Сидя в полутемной комнате, освещенной неярким пламенем нескольких тонких свечей, Олея не сводила глаз с мужчины, стоящего напротив их с Белом. Этот невысокий молчаливый человек внешне чем-то напоминал ей Кварга, каким его запомнила Олея за время их единственной короткой встречи. Вернее, того сходства, какое бывает между родственниками, у этих двух мужчин не было: тут присутствовало нечто иное, что объединяет людей, родившихся в одной стране или в строго определенной местности. Так что и этот мужчина, и Кварг - у обоих была смуглая кожа, черные глаза, короткие, будто чуть вдавленные носы и своеобразный овал лица с заметно вымирающими скулами... Сейчас мужчина, чуть прищурившись, смотрел на сидящих перед ним молодых людей, как видно, прикидывая, как ему поступить дальше.
Еще когда они добирались до этого небольшого дома, находящегося на окраине города, Олея шепотом рассказала Белу все то немногое, что было в ее памяти, вернее, случайно осталось в памяти Кварга насчет хозяина того дома. Этого человека звали Наварг, и он в свое время был хорошим знакомым ныне покойного Кварга, и даже более того - на протяжении довольно долгого периода у них были то ли общие дела, то ли еще какие-то взаимные интересы, но главное - они были почти что друзьями. Еще Олея знала, что именно при помощи того человека Кварг покинул Канрай. Вот оттого-то они с Белом и пришли сюда, чтоб, если получиться, уговорить Наварга вывести их из города и помочь пересечь границу. Насколько Олея успела понять, для приятеля покойного Кварга подобное было привычным делом.
Дом Наварга располагался на довольно длинной улице, которая, если можно так выразиться, словно бы разделяла собой два больших района города - тот, где жили люди среднего достатка, и другой, который хотя и выглядит сравнительно благопристойно, но на самом деле там обитают жители городского дна, местный сброд, а также те, с кем обычному человеку лучше не иметь никаких дел.
Что представляют из себя живущие тут люди, стало понятно, стоило беглецам только приблизиться к этой узкой улице: уже на подходе к этому месту им не раз встречались субъекты, которых при всем желании трудно было назвать почтенными и законопослушными гражданами. Едва ли не каждый второй из тех, кого встречали беглецы, провожал их подозрительным взглядом, а кое-кто из особо любопытствующих подходил ближе. При первом же взгляде на эти наглые, да еще и потрепанные жизнью физиономии, у любого человека пропадало всякое желание спрашивать, что хотят эти мордовороты от честных людей. Теперь понятно, почему ночами улицы были совсем немноголюдны - здесь в темное место совсем небезопасно, причем это утверждение, скорей всего, относится ко всем районам этого приграничного города.
По счастью, беглецы пробирались без особых происшествий, да и до грабежей или драк дело не доходило, хотя чем ближе Бел и Олея подходили к окраинам города - тем больше людей довольно подозрительного вида встречалось на их пути. Дело в том, что каждый раз, когда к идущим беглецам подходил некто из тех, кто желал избавить незнакомцев от излишков презренного металла - каждый раз Бел поднимал на уровень груди свою руку с растопыренными пальцами, после чего их всегда отпускали, частенько бросив вслед уходящим презрительно-заинтересованный взгляд. Олее каждый раз было неприятно видеть подобное, ведь она уже знала, что означает этот жест, тем более что муж уже просветил ее по этому вопросу: таким образом у сутенеров принято показывать, что, мол, мы свои и сейчас заняты делом, точнее, ведем девушку к клиенту.
Конечно, впервые услышав о том, каким образом Бел собирается идти по ночным улицам города, Олея вначале возмутилась до глубины души - за кого, собственно, Бел ее принимает?! Неужели ему не понятно, что всего лишь подобное предположение - даже оно обидно для любой женщины? Правда, чуть позже Олея вынуждена была признать правоту мужа: незамеченными по улицам этого города им все одно не пройти, да к тому же многим из здешнего криминала уже наверняка известно о том, что стража (наверняка за хорошие деньги) ищет двоих подозреваемых, а если приметы беглецов всем почему-то еще не сообщили, то наверняка исправят эту ошибку в самом скором времени.
Почему Бел в этом был так уверен? Да просто потому, что среди большого скопления людей новости о поисках кого-то, да еще и с денежным вознаграждением - подобное разносится если не с быстротой молнии, а то и быстрей того, и многие по уже устоявшейся привычке начинают вглядываться в лица прохожих, ища те черты, о которых было сказано в приметах. Однако Бел и тут рассудил правильно: здешние обитатели, увидев знакомый жест и разглядев рядом с мужчиной фигуру женщины, на лицо которой был низко надвинут капюшон, вопросов не задавали, да и зачем это делать, когда и так все ясно? Ведут девушку по вызову, а то, что ее лица не видно - так подобным образом поступает едва ли не каждая вторая ночная бабочка. Почему? А на всякий случай - мало с кем придется столкнуться ночной порой!..
К тому же подобная предосторожность здесь считается в порядке вещей, ведь (как это ни невероятно звучит) но иногда случается и такое, что ночами с такими вот паршивцами-сутенерами ходят дамы из весьма обеспеченных семей: а что, жизнь у кое-кого из этих особ идет настолько спокойно, скучно и размеренно, что некоторым пресыщенным дамам хочется хоть немного встряски и новых острых впечатлений, а заодно и щекочущих нервы приключений, которыми такие вот пронырливые ловкачи-сутенеры обеспечивают этих ищущих разнообразия бабенок по самое не балуй... Правда, позже многие из таких вот дур попадают в немалую зависимость от тех ловкачей, услугами которых они когда-то пользовались, и вот тогда эти перепуганные бабы уже не знают, как стряхнуть со своих ушей те немалые неприятности, которые обязательно возникнут, если муж и родственники узнают об их несколько... причудливых развлечениях. Впрочем, в этом случае, как говорится, кроме как себя, больше винить некого.
Наварг с невозмутимым видом встретил незваных гостей, и вежливо выслушал речь Бела, который представился ему как человек, в свое время неплохо знавший Кварга, и даже какое-то время работающий вместе с ним. Чем они занимались? Путь простит почтенный хозяин, но сейчас не стоит говорить об этих скучных делах. И хотя разговор шел на языке Маргала, тем не менее, Олея знала, что именно Бел говорит хозяину этого дома: дескать, у нас с Кваргом были неплохие отношения, хотя закадычными приятелями нас было никак не назвать - уж слишком закрытым и замкнутым был этот человек. Тем не менее оба прониклись друг к другу определенным доверием, и однажды Кварг ему сказал, что если у того возникнут затруднения в Канрае, то в случае крайней нужды можно обратиться к уважаемому Наваргу, и при том сослаться на имя Кварга. И вот обстоятельства сложились так, что он вынужден прибегнуть к помощи почтенного Наварга, хотя и отдает себе отчет, что тот его не знает и не обязан ничего делать для незнакомого человека, тем более что в наше непростое время далеко не каждый будет принимать на веру слова чужестранца...
Еще Олея и Бел заранее решили, что на крайний случай можно будет рассказать о том, как погиб Кварг: дескать, от пытался бежать от захвативших его людей, но из этого ничего не вышло. При побеге он повредил себе ногу, пытался взять заложницу, но неудачно, а позже Кварг то ли умер от ранений, то ли был убит - об этом никто ничего не знает... Откуда все это известно гостю? Просто в свое время его наняли, чтоб помочь Кваргу бежать из плена, только вот с тем побегом ничего не вышло. К сожалению...
Конечно, это рискованный разговор, но вполне может оказаться и так, Наваргу что-то известно о тех обстоятельствах, при которых погиб Кварг. В общем, раз представляешься его другом, то лучше показать, что ты довольно много знаешь и о его гибели.
Надо же, какая у них долгая беседа! И хотя в основном говорит Бел, но Олея никак не может взять в толк, о чем можно так долго говорить с Наваргом. Хм, а ведь этот невозмутимый человек совсем не прост. Вроде вежливо улыбается, почтительно кивает, иногда задает какие-то вопросы, а глаза цепкие, холодные и в то же самое время ничего не выражающие. Пускай этот щуплый человечек внешне выглядит совсем неопасным, но считать его таковым вряд ли стоит. Вон, Юрл и Кварг тоже были отнюдь не богатырского сложения, да и внешне далеко не записные красавцы, но не принимать их в расчет для кое-кого оказалось роковой ошибкой.
Кроме Наварга, в доме сейчас находилось еще несколько человек, и при взгляде на них было понятно, что с этими парнями лишний раз лучше не задираться. Все эти мужчины в чем-то выглядели совершенно одинаково: невысокие, смуглокожие, с мягкими движениями и легкой походной, которая как-то не вязалась с их одежной простого горожанина или приказчика. Ясно, что это или охрана почтенного хозяина или же парни для выполнения особых поручений, из числа тех делишек, о которых посторонним знать не стоит. Похоже, Наварг предпочитал иметь дело с людьми только своей национальности. Да уж, такие ловкие мальчики с непроницаемыми лицами враз перехватят тебе горло от уха до уха и не поморщатся. Ох, думай - не думай, но похоже, что они с Белом заглянули туда, где чужакам делать нечего, а излишне любопытные носы враз ставят на место, причем делают это, в лучшем случае, при помощи кулака.
Кроме того, по воспоминаниям Кварга Олее было известно, что в этом доме установлено что-то вроде сигнализации, причем к магии это не имело никакого отношения. Просто в каждой комнате на стене висело что-то вроде неприметного крючка для одежды, но стоило за него дернуть, или же повесить на него хоть какую-то одежду, как в соседней хибарке начнут звенеть колокольчики, после чего к дому Наварга устремятся с пяток крепких парней... Ничего не поделаешь, с теми делами, которыми занимается хозяин этого скромного домика, подобная предосторожность иногда может спасти жизнь.
- Что ж... - внезапно Наварг заговорил на языке Руславии, - что ж, будем говорить на языке, который известен даме, ведь по вашим словам, она не понимает нашей речи. Итак, если я правильно понял, то вы оба хотите незаметно покинуть город и перейти границу.
- Совершенно верно... - кивнул Бел.
- Я вас выслушал, а теперь отбросим прочь всю ту словесную шелуху, что вы мне наговорили... - Наварг по-прежнему был спокоен. - Не спорю, похоже, что вы действительно имели дело с Кваргом, и даже могу допустить (правда, с оговорками) что в свое время он направил вас ко мне. Бесспорно, это дает вам большой плюс при общении со мной. Однако в нашем разговоре вы далеко не искренни, многое утаиваете, хотя обращение за помощью должно предполагать определенную честность. Конечно, вас никто и не просит выворачиваться передо мной наизнанку - я не духовник, а у каждого из нас есть такие секреты, знания о которых могут быть просто опасны для посторонних. Тем не менее я бы хотел услышать честные ответы на некоторые из своих вопросов.
- Я готов ответить.
- Прекрасно. Итак, мне стало известно, что в городе идет поиск двух преступников, приметы которых очень напоминают ваши внешние данные. Речь идет о вас?
