В замке металлически зашебуршался ключ. Сергей сел на кровати и поёжился от холода. "Где я?" - саркастически подумал он. Перед глазами собирался из двух половинок кабинет Феофана Никича. "Нет, надо было домой ехать. Лучше два часа сна дома, чем пять - на работе". Вошел хозяин помещения.
- Сергей! - изумился научрук. - Ты до петухов сидел, что ли?
Молодой маг тряхнул головой, пытаясь быстрей проснуться. Из угла послышалось знакомое хихиканье. Домовихи деловито мусолили его ботинки.
- Эй, вы что же, всю ночь были здесь?! - Сергей затравлено вскочил, осмотрел в кабинете каждую пядь, даже под диван заглянул - ни дыр, ни мышиных нор.
Никич, глядя на него, засмеялся и закашлялся:
- Да они везде проберутся, везде спрячутся! Надо было просто веник выставить - и все дела. Ну, не беспокойся, они не опасные. Что там с бумагами ЛИТЭ?
Сергей плюхнулся снова на диван и потер лоб.
- Ирина делала научную работу по выведению Формулы Абсолютного Счастья, - ответил он, наблюдая за домовихами. Завлаб зашел в уличной обуви, и сморщенные создания вдохновенно затирали следы. - Теорию Ирина разработала, но нужно было провести эксперимент. И она решила поставить опыт на себе. Создала гомункулуса, пересадила в него свою душу старым варварским методом - без возможности самостоятельного возвращения. Теперь тварь связана с девушкой, летает за счет Ирининых жизненных сил. А силы у неё дня через два закончатся, и наша естествоиспытательница погибнет.
Молодой ученый наткнулся взглядом на аквариум и вдруг вспомнил: новолуние, тьма. Он вскочил. Сердце его бешено заколотилось. Чудовищная догадка уже сформировалась; догадка выла, требовала подтверждения.
Перед ним, как сейчас, встало давнишнее: желтый скелет василиска на клочке пола, расчищенного от завалов старья. Состояние абсолютной эйфории, и даже Василий, секретарь директора, пожимает руку и говорит: "Искренне рад". Что самое странное - на лице Василия действительно неподдельное удовольствие.
Удовольствие... Так вот что он сделал, змей! Скелет не светится в новолуние, значит - никакой это не василиск. Фальшивка, подстава, дрянь! Рухлядь, на которую потрачено столько сил, столько трудов... Хотелось завыть серым волком.
Кто же мог устроить подмену?!
Скелет в подвале обнаружил Шурик. Ничего не объясняя научруку, Сергей вынул сотовый и набрал Сеню.
- Сергей... - ответил виноватый Сенин голос. В трубке что-то знакомо гудело.
- Шурик, признавайся - это ты сделал?
Последовало молчание.
- Да, - наконец, сознался лаборант.
- Но зачем?!
- Как же объяснить, Сергей... Я её люблю. А у тебя всё равно ничего бы не получилось. Извини...
- Не твоё дело, получилось бы или нет! Я полгода потратил на опыты с этим дурацким скелетом! По вечерам сидел, в выходные! Теперь всё насмарку, понимаешь? Практическая часть диссера - пшик!
- А-а-а, - протянул Сеня почти облегченно, - Да это мы с Василием просто пошутить хотели.
- С Василием?! - перед Сергеем сразу предстала гнусная ухмылка секретаря в тот день. - Я сразу догадался - нечист змей, но дойти до такого!..
- Да ты чего, Сер? Это же шутка была, шутка, понимаешь? У Василия дядя с Антильских островов привез варана, - с досадой в голосе выдал лаборант, - А варан взял - да и издох. Вот он мне и говорит...
- Варан?!.
- Василий! Говорит, дескать, скоро первое апреля, давай нашего всезнайку - тебя, значит, - разыграем. И вот...
- Что?.. - со злостью спросил Сергей. Что-то в груди у него упало: значит, правда - конец диссертации.
