Колесова Людмила : другие произведения.

Чудо-тесто

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    КартинкаСказочная версия предания о калужском тесте, краткий вариант. Аромат 19-го века. Кустодиевские краски. Сложная для детской литературы антиалкогольная тема. И не только. Для православного издательства.

Людмила Колесова

ЧУДО-ТЕСТО

Сказочная повесть

jpg [Борис Кустодиев]

ОДНАЖДЫ ДАВНЫМ-ДАВНО...

   В одном губернском городе жил-был купец Калачёв. Мирон Трофимычем его звали и все его знали, потому как хлебная лавка его знаменита была на всю губернию. Торговал в ней Калачёв необыкновенным тестом. Продавая, он его на руку наматывал, словно пряжу. Печь из него можно было всё, что душа пожелает: и хлеб, и калачи, и пироги, и ватрушки, и даже французские пирожные. И всё, что ни испечёшь, нипочём не черствело, сколько б ни лежало. Вот так чудо-тесто! Всем на удивление! Продавал Калачёв и готовые калачи, пироги да пышки, пересыпая их шутками да прибаутками.
   А на той же улице пониже, да к речке поближе стояла неказистая лавка купца Булкина. Мучила Булкина лютая зависть: у калачёвской лавки с утра до ночи народ толпится, а к нему за свежими булками разве что нищий забредёт.
   Грызло Булкина жадное желание узнать секрет калачёвского теста. Да только Калачёв был хитёр и хранил свой секрет пуще ока. Говорили, будто знал он волшебный наговор и, замешивая тесто, его нашёптывал. Так ли это иль не эдак - никто наверняка не знал, но и сна по той причине никто не терял. Только Булкин.
  
  

КАК ВАСЯТКА ПОДСМАТРИВАТЬ ХОДИЛ

  
   Тёмной летней ночью зародилась на небе новая луна, а в голове у Булкина - план, как калачёвский секрет разузнать. Позвал он поутру своего вихрастого сынишку Васятку и наставляет его, строго бровь изломив:
   -- Проберись-ка в сумерках на калачёвский двор да подсмотри у окошка пекарни, как Калачёв тесто замешивает. Ты, Васятка, отрок смышлёный - сам поймешь, что он не так, как я, делает и что при том приговаривает.
   Схоронилося солнце красное за белою колокольнею, потянуло с речки прохладою, и пробрался Васятка садами-огородами на калачёвский двор. Ан, слышит - у дома калитка скрипнула, щеколда крякнула. Появилось во дворе всё семейство Калачёвых. Сам Калачёв с царской важностью в выходном сюртуке, об руку с дородной Калачихой, в широкой юбке и шали знатной. А с ними и конопатая дочка Настасья с тощими косичками.
   Видать, с вечерни воротились, -- смекнул Васятка, а сам хотел было за амбаром спрятаться, чтоб на глаза Калачёву не попасться. Да, заметив, что амбар всего лишь на щеколду закрыт, решил там и переждать, когда Калачёв мимо в пекарню пройдёт.
   Недолго пришлось Васятке в амбаре скучать. Вскорости услыхал он на дорожке уверенные шаги, и вдруг открылась дверь. Едва Васятка в уголочке за кадушками пригнулся, как увидал в проёме Калачёва собственной персоной, в белом переднике и колпаке. Взял Мирон Трофимыч какой-то куль и вышел, а дверь снаружи на щеколду и закрыл.
   Сколько ни пытался Васятка через щёлочку щеколду повернуть, так ничего у него и не вышло. Вскоре в амбаре с малюсеньким окошком стало совсем темно. Поскучал, погоревал Васятка среди бочонков и кулей, да и заснул на мешках.
   Вдруг среди ночи распахнулась дверь, и на пороге, на фоне звёздного неба появилась белая фигура с прозрачными крыльями. Лик у той фигуры светлый, красивый. Вытаращил Васятка голубые глазёнки. И слышит голос чистый, неземной:
   -- Вставай, Васятка. Отправляйся домой. Да передай отцу, чтоб покаялся и своим делом занялся. А ты, отрок, Бога не огорчай, родителю помогай, ремесло постигай. И Бог вам обоим поможет.
   Испугался Васятка и бросился со всех ног с калачёвского двора. Садами-огородами бежал, через изгороди перемахивал. Наконец, преодолел он и свой забор. Но чувствует, плюхнулся на что-то тёмное, живое и лохматое.
   Взвизгнул лохматый и понёсся по грядкам, хлопая ушами. С перепугу не сразу разобрал Васятка, что оседлал своего любимого Трезора. Наконец, устал пёс и упал у заднего крыльца, растопырив все четыре лапы и высунув язык. Васятка же кубарем вперёд пролетел и упёрся носом... в отцовские башмаки.
   -- Так ты отцовское поручение выполняешь! - загремел в ночной тишине гневный отцовский бас.
   Принялся Васятка о своих ночных приключениях лепетать. И сам не знает, то ли был белый Ангел, то ли приснился ему. Но что Ангел сказал, всё до слова повторил. Булкин же рассказ сынишки с сомнением выслушал и на всякий случай наказал.
  
  

