Аннотация: Задумывались ли вы, какое место считаете для себя самым лучшим? Где ваш Ксанаду (личный рай)? Герою рассказа задали вопрос, но смог ли он на него ответить?
Сегодня девочка впервые заснула с улыбкой на маленьком веснушчатом личике, таком чудесном и милом, что я не могу им налюбоваться. Я очень рад, что увидел эту улыбку, что сам сотворил это маленькое чудо. Мне хочется показать её счастье, радость и умиротворённость, а потому я раскрываю свой альбом и быстрыми штрихами карандаша зарисовываю контуры этого милого детского лица, чуть вьющиеся локоны, спадающие на лоб, длинные реснички и, вот главное, её улыбку. Рисовать то, что никто не видел уже три года... Рисовать счастье, которому помог осуществиться, разве это не чудо?
Передо мной, свернувшись калачиком под лёгким одеялом, лежит девочка Алёна, ради которой я готов сделать многое. И хотя для неё в этом мире творится много добрых дел, улыбается она впервые за три года. Алёнушка живёт с сестрой своей матери в большом загородном доме. Девочка болеет чем-то тяжёлым, а потому не ходит в школу. Мне никто не говорил, что именно за болезнь держит это чудное создание здесь: в такое не посвящают учителей рисования; но я знаю, почему она живёт не с родителями: они утонули. Нет, они не стали кормом рыбам, не упали с моста и даже не захлебнулись водой в бассейне - эти люди утонули в собственной славе и роскоши. Забывшись, они уехали из России и теперь не живут на одном месте - миллионы денег позволяют им вести роскошную жизнь в лучших отелях Европы и Америки, а своей дочери они лишь дарят на день рождение больших керамических кукол. Болезнь и красивые куклы вместо родительского тепла - вот и вся жизнь. Правда, ещё есть загородный дом, добрая тётя, успевающая приглядывать и за ней, и за своей родной дочерью, учителя и книги. Одиннадцатилетний ребёнок зачитывается классикой приключенческой литературы, заслушивается сказками на ночь и рисует потрясающе нежные пейзажи.
Увидев её в первый раз, я не мог и подумать, что в восемь лет этот ребёнок серьёзно заболел, лишился родителей и оказался канарейкой в красивой клетке - чуть позже это шокировало меня. Тогда я пересмотрел всю свою жизнь и подивился, какой же лёгкой она мне показалась! Несмотря на ссоры с родителями, учителями и одноклассниками, я наслаждался жизнью в полной мере: ездил в лагеря, общался с ребятами, ходил в походы... Узнав её историю, я решил задержаться в этом доме.
В первый день Алёна проводила меня в свою комнату и показала двух красивых кукол величиной чуть ли не с неё саму. Она назвала их Еленой и Василисой. Куклы сидели на специальных креслах и словно бы пили чай. Девочка серьёзно сказала мне, что у них всё время пять часов - время пить чай. Потом она ушла делать процедуры, оставив меня в своей кукольной комнате. Я сел на мягкий ковёр и принялся рисовать. Сидел долго и иногда мне даже казалось, что васильковые глаза Василисы изучающе смотрят на меня. Кукла словно бы оценивала, гожусь ли я быть возле её хозяйки. Рисование настолько увлекло меня тогда, что я не заметил, как за моей спиной появилась Алёна. Наверное, она минут пять стояла, затаив дыхание, прежде чем сказала:
- Красиво... Им нравится, что ты их рисуешь.
Я вздрогнул от неожиданности и выронил карандаш, который чудом не чиркнул по бумаге и не испортил всю работу. Девочка не обратила на это внимания, а лишь обошла меня и села в кресло. Она взяла в руки плюшевого медведя и попросила нарисовать её. Когда в комнату вошла её тётя, набросок был уже почти завершён. Марина Игоревна вежливо попросила нас продолжить завтра и повела Алёну спать. Напоследок я улыбнулся девочке и пообещал прийти на следующий день. Так мы и познакомились. Так началась моя работа в этом удивительном доме. Но тогда я ещё ничего не знал.
Дело было год назад. Алёне было десять лет. И уже два года от родителей она получала лишь открытки на праздники и кукол на день рождения. После пары встреч я решил устраивать маленькие психологические игры, чтобы узнать этого ребёнка поближе. Иногда задавал ей какой-нибудь вопрос и просил ответ на него нарисовать, а в другие дни просто рассказать или показать на примере её любимых книжных героев. Алёнушке нравились Чеширский Кот из Алисы и Братец Кролик из сказок дядюшки Римуса, которые ей иногда включали на ночь. Один раз вопрос задала она.
