейв огляделся.
- И где он?
Маленький зал был пуст. Лишь в темном, занавешенном от окна углу сидел морщинистый старик с тростью, зажатой между колен. На столике перед ним стоял бокал с колой. Лед в бокале давным-давно растаял.
Судя по всему, старик то ли дремал, то ли плыл по волнам воспоминаний. Ингрейв был уверен, что ничего другого таким развалинам и не остается.
- Так вот он, - указал на старика бармен.
- Понял.
Двойник тем временем заказал себе взбодриться.
Стукнув костяшками пальцев по столу, Ингрейв сел напротив старика. Тот неспешно повернул к нему голову и приоткрыл глаза.
- Фрэнки Мастерс? - спросил Ингрейв.
Губы старика тронула улыбка.
- Я вас знаю?
- Мне сказали, вы видели Перссона. Я от Ричи.
- Ричи - славный мальчик, - взгляд старика затуманился. - Привез меня сюда. Здесь лучше, чем там. А я делаю свою работу.
Ингрейв кивнул.
- Это понятно. Расскажите мне про Перссона.
Старик кашлянул и, стукнув тростью, наклонился к собеседнику.
- Так как вас зовут, молодой человек?
- Хэм. Хэм Ингрейв.
- Я знавал одного такого детектива, - кивнул старик. - Хэнка. Легкомысленный малый и слишком любит промочить горло.
- Это не важно.
- Возможно. Я просто покопался в памяти.
Ингрейв достал сигаретную пачку. Сигарета болталась в ней, как последняя пуля.
- Если можно, ближе к Перссону.
- Перссон? - шевельнулся старик. - О, его было очень просто узнать, хоть он и маскировался. Нервный паренек, огорчил Ричи.
- Он искал кого-то? - Ингрейв покрутил сигарету в пальцах.
- Скорее, ждал.
- Дождался?
- Нет. Выпил водки и вышел.
Теряя терпение, Ингрейв навалился на стол и сдвинул в сторону бокал с колой. Заглянул в светлые, водянистые глаза.
- Господин Мастерс, мне важно узнать, где Перссон сейчас. И если вы это знаете, лучше скажите мне по-доброму.
Старик трескуче рассмеялся.
- Забавный парень, Фил, - повернув голову, сообщил он бармену. - Угрожает. Думает, что все просто. Пушку на тебя не наставлял?
- Показывал, - ответил Фил.
Старик кивнул, словно именно этих слов и ожидал.
- Хэнк, - сказал он, неожиданно резво прижав изогнутой ручкой трости шею Ингрейва к столу так, что тот вынужден был ткнуться в него носом, - мальчик, я - человек старый и хромой, где мне угнаться за тем, кто лет на тридцать меня моложе? Сечешь? Тем более, что парень и пяти минут внутри не был, усвистал - только в путь. Но если тебе интересно, ушел он в сторону вонючего Лонгерхилла.
- Понял, - выдавил Ингрейв.
- Это радует.
Трость вернулась на место между колен. Ингрейв выпрямился, скрежетнул зубами. Несколько секунд в голове у него болталась мысль, не пристрелить ли старика, будь он хоть трижды дорог Ричи. Но взгляд, брошенный на напрягшегося бармена, заставил его улыбнулся.
- Ладно, - сказал Ингрейв, поднимая руки, - я не в претензии, несмотря на дерьмовое обхождение. Но Ричи об этом узнает.
- Без проблем, - сказал парень за стойкой.
Ингрейв шагнул к двери.
- Да, Фрэнки, - как бы невзначай, он отступил к столику, - твоя кола, наверное, выдохлась. И лед растаял.
Ингрейв катнул бокал к старику, и тот с плеском опрокинулся ему на брюки и шелковый жилет.
- Дьявол!
- Думаю, мы в расчете, - сказал Ингрейв.
3.
Перебежав через дорогу, он нырнул под эстакаду и зашагал по тротуару в сторону многоэтажных домов, выстроенных правительством как социальное жилье для малоимущих.
Лонгерхилл.
Если многие районы, знакомые Ингрейву, в сущности, на его глазах прошли недолгий путь от престижных участков, где селились "денежные мешки", к месту обитания среднего класса, а затем скатились в унылое дерьмо, полное бомжей, мигрантов и всякой наркоманской шушеры, то Лонгерхиллу скатываться было некуда.
Лонгерхилл был дерьмом изначально.
Восьмиэтажные и десятиэтажные многоквартирные дома поднимались на пологий холм сначала в видимом порядке, но выше, через ряд, часть вдруг повело, загибая, в сторону, другие встали перпендикуляром к предыдущим, третьи и вовсе оторвались отдельным микрорайоном.
Весь этот хаос постепенно оброс домиками поменьше, разграничился бетонными заборами и сетками, обвалялся в граффити и в мусоре и был честно поделен между мексиканцами из "Караваччо" и "Черными бизонами".
Ричи там влияния не имел. Впрочем, и войны с ним никто не вел, поэтому Ингрейв надеялся, что к его визиту в Лонгерхилл обе стороны отнесутся нейтрально.
Себе он пообещал не палить чуть что.
На небе появились облачка, но такие хилые, что Ингрейву за них было стыдно. На пустыре за разбитой автомойкой и горой синих мусорных мешков местные парни поливали из шланга дряхлый "кадиллак", словно надеялись, что он оживет. Честно, Ингрейв сильно удивился, если бы тот был на ходу. Хотя дьявол его разберет.
Парни проводили его внимательными взглядами. Детектив на всякий случай развел полы плаща.
