НАБЛЮДАЛА...
и заметила, что форма ног девчонок
соответствует извилинам умА их,
вот к примеру: у pодео увлечённых
ноги - шариком уже с годочков малых.
Спроектированы ноги форм девчонок
подходить почти любой мужицкой шее:
как забросишь на плечо и на плечО их,
мир покажется гораздо совершенней.
Не секрет, что у заумненьких девчонок,
сколько тЫ их чунга-тангоми ни двигай,
застывают ноги в позах закручёных
от сидения с компьютером и книгой.
Ставит крест на всех девчонка, носик - ввысь,
получает в назиданье форму "икс".
Только девочки, что делают беззлатно
реверансы, кИвы, книксены, шпагаты
и клубничку косят на варенье,
получают ножки - загляденье.
На свои я посмотрела - боже мой!
Спрячу в юбки - натурально две оглобли,
и за что так на меня был Бог озлОблен:
я ж - хорошая, и нет второй такой!
Мой взгляд поймало ветреное солнце,
флиртуя, проблеснуло между крон,
казалось, что вот-вот руки коснётся;
во мне художник смят и покорён.
Танцующие ёлочки на склонах
двух йодистых загадочных озёр,
наивности ложбинок затенённых,
а линии холмов тушуют взор!
И, поражённый прежним незнакомством,
(наверное, в тот миг я был смешон)
протягиваю девственный свой холст Вам.
Но солнце заглянуло: "Хорошо!"
_______________________________________
Мне сухо в дождь и в лютый холод знойно,
я - бледный фон неприхотливый Ваш.
Цветущий год от года без сезона,
Вы - мною ненаписанный пейзаж.
Вооружившись телескопом Цейса,
сканирую пространство - невтерпёж
любовь открыть! Ты сверху мне шепнёшь:
"Возьми меня, ведь я - твоя принцесса"...
Прибор - он глуп, возможно ль распознать мне
чудесное обличие твоё,
где голос, этот голос потаён!
Какая ты? В каком ты будешь платье?
Из множества отмеченных короной
как чувствовать: мой ангел под которой?
Пускай молчит завистливая Высь.
Пойми; негоже будущей царице
в прекрасной - но фантазии - ютиться.
И где бы ни была Ты, отзовись!
ХОРОШАЯ ПОРА
Шло прекрасное Настроение
по дУшам, по головам
беспардонное не весеннее -
а такое, что в пору вам.
Этой встречи и в планах не было,
есть глупости поважней.
Но улыбка его - гипербола,
цвет - рад-радужный, чародей.
Хлыст поджав, уползла Депрессия.
"ГлазA! Юморно глядим!"
На щеке капля влаги - пресная,
вирус глупости - нелюдим.
Шло прекрасное Настроение
по венам, по голосам...
Мне не верили тем не менее.
Я ему подставлялся сам.
Вечер сапфирен, пронизан топазами - льдистый и огненный свет фонарей, мысли стекаются странными пазлами, грустно и холодно жить в январе, жить без тебя - что в Москве, что на острове, зимнею ночью ли, поздней весной... горе моё, горе горькое, острое, где бы ты ни был - ты там не со мной...
вот и новый год, играя,
снег рассыпал у обочин,
что осталось мне от рая? -
блюз жемчужин зимней ночи...
Помнишь, плутали какими-то дебрями, и целовались под лодкой расколотой.
-- Мёрзнет ли жемчуг в оправе серебряной?
Ты улыбался:
-- Тебя - только в золото! - и называл меня чёрной жемчужиной, музой своей таитянскою тайною, первой-единственной, ряженой-суженой...
Через полгода - ошибкой случайною.
ах, тоска моя без края,
жизнь - страница многоточий,
что осталось мне от рая? -
блюз жемчужин зимней ночи...
январская жемчужница, зима сомкнула створки,
на их небесный перламутр любуюсь на пригорке
и мягкой мантией укутал город смог,
и нежно-радужно мерцает снег у ног,
хрустально-голубого неба ясен полог
...но даже самый жданный день уже недолог
...и для ума
внимательного нет границы
там, где поставил точку я:
продлённый признак бытия
синеет за чертой страницы,
как завтрашние облака,
и не кончается строка. ВВ Набоков
и не кончается строка
от самых точных препинаний,
она опять бежит за нами,
из глубины черновика
она зовёт к себе подругу,
а кровь всегда течёт по кругу -
таков порядок на века.
и уползут сомненья прочь,
пока мы верим простодушно,
что кровь течёт, куда нам нужно,
и дольше юги длится ночь.
и грозовеют облака
водой чудесных очертаний,
там всё, что мы не прочитали -
таков порядок на века.
А если бы желез-дорож-пути
Чуть выше над землёю протянулись
По шпалам не пришлось бы нам идти
О рельсы бы мы тоже не споткнулись
С вокзала можно было б напрямик
Уйти туда, где лес, и чай, и вечер
И даже встать под поездом на миг
И ощутить его стотонный ветер,
Покуда тот летит за горизонт
И треплет наши волосы - мы листья
По небу разметаем. Ну и вот
Подъезд. И листопад. И эти мысли.
И раз, и два - так важно ритм
Держать и не упасть со стула
Когда в один прекрасный миг
На горизонте видно Тулу.
А если встать повыше чуть
Залезть на батарею
То можно сквозь помехи туч
Увидеть орхидею.
Четыре, три - так важно в ритм
Моргать обоими глазами
На раз - закрыл, на два - весь мир
Увидел, вместе с чудесами.
А если руку поднести
Ко лбу - и присмотреться
То без труда увидишь ты
Чертановские рельсы.
Мигает лампа во дворе
Отблёскивает снег
Когда же, как не в декабре
Встречать любой рассвет?
Вооружившись кипятком
И чашкой, лучше парой
Смотреть, как на соседний дом
Ложится белый пар
Летящий с бирюлёвской ТЭЦ
До самого Подольска
Час, много - два - в один конец
Обратно чуть подольше
В Подольске автономный цех
"Мособлоблакопрома"
Снабжает облаками всех
Плюс-минус до Коньково
Там ловят бирюлёвский пар
Специальным аппаратом
И облачают в облаков
Сверкающие латы.
А если утром в ЮЗАО
Не видно облаков
Многоканальный телефон
Ложится от звонков.
Розовое пламя облаков
Как сакура в бутылке из-под кетчупа
Горит на плитке всех этих домов,
Что можно из окна увидеть вечером
И днём они, наверное, видны
Но смысл днём смотреть по сторонам?
На вымерзшем асфальте, от руки
"Не пропускай закат по вечерам!"
А может кто-то даже прочитает?
В окно посмотрит, чуть подует снег,
И фонарей гирлянда замерцает,
В закат вплетая рукотворный свет.
На розово-оранжевом мольберте
Небрежно нарисованный эскиз
Снежинки, облака, зима. И ветер
Летающий с карниза на карниз.
Какого цвета твоя душа?
На вид, я знаю, ты хороша.
На вкус, на краски, на запах, ты
Есть воплощение красоты.
О чем ты думаешь по ночам?
Когда от фар по нагим плечам
Ползет, из тьмы набирая вес,
Оконной рамы тяжелый крест?
О чем ребенок плачет во сне?
О ком молчишь ты, может о мне?
Я - трагичной судьбы Гюльчатай,
Не зная собственной выгоды,
Прячу лицо, скромно пью чай
Когда у супруга в глазах тоска -
спокойно делаю выводы
Я - сердцем из жаркой страны,
Хурма, персики,
негде спрятаться от лучей солнца,
Выдавив мякоть спелой хурмы
Смотрю как сок течет по руке
Смотрю как сердце в руке бьётся.
Божеобоже, спаси Гюльчатай
За дрожащим воздухом Кара-кум я спрятана,
Вызволи, выпусти меня к людЯм,
Человекам Красной звезды и мирного атома.
Ах да,
Не знаю поцелуев ваших
О нет,
Не надо быть со мной таким
Я вся
Дрожу от нетерпенья встречи
А вы
Желаете моей любви
Как зло
Берете вы меня в постели
С тоской
Вы смотрите потом в окно
Ну да,
Увидимся на следующей неделе...
ЖЕРТВА ФУТБОЛА.
Проявить решил характер,
На футбол переключил...
Вот лежу теперь в палате,
Шевельнуться нету сил.
Слышу шёпот из-за двери:
"Нам всего пришлось зашить.
Будем в лучшее мы верить.
Может, парень будет жить..."
Врач, мои ощупав кости,
Улыбнулся в первый раз:
"Ни о чём не беспокойтесь,
Здесь никто не тронет Вас."
А сегодня навещала
В тихий час меня жена.
Поправляла одеяло,
Спрашивала насчёт сна.
Что болит и как тут кормят,
Как жуётся без зубов.
И что чувствовал я в коме,
Сколько наложили швов.
"Позабудь всё, что случилось.
Знаю, ты меня поймёшь.
Я слегка погорячилась,
Да и сам ты был хорош..."
Вот опять мне на бок надо.
До чего же злой укол!..
Ну скажи, какого ляда
Вздумал я смотреть футбол?!
Во вселенной моего сознания,
Среди тысяч тусклых островов,
Нечто есть.
Его
не осязаю я
И к нему
не подбираю слов.
Дремлет, спит оно в спиралях огненных
И зияет звонкой пустотой,
Грозное,
неведомое,
темное,
Страшное
своею немотой.
Она, клянусь, милейшая особа,
И у нее - достойнейшая стать;
Заворожит и чудака, и сноба,
И жлоба, поминающего мать.
Ах, двигается как она особо!
Кто может грациозно так ступать?!
О, я готов стеречь ее до гроба!
Дорогу к ней пусть позабудет тать!
Наездников раздетых напрягая,
Она в реке купается, нагая,
Потом взыграв, показывает тыл;
Волос трясет величественной гривой
И иноходью томною, игривой,
Спешит в табун - и след ее простыл.
Да, признаЮсь, я грешен, грешен, грешен.
Влюблен как юноша, но не в жену, увы.
Вы осуждаете? Ах, осудили вы...
Казнен толпой - распят или повешен -
Я глух к змеиным мерзостям молвы.
Меня пьянит, волнует ветер вешний,
Влечет туда, к незримым берегам,
Где хор сирен, шум волн и птичий гам,
Где в вспышках молний ад встает кромешный
И где мне пасть - припасть к твоим ногам.
Как пытка эта тянется неспешно!
Я предаю и предаюсь греху
У мира на виду и на слуху.
Грозит перстом всевидящий, нездешний,
Заступник милосердный наверху.
Я теряю тебя, как частицу души,
Каждый миг, всякий раз, понемногу.
Только кто и когда от тебя отрешит,
Кто укажет к спасенью дорогу?
Кто заглянет в глаза и отпустит мне грех,
Милосердной рукой прикасаясь,
Так, чтоб я позабыл радость давних утех
И не вспомнил о ней, просыпаясь;
Чтоб заснув, я забыл о тепле твоих губ,
Тонких пальцев и шелковых прядей,
А проснувшись здоров был, как пробковый дуб,
Тих, как сытый удав в зоосаде;
Чтобы нескольких дней и недолгих часов
Стерлись в памяти тайные числа,
Чтобы взгляды твои - откровенья без слов -
Показались лишенными смысла?
Я теряю тебя, но не память свою,
Я терзаюсь незримой пропажей
И пьянящую влагу без удержу пью,
Упиваясь убийственной блажью.
О, Вечерний Ростов!
Я тебе отдаю дань времён.
Их тени могучие
Прошли мимо тучами
И выпали где-то грозой.
Твои пышные улицы -
Стали быстро пусты...
А над мостами -
Вспыхнуло пламя воды.
На больших площадях
Нет громко кричащих людей,
С темнотой они спать разошлись...
В парках смолкли грачи...
Ночью - вижу из окна -
Над городом туман.
Он словно пышной периной
Окутал наши дома.
И пышные улицы,
И все городские мосты,
И площади, парки...
Всё, кажется, снится мне
В заботливом пламени ночи.
Я смотрю из окна
И всё чаще повторяю слова:
О, Вечерний Ростов, -
Как люблю я тебя!
зима 2008год
Навеяно Фениксом...
Крылатой душой
Я когда-то летала крылатой душой,
Убегая от жизни, любимых теряя...
Я искала пути возродить, что давно улеглось
Старой пылью на ветхих преданиях.
Я бродила по свету,
Полёт свой немой продолжая,
Но столкнулась внезапно
С синевой твоих глаз...
Из века прошедшего в миг настоящий
Ворвалась забытая сказка для нас:
Про то, полюбить как старалась
И то, как пыталась не потерять.
Наверное, времени бумеранг возвратился,
Чтобы всему повториться опять...
Но сердце прониклось старенькой сказке,
С болью кидаясь в свой новый
смертельный роман.
22-24 января, 2013 год
О, Великий Создатель!
У тебя я совета прошу.
Пред тобой преклоняю колено
И тебе свою душу дарю.
Скажи,
Что всё в этом мире тленно,
Что пленники мы мечты,
Что мчимся по жизни мы спешно,
И почему забываем, как пахнут цветы?
Скажи,
Почему далёкие звёзды ведут меня по тропе?
О ком шепчут мне белые ночи?
О чём мне поют снегири?
Скажи,
Зачем мы в сердцах зажигаем огни?
И где те скалы, что разрушают наши миры?
Скажи,
Что же такое любовь до гроба?
И долго ль меня одиночество будет бить?
Скажи,
Для чего жизнь мне дарована?
И почему я не могу полюбить?
Почему, и зачем, и о чём...
Как легко перепутать вопросы.
Но ответ я хочу получить на один:
Отчего горящие льются слёзы?
Осень, 2012 год
Что мы знаем об Ангелах?
Восседают на страже, и
Мочат в лоб ли, на флангах ли
Сонмы сущностей вражеских.
Ну а эти, от напасти
Кроют нежным покровом, и
Садят розы и кактусы
Как колючие проволоки.
Мастерят баррикады из
Тростника и осоки, и
За высокой оградою
Охраняют высокие
Чувства: ласковость, трепетность.
Держат нас под прицелом, и
Лук снимают, и крепят нас
Чудотворными стрелами.
Очень славные малые
В шароварах голубеньких.
Пусть хранят нас и балуют,
Всех влюбленных и любеньких!
Люблю бродить по "зарослям и мхам"
"Восточноевропейского полесья".
Цветет "обыкновенная ольха",
"Лес лиственный" сменяет "хвойный лес", я
Привычный к "климатическим условиям"
Родимого "умеренного пояса",
Иду, "парнокопытных поголовия",
Что мирно из "болот равнинных" поятся
Покой не нарушаю. Рву "соцветия
опушечных фиалок" для гербария,
"Сосна обыкновенная", одетая
В "кору обыкновенную" груба, и я
Сажусь под ней, букетом опьяненный
"Древесных смол" в "наружных перидермах",
Под кучным сводом "кроны разветвленной"
Скрываюсь от "осадков атмосферных".
"Олень обыкновенный" ищет корм
В сухих снопах "дикорастущих трав", а я
Ищу хоть мелкий след лиричных форм
В сухих разделах книги "География"
Мы ждали бума ль, пика ли
Зимы, квашнею хлюпая.
Пожалуйста, накликали:
Пришла погода лютая.
Прицельно бьет мушкет зимы
Своей студеной пулею,
И мечемся как гедзи мы
От улея до улея.
Суров холодный градус, но
Освобожденным школьникам
Так празднично, так радостно,
Сидят по подоконникам,
Как зрители за стеклами,
Глумятся над прохожими:
С простудами и соплями,
Белеющими кожами,
Перхотами, икотами,
Дрожащими поджилками,
Заглохшими Тойотами,
Замерзшими мобилками,
Кривыми, неказистыми
Фигурами, но лицами
Румяными и чистыми
(Почти по Солженицыну).
И я, одетый в сasual,
Под валенки ватину вдев,
Спокойно раньше хаживал,
А нынче бегать вынужден.
Среди известных средств коммуникаций,
Мне хуже всех дается телефон.
В него так трудно искренне общаться,
Не сковывая реплики и тон.
Я лучше обниму тебя при встрече,
И расспрошу про все, что было за год.
И расскажу свое. Живые речи
Живым бальзамом нам на душу лягут.
Я лучше подарю тебе подарок,
Отличный от китайского дерьма
И денег. Без поправок, без ремарок,
Мол, на, купи чего-нибудь сама.
Ты упрекнешь, что я опять наскоком,
Что до седин дожил, а не прагматик.
И мы поспорим под мартини с соком
И мой любимый крабовый салатик.
Но жизнь - в спортклубе лента беговая.
Мы снова встанем, каждый на свою.
Здоровья, счастья, сил тебе, родная,
Целую, Happy Birthday, моя You!
Небесный мир застыл навек,
Замёрз огонь воздушных рек,
И райский сад засыпал снег
Из серой тучи.
И мир земной, увы, застыл,
Угас людской кровавый пыл,
И из земли не тянут жил -
Оно и лучше.
В подземном мире - тишина,
Простилась грешным их вина,
Во мгле веков лежит страна
Жестоких сует.
А где мораль? Морали нет.
Таких картин не видел свет,
Что в полнолуние поэт
Живописует...
Написать о любви? Не вопрос.
Хоть изъезжена тема давно.
Напишу я о запахе роз,
Что от счастья пьянит, как вино.
Сочинить бы покрасочней мне...
"Я тону в синеве твоих глаз.
Помнишь, ночью при полной луне
Будто звёзды шептали о нас,
Что начертано было судьбой
Повстречаться в безликой толпе,
Чтоб любовь пробежала искрой
От души моей в сердце к тебе.
Мы в единстве различий сошлись,
Ты и я - словно пламя и лёд,
И сейчас наши крылья сплелись,
Даже если разлука нас ждёт.
Так безумно и слепо люблю,
Без тебя не прожить мне и дня..."
И в конце я банальность влеплю
Типа "Вечно до гроба Твоя".
Целый стих о накале страстей
С шелухой поэтичных прикрас...
Нет занятия, в общем, пошлей,
Чем писать о любви на заказ.
А кто сказал, что будет просто?
Не обольщайся понапрасну.
Смотри - покрыта кровью красной
Ограда старого погоста.
Здесь много судеб... Светло-алым
Отмечен путь таких, кто Верил,
Перед собой не лицемеря,
Наверх карабкался по скалам.
Есть те, кто с пылкостью завидной
Кричал о Праве и Свободе.
Теперь, согласные природе,
Они смирились с очевидным.
И те, что в скуке поучали
Других о тщетности усилий.
Каков итог? Они приплыли
К тому же самому причалу.
Ты лишь одно запомни твёрдо:
Упав, подняться очень сложно.
Ищи дорогу осторожно
К небесным далям мира мёртвых.
Опять споткнулся? Что ж такое...
Вздохнёшь - и снова через силу
Пойдёшь по ветхому настилу
Моста, ведущего к Покою...
В погоне дней бывает тяжко
Нести по жизни ясность духа,
Несчастлив тот, чьё сердце глухо...
Начнём, пожалуй, мы с растяжки.
И через боль, страданья тела
Отпустим разум птицей вольной...
Постой... не надо, мне же больно!
Ты лучше сам растяжку сделай.
Одним ударом с разворота
Собью случайно вазу с полки,
Прекрасна радуга осколков
В финале краткого полёта.
Мой друг, не оскорбляй мне слуха!
Твой дух, смотрю, в оковах гнева.
Не ты ли сам при блоке слева
Под мой удар подставил ухо?
Опять прыжок - ах, как неловко!
И как болезненно паденье.
Надеюсь, это растяженье...
Благодарю за тренировку.
Хоть отдых мной вполне заслужен,
Но тут убраться б надо вскоре.
Душа прозрачна, словно море...
Могло ведь быть намного хуже...
Всенепрощающая мою страсть строптивица
Ночами пишет ледяные эпиграммы,
Как только может чувству едкому противится,
Предпочитая гордый нрав прекрасам драмы.
Очертит тушью новой строчки изначалие,
С пера смахнет небрежно каплю черной влаги.
Она умна. На взгляд, неведомы печали ей,
Но тщетность маски отразится на бумаге.
Свою хозяйку, своенравную, надменную,
Ничем не выдаст колкий смысл каждой фразы,
Но трепет сердца лучезарного, смиренного
В дрожаньи почерка, в изгибах тонкой вязи.
Во всех веках, прошедших, нынешних и будущих,
Она появится, скрывающая чувства.
И в Сеть заманит перепиской интригующей,
Как воплощением нездешнего искусства.
Материала слишком мало,
Чтоб создать шедевр
Из несмелого начала
И последних мер.
Предпринять немного надо
Специй и приправ,
И тогда вас ждет награда
Из лавровых трав.
Вы - модерн и ностальгия,
Коль найдете суть.
И захочет вся Россия
Вникнуть в вашу муть.
Так лепите же скорее
Неостывший слог,
Чтобы рявкнуть в свое время
Как больной бульдог.
Проявите актуальность
В знаниях любви,
И тогда на вашу крайность
Скажут: "C`est la vie"...
Торопитесь стать мудрее -
Яд налить в бокал...
Оглянитесь! Без затеи
Найден материал!
Молчанием окрашенный рассвет
Приносит жизни хладные тревоги,
Переступая скользкие пороги
И совести чуть дребезжащий след.
Свои законы небу огласив,
Он в суете скончается внезапно,
Слезой на землю осторожно капнув,
И никому надежды не привив.
Но есть мечты в удушливых сердцах,
Они таят ничтожное знаменье,
Грозу и даже скорбное затменье.
Чтоб принести расплату, суд и страх.
О Господи, не дай же оказаться
Мне зрителем убийственной поры,
Когда рассвет несет свои дары
И явственный приказ со всем расстаться.
Я не прозой пишу, а кровью
О раскрытых людских грехах.
Мой порок сродни многословью,
А картины - о чуждых мирах.
Трубки мыслей вставлены в вены:
Их выдергивать проще, чем жить.
О, артерия с пульсом измены,
Помоги же мне не согрешить!
Слишком трепетно точит совесть
Обнаженную рифму строки...
Я не прозу пишу, не повесть,
А разбросанные мирки.
Два монаха в одну ночь
Плачут монахи рыдают монахи
Они потеряли любовь.
Агата Кристи "Вечная любовь"
Давно нет женщин и утех.
Два толстяка лишились сна.
И манит братьев, как на грех,
Оголубевшая луна.
Тяжёл сердец усталых стук,
Но рясы чёрные долой!
Под скрипы свечки свет потух.
И слабый пол был в келье той.
Сто лет назад подземный ход
Прорыл хитрец-протоирей.
Два толстяка, обрушив свод,
Исчезли в сумрачной дыре.
Один чуть глубже проскользнул,
Другой застрял - ни встать, ни сесть.
Вот так в ту ночь голубизну
Настигла дьявольская месть!
23.01.2012
***
Из тёмных разума закоулков
Стихи неспешно, но деловито
Выходят с мыслями на прогулку.
Но беззаботность давно забыта.
Их поджидает с сачком охотник,
Желая выставить к обозренью.
Готовит клетку умелый плотник.
И совершается преступленье.
Одни сбегут, но иные всё же
Свободе вскоре рукой помашут.
Мир прежний полностью уничтожив,
Работорговец доволен даже.
Но не поёт соловей в неволе.
Стихи, однако, другое дело.
Их понуждают делиться болью,
Причём пронзительно и умело.
Одних пригладят, других - напротив.
На всякий вкус наберут товара.
Теперь не скроются в тёмном гроте,
Тем паче в сумерках будуара.
Как пирожки только что из печки
В базарный день разбирают дети.
Живой товар нетерпим к осечкам,
Ведь покупатель изъян заметит.
Уже давно утомлён охотник.
Он сам заложник системы этой.
И гроб ему заготовил плотник,
Что видел много таких 'поэтов'...
14-15.05.2012
Под пение электропроводов
Прекрасная черёмуха цвела.
Её боготворить я был готов
За то, что, как и ты, она мила.
Гроза и ливень смыли этот шарм,
Опали белоснежные цветы.
Не с ними ли в душе погас пожар?
Не грубость ли заставила остыть?
Она, дай срок, по-новой зацветёт.
А провод напряженно станет петь.
Но чувства не отправятся в полёт.
Опав однажды, больше не поспеть.
21.05.2012
***
Чёрные руны выводит на снежных одеждах
Ранняя оттепель, талой уносит водою
Всё, что когда-то вселяло мне в душу надежду,
То, что когда-то мы вместе считали мечтою.
Мелким дождём небеса проклинают дороги.
Рвутся тропинки протоптанных тоненьких нитей.
Чувства, порою, я знаю, стоят на пороге,
Шепчут: "Решитесь: порвите нас или верните!"
Танго алмазных узоров мороза на стёклах
Стёрто слезами ушедшего в прошлое мира.
Смылся румянец со щёк - был он соком от свёклы.
Сердцем пустынных ветров ныне бьётся Пальмира.
Всё, что когда-то вселяло мне в душу надежду,
Ранняя оттепель талой уносит водою,
Чёрные руны выводит на снежных одеждах.
