- Ну! - поторопил я.
- Он вернулся домой. Живёт с женой, детей нет, - Серёга помолчал несколько секунд и продолжил. - Андрюха, может, ты все-таки остановишься? Зачем множить горе? Я сегодня случайно услышал разговор. Муж той девушки, которую ты убил, сразу после похорон попал в больницу с инфарктом - это здоровый, молодой парень, никогда не жалующийся на сердце. И врачи не уверены, что он выкарабкается. А их сын, которому, кстати, нет ещё и пяти лет, постоянно зовёт маму и не может понять, почему она не приходит. Пойми, ты уже забрал две жизни и одну искалечил. Походя, даже не заметив. И чем ты после этого отличаешься от тех, кто довёл до самоубийства твою жену?
- Ничем, кроме одного - я ещё хуже, - кровожадный оскал искривил мои губы. - А иначе с ними бороться нельзя. Других методов, кроме как уподобиться им, превзойти в жестокости и бессердечии, просто не существует. Говоришь, муж при смерти? И что? Я тоже мог умереть, находился на грани того, чтобы самому влезть в петлю. Сын страдает? Ничего страшного, он ещё маленький и скоро забудет как мать, так и отца. Хочешь, чтобы я остановился? И что дальше? Жить, как будто ничего не было? Не получится - все было. И любовь, и счастье, и семья. Все, к чему я стремился. И где все это? А нет, и больше не будет. И не надо говорить, что я ещё молод, что у меня ещё все впереди, что встречу другую. Может и встречу, но она не будет Ею, той, которая была и остаётся для меня всем. Нет, Серёга, я не остановлюсь до тех пор, пока не уничтожу виновников её смерти, всех, до единого. Или пока не пойму, что переступил грань, до которой пока ещё очень далеко.
- Делай, что считаешь нужным, прошу только об одном, - мой друг бросил на меня полный страданий взгляд и через силу выдавил. - Никогда сюда не возвращайся.
Больше он не произнёс ни слова, даже не посмотрел в мою сторону. Я, так же молча, положил на стол ключи от дома, взял стоящий в углу футляр с карабином и ушёл, не попрощавшись...
Старый, местами дырявый плед, подобранный мной на помойке, вонял псиной, испражнениями и чем-то ещё, чему я не мог подобрать определение. Но лежать на нем было некомфортно не только поэтому - мелкие камушки, которыми щедро усыпана крыша, немилосердно впивались в тело и истончившаяся под действием времени ткань, преграды не представляла. Только бы не было ветра, иначе мой план отправится котяре под мудяры. Как ни крути, а на роль Зверобоя я определённо не тяну - так, зверобойчик. Приник к оптическому прицелу: нет, шторы задёрнуты, клиент ещё спит. Ладно, подождём. Положил "Сайгу" на опорный мешок с песком, перевернулся на спину и, заложив руки за голову, закрыл глаза. Нет, спать я, разумеется, не собирался - давал отдых глазам. Дико хотелось курить, но я не мог позволить возобладать этой слабости. Только не сейчас - я прекрасно знал отрицательное воздействие табачного дыма на меткость стрельбы.
Итак, в придачу к жене, я лишился ещё и друга. Нет, винить Серёгу в чем бы то ни было, язык не поворачивался - он и так сделал много больше, чем я вправе был ожидать. Я вообще не должен был его во все это вовлекать, но у меня не было иного выхода. Хотя и это недостаточное оправдание. Нельзя перекладывать свои проблемы на плечи других людей, особенно тех, кто тебе доверяет - не откажут, но будут разочарованы. Вот и Сергей. И это тоже на моей совести.
К дьяволу! Хватит заниматься самобичеванием! Друга потерял и что? В данной ситуации это самое лучшее, что могло произойти - друзья могут помешать. Это моя война и вовлекать в неё кого бы то ни было я не в праве. Не смог защитить - так хоть отомсти, сам, без помощников.
Время. Перевернулся на живот и, взяв в руки карабин, вновь приник к прицелу. По клиенту можно часы сверять: ещё пять минут и он подойдёт к окну и распахнёт шторы. Не зря я каждую ночь в течение последней недели возлежал на этой крыше - узнал все, даже какого цвета нижнее белье его жены и марку кофе, который он предпочитает.
