Хроники Галактической империи, т.Љ322.
История Љ256-XN.
Доступ только категории 1К.

Кровь моих врагов

***

Кровь из перерубленной шеи хлестала во все стороны, заливая землю. Затем тело отца осело и рухнуло. Мать заголосила от ужаса и горя, и тут же копье одного из рейтаров вошло ей в живот и вышло из спины.
- Скоро сдохнешь, тварь - сказал солдат и вытащил с треском копье из еще живого тела.
Женщина еще была жива, когда на соломенную крышу дома упали первые факелы. Маленький мальчик лежал под кроватью и видел, как сотрясалась в короткой агонии его умирающая мать.
- Беги, сынок - выдохнула из последних сил женщина, изо рта у нее пошла кровь.
Мальчик, не помня себя, беззвучно выпрыгнул в окно, выходившее во двор, и помчался в лес. На опушке леса он еще раз взглянул на свою деревню. В доме его родителей уже рухнула крыша. Впрочем, и остальные дома в деревни горели - пламя жадно пожирало свою добычу. Малыш побежал в лес. Он бежал и бежал, пока хватало сил. Затем он пошел. Он шел и шел вперед по нескончаемому лесу, питаясь ягодами и орехами.
Через три недели скитаний маленького оборвыша нашли собаки старого лесника Джона, который в этих местах проводил осмотр мест под будущие делянки. Глядя на чумазого оборванца, сердце старого солдата екнуло и ни слова не говоря он взял его с собой.
- Откуда ты, сынок? - тихо спросил он мальчика
Мальчик не отвечал, только скалил зубы и тихонько подвывал.
- Ну, ничего, малыш, ничего. Не бойся - старый солдат ребенка не обидит. Пойдем со мной.
Малыш взял лесника за широкую ладонь и пошел с ним.
У Джона никого не было, жена и две девочки умерли около десяти лет назад от сыпного тифа, а он вот выжил. Жил одиночкой. Жители близлежащих сел сторонились лесника. Было в его глазах, что-то такое, внушавшее ужас простым обывателям.
Когда они пришли в покосившуюся от времени избушку, лесник помыл мальчика и накормил его.
- Сынок, скажи, как тебя зовут? - спросил он малыша. Мальчик ничего не говорил и исподлобья смотрел на старика.
- Ладно, назову я тебя Сэм. Оставайся у меня. Мне нужен помощник, я уже стар, а хозяйство большое.
Мальчик остался у лесника. Сэм помогал старику с его хозяйством, а в свободное время гулял по лесу.
Временами, глубокой ночью, он вспоминал случившееся с ним и тогда старика будили страшные вопли. Старик вставал со своей постели, и успокаивал мальчика.
- Ничего, Сэм, ничего. Пройдет и это - говаривал лесник.
Когда мальчик вспоминал рожу того рейтара, который убил его родителей, тяжелые и непонятные чувства обуревали его.
Впрочем, постепенно эти воспоминания становились все менее отчетливыми, как старые фотоснимки, разрушающиеся от времени, и постепенно стирались из памяти. Старик по просьбе Сэма, вспомнив свою армейскую подготовку, научил его пользоваться мечом.

***

Время шло и шло своим неторопливым чередом малозначащих событий. Наконец так и прошло без малого двенадцать лет. Как - то по тропинке мимо избушки шел от одного города в другой путник. На вид ему было лет сорок, одежда была старой, местами грязной и засаленной. Наружность у него была, прямо скажем, плутоватая. Да и имечко у него было еще то - Дибилмен. Увидев избушку лесника, он решил попроситься переночевать, благо что темнело и в лесу ему ночевать соверщенно не хотелось. Лесник пустил его на ночь без лишних расспросов. Ему хотелось узнать, что творится в мире, поэтому без всяких слов он достал баклажку жуткой крепости самогона, копченую ногу лося из кладовой и маленький пир начался. Вскоре ночью над лесом раздались куплеты:

- А мне милка изменила
- Даже и не верится
- Сяду жрать - а мне не жрется
- Сяду срать - не серится!
(Прим. ред.: дальнейшее вырезано цензурой)

Уже под утро, Дибилмэн, обняв Сэма, с жаром убеждал того идти вместе с ним, в красках расписывая прелести большого мира.
- Вот ты бабу видел, Сэм? Баба это знаешь ли... - начал очередную попытку убеждения Дибилмен, но его прервал Сэм:
- Блин, постыдился бы жить с таким именем, - фыркнул Сэм.
- Ты вот мне скажи, че тебя так назвали?
- Иди на фиг, - обиделся Дибилмэн. - Ты мне обоснуй. Обоснуй! Не можешь?
- Значит, ты не прав!

