Не сказать, что пещера оказалась такой уж большой. Наслушавшись жутких, неправдоподобных рассказов местных жителей, Зоба ожидал чего-то более внушительного. Впрочем, чему тут удивляться - крестьяне вечно в своих байках преувеличивали факты. И глаз у пойманной в местной реке рыбы величиной с человеческую голову, и звезды с земли на небо взлетают, и драконы размером с дом парят по небу, даже крыльями не размахивая. Мозгов со всей деревни и на одного школяра не наскребёшь, так что - никакого доверия. Впрочем, по поводу преувеличенных страхов землепашцев горевать не приходилось, ведь чем меньше пещера, тем меньше её обитатель, а уж чем меньше обитатель, тем меньше проблем с ним. И это ли не прекрасно? Зоба любил лёгкие деньги, особенно когда этих денег было много. А вытрясти с местного старосты удалось солидную сумму - деревня была крупной, зажиточной, обойдённой прошлыми войнами и желавшей сохранить мир и спокойствие любой ценой.
Сделав ещё пару шагов по направлению к зиявшей в крутом скалистом склоне холма пещере, он остановился и с силой воткнул копьё древком в землю. Принюхался. В воздухе витал характерный мускусный запах зверя. Был ещё какой-то слегка заметный аромат, возможно, от цветущих рядом с пещерой ягодных кустов. За спиной слева высились густые заросли, справа находилась запруда. Это хорошо, чудище никуда не сбежит. Предварительно поплевав на ладони, Зоба натянул свои столь нелюбимые латные перчатки - от них вечно зудели руки. По-хорошему, их давно пора сменить, но то ноги не доносили до лавки бронника, то деньги исчезали после очередной попойки в каком-нибудь придорожном трактире. А тут ещё недавно один бродячий маг, сожри его болотная мымра, нагадал, что без этих самых перчаток смерть верная, мол, вроде талисмана они. Вот и приходится всякий раз после работы чесать руки, как проклятому... А может попробовать их в речке постирать?
Разобравшись с перчатками, Зоба проверил, удобно ли на руке сидит небольшой деревянный щит, обитый железом, и слегка поправил нахлобученный на макушку головы шлем - крепкий, надёжный, не раз его спасавший. Напоследок удостоверился, что тяжелый, более похожий на меч изогнутый тесак с полуторной заточкой легко выходит из привязанных к бедру ножен. Всё было в порядке. Как всегда. Довольный собой, он сжал громадными ладонями древко копья, усиленное стальными полосами, наклонил его остриём к пещере, не вынимая другой конец из земли, и крикнул зычным голосом:
-Я - Зоба Отважный, убийца Хватьжевала, победитель Дрыгонога, разоритель гнезда Большой Глотки! Ты, именуемый Гнусноглазом! Я вызываю тебя на бой! Выходи!
Стиснув покрепче копьё и приготовившись к бою, Зоба Отважный стал ждать. Его тело напряглось, как пружина, готовая распрямиться в любой момент, глаза вглядывались в темноту пещеры, силясь различить малейшее движение в глубине. По лбу уже стекали первые капельки пота, и только предусмотрительно повязанная тесёмка не давала заливать глаза. Наконечник копья блестел на солнце, требуя крови... Так прошла минута, другая - но ничего не произошло.
"Странно" - подумал охотник. - "Обычно эти твари выскакивают с первого раза. Ладно, попробуем позвать повторно".
- О, уродливое создание, выходи же из своего логова! Сразись со мной!
И вновь гробовая тишина. Только ветер шелестел листвой деревьев, окружавших основательно вытоптанную копытами чудища поляну перед пещерой, да слышно было, как дышал сам Зоба. И больше ничего. Странно, слишком странно. Ему не первый раз приходилось охотиться на рылобраза, и повадки этого монстра казались хорошо известны. Здоровое чудище, вооруженное острыми клыками и копытами, с телом, усеянным иглами, наиболее сообразительное из всех зверей, и именно по этой причине чуть ли не самое опасное, обладало скверным характером и злокозненностью. Всем известна хитрость рылобразов, их способность заманивать человека в лесную чащу, одурачивать его сладкими речами, а потом разрывать на части... Лишь два слабых места позволяли охотникам, вроде Зобы, истреблять монстров: их массивная туша, из-за которой твари были менее ловки, чем люди, и всё тот же дурной нрав, чувствительный к оскорблениям. Хряки, услышав в свой адрес грубость, стремглав выбегали из пещеры, кидались на обидчика, и самые молодые и неопытные из них зачастую сразу напарывались на копьё.
