-Ну а чё! - Штанина наконец сдалась, и Вовка потопал за Тимом в кухню. Рукава полосатыми змеями волочились за ним по полу. - Хотя бы "пневмашку"!
-Ага! - покивал Тим. - А боевую ракетницу майора Пильгуева не хочешь?
-А у нас есть? - ахнул Вовка.
Тим рассмеялся, хлопнул крышкой ланч-бокса.
-Держи бутерброды.
-А куда их? - Вовка поискал карманы слева и справа. Карманов не было.
-На пояс вешается, - сказал Тим. - Там сзади - специальные держатели.
-А-а... - Вовка пальцем нащупал пониже спины магнитные дужки. Ланч-бокс прилепился к ним в два счета. - Прям как у летчиков Второй Мировой...
-Первой Мировой, скажи уж.
Тим запаковал бутерброды для себя. Из кухни они снова перебрались в комнату.
-А записку оставим? - спросил Вовка, продевая руки в рукава.
-А то! - Тим помог ему срастить балахон на груди. - Капюшон будешь одевать?
-А надо?
-Для аутентичности - надо.
-Для ау... Для чего?
-Для того, чтоб как взаправду, - сказал Тим.
Капюшон, шурша, наполз Вовке на лоб, обжал лицо.
-Неудобно.
-Терпи, раз вызвался, - Тим поддернул балахон на Вовке в подмышках и в плечах. - Люди вообще-то еще в газовых масках ходили.
Вовка, привыкая к капюшону, покрутил головой.
-А к Фантому сходим?
-Сходим, - Тим принялся облачаться сам. - Только правильно говорить не "Фантом", а полевая темпорированная информационно-энергетическая структура.
Крепин осторожно выглянул в окно.
Никого. Значит, опять показалось. А если взять правее?
По хрустящему осколками стекол полу он на корточках перебрался к противоположному углу подоконника. Ну-ка, что тут...
Изломанная линия когда-то прямого проспекта уходила на северо-запад. Задавленная автомобилями и обвалами, с высоты она напоминала опасную тропу. Который день внизу, метрах в семидесяти, моталась на арматурине пронзительная голубая лента.
Никого.
Крепин поднялся, зачем-то закрыл пустую раму на шпингалет.
Надо же, подумал, шпингалет вот есть.
Приклад старенькой "ижевки" лег в руку. Патрон на два ствола был всего один, но и это добавляло уверенности. Хотя, конечно, много не навоюешь.
Пискнули часы на руке.
Ну вот, сказал себе Крепин, половина десятого. Пора завтракать.
Оставляя в пыли следы ботинок, он вышел на лестничную площадку, подбил дверь квартиры деревянным клинышком, так, на всякий случай, паранойя, если хотите, и спустился этажом ниже.
Его этаж.
Здесь уцелели всего три квартиры. Те, что были справа. А слева был неровный обрыв, пустота, пропасть до самой земли, до кирпично-бетонной перемолотой авиабомбой груды. Метров двадцать пять лететь, не меньше.
Казалось, огрызок в два этажа с лестничными пролетами висит сам по себе, на честном слове, прилепившись к капитальной стене.
Крепин постоял у обрыва, заглядывая вниз.
В который раз почесал затылок. Веревку, что ль, из простыней сделать? Нет, не выдержит. Высоко, зараза...
Ладно, он подумает об этом завтра. Скарлетт О'Крепин, блин. Плевок, ушедший вертикально вниз, пропал, как и не было.
Для жилья Крепин приспособил соседскую двухкомнатную квартиру. В свою "однушку" уже и не тянуло. Все оттуда было вынесено, что можно и что было дорого: белье, книги, полки, стулья, Гришкин рисунок с синим теленком. Не так уж и много, в общем, набралось. После развода как-то не случилось обрасти ни мебелью, ни бытовой мелочью.
