|
|
||
Герой
Мать Героя
Антиквар
Мать Героя: Слушай, ужас какой! Я шла сейчас по улице - смотрю - авария. Женщину сбила машина насмерть. Не молодая уже - лет 40 - 45. И она лежит на дороге, юбка задралась. А под юбкой колготки рваненькие, белье такое уже не новое, с дырочками. Кровь, она лежит, а я на нее смотрю...И вот я сказала себе - не знаешь ведь когда и как умрешь. Я пошла в магазин, купила себе две пары новых колготок и трусов. Не хочу вот так лежать на улице. Если уж умирать, так хотя бы в новых колготках. Смешно, да?...Ой. Я пошла сейчас в магазин и все деньги бухнула. Сто рублей осталось и нам на них надо прожить еще неделю до моей пенсии. Не знаю даже как прожить. Ну, еда у нас есть. Я купила сыра, ветчины немножко - вот на, попробуй...
Герой: Не хочу.
Мать Героя: ...масла...Купила помидоров. Там продавец такой. Я к нему подхожу - он меня узнает. Грузин такой. Улыбается все мне. Я ему говорю "Раз я так много у вас покупаю, надо мне сделать скидку". Вот, двадцать рублей сэкономила. На, попробуй ветчины.
Герой: Я не хочу.
Мать Героя: Слушай, ты вот так собираешься все свое свободное время проводить? Ты лежишь на диване целыми днями, что происходит? Все. Мы с тобой пойдем на биржу труда.
Герой: Не пойду.
Мать Героя: Что не пойду? Сколько времени проходит - ты все ходишь, ходишь на эти собеседования. А что толку от них? Сейчас надо устраиваться не в частную контору, а на государственное предприятие. Там не обманывают, там у тебя будет трудовая книжка, отпуск. Что ты лежишь? Надо с чего-то начинать! А ты все думаешь, что к тебе придут и принесут все на блюдечке с голубой каемочкой? Когда ты начинал учиться в институте, помнишь, я говорила тебе - мама еще потерпит пять лет, мы вытянемся в струнку, но только чтобы ты учился. Ты, что не видишь, что у меня уже сил никаких не остается. Что я уже не могу тебя тянуть - я уже старая. Мне до пенсии осталось всего два года. А что дальше? Сколько мне тебя еще кормить? До старости? Еще раз тебе говорю - ищи, ищи работу. А ты лежишь на диване и куришь недешевые сигареты, которые я покупаю, и это деньги из моего кармана. Ищи, ищи работу, я тебе говорю!
Герой: Мам, перестань, я не могу больше все это выслушивать.
Мать Героя: Посмотри - сколько ребят вокруг тебя работают. Устраиваются на маленькие деньги, небольшие. И потихоньку начинают работать. Все сразу - так не бывает. Сколько сейчас людей нужно везде! А ты все лежишь и говоришь, что тебе работы не найти!
Герой: Тошнит меня уже от тебя с разговорами про людей "так много добившихся в этой жизни". И от себя самого тошнит ... (уходит)
Чем я могу помочь тебе? Что я могу для тебя сделать? Дочь своего времени, жертва изменившихся обстоятельств, человек, не понимающий, что он делает в этом новом мире.
Нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Ты пытаешься снова и снова, мечтая преодолеть течение времени, как когда-то человек мечтал преодолеть земное притяжение. Ничего...попытки бесплодны, ты все ниже гнешься к земле, как дерево под тяжестью снега. Когда-нибудь ты сломаешься. Пришел человек и убил чайку...
Но все мы надеемся, что рано или поздно что-то изменится. Один человек сказал, что надо разгребать свои сугробы.
