Аннотация: я бы назвал это скорее стихотворением в прозе...
Жизнь - твоё любимое время.
Зигмунду Фрейду,
Эриху Фромму и
Иммануилу Канту
посвящается...
Каждый день, просыпаясь утром, я понимаю, что родился заново. Помню, вчерашний день был - но был с кем-то другим - таким родным, знакомым, похожим. Но это - не я. Потому что я - вот он, можно даже пощупать. Тогда кто же он? Он - родитель! Вот откуда это ощущение такого знакомого, близкого - но всё же - не меня. В нашем языке это называется словами "это был ещё не я". Звучит поначалу абсурдно - но ведь, по сути - правильно. Ни в чём другом, кроме своего существования - здесь и сейчас - я не могу быть уверен! Я оглядываюсь вокруг - вижу вещи и дом моего родителя. Он оставил их мне в наследство. Я заглядываю в холодильник - и обнаруживаю там продукты. Он позаботился о том, чтобы я не испытал голода. Он не сьел их сам, не раздал друзьям, он оставил их мне. Он меня любил. Никогда не видел - но любил, как могут любить только ребёнка, ради чего же ещё можно отказаться от мгновенной выгоды для себя. Можно поблагодарить его - и второго моего родителя - время. Оно получается "мамой". Это надо же, называть время женщиной...
И начать жить сегодняшним днём. В своё удовольствие. Использовать унаследованные вещи или даже где-то достать новые. Сьесть все продукты. Пригласить компанию друзей (друзей моего родителя? детей друзей моего родителя, ведь сами его друзья -тоже уже вчерашние)...
Но к вечеру становится страшно. Ведь завтра МЕНЯ не будет. Меня сегодняшнего. Как не стало меня вчерашнего. А не стало ли? Да нет, почему, он есть. Я вчерашний. Я его помню. Он - во мне. Более того - он ведь даже ещё жив. Он продолжает думать - а правильно ли он поступил тогда - когда был сегодняшним. Иногда решает, что нет. Что надо было поступить по другому. Но теперь он уже ничего не может сделать. Его день уже прошёл. И всё, что он может сделать - как родитель - научить своего ребёнка. У которого ещё есть его "сегодня". Я его даже слушал. Немного. Недолго. А зря. Ведь и мой день тоже уже кончается. Я уже чувствую, что я сегодняшний - уже умираю. Слипаются веки. Утешает одно - завтра будет ещё один "я". Следующий. Уж он то - что-то сделает. Чему- то научится. У кого? Меня вчерашнего? Меня - ещё сегодняшнего? А чему я его научу?
И я оставляю для него ещё продуктов в холодильнике. Даже схожу в магазин, куплю кофе, чтобы завтра с утра ЕМУ было, чем взбодриться. И ещё - напишу для него записку. План, на завтрашний день. Чтобы он не пропал. Как сегодняшний. У меня ведь для этого есть ежедневник. Вот он, лежит на тумбочке... Да ведь в нём что-то записано! На сегодняшний день. От моего родителя. Он вчера тоже писал такой план для меня. А я забыл. Провёл день впустую. Забыл его советы. Такой вот "благодарный" ребёнок... Но мой будет лучше. Ведь я уже опытный, знаю, как не стоит проживать день. И он, зная это, ведь не будет больше так делать, правда? А я ему помогу. И напишу план на завтра. Такое себе маленькое завещание... Я ведь люблю его. Себя - завтрашнего. Я желаю ему добра... А что я сделал для него? Купил кофе. Написал план. Ну что, тоже неплохо.
Закрыл уже глаза и думаю. А я, который завтра будет уже вчерашним что буду значить для него? Будет ли он меня любить? Родитель, который оставил ему баночку кофе. И своим примером достойный показать лишь то, как не нужно жить. Чему ему у меня учиться? Может, лучше забыть. Ему обо мне. Нащупал ежедневник, вырвал написанный листок. Пускай живёт другим днём, а не вчерашним, решает сам.
А я - тихо уйду в подсознание. И несчётное количество раз буду проживать этот прошедший впустую день. Главное - чтобы там, в глубине. Чтобы не мешать ему - молодому, завтрашнему, у которого будет в распоряжении целый день. Целый день, который больше, чем та вечность, что ждёт меня. В тех краях, куда я ухожу.