Их мы когда-то с тобой называли мечтою...
09.01.11
Девочка-тётя
(в плаще, с маникюром,
С бантиком алым на шляпке бумажной)
К поезду мчится аллюром винтажным -
А на ходу поправляет бюстгальтер
И каблучками ломает
Улиток...
Вены дождя упираются в крыши,
Гемоглобином пропитаны тучи, и
Вьются над рельсами мыши летучие -
Юные рожицы - взоры седые,
Девочку в путь провожают...
И что же?
Девочка-тётя спешит, словно кошка,
(Как для неё это важно, представьте!)
Место занять у окошка в плацкарте -
В этот чихающий осенью вторник
Девочка-тётя прощается
С миром...
Поезд пустой отправляет с платформы
Строгий кондуктор - глазища из стали
(Отнял билет, для проформы, у ляли!)
Станция 'Жизнь' до утра отдыхает,
Ветер волочит лузгу
По перронам...
Девочка-тётя
(в плаще, с маникюром,
С бантиком алым и сердцем отважным)
Шмыгает жалобно носиком влажным -
И, обагряя оконце помадой,
Девочка-тётя прощает нас...
Тоже.
Поплачь, сестрица, я готов:
В моей жилетке рукавов,
Что в небе синем облаков,
Что над Атлантикой ветров,
На солнце - пятен...
На вязь бессвязных полуснов,
На вытачки бессонных слов...
Пусть солона твоя вода -
Мотив понятен! -
Пролей историю свою,
Я не предам, не засмею -
В моей жилетке, как изъян,
Зияет столько старых ран
Из-под заплаток,
Что даже грусти океан,
Невольный, может быть, обман,
Впитаю тайно, а в карман...
Волью остаток.
Не жди, сестричка! Я готов -
В моей жилетке рукавов,
Что в доле женской - дураков,
Что на кандальниках - оков,
И по привычке
На строчки бешеных стихов,
На складки выцветших понтов,
Хоть и горька твоя слеза,
Поплачь, сестричка...
Я стану ожидать...
И даже буду рад,
Когда насупит ночь
Последнего суда,
Ведь десять лет вдвоём
Не лучший адвокат.
Ты спросишь: Изменил?
А я отвечу: Да...
Шельмуется игра
Валетом в рукаве,
К чему твоих скорбей
Печальный пересказ?
Ты ниточку судьбы
Продёрни по канве
Не завтра,
А сегодня
И сейчас.
Шестёркой перебьёшь
Козырного туза
И по живой крови
Разрежешь наш портрет.
Я преданным щенком
Взгляну тебе в глаза
И прошепчу: Прости...
А ты ответишь: Нет!
Я подойду к тебе,
И руки опущу...
Ты в гневе закричишь:
Проваливай! Не лезь!
Не хочешь - не прощай,
Я сам себя прощу...
Наверное,
Когда-нибудь,
Не здесь...
Приспело, любимая, в час полунощный
За крест ухватиться? За животворящий?
Юродивый сгинет, гордыня обрящет!
Точи-ка топор свой острее и площе -
Обтёсывай жало!
Как мило - отступнику в сердце с любовью
Поглубже заехать распятием острым,
Потом провернуть с выражением постным,
Чтоб раны сочились солёною кровью
В божественном танце...
Сопя, наблюдать за движением массы
Горячей, густой, обагряющей склоны...
И вот уже залиты сплошь пантеоны,
А вороны, каркая, строят гримасы
И славят Успенье...
Под клёкот любви из гробниц своих мощи
Восстанут, взалкавши пролитого сока;
И тут... Откровенье настанет до срока -
Твой нимб о гордыню ударится жёстче,
Чем раб убиенный.
Carpe diem
А ты помнишь то звездное небо,
Что сияло в тот вечер над нами?
Я пыталась отыскать созвездия,
Ты, смеясь, удивлялся, какая я...
В ту минуту не знал ты, наверное;
Да и я, ровным счетом, не ведала,
Что ни звезд, ни комет не искала я,
А из уст твоих слова нежного.
Тишина, помню, в воздухе таяла,
И ни звука, ни шороха не было.
Точно вся поднебесная плакала,
Точно плакала вся вселенная.
Точно нет и не будет более
Судеб двух, похожих на наши две,
Когда любит она, но безмолвствует,
Когда чувствует он, но не верует.
А сейчас, после стольких сомнений
Как хочу в нашу ночь я вернуться!
Чтоб сказать тебе самое верное,
Даже если услышу грустное.
Так, пожалуйста, люди, не бойтесь,
Никогда не теряйте мгновения.
Ведь узнать равнодушие больно,
Но не знать о любви больнее...
декабрь 2005
Все равно
Мне все равно, что ты не знаешь
Всего, что у меня в душе.
С тобой как в сумерках плутаешь:
Идешь на свет - но вновь во тьме.
Мне все равно, что ты не слышишь,
Как имя я твое шепчу.
А если звук толпы чуть тише,
Услышишь? - Я понять хочу.
Мне все равно, что, засыпая,
Лицо ты вспомнишь не мое.
Другие были, есть другая...
А, может, будет? - Все равно!
Мне все равно, что отвечаешь
Ты лишь тогда, когда спрошу.
Не жаль мне, что не понимаешь,
Как дружбой нашей дорожу.
Мне все равно, что не стремишься
Со мною время проводить
И что, когда освободишься,
Не мне спешишь ты позвонить.
...Но знаешь, если вдруг когда-то
Откроешь сердце ты свое,
О, как тогда я буду рада
Сказать, что мне не все равно.
апрель 2007
Прощание
Жизнь моя - игра или всерьез?
Небо не дает ответа.
Лучше б ты не видел моих слез,
Лучше б я сама прошла сквозь это.
Легче мне уйти и никогда
Глаз твоих не встретить больше нежных.
Страшно мне не слово "навсегда",
Страшно мне с тобою быть, как прежде.
Вновь почувствовать дыханье,
Губ твоих знакомое тепло.
Разум ведь ничто пред осознаньем:
В этой жизни я любила одного.
Только не держи меня, не надо:
Жалость не заменит мне любви.
Счастлив был мгновение - я рада,
А века из сказок - видно, не мои.
Жизнь моя - игра или всерьез?
Вряд ли кто-то объяснит мне это.
Но в глазах моих не будет больше слез:
Слезы об ушедшем безответны.
март 2007
Игра
В моих глазах не повстречаешь боли
И гнева тоже не ищи.
Как сложно мне играть героя
С растерзанным куском души.
Но я смогу - не сомневайся!
Сыграю сцену до конца.
Я выпью чашу этой фальши
И докажу, что вновь жива.
Не думал, что за месяц позабыла?
Не верил, что сквозь все прошла?
А я смогла - и знаешь, милый:
Жизнь без тебя не так плоха.
А той дурехе, что с тобою рядом,
Скажу: счастливого пути.
И ей твердишь про звездопады?
А бросишь - через два дня? три?
Я, может, и глупа, но мне признайся:
Зачем так низко, зло играть?
Ведь очень просто просчитаться,
Ты можешь много потерять.
Ведь в том огромном, длинном списке
Твоих прошедших, будущих побед
Нет и не будет самой близкой,
Способной полюбить на век.
И вот когда ты осознаешь это,
Когда поймешь, что молодость прошла -
Ты моего не спрашивай совета.
Несчастен тот, в ком умерла душа.
март 2007
***
В.Г.
Тебя не касались шумные споры,
ты смотрел в даль Заповедного моря.
Вокруг уточняли, когда бьют бокалы
и что мог курить, например, падший ангел,
и шутки ждали, что ты их оценишь.
Сияла люстра, мелькали искры,
по жёстким лицам сбегали тени.
Пожалуйста, не старей так быстро.
Пожалуйста, не покидай нас часто.
Поверь, мы отвыкли от вида улыбок,
мы делали вовсе не то, что могли бы,
и сил не хватало устроить праздник.
Но ты вернулся из долгих странствий,
и эта жизнь безусловно станет
осмысленней, ярче, пока ты с нами.
Пожалуйста, помни, что ты прекрасен.
Пожалуйста, помни, что есть весна.
***
* * *
Тот, кем я был убит,
хотел меня забыть,
вдруг это удалось,
теперь он знаменит.
Мой недоступный враг --
участник лучших драк.
В руках он держит нить
дел, как земную ось.
------------------------
* * *
Конец зимы, и небо в тучах,
и люди выглядят замученно,
и солнце -- тусклая монета.
Жду подходящего момента
сказать "я по тебе соскучилась".
Вопрос: а дальше будет лучше?
Придёт усталость, запятой
свернётся рядышком со мной
и очарует пустотой.
Над крышами наверняка
продолжат вахту облака.
Любимый кактус расцветёт --
вот счастье мне на год вперёд...
Так мой герой меня поймёт?
За сотни вёрст -- меня поймёшь?
В конце зимы бывает дождь.
В конце концов бывает ночь,
а нас
разъединяет
ложь...
---------------------------------
* * *
Творить поэзию на конкурс?
я не боюсь
что критики съедят мой опус
я разберусь
за что мне тут снижают баллы
и обзывают графоманом
а может нет
но мой шЭдевр оставит алый
горящий след
в чужих мозгах! мировоззрения
изменит он!
а я тогда сойду за гения?
со всех сторон!
меня опять несёт на рифы
я не сдаюсь
довлеют килобайтов цифры
но я борюсь
волна пусть вынесет на берег
к тому судье
кто посочувствует поверит
как сам себе
я знаю истину в итоге!
пусть мне хамят
и ставят с головы на ноги
мой результат!
стихи мне посвятят потомки
за то что здесь
я бился так об тэйбл долго,
что бедный фэйс.
---------------------------------
Давно нас окружает бесов рать.
На ушко шепчут: "Надо потреблять!
Усилия на это все направьте-
Одеться красивей, сытней пожрать!".
Алексей Беляев. 2011-06-08
В канаве покидал он белый свет.
Да в тишине-зазорного в том нет.
Другой же умирал под плач да стоны-
Лишь в землю гроб-тотчас делёж монет.
Алексей Беляев. 2011-08-09
Уйду в пустыню, прочь я от людей.
Там позабочусь о душе своей.
Без искушений легче быть светлее-
Ведь в обществе девизом служит: "Злей!".
Алексей Беляев. 2011-07-18
Сам всех сожру.
Не буду я смиренною овцой-
Безвольною песчинкою, пыльцой.
Судьбы кормило мне скорей вручите-
Без жалости всех сам сожру, с ленцой.
Алексей Беляев. 2012-12-17
Мне нравится мой городок.
И ты, мой немаленький мальчик.
И чешского пива стаканчик
И воздуха свежий глоток.
Вдруг поезда дальний гудок
Поманит, как старый обманщик
И я,словно солнечный зайчик,
Сорвусь. И пущусь наутёк.
Поплачет мой плюшевый заяц
Над розой увядшей. И пусть
А ты ещё просто не знаешь-
Я больше к тебе не вернусь.
А ты ещё просто не знаешь-
Всё это у нас не всерьёз.
И розы нелепые даришь
И бродишь за мною до звезд.
Не слышишь, как с дальних окраин
Гудит и гудит тепловоз
А в поезде тот, кто обманет,
Приехал. Позвал и увёз.
Не спрашивай-кто я, не спрашивай-где я.
Я где-то не здесь, я давно не со всеми.
Я плачу, я вьюга, и холодом вея,
Я даже сказать о любви не сумею.
Меня не зови - все равно не отвечу.
Я где-то не здесь. Где-то там, с облаками.
Я, может быть, утро. Я, может быть- вечер.
Я просто слова, что не стали стихами.
Я - ласковый дождь, простучавший по крышам.
Я ветер. Я эхо, от хлопнувшей двери.
Тебя позову я, да ты не услышишь.
Не спрашивай- кто я. Не спрашивай- где я.
Однажды я вернусь в тот дом,
Где булочки пекут с корицей
И где на полках со стеклом
Тетрадь заветная пылится.
И в ней записаны стихи.
Они тогда, из дальней дали,
Казались празднично легки
И были - вечными стихами.
Как я любила старый дом.
Я в нем мечтала поселиться.
Хоть день прожить с его теплом
И внутренне преобразиться.
Сегодня я зайду в тот дом,
Где булочки пекут с корицей
Как много снега за окном
И как мне не знакомы лица!
Я знаю,что мой путь не будет длинным.
Но нарушая правила игры,
Я только начинаю путь к вершинам,
Когда другие вниз идут с горы.
Я тороплюсь, я в кровь сбиваю ноги.
Я так спешу дожить, доплыть, допеть
И я ещё не знаю, что в дороге
Сегодня суждено мне умереть.
Эпиграф:
Меня сегодня муза посетила,
Посидела так немного и ушла.
/Высоцкий В.С./
Ко мне сегодня Муза заходила,
Была не долго: час иль полтора.
За жизнь, за мужиков поговорили
И водки выпили стаканчика по два.
Затем она, поднявшись, пошатнулась,
Икнула пьяно и рванула вон...
Лишь скатерть белая, как облако, взметнулась
И полился хрустальный перезвон.
Посуда бьётся - это на удачу!
И водки в доме лить - не перелить.
Вот только не могу решить задачу:
Одной без Музы - пить или не пить?
Какая прекрасная грустная осень!
Беспечно роняет листву календарь;
Всё чаще мелькает кудрявая проседь,
И холодом тянет янтарная даль.
Мне жизнь подарила четыре мгновенья:
Мгновенье - рожденья, мгновенье - любить,
На миг испытать торжество вдохновенья
И терпкую горечь утраты испить.
И вот уже осень дождём расплескалась.
Как много хотелось! Как мало осталось.
Слезой виноградной на землю пролиться,
Чтоб ранней весною лозой народиться.
Осень, 2012
Танцует танго вьюга-завируха,
Firulete* рисуя на стекле.
В моей душе так холодно и глухо,
Как будто я одна на всей земле.
Безумен вихрь в этом танце страсти,
Он рвёт и комкает седой небесный свод.
Мир погрузился в белое ненастье
И стонет дни и ночи напролёт.
Окно открою - пусть ворвётся вьюга
В мой опустелый и печальный дом,
И мы, обнявшись, словно две подруги,
Станцуем танго памяти о нём.
*Firulete- фигура аргентинского танго.
12.12.12
Ухожу не прощаясь, наверно, давно пора.
Хлопать дверью не стану, не стоит оно того...
Я не буду скандалить - считай, тебе повезло.
Ты ведь все понимаешь, ты знаешь, молчание - зло.
Ты такой же как я, тебе тоже земля - мала.
Ты уверен и горд тем, что рано встал на крыло.
И взлететь удалось, пусть не сразу, но - высоко
И в запасе есть порох и до потолка далеко.
Мы смотрелись друг в друга, как смотрятся в зеркала:
Повторяли ошибки, смеялись и шли на дно.
Жизнь крутила проектор, мелькала немым кино -
день за днем, кадр за кадром, по принципу домино.
Мы неслись, одурев, закусив до крови удила,
По чужим головам - мы зверели и нас несло.
Мы поставили души на призрачное зеро,
Мы играли ва-банк, но сорвало банк казино.
...
Я не помню с какого рожна вдруг открылись глаза,
И до нас с отвратительной ясностью все же дошло -
Мы убили друг в друге надежду и веру в добро,
Мы пустышки, мы два близнеца: ты - никто, я- ничто...
90
Ведех Д.Йоль0k Оценка:9.82*7 "Стихотворение" Поэзия
"Silent night, holy night!
Shepherds quake at the sight..."
Joseph Mohr
Привет. Прости.
Я заблудился
в тишине.
Не отвечаю на звонки - не слышу.
Зато я вижу как по красным крышам
змеятся речи тех кого уже...
Поздравили
с грядущим
Рождеством
В хлеву, в яслях, и обрекли на жертву,
И агнцы, чувствуя величие момента,
Убрали морды от корыт с овсом.
А я... что я? -
Паршивая овца.
Выплачиваю дань клоками шерсти,
Считаю сколько волосков до смерти,
и прячу выражение лица.
Святая ночь,
без края и конца.
Бездомным котенком скитается осень
По улочкам старой души,
Где тени туманов и легкая морось,
Где горечью пахнет самшит...
Продрогшие сказки в потрепанных шалях
На лавочке возле сосны
Мечтами и крошками воспоминаний
С рук кормят пугливые сны.
И свет фонарей неуверенно-нежен
И окна распахнуты - ждут!
А слезы на стеклах остались от прежних -
Давно улетевших на юг...
Дымок над чашкой. Полная луна
кусочком сахара утонет в темной гуще,
мешаясь с терпкой горечью грядущих
Ночей и дней, где пустота окна
Задрапирована вуалью всемогущей
Красивой лжи. Холодная стена,
Дотлевшая до фильтра сигарета
И одиночество - абсурдная цена
За право не ложиться до рассвета.
Казалось - ни к чему нам пули и гранаты:
За вечный мир сражались деды и отцы...
Но вновь бегут сквозь дым, сжимая автоматы,
Племянники мои, подросшие бойцы.
Уйти бы вместо них, презрев седые годы, -
Не ради орденов, а за свою страну...
Над сонною землёй рокочут вертолёты,
И это - смертный бой, а не игра в войну.
Где серые летят метеориты
Сквозь облака и ультрафиолет,
Мы будем живы, если не забыты,
Пускай по списку нас давно уж нет.
Земного грома не слышны раскаты,
Сиянье звёзд, вращение планет...
Конечно же, мы встретимся когда-то,
Но дорогие, не спешите вслед.
О прошлом не тоскуйте со слезами,
Ведь жизнь прекрасна и даётся раз...
А мы грустим и радуемся с вами
И, ближе к Богу, молимся за вас.
Когда случается беда
И кажется, что нет спасенья,
Так трудно верить иногда
В саму возможность возрожденья.
Бывает, что в последний час
Уже у самого предела
Грядёт иная ипостась,
Гармония души и тела.
Не будешь вечно молодым,
Но разве трудно стать отважным?
Как часто методом простым
Приходим мы к решеньям важным.
Ведь и зимою тает снег...
Пусть очень трудные задачи,-
Ищи опору, человек,
В неотвратимости удачи!
Здесь ты проходила. Помнит проулок
Твоих каблуков молодой перестук.
Унынье моих одиноких прогулок,
Дождя перебранка и вишни в цвету.
Как отблеск твоих мимолетных улыбок,
Те беглые блики на мокром листе.
Ах, сколько за мною грехов и ошибок
Печальной обузой влачатся, как тень...
Походки твоей легкокрылая живость.
И вся ты - стремленье, подобна лучу.
Я поднял глаза - и душа обнажилась,
На миг показалось - я тоже лечу.
Как вешняя вишня белеет победно
Над слякотью буден, над грязью забот!
А тополь корявый в обрубках побегов
Усталым плечом подпирает забор.
Дождем легконогим весна отшумела,
И в рытвинах всклень - ледяная вода.
Листва молодая лопочет несмело
0 том, что не встретиться нам никогда.
О чем молчит поникшая трава,
Чей вырост буен, а расцвет недолог?
Какую злую тайну естества
От нас таит ее зеленый полог?
Каким путем почти из ничего
На диком камне ржавого откоса
На краткий миг справляют торжество
Земной любви чертополох и роза?
Из мертвых глин, из илистых болот,
Из пустоты, из мусора и тлена
Рождает жизнь свой небывалый всход,
Где каждый лист является вселенной.
Клубится над землей зеленый дым,
Возносится над вечностью скудельной
Сцепление живого с неживым,
Союз миров в соитьи запредельном.
Молчанием разговорю траву.
Она прошепчет, что пора прощаться.
Как сладко чувствовать - еще живу,
Как горько знать, что скоро - возвращаться.
Цветок
Цветок не знает, как его зовут.
Тем более, конечно, по-латыни,
Ни вечности не знает, ни минут,
Не ведает греха и благостыни.
Всю землю ощущая под пятой,
Как будто зван на праздник мирозданья,
В ночи перекликнётся со звездой
На бесподобном языке молчанья.
Его шутя пчела плодотворит -
Посланница иного измеренья.
Он, кланяясь, весь мир благодарит
За диво жить, за тайну со-творенья.
Его ласкает лёгкая вода,
И лунный луч в ладонях согревает.
Ему, пожалуй, горе не беда,
Когда в свой срок, поникнув, увядает...
Живём, терзаясь, каясь и греша,
Всё всуе наделяя именами...
И огорчённо кружится над нами
Цветка осиротевшая душа...
Весна. Бессонница. Черемуха в цвету.
Злой перестук колес, пророчащий разлуку.
Безумный соловей в крыжовенном кусту
Кует набор рулад в отместку перестуку.
Черемуховый снег так сердце холодит.
У почернелых шпал томится подорожник.
Все ближе жесткий гул. Раскатисто гудит.
И дрожь - как тайный плач - вдоль колеи встревоженной.
Черемуха - любовь. Вдыхай и соловей.
Смотри цветные сны, не прикрывая веки.
Тоскуя, тишину терзает соловей,
Весь застарелый лёд ломая в человеке.
Черемуха, цвети, не торопись опасть.
Благоуханный бал в белеющих потемках.
Как дальний гул, в зарю укатится напасть,
Встряхнется человек и ночь отбросит, скомкав.
Бредет он наугад. В росе или в слезах?
Тропинка, словно жизнь, в извивах и изломах.
Есть горечь на губах, отчаянье в глазах.
Но - сердце нараспах, там - целый лес черемух...
Когда багровым наливается заря,
Окрашивая в кровь бездонные моря,
Когда метели пели песни о любви,
Которой не познать людям Земли,
Он и она, попавшие под дождь,
В попытках удержать мороза дрожь,
Забыв на время о печали и ненастье,
Любви взаимной познавали счастье.
И думал Бог, сидя за облаками,
О том, что счастье создаем свое мы сами.
Что даже Он не властен над любовью.
И расступилось небо цвета крови...
Сердце может простить,
Сердце может забыть,
Но нельзя полюбить,
Если сердце болит,
Если яд твой в крови,
Если больно до слез.
Ведь нельзя полюбить,
Если в сердце мороз...
Одиночество нас уничтожит.
Мы с тобою в чужом краю,
Но достать тебя слово не может,
Разбиваясь о стену вьюг.
Не избавиться нам от оков
В этом страшном холодном сне.
И согреть нас не может любовь.
И от этого страшно вдвойне...
Я кричу тебе громко: "Люблю".
Воздух в легкие иглами колкими.
Эту муку, сквозь слезы, стерплю
И к ногам твоим лягу осколками.
И как прежде, ускорив свой бег,
Пробежишь, раздавив все осколки.
Только пыль от былых чувств к тебе,
Словно яд, оставляет вкус горький...
Мы так хотим счастливо жить.
Слепые тоже хотят видеть.
Хотят полезными нам быть,
А мы стремимся их обидеть...
"Они уроды!" Кто сказал?
Слепые - не калеки! Люди!
Тебя никто не унижал -
Они же слышат смех повсюду.
Слепые тоже хотят жить
Счастливо, весело, любимо.
Хотят страдания забыть.
Для них увидеть мир - ценимо!
Бесстыдство свойственно двуногим
В наш просвещенный ложью век.
И все страшней и беспощадней
Его стремительный разбег.
И каждодневно, ежечасно,
И каждый, каждый новый миг
Порок безумья и разврата
Являет свой зловещий лик.
Но я спокоен. Все известно.
Упрямо жаждет мир конца.
И все изыски новой моды -
Нарядный саван мертвеца.
Как ястреб нас судьба хватает.
Не избежать ее когтей.
И помешать ее полету
Иль изменить, хотя б на йоту,
Течение трагичных дней
Не в силах человек, ей-ей.
Но лишь пройдет пора невзгод
И забываются напасти.
И снова мы плодим заботы,
Спешим домой и на работу,
И снова закипают страсти,
И жизнь, как будто, в нашей власти.
Но ястреб в небе все кружит.
Беспечных пташек сторожит.
Сейчас ноябрь на дворе...
Все отцвело и отдышало,
Готовясь отдохнуть устало
Заснув в холодном декабре.
Но все опять пойдет сначала
В бегущем следом январе;
Чтоб несмотря на вой метели
Снег начал таять в феврале,
И озорная трель капели
Терялась в мокнущей земле.
Навстречу солнцу и весне
Спешат ветра, сдувая стужу,
И зелень робкая наружу
В апреле глянет на стерне.
Ну, вот опять вернулся я сюда -
В обычный мир, где глупость чернью правит,
Где золотой, безжалостный кумир
О прибыли, привычно нам картавит.
Политике, налогах, сочтены
Давно приметы нынешнего века,
В котором равнозначно почтены
И дискотека и библиотека.
Толпа безликих, серых горожан
В метро, машинах, даже и с эскортом,
Предпочитает Богу баклажан;
Жует, ворует, трудится с комфортом.
Но что тужить? Ведь каждый выбирает
То житие, что может понести.
Жаль, современный гражданин не знает
Где ждет его последнее "прости".
Под выкрики рекламы и газет
Спешит набить в "Макдоналдсе" утробу.