- Не могу утверждать наверняка, но с высокой долей вероятности могу предположить, что это так и есть.
- Вы совершали какие-либо преступления на территории этой страны?
- Праведников среди нас нет... - пожал плечами Бел.
- Я могу узнать причину, из-за которой на вас идет настоящая охота? - продолжал Наварг.
- Простите, но я вынужден оставить этот вопрос без ответа - это как раз относится к тем секретам, которые, как вы сказали, опасны для посторонних.
- Догадываюсь. Награду в сто золотых так просто не дадут.
- Я заплачу вам те же сто золотых, если вы выведите нас из города.
- У меня другая цена. Триста золотых. Очень велик риск.
- Двести... - чуть нахмурился Бел.
- Двести пятьдесят... - отрезал Наварг. - Это окончательная цена и больше снижать ее я не намерен, тем более, что с моей стороны предстоят как немалая работа, так и определенные расходы. Если я правильно понимаю текущую ситуацию, то вас не только нужно вывести за пределы города, но и помочь перейти границу, а в нынешних сложных условиях проделать подобное совсем не просто.
- Хорошо... - согласился Бел. - Но и у меня есть условие: сто золотых я плачу сразу, а остальное получите после того, как окажемся на границе меж Маргалом и Байсином. Извините, но я вас тоже знаю только по словам Кварга (да пребудет его душа в вечном отдохновении), так что мне будет спокойнее, если часть денег я передам вам перед самым пересечением границы.
- Ну, в этом вопросе я, пожалуй, могу пойти вам навстречу... - пожал плечами Наварг. - И даже более того: так как вы пришли ко мне от имени и по рекомендации моего друга, да сойдет вечный мир на его истерзанную душу, а друзей у меня можно пересчитать по пальцам одной руки... В общем, из уважения к Кваргу и дабы почтить память о нем, я лично провожу вас до границы.
- Я, право же, на такую честь даже не рассчитывал.
- Считайте, что вам просто повезло: я и без того собирался в ближайшие дни заглянуть в тамошние места, так что вы просто поторопили мой отъезд. Думаю, через полчаса мы выйдем в путь. До того времени прошу вас не покидать эту комнату.
Наварг вышел из комнаты, и в тот же миг к ним шагнул один из тех парней, что постоянно маячили за спиной своего хозяина, и Бел без слов опустил в протянутую ладонь этого мужчины туго набитый мешочек. Тот, высыпав на стол монеты, молча пересчитал их, затем вновь ссыпал золото в мешочек и вышел, оставив Бела и Олею одних в комнате.
Впрочем, те не обольщались понапрасну, понимая, что через щели в стене за ними приглядывает не один человек, и оттого сидели молча, прижавшись друг к другу. Понятно, что сейчас лучше не произносить ни звука - не было ни малейших сомнений в том, что сейчас прослушивают их возможные разговоры. Что там сказал Наварг - "не покидать эту комнату?". Хм, можно подумать, что им позволят это сделать!
Правда, Олее очень хотелось спросить у Бела, каким это образом он собирается рассчитываться с Наваргом? Конечно, обыскивая покойного Сандра и его товарищей, Бел нашел немало денег: похоже, власти Маргала не ограничивали нанятых ими людей в звонкой монете - недаром у беглецов после осмотра погибших оказалось несколько пригоршней монет самого разного достоинства. Одних золотых кругляшей (не говоря о серебре и меди) нашлось чуть больше сотни, только вот сейчас почти все то золото Бел отдал в качестве аванса. Н-да, невесело, ведь Наварг у границы потребует с них еще полторы сотни золотых, а откуда беглецам отыскать такую прорву золота?! Деньги у Бела, конечно, еще остались, только вот их было не так и много, и не золота, а серебра с медью. Если же учесть те темпы, с которыми беглецы тратят деньги, то надолго не хватит и оставшихся денег. Ладно, там, у границы, будет видно что делать и как поступать.
Надо же, - снова подумалось Олее, - надо же, еще днем они с Белом считали себя богатыми людьми, во всяком случае, всерьез рассчитывали на то, что какое-то время могут не беспокоиться насчет того, что им будет не на что поесть или переночевать. И вот прошло совсем немного времени, и беглецы опять остаются с изрядно прохудившимся карманом.
Подождать возвращения хозяина дома пришлось чуть дольше, чем полчаса. Олея уже начала, было беспокоиться, но тут наконец-то появился Наварг.
- Пошли! - коротко бросил он. - Время дорого и нам надо поторапливаться. Если вам что понадобится, то обратитесь ко мне, но на всякий случай предупреждаю - не стоит отвлекать меня по пустякам. К сожалению, охрана на выходе из города оказалась куда более суровой, чем обычно, да и обстановка вокруг весьма напряженная, так что от вас обоих требуется полное повиновение и безусловное выполнение моих указаний. А еще в дороге каждому нужно держать язык за зубами. Я понятно выразился?
- Более чем... - кивнул Бел.
- Замечательно. Сейчас мои люди принесут вам накидки, похожие на те, в которых ходят местные крестьяне. Надевайте их на себя, и пошли.
Через несколько минут небольшая группа людей, одетых в одинаковые темные накидки, пробиралась по улицам города, вернее, по самой криминальной его части. Сквозь капюшон Олея поглядывала на своих спутников. Наварг, как и следовало ожидать, шел не один: он прихватил с собой трех своих охранников, и было понятно, что если дело дойдет до схватки, то каждый из этих парней в бою будет стоить немало. Кстати, сейчас эти молчаливые охранники идут не просто так, и не там, где им хочется, а словно по привычно разработанной схеме: один впереди, еще один чуть сбоку, а последний замыкает эту небольшую группу людей. Да уж, обложили со всех сторон, даже если захочешь убежать, то это вряд ли получится. Появилось стойкое ощущение нешуточной опасности, и эта опасность исходила именно от тех людей, что шли рядом с ними.
Еще небольшая шероховатость не давала покоя Олее: улицы, по которым сейчас они пробирались, были ей незнакомы, вернее, Кварг, возвращаясь с острова, шел по другим улицам. Очевидно, к ведущим из города воротам он направлялся иным путем. Ладно, посмотрим, как события будут развиваться дальше.
А на грязных и загаженных улицах народу хватает, причем складывается впечатление, что в здешних местах ночь - самое любимое время для прогулок и развлечений. Фонари висят чуть ли не над каждым домом, из многих открытых дверей доносятся крики, шум, звуки веселья, а кое-где слышны и звуки разбиваемой посуды. Понятно, гуляет местное отребье, ведь для него ночь в здешних местах - это то время, когда можно вести себя так, как душе заблагорассудится, не отказывая себе ни в чем, вернее, позволяя себе любые развлечения, но, естественно, в меру толщины своего кошелька.
Кстати, в таких же темных накидках с капюшоном по улицам ходят многие. Похоже, что здесь это что-то вроде самой ходовой одежды - недаром по неубранным улицам то и дело мелькают фигуры, закутанные в одинаковые темные накидки с опущенными капюшонами. Н-да, это явно не крестьяне, идущие на ночное богослужение.
Несколько раз к их небольшой группе людей подходили совершенно непонятные личности, и вряд ли для того, чтоб почтительно поприветствовать незнакомцев. Однако стоило тем нагловатым парням узнать кое-кого из этой компании, как большинство из них благополучно ретировались в сторону. Те же, кто залив глаза крепким вином или же не узнав идущих, старался затеять драку или же сунуть свою умелую руку в карман людей Наварга - ну, те на будущее хорошо запоминали ту простую истину, что к мирно идущим незнакомцам лучше лишний раз не подходить, и уж тем более не стоит пытаться обшаривать чужие карманы. Почему? Чревато большими неприятностями, а люди Наварга доставляли их весьма умело.
Олея отчего-то была уверена, что город они покинут через городские ворота - все же сейчас ночь, и, возможно, стража не будет уж очень пристально вглядываться в тех, кто хочет незаметно уйти из сонного города, но в действительности все оказалось куда сложнее. Их небольшая группа, и верно, подошла к городской стене, только вот никаких ворот там и близко не было. Затаившись в какой-то нише люди чего-то выжидали, и вскоре рядом с ними откуда-то сверху упала веревочная лестница, и одновременно с этим возле них оказался незнакомый человек в форме стражника. Несколько негромких слов - и Наварг, сунув что-то в руку мужчины, кивнул головой своим людям в сторону лестницы: мол, не тяните, давайте, забирайтесь по ней, и поскорей.
Вначале наверх лихо вскарабкались двое подручных Наварга, затем он сам ловко преодолел высокую стену, да и Бел не подкачал, а вот с Олеей было несколько сложнее: она почти не видела в темноте веревочных петель, да и опыта в подобном лазании у нее не было, так что женщина поднималась наверх далеко не так быстро, как бы ей того хотелось. Стоит учесть и то, что здешняя городская стена была чуть ли не самой высокой из всех, какие Олея видела ранее. Стоило радоваться уже тому, этот подъем был куда легче и не шел ни в какое сравнению с тем, как они поднимались по почти отвесной стене в той пещере, где находилось дикое золото...
Потом был такой же сложный спуск вниз, причем Олея едва не запуталась в веревочных петлях у самой земли. По счастью, все обошлось, и после того, как за ней на землю неслышно соскользнули двое оставшихся охранников Наварга, веревочная лестница сразу же пошла вверх.
- Куда теперь? - не выдержав молчания, шепотом спросила Олея.
- Я же просил держать язык за зубами... - в прежде спокойном голосе Наварга слышны нотки нешуточного раздражения, которое он даже не пытается скрыть, да и сам голос стал какой-то... неприятный. - И только для того, чтоб больше я не слышал ваших вопросов, отвечаю: сейчас мы идем за лошадьми, а потом направляемся к границе.
- А...
- Надеюсь, вам понятна та элементарная истина, что пешком до границы идти довольно долго, а на лошадях мы доберемся до нее куда быстрее... - судя по всему, Наварг здорово нервничал. - Все, надеюсь, в ближайшее время вы не произнесете ни слова.
Муж чуть коснулся рукой запястья Олеи, и она поняла, что тот хотел ей сказать: пока все в порядке, не обращай внимания на грубость, но не расслабляйся и держи наготове хлыст. Ну, то, что им сейчас надо держать ухо востро - это Олея прекрасно понимала.
Бел... Вроде и жест простой, но все ясно, и сразу же стало чуть легче на душе, однако ощущение опасности по-прежнему так и не проходило.
Какое-то время люди шли пешком, при этом не произнося ни слова. По прикидкам Олеи, которая невольно считала пройденные шаги, они отмахали в темноте не менее пары верст, когда впереди, в ночной мгле, появились какие-то строения. При слабом свете звезд можно было рассмотреть несколько домов. Похоже, отряд подошел к небольшому селению, стоявшему в отдалении от дороги. Однако даже не видя его, Олея почувствовала, как на сердце стало чуть легче - Кварг проходил это место. Вернее, тут он брал лошадь, чтоб добраться до границы. Значит, Наварг их не обманывает.
