Корнилов Игорь Владимирович. Ангел С Гитарой

0x01 graphic

АНГЕЛ С ГИТАРОЙ

"Нас посещают ангелы, но мы узнаем их лишь после того, как они отлетели прочь..."

(Джордж Элиот)

- Кто я?

- Что я?

- Кем был?

- Для чего жил?

Эти вопросы начинаешь задавать себе здесь с самого момента прибытия. Да, именно прибытия, потому что это - конечная станция. Даже не запасной путь, а тупик. Всё, поезд дальше не идёт, освободите вагоны. И тут - в Сварге, в Вирае, в Валгалле, как кому нравится - не соврёшь. А кому, собственно врать? Себе? Зачем? Суд собственной Совести самый беспристрастный и, одновременно, самый безжалостный из судов!

Сколько я здесь? День? Месяц? Год? Столетие? Здесь нет Времени. Здесь нет друзей, нет семей. Ничего, только одиночество... И только вопросы, вопросы, вопросы... К самому себе...

Что там, в Мире Живых? Помнят ли меня? Отец когда-то говорил: "Смерть приходит не от болезней или несчастных случаев - смерть приходит с забвением". Не хотелось бы мне такой участи. Правда, разная память остаётся после тебя. Ой, какая разная!

Я всё больше прихожу к мнению, что не всё было гладко в моей Жизни. Где-то что-то пошло не так. Но когда?

* * *

Семья... Хорошие, интеллигентные люди... Они окружали меня заботой и любовью, учили и воспитывали. Прививали чувство прекрасного, доброту к людям, ответственность...

Казалось бы, что ещё нужно ребёнку, чтобы вырасти трудолюбивым гражданином, хорошим семьянином? Может, так оно и случилось бы, но... Мой привычный, сбалансированный мир в одночасье рухнул: мне, ещё не отошедшему от стресса первокласснику, сообщили, что родители разводятся, и жить я буду теперь без отца и без деда - ну, может, иногда погуляешь часок-другой - то есть людей, без которых я просто не представлял своё существование. Я не плакал тогда - я вообще редко плакал даже ребёнком - по крайней мере, никто этого не видел, но это событие надломило меня. Конечно, через пару-тройку месяцев мой дед, поправ все нормы "приличия", пришел знакомиться с новым мужем моей матери и, так сказать, заявил права на меня. Благодаря ему, я стал достаточно регулярно видеться с отцом, познакомился и подружился с новой женой отца, но "трещина" в душе так и не заросла окончательно. Я всё равно чувствовал себя обделённым, обманутым. А потом у меня родились братья, Паша и Вова, и обе мои мамаши, и оба мои папаши, и даже дед - единственный человек на свете безоглядно и безоговорочно любивший меня - отвлеклись на малышей, ещё больше усугубив моё одиночество. Став старше, я понял и простил их, но тогда для меня, десятилетнего, это был очередной удар. Конечно, я любил обоих своих братишек. Конечно, мои близкие любили меня. Но мне, как они говорили "уже взрослому", уделялось всё меньше внимания, предоставлялось всё больше свободы. А я не хотел быть "взрослым", я не хотел быть "свободным"!

Вот, может, тогда и началось моё - нет, не падение - скорее, скольжение по наклонной.

* * *

В один прекрасный момент я, тогда уже тринадцатилетний, ощутил, что ещё чуть-чуть и "точка невозврата" будет пройдена (видимо, сработала дворянская наследственность от отцовских предков), и я переехал жить к отцу. Благо, я очень хорошо ладил с "мамой Леной" или, как потом стал её называть, "Михалной" и братом Вовкой. Ну, а об отце и говорить нечего - он всегда был для меня примером и непререкаемым авторитетом. Именно благодаря им, отцу и Михалне, я худо-бедно учился в школе, закончил несколько полезных курсов, но юношеская дурь всё-таки взяла своё и я, скрываясь от дисциплины и совершенно справедливых требований, укатил к маме и "Петровичу". Вот там-то у меня тормоза и сорвались. Среднюю школу я так и не закончил, соответственно, о продолжении обучения речь уже не шла. Работать мне, как, впрочем, и большинству моих сверстников, абсолютно не хотелось, да, собственно, никто и не настаивал. С отцом встречаться стал всё реже - стыдно было, а немой укор в глазах деда я попросту игнорировал, о чём потом (да и сейчас, здесь!) жутко жалел. А лет этак в восемнадцать я стал завсегдатаем Майдана...

Поначалу это были безобидные тусовки со сверстниками. Разговоры о музыке, о футболе, о других интересных вещах. Пьянство, а тем более наркотики, не поощрялось. Но друзья взрослели, обзаводились семьями, работой и уходили, а я оставался. Ни работы, ни семьи. Потом приходили новые люди, и я, старейшина Майдана, ставал для них неформальным лидером. Снова и снова вокруг меня менялись люди. Снова и снова я видел, как они, ставая на крыло, разлетались. Только я никуда не девался. Я стал своего рода легендой! Да что толку в такой "легендарности"? Я по-прежнему был одинок, одинок в толпе. Стал всё чаще заглядывать в бутылку, стал всё чаще ночевать где попало. Стал всё реже видеться с отцом и дедом, с братьями. А потом умер мой любимый дед...

