Ёе большие, красивые ладони пахли лаймом и сигаретами. Он вдыхал этот запах и не мог остановиться. Взгляд прищуренных глаз уводил мысли далеко за горизонт, туда, где между плотных облаков виднелась тонкая полоска закатного неба с большим осколком солнца. Там, в красном солнце, он увидел нескладного семилетнего мальчишку, и неожиданно испытал восторг полной свободы. Такой восторг был в детстве, он наступал когда, раскинув руки кружишься до синих кружочков и точечек, а потом падаешь на спину, блаженно закрыв глаза. В голове все вертится, нет никаких мыслей - только ощущение невесомого счастья и быстро нарастающее тепло веселого восторга в груди. Запах её ладоней напомнил, сороколетнему мужчине, как здорово лежать на песке, смотреть на яркое солнце сквозь прикрытые веки. Просто лежать и мечтать. Представлять себя космонавтом. Вот он, большой и сильный, в настоящем шлеме и оранжевом костюме садиться в красную ракету, которая летит к звездам. А на земле ему машет рукой девчонка в желтом сарафане. Карие глаза насмешливо смотрят из-под непослушной русой чёлки, и он отчетливо видит обветренные лопнувшие губы, что шевелятся в такт её словам. Слов не слышит, но знает, что она кричит ему: - Я жду тебя! Я буду ждать тебя ВСЕГДА!
- Я обязательно вернусь! - кричит он в своих мечтах, - И мы пойдем на речку, я буду держать тебя за руки и расскажу тебе, какие они эти звезды! Ты дождись меня ...
Боже! Как все похоже. Темные глаза, челка, руки - знакомые и родные. До слез захотелось, чтобы женщина, чьи руки прижимает к своему лицу, сказала ему слова которые, так и не услышал от девчонки в желтом сарафане. Понимал, сейчас все в его руках, сейчас он не испуганный, нескладный пацан, и разница в возрасте его не смутит... Это тогда, в детстве, закадычные друзья могли отпугнуть от прекрасной мечты своими презрительными словами. Кивая в сторону высокой старшеклассницы, кто - нибудь изрекал: "Катька, мировая девчонка, только старая! И чего ты пялишься на неё, у неё даже сиськи не выпирают!" Поэтому, наверное, Катя так и не узнала, что именно с ней были связаны его самые лучшие мечты. Те самые в песочнице, от которых было так сладко и тепло в груди, когда он смотрел на солнце.
В детстве судьба дала ему шанс, но он не считал его настоящим...
Собирались на рыбалку. Отец зашел к соседу и задержался, пришлось ждать его на улице. Во дворе было пусто. Бесцельно слоняясь, очутился в песочнице. Раскинув руки, сам не зная почему, стал кружиться. Когда в голове все перемешалось, упал на спину, и в голове закружили мечты. Стояла пронзительная тишина, и скрип песка под легкими ногами оглушил. Резко открыв глаза, совсем близко увидел её лицо. Внимательные глаза и вечную спутницу - насмешливую улыбку.
- Эй, космонавт, ты не сильно ударился? Голова не болит?
...? - от неожиданности онемел. Но оторваться от темных глаз не мог ни на секунду. Смотрел в эти глаза и не понимал, что улетает в их бездонный космос.
- Ты вообще-то меня слышишь? А-а-а? - она присела рядом и участливо, как медсестра двумя руками уложила его голову на свои колени. Куда-то вниз побежали мурашки, ее коленки прочувствовал каждым миллиметром головы и шеи.
- Эй, капелька! Ты что так на меня смотришь? Напугала? У тебя глаза щас вылезут из орбит! Эй! Вставай! - легонько потрясла его за плечи.
- Нет! - хрипло выдавил из себя, - я еще так... полежу, посмотрю на тебя, можно?
После этих слов, её лицо озарила такая улыбка, что он был готов падать целыми днями напролет, только чтобы Катька, та самая взрослая Катька, держала его голову на своих коленях, и он мог смотреть в её ночные глаза, видеть её губы - большие и немного обветренные, которые она незаметно облизывала языком.
- Ты... веселая и очень... красивая.
- Ага! А еще..., я несерьезная, и болтливая и старше тебя, лет... - она оглядела его с серьезным видом и продолжила чуть язвительно, - лет на восемь, да?
- Ну и что! Подумаешь...- упрямо буркнул, несводя с неё глаз.
