***

Обгорелый горбун Notre Dame de Paris,
ты уродлив, как дым над собором твоим,
обхвативший и скрывший за пазухой шпиль.
Черный дым, бесприютный, зловещий, как ты,
повторяет твои пародийно черты,
раздувая в масштабе 500 к одному
этот горб, этот зуб, черепные бугры...
Ты восстал, Квазимодо, на черствый Париж,
истязавший тебя, не забывший тебя,
сочинивший попсу на помин твоих мук.
Ты срываешь часы и сжигаешь в огне!
В красном платье цыганском он пляшет на них. 
Неф трещит, и стекает по кровле свинец.
Обезглавленных ветхозаветных царей
приближаются тени. Их гид бородат
и похож на Гюго. Фа-диезом басит
раскачнувшийся колокол Эммануэль.
Копоть розы темнит. Голосят витражи,
как немые, лишь мимикой стекол своих.
Храмом Разума был твой великий собор,
обгорелый горбун Notre Dame de Paris,
отпевал и прощался, судил и крестил,
а теперь сей гордец просит только воды, 
пошатнувшись, колени стропил подломив.


31.05.2019.