В кафе играла непринужденная музыка. Они взяли ещё по латте. Здесь подавали замечательный латте с банановым сиропом.
- Ирин, вот скажи: Милль с Ницше выделяли "свободу от" и "свободу для". Ты какую имеешь ввиду?
Ирина склонила хорошенькую головку вбок.
- А есть ли она, "свобода для", Сергей? Как дать ей определение? Может - "свобода для" того, чтобы понять: при всём богатстве выбора у тебя нет другой альтернативы?
- Не так, Ирин. "Свобода для" - это определенное пространство, в котором ты должен совершить доброе дело.
- То-есть "свобода для" - вроде как "свобода от" плюс её оправдание всеобщим благом? "Свобода от" плюс ноль угрызений совести? Но представь, что ты "свободен от" всего. В том числе и от мук совести. И где же тогда грань, скажи? Различие?
Сергей нарочито рассмеялся:
- Опасно, Ирин, смотри! У Гитлера тоже не было угрызений совести.
- Ну, допустим, ты просто никому не вредишь своей свободой.
Сергей довольно улыбнулся: дескать, подловил.
- "Свободой от", как ты её понимаешь, невозможно никому не навредить. Если ты не нарушаешь правил, то свобода превращается в рутину. А правила, Ирин, просто так не устанавливают.
- Но ведь не обязательно делать кому-то плохо! Свобода может быть и внутренняя!
- У тебя она есть, Ирин? - спросил маг неожиданно грустно.
Они сидели и молчали, не глядя друг на друга. Звенели ложки в белых кофейных чашечках. Башня из стекла и металла раскачивалась, как китайский фарфоровый мудрец. Все посетители уже ушли. Прибранные столы накрывала потихоньку темнота. Давно пора было домой. За окнами носился ветер, с нажимом лизал здания, скользил прочь - свободный, и потому никогда не одинокий.