И в суете ремонт, постель, клозет...
За годом год. До самой крышки гроба.
Насупился
облачком
синий ковчег...
Расселись грачи на березе.
Бранятся...
Горчит
подворотнями
мартовский снег,
горят
куполов
предпасхальные яйца.
Из тающей глыбы -
ручей
как челнок
снует
по шершавым заплаткам асфальта,
и глянцевой рыбой
скользит мимо ног
коричнево-сизый
уверенный
бампер.
И весь шевроле
проплывает как куль,
умеривши пыл
и утративши
норов,
в просевшем дворе
как последний жигуль
хватает баланду
весенних просторов...
И ты
от весны
захлебнувшись навзрыд,
не вспомнишь о том,
что промок и простужен...
Вперед, шевроле,
мы с тобой - корабли!
Плывем
ДО ПАРИЖУ
по мартовским лужам!
Молилась ли ты?..
Вечер,
Тишина...
Пушинкой
Встрепенулось в лампе детство,
Повеяло
От старенькой церквушки,
Вода остановилась -
Полынья
Затянута батистовой пеленкой...
Молилась ли?
Откуда и куда душа? -
А следом за молвой
Бубенчиком скатилась с колокольни...
Молилась ли?
И времени петля
Схлестнула ледяные ветви ивы,
Поймав силком
Смешную птицу-память,
И выпала,
Из плена обнажая
Корней переплетенья
И цветы
Под снегом
В том приснившемся лесу
Горбатом,
Многоглазом,
Узловатом...
И лица...
Сколько счастья намело!
Опрокинулась гладь и укрыла глубин забытье,
И рассыпались горы вдали, словно темные бусы.
Я давно за буйками, теперь это море мое
Да еще теплохода, торящего воды по курсу.
Я давно за чертой среди сине-зеленых полей,
Надо мною полуденный месяц подвешен за донце,
Белых рыб караван под водою, как клин журавлей,
Проплывает, дробя плавниками прохладное солнце.
А под сердцем - морскою звездой нестерпимая грусть,
И охранники-скаты раскинули сети-антенны...
Я когда-нибудь, - слышишь? - вернусь, непременно вернусь...
Ты дождешься... узнаешь... Ты вспомнишь меня непременно...
За кольцом горизонта качнется седой океан,
И покатятся громы по ясной, сияющей крыше...
Возвращаются все теплоходы к своим берегам,
Только память все дальше, все тоньше, все глуше, все тише...
И нет ответа на простой вопрос...
Состав толкая стрелкою минутной,
По поволоке ивовых желез
Стекает сон мучительный и мутный,
Где света - только жалкий медный грош,
Где я - забава, выдумка, игрушка...
Зачем ты, ночь, меня в тот мир влечешь?
Брось, дверцу отомкни ключом-кукушкой!
Но время - конвоир и поводырь,
Ведет-бредет, куражится к тому же,
И свет лоскутный свит из рваных дыр,
И острый гвоздь луны зачем-то нужен...
Забей! - О, как ты прав, незваный гость! -
А на горбатых крышах фосфор стынет,
Да над рекой кривится лунный гвоздь,
Да в лапы ночи впал цветок жасмина...
В Черапунджи сегодня дожди,
В Сестрорецке сейчас идёт снег.
Счастье дышит на юной груди,
А душе невозможно без нег.
Невозможны поля без цветов,
Без цепей каторжанин - живой.
Сущность жизни - лишь несколько слов:
След простынет, нальётся водой.
Будут в зимний, холодный рассвет
Плакать тучи - слеза за слезой,
И окутает лес белый цвет
И дожди разольются рекой.
И луна тёмной ночью горит,
Сладкой ночью живёт вся земля.
Тихий сон наш любовь озарит -
Там, где Ты будешь - там буду я.
Оттого-то и счастье в груди
И душе невозможно без нег...
В Черапунджи сегодня дожди,
В Сестрорецке сейчас идёт снег.
Когда радушно королева улыбнётся
И воцарится яркий свет -
Симфония "Печаль и Радость" разольётся
В ализариновый кювет.
Те дамы, что со мной игрались - воспевали
Моих врагов недобрых строй,
Стремглав к ним поспевая, дамы, всё же ждали
Со мною встретиться порой.
Не приютит природа-мать тоску седую.
А смысл быть вообще здесь был? -
Я видел бесконечность всю, живя вслепую;
Пришёл никем - никем и слыл.
Как миллион других звёзд брошенных вселенной
В поруки - на приём души,
Меня разделают как туши кусок бренной
И закопают средь глуши...
А чем была любовь? - Морями иль пустыней,
Где капля поровну ценна,
Останется навечно иль же сгинет -
Всё тешится в груди она.
Прощенье - есть рассвет! Закат греховной жизни
Уж тоже близко застывал -
На очищенье не спешили мои мысли...
Всю жизнь в конвульсии искал
Должно быть то, что сгинуло в клейме оттенков,
Но приютив трильоны гамм.
Сегодня я бьюсь головою в эту стенку,
Пусть вечно солнце светит вам.
Тишина, родное поле,
Алый солнца луч,
Тёплый воздух, воздух воли,
Небо бусых туч,
Запах утра, моря брызги,
Море без границ,
Перелёт на юг и визги
Стаи бедных птиц,
Свет в степи родной и чистой,
Дым с трубы идёт,
Утром в полюшке лучисто
Солнышко встаёт.
Ты только радуйся, живи, цвети!
Когда хорошего нет ничего,
Когда совсем уж тяжело идти -
Ты вспоминай про друга своего.
К благоговению один лишь путь -
Он жизни нашей самый громкий пир...
На годы долгие счастливой будь!
Сияй! Твоя улыбка красит мир.
Ты на мгновение вообрази:
Предел всему есть, но любовь одна,
Как будто лунный свет ночной стези
Способна петь, цвести - она жива!
Не плачь Ты и не прячься от дождя,
От бури, да хорошего всего,
И в горькие минуты бытия
Повспоминай про друга своего...
Ты погрусти, когда умрёт поэт,
Покуда грусть не возвестит о том,
Что жизнь Твоя теперь - небесный свет
И жизнь Твоя навек полна теплом.
Газели
Когда, полна любви и сил, я счастье доброе искала,
твой взор меня остановил, в нем я себя саму узнала.
Так суждено было извне, нам встретиться судьба дала,
горам, небес голубизне, цветам - моя хвала.
Когда душа к душе бредет и страстно встретиться мечтает,
то случай сам к тому ведет, становится свиданье раем.
И наслаждением любви, и зноем греют поцелуи,
и в легкой эйфории дни мелькают, обретя такую
с небес ниспосланную дань соединения и страсти,
повенчанных мечтой любви минуют злоба и напасти.
Коль повстречаешь ты её - и щедрую, и неземную,
боготвори, благодари, заслоном огради любую
попытку зависти и зла разрушить ваше единенье.
Есть и была любовь, была! Мое вам это откровенье...
27.03.2010
Говорил мне кот сердито:
Моешь каждый день корыто,
Сыплешь Вискас в мою миску,
Ну, а где же душка - киска?
Я протер весь подоконник,
Я прочел твой нудный сонник,
Я мяукать разучился,
Я в жиртрест уж превратился ...
Что за дело, где же дача
Иль уехала удача,
Не пойму - давно апрель.
Где весенняя капель?
Почему белым - бело,
Заморозило стекло?
Зря я в марте пел надрывно
Песней вечной неизбывной?
Завтра выть опять начну,
Так подай же мне весну...
Я на дачу так хочу,
Хоть и добрый,зарычу!
Когда-нибудь и я земною пылью стану,
Запомнив перед тем последний свой рассвет,
Но знаю, что всегда старалась без обмана
В делах,что на земле, Небес увидеть свет.
Отрезок жизни мал. Песчинками стекая,
дни юности ушли. Но озаряет путь
Мне радугой закат, всё также восхищая.
Я музыкою сфер вернусь... когда-нибудь.
6.10.09
Перебираю шиповник. Ягодку к ягоде - в них
память, незримый паломник, счет продолжает иных
дней, ароматом дурманных, горных ущелий весной,
розовых склонов обманных - это кустарник лихой
нежной прикинулся розой, но он и смел, и колюч
и от любви полупьяный вьется средь каменных круч.
Богатая книгами только
Унылая келья моя,
В окошко заглянет с востока
Лишь утренний солнца маяк,
Заглянет на миг и погаснет -
Останется память о нем
И будет единственной басней
Подкармливать после тайком.
Я ей не поверю, конечно.
Ей сказки одни сочинять.
Есть келья и вечера вечность,
Но нет здесь ни утра, ни дня.
Есть тени, как ворона крылья,
И книжные мудрости - есть,
Покрытые мертвенной пылью.
А жизни давно уже здесь
Нет.
В черный квадрат превращен
Экран после сотого фильма -
В зрителе каждом живет
Малевич (и, кстати, во мне)...
Пью понемногу крюшон.
Направлен куда-то взор мимо.
Все еще кажется: вот-
Вот действие будет во тьме...
В черном квадрате окна
Ловлю отражение мира,
Или мир ловит меня...
Ему оставляю бокал.
Черным квадратом - стена.
Квадратом и кубом - квартира.
Снова повсюду мазня,
Которой скажу лишь: "Пока".
Узник высоких стен -
Стол терракотовый.
Горестных тень вестей -
Призрак не лжет, увы.
Под словарем тетрадь
Прячется с пяльцами.
Нечего мне сказать,
Друг мой Горацио.
Словно впитала смерть
Книжица белая:
Как горевал Лаэрт,
Пела Офелия.
Пью с королевой яд
Жгучий: "За здравие!"
Выбор: не быть. И я,
Гамлет, отравлена.
- Мне стать, словно чайный сервиз,
Стеклянной? - я чуть балагурю. -
Из глины, из дерева, из...
Нет, я не хотела бы шкурой
Такой обладать, - а по коже
Мороз, от которого сплин. -
Я, зеркало, чем-то похожа
Скорее на камень руин.
За желтой листвы занавесой,
Под пологом тающих листьев
Вы вышли - царевна, принцесса -
В сад, словно написанный кистью.
Грохочет проспект за оградой.
Пусть время считает минуты -
Вы спрятались в шорохах сада,
В его постоянстве уютном.
Вы слышите вести от снега?
Он будет - увы! - непременно:
Грозит ветер новым набегом,
И тучи несут перемены.
И тонкие нотки печали
Проносятся лиственным вздохом:
Не лето прощается с Вами -
Чуть слышно уходит эпоха.
Что сказать, когда столько - не сказано?
Пятый раз отрастает трава...
Мы друг другу ничем не обязаны,
Маг, философ, сорвиголова...
Чтоб забыть, надо выпить до донышка
Встреч, желаний, решений бокал,-
Мой же - полон! Случайное солнышко,
Что при встрече в глазах ты искал?
...И опять в листопадах проносится
И дождями стучится в стекло -
Снова плачет, тоскует и просится
То, что с нами случиться могло.
Я у миски посижу,
Я в глаза вам погляжу:
Пусто, нечего лизнуть...
Положите что-нибудь!
Только печень я не ем,
Яйца не люблю совсем,
Рыба пахнет неприятно -
Неужели непонятно?!
"Вискас" надоел и фарш...
Дайте лучше завтрак ваш!
Что мешает ложкой Маша?
Как звучит приятно: "Ка-а-а-аша..."
На Белом море - торосов глыбы:
Под ярким солнцем сверкают дали!
Мой край суровый, мой край наивный:
Теплее - есть, но светлей - едва ли.
Застыло время в лесах бескрайних,
Где быль слепая рождает сказки:
Тысячелетий здесь дремлют тайны
В бессонных травах, в небесных красках.
И крылья легкие белой ночи
Коснутся речек зеркальной глади...
Туманов утренних тают клочья...
Вплетает Осень свет солнца в пряди...
И над искрящейся ширью снежной -
До горизонта! - звезд ярких капли...
Мой край суровый, любимый нежно:
Есть ярче - может быть, лучше - вряд ли.
Губы - в кровь.
Ветер - в душу.
Беспризорной жизни мед.
Я кусаю мякоть груши,
По рукам стекает сок.
Запах мяты, запах сена,
Журавлиной песни звон.
И раскинулась деревня
В колокольный перезвон.
И души моей порывы
Все приемлют в этот день,
Как земли родной надрывы
Зарастали у плетней.
Обниму я старый ясень,
Все тепло ему отдав.
Боже, как же ты прекрасен
Край где я собою стал.
Зачем луна мне светит в окна.
Зачем терзает сон безумца.
Зачем с больною головою
Смотрю, как странник на пустыню.
Во мраке комнат я рисую
Стихи на согнутых коленях
В истоме жадной я целую
Портреты чьих-то поколений.
И кругом ночь, и время дышит,
И боль ужасна без сомнений,
Что этой ночью мною движет,
Что в душу вносит мне волнения.
Что там такое, что так сильно
Терзает мозг мне до рассвета,
Что воет за окном о воле
И не дает пробиться к свету.
Уснула ночь, прошли виденья
Я забываю все ответы.
Зачем Луна пускает тени
Мне в голову, закрыв просветы?
Зачем опять с тобой я говорю,
Ведь в монологах нет мне оправданья.
Люблю, люблю, о Боже, я люблю
В твоих глазах томленье и страданье.
Зачем опять спешу в твой вечный дом,
Зачем опять всю ночь я в ожидании.
Рассвет, и солнце за моим окном,
В твоих глазах весь смысл мирозданья.
Постель - пуста,
Метель - смеется,
И солнца нет вторые сутки,
Я заполняю промежутки
Шагами к грязному оконцу.
И мысли так невыносимы,
Тоска по ласковому слову.
Здесь нелюбовь взяла в оковы
Больное сердце не спросила.
Одна? Ну что ж.
Метель? Пусть вьюжит,
Я выплакать уже не в силах
Ту боль, что называю "милым",
Под музыку январской стужи.
Закрыт аэропорт, не принимает самолеты.
Закрыт, закрыт, закрыт...
Движенье ветра - кто ты?
Кто там в окне, в траве, в иллюминаторе, в полете?
Закрыт аэропорт движеньем ветра. - Кто ты?
Дороги нет. Закрыт.
Ты в небе. На Земле ты.
Так скрипнет дверь, так будут плакать дети...
А мы с тобой останемся в ответе
За путь по небу, за движенье ветра,
за запах скошенной травы. - Кто ты?
Полет закрыт. Ни вверх, ни вниз, ни в сторону.
Закрыты песни, слёзы, разговоры.
Затихли ветры, но хохочут вороны.
Они в полете - им и вверх и в сторону
и вниз, а нам - Закрыт, закрыт, закрыт.
Закрыт аэропорт.
Сигналы игнорирует о том, что вышло время,
Нас нервирует и манит вниз сиянье -
свет фонарей на линии сознанья,
посадочных огней влечет безумный свет, сиянье, но...
Закрыт, закрыт, закрыт
Путь вниз. И вверх уже не тянет. -
Тянет в стороны.
А там по сторонам - Хохочут вороны,
напоминая нам о том, что мы в ответе
за ветер, за огни, за то, что плачут дети,
за то, что пульт диспетчера - Разбит.
За то, что наш аэропорт -
Закрыт, закрыт, закрыт...
Открыли дверь на небо
Хлынул свет,
Закрытый там в теченье
Многих лет.
Тяжелый воздух
Опалил смолой,
Дохнул ветрами,
Задрожал стеной
Из воздуха, свинцом окреп
А мир,
Как был,
Как есть,
Как будет -
Слеп.
Твой голос в эхе гор
Звучит все тише,
В дверь дома не войти -
Войди в окно,
А выйди через крышу.
Туда, где над горами тает свет,
Где отражений уже нет
И красок нет.
Открыли дверь - там черная дыра.
Мир не хотел гореть и умерла
Заря. И человек
Во тьме остался
И в борьбе - окреп,
Хоть был,
И есть,
И будет всегда - слеп...
Театр абсурда жизни
Играет цепь времен.
На поле черно-белом
Один на всех закон.
Открыты створки сердца,
Закрыта дверь души.
Когда ты - скорость света.
Свет даже не спешит.
Из пункта в пункт по жизни,
Не ведая преград.
Лишь в пятом измерении
Время течет назад.
Клинопись на скрижалях -
Один на всех закон.
Театр абсурда жизни
Играет цепь времен...
Кто ложью жил, кто правдой,
Кто выжил, кто воскрес?
Кто вместо carpe diem
Слышал delenda est?
Хотел упасть -
Да твердо.
Хотел стоять -
Да трудно.
Хотел забыть -
Да больно.
Слушать хотел -
Да нудно.
Хоть что-то сделать
Выйдет ли?
Выйти хотел
Да вынесли...
Ветер ветер откуда ты дуешь?
Сколько городов ты приметил,
Сколько лесов ты заколдуешь.
Ты просачиваешься сквозь нас,
Сквозь стен наших домов,
Подсушив слезы наших глаз
И раздув пламя наших костров
Разгони тучи там где их много
И надуй там где их нет,
Направь каждого на свою дорогу
И зажги в каждом из нас хоть какой нибудь свет.
Ветер ветер мне так холодно жить,
Ты меня не заметил
Или просто забыл освежить.
Я устал в этом городе,
Устал в этой саже,
Пускай ты холоден,
Пускай слишком влажен.
Ты мне нужен,
ты мне нужен порой,
Пусть я уже простужен
Я прошу нарушь мой покой.
И вроде бы все как не у вех.
Всё есть, квартира в Москве, машина и дача.
На работе один сплошной успех,
забыл что такое не удача.
Есть жена и дети,
есть хорошие друзья.
Но все друзья те и эти
ему надоели уже с полна.
Ему надоело всё.
В его жизни как то всё однообразно,
он устал смеяться там где всем смешно,
он устал идти туда где его манят соблазном.
Он понимает что старость не за горами
и его жизнь как то пуста.
Без толку разводить руками,
ничего нового не произнесут его уста.
В глазах его всё те же магазины,
всё те же эстакады, комплексы, дома.
К парикмахеру каждый месяц всё к той же тёте Зине
и даже в телевизоре меняются только лишь цвета.
Всё одно и тоже,
всё те же праздники и тот же новый год.
На работе одни и те же рожи,
и вот опять подрежет какой нибудь урод.
На что смотреть и чему радоваться?
На это ему ответит телевизор и продавец,
и убедят что жизнь его будет налаживаться-
только купи волшебный леденец.
Он понимает что в этой жизни много лжи,
в ней много гадостей.
И внутренний голос скажет бери своих и беги
из этих городских слабостей.
Человек уходящий в запой
насколько длинна твоя жизнь наполненная тоской?
Как часто ты говоришь с самим собой?
Ты не можешь без жидкости спиртовой
И уже не дружишь со своей головой
Не известно что будет с твоей судьбой
Каждый твой глоток он для тебя роковой
Вспомни прошлое и представь будущие
Что будет с тобой
Если будет продолжатся алкогольный застой?
Опомнись если не все выссал мозги с мочой.
Что будет с твоей судьбой?
Если ты бухаешь, если ты больной.
Должен же путь быть иной
Встань с колен, наступи на землю стопой,
Пни бутылку нагой
И выброси плэйбой.
Пока ты пьян ты не владеешь самим собой
И на поступок готов любой,
А на следующий день можешь оказаться за решёткой.
Не забывай что ты Русский и родился на земле Русской.
Поверь что Бог с тобой
И коснись креста рукой
И жизнь твоя раскрасится радугой.
Возьми себя в руки и наберись сил.
Подтяни своих друзей собой.
Слышишь друг мой!
Мы ищем своё счастье
И не как его не найдём,
Проходим через всяческие ненастья,
Разными дорогами идём.
В чём мы его видим?
В красоте своих домов?
В красоте своей внешности?
В надёжности банковских замков?
Остерегаемся любой погрешности.
Пытаемся найти счастье в тряпье,
В дорогих машинах,
Хотим найти счастье в золоте,
В городских витринах.
На эти мелочи настроившись
Счастье человек не замечает,
На тёплом месте устроившись,
Но всё равно что-то в жизни не хватает.
Не здесь мы счастье ищем,
В других оно местах.
О счастье больше знает нищий.
Чем старый, хитрый олигарх.
У каждой профессии запах особый,
Пахнет чиновник - взяткой и злобой.
Пахнет студент всегда перегаром,
Пытаясь успеть на последнюю пару.
Доктор пропах - коньяком и морфином,
Заправщик Андрей - шашлыком и бензином.
Пахнет мажор - "баблом" и "самбукой",
А девка мажора - начинкой бамбука.
Пахнет маршрутчик - "баранкой" и сдачей,
От пассажиров - запахло иначе.
Блондинка воняет, душистым гламуром,
Но ей не удастся скрыть - запах дуры.
Пахнет болельщик гневом и пивом,
Гаишник - козлом и презервативом.
Учитель пропах - водкой и мелом,
Трус тоже пахнет, но как-то несмело.
Пахнет сантехник не фильмом порнушным,
Ему с унитазом - тоже не скучно.
Пахнет бухгалтер - ревизией в банке,
Пахнет начальник - "бухлом" после пьянки.
Пахнет компьютерщик "клавой" и "мышью",
Водкой разит от отца с дядей Мишей.
Пахнет поэт - неоконченной строчкой,
Пахнет сей стих - большой, жирной точкой.
Выгляни в окно, посмотри на космос,
Упорядочи быстрей своих мыслей осмос.
Посмотри: летит звезда на одном дыхании,
В вышине сверкая вновь золотыми гранями.
Посмотри, как высоко забрались созвездия,
Пророча нам в судьбе счастье и возмездие,
Вселенских маяков громадные скопления,
Что пробились сквозь туман и изгибы времени.
Гляди: манящая Луна блуждает неприкаянно
И помнит тяжкий грех, совершенный Каином.
Смотри: Полярная звезда - северная тайна,
Она взирает свысока гордо и печально.
Искупаться бы хоть раз в млечной мне дороге,
Только космос не дает, он отец наш строгий.
То обрушит мощный шквал солнечного ветра,
То сожжет галактик рой в горсть немого пепла.
Всё в этом мире, лишь я прикасаюсь,
На память оставляет в сердце след.
И пусть забыть я яростно пытаюсь,
Но не могу уйти, от прошлых бед.
Вот вижу шрам оставленный потерей,
Вот рана, от предательства и лжи.
Зажить еще все язвы не успели,
Судьба опять меня, бросает на ножи.
Вот "кесарев" остался, от рождения,
Нежданного, печального стиха.
А вот ушибы от грехопадения,
Ведь я грешил, чего таить греха.
Но правда - больше всех меня пронзала,
Как будто острый, двусторонний меч.
И вместе с совестью всегда меня терзала,
Грозясь мгновенно голову отсечь.
Мир создать из отблеска зари,
Глаз, что смотрят так неотвратимо.
Разделить себя на два, на три,
Дать тебе все, что необходимо.
Начертить на сердце те слова,
Что шептать губами невозможно.
Разделить себя на три, на два,
И дарить себя так осторожно.
Где у неба край? Где край земли?
Только чувств моих невидно края.
Разделить себя на два, на три,
От любви твоей в огне сгорая.
Высушить реку, в глазах исток,
Только, где любви моей истоки?
Поделить себя на два, на три,
Вылить свою страсть на эти строки.
(26 лютого 2012)
Закат лиловой гладью
Прилег на край земли,
И белокурой прядью
Заволокло следы.
Веселая и пьяная
Зима плетется в лес.
Цигейка ветром драная,
Бранишься словно бес.
Кутила нынче девица,
Кидалась серебром,
На юркие метелицы
Плевалась под окном.
Бесстыжая красавица
Оделась в белый мех,
И понеслась развратница
На новый сладкий грех.
Белоснежная мягкая вата.
Кружевная погибель вьюг.
Снегири на червонных заплатах
Собирают оплавленный пух.
Коротышка бежал по дорожке
С перекошенной лапкой хромой,
С пьяной мордой бросал на окошки
По крупицам узор ледяной.
Фонари в полудреме косились,
Пешеходов теснили не в строй,
С перепугу старухи крестились
На стервозный заветренный вой!
Запоздала зима на вечерю,
Толстым теткам кутя - перебор,
Есть у Бога молитва. Я верю.
Для нее заточил он топор!
Можно? Не можно?
Нужно? Не нужно?
Лить осторожно
Мелкую дрожь.
Вдох непослушно
Летает по стеклам
И растворяет
белую брошь.
Теплые пальцы
гладили окна,
в ласковом танце
искали узор.
Он и она
кружатся в вальсе,
Негой растаяв
Наперекор.
Ноябрь - дождь, тоска и стужа,
Он мне надламывает душу.
Я - ветер сильный, не послушный,
И охра мое горло душит,
Пастель и масло бьет по венам,
Мне нет пощады в его стенах!
Сорву шедевры, краску, осень,
И пусть прощения не просит!
Чирки - это значит маленькие утки,
чайки и по латыни будут чайки.