КАК БУЛКИН ПОДГЛЯДЫВАТЬ ПЫТАЛСЯ

  
   Миновала ночь короткая. Из-за крыши купчихи Марципановой показалося солнце румяное и начало свой путь дневной. Но не радовало оно Булкина. Весь день-деньской не давало ему покою настырное любопытство. Лишь скатилося солнце за бор, перемахнул Булкин через калачёвский забор. Взгромоздился он на бочку и заглянул в окошко пекарни. Калачёв в самый раз лампаду засветил да перекрестился.
   "Вовремя я поспел", - обрадовался Булкин. Вдруг видит, Калачёв что-то шепчет. Никак, волшебные слова? Прислушался Булкин, затаив дыхание. Э, да это ж он молитву читает, -- смекнул он и пропустил её мимо ушей.
   А Калачёв святым иконам помолился, Божьей помощи попросил, трижды перекрестился, поклонился, и закипела у него работа. В его руках всё вроде как само собой завертелось: мука просеивается, дрожжи разводятся, сироп варится, ручная мельница крутится.
   -- Ага, - бормочет Булкин за окном, потирая руки, - вот сейчас и увижу, как он чудо-тесто-то замешивать станет.
   Только он это произнёс, как случилось такое, что у него глаза на лоб вылезли, а картуз на затылок сполз. Потому как прямо у окна пекарни возникла фигура ангельская. Распростёр Ангел крылья белоснежные, всё окно от Булкина загородив.
   Всплеснул Булкин руками, да в сей же миг в бочку провалился и вместе с нею набок завалился. И завертелось, закружилось всё вокруг - покатилась бочка со двора да вниз по улице Горбатой устремилась. Всё быстрей да быстрей. По булыжникам грохочет, на ухабах подпрыгивает и Булкина голосом жалобно кричит: "Ой, ой, о-ё-ёй!" Разбуженные собаки лаем залились и за бочкой увязались.
   Наконец, плюхнулась бочка прямо в реку, и понесло её по течению. Долго ли, коротко ли плыл Булкин в той деревянной таре - не помнит. К счастью, прибило его посудину сонной волною к прибрежным кустам.
   Выбрался Булкин на сырой берег - не поймёт где. Кругом густая тьма. На небе ни месяца, ни звёздочки, только ветер свищет, а где-то вдали громыхает, сердито и гневно.
   Вдруг разверзлись небеса, и грохнуло у Булкина прямо над головой, а молния в соседнюю ракиту ударила. Вспыхнуло дерево факелом, и хлынул ливень, но Булкина уже след простыл. Нёсся он по лугу, не разбирая дороги, только брызги из-под ног летели. А молнии так вокруг него и сверкали, в землю вонзаясь. На бегу перекрестился Булкин дрожащей рукой, и стихла гроза, прекратился дождь. Где-то невдалеке петухи пропели, и просветлел горизонт.
   Но Булкин по-прежнему нёсся вперёд, словно ошпаренный. А бежать ему предстояло немало. Занесло его в дальнюю слободу аж на другом конце города.
  
  

КАК БОЛТЛИВЫЙ ИЗВОЗЧИК БУЛКИНУ ПОМОГ

  
   Вдруг из-за угла сонной улицы вывернулся лихач, осадил кобылку и кричит пробегающему мимо Булкину:
   -- Ты куды, вашродь*, торопишьси? Садись, подвезу! (*Вашродь - сокращенно от "Ваше благородие" - так обращались извозчики ко всем седокам.)
   jpg [Борис кустодиев]
   "Благородие" же пронеслось мимо, не обращая на лихача внимания.
   "Словно нечистая за ним гонится, -- подумал извозчик. -- Али ненормальный какой?" Но уж больно ему хотелось заполучить раннего седока, поскольку верили извозчики в такую примету: коли посадишь клиента по пути к стоянке, значит, день с выручкой получится. Потому, не долго думая, изобразил извозчик лихой поворот. Экипаж жалобно простонал. Кобылка победно заржала, что на лошадином языке означало "вмиг догоню", и, тряхнув чёлкой, поскакала вдогонку желанному седоку. Наконец, догнав Булкина, перегородил извозчик ему путь и крикнул:
   -- Стой, вашродь! Давай вместе торопиться! Вполцены подброшу!
   Тут только до испуганного Булкина предложение извозчика и дошло. Плюхнулся он на сиденье, и силы его покинули.
   А любопытный лихач загадочного седока и даром готов был куда угодно доставить. Лишь бы узнать, зачем, куда или от кого он так бежал в столь ранний час. Но седок, стуча зубами, на все вопросы только заикался:
   -- Бу-бу-бу!
   А ещё в спину тыкал и пальцем, куда путь держать, время от времени показывал. Так что лихач, хоть ничего и не разузнав, всё же доставил его к покосившейся лавке на улице Горбатой.
   -- "Бу-лоч-на-я г-на Бул-ки-на", - прочитал по слогам извозчик и поскрёб затылок. Вероятно, чтобы лучше запомнить. Дивясь и качая головой, развернулся он и побрёл шагом к стоянке. И всем седокам, кого в тот день ему везти посчастливилось, он рассказывал, без устали привирая, какие вкусные булки в лавке у Булкина, что покупатели за ними спозаранку вперегонки бегают. К полудню уже полгорода знало, где торгуют чудодейственными булками, которые от бессонницы, слабоумия и заикания помогают. Так что некоторые седоки, забыв, куда путь держали, прямиком себя к Булкину везти приказывали.
  
  

КАК АКУЛЬКА-ЧИСТЮЛЯ НЕЧАЯННОЕ СЧАСТЬЕ УПУСТИЛА

   И появились в покосившейся лавке Булкина первые покупатели - три робкие кумушки. Распахнули они дверь, звякнув колокольцем, вошли, а больше ничего не видят. То рябая Акулька, родственница бедная у Булкина в услужении, пол мести взялась да пыль до потолка подняла. Расчихались кумушки, руками замахав. А тут из пыльного облака выплыл кто-то неряшливый и с метлой:
   -- Чаво изволитя?
   Вскрикнули кумушки, обернулися и бросились наутёк, шибко в дверях головами стукнувшись.
   Пожала Акулька плечиком, отставила метлу и принялась оконца мыть. Тут ещё покупатель, учитель седовласый, дверь отворил да в почтенный свой лоб метёлкиной палкой получил. Потерял учёный муж аппетит и проворно удалился.
   Удивлённо выпятила Акулька нижнюю губу и решила ещё паутину поснимать да мух перебить. Хлоп, хлоп, хлоп! Кто дверь открыл, тому - в лоб.
   Всех отвадила трудолюбивая Акулька, зато чистоту навела - необычайную.
   А где же сам хозяин? Булкин, как известно, влетел в лавку на рассвете, грохнув дверью так, что спящая у себя в каморке Акулька чуть на пол не свалилась.
   Залил Булкин зельем адским испуг свой и волнения да спать завалился. Потому и знать не знал храпящий Булкин, какое счастье ему подвалило и как Акулька им распорядилась.
   Так что стихла внезапная слава о булках Булкина, едва зародившись. Тем более что никак не могла заглушить она славы лавки Калачёва. Мирон Трофимыч ещё с утра созвал своих приказчиков и велел им в канун праздника во славу Троицы Святой каждого покупателя чудо-тестом бесплатно оделять, а детишек - калачами одаривать.
   Народ в его лавку пуще прежнего повалил. И ребятня со всей округи сбежалась. О булках Булкина никто и не вспоминал.
  
