Мы с Винсентом ждали возвращения Ярли и Дорена, которые уже несколько часов назад покинули "Отраду странников". Надо сказать, что ушли они не просто так: в нашу комнату с утра пораньше заглянул хозяин постоялого двора, и посоветовал сходить в город - мол, в любой из здешних аптекарских лавочек сможете купить лекарство для вашей больной, то есть для меня. Ну, а чтоб мы поняли, что это не обычная дежурная любезность, хозяин негромко произнес "Поговорить надо, жду вас в храме. Да, и промеж собой болтайте потише - тут кое у кого слух очень хороший...", после чего ушел. Не скажу, чтоб мы все находились в великом удивлении от услышанного - к тому времени нам стало понятно, что у этого человека относительно нас имеются свои планы, только вот хотелось бы знать, какие именно. Разумеется, первым делом появилось предположение о том, не желает ли хозяин отдать нас в руки стражников, и для удобства разбивает наш небольшой отряд надвое, но, подумав немного, от этой мысли отказались. Почему? Ну, прежде всего, для этого человека было бы куда проще позвать сюда стражников - какие бы у здешних стражей порядка не были неприязненные отношения с турегами, но к преступникам везде относятся крайне недоброжелательно, так что при нашем аресте вряд ли бы возникли серьезные проблемы. Повязали б нас безо всяких сложностей, а туреги, вдобавок ко всему, еще и помогли бы служителям порядка.
Поразмышляв какое-то время над предложением хозяина постоялого двора, мы решили согласиться - риск, конечно, имеется, и немалый, но и оставлять без внимания слова этого человека тоже не стоило. Кто знает - а вдруг он нам поможет? Потому-то мы и сошлись на том, что все же стоит пойти на встречу. Надеюсь, что Ярли и Дорен не очень задержатся, потому как мне пока что из комнаты выходить нельзя - все еще изображаю больную и немощную. Правда, я не поняла, о каком храме говорил здешний хозяин, но Ярли, которая хорошо знает город, сказала, что в этом месте есть только один храм, и он находится неподалеку отсюда, так что понятно, где назначена встреча.
Глядя в окно, мы видели, как хозяин постоялого двора вышел за ворота, и куда-то направился. Турег в серо-зеленом головном уборе, стоящий во дворе, даже не повернул голову вслед уходящему мужчине - похоже, владелец этого заведения каждый день уходит со двора в одно и то же время, так что ничего необычного тут нет. Зато спустя четверть часа, когда к воротам направились Ярли и Дорен, турег шагнул им навстречу и что-то им сказал. До меня и Винсента, стоящих неподалеку от окна, донеся резкий, лающий голос жителя пустыни, правда, отсюда было не разобрать, какой вопрос он задает нашим спутникам. Как видно, ответ его устроил, потому как турег больше ничего спрашивать не стал, лишь проводил уходящих долгим взглядом, а затем устремил взгляд в наше окно. По счастью, мы стояли не у самого окна, а в паре шагов от него, так что турег нас не заметил. Нам только и оставалось, как дожидаться возвращения Ярли и Дорена, а еще переговариваться шепотом.
Когда вчера мы оказались в "Отраде странников", то столкнулись с весьма неприятной действительностью - оказывается, на здешнем постоялом дворе, за пределами этой комнаты, невозможно сделать хоть что-то, не привлекая к себе внимания. У турегов острый слух, и они прекрасно видят не только днем, но и ночью. Это вполне объяснимо - если большую часть жизни проводишь среди песков и подземных галерей (а в тех местах, как говорят, обитают весьма опасные твари), то слух и зрение поневоле станут острыми. Да и с дисциплиной, по словам Винсента, у этих рогатых дела обстояли так, что можно только завидовать - постоянное дежурство днем и ночью как вокруг постоялого двора, так и внутри, на этажах. Вдобавок ко всему в ночное время на дворе постоянно горели костры. Стоило нам только открыть окно (неважно, днем, или ночью) как внизу появлялся один из турегов, который молча смотрел на нас, и потому окно приходилось закрывать почти сразу же. Понятно, что первоначальный план Винсента - ночью пробраться на крышу, и через окно забраться в комнату Фаттаха - увы, этот план никуда не годился, потому как мы постоянно находились под наблюдением турегов. Да и когда Ярли с Дореном ночью на минуту вышли в коридор, то увидели, как у лестницы маячит чья-то тень, и тут не было сомнений, что это один из многочисленных караульных. Н-да, тут все присмотром, причем постоянным, и нет никакой возможности укрыться от всевидящего взгляда жителей пустыни. Более того: нам следует вести себя очень спокойно, стараясь не вызывать никаких подозрений своим поведением, потому как эти люди жестоки, при малейших признаках опасности без раздумий пускают в ход ножи, которых у каждого из турегов при себе имеется не менее десятка, да и пользуются ими рогатые просто виртуозно.
Вообще-то турегов можно понять: они из своей пустыни везут сюда столько золота, что при одной только мысли об этих туго набитых мешочках у одних замирает сердце, а у других, наоборот, оно начинает усиленно биться. Ярли говорила нам, что туреги приезжают в город как раз для того, чтоб закупить себе необходимые товары, причем в виде платежного средства они признают только золото или же (на крайний случай) серебро, презирая мелкие медные деньги. Здешнее население старается держаться подальше от турегов, потому как неизвестно, что от них можно ожидать - бывает, их выводит из себя такая мелочь, на которую никто из здешних жителей не обращает никакого внимания, а вот жители пустынь сразу же хватаются за ножи. По слухам, эти рогатые люди не ходят по лавкам, а закупаются на складах, и после того, как туреги сочтут, что приобретено все необходимое, их тяжело груженый караван вновь уходит в те далекие жаркие места, где и обитают эти странные создания. Конечно, среди здешнего населения всегда находятся любители риска, желающие наложить свою руку на золото турегов, только вот ничем хорошим эти стремления не закончились. Если верить слухам, в том случае, если пойманных воров туреги не убивают на месте, то они увозят их с собой как пленников, и никто не знает, что происходит с этими людьми дальше, во всяком случае, ни один из этих бедолаг так и не вернулся домой.
Если обобщить все происходящее, то можно сказать так - наши дела обстоят куда хуже, чем можно было предположить. Если честно, то у меня нет ни малейших предположений, как можно забрать мое сапфировое колье. Неужели придется уйти отсюда с пустыми руками? А ведь похоже на то... От осознания этого становилось горько на душе - к сожалению, нам до этой драгоценности, кажется, не добраться. Может, предложить изумруд в обмен на колье? Боюсь, такой обмен сочтут неравнозначным, и к тому же неизвестно, как туреги отнесутся к подобному предложению - изумруд могут и просто отнять, без всяких обменов и разговоров. Вернее, так наверняка и сделают...
Конечно, кое-что мы придумали, но тут еще неизвестно - получится задуманное, или нет. Кто его знает, чем в итоге все может закончиться...
Сейчас же мы с Винсентом сидим, ждем возвращения наших спутников, и время тянется невыносимо долго. Даже разговаривать особо нет возможности - так, шушукаемся между собой, едва ли не на ухо друг другу, только вот ничего толкового предположить не можем.
- Ой, ну что их так долго нет!.. - наконец не выдержала я. - А вдруг с ними что-то произошло?
- Терпи... - посоветовал Винсент, который уже добрый час стоял у окошка. - Сам не знаю, на что думать, всякая дурь в голову лезет... Так, вроде здешний хозяин к воротам подходит!
- А Ярли и Дорен с ним?
- Нет, он один... Надеюсь, этот человек заглянет к нам хотя бы ненадолго, а то я уже начинаю волноваться...
Нам пришлось ждать едва ли не четверть часа, когда, наконец, хозяин постоялого двора постучал в дверь нашей комнаты с вопросом, не надо ли нам чего. Затем он открыл дверь, заглянул на несколько секунд, и чуть слышно посоветовал подождать - мол, ваши скоро придут, вместе нам возвращаться не стоило, туреги очень подозрительны... Ладно, ничего не поделаешь, подождем еще.
Дорен и Ярли вернулись через полчаса, и не с пустыми руками - несли с собой сумки, в которых были лепешки и еще какая-то еда. Это хорошо, а не то в тех седельных сумках, которые мы в свое время навьючили на ослика, и сейчас принесли сюда - в них, кроме мешочков с деньгами и драгоценностями, находились только сушеные фрукты и запас воды. Турег, который увидел возвращающихся людей, подошел к ним, и только что свой нос не сунул в сумки, проверяя, что принесли постояльцы. Как видно, содержимое сумок рогатого не особо заинтересовало, и он отступил в сторону - мол, идите, не задерживаю... Н-да, вот еще одно подтверждение того, отчего на этом постоялом дворе, кроме нас, нет иных постояльцев из числа обычных людей.
- Чем это вы так заинтересовали турега?.. - поинтересовался Винсент, когда Ярли и Дорен вошли в комнату. - Он вас останавливал и тогда, когда вы только уходили, и когда возвращались...
- Вначале интересовался, куда мы направляемся... - Ярли поставила сумку на дощатый стол. - Я ответила, что мы идем в лавку лекаря - для заболевшей женщины надо лекарство купить, потому как легче ей никак не становится. Когда возвращались, он и спрашивать нас ни о чем не стал - просто пожелал смотреть, что мы принесли...
- Так вы купили мне... лекарство?.. - поинтересовалась я.
- Конечно же, госпожа... - улыбнулась Ярли. - Надеюсь, поможет.
- Вас так долго не было...
- За этим... лекарством нам пришлось зайти не в одну аптекарскую лавку... - добавил Дорен. - Только в третьей по счету отыскалось то, что нам нужно, и то, можно сказать, случайно - кто-то свой заказ не забрал, вот нам его и продали. Повезло. Я даже не думал, что в здешних местах самая обычная живица - такая большая редкость! Цена, естественно, была соответствующей.
Что такое живица? Иногда хвойные деревья плачут - трещина на стволе, сломанная ветка, рана от топора или ножа... Тогда-то дерево выделяет для своего лечения капли прозрачной, или же чуть мутноватой вязкой жидкости с чуть одуряющим запахом - это и есть живица, смолистый сок дерева, который заживляет раны, нанесенные дереву. А еще живица на воздухе твердеет и приобретает белесый цвет... В здешних краях хвойных деревьев отродясь не росло, так что тут живица - настоящая экзотика.
Для чего нам нужна эта застывшая смола? А разве не ясно? Помнится, бывший жених Ярли проговорился, что ему хотелось бы отомстить этим пустынным людям - набросать сосновой смолы в костры, которые они жгут по ночам вокруг постоялого двора. Правда, что произойдет после этого - мы не знаем, но если судить по тому, как быстро хозяин чайной оборвал своего сына после этих слов, то можно предположить, что воображаемая угроза бывшего жениха Ярли имеет под собой какие-то основания.
- За живицу дорого заплатили?
- Об этом лучше не говори!.. - махнул рукой Дорен. - Поверь - с нас мало не запросили, и уменьшить цену почти не удалось, тем более что аптекарь утверждал, что кроме как у него, живицу более мы ни у кого не отыщем, во всяком случае, в этом городе ее точно нет ни у кого! Знаешь, в этом утверждении я склонен ему верить.
- Хорошо, что сумели раздобыть эту смолу... - улыбнулась я. - Хотя могу только представить, сколько золота с вас содрал аптекарь!
- Не стоит о печальном... - хмыкнул Дорен. - Нам для тебя ничего не жалко!
- Это радует...
- Беда в том, что здесь не только сосновая живица, но и кедровая - увы, аптекарь продавал все вместе. Мы, естественно, спорить не стали.
- Правильно сделали - мы сейчас не в том положении, чтоб воротить нос
Чуть позже, собравшись в кружок, Ярли и Дорен шепотом рассказали нам о встрече с хозяином постоялого двора. Как Ярли и предполагала, он ждал их в храме, который посещал каждое утро. Что ж, теперь мне стало понятно, отчего турег не обратил никакого внимания на то, что хозяин "Отрады странников" отправился со двора с утра пораньше - а чего смотреть лишний раз, если всем известно, что этот человек каждый день в одно и то же время посещает храм! Если я правильно поняла, то насчет здешнего хозяина у турегов не было никакой опаски. Похоже, зря.
Расположившись у самой стены храма, так, чтоб их видело как можно меньше людей, хозяин едва ли не сразу же сообщил Ярли и Дорену, для чего он их сюда позвал. Как этот человек рассказал нашим спутникам, он почти сразу же опознал нас - хотя стражники старались лишний раз не подходить к "Отраде странников", когда там останавливались туреги, но земля все же слухами полнится, да и знакомые в храме о многом поведали. Вот потому-то сейчас очень многим известно о том, кого именно ищут по всему городу, и как выглядят эти люди, так что владелец постоялого двора был в курсе всех последних городских новостей. Кроме того, этот человек рассказал и о том, что несколько лет назад он как-то имел дело с отцом Ярли, и даже вспомнил, как тогда выглядела дочь вышивальщика - по его словам, девушка сейчас, конечно, изменилась, но, тем не менее, узнать ее можно без особых сложностей. Более того - хозяину постоялого двора было известно, что за беда приключилась потом с семьей этого мастера - да, на свою память и наблюдательность этому человеку грех жаловаться. Проще говоря, он почти сразу узнал Ярли, да и приметы тех людей, кто ее сейчас окружал, вполне соответствовали тому, о чем говорили стражники - дескать, в нашем городе объявились беглые рабы, воры и разбойники, которых надо опасаться, а увидев этих душегубов, надо сразу же бежать к стражникам.
Казалось бы, нашей свободе должен придти конец, но владелец "Отрады странников", опознав нас едва ли не сразу, вовсе не торопился лететь сломя голову к стражам порядка, и получать обещанную награду. Почему? Ну, тут отдельный разговор.
Оказывается, еще пять лет назад "Отрада странников" была довольно-таки доходным местом, и пользовалась хорошей репутацией - дескать, цены умеренные, неплохое обслуживание, да и на кухню никто не жаловался. Место бойкое, постояльцев хватало, особых проблем у хозяина не было - как говорится, живи и радуйся.
К сожалению, все было хорошо, пока в "Отраде странников" не стали останавливаться туреги. До этого времени рогатые люди во время своих приездов в город всегда располагались в "Шелковом ветре" - имеется тут такой постоялый двор, и вдруг туреги решили сменить место, где отныне собираются останавливаться! Если принять во внимание, что жителей пустыни разом заявлялось аж несколько десятков человек, и они приводили с собой верблюдов, то становится понятным, что места новым постояльцам требовалось немало. По-сути, они занимали почти весь постоялый двор, и не скрывали своего недовольства, если в гостинице находились иные постояльцы. Вдобавок ко всему, во время своего пребывания в городе гости жили только по законам и обычаям той местности, где они обитают, и эти законы частенько шли вразрез с общепринятыми правилами, что, естественно, отнюдь не добавляло комфорта и спокойствия тем людям, которые все же решались остановиться на этом постоялом дворе.
Именно с того времени, когда туреги "осчастливили" "Отраду странников" своим появлением, дела на постоялом дворе становились все хуже и хуже. Жители города и окрестностей вполне обосновано опасались турегов, и потому старались избегать тех мест, где можно столкнуться с рогатыми обитателями пустынь. Даже слуги, которые до того годами работали на этом постоялом дворе - даже они покинули "Отраду странников", а нескольким слугам, что рискнули остаться, владелец поневоле вынужден был платить тройную цену - это было что-то вроде вынужденной награды за риск. Снижать высокую оплату оставшимся работникам было нельзя, иначе ушли бы и эти немногие, а новую обслугу найти невозможно - не находилось желающих устраиваться на работу в столь опасное место. Все знали, что разгневанные туреги обычно не тратят времени на разговоры, а сразу пускают в ход ножи - может, в итоге и не убьют, но кровь пустят.
Более того: даже когда туреги покидали постоялый двор, то посетители большей частью все одно обходили стороной "Отраду странников" - уж слишком плохие разговоры ходили об этих обитателях пустынь, одно лишь посещение которых накладывало негативный оттенок на то место, где они жили. Об этих рогатых людях говорили много чего, причем далеко не самое лучшее - сразу всего и не упомнишь, но едва ли самым скверным в рассказах о турегах было то, что у этих жителей пустыни будто бы дурной глаз, и они знаются с нечистой силой.
На мой взгляд, немалую роль во всех этих страшилках сыграли рога, украшающие головы жителей песков. Мол, каждый и без того знает, у кого из двуногих имеются рога, так что если хотите сохранить душу в целости, то от некоторых созданий Темных Небес лучше держаться подальше. Дескать, даже то место, где останавливались эти рогатые люди, после их отъезда лучше лишний раз освятить, а не то мало ли что... Впрочем, привычки и характер турегов только подтверждали самые плохие разговоры о них, и потому обычные люди постепенно стали держаться подальше от "Отрады странников", тем более что постоялых дворов в округе хватало.
Разумеется, все можно было бы исправить, если б эти жители пустынь решили в свои последующие приезды останавливаться на ином постоялом дворе, но рассчитывать на подобное счастье хозяину "Отрады странников" не стоило. Дело в том, что турегов можно назвать рабами своих привычек, а еще они очень не любят хоть каких-то изменений в жизни, и крайне неприязненно относятся к тому, что выходит из привычного ритма жизни. Проще говоря, если эти рогатые люди привыкли останавливаться в " Отраде странников", то без достаточно серьезной на то причины менять этот постоялый двор на другой, пусть даже и лучший, они не станут.
К нынешнему времени рогатые жители пустынь останавливались в "Отраде странников" уже несколько лет подряд, и сейчас хозяин этого заведения был на грани разорения, вернее, за этой горестной гранью. Говоря проще, он был практически разорен. Даже в то время, когда турегов не было в городе - даже тогда обычные люди очень неохотно посещали данный постоялый двор, и хотя владелец заметно скидывал цены, все одно в "Отраде странников" останавливались, как правило, лишь немногие из тех бедняков, у которых не хватало денег на ночевку в иных местах.
Что же касается турегов, то хотя они и привозили с собой в город кучи золота, но, тем не менее, их характеру присуща редкая скупость, и потому туреги платили за свое пребывание здесь совсем немного, сущую мелочь, даже наполовину не покрывающую расходов на свое содержание. Как видно, жители пустыни считали, что и этого вполне достаточно, хотя на некоторые из своих покупок рогатые люди денег не жалели, и, случалось, что на понравившуюся вещь туреги тратили золото, не считая. Однажды хозяин постоялого двора все же набрался храбрости, и попытался, было, поговорить с турегами об увеличении оплаты за проживание - дескать, те деньги, что вы платите за постой, не покрывают даже части расходов, которые я вынужден платить на ваше пребывание здесь!, только вот ничем хорошим этот короткий разговор не закончился. Как сказал владелец "Отрады странников" - стоит радоваться хотя бы тому, что после этой короткой беседы я остался живым. Похоже, эти жители пустынь считали, будто они оказывают людям честь одним своим присутствием, а требование денег за проживание - едва ли не оскорблением.
Дело осложнялось еще и тем, что немыслимо было даже подумать о том, как бы выставить со своего постоялого двора турегов, или же отказать им в крыше над головой - подобную обиду люди далеких пустынь никогда бы не простили, а их месть бывает страшна. Самое плохое в том, что в этом случае под отмщение попадет не только владелец постоялого двора, но и вся его родня - когда-то уже случалось нечто подобное...
Несчастный хозяин "Отрады странников" даже пытался обращаться к властям - мол, помогите мне хоть немного, я ж скоро совсем разорюсь! Похоже, туреги считают едва ли не обязанностью людей содержать за свой счет жителей пустыни, когда они заявляются в город! Вы же видите, что творится - мне даже налоги платить не на что, и все по вине этих рогатых! Сделайте хоть что-нибудь, потому как если я прогорю, то вскоре жаловаться на этих козломордых вам станет кто-либо из других владельцев постоялых дворов, тот, у кого они поселятся после меня... Может, проблему надо решать сейчас, и выделить этим рогатым определенное место, где они и будут постоянно останавливаться, но не за мои деньги, а за счет городской управы?.. Однако власти, как и следовало ожидать, лишь разводили руками - все понимаем, только помочь вам ничем не можем! Туреги, конечно, народ своеобразный, но необходимый, тем более что золота от них в казну поступает немало, да и те пустынные места находятся под их постоянным приглядом, а это дело государственное. Так что нравится вам это, или нет, но злить этих обитателей пустыни не стоит, обижать их тоже не рекомендуется, а потому справляйтесь со своими сложностями сами...
Бедняга уже не раз пытался продать свой постоялый двор, причем даже в убыток себе, лишь бы получить в итоге хоть что-то, только все его попытки ничем не закончились - покупателей так и не нашлось. Впрочем, если бы даже владелец стал отдавать даром "Отраду странников", все одно не отыскались бы желающие взять его себе - каждый знал, что пока туреги будут останавливаться на этом постоялом дворе, ни на какую прибыль рассчитывать не стоит, зато убытки станут постоянными.
Казалось бы - если дела обстоят так плохо, то почему бы владельцу "Отрады странников" не объявить себя банкротом и не закрыть убыточный постоялый двор? Все одно толку от него никакого, зато головной боли и неприятностями столько, что и не сосчитать! Как это ни досадно, но, к несчастью, в жизни случаются такие непростые ситуации, когда лучше махнуть рукой на происходящее, и начать бытие с чистого листа.
Увы, но, оказывается, что и тут все далеко не так просто, и дело упирается в своеобразную логику этих необычных созданий: если турегам станет известно, что закрылся постоялый двор, на котором они привыкли останавливаться, то сочтут подобное проявлением крайнего неуважения к себе, а такое они не прощают. В этом случае хозяину "Отрады странников" лучше заранее помереть самому, чем дожидаться встречи с разгневанными турегами, которые за подобное непочтение к своим персонам все одно расправятся с хозяином. Вернее, не просто расправятся, а сделают это так, чтоб остальные надолго запомнили, что случается с теми, кто по-настоящему разозлит жителей пустыни. То, что закрытие постоялого двора произошло из-за разорения, причиной которого были как раз они сами, турегов совершенно не интересует - мол, нам до всего этого нет никакого дела, ищите деньги, где хотите, а мы желаем останавливаться только там, где и раньше!.. Единственной уважительной причиной для турегов, по которой мог навсегда закрыться постоялый двор, является только смерть хозяина этого заведения - тут, дескать, поделать ничего нельзя, жизнь есть жизнь...
Как сказала Ярли, хозяин "Отрады странников" к этому времени уже доведен до такого состояния, когда в голову начинают приходить греховные мысли - пожалуй, для того, чтоб избавиться от турегов, имеет смысл даже умереть...
- Я, разумеется, сочувствую этому человеку... - вздохнул Винсент. - Мне только непонятно, за какой такой нуждой он позвал вас в храм? Думаю, отнюдь не для того, чтоб вы все вместе помолились о том, чтоб эти рогатые жители пустынь раз и навсегда покинули "Отраду странников", и никогда больше там не появлялись.
- Не совсем так... - усмехнулся Дорен. - Этот человек просит нашей помощи.
- Нам бы кто помог... - покачала я головой.
- И что он хочет?.. - поинтересовался Винсент. - Готов поспорить, ничего хорошего, во всяком случае, для нас.
- Можно сказать и так...
Как мы уже знали, едва ли не больше всего на свете владелец "Отрады странников" мечтал избавиться от турегов, которые во время своих приездов в город всегда останавливались на его постоялом дворе. Все это время хозяин постоялого двора без остановки перебирал у себя в голове самые разные способы, прикидывая, как бы ему суметь отделаться от надоедливых постояльцев. Что ни говори, но владелец "Шелкового ветра" (того места, где ранее по приезду в город останавливались жители пустыни) все же умудрился отвадить от себя турегов, хотя, скорей всего, это произошло случайно, хотя это еще как сказать... Дело в том, что у турегов одним из самых страшных преступлений считалось воровство. Нет, если кто-то из обитателей пустыни забирал нечто у людей (по счастью, это случалось не так часто), то туреги не находили в этом ничего предосудительного - по их мнению, все это укладывается в нормы поведения, но вот если люди осмеливались украсть что-то у турегов - ну, тут виновным не позавидуешь. Если вора поймают (а уйти от турегов очень сложно, почти невозможно), то его дальнейшей судьбе завидовать ни в коем случае не стоило.
Однако подобное наказание относилось к тем воришкам-одиночкам, которые на свой страх и риск пытались залезть в карман турега, или же кое-что стащить у зазевавшегося жителя пустынь. Но вот когда некто совершал более серьезную кражу (например, в "Шелковом ветре" молодой наглец умудрился похитить у старшего из рогатых людей несколько мешочков с золотом) - вот тогда туреги считали, что это место, где они остановились (то бишь все тот же постоялый двор) навеки опозорен, и отныне им там делать нечего. Какая судьба постигла молодого воришку - об этом никто не знает (позже его друзья говорили, что молодой человек пропал без следа), а вот туреги, разобиженные до глубины души, покинули "Шелковый ветер", не заплатив хозяину ни монетки за свое проживание, но на прощание хорошо поддав тому по шее. Надо сказать, что подобное нисколько не расстроило владельца "Шелкового ветра" - для него было куда важнее то, что после произошедшего туреги никогда более не переступят порог его дома. И верно: рогатые люди сочли, что им нанесено жестокое оскорбление уже одним фактом кражи в этом доме, и потому отныне даже близко не подходили к "Шелковому ветру". Если говорить честно, то подобное положение дел бесконечно радовало тамошнего владельца. За несколько лет, прошедшие с того момента, когда оскорбленные туреги навечно покинули его заведение, хозяин "Шелкового ветра" отремонтировал свой постоялый двор, постепенно его вновь заполнили постояльцы, и к этому времени владелец даже сумел расплатиться с долгами, которых у него после долгого обитания турегов скопилось немало.
Естественно, что хозяин "Отрады странников" мечтал только о том, как бы и ему избавиться от нежелательных жителей пустыни, а потому мечтал найти тех, у кого хватило бы храбрости поднять руку на добро турегов. Он даже хотел нанять какого-либо ловкого человека, чтоб тот украл что-либо серьезное у рогатых людей, но таких смельчаков не находилось. Нет, конечно, на то, чтоб заполучить золото турегов, желающих всегда хватало, только тут главное не только стащить, но и уйти с добычей, а это сделать весьма непросто. Ко всему прочему у турегов был потрясающий нюх, и некоторые из этих рогатых людей могли идти по следу немногим хуже поисковых собак. Правда, в этой стране собак все одно не было.
- То есть он желает нас нанять для того, чтоб мы ограбили турегов?.. - чуть усмехнулся Винсент.
- Не собирается он нас нанимать... - махнул рукой Дорен. - Там все куда проще. Хозяин выдвинул нам нечто вроде ультиматума...
- Дай угадаю... - Винсент перебил брата. - Этот человек предложил нам выбор: или вы утащите у турегов что-то очень дорогое, или я иду к стражникам. Верно?
- В общих чертах... - согласился Дорен. - Ему, и верно, позарез надо избавиться от турегов, причем так, чтоб они отныне брезговали даже приближаться к "Отраде странников". Если следовать логике этих рогатых людей, то в доме, где их ограбили, то есть едва ли не смертельно оскорбили, им более делать нечего, и если они покинут это место, то уже навсегда.
- Ну, я так и предполагал, что в лояльном отношении здешнего хозяина по отношению к нам нет никакого душевного благородства, один голый интерес... - сделал вывод Винсент.
- Так и есть... - подтвердил Дорен. - А еще этот человек едва ли не прямым текстом сказал: в этом деле я вам помогу всем, чем смогу, но ваша попытка свалить, не сделав дело, потерпит неудачу.
Надо же, этот человек сам требует от нас совершить кражу в его доме! Не ожидала, что наши намерения будут настолько совпадать с его желаниями.
- И что ты ему сказал?
- Применил свои небольшие актерские способности, и для начала изобразил великие страдания, возмущение, гнев и испуг... - хмыкнул Дорен. - Потом умолял нас не выдавать, только что слезу не пустил, затем согласился выполнить то, о чем он нас просит, но при условии, что и с его стороны тоже будет помощь. Кажется, этот человек изначально не сомневался в нашем согласии. Ну, я, естественно, расспросил его во всех подробностях о том, что и где находится в его гостинице, как расположились туреги, где у них хранятся деньги, да и все остальное тоже. Кстати, через несколько дней эти рогатые люди уходят в свои родные места, так что владелец " Отрады странников" велел нам поторопиться: дескать, хочу, чтоб эти рогатые образины убрались от меня раз и навсегда - мол, тогда я могу спокойно заниматься делом спасения своего постоялого двора. Разговор с этим человеком у нас затянулся, но, надеюсь на то, что обманывать меня хозяину не было смысла.
Значит, туреги уходят из города через несколько дней, а вот наш корабль - уже завтра, так что времени у нас осталось в обрез, всего одна ночь.
- Что делать будем?.. - спросила я.
- То, что и намеревались... - пожал плечами Винсент. - Правда, меня беспокоит то, что туреги, как оказалось, умеют идти по запаху своих врагов - я, если честно, о таком раньше не слыхивал. Уйти от них будет сложно, но, как помните, на всякий случай мы уже и об этом позаботились
А ведь хозяин постоялого двора особо и не рискует... - подумалось мне. Если верны слова о том, что туреги, поймав вора, сразу же отправляют его на тот свет - тогда понятно, что владельцу "Отрады странников" опасаться нечего. Эти жители пустынь не склонны к долгим разговорам - они расправляются с обидчиками сразу же.
- Да, и вот еще что... - Дорен покосился в мою сторону. - У этих жителей пустыни очень цепкий взгляд, и один из них сразу заметил, что внешность Лиз несколько отличается от облика здешних жителей. Светлые волосы и голубые глаза его, кажется, несколько удивили.
- Можно подумать, он в этом городе иноземцев не встречал!
- Почему же, встречал, хотя жителей из северных стран здесь не так много. Очевидно, Лиз ему понравилась, а эти рогатые считают, что оказавшись в этих местах, у них есть возможность купить едва ли не все, что им приглянется. Как сказал хозяин постоялого двора, туреги уже дважды увозили с собой молодых женщин, причем обе были как раз светловолосые и голубоглазые. Похоже, именно такие красотки считаются у рогатых наиболее ценным и экзотическим приобретением. Правда, бедняжки были в ужасе от своих новых хозяев, но поделать ничего не могли.
- И к чему все это было сказано?
- Владелец "Отрады странников" сообщил нам следующее: если этим жителям пустыни понравилась ваша приятельница, то можете с ней заранее распрощаться - они от нее уже не отступятся.
- В смысле?
- Пожелают купить, хотя много золота за нее, скорей всего, не дадут - народ скуповатый. Кстати, желание турегов взять себе все, что им понравится - это еще одна из причин того, что люди предпочитают обходить стороной те места, где останавливаются рогатые жители пустынь: неизвестно, что им взбредет в голову, и что может приглянуться. Вот хозяин и велел Лиз безвылазно сидеть в комнате, если она не хочет огрести себе неприятностей на шею. Туреги в комнату ломиться не будут - у них существует нечто вроде категорического запрета посещать жилище обычных людей, и рогатые строго придерживаются этого правила, даже находясь далеко от дома.
- Ладно, оставим это. Надеюсь, у козломордых не хватит совести сунуться к нам с подобным предложением... - Винсента интересовало нечто более серьезное. - Дорен, расскажи все, что тебе поведал хозяин "Отрады странников" - похоже, кое в чем можно поменять наши первоначальные планы...
Днем нас ждало еще одно неприятное известие, вернее, если вспомнить предупреждение владельца "Отрады странников", чего-то подобного и следовало ожидать. Во второй половине дня в нашу дверь громко постучали, и было понятно, что это не хозяин - уж слишком сильно колотили в дверь. Так оно и оказалось - к нам пожаловали гости, вернее, за дверью находился турег, а рядом с ним стоял хозяин постоялого двора, переминающийся с ноги на ногу. Не обращая внимания на стоящего в дверях Винсента, турег произнес (вернее, пролаял) нечто совершенно невразумительное, и молодому человеку оставалось только развести руками - мол, не понимаю. Однако хозяин поторопился перевести нам эти странные звуки - видимо, кое-как научился разбирать речь своих постояльцев.
- Этот почтенный господин знает, что среди вас есть светлокожая женщина с голубыми глазами... - в голосе хозяина скользили нотки сочувствия. - Он желает ее увидеть.
- Зачем?.. - мрачно поинтересовался Винсент.
- Послушайте доброго совета, не злите вы их... - хозяин чуть покосился в сторону турега. - Лучше сделайте то, что вам сказали.
- Наша спутница нездорова.
- Я им это уже сказал, но для них это не имеет никакого значения.
- Но...
- Не злите вы их... - теперь хозяин повысил голос. - И чужое терпение понапрасну не испытывайте - как бы хуже не обернулось. Эти люди очень не любят, когда их не слушаются. Сейчас выхватит нож, чиркнет тебе по лицу, или по руке - сам свою бабу притащишь. Да не тряситесь, вам пока что опасаться нечего.
- Ладно... - Винсент на мгновение задумался. - Если только на минуту...
- Давайте побыстрей, а? Сейчас не время торговаться.
Ничего не поделаешь, пришлось мне почти что сползать в кровати, на которую я улеглась сразу же после того, как постучали в дверь. Изображая на лице страдание, и опираясь на руку Ярли, я с трудом добрела до двери и встала рядом с Винсентом, под изучающий взгляд турега. Впрочем, тот не стал долго разглядывать меня, что-то коротко сказал хозяину и пошел дальше по коридору.
- Не уходите!.. - остановил меня хозяин. - Сейчас старший подойдет.
- Какой еще старший?.. - нахмурился Винсент.
- Тот, который среди здешних турегов главный, и звать его Фаттах... - покосился в сторону хозяин. - Он сюда частенько приезжает. Этот, который только что тут был, он как раз за Фаттахом и пошел - у него комната находится в конце этого коридора.
- Я не совсем понял...
- Да чего тут понимать... - негромко ответил хозяин. - Сейчас старший поглядит на вашу женщину, и решит, подходит она им, или нет. Но этому, который на нее сейчас смотрел, она точно приглянулась.
- С чего ты это решил?
- У меня глаз наметанный.
- Мне это совсем не нравится... - буркнул Винсент, но хозяин постоялого двора замотал головой из стороны в сторону.
- Говорите потише! И я вас предупреждал, что может произойти, так что думайте, как поступить дальше. Если туреги на вашу женщину глаз положат, то можете с ней распрощаться - они привыкли получать свои хотелки, и не желают слышать слова "нет"... Да, и этих рогатых не злите, свой язык придерживайте, потому как они вначале хватаются за нож, а уж потом думают... Все поняли?
- Да...
- И еще раз хорошо пораскиньте мозгами о том, что я вам сказал.
- Подумали уже...
А вот и Фаттах заявился, собственной персоной. Значит, вот тот человек, у кого сейчас находится мое сапфировое колье... Сейчас счастливый обладатель фамильной драгоценности нашей семьи стоит напротив, уставился на меня своими узковатыми глазами с чуть удлиненными зрачками, и под его взглядом мне стало весьма неуютно. Казалось бы, в туреге нет ничего особенного - невысокий человек с очень смуглой кожей, явно немолод, на удлиненном невозмутимом лице нет никаких эмоций, зато хватает морщин. Еще я невольно отметила, насколько богато одет этот житель пустыни, да и драгоценностей на нем хватает с избытком, причем как тех, что изготовлены прекрасными ювелирами, так и тех, всю ценность которых составляет варварски обработанный драгоценный камень немалой величины. Теперь я понимаю, почему этот человек купил мое колье - кажется, этим людям нравится все, что ярко блестит. Вон, за золототканым поясом Фаттаха находится не менее полудюжины ножей с дорогими рукоятками, усыпанными дорогими камнями - вряд ли это оружие годится для боя, но, похоже, для этих людей куда важнее продемонстрировать перед всеми свое богатство. Не знаю, какое впечатление Фаттах произвел на моих спутников, но лично я при взгляде на этого человека ощутила настоящую неприязнь, граничащую с отвращением. Возможно, причиной тому была надменность, и то неприкрытое презрение к людям, которое житель пустыни не считал нужным скрывать.
Пауза затягивалась, и, наконец, Фаттах произнес, чуть скосив взгляд в сторону Винсента:
- Ты муж этой женщины? Я покупаю ее у тебя.
Ой, ну до чего у него голос противный, хоть уши затыкай! Такое впечатление, будто тебя облаивают... Так поневоле и посочувствуешь владельцу "Отрады странников" - если каждый день слышать такой голос, то и сам поневоле озвереешь.
- Я не собираюсь продавать свою жену!.. - столь бесцеремонное предложение удивило бы любого.
- Если хочешь покинуть этот дом живым, то продашь... - равнодушно уронил турег. - В том случае, ежели ты настолько глуп, что откажешь мне, то эту женщину мне продадут твои соплеменники, которые находятся в этой комнате. Вернее, они отдадут ее мне бесплатно, потому как тебе к тому времени золото будет уже без надобности.
- Но она ждет ребенка!.. - именно эту причину мы называли, когда пришли на постоялый двор - дескать, женщина плохо себя чувствует и потому не может дальше продолжать свой путь, и ей надо только отлежаться пару дней...
- И что с того?.. - в голосе Фаттаха было безразличие. - Ее ребенок - отныне это наша забота.
- Зачем вам моя жена?
- Глупый вопрос.
- Но почему вы выбрали именно ее? Идите на здешний рынок рабов, там продают немало женщин, выбирайте любую!
- Я всегда приобретаю то, что мне приходится по вкусу. Сейчас я решил, что мне подходит эта женщина, и потому я ее покупаю.
- Но мне она тоже нравится! И потом, у нас семья!
- Меня это не интересует... - пожал плечами турег. - Я заберу эту женщину перед своим отъездом, а ты за нее получишь две золотые монеты. И мне надо, чтобы к тому времени она выздоровела.
Вот жмот! А может, он просто издевается, или никогда не заглядывал на рынок рабов? Насколько мне известно, молодые рабыни стоят куда дороже! Эти рогатые обитатели пустынь находятся тут достаточно давно, так что они должны хорошо знать все здешние цены на невольников. Что касается Фаттаха, то он, видимо, просто возжелал забрать себе то, что ему приглянулось, причем забрать как можно более дешево, и мнение другого человека по этому вопросу его совершенно не интересует. Теперь я понимаю хозяина "Отрады странников" - с такими постояльцами точно не разбогатеешь
- Какие две монеты?.. - возмутился Винсент. - Моя жена стоит во много раз дороже! Знаете, какой выкуп я заплатил родителям этой женщины, чтоб взять ее в жены, а теперь вы желаете забрать ее почти что даром? Это что у вас за цены такие?
- Хорошие цены... - турег не сводил с меня взгляда. - В наших пустынях такие женщины со светлой кожей долго не живут, быстро умирают, так что я не собираюсь платить большие деньги за рабыню, которая вряд ли протянет длительное время. И потом неизвестно, сумеет ли она выдержать долгую дорогу до тех мест, где мы живем. Я и без того считаю, что переплачиваю за этот товар. Две монеты - больше она не заслуживает.
Ну, ничего себе: я - товар! Конечно, меня уже разок продавали, но при этом у продавцов и покупателей были хотя бы какие-то человеческие эмоции, а тут отношение к людям примерно такое же, как к грязи под ногами. Ох, жители жарких пустынь, рога бы вам всем обломать!
- Я... Я должен подумать!.. - выпалил Винсент.
- Это уже сделал я, а что ты думаешь - до этого мне нет никакого дела. Перед нашим отъездом ты получаешь деньги и уходишь, оставляя нам эту женщину. Все, разговор закончен.
Глядя на Фаттаха, уходящего от нас по коридору, я подумала - жаль, что не могу швырнуть ему в спину чем-то потяжелей. Вот скотина рогатая! Ясно, что эти жители пустынь презирают и ненавидят людей, и мне оставалось только искренне пожалеть тех несчастных женщин, которым выпало несчастье оказаться в руках турегов.
- Хозяин, загляни к нам позже, к тебе дело есть... - чуть слышно произнес Винсент, и тот в ответ лишь чуть заметно кивнул головой - мол, я все понял. Ну и хорошо.
Время до вечера тянулось медленно. Как и договаривались, к нам ненадолго зашел хозяин постоялого двора - дескать, принес лечебное питье вашей больной. Нам понадобилось всего несколько минут для того, чтоб пояснить этому человеку, что от него требуется, и для начала он должен был принести в нашу комнату железный котелок, и желательно, чтоб размеры котелка были побольше. Увы, но без помощи хозяина постоялого двора нам было не обойтись. Должна сказать: владелец "Отрады странников" немного струхнул - как видно, надеялся остаться в стороне, но все же вынужден был согласиться.
Наступила ночь, на землю упала темнота, и подле постоялого двора зажгли несколько костров. К тому времени хозяин "Отрады странников" успел принести к каждому из костров по целой куче дров и хвороста. Невольно вспомнилось, как Ярли и Дорен рассказывали о горестных повествованиях хозяина, который говорил о бесконечных убытках, кои он несет от останавливающихся у него турегов. Помимо всего прочего, хозяин упоминал и о том, что каждую ночь гости сжигают немалое количество дров, потому как костры раскладываются большие, дров туда бросается без счета, и горят эти самые костры до самого рассвета. Если же учесть, что древесина в этих местах стоит недешево, а туреги требуют, чтоб костры горели каждую ночь, то становится понятно, что владелец "Отрады странников" вынужден завозить дрова на постоялый двор раз в два дня, и его убытки растут не по дням, а по часам.
Когда на дворе взвилось к небу пламя костров, мы сразу же запалили в котелке небольшой костер, котором щепки были перемешаны с сосновой смолой. Дурманящий запах горящей смолы быстро заполнил нашу комнату, а затем стал распространяться и дальше, благо к тому времени мы приоткрыли окно и дверь. Вначале казалось, что ничего не происходит, но через какое-то время мы услышали, как туреги, находящиеся во дворе, стали говорить все громче, а потом до нас донесся их смех, куда больше похожей на блеяние. Затем шум стал раздаваться и в коридоре, после чего в нашу комнату вбежал один их турегов, на шею которого Винсент обрушил колченогий табурет. Как и следовало ожидать, турег рухнул на пол, и хотя сознание он не потерял, но и двигаться вновь у него уже не было желания, а может, и сил. Судя по округлившимся глазам, вертикальным зрачкам и белой пене на губах, сейчас этот рогатый пребывает несколько не в себе. Ну и пускай остается в таком состоянии как можно дольше - мы подобному только порадуемся. Похоже, бывший жених Ярли был прав - даже легкий запах горящей сосновой смолы действует на этих рогатых созданий самым немилосердным образом, приводя их в одурманенное состояние. Надеюсь, жители пустынь не придут в себя еще какое-то время, и чем дольше это продлится, тем лучше. Пока что для нас главное - то и дело подкидывать в котелок новые кусочки смолы.
Когда турег рухнул на пол, то с его головы свалился огромный тюрбан, и нашему взору предстала почти лысая голова, покрытая редкими волосами, и два острых желтоватых рога, каждый длиной с ладонь. Весьма неприятное зрелище, надо сказать. Странное дело: кажется, перед нами находится обычный человек, но когда смотришь на его округлившиеся глаза с вертикальным зрачком и острые рога на голове, то появляются серьезные сомнения принадлежности данного индивидуума к человеческому роду.
- Да уж, красавец... - Винсент окинул взглядом лежащего турега. - Прям глаз не оторвать от такого совершенства... Да, а что нам происходит во дворе?
- Одни из наших рогатых соседей бродят по двору, как неприкаянные, другие проявляют излишнюю активность или уже сидят на земле, головами трясут... - Дорен стоял у окна. - Вообще-то бродячих совсем немного, турегов больше к земле клонит... А не хило им по мозгам стукнуло, или что там у них находится в голове. Могу предположить, что сосновая смола для турегов - это примерно то же самое, что опиум для человека, или какая-нибудь другая дурь, только куда сильней и забористей.
- Подождем еще немного... - Винсент выглянул в коридор. - Там, а конце коридора, еще двое рогатых у стены сидят, слюни пускают... Да, кто бы сказал, что простая сосновая смола способна оказывать на гм... некоторых людей такое воздействие - никогда бы не поверил!
- Вообще-то там не только сосновая смола, но еще и кедровая...
- Надеюсь, эта смесь подействует еще убойнее, хотя кто знает... Главное - не стоит терять время, ведь мы не знаем, долго ли будет длится такое воздействие на рогатых. Через минуту-другую мы с Лиз пойдем в комнату Фаттаха, а ты, Дорен...
- Да я все помню!
- Ну и хорошо...
Через несколько минут мы открывали дверь в комнату Фаттаха тем ключом, который нам дал хозяин постоялого двора - у него, как и положено хорошему хозяину, имелись запасные ключи от всех замков в его доме. К этому времени дверь Фаттаха оставалась закрытой, и если на него не подействовал запах смолы, который к этому времени ощущался, кажется, во всем доме, то нам следует быть настороже: Фаттах наверняка прекрасно владеет ножами, и умеет их бросать точно в цель.
Нам повезло: когда мы вошли в комнату, освещенную неярким светом двух свечей, Фаттах лежал на полу, хотя еще делал слабые попытки подняться. Винсент, отстранив меня в сторону, подошел к лежащему человеку, и без разговоров врезал лежащему турегу ребром ладони по шее, после чего тот сразу же затих.
- Лиз... - повернулся ко мне Винсент. - Лиз, начинай искать свое колье...
- А чего его искать... - только что не прошептала я осипшим голосом. - Вот оно...
- Где?
Вместо ответа я бросилась к низкому столику, стоящему в самом дальнем углу комнаты, как раз туда, где горели свечи. На этом столике находилось небольшое каменное изваяние какого-то отвратительного рогатого существа, а подле этой мерзкой статуи были разложены самые разные украшения, причем их было так много, что они казались затейливым ковром, разложенным на столешнице. Вряд ли туреги привезли с собой эти сокровища, очевидно, все приобретено здесь. Да, похоже, эти жители пустыни привозят сюда очень много золота, если могут позволить себе накупить столько драгоценностей. Но меня эти блестящие вещицы ничуть не интересовали, потому как среди этих подношений, прямо у основания каменного изваяния, лежало мое колье, и грани синих сапфиров тускло сияли среди сверкающих бриллиантов. Судя по всему, мое восхитительное колье было приобретено в дар этому уродливому изваянию.
Схватив украшение со стола, я прижала его к сердцу. Наконец-то! Вот оно, мое сапфировое колье, находится в моих руках, и больше я его никому не отдам! Не знаю, что я испытывала в тот момент - чувство радости, облегчения, или счастья, но мне хотелось чуть продлить это мгновение. А еще, глядя на синие камни, я словно ощутила связь с домом, который находился невероятно далеко от меня, и я знала, что обязательно должна вернуться туда.
- Это оно?.. - спросил Винсент, мельком глянув на колье. Кажется, оно не произвело на него особого впечатления - все верно, тут темно, особо не рассмотришь.
- Да! Только посмотри, какая красота!
- Пошли отсюда, восхищения оставим на потом.
- Погоди минутку...
Куда бы подложить мое колье? Взгляд упал на какой-то темный мешочек, лежащий возле столика с изваянием. Схватив какой-то невесомый шарфик, я дрожащими руками замотала в него колье, после чего засунула небольшой сверток в тот самый мешочек, плотно завязала тесемки, и повесила мешочек себе на шею. Все, теперь точно не потеряю.
- А вот теперь уходим... - перевела я дыхание. - И побыстрей...
Когда мы вновь оказались в нашей комнате, то увидели, что Дорен и Ярли связывают владельца "Отрады странников", у которого под глазом наливался синяк, а турег, лежащий на полу, по-прежнему находится в бессознательном состоянии.
- Вы чего делаете?! - пыхтел хозяин постоялого двора. - Я же вам помог!..
- То и делаем, чтоб ты сейчас к стражникам не рванул со всех ног... - хмыкнул Дорен. - А заодно в глазах турегов тебя обеляем - дескать, ты тут совершенно ни при чем, сам пострадал безвинно - считай, это тебе наша благодарность за твои немалые труды...
- Что тут происходит?.. - спросил Винсент.
- Ничего особо страшного... - Дорен стал затягивать узлы. - Этот господин к нам в комнату с ножом заявился - дескать, у вас денег много, оставьте хоть немного на пропитание бедному человеку!.. Вот мне и приходится применять те меры, которые я счел необходимыми... Рисковый ты парень, как я погляжу - пришел к нам, не побоялся!
- А чего такого?.. - пробурчал мужчина. - Мне постоялый двор надо восстанавливать, а денег совсем нет, одни долги!.. От этих рогатых ни монетки не дождешься, они с собой еще и мое последнее добро могут уволочь - с них станется! А вы не обеднеете, если мне деньжонок подкинете - все одно вас туреги поймают, все отберут... А я бы за ваши души потом не раз в храме помолился...
- Не стоит утруждаться, мы уж как-нибудь сами... - Дорен ловко воткнул кляп в рот мужчины и повернулся к нам. - Ну, как дела?
- Все в порядке, нашли. Уходим.
- Давно пора...
Надо сказать, что пока мы шли до выхода из здания, то встретили с десяток турегов, которые сидели у стены, или же лежали на полу в невменяемом состоянии. Некоторые что-то бормотали или хихикали, разговаривая сами с собой, и до чужаков никому из них не было дела, вернее, они даже не замечали нас, когда мы шли мимо них. А вот те туреги, что находились во дворе, вели себя несколько иначе - бесцельно бродили по двору, сидели на земле, глядя в одну точку, или же что-то бормотали себе под нос... Видимо, на воздухе дым от сосновой смолы действовал чуть иначе, чем в помещении. С головы многих турегов слетели их высокие шапки, и потому наблюдать за бродящими по двору рогатыми созданиями было несколько жутковато. Если же учесть, что в темноте глаза этих жителей пустыни чуть отливали красным светом, то у каждого из нас в глубине души появилось желание кинуться отсюда прочь, и мчаться едва ли не со всех ног. Тем не менее, мы все же чуть задержались, чтоб подбросить поленьев в затухающие костры, а заодно отправить туда же и остатки смолы. Очень надеюсь, что еще какое-то время турегам будет не до нас.
- Что, идем к порту?.. - спросила я, когда мы отошли от "Отрады странников".
- К нему, родному... - оглянулся Винсент. - Не забывайте, что утром уходит наш корабль, так что нам надо поторапливаться, а не то останемся здесь надолго, если не навсегда. Только вот идти придется долго, и через весь город, пусть даже ночной порой... Как бы нам на стражников не нарваться.
- Я могу вас провести обходными путями... - предложила Ярли. - Только это вдвое длиннее...
- Так мы особо и не торопимся, время от отхода корабля у нас пока что есть. Главное - уйти отсюда поскорей, ведь неизвестно, что будет дальше.
Дальше был бесконечно долгий путь по каким-то закоулкам. Как я позже поняла, Ярли привела нас к окраине города, вернее, к той дороге, которая шла к морю. Идти приходилось медленно, потому как ночь сегодня стояла темная, и кое-где было не видно дороги. Первое время мы прислушивались, не слышна ли сзади погоня, но все было тихо. Тем не менее, на одну лишь удачу полагаться не стоило, тем более что нюх у турегов, как утверждают, просто замечательный, и они легко берут любой след. Не страшно: как сказал Винсент, мы тоже не лыком шиты, знаем, как сбить со следа преследователей, пусть они хоть того лучше нюхают землю. Как раз для того, чтоб сбить со следа возможную погоню, мы время от времени посыпали дорогу позади нас смесью из молотого жгучего перца и соли - по словам Винсента, такая мешанина хорошо закладывает нос любому существу, на какое-то время полностью лишая его обоняния. Откуда у нас взялся перец с солью? Дорен с Ярли купили, когда живицу искали по лавкам аптекарей - Винсент еще тогда предполагал, что нам придется таким образом уходить от преследования. Я же, в свою очередь, когда мы с Ярли еще только смешивали у себя в комнате соль с перцем, вовсю чихала и думала о том, что уж очень много у нас получилось этой ядреной смеси. Дескать, куда ее столько? Вон, у нас получился целый увесистый мешочек, от запаха которого свербело в носу даже у нас. Сейчас мне кажется, что не помешало бы сделать и побольше этого жгучего состава. Зачем? А на всякий случай.
Рассвет мы встретили на небольшой дороге, ведущей из бедного предместья в порт. Этой дорогой, как правило, обычно пользовались ремесленники, портовые рабочие или здешняя беднота, насчитывающая заработать в порту несколько медяков. На нас никто особо не обращал внимания - мало ли кто здесь ходит, всех не упомнишь, да и дорога была оживленной даже в столь ранний час - сказывалось близкое присутствие порта, который почти никогда не спит.
- Успеваем?..- спросила я. Как же хотелось оказаться на борту корабля, в полной безопасности, оставив здесь всех врагов и неприятелей. Там, в каюте, я как следует рассмотрю свое вновь обретенное колье, а потом буду долго-долго спать, приходя в себя от всего произошедшего, и дожидаясь прибытия на родину.
- Ярли, сколько нам еще идти?.. - Винсент повернулся к девушке.
- Еще с четверть часа. Сейчас пойдет рыбацкая деревушка, вернее, это уже начало порта.
- Ну и хорошо. Тогда мы не только успеем к отходу корабля, у нас еще и время останется... Только смотрите внимательней по сторонам - мало ли что...
- Или кто...
- Верно, или кто.
Мы все невольно прибавили шаг, стараясь как можно скорей оказаться на борту корабля, который сейчас казался нам всем чем-то вроде долгожданного избавления. Вот и порт, людей, несмотря на ранний час, тут уже хватало, так что в толпе можно легко затеряться. Кажется, совсем скоро мы дойдем до того места, где находится наш корабль, и тут Винсент, шедший впереди, негромко произнес:
- Быстро все остановились, изображаем из себя зевак, смотрим на корабли...
- Что случилось?.. - спросила я, а у самой сердце защемило от ожидания возможной неприятности.
- Ярли, посмотри туда... - Винсент кивнул головой в сторону причала. - Посмотри на того молодого человека, в зеленоватой одежде...
- Ой... - растерянно произнесла Ярли. - Это же...
- Да, твой бывший жених... - кивнул головой Винсент. - Интересно, что он тут делает?
- Может, отец прислал его сюда за каким-то товаром?.. - предположила я.
- Возможно... - неуверенно произнесла Ярли.
- Судя по тому, что он без остановки смотрит на наш корабль, у него задание несколько иное... - Винсент задумался. - В любом случае нам нельзя идти дальше, пока мы не выясним, что этот человек делает здесь.
- Но корабль скоро уходит!
- Нам на него еще попасть надо... - мрачно заметил Винсент. - И потом, если нашу милую компанию собираются арестовать, то стражникам нет ничего проще, чем забрать нас прямо с корабля.
- Как ты умудрился заметить парня в этой толпе?.. - поинтересовалась я.
- В отличие от вас, господа хорошие, я не вперед смотрю, а по сторонам - будет обидно, если нас сцапают в самый последний момент.
- Что, уходим?.. - упавшим голосом спросила я, чувствуя, как все мои мечты осыпаются, словно пересохший песчаный домик.
- Погоди... - Винсент на мгновение задумался. - Вот что, с этим молодым человеком нам надо бы побеседовать.
- Зачем?
- Кое-что выяснить. Поступим так...
Стоя немного в стороне, я наблюдала за тем, как бывший жених Ярли направляется к Дорену, стоящему к нему спиной. Дело в том, что сейчас к сыну владельца чайной подбежал мальчишка из числа тех, которых всегда хватает на пристани и сказал, что его сию же секунду желает видеть какой-то господин. Думаю, понятно, что этого мальчишку отправили мы - здесь всегда хватает желающих заработать лишнюю монетку.
- Ну, что вам надо?.. - недовольно произнес бывший жених Ярли. - У меня совсем нет времени на разговоры с вами...
Тут молодой человек замолчал, и я его понимаю - когда тебе в бок весьма ощутимо упирается нож, то поневоле станешь вежливым.
- Что вам надо?.. - почти прошептал он.
- А сам как думаешь?.. - негромко произнесла Ярли, подходя к бывшему жениху с другой стороны. Сейчас и в ее руках находится нож, который она более чем ощутимо прижала к телу молодого человека. - Если бы ты только знал, как давно я ждала нашей встречи! Мечтала о ней с того самого времени, как ты выгнал меня из своего дома.
- Ты?! - ахнул тот, бледнея на глазах. - Но как же...
- Как, разве не меня, дорогой, ты высматривал все это время?
- Да, но я не думал...
- А, ты думал о том, что вот-вот поймаешь меня, и получишь обещанную награду, так?
- Так вам все одно не уйти... - пролепетал бывший жених Ярли. - Известно, из какой страны родом те рабы, которые бежали с тобой, так что все корабли, идущие в ту сторону, перед уходом досматриваются...
- А еще нас пытаются перехватить еще до того, как мы подойдем к кораблю, так?
- Ну, так...
- И сколько же вас здесь, любителей охотится за беглыми?
- Я видел семерых. Все смотрят как за кораблем, так и за людьми в порту...
Вот это удар! Что же делать? Пока что ясно только одно - путь на корабль для нас закрыт. Плохо дело...
Что ж, значит, нам нужно искать другой путь отступления, причем немедленно. К сожалению, времени на промедление у нас нет, только вот кто бы сказал, что тут можно сделать...