Аннотация: Совсем медленно что-то работается - лето виновато, вероятно.
Глава 16
Беглецы уже четвертый день пробирались по дорогам чужой страны, и пока что все шло более или менее гладко, если, конечно, не считать того, что друг с другом они почти не разговаривали. Непонятно отчего, но каждый из них то ли злился на своего спутника, то ли испытывал перед ним неловкое чувство оттого, что стал его невольным супругом. Странное ощущение: если смотреть с одной стороны, то взаимопонимание между ними не исчезло, а если глянуть с другой стороны - складывается такое впечатление, будто во взаимоотношениях появилось нечто тяжелое, наносное, от которого нет никаких сил избавиться.
Бел и ранее не был любителем поговорить, но сейчас от него и вовсе трудно было добиться хоть одного слова. Впрочем, в последние дни у Олеи тоже не было особого желания разговаривать, так же как и лишний раз смотреть на если не раздраженное, то заметно недовольное лицо Бела. А ведь, кажется, можно радоваться - они только что пересекли границу Закары, и сейчас движутся по дорогам Маргала. Фу, наконец-то хоть одно знакомое название, да и ближе к их родной Руславии!
Маргал... Именно в этой стране Бел на глазах Олеи убил того человека, как он позже сказал, предателя... Тогда, помнится, женщина перепугалась до смерти. Ну, это дело прошлое, теперь она к таким вещам относится куда спокойнее. Да, верно говорится, что человек привыкает ко всему. Вернее, почти ко всему...
Только вот сейчас в эту страну беглецы въехали не по той дороге, по которой когда-то направлялись в поисках древних артефактов. Бел и Олея, возвращаясь назад и сами того не желая, оказывается, описали большой круг, прежде чем вновь оказаться здесь. Граница Маргала и Закары находилась очень далеко от тех мест, которые они пересекли в то время. Сейчас, чтоб добраться до той большой оживленной дороги, по которой в свое время они ехали (кажется, это было немыслимо давно!) надо отмахать весьма приличное расстояние.
Положа руку на сердце, следует признать, что Олея не имела ни малейшего представления о том, в каком именно месте Маргала они сейчас находятся, и сколько отсюда до той дороги, однако спрашивать об этом у Бела женщине никак не хотелось. Почему? Трудно сказать, но, как уже было сказано, оба чувствовали определенную неловкость, обращаясь друг к другу. Эта недоговоренность между ними длится с того момента, как старый священник поставил им условие - или женитесь, или я вам помогать не буду!
Тогда, в доме старика, они окончательно переругались между собой, и когда священник в сопровождении колдуньи вновь появился перед ними, то этот старый человек узрел перед собой двоих до предела обозленных людей, которые только что не кипели от ярости. Как ни странно, увиденное его даже чуть позабавило, но молодым людям он не сказал ничего, однако в глазах старика появился задорный блеск - ничего, мол, от неожиданности такое у всех поначалу может быть!.. Не дети малые, потом еще спасибо скажете!
Колдуньей оказалась старой грузной женщиной, одетой весьма небогато, если не сказать - бедно, и внешне куда больше смахивала на брюзгливую торговку с рынка. Она недовольно глядела на стоящих перед ней мужчину и женщину, и в то же время с уважением и чуть настороженно косилась на старого священника. Колдунья что-то долго и недовольно бурчала, и Бел сквозь зубы переводил Олее слова старухи. Общий смысл высказываний бабули был такой: я уже стара для таких дел, и ничем таким давно не занимаюсь, но вам отказать не могу, так что беру еще и этот грех на свою душу не по собственному желанию и не из-за денег, а по просьбе того, кому отказать не могу, то бишь я имею в виду находящегося здесь святого отца, да бесконечно продлят Боги его жизнь...
Олея даже не поняла, когда на месте Бела оказался кряжистый мужичок с мрачным взглядом и натруженными руками, да еще и чуть сгорбленный, как бывает от постоянной работы в наклонку. Так, значит, эта старая ведьма, хотя и ворчала без остановки, но дело свое хорошо знала, и умело наводила морок. Глянь на Бела, вернее на этого невзрачного мужичонку - обычный крестьянин-трудяга из числа тех, кто пашет на своем клочке земли от зари до зари, недаром кожа на лице и шее чуть ли не почернела от солнца. Хм, вряд ли сейчас и сама Олея выглядит лучше - судя по тому, с каким ехидно-сочувствующим любопытством этот мужичок рассматривал молодую женщину, то, скорей всего, в данный момент она выглядит ему под стать. Вон, даже старый священник удовлетворенно кивает и улыбается - никто вас в таком виде не узнает!.. Это, конечно, хорошо, но стоит Олее представить, как она сейчас выглядит со стороны... Кошмар!
Меж тем старуха все еще что-то недовольно бурчала, и Олея из все того же перевода Бела поняла, что морок, к сожалению, долго не продержится - его для этого надо постоянно поддерживать, а бабуля уже далеко не в том возрасте, когда можно бездумно пускаться в путь-дорогу, даже со всем уважением к просьбам святого отца, которого она безмерно чтит! В общем, три дня морок простоит, поставлен надежно - в этом не сомневайтесь, а вот на четвертые сутки он, увы, развеется, и тут она уже ничего не сможет поделать, так же как она и не может сказать точно, когда именно это произойдет - в начале четверного дня, или в конце. Скорей всего, это произойдет во второй половине дня... Но вы надейтесь на лучшее, все одно, мол, вам ничего другого не остается... Вот ведьма старая!
Однако было и то, чего им надо опасаться, и это колдунья подчеркнула особо. Прежде всего надо учесть, что если они покажутся на глаза знающему человеку, то тут уже никакой морок не спасет - любой тайнознатец сразу поймет, кто перед ним. Еще им надо опасаться зеркал и прочих блестящих поверхностей - это человеческий глаз можно обмануть, а в зеркалах отражается истинный облик человека, какой бы морок на него не был наведен.
Что ж, подобного следовало ожидать - на то оно и колдовство, не может все идти гладко и спокойно. Тем не менее, четыре дня - это совсем неплохо, куда больше, чем они могли надеяться. За это время при должной удаче и сноровке можно оказаться очень далеко отсюда.
А колдунья, и верно, золото очень любит. Перед ее уходом Бел протянул старухе две золотые монеты - все же за работу платить надо, тем более за такую. Надо сказать, что эти две монеты исчезли из рук Бела не просто быстро, а, можно сказать, моментально. Олея даже моргнуть не успела, как бабуля, зацапав деньги, наконец-то соизволила улыбнуться им перед своим уходом, показав на удивление прекрасные зубы - похоже, ее сердце смягчилось, и она клятвенно пообещала, что морок продержится до конца четверного дня. Старый священник только головой покачал, глядя на подобное - похоже, он рассчитывал, что колдунья сделает что-то безвозмездно. Ага, как же, не такая это бабуся...
Потом была эта свадьба, вернее, не свадьба, а всего лишь свадебный обряд, который занял совсем немного времени. Ну, если все свадьбы в Закаре играются так, то потом и вспомнить нечего. Тогда беглецы и старик - все они вновь вернулись в храм, где к тому времени опять стали собираться прихожане, священник что-то прочитал над склонившимися перед ним Белом и Олеей, оба сказали "да" - все одно ничего другого говорить было нельзя, после чего старик благословил их и завязал на запястьях обоих что-то вроде узких белых лент - оказывается, именно таким образом в Закаре отмечают людей, которые только что вступили в законный брак. Кстати, здесь считается вполне естественным, если люди приходят на подобную церемонию в самой простой, обыденной одежде - так, дескать, они показывают Богам, что на первом месте у них не пустое бахвальство перед людьми, а труд во благо новой семьи! Да уж, торжество, нечего сказать! Скучно как-то и нерадостно, да и счастья от этого внезапного замужества Олея что-то пока никак не испытывает.
Олее невольно вспомнилось ее первая свадьба, когда она выходила замуж за Серио. Обряд был красивый и торжественный, а уж одежда!.. У нее тогда было такое красивое нежно-голубое платье, отделанное роскошными белыми кружевами! Помнится, тогда ее отец, чтоб порадовать дочку, отдал за это платье целую кучу денег. Даже мать Олеи, узнав, сколько оно стоит, упрекнула мужа: платье, конечно, очень красивое - кто ж спорит?!, но уж слишком дорогое, а деньги считать надо, особенно перед свадьбой, когда и без того расходов полным-полно! Однако чуть позже, увидев дочку в этом платье, замолчала - уж очень оно было к лицу Олее. И потом, на свадьбе, все говорили, что невеста настолько хороша - не налюбуешься!, а Серио не сводил со своей молодой жены восхищенного взгляда...
Н-да, когда это было, в какой немыслимой дали? Наверное, в другой жизни... И платья того у нее уже нет - после развода, среди тех вещей, что ей вернул Серио, свадебного платья не оказалось, как, впрочем, и много другого...
Тьфу ты! - невольно подумалось Олее. - Нашла, о чем вспоминать! Самое место и самое время! Думать ей, что ли, больше не о чем? Все одно дочери Серио вряд пойдет впрок все то, что она забрала у своей молодой мачехи. Да пусть эта юная дуреха хоть подавится всем, что сумела тогда ухватить, а Олее нечего свою голову всякой чушью забивать - сейчас ну никак не то время, чтоб копаться в прошлом, выискивая старые обиды.
Итак, Олея и Бел поженились... Тогда, чуть ли не сразу после совершения свадебного обряда, старый священник направился к выходу - он, оказывается, уже заранее велел заложить карету, а новобрачные, стараясь лишний раз не глядеть друг на друга, пошли вслед за ним.
Уже в карете, по внешнему виду куда больше напоминающей простой деревянный ящик на колесах, священник коротко пояснил беглецам, что им следует делать дальше и куда направляться. Олея, все еще несколько растерянная от всего происходящего, едва ли не пропустила кое-что из слов старика. Хорошо еще, что вовремя сумела взять себя в руки, откинуть в сторону все эмоции и ненужные мысли. Что ж, в общих чертах понятно, куда им надо идти дальше.
Тем временем старый священник вез их к городским воротам, чтоб беглецы смогли как можно скорей покинуть Балеут.
- Все поняли? - спросил старик, закончив говорить.
- Да... - одновременно кивнули головой и Бел, и Олея.
- Прекрасно. Надеюсь, у вас все получится... Молодой человек, проявите хоть немного чувств к своей молодой супруге. Позже вы поймете, как я был прав, заставив вас вступить в брак - вы оба избавились от возможного греха, а я забочусь о спасении ваших душ.
- Вы, никак, хотите, чтоб люди всю свою жизнь без греха прожили? Увы, не получится! - буркнул Бел, по-прежнему не глядя на Олею. - Жизнь куда сложнее наших намерений...
- Что вы сказали? - священник повернулся к нему. В голосе старого человека было нечто такое, не прислушаться к чему было просто невозможно. Это не было ни угрозой, ни гневом, но, тем не менее, тот человек, к которому обращался старик, чувствовал себя если не виноватым, то полным раскаяния.