Дибилмен недолго дулся, Сэм провозгласил очередной тост, и они опять запели песню. Днем, когда они проспались, Дибилмен опять принялся уговаривать идти с ним Сэма:
- Сэм, ну ты че, в натуре? Решил, что друган тебе гнилофанство творит? Пойдем, мир повидаем и себя покажем! Я буду фокусы на базарах показывать, а ты меня защищать, вон ты какой здоровый, а доход - пополам. На жизнь хватит! - сказал плутишка.
Сэм подумал, подумал и согласился. Он попрощался со стариком и пообещал, что обязательно его навестит через некоторое время, затем собрал небольшую котомку, и они пошли в ближайший город. С приходом следующей ночи они подошли к небольшой сторожевой крепости, которая охраняла дорогу в город Блядинбург. На дороге около казармы под керосиновым фонарем стояли двое пьяных небритых детины, одетых в старые, покрытые ржавчиной доспехи. За спинами у них торчали рукоятки огромных мечей.
- Ночной позор, тьфу ты черт, Ночной Дозор, выйти из сумрака! Ваши документы, быдло, и багаж для досмотра! - заплетающим языком сказал один из них, тот, что был постарше.
Сэма, словно что - то кольнуло, он вгляделся внимательнее в лицо солдата. Он вспомнил - это был он, он постаревший убийца его родителей! Из памяти всплыла четкая картинка, показывающая обезглавленное тело отца, затем картинка услужливо сменилась и он снова увидел кровавый ручеек, вытекающий из тела матери. Кулак правой руки врезался в голову детины, что - то хрустнуло. Второй солдат тихо доставал меч, Сэм не раздумывая повторил удар, уже левой рукой.
- Нападение! - кто- то заголосил в крепости и там зазвонил колокол. Подсознание сработало раньше, чем мозг осмыслил случившееся. Дикая ненависть судорогой перекосила молодое мужское лицо, в руках как-то само собой возникли два двуручных меча, и на площади с уже остывающими телами стражи, перед замком стоял обнаженный до пояса, огромный свирепый дикарь с длинными развивающимися черными волосами. В голову Сэма ударил приступ безумной ярости и потеха началась. Мышцы жутко вздулись по всему телу, Сэм ощутил себя свирепым и сильным, ноги чуть подогнулись, в следующий миг он уже летел вперед в длинном прыжке... Переднего солдата, из небольшого отряда, спускающего по лестнице, ведущей из крепости, лишь задел рукояткой по голове, и обрушился на тех, кто торопливо спускался по лестнице. Треск, грохот, обвал, солдаты падали и падали, как кленовые листья кровавого цвета осенью на холодную землю. На бегу Сэм ударился ногами в мягкое, там вскрикнуло, тут же захрустело, и его подхватила и понесла звериная радость, ибо человека Бог так недавно сделал из животного, что человек до сих пор легко и охотно соскальзывает в прежнюю сладкую звериность, бездумную и простую. Дальше у Сэма был кровавый туман в глазах, он действовал как машина, с огромной скоростью несся через переходы, сшибал, рубил, топтал, разносил, его сопровождал грохот и собственный ужасающий рев, дикие крики, кровь волнами плескала на стены, человеческие тела отшвыривало так, что трещали черепа. Иногда Сэм слышал, как ломаются кости, иногда успевал увидеть, как брызгами вылезали наружу мозги из ломающихся черепов. Волна ярости несла его как на крыльях, мечи в обеих руках резали воздух с жутким треском, словно со всех сторон рвали новое тяжелое бархатное полотно. Иногда Сэм смутно слышал крики, лязг, треск, чувствовал сладкий вкус живой плоти рассекаемой острым булатом. Тогда теплые брызги падали на его лицо, впрочем, он не успевал обтереться. Он чувствовал, что волна ярости носит его по переходам, вниз - вверх по лестницам, заставляет вышибать толстые дубовые и буковые двери и врываться в комнаты с людьми, успевал увидеть их распахнутые в ужасе рты, вытаращенные глаза, все это налетало на него и сразу же исчезало где то внизу под ногами, противно - хрустящее и мокро - шевелящееся, какая - то часть его мозга бросала его дальше, где он снова рубил, рассекал, снова бросался на крики и шум. В голове гремели удары божественного молота, страшно и оглушающе грохотали боевые трубы. Он слышал только их зов, тело отзывалось дикой мощью, он рассекал быстро и страшно, а когда в какой-то миг не оказалось перед ним противника, услышал свой звериный рык, его меч обрушился на только что сраженного, и новый удар развалил его пополам, открывая грудную клетку, что сразу стала заполняться кровью, он видел пенистые легкие, что еще трепыхались, судорожно дергающийся ком сердца, торчащие, как белые зубы, обломки ребер, разрубленные его огромным яростным ударом. Святая ярость богов, мелькнуло в голове. Его ведет святая ярость, священное безумие, угодное богам, что покровительствуют воинам, могучим и свирепым воителям...
- О, мать твою! - кричал Сэм.
Грохот в черепе начал стихать, а зов боевых армейских труб стал глуше. Ступени понеслись навстречу, дальше был короткий коридор, в конце яркий белый свет, прямоугольный пролом, а сами двери лежали на земле, словно выбитые большим тараном. Он вылетел на яркий свет, безумие ударило в голову с новой силой, кровь все еще кипела, он остановился на миг, ища глазами тех живых, которых надо рубить, рассекать, вонзать в мягкую плоть железо, разбивать головы, повергать... Но в замке стояла тишина. Все были повержены. Через небольшой порог маленькой струйкой на землю стекала кровь. С стрелой в глазнице лежал его друг, Дибилмен. Из города неподалеку несся конный отряд стражи, численностью в 30 - 40 всадников. Сэм понял, что с ними ему уже не справиться, бросил мечи и побежал в лес, темные чащи которого начинались почти сразу за ограждением крепости.