Думаю об этом последние сутки,
последние деньги на чай. Кий
заменяет другие три буквы,
но до лунки добраться тяжко
и с ним, даже если сто рук вы
имеете сразу, когда (с натяжкой)
между вами одни километры.
Поезда не ходят, автобусы не ездят, самолёты не
Летают
только чайки в голове и чирки эрогенно.
И трудно осознать, что чайки без крыльев
Пока ты не рядом
все уточки - мёртвые уточки.
видеоверсия:
http://rutube.ru/tracks/3076444.html?v=11235303bd40eb7fc5fa594343a6e960
Моё дерево следит за генеалогией
И распускает почки, когда пьяное...
...а у меня совсем другая идеология,
и поэтому я на рассвете на диване в трико рваном...
Моё дерево пускает квадратные корни.
Из ствола стреляет сотнями годовых колец...
...а мой стиль жизни оно считает спорным,
и поэтому я контрольные списываю, негодяй и подлец...
Моё дерево покрывается корой от стыда
И плюётся пыльцой от аллергии на моё весеннее чихание...
...а у меня совести нет. Нет совести, да,
не смотря на вырастить её бесполезные старания...
Моё дерево сбрасывает листья с крыши,
сучьями растущими разрывает себе грудь,
Пытаясь докричаться до меня...
а я его не слышу,
я топлю его слезами,
но только вот оно не может утонуть.
И поэтому плывём с ним вместе,
Чтобы сгореть по одиночке:
кому-то в кострах инквизиций,
кому-то с шихтой в индукционных печах.
На днях голодный учительский стол
съел учителя ОБЖ.
Теперь уроки ОБЖ ведёт он.
А дети разницы не замечают.
Более того, стол перенял
привычки съеденного
и потому приставал
к учительнице географии,
но, в отличие от учителя ОБЖ,
добился успеха,
выпрыгнул в окно и пустил корни.
А теперь подумаем без спеха:
"С какой скоростью падал стол, если учитель ОБЖ весил 80 кг в 20 лет,
а если серьёзно, то стол был не такой уж и голодный"
Видеоверсия:
http://www.youtube.com/watch?v=CmVLtF_GCGw
http://rutube.ru/tracks/3565088.html?v=b5f58690ae00bc39acd217240b329a30
Не плачь, братишка.
Поверь в реинкарнацию.
Когда будут стрелять с вышки,
Знай - это я.
Не спи, братишка.
Готовься к полнолунию.
Когда захлопнется крышка,
Знай - это я.
Не верь, братишка.
Я не убийца,
Но если астма или одышка,
Знай - это я
помню о тебе, верю в тебя, молюсь...
но когда в метро встречаю кого-нибудь по имени Авель
боюсь
но не мести, а темно-
ты ничего не хочешь мне сказать?
высо-
ты помнишь что обещал мне вчера?
пусто-
ты всегда такой или притворяешься?
Я позвоню...
Солнце, вода и ветер...
Свобода над головой.
Волн игривые сети
Корабль влекут за собой.
Воздух чист и прозрачен.
Над морем чайка парит.
Разум светел и ясен.
Дорога счастье сулит.
Волны бегут рысцою,
Лазурью вечно искрясь.
Солнца лучи собою
Узоров сплетают вязь.
Сердце ритм ускоряет
При виде сини морей.
Жизнь между волн петляет,
Теряясь в тумане дней.
Солнце, вода и ветер,
Свобода над головой.
Лучшего нет на свете,
Чем моря зов за собой...
Когда с работы прихожу,
Порой внутри меня так пусто,
И без тебя бывает грустно,
Коль я тебя не нахожу.
Я поняла, как ты хорош,
Лишь бросив взгляд один однажды.
И в полночь так бывает важно,
Коль дома ты лежишь и ждешь.
Да, это важно, пусть смешно.
И может я поторопилась.
Но первый взгляд - и я влюбилась.
Хотя любовь не как в кино.
На улице цветет сирень.
С тобой же дома так уютно!
Пусть счастье и сиюминутно,
Когда жую тебя...
Пельмень.
Ты моя панацея от бед,
Солнца лучик и призрачный след,
Что навек поселился в груди.
Ты постой, я прошу, погоди...
Не спеши развязать все узлы,
Не спеши разводить все мосты,
Струны наших сердец береги,
Эту хрупкую нить ты не рви.
Ты моя панацея от бед,
Самый близкий, родной человек.
Словно ангел спустился с небес.
Я молюсь, чтобы ты не исчез,
Чтобы мы до скончанья веков
Понимали друг друга без слов.
Чтобы наша любовь каждый день
Расцветала сильней и сильней.
Я молюсь, чтоб так было всегда:
Наше счастье и наша судьба.
Чтобы бились сердца в унисон:
Тихий шепот и яростный гром...
Ты мой самый родной человек.
Ты моя панацея от бед...
Сражались эльфы доблестно, отважно
За своего седого короля.
И орки рисковали жизнью дважды
По прихоти ворчливого царя...
А гномы добывали в шахтах темных
Для повелителя алмазы, драгметалл...
Но гонорарчик получали скромный -
Для них по крайней мере был он мал.
И правили всем миром единицы,
Что судьбы многих могут порешить...
Достало это всех довольно быстро.
И захотели власти их лишить...
Вскричали эльфы: "Хватит подчиняться!"
Все расы вторили, пожалуй, им...
Народы начали объединяться -
Любой, кто против власти, стал своим.
И шахты гномы завалили взрывом,
И побежали орки замок брать...
А тролли короля помыли с мылом -
Ужасна участь, но не убежать...
И так за королевством королевство -
Об этом Ленин и не смел мечтать...
Но вот проблемка приключилась: место
Того кто правит, следует занять...
И что тут началось! Пожары, драки,
Костры, подставы, жуткий бандитизм...
Всё это опишу в другой я саге...
Но победил же, как его, марксизм!!!
Не скоро сказка скажется, когда глаза слипаются,
А рассказать придётся мне, альтернативы нет,
Заезженную сказку о неведомой красавице,
Что продремала без помех почти что сотню лет.
Конечно, дело тёмное, но к ней на день рождения
Явились феи-крёстные поесть, попить, попеть.
И с ними фея старая, дрожа от нетерпения,
Хоть всем известно: на ухо ей наступил медведь.
Она сперва вполголоса бубнила околесицу,
Потом взялась за пение, нет взяться бы за ум.
Ей все кричат: почтенная, уймитесь ради крестницы...
Короче, слово за слово, поднялся страшный шум.
Она в сердцах:" Ах, крестница! Вот подарю ей прялку я.
Вот будет вам подарочек: В шестнадцать лет умрёт."
Тут королева в обморок, и в слёзы феи. Жалко им,
Что попадёт принцессочка в подобный переплёт.
Не скоро сказка скажется, когда глаза слипаются,
Когда дела с заботами пришпорили коня...
Я сериал состряпаю о сказочной красавице,
Конечно, если сможете вы разбудить меня.
*Зоил - древнегреческий философ и ритор 4 в. до н. э. Ученик Сократа. Представитель ранней критики гомеровского текста ("Порицание Гомеру" и др.). В 19 в. имя Зоил стало нарицательным для обозначения придирчивого, недоброжелательного и язвительного критика. Исторически видимо дал свое имя для "злых критиков" только потому, что ему случалось при разборе гомеровского эпоса делать иногда не совсем оправданные и мелочные придирки.(Из литературной энциклопедии)
Ты бродишь где-то и меня бранишь,
И не ревнуешь ни к цветам, ни к нотам...
Со мной и дождь, и ветер, но они ж
Не ты. Не ты.Не ты. А просто "кто-то".
А я тебя ревную к фонарям
Холодным и слегка подслеповатым,
И к голубям, хоть, честно говоря,
Они совсем ни в чём не виноваты.
А я тебя ревную к площадям,
К проспектам, переулкам и бульварам,
И к тонким струям тёплого дождя,
И к тополям, и к лиственницам старым.
Не в том беда, что ты меня бранишь,
Не в том, что ты блуждаешь, как комета.
А в том, что ты ...Что я.. Что мы...Что лишь...
И от дождя погасла сигарета.
Зима танцует с ветром. Снег, клубясь,
Летит за ними, безмятежно-белый.
Зима танцует с ветром белый вальс,
Она смела. И я могу быть смелой.
И я б могла, нисколько не таясь,
Шагнуть, к тебе протягивая руки.
И пригласить тебя на белый вальс...
Но ты сейчас в объятиях разлуки.
Ты кружишь в танце с ней и день, и век,
В такт танцу потихоньку напевая.
А память сердца заметает снег,
Тебя я потихоньку забываю.
Ещё немного, и не станет нас.
А станем ты и я, не те, что прежде.
Не приглашай меня на чёрный вальс,
Прощальный вальс утраченной надежды.
Мне подарили лошадь с крыльями
Мне подарили лошадь с крыльями
С её повадками кобыльими.
Я впал от этого в экстаз.
Кто был той лошади Пегас?!
А так близка была та Слава,
Что мне с Парнаса помахала.
Ан-нет! Она не для меня,
Коль нет крылатого коня.
Хоть лошадь та копытом била,
И с крыльями была кобыла,
Её я гнал! Мне нужен мерин!
А так писать я не намерен!
АРИЗОНА
Аризона - штат пустыни,
Край песков, могучих скал.
Мчим, "накручивая мили
На колеса и кардан".*
Жарко, сухо, запах хвои,
Тмин и кактусов леса.
Да светлеют, выцветая,
Голубые небеса.
На подъёмах и на спусках,
Где дыханью перехват,
Дымка серая в спиралях,
Будто плавится асфальт.
Вьется коршун над дорогой,
Видно черных два крыла.
Аризона - Аризона
Раем точно не была.
-------------------
"...." - из песни "Горизонт"
В.С.Высоцкого:
"Наматываю мили на кардан..."
В ЦЕРКВИ ДЕСЯТИННОЙ*
"... О чём бы ни молился человек,
Он непременно молится о чуде... ."
Ирина Одоевцева.
"Памяти Г.Иванова"
То явь иль сон, сама не знаю,
Но девять сотен лет назад
Та Десятинная святая
Нас приняла под образа.
Где свечи, в вечность выгорая,
С алтарною боролись тьмой,
Я "Да", - счастливая сказала,-
"Навеки вечные с тобой."
Как много в девяти столетьях
И жарких лет, и светлых зим.
В них в радости и в лихолетье
С одним тобой, с тобой одним.
Я снова в церкви Десятинной,
Держу дрожащую свечу.
Теперь нет стен, лишь дух старинный.
Молюсь и плачу, и хочу
Побыть еще хотя б мгновенье
Рука в руке у алтаря,
У Бога попросить прощенья
За то, что сделано зазря,
С надеждой новой улыбнуться
В твои глаза, твоим глазам,
И подождать, чтоб усмехнулся:
"Не плачь, я здесь. Пойдем к друзьям."
*Десятинная церковь - первая каменная христианская церковь на Руси.
Построена в 989-996 г.г. в Киеве. Горела, разрушалась, реставрировалась.
Окончательно разрушена в 1928 г.
Президентом Украины подписан Указ о её восстановлении.
2011 г.
ДОРОГИ - СУДЬБЫ
Простит ли нас наука за эту параллель...
"Сначала было слово".
В.С.Высоцкий
Дороги, дороги - бетонный узор -
Несут машины за горизонт.
А те в заблужденьи: "Мы едем сами,
Мы не телеги вам и не сани."
Вздохнёт дорога - низина и холм,
Зевнёт дорога - изгиб готов.
Когда же задремлет, прямая стрела
На многие мили шоферу видна.
И если сравним мы дорогу с судьбой,
Увидим, что выбор совсем небольшой -
От нас не зависят изгибы пути,
Ушибы падений. Не кукся, терпи.
И жди, когда Рок твой однажды уснёт.
Поди, и он тоже порой устаёт.
Момент переломный - для жизни иной
Прямая дорога перед тобой!
Л Е Т Я Щ А Я Д Е В А
Цюрих, ж.д.вокзал
Летящая дева - прекраснее нет!
Кто может сравниться с тобою?
Всё тело - электрик насыщенный цвет,
Как небо пред страшной грозою.
А формы твои так наглядно круглы,
Расписаны щедрой рукою,
Что видится в них плодородье Земли,
Несущее в мир всё живое.
Стремительных два золотистых крыла
Возносят тебя в поднебесье.
Сбылась, наконец, вековая мечта,
О чем мир столетьями грезил.
И стали не нужны тебе поезда,
Машины и лайнеры тоже.
Летишь, когда хочешь и даже куда,
Лишь в космос пока что не можешь.
Но верим, что время, терпенье и труд -
Пусть это теперь и не модно -
Теорию струн в порошок разотрут, -
Дорога к созвездьям свободна !
Летит наша дева к далёким мирам,
Мужчин там приводит в волненье.
Что ум и изящество? - Хлам, только хлам,
Лишь формам у них предпочтенье.
И вот в недалёком таком-то ... году
Увидеть мы сможем на деле:
Головка зелёная - глазками луп -
На дивном, роскошнейшем теле!
Он девственно чист, мой упрямый противник, но только на первый лишь взгляд.
Меня как садист поднимает будильник : вставай на последний парад!
Когда спозаранку мозги наизнанку и мутен рассеянный взгляд, мне светят как солнце пять капель на донце, и даже окурку я рад.
Смочив для порядка наливочкой сладкой горящее жаждой нутро, в остатки наливки на донце бутылки тупое макаю перо и, кляксами капая, как курица лапой царапаю, чтоб не забыть, на рифмы бедовые мыслей бредовых вконец оборзевшую нить.
О том и об этом куплет за куплетом чернушно выводит рука, и в буквах, не скрою, пары алкоголя присутствуют наверняка...
От сладкой истомы мне отдых неведом. Сначала курну, а потом... Есть повод весомый отметить победу над белым бумажным листом!
Ведь только музыкой ведомые сердца
подняться смогут с будней серых плит,
поет симфония, купаясь в небесах
и тянет за руку нас ввысь, словно магнит.
Покажет грустный ангел нам беду
и сердце скажет, что важней всего.
Веселый ангел скачет в чехарду,
тихо смеюсь я глядя на него.
Мы бродим в небе, забывая пустоту
своих вчерашних самых важных дел.
Мне кажется, что уловил я чистоту,
а веру потерял. А может, не имел?
Нас не спросили, что хотим мы знать.
И просто обнажили глубину
каждой души, давая нам понять,
как мы похожи на зверей в плену.
И в клетке из страстей устала жить душа,
так мало в жизни дней нам отданных сполна.
Молчали долго мы, смотря игру небес
Два ангела ушли, и друг мой вдруг воскрес.
Что помню в жизни я? Что знает в жизни он?
Симфония звучит, летит небесный звон....
Мне осень подсказала рифму,
а солнце подарило яркий свет.
Иду ковром из спелых листьев,
смотрю в лица людей, свернувших бег.
Так хочется мне сделать остановку,
на карте миражей раскрыть успех,
обняться с осенью и показать обновку-
признание души и яркий детский смех.
Они, как маяки, дают мне силу.
И я кричу от счастья сам не свой.
Из серой массы времени я выжму
надежду, радость, нежность и покой.
Когда осень без умолку
поливать дождем устанет,
принесет немало толка
нам зима. Все время станет
длинным белым одеялом -
запорошенным, махровым.
Начертав кристальным рядом,
разыграв спектакль по новой.
Разбросает совершенства
и запустит стужу криком,
в запорошенном блаженстве
распугает родню ликом.
Всколыхнется, взбеленится
и закрутится пучина.
Вырвет с царствия безмолвья
вечно заспанного сына.
Льет он холодом нещадно
по работам снежной мамы.
Возведет дворец обратно
из искристой, лёгкой манны.
У ворот чернеет ворон
оглашая властью снега
девяносто дней разбега.
Праздник белым счастьем полон.
Как корабли порхают вниз снежинки,
неся нам информацию с небес.
Качает ветер белые пылинки,
бросая нам в лицо кристальный блеск.
Я поражен возможностью зимы
круто менять нашей судьбы формат,
заносит толстым слоем порожденья тьмы.
Зима нам ставит нехотя и шах и мат.
Она способна выть на тишину
и создавать пространства белых стен,
засыпав весь асфальт, как целину,
построив нам прекрасный, светлый плен.
В такие дни не хочется дышать,
а лишь парить снежинкой на ветру.
Поможет песню вьюги разобрать
мне покаяние бумаге и перу.
Метут узбеки весело
Окурки с тротуара,
Весна закуролесила,
Дождями заиграла.
И дети жизнерадостно
По талым лужам топают
И вкусное мороженое
Под звуки капель лопают.
Пусть люди где-то трудятся,
Серьезные и важные,
А я пускать кораблики
Отправился бумажные,
Чтоб детство снова вспомнилось,
Веселое, беспечное,
И душу мне заполнило
Веселье бесконечное.
КЛЕНОВЫЙ ЛИСТ
Рыжий лист кленовый
Залетел в окно,
Это значит в город
Осень занесло,
Это значит скоро
Стихнет кутерьма,
Опустеют парки,
И придёт зима.
А пока мальчишки
Шумною толпой
По бульварам пёстрым
Шелестят листвой,
И девчонки стайками
Бегают в кино.
Рыжий лист кленовый
Залетел в окно.
Рано кончилось лето,
Улетело, пропало,
За дожди и туманы
Оно убежало,
Но оставило лето
Нам с тобой на прощанье
Светло-синее небо,
Дождинок касанье...
Скоро листья на землю
Полетят, опадая,
Желтоглазое лето
Махнёт, улетая,
Свежим бризом над морем,
Лёгкий парус качая...
И потянется к югу
Журавлиная стая.
Было бы неплохо, если бы не "бы",
Лица бородатые летели из трубы,
С неба бледно-серого снег летел, и снег
Погружался в ямки, как словечки в тег.
Как словечки малые из латинских букв.
А снежинки таяли на орбитах клюкв.
А вокруг трамвайчики замедляли бег,
Потому что с небушка снова падал снег.
И на ветке ягодки поменяли цвет,
Так бывало раньше, много-много лет...
Отчего же, милые, вы уже в снегу?
Потому что стылые - видно потому.
Кого вместо тебя мне полюбить?
Чей голос будет мне казаться краше?
Пусть будет он шипеть, гудеть, трубить,
Иль выливаться медом, как из чаши.
Как мне расправить небо и изъять
Все чувства, что оно к тебе будило,
Кто будет путь мой долгий озарять,
И для кого моя пребудет сила.
Как мне любить кого-то - не тебя,
Изгнать из мыслей, сердца и из писем,
Шугнуть рукою, словно воробья,
Все даты превратить в холодный бисер.
Твой день рожденья - в мае, в октябре?
День нашей встречи - в марте иль в июле?
При зимнем холоде, при летней ли жаре
"Навеки вместе" мы сказать рискнули.
Кого мне полюбить вместо тебя?
О белом свете ничего не знаем,
О том - мы неохотно говорим,
А, может быть, когда мы умираем,
Всего лишь улетаем мы к своим.
Иных планет они, возможно, дети,
Или миров иных... И без причин
В печали мы об этом белом свете,
Да и том мы зря всю жизнь молчим.
***
В тигровых зарослях обиды
Я научился выжидать,
Как подстерегает жертву хищник,
Готовую его поймать.
Мои шаги уже не слышны
В тигровых зарослях печали...
Как лев над ланью мерно дышит,
Ей снится долгими ночами.
2012
Когда отзвенят последние такты лета -
нет силы подняться, но медлить уже нельзя -
мы вслед за солистами в небо шагнем с рассветом:
еще не чужие, уже не вполне друзья.
Мы все, что должны, до конца не сказали ночью.
"Пора!" - хмыкнет осень. - "Граница. Финал. Межа".
А сердце болит и никак остывать не хочет,
и клочья его на ветру на ветвях дрожат.
Я знаю прекрасно: уже отвыкать пора бы
от голоса таять, за дверью ловить шаги.
А мы все бок о бок стоим по-солдатски храбро:
уже не родные, еще не совсем враги.
Разыграна партия. Разного цвета масти.
У каждого свой - не один на двоих - пасьянс...
...А лето вернется, и, может, согреет счастьем,
и все еще будет - но больше не будет нас.
Трепещет лист. Паучьих кружев нить
не сдержит бег - и время сказок новых.
Игра теней рождает миражи;
дрожит рука, дерзнувшая сложить
узор зимы из стеклышек медовых.
Цепочка рун. В тиши - неслышный вальс,
на Леты плеск, на лунный блеск похожий;
осколок витража, упавший в грязь,
вплетается в раскинутый пасьянс,
земную твердь касаньем потревожив.
Шуршанье, треск. Хрустальных слез роса.
Тягучий миг, где нет ни "до", ни "после".
В ладонях ветра - листьев паруса;
то вечность, расплескавшись в небесах,
на темный мех травы бросает отсвет.
Кленовый пепел. Птиц унылый клин -
секира палача в потоке света.
Так осень подкрадется, не спросив,
расплавив неживую, злую синь
теплом костра сгорающего лета.
Корица и полынь. Дома в огне.
Закатных крон изысканный стеклярус.
Штрихи и льдинки в солнечном вине -
морозными цветами на окне...
Опять зима. Сквозь ломкий, пряный август.
Сказки детства мы помним и в гневе, и в счастье, и в горе:
Все, что взрослому ясно, ребенок когда-то узнал.
Книги с радостью дарят начала чудесных историй,
Важно скажут: "Конец!" - но стыдливо молчат про финал.
Мир стареет, как мы. Мир становится скучным и тесным.
Свет чудес все тусклее, герои отстали в пути...
Призрак кошки зовет поседевшая девочка в кресле:
"Разбуди меня, Китти, мне так надоело расти!"
Тоскливо в храме Снежной Королевы. Не грянет трель, не колыхнется лист:
Усталой вьюги гулкие напевы, мороза треск да ветра злобный свист.
Покой дворца ничто не потревожит. Лебяжий пух летит с небес, шурша;
Борей промчится - иглами по коже; задушенная льдом, вздохнет душа.
Постыла стынь. Вернуть бы лета буйство, задорный смех, тепло и красоту -
Да все бело, и спят под снегом чувства. Но иногда, ответом на мечту,
Не на рассвете - ночью млечно-ранней, календарю и холоду назло -
колючей чешуей алмазных граней побеги прорастают сквозь стекло.
Изящный стебель, стрелы листьев острых, морозный шелк роскошных лепестков...
И пусть в бутонах спят не эльфы - монстры, пусть до весны безумно далеко -
змеей скользит сквозь заросли тропинка, звенит хрусталь, искрятся миражи.
Секунды оплывают, как снежинки, рассудок в колдовском саду блажит.
В извивах жилок - словно в лабиринте. И каждый шаг - восторг, тревога, сон...
Хозяева. Хотите - душу выньте, но не спешите гнать из сказки вон!
Слепящий блеск игрой контрастов манит. Ранимость. Злость. Чарующая жуть...
Танцует светом, застывает камнем цветов зимы изменчивая суть.
В стогах Моне я жарко кувыркалась,
С подсолнухом Ван Гога в город шла,
О шпили ГаудИ, - какая малость! -
Чулки Тулуз-Лотрека порвалА.
Сезанн гордился плесенью на чашках:
Разлил и пОдал чай, но всё не то,
Гоген явился в пёстро-рвань рубашке,
За ним Сислей - в перчатках и пальто,
Сказал: 'Мадам, пойдёмте к Ренуару
На бал мещан в квартал Фоли-Бержер!'
Я отвечала, прихватив гитару:
'Сейчас-сейчас, мон шер, бегу уже!"
Вот только красным гримом смажу тело
Чтоб в 'Танец' и меня позвал Матисс...
А на пуантах от Дега несмело
Подкралась Ночь и села на карниз.
Знойный воздух терпко-сладок. Душно, ночь, и я одна.
И среди неспелых яблок ходит полная луна.
Ищет в листьях, в тенях зыбких, ту развилку, где вчера
С лучезарною улыбкой умостилась и спала.
Окна, двери в сад открыты. Встану я, от простыней
Разогретых, смятых, сбитых, в темноту уйду скорей.
Там без кривд, без словоблудий, без печалей, без греха,
Без воскресных дней и будней скачет жаба в лопухах,
И растит себя черешня, и цветёт себе вьюнок,
Помидоры чешут нежно друг о друга тёплый бок.
Здесь нашепчут мне: как будто за Днепром есть огород,
Где в капусте мама Утро детку Солнышко найдёт...
...Переехав сновиденья, надавив на тормоза,
В дом ворвётся понедельник - у него твои глаза.
***
Дождевые облака
Набухли светом
И приветствуют меня,
Но я с приветом.
И поют: "Гляди! Лети!" -
Мне, идиоты.
Многомерны зеркала -
Фиг разобьёте!
Дождевые облака.
Дождя ни капли.
И земля совсем их свет
Не отражает,
Словно раннею весной.
Но Это осень.
Многомерны зеркала -
Разбиты просто.
И трюизмам нет конца.
И нет начала.
Звёзды сдули, небеса
Разоблачая.
Сдули даже небеса,
Глаза, колодцы.