- Тушу освежевали, кости в кислоте состарили...
- А как же магический фон? - спохватился Сергей.
- Василий со склада живой воды притаранил, облили и...
- И?
- В подвал наш приволокли. Ты так обрадовался, разочаровывать тебя не хотелось. Может - защитишься, ничего? Не заметят? Не расстраивайся...
Сергей не стал слушать, захлопнул мобильник-"раскладушку". Руки дрожали.
- Что случилось, Сережа? - Феофан Никич глядел на своего младшего коллегу с тревогой, сдвинув косматые брови.
- Я не пойду в декабре на защиту, - ровным, бледным голосом произнес Сергей, - Вообще никогда не пойду. Это Сеня с Василием скелет сделали, - он закусил пересохшую губу, - Василисков в природе не существует. И не существовало! - он вскочил, как мячик, одним движением вырвал скелет из аквариума и шмякнул об пол изо всех сил. В разные стороны полетели позвонки.
Заведующий лабораторией, кажется, потерял дар речи; сейчас он нащупывал сердце сквозь свитер.
Молодой человек же стоял с опущенными руками, весь как-то понурившись.
- Можете готовить Василия на место завлаба, Феофан Никич. Он своего добился. Я уволюсь... наверное.
Сергей не мог даже заставить себя попрощаться - вылетел из кабинета и понесся по коридорам к выходу. Его уже душило раскаяние за устроенный спектакль. "Как девчонка, - думал он. - Однако, взялся за гуш... Я всё равно верну Ирине душу. Верну, и уйду. А может... А может, и не буду уходить. Мы ещё посмотрим, кто кого. Василий-то - тварь не взялся ловить".
Размышляя, он спустился к институтской стоянке. И обомлел: мотоцикла не было.
Сергей точно помнил, где его оставил. Пусто.
Он в растерянности обошел ещё раз стоянку. Пусто. Кто мог взять "Серого Волка"? Единственный комплект ключей секретарь отдал Сергею. А если не единственный?.. У кого ещё могут быть ключи?
И тут ему вдруг в подробностях вспомнился вчерашний разговор с Василием, как тот сразу заторопился, узнав про перо и про клубочек. Сергей готов был скрежетать зубами и метать молнии - а молнии у него выходили отменные, испепеляющие, с пятью ветками. "Тварь не взялся ловить!" - передразнил охотник себя, - И ведь я сам, сам ему рассказал, как и что надо делать!.."
Около фонтана во внутреннем дворике располагался портал, ведущий прямиком в Парк Тысячелетия. Этот портал выбили у директора сотрудники: дескать, хорошо, конечно, по легендарной Зилантовой Горе после работы погулять, но куда на обед выбраться? Кругом - глушь, ни одной захудалой кафешки.
Сергей доплелся до дворика, подошел к фонтану, и, не глядя, шагнул в портал. Мир моргнул, переворачиваясь.
Парк в центре города, пыльный и вытоптанный, но все равно - зеленый, был отрадой для всех офисных калек в округе. Сергей купил в палатке сочный, хрустящий эчпочмак и опустился на первую попавшуюся пустую лавочку. Стараясь ни о чем не думать, он впился зубами в слоеное поджаренное тесто; брызнул ароматный мясной сок. Приятно было жевать и просто слушать плеск листвы, говорок гуляющих, гул дороги за парком.
Нет, ни черта он не уволится - куда ему тогда идти работать? Придется терпеть в начальниках Василия, заниматься всякой бумажной волыной - это тебе не Феофан Никич, Василий настоящую науку сроду не видел, заставит теперь писать горы отчетов, и никакой свободы творчества. А главное - если не делать диссертацию, если отказаться от своей цели, то какой вообще смысл работать, жить?..
На соседней лавочке, возле памятника, молодежь из театрального кружка готовилась к вечернему спектаклю.