- Ничего. Это я так, сам себе...
- Молодой человек, учтите, что подобное высказывание я могу расценить, как откровенную ересь.
- Извините. У меня просто случайно вырвалось несколько слов.
- Так вот, постарайтесь в моем присутствии более не допускать подобных... случайностей.
- Еще раз прощу прошения...
- Принимается. А вы, деточка... - обратился старик к Олее, - вы постарайтесь не обращать внимания на слова этого молодого человека. Дело в том, что холостые мужчины после тридцати лет более чем тяжелы на подъем в отношении выбора спутницы жизни, а уж при слове "свадьба" им вообще хочется побыстрей убежать куда-то за тридевять морей, и не возвращаться оттуда как можно дольше. Как правило, такие парни уже привыкли к одиночеству, и перестроить их, или подтолкнуть к семейной жизни, несколько сложновато. А уж внезапность принятия подобного решения - это вообще на какое-то выбивает мужчин из привычной колеи. Некоторых из таких парней надо или пнуть (в переносном смысле этого слова), или же едва ли не силой отвести под венец - в противном случае они так и будут откладывать женитьбу на неопределенный срок, и в конце концов останутся холостяками, тщательно оберегая свою так называемую свободу, хотя на самом деле эти люди, сами не понимая того, просто берегут собственное одиночество... О, вот мы и приехали.
Действительно, карета остановилась. Олея, выглянув в небольшое окошко, увидела недовольную толпу людей, вернее, даже не толпу, а длинную очередь из людей, повозок и всадников, стоящую у городских ворот в ожидании, когда же они сумеют покинуть столицу. Да, из города сейчас так просто не выйти...
- Погодите! - Олея решила спросить старика о том, о чем они с Белом так и не удосужились поинтересоваться. - Святой отец, простите нас, но мы так и не знаем ваше имя! О здравии кого нам надо молить Богов?..
- Как? - священник чуть улыбнулся. - Ах, да, я же не представился... Возможно, вы удивитесь, но при рождении родители нарекли меня Дайяром, в честь того святого, которому я сейчас служу по мере своих слабых сил и возможностей... Все, теперь вы замолкаете, и да пусть пребудет с вами в дальнейшем святой Дайяр.
Старик приоткрыл дверцу кареты, и подозвал к себе одного из стражников. Несколько слов, сказанных старым священником - и стражник едва ли не со всех ног кинулся куда-то бежать. Не прошло и минуты, как возле кареты оказался запыхавшийся офицер. Похоже, он мчался сюда едва ли не опрометью, и сейчас, согнувшись перед стариком, стал что-то почтительно тому говорить, приложив руку к сердцу, а священник, выслушав его, сам вступил в разговор.
Олея знала, о чем идет речь: в качестве личного одолжения старик просил офицера без очереди отвести этих двоих людей к воротам, чтоб они могли покинуть город. Дескать, он, священник, только что совершил свадебный обряд - сочетал браком двоих немолодых людей, сидящих в его карете, и ему бы не хотелось, чтоб этот радостный для них день эти вступившие в брак немолодые люди провели в этой долгой и нудной очереди перед городскими воротами. Оттого-то он и решил оказать благодеяние этим двоим новобрачным, подвезти их до места, тем более, что он и так собирался направиться сюда, чтоб благословить солдат и охранников. (Судя по всему, - отметила про себя Олея, - подобный поступок старика не был чем-то необычным - как видно, он частенько посещал простых людей). Так что, - продолжал старик, - так что для господина офицера вряд ли составит большой труд выполнить эту несложную просьбу...
Офицер не возражал, тем более что внешне эта пара никак не походила на тех, кого сейчас ищут по всей столице, а приметы там были указаны довольно точные, и чуть ли не досконально описывали разыскиваемых. Так что почему бы и не выполнить просьбу святого отца, тем более, что он и ранее частенько просил за разных сирых и убогих...
Уже выйдя из кареты и идя вслед за офицером, Олея чуть оглянулась. Старик, глядя им вслед, немного приподнял руку, делая жест, благословляющий их дорогу... Напрасно ранее Бел пытался ехидничать - пусть этот человек и не святой, но он честен, непримирим к тому, что считает нарушением законов, и во всем поступает согласно своим убеждениям. Ох, и плохо же старику придется, если он, и верно, расскажет Церковному Совету о том, что сегодня произошло в его храме, а заодно поведает и о том, как поступил с теми, кого искала едва ли не вся стража столицы! Кажется, старый священник слишком хорошо думает о людях, в том числе и о тех, кто заседает в Церковном Совете: помочь уйти тем, кого объявили государственными преступниками - подобное обвинение ему вряд ли хоть кому-то сойдет с рук...
Направляясь вслед за офицером вдоль длинной и недовольной очереди, Олея вновь и вновь благословляла про себя старика - если б он не попросил офицера вывести их из города, то еще неизвестно, сколько времени она и Бел провели бы в этой раздраженной и шумной толпе. Встань они в хвост очереди - вполне могло получиться так, что они не вышли бы из города и до вечера, уж очень медленной и тщательной была проверка у городских ворот...
Однако и здесь им помогло негласное вмешательство старого священника: стоило офицеру сказать недовольным стражникам, что этих людей привез святой отец Дайяр, как отношение к этой парочке немолодых провинциалов, только что вступивших в брак, значительно поменялось. Их осмотрели не так дотошно, как остальных, что, вообще-то, неудивительно: никакого груза при себе у них не было, с приметами разыскиваемых преступников у пары не имелось никакого сходства, да вдобавок эти двое еще и поженились сегодня!.. В общем, обыскали их не очень тщательно, и, как и ожидалось, ничего не нашли, и на прощание пожелали счастья и легкой дороги.
Оказавшись за пределами города, беглецы вначале шли не торопясь, но стоило им удалиться на более-менее заметное расстояние от городских стен, как Бел и Олея разу же прибавили шаг, а заодно и сняли со своих рук белые ленты: во-первых, слишком приметно, а во-вторых, не хотелось лишний раз видеть этот знак вступления в брак. Не очень-то эти семейные узы им и нужны, тем более что Олея до конца так и не могла принять того, что идущий рядом с ней хмурый мужичок и есть немногословный и выдержанный Бел, или Лавр, или как там его правильно называть...
Через пару часов быстрой ходьбы беглецы дошли до большого поселка под странным названием Яя. Об этом поселке им уже говорил священник - тут жили барышники, торгующие лошадьми, так что у Бела и Олеи появилась реальная возможность продолжать дальнейший путь не пешком, а верхом. По счастью, в этот поселок пока что не пришел приказ о временном запрете на торговлю лошадьми - как это частенько случается, в общей суматохе что-то упускают из виду.
Бел не стал понапрасну терять время, и быстро сторговал двоих коней у первого же торговца лошадьми. Низкорослые лошади были хотя и довольно невзрачными с виду, но довольно выносливыми, а беглецам именно это и было нужно. Увы, но эта покупка здорово облегчила их кошелек, вернее сказать - почти полностью его опустошила, потому как барышник был человеком наблюдательным, и сразу понял, что покупатели очень торопятся, а, значит, ему можно почти не скидывать цену - все одно возьмут едва ли не по той цене, которую он запрашивает. Так оно и вышло. В тот момент для беглецов главным было обзавестись лошадьми и оказаться как можно дальше от этих мест.
Все последующие дни были одной сплошной гонкой - нужно было торопиться, ведь неизвестно, что сейчас творится в Балеуте, столице Закары. Понятно, что все проводящиеся повальные обыски и облавы не дали результата, и не исключено, что там уже могли разобраться, куда именно делись разыскиваемые.
Беглецы мчались по дорогам все светлое время суток, не останавливаясь до тех пор, пока на землю не спускалась полная темнота. Но даже тогда они вставали на ночлег не на постоялых дворах, а неподалеку от дорог, в укромных местах, даже не зажигая огня - им следовало быть очень осторожными, нельзя оставлять за собой никаких следов - все же им надо даже не пройти, а проскользнуть до границы как можно более незаметно.
В дороге их несколько раз останавливали стражники - все же со стороны выглядит довольно непривычно, что обычно бережливые крестьяне так гонят своих лошадей! Странно, и никак не вписывается в рамки поведения таких людей... Во всех случаях Бел всегда говорил стражникам одно и то же: нам с женой, мол, сообщили, что близкий родственник находится при смерти, и дни его жизни сочтены. Вот оттого-то мы и несемся во весь опор, чтоб, если на то будет милость Небес, еще успеть застать его живым... Для достоверности Бел называл какие-то имена, города, селения... Как видно, слова Бела звучали достаточно убедительно, если после этого их почти сразу же отпускали.
Беглецам повезло - к концу третьего дня они сумели пересечь границу, причем сделали это безо всякого труда, и именно в том месте, которое им указал старый священник. Трудно сказать, повезло им, или же в том месте, и верно, был какой-то особый переход, которым пользовался лишь строго определенный круг людей. Надо же, и у сильных мира сего, как и у простых контрабандистов, есть свои особые места для переходов границы, которые как бы негласно охраняются... Впрочем, беглецам сейчас было не до таких тонкостей: покинули Закару - и хорошо!
Итак, они в Маргале, и пусть до нужных дорог им еще добираться и добираться, но на душе все же полегче - все же они миновали еще одну страну... Вроде, можно радоваться, но все одно холодок, возникший меж беглецами, так и не проходил.
Олея вновь посмотрела на спину Бела, который ехал чуть впереди нее. Ох, ну она никак не может привыкнуть к тому, что этот незнакомый мрачный мужчина на самом деле и есть Бел, тот самый мужчина, с которым они уже столько пережили! Хороший морок поставила колдунья, ничего не скажешь! Без сомнений, сейчас и сама Олея выглядит ничуть не лучше, недаром Бел лишний раз старается не смотреть в ее сторону. Понятно, кого он там видит - усталая женщина средних лет с потухшим взглядом, вся жизнь которой крутится возле своего небольшого надела земли. Однако стоит Олее глянуть в зеркало, или еще какую блестящую поверхность, как там по-прежнему отражается красивая молодая женщина. Пустяк, а приятно...
Бел... Н-да, муж, называется... Со времени свадьбы он словно старается держаться от своей новой жены на расстоянии, и даже в его голосе, когда он обращается к Олее, звучит легкий, почти неуловимый холодок, словно Бел вовсю старается дать понять - все произошедшее в храме Дайяра не стоит воспринимать всерьез, и сейчас его раздражают даже воспоминания о своем вынужденном согласии на вступлении в этот никому не нужный союз. Он что, опасается, что новоявленная жена будет требовать от него исполнения супружеского долга? Размечтался! Хм, как бы этому Белу (или Лавру) пояснить, не срываясь на грубость, что свои опасения он может засунуть куда подальше: ей это нужно не больше, чем ему, так что за свою честь и поруганную невинность он может не опасаться!