Но сейчас всё шло по другому сценарию, и это раздражало. Убийца чудищ не привык, чтобы его жертвы так пренебрежительно относились к нему - а потому гневался. К тому же в голову назойливо лезла мысль, что гнусные чумазые крестьяне просто-напросто обманули его, и теперь прячутся в кустах, тихонько похихикивая над человеком, стоящим перед пустой дыркой в земле. Ну, если это так, то они поплатятся за подобную шутку - ух, как намнёт кое-кому бока Зоба, когда вернётся в деревню! Да он у них раз и навсегда отобьет всякую охоту к развлечениям подобного рода!
И всё же стоит позвать этого самого Гнусноглаза в третий раз.
-Выходи и дерись, как самец с мужчиной! Ты, мерзкий поглотитель детей, пожиратель женщин! Вылезай из своей норы, подлый трус!
Зоба уже и не надеялся на ответ, как вдруг из глубины пещеры до него донёсся хрюкающий голос рылобраза, соблаговолившего, наконец, откликнуться:
-Больно мне это нужно, можно... хрю... подумать, - обиженно ворчал рылобраз. Судя по всему, он частенько бродил рядом с поселениями людьми, раз сумел выучить не только их язык, но и, в отличие от большинства своих сородичей, манеру разговора, специфические крестьянские интонации. Впрочем, типичное для его вида похрюкивание никуда не делось. - Ваши...хрю... дети грязные и воняют, как выводок мускусных зайцев, хрю!... А женщины костлявые. И тоже, хрю, воняют. И от тебя несёт. Ты когда последний раз мылся-то, а?
Охотник на чудовищ был жестоко оскорблён такой клеветой на прекрасный пол, детей и особенно на себя. Воняет! Да с чего бы это, интересно знать? Он же мылся совсем недавно - чуть больше недели назад! Можно подумать, от этого пещерного любителя поваляться в грязи несёт благовониями, как от барской жены! Зоба Отважный был рассержен, но всё-таки взял себя в руки. В таком деле, как охота на рылобраза, нельзя давать чувствам волю, это могло стать роковой ошибкой. Стоит чуть-чуть отвлечься - и всё, поминай, как звали. Твари вроде той, что притаилась в глубине тёмной пещеры, только того и ждут, чтобы какой-нибудь деревенский дурачок вышел из равновесия и потерял бдительность. Но нет, Отважный не из таких, он-то знал, что нельзя поддаваться на гнусные провокации злокозненных монстров, и был в курсе, сколь много людей сложили свои буйны головы лишь только потому, что позволили обвести себя вокруг копыта.
-О, я смотрю, ты всё-таки заговорил, выкидыш корабельной крысы! Так, может, ты теперь вылезешь из своей сырой пещеры и...
-Сам ты сырой, хрю, - голос рылобраза звучал ещё более обижено, чем прежде. - Тут так сухо, тепло и мило, что тебе и не снилось. Хрю. Дурень. Хрю.
Зоба аж поперхнулся. Он был, мягко говоря, озадачен: ещё никогда не приходилось сталкиваться с подобным поведением со стороны рылобразов. Даже ребёнку известно: чудищам присуще, если можно так сказать, специфическое чувство собственного достоинства, и нет лучше способа заставить их накинуться на тебя, чем обложить отборной руганью. Чем, собственно, некоторые самоубийцы и пользуются. Но с засевшей в пещере зверюгой явно что-то не так: она упорно отказывалась реагировать на все провокации со стороны охотника, и не совала свой пятачок на улицу. Ну что же, оставалось последнее средство...