- Я мало жил, и жил в плену, - паясничая, декламировал долговязый кудрявый парень. - Таких две жизни за одну, но только полную тревог, я променял бы, если б мог.
Мцыри. Слово "тревог" здесь не подходит, оно - для рифмы. Мелких волнений, сиюминутных катастроф и в повседневной рутине хватает. Здесь - не то: просто погода прекрасная, последние теплые дни, а ты сидишь и думаешь, когда же, наконец, все обязанности закончатся и можно будет просто пойти домой. Вот школьники, вот студенты; и они ждут, когда же пройдут пары.
И ты раньше ждал.
Ведь надеялся - не навсегда, настанет такой беспросветной, ерундовой жизни перемена!.. Обменять её всю на три солнечных дня, на миг полета. Уйти, хлопнуть дверью... Нет, теперь ты, Сергей, уже не обменяешь: прирос к тверди, отяжелел.
Он оставил еду и с досадой и с завистью взглянул на студентов.
Когда-то, в 16 лет, Сергей тоже писал стихи. И однажды собрался с духом и показал матери. Мать слушала внимательно, с затаенным превосходством, а после сказала, что это "подражательно, наивно, зелено, слишком много красивости, но, в общем-то, почему бы и нет". И посоветовала почесть Мандельштама.
Что странно. За двенадцать лет после того было проглочено томов двадцать поэтов Серебряного века, но до Мандельштама добраться так и не удалось. Кумиром же был избран Ходасевич.
В 24 года сложнейший технический институт остался позади, карман грел новенький красный диплом. Феофан Никич уговаривал взять легкую тему и быстрее защититься; но Сергея влекла идея, предназначение.
С самого раннего детства он мечтал победить дракона. Ну или - хотя бы - василиска. Мать читала книжки о героях, сражавших змеев, мальчишками во дворе они бегали с мечами и ловили ужей.
Теперь Сергей не мог вспомнить всех своих юношеских рассуждений. Их слишком быстро захлестывал поток ледяной осенней иронии. На месте младшего научного сотрудника невозможно было ничего сделать, а двигаться выше не получалось, не смотря на всё старание. Если у тебя нет таланта к жизни в бумажных кругах, сколько усилий не прикладывай - любой немного более одаренный по части интриг коллега обойдет тебя и плюнет сверху. Да и драконов уже не существует.
А потом появился этот скелет. Все опыты были давно проведены. Год работы и цистерна реактивов. Тема нужная, сильная, и оставалось только "довести её до дела", как говорил Феофан Никич. В декабре защита...
Сергей сжал виски кулаками. Всё, всё собаке под хвост - диссертация, карьера, мечты о достойном заработке, о семье... О семье... Отчего-то вспомнилась Ирина... Ведь её тоже не удастся теперь спасти...
Вдруг по согретому солнцем тротуару проскользнула тень. Сергей вскинул голову - и задохнулся: над тополями летел альбатрос.
Да не альбатрос! Синий магический фон!
Запихнув остатки эчпочмака в мусорку, Сергей оттолкнул прохожего и побежал, всё время взглядывая на небо.
Птица с магическим фоном летела вроде бы не слишком быстро, но бывший наездник "Серого Волка" уже стал задыхаться. Проклятый змей Василий! Прохлаждается же сейчас где-то с казенным мотоциклом, а тут такая удача пропадает! Нет, пешком не догнать...
Сергей на бегу достал сотовый и принялся звонить Алексу. Трубку взяли довольно быстро.
- Доктор, я её нашел! Кого-кого, гомункулуса! Да нет, преследую, но как бы не упустить. У тебя, вроде, мопед был?
Через семь минут сзади оглушительно засигналили. Сергея обогнал мопед с белой, словно покрытой эмалью облицовкой. Алексей был в расстегнутом лабораторном халате, без куртки. Он развернулся, соскочил на ходу и вручил машину сослуживцу:
- Держи, охотник! Я его зову "Конек-горбунок", пару раз меня выручал.