Планы у него на будущее, видишь ли, были другие... Между прочим, в ее планы он тоже никак не входил! Ну уж если так получилось, то надо хотя бы сохранять видимость хороших отношений между ними! Конечно, вполне может оказаться, что у Бела есть невеста, которая верно и преданно его ждет, так ведь Олея и не настаивает на том, чтоб их брак продолжался и дальше! Можно подумать, он ей нужен до зарезу!..
А если серьезно, то почему ее так задевает поведение Бела и особенно его реакция на слова старого священника насчет того, что им следует вступить в брак? Ну, не хочет парень жениться на ней - так и не надо, но отчего это ее так обижает? Может, все дело в том, что за последние дни она привыкла к тому, что Бел постоянно находится подле нее, защищает, оберегает, и вместе с тем она может полностью на него положится. Что ни говори, а сильного мужчину, за плечами которого можно чувствовать себя укрытой от бед внешнего мира, женщины чувствуют сразу, и инстинктивно не хотят отпускать от себя. Следует признать, что и она сама за последнее время стала тянуться к этому человеку, восхищаться его сообразительностью, находчивостью, умом, внутренней силой... Это, наверное, еще не любовь, а просто глубокая привязанность, но еще недавно в душе Олеи не было и этого! Иногда ей казалось, что она нравится Белу - а что, внешне она вовсе не уродина!, но в то же время из других слов мужчины складывалось впечатление, что он чуть ли не из последних сил вынужден терпеть ее подле себя... И отношения у них еще совсем недавно были очень даже неплохими...
Конечно, она и сама была ошарашена словами старого священника, вернее, даже не словами, а самым настоящим приказом о вступлении в брак, но ведь, в конце концов, это же всего лишь брак, а не приказ на жестокую казнь или публичную порку!.. И нечего Белу бесконечно злиться на нее - можно подумать, что это она умолила старого священника провести свадебный обряд! Вот уж верно сказал святой отец - ох, как же не любят некоторые мужчины терять свою свободу!..
Ладно, нечего переливать из пустого в порожнее - она уже и так решила, что придя в Руславию, сразу же подаст на развод - не стоит и дальше видеть вечное недовольство на лице своего так называемого мужа! Пусть потом женится на ком захочет, и когда пожелает - ее это уже не будет касаться никоим образом!
Оказавшись в Маргале, беглецы по-прежнему продолжали гнать лошадей, стремясь уйти от границ как можно дальше вглубь страны. Как Бел коротко пояснил Олее, в здешних малолюдных местах дорог слишком мало, так что стражникам при необходимости легко можно перекрыть их все, выставив посты или засады в нескольких местах на пересечениях дорог. Именно оттого беглецам надо было как можно быстрей достичь тех мест, где находятся куда более оживленные пути - там все же легче затеряться.
Итак, четвертый день пути, и погода стала портиться. Как обычно бывает в таких случаях, вначале на бледно-голубом небе стали появляться первые белые облачка, которых становилось все больше и больше, и они уже не были столь светлыми и воздушными. Еще через какое-то время небо сплошь затянули темные тучи, постепенно задул ветер, а через какое-то время пошел дождь, пусть и не очень сильный, но нудный, куда больше напоминающий осенние дожди их родной Руславии. Что ж, следовало радоваться хотя бы тому, что сейчас идет обычный дождь, а не хлещет во всю мощь песчаная буря.
Тем не менее, через какое-то время беглецы промокли до нитки. Холщовая одежда легко впитывала воду, которую к тому же выстуживал небольшой ветер, выдувая остатки тепла из уставших тел. Еще через какое-то время стало понятно, что быстро дождь не закончится, так что хочется того, или нет, но людям необходимо где-то остановиться на ночлег, поесть горячей еды, обсушиться и отдохнуть. Как ни крути, а для беглецов сейчас главное - отыскать настоящий дом под крышей, а не какое-нибудь жалкое укрытие из камней или кустарника. Олея и Бел - они оба настолько устали и вымокли, что ни у одного из них не было никакого желания и дальше продолжать свой путь: было ясно, что если они в ближайшее время не отыщут себе место для ночевки, и еще какое-то время пробудут под этим холодным дождем, то, без сомнений, простудятся, а больным людям сложно продолжать путь, да еще такой трудный и опасный.
Правда, тут была еще одна опасность - все же заканчивался четвертый день, начиная с того момента, как на них был наведен морок. Тогда колдунья пообещала им, что три дня они могут быть спокойны - на это время морок поставлен надежно, вот к концу четвертого дня морок пропадет. Конечно, надо бы дождаться того момента, пока морок исчезнет, и только потом двигаться дальше - нетрудно предугадать, как поведут себя посторонние люди, если на их глазах кто-то враз поменяет свою внешность... Конечно, в любое другое время беглецы по возможности обходили бы всех без исключения до той поры, пока морок еще лежал на них, но, к сожалению, выбирать не приходится, и обстоятельства складывались так, что в очередной раз надо идти на риск.
Дважды на дороге беглецам встречались небольшие селения в пару десятков приземистых глинобитных домишек, но остановиться в тех местах не получилось, хотя промокшие Бел и Олея не единожды делали попытки попроситься на ночлег в этих селениях. Местные жители, неприязненно глядя на уставших путников, без особых разговоров отказывали им в приюте - дескать, места в доме у нас мало, а семьи большие, так что вам у нас не понравится. Вместо этого советовали одно и то же: вы, дескать, поезжайте вперед, там через сколько-то верст будет большое селение - вот в нем-то как раз и находиться постоялый двор, где вас с радостью примут, а мы... Вы уж простите нас, люди добрые, но в наших краях не принято пускать на постой проезжих людей. Граница близко, пограничники суровые, приказы строгие, и вообще... Надеемся, вы нас понимаете.
Ну, не примете - так не примете, приходилось ехать дальше. Все бы ничего, только вот дождик и не думал прекращаться, он, наоборот, то и дело припускал с новой силой, и к тому времени как Бел и Олея добрались до нужного поселка (кстати, путь до него оказался вовсе не близким), на них не только не было ни одной сухой нитки, но дождевая вода даже начала чуть ли не хлюпать в сапогах, а беглецы замерзли до того, что у них зуб на зуб не попадал.
Этот поселок был, пожалуй, самым большим из всех, какие они пока что встретили на земле Маргала, да и постоялый двор в нем к числу маленьких отнести было никак нельзя, а, значит, в нем отыщется местечко для усталых путников. Ну и хорошо, добрались. Плохо то, что морок пока что по-прежнему был на них.
Внутри было жарко, но беглецы в насквозь промокшей одежде этого вначале никак не почувствовали - их все еще потряхивало от холода. Ох, переодеться бы, только вот вопрос - во что? Запасной одежды нет, да и купить ее не на что...
Хозяин постоялого двора, покосившись в полглаза на мокрых, уставших крестьян, к тому же просивших комнатку подешевле, махнул рукой - обождите, мол, сейчас что-нибудь для вас придумаю...
Да чего там думать! Хозяин еще пару раз покосился взглядом на этих крестьян. Тоже мне, богатеи... Он с первого взгляда понял - несмотря на то, что у этих двоих хотя и имеются кони, но наличных денег при себе немного, а все дешевые комнаты уже разобраны: из-за дождя многие путники не стали продолжать свой путь, решили переждать время на постоялом дворе за кувшинчиком вина. Однако каждый из постояльцев в той или иной мере стремился сэкономить хоть немного, и оттого все недорогие номера к этому времени были уже заняты, а на дорогую комнату прижимистые крестьяне ни за что не разорятся. Тем не менее не стоило отказываться от возможности заработать даже всего лишь несколько медных монет - деньги лишними никогда не бывают. Как говорится, курочка по зернышку клюет... Подберет он этим беднякам какой-нибудь уголок из числа тех, что годятся только таким вот скупым крестьянам, а зная нравы таких вот мелких земледельцев и их привычку к экономии, хозяин понимал, что недовольно воротить в сторону нос они не станут.
Пока хозяин был занят своими делами, Олея оглядывала большой полутемный зал, освещенный свечами, парой горящих факелов, да еще огнем очага. Женщина не ожидала, что на постоялом дворе соберется столько народа, как проезжающих, так и местных, которые справедливо решили, что на земле в такую погоду работать все одно не будешь, а сидеть дома, в четырех стенах, нет ни малейшего желания. В конце концов, и у вечно работающих крестьян иногда должно выпадать время хоть для короткого отдыха! Вон как сейчас тут шумно и весело, чему способствует и немалое количество кувшинов с вином, которые разносят гостям разбитные девицы-подавальщицы. Кое за какими столами уже и песни петь начинают...
Кроме проезжих и крестьян, в зале было с полдюжины стражников, да еще у очага сидел какой-то мелкий дворянчик лет сорока, в сопровождении двух слуг. Презрительно-высокомерные взгляды, которые дворянчик бросал на окружающих, никак не вызывали желания находится даже рядом с тем местом, где он сидит. Этот тип, похоже, считал, что одно его появление на этом постоялом дворе должно привести всех присутствующих в священный трепет, и вся эта чернь должна быть невероятно счастлива оттого, что рядом с ними находится высокородный. Правда, ни сам дворянчик, ни его слуги не были богато одеты, да и еда, что им подавали, была едва ли не такой же, какую заказывали себе возницы - похоже, что кроме титула в карманах аристократа была только мелочь, что нередко случается с родовитыми, но обедневшими семьями. Зато у этого высокородного было столько спеси и неприязни к окружающей его черни, что у каждого, кто видел этого дворянчика, просто воротило с души.
Интересно, - невольно подумалось Олее, - интересно, а этот тип за ужин и ночлег платить будет? Судя по его ухваткам, дворянчик вполне может посчитать, что это не он, а ему должны платить только за то, что он осчастливил эту придорожную гостиницу своим лучезарным присутствием.
Наконец хозяин постоялого двора оторвался от всех своих дел, и о чем-то заговорил с Белом. Тому, кажется, не понравились слова хозяина, но особых возражений не последовало. Дело кончилось тем, что Бел отсчитал с полтора десятка медных монет, которые тут же исчезли в кармане хозяина, а вот ключа от комнаты Бел так и не получил. Непонятно...
Хорошо, что в здешних местах имели хождение деньги Закары. По счастью, Белу вскоре после пересечения границы удалось разменять на медяки несколько серебряных монет, так что сейчас у беглецов имелся небольшой запас мелких местных денег, а если даже им и придется расплатиться одной из немногих оставшихся у них серебряных монет, то подобное вряд ли вызовет подозрения - здесь расплачивались деньгами как Маргала, так и Закары.
А пока что беглецы присели за грубо сколоченный стол, причем они выбрали себе тот, что находился подальше от огня, едва ли не в самом темном углу зала. По счастью, горячая похлебка из вконец опостылевшей баранины с луком, которую им подали на ужин в огромных тарелках, оказалась очень даже неплохой на вкус, так что расправившись каждый со своей порцией, беглецы для начала хотя бы согрелись, да и на душе стало чуть полегче. Надо бы поскорей идти отсюда на место своего ночлега, тем более, что морок с них вот-вот должен сойти, только вот двигаться с места не хотелось ни одному, ни другому. Каждый чувствовал, что сейчас его словно бы отпускает напряжение последних дней, и просто хочется спокойно посидеть на месте, никуда не торопясь, и не думая ни о чем, просто наслаждаясь покоем и безопасностью, слушая шум веселящегося зала. Чудь дремотное, слегка полусонное состояние, когда внутри тебя словно расслабляется туго сжатая пружина...