-Слушай, ты, - начал Зоба. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, он выдавил из себя длиннющую тираду, составленную из самых смачных нецензурных выражений и слов, какие имелись в запасе человека, родившегося в семье сапожника, отслужившего в армии Его Величества, и в своих странствиях умудрившегося попьянствовать в доброй половине трактиров королевства. От непереносимой ругани под ногами Зобы пожухла трава, цветы в округе повяли, стыдливо склонив свои бутоны к земле, а одна птица, к своему несчастью пролетавшая над сквернословящим охотником, рухнула на землю без чувств. Черт побери, сам Зоба покраснел от корней до кончиков волос, а язык его с трудом проговаривал всё то, что вспоминал мозг! Но...
-Сам такой, - и длительное хрюканье было единственной реакцией рылобраза на все старания охотника.
Теперь Зоба разозлился не на шутку - так с ним не обходился ещё ни один рылобраз - да что там! Ни один человек не позволял себе столь упорно игнорировать знаменито истребителя чудовищ! А если и позволял, то это не проходило для него безнаказанно. Со злости Зоба хотел было уж запустить копьём в пещеру, и, выхватив тесак, ринуться в бой, но удержался. Кто знает, может хитрющая зверюга только того и добивается? Внутренне улыбнувшись своей догадке, Зоба напряг зрение и навострил слух, при этом для вида расслабившись телом.
-Ну что же, трусливое животное, - крикнул он. - Если ты не желаешь драться в честном бою, тогда я заморю тебя голодом! Так и знай - я не сдвинусь с места до тех пор, пока ты не выйдешь из своего логова!
Из пещеры послышался глубокий вздох.
-Я бы, может, и вышел - если бы это, хрю, был честный бой. Но пока у тебя в кустах прячется какой-то мужик с тяжелым арбалетом и отравленными болтами, пятачок из пещеры высовывать мне не стоит. Хрю.
Если раньше Отважный просто сердился, то сейчас он прямо негодовал. Проклятие, всё же он был хорошим охотником! И не просто хорошим, а лучшим во всём королевстве! Самым лучшим! Иначе как бы он смог убить Хватьжевала, схватившего, а потом пережевавшего в мелкий фарш старого Купана вместе с конём, победить Дрыгонога, втоптавшего в землю многих смельчаков, прикончить Большую Глотку со всем её выводком? Господи, да если вспоминать все победы, можно весь день перед пещерой проторчать! Секрет успеха заключался не только в силе и бойцовских навыках Зобы, но и в его откровенно наплевательском отношении ко многим рыцарским традициям. Например, к той, что требовала выходить на бой с чудищем в гордом одиночестве. Что за бред? Кто это придумал? Не иначе, фанатик-самоубийца, тайный приверженец какого-нибудь религиозного культа, практикующего насильственное отправление своих последователей в мир иной. Зачем глупо рисковать шкурой, если можно прикрыть тыл, обезопасив свою драгоценную жизнь? Конечно незачем! Именно по этой причине Зобу всегда сопровождал притворявшийся оруженосцем Илинок - замечательный арбалетчик, секретное оружие охотника. Тактика их дуэта была проста и безотказна: Зоба выманивал зверя на себя, и, когда разъярённое чудище выскакивало из своего лова, Илинок всаживал в его тушу тяжелый арбалетный болт, смазанный соком бледноцвета. Отваренный по рецепту одной старой ведьмы, он являлся сильнейшим ядом, парализующим тело жертвы, сковывавшим её движения, а потом и вовсе останавливавшим биение сердца. Зобе оставалось лишь некоторое время уворачиваться от ударов раненного зверя, дожидаясь, пока тот не повалится замертво. Впрочем, иногда случалось, что Илинок промахивался. Тогда охотник, стоявший у логова, действовал по обстоятельствам: либо насаживал чудище на копьё сразу, либо же, если видел, что этого не получится сделать, отпрыгивал в сторону, выхватывал клинок и шел врукопашную. К слову сказать, лезвие тесака тоже смазывалось смертоносным ядом - потому хватало одного точного удара, чтобы обеспечить себе победу. Вот только про все эти маленькие хитрости никто не знал - оттого и ходила по городам и весям слава о Зобе Отважном как о человеке, который может голыми руками содрать шкуру с любого зверя. Причём - в одиночку.
