И был пляж. Было море, лениво пытающееся лизнуть ступни. Был горизонт с белыми треугольниками яхт.
Голубев снял рубашку, раскатал плед, лег на правую половину. Сощурившись на солнце, пыхтя, освободился от брюк. Остался в плавках, белый, с куцей растительностью на груди.
-А хорошо, да?
Наталья села рядом, прижала панамку, что-то высматривая из-под нее в море. Закусила губу. Отставленная в сторону пухлая рука заслонила Голубеву солнце.
-Эй-эй! - вскрикнул Голубев.
-Что?
-Я вообще-то загораю.
Наталья улыбнулась, косясь. Подвинулась.
-Ну, загорай, загорай.
Метрах в десяти играли в волейбол. Метались по песку стройные, загорелые фигуры, слышались хлопки ладоней по мячу и азартные вопли.
Голубев отвернул голову. Потом вообще закрыл глаза.
Жар придавил, мягко покусывая тело. Наталья, судя по шуршащим звукам, распаковывалась, доставала из сумки лимонад, завернутые в газету помидоры, бутерброды, плюхнулась книжка, бок Голубеву щекотнуло полотенце.
-Масик, а, Масик...
-Какой я тебе Масик?
Масик! Что я - животное какое? - недовольно подумал Голубев. Масик, барсик, котик... И взяла ведь откуда-то...
-Ну, Ма-асик...
Голубев открыл глаза.
Перед носом плавала ладонь. На ладони лежал тюбик с кремом. Требовательно так лежал. Типа, возьми меня.
Несколько секунд Голубев сверлил спину отвернувшейся к морю Натальи тяжелым взглядом.
-Что, намазать?
-Да, Масик, - Наталья приспустила лямки купальника. - И плечи.
Кто-то ловко вынул иглу из вены. Зачмокали, отлипая, датчики. Последним сняли стягиваю-щий лоб обруч.
-К сожалению, - сказали Голубеву. - К сожалению.
-Но почему?
Голубев попробовал заглянуть через плечо, но у него ничего не получилось - у кресла оказалась широкая спинка, а руки, как обнаружилось, были прихвачены к подлокотникам ремнями.
-Потому что вы - предатель.
Голубев почувствовал дыхание говорившего на затылке.
-Ваша любовь к Родине - миф. Вот погрузили вас опять в тестовое пространство, а вы тут же Наталью, проекцию Родины, и того...
Твердые пальцы сомкнулись у Голубева на горле. С неохотой разжались.
-Я не думал... - Голубев сглотнул.
-Ничего, в камере подумаете, - пообещал голос. Потом добавил с удивлением: - И откуда вы такие беретесь? Все вам не так, все вас раздражает, и забота, и внимание, и сами-то вы ничего не хотите... Хорошо, вовремя профилактику ввели, сажать и сажать вас... А через годик снова на проверочку, вдруг вы все-таки Родину нашу полюбили...
Из глаз Голубева покатились слезы.
-Но я же не знал, что Наталья...
-О, это подсознание! - сказали ему. - Опасная штука!
Голубев ощутил, что чужое дыхание переместилось к уху.