Герой: Привет, как дела?...Нормально. Слушай, ты говорил, у тебя был знакомый антиквар или скупщик?...Что? Зараза, подожди...Да нет, нет, ничего срочного. Нет, все нормально. Есть одна проблема. Умерла у меня бабушка...Нет это не проблема...Хватит кривляться, циник бездушный, проклятая акула капитализма. Так вот, бабушка умерла, оставила мне комнату в коммуналке. Я в нее переехал...Да, великолепно! Ужасно на самом деле - приезжаю, дверь сломана - соседи - сволочи. Украли все, что могли и свалили...Да ладно, я сам разберусь...Потому что я Бэтмен!!!...Короче, картина маслом, приезжаю - все украдено. В углу, накрытое тряпкой пыльной стоит что-то. Я полез - смотрю - люстра. Огромная - метра два с половину в высоту. Как она здесь появилась - не понимаю! Она же даже в дверь не пролезает - только в окно, и то с трудом. Вот такая фигня. Теперь думаю, куда бы ее пристроить. Вот тебе звоню. Слушай, можешь поспрашивать насчет нее?... Если поможешь, с меня бутылка виски...Хорошо, текилы. У тебя-то как? Да мне рассказали уже. Я говорил - куришь гашик - ну не пей ты водки. Маздон... Блин. У меня тоже жизнь не сахар. Прости... Ну что, детство продолжается? ... Ладно, понятно. Я пошел. Все, удачи.
(кладет трубку)
Не понос, так золотуха.
Во мне все больше и больше растет одна мысль. Люди строят дома, ремонтируют дороги, спускают корабли. Они рожают детей, ссорятся, мирятся, делают какие-то дела. Прошел тайфун на Фиджи, в Берлине проливные дожди, погибли пять подростков - задавлены упавшим деревом, очередной самолет упал, найдены останки какого-то древнего царя. Огромный взаимосвязанный процесс. Больше всего это похоже...больше всего это похоже на огромное, такое гротескное строительство. Или знаешь еще - это похоже на поезд, который едет и кладет перед собой рельсы, чтобы ехать уже по ним, и класть их дальше. Это - понимаешь - такая Огромная Стройка. С больших букв "О" и "С". Я только не знаю чего - большое - оно ведь видится на расстоянии. А мне ни жизни не хватит, ни способностей. Но я чувствую - она продолжается. Кто это начал, когда это закончится - непонятно ...Так вот - я в этом не принимаю никакого участия. Я словно выключен из этой безостановочной кутерьмы. И сам я понимаю, что я какой-то ненужный болтик, брак. Я живу по каким-то своим законам, и они как будто с этим миром не соотносятся никак! Антимиры!! А встать на пути у этой колесницы-Джаггернаута я боюсь - боюсь что меня задавят, растопчут, даже не заметив этого.
(Танец Героя. "Умирающий лебедь" Сен-Санса. В финале что-то ломается)
Герой и героиня
Героиня: Ты знаешь, чего я больше всего боюсь? Я боюсь потратить жизнь на людей, которые этого не стоят. И мне кажется ты такой человек.
Герой: Что за бред?! Какая у тебя жизнь потрачена - тебе девятнадцать лет?! Старушка! Зубки-то все целы?
Героиня: А кстати не все. У меня плохие зубы - уже половину выдрали. Там сзади - дырки вместо зубов.
Герой: Дай посмотреть. Ну дай. Ну интересно. Ну и ладно. А у меня тоже с зубами беда. Но я рвать не даю. Они уже все поломаны, а я все равно не даю...А знаешь, чего я боюсь больше всего в жизни. Очень странной вещи. Когда я пою под гитару, я иногда забываю слова. Внезапно, вдруг они вылетают из головы. Мне становится неудобно. Я как будто обманываю тех людей, которым пою. А я не умею этого скрыть. Я тушуюсь, замолкаю. И больше всего в жизни мне не хотелось бы, чтобы про меня в настоящем, или прошедшем времени - в прошедшем это звучит героичнее - сказали "А, это тот парень, которой ни одной песни так не смог допеть до конца?". Для меня это самое-самое страшное. Наверное. Не знаю...
Героиня: Нет, еще страшнее - это когда ты спел, а всем на это наплевать...А когда мы...ну понимаешь...все эти хрустальные подвески так тряслись и звенели - забавно.