И вот какой-то там монстр умудрился раскрыть его маленький секрет. От удивления у Зобы округлились глаза и челюсть отвисла до самой груди - он напрочь позабыл, что нужно сдерживать проявление эмоций.
-Откуда? - пробормотал он. - Откуда ты это узнал?
-Хрю-хрю-хрю, - засмеялся рылобраз, - да он ветками кустов трясёт так, будто в припадке бьётся.
Обернуться, чтобы проверить это утверждение, Зоба не решился, однако всё же поинтересовался, где именно прячется арбалетчик. Кто знает, может рылобраз блефует? В ответ на это из пещеры вместе с мелкими камнями и пылью вылетела обглоданная кость, пролетела по дуге над землей и исчезла в зарослях кустарника, откуда тотчас послышался сдавленный стон.
-Понятно, - кивнул Зоба головой. - Илинок, подойди-ка ко мне.
Из-за кустов вышел худосочный парень в легком кожаном доспехе, с кинжалом на поясе и колчаном у бедра. В руках у него был солидных размеров арбалет, всё ещё нацеленный на пещеру.
-Этот гад угодил мне костью прямо по макушке, - пожаловался Илинок. - Говорил же я, что надо шлем купить.
-Купим, купим, - пробурчал Зоба, а потом, понизив голос так, чтобы монстр в пещере не услышал разговора людей, спросил: - а что будем с ним делать?
-Со зверюгой, что ли? Да кто его знает. Этот рылобраз либо слишком труслив, либо слишком умён. Конечно, можно зайти к нему в пещеру, но что-то меня такой поворот событий не воодушевляет.
Зоба с пониманием кивнул головой.
-Это точно. Там темно, и мы не знаем всех возможных закоулков. Мне кажется, тварь только того и ждёт, чтобы перебить нас в своём логове. Нет, такого удовольствия доставлять ей не стоит... Что же делать?
-Эй, ты! - неожиданно крикнул Илинок притаившемуся в темноте рылобразу. - А ну выходи!
-Не выйду, хрю.
-Выходи, говорю тебе!
-Говорю тебе - не выйду.
-Почему?
-Не хочу. Хрю.
-Тьфу ты, - сплюнул Илинок. - Что за упрямая скотина?
-Сам ты, хрю, скотина. Слушайте, ребята - шли бы вы отсюда, а?
-Чего-о-о?! -выкатив глаза хором спросили напарники.
-Говорю - шли бы вы домой, - с расстановкой в голосе проговорила зверюшка. - Хрю. На кой ляд я вам, хрю, сдался, а? Ну правда? Вам, хрю, что, заняться больше нечем, кроме того, как, хрю, переминаться с ноги на ногу у моей пещерки? Ведь оба же - здоровенные мужики, вам бы дома строить, поля перепахивать, деревья валить, а не бегать по лесам. И что я вам такого, хрю, сделал, а?
-Ничего личного, - честно признался Зоба, - просто работа такая. Нам заплачено за твоё убийство - и мы должны отработать полученные деньги. От этого, знаешь ли, зависит наша репутация и наш хлеб.
-И кто же, хрю, интересно, заказал меня? Уж не местные ли крестьяне, хрю?
-Они самые. Не надо было таскать у них скот да гоняться за детьми.
-Да кому они нужны, хрю, эти их дети? - завизжал рылобраз. - Я же говорил, хрю, что они грязные и костлявые. Хрю. Эти деревенщины вечно, хрю, всё преувеличивают. Ну посмотрел я на их детей, ну стащил из загона одну скотинку - так, из чистого любопытства. И что же? Хрю? Убивать за это?
-Знаешь что, - сказал убийца чудовищ, нахмурившись, - мне абсолютно всё равно, что ты делал, а что не делал. Я всё равно сдеру с тебя шкуру - это профессиональный принцип. Дело чести, знаешь ли. Хотя что ты знаешь о чести, рылобраз твоя мать?