Следователь прокуратуры Потапчук, тот самый, который отказал в возбуждении уголовного дела. Сволочь зажравшаяся, морда поперёк себя шире. И расплывается, как у довольного жизнью жирного кота.
- Господин Тукмачёв, сожалею, но я вынужден отказать вам в возбуждении уголовного дела, - вроде как сочувствующе произнёс он, едва я переступил порог кабинета. - Отсутствует состав преступления.
- То есть как? - едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, спрашиваю я. - А незаконные требования, письма, звонки, угрозы? Это разве не доведение до самоубийства?
- Насчёт незаконных требований служащие банка все выяснили и отправили вашей супруге письмо с извинениями, но, к сожалению, почта у нас, бывает, теряется. Но мне предоставили копию: вот, можете ознакомиться.
- Да пускай они эту писульку себе в жопу запихают! - рычу я. - Жену мне кто вернёт?
- Не надо здесь характер демонстрировать, - повышает голос следак. - Насчёт вашей жены тоже не все ясно. Вам, например, известно, что несколько лет назад её двоюродный брат так же повесился?
- А это-то здесь при чем? - сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать. - Да, я давно об этом знаю, но он был наркоманом. От таких людей всего можно ожидать. Простите, но я не улавливаю связи.
- Все очень просто: согласитесь, данный факт наводит на определённые размышления. У вашей супруги вполне могла быть предрасположенность к суициду, плюс, судя по показаниям свидетелей, в последние несколько дней она находилась в подавленном состоянии. И вскрытие показало, что она регулярно принимало лекарственные препараты.
- Обычное обезболивающее от головной боли. У нас в доме был ремонт, вот она и надышалась запахом краски...
- Вот именно - краски! Это, как известно, может вызвать кратковременное помутнение рассудка. А вы обвиняете банк. Нашёл крайних! Самому надо было лучше за женой приглядывать, глядишь и осталась бы жива. Все, разговор окончен, прошу покинуть кабинет.
Я ушёл, кипя от злости. Сволочи! СВОЛОЧИ! Проплатили! Везде бабки! Все решают они! Так ли? Посмотрим.
Шторы распахнулись и моему взгляду предстала обрюзгшая, опухшая ото сна морда. Задержал на секунду дыхание, поймал эту харю в перекрестье прицела и, выдохнув, спустил курок. Одним продажным следователем меньше.
Спустя несколько секунд, привлечённая шумом упавшего тела, в комнату вбежала жена покойного. Застыла на пороге, беззвучно, для меня, открыв рот. Отлично. Выстрел, и она легла рядом с мужем. А как иначе? Обогащаться за счёт страданий других, в том числе и смерти моей девочки, жировать, покупать дорогие шмотки, машины, отдыхать за границей и все это безнаказанно? Нет, как говорится, муж и жена - одна сатана. И пусть на том свете возблагодарят бога, что не дал им детей - легли бы рядом.
Все, пора уходить. Погладив на прощанье верный карабин, я поднялся и, на ходу снимая перчатки, спустился с крыши. Жалко "Сайгу", но ничего не попишешь: с собой его не унести. Хорошо хоть, что привести ко мне он не сможет - купил несколько лет назад, с рук, не регистрировал, номер спилен. Пустышка. Не стоит оставлять явных следов, мне ещё некоторое время нужно выиграть.
Удалившись на приличное расстояние, достал из кармана телефон, несколькими часами ранее украденный у валяющегося в отключке на лавочке наркомана и набрал номер.
- Оперуполномоченный Сухомлинов.
- Слушай, Сухомлинов, это ведь ты ведёшь дело об убийстве представительницы "V-экспресс банка"?
- Да, а кто это говорит? Представьтесь, пожалуйста.
- У меня есть нужная тебе информация, - не обращая внимания, продолжил я. - Семь минут назад из охотничьего карабина "Сайга" в собственной квартире были застрелены следователь прокуратуры Потапчук и его жена. Советую объединить два этих дела - убийца один и тот же человек.
- Откуда вам это известно? - в голосе опера прорезался интерес.
