В дали от страны иудеев
Среди бесконечных лесов
Под вой надоевшей метели
И шорох ночных голосов

Уснувшего дикого бора,
В огне золотого костра
Возникли внезапно узоры,
Несущие горе и страх.

Преддверие жуткой эпохи,
Когда воцарится кошмар,
Когда сумасшествия крохи
Сольются в бескрайний пожар.

Когда разлетятся идеи,
Не в силах ничто доказать.
И будет так сложно, радея,
Чего-то познать и понять.

Когда договоры отринут
И будут опять и опять
Под гнётом единой доктрины
Калечить, сжигать и стрелять.

Когда отольётся в привычку
Считать себя жалким рабом,
И гнусный поток зуботычин
Терпеть, упокоившись лбом

В прохладе господского пола,
Боясь приподнять дерзкий взгляд.
Когда позабудут о Коло...
И многие годы подряд

В течение тысячелетий
Скрываться, молчать, лебезить
Придётся под ужасом плети,
И милости барской просить.

Не раз и не два повторились 
Видения жутких картин,
Потребовав, чтоб покорились,
Лишая и мыслей и сил.

Но посох, ударившись в землю,
Прервал паникёрский настрой,
Не веруя и не приемля
Для Духа дороги такой.

Далёки лесные дороги,
Но, дабы облегчить позор,
Продумать исход и итоги
Они подходили на Сбор.

Сидели Они, ПОНИМАЯ.
Молчали, уткнувшись в Огонь,
Вселенскому ритму внимая...
И Солнце, идя посолонь

Дарило лучи свои жарко,
Пылая сиянием Вед,
Терзаясь малейшей помаркой,
Когда выжигало ответ

В сознании общем на Сборе.
И Искрой затеплилась мысль,
Как выжить, пройдя через Горе, 
Теряя рассудок и жизнь.

Хранить, проходя через пламя,
Молчать, когда хочешь кричать,
Не меряя вечность годами, 
Не смея на зло отвечать.

Смирив свою гордую душу, 
Явив раболепский испуг,
Не смели молчанье нарушить,
Создавшие Избранных Круг.

Судьба велика и ужасна:
Молчать, и хранить, и нести
Сквозь дебри столетий опасных
Основы Святого Пути.

Разлить в поговорки и сказки
Идеи минувших эпох,
Чтоб сметь говорить без опаски,
Чтоб каждый увидеть их смог!

Укрыть бесполезные книги,
Пока не найдётся, кому
Найти их, внезапно увидев,
Прочесть и понять, что к чему.

Поняв, что разумность уходит,
И логика сходит на нет,
Во тьму упрощенья уводит
Под звон полустёртых монет.

Решений простых ожиданье
Черты искажает лица.
И ненависть к светлому Знанию
Бурлит в озверевших сердцах.

Любое имеет значенье
Здесь слово, и точка, и штрих,
Когда исчезает в мученьи 
Последнего времени миг.

Спасти! Кто придёт и поможет?
Кто слово замолвит за Честь?
И жадно сомнение гложет
Мечту и надежду на Весть.

Учений чеканные строки
Застыли пред ужасом тьмы.
Умолкли великие Боги,
Покинув сердца и умы.

Кто сможет победу увидеть?
Кто сможет добро преподать?
И кто тот несчастный спаситель,
Кому в одиночку страдать

Придётся, чтоб новой идеей
Наполнить глухие мозги,
Без шансов, впустую засеять
Поля, где не видно ни зги,

Где мглою промозглой объято
Пространство без веры и слов,
Где всё искорёжено, смято,
Где хаос в кипении снов.

Спасти, что осталось от жизни,
Остатки заветных стихов,
Великие гимны и мысли,
Ушедшие в дебри веков.

Спасти справедливость, надежду,
Прекрасно поняв, что потом
Всё переиначат невежды,
Добро перепутав со злом.

И выход нашёлся. И небо
Согласно кивнуло грозой,
Приняв благодарные требы,
Святою обрызгав слезой.

Спасти чтоб высоты значений
Всего только надобно нам
Создать пару новых учений.
И Славу воздать словесам!

Искусственность видно чтоб было
Для ищущих ярых умов,
Чтоб душу сомненье томило
И в Яви и в омуте снов.

