|
И. А. БУНИН
***
Старик сидел, покорно и уныло
Поднявши брови, в кресле у окна.
На столике, где чашка чаю стыла,
Сигара нагоревшая струила
Полоски голубого волокна.
Был зимний день, и на лицо худое,
Сквозь этот лёгкий и душистый дым,
Смотрело солнце вечно молодое,
Но уж его сиянье золотое
На запад шло по комнатам пустым.
Часы в углу своею чёткой мерой
Отмеривали время... На закат
Смотрел старик с беспомощною верой...
Рос на сигаре пепел серый,
Струился сладкий аромат.
1905
ВЕЧЕР
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе лёгким белым краем
Встает, сияет облако. Давно
Слежу за ним... Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечереет, небо опустело.
Гул молотилки слышен на гумне...
Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.
1909
ПРИЗРАКИ
Нет, мертвые не умерли для нас!
Есть старое шотландское преданье,
Что тени их, незримые для глаз,
В полночный час к нам ходят на свиданье,
Что пыльных арф, висящих на стенах,
Таинственно касаются их руки
И пробуждают в дремлющих струнах
Печальные и сладостные звуки.
Мы сказками предания зовем,
Мы глухи днем, мы дня не понимаем;
Но в сумраке мы сказками живем
И тишине доверчиво внимаем.
Мы в призраки не верим; но и нас
Томит любовь, томит тоска разлуки...
Я им внимал, я слышал их не раз,
Те грустные и сладостные звуки!
1905
Ф. СОЛОГУБ
СМЕРТЬ
О, смерть! Тебя одну повсюду вижу
И ненавижу я обольщения земли.
Земные чужды мне восторги,
Сраженья, празднества и торги -
Весь этот шум в земной пыли.
Твоей сестры несправедливой,
Ничтожной жизни подлой, лживой,
Отринул я издавна власть.
Не мне, обвеянному тайной,
Твоей красы необычайной,
Не мне к ногам ее упасть.
Не мне идти на пир блестящий,
Огнем надменным тяготящий
Мои дремотные глаза,
Когда на них уже упала,
Прозрачней чистого кристалла,
Твоя холодная слеза.
З. ГИППИУС
БОЖЬЯ ТВАРЬ
За Дьявола Тебя молю,
Господь! И он - Твое созданье.
Я Дьявола за то люблю,
Что вижу в нем - мое страданье.
Борясь и мучаясь, он сеть
Свою заботливо сплетает...
И не могу я не жалеть
Того, кто, как и я, - страдает.
Когда восстанет наша плоть
В твоем суде, для воздаянья,
О, отпусти ему, Господь,
Его безумство - за страданье.
1902
ХРИСТИАНИН
По Ефр. Сирину
Все прах и тлен, все гниль и грех,
Позор - любовь, безумство - смех,
Повсюду мрак, повсюду смрад,
И проклят мир, и проклят брат.
Хочу оков, хочу цепей...
Идите прочь с моих путей!
К Нему - мой вздох, к Нему - мой стон,
В затвор иду - в затворе Он!
1901
СОБЛАЗН
П. П. Перцову
Великие мне были искушенья,
Я головы пред ними не склонил.
Но есть соблазн... соблазн уединенья...
Его доныне я не победил.
Зовет меня лампада в тесной келье,
Многообразие последней тишины,
Блаженного молчания веселье -
И нежное вниманье сатаны.
Он служит: то светильник зажигает,
То рясу мне поправит на груди,
То спавшие мне четки подымает
И шепчет: "С Нами будь, не уходи!
Ужель ты одиночества не любишь?
Уединение - великий храм.
С людьми... их не спасешь, себя погубишь,
А здесь один, ты равен будешь Нам.
Ты будешь и не слышать и не видеть,
С тобою только Мы да тишина.
Ведь тот, кто любит, должен ненавидеть,
А ненависть от Нас запрещена.
Давно тебе моя любезна нежность...
Мы вместе, вместе... и всегда одни;
Как сладостна спасенья безмятежность!
Как радостны лампадные огни!"
. . . . . . . . . . . . .
О, мука! О, любовь! О, искушенья!
Я головы пред вами не склонил.
Но есть соблазн, - соблазн уединенья,
Его никто еще не победил.
1900
БЕЗ ОПРАВДАНЬЯ
Нет, никогда не примирюсь.
Верны мои проклятья.
Я не прощу, я не сорвусь
В железные объятья.
Как все, живя, умру, убью,
Как все - себя разрушу
Но оправданием - свою
Не запятнаю душу.
В последний час, во тьме, в огне
Пусть сердце не забудет:
Нет оправдания войне,
И никогда не будет.
И если это божья длань -
Кровавая дорога -
Мой дух пойдет и с Ним на брань,
Восстанет и на Бога.
Апрель, 16 г., СПБ.
М. ВОЛОШИН
***
Закат сиял улыбкой алой.
Париж тонул в лиловой мгле.
В порыве грусти день усталый
Прижал свой лоб к сырой земле.
И вечер медленно расправил
Над миром сизое крыло...
И кто-то горсть камней расплавил
И кинул в жидкое стекло.
Река линялыми шелками
Качала белый пароход.
И праздник был на лоне вод.
Огни плясали меж волнами...
Ряды огромных тополей
К воде сходились, как гиганты,
И загорались бриллианты
В зубчатом кружеве ветвей...
***
По ночам, когда в тумане
Звезды в небе время ткут,
Я ловлю разрывы ткани
В вечном кружеве минут.
Я ловлю в мгновенья эти,
Как свивается покров
Со всего, что в формах, в цвете,
Со всего, что в звуке слов.
Да, я помню мир иной -
Полустертый, непохожий,
В вашем мире я - прохожий,
Близкий всем, всему чужой.
Ряд случайных сочетаний
Мировых путей и сил,
В этот мир замкнутых граней
Влил меня и воплотил.
Как ядро к ноге прикован
Шар земной. Свершая путь,
Я не смею, зачарован,
Вниз на звезды заглянуть,
Что одни зовут звериным,
Что одни зовут людским -
Мне, который был единым,
Стать отдельным и мужским.
Ясный вечер, зимний и холодный,
За высоким матовым стеклом,
Там в окне, в зеленой мгле подводной
Вьются зори огненным крылом.
Ночь придет. За бархатною мглою
Стынут, бледны, полыньи зеркал.
Я тебя согрею и укрою,
Чтоб никто не видел, чтоб никто не знал.
Свет зажгу. И ровный свет от лампы
Озарит растенья по углам,
На стенах японские эстампы,
На шкафу - химеры с Нотр-Дам,
Барельефы, ветви эвкалипта,
Полки книг, бумаги на столах
И над ними тайну тайн Египта -
Бледный лик царевны Таиах...
Copyright © Кончеев (e-mail:
falter@hotmail.com), 2003
|