За то время, что двое охранников Наварга ходили в это селение и привели к ожидающим их людям оседланных лошадей, Бел и Олея успели коротко переговорить меж собой. Впрочем, сейчас даже Наварг, хотя и кинул на них недовольный взгляд, но вновь делать замечания не стал - как видно, понимал, что вряд ли эти двое будут досконально слушать его приказы. Но для Олеи куда более важным, чем недовольство Наварга, было то, что чуть слышно сказал ей Бел. Значит, опять без драки не обойдется...
Не сказать, что к границе лошади шли уж очень быстро - все же темнота, вокруг почти ничего не видно, однако лошади двигались без понуканий и лишних слов. У женщины создалось впечатление, будто эти животные движутся по давно привычному, проторенному маршруту, который им давно известен и по которому они ходят едва ли не каждый день.
Дальнейший путь до границы не занял и часа, и все это время Олея видела, как в ее памяти, вернее, в памяти Кварга разворачивается дорога, ведущая до границы. Все верно, все правильно, именно здесь и пробирался этот человек, возвращаясь назад, в те места, где, как он считал, его ждет богатство и обеспеченная жизнь. Увы, для него все обернулось совершенно иначе... Кстати, когда Кварг проезжал по этой дороге, Наварга с ним не было, хотя они были друзьями, а тут вдруг решил самолично проводить до границы совершенно незнакомых людей! Конечно, можно думать все, что угодно, в все же подобное, по меньшей мере, странно, хотя по-прежнему очень хочется надеяться, что Кварг ведет с ними честную игру.
До границы оставалось совсем немного, когда лошади внезапно свернули в сторону. Хм, а ведь туда направляться не стоит, по воспоминаниям Кварга там находится какая-то опасность... Что ж, надо доверять своим ощущениям, а сейчас они просто-таки указывают: нечто идет не так, а значит, как и говорил Бел, надо действовать на опережение...
Олея, крепко сжав хлыст, два раза негромко кашлянула - такое впечатление, что женщине в горло попала дорожная пыль. Один из охранников Наварга, ехавший рядом с ней, чуть покосился в ее сторону, и отвел взгляд в сторону - ничего особенного, все в порядке. Однако в следующий момент коротко свистнул хлыст и вокруг шеи мужчины туго обвился кожаный ремень. Резкий рывок, хруст шейных позвонков - и враз обмякшее тело стало сползать на землю. Конечно, все это ужасно, но Бел ясно дал понять своей спутнице - если им самим хочется остаться в живых, то ни о никакой жалости сейчас и речи быть не может.
Тем временем спутник Олеи тоже не зевал: в тот самый момент, когда ремень еще только обхватывал шею охранника, из обоих рук Бела по направлению к двум другим охранникам одновременно вылетели метательные ножи. Один из них с неприятным звуком едва ли не по рукоять вошел в горло парня, ехавшего неподалеку от Бела, а вот второй нож попал не так точно - в предплечье левой руки другого охранника, и пока тот пытался пустить в сторону Бела свои метательные ножи, Олея послала хлыст в сторону Наварга, сбивая его с седла...
Не прошло и минуты, как все было кончено. Наварг со связанными руками и кляпом во рту валялся на земле, а рядом лежали трое его охранников - эти, правда, были бездыханными. Бел и тут все рассчитал верно: если в дороге показывать почти полное послушание и покорность, то внимание охранников к своим подопечным чуть ослабнет, а с такими ловкими парнями даже это крохотное преимущество надо считать немалой удачей. Что ни говори, а ведь именно внезапность и помогла беглецам справиться с этими хорошо обученными парнями.
Правда, положа руку на сердце, следует признать, что немалую роль здесь сыграли и те два метательных ножа, остро заточенные лезвия которых были смазаны ядом, страшным по своей силе. Эти простые с виду ножи Бел приобрел еще днем, когда беглецы делали вид, что бесцельно слоняются по городу. По словам благообразного старика, торгующего травами в небольшой лавке (того самого, у которого Бел купил эти самые ножи), даже крохотная царапина, нанесенная подобным лезвием, может привести к параличу, а уж любое более или менее серьезное ранение вызовет смерть пострадавшего в течение нескольких секунд. Тогда Оле было непонятно, для чего надо покупать столь опасное оружие - ведь каждый из беглецов мог и сам оцарапаться об эти страшные лезвия! К тому же оружия у них и без того хватало - вон, Бел тащил с собой тяжелую сумку, набитую тем оружием, что успели набрать у Сандра и его товарищей, так для чего приобретать еще что-то, да к тому же столь дорогое? Все же полтора десятка золотых за две невзрачные железки - это, можно сказать, грабеж средь бела дня! Хотя Бел тогда и завернул в тряпицу эти ножи, находящееся в жестких ножнах, но все же женщина старалась лишний раз не касаться этой ткани. Впрочем, Бел и не позволял ей это делать.
Олея всерьез опасалась за Бела, когда тот, находясь неподалеку от дома Наварга, достал эти ножи из тряпицы и вместе с ножнами засунул их себе в сапоги - мол, для этого оружия здесь самое безопасное место!.. Как это ни удивительно, но он оказался прав: хотя у дома Наварга их особо и не обыскивали, но заставили оставить у входа сумку с оружием. Как позже заметил Бел - ее содержимое кто-то внимательно осмотрел, и если бы там остались эти ножи, то их, без сомнения, сразу бы нашли, и вряд ли оставили на месте. Обычно такое оружие или изымают или же заменяют на похожее, но без следов яда. Почему? Хм, а разве тут нужны какие-то пояснения? А тот старик не обманул - отрава на клинках, и верно, убойная...
- Бел... - тихонько сказала Олея. - Бел, пожалуйста, никогда не бери больше такого вот... с ядом. У меня чуть сердце в пятки не ушло, когда ты их бросал! Ведь если б ты только чуть-чуть оцарапался... Мне просто страшно представить себе возможные последствия!
- Если честно, то я боялся этого едва ли не больше тебя... - согласился Бел, говоря так же негромко, едва ли не шепотом. - Не поверишь, но с меня десять потов сошло, пока я их вытаскивал, хотя и старался проделывать это как можно более аккуратно. Сам трясся, как камыш на ветру! По-настоящему боялся пораниться, да и бросать ножи в темноте было достаточно сложно, только вот у нас с тобой выхода иного не было. Обещаю, что отныне мы с тобой будем действовать по-старинке, без таких вот... извращений!
- Тогда поясни мне, для чего ты их купил, эти ножи? Я, говоря откровенно, до сих пор этого никак не могу понять!
- Просто я хорошо наслышан о здешних нравах. Чтоб ты знала, здесь, среди криминального сброда подобное оружие с ядом весьма распространено. Ты даже представить себе не можешь, сколько гибнет людей в этом городе из-за неосторожного обращения с такими вот отравленными железками! Спорить готов, что у каждого из этих троих убиенных отыщется или подобный нож или же нечто похожее...
- А как же стража в Канрае? Вряд ли там спокойно взирают на игры с ядами?
- Какое там спокойно! Я ж тебе уже сказал: в этом приграничном городе за последние годы происходит столько смертей от ядов, что власти в прямом смысле этого слова хватаются за голову. Словно эпидемия какая-то, причем многие гибнут по собственной невнимательности или простой неосторожности, всего лишь случайно коснувшись отравленного лезвия! Однако самое удивительное состоит в том, что в последние годы среди местной молодежи становится чем-то вроде проявления доблести носить с собой отравленное оружие! Не знаю даже, как это назвать, модой или поветрием... Так что если стражники в Канрае прихватывают кого-то с такими вот... ядовитыми игрушками, то поверь мне на слово - ничего хорошего того человека не ждет. Долгое тюремное заключение, пожизненная каторга или плаха ждут как продавцов, так и покупателей. Тут я с ними согласен целиком и полностью: если самыми жесткими методами не прекратить подобное распространения ядов, то дальше будет еще хуже.
- Бел, а ты уверен, что мы поступили правильно? Ведь Наварг... Мне кажется, этот человек вел с нами честную игру...
- Вот именно, что кажется... Времени у нас мало, так что лирическое отступление закончено... - отодвинув Олею, Бел шагнул к лежащему на земле Наваргу. - Господин хороший, вы согласны отвечать на мои вопросы без крика? Если согласны, то поговорим, а если нет - то, как говорится, не обессудьте. Сами понимаете - граница близко, да и погранцы, без сомнений, тут ходят по определенному расписанию, о котором вам, без сомнения, хорошо известно, а на слух те парни обычно не жалуются.
Наварг чуть заметно кивнул головой, и Бел ловким движением вытащил кляп у него изо рта, а затем, чуть приподняв, посадил мужчину спиной к большому камню. Верно - так и разговаривать удобнее, да и Олея, поняв, что от нее требуется, враз охватила ремнем хлыста горло Наварга.
- Еще раз прошу извинений, но иначе нельзя... - развел руками Бел. - Вы сейчас растеряны, раздосадованы, и от обиды можете пойти на необдуманный поступок, так что лучше заранее придавить в корне все безрассудные мысли и намерения. Сразу предупреждаю: попытка подать голос, не отвечать на вопрос или же неоправданно затянуть время - и в тот же миг вы разделите судьбу своих охранников. Надеюсь, это вам понятно?
- Да... - просипел Наварг, которому, кажется, тяжело давалась речь. Наверное, ремень слишком туго сдавливал его горло. На всякий случай Олея чуть ослабила хватку, чтоб мужчина мог дышать свободней. Хм, показалось Олее, или нет, что в этот момент Наварг чуть пристальнее глянул на нее? - Мне непонятно другое: где женщина с Севера научилась древнему искусству кочевого народа? Когда-то, очень давно, меня был слуга, владевший этой удивительной наукой, но он, увы, скончался, и с тех я видел только бездарные подражания подлинного искусства, но сейчас... Я искренне удивлен. Мне бы очень хотелось знать, каким непонятным образом эта женщина знает то, что известно лишь единицам?
Надо же, как он быстро соображает! - подумалось Олее. - Да и такому самообладанию можно позавидовать. Такое впечатление, что этот человек нисколько не удивлен произошедшим и не опечален гибелью своих людей! Или он хорошо умеет держать себя в руках, или же ему, и верно, нет дела до смерти охранников. Хотя вполне может быть и так, что Наварг считает все происходящее вполне естественным делом: кто-то убит, кто-то выжил, а кто-то и договорился промеж собой...
- Вопросы буду задавать я! - оборвал Наварга Бел. - Меня интересует...
- Мне плевать, что вас интересует... - связанный человек не стал слушать. - Я предлагаю вам помощь, вернее, могу помочь выплыть из той бездонной ямы, в которой вы вот-вот утонете. За вами, вернее, за древними артефактами охотится столько людей, что живущая в ваших головах нелепая мысль о том, будто вы сумеете уйти отсюда и притом унести с собой те уникальные сокровища - все это настолько глупо, что вызывает у меня искреннее сочувствие к вашему больному разуму.