Ну а сверху уже были натащены ковры, одеяла, пальто и шубы - крайняя квартира там попалась богатая и дербанилась им всласть, даже с азартом: о, а это у нас что, "гуччи"? нехай будет "гуччи", и это, со стразами на меху, пойдет, и этот добротный английский твид...
Крепин прикрыл дверь, пощелкал ключом в замке, в полутьме, ежась, пробрел на кухню.
Холодновато все-таки. Что-то еще будет зимой... Не окочуриться бы, да, не окочуриться. Так ведь и не дождешься...
Он застыл перед плотно задрапированным окном. Отчаянье вдруг стиснуло горло. Один. Совсем один.
-Нет-нет, - сказал Крепин вслух, - кто-то обязательно еще выжил...
С усилием, но он заставил себя двигаться.
В дальнем углу пирамидкой были сложены все найденные на двух этажах консервы. Его стратегический запас. Три банки с гусиным паштетом, две - шпротные, две - с фасолью, еще в трех - тушенка. По плану сегодня шел паштет.
С14m863uni осознавал себя медленно, выкарабкиваясь из беспамятства мучительными толчками. Вокруг было твердое, плотное, несъедобное. Царапало.
С14m863uni попробовал чуть сместиться. Что-то острое взрезало мягкую кольчатую спину сверху, уменьшая доступные ресурсы.
Ловушка?
С14m863uni замер, оценивая ситуацию. Акустические датчики не находили пустот. Тепловой визор во все стороны давал холодный синий тон. Датчик плотности...
Расслаивая тело, С14m863uni сдвинулся туда, где за тонкой асфальтовой коркой удалось диагностировать заполненный грунтом "карман". Сочащаяся зеленовато-желтая кровь послужила отличной смазкой.
А вот дальше пришлось ждать.
Пока отращивались когти, С14m863uni пропускал через себя прошлое.
-Ну что, готов? - спросил Тим.
Вовка кивнул.
Наклонный люк коллектора со скрежетом откатился в сторону, хлынул утренний серый свет, смешиваясь с желтым электрическим.
Вслед за братом Вовка поднялся по ступенькам.
Край Мертвого Города встретил их бетонными надолбами, пылью, мертвыми кустами и поваленным на выходе жестяным листом, на котором кто-то вывел красным: "Осторожно! Дальше хо..."
Конец фразы так и остался недописанным.
Лист под подошвами гнулся и печально гремел.
-Сначала, - рассказывал Вовке Тим, - пиндосы сбросили "нейтронку"...
Они шли по специально не расчищенной улице, сверяясь с маркерами на стенах уцелевших домов.
-На севере был крупный жилой район, так они постарались туда...
-А мы сейчас на юге? - спросил Вовка.
-На юге. Отсюда эвакуировали выживших.
Вокруг было серо и мертво. Солнце и то казалось тусклым.
В стороне дребезжала огораживающая пустоту сетка. Врастал в асфальт проржавевший фургон с проломленной крышей. Темнели провалы окон.
Острозубые тени наваливались на проход.
Вовка поневоле стал жаться к брату. Чуть за руку не взялся. А ну как выскочит кто! Вот пиндос хотя бы...
Но Тим топал и топал, изредка кивая: здесь вот школа была, здесь - спорткомплекс, а здесь, по маркеру, высотка.
Никто не выскакивал.
-И пиндосы почти победили? - спросил Вовка.
Балахон жмякал и шуршал при каждом шаге.
-Почти, - серьезно сказал Тим. Он помог Вовке перебраться через бетонный вал, бывший когда-то мостом. - Они тут бомбили потом, хотя в городе не было военных.
-А зачем тогда?
Тим криво улыбнулся.
-Ну, Вовка, если все будут мертвые, с них же никто не спросит... Никто не явится спросить...
-Я бы им приснился! - уверенно сказал Вовка.
-Это когда совесть есть.
На пути им попалась огромная воронка. От нее еще едва уловимо тянуло какой-то кислятиной. Справа и слева нависали мостки.
