Конева Татьяна Гурьяновна : другие произведения.

Люба, любочка любовь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Люба постучалась ко мне в дом 27 января этого года поздно вечером. Стука, собственно, я не слышала, а вышла на отчаянный лай собаки во дворе. Сразу не открыла, разговаривали через дверь. -Это я, Люба (называет себя по фамилии) -А что, надо-то? - спрашиваю у нежеланной гостьи. - Пусти переночевать, - просит Люба
   Люба умерла в тубдиспансере 8 ноября 2014 года. Но не от туберкулеза. Диагноз: отравление спиртным. Кто такая Люба и как она вошла в мою жизнь хочется начать рассказ с абзаца из православной газеты, где напечатали мою статью о ней, когда она была еще жива. В этой статье я взывала о милосердии к таким как она. Но в этот раз речь пойдет не об этом.
   "Люба постучалась ко мне в дом 27 января этого года поздно вечером. Стука, собственно, я не слышала, а вышла на отчаянный лай собаки во дворе. Сразу не открыла, разговаривали через дверь. -Это я, Люба (называет себя по фамилии) -А что, надо-то? - спрашиваю у нежеланной гостьи.
  - Пусти переночевать, - просит Люба заплетающимся языком. "Пьяная" - думаю про себя.
  -Знаешь, Люба, был у меня печальный опыт...
  - Ты что боишься, что я тебя обворую? - кричит уже в отчаянии.
  Я что-то замямлила в ответ. Впускать совсем не хотелось.
  - Хотя бы в прихожую... - в голосе слезы. Тут что-то дрогнуло во мне. Открываю дверь и от ужаса перед увиденным сама перекрестилась и ее перекрестила. Сжавшаяся от стужи фигура, перекошенное страданием лицо... Уже в помещении при электрическом освящении Люба предстала в еще более удручающем виде: с ног до головы черная от угольной пыли и копоти одежда, лицо чумазое, руки совершенно черные..."
   Пока Люба умывалась и отогревала руки в горячей воде, раздевшись по пояс, я с удовлетворением отметила, что тело ее чистое. Значит что-то осталось еще от прежней Любы.
   Люба мылась и жаловалась мне. Хозяйка квартиры, у которой Люба последнее время проживала, уехала, когда начались холода в более теплое место, а Любу оставила топить печь, кормить кошек и собак. Люба не справилась. Больная, почти слепая, заунывавшая от холода, легла в кровать. Под тремя одеялами так и не смогла согреться, вот тут-то и возопила о помощи к Богу. Встала, кое-как оделась и пошла к знакомым. Но те ее не впустили, а указали на мой дом. Все это Люба мылась и жаловалась мне. Хозяйка квартиры, у которой Люба последнее время проживала, уехала, когда начались холода в более теплое место, а Любу оставила топить печь, кормить кошек и собак. Люба не справилась. Больная, почти слепая, заунывавшая от холода, легла в кровать. Под тремя одеялами так и не смогла согреться, вот тут-то и возопила о помощи к Богу. Встала, кое-как оделась и пошла к знакомым. Но те ее не впустили, а указали на мой дом. Все это Люба рассказывала с надрывом в голосе, заплетающимся языком. Язык у нее весь изранен надкусами, как она меня уверила, во время сна.
  
   С Любой мы были знакомы более двадцати лет. Когда-то Люба с мужем и его родители жили со мной по соседству на одной улице. Бывало, общались мельком, но не более. Помню, что они жили весело, то есть почти всегда навеселе. Но в квартире поддерживался порядок, Люба хорошо готовила пищу, вязала, шила. Очень следила за своей внешностью. Постоянно красила волосы хной. Бывало если куда идет из дома, нарядится, бровки нарисует и, весьма довольная жизнью, гордо процокает на каблучках мимо моего дома и даже не кивнет, не то что "здрастье" сказать.
  
   Детей у Любы с мужем не было. Господь по милости Своей послал им на воспитание племянницу, оставшейся круглой сиротой. Не справились.
  
   Незадолго до этого, как они приняли сироту, их жизнь начала давать сбои. Сначала изменил Любе муж. Жизненная драма. Слезы. Ревность. Проклятия. Алкоголь. Драки. Так и жили. А потом трагедия. В пьяной драке у них в квартире был убит односельчанин. Шестилетняя малышка все это видела. Любиного мужа в тюрьму определили, а сиротку в детский дом увезли.
  
   После освобождения мужа из тюрьмы, его родители как-то быстро один за другим умерли. Родственники продали квартиру и Любу с мужем поселили в старенький домик. Муж постоянно болел и года через два умер от туберкулеза. Домик после смерти мужа завалился, и она начала скитаться по чужим людям. Кроме родной сестры у Любы никого не осталось из родных, да и та от нее отказалась. Там, где ее принимали, заставляли работать, выпивать не давали и Люба протестовала, ее выгоняли. Это по ее рассказам. То, что осталось от Любы, можно было только догадываться как она жила последние два года. Лицо ее отражало следы порочности, пьянства.
  
   Так Люба появилась в моем доме. За две недели, пока она у меня жила, неожиданно для меня самой, Люба стала дорогим мне человеком.
  