Герой: Я как-то не прислушивался. Я был занят. Последние слова академика Павлова были - "Академик Павлов занят. Он умирает". Вот и у меня что-то вроде этого.
(молчание)
Герой: Вот я лежу и думаю - на хрена я тебе нужен такой мудак. Нет, ну серьезно. Вот мне один приятель недавно рассказал. Он общался с девушкой, влюбился в нее, она ему отвечала взаимностью, вот он у нее и спрашивает: "Я молодой, денег у меня нет - сама видишь, родители у меня никто, никакой помощи от них ждать не приходится, машины-квартиры-дачи у меня нет - у меня вообще ничего нет, кроме себя самого - а ты меня любишь. Любишь?". А она ему отвечает: "Зато ты перспективный. Я вижу в тебе потенциал".
Героиня (хохочет): Дура какая. Какая дура (хохочет)...
Герой: Да. Потенциал в нем для нее закончился довольно быстро...Послушай. Я хочу сказать. Вот то, что мы с тобой встретились - это же такой невероятный случай. Шанс один на миллион.
Героиня: А я знала, что ты мне позвонишь... Я так этого хотела... На самом деле никогда не видела такого наглого съема: "вина попьем, развлечемся". Фить-фить. Да, наглая скотина!
Потом она ушла. Никто не был виноват и все были виноваты. Полежал в ванне, порезал большой палец бритвой. Помирились, поссорились.
А потом она ушла.
Когда человек перестает верить и надеяться? Иногда это случается гораздо раньше того, как перестает биться сердце. Это и есть настоящая смерть.
Герой: Послушай, послушай меня...послушай меня...послушай меня...послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня... послушай меня...
(Танец Героини. Менуэт)
Продажа люстры
Герой: Проходите. У меня тут не прибрано, намусорено немного. Но я думаю, вы извините меня за этот беспорядок.
Антиквар: Да ничего, ничего. Вы уж лучше мне покажите эту люстру замечательную, о которой я наслышан.
Герой: Вот.
Антиквар: Да-а-а. Неплохая вещь. Изящно, причудливо. Восхитительно. Да-да, возможно я найду покупателя для этой вещи. У меня тут один знакомый - человек довольно весомый и влиятельный - как раз просил подыскать что-то подобное для новой загородной резиденции - он, знаете, как раз ее будет делать в таком стиле. Классицизм, первая треть XIX века, а-ля Росси. Я уже видел проект - восхитительно.
Герой: Скажите, а кто вы по образованию.
Антиквар: Я? Я журналистику закончил.
Герой: А почему вы стали антиквариатом заниматься?
Антиквар: Ну вы знаете. В этой стране советов профессией заниматься тогда я не стал - такое все это было... Совок, одним словом. А живописью я уже давно увлекался. В те временя еще в антикварных лавках можно было встретить совершенно немыслимые вещи. Распродавались украденные в свое время картины, старушки много чего несли еще. Я начал коллекционировать в 16 лет. Я тогда зашел в одну лавку и увидел там картину Петрова-Водкина.
Герой: Как? Просто висящую?
Антиквар: Да. И это было дешево - удивительно. Петров-Водкин за три червонца. Я прибежал к отцу: "Папа дай мне тридцать рублей, я хочу купить картину". Так и начал. Ладно, это уже другая история. Знаете, что - как только у меня что-нибудь выяснится с покупателем, я вам тотчас же позвоню. Вот моя карточка на всякий случай. Позванивайте и вы мне.
Сколько стоит душа? Никто из нас не оценивал душу, никто не знает, сколько она стоит. "Ни гроша за душой" - вот наша самая универсальная формула. Простите, эта фраза не относится к предыдущим словам, просто вспомнилось.
Хорошо. Сколько стоит искусство? Считается, что настоящее произведение искусства способно как бы вызвать нас на разговор. Сколько стоит разговор души с душою? Наверное, столько, во сколько мы его оцениваем.
