Никогда еще в доме дядюшки Укконена не ждали наступления ночи с таким нетерпением.
В волнении бродили они взад и вперед по комнате, не находя себе места, и ничего не могли делать. Страшное волнение охватило всех. Один лишь Майкл сохранял спокойствие. Он сидел в углу дивана и мастерил себе кинжал из сломанного кухонного ножа. Не мог же храбрый воин из племени малявок идти на врага с ножницами! Для начала он удобно - по руке - обточил деревянную ручку ножа, а потом долго и тщательно затачивал обломок стали на точильном бруске. Кинжал получился отличный - легкий, тонкий и острый - как жало осы. Берегись, враг! На холмах Хухтомяки и в великих Туманных горах нет воинов, смелее малявок. От большого соленого моря и до синих озер Мустанйоэнмаа не найдете вы оружия страшнее, чем лук и кинжал в руках малявки, если он идет выручать друга.
Майкл прилежно затачивал клинок и пел. Только эти звуки - сталь, скользящая по камню, да слова песни - нарушали тишину в доме.
- Йо-хо! - пел Майкл.
Вот я, грозный воин леса,
Я скольжу, подобно тени,
Стрелы, легкие, как ветер,
У меня лежат в колчане.
Мой клинок сверкнет, как песня,
Я промчусь быстрей оленя,
И врага в его же сети
Загоню в лесном молчанье.
Йо-хо!
Зу-малявка неприкаянно бродила по полу вдоль дивана и шепотом подпевала брату. Но мысли ее были далеко. С тревогой, а порой даже с отчаянием думала она о пленнике, попавшем в лапы ужасных вислоухих, и ее крохотное сердечко трепетало от страха и жалости. Ведь ее брат мог и не найти стоянку чудовищ, и тогда... Нет, дальше она просто боялась думать.
А кошка дядюшки Укконена думала о том, что наконец-то, НАКОНЕЦ-ТО! и в их забытой богом долине повеяло ветром приключений. И хотя чужаки казались ей злобными и отвратительными тварями, она была им даже немножко благодарна за то, что они заплыли именно в их реку.
А о чем думал дядюшка Укконен, знал только дядюшка Укконен. И мысли его были такими же таинственными, как и он сам.
Наконец стемнело.
Они дружно вышли на кухню и приостановились на пороге. В лица им пахнул свежий ночной ветер, принесший тысячи удивительных ночных запахов. Ночь смотрела на отважных бойцов яркими звездами-глазами, и, казалось, ободряюще подмигивала им.
Майкл решительно поправил свой кинжал. Марта с волнением втягивала носом сырой ночной воздух. Тишина вокруг была такая, как перед грозой. Долина затаилась, но не спала. Все замерло в тревоге и страхе.
- Мы пойдем разными дорогами, негромко заговори дядюшка Укконен. - Вы, малявки, выбирайтесь прямо через холм на ирисную поляну и ждите. Ваше дело - спасать пленника. Как только Марта подаст вам сигнал, хватайте его и бегите, только сами не испугайтесь. Я уж позабочусь о том, чтобы эти Вислоухие навсегда убрались из нашей реки. Ждите сигнала ровно в полночь!
С этими словами он слетел с крыльца и легким дымком растаял в воздухе. Кошка спрыгнула на землю и исчезла в темноте.
Майкл посмотрел не часы.
- Поспешим, сестрица. Надо идти очень быстро.
Ночь, о, какая ночь окружила их!
Трава казалась высоким лесом, сучки - упавшими стволами деревьев. Цвета пахли безумно-одурманивающе, а ветер гудел в кронах деревьев, как гигантский орган.
Ночь жила своей жизнью. Тысячи маленьких существ, которых никто не замечает днем, сейчас повыползали из нор. Легкие тени скользили в траве. И сами, неуловимые как тени, крались в траве малявки. Их шаги были абсолютно беззвучны. А глаза чуть светились в темноте, как крохотные жучки-светлячки.
Потянуло холодом и сыростью. Зу-малявка поняла, что они вышли к реке. Теперь дорога стала труднее. Острые, как лезвия бритвы, стебли осоки росли по сторонам, а земля была холодной и раскисшей, так что даже крохотные ноги малявок постоянно проваливались в грязь. Но она изо всех сил старалась идти след в след за братом и страшно гордилась, что в такую опасную ночь он взял ее с собой.