Правда, очень быстро пришло понимание - хватит, они позволили себе непозволительно отвлечься! В любой момент с них мог сойти морок, и вот тогда им весьма непросто будет пояснить окружающим свое внезапное преображение.
- Пошли... - Бел чуть тронул Олею за руку. - Надо поскорей убраться в то место, которое хозяин этого постоялого двора соблаговолил выделить нам за восемь медяков... А это еще что?! - внезапно голос мужчины изменился. - Вот... нелегкая меня задери!
- Что такое? - Олея не сразу поняла, отчего это Бел чуть растерялся. Быстро оглянулась по сторонам - вроде ничего опасного нет...
- Посмотри на двери... - чуть слышно произнес Бел.
- А я... - и тут слова застыли у нее в горле. В дверь только что вошло с добрый десяток людей, вновь прибывшие постояльцы, такие же насквозь промокшие, как Бел и Олея - тоже, как видно, провели в седле немалое время. Но не это привлекло внимание женщины - одним из этих людей был... Сандр. Живой, здоровый, и, без сомнений, совсем не в настроении. Как же этот человек здесь оказался?
А может, это не он? - с внезапной надеждой подумалось Олее. Вдруг просто похожий человек? На свете столько одинаковых лиц... Хотя к чему себя понапрасну обманывать? Это, без сомнений, Сандр, собственной персоной. Правда, сейчас он немного похудел, но сохранил все тот нагловато-жесткий вид уверенного в себе человека, а вот его спутников Олея видела впервые. Те мужчины, что сопровождают Сандра, не производят впечатление тех, кого можно безнаказанно обидеть. Крепкие, сильные парни, обвешанные оружием - с такими лишний раз лучше не связываться, а уж если они к тебе привязались по недоразумению, то лучше сразу бежать, не оглядываясь, и не только как можно быстрей, но еще и как можно дальше.
Беда... - подумалось Олее. Сколько же человек пришло с Сандром? Десяток? Ой, еще заходят... С ним что, десятка два сопровождающих? Во всяком случае, не меньше... Если эти парни всей своей группой навалятся на беглецов, то их вряд ли спасет даже умелое владение плетью. У парней с собой достаточно оружия, чтоб схватить преследуемых, да и умением сражаться они явно не обделены.
Еще женщину захлестнуло чувство тревоги, досады и неумения - ну как же так получилось, что они встретили здесь Сандра?! Кот уж кого другого, а этого неприятного человека ни она, ни Бел здесь точно не ожидали увидеть! Хотя почему не ожидали? Погоня никуда не делась, и преследователи не намерены от них отставать. Но все-таки, Великие Боги, почему Сандр тут появился?!
Бел без долгих разговоров ткнул Олею в бок - дескать, перестань пялиться, не привлекай к себе внимания, и надо немедленно уйти отсюда, а не то морок может исчезнуть с минуты на минуту, и вот тогда им обоим точно не поздоровится. Женщина поспешно отвела глаза от вошедших - не приведи того Боги, заметят, что она на этих парней глаза вытаращила! Впрочем, на вошедших посмотрели все, кто сейчас был на постоялом дворе - все же интересно, кого сюда еще загнала непогода! Хотя чего там смотреть, и так ясно, что сюда заявились люди из числа тех, от кого лучше держаться подальше.
Меж тем Сандр вместе со своими спутниками направился прямо к стойке хозяина, и все случайно оказавшиеся на их пути люди без слов уступали им дорогу. Впечатляющая компания, связываться с которой не станет ни один здравомыслящий человек. Недолгий разговор, тяжелая монета, которая легла на ладонь хозяина - и вошедшие разошлись по всему залу, внимательно вглядываясь в лица посетителей. Похоже, эти люди самым внимательным образом осматривают здешних посетителей, а кого именно они ищут - ну, кому как, а беглецам ответ на этот вопрос был очевиден.
И без долгих пояснений ясно, что эти люди интересовались у хозяина, какие посетители сейчас находятся на его постоялом дворе, есть ли среди них женщины, кто именно проезжал здесь в ближайшие дни, кто именно останавливался, как выглядели те люди... Вон, двое громил из милой компании Сандра вышли из зала - без сомнений, пошли проверять комнаты, и пусть хоть кто-то из недовольных постояльцев попробует им возразить!
Вряд ли у Сандра есть какие-то подозрения - он, скорей всего, и сам решил остановиться тут на ночь, а заодно и переждать дождь. Ну, а если устраивает такой обыск, то, возможно, у него есть некие сведения о том, где сейчас могут находиться беглецы. Хотя, скорей всего, эту проверку Сандр устраивает для очистки совести, чтоб исключить хоть малейшую возможность того, что беглецы могут вновь ускользнуть от него.
Один из тех крепких парней прошел рядом со столом, за которым сидели Бел и Олея, скользнул взглядом по паре небогато одетых немолодых людей, и направился дальше. Фу, прямо чуть от сердца отлегло, но все одно радоваться не стоит - морок с внешности беглецов может пропасть в любую минуту.
Женщина глянула на Бела - может, стоит уйти отсюда побыстрее?, а тот в ответ чуть сжал ее руку - сиди, не дергайся, я скажу тебе, когда нам надо будет покинуть это место... Да чего там ждать, нужно как можно скорей убраться отсюда, причем не только из этого зала, но и с постоялого двора!
Впрочем, если вдуматься, Бел прав: пусть сейчас на них все еще напущен морок, но лишний раз лучше не привлекать к себе внимание: Сандр - парень наблюдательный, и мало ли что может заметить... Уж лучше немного обождать, а пока что им только и остается, что молить всех Богов и уповать на то, что морок продержится еще какое-то время, хоть четверть часа! А может, беглецам сейчас стоит пойти на ночлег, туда, где им выделил место для ночевки хозяин этой гостиницы? Олея чуть кивнула головой в сторону двери, но Бел и тут понял, что она хотела ему сказать, и вновь отрицательно покачал головой - сиди, жди, не дергайся... Что ж, можно и подождать, только вот чего?
На всякий случай нащупала рукой под одеждой хлыст, передвинула так, чтоб в случае чего его было удобней перехватить. Сразу стало чуть поспокойнее - все же какое-никакое, а, будем считать, оружие.
Тем временем в зале назревал конфликт. Все тот же надменный дворянчик, как видно, почувствовал себя оскорбленным, когда один из спутников Сандра прошел мимо него, едва не заехав высокородному локтем в лицо, причем тот парень сделал это нарочно - как видно, его тоже взбесил высокомерно-презрительный вид высокородного. Сказать, что аристократ закипел от возмущения - это значит не сказать ничего. Вполне естественно, что дворянчик не привык к подобному обращению, и он что-то бросил требовательным голосом в спину парню. Тот не торопясь развернулся, нехорошо улыбнулся, дерзко-насмешливым взглядом оглядел дворянчика, и, как бы между делом, плюнул прямо под ноги высокородному. Н-да, парень явно напрашивался на неприятности...
Впрочем, если посмотреть на произошедшее с другой стороны, то этот дерзкий поступок парня говорил об очень многом, и прежде всего о том, что этот парень со товарищи чувствует себя надежно укрытым от всех неприятностей. Дело в том что в Маргале за оскорбление, нанесенное высокородному кем-либо из простолюдинов, положены весьма суровые наказания, вплоть до смертной казни. Чтоб вести себя с аристократом подобным образом, надо или самому относиться к числу высокородных, или же иметь за спиной высочайшее разрешение на любые дозволенные и недозволенные действия. Проще говоря - парням дозволено практически безнаказанно творить что угодно, а подобное разрешение мог выдать только король Маргала. Что из этого следует? Правильно: как это не печально осознавать, но становится ясно, что на беглецов и здесь объявлена охота, а охотникам позволено делать все, что они только сочтут нужным...
Тем временем, судя по виду аристократа, было понятно, что подобное унижение он получил впервые в жизни - трудно представить, чтоб чернь осмеливалась вести себя столь дерзким образом с теми, кто несоизмеримо выше их по рождению!.. Дворянчика душила обида, и оттого он постарался отплатить обидчику должным образом: схватив свою кружку, высокородный выплеснул остатки вина в лицо насмешливо скалящемуся парню.
Ой, не стоило ему этого делать! Неужели высокородному непонятно, что с такими людьми связываться не стоит - ведь не на пустом же месте эти люди ведут себя настолько нагло и дерзко?! Хотя откуда ему об этом знать, да и к хамству привыкнуть невозможно... Ну, как и следовало ожидать, последствия не заставили себя ждать: насмешливо-издевательская улыбка исчезла с лица парня, сменилась лютой злобой, и от мощного удара в лицо дворянчик просто-таки отлетел к стене, и без сознания рухнул на пол. Только и остается надеяться на то, что аристократ жив, не убит - уж очень мощный замах был у парня, да и сам удар получился не из слабых...
Однако этого оскорбленному здоровяку показалось мало. Вытирая с лица капли вина, он подошел к неподвижно лежащему дворянчику, и тому пришлось бы совсем худо, если бы не окрик Сандра. Он отдал какое-то приказание, причем довольно резким и недовольным голосом, так что недовольный парень, который успел разок пнуть неподвижно лежащего аристократа, отошел в сторону. Послушался, значит. Да, повезло высокородному, что Сандр остановил этого парня, а то последствия трудно было бы предугадать.
Судя по всему, в этой небольшой компании Сандр был за старшего. Невеселое открытие, хотя кого еще назначать старшим среди загонщиков, если не того, кто хорошо знает повадки преследуемой дичи?
Тем временем в дело вмешались слуги дворянчика. Они оказались умнее своего хозяина, и даже не подумали вступать в схватку с этим крепким наглым парнем, и уж тем более не рискнули сделать ему замечание - все одно результат этого столкновения можно предугадать заранее. Подхватив с двух сторон своего хозяина, все еще находящегося в бессознательном состоянии, они чуть ли не поволокли высокородного в его комнату. С их стороны это весьма благоразумный поступок...
А, вот и разозленные стражники вскочили со своих мест. Понятно, что им надо вмешаться, ведь по законам Маргала на их глазах только что произошло настоящее преступление - оскорбление действием высокородного! Хочется им того, или не хочется, но надо вспомнить о своих должностных обязанностях, а их вмешательство в конфликт вряд ли обойдется без драки с этими невесть откуда взявшимися парнями...