Решили, продумав глубоко,
Вложить внутрь живущих доктрин,
Идею Единого Бога,
Чьим образом явится Сын,

Чья жизнь (или смерть), станут святы
Для масс миллионов людей.
И, может быть, где-то, когда-то
Еллин ли, ромей, иудей

Почувствуют цельным народом
Себя, единяясь навек.
И корни Великого Рода
Опять ощутит человек.

Вот так, упростив и обрезав,
Возможно, истории нить,
Решили спокойно и трезво
В грядущих веках сохранить.

Смогли обсудить, разработать,
Решить, рассчитать и понять,
Что надобно выбрать кого-то.
Кто будет учить и страдать.

Провидев грядущие годы,
Суметь распознать в темноте
Не только огонь и невзгоды,
Но - шанс в приходящей звезде...

Понять, Кто придёт очень скоро,
Явившись для роли своей,
Кто примет и радость и горе
И станет превыше царей.

Пророчества лились рекою 
Под светом бегущих планет,
Рисуя грядущность такою, 
Какой не видал белый свет.

Как ненависть брызгала пеной
Из искренних строчек любви,
Слова замешав непременно 
На лжи и безвинной крови.

Три сотни затем пропуская 
Конями умчавшихся лет,
В могилу без счёта бросая,
Забыв про божественный свет,

Греха отворивши сосуды,
Лишая поддержки друзей,
Убив хладнокровно Побуда
И семьдесят прочих князей.

Возможны ль иные исходы?
Но тьмою молчат небеса.
И мчатся безжалостно годы.
И тает под солнцем роса.

Успеть! Торопиться придётся
Найти среди тысяч имён,
Кто вещей звездой обернётся?
Кто будет действительно ОН?

Страхуясь, а как же иначе,
В единстве - великая соль!
Поставлена была задача:
За небом усилить контроль.

Пока не совсем ещё поздно,
Сошлись они все на одном:
Отслеживать грозные звёзды
С мохнатым, горящим хвостом,

Что мчатся во мраке, ликуя,
Из зоны Оортовских глыб,
Прилётом своим знаменуя
Приход разрушающих Рыб.

Учтя направление, точки,
Углы, параллакс, перигей,
Сумели найти очень точно
И время, и день, и людей.

И - вышли в суровый, неблизкий,
Но нужный потомкам поход,
В бурлящем кипении риска
Ища неизведанный брод.

Прошли от полярного края
До южных горячих песков...
Подробности? Я разве знаю,
Где дом находили и кров?

И больно уж скользкая тема
Ложится, бумагу черня,
Но в сумерках до Вифлеема
Дошли они в блеске огня

От факелов бдительной стражи.
И, щедро за вход оплатив,
Там были привечены даже,
Обильно в трактире вкусив.

Ещё оставалось немало 
До даты заветных часов.
И что же интересовало
Пришедших полярных послов?

Кто именно помощь окажет,
Сплетаясь в единую сеть,
Оценит, доставит, расскажет,
Предскажет заранее смерть?

Какое премудрое вече
Возьмёт себе бремя труда:
Условия все обеспечит,
Поможет везде и всегда?

Кто важными станет глазами
И крепким, надёжным плечом?
Сумеет пройти за войсками,
Не став заподозрен ни в чём?

Дымятся костры на горушках.
Журчит из-под камня вода.
Жужжат кровососные мушки.
Пасутся на травке стада.

Всё тихо, тепло и спокойно,
Но, стоит врагам лишь пройти,
Как сразу системою стройной
Зажгутся огни на пути.

Взовьются клубы над горами,
Отметив движенье колонн,
Шальное мерцание стали
И чей-то придушенный стон.

И - дальше, до самых форпостов,
Следя, защищая, таясь,
Вести будут быстро и просто
В жару, непогоду и грязь.

Конечно, их здесь не бывает,
Но нечего скучно зевать:
Ведь кто его, собственно, знает?
Нельзя на "авось " уповать.

И вот над стеной городскою
Хвостатая всплыла звезда,
Блеснув суетой и тоскою,
Как раньше бывало всегда.

Так было всегда! Только житель
Не помнит столь славных ночей:
На свет появился Спаситель.
И вспыхнул небесный ручей,

Стекая струёю молочной
На мир, заливая сполна.
Всё было рассчитано точно:
Комета, мечта и Луна.