Произведения искусства, купленные за деньги - это купленные собеседники. Антиквары и коллекционеры - работорговцы нашего времени, корсары, последние представители исчезнувшего вида.
(Танец Антиквара. Фламенко)
Друг Героя: Хорошим людям не платят денег просто за то, что они хорошие люди. А это сейчас, наверное, самое главное, самое важное, что есть...вообще. Будь я где-нибудь наверху, я бы учредил специальный премиальный фонд "Хорошие люди", и стипендию бы давал ежемесячно ...себе...Слушай, мне как-то грустно на тебя смотреть. Во мне, при взгляде на тебя просыпается какой-то возвышенный стиль:
Люди без завтра
Угрюмо
Смотрят во вчерашние зеркала.
А? Хорошо? Вот какое хокку получилось.
Герой: Ни фига не хокку. В ней количество слогов не то.
Друг Героя: Посмотришь на тебя - люмпен люмпеном, а оказывается - формалист.
Герой: Я не люмпен, я свободный художник. Да формалист. Умеренный.
Друг Героя: Ах, даже вот так вот! Ну давайте поговорим об искусстве. Как
Вы полагаете, был ли прав Бодрийяр со своей концепцией симулякров?
Герой: Пошел ты
Друг Героя: Кстати, к вопросу об искусстве. Ты знаешь, я вот занимаюсь музыкой уже лет десять. Хочешь, покажу тебе, что такое настоящий рок-н-ролл? (залезает на подоконник, открывает окно, кричит) Эй вы, мудаки!!!! Смотри, оборачиваются! Мудаки!!! Вы все мудаки!!!!... Понял? Вот это и есть искусство в его самом высоком проявлении. По крайней мере, сейчас. Никому уже на хер не нужны ни художники, ни поэты, ни их произведения. Эти скоты уже так закостенели, что обращают внимание только на простейшие раздражители. Самая выгодная позиция для художника - пнуть этих зрителей в место помягче, да побольнее. Только тогда они тебя и запомнят, и то ненадолго. Когда мы играли концерты, у меня была совершенно безумная мысль - достать автомат, и начать расстреливать этих слушателей со сцены. Представляешь, как бы их это расшевелило? Хэй-хэй-хэй!
Герой: А как же вера в человека, гуманизм искусства. Чем твое искусство отличается от безумия? По твоим резонам, знаешь, и серийного убийцу можно признать художником в высоком смысле этого слова.
Друг Героя: Примеров тьма. Читайте маркиза де Сада. Он, правда, этот маркиз сам скатился к порядочному освинению, а литературы никакой не создал. Создал прецедент, к которому уже три века обращаются за примером. А ты начитался Достоевского с Толстым и цепляешься за них, как за спасательный круг.
Знаешь, как сказал Оскар Уайльд: "Все мы барахтаемся в грязи, но некоторые из нас глядят на звезды". И это - данность. Художник делает шаг из вполне дерьмового мира, и куда бы он его ни сделал - это все равно прорыв. Судить его - не дело среднего человека. Средний человек должен открыть рот, а что ему туда засунут - ложку меда или ложку какашек, это уже не ему решать. У них вообще никаких критериев нормальных нет.
Вот посмотри на себя. Что по меркам среднего человека ты из себя представляешь? Ничего. Ты вот как эта самая люстра. Красиво. Прэлэстно. Но в этой комнате твоей убогой смотрится совершенно идиотически. Правильно твой антиквар тебе сказал - ей место где-нибудь в особняке такого человека.
А по простейшей бытовой логике ты урод какой-то - ты лежишь на диване, рассуждаешь о чем-то отвлеченном. Что у тебя за профессия, чему ты учился, чего делать? Вот можешь ты кран отремонтировать водопроводный. Нет не можешь. А чем ты зарабатываешь на жизнь? Чем ты в этой жизни занимаешься?
Герой: Ну, я пишу.
Друг Героя: А что пишешь?
Герой: Стихи пишу. Вот тут для приятеля инсценировку начал делать.
Друг Героя: Скажи, кому это на фиг все нужно? Тебе самому? А я вот вижу, что ты лежишь на продавленном диване. Кран на кухне и ванной у тебя течет - в ванной вообще воды горячей нет. Денег у тебя нет. Одет ты плохо. Вот, что ты представляешь из себя с точки зрения среднего человека. Понял? И никому, поэтому, ты ничего не докажешь. Сиди, и заткнись вместе со своими знаниями недоразвитыми, и со своим искусством. Сдохнешь с голоду, или от болезней. Или знаешь как - "Я еврей Модильяни, пять франков", "Я еврей Модильяни, пять франков" - вот и конец твоей жизни.
(Танец Друга Героя. Музыка - "Полет Валькирии". Какой танец, не знаю.)
Герой: Ужасная жара. Мозги плавятся... Ха, знаете, чего я сейчас придумал - когда Иисус шел на Голгофу, погода была...солнечная!...
И вот я сижу в душной комнате, высунувшись по пояс в окно. Эта люстра сияет в солнечном свете...Тысячи хрустальных осколков дробят его на миллионы бликов. Они разбросаны по полу, стенам, потолку - огромный сверкающий шар. И рядом с ним - Я... А за окном едет, грохочет шум. Скрип несмазанных колес. Он все ближе и ближе. Заткни уши, замотай голову мягкими и длинными руками - тебе все равно никуда не деться от него.
Фу. Скорее бы эту люстру уже вынесли, а то я уже рядом с ней бредить начинаю. Антиквар обещал прислать каких-то грузчиков. Где они?
(Звонит телефон)
Да...Здравствуйте... Да...Как не приедут...ведь мы же уже договорились...как убили. Послушайте, но мне ведь действительно нужно от нее избавиться...Может быть вы ее заберете, я готов скинуть цену. Ну пожалуйста...Черт!
В черном-черном городе он едет, едет тихо. Но эхо дробится, отражается от стен домов, превращается в нестерпимый шум. Он едет, едет. В черном городе.
Не слышит никто, но он едет. Никто не знает - он едет. Едет. Едет.
Герой: Привет, проходи, я уже заканчиваю. Прости, руки тебе не подаю - грязные руки.
Друг Героя: Чем ты тут занимаешься?
Герой: Вот, пилю эту дурацкую люстру. Буду ее выносить по частям. Надоела. Знаешь, откуда появился термин потерянно поколение? Его придумала Гертруда Стайн - американская критикесса, когда у нее сломался автомобиль и молодой слесарь-автомеханик не смог эту машину починить.
У Хемингуэя есть целый пассаж по этому поводу. На самом деле картина странная - с одной стороны эта Гертруда Стайн, снобка, эстетка и лесбиянка, и в то же время человек, который поднял на ноги чуть ли не весь парижский авангард - она художников голодных прикармливала, картины у них покупала. А с другой - мальчик этот, только с войны вернувшийся, где его товарищам ноги и головы снарядами отрывало. И вроде все правы - а никто не прав. Но мне кажется - не смела она так говорить, все равно...И Хэму сказала, что он сопьется да и кончит как-нибудь жалко. Не ошиблась, в принципе. Жестокая какая-то правда выходит, а? Ладно.
Короче, из этой дурацкой мелочи, родилось большое и обширное понятие, описывающее целый период в искусстве. И вот, чтобы не быть тоже, таким потерянным поколением сижу и пилю эту люстру. Надо же от нее как-то избавляться.
Друг Героя: Ты же хотел ее продавать?
Герой: Да кому она на фиг нужна! Ее даже даром никто забирать не хочет - такую махину. Мы уже преодолели эпоху замков. Феодализм сменила новая экономическая формация - буржуазия. Историю надо было учить...Слушай, вот сидеть и пилить - это ведь очень думательное занятие... Вот, скажем, если потерянное поколение уже закончилось, то какое мы с тобой? Что же мы такое, какое мы поколение, потерянное или не очень? И если потерянное, то где, из-за чего, кто нас потерял ? А если нет, то что же мы такое все-таки такое. Кого из нас вспомнят, и вспомнят кого-нибудь? Я об этом спрашиваю, не потому что мне хочется самому остаться в памяти, хотя, наверное, нет - конечно, хочется. Но мне интересно просто. В чем смысл, куда все вывернет? Может быть, с этими людьми я сейчас и за руку здороваться побрезгую.
Друг Героя: Слушай, чего ты брезгуешь, это с тобой уже брезгуют за руку здороваться. Я вот, например, тебе сегодня руку не подал. Ты их когда последний раз мыл-то, вообще, руки-то.
Герой: Слушай, не в руках же дело! Я вот хочу знать...кто...кто победит? Тот, кто выживет что ли?...
Друг Героя Победит?
Герой: Да...
Друг Героя: По моему, у тебя типичный комплекс, прости меня, конечно, комплекс мудака, причем уверенного если не в себе, то в какой-то высшей справедливости... Да - в себе как раз неуверенного. Знаешь поговорку - "Каждый сам за себя"...
Антиквар: Ну, только не надо патетики на этот счет. Не обольщайтесь молодой человек. Ну, выкинете вы эту люстру, распилите и выкинете. Освободите свое жизненное пространство от этой бесполезной вещи - и что?
От себя-то не убежать. Знаете, вот эта совершенно дурацкая картина, которую я сейчас наблюдаю, напомнило мне меня самого. Я и сам задумывался - а в чем он смысл жизни, зачем мы живем на свете. И знаете, что я Вам скажу...(дальше актер может плести любую фигню, какую вздумается, но это должно быть интересно. Продолжается это еще минут пять. Потом все расходятся)
Финал (?)
(Все персонажи танцуют свои танцы)
Герой: Бывает, вдруг перестает везти. И это не простое "не везет", и даже не "не везет - не везет - не везет"... Не знаю, как это описать... Как будто твоя связь с миром вдруг начинает становиться все тоньше и тоньше. Перестают звонить друзья - у них вдруг находится множество совершенно неотложных дел. Дела твои идут все хуже и хуже - любые - работа, карьера, все твои любовные похождения.
Ритм жизни все больше и больше нарушается. Ты начинаешь бояться людей, перестаешь спать ночью, чтобы не видеть никого и спать днем. Исчезает что-то вовсе неуловимое, но такое важное...драйв - это что-то вроде ясного понимания окружающего мира и себя в этом мире. Для тебя, по сути, нарушается вся мировая гармония, не то что даже нарушается, а исчезает совсем. Когда это все происходит, у тебя нет уверенности, что все когда-нибудь закончится. Более того, появляется уверенность, что не закончится никогда. Ты сам начинаешь совершать ошибки, провоцируешь реальность на ответные удары. Ты становишься трагическим героем - и у тебя больше нет выхода.
В какой-то момент это ощущение становится настолько сильным, что остается только собраться в комочек и повторять "Я - это я" до бесконечности, до тех пор, пока давление мира не ослабеет. Остается надеяться только на чудо. И ... оно происходит. По крайней мере, для тех, кто жив, для тех, кто еще сумел здесь остаться. После этого, как правило, этот сгустившийся воздух становится все разреженнее, ты чувствуешь себя все более свободным. Ты расправляешь плечи, оглядываешься, и понимаешь, что мир изменился, изменилась и твоя роль в нем, появились новые возможности, новые правила игры. Ты снова начинаешь жить.
Но знаете, что здесь ужасно, несмотря на оптимистический финал? Что чудо происходит не всегда. Или у нас не хватает терпения или сил, чтобы его дождаться. Не знаю. Все не выживают. Точнее даже - погибают все. Раньше или позже. Каждый раз в такие моменты умирает маленькая, незаметная часть души. Мы все меньше становимся похожими на самих себя - таких свободных, таких чистых, красивых людей...
И когда все заканчивается ... когда жизнь... заканчивается...здесь...не остается...от нас... уже совсем... ничего...
(Все останавливаются, медленно уходят)