Меж тем большинство посетителей, до того мирно сидящих в зале, едва ли не бросились на выход в полной растерянности от увиденного. Прежде всего поторопились убраться все здешние крестьяне, до того с интересом наблюдавшие за происходящим, да и значительная часть приезжих тоже поспешила разойтись по своим комнатам. Конечно, людям очень хочется посмотреть на все происходящее - все же это неплохое развлечение для глухой провинции в скучный дождливый вечер. Только вот когда с одной стороны бьют высокородного, с другой скалит зубы невесть откуда взявшаяся компания парней с крепкими кулаками, да меж ними еще и стоят растерявшиеся стражники... Э, нет, уж вы нас извините, но идти в свидетели никому не хочется, ибо неизвестно, с какой стороны тебе аукнутся последствия будущих показаний, когда начнется следствие, а оно обязательно начнется, потому как оскорбление высокородного и драка со стражниками вряд ли в дальнейшем обойдется без последствий и разбирательств! А так - ничего не видел, ничего не знаю, и вообще - я ушел еще до того, как в зале что-то там произошло, и лишь потом до меня донеслись какие-то слухи, в которых я, по своей необразованности, ровным счетом ничего не понял!..
Во время этого массового бегства и Бел вскочил на ноги, дернув за руку Олею - мол, поторапливайся, сейчас самое время уйти из зала! И верно, со стороны это смотрится так, будто сейчас из зала уносятся перепуганные крестьяне, которые больше всего на свете не желают быть втянуты в чужие разборки. Вот, впереди Бела и Олеи из зала чуть ли не бегом выходят люди, в том числе и еще одна немолодая пара крестьян, где муж раздраженно тыкает в бок постоянно оглядывающуюся жену - чего, мол, вылупилась на чужих мужиков, нас с тобой эти разборки касаться не должны!..
Уже выходя из зала, Олея чуть покосилась назад, и ее неприятно кольнуло в сердце - Сандр пристально глядел вслед спешно уходящим людям. Конечно, узнать беглецов он не мог при всем своем желании - все же морок еще надежно прикрывал людей, но, тем не менее, очень уж неприятный взгляд был у Сандра. Как бы чего не заподозрил...
Оказавшись за дверями, Олея облегченно перевела дух, и едва ли не бегом направилась вслед за Белом, который шел к конюшне. Женщина вначале решила, что они сейчас же покинут эту гостиницу, но все оказалось не так, как она рассчитывала.
Дело в том, что когда они еще пытались снять комнату на ночь, то дешевых номеров не оказалось, на дорогие не хотелось тратить последние деньги - вот оттого-то хозяин и предложил им провести ночь в конюшне, в том самом стойле, где стояли их лошади. Вон, кто-то из слуг уже бросил у стены несколько охапок жесткой старой соломы. Да уж, ничего особо хорошего в этом нет, только вот беглецам в очередной раз выбирать не приходится. Что есть, то есть, и уже за это надо сказать спасибо.
Олея хотела кое о чем расспросить Бела, но тот, опережая возможные вопросы, прижал палец к своим губам - помолчи, а то тут звуки хорошо расходятся, да к тому же не они одни ночуют в конюшне: пронырливый хозяин сдал соседние стойла для ночевки всем тем, кому не хватало денег снять хоть небольшую комнатенку. Здесь же за несколько медяков можно было переночевать в более-менее сносных условиях, оттого-то негромкие голоса небогатых постояльцев слышались то тут, то там.
Олея уже взялась, было, за повод коня, но Бел придержал ее руку. Надо остаться, слишком странно, если кто-то вдруг сорвется с места, и кинется в ночь, даже не потребовав назад свои деньги... Такого просто не может быть - для бережливых крестьян подобное, по меньшей мере, странно.
Бел чуть слышно, шепотом сказал Олее - ложись спать, я пока подежурю, потом сменимся. К сожалению, уйти с постоялого двора мы сейчас не можем - слишком рискованно, так что вновь придется каким-то образом выкручиваться из сложной ситуации. Это верно, сейчас одному из них надо всю ночь не смыкать глаз, а заодно и внимательно прислушиваться ко всем звукам, какие только будут раздаваться с постоялого двора.
Олея прилегла на солому, но сон не шел - присутствие Сандра вновь подстегнуло острое чувство опасности. Вот уж кого не ждали, не гадали увидеть! Ох, по-хорошему им с Белом надо бы бежать отсюда со всех ног, только вот нельзя сейчас это делать, может вызвать подозрение... Опять на сердце тошно, недолго они чувствовали себя в относительной безопасности... А вот еще интересно, как Сандр с того острова убрался? И где Юрл?
Усталость все же брала свое, и оттого, несмотря на опасность, сон все равно сморил молодую женщину. Однако стоило Олее задремать, как ее разбудили недовольные голоса и бьющий в глаза свет факела. Оказывается, это двое из спутников Сандра заявились осмотреть конюшню. Заглянув в каждое стойло, поворошив солому и едва ли не сунув факел в лицо каждого из находящихся в конюшне постояльцев, парни ушли, сопровождаемые глухим недовольством людей, которые, тем не менее, не решались открыто выражать свои чувства.
- Так... - отстранено подумала Олея, - так, морок еще держится, и спасибо за то старой колдунье, пошли ей Боги крепкое здоровье и долгие годы жизни, если, конечно, ей раньше времени голову за колдовство не свернут... А вот интересно, морок до утра дотянет, или нет?
Не дотянул. Когда ночью Бел разбудил Олею - твоя, мол, очередь дежурить, то перед ней вновь был ее прежний спутник, а не мрачный усталый крестьянин. Олея даже не ожидала, что вид Бела так ее обрадует.
- С возвращением! - прошептала Олея, чуть улыбаясь, и вместе с тем протирая заспанные глаза.
- Что? - не понял Бел.
- Ну, ты снова стал прежним. Я, надеюсь, тоже.
- Не сомневайся. Какой раньше была, до того, как на нас навели морок, такой и осталась, а на ближайшее будущее нам с тобой только и остается надеяться на то, что сумеем убраться отсюда подобру-поздорову. Так что нечего радоваться понапрасну. Разбуди меня стразу же, как только начнет светать.
- Конечно...
Они покинули постоялый двор когда только-только забрезжил рассвет. Впрочем, в это же самое время собрались выезжать не они одни, а и кое-кто из постояльцев - уж очень не хочется нарваться на возможные неприятности от компании тех крепких парней, что заявились вечером на постоялый двор. Что ни говори, а появление этой наглой компании произвело угнетающее впечатление на всех, кто их видел.
Ежась от утренней прохлады и сдвинув пониже головные уборы, Бел и Олея вывели своих лошадей из конюшни, причем похрапывающий охранник, сидящий у выхода, в это время даже не сдвинулся с места. Пара стаканчиков крепкого вина, выпитого им ночью, сделали свое дело - сейчас ему не было никакого дела до того, что за люди выходят из конюшни.
Немного отъехав от постоялого двора, беглецы пустили лошадей вскачь - хотелось как можно быстрей оказаться подальше от этой придорожной гостиницы, где сейчас находился Сандр вместе со своей милой компанией.
Не сговариваясь, гнали лошадей чуть ли не до полудня, когда стало понятно, что лошади полностью выдохлись, да и сами люди устали. По счастью, в Маргале уже не было такой ровной степи, где было сложно спрятаться - здесь вдоль дороги хватало кустарника и рощиц, так что беглецы остановились на отдых в одной из них, той, где деревьев было погуще. Место было выбрано удобное - из глубины рощицы хорошо просматривалась дорога, а вот с дороги рассмотреть тех, кто прятался среди деревьев, было совсем не просто.
Беглецы молча сидели на земле, переводя дух. Тихо, только где-то среди деревьев пела птица, да стрекотали цикады. Яркое солнце, благодатная тень от деревьев, в вышине черными точками застыли жаворонки, рядом прерывисто дышали усталые лошади...
- Как думаешь, нам еще далеко до больших дорог? - спросила Олея.
- Если ориентироваться по моим воспоминаниям о картах Маргала, то, боюсь, недалеко... - устало ответил Бел..
- Почему вдруг "боюсь"? Мы же ведь к ним и движемся, разве не так? На тех дорогах мы сумеем быстрее добраться до границ...
- Ты не понимаешь - на больших дорогах этой страны нам сейчас делать нечего! Не знаю как назвать то невероятное везение, что за все время, прошедшее после пересечения границы Закары и Маргала, на нашем пути встречались только крестьяне и простые стражники. Но вот стоит нам дойти до больших дорог... Ну, ты, думаю, остальное и сама понимаешь.
- Ты считаешь...
- А тут и думать нечего, ответ и без того ясен. Судя по всему, уже известно, что мы пришли на землю этой страны. Ничего не скажешь - быстро у них сообщения налажены. А остальное... Властям Маргала тоже до зарезу нужны перстень и манускрипт. Ты уже видела - Сандру и его компании все разрешено, ведь если они добудут артефакты, то им простят что угодно, вплоть до убийства высокородных. Для властей Маргала сейчас главное - достать перстень и манускрипт, а все остальное вторично...
- Но почему же тогда нам удалось так далеко пройти вглубь страны?
- Ну, прежде всего, даже очень важные сведения не могут доставляться моментально, особенно на такие дальние расстояния. Далее: граница меж этими двумя странами достаточно протяженная, и где именно нас ждать, в каком месте ловить - это еще тот вопрос, в котором можно легко ошибиться. Так что в любом случае будет лучше позволить нам забраться вглубь страны - нашим преследователям она известна, как свои пять пальцев, а мы тут чужаки. По сути, игра пойдет на их поле, и в этой игре у властей Маргала имеется значительная фора. И потом, распылять силы для нашей поимки по второстепенным дорогам тоже нет смысла - лучше сосредоточить их на главных путях страны, перекрыть все основные пересечения дорог, ведь именно в тех местах каждый здравомыслящий человек и должен ехать. Что ж, с точки зрения сыска это правильное решение.
- То есть стоит нам добраться до главных дорог Маргала...
- Как мы попадем под жесткий контроль властей. Думаю, сейчас уже разослан приказ всем и каждому с перечнем наших примет и соответствующим распоряжением - бросить все силы на поимку опаснейших преступников. Наверное, и тут на награду не поскупились...
- Тогда я не понимаю, для чего мы едем в сторону тех самых главных дорог Маргала?
- Это не совсем так... Одно время я неплохо изучал карты многих стран, в том числе и Маргала. Не скажу, что все помню, и оттого в последние дни я старался вспомнить забытое. Эх, мне бы хоть одним глазом взглянуть на карту этой страны - все бы вспомнил!, но чего нет, того нет, приходится обходиться тем, что осталось в памяти, хотя по прошествии времени за точность воспроизведения не ручаюсь. Так, кое-что вспоминается весьма приблизительно и постепенно, но кто ж знал, что меня занесет в этот забытый всеми Богами край?! Ох, я, кажется, со своими стенаниями несколько отвлекся...
- Вроде того.
- Так вот, по моим прикидкам мы вскоре должны добраться до некоего небольшого городка, или же если исходить по здешним провинциальным меркам, то до города весьма солидных размеров. Правда, названия того городка я вспомнить никак не могу, в памяти осталось лишь то, что его название состоит всего из трех букв...
- Надеюсь, название приличное и его можно произнести вслух?