  

КАК БУЛКИН ВМЕСТО КАЛАЧЁВСКИХ ПОКУПАТЕЛЕЙ ВСЮ УЛИЦУ РАСПУГАЛ

  
   Раскалило пыльный город солнце знойное, полуденное, и открыл Булкин глаза. Ночной испуг не прошел ему даром: стал он заикаться. Захотел он Васятку получше о белом Ангеле расспросить, да язык-то его не слушается. Вместо слов получается у него "ка-ка-ка" да "бе-бе-бе".
   А Васятка только что с речки ведро раков принёс. Пожимает плечами, никак отца понять не может.
   Тут с улицы свистнул Васяткин дружок и кричит, руками размахивая:
   -- Васятка, айда до калачёвской лавки! Говорят, Мирон Трофимыч всех ребят калачами оделяет.
   Но Васятка и слышать о Калачёве не хочет, а саму лавку второй день за версту обходит.
   Ну, а Булкин, как услышал эту новость, загорелся Калачёву помешать, его покупателей распугать. Нарядился он в лохмотья, тряпкой глаз повязал, лицо сажей вымазал - ни за что не узнать. Покрутился перед зеркалом - так и есть, сам себя не узнаёт. Чёрным глазом зыркнет - все сразу разбегутся. Довольный, отправился он к калачёвской лавке.
   Сел у дверей, страшным глазом вращает и кричит:
   -- Ка-ка-ка, бе-бе-бе!
   Но на нищего заикашку никто внимания не обращает. jpg [Борис Кустодиев] Весёлые покупатели чередою из лавки с полными кошёлками идут, калачёвские шутки со смехом вспоминают, а заике-оборванцу, как водится, мелкую монету бросают. Гимназисты да семинаристы - калачами одаривают. А из лавки до Булкина весёлый смех доносится. И всё новый, и новый народ в лавку валит.
   Лопнуло у Булкина его недолгое терпение. Что же там так веселятся? Подкравшись, сунул он свой любопытный нос в двери калачёвской лавки.
   Потемнело у Булкина в его завистливом глазу: покупателей в лавке - негде калачу упасть. Калачёвские приказчики так быстро и ловко обслуживают - ни в сказке сказать, ни пером описать. Калачёв от них не отстаёт, притом шутками да прибаутками сыпет. И народ, довольный, смеётся.
   Вдруг самый маленький мальчонка выронил калачик и, показывая пальчиком на человека в чёрной повязке, запищал, приседая от страха:
   -- Глаби-и-тель!
   Замер смех, стихли разговоры, все взгляды к "одноглазому" оборванцу оборотились. Сам Калачёв из-за прилавка глыбой выкатил, брови решительно сомкнув. Но, узнав Булкина, оттаял:
   -- Неча нищих пугаться. Оделить его калачами. То собрат мой по цеху бывший, -- подмигнул Калачёв бровью пшеничной.
   Хотел было Булкин крикнуть: "Я тебе не нищий!" Но вместо этого получилось:
   -- Я бе-бе, не-не-не!
   Засмеялись в ответ ребятишки. Задохнулся Булкин от обиды такой, от зависти и ненависти. Выскочил из лавки, и, размахивая лохмотьями, помчался вниз по улице Горбатой, на всю улицу крича: "Я бе-бе, не-не-не!" А ребятня ему вслед свистела. Затихли птицы, залились собаки за заборами, кошки на деревья попрыгали, с плачем дети по дворам разбежалися. Хлопнуло окошко у купчихи Марципановой, лязгнул засов у вдовы Изюмовой. Наконец, грохнул Булкин своей дверью так, что стёкла зазвенели. И стихло всё на улице Горбатой, словно после урагана.
   А Булкин, вбежав в дом, опрокинул ведро с раками. Вцепились ему усатые в пальцы, извиваясь скользкими хвостами. Возопил Булкин пуще прежнего, запрыгал на одной ноге по дому, грохоча ведром и стульями. Наконец, упал бедолага, спиной о стену стукнувшись. Соскочили с гвоздика ходики и прямо в плешь ему: бум! Из потерпевшего крушение домика выпорхнула рассерженная кукушка, клюнула Булкина в темечко - и вылетело заикание из головы его непутёвой. Ку-ку! Угомонившись, оторвал Булкин раков и, глядя в глаза их злющие, поделился с ними своею бедой:
   -- Не удалось калачёвских покупателей распугать.
  
  

КАК ПО БУЛКИНУ ВДОВУШКИ ВЗДЫХАЛИ

  
   Телом пышная, вдовая купчиха Марципанова, что целыми днями у оконца меж гераней торчала, поправила на головушке косы тяжёлые, покрыла их шалью цветастой и отправилась через дорогу к соседке Изюмовой.
   jpg [Борис Кустодиев]
   Вдова Изюмова сидела на кружевном балконце удручённая. Булкиным напуганная, разбила она блюдце любимое и чаем облилась. Но соседке рада была и велела новую посудину подать, для себя и для гостьи тож. Просидели купчихи до сумерек прохладных, двухведёрный самовар опустошая, калачёвскими пышками заедая. И, дикую выходку Булкину простив, никак его меж собой поделить не могли. Завидным был Булкин женихом: статен, чернобров и кудряв, а плешку под картузом не видать. И что в делах не удачлив - не беда: капиталом приданным да советом добрым всё поправить можно.
   Но не замечал Булкин вдовушек румяных, что глаз на него положили. Глодала его зависть чёрная, и не шло у него счастье калачёвское из головы.
  