Хватаясь за страховочные веревки, Тим пошел вперед.
-Ну, что ты, лезешь? - обернулся он где-то на полпути.
-Ага.
Вовка заглянул вниз. Дно воронки покрывала зеленоватая плесень. Пискнул вделанный в рукав дозиметр.
-Не свались, - сказал Тим.
Паштет не пошел. Совсем. Первый же кусок растопырился, разбух слизким комом в горле.
Чтобы протолкнуть его, пришлось выпить двойную норму воды. И все равно Крепина чуть не стошнило. Уж не дозу ли схватил?
Было бы некстати.
Он ссутулился, покрутил банку с паштетом в руке.
Выбрасывать было жалко. Да и не такой уж плохой паштет. Просто нет аппетита. Ну, нет. А вот хлебушка б, черненького...
Крепин вздохнул.
Наверху хлеба не было никакого. Сколько не пересматривай и не вороши. Ни по первому, ни по второму, ни по третьему разу - нету.
Можно, конечно, макароны всухую...
Крепин поднялся, по грязному ковру мимо кое-как утепленных стен вернулся в темную кухню. По въевшейся в кровь привычке брякнул паштет на полку неработающего холодильника. Также, по привычке, проверил, покрутив краны, есть ли вода в трубах.
И чуть не расхохотался: двадцать пять метров пустоты, двадцать пять, какие, к чертям, коммуникации, какая вода! Но вот не хочется верить!
Затем, отодрав драпировку с окна, он долго смотрел в небо.
Взгляд бродил по бледной голубизне, по перистым облакам - где там дождь, собирается, ожидается?
Потом глаза устали.
Крепин сходил наверх, к пролому крыши, проверил расставленные там тазы и ведра. Что-то поправил, где-то подмел подошвами мусор.
В голове крутилось: интересно, шнуров от утюгов, телевизоров, холодильников спуститься хватит? Можно, наверное, попробовать связать. Рано или поздно все равно ведь придется что-то делать. Кончатся консервы, кончится мука, макароны кончатся, воды уже и сейчас - чуть-чуть.
Крепин потоптался у лестницы - три ступеньки пролета на несуществующий этаж, вниз, вниз, аки птица...
А что, подумал он с ухмылкой, чем плохо? От жажды тронуться или так, в трезвом уме, сигануть? Остановить-то никто не поторопится.
Кирпично-бетонное месиво приблизилось, оскалилось сколами и прорывающимся сквозь железом, едва Крепин нагнулся. Чуть поехала нога.
Ну уж хрен!
Крепин отпрянул.
Уже в квартире, сидя в столбе пыльного света, он вдруг представил себе, как лежит внизу, на камнях. С неестественно вывернутой ногой. С кашицей мозга, плеснувшей из черепа на кусок кафельной плитки.
Бр-р-р!
Прошлое было набором фрагментов.
Когда ярких. Когда тусклых. Когда неразборчивых.
С14m863uni вспомнил момент рождения, мягкое тепло, зеленую обволакивающую слизь, прозрачные трубочки питательной смеси, копошение рядом таких же, как он сам. Затем вспомнил Предназначение. Оно было просто, как жизнь.
Убивай.
Человек без уникода - добыча и еда. Сладкая добыча. Вкусная еда. Особенно, если от него пахнет страхом.
Ам-ням.
Голод все время гонит вперед. Голод - тоже Предназначение. Кольчатое тело требует ресурсов. Оно неприхотливо и выносливо, но все же...
Первая жертва так и осталась в памяти С14m863uni двуногим тепловым пятном. Он даже не распробовал человечину как следует. Торопливо выел что помягче, хрупнул сердцем, пока не налетели остальные.
Зато вторую он оприходовал в одиночестве.
Человек был маленький. Наверное, детеныш. Когда С14m863uni вполз в его комнатку, тот только и смог, что прикрыть глаза ладошками.
Зачем, интересно?