Из пещеры донёсся протяжный хрюк, полный осознания невозможности убедить людей в том, что они ошибаются.
-Так, значит, вы не оставите меня в покое?
-Нет.
-Ну ладно, сами напросились...
В один миг земля затряслась, мелкое зверьё, до того нашедшее приют в ветвях окрестных кустов и деревьев, в панике, с громким шумом кинулось во все стороны, стремясь как можно скорее сбежать отсюда. Охотников, стоявших рядом друг с другом, обдало волной смрадного воздуха, а вслед за ней из темноты пещеры выскочил рылобраз. Он оказался куда больше, чем предполагал Зоба, покрытая полуметровыми иглами спина царапала своды пещеры. Надо же: крестьяне не сильно преувеличивали размеры чудища. Здоровая туша животного была серого цвета, лишь небольшую низко посаженную голову с маленькими глазками и сплюснутым рылом расцвечивали белые и коричневые пятна. Из широкой пасти торчали лихо загнутые кверху клыки, длинные вислые уши подметали кончиками землю. Иглы на боках бочкообразного тела топорщились в разные стороны и вибрировали, создавая характерный гремящий звук. Монстр нёсся во весь опор на своих четырёх коротких, но мощных ногах, источая вонь и хрюканье.
-Будь я проклят! - закричал Илинок. Видимо, ему в голову пришла та же мысль, что и напарнику: проклятый Гнусноглаз дурачил людей, стремясь вывести их из себя, запутать, и теперь, когда они пребывали в замешательстве, ринулся в атаку. Прежде Зоба и его напарник презирали дурней, обманутых рылобразами - и вот теперь сами оказались на их месте! Какая ирония судьбы!
Вскинув свой арбалет к плечу, Илинок спустил курок. Щёлкнула тетива, и тяжелый болт, густо смазанный ядом, вертясь вокруг своей оси понёсся в сторону чудища. Но зверюга с ловкостью, которую никак нельзя ожидать от многотонной туши мяса и сала, уклонилась в сторону. Смертоносный снаряд лишь срезал несколько игл, не причинив хряку никакого вреда. Грязно выругавшись, арбалетчик бросился в сторону зарослей, на ходу вытаскивая из колчана стрелу и зажимая её между зубов.
Теперь пятачок рылобраза оказался нацелен на Зобу. Но это не напугало опытного охотника - он в своей жизни видел чудищ и пострашнее. К тому прозвище "Отважный" он заслужил не зазря. Сжав покрепче верное копьё, он нацелил острие прямо между крошечных глаз монстра и стал ждать, когда вся эта брызжущая слюной махина напорется на сталь. Этот момент потребует максимального напряжения сил, крепости в руках и ногах, чтобы покончить с противником одним точным и сокрушительным ударом, и при этом не оказаться раздавленным.
До того, как рылобраз уткнётся лбом в отточенное острие, оставались доли секунды - и тут зверь вновь проявил невиданную ловкость. Хряк чуть-чуть отклонился в сторону, и в итоге оружие не вонзилось меж глаз твари, а оказалось рядом с её ухом. В следующее мгновение монстр резко и с силой мотнул головой, ударив по острию, в результате чего копьё едва не вырвалось из рук охотника. Не успел Зоба опомниться, как рылобраз налетел на него. Конечно, тренированное тело среагировало быстрее сознания, успело сгруппироваться - но отпрыгнуть в сторону не было шанса. В следующее мгновение чудище поддело его рылом и высоко подбросило в воздух. Упав на спину рылобраза, Зоба умудрился очень удачно подмять своим небольшим щитом иглы, и потому не поранился. Перекувыркнувшись на хребтине зверя, он снова упал на землю, больно ударившись - но всё же быстро вскочил на ноги, выхватив клинок из ножен. К этому моменту Рылобраз уже развернулся, и теперь вновь стоял мордой к лицу с Зобой.
-В последний раз предлагаю: уходите отсюда, - проговорил монстр теперь уже безо всякого хрюканья.
