Подошла очередь Вани Куликова. Мальчик робко постучался, вошёл в кабинет. Помещение оказалось крошечным - внутри едва уместились стол и кресло чиновницы, она сама, несчётное количество папок, бумажек, файлов, разложенных в стопки прямо у стен. Ваня кое-как протиснулся внутрь, закрыл за собой дверь и, стараясь не смотреть женщине в глаза, замер в середине комнатки.
- Ваня Куликов? - поглядев на мальчика, спросила женщина. Тот кивнул. - Замечательно. - Она принялась копаться в бумагах. Достала какую-то папку, открыла её, стала читать. - Из рабочих. Молодец! - похвалила женщина.
Мальчику польстили слова чиновницы - он опустил голову ещё ниже, покраснел.
- И кем ты мечтаешь стать, Ваня? - ласково спросила чиновница.
- Я хочу стать космонавтом, - признался мальчик.
- Какой молодец! - восхитилась женщина. - Если бы всё зависело только от нас... Ты ведь знаешь о своих проблемах со здоровьем?
Ваня зарделся, на этот раз от стыда. Да, он знал. Врачи давно предупредили - о космосе можно забыть.
- Но я очень хочу, - плаксиво выдавил из себя Ваня.
- Ванюша, не расстраивайся. Существует масса других профессий, не менее интересных, но куда более важных, - принялась успокаивать его чиновница. - Пойми, всё должно быть по плану. Представь, что произойдёт, если все мальчики захотят стать космонавтами, а девочки учителями. Как тогда жить? Кто станет шить нам одежду, кому придётся заниматься сельским хозяйством? Всегда нужно чем-то жертвовать в своей жизни ради других, Ваня. Взрослый отличается от ребёнка готовностью отказаться от мечты, когда это нужно. Всё ещё хочешь стать космонавтом?
Ваня понял - от него ждут взрослого поступка. Потому он собрал волю в кулак и соврал:
- Нет. Хочу быть инженером, как папа.
- Вот и отлично! - женщина вернулась на своё место и начала делать пометки в бумагах. Закончив, протянула Ване заполненный лист.
- Вот здесь распишись, - она подчеркнула нужную строчку. Ваня намалевал там каракули. - Умница! Можешь идти.
...
Подходил к концу десятый год обучения в школе. Чему только не успел научиться Ваня за это время: и работе на столярном станке, и управлению сельскохозяйственной техникой. Но основной упор делался на математику и физику. Программа подготовки широкого профиля подходила к концу, предстояло определиться с выбором университета, в котором он продолжит обучение.
Куликов надеялся, что проблем с поступлением у него не возникнет. Старательный и исполнительный, он схватывал налету, решал системы уравнений любой сложности, без подсказок мог доказать теорему Абеля. Поэтому Куликов был достаточно спокоен в очереди в кабинет чиновника. А вот стоявший впереди него троечник Гришка Белоглазов страшно нервничал, озирался по сторонам.
- Пожелай мне удачи, - обратился он к Ване, когда его номер высветился на табло над дверью.
- У тебя получится, - ободряюще улыбнулся Куликов. Гриша кивнул в знак признательности, вошёл в кабинет.
Парень выбрался оттуда минут через двадцать, красный как рак, расстроенный.
- Что случилось? - с участием спросил Ваня.
- Иди ты... в свой Технический университет, - с досадой произнес Белоглазов.
В этот момент над кабинетом загорелся Ванин номер. Выбросив из головы слова Белоглазова, Ваня направился внутрь. Кабинет оказался просторнее, чем тот, в котором он побывал в детстве: помимо стола, кресла и чиновника здесь уместились небольшой шкаф, горшок с цветком да стул для посетителя.
- Куликов Иван Алексеевич, верно? - поинтересовался чиновник - тощий длинный мужчина с серовато-жёлтой кожей и пустыми бесцветными глазами.
- Верно, - подтвердил Ваня.
- Мечтаете стать инженером-электриком?
- Да.
- Понимаете какое дело, по плану нам требуется куда меньше инженеров-электриков, чем считалось ранее.
Ваня нервно заёрзал на стуле.
- Но у меня лучшие баллы в группе, - выдавил он из себя. Его уверенность таяла.