Но "Лети! Гляди! Лети!"
Всё раздаётся.
***
На террасе реки
Перебив стёкла
И не веря уже
Временам года,
Между маленьким моргом
И большой сопкой
Обнадёженный странно
Я прячу холод.
Я пьянее весны,
Я почти в нирване:
Сумрак выпал в осадок,
Не став туманом,
Темнотой и светом,
Но, кАк ни странно,
Глубиной контраста
Навек объявлен.
За высоким и стройным
Чужим лесом,
Там, где выродки будут
Жить вечно,
Солнце делает мир
Сплошным текстом,
Между марта восьмым
И бесконечным.
***
СкладнАя лестница
На небеса
По ней спускаться мне
Давно пора.
У рельсов лестница,
Под светофором,
К столбу приделана,
И время - поезд.
Игрушку лестница
Напоминает:
За рельсы дёрнете -
Кузнец ударит.
За рельсы дёрнете,
И станет поезд
Как бритва плоским, и
Разрежет молот.
Но мне не нравится
Игрушка эта:
С высокой липы я
Упал на небо.
На небо лестница,
А рядом - провод.
На небо тоже он
Отправить может.
***
Удивлён
Я чрезвычайно:
В кружке чай
Ложкой мешаю
Я всегда
По направленью
Часовой
Стрелки движенья.
От беды
Этой балдея,
Звездопад
Жду из Персея,
А звезда,
Сука, танцует
На жаре,
Будто на стуже.
Под Луной
Крыши сараев,
Как домов
Крыши, сияют:
"Посмотри,
Снова случайно
По лисы
Ходишь следам ты".
Я - ванна! Ванна, полная воды.
Во мне с утра томится чьё-то тело.
Оно жару пересидеть хотело
И по наитью приползло сюды...)))
И вот лежит, спасаясь от беды,
В прохладе обо мне сонет слагает,
И пусть народ потом его ругает -
Не пропадут поэтовы труды!
Почти что сутки, что ни говори,
Он находился у меня внутри,
И на исходе яростного лета
Сегодня я опять спасла поэта.
Благодари ж меня, благодари
За строки вдохновенного сонета!
Как мы больно живём, напрягая умы
В устремлении духа и мысли,
Как отчаянно рвём притяжение мы,
Чтоб лететь в запредельные выси.
Затухает огонь, мир становится глух,
Нам любимые больше не снятся...
Сколько делаем мы бесполезных потуг
Над собой хоть немного подняться.
Видно так суждено нам об адскую смоль
Свои крылья обжечь и изранить,
Но порою опять под лопатками боль -
Нашей ангельской сущности память.
Только видится мне, снова видится мне:
В небесах - цвета аквамарина,
Я летаю во сне, всё летаю во сне,
В своём прошлом, и ныне, и присно.
А потом на заре пробуждаюсь от грёз,
И как будто невидимый кто-то
Гладит крылья мои, искушая всерьёз
Упоеньем большого полёта.
Все покровы и маски сорваны
Без сомненья, без подозрения,
Но задеты важные органы -
Обоняния, слуха, зрения...
Там, где мёд источают пасеки,
Позабыли пчёлы об отдыхе...
Как горьки и призывны запахи
В этом вкрадчиво-тёплом воздухе!
И всё то, что досель написано,
Золотят листопады ранние,
А над ухом витает призрачно
То ли шёпот, то ли шуршание ...
Ветер рвёт струну паутинную...
Дождь роняет капли-жемчужины...
Две души парят над рутиною,
Невпопад любовью разбужены.
И стоим с тобой мы на росстани,
Ноет сердце, но тем не менее,
Что поделаешь? Это осени
Проникающее ранение...
*Вайгач (с ненецкого - земля смерти) - остров на границе Баренцева и Карского морей, сакральное место, где с древнейших времен располагались святилища ненцев.
*Либидо - (с латинского - желание, стремление, страсть) в широком смысле ‒ влечение к жизни, психическая энергия, определяющая поведение человека; в узком смысле, по Фрейду, сексуальная (любовная) энергия, основной инстинкт человека, как стремление жить и создавать новые формы жизни.
***
Как мало пройдено дорог,
Как много сделано ошибок.
С. Есенин
Я жизнь испытывал сполна
И жадно. Не судите строго.
Как много выпито вина
Любовного. Теперь изжога.
Кокетство глаз, игривый смех
И поцелуи на пороге...
Развратницы вводили в грех,
Интриговали недотроги.
Я верил в чудо, всем назло.
Но, где они?? Скажи на милость!
Как много мимо - их прошло;
Как мало - их остановилось.
Извел я тысячи страниц.
Слезу не раз ронял украдкой.
Но образы молчат, как Сфинкс
Томя коварною загадкой.
Ни слова с губ... Какой пассаж!
Неужто поиск мой - ошибка?
Обман? Иллюзия? Мираж?
Джоконды зыбкая улыбка?
Тщета разлук и боль потерь
Горбом нависли над плечами.
Но... кто-то постучался в дверь...
И вновь я окрылен мечтами.
Когда утихнет бес в ребре,
И обретет душа смиренье, -
Последнее стихотворенье
Я все же посвящу ТЕБЕ.
А пена морская, седая, подступит к ногам,
ласкаясь, приляжет, зашепчет, завертит, закрутит,
разденет тебя донага, разберёт по слогам,
как строки пергамента в поисках тайны и сути.
И в бархатном море, в бесформенных волнах тепла
ты вдруг угадаешь дыхание древнего бога -
в священном экстазе пред ним изовьются тела
входящих в пределы его огневого чертога.
Пробудится бог, ненасытен и неукротим,
и - в путь, за наживой, лишь волны бегут под нажимом
властительной длани, сметающей всё на пути.
Ты рухнешь пред ним, обессиленно, неудержимо.
Лежишь бездыханна. Но тело сияющий бог
поднимет - и примет в объятия ветра и веры.
А пена морская, седая, ласкаясь у ног,
с восторгом глядит на рождение новой Венеры.
***
На развалинах Трои лежу, недвижим,
в ожиданье последней ахейской атаки
Ю. Левитанский
На развалинах Трои лежу в ожиданье последней атаки.
Закурю папироску. Опять за душой ни гроша.
Боже правый, как тихо. И только завыли собаки
да газетный листок на просохшем ветру прошуршал.
Может - "Таймс", может - "Правда". Уже разбирать неохота.
На развалинах Трои лежу. Ожиданье. Пехота.
Где-то там Пенелопа. А может, Кассандра... А может...
Может, кто-нибудь мудрый однажды за нас подытожит,
всё запишет, поймёт - и потреплет меня по плечу.
А пока я плачу. За себя. За атаку на Трою.
За потомков моих - тех, что Трою когда-то отстроят,
и за тех, что опять её с грязью смешают, и тех,
что возьмут на себя этот страшный, чудовищный грех -
и пошлют умирать - нас. И вас... Как курёнка - на вертел.
А пока я лежу... Только воют собаки и ветер.
И молюсь - я не знаю кому - о конце этих бредней.
Чтоб атака однажды, действительно, стала последней.
Мир исчез.
Мгновения скользят.
В телефон я глупости шепчу.
Ум твердит: "Оставь его. Нельзя".
Сердце властно требует: "Хочу".
Через стык континентальных плит
я за сотни вёрст к тебе лечу,
сквозь "нельзя", которое болит,
к одному желанному "хочу".
И сомкнувшись так, что не разнять,
не унять и не остановить,
не понять запретов, не принять -
пьём одно кипучее "любить".
...Но уводит прочь моя стезя
от тебя. Ты куришь. Я молчу.
Глотку жмёт суровое "нельзя"
веру потерявшему "хочу".
Всё. Рука пуста. Реванш не взят.
По закону чести я плачу:
падаю на остриё "нельзя"
с выси недоступного "хочу".
Встаёшь с утра. Без слёз и драм
Живёшь лет 30 на Голгофе.
И жизнь - игра да мишура.
А я пойду да выпью кофе.
Пусть в чувствах - полный тарарам,
И пусть глумится Мефистофель,
Все это - глупости и хлам:
Я вот пойду да выпью кофе.
А коль удастся отдохнуть
(Чтоб - дом, уют, любимый профиль),
Дай, Господи, еще чуть-чуть:
Давай пойдём да выпьем кофе.
Фата-моргана (итал. fata morgana) - сложное оптическое явление в атмосфере, состоящее из нескольких форм миражей, при котором отдалённые предметы видны многократно и с разнообразными искажениями.
Желтел акациевый май.
В шмелях. В шмелях.
Их дирижёр в тиши дремал:
Пускай шалят.
Расхорохорившийся страж -
Вернулся стриж.
С разлившимся Тоболом кряж
Зашёл в Иртыш.
Сосед-старик в тайгу спешил.
Там черемша.
Ну хоть какие-то гроши
Позашуршат.
Звёзд на зависть
Скор засов.
Звукозавязь
Зорь-засонь.
Собран соли
Узелок.
Кто с косою,
За село.
По осоке
Старый серп.
Соло сойки -
Песнь росе.
Зреет солнце.
Всем кваску.
Пусть пасётся
Нескакун.
Золотоколосье -
Солнца спелый сок.
Спуск свернёт к колодцу -
Броский поясок.
Ворот с цепью лязгнет.
Ржа проест ведро.
Гусь с гусыней в пляске.
Мир плетня и дров.
Прыснет соль полыни.
Эхом детский крик.
Ос цветочных гимны,
Нет, не зазубрить.
Давит непогода с утРА.
РАно облетели леСА.
САмая грибная поРА.
РАзные вокруг чудеСА.
САм с собой веду диаЛОГ,
ЛОГику совсем отключИВ,
И В ленивый мыслей потОК
ОКунаю Ваши ключи.
Вы ушли. Притихла струНА,
НАвалилась камнем тосКА -
КАжется на все времеНА:
НА часы, года, на веКА.
КАрих глаз безмолвный уКОР.
КОРоток и мал мой миРОК.
РОКовая женщина - взДОР.
ДОРог нам свободы глоток.
Все сейчас открыты пуТИ.
ТИкает будильник, старИК.
И Куда теперь-то идТИ?
ТИшина вокруг, будто крИК.
И Какое там обо МНЕ
МНЕние составит наРОД...
РОДинку твою на спиНЕ
НЕ забыть, хоть время идёт.
Nov.13.2012
Небес бирюзовые дали,
Воды величавая гладь
И боги сюда прилетали
От праведных дел отдыхать.
В лучах загулявшего лета
На солнце лоснится вода.
Не верится, право, что где-то
Есть беды, снега, холода.
Я лучшего места не знаю,
Чем эти кусочки Земли.
Плывут в океане Гавайи -
В зелёных лучах корабли.
Aug.9.2011
Dear tired friend.
Из рекламы
Дорогой усталый друг!
Жизненный нелёгок путь.
Коль умаялся ты вдруг,
Нужно лечь и отдохнуть.
Только как, скажите, быть? -
Не сомкнуть усталых глаз,
Если ты забыл купить
Замечательный матрас.
Позвони, и сей момент
(По размерам и деньгам)
Наш большой ассортимент
Упадёт к твоим ногам.
Наш матрас всегда в цене.
Ждёт тебя покой, успех.
Он для отдыха вполне
И для маленьких утех.
И ты ляжешь на него,
И исчезнет всё вокруг.
Нет прекрасней ничего!
Дорогой усталый друг.
Oct.9.2009
Я хотела тебя полюбить.
Не поверишь, я очень старалась
Неделимой, единственной быть.
И осталось то - самая малость.
В тяжкой ноше своей красоты
Я стояла на острой той грани.
Ну, а ты - воплощенье мечты
Предугадывал мысли, желанья.
Плед - в ненастье, а в жажду - вода
И цветы по-утру к изголовью,
И мне даже казалось тогда,
Это то, что зовётся любовью.
Помогая набросить манто,
Ты распахивал двери беззвучно,
Но всё чаще казалось: не то.
И чего-то не клеилось. Скучно.
Я плела эту тонкую нить,
Но рвалась она снова и снова.
Я хотела тебя полюбить...
Но, увы, полюбила другого.
Oct.8.2010
"Все включенО" - вот это, люди, отдых!
За все уже заплаченно вперед:
За пляж, за солнце, за целебный воздух,
За то, что нам постель служанка уберет.
Мы можем пить и есть - кто сколько хочет,
Скакать на лошади, купаться, загорать,
Устав, прилечь на розовый песочек
В тени под пальмой книжку почитать...
А вечерами мы идем на танцы,
В роскошный ресторан или в кино,
Вот только за ограду нам нельзя - там мексиканцы
На нас набросятся, как мухи на говно.
Ах, что же так быстро осыпались листья?
Куда подевался волшебный наряд?
Стоит, растопырив корявые кисти,
Под пасмурным небом заплаканный сад.
Как долго мы ждали... С каким нетерпеньем
Мечтали о ласке прощальных лучей,
А счастье продлилось всего лишь мгновенье,
Сменившись обычною серостью дней.
И с полки сняв томик, какой-нибудь, ближний,
Его пролистав, обнаружим в конце
Лист клена вдруг ставший закладкою книжной
И новой морщинкой на старом лице.
Не спит седая женщина и лежа,
В ночной тиши вникает в каждый звук
И все ей кажется - она прослушать может
Когда раздастся в двери робкий стук...
Когда любимый сын ее вернется
То счастье будет острым, словно нож,
А он лишь виновато улыбнется:
"Ах если б знал я, мама, как ты ждешь!
Ведь не поверила же ты конторским крысам,
Что я на фронте без вести пропал...
Я выбран был для сверх-секретных миссий
И лишь поэтому письма не написал"
Они обнимутся. И так обнявшись, вместе,
С порога прямо в комнату войдут
В ту комнату, где раньше пелись песни,
Где были праздники когда-то и уют,
Где все лежат им позабытые бумажки,
Где ждут его, уже который год,
Постиранные много раз рубашки,
Уложенные бережно в комод...
Не спит седая женщина и верит,
Что если вдруг нечаянно заснет,
То сын, ее не подождав у двери,
Опять надолго в тишину уйдет.
Я кайф ловлю, когда я еду на трамвае -
Случайных спутников рассматриваю лица,
По очертаниям лица я угадать стараюсь,
Что там, внутри, у каждого творится
И если, иной раз, мне удается отгадать,
Тогда покамест не сойдут соседи
Мне так приятно время коротать
В непринужденной, дружеской беседе
Мне все равно - пускай толкается народ,
Моя душа поет и отдыхает,
Когда уставший от трудов и от забот,
Я возвращаюсь в стареньком трамвае.
Не торопясь ползет он вдоль аллей
И мне не трудно подмечать детали -
Толпу одетых празднично людей,
Шашлык, дымящий аппетитно на мангале.
Бродячего, слепого скрипача,
Что на углу пиликает на скрипке,
И вывеску какого-то врача,
И девушек счастливые улыбки...
Но вот меняется за окнами пейзаж -
В косых лучах, оставшихся от лета,
Я вижу море, опустевший пляж,
Пивной ларек невдалеке от парапета.
Здесь можно выйти покурить. И покурив сполна
Мечтать о чем-нибудь, потягивая пиво,
Смотреть, как пенится янтарная волна
Вдоль берега песчаного залива...
Трамвай ползет по рельсам чуть дыша,
Рожает стих корявый и неловкий,
И приближается не торопясь и не спеша
К конечной, на маршруте, остановке.
d. R. t. S. L.
Ни грусть, ни тоска, ни желание, даже не страсть,
Все это слишком просто между двоими.
К каждому дню, часу, мигу губами, душою припасть,
Что это, что? И я знаю. И я понимаю имя.
Это голод. Отчаянный голод по тихому слову,
По каждой капельке ласки, по каждой крупице тепла,
По тебе, по извечному, новому: "Скоро" и "Снова",
По огню, что покой, не щадя, выжигает дотла.
По секундам, по каждой мельчайшей черточке,
По застывшим иль вскачь полетевшим часам,
По счастью у ног твоих тихо присесть на корточки,
По вою зверя ночного, летящему к небесам.
По пьянящему:"Мой?", глазами и сердцем оброненному,
Лютый голод по радости, той, что этот несет вопрос,
По знанию, что спросить тебе лишь одной позволено,
По мягкому, нежному запаху ночи твоих волос.
По душу рвущему "Да", простому и гордому,
По хрупкой и нежной ладошке твоей на моей щеке,
Это голод по боли, боли той, что под ребрами,
Надсадно хрипит: "Это мне. Это мне. Это только мне"
И все это мне! Это голод по искренней дрожи под пальцами,
По глазам, по улыбке, по дикому: "Без тебя?!",
По отчаянью, ревности - жестким двум постояльцам,
По двум исповедям, что душу до мяса разбередят.
По губам, по глазам, по неслышным шагам, легко прогоняющим холод...
В слов бреду одно лишь можно понять - это голод. Ты вызвала этот голод.
И его уже не унять.
28.06.08.
Я тебя переделаю, перепишу, пересоздам,
Знаками мудрости перед этим украсив руки.
Алмазным резцом сниму за изъяном изъян,
Каждый жест провожая словом тайной науки.
Каждое действо творя только в урочный час,
Сообразуясь с капризами звезд и планетами.
Я тебя изменю, работу тая от недобрых глаз,
Осыпая словами и зельями, точно монетами.
Я добавлю покорства, сломаю упрямый нрав,
Опоив настоями, научу, не думая слушаться,
Твоя гордость уйдет с дымом тлеющих трав.
Но разве нужна мне будет та, что получится?
В лицемерном мире мертвых слов
Как приличья твои внешние сложны!
Словно дан тобой обет, и он суров -
Люди - мусор, вот условности важны.
Те, кто сердце был отдать готов,
Ритуал сначала вызубрить должны.
Больше всех тебе написано стихов,
Меньше всех они тебе нужны.
Вызывать охотничий азарт у дураков
Как полярная лисица манит шубкой,
И, не слишком опорочив свой альков,
Убедить себя, что это просто шутка.
С чередою жить забывшихся грешков -
А честней была бы задранная юбка.
Больше всех тебе написано стихов,
Меньше всех ты понимала их, голубка.
Временами проверять захват оков,
У того, кто брачного обряда удостоен,
Никогда не знать природы его снов,
Никогда не знать, чем он расстроен.
И один всегда набор приемов и ходов -
И хоть сдохни, не колеблются устои.
Больше всех тебе написано стихов,
Меньше всех ты этого достойна.
Я скучаю по тебе -
Тихо, молча, безопасно,
Не страдая громогласно
О загубленной судьбе.
Я скучаю по тебе...
Я скучаю по тебе -
Просто знай, что я скучаю,
Не прощен и не прощаю,
И покой ищу в борьбе.
Я скучаю по тебе...
Я скучаю по тебе -
И летят осколки неба
Нашего, как крошки хлеба,
Глупых птиц маня к себе.
Я скучаю по тебе...
"Когда б вы знали, из какого сора..."
Знай критики, что вырастет из сора,
Пошли бы в дворники без разговора.
- И ты, - воскликнул Цезарь, - Брут?
- Не я, не я, легенды врут.
На стих похож хороший плов:
Кусочки мяса - вместо слов,
Крупинки риса - вместо ритма,
Изюм и запах - смысл и рифма.
Не обучены светским манерам, неприлично вели себя монстры,
Мафиози свирепого вида выковыривал козы из ностры.
Пока я нем - я сытно ем.
Пока я ем - я глух и нем.
Ни ума, ни совести, ни чести -
Жажда власти, благ земных и лести.
Если холодно или свежо, если вьюга заходится в вое,
Если ветер - в лицо, хорошо, а особенно... если в чужое.
Как упоительно в России ввечеру,
Как утомительно в России поутру.
Боже, иже еси на небеси,
Сельдь иваси нам днесь даси.
Любовь прошла, завяли помидоры...
А может быть, иссякли луидоры?
На земном на шарике
Все - в одном мы ялике.
Если выпили вы шкалик,
Не раскачивайте ялик.
Чтоб укрепить авторитет, общайся с классикой, поэт.
Но оказавшись тет-а-тет, не забывай про пиетет.
В Новый год разошлись и стреляли!... Постреляли, и с тем разошлись.
Чем вдохновляется поэт,
Когда один, вдали от света,
В тиши уютной кабинета
Слагает оду иль сонет?
Чем вдохновляется поэт,
Когда в метро, в трамвайной давке
Вдруг обособится на лавке
И сочиняет триолет?
Чем вдохновляется поэт?
Ему, возможно, мнится слава.
О, это - сладкая отрава...
Но жить с ней можно много лет.
Чем вдохновляется поэт?
Быть может, ролью в вечной драме:
Творит стихи Прекрасной Даме,
Обмысля обаять объект.
Чем вдохновляется поэт?
Возможно, пишет ради денег,
А, может, просто он бездельник -
И дело в том, что... дела нет.
Чувство
Растрепал ветер рыжую гриву,
Раззадорил горячую кровь,
Я летел от тебя счастливый,
Чтобы с ночью вернуться вновь.
В рыжем золоте плавятся сосны,
Рыжим палом горит рожь,
Я кричу: "Я люблю, солнце!"
И несусь на гнедом прочь.
Я степной, шальной баламут,
Мне не ведом отчаянный страх,
Но сгораю - чертяка и плут,
До костей рассыпаюсь в прах.
Одурманила... Э-эх, закружила!
Томной зеленью глаз оплела.
Терпким сладом приворожила,
А потом - в рассвет прогнала.
Мой лихой, удалой конь,
Опьянил тебя воли хмель,
Бьёт трава по ногам взахлёст,
Ветер гонит тебя взашей.
Так неси же меня, родной!
Да чтоб в свист! Чтоб в пятки душа!
Не забыть мне глаза молодой,
Что до боли была хороша...
... И как только на яр-траву
Лягут бархата лунного росы,
Я приду к тебе, слышишь, Рыжая, -
зацелованная,
бесстыжая,
И твои расплету косы.
(25 июня 2010 г)
Шутиха
В Огромном городе моем - ночь.
Тьма затопила дома и проулки,
И я ступаю в тумане гулком,
Бренного праздника пьяная дочь.
На голове - шутовской колпак,
Губы стянула похмелья улыбка,
И я ступаю в тумане зыбком
Смехом чеканя неровный шаг.
Эй, полутени! Дрянные коты!
Что притаились?! Или вы тоже?
Тоже как я ощущаете кожей,
Пляски полночной, распутной, следы?
Рук незнакомых печать на плечах,
Губ незнакомых - штрихи на теле,
Запах дурманный серебряной ели,
Струн перебор и желанье в очах.
Пусть. Пусть пройду я по жизни скользя.
Что мне терять? Я погибла с тобою.
А оболочка - дождь утренний смоет,
А оболочка - слезою омоет,
Все, что осталось после тебя.
15.09.12
1
Весь мир я бросила к ногам
Твоим, когда тебя любила.
Завеса тайн открылась нам,
И умереть не страшно было.
И каждый миг наполнен был
Любви тончайшим ароматом,
И, может быть, ты не любил,
Зато любила я когда-то.
И сам собой сложился стих,
Когда-то кем-то сочинённый.
Из глубины миров иных,
Из тишины уединённой.
2
Он бросил мир к моим ногам.
Его я вовсе не любила.
Лишь равнодушие к словам
Его в душе своей хранила.
Но он был щедрым как никто
Из всех людей на целом свете.
Так любит мама: НИ ЗА ЧТО.
Хоть часто мы плохие дети.
16.03.08
Карточные замки всюду понастроили,
Мебель из пластмассы, платья из фольги,
И живя в них, хочется, чтоб не беспокоили
Нас разнообразные внешние враги.
Но не замечаем зависти дыхание
И не слышим шёпот страха за спиной.
Медленно вползает ревность в подсознание,
Обжигая сердце огненной волной.
То враги иные, внутреннего плана,
Ощутить присутствие чьё не так легко.
Только вот смертельные нам наносят раны,
Если притаятся в сердце глубоко.
24.03.10
Маринка частенько в картишки играет:
Придя на работу, компьютер включает,
Согнув эротично упругий свой стан,
Впивается взглядом в зеленый экран.
Огромных успехов достигла в раскладке
Пасьянсов Маринка, играя украдкой.
Лишь щелканье мышки звучит в тишине,
И карта на карту ложится в окне.
Но сзади вдруг скрипнула дверь и открылась,
Маринка мгновенно в спине изменилась.
Испуганный вздох, поворот головы.
Зачем так Маринку пугаете Вы?
Помилуй, Маринка, нельзя так бояться,
Иначе с работой придется расстаться.
Чтоб нервы сберечь, ты совет мой прими,
Компьютер экраном к окну разверни
Серо-бело-голубой пейзаж,
У зимы заточен карандаш,
Чтоб невидимой рукой чертить,
И деревья снегом серебрить.
И на небе звёзды зажигать,
Жёлтую луну нарисовать,
Алой краскою плеснуть в закат,
И закончить тем зимы наряд.
26.01.2012
Быть может, потом, по прошествии нескольких дней,
Ты вспомнишь внезапно мое неказистое имя.