-А ты попробуй меня выгнать, - процедил сквозь зубы охотник. Приняв боевую стойку, он направил кончик тесака в сторону монстра. Зоба был разъярён, несколько ошарашен и слегка побит, но уверен в себе. В первый раз тварь умудрилась застать их с Илиноком врасплох, но больше этого не повториться.
Гнусноглаз - а глаза у чудища и вправду выглядели весьма гнусно, нездорово поблескивая в лучах солнца, - не стал отвечать своему противнику, предпочтя сразу накинуться на Зобу. Правда, в этот раз он уже не успел развить ту же скорость, что прежде, в итоге охотник смог вовремя увернуться. Припав к земле, человек быстро перекувыркнулся через голову, а затем молниеносно чиркнул лезвием по ляжке рылобраза. Вряд ли рана оказалась глубокой, но и этого должно было хватить, чтобы яд проник в кровь монстра.
-Ещё одна славная победа, - улыбнулся Зоба, вставая на ноги и салютуя сам себе.
-Ты ловок, - хрюкнул монстр, останавливая свой бег и разворачиваясь. - Но не достаточно. Защищайся!
Несколько тонн мяса вновь ринулись в атаку. Теперь охотник провёл свой удар ещё лучше, оставив глубокий кровоточащий порез. Хряк споткнулся на бегу и чуть не растянулся по земле - но всё же устоял. Монстр заметно прихрамывал. Однако Гнусноглаз сопротивлялся яду дольше, чем предполагал Отважный. В следующий заход охотник снова отлетел в сторону, острые иглы полоснули по телу, и только кожаный колет с нашитыми металлическими бляхами спас от порезов.
-Уходи, - вновь сказал рылобраз.
-Ты не в том положении, чтобы просить об этом, - через силу ухмыльнулся Зоба, вставая на ноги. У него начал болеть бок: видать, будет большой кровоподтёк. Впрочем, это так, мелочи. - В твоей крови полно яда...
-А сейчас будет ещё больше! - крикнул из-за кустов Илинок. В следующую же секунду арбалетный болт вонзился в бок рылобраза, войдя по самое оперение.
-Боже, ну зачем эта жестокость? - не своим голосом взвыл монстр, повернув голову к Илиноку.
-Ничего личного! - крикнул Зоба. Одним стремительным броском подскочив к животному, он сначала со всей силы ударил его тяжёлым тесаком по шее, достав до позвоночника, а затем вонзил клинок через правый глаз прямо в мозг. Покачнувшись, чудище рухнуло боком на землю и испустило дух. - Просто это наша работа.
Охотник вынул оружие из кровоточащей раны, достал из-за пояса тряпку и, как следует протерев лезвие, вложил в ножны.
-Илинок, дай мне разделочный нож - я вырежу язык.
Арбалетчик на ватных ногах подошел к своему напарнику и, вытащив из-за пазухи небольшой ножик, молча протянул его к Зобе. Тот быстро присел на корточки, раскрыл пасть мёртвому зверю, и, схватившись за язык, принялся орудовать мясницким инструментом.
-Я завязываю, - неожиданно пробормотал Илинок.
-Что? - не расслышав, переспросил охотник.
-Я завязываю. Я больше не буду брать контракты, Зоба. Я вообще больше не выйду ни на одну охоту.
Зоба перестал резать, и удивлённо посмотрел на своего напарника.
-Что с тобой, а? Тебя, похоже, по голове костью всё-таки хорошо огрело. С чего это такие заявления?
Арбалетчик вздохнул, склонил голову в знак скорби и печально посмотрел на ещё не остывшую тушу мертвого зверя.
-Видел бы ты его глаза... Когда я попал в него, он так посмотрел на меня - прямо в душу заглянул... И как будто у меня внутри всё перевернулось. Всё изменилось. Я никогда больше не смогу целиться в живое существо.
-И что ты теперь будешь делать, а? - усмехнулся охотник
Илинок пожал плечами.