- Я их убил. И не перебивай, дай мне закончить. Итак, этих троих убил я и это ещё не конец. Я собираюсь продолжать: у меня целый список так называемых "жертв". А звоню тебе вот по какой причине: сообщи своему начальству, что это не рядовые убийства - это война. Война с насквозь коррумпированным государством. И окончится она только полным поражением одной из сторон. Все запомнил? Прощай.
Отключив телефон, выбросил его в урну. В Кодинске я закончил, пора двигаться дальше. В Красноярск. На ходу достал уже свой телефон и нажал клавишу быстрого набора. Ответили почти сразу, как будто ожидали звонка.
- Дядя Ося, это Андрей. Приеду завтра днём... Да, автобусом... Нет, встречать не надо, доберусь сам,- и, помолчав, добавил.- Мне все-таки понадобится ваша помощь.
Глава четвёртая.
Красноярск. Октябрьский мост. Съезд на остров Татышева. Раннее утро. Несколькими днями позже.
Дождь льет как из ведра. Потоки воды стекают по лобовому стеклу, мешая обзору, но я знаю, что не пропущу нужный момент. Сердце подскажет. То самое сердце, которое умерло для всего, кроме ненависти.
Мужчины не плачут. Неправда. Еще как плачут, это я не могу. Хочу, но... Глаза сухие, как Долина Смерти. Хочется куда-то бежать, что-то делать, не созидать, но крушить. Провались этот мир целиком в ад и я вместе с ним!
Пальцы с силой сжимают плетеный руль ржавой "копейки". Этот раритет я присмотрел несколько дней назад во дворе "хрущевки" за несколько кварталов отсюда. Хозяин, сухонький старичок, не только не установил сигнализацию, но и замки поменять не удосужился. И правильно, кому, на фиг, нужна эта развалюха. Ошибался. Мне нужна. На время. Если все пройдет, как задумано, то машина скоро вернется к владельцу, а если нет... Извини, старик, я не со зла.
Я повернулся к заднему сидению и поправил тряпку, прикрывающую АС "Вал". Бесшумный автоматный комплекс с оптическим прицелом и складывающимся металлическим прикладом. То, что доктор прописал против джипа с охраной. А основная ударная сила лежит рядом, на пассажирском месте. РПГ-26 или Аглень...
Разумеется, одиночке не достать подобный арсенал, так я и не достал. Попросил. Вежливо. Правда, с меня теперь должок и я даже не представляю какой, да это и не важно. Главное, оружие есть, а значит, цель найдётся. Точнее, уже нашлась...
Остап, старый волчара, сумевший уцелеть в лихие девяностые, когда авторитетных воров неумолимо теснили молодые да ранние, зачастую в могилу. Крепкий, несмотря на преклонный возраст, мужик, внешне спокойный, обходительный и лишь немногие знают, насколько жестокий человек скрывается под этой личиной.
- Ну, здравствуй, Андрюша, - Остап с лёгкостью поднялся из-за стола мне навстречу. - Давненько тебя не видел. Лет десять?
- Больше, дядя Ося, намного больше, - ответил я. - Ты уж извини, что не подавал о себе вестей. Да, если быть честным, и сейчас бы не зашёл, если б не нужда.
- Хорошо хоть не стал врать, что соскучился. Давай, рассказывай о своей проблеме, может, чем и смогу помочь.
И я рассказал. Все, с самого начала. И о банке, и о шумливой матери, и о своей слабости. А затем перешёл к смертям. Я рассказывал об убийствах совершенно спокойно, как будто обсуждал очередной кровавый фильм, не испытывая при этом никаких эмоций, кроме, разве что, едва различимого чувства удовлетворения.
- Да, сынок, побила тебя судьба, - покачал головой Остап, когда я закончил. - И что ты хочешь от меня?
- Мне нужен гранатомёт, желательно Аглень и БАК АС "Вал". Разумеется, я заплачу за услугу - немного денег у меня есть.
- С расчётом позже разберёмся, а пока...
Остап достал из кармана телефон, и, набрав номер, бросил в трубку:
- Зайди немедленно!