- Иди ко мне. Иди-и-и ко-о-о мне! - что- то настойчиво звало его туда, в глубину древнего леса. В голове Сэма мелькали какие то образы, временами судорожно переплетались краски. И он пошел туда, на далекий зов. Через лесную поляну, в тишине, медленно шел лютый мужчина, весь в страшных мускулах, оскаленный, в котором еще кипела ярость, горячая кровь ходила волнами и вздувала мышцы. Внезапно он провалился в какой то колодец, и полетел. Достигнув дна, он потерял сознание от удара головой обо что - то твердое. Через несколько секунд после его падения над ним возвышался боевой робот З"аср"анцев, давно исчезнувшей из глубин галактики человекоподобной расы.

***

З"аср"анцы - мохнатые гуманоиды имели высокоразвитую техническую цивилизацию, которая все - таки спасовала перед лицом вселенской катастрофы - расширяющего солнца их планетной системы в созвездии Персея. Они очень любили борьбу "Дзю-по", а также кататься на странных пластиковых предметах, которые они надевали на свои мохнатые лапки по их желтому снегу. Проблемой было то, что их властные органы не могли никак договориться о том, "что делать и кто виноват", т.е. как и куда спасаться. Тогда они решили найти на просторах вселенной гуманоида с определенными характеристиками, который спасет их и поведет мочить всех врагов, даже в "сортирах". Во все стороны на поиски были отправлены десятки тысяч огромных кораблей. Процессор одного из таких кораблей с чего то вдруг поделил какое то число на ноль и тихо выпал в осадок, результатом чего стал вылет из гиперпространства и столкновение с планетой Сэма. Чистая случайность, что корабль не разрушился полностью. От удара включились аварийные генераторы, и заработала дополнительная управляющая система, которая обесточила неработающие, а также некоторые глючные системы корабля и потихоньку год за годом стала их восстанавливать.
Но ни один из зондов не достиг успеха вовремя. Родная планета З"аср"анцев вот уже больше пятнадцати тысяч лет находилась в хромосфере Новой звезды. Временами температура на поверхности превышала пятнадцать тысяч градусов. Гранит нижних слоев планетной коры совершенно переродился. От океанов, морей и рек не осталось и следа, весь шар прожарился, как свиная кость в огне охотничьего костра. Впрочем, у мертвых машин понятие времени совсем не такое как у живых...