-Наверное, уйду в монастырь - грехи замаливать. Как подумаю о том, скольких мыслящих существ я убил... Боже, одно дело расправляться с болотными червеглавами или с летягами, но рылобразы... Ты когда-нибудь задумывался о том, что для того, чтобы изучить наш язык, нужно обладать разумом?
-Не неси ерунду! - скривился Зоба. Справившись с добычей трофея, он выпрямился и протянул нож напарнику. - На, держи.
Илинок отпрянул от окровавленной стали, как от прокаженного.
-Нет, нет, - замотал он головой, - убери это от меня! Убери! И деньги оставь себе! И арбалет! Всё оставь! Я не смогу больше, не смогу!
Он пятился от ничего не понимающего Зобы всё дальше и дальше - и вдруг повернулся спиной и со всех ног пустился бежать. Бывший напарник сразу же скрылся среди зелени, но ещё долго оставленный в одиночестве охотник слышал его крик:
-Не смогу, не смогу!
-Эксперимент прошел успешно, Михаил Иванович, - донёсся из полумрака наблюдательного пункта голос Ларионова, стоявшего перед контрольными панелями.
Профессор Бекетов подошел к голографическому проектору, на котором ничего не понимающий Зоба сжимал отрезанный язык Гнусноглаза. Трёхмерное изображение создавалось посредством обработки в реальном времени получаемой от миллионов распылённых в воздухе карпускулоидов видеосъёмки. С помощью тех же микроскопических исследовательских роботов измерялась температура тел и характер электрических импульсов, проходивших через нервную систему действующих лиц развернувшейся трагедии. После анализа полученных данных, интеллектуальный компьютер выстраивал графики, отображавшие изменения психического состояния Зобы и Илинока.
-Вы всё записали?
-Конечно, профессор, С записи сделано несколько копий, мы в любое время можем передать их по каналу комплекс-связи на Землю.
-Пока не стоит. Для начала проведём первичные исследования здесь, на базе. И проследим за дальнейшим поведением Илинока. Я думаю, пока рано рапортовать о победе.
-Вы ещё сомневаетесь, Михаил Иванович? По-моему, газ показал неплохие результаты. Мы смогли снизить агрессию охотника.
-Он подействовал слишком узконаправленно, - покачал головой Бекетов. - Этого Зобу не слишком проняло. Да и то, что робота "Гнусноглаза" вывели из строя, нельзя причислить к успехам эксперимента. Мы должны быть очень осторожны в своих выводах. К тому же я всегда сомневался и буду сомневаться в эффективности прогрессорской деятельности - не говоря уже о её моральной стороне. Я бы ни за что не принял участие в этом эксперименте, если б не знал, что его успех спасёт рылобразов от истребления. Только так мы сможем сохранить эту уникальную цивилизацию от полного исчезновения, - Бекетов покачал головой. - Подумать только, как посмеялась над ними природа. У рылобразов гибкий ум, фантастически развитое абстрактное мышление, способности к познанию окружающего мира - и полное отсутствие пригодных для осуществления каких-либо сложных манипуляций конечностей. Они создали поистине великие философские учения, разобрались в небесной механике, достигли высот в математике - но не могут собрать даже самое примитивное орудие труда. Их считают за животных, хотя на самом деле соплеменники Зобы куда менее цивилизованы, чем их соседи по планете. Просто им повезло иметь руки, а рылобразам нет.
-Мне кажется, - произнёс Ларионов, - что они сами не понимают, чего лишаются, истребляя их. Представляете, что случилось бы, объедини эти два разных вида мыслящих существ свои силы?
Бекетов улыбнулся.
-Конечно. Ещё до твоего прилёта мы составляли вероятностную модель, показывавшую результаты такого сотрудничества, и пришли к выводу, что, помогая друг другу, жители этой планеты всего за столетие смогли бы выйти в космос. Потрясающе, не правда ли? Из тьмы средних веков - к звёздам! Нет, мы просто не можем допустить исчезновения рылобразов... Кстати, а вы когда-нибудь слышали их стихи? Это что-то потрясающе! Такая мелодика, такой слог! Вот, послушайте: "Хрю-хрю-хрю? Хрю-хрю!..."