И просто поймешь, что был ближе, дороже, родней
Чем все остальные. Зачем же мы стали чужими?
Быть может потом, по прошествии многих недель,
Ты вдруг заскучаешь на миг, и захочешь вернуться...
А я не забуду тот дивный, чудесный апрель,
Когда я впервые сумела тебе улыбнуться.
Быть может, потом, по прошествии нескольких лет
Жить будешь как прежде, спокойно дышать - с другими.
А я, завернувшись в заплатанный флисовый плед,
Здесь буду писать: тебе, для тебя, во имя...
Пришла пора задуматься о прошлом.
Пересмотреть все, взвесить на весах.
Забыть о тех, кем был в ненастье брошен.
И стать мудрее в собственных глазах.
И перестать всем верить без оглядки,
Как стриптизерша душу обнажив.
У каждой стаи есть свои порядки.
Душа, скажи, ну как же дальше жить?
Как научиться отличать повадки
Зверья от поведения людей?
И как узнать, кому бывает сладко,
Рвать за спиною мясо от костей?
Кому приносит радость просто мучить,
И лгать в лицо, судача за спиной?
И ничему-то жизнь меня не учит,
Такая я, что ж сделаешь со мной?
И - продолжаю беспрестанно верить,
Я, как дитя, всем сердце обнажив,
Гляжу в недоумении, как звери,
Сжирают, что осталось от души.
Душа - весьма капризная особа.
Бывает так: жила - и нет ее.
Я задвигаю тяжкие засовы,
Чтоб не тянулось до нее зверье.
Любовь на расстоянии. Что может быть ужаснее?
Что может быть кошмарнее, коварней и страшней?
И в миг один становимся глухими, безучастными,
Слепыми и несчастными в круговороте дней...
Любовь на расстоянии. Что может быть прекраснее?
Когда летишь, как птица ты, пронзая небосвод!
И где-то там, под ложечкой, вдруг смолкнет боль, ненастье,
И махонькая бабочка в груди вдруг оживет.
Она порхает, мечется, стрелой- от горла к печени,
Щекочет между ребрами, и ты душой летишь.
Вдруг, в миг один, становишься стыдливым и застенчивым,
Плаксивым и, как облачко, на небесах паришь...
Не бойтесь, люди добрые, любви на расстоянии!
Она меняет полностью, повадки и сердца...
И, несмотря на горести, коварство и рыдания,
Любите, люди добрые...Любите до конца!
Я влюблена. Не меньше и не больше.
Я влюблена. Печальный, грустный факт.
И воздух стал вкуснее, звуки тоньше.
Но сердце с мозгом заключили пакт:
О том, что ты мне будешь только другом,
И будем мы приветливо-просты.
Мысль, словно лошадь, бегает по кругу...
Но поздно - сожжены давно мосты.
Ты будешь другом. Милым, нетверёзым,
Весёлым и кокетливым слегка.
А я украдкой вытираю слёзы,
И в венах грусть - прохладная река.
Я просто влюблена. Тоску и похоть
Надежно спрячу у себя внутри.
И сердце будет так о ребра грохать...
А ты шути, мой друг, блажи, хитри.
Смеши меня, как только ты умеешь,
Подкалывай, труни, ворчи, ругай.
Жалей меня, как только ты жалеешь.
И никогда меня не покидай...
Я влюблена. Не больше и не меньше.
Стал звонче голос. И нежнее смех.
Я - самая счастливая из женщин.
И самая несчастная из всех...
Антракта не предвидится
"Не я изобрела пространство и часы,
я их избранница, одна на всю Вселенную", -
Так шепчет мне Земля, как будто она пленная
и между ней и Вечностью нет темной полосы.
Она гордится ролью в пьесе, что давно
была написана, где люди в главной роли.
Она не понимает, к какой тяжелой доле
мы призваны для Вечности и что нам суждено.
Никто не знает окончания сценария,
но всё в пространстве движется, живет,
пока есть человек, который что-то ждет,
и время отмеряет жизнь без комментария.
Мы и статисты, и творцы для завершенья акта.
Мы часть судьбы Вселенной, что катит без антракта.
16.4.12
Еда и красота
Мне подают закуски и салфетки,
Под шубой сельдь, хлебец и колбаса,
А я смотрю, как на ближайшей ветке
Выводит птаха трели. Чудеса!
Искусство зародилось прежде человека,
Гармония природы была еще до нас.
И это понимание я нахожу у греков -
Искусство контролирует, оно наш ватерпас.
Какая польза в нем, я до сих пор не знаю.
Но жить без красоты в пещерах не могли.
Что выразить хотим и почему витаем -
Поем, рисуем, пляшем - все признаки любви.
Поел свой ланч и тронулся в музей.
За мною шел и пел божественный Орфей.
12.5.12
Земля и Вселенная
Говорят, что вся Вселенная и звезды
Создавались с целью, чтобы, как венец,
Родилась планета, где бушуют грозы,
Где б родились люди наконец.
Я о том, как все непросто в мире,
Сколько надо раскупорить сверх,
Чтобы в капле дождевой, как в лире,
Ноты жизни обрели свой век.
Бесконечная Вселенная супротив песчинки,
Что Землей зовется, родиной людей.
Как она прекрасна! Вроде той перчинки,
Что рождает вкус в моем борще.
Звезды тоже пригодились в жизни нашей,
С ними ведь любовь с поэзией чуть краше.
9.6.12
Смотреть вверх
Коль голову задрал - мечтатель,
то звезды там, то лунный лик.
Что прячет этот черный кратер?
Чужого счастье острый миг?
Влюбленные в нем тоже ищут
волшебных тайн, намеков тень,
как быть им вместе в этой жизни
до гроба, пока ночь и день
сменяют радости и горе,
рождение и смерть в черёд,
победу, пораженье в споре
и дум непрошенных налет.
Смотрю я под ноги в дороге,
а мне смотреть бы вверх, где боги.
15.4.12
Так зябко! Так сыро! И все же прекрасно!
Питает надеждой и каплей дождя,
Вселенское небо планету Земля,
И в мыслях становится свЕтло и ясно.
Подумайте только, сколько усилий,
Нужно Владыке, чтобы омыть,
Тайну дождя всему миру открыть,
Посредством взращения розы и лилий.
От мыслей грязных избавить умы,
И сердце согреть в присутствии влаги,
Добавить инъекцию гордой отваги,
И лица народные тоже умыть.
Когда же свершен обряд очищенья,
Спрятать в комнаты, под зонты,
Людей лишенных и капли сомненья,
Людей, идущих по следу мечты.
И чашку чая вручив в одночасье,
Укутав скитальцев озябших в плед,
В теперешней новой своей ипостаси,
Они встретят грядущий солнца рассвет.
Почему удел гениальности в тяжких страданьях?
В непонимании? Отторженности глаз?
Ведь ему даровано кладязь с преданьем,
В музыкальности танца...Величии фраз...
Так за что же почиет в ночи одиноко,
Не надеясь на право священной любви?
Отче Высший, за что? За что так жестоко?
Мы же части Тебя! Мы же дети Твои?!
Он творит в подземелье, без света дневного,
День за днем создавая восторженность сценой,
Сплетает из грязи чистейшее ново,
Покрываясь злостью и яростной пеной.
Но бессилен он перед юным созданьем,
В шелковом платье, овациях зала...
Растворяются в песне их мирозданья,
Несмотря на то, что судьба наказала.
И не смеет дотронуться, осквернить,
Божество, воплощенное в лике прекрасном,
Иначе порвется волшебная нить,
Красота исчезнет в порыве напрасном.
Удержать не в силах. Заставить? Увы...
Придется признать свое пораженье.
Не возникшего счастья дни сочтены,
Осталось смыть следы от вторженья.
И снова засядет в темнице печали,
Убивая последний живой виток...
Вы когда-нибудь гения в жизни встречали?
Спросите его, почему он жесток...
За маской красоты я спрятала усталость,
За гримом счастья утаила грусть,
Вся моя женственность и сталость
Одно усилие! Но пусть так будет, пусть!
За макияжем легкости Кундера,
Таиться тяжесть в тысячу камней,
Она не открывает буйным ветром двери,
Она ведет себя скромней...
Все не дает движению свободы,
Но смех в округе просит "перекор",
И если ты рожден иной породы,
За дверью будет спрятан коридор.
Преграды плещут как волна о берег,
Сбивая с ног, позволит приподняться.
В большом количестве истерик
Вопрос один: как же самим собой остаться?!
Перед пропастью и на самом краю,
Дыхание сперто, сердце молчит.
В висках кровоносный ритм стучит,
Я себя, как личность, не узнаю...
Провалилась под землю с таких-то высот,
Что стыдно смотреть в глаза Поднебесью,
Ни то разъяряться гневом и спесью,
Оголяя свой справедливый сорт.
Укутана мантией, черной одеждой,
Беззвучно, бессловно, из тени в тень,
Сменяется каждый рассветный день,
Пронизанный солнцем, как робкой надеждой.
Отпусти меня, брось, даже в спину толкни,
Дай доползти до благого покрова.
Дай мне спрятаться в днищах сырого рова,
И дожить там последние ночи и дни.
Найдите время- нарисую Ваш портрет...
Я буду ждать неделю,год... Хоть вечность.
Вечерней дымкою пусть тает бесконечность,
Спеша за песней ускользающих комет.
Прошу Вас,умоляю,дайте мне
Последний шанс. И грифель карандашный
Торопится... А в чистоте бумажной
Он тает,словно истина в вине...
Найдите время,хоть минуту... Даже миг!
Всего лишь миг,но упоенно-нежный...
И сердце бьется круговертью снежной,
Мечтая с губ сорвать,упрямых, вскрик.
Найдите время... Нарисую Ваш портрет.
Всего лишь взгляд последний и улыбку,
Нельзя поэту совершить ошибку,
И оглянуться Королеве вслед...
Продли агонию обещанием
О том,что встретимся этой осенью.
И хмурый дождь такой отчаянный,
Что смеет окна украсить проседью
Туманных капель. И цепь вагонная
Все ближе к дали,восточно-сумрачной,
Где нет тебя. И туман понтонами
Переплывает просторы уличной
Промозглой тьмы. А тепло безбрежное
Леденеет уже отчаяньем...
Прости...
Пойми...
Поцелуем нежно
Продли агонию... Обещай мне...
Разрисовано холодным
Мелко битое стекло.
И снежинки в такте вальса закружились...
И давно уже не модно
Задушевное тепло
Этой сказки,где с тобой мы подружились.
Принц и ведьма..Как возможно?
Абсолютна параллель...
На которой не встречаются прямые
Наших судеб. Разве сложно
Разогнать мою метель?
И махнуть туда,куда умчат нас вороные...
Сложно..Можно... Безразлична
И предельно холодна
Эта степь,давно покрытая снегами.
В нашем мире столь обычна
На двоих судьба одна...
Но вдвойне притом нагружена крестами,
Венским вальсом нас кружила,
Под холодный шепот звезд
И под пение искрящегося неба.
Я печалью заслужила
Искорки хрустальных слез,
Ставшие в ладонях невесомым снегом.
Шаг на холодный в ночи карниз
Пульсом растраченным лейся вниз.
В кровь разбивая любви каприз,
Следуй опять за мной.
Звездным покровом укроет ночь,
Все,что могло нас спасти,помочь...
Все незавершия многоточь,
Только глаза закрой.
Видишь-ресницы дрожат в плену,
Снегом укутаны в пелену...
Словно каждую,не одну
Держит условий миг.
Снегом,как нАотмашь,по губам,
Тонкими лезвиями по ногам,
Красным автографом тут и там,
Ночь обрывает крик...
Нежностью мысли свои условь,
Карниз пусть качается-не прекословь,
Как разбежится,так сразу-в кровь,
Мои разобьет стихи...
А мне все равно уже не до сна,
И на карнизе я снова одна...
Черно-кошачья моя тишина
Отмолит твои грехи...
Вы заметили, что в сказках ведьмы носят дурацкие чёрные шляпы, тёмные одежды и летают на мётлах? Но наша история - не сказка! Мы расскажем о ведьмах настоящих!
Р. Даль 'Ведьмы'
Из черно-белого стал совсем серым.
Застирался, затерся, истек.
Пусть жалеют другие, что я был потерян.
Среди спетых зелий и сваренных строк.
Машины и люди все идут и проходят, но мимо,
Прикрывая друг другу пути отступленья.
Они не нужны. Есть старый канал и книга.
С закладками из накладных к не полученным отправлениям.
Есть сладкий октябрь и горечь рябины.
Я научился писать, как по бумаге, рукой по первому снегу.
Тогда все боялись. 'К черту ведьму! Спичек и керосину!'
А я шагнул к ней. Был последним и первым.
Вдаль унесли ветра ее и лето.
Быть может, сердце тоже лишь ингредиент.
Ей много написал и много было спето.
И почему-то благодарен за эту пустоту в себе.
Я помню ночи в шкурах у камина
И травы, что имеют голоса.
Но кажется важнее, что в крови моей с болота тина.
В глазах - заросшая полынью контрольно-следовая полоса.
Но я проснусь. Вернусь в свой серый город.
Хотя реальность - только музыка для вальса сна.
Теперь, чтоб в бег перо пускать, не нужен повод.
Болотный галстук и костюм. А осень изнутри почти весна.
Неслышен шаг у той, что в волосах пожар, а в сердце осень,
В глазах каштан, и прячется за ним беда.
Улыбка и вопрос: 'Ну, где тебя теперь-то черти носят?'
По твоему рассеянному взгляду,
Теряя ложь в остатках миражей,
На стул соседний я к тебе присяду.
Невидимая ни для чьих очей.
Потянет холодом - мое вниманье.
Ты обернешься, но меня там нет.
Ты одинок, как ночь в солнцестоянье.
Но помни ненарушенный пока обет.
Ты будешь обвинять весь мир в бессильи.
Себя и Бога в одиночестве своем.
Я рвусь к тебе, но Ты имеешь крылья.
Не знаешь, жаль, мы тут с тобой вдвоем.
С сигнализацией перемигавшись,
Шла ночь по крышам, тихо кравшись
Карниза жесть.
Стучала ритм
- Я здесь!
Я здесь!
Тобой убитый.
Мои молитвы - не бог весть...
Что.
Что есть.
А ночь смеялась за пределом:
- Так, значит, друг, тебя задело?
За этим делом
Позвал меня ты в сей апрель?
Так вспомни истину:
'Не верь!'
Не верь, что ты уже пропащий
Давно ты видел?
Мир настоящий.
Беги,
Кричи,
Танцуй в снегах.
Живи,
Рисуй,
Будь.
На словах,
Пожалуй, все.
- Но как же мне...
Стать с этим миром заодно?
- Не пей. Дыши. Смотри в окно.
И, обронивши пару звезд,
Свернула ночь свой темный хвост.
*защитные действия в боксе (в фехтовании аналогично), сковывание атакующих действий противника, "связывание" его рук; да и вообще всякое сближение, сцепление, связывание
Олеандры, шиповник и васильки - вот невестин букет, некому швырнуть.
Там у желтой твоей, у чужой реки мои сны завершают далекий путь.
Твой рассвет мне в ладонях принес дожди, твой тропический юный, такой смешной:
"Ты дождись его, слышишь, ты лишь дождись, лучше осенью, а не чужой весной.."
Саксофон в чьем-то доме выводит блюз, нестареющий ласковый Summertime.
Нам не нужно с тобой громких фраз и уз, мы отправим в игнор полоумный май.
А сентябрь нам подарит тома надежд, с ненаписанным белым слепым нутром.
Твой рассвет так прозрачен и нежно-свеж, так сверкает предутренним серебром..
Олеандры, шиповник и васильки - засушу в старой книге, чтоб помнить нас.
Ты вернешься, коснешься моей руки.. нам не нужно ни уз, ни трескучих фраз.
2010
F.
как и всякой Еве, нашедшей свет - слушать в своем чреве парад планет,
их баюкать клекотом синих птиц... и осталось - только-то! - отпустить,
не держать на привязи - улетай, нас кривая вывезет, так и знай,
ангела упрашивать: ...сохрани..., и дождем раскрашивать в серый дни.
колыбель укачивать: ай-люли, что б тебе ни значила .. не боли.
Фев. 2011
F.
- я подарил бы ей все, что лишь только захочет.
- здравствуй, я стала скучнейшим из одиночеств,
время в ладонях растаяло лужицей грусти,
я бы взлетела, да кто меня только отпустит.
- я принесу ей с улыбкой усталое сердце.
- я потеряла себя в суете круговерти,
стала чужой и неправильной, выросшей мигом,
что не случилось - останется строчками в книгах.
- я не принес ей с улыбкой усталое сердце...
- здравствуй, я стала скучнейшим из одиночеств....
Окт. 2011
F.
То ли любовь, а может быть, чувство долга... сад раскопать и высадить древо жизни,
Ворохи слов, которым не будет толку, в сердце - печать, и минус на плюс сложить бы..
Сорок ворон - злых черных сестер - кружатся, вольным лети, здесь клетке не быть сокольей.
Нет обороны, и не с кем уже сражаться.. сможешь, прости, когда тебе станет больно.
Линий руки не вытянуть до порога.. память слаба, ведь сны без тебя - проказа.
Нам в узелки завязаны все дороги, в четных - Судьба, в нечетных - ее проказы.
Апрель 2011
Лечить депрессию стихами? Бред!
В депрессии ничего не хочется.
Ни делать вид, что тебя нет,
Ни демонстрировать одиночество.
Это самое страшное-ничего не хотеть,
Ни чтобы все прошло,
Ни чтобы все вернулось, уж если на то пошло,
И тихо реветь, реветь,
Лежать, уткнувшись носом в кровать,
Не обращая внимания на даты, и
Есть, пить и спать себя заставлять,
Видя ужас в глазах матери.
И- ни одного цветного пятна,
Все только серое, только темное.
Я не помню, как я вынырнула тогда,
Я вообще тот период плохо помню...
По крышам, цинковым и черепичным,
Прошел, ступая мягко, первый снег.
И все вокруг вдруг стало непривычным,
И время будто бы замедлило свой бег.
Пока еще рассвет над миром властен,
И в полумраке снег-как волшебство...
Таинственностью он своей прекрасен-
Вчера еще ведь не было его.
Крыши, крыши за горизонт,
Серый ливень стучит упрямо.
Ну а здесь, приподнявши зонт,
Стоит прекрасная дама.
Драгоценности и шелка,
Взгляд лукавый и чуть упрямый,
И в перчатке тонкой рука...
На холсте. Под резною рамой.
Ты-вокруг. Ты-в чем угодно.
Будь лучом в осенних листьях,
Песней будь, чуть еле слышной,
И тогда я тоже буду.
Будь холодным бурным морем,
Будь рассветом и закатом,
Будь вечерней длинной тенью,
Раз уж быть моим не можешь.
Будь вины пьянящим вкусом,
Ветром будь в листве опавшей-
Это осень, просто осень...
Я тебя почти не помню.
I
Вышли люди с вилами
азбуку читать;
"Просим вас! Помилуйте!" -
буковки кричат.
Люди очень милые,
точно форма два,
закидали цифрами
буковок отряд!
II
На прогулку буковки
вышли, и опять
цифры переулками
их начли гонять.
Буквы очень умные:
цифры не бранят;
знают буквы, люди их
травят на буквят!
III
Буковки баюкали,
снился буквам сон:
дни настали трудные -
книжный подожжён.
Разделяют буковки
братьев своих боль,
твёрдо зная, души их
не берёт огонь!
Пока мой компас не узнал, где север,
пока стрела в нём, словно гончая, добычу ищет,
надеюсь я, до смены полюсов успею
найти тебя и описать картину.
Пока стрела несётся пасквилем в партере,
пока не все ещё узнали наших писем,
надеюсь я заставить в том пространстве время
остановиться и тебя услышать.
Пока мой компас, хоть устал, но терпит
внутри себя бегущую аллюром рыси,
пока не все ещё собрались там, на сцене,
я буду честен пред тобою, как пред мыслью.
я приеду и тебя обниму
сгребу как мягкую игрушку в охапку
прижму к себе и на ушко скажу
здравствуй милая здравствуй сладкая
притяну голову к своему плечу
поцелую нежно в любимый лобик
ты поймешь как сильно я хочу
идти с тобой по одной дороге
твоя грудь уютно ляжет в ладонь
я успею заметить как ты губы раскрыла
и наши сердца начнут выстукивать слово любовь
на всех частотах радиоэфира
вчера она звонила в баден баден
в переднике на шпильках 25
ее смешила речь каких то швабов
без резких слов на русский суффикс ять
она легко об этом сообщила
про между прочим парой асько строк
а мне зачем то сделалось тоскливо
и жаль что это был не мне звонок
и захотелось срочно стать модестом
и сесть напротив через два стола
и пристально смотреть туда где сердце
стучит из шахты в два крутых холма
удаленная девушка мечта платона
к сожалению даже оптоволоконная связь грешит разрывами
выстреливая обоймы слов плутонгами
мы судорожно пытаемся стать счастливыми
мы не строим совместные планы на вечер и выборы
битые ссылки не для декабристок и декабристов
я не поеду к ней в братеево
она не сорвется за мною в вышгород
нам не вскакивать друг друга укутывая
к маленькому комочку горячерозовому
мы нашлись только потому что не нужны кому-то
мы пишем друг другу потому что любви у нас впроголодь
разбавляем сухим молоком порошок яичный
убежденные что способны соорудить глазунью
в наших отношениях слова не могут стать лишними
потому что только в словах они существуют
апрельский зимний парк
лужи на скользком снегу
почки на вербах набухли так
что скоро из них побегут
пушистые серые ежики
которые затем развернутся зелеными криками
если конечно жизнь у них сложится
а не закончится в храме под святыми ликами
в дыму свечей и лампад
ноги промокли в осенних ботинках
но я этому даже немного рад
холодные ноги зато сердце не в льдинках
березы не согнувшиеся под ледяным дождем
пережившие зиму
смотрят черными щелочками как мы идем
гордо держат свои белые спины
это их парк им незачем кланяться
разве только ветру подарят книксен
дующему из-за того что они качаются
самая простая из всех простых истин
а мы промокшие идем по аллее
просто идем по аллее
говорят эндорфин вырабатываемый при любви убивает микробы
интересно заболеем мы или не заболеем
* * *
Научиться молчать -
как Серёжа Баранов!
Отвечать только "да", "да" всегда, только "да".
Исключается "я", жизнь - не книга жестоких романов,
Жизнь - большая семья.
Не сказать никому, ни о чём, и ни слова плохого,
Тихо - тихо идти, никаких не оставив следов...
Многим людям с рожденья даётся уменье такое,
Мне же стоит мучительных пыток, бессонных трудов.
* * *
Ничего не болит, не саднит, не тревожит,
Душу сирую терпкая дума не гложет,
Отпустили заботы - до новой тоски,
Невесомое тело, и руки легки.
Так прекрасно - сидеть посреди мирозданья,
Позабыв суету, в беспрерывном молчаньи,
Слушать ветра порывы, в бездонной тиши,
Думать: если мы живы в подобной глуши,
Может, всё ещё в мире добром обойдётся,
Может силой усталое сердце нальётся...
*****
1
Что мне бояться! -
у меня огромный мир,
Прекрасный мир полотен и природы,
Мой мир, где слово раздвигает своды,
Всесилен дух, и нет преград его свободе,
И мысли нет препон!
Мой мир, он проникает все миры,
Какие я хочу, какие я желаю!
Принять, узнать, понять! - как луч лечу
И миром на лету овладеваю...
* * *
Я не всегда умею осознать
Свои стремленья. Тихая печать
Молчания
Лежит на тех движеньях
Души,
Которым нет ещё словесных выражений.
И в них таится смутная печаль.
Так мгла рассвета брезжит пробужденьем.
Зато какой восторг
Несёт вступленье дня!
Когда догадки смутные сменя
И побужденья,
Всё станет вдруг понятным для меня!
Тогда я торжествую:
Вот мгновенье!
И кажется прозрачной даль, что предстаёт, маня...
Сдаётся мне, что я устал зачем-то...
...От жизни? Или, может, от себя?
Хочу уйти... Рассыпаться по свету,
Чтоб крошки стали пищей голубям!
Пускай склюют! Всего!.. Меня так много
(и крошек хватит, кажется, на всех)...
Капризного, весёлого, смешного...
По сути, я - обычный человек.
Я словно хлеб, - внутри, конечно, мякиш.
Спокойный, нежный, ласковый, ручной...
А сверху, - как горбушка! - не ухватишь, -
За твёрдой неприступною стеной!
От сердца отрезаю я краюшки
Для тех людей, которых полюбил.
Родня моя, друзья мои, подружки! -
Их столько всех, что вряд ли хватит сил
Свою хлебину не раздать по крохам.
Но жизнь так коротка, а я упрям.
Среди друзей, наверное, неплохо,
Да только быстрокрылым сизарям
Мне хочется отдать свои частицы,
Чтоб птичьей стаей взвиться к облакам,
В которые душа моя стремится...