А до этого была тряска в решетчатом контейнере, и полет, и небо вверху и внизу, и хлопок развернувшейся материи, и приближающаяся, покачивающаяся земля...
Когти, наконец, отросли.
-А потом, - сказал Тим, - им показалось мало бомбежки, и они выпустили биомехов.
-Они что, совсем были уроды?
Вовка посмотрел на Тима. Тим пожал плечами.
-Не знаю...
Чем дальше они забирались, тем меньше Город напоминал, собственно, город. Его будто распахали гигантским плугом. Кривые борозды улиц и всхолмления по сторонам. Торчащие обломки стен. Мешанина камня и стекла. И редкие вкрапления мебели. И половинка чугунной ванны. И серая от пыли одежда на оборвавшейся веревке.
Тим мрачнел.
-Видишь, Вовка, как оно...
Вовка видел.
Ему даже ступать хотелось как можно тише. Он, помедлив, все-таки взял брата за руку.
Утянулся за спину перекрученный столб. Справа океанской волной вздулась каменная осыпь, черная от давным-давно прошедшего по ней, спекшего ее жара.
-А что же мы? - горько прошептал Вовка.
-А мы победили, - сказал Тим.
Вовка судорожно вздохнул.
-Так им и надо.
Слева поднялась неровная стена, сквозь проемы окон квадратами вытапливалось под ноги солнце. Тим сверился с маркерами.
-Скоро придем.
-А мы их всех убили, да? - поднял глаза Вовка.
-Пиндосов-то?
-Ну да.
-Нет, - улыбнулся Тим. - Мы придумали лучше.
-Это как?
-В последний момент мы смогли сделать ракетный залп. Только ракеты были не ядерные. Боеголовки несли генераторы силового поля. Три ракеты были сбиты, но и двух оказалось достаточно, чтобы накрыть весь Пиндостан. И пиндосы остались внутри силового купола, а остальные, весь мир - снаружи.
В живом Вовкином воображении тут же возник пиндос, колотящий в упругую пустоту кулаками: "Пустите меня! Пустите!".
Он фыркнул.
-А они купол не сломают?
-За тридцать лет не сломали пока, - Тим присел. Вытянул вперед, к странному, нелепому, словно на "курьей ножке" одиноко стоящему сооружению руку. - Видишь?
-Ага, - кивнул Вовка.
-Там и живет твой Фантом.
-Вот и неправильно! - возмутился Вовка. - Надо говорить - полевая темпи... темпори...
Крепин, наверное, задремал.
Солнце сместилось. Стало темнее. Похлопывала по раме ткань.
От неудобного сидения затекла поясница.
Крепин со стоном встал, пошарил вокруг в поисках ружья. Ага, вот оно. ИЖ-12. Верное. Охотничье. Шестьдесят пятого.
Тело чесалось. Особенно лопатки и пах.
Это сколько ж я не мылся, подумал Крепин, недели четыре? Пять? Ничего, вот закапает да польет, да припустит...
Он еще раз сходил наверх, повыглядывал в окна.
Была у него идея периодически жечь сигнальный костер (я жив, люди!), только мебели и книг хватило бы максимум на три ночи. А потом? А сам? И так к утру уже подмерзает.
Крепин качнул головой.
Вообще жечь книги... Дым один... Все знания - в дыме...
Солнце желтило пол.
Как-то вдруг обнаружилось, что ноги снова привели его на край обрыва.
Просто-таки тянет и тянет. Магия места.
Крепин хмыкнул, потом сел - ботинками в пустоту. Ляжки от количества напяленных спортивных штанов, рейтуз, брюк казались слоновьими.
Зато тепло.
На две фигурки, бредущие в его направлении, он поначалу вовсе не обратил внимания. Так, глаз скосил. Ну идет кто-то и идет.
Идет?
Сердце стукнуло и провалилось. Куда провалилось, черт его знает. Крепин вскочил.
-Эй! Эй, внизу!
Он заметался перед обрывом, взмахивая руками.