- Шуточки у тебя... - покрутил головой Бел. - Так вот, у того городишки сходится немало дорог, многие из которых почти заброшены, и почти все они ведут вглубь Маргала. Так вот, на одну из тех дорог нам и надо свернуть. Значительно срежем путь, да и время сэкономим. Помнишь, святой отец Дайяр сказал нам, что Правителю Руславии уже предъявлено что-то вроде ультиматума - или продемонстрируйте артефакты, или... В общем, нам надо торопиться домой по мере своих сил и возможностей - время здорово поджимает. Как бы любители халявы страну заранее делить не стали...
- Это верно.
- Еще плохо то, что у нас с собой оружия нет. Вернее, у тебя есть хлыст - вот и все, что у нас имеется. Это ж надо: всех имеющихся в нашем кошельке денег не хватит, чтоб купить приличный нож!
- Ты не прав - у меня еще есть цепь, ну, та самая, которую я забрала в кабинете настоятеля. Помнишь, там один из охранников пытался оказать серьезное сопротивление, и этой цепочкой удары хлыста хорошо блокировал...
- Это я помню, но мне казалось, что ты эту цепь потеряла.
- Плохо обо мне думаешь. То, что я не показывала ее тебе - это не означает, что у нас ее нет. Вот эта самая цепочка... - и Олея вытащила из внутреннего кармана своей холщовой рубахи позвякивающую цепь, отливающую серебристым блеском. - Ты не смотри, что на первый взгляд она не очень толстая - главное, крепкая.
- А что ты ее там таскаешь? - усмехнулся Бел. - Оружие всегда должна быть под рукой, а не во внутреннем кармане.
- Да она какая-то неудобная! - пожаловалась Олея. - К этой штуке еще привыкнуть надо. Тут и замах чуть иной, и вообще... Если у меня будет немного свободного времени, то я попробую приноровиться к этой цепи, а сейчас, если честно, я немного устала, и мне лишний раз даже шевелиться не хочется...
- Дай-ка мне ее!.. - Бел взял в руки чуть позвякивающую цепочку, сделал ею несколько взмахов. - Ну, не знаю... Кажется, это не мое. Сейчас бы в руки меч, кинжал, лук, нож, на худой конец нунчаки, или что-то подобное - вот это по мне, а цепь... Как-то не с руки ею пользоваться. Забирай назад свое железо.
Олея взяла протянутую мужчиной цепь. Да, зря она до сей поры так и не попробовала разобраться, как надо действовать этой штукой - тут просто над головой крутить не будешь, как простой веревкой, здесь дело в чем-то ином. Невольно вспомнилось, как лихо, даже виртуозно действовал ею тот охранник, которому она сломала шею в кабинете настоятеля монастыря Святых Дел. В самое ближайшее время ей надо попробовать повторить те самые движения - может, и в ее руках эта серебристая цепочка будет двигаться ничуть не хуже, чем у того охранника, чью душу она отправила на Темные небеса.
- Чего вздыхаешь? - поинтересовался Бел, глядя на то, как Олея прилегла на теплую землю.
- Чего-чего... Есть хочу! - невольно вырвалось у Олеи.
- Не ты одна... - вздохнул мужчина. - Увы, но я рассчитывал на то, что мы с тобой утром не только перекусим на постоялом дворе, но и купим там кое-что себе в дорогу. Не вышло.
- Да уж... - согласилась Олея. - Нам с тобой с утра не до того было, чтоб припасы в дорогу покупать. Успели убраться неузнанными - уже хорошо...
- Сандр... - протянул Бел. - Его появление стало для меня весьма неприятным сюрпризом. Я в глубине души надеялся, что никогда его больше не увижу.
- У меня тоже, знаешь ли, вид этого человека никакой радости не вызвал... Кстати, ты как считаешь: Сандр и Юрл - они нас преследуют поодиночке, или каким-то образом общаются друг с другом?
- Трудно сказать... По словам того же Иннасин-Оббо (надеюсь, на Темных небесах он уже получил свое!) они оба остались живы, а Юрл не такой человек, чтоб оставлять невыполненным задание - он настоящий профессионал со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Что касается Сандра... Его я знаю несколько лет, и, на мой взгляд, он тоже относится к числу тех, кто до конца будет выполнять полученный приказ.
- То есть Сандр и Юрл действуют вместе?
- Склоняюсь к этой версии. Думаю, они разделились на два отряда, и пошли по самым перспективным направлениям в надежде, что хоть один из них сумеет перехватить нас. Это у них почти получилось.
- А что это за парни были с Сандром?
- Ему их, скорей всего, дали в помощь, а без непосредственного участия в этом деле властей Маргала подобное не сотворишь.
- Да... - протянула Олея. - Помнится, когда мы только шли за артефактами, у нас была сравнительно небольшая группа людей, а сейчас...
- Тогда нужно было пройти несколько стран как можно более незаметно, а сейчас требуется иное. Нас ловят, и тут по следам можно пускать целую стаю, что, собственно, и сделано. К тому же те парни, что сопровождают Сандра, тоже не с улицы подобраны, а настоящие бойцы - на это дело глаз у меня наметан. Что тут скажешь - и у здешнего короля горит зуб на артефакты. Вернее, на то золото, которое можно получить, если раздобыть перстень и манускрипт.
- То есть Сандр работает на короля Маргала?
- Очень и очень сомневаюсь. Скорей всего, он намерен раздобыть артефакты, и каким-то образом смыться с ними. Задача сложная, и парень здорово рискует. Думаю, какой-то план у него уже есть.
- Как думаешь, Сандр с постоялого двора направится к границе с Закарой? Он ведь нас не заметил?
- Возможно. Могу только предположить его возможные действия. Что бы ты о нем не думала, но Сандр - парень умный, и через какое-то время поймет, что мы ушли от него. Без сомнения, вычислит, куда мы могли ускользнуть от него и когда это сделали. К тому же помощники у него весьма шустрые и пронырливые...
- Но откуда тут взялся Сандр?
- Не стоит задавать вопросы, ответа на которые у меня нет. Сейчас нам с тобой надо знать одно: ему до зарезу нужны артефакты, и не будет отказываться от своего намерения добыть их любой ценой.
- То есть все то же - мы бежим, он догоняет?
- К сожалению...
Снова верхом, снова дороги, пыль, жара... Небольшие деревушки, клочки обработанной земли, нечастые путники, крестьяне на полях... Постепенно народу на дорогах встречалось все больше, но в основном это были пешие люди, и нельзя сказать, что вид всадников их очень интересовал - едут себе люди, и пусть едут дальше. Удивительно, но и стражников в здешних краях беглецы увидели всего лишь несколько раз.
В одной из таких вот небольших деревенек Бел остановил коня возле дома покрепче, где находилось нечто отдаленно напоминающее торговую лавку, и купил у здешнего хозяина лепешек и вяленого мяса, а заодно попросил и фрукты, какие найдутся. Пока невысокий щуплый мальчишка бегал в сад за яблоками и грушами, Бел разговорился с хозяином, и тот, весьма довольный тем, что сбыл этим проезжим недотепам старое мясо, был довольно разговорчив. Их беседа затянулась куда дольше, чем рассчитывала Олея - все это время она находилась на улице, держа под уздцы лошадей, и ни жестом, ни движением не выдала своего нетерпения - уже привыкла к тому, что на Бела надо полагаться во всем.
Но эта задержка пошла на пользу и людям, и лошадям: когда беглецы вновь двинулись в путь, то люди и лошади выглядели немного отдохнувшими. Однако теперь люди уже не гнали коней, а просто быстро ехали по дороге. Еще Олея заметила, что Бел иногда оглядывается назад - как видно, опасается возможной погони. Надо признать, что и она сама делала то же самое - все же оставшийся на постоялом дворе Сандр мог каким-то образом узнать о том, что беглецы вновь ушли от него.
Солнце давно перешло вторую половину дня, и дороги становились все более оживленными. Стражники стали встречаться куда чаще, но они, скорее, следили за порядком на дорогах, а не искали кого-то по особым приметам - у здешних стражей, возраст которых по большей части перевалил за полсотни лет, не было особого желания лишний раз подвергать свою жизнь опасности. Да и зачем нарываться на неприятности, если в их службе и без того все идет ровно, спокойно, и без особых хлопот. Лучше постараться прожить как можно более незаметно, по возможности не влезая ни в какие опасные дела, привычной тихой, мирной провинциальной жизнью, где случайная свара между соседями - это одно из тех громких происшествий, о которых местные жители вспоминают даже спустя долгие месяцы, причем говорят о произошедшем так, словно это было одной из вселенских катастроф...
Когда вдалеке показались высокие стены города, Олея была уверена, что дальнейший путь ведет именно туда, но Бел внезапно повернул своего коня на одну из боковых дорог, ведущую в сторону. Вернее, это больше походило на частично заросшую травой тропинку, по которой если кто-то и ездил, то крайне редко. И хотя Олея обычно старалась лишний раз не расспрашивать Бела, и уж тем более не отвлекать его в дороге, тут она не выдержала:
- Что, здесь и начинаются те самые объездные дороги? Что-то непохоже: от города близко, а эта дорога выглядит совершенно заброшенной! Тут если кто и проедет, то подобное чудо случится раз в год, и то по обещанию!
- Это всего лишь одна из множества тех тропок, что ведут на объездные пути.
- А почему она так заброшена?
- Потому что по ней не ездят! - отрезал Бел. Ясно, не хочет разговаривать. Ладно, - привычно подумала Олея, - ладно, потерпим, все одно на привале она его разговорит.
Беглецы двигались дальше по этой наполовину заросшей тропе. За спиной остались людные дороги, впереди вновь не было видно ни одного человека. Опять их ждет неизвестность, но, очевидно, здесь все же куда более безопасно, чем на той дороге, с которой они только что свернули...
Отчего-то чувствовалось, что эти места совершенно безлюдны. И верно: на пути беглецов не попадалось ни людей, ни животных. Правда, несколько раз едва ли из-под копыт коней выскакивали перепуганные песчаные зайцы, да дорогу перебегали мелкие зверюшки - и только.
Шел час за часом, версты одна за другой ложились под копыта коней. Местность вокруг постепенно менялась: опять стали появляться небольшие холмы, только вот в этих местах они были покрыты густым кустарником. Впрочем, здесь хватало и небольших рощиц, которые кое-где сменяли небольшие участки настоящего лиственного леса. Вот всяком случае, если беглецам в очередной раз будет грозить опасность, то они могут попытаться спрятаться в этих рощицах. Уже неплохо.
Несколько раз на пути оказывались развалины каменных домов, причем, судя по виду этих печальных руин, люди отсюда ушли уже давно. Поросшие коротким мхом камни, вьюнок, кое-где обвивающий полуразрушенные стены густым ковром, высокая трава, проросшая внутри домов... Здесь уже давно никто не жил, о чем достаточно ясно давала понять нетронутая трава подле домов. Интересно, отчего отсюда люди ушли?