- Сбавьте тон! - посоветовал Бел. - Сейчас мы задаем вопросы...
- Да с чего вы взяли, что я на них буду отвечать? - губы пленника тронула насмешливая улыбка. - Сейчас древние Боги Востока на моей стороне, и я чувствую, что они простерли надо мной свою благословенную длань, позволяя мне не бояться никого и ничего. В мире все взаимосвязано, хорошее и плохое, и оттого ваше появление в моем доме не может быть простым совпадением - это милость Богов, которые решили воздать должное за те несчастья, которые обрушились на многих из моих родных и знакомых. А знаете, что лежит в основе всех бед? Те самые артефакты, что вы несете, вернее, уже донесли до человека, которому они должны быть предназначены, то есть до меня. Боги все одно заставят вас отдать эти сокровища мне, так что я призываю вас сделать подобное добровольно, а иначе... Гнев Богов может быть суров.
Что за бред он несет? Олея покосилась в сторону Бела, но судя по его чуть удивленному виду, тот тоже не мог понять, что именно имеет в виду Наварг. Впрочем, тот, как видно, понял возникшее недоумение, и продолжал все так же спокойно.
- Хорошо, я поясню вам, в чем дело. То, что вы знали Кварга, или хотя бы его видели - в этом я не сомневаюсь: в вашем рассказе были некие мелкие детали, позволяющие сделать подобный вывод. Нас с Кваргом связывали почти что родственные отношения - мы очень давние приятели, наши семьи дружат многие годы, а его племянница должна была стать моей женой. Увы, из-за этих артефактов все пошло насмарку. Несколько месяцев тому назад Кварг пришел ко мне и коротко сообщил о том, что скоро мы все будем очень богаты - для этого он пошел на большой риск, который принесет всей нашей семье дождь из золота, после чего всем можно будет отойти от дел и жить в свое удовольствие. Через день Кварг ушел, а я остался ждать новостей. Увы, вскоре я узнал, что арестованы почти все наши родные и близкие, жившие в Танусии, причем не просто арестованы, а их едва ли не гноят заживо в одной из самых страшных и суровых тюрем той страны, и никакие деньги и связи не смогли помочь хоть одному из арестованных вырваться из той тюрьмы. Кстати, говоря о том, что их гноят, я имел в виду не переносное, а прямое значение этого слова. Более того, на сегодняшний день ни один из тех бедолаг так и не вышел на свободу, и у меня есть все основания думать, что они так же мертвы, как и Кварг, который затеял всю эту историю. Что ж, единственным оправданием для него служит то, что изначально он хотел блага для всей своей семьи. К сожалению, Боги рассудили иначе, и в тот момент их милость оказалась не на его стороне, но зато они привели ко мне вас, вернее, вы принесли те мне самые артефакты, ради которых погиб не только Кварг, но и почти вся его семья. Вот ответьте мне: разве это не промысел Богов? Как бы вам не было неприятно признать подобное, но, поразмыслив на трезвую голову, каждый из вас должен понять: в этом мире существует нечто такое, чему обязаны подчиняться все живущие...
Слушая Наварга, Олея только что не усмехнулась про себя. Милость Богов, значит... Ну-ну. В действительности все куда проще и приземленней, только этому человеку доказать иное невозможно. Он настолько убежден, что артефакты приплыли к нему в руки по воле Богов и должны принадлежать только ему, что переубедить мужика не удастся при всем желании.
- Интересно у вас завернуто... - усмехнулся Бел. - Только вот если это промысел Богов, то отчего вы нас решили грохнуть на границе?
- Ваши слова меня оскорбляют, и говорить с вами в таком тоне я не желаю.
- Да хватит вам! - махнул рукой Бел. - Тоже мне, секрет... К тому времени, когда мы появились у вас в доме, уже было известно, что разыскивают двоих людей, мужчину и женщину, причем разыскивают по довольно точным приметам. Более того, при ваших нешуточных связях и широкой информированности вам уже наверняка было известно, что за груз мы несем. Кажется, можно радоваться - вожделенная добыча сама пришла к вам в руки, только вот перед вами возник вопрос: как сделать так, чтоб никто не узнал, что именно вы завладели бесценными артефактами? Конечно, пара пустяков ткнуть нас отравленной иголкой и втихую забрать древние сокровища, только вот мне хорошо известны нравы, царящие в таких местах, как этот город, и особенно в той преступной среде, где вы имеете счастье плавать, словно рыба в воде. Здесь все и всё знают, следят друг за другом, а сеть информаторов поставлена так, что пронизывает буквально все. Так что о том, что артефакты оказались в ваших руках - об этом уже к утру станет известно очень многим людям, обладающим нешуточной властью. Кусок слишком жирный, чтоб вы владели им в одиночестве, так что вас, в лучшем случае, заставят поделиться, а в худшем... Ну, чем меньше кандидатов на золото, тем больше доля оставшихся. В общем, надо было сделать так, чтоб все подозрения в похищении артефактов падали на кого-то другого.
- Интересный ход мыслей... - а голос у Наварга спокойный, будто речь идет не о нем.
- Дальше будет еще интересней. Вы рассуждали просто: нас надо довести до границы и убить именно там, едва ли не на разделительной полосе, затем забрать артефакты и уйти. Раньше этого делать не стоит, потому как ваши охранники не должны знать, что именно вас интересует. Скорей всего, вы почти не сомневались в верности своих парней, но когда речь идет о таких деньгах, то лучше не рисковать. Береженого, как говорится, и Бог бережет, так что своих парней вы жалеть не стали. Я прав? А дальше вы рассуждали примерно так: когда наши тела будут обнаружены, то подозрение в первую очередь упадет на пограничников, причем неизвестно, погранцы какой страны приложили руку к похищению артефактов. Тут такая кутерьма начнется... А своих парней вы бы грохнули на обратном пути - наверняка при вас при себе уже ядовитые иголки припасены или что-то вроде того. Иначе никак не получится: ведь кое-кто уже знает, что ваши люди покидали город этой ночью, а это возможные свидетели, которые вам, естественно, никак не нужны. Что касается благовидного предлога, то есть для чего вам было крайне необходимо покинуть город этой ночью - тут, без сомнений, у вас уже было придумано нужное объяснение.
- Вот как? Тогда просветите меня, отчего я не убил вас еще в дороге и артефакты не забрал тогда же? Сделать это мне ничего не стоило.
- Убивать заранее... А зачем? Возиться с нашими телами? Сами знаете: убить человека несложно, а вот куда потом деть тело убиенного, и как с ним возиться дальше - тут отдельный разговор. Ну, грохнули бы нас сразу же за городом, а потом? Тащить тяжелые трупы на себе, или же закидывать их на лошадей, а потом всю дорогу следить за тем, чтоб бездыханные тела не упали на землю? Не пойдет, много ненужной возни, да и слишком хлопотно, такие дела надо обстряпывать куда более тонко. Для того, чтоб придать картине полную достоверность, тела вам были необходимы свежие, без пятен от веревок и трупного окоченения в непонятной позе. Так что по вашему замыслу, почтенный Наварг, до границы мы должны были добраться, если можно так выразиться, своим ходом, в целости и сохранности, а уж там... А что касается артефактов - так никуда бы они от вас не делись, и убивать нас вы бы не стали до тех пор, пока эти самые артефакты не оказались в ваших руках. Тут, главное, не торопиться, действовать по заранее разработанному плану, всему свое время... Кстати, человек вы предусмотрительный, и не сомневаюсь, что позаботились бы и о том, чтоб позже наши мертвые тела не смогли допросить некроманты: насколько мне известно, для этого всего-то и требуется разрушить мозг у покойника. Проще простого: один удар в глазницу или в висок, то так, чтоб пробить голову насквозь. Между прочим, у вас при себе имеется длинный стилет... Ну, я думаю, с этим все ясно.
- Без моей помощи вам все равно не удастся перейти границу... - такое впечатление, что на Наварга не произвели никакого впечатления слова Бела. - Сейчас объявлена тревога, а в таких случаях даже мои парни стараются не нарываться на неприятности, и делают все возможное, чтоб держаться как можно дальше от стражи. Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, и не верить в промысел Богов, но я все равно иду вам навстречу и предлагаю свое покровительство.
- Что-что? - хмыкнул Бел. - А вы наглец!
Вот с этими словами Олея была полностью согласна. Похоже, Наварг по-прежнему был уверен, что сумеет переломить ситуацию в свою сторону.
- Я не выношу грубости! - голос мужчины по-прежнему был безмятежен, и лился ровно, если не сказать убаюкивающее. - Хотите добраться до своей страны? Мы можем договориться об этом. Пусть я получу всего лишь часть тех денег, что хотел заработать первоначально, но, в принципе, меня это вполне устроит...
В следующее мгновение Наварг непонятным рывком постарался метнуться в сторону Бела, пытаясь ударить его ногой. Очевидно, он рассчитывал на то, что женщина, в какой-то мере успокоенная его неподвижностью, уже не так крепко держит рукоять хлыста, и таким вот внезапным и резким рывком ему удастся вырвать из ее рук это простое, но очень опасное оружие. Возможно, подобное у Наварга могло получиться, только вот Олея хорошо помнила уроки дядюшки Генара - нельзя расслабляться, особенно когда в твоих руках находится жизнь человека!, и оттого ремень у основания хлыста был обмотан вокруг ее ладони. Резкое движение пленника привело к печальному результату: Олея инстинктивно дернула руку в привычном жесте, раздался неприятный хруст, и обмякшее тело мужчины упало на землю.
- Ах ты!.. - коротко ругнулся Бел, присаживаясь возле лежащего мужчины. - Надо же, какой ловкий парень! Сломал себе шею, но сделал попытку вырваться... Да, все в духе традиций его народа. А я ведь так и не успел узнать у него то, что хотел!..
- Помнишь, Наварг говорил о том, что один из его слуг умел владеть хлыстом? - растерянно спросила Олея.
- Да, помню... А что такое?
- Он не врал. Между прочим, тот слуга научил его одному из приемов защиты, который Наварг сейчас нам и продемонстрировал. Видишь ли, если тебе на шею накинута петля, то при первой же попытке освободиться ты наверняка или задохнешься, или сломаешь себе шейные позвонки. Однако есть способ освободиться даже от таких пут... Ну я никак не ожидала, что Наваргу известен этот прием! Такое мне даже в голову не могло придти! Как видно, тот слуга кое-чему обучил своего хозяина, правда, проработал прием не до конца... И пусть Наварг не совсем правильно провел этот самый прием, все же он почти получился. Если б я не держала ремень именно таким образом, как положено в подобных случаях, то, боюсь, этот тип сумел бы вырвать хлыст из моих рук, и при том остаться в живых! Верно говорил дядюшка Генар, что нам не дано знать, на что способны те люди, что встречаются на нашем пути, и оттого никогда не стоит их недооценивать...
- Твой дядюшка был совершенно прав. Смотри... - Бел по-прежнему сидел на корточках возле лежащего мужчины. - Ты заметила, что Наварг не только кинулся ко мне, но и попытался меня ударить ногой? А теперь посмотри повнимательней на его сапог, вернее, на носок сапога... Видишь? Только не вздумай дотрагиваться!
