На краю большого, в цветущих яблонях села, посреди раскисшей от дождя дороги жужжала, как муха на липкой ленте, увязшая в грязи "Хонда". В машине сидели двое: за рулем - крепкий молодой мужчина с пухлыми, словно укрывшими пару яблок, щеками, в соседнем кресле - бритый наголо парень, похожий на штангиста или борца-тяжеловеса. Они махали из окон руками (а водитель заливисто сигналил), подавая аварийные знаки ревущему в поле трактору. Но тщетно. Механизатор широкого профиля Афанасий по прозвищу "Оглобля", следуя испытанной деревенской тактике, не спешил проявлять отзывчивость - рано. Гостей полагалось сначала выдержать, довести до нужной кондиции и лишь потом протягивать дружескую (но небескорыстную) руку помощи. Чем длиннее пауза, тем выше вознаграждение - проверено на личном опыте. А то ведь некоторые думают, мол, сунь крестьянину на шкалик, и тот запрыгает от счастья. Э нет, друг, - шалишь. В деревне законы рынка тоже знают - литр, не меньше. А то и два, если повезет. Главное, не ерзать раньше времени.
- Надо идти за трактором, - сказал водитель "Хонды", потеребив свой жиденький, филированный под садовую оградку, чубчик. - Нас отсюда невидно.
- Все видно, - буркнул пассажир, разминая толстую, как бабья ляжка, шею. - Просто гнида-тракторист цену себе набивает. Подождем немного - сам приползет.
Афанасий Ильич "Оглобля", рыжий сорокалетний верзила, усыпанный с головы до пят крупными, как горох, веснушками, сразу заметил неладное. Приезжие почему-то успокоились и, перестав махать руками, беззаботно развалились на сиденьях. Что бы это значило? Не конкурент ли поблизости объявился? Механизатор выглянул из кабины, зорко осматривая окрестности. Нет, кажется, все чисто. Но интуиция подсказывала - надо торопиться, иначе, уведут толстосумов из-под носа, и тогда прощай, заслуженное вознаграждение. Хлеб за пузом не бегает. Включив повышенную передачу, тракторист стегнул железного коня педалью газа...
- Ну вот, говорю же - сам ползет, - удовлетворенно хмыкнул пассажир, высовывая бритую голову из окна. - Глянь, губищу-то раскатал, в натуре, как трамвайную подножку. Приценивается, наверное, думает, как нас на бабки развести.
- Да хрен с ними, с филками, - махнул рукой водитель. - Лишь бы передок на тачке не порвал, а то знаю я сельских умельцев, им, что трос, что шнурок на новогодней хлопушке дергать - чем резче, тем веселей.
В это время Афанасий Ильич аккуратно подогнал трактор к застрявшей машине, достал из кармана расплющенную папироску, со свистом продул мундштук - от чего табак вылетел из "беломорины", как дробь из ружья - и бодро чертыхнувшись, спрыгнул на землю.
- Ну что, мужики, с приездом, как говорится?!
- Слышь, хлебороб, у тебя трос есть, - то ли спрашивая, то ли утверждая, пробасил водитель.
- Трос?.. Надо поискать, - задумчиво протянул "Оглобля", соображая, сколько можно сорвать за дополнительную услугу. - Только это будет, того... дороже.
- Дороже чего? Какая здесь такса?
Алчный взгляд Афанасия Ильича беспокойно забегал по широкому, щетинистому от молодых всходов, полю. Какую ж цену запросить?
- Уснул, что ли? - рявкнул бритоголовый.
- Так я ж считаю: если взять, к примеру, один литр солярки, то это будет где-то...
- Штуки хватит? - прервал бухгалтерию водитель.
- Ну, дык, - захлебнулся первым же литром "Оглобля". - Еще и до места проводим. Вам, извиняюсь, в какую сторону?
- На улицу Буланова. Правильно едем?
Афанасий Ильич со знанием дела уточнил.
- На улицу или в переулок?
- На улицу.
- Тогда правильно, а то в соседнем зверохозяйстве есть переулок Буланова, так вам - не туда.
- Логично, - хмыкнул бритоголовый. - У вас, что, других фамилий нет - одну и ту же склоняете?
- Почему нет - есть. Просто родом человек был из наших мест, вот и делят его меж собой две деревни - в одной жил, в другой работал.
- Что, крутой был мужик? - поинтересовался водитель, открывая забитую грязью дверцу.
- Ну, дык?! - вскинул пятерню тракторист. - Знаменитая, можно сказать, личность. Начинал подмастерьем в "Меховой артели" - тогда зверохозяйство так называлось - а закончил большим начальником в НКВД. Прошел путь от солдата царской армии до советского генерала. Бандитов на своем веку перебил больше, чем мы с тобой мух. Говорят, шпиона мог с одного взгляда распознать. Только глянет в глаза и сразу чует: свой перед ним иль чужой.
- Хорошо, что до наших дней не дожил, - ухмыльнулся бритоголовый, - мухобоек бы на всех не хватило.
- Эти уроды полстраны перебили, а им еще памятники ставят, - недовольно процедил водитель.
- У него нет памятника, только улица, - пробурчал "Оглобля", цепляя трос к бамперу иномарки.
- Какая разница. Давай, вытаскивай нас из этого навоза.
"Еще неизвестно, кто тут навоз", мысленно огрызнулся Афанасий Ильич, залезая в свою кабину.
Трактор взревел, харкнув густой копотью. Руль забился мелкой дрожью. Солнцезащитный козырек от вибрации раскрылся и на пол вывалился путевой лист, в котором напротив графы "механизатор" виднелась надпись: Буланов А. И.
Огромные ребристые колеса с шумом провернулись, и железный конь, лязгнув сбруей, мощно взял в карьер. Трос, натянувшись, вырвал бампер из красавицы "Хонды", превратив ее в чудище со свернутой пастью.
- От так от! - удовлетворенно крякнул Афанасий Ильич, вынимая из кармана очередную папироску. - Не вам наших дедов судить, хошь бы красных, а хошь и белых.
- Как шнурок из хлопушки, - растерянно прошептал щекастый водитель, глядя вслед удаляющемуся трактору.