Солнце уже заметно клонилось к закату, когда беглецы, наконец, увидели дом, стоящий невдалеке от дороги. Он ничуть не походил на те развалины, которые Бел и Олея до того встречали в этих местах. Это было крепкое здание из камня, размерами немного превышающее обычные дома крестьян Закары, и вдобавок к нему было пристроено несколько хозяйственных пристроек, сделанных с той же основательностью. Заброшенным это место никак не назовешь - земля возле дома расчищена от травы и камней, а из трубы на крыше идет чуть заметный дымок и доносится едва уловимый запах готовящейся еды. От этого вкусного запаха у обоих беглецов громко забурчало в желудках - обоим давно уже хотелось есть. Запах свежей пищи... Значит, тут живут люди, хотя и непонятно, что за бирюк-отшельник может обитать в этой всеми позабытой глуши?
О, вот и собака голос подала, а через мгновение к ней присоединилась еще одна, с более громким, и даже чуть повизгивающим лаем. Э, да здешние хозяева хорошо заботятся о своей безопасности, раз держат не одну собаку, а двух. Или же вполне может оказаться и так, что в этом доме живет не одна, а две семьи, и у каждой из них имеется своя собака...
Остановились рядом с домом, и Бел лез со своего коня, перед тем кивнув Олее - на всякий случай держи свой хлыст под рукой, а не то мало ли что... Мы же не знаем, кто тут обитает, а иного оружия у нас под рукой просто нет.
Бел не успел сделать и двух шагов, как дверь дома распахнулась, и на пороге оказался пожилой мужчина. Пусть волосы у него почти совсем поседели, но судя по его крепкой фигуре, осанке и цепкому взгляду, в число беспомощных стариков этого человека записывать не стоило. Оглядев приезжих вопрошающим взглядом, он о чем-то неприязненно спросил подъехавших людей. Короткий разговор с Белом - и мужчина неохотно кивнул в сторону одной из построек, стоявших чуть вдалеке от дома - похоже, там находилось нечто вроде конюшни или овина, а затем, искоса глянув на Олею, ушел в дом. Что ж, все понятно и без долгих слов - им было разрешено остановиться там. Ладно, в конюшню - так в конюшню, дело, можно сказать, уже привычное, тем более что это далеко не самое плохое место для ночлега.
Подойдя к указанному месту, внимательно осмотрели строение. Надежная кладка, крепкая крыша, внутреннее помещение без окон - свет сюда проникал только через открытые двери, которые, по счастью, запирались изнутри.
- Ну, что скажешь? - негромко спросил Бел, когда они с Олеей отвели в указанное место уставших лошадей.
- Мне здесь отчего-то не нравится... - Олея насыпала лошадям немного старого ячменя из большого мешка, стоящего в углу. - В этом помещении нет ни одной лошади, а для чего строить конюшню, если у тебя в хозяйстве их нет? К тому же здесь имеется и ячмень, и сено, и вода, все то, что нужно для лошадей - значит, сюда частенько приезжают гости.
- Верно... - кивнул головой Бел. - К тому же здесь есть следы от убранного навоза... Вопрос: кто сюда приезжает? Дом хороший, но что делать людям в этих местах, забытых Богами? Зверей с ценным мехом тут не водится, рядом нет ни пасек, ни чего-либо такого, что указывало бы на род занятий этого человека. Между прочим, здешний хозяин явно не бедствует - вон какой справный дом отгрохан, да и одет он слишком хорошо для одиноко отшельника. Вопрос - на какие шиши живет этот мужик? На когда-то скопленные сбережения? И что он делает в этих местах, забытых Богами и людьми?
- Ты обратил внимание - рядом с этим домом нет ни одного дерева, ни одной обработанной грядки! Это тем более удивительно, что неподалеку от дома есть небольшой колодец, а раз рядом есть вода, то, как правило, и земля тут, более или менее, но годится для земледелия! А возить сюда овощи и муку откуда-то издалека весьма накладно - ни один рачительный крестьянин не позволит себе чего-то подобного.
- Не только это... - протянул Бел. - Между прочим, жить тут станет далеко не каждый - о здешнем крае давно идет дурная слава.
- А что такое?
- Помнишь, я днем говорил с продавцом, который продал нам кое-какую еду? Мужик разговорчивый, но на некоторые вопросы он отвечал очень уклончиво, однако я и сам кое-что вспомнил. Так, не очень точно...
- И?..
- На тех старых картах, которые я когда-то изучал, где-то в районе этих мест были указаны то ли рудники, то ли шахты, но, кажется, все это давным-давно заброшено. Кажется, все выработано едва или не подчистую.
- А что там добывали?
- По-моему, какой-то металл. Не спрашивай, какой именно - я тебе на этот вопрос все одно не отвечу, потому что не знаю ответа.
- А о чем ты говорил с хозяином?
- Просился на ночлег. Сказал, что мы едем по делам, но несколько сбились с пути, пообещал заплатить за постой две серебряные монеты. Он согласился, хотя и без особого восторга.
- Я это заметила.
- Мне кажется, что, будь на то его воля, он бы нас и близко на порог не пустил, но отказывать уставшим путникам в ночлеге тут не принято. И еще: этот человек мне кажется подозрительным. Что-то с ним не то, поверь моему нюху. К тому же появление новых людей в столь отдаленных местах должно бы заинтересовать хозяина - все какое-то разнообразие в жизни, возможность перекинуться парой слов, узнать последние новости... Здесь же все происходит с точностью до наоборот. Мало того, что он вышел к нам не сразу, так он еще и ведет себя как человек, кого раздражают, и даже пугают незваные гости. Непорядок. Так быть просто не должно.
- Но ведь он разрешил нам переночевать под крышей, пусть даже это всего лишь крыша конюшни.
- Не исключено, что этот человек просто не захотел отпускать подозрительных людей, невесть для чего появившихся в этих местах.
- Даже так?
- Боюсь, что именно так, а не иначе. Значит, для начала мы поступим таким образом: как только стемнеет, сразу же закрываем дверь - благо этот запор расположен изнутри. Сами зажжем фонарь - он, по счастью, тут имеется, и нам с тобой опять придется спать по очереди. Ну, а дальше будем действовать, исходя из обстоятельств.
- Это понятно...
Однако все пошло несколько не так, как рассчитывали беглецы. С наступлением темноты они хотели, было, как и намеревались, запереть двери конюшни, но хозяин дома не позволил им это сделать. Он едва не взорвался от возмущения, когда заметил, что его незваные гости собираются не только закрыть на ночь двери, но и запереть их на засов. Судя по резкому тону, с которым хозяин обратился к Белу, было понятно, что делать подобное он категорически запрещает. Впрочем, беглецы еще до этой отповеди обратили внимание на то, что чем ниже солнце склонялось за горизонт, тем чаще этот человек выходил из дома и вглядывался куда-то вдаль. Ждет кого-то? А ведь, судя по всему, так и есть - стоит, то и дело поглядывает на заходящее солнце, и чем оно ниже садиться, тем больше беспокоится хозяин. Точно, кого-то ждет, и это ожидание его просто выматывает.
Чуть позже Бел негромко пояснил Олее: хозяин проговорился, что сюда с минуты на минуту должны приехать его знакомые, и оттого он требует, чтоб постояльцы не вздумали закрывать дверь - дескать, в конюшню поставят еще несколько лошадей, так что здесь будет тесновато. А на недоуменный вопрос Бела "а как же мы там все уместимся?", хозяин отрезал: если вам, господа хорошие, что-то не нравится в моих словах, то примите к сведению, что у меня не гостиница, и я вас к себе на постой не зазывал! Можете пойти на ночевку в какое-то иное место - никто вас тут не держит!.. Мужик явно на взводе, и чем-то всерьез встревожен, а такой человек на пустом месте беспокоиться не станет.
Время шло, солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда, наконец, до слуха людей донесся отдаленный лошадиный топот, хорошо слышный в вечерней тишине, и, судя по всему, там был звук от копыт не одной лошади. Похоже, сюда кто-то приближался...
Вначале сердце у Олеи учащенно забилось в испуге - это что, преследователи напали на их след?, но почти сразу же пришло понимание - к погоне за ними вряд ли имеют отношение те, кто сейчас направляется сюда. Звук шел не с той стороны, откуда шли беглецы, да и постоянно выходящий из дома хозяин вглядывался куда-то вбок от той дороги, по которой приехали Бел и Олея. Значит, скоро здесь будут еще люди, хотя о времени их появления трудно сказать что-то определенно - в тишине звуки разносятся далеко, да и коней в сгущающейся тьме не погонят вскачь... Кто они такие, эти приближающиеся люди, и что тут делают - неясно, но, судя по поведению хозяина, тут все не так просто.
Непонятно по какой причине, но Олее казалось, что с теми, кто сейчас сюда едет - с ними лучше не встречаться. Почему? Трудно сказать, но понятно, что в такой глуши люди вряд ли будут жить просто так. Да и хозяин не на шутку встревожен, а, казалось бы, с чего ему волноваться - в этих безлюдных местах не должно быть хищного зверья! Беглецы, во всяком случае, на своем пути по этому пустынному краю не встретили никого опасней песчаной лисы. Значит, тут дело в чем-то ином, наверняка куда более неприятном. И едва ли не самое скверное в том, что у Бела и Олеи с собой нет почти никакого оружия. Даже в конюшне, кроме мешков с овсом и нескольких ведер воды нет ничего, что можно было бы взять в руки для обороны.
- Бел... - начала, было, Олея, но мужчина и сам был настороже.
- Да вижу я, что дело тут нечисто. И не спрашивай меня, что здесь происходит - сам не знаю, но шкурой чувствую, что дела тут творятся далеко не самые лучшие. Очень хочется надеяться, что здесь нет ничего опасней простой контрабанды, хотя для нас с тобой в этом случае тоже нет ничего хорошего - контрабандисты не любят свидетелей. Но вряд ли тут дело в контрабанде - слишком далеко от границы, да и само это место весьма неудобное для перевалочной базы. Грабители тоже отпадают: на здешних дорогах им грабить некого - люди тут, как правило, не ездят. Незаконные делишки... Есть у меня, правда, одна мысль по этому поводу, но она весьма неприятная... Ох, не следовало нам с тобой останавливаться в этом месте, надо было ехать дальше. Переночевали бы где-нибудь под открытым небом, не впервой, но лошади вымотались до предела, им нужны были овес и вода, а до ближайшего водоема мы могли бы и не успеть добраться до темноты. И потом - кто его знает, где тут вода?
- У меня такое впечатление, что мы сами залезли в очередную ловушку, и сейчас рассуждаем о том, стоит ли из нее бежать, или нам все же имеет смысл подождать дальнейшего развития событий. Из этой конюшни только один выход, и если его перекроют, то нам придется несладко. Прорваться можно будет только с боем, а воевать нам с тобой, считай, нечем. Только хлыст и та цепочка...
- Так оно и есть... Что ж, бежать куда-то на ночь глядя нет никакого смысла, к столу в здешнем доме нас тоже вряд ли пригласят, так что давай-ка для начала перекусим тем, что купили. На полный желудок, знаешь ли, думается легче.
