Майкл рассказывал так интересно, что долго все сидели в молчании. Наконец Марта вздохнула.
- Как увлекательно вы живёте! Опасности, путешествия, битвы... А у нас в долине жизнь словно остановилась. Никто не заглянет, только олени с Лесных холмов, а что они могут принести, кроме костей для супа? Как бы мне хотелось где-нибудь побывать! Вот мой хозяин, дядюшка Укконен, был во всех странах и...
Марту перебили два невероятно изумлённых голоса:
- Как! Твой хозяин - знаменитый дядюшка Укконен?!
Кошка гордо кивнула.
- Подумать только! Тот самый дядюшка Укконен, о котором мы столько слышали по дороге! - воскликнула Зу-малявка.
Майкл неодобрительно покосился на неё.
- Что кричишь, сестрица! Он заслуживает такой огромной славы. Побывать во всех странах мира, снискать восхищение даже самых странных народов - и остаться при этом не виденным и таинственным, как никто другой - это под силу далеко не каждому. - Майкл поднялся и вежливо поклонился Марте.
- Считаю за честь посещение вашего дома. Позволено ли мне будет узнать, где сейчас находится дядюшка Укконен?
- Он, как всегда, ушел к Далёкому Обрыву... Он ходит туда почти каждый вечер и... - Но тут кошка осеклась, засмущалась и затрясла головой. - Вы уж меня извините, вы же сами знаете, он такой таинственный. Ну, просто жутко таинственный! И мне... и я... я ничего больше не могу вам рассказать.
- Мы понимаем, - кивнул Майкл Шотландец, - мы и без того удостоились большой чести, увидев ваш дом. Однако наши платья уже высохли и (он вздохнул) в стаканах пусто...
- И куда вы теперь направитесь? - спросила кошка дядюшки Укконена.
- Поселимся в здешних местах, и будем поджидать остальных из нашего рода малявок. Кто-то же должен, в конце концов, вернуться. А там...
Майкл замолчал, задумавшись. Какое-то странное выражение промелькнуло в его светло-серых глазах. Они вспыхнули на миг холодным блеском. Зу-малявка покосилась на брата, открыла, было, рот, чтобы сказать что-то, но так ничего и не сказала.
Марта смотрела на малявок, но мысли её тоже успели уйти в некую ей одной ведомую даль. Она думала, что Зу-малявка совсем крохотная, а уже столько повидала. А её, Марты, хозяин повидал и того больше. Но если представить себе всё, чего они не видели, то просто дух захватывает от безразмерности и загадочности мира. И если бы хотя бы одним глазком...
- Проводи нас, пожалуйста, до нижней ступеньки, - попросил Майкл.
Он уже собрал с пола свои вещи, повесил на ухо часы на цепочке, взял подмышку большой красный зонт и теперь стоял у двери. За ним вздыхала Зу-малявка.
Марта открыла рассохшуюся дверь, и синева душистых летних сумерек хлынула в кухню. Оплывшая свечка потухла, но полумрак был таким тёплым и уютным. В воздухе носились запахи цветов, каких-то безымянных трав, слышался шум реки, далёкие голоса пробуждающихся ночных птиц. Горбатые вершины холмов походили на спины огромных спящих зверей - могучих и безмятежных.
- Хорошо!.. - негромко сказала Марта.
Три пары необутых лап ступили на упругую землю.
С наступлением ночи кошка дядюшки Укконена всегда чувствовала прилив свежих сил, её слух становился более чутким, глаза более зоркими, они начинали светиться в темноте. Впрочем, глаза малявок тоже сияли, как две пары чудных огоньков, и сами малявки видели в темноте так же хорошо, как и их пушистая спутница. Что до запахов...
- Кто-то чужой, - уверенно сказал Майкл. - Но ни ниелунты. Ниелунты пахнут незрелыми огурцами...
В темноте перед ними послышался шелест кустов, а потом - совсем близко - то ли вздох, то ли шорох. Воздух ясно заблагоухал малиной и земляникой. Нос кошки ощутил прикосновение чего-то мягкого и лёгкого. Паутины? И кто-то сам мягкий и легкий возник в паре шагов в стороне.
- Простите, я беспокою вас, - кто-то говорил тихо и не хотел отвечать на вопросы, - я ищу дом Пиксы. Не могли бы вы указать мне его?
- Пойдёмте с нами, - предложила кошка.
Майкл раскрыл свой красный зонт, поднялся в воздух и спикировал прямо на плечо кошке дядюшки Укконена. Марта подняла с земли Зу и пошла вперёд. Шаги незнакомца за её спиной не были слышны, но запах лесных ягод говорил о том, что он здесь и что он не отстаёт.
"Интересно, что ему надо от Пиксы?" - думала Марта.
Луна вынырнула из-за горбатых холмов, словно рыбка из тёмной реки, и сразу навстречу ей засеребрились волны Исойоки, плакучие ивы над водой, тропинка и колосья трав на лугу. Кошка дядюшки Укконена оглянулась назад. Позади, провожаемый длинной рогатой тенью, шёл олень. Самый обычный олень, может быть, немного красивее самых обычных. Его длинная шерсть была аккуратно расчесана на пробор и, кажется, даже слегка завита на концах, а рога явно отполированы.