Как будто если это сделать, все исчезнет, и Катя, и песочница, и солнечный день.
... - Ну и что?!! - переспросила она и чуть тише, глядя куда-то в сторону, задумчиво добавила: - Наверное, это и в правду не имеет значения, когда... кто-то старше... или... младше....
Он смотрел снизу на её невеселое лицо, чувствовал на своей голове её руки, пахнущие чем-то неизвестным, и ощущал себя самым счастливым во всем белом свете. "Только бы это не кончилось, только бы она не ушла, только бы отец не вышел из подъезда" - дрожали где-то в затылке тонкие паутинки мыслей. "Она сама сказала: это не имеет значения! Значит это, правда, и я могу..."
- Сейчас, капелька, это не имеет значения! А потом привыкаешь, становишься другим.... и все имеет значение, даже такая ерунда, как то, что ты еще пацан! - лицо из задумчивого, стало насмешливо холодным и Катя громким, неестественно веселым голосом продолжила: - Вставай, смелый космонавт. А то... - зажмурила глаза, тряхнула головой и бодро закончила: - Тебе куда? Домой? Вот и чапай!
Подтолкнула его легонько в спину, поднялась на ноги, как быстрый порыв ветра не оглядываясь, ушла.
Через полгода они с семьей переехали в другой район, больше Катьку он не видел. Но, еще долго в теплых мечтах, высокая девчонка в желтом сарафане махала ему рукой, и он слышал её низкий голос. Со временем голос звучал все тише и тише... пока не смолк совсем. Став взрослым, жестким и рассудительным, незаметно утратил счастливое чувство пустой головы и полной свободы навсегда. Даже когда хотел, и изо всех сил старался вызвать его в себе, оно не приходило. А сейчас, восторг полного счастья сам, без спросу, накрыл его с головой. Рассудок отпустил. Навсегда? Или только на каникулы? Ни сопротивляться, ни убежать от этого состояния, мужчина не мог. И не пытался.
"Что же ты медлишь? - неповоротливо развернулась в голове мысль-бархан. "Скажи ей, скажи, что рядом с ней ты чувствуешь себя счастливым и спокойным! Скажи, что она тебе нужна, и ты ей нужен! Только это имеет значение в жизни! Скажи сейчас, потом может не быть. Потом тебя будут контролировать другие, выращенные тобой, взрослые, мужские чувства". Мысль-бархан нависла большой зыбучей стеной, постояла, постояла и... не найдя в нем поддержки стала медленно осыпаться с сухим шуршащим треском. Сначала рассыпались слова "она тебе нужна и ты ей нужен", затем так же быстро раскрошилось "потом может не быть", дольше всех держалось "чувствуешь себя счастливым". Но и эти слова подхватил серо-бурый порыв и с тупой болью унес в темную воронку. Глухо стукнула тяжелая крышка невидимого люка. Он физически, ощутил холод. Не просто свежесть ночного воздуха, а стылый холод, который шел из той точки на теле, которую так любят подлые враги, когда бьют прямо поддых, чтобы лишить тебя возможности дышать. Липкий живодер поднялся к горлу, пробежал по рукам и ногам, стал подбираться к макушке... Взгляд, резко сфокусировался, стал медленно различать лицо, темные, смотрящие на него в упор глаза. В глазах увидел сотни светящихся огоньков, они вспыхивали сильнее и ярче. Запылали как костер, через секунду превратились в пожар... Инстинктивно поддавшись вперед, навстречу раскинутым рукам, почувствовал живое тепло. Мертвый холод в груди и паху улетучился, словно его и не было. Очнувшись от забытья, увидел мир. Вот - балкон, ночные огни большого города, шум улицы, голоса друзей, находящихся за спиной в зале, и женщина, которая прижимает его к себе так крепко, что чувствуется биение её сердца.
- Я вдруг поняла, что ты очень замерз... - сказала, немного отстранившись, чтоб взглянуть ему в глаза. Её теплые ладони нашли безвольно висящие холодные руки, уютно взяли в свои.
- Ты был где-то далеко... Я решила тебя дождаться. Где ты был?
- Блуждал. Мне так много нужно тебе рассказать! - обнял её за плечи, прижал к себе и почувствовал, еще сильней почувствовал тот самый утерянный детский восторг.
- Я тебя ждала... - бережно обхватила его растерянное лицо ладонями, лукаво заглянув в его глаза.
Ладони были такие родные и пахли лаймом и сигаретами.