   Первые дни она меня раздражала своим присутствием, я мысленно роптала и скулила. Люба уверяла меня, что почти ничего не видит, а сама ходила и не спотыкалась, хорошо ориентировалась в квартире. С утра я уезжала на работу, а вечером возвращалась. Очень переживала, что Люба устроит мне пожар, дверца в печке плохо закрывалась. Из-за Любы мне приходилось вставать раньше, топить печь, разогревать завтрак, несколько раз напомнить, как надо подпереть печку, чтобы дверца не открылась. Все время ее просила, чтобы в квартире она не вздумала курить. Однажды провозившись с ней таким образом, я опоздала на автобус. Пришлось вернуться. И что же? Я только за дверь, она за сигарету. Уличенная в преступлении, очень испугалась, а я расстроилась за ее лукавство. На работе знали, что у меня живет бродяжка, но снизхождений не было, за опоздания выговор получала серьезный. Даже грозили увольнением. Дети перестали меня навещать, и внукам запретили. Дети подозревали, что она больна туберкулезом, да и просто брезговали ее.
  
   И действительно, она постоянно кашляла, пила какие-то таблетки, закапывала в глаза лекарство, все время держала платочек у рта. Только одно утешало: ее чистоплотность. Часто мылась, все время что-то стирала в тазике, свою посуду держала отдельно, кушала аккуратно и как-то сдержанно, почти как аристократка. Надо признаться, что кулинар из меня так себе. Но в эти дни я заметила, что бы ни приготовила на ужин и на следующий день, все получалось очень вкусно. Люба не переставала нахваливать мои блюда.
  
   А я только и мечтала, чтобы избавиться от нее побыстрее. Переполошила все службы: врачей местной амбулатории, работников соцзащиты, даже до милиции добралась. Но все как уговорились: не наша, не имеем права, не положено, и вообще - гони ее в шею. По документам ее как бы уже не было нигде. Паспорт просроченный, еще старого образца. Нигде не прописана.
  
   Но в один из дней, ближе к концу первой недели проживания, днем, пока я была на работе, Любу навестил мой сын. Что он ей говорил осталось в тайне от меня, но вечером меня встретила уже другая Люба: очень расстроенная, перепуганная. Она просила у меня прощения за свои оплошности, начала рассказывать почему у нее так получилось. Говорила о какой-то разбитой лампочке и с такой горечью, словно нанесла материальный ущерб на целый миллион. Я ее слушала в полуха, продолжая заниматься своими делами. Но когда она уже не говорила, а кричала, я остановилась. Подошла к ней поближе, вгляделась в ее лицо. Мне кажется, что это был миг истины. Все чем человек живет, чувствует там, у себя внутри, зачастую незаметное постороннему взгляду, без всякой наигранности и без прикрас, Люба всем своим существом вопила ко мне о помощи, о пощаде...
  
  - Люба, ты что боишься, что я тебя выгоню из-за какой-то ерунды?
  - Таня, не выгоняй меня...
  Жалость, острая боль в груди толкнула меня, я сделала шаг вперед:
  - Вот глупая, да куда же я тебя выгоню? - и крепко обняла Любу. Она как ребенок расплакалась и долго не могла успокоиться. А что же я? Меня тот поймет, кто испытал ЛЮБОВЬ в себе. ЛЮБОВЬ - это БОГ. БОГ - это ЛЮБОВЬ. Не об этой ли ЛЮБВИ говорил Господь Своим ученикам?
   Вместо того, чтобы не расплескать, удержать в себе хотя бы еще какое-то время это состояние, я побежала к сыну выпытывать, что он такое сказал Любе, что она так сильно расстроилась. Пока бежала обратно, мое чувство любви ко всему миру тихо угасало. Но память о Ней, так неожиданно и так ярко вспыхнувшей Радости, я храню как самую великую драгоценность. В благодарность Любе за то, что именно через нее Бог подарил мне минуты счастья за мое милосердие (а милосердными мы бываем не всегда), в нашем житье-бытье с Любой многое поменялось.
  
   Я стала к ней более внимательна, уже терпеливо в очередной раз выслушивала жалобы на жизнь и уже не доказывала, что мы сами виноваты в нашей несложившейся жизни. Люба была глуха к правде. Но теперь мы вместе смотрели телевизор, а раньше я уходила в свою комнату и часто оставляла ее одну. Вспоминали прошедшие годы и общих знакомых. Бога Люба не отрицала и даже рассказала о своей находке - серебряном колечке с надписью "Спаси и сохрани". С тех пор она его носит, не снимая и надеется, что колечко помогает ей в трудных случаях. Пожалела, что до сих пор не крещеная. После того, как я смотрела, а она слушала, потому что Люба и вправду видела плохо, фильм Галины Царевой "По ту сторону земной жизни", Люба сильно призадумалась, и даже тень испуга промелькнула у нее на лице. Но были еще моменты, о которых я всегда буду помнить.
  