На пыльной, обжатой бетонным забором улице не нашлось ни одного предмета, куда можно было бы посмотреться. Сгодились бы даже лужа или колпак от автомобильного колеса. Нет, не любили местные пялиться в отраженный мир.
Страшились самих себя?
Ингрейв заприметил впереди моргающую вывеску магазинчика и направился туда, хмыкая на настенные росписи, призывающие копов убираться подальше и объявляющие территорию владениями "Караваччо".
Магазинчик имел железную дверь и глазок.
- Эй, - Ингрейв махнул рукой.
Помедлив, щелкнул замок.
Внутри магазинчика, за занавеской из стеклянных бусин на нитках, Ингрейва встретили маленький, но чистый зал, стеллажи с консервированными бобами, кетчупом и пакетами чипсов, автоматы-холодильники с банками пива за стеклом, и крепко сбитый бородатый мужик в байкерской куртке, недобро взирающий на него из-за стойки.
- У тебя, я смотрю, ствол, - сказал он.
- Не отрицаю, - сказал Ингрейв, лениво осматривая еду на полках. - Местность у вас дикая. Только дурак без ствола сунется.
- Ладно, - детектив шлепнул на прилавок мятую купюру. - Зеркало хоть большое?
- Увидишь.
Бородач спрятал десять баксов.
- Упаковка "Портсмута" - желтая, - сказал он, оставляя стойку и направляясь к двери, ведущей вглубь магазинчика. - Бери покупку в холодильнике и чеши за мной.
Ансамблем к байкерской куртке Ингрейв ожидал увидеть кожаные штаны или, на худой конец, джинсы, но бородач, оказывается, имел экстравагантный вкус и носил короткие шорты-хаки.
- Давай-давай, - поторопил он. - Время - деньги.
Подхватив упаковку холодящего ладонь пива, Ингрейв по узкому коридору поспешил за бородачом в комнатку рядом с туалетом.
Вспыхнула лампочка.
За картонными коробками с моющим средством и сухим кормом, за швабрами и тряпками, за стеллажом с инструментами прятался закуток с одиноким обшарпанным стулом и плотными шторами, закрывавшими часть стены.
- Ого, - сказал Ингрейв, когда хозяин магазинчика раздвинул ткань в стороны.
Зеркало было ростовое, под шесть футов, не слишком широкое, но переправить через него массу интересных товаров, пожалуй, не составляло никакого труда. Располневший двойник бородача по ту сторону махнул рукой. Хэнка с ним не было.
- Круто, - сказал Ингрейв. - Но где мое отражение?
Оба бородача пожали плечами.
- Так я сюда не заходил?
- Нет, - сказал двойник, - можешь проверить. Что, рассинхрон? Вы должны были здесь встретиться?
- Вряд ли, не договаривались, - сказал Ингрейв и повернулся к бородачу-оригиналу. - Сколько стоит перебраться?
Тот ухмыльнулся.
- Еще десятка, парень. Переговоры ты оплатил, но путешествие, извини, идет по отдельному прейскуранту.
- У меня всего пять баксов.
Ингрейв показал купюру, извлеченную из кармана плаща.
- Этого мало.
- Что, в кредит не отпускаете?
Хозяин магазинчика покачал головой. Его двойник кивнул на детектива.
- Пусть плащ снимет, - сказал зазеркальный бородач.
- В смысле? - нахмурился Ингрейв.
- В залог.
- Это двадцать семь девяносто вообще-то! Не слишком ли жирный залог получается? Если вам не понятно, я работаю на Ричи. Надеюсь, вы знаете Ричи?
- Похрен.
- Ладно, - Ингрейв раздраженно выдернул руки из рукавов и кинул плащ на стул. - Я еще вернусь, как вы понимаете.
- Понимаем, - сказал бородач, выхватывая из его пальцев пять баксов.
- Прошу, - подвинулся от зеркала его двойник.
- Пули на вас жалко, - сказал Ингрейв и шагнул через бортик деревянной рамы.
4.
Отраженная комнатка выглядела хуже некуда.
- Сюда, - позвал его в коридор бородач.
Ингрейв шагнул следом.
Зазеркалье было тусклым и траченым. Чистый зал превратился в убогое помещение с кривыми полками, растрескавшимися полами и потеками на стенах. Из десятка пустых холодильников работал, кажется, всего один. Над головой мерцала ртутная лампа.
- Жутковато тут у вас, - сказал Ингрейв.
Бородач прошел за изрезанную ножами стойку.
- А чего ты хочешь? Мы - зависимый мир. Это ваш - доминантный. Так что у нас дерьма - в два раза больше.
- В смысле?
- И свое, и ваше.
Ингрейв поставил упаковку "Портсмута" на стойку. Пиво из доминантного мира слабо светилось, составляя разительный контраст с окружающими тусклыми предметами. Даже хозяин магазинчика из-за этого казался ненастоящим.
- Оставлю пока здесь, - сказал Ингрейв.
- Не дольше суток.
- Заметано. Да... - детектив достал из внутреннего кармана пиджака фотографию Перссона. - Не знаешь его случайно?
- Нет, - качнул головой бородач, склонившись над снимком.
- А Мафа Кэрби?
- Этого все знают. Есть "Караваччо", есть "Бизоны", а есть Мафусаил Кэрби, который может достать, что угодно, по ту и эту сторону.
- И где он сейчас ошивается?
Бородач пожал плечами.
- Говорят, в "Охотнице". Это через квартал выше по холму.