- Да-да, я вижу, - не отрывая взгляда от бумаг, ответил чиновник. - Просто всё должно быть по плану. И никак иначе. Пропала у общества потребность в инженерах-электриках. Нам куда нужнее врачи. Не хотите поступить в медицинский университет? Могу устроить вас даже в академию, - предложил чиновник, переводя взгляд на Куликова.
Ваня снова заёрзал на стуле. Он чувствовал как тупой, ничего не выражающий взгляд чиновника загоняет его под землю.
- Я даже не знаю. Не тянет меня становиться врачом, - выдавил Ваня.
Чиновник недовольно поморщился.
- Ну знаете ли... Я может тоже хочу стать профессиональным футболистом, но нет способностей, приходится работать с бумагами.
- А у меня есть способности! - возмутился Ваня.
- Чтобы стать футболистом? Могу устроить - по плану нам нужна парочка, - тут же оживился чиновник.
- Каким футболистом - инженером! Поймите, меня к этой профессии с детства готовили! - повысил голос Ваня.
Чиновник оскорбился, стукнул кулаком по столу. Вышло неубедительно, но когда он раззявил рот и пронзительно, почти по-женски закричал, Куликова проняло.
- Я здесь с тобой что, в бирюльки играть пришёл? Я тебя на работу устраиваю! Инженер, так инженер! Плевать на план, плевать на остальных, главное, это кем ты хочешь стать, так?! Посмотрим, как ты устроишься, когда инженером своим станешь! Сопляки всякие на меня орать станут. Пошёл вон! - чиновник принялся делать какие-то пометки в личном деле Вани. Пристыженный и напуганный, Куликов покинул кабинет. Неудивительно, что Белоглазов был подавлен. Если так разговаривали с отличниками, то каково приходилось троечникам?
...
Распределение на работу - ключевое событие в жизни каждого. Куликов совсем не волновался. Для себя он давно решил, где будет работать и чем заниматься. Но некоторых людей Ваня искренне не понимал. Например, своего одногруппника Мишу Скворцова, который на днях заявил, что не уверен в выборе. Наука Мише давалась, кое в чём он разбирался лучше Куликова. Почему Скворцов не хотел продолжать заниматься тем, что у него получается хорошо, Ваня понять не мог.
- Понимаешь, - делился Миша, - мне кажется, что инженерия не мое.
- Так зачем было тратить столько времени на учебу? - удивился Ваня.
- Раньше я думал иначе, - пожал плечами Миша.
- И чем ты собираешься заниматься? - спросил его Ваня.
- Не знаю, - честно признался Миша.
- Ты и на распределении это скажешь? - ужаснулся Ваня.
- Наверное. Думаешь, лучше соврать? - замялся Миша.
- Не знаю. Просто никогда не слышал, чтобы на распределении кто-то сказал нечто подобное.
На том их беседа и закончилась.
Распределение проходило в просторном зале. Студентов рассадили за столы, выставленные полукругом. Толстый важный чиновник устроился на кафедре, справа от него находился секретарь. Студенты по очереди выходили туда, чиновник задавал им вопросы и утверждал на должность.
Для Вани всё прошло благополучно. Мужчина пожелал ему удачи подписал необходимые документы. Куликов получил должность инженера-электрика на крупном заводе.
Катастрофа произошла, когда наступила очередь Миши.
- Скворцов Михаил Ильич, - вызвал толстый чиновник.
Миша выскочил из-за стола, стал напротив, сложил руки за спиной.
- Так кем планируете стать, молодой человек? - поинтересовался чиновник. Миша ответил не сразу.
- Чего молчите? - поторопил его чиновник.
- Если честно, я пока не решил, - ответил Миша. Чиновник отпрянул назад, широко открыл рот, посмотрел на Скворцова, как на прокаженного.
- Время ещё есть, - продолжал, между тем Миша, - до диплома пару месяцев. Надеюсь, тогда определюсь.
- Вы в себе?! - чиновник был взбешён. - Вы понимаете, что здесь собрались серьёзные люди на серьёзном уровне обсуждать вашу судьбу? Как такой несерьёзный человек может всерьёз рассчитывать на успех в будущей жизни? Вы понимаете, что своим несерьёзным отношением вы можете серьёзно навредить в первую очередь себе?
Миша не знал что ответить, молчал.
- Так вы пошутили? - продолжал пыхтеть чиновник. - Не понимаете, насколько серьёзно можете подпортить нам статистику? Или вы к плану относитесь несерьёзно? Объяснитесь, не молчите! - бушевал чиновник.
- Вы слово серьёзно раз двадцать произнесли, - ответил Миша, решив идти до конца. - Объяснять тут нечего: я сам имею право выбирать, когда принимать решение, кем работать!
- Вот оно как? - чиновник, казалось, лопнет от злости. - На него деньги тратятся, а он про права рассказывает. На общество ему наплевать, на товарищей, наверно, тоже. Видимо, вы до сих пор не усвоили, что всё должно быть по плану, молодой человек? - чиновник усилием воли заставил себя успокоиться. - Ваше право, юноша, но на глаза мне больше не попадайтесь. Смотреть на вас тошно!
Миша спокойно принял удар и неторопливо покинул зал.
- Ну и учудил! - возмутился незнакомый парень, сидевший рядом с Куликовым. - Всегда знал, что он со странностями, но такого не ожидал! Ишь какой - сам решу!
Куликов ничего не сказал в ответ на эту реплику, проводил Скворцова восхищенным взглядом.
...
Карьера Вани быстро пошла в гору. За каких-то семь лет дослужившись до старшего инженера, Куликов обзавёлся собственной квартирой, личным автомобилем, счётом в банке. Жизнью он был доволен, но тут по почте пришло письмо - его вызывали в комитет по распределению. Явившись в назначенный день, Куликов гадал, что хотят от него чиновники теперь. Ждать не пришлось - в кабинет его проводили сразу.
- Куликов Иван Алексеевич, - прочитал в личном деле Вани чиновник, молодой улыбчивый человек. - Догадываетесь, зачем вас сюда вызвали, Иван Алексеевич?
- Если честно, нет.
- Холостой вы. Тридцать лет уже, а у вас нет детей, - сказал чиновник.
В жизни Вани время от времени появлялись девушки, но ни с одной из них он так и не смог ужиться. Заводить семью он не торопился, хотел неопределенное время пожить один.
- Я всегда вовремя выплачиваю налог на бездетность, - опешил Куликов.
- Платить-то платите. Да только по плану у работников вашего завода к тридцати годам должна быть жена и как минимум один ребёнок. Статистику портите, Иван Алексеевич. Исправлять будем?
- Как исправлять, если я жениться не хочу, - выдавил потрясённый Ваня. - Мне казалось, вопросы личной жизни человек решает самостоятельно.
- Самостоятельность - это хорошо, да только не по плану. Мы вот вам подыскали возможных супружниц, полюбуйтесь, - молодой человек протянул Ване папки. - Все красавицы, хозяйственные, неглупые, престижные университеты заканчивали, происходят, как и вы, из рабочих.
- Хотите, чтобы по этим бумажкам я себе жену выбрал?
- А как ещё её выбирать-то? При личной встрече что ли? - мужчина расхохотался. - Браки, заключённые по плану, самые крепкие, можно сказать, нерушимые.
- Почему?
- По плану, Иван Алексеевич, по плану. Развестись так просто не получится. Придете в загс, на развод подавать, вам скажут в очередь, у нас в этом месяце девятнадцать разводов запланировано, а вам ждать и ждать. Да и детьми обзавестись придётся, куда деваться. Позвонят из больницы, спросят, на каком месяце ребеночек. Ответите, не завели ещё, начнут ругать: 'Как так, у нас на участке каждая супружеская пара по плану должна двойню родить, а у вас ни одного нет. Не порядок, исправляйте'. Ну а как дети пойдут, слюбитесь. Понимаете?
- Простите, не очень, - Ваня был обескуражен, не знал, что и ответить.
- Да и не нужно. Вы жену себе выбирайте. Все красавицы, все хозяйки, да ещё и образованные.
Шокированный Ваня схватил первую попавшуюся папку, бросил её чиновнику на стол.
- Эта, - сказал Куликов и направился к выходу. Чиновник открыл документ, пробежал его глазами.
- Во вкусе вам не откажешь, Иван Алексеевич, - крикнул чиновник ему в след.
...