Дорогу волхвам осветили,
Ведя, направляя, маня
К великой и радостной силе,
Что ярче любого огня.

Войдя под навес возле тына,
Склонились до самой земли,
Увидев и матерь и сына,
И молча дары принесли.

Потом были вёрсты дороги.
Сгодились в походе дары.
И вот, наконец-то в итоге,
На пике палящей жары,

Закутав усталые лица, 
Скрывая измученный вид,
Прошли через пост у границы,
Под сенью седых пирамид

А дальше скрываются тайной
Ушедшие в Лету года.
И только из бездны сверхдальней
Сияет над миром звезда.

Следы где Его пролегали?
На Север? На Юг? На Восток?
В какие бескрайние дали
Увёл Его веры росток?

Где думал, желал и молился?
Где мудрые книги читал?
Боялся, страдал и учился,
Влюблялся, болел и мечтал?

Сквозь старых преданий ошметья,
Наполненных сном и войной,
Уже не расскажут столетья
О жизни Его молодой.

Но, сколько ни странствуй, вестимо,
Что Родина плачет и ждёт.
И снова земля Палестины
О сыне ушедшем поёт.

Побуду не скрыться от славы,
Какой бы она ни была:
Ненужной, хвалебной, кровавой...
Куда б только ни завела

Дорога, что не выбирают,
Но следуют вечно Пути,
Где учат и рано сгорают.
Но лучше стези не найти.

Не стоит описывать боле.
И так уж две тысячи лет
Копаются в стонущей боли
Под коркой пылающих бед.

Всё подвиги ищут, геройство,
Нащупав редеющий пульс,
Отбросив стыда беспокойство
И лёгкую, тихую грусть.

Поют, сотрясая пространство
Солидным раскатом басов,
Затмив позолотой убранства
Скептический хор голосов:

ЧТО празднует верная паства
Сквозь тысячи лет круговерть?
Неужто доселе не ясно - 
Потери, страданья и смерть...

Под скрежет заржавленной стали
В хоромах и чёрной избе
Смакуют надменно детали
Убийства подобных себе.

Не видят идей Воскресенья,
Совсем заморозили мысль,
Не видят, ГДЕ скрыто Спасенье,
И в чём же погибели смысл.

Обидно. Но в пепле испуга
Надежда сияет и ждёт
У членов Священного Круга,
Что всё же когда-то взойдёт,

Отдав себя людям без меры
Над краем лесов и полей
Сияющий знак новой Эры,
Несущий восход Водолей!

Что снова воспрянут традиций
Горящие вечно огни.
Омоются радостью лица,
Пророча заветные дни.

Что свет исчезающих Знаний
Пронижет века и тогда
Подымется в вихре желаний
И будет спасён навсегда!




Рекут: придёт ещё пора,
И грянут пламенем свершенья,
И обожгут лицо ветра
Благоуханьем утешенья.

И знали: Он опять придёт,
Три сотни лет сгорят минутой,
И снова Вечность обретет,
Испепелённый ночью лютой...

Вернулась горькая звезда,
Неся в хвосте предначертанья,
В другие обратив места
Свои глухие предсказанья.

Сиял хрустально в небесах
Двуглавой шапкой пик великий,
В седых метели волосах
Явив видений странных лики.

Владыка спящих древних Сил,
Оплот красот необычайных,
Он под потоками лавин
Хранил свои святые тайны.

Едва уловит зоркий глаз
Вдали предвестники рассвета,
Седой пробудится Кавказ
И снова, просто, без прикрас,
Озолотит сияньем нас
Вопросом вещего ответа,
Отцовской истиной совета.
В который раз. В который раз...



Там, на альпийских лугах
Вечная песня Баксана
Сердцем гремит неустанно
В скалах и белых снегах,
Там, где текут облака
В воздухе горном, морозном
Ночью в сиянии звёздном 
Искрится фирн ледника.
Древние тени встают
И сладкозвучные струны
Голос обретшие руны
Вновь величаво поют.
В память о прошлых боях,
В память о подвигах бранных,
Крови, не зажитых ранах,
Льётся и льётся упрямо
Песня снегов и моя.

Молвил усталый Боян...