Незаметно тянулось время. Вдруг Майкл замедлил шаги, обернулся и приложил палец к губам. Зу-малявка беззвучно подкралась к нему и взглянула в просвет между травинами. Теперь она тоже увидела их. Черных, мерзких, страшных. Они сновали по ирисной поляне и переговаривались на своем резком, неприятном языке. А почти прямо перед той травяной кочкой, за которой прятались малявки, стоял деревянный кол и возле него косматый черный часовой.
Майкл-Шотландец скосил взгляд на часы и беззвучно пошевелил губами: "Полночь", - поняла его Зу-малявка.
И ту прямо за черной лодкой пришельцев медленно зашевелилось что-то белое. Словно клочья тумана стали сползаться с реки к этому месту, и из него вырастал вверх сгорбленный страшный старик с растрепанной бородой и горящими оранжевыми глазами. Зу-малявка затряслась от ужаса.
"Мяу!" - донеслось с противоположного берега реки.
Часовой у копья заметил страшного старика. Закричав, он уронил свой топор и побежал к остальным вислоухим. Они тоже увидели старика и с пронзительными воплями заметались по поляне.
Майкл бросился вперед. Несколькими взмахами кинжала перерубил он веревки, которыми сеть была привязана к колу. Но выпутать пленника не было времени. Чужаки могли в любой момент опомниться. Он попытался тащить сеть, но ничего не вышло.
- Да помоги же! - крикнул Майкл оцепеневшей сестре.
Зу-малявка вцепилась в сеть рядом с ним и изо всех сил уперлась ногами в землю. Хорошо. Что она не смотрела больше на старика, а то перепугалась бы в конец.
Старик тем временем медленно оторвался от воды и повис в воздухе. Глаза его становились все больше и больше. Вдруг он глухо захохотал и ринулся на пришельцев. Но теперь это был уже не старик, а филин, а потом не стало и филина. Одни сверкающие оранжевые глаза, огромные, как тарелки, вращаясь, неслись в темноте к чужакам.
Их нервы не выдержали.
Истошно вопя, вислоухие кинулись к своей лодке, влезли в нее и изо всех сил налегли на весла.
А малявки бежали через лес, волоча на себе тяжелую сеть. Вскоре они очень устали. Майкл остановился и прислушался. Все спокойно. Погони за ними не было.
Тогда малявки свалили сеть на траву, и Майкл принялся кромсать ее ножом. Неизвестное существо и само хотело скорей выбраться наружу. Во всяком случае, оно усердно пыталось помогать Майклу изнутри.
И, наконец, сеть поддалась. Майкл шагнул вперед, чтобы помочь незнакомцу встать и тут же в изумлении попятился. Нет, это был не малявка, хоть ростом и не больше малявки, но руки у него были абсолютно белые. Длинные светлые волосы струились у него по спине, а огромные, на пол лица, сверкающие как звезды глаза смотрели тревожно и вопросительно.
Зу-малявка полуизумленно-полувосхищенно охнула и отступила за спину брата. Ей сразу стало стыдно за свои лохматые волосы и грязное платье.
От удивительного существа, казалось, исходило сияние, и, хоть одежда его была не менее грязна, чем у малявок, он все равно восхищал своей красотой и легкостью. Незнакомец шагнул к малявкам. Он, кажется, был изумлен не менее их. Молчание затянулось.
Наконец Майкл обрел дар речи.
- Ты гном? - спросил он у незнакомца.
- Сам ты гном! - гневно нахмурился тот, сведя брови.
Майкл-Шотландец схватился за кинжал и стиснул зубы.
Нет. Не мог отважный воин из племени малявок поднять руку не безоружного, да еще на того, кого он спас несколько минут назад. Резко развернувшись и бросив сестре: "Пойдем!", - Майкл гордо зашагал в ночную темноту.
- Такой красивый, а обзываешься, - грустно сказала незнакомцу Зу-малявка и поспешила за братом.
Некоторое время малявки молча шагали рядом. Майкл смотрел прямо перед собой, не утруждаясь даже взглянуть себе под ноги. Всем своим видом он старался показать, что не спустит обиды никому на свете, каким бы красавчиком не был обидчик. Зу-малявка семенила рядом с ним и боялась посмотреть брату в глаза. С одной стороны незнакомец, конечно, страшно оскорбил их, но с другой стороны он был так прекрасен, и остался совершенно один в темном лесу, усталый и беспомощный. Ее сердце просто разрывалось на части.
