- Катя, вставай, у нас срочное задание. Буди Наташу, через десять минут жду вас в штабе.
Девушка подошла к наспех сбитому деревянному топчану. Наташа улыбалась во сне.
"Вчера только с задания вернулись, трое суток без сна. Война..".
- Наташ, вставай, Кедрин срочно собирает нас.
Через десять минут группа из семи человек сидела за столом командирской землянки. Керосинка освещала утомлённые лица бойцов. Вот он, командир Федя Сельцов, сержант, 25 лет от роду. Саша Полуэктов и Олег Збруч - минёры - обоим по 28 лет. Денис и Сергей Болтниковы - братья, 20 и 21 год, автоматчики.
Группа успешно работала уже около полугода. На её счету были несколько захваченных "языков", убитых офицеров, взорванных мостов. Диверсанты работали и в боях, обеспечивая прикрытие, уничтожали корректировщиков огня, офицерский состав, выводили из строя приборы наведения артиллерийских орудий, вычисляли и уничтожали снайперов противника.
Заканчивался февраль сорок третьего года, но морозы ещё стояли крепкие. Позади уже была победа под Москвой и Сталинградская битва. Воевали все, как могли, ковали нашу Великую Победу: кто на фронтах, кто в тылу, а кто и просто партизанил.
- Фёдор, гляди, - раскрыл карту Кедрин. - Вот линия фронта. Вот расположение немецкого батальона. Разведка сообщила, что туда едет майор фон Крупер, вместо убитого Дюринга. Никаких документов он не везёт. По сведениям разведки у него всё в мозгах. В центре приняли решение уничтожить его и тем самым лишить немцев командования. Завтра, в десять утра, его доставят в расположение батальона обычной машиной с продовольствием и небольшой группой сопровождения. Немцы уверены в его безопасности на участке этого маршрута, так что охраны, которая смогла бы оказать вам серьёзное сопротивление, не будет.
Бойцы согнулись над картой.
- Туда не менее двадцати километров, - сказал Фёдор. Сейчас начало первого, надо выдвигаться.
- Верно, - поддержал его Максим. - Вот дорога, по которой будут ехать немцы. Лес тут редкий, в основном, берёзовый. Надо хорошо замаскироваться, заминировать дорогу и пути возможного преследования вас врагом. Самое главное для вас - это майор. Девчонки, лишний раз не светитесь, держите пули для офицера. Всё понятно?
- Так точно, товарищ младший лейтенант, - отчеканил Фёдор.
- Ладно, ребята, двадцать минут вам на сборы. Как раз снег пошёл. Словно по заказу.
Через полчаса семеро лыжников в белых масхалатах, один за другим скрылись в темноте ночи. Катя шла за Натальей. Иногда спина её с винтовкой и походным рюкзаком пропадала из виду. Тогда Катя увеличивала скорость, сильнее отталкиваясь лыжными палками от скрипучего снежного наста.
"Наташа. Она не была точным стрелком на дистанциях более двухсот метров, зато всех удивляла её выносливость и смелость. Двадцать километров по снегу для неё это сущий пустяк! А ещё она душа нашей компании. Она хорошо поёт, читает стихи, веселит коллектив. Хладнокровна, действует расчётливо, в бою, на расстоянии до ста метров она незаменима".
Впереди шёл минёр и картограф Збруев Олег, он же и сапёр. Группе, чтобы пересечь линию фронта незамеченной, надо было сделать большой крюк. Так решил командир Кедрин, значит, так надо, никто не возражал, это боевая задача, выполнить её надо было с минимальными потерями для группы и, конечно, вернуться на пункт дислоцирования.
Монотонное дыхание и лыжный бег нераз возвращали сибирячку Катю Владимирову в её прошлую, довоенную жизнь.
Вот могучая сибирская тайга с высокими, закрывающими солнце пихтами. По лесу идут два человека. Это Катерина и её друг Иван.
- Вань, у тебя уже полное лукошко.
- Да, грибов этим летом много, даже груздей. Помнишь, как я заблудился в лесу в прошлом году, а вы с твоим отцом нашли меня?
- Ну, это не подвиг.
- Кать, ты слушала вчера радио?
- Нет, а что?
- Говорили, что Гитлер никогда не нападёт на нас.
- Знаю, только военные, которые приезжают в нашу заимку из райцентра, говорят совсем другое.
- Что говорят? - удивлённо спросил юноша.
- Что скоро начнётся война.
Молодые люди пробирались через густой кустарник. Внезапно ветка рассекла девушке щёку.
- Кать, у тебя кровь..
- Ну, и что, не видел никогда?
Иван взял у девушки лукошко.
- А, что, твой отец опять в тайге?
- Да, пятые сутки уже. Меня в этот раз не взял с собой.
Рядом, на зелёной ветке сосны, примостилась белка.
- Вань, смотри, как белка лихо управляется с орехом, - весело воскликнула Катя, вытирая кровь на разодранной щеке.