В почти полной темноте Олея еле-еле рассмотрела короткое скошенное лезвие длиной в мизинец, торчащее из подошвы сапога Наварга.
- Это еще что такое?
- То самое, чем приятель Кварга хотел меня ударить. Предусмотрительный человек: лезвие в сапоге - это уже что-то из арсенала Востока. Парень все рассчитал верно: ему нужно было освободиться от пут на шее, вырвать хлыст из твоих рук, и одним ударом ноги избавиться от меня. Можно не сомневаться, что эти... дополнения в обуви Наварга хорошо смазаны ядом. Думаю, что вторым ударом он убил бы тебя. Н-да, парень сопротивлялся до конца.
- Что будем делать?
- Уходить, и поскорей. Давай возьмем лошадей, и ходу. Знаешь, куда идти?
- Примерно. Главное, добраться до того места, где проходил Кварг, а там я уже буду знать, куда направляться.
- Верно. Там сообразим что к чему.
- А как же эти люди? Здесь же едва ли не побоище...
- Оставим, как есть. Пусть стражники потом ломают голову над тем, что тут случилось сегодняшней ночью. Очень хочется надеться, что все произошедшее спишут на разборки между разными группировками, хотя обольщаться не стоит. Стража тут опытная, хотя и вынуждена закрывать глаза на многое и на многих.
Уже когда они шли назад, ведя на поводу коней, Олея заметила, что у Бела с собой нет сумки с оружием.
- Бел, а где...
- Там оставил... - не дослушал муж. - У меня есть все основания опасаться получить неприятный сюрприз. Видишь ли, исходя из здешних милых нравов, а заодно и из отношения к нам Наварга, вполне допустимо предположение, что в нашу сумку с оружием могли подкинуть ядовитую железку, или же просто смазать ядом кое-что из того, что находится внутри. Жаль, конечно, бросать столько оружия, тем более что в той сумке находилась пара неплохих кинжалов и было еще кое-что весьма полезное, но... Лучше понапрасну не рисковать.
- Потому ты и Наварга не стал обыскивать?
- Конечно. Я почти уверен, что у этого парня с собой было прихвачено кое-что из того, что может отправить любого из нас на тот свет в мгновение ока. Именно потому я предпочту лишний раз проявить осторожность, которая в нашем случае явно не будет излишней. Бесспорно, у него при себе наверняка есть деньги, которые бы нам очень даже пригодились, только вот нет никакой уверенности в том, что обыскивая этого человека, не напорешься на какую-нибудь ядовитую дрянь. Знаешь, с такими людьми, как Наварг, лучше вообще не иметь никаких дел.
- Бел, а когда ты заподозрил Наварга в обмане? Еще в городе?
- Да. Вернее, серьезные опасения относительно намерений этого человека возникли еще тогда, когда мы были в его доме, однако у меня все же оставались некие сомнения, и надежда на лучший исход. Видишь ли, и Кварг и Наварг - они оба родом из тех мест, где очень трепетно относятся к людям своей нации, и обычно выполняют просьбы своих друзей, пусть даже переданные через кого-то незнакомого. Мы пришли к Наваргу от имени его погибшего друга, и если следовать законам из родной страны, он должен был помочь нам, пусть даже и небескорыстно. Но парень был не прост - враз просчитал, в чем тут дело, сообразил, кто мы такие, и какую выгоду в итоге он может получить. Знаешь, когда я окончательно понял, что нас ждет? Когда Наварг отдал стражнику деньги за то, чтоб мы покинули город.
- Не поняла.
- Поясню: мы сторговались на двести пятьдесят золотых монет, так? Сотню отдали ему сразу, и эти деньги находились в темном мешочке, и именно этот мешочек Наварг и отдал за возможность покинуть город. Я, как успел, прикинул на глаз, что золота там не прибыло и не убыло, то есть весь аванс ушел на подкуп стражи. Это очень большая сумма для обычного подмазывания стражников, а значит Наварг здорово рисковал, ввязываясь в помощь совершенно незнакомым людям, что само по себе уже крайне подозрительно. Еще какие-то деньги должны уйти на границе для подмазывания тамошней стражи, и что же тогда получается? За сотню золотых монет (или пусть немного больше) Наварг самолично взялся сопровождать нас до границы? Конечно, никто не спорит: сто золотых - деньги, конечно, неплохие, но не для Наварга. У этого человека другой уровень. Ради сотни монет, пусть даже и золотых, он вряд ли стал бы срываться с места в то время, когда перекрыты все входы-выходы из города, и многое находится под пристальным наблюдением стражи. Слишком большой риск при сравнительно небольшой выгоде, особенно если учесть дальнейшее пристальное внимание стражи к этому поступку. Что еще остается? Желание проследить, чтоб нас никто не обидел в дороге? Хм... Позволю себе усомниться в столь возвышенном намерении, даже если учесть почтение к памяти погибшего друга.
- То есть его торг, вернее, те деньги, которые он хотел получить с нас за то, что выведет из города...
- Это обычная шумовая завеса, не лучше и не хуже прочих. Мы должны были поверить в его честные намерения, только и всего.
Еще несколько шагов, и у Олеи стало легче на сердце: они вновь вышли на то место, откуда свернули в сторону с того пути, которым когда-то шел Кварг.
- Здесь...
- Не знаешь, долго еще до границы?
- Точно не скажу, но такое впечатление, что не очень.
- Тогда пошли вперед, и, на всякий случай, не выпускай хлыст из рук. Да, прошу тебя, будь поосторожней...
Предчувствия не обманули женщину: не прошло и четверти часа, как она чуть слышно прошептала Белу:
- Кажется, сейчас пойдут крупные камни, а между ними будет проход на другую сторону... Вот она, граница, дошли, наконец! Только вот когда Кварг проходил это место, то у него возникли какие-то небольшие трения. Что-то насчет денег... В общем, обычно здесь постоянно находится кто-то из стражников. Если я правильно поняла, то именно здесь у Наварга проложено что-то вроде надежного коридора, где его люди втихую пересекают границу с контрабандными товарами. Потому он сюда и Кварга отправил - был уверен в безопасности его перехода.
- Ясно. Держись позади меня.
Еще пара десятков шагов, и беглецы дошли до ряда крупных камней. Похоже, кто-то в свое время приложил немало сил для того, чтоб уложить вдоль длинного участка границы крупные валуны, или же это была случайная прихоть Богов - кто знает? Сейчас главное состояло в том, что именно здесь Кварг когда-то перешел границу с соседней страной, и беглецами надо было сделать тот же самое.
Еще несколько шагов, и Олея не увидела, а, скорее, почувствовала присутствие рядом с ними нескольких человек. Впрочем, почувствовал - это неверное слово, их не учуял бы только человек, полностью лишенный обоняния. Судя по запаху, эти люди не так давно перекусили бараниной с чесноком, причем в ядреном чесноке они себя не явно ограничивали: похоже, что тех горьких зубчиков мужиками было съедено никак не меньше, чем самого мяса, а чтоб от такого количества проглоченного чеснока не очень жгло в желудке, это дело было залито довольно вместительным кувшином вина. Да уж, следует признать, что в этом месте пограничная стража весьма интересно несет свою нелегкую службу!
Вон, и Бел остановился, что-то негромко говорит... Ага, ему ответили, и, судя по голосам, за камнями находится трое людей - должно быть, это стражники, или, как их называл Бел, погранцы, которые делают вид, что пытаются исполнить свой долг. Ну да, если здесь постоянно ходят люди Наварга, то стражники должны знать в лицо почти всех, а если появляются незнакомцы, то об их появлении или должны предупредить особо, или же с ними должен находиться один из людей Наварга. Олея не понимала, о чем сейчас идет речь, но судя по слишком громким голосам, раздающимся совсем рядом, мужики настроены по-боевому. Хм, а вина на душу эти мужики приняли даже больше, чем можно было предположить первоначально - голоса у стражников показывали, скажем так, среднюю степень опьянения. Возможно, хмель придал им наглости, потому что судя по требовательному тону, эти люди вздумали показать себя едва ли не хозяевами здешних мест. А может, они просто хотели слупить побольше деньжонок с тех, кто сегодняшней ночью решил втихую пересечь границу. Дело в том, что существует давно обговоренный размер уплаты за негласное пересечение границы, и часть из тех денег идет начальству, а часть стражникам. Все так, только вот почему бы не потребовать с этих незнакомцев чуть побольше обычного? В что, с них не убудет, а служивым людям надо же хоть немного отдохнуть с утра после ночного дежурства!
Голоса стражников становились все громче и раздраженнее, и вот один из них нетвердой походкой вышел из-за камней. Все бы ничего, но он нес с собой фонарь, а вот это уже плохо: если стражникам на границе передали приметы разыскиваемых людей, то эти люди могут узнать беглецов. Оставалось надеяться лишь на то, что темнота часто искажает черты людей, да и выпитое вино вряд ли способствует хорошему вниманию.
К сожалению, стражник оказался немолодым человеком из числа тех, на кого выпитое вино хотя и оказывает свое пагубное воздействие, но не лишает навыков, приобретенных за долгие годы службы. Подойдя к Белу, он приподнял фонарь и всмотрелся в его лицо, а затем повернулся к стоящей неподалеку Олее. Как видно, в голове стражника, хотя и затуманенной парами дешевого вина, все же работала многолетняя привычка вспоминать приметы разыскиваемых и сопоставлять их с чертами тех, кто попадается ему на глаза. Сейчас, по довольно расплывающейся улыбке на отекшем лице этого человека было понятно, что он опознал тех людей, за поимку которых была обещана немалая награда. Будь стражник трезв, как того требовала служба, он бы враз шагнул назад, за валуны, и уже оттуда вместе со своими товарищами постарался бы достать подозреваемых, однако чуть задурманенная вином голова подтолкнула мужика на излишнее геройство. Что-то громко закричав, он кинулся к Белу, нашаривая одной рукой свой меч, висящий на поясе, а другой рукой все так же держа фонарь.
Увы, этого делать не стоило, так как от первого же удара Бела мужик рухнул на землю со сломанной челюстью. Вдобавок этот доблестный воин при падении хорошо приложился головой о камень и на какое-то время потерял сознание, но, по счастью, горящий фонарь при падении не разбился. Однако на помощь к упавшему товарищу с воинственным криком бросилась парочка его товарищей, у которых в голове тоже бродили винные пары, и потому каждый из стражников был уверен, что легко сумеет справиться хоть с десятком нападавших. И пусть выпитое придало им храбрости, зато снизило быстроту и сообразительность, да к тому же один из этих храбрецов споткнулся о торчащий из земли камень, и грохнулся едва ли не под ноги своему боевому приятелю. Следовало радоваться уже тому, что он не напоролся на свой меч, которым пытался достать нарушителей границы.
С этими горе-вояками справились быстро, тем более что это не составило особого труда: хорошо врезать по шее одному, оглушить другого... Надо же как все быстро и легко все прошло, просто не верится! Что ж, иногда должно и повезти!