- Какое место ты считаешь самым-самым лучшим для себя? Что там, в этом месте? - спросила Алёна. - Ответишь завтра, ладно?
Я задумался... Вернувшись домой, принялся рисовать разные знакомые места, а также придумывать новые, идеальные маленькие мирки без шероховатостей. Но всё было не то. Разрывая листы, раздражался всё сильнее, в перерывах между работой бродил по своей комнате, пил чай в немереном количестве и смотрел в окно. Я пристально вглядывался в окна дома напротив, словно ища там то заветное место, о котором могу лишь мечтать, но его не было. Так и заснул, не расстелив дивана, в обнимку с альбомом для рисования.
***
И пришёл сон. Мне казалось, что там, где я нахожусь, ничего нет. Белая, ощутимая пустота. Вот ты пытаешься к ней прикоснуться и правда трогаешь пустоту, а в душе всё куда-то несётся, не разбирая дороги, которой, по сути дела, на самом деле нет. Щемящее чувство. В голове словно бы что-то щёлкает, рвётся - медленно проявляется дорога. Не решаюсь ступать, но нога предательски делает шаг, спотыкаюсь. На полу (а на полу ли?) разбросаны кисти, карандаши, тюбики, палитры, клочки бумаги... Думаю нагнуться и словно бы переворачиваюсь, так и не коснувшись пальцами поверхности что под ногами. Что ж такое? А пол уже иной: в шахматную клетку, неровную, словно бы расплывающуюся. А вокруг обрывки кружев и бархата. Синего бархата. В голове вот-вот готова появиться мысль, но нет, она уже ускользает. Как и я. Я снова словно бы мчусь в никуда. Попадаю в дом. В нём мне всё смутно, конечно, но знакомо. И там есть и карандаши, и кружево, и глаза. Красивые голубые глаза. Мне отчего-то показалось, что это бутоны, что сейчас раскроются: и верно, в воздухе нежданно распустились васильки и тут же разлетелись на лепестки, сложившиеся в улыбку кота. Кота? Да, кота... Вот так да! Улыбка исчезла, а за ней появился длинный коридор, куда меня так и потянула неведомая сила. Ноги заплетались, но я чуть ли не летел вперёд, периодически ударяясь о стены. Впереди показался силуэт. Маленький. А вокруг волос что-то вроде лёгкого свечения... Неловкий вздох, и меня вынесло из этого сна.
***
Проснулся я в тот вечер, как побитый. На дворе уже давно была ночь. Луна жалким серпом стыдливо пряталась за тучей. А у меня внезапно созрел ответ на вопрос. Утро вечера мудренее, говорите? Видно, верно это. Хоть и не утро, но сон расставил в моей голове всё по местам.
Быстро набросал что-то на листе бумаги и вновь заснул, не стал разукрашивать. Карандаш и рисунок остались на столе, а я просто свалился на диван.
Утром я удивился, как точно передал всё, что думаю. Поразительно! Но собрался и, без вопросов к себе, в назначенный час приехал к Алёне. Приняли, как положено, сперва напоили чаем и сказали, что девочка сегодня вряд ли настроена учиться: волнуется чего-то с утра. Подавив улыбку, спокойно ответил, что это не важно, что контакт всё равно надо наладить, ушёл к ней в комнату.
Конечно, там ничего не изменилось. И не должно было. И кукла всё так же смотрела на меня. Всё ещё изучающе. Или это мне всё ещё кажется?
- Вот, смотри, - протянул Алёнке папку.
Она молчала ещё несколько минут, даже не здороваясь, но глазки так и бегали от одной детали к другой. Что-то она понимала, но что? Это не был обычный для меня рисунок. Слишком детальный. До невозможности сумбурный, но... Алёна встала и подошла ко мне со словами: "Спасибо, я поняла". Что же она поняла-то? Ох... Она не отдала рисунок, а достала его из папки, не спрашивая, и отдала своей Василисе.
Почему-то во время короткого перерыва она заснула: там, где и была, за столом. Пришлось перенести её на диван и укрыть одеялом. А то кто знает, чем она там болеет...
И тут я увидел улыбку. Лёгкую, но честную. Сегодня девочка впервые заснула с улыбкой на маленьком веснушчатом личике...