  

КАК АКУЛЬКА ЛАЗУТЧИЦЕЙ СТАЛА

  
   Вот созрели в садах яблоки, румяные да шафранные, а у Булкина в голове - новый план. Надумал он заслать рябую Акульку лазутчицей.
   -- Узнаешь секрет калачёвского теста - подарю тебе полушалок цветастый да пять рублей серебром, - расщедрился Булкин напоследок.
   Связала Акулька свои пожитки в узелок, перекрестилась, поклонилась и отправилась к Калачёву наниматься.
   Проходит неделя. Булкин радостно руки потирает да меряет лавку шагами нетерпеливыми: то вдоль, то поперёк, то наискосок.
   -- Придёт, придёт и ко мне счастье румяное! - повторяет он, словно заклинание.
   Но проходит другая неделя, а Акульки всё нет. Булкин её и у калачёвского дома поджидал, и за углом караулил, и Васятку подсылал. Пропала Акулька!
   Позолотила осень клёны на улице Горбатой, в лазоревом небе паутинки поплыли.
   jpg [Борис кустодиев]
   И вот случайно подле церкви белокаменной заприметил Булкин широкие Акулькины юбки. Догнал её Булкин одним прыжком и вопрошает, задохнувшись:
   -- Ну, узнала?
   -- Не-а, -- безмятежно пропела Акулька. - Меня Мирон Трофимыч на кухню кухаркой взяли, а в пекарне он сам справляется и никого не допущает.
   -- А ты ж подгляди, подсмотри. Забыла, что ли, как условились?
   -- И не подумаю подсматривать. Меня Мирон Трофимыч сразу спросили: "Сколько Булкин обещал за секрет мово теста?" И дал мне в два раза больше. И шаль подарил вот энту шикарную, не то что какой полушалок. Так что больше меня не беспокойтя, - важно молвила Акулька на прощанье и пошла дальше, новой шалью гордяся.
   Сделался Булкин сам не свой. Побрёл куда глаза глядят. И завели они его в кабак. Лишь под вечер покинул его Булкин, и, выписывая на дороге кренделя, на всю улицу Горбатую пьяным голосом рыдал:
   -- Счастье моё румяное, почто ты от меня отвернулося? Куда ты закатилося? jpg [Борис Кустодиев]
   Раздвинула герани на окошке купчиха Марципанова. Отогнула вдова Изюмова белым пальчиком кисейную занавесочку. Высунулась из калитки шустрая сваха Мефодьевна, и проводил её острый нос Булкина до дому. Поморгала она своими глазками-бусинками, что-то соображая. А сообразив, всплеснула руками да, подхватив юбки, помчалась к купчихе Марципановой. А к той уже соседка Изюмова пожаловала.
   -- Слыхали ль, сударушки почтенныя, как Булкин об счастье на всю улицу убивался? - затрещала сваха с порога.
   Но вдовушки румяные не желали и слышать о пьянице Булкине. Лучше век вдовой куковать, чем за пьяницей пропадать.
   И зачастила к Булкину сваха Мефодьевна. Хитрым глазом подмигивает, губами тонкими причмокивает - то богатую мещанку сватает, то засидевшуюся дочь купеческую. Только не лежит у Булкина к женитьбе душа. Иссушила её тоска зёленая.
   Выставил он сваху за ворота да пристрастился к рюмке. Запивал он вино зелёное слезою солёною, на плаксивую осень в оконце глядючи. Всё о счастье румяном убиваясь, позеленел Булкин, словно плесневый сухарь. Затянуло его лавку паутиною, совсем позабыли о ней покупатели.
  
  

КАК ПОКУПАТЕЛИ ПО ЛЕДЯНОЙ ДОРОЖКЕ ПРИКАТИЛИ

  
   Уж заскрипели полозья по снегу рыхлому, засверкали деревья серебристым инеем, замело-завьюжило дорожку к лавке Булкина. Ярким морозным утром опрокинул Булкин рюмку, да тут его и осенило. Придумалось ему калачёвскую молитву повторить, чтоб у него тоже всё в руках завертелось, и Ангел-хранитель появился. Да что самому-то надрываться! Вот и прикажет он своему Ангелу чудо-тесто замесить. Хлопнул Булкин ещё одну рюмку и принялся слова молитвы вспоминать. То так бормочет, то эдак, но никак вспомнить не может, потому как её попросту прослушал. И язык-то его всё меньше и меньше слушается, еле ворочаясь.
   Вдруг из бутылки выпрыгнул маленький бесёнок. Булкин глаза протирает, а бесёнок сел на горлышко, ножка на ножку, копытцем подрыгивает, хвостиком поигрывает.
   -- Звал, хозяин? Так приказывай. Что хошь вытворю.
   Вытаращил Булкин глаза пьяные на волшебство своё неумелое. Но - была не была - шлёпнул себя по коленке и решился с нечистой силой связаться.
   -- Замеси мне чудо-тесто и перемани ко мне калачёвских покупателей, - наказал он чернорылому.
   В ту ночь дебоширил ветер, и не спалось купчихе Марципановой. Ветер хлопал калиткой, скрипел колодезным воротом, и слышалось в его завываниях то громыхание вёдер, то хохот нечеловечий. Накинув шаль пуховую, припадала вдовушка к оконцу заиндевелому, вглядывалась в темень морозную, но ничего особенного разглядеть не могла.
   Вдруг разорвало ветром тучи косматые, и луна широколицая посеребрила снег на крыше Булкина. Померещилось купчихе, будто чёрная фигурка с рожками в трубу соседа юркнула. Закрестилась вдовушка дрожащею рукой и под пуховое одеяло с головою спряталась. А у Булкина из трубы чёрный дым повалил и в звёздное небо столбом поднялся.
   Только к утру закончил свои хлопоты бесёнок. Сперва тесто замесил, и, покуда оно подходило, в поте рыльца своего трудился. Таскал из колодца полные вёдра воды и поливал дорожку, что от калачёвской лавки вниз по улице идёт. Подготовив свою пакость, как раз, когда купчиха Марципанова в окошко глядела, разорвал бесёнок тучи, чтоб мороз закрепчал, и в дом вернулся. Затопил он печь и стал булки печь.
   Утром румяным отправился околоточный надзиратель на службу. Важно выпятив пряжку на животе, шёл он по улице Горбатой, из-под бровей заиндевелых строго поглядывая, всё ли в порядке, у всех ли домов дорожки расчищены, золою посыпаны.
   Позади него - ещё шаги по морозцу хрустят. То ранние покупатели к Калачёву за тестом спешат.
   Важно выступал околоточный, и жалобно скрипел снег под его новыми сапогами. Вдруг у лавки Калачёва нахмурил он свои брови, потому как вся дорожка льдом сверкала. Но знатные были сапоги у околоточного надзирателя - с подковками. Отважно ступил он на лёд и направился к дверям, чтоб Мирон Трофимыча к порядку призвать.
   Да только у мальчишки-прислужки, что вприпрыжку его догонял, валенки были куда как хуже надзирательских сапог - плохонькие, скользкие. На ледяной дорожке поскользнулся мальчонка и, с размаху шлёпнувшись на мягкое место, прокатился под ноги надзирателю, подсёк здоровенного дядьку, и тот грохнулся прямо на мальчика, только подковы сверкнули. Так, верхом, под писк мальчонки, подковами вперёд, покатился надзиратель с ветерком вниз по улице Горбатой...вжик - до лавки Булкина. А там бесёнок дорожку прямо к двери закруглил и даже сугробик из снега соорудил, чтоб мимо не прокатились.
   Беска уже за дверью стоял и предусмотрительно её распахнул, так что надзиратель на прислужке прямо в лавку въехал. И сам Булкин с поклоном подскочил:
   -- Что изволите-с? Есть булки всякие: с маком, изюмом, марципаном...- и осёкся, упёршись носом в форменную пряжку на солидном животе.
   -- Тут с визгом и писком и другие калачёвские покупатели прикатили: служанка, белошвейка и мещанка. Сбили они с ног мальчонку, мальчонка - околоточного, и тот снова назад завалился, Булкину кованым сапогом нос разбив.
   Что тут началось! Белошвейка, служанка и мещанка визжат и возмущаются, подолы отряхивают, на булки Булкина и глядеть не желают. А надзиратель гневно усами шевелит и протокол составляет.
   Отделался Булкин конфузом великим и штрафом немалым. Всю золу из печки на дорожку перетаскал. Хотел он бесёнка "отблагодарить", да тот, не дурак, за печкой затаился.
  