- Постойте, - послышалось сзади.
Майкл даже е оглянулся. Зу-малявка пошла медленнее.
- Да постойте же! - вновь донесся до них голос незнакомца, - Если я обидел вас, простите меня!
Майкл вздрогнул, застыв на одной ноге. Потом медленно опустил ногу и глянул назад. Такого оборота он не ожидал. Незнакомец догонял их, и походка его была удивительно легкой. Казалось, он не касался ногами земли.
Вот он снова стоял перед ними и робко улыбался.
- Простите меня, - повторил он, беспомощно разводя руками, - Я понимаю, я виноват. Я не знаю, кто вы... Но кто бы вы ни были, вы спасли мне жизнь. И я должен был не изумляться, а благодарить вас. Я прошу вас, не сердитесь.
Его улыбка стала совсем виноватой, и Майкл окончательно стушевался.
- Да ладно, чего там, - буркнул он, стараясь подавить смущение.
В глубине души Майкл с изумлением обнаружил, что вся его обида мгновенно куда-то испарилась. И незнакомец казался очень симпатичным парнишкой. Правда, он слишком красиво говорил, да и больно походил на глазастую девчонку. Но Майкл уже не мог на него сердиться.
- Майкл, - сказал он и церемонно поклонился, - а это моя сестрица. Мы - малявки! Мы - жители Хухутомяки.
Зу-малявка робко выглянула из-за спины брата и сделала книксен. Незнакомец отвесил сдержанный поклон.
- Меня зовут Ольдэк, - сказал он, - Я - эльф. Я из земли, которую мы называем Светрэн.
Второй раз за эту ночь майкл потерял дар речи. Об эльфах, об этом удивительном народе, он только позавчера услышал от дядюшки Укконена, и вдруг встретить живого здесь, в лесу, у них в Хухтомяки! Этого он никак не мог ожидать.
- Как же ты сюда попал?! - в изумлении вскричала Зу-малявка, совершенно забыв про свое грязное платье и нечесаные волосы. От волнения она даже сделала несколько шагов вперед.
- Это долгая история, - грустно ответил эльф и вдруг тихо спросил, - Вы возьмете меня с собой?
Ночь мягким своим покрывалом укрыла троих маленьких путников, торопливо шагавших через темный лес. Они очень спешили. Они устали, промокли и замерзли. Малявки с утра ничего не ели, и эльф тоже был голоден. Они молча торопливо прокладывали свой путь среди густой травы.
Наконец впереди засветились окна дома дядюшки Укконенеа.
Марта ждала их на крыльце. Поспешно подхватив всех троих малышей, она внесла их в дом и закрыла за собой дверь.
В уютном тепле жарко натопленной комнаты малявок почти сразу сморил сон. Они задремали, привалившись головами друг к другу, в ожидании, пока кошка дядюшки Укконена согреет воду для мытья. Ольдэк с любопытством оглядывался, такой большой деревянный дом был для него в диковинку.
Дверь тихо скрипнула и в комнату вплыл дядюшка Укконен. Плавно спустившись в кресло, он довольно запыхтел своей трубкой. Изумленно, но без тени страха, смотрел эльф на добродушно похмыкивавшее серое облако.
- Ну, как, малыш, - спросил его дядюшка Укконен, - ты согрелся?
- Да. А ты кто такой? - Ольдэк встал с подушки и подошел к середине стола.
- Я то? - по совиному глухо засмеялся дядюшка Укконен, -
Я - чердачный страх ночной,
Я гуляю под луной,
Я пугаю ротозеев,
Хохочу совой лесной.
А ты - эльф, я вижу, - продолжил дядюшка Укконен, - у нас можешь ничего не бояться, малыш. Твои враги уплыли, я проводил их почти до самого моря.
- Как уплыли!? - вскричал эльф, бросаясь к краю стола, - Как уплыли!?
Малявки проснулись от его крика и испуганно вскочили на ноги. Майкл бросился к Ольдэку и едва успел схватить его за пояс. Несколько секунд эльф балансировал на самом краю стола, но Майклу удалось оттащить его в сторону. И тут Ольдэк упал на колени и вдруг расплакался.