   Однажды я привезла из православной библиотеки диск с песнями Ларисы Кошминой. Люба как всегда забралась с ногами на свой диван, а я с вязанием в кресле. Включили диск, разговаривать не хотелось. Несколько песен слушали молча, внимательно. Вдруг Люба заплакала, захлюпала носом. Я за ней следом тоже заплакала. Слез своих мы не скрывали друг от друга. Молча сидели слушали и плакали. О чем Люба плакала не знаю, а я о ней. Жалость опять пронзила меня и была досада на непутевую ее жизнь.
  
   В другой раз я предложила Любе прочитать вечернее правило вместе с ней. Она согласилась. Люба сидела на диване, но уже опустив ноги на пол. Я поставила иконку, кажется дорожный складень с изображением Спасителя и Богородицы, на стол. Подошла близко к столу, в руках молитвослов. Таким образом Люба оказалась у меня за спиной. Начала читать. Тут мне пришло в голову в некоторых прошениях читать свое имя и Любино. Через некоторое время за своей спиной я услышала зубовный скрежет. Это меня насторожило, но я опять продолжала читать. Скрежет повторился. Это начало уже злить. С раздражением я обернулась к Любе и прикрикнула на нее:
  - Люба, ты почему скрипишь зубами?
  - Я не знаю, это как-то само получается, - начала она оправдываться. А у меня почему-то мурашки поползли по спине и холодно затылку стало. Так горячо и неистово я, наверное, никогда больше не молилась. Наши имена я просто выкрикивала. Мне было страшно, но я продолжала читать молитвы. К концу правила все успокоилось. Люба сидела тихая и безмятежная.
  
   К концу второй недели Люба окончательно успокоилась и начала осваиваться. Иногда она выходила на прогулку по нашей улице, а потом и до магазина. Однажды она рассказала, что встретила дальнего родственника, который спросил у нее, где она сейчас живет. "У Татьяны" - ответила она. "У какой Татьяны?" "Ну у той, ну которая с Богом повязана". Как же я была счастлива услышать такое. Значит в одной связке? Неразрывно? Как это здорово! В другой раз с прогулки она пришла не одна. Встретила знакомую, и они решили перенести Любин нехитрый скарб ко мне домой. Довольная, с двумя узлами Люба ввалилась в дом. Но я еще мегера такая. От узлов воняло дымом как после пожара. Уговорила Любу оставить все на веранде. Тем более уже скоро за ней должны были приехать, но Люба об этом не знала пока. А я чувствовала себя предательницей.
  
   Все уже было решено. Люба больна и ей нужна медицинская помощь. Но только как ей все это объяснить? Она мне уже полностью доверяла и думала, что теперь у нее есть надежное пристанище. Разговор получился тяжелым, со слезами. Но Люба была уже взрослая женщина, 49 лет все-таки, в итоге все поняла и согласилась.
   В больнице Если бы тогда я понимала, что Господь возложил миссию на меня за участие в спасении души заблудившейся Любы, что-то изменило бы тогда? Господи, что не так было сделано? Не для оправдания, а для рассуждения, мне кажется, дальнейшее зависело уже от самой Любы. Призыв Божий она услышала, путь был показан. И сделай Люба решительный шаг в этом направлении, Господь принял бы, радуясь еще одной спасенной душе, и, первое время все прощая и милуя, носил на руках. Так было со мной когда-то. Любу я навестила через три дня после того, как ее увезли в больницу. Она бросилась ко мне с такой радостью, с такой надеждой на защиту от обидчиков, как маленькая дочь к матери. Ее здесь обижали больные. С другой стороны, со всех сторон на Любу посыпались жалобы. Где правда? Любу я не защитила, поверила обидчикам, еще и отчитала. Вернулась Люба в палату, думаю, удрученная. В следующий мой приезд она уже была спокойнее, смирившейся. В последующие посещения Люба уже делала мне заказы на продукты, на вещи. Сигареты я ей привозила регулярно, лишь бы не попрошайничала, и бычки не собирала. Духовные сестры мне выговаривали, что грех потакать страстям. Но я знаю, как сильна эта страсть табакокурения, потому что сама такая. В один из летних дней я летела к Любе с хорошей новостью: сегодня мы едем в соседний поселок, чтобы окрестить Любу. Там, в местном храме, я уже договорилась ради Христа, то есть без пожертвования, Любу ждали. Но Люба наотрез отказалась, ссылаясь на то, что она без прически, что ей нечего одеть. Как ни уговаривала, как ни убеждала, результат тот же. До того момента, когда была всем чужой в больнице, Люба выражала желание окреститься во Христа. Но как только все улеглось и Люба вошла в знакомый поток общения с такими же как она сама, а там их большинство, этот мутный поток отнес ее далеко от спасительного берега ЛЮБВИ Божией. Еще раза два я у нее побывала и поняла, Люба сделала свой выбор и далеко не в свою пользу. Она обзавелась подругами, мужчины постоянно кружили возле Любы как мухи на помойке над гнилым яблоком. Она была весела и жизнерадостна. 10 ноября мне позвонили из больницы и сообщили, что Любовь Михайловна умерла. Кто прочтет эти строки, помолитесь о упокоении души Любови.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"