Подобно новорожденным птенцам!
Скажи мне, ты знаешь, как выглядит время,
Слоями ложась на подкорки столетий,
Когда оседает окисленный кремний
На плечи Земли из мирской круговерти?
Несметно количество тонких травинок,
Что свет на мгновенье увидев, истлели.
Печерские горы - горбатые спины
Взрастивших мой город земных колыбелей.
Горят языками свечей златоглавых
Вершины крутых надднепрянских курганов.
Слоями лежат поколения славы,
В их плоть зарубцованы рваные раны.
Брусчатки, асфальты, граниты, бетоны...
Железо и медь, алюминий и никель...
...И стёкла! - прозрачных глазниц мегатонны.
Шедевр вдохновенья, легенды обитель!
А рядом стоят полумёртвые стены
Забытых шедевров из канувшей жизни.
Руины имеют особую ценность, -
Их память - смешенье картин символизма.
Всё это когда-нибудь тоже истлеет,
И будет лежать в глубине наслоений.
Ваяет без устали город-камею
Упрямое время, истории гений.
Я чувствую древнюю мощь исполина,
Печерские горы, как будто живые.
И сердце его никогда не остынет,
Имя его - Киев!
Моя любовная лирика
Не хочет в музыку лир вникать,
Она весьма меркантильная, -
Живёт сама по себе.
Но в ней - божественный стиль наяд,
И в такт глаголы её склонять
Могу лишь я, и в моих руках -
Ключи от сладких небес!
Бывает, я ей себя дарю,
Сочусь сухой кислотой, как "брют",
Струясь по атласу плеч нагих
Шершавой нежностью рук...
...брожу в округлостях форм тугих
губами... я так любить привык, -
слегка брутален и груб чуть-чуть,
упрям, настойчив, упруг!
Я сам её принимаю в дар,
Витаю в облаке женских "чакр",
Вдыхаю женское естество,
Ведь в этом - суть бытия.
Мы дышим функцией волновой,
Сливаясь в мир беспредельно свой...
За сценой - сцена, за кадром - кадр, -
Она - навеки моя!
Вчера испортил чей-то макияж...
Уже не помню! Зело, пьян был, мама.
Царапины зелёнкой мне замаж?
Она казалась мне такой желанной!
Напиться виски я хотел с утра,
И отменил назначенные встречи,
Нагрянул в клуб и начал набирать
Груз градусов спиртных себе на плечи.
А дальше получился перекос, -
Я уловил спиной её флюиды.
Я обернулся... Чёрт! И к ней прирос,
И разорвал на ней её либидо.
И утонула память в вискаре,
А ночь текла неоновым расплавом.
Ответь мне, мама! Может это грех -
Не помнить, кто дитя моей забавы?
Она была такой! Ты знаешь, мам?
Красивой, дерзкой,страстной, как царица.
Я, слившись с ней, унёсся к облакам,
Чтоб в забытьи навеки раздвоиться.
О! Мама, мама! Я сейчас умру!
Зачем я погрузил себя в спиртное?
В сплошном потоке жизненных непрух
Потеря - это самое больное.
Не стоит убиваться так, сынок.
Сейчас я исцелю твою кручину.
Вот! Выпей кофе, скушай пирожок.
Твоя потеря спит у нас в гостинной.
Строго с запада на север, на восток слегка не строго,
в направлениях неюжных и нацеленных на юг,
по пустыням и посевам, по просёлочным дорогам
с напряжением натужным массу двигая свою,
к ярким звёздам и в пучины, в невесомости и с грузом,
светом солнечного ветра разгоняя облака
там, где лёгкость беспричинна, грубо где и заскорузло
неродившееся ретро не виднеется пока,
из-за острова на стрежень, из-под стрежня да за остров,
из мгновения немого - в шумный выводок эпох,
к рассуждающим небрежно, недоходчиво, но просто,
что в начале было слово, а вот мир не так уж плох,
к пессимистам и занудам через возрасты и опыт,
из-за чувств и факта ради - в набежавшую волну,
возникая ниоткуда - в бой с врагом опасным, чтобы
умереть, земли ни пяди не отдавши никому,
по долинам и по взгорьям в темноту ночной прохлады,
и с вершины покорённой - одиноким камнем вниз,
к буйной радости из горя, и туда, куда не надо,
потому что шут в короне не даёт обратных виз,
от приказов развиваться до призывов опроститься,
из реала устной речи виртуальностью маня,
не спеша и в ритме танца, в числах, образах и лицах -
окружающее нечто мельтешит вокруг меня,
ржёт как конь, роняет слёзы, злится, дразнит и пророчит,
помирает в жуткой коме -
не смотрю и слышу не,
мне не рано и не поздно, неподвижен я и прочен -
я здесь центр, а всё, что кроме -
безразлично как-то мне
...
Неважно зачем и неважно откуда и как,
случаен ли выбор, случайно ли выбран и где,
невидим ли он или в яркие тряпки одет,
и кто под личиной скрывается - друг или враг,
неважно и то, что незлое не кажется злом,
и память работает скверно и только назад,
считаю ли я, что конкретно тебе - повезло,
считаешь ли ты, что не время давить тормоза, -
но время придёт разнарядкой со склада времён,
огнём и мечом остановит безумство войны,
и выяснит кто-нибудь - ты или, может быть, он,
а может, и я, - от внезапного счастья больным
извилистым мозгом - какого же цвета душа,
и что за душой и какой сохранён капитал,
за нас решено или всё-таки будем решать -
идти ли вперёд, если смысл безнадёжно отстал,
за дверью отгадка, а может быть, просто в ключе,
в руке открывающей или совсем её нет -
неважно, как сказано выше, куда и зачем,
без разницы - тьма или кем-то погашенный свет,
в слепой пустоте обязательно что-нибудь есть,
ничто и нигде не укроется за просто так,
отсутствие точки, откуда безвестная весть, -
уже кое-что, - наконец, и сама слепота...
ты глупо умён, иногда же по-умному глуп,
а я вот стараюсь не слушать страшилки и лесть,
не знать, не пытаться придумать, не трогать, не лезть,
летать высоко и совсем не заглядывать вглубь
...
Когда я уйду насовсем-насовсем навсегда -
то только туда, где отсюда мой голос не слышен,
и где не осталось от времени даже следа,
и нет ничего, что даровано снизу и свыше.
Никто не споёт, в бестелесную дверь постучав,
и мне не напомнит, что я наконец-то свободен,
конвойный не звякнет замочным железом ключа,
и суд не причислит к какой-нибудь грешной породе.
Уйду, не заметив, что выиграл чью-то игру,
и что мне за это положен подарочный бонус,
мой ум наконец-то поймёт, как он мелок и груб,
а я никогда уже больше последним не тронусь,
решая задачи с примерами разных проблем,
не сдамся константам с ответами и неизвестным.
Ни вечный концлагерь, ни простенький разовый плен
не примут меня абсолютной прозрачности вместо,
всемерности силы нуля нулевой пустоты,
отсутствия сроков, причинности и направлений.
Я думаю - сложные выводы слишком просты,
и думать о сложности как-то не в кайф, да и лень мне.
Я быстро уйду, не заметив оценочный лист,
в котором колы за прогул и награды с местами,
я вверх не взметнусь и не рухну подстреленно вниз -
меня, я уверен конечно же, просто не станет,
а было б не так - обязательно кто-то пришёл
и вырвал бы душу за то, что нетрезвым паяцем
себе я не вру и за то, что мне так хорошо -
не знать, не хотеть,
не завидовать
и не бояться
* * *
Ничего у вас нет, кроме грубо наполненных тел.
У меня есть отсутствие грубости, воля и мощь,
и пустующий список желаний - чего бы хотел,
он совсем без пайка и поэтому мертвенно тощ.
А из ваших усилий рождается мелкая страсть,
неспособная жить без обмана придуманной лжи,
ваш полёт - для того, чтобы глупо и больно упасть,
а потом идеалам и лидерам честно служить,
не забыв про себя в нарисованном кем-то раю,
где как будто легко исполняется всякая блажь.
И предсмертную песню поёте совсем не свою.
Но ни здесь и ни там я, ничей и уж точно не ваш.
Назовите хоть кем - я действительно тот, кто я есть,
но во мне в то же время реальности мелочной нет,
или может быть - да, я частичен, не цел и не весь,
и добро излучаю, съедая несчастья и вред.
Может быть, я ни враг и ни друг, а нейтральность сама.
Очень может не быть - но тогда я одна из отрав,
и любой, кто не в теме, сойдёт потихоньку с ума,
а тем более тот, кто решил, что уверен и прав.
Я ничтожно огромен и в чём-то по-крупному мал,
у меня нет имён, расстояний и просто часов,
Я - ни мыслью пронзённая мудрость, ни мутный туман,
я ни образ, ни слово, и даже совсем ни число.
Если злиться и ждать - очень скоро загрузится груз
в бесконечный от малой объёмности вакуум мой.
Не пытайтесь понять, а не то я внезапно взорвусь -
и исчезнет ваш мир
с предрассудками
светом и тьмой
* * *
Веселие сменилось истерикой души,
А все кругом кричали: "Смеши, смеши, смеши!.."
Душа болит и плачет, и стонет, и кричит,
А людям всё казалось, что это смех звучит.
Всё громче раздавалось: "Смеши, смеши, смеши!.."
...Не путайте с весёлостью истерику души!!!
Лунный загадочный свет
Всё изменяет вокруг.
Тени длинны и черны,
Чуден огромный луг...
Словно ты в сказку попал:
Эльфы привиделись вдруг.
Лунный загадочный свет
Всё изменяет вокруг.
Иней на ветках,
Берёзы, как в платьях,
Сосны и ели в седых париках.
Солнце - в тумане
И светит не резко:
Луч, как волшебной палочки взмах.
Всё по-другому,
И лес стал волшебным,
Даже синицы притихли в ветвях.
Тихо и призрачно,
Словно деревья -
Сбросить боятся свой дивный наряд.
Утро прекрасно,
Но день наступает -
Кончится скоро чудесный парад.
Солнце пригреет,
И иней растает,
Словно в руке шоколад.
Такой непрочной оказалась красота:
Чуть дунуло теплом, и всё пропало...
Растаял иней в солнечных лучах -
И сразу праздника не стало...
Отвезите меня к океану под пенными шрамами,
К пучине болезненно-синей слепой глубины,
К округлым камням, испещренным щербинками-ранами,
Как диск одиноко парящей усталой луны.
Луны, что в безоблачный час моет острыми пиками
Свой тающий бок в плеске черной погасшей воды,
Мелькая в струящейся глади дрожащими ликами,
Скрываясь под шелком измятой резной темноты.
Отвезите меня к океану, где в плеска сплетениях,
Взрывая оскольчатость волн как живые винты,
С пронзающим толщу воды гулко-жалобным пением
Вздымают горбатые спины гиганты-киты.
Где хочется сгинуть, став частью бурлящего демона,
Где тает вуалью тумана размытая даль,
Где все мирозданье на тысячи капель измелено
И брошено ветром под неба кипучую сталь.
Последняя лампа предсмертно моргает,
И я остаюсь в темноте,
Надежда тихонько, размеренно тает -
Кругом всё не то, все не те.
Сквозняк тихо свищет, скитается, бьется
О торсы крошащихся стен,
Мой мир рассыпается, демон смеется,
Кружась у дрожащих колен.
Ко мне подбираются жадные звери
Из тьмы неиску'пленных дней
Открыты, распахнуты настежь все двери,
Я жду в этом царстве теней.
В углах зарождаются крики и хохот,
И песнь на чужом языке,
А в ухо звучит страшный вкрадчивый шепот,
И когти скребут по щеке.
Как просто жить! - когда за новым каждым
Грехом, дурным поступком - сразу к Богу,
Прийти к закрещенному рясами порогу,
К пузатым бородам, окладистым и важным.
И, слушая с притворным искупленьем
Тягучий певный бас, кадильниц терпкий звон,
В удушье ладана упасть в земной поклон,
Сверкнув в оплывшем воске отраженьем.
Как просто жить! В углу пришпилить образ,
Иль образа - не суть, и свято верить в то,
Что чудом одарит воспетое ничто,
Услышав лишь молебно-скорбный возглас.
Как просто плыть теченьем старины,
Надеясь на охапку благодати,
Повесив идола во голову кровати,
И веря в сказ, что муки сочтены.
Живите же и дальше так легко,
Вам машут ручкой с горстки облаков.
Я тебя ненавижу так сильно,
Так безумно и так горячо,
Если даже под камнем могильным
Будешь спать, весь холодный и синий,
Я не трону гранит и плечом.
Бесконечно тебя не терплю,
Откровенно, всецело, навечно,
Льда стена между нами. Я крепко молю,
Шевелись, уходи, только душу мою
Едкий взгляд твой пускай не калечит.
Живи сам, сделай милость, исчезни,
Изойди, я от боли горю,
Затвори за собою все двери. Хоть тресни,
Не начну я скучать, ты подобен болезни,
И твой мор я до слез не
Люблю.
я вернусь переделанный, перекореженный
с новым взглядом на тех, кто был близок и дорог
я вернусь той тропою забытой, нехоженой,
если только в пути не спалюсь словно порох
в ипостасях своих я запутался напрочь
мои звёзды летят по неверным орбитам
стрелка компаса крутится ... смех-Север, Юг-плач ...
я убью себя, если уже не убитый...
звуки трогают только когда с перегрузкой
вырывают куски у пространства и времени
зашифруюсь от всех письменами этрусскими
потеряюсь среди кровожадного племени
потеряю себя и о том не жалея
буду петь и никто никогда не узнает
что когда-то любил тебя, словно болея...
а потом вдруг узнал, что любовь тихо тает...
28.08.2008.
Жара
плавится мозг как воск
мысли выходят пОтом
если картина, то Босх
если консервы, то шпроты
и на часах жара
стрелки сцепились вместе
если в небе, то Ра
если кайф, то сиеста
и не вздохнуть всласть
словно на шее гаррота
если желанье, то власть
если войска, то пехота
и не смотреть вдаль
там как вблизи - тошно
если металл, то сталь
если колодец- заброшенный
тихо с ума сходить...
но почувствовав ветер
во весь рот голосить
радуясь жить на свете
14.09.2007.
Цветок раскроет лепестки в свой час -
не лезьте к нему грубыми руками!
Потом ведь пожалеете и сами,
что он едва раскрылся и угас.
Таланту, чтоб раскрыться,нужен срок.
Опасна преждевременная слава,
сожжёт талант, как огненная лава,
злой и ненужной критики поток.
Пусть на цветы прольётся влагой дождь,
пусть солнце им даёт тепло и свет,
земля питает корни, листья, стебли.
И пусть от чьих-то слов бросает в дрожь,
твори художник, музыкант, поэт,
и только сердцу собственному внемли.
Я поймал тишину в ладони
ранним утром в начале лета.
Я стоял посреди дороги.
Я стоял посреди рассвета.
Тишину, эту недотрогу,
мне дано удержать лишь мгновенье.
Я стоял посреди дороги,
преисполненный вдохновенья.
Тишина просочилась сквозь пальцы
и под ноги неслышно скатилась.
Обновлённые звуки-скитальцы
по земле, как ручьи заструились.
Разбегались по разным ложбинкам
и сливались, чтоб снова быть вместе...
Может вам это будет в новинку -
так рождаются новые песни...
...-30.12.2006
Сентябрь. И холодную улыбку утра-
Подарки осени, приму как дань.
Туман, росу из перламутра
И занавесей - сумерек вуаль.
Обветренные руки и простуду,
И редкое тепло среди обеда
Калины горько-сладкую причуду
И наступающее в сердце бабье лето.
Всего и дел - профильтровать
Табачный дым через мундштук,
Или усталость - сквозь кровать,
Иль через лекаря - недуг,
Сквозь лес - зелёную тоску,
Всю эту грязь - через уют,
И мир - сквозь книжную строку,
И жизнь - через любовь мою.
Попробуем печалям
Начала перейти.
Мы связь времён расчалим –
И путы, и пути –
И по траве радушной
Свернём куда-нибудь,
И ночью нас ракушкой
Укроет Млечный Путь.
Никто не обернётся:
Нас ловят по прямой.
Петляя, как придётся,
Запутав круг земной,
Мы на листе в линеечку,
Что расчертил нам рок,
Ехидное словечко
Напишем поперёк.
Падений боль сполна изведав,
Идем вперед, находкам рады,
Но жаль, приходят к нам победы,
Тогда, когда уже не надо.
Пускай врагов побиты рати.
Не возродится край сожженный.
Как жаль, что победитель платит,
Куда страшней, чем побежденный.
В огне страстей, в пылу работы
Нас ждут счастливые мгновенья.
Но почему любые взлеты
Всегда кончаются паденьем?
Пускай грешны - судите строго
- Высоким чувствам знаем цену.
Но жаль, ведет к любви дорога
Через проклятья и измену.
Тому любви, другому хлеба...
Все высшей волею творится.
Мечтать опасно, глядя в небо,
Смотри, желанье может сбыться.
Этой ночью, я знаю, не спишь милый друг.
Тени прошлого стаей клубятся вокруг.
Что случилось уже - не простить никогда,
Только болью в душе нарывает беда.
Гонит истины жуть прочь надежды скулеж.
Все пропало. Забудь. Ничего не вернёшь.
Рассвет и невзрачен и зыбок,
Туманом покрыта Ока.
Лишь плески играющих рыбок
Расскажут, что рядом река.
Но тишь пароходик развеет
Протяжным и длинным гудком -
Вставай, поплывем на тот берег,
Он манит костра огоньком.
И будет что вспомнить потом...
Студент, порой, от сессии контужен.
Но принимать бывает сильно хуже.
Припрутся зимним утром двадцать сразу,
Чихают все и кашляют, заразы.
Простуду с гриппом вмиг подарят, гады.
И каждому оценку только надо.
Расскажут про детей, проблемы, муки:
Куда беднягам думать про науки.
А получив свое, студенты эти
Пойдут, напишут гадость в интернете.
Хочу владеть бесценным даром
И обливаться страсти жаром
И в наслажденьи обезуметь при виде лика твоего.
Хочу глядеть я в твои очи
И окунуться в их цвет ночи.
И я хочу, что б ты пророчил,
Что в нашей жизни лишь любовь.
И в наслажденье обезуметь...
А в оправдание любовь
Я буду ставить вновь и вновь!
Хочу дарить тебе я ласку
И поддавать хочу огласке
Все свои чувства и без маски, ведь ты - безумие мое.
Хочу я крикнуть сильно, громче,
Что без того, что ты пророчил,
Несу к тебе я в серой ночи
Свою растущую любовь!
Хочу навечно затеряться
В твоих ласкающих руках
И не будить разлуки страх.
Как отдалить мне миг разлуки?
Как не пускать мне твои руки?
Как пережить мне эти муки и трепет сердца моего?
И каждый вечер меня томит,
Побыть с тобой желанье ломит,
Разлука сердце нежно колет -
Я помню про твою любовь.
И ночью сон, обняв я нежно
Увижу в нем лицо твое,
Ведь ты - безумие мое...
Боли не унять пока,
Грустью давит мне на грудь.
И бурей чувств моих река,
Нахлынет, что не продохнуть.
Я вновь связалась с ней...Тоска
Унылый друг в вечерний час.
Сидит со мной она, пока,
Я не задумаюсь о нас.
Тогда приходит моя Боль,
Ножами тычет куда зря,
А сожалений...нет, не ноль,
А сожалений уйма, тьма.
Увы, у боли нет границ.
Не даст дышать мне полной грудью.
Тоска, имея сотни лиц,
Приходит ко мне вместе с грустью.
И безразлична красота
Дождя. И солнце уж не манит,
А все виной тому...сама.
Тоской прикрывшись, я страдаю.
Не осчастливило меня
То безнадежное коварство.
Без тени славы для себя
Себе же возведу я царство!
И без насилия души
Я упаду в лесное чрево,
Найду свой образ во глуши
Под старым, мудрым, ветхим древом.
Быстрее ветра я помчусь
К полудню волчьими шагами.
И громко, воя, рассмеюсь,
Увидев солнце меж ветвями!
Улягусь спать на мхи и травы
Луны черед я дожидаясь.
Улыбкой волчьею лукаво
Лесному царству улыбаюсь.
Проснусь от звезд я ропота,
Что восхищаются Луною.
И в такт деревьев шепоту,
Я в честь нее завою!!!!
Твои глаза безумием горят,
И в них я полностью сгораю.
А мои мысли говорят,
Что без тебя я погибаю.
Безумен ты, что дал любовь,
Хотя мы полностью похожи:
Одна мечта и жизнь, и кровь,
И оба мы ни с кем не схожи.
Нам выстроен с тобою храм
Любви безумной, ласки нежной.
А наша жизнь не пополам,
Мы делаем ее безбрежной!
Косогор да река в просинь неба,
На юру белый храм и старинный погост.
Там парит над водой серебристая верба,
В край небес опрокинулся радуги мост.
Затерялись в полях мои юность и детство,
Где черемух дурман и удушье сиреневых гроз.
Нет в России родней и милей того места,
Где впервые вкусил сок весенних берёз.
Там кузнечик в лугах с незатейливой песней.
Воздаю тем краям за поклоном поклон.
И летит ввечеру, освящая окрестность
На юру над погостом малиновый звон.
А когда я вернусь, в те края небезгрешный,
Поклониться могилам родным на погост,
Мне ветвями кивнут, узнавая, что здешний,
Повзрослевшая верба,хоровод из берез.
Какое диво русский лес!
Покой и свежесть!
Сквозь ветви бирюза небес.
И листьев шелест.
Лес справедлив и не жесток,
В нём нет контрастов,
Там каждый знает свой шесток
Не мучась праздно.
Лес и прохладой напоит,
Согреет душу,
Он Мудрость вечную хранит
И в зной и в стужу.
Всегда загадка этот лес,
Ни с чем не схожий,
Земное чудо из чудес
Подарок Божий!
Снег белый, белый, белый
Из кладовых небес,
Причудливо,умело
Украсил зимний лес.
Кружась неторопливо,
Достоинство храня,
Укутал бережливо
Озимые поля.
Запорошил с участьем
Следы осенних слёз,
Надежду дав на счастье,
Живущим в мире грёз.
Завьюжился он, чтобы
Устроить во дворе
Весёлые сугробы
К затеям детворе.
Запутавшись в ресницах,
Растаял как слеза.
Помчался белой птицей
Неведомо куда.
Вот и яблочный Спас.
До свидания лето!
Ждёт дождей перепляс,
Осень рыжего цвета.
Нынче ж радует глаз
Урожайный и ведрый
Этот яблочный Спас
Ароматный и щедрый.
Лету просто к лицу
Эта спелость и зрелость,
Как невеста к венцу
Налилось и зарделось.
И торопит,маня
Красотой насладиться,
Всё отдаст не тая,
Чему быть, то случится!
Отлетят журавли,
Словно прошлого тени,
Но пока что пьянит
Спас под яблочной сенью.
Осень где-то в пути
Перелесками бродит.
Карнавал впереди-
Ветер краски разводит.
Как часы бьют на древней башне,
пролетает листва над главами,
шепчут львы колыбельную песню
и тихонько мотив отбивают.
Быстротечное тихое время,
как змея,и как лань пробегает,
и качает,качает деревья
ветер странный,немного неясный.
Кто-то след там оставил тропинкой,
на дорожке из гравия слёзы,
звери дикие ищут добычу,
но голодные снова остались.
Знали вы ту девчонку из замка,
что на кухне все песни пропела,
стены тихо внимали,
и никто не узнает об этом.
А потом розги дикие выли,
кровь рекою текла на топчане,
и могилка стоит средь берёзок,
в том саду не забытом печальном.
Запустение,лоза винограда,
гроздья пышные летом обвисли,
но никто не придёт,все в печали.
В чём красота природы?
Не в обмане,не в лживых фразах и словах,
а в ветках,ветре и тумане,
и запах,запах,кругом голова.
А что за запах?
Запах листьев,дождя и грусти,солнечных лучей,
грибов и ягод,
и опять умчимся мы в юности прекрасных дней.
Когда-то знали мы чудесных дней мгновенья,
ни слёз,ни грусти,никакой тоски,
и жизнь казалась длиной и прекрасной,
и всё успеешь,всё ведь впереди...
И вот уже не двадцать,а все тридцать
и понимаешь не успеешь,упустил,
и где-то в бок ступил,ушёл,с дорожки ровного пути.
В чём красота?
И где найти вновь силы,
понять,увидеть,обрести.
Найти вновь веру!
И вернуться,
к дорожке ровного пути.
Если дан талант от Бога
не умрёт он никогда,
и рука взмахнёт вдруг кистью
и сотворит чудеса.
Если дан,то не отнимешь
и тайком не украдёшь,
голос ты на плёнку спишешь,
но ведь сам ты не споёшь.
Мысль вольную в силки
не словить тебе,не жди,
можешь книгу ты похитить,
но в глубины не проникнуть.