- Какой красивый! - прошептала Зу-малявка.
Олень плавно наклонил голову.
- Меня зовут Мопся, - представился он, - это, конечно, не самое красивое имя, но я бы не хотел другого, потому что, кто знает, что ждет нас, и может там кроме несчастий ничего и не будет. Я имею в виду любовь и разные другие простые человеческие чувства. А вы что думаете?
- Э... - промямлил Майкл.
- Конечно! - восторженно выдохнула Зу-малявка.
- Да мы ведь к Пиксе идём, - спохватилась Марта, - Теперь её дом легко найти. Вон, видите, в зарослях сирени огонёк? Это её окна. Идите и никуда не сворачивайте.
И он побежал на огонёк, как огромная меховая ночная бабочка.
- Надо же, - пробормотала кошка, - вот ведь...
Но что она хотела этим сказать, никто не понял.
Проводив оленя взглядами, малявки и Марта продолжили свой путь вдоль берега реки. Мимо серо-черных тростников, мимо неясных деревьев, мимо всяческих шорохов, шепотов, трепещущих теней и тёмных зарослей. На повороте тропинки, там, где светлый ручей песка терялся в заросшем цветами поле, росла дикая яблоня. Кошка остановилась возле неё.
- Дальше я не смогу вас проводить. Должна идти домой, готовить ужин и всякое такое. А вы, вы уверены, что вам именно сейчас надо уйти? И куда вы всё-таки пойдёте?
- Куда, в самом деле? - Зу-малявка посмотрела на брата.
- Мы вернулись на родину, это главное, - сумрачно сказал Майкл, - В Туманных горах любая нора и любое дупло станет нам домом.
- А я бы хотела остаться в долине, - вздохнула Зу-малявка, но, заметив неодобрительный взгляд Майкла, поспешно добавила, - Хоть до утра, а то я боюсь темноты...
- Сестрица, не говори глупостей, - буркнул Майкл, - Во-первых, мы уже ушли, и вообще, неловко ночевать в таком доме... у такого знаменитого хозяина...
- Ну что вы, - обрадовалась кошка, ей очень не хотелось расставаться с малявками, - тут нет ничего неловкого. Мой хозяин, конечно, жутко таинственная личность, и никто и никогда его не видел, но он очень гостеприимный. Я расскажу ему о вас, и он будет рад вас видеть. Ночь нынче тёмная, и давайте считать, что мы хорошо погуляли перед сном, а теперь пора возвращаться?
- Ура, - прошептала Зу.
- Я всё же сомневаюсь, - голос Майкла звучал сварливо, но много теплее, чем прежде, и Марта поняла, что он готов дать себя уговорить. Она удовлетворённо мурлыкнула и решилась на маленький подкуп:
- Кроме того, мой хозяин иногда прямо таки скучает без хорошей компании бывалых путешественников.
- Ну что ж, - вздохнул Майкл, - но только чтобы засвидетельствовать своё почтение знаменитому дядюшке Укконену.
Возвращались они гораздо быстрее и веселее, чем уходили.
В тёмной кухне огромного дома было по-прежнему пусто, но какой-то неуловимый странный запах говорил о том, что хозяин уже вернулся. Кошка дядюшки Укконена спустила малявок на пол и попросила их подождать. "Я должна его предупредить", - пояснила она. Майкл кивнул, достал из складок своего одеяния блокнот и принялся его перелистывать. Зу-малявка просто сидела рядом с ним.
Ждать им пришлось недолго. Вскоре в глубине дома заскрипели двери, и вернувшаяся Марта шепнула им:
- Идёмте.
- Нет, постой, - качнул головой Майкл Шотландец, - сначала я должен немного потолковать с моей сестрицей. Видишь ли, - он глубоко вздохнул и почесал кончик носа, - она, моя сестрица, она конечно не трусливая...
Зу-малявка зарделась и опустила глаза, теребя подол своего платья. Брат серьёзно оглядел её с ног до головы и вновь тяжело вздохнул.
- Понимаешь, Марта, - доверительным полушёпотом обратился он к кошке дядюшки Укконена, привстав на носочки, - она родилась уже после года изгнания малявок из Хухтомяки, и она никогда не видела, как гордо и достойно умеют держать себя даже самые крохотные малявки в уважаемом обществе. Да и откуда ей! - горестно закончил Майкл, безнадёжно махнув рукой.
Зу-малявка наконец поняла, что её братец собирается просто-напросто прочитать ей нотацию о хорошем тоне, прежде чем позволить появиться перед знаменитым дядюшкой Укконеном. Она обиженно захлопала ресницами и, совсем уже было, собралась возразить ему, но Майкл торжественно распахнул блокнот, пристроил за ушами дужки огромных очков, откашлялся и солидно произнёс:
- Трактат о поведении в особенно торжественных случаях.
Марта огорченно всплеснула лапами.
- Но у тебя такой толстый блокнот, - удручённо сказала она, - неужели ты станешь читать его весь? А дядюшка Укконен ждёт вас.