  

КАК БЕСКА В ЧУДО-ТЕСТЕ ТОНУЛ

  
   Вздумал Булкин свою неудачу на дне бутылки утопить. Откупорил он бутылку, опрокинул рюмку - бесёнок из-за печки робко выглянул. Опрокинул другую рюмку - бесёнок уже на столе сидит, хвостиком повиливает, хозяину булку протягивает - закусить. Откусил Булкин и тут же выплюнул. Замахнулся он на беску, изломив сердито бровь:
   -- У, бесовское отродье! Печь не умеешь!
   А бесёнок вмиг за трубу забился и оттуда поскуливает:
   -- Хлеб печь - дело праведное. Хорошее тесто ведь с молитвой ставится, хозяин. А я молитву сотворить не могу. Ты уж сам как-нибудь, - высунул бесёнок рыльце из-за трубы, виновато помаргивая. - А что-нибудь напортить, напакостить - это по мне. Только прикажи, хозяин.
   Почесал Булкин розовую плешь и кивнул сизым носом-баклажаном:
   -- Верно, не бесовское это дело.
   И вдруг по лбу себя - хлоп! Готов новый план, скороспелый! Бесёнок уж на лавку присел, в рот смотрит, хвостиком повиливает.
   -- Вот и поди-ка ты на исходе ночи к Калачёву да переверни всё его тесто, изгадь все его пироги да калачи, чтоб не успел он к утру новые испечь. А булок уж я сам напеку.
   -- Будет сделано, хозяин! - воспрянул беска и радостно копытцами задрыгал.
   Как было наказано, забрался бесёнок к Калачёву в пекарню. Плескал, топтал, разбивал и вдруг... на краю кадушки поскользнулся и в тесте увяз. Вот ведь чудо-тесто! Никак не выпускало беску. Барахтался он, барахтался, насилу выбрался. Копытца перемазанные скользят, к ручонкам всё прилипает. Делать нечего, потрусил Бесёнок назад к Булкину. Забился снова за печкой, от Булкина прячется да с себя тесто слизывает.
   Не успело солнце бледное за заборами показаться, как умчался Булкин к калачёвской лавке - подглядывать. А Васятка, стуча зубами от холода, стал печь растапливать. Вскоре жарко стало бесёнку, выскочил он с визгом из-за печки. Ахнул Васятка, отшатнулся да на охапку дров завалился. Прыгнул к нему беска на коленку да принялся взахлёб рассказывать, размахивая тощими ручонками, в тесте перемазанными, как он с отцом дружен да как ему помогает. Попросил он Васятку его от теста отмыть.
   -- Подрумяню твоё тесто в печке - оно само и отстанет - схитрил Васятка, чтоб от чернорылого избавиться.
   -- А я? Как же я? В начинку превращусь?! - заверещал бесёнок, увернулся от Васятки и в кадушку с водой нырнул. Лучше в ледяной воде отмокать, чем в печке изжариться. Взял Васятка кадушку, кряхтя вытащил за дверь да и выплеснул на дорогу.
   -- Не нужон отцу такой помощник, сам ему помогу.
   Замесил Васятка тесто. Получилось оно не ах. Тогда налепил он баранок, больших да маленьких, в печке испёк да детишкам раздал. Так с того дня и пошло: стал Васятка баранки печь, всё лучше да лучше. А потом попробовал и бублики с маком, и кренделя.
   Воротился Булкин - в груди клокотало, словно самовар кипел. Ещё бы! Не сбылись его ожидания. В калачёвской пекарне бесёнка словно не бывало. С утра, как обычно, кипела в лавке торговля. На зависть.
   А на крыльце Булкина обледеневший бесёнок поджидал, в тесте перемазанный. Зубами пощёлкивал, сосульками позвякивал, да копытцами постукивал. Хотел было Булкин на нечистого свой пар выпустить, но всё же передумал и пустил его в дом. Отмыл и обсыхать за печку прогнал - пригодится ещё.
  
  

КАК КАЛАЧЁВ ЗЕРКАЛЬНУЮ ЛАВКУ ОТКРЫЛ

  
   Пришла весна румяная, и заплакала зима, ударилась оземь и лужами растеклась. Свесились с крыш сосульки, зазвенели ручьи вниз по улице Горбатой. jpg [Борис Кустодиев]
   Той весной Васятка не бегал по лужам вместе с другими ребятишками, не отправлял по ручьям кораблики в дальнее плаванье. Он румяные баранки да бублики пёк и, повесив себе связку на шею, на площадь Торговую продавать носил.
   Звонким днём апрельским распахнулись зеркальные двери лавки новой калачёвской на улице Барской.
   Ах, красивая лавка! Ай да лавка богатая! Дивился народ. Над дверями - пряник с вензелями. jpg [Борис Кустодиев]
   Приказчики в ливреях расписных из самоваров чаю наливают, печатными пряниками угощают да теста нового, тёмного с собою дают. Народ на приказчиков нарядных глазеет, чай горячий с блюдцев хлебая да новую лавку нахваливая.
   Пряники всем по вкусу пришлись: и лимонные, и ананасные, и ореховые, и какавные. Ребятишкам же всех вкусней показались пряники медовые.
   И затопились по городу печи - тесто тёмное в каждом доме пекли. И поплыл дух сладкий, пряничный над городом, через речку да над бором.
   Сказывают, тот аппетитный дух даже медведей в бору растревожил. Выходили они из чащи на столбовую дорогу и нападали на подводы, да только на те, что пряники везли. Людей не обижали, коли пряниками их угощали. И пряничным тестом тоже довольствовались, тут же, на обочине, из кадушек да из крынок вылизывали, лапы и носы перемазав.
   Крестьяне с ярмарки без пряников не возвращались. Да из обеих столиц народ за чудо-тестом наезжал. Потому медведи в бору всегда сыты были. Для косолапых вымогателей особые пряники покупались - откупные.
   Как узнал Булкин о зеркальной лавке на улице Барской, так и подскочил, бутыль опрокинув. И вскипел он гневом чёрным:
   -- Не бывать такому процветанью! Отомщу Калачёву за его успех!
   Оглянулся Булкин, на кого б свой гнев тут же выплеснуть, но никого не обнаружил. Васятка спозаранку нанизал свои баранки и на рынок улизнул. А бесёнок, вмиг сообразив, что ему грозит, проворно процокал копытцами вверх по трубе и там затаился. Запихнул Булкин свой гнев назад, словно убежавшее тесто в кадушку, и стал что-то замышлять, гневно бровью шевеля.
  
  

КАК БУЛКИН КАЛАЧЁВУ МОХНАТЫЙ СЮРПРИЗ ПРИГОТОВИЛ

  
   Булкин нищего привадил. С ним шептался по углам, денег нищему совал. Нищий слухи собирал. Булкин, радостно внимая, сизым носом всё кивал да хитро руки потирал.
   Как-то под вечер нищий мешок притащил. Наполнился дом ароматом пряников медовых. Даже у бески за печкой слюнки потекли. Погрузил Булкин мешок на телегу и отправился в тёмный бор. Долго ли, коротко ли ехал он по дороге меж хмурых сосен - не ведомо. Наконец, развернул он Савраску в обратный путь, натянул поводья и развязал мешок. Вырвался из мешка дух сладкий, пряничный и поплыл, меж сосен петляя.
   Косолапый словно ждал. Огромной тенью косматой из-за сосен выскочил и к Булкину заковылял. Голову набок склонил, лохматыми бровями подмигивает, а когтистую лапу то к сердцу прижмёт, то к Булкину протянет.
   "Больно уж добрый, попрошайка", -- осерчал Булкин. Огляделся он разочарованно, но выбора не было. Кинул Булкин косолапому пряник. Ловко поймал его мишка на лету, клацнув зубами. Но не успел его проглотить, как его шею цепь опоясала.
   Взревел зверь, встав на дыбы. Стал рвать цепь и грызть её, упираясь. Не медля хлестнул Булкин Савраску, и тот, обомлев от медвежьего рыка, что есть силы рванул. Пришлось мишке смириться и покорно за телегой бежать, тем более что пахло от неё сладко, маняще.
   Тёмной ночью безлюдной осадил Булкин взмыленного Савраску у зеркальной лавки на улице Барской. Накинул он цепь на столбик для привязи лошадей да такую длиннющую, что теперь даже смельчак в лавку проникнуть не решится. Бросил он мишке мешок.
   -- Жуй, косолапый, и смирно сиди пока. Утром своё отработаешь.
   Закончив своё чёрное дело, снял Булкин картуз и с облегчением вытер вспотевшую лысину. Вдруг одним махом когтистой лапы вырвал мишка у него картуз, себе на темечко нацепил и гордо выпрямился, радуясь обновке. Плюнул Булкин наземь с досады, но отнимать у косматой махины не осмелился.
   Лишь первый луч солнца ясного, весеннего заиграл в витрине лавки на улице Барской, как слетелись хлопотливые воробьи. Поклевали пернатые пряничные крошки подле спящего мишки, поплескались в лужице блестящей. Приковылял знакомый нам нищий - подглядывать. Устроился на солнышке в ожидании.
   Вдруг запахло на улице Барской пряниками сладкими, и к крыльцу зеркальной лавки пригромыхала телега. Спрыгнул Калачёв на мощёную мостовую и, гремя ключами, направился к дверям. А там - непорядок: огромный медведь у порога храпит, картузом глаза прикрыв. Растолкал его Калачёв носком сапога и грозно упёр руки в широкие свои бока.
   -- Вставай, лежебока! Почто вход перегородил, работать не даёшь?
   Внял мишка хозяйскому тону, приподнял с глаз картуз и сразу всё понял. Перед ним стоял Хозяин. Всех пряников Хозяин! Деловой да осанистый. Но пуще всего пронял мишку его запах медово-пряничный. Вскочил медведь и вытянулся во фрунт. А когда Хозяин с генеральской важностью ус свой подкрутил, зверя разглядывая, косолапый ещё и лапу к козырьку приложил. Хмыкнул Калачёв, подобрев глазами, и, обернувшись из дверей, потрепал по косматому плечу:
   -- Будешь так покупателей встречать - поставлю на довольствие. Но смотри - не шали. Детишек не обижай.
   Мишка на редкость смекалистым оказался. Калачёву в пояс поклонился. А кучеру кули да кадушки помогал таскать. За труды свои кадушку с тестом получил. Сев на дощатый тротуар, тут же её опорожнил и, счастливый, свесил язык, жмурясь на солнышке.
   А когда покупатели пожаловали, вскочил мишка и распахнул им с поклоном двери.
   С тех пор по милости Булкина у Мирон Трофимыча так и повелось. Медведь у крыльца стоял, покупателям двери открывал да кланялся. Перед важными особами картуз снимал, а, завидя эполеты, под козырек брал. И, что любопытно, ни один покупатель перед мишкою не заробел, не попятился. Всем он сразу понравился. Даже пугливой купчихе Марципановой.
   К вдовушкам Изюмовой и Марципановой Мирон Трофимыч прислал посыльного. Передав поклон нижайший, пригласил их в новую лавку. На другой день, разрядившись, как на Пасху, отправились кумушки с прислугою на улицу Барскую.
   Как глянула Марципанова на зверя дикого у дверей, так ахнула и застыла посреди дороги, словно кукла-грелка для чайника заварного. А Изюмова, вскинув брови тонкие, рассмеялась звонко:
   -- То ведь ряженый стоит!
   Подошла она решительно к мишке, потрепала по плечу.
   -- Ну, как настоящий!
   Медведь красавицам с почтением поклонился, двери распахнул и весело подмигнул.
   Оттаяла купчиха Марципанова и с улыбкой мимо мишки первой в лавку проплыла. jpg [Борис Кустодиев]
   Покидали вдовушки новую лавку потрясённые, и тестом чёрным, и пряниками ароматными, но пуще всего -- медведем учёным. Прислуга позади них полные кошёлки всяких сладостей несла. А кумушки всё спорили:
   -- А медведь-то настоящий!
   -- Да нет же, ряженый!...
   Об учёном медведе горожане без устали судачили. И со всех окрестностей на него подивиться спешили. Даже если б Калачёв ничего кроме чёрствых булок предложить не мог, и тогда не было б у него от покупателей отбою. И всё благодаря мишке, по милости Булкина.
   Донёс нищий Булкину, чем его пакость с медведем обернулась, и тот чуть стол кулаком не проломил.
  
