Летних каникул наши родители жаждали не меньше, чем мы с братом.
Жили мы все в комнатушке размером 9 м2, обстановка вполне блиндажная - два снарядных ящика с барахлом, оно же и стулья у крохотного столика с трёхлинейной керосиновой лампой, они же и спальные места. Мама и папа спали на тахте, сбитой из вагонки, а было им по чуть больше сорока.
Нас отправляли в лагерь, потом я туда ездил один, а брат отправлялся один - в Одессу, к тёте Даше.
В лагере всё шло по раз и навсегда заведенному распорядку: подъём по звуку горна, построение, речёвки и т.д. Музыкальное обслуживание контингента осуществляла тётя Тамара. В её руках трофейный полный Weltmeister казался не четвертью Steinway, а обыкновенной ливенкой. Прошла она всю войну медсестрой, была холостячкой. В мужья ей годился бы правофланговый лейб-гвардии Его Величества Преображенского полка. Но таких на фронте выбивали в первую очередь.
С детьми Тамара разучивала пионерские песни с учётом возраста. Я, в силу полнейшего и абсолютного отсутствия слуха был отлучён навсегда, хотя и спустя 75 лет помню многие из них. Авторы этих нетленок были неизвестны, но, как я понимаю, были захвачены Миклухо-Маклаем, обменяны на топоры и адаптированы агапкиными к советским реалиям. Судите сами.
Для младшеньких:
Шёл отряд по берегу
Шёл издалека
Шёл под Красным знаменем
Командир полка.
Голова обвязана,
Кровь на рукаве
След кровавый стелется
по сырой траве.
Для старшеньких:
Как на грозный Терек
Выгнали казаки
Выгнали казаки
Сорок тысяч лошадей.
И покрылся берег
И покрылся ерик
сотнями порубленных
посеченных людей.
Эй!!! Любо, братцы, любо ...
Каннибалы Новой Гвинеи были бы сильно обижены такой интерпретацией своих боевых песен по двум причинам: они никогда не убивали людей больше, чем могли съесть. Мясо в тропиках быстро портится и растрачивать человеческий ресурс таким варварским способом крайне иррационально.
Но в Европе придумали холодильники. Прогресс называется.
Отработав положенное по инструкциям Минкультуры и Минпросвещения, тётя Тамара у вечернего костра не пела" Взвейтесь кострами синие ночи..." У нашей Монсерат Кабалье был не меццо-сопрано, а довольно тихий и приятный альт, и пиано звучали настоящие песни, от которых у меня, достаточно глубокого старца, и сегодня пробегает дрожь.
С берёз не слышим, невесом
Слетает жёлтый лист...
Или
Бьётся в тесной печурке огонь
На поленьях смола, как слеза,
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза...
Позже, уже мои дети слыхали иные песни
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой...
Казалось, что людоедские ритуальные песнопения канули в Лету. Ан, нет!
и снова "Тёмная ночь..." И уже не пули летят над широкой украинской степью, а Джевелины, и 777-е 155-го калибра, и всепогодные Грады, Смерчи и Ураганы.
И не людоеды Гитлер и Сталин дирижируют этими адскими оркестрами, а клинические идиоты из Вашингтона и Кремля.
В одном можно быть уверенным: над превращёнными адским пламенем в обсидан городами уже никогда не будут звучать песни в исполнении новых тётей Тамар.