Потушив фонарь, пошли меж камней, стараясь не наступить на лежащих людей, а про себя Олея подумала: по счастью, хоть тут не пришлось никого убивать, обошлись, если можно так выразиться, малой кровью - все одно через какое-то время эти люди придут в себя, а ранения у них совсем небольшие. Тем не менее, парни, как же вам вскоре попадет! С уверенностью можно сказать только одно - мало не покажется! Стражникам отсыплют по-полной, в назидание другим, чтоб впредь неповадно было пить на службе и упускать преступников, за которыми охотятся очень многие. Впрочем, мужики, вы сами виноваты и получите, за дело, так что, как говорится, без обид. Плохо то, что стражники успели подать голос, а он далеко разносится в ночной тишине. Если до кого-то из сослуживцев этих стражников донеслись громкие голоса (а они наверняка их услышали), то скоро сюда подойдет подмога. В общем, беглецам надо как можно скорей убираться отсюда.
Еще несколько десятков шагов, и Олея вновь поняла, что впереди находятся люди. Судя по воспоминаниям Кварга, это была стража уже другой страны, Байсина. Ох, поскорей бы преодолеть эту страну, а за ней уже находится Руславия, куда беглецы так торопятся попасть! Но не стоит пока вспоминать о Руславии, есть куда более важные дела, и прежде всего надо подумать о том, как уйти от границы.
Сейчас впереди находятся два человека, и эти люди, без сомнения, уже слышали голоса стражников Маргала, а когда ночной порой внезапно раздаются крики в том месте, где проложен переход для переноски контрабандных товаров... В общем, те пограничники ни на что хорошее тут не подумают, и в голову приходит только одно: похоже, на чью-то шею только что свалились большие неприятности, и вряд ли в ближайшее время через этот переход по-прежнему будет идти контрабанда, а значит надо нести свою службу именно так, как и положено. Понятно, что те двое стражников, что сейчас стоят на границе, вовсе не собираются встречать невесть кого с распростертыми объятиями, и уже наверняка держат наготове свое оружие. Более того, вряд ли они пропустят неизвестных внутрь страны, или же постараются задержать нарушителей границы - что ни говори, а на внезапный шум могут подтянуться и другие стражники.
Конечно, сейчас беглецам надо как можно быстрее покинуть это место, только вот как это сделать, если они почти не видят стражников. Еще плохо то, что те люди, которые сейчас стоят напротив них - они, находясь даже в почти полной темноте, хорошо знают это место, что даст им преимущество в любой схватке, а беглецы не видят почти ничего, и вот это плохо.
О чем-то негромко заговорил Бел, но его перебивают довольно резко. Ясно, спрашивают, что сейчас произошло по ту сторону границы, и, судя по всему, эти люди на посту не позволяют себе никаких возлияний. Бел вновь вступает в разговор, его голос спокоен, даже стражники не перебивают, и Олея всерьез стала надеяться на то, что Бел сумеет уговорить этих людей на то, чтоб они пропустили беглецов через границу. Вот он и кошельком в воздухе затряс, слышно, как звенят монеты. Клюнут погранцы на деньги, или нет? Хм, судя по раздраженным голосам стражников, он все же не решились нарушать присягу. Вообще-то их можно понять: если сейчас сюда подтянется пополнение, то о взятке враз станет известно, так что как бы хорошо деньги не звенели, но стражники решили не рисковать понапрасну. Вон, один из них зажег фонарь, приказывает идти вперед, а второй в руке держит меч, причем в непосредственной близости от Бела. Дернись разок - враз достанет. Пожалуй, пока ни в коем случае не стоит лезть на рожон, надо соглашаться со всеми требованиями стражников, потому что даже воспоминания о том ранении, что когда-то получил Бел, заставляют быть вдвойне, а то и втройне осторожнее.
Под пристальным присмотром стражников беглецы прошли вперед совсем немного, когда второй из стражников, тот, что держал в руках меч, достал из кармана свисток. Ну, все, сейчас раздастся такая трель, что сюда сбегутся стражники едва ли не со всей округи! Олея глянула на Бела, и тот чуть заметно кивнул ей - надо попытаться уйти именно в этот момент, пока еще сравнительно тихо, а потом будет поздно. К тому же у каждого из стражников оружие находится только в одной руке, а другая рука у первого занята фонарем, а у второго довольно тяжелым свистком, и, похоже, что в данный момент отпора от задержанных они никак не ожидают.
Беглецы даже не ожидали, что у них получится так лихо напасть на пограничников. Вначале Олея, как бы случайно взмахнув рукой, подрубила хлыстом ноги идущего рядом с ней стражника, а кончиком хлыста ударила по голове, отправляя парня в глубокий обморок. В это же самое время Бел, чуть отклонившись в сторону от темной полосы металла, сумел ударить ребром ладони по шее находящегося подле него человека. Удивительно, но вся схватка не заняла и нескольких секунд. Согласованность действий и тут помогла беглецам, тем более, что они сумели сделать это внезапно. К тому же Олея помнила слова дядюшки Генара, когда тот говорил: если у кого-то (как это было сейчас у стражников) заняты обе руки, то при нападении этот человек в первое мгновение чуть теряется, и этот краткий миг часто оказывается решающим для исхода схватки.
Потушив фонарь, беглецы постарались как можно быстрей покинуть место схватки. Понятно, что через какое-то время там появятся люди, и неизвестно, кто это будет - границу пересекут стражники из Маргала, или сюда подойдут пограничники Берена, но в том, что в скором времени здесь пойдут громкие разборки - в этом можно не сомневаться. Все бы ничего, но плохо то, что беглецы опять оставили за собой четкий след, по которому наверняка пойдет погоня, и остается только гадать, кто будет загонщиком на этот раз.
В темноте шли долго, стараясь отойти от границы как можно дальше. Конечно, звуки от ударов лошадиных копыт о твердую землю было не утаить, и это здорово выводило из себя, но вскоре почва под ногами беглецов стала меняться. Постепенно вместо твердой земли все чаше встречались заросшие травой участки земли, а еще через какое-то время беглецы пошли по полям, которые были покрыты плотным ковром полусухой травы, приглушающей звуки. Еще какое-то время - и люди оказались на грунтовой дороге. Вот теперь можно забраться в седла, и погнать лошадей, пытаясь как можно дальше оторваться от возможной погони.
Рассвет застал их в пути, а к тому времени, когда солнце поднялось высоко, беглецы выехали на большую дорогу, едва ли не главную в Байсине, и на ней уже с самого утра хватает и телег, и тяжело груженых повозок, и пеших людей, и верховых... Олея знала, что в свое время Кварг, возвращаясь с острова, проезжал именно здесь, по этой самой дороге. Ей вспомнилось и другое: когда собранный по приказу Хозяина отряд еще только отправлялся на поиски артефактов, то они проехали Байсин всего за три дня, и та поездка прошла без проблем и задержек в пути. Было бы очень хорошо, если б и они с Белом сумели миновать эту страну примерно за такое же время, и без ненужных осложнений.
К тому времени, когда беглецы решили остановиться на отдых, был уже полдень. Очередная бессонная ночь и усталость делали свое дело, и Олея и Бел только что не падали с коней. Впрочем, их лошади тоже были чуть живы, что, вообще-то, неудивительно. В то время, когда люди Наварга привели им лошадей, ни Бел, ни Олея, естественно, особо не стали рассматривать, что представляют из себя эти животные, а уж потом и вовсе было не до того. Есть на чем ехать - и ладно, или, как говорят в подобных случаях те, кто ворует лошадей - хватай повод и беги!..
Правда, уже позже, в дороге стало заметно, что с лошадями что-то не то: хрипят, тяжело дышат, спотыкаются и быстро бежать они не могут, как бы их не подгоняли. Зато хорошенько рассмотрев своих лошадок при утреннем свете, Олея только головой покачала: клячами, пожалуй, их называть еще не стоит, но времена молодости этих бедных лошадей минули давным-давно. Как видно, Наварг и тут решил не рисковать, на всякий случай велел привести для своих незваных гостей самых старых лошадок, на которых далеко не умчаться при всем своем желании. Стало понятно и другое: если и дальше продолжать свой путь на этих бедняжках, то они скончаются в дороге еще до заката.
Остановившись на постоялом дворе в одном из больших придорожных поселков, беглецы решили поесть, а заодно дать хотя бы немного отдохнуть своим лошадям, измотанным до предела. Присев неподалеку от окна, уставшие люди осмотрелись вокруг. Вроде все спокойно, ничего подозрительного, хотя что можно с первого взгляда рассмотреть в таком шумном и многолюдном месте?
- Ну, наконец-то пошла нормальная еда! - Олея придвинула к себе принесенную служанкой большую миску с густым супом из говядины с капустой и перловкой. - Ой, как вкусно! И, главное, тут нет этой проклятой баранины, от которой меня уже тошнит!
- Заелись вы, моя дорогая! - к тому времени Бел уже вовсю наворачивал ложкой свою порцию. - Впрочем, у каждого свой вкус.
- Бел... - Олея то и дело поглядывала в сторону окна, откуда была видна коновязь. - Не знаю, как ты, а я с ужасом думаю, что вскоре надо будет снова садится на наших лошадей. Боюсь, они рухнут прямо под нами!
- Ты, наверное, хотела спросить, как мы будем садиться на этих доходяг... - Бел с досадой покачал головой. - Надо признать, что этот вопрос беспокоит и меня. Знаешь, тут я, конечно, лопухнулся: когда мы с тобой уходили из Маргала, надо было взять других лошадей, допустим, лошадь Наварга или его охранников... Ну да что теперь об это сожалеть!
- Интересно, для кого их держал Наварг?
- Не для кого, а для чего. Ты заметила, как спокойно и привычно лошади передвигались в темноте? Все очень просто: эти старушки многие годы ходили по одному и тому же маршруту, до границы и назад, перевозили контрабандные грузы. Я знаю эту породу: выносливые, крепкие, но вот что касается быстрой езды, то это не к ним.
- Так что же нам сейчас делать?
- Думай - не думай, но у нас нет иного выхода, кроме как купить новых лошадей - на этих мы все одно далеко не уедем.
- А с деньгами у нас что?
- Если честно, то дела не очень хорошие. На двух лошадей мы, конечно, наскребем, но после того у нас с деньгами будет, как говорится, впритык.
- Нехозяйственные мы с тобой люди... - вздохнула Олея, выгребая ложкой остатки капусты. - Хороший супчик, только вот жаль, что мало!
- Я нам еще жареную утку заказал, вот-вот должны принести.
- Бел, я тебя люблю!
- Приятно слышать... - ухмыльнулся тот, тоже отодвигая от себя пустую миску. - Теперь знаю, что мне надо купить в дорогу, чтоб вечерком еще раз услышать от тебя подобное признание. А если говорить серьезно, то не стоило бы нам с тобой сейчас так набивать живот, а не то от сытной еды в сон начнет клонить. Сама знаешь, волка ноги кормят.