Это был третий, почти смертельный удар! Мне было тогда всего (или целых?) двадцать три года, а у меня ничего за душой. Тогда я попытался остепениться. Стал меньше пить, постарался наладить отношения с отцом, познакомив его со своей майдановской компанией, начал искать работу. Но, увы, надолго меня не хватило. Не зря, наверное, семейная легенда гласит, что в роду моей матери были цыгане. Вот и "выстрелили" гены извечных бродяг. Меня вновь стала засасывать трясина вечной тусовки, вольницы, безответственности. Даже знакомство с малышкой Никой, которое, казалось бы, должно было в корне изменить мою судьбу, ничего не изменило.

Вот так, в угаре, и прошли последние десять лет моей земной жизни. Да, в кругу верных друзей и, можно сказать, почитателей и учеников. Да, рядом с любящей женщиной. Но близкие мне люди - мама, отец, бабушка, Михална и Петрович и даже братья - всё больше отдалялись, и у меня иногда складывалось впечатление, что они брезгуют мною. А ведь я так хотел, чтобы мною гордились! Когда я видел, как дед с гордостью упоминает про отца, как отец почтительно и восторженно рассказывает о деде или радуется успехам Вовы, меня пробирала дрожь. В такие моменты приходило просветление, вспоминались слова моего любимого литературного персонажа Остапа Бендера "Мне тридцать три года, а что я сделал?". Ответа не было. Не было! Тогда не было...

* * *

В ночь на третье мая две тысячи двенадцатого года я погиб. Погиб по глупости, точнее, по пьяни. Наверное, всё к этому шло. И, наверное, так даже лучше. Лучше для всех, и, в первую очередь, для меня. Что меня ждало впереди? В лучшем случае больничная койка в онкодиспансере и жуткая мучительная смерть от цирроза печени, но в окружении скорбящих родственников и друзей. В худшем - не менее мучительная смерть под забором от отравления палёной водкой. А так - раз и всё! Падение с высоты в шесть метров занимает всего семь десятых секунды. Ты даже испугаться не успел, и... Но, как ни странно, именно тогда, умерев, я и понял "кто я".

Я смотрел из Небытия на суету с похоронами: на совершенно потерявшуюся маму и растерянного Петровича, на беспрерывно рыдающих бабушку и Михалну, на сжатых в пружину и не проронивших ни единой слезинки отца и Вовку, носящихся по всему городу, на одеревеневших от горя друзей отца, ставших когда-то для меня старшими друзьями и учителями, и на ... десятки и десятки рыдающих в голос или стонущих сквозь зубы друзей, знакомых и даже незнакомых людей в возрасте от пятнадцати до тридцати пяти. Оттуда же, из Небытия, я смотрел, как поминал Майдан некоего Змея (а ведь многие даже не знали моего настоящего имени!), как летели охапки цветов в тот злосчастный тоннель, как даже патрульные менты, узнав о причине, не разгоняли голосящую толпу...

* * *

И вот я здесь, в Вирае (так всё-таки роднее), и ищу, ищу, ищу ответы. Мог ли я прожить по-другому? При благоприятном стечении обстоятельств, конечно, мог! Стоит ли мне искать виновных в своих невзгодах? Нет, пожалуй, не стоит. Они, те, кто виноват, люди умные, сами себя простить не могут. Уж я-то знаю! А могу ли я считать прожитую жизнь пустой и бездарной? Хочется думать, что нет. Ведь, оказывается, обо мне помнят...

Здесь нет Времени. Здесь нет друзей, нет семей. Ничего, только одиночество... И только вопросы, вопросы, вопросы... К самому себе...

Может, именно в этом проявляются муки Ада?

г.Киев, 2016 год

Выламывая рёбра от любви,

Осенняя погода правит бал

Внутри меня.

Смотри, мой друг, смотри:

Как ангел серый с крыши вдруг упал

Сложил он крылья добровольно, сам.

С усмешкой горькой в небо поглядел,

"До новой встречи" - тихо прошептал...

И камнем вниз, не вверх, слетел

И расплескался он по мостовой,

Фонтаном мыслей, радостей и бед

Победами, движением вперёд!

Стекал с дождём весь этот бред

Туда, в пустое ничего,

Куда стечёт и наша жизнь,

Когда твой ангел вниз взлетит!

Держись пока, пока держись...

Оксана Корнилова,

г.Липецк,

лето 2016 года

Оставить комментарий © Copyright Корнилов Игорь Владимирович (kornilov54@ukr.net) Размещен: 05/10/2016, изменен: 05/10/2016. 16k. Статистика. Рассказ: Мистика Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Крик души

Корнилов Игорь Владимирович : другие произведения.

Ангел С Гитарой