Спустя несколько минут к нам присоединился невысокий коренастый парень лет тридцати пяти. В каждом его движении чувствовалась уверенность, сила. Крепыш, не хотел бы я иметь его во врагах.
- Знакомься, Андрей, это Марат - моя правая рука. Изложи ему свою просьбу.
Я повторил. Марат на минуту задумался, потом сказал:
- Ну, с оружием проблем не будет, достану. А вот где ты этого товарища валить собираешься?
- Я уже присмотрел место. На Октябрьском мосту - там, где съезд на пляж идеальное место для засады. В пять утра там ещё безлюдно, машин практически нет, так что мне никто не помешает.
- И каким образом ты собираешься выманить его на мост в такую рань?
- Есть кое-какие задумки, но для их выполнения мне понадобится "Винторез" и "Стечкин". Достанешь?
Остап посмотрел на Марата, тот кивнул.
- Будет тебе оружие. Ты где остановился?
- В гостинице.
- Съезжай оттуда. Вот тебе ключи. Об этой квартире мало кому известно, место тихое, спокойное. Здесь и поживёшь пока. И жди звонка.
И старик с гибкостью, от которой удавится профессиональный танцор, выскользнул из-за стола.
- Да, и ещё одно. Я знаю, на что способна толкнуть жажда мести. Сам однажды пошёл по этому пути. И не жалею об этом. Но... Мальчик мой, ты думаешь, что твоей УМЕРШЕЙ жене это хоть чем-то поможет? Вернёт её? Или ты собираешься мстить из жалости к самому себе? Тогда другой вопрос: а оно того стоит? И ещё одно: начав мстить, ты рискуешь столкнуться не только с мусорами, но и кое с кем покруче. Ты же умный парень и должен понимать, что банк не может работать сам по себе. И совсем не обязательно, что его "крышуют" Люди Чести - государство оно тоже своего не упустит. Так что подумай ещё раз.
Остап ушёл. Я остался один. Двухкомнатная квартира, в которой он меня разместил, находилась далеко от центра города, в Солнечном. По меркам мегаполиса тихий, спокойный район. То, что надо, чтобы пересидеть неприятности и подумать. О чем?!
Дядя Ося так ничего и не понял. Да и не мудрено - я сам дошел до этой мысли сегодняшней ночью. Восемнадцати часовое путешествие на автобусе как ничто другое способствует развитию мышления. Ночная поездка, за окном непроглядная мгла, остается либо спать, либо думать. И я думал. О наличке в карманах, о представительнице банка, о предстоящем разговоре с Остапом, о жене и о дальнейшей жизни. Именно последнее навело меня на мысль, которая раньше и не приходила мне в голову.
Месть - это... хорошо. Око за око и тому подобное, но... Почему то я совсем забыл о справедливости. Да и не только я - все. Виновен ли банк в смерти моей жены? Разумеется. Виновны ли коллекторы? Безусловно. Наказаны ли? Нет, потому что наше е...тое государство давно положило большой и толстый болт на свой народ. Президент, министры, Дума - все они наплевали на нас, бросили на произвол судьбы. Прав Остап - эти личности, скорее всего, и "крышуют" как "V-экспресс банк", так и ему подобные. В противном случае я не могу найти правдоподобного объяснения творимому беспределу. В том числе и принимаемые законы, заталкивающие всех все глубже и глубже в задницу.
Я почувствовал, как от подобных мыслей в душе вновь жарким пламенем разгорается еще недавно тлеющая ненависть. Черт, не могу просто сидеть! Я схватил со стола стакан с остатками чая и запустил в стену. Мелкие осколки разлетелись по кухне. Не помогло - я хочу так же, как известный литературный герой, набрать камней и отправиться крушить хрустальные замки, построенные в сознании простого народа нашими правителями. Крушить вместе с головами.
Рывком вскочил из-за стола и едва ли не бегом кинулся в большую комнату. Уголком сознания отметил спартанскую обстановку: телевизор, два кресла, между которыми уместился журнальный столик, книжный шкаф, заполненный произведениями различных жанров. На полу простенький палас, стены обклеены бумажными обоями, на потолке старая, массивная, ещё советских времён, люстра. Не задерживаясь, я проскочил дальше, в спальню, бросил взгляд на стену и замер.