- Ничего, один разок можно себе позволить праздник живота.
- Ну, разве что только один.
- Бел, так где мы будем покупать новых лошадей?
- Здесь же, в поселке. Или в соседнем, если сейчас здесь нет ни одного торговца лошадьми, но, как правило, такие имеются едва ли не в каждом большом селении при дороге.
- А этими что делать? Будем продавать?
- Их? - фыркнул Бел. - Боюсь, для того, чтоб их взяли, нам еще придется немало приплатить. Не тот товар, чтоб на него покупатели налетали. Только что на живодерню вести... - О, вот и наша долгожданная птичка!
И верно: немолодая служанка поставила на стол перед беглецами миску с порезанной на куски жареной уткой, и потащила дальше тяжелый разнос с едой.
- Еще нам надо купить новую одежду... - Олея вытащила из миски с самый поджаристый кусок.
- Это верно... - теперь уже и Бел не зевал, выбрал себе кусок побольше. - Для этих мест наша одежда пока что сойдет, но когда окажемся дальше... Вот там мы будем выделяться.
- Кстати, тебе не показалось, что здесь несколько прохладнее? Или я просто уже стала привыкать к южной жаре...
- Не кажется, а так оно и есть. Байсин - он словно разделяет жару южных стран и холод северных, находится посередине этих территорий. Оттого тут частенько бывают и бури, и грозы, постоянно влажная от дождей земля, и климат очень подходит для выращивания зерновых... Ты ведь помнишь, какие тут огромные поля зерновых?
- Конечно, помню. Такое впечатление, будто тут большая часть страны распахана.
- Верно, пшеницу выращивают в южной части страны, а рожь - в северной, там, где холодней, и урожаи тут просто сказочные! Да об этом все знают. Но нас с тобой должно беспокоить то, что кроме обычной, нужно приобрести еще и теплую одежду. Не забывай: когда будем подъезжать к границам Руславии, то станет ощутимо холодней. Там сейчас уже поздняя осень, время довольно неприятной и сырой погоды.
- Помнишь, когда мы еще только ехали из Руславии, кто-то говорил, что в Байсине, по сути, всего одна дорога, та, по которой мы и едем.
- Так оно и есть. Конечно, тут хватает и небольших дорог - куда же без них?, но все более или менее подходящие земли распаханы. Здесь народ весьма практичный: весь чернозем пущен под пашню, а не очень плодородные земли идут под покос, или же под пастбища.
Это Олея заметила и сама, ведь едва только стало рассветать, так сразу стало видно, что вокруг дороги находятся только распаханные поля. Когда они впервые проезжали Байсин, то поля были уже убраны. До сегодняшнего дня их все еще не распахали - похоже, сюда в скором времени тоже придет небольшое похолодание, по зато и весна в этих местах появляется куда раньше, чем на севере.
- Куда мы направимся дальше? - Олея взяла себе еще кусок утки. Вообще-то есть больше не хочется, но утка выглядела настолько аппетитно, что за очередным куском рука тянулась сама. Вон, Бел положил всю оставшуюся утку себе на тарелку, и с удовольствием вцепился своими крепкими зубами в очередной кусок.
- Еще не решил. Конечно, было бы хорошо ехать по этой дороге, но, боюсь, что для нас это слишком опасно - ведь именно дорогу и будут перекрывать в первую очередь. Думаю, у нас с тобой в запасе времени совсем немного, два-три часа от силы. До властей Байсина уже должно было донестись хоть что-то насчет пропавших артефактов и их поисков, а также то, что эта пропажа может отыскаться на здешних землях. Вряд ли здешний Правитель откажется от возможности заполучить гору золота и огромные блага для своей страны. Естественно, что за артефактами, а заодно и за нами, будут охотиться и здесь. Ну, а о том, что мы прошли через границу и оказались здесь - об этом, без сомнения, уже известно очень многим, а вскоре об этом каким-то образом оповестят всю стражу на дороге.
- Невесело... - вздохнув, Олея положила нетронутый кусок жареной утки на тарелку Бела. - В меня уже не лезет, а ты, может, съешь...
- Ну, если не съем, то хорошо понадкусываю... - муж и не думал отказываться. - Значит, так: сейчас поедим, и купим в здешней лавке новую одежду, им еще нам надо позаботиться о лошадях, присмотреть себе других. Мы с тобой, конечно, устали, и ночь опять прошла без сна, но об отдыхе пока думать не стоит.
Одежду, как и предполагали, купили в лавчонке, находящейся неподалеку от постоялого двора, а вот с лошадьми дело обстояло куда сложней. Как и предполагал Бел, в поселке всегда можно было купить лошадей у проходящих табунщиков, вернее, в особом загоне постоянно находился десяток лошадей, готовых к продаже. Конечно, чистокровных рысаков там не было, но этого и не требовалось. Для дороги нужны крепкие и сильные кони, способные везти груз и преодолевать большие расстояния. Именно такие лошади и находились в загоне, и Олея уже стала прикидывать, какая из них ей больше нравится.
Но стоило Белу заговорить с продавцом лошадей, как его лицо едва ли не вытянулось от растерянности: похоже, здешний торговец заломил такую цену, от которой впору бежать без оглядки и со всех ног. У Олеи упало сердце: похоже, придется беглецам продолжать дальнейший путь на все тех же несчастных лошадках, полумертвых от усталости.
Однако Бел все же вступил в торг с продавцом, который, учуяв невесть каким нюхом безысходное положение предполагаемого покупателя, никак не желал скидывать первоначальную цену и яростно торговался из-за каждой монеты. Прошло немного времени, после чего продавец и покупатель принялись повышать голос и хватать друг друга чуть ли не за грудки. Ну, при продаже лошадей это считается вполне нормальным. Еще чуть позже торговец принялся поднимать руки к небу, будто призывал Небеса подтвердить его честность, а вместе с тем и то, что цена, которую он просит за лошадей, едва ли не смехотворна. Наверное, этот ловкач еще и утверждает, что только ради бесконечного уважения к почтенному господину продает этих лошадей едва ли не в убыток себе!.. На таких вот торговцев Олея за свою жизнь насмотрелась немало, и говорить об убытке в этих случаях просто смешно: подобные прощелыги с тебя три шкуры сдерут, и при том еще будут утверждать, что оказали уважаемому покупателю едва ли не благодеяние в ущерб собственным интересам.
Долгий торг закончился тем, что Бел все же высыпал на ладони торговца все содержимое своего кошелька, забрал двух невысоких лошадок, и вышел с ними за пределы загона, а продавец не мог спрятать довольной улыбки, когда ссыпал деньги в свой кошель. Понятно, что в торге он не прогадал.
- Ну, как успехи? - поинтересовалась Олея, встречая хмурого мужа неподалеку от загона с лошадьми. - Вижу, нас можно поздравить с покупочкой, хотя что-то не замечаю у тебя на лице особого счастья.
- А с чего ему быть? - недовольно буркнул Бел. - Меня опять ободрали со всех сторон...
- Можно поинтересоваться, насколько сильно ободрали?
- Скажем так: жалею, что не прихватил из харчевни остатки той жареной утки. Там еще было, что погрызть.
- Да, похоже, радоваться нечему. А можно узнать поточнее подробности сделки?
- Хоть верь, хоть нет, но у меня в кошельке остались всего две медяшки, по одной на каждого из нас. Как ты считаешь, с такими деньгами можно проехать по всей стране?
- Хм...
- Вот и я думаю, что нам с тобой сейчас хоть на паперть иди! Придется там стоять с протянутой рукой для того, чтоб хоть кто-то подал на пропитание!
- Ты еще добавь, что у паперти надо будет стоять не просто так, а с теми несчастными лошадками, на которых мы совершенно непонятным образом сумели добраться до этого поселка. Наверняка найдется добрая душа, которая пожалеет чуть живых старушек и подкинет им на бедность.
- Мне бы самому сейчас кто косточку кинул - зубами б поймал!.. - буркнул Бел. - Надо же, в очередной раз оказываемся на мели! Между прочим, я купил самых дешевых лошадей из всех, что были в загоне.
- Да, мой дорогой, в торговле тебе явно делать нечего! - фыркнула Олея. - Э, не оглядывайся назад, а не то от одного только вида довольной рожи продавца ты окончательно захандришь! И не расстраивайся! Главное, что у нас есть новые лошади, и больше не придется мучить этих несчастных старушек. Однако у меня есть вопрос - куда мы их денем? Ведь не вести же их в самом деле на живодерню!
- И оставлять лошадей, пусть и старых, на постоялом дворе - это значит едва ли не прямо указать стражникам на то, что здесь происходит нечто, выходящее за рамки обычных дорожных дел. Сама знаешь, что ни один человек не бросит свою лошадь, какой бы старой она не была.
- Так что же делать?
- Есть у меня одна мысль, как использовать их во благо... Вот что: ты давай переседлай лошадей, а я пока кое с кем переговорю.
- Ты куда пошел?
- Не волнуйся, я буду рядом.
- А если ко мне кто-то с разговорами подойдет?
- Помалкивай и постарайся не обращать внимания. Здесь не принято соваться с расспросами к незнакомым женщинам.
Стоя неподалеку от постоялого двора, Олея стала переседлывать коней. Даже самому неопытному человеку понятно: старые лошади явно нуждаются в хорошем отдыхе, а если их сейчас снова погнать, то тогда они, без сомнений, окончательно запалятся. Ох, несчастные вы создания, что же с вами делать?
Занимаясь лошадьми, Олея исподволь оглядывалась по сторонам, отыскивая взглядом Бела. Где же он? Сейчас вокруг постоялого двора было достаточно шумно: отъезжал какой-то большой обоз, на его место готовились встать пара обозов поменьше. Обеденный зал был заполнен, можно сказать, под завязку: тут и обозники, и охранники, и просто проезжающие... Вон, даже подъехала пара карет - высокородные решили перекусить в дороге, а заодно и немного отдохнуть от полуденного зноя. Мимо гонят большое стадо овец, неподалеку от постоялого двора находится несколько крестьянских телег - эти, похоже, привозят сюда овощи или муку. А, вот и Бел! Разговорился с одним из тех селян, вон, они вдвоем даже на телегу присели, нашли общую тему для разговоров. Вообще-то, насколько Олее помнится, здешние крестьяне не очень благоволят к проезжающим, и в беседы с ними стараются не вступать, но сейчас Бел сумел каким-то образом разговорить хмурого мужика. Интересно, о чем у них идет речь?
Прошло не менее получаса, а то и больше, когда, наконец, Бел вместе с селянином подошли к Олее, вернее, к тем старым лошадкам, которые сейчас понуро стояли у коновязи. Мужичок первым делом поглядел зубы лошадей, осмотрел их ноги, затем критическим взором окинул самих лошадей. Несмотря на хмурое лицо селянина, Олея заметила, что он с трудом сдерживает довольную улыбку и едва ли не дрожит от радостного предвкушения, какое всегда бывает не только перед хорошим, но и перед неожиданным приобретением. Недаром узловатые пальцы мужчины нежно, и в то же время по-хозяйски поглаживают шкуры лошадей.