Там меня уже ждут. Я - вчерашний. Позавчерашний. Прошлогодний. Их так много, они - если тут можно вообще говорить о времени - неимоверно стары. Впали в маразм. Многие из них уже не помнят своего дня - дня, в котором ничего не было. Они так похожи, что не различают друг друга. Они собрались вместе - эти деды на лавочке и в один голос вторят одному из них - самому памятливому. У которого было хоть что-то. Он неплохо сохранился, этот, памятливый. Он - интересный старик. У него молодое лицо, почти юношеское - меня - прошлого. Я смотрю на него с удивлением - ведь я, вновь пришедший старше этого старика. А старик, которого зовут "я прошлый" бросил на меня, ещё немного настоящего, пренебрежительный взгляд, крякнув что-то типа "а, бестолковая молодёжь" и отвернувшись, покинул толпу. Кто я для него?
Ведь он, старик с молодым лицом, в своё время - когда он обладал этим временем - умел мечтать. Мечтать о том, что сделает его ребёнок, которого он зачинал вместе с самой прекрасной женщиной, которую зовут "его Временем". О том, что этот ребёнок, вместе с девочкой по имени "их Завтра", когда они дорастут - до того, чтобы быть вместе - родят ещё ребёнка. И так далее. И все они - будут делать всё, чтобы стать на шаг ближе к осуществлению их мечты. Мечты, ради которых он сидел над книгами. Мечты, ради которых он работал, забывая об удовольствии. Как смотрел на свою стареющую красавицу по имени Время. Но знал, что он - работает для них. Для будущих поколений СЕБЯ.
И вот оно, новое поколение. Я, уже ушедший. Ведь всё вокруг это - уже сон. Удивительное состояние, когда "завтра" ещё не созрело. А "сегодня" - уже отказалось исполнять свои "супружеские обязанности". Только сейчас я её заметил рядом с собой. А ведь она была со мной ещё с утра. Она и было моим днём, моим временем. А ведь мы ведь совсем недавно с ней развлекались... Что я могу сказать о себе. Стал ли я таким как мечтал этот старик? Достиг ли того, чего хотел он, благодаря которому я есть. Ведь его мечты - это были мои мечты. Я предаю себя... Мне стыдно смотреть ему в глаза. Не могу я в них смотреть. Они - слишком молодые... Старик не стал меня мучить, ушёл куда-то за угол.
Не с ним моё место, нет вот среди этих маразматичных дедулек. Чем я лучше их? Сяду к ним, на лавочку. Они сидят и ждут, что им скажет рассказчик. Но старик ушёл в сторону. А они все смотрят на меня. Ну конечно, я ведь могу принести им свежие новости о том, что произошло у меня с моей ещё сохранившей следы былой красоты подругой. Я начал о ней рассказывать. О Своём дне. Слова очень быстро закончились. Деды закивали, поддакивали друг-другу, поругивали мою спутницу, мол, все они, бабы, такие... А она заплакала. Всё время, пока её обсуждали, смотрела в маленькое зеркальце. А потом вдруг выбросила его и зарыдала. Я попытался было её утешить, а она вырвалась из рук и побежала за угол.
Да что это за угол такой? Откуда тут вообще углы? Плюнул на свою компанию - они и без меня обойдутся. И побежал к Ней. Она обнаружилась сразу за углом (да что это за угол такой?), прислонившись к стенке, вытирая платочком слёзы. Я обнял её сзади, она вздрогнула, но не прогнала. А молча кивнула головой в ту сторону, куда смотрела, показывая и мне ИХ...
Старика с молодым лицом, который что-то обьяснял ребёнку. Нет, уже подростку, растрёпанному, прыщавому, с телом почти взрослого мужчины. Но - с ещё детскими, умными, готовыми что-то принимать глазами. Откуда в этом доме престарелых, этой свалке личной истории дети? И почему же этот ребёнок так мне мил. И почему мы с моей спутницей так его любим?
Всё просто. Это наш с ней ребёнок. Его зовут "я завтрашний". Я знал, что он будет, но не думал, что он уже есть. Я не заметил, как она, моя спутница его родила. Да и она - не очень заметила. Мы очень были увлечены собой и нашими "настоящими, взрослыми" играми... А ведь он - уже был. Его не нужно было рожать. Его нужно было воспитывать.
Я вдруг понял, что здесь - в этом странном месте - детей не рожают. Они все - уже есть. И завтрашний, и послезавтрашний. И может, даже для следующего года. Но все эти дети - они далеки мне и моей спутнице. Нам близок только один - завтрашний. Потому мы и называемся его родителями. Мы можем понять его, ведь он похож на нас. Он тоже может понять нас. Мог понять, пока мы были с ним так близко, как никогда. Мы и сейчас можем к нему подойти, рассказать, передать... Моя спутница меня сдержала. Она права. Пусть лучше его учит старик. Ему есть, что сказать. Ему есть, чем поделиться. Он умел мечтать.