Стрельнуть? Истратить единственный патрон? Нет, не стоит, похоже, и так заметили. Ура!
-Эй! Я здесь!
Две фигурки,одна маленькая, явно ребенок, повернули прямо к нему.
Когти все же были слабые.
С14m863uni приходилось делать частые передышки, чтобы скребки по асфальту приносили хоть какую-то пользу.
Отметины, чешуйки, кусочки, зернышки. Асфальт поддавался, но медленно. Человечинки бы. И чтобы не убегала. С14m863uni трезво себя оценивал - сил догнать резвую жертву у него не будет.
Прямо на морду вдруг сыпнула земля.
С14m863uni оскалился. Подобрав тяжелый хвост, он стал помогать когтям челюстями. Щелк! Еще раз! Щелк!
Грунт потек в глотку.
-Видишь?
Две стены сходились углом и тянулись ввысь остатками перекрытий, чтобы на уровне восьмого и девятого этажей разродиться бетонным побегом из шести квартир.
Тим встал на обломок ступеньки.
Вовка задрал голову. Человек наверху чуть ли не плясал.
-Его на самом деле здесь и нашли, - сказал Тим, кивая на маркер неподалеку. - Он упал и разбился. А там вон ружье его...
-А кто же наверху?
Вовка помахал человеку в ответ, и тот исчез из поля зрения.
-Фантом. Слепок. Проекция. Аномалия.
-А почему темпи...
-Темпорированный - значит, растянутый во времени, имеющий временные рамки.
-А-а, - протянул Вовка.
-Ну что, - обернулся Тим, - посмотрел? Пойдем обратно?
Вовка вздохнул.
-Нечеткий он какой-то.
Они прошли метров сорок, до трепещущей на арматурине голубой ленты, когда чуть в стороне просела куча битого кирпича.
Куда это они?
Крепин растерянно присел на колено, механически сгрузил банки с тушенкой. Думал кинуть, подкормить ребят, наверняка ведь ни черта вокруг нет. А они...
Может, за подмогой пошли?
-Эй! - несмело крикнул он в серые спины балахонов. - Вы куда?
Не слышат.
Голос что ли сел? Крепин покашлял.
-Мужики!
Из кирпичных осколков за незнакомцами будто паста из тюбика вдруг потекло белое, кольчатое, встало торчком, выгнув шею.
Времени на что-либо не было.
-Беги, Вовка! - закричал Тим. - Биомех!
-Что?
Вовка не сообразил сразу, мало того, запнулся и упал.
Тим нашарил его, копошащегося и испуганного, вслепую, поставил на ноги, подтолкнул. Тимово лицо мелькнуло перед Вовкиными глазами - белое, ни кровинки.
Жуткая пасть опускалась сверху. Тоже белая, в желтых пятнах.
-Беги! - шевельнул губами Тим.
Вовка побежал.
С14m863uni знал человеческую природу.
В этой природе спасать слабого, никчемного, меньшего размерами, жертвуя собой. Как же славно! В оставшемся человеке было больше мяса, а значит, больше ресурсов.
С14m863uni навис, предвкушая...
Тим закрыл глаза.
Живи, Вовка, подумал он. И пожалел, что не взял хотя бы "пневмашку".
Метров семьдесят, оценил расстояние Крепин. Предельная. Он прицелился. Парня бы не зацепить...
Грохнуло, взвизгнуло, обдало ветерком.
-Тим! - подбежал Вовка. - Тим!
-Что?
Тим смотрел на развороченный картечью загривок биомеха и не верил своим глазам. Желто-зеленая кровь поплескивала из рваной дыры толчками. Беспомощно сворачивался, распрямлялся хвост. Пасть щелкнула и приоткрылась.
-Это Фантом! - крикнул Вовка.
-Что?
-Он ка-ак стрельнет!
-Кто?
Тим повернулся к фигуре, застывшей на краю обрыва восьмого этажа.