Женщина почти не удивилась, когда он согласно кивнул головой, поклонился Белу, и забрав под уздцы обеих лошадей, повел их прочь. И хотя этот человек шел не торопясь, как и положено справному хозяину, но Олея понимала, что тот едва сдерживается, чтоб не припустить отсюда со всех ног - мужик все еще не может поверить своему счастью и оттого всерьез опасается, как бы бывший хозяин этих лошадок не передумал и не попросил их назад.
- Поясни, в чем дело? - спросила Олея, наблюдая, как мужичок, дойдя до своей телеги, стал привязывать к ней повод одной из лошадей, а повод второй лошади сунул в руки парнишки лет четырнадцати. Судя по внешности, это сын того мужика, только вот вид у мальчишки при виде двух коней стал донельзя ошарашенный.
- Я наших старушек пристроил! - пояснил Бел.
- Это я уже поняла, только вот мне не ясно, почему ты отдал их именно этим людям? Или ты все же их продал?
- Ну, можно сказать и так... - усмехнулся Бел. - Только вот взял не деньгами, а кое-какими сведениями. Что, уходим?
- А этот... - Олея смотрела за тем, как мужичок едва ли не нахлестывал свою лошадь, стремясь как можно быстрей покинуть постоялый двор. - Он за нами не пойдет?
- Не смеши меня. У мужика в голове одно: как можно быстрей убраться из поселка, добраться до дома, и загнать лошадей под крышу. Это батрак, человек пусть не из голытьбы, но бедный. Обратила внимание, какая старая лошадь запряжена в его телегу? Я просек это первым делом, и именно оттого к тому крестьянину и подошел. Между прочим, по возрасту она куда старше наших лошадей, а ведь эта старая кляча - все его богатство. Хозяин после уборки урожая дал ему расчет, и вновь позовет на работу только весной, а ведь до того времени чем-то надо жить. Вот мужик и хватается за всякую работу, лишь бы семью прокормить. Зато теперь ему будет куда легче, да и в глазах односельчан он чуть возвысится. Не сомневайся, он об этих лошадках позаботиться. Считай, что это у него теперь новые кормильцы.
- Но ведь ему надо будет как-то объяснить перед соседями появление на пустом дворе даже не одной, а сразу двух лошадей!
- Не сомневайся, объяснит в лучшем виде. Скажет, что приобрел их на то, что скопил своим трудом за долгие годы, а что купил сразу двоих - так продавали сравнительно дешево, вот и не удержался! Односельчане поверят: иногда проезжающие, и верно, совсем недорого продают старых лошадей, и некоторые местные счастливцы покупают их вполцены, а то и еще дешевле. В общем, тут уж кому как повезет. Но вот в том, что он нас никогда не выдаст, и на своем будет стоять до конца - в этом можно не сомневаться: расставаться с лошадьми крестьянин не станет ни за что на свете... Все, поехали, время дорого, а не то мы с тобой и так здесь задержались куда дольше, чем я рассчитывал.
- И куда мы направимся?
- Пока прямо по дороге, а потом свернем.
На новых лошадях беглецы проехали не менее десяти верст, а потом свернули в сторону, на узкую грунтовую дорогу, почти тропинку. Снова Олее вспомнился Кварг: он, в отличие от них, в свое время продолжал свой путь прямо, никуда не сворачивая. Увы, если у тебя погоня на хвосте, то прямой путь далеко не самый безопасный.
И Бел, и Олея - оба чувствовали себя достаточно неуютно среди пустого поля, а уж если учесть, что местность вокруг была совершенно ровная, то они были, можно сказать, просто как на ладони. По той неширокой дороге им пришлось проехать довольно далеко, пока, наконец, оба не поняли, что сумели уйти от чужих глаз. Хотя это еще как сказать - ушли... Любой стражник (так же как и простой селянин) обратит внимание на двух одиноких всадников, которым непонятно что нужно на обширных полях чужой страны, а такое запоминается. Чужакам нечего делать в этих местах, и каждому из беглецов было понятно, что на этих ровных скошенных полях им никак не укрыться. Так поневоле и вспомнишь добрым словом постоянные холмы, которые так действовали на нервы людям в тех странах, которые они уже проехали.
- Бел...
- Я все понимаю, самому не хочется светиться среди пустого поля. Нам надо проехать еще пару верст, и вот уже там начнется что-то вроде узкой лощины. Так получилось, что земля в той лощине совсем неплодородная, чуть ли не одна глина, и оттого там нет ни садов, ни пашни, да и пастбище устраивать неудобно. Зато для нас с тобой - самое милое дело.
- Это все тебе тот селянин сказал?
- Да. Конечно, нам с ним стоило бы посидеть за стаканчиком вина, и вот тогда я бы у него выспросил едва ли ни о всех местах в Байсине, где тот мужик бывал хоть однажды, но, как ты понимаешь, с теми деньгами, что еще остались у нас в кошельке, по постоялым дворам особо не разгуляешься. Впрочем, по этому поводу расстраиваться не стоит: наш новый друг понял, что мне требуется, и рассказал о здешних краях все, что знает.
- Не обманул?
- А зачем? Сделка честная, все должно быть без обмана. Я знаю таких людей, как этот мужик. Скорей всего, он не умеет ни читать, ни писать, но основы крестьянской порядочности и основательности заложены в этого человека с детства. Да и незачем ему обманывать, все одно тут вблизи нет ни стоянок военных лагерей, ни больших имений, то есть ничего из того, что может относиться к государственной тайне, и за разглашение чего ему может попасть в будущем... Так, теперь сворачиваем сюда, на эту тропинку.
- Тропинку? Да ее ж почти не видно! Так, стежка какая-то!
- И хорошо, что не видно. Если ехать и дальше по той дороге, с которой мы сейчас будем сворачивать, то через несколько верст окажемся в небольшом селении, а нам, как ты понимаешь, лишний раз не стоит показываться на глаза хоть кому-то в этих местах. К тому же, если свернем здесь, то здорово срежем путь, и вскоре дойдем до лощины.
- Да, похоже, разговор у тебя с тем селянином был долгий и обстоятельный.
- Извини, но чтоб получить на халяву двух лошадей - за это можно и расстараться, выложить все, о чем тебя просят, а заодно добавить и все то, что знаешь..
И верно, вскоре беглецы подъехали к небольшому обрыву. Неизвестно, что имел в виду Бел, говоря о лощине, только сейчас перед людьми оказалось что-то вроде неглубокого, но довольно широкого оврага, поросшего кустарником, причем этот овраг уходил куда-то вдаль, то расширяясь, то вновь сужаясь. Такое впечатление, будто этот глубокая трещина на теле земли.
- И далеко этот овраг тянется? - поинтересовалась Олея.
- Вообще-то селянин называл его лощиной.
- Да как бы он его не называл, хоть ямой! Для меня сейчас это все без разницы.
- Ну, по словам все того же мужичка, конца и края у этой ямы нет! - шутливо развел руками Бел.
- А наши лошади тут ноги себе не переломают?
- Тьфу-тьфу, типун тебе на язык! Хотя, конечно, я и сам не представляю, как мы будем там пробираться. Кустарник же сплошной... Но и наверху оставаться не стоит. Я далеко не уверен в том, что к этому времени мы хоть кому-то из местных жителей не попались на глаза. Так что нам стоит поторапливаться...
По довольно пологому склону сумели спуститься вниз. Земля тут была довольно крепкая, так что спуск затруднений не вызвал, зато дно у оврага оказалось довольно глинистым, и ноги кое-где вязли во влажной почве, да и камней тут хватало. Наверное, весной, или же после ливней сюда стекает вода со всей округи, и в этом месте образуется нечто вроде болота со стоялой водой. По счастью, сейчас осень, а она в здешних местах достаточно сухая, так что нет опасности утонуть в жидкой грязи.
Беглецы долго шли по дну оврага, держа за повод своих коней. Низкий кустарник заметно сдерживал их продвижение, да еще и уходило много сил на то, чтоб продираться сквозь него. Вдобавок ко всему оказалось, что тут полно всякой кусачей мошки, которая очень больно кусалась, и через пару часов такого путешествия Олея уже готова была выйти из оврага.
По счастью, постепенно дно оврага стало чуть приподниматься, склоны становились все менее крутыми. Уменьшилось и количество кустарника, камней тоже стало значительно меньше, да и земля под ногами стала куда суше. Беглецы смогли забраться на лошадей, и дальше продолжали путь верхом. Но самое хорошее состояло в том, что здесь почти не осталось проклятой мошкары, от которой еще недавно не знали, куда деваться.
Несколько раз до беглецов доносились голоса людей, но никто в этот овраг не заглядывал, во всяком случае, ни Бел, ни Олея этого не заметили. Подобное вполне объяснимо: смотреть здесь особо нечего, подходить близко тоже интереса нет, только что под укусы мошки себя подставлять. Да и кто из нормальных людей полезет туда, куда даже вездесущие мальчишки не ползают? К тому же беглецов спасало то, что лошади ступали по сравнительно мягкой земле, и оттого звуки от их копыт были довольно приглушенными.
Вечерело, и скоро в овраге стало совсем темно. Естественно, что наверху было посветлее, только выходить из оврага беглецы не собирались. Конечно, здесь они передвигались куда медленней, чем если бы ехали по дороге, да и неудобств хватало, зато было сравнительно безопасно.
Когда же вокруг стало совсем ничего не видно - вот тогда остановились на ночевку. Место выбрали сравнительно ровное, сухое, и без вездесущего кустарника. Конечно, ни о каком костре не могло быть и речи, к тому же пришлось лечь спать на голодный желудок: увы, но в этот раз у них с собой не было никакой еды, и причина была самой простой - после покупки лошадей почти не осталось денег, а две последние медные монеты следовало попридержать.
Олея вызвалась дежурить первой: она, хотя и устала до крайности, все же видела, что Бел вымотался куда больше нее. Пусть поспит, а она ляжет позже, все одно за последнее время женщина уже привыкла спать урывками. К тому же здешняя ночная тишина чем-то напоминала ей Руславию: есть что-то общее, и даже ивняк растет, совсем, как дома, да и изнуряющей южной жары уже нет... А еще в сердце Олеи была надежда на то, что самое страшное осталось позади.
Время дежурства прошло неожиданно быстро, и Олея, растолкав Бела, улеглась на его место. Что ж, теперь и ей самое время поспать...
Бел разбудил ее, когда было уже достаточно светло. Вернее, в овраге было еще сумрачно, зато сверху, за краем оврага, рассвет уже брал свое. Чистое голубое небо, голоса птиц, треск кузнечиков... Только вот Бел отчего-то встревожен.
- Что-то случилось? - Олея постаралась прогнать остатки сна.
- По-моему, я слышал ржание лошади.
- Ну и что?
- А то, что мне кажется, будто вначале она подавала голос где-то очень далеко, а сейчас я расслышал короткое ржание куда ближе, и оно уже шло не сверху, а снизу.