Шут,поэт или певец
каждый сам себе творец,
с ними скоро не сравниться,
дар,талант,работа,труд
составляют ихний путь.
БАСНЯ ПРО ВОРОБЬЯ
Зимой воробышек на снег
Упал, стал замерзать,
Ему одежду хуже всех
Дала природа-мать.
Корова мимо проходя,
Ляп сверху. Боже мой!
Лепёшкой свежей воробья
Накрыла с головой.
В тепле согрелся малый вмиг,
Стал головой вертеть,
И зачирикав: - Чик-чирик,
Уже хотел взлететь.
Но тут вмешался рыжий кот,
Что рядом проходил,
Он воробья, как бутерброд,
Схватил и проглотил.
Мораль у басни не одна,
Моралей сразу три:
Чтоб истину узнать до дна,
Ты в корень посмотри.
Не каждый враг, кто на тебя
Свой груз переложил,
Не каждый друг, кто проходя,
Тебя спасать решил.
И третья: воробей-глупыш,
Не знал, что есть закон:
Коль в тёплом месте ты сидишь,
Чирикать - не резон.
ГОДЫ
Словно лошади в забеге,
И галопом иногда,
Мчались в ровном быстром беге
Наши юные года.
Мчались к счастью или мимо,
Вечно взмылены бока,
Будто ими невидимо
Чья-то правила рука.
В длинном жизненном походе
Ускоряли годы ход,
И усталой иноходью
Всё равно неслись вперёд.
А теперь, увидев финиш,
Из последних рвутся сил,
Будто этот невидимыш
Шпоры им в бока вонзил.
КРУЖАТСЯ ЛИСТЬЯ
Кружатся листья в осеннем саду,
Я, не спеша, по тропинке иду,
В жёлтой одежде деревья стоят,
Весь в позолоте их дивный наряд.
Словно иду в заколдованном сне,
Ветки кивают и никнут ко мне,
Тихо листва под ногой шелестит,
Будто о чём, вспоминая, грустит.
Алой зарёй расцветает восток,
Нежно колышет траву ветерок,
Вот потянулся гусей караван,
Осень в дорогу готовит кафтан.
Кружатся, кружатся листья в саду,
Словно танцуют у всех на виду,
Солнышко нежное над головой,
Это прощается лето со мной.
Прослушать с музыкой можно здесь:
http://samlib.ru/s/slawin_w_i/kruzhatsia_listia.shtml
НАС МЧИТ В НЕВЕДОМУЮ ДАЛЬ
Нас мчит в неведомую даль
Упряжка из лихих коней.
Прошедших лет, конечно, жаль,
Но в жизни нет ненужных дней.
У каждого своя судьба,
Но путь у нас у всех один,
Ведь наша жизнь - всегда борьба
Со дня рожденья до седин.
Открою маленький секрет:
Чтоб у судьбы отвоевать,
Всего хотя бы пару лет,
Нам нужно изредка поддать.
Чуть оживить в сосудах кровь,
Не ворошить прошедших бед,
И свято верить вновь и вновь,
Что без сражений нет побед.
Всё проходит. Даже то, что вечно,
Даже то, что дарено судьбой,
Что вчера казалось безупречно,
Завтра распрощается с тобой.
Беззащитна перед вечным бегом
Память - как осенние цветы
Бесприютны под нежданным снегом -
Перед тихим зовом пустоты.
Беззащитны запахи и звуки.
Струн душевных дрожь и перезвон,
Прожитых страстей глаза и руки -
Всё пройдёт сквозь жизненный перрон.
Всё пройдёт. И даже то, что вечно
Лишь оставит лёгкие следы.
Жизнь, что нам казалась бесконечной,
Уместится в капельке воды.
Известно много способов на свете,
Как среди Золушек отыскивать принцесс,
Учтя размер сокрытого в корсете,
Рост в сантиметрах, талию и вес,
Окинув цепким взглядом добродетель,
И эрудицию пристрастно оценив,
Узнав, случайно будто бы, о детях,
И о мужьях возможных не забыв.
"Болели ль Вы? - спросить, дыша заботой. -
Здоров ли батюшка? А матушка жива ль?
Обременяют ли домашние работы,
Посуду моючи, не бьёте ли хрусталь?"
"А что карьера, много ль нынче платят?
А как с параграфом о сокращённом дне?
Ах да, мне симпатично Ваше платье,
И сами Вы весьма приятны мне."
Баланс подбив, сведя в графу итогов
Свои воззрения - плод одиноких дней,
В её глазах улыбку видим бога
И на колени падаем пред ней...
Известно много способов на свете,
Как среди Золушек отыскивать принцесс.
Но есть ли в том резон, вы мне ответьте?
Ведь это Золушка - причина всех чудес.
Мы с тобою друг другу обязаны,
что скрестили пути наши разные,
что исполнили чьё-то пророчество,
ненадолго прогнав одиночество.
Мы с тобою, конечно, наказаны,
что навечно друг к другу привязаны,
что одними проходим порогами,
колесим близнецами-дорогами.
Мы с тобою, конечно, научены,
что любая жара ходит с тучами;
нетерпеньем своим искалечены, -
небо рухнуло прямо на плечи нам.
Мы с тобою, конечно, обижены,
что придавлены мы и пристыжены,
что, исполнившись, чьё-то пророчество
показало нам суть одиночества...
И пускай. Всё равно, мы обязаны,
что скрестились, что скручены, связаны, -
друг для друга, ночными дорогами,
маяками стоим над порогами.
Убежать бы в бескрайнее поле,
Где в тумане купаются травы,
Чтобы ветер, бегущий по воле,
Не донёс городскую отраву,
Улететь бы на горную кручу
С ручейком и понурой сосною,
Или в листьев осеннюю кучу
Без разбега нырнуть с головою.
Или просто забраться подальше
В сонный лес, на пригорок весенний,
Дикий остров, неведомый раньше,
Или стать невесомою тенью.
С облаками заигрывать птицей,
Рыбой плавать в прозрачных глубинах,
Искрой в холоде ночи родиться
Из костра, стать шумящей осиной,
Красным яблоком в чьём-то подоле,
Плеском волн у речной переправы,...
Что ведёт в бесконечное поле,
Где в тумане купаются травы.
Зимнее
Одинокий хутор за раздетым лесом
У речушки малой снегом занесло.
На холмах, хрустящих от зимы-мороза,
Съежилось под ветром тихое село.
Быстро день промчался - солнце золотое,
Холода пугаясь, долго не гостит.
В потемневшем небе, как в глубинах моря,
Звезды засияли, месяц уж горит.
По полям уснувшим ветер стужу носит,
Вьюга завывает, корчась у дорог,
И снежинок ворох, не стесняясь, бросит
На голову, если выйдешь за порог.
Так всегда бывало, будет так, конечно,
В прошлом и в грядущем, раньше и сейчас:
Этот хутор белый, этот ветер вечный,
Это поле снега - в год лишь только раз.
Вот первый снег укрывает
Рваные раны земные...
Детство свое вспоминаю,
Воротнички кружевные,
Мишку смешного на полке
И аромат мандарина,
Свечки на праздничной елке,
Папину теплую спину.
Странно - была я ребенком,
Зайцем под елкой скакала,
Голосом громким и звонким
Деда Мороза встречала.
Нынче ж зима мне не в радость,
Кутаюсь в теплые шкуры,
В зеркало темное пялюсь:
'Как изменилась ты, дура...'
Голос охрип от болезней,
И не стихами, а прозой
Я изъясняюсь, и веет
От разговора морозом...
Когда луна взошла на небосводе,
А злобный волк завыл, глаза смежая,
И сон пополз под крыши, под подушки,
Чтоб мозг людской кошмарами наполнить,
Тогда к утесу, где гуляет ветер,
И шелестит столетняя береза,
И прилетает филин в полнолунье,
Чтоб умертвить с полдюжины мышей,
Явилась тень, тонка и невесома,
В плаще из тьмы, в венке из анемонов,
И в башмаках из кожи, из оленьей,
И с серебром на черных волосах.
В руках своих она держала лютню,
В глазах несла тоску по мукам ада,
И горько волки выли на березу
И ожидали песен необычных.
Тень подняла глаза ночные кверху,
Оскалом белым небеса почтила,
Струны коснулась перламутром когтя
И прохрипела: "Нынче всем песец..."
2009 год
Я не боль. И Твои очертания блекнут,
Будто посажены в клетку
Тобой.
И упорно стремится душа,
Перекрашена
Нервно дрожащей рукой,
Не туда, куда бедное тело направлено.
Там не ждут. Там расправа и суд,
Обязательно
В этом порядке.
И пир показательный
Во славу моих недопетых куплетов и лет.
Там война за часть артефактов похищенных.
И люди хищные. Или совсем и не люди,
А тени их, вечно зудящие о произволе,
Потерях и верности,
Вряд ли известных им.
Я не страх. Я не обыскана ими.
Им не достанется часть моих мыслей,
Самых заветных и чистых, что о Тебе.
Переполнена
И сожаленьем, и горькой мелодикой
Вечного Твоего Имени.
Я не враг. Белая рысь на снегу незаметная,
Дыбой руками к небу воздетая и неживая.
Ведь неизбежна смерть бездуховная,
Смысла лишенная
Закономерным уходом Твоим.
Я с Богом говорила,
Его я укоряла,
Что столько раз теряла
Тех, кого любила.
Читала Ему строки
Той лирики безбожной,
Что ночью, осторожно,
Писала ненароком.
Я плакала, смеялась,
Ругала и молилась,
И в ангелы просилась,
Но на земле осталась...
И мне пришло открытье,
Зачем любить и верить,
Зачем закрыты двери,
И многие забыты...
За этим окном, темным, безмолвным,
За этим окном, без света огня,
Скрылся палач, скрылся виновный.
Скрылся от всех. И от меня.
За этим окном безумно желанье,
Забыты порядки, преграды пусты.
За этим окном чужое признанье,
Чужое страданье, чужие мечты...
Пустые слова и пустые тревоги
За этим окном превращаются в пыль.
И нежность мою, как желания многих,
Ты всем, кому должен, навеки простил.
В толстом стекле остатки водки,
Вскрытая банка консервы рыбной...
Завтра, возможно, напишут в сводках,
Что тебя растерзало быдло.
Завтра расскажут о пьяной драке -
Романтика битой бутылки.
Я напишу на челе твоем знаки
И покажу, где развилка.
Ты - одиночество жженой бумаги,
Ты на распутье, ослепший.
Злой и лишенный последней отваги -
Больше себя не удержишь.
Красишь себя в ненавистное желтое,
Снова и снова срываясь.
Падаешь ниц в небеса распростертые
И презираешь жалость.
Я отыщу тебя, где бы ты ни был.
Вырву из камня желанье.
Хозяин мой - Ангел, лишенный нимба,
Снова меня испытает.
Я покажу тебе путь опасностей
Там, по дороге разбитой.
И, чтобы ты стал настоящим Мастером,
Я должна быть твоей Маргаритой.
В небе крестик серебристый,
На земле костер ничей.
Гражданин идет на пристань
С черной птицей на плече.
Углич, Кинешма, Калязин
Открываются ему
Нотной пепельною вязью,
Оплетающей струну.
Выпуская сизый коготь,
Ворон ходит по руке.
Теплоход за теплоходом
Исчезают вдалеке.
Перекличка душ пернатых?
Прихоть приводных ремней?
Не признали - быть богатым,
Долго жить тебе и мне.
Ах, как долго плещут волны,
Укачали голубка.
Кимры - Волга, Нижний - Волга,
Не прощаемся пока.
Встреча
Каким проулком разминусь с тобой?
В осеннем маскараде не узнаю?
Из века в век на раз переступая,
Сворачивая царства за спиной.
Нет, я все там же, в скверике стою,
Где строй гусиный выше восклицанья,
Где мы с тобой назначили свиданье.
В гранитном сне, в редеющем раю.
2012
Миновали столетья и прежняя с ними земля,
Небеса и моря не распались, но переменились.
Свой разрушенный род Лот опять начинает с себя -
От закона к пророку, и впредь - от пророка к мессии.
Я, пророк Иоанн, ученик недостойный, но первый,
Пусть не все разумел, но открытого не утаил.
Вижу меркнущий свет, нисходящий от тайны вечерней,
Им омытые ноги, направив в Иерусалим.
Ни каменьев, ни отклика мне в этом городе нет.
Угасающий род, да свершится реченное к сроку.
Тот, кто к Анне был вхож, кто не шел за Петром по воде,
Наблюдая приметы, бредет в темноту одиноко.
Я вернусь долюбить, помня дом на три царства венчанный,
На четвертый этаж и налево. И пес за стеной
На звонок не залает, и ветер взметнется песчаный,
Присыпая ступни тонким пеплом и пылью степной.
Я пойду на дымы и на почвенный запах пожарищ
Выгорающей степью на запах былого жилья.
Разгребая щебенку развалин людских обиталищ,
Каждый лик узнавая, искать буду, плача, тебя.
Жаркий лепет детей, что ты слушаешь, в речь не вникая,
Куклы газовых камер и детских его лагерей -
Это тоже теперь, это тоже все стало меж нами,
Нам платить и за них, полной мерой. Трудней и трудней
Утопая в болотах живой человеческой боли,
Мне идти наугад к напророченной в этом бреду.
Я найду тебя, слышишь, найду добрый город и, в полдень,
Три короны оставив по правую руку, войду.
И вспотеют ладони, дыханье собьется - сейчас я -
На четвертый этаж и налево... И пес за стеной
На звонок не залает, и ветер взметнется песчаный,
Присыпая ступни тонким пеплом и пылью степной.
Кто мне дал только шанс? Кто заставил искать в каждом звуке
Разлученные губы? Кто гонит творенье свое
Над страданием, страхом, над верой, преданной на муки?
Лишь молчание - встреча, лишь крик - образ твой, бытие!
1988
Костёр в ночи --- мечта зазнобы,
Над нами млечный хоровод,
А рядом сосны-небоскрёбы
Достать стремятся небосвод.
Что я не просто ей приятель,
Комета подтвердит с небес.
А вот и луч-разведчик... Дятел,
Буди-ка, друг, с сорокой лес!
Верхушек первый луч коснулся;
Давай, бери меня в зятья!
А ты бы, Филин, отвернулся...
Ну ты, ей богу, как дитя.
Зазнобе-солнышку втолкую,
Что Бес в ребро --- приличный сват.
Ну что поделаешь? Люблю я.
Не ожидал, что в пятьдесят...
Озябший месяц в снежной верти скрылся,
Как наша молодость. зимою краток день...
Мне в январе хмельной Апрель приснился
И просыпаться мне ужасно было лень.
Мне в этом сне совсем не думалось о личном,
И в нём мне было удивительно легко;
Болтал с грачами я об их заботах птичьих,
И от своих забот был очень далеко.
С Морфеем вместе к пробуждению ленивый
В ручьи бегущие пускал я корабли,
Обнять хотелось мне проснувшиеся нивы
И убежать с Апрелем вдаль за край земли.
Мы принесём с собою радостные вести,
Соткём большой из одуванчиков ковёр,
С кудрявым Маем познакомимся и вместе
Засыплем юными цветами косогор.
И я, босой совсем,от чувств прильнувших пьяный,
Как альпинист лихой, на радугу взберусь;
Поближе к солнышку. А вдруг его достану?
И с разноцветной горки с гиком прокачусь.
Морфей-волшебник сонно в сети свои манит
И спеленать меня не терпится ему.
А за окном моим седой Январь буянит,
И вьюга воет на холодную луну...
Эй, Гюльчатаи! К свету лица!
Ведь он прозаик и поэт.
Влюбляйтесь же! Ведь обозлится
И убежит от вас в Инет.
Мечта одна --- быть мачо-гео.
Всё! Решено; хоть с кем на спор!
Слюна проглочена, Ромео
Язык свой сунул в монитор...
А там старик платочком машет
И шлёт пасЫ от НЕТ-девчат:
"Нам двадцать пять. Зовут Наташа,
Светланка, Кэт... Плати, и в чат."
Дед Камасутру понимает;
Он сам её столетний плод,
Он секс-Наташа, он страдает
И "тряпку" правой в брюках мнёт...
Дед в НЕТе --- жгучая блондинка,
Рублёвый этакий мажор.
И, теребя трусов резинку,
...язык он тоже в монитор.
Ему Ромео: "Нету краше!
С тобой хоть в ад! А лучше --- в рай!
Снимай всё, всё... Прошу, Наташа.
На фотке --- супер ты! Снимай...
Я человек всего лишь тленный,
Фальшивый бытия пророк;
В несовершенстве совершенный,
И, вроде бы, всего знаток.
Пробьют небесные куранты,
Откроют веки и навек
Проснутся славные атланты,
Планеты этой оберег.
От нас на ней, творцов страданий,
Останется один мираж...
Эксперимент вне оправданий,
Простим друг друга, Отче наш.
В полоску мы. И конь наш пегий,
А не во Времени гнедой.
Грешно мечтать нам о ковчеге;
Он точно будет под волной...
Прости, Создатель, сумасшедших
За изобилие гримас.
Да, было. Были. Всё в прошедшем...
И на Олимп уже без нас.
На этих тихих полустанках
Вовек тебя никто не ждёт.
Там жизнь особая идёт,
Иначе птица там поёт,
Иначе в небо спозаранку
Она снимается в полёт.
Тихонько пчёлы над травою
Взимают свой нектар тягучий,
Иначе разодеты тучи,
И солнце светит здесь не жгуче.
И волчий хор на месяц воет
Не страшно, а, скорей, - певуче.
А жизнь твоя тебя не ждёт,
Всё мимо гонит неустанно,
В душе обшарив все карманы,
И чем-то суетливо странным
В свой непутёвый хоровод
Пытается вовлечь обманом.
В моем болоте тихо и тепло,
Задумчивая темная трясина
Не зарится на мой трухлявый плот,
Когда плыву на нем до магазина.
Болотники и прочие хмыри,
С блудливыми кикиморами вместе, -
Блуждающие души, до зари
Опять стоят на самом видном месте.
Мне нужно только красное вино,
Я пью его до дна за тех, кто в море,
А выпив, вижу жизнь совсем иной,
Танцующей под песню в ля-миноре.
Мелодия проста, слова просты,
Но в них душа нездешнего кого-то...
Мне шепчет марь - пляши, дурак, раз ты
Не выбрался из этого болота.
На последние деньги купил килограмм карамели,
Вот когда-то родная "хрущоба", подъезд и этаж.
Мы такой дребедени ни разу с тобою не ели,
Предрекаю: откроешь на стук и по морде мне дашь.
Так и есть! Дорогая, прекрасно гостей мы встречаем!
Заявился зачем? Просто так - джентельменский каприз.
Забирай этот куль и на кухню шагай ставить чайник!
Ай, молчу...Ты ругайся, но больше, прошу, не дерись.
Не нашла себе "спутника жизни"? Узнаю - дам в ухо,
Не тебе, а ему...Я шучу, будет все хорошо.
Где же кружка, которую ты подарила на днюху?
Раздолбала? Да бог с ней! Мне - чай, не люблю порошок.
Почему ты молчишь и вздыхаешь, как бедная Лиза,
И глядишь на часы, мол, кому-то на хаус пора?
Потому что кому-то пора? Жаль, не вышло сюрприза.
Нет, не надо взаймы. Нет, не пью - не велят доктора...
Бесполезное зимнее солнце уселось на крышу.
Я спустился во двор. Закурил. Снег, похожий на мел,
Заскрипел под ногами. Мне долго казалось, что слышу
То, как мерзко хрустит на любимых зубах карамель.
Льдом окован, снегом занесен,
Две недели мир не видел солнца.
Мир и солнце это незнакомцы -
Разошлись, забыли обо всем.
Начинает розыгрыш призов
Колесо задумчивой метели.
Мир не видел солнца две недели,
И сегодня вновь не повезет.
Все живое - мертвое почти.
На дорогах, крышах и деревьях
Снег - билет несчастной лотереи,
Порванный на мелкие клочки.
Апрель. Конец апреля.
Терпенье на исходе.
Никто еще не верит
Обманчивой погоде.
И кажется, что жарко,
И солнце ярко светит,
Но над землею влажной
Холодный дует ветер.
Внезапное начало,
Расплывчатый конец.
Ничуть не предвещали
Разлуки двух сердец.
Никто не обещался:
- Вернусь, ты только жди!
Никто не попрощался,
Не крикнул:"Подожди!"
В весеннем ярком небе
Всходило солнце вновь.
Никто и не заметил,
Как кончилась любовь.
Он просил:"Не отвечай!
Я люблю тебя!"
Они вместе пили чай,
Будто бы друзья.
Все забылось все равно.
Не поверил он,
Что три дня назад - давно,
Словно миллион.
Удержать в себе слова
Выше его сил.
Он просил:"Не отвечай!"
Лучше б не просил...
Не согласье, не отказ,
Не прогонит прочь.
Слезы злости льют из глаз,
Горю не помочь.
Уходя не забывай,
Забывать нельзя,
Как мы вместе пили чай
Больше не друзья.
В мае мает маета.
Суета сует и та
"Отдыхает" порой
Перед этой маетой!
В мае я с ума схожу:
То по городу кружу,
То улягусь на кровать,
И не хочется вставать,
То мечусь вокруг плиты,
То пойду полью цветы...
Телевизор - телефон -
Радио - магнитофон
Выключу, включу опять.
Может, лечь еще поспать?
Даром ли твердит народ:
"Ляг поспи - и всё пройдёт!"
Но не спится... Вот беда!
Ох уж эта маета!!!
Никотиновый дым у порога,
Мы не помним, что было вчера,
И пьём жизнь так упрямо и долго,
Что наутро болит голова.
Можно выпить стакан и бутылку,
Можно выпить и больше, но зря
Мы разбили тугую копилку,
За душой теперь нет и рубля.
Очень грустно мечтать о далёком,
Трудно плыть за мечтой в кандалах.
Ветер дует сегодня с востока,
И сдувает краску с рубах.
Нам открыта любая дорога,
Наши мысли становятся в ряд,
Здесь хранится вся наша свобода,
И охранники даже не спят.
По команде сжимаются руки,
По команде сжигаются дни,
И другой жизни больше не будет,
Мы останемся скоро одни.
Новый день, как бутылочный выстрел,
Новый год, как прелюдия сна,
Но исходят лишь в мёртвые числа
Потерявшие веру слова...
Прощай, красавица, прощай!
Погас огонь и бита карта,
Ты только фото из "Контакта"
Моё, прошу, не удаляй!
Ты писем от меня не жди,
И в аську не стучись напрасно,
Любви мне байты не подвластны,
Мы не увидимся в сети.
Пустой экран, надежды нет,
И не восполнить боль утраты!
Сегодня мне за неуплату
Провайдер отключил Инет...
Ты прости, я пришёл слишком поздно,
Ты прости, я опять без цветов,
И смеюсь, когда нужно серьёзно
Смысл искать этих брошенных слов.
Ты прости меня, вальс расставаний
Я сыграл неумело, никак...
Для кого-то - это страданья,
Для меня же, как будто, пустяк.
Ты прости меня, я был жестоким,
Не умел ни любить, ни прощать,
Откровения резал на вздохе
Между рюмкой и "временем спать".
Ты прости меня, я был наивен,
Всё куда-то спешил и бежал,
С головой окунался в стихию
Своих мыслей и жизненных драм.
Ты прости меня, я не жалею
Ни о чём, время - тонкая нить.
Ты прости меня, но я не верю
В то, что cможешь меня ты простить...
Я снова ухожу в запой,
Хоть нелегко нам расставаться,
Прости, я не могу остаться,
Мне нужно принять этот бой.
Я снова ухожу в запой,
Бутылка водки - это вызов,
С ней я готов к любым сюрпризам,
И только снится мне покой...
Я снова ухожу в запой,
Пройду сквозь градус дня и ночи,
Ну... если очень сильно хочешь,
Давай возьму тебя с собой.
*Firulete- фигура аргентинского танго. 12.12.12
Цюрих, ж.д.вокзал Летящая дева - прекраснее нет! Кто может сравниться с тобою? Всё тело - электрик насыщенный цвет, Как небо пред страшной грозою. А формы твои так наглядно круглы, Расписаны щедрой рукою, Что видится в них плодородье Земли, Несущее в мир всё живое. Стремительных два золотистых крыла Возносят тебя в поднебесье. Сбылась, наконец, вековая мечта, О чем мир столетьями грезил. И стали не нужны тебе поезда, Машины и лайнеры тоже. Летишь, когда хочешь и даже куда, Лишь в космос пока что не можешь. Но верим, что время, терпенье и труд - Пусть это теперь и не модно - Теорию струн в порошок разотрут, - Дорога к созвездьям свободна ! Летит наша дева к далёким мирам, Мужчин там приводит в волненье. Что ум и изящество? - Хлам, только хлам, Лишь формам у них предпочтенье. И вот в недалёком таком-то ... году Увидеть мы сможем на деле: Головка зелёная - глазками луп - На дивном, роскошнейшем теле!