  

КАК МЕДВЕДЬ У ЗЕРКАЛЬНОЙ ЛАВКИ СЛУЖБУ НЁС

  
   А медведя прозвали Картузом. Но малыши это слово выговорить не могли и потому переименовали они мишку в Туза. Эта кличка и прижилась.
   С детишками Туз аккуратным был, но строгим. Потрепать-погладить себя позволял. Но шалить и у дверей толпиться не разрешал. Для порядку и клыки мог показать, правда, в ход не пускал.
   Поначалу покупатели всё угостить косолапого норовили. Но Туз строго хозяйский запрет исполнял - не попрошайничать. Кормил его сам Калачёв не скупясь: и тестом, и пряниками, и мёдом с изюмом.
   Калачёв больно к Тузу привязался. Всякую свободную минуту выходил к нему. Вечерами сам водил его по улице Горбатой на реку купаться. А за ними бежали хвостом ребятишки.
   У дома Булкина медведь почему-то сердито рычал. И чернел от злости Булкин, недобро сверкая глазами в сумерках своей лавки.
   Но однажды проходили мимо лавки цыгане, и утром Туза никто больше не увидел. Ходили слухи, что цыгане в Тузе своего сбежавшего артиста признали.
   Это было похоже на правду, потому как мишка больно умным был. Думается, если б, к примеру, Булкин Туза из вредности в бор назад отвёл, тот давно бы к Калачёву вернулся.
  
  

КАК БУЛКИН ВМЕСТО МУКИ ХОТЕЛ ПОБЕЛКУ ПОДСУНУТЬ

  
   Споря с пряничным ароматом, заблагоухали липы на улице Барской. Словно кружевными шалями, покрылись они цветом белым. А Булкин почернел от зависти чёрной. День и ночь сидел он, подперев голову кулаком, и всё чёрную думку думал, как бы всё-таки Калачёву насолить.
   Вдруг бесёнок на стол - прыг. Сидит он, ножка на ножку, копытцем подрыгивает, хвостиком поигрывает.
   -- Слышь, хозяин, знаю, как Калачёву насолить.
   -- Отстань, - морщится Булкин и рюмку наливает. - Ни одна пакость, ни моя, ни твоя, не удаётся. Калачёву всё во благо, а мне во вред оборачивается.
   -- В этот раз уж точно удастся. Ты только сделай, как я скажу, - убедительно тряхнул бородёнкой бесёнок.
   -- Ну? - хрюкнул Булкин, - говори.
   -- Вот отправится калачёвский кучер на мельницу за мукой. А ты его подкарауль и на обратном пути кликни по рюмочке опрокинуть. А сыну твоему Васятке - во-он он какой вымахал, - развел беска тощими лохматыми ручонками, - накажи в это время подменить мешок муки с подводы на мешок соли. Ох, и тесто он замесит!
   Хмыкнул криво Булкин и на бесёнка накинулся:
   -- Хорош ты советы давать, а того не ведаешь, что даже пекарь начинающий соль от муки завсегда отличит.
   А беска не унимается, прямо в ухо верещит:
   -- Ну, тогда замени на мешок побелки, что стоит у тебя в амбаре без дела.
   -- Побелку, может, и не отличит, - задумчиво поскрёб Булкин розовую плешь. - То-то будет тесто!
   Чертовская задумка пришлась Булкину по душе, и, хлопнув беску повыше хвоста, расхохотался он на весь дом.
   Втолковал Булкин Васятке, что от него требуется, и стал кучера поджидать.
   Вот прогрохотала вниз по улице Горбатой пустая калачёвская подвода. Булкин её своим носом-баклажаном из оконца проводил. Вышел на улицу, подпёр плечом косяк, новым картузом глаз от солнца прикрыв, и ждёт. jpg [Борис Кустодиев]
   Наконец, заскрипели снизу колёса, жалобно и придавлено. Показались калачёвские мерины, в разные стороны головами устало кивая. Кучер рядом идёт, картузишко снимает и пот вытирает. Булкин тут как тут:
   -- Может, кваску холодненького, приятель?
   Не отказался взмокший кучер от соблазна такого и, напоив лошадей, в пыльную Булкина лавку зашёл. Булкин кучеру квасу наливал да чего покрепче добавлял и всяческими разговорами занимал, чтоб Васятка своё дело обтяпать успел.
   Только Васятка был себе на уме и мешки менять не стал. "Нам побелка самим пригодится - лавку в порядок привести. Да и пекарня закоптилась", - решил он. Отцу же, что с кучером в обнимку жбан кваса опорожнил и бутыль распил, и о жизни посудачил, и все песни перепел, сказал, что всё сделал, как надо.
   Наутро потрусил Булкин к лавкам Калачёва подглядеть и позлорадствовать. Да только от зависти там чуть не треснул.
   Воротился Булкин домой чернее тучи грозовой. Пил горькую - заливал зависть чёрную, слезою солёной закусывал да бесёнка поругивал.
  