Мы с ней - уже не умели...Жили - здесь и сейчас. Только "здесь и сейчас" ушло, заменившись пустыми бездной и вечностью. Где нам и место. А старик - старик умудрился даже здесь иметь свой угол. Маленький домик, который он строил ещё тогда - в своё время. Со своей старушкой - "своим временем". Вот она, добрая бабушка, смотрит на нас из окна домика, возле стены которого мы стоим. За стёклами очков - всё понимающий взгляд, в котором нет ни тени склероза. Она не будет судить нас - ведь и мы не можем ни за что осудить её. Она приглашает нас к себе угощать, как и все бабушки.
Оставив ребёнка на попечение мудрого предка мы, презренные родители, пошли внутрь, в домик. Нас усадили за стол, оставив разглядывать стены, увешанные картинками. Как знакомы эти картинки - ведь это я их рисовал, давным-давно, мечтая о том, как стану... Не я мечтал. Он, мой любимый старик. Ведь я же его помню и так люблю. Себя. Старого. А надо было любить и себя нового...
Увлёкшись картинками, я не заметил, как накрыли на стол. А накрывала его не бабушка, а бойкая девчушка, черты которой мне тоже были очень знакомы. Я ведь уже видел такую, когда-то. Такой была моя спутница, в самом начале, когда мы вместе с ней утром проснулись в моей постели. Тогда в ней была свежесть нового дня. Но девчушка была ещё моложе. Её лицо - это ещё не утро. Всего лишь заря. Заря того дня, который ещё не знает, чем он будет наполнен.
Сейчас эту девочку зовут Авророй. Она смотрит на нас с подозрением, но без страха. Ей очень хочется доверять родителям того, чьей спутницей предстоит ей быть. Не на день, а на вечность. Только этот день - будет важнее всей вечности. Он должен быть таким, чтобы в ней не затеряться. Как ей хочется верить, что мы ему обьяснили, как важен этот день. Как важна для него она. И что мы воспитали его так, что для него будет важна не её мимолётная красота, а то, что с ней он останется если и не вечность, так всю Жизнь. Она смотрит - и ей хочется нам верить, ведь мы с моей спутницей до сих пор вместе, сидим рядом. А ведь были предки, которые просто убивали своих подруг. И не скрывали, что убивали время. Для таких убийц здесь нет тюрьмы. Их просто почти нет, потому что они - никто. Всё таки, свою (как сложно говорить о времени в женском роде) я любил, а не просто использовал и уж тем более, не убивал. Аврора - так соблазнительно прекрасна... сможет ли наш сорванец увидеть в ней не просто подругу, а ещё и мать своего будущего?
Не знаю. Я ведь его не воспитывал. Всё, что я сделал - это оставил для него банку кофе. Даже запись из ежедневника вырвал... Но хоть как то же я с ним могу говорить, с ним, завтрашним? Пусть это сон, но и сны иногда помнят! Ты ещё не видишь свою Аврору, да и не заметишь, когда она будет рядом с тобой - она ведь незрима будет тебе, когда ты будешь настоящим. Не увидишь, не почувствуешь, не заметишь её красоты! Нельзя так.
Я хватаю перепуганную Аврору и подвожу к окну. Окликаю ЕГО. Ну вот, посмотри на неё. Она будет твоей. Она - прекрасна. Пусть, я оставил тебе всего лишь банку кофе - это всего лишь вещь, которой можно воспользоваться. А ею - не надо пользоваться. Она - не вещь. И не наследство. Она - дар. Дар, который тебе нужно ценить. Который подарила тебе Вечность - вот оно, женское имя времени. Но Вечность - ничья. А она - только твоя.
Смотри на неё. Сейчас она - твой сон, даже ещё немного мой сон. А завтра - она будет твоей явью. Она и будет твоим "завтра". Твоим временем. Когда ты сможешь сказать о себе "я есть". Сможешь потому, что у меня была моя спутница сегодня. Когда сможешь сказать обо мне "я был". Потому что у меня было "я и его вчера". И подумай о будущем. Чтобы ты и завтра могли сказать "я буду".
Сумейте мечтать. Так, чтобы мечта не осталась забытой, а воплотилась через поколения таких маленьких "я", со своими "вчера", "сегодня", "завтра". И тогда у всех них будет что-то общее. Будет большое Я, у которого будет большая Жизнь. Такое большое "Я", чтобы не затеряться даже в бездне. С такой Жизнью, которая не меркнет на фоне Вечности.