Хорошее предложение, особенно для тех, кто не ел чуть ли не сутки. Тут без особых капризов влет пошло и старое жилистое мясо, и давным-давно пересохшие лепешки - нечего привередничать, надо есть то, что имеется. Сухую еду запили водой из большого ведра, стоящего в углу - надо поддерживать силы, ведь неизвестно, что будет дальше.
- Конечно, это тот не пирог с рыбой, который ты мне как-то пообещала... - хмыкнул Бел, ставя на место ведро с водой. - Но, тем не менее, есть больше не хочется... О, кажется, наконец-то прибыли давно ожидаемые гости! Так, посмотрим, кто они такие.
- Меня куда больше интересует, что будет дальше... - вздохнула Олея.
- Скоро узнаем. На всякий случай приготовь хлыст, но близко к дверям не подходи, наблюдай за всем происходящим со стороны.
Олея и сама услышала возбужденные мужские голоса за стеной конюшни, причем спокойно там не говорил никто. Приехавшие люди были то ли утомлены до предела, то ли чем-то раздражены, то ли растеряны. Кто-то постанывал, другой пытался говорить требовательным тоном, да и их лошади испуганно похрапывали... Такое впечатление, что перед домом сейчас царит небольшая паника. Вон, один из мужчин едва не заорал в полный голос, но замолк на полуслове - ему явно кто-то хорошенько врезал в поддых для того, чтоб прекратил эти крики. Даже по голосам приехавших было понятно, что недавно они попали в серьезную переделку.
Постепенно их волнение в какой-то мере передалось даже беглецам. Вслушиваясь в слова незнакомой речи, женщина не понимала, о чем идет речь, да и Бел из отрывочных фраз и отдельных слов вряд ли может сразу составить полную картин происходящего, хотя он слушает очень внимательно. А, вот и голос хозяина слышится - наверное, рассказывает о невесть откуда нагрянувших гостях...
Ого, какое неприятное молчание наступило после слов этого человека, правда, почти сразу же оно сменилось настоящим раздражением. Надо же, какие злые голоса у приехавших! Судя по всему, сообщение о незваных гостях стало для них весьма неприятным сюрпризом. Кажется, они готовы сорвать свою злость как раз на тех незнакомых людях, что остановились на ночь в их доме. Ох, пожалуй, беглецам, и верно, сегодня стоило переночевать под открытым небом!
Стоя неподалеку от открытых дверей, Олея пыталась рассмотреть, что же происходит у дома хозяина, но у нее ничего не получалось - на дворе было уже совсем темно. Слышалось лишь похрапывание лошадей, да голоса приехавших. Так, кажется кто-то направился по направлению к конюшне.
Бел кивнул Олее, и та без слов метнулась к боковой стене, около которой она заранее расстелила на полу свою накидку, ну, а Бел остался стоять чуть в стороне.
Через пару мгновений в дверях показались двое мужчин, причем у одного из них в руках был горящий фонарь, который светил куда ярче того фитилька, что сейчас слабо тлел в лампе, находящейся в конюшне. Перед взором вошедших представились двое: баба, которая, сидя на земле, протирала глаза от слишком яркого света - как видно, она спала и ее разбудили громкие голоса, а неподалеку находился мужчина, который, похоже, решил перед сном еще разок проверить лошадей. Больше ничего подозрительного нет, да и эта парочка на первый взгляд не вызывала никаких подозрений, только вот непонятно одно - что они тут делают?
На раздраженные вопросы пришедших Олея лишь беспомощно трясла головой и разводила руками - не понимаю, мол!, но в разговор вступил Бел. От его спокойной речи и чуть недоуменного вида мужчины, кажется, немного угомонились, сбавили тон, а чуть позже к входу в конюшню подошли и остальные. Н-да, как беглецы того и опасались, сейчас единственный выход из конюшни полностью перекрыт приехавшими мужиками, которые пришли поглазеть на тех, кто незваным заявился к ним в гости.
Итак, кроме хозяина здесь оказалось еще шестеро мужчин, судя по одежде - простолюдины, все вооруженные. Правда, ни мечей, ни луков, ни арбалетов при них не было, но зато у каждого были с собой кинжалы, и, можно не сомневаться, что в ножах у мужиков недостатка не было. С одной стороны, на придорожных бандитов вроде не похожи, а с другой стороны - именно они и есть! Ну, а заинтересованные взгляды, которые эти мужики бросали на Олею, говорили сами за себя. Пожалуй, - отстраненно подумала Олея, - пожалуй, все же имело смысл переночевать на открытом месте. Похоже, у всех этих мужиков мысли сейчас направлены в одну сторону...
Меж тем Бел, шагнув к Олее, прикрыл ее своей спиной. Понятный поступок - извините, парни, но на чужое не пяльтесь! Одного из недовольно забурчавших мужиков оборвал другой - невысокий широкоплечий мужчина. Кажется, в этой компании он был старшим. Мужчина шагнул вперед, и что-то заговорил, и по его властно-требовательному голосу было понятно, что он выдвигает постояльцам какие-то условия. Впрочем, ответ все тех же постояльцев мужчину не интересовал - у него не было сомнений, что гости ответят согласием, а может, их согласие ему вовсе не требовалось. Тут даже Бел немного растерялся от этих слов, да и по-прежнему стоящие в дверях мужчины не ожидали услышать что-то подобное - вон как глаза вытаращили! Впрочем, услышанное им, кажется, понравилось, а когда широкоплечий на них цыкнул, то мужики едва ли не бегом кинулись выполнять то, что им было приказано.
- В чем дело? - чуть слышно прошептала Олея.
- Нам велят ночью ухаживать за раненым... - так же тихо ответил Бел. - Сказали, что этого человека сюда принесут...
- Но... Какой еще раненый? И почему за ним должны ухаживать именно мы? Я не понимаю...
- Я тоже.
Меж тем мужики действовали на редкость слажено. В конюшню притащили что-то вроде матраца, на который уложили находящегося в беспамятстве мужчину (которого ранее беглецы не видели), бросили ворох бинтов, поставили ведро с чистой водой, и рядом взгромоздили большой горшок с плотно закрытой крышкой, откуда вкусно пахло съестным, после чего мужчины все до единого быстро покинули конюшню.
Все тот же кряжистый мужик со стороны наблюдал за всем происходящим, а затем о чем-то заговорил с Белом. Впрочем, тот разговор был недолгим, и мужчина ушел, перед уходом еще раз оглядев конюшню, и заодно оставив здесь свой фонарь. Уже стоя на пороге, он обернулся к оставшимся в помещении людям, и произнес на языке Руславии, очевидно для того, чтоб его поняла и Олея:
- Еще раз повторяю: сейчас для вас самое главное - крепко закрыть дверь на засов, и до утра никого сюда не пускать, кто бы сюда не стучался, и как бы сильно он это не делал. И на разговоры не отзываться, в беседы ни вступать. Представьте, что вы слепые и глухие... Понятно?
- Ни хрена не понятно! - зло сказал Бел. - Может, все же поясните нам, убогим, в чем тут дело?
- За раненым нашим следите... - мужчина шагнул за порог. - Поедете вы с утра по своим делам, или здесь останетесь - это будет зависеть от того, будет жить ваш подопечный, или нет.
- Ничего себе... - Олея проводила взглядом мужчину, и подошла к Белу, который стоял около входных дверей. - А с чего это они так суетятся?
И верно - мужчины на улице явно торопились. При свете фонарей было видно, что они уже завели своих лошадей в пристройку при доме - видно, там тоже было что-то вроде склада или хлева, притащили лошадям воды и овса, а затем пристройку не просто закрыли, а еще и заперли на особый ключ. Еще небольшая суета на дворе - и мужчины все, как один, убрались в дом, перед тем опустив на окна что-то вроде крепких деревянных щитов. Загрохотали засовы, заскрежетал ключ в засове, и на дворе наступила тишина. Судя по всему, в эту ночь обитатели этого дома ни под каким видом не собирались высовываться на улицу.
- Мне все это совсем не нравится! - теперь и Бел закрыл дверь в конюшню и задвинул засов. - Пока у меня только один вопрос: во что мы влипли в очередной раз?
- Наверное, я тебя не удивлю, если предположу, что мы и сейчас вляпались во что-то крайне неприятное?
- Не удивишь ни в малейшей степени.
- О чем он с тобой говорил?
- Интересовался, кто мы такие, что нам нужно и на кой ляд тут шляемся. Но не это главное: по его словам, по ночам тут плохо. Проще говоря, места тут с худой славой, что, впрочем, меня не удивляет - тот торговец, у которого мы еду покупали, намекал на что-то похожее.
- Ты говоришь - по ночам тут плохо... В каком смысле?
- Это не я говорю - это мне сказал тот мужик, с которым я только что разговаривал. А насчет того, что он имел в виду... Если я правильно понял, то тут с наступлением темноты не принято выходить на улицу. Опасно. Видела, как мужики торопились забраться в дом? Вот и нам велено сидеть, до утра никому дверь не открывать. Как тебе это нравится?
- Совсем не нравится. А мужики, и верно, носились по двору, словно угорелые, очень торопились закончить со всеми делами. Получается, что мы все же поступили верно, не оставшись ночевать под отрытым небом...
- Кстати, что ты думаешь о здешних хозяевах?
- Если бы не их оружие, то они выглядели как обычные работяги в довольно грязной одежде.
- Верно, одежда у них простая и грязная, зато кони у них очень хорошие. Интересное сочетание... Ладно, давай-ка поглядим, что случилось с этим парнем, которого оставили на наше попечение. Единственное, что мне сказали о нем, так только то, что он ранен, а где его ранили и как - об этом умолчали, хотя я и спрашивал.
- А вдруг... Вдруг у него какая-то заразная болезнь?
- Не думаю. Его же несли сюда на руках безо всякой боязни. К тому же и бинтов на перевязку оставили целую кучу.
- Чего же товарищи его к себе в дом не взяли? Там и светлей, и удобней, и людей в помощь побольше будет...
- Не знаю.
Мужчина неподвижно лежал на тюфяке, причем в той же позе, в какой его и оставили товарищи. Похоже, он все еще без сознания. Пока при свете фонаря Олея осматривала мужчину, Бел его обыскивал. Увы, при этом человеке не оказалось ничего, что могло внести хоть небольшую ясность в происходящее.
- Пусто... Ну, что скажешь? - обратился Бел к Олее. - Что с ним?
- Очень странные ранения... - недоуменно пожала плечами Олея. - Словно нанесены тонким лезвием. Смотри сам... Что скажешь?
Бел внимательно изучал глубокие порезы на груди и руках мужчины. Действительно, вид у них несколько необычный, и если раны на руках можно как-то объяснить, то пять длинных узких полос на груди вызывали весьма неприятные ассоциации.
- Знаешь, что это мне напоминает? - Олея чуть растерянно посмотрела на Бела. - Такое впечатление, словно кто-то провел тут огромной лапой...