- Да, действительно, - протянул Майкл, - получится не очень учтиво. Ладно, - он повернулся к Зу-малявке и строго свёл брови, - запомни самое главное: не пищи, не визжи, говори медленно и внятно, не дрыгай ногами и, наконец, не приставай с глупыми вопросами. Поняла?
- Да, - пискнула Зу-малявка и тут же зажала рот рукой.
Майкл спрятал в складках своей одежды блокнот с очками и торжественно зашлёпал вслед за кошкой дядюшки Укконена. За ним робко семенила Зу-малявка.
Марта распахнула дверь в комнату и пропустила малявок вперёд.
- Вот наши гости, дядюшка Укконен, - ласково произнесла она, - Вот Майкл Шотландец, а это его сестричка.
С этими словами она подняла сначала Майкла, потом Зу-малявку и усадила их на стол.
Майкл удивлённо огляделся. С кем разговаривала кошка? Он никого не видел. Только глухо гудел огонь в камине, да негромко и таинственно поскрипывали старые балки и доски, из которых был сложен дом. Зу-малявка выглянула из-за его плеча.
- Добрый вечер! - на всякий случай погромче произнёс Майкл, слегка отпихивая локтём вцепившуюся в него сестрицу.
- Добрый, добрый... - глухо прозвучало откуда-то из угла, где стояло большое плетёное кресло. Серый дым, висевший над креслом, заколебался, и послышалось тяжелое посапывание. Зу-малявка беззвучно охнула и спрятала голову в складках одеяния брата. Майкл и сам мёртвой хваткой вцепился в скатерть.
Кресло слегка покачнулось.
- Шотландец, - задумчиво произнёс тот же голос, - Что ж, бывал я и в Шотландии. Чудный вересковый мёд умеют варить в тех местах. Однако же, скажу я вам, и старое хухтомякское пиво ничуть не хуже.
- О... - горестно выдохнул Майкл-Шотландец
Даже Зу-малявка, которая приготовилась пробояться пол вечера, оставила свою затею, и испуганно посмотрела Майклу в глаза. Кошка поспешно вышла, бормоча что-то о чае.
Серое облако над креслом слегка изменило свои очертания, и лежавшая на столе трубка словно растворилась в нем. Минуту спустя сизая струйка табачного дыма потянулась к потолку. Вслед за трубкой в облаке исчез недовязанный носок со спицами и клубком ниток.
Устыдившись бурного проявления своих чувств, Майкл тоже поспешно закурил трубку.
- Однако, малявки ведь не живут в Шотландии, - не спеша проговорил дядюшка Укконен, пуская к потолку новую струйку дыма, - Как же ты попал туда?
И Майклу пришлось повторить всю ту историю, которую он уже рассказывал утром кошке Марте. Дядюшка Укконен очень внимательно слушал своего гостя. Временами он охал, ахал, восторженно хлопал в ладоши или наоборот сердито ворчал. Но когда Майкл заговорил о шотландских гномах и своих шотландских мытарствах, дядюшка Укконен недовольно перебил его:
- Ты слишком мало жил в Шотландии, чтобы вот так с маху судить о земле, которой не знаешь. А что знаешь ты о других народах и землях? Ведь ты не видел и тысячной доли того, что стоило бы увидеть!
И дядюшка Укконен заговорил сам. Ах, как он умел рассказывать!
Словно наяву вставали перед его восторженными слушателями скалистые отроги шотландских гор, расцветали вересковые равнины, пенные волны холодного моря разбивались о прибрежные утёсы, и вскипал в ковшах медоваров вересковый мёд.
С открытыми ртами сидели Майкл и его сестрица. Совсем забыла про чайник на плите кошка Марта. Да и сам чайник, казалось, заслушался сквозь неплотно прикрытую дверь, позабыв вовремя закипеть. А дядюшка Укконен всё говорил, говорил...
Белая, как фарфоровое блюдо, луна светила в его рассказах над зелёным морем. Под этой луной выходили на большую воду отважные судёнышки рыбаков. Храбрые рыцари и отважные и хитрые гномы вступали при этой луне в битвы с коварными драконами. Хохотушки-русалочки и прекрасные древесные феи расчёсывали свои длинные волосы. И звучали странные и прекрасные песни удивительного народа - эльфов.
Уже угас огонь в камине. Задремала Зу-малявка, уронив голову на колени к брату. Прогорели дрова в плите, на которой так и не закипел чайник. А дядюшка Укконен всё еще рассказывал и даже пытался спеть эльфийскую песню.
И никто-никто в доме дядюшки Укконена не слышал, как заскрипела дверь в соседнем домике у реки, как прошуршали лёгкие шаги, и глухо стукнула калитка. Но если бы они поглядели в окно, то у самой реки, на фоне белой луны, совсем такой, как в рассказе дядюшки Укконена, они бы увидели четкий тёмный силуэт, словно начерченный на светлом круге.
Это была Пикса. Сложив лапы на груди и устремив к звёздам мечтательный взгляд, она чуть слышно шептала: