Аннотация: Как обычно - файл продолжения к основной теме.
Машины выдвинулись из города затемно. Водители вели свои грузовики, ориентируясь исключительно по приборам ночного видения. Фар никто не зажигал, и поэтому автотранспорт двигался совсем-совсем небыстро. Так или иначе, а запланированное расстояние успели преодолеть почти что в срок. Загнав машины в кусты и заглушив моторы, пассажиры выбрались наружу и растворились в темном лесу. Взошедшее солнце осветило своими лучами опустевшую поляну, на которой уже начала приподниматься трава, сбитая колесами.
А отряд уходил в лес. Мы спешили. Ни у кого из нас не было уверенности в том, что в городе удалось выкорчевать всю ту заразу, которую уже успели насажать в наш здоровый организм. Кто знает, может быть, уже сейчас уселся у передатчика очередной законспирированный связной. Запищит в эфире морзянка, и беспристрастные цифры донесут до наших противников нужные им вести.
Все может быть. Но мы идем. Ибо нельзя оставаться на месте. "Они умеют ждать". Мы тоже умеем. Вот только ждать нам нечего. Да и незачем.
Вскоре после полудня отряд вышел в указанный квадрат. Где-то здесь, судя по карте, находилась старая, заброшенная ныне шахта. И где-то здесь должны были находиться люди, встречи с которыми мы так ждали.
Отряд бесшумно растворился в густых зарослях. Вперед ушли разведгруппы. И почти сразу же от одной из них пришла весть: есть контакт!
- Вот там у них секрет, - вытягивает руку Потеряшка. - Высохшую березу видишь, командир?
- Слева на бугре?
- Она самая. Три пальца влево, палец ниже.
- Засек.
- Там они и сидят. Я двоих видел.
- Что они могут видеть?
- Да трудно сказать, командир. Во всяком случае, ту тропку, что уже успели в кустиках натоптать, они точно просматривают всю. Вот как она у рыжего валуна начинается, так они ее и зырят. И с обходом здесь проблематично: слева болото, и не шибко по нему поползаешь, а справа - там подлесок густой, сильно все заросло. С одной стороны, оно вроде как и удобно, но ты же знаешь, каких фиговин туда могут понасовать. Сам и не заметишь ничего, а в твою сторону уже ствол глядит.
- Краем как-нибудь пройти?
- Почапали уже парни. Но сдается мне, командир, с других ракурсов положение лучше не будет. Они, как я полагаю, тут уже давным-давно сидят, и места здешние изучили досконально. Это хорошо, что здесь у них умник привстал, когда позицию менял. Не факт, что на тех постах кто-то такой же глупый окажется. Вспомни лесной домик: сколько там всего понапихано было? Чует мое сердце, здесь те же самые гаврики заныкались, прямо нутром чую!
А ведь он прав. Из сбивчивых откровений Сценариста можно было понять, что вся эта история была задумана задолго-задолго до того, как стартовали в воздух первые ядерные ракеты. Заговорщикам нужно было не только занять нужные посты в важных структурах, требовалось еще и создать все предпосылки к тому, чтобы была проведена поистине титаническая работа по глобальной инвентаризации всего, что осталось еще в стране не разграбленным. Где и в каких местах находятся столь ценные стратегические запасы, в каком количестве и в какой степени сохранности. В каком состоянии находятся законсервированные производства. Все это требовалось учесть, собрать все данные таким образом, чтобы они были сконцентрированы в одном месте. Да ещё ухитриться это сделать, не вызывая ни у кого никаких подозрений - высший пилотаж! Что, в итоге, и было нашей командой выполнено... И уже после этого аккуратным жестом заполучив в свои руки требуемую информацию, дать отмашку тем, кто планировал и направлял будущую войну (вышел тут, правда, неприятный облом... со сведениями, но на общую картину это повлиять уже не могло). Не сами по себе взлетели ракеты и не сами по себе надрывали глотки те, кто требовал нанесения ядерного удара по нашей стране. Напыщенные политики, призывавшие к немедленному "демократизированию" северного монстра, всезнающие "военные эксперты" и "неподкупные" национальные лидеры - все они, должно быть, сильно удивились бы, узнав о том, что большинство из них разыгрывало тщательно написанную кем-то пьесу. При всем при том, что в подавляющем большинстве своем никто из них отнюдь не предполагался в качестве действующего лица в послевоенном устройстве. Они добросовестно потрясали с трибун кулаками, патетически восклицали, возводя очи горе. И ведь наверняка были среди них и такие, кто искренне верил в собственную правоту. В избранность своего народа, который единственный был достоин того, чтобы нести свет процветания закосневшим в своем невежестве варварам. Были, кто ж спорит-то? Таких "умников" всегда было больше, чем нужно. Им просто не платили сверх необходимого. Зачем? Ведь человек и так без лишних напоминаний и уговоров делал именно то, что от него и требовалось. Так зачем деньги попусту разбазаривать?
А то что все эти высказывания, патриотические завывания с трибун и "разоблачающие" интервью "демократических" журналистов имеют под собой одну-единственную цель, никто даже и не задумывался. Куда приятнее выглядеть в собственных глазах (да и в глазах избирателей тоже) мужественным поборником прогресса, несущим блага цивилизации упрямым ватникам, чем обыкновенным продажным политиком, тупо отрабатывающим свое жалование. Уверен, что никому из них и в голову не приходило, что всякая палка неминуемо имеет два конца. И нельзя, бросив из-за забора камень в соседский дом, до конца своей жизни быть уверенным в том, что оттуда не прилетит гораздо более основательный булыган. Так что когда взорвались паническими криками телеведущие, узревшие в рассветном небе дымные хвосты ракет, не у многих хватило времени на то, чтобы в должной мере осознать всю глубину той жуткой пропасти, куда они подтолкнули собственные страны.
А истинные кукловоды задолго до наступления критического часа спрятались под железобетонные своды противоатомных убежищ. Они были совершенно уверены в том, что все развернется именно по тому сценарию, который был ими тщательно просчитан. В их головы не закралось ни малейшего сомнения в том, что они вскорости выйдут в обновленный мир, который ляжет к их ногам покорным, на все готовым, рабом. А неисчислимые запасы, накопленные когда-то северными варварами, послужат надежной материальной основой для зарождающейся цивилизации нового типа. Увы, у той части "элиты", которая базировалась в наших краях, с соображаловкой было малость получше. Нельзя сказать, что они были противниками первоначального плана. В конце концов и им там отводилась вполне достойная роль. Но будучи людьми прагматичными, они тщательно учли все возможные варианты. Равно как и тот, в котором их "цивилизованным" напарникам не находилось места. Совсем - то есть вообще. Куда проще и приятнее править всем миром в одиночку.
И когда пышущая ненавистью "Сатана" пробила тучи над старым немецким бункером, сидевшие неподалеку от нас кукловоды попросту вычеркнули несколько строчек в списке будущих хозяев жизни. Бизнес, ничего личного. В конечном итоге, меньше народу - больше кислороду. Власть - слишком вкусное блюдо, чтобы есть его целым колхозом.
Но здесь, ребятки, вас ожидает большой и очень неприятный облом. К вашему глубочайшему потрясению, окормляемые вами народы отнюдь не в восторге от этой радужной перспективы. Им почему-то хочется жить своим собственным разумением, не признавая при этом никаких прав "элиты" на то, чтобы оная "элита" руководила ими всю оставшуюся жизнь. За плугом никто из элитариев не ходит, не плавит металл, не стоит у станка. Вообще, как правило, подобные люди редко производят что-либо, имеющее практическую пользу. Вот порассуждать с умным видом да пальцем назидательно ткнуть - это завсегда пожалуйста! А если тот, в кого этим самым пальцем тычут, отчего-то возмущается подобным деянием, то он моментально переходит из категории "добрых тружеников" в разряд "мерзких ватников" и как таковой подлежит немедленному уничтожению. Виноват: "санированию". Это, если не ошибаюсь, еще в панской Польше такое выражение придумали. Дурной пример оказался заразительным, и извращенное понятие этого слова укоренилось.
Опускаю бинокль, опасаясь выдать себя нечаянным блеском линз. Солнце уже передвинулось таким образом, что его лучи того и гляди бликанут от моей оптики. Лучше не рисковать. Тем паче что я мало чем смогу помочь ребятам, находясь на этом месте. Все возможные варианты продвижения просчитаны нами заранее, и внести какие-либо коррективы я уже не смогу. Остается только лежать в кустах и смотреть.
Какая же это трудная работа - лежать и смотреть! Куда как проще ползти вместе с ними рядом, чувствовать дыхание товарища и иметь возможность всегда поддержать его огнем и маневром. Но это когда ты рядом. А полируя брюхом землю в нескольких сотнях метров от места предполагаемого боестолкновения, помочь ничем и никому уже не можешь. Ибо как снайпер я не представляю из себя никакой ценности. А в качестве штурмовика меня никто с собой не взял.
Даже престарелый Медведь снисходительно похлопал меня по плечу и высказался в том плане, что свою работу я уже сделал раньше. И смогу сделать еще больше, если не буду рисковать своей умной башкой, подставляя ее под пули всевозможных мерзавцев. Выслушав подобную отповедь, я только глазами сверкал, наблюдая за тем, как Галина собирается на выход. Вот как раз ее подобные утверждения не касались вообще. Место снайпера - на поле боя, и никак иначе. А командир на горячем коне остался только в кино. Сиди - и смотри!
Изо всех сил напрягая глаза, я тем не менее мог только гадать о том, сколь успешно продвигается работа у Потеряшки и его группы. Я, разумеется, знал, в какое именно место они должны были выдвинуться. Даже и путь мог предположительно прикинуть. Но это здесь, на опушке леса. А что на самом деле происходило сейчас там, у вражеского секрета, оставалось только гадать.
Щелчок!
Или это мне показалось?
Осторожно раздвигаю кусты и до боли в глазах всматриваюсь вдаль. Ни хрена не видать. Но бинокль трогать нельзя, потому что солнце уже встало, и его лучи пробивают листву острыми лучиками.
- Командир!
- Здесь я!
- От ребят посыльный приполз.
- Ну и что там?!
- Порядок. Уработали всех. Тихо подошли и тихо сделали.
- Наши потери?
- Один трехсотый. Ножом в драке порезали. А так целы все.
- Кого задели?
- Симончука. Это из ополчения парень. В прошлом вояка, ныне охотник. Мужик грамотный, и дело свое знает. Пырнули его не так чтобы сильно, но неприятно. Чуток погодя оттащим его в тыл, а там и вывезем.
Ну, что ж, заслон мы сняли. Теперь можно и вперед.
Подобравшись к позиции охранения, я только присвистнул. Народ здесь окопался куда как основательно. Блиндаж выкопали. Причем кондовый и капитальный. В нем даже печку установить успели. Надо полагать, забазировались они здесь достаточно давно, раз начали городить подобные сооружения. Да и уходить отсюда в ближайшее время явно не торопились. Это в итоге их и подвело. Нечего расслабляться, когда стоишь на посту.
Дежурную смену взяли в этом самом блиндаже, поэтому они могли там хоть на ушах стоять, все равно на улице никто ничего не услышал бы. Наверху несли службу всего два человека. Их аккуратно снял из своей винтовки Потеряшка. А вся прочая группа взяла в ножи их товарищей. Надо отдать должное, народ оказался крепкий, злобный и просто так жизнь свою не отдал. Это еще повезло, что мы отделались только одним раненым. В смысле, серьезно раненым. В той или иной степени противник успел попятнать еще троих. Но, слава богу, уже не так основательно.
Отойдя от бункера охраны около пятисот метров, неожиданно натыкаюсь на Гадалку. Она, повесив на плечо винтовку, что-то разглядывает на земле. Хмурится и задумчиво покусывает губу.
- Что случилось?
- Пока ничего.
- А в чем дело тогда?
- Тут кто-то был... причем не единожды. И хотя этот человек аккуратно подчищал за собой все следы, я всегда могу определить место снайперской засидки.
- В смысле? У нас тут что, где-то вражеский снайпер шарится?
- Ну, не факт, что вражеский... - она протягивает мне руку. - На, посмотри.
На моей ладони лежит патрон. Обычный, 7,62х54.
- И что я должен увидеть?
- На пулю посмотри. Это не военный патрон.
И действительно. Патрон с полуоболочечной пулей, как я сразу этого не просек. Это что же получается, снайпер собрался стрелять охотничьими патронами? Момент, но ведь и у Гадалки патроны с такими же пулями.
- Так ведь и у тебя...
- Нет. У меня патроны не охотничьи. Они специально такими сделаны. Это по моей просьбе специальные снайперские патроны снарядили экспансивными пулями, чего, как правило, в таких боеприпасах не делают. А ты держишь в руках стандартный охотничий патрон.
- И что из этого следует?
- Если здесь уже долгое время кто-то сидит и выпасает этих часовых, то я сильно сомневаюсь, что он таким образом прикрывает пост. Поверь, я знаю, что говорю.
С этими словами она наклоняется и, достав из кармана патрон от своей винтовки, втыкает его в расщелину пня, около которого стоит. После этого, ничего более не сказав, поворачивается и уходит следом за основной группой.
Пожав плечами, закидываю за спину автомат и топаю за ней.
И никто из уходящих людей не заметил, как шевельнулась ветка куста в тридцати метрах от места их разговора. Внимательные глаза проводили взглядом уходящих, скользнули по поляне и задержались на поблескивающем в расщелине пня металлическом цилиндрике.
А вот и лагерь.
Надо сказать, что неведомые хозяева будущей жизни обустроились с умом и правильно. Хватило же у кого-то соображаловки не влезать с глупыми советами в работу конкретных специалистов. Домики аккуратно вписали в окружающую тайгу, нигде и никоим образом не повредив растущие деревья. С воздуха это поселение было практически не обнаружимо. Еще, надо думать, и потому, что над тропочками были повсеместно натянуты маскировочные сети. Да не простые сеточки-то! Кое-где сквозь обветшавшую под ветром и солнцем ткань просвечивал металл. Во всяком случае, в бинокль это можно было разглядеть. Помимо маскировки эти приблуды наверняка выполняли еще какие-то функции. Это сколько же они тут сидели-то, раз ткань до металла ветром прогрызло?
Чуть смещаю бинокль в сторону.
А вот это, надо полагать, уже "господская" половина.
Около домов стоят шезлонги, виднеется даже мангал. Ну, всё закономерно - господа изволят культурно проводить время. В одном из шезлонгов кто-то подремывает. И сколько тут этих домиков?
Менее десятка. Это всё? Да быть того... может. Очень даже может. Ребятки изящно стряхнули со своих ног всю ту накипь, которая обеспечивала их восхождение. Всех этих "кривозащитников", демагогов и всевозможную продажную чиновничью сволочь. А зачем они им т е п е р ь ? Теперь, когда уже не нужно ничего скрывать и ни перед кем оправдываться тоже уже нет необходимости. Они свято уверены в том, что все идет по и х плану. Скоро, уже очень скоро их снова призовут - теперь уже на пожизненное царство. А как же ещё? В их руках будет еда, все резервы для восстановления страны... бодайтесь, кому жизнь не дорога!
Смирись - или околеешь!
Справа шорох - Михалыч подполз.
- Чего тебе, старый?
- Тут такое дело, командир...
- Ну?
- Морды знакомые есть...
- Тебе?!
- Нет. У нас тут пополнение имеется...
Это он про ту парочку угрюмых мужиков со снайперкой? Что неприязненно на Галину косились? Где он их вообще нарыл?
- И?
- Знают они местных - в смысле, охрану знают.
- Всех, что ли?
- Нет. Тех, что вон в ближних казармах засели - они в оптику знакомых узнать смогли. Воевали рядом...
- И, как говорили в западных боевиках, какие ваши предложения?
- Схожу я с ними туда...
- Сдурел? Вас же там заземлят мигом!
Спец мнется.
- Ну... как тебе сказать, командир... не хочу я по ним стрелять.
Здрасьте... это старый-то головорез, прошедший и Крым и Рим? Чего-то я врубаюсь плохо...
- Ты, вот с немцем этим добазарился ведь? - спрашивает Медведь.
- Ну! Так вместе же и отстреливались от бандитов. Тут уж волей-неволей...
- Так и они рядом сколько прошли. Думаешь, все разом перечеркнуть можно? Ничего святого за душой не осталось уже? Они же русские!
- Морозов китайцем был?
- А Гратц твой - вообще немец!
- Ты, хоть понимаешь, что будет, если...
Вместо ответа он откидывает клапан рюкзака.
Фигасе...
Если от двухэтажной казармы уцелеет после этого хоть одна стена - то я полный баран в саперном деле.
А не шутит старик. Не хочет он лишних смертей. Сколько у него там, за душой, уже набралось? Пора когда-то и прекращать...
- Гляди, Михалыч... Сам знаешь, в отряде "шмели" есть - я тут тогда весь этот поселок...
- Этого-то и боюсь. И не хочу, веришь?
Верю, куда ж мне...
Старый спец отползает назад, о чем-то коротко говорит с Галиной. Оставляет на траве автомат и машет рукою неразговорчивой парочке.
Так, пошли... точнее, поползли. Ну да, отсюда идти несподручно как-то. Мы же не знаем всех хитростей здешних. Ага, с ними Ворон! Уже проще, этого мастера на мякине не проведешь!
Минут через десять вся троица нарисовалась уже у стены казармы. Ворон с ними не пошел, заныкался где-то неподалеку. Ага, а проходец-то он нам обозначил! Вон они - меточки, к нам цветной стороной повернуты. Ясно, куда идти, где тропка безопасная.
- Грач!
- Здесь я.
- Передай по цепи - "шмели" выдвинуть вперед. Быть готовым к открытию огня.
- Ясно, командир.
Когда в казарме бухнула входная дверь, закрываясь за вошедшими, в первые мгновения никто особо и не заметил. Ну, пришел кто-то, значит, так и нужно. Но визитеры, не проходя внутрь, остановились на пороге, и именно это и привлекло к ним внимание.
Кто-то из сидевших на койках бойцов приподнял голову, вглядываясь в лица.
- Ежище! Здоров, братан! - поднялся на ноги здоровенный широкоплечий мужик с проседью в волосах. - А это ещё кто с тобой?
- Петька Симонов, напарник мой новый.
- Ну и ему здравствовать! - раскинул руки здоровяк. - Проходи, садись... А второй с тобой кто?
- Медведь это... - поднялся со своей койки ещё один боец - на этот раз худощавый и быстрый. От его фигуры так и несло чем-то опасным. - Не признал?
Медведь?
Это слово быстро пронеслось по казарме. Народ придвинулся ближе.
Мало кто из присутствующих знал легендарного спеца в лицо - но кличку эту слышали многие. Так он, что же - тоже с нами?
- А меня ты помнишь? - худощавый подошел к старому спецу.
- Помню. Тебя Гюрзой кликали, - кивнул визитер.
- Запомнил... стало быть... - худощавый обошел всех троих визитеров по полудуге, не приближаясь, однако, слишком близко.
- Склерозом не страдаю.
- Так, значит, и то помнишь, что должок за тобою остался? Должен ты мне!
- Ты чё, Гюрза? - удивленно повернулся к нему здоровяк. - Народ в гости пришел, садись и ты, побазарим...
- Слышь, Макс, ты б не встревал, а?
- Не понял...
- Кровник он мой! Брата моего убил! - рванул майку на груди худощавый.
- Убил, - кивнул Михалыч. - Тебе тогда повезло, ушел. А то бы и ты рядом лег. Знаешь ведь - я попросту не балаболю... Сказал, что догоню - и догнал.
- Т-ты! - в воздухе мелькнул клинок...
Бзынь!
И покатился по полу.
Старый спец насмешливо прищурился. А мужик с проседью опустил на пол табурет, которым звезданул сослуживца по плечу.
- Ты, это... охолонь малость! Или забыл, чем нам тут драки грозят? У тебя три задницы, что ты на них приключения ищешь? У меня - одна и она мне не надоела ещё! Эй, парни! Вы там его попридержите, лады?
Около драчуна тотчас же нарисовалось несколько хмурых бойцов.
- Садитесь! - кивнул на стулья около стола здоровяк. - Еж, представь меня своему товарищу.
- Долотов это, Макс. Парни его "Тягачом" прозвали.
- Отчего так? - приподнял бровь Медведь-Коротков.
- А у него башню снесло во времена незапамятные. Так что на танк непохожим стал. И силы немереной - потому и "Тягач".
- Ну, будем знакомы! - протянул руку Михалыч.
- Будем! - кивнул Макс. - К нам откуда?
- Из Рудного я.
- О, как! И как там?
- Это уж, смотря, кому... Основная масса народу - просто живет. Строят, чинят, детей рожают...
- Воюют...
- Нет, - покачал головою старший прапорщик. - Кончилась война, ребята. Не с кем больше воевать.
- Да, ладно... - недоверчиво протянул кто-то из обступившей собеседников толпы. - А с кем тогда перестрелки?
- Какие это? Где?
- Командир сказал, - пожал плечами невысокого роста боец с рыжими волосами. - У них там со связью в порядке всё, нам ежедневно сообщают новости.
- Иди ты?! - удивился Коротков. - И прям всё-всё так и говорят? Все свежие новости сообщают?
- Ну откуда здесь и сейчас с в е ж и е новости? Что вообще вокруг уцелело-то?
- Вообще-то, довольно-таки и до фига...
- Ну, это ж тут... - не сдавался рыжий. - А на западе?
- А по ним "Сатаной" шарахнули - там теперь воевать некому. В смысле - вообще. Ещё лет десять - туда даже подходить небезопасно. Это я тебе со всей ответственностью заявляю.
- Во как... А они что?
- "Томагавками" по Рудному ударили. Народу там легло...
- Б...ь! - ударил кулаком по столу Тягач. - Эх, пустили б меня туда... я б там шороху-то навел...
- Это в Рудный-то? - поинтересовался Михалыч. - Так за чем дело-то стало? Вас тут всех не за этим же разве держат?
- Ты, это... за базаром-то следи!
- Еж, - не поворачивая головы, спросил у своего спутника старый спец, - поделись впечатлениями, лады?
- Мы под городом стояли, - сказал снайпер. - Там от вас был один деятель... Павел Петрович, так его называли. Да вы, небось, в курсе?
Тягач переглянулся со своими товарищами. Один из них кивнул.
- Знаю такого. Приезжал пару раз на встречу, мы здешних боссов туда провожали.
- Ну, так вот...
Когда Еж закончил свой рассказ, в казарме воцарилась тишина. Никто не спешил высказывать своего мнения.
- Г-х-м-м... - прокашлялся, наконец, Макс. - Ну а с Медведем ты как пересёкся? Он, как я теперь понимаю, с той стороны был?
- Под Гадалку нас подставили, - нехотя признался снайпер. - Тут уж кто кого. Либо она нас валит - и тогда со всеми нашими кровь. Либо мы её - и тогда рудненские нас на ленточки нарежут. А Михалыч-то, он с ней заодно оказался. Вот и обошлось...
- Так и она ныне здесь? - поинтересовался кто-то из окружающих.
- Здесь, - кивнул Еж. - Где-то в лесу залегла...
- Не одна, как я догадываюсь? - приподнял бровь Тягач.
- Правильно догадываешься, - покивал Медведь. - Только вот нам кровь лить - нужды нет. Свои же все...
- Ну, это ещё бабушка... - начал кто-то из бойцов.
- Бабушка?! - резко развернулся к нему старый спец. - А у нас в тылу целый батальон немцев стоит - их спецназ. Выбросили их с самолетов, а они воевать с нами не шибко рвутся. Домой хотят, просят пропустить. Командир их в Рудный приехал, договариваться об отходе. Как думаешь, если им путь домой через это место проложить, они долго размышлять будут? Их, почитай, чуток поменее восьмисот рыл! Да и не лохи там, видел я тех парней... Захоти мы воевать, просто в сторону бы отошли - и хорош! И руки чистые - не мы вас положили-то. Или артиллерию подтянули бы - у коменданта Рудного танковый полк, без малого! Охота попробовать? Кулаки чешутся?
- Короче! - рявкнул Макс. - Отставили базар! Что ты от нас хочешь, дед?
- Уходите отсюда, мешать не станем. Крови меж нами нет. Кто хочет, может к нам, примем. А, ежели нет, то задерживать не будем, идите на все четыре стороны.
- А с этими что? - кивнул Тягач в сторону домов с шезлонгами.
- Здесь все и останутся. Любой ценой. Не должна подобная погань небо коптить. Их отпусти - завтра опять что-нибудь бабахнет...
- У них и своя охрана есть... - заметил здоровяк. - Помимо нас, мы-то больше как армия, против внешней угрозы... а там... там всякие люди попадаются. Вон, кровник твой, как раз оттуда и пришел. Предписано нам друг к другу вежливо относиться, да не собачиться - иначе, вплоть до расстрела. Дабы внутренних конфликтов не было. Хотя не всегда, руку на сердце положа, у нас это получается. Здесь-то все больше народ служивый да воевавший не по одному году. А вот там - слишком уж своеобразные парни подобрались. Лично боссам преданные - этого не отнять. А вот насчет правильности некоторых из них у нас тут крупные сомнения имеются. Да и тот факт, что они все выходы отсюда караулят, нам тоже как-то не сильно по душе. Выходит так, что нам не особливо-то и верят?
- Ну, ежели, там все такие, как этот деятель, то мы к ним и не пойдём - толку-то?
- Как знаешь... - наклонил голову Макс. - Вы тут покурите, мы пока с парнями побалакаем. Эй, ребята, вы этого горячего кавказского парня придержите ещё немного, добро? Нам тут только поножовщины не хватало для полной радости...
Он встал и отошел в дальний угол казармы, куда уже потянулись остальные бойцы. Сверху, оповещенные товарищами, уже спустились ещё около десятка человек.
Сидя у стола, старый спец наблюдал за происходящим, время от времени бросая короткие взгляды на своего кровника.
А тот просто места себе не находил. И хотя его уже не держали за руки, но сделать он при этом ничего не мог. Его нож валялся на полу, а пистолет у него отобрали. Другого оружия, судя по всему, не имелось.
Совещание продолжалось недолго. Вскоре от группы бойцов отделились три человека и подошли к сидящим.
- Значит так, дед, - Тягач развернул стул спинкой к собеседнику и уселся напротив. - Встревать мы не станем. Нам здешнее начальство и без вас уже поперек горла встало. И хотя был у нас у всех приказ этих проходимцев оберегать, однако ж, после всего того, что вы нам тут понарассказывали, пусть этим делом тут теперь кто-нибудь другой занимается. Есть у них личные нукеры - вот пусть за них и горбатятся. Мы со своей стороны обещаем огня не открывать. Оружие не сдадим, тут настолько легковерных нет. И хотя я лично про тебя ничего плохого не слыхал, а Ежа тоже знаю не первый день, никто из вас тут ни разу не главный. Поэтому извини, но мы своим колхозом держаться будем. Так что ежели с вашей стороны хоть чего-нибудь ненароком залетит, ответим со всей серьезностью. И не пытайся меня переубеждать. Скажи спасибо и на этом.
- И скажу, - кивнул Михалыч. - Более того, с вами здесь останусь. Чтобы ежели что - конкретно претензии предъявить можно было бы.
Говоря эти слова, он поглядывал вглубь помещения, где молчаливые бойцы выволакивали из оружейки станковые пулеметы и тащили их к окнам. Около них же складывали на пол боезапас. Скрипели крышками открываемые ящики с гранатами. Казарма готовилась к бою. И делала это неторопливо и очень обстоятельно.
- Уважаю! - наклонил голову Макс. - И ничего против сказать не могу. Ежа с напарником мы не держим, могут идти к вашим и мои слова передать.
- Добро, - кивнул старый спец. - Все слышали, парни?
- Все, дед.
- Ну, так все обстоятельно и передайте. Отдельно скажите: если кто-то по растяпости или недомыслию в эту сторону хотя бы ствол повернет, уж и не говорю о том, чтобы выстрелить, то на такого человека я лично обижусь. И очень серьезно обижусь. Вы меня знаете.
Снайпер со своим напарником синхронно кивнули и повернулись к выходу. Стукнула дверь, и проскрипели под их шагами ступеньки лестницы. Проводив их взглядом, Михалыч расстегнул кобуру на поясе и выложил на стол пистолет. Вытащил из ножен и воткнул в столешницу нож. Показал присутствующим открытые ладони.
- Вопросы?
- У меня вопрос, - подал голос Гюрза.
- Что еще? - повернулся к нему Тягач. - Твое тут дело восьмое: не ты же сейчас договариваешься.
- Мое-то как раз дело самое первое. Сейчас его дружки, - кивнул он в сторону Михалыча, - моих резать начнут. Зная его, я ничуть не обольщаюсь на эту тему. Сначала они их кончат, а потом вы меня пристрелите.
- А по делу? - наклонил голову Макс. - Яснее ты можешь выражаться?
- Я столько лет его искал, кровь между нами. А вы все меня возможности поквитаться с ним лишаете. Или страшно так?
- Ты за словами-то своими следи, - проворчал здоровяк. - А то ведь я и обидеться могу.
- К тебе вопросов нет. Нож мне верни. Да на пять минут в сторону отойди. Убежать вы мне все равно ведь не дадите. Так хоть как мужчина помру ежели что. А повезет - так и посчитаюсь.
- Что скажешь, дед? - Макс повернулся к Медведю. - К тебе вопрос.
- Помню я его братца. Тот еще отморозок был. Его даже местный муфтий каким-то хитрым макаром проклял. Вот и пришлось мне за ним побегать. Больно уж резвый был. А этому гаврику, в тот момент повезло. Молод он был. Да и не хотела местная власть совсем уж всех на ноль множить. Мол, зелёные пока, еще одумаются. Вот и дали мне команду на возврат. Однако ж, как я вижу, с умом тут все очень даже плохо обстоит. Все мальчики кровавые в глазах, да? - повернулся он к своему возможному оппоненту. - Никак не наиграешься, Аслан?
- А вот как с тобой разберусь - так и наиграюсь!
- Смотри, командир, - повернулся Михалыч к Тягачу, - я в любой момент готов. Ежели, конечно, это вам не помешает.
- Ну, твои товарищи, как я понимаю, не сию секунду нападать собрались. Пять минут вам хватит?
- По самые уши.
- Отпустите парня, - повернулся здоровяк к бойцам, удерживающим Гюрзу. - И нож ему отдайте. Леха! ПБС на ствол наверни. Ежели он заорать вздумает, вали на хрен! Понял, родной?
Аслан осклабился.
- Мне и двух минут хватит. Слышь, старый, ты хоть помолись перед смертью.
Михалыч не торопясь поднялся, наклонился к столу, легко выдернул нож и повертел его в руках.
- Ничего, я уж как-нибудь и так обойдусь. А смерть - что ж, ее никому не миновать. Вечной жизни я что-то не встречал. Да и не слышал никогда про такие вещи.
По знаку командира бойцы отступили к стенам, освободив середину казармы. Оба противника неторопливо двинулись навстречу друг другу. Более молодой и подвижный Гюрза резким движением головы отбросил назад свои красивые черные волосы, чтобы не мешали. Чуть пригнувшись, он расставил руки в стороны и легким движением перебросил нож из одной руки в другую. Видно было, что этим оружием он владеет уверенно: нож словно летал вокруг его кисти.
В отличие от него, Медведь никуда не торопился. Сделал пару шагов, слегка пригнулся и отвел назад вооруженную руку. Нож он держал обратным хватом, чуть наклонив рукоятку в сторону противника.
Более молодой из противников резко качнулся вправо-влево, вызывая своего оппонента на ответный шаг. Неудачно: старый спец даже с места не двинулся. Только чуть прищуренные глаза неторопливо перемещались вслед за движениями оппонента.
Снова прыжок, молнией блеснул выброшенный вперед нож. Медведь каким-то ленивым неторопливым движением повернулся боком, и сверкающая молния вспорола пустоту.
Аслан отпрыгнул назад, и снова закружился вокруг своего противника. Со стороны схватка выглядела как-то странно. Один из бойцов стоял практически на месте, только изредка смещаясь чуть-чуть в сторону, а второй разъяренной кошкой скакал вокруг него, пытаясь быстрыми ударами пробить его оборону. Пока это получалось плохо. Тягач поднес к лицу руку и посмотрел на часы. Прошло уже чуть более двух минут, а положение оставалось ровно таким же, каким и было до начала схватки. Никто из противников пока не получил ни малейшей царапины. Но если более молодой из них выглядел на удивление запыхавшимся, то старший прапорщик, казалось, был полон сил.
- Две минуты...
Эти слова словно подстегнули молодого бойца. Со свистом выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, он каким-то немыслимым пируэтом кувыркнулся в сторону своего оппонента. Его тело словно бы размазалось в полете, и, казалось, человеческий глаз не в силах заметить и понять его движения.
Хрясь!
Дрогнул пол.
Гюрза медленно замотал головой, пытаясь встать на колено. Такой эффектный маневр неожиданно закончился на полу, куда он приложился всем своим немаленьким весом. Нож вылетел у него из руки и валялся рядом. Никто даже понять не успел, что же именно здесь произошло. Каким-то непонятным образом старый спец ухитрился поймать его на прием и приложить спиной об пол. Все прекрасно понимали, что ему не составило бы ни малейшего труда загнать при этом свой клинок оппоненту под ребро. Понимал это и сам Аслан.
Поэтому когда молодой противник встал на ноги, в его глазах напрочь отсутствовал хоть какой-нибудь азарт. Он четко ощущал: смерть только что легонько погладила его по затылку.
- Ну, что? Хватит с тебя? - поинтересовался Михалыч. - Или по-прежнему дурить будешь?
Вместо ответа Аслан облизал враз пересохшие губы и снова перекинул нож из руки в руку.
- Нет... Между нами еще ничего не решено.
- Как хочешь, - пожал плечами его противник. - Я дважды не предлагаю.
Никто из окружающих так и не понял, что произошло в следующий момент. Дрогнули доски пола, метнулась вперед темная массивная фигура, что-то мелькнуло в воздухе...
Тук...
Взгляды всех присутствующих устремились на пол. Туда, где поблескивал клинком выроненный молодым бойцом нож. А Медведь, словно внезапно утратив интерес к происходящему, уже шел к столу, повернувшись спиной к своему оппоненту. Ошеломленно проводив его глазами, Тягач повернулся назад.
Гюрза стоял, прижав руки к паху. Из-под его ладоней по одежде быстро расплывалось темное пятно.
Наступила мертвая тишина. И в ней совершенно явственно послышался звук падающих на пол капель. Темно-багровые капли срывались из-под ладоней Аслана и, падая на пол, быстро образовывали небольшую лужицу. Он пошатнулся, сделал пару неуверенных шагов. Ноги его задрожали и согнулись в коленях.
Снова дрогнул пол.
Посмотрев на лежащего в луже крови бойца, Макс только головой покачал.
- Он что, совсем дурной был? Не слышал, как ты ножом работаешь?
- Слышал. Но самонадеянно полагал себя более быстрым. Он же моложе...
- Ну и напрасно. Я, по правде сказать, и сам такого никогда ещё не видел. Так что... уважаю...
Когда со стороны городка скользнули в траву две фигуры, я облегченно перевел дух - обошлось без стрельбы. Слава Богу, а то уже все ногти на пальцах сгрыз! Ну... почти все. Прячась за складками местности, спешу навстречу к ребятам.
Это оказались те самые снайперы-новички, которых откуда-то привел Михалыч. Сам он, с их слов остался среди солдат охраны, в качестве гаранта того, что по ним никто не станет стрелять. Так сказать, своей головой поручился.
- А сами они огня открывать не станут, хотя и выступать на нашей стороне тоже не готовы, - присев на корточки, неторопливо излагает старший из снайперов.
- И много их там?
- Под сотню будет... знаю некоторых - вояки серьёзные. Кстати, внешнюю охрану несет другое подразделение - личная охрана руководства. И внутренние посты - тоже их забота. Армия - только для охраны на выезде.
Кирпич с души! Хорош был бы разговор, если б мы на внешнем посту порезали их товарищей.
- А они что, не шибко промеж себя дружат?
- Не похоже на то. Скорее даже - наоборот. Им жестко предписано дружить и не конфликтовать - вплоть до расстрела.
- Во как?! И что же за народ в этой охране? Сколько их? Базируются где?
- Народ всякий. Больше по принципу личной преданности отбирали. Сколько - не скажу, не в курсе. И про место базирования... - разводит руками снайпер.
Ладно - и то хлеб.
По принципу личной преданности, говоришь? Зная взаимную "любовь" таких вот "небожителей" друг к другу, можно предположить, что таковых "преданных" с собою особо много взять не позволили - дабы не создалось ни у кого численного перевеса. А дальше вступает в действие чистая арифметика.
Господская часть поселка - двенадцать домиков. Представить себе, что они будут занимать там по одной-две комнаты - немыслимо в принципе. Этаж - и к бабке не ходи! Значит - от двух до трех десятков "небожителей". Один домик - подобие штаба, около него стоят несколько полувоенных джипов, и ходит часовой. Значит, под размещение охраны отвели последний из оставшихся домов. Почему, один? Да просто все - у десятка домиков рядышком устроены легкие навесы, стоят шезлонги, велосипеды, да и дорожки более ухоженные, чем везде. Как же - все должно радовать взор хозяев жизни! Даже вид из окна.
Стало быть - личка в этом домике. Два этажа, с казармой почти однотипен, но чуть поменьше будет. В казарме сотня бойцов. Представить себе, что доверенные волкодавы хозяев живут в более стесненных условиях, нежели обычные солдаты - невозможно по определению.
Значит, их меньше. Насколько меньше? Ну... будем считать, что их человек шестьдесят. Было... На посту мы положили восьмерых. А пост тут не один, стало быть, ещё десятка полтора можно списать - они в будущей драке участия принимать не станут. В принципе, все совпадает, каждый "небожитель" прихватил с собой трех-четырех доверенных головорезов. Как раз - шестьдесят-восемьдесят человек.
- Грач! Слушай сюда...
Вот они, домики... Безмятежно здесь народ себя чувствует, кроме поста у штаба вообще никого из охраны не видно. А вот около "царских" палат оживление есть - народ в шезлонгах балдеет, даже шашлык кто-то жарит. Ну, ничего... пожрите напоследок. А часовой себе ножками топает, да на вкусный запашок носом пошевеливает. И тебе жрать охота? Ничего, родной, сейчас мы тебя тоже... накормим.
Прижимаясь к углу штаба, скользнул человек в таком же камуфляже - слава Богу, что у нас в отряде многие трофейное обмундирование таскают. А подобрать похожего по росту бойца - вообще не проблема.