  

КАК БУЛКИН ВАСЯТКУ СВАТАТЬ ЕЗДИЛ

  
   А Васятка взрослел не по дням, а по часам. Бублики да баранки пёк да на площадь торговать ходил. Ни одной назад не приносил.
   Статным, кудрявым молодцем стал Васятка. Приглянулась ему курносая Дуняшка, да и она с него озорных своих глаз не сводила. jpg [Борис кустодиев]
   Вот зазвенела румяная масленица. Разлетелись на ярмарке Васяткины бублики да баранки быстрей обычного, и отправились Васятка с Дуняшкой на тройке кататься. Пронеслись по-над речкой заледенелой, до бора заиндевелого и назад, под звон бубенцов и поцелуев, воротились. jpg [Борис Кустодиев] Заглянули на ярмарке во все балаганы, блинов наелись, на каруселях покатались и поздним вечером лишь расстались.
   А Булкину с утра бесёнок новую идею подал:
   -- Женить тебе надо Васятку на Калачёвой Настасье. Уж с зятем-то Калачёв непременно своим секретом поделится.
   -- А ты, беска, сделаешь так, чтобы Настасья за него пошла?
   -- Враз устрою, - вытянулся бесёнок в струнку.
   Ударил Булкин ладонями по коленкам:
   --- Ну, Калачёв, моя-таки возьмёт! Эх, придет и ко мне твоё счастье румяное!
   Позвал Булкин сваху Мефодьевну:
   -- Завтра поедешь со мной сватать Калачёву Настасью за моего Васятку.
   -- Что ты, батенька, -- заёрзала Мефодьевна глазками-бусинками, - впопыхах-то разве такие дела делаются? Мне б сперва к Калачёвым наведаться да всё разузнать. Калачёва Настасья - невеста богатая. Небось, от женихов отбою нету.
   Но поверил Булкин бесёнку, помутился его разум.
   -- Мой Васятка - не жених, а загляденье. Ни одна девка не устоит, -- поднял он торжественно скрюченный палец.
   Только ушлую сваху на мякине не проведёшь, в авантюру не втянешь. Отказалась она в том сватовстве участвовать, на Пост Великий сославшись.
   Булкина это не остановило. Змий зелёный да беска лукавый его вдохновляли.
   Как ввалился домой Васятка, заиндевелый, румяный да счастливый, так его отец с порога и огорошил. Растворилась Васяткина радость, словно клубы морозные в домашнем тепле.
   -- Что ты, тятя, - забасил Васятка в отчаянье. - Калачёва Настасья - белоручка. Отец её как барышню лелеет.
   -- Что ж с того, -- изломил отец гневную бровь. - Получишь секрет ихнего теста в приданое - и с белоручкой заживёшь припеваючи.
   -- Воля ваша, -- вздохнул Васятка, опустив плечи.
   На другой день покрыли Булкины санки ковром узорным, нарядились, запрягли Савраску и отправились к Калачёвым свататься.
   У ворот калачёвского дома экипаж стоит - глаз не отвести. Тройка гнедых коней копытами снег рыхлит, а кучер новый, богато одетый. "Эк, разбогател Калачёв!" - подмигнул отец сыну. В настежь раскрытые ворота входят Булкины во двор, а навстречу им - дворник с лопатою на перевес.
   -- К кому изволите-с да по какому случаю?
   -- Не видишь, свататься идём, - буркнул Булкин, задрав нос.
   -- Небось, к рябой кухарке Акульке? - задумчиво поскреб дворник заиндевелую бороду.
   -- Что ты мелешь, болван! Конечно, к Калачёвой Настасье.
   -- Э, да она уже просватана, - с удовольствием доложил дворник. - За богатого питерского купца, мануфактурой торгует. Вона его екипаж у ворот.
   -- Мануфактурой, говоришь? А зачем ему тесто?
   -- При чём тут тесто, чтой-то я в толк не возьму? - пожал дворник плечами под залатанным армяком. - Ведь он к Настасье Мироновне посватался. Купец, говорю, первой гильдии. В Питербурхе...
   Но Булкин его больше не слушал. Словно мешком муки огретый, возвращался он к санкам. А за ним, пряча улыбку, плёлся Васятка.
   Утратил Булкин на калачёвском дворе свою последнюю надежду и слёг от горя такого. В одночасье постарел, одряхлел Булкин. А последние свои силы растрачивал он на проклятья ненавистному Калачёву. Да только вскоре с проклятьями на устах и умер. Что ж, поделом. Не желай зла другому.
   Спустя некоторое время преставился и купец Калачёв Мирон Трофимыч. И унёс он рецепт чудо-теста с собой на тот свет.
  
  

ЭПИЛОГ

  
   А Васятка сыграл свадьбу с Дуняшкой, и поселилось у него счастье румяное. Зацвели на окошках герани алые. Зазвенели голоса детишек малых. Зачастили в его лавку белёную покупатели. Печёт Василий отменные калачи и пироги, булки и пышки да пирожные разные. Приезжайте - попробуйте.
   Только не ищите улицу Горбатую. С щедрой руки Василия Булкина переименовали её в улицу Вознесенскую. Потому как пожертвовал он немалую сумму на строительство по соседству церкви Вознесения Господня. Белокаменная да златоглавая красавица и дала его родной улице новое название.
   А славу о чудо-тесте стёрло время в памяти горожан. jpg [Борис Кустодиев]
  
   2002 г.
   2007 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
   7
  
  
   17
  
  
  
  
  
   17
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"