- Вот уж никогда не думал, что тебя интересует не только беличья шкура. Сколько вы с отцом их перебили? Весь район снабдили..
- Нет, я в белок не стреляла. Тетерев, глухарь, кабан, несколько раз на медведя ходили.
- Катя, кровь не останавливается. Говорят, нужно высосать кровь вместе с микробами и языком зализать ранку.
- Как же я сама себе залижу?
- Давай, я попробую..
Иван смотрел на девушку своими юными влюблёнными глазами. Хотя Катя была выше и крепче его, ему нравилась её уверенность, смелость, большие голубые глаза её всегда радостно светились, выражая счастье и вечный праздник души. Об охоте в лесу она предпочитала не говорить, считая это скорее позором, чем способом выживания в суровых таёжных условиях. У Ивана рано умер отец, оставив сына с матерью. В районную школу, за пять километров, из своей заимки, соседские дети, Иван и Катя, ходили вместе.
Иван прикоснулся тёплыми губами к щеке девушки, потом обнял и поцеловал её в губы. Она не сопротивлялась. Где-то наверху раздавался стук дятла, прокричала сойка. Поцелуй не мог продолжаться вечно. Ваня спросил девушку:
- Кать, ты выйдешь за меня замуж?
- Замуж? А ты разве сказал, что любишь меня?
- Действительно, не сказал..
- Так скажи!
Воцарилась мёртвая тишина могучего хвойного леса, иногда нарушаемая птицами и редким зверьём.
- Ну, чего ты ждёшь? Разве ты никогда никому не говорил такие слова?
- Нет, не говорил..
- А, поцеловать смелости хватило, а на слова любви сил не нашлось.
- Ну, я, я..
- Ладно, рыцарь, давай вместе. Сначала буду говорить я, а ты повторяй. Понятно?
- Да.
Катя откинула свои две русые косы в сторону, приподняла голову кверху, словно обращаясь к птицам:
- Я!
- Я!
- Тебя!
- Тебя!
- Люблю!
- Люблю!
Лыжный забег продолжался. Фёдор знал, что девушкам-снайперам обязательно нужна передышка, хотя бы небольшая. Наташа остановилась. Это привал. Каждый знал, что успеет сделать за эти короткие десять минут. Из темноты донёсся едва различимый лай собаки. Значит, маршрут правильный. Это деревня Егоровка, оккупированная немцами.
Отдохнув, отряд снова двинулся в путь. Ветер усиливался, хлопья мокрого снега застилали глаза.
А вскоре слухи подтвердились - началась война. Ивану как раз исполнилось восемнадцать, и его призвали в Красную Армию, на фронт. К концу года мать получила похоронку на сына. Весной сорок погиб Катин отец.
В середине апреля, когда начал таять снег, Катя с почтовой подводой по поручению матери поехала в райцентр. Она была несловоохотливым человеком, многое, что творилось в её девичьей душе, Катя никому не открывала, даже матери, всё держала в себе. Вот и в этот раз, приехав в посёлок и выполнив поручение матушки, она пошла в военкомат.
- Ты, что хотела, девчушка? - спросил дежурный.
- На фронт.
- Какой фронт? Сколько тебе лет?
- Семнадцать..скоро будет.
Тут появился военком.
- Товарищ лейтенант, вот, хочет на фронт.
- Санитаркой?
- Да, я согласна.
- Приходи через неделю, в следующую партию тебя включу.
- Нет, я хочу сейчас.
- Нет, сегодня машина везёт мужчин учиться на снайперов. В Томск.
- А кто такие снайпера?
- Которые фашистов убивают с большого расстояния. Так, дочка, езжай-ка ты домой.
- Я дочь Захара Владимирова..
Лейтенант опустил глаза.
- За отца хочешь отомстить? Да, нам нужны снайперы. Тебе отец-то ружьё когда-нибудь показывал?
- Что говорить напрасно, не раз стреляла.
- И делом можешь доказать?
Через пять минут военком надел на штахетину деревянного забора пустую консервную банку из-под тушёнки и принёс трёхлинейку Мосина.
- Отсюда до банки десять метров. Попадёшь, возьму на курсы.
- Дядя, с такого расстояния и ребёнок попадёт, - Катя указала на дальнюю секцию забора.
- Вешай туда, тут хоть расстояние около тридцати.
Военком, задумавшись, выполнил просьбу.
Быстро прицелясь, Катя выстрелила, попав точно в центр банки.
- Да, - протянул лейтенант. - Яблоко от яблоньки далеко не падает.
Вечером того же дня Катя передала матери записку с почтовой подводой:
"Мама, я ушла на фронт. Прости меня. Твоя дочь Екатерина".
http://litmixbest.ru/shop/index.php?page=shop.product_details&flypage=flypage.tpl&product_id=4&category_id=20&option=com_virtuemart&Itemid=9&vmcchk=1&Itemid=9