- Спасибо, Алекс! - Сергей сжал плечо товарища с каким-то восторгом, нет, даже - с упоением. Он немного запыхался, щеки горели, и азарт погони сладко разливался по всему телу.
- Эх, был бы у меня ордер на магию в городе - поехали бы вместе...
- Всё равно вдвоем на мопеде не разгонишься, - утешил Сергей Доктора.
- Ладно, шлем не забудь надеть. Удачи!
Мопед оказался вполне удобным; конечно, этому драндулету до "Серого Волка" - как лягушке до принцессы, но всё лучше, чем на своих двоих. Впрочем, "Конек" был машинкой весьма проворной и покладистой. Сергей сразу почувствовал тепло надежного железа, скрип седла обещал относительный комфорт. Охотник глубоко вдохнул и уверенно покрутил в ладонях резину "рогатки". Ну, Василий! Ещё посмотрим, за кем победа! "Альбатрос" улетел в сторону центра, упускать его нельзя...
Время было уже к обеду. На главных улицах понемногу собирались немаленькие пробки. Словно разноцветные бусы, у светофоров нанизывались и гудели пузатые "форды", мордастые "нисаны", узкобокие "ауди". Обгонять их было одно удовольствие.
Сергей протискивался между рядами обездвиженных автомодников и все поглядывал между крыш. Похоже, объект сел где-то в районе Кремлевского метро. Выехав на улицу Чернышевского, Сергей понял, что потерял след. Он съехал на обочину, ловко затормозив в каких-то сантиметрах от бетонного забора, стянул шлем и стал оглядываться.
Впереди стоял роскошный особняк в стиле барокко с безобразными провалами выбитых окон. Особняк походил на дворянина, который давно и безнадежно просит милостыню. Словно волшебная фатамаргана, легонько колыхалась на нем зеленая маскировочная сетка, вся в пыли и копоти выхлопов. У выбитых дверей лежали кучи мусора, но если взглянуть выше, казалось - морские волны колышутся над дворцом Атлантиды. Сквозь провалы по другую сторону была видна узорчатая башня: собор Петра и Павла.
Но что это, на втором этаже, на балконе? За шевелением сетки неожиданно обрисовалась крылатая фигурка!
Сергей, стараясь не делать резких движений, достал маленький железный шарик, и проговорил Формулу Удержания. Он нарочито медленно подъехал с другой стороны здания, оставил мотоцикл под забором и пошел вдоль куч мусора.
Тварь почти не двигалась, и, похоже, заворожено разглядывала старинный дом напротив. Сергею удалось подкрасться незамеченным под самый балкон. Создание задумчиво поглаживало остатки лепных перил; похоже, она ничего не заметила. Сергей размахнулся и бросил шарик; шарик стукнулся в обрешетку балкона; обрешетка звякнула. "Да, так себе из меня баскетболист", - самокритично подумал Сергей. Вверху захлопали крылья, поднялась туча пыли.
Чихая и отплевываясь, Сергей выполз на дорогу; большая птица удалялась в сторону протоки. Пришлось срочно хватать мопед и догонять.
За невысокими крышами плыл Кремль, надменная мечеть с синими навершиями минаретов, красная башня Сююмбике. Рассказывают, что когда Иван Грозный покорил Казань, он решил взять замуж татарскую царицу Сююмбике. Царица поставила условие: построить высокую башню, а когда её просьбу выполнили, кинулась с самого верхнего яруса, чтобы не достаться захватчику.
Пробки разрослись и заматерели. Между стонущими автомобилями лавировал ещё один мотоциклист, в черном шлеме и на настоящем, большом мотоцикле. Что-то в нем было знакомое... Сергей на минутку остановился у обочины, порыскал в рюкзаке. Нашлось пять железных шариков. Заколдовать удалось только три: больше невозможно было держать в руках и одновременно вести мопед, а класть заколдованный шарик в карман нельзя - Формула раньше времени сработает.