- И зачем нас собрали?! - раздраженно спросил пожилой Куликов. С тех пор, как он женился, чиновники не давали ему покоя. Постоянно названивали и расспрашивали, сколько детей планирует завести, в каком возрасте. Причём на оба вопроса отвечали сами, разве только не указывали, когда с женой в постель ложиться. Единственное место, где он мог отдохнуть, была работа. Но чиновники добрались и сюда.
- Не знаю, - ответил приятель Куликова, томившийся в очереди. - Всех с рабочих мест подхватили, явка, мол, обязательна.
Куликов начал недовольно бурчать и продолжал до тех пор, пока двери актового зала не открылись и рабочих завода не пригласили войти.
Обстановка была торжественная: стены украсили плакатами, расставили новые стулья, на сцене установили стол, за которым сидела женщина в строгом костюме. Лицо худое, чёрно-белое, как и её одежда. Глядя на неё, невозможно было поверить, что это создание когда-то было ребёнком. По сторонам от неё сидели два секретаря.
'Интересно, куда распределяют теперь?' - подумал Куликов.
Рабочие расселись, Ивана Алексеевича устроили на почётное место - как-никак, двадцать лет отпахал здесь.
На сцену вышел директор завода, много, долго и нудно говорил о заслугах Куликова, о его нелёгком трудовом пути, о том, какую роль Иван Алексеевич играет в коллективе.
'Так это они из-за меня собрались, - догадался Иван Алексеевич. - А я, дурак, злился!'
Ему стало немного стыдно: всё-таки люди старались, готовились, а он стоял у дверей и чуть ли не матом крыл организаторов. Нужно будет извиниться.
- Поэтому, думаю, никто не станет возражать, если право пройти распределение первым мы предоставим Ивану Алексеевичу, - закончил директор. Все зааплодировали, в том числе женщина, сидевшая за столиком. При этом лицо её не выражало абсолютно никаких эмоций.
- Проходите, - позвала чиновница инженера.
Куликов покорно поднялся на сцену, сел напротив неё.
- Слушаю вас, - улыбнувшись, сказал Иван Алексеевич.
- Вы умирать когда собираетесь? - без обиняков спросила женщина.
- Простите, что? - Куликов решил, что ослышался.
- Умирать когда собираетесь? - бесстрастно повторила женщина.
- В смысле? - Иван Алексеевич не знал, как ответить.
- Не задерживайте комиссию по распределению, Куликов Иван Алексеевич, - холодно произнесла женщина. - Отвечайте на прямо и ясно поставленный вопрос.
- Да как такие вещи можно планировать! - возмутился Куликов.
- Очень просто. У нас тут диаграммы, документы, статистические данные. Наиболее благоприятным для вас решением будет возраст шестидесяти пяти лет. Максимум семидесяти.
- А если я планирую прожить сто лет, - с усмешкой спросил Куликов.
- Увы, план на этот возраст выполнен, - ответила чиновница, не различив сарказма в голосе Куликова.
- А если пожелаю умереть в сорок пять, да не получится?
- Придётся постараться. Не подводить же людей. Вы давайте зубы не заговаривайте и называйте возраст.
- Да не планирую я умирать, - возмутился Куликов. Зал ахнул. Кто-то даже выкрикнул: 'Совсем из ума выжил!'
- Вы отдаёте себе отчет, что мы несём ответственность за составление плана? Комиссии собираем, деньги тратим только затем, чтобы услышать, я не планирую умирать?! - накричала на него чиновница. - Я понимаю, когда молодые упрямятся, но вы-то не мальчик. Давно пора усвоить - всё должно быть по плану. И как вы только инженером стали, с таким-то отношением к жизни?!
Тут Иван Алексеевич громко расхохотался, а по его щекам катились слезы. Жаль он не Миша Скворцов, тот нашёл бы, что ответить. Отсмеявшись, Куликов уставился на чиновницу:
- И какой возраст вы посоветуете мне выбрать? - спросил он.
Бледная, как сама смерть, женщина начала тараторить. Иван Алексеевич послушно повторял за ней: назвал возраст, вернулся на своё место. Дата его смерти была определена, но ни горечи, ни страха, ни облегчения он не испытывал. Лишь тихо нашёптывал:
- Всё должно быть по плану.