***

Из робота выплеснулись струи жидкого пластика, охватившего Сэма и практически мгновенно застывшего. Затем робот легко поднял запеленатое человеческое тело и понес его вглубь полуразрушенного корабля. В лаборатории З"аср"анцев он закрепил Сэма на операционном столе и ушел. Откуда - то возникли разные металлические руки с приборами. Острый металлический штырь вонзился Сэму в основание черепа и его сознание померкло совсем, чтобы резко включиться вновь, словно внезапно включенный телевизор. Какие то обрывки речей, слова про "вертикаль власти", "укрепление правопорядка" судорожно болтались в голове. Разбитая и действующая машинерия повсюду его больше не интересовала. У него был выбор, и он решил вернуться обратно, на поверхность. Сэм долго плутал по коридорам, затем лез по каким то трубам. Ближе к поверхности он услышал лай собак и человеческие голоса, но не придал этому особенного внимания. Как только он вылез, его сразу же обнаружили.
- Я вижу его! - заорал один из солдат - Держите убийцу! - и ткнул в лицо Сэма факелом. Горючая жидкость плеснула на голову и спину загнанного невольного убийцы. Сэм оступился и горящий рухнул опять во тьму подземелий. Его лицо обгорела, Сэм лишился одного глаза. И вновь все повторилось как в прошлый раз. Робот доставил его в лабораторию, и вновь его подключили к корабельному компьютеру. Вновь представитель электронного мира звал его выполнить свою миссию спасения. Сэм думал. Компьютер провел хирургическую операцию и вживил Сэму электронный глаз. Лицо его теперь покрывала черная маска. Наконец Сэм решился. Что - то вдруг потянуло его вглубь громадной машины. Там в полной тишине завораживающе блестело слегка шелестящее холодное голубое пламя межзвездного портала. Прошло несколько мгновений и в это пламя вступил мужчина. Будущий повелитель вселенной лорд Вейдер вступил в портал, выход из которого был в глубоких подземельях материнской планеты З"аср"анцев. Впрочем население этой планеты спасать было поздно. То, что живых там уже не было, Сэму только предстояло узнать. Там остались все еще работающие машины и работоспособные банки памяти.

***

"Звезда смерти", крейсер первого класса, самый огромный корабль, которым располагала человеческая империя в Млечном пути, шел на фотонной тяге. Сто девяносто три тысячи имперских солдат спали в MS - гибернаторах. В рулевой рубке работал только центральный компьютер, почти все ресурсы которого были направлены на обработку навороченного графического интерфейса. В поле его электронного зрения лежал кружок солнца, золотистым светом освещающий маленькую планетную систему. К третьей планете от этого солнца и направлялся корабль. На полу перед огромным экраном стоял человек в черном шлеме. Он отдал короткое приказание, и реакторы один за другим стали выключаться. Погас вырывавшийся из кормы световой поток. Потом на огромных пультах, залитых багрянцем далекого солнца, пылавшего на центральном экране, начали перемигиваться огоньки, засветились голубым цветом дисплеи. Центральный компьютер послал команду в мозг гибернатора. К струям холодного воздуха примешался специальный газ, и солдаты империи стали просыпаться. Где - то, в одном из отсеков крейсера солдаты вяло переругивались с сержантом.
- Что - то тут холодно - заявил один из солдат сержанту
- Может тебе теплые тапочки принести? - спросил сержант.
- Да не мешало бы... - ответил спросонья солдат.
- Да вот хер тебе! А ну все живо встали! - заорал сержант и, глядя на солдат, стал вынимать из кобуры электрошоковую дубинку. Все повскакали со своих спальных мест. Наводчики занимали места у колоссальных аннигиляционных, а также существенно меньших по размеру плазменных, и лазерных пушек; десантники спешно грузились в абордажные штурмовики. Пилоты занимали места в кабинах планетарных истребителей. Кто - то из солдат в отсеке затянул хриплым голосом песню имперских десантников:
- Лучше мертвый, чем живой,
- демократ вонючий и злой...
Последний оплот сопротивления, маленький голубой шарик был в перекрестии прицелов имперских пушек.
Стоявший человек в черной маске, глядя на шарик, негромко запел:
- Я танцую не в такт, я все сделал не так,
- Не жалея о том.
- Я сегодня похож на несбывшийся дождь,
- Не расцветший цветок.
- Я, я, я - я невидим.
- Я, я, я - я невидим.
- Наши лица как дым, наши лица как дым
- И никто не узнает, как мы победим...

И затем он...

***

Конец этой истории не сохранился. В жерле галактических войн утеряно много из наследия прошлого. Мы, мудрая раса Цх"анн, собираем и храним реликвии. Никто уже не помнит про расу людей, только мы, все еще храним в себе обрывки их недолгой истории.

 

Михаил Кононов, октябрь 2004 г.