Тварь полетела через парк, Сергей свернул сначала на Кремлевскую улицу, затем снова на Чернышевского. На мгновение потерял её из виду, свернул вправо, влево, потом опять вправо, на Большую Красную. Мимо пронеслась стройная новенькая Пятницкая церковь. Сергей всё время старался глядеть вверх и чуть не попал под колеса грузовика. Его окатило грязью и сочными матюгами. На душе стало как-то невесомо, бездумно-весело.
Наконец, птице надоело петлять между домами: теперь она пристроилась на колокольне Евдокиинской церкви.
Сергей остановился и задрал голову: да, без пожарной лестницы не достать. Со скрипом он припомнил Формулу Левитации. Эх, подзабылись азы, а Примитивную магию нужно помнить пуще родной матери, как говорит Феофан Никич.
Здесь было не людно. Что ж, очень хорошо для операции. Сергей спешился. Однако вдруг из-за угла, словно чтобы испортить картину, подъехал желтый туристический автобус с тонированными стеклами и остановился напротив церкви. Сергей непринужденно миновал ворота, прогулочным шагом обошел ветхую обитель и задрал голову.
Тварь в арочном проеме устало прислонилась к стене; похоже, разглядывала дали и не видела подбирающегося преследователя. Тихонько гудели колокола. Вот и сиди так, молодец. Формула Левитации, словно эскалатор в небо, понесла Сергея к золотой маковке. Из желтого автобуса между тем вываливались помятые, но оживленные туристы. Охотник переложил в правую руку один шарик и прицелился; широкая часть колокольни была позади, тварь по-прежнему его не замечала. Внизу раздалась иностранная речь - вроде кошачьего мяуканья - и щелчки объективов. У ворот собралась группка китайцев: они тыкали пальцами в Сергея, поднимали фотоаппараты со вспышкой и теребили экскурсовода.
Сергей выругался про себя. Наши, казанские, ко всему привыкли и на магов из Зилантова института внимания не обращают (как и на криминальные разборки), но вот если материал пойдет за границу... Белое оперение было уже метрах в трех; размахнуться и...
Иностранцы принялись по очереди сниматься на фоне церкви. Каждый из них принимал одну и ту же позу, указывал на левитирующего и корчил изумленную рожицу. Что тут начнется, когда Сергей начнет извлекать ацтекским способом душу из гомункулуса... Охотник со вздохом опустил руку: надо быстро заметать следы. Память сразу целой толпе чистить - это только магам с высшей квалификацией доступно, а вот пленку лучше бы засветить.
К китайцам пристроилась стайка беспризорников. Парнишки лет десяти-двенадцати показывали, откуда лучше вид и клянчили денег. Один из них, самый высокий и смуглый, забрался на бетонную плиту и принялся выкрикивать: "Аа-аттракцион "Летающий русский!" Бии-илетики, покупаем бии-илетики!". Туристы покорно встали в очередь.
Птица устало прислонилась к арчатому окну. Может, ещё посидит. Ага, надейся... В центре слишком много народу; вот если бы она полетела, скажем, к реке... "А чего я гадаю? - про себя усмехнулся охотник, - Надо действовать!"
Китайцы, завидев, что левитирующий спускается, защелкали объективами вдвое интенсивнее. Сергей не спеша ступил на тротуар, подошел к группе, как можно радушнее улыбаясь. Его встретил град вспышек. "Летающий русский" начал приглашать "гостей Казани" на "незабываемое представление во всемирно известный цирк"... Вместо названия "цирка" он произнес Формулу Магнетизма - всю электронику рубит напрочь. Вспышки стали заметно реже; вот один турист склонился над своим аппаратом, другой... Воспользовавшись всеобщим смятением, Сергей проскользнул к смуглому парнишке.
- Ты главный? - спросил маг, и, не дожидаясь утвердительного кивка, предложил: - Тут нужно немного пошуметь. Куплю каждому по мороженному.