Помню, как примчался к тебе... мне позвонили, сказали - ты потеряла сознание, находишься в тяжелом состоянии, и ничего толком не объяснили, а я испугался, так быстро примчался к тебе...
Помню, примчался, в палату вбежал, а ты там... ты там... Господи... такая маленькая.. эти капельницы, эта штука такая.. в которую ты дышала... И ты такая лежишь... Господи.. малюсенькая.. Словно еще меньше стала, и кожица такая прозрачная... И я остановился на пороге, смотрю и понять не могу. И вдруг... и... так... так как-то жалко стало, да не жалко, нет, так... тебя такую маленькую всю в себя вобрать захотелось, чтоб внутри себя приютить, согреть, силы тебе отдать, чтобы ты ожила там, крылышки расправила... ты... И так подошел.. так. робко... Такая беззащитная.. хрупкая.. Пальчики такие тоненькие... Ручонки.. Ручонки-то такие маленькие.. Тебя взял за пальчики твои, а ручонки-то какие холодные.. Так страшно было... И страшно то, что в ручонках крови-то нет совсем, холодные, и ничего даже не пошевелится, словно жизни нет... И все сидел на тебя смотрел, смотрел.. Словно боялся, словно спугнуть боялся, словно что-то упустить боялся, словно если жизнь твоя улетать начнет, схватить ее и вернуть на место.. И я молчал даже и не говорил ничего, я словно весь обратился в одну какую-то настороженную сосредоточенную мысль.. в осязание, в зрение... Чтобы ни малейшего движения не пропустить... Не знаю, моргал ли я в то время...
Как же я был рад, то ли это